"Более глубокое обследование покажет истину. Но даже если данный эффект — результат эволюции, нельзя будет отбрасывать вариант, что происходила она в искусственных условиях", — укол зависти кольнул душу Виктора, но это чувство не успело развиться во что-то серьёзное, так как было подавлено расчётливым разумом, считающим подобные эмоции деструктивными, а следовательно и не несущими пользы.
Франкенштейн осознавал, что невзирая на все свои успехи, всё ещё находится в начале пути к истинному могуществу и великим открытиям. Все его изобретения имели дефекты, которые предстояло исправлять путём долгой доработки (те же дракониды, пусть и несли огромный потенциал, в нынешнем своём виде годились исключительно как мясо для войны).
"А что если сделать симбиотические клетки... пустыми? Пусть при взаимодействии с носителем, они снимают с него шаблон духовного тела, а затем поддерживают его в состоянии "стандарта". Ускоренное заживление ран, увеличение физической силы и прочности тканей за счёт насыщенности плоти силой... Правда, если не экранировать носителя от обнаружения сенсорами, в качестве которых и низшие пустые сойдут, он будет сиять как факел в ночи. Но какие перспективы открываются...", — новая идея заставила настроение поползти вверх, оттеняя воспоминания о недавнем провале, который мог стать последним в его жизни (впрочем, подобных случаев было уже слишком много, чтобы на этом зацикливаться больше необходимого).
Идея о том, чтобы создать симбиотические клетки, содержащие шаблон здорового тела носителя, даже смогла задвинуть на второй план расчёты по созданию нового скафандра. Ведь в том случае, если учёному улыбнётся удача, он сможет значительно продлить свою молодость, при этом не получая негативных эффектов оборотня, вампира, ну или какой-либо иной мистической твари.
"А если попробовать использовать вирус ликантропии, с шаблоном человека, которого им заражают?.. Нет. Всё же от старости он не спасёт, так как передаёт самые общие черты", — лёгкий вариант пришлось признать маловероятным, но полностью от него отказываться доктор не собирался, желая проверить теорию на практике, для чего требовались... хотя бы лабораторные крысы.
От крыс мысли вернулись к не самому удачному эксперименту по созданию расы слуг, а от них перетекли снова на пленников, дожидающихся своей судьбы в камерах одиночного заключения (воины страны Огня хотели их забрать, но переспорить доктора не смогли). Факт покушения был неприятен, но понятен и в какой-то степени даже ожидаем: было бы странно, если бы его вообще не пытались устранить. Однако же, если к нападению людей, вампиров, демонов (хоть и низших) Виктор считал себя готовым, то вот оборотни-люди стали сюрпризом.
"Что мне о них известно? Во-первых, они изначально являются животными, из-за чего и разумы их отличаются от человеческих. Во-вторых, каждый из них использовал магию... похожую и непохожую на то, что используют одарённые люди. Вроде бы стихии те же, но... Не понятно. В-третьих, кто-то их нанял. В-четвёртых, у них должно быть своё сообщество... Не густо. Нужно пообщаться с "гостями", прежде чем разбирать их на составляющие", — досада на собственную неосведомлённость всколыхнулась в душе, но тут же была задавлена гуляющими в крови медикаментами, позволяющими держать голову чистой от ненужных рефлексий.
В итоге можно было сделать вывод, что нападение принесло больше пользы, нежели вреда, сколь бы парадоксально это ни звучало. Впервые за долгое время у Франкенштейна была целая куча новых идей, теорий и перспектив, а в дополнение ко всему ему указали на его слабости... хоть и вряд ли на это делали расчёт. Ну и конечно же принц Айро, а вместе с ним и император Озай, которых могли лишить полезного учёного, озаботились его безопасностью, дав разрешение на постоянное сопровождение парой личных стражей (даже на приёмах, если они будут ждать снаружи здания).
"А ведь в симбиотические клетки можно внести несколько шаблонов изменений. К примеру, их можно заставить запоминать разные шаблоны как духовного тела носителя, так и других людей... и не только людей. Для этого придётся увеличить их размер, а также разработать состав, который позволит менять внешность по образцу один раз, чтобы клетки сумели запомнить новые данные...", — ровное течение мыслей оказалось прервано стуком в дверь, что вызвало новую вспышку досады.
Проверка при помощи сканирующих устройств и очков показали, что за дверью находятся двое мужчин, один из которых знаком доктору, а второй был кем-то новым. Учитывая, что ни охрана, ни помощник, сидящий за столом в приёмной их не остановили, это могло означать две вещи: либо гости настолько важные персоны, что им не решились перечить, либо... они записаны на приём.
"Нужно было ознакомиться с листом записи на сегодня. Однако это нападение выбило из головы подобные мелочи...", — Виктор вздохнул, собираясь с мыслями (всё же благодаря тому, что лечение пациентов пошло на поток, его привлекали всё реже).
— Открыто, — произнёс Франкенштейн, принимая более подобающую позу и накидывая на голову капюшон, чтобы не нервировать собеседников видом сияющих линз очков.
— Добрый день, доктор, — поздоровался офицер армии страны Огня, вошедший в помещение первым. — Вижу, вы неплохо устроились на новом месте.
— Капитан Джао, — поднявшись из кресла, учёный изобразил приветственный поклон (спина не переломится, а гостю приятно). — Какими судьбами?
— Полковник Джао, — гордо выпятил грудь мужчина, а затем усмехнулся и добавил: — Не без вашей помощи, доктор. А прибыл я по делу... личного характера.
Второй гость, одетый в какую-то хламиду, с короткими усами и бородой, бледной кожей и лысой макушкой, закрыл входную дверь в кабинет, но вступать в разговор не спешил. Учёный отметил, что сложен он неплохо, но воином или магом не является, а вот аристократом или потомственным торговцем быть вполне мог, так как в лице прослеживались породистые черты.
"Совсем дичаю. Уже людей делю на породистых и дворняг", — мелькнула мысль на грани сознания Франкенштейна.
— Поздравляю, полковник, — спокойно произнёс доктор. — Полагаю, дело связано с вашим спутником? Прошу прощения, я бы и хотел потратить больше времени на разговор, но сейчас на мне висит много дел... государственной важности.
— Понимаю, — сразу же стал серьёзным собеседник. — Тогда, позвольте представить вам Джета Ли... Ну или как его знают в стране Земли — Лао Бейфонг.
"Хо? Как интересно. Только сегодня утром меня пытались убить, а днём ко мне в гости приходит полковник армии страны Огня, который должен быть на фронте, и приводит с собой одного из пяти богатейших людей страны Земли", — нельзя сказать, что учёный так уж сильно интересовался светским обществом как огневиков, так и землероек с водниками, но некоторые вещи не мог не услышать, а хорошая память позволяла быстро ориентироваться в ситуации, делая определённые выводы.
— Полагаю, дело ко мне именно у вас, господин... Ли, — выделив последнее слово паузой, констатировал Виктор, жестом предлагая гостям сесть. — И раз вы здесь, то все те, кому нужно об этом знать, уже в курсе дел и возражений не имеют.
— Вы весьма догадливы... доктор, — совершенно спокойно, будто и не находился в сердце вражеской страны, заметил Бейфонг.
— Опустим церемонии, — решил не играть в дипломатию учёный, прекрасно понимая то, что не мастер плести словесные кружева. — Что от меня требуется, и что я получу за это. Напомню, что пока не поступил приказ от члена императорской семьи, я — частное лицо и могу оказывать услуги за отдельную плату.
— Такой приказ есть, — вмешался Джао, извлекая из неприметного кармашка на груди лист бумаги, который протянул хозяину кабинета, при этом выглядя несколько виновато.
— Даже так, — мазнув взглядом по тексту и оттиску печати, хмыкнул Франкенштейн. — Что же, вопрос оплаты снимается. И что же я могу сделать для вас, господин... Ли?
— Доктор, я бы не хотел, чтобы вы воспринимали это дело столь... негативно, — снова заговорил торговец, твёрдым взглядом заглянув под капюшон, чтобы встретиться с блеском зелёных стёкол лабораторных очков. — Понимаете... Моя дочь — Тоф — единственный ребёнок, родившийся у меня и моей жены. Она должна стать наследницей всего нашего состояния и продолжательницей дела клана Бейфонг.
— Рад за вас, — позволил себе проявить нетерпение Виктор, ощущающий всё большую досаду от внезапно свалившихся новостей.
— Тоф — маг земли и она... слепая от рождения, — Лао было тяжело это говорить, что выразилось в интонациях голоса, а кроме того, Франкенштейн ему определённо не нравился, о чём говорили взгляд, поза, температура тела и некоторые другие признаки. — Об этом знают единицы, да и те — скорее умрут, нежели раскроют тайну семьи. Однако же, я и моя жена не бессмертны, что означает то... что Тоф придётся выйти в свет. Клан не примет слепую девочку, как наследницу всего состояния Бейфонг.
"Поэтому я должен отправиться на границу, чтобы лично провести операцию, дабы девочка могла видеть. Хм... А что если сделать очки, которые позволят слепому видеть? Необходимо не так уж много... Но сперва требуется провести обследование и понять, что там за проблема", — задумчивость учёного явно нервировала гостей, что вылилось в неожиданное откровение Джао.
— Доктор, это секретная информация, но вам я её раскрыть могу, — полковник облизнул губы, а затем прикрыл рот ладонью и прошептал: — Если вы сможете помочь девочке, то главная семья клана нашего гостя обязуется помочь с наступлением наших войск. Мы можем получить несколько городов вообще без боя.
— Не нужно подробностей, полковник, — остановил мужчину Франкенштейн. — Я исполню приказ императора в лучшем виде. Однако, мне необходимо некоторое время на подготовку к данной... операции.
"Неужели этот Лао настолько не хочет, чтобы власть в клане ушла к кому-то не из его семьи? Или же он настолько любит дочь, что готов ради неё предать свою страну? Или же она — это только предлог предательства?.. Ненавижу политику. Сколько от неё проблем и забот. Столько времени будет потрачено впустую", — в очередной раз мысленно возмутился учёный.
— Не стоит переживать, доктор, — облегчённо отозвался Джао. — У вас есть целый месяц.
"Забавно. Ровно столько времени мной было затребовано, чтобы создать прототип устройства связи... Подозрительно", — внутренне порадовавшись тому, что маска чумного доктора скрывает лицо, мужчина нахмурился, ощущая некую угрозу над своей головой (знакомое чувство, пару раз уже спасавшее жизнь).
...
Выпроводив дорогих гостей и оставшись в кабинете в гордом одиночестве, учёный стал активно анализировать ситуацию. С одной стороны, у него был контракт с императорской семьёй, которая вроде бы была довольна сотрудничеством (в конце концов, новые двигатели, осветительные устройства, оружие, протезирование, армия некроголемов и дракониды, уже предоставленные Франкенштейном, говорили сами за себя). С другой стороны, недовольных им тоже было немало, начиная от придворных лизоблюдов, заканчивая вражеской разведкой. Могли ли им пожертвовать ради победы в столетней войне?
"А может быть это вообще операция разведки? Нужно переговорить с Айро, поторопить Механиста и озаботиться планом Б, на случай неблагоприятного стечения обстоятельств. Как же всё это не вовремя... Хорошо, что прототип устройства связи осталось только собрать: хотя бы свободное время остаётся, чтобы заняться собственными проектами", — поднявшись из кресла, доктор обошёл стол и направился к двери, через которую совсем недавно вышли посетители.
— На сегодня приём окончен, — выйдя в комнатку помощника, не задерживаясь ни на единую лишнюю секунду, заявил Виктор, не слушая никаких возражений молодого офицера. — Все вопросы — завтра.
"Нужно поговорить с наёмниками, затем займусь новым скафандром, а в качестве отдыха попробую вывести чистые симбиотические клетки. Да, ликантропный вирус тоже проверить не помешает... А ещё, мне нужен заключённый схожей комплекции", — к сожалению, подробное изучение наёмников откладывалось до лучших времён, если вовсе не отменялось, так как они могли и не выжить в грядущих испытаниях.
Мысли о том, как заставить убийц сотрудничать у Франкенштейна были: в конце концов, они являлись животными, пусть и развившимися до разумных магических существ, но скорее всего всё ещё подверженными всем присущим инстинктам. Из этого следовало, что нужно просто правильно подобрать воздействия, после чего из пленников можно будет верёвки вить...
Иногда учёный жалел о том, что сам лишил себя возможности испытывать полноценные эмоции. Даже сейчас, подозревая нечестную игру со стороны нанимателя, он воспринимал это как очередной негативный фактор, являющийся помехой для исследований, а также фактором, который лишает части ресурсов. Обычный же человек скорее всего стал бы паниковать, совершать несвоевременные поступки, выбивающиеся из образа, а то и вовсе попытался бы сбежать, тем самым навлекая на себя неприятности.
"А ведь то, что император решил от меня избавиться — это ещё не доказано. Но, как любят говорить западные варвары "Надейся на лучшее — готовься к худшему"", — шутка показалась довольно ироничной, так что мужчина позволил себе улыбку, которую опять же никто не увидел...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Заготовительная
(Пригород столицы страны Огня. Тысяча семьсот двенадцатый).
Тигрица, находясь в полутрансформе (в которой было не так холодно, как в человеческом теле, а также не ограничивалась гибкость, как в звериной ипостаси) принюхалась к воздуху в своей камере, представляющей из себя каменный мешок, значительно ослабляющий магию. Чтобы принять нынешнее обличие, ей пришлось потратить десять минут, во время которых требовалось полностью концентрироваться на процессе, что было своеобразным антирекордом девушки, даже в самый первый раз перевоплотившейся за какие-то пять-шесть минут.
После неудачного нападения на того западного мага, оказавшегося не таким уж и беззащитным, как говорил посредник нанимателя, а также куда более крепким, нежели можно было ожидать от человека, не владеющего Божественным Механизмом...
"Хотя, его броня уж слишком... волшебная. Богомол ошибся? Вряд ли. Неужели на западе подобные штуки в порядке вещей?", — мотнув головой, охотница ещё раз втянула носом воздух, заставив ноздри затрепетать, после чего глухо зарычала, почувствовав знакомый запах.
Тигрица не знала, сколько именно времени прошло с момента её пленения: окна здесь отсутствовали, а жидкую похлёбку приносили всего дважды, просовывая миску в окошко внизу металлической двери. Ей приходилось слышать истории о том, что человеческие маги, ну или просто богачи, порой берут им подобных в плен, чтобы потом устроить охоту на разумную дичь, пустить на ингредиенты, заставить драться на арене, использовать как слуг и постельные игрушки...
"Пусть только попробует", — непроизвольно поджав хвост, полосатая кошка-девушка оскалилась, представляя как вцепится в глотку тому самоубийце, который захочет ей овладеть.
