Классик

Алексей потянул скованные руки к лицу, и вдруг услышал настырный, окающий голос. Он зудел прямо в ухо.

Открыл глаза, и сквозь текущие слезы разглядел склонившегося над ним человека в белом.

Медик, с трудом пытался удержать зажатую в пальцах вату, от которой одуряющее воняло нашатырем.

-Ну. Чего я говорил? Ожил.— Заметив, что пациент раскрыл глаза, удовлетворенно констатировал врач.— Вот и славно. — Эй, Прохоров, забирай, клиента. Да смотри, в следующий раз твои горлохваты доиграются. Понимаю, захват, но по голове, то к чему лупить. Вам пофигу, а нам после отписываться.

Рядом с белохалатником возникло круглое, плохо выбритое лицо. Одетый в камуфляж мужчина с майорскими погонами пригладил короткий ежик волос и ощерил в глумливой улыбке прокуренные зубы. — Ничего, ты это, вату пока не убирай. А ну как опять ..., снова понадобиться.

Леха скосил глаза мимо склонившихся лиц и сообразил, что лежит на кушетке, застеленной холодной клеенкой. Вокруг крашеные серым стены.

Тому, кто хоть раз имел несчастье побывать в подобном заведении, хватит одного взгляда, чтобы признать тюремную больницу. Ни спутать, ни обознаться. И дело не в каких-то конкретных приметах.

Алексей тяжело перевел дух, начиная понимать, что никакого Молдована нет. Как нет и особнячка с уютным биллиардным залом.

-Фу...— Выдохнул Леха, стирая скованными руками испарину с лица.— Я в милиции?

А ты как думал, голубь сизокрылый, тебя на курорт отправят? — Поинтересовался врач.— И талоны на усиленное питание?

-Ладно, Стас, не резвись.— Осадил коновала майор. — Эй, сержант, — крикнул он, обращаясь куда-то за дверь. — Заберай задержанного.

Посмотрел на лежащего. — Поднимайся, злодей, сейчас тебя в камеру отведут. Подумай как дальше жить будешь.

Леха осторожно, опасаясь вновь вернуться в беспамятство, опустил ноги на кафельные плитки , поднялся.

— Руки протяни.— Заметив наручники, распорядился офицер, вынимая из кармана блестящий никелированный ключ, висящий на длинной цепочке.

Двери распахнулись, впуская молодцеватого, квадратного сержанта. Затянутый в такой-же темно серый камуфляж, выводной замер у порога.

Забирай Свинцов, новоприбывшего. В седьмую. — Приказал старший и подбросил на широкой ладони снятые браслеты.

Короткая прогулка по безликим переходам через несколько решетчатых тамбуров, закончилась возле двери с кривоватым номером, выведенным темно зеленой грязной краской.

Стоять, к стене. — Произнес дежурную фразу конвоир, отворяя тяжелый засов.

Войдя в маленькую, на удивление теплую и чистую камеру, Леха не обнаружил в ней никого.

Дождался, когда захлопнется за спиной тяжелая дверь, и обвел взглядом новое жилище. Три кровати с тугой панцирной сеткой и скрученными матрасами, намордник на маленьком, под самым потолком окошке, длинный, прикрученный к полу стол. Никаких излишеств, обычная камера.

Осторожно опустился на койку и откинулся к шершавой стене. — Странно, однако чего ему сейчас меньше всего хотелось, так это сопоставлять факты и думать. Да и что тут собственно обдумывать.

Молдаванин оказался куда хитрее, чем ожидалось. Наверняка он не оставил своего замысла. Просто решил, что в камере, под присмотром вертухаев будет куда легче убедить несговорчивого кандидата.

Потихоньку придремал. Глаза закрылись, в голове мерно застучали маленькие молоточки. Однако никаких снов он больше не видел. Провалился в серый туман и все.

Проснулся от стука открывающегося замка. В камеру неторопливо вошла парочка одетых в черные, одинаково безликие, зековские, бушлаты мужичков.

— Никак с новоселом нас.— Поделился с товарищем новостью один из старожилов, аккуратно ставя у порога грязные сапоги. — Ну вот и ладно. Теперь полный комплект. — Закончил он.

Леха приподнялся с кровати и внимательно глянул на вошедших. Зеки как зеки. Не урки, по крайней мере, ежели судить по отсутствию росписей на руках.

Алексеем меня звать.— Представился он, однако руки подавать не стал. Мало-ли какой масти могут быть его соседи. Впрочем и его сокамерники тоже не торопились брататься. Имена, впрочем назвали, и только. Осторожно обогнув соседа уселись за стол, мимоходом включив стоящий на подоконнике китайский чайник.

Леха опустился на кровать со скрученным матрасом, которую справедливо посчитал свободной: " Не стоит торопить события. Судя по наряду ребятки эти, досиживающие свои небольшие срока в ИВС в качестве обслуги. И один из них, а то и оба вполне могут оказаться на связи с местным оперативником.

Эй, сосед. — Не выдержал один из них, назвавшийся Геннадием,— первоход? Или бывалый? Поведай.

-А ты с какой целью интересуешься? — Безразлично поинтересовался Леха. — Коли так, разговор поддержать, одно дело, а нет, тогда встречный вопрос: Обзовись сам наперед.

-Похоже, наблатыканый.— Обращаясь в никуда пробормотал второй мужичок.— Да только наседки всякие бывают.

-Потому и помолчим.— Отрезал Алексей. — Если нужно вы сами пробейте обо мне пока кого чего . А так смысла нет болтать.

Слишком непростая ситуация сложилась вокруг него, и верить сейчас нельзя никому. — Рассудил Алексей.

-Хотя..., что это за ерунда?... — Он глянул на сидящих за столом сокамерников. — Тени их вдруг начали расти в размере, отделились от негромко переговаривающихся хозяев. Одна из них, принадлежащая тому самому Геннадию, приблизилась к Лехе, и склонилась над ним, загораживая свет от неяркой лампочки.

-Что? Думаешь, ты здесь кому-то интересен? — Спросил черный силуэт, обдавая могильным промозглым холодом. — Ты ведь и сам почти не жилец... Может пойдем, прогуляемся, пока...

Тень выпрямилась и уступиа место своей спутнице.

— Ш-што? — Зловеще прошипел двойник.— Так когда сон то был? Может это тоже мерещится? А? И лежишь ты вовсе не на тюремной койке, а на крашеных половицах в дедовой горнице... Может и вовсе помер?

А голова она предмет тонкий.— Вдруг тонким голосом запричитал сидящий у стола зек. Он подпрыгнул, оторвался от бетонного пола и поплыл между кроватей, стремясь догнать свою тень. Та вздрогнула, обернулась и словно играя в пятнашки, скользнула к дверям. Мгновение, и вот уже черный силуэт до половины скрылся за обитой железом доской.

-Эй, кому говорю, вернись.— Взвыл хозяин, ухватив темное пятно за ногу. Поднатужился, стараясь втянуть тень обратно в камеру...

Леха сумел оторвать взгляд от дикой картины и закрыл глаза...

"Увы, ничего. Тот же свет засиженной мухами лампочки, и те же койки, застеленные суровыми серыми одеялами.

Голова медленно поплыла.— Вот и все... — Подумал он, чувствуя, как усиливается в затылке стук молоточков. Удары, сперва не сильные, но все более акцентированные долбили именно в то место, куда попал тот злополучный замок от старой штанги...

Боль выползла словно из ниоткуда. Вползла в голову и начала по хозяйски обживаться в черепной коробке, выдавливая все мысли...

Леха скрипнул зубами и обхватил увеличивающийся в размерах череп руками, стараясь удержать расползающиеся мысли.

И вдруг перед ним, на серой бугристой стене вспыхнул веселый, оранжево красный огонек. Мгновение, и все вокруг занялось жарким огнем...

-Горим. — Заорал подвывающий голос. Это среагировала на неожиданность оставшаяся возле него тень одного из соседей.

Кольнуло в плечо, и по вене потекло благодатное тепло. Медленно, по чуть-чуть освобождая его от кошмара. Глаза закатились.

-Приступ сняла...— Недовольно пробормотала толстая медсестра. — Надлого ли? Молодой совсем...— С горечью закончила женщина. — Похоже, бесполезно... В больничку нужно. Если в камере загнется потом не отпишемся.

Она аккуратно подхватила блестящую миску с использованным шприцем и обернулась к стоящему у дверей майору. — Решай Прохоров.

Толкнула грязную поверхность не имеющей ручки двери и проследовала в слабо освещенный коридор.

-Ладно... — Задумчиво произнес тот, кивнул стоящим у окна сокамерникам припадочного. — Несите его в медчасть. Быстро.

Майор дождался, когда "придурки" вытащили тяжелое тело наружу и поднес к уху трубку.— Это я. — Коротко произнес он, дождавшись ответа. — Прошу прощения, но этот... которого привезли... похоже с катушек слетел. В смысле свихнулся. Чего мне с ним...? Он же без бумаг, без документов... Вы порешайте там, куда его. Мне утром смену сдавать.

Выслушав абонента майор скривился, беззвучно шевельнул губами, произнеся красочное словосочетание, но ответил уважительным и вежливым тоном. — Хорошо, я постараюсь, но... поймите, ни бумаг, ни документов...

Окончив разговор майор крякнул, брезгливо покосился на притаившийся в углу унитаз и вышел.

-Эй, лепила, что там у нас с новеньким. — Едва появившись на пороге смотровой палаты, спросил он у доктора.

-Да как, как... — Врач растерял свое благодушие и видимо уже прикидывал возможные осложнения.— Доходит... Зрачки, пульс, реакции, все говорит, что до утра не дотянет. Похоже пора думать, как задницу прикрывать.

-Тебе то... коновалу чего страдать.— Поморщился начальник смены. — Точно, не жилец? — Он вытянул шею разглядывая неподвижный силуэт лежащего на оцинковке.

— Я мало видел? — Отозвался врач, вытирая красные обветренные руки.— Шок от поражения электротоком наложился на...

-Ладно, ладно... — Майор принял решение. — Вот что, давай так. Я сейчас к дверям свою тачку подгоню, а ты мне поможешь. Фигура эта за нами не числится, его один уважаемый человек попросил на ночь... прессануть. Поэтому нет и голова не болит.

Вона как... — Доктор глянул на собеседника уже совсем по другому. — Ну смотри... Только мне с того какая будет...?

-А ты про ампулы, которые мы в третьей хате нашли, забыл? — Оборвал попытку торга майор. — Так она ведь туда не сама попала... Мы ведь и спросить у бродяг можем. Кто-чего, откуда...

Все, все, не начинай. — Медик смущенно отвернулся в сторону. — Давай быстро, свою тарахтелку подгоняй. Чего тянуть.

Минут через пять, когда тяжело дышащие сотрудники изолятора выволокли безвольное тело из неприметной двери, возле которой, почти впритык к ступеням низенького крылечка, затаился жигуль. Уложив груз в багажник майор захлопнул дверку и стер пот. -Тяжелый сука, или уже откинулся?

Не похожеЈ пока тащили, вроде жив был. Но это уже... по дороге и преставится.— Успокоил доктор.

Может ему вколоть чего, сто бы наверняка. -Никак не мог успокоиться майор. — А ну как выкарабкается?

-Слушай, достал. — Врач наклонился, отряхивая измазанные во время транспортировки тела брюки. — Я отвечаю...

-Ты перед бабой своей отвечай... — Пробурчал майор, усаживаясь за руль, отвечает он...

Машина вырулила из закутка и неторопливо двинулась через залитый мертвенно бледным, неоновым светом к массивным воротам.

-Это снова я. — Произнес водитель, когда автомобиль миновал КПП и бодро покатил по ночной улице городка. — В общем, клиент убыл... Нет совсем, в командировку, с концами. Я его до выезда провожу, гляну, что бы все нормально...

Майор выслушал ответ, и даже замотал головой от огорчения.— Ну куда я сейчас, по ночи, к вам...? Мне тут пять минут до трассы. Я ж на дежурстве. А ну как проверка?

-Да все будет в порядке. Говорю, убыл...на подлете уже...

Окончив беседу служивый неодобрительно покосился в зеркало заднего вида и поежился. Ему еще не разу не приходилось возить покойников.

Дело упрощалось тем, что здание ИВС располагалось почти на самой окраине города, поэтому не прошло и пяти минут, как машина выскочила на продуваемую зимним холодным ветром трассу. Проскочив по пустынной автостраде несколько десятков километров, жигуленок снизил скорость, свернул с дороги и пополз к едва приметному на фоне ночного неба овражку.

-Вот так. — Скинув безвольное тело под откос, майор попытался разглядеть ползущие по небу тучи. — К утру снег обещали, заметет и до весны уже и не откопают. — Услышав вдалеке долгий собачий вой, могильщик неумело перекрестился и нырнул в тепло салона. — Наше дело телячье...— Прошептал он, выворачивая руль.

А далеко внизу, на самом дне занесенного снегом оврага, осталось лежать тело бывшего борца, телохранителя и неудавшегося разведчика Алексея Бессонова.

Конец четвертой части.