Охотник на ведьм

— Что вы предлагаете ваше преосвященство? — спросил наконец рыцарь вкладывая меч в ножны.

— Брат Тиберий сказал, что вход на Путь будет здесь несколько часов. — Начал, было, епископ, однако единственный стоявший на ногах рыцарь его прервал: — Он был осквернен и все случившееся лишь доказывает, что словам тех кого коснулась скверна нельзя доверять!

— Брат Тиберий принес себя в жертву, ради этих сведений! И ты будешь ценить ее! — Рявкнул Освальд, окружающие его монахи ордена моментально ощетинились оружием.

— Брат Тиберий сказал, что вход будет здесь еще несколько часов, а это значит, что если вход и переместился то не далеко! Прочесать квартал! Найдите мне вход. — Распорядился епископ.

— Позаботьтесь о раненых, — обратился к аркебузерам Освальд. Спустя двадцать минут раненые рыцари были перевязанны и покинули пределы бывшей рыночной площади. Еще через пять минут один из аркебузеров пальнул в воздух заметив неестественно густые тени укутывающие узкий проулок. Собравшийся на этот сигнал отряд несколько минут нерешительно стоял перед темным проходом. Никому не хотелось повториьть судьбу разорванного пополам рыцаря.

— За мной боратья! Господь смотрит на нас! — Провозгласил Освальд и первым шагнул в укутанный тенями проход. Вслед за ним во тьму шагнули и охранявшие его братья-воины.

Глава 19

Безумие, это какое-то безумие. — Повторял я откровенно пялясь сквозь открытую дверь. От открывающегося за ней зрелища во рту немедленно пересохло, а руки начали дрожать как у запойного алкоголика узревшего, наконец, бутылку. С трудом сглотнув вставший в горле ком, я попытался перевести глаза на что-нибудь другое, ну на распахнутую настежь дверь, или на пол, но их словно парализовало. Весьма специфичный такой паралич, избирательный. Не в силах справиться с глазами я резко повернулся всем телом, слава богу, мышцы пока еще повиновались. Прижавшись головой к прохладной каменной стене, я несколько раз хватанул ртом воздух. Безумие, кому понадобилось размещать купальню рядом с лазаретом. Хотя какой к черту лазарет?! Это же... Резкий разряд тока, в который раз напомнил уже, что некоторые слова лучше изъять из лексикона. Хильда, это все она! Тоже мне монашка. Это ж надо догадаться поместить меня рядом с купальней, и ладно бы мужской, а то ведь женской. Хотя откуда в женском монастыре мужская купальня? Ладно, не важно, нужно успокоиться и тихонько слинять отсюда пока уровень моего благочестия не стал очевиден широким массам. Осторожно поправив ремень, я выскользнул в коридор и тихонько по стеночке двинулся в сторону от плеска и женских голосов. Воображение, основываясь на этих волшебных звуках, жизнерадостно нарисовало весьма заманчивую картину. Бррр... так и рехнуться недолго, кажется, я начинаю понимать, с чего вдруг инквизиция так усердно искала ведьм. Причина в целибате, ведь так тяжко наблюдать за тем, что тебе самому не доступно.

Выбравшись на свежий воздух, я несколько секунд в полнейшем обалдении смотрел на совершенно изумительный сад. Да уж, вот тебе и средневековье, ландшафтный дизайн на высоте. Так стоп, что-то тут не так, если вся внутренняя часть монастыря отведена под сад то где же они складируют припасы, где выращивают свои разносолы. Ну, ладно, это уже паранойя, похоже, мне она досталась вместе с костюмом инквизитора и прочими примочками.

— Ну как тебе наш сад? — Раздался позади голос Хильды.

— Как в раю. — Ответил я обернувшись. Вот это да! Ряса с декольте или все же платье? Да кто его разберет. Вот тебе и монахиня, тут и праведник обо всем забудет, не то, что такой грешник как я. Оторвать взгляд от молочно белых полушарий — титанический труд но я справился. Есть повод для гордости. Видишь господи, я не столь уж и безнадежен!

— Сестры интересуются твоим здоровьем. — Игриво произнесла валькирия, мои моральные мучения явно не укрылись от ее глаз. И что характерно они явно доставили ей удовольствие.

— Со мной все в порядке. — Сказал чистую правду, смертельные для любого человека раны действительно зажили, оставив после себя лишь шрамы. Там где другой издох, я разве что похудел.

— Да? — Хихикнула Хильда. — Что же ты тогда к ним не присоединился?

— Обеты. — Соврал я, не моргнув и глазом. Вот зараза, тоже мне монашка, да и что это за монастырь такой?

— Они запрещают тебе смыть пот после сна? — Невинно поинтересовалась валькирия, но я, то видел, какую пляску в ее глазах устроили крохотные бесенята. Нет, забудь я о вчерашней ночи, можно было предположить, что вопрос этот совершенно чист и невинен, но такое разве забудешь.

— Нет, они предписывают делать это в одиночестве. — Отрезал я чуть резче, чем следовало.

— Ну и ладно. — Надула губки валькирия. — Причем сделала это так, что у меня аж руки зачесались от желания ее обнять, поцеловать, и что характерно этим дело бы точно не ограничилось и даже тот факт, что мы в отлично просматриваемом со всех сторон саду меня бы не остановил. Нет уж, мне жизнь пока дорога.

— Где мое оружие? — Перевел я разговор в другое русло.

— Зачем тебе? — Быстро спросила Хильда, растеряв всю притворную обиду.

— Без него я себя неуютно чувствую. — Соврал я привычно, хотя, стоило прислушаться к своим ощущениям и стало понятно, что это никакая не ложь, а чистая, правда.

— Пойдем. — Повернулась ко мне спиной воительница. Как ей это удается? В один миг из обольстительной женщины она превратилась в воина, словно кто переключателем щелкнул. Даже походка у нее стала, какая-то мужская, никакого тебе виляния. Вот жжешь! то она в броне выглядит так, что любая куртизанка позавидует, то в облегающей рясе смотрится так, что посторонних мыслей не возникает.

— Кстати, что у тебя с рукой? — Поинтересовалась валькирия на ходу. Ну вот, пошли вопросы, руку даю не отсечение что пока я валялся в отключке, она изучила мою руку самым тщательным образом. Что бы такое соврать? Правду то не скажешь, здесь конечно средневековье, но и тут прямые подарки от господа вызывают в первую очередь подозрения. Так что, объявлять, что на руке у меня стигмат такой необычный, не стоит.

— Обжегся. — Буркнул я полуправду.

— Обжегся? — Повторила за мной Хильда, и судя по голосу моим словам она не поверила. Странно, с чего это вдруг, детектор лжи еще не изобрели так, что с чего бы ей мне не верить. Задумавшись об, этом я поднес правую руку к лицу. Ну, вот и разгадка: выжженный пистолем крест на моей руке больше не напоминал ожог. Сейчас он больше странную татуировку напоминает. Только вот это не татуировка, во всяком случае, ни разу не слышал, чтоб татуировки делали с помощью белых красителей. Естественно Хильда мне не поверила! Тут никто бы не поверил. Ну и ладно, вопросов она больше не задает, а я откровенничать не собираюсь. Тем временем разбитый в стенах монастыря сад закончился, плавно перейдя в небольшую хорошо утоптанную площадку на стыке стен. К стенам примыкали три небольших каменных строения. Ну вот, подобное я уже видел, следов крови только не хватает. Идиллия кончилась, могу поспорить, что плескавшиеся в купальнях гурии 'смывали пот' не ото сна, а после тренировки. Нет, я давно уже понял, что здешний аналог христиан хоть и проповедует мир, труд да любовь, но получив по правой щеке, сломает противнику челюсть, и очень может быть, что челюстью дело не ограничиться. И все же, от женского монастыря я ожидал чего-нибудь иного, женщины все ж добрее как то, хотя...

— Вот оружейная, можешь подобрать себе что-нибудь. — Указала валькирия на одно из каменных строений.

— Что? А где моя рапира? — Опешил я.

— Не знаю. — Пожала плечами Хильда, и ни говоря больше, ни слова отправилась обратно в сад.

— Ладно, ладно, не впервой. — Пробормотал я, подойдя к арсеналу. Простая деревянная дверь оказалась не заперта. Утрамбованная до каменного состояния земля без единой травинки намекала на то, что оружейную посещают так часто, что смысла запирать дверь никто не видит. Не удивлюсь, если тренируются смиренные монашки боевым оружием. Безумный мир.

Толкнув дверь, я обшарил взглядом внутренности каменного сарайчика. Проникающего сквозь открытую дверь света было достаточно, чтобы не сломать себе ногу споткнувшись о стойки с оружием, но вот чтоб выбрать клинок этого явно недостаточно. А раз так значит, рядом должен быть фонарь. Пошарив по ближайшей полке, я отыскал-таки это чудо инженерной мысли. Рядом с фонарем лежали жизненно необходимые для его работы вещи: кремень и кесало. На то чтобы зажечь фитиль фонаря понадобилось всего несколько секунд — сказалась весьма долгая практика. Что ни говори, а к здешним реалиям я уже начал привыкать, еще бы от колдунов избавиться и было бы вполне терпимо. Приподняв фонарь над головой, я изучил потолок. Ага, вот оно — вбитое в деревянную балку кольцо. Повесив на него фонарь, я добился, наконец, пристойного освещения. А недурно вооружены здешние монашки! Стойки чуть ли не ломились от всевозможных орудий уничтожения двуногих паразитов. Только вот выбор подкачал, если огнестрельного оружия было хоть отбавляй, то вот с холодным все обстояло куда печальней. Кинжалы, короткие обоюдоострые мечи, и уже знакомые кухриобразные ножи, и пара полноразмерных мечей. Ни одной рапиры, или даже шпаги, да даже ничего отдаленно похожего по весу и форме нет. Оставив пока поиски замены 'Весомому аргументу' я довольно быстро подобрал себе пистоль. Теперь бы еще в деле его проверить. Порывшись в сундуке под стойкой с пистолями, я откопал себе кисет с порохом. Небольшая шкатулка, стоявшая рядом с сундучком, оказалась набита пулями. Три внутренних отделения шкатулки наполняли тяжелые шарики трех цветов — синие, красные и золотые. Пожалуй, возьму штук по пять каждого вида, потом разберусь в чем разница. А вот как быть с холодным оружием. Я умею пользоваться рапирой, но только ли ей? А что мысль, можно попробовать. Сняв со стойки по одному образцу, я выбрался наружу. Вокруг по-прежнему ни души, так что можно приступать к воплощению задуманного. Положив экспроприированное из арсенала оружие на землю, я решил начать проверку с короткого меча. По весу он примерно равен утерянной шпаге в монастыре шпаге, правда, форма совсем иная. Цапнув обмотанную, какой-то шершавой шкуркой рукоять я сделал пару пробных взмахов. Чувствовал я себя при этом совершенно по идиотски. К тому же несмотря на похожий вес чувство совсем не то, нет того ощущения единства и смутного узнавания что посещало меня каждый раз как в руках оказывалась рапира. Да и взмахи вышли, какие то неуверенные, словно у ребенка, стащившего из кухни нож чтоб помахать им на свежем воздухе воображая себя героем компьютерной игрушки. Разочарованно вздохнув, я метнул меч за пределы круга, сделав пару оборотов, он воткнулся в землю, а я нацелился на прихваченный из арсенала длинный меч. Тяжеловат, и зачем я его взял? Таким доспех прорубать удобно, но мне это, ни к чему, но, несмотря на все эти размышления, я повторил процедуру. Хм, а неплохо, я определенно умею им пользоваться. Отложив его в сторону, я нацелился на следующий экспонат. Изогнутое лезвие с двусторонней заточкой, чем-то подобным орудовал Аврелий. Очень даже может быть, что и я умею им пользоваться. Интересно как эта штука называется?

— Тебе помочь? — Спросила миловидная девушка лет двадцати-двадцати, выходя из сада. Одета она была в непонятный наряд: рубаха и штаны из грубой материи, поверх которых намотано что-то вроде перекрученной материи. Похоже, это такой аналог фехтовального костюма, ну да, режущий удар такая броня удержит, если не особенно усердствовать. Дешево и сердито, и по весу, не намного легче тех доспехов, в которых Хильда щеголяет.

— Было бы неплохо. — Хмыкнул я, сделав пару пробных взмахов, и сразу же стало очевидно, что этой штукой я пользоваться не умею. Что ж остается меч, посмотрим, насколько хорошо я им владею. Тем временем девушка прошла в центр тренировочного круга, прихватив по пути один из коротких мечей. Странно, но я почему-то думал, что она выберет кинжалы. Вытащив из земли, отложенный ранее, длинный меч я так же шагнул в круг.

— Начали! — Махнула рукой Хильда, появившись, как чертик из табакерки. Такое ощущение, что все это время она в саду пряталась. Додумать мысль я не успел, резкий выпад стоявшей напротив девушки едва не снес мне голову, и только тут до меня дошло, что в отличие от нее на мне фехтовального костюма нет, а значит, за любую ошибку придется платить как минимум порезом. Вернувшись из-под удара, я шагнул назад разрывая дистанцию. Девушка тотчас попыталась ее сократить, именно на этот случай я и выставил клинок в нижней позиции. Оттолкнув острие моего клинка своим, монашка рванулась вперед. Вот тут-то я и ощутил: насколько громоздок мой меч. Будь у меня рапира, я б ее так близко не подпустил. Чудом, увернувшись от целой серии рубящих ударов, я всерьез задумался о том, чтобы прервать поединок. Только вот у моей симпатичной соперницы на этот счет явно были другие планы. Во всяком случае, она, обрушила на меня целый град ударов. Господи да она что убить меня решила?! Ну, уж нет, так дело не пойдет! Жестко заблокировав очередной выпад, я швырнул тяжелую железяку в девушку. Как я и ожидал: она метнулась, влево избегая моего меча. Шагнув вперед, я с легкостью перехватил руку воинственной монашки. Сдавив сухую ладошку воительницы, я заставил ее выронить меч, и в тот же миг правой сжал ей горло. Потрепыхавшись несколько мгновений она, наконец, придушенно захрипела. Разжав пальцы, я позволил монахине упасть на землю. Выжженный на моей ладони крест пылал ярким белым светом. Чертыхнувшись, я сунул руку в карман.

— Неплохо, неплохо, ты определенно делаешь успехи. — Донесся до моих ушей смутно знакомый мужской голос. Не успел я откопать в памяти лицо владельца этого голоса, как моя рука по собственной инициативе метнулась к ножнам в поисках рукояти рапиры, только вот не было там ее, зато там точно был пистоль. И плевать, что он не заряжен, эта проблема легко решается молитвой, а вот с конспирацией придется попрощаться. Рванув из перевязи пистоль, я крутнулся на месте, поворачиваясь в сторону, откуда доносился голос. Грохнул выстрел, лежащая у моих ног девушка разлетелась на части, забрызгав всю округу кровью. Чертыхнувшись, я стер с лица кровь и наконец, увидел противника. Аврелий, или вернее то, что захватило его тело, сидел на вершине стены, поигрывая пистолем. Два кроваво-красных глаза смотрели на меня с насмешкой. Не знаю почему, но мне казалось, что это чудовище вот-вот расхохочется. А еще... А еще я узнал эти глаза, правда в тот раз у них было совсем иное выражение. Нет, этого не может быть — прежнего владельца этих глаз я пристрелил, так что это не могут быть его глаза.

— Тварь! — Выдохнул я, выхватывая пистоль, однако принявший внешность Аврелия урод уже потерял ко мне всяческий интерес и даже тот факт что в руках у меня пистоль его не мало не заботил. Два кроваво-красных буркала, неотрывно уставились на что-то за моей спиной. Не решаясь отвести от того что некогда было инквизитором взгляд я отпрыгнул назад, все равно ближний бой мне сейчас противопоказан.