Где-то — например, в царстве Озимандии или в Ассирии Семирамиды — насколько, по крайней мере, Медузе было известно по рассказам Жак — подобие государства существовало, люди пытались жить обычной жизнью, видя как много поменялось вокруг них, но вместе с тем хватаясь за остатки их прошлой нормальности, все также отправляя баржи с камнем по Нилу для строительства особняков, как будто бы происходящий Апокалипсис был просто еще одной войной или кризисом за пределами их обычной жизни, а неожиданно воскресший легендарный фараон Озимандия был просто еще одним воссевшим на трон новым монархом — а магия... Да что уж магия, они ведь с самого начала знали, что где-то там, на краю земли живут люди с собачьими головами и четырьмя руками, а живущий неподалеку ворчливый старик наводит сглаз — просто в этот раз проявление магии произошло ближе и более открыто, чем обычно. Иными словами, Ассирия и Египет существовали как государства — переживающие не самые лучшие времена, но вполне функционирующие и не собирающиеся умирать.
Однако государство крестоносцев не переживало плохие времена — оно едва влачило свое жалкое существование, нечто среднее между едва организованным городом-государством в состоянии перманентного кризиса и разваливающейся на части организованной клики, которой повезло взять под контроль поселение, держась исключительно на авторитете одного лидера, Жак, и нескольких ее незримых подчиненных, пытающихся наладить нечто подобное правилам поведения — не полноценные законы государства, но по крайней мере какой-то условленный кодекс.
Впрочем, даже так, это было не худшим примером, что существовал в этой Сингулярности — секта Ассасинов не представляли из себя государства или сколь-нибудь общной единой социальной ячейки, а просто перевалочный пункт или прибежище для беженцев, не государство, а просто отчаянно цепляющаяся за жизнь группа людей под очень и очень условным контролем самой секты Ассасинов, перебивающееся исключительно поставками продуктов извне — даже если Камелот не сделает свой шаг — они вымрут за считанные недели без какой-либо внешней помощи или вреда.
Иными словами, государство крестоносцев умудрялось в каком-то смысле даже существовать — и если в случае Озимандии не стоило даже задумываться о том, что именно послужило причиной существования Египта, фараон фараонов был способен на это и на много большее — точно также как и Семирамида, пусть та и уступала Озимандии как в мастерстве государственного управления, так и в личной силе — то существование государства крестоносцев было неожиданностью.
Жак де Витри... Существовал ли на самом деле такой Слуга? Вполне вероятно, тот не был достаточно известной исторической личностью или легендарным героем, но не было и причины для того, чтобы тот не оказался в Троне Героев — пусть и далеко не на первых позициях.
Однако Жак, что встретила Медуза, не была Жаком де Витри.
С момента, когда Медуза была одарена силой Грааля с помощью Аинза — Медуза обладала множеством способностей. Два новых Благородных Фантазма, два новых навыка.
Глаза убийцы героев — Медуза была одарена — или, скорее, проклята — глазами окаменения с момента своего рождения в качестве Слуги "Медуза Горгона" — способность, что обращает в камень все, на что падает ее взгляд.
Вопреки легендам человечества — не обязательно было встретиться взглядом с Медузой, чтобы обратиться в камень — ей достаточно было только посмотреть на свою цель — и та начала бы каменеть мгновенно, даже Слугам пришлось бы постараться для того, чтобы не ощутить на себе эффект ее взгляда. Встреча взглядов? Мгновенное окаменение для всех, кроме самых могущественных из существ.
Медуза не могла лишить себя этой возможности — кроме того, чтобы лишить себя глаз полностью — ее взгляд навечно проклят — и вместе с тем, когда она поглотила силу Грааля, ее глаза изменились.
В первую очередь Медуза получила то, о чем она всегда мечтала — возможность остановить действие ее взгляда по собственному желанию — и получить тот обратно по мере необходимости. Во вторую же очередь она получила важную часть действия ее самого могущественного Благородного Фантазма.
И кровь пролилась — Медуза — Ехидна, если упоминать конкретные детали того, как именно она была теперь, после поглощения Грааля — обладала способностью создать любого, самого идеального монстра против самого могущественного из героев, идеальный яд лишь для одного противника... Но вместе с тем яд для одного не имеет смысла, если не знать о том, какой должен быть этот яд.
Способность к анализу не была чем-то особенным для Слуг — и ее анализ не был полным или всепоглощающим — вместо этого он оценивал противника с точки зрения "героя" — какова его слабость, каково его стремление, каков его "стиль." Чем меньше враг соотносился с понятием "героя", тем меньше информации о нем могла получить Медуза.
Иными словами, легендарный и благородный герой, подобный Жанне Д'арк был для нее открыт как на ладони, в то время, как большая часть Слуг предоставляли информацию, для более героичных — их способности были подобны тому, что мог увидеть их Мастер, без информации о планах или личности героя — для менее героических — параметры или даже приблизительная оценка вовсе — последнее было справедливо для Берсеркеров или существ, подобных Алисе.
Однако всегда было "что-то" — любой, даже самый темный из Слуг, самый безумный или самых погрязший во тьме — обладал частью героичности в себе — если не в плане своей легенды и историй то хотя бы в плане своего "стиля" — сверкающий клинок и горделивая ухмылка на лице могут быть на лицах героя и злодея, создавая хотя-бы незначительное сходство между ними, хотя бы поверхностное.
Но Жак... Не была таковой. Не ощущалась героем вовсе. Не ощущалась даже настоящей Слугой.
Нет, она ощущалась именно как Слуга поверхностными чувствами Слуги, пониманием Слуги, но это сокрытие было толщиной в бумажный лист, способным спасти от невнимательного взгляда размытого зрения — что представляло из себя врожденное чувство Слуг — но не способное спасти даже от взгляда Медузы.
И все же, Скатах не могла пробиться через этот трюк — судя по тому, как та до сих пор общалась с Жак, и как верила ее словам — тысяча лет опыта сражения в землях теней значили мало в случае столкновения с подобным Слугой, с подобным существом — и это само по себе говорило слишком о многом.
Земли Теней не содержали в себе все возможные и невозможные виды зла — или даже не зла, поскольку будучи злым у Жак существовала бы хотя-бы какая-то поверхностная схожесть с обычными Слугами.
Нет, Жак ощущалась... Иной.
Иной в смысле... Подобной Аинзу. Или, может быть, его Слугам. Не не одинаковой — схожей, но не совсем — схожей в смысле поверхностного сходства, как злодей похож на героя, и столь же различным от Аинза и его Слуг...
И вместе с тем Медуза могла сравнить их только между собой — поскольку с обычными Слугами они не были схожи вовсе.
Иные существа иной природы, иного вида, и...
Когда ты смотришь в бездну — та смотрит на тебя в ответ. Но хуже происходит тогда, когда ты задаешь бездне вопрос — и она отвечает.
Если бы Медуза не столкнулась с Аинзом ранее — она быа даже не смогла понять, что именно она видела перед собой глядя на Жак — не смогла бы понять ее природы.
Но Медуза столкнулась — иными словами, Медуза уже знала, что именно она должна была увидеть в Слуге против нее... И она увидела это.
И Жак поняла это — поняла то, что Медуза знает намного больше о ней, чем иные Слуги... И потому была так открыта.
Немой разговор двух посвященных в тайные знания о мире Слуг, что пришли к единому договору в конце концов... И поэтому Медуза могла только улыбаться. Действительно, если убеждениям Скатах должен был быть нанесен сильнейший удар — Жак подходила для этого как никто другой.
* * *
Ангрбода... Сложно было сказать, любила ли она драться на самом деле.
Нет, проломить голову своему врагу на поле боя, вырвать его позвоночник и перемолоть зубами его кости, чувствуя, как визжит от боли его превращающееся в фарш еще живое мясо, как кипящая от адреналина и боли кровь струится по ее горлу, и как в последние мгновения агонии все еще рассчитывающее на спасение изуродованное тело, когда-то бывшее живым, пытается сбежать из ее глотки — кому могло не нравиться подобное?! Это была еще одна обычная радость жизни, что Ангрбода наслаждалась также, как иные наслаждаются приятным легким бризом или сияющим солнцем, ласкающим кожу.
Но с другой стороны — Ангрбода не считала подобное удовольствие чем-то особенным — она не была помешанной на сражениях маньячкой, не получала от пыток какого-то особенного удовольствия и если проводить сравнение — наверное она воспринимала сражение с противником больше как истребление тараканов — или охоту на дичь, вроде зайцев.
Конечно она могла наслаждаться сражением — все эти крошащие горы удары, бурлящая от волнения кровь, решающие судьбу сражения считанные секунды — как было совершенно обычно для людей наслаждаться любым делом, если то было интересно и качественно само по себе — но она не искала подобного отдельно, подобное развлечение не было для нее самоценным или более ценным просто по факту сражения.
Нет, Ангрбоде нравилось многое кроме сражений — поэтому она не переживала от того, что Аинз отправился в новую Сингулярность без нее.
Ее немного раздражало то, что Аинз отправился в Сингулярность вместе с Медб — но Ангрбода могла только пожать на это плечами — что поделать, еще одна девушка в гареме Аинза — в данный момент Ангрбоду уже даже не было особенно важно. Одной больше, одной меньше — для Ангрбоды ситуация измениться только в том случае, когда число наложниц Аинза перейдет рубеж в несколько десятков и начнет приближаться к сотне — в таком случае самой Ангрбоде самой нужно будет начать подбор подходящих наложников для себя. Не то, чтобы Ангрбоде нужно было это делать — не то, чтобы ей даже особенно хотелось этим заниматься — но как официальная жена Аинза ей стоило поддерживать определенную марку и репутацию. В конце концов, это будет просто странно, если у Аинза будет сотня наложниц, а у его жены — ни одного наложника.
С другой стороны все это было проблемой на будущее, слабо касающейся текущей ситуации Ангрбоды. В текущий момент она могла позволить себе расслабиться и вместо размышления о полагающемся ей гареме заняться тем, что она любила — заботой о своих замечательных очаровательных детках!
-Джек, твое метание неплохое — но ты слишком сильно избегаешь прямого столкновения! Я понимаю, что ты не столь большая и живучая, как твоя мамочка — но ты не можешь вести себя как испуганный котенок — ты ведь знаменитый Джек Потрошитель, ужас Лондонских улиц! Используй это в свою пользу — вместо попытки добраться со спины — иногда стоит появиться впереди цели! Все равно противник забудет о тебе, стоит тебе отступить из его поля зрения — в то время как двигаясь на него прямо ты заранее будешь видеть его горло — его самую главную уязвимую цель — и перерезать то будет куда проще! К тому же ты можешь использовать дополнительный фактор давления на противника — тем более учитывая, что он в любом случае, стоит тебе только отступить, как он забудет о тебе и ты можешь использовать тот повторно и каждый последующий раз без снижения эффекта! И к тому же видя тебя, маленькую девочку, многие на мгновение усомняться в тебе как в своей цели и это может задержать их руку или сбить их точность — этого не случится в случае атаки со спины — скорее всего Слуга все равно почувствует твое приближение — но он не будет видеть тебя, а значит ты не можешь использовать этот фактур на полную! Именно так, иногда лучшая тактика убийцы — особенно учитывая твою способность — не атака со спины, а атака в лоб — ты можешь использовать свои преимущества и даже выбрать подходящий вариант по ситуации! — ох дети, действительно, цветы жизни!
-Я поняла, мамочка! — Джек кивнула внимательно на эти слова, прислушиваясь к Ангрбоде, после чего чуть нахмурилась и бросилась вперед — к своей цели, еще одному ребенку Ангрбоды — Алисе.
Алиса была неидеальной целью — из всех Слуг она представляла из себя одно из немногих исключений, что было способно игнорировать навык Джек, лишающий жертву воспоминаний о нападении Ассасина. Иными словами, Алиса была способна игнорировать важную часть стратегии Джек в сражении... Однако вместе с тем Алиса обладала и важным преимуществом — даже несколькими — по сравнению с другими Слугами.
Например, Алиса могла превосходно имитировать встречу с Джек словно бы в первый раз — представляя из себя не некую полноценную личность, а нечеловеческий разум, сотканный непознаваемым Безымянным Книжным Богом Алиса могла имитировать нападение Джек на нее словно бы в первый раз в любом момент, превосходно воспроизводя реакции обычного человека на действия Джек — с поправкой на ее навык, словно бы тот действовал против Алисы.
Второй важной особенностью являлось то, что Алиса представляла из себя цель нестандартных размеров — она была достаточно маленького роста, чтобы заставить Джек достаточно сильно изменить траекторию своей атаки и потренироваться против потенциального противника размером близкого к Джек, вместо обычного среднего человеческого роста.
Спустя мгновение резкое движение Джек прочертило лезвием клинка вспышку — Алиса успела только дернуться в сторону, прежде чем клинок вспорол ей горло, выплескивая алую кровь на холодный серый пол, заставив Алису рефлекторно попытаться ухватиться ртом за исчезнувший из ее легких воздух и поднять руки в попытке защитить себя — все же, как Кастер способности Алисы в плане физического сражения оставляли желать лучшего.
Однако Джек, используя свою невероятную ловкость, уже была готова к подобному — клинок во второй руке Джек вонзился во вспоротое горло Алисы, прорезая сквозь плоть без усилия, заставив голову Кастера качнуться в сторону, практически сорвавшись с ее шеи, после чего свалиться на землю.
-Хе-хе, моя победа! — Джек победоносно усмехнулась в том виде, в котором были способны усмехаться с гордостью только дети, растянув большую улыбку по своему лицу и выпятив вперед свою грудь и уперев руки в свои бока — выглядя умилительно — если не считать истерзанного окровавленного тела маленькой девочки с почти сорвавшейся с ее шеи головой, лежащего у ее ног.
-Неплохо,— голос Алисы раздался спустя мгновение — и ее тело, до того лежавшее в сюрреалистичной картине, подходящей для какого-нибудь особенно качественного фильма ужасов, исчезло — без всякого эффекта или упоминания — обратившись обратно в стоящую фигуру Алисы, смотрящей внимательно на Джек,— Но когда я качнула головой — ты чуть-чуть промазала и врезалась лезвием в позвонок — он сломался, конечно же, но тебе не удалось срубить голову полностью — если бы у меня было "Продолжение Битвы" или подобный навык — я бы смогла ударить в ответ. Учитывая твою уязвимость...
-Бука, бука, не хочет признавать, что я выиграла, бееее! — Джек высунула язык в совершенно детском жесте, глядя на Алису с непосредственностью.
