Совсем уж неожиданно ударить не получилось — бог весть что насторожило гоблинов, но примерно метров за двести до делившей маленькую долину стены-баррикады в атакующий отряд полетели боевые заклятья, мгновенно сорвав маскировку и заставив затрещать щиты. Ответный удар клановцев был страшен: Ворошилов разрядил имеющийся у него во лбу лазер-молнию по башне, что привело к ее немедленному обрушению внутрь себя ( гораздо более крепко сделанным башням на руднике также хватало одного попадания); а Дримм, применив очень затратное и сильно ограниченное по времени восстановления заклинание Земная волна, добился подобного же эффекта с руинами на левом холме; остальные клановые маги как и было условлено обрушили свой гнев и лучшие боевые заклятья на гоблинов у стены. Воины клана не смогли так сразу вступить в схватку, но и не теряя времени, вместе с ускорившимся Ворошиловым, на спине которого сидел сыплющий заклинаниями Дримм, устремились в центр.
И все же это был не конец — гоблины совсем перестали обращать внимание на то что происходит за стеной (оттуда тоже перестали лететь стрелы и заклинания) и сосредоточили все свое внимание на игроках, наглядно показав им разницу между взявшимися за оружие ополченцами и обученными воинами: оборонявшие стену воины собирались в некое подобие манипулярного строя из нескольких отдельных групп и явно намеревались сойтись в рукопашную с своими быстро приближающимися коллегами-игроками; шаманы из тех что были на стене не атаковали, но сделали все возможное и невозможное, чтобы свести к минимуму урон от ударов клановых магов и получалось у них довольно неплохо; а из казалось бы разрушенной и похоронившей под обломками все живое башни ударила яркая синяя молния, мгновенно сорвав защищавшие Дримма щиты и серьезно ранив взревевшего от боли и неожиданности Ворошилова, до угольного хруста опалив ему правый бок. С губ почувствовавшего боль своего спутника фейри сорвались ругательства и приказ рейнджерам зачистить недобитков в развалинах, разум Дримма отдал такой же приказ Дочке, а правая рука выпустила по развалинам несколько мелких и нестрашных на вид золотистых шаров, взорвавшихся морем огня при попадании, в то время как левая положенная на спину маунта рука фейри окуталась голубовато-жемчужным сиянием, что ручейками потекло к обожженному месту.
Тем временем почти уже достигшие стены воины не полезли на приготовившихся к рукопашной гоблинов, а немного схитрив, вместо честного боя стенка на стенку, подло, но эффективно закидали их гранатами — связанные противостоянием с магами клана шаманы не сумели им помешать.
— Приветствую тебя, фейри, — первым поздоровался с Дриммом Шарлинир, явно обрадовавшийся увидев главу клана Красных Драконов, который внезапно выглянул из-за уже не огрызавшейся болтами, дротиками и заклинаниями стены.
— И я тебя приветствую, капитан, — ответно кивнул эрмиланскому офицеру Дримм, сам между тем шаря глазами по выходившим из ущелья эльфам-союзникам и клановым бойцам. — Как дошли? Потери? —
— Слава пресветлым! Потерь нет — боги никого не забрали в Небесный Чертог, а раненных поставили на ноги маги и зелья. Твои маги и твои зелья, — вынужден был пусть и с неохотой признать свершившийся факт капитан. — Но нас преследуют не меньше 5000 зеленых недомерков и очень сильные шаманы, что их ведут, и несмотря на усилия Тартаурона и его магов продолжают стоять на наших следах и уничтожают все созданные магами препятствия. —
— Скорей уж ближе к 6-7. Кстати здорово, — поприветствовал Дримма подошедший Иван и тут же пожаловался: — Сразу как улетела Людмила сели нам на хвост, видимо следили, но совершенно непонятно откуда они вылезли, разве что из каких-то пещер, но на карте ничего подобного не было. —
— Интересно, — задумался Дримм, в отличие от Ивана ничуть не удивленный внезапному появлению гоблинов (все-таки это их горы, да и знания выпотрошенных доноров памяти хоть и были велики, но все же не всеобъемлющи), и попытался решить, что лучше ударить навстречу преследующему эльфов отряду, или занять оборону здесь за любезно предоставленными самими же гоблинами укреплениями, хоть и немного порушенными в ходе боя, но все же оставшимися крепкой дающей преимущество позицией. И тот, и другой вариант были не идеальны: встречный бой вполне мог обернуться Пирровой победой, и если потери в игроках легко можно было восполнить, то большие потери в Синих делали всю затею с эльфийским войском зряшным делом и автоматически ссорили клан Красного Дракона и лично Дримма со Стражем Западной Границы; с другой стороны, оборона — это потеря времени (которое с учетом собираемых гоблинами сил и уже идущей к руднику большой 50-тысячной армии было даже не на вес золота, а гораздо ценнее) и риск окружения, оставшегося на месте объединенного кланово-эльфийского войска — этого тоже нельзя было допустить.
Недолго посоветовавшись с подошедшим Нелюбителем Квакушек, тем же Шарлиниром, Менелентором и Галивартаном, Дримм было склонился к компромиссному варианту: самому с большей частью соклановцев остаться и держаться сколько получится, надеясь что в конце концов до них доберутся зачищающие долины игроки или по крайней мере те же игроки не дадут зайти им в тыл, а небольшая часть клана проведет эльфов до рудника. Но в этом плане тоже было слишком много если: если дойдут, если удержат, если не допустят и если проведут. К тому же Дримму не очень хотелось в такой момент застрять в совершенно второстепенном ущелье, а бросить бойцов стоять насмерть и свалить по другим важным делам (даже без кавычек) казалось неправильным хоть и стратегически верным. Дримм пребывал в сомнениях, пытаясь за то короткое время что у него имелось принять правильное и наиболее выгодное решение и почти уже принял, как к совещающимся командирам подошел Шутник и в своей обычной хамоватой манере поинтересовался развеивать ли ему Глаз Гындоки — заклинание школы некромантии, что позволяло наблюдать за удаленными объектами. Оказывается такой ''глаз'' был подвешен в нескольких сотнях метров позади отряда и позволял наблюдать за снимающими сюрпризы эльфийских магов шаманами и всей остальной гоблинской силой, нетерпеливо ждущей пока шаманы закончат свою работу.
Взгляд, которым Дримм наградил забывшего упомянуть о такой возможности Ивана, тот запомнил до конца жизни, а между тем фейри не стал терять времени и положив руку на лоб оторопевшего Шутника, приказал:
— Показывай! — Шутник мысленно потянулся к Глазу, а вместе с ним потянулся и Дримм, которому не нужен был посредник в виде специального заклинания виденья. Несколько секунд фейри разглядывал открывшуюся ему картинку, а затем вернувшись сыпанул совершенно другими приказами, чем те что он собирался отдать меньше полминуты назад.
— Глаз сдох, — грустно поморщился ощутивший прерывание связи Шутник, но никому до этого уже не было дела — объединенная кланово-эльфийская армия разворачивалась назад в ущелье, а Глава клана, оставив Послушного на Миримона и посадив свою питомицу позади себя, крепко держался за шкуру бодро взбиравшегося по вертикальной скале маунта.
Пять минут спустя.
Здоровенное ущелье было буквально забито возбужденно галдевшими и в нетерпении подпрыгивавшими на месте гоблинами, что страстно желали продолжить свой путь и наконец добраться до наглых и глупых эльфов, решивших прогуляться так далеко от своих чащ и на горе себе и радость Избранного народа (гоблинов ) забравшихся чуть ли не в самую середину владений своих исконных врагов. Три десятка шаманов комфортно расположились на пологом холме у стены ущелья и активно скакали вокруг огромного странно гудевшего костра, чье пляшущее пламя извивалось словно живое и иногда принимало причудливые формы жутких харь, будто бы пытавшихся покинуть огонь и вырваться в окружающий мир. Заклятья-ловушки — причина простоя армии должны были вскоре пасть, и тогда трусливые и вкусные эльфы окажутся там, где и должны быть, там, где их определенное самими богами место — в желудках Избранного народа. Именно такие мысли гуляли в головах каждого из находившихся в ущелье гоблинов, от самого последнего, не имевшего даже доспехов пращника, до могучего шамана, руководившего всем войском — и даже тени сомнения, что будет именно так, а не иначе не могло возникнуть и не возникало ни у одного из них.
— Давай! — Дримм кивнул сидящей у него за спиной и как и он изо всех сил вцепившейся в шкуру Ворошилова Дочке. Та, расслабив ноги и позволив им упасть вдоль вертикально расположенного по отношению к ней тела, качнулась на руках, раз-другой и закинула одну из ног за продолжавшего все также сидеть горизонтально Дримма, подтянула вторую ногу, обхватив талию Дримма в кольцо, и резко оттолкнувшись руками, вцепилась в плечи и прижалась к спине находившегося в неподвижности фейри.
— Все, я готова, — шепнула в ухо Дримму Василиса, он кивнул в ответ на ее слова. Фейри собрался и одними руками удерживая в том же положении себя и прилипшую к нему питомицу, упер ноги в спину почувствовавшему и также напрягшемуся маунту, а затем отпустив руки совершил мощный многометровый прыжок, чтобы уже в воздухе, когда сила притяжения только повлекла его вниз, совершить уже совсем другой Прыжок, не имеющий ничего общего с силой мышц...
Дримм, а вместе с ним моментально спрыгнувшая с его хребта ''захребетница'' Василиса рухнули прямо посреди камлавших шаманов, и если Дочка сразу прямо сквозь шарахнувшийся от нее огонь метнулась на ту сторону костра (сущности в пламени завыли от ужаса и поспешили скрыться туда, откуда пришли), то Дримм в два клинка закрутился на этой. 30 шаманов — немалая сила, особенно таких что собрались в этом ущелье у горящего одновременно в двух мирах костра: в чем-то они не уступали даже сильнейшим магам Гильдии Магов, а в отдельных вопросах даже превосходили, но вот в ближнем бою, когда нет времени бросить заклинание, воззвать к духам и даже просто понять, что нужно что-то делать, они оказались не лучше чем самые обычные гоблины, особенно когда против них с невероятной скоростью действуют два ТАКИХ бойца, вооруженных ТАКИМ, способным разрушать магические щиты оружием. Секунда, две, но не в коем случае не три и все шаманы у костра отправились на встречу с предками. Чуть позже, но тоже в течении считанных секунд по той же дороге понеслись души учеников и слуг-рабов.
Покончив с главной целью, Дримм сосредоточился на собственном выживании — Большая воздушная стена мощным тараном ударила в еще не осознавших что произошло, но на инстинктах бросившихся в сторону вершины холма охранников шаманов. Как выдох поднимает пыль, так и магический ветер поднял, закрутил и бросил кольчужных воинов на основную толпу, не очень радостно встретившую такие свалившиеся им на головы подарки. А фейри тем временем уже говорил заклинание на языке своей расы, с видимым напряжением ведя рукой с выставленным вперед указательным пальцем по земле. Перед холмом выросла совсем другая стена — стена жадного пламени, что немедленно опалила замешкавшихся гоблинов и заставила шарахнуться всю гоблинскую массу, только теперь начавшую осознавать, что происходит что-то не то. Фейри же, сотворив не дававший проникнуть на холм барьер, занялся щитами, прикрывая себя и предвкушающе скалившуюся Василису.
Вовремя! Тысячи стрел и камней, не говоря уж о заклятьях, находившихся среди основного войска шаманов, обрушились на оккупировавшую холм парочку и бессильно разбились об изощренную защитную магию древних фейри.
Дримм и Василиса оставили место недавней бойни и почти остывший теперь уже совершенно обычный костер и отступили выше к вершине, где и намеревались принять бой. Вопящие от обуявшей их дикой ярости и жажды мести гоблины все также бесполезно засыпали холм разнообразными метательными снарядами, а вот заклинаний больше не было — не такие сильные как погибшие, но тоже довольно умелые шаманы сменили тактику и теперь пытались убрать огненный барьер. Часть гоблинов, из тех что не желали ждать чем закончатся усилия Владеющих силой, попыталась влезть по крутым стенкам холма, но почти все попадали вниз, когда заметивший попытку фейри заклинанием и ударом ноги в землю вызвал мощный, хотя и очень локальный толчок внутри холма. Но один из гоблинов все же удержался и вскарабкался наверх — чтобы тут же скатится вниз — плевок Василисы не только сбил его с ног и отправил к подножью холма, но и прожег в теле и надетой на него кольчуге сквозную дыру диаметром в две головы. Несмотря на печальный результат, упрямые гоблины вновь попытались штурмовать крутые стены холма, и вновь толчок бунтующей земли сбросил многих из них вниз, но на этот раз уже десятки готовых к тому что должно произойти воинов удержались и с утроенной энергией полезли вверх. Одну из сторон холма оборонила Дочка, пинками и короткими ударами сбросив наиболее шустрых на головы остальным, а затем стряхнув с лезвия своего двуручного меча целую тучу пылающих красным шершней, что хоть и не убивали, но оставляли на теле укушенных глубокие и очень болезненные ожоги — кожа и сталь доспехов не могли остановить этих порождений стража. Другую сторону отстоял Дримм, заставив камни нагреться, покраснеть и чуть ли не в буквальном смысле потечь вниз раскаленной лавой — лезущим по ним вверх гоблинам это так же пришлось не по вкусу.
Тем временем стена пламени начала поддаваться и обзавелась многочисленными, пока еще мелкими, но с каждой секундой все более и более крупными прорехами, а гоблинская живая волна предвкушающе взвыла и качнулась к пока еще противостоящему чарам огню. Фейри осознал — дело плохо и стремительно побежал вниз с холма, при этом странно опустив меч и в буквальном смысле чиркая кончиком по камням (до искр), но совсем чуть-чуть не добегая до уже почти погасшего пламени, развернулся и странно петляя побежал обратно. Пока ее ''отец'' выписывал эти кренделя, Дочка с помощью подручных средств в виде во множестве валявшихся под ногами снарядов от пращ и дротиков вела обстрел визжащей толпы и надо сказать весьма успешно — не одна, не две, и даже не десять гоблинских голов лопнули от запущенных с чудовищной силой камней, дротики же вообще насаживали на себя сразу двоих-троих. Но вот огненная стена окончательно погасла, и давно жаждущие этого события гоблины поперли вперед, и снова их ждала неудача — начерченная мечом огромная руна холода почти моментально превратила удобный подъем в ноголомательный каток и хлынувшая было вверх толпа не мене быстро и без всякого толчка покатилась вниз, подминая и увлекая задних — у подножья холма образовалась огромная, орущая от боли толпа, в которую устроивший эти костиломательные ''покатушки'' Дримм добавил огоньку в виде нескольких шокирующих и оглушающих заклинаний.
Через секунду произошли сразу два новых события, одно из которых резко отбило у гоблинов желание штурмовать итак уже слишком дорого обошедшийся им холм, а второе, вообще переключило их внимание не на месть за убитых шаманов, а на спасение собственной жизни. Первым событием стал наконец-то добравшийся до хозяина маунт, который все это время упрямо полз по отвесной стене и спрыгнул с нее на вершину холма — увидевшим такую образину гоблинам резко расхотелось лезть вверх. Вторым же событием была общая стремительная атака союзных эльфов и сил клана — гоблины не сумели ее остановить и массово гибли под тучей эльфийских стрел. Троица на холме (включая присоединившегося недавно маунта) также продолжала вносить свой посильный вклад в уничтожение гоблинских сил: Дримм щедро раздавал теснимым гоблинам боевые заклятья, а также использовав магию квелья, превратил камень у них под ногами в жидкую грязь, мешавшую как сражаться, так и драпать; Дочка продолжала бомбардировать уже не способных ответить гоблинов их же метательными снарядами; а Ворошилов, издав жуткий парализующий вопль, скатился на пузе к подножью холма и некультурно чавкая, начал активно запасаться калориями, как экскаваторным ковшом сгребая пастью орущий в предсмертном ужасе корм.
