С грохотом обрушились ближайшие деревянные дома, пепел от которых продолжал тянуться к врагу, размахивающему руками так, будто бы он был мельницей на ветру. Стрелы пегасов, кружащих в небе на безопасном расстоянии, которые стреляли из арбалетов и бросали метательные дротики, без какого-либо ущерба проходили чёрную фигуру насквозь, либо застревали в её плоти.
— Мва-мва! — отмахнувшись от бойца, которому успели передать новое копьё, противник снова испустил волну огня, от которой защититься успели уже не все.
Раздались истошные вопли сгорающих заживо жеребцов и кобыл, катающихся по земле и пытающихся сбить с себя пламя. Тварь же метнула шар пепла куда-то вперёд, а когда снаряд коснулся земли, раздался взрыв. Куски земли разлетелись от образовавшейся в дороге воронки, уши заложило от грохота, но к счастью никто от этой атаки не пострадал.
"Оно учится. Долго ли мы сможем его сдерживать?", — мелькнула паническая мысль в голове красного жеребца.
Решение было принято мгновенно, пусть от него и тянуло откровенным безумием. Отбросив щит, капитан выхватил из ножен полуторный прямой меч, сверкнувший в отсветах пламени угрожающе-красным и бросился вперёд, на ходу отдавая приказ:
— Вытаскивайте раненных! За Селестию!
Рубящий удар по ноге сменился уколом в голень, а затем режущим выпадом по животу. Поднырнув под сильный, но медленный удар рукой, командир стражи (дослужившийся до своего поста своим потом и кровью врагов), зашёл за спину гиганта и вонзил клинок в область поясницы. Чудовище полностью сконцентрировалось на рыцаре, пытаясь то отмахнуться, то пнуть юркого противника, а в это время подчинённые оттаскивали обгоревших соратников.
Удар... ещё удар... ещё и ещё... Под напором земного пони, вспомнившего все уроки владения мечом и боя с превосходящим противником, враг начал пятиться и выть, раз за разом полыхая огнём, от которого пока что защищали раскалившиеся латы.
"С такими темпами, я в этом железе зажарюсь", — мелькнула мысль в голове жеребца.
В следующую секунду капитану удалось заставить монстра упасть на одно колено, руками уперевшись в растрескавшуюся землю. Тут же он вонзил свой клинок чудовищу в грудь, впервые ощутив сопротивление, будто бы наконец-то достал до плоти.
— Что, тварь, не нравится?! — услышав какой-то болезненный всхлип, торжествующе взревел рыцарь, ещё сильнее налегая на меч.
Пламя погасло и существо из пепла опало бесформенной кучей. Лишь огонь, догорающий на развалинах домов, да крики пони откуда-то издалека разгоняли тишину, как-то внезапно опустившуюся на недавнее поле боя.
— Господин капитан! — подбежал к командиру Лейтенант, кажущийся усталым и счастливым. — Единороги подошли...
"Как вовремя", — раздражённо подумал земной пони, ощущающий себя так, будто бы поддоспешник уже сплавился с его шкурой, а доспехи вовсе придётся срезать...
— Пусть валят туда, откуда выползли, — фыркнул земной пони, единым движением загоняя меч в ножны, после чего подняв руки, снял с головы шлем (в процессе создалось ощущение, будто вместе с ним отделилась и часть скальпа). — Ну-ка... давай посмотрим, что это за тварь такая была.
Опустившись на одно колено, капитан стал ладонями разгребать кучу пепла, из которой только что вынул свой клинок. Его белоснежные доспехи облупились и почернели, но это не сильно мешало бывалому воину...
Вокруг собирались жеребцы и кобылы, среди которых были не только подчинённые, но и обычные горожане. Они о чём-то говорили, что-то спрашивали, кто-то вовсе вскрикнул, увидев то, что откопал из пепла командир гарнизона, невидящим взглядом уставившийся на жеребёнка лет четырёх-пяти, всего грязного и разрубленного почти пополам.
"Нет...", — лихорадочно забилась мысль в черепной коробке земного пони.
— Капитан, вы в порядке? Капитан?
"Нет...", — в висках стучала кровь, вытекающая из ран на голове, образовавшихся из-за содранной шкуры, смешиваясь с потом и сажей, осевшей на морде.
— Вы его знаете, капитан? — голос лейтенанта доносился будто через густой туман, эхом отдаваясь в ушах.
"Нет-нет-нет-нет-нет!", — дрожащие пальцы коснулись мордочки жеребёнка, глаза которого были широко открыты, а шёрстку покрывал слой пепла... который совершенно не мешал узнать такие знакомые и родные черты.
— Это не правда... Нет-нет-нет... Это просто кошмар... — взгляд рыцаря упал на чёрные перчатки доспехов, испачканные в крови и грязи, и перед глазами всё начало мутнеть, размываясь от слёз, в то время как руки затряслись будто бы его пронзил жуткий холод. — Врача!..
Через толпу протолкался какой-то пожилой единорог, быстро проверивший тельце и констатировавший, что тут уже ничем не помочь. На земного пони, схватившего его за отворот мантии, плачущего и рычащего в бессильной ярости, требующего и умоляющего сделать хоть что-то, он смотрел с жалостью и пониманием, даже не пытаясь вырваться из поистине стальной хватки.
Подчинённые всё же сумели разжать руки рыцаря, подняли его на ноги и стали уводить прочь. Воин же не сопротивлялся, лишь повесил голову и послушно переставлял ноги, пока не услышал голос лейтенанта, отдающего приказы:
— ...похороним завтра днём. Унесите...
"Нет... его нельзя хоронить", — вонзилась в мозг чёткая мысль, словно раскалённая игла тонкий лёд, пробившая корку апатии.
Неизвестно откуда в теле взялись силы, но двое земных пони, не сильно уступающие командиру телосложением, разлетелись в стороны словно пушинки. Крутанувшись на месте, он развернулся мордой к тому месту, где лежало тело сына, а увидев то, что его собираются унести, с воем раненного медведя кинулся вперёд, в мгновения оказываясь рядом. Никто ничего не успел сделать, как рыцарь уже разбросал всех собравшихся тяжёлыми ударами кулаков, подхватил на руки маленькое тельце и побежал прочь, не разбирая направления. В спину ему неслись крики и ругательства, над головой раздались хлопки крыльев пегасов... но никто не рисковал приближаться к тронувшемуся умом земному пони слишком близко.
— Они не заберут тебя у меня... Я тебя не отдам... — беззвучно шептали губы, в то время как мимо проносились остовы сгоревших домов, затем чёрные поля, на которых ещё недавно росло зерно, а потом и вовсе зелёный простор не распаханных земель.
В голове капитана всё смешалось: преследующие его пегасы обратились жуткими монстрами, а жеребёнок, прижимаемый к груди, плакал и просил его защитить. Преследователей было много, но они не решались приближаться, а несколько заклинаний, ударивших в спину, бессильно растеклись по чёрному металлу, на котором красовалось потемневшее изображение солнца.
Пегасам пришлось прервать преследование, когда рыцарь забежал под своды крон леса, а все земные пони и единороги, которые бежали вслед за ним, безнадёжно отстали ещё раньше. Однако же красный жеребец даже не думал останавливаться, своим телом проламывая кустарники, ломая попадающиеся на пути ветви и распугивая зверьё. Лишь на берегу лесной реки он притормозил, но решительно тряхнув головой стал спускаться в воду, чтобы перейти на другой берег.
— Всё будет хорошо... ты поправишься... — шептал воин, осторожно гладя безвольную голову по грязной гриве. — Сейчас мы немножко искупаемся... ты ведь любишь... купаться...
Наступив на скрытый под илом камень, капитан завалился на бок, тут же начав уходить на дно под весом брони, но не решаясь разжать хватки рук. Когда уже сознание начало меркнуть, а прилив сил исчез, оставив после себя боль и слабость, мысли обрели кристальную чёткость, разрушив туман самообмана...
"Как же так могло произойти? Селестия... как ты допустила подобное?.. Будь ты проклята!!!".
* * *
Белоснежные крылья мерно вздымались и опускались, каждым тщательно отмеренным движением укрощая ветер. Синие небеса расстилались необъятным простором от горизонта и до горизонта, а солнечные лучи играли отсветами на позолоченных доспехах белой аликорницы, окружённой свитой из дюжины пегасов.
С того момента как более или менее пришла в себя, Селестия была вынуждена покинуть замок Двух Сестёр, чтобы лично присоединиться к своим воинам, устраняющим последствия их с Луной глупости. Старшая принцесса сотню раз успела проклясть свою доверчивость и неосмотрительность, а также гордыню, которые привели к разладу в прежде казавшейся неразрушимой паре... Что в итоге закончилось уничтожением Элементов Гармонии, с последовавшей за этим активизацией разных монстров.
"Хотела бы я сказать, что во всём виноваты чейнджлинги, сумевшие обмануть и меня, и сестру", — невесело улыбнулась крылато-рогатая пони, острым взглядом заметив новую цель далеко впереди.
Сейчас страной... чуть более чем половиной страны, от имени принцессы дня правил совет, в который вошли аристократы, торговцы и военные. Им было запрещено провоцировать Ночной Двор (как назвала своё временное правительство принцесса ночи), принимать долговременные законы, либо же распоряжаться землями Эквестрии. По сути, в их обязанности входило только обеспечение беженцев минимально необходимыми для жизни вещами, организация лагерей, отслеживание ситуации в стране и направление к источникам угрозы отрядов быстрого реагирования.
Сама аликорница, как только встала на крыло, стала помогать своим войскам устанавливать порядок, лично истребляя наиболее опасных существ, в чём ей помогала метка на душе, отобразившаяся в словах "Солнца Свет". Возможно от неё и было бы больше пользы в замке, среди принимающих важные решения чиновников, но не тогда, когда в голове бушевала буря, эмоции скакали от апатии и до ярости, а уверенности в правильности тех или иных действий не хватало ни на что серьёзное.
"Сейчас я хотя бы приношу пользу, вселяю в пони уверенность и зарабатываю популярность среди солдат", — вновь подумала кобыла, начав спускаться на дорогу, по которой тяжело шагая двигался монстр, размерами не уступающий двухэтажному дому.
— Остановись! — встав на твёрдый грунт и сложив за спиной крылья, принцесса дня выставила перед собой раскрытую ладонь правой руки, начав концентрировать в ней свою новую силу.
К удивлению Селестии, монстр действительно остановился, пусть на первый взгляд и не обладал сколь-нибудь развитым интеллектом. Гора жира, удерживающаяся на четырёх коротких (в сравнении с размерами тела) ножках, с рогатой головой и огромной зубастой пастью, устремила взгляд затуманенных красных глаз на белую аликорницу.
На несколько секунд установилось хрупкое равновесие, чем пегасы воспользовались для того, чтобы окружить тварь и нацелить на неё арбалеты, болты которых несли на себе флаконы с алхимическим огнём. Крылато-рогатая кобыла ощущала, будто бы когда-то уже видела это существо, но память упорно отказывалась давать ответ на вопросы "Когда и где?".
— Се-лес-тия... — облизнув длинным языком широкие толстые губы, противник затрясся всем телом, начав напоминать живое желе. — Посмотри... кем я стал! Я — великий Лорд Тирек, опустился до существования Амёбы, живущей для того, чтобы жрать!
— Тирек? — глаза принцессы дня широко распахнулись, всё же существо, представшее её взгляду, совершенно не было похоже на могучего, в чём-то даже красивого кентавра, которого они с Луной сумели заточить в Тартаре. — Но... как ты освободился?
— Убей... Убей меня! — взревел пожиратель, из пасти коего полетели брызги слюны и пены. — Я не могу жить... так!
— Тирек, я могу тебе помочь, но для этого... — решила попытаться договориться со старым, а от того — хоть сколько-то знакомым врагом белая аликорница.
— Убей-убей-убей-убейубейубейубей!!! — не став даже дослушивать, гора жира двинулась в атаку, широко раскрыв рот и вытянув вперёд руки.
Щёлкнули арбалеты, отправляя снаряды в тушу монстра, но наконечники болтов не смогли даже поцарапать толстую шкуру, а алхимический огонь стёк по коже, оставив совершенно незначительные ожоги. В ответ на это Тирек вдохнул, из-за чего поднялся ураганный ветер, словно в воронку засасывающий воздух в бездонную глотку. Даже магия, фон которой ощущался в пространстве будто поверхность спокойного озера, пошла волнами и стала утекать.
"Видимо, выхода действительно нет", — констатировала крылато-рогатая пони, увидев как затухают последние искорки разума в заплывших жиром красных глазках.
Сверкнул тонкий луч золотого света, который словно раскалённый нож сквозь масло прошёл через тушу монстра. Кентавр замер, а затем с мерзким влажным звуком развалился на две части, вываливая внутренние органы и распространяя вокруг себя далеко не аппетитные запахи. Ощутившая слабость Селестия пошатнулась, но оказавшиеся рядом летуны подхватили её под руки, закинув их себе на плечи (что было не просто, учитывая разницу в росте).
— Я в порядке, мои маленькие пони, — слабо улыбнулась принцесса дня, благодарно кивая, чтобы спустя пару секунд вновь выпрямиться в полный рост, откидывая за спину пряди гривы, развевающейся на неощутимом ветру. — Раз здесь Тирек, значит...
— Ваше высочество, нельзя оставлять эту тушу здесь, — подлетев к аликорнице и приземлившись на дорогу в двух шагах впереди, лейтенант личной гвардии склонил голову, приложив кулак к лёгкой бело-золотой кирасе. — На запах могут сбежаться хищники и мелкие монстры, а может начать распространяться зараза...
— Понимаю, — прервала подчинённого крылато-рогатая пони, после чего перевела взгляд на обе половинки туши и, подняв руки с раскрытыми ладонями, сосредоточилась на силе метки души. — Солнечный огонь.
С гулом ввысь ударили столбы пламени, от которых повеяло таким жаром, что даже держащимся в отдалении летунам пришлось прикрыть морды руками. Селестия же, пусть и испытывала усталость, но на этот раз сумела удержать невозмутимый вид... а жар ей вовсе не вредил.
— Готовьтесь: мы возвращаемся в замок. Необходимо связаться с Ночным Двором и предупредить их...
"А мне нужно отдохнуть, а заодно — разгрести скопившиеся дела. Надеюсь, что отправленные на север разведчики уже вернулись".
...
Девятиглавая гидра, выползшая из болот и обосновавшаяся под мостом в русле одной из рек; Большая медведица, сбежавшая из горящего леса, напавшая на небольшой крестьянский посёлок; рой саранчи, обрушившийся на центральную область страны; стая мантикор численностью в полсотни голов, обосновавшаяся на равнинах Западной Эквестрии... проблемы сыпались на временный совет Дневного Двора словно из рога изобилия. С чем-то справлялись гвардейцы, местные стражники и ополченцы, с чем-то приходилось разбираться самой белой аликорнице, демонстрируя свою силу всем тем, кто могли усомниться в ней после недавних событий. Появление у граждан необычных способностей, выходящих за рамки понимания классических магов, стало ещё одним бедствием для народа, так как подвержены этому оказались не только взрослые, но и жеребята (последние нередко причиняли вред близким, оказавшимся рядом, из-за чего пугались и полностью отдавались своей силе, теряя всякое подобие контроля).
Вернувшись в замок и ознакомившись с отчётами, которые тут же были предоставлены правительнице членами совета, Селестия порадовалась тому, что уже обрела новую силу, а то в ином случае у неё на душе точно проступили бы слова вроде "Растерянность", "Уныние", "Негодование"... а то и что-нибудь похуже. Попросив позвать представителя Ночного Двора, она спросила у него, как пони, которые последовали за её сестрой, справляются с этой напастью.
