Великий поход хомяка и жабы

Великий поход хомяка и жабы.

Пролог.

1977 год.

Научно-исследовательский Институт Байкал111, местонахождение засекречено.

Кабинет начальника особого отдела.

Действующие лица: трое ведущих ученых института, начальник особого отдела, он же номинальный глава института, трое высоких гостей из Москвы.

Посреди большого, казенно-обставленного кабинета вытянулись трое пожилых мужчин, почти что стариков, но тем не менее несмотря на свой почтенный возраст застывших подобно школьникам на линейке, один из них по старой лагерной привычке ссутулился, завел руки за спину и опустил голову, упершись глазами в пол, а двое других глупо хлопали глазами, не зная куда деть нервно теребящие одежду руки. Перед стоящими взад-вперед ходил такой же немолодой человек, которого однако же в отличие от них язык не поворачивался назвать старым — энергии кипевшей в нем хватило бы на всех стоящих в ряд и еще бы осталось. Так вот, этот ''энергичный мячик'', мучивший в руках снятые очки, несколько раз порывался что-то сказать, но останавливался на полуслове и вновь начинал свое дефиле, с каждым разом все более и более гневно смотря на застывшую и нервничавшую в ''предвкушении'' его слов троицу. Кроме стоящих на ногах в комнате также присутствовало еще трое людей, в отличии от них уже сидевших за длинным столом, вернее двумя столами, поставленными буквой Т: сидевшие оккупировали ножку и с интересом рассматривали развивающееся в центре кабинета действо. Хотя чистый интерес был лишь у двоих в гражданском, от которых впрочем за версту разило строевой выправкой, а вот третий, оплывший на стуле подобно беременной бабе, так же нервничал и был скорее похож на проворовавшегося или проштрафившегося бухгалтера, которого поймали на ''горячем'', и это несмотря на то, что он то как раз был в мундире, да еще и в не простом, а в генеральском.

Наконец очки в руках ходившего не выдержали столь грубого обращения и треснули, разделившись на две части, мужчина с изумлением уставился на половинки у себя в руках, затем отвернулся от вздрогнувшей от звука треснувшей оправы троицы и раздраженно бросил два теперь уже бесполезных предмета на стол. Все же испорченная вещь сыграла и положительную роль, поскольку хозяин очков сумел более-менее взять свои эмоции под контроль и начал говорить:

— Доигрались ... (непереводимая игра слов на чеченском и украинском языках с вкраплениями отдельных слов из иврита), уроды!? — он на несколько мгновений замолчал, будто бы ожидая ответа, а затем продолжил: — Вы хоть понимаете, ЧТО вы сделали или МОГЛИ сделать?! И дело даже не в том, что лет двадцать назад вас бы тут же поставили к стенке и за меньшее — это как раз таки мелочь(!), а в том ЧТО вы едва не сотворили со всеми нами! — Тут до этого дня больше двадцати лет не позволявший себе такого мужчина взорвался и опять несколько минут демонстрировал глубокое знание полудюжины языков, на этот раз не забыв и про ''Великий и могучий''. Троица понуро стояла и не делала ни единой попытки оправдаться или как-то возразить: у одного из стоящих и слушавших обращенные к ним не самые добрые слова, начала дергаться бровь, а второй побледнел и у него заболело сердце.

Немного отведя душу и напоследок просверлив в каждом из стоящих персональную дырку взглядом, полиглот махнул рукой:

— Молчите?! Правильно молчите — что вы теперь можете сказать! После дела..., — и повернувшись к распекаемым спиной, сказал напоследок лишь одно только слово: — Вон! — Проштрафившиеся не заставили его повторять дважды, а тут же чуть ли не отталкивая друг друга локтями поспешили покинуть ''место порки'', впрочем далеко они не ушли, оставшись ожидать своей судьбы под охраной шестерых здоровенных царапающих макушкой потолки молодцев в цивильных строгих костюмах, смотревшихся на них как на корове седло.

А в кабинете хозяин сломанных очков вернулся на отобранное им на сегодня место во главе стола и усевшись прямо под портретом нынешнего генерального секретаря, оглядел оставшихся, которые в свою очередь очень внимательно смотрели на него.

— Ну что скажете, Георгий Артемович, Федор Григорьевич? — Названные не первой молодости, но еще достаточно крепкие мужчины в гражданском переглянулись и тот, кого сидящий во главе стола упомянул вторым, пожав плечами, сказал:

— А то и скажу, Юрий Владимирович, повезло нам! Верил бы в бога — перекрестился! Бракоделу, что ту детальку сварганил, — Ленинскую премию, Звезду Героя и четырехкомнатную квартиру с окнами на Кремль! —

— Все шутишь, Федор? — неодобрительно покачал головой временный хозяин кабинета, все же против воли улыбнувшись спичу старого друга. —

— Все же я считаю, что вина научного персонала и конкретно ведущих ученых проекта не так уж и велика, — постарался вернуть разговор в конструктивное русло второй из людей в гражданском, — они сразу же все сообщили, когда поняли что сделали и не пытались скрыть произошедшее, а могли бы... —

— Да нет, не могли бы, — прервал его тот, кого называли Юрием Владимировичем и обратился к единственному в комнате человеку в форме: — Василий, когда тебе сообщили о том, что они выяснили по результатам эксперимента? —

— Через час! После того, как все было перепроверено! — подскочил генерал, вытянувшись перед тем кто занимал его место во главе стола и через секунду повинуясь жесту опустился на стул.

— Так что все уже было известно. Мы уже знали, и если бы они не успели сообщить о том что обнаружилось по результату эксперимента до того как информация пошла ко мне или бы тем более попытались все скрыть, разговор с ними был бы уже совсем другой. —

— Но ведь сообщили, — не сдавался Георгий Артемович, пытаясь отстоять по крупному проштрафившуюся троицу. — Да и кто знал, что произойдет такое... —

— А должны были знать! — сорвавшись прервал его и хлопнул по столу Юрий Владимирович. — Сколько мы средств вбухали в эту вашу с Емохоновым лабораторию: и материалы, и лучшие кадры, включая этих троих, — тут говоривший едва сдержал ругательство, заменив его на нейтральное слово, — экспериментаторов, и любое оборудование что вы запрашивали! Все, буквально все, что вы хотели, вы получали и что в результате?! Наши же чуть ли не облизанные ученые нас же едва не уничтожили вместе со всей планетой! И что нас спасло? Чудо! Бракованная деталь! — сорвавший на этой вспышке голос Юрий Владимирович в полной тишине налил себе в стакан воды, выпил и продолжил: — А если бы установка сработала бы как запланировано и выдала полный импульс, а не одну тысячную от мощности? Вы представляете что бы было?! — вопрос был риторический и на него не требовалось ответа, но все же Федор Григорьевич попытался ответить и выручить побледневшего коллегу, попавшего под гнев начальства, и заодно обратить все в шутку:

— Тогда бы у нас не было никаких проблем и нам не пришлось бы лететь сюда из Москвы. — Несколько мгновений покрасневший человек во главе стола недоуменно смотрел на попытавшегося пошутить подчиненного, стараясь осмыслить то, что было сейчас сказано, а затем из него как будто выпустили воздух, и он рухнул на место.

— Серьезное же дело, Федор, а ты все в смех превращаешь. —

— Мне плакать что ли? Все закончилось хорошо, за пределами института никто ничего не знает, да и здесь картину в целом видят только эти трое, — тут говоривший кивнул на дверь в соседнее помещение, где маялись в ожидании приговора трое ученых, хотя нет, уже двое — у одного из них не выдержало сердце, и вызванный медик только что констатировал смерть. Беспокоить высокое начальство не стали, и оставшиеся в кабинете только после совещания узнали, что у них на одну проблему меньше. — По моей линии все прекрасно — двойка способна предотвратить любую возможную утечку. По словам Георгия Артемовича ничего даже отдаленно похожего у американцев нет, да и не может быть, поскольку необходимые для проекта кристаллы встречаются только у нас, да еще и в настолько мизерном количестве, что никакая серьезная разработка просто невозможна, и если не знать для чего они нужны, просто невыгодна. Так что считаю нужно ликвидировать этих троих, остальной персонал жестко проверить, не прошедших проверку — также, а остальных разогнать по шарашкам под жесткий контроль до конца жизни. Это по людям, а по остальному: установку разобрать, все детали уничтожить, уничтожить все оборудование и запасы готовых кристаллов, ну и документацию по проекту, документацию обеспечения так же подчистить и создать убедительную липу, ведущую в никуда, а еще лучше в ловушку. Все это мое управление способно сделать в течении недели, тебе только нужно отдать приказ, Юрий Владимирович.

— Ликвидировать! — не выдержал и взорвался все это время молча слушавший Георгий Артемович. — Верных, преданных людей!? Ученых такого класса!? С кем мы останемся, если всех будем ликвидировать по малейшему поводу?! А оборудование — миллионы долларов, труд сотен агентов и сочувствующих нам на западе, не говоря уж о запасе кристаллов — у нас ведь здесь 9/10 всего, только вдумайтесь, ВСЕГО найденного материала, и это все уничтожить?! —

— Да, — на этот раз Федор Григорьевич был предельно серьезен и без шуток, аргументированно обосновал свою позицию. — Если уничтожать, то все — мы не можем позволить кому бы то ни было провести подобный эксперимент, и этим мы спасем не только Советский Союз, но и весь мир. —

— Юрий Владимирович, да что же такое?! — чуть ли не перейдя на крик обратился к хозяину кабинета противник зачистки. — Еще ведь год-два и можно будет приступить к производству опытной партии приборов! Вечная проблема того что нас могут прослушать или засечь по сигналу уйдет в прошлое. Пусть каналов будет и немного, но только представьте, их НИКАКАК нельзя будет ни засечь, ни прослушать — вот оно почти рядом, только руку протяни — мечта! И все это на слом?! — Яростная и страстная речь произвела немалое впечатление, и сидящий во главе стола даже на секунду заколебался, но веские слова главы второго управления били точно в цель, заставляя морщиться главу восьмого и подтверждая правильность решения, уже принятого временным хозяином кабинета:

— Рано или поздно, не через год, так через десять, они узнают, обязательно узнают, что у нас есть что-то такое, а потом лишь вопрос времени, когда они добудут схемы и материалы, затем непременно попытаются сделать подобие, — тут Федор Григорьевич поднял руку, останавливая возрождения. — Я помню про редкость материала и в свою очередь напоминаю, что пусть это и очень дорого, но его все же можно создать искусственно. Да и вы не можете дать гарантию, что где-нибудь не существует других его месторождений и их когда-нибудь не найдут. А затем, — тут говоривший сделал драматическую паузу, усиливая эффект, — они проведут такой же эксперимент, и у них ничего не сломается, а установка проработает до самого конца, — говоривший остановился и убедился, что все прониклись его словами, а затем закончил, как гвоздь забил, — нашего и их! — Возразить на эти аргументы его оппонент не смог и мрачно уставился в стол, но потом все же не удержался и попробовал:

— Судя по предварительным расчетам, волна искажений, созданная экспериментом, не даст повторить его как минимум четверть века, а может и больше...

— Какие еще четверть века?! Если эта технология будет известна, то над ней будут работать и улучшать и мы, и американцы, а через 25 лет неизвестно кто еще, те же японцы, например — так что нужно позаботиться о том, чтобы никто и никогда не то что не мог использовать, но даже и не знал, что такое может быть на свете. — Некоторое время все находившиеся в кабинете молчали.

— Значит решено, — подвел итог разговора Юрий Владимирович. — Делаем все по-твоему, — он кивнул в сторону довольного начальника второго главного управления, ставшего после последующих слов чуть менее довольным, — но никаких ликвидаций без крайней нужды: раскидать по разным проектам и под жесткий колпак, раз в год проверки, не пройдут — ты знаешь что делать. — Федор Григорьевич кивнул. — Если суетой заинтересуется Цвигун, направляй его ко мне, я его укорочу, но лучше бы он ничего не узнал — лишние уши нам в этом деле не нужны. — Тут говоривший перевел взгляд на посветлевшего лицом после известия о том, что ученые останутся в живых, Георгия Артемовича. — Это вас тоже касается: Николай Павлович должен узнать только то, что эксперимент закончился неудачно и поставил под угрозу жизни людей и ВСЕ! Ученые должны сказать ему при личной встрече тоже самое — эта ответственность на вас! —

— Я вас не подведу, Юрий Владимирович! Спасибо! —

— Вот и отлично. Василий, — генерал, все это время потевший и сидевший как мышь под лавкой, на которой спит кошка, снова вскочил, — Начинай срочно готовить объект к ликвидации! —

— Есть! — вытянулся генерал и с явно читаемым на лице облегчением поспешил поскорей покинуть кабинет.

— Георгий Артемович, у вас тоже есть дело, даже три. — Начальник восьмерки кивнул и тоже вышел.

— Что? — задал вопрос оставшийся в кабинете Федор, хорошо, еще с Венгрии, знавший своего в свое время неофициального, ну а теперь вполне себе официального патрона.

— Василий не должен пережить эту неделю, пусть это будет сердечный приступ. —

— Сделаем в лучшем виде. А за что ему такая нелюбовь? Ученых ты ведь пожалел? — Кому другому Юрий Владимирович не стал бы отвечать, но старый и верный товарищ пользовался его полным (ну насколько это возможно при их общей профессии ) доверием, и он решил поделиться с ним мотивами принятого решения:

— Да не надежен он стал: еще с его прошлого места службы пришел сигнал, что он слишком часто бывает в доме Сахаровых и с ними на дружеской ноге, особенно с этой истеричной сучкой Бонэр — по службе приказа не было, значит личная инициатива. Зачем? Мы не можем рисковать — не сейчас! —

— Понял, — кивнул другу-начальнику Федор Григорьевич и попрощавшись вышел.

Последним покинул кабинет Юрий Владимирович, уже на самом пороге ему в голову неожиданно пришли две мысли. Одна про портрет бровястого и мордастого бодрячка, висящий над креслом владельца кабинета — интересно, что с ним будет и уничтожат ли его как и все остальное имущество базы? Другая про то, что он сегодня приказал безвозвратно похоронить самую настоящую машину времени, пусть и ущербную и способную отправлять в прошлое лишь не управляемую и разрушительную энергию, а потом ржаветь, бездействуя десятки лет, но все же...! Затем будущий Генеральный Секретарь в последний раз взглянул на портрет ныне действующего и со вздохом вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Через пять дней никто бы и не подумал, что совсем недавно здесь располагался один из самых передовых и развитых в техническом отношении научных центров планеты. Уже в середине девяностых непонятные развалины с остатками коммуникаций в земле обнаружили этнографы, но не заинтересовались ими, а прошли дальше, приняв поросшие лесом руины за развалины заброшенного лагеря или военной базы — и того, и другого на 1/7-ой суши было сколько хочешь и еще немного.

Упоминаемые исторические личности:

Андропов Юрий Владимирович — председатель КГБ СССР.

Григоренко Федор Григорьевич — начальник 2-го Главного Управления КГБ СССР.

Усиков Георгий Артемович — начальник 8-го Главного Управления КГБ СССР.

Емохонов Николай Павлович — председатель Научно-Технического Совета при КГБ СССР.

Цвигун Семен Кузьмич — первый заместитель председателя КГБ СССР.

Часть 1

(Горы Силы)

Глава 1

Конец 2017 года по земному летосчислению.

Серединный мир.

Цитадель Клана Красного Дракона. Третий уровень. Личные покои главы клана.

Следующая ночь после разговора Эленандара и Дримма.

— Вот так тогда все и закончилось, — оглядывая внимательно слушавших его членов клана, продолжил рассказывать про свою реальную жизнь раскрывший свои настоящие данные Эленандар, — не буду вас утомлять описаниями того, как нас после закрытия лаборатории мурыжила контора, но на большую землю мы с Дмитрием выбрались только в 93-ем, а до этого или Дальний Восток, или Сибирь. В городах, даже маленьких, считай 15 лет не были. Дмитрий все же умудрился и женился на прапорщице из отдела связи, замечательная женщина оказалась, а мне не свезло — так и холостяковал, а потом уже поздно было. Нам очень повезло — никто так и не узнал о нашей роли в проекте: ''бонзы'' так и не сознались, что нарушили инструкции и посветили тех кого не положено во все детали, расчеты мы делали в свободное время, имен наших на чертежах не стояло, — тот кого члены клана знали как эльфа-рейнджера Эленандара прервался и оглядел многочисленных и внимательных слушателей, — а по документам мы шли обычными инженерами, каких на объекте было больше двух сотен, ну и отнеслись к нам соответственно. Так что несмотря на то что вся техническая документация была уничтожена, все осталось вот здесь, — рассказчик похлопал себя по голове и горделиво оглядел слушателей, — через семь месяцев мы уже все восстановили, — тут он досадливо поморщился, — по крайней мере теоретическую часть — материалов-то у нас не было, да и собирать установку было бы опасно, не говоря уж о том, что пока не прошли бы колебания почти бесполезно. Но все что могли мы сделали и наработали столько материала, что нам было чем заняться на пенсии, а потом к нам присоединился Димкин внук и вывел наши исследования на новый уровень. —

— Получается машина времени на самом деле возможна и работает? — хриплым от волнения голосом Вар озвучил читающийся почти на всех лицах присутствующих в помещении вопрос. — И можно путешествовать в прошлое? —

— В привычном понимании к сожалению нельзя, — отрицательный ответ вызвал общий разочарованный вздох. — Материя не может совершить переход, только энергия, и то она вызывает такие возмущения в поле, что чем дальше в прошлое мы посылаем энергетический импульс, тем больше колебания и тем дольше нам приходиться потом ждать, чтобы снова его послать — после первого раза прошли десятилетия.

— А разве нельзя послать, например, что-то вроде радиосигнала год так в 50-80-й? — задал осторожный вопрос Альдарон, все это время сидевший с каменным лицом и бешеной бурей противоречивых эмоций и устремлений в душе. —

— Нет, к сожалению нет — самый поздний период, в который и можно было проделать канал, оказался в 1908, теперь он недоступен навсегда — по нашим предположениям и выкладкам Вселенная сопротивляется воздействию и поле там, — тут Эленандар на полминутки задумался, — как бы попроще объяснить: огрубело что ли, и больше в этот временной период ничего не послать, как и лет двадцать до этой даты. Да и сигнал, что может туда послать установка, не примет ни один радиопередатчик — это вам все— таки не радио, совсем другой принцип действия — его просто не услышат, даже если бы в 1880-90 и было бы кому слушать, и они могли понять и сохранить принятую информацию. Не забывайте, прокол существует настолько крохотный период, что зептосекунда по сравнению с этим — это просто океан времени. — Увидев непонимающие лица, ученый, отыгрывающий эльфа-рейнджера, со вздохом пояснил: — Зептосекунда — это очень мало. —

— Значит пользы никакой не извлечь, и каждый раз как вы посылаете сигнал в прошлое есть риск уничтожить всю планету, как у вас чуть не произошло в первый раз? Правильно вас тогда закрыли, и вообще всех вас нужно было убрать! — сделала неожиданный и жестокий вывод необычно серьезная и сосредоточенная Людмила. Эленандара прямо подбросило от этих слов, и он яростно принялся возражать:

— Ничего правильного! Они просто испугались, прямо как ты сейчас! Если уж мы двое, ну трое, с присоединившимся семь лет назад Юрием смогли добиться таких результатов, то что бы было, если бы работали сотни ученых с поддержкой государства....!? — Ситуация в помещении резко накалилась, все заговорили разом, выражая свое отношение и согласие, и несогласие со словами Людмилы или Эленандара. Фейри резко хлопнул в ладоши — усиленный магией звук прокатился по комнате и заставил всех умолкнуть и повернуться к главе клана. Дримм осуждающе взглянул на вскочившую с места и наполовину вытащившую из ножен меч паладиншу (Людмила не собиралась никого рубить, но инстинкты виртуальных тел часто работали независимо от сознания), а затем также взглядом попросил помощи в этом вопросе у Светланы.

— Тише, дайте ему дорассказать, а потом уже задавайте вопросы! Людмила, успокойся! — Дождавшись пока успокаиваемая подругой эльфийка сядет на место, Дримм повернулся к ученому. — Продолжайте. — Эленандар кивнул и как ни в чем не бывало вернулся к рассказу:

— Так вот, до того как меня столь невежливо прервали, я хотел рассказать про то, что мы добились за несколько последних лет. Но прежде скажу для всех: мы были очень аккуратны и осторожны и никогда бы не допустили того, что произошло в 77-ом, да и наши теоретические и технические возможности к тому времени как мы собрали новую установку выросли на несколько порядков. —

— И что? Вам удалось послать сигнал в пока что доступное вам прошлое и не вызвать катастрофу? — скептически-разочарованно вновь прервал ученого Альдорон и иронично усмехнувшись закончил: — Это конечно ''большое'' достижение. —

— Не такое уж и маленькое, — неожиданно в свою очередь усмехнулся Эленандар, ничуть не задетый иронией, прозвучавшей в голосе главного безопасника клана. — Благодаря нашим исследованиям и более совершенной установке, это было только началом. Мы смогли, спасибо современным компьютерам и нашей многолетней работе, производить гораздо более точные и учитывающие все факторы расчеты, — рассказчик окинул всех торжествующим взглядом, — теперь поле колеблется лишь несколько месяцев и участки огрубевшего времени, — ученый замер, катая на языке понравившийся ему термин, — да — участок огрубевшего времени — неплохо! Так вот такой участок сократился до двух лет в обе стороны и мы можем повторить эксперимент всего через два-три месяца. —

— А смысл!? — не выдержала и вмешалась в разговор Анариэль. — Что вы хотели этим добиться!? —

— Я как раз к этому и подхожу, но начну немного издалека. Дело в том, что по разработанной тогда в 77-ом теории времени, то что происходит сейчас в настоящий момент, это как бы импульс, устремленный в будущее. Он находится в постоянном движении и существует в неком поле, продвигаясь в котором он оставляет за собой след — это и есть прошлое, как бы шрам, оставленный импульсом настоящего, и чем дальше в прошлое, тем сложнее нам послать уже свой импульс, так что пока доступный нам временной зазор не так уж и велик — 16-19-ый век. Но это лишь частности, технические детали — главное в другом: это уже не наше настоящее, ну не то настоящее, которое было до первого эксперимента — в 1908-ом был создан новый импульс, — увидев вокруг непонимающие глаза, ученый попробовал предельно упростить: — По нашей теории, взрыв в 1908 так называемого Тунгусского метеорита был лишь мелким побочным эффектом из-за несовершенства оборудования и недостатка информации, а главное событие заключалось в том, что возник новый импульс, как бы ожививший часть следа импульса первоначального времени, и он, этот новый импульс, двинулся вперед вслед за старым и возможно как бы слился с ним, сохранив изменения и преобразовав и нас, и весь окружающий мир, хотя повторюсь, все это только наши недоказанные теории, и все может быть совсем иначе. —

— Это что же получается? — спросил ошарашенный Вар, — мы все живем в перекроенном вами тогда мире, а настоящий уже давно тю-тю? —

— В какой-то степени да! Хотя мы так пока до конца и не разобрались, как взаимодействуют первоначальный импульс и порожденный нами, — пожал плечами Эленандар и еще больше ошарашил присутствующих, — Только это новое время, уже не то, что было создано в 70-е, а созданное нами во время нашего последнего эксперимента два года назад, и если отсчитывать от самого первого эксперимента, то уже пятнадцатое.

— Ну вы совсем охерели! — высказал общее мнение Морнэмир и залпом выдул бокал вина, к которому вопреки собственному обыкновению до этого ни разу не приложился. То что было написано на лицах услышавших ТАКИЕ НОВОСТИ, можно было охарактеризовать одним словом — ШОК!!! Все они, все люди и возможно все мироздание оказались лишь подопытными мышами пары пенсионеров от науки — переварить такое было сложно, и большинство здесь присутствующих не знало, как на это реагировать.

— Рассказывайте дальше, — поторопил ученого Дримм, видя что у многих закипают мозги от полученной информации, а на языке вертятся вопросы, и они еле сдерживают себя лишь только из желания дослушать все до конца.

— А затем Дмитрий уже перед самой смертью, пять лет назад, высказал теорию, показавшуюся сначала безумной, но в конце концов подтвердившуюся на практике. Не буду, как говорит внук Дмитрия Юрий, грузить вас подробностями, суть ее заключалось в том, что в импульс, посылаемый нами с помощью установки, можно заложить информацию в виде матрицы, и когда большой импульс времени возникнет и начнет свое движение, эта матрица как бы встраивается в него и обретает материальное воплощение. Первый раз мы попробовали уже после смерти Дмитрия — результат был — хоть и не совсем тот, на который мы рассчитывали: смоделированная информационная матрица разнообразных по размеру и составу контрольных предметов не смогла полностью стать частью мира, что привело к ее разрушению, — тут Эленандар поднял палец кверху и помахал им, как бы грозя кому-то, — но теория-то оказалось верной, просто смоделированная матрица была несовершенна — мы нашли остатки запрограммированных материалов в виде пыли и крохотных кусочков металла именно там, куда мы их перебросили, радиационные маркеры исключили ошибку. —

— Переходите, пожалуйста, к сути и покороче, — в очередной раз поторопил ученого Дримм, который уже слышал все это в многочисленных подробностях и хотел чтобы и остальные поскорей оказались в курсе, а то терпение многих было уже на пределе.

— Ладно, — осуждающе посмотрел на главу клана Эленандар, — покороче, так покороче. Два с половиной года назад, когда появилась технология ''Основы'', Юрий предложил использовать их, как он сказал, ''невозможно нереально достоверные'' матрицы, предназначавшиеся для игры, то есть для Серединного мира, а поскольку он родственник одного из членов правления и даже привлекался для какой-то работы в самом конце, то он не без труда, но все же смог раздобыть несколько таких матриц, разного вида, которые мы и отправили в середину 19-ого века в одну из давно выработанных и никому ненужных шахт. — Ученый обвел затаивших дыхание слушателей торжествующим взглядом и похвастался: — Все получилось! Матрицы, созданные по этой технологии, прижились, и мы забрали их со дна той шахты в целости и сохранности! Но об этом вам может рассказать Дримм, и те, кого он посылал проверить мои слова в реальности. — В ответ на обращенные на него вопросительные взгляды глава клана кивну и обратил свой взор на двоих из присутствующих в комнате:

— Куэ, Ниэллон, расскажите всем, что вы видели. — Под изумленным взглядом Людмилы, и не подозревавшей о миссии родственников, парочка эльфов вышла на середину помещения и наслаждаясь всеобщим вниманием, громко и четко отчиталась о том, что произошло с ними вчера, и что они видели своими глазами, своими реальными глазами, в реальном мире.

Первой начала рассказывать Куэ, и начала она с самого начала: как Дримм вызвал их к себе, дал номер телефона и приказал позвонить по нему в реале, договориться о встрече, а потом сходить туда, куда им скажут и внимательно посмотреть на то, что там будет, затем вернуться в вирт и рассказать ему. Они с братом так и сделали: позвонили, договорились и съездили на электричке в Подмосковье на частную дачу, где не выспавшийся, красноглазый парень по имени Юра показал им то, чего они уж никак не ожидали увидеть, по крайней мере в реальном мире...

— Представляете, настоящий ралгун, светлячок (один из самых дешевых амулетов, используемый в качестве фонарика, доступный к использованию всеми классами), серебряные монеты, нож с бонусами к силе и даже жук-колдун! Вы представляете!? Живой жук-колдун в Подмосковье! Я чуть не описалась, когда он поле врубил!— от переизбытка чувств эльфийка размахивала руками, как бы подчеркивая свои слова. — Пришлось правда его зажженной горелкой пугануть, но самое настоящее магическое поле! Мы все осмотрели, попробовали и пощупали, а этого дурачка даже жук за палец цапнул! —

— Сама такая! — обиделся на незаслуженную характеристику Ниэллон.

— А че это за ралгун? Я че-то не понял? — нахмурившись уточнил Иван, не испытывавший теплых чувств к зеленым обитателям болотных кочек.

— Травка здешняя, в чай добавляют для здоровья и вкуса, — покровительственным тоном пояснил спросившему сидящий рядом Морнэмир и с чувством превосходства добавил: — Сразу видно, что ты не любитель чаи погонять — все, кто понимает толк, давно уже оценили. —

— Самое классное, конечно, эта трава, — перехватил инициативу у сестры Ниэллон. — Я так хорошо себя только здесь чувствовал, в эльфийском теле, а была-то всего щепотка, но у меня даже зрение скакнуло. Я два часа, пока мы до дома добирались мог нормально видеть без очков, потом правда стало проходить и когда мы в капсулы загружались, уже все вернулось как было. Но все равно просто чудо!

— Точно так и было! — поддержала восторги брата Куэ. — У меня два прыщика на плече сошли, как не было! —

У присутствующих в комнате вновь наступил период обсуждений, сомнений и споров — игнорировать факты они не могли, не доверять Куэ и Ниэллону тоже не было никаких оснований, а значит все или хотя бы часть сказанного здесь было правдой, и это следовало осознать, впрочем психика людей, прочно связавших свою жизнь с виртуальным миром, была более гибкой чем у обычных обывателей, а значит им было проще принять изменившуюся реальность.

— А теперь можно спрашивать, — Дримм решил подстегнуть обсуждение и направить его в более конструктивное русло. Тут же на едва успевавшего вертеть головой Эленандара со всех сторон посыпалось множество самых разных вопросов:

— Что происходит с первоначальным миром, ну тем, до сигнала, импульса или какую вы там хрень шлете? Наверно много энергии жрет ваша установка, как вы ее в домашних условиях питаете? Изменяется ли прошлое каждый раз? Как вас до сих пор Фэ-эС-Ба не зацапала? Какие конкретно вещички вы отправили? — и множество других в таком же духе, но большинство из них были различными вариациями уже названных.

— Что происходит с первоначальным импульсом мы все еще точно не знаем, как и то, как происходит слияние, и происходит ли оно вообще, — начал отвечать в порядке очереди Эленандар, каждый его ответ вызывал новую волну шушуканий и споров. — Энергии установка потребляет не так уж и много: сам прибор — ну примерно как стиральная машина. Почему так говорю? У меня там же, на даче, немецкая стиральная машина стоит, вот она столько же и потребляет — совпадение до киловатта. А импульс, что мы туда посылаем, еще меньше — скажем, даже сотовый телефон зарядить не получится. —

— И что такого мизера хватило, чтобы, можно сказать, сотворить целый новый мир и устроить планетарную катастрофу? — ошарашенно спросил Хугин, имевший в реальности техническое образование.

— Еще меньше, в 77, например, ушла лишь одна тысячная от этого, но из-за недоработок в теории поля и вследствие этого несовершенных расчетов, и возник побочный эффект, позже названный ''Падением Тунгусского Метеорита''. Я лично считаю, хотя мы и не проводили похожих экспериментов, что тогда этот крохотный импульс каким-то образом захватил часть энергии того самого поля, в котором и существует временной импульс и его след, и вместе с собой вбросил ее в наш мир. Хотя может быть я и ошибаюсь, как я уже сказал, мы не решились проверять и повторить все условия того эксперемента. —

— Ну хоть ума хватило! — ядовито высказалась в адрес ученого воспринявшая все близко к сердцу Людмила. —

— А как теперь у вас получается? — не отставал заинтересовавшийся вопросом Хугин. — Побочные эффекты есть? —

— Есть, — не очень охотно, но все же честно сознался Эленандар и тут же поспешил успокоить вскинувшееся в едином возмущенном порыве общество. — Но ничего страшного: судя по историческим хроникам, за несколько дней до и после наблюдаются погодные аномалии — внезапные грозы, белые ночи, оптические эффекты в атмосфере, ну еще странное поведение животных, но это все — больше не было ни якобы метеоритов, ни ураганов, ни землетрясений, ни каких природных катастроф — так что тут наши руки чисты. По поводу изменений прошлого: может быть оно и изменяется, но мы в силу объективных причин не можем этого заметить — для нас оно уже произошло, единственный вариант заметить изменения — переброшенные и обнаруженные посылки, но опять же таки повлиять на прошлое наши две посылки не могли: первая это вообще, можно сказать, пыль, а вторую до нас никто не нашел — сундук, в котором все лежало, был в полной сохранности. —

— Вы что в обычном сундуке все отправили? — задал вопрос вновь подключившийся к разговору Вар.

— Ну да, в чем смогли, а чем плохо? К тому же сундук был хорош: из бронзы, с толстыми стенками и с хорошими запорами, а так же, мы тогда считали что это не так уж и важно, заклятьем на прочность — лучшего контейнера и не придумаешь. Натолкали туда всего чего могли, верней все, что сумел достать Юрий, впрочем для чистоты эксперимента получилось даже неплохо — столько разнообразных вещей и органики.

— Под органикой имеешь в виду жука и траву? —

— Да, еще семена, бутылку морской воды и кусок сырого мяса в керамической емкости.

— Что за семена? — проявил профессиональный интерес Айнон, выступив сразу в двух ипостасиях и как друид, и как биолог-недоучка. — Что-то типа ралгуна? —

— Да нет, обычные морковь и петрушка и та, и та растут у меня на огороде: петрушка чувствует себя прекрасно, а вот морковь капризничает — холодно ей у нас, видимо этот сорт для жарких стран. Насчет остальной органики: кусок мяса сгнил и высох, в общем повел себя как самый обычный кусок мяса — ничего интересного; в воде оказалась какая-то плесень, за полтораста лет она сожрала всю воду, но не умерла, выжила и размножилась, но емкость разбить не смогла, мы ее после исследований сами сожгли, вроде бы она и не опасная была и для людей безвредна, даже в пищу употреблять можно, но уж больно живучая — так что от греха подальше. Про остальное вы знаете: травка эта полезная прижилась и позволила и мне здоровье подправить, и даже кой-кому помочь, жук видимо после переноса впал в спячку, проспал без малого полтораста лет и после пробуждения прекрасно себя чувствует и даже как вы слышали сохранил все свои свойства. Что касается неодушевленных предметов, то они тоже спокойно перенесли встраивание в реальный мир. Успех просто невероятный! Того что в реальности будет действовать магия Серединного мира, мы не могли себе даже представить!— ученый грустно вздохнул. — Жалко что Дмитрий не дожил. Что касается спецслужб и почему нас, как вы выразились, не зацапали. А за что нас цапать? Ничего предосудительного мы вроде бы и не делали: два пенсионера, пусть даже и работавших когда-то в очень отдаленном прошлом по секретной части, возятся на даче со старыми железками, энергии много не потребляют, за границу не собираются, подозрительных контактов у них нет, а про то, что мы имели отношение к проекту, вряд ли после всех пертурбаций, что были в стране, кто-то уже помнит. Так что если и была проверка, именно как для людей, дававших подписку о неразглашении, то она ничего не показала — нужно знать, что искать. Напомню, о нашей роли в проекте не знал никто, а таких как мы дедков, имевших отношение к закрытым исследованиям, десятки тысяч. Что же теперь всех проверять? Сомневаюсь.—

— С этим понятно — согласен, — кивнул Альдарон. — Пока вы не собрались за границу, не стали печататься в журналах или получать иностранные гранты вами не заинтересуются. Меня другое волнует, — Альдарон перевел свой потяжелевший взгляд на Дримма, хотя и продолжал обращаться к Эленандару. — Зачем вы все это нам рассказали и что требуется от нас? Хочешь кого-то из нас в прошлое заслать? Устал на жуках экспериментировать и решил попробовать на эльфах? Получится-не получится!? —

— Живодер! — пробурчала злая сегодня Людмила.

— Ищи дураков! — резко отрицательно отнесся к предполагаемым планам ''безумного ученого'' всегда осторожный и обладающий хорошим воображением Халлон. Большинство присутствующих явно его поддерживало и не стремилось в подопытные свинки.

— А я бы прыгнул, — неожиданно сознался Менелтор. После этих слов на эльфе скрестилась куча изумленных взглядов, а сидящая рядом Туллиндэ возмущенно пихнула своего кавалера, едва не сбив его со стула на пол.

— Да нет, дело совсем в другом, — прежде чем продолжить Эленандар обменялся взглядами с Дриммом и получил от него разрешающий кивок. — Хоть и не буду скрывать, что мыслей провести подобный эксперимент у меня были, но мы с Юрием решили, что это слишком опасно и может вызвать непредсказуемые последствия — как минимум прошлое настолько изменится, что установка так и не будет создана, а как максимум — страшно даже представить, вариантов тьма! Что касается причины, заставившей меня на полгода уйти из реальности в Серединный мир, то чтобы ее понять, нужно начать с самого начала. Итак, около года назад судьба свела меня с одним старым знакомцем, мучившимся, как и я до недавнего времени, от множества старческих болячек, и я решил ему помочь, презентуя под видом целебных тибетских трав сушеный ралгун, а примерно семь месяцев назад он назначил мне неожиданную встречу в ВДНХ а...

Спустя полчаса. Там же.

Молчание плотным облаком сгустилось внутри полной народа комнаты, все без исключения присутствующие напряженно обдумывали шокирующую новость, уже вторую за сегодня и явно оказавшуюся лишней для итак перегруженных информацией мозгов, так что все, даже Дримм слышавший историю во второй раз, полностью ушли в себя и не замечали ничего вокруг. Сколько точно продолжалось ''заседание клуба молчунов'' было неизвестно, но никак не меньше 15-20-ти минут, а затем народ постепенно начал ''отмирать'' и переглядываться. В некоторых взглядах прямо таки читалась мольба о том, чтобы все это оказалось шуткой, в других — недоверие на грани упрямого ''этого не может быть, потому что не может быть никогда'', у кого-то в глазах поселился страх, кто-то лихорадочно пытался найти решение и не находил — в общем реакции были очень разные, но равнодушным известие о скором конце света не оставило никого, полностью затмив сенсационную новость о существовании машины времени. Постепенно все взгляды скрестились на сидящем с невозмутимым лицом фейри и гораздо менее невозмутимом ученом в образе эльфа, явно занервничавшем от стольких чуть ли не враждебных взглядов, хотя враждебность, если она и была, скорее касалась ужасного известия, а не личности ученого, принесшего его. Все же не смотря на то, что новость принес не Дримм, большинство взглядов были направленны именно на него: почти все приглашенные на совещание состояли в клане еще до его официального образования, немногие исключения лишь чуть меньше, но и те, и те привыкли верить своему ни разу не подводившему их главе и теперь ждали от него объяснений, что им делать со всем этим...? И глава клана не подвел их ожиданий.

Дримм внимательно оглядел собравшихся, многие из которых были к тому же его друзьями, а остальные надежными товарищами, которым не страшно доверить спину, и потрепав по голове занервничавшего от обилия эмоций Послушного, озвучил вчерашнее предложение ученого, сделанное как ему лично, так и всему клану в целом:

— У Эленандара (Дримм по привычке называл ученого его игровым именем) и его друга имеется возможность перебросить небольшую часть Серединного мира со всем что находится в ней в прошлое в надежде, что те, кто будет перенесен, сумеют изменить прошлое так, чтобы в будущем человечество смогло выжить. Они выбрали наш клан для этой миссии. —

— Ни хера себе предложеннице! — выразил мнение многих Морнэмир, ошарашенно переводя взгляд с Дримма на эльфа-ученного, будто бы пытаясь понять, кто из них сошел с ума.

— Почему бы таким образом не перебросить все население Земли в прошлое? — задала вполне законный вопрос Туллиндэ и получила от ученого логичный, развернутый, хотя и несколько безжалостный ответ:

— Забыл упомянуть, люди находящиеся в игре, то есть их аватары, занимают объем в 2000 с лишним раз больший, чем аналогичная им непись, тем более заготовка, занимающая уже в свою очередь гораздо меньший объем, чем та же непись. Так что целых семь миллиардов — слишком много, не получится — матрица будет чудовищно большой и не успеет пройти за время прохождения импульса, а если даже она частично пройдет, то будет повреждена и тогда все насмарку. К тому же нужно учесть, что переносится будут не только люди, как я уже сказал в смысле нагрузки и наполнения объема матрицы очень ''тяжелые'', но и место, где они находятся, и пусть даже они будут стоять друг у друга на головах, для семи миллиардов все равно понадобится очень большая территория, а значит матрица будет еще больше, как и риск. Потом, на секунду, только на секунду, допустим, что это возможно: процедура встраивания столь чудовищно-гигантской матрицы ''убьет'' огромную часть территории Земли, вместе со всем живым — ведь это будет уже не сундук, а огромная часть иного мира с миллиардами людей... Есть и еще кое-что, хотя это тоже лишь теория: имеется вероятность, что слишком уж большие изменения в возникшем новом мире могут привести к необратимым последствиям в самой его структуре — и зачем тогда все это? Не говоря уж о том, что чем больше будет встроенный участок, тем больше будут жертвы среди проживающих в то время на планете людей — мне хотелось бы свести их к минимуму. —

— Не забывай, — Дримм тоже решил вставить свои ''пять копеек'' насчет уже обдуманной им вчера и отвергнутой идеи перенести в прошлое все население Земли, — даже если получиться перебросить пусть и не все семь миллиардов, а скажем всего лишь один, они окажутся во враждебном окружении без какой-либо поддерживающей жизнь инфраструктуры, без запасов и оружия и главное, без необходимого для жизни такой массы людей продовольствия. Тебе рассказать, что будет в результате или сама догадаешься? — Туллиндэ не была дурой и умела думать, поэтому аргументы, приведенные Дриммом, ее убедили, и она не стала пытаться отстаивать эту явно мертворожденную идею, зато в разговор вмешалась Светлана, попробовав изменить исходные данные и взглянуть на задачу под несколько другим углом:

— А если только население России — 140 миллионов? Под это дело можно и запасов каких-нибудь взять и прибыть уже не голыми и босыми, а вполне себе в ''шоколаде''. Подмять местных и начать готовиться встречать метеориты или астероиды, ну вы поняли? — Светлана явно была довольна собой, впрочем ее несколько циничная идея была не так уж и плоха, но Эленандар с Дриммом, а так же известный нелюбитель любой власти Халлон быстро спустили ее с небес на землю.

— Даже население России это очень много, слишком много — опять забываешь про излишнюю массу игроков, так что просто не получится, — первым высказался по этой идее Эленандар и несколько смущенно признался: — Все эти ваши миллионы и миллиарды просто не войдут, в лучшем случае — десятки тысяч и то... Мы, конечно, будем работать и пытаться увеличить объем того, что можно перенести, но никакой гарантии, и даже если получиться... Ты ведь говоришь про запасы для 140 миллионов? А значит опять очень большой объем замененной территории, и мы снова возвращаемся к риску разрушения структуры мира и жертвам среди местного населения.

— А если перебросить не людей, а эльфов? — ни к месту решил блеснуть интеллектом Шутник.

— Эльфам что, жрать не нужно? — Усмехнулся Морнэмир и тут же предложил идею: — Давай на тебе проверим, скока ты продержишься? —

— Да ладно, я ведь только предложил, — сразу пошел на попятную некромант, явно не горевший желанием становиться первым в Серединном мире эльфом-игроком, умершим от голода.

— Ресурсов должно быть очень, очень много, иначе 140 миллионов человек ли, эльфов, гномов или любых других живых существ не смогут ни прокормиться, ни защитится, ни создать себе сносные условия для жизни, даже за счет местных. Но они все равно обязательно попытаются — жить-то охота, и тут все зависит от того, в какое время и местность они попадут, — Дримм четко прогнозировал возможный ход событий, хотя тут не нужно было каких-то особых знаний — хватало обычной логики. — В любом случае это беспрерывная война или с людьми, или с природой и голодом, если это будут безлюдные места, а скорей всего и с тем, и с другим сразу. Да и никакие безлюдные места даже теоретически не смогут прокормить 140000000, как впрочем и ни одно государство даже в 19-ом веке. —

— Да и в 20-ом тоже, — уточнила Анариэль, — вы только представьте: вдруг сразу, одномоментно, появляется под полтораста миллионов голодных ртов! Ни одна страна мира, даже США, даже Китай, не сможет обеспечить и нормально разместить, прокормить и обеспечить столько людей, что уж говорить о каком-то 19-ом веке или тем более раньше...! —

— Так же следует учитывать, как к пришельцам отнесутся жители той местности, где они окажутся, особенно после того как часть из них погибнет при переносе, мне почему-то кажется, что резко отрицательно, — Дримму не нравился свой собственный прогноз и сделанный на основании него вывод, но и надевать розовые очки тоже было нельзя, и он скрипя сердцем закончил: — Так что война — практически сразу, а ведь большая часть населения гражданские, в каких бы телах они не находились и каким бы оружием не располагали... Будут просто огромные жертвы как с той, так и с другой стороны, и может получится, что мы вместо того чтобы спасать человечество, ввергнем его в тяжелейшую войну, в результате которой, если победят попаданцы, погибнет огромная часть местного населения, а если туземцы — то ясно что будет... Кстати! — Дримму в голову пришла неожиданная мысль, и он поспешил озвучить ее, обратившись к Эленандару, — Смогут ли в ''Основе'' создать виртуальное воплощение современных технологий или можно будет брать только то, что есть в Серединном мире? —

— Не знаю, надо с Юрой говорить, насколько я знаю, с его слов, правила, ограничивающие технологии, очень жестко прописаны при создании мира, и это все увязано в единый клубок — если пытаться их изменить, можно разрушить весь мир. У них какая-то неопределенность с созданием других виртуальных миров помимо Серединного, но про это также надо разговаривать с Юрием. —

— Обязательно нужно уточнить — это очень важно! И с Юрием вашим желательно и даже обязательно встретиться и поговорить! Это можно устроить? —

— Да, тут нет проблемы — у него тоже есть аватар, — положительно кивнул на вопрос Дримма Эленандар. — Я организую встречу. —

Предпоследний ''гвоздь'' в идею переселить в прошлое все население Земли или хотя бы значительную часть вбил Халлон, яростно и аргументированно усомнившийся в способности российского управленческого аппарата, а проще ворюг-чиновников (его слова), наладить жизнь населения на месте и обеспечить выполнение миссии.

— У этих уродских ворюг, очковтирателей и лапшевесцев зима каждый год неожиданно наступает! И это на всем готовом, а тут все, абсолютно все, с пустого места! Никогда, НИ-КОГ-ДА(!!!) они не смогут этого сделать — сами сдохнут и всех, кто им доверился, погубят! Или на радость местным начнется гражданская война! Так что хрен вам, а не подготовка к предотвращению катастрофы! — Закончил свою злобную и пропитанную ядом речь Халлон, обведя всех присутствующих налитыми кровью глазами. Надо сказать его эмоциональное выступление произвело впечатление, и слова упали на благодатную почву — обитатели бывшей страны Советов традиционно не верили властям и в большинстве считали, что чем меньше присутствия государства в их жизни, тем лучше, а после того как они узнали, что ''кормильцы'' готовятся укрыться от катастрофы в специальных убежищах и бросить на погибель большинство своего доверившего им власть населения (в том числе и здесь присутствующих), прихватив лишь немногих избранных, ощущение неприятия такой власти только усилилось.

— Хватит строить прожекты! — вновь подключился к разговору Альдарон, явно что-то решивший про себя и в следствии принятого решения расслабившийся и успокоившийся. — Если все как говорит Семен Никифорович (настоящее И.О. Эленандара), то как только вы попробуете выйти с вашими предложениями на государственные структуры, вас тут же уберут. Про газеты, телевидение и интернет даже не говорю — тот же результат. Единственный вариант — выйти на самый верх, попасть на прием к тому, кто действительно может принимать решения, добиться, чтобы вас выслушали и заставить поверить в то, что вы рассказали. Еще, хотя это будет важно только для вас лично, постараться не отправиться после этой встречи в загробный мир, как мавр, который сделал свое дело и может уходить. — Альдорон усмехнулся. — Но допустим, что все получилось: вам поверили и даже не убрали — к гадалке не ходи, повторится то, что происходит сейчас, только вместо подземных убежищ будет скачок в прошлое, а для всего остального населения ничего не изменится — они как были брошенными, так и останутся. И это если власти вообще захотят участвовать в таком непредсказуемом и опасном предприятии, а не предпочтут реальную ''синицу в руке'', виртуально-временному ''журавлю в небесах''. —

— Как все грустно, — с растерянным выражением на лице озвучила мнение многих Иримэ.

— Зато правдоподобно — скорей всего так все и будет, — согласился со словами Альдарона Морнэмир и потянулся налить себе очередной бокал.

— Честно говоря не знаю, что делать в такой ситуации. Приоритет, конечно — сохранение человечества, а не отдельных индивидов или даже стран. Послать в прошлое хорошо обученный и обеспеченный всеми необходимыми ресурсами отряд? И что? Что будет делать этот отряд? Я лично не знаю, как бы я действовал в подобной ситуации, если бы командовал этим отрядом — столько проблем и задач — страшно даже подступиться и за что первым схватится! Поэтому еще раз, что вы, — Альдорон поочередно ткнул пальцем в Эленандара и Дримма, — предлагаете?! —

Ответил на интересующий всех вопрос Дримм:

— Этот план предложил Эленандар, и хотя я и услышал его только вчера, но обдумав вынужден признать, что придумано неплохо, а поскольку я не могу предложить ничего другого, то предлагаю вам всем послушать и высказаться, может быть вы найдете то, что или я, или Эленандар со своим другом упустили, и кто-то из вас сможет выдать лучший вариант. —

— Мозговой штурм, значит?! — подала голос немного успокоенная подругой Людмила. — Давай жги, дедуля! —

— Суть предложения, сделанного мне как главе клана, заключается в переброске нашего клана и всех ресурсов, что мы сможем собрать за 3-4 года, на несколько сотен лет в прошлое, в безлюдную и плохо освоенную местность, где мы должны будем создать свое государство и или самостоятельно, или в кооперации с другими Земными государствами достичь технического уровня, позволившего бы уничтожить угрозу Земле. — Дримм оглядев ошарашено застывших ''соляными столбами'' соратников закончил: — У нас будет фора в несколько сотен лет. — Кто-то присвистнул, кто-то выругался, и все одновременно стали говорить, мгновенно создав ''восточный базар'', лишь некоторые вроде задумчиво вертящего бокал Морнэмира, или что-то подсчитывавшего в уме Хугина предпочитали помолчать.

— Амбициозно, — высказалась Светлана.

— Авантюра! — на одном дыхании усомнилась в возможности подобного Иримэ, но глаза ее неожиданно сверкнули предвкушающим огнем, и эльфийка так больше ничего и не сказав затихла, о чем-то задумавшись.

— А мы справимся? — засомневался Таурохтар, почти не участвовавший в дискуссии и предпочитавший на этот раз больше слушать чем говорить.

— Класс! — выразил свой восторг Менелтор, его подруга хоть и не была столь категорична, но тоже выразила свое одобрение:

— Нужно хотя бы попытаться! —

Другие члены клана также принялись во всю высказываться, в основном в одобрительном ключе. В общем и целом идея показалась привлекательной почти всем: оживленная дискуссия всех со всеми в основном крутилась не из-за того принимать или не принимать предложение Эленандара, а вокруг того сохранят ли игровые тела, в которых они перенесутся, все свои качества (кстати странный побочный эффект полного погружения — ни одному из присутствующих на совещании игроков даже мельком тогда не пришла мысль сменить свои игровые аватары на что-то посимпатичней и почеловечней ), и вообще смогут ли игроки, лишенные связи с капсулами, в которых лежат их настоящие тела, выжить после переноса, и сохранится ли магия. Пример жука-колдуна, насекомого Серединного мира, способного создавать магическое защитное поле, давал надежду, что по крайней мере первый и третий пункты вполне реальны, сохранивший бонусы нож и работавший амулет-светлячок — тоже, а вот со вторым пунктом было не все так ясно, но тут сам Серединный мир некоторое время назад дал членам клана некий пусть и не совсем определенный, но все же ответ — месяц назад тело Туллиндэ умерло в реале, но ее аватара прекрасно себя чувствовала и не собиралась умирать в виртуале — давно ходившие среди игроков слухи о том, что можно жить в игре, умерев в реале, подтвердились, и ''доказательство'' сейчас пыталось урезонить своего слишком разошедшегося парня.

— Когда отправимся, куда, в какое время и сколько ресурсов можно будет взять? — хозяйственная и конкретная Анариэль решила перевести разговор в практическую плоскость и как у нее всегда водилось разложила все по полочкам. Это было интересно всем, поэтому бурное обсуждение тут же стихло, как выключатель повернули, и общество тут же превратилось в единое коллективное ухо.

— Есть два варианта, — неторопливо начал Дримм, вновь откинувшись в кресле и положив руку на голову Послушного. Принципиальное согласие старейших и сильнейших членов клана было, можно сказать, уже получено, и его несколько отпустило — он надеялся на удачный исход, но до конца так и не был уверен, как повернется этот сложный разговор. — Первый — начало-середина 17-ого века.

— Что ж так не точно? — Халлон с подозрением оглядел ученого.

— Будет сложно это объяснить тому, кто не сможет понять математический и физический аппарат расчетов, лучше поверьте на слово — мне нет смысла обманывать — я отправлюсь с вами. — Слова вестника, принесшего две такие удивительные вести, вызвали несколько коротких реплик и перешоптываний, впрочем быстро стихших, после того как вновь заговорил прерванный глава клана:

— 17 век, — Дримм повторил дату, а затем продолжил, — и в любой области Земли. Неосвоенных территорий тогда все еще было немало: Сибирь, почти вся Южная Америка, тихоокеанское побережье Северной Америки, Южная Африка, ну и в конце концов весь континент Австралия, совершенно пустой и до конца 18-ого века не интересовавший никого из европейцев. Мое мнение — это идеальный вариант, целый континент в нашем полном распоряжении, много ресурсов и минимальное сопротивление со стороны аборигенов, плюс мизерные жертвы со стороны все тех же аборигенов при переносе. —

— Мне нравится, — сразу же высказался Айнон, — всегда хотел посмотреть на тамошнюю фауну до прихода европейцев. —

— Да подожди ты со своими кенгуру, — досадливо отмахнулся от любителя природы Менелтор, — какой второй вариант? —

— Еще на сто с лишним лет раньше — конец 15-ого начало 16-ого века, но только в одном месте, в радиусе трехсот километров от Иркутска — там, где в первый раз сработала установка и был послан самый первый импульс. — Тут Дримм поднял руку, останавливая вопросы. — Они и сами не знают, почему так произошло, а если уж один из создателей машины времени, — при этих словах ''эльф-рейнждер'' приосанился, показав что ни что человеческое ему не чуждо, и тщеславие все же иногда стучится в его душу, — не смог разобраться, то мы и подавно не сможем, так что примите как данность и давайте решать, какой из двух вариантов лучше. —

— Может Северная Америка? — сделал неожиданное предложение Таурохтар, решивший принять более деятельное участие в обсуждении. — Всегда любил индейцев, еще с детства: ''Последний из могикан'',''Сын племени навахов'', ''Оцеола вождь семинолов''. Слушайте, а правда, давайте скакнем к индейцам?! Заодно спасем их от бремени белого человека! — Загоревшийся идеей Таурохтар обвел всех восторженно-вопросительным взглядом.

— Чингачгук ты наш, — прокомментировала горячее и искреннее высказывание рейнджера Людмила, вызвав многочисленные смешки и комментарии, а так же возмущенную реплику со стороны самого любителя краснокожих.

— А остальные, остальные члены клана? Они тоже имеют право знать и принять участие в обсуждении! — неожиданно поднял больную тему Халлон. Дримм поморщился, но признавая его правоту, попытался разъяснить мотивы, заставившие его собрать в этой комнате лишь чуть побольше одной десятой клана и поставить Дочку на страже у входа в покои, где проходила встреча:

— Здесь собрались лишь те, кому я могу доверять и в ком я уверен, что он не проболтается — мы не можем допустить ухода информации — сами знаете, что тогда может произойти: в лучшем случае мы все окажемся в статусе Туллиндэ, а в худшем — нас перед тем как грохнуть, принудительно выдернут из вирта! Так что работать с каждым членом клана будем индивидуально и раскрывать правду только если АБСОЛЮТНО уверены в том, что он не станет болтать, — Дримм обвел примолкших товарищей внимательным взглядом, пытаясь понять, донес ли он до них смысл своих слов, — повторяю: АБСОЛЮТНО уверенны, и только после того как я и Альдарон дадим добро. Что касается второй части твоего вопроса, Халлон, то можно сейчас и не обсуждать — у нас минимум три-четыре года на подготовку, но думать об этом нужно уже сейчас и именно нам. — Халлон неохотно кивнул, признавая правильность аргументации главы клана, и уселся на место.

— Я лично за Байкал — к дому поближе, — первым озвучил свой выбор Иван Нелюбитель Зеленых Лягушек.

— Фора в сто лет это немало: и времени побольше и враги пожиже, — похоже также определился со временем Альдарон. Остальные не были столь категоричны и прибывали в сомнениях.

Потом было еще много всего: споры и сомнения, обсуждения и предложения, технические вопросы охрипшему от разъяснений Эленандару и моральные метания некоторых через чур впечатлительных участников совещания. Наконец, когда уже все собравшиеся устали и начали нарезать метафорические круги, уже некоторое время ничего не говоривший, а лишь слушавший фейри, решил закончить на сегодня и прервать начавший буксовать совет:

— На сегодня все, — Дримм подвел итог явно исчерпавшей себя встречи. — Надеюсь все поняли, что не стоит рассказывать об услышанном? — Тут вопросов не возникло — все, даже Халлон согласились с необходимостью придержать языки. — Пока отдыхайте, обдумайте услышанное, через три дня новое собрание всех посвященных — так что время собраться с мыслями у вас есть.

После этих слов главы присутствующие стали расходится, бурно обсуждая между собой все услышанное и пытаясь придумать, что каждому из них сказать через три дня. В следующие трое суток не побывавшие на совещании члены клана не могли понять, что такое твориться с их товарищами, ходящими как сомнамбулы и лишь загадочно улыбавшимися на задаваемые о причинах столь странного поведения вопросы. Дримм же все эти три дня беспрерывно совещался с вызываемыми к нему поочередно и вместе Таурохтаром, Морнэмиром, Альдароном и Анариэлью, а так же устроил большую инспекцию с ревизией и казалось не спал вовсе. По клану начали ходить упорные и быстроразрастающиеся слухи, о каком-то новом большом деле, про которое впрочем никто ничего толком не знал, что не помешало строить самые разные, иногда слишком фантастические даже для виртуальной реальности домыслы и предположения.

Глава 2

Спустя три дня после совещания в покоях главы клана. Там же. Те же.

Второй час обсуждения одного из двух извечных русских вопросов — ''Что делать?''

Дримм облегченно откинулся в кресле, предоставив возможность говорить Анариэль, а говорить она собралась долго — клан за более чем годичное существование успел обрасти различным добром, в виде открытых на клан банковских счетов, разнообразного имущества и даже некоторых производств, и отчет по всему этому не мог быть коротким. Так что фейри решил немного отдохнуть и отвлечься — ему не нужно было слушать эльфийку — он и так, благодаря последним трем дням, владел информацией не намного хуже нее. Совещание шло своим чередом и после первого бурного часа, когда присутствующие эмоционально делились рожденными и выпестованными за эти три дня мыслями, вошло в более-менее нормальную рабочую колею. До Анариэль выступали Морнэмир и Альдарон: первый отчитался о находящихся под его ответственностью мастерских, где клан самостоятельно делал разнообразнейшую смертоносную начинку для гранат, а также некоторых примочек — ноу-хау клана, недоступных больше никому; второй — о начатой им дополнительной проверке не посвященных в тайну членов клана (посвященных тоже, но об этом знали только Дримм, Альдарон и помошница Альдарона, эльф-маг Синьагил — довольно загадочная личность, приведенная в клан лично Альдароном и сразу же занявшая место его заместителя), а также о приостановке набора новичков, до того времени пока не будут выработаны протоколы, гарантирующие безопасность имеющихся у клана сногсшибательных сведений и соответственно их собственных жизней.

Отрывок разговора за сутки до совещания.

Дримм. Альдарон.

— Мы рискуем, мы очень рискуем, даже сейчас, а уж если продолжим набирать новичков как раньше... — Альдорон многозначительно посмотрел на главу, впрочем Дримм и сам понимал — как раньше уже ничего не будет.

— Что ты предлагаешь? —

— Набирать только ''невозвращенцев'' и усилить контроль над теми, кто уже принят, — тут Альдорон в очередной раз поморщился и тяжело вздохнув закончил, — а ведь мы даже не знаем реальные личности тех, кто уже в клане. —

— Про невозвращенцев хорошая мысль, только не зацикливайся на ней — как сказал один рябой усатый дядька ''кадры решают все'', нам нужны грамотные люди самых разных профессий и умений — иначе нам не реализовать свой потенциал в прошлом. -

— Это-то понятно, многие из тех, кто бы нам пригодился, вообще никогда не выходили в вирт, да и с компьютером не особо дружат. У меня есть несколько наметок, тут я сам постараюсь, да и хотелось бы лично поглядеть на чудеса в Подмосковье.—

— Не доверяешь Куэ и Ниэллону? —

— Да нет, доверяю, но все же хотелось бы лично посмотреть, руками пощупать и заодно прощупать этого Юрия — что это за личность? — Дримм кивнул — действительно о молодом напарнике ученого было известно только со слов, и проверка не помешает.

Эти два доклада Дримм тоже прослушал в пол-уха, как и в случае с докладом Анариэль, он владел ситуацией не хуже докладчиков, в том числе и мероприятиями, не вынесенными в сегодняшнюю повестку дня, но тем не менее уже активно планируемыми Альдароном. В общем у Дримма была возможность мысленно подвести предварительные итоги и еще раз обдумать план конкретных действий, который он собирался предложить сначала здесь, а потом на общем собрании клана.

Первая часть совещания была довольно продуктивной и позволила посвященным прийти к согласию по целому ряду фундаментальных вопросов. Главное, все единогласно решили принять план Эленандара и согласились, что не стоит пытаться вести дела с земными властями — не последнюю роль в этом решении сыграли планы этих самых властей бросить большую часть населения (в том числе и здесь присутствующих) на произвол судьбы ради возможного спасения так называемой элиты. Гораздо тяжелее далось решение не пытаться собрать в клан как можно больше людей, чтобы максимально увеличить число спасенных, некоторые даже говорили, что не делая этого они уподобляются тем самым власть предержащим и этим ставят себя на одну с ними доску, но даже самые человеколюбивые и высокоморальные вынужденны были согласиться, что в этом случае на миссии можно сразу ставить крест — чем больше людей, тем выше риск утечки информации за пределы клана, а значит пропорционально этому возрастает вероятность того, что про них узнают проводящие тотальную программу прикрытия спецслужбы — результат понятен. Была еще одна причина, почему следовало ограничить численность клана проверенными и готовыми действовать заодно единомышленниками: в прошлом, можно даже сказать в другом мире, в какой-то степени не менее чуждом чем Серединный, они будут пришельцами, чужаками, даже не людьми, а значит клан не может позволить себе ослабнуть в результате внутренних конфликтов и борьбы за власть, а значит ДОЛЖЕН быть единым монолитом, прочным и неразрушимым, способным выдержать огонь, воду, медные трубы и все остальные испытания, что выпадут на их долю во вновь создаваемом ими мире, а главное сделать то, для чего все и затевается — спасти Землю и человечество, в этом и будет их отличие от Земных властей, ведь те хотят спасти только себя и немногих избранных, а они — ВСЕХ, всю Землю и весь род людской. Несмотря на столь высоко задранную планку, пришлось все же кое-где спуститься поближе к грешной земле, пойти на компромисс и сделать исключение для родственников, имевшихся у многих членов клана, как тех кто уже знал что им предстоит, так и еще не ''осчастливленных'' известием о скором конце света — Дримм хоть сам и не имел такой проблемы, но прекрасно понимал, ЧТО может произойти и скорей всего непременно произойдет, если заставлять людей бросать на смерть тех, кого они любят. Так что решение делиться ли сведениями с близкими и приглашать ли их в клан осталось на совести каждого посвященного, Дримм с тяжелым сердцем, не видя другого выхода, все же пошел на это хоть и предчувствовал проблемы, как и Альдарон, лицо которого когда затрагивалась эта тема, становилось похоже на печеное яблоко или лицо человека, раскусившего лимон, но в конце концов каждый из посвященных понимал, что стоит на кону. Решить куда, верней в когда отправятся будущие спасители мира так и не получилось: наибольшей популярностью пользовалась Австралия 17-ого века и Сибирь 16-ого, на третьем месте была Северная Америка все того же 17-ого века, а затем уж с большим отрывом все остальное. Споры были довольно жаркие, и Дримм своей властью лидера принял компромиссное, устроившее всех, решение: собрать побольше информации о вариантах и на основании этого уже и сделать вывод о том, где им лучше начать свою новую жизнь в прошлом. Так же было достигнуто принципиальное согласие о месте будущего переноса: ну тут все было просто — никто не собирался искать добра от добра и бросать клановую цитадель, так что бывшей крепости фейри было суждено отправиться в прошлое вместе с ними. Но и этого было слишком мало, хотелось большего, и поскольку Эленандар ручался, что минимальная безопасная для них и мира территория переноса будет представлять собой диск (ученый не знал почему — это была прерогатива его молодого напарника ) чуть больше100 квадратных километров и пары километров вниз и вверх, было решено максимально освоить территорию вокруг цитадели с тем, чтобы иметь хороший задел в виде освоенных и развитых земель, это явно пригодится им в будущем, вернее правильнее сказать в прошлом. К сожалению получать все необходимое придется естественным игровым, не нарушающим правил Серединного мира путем — Юрий, вроде как ''взявшийся за ум'' и принявший давнее предложение троюродного дядьки поработать в ''Основе'' не гарантировал, что сможет уподобиться богу и засыпать их халявным добром, так что о запасах им придется заботится самим, причем запасать следовало все, что только можно — в любом выбранном месте первые годы им придется рассчитывать только на себя и лишь когда они наладят торговые отношения с другими странами (и наладят ли?), они смогут получать необходимое с помощью торговли, но даже и в этом случае следует иметь хоть что-то на обмен. Особняком в предполагаемом, еще даже и не начатом собираться запасе стояли магические прибамбасы ( свитки, оружие, доспехи, амулеты, да и много чего еще...), а так же все то, что легко, ну или не очень легко, но все равно МОЖНО достать только в Серединном мире и совершенно НЕВОЗМОЖНО достать на Земле — если уж магия виртуального мира будет действовать в реале, то грех было этим не воспользоваться. Магия, алхимия и другие знания и умения игрового мира могли стать тем самым костылем-дубиной, что поможет им выжить пока они не смогут реализовать на практике технические знания 21-ого века, а могли стать чем-то большим — сейчас трудно было сказать, как все повернется, но и упускать такую возможность повысить свои шансы было бы просто преступно. Так что для всего вышеперечисленного: максимального освоения немалой болотисто-лесной территории с какими-никакими обитателями в виде племен Белки и терроризирующих их оркско-человеческих банд; создания максимально(!!!) больших запасов, всего чего только можно и нельзя было представить (Робинзон, где ты? ), особенно вещей связанных с магией; возможности самим производить как можно больше как необходимых в хозяйстве, так и на продажу вещей требовало гигантских средств, которых у пусть и богатого ( по меркам Серединного мира) клана попросту не было и достать их привычными способами, которыми игроки добывают деньги было нельзя, ну или по крайней мере проблематично и долго — требовалось что-то быстрое, небывалое и крупное, такое, что даст им возможность сделать если и не все, то как можно больше, и так получилось, что Дримм знал как достичь желаемого.

— Завершая отчет о количестве средств на текущем балансе клана можно сказать, что в этом месяце мы опять вышли в плюс, и общие доходы клана превысили его расходы, — Анариэль подходила к концу, но к этому времени большинство ее уже не слушало, а в основном обсуждало ставшие наиболее актуальными темы конца света и переноса во времени. Многим было не до ''каких-то скучных финансовых дел'', от которых большинству нормальных людей хочется спать, и лишь некоторые понимали, что именно эти ''скучные'' дела и показывают, что есть у клана и с чем он окажется в прошлом. — Итого на основном счете 545000 золотых, на текущем расходном 121602 золотых, на двух резервных, тактического и стратегического резерва 156000 и 300000 соответственно и 89000 наличностью. На этом все. — Закончив свой доклад Анариэль закрыла папку и покачав головой, осуждающе оглядела совершенно уже не обращавших на нее внимания членов клана.

— Спасибо, садись. — Дримм кивнул девушке, которая давно уже успела своими знаниями и работоспособностью заслужить его искреннее уважение, та кивнула в ответ и уселась на место, а фейри, в очередной раз хлопнув в ладони, прервал слишком разошедшихся и не замечавших ничего вокруг спорщиков, опять сорвавшихся в бурную полемику по пункту назначения. — Подведем итоги нашего собрания: мы соглашаемся на предложение Эленандара. — Все одобрительно закивали, некоторые выражали свое согласие словесно — в этом вопросе клан был единодушен. — Все согласны и понимают, что при приеме новых членов следует соблюдать осторожность, особенно это касается родственников или любимых. — Тут уже не было такого единодушия, но все же решение было принято, и даже не полностью поддержававшие его пообещали соблюдать осторожность. — Решение по тому куда мы отправимся будет принято после всестороннего анализа. — Опять последовало дружное согласие, это устроило всех — активные сторонники разных вариантов рассчитывали собрать факты, которые помогут остальным убедится в их правоте, а те кто не занимал чью-то сторону желали услышать эти факты. — План по созданию анклава вокруг цитадели утвержден. — Снова кивки, хотя и не очень уверенные — слишком масштабной была эта задача — это вам не заимку в лесу построить или купить и приспособить под свои нужды городской особняк.

— И на какие шиши мы все это будем делать? — Эрваниэль-Людмила как всегда высказалась первой и в своей бесцеремонной манере. Вопрос не стал для Дримма неожиданностью, а вот кое-кто из сидящих здесь удивился:

— Бабла же много?! — недоумение Шутника было совершенно искренним. — Вон Анариэль чуть не полчаса разорялась! — и эльф-некромант повернулся за поддержкой к той, на чей авторитет он ссылался, но не получил ее, смутился и сел на место. Несколько было одобрительно вскинувшихся присутствующих почувствовали по молчанию большинства, что где-то они не правы и решили пока промолчать.

— Средств конечно у нас много, — начал в положительном ключе Дримм, — для клана, занимающегося тем, чем мы занимаемся сейчас. И совершенно недостаточно для того, что мы собираемся делать. — Дримм в ожидании вопросов, опровергающих его сентенцию, обвел взглядом примолкших соратников, но никто ничего не спросил — все ждали, что будет дальше. — Один только город, что мы собираемся построить, сожрет имеющийся миллион и не поморщится, а ведь будет не только город, вон сколько вы напредлагали, все это требует денег и много. —

— Так вроде времени полно — заработаем! — оптимизму Стаса из Самары стоило только позавидовать.

— Всего три, может быть четыре года — оглянуться не успеешь, как они пролетят, а успеть нам нужно много и начинать нужно как можно раньше, да и не можем мы позволить себе зависеть от непредсказуемых и случайных источников дохода.

— Предлагаешь взять шахту? — Туллиндэ мыслила почти в верном направлении, но именно почти.

— Нет, для наших целей понадобится несколько шахт, очень богатых шахт. Все такие известные шахты уже заняты и без боя их не отдадут, а потом нужно будет много сил и средств, чтобы их защищать. Можно попробовать поискать еще не найденные, но нет гарантии, что мы найдем то что нужно, да и время — нет у нас его — начинать нужно как можно раньше.

— Дримм, — обратился к главе клана успевший хорошо узнать его Вар, — хватит разговоры разговаривать, ты правильно сказал про время, и раз уж ты завел речь о недостатке средств, значит можешь что-то предложить, так что давай колись. — Фейри не стал заставлять упрашивать себя дважды и поделился своими соображениями с заинтересованно навострившими уши слушателями:

— Вы наверно помните, как я вернулся перед последним общим рейдом? Мою начальную локацию уничтожили идущие в большой набег гоблины. Их главная орда, не задерживаясь в Заозерном герцогстве, вторглась в Парнскую империю и сейчас активно занимается разными веселыми и отнимающими много времени и сил делами вроде осады многочисленных имперских городов и замков. Гоблины сейчас на подъеме, имперская армия пока не собрана и собираться будет долго, и пока зеленошкурые не возьмут хорошую добычу или не менее хорошо получат по ушам, они не тронуться назад, да и если тронуться, идти им минимум месяц. —

— Ты предлагаешь ...?! —

— Ты хочешь?! — первыми одновременно сообразили Альдарон и Светлана и вместе закончили: — Наведаться в горы!?; Обчистить гоблинов!? — остальные присутствующие зашумели в основном в одобрительном ключе — привыкшие жить за счет рейдов, данжей и выбиваемого с монстров лута игроки не могли не оценить идею и отнеслись к ней резко одобрительно.

— Насколько мне известно, четыре гоблинских клана веками разрабатывают очень богатые серебряные шахты, вернее теперь уже одну шахту, со временем слившуюся в единый гигантский рудник. Там также ведется добыча меди, самоцветов и может быть чего-то еще, но 99% это серебро и добывается там его много, — Дримм выделил свои последние слова, пытаясь интонацией передать смысл, — ОЧЕНЬ МНОГО! А вот с реализацией у гоблинов проблемы — с ними мало кто торгует, да и с путями через Великий лес туго, так что все это серебро, добытое за столетия, просто валяется бесполезным металлом, дай бог если за все время они хотя бы одну десятую реализовали. — Если бы в комнате оказался неподготовленный человек, не знающий, где он и кто перед ним должен быть, то с ним могла бы случиться неприятность, вплоть до полных штанов или даже заикания на всю жизнь — настолько хищными стали глаза и лица почувствовавших кровь и добычу нелюдей, особенно ярко и заметно это проявлялось у тех, кто постоянно существовал в виртуальном теле, но и те, кто бывал здесь набегами недалеко от них ушли — Серединный мир менял их и менял сильно, бывало что и далеко не в лучшую сторону.

Тем временем Дримм излагал свой план, возникший у него после того, как он обнаружил давно остывшее и даже начавшее понемногу зарастать пепелище на месте, ставшим его домом в первые недели его новой жизни — 9-ого форта и городка при нем больше не было, как и всех кого он знал и к кому успел привязаться. Дримм тогда впервые за жизнь в этом мире напился, поминая Красавчика, строгого коменданта, важничавшего добряка-повара, библиотекаря, картографа, тренеров, ремесленников, жрецов, помогавших новоиспеченному фейри освоиться в этом мире, фермеров и горожан с их мелкими заданиями и платой, которую они все время норовили всучить натурой со своих огородов, парочку молодоженов, которую он спас от недовольного ухажера, даже контрабандиста и хозяина таверны, любителя подсунуть посетителям крысиного мяса — всех их больше не было, и фейри было горько, как будто часть его умерла вместе с ними. Тогда-то и родился этот план, впоследствии оформившийся во вполне четкий и стройный порядок действий — фейри ликовал и собирался совместить приятное с полезным.

— Дримм, ты голова! — восхищенно воскликнула Светлана, от избытка чувств подпрыгнув на месте.

— Тряхнем зелененьких на бабки! — кровожадно оскалился Менелтор. Странно было видеть на совершенном эльфийском лице абсолютно орочью людоедскую гримасу, впрочем он был не один такой — почти все эльфы зеркально повторяли ухмылки присутствующих здесь орков, скалившихся в своей обычной манере. Все были возбуждены, комната наполнилась энергией, причем очень жесткой и агрессивной энергией, от которой встала дыбом шерсть у почуявшего ее Послушного.

— Через два часа собираем общее собрание клана, — Дримм не стал спрашивать присутствующих согласны ли они с его предложением — все итак было очевидно. — Там я выдвину свое предложение, голосуем, и я ухожу к Гоблинским горам, со мной все воры с 50-ого уровня и сорок рейнджеров. Альдарон, занимаешься тем, о чем мы говорили, — безопасник кивнул, — Вар, на тебе разговор с буками, можешь обещать им многое, но не переусердствуй — примут за слабость. —

— Ясно, — кивнул полуорк, — знаю я как с ними говорить — они еще сами захотят помочь, а я поотказываюсь. —

— Светлана, Синьагил, на вас наем игроков, верней пока не наем, а переговоры, решать конечно вам, но я бы посоветовал работать с мелкими кланами. — Девушки синхронно кивнули.

— Не подведем, — серьезно и уверенно пообещала Светлана. Заместительница Альдарона промолчала, явно уже что-то обдумывая.

— Таурохтар, на тебе Гильдия Наемников, действуй через Шнык-Рыкха — он нам обязан. После совещания проконсультируешься у Альдарона — все контакты у него. —

— Сделаю! — сказал как отрезал сильнейший рейнджер клана.

— Анариэль, — Дримму ничего не понадобилось говорить — распоряжавшаяся деньгами клана эльфика уже поняла, что скоро клан ждут большие траты, и вскоре лелеянные ей средства бурной рекой потекут прочь из ее рук. — Ну тогда все — с Эрмиланскими эльфами я сам разберусь, когда окончу разведку и переговорю с болотниками. —

— Еще бы тебе не разобраться, — скабрезно усмехнулся Морнэмир, но больше ничего не сказал, прекрасно зная, что некоторые границы не стоит переступать.

— У нас два часа до собрания, готовьтесь. Ларирасул, — Дримм остановил в дверях расходившегося со всеми рейнджера, — соберешь отряд, что пойдет со мной, рейнджеров отберешь сам. —

— Понял. Когда выступаем ? — Обрадованный доверием главы рейнджер сразу же постарался определить сроки.

— Как только закончится собрание: порталом в Великий лес и к горам, припасов на две недели. У тебя два часа. — Дримм планировал действия, не сомневаясь как проголосует клан — старейшие и сильнейшие члены клана будут на его стороне, да и говоря без ложной скромности, его авторитет тоже немалого стоит, к тому же вряд ли кто-то захочет отказываться от той небывалой добычи, что сулила им операция под только что придуманным им хоть и не оригинальным, но верно отражающим суть названием ''Серебренные горы''.

Двое суток спустя. Предгорья Гоблинских гор.

Разведотряд Клана Красного Дракона.

Небольшой отряд, состоящий в основном из эльфов и квелья, бесшумной и не оставляющей следов змеей вынырнул из глубин зеленого моря и неспешно двинулся вдоль не явной, но тем не менее вполне реальной граници между дышащим жизнью лесом и суровыми и холодными, но все же далеко не безжизненными горами. Через час отряд начал дробиться: от него отделилась одиночная фигура, беззвучно исчезнувшая внутри нагромождений скал и как хамелеон сливавшаяся с камнями, затем ушла тройка, состоявшая из двух рейнджеров-эльфов и проводника квелья, эти вообще просто растворились в лесу, как утренний туман, а затем через какое-то время все повторилось, потом еще и еще... Процесс дробления был довольно долог и далеко не закончен, когда от группы, огибающей по гиганскому кругу территорию известную как Гоблинские горы, отделилась еще одна фигура, ради разнообразия не принадлежавшая ни к расе эльфов, ни к квелья, но и не уступавшая в умении скользить в лесных тенях ни тем, ни другим и как и другие одиночные фигуры до нее стремительно исчезнувшая среди нагромождения скал. А отряд, один из двух, постепенно уменьшаясь, еще двое суток чертил свой путь по огромной окружности, чтобы окончательно исчезнуть в нескольких десятках километров от второго такого же отряда, двигавшегося ему на встречу и также таявшего по мере пройденного пути — круг был замкнут и разведчики Клана Красного Дракона приступили к работе.

Дримм.

И вот опять он в Гоблинских горах и снова алчет серебра и жизней местных обитателей, но теперь идет гораздо более крупная игра — его не устроят небольшие караваны и содержимое мешков рабов-доходяг — ему нужно все, все что гоблины собирали столетиями, уж он-то сумеет распорядиться этими богатствами гораздо лучше, чем занимавшиеся бессмысленным накопительством обитатели Гоблинских гор. Целью Дримма были четыре крепости, принадлежавшие четырем сильнейшим горным кланам, по совместительству владельцами рудника и конкретными получателями всего добытого в нем. Сам рудник тоже интересовал фейри, но крепости больше — ведь сколь не были богаты залежи серебряной руды в шахтах, это всего-лишь руда, ее сначала нужно добыть и переплавить, а в крепостях мертвым грузом лежали, можно сказать, живые деньги — серебро в слитках возьмут любые торговцы, любым товаром, а затем снова возьмут и попросят еще.

Небольшая стоянка гоблинов отвлекла Дримма от размышлений и заставила по звериному настороженно припасть к земле. Несколько минут фейри был полностью неподвижен и в тоже время напрягал все свои чувства, как физические, так и магические, а затем, кровожадно зыркнув в сторону восьми ни о чем не подозревавших и спокойно обедавших гоблинов, продолжил свой путь среди скал. Гоблины так и не узнали, как близка была к ним сегодня смерть и закончив жрать, отправились по своим гоблинским делам, а не соблазнившийся на их жалкие жизни фейри продолжил бежать по своим.

Начались густонаселенные места, и Дримму пришлось резко сбавить темп передвижения, чем глубже он проникал в местность, непосредственно примыкавшую к резиденции первого из нужных ему кланов, тем чаще ему приходилось залегать, прятаться, пережидать. Вскоре Дримм понял, что он обнаглел — магия магией, маскировка маскировкой, но ломиться средь бела дня по густо населенным местам все же не стоит и лучше переждать и продолжить путь ночью, когда даже гоблины, вроде как хозяева этих мест, предпочитают сидеть по домам за крепкими стенами и защищенными магией шаманов дверьми. Почти сразу подвернулось то что нужно — здоровенное сложенное из дикого камня строение, по виду заброшенное или как минимум давно не посещаемое. Дримму пришлось постараться, но он все же сумел забраться внутрь, не повредив мощную дубовую дверь и не оставив других следов своего проникновения, небольшое окошечко под самым скатом крыши было ему в помощь. Попал он на чердак, где даже гоблинам-недомеркам приходилось бы ходить согнувшись, а уж высокому по сравнению с ними фейри вообще пришлось встать на карачки, зато он сразу понял, что на чердаке давно никто не был — пыли было чуть ли не по колено, и он едва не плыл в ней, пытаясь не допустить ее попадания в рот, что при его способе передвижения было не так-то и легко. Основное помещение под чердаком посещалось гораздо чаще, хотя пыли хватало и там, и служило хранилищем дров, здоровенных даже не ошкуренных чурбаков, занимавших до четверти основного пространства. Больше здесь ничего не было, разве что одна странность: в одном из углов почва сильно отличалась от прибитой до каменной твердости земли остального хранилища дров, было такое ощущение, что там что-то закопали и даже кое-как попытались скрыть свои раскопки, небрежно завалив их парой десятков чурбаков. В другое время Дримм непременно бы поинтересовался, что это там зарыли и не пригодится ли оно ему? Но сейчас у него была другая задача, и раскопки, благодаря которым зеленошкурые смогут понять, что на их территорию проник чужак, совсем не входили в его планы.

Неожиданно Дримм услышал какое-то движение у двери снаружи и стремительно, но осторожно, стараясь не поднять пыль, подпрыгнул вверх, вернувшись на чердак — похоже он переоценил заброшенность каменного строения и сейчас у него будут ''гости''. Нежданных гостей оказалось трое: один пожилой гоблин и два помоложе, фейри не видел их, но ему это было и не нужно — слух, обоняние и невероятно развившееся за более чем год практики чувство крови позволили ему не хуже чем с помощью зрения понять, что же происходит внизу. Пожилой гоблин закрыл дверь и ругательствами и подзатыльниками заставил молодых, что волочили пахнувший кровью мешок, отвалить несколько чурбаков и вырыть в той самой обратившей на себя внимание фейри земле яму, а затем зарыть ее с уже принесенным грузом внутри. После дела гоблины под ворчание старшего о том, что остальные мешают и скоро придется искать другое место, удалились, а Дримм, несмотря на снедающее его любопытство, уселся рисовать карту пройденного за сегодня пути, верней дополнять уже существующую.

Задачей отряда, приведенного им к Гоблинским горам, являлась разведка как тактическая, так и стратегическая — его личные знания были явно недостаточны, особенно по внутренним, густонаселенным гоблинским территориям, да и в отношении рудника было много белых пятен и их следовало заполнить. Двойки рейнджеров в сопровождении союзных квелья собирали информацию обо всех возможных ведущих к горам путям, а так же удобным местам проникновения в горную систему, охране, укреплениях, популярности этих мест и исследовали предгорья — место жительства мелких гоблинских кланов, ютившихся на задворках. Перед ворами, среди которых не было ни одного ниже 50-ого уровня, стояла похожая задача, но уже внутри горной системы: ущелья, каньоны, долины, караванные пути, заставы, удобные для засад места, поселения, по возможности планы крепостей — в общем задач хватало и ворам придется поработать, но чем больше сведений будет собрано, тем четче будет план будущей операции и тем меньше вероятность провала. Себе Дримм оставил самое сложное — рудник и крепости четырех основных кланов, контролировавших его — несмотря на то что фейри не являлся вором, у него, благодаря его четырехмесячному опыту лазанья по этим горам в прошлом и магии квелья, было гораздо больше шансов выполнить задуманное, чем у любого другого, да и хотелось ему своими глазами посмотреть на места, где вскоре будут происходить основные события, оценить, так сказать, сцену будущего театра.

Закончив с картой, Дримм немного понаблюдал за происходящим снаружи и не увидев ничего для себя интересного, решил проведать ''Холм'', быстро установил на оба чердачных входа и дверь внизу сигналки и привычно скользнул через вызванный мановением пальца портал. За прошедший год лаборатория приобрела гораздо более жилой вид: добавилось оборудования, принесенного уже самим фейри, на столах виднелись следы экспериментов, как удачных так и нет, а у одной из стен слабо дергался в оковах живой мертвяк — плод спорных, в смысле результата, опытов в области некромантии. Задерживаться здесь Дримм особо не стал и сразу же двинул в библиотеку, которая также несколько трансформировалась: количество книг и свитков в ней выросло многократно (хотя и не заполнило даже четверти объема), а вот количество непрочитанных книг стремилось к абсолютному нулю, но все же пара таких нашлась, и ими-то Дримм и собирался заняться, чтобы убить время.

— Игорь! — Перед Дриммом тут же сгустилось призрачное подобие человека. — Чай и легкие закуски сюда! — фигура склонилась и растаяла, чтобы через несколько минут появиться вновь уже со всем требуемым. Дримм, к этому времени уже снявший доспехи и сапоги и удобно устроившийся в кресле, кивком отпустил немедленно развеявшегося слугу и приступил к чтению. Столь небрежно вызванный и отпущенный слуга являлся купленной полгода назад заготовкой и был чем-то похож на слуг-духов фейрийской базы, что служила сейчас цитаделью клану, но гораздо слабее и с несколькими очень серьезными недостатками, из-за которых он и не пользовался особым спросом у игроков: как воин дух не представлял из себя чего-то особенного и к тому же, несмотря на неуязвимость к физическим атакам, имел фатальную слабость перекрывающую все — полную неспособность противостоять магии, даже самое слабое и даже не боевое, а, например, осветительное заклинание, направленное на него, могло ранить или даже убить беззащитного к абсолютно любому магическому воздействию духа. Но Дримму такой не имеющий собственной воли, не нуждающийся в пище и еде и способный выполнять простейшие хозяйственные работы, а также функцию принеси-подай слуга пришелся ко двору, верней к Холму, где Дримм его и поселил и где этот бесполезный в других местах дух-заготовка прекрасно справлялся, ну а уязвимость к магии здесь была совсем не важна — посылать его в бой никто не собирался.

Как всегда за чтением время пробежало незаметно, и пришла пора возвращаться, Дримм приказал Игорю (имя взятое из романа Мэри Шелли) убрать изрядно подчищенный поднос и одев доспехи открыл портал (он давно уже научился открывать его в любом месте ''Холма'', а не только в лаборатории как в самом начале), чтобы после проверки скользнуть на чердак.

Солнце почти уже закатилось, пятная вершины гор лишь отблесками уходящего дня, и вскоре можно было отправляться в путь, а тем временем внизу, в помещении с дровами, началось какое-то шевеление, что было странно, поскольку следящие заклятья, наложенные на дверь после ухода гоблинов, не были потревожены и значит снаружи никто не заходил. Дримм все же не удержался и свесившись из чердачного люка, уставился на источник этой не опознаваемой возни — недавно копанная земля и наваленные на нее чурбаки шевелились, как будто кто-то пытался выбраться на поверхность, а в помещении пахло кровью и гнилым мясом, вот по этому-то характерному признаку Дримм практически сразу же и опознал только что народившихся зомби, спешащих покинуть выступившую родильным чревом землю и утолить свою жажду живого мяса. Выяснив причину шума, фейри злорадно усмехнулся и поспешил покинуть строение, что обзавелось новыми жильцами — хозяина дровяного склада явно будет ждать сюрприз.

Спрыгнув с крыши и осторожно оглядевшись по сторонам, Дримм продолжил свой путь, тьма совершенно ему не мешала, и он видел все, а вот заметить самого фейри было очень не просто — маскирующий плащ-балахон поверх доспехов отводил как посторонние глаза, так и заклинания, так что даже без чар сокрытия, наложенных уже Дриммом, эта фейрийская найденная в одном из походов вещь обеспечивала очень хорошую маскировку, а вместе с заклинаниями надетый плащ делал фейри просто тенью тени, так что увидеть его, особенно в густой ночной тьме, было практически невозможно. А вот насчет того что жизнь здесь прекращается на ночь, Дримм все же несколько ошибся — гоблинов и вправду стало меньше, и дорога, ведущая к главной крепости Кровавых Топоров, действительно опустела, но тот, кто подумал бы что жизнь вокруг замерла, был бы не прав, очень сильно не прав. Подобно бесплодному духу, фейри скользил вперед, все видя, но не во что не вмешиваясь и наблюдая ночную жизнь земель клана Кровавых Топоров во всей ее красе: пара десятков гоблинов с тяжелыми мешками за спиной и не снимаемыми с рукояток поясных ножей руками, воровато оглядываясь по сторонам, перебежали дорогу; из небольшой приспособленной под дом пещеры слышались женский и детский плач, а так же звуки, с которыми сталь входит в плоть; под мостом через реку несколько гоблинских мальчишек шумно и весело под хруст выбиваемых кулаком зубов делили краденную овцу; у дерева, растущего рядом со входом в одно из поселений, целовалась и обжималась парочка, игнорирующая решившую посрать неподалеку посаженную на цепь боевую гиену; какая-то пахнущая ацетоном тварь с тремя желтыми горящими глазами несмотря на всю маскировку увидела таки фейри и оскалилась на него, но наткнувшись на ответный оскал и взгляд черных и не сулящих ей ничего хорошего глаз, предпочла поискать добычу полегче и шустро упрыгала по крышам прочь. Наконец довольно познавательное путешествие Дримма закончилось, и перед ним предстало местообитания клана Кровавых Топоров — небольшая горная долина, целиком превращенная в крепость с входом в виде короткой, но высокой стены и единственных серьезно выглядевших ворот. Острые горные пики, оканчивающиеся на немыслимой высоте, заменяли крепости остальные стены.

15-ти метровая стена, сложенная из крупных валунов и представлявшая собой скорее очень крутой вал, чем хрестоматийную стену, обшитые бронзой ворота с метровыми шипами, торчащими из створок, ров, скорее всего выдолбленный с помощью магии (долбить кирками сплошной камень пришлось бы ОЧЕНЬ долго), и бдительная усиленная по ночному времени стража (гоблины расстарались и возвели очень солидную фортификацию, как им казалось супер-надежно отгородившись от не пылавшего к ним любовью окружающего мира, и чувствовали себя в полной безопасности).

— Кто так строит? Ну кто так строит?! — Дримм повторял про себя слова героя старого советского фильма, заблудившегося в странном здании без дверей, но вкладывал в них несколько другой смысл — стена, столь впечатляюще выглядевшая издалека, оказалась мечтой альпиниста или даже просто ловкого человека, а уж фейри взлетел по многочисленным трещинам как по лестнице и без проблем затаился у самого парапета, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит наверху. А на стене вовсю филонили гоблины-караульные, почему-то абсолютно уверенные в непреступности своей твердыни и поэтому относившиеся к службе как к обременительной рутине, которую не грех скрасить игрой в кости. Игра шла довольно напряженная, ставки росли, и один из отчаянных игроков, видимо проигравший все деньги, поставил на кон свой зуб (хорошо хоть не жопу!) и тут же его проиграл. Отыграться ему уже не дали, и пока товарищи жертвы азарта держали его за руки и за ноги, а победитель не очень аккуратно ковырялся во рту мычащего от боли игромана нечищеным сроду кинжалом, фейри использовал подвернувшуюся возможность и единым движением преодолел открытый участок, чтобы снова как по лестнице спуститься уже внутрь только что потерявшей девственность крепости — первый раз за всю ее богатую на события историю в нее смог проникнуть вражеский лазутчик (по крайней мере таким способом).

Некоторое время затаившийся у стены Дримм осматривался, заодно по максимуму используя чувство крови, а затем быстро, но осторожно пересек небольшую площадь перед воротами, стараясь несмотря на маскировку держаться в тени и подальше от клеток с боевыми гиенами — береженого бог бережет.

Местность, открывшаяся взгляду Дримма, чем-то напомнила ему Колизей, хоть и никогда не виденный в живую, но знакомый по документальным фильмам и картинкам в журналах. Может быть кто-то и сказал бы, что сходство крепости клана Кровавых Топоров и древнеримской достопримечательности так себе, но при развитом воображении и благодаря выступавшей ретушером ночной тьме, притулившиеся к стенам долины многочисленные здания вполне можно было принять за гигантские мраморные ступени, а озеро в самом низу за черный песок той самой арены, в нетерпении ждущий своих ''идущих на смерть''. Дримм, пристроившись на крыше одного из зданий, некоторое время осматривался, пытаясь понять, куда ему сперва податься, а так же запомнить побольше деталей для карты и через какое-то время увидел неподалеку еще более удобное место, самое высокое в долине и дающее гораздо лучший обзор. Несколько минут фейри осторожно шнырял между грубыми постройками гоблинов, и вот он у начала узкой идущей вверх тропы, еще минута и сотня метров по ней, и почти естественная, постоянно сужающаяся горная тропа сменилась грубой деревянной лестницей, для фейри, прошедшего школу тренажеров Первого, вполне себе удобной, а вот небольшим и не таким ловким гоблинам явно приходилось напрягаться, чтобы не провалиться между гуляющими в пазах и имеющими сильный люфт ступенями. Без особых проблем взобравшись по лестнице Дримм очутился на небольшой естественной площадке, что помимо шаткого и ненадежного убожества за его спиной имела и другой путь вниз, в виде сейчас опущенного подъемника, а также прислоненного к скале корявого балагана, сделанного не лучше чем только что пройденная лестница — разнокалиберные бревна и подпорки мешали зданию завалиться и придавали халупе вид вороньего гнезда, построенного очень-очень неаккуратной вороной. Площадка была пуста, в балагане так же не чувствовалось жизни, и Дримм, достав купленный им когда-то в самом начале своей здешней жизни набор картографа, приступил к работе — полчаса и план крепости клана Кровавых Топоров стал частью общей карты как на бумаге, так и у него в интерфейсе. Увлекшийся и сосредоточившийся на пейзаже Дримм был совершенно уверен, что здесь никого нет — какого же было его изумление, когда в очередной раз подняв голову он увидел стоящую буквально в десятке метров фигуру, справлявшую малую нужду за край площадки. Дримм сидел не шевелясь, и все то время как замурзанный и невероятно грязный, но обладавший тем не менее изрядной мускулатурой гоблин облегчался, лихорадочно проверял окружающее пространство всеми доступными ему способами и пытался понять, откуда возник это сыкун-культурист и почему он не был обнаружен чувством крови? Тем временем загадочно возникший гоблин закончил не столь загадочные дела, потряс своим отростком, стряхивая последние капли на мирно спящую внизу крепость, спрятал хозяйство, почесал сначала жопу, потом голову, поковырял напоследок в носу и позевывая отправился обратно в балаган — сидящего в напряжении фейри он так и не заметил. Выдохнувший Дримм аккуратно убрал в сумку картографические принадлежности и соблюдая все меры маскировки отправился вслед незнамо откуда возникшему гоблину — ему было очень интересно, почему не сработал практически никогда не подводивший его навык, хотя то что это было не специально, он уже понял — все-таки вокруг не носятся орды пытающихся прирезать незваного гостя гоблинов. Как Дримм и предполагал балаган был лишь пристройкой, а основное помещение оказалось в скале за ним и представляло из себя немалых размеров кузню с множеством неостывших печей, горнов и разнокалиберных наковален, а так же стоек с кузнечными инструментами по углам. Вышедший облегчиться засоня нашелся в пространстве между двумя здоровенными отбрасывающими красные отблески из топок печами вместе с пятью такими же похожими на него как братья-близнецы чумазыми качками, все они вольготно раскинувшись спали на куче угля в специально предназначенной для угля яме и так и не успели проснуться, когда Дримм обработал их сильнейшим известным ему заклятьем парализации из школы магии Порядка. Некоторое время Дримм экспериментировал, пытаясь понять, почему не сработало чувство крови и в конце концов решил, что дело скорей всего в раскаленных печах и медных слитках, наваленных на краю угольной ямы — видимо сочетание этих факторов каким-то образом и обмануло его навык, как оказалось так же имевший слабое место.

Вытащив находящихся в бессознательном состоянии гоблинов из ямы, Дримм приступил к допросу, начав с того самого любителя поссать с высоты. Снимать парализацию для этого не понадобилось — у фейри имелись свои способы, которые он почерпнул в книгах своих предков и уже успел пару раз реализовать их на практике, пугая видевших жутковатый процесс членов своего клана. Приступивший к делу Дримм срезал лохмотья, прикрывающие верхнюю часть туловища первого допрашиваемого, а затем аккуратно вскрыл его грудь и умелым движением достал продолжавшее все еще биться сердце, которое повинуясь тихим словам на фейрийском языке продолжило биться и дальше, а не замерло как только его извлекли из предназначенного для него места. Затем Дримм левой рукой намазал кровью из бьющегося сердца у себя на лбу особый знак и положил пустую руку напротив уже своего сердца, а руку с бьющемся сердцем гоблина поднял над головой и сжав кулак выдавил из него всю кровь себе в рот. Какое-то время закрывший глаза Дримм сидел на корточках и раскачивался словно под слышимую только ему музыку, а затем все это время лежащее перед ним и продолжавшее дышать тело без сердца выгнулось дугой и замерло, а фейри открыл наполненные кровью глаза...

— Значит кроме каменоломни в западной части долины-крепости и места наказаний ты больше нигде не был — негусто. С крепостью все, посмотрим поглубже, — думал Дримм, просматривая ставшие доступными после ритуала нехитрые воспоминания гоблина. — Это интересно, это тоже, это не интересно, фу-у, а вот это тоже запомним, — Дримм листал слепок личности гоблина как книгу от того момента как член мелкого, но все же живущего в горах клана, попавший в плен к Кровавым Топорам и обращенный ими в рабство, решил среди ночи поссать и до самого его детства. — С тобой все. — Дримм потрогал затылок — головная боль, спутник обряда, еще не успела вступить в свои права и лишь легкими покалываниями напоминала о себе. Если он ограничится этим гоблином, может быть дальше покалываний дело и не зайдет. Но нет, ему нужна информация, а значит придется потерпеть. Дримм встал, вытер вытекавшую из глаз кровь и отпихнув не нужное больше тело в угол, отправился за следующим ''счастливчиком''.

Некоторое время спустя.

— Ну наконец-то! — Дримм облегченно вздохнул и одновременно поморщился — вспышка боли была настолько сильна, что у него задергались кончики ушей и пальцев, некоторое время он стоял неподвижно, а затем его чуть отпустило. Следующие сутки ему придется мириться с жуткой головной болью, к сожалению, как он уже знал по предыдущему опыту, убрать ее зельями и заклинаниями не получится, значит остается просто перетерпеть. На этот раз боль была действительно сильной — четыре обряда и четыре выпотрошенных памяти за раз было действительно многовато, больше чем он когда-либо делал, но боль как настоящая, так и будущая оказалась не напрасной — четвертый гоблин, бывший уборщик, отправленный качать меха в кузню за воровство, хранил в своей голове почти полный план крепости, даже более того, очень вероятно, что о некоторых вещах, доступных теперь Дримму, не знали даже воины клана, а только обслуживающие их рабы, а вот теперь еще и один совсем недружелюбно настроенный к Кровавым Топорам фейри.

Получив все что ему было нужно, Дримм порадовал Крохобора, скормив ему двоих оставшихся и не пригодившихся гоблинов-свидетелей, а затем открыл на максимальную ширину мешок, и одного за другим затолкал туда трупы и кой-какие инструменты подороже — хозяева крепости посчитают, что обокравшие кузницу рабы сбежали и если и будут кого-то искать, то лишь только шестерых растворившихся в ночи рабов, но никак ни одного шпиона-фейри.

Уходил он точно так же как и входил, единственным отличием и немалой проблемой стала жуткая головная боль, мешавшая сосредоточиться и превращавшая каждый резкий рывок в муку. Дримм старался все делать плавно и не спешить — времени еще было много и ночная тьма, друг молодежи, еще несколько часов собиралась помогать не такому уж и молодому фейри. На его счастье новая смена гоблинов была не лучше старой, и сейчас один из них увлеченно бил морду другому за то, что тот по простоте душевной предложил поставить на кон его жену. Дримм вновь воспользовался ситуацией и привычно перемахнул на другую сторону, хотя на этот раз он едва не сверзнулся вниз — сильнейшая боль ударом прошлась по позвоночнику, вызвав судороги по всему телу, Дримм удержался лишь чудом, но все же удержался и оклемавшись продолжил свой путь. Внизу под стеной ему пришлось перетерпеть еще одну такую вспышку — прыжок через ров потребовал предельного напряжения сил, но фейри вновь справился, а затем без затей и очень быстро побежал вперед, прочь от крепости, через пару километров он свернул выше в горы и начал удаляться от населенных гоблинами этого клана мест.

Лишь чудовищная путавшая мысли и терзавшая тело и разум боль могла служить оправданием тому факту, что всегда осторожный фейри позорно проворонил не особо и скрывавшегося горного тролля, что радостно кинулся ''обнимать'' не видевшего ничего разиню, который видимо сильно желал стать обедом решившего поохотится обитателя пещер и сделал для этого все возможное. Дримма спасли инстинкты его фейрийского тела, что в отличие от почти отключившегося сознания были всегда настороже и моментально швырнули его вниз, заставив кубарем покатиться по земле, несмотря на расположенного за спиной Убийцу, нечаянно сломавшему ребро в последний момент вывернувшемуся из под когтей ночного охотника фейри.

Разъяренный промахом тролль отталкнулся руками-лапами от земли и попытался развернуться, но почувствовал как обжигающе-горячий ветер скользнул по его ногам и сразу же ему стало сложно, почти невозможно стоять. Превозмогая боль и жутко и смешно раскорячившись тролль все же сумел повернуться, но никого не увидел, вместо этого почувствовал, что что-то не то происходит с его левой рукой, пытаясь устоять на не слушающихся ногах, повернул голову и с изумлением уставился на обрубок с хлещущей из него густой струей, потянулся к нему и прямо на глазах у ничего не понимавшего горного жителя его правая рука уподобилась левой и устремилась вслед за ней. В не блещущем интеллектом мозгу пещерного жителя только теперь замелькали мысли, что что-то не то, но новое удивительное событие отвлекло его от заставлявших напрягаться раздумий — странная красная штука вылезла у него из живота, а затем тут же спряталась обратно и вновь высунулась, как будто играя. Впрочем долго удивляться троллю было не суждено — его голова вдруг тоже повела себя странно, а расширенные, непонимающие глаза увидели в последний момент жизни калейдоскоп из стремительно приближающийся земли, ночного неба и собственного искалеченного и застывшего в неподвижности туловища.

Дримм вытащил Крохобора из поясницы лишенного головы и рук и все еще несмотря на перерезанные сухожилия стоящего вертикально тела, и убедившись что больше здесь никого нет, позволил себе наконец выронить мечи и упасть на колени, вцепившись руками в шлем — головная боль его убивала, непреодолимо хотелось разломать руками кости черепа и вырвать ее из себя, или хотя бы упасть и не шевелиться пока она не пройдет. Через пару минут пересиливший боль Дримм все же встал и, подобрав оружие, занялся насущными делами — позволить себе отключиться или просто потерять темп он не мог, только не здесь в двух шагах от земель клана Кровавого Топора, где вот-вот хватятся шестерых сбежавших из резиденции клана рабов. Внезапно Дримма осенило, и он улыбнулся — пришедшая ему в голову мысль-идея была настолько хороша, что заставила утихнуть даже мучившую его жуткую мигрень, жаль лишь на несколько секунд. Фейри раскрыл мешок и одного за другим достал трупы гоблинов, которые благодаря нахождению в мешке остались свежими, не окоченевшими и даже еще теплыми, а затем свалил этих ''живчиков'' прямо на труп убитого тролля, туда же отправились и инструменты, прихваченные им из гоблинской кузницы. Придирчиво посмотрев на получившуюся картину взглядом художника, Дримм подумал о нехватке реализма, да и следы его клинков слишком выбивались из той картины, что он собирался предложить возможным поисковым партиям да и любым другим личностям, шатающимся вокруг, поэтому подобрав одну из отрубленных рук убитого тролля и молот из имеющегося краденного инвентаря, Дримм, взвесив в руках и то и другое, решил сперва поработать рукой и отложив до времени молот, перехватил поудобней свое странное оружие и примерился к своей первой цели...

Спустя два часа Дримм оглянулся назад — погони не было, его догонял лишь еще не наступивший, но уже заставивший четче проступить силуэты гор рассвет. Место, где он оставил свою композицию ''Сбежавшие гоблины-рабы героически прикончили тролля, но и сами полегли все до одного'', уже не было видно — он далеко успел убежать за эти два часа беспрерывного бега на полной скорости. Дримм решил, что пока хватит и стоит все же отдохнуть — боль хоть и не увеличивалась и несколько притерпелась, но все равно сильно его изматывала, субъективно превратив два часа бега в десять. Немного поискав фейри нашел то что нужно и тут же заполз в небольшую трещину, запечатав проход за собой маскирующим заклинанием, а затем забылся тяжелым, но таким необходимым ему сном.

Шесть часов спустя. Там же.

Дримм проснулся сразу, резко и с абсолютно ясным сознанием, словно и не было глубокого многочасового сна. Несколько минут фейри лежал неподвижно, одновременно проверяя местность вокруг всеми доступными ему способами — нашел лишь несколько греющихся на солнце змей, но все равно чертом выметнулся из своего укрытия в полной готовности к бою. Никого не было — чутье не подвело! А вот то что он почему-то не воспользовался ''Холмом'' в качестве укрытия, было тревожным сигналом — очень похоже, что последствия ментального перенапряжения не ограничивались болью и ослабленным вниманием, а затронули более глубокие мыслительные процессы — тревожный признак, но как бы то ни было следовало двигаться дальше, и несколько следующих часов Дримм поднимался все выше и выше в горы, одновременно все дальше уходя от контролируемых кланом Кровавых Топоров территорий, пока наконец не вышел к небольшому озерцу, даже можно сказать, большой выемке в камне, наполняемой низвергавшимся сверху водопадом. Красивое и спокойное место ему понравилось, озерцо тоже вполне было в тему — голодный и грязный фейри решился сделать привал.

Холодная горная вода окончательно смыла последние остатки головной боли, заодно взбодрив и отчистив его от грязи и гоблинско-тролльей крови. Дримм долго нырял и плавал, наслаждаясь целебным эффектом прохладных струй, и вышел на берег только тогда, когда почувствовал, что даже его фейрийскому телу уже хватит. На берегу его ждали — здоровенный горный медведь, хозяин здешних мест, решил полакомиться купальщиком и загородив тому путь к оружию и доспехам, яростно оскалился, обнажив свои чудовищные клыки, в тоже время довольно умная зверюга не спешила глубоко заходить в ледяную воду, предпочитая подождать пока жертва сама подойдет поближе и закономерно окажется в воняющей тухлятиной пасти. Взбодрившийся после купания Дримм не стал заставлять себя ждать, а также доставать Крохобор, все это время висящий у него за спиной, вместо этого ударил магией, разрядом молнии, прямо в пасть и сразу вторым в грудь, а затем фейри с рыком прыгнул вперед, повалив на спину ошарашенного, полуоглушенного и испытывающего жуткую боль зверя. Невероятно сильные руки фейри вцепились в нижнюю челюсть поверженного врага, дробя зубы и кости и одновременно отводя голову вверх, а зубы тем временем вгрызлись в почти сразу прокушенную основную артерию. ''Ужас пещер'', неожиданно для себя оказавшийся в роли жертвы, хрипел и жалобно скулил, беспомощно ворочаясь под оседлавшим его еще более страшным зверем, неловкие удары слабеющих с каждой секундой лап оставляли на спине его убийцы лишь длинные кровоточащие и почти мгновенно заживающие полосы, не причинявшие урчащему от наслаждения фейри никакого вреда, даже боли — судьба несчастного топтыгина была предрешена.

Лежащий на скале неподалеку горный кот, прижал уши и стараясь двигаться как можно тише, пополз жопой вперед, удаляясь от места расправы, через пару минут он вскочил и развернувшись припустил что было сил. Если бы неразумное животное умело молиться, оно благодарило бы всех богов за то, что не успело напасть на выслеживаемую в течении последнего часа жертву.

Дримм встал и осмотрел себя — безрадостная картина — все купание насмарку, развернулся было к воде, но передумал, вместо этого фейри без труда вытащил поверженную жертву на берег, сходил за ножом и быстро и умело разделал медвежью тушу, забрав печень, немного сала и срезав несколько лучших кусков с бедер, заодно снял сразу же отправившуюся в сумку шкуру, и только потом покончив с необходимым, хоть и несколько грязноватым делом, фейри пару раз окунулся и через минуту вновь вышел свежим и чистым. Никакой спец-награды за убитого медведя Дримм не получил, впрочем как и за тролля несколькими часами ранее, но не удивился этому факту — он играл уже совсем в другой лиге, и шанс выпадения плюшки за столь слабых по сравнению с ним врагов был теперь очень невелик.

Закончив с помывкой Дримм развел костер ( для мага огня его уровня отсутствие дров не являлось проблемой) и занялся удовлетворением другой своей потребности. Из бесконечных недр его сумки один за другим появлялись все новые и новые предметы: керамическая кружка, чайник, большая кастрюля, глубокая сковородка, пара специальных ножей для готовки, серебренная солонка, несколько мешочков со специями, крупой и чаем, странная трехногая раскладная конструкция из металла, немедленно укрепленная над огнем, и даже разделочная доска, напоминавшая жидкокристаллический электронный аквариум — продукт местных магических технологий, подаренный Светланой на день рождения. Сходив за водой, Дримм подвесил над костром кастрюлю и чайник, затем насыпал заварки в специальный являвшийся частью конструкции металлический стакан с крышечкой, после подлил туда воды и оставил стакан на некоторое время в покое, взявшись за мясо: печень была аккуратно порезана на узкие, но довольно толстенькие полоски и брошена в уже растопившееся сало, что шкворчало на пристроенной над огнем сковороде, затем Дримм бросил поверх печени еще несколько кусочков сала, закрыл крышку и взялся за куски, отрезанные от бедер. Тут Дримм действовал более грубо и без затей: не особенно аккуратно порубил их на неравномерные кусочки, чуть поменьше кулака каждый и побросал их в кастрюлю с еще не закипевшей и несоленой водой. Закончив с мясом, Дримм долил в заварочный стакан кипятка и некоторое время просто сидел, наслаждаясь тишиной, красивым видом, а также одновременно ласкающими солнечными лучами и свежим ветерком с гор. Заурчал желудок, получив завлекательный сигнал от носа и таким громким образом выразив свое нетерпение, Дримм снял с огня сковороду и достав из сумки ложку и хлеб, приступил к трапезе — тушенная в медвежьем жире и собственном соку печень, приготовленная без соли и специй, оказалась дивно хороша, и Дримм сам не заметил как сметал всю сковородку, вымокав остатки хлебом. Потом слегка подсолив воду в кастрюле и сделав себе чайку, вновь предался ничегонеделанию — медвежье мясо в отличии от печени — долгая история, он еще успеет проголодаться и соскучиться прежде чем оно будет готово.

Соскучиться впрочем не получилось — Дримм почувствовал чье-то присутствие и отставив кружку, положил ладони на рукояти мечей, готовясь ''тепло'' встретить того, кто нарушил его покой. Посетителем оказалась небольшая (всего-то метра 3 с половиной) самка горного великана, мявшаяся и прячущаяся за камнями в отдалении — увидев что ее заметили, она испугалась, но не ушла. Через некоторое время насторожившийся и готовый к бою Дримм почувствовал легкое покалывание в висках — сразу понял, что это такое и слегка напрягая свои не особо великие ( но и не позорные) умения в ментальных разделах магии, сумел установить робкий и не очень четкий контакт, все же позволивший фейри понять, что нужно от него великанше. Все оказалось довольно банально: великаншу привлекло медвежье мясо и голод, который она и еще несколько ее сородичей, прячущихся неподалеку, испытывали уже третий день. При упоминании о сородичах Дримм напрягся — несколько голодных горных великанов — серьезный противник даже для него, да и не очень хотелось драться на полный желудок, так что фейри, разрешив великанше оприходовать ненужную ему больше тушу, постарался побыстрее облачиться в доспехи и встречал вызванных ментальным сигналом сородичей его новой знакомой уже при полном параде. Как оказалось дергался он зря — обеспокоившими его сородичами оказалась старая еле ковыляющая самка и пять детишек мал-мала меньше, самый большой из них был всего-лишь на голову выше вновь расслабившегося Дримма, а самый маленький макушкой едва доставал ему до плеча. Так что успокоившийся фейри отложил мечи, опять подсолил кипящую воду и вновь занялся чаем, вполглаза подглядывая за облепившими остатки медведя соседями. А великаны жрали, можно даже сказать ЖРАЛИ!!! Даже самый маленький из них как леденцами хрумкал крупными берцовыми костями, без каких-либо проблем заглатывая их вместе с мясом — 15 минут и от чуть ли не двухтонной туши осталась лишь примятая трава и семь по-собачьи утоляющих жажду фигур. Напившись и все также мысленно поблагодарив поделившегося добычей фейри, великанша поспешила увести свой состоявший из ''пионеров'' и ''пенсионеров'' отряд прочь, а Дримму пришло сообщение, что его репутация с фракцией великанов увеличена и выйдя из зоны отрицательного значения достигла нуля. Больше его никто не беспокоил, тем более Дримм запоздало поставил сигналки, мысленно сделав самому себе втык — слишком он обнаглел и возгордился, а ведь на месте не очень опасного (для него) медведя и не проявивших агрессии великанов мог быть кто угодно...

Мясо он все же доварил, примерно за полчаса до готовки окончательно посолив и добавив специй, бросать крупу передумал и оставил густой и жирный бульон в своем естественном виде. После того как поел и собрал вещи на всякий случай сменил место, на тот же случай при этом проверился насчет слежки и затер с помощью магии квелья следы и лишь только потом открыл дверь в ''Холм''. Впереди его ждали еще три крепости и сам охранявшийся не хуже чем любая из крепостей рудник, а в ближайшем будущем здоровый десятичасовой сон.

Глава 3

Старые шахты дварфов, ныне территории, контроль над которыми условно принадлежит союзу племен бук.

Вар Пьяный Тигр.

— Здорово, Хррумкаслип. Как жизнь, как жены молодые, не затрахали тебя еще?! А то смотри, в твои годы напрягаться вредно — если перенапряжешься на одной из них и окочуришься, с кем мне дела вести? — Вар по-свойски поприветствовал представителя совета шаманов бук, отвечавшего за торговлю с их кланом.

— Не беспокойся, полуорк, лучше за собой последи, а меня надолго еще хватит — я еще тебя переживу! — в той же манере ответил ему выглядевший дряхлым старцем, но двигавшийся подобно танцору шаман, недавно обзаведшийся двумя новыми женами, эффектно выглядевшими (для бук) сестрами-близняшками 15-и лет.

— Ну смотри, поверю на слово. Выпьешь? — Полуорк хлебосольно сделал приглашающий жест, проведя рукой над плоским камнем, который служил столом и был уставлен тарелками с разнообразными закусками и открытыми бутылями с вином и пивом, уже успевшим частично переместится в бездонный желудок накрывшего поляну полуорка. Гоблин не заставил просить себя дважды и первым делом набулькал себе вина, вылив целую бутылку в предназначавшуюся для пива кружку, во вторую руку взял изрядный шматок нежнейшей буженины и с явно видимым наслаждением принялся поочередно прикладываться и к тому, и к другому. Вар остался верен пиву (каким бы замечательным не было вино квелья, но и оно надоедает, если иметь к нему неограниченный доступ), в свою очередь закусывая пенный напиток копчеными крылышками и порезанной до прозрачной тонкости бастурмой, называвшейся в Серединном мире иначе, но от этого не ставшей менее вкусной. Некоторое время полуорк-игрок и гоблин-бука активно работали челюстями, помимо примитивного утоления голода выполняя необходимый ритуал ''разделенной пищи '', а затем шаман, отдавая дань уважения предоставившему угощение полуорку, вежливо срыгнул и довольным голосом поинтересовался:

— Зачем звал-то? Груз еще не готов, да и яйца еще не добыли и не привезли. Думаю встречаться нужно будет снов через восемь ( сон — мера отсчета времени лишенных доступа к небесным светилам подземных обитателей, основанная на периодах активности одного подземного растения ), а про яйца точно сказать ничего не могу — дело опасное и сложное — грифоны не любят, когда обкрадывают их гнезда. —

— Ну и ладно, — ничуть не расстроенный этим известием Вар небрежно махнул рукой и перевел разговор на другую тему, следя чтобы кружка шамана не пустовала, впрочем особо стараться ему не пришлось — шаман, несмотря на солидный возраст, сам был большим любителем пожрать, поболтать и выпить (особенно редкого вина квелья, попадавшего в эти подземелья только через клан Красного Дракона). Через несколько минут Вар, в очередной раз подливая себе пива, как бы между делом спросил приканчивающего уже третью бутыль буку: — Ты вроде хвастался, что все шаманы ''Избранного народа''(самоназвание гоблинов), где бы они не жили, поддерживают друг с другом связь? —

— Верно, Избранный народ един, — подтвердил Хррумкаслип, к неудовольствию полуорка взглянув на него абсолютно трезвыми и невероятно хитрыми глазами старого и все на свете уже повидавшего шамана.

— Не мог бы ты передать весточку одному из племен гоблинов на поверхности, что с ними хотят встретиться, поговорить и сделать им выгодное предложение? — немного приоткрыл карты Пьяный Тигр, озвучивая подоплеку сегодняшней незапланированной встречи.

— Могу, — легко согласился шаман, и его глаза стали еще более хитрыми, — но мне нужно знать, шаманам какого племени ее передать и что за предложение ваш клан хочет им сделать. — Вар, машинально отхлебывая из кружки, около минуты обдумывал слова собеседника, а потом с подозрением уставился в его хитрющие глаза.

— Про племя ясно — ты должен знать, кому отправлять послание. А вот зачем тебе знать, о чем мы собираемся договариваться...? — тут в глазах Пьяного Тигра появилось пока что не явная угроза. — Это наши с ними дела и знать о них никому не стоит — вас или этих подземелий они не касаются, если хочешь, могу поклясться богами. —

— Я тебе верю, — поспешил успокоить полуорка Хррумкаслип, — но сам посуди, вдруг вы предложите им что-то кощунственное или оскорбительное, это бросит тень не только на вас или меня как передавшего послание, но и на всех бук. Так что извини, Вар, я не отказываюсь, но я должен знать больше. —

— Справедливо, — выслушав объяснения кивнул Пьяный Тигр, — передать сообщение нужно в Синие болота в Великом лесу. Глава нашего клана желал бы встретится с главой тамошних гоблинов. Кто там у них, кстати, не знаешь? —

— Король, — ни на секунду не задумываясь просветил Вара шаман и заодно тут же выдал короткую историческую справку: — И не тот самозванец, что был у нас, — тут шаман сплюнул на пол, пробормотав проклятье: — Да будет его посмертье гноем! — было видно что ''добрые'' чувства к бывшему королю бук остались такими же ''горячими'' как и год назад. — Самый настоящий король, потомок первых наших богов, его предки правили Горами Силы (древнее название Гоблинских гор) еще до того, как Великий лес окружил их и скрыл внутри себя. —

— И че ж он такой весь супер-пупер благородный и настоящий сидит на болотах? — ехидно поинтересовался Вар.

— Восстание кланов,— пожал плечами шаман. — Побежденный король и его верные бежали и осели на болотах, выгнав местных обитателей. Нынешний король родился уже там и никогда не был в горах, как и его отец, дед и прадед. —

— Это хорошо, что он король, просто замечательно, — пробормотал про себя Вар и уже вслух обозначил свою позицию. — Так вот, глава нашего клана желал бы встретится с тамошним королем и сделать ему предложение, про которое я не могу тебе сказать, — Вар, не давая шаману вставить слово или возразить с максимальной уверенностью в голосе, закончил, — но клянусь, король будет доволен и никакой тени на тебя не падет, наоборот, он будет тебе благодарен. —

— Благодарен значит, — теперь уже гоблин-бука задумчиво ковырялся в зубах, оценивая перспективы и строя предположения: то что Вар не скажет, зачем главе их клана встречаться с королем, он уже понял, и теперь активно шевелил мозгами, обдумывая что предпринять и какую выгоду со всего этого получить лично для себя. Вар не торопил его и развалившись на камне, заменявшем ему стул, неторопливо прихлебывал пивко, наслаждаясь естественным не испорченным никакой химией вкусом. — Я передам весть! — решился наконец Хррумкаслип. — Но этого мало — чтобы король согласился, безопасность встречи должны гарантировать. Вы же не пойдете к нему в королевские чертоги? — увидев отрицательный кивок Вара выразил одобрение: — Правильно — целее будете. Такую гарантию может предоставить только наш совет шаманов, и еще, кто-то из совета должен пойти с вами на встречу как представитель совета. — Предполагавший нечто подобное Вар лишь кивал, слушая раздувшегося от собственной важности шамана, просвещавшего опасного, но недалекого и бесхитростного (Вар многие месяцы пытался создать такой образ ) полуорка. — Я сообщу совету вашу просьбу и даже сам вызовусь присутствовать с вами на встрече, но как ты понимаешь это потребует..., — гоблин не стал заканчивать предложения, но так выразительно сверкнул своими хитрющими глазами что о том, что он имеет в виду догадался бы даже тупой или слепой.

— Не проблема, клан за ценой не постоит, — Вар поспешил уверить шамана, что все понял правильно, но тут же поставил условие по срокам, — только встречу надо организовать не позже чем через две недели, — полуорк на секунду завис, пересчитывая сутки на местные единицы времени, — 28 снов по вашему. —

— Придется поторопиться, — от гоблина не последовало возражений лишь констатация фактов, — цена вырастет. —

— Сказал же за ценой не постоим, только уж сильно не наглейте там — если что, попробуем договорится с болтниками напрямую, может и обломаемся, но и вы ничего не получите. И еще, ты, после встречи, должен будешь с десяток дней погостить у нас, — непреклонным тоном высказал необсуждаемое условие Вар и постарался шутливо подбодрить явно недовольного последним условием шамана: — Поешь, попьешь за наш счет вволю, отдохнешь, сил наберешься — будет потом чем удивлять твоих близняшек, да и остальных жен. Сколько кстати их у тебя 12 или 13, я постоянно путаюсь? —

— 10, одну недавно забрали духи, — шаман сделал отвращающий зло знак, заменявший у гоблинов крестное знамение, — а вторую, я сам продал — бешеная тварь пыталась травить детей остальных жен.

— Сочувствую. —

— Не стоит — дети живы, а я хорошенько ободрал ей спину, и к тому же продал ее тому, кто будет наказывать тварь всю ее оставшуюся жалкую и недолгую жизнь. — воспоминания явно были неприятны буке, и Вар поспешил перевести разговор на более позитивную тему:

— Ну что, молодожен, самое важное — говори, что ты хочешь за свои услуги? — Через полчаса довольные друг другом собеседники расстались.

Пьяный Тигр не сомневался, что совет шаманов примет положительное для клана решение — воспоминания о том, что сделали для них Красные Драконы еще свежи, да и вряд ли буки захотят ссориться с их кланом как в свете того, что знают на что они способны, так и в свете выгодной торговли, на которую пещерные жители уже изрядно подсели, да и Хррумкаслип, не последний бука в совете шаманов, будет с пеной у рта отстаивать их позицию — материальная заинтересованность великая вещь.

Шаман тоже был доволен, но совершенно не тем, о чем думал Вар — главной его выгодой была не выторгованная им награда, а политические дивиденды: он рассчитывал не только как сейчас контролировать всю торговлю с Драконами, но и что его узнают в мире — он будет как равный участвовать в переговорах главы клана и короля, а если король действительно будет доволен.... Хррумкаслип чуть не заурчал как кот от открывающихся перед ним блестящих перспектив: если Драконы и король будут ему благодарны, то его и так немалое влияние еще больше возрастет и уже не будет никаких сомнений, кто станет следующим главой совета. А там кто знает? Он богат, силен и что бы там не говорил не очень умело прикидывающийся дурачком полуорк, проживет еще довольно долго, а главное, у него много наследников, а значит его кровь крепка.

— Король Хррумкаслип, — еле слышно пробормотал заветные слова старый шаман, пробуя их на языке, а затем довольно засмеялся, вызвав недоумение на лицах не понявших причин его веселья сопровождающих.

Земля. Подмосковье. Закрытый пансионат для ветеранов органов государственной безопасности.

Зима — так много в этом слове: морозный свежий воздух, чистящий легкие от летней пыли; густой пушистый снег, серебряной дорогой шубой укрывший всю человеческую грязь и хоть и ненадолго превративший серые будни в декорации сказки; горки, коньки, лыжи, снежки, веселье сразу трех великих праздников (Новый год, Рождество и Старый новый год), милых сердцу каждого русского человека и наконец, Широкая Масленица, знаменующая собой конец зимы и новый круг жизни — хорошее время, жаль только, что обитатели этого расположенного за глухим забором места не могли насладится всем этим полной мерой и лишь ловили жалкие остатки когда-то приносившей им столько радости жизни. Нет, люди находившиеся здесь, не были заключенными и могли покинуть этот в общем-то комфортный и удобный для жизни пансионат в любой момент. Но вот куда им было идти? Средний возраст находившихся здесь постояльцев был 75 лет, большая часть их жизни была отдана своей стране, семьей они за редким исключением так и не обзавелись — родина была ревнива и не оставляла времени на себя, родственники в большинстве своем уже и забыли, что у них есть столь редко виденная родня, а если и помнили, то в лучшем случае были к ней равнодушны, а в худшем — лелеяли мысли (иногда и не только) о скорейшей смерти довольно обеспеченных и ''слишком зажившихся'' на свете стариков. Так что пансионат, обеспечивающий к тому же очень качественный медицинский уход, был для них идеальным местом, позволявшим закончить дни достойно и в окружении знакомых по прошлой, довольно бурной и богатой на события жизни лиц.

По небольшой аллее, кольцом опоясывающей главный корпус, прогуливались трое: один постарше и двое помоложе, но даже самый молодой из них два года назад разменял 80-летний рубеж. Это были не совсем типичные пенсионеры — несмотря на довольно солидный возраст ни один из них не пользовался палочкой и даже по-стариковски не подволакивал ноги, да и вообще их уверенный шаг и движения подошли бы скорей крепким мужчинам чуть за пятьдесят, чем находившимся на излете жизни и начавшим разменивать восьмой и девятый десяток старцам.

— Наконец-то ты, Василь Григорьич, выбрался из свой жестянки, а то мы было подумали, что уже никогда тебя больше не увидим, только на похоронах, — укоряюще обратился к старейшему в компании самый молодой, тот самый ''живчик'', которому в прошлом месяце стукнуло 82.

— Да, Григорич, совсем ты на этих капсулах помешался, — поддержал говорившего невысокий лысый как коленка старичок в красивом вязаном свитере, видневшимся из-за отворота вполне стандартной и ничем не выделявшейся дубленки. — Еще Евгешу подсадил, она как и ты залегла как медведь в берлогу и только поесть и выходит — непорядок, скучно стало, совсем нас бросили. И что вы там только нашли? — Говоривший бросил обиженный взгляд на чуть улыбающегося третьего, что без тени раскаяния в глазах выслушивал адресованные ему упреки.

— Посмотри как хорошо-то вокруг! — не унимался первый, — Эх! Если бы не суставы, да почки встать бы на лыжи да километров ..-надцать по насту — красота! — словно бы резко сбросивший как минимум десяток лет ''молодой'' распрямился, орлом оглядываясь вокруг и будто ища взглядом те самые лыжи, но затем вспомнил, кто он и сколько ему лет и закончил уже более нейтрально и с легким оттенком грусти. — Но и так походить неплохо, и уж во всяком случае гораздо лучше, чем день деньской лежать в этом гробу. — Тут он не удержался и пошутил, — смотри, Василь Григорьич, а то и похороним тебя в нем. —

— Хороните, — усмехнулся упрекаемый, несмотря на возраст (как-никак 93 года), выглядевший наиболее бодрым из всех троих, — мне уже будет все равно, заодно на гробе сэкономите. — Его собеседники странно на него посмотрели, но ничего не сказали, лишь один из них пожал плечами, а другой осуждающе покачал головой. Некоторое время они шли в молчании, а затем ''сторонник экономии'' сделал своим давним приятелям совершенно неожиданное для них предложение: — А если хотите узнать, чем мы с Женей там занимаемся, присоединяйтесь, — и не давая себе возразить, привел несколько аргументов: — Капсулу сейчас установить не проблема, не то что хотя бы полгода назад, эскулапы против не будут — анализы только лучше станут, проверено на себе, не понравится — просто вернете, гарантия на это два месяца, но вам понравится — это уже я гарантирую. — Возражать ему сразу собеседники не стали, а задумались: Василия Григорьевича они знали давно, очень давно, и за все это время не было ни одного случая, чтобы его слова оказались пустопорожним трепом, да и снедавшее их любопытство требовало удовлетворения. В конце концов, что такого может случиться? Не понравится, бросят.

— Эх была не была — спробую! — первым решился хозяин красивого свитера, его более молодой друг не захотел разбивать компанию и последовал его примеру.

— Ну тогда делайте заявку, проблем быть не должно, вернусь сегодня с Белокаменной, зарегистрируем вас и все оплатим, доставка день-два, часов пять на установку, а потом уже можно и пользоваться.—

— Куда это ты собрался, Григорич? Смотри, холод и давление обещают — сопровождение возьмешь? —

— Придется, ты же знаешь, полчаса за рулем и руки... — проклятый артрит, так что теперь я только пассажир. А хочу я до знакомого старого прокатиться, вроде у него одно народное средство есть, как раз от артрита. —

— Когда это ты успел в народные средства уверовать? — искренне удивился один из собеседников. — Столько препаратов сейчас: хоть наших, хоть заграничных, а ты на бабкины травки решил перейти? —

— Попробую, — пожал плечами Василий Григорьевич, — хуже же не будет? Знакомый, что мне предложил, сам пользует — результат вроде хороший. — Тут он сменил тему. — Да, чуть не забыл, подскажи-ка мне адрес этого твоего приятеля с золотыми руками, ну того, кто раритетами занимается и Максиму кресло его сделал. —

— Да не раритетами, сколько раз можно говорить, ретро, ретро он занимается — мастерская у него по ремонту и реставрации старых вещей. В НАШЕ время он по сплавам и сталям работал — крупный специалист был. —

— А почему тогда в частники подался? —

— Обычная история 90-ых. К тому же специалист-то он крупный, но званиями и степенями не обременен, работал в той области, которая в то время считалась ненужной и устаревшей — так что, можно сказать, ушел по собственному желанию и его не держали. —

— Ясно. — Василию Григорьевичу действительно все было ясно: в то время он уже занимался преподавательской работой на родине и лично видел или слышал из первых уст десятки подобных историй. — Чиркни адресок — нужно. —

— Ладно, пошли тогда внутрь. —

Троица не по годам шустрых дедков поспешила внутрь, в тепло, одного из них ждала хоть и небольшая по дальности и времени, но в его возрасте довольно таки трудная дорога, а двое других спешили выйти в интернет и узнать побольше о новой забаве, на которую подбил их старый приятель.

Узел Всех Дорог Мира. Таверна ''Гарцующий Пони'' — нейтральное место встреч игровых кланов, принадлежит клану ''Взломщики''.

Трактир был стар, трактирщик стар,

И старый знал секрет

Там живший старый пивовар,

А ночью пробовал товар

Пришел к ним Лунный Дед.

А у трактирщика был кот

И был тот кот скрипач,

Хотя совсем не знал он нот

И все играл наоборот,

А все же был скрипач!

Десяток немудрящих рифмованных строчек, намалеванных прямо на стене за барной стойкой, встречали любого посетителя этого шумного, пьяного, полного вооруженных личностей, но при всем при том абсолютно безопасного места. Контролировавший таверну клан был хоть и не велик, но состоял из старожилов Серединного мира, способных доходчиво объяснить и даже несколько раз уже объяснявших разным не понимавшим нормальных слов тупицам, что здесь нейтральная территория — хочешь драться, иди на улицу, или не обижайся, когда тебя размажут по полу, потолку и стенам (бывало по всему сразу) и навсегда закроют тебе доступ в таверну, где решаются многие и многие дела этого региона, по крайней мере те из них, что связаны с игровыми кланами.

Вот уже почти месяц в таверне было пустовато — ставшая жертвой большого набега гоблинов Парнская империя, как пылесос, втягивала в себя абсолютно любых бойцов, суля одиночкам и целым кланам щедрую оплату и многочисленные линейки квестов. Впрочем в последнее время ажиотаж начинал понемногу спадать, и все возвращалось на круги своя, вместе с немалым числом разочаровавшихся игроков: гоблинско-имперская война не оправдала их ожиданий — затрат и усилий много, а добычи мало, да и имперские власти, поначалу сулившие золотые горы, тут же, стоило только конфликту вступить в затяжную стадию, резко урезали осетра. Как всегда получилось по поговорке ''кто успел, тот и съел'' — лучшие квесты и задания, а также обещанная щедрая оплата достались самым первым, а опоздавшие вынужденны были довольствоваться остатними крохами, за которые к тому же вовсю приходилось толкаться локтями с другими не успевшими к дележке этого хоть и вкусного, но оказавшегося не таким уж и большим пирога. Так что потихоньку, полегоньку, но жизнь игроков в Узле постепенно возвращалась в привычное русло, и кланы, даже было в ожидании прибылей заключившие между собой что-то вроде негласного перемирия, возвращались к привычной игре ''кто кого съест'', а значит нейтральное место вновь постепенно наполнялось собиравшими информацию, строившими интриги и заключавшими временные союзы посетителями.

Нынешним утром полупустую таверну побаловали своим присутствием никогда не виденные здесь посетительницы, очень редкие птицы, чье посещение вызвало многочисленные пересуды и шепотки — представители клана Красного Дракона не жаловали это место даже в его лучшие времена, высокомерно не участвовали в межклановой возне, не создавали союзы, не набирали здесь новичков и вообще держались в стороне, занимаясь своими делами и не влезая в чужие. Тем удивительней было предложение, с которым от имени клана выступали сегодня два его члена: пятидневный контракт с щедрым авансом, неплохим расчетом, возможностью получить премию за хорошую работу, а так же забрать себе все, что выпадет с непосредственно убитого врага. Место и время предполагаемой операции не называлось, впрочем это-то как раз и не было чем-то необычным — так поступали многие, боясь что те против кого и нанимаются бойцы, узнают об этом и успеют подготовиться, а вот что вызывало удивление, так это количество — Драконы гребли всех до кого могли дотянуться и кто соглашался на их условия, отдавая предпочтение контактным бойцам и магам. Столь необычное поведение в прошлом ни в чем таком не замеченного клана вызвало массу слухов и кривотолков, мгновенно распространившихся по всему городу и обернувшееся ( на радость хозяевам таверны) настоящим паломничеством, не виденным здесь даже в лучшее времена. Если многие одиночки, небольшие компании, маленькие и средние кланы спешили воспользоваться возможностью и заключить выгодный контракт, то большие или считавшие себя таковыми кланы обеспокоились — появление в городе новой или точнее вышедшей из апатии силы сулило нарушить и без того не очень прочное равновесие, да еще столь чудовищные масштабы найма... Неудивительно что полупустая утром, к вечеру таверна просто ломилась от разнообразнейшего и кипевшего как водоворот народа. Центром же этого водоворота был небольшой столик у самой барной стойки, за которым сидели две эльфийки: рейнджер, имеющая вторым классом мага и маг, пока еще не достигшая уровня, позволявшего брать второй класс.

— Насчет аванса, нельзя ли его сейчас получить? — поинтересовался глава клана из 240-ка бойцов, игрок-варвар по имени Каспар Забиватель.

— Нет, — немного устало, но уже привычно в очередной раз ответила Светлана, — 100 золотых перед началом работы и 400 по окончанию, плюс премия, плюс то, что вы возьмете с убитых врагов — условия едины для всех. — А про себя раздраженно подумала: — Ну почему, почему каждый второй спрашивает нельзя ли взять аванс сейчас — они что считают нас глупее себя?! Или думают, что мы совсем идиотки и притащим такие деньжищи прямо сюда? Тогда они сами кретины, причем полные! — Впрочем на лице эльфики ничего не отразилось, и она твердо продолжала стоять на своем, и варварскому главе клана, несмотря на все его усилия, так и не удалось подвинуть девушку ни по одному пункту: аванс он так и не получил и не сумел узнать, где и с кем придется сражаться его клану.

— Да че ж за ерунда ! — раздосадованный провалом своих дипломатических усилий Каспар стукнул кулаком по столу. — Где драться не говорите, с кем не говорите, аванс не даете, да и время, — тут он понизил голос, передразнивая озвучившую сроки Светлану, — 20-25 дней! Что нам теперь все это время в напряжении сидеть и даже без аванса?! —

— Не сидите! — несколько более резко чем было необходимо ответила Светлана, целый день подобных разговоров подточил даже ее довольно таки немалое терпение. — Силой никто не заставляет, условия единые для всех и все согласились, а если ты... — Тут на ногу Светлане, вскипавшей как чайник, больно наступила нога Синьагил и начавшая терять берега девушка замолчала, гневно уставившись на отдавившую ей ногу напарницу. Между ними произошел мгновенный беззвучный диалог в виде обмена взглядами, благотворно повлиявший на уставшую и голодную эльфийку, которая перестала рычать на несколько оторопевшего варвара и закончила речь уже более спокойно. — Так вы в деле или нет? Если нет, будем искать дальше! — и несмотря на предупреждающий взгляд Синьагил едва слышно пробормотала: — Свет клином не сошелся. —

— Ладно согласен! — принял наконец решение долго сомневавшийся глава клана. — Только аванс сразу же перед делом — иначе ничего не будет. — Светлана, в течении всего разговора несколько раз повторившая тоже самое, горестно возвела очи к небу, верней к закопченному и завешенному связками чеснока и копченых колбас потолку, и набрала в легкие воздуха для ответа, но ее опередила Синьагил, помешав уже окончательно спекшейся эльфике все испортить:

— Разумеется — 100 золотых сразу в месте сбора, а затем уже дело. —

— Добро! — Каспар согласно кивнул и протянул вперед руку. — Давайте амулет. — Синьагил передала ему небольшой металлический стержень и еще раз напомнила, как он работает и у каких ворот должен будет быть Забиватель и его клан, чтобы получить столь желаемые ими по сто золотых на брата.

— Ну наконец-то, — простонала Светлана как только получивший инструкции варвар встал из-за их стола и отправился к своему, где его уже с нетерпением ждали несколько особо доверенных соратников, пришедших с ним за компанию. — Вроде последний? — и тут же поинтересовалась у не менее уставшей, но державшейся получше Синьагил: — Сколько там на круг получилось? —

— 2400 примерно, — Синьагил тут же уточнила, — очень сильно примерно — сама знаешь, как минимум пара сотен заболеет, пропустит, забудет и в том же духе. Так что реально две с сотней или двумя. —

— Неужели завтра придется такое же пережить? — почти что со страхом, чуть ли не возопила Светлана, впрочем несколько театральное заламывание рук показывало, что не так уж она и испугана.

— Думаю нет. Все уже знают, что мы собираем бойцов, городская резиденция на всех картах, объявления в гильдиях повешены — так что сами придут. —

— Точно! — поспешила согласиться с ней Светлана, — если уж мы за сутки две с лишним собрали, то за три недели оставшуюся тысченку наберем. А пока давай поужинаем — я жрать хочу! — Точно также голодная как волк Синьагил не стала возражать, и девушки заказали местное фирменное блюдо — цельно запеченного детеныша акулы с гарниром из креветок и устриц.

Голодным девушкам не пришлось долго ждать — метровое блюдо принесли буквально через несколько минут, плюс еще приятный бонус в виде бутылки хорошего белого вина за счет заведения — хозяева таверны, довольные таким наплывом посетителей, давно уже держали привлекших столько народу клиентов на особом контроле.

— Скучаем, девушки-красавицы? Зачем, а? Когда можно повеселится с восхищенными вашей красотой мужчинами!? — совершенно неожиданно и не спрашивая разрешения за стол присел высокий, широкоплечий и приятный на лицо воин-человек, поставив на стол еще одну бутыль с вином, на этот раз красным и блюдо с фруктами. Нежданный кавалер засыпал их морем, пусть и несколько ''бородатых'', но все равно приятных каждой женщине комплиментов, а затем не спрашивая их согласия и не давая вставить ни одного слова, принялся уверенным, нетерпящим возражений тоном планировать их дальнейший совместный вечер, первым пунктом которого было переселение из-за стола девушек за стол настойчивого до наглости гостя, где их уже с нетерпением ждали двое похожих на него и салютующих девушкам бокалами друзей.

— Извини, но мы здесь не отдыхали, а работали, сейчас закончили и домой — поздно уже, — попыталась вежливо отшить настойчивого ухажера Тириэль-Светлана, но тот абсолютно не понимал намеков и продолжал в том же духе, переворачивая слова вежливого отказа в свою пользу:

— Вот и хорошо что закончили работу — можно отдохнуть, а время сейчас детское, так что пошли, красавицы. Давайте, давайте. У нас за столом вас ждут настоящие мужчины, мясо, вино, фрукты, а не эта, — тут он презрительно кивнул на наполовину съеденный остов акулы, — килька. — И мужчина одновременно попытался взять обеих девушек под руки, увлекая их в нужную ему сторону. Сгрябчить Синьагил ему не удалось, а Светлана, освободив свою руку, вежливо, но твердо и уже без всяких намеков заявила, что им это не интересно. Еще секунду назад веселое и доброжелательное лицо мужчины мгновенно приняло обиженно-злобный вид и по мере дальнейшего разговора процент злобы только рос. — Обидеть хочешь? А?! — практически зашипел почему-то воспринявший отказ в штыки неудачливый кавалер. — Я фрукты, вино принес, как королевам к вам отнесся, а вы так...!? Еще раз говорю — пошли, пошли по-хорошему, а?! И я все забуду: будем веселиться, пить вино и приятно проводить время. Пошли, да? —

— Третий раз тебе говорю — нет охоты! Найди себе других, вон их сколько в зале, — в очередной раз ответившая отказом Светлана обвела полный народу, в том числе и традиционно весьма симпатичных девушек-игроков, зал.

— ....... -дада! — выругался на неизвестном языке вскочивший на ноги и почему-то совершенно озверевший мужчина. В тишине зала, обратившего на эту сцену внимание, особенно сильно прозвучал звук грохнувшегося на деревянный пол стула. — Вы пожалеете, шлюхи! В последний раз говорю по-хорошему — пошли, а не то...! — Тут так и не представившийся хам, облокотился на стол и навис над быстро переглянувшимися и совершенно не испугавшимися этой эскапады эльфийками.

— Иди в баню, кацо, помойся — здесь тебе ничего не обломится, — высказала общую позицию Синьагил, а уже уставшая пререкаться с хамом Светлана как ни в чем не бывало демонстративно занялась одной из снятых с основного блюда креветок.

— Как ты сказала, сука?! — яростно чуть ли не завизжал уже совершенно не контролирующий свой голос придурок и вдобавок наполовину достал из ножен меч. Эльфийки тоже было приготовились к схватке: Синьагил планировала плеснуть вином в лицо и ударить воздушным кулаком, способным не только нанести повреждения, но и отбросить имеющего преимущество в ближнем бою воина прочь, а Тириэль, отложив креветку, поменяла положение ног и приготовилась достать уже свой меч, одновременно толкнув стол на врага. Казалось схватки не избежать, но тут в ситуацию вмешался новый персонаж, мгновенно, одним своим присутствием, не допустивший кровопролития.

— Меч в ножны, — тихим спокойным голосом приказал разбушевавшемуся воину возникший у стола полурослик, воин-человек несколько мгновений жег его взглядом, но затем послушался — связываться с Толиком Бомбардиром, главой клана-владельца таверны и магом211-ого уровня было все равно что плевать против ветра — ветер и не заметит твоих усилий, а тебе прилетит по собственной же глупости. — Неделю, чтобы я тебя здесь не видел. —

— Да я же ничего не сделал! — громко возмутился, как он считал, несправедливо наказанный дебошир и сказал еще несколько слов на том самом языке, на котором он ругал девушек.

— Если бы сделал, разговор бы был совсем другой, — все так же не повышая голоса ответил хозяин таверны, а по совместительству один из сильнейших магов этого мира, — за пререкания и слова — две недели. —

— Ладно, — нехотя развернулся в сторону выхода наказанный и уходя бросил через плечо, обращаясь уже к девушкам, — вы еще пожалеете, паршивые шлюхи-лесбиянки! — В ответ на его слова Светлана хрюкнула, подавившись смешком, а Синьагил словно бы отсканировала взглядом и его, и вместе с ним покинувших заведение дружков — относиться к любым угрозам легкомысленно жизнь отучила ее давным давно.

— Все в порядке? — вежливо поинтересовался Толик и получив от девушек утвердительный ответ, махнул рукой в сторону кухни, откуда на его зов поспешил один из трактирных служек с подносом. — За счет заведения. — Извинением Бомбардира за неприятный инцидент стал великолепный сливочно-клубничный торт, позволивший девушкам все же закончить вечер в таверне на приятной ноте и почти стерший из воспоминаний недавний негатив. Но вот сам ''негатив'' в виде горящего желанием посчитаться воина и двух его дружков не пожелал стираться и дождавшись пока возвращающиеся в резиденцию клана девушки отойдут подальше от таверны, устремился за ними вслед.

Эльфийки, а точнее Синьагил, сразу заметили не особо и прячущиеся знакомые фигуры, как и то, что те быстро и ускоряя шаг двинулись за ними, но не подали вида, продолжая идти как шли и лишь только свернув в скрывшую их от глаз преследователей арку, начали, не теряя ни секунды, готовиться к схватке: мгновенно был организован рейд из двух игроков, выпиты пузырьки из быстрого, подобранного для каждой индивидуально набора зелий; Тириэль достала и приготовила лук, а Синьагил, в свою очередь вытащив из сумки на поясе короткий магический жезл, перекрыла проход арки мощным, но оставшимся практически незаметным для стороннего наблюдателя заклинанием — все это заняло буквально несколько секунд, а затем готовые к бою девушки застыли в засаде по обеим сторонам арки.

Паата был в ярости — какие-то шлюхи посмели унизить его перед всеми, лишить проспоренных бегущему рядом Ираклию денег и уважения главы их клана, которому он самоуверенно пообещал выяснить планы Драконов, у легко соблазненных им девок. Но бл..ди оказались стервами, и все пошло не так, как планировал абсолютно уверенный в своем успехе молодой грузин: ни секса сразу с двумя, ни уважения, ни информации, ни денег. И теперь возмущенный такой невероятной несправедливостью Паата жаждал наказать и унизить посмевших разрушить его планы девиц, при этом закусивший удила горец совершенно не думал, что подобные действия вряд ли понравятся не желавшему ничего такого главе его клана, и неизбежно повлекут совершенно ненужный их клану конфликт с Драконами. Паата предвкушающе оскалился, жалея лишь об отсутствии возможности поиметь наглых и высокомерных б..дей перед их смертью.

— Получите мечи вместо х..я! — Решение убить их как можно больнее окончательно сформировалось в его голове и зверски оскалившись Паата свернул в арку, троюродные братья, готовые поддержать его во всем, также как и он, обнажив оружие, скользили за ним след в след, и их троица вихрем неслась вперед, стремясь догнать видимо уже успевших миновать арку эльфиек.

Неожиданно братья будто попали в незримую паутину, впрочем почему незримую(?) — едва заметные, но при внимательном взгляде все же различимые нити заклинания при каждом их движении опутывали их еще сильнее. В невероятно грязно ругающихся и отчаянно пытающихся вырваться воинов полетели заклинания парализации — оперативно сработала Синьагил, пытаясь завершить схватку без лишней крови — ссориться с Горными Барсами, довольно сильным кланом, к которому принадлежала эта троица, у нее не было никакого желания. Но благие намерения магини разбились о мощные защитные амулеты, что не дали погрузить нападавших в сон, те забились еще сильнее, а старший из них, тот самый хамоватый ухажер, даже умудрился метнуть кинжал левой рукой, впрочем из-за мешавшего нормально двигаться заклинания его, надо сказать, неожиданная попытка так и осталась попыткой — достать стоящих в десятке метров эльфиек не получилось. Действовать пришлось уже Светлане, причем действовать быстро и предельно жестоко — энергия заклинания-паутины уже заканчивалось и если бы трое воинов получили свободу, то девушкам-обладательницам не заточенных под рукопашную классов пришлось бы туго, а так три стрелы в голову — и все было кончено. Лук, давний подарок Дримма, не подвел, несмотря на стремительный рост Светланы все еще оставаясь для нее актуальным и ни разу не подводившим оружием. Так и закончилась эта стремительная и уместившаяся всего в двадцать секунд схватка двух против трех.

Быстро собрав все что осталось от отправившихся на респаун врагов, девушки, не теряя ни минуты и со всей возможной скоростью, отправились к резиденции клана. То что спешили они не зря стало ясно по тому, что буквально через пять минут, после того как эльфийки вошли в ворота особняка на улице Жирных Подсолнухов, туда же подбежал запыхавшийся отряд из 30-ти Горных Барсов. Барсы некоторое время сверлили закрытые ворота взглядами и демонстративно прохаживались по улице вдоль них и стены окружающей поместье, но атаковать не решились и примерно через час угрожающе выглядевшего, но по сути бессмысленного променада разошлись.

Позднее утро следующего дня. Представительство клана Красных Драконов в городе Узле. Кабинет Октарона.

Синьагил, Светлана, Октарон.

— Да, девчонки, заварили вы кашу! — Октарон поприветствовал входящих в кабинет героинь вчерашних событий. — Вы хоть знаете, кто был у меня десять минут назад? — задал он риторический вопрос и тут же сам на него и ответил, — Глава клана Горных Барсов. —

— Ябедничал поди и требовал нашей крови или хотя бы компенсации, — уверенно предположила Светлана и не угадала.

— Да нет, наоборот извинялся, уверял, что его парни просто погорячились и просил лишь вернуть барахло, что вы взяли вчера после боя. Вы как, отдадите? Ваш трофей. —

— Пусть подавятся своей мелочевкой, — не стала упираться Светлана, Синьагил также согласно кивнула.

— Хорошо, — Октарон был невозмутим и готов к любому ответу, — я все устрою, вещи им передадут сегодня же. — Вообще сложившаяся ситуация его немного напрягала — и Синьагил, заместитель Альдарона, и Светлана, вошедшая в клан еще до его официальной регистрации, в неформальной табели о рангах были гораздо старше его и по идее должны были взять командование на себя, а вместо этого, по приходу рассказав что случилось, тут же завалились спать, оставив ''обрадованного'' таким ''подарком'' коменданта разгребать порожденную ими же ситуацию, да и сегодня занимались только пришедшими послушать условия найма игроками, мало того, судя по их поведению и тому как дисциплинированно они явились по первой его просьбе, он понял, что не пожелавшие взваливать ответственность на себя девушки признали его старшинство, по крайней мере здесь и сейчас. Это льстило его самолюбию, но и одновременно раздражало привыкшего за годы службы к четкой субординации бывшего военного: страшнейший кошмар любого офицера — временное командование старшими по званию. Бессонная проведенная в ожидании нападения ночь так же не добавляла ему хорошего настроения, так что несмотря на свой обычный невозмутимый и немного ироничный вид, внутри у Октарона все было далеко не так благостно как снаружи.

— Не получилось бы по другому, — неожиданно сказала видимо все же как-то почувствовавшая настроение коменданта Синьагил, — я знаю таких южных ребяток: этот джигит продолжал бы кадриться до самого конца, принимая вежливость за слабость и флирт — результат был бы тот же, только времени и нервов ушло больше. —

— Точно! — согласилась с ней Светлана. — Я ему раз сказала, два сказала, три сказала — не понимает — баран он, а не горный барс, еще шлюхами обозвал, скотина! — Светлана не оправдывалась, потому как не чувствовала за собой вины, но некоторую неловкость за доставленные здешнему отделению клана и лично Октарону неприятности все же испытывала, поэтому и спешила донести до него свою позицию. — Да и все же закончено, — девушка вспомнила о чем им говорил вначале Октарон, — их глава извинился, да и вещи мы отдали — конфликт исчерпан. — Октарон с умилением, как на сказавшего наивную вещь ребенка, посмотрел на нее:

— Держи карман шире. Я тоже, как выразилась Синьагил, знаю этих южных ребяток — ничего не исчерпано. Они столько сколько нужно будут ждать удобного момента, и как только он появятся немедленно ударят, а вас будут выслеживать особо, так что в Узле одни больше вы ходить не будете, и это уже Я решил, — не терпящем возражения голосом закончил Октарон. Вскинувшаяся было возразить Светлана, встретилась с ним глазами и поняла, что ее возрождения не будут услышаны и по этому поводу лучше промолчать.

— Откуда такие познания и почему так думаешь? — уже по деловому подобралась Синьагил.

— А я сам из этих южных ребяток, отец наполовину кахетинец, наполовину тагаурец, — увидев непонимание в глазах собеседниц со вздохом пояснил, — наполовину грузин, наполовину осетин, мать еврейско-украинских кровей, до развала Союза жили в Грузии и потом еще года три существовали, — последнее слово обычно спокойный Октарон произнес совсем другим тоном, Светлана аж вздрогнула — столько злости и затаенной давней боли прозвучало в нем и неожиданно даже для самой себя спросила:

— Расскажешь? — Октарон на мгновение задумался, потом слегка пожал плечами и хоть и не вдаваясь в особые подробности, но все же приоткрыл свою прошлую жизнь перед внимательно и с неподдельным сочувствием слушавшими его девушками.

— Родители познакомились в Москве по линии комсомола и тут же поженились, поставив дедов с бабками перед фактом, а через 8 с половиной месяцев уже в Грузии, в Поти родился я. До десяти лет ничего особого в моей жизни не было — детство как детство: свой дом, друзья, соседи, отец — уважаемый человек в порту, мать — терапевт в больнице — лучшие годы в моей жизни. А затем развалился Союз, и все изменилось: отца почти сразу уволили с должности и ему из начальников пришлось переквалифицироваться в грузчики, мать оставили в больнице, но как-то так все повернули, что она вынужденна была работать больше, а получать меньше и видимо тоже травили, поскольку через год она уволилась, друзья не-разлей-вода начали меня бить, впятером, всемером на одного, учителя — ругать и придираться, а соседи забыли мое имя. В конце 93-го пропал отец — просто не вернулся из порта, мама помыкалась одна да и решила уехать в Россию, а наш сосед, дядя Гиви, которого я как мне рассказывали до двух лет путал с отцом, вынудил продать наш дом за бесценок, а перед этим, как я выяснил позже, чтобы сломить волю, изнасиловал маму. — Тут Октарон с изумлением уставился на сидящих тихо как мышки девушек, похоже было что он и сам был в шоке и не понимал, как он мог сказать то что сказал. В воздухе повисло неловкое молчание, прерванное преувеличенно-деловым тоном Синьагил, пытавшейся погасить неловкость и ради этого вернувшейся немного назад:

— Почему все же думаешь, что Барсы нападут? —

— Пообщался с их главой, — несколько облегченно оставил воспоминания и вернулся к конкретным вопросам Октарон, — да и знаю я, как это бывает: мы обидели одного из них, даже если он и сам был виноват, ОН ОДИН ИЗ НИХ — они этого не забудут и как я уже сказал ранее, будут ждать удобного момента, так что немедленного нападения скорей всего не будет, но ухо нужно держать востро. —

— Согласна, — кивнула Синьагил.

— Кстати, — вспомнил кое-что смешное Октарон, — этот ихний глава, что тут распинался и называл меня братом, время от времени, вроде как от избытка чувств, переходил на грузинский язык и думая, что я его не понимаю, нажелал мне всякого и заодно просветил насчет моей родни — кто такие они есть. —

— И ты стерпел!? — пораженно воскликнула Светлана, в глазах Синьагил также присутствовало удивление.

— Стерпел, — по доброму улыбнулся Октарон, только почему-то эта доброта вызывала мурашки по спине. — Я умею терпеть и ждать — жизнь научила, да и тот балаган, что творился до войны трех восьмерок, когда нам даже отбиваться было запрещено, не то что применять оружие, дал хорошую закалку, кстати ручные пидоры галстукоеда об этом знали и старались во всю. — Видимо сегодня был день откровенности, или Октарон просто устал держать все в себе, потому что неожиданно признался: — Когда наши взяли Поти, я навестил дядю Гиви, его и всю его семью... — Нового неловкого молчания не было, не было и осуждения, которого возможно ждал Октарон — Синьагил лишь кивнула, принимая его слова к сведению, а Светлана даже как-то облегченно и обрадованно(!!!?) выдохнула, как будто она, а не Октарон отомстила и сбросила камень с души.

История с Горными Барсами хоть и имела продолжение, но не в ближайшей перспективе, а через две недели, перед самой операцией Серебренные горы, Октарон узнал то, что уже знали Синьагил и Светлана, и заботы о клане, состоявшем из его бывших земляков, сразу отошли на второй план.

Полуостров Громк Громк-гар — одноименное независимое королевство (бывшая провинция Парнской империи), пригород города Громк Громк-гар-ток — столицы королевства, район Хром-ток — крупнейшее отделение Гильдии Наемников на континенте (обладает экстерриториальностью).

Таурохтар, Анариэль.

— Охране придется остаться снаружи. — Старший смены, охранявшей вход в квартал наемников, был непреклонен и отказывался пропустить Таурохтара, Анариэль и их сопровождающих в виде четырех членов клана и десятерых заготовок внутрь, по крайней мере всех сразу, и даже рекомендательное письмо, написанное главой отделения гильдии в Узле, не смогло его переубедить. — Доступ в квартал имеют только члены Гильдии Наемников и наниматели, но только на время чтобы сделать заказ — остальным вход закрыт. — Эта тягомотина тянулось уже минут пятнадцать и потихоньку уже начала напоминать фарс, ведущий к трагедии — у Таурохтара постепенно росло желание прикончить упершегося ''стража-короля дебилов'' и пройти внутрь по его дергающемуся и кровоточащему трупу, останавливало его только то, что в этом случае сама цель его сегодняшнего визита станет бесполезной, поскольку ни то что нанять здесь воинов, но и просто уйти отсюда живыми вряд ли получится. Ему-то и другим игрокам еще ничего, а вот заготовок жалко, да и отношения с Гильдией Наемников будут испорченны насмерть.

— Хорошо, — в конце концов был вынужден согласиться Таурохтар, — пройдем лишь мы двое. — Таурохтар кивнул на Анариэль и обратился к старшему среди остающихся, — Миримон, ждете нас здесь, — сильнейший среди остающихся эльф-воин кивнул и пожелал им удачи, а Таурохтар и его спутница попытались войти внутрь и вновь уже успевший надоесть наемник заслонил им дорогу.

— Зачем идет эльфийка? Чтобы заключить контракт, хватит и одного тебя. — Терпение Таурохтара почти лопнуло и ему стоило неимоверных усилий удержать себя в руках. — Она идет, потому что именно она будет платить вам деньги. — Аргумент был сильный и на целую минуту заставил задуматься видимо не блещущего умом наемника (пообщавшись с ним несколько минут Таурохтар вообще начал подозревать, что впервые наткнулся на баг под видом обычной неписи).

— А зачем тогда ты? Пусть она идет, а ты останешься здесь, — сделал вполне себе логичный вывод страж, и Таурохтар впервые подумал, что возможно он не так уж и туп, а просто прикидывается, хотя совершенно непонятно зачем.

— А я, мой несговорчивый друг, — все же не удержался от легкой колкости уже 15 минут мариновавшийся здесь эльф, — решаю, будет ли она платить вам деньги или нет. И еще, если ты немедленно нас не пропустишь, ваша гильдия лишиться очень большого контракта, и будь уверен: руководство непременно узнает, кто виноват в этой потере — я лично за этим прослежу! — На несколько минут старший смены завис, видимо обдумывая варианты и последствия своих действий, а затем все же неохотно кивнул и копья преграждавших путь охранников перестали маячить у них перед носом — вход был свободен.

Следуя за выделенным им сопровождающим, эльфы с любопытством оглядывались вокруг — место действительно было необычным, привычное им отделение Гильдии Наемников в Узле располагалось в совершенно ничем не примечательном здании, а тут чуть ли не целый город (им обоим встречались города и поменьше) с отдельной стеной, проспектом, множеством улиц и строений. Впрочем спутать это место с обычным городским районом не получилось бы даже при сильном желании — ни в одном городе (даже в Серединном мире) 90% населения не ходит с оружием, а почти треть из них еще и в доспехах. Застройка тоже отличалась от знакомого по другим городам стандарта: почти не было лавок или каких-нибудь магазинов, а питейные заведения и таверны вообще отсутствовали как класс, все встреченные им дома были либо жилыми, казарменного типа, либо служебными, как и тот, в который и привел их сопровождающий. Здесь у них спросили про цель визита, взяли рекомендательное письмо и оставили ждать в скудно по-казенному обставленной комнате, никаких развлечений или хотя бы напитков с закусками им не предложили и эльфам пришлось развлекать себя самим, скрашивая время разговором.

— Что ты так взъелся на этого стражника? — поинтересовалась Анариэль, пытаясь поудобней пристроить свою попку на жестком и как будто даже не предназначенном для сидения табурете, поставленном видимо не для удобства посетителей, а для красоты, хотя особой красоты в грубо сделанном деревянном изделии тоже не наблюдалось. — Человек просто выполнял свою работу и действовал по инструкции, ты, как бывший военный, должен лучше других это понимать. —

— По инструкции значит, — иронично усмехнулся Таурохтар, даже не пытавшийся обжить мебель, а удобно устроившийся на оконном подоконнике, сделанном кстати гораздо лучше табуретов. — Ты вот не видела, потому как засмотрелась на город, а я вот углядел, как перед нами этот же самый ''действовавший по инструкции'', — тут Таурохтар хотел, пользуясь богатым армейским опытом, добавить личную характеристику несговорчивому стражу, но пожалел уши девчонки и удержался, — пропустил группу поддатых воинов и не менее веселых девиц с титьками навыпуск. Сомневаюсь, что эти шалавы члены гильдии наемников или смогут оплатить их услуги, скорей уж это им платят понятно за что. —

— Все я видела, — Анариэль наконец сумела устроиться более менее удобно и смогла полностью сосредоточиться на разговоре. — но дело не в этом — что бы тебя могла вывести из себя такая ерунда? Не верю!? Дело в другом, ты такой уже два месяца: срываешься, бродишь как сомнамбула, отвечаешь невпопад, еще кое-что — скажи уже, в чем дело? Не только я замечаю, но и другие, и началось это еще до собрания (надеюсь не нужно напоминать о каком собрании идет речь — то собрание было всем собраниям собрание), так что колись, а то и я и многие другие уже беспокоятся. Может у тебя в реальности что случилось? — Анариэль обеспокоенно высказала одно из своих предположений.

— Нет, не в этом дело, там как раз все не то что бы хорошо, а как обычно — дело в другом. — Таурохтар немного поерзал на подоконнике, глянул зачем-то в окно, поправил не нуждающуюся в этом одежду, а потом все же перестал неловко тянуть время и рассказал о своей проблеме: — Последнее время сны меня мучают и здесь, когда я сплю в Серединном мире, и в реале, причем одни и те же и там, и там, а после снов я некоторое время с трудом могу вспомнить, кто я и где я, каждый раз после сна такая чехарда — сильно выматывает. Я и спать стал меньше — появился страх, что однажды так и не смогу вспомнить. —

— И все?! — обрадованно спросила Анариэль. Таурохтар удивленно уставился на нее, не понимая причин ее радости.

— Все. —

— Нужно было раньше рассказать, — и глядя в ничего не понимающее лицо рейнджера, Анариэль поспешила пояснить, — со мной похожее месяца четыре назад было, только у меня быстрей прошло, недели за три, но как я знаю у всех по-разному.

— И что это такое, что за хворь и почему мне никто не рассказал? — с одной стороны обрадованно, а с другой стороны даже немного обиженно спросил Таурохтар ( все— таки он был не последним человеком в клане и не без оснований думал, что знает все что в нем происходит).

— Специально никто об этом и не говорит, но, например, почти все второшансники ( глупый, но все же вошедший в обиход повсеместно термин, обозначающий игроков постоянно пребывающих в Серединном мире и не выходящих в реал) давно уже это пережили, а такие как мы переживаем сейчас, у всех это по-разному и в разное время. У тебя так вообще сильно поздновато, — Анариэль улыбнулась пришедшей на ум мысли и пошутила, — так что отстаешь в развитии — догоняй. —

— Спасибо! — от души поблагодарил расставившую все на места девушку Таурохтар, от облегчения даже не обративший внимания на шутку. На некоторое время они отвлеклись, глядя в окно, где по улице прошлась колонна тяжелодоспешной, вооруженной длинными копьями и большими прямоугольными щитами пехоты. А затем уже пришла очередь спрашивать Таурохтара, его интересовало пусть не такое странное как у него, но все же выбивавшееся из привычного образа действия поведение Анариэль.

— А ты-то чего со мной поехала, я конечно рад твоей компании, но вроде у тебя даже какие-то дела с Морнэмиром были? —

— Все свои дела я уже сделала, а поехала я с тобой, потому что мне НАДОЕЛО, — Анариэль голосом выделила это слово и свое отношение к этому слову, — сидеть безвылазно в цитадели, считать бабки и слушать истории о ваших приключениях! Я тоже хочу приключений и мир посмотреть, а не только сидеть и чахнуть над златом как Кощей! — У девушки видимо накипело, поэтому слова лились из нее потоком, и Таурохтар, на свою беду вызвавший поток, прям водопад претензий и стал их главной мишенью, отдуваясь за все руководство клана разом. — Никакой жизни — я в рейды уже полгода не ходила, а квесты уж и не помню когда выполняла, только по банкам и езжу, даже в большие рейды всего клана уже не берете: ''Ты нужнее здесь'', — Анариэль очень похоже передразнила Дримма и продолжила изливать на безропотно слушавшего ее Таурохтара свои претензии: — Все вокруг развлекаются, приобретают уникальные вещи, питомцев, маунтов, растут в уровне, а я чуть ли не ниже всех в клане, исключая новичков — надоело! — тут она совсем немного сбавила обороты: — Я не отказываюсь от своих обязанностей, но имейте же совесть! — это был буквально крик души, Анариэль на мгновение замолчала, сверля Таурохтара обиженным взглядом, а потом набрала воздуха в грудь, чтобы продолжить, но не успела — сидящий на подоконнике собеседник ее опередил:

— Согласен, ты права, — Таурохтар поднял руки, как будто сдавался. — Мы действительно вели себя по-свински, но лишь потому, что ты оказалась незаменимой, кого хочешь спроси. — Таурохтар спрыгнул с подоконника и успокаивающе потрепал ее по плечу, про себя подумав, что они действительно перегнули палку и стоит озаботится этим вопросом всерьез — финансовая безопасность клана не шутка, особенно сейчас. Они восприняли свалившуюся на них удачу, в виде талантливой и добросовестной девчонки как данность и не заметили, что она почти уже надорвалась, а ведь нагрузка на нее росла все это время и будет продолжать расти и дальше. — Вернемся, я подниму этот вопрос — обещаю. Ты тоже подумай, как можно облегчить твою работу: помощников там тебе взять, переложить часть твоих обязанностей на других — подумай и запиши, чтобы не забыть. Вон Морнэмир по-моему тоже во всякой вашей бухгалтерии разбирается, его подключи.—

— Морнэмира нельзя, особенно сейчас — у него и так хватает проблем с рудокопами и кузнецами. —

— Какими еще кузнецами? Какими рудокопами? — Таурохтар опять был в недоумении.

— А-а, тебе же не успели сказать. Это уже наша с Морнэмиром задумка, — отвлекшаяся от претензий Анариэль с энтузиазмом начала объяснять: — Мы ведь захватим не только готовые запасы серебра, но и сам рудник, по словам Дримма очень богатый. А что там в руднике? Правильно, руда и разведанные выработки — знай себе копай. Но ведь руду мы не потащим — не выгодно, лучшее ее переплавить в слитки — больше унесем, тем более гоблины так и делают, а значит у них есть там оборудование для этого. Вот Морнэмир и предложил приобрести заготовок ремесленных профессий, которые будут добывать руду и плавить ее на гоблинском инструменте, но поскольку денег у нас сейчас со всеми расходами не то чтобы много, решили помимо заготовок предложить найм игрокам, качающим горное дело: мы пустим их в оказавшийся под нашим контролем рудник и поможем выбраться, когда придет время уходить, а они нам за это четверть добытого, еще можно и серебро у них прямо на месте скупать по ценам ниже рыночных.—

— Ловко! — восхитился придумке Таурохтар. — А зачем вам тогда заготовки? Тратится на них еще! На игроков тратится не надо — они сами доход принесут, да и потом придется придумывать, куда приспособить столько бесполезных заготовок. —

— Ты не совсем понял, все правильно: из руды все равно придется выплавлять метал и пусть это делают наши заготовки как для нас, так и для игроков-рудокопов, с этого тоже поимеем процент, а с заготовок, что будут работать в шахтах, все пойдет нам, не четверть как с игроков, а все. Заодно мы сможем оценить объемы добытого и понять не накалывают ли нас игроки,— тут она махнула рукой, — накалывать конечно будут, но по мелочи — мы ведь все равно сможем оценить сколько плавиться. А насчет куда их девать после... Ты что забыл, чем мы собираемся заниматься и для чего все это? 4 сотни ремесленных заготовок, из них 200 кузнецов, не будут лишними, да и не факт, что на территории не найдется каких-нибудь залежей, не серебро или золото конечно, но даже бедненькая шахта на железо, медь или олово не будет лишней, даже уголь или просто гранит не помешают.—

— И ты еще удивляешься, почему тебе смены нет?! Вон чего навыдумывала и как далеко заглянула! — Увидев появившееся на лице Анариэль возмущение вместо радости от похвалы, Таурохтар поспешил ее успокоить. — Я все помню и от сказанных слов не отказываюсь, как сказал, так и будет, — и побыстрее перевел разговор на другое: — Что вы там еще с Морнэмиром придумали? —

— Да ничего особенного: как вернемся подкачу к Азоту, пусть отправит с нами торговцев от гильдии. —

— Зачем это? Зачем нам контрабандисты? —

— Как зачем?! Добычу ведь брать будут, я имею в виду личную с трупаков, еще что под договор не подпадает, и наши будут брать, и игроки-наемники, и просто наемники и им будет как и с серебром проще сдать добычу на месте, пусть и по более низкой цене, зато у них освободиться место для новой — не у всех бездонные сумки есть, да и сумка сумке рознь. Мы тоже в выгоде будем — не знаю как уж с Азотом удастся договориться, но как минимум долю с этого я выторгую, ну и чтоб не сильно жали тем, кто будет продавать от клана. — Анариэль задумалась, проводя в уме какие-то подсчеты, а потом тяжело вздохнула и сделала неожиданное признание: — Деньги нужны вот так! — она чиркнула рукой по горлу, — Выложились мы до капли, наемники неизвестно сколько сдерут, а резервов совсем уже не остается, если бы Дримм перед уходом не дал мне право распоряжаться его личным счетом в Первом Подгорном, было бы совсем плохо.—

— Так вроде за ''лимон'' было и Дримм еще, говоришь, сколько-то дал — неужели не хватает? —

— У него на счете 300 тысяч — это конечно немало, плюс остальное, но сам подумай: аванс как минимум 3000-м игроков — уже 300 тысяч; аванс, который мы пока не знаем сколько потянет за 3000 наемников; всякие вещички, что нужно будет подготовить для операции — многое есть, но кое-что все же придется покупать; еще наша с Морнэмиром инициатива; да и неизвестно, как сложиться у Дримма в Эрмилане, вдруг тоже придется что-нибудь платить — так что считай, много у нас денег или мало.

— Ну насчет Эрмилана можешь не беспокоиться — там все схвачено. А вот насчет денег, лови идею: думаешь только Дримм готов рискнуть своими средствами? Я вот, например, тоже — может у меня и не триста тысяч, но больше сотни наберется, и часть из них я вполне готов дать в беспроцентный кредит клану. Так что вернемся, соберем всех кто будет на базе и тряхнем мошной на общее дело. Я думаю от пол-лимона до целого соберем. —

На этой оптимистичной ноте их прервали, и появившийся секретарь-человек сообщил им, что их ждет член Верховного Совета Гильдии Наемников Боргамот Х...й в Щите. Договориться получилось неожиданно легко: занимавшийся ими гном со столь неприличным прозвищем был рад любому платежеспособному нанимателю, особенно такому крупному как они. Полугодичной давности конфликт с Пармской империей вынудил Гильдию объявить ей бойкот и закрыть все представительства на ее территории. Так что когда империи срочно понадобились воины, ей просто негде было их нанять, и игроки так и не сумели возместить эту нужду, к тому же брали они гораздо больше и были ненадежны и недисциплинированны. Гильдия Наемников тоже страдала — огромные барыши утекали мимо, но принцип есть принцип, и сейчас обе стороны отчаянно искали компромисс, а пока что у гильдии был как никогда большой выбор воинов на любой вкус и по вполне приемлемой цене. Так что 3 тысячи тяжелой пехоты, разделенной на два отряда в 1000 и 2-е, обошлись им гораздо дешевле, чем те же 3000 игроков и по авансу, и по конечной сумме. Еще пришлось вложиться в их перевозку до Узла, но тут клан Красного Дракона справился сам — Гильдия Контрабандистов и ее ''рыбаки'' обошлись дешевле, чем транспорт предлагаемый Гильдией Наемников, экономия конечно небольшая, но в их положении вполне оправданная.

Таурохтар оказался прав насчет денег — по возвращении им удалось собрать около 700 тысяч золотых — солидная сумма, которая впрочем в случае провала совершенно не спасла бы клан, так что, позволить себе неудачу Красные Драконы никак не могли — только пан или пропал.

Глава 4

Великий лес. Точка сбора разведчиков клана Красного Дракона.

Лаирасул, Полдон — эльфы-рейнджеры. Ворохулис — квелья (спит).

— И все-таки я за Сибирь, — увлеченно и страстно настаивал Полдон, не забывая впрочем вовремя переворачивать жарящихся над огнем куропаток, — к дому поближе. А какая рыбалка, охота — благодатные места! И к тому же на целый век раньше: всякие Бекетовы, Поярковы, Хабаровы не успели отметится — мне кажется выбор очевиден. —

— С тобой все ясно, — ухмыльнувшись, подул на слишком горячий чай Лаирасул, — ты же иркутский, за че еще ты можешь голосовать?

— Ну да, иркутский я, — согласился с очевидным Полдон, — и это все твои возражения, может еще что есть поконкретней? —

— А как же, — устроившийся поудобней Лаирасул наконец решился отхлебнуть из чашки и не спеша принялся приводить аргументы против: — во-первых, природа — сплошные леса, болота и косогоры с горами...—

— Не сплошные — ты гонишь! — тут же прервал его грудью вставший на защиту родного края Полдон. Лаирасул иронически посмотрел на него и ехидно уточнил:

— Может и не сплошные, но их у вас там до чертовой бабушки, сам видел, когда два раза был на Байкале в турпоездке. —

— Турист значит? — не менее иронично спросил Полдон. — Целых два раза у нас был — все знаешь, все успел рассмотреть — тогда ясно, куда уж нам коренным? — Лаирасул немного смутился — справедливый упрек, но все же продолжил дальше приводить свои аргументы:

— Холодный климат, вечная мерзлота...—

— Какая, какая мерзлота? Ты нас случаем с Камчаткой и крайним севером не перепутал? —

— Пардоньте, — исправился Лаирасул, — многолетняя мерзлота, но как бы что не называлось, с земледелием у вас действительно не очень и зима больше полугода — не комфортная погодка.

— Это уж кому как, — пожал плечами Полдон, но не стал на этот раз особо уж сильно возражать.

— Так вот, суровый климат, расположенная на отшибе плохо осваиваемая местность — на хер! Единственное достоинство много всяких ресурсов, до которых тоже из-за климата и местности хрен достанешь, а достанешь хрен возьмешь. С другой стороны, Австралия: климат — курортная зона, два океана под боком, да и с ресурсами не хуже чем в Сибири и добраться до них гораздо проще — красота! —

— Тоже поди два раза был и стал большим специалистом? — подколол его Полдон, налив себе чайку. Лаирасул досадливо поморщился — похоже собеседник собирался тыкать его в сказанные слова до конца разговора. — А то что половина той Австралии — пустыня безводная, ничего? А то что она так же чуть не до конца 18-ого века на отшибе? Да и ресурсы, кто тебе сказал, что добывать их легче чем в Сибири? Я вот лично не уверен — в Сибири конечно холод, но там хоть с водой проблем нет, с деревом, с мясцом, которое по тайге бегает. А в Австралии твоей навалом мест, где только песок и камни: ни воды, ни стройматериалов, даже кенгуру туда не забегают — мертвые места, тени и той нет. Да и туземцы, что там тусуются: не спорю, покорить их проще. Только какой с них толк? Взять нечего, ранний каменный век, работать они не умеют и не могут, а страшные какие... Ты вот видел их баб?! Жуткое зрелище — даже пакет на голову надеть не поможет. —

— Ты что-то попутал — мы ведь мир спасать будем, а не секс-туризмом заниматься! Какое тебе дело, как выглядят их бабы? — Уцепился за женскую тему Лаирасул, но остальные аргументы произвели на него впечатление — по делу возразить было нечего.

— Да черт бы с бабами! — отмахнулся Полдон. — Под боком Индия, Китай, Сиам с Вьетнамом — наберем посимпатичней. Но все остальное? —

— Смысл в твоих словах конечно есть, — неохотно вынужден был признать определенную правоту собеседника Лаирасул, — но у меня есть еще один аргумент — Диван-хан (Лаирасул не специально, а лишь только по простительной из-за давности лет забывчивости несколько изуродовал имя известного монгольского правителя Даян-хана ). —

— Какой еще диван? — неподдельно изумился ''сибирский эльф'' — мебельное имя ни о чем ему не говорило.

— Был у монголов такой хан, у него еще вроде жена или мать, — тут сам не очень хорошо помнивший прочитанное когда-то Лаирасул задумался, но так и не вспомнил и продолжил, наплевав на подробности, — в общем какая-то боевая ханша была, и они вместе забабахали то, что позже назвали Монгольским Ренессансом, а по-простому нагнули всех вокруг. И было это как раз в 16-ом веке, то есть как раз в то время, куда ты и другие сторонники Сибири собираетесь нас засунуть. Получается появимся мы, все из себя такие красивые, богатые и в шаговой доступности — вот выбля...и Чингисхановы порадуются и тут же кинуться поздравлять с прибытием и заодно по обычаю всех завоевателей вентилировать нам очко. —

— Не-е-е, обломаются — по лесам, да нашим буеракам с сопками на конях не очень поскачешь, — тут же возразил Полдон, лихорадочно роясь в памяти и пытаясь вспомнить, что это за Монгольский Ренессанс такой и понять был ли он вообще, потому как у него было сильное подозрение, что собеседник гонит ему туфту. — Да и откуда они узнают, что мы такие упакованные? —

— Мир не без ''добрых'' людей, какой-нибудь тунгус, эвенк, бурят, якут или другой какой хрен кочевой и расскажет. Подгорает вроде, — Лаирасул отвлекся от глобальных проблем и сосредоточил свое и внимание собеседника на аппетитно пахнущих и покрывшихся румяной и вкусной на вид золотистой корочкой куропатках.

— Да нет, вроде нормально, дадим остыть, — Полдон аккуратно снял прут с куропатками с огня и используя нож, стащил их на блюдо, чтобы через мгновение вернуться к интересному разговору. — Мы прям будем докладываться кому, что у нас есть, а чего нет.—

— И не надо докладываться — город увидят, еще что мы настроим увидят, добро наше увидят — вот тебе и достаточно, чтобы степные пацаны перевозбудились и решили малехо прогуляться до нашей хаты. —

— Пусть только попробуют — мы их встретим магией и эльфийскими стрелами из-за каждого куста — кровью умоются и с китаезами за счастье посчитают махаться.

— Ну-ну, больно ты уверен. А вдруг магия не будет работать? А про то какие стрелки тамошние монголы мы не знаем, но судя по отзывам историков очень хорошие, вполне может статься, что и не хуже эльфов окажутся. —

— Так вроде бы жук-колдун мог колдовать и амулет работал, — немного растерянно возразил Полдон.

— Вот именно что вроде бы, а как все будет на месте, мы только на собственном опыте узнаем. —

Некоторое время собеседники сидели молча, законченный на минорной ноте разговор заставил их обоих задуматься и погрузиться в свои мысли, но голод и запах готовой еды быстро вернул их к реальности.

— Буди давай, жрать будем, — Лаирасул кивнул на спящего рядом с Полдоном квелья-проводника. — Кстати, ты ведь с ним вроде сошелся, не знаешь почему он все еще с нами? Дримм же договаривался, что каждую из групп доведут до точки сбора и адью, а Ворох уже второй день здесь кантуется. —

— Да пусть кантуется, жалко тебе что ли? Проблема у мужика — у него жена беременная. — Полдон потрогал куропаток — в самый раз и принялся разделывать их на порции.

— Всем бы такие проблемы, наоборот домой надо, — Лаирасул тем временем доставал сыр и хлеб.

— А вот и нет, не тогда когда тебя дома ждет беременная на последнем сроке жена, вторая жена, три дочери, мать, теща, ее сестра и время от времени заходящая старшая дочь сестры тещи, тоже беременная. —

— Ясно, — Лаирасулу больше ничего не надо было объяснять, и он уже с жалостью посмотрел на просыпавшегося Ворохулиса. — Значит он с нами еще полторы недели будет ''спасаться'', до самого возвращения Дримма? —

— Да, я буду ждать пока не вернется настоящий, а потом уже домой, — подтвердил последние слова эльфа проснувшийся и потянувшийся за своей порцией квелья, причем потянулся он не за куском куропатки, а за сыром, до которого квелья оказались большими охотниками.

— ''Настоящий'' это Дримм? — уточнил подливающий себе еще чайку Полдон.

— Да, он настоящий ''Древний'' — остальные, что называют себя фейри, не настоящие, ваш народ (эльфы), правильно про них говорят — ''тени предков''. —

— Интересно, что он сейчас делает? — Лаирасул действительно задумался — уж больно сложное задание взял себе глава. Справится ли и уложится ли в отведенные на все про все две недели...?

Гоблинские горы, окрестности крепости клана Глоткогрызов.

Дримм.

— Ну наконец-то! — Не отдыхавший уже четыре часа Дримм поднял голову, увидел то что нужно и радостно устремился к цели, гоня от себя мысль, что едва видимая с этого ракурса щель окажется такой же, как найденная им час назад, то есть чуть больше чем в ладонь глубиной и на пол-пальца шириной. Однако на этот раз ему повезло — щель конечно была не фонтан, но предоставила все то, что от нее и требовалось: отдых гудевшим рукам и ногам, возможность нормально поесть и переждать в относительном комфорте несколько оставшихся дневных часов перед последним рывком, то есть сидя и в тени.

Забравшись в щель, Дримм полуулегся-полуприсел внутри нее и первым делом размял руки, начав с пальцев и затем до самых плеч. Пальцам было особенно трудно — Когти шиласла — заклинание школы природы, благодаря которому он уже почти двое суток карабкался по отвесной каменной стене вверх, заставляли пальцы на руках опухать и сильно кровоточить, не очень помогала даже фейрийская регенерация, и на каждом из редких привалов он был вынужден пережидать эту боль, чтобы через час-два опять накладывать заклинание и идти на новый круг. Кистям и плечам тоже доставалось: беспрерывные однообразные движения, толкавшие его вверх, отдавались деревянной твердостью в теле и тупой болью, к счастью в отличие от боли в пальцах, проходившей довольно быстро — вот тут-то фейрийская регенерация срабатывала как надо: даже тренированному человеку после такого напряжения понадобились бы как минимум многие часы, а то и дни отдыха желательно с массажем и другими реабилитационными процедурами, в то время как фейри достаточно было лишь нескольких минут. Закончив с перекусом, Дримм убрал фляжку вместе с остатками трапезы в сумку, затем сложил руки на животе и уставившись на великолепный открывшийся с такой высоты вид, приготовился к долгому ожиданию.

Добраться до следующей, второй в списке крепости фейри удалось довольно легко и без особых приключений — Дримм был осторожен и не искал боя, а те из обитателей высокогорья что все же встречались ему на пути, показали хорошую интуицию и предпочитали не связываться со столь опасным врагом. Но все же как всегда нашлось одно исключение — шестилапый ящер с двумя головами, опознанный системой как пещерный грыз. В коротком и внезапном бою Дримма очень выручило его фейрийское наследие: подаренный змейкой-браслетом иммунитет к ядам и способность Убийцы наносить плохо заживающие раны — без этих двух преимуществ, а также новенького добытого в последнем большом походе клана доспеха ему пришлось бы плохо, и еще неизвестно чем бы закончилась схватка с обладающим высочайшей регенерацией и кислотно-ядовитым дыханием грызом, небезуспешно к тому же пытавшемуся влезть к фейри в мозги с помощью ментальных атак. Впрочем Дримм не жалел о задержке — убитый грыз порадовал целой тучей подарков: во-первых, целыми тремя спец-наградами в виде довольно неплохих, хоть и не особо пригодившихся ему сейчас магических вещичек; во-вторых, набором редких алхимических ингредиентов — тело твари оказалось просто мечтой алхимика; а в-третьих, большим количеством очков и сообщением, что это первый в Серединном мире убитый игроком пещерный грыз и в следствии этого игрок попадает в Зал Славы Серединного мира и получает награду по + 2 к ловкости и интеллекту. Больше Дримма никто не беспокоил, и через сутки пути он уже рассматривал передовые укрепления крепости Глоткогрызов, расположенной на высоченной и похожей на гигантский фонарный столб горе. Еще сутки ушли на то чтобы убедиться, что так легко как с Кровавыми Топорами здесь не будет: Дримм даже ностальгически взгрустнул о впечатляющих на вид, но в сущности очень архаичных и довольно легко преодоленных укреплениях первой посещенной им крепости, а также о разгильдяях караульных, занятых чем угодно только не охраной вверенных им стен. Здесь все было совсем иначе: стражники не могли даже помыслить о том, чтобы отвлечься на что-то постороннее, тем более на игру в кости — дисциплина была на высоте и два повешенных на его глазах караульных, присоединившихся еще к троим уже висящим, этому явно способствовали. Да и сама организация укреплений не давала ни одного шанса — для того чтобы добраться до самой крепости, пришлось бы преодолеть целых двенадцать расположенных друг за другом малых укреплений с бдительной стражей, многочисленными шаманами и пропускной системой, что сделала бы честь даже какому-нибудь секретному объекту на Земле. К этому следует добавить редкие, но все же встречавшиеся в окрестностях патрули с гиенами, обладательницами отличного нюха, и засады в окрестностях крепости — здешние гоблины оказались параноиками и это совсем не облегчало Дримму задачу. У расстроенного всем этим фейри мелькнула было трусливая мысль распотрошить один из таких патрулей и узнав все что удастся, поскорее смыться, но он все же сумел отогнать искушение и не пошел по легкому, но непредсказуемому и с 90%-ой вероятностью бесполезному пути, а решил подумать. Результатом этих раздумий стал почти двухсуточный подъем по не просматриваемому склону горы, с обратной стороны которой и находился, как он надеялся, неохраняемый вход в расположенную на вершине крепость.

Дримм едва не задремал — долгое ожидание и солнцезакат едва не сыграли с ним злую шутку — вряд ли он решился бы еще на один подъем, если бы выпал из щели во сне. Сработал инстинкт и гораздо лучшая чем у человека реакция и уже заскользивший было Дримм, сумев раскорячиться не хуже чем приснопамятная корова из ''Особенностей национальной охоты'', успел затормозить падение в самом начале. Едва не случившаяся непоправимая ошибка вызвала всплеск адреналина и жажду действий, так что возбужденный Дримм не стал дожидаться темноты, проверил и обновил имеющуюся маскировку, а затем, в очередной раз наложив на себя Когти шиласла, покинул приютившую его щель и продолжил свой путь наверх. Видимо усталость двух дней подъема имела свойство накапливаться, так что несмотря на недавний отдых, последние две сотни метров дались ему очень тяжело, настолько что Дримм даже не обратил внимания на своеобразную гирлянду из повешенных за ноги гоблинов, жутким ожерельем протянувшуюся почти вдоль всей здешней стороны крепости. Некоторые гоблины были еще живы и или бились мелкой дрожью, видимо пребывая на последним издыхании, и роняли в пропасть капли крови из глаз, ушей и носа, или еще не оставили бессмысленные, вызванные отчаяньем попытки то ли освободив связанные руки вскарабкаться наверх, то ли наоборот, обретя свободу закончить эту пытку и спикировать вниз — как бы то ни было и оптимистов, и суицыдников ждал облом — путы были крепки и даже и не думали поддаваться. Тем временем Дримм на одном упрямстве долез таки до вершины горы и теперь уже взбирался по искусственному телу крепости, которая именно в этом месте по известным причинам не имела стены. Добравшись до небольшого, но вполне подходящего для проникновения внутрь окошечка, Дримм не полез туда сразу, а некоторое время отдыхал, любовался видами гор в загадочном свете луны, дышал чистым воздухом, ну почти чистым (гниль уже умерших повешенных все же немного чувствовалась) и дожидался пока опять закровоточившие пальцы придут в норму. Наконец он почувствовал себя готовым, руки уже не дрожали, и он, не особо торопясь, просунутым в щель между ставнями ножом, поднял щеколду и без особых проблем проник внутрь.

Небольшое помещение, где он оказался, заполняло множество здоровенных пузатых кувшинов, к содержимому которых Дримм не стал особо присматриваться, так как их простецкий внешний вид и отсутствие какой-либо даже чисто номинальной охраны или защиты яснее слов говорили, что в них вряд ли найдется что-то ценное. Дримм прислушался к тому, что происходит снаружи комнаты-склада, но ничего не услышал, даже шагов, и потому решил двигаться дальше. Покинув комнату с кувшинами, Дримм попал в узкий, не-разойтись, часто изгибающийся коридор и осторожно, постоянно сканируя пространство вокруг, двинулся по нему вправо. Пара минут и он достиг комнаты-перекрестка с уже несколькими коридорами, немного подумал и выбрал тот из них, что вел в глубину крепости. Еще несколько минут путешествия в абсолютной тишине, и Дримм, проходя мимо одной из дверей, наконец-то почувствовал за ней гоблинов и много...

Некоторое время фейри решал что делать, а потом проследовал дальше. В планах у Дримма было захватить кого-нибудь из обитателей крепости, покопаться у него в мозгах и если уж и не сразу получить нужную информацию, то хотя бы узнать, у кого она может быть и как до этого кого-то добраться — вполне осуществимый план. Но тут были два условия: источник информации должен был быть один и желательно чтобы его не хватились хотя бы пару часов. Так же Дримм усвоил урок и не собирался потрошить больше двух гоблинов за раз — ему еще выбираться, а с раскалывающейся от боли башкой сделать это будет гораздо сложнее.

Слух сработал раньше чем магические навыки и мгновенно сориентировавшийся Дримм взведенной пружиной метнулся вверх и прижался спиной к потолку, а под ним уже шли не меньше 20-и гоблинов-разинь, и не подозревавших о страшном враге, что смотрел на них сверху...

— Так, — молниеносно проигрывал в голове варианты Дримм, оглядывая взглядом кота, увидевшего мышь, беспечных и уверенных в своей полной безопасности гоблинов, — 20 низкоуровневых уродцев без доспехов, из оружия лишь ножи на поясе, да и то не у всех, ни одного шамана и к нападению явно не готовы — заманчиво, может получится свалить сразу всех парализацией. Но с другой стороны, уж слишком их много: убить или парализовать не проблема, тела, допустим, тоже получится спрятать (хотя конечно многовато возни), но чем больше компания, тем больше риск что кого-нибудь из них хватятся и начав искать, обнаружат пропажу остальных, да даже если и не хватятся сегодняшней ночью, хватятся завтра и поймут, что что-то тут не то — одно дело, когда исчезнут один, два, ну три, а другое двадцать — хотелось бы этого избежать. — Дримм с сожалением проводил последнего из уходивших за угол гоблинов взглядом и недовольно вздохнув, соскочил вниз.

В течении последующих пятнадцать минут ситуация не менялась. По мере того как Дримм углублялся в крепость, гоблинов становилось все больше, к счастью девять из десяти из них либо спали, либо занимались какими-то делами у себя в комнатах и не шлялись по ночным коридорам, а вот что было плохо, так это то, что одна десятая, что все же шлялась, шлялась обычно большими компаниями и у Дримма не было возможности взять так необходимого ему языка. В конце концов фейри был вынужден сменить тактику и искать не бодрствующих и ходящих по одиночке гоблинов (можно вдвоем-втроем ), а точно таких же гоблинов, но спящих в отдельном помещении, и сразу же Дримм как-будто в насмешку наткнулся на то что искал изначально — пара уставших, возвращающихся из караула воинов, к тому же судя по услышанному разговору, собиравшихся бухнуть в каком-то укромном месте. Дальше все было просто: Дримм тенью проследовал за парочкой до самого их так называемого укромного места, оказавшегося еще одной кладовкой, подобной той через которую он и проник в здание, затем фейри позволил уже приговоренным им к смерти жертвам накатить по первой и расслабиться, а после без затей оглушил обоих заклинанием парализации. Языка Дримм выбрал наугад: чисто визуально морда одного из гоблинов показалась ему поумней, поэтому с него он и решил начать, на случай возможной неудачи был и второй. Вновь знакомая процедура: кровавый фрэш из свежевыжатого сердца, поток воспоминаний и первые легкие корябанья коготков будущей боли. Дримм угадал с ''пациентом'' и теперь точно знал, кто станет его будущей жертвой и где ее искать. Не пригодившийся гоблин умер легко — фейри милосердно свернул ему шею, а затем по уже отработанной технологии затолкал оба тела в мешок. Теперь Дримм двигался более осмысленно — воспоминания ''допрошенного-выпотрошенного'' хоть и не позволили составить полный план крепости, но и того что знал гоблин вполне хватало, чтобы минуя особо оживленные зоны добраться до покоев, где обитала, верней работала, его следующая жертва.

Сидящий за огромным дубовым столом гоблин не мог услышать дверного скрипа — его не услышал и сам Дримм, находящийся гораздо ближе. Увидеть как открывается дверь он тоже не мог — дверь располагалась в глубине небольшого неосвещенного и невидимого из-за стола коридора. Не мог его побеспокоить и сквозняк — окна в большом кабинете были распахнуты и легчайший возможный ветерок, просочившийся из небольшой и недолго существовавшей щели, сразу бы затерялся в щедрых потоках горного воздуха, проникавших через большие окна. И все-таки просочившегося в кабинет фейри встретил летящий и попавший(!!!) в практически невидимого лазутчика нож. От следующего ножа ушедший в перекат Дримм увернулся, одновременно ударив заклятьем парализации по через чур шустрому и глазастому хозяину покоев — попал и метнулся к столу, где хоть и потерявший прыть, но все же, несмотря на прошедшее заклятье, остающийся в сознании гоблин пытался отправить в него еще один гостинец. Банальный удар кулаком по морде поставил точку в ненужном фейри противостоянии, и потерявший половину зубов гоблин отправился в глубокий, но недолгий сон, вернуться из которого ему было уже не суждено.

Голова хозяина кабинета оказалась буквально забита полезной информацией — это вам не затюканные рабы и не рядовой стражник. Дримм на несколько мгновений впал в ступор, поскольку даже не знал, что важнее: то ли полный подробный план крепости, где он сейчас находился со всеми ее слабыми и сильными местами, ловушками, расписанием караулов и порядком действий при внешнем нападении, то ли не менее подробный план большого рудника, которым убитый, в порядке очереди соблюдаемой кланами-владельцами, руководил больше года, то ли известные ему теперь намерения большой орды, ''гулявшей'' в Парнской империи, — в общем это был ''правильный'' гоблин, и фейри очень удачно тряхнул его мозги. Закончив с телом и более менее приведя в порядок мысли, взбудораженные морем извлеченных из мозгов жертвы ритуала сведений, Дримм решил использовать уже отработанную схему и направить расследование, которое непременно будет (как никак убитый был членом совета старейшин ), по ложному следу. Для этого Дримм достал из сумки тела двух убитых ранее стражников и немного покрамсав, сбрызнул их кровью стол и ковер перед ним, а после забросил нож одного из стражников под софу, расположенную в углу кабинета, нож тоже был вымазан в крови, но уже не стражников, а хозяина покоев. Оставив столь ''неопровержимые'' улики, Дримм запихал все тела в сумку, озаботился мотивом и легко с помощью полученных недавно знаний нашел и открыл оба находившихся в покоях тайника, как явный и можно сказать официальный, так и тайный, неизвестный никому кроме владельца апартаментов. Содержащиеся там ценности стали приятным бонусом к основной миссии, а их отсутствие, вкупе с кровью и кинжалом, должно было 100%-но вывести гоблинов на предлагаемый им очевидный и не требующий особых раздумий вывод — два гоблина-стражника или убили, или похитили хозяина кабинета, вскрыли заначки с деньгами и скрылись с награбленным в ночи.

Покинуть крепость оказалось гораздо легче и быстрей чем в нее проникнуть — Дримм не стал особо заморачиваться и наложив на себя воздушную линзу, просто выпрыгнул из окна кабинета, благо оно выходило на нужную ему сторону. Путь, что занял у него двое суток, фейри, которого уже мучила головная боль, преодолел за несколько минут и благодаря заклинанию спокойно приземлился, даже не согнув при этом колени. Дримм постарался использовать последние ночные часы по полной и ушел как можно дальше в разделявшие владения кланов дикие территории, и лишь только тогда, когда солнце уже начало вставать, открыл дверь в ''Холм'', где в полной безопасности и комфорте проспал следующие 12 часов.

Два с половиной дня спустя.

Несколько километров до крепости клана Дробителей Костей.

Дримм.

Дримму повезло, нет не так — ему ПО-ВЕЗ-ЛО!!! И несмотря на то, что чуть позже это везение едва не стоило ему жизни, а возможно и чего-то большего, везение везением от этого быть не перестало и окупило все, позволив ему закончить миссию гораздо раньше положенного срока. А начиналось все совершенно буднично: шел пасмурный совершенно обычный день, третий день как Дримм, спрыгнув с вершины горы, покинул крепость Глоткогрызов, вокруг уже начинались земли Дробителей Костей, третьего из кланов, что фейри собирался посетить и пощупать на предмет, где у них слабые места и как легче их будет доить за вымя. Обитавших в этих местах гоблинов пока не было видно, но многочисленные дымы поселений впереди и уже встречающиеся следы хозяйственной деятельности яснее ясного говорили, что вокруг уже населенные места и стоит быть осторожней, так что Дримм утроил внимание и двигаясь вперед, с полным прилежанием использовал все доступные ему средства маскировки. Поэтому не было ничего удивительного в том, что он-то сумел заметить укрывшийся рядом с развалинами заброшенного шахтерского поселения отряд, а вот составлявшие отряд гоблины нет.

Встреченное поселение было не велико: помимо самой шахты, представлявшей из себя нечто вроде полуобвалившегося колодца и наваленных вокруг куч пустой и никому ненужной породы, поселение могло похвастаться лишь двумя целыми строениями — длинными домами барачного типа с почти полностью исчезнувшей крышей. Вот один из этих открытых дождю и солнцу бараков и облюбовал маленький, всего из пяти голов, отряд гоблинов, причем это были не Дробители Костей, хозяева здешних мест, а Кожаные Плащи — клан, чьих представителей легко было узнать по тяжелым и неудобным, но носимым ими с гордостью плащам, сшитым из принадлежавшей исключительно разумным существам кожи. Покрой этой статусной одежки был весьма своеобразен и если бы не мелкий рост плащеносцев и зеленые уродливые гоблинские рожи, торчащие из них, то носителей плащей вполне можно было бы принять за вампиров из старых Земных черно-белых фильмов, но если в кино плащи придавали носителям этой детали гардероба некоторую элегантность, то на гоблинах они смотрелись просто глупо и если и придавали им что-то, то скорей всего только шанс запутаться при беге. Тем не менее замаскировались гоблины хорошо, и если бы не Чувство крови, то Дримм никогда бы не догадался, что в полуразвалившемся бараке кто-то есть, а когда трое из временных постояльцев бараков решили прогуляться, то плащи совершенно не помешали им скакать по камням не хуже чем горные козлы, и хоть бы один запнулся за развевающиеся за спиной подобно крыльям полы плащей.

Заинтересованный и какое-то время уже наблюдавший за тайным лагерем Дримм последовал за троицей: интуиция, сработавшая сразу же по обнаружению непонятно что здесь делавших гоблинов, настойчиво говорила ему, что тут можно извлечь выгоду, да и чуть позже включившееся любопытство тоже подталкивало его узнать в чем же тут дело. Так что Дримм проследил за ними до небольшого неприметного распадка и подобравшись поближе, присмотрелся ко всем троим, решая напасть или может быть еще немножко подождать. Двое из гоблинов на первый, да и на второй взгляд тоже, были совершенно обычными воинами, разве что наметанный взгляд фейри отметил необычно высокое качество оружия и доспехов, выдававших в их обладателях воинскую элиту народа гоблинов, а вот третий сам по себе был довольно странен: никаких доспехов, а на груди большая связка амулетов, по которой можно было бы решить, что это шаман, но тяжелый человеческой работы меч на поясе опровергал это предположение — шаманы не любили воинского оружия, основным и единственным (по крайней мере пока не припрет) их оружием была магия, и по обычаям гоблинов шаман, носящий боевое оружие, сомневается в своем искусстве, а значит это плохой шаман. Дримм небезосновательно предположил, что это важная персона, возможно даже один из вождей Кожаных Плащей, а значит вполне подходящий кандидат на то, чтобы заглянуть ему в башку. Четверо воинов скорей всего были его охраной, которая неосмотрительно разделилась и предоставила не собиравшемуся упускать такой шанс фейри прекрасную возможность напасть.

Какой бы элитой не были эти самые конкретные гоблины, но нападение они позорно прозевали — фейри расправился с ними мгновенно, за три удара сердца: двум бойцам Дримм просто положил руки на макушки и одним резким синхронным движением скрутил им головы и прежде чем тела со свернутыми как у цыплят шеями успели осесть на землю, зарядил кулаком по затылку так и не успевшему повернуться третьему. Затем Дримм, не откладывая дело в долгий ящик, сорвал со своей жертвы связку амулетов и распоров одежду, приступил к уже привычному ритуалу, который сперва шел совершенно обычно, но лишь до того момента, как выдавленная из продолжавшего биться сердца кровь убитого гоблина не попала в клыкастую пасть жаждущего знаний мертвеца фейри...

Он очутился в странном и пугающем месте: вызывающий неясное чувство опасности желтый туман окутывал будто бы дышавшие стены неизвестных размеров пещеры, а вдалеке, вне пределов видимости, ограниченной все тем же туманом, слышался равномерно-повторяющийся шум, что накладывался на журчание падавшей с немалой высоты воды. Но главным для абсолютно обнаженного мужчины была не внешняя обстановка, а то обстоятельство, что он не мог вспомнить, кто он и что должен сделать. Потерявший память некоторое время нерешительно оглядывался вокруг, одновременно пытаясь вспомнить хоть что-то (какое-то внутреннее чувство подсказывало, что это очень важно ), а затем робко двинулся на звук. Недолгий путь сквозь липкий и приставучий туман привел его на край обрыва, за которым вездесущая муть немного рассеивалась и становился виден циклопических, невероятных размеров водопад, извергавший густую красную жидкость с немыслимой высоты.

Он некоторое время завороженно стоял, созерцая чудовищную мощь, что представлял из себя багровый клубящийся алым горячим паром поток, а затем вновь попытался придумать, куда ему пойти, но так и не успел принять решение, поскольку почувствовал злой и ненавидящий взгляд, что уставился ему в затылок. Повернувшись он с ужасом увидел огромного, желтого, под цвет окружающего тумана паука, что бесшумно и на огромной скорости приближался к безоружной и прижатой к бездонному обрыву жертве. Паук действительно был страшен: горящие безумной злобой глаза, зазубренные когти на лапах, отвратительная и вызывающая чувство омерзения пасть, а главное размеры....! Фигура на крою обрыва была по сравнению с ним как муха по сравнению с быком.

Внезапно застывший в ступоре обреченный потеряшка почувствовал, именно почувствовал, что он не один. Как будто чьи-то легкие даже не прикосновения, а дуновения дыхания коснулись его кожи: худой мужчина-человек с искаженным болью лицом и туманными, словно размытыми руками и ногами; фейри, в кроваво-красных доспехах с яростным и жестоким, но одновременно веселым выражением лица и сиявшими на этом лице черными глазами; огромный пес, с нежностью и обожанием смотрящий на него; странная и очень красивая девушка; две не опознаваемые и нечетко видимые полосы, от которых исходило ощущение уверенности и силы — все они словно что-то пытались сказать ему, и фейри (беспамятный наконец-то хоть что-то вспомнил) напряг все свое существо, чтобы услышать...

Неожиданно, в первую очередь для самого себя, казалось бы обреченный фейри бросился вперед, и случилось странное: его кожа засветилась сначала слабым, а потом все более и более ярким золотистым светом, тело с каждым пройденным вперед шагом росло, и в конце концов, когда смертельные враги встретились и сплелись в беспощадной и бескомпромиссной схватке, гигантскому пауку противостоял горящий золотом исполин.

Бой был долгим и тяжелым: паук безжалостно рвал тело фейри всеми восемью лапами и пастью, а фейри бил его гигантскими кулаками и постоянно норовил выдавить глаза и оторвать те самые лапы. В конце концов фейри сумел подмять продолжавшего сопротивляться, но уже лишенного к тому времени большей части лап паука и принялся методично сверху вниз добивать яростно ворочавшегося под ним врага. Его кулаки стали светится гораздо ярче всего остального тела и падали подобно молотам, и в конце концов плоть под ними поддалась и треснула, пустив наружу красную и совершенно непохожую на ту что бывает у насекомых кровь. А затем фейри начал пожирать все еще продолжавшего слабо дергаться врага и не остановился пока последний кусок не исчез в его непропорционально выросшей и заимевшей неслабые клыки пасти. Затем победитель встал и огляделся: под взглядом фейри туман, и так уже изрядно поредевший после смерти паука, вспыхнул золотистым светом похожим на тот, который продолжало излучать тело фейри, и пропал, а фейри вновь принялся расти, вспоминая все то, что забыл и даже больше. Мгновение и в последний раз вздохнув, стены пещеры лопнули, а вспомнившего себя Дримма выбросило наружу.

Дримм непонимающе огляделся вокруг, а потом опустил руку со все еще находившимся в ней выжатым сердцем и сглотнул остатки крови, что даже не успели проскользнуть в горло и до сих пор находились у него во рту. Ошарашенный и находящийся в шоке фейри хлопнулся на задницу и застыл в невероятно глупом и комичном виде с открытым ртом и выпученными глазами, но даже не осознавал этого, настолько он был потрясен тем что случилось. Видение, что посетило его секунду назад, до сих пор стояло у него перед глазами в мельчайших подробностях: он помнил, как он, оказавшийся в этом странном туманном мире, ничего не помнил; он до сих пор слышал грохот чудовищного багрового потока, низвергавшегося с немыслимой и даже непредставимой высоты; он все еще ощущал на коже туман, а во рту сладкое и словно бы отдающее раскаленным песком мясо сожранного им в видении паука; наконец, ему до сих пор казалось, что его кожа светится тем самым внутренним золотистым светом. Дримм моргнул, а потом повнимательней присмотрелся к своей руке — нет, ему не показалась, рука действительно чуть мерцала и изредка по ней пробегали едва заметные золотые искорки, с другой рукой было тоже самое, и главное, когда он напрягся, искры забегали чаще и в гораздо большем количестве, а потом слились в единый золотистый свет, один в один напоминавший тот, что исходил из его тела в видении. Дримм встал и осмотрелся, одновременно прислушиваясь к себе: почему-то он знал, что этот свет излучает весь его организм до мельчайшей поры, до последней клеточки, мало того, он сам и есть этот свет и наоборот свет это он. На одежду и другие вещи что были у него свет никак не повлиял, а вот вещи фейри словно бы расцвели, как расцветает цветок под живительными лучами солнца: амулеты наполнились силой и чуть ли не заискрились от переполняющей их мощи; надетый на него красный фейрийский доспех словно бы налился изнутри алым и сам, пусть и едва-едва, засветился и загудел чуть слышимым гулом. Когда Дримм глянул на его характеристики, то обомлел — и без того высочайшие статы выросли чуть ли не в три раза, а по некоторым параметрам так и больше. Живые мечи тоже прибавили в силе и чуть ли не мурчали, как сытые коты, когда их гладят ласковые руки хозяйки, да и сам фейри ощущал себя несколько по-иному, так, словно бы в груди у него забилось дополнительное сердце, погнавшее кровь в два, в три, а может быть и еще больше раз быстрее.

Дримм переборол накатывающую на него эйфорию и более внимательно обследовал себя: открыл интерфейс и хорошо прошерстил все свои параметры, сознательно оставив мигающие значки сообщений напоследок. Золотистый свет вроде бы никак не повлиял на характеристики и навыки, но это-то как раз значило лишь то, что система не замечает его воздействия. Дримм уже не раз сталкивался с подобным и не удивился — уж он то хорошо знал себя и прекрасно чувствовал произошедшие и до сих пор продолжавшие происходить изменения. Чуть позже он все же заметил, что мана и жизнь медленно и едва заметно, но неуклонно ползут вниз, и сразу понял, откуда берет энергию свечение, тут же попытался усилием воли погасить или хотя бы притушить его и с удовольствием увидел, как кожа принимает более-менее привычный вид, а мана и жизнь ползут вверх. К Дримму пришло понимание, что он может контролировать свечение, а так же то, что теперь оно навсегда стало скрытой внутри него частью, готовой в любой момент по мановению мысли явиться миру. Пришло время сообщений, и Дримм с интересом прочитал как интерпретировала все произошедшее система:

Вами уничтожен Паук Южной Песчаной Башни (дух) — одно из воплощений Великого Бога Паука.

Награда:

Уровень.

Очки опыта.

+15% к урону нематериальным сущностям.

Получена метка ''Убийца духов'' — вы приобрели уважение среди духов и шаманов, — 5 пунктов к репутации у Великого Бога паука, +25% к вероятности, что слабые духи не решатся на вас напасть, +50% к вероятности, что при встрече сильнейшие из духов захотят вас уничтожить.

Получен уровень.

Дримм был доволен — давно уже он не получал уровня, тем более двух, за убийство всего одного противника, а ненависть одного из гоблинских богов не очень его волновала — это капля от той ненависти, что получат он и весь его клан, если им удастся притворить свой план в жизнь.

Вами поглощена нематериальная сущность — дух Паука Южной Песчаной Башни.

Награда:

+200% к способности противостоять ментальным атакам.

+20% к урону наносимому вами ментальному урону.

+4 к интеллекту.

+4 к мудрости.

Получена метка''Пожиратель духов'' — духи знают вас и боятся, +30% вероятность, что слабые духи попытаются сбежать при вашем приближении, +30% вероятность, что сильнейшие из духов не решаться на вас напасть.

Самым ценным для Дримма были прибавки к интеллекту и мудрости, остальное не очень его взволновало, поскольку имело ценность только для тех, кто отыгрывал шаманов и серьезно занимался ментальной магией, хотя конечно на халяву и уксус сладок...

— Пригодится где-нибудь, — подумал Дримм и занялся более неотложными и злободневными делами вроде распределения очков уровня и просматривания столь тяжело доставшейся ему памяти.

Вот тогда-то Дримм и понял, как же ему повезло, и дело было даже не в том, что убитый и выпотрошенный гоблин оказался не последней фигурой в клане Кожаных Плащей и к тому же не слабым шаманом (что и объясняло произошедшую канитель при выкачивании памяти), но и в той функции, что он исполнял для своего клана — на пыльной каменистой скале перед просто застывшим от осознания такой удачи фейри лежал глава разведки и контрразведки клана Кожаных Плащей, и все те сведения, что он и его предшественники десятилетиями и столетиями собирали как на живущих в горах соседей, так и на обитавших в болотах изгнанников, а так же на другие народы, оказались в руках очень довольного подобным обстоятельством фейри, что немедленно принялся исследовать полученное богатое ''наследство''...

— Так, планы замков, общая оборона на случай вторжения. Оказывается есть такая — сюрприз! Вот было бы весело, если бы мы начали не зная об этом! — Дримм забыл обо всем и даже о собственной безопасности и увлеченно ''доил корову'' полученных знаний, ежесекундно открывая для себя все более и более интересные вещи. — План крепости Плащей, ну это понятно, это тоже. А-а-а, отлично! Расположение двух секретных тоннелей известных теперь только мне — прекрасно! Еще планы, на этот раз крепостей других кланов — великолепно! Агентура в других кланах — еще лучше! Смотри-ка сколько агентов среди болотников — прям пятая колонна! И кто ж у нас там главный Собчагг? Ага, ясно — так себе фигурка, но может быть полезной — будет что скормить королю. А вот это еще более интересно — чертоги настоящего темного бога под рудником. Так, жертвы, жертвы, жертвы, приношения — да-а, гоблины кормят его хорошо, не жалеют даже собственных детей, но выбраться из чертогов он вроде не может, значит не должен нам помешать, но все же надо подстраховаться. Интересно, почему начальник рудника из Глоткогрызов ничего не знал об этом? А-а-а, ясно — знают только шаманы, как и про тоннель, ведущий в пещеры троглодитов (подземной безглазой расы). Плохо! Раз имеется постоянная торговля, серебришка может быть меньше, чем я рассчитывал, жаль что разведчик не очень вникал в торговые дела. Кстати, а что же ты тут делал всего лишь с четырьмя охранниками? Ух ты, ждал шпиона, с пылу с жару, прямиком из крепости Дробителей Костей — великолепно! —

Дримм, не без труда вынырнув из потока воспоминаний и убедившись, что ожидаемый шаманом-разведчиком информатор еще не пришел, начал готовить ловушку на еще не подошедшего предателя, которого, как и его босса несколько ранее, ожидала принудительная чистка мозгов. Во-первых, используя магию квелья, Дримм стер все следы своих недавних безобразий, впрочем не так уж их было и много: струйка крови, натекшая из распоротой груди выпотрошенного шамана и в общем-то все, лохов-охранников фейри убил без пролития крови. Во-вторых, несложный ритуал и три слабеньких зомби, издали почти неотличимых от живых, заняли свое место на сцене и в меру своих, скажем честно, очень скромных способностей принялись изображать себя же еще до смерти, в тему оказались широкие плащи, маскируя выдававшие зомби детали — издали сойдет, а большего было и не нужно. Ну и наконец, в-третьих, Дримм нашел себе хорошее место обзора и накрывшись частью целого, приготовился к ожиданию.

Местный Штирлиц не заставил себя долго ждать и появился всего через полтора часа, которые сидевший в засаде фейри провел с пользой, роясь и систематизируя ту огромную кучу информации, что оставил ему в наследство шпион, а так же соотнося ее с воспоминаниями других гоблинов, выпотрошенных подобным же образом. Дримм так увлекся, что едва не проспал внезапно появившуюся среди скал фигуру в доспехах и опомнился только тогда, когда оглядевшийся по сторонам гоблин уже спустился в распадок и направился как ему казалось к ожидавшей его троице. Примерно метрах в двадцати от неподвижно стоявших фигур гоблин насторожился, но все же продолжал идти вперед и даже поприветствовал стоящего впереди шамана. Через секунду глаза гоблина закатились, и он рухнул там где стоял, а подбежавший фейри, не теряя времени и не обращая внимания на стоящих без движения зомби, принялся деловито снимать с очередного кандидата на потрошение памяти его чешуйчатый панцирь.

20 минут спустя.

Заброшенная оловянная шахта.

Троица гоблинов неторопливо и даже как-то расслаблено (по крайней мере такое впечатление создалось у наблюдавших за ними из разрушенного барака соратников) спускалась к поселку. На плече у одного из них лежало мертвое тело, другой тащил слегка погромыхивающие доспехи убитого и его же оружие, а главный шел впереди и как и положено уважающему себя боссу не утруждал себя какой-нибудь ношей. Совершенно обычная картина, не вызвавшая никаких подозрений у оставленной на хозяйстве парочки, так что когда вернувшиеся с грузом члены отряда приблизились к бараку, то не заподозрившие подвоха бойцы спокойно вышли им навстречу и лишь тогда, глядя в пустые глаза нежити, поняли — к ним нагрянули куклы — игрушки некроманта, что использует тела их погибших товарищей.

Первый из обманутых умер быстро — стрела пробила ему затылок и выбив зубы, закачалась своеобразным языком, похожим на высунутый язык змеи — он умер еще до того как успел упасть на землю.

Второй попытался, припав к земле, нырнуть обратно под защиту стен, но лишь сбил прицел, и вместо груди стрела выросла у него из плеча, попутно швырнув гоблина на землю, впрочем подстреленный был воином, настоящим воином, поэтому ломая стрелу в теле все же попытался достичь укрытия — неудачно — вторая стрела пробила ему ногу, третья — руку, а четвертая — поясницу и выйдя из живота пригвоздила его к земле. Гоблин был еще жив, когда Дримм, убирая на ходу лук, спустился с возвышенности, что служила ему стрелковой позицией, и даже преодолевая боль попытался ударить фейри кинжалом, но не преуспел, а в следующее мгновение Дримм подарил ему вечный покой, небрежно сломав подошвой сапога шею.

Покончив с сопротивлением, фейри приказал все также безучастно таращившимся на все происходящее зомби взять своих товарищей на закорки и вместе с грузом идти за ним и не спеша двинул в теперь уже бывший тайный лагерь бывшего отряда Кожаных Плащей. Затем был короткий обыск как лагеря, так и трупов включая зомби — все ценное Дримм переправил себе в сумку и опять приказав зомби поработать грузчиками, отправился вместе с ними к шахте, самой судьбой предназначенной стать могилой для шестерых оказавшихся не в том месте и не в то время гоблинов (для Дримма все, разумеется, было ровно наоборот).

— ''Вот и нет Магарыча, — Дримм попрощался с бесстрашно шагнувшими в провал мертвяками, каждый которых имели довесок в виде тела на плечах, потом сплюнул им в след и добавил, — и заметьте, никогда и не было''. — Канувшая во тьму кислотная граната поставила точку в недолгом прощании. Особо усердствовать Дримм не стал — в этот раз не требовалось отводить от себя подозрение или пускать кого-либо по ложному следу, вряд ли кто-то найдет почивших гоблинов хотя бы просто потому, что все кто знал, где должна была состояться встреча, покоились на дне этой шахты, а через две недели это все уже не будет иметь никакого значения.

Через двое суток горы остались позади, а перевыполнившего свою часть миссии фейри принял в свои дружеские объятья Великий лес и легко и быстро донес его по тайным тропам до лагеря, где добытые главой клана сведения весомой гирей упали в общую копилку знаний о будущем враге, став одним из главных ингредиентов в той густой и пахнущей смертью и серебром каше, что медленно, но верно заваривали в здешних краях члены клана Красного Дракона.

Глава 5

Великий лес, точка сбора разведчиков клана Красного Дракона.

11 дней до начала операции ''Серебряные горы''.

— Настоящий идет, — неожиданно сказал один из охотников квелья, остальные квелья на мгновение прислушались к чему-то слышимому только им и закивали, а затем как ни в чем не бывало вернулись к своим обычным делам, только Витук — глава союзного отряда, отложив чашку, встал и приготовился поприветствовать своего давнего друга и того, с кем он когда-то вместе вышел на (как ему тогда казалось) безнадежный бой.

— Кто идет?! — вскинулся один из рейнджеров, непонимающе смотря на абсолютно спокойных квелья и такого же спокойного Лаирасула, который вытирая руки полотенцем, спешил присоединиться к Витуку. — Какой еще настоящий? —

— Да Дримм это, Дримм. Не волнуйся ты так, — поспешил успокоить занервничавшего товарища Хайлирен — эльф-вор, уже знакомый с прозвищем, что дали лесные племена квелья главе их клана.

— Тогда ладно, — вновь вернулся к прерванному занятию успокоенный рейнждер и с прежним ожесточением вгрызся в жилистую и несколько жестковатую ножку недавно убитой и зажаренной на костре куропатки.

— Что-то рано он, не случилось ли чего? — обеспокоился Полдон и толкнул сидящего рядом мохнатого приятеля: — Ворох, Дримм один идет? Его никто не преследует? —

— Один, — без тени сомнений успокоил его квелья. Полдону да и всем остальным этого было достаточно — уж где где, а в лесу, тем более Великом лесу, квелья были у себя дома, и в своем доме ориентировались как бы не лучше эльфов, так что если один из них уверенно говорил что фейри один, то он действительно был один.

А через пять минут появился и сам упоминаемый глава клана и практически сразу же, едва успев поздороваться со старшими объединенного отряда, взнуздал и запряг в работу все население лагеря (кроме квелья) — о том лесном курорте, что был до него, пришлось резко позабыть. Даже квелья несколько подобрались и старались особо не маячить, хотя как раз-то к ним у Дримма не было никаких претензий, а вот Лаирасулу и остальным игрокам Дримм накрутил хвоста и засадил всех вернувшихся разведчиков за писанину — нарисованные ими с помощью навыка картография голые, без пояснений, схемы и карты совершенно не устроили главу клана, как и отсутствие мало-мальски подробных отчетов, что могли бы сильно помочь при планировании операции. Так что следующие сутки лагерь бурлил и сильно напоминал бухгалтерию какого-нибудь предприятия накануне годового отчета — сплошные бумаги, бумаги и бумаги под взглядом безжалостного и успевавшего следить чтобы никто не филонил фейри, и это на фоне того, что сам фейри выдал столько, что вышедшей из под его руки информации хватило бы на пятерых, плюс многочисленные дополнения и уточнения по собранным другими разведданным. Двоим ворам-одиночкам и рейнджерской двойке не повезло прибыть в то самое время, и они тут же попали как ''кур в ощип'' — только и успели слегка перекусить и часок отдохнуть, а после в принудительно-добровольном порядке были брошены в общий бумажный котел.

Наконец эта огромная длинною в сутки контрольная была закончена, и все ''сочинения на не очень вольную тему'' были сданы учителю — сиречь Дримму, который впрочем не стал ставить кому-то оценки, а лишь слегка хмыкал читая и оставлял частые пометки там, где было нужно дополнить или разъяснить. Затем Дримм объявил о своем скором уходе и приказал Лаирасулу дождаться припозднившихся разведчиков и тоже уходить , чтобы как можно быстрее доставить ценные записи в цитадель. Ну а сам глава клана, мысленно связался с находящейся в цитадели Дочкой и организовал магический сеанс связи, решив скорректировать планы с действующими на других направлениях соратниками.

Обеспечивающее такую связь заклинание было простым и доступным уже на втором уровне овладения магией Порядка, но имело два странных условия, из-за которых не пользовалось популярностью среди адептов магических школ, предпочитавших что-то попроще, зато не такое головоломное. Первое отвращавшее от подобной магии условие — невозможность сотворить это заклинание одному, нужен был второй маг, который творил бы заклинание одновременно с вызывавшим, именно между этими двумя и образовывался магический канал, что позволял осуществить задуманное. Так что желающим приходилось чуть ли не с секундомером в руках (что было особенно затруднительно при отсутствии в Серединном мире секундомеров) высчитывать время, ошибешься и все — связи не будет. Вторым условием была жадность и скорость, с которой магический канал высасывал ману из инициатора разговора — слишком маленький лимит доступной маны отсекал многих потенциально способных использовать это заклинание магов. Для Дримма впрочем эти два условия не были, как для многих, непреодолимой преградой или даже легким неудобством, и он предпочитал этот очень качественный в смысле передачи изображения и звука способ другим более простым и менее затратным: благодаря солидному запасу маны, он мог поддерживать канал не меньше часа, а благодаря высокой скорости восстановления маны у фейри — еще больше. Что касается синхронизации, то с этим помогала мысленная связь с Василисой, которая давала сигнал магу на другой стороне.

Небольшая капля, похожая на каплю росы, возникла перед читающим заклинание Дриммом, постепенно капля росла, вытягивалась и в конце концов превратилась в висящее в воздухе без опоры зеркало, по которому гуляли разноцветные всполохи, что постепенно слились в единый радужный водоворот, заменивший зеркалу отражение окружающего мира. Через секунду радужная чехарда пропала, а вместо нее появилось четкое и невероятно подробное изображение одной из комнат в цитадели клана.

— Светлана, Синьагил, Исилиэль, Вар, — Дримм поприветствовал как трех видимых ему соратников, так и невидимую, но также присутствующую в комнате Исилиэль — мага школы Порядка, что обеспечивала связь с той стороной (именно ей дала отмашку получившая приказ от Дримма Василиса ).

— Здорово, Глава, ну как там? — сходу поинтересовался результатами миссии Вар, хотя по идее именно Дримм, как глава клана, должен был требовать отчета, девушки же просто поздоровались.

— Все по плану: через 3-4 дня ждите Лаирасула с бумагами, в том числе и моими, — Дримм не стал особо чиниться и прежде чем завладеть инициативой, коротко ответил на поставленный вопрос. — Как с буками? — теперь пришла очередь отвечать Пьяному Тигру, впрочем по расплывшемуся в довольной улыбке лицу полуорка все сразу стало понятно еще до того, как он облек свое довольство в слова:

— С буками все на мази, с королем болотников, — Вар прицокнул языком, — прикинь у них целый король, а не хухры-мухры — тоже, он согласился на встречу. Старый развратник Хррумкаслип будет сам самолично гарантировать безопасность переговоров, место уже согласовано с болотными шаманами. Через три дня выходим осмотреться на природу — думаю дня за два управимся. Остальное зависит от тебя, но лучше не заставлять величество долго ждать — прокиснет. —

— Ясно, — Дримм пару секунд подумал, а потом выдал надуманные Ц.У. — Возьмешь с собой сотню воинов из клана, сотню спецназовцев и магов, всех что будут в цитадели. Если к этому времени подойдет Лаирасул, берешь его и его рейнджеров, если нет — стрелков-эльфов и всех оставшихся в цитадели рейнджеров. Мы должны показать силу на встрече с королем, иначе, насколько я знаю гоблинов, разговор может и не состояться. —

— Понял, — кивнул головой Вар, мысленно уже прикидывая насколько можно выгрести цитадель, чтобы не оставить ее совсем уж без защиты.

— Переговоры назначай дней через шесть. Я сперва схожу в Эрмилан, решу дела, а оттуда по тропам мне всего сутки добираться до болот, времени хватит с избытком. —

— Точно успеешь? — усомнился в словах своего главы Вар. — Если мы назначим встречу королю и он придет, а мы нет, то о каких-либо делах с болотниками придется забыть, да и Хрумка мне лично и всему нашему клану этой подставы никогда не простит. —

— Успею: два дня до Эрмилана, может быть получится и побыстрей, два дня там... —

— ''Любовь нечаянно нагрянет...'' — тихонько замурлыкала песенку Светлана, намекая на что-то, но Дримм предпочел этого не заметить и продолжил раскладывать по полочкам свой маршрут:

— ...день до болот и все. Остается целый день для всяких НЕПРЕДВИДЕННЫХ проблем — Дримм выделил ''непредвиденных'' голосом, глядя на сделавшую удивленное и вроде как ничего непонимающее лицо Светлану.

— Ну тогда ладно, — кивнул головой успокоенный Вар, — все будет как ты сказал: назначим встречу и пустим пыль в глаза. —

— Теперь о найме, — Дримм перевел взгляд на девушек, — Светлана, Синьагил? —

— Все окей! Желающих оказалось даже больше, чем мы думали — 3000 будет точно, может даже больше — лишь бы денег на авансы хватило. —

— Хорошо. Что по наемникам и, кстати, где Морнэмир? —

— Морнэмир в отъезде — у них с Анариэль возникла идея, как увеличить нашу прибыль, вроде толково придумано и почти ничего нам не будет стоить, — вновь подключился к разговору Вар и в нескольких коротких предложениях озвучил то, что предлагали отсутствующие.

— Действительно толково, — задумался Дримм, — ладно, по пути обдумаю. Что все же у Таурохтара? — По занимавшемуся наймом рейнджеру ответила молчавшая до этого Синьагил:

— Час назад пришло сообщение: договор с наемниками подписан, получилось дешевле чем рассчитывали, но придется нанимать корабли для перевозки. Таурохтар сообщил, что ведет по этому случаю переговоры с гильдией контрабандистов — так дешевле. —

— Таурохтар? С контрабандистами? — удивился Дримм.

— С ним Анариэль, так что скорей всего переговоры ведет она, — пояснила Синьагил.

— Значит они возвращаются? —

— Пока нет — Таурохтар хочет проконтролировать погрузку, а уже потом вернуться порталом и здесь встретить корабли с наемниками. Будет через 3 дня, а через неделю наемники. —

— С этим все, — Дримм убедился, что все идет как надо и теперь его интересовали несвязанные непосредственно с операцией дела. — Что с Альдароном и как отнеслись кланы к такому масштабному найму? —

— Нормально отнеслись, как мы и рассчитывали. Хотя был инцидент с Горными Барсами, но пока ничего серьезного, терпит до твоего возвращения, — Светлана недовольно поморщилась, поскольку не считала нужным упоминать про эту, как она думала, глупую ситуацию, но у Синьагил и Октарона было другое мнение, и они оба, каждый на своем уровне, принимали меры.

— Хорошо, сразу как вернусь доложишь. Что с Альдороном? —

— Все нормально: ходил в реал, привел двух новичков, сейчас опять в реале, новички на проверке, — Синьагил говорила короткими фразами, не изобилующими подробностями, поскольку присутствующая при разговоре Исилиэль пока что не входила в круг посвященных.

— Тогда все, — закруглился Дримм, — продолжайте действовать по плану. Когда я вернусь и будут известны результаты переговоров с королем, подведем промежуточные итоги. Конец связи. — И Дримм легким движением руки развеял зеркало.

Три дня спустя.

Эрмилан, город Западный Камень, замок Стража Западной Границы.

Дримм, облокотившись локтями на мраморные перила балкона, рассматривал город под ногами и Великий лес за ним. По крайней мере такое впечатление создалось бы у стороннего наблюдателя, увидевшего как неподвижно и внимательно, не отводя взгляда фейри уставился на открывавшуюся ему великолепную панораму эльфийского города в обрамлении не менее красивого и оттеняющего творение эльфов леса. На самом же деле мысли Дримма были далеки от находящегося прямо перед глазами зрелища и витали совсем в других мирах и временах...

— Правильно ли я сделал, что согласился воплощать в жизнь безумный план не менее безумного ученого? — мысли Дримма метались по одному замкнутому кругу и постоянно повторялись, преследуя его даже во сне. Может быть именно поэтому с момента первого разговора и ночи за ним он старался быть постоянно в движении — лишь сиюминутные дела, чем сложней тем лучше, давали возможность отдохнуть кипящему разуму и мечущейся как загнанный зверь душе. — С другой стороны, разве может быть хуже — даже если мы потерпим неудачу, попытка может изменить мир не в худшую или лучшую сторону, а так чтобы он выжил. Все-таки небольшой, но шанс — если же не делать ничего, результат известен. — Дримм глубоко вздохнул и впервые за несколько последних минут обратил внимание на окружающий мир, с наслаждением ощущая потоки свежего и прохладного на такой высоте воздуха, обдувающего разгоряченное недавней бурной ночью тело и не менее горячую от тяжелых мыслей голову. — Даже если все получится и установка сработает как надо, никто не поднял тему: а что будет там в 17-16 ли веке, неважно. Как мы будем взаимодействовать с окружающим миром? И как он воспримет нас? Все говорили об этом как о само-собой разумеющемся, а ведь ничего не понятно — что там будет? И то что никто толком не обсудил этот вопрос, и говорит о том, как мы ко всему готовы, а точнее не готовы. Я вот сам распинался о предложении Светланы перенести население России, говорил, что сразу же война, а ведь даже если придем мы в гораздо меньшем числе, война все равно будет — мир всегда очень отрицательно относился к чужакам, и идея Альдарона, высказанная им на второй день после первого совещания, не поможет — что бы мы ни делали и как бы ни выглядели, пусть даже как обычные люди, мы все равно будем чужаками с кучей добра и какими-то странными идеями и пророчествами. История просто кишит примерами как мир в лице религий, государств или просто озверевших толп избавляется от носителей подобных идей и противоречащих господствующему мировоззрению пророчеств. Так что эти тела, — Дримм опустил глаза и посмотрел на сжатый до хруста кулак своей руки, — помогут нам выжить, когда нас придут убивать, а то что придут, я уверен, весь жизненный опыт говорит об этом. — Дримм еще некоторое время стоял и размышлял, споря сам с собой, пытаясь играть в провидца и представить что будет после, понять и оценить свои силы и не думать о судьбе хроноаборигенов, которых придется ломать через коленку и не со зла, а потому что иначе сломают их, и о своей судьбе, если их предприятие окончиться неудачей, вследствие, например, ошибки при прохождении импульса, а так же сотен и тысяч других причин. Неизвестно сколько бы он стоял и переливал из пустого в порожнее, строя выводы и предположения при недостатке информации, но неожиданно его отвлекли весьма приятным образом: на плечи ему легли две женские ручки, скользнувшие вперед и обнявшие его за шею, а под лопатки как дула пистолетов уперлись соски роскошной и хорошо знакомой ему груди.

— О чем задумался? — спросила хозяйка груди, щекоча губами его ухо. — Не обо мне ли? Если нет, я буду ревновать! —

— Конечно о тебе, милая, как может быть иначе, — попытавшись отринуть тяжелые мысли тут же ответил Дримм. Разумеется Элика поняла, что это не совсем так — девушка была не глупа и уже догадалась — ее любовника что-то гнетет, но предпочла сделать вид, что ничего не заметила — Дримм сам расскажет, если захочет, а не захочет, то никакие женские штучки не помогут его разговорить, в лучшем случае отшутится, как отшутился по поводу золотого света, который начала испускать его кожа в момент страсти. Впрочем повидавшую еще и не такое эльфийку неожиданный эффект не испугал, а наоборот возбудил еще больше.

— У нас есть еще три часа до встречи с отцом, — больше ей не пришлось ничего говорить — изрядно возбужденный прикосновениями ее обнаженного тела фейри мгновенно развернулся, сграбастав тут же вцепившуюся в него подобно клещу девушку, и не теряя ни мгновения занес ее внутрь покоев, где их обоих ждала еще не остывшая после ночи любви постель.

Два с половиной часа спустя.

— Как жаль, что ты не можешь иметь детей, — откинувшаяся на подушку Элика немного грустно посмотрела на Дримма и закончила, — если бы не это, то вышла бы за тебя не задумываясь. —

— И как бы посмотрел на это твой отец? Сама же говорила, что тебя чуть не с рождения сосватали за какую-то вашу эльфийскую шишку, — Дримм был в хорошем настроении: здоровый двухчасовой секс — самое лучшее средство от начинающейся депрессии, мысли, что беспокоили его, на некоторое время отошли прочь, и он был совсем не против немного поговорить.

— Не какую-то, — вступилась за потенциального мужа эльфийка, — а наследника древнего рода, ведущего свой корень от правителей третьей великой империи. — Элика не добавила, что это была Великая Империя Эльфов, но оно и понятно, поскольку эльфы не признавали за другими называвшимися так государствами статус империи, высокомерно и непреклонно отказывая ''низшим'' народам, как они считали, в этом праве. —

— Ну вот, тем более, — Дримм провел рукой по бедру и ягодице вылезавшей из постели обещанной другому подруги, — неужто твой отец предпочел бы такому зятю безродного бродягу фейри? — Молодая женщина (впрочем не такая уж и молодая, все-таки эльфийка, хотя с другой стороны, как считать, если с момента создания этого мира, то 2 года максимум) присела перед зеркалом и щелкнула пальцами, послав магический импульс ( в другом помещении звякнул колокольчик) и только тогда ответила все еще лежавшему, заложив руки за голову и с удовольствием разглядывавшему ее любовнику:

— Хватит прибедняться! Ты не бродяга и не безроден! Ты глава клана, могучий маг и воин, и это знают многие, не только мой отец. —

— Ну-ка ну-ка, кто там про меня знает, расскажи — интересно! — фейри даже сел в кровати, подумав, что пора бы и ему одеваться, а уже вовсю, с помощью двух пришедших на зов служанок занимавшаяся своим туалетом Элика просветила его о том, как в Эрмилане и не только в нем, а вообще среди эльфов воспринимают его и его клан:

— Многие знают, что ты ученик Первого и уже одно это ставит тебя на ступень выше многих достойных и родовитых эльфов — учеба у Первого сама по себе честь и великое испытание, и прошедшего ее воина будет рад заполучить себе любой дом, дом моего отца не исключение. Потом, ты — глава клана, очень сильного клана, и то, что вы практически не вмешиваетесь в политику и редко выходите на свет, только добавляет вам репутации — никто точно не знает вашей силы, но все знают, что она очень велика. Тебе напомнить историю с тем ходячим ужасом, что вы у себя называете Голубкой (перевод на эльфийский имени Туллиндэ)? —

— Не надо, — Дримм прекрасно помнил историю, когда клану пришлось помогать Туллиндэ с выполнением одной из частей ее квеста, полученного за убийство костяного дракона и кстати еще так не выполненного до конца. Вернее помощь была не с самим заданием, тут девушка прекрасно справилась сама, а в том, чтобы прикрыть ее от тех, кому не понравилось каким образом Туллиндэ это сделала. — Грязно тогда получилось. — Перед глазами Дримма как наяву встал усыпанный трупами холм и огромная трясина перед ним, где трупов было еще больше — это было все что осталось от армии пусть и не самого большого, но все же самого настоящего человеческого королевства — клан тогда ''повеселился'' на славу, а королевство после потери всей своей армии не просуществовало и месяца.

— Вот видишь?! Сам все понимаешь — вас заметили. — Служанки закончили с волосами, и Элика встала, чтобы они могли надеть на нее платье, кстати красное под цвет доспехов кавалера, который как раз начинал их надевать. — Говорю же, если бы ты мог дать потомство, отец бы согласился — слишком большую выгоду ты мог бы принести дому, к тому же кровь фейри не позор и принять ее в свой дом допустимо. —

— Тут уж ничего не поделаешь — все есть, как есть, — сказал Дримм, вставая и доставая со специальной подставки мечи, а затем поменял не доставляющую им обоим радости тему. — Как думаешь, твой отец даст мне столько сколько я просил? —

— Думаю даже больше — на границе сейчас спокойно, те же гоблины в походе на другом конце леса, а то что ты задумал пришлось ему по сердцу. Если у вас получится, мелкие зеленые уродцы надолго выйдут из игры, и мы сможем сосредоточить силы на других направлениях, да и при королевском дворе, в случае его помощи тебе, оценят свершившееся как его успех, по крайней мере мой отец сильно постарается, чтобы так и было. — Элика в последний раз повернулась перед зеркалом, уделяя внимание малейшим мелочам, а затем кивнула Дримму. — Готов? —

— Да, пошли. — И они пошли. Несколько коридоров и залов с кланяющимися слугами, невозмутимыми воинами на карауле и не очень приветливо смотрящими на Дримма свитскими привели пару в малый обеденный зал замка, где им пришлось разлучиться, поскольку Элика заняла свое законное место слева от отца, сидящего во главе стола, а фейри — почетное второе место справа, сразу за наследником и младшим братом Элики. Кроме них четверых за столом присутствовали два незнакомых Дримму эльфа — маг и воин, и приемная дочь Элики — та самая немая девочка-рабыня, как и ее приемная мать освобожденная когда-то Дриммом из лап игроков-отморозков. Дримм примерно представлял, зачем здесь находятся незнакомцы и с интересом их разглядывал, а вот они не очень понимали, почему им оказали такую честь и позвали за домашний стол Стража Западной Границы и явно нервничали, боясь сделать или сказать что-то не то. В остальном обед прошел как обычно (Дримм не раз уже удостаивался такой чести, что служило поводом для пересудов и недовольства не очень жаловавших выскочку-фейри придворных) и закончился примерно через час. Затем дети (брат Элики и ее приемная дочь) попрощались и покинули зал, а компания взрослых переселилась в кабинет, где и состоялся важный как для Дримма и клана Красного Дракона, так пожалуй и для судьбы всего континента разговор.

— Что же, Дримм, — первым начал сидевший в похожем на трон кресле Друлован, — я решил дать тебе воинов, что ты просил — это отвечает нашим интересам, ты много раз помогал нашему дому и ни разу меня не подводил — уверен не подведешь и теперь. — Дримм встал и поклонился, слова были здесь не нужны, а когда он сел его рукой завладела Элика, пожатием поздравляя его с успехом и заодно сделав вид что что-то говорит ему, нагнулась поближе и мазнула губами по щеке. Присутствующие при разговоре воин и маг встрепенулись и уже другими глазами взглянули на сидящего рядом с владыкой всех окрестных земель фейри, но однако же не решились задать явно вертевшиеся у них на языке вопросы и лишь молча ждали распоряжений своего господина и очень скоро дождались, поскольку он обратил на них свое внимание. — Это Шарлинир, капитан синей полутысячи и командир отряда, который я отдаю под твое начало. — Названный встал и, поклонившись хозяину замка, кивнул Дримму, на его лице на мгновение мелькнула тень неудовольствия, но именно что мелькнула, поскольку он очень быстро взял себя в руки. — А это Тартаурон — старший над магами, — Друлован продолжил знакомить Дримма с его будущими подчиненными.

— Очень приятно, много слышал, рад знакомству, — более дружелюбно поздоровался с фейри эльфийский маг, но у Дримма что-то екнуло внутри, и он понял — с магом нужно держать ухо востро, поскольку внутреннее чутье подсказывало, что старший над магами в гораздо большей степени чем воин недоволен своим подчиненным положением, но умело это скрывает за доброжелательным взглядом и очень естественной улыбкой.

— Теперь о сроках и месте, — Небрежным движением ладони усадив всех по местам, Друлован перешел к практическим вопросам. — Когда вы планируете начать и куда идти полутысяче? —

— Сюда, — Дримм, встав с дивана, подошел к большой занимающей всю стену карте Великого леса и показал место напротив одного из укрепленных входов во внутреннюю систему Гоблинских гор. Несомненным достоинством этого места было то, что там рукой подать до рудника, а значит эльфы смогут быстро соединиться с основными силами и не будут долго в отрыве шарашиться по горам, рискуя попасть в ловушку в незнакомой местности и полечь покрыв себя славой, а Дрима презрением доверившегося ему отца Элики. — Через пять-шесть суток подойдут проводники из моего клана, они покажут дорогу, выступить нужно будет сразу как они будут здесь. —

— Мы и сами можем найти дорогу — мы не короткоживущие грязееды, которых нужно водить в лесу за ручку! — вскинулся Шарлинир.

— Я знаю, — спокойно и не принимая вызывающего взгляда и тона ответил Дримм, — но они обеспечат связь и предотвратят недоразумения, когда вы будете соединяться с основными силами, да и горы они знают лучше. — Пока это было не так, но вскоре должно было стать правдой — не зря же работал Дримм и еще куча воров и рейнджеров? Капитан задумался и сел — похоже до него только теперь дошло, КУДА придется отправиться его отряду и в КАКИХ условиях придется воевать — война в горах никогда не была особым коньком эльфов, тем более эльфов, живущих на границах Великого леса. — Что касается сроков: мы начнем когда будет удобней и в самый лучший момент — не беспокойтесь, ждать вас не заставим. —

— Хорошо, — Друлован слегка прихлопнул по подлокотнику трона ладонью, — хорошо что не нужно будет ждать, ведь воинов я даю на месяц. Ровно через месяц как Синие выступят в поход, они должны будут отправиться обратно. — Дримм не стал возражать — условие было справедливым, Страж Западной Границы и так дал ему больше чем он просил — целую полутысячу, да еще с магами (количество которых все же следовало уточнить) и целый месяц почти чистого времени, лишь с учетом дороги до места.

Дальше пошли сплошные рабочие согласования, несколько разбавляемые попытками Шарлинира выторговать себе побольше полномочий и некоторую автономию при принятии решений, на что категорически не соглашался Дримм, считавший что в одной армии должен быть один командир — все и никаких гвоздей. К счастью, на сторону фейри встал сам Друлован, придерживающийся сходной точки зрения, и бунт был подавлен в самом зародыше — не подчиниться своему сюзерену, тому кому он приносил присягу, капитан не смог. Тартаурон поступил умнее и не стал даже начинать безнадежную схватку, а сразу же принял позицию Дримма и своего господина в этом вопросе, но все равно какое-то инстинктивное чувство заставило главу клана Красного Дракона сделать себе мысленную зарубку поговорить насчет мага с Альдароном и самому быть с ним повнимательней. В конце концов договорились до того, что Дримм предлагал с самого начала: в течении следующих пяти дней полутысяча и приданные ей маги (487 воинов и 44 мага) готовятся к походу, потом в сопровождении проводников от клана, эльфы выступают и идут до нужного места, по достижении нужной точки организуют временный лагерь и ждут приказа на выдвижение — в общем-то все было достаточно просто, на том и сошлись. А после разошлись — капитан и маг, раскланявшись с хозяином замка, ушли готовить своих подчиненных, а Дримм остался в кабинете у Друлована выслушать несколько слов на прощанье.

— Желаю тебе удачи, — сказал, обращаясь к фейри Друлован, — победы и посрамления гоблинов. Надеюсь, что для победы тебе не придется отправить всех моих, данных тебе, воинов к Термезу и хотя бы половина из них вернется ко мне, а лучше — все. — Друлован сделал довольно прозрачный намек — в планах Стража Западной Границы было ослабить гоблинов руками клана Красного Дракона, а не ослабнуть самому.

— Я вас не подведу, — Дримм приложил руку к сердцу и поклонился, совершенно искренне поблагодарив за оказанную бескорыстную ( ну почти, все-таки политический расчет присутствовал) помощь.

— Хорошо, ступайте, дети, — Друлован жестом отпустил фейри и свою дочь, и тут же огорошил Дримма неожиданным известием, — и попрощайтесь. Элике вскоре предстоит долгая дорога — через несколько дней ей уезжать к своему будущему мужу. — Огорошенный известием Дримм машинально поклонился прощаясь и вслед за ни чуть не удивленной Эликой двинулся на выход.

— Ты знала?! — сразу же за дверьми он задал вопрос и тут же получил спокойный и безжалостный ответ:

— И ты знал, давно знал. — Эльфийка вопросительно вздернула бровь и с некоторым недоумением посмотрела на него. Дримм постарался успокоиться — в конце концов Элика была права, и он действительно все знал еще до того как они стали любовниками, но почему-то относился к этому не серьезно, как к очень далекой и туманной перспективе, и вообще не рассчитывал, что это событие произойдет так быстро. Несмотря на то что в глубине души он понимал, что так будет лучше и для Элики, никогда не скрывавшей желания создать семью и иметь много детей, и для него, особенно в свете того что ему предстояло, Дримм все же чувствовал боль и не мог перенести это спокойно, хотя и старался изо всех сил не показать своих чувств. Прощание получилось довольно скомканным, и погруженный в свои собственные переживания Дримм так и не заметил легких искорок грусти, иногда вспыхивавших в глазах вдруг ставшей необычно холодной и отстраненной эльфийки, а так же несчастного, но в тоже время решительного взгляда, которым женщина проводила попрощавшегося и стремительно уходившего фейри.

Выйдя из ворот замка, Дримм некоторое время просто стоял, отстранено созерцая дорогу перед собой, а потом, встряхнувшись как пес и погладив мгновенно повторившего его движение Послушного, отправился по дороге вниз. Через пару минут фейри с питомцем достигли невысокого палисада, что окружал скалу, на которой и располагался замок, и без проблем миновав ворота, вышли в город.

Дримм не торопясь шел по городу и грустил — мысли об Элики и осознание того, что они скорей всего виделись в последний раз, на какое-то время вытеснили даже не оставлявшие его все последнее время думы о судьбах мира, не говоря уж о более близких делах, вроде уже набравшей ход и несущейся как локомотив с обрыва операции '' Серебряные горы''. Времени у него было навалом (целых три дня), настроение ни к черту, и Дримм, сам не зная почему, поддался порыву и зашел в местный аналог цирка, располагавшегося в поставленном посреди площади большом зеленом с золотом шатре. За вход Дримм заплатил два медяка, еще столько же за Послушного и некоторое время старательно и дисциплинировано созерцал выступление акробатов, жонглеров и борцов, пытавшихся развлечь разнообразную и в отличи от грустного фейри по-настоящему искренне веселящуюся публику. Дримм даже купил себе орешков и пива и попытался отвлечься — не получилось: ни зрелище, если честно довольно убогое, ни неплохое пиво, ни по-настоящему вкусные орешки не смогли его отвлечь. Примерно через полчаса фейри, скормив остатки орешков Послушному и даже не досмотрев представление, вышел из шатра на воздух. Дримм решил уходить из города — все равно здесь ему больше нечего делать, а лес и природа вообще всегда действовали на него успокаивающе, у него есть три дня — навалом времени, чтобы успокоится и собраться с мыслями перед встречей с королем. Приняв решение Дримм все же отправился сперва на местный рынок затариться перед дорогой и заодно где-нибудь перекусить — обед в замке был конечно красив и прекрасно сервирован, но совершенно не насытил фейри, всю ночь, утро и часть дня кувыркавшегося с бывшей подружкой.

Дела и мысли о еде немного отвлекли Дримма, и он более целеустремленно зашевелился, постепенно сбрасывая хандру. Позже он и сам удивлялся такому приступу сентиментальности совершенно несвойственному ему ранее, что едва не выбил его из обоймы. Списал на все еще продолжавшееся слияние фейри и человека-игрока — такое уже бывало и не раз, и каждый раз по-новому, так что подготовиться не удавалось — на все случаи не подстрахуешься — это ведь собственная душа, а не какой-нибудь внешний враг.

Рынок с его шумом, сутолокой и громким иногда матерным говором, звучащим на тысячи языков (может и не на тысячи, но на сотни точно) оказался прекрасным лекарством от душевных терзаний и если уж не излечил Дримма полностью, то хотя бы загнал переживания на время в глубину. Купив все что нужно, он не стал далеко ходить, а решил заправиться прямо здесь, в небольшом расположенном прямо под открытым небом заведении на окраине рынка, уселся за живой росший прямо из земли столик и сделал заказ как себе, так и Послушному. Долго ждать ему не пришлось, прислужница-человек быстро принесла ему заказанные блюда и напиток из кленового сока, а Послушному кусок сырой мясной вырезки. Ел Дримм не торопясь, тщательно пережевывая пищу под аккомпанемент местного лабуха — молодого эльфа с грустными глазами, пытавшегося наяривать какую-то веселенькую мелодию.

— Дяденька, — неожиданное обращение на фейрийском застало его врасплох и заставило встрепенуться и отбросить вновь начавшие подкатывать грустные мысли. Около его столика стояла девочка его расы лет восьми и робко, но с надеждой смотрела на него, за ее спиной пристроились еще двое детишек мал-мала меньше и ничего непонимающими заплаканными глазами смотрели вокруг.

— Здравствуй, красавица, — Дримм ласково поприветствовал ребенка, в чьих глазах светилась слабая надежда, уже более ярко вспыхнувшая, когда она услышала родную речь. — Чем я могу тебе помочь ? — Дримм взглядом отогнал приближающуюся с недовольным видом официантку и полностью сосредоточился на детях.

— Дяденька, помоги маме и папе, — девочка, шмыгнула носом, — мама говорит, что НАРОД должен помогать друг другу, — и вдруг испуганно посмотрела на него. — Дяденька, ты ведь из народа, я не ошиблась? — В ожидании ответа глаза ее начали наполнятся слезами.

— Нет, ты не ошиблась, красавица, — поспешил успокоить готовую расплакаться девочку Дримм, — садись. Это ведь твои брат и сестра? — он кивнул в сторону малышей, которых как раз в этот момент обнюхивал привставший Послушный. Девочка кивнула, осторожно устраиваясь на краешке стула. — Пусть тогда они тоже садятся к столу. — Девочка помогла малышам устроится, все дети уместились на одном стуле и, внимательно смотря на сидевшего напротив них взрослого, притихли, так что для того чтобы узнать что им нужно, уже Дримму пришлось проявить инициативу. — Представься, красавица, и брата с сестрой представь, — неожиданно в голову Дримму пришла мысль, — может вы есть хотите? —

— Спасибо, дяденька, не хотим, — впрочем взгляд девочки, стрельнувший по остаткам трапезы, утверждал обратное, как и глаза малышей. — У нас еще нет взрослых имен, папа с мамой зовут меня Ромашка, а братика с сестренкой Зайчиком и Почкой. —

— Очень приятно. Меня зовут Дримм, ну а теперь рассказывай, что случилось с мамой и папой и почему вы здесь одни. —

Рассказ был по-детски сумбурный со множеством ненужных подробностей, переживаний и впечатлений самой девочки, но суть Дримм уловил: отец и мать детей жили сопровождением торговых караванов, отец был проводником и охотником, проверявшим безопасен ли путь и снабжавшим караван свежей дичью, мать лечила лошадей и других ездовых животных, а также готовила на всех; в последнем походе караван задержался и пришел позже положенного срока и как-то так получилось (девочка не знала или просто не понимала подробностей), что в этом винили ее отца и мать и требовали с них неустойку. Сейчас родители детишек были под стражей хозяина каравана, местный торговый судья встал на его сторону и постановил, что если фейри не выплатят положенное до утра следующего дня, то для погашения долга они станут рабами купца, а за детьми видимо никто не присматривал, небезосновательно рассчитывая, что им и так никуда не деться.

Через несколько минут жители города могли созерцать быстро и целеустремленно идущую компанию в лице взрослого вооруженного двумя мечами и одетого в красный доспех фейри и трех детишек той же расы, двое из которых ехали верхом на огромном псе, а девочка постарше семенила рядом со взрослым и с надеждой смотрела на него сверху вниз.

Гапок сын Гапка из Базальтового клана, раса — гном, род деятельности — купец.

— Привязывайте крепче, наземные говноеды! И ровнее — если вывалится, вы у меня говно жрать будете, косоручки! — Гапок постоял, посмотрел как работники из людей пытаются исправить свой недочет, а потом, как ему казалось, остроумно закончил: — Хотя вам скорей всего понравится — говноеду не привыкать жрать говно. — Работники ничего не ответили заносчивому и обладавшему подло-гадским характером гному, хоть один из них и потемнел лицом от еле сдерживаемого гнева, но связываться с гномом не решился — помимо поганого нрава гном имел пудовые кулаки и несколько готовых на все охранников. А довольный своим остроумием купец уже позабыл о только что униженных работниках и направлялся к очередным жертвам, гораздо более беззащитным, чем бедные, но все же свободные грузчики торгового квартала. Целью радостно осклабившегося гнома были два фейри, мужчина и женщина, голышом сидевшие в большой усиленной магией деревянной клетке и с ненавистью смотрящие на приближающегося недомерка. — Ну как, не нашли еще денег? — издевательски спросил гном, демонстративно оглядывая внутренне пространство клетки. — Ищите лучше, вдруг найдете, — и гном заржал подобно лошади, охранник, что стоял рядом с клеткой, подобострастно поддержал старшего каравана.

— Боги накажут тебя за такой обман, — твердо сказала женщина, мужчина ничего не говорил лишь скрипел зубами и сжимал кулаки.

— Обман? Какой обман? — притворно изумился гном и огляделся по сторонам, как будто призывал кого-то в свидетели. — Никакого обмана — нужно было думать что подписывали, а раз подписали — выполнять. Не найдете денег до утра — вы мои со всеми потрохами, жаль только, что по эльфийским законам я не могу взять в рабство детей, но не думайте, что я не могу ничего им сделать. Так что если не хотите увидеть как я оставлю ваших щенков умирать в лесу, вы будете делать все что я скажу, а значит ты, гордячка, покорно ляжешь, раздвинешь ляжки и хорошенько постараешься, а ты, — гном с наслаждением посмотрел в лицо побелевшего от гнева и до хруста вцепившегося в прутья клетки мужчину, — будешь смотреть, очень внимательно смотреть и все-все запоминать, и не дай тебе Подгорный Хозяин закрыть глаза — познакомишься с плетью. — Увидев как расширились глаза обоих фейри, он обернулся и довольно сказал: — ''Камень всегда скатится с горы'', вот и щенки нашлись, нужно было запереть поганцев, но ничего — хорошее дело никогда не поздно сделать. —

Там же. Дримм.

Нужного ему гнома-владельца каравана не пришлось долго искать. Как только сопровождаемый детишками Дримм появился во дворе гостиного двора, принадлежащего купеческой гильдии, тот сам его нашел и сразу же попытался сграбастать испуганно сжавшихся детей. Но тут купца ждал облом: снять малышей со спины Послушного не получилось — псу достаточно лишь было слегка приподнять губу, чтобы купец мгновенно отдернул грабки, а старшая из детей спряталась за спину положившего руку на рукоять меча Дримма, и гном лишь игранул желваками, не решившись отодвинуть такое ''препятствие''.

— Это мои дети! — густым басом на весь двор рявкнул раздраженный гном. — Уйди с дороги, воин, а то стражу позову! — На них начали оборачиваться другие насельники двора, некоторые даже заинтересованно двинулись поближе.

— Что-то ты не похож на фейри, — Дримм с высокомерным презрением оглядел гнома с ног до головы, одним взглядом втоптав его в дерьмо (этой науке, не раз примененной на самом фейри, его хорошо научили ''тусовавшиеся'' при дворе Стража Западной Границы вельможи ), — а насчет стражи, зови — мне нечего бояться или скрывать. — Купец несколько растерялся и отступил, а затем начал наливаться злостью, бешеным взглядом буровя Дримма и собиравшихся вокруг обитателей двора. Между тем Дримм все с тем же холодным презрением небрежно поинтересовался: — Это ты тот купец, которому должны мои сородичи? — и не дожидаясь ответа или подтверждения продолжил: — Я готов заплатить их долг. —

— Вот еще, я не собираюсь их продавать! — мгновенно взвился гном и тут же сам перешел в наступление: — А ты кто такой что лезешь не в свое дело !? Оно касается только меня и моих должников — ты лишний, вали ( гном по-видимому хотел что-то добавить, но глядя на доспехи и оружие фейри не решился)! —

— Ты не прав, купец, и не прав дважды, — Дримм говорил все тем же спокойно-высокомерным голосом, ни повысив его ни на йоту. — Во-первых, ты не можешь решать продавать ли тебе этих фейри или нет — до утра они не рабы, а всего лишь должники, и ты не имеешь права не принять оплату их долга, — гном растерянно огляделся, а вокруг одобрительно загомонила публика. — Во-вторых, я старейшина фейри и все что касается любого из нашего народа, касается и меня, — Тут Дримм слегка повысил голос, чтобы каждый присутствующий мог хорошо его слышать. — Я пришел оплатить установленный судом долг этих фейри! —

— Ладно, — купец злобно, но в тоже время злорадно уставился на Дримма, — оплачивай! Тебе будет даже легче его оплатить — я уже взял их имущества на десять золотых, осталось всего 800. Хотя нет, погоди, я приглашал судью и оценщика их имущества, потратил время, за которое мог бы сделать немалые деньги, так что давай уж остановимся на тысяче — я добрый и люблю ровный счет. — Толпа загудела, разделившись во мнениях:

— Во купец дает — скотина! — произнес кто-то с возмущением, но и с восхищением тоже.

— Там урона-то всего золотых на двадцать, если и был он, урон-то энтот, — не допускающим двойных толкований тоном, осуждающе произнес пожилой человек в бедной, но чистой и аккуратно заштопанной одежде, окружающие его молодые грузчики поддержали слова пожилого грозным гулом.

— .......!!! — выкрикнули что-то из задних рядов на гномьем языке, судя по тому как буквально подскочили на месте все присутствующие гномы, это было далеко не пожелание счастья и благополучия, несколько из них даже начали с решительным видом проталкиваться сквозь толпу.

— Все по закону, — степенно сказал старый гном-купец.

— Вот бы мне такие деньги — я бы собственный караван снарядил, — мечтательно уставился в небо молодой гном, с мягкой и вьющейся юношеской бородкой.

— Ну что, фейри, будешь платить или нет? Если нет, то вали. Щенков так уж и быть забирай — разрешаю, — жадный гном был практически уверен в своей победе — ну откуда у не славящихся богатством фейри может быть сумма в 1000 золотых, а даже если и есть, то какой дурак отдаст ее за тех, кого видит в первый раз и которых с ним не связывает ничего кроме расы?

— Хорошо, — после слов Дримма во дворе разом наступила тишина. — Могу выписать чек вашего Первого Подгорного, — и Дримм потянулся за чековой книжкой, но был остановлен злобными с нотками визга словами купца:

— Ага, счас! Чеком он решил расплатится?! В Эрмилане нет отделений Подгорного банка, и я не смогу быстро получить деньги. А вдруг фальшивка?! Плати наличностью! —

— Хорошо, — Дримм с тем же выражением лица немного покопался в сумке и достал два крупных брильянта. По толпе прошел восторженный вздох. — Каждый из них стоит 500 золотых — вместе 1000. — Гном, также вытаращив глаза, с жадностью глядел на камни и даже непроизвольно облизнулся, но потом попытался сделать скучное и презрительное лицо и небрежно выдал:

— Какие еще 500? 200, ну 300 в крайнем случае. — Гном нагло ухмыльнулся. — Добавь еще один такой камень и 100 золотых сверху, тогда сговоримся. — Тут не выдержали его сотоварищи-купцы, что до этого держали нейтралитет или даже, поддавшись классовой солидарности, сторону коллеги, и не одобрительно зашумели. Многие (почти все) прекрасно разбирались в каменьях и хорошо видели, что названная фейри цена это и есть минимум, а то, что говорит их зарвавшийся от жадности и спеси собрат — глупость.

Дримм сломал сценарий не ожидавшего такого оборота купца и обратился к окружающим:

— Я готов продать эти камни любому, кто предложит за них 1000 золотых! —

— Я покупаю! — мгновенно откликнулся старый купец-гном, минутой ранее говоривший что все происходит по закону. Сделка не заняла много времени, деньги и камни поменяли хозяев, и Дримм вновь обратил внимание на купца, разевавшего рот как рыба, выброшенная на берег.

— Вот твои деньги! — Дримм сунул в руки находившемуся в ступоре купцу мешочек с деньгами и тот машинально взял то что дают. Затем купец с ненавистью посмотрел на Дримма, на уже удаляющегося вместе с покупкой старика-купца и на всех окружающих и ни слова не говоря, достал ключ от клетки и бросил его перед Дриммом в пыль, а потом попытался уйти. Пинок под колено сбил его с ног и заставил завалиться на спину, купец сжался, ничего не понимая и, прижав деньги к животу, испуганно уставился на нависшего над ним Дримма. Фейри спокойно указал ему на ключ, валявшийся в пыли, и купец все понял: встал, наклонился и подал ключ брезгливо взявшему его фейри, что затем отослал купца прочь небрежным движением ладони.

— Благодарю тебя, старейшина! — первым делом поклонился Дримму освобожденный мужчина фейри, женщина же в это время прижимала к себе и целовала повисших на ней плачущих детей, а у Дримма после его слов замигал индикатор сообщений.

— Не стоит благодарности, помогать народу — мой долг как старейшины, — несколько высокопарно ответил все еще не вышедший из образа Дримм, и уже более просто сказал, — Пошли. —

— Куда мы идем, старейшина? — через минуту спросил его отец семейства, все это время вместе со своими домочадцами исправно топавший за Дриммом. — И прости меня, что не спросил сразу имя нашего спасителя. Не можешь ли ты нам его назвать? —

— Меня зовут Дримм Красный Дракон, я глава клана Красного Дракона, а идем мы на рынок. Я ведь правильно понял, у вас ничего не осталось? — фейри кивнул, бросив быстрый взгляд на прислушивавшуюся к разговору женщину. — Приоденем вас и купим все, что вам понадобится в дороге. Я думаю вы захотите побыстрей покинуть этот город? —

— Да, старейшина, — в разговор вмешалась мать Ромашки, — у нас отняли все, даже трех лошадей и стоили они гораздо больше тех жалких 10 золотых, про которые говорил тот обманщик. —

— Не важно, купите все, что вам нужно, я плачу, — Дримм поднял радостно взвизгнувшую Ромашку и посадил ее к себе на шею, усталая от продолжавшейся весь день беготни девочка восторженно глядела на все с высоты.

Дальше фейри совершали покупки, а Дримм следил за детьми, время от времени чуть ли не силой заставляя своих очень деликатных сородичей купить то, что нужно и нравиться, а не то, что подешевле. В какой-то момент Дримму что-то не понравилось в толпе, и он нахмурился, но затем усмехнулся и у стойла с конями на продажу ненадолго оставил зависших и придирчиво выбиравших четвероногих спутников фейри, затем так же незаметно вернулся и вел себя как ни в чем не бывало. После того как фейри собрали весь необходимый для их кочевой жизни набор, Дримм проводил их до выходивших прямо в лес малых охотничьих ворот и покормил в расположенной у самых ворот таверне, затем попрощался и нырнул в переплетение улиц, а семья фейри двинулась в путь.

10 минут спустя. Лесная тропа в километре от города.

Семь вооруженных гномов перегородили дорогу спокойно едущему по тропе семейству. Глава семьи взялся за лук и повернул голову назад, там было также плохо — еще шесть доспешных гномов перекрывали путь к отступлению. Каждый второй гном в обеих частях засады был вооружен арбалетом, и сейчас все эти арбалеты смотрели на не решавшегося достать лук мужчину.

— Ну что? — спросил возглавлявший засаду Гапок. — Все-таки все будет по-моему и тебе, сучка, придется подвигать ляжками, а тебе, ушастый, — гном с удовольствием произнес это слово, обращаясь к ее мужу, — придется на это посмотреть. Если не будете сопротивляться, я не буду убивать ваших детей, а просто брошу их в лесу, — соврал не собиравшийся оставлять свидетелей купец. — Здесь нет вашего старейшины и некому вас защитить. —

— А вот и неправда — опять врешь, купец, — сказал выходивший на дорогу Дримм, — или не купец, а разбойник? Правда, парни? — он обратился к четырем окольчуженым эльфам, что вышли на дорогу вслед за ним, еще четверо и Послушный перекрыли дорогу к городу, точно так же как полминуты назад гномы перекрывали путь назад мирно едущему семейству.

— Рубиться с эльфами уговора не было! — неожиданно произнес один из гномов и опустил арбалет, отступая в сторону от основной компании. — Договорились поделить вещички, побаловаться с бабой и все. —

— Заткнись, — яростно взревел Гапок и дал ''говоруну'' по морде, тот выронив арбалет упал и так не поднялся, позже оказалось, что этот единственный в так и несостоявшейся схватке удар сломал бедняге шею. — Нас больше, мы победим! — но другие гномы не поддержали его энтузиазма и нерешительно переглядывались, не зная что делать.

— Сопротивление при аресте значит-ца? — скучным голосом полуутвердительно спросил старший из эльфов и по доброму улыбнувшись кивнул на стоящего рядом с ним фейри. — Вы хоть знаете, кто это такой? Это сам Дримм Красный Дракон — он один ваши кишки на ветки намотает, нам и вмешиваться не придется. —

Видимо гномы кое-что слышали о носителе этого прозвища, так как не стали сопротивляться и позволили себя разоружить. Гапок также не решился поиграть в героя и сдался вместе со всеми, страшно грозя эльфам гневом своего клана и поливая всех присутствующих отборной матершиной, но вскоре прикусил язык, когда Дримм ''случайно и неловко'' повернувшись выбил ему ножнами половину зубов. На жалобу, которою выплюнул вместе с кровью теперь уже беззубый купец, старший стражник ответил, что его слишком большие уши помешали ему рассмотреть все в подробностях, и он вполне доверяет словам уважаемого фейри о том, что это была случайность и вообще у него есть подозрение, что гном сам упал на ножны, когда пытался сбежать.

Дальше не происходило ничего интересного: Дримм вторично попрощался с продолжившими свой путь сородичами, дал показания в местной страже, подтвердив преступные намерения купца (впрочем это было уже и ненужно — взятые на разбое гномы вовсю закладывали шефа, отводя вину от себя) и наконец с чистой совестью и удовлетворением от доброго дела покинул город. Неожиданная история с сородичами приглушила и подавила грусть о закончившихся отношениях с Эликой, и пусть эта грусть и вернулась чуть попозже, но пик был уже пройден, и Дримм, не сказать что легко, но все же сумел ее пережить. А пока фейри, не утруждая себя поисками дорог, шел по лесу и читал многочисленные пришедшие в следствии всей этой истории сообщения. Но несмотря на успешное завершение этой странной и неожиданной миссии, помимо всего прочего прогнавшей зарождающуюся депрессию, какое-то странное ощущение не давало ему покоя — с самого начало знакомства с Ромашкой, ее братом и сестрой Дримма не оставляло необъяснимое чувство де-жавю, будто когда-то с ним, или не с ним уже происходило нечто подобное...

Глава 6

Великий лес. Заброшенное святилище друидов. Переговоры между главой клана Красного Дракона и Королем гоблинов (пока что только гоблинов Синих болот).

Хррумкаслип — шаман, посредник на переговорах.

— Значит вы передадите нам рудник через три месяца? Почему так долго? — вновь переспросил один из сопровождавших короля советников. Глава Драконов с иронией и бесконечным терпением ответил на уже в 15 раз в той или иной форме поднимаемый вопрос:

— По тем же самым причинам, что я озвучил пять минут назад, — и как фокусник достал из рукава еще один аргумент. — А вы уверены, что хотите остаться одни в не до конца подконтрольных вам горах? Вам ведь понадобится время, чтобы подготовиться к возвращению армии кланов — то самое время, которого у вас не будет, если вы не сможете задавить все сопротивление и использовать ресурсы захваченных территорий для подготовки. — Составлявшие делегацию гоблины вновь зашушукались, а представители клана Красного Дракона обменялись едва заметными усмешками.

Утомленный уже изрядно поднадоевшими и раз за разом пережевывающими одно и тоже переговорами Хррумкаслип несколько отвлекся и задумался о себе, своей роли во всем этом и о том, что будет после. Шаман не без труда, но все же смог подняться над своими давно лелеемыми амбициями и самокритично признаться самому себе, что он очень сильно недооценил предложение, сделанное ему тогда Пьяным Тигром, и вообще зря влез во все это. Да, он получил плату и довольно таки неплохую — Драконы как всегда были щедры, Вар не обманул, и в случае успеха переговоров и Королевский двор, и клан будут ему обязаны — все это так. Но старого и много повидавшего на своем длинном пути шамана неожиданно стало глодать чувство в чем-то похожее на стыд — при его хоть и косвенном, но все же участи в руки чужаков передавалась одна из святынь Избранного народа и то что в конце концов Горы Силы все же вернутся под руку своего настоящего хранителя, не очень его утешало, ведь при этом погибнут тысячи и тысячи его соплеменников, и осознание этого факта мучило сроду никогда раньше не страдавшего приступами сентиментальности и жалости шамана. Война еще не началась, но жертвы среди народа гоблинов уже были или вернее вскоре должны были быть — подаренные Драконами списки шпионов горных кланов, сулили сотням не очень верным подданным болотного престола долгую и мучительную смерть.

— Мы сметем этих мятежных недоносков за неделю! — хвастливо заявил один из генералов и поняв что зарвался, рухнул обратно на место. Окружавшие его гоблины посмотрели на него как на идиота, даже каменнолицый король, истуканом восседавший на троне, поморщился от столь ничем не подкрепленного бахвальства.

— И все же я сомневаюсь, что вы как обещаете сможете взять крепости четырех сильнейших кланов без многомесячной осады. То что вы говорите — хвастовство, — заявил самый старый из генералов, и его слова, в отличие от слов его более молодого и через чур самоуверенного коллеги, вызвали шепотки одобрения у не верящих в возможность столь скорого взятия таких мощных крепостей гоблинов.

— Это наш риск и если у нас ничего не получится, то вы ничем не рискуете и просто останетесь у себя в болотах — навсегда, — глава клана Красных Драконов не упустил возможности вонзить небольшую шпильку в сомневающихся в его словах гоблинов.

Хррумкаслип снова отвлекся и не особо прислушиваясь к тому о чем говорят, принялся гулять глазами по обеим договаривающимся сторонам. Король болотных гоблинов, потомок богов и наследник древней и ужасной славы своих предков-королей, не произвел на старого буку особого впечатления — обычный мелкий, даже мельче чем они бывают, поверхностный гоблин, на первый взгляд какой-то заторможенный и не очень умный, да еще к тому же через чур падкий на лесть. Гораздо большее впечатление производили его подданные, вернее их число и то, как они жили, а также его советники — покрытые шрамами генералы и шаманы, рядом с которыми подземный кудесник впервые за долгое время почувствовал себя неумехой. Хррумкаслип с горечью подумал, что тот позор, который произошел у них, никогда бы не смог произойти здесь — самозванец Дагобор был бы мгновенно уничтожен, и вся его колдовская сила и огры, что он привел с собой (и большинство которых коварный и набравший еще больше силы король позже убил) не помогли бы ему взять даже первую из множества крепостей обитателей болот, не говоря уж об их столице, и вообще старый бука (хоть сам он этого и не осознавал, вернее не мог сформулировать) ощущал себя деревенским жителем, приехавшим в город. Но какую бы зависть и чувство собственной неполноценности не внушали ему местные гоблины, Красные Драконы вызывали гораздо более яркие чувства, главным из которых был страх, особенно в этом отношении примечателен был их глава: Дримм сильно изменился за то время, что гоблин видел его в последний раз — обычный в общем-то фейри, пусть и умело сочетавший в себе воинские и магические таланты, превратился в страшное существо. Внутренний взор шамана ясно различал струящееся вокруг фейри золотистое сияние, пахнущее чудовищной мощью, и следы сожранного духа такой силы, что Хррумкаслип даже в самых сладких своих мечтах не решался представить, что сможет такого призвать, тем более им повелевать, на фоне этого даже не стоящей упоминания мелочью были еще несколько постепенно тающих сущностей, уничтоженных каким-то очень опасным и злым колдовством. Шаман не сомневался, что его болотные собратья видят тоже что и он и поэтому уже не боялся как вначале, что наплевав на договоренности и его посредничество, болотники решаться напасть — чтобы убить такое могучее существо, что выглядело как обычный фейри, требовалось гораздо больше сил чем у них было, и это даже если бы фейри был один, а не со столь впечатляющей свитой. Шаман поежился, вспоминая сколько бойцов клана сейчас находится в окружающем лесу, и с некоторым затаенным злорадством посмотрел на гвардейцев болотного короля, совершенно терявшихся на фоне здоровущих воинов клана. Полноправные же члены клана вообще подавляли богатством своего снаряжения, и у пришедших на встречу гоблинов до сих пор горели глаза при взгляде на них. Лишь осознание качественного и количественного превосходства Драконов удерживало гоблинов от необдуманных, но диктуемых инстинктом действий.

— 5% это слишком много ! — яростно спорил Верховный шаман болотников, — вы и так возьмете большую добычу и целых три месяца будете владеть рудником! А потом уйдете и все, а нам еще платить вам 5%!? Несправедливо! — Хррумкаслип с неудовольствием понял, что слишком задумался — стороны договорились и теперь решают что будет дальше и делят барыши.

— Без нас вам не видать как гор, так и оставшихся 95%, — пожал плечами Дримм, — можно и по-другому: мы и дальше будем обеспечивать безопасность рудника и добычу руды, но наша доля возрастет до трети. Ну как вас устраивает такой вариант? — Верховного шамана и остальных болотников он явно не устроил, и они было снова начали рядиться, но вмешался король, показав всем, кто здесь все-таки главный и поставил жирную точку, подведя итог переговорам:

— Мы согласны на все ваши условия, — тихий голос короля мгновенно прекратил всяческие дебаты и дальше раздавался в абсолютной тишине, разбавляемой лишь отдаленными птичьими трелями, — армия выступит как только наши шпионы донесут, что вы взяли рудник, и как только мы выступим, пойдет время вашей власти над ним. Войска и народ будут в уверенности, что готовится поход вглубь болот для того, чтобы добить наших давних врагов — бывших хозяев наших нынешних владений, и никто за пределами этого места не узнает о наших планах. — Король медленно встал со своего походного трона, вместе с ним встали и все присутствующие на переговорах и торжественно произнес: — Мы, Великий Властелин Избранного Народа (Хррумкаслип поморщился — король именовал себя владыкой ВСЕХ гоблинов мира, хотя правил лишь в Синих болотах), Главный Делитель Мяса (теперь бука с опаской посмотрел на фейри и других членов клана Красного Дракона — ''Мясо'' — название всех негоблинов и король поступал не очень вежливо, договариваясь о чем-то с этим самым ''мясом'' и при этом упоминая этот термин ), Первый Сын Богов, Столп Крови и Копье Смерти утверждаем договор между Нами и кланом Красного Дракона. — Закончив король не стал дожидаться ответных клятв от главы Красных Драконов, а двинулся на выход из круга камней, свита потянулась за ним, а королевский распорядитель запоздало объявил об окончании аудиенции. Драконы переглянувшись также двинулись на выход вместе с присоединившимся к ним букой. Идя вслед за Дриммом Хррумкаслип подумал, что на месте главы клана не очень бы доверял высокомерному и далеко не такому глупому, как он думал, правителю Синих Болот — ведь тот не поклялся ни предками, ни богами и вообще не стал клясться и слушать ответных клятв, а лишь утвердил договор. Озвучивать свои подозрения бука не стал и этим несколько успокоил свою изрядно кусавшую его за сговор с чужаками против сородичей совесть и во исполнение уже своего личного договора отправился в ''гости'' к клану Красного Дракона на обговоренные 10 дней, где в огромных количествах поглощал дорогущее вино квелья, пить которое в таких масштабах мог позволить себе не каждый король. Мысли сбежать по дороге и предупредить горных собратьев о готовящийся бойне так и остались только мыслями — шаман не решился убежать от сопровождавшего его эльфа, обладателя зеленого глаза, из которого на мир смотрело какое-то древнее и вызывающее безотчетный страх существо, и предпочел засунуть свою некстати проснувшуюся совесть куда подальше, туда, куда не заглядывают даже духи.

Васильковое поле, окрестности Узла Всех Дорог Мира.

Пять часов до часа X.

— В очередь, сукины дети, в очередь! — весело заорал Шутник, разгоняя столпившихся у его стола игроков, что пытались получить свой аванс быстрее. — Че вы тут сгрудились? Вон ведь еще столы! — выполнявший сегодня роль кассира маг-смерти махнул рукой в сторону остальных девяти столов, где впрочем была похожая ситуация, ну может быть у некоторых лишь чуть получше. — Ну? — Шутник уставился на хлопнувшегося на стул человека-воина с гипертрофированным мускулистым телом, выдававшим в нем игрока, переусердствовавшего с ручными настройками персонажа. — Договор заключил? Клятву принес? Бирку получил? — Игрок, у которого почти полностью отсутствовала шея, с трудом кивнул. — Ну так чего ждешь? Давай ее сюда! — Игрок положил на стол требуемый кусочек дерева, удостоверявший что он заключил договор и принес необходимые клятвы на походном алтаре Трооатэнны, которым заведовала Людмила — паладин, а по совместительству и жрец бога войны. — Держи! — Шутник бросил бирку в стоящую на столе шкатулку и достал из сундука, что находился под охраной целого десятка спецназовцев и двух членов клана, имеющих класс вор, очередной мешочек с сотней золотых.

— Тут золото? — густым басом спросил воин, потянувшись было к мешочку, но отдернув руку в последний момент, и как-то испуганно по-детски вопросительно посмотрел на Шутника.

— Нет, талоны на усиленное питание! Следующий! — Вздрогнувший от крика здоровяк все же решился и неловко подхватил причитающееся ему золото, чтобы чуть ли не рухнуть на землю, когда его спихнула со стула занявшая его место эльфийка-маг.

— Ну я пошел? — спросил у занятого с эльфийкой Шутника все еще с растерянным видом стоящий рядом со столом здоровяк.

— Иди, — не глядя ответил тот и уточнил, — туда иди, — и махнул в сторону толпы, где за редким отцеплением из стрелков-эльфов и спецназовцев мариновались уже получившие аванс игроки.

Нынешний день преобразил обычное и ничем не примечательное цветочное поле: на нем за считанные часы выросли шатры, различные сооружения, временные коновязи и площадки для то взлетающих, то опускающихся на него грифонов с всадниками на спинах. Помимо не таких уж и многочисленных грифоньих всадников хватало и другого народа: тут вам и старавшиеся опередить друг друга при получении аванса игроки из разных кланов, суетившиеся так, словно боялись что денег не хватит на всех и последние останутся с носом; и разделенные на два неравных отряда наемники из одноименной гильдии, презрительно глядевшие на всю эту суету; и крупный отряд, отправленный начальником стражи Узла, обеспокоенного появлением у стен города многотысячного войска; и еще одна группа игроков, что прибыли совсем недавно и держались особняком — в отличие от большинства они не стояли в очереди за авансом и вообще по своему поведению сильно отличались от остальных нанимавшихся для боя воинов и магов, были как-то серьезней что ли и не имели вокруг себя ауры насилия, обычной спутницы живущих за счет лута игроков, хотя доспехи и оружие у них были не хуже, а может быть даже где-то и получше чем у остальных; имелся и совсем крохотный отрядик из антагонистов стражи, а именно из нескольких контрабандистов с охраной, контрабандисты подозрительно косились на безмолвно наблюдавших за происходящим на поле стражников и демонстративно не занимались никакими делами; еще фермеры, что решили поглазеть на неожиданно появившееся рядом с их фермами столпотворение и заодно под шумок продать кое-что из продукции своих хозяйств; купцы — примерно с теми же мотивами что и фермеры и успевшие на пару с ними организовать что-то вроде рынка под открытым небом; какие-то совершенно посторонние личности, как игроки, так и неписи, эти шатались повсюду и пристававшие ко всем с вопросами; ну и конечно нельзя было не заметить и устроителей всего этого — клан Красных Драконов был везде, и именно он организовывал толпу и не давал воцариться абсолютнейшему хаосу.

— Репа, свежая репа! — вовсю надрывала хайло дородная фермерша, расхваливая свой конечно неплохой, но совершенно ни к месту предлагаемый товар. Проходившие мимо игроки странно косились на нее, отпускали шуточки, крутили пальцем у виска и не спешили покупать столь ''нужный'' им здесь и сейчас товар, что лишь раззадоривало тетку и заставляло ее разевать свой просто непомерный хавальник еще шире. — Репа, только с грядки, недорого! — Проходивший рядом с ней варвар-игрок подавился только что купленным пирожком и страшно закашлялся, выронив и недоеденный пирожок, и пакет с еще несколькими купленными чтобы убить время в очереди за авансом.

— Совсем о...ела б...ть! — Не до конца еще прокашлявшийся варвар пинком опрокинул самодельный прилавок с продукцией горластой фермерши и занес кулак, чтобы если уж и не навсегда, то надолго заткнуть стоившее ему обеда хайло. Бешеный, совершенно чудовищной силы визг едва не сбил его с ног и заставил повернуться в сторону конфликта все довольно таки большое поле.

— В чем дело? — спросил появившейся как из-под земли рейнджер-эльф из Драконов, становясь между сторонами конфликта. Двое сопровождавших его заготовок сосредоточили все внимание на варваре — закрывшая рот рукой тетка, что прижалась к задку телеги со своим добром, не показалась им серьезной и стоящей внимания угрозой. Впрочем и варвар не выглядел особым агрессором и в настоящий момент ковырялся в заложенных после вопля ушах.

— Эта ...... чмошная ..... про...ять! Дочь вы...ой п... ды! Едва меня на респаун не отправила — сука! — возмущенно ответил варвар, с облегчением увидев что на пальцах, которыми он ковырялся в ушах, нет крови. — И пирожков с грибами на пол— серебряной монеты лишила, — варвар кивнул на раздавленный пакет и с искренним возмущением уставился на не знавшую куда ей деться тетку.

— Ну-ну, не преувеличивай, — постарался успокоить вновь закашлявшегося варвара рейнджер, — не отправила же, да и не специально она, вот лучше возьми, — миротворец протянул варвару две булки, между которыми чего только не было, начиная от аппетитного шматка копченого сала и заканчивая изумительно благоухающими малосольными огурцами, что пахли чуть ли не на все поле, — это явно будет получше, чем твои позавчерашние пирожки. К тому же вряд ли ты захочешь связываться со стражей, — рейнджер кивнул в сторону уже начавших присматриваться к конфликту стражников из Узла.

— Никакие они не позавчерашние, — буркнул варвар, но великанский сандвич все же взял и поблагодарив рейнджера, а так же напоследок наградив тетку суровым взглядом, отправился куда шел.

— Теперь с тобой, — рейнджер развернулся к заварившей эту кашу и наконец-то ''набравшей в рот воды'' тетке. — Думай, когда так орешь — нарвешься когда-нибудь! Сколько стоит? — эльф кивнул на валяющуюся на земле продукцию.

— Серебрушку, — загнула цену несколько отошедшая от испуга тетка.

— Побойся богов, селянка, — покачал головой рейнджер, — я ведь тебе жизнь спас, а ты меня грабишь? Десять медяков. —

— Двенадцать, — совсем уже отошедшая от испуга женщина подхватила одну из валявшихся реп и чуть не впечатала ее в лицо брезгливо отшатнувшегося эльфа, — ты посмотри, понюхай, смотри какая репа! Всем репам репа! —

— Да прав был только что ушедший товарищ — ты совсем ох..ла! Беру! — желая поскорее отвязаться согласился на названную цену эльф. — Сколько еще может продолжаться эта смесь разъездной ярмарки и шапито со мной в главной роли, — тоскливо размышлял Муллкорх, глядя на то, как заготовки помогают наглой и горластой фермерше восстановить прилавок, — скорей бы уж в бой, а то с самого утра кручусь тут, скоро совсем в мента превращусь, хотя ни один мент в отличие от меня никогда не будет платить за произошедший на его территории беспорядок и не отдаст кому-то собственный любовно приготовленный своими же руками обед. Взятки что ли брать? — подумал рейнджер, скользя взглядом по прилавку с домашними копченостями. — Можно натурой. -А затем он увидел двух яростно спорящих о чем-то купцов, что уже взяли друг друга за бороды, тяжело вздохнул, махнул уже закончившим с прилавком подчиненным и отправился решать очередной вопрос, а в спину ему снова несся ничуть не потерявший в децибелах и задоре вопль — РЕ-ПА!!!

Драконы впервые показывали всем свою настоящую силу и надо сказать, другие кланы были впечатлены — одно только то, что Драконы имели свыше полусотни всадников на грифонах (больше чем любой другой клан в Серединном мире), дорогого стоило, а ведь кроме грифонов имелась еще больше тысячи заготовок, не говоря уж о на зависть всем снаряженных членах клана, численность которых если и не перевалила за полутысячу, то вплотную подошла к этому барьеру. Казалось бы, что такое полутысяча игроков? Были кланы и побольше, много, много больше ( самым большим в Серединном мире считался китайский клан Великая Стена, насчитывающий до 300 тысяч активных членов), но такого стабильно высокого уровня всех членов клана и такой уже упоминаемой концентрации дорогого снаряжения в этом регионе не было ни у кого. Но все же главной демонстрацией мощи и отличия Драконов от остальных кланов было не снаряжение и оружие и даже не количество заготовок и имеющихся грифонов-маунтов, а те чудовищные средства, что клан смог выложить для найма трех с лишним тысяч игроков, трех тысяч сильной и хорошо вооруженной наемной пехоты из неписей и постройке портала (никто так до сих пор и не узнал про умения главы Драконов), который и должен был перебросить все собранные Красными Драконами силы до нужного и пока что известного только им места. В сохранении секретности клан нанимателей показал себя настоящими параноиками, и никто из многих интересовавшихся, куда это Драконы вкладывают такие бешеные деньжищи, так и не смог узнать ничего конкретного, кроме того что клан сам соизволил рассказать.

Ожидание затягивалось, вместе с ним росло и напряжение, вот уже последние из получивших аванс игроков влились в общую толпу, из которой уже начали раздаваться постепенно становившиеся все более частыми вопросительные выкрики, а портал все также представлял из себя мертвые изрезанные рунами столбы, образующие ворота десяти— метрового диаметра. Некоторое оживление вызвал караван повозок, что сопровождали еще несколько сотен заготовок, в которых более опытные игроки опознали не предназначенных для боя ремесленных и добывающих заготовок, груз же опознать не удалось — он так и остался скрыт под плотными рогожами.

— Все привез?! — Анариэль подняла край одной из рогож, прикрывавшей содержимое повозки, некоторое время погуляла взглядом по непонятным железякам и опустив ткань требовательно уставилась на довольного Морнэмира.

— С лихвой! — Морнэмир поправил чуть сбившуюся рогожу и бережно как любимую женщину ее погладил. — Теперь даже если на руднике будет полный разгром, мы все рано сможем начать работу практически сразу, в тот же день. —

— Отлично — простой нам не нужен. Что-нибудь осталось? — с надеждой спросила Анариэль и не смогла удержать разочарованного вздоха, услышав хоть и ожидаемый, но все же от этого не менее неприятный ответ:

— Смеешься что ли? Все потратил, еще и 20 тысяч личных денег вложил, да еще кинжал пришлось продать, тот самый, со статами против магии хаоса — так что я пустой, даже на мороженное денег не осталось. Угостишь? — Несмотря на сказанные им слова, Морнэмир выглядел довольным и шутил, и непохоже было, что он переживал из-за потери круглой суммы личных денег и очень хорошего кинжала.

— Эти железки золотые что ли? — поразилась Анариэль, питавшая слабую надежду, что хотя бы четверть выделенной Морнэмиру суммы вернется в полностью ''ограбленную'' самими же членами клана клановую казну.

— Дороже золота! — с гордостью похвастался Морнэмир. — Гномья работа — это тебе не тот ширпотреб, который подсовывают под видом инструментов тем, кто только начинает качать ремесло! Пошли покажу, заодно с парнями познакомишься, — Морнэмир махнул в сторону дисциплинированно расположившихся рядом с телегами заготовок, — узнаешь тех, кто хорошо пополнит твои опустевшие закрома. — И эльфы двинулись вдоль многочисленной вереницы телег и еще более многочисленной толпы мастеровых, что стояли рядом с ними.

Разговоров про караван хватило на полчаса, а потом игроки вновь начали волноваться, пытаясь выяснить у нанимателей, когда же начнется обещанное рубилово и сколько им еще здесь торчать. Ответы, что столько сколько нужно, совершенно не удовлетворяли разрозненную и недисциплинированную орду из представителей десятков кланов и сотен пока что не нашедших себе компанию или не любивших толкаться локтями одиночек.

Наконец среди командного состава Драконов началось оживление, которое через несколько минут перекинулось на все разнородное воинство: перед порталом сконцентрировался отряд из сотни воинов клана Красного Дракона, между ними начали ходить маги, накладывая на каждого из них защитные и усиливающие чары, наемники— неписи принялись облачатся в доспехи и строится, а остальные члены клана-нанимателя и их многочисленные заготовки стали концентрироваться в разнородные, разночисленные и явно предназначенные для конкретно-определенных дел отряды. Игроков также сумели построить во что-то вроде колонны и подвели поближе к порталу, поставив их в третью очередь после сотни воинов и обосновавшейся на втором месте полусотни владельцев грифонов, чьи маунты чувствовали всеобщее напряжение и иногда в порыве чувств издавали птичий клекот, похожий на рычание, или наоборот рычание с примесью птичьих голосов. На поле вновь опустилось ожидание, но оно кардинально отличалось от того, что было буквально несколько минут назад — вместо тягостного безделья — струна, звук, держащий в напряжении и заставляющий каменеть мышцы в ожидании действия и по мере того как шли минуты, это напряжение все росло, натягивая струну все больше и больше. На поле опустилась полная тишина, утихли ездовые животные, даже птицы в окружающих поле рощах и те замолчали — все, абсолютно все и те, кто находился здесь по праву, и случайные прохожие смотрели на оказавшийся в центре всеобщего внимания портал....

Гоблинские горы, Большой серебряный рудник, Первая северная шахта (давно выработана).

20 минут до часа X.

Тощая рудничная крыса, с жадностью и наслаждением глодавшая большого и несмотря на отсутствие головы и части туловища все еще шевелившегося таракана, замерла и насторожилась, морда с красными глазами-бусинками несколько раз повернулась из стороны в сторону и уставилась на залитую водой впадину, что примостилась у стены между двух куч пустой породы. Серая несколько мгновений не мигая смотрела на вроде бы совершенно спокойную воду, а потом выпустив из лапок недоеденного (!) таракана, стремительно бросилась прочь. Не успел еще стихнуть цокот когтей напуганной зверушки, как мутная от каменной пыли вода вспузырилась и из нее на поверхность вынырнул какой-то черный предмет, оказавшийся головой в глухом шлеме. Голова несколько мгновений рассматривала окружающую обстановку, а потом погрузилась обратно, но лишь на мгновение, а затем и голова и все остальное что к ней прилагалось выметнулись из воды, подлетели в воздух и приземлились в двух метрах от породившей их лужи. Очутившаяся на берегу фигура в черных доспехах как легкую тростиночку перекинула из руки в руку и обратно огромный двуручный меч, вновь повертелась из стороны в сторону и никого не увидев и не почуяв, развернулась к луже, откуда пусть и не так стремительно начали появляться все новые и новые доспешные воины.

Дримм — глава клана Красного Дракона.

— Дочка, — Дримм мысленно обратился к одетой в его старый комплект ''Черной Молнии'' Василисе, — направо, проверь до большого верхнего тоннеля, постарайся чтобы тебя не заметили. —

— Хорошо, отец, — также мысленно ответила Василиса и положив меч на плечо, стремительно и бесшумно побежала в указанном направлении.

— Айс-мэн (прозвище Галивартана ), берешь Каскадера (Нарамакила) и Задиру (Храванона), — на этот раз Дримм говорил вслух едва слышным шепотом, но чуткие уши эльфов слышали каждое слово командира, — и чешете налево до стоков.

— Понял, — кивнул не стеснявший себя доспехами эльф-варвар, чей перевитый синими татуировками торс смотрелся особенно голо рядом с одоспешенными товарищами, — сделаем!

— Остальные, охранять меня во время постройки, — распорядился Дримм и принялся оглядываться по сторонам, ища удобное место для строительства портала, но не нашел и немного подумав, двинулся в ту сторону, куда убежала Дочка. В тоже время вокруг него образовалась своеобразная защитная оболочка в виде готовых прикрыть своего главу членов клана, чьим непосредственным командиром, на время пока фейри будет отвлечен, стал Менелтор.

Несколько минут сопровождаемый прикрытием Дримм быстро шел по становившемуся все более и более широким тоннелю, придирчиво и с недовольным выражением лица рассматривая его стены, потолки и пол, и в конце концов нашел то что нужно: довольно ровный участок стены с более-менее гладким полом и высоким повышающимся почти до трех метров потолком.

— Так. — Дримм внимательно осмотрел выбранный участок. — Портал должен встать без проблем — места хватит. — Дримм бросил взгляд в ту сторону, куда ушла группа Галивартана. — Все-таки узковат тоннель, грифонам будет тяжело, но ничего, должны протиснуться, а вот Ворошилова пока рано вызывать — здесь ему не развернуться. — Мелькнувшая мысль о маунте мгновенно потянула за собой другую, Дримм отдал мысленный приказ и через секунду появившейся Послушный присоединился к охранявшим фейри бойцам. Пример главы клана оказался заразителен, и через несколько мгновений силы отряда удвоились, по крайней мере в численном отношении — каждый из находившихся здесь бойцов призвал своего пета. В тоннеле сразу стало тесно, и Дримм приказал увеличить расстояние между ним и охраной — фейри имеющему статус ''Строитель порталов'' требовалось место для работы. Прежде чем приступить к делу Дримм в последний раз оглянулся и прислушался: у Василисы все было прекрасно, мысли стража выдавали даже легкое разочарование о том что пока не удалось никого убить, со стороны куда ушла троица воинов тоже не было слышно никаких звуков, а значит все было нормально — не те это были ребята, которых можно было убрать уж совсем без всякого шума. Мысленно утешив Дочку тем, что она еще успеет вдоволь ''нахлебаться'' крови, Дримм приказал Менелтору подавать сигнал и открыв сумку принялся доставать вещи, с помощью которых он и собирался построить портал. А Менелтор, подчиняясь приказу, выудил из кармана и сломал два небольших костяных стерженька, подавая тем самым сигнал о готовности основным силам, что располагались в окрестностях Узла и сигнал о выдвижении союзным эльфам из Эрмилана, который им должны были озвучить прикрепленные к ним представители клана.

Пути назад уже не было — все завертелось, и Дримм полностью погрузился в непростой и требующий предельной точности процесс создания постоянного портала. Первым делом фейри занялся матовыми сферами — одним из подарков Хозяина Путей, полученным одновременно с расовым классом: несколько слов и положенная на ладонь сфера легонько засветилась, поменяв цвет с голубого на зеленый, и по виду стала напоминать кусок тумана, хотя Дримм все также ощущал ладонью плотный чуть теплый камень, но крупный необработанный и потому не очень красивый внешне алмаз канул в сферу как в стакан воды, доказав этим что зрение все же не подвело и по крайней мере частично сфера уже не была обычным камнем. Вторую из приготовленных Дриммом сфер постигла та же судьба и очередной алмаз, брат-близнец первого, занял свое место внутри нее. Проверив что все сделано верно, Дримм отложил начавшие созревать сферы до времени в сторону и продолжил работу. Теперь его вниманием завладела стена пещеры, которую Дримм начал как бы охлопывать ладонями, приговаривая при этом слова на фейрийском языке. Спустя несколько минут он прервался и вернулся к сферам, которые к этому моменту выросли в диаметре и сменили тусклый зеленый свет на гораздо более яркий белый. Фейри не стал брать изменившиеся камни голой рукой, вместо этого он надел украшенную зелеными камнями перчатку и стараясь не касаться сфер ничем кроме перчатки, по одному перенес их к стене, расположив на расстоянии 15-ти метров друг от друга. Потом Дримм отошел на десяток метров и встав на равном расстоянии между светящимися все сильней и сильней сферами, напрягся и застыл, направив руку в перчатке точно в середину получившихся своеобразных ворот. Минуту ничего не происходило, а затем по ушам всех находившихся в тоннели ударил легкий хлопок, и на месте сфер образовались высокие, расписанные рунами столбы, несколько секунд после создания похожие на полупрозрачную голографию или оптический обман, но вскоре уплотнившиеся и заматеревшие, что подтвердило похлопывание по ним уже снявшего перчатку Дримма.

Фейри довольно оглядел свою работу и уселся в позу медитации, спеша пока портал набирается сил восполнить изрядно потраченную при его создании ману. Через 10 минут он встал, помог естественному восстановлению зельем, выпил еще одно, на несколько часов усиливающее и без того немалые возможности фейрийского организма, и небрежно, словно переворачивая страницу книги, махнул ладонью...

Интерлюдия.

Ликвидация.

Москва.

— Ну как, Серый, готов? — спросил напарника Василий, глядя как наконец-таки в окнах нужной им квартиры погасили весь свет. — Послужим родине любимой? — он несколько ерничал — уж очень дело, которым он занимался вот уже почти два месяца, отличалось от того, что он делал раньше.

— Подождем еще четверть часа, — ответил так же взглянувший на окна и не принявший шутейного тона напарник, — пусть уснут покрепче. —

— Что у нас сегодня за кухня? — продолжал шутить Василий, пытаясь таким образом скрыть подступавший мандраж. — Что будем готовить? Неудавшееся ограбление, взрыв газа, окурок в постель или псих-отец прикончил жену и двух детей и застрелился сам? —

— Бандитское нападение с изнасилованием и убийством, — ответил его напарник, проверяя содержимое открытой и положенной на колени сумки. —

— Вот это да! — неподдельно изумился Василий. — Что-то новенькое! А как же приказ не привлекать внимания? —

— А мы и не привлечем, — убедившись что все на месте, Серый ( в миру майор ФСБ Сергей Владимирович Лурье) закрыл сумку и еще раз глянул на окна, — убийц и насильников быстро найдут, примут, после чего за такие дела устроят им в камере анальный досмотр, после которого они то ли повесятся, то ли наглотаются стекла — я еще до конца не решил что лучше. —

— И кому же такое ''счастье'' привалило? —

— Да есть тут два кадра — армяне. Они мне мешают — больше не будут. —

— И что они тебе такого сделали, что ты их на такую смерть подписываешь? — Василий снова глянул на все такие же темные окна и проводил подозрительным взглядом фигуру выходившего из подъезда мужика.

— Говорю же мешают, по бизнесу мешают, а больше тебе знать не нужно — это мои дела, личные. —

— Ладно, мне-то что, — Василий равнодушно пожал плечами, — хочешь совместить приятное с полезным — флаг тебе в руки — лишь бы работе не помешало. —

— Не помешает, — майор снова глянул на окна и убедившись что там все по-прежнему, кивнул напарнику. — Пошли. — И два кадровых офицера ФСБ отправились выполнять свою работу.

Двое суток спустя столица была потрясена зверским убийством семьи из четырех человек, произошедшим буквально в десяти минутах от Красной площади. Газеты, телевидение, интернет подняли хай, известный телеведущий Кознер опять позволил себе провокационное высказывание про Гос Думу, политический деятель Зозман возложил всю ответственность за произошедшее лично на Президента, а писательница Юлия Гнидавилина в интервью Би-Би-Си пообещала написать книгу о беспомощности МВД и сращивании криминала с органами — в общем все было как обычно. Но критическим воплям совсем скоро пришлось умолкнуть или хотя бы снизить градус — неожиданно оперативно сработала полиция и по горячим следам задержала виновных в этом зверстве, коими оказались двое выходцев с Кавказа (что никого не удивило и было воспринято как должное). Через три дня обвиняемый в четырех убийствах и изнасиловании несовершеннолетних хозяин автозаправки, не старый еще, полный сил и жизни армянин, с пеной у рта доказывавший свою невиновность, был изнасилован в камере шестью уголовниками, получил в результате разрыва прямой кишки заражение крови и через неделю умер в тюремной больнице. Его шедший по этому же обвинению брат, сумел сохранить жопу в неприкосновенности, но вот хлещущую из пропоротого заточкой горла кровь удержать не сумел и присоединился к старшему брату на небесах.

Ликвидация.

Москва.

Валентин Акимович делал зарядку, с удовольствием приседая и касаясь пальцами плеч. Вот уже семьдесят лет он не изменял этой полезной с пятилетнего возраста привитой ему отцом привычке, ставшей за столь долгую жизнь железным правилом. Отец — генерал-танкист, прошедший четыре войны (Испанская, Финская, Отечественная, Корейская), активно занимался слабеньким от рождения сыном, с самого детства прививая ему любовь к физкультуре и обливаниям, а так же к военной службе, на которую продолжатель славной военной династии просто ОБЯЗАН был пойти. Но не срослось — подвело зрение, с которым ничего не могли поделать лучшие врачи Союза, приглашенные напрягшим связи (включая старые фронтовые) отцом. Так и получилось, что вместо лелеемой под влиянием отца военной карьеры, ему пришлось уйти в науку, где дисциплинированный, привыкший преодолевать трудности юноша, а затем мужчина достиг немалых высот.

— Привет, деда! — вихрем ворвалась в гостиную проснувшаяся внучка, при очередном приседании чмокнула его в макушку и тут же убежала сначала в ванную, а потом на кухню готовить обед и завтрак себе и один лишь обед деду, предпочитавшему по утрам стакан кефира любой твердой пище.

— Дзи-и-инь! — громко и неожиданно зазвонил дверной звонок. Валентин Акимович прервал зарядку и как был в старых трениках и майке, что помнила его еще десять лет назад почившую жену, отправился в прихожую узнать кому и что понадобилось в такую рань. За дверью стоял высокий светловолосый и улыбающийся во все зубы парень.

— А, Петя, — поприветствовал гостя, а также личного водителя и охранника хозяин дома. — Что-то ты рано сегодня? Заходи давай. Есть будешь? Настя как раз готовит. —

— Некогда, — отказался привычной дорогой вошедший в квартиру Петр. — И вам некогда, Валентин Акимович — вы ведь помните про сегодняшнею встречу в 8? —

— Вот ведь! — хлопнул себя по лбу Валентин Акимович. — Забыл! — он раздосадованно глянул на часы. — Хотя, успеем, но придется поторопиться. Как отвезешь меня, не вздумай сидеть там голодом и не забудь пообедать, а то мы там скорей всего засядем часов на шесть как в прошлый раз. —

— Конечно, Валентин Акимович, — согласился Петр, глядя как повернувшийся подопечный взял со столика свой кефир и начал его пить крупными глотками. Затем дождавшись когда стакан был выпит и вновь занял устойчивое положение на столе, резко ткнул (!) сложенными в клюв пальцами в затылок прибывавшего в хорошем настроении старика, подхватил уже мертвое тело и аккуратно опустил его на пол, а затем посмотрел в сторону кухни, где готовила завтрак и весело щебетала ни о чем еще не подозревавшая Настя.

Валентину Акимовичу повезло — он умер быстро, ничего не почувствовав и не видел того, что славный и нравившийся ему парень сделал с его внучкой. Какого-то резонанса смерть старого и известного лишь в узких кругах ученого не наделала, а исчезновение его внучки прекрасно вписалось в подготавливаемую самим Валентином Акимовичем (не без помощи конторы) легенду, которая должна была прикрыть ее ожидавшееся со дня на день исчезновение в рамках секретного проекта под кодовым названием — ''Дом Свифта''.

Ликвидация.

Марсель.

— Ты все понял, придурок?! — Жак с презрением и подозрением смотрел на своего не блещущего интеллектом, а если по-простому, то тупого как пробка подручного. — Повтори! —

— Дождаться пока погаснет огонек на двери, — здоровенный лысый конголезец со шрамом во все лицо старательно проговаривал многократно вдолбленный ему, в том числе с помощью электрошокера и тяжелых ботинок, порядок действий. — Войти, подняться на третий этаж, постараться не попасться никому на глаза, дверь с номером 17, прикончить лысого коротышку в очках, забрать его телефон, компьютер и кошелек — сделать все за 20 минут и спустится обратно. —

— Молодец! — похвалил громилу Жак. — Иди и сделай все в точности так, как ты мне сейчас сказал! Не справишься, сам знаешь что будет. — Здоровяк кивнул и все с тем же заторможенным лицом вылез из машины, что стояла в переулке за отелем, а затем сжимая под свободным плащом рукоятку тяжелого мясницкого тесака, двинулся к черному ходу. Жак посмотрел ему вслед и прижав палец к уху, сказал в неприметный наушник телесного цвета всего лишь одно слово. — Вырубай! —

Одна из подстанций Марселя дала сбой и на 20 минут оставила без электричества несколько центральных районов города, что вызвало массу весьма неприятных проблем и неудобств, а также множество преступлений, по большей части мелких, вроде краж в магазинах, но был и совсем шокирующий случай: судимый ранее за наркотики и насилие выходец из Конго, воспользовавшись отключением камер наблюдения и электронных замков, проник в номер известной гостиницы и зарубил мясницким ножом постояльца — уважаемого журналиста одной из центральных газет Парижа, но уйти с награбленным ему не удалось — его застрелил случайно находившийся в переулке офицер службы безопасности Президента.

Ликвидация.

Неаполь.

Фьюрио глубоко затянулся косячком и на несколько мгновений словно бы впал в нирвану, закрыв глаза и привалившись к грязной стене переулка, потом все же неохотно открыл глаза и лениво оглядел улицу. Нужный ему мудак еще не появился и Фьюр вновь смолянул даже до половины не сточенный косяк.

— Слава святому Антонию! — через несколько минут подумал сицилиец, глядя на молодого легко одетого парня, слушавшего и смотрящего музыку через телефон. — Вот и тот гандон, про которого говорил Полли, ничего не видит — пялится в экран, в ушах наушники — легкая добыча. — Молодой, но перспективный мафиозо торопливо сделал последнюю затяжку, стряхнул на землю остатки косяка и как бы невзначай пристроился за ничего не видевшим вокруг меломаном, идущим привычной и хоженой сотни раз дорогой.

До дома парень, известный в интернете блогер, специализировавшийся на тайных заговорах правительства, не дошел, а был зарезан так и не найденным преступником — Фьюрио выполнил задание босса, которого об этом деле попросили очень уважаемые люди, поднялся и в будущем еще не раз выполнял подобные прибыльные для него и организации поручения.

Ликвидация.

Дублин.

Мэги была счастлива и пьяна — наконец-то столь тяжелая и вследствие этого казавшаяся невероятно долгой неделя подошла к концу, и она могла как следует отдохнуть. Старый мудак-профессор, у которого она проходила практику, явно перегнул палку и загонял молодую студентку-практикантку до зеленых чертей. Неудивительно, что в законный выходной эти самые черти потянули ее в бар, где после полбутылки хорошего выдержанного ирландского виски их количество выросло многократно. Эти же самые черти толкнули ее снять в баре парня, которого она и вела сейчас к себе домой. Парень был вполне в ее вкусе: рыжий и белокожий здоровяк с добрым лицом и шаловливыми умелыми руками, и неважно что американец, главное, что настоящих ирландских кровей и умел целоваться.

Как только поддатая парочка с грехом пополам открыв дверь проникла в так называемую девичью светелку, парень сразу прижал ожидавшую и напрашивающуюся студентку к стене (при этом точным и выверенным движением ноги захлопнув входную дверь). Сразу же пошли жуткие засосы, стремительно переросшие в большее — ждать до спальни ни он, ни она больше не могли. Шон (имя парня, представившегося морпехом в увольнении) на мгновение оторвался от податливого женского тела и развернул взвизгнувшую, но не особо возражавшую девушку к себе спиной. Навалился одной рукой, лаская грудь млеющей в предвкушении Мэг, а другой, задирая подол ее легкого короткого платья. Затем морпех разорвал на ней трусы и завозился со своими брюками, пьяно-готовая на все Мэг напряглась и выгнулась, предвкушая прикосновение и не только, готовой к бою мужской плоти, но вместо этого почувствовала жесткий ремень на своей шее, не поняла сначала что это такое, а потом было уже поздно...

Через три недели агент ЦРУ Патрик О Бенон получил новое задание и очень ему обрадовался — Ирландия, конечно, была родиной его предков, но дома было все же лучше.

Ликвидация.

Псков.

Взрыв бытового газа в многоквартирном доме — погиб главный редактор газеты ''Псковская провинция''.

Ликвидация.

Токио.

Отравился рыбой фугу известный астроном.

Ликвидация.

Краков.

Умер во сне бывший министр обороны.

Ликвидация.

Алматы.

В лучшем отеле города, в президентском номере, был убит вместе с женой— телеведущей, глава Российской государственной компании, занимающейся новыми технологиями. Убийц так и не нашли, но судя по записке это были патриотически настроенные граждане (по крайней мере так они себя сами называли), в той же записке они обещали, что ненавидимый всей страной бывший реформатор будет не последним.

Ликвидация.

Лос-Анджелес.

В собственном бассейне захлебнулся пьяный миллиардер — владелец частной компании, исследующей космос.

Ликвидация.

Минск.

Сбит студент математического факультета (он же известный в Теневой части интернета хакер) — машина скрылась с места аварии.

Ликвидация. Ликвидация. Ликвидация. Ликвидация. Ликвидация.............

Соединенные Штаты Америки.

Пентагон.

Гун Ли шла по коридору и одновременно думала, как ей избежать провала и одновременно выполнить задание центра. Центр был обеспокоен складывающейся в мире совершенно ненормальной обстановкой, пока еще не очень заметной простому обывателю, но вызывавшей ступор у казалось бы все повидавших ''зубров'' разведки и не менее опытных политиков. Вакханалия убийств, что творилась по всему миру последние месяцы, особенно на территории трех сильнейших стран планеты, которые и затеяли все это, выводила из себя своей нелогичностью. И прибывающая на грани паники руководство давило на Центр, который в свою очередь напряг всех своих агентов, включая даже таких законспирированных как Гун Ли.

Девушка предъявила именной пропуск, чернокожий офицер проверил его по компьютеру, пролистал уже распечатанный на бумаге список допущенных в сектор, куда хотела попасть изящная как фарфоровая куколка китаянка в чине капитана, и наконец для верности сделал звонок в отдел безопасности. Только после этого Гун Ли сумела попасть в нужную часть огромного и подобного муравейнику здания, то есть туда, где она вот уже в течении более чем двух лет работала каждый день. Снова безликие и холодные коридоры, лифт, чтобы зайти в который снова пришлось предъявить пропуск, несколько этажей вниз, еще один коридор и еще один пост, и вот она уже на месте — перед ней ее стол и компьютер без доступа в интернет.

Гун Ли включила компьютер, но работать на нем не стала, лишь иногда для вида двигая мышью и бессмысленно листая папки туда-сюда — все ее мысли занимала директива центра и то, как ей потомственной, родившейся уже здесь разведчице, глазу Поднебесной в этой варварской, но мнящей себя пупом земли стране, добыть нужные Великой Родине сведения и узнать, в чем причина столь странного поведения трех ядерных держав. Неожиданно в голову ей пришла мысль, Гун Ли повертела ее и так, и так и вспомнив завет Великого Кормчего ''Если можешь нападай'', обратилась с молитвой к духам предков, прося их помочь в задуманном. План внезапно пришедший в голову был хорош и вполне осуществим, и бесстрашную защитницу своей страны ни на секунду не останавливало то, что для этого придется отдать свое тело в грязные похотливые руки варвара-американца, а может быть даже не одного. Испугало ее другое — то, что все ее жертвы будут напрасны и заплатив такую страшную цену, она так ничего и не узнает, но в памяти всплыл образ отца и его слова, сказанные ей очень давно: '' Победить можно только вступив в бой''. Так что глубоко вздохнув и прогнав ненужные мысли, Гун Ли встала и выключив компьютер, сделала первый шаг в этой только начинающейся и возможно самой важной в ее жизни битве...

Глава 7

Гоблинские горы, Большой серебренный рудник, Первая северная шахта, Стоки.

Людмила (Эрваниэль).

— Ну что, Физрук, поработаем? — Людмила похлопала по шее названного в честь давно умершего пса грифона. Маунт согласно клекотнул, но в мыслях у него мелькнуло мясо, МНОГО мяса, лучше всего нежная свинина, но сойдет и любое другое только побольше, побольше, а затем долгий сладкий сон — в отличие от давно почившего пса грифон не очень спешил соответствовать полученному при рождении имени. — Лентяй и обжора! — констатировала не требующий доказательства факт эльфийка и уже более жестко взяв его за покрытую перьями холку, постаралась по четче донести до маунта свою мысль: — Смотри, Физрук, будешь лениться посажу на голодный паек! — Грифон не воспринял угрозу всерьез: во-первых, он и так не собирался подводить любимую и знакомую с самого своего рождения хозяйку, а во-вторых, прекрасно знал, что угрозы так и останутся угрозами, но все же на всякий случай замурчал и потерся головой о ее ладонь, одновременно будто бы в нетерпении царапнув камень пещеры когтями передних лап. Следующие слова Людмилы были обращены к остальным владельцам грифонов, а также временным пассажирам, вместе с маунтами до отказа забившими средних размеров пещеру, по полу которой бежал мутно-грязный поток, извергавшийся наружу водопадом сквозь грубый и неровный пролом в стене. — Я первая! За мной по одному! Как учились: сначала бомбы, поворот, потом твари и до сигнала свободная охота! После сигнала все ко мне! Не увлекаться и не задерживаться — помните нас будут ждать! — Пилоты, они же владельцы грифонов, нетерпеливо кивали, им хотелось в небо — путь по тесному тоннелю, по которому пришлось протискиваться их маунтам, не доставил им особого удовольствия, как в прочем и самим маунтам, так же как и хозяева мечтавшим покинуть эти узкие норы, в которых невозможно расправить крылья. Маги в это время занимались окончательной проверкой того неслабого арсенала, что нес на себе каждый грифон, превращенный в данный момент в аналог воздушного штурмовика. Увидев что все при деле, Людмила еще раз мысленно коснулась Физрука, ободряя и вселяя уверенность в напрягшегося как перед прыжком грифона, и кивнула ожидавшему ее приказа Галивартану: — Давай! — Ледяной эльф, поустойчивей расставив ноги, с двух рук зарядил из жезлов сразу две очереди слез Хоруса — заклинаний школы воды 5 уровня, что со страшным грохотом ударили в стену прямо над уходящим в нее потоком и вызвав короткий обвал, открыли огромный проход в три четверти бывшей стены, за которым взгляду всех присутствующих предстали во всей красе синее небо и снежные шапки гор. Мощный поток чистейшего воздуха ворвался в затхлую пещеру и все, не исключая встрепенувшихся и заклекотавших маунтов, сделали глубокий как перед нырянием вдох.

— Прошу, мадемуазель! — Галивартан рисуясь слегка поклонился и отсалютовал Людмиле руками со все еще зажатыми в них жезлами. Та поблагодарила ледяного эльфа вскинутой рукой с поднятым большим пальцем и обратилась к своим личным пассажирам:

— Готовы?! —

— Да! — радостно подтвердила счастливая что наконец-то дорвалась до настоящего дела Анариэль.

— Готов! — с уверенностью, которой не чувствовал, заверил паладиншу Айнон, давняя хоть и протекавшая в легкой форме боязнь полетов и высоты давала о себе знать, но сам напросившийся в пассажиры биолог, сжав зубы и собрав всю свою волю в кулак, приготовился к очередному раунду в поединке длинною в жизнь.

— Поехали! — завизжала, дав волю чувствам, Людмила, вот она-то как раз всегда ловила неслабый кайф от полетов и никакого страха высоты.

— Каскадер, — не отрывая глаз от вылетавших через пролом грифонов, обратился к Нарамакилу Галивартан, — сбегаешь до портала, встретишь десантников и проводишь сюда — не дай бог заплутают, им конечно для этого придется сильно постараться, но мало ли. —

— Сделаю, — сухо кивнул старшему рейда Нарамакил и ни слова больше не говоря побежал в указанном направлении. Конфликт, вернее даже не конфликт, а некоторое напряжение между этими двумя из-за предпочтившей одного другому Василисы еще был свеж и некоторое время отравлял обоим жизнь, но в будущем постепенно сошел на нет — ни один из них не имел привычки держать камень за пазухой и к тому моменту когда ветреная и непостоянная Дочка бросила уже Галивартана, уровняв их обоих в статусе бывших, все уже давным давно было забыто и, как говорится в поговорке, поросло быльем.

Внезапная атака 50-ти (!!!) грифонов, не появившихся в виде точек на горизонте или хотя бы стремительных теней, что упали из-за облаков, а вывалившихся как из-под земли (в какой-то степени это так и было), застала совершенно не ожидавших такого массированного и неожиданного налета гоблинов врасплох, некоторых в буквальном смысле со спущенными штанами. Богатая на события история рудника уже знала налеты грифонов (да и кой-кого похуже), но в таком масштабе это было впервые: обычно охотившийся одиночный лев-орел удовлетворялся одним-двумя схваченными со стен разявами-караульными и спешил поскорей покинуть поднятую на уши крепость, что бешено, но запоздало плевалась не долетавшими камнями из пращей, редкими и не очень меткими копьями станковых самострелов и гораздо более опасными заклинаниями, выпущенными (обычно уже вдогонку) проснувшимися шаманами. Сегодня же все было иначе: грифонов не интересовала добыча в виде костлявой гоблинской тушки, да и вообще сами по себе грифоны не убили и даже не ранили ни одного гоблина (по крайней мере в этот день), но вот те, кого они несли — совсем другое дело. Со спин летящих неровным, но тем не менее вполне узнаваемым клином грифонов вниз на толком еще даже не осознавших что происходит гоблинов упали десятки плетеных корзин, которые в свою очередь, лопнув еще в полете, дали свободу уже сотням небольших отблескивающих металлом шаров — Серединный мир впервые познакомился с ковровой бомбардировкой (автор знает, что настоящие ковровые бомбардировки происходят несколько иначе, но то что делали оседлавшие летающих маунтов члены клана Красного Дракона наиболее близко к этому понятию ). Впрочем несмотря на довольно эффектно выглядевшее море разрывов, что тянулось за занимавшим казалось полнеба клином, жертв налета было не так уж и много — четыре-пять сотен, не больше: большинство жилых помещений рудника располагалось в старых и давно выработанных шахтах в глубине, а стражники на стенах и башнях оказались на своеобразных островках посреди разлившегося моря огня и потери несли не от него, а от жезлов, мимоходом лупивших по ним наездников грифонов, что отдавали предпочтение верхушкам башен со стоящими на них крепостными арбалетами и небольшими баллистами. Огонь их был весьма не точен, но жезлов они не жалели (десяток у каждого наездника в специальных чехлах у седла), и примерно каждый третий выстрел попадал в цель, а поскольку жезлы метали боевые заклинания от 3-его уровня и выше, да и башен было все же меньше чем грифонов и стреляющих с них наездников, то каждая из башен получила по три-четыре попадания, результат закономерен — количество выживших на площадках гоблинов стремилось к нулю и ни одной целой баллисты. Сброшенные бомбы тоже не были потрачены зря — сколь не мал был нанесенный живой силе урон, пара очень важных и в общем-то и являвшихся настоящей целью налета дел были сделаны на все 100% : во-первых, сразу же в первые секунды погибла практически вся верхушка администрации рудника, вместе с солидной частью шаманов — и те, и другие так и не успели ничего понять и тем более сделать, а многие даже не проснулись, когда деревянные крыши их поверхностных статусных домов пробили в пять раз более мощные чем обычные ручные гранаты подарки клана Красных Драконов; во-вторых, чуть ли не каждый, находившийся в глубинах рудника гоблин услышал устроенный наверху там-тарарам, схватил то оружие, что было под рукой, и немедленно устремился наверх.

— Держитесь! — крикнула сидящим за спиной друиду и магу закладывавшая крутой вираж Людмила. Восторженно завизжала нечто невнятное Анариэль, а обычно не позволявший себе даже невежливого, не то что ругательного слова Айнон выдал длиннющую матерную тираду, содержание которой заставило заулюлюкать и засвистеть в восторге некоторых всадников и пассажиров других грифонов. Через секунду за совершившим разворот Физруком последовали и остальные маунты, ложась на обратный курс, а Людмила, дождавшись пока последний из подчиненных займет свое место в строю, скомандовала сидящим сзади: — Твари! — и тут же продублировала команду уже для всей эскадрильи, отправив мысленный приказ издавшему жуткий вибрирующий крик Физруку. Сама эльфийка-паладин, исполнив обязанности командира, вновь по-ковбойски шустро выхватила из прикрепленной к седлу кобуры жезл и начала им работать, как и до разворота лупя огненными шарами по всем мало-мальски достойным ее внимания целям, тем же занимались и все остальные пилоты грозно и невероятно красиво паривших на фоне безоблачного неба грифонов, а между тем их пассажиры производили новую и гораздо более опасную бомбардировку.

Еще толком не оправившись от несколько секунд назад бушевавшего в ней ада надземная часть рудника подверглась не менее, а может быть и более страшной атаке: десятки, а потом сотни пентаграмм призыва возникли по всей на время очищенной от живых существ территории рудника и выпустили на волю громадное количество разнообразнейших свитковых тварей от дешевеньких скелетов с ржавыми мечами до мощных и трудноубиваемых каменных элементалеев. И именно с этими не управляемыми монстрами ( дешевые свитки без контроля над призванным существом) и схлестнулись гоблины, что спешили на всех парах узнать что происходит наверху. Если бы у гоблинов были или вернее остались шаманы (впрочем они и остались, но не самые сильные и не так много) то того, что произошло дальше вполне можно было избежать, но все случилось, как случилось, и выскочившие наверх гоблины попали прямо на шведский стол, где они были в качестве основного блюда для разнообразных, но сходившихся в своем желании убивать обитателей свитков. Впрочем к чести гоблинов, те решительно не согласились с навязываемой им сверху волей и яростной вопящей массой затопили хоть и многочисленных, но сражавшихся каждый сам за себя существ. Сверху же на масштабную даже не битву, а МЯСОРУБКУ гордо взирали устроившие всю эту бойню владельцы и пассажиры грифонов, что не упускали к тому же возможности ударить по кипящему внизу побоищу чарами или не отказывали себе в удовольствии поохотится на все еще в немалом числе остававшихся на стенах гоблинов из дежурной смены.

Через 15 минут приросшая очками, изрядно повеселившаяся и не менее изрядно истощившаяся в смысле маны эскадрилья исчезла, как будто ее никогда и не было, но облегчения платившим огромную цену, но все же одолевавшим призванных тварей гоблинам это не принесло — новая еще более страшная напасть надвигалась на них из глубин рудника...

Васильковое поле, окрестности Узла Всех Дорог Мира.

25 минут после открытия портала.

Светлана (Тириэль).

— Че тяните, обломщики! — заорали из сгрудившейся у портала более чем 3000-ой толпы игроков. Похожий на морской рокот одобрительный гул поддержал прозвучавший выкрик, породив к тому же целую серию похожих:

— Выключайте динаму! —

— Маринаду нет! —

— Гоните рубилово!

— На Зимний! —

— Даешь портал! —

— А-аа-а! —

— Бей жидов и пидарасов! — неожиданный женский крик прозвучал совершенно не в тему и заставил умолкнуть на мгновение оторопевшую толпу, пытавшуюся понять причем тут жиды и тем более пидарасы. Но утихли взвинченные долгим и напряженным ожиданием игроки не надолго и уже через секунду в собравшейся у портала массе раздался ответный яростный даже не выкрик, а рев:

— За жидов ответишь, гойская сучка! — Толпа вспыхнула еще больше, внутри нее даже наметилось движение (клыкастые и ушастые защитники народа Израилева искали крикунью), а уж поднявшийся ор слышно было даже в Узле, где городская стража на всякий случай закрыла выходившие в сторону Василькового поля ворота и удвоила количество бойцов в надвратной башне. Игроки разделились во мнениях и вели меж собой бурную дискуссию: одни поддерживали пожелание так и не найденной гомофобки-антисемитки, другие — нет, третьи соглашались лишь частично, ну а четвертые желали расширить список и включить в него кой-кого еще (черножопых, ускоглазых, либералов, русню, фашистов, членов президентской администрации и гос думы, сотрудников прокуратуры, сторонников Союза Правых Сил, коммунистов и т д...). Какой-то горластый певун не музыкально заорал ''Семь сорок'' — никто так и не понял, был он сторонником богоизбранного народа или нет, но судя по жуткому исполнению, скорее второе. На другом конце поля затянули свое сразу тридцать луженых эльфийско-орочьих глоток и ''Унтер фаширен, унтер официрен...'', исполненных с сильным и нарочитым баварским акцентом, очень не понравилась все еще ведущим поиски сынам Израиля, но связываться с тридцатью явно нарывавшимися воинами они не решились, а вот затянувшая '' Як жидки клятые...'' пятерка не долго радовала окружающих своими вокальными данными, получила на орехи и еще до дела отправилась на респаун. Градус агрессии просто зашкаливал и прикрепленные к игрокам-наемникам рейды клана Красных Драконов(на 300 игроков-наемников один рейд из 5 бойцов) уже не справлялись — в общем было весело.

Светлана оглядела бурлящую и ругающуюся толпу и подумала, что еще чуть-чуть и битва начнется прямо здесь — терпению мариновавшихся почти с самого утра игроков явно подходил конец, так что если не дать рвущимся в бой бойцам ясной цели, то они найдут ее сами и скорей всего далеко ходить они не будут. Взгляд и самой в нетерпении бьющей копытом (разумеется мысленно) девушки пробежался по полю и в конце концов как магнитом притянулся к порталу, около которого с совершенно невозмутимым минорным видом сидел на травке Таурохтар и в ожидании сигнала совершенно спокойно и даже можно сказать апатично лузгал семечки. Глаза эльфийки снова вернулись в сторону поля и уже более медленно прошлись по всем находящимся там отрядам. А посмотреть действительно было на что: тихо переговариваются нервничавшие, но старающиеся этого не показать члены клана Красного Дракона; привычно-равнодушны и как пионеры готовы ко всему заготовки; расслабленно сидят на щитах легионеры из двухтысячного отряда тяжелой пехоты, их копья в идеальном порядке составлены в пирамиды рядом с каждым из десятков; тысячный отряд олли — расы родственной ограм, так же выступавших в качестве тяжелой пехоты, стоит ровными рядами как на плацу, оба их меча и большой предназначенный для боя двумя руками, и малый для ближнего боя находятся в ножнах, но в любой момент это может измениться; абсолютно спокойны приглашенные в качестве добытчиков руды игроки, хотя тут как раз все понятно — в бой им не лезть; а на окраине поля потихоньку разъезжаются купцы и фермеры, уже догадавшиеся о том, что торговли больше не будет и поле превратилось в то, чем и должно было быть, то есть в стоянку готовящегося к битве войска.

— Действительно, чего Дримм ждет? — Тириэль нервным движением пробежалась по оперению стрел, чуть оправила колчан, сдвинув его буквально на миллиметр, а потом на столько же обратно, слегка коснулась рукоятей меча и кинжала и вновь вернулась к мыслям о уже начавшейся битве. — И сотня, и грифоны с пассажирами (хозяин маунта и два мага или друида) уже десять минут как прошли, а мы все еще торчим здесь. Пора бы уже! — Словно услышав мысли девушки, из портала буквально на секунду выскочил Ратул и выкрикнув единственное слово: — Пора! — тут же опять исчез в портале.

Практически мгновенно раздался громкий и переливчатый свист, моментально приковав внимание всех находившихся на поле. Светлана вздрогнула от неожиданности и заметалась глазами, пытаясь найти источник звука и с изумлением увидела стоящего на плечах Октарона и Муллкорха Таурохтара — от былой апатичности рейнджера не осталось и следа, и сейчас он просто фонтанировал энергией.

— Первое отделение, вперед! — усиленный магией голос Таурохтара застал игроков-наемников врасплох и прикрепленным к ним рейдам пришлось приложить немалые усилия, чтобы все было сделано как надо: рейд, что отвечал за первое отделение в 300 бойцов, нечеловеческими усилиями все же сумел направить в портал то стадо баранов, в которое превратились только что бушевавшие и подобно берсеркерам рвавшиеся в бой игроки, а рейды остальных отделений не менее нечеловеческими усилиями и сильно соленым матом едва сумели удержать дернувшихся было вне очереди бойцов остальных отделений.

Собранные на поле немалые силы пришли в движение: отделения по 300 бойцов-игроков, хоть и не без некоторой сутолоки, одно за другим исчезали в гостеприимно распахнутом портале, туда же поближе к порталу придвинулась похожая на огромную змею колонна легионеров, подобные огромным чешуйкам щиты слегка колыхались, еще более усиливая сходство отряда с живым существом, олли, синхронно сделали несколько шагов вперед и снова застыли, дожидаясь своей очереди, как и разбитые на несколько отрядов непосредственные силы Драконов.

— Приготовиться! — Светлана повернулась к подчиненной ей группе из сотни эльфов-стрелков, двух магов усиления и двух рейнджеров-командиров полусотен,( одним из командиров полусотен был Эленандар). — Принимаем зелья и ждем своей очереди. Маги, начинайте! — Двое магов занялись делом, усиливая бойцов перед битвой, а Светлана вновь развернулась к порталу и тут же с удивлением поняла, что напрягавшая ее в течении последнего часа нервическая дрожь полностью прошла, и все ее существо захватывает азарт и предвкушение скорой битвы.

Большой серебренный рудник.

Стык между Первой серебряной шахтой и хозяйственно-жилой зоной рудника.

1 минута до начала атаки грифонов.

— Здорово, Дочка, — возглавлявший сотню воинов Вар поприветствовал выступившую ему навстречу фигуру в черных доспехах. — Ну как тут? —

— Пока тихо, — Василиса присела на камень и сняла шлем.

— Хорошо, — Пьяный Тигр примостился рядом, но шлем снимать не стал, остальные бойцы тоже неторопливо и стараясь не шуметь, втягивались в штольню. — Значит все идет по плану? — Вар показал кулак звякнувшему доспехом по камню воину, тот виновато развел руками, — сидим не отсвечиваем и ждем сигнала. —

— Можете не особо напрягаться, — Дочка с улыбкой кивнула головой в сторону ведущего наверх прохода, — вас все равно не услышат — прислушайся. — Вар напряг свои хоть и не такие как у эльфов, но все же довольно чуткие уши и на самой границе слуха услышал странный шум похожий на звук огромной дискотеки, где играют тяжелый рок.

— Чей-то там? — обеспокоился полуорк, — Что за дискачь? На плане же там ничего не должно быть, и так до самых казарм? —

— Кузни, где работают с медью, — ответила Дочка, лениво и с намеком погладив прислоненный к камню двуручник и одновременно строя глазки одному из бойцов.

— А ты откуда знаешь, если на плане нет? — подозрительно уставился на нее полуорк. — Неужели слазила?! —

— А как же, — Василиса самодовольно улыбнулась и оставив находящегося в сомнениях бойца в покое, переключила свое внимание на Пьяного Тигра, — посмотрела немного, там есть и другие изменения: склад готовой продукции и кухня для работников кузни.—

— Вот ведь...! — Вар едва удержался от ругательства. — Дримм ведь сказал тебе не лезть и ждать нас! —

— А вот и нет! — возразила Василиса, умудрившись даже в глухих скрывавших фигуру доспехах потянуться на зависть всем моделям Penthouse. — Отец сказал мне не попадаться никому на глаза — я и не попалась. —

— Да ну тебя, — махнул рукой Вар, раздосадованный, но совершенно не удивленный поведением своенравной и давно уже не воспринимаемой как обычный пет Дочки. Вот и сейчас любительница внимания Василиса разлеглась на камне так, что против воли приковывала взгляды не настроенных на амурные дела игроков, прекрасно понимавших, что сейчас не время и не место, но ничего не способных с собой поделать. Не стал исключением и Вар, находившийся буквально на расстоянии вытянутой руки и изо всех сил пытавшийся думать о деле, а не о соблазнительно выгнувшейся питомице. — Сигнал! — Вар облегченно потер браслет с раскалившейся до красна и обжегшей ему кожу бусинкой. — Людмила начала! Ждем пять минут и вперед! — По штольне прошло едва заметное движение, а Дочка, на которую уже никто не обращал внимания, перестала маяться ерундой и надев шлем и положив поднятый меч плашмя на плечо, так же замерла в готовности — игры кончились.

Через пять минут рванувшая наверх сотня игроков под корень вырубила всех свободных и оказавших сопротивление работников кузницы, а также немногочисленных надсмотрщиков, не сбавляя темпа, ворвалась в пустые казармы и на одном дыхании, даже не разбудив при этом дремавшего старика-втерана, устремилась дальше. В кузне выжили лишь прикованные к рабочим местам рабы, даже не пытавшиеся вступиться за своих хозяев ( кроме одного придурка, который желая выслужиться неудачно подставил подножку одному из игроков и за это удостоился чести увидеть свои кишки перед смертью), а также спрятавшийся среди мешков с продуктами начальник мастерских, во время нападения подъедавшийся на кухне (повара попытались оказать сопротивление и поскольку ни один из них даже близко не тянул на Стивена Сигала, тоже погибли). Радостный от осознания того, что ему удалось выжить начальствующий и празднующий труса гоблин дождался, когда неизвестно откуда взявшиеся враги уйдут, и попытался скрыться, но забыл об еще одной опасности, что всегда поджидала его в мастерских: выплеснутый в лицо ковш раскаленного метала заставил его заорать и отшатнуться, а затем его шею захлестнула цепь и кастрированный, покрытый шрамами гоблин без языка под крики подбадривающих его товарищей задушил ненавистного мучителя. Рабы ненадолго пережили своих тюремщиков — идущая снизу трехтысячная озверевшая толпа спущенных с цепи бешеных зверей не щадила никого....

Сотня Вара вихрем неслась по практически пустым коридорам, убивая лишь тех, кто мог помешать, и не снижала темпа даже чтобы забрать добычу. Постепенно от сотни начали откалываться отряды по 20 бойцов, каждый из которых устремился к своей цели — Драконы спешили взять под контроль особо ценные или способные помешать осуществлению операции места. Первая двадцатка, без труда вырубив полдюжины не ожидавших нападения с тыла часовых, овладела арсеналом. Вторая двадцатка не менее легко захватила огромный подъемник, что вел в нижнюю часть рудника с рабочими шахтами, и тем самым отрезала находившихся в ней гоблинов от поверхности (существовали конечно и другие пути, но все они требовали времени, а вот времени у пока что продолжавших работать как ни в чем не бывало гоблинов как раз таки и не было). Заданием третьей двадцатки был захват склада с крупными и редкими самоцветами, которые не доверяли мелким караванам, а раз в год отправляли крупным и особо защищенным. Вот там-то пришлось помахаться — сотня отличных бойцов (по двадцать пять от каждого клана-владельца) не были мальчиками для битья, не дали застать себя врасплох и вообще показали очень высокий индивидуальный уровень. Но как говорится ''Сила солому ломит'' и два десятка игроков, уровень самого слабого из которых был 102, справились. Четвертый отряд брал еще один склад, на этот раз уже с серебром, и встретил там чисто символическую охрану — ну что могли сделать всего четыре охранника против двух десятков воинов, каждый из которых мог прикончить их всех и в одиночку?

Основной хоть и изрядно уменьшившийся в числе отряд под командованием Пьяного Тигра все поднимался и поднимался и наконец достиг довольно большого хоть и выглядящего несколько заброшенным тоннеля, по спирали уходящего наверх. Пара минут подъема и взревевший Вар выдал длинную матерную тираду на квенья (языке Толкиновских эльфов) — тяжелая дверь в стене тоннеля захлопнулась прямо у него на глазах.

— Дочка! — прорычал разъяренный задержкой полуорк, больше говорить ему ничего не пришлось — питомица Дрима, понятливо кивнув, буквально на пару секунд превратилась в подобие самой себя, но только сделанного из почти прозрачного стекла, и как в воду нырнула в металлическую дверь.... Через две минуты запущенный механизм открыл вход в комнату, и перед глазами Вара и его бойцов предстало пустое помещение и полсотни изрубленных в куски гоблинов, а Дочка, покинув попутчиков, уже бежала по своему собственному заданию. Спокойно отнесясь к исчезновению питомицы, Вар приказал бойцам готовиться к обороне, а сам прошел в небольшую комнатку со множеством рычагов, часть которых сверяющийся с записной книжкой полуорк опустил, тем самым перекрыв, а кое-где наоборот открыв множество ведущих вверх, да и вниз путей, изрядно затруднив гоблинам оборону, а накатывающимся снизу игрокам наоборот облегчив жизнь. После, довольный собой предводитель сотни прогулялся по все так же спиралившемуся наверх тоннелю до самого его конца в виде здоровенных металлических ворот и буквально за пару минут до того как их попытались открыть с поверхности заблокировал эту возможность с помощью предназначенного для этого рычага, который успевший совершить нужную манипуляцию полуорк тут же безжалостно сломал. Затем Вар, щелкнув еще одним рычагом, включил переговорное устройство и пропел в него оскорбительный стишок на гоблинском языке (гобло-язык был специально выучен к этому походу, а стишок был удачным экспромтом не чуждого поэзии Вара), довольно кивнул, выслушав не столь рифмованный ответ понятного содержания, посмеялся, что взбесило находившихся на той стороне гоблинов гораздо больше чем оскорбления, и не ввязываясь в дискуссию, уже на русском языке приказал двоим сопровождавшим его подчиненным минировать ворота.

Тем временем Василиса, без боя миновала несколько похожих друг на друга развилок и коридоров и достигла наконец цели своей основной миссии — длинного как стрелковый тир коридора и дюжины гоблинов, что охраняли стальную тяжелую дверь в его конце. Стража двери явно были настороже, а массивный механизм похожий на баллисту сулил неприятности любому, кто осмелится атаковать его в лоб. Соваться в прекрасно просматриваемый (и простреливаемый) коридор Дочка не стала, а вместо этого, сперва поставив за спиной магические сигналки, несколько мгновений просто стояла с закрытыми глазами и будто бы что-то говорила про себя: волосы и кожа древнего стража начали отсвечивать красноватым блеском, а когда она все же открыла глаза на их месте были те самые угли, что глянули на мир в момент ее рождения. Сияние с каждой секундой становилось все сильнее и в момент своего пика, когда кожа и волосы по насыщенности цвета сравнялись с глазами, Дочка как бы подпрыгнула на месте, чтобы в мгновение ока исчезнуть, и лишь небольшая искорка пару секунд еще светилась там, где только что была красная как кровь девушка в черных доспехах, но и кружащийся в воздухе уголек вскоре потух, и неведомо откуда взявшийся легкий ветерок с запахом прелой листвы и цветов неторопливо повлек черную снежинку пепла сначала в коридор, а потом по коридору к обеспокоенным и чувствовавшим что-то нехорошее гоблинам. Несколько секунд и вот уже черная точка кружится над гоблинами, что тесно сгрудились позади недобалисты со множеством коротких толстых стрел вместо одного тяжелого копья.

Василиса упала в небольшой просвет в центре толпы и тут же крутанула двойную вертушку — восемь порубленных на куски охранников без звука и стона 24-мя кусками осыпались на каменный пол ( гоблинов могло быть и больше, но не хватило длинны меча, что резал доспехи как масло).

Один из ''счастливчиков'' избежал смерти от клинка и тут же получил в лицо плевок, сделавший бы честь любому верблюду (почти литр), и мгновенно присоединился к ранее погибшим товарищам. Кислота, из которой состоял плевок стража, проела даже камень коридора, оставив в нем уродливые выемки, что уж говорить про голову в самом буквальном смысле заплеванного до смерти охранника.

Другого вернувшаяся к своему прежнему не красному (кроме глаз) виду Дочка, выбросив свое тело и руки в глубоком выпаде, насадила как рыбу на острогу и тут же используя верещавшего на мече гоблина как головку кувалды, сбила с ног следующего. Вытащить меч она не успела, но все же смогла парировать скособоченным лезвием удар алебарды последнего из оставшихся на ногах защитников двери.

Несколько минут шла силовая борьба: алебордист пытался свалить стража на землю и подсечь ее ногу древком у пятки, а Дочка в свою очередь устоять на ногах и сбросить наконец с кончика клинка сдохнувшего при ударе о своего товарища гоблина. Победила в конце концов освободившая клинок Дочка — гоблин переоценил свои силы и был прижат к стене, а затем крестовина меча стража древних фейри вонзилась ему в горло, и через секунду он повис на ней, не касаясь ногами земли. Неожиданно Василиса впилась в губы хрипящего и пускающего кровавые пузыри гоблина, который отчаянно забился во время этого ''поцелуя'', результатом которого стал сплюнутый веселящейся Дочкой откушенный язык. Несколько секунд она с улыбкой смотрела в перекошенное лицо страдальца, а затем весело чмокнув его в нос, резко выдрала крестовину из горла. Огляделась, с видимым удовольствием облизнула перепачканные кровью губы и отправилась добить последнего из оставшихся в живых охранников, что не составило ей труда — резкий колющий удар вниз и двуручный клинок соединил два тела в противоестественном союзе.

Закончив с живыми, Дочка занялась машинкой, сперва было даже занеся меч, чтобы изрубить гоблинское убожество, но вспомнив уроки отца, передумала и вместо этого потратила пару минут на изучение оказавшегося довольно полезным механизма, что способен был метнуть двадцать два болта в любого на той стороне коридора. Убедившись что она сможет одним движением отпустить положенную на направляющие смерть, Дочка нежно провела рукой по наконечникам заряженных в машину стрел и занялась дверью, а метал наконечников после ее прикосновений потемнел, на нем выступили ярко зеленые и ядовитые даже на вид капли, закурившиеся легким едва заметным дымком. Дверь занимала Дочку не долго: та только убедилась, что она закрыта и сломала в замке один из кинжалов почивших гоблинов, тем самым уровняв в шансах открыть вход тех, у кого был ключ и тех, у кого его не было. Затем весело и беззаботно насвистывающая Василиса комфортно расположилась на деревянном ящике с запасными болтами к метательной машине и вытащив из кармана йо-йо, подарок Морнэмира (также успевшего пройти через ее постель), приготовилась к ожиданию. Дочка была довольна собой: задание отца выполнено и система, с помощью которой можно было затопить весь рудник, теперь под контролем нападавших.

Ретроспектива.

Гоблины были жестоки, они были ОЧЕНЬ жестоки, и этот тезис в Серединном мире не мог оспорить никто: людоеды и садисты, любители помучить пленников и наигравшись сварить их в котлах (кстати со своими гоблины частенько поступали не лучше ), их ненавидели и боялись все проживавшие вокруг Великого леса народы и те, кто говорил обратное, просто давно уже не подвергались набегу Большой орды и успели подзабыть ''приятные'' ощущения. Но сейчас против них шли те, кто не уступал им в жестокости, но главное, САМОЕ главное, не боялся смерти и обладал тысячью жизней, каждую из которых ценил гораздо меньше, чем возможность убивать.

Старый гоблин-солдат, из милости живущий при казарме, услышал шум и поднял подслеповатые глаза — небрежный походя нанесенный удар нижним краем щита раскроил ему череп и расплескал мозги по стене.

Мальчишка-гоблин, что тащил огромную стопку щитов, и от усталости и тяжести носимого груза не обращал внимания ни на что вокруг рухнул, когда кислотная стрела ударила его по ногам, оказался погребен под собственным грузом, заорал было, чувствуя дикую и все нарастающую боль в ногах, но очень быстро умолк — по щитам бешеным галопом промчалось не меньше полутысячи игроков и трехсот петов.

Другой новичок, уже постарше, увидев игроков, отбросил швабру и попытался скрыться в общем сортире, но не преуспел — ему не помогло даже то, что не брезгливый и готовый на все ради спасения жизни гоблин нырнул в одну из дырок, куда справляли нужду — клинком или заклинанием его конечно не достали, но не пожалели гранаты, что отправилась вслед за беглецом в загадочные глубины общесортирной канализации.

Два тащивших тяжелую бадью со смолой раба увидели накатывающий на них ужас и тут же встали на колени, подняв руки в знак покорности — смерть их была легкой — их ''всего лишь'' изрубили на куски и заталкали в бадью, которую свою очередь двое здоровенных воинов-игроков выпихнули с дороги в один из тупиковых проходов.

Десяток гоблинских воинов попытался подобно спартанцам в Фермопилах встать в узком проходе — единственное, зато очень мощное заклинание, и под сапогами игроков еще долго хрустела красная ледяная крошка.

Усыпанные кусками тел коридоры, чьи стены и потолки треснули и покрылись копотью от гранат и мощнейших заклинаний...

Огромный пещерный медведь, с утробным ревом рвущий зажатых в тупике жертв, и его хозяин, недовольно пинающий разошедшегося и не дающего ему поучаствовать в веселье питомца в зад...

Бешеная рубка — подвиг полусотни воинов и двух шаманов, на целых 30 секунд сдержавших крупнейший из рвущихся наверх потоков вторжения...

Приколотый к стене коротким копьем шаман, на которого пробегавшие мимо не обращали внимания и который до последнего, даже чувствуя как из него уходит жизнь, пытался сотворить заклинание, сумел, сжег питомца и с довольной улыбкой умер раньше, чем разозленный потерей спутника игрок одним ударом снес ему голову топором...

Комната, где почему-то оказались гоблинские женщины и дети, теперь напоминала разделочный цех на мясокомбинате...

Вывалившийся откуда-то паладин с бешеными глазами и кишками, что висели на нем как праздничная мишура...

Дикий грохот, когда игроки с помощью холодного оружия, гранат, заклинаний, а иногда и собственных разогнавшихся тел выбивают запертые двери, с помощью которых оставшиеся внизу гоблины пытаются остановить свою скорую и скорей всего очень болезненную смерть...

Крики боли, ярости и страха, шум схваток, взрывы, гулкие хлопки заклинаний, грязнейшие ругательства на десятках языков как Серединного мира, так и Земли, победные выкрики и команды командиров рейдов — неостановимый поток игроков подобно лаве извергающегося вулкана рвался вверх и казалось так и будет идти до самой поверхности, где кипящая кровавая волна извергнется в открытое небо. Но постепенно движение стало замедлятся и подгонявшие свои отделения рейды Драконов ничего не смогли с этим поделать — то что не сумели запертые двери и слабое сопротивление оставшихся внизу гоблинов, сотворили огромные пространства рудника и сами игроки, либо решившие подсобрать добычи, либо нашедшие себе новые гораздо более интересные развлечения и в связи с этим прекратившие свой так хорошо начинавшийся натиск:

В небольшом зале стоят несколько парализованных гоблинов и обреченно наблюдают, как загоревшийся поразвлечься маг одного за другим убивает их с помощью взятой тут же кирки, экспериментируя с какой стороны она лучше входит в череп или подхватив лопату, пытается расковырять живот и добраться до кишок.

В нескольких десятках метров от комнаты с любителем экспериментов двое варваров-игроков опускают также парализованного гоблина в чан с кипящим маслом — не способный даже закричать гоблин чувствует, как от нестерпимого жара трескается его кожа и лопаются глаза.

Сидящий на куче трупов воин считает попавшие в его загребущие лапы деньги и использует открытый в предсмертной гримасе рот одного из мертвецов как подставку для меча.

Игрок-варвар с гремящим на весь рудник ревом лупит молотом по уже поддающейся деревянной двери, а из-за двери слышны испуганные и обреченные крики пытающихся забаррикадироваться гоблинов.

Двое игроков ломают стену в поисках тайника, но находят в заложенной камнями нише лишь скелет на цепи, и один из них от разочарования бросает в него заклятья льда, превратив не очень аппетитно выглядевшие кости в красивую и изящную ледяную скульптуру.

Обыскивающий трупы в поисках добычи друид был неосторожен, и притворявшийся мертвым гоблин с отрубленными ногами откусил ему яйца и х...й, а так же не только успел проглотить это последнее в своей жизни лакомство, но и даже сумел перерезать глотку скопцу раньше, чем товарищи друида сами успели дорезать недобитка — лишенный в игре хозяйства игрок еще целых три часа пережевал и не решался снова лечь в капсулу и вернуться в игру.

Несколько орущих друг на друга игроков едва не сцепились из-за добычи и лишь вмешательство пятерки от Красных Драконов предотвратило уже казалось бы неизбежную резню между своими.

На большой кухне несколько уже пьяных игроков вовсю надсажались над обнаруженными продуктами, запихивая их в себя в таких объемах и с такой скоростью, что у любого стороннего наблюдателя невольно закрадывалась мысль — ''Не прямиком ли с голодающего Поволжья прибыли они в Серединный мир''. Валявшиеся вокруг трупы и забрызганные кровью столы, на которые горой была навалена еда, совершенно не смущали обжиравшихся и рассказывавших анекдоты игроков, мало того пьяные обжоры со смехом кидали объедки в подвешенного на мясницком крюке еще живого и в забытье стонущего гоблина. Увидевший эту сцену игрок-маг мгновенно проблевался и при первой же возможности покинул игру — 10-летнему мальчику еще долго снились кошмары по ночам.

Четверка игроков устроила тотализатор и активно принимала ставки, ''Кто быстрее проползет одинаковую дистанцию?'': гоблин со сломанным позвоночником или такой же гоблин, но с переломанными руками и ногами — желающих поставить было много и эхо их криков звучало на сотни метров вокруг.

Группка рыщущих в поисках добычи игроков сунулась было в перспективно выглядевший коридор, была послана на хер и тут же от греха подальше поспешила свалить — суровые рожи двадцати перекрывших вход Драконов, самый слабый из которых был за сотню, не располагали к дискуссии.

А затем вниз повалили узнавшие о нападении основные силы гоблинов, и позабывшим зачем их наняли игрокам стало не до их диких садиско-маньячьих развлечений....

Северная шахта. Портал.

Дримм.

Дримм занимался сразу тремя делами: разглядывал казалось бесконечную колонну тяжелой пехоты, что тянулась и тянулась из портала, прислушивался к отдаленному шуму наверху и размышлял, вернее обдумывал то, что уже произошло и происходило в настоящий момент, пытаясь понять не совершил ли он где-нибудь ошибку и если совершил, то как ее исправить пока не стало слишком поздно.

— Так, в активе построенный портал, успешный налет и можно сказать завершенная переброска всех сил, — быстрый взгляд на все также тянувшуюся змею пехоты, — ну почти. Налет вообще прошел идеально — ни одного сбитого. ''ПВО'' гоблинов явно оказалось слабее чем я думал, выпотрошенные доноры воспоминаний слишком сильно его переоценивали — субъективный взгляд на мир ''етить его в качель''! Будет неприятно, если из-за этого самого взгляда я что-то еще не учел или переоценил. В пассиве пока что только одно: потеря темпа нанятыми игроками, впрочем это даже может сыграть положительную роль — прущие вниз гоблины уйдут подальше от поверхности, где буквально с минуты на минуту должны закрутится интересные дела, лишь бы только они не прорвались к порталу и к большому подъемнику, да и не перерезали путь легионерам, что идут к группе Вара. Значит надо проследить, чтобы этого не произошло — что ж разомнемся! — Принявший решение Дримм действовал быстро: — Ратул! —

— Да! — отозвался отвечавший за охрану портала орк, который все это время призывал всех переправляющихся через портал шевелить булками.

— Я забираю Туллиндэ с ее краснокожими и половину твоих бойцов! —

— Фигли! Вот засада! — возмущенно вскинулся воин. — А я с чем останусь? Вдруг гринписовцы, — он ткнул рукой вверх, — прорвутся. Чем мне их встречать?! Голой жопой?! Мол пока не вые...те меня до портала не пройдете!? —

— Ну так радикально конечно не надо, — против воли улыбнулся Дримм, — я ведь забираю только игроков, заготовки останутся с тобой. Еще, снимай всю охрану с той стороны и передай Морнэмиру, чтобы он и его рудокопы стягивались поближе к порталу и к точке возрождения — думаю если что, отмашутся.

— Конечно отмашутся! — согласился обрадованный Ратул. — Там такие кадры есть! Чес— слово не слабей тебя, хоть и ушли в основном в ремесло! —

— Вот и отлично! — кивнул уже отбиравший отправляющихся с ним бойцов Дримм. — Делай! — Ратул тут же взял старт и с веселым матерком исчез в портале, с трудом протиснувшись между его краем и текущей в противоположную сторону колонной. Ну что, Королева Мертвых, поработаем? — спросил Дримм у Туллиндэ, что стояла с ним рядом.

— Конечно! — мило улыбнулась девушка, только вот увидевшие эту улыбку заготовки, да и некоторые игроки дружно опустили глаза, а струившаяся через портал колонна, воины которой внезапно почувствовали необъяснимый страх, несколько сбилась с шага.

— Спокойно! — Дримм шагнул вперед и положил ей руку на плечо. — Прибереги этот фокус для гоблинов. — Неожиданно, то давящее чувство взгляда в спину, что являлось почти постоянным спутником Туллиндэ исчезло, но теперь все не исключая некромантку изумленно уставились на фейри — легкое золотистое сияние озарило зал. Дримм осознал, что снова светится и досадливо поморщился, но убирать свечение не стал — все равно о нем бы узнали, не сейчас, так потом, да и в сражении оно должно было помочь.

— Че это такое? — один из магов протянул руку, но тут же будто бы обжегшись отдернул ее, даже не коснувшись сияющей фигуры Главы, и с изумлением прочитал появившееся у него на интерфейсе сообщение:

Получено благословение древних фейри: + 10% к скорости роста маны, + 10% к силе атакующих заклинаний, +10% к силе защитных заклинаний, — 5% к урону, нанесенному вам с помощью всех школ магии (кроме магии фейри), — 12% к физическому урону.

Время действия один час.

— Мать мая женщина! — изумленно и восхищенно воскликнул, разом резко прибавивший маг и тут же предложил остальным сделать то же самое. На Дримма посыпались вопросы, но с беспокойством поглядывающий наверх фейри не стал распинаться и терять время, а отделавшись туманным обещанием рассказать все позже, повел отряд в сторону уже явственно слышимого шума битвы.

А дела наверху действительно были не очень, и это было еще слабо сказано — Дримм просто недооценил того разложения, в которое сумели впасть прекратившие наступление наемные игроки. Отсутствие серьезного сопротивления, по идее являвшееся благом, обернулось хаосом и разбродом, так что когда сверху ударили многочисленные и уже разъяренные боем гоблины, встретили их считанные десятки продолжавших двигаться вверх игроков и 10 пятерок Драконов, которые, если честно говорить, не справились с поставленной перед ними задачей и не сумели заставить наступать погрязших в мародерстве наемников, а теперь своей смертью пытались дать остальным время собраться. Немногочисленные игроки из тех кто продолжал двигаться наверх погибли почти сразу, не сумев не то что остановить, даже задержать сметающую все лавину зеленошкурых, и лишь в лучшем случае взяли по две-три жизни за каждую свою, а вот слаженные пятерки, что должны были исполнять роль заград-отрядов, но вместо этого очутились в роли штрафбата, смогли-таки пусть и всего на несколько минут, но все же остановить казалось неостановимую лавину, заставив гоблинов умыться кровью.

Если бы на помощь сражающейся полусотне тут же пришли опомнившиеся игроки и подперли их собой или хотя бы прикрыли им спину (основной поток был остановлен, но отдельные ручейки все же просачивались — слишком мало было Драконов и слишком велик рудник), то вполне возможно потерь среди грамотно действующих и великолепно снаряженных Драконов вообще можно было избежать и гоблинов погнали бы наверх — вместо этого вставший насмерть десяток рейдов окружили и задавив массой, перебили всех до одного. Жертва 50-ти членов клана едва не стала напрасной, потому как никто из них не догадался послать кого-то с предупреждением, а на шум битвы увлеченные дележкой добычи или занятые своими так же довольно таки шумными развлечениями наемники-игроки не обратили ни малейшего внимания, но тут гоблины подгадили сами себе — часть из просочившихся мелких отрядов не ударила в спину выигрывавших время Драконов, а бросилась дальше. Так что когда основные силы нынешних хозяев рудника все же сломали сопротивление этих десяти рейдов и ринулись вниз, их встретили хоть и по-прежнему разрозненные, но в своем большинстве уже готовые к битве игроки...

И пошла рубка: воздух закипел от заклятий, а уши от криков и лязга сталкивающегося оружия. Ситуация, что была несколько минут назад, повторилась, но только повернулась на 180 градусов, и теперь гоблины катились все сметающей лавиной, а игроки отчаянно пытались их остановить (кое-где удавалось) или хотя бы продать свои жизни подороже. Если бы прорвавшийся в своеобразную комнату управления рудником Вар не перекрыл в свое время несколько секций, то гоблины вполне вероятно уже дошли бы до самого портала, а вместо этого вынужденны были искать обходные пути, а то и ломать свои же собственные решетки и двери.

Вот туда-то на поле боя, где казалось бы абсолютная победа превратилась в страшнейшее поражение, и направлялся сейчас бегущий по пустынным коридорам отряд с колоритнейшей парочкой во главе. Самой колоритной конечно же была Туллиндэ: абсолютно белый плащ, белые же, просто-таки сияющие, доспехи под ним, белый резной посох в руке и лишь такая же белая являющаяся частью шлема маска, словно бы чуть-чуть обрызгана мельчайшими капельками крови (именно крови — сравнение, что приходило в голову любому, кто видел красные капли на гладком металле) — сопровождавшая девушку аура смерти навевала дикую жуть на любого, кто видел эту белую фигуру с кровавыми каплями на лице. Фейри тоже не далеко ушел от некромантки и занимал почетное второе место: словно бы налитой изнутри кровью доспех, золотистый нимб вокруг головы, под которым с трудом проглядываются очертания шлема и черный будто бы изгибающийся в руках подобно змее меч покрытый, в прямом смысле, горящими на нем знаками, пламя которых танцевало и гудело в каком-то завораживающим ритме. Именно эта парочка, а вместе с ней и весь возглавляемый ими отряд врезались, как пуля входит в плоть, в массу уже почувствовавших вкус победы гоблинов и не останавливаясь ломанулись вперед и вверх, оставляя за собой заваленные обугленным и одновременно разлагающимся фаршем коридоры.

Казалось бы что такого? Ну умирают десятки и сотни гоблинов — ну и что? Есть еще многие тысячи живых и множество коридоров, которые пусть и непобедимый, но всего лишь ОДИН отряд не в силах перекрыть, да и сам уничтожающий все на своем пути отряд и не ставил перед собой такой цели, а упорно, действительно как пуля, бороздящая плоть, углублялся все дальше и дальше в тело гоблинской биомассы, и если уж проводить такую аналогию, то ведомый Дриммом отряд действительно был подобен пуле, девяти-миллиметровой пуле, попавшей в медведя, убить которого ей было не реально (если конечно не в голову, да и и то...?), но нанести болезненную и отвлекающую рану вполне по силам — гоблины не смогли оставить без внимания крики умирающих страшной смертью соратников и как отхлынувший прилив уходит обратно в море, устремились вслед именно этого и добивавшегося рейда-отряда.

А между тем возглавляемый фейри рейд все так же стремительно рвался вверх, клыками, когтями и магией уничтожая всех гоблинов на своем пути и оставляя многочисленные и весьма неприятные сюрпризы за спиной. Именно эти сюрпризы, а еще дикая давка и были причиной того, что горящие жаждой мести хозяева рудника до сих пор не догнали безостановочно идущий вперед рейд, что как водоворот мелкую рыбешку затягивал за собой все новых и новых врагов. Наконец эта безумная, похожая на энсьерро (бег с быками) гонка была закончена, и возглавляемый главой клана Красных Драконов рейд занял небольшой, но важный и являвшийся перекрестком многих путей зал, в котором остановившиеся Драконы и встали насмерть, превратившись из пули в якорь, что приковал к себе множество последовавших за ними гоблинов, и одновременно в волнолом, что разбивал все также прущую и прущую с поверхности живую волну.

Впрочем столь мощный и глубокий прорыв так же не прошел для Драконов даром и им пришлось заплатить пусть и невеликую, но все же цену, коей стали два десятка ''Стражей Туллиндэ'' ( гораздо более продвинутая версия неживых монстров, когда-то сотворенных некроманткой в крепости огров), и всех питомцев за исключением двух Жнецов, питомцев все той же Туллиндэ, убить которых материальным оружием было невозможно, а шаманов у гоблинов по известным причинам осталось не так чтобы много. Но как бы то ни было рейд сделал свое дело: сбил натиск рвущихся вниз гоблинов, оттянул уже прорвавшихся за собой (далеко не всех, но не намного меньше половины) и стал той самой горой, которую лучше обойти чем пытаться на нее взобраться. Некоторое время озверевшие от потерь гоблины пытались штурмовать засевших на перекрестке игроков, но очень быстро убедились в бесперспективности этой затеи, да и трупы их товарищей настолько уже забили ведущие к будто бы проклятому залу коридоры, что каждая атака предворялась настоящими шахтерскими работами, что в свою очередь не очень хорошо сказывалось на моральном духе принужденных в буквальном смысле зарываться в трупы своих собратьев гоблинов, да и на качестве атаки тоже. Так что вскоре среди гоблинов нашелся кто-то умный, и бессмысленные атаки прекратились. Наоборот, баррикады из трупов выросли, а гоблины, оставив заслоны, поспешили продолжить общее наступление вниз. Впрочем изолированные Драконы не собирались оставаться в таком запертом состоянии вечно и активно пополняли ресурсы изрядно израсходованной маны, лечились и готовились к прорыву, который на этот раз планировался уже вниз. Помимо этого Тулииндэ, чья сила как некроманта из-за огромного количества окружающих ее трупов неимоверно возросла, устроила зелененьким сюрприз и провела масштабный ритуал, благодаря которому примерно каждый двадцатый из убитых на руднике гоблинов восстал, превратившись пусть и в слабенького и не долго живущего (если это можно назвать жизнью?), но очень голодного и ненавидящего всех живых зомби, что тут же вцепился зубами в первую попавшуюся цель — игрок с откушенным хозяйством был многократно отомщен.

Избавившись на время от доставившего им столько неприятностей рейда, гоблины не сумели избавиться от многих других проблем и возобновившееся наступление вниз вновь забуксовало: во-первых, гоблинам так и не удалось уничтожить или оттеснить ВСЕХ игроков-наемников — около пары сотен из них, сбившись в крепкие рейды и заняв хорошую позицию, продолжали сопротивление; во-вторых, насмерть встали части особой сотни Вара, так же отвлекая на себя немалые силы и стачивая напор общего наступления, и если арсенал гоблины все же взяли, заплатив при этом чудовищную цену чуть ли не в полутысячу бойцов и нескольких из мизерного остатка шаманов, то с хранилищами драгоценных камней и серебра пришлось поступить как и с рейдом Дримма, то есть завалить проходы трупами и оставить находившихся внутри врагов на потом; в-третьих, гоблинов изрядно потрепала змея из двух тысяч тяжелой пехоты, что паровым катком прошлась по левому флангу наступавших сверху сил, а затем исчезла в одном из тоннелей, скрывшись за упавшей с потолка решёткой, которую гоблины до сих пор не могли сломать, а значит нервничали, не зная чем занимается столь грозный и большой отряд; было и в четвертых — происходящее наверху событие, о котором находящиеся внизу гоблины пока что не успели узнать; но главным для них здесь и сейчас было в-пятых — поперли возрождавшиеся на точке респауна игроки, и вновь потерявшие темп гоблины не сумели их остановить — маятник битвы опять качнулся вверх...

Глава 8

Гоблинские горы, Большой рудник, нижние действующие шахты.

Час после активации портала.

Лауриндиэ.

— На! — Деревянный раскрашенный щит в руках очередного гоблина не выдержал удара, нанесенного хоть и легким, но невероятно прочным клинком, и переломился на две почти равные части, а дорвавшееся до живой плоти лезвие как тростинку перерубило руку и чиркнуло хозяина щита по оскаленной морде. Заверещавший от боли гоблин все же попытался отбиваться и бессистемно замахал оставшейся рукой с зажатым в ней тесаком, но не преуспел и сумел отбить лишь один из летящих в него мечей, второй же, чиркнув по зубам, вонзился ему в рот. — У-фф! — чуть не провалившаяся вслед за клинком Лауриндиэ едва-едва успела вытащить пробивший кости черепа меч и лишь чудом не попала под удар здоровенного молота, которым орудовал не менее здоровенный гоблин, имеющий видимо в своей крови немалую часть от бук. — Сука! — не удержалась от ругательства эльфийка, что была вынужденна кубарем покатится по земле. — На! — рубище-режущий удар снизу отнял у вновь замахнувшегося полукровки половину стопы, а возвратное движение клинка напрочь перерезало сухожилие другой. Гоблин-бука зашатался, пытаясь преодолеть боль и потерю равновесия, но не сумел ни того, ни другого, вернее не успел — мечи Лауриндиэ вонзились ему между ребер и под лопатку, как бумагу пробив толстую просоленную кожу доспеха. С трудом вытащив чуть ли не намертво застрявшее в туше бугаистого противника оружие, Лауриндиэ быстро огляделась по сторонам, пытаясь понять и оценить, кому из соратников нужна была ее помощь: четверо олли зажали десяток гоблинов в уголке и теперь методично и неторопливо их добивали, тяжелые доспехи олли давали им возможность без страха идти в размен с гораздо хуже защищенными противниками; прикрытая тремя спецназовцами Исилиэль так же чувствовала себя прекрасно и вовсю перебрасывалась заклятьями с оказавшимся здесь шаманом, не упуская к тому же возможности угостить кислотной или ледяной стрелой удачно подвернувшуюся или вернее повернувшуюся к ней спиной цель; Миримон волчком вертелся среди шести тяжело вооруженных гоблинов и с трудом успевал отражать сыплющиеся на него со всех сторон удары и даже не помышлял об атаке — вот кому нужна была немедленная помощь, и ему-то Лауриндиэ и решила помочь. Сказано-сделано и воительница спущенной с тетивы стрелой устремилась сквозь кипящую битву, попутно не стесняясь резануть кого-нибудь по спине или кольнуть в затылок, в свою очередь уворачиваясь и отбивая такие же небрежные удары. К тому моменту как она достигла цели, Миримон все еще держался, а гоблинов стало на одного меньше (вообще-то на двух: одного сразила ледяная стрела Исилиэль, а другого — топор Миримона, но к гоблинам тоже подошла подмога в виде еще одного легковооруженного воина с копьем). Лауриндиэ удачно прорубилась сквозь строй, проломив кончиком меча висок одному и отрубив руку с изрядной частью плеча другому и встала спина к спине с приветливо оскалившимся при ее появлении Миримоном. Дальше был уже не бой, а убийство — против двух таких бойцов у гоблинов не было ни одного шанса:

— Раз! — и клинок Лауриндиэ чиркает по пальцам, что сжимали меч. Покалеченный гоблин орет и трясет окровавленной рукой с обрубками вместо пальцев — топор Миримона, снесший подранку половину башки, поставил точку в его страданиях.

— Два! — небрежный пинок в колено, на этот раз нанесенный уже Миримоном, всего лишь на мгновение заставил очередного гоблина потерять себя от боли — укол не упустившей шанса Лауриндиэ не дал ему прийти в себя.

— Три!— щит Миримона с грохотом отбивает вниз укол копья и со страшным треском ломает древко. Провалившийся гоблин не успевает выпрямиться и выпустить из рук бесполезный теперь обломок — с шелестом лопастей огромного вентилятора меч обоерукой воительницы отсекает ему голову.

— Четыре! — визжит лишившийся руки гоблин (слишком глубокий выпад) — и обух топора Миримона снизу вверх вбивает зубы и кости черепа в мозг, а так же заодно ломает шею.

— Пять! — оставшийся в одиночестве гоблин не успевает ничего сообразить, и длинная подсечка, проведенная из нижней стойки не менее длинной (и весьма красивой) ногой Лауриндиэ сбивает его с ног, а сверху на него со всего маху валится не такой красивый Миримон, щитом и массой своего тела дробя ему кости и отдавливая внутренности. Гоблин был еще жив, когда извернувшийся эльф слегка привстал, приподняв при этом щит, и для порядку чиркнул итак уже умирающего гоблина топором по глазам. —

Бой был закончен: шаман, центр сопротивления, обугленной тушкой валялся в углу, олли уже ушли, видимо спеша на соединение с основными своими силами, нескольких вяло отбивавшихся гоблинов (заклятья замедления) рвали гораздо более шустрые питомцы и никакая помощь им была не нужна, а остальные игроки их рейда приводили себя в порядок и уже начинали интересоваться трофеями.

— Спасибо Юла (прозвище Лауриндиэ), — Миримон со вздохом поправил обухом топора слегка съехавший на глаза шлем, — если бы не ты, покоцали бы меня и пришлось бы опять тащиться от самого портала. — Лауриндиэ кивнула, принимая похвалу, но все же не удержалась от справедливого упрека:

— Слишком сильно увлекаешься и отрываешься от строя, в прошлый раз тебя также подловили, окружили и задавили массой — неужели не урок? А если бы ты командовал рейдом? Всех бы подвел и дело запорол! —

— Свят-свят! — перекрестился окровавленным топором эльф. — Именно поэтому я и не рвусь в старшие — ну не могу я соображать, когда идет мочилово, и вообще думать в бою! — Неожиданно он сменил тему, разглядывая изрядно измочаленный щит: — Интересно, че там наверху? Когда я в последний раз возвращался с респауна, было кисловато: Ратул очкавал и готовил оборону, да и пацаны из наемников, что тоже с респауна перли, говорили, что гоблы лезут вниз и всех мочат не по-детски. —

— Нормально все у них, — включилась в разговор подошедшая Исилиэль, — если бы прорвались к порталу, мне бы пришел сигнал, а раз его нет, значит дела идут. —

— Ну и хорошо, а то у меня предпоследний щит, — Миримон потряс будто бы жеваным кем-то щитом еще и с торчащей из него неопознанной невероятно перекрученной железякой, — и хватит его еще на одну схватку, а потом будет последний. —

— А дальше как? — поинтересовалась Лауриндиэ, с благодарностью кивнув вновь накладывающей на нее усиление Исилиэль. — Ведь закончим здесь — наверх пойдем, а там рубилово пожесче. — Миримон, также подставившись под заклинания, а заодно и под лечилку, пожал плечами.

— Как-как! Придется махаться в две руки, хоть я в отличие от тебя и не особый охотник таких забав, — эльф легонько коснулся рукояти тяжелого и широкого ножа, что покоился у него в ножнах на поясе, — или можно трофейный щит позаимствовать, но не охота — гоблинские говно, а других нет. Хотя третий у меня самый крепкий, его должно на долго хватить. Да и может быть когда станет потише, удастся в Узел смотаться? Отличница (Исилиэль), ни че не слышала?—

— Зачем тебе Узел? — Потратившаяся в бою магичка отхлебнула восстанавливающего ману зелья. — У портала трутся 15 контрабандистов-торговцев, зачистим рудник — они пройдут сюда, у них и купишь все что тебе надо, заодно и хабар скинешь. И вообще хватит базарить, пошли дело делать! —

— Оки! — отозвался Миримон, устремляясь вслед за командиром рейда, перед которой в свою очередь шли трое спецназовцев, Лауриндиэ ничего не сказала, а лишь тихонько звенькнула клинками друг о друга.

Оказавшиеся отрезанными от основных сил гоблины нижних действующих шахт дрались храбро, но неумело, сказалась их слишком сильная заточенность на действия против взбунтовавшихся рабов. По тем же причинам и надсмотрщики из выслужившихся рабов не сумели оказать им особой подмоги, да и что могли их дубинки и короткие кинжалы против боевой стали и магии? Рабы же в своем большинстве восприняли смену хозяев довольно равнодушно, а кое-где даже сделали работу за нападавших, под шумок прикончив ненавидимых собратьев, что сумели возвыситься и получить хоть иллюзорную, но все же власть и которых рабы ненавидели даже больше чем свободных. Так что еще примерно через час, не понесший каких-то особых потерь тысячный отряд олли утопал наверх, а полусотня игроков и полусотня спецназовцев остались обживать шахты, где в одной из пещер собрали более чем 30 тысяч рабов. Еще несколько тысяч бегало где-то по огромной и неисследованной территории, но гонятся за ними было некому — суметь бы удержать уже захваченных. На панические просьбы Октарона, возглавлявшего успешно и практически без потерь захвативший шахты отряд и прекрасно понимавшего, что если что, такая толпа порвет их голыми руками (300 на 1-ого), последовал ответ, что все силы нужны наверху. И тогда бывший комендант на свой страх и риск предпринял пару весьма нестандартных ходов: первое, вооружил трофейным оружием 4 с лишним сотни бук, что прибывали в шахтах в статусе рабов, пообещав им свободу и жратву от пуза; и второе, приказал выдать согнанным в одну огромную пещеру рабам тройной паек из приготовленных для них же запасов, а так же бочонки с вином ( предназначенные уже охране), что повлекло как раз то, на что он и рассчитывал — набивших животы и осоловевших от вина гоблинов потянуло в сон, не менее чем на десять часов купировав опасность бунта. А через час стоически воспринявший отсутствие подкреплений Октарон, ругаясь как сапожник, вынужден был отпустить почти всех подчиненных ему игроков, его и без того маленькие силы стали еще меньше — присланные спецназовцы при всех своих достоинствах все же не являлись адекватной заменой. Что касается бук, то клан сдержал данное Октароном слово, и после окончания операции Серебренные горы все они вернулись в родные подземелья, причем вернулись не нищими доходягами, бывшими рабами, а вполне себе отъевшимися бугаями в доспехах, при оружии и с полными мешками добра за спиной.

Большой рудник, поверхность.

Второе пришествие грифонов состоялось можно сказать просто в тепличных условиях: разбитые еще в прошлый налет недоделанные ПВО в виде баллист и станковых арбалетов, ПОЛНОЕ отсутствие на стенах шаманов, единственных, кто представлял реальную опасность для нагруженных пассажирами маунтов, да и вообще гоблинов на стенах и башнях было уже не так уж и много — часть погибла, другие ушли вниз с основными силами, а оставшийся молодняк напополам с раненными не смог оказать даже видимости сопротивления тремстам высадившимся с грифонов игрокам, что мгновенно заняли большую часть башен центральной (и самой высокой) части рудника, тут же взяв идущие с окраин и внешних укреплений подкрепления под перекрестный обстрел. Грифоны, сбросив со спины кто 6, а кто и 8 игроков-пассажиров тут же разворачивались и улетали, чтобы буквально через пару минут вернуться с новым грузом. На этот раз могучие звери доставили уже спецназовцев, которые исполнили роль стрелков и со своими большими луками заменили устремившихся внутрь башен игроков. Те же в свою очередь спешили встретить не слишком обрадованных обстрелу гоблинов, что вместо броска под землю вынужденно решили сперва очистить башни.

Тесные коридоры и лестницы, где один может остановить многих — что может быть лучше для превосходящих противника оружием, доспехами, выучкой, физическими кондициями и наконец магической поддержкой рейдов? Ответ довольно прост и умещается всего в одно слово — НИЧТО! Гоблины, что ворвались в башни, как волна о камень разбились о спускавшиеся к ним навстречу рейды и потеряв множество воинов, были вытеснены под открытое небо, где их радостно поприветствовали не знавшие промаха стрелы спецназовцев, а так же подвезенных в третий и четвертый заходы эльфов-стрелков, что хоть и уступали спецназовцам в магии и ближнем бою, но вот в стрельбе из луков... Ответный огонь хозяев рудника был не слишком эффективен — не гоблинам соревноваться в меткости с эльфами, да еще и пуляя камни снизу вверх по способным укрыться за зубцами башен и одетым в неплохие доспехи заготовкам. Гоблинам сильно могли бы помочь арбалеты позволявшие не высовываться и обладавшие хорошей пробивной силой, кстати они имелись, но к сожалению для них и к счастью для заготовок находились в уже захваченном арсенале под землей. А так вставший из-за укрытия пращник чаще всего просто не успевал даже раскрутить ремень с камнем и падал пронзенный насквозь или даже навылет длинной стрелой из большого лука.

Грифоньи всадники не остались в стороне от разворачивающегося внизу веселья — теперь, когда они выполнили обязанность транспорта, вновь возобновилась свободная охота и части рудника еще не успевшие прочувствовать на себе что такое воздушный налет имели счастье получить такое сомнительное удовольствие. И все равно гоблины дрались и дрались отчаянно: в похожих из-за защитных заклинаний на стеклянные шары с игрушкой внутри грифонов летели копья из немногих сохранившихся на внешних укреплениях баллист, болты из станкачей, камни и самое опасное — шаманские заклинания; наземные подкрепления, пусть и неуклюже и неся большие потери, но все же пытались перестреливаться с эльфами-стрелками и если и не штурмовать, то хотя бы блокировать башни, где те находились; а в недоступных для обстрела зонах медленно, но верно накапливалась масса злых и готовых на все бойцов; так же небольшие группки гоблинов, используя мертвые зоны и лучшее знание местности, пытались проникнуть в башни по стенам и крышам строений, и игроки ради защиты стрелков были вынуждены распылять свои не такие уж и большие силы — в общем сдаваться или облегчать ненавистным захватчикам жизнь гоблины не собирались, и битва все набирала и набирала обороты. А затем друг за другом произошли два события, что бесповоротно качнули чашу весов в сторону напавших на рудник сил и окончательно лишили хозяев рудника последней надежды отбиться.

Большой спиральный тоннель.

Вар Пьяный Тигр.

— Ху-уу! — огромный топор Вара разом обезножил сразу троих гоблинов, что воющими обрубками задергались на итак усыпанном частями тел полу, а уже не обращавший на них внимания полуорк подцепил ''кабаньим клыком'' очередного зеленого коротышку и резким рывком дернув древко на себя, свалил его с ног, чтобы тут же наступив ему на горло и навалившись всей тяжестью, раздавить гортань, одновременно успевая держать на расстоянии еще четверых. Вар дрался ''широко'': ругался, рычал и выписывал двуручным топором эффектно выглядевшие восьмерки и круги, но проявив терпение и присмотревшись, сторонний наблюдатель сумел бы заметить за всей этой отвлекавшей внимание мельтешней редкие, четкие и всегда смертельные удары. Часто полуорк делал вид, что оступился и потерял равновесие или даже слишком увлекся и готов разорвать строй — наивные гоблины раз за разом верили и тут же попадали на зубок коварному как сто китайцев Тигру, что играл с ними как кошка с мышкой. Вот и сейчас брошенное из глубины строя гоблинов копье разбилось о нагрудник полуорка, и он будто бы зашатался, чуть ли не выронив топор — два обрадованных и не желавших упускать свой шанс гоблина устремились было вперед и тут же попались: один повис на пике в навершии топора, другой — на шипе, что украшал колено правого наголенника Вара. Движение с подвывертом — вытянувшая связку кишок пика покинула чудовищно расширившуюся рану, а кабаний клык топора, как кривой нож, перерезал глотку коленопреклоненного гоблина, что зажимал лишь чуть менее страшную рану в животе. Вар отпихнул фонтанирующее кровью тело под ноги его товарищам и стряхнув кровь с топора в их перекошенные морды, внезапно атаковал одного из противников его соседа слева, подбив все тем же кабаньим клыком не ожидавшего этого гоблина под колено и тут же неожиданно попытался пронзить прямым колющим ударом копьеметателя (за которым не простивший копья злопамятный полуорк следил все это время) — не сумел, вернее не достал, и щелкнув пальцами, зарядил тому в голову файерболом (второй класс мага, взятый им на 50-ом уровне, хоть и не был особо прокачен, но позволял вот так удивлять врагов, что не ожидали от сражавшегося как воин полуорка магического удара ).

Вар несколько увлекся, злорадно рассматривая воющего и дергающегося гоблина с горящей головой, но сильный удар кистенем по голове и скользнувший в ворохе искр клинок, что попробовал его броню на прочность, привели его в чувство. Воин (ну и немножко маг) поспешил вернуться в строй, избегнув при этом еще нескольких уже направленных на него ударов, а некоторые, в последний момент отбив древком топора и за одно отбросив-угостив совершенно каратэшным ударом ноги ( не очень чистым из-за неприспособленных для такого доспехов) бросившегося за ним гоблина с занесенным перначем.

Некоторое время Пьяный Тигр продолжил биться в строю, принимая и нанося удары, а затем почувствовав что-то отступил — его место тут же занял отдохнувший и подлечившийся эльф-воин с круглым кулачным щитом и длинным разбрасывающим искры мечом, что ни чуть не хуже полуорка продолжил резьбу по зеленому мясу. Ну а Вар еще раз прислушавшись, кивнул сам себе и нырнул в проход за спинами все также продолжавшего сражаться строя игроков. Минута быстрого шага, и вот он в том самом большом тоннеле, что вел прямо на поверхность и оканчивался тяжелыми и заминированными воротами.

— Действительно как поезд! — изумленно подумал Вар, прислушиваясь к гораздо более явственному шуму, что с каждой минутой становился все сильней, превращая в воображении полуорка тоннель рудника в подобие тоннеля метро там в реальном мире — казалось из-за угла выскочит поезд и раздавит жалкого человечка, за каким-то чертом оказавшегося у него на пути. Вар тряхнул головой, отгоняя не весть откуда взявшиеся страхи, и поднеся к лицу лезвие топора, вдохнул запах свежей крови, чей не на что не похожий ''аромат'' со вкусом железа на губах окончательно прогнал не своевременные мысли. ''Поезд'' к тому времени тоже приблизился и его грохот, заставлявший слегка колебаться стены тоннеля, начал постепенно разбиваться на гораздо более уместные здесь и сейчас звуки: топот тысяч ног, лязг оружия и доспехов, задевающих камень, шорох амуниции и резкие воинские команды на общем.

Из-за поворота на полной скорости вылезла колонна тяжелой пехоты, если на что и похожая, то не на поезд, а на гигантскую многоножку, немедленно остановившуюся при виде стоящего посреди тоннеля фигуру (Вар оценил выучку воинов и слаженность всего подразделения). К полуорку, который разглядывал остановившуюся колонну, а вернее воинов в ней, подбежали двое: эльфийка-воин из клана и человек-непесь, командир легионеров, что отличался от рядовых воинов лишь парой небольших узоров на доспехе и позолоченным, а не посеребренным гребнем на шлеме.

— Ну? — требовательно и вопросительно взглянул на неизвестно чему улыбающуюся эльфийку Пьяный Тигр.

— Все нормально: колонна прошла, решетка опущена, зеленые жопы с той стороны, — сверкнув белозубой улыбкой, отрапортовала Рыжий Огонек,. — Вот командир легионеров Хоро-дон, — девушка скосила взгляд в сторону стоящего рядом с ней легионера, который слега кивнул и уставился на полуорка, ожидая распоряжений.

— Я знаю, — Вар ответно кивнул знакомому по нескольким совещаниям наемнику и вновь сосредоточился на эльфийке. — Как там дела у наших? —

— Да так, — неопределенно ответила девушка, пожав плечами и покачав из стороны в сторону ладошкой, — зеленинькие сильно жмут, но Дримм собрал рейд и ушел вверх — вроде бы напор ослаб, да и наемники из игроков сильно злые с респауна шли — как пить дать порвут людоедов на британский флаг. А в остальном все вроде, — эльфийка сплюнула через левое плечо, — хорошо: воздушный десант готовился и уже наверное начал, в глубоких шахтах тоже все вроде бы пока хорошо. Говорят у Октарона там чуть не 100 тысяч захваченных гоблинов-рабов, — увидев скептический и насмешливый взгляд Вара, поправилась, — за что купила, за то и продаю, но дыма без огня не бывает. —

— Ладно, — узнавший последние основные новости Вар остановил разговорившуюся и готовую продолжать девушку и задал новый вопрос по существу: — Сколько с тобой спецназа? —

— Десяток. —

— Мало, — недовольно скривился полуорк, — ну да ладно, авось хватит если что! Зови их, а сама дуй к нашим. — Вар кивнул на проход у себя за спиной. — Скажешь чтобы второй ряд двигал сюда, а первый сдавал большой коридор и отступал в последний и там снова делился на две смены. —

— Говорун! Десяток сюда! — истошно, как будто ее режут, заорала на весь тоннель Рыжий Огонек. Вар и командир легионеров чуть не подпрыгнули от неожиданности, а от колонны пехоты отделилось десяток спецназовцев-заготовок и устремилась к смотрящей на них троице. — Ну я побежала, — уже на ходу бросила Рыжий Огонек, исчезая в указанном Варом коридоре. А Пьяный Тигр сориентировал легионеров:

— Ждете моего приказа, потом вверх и по плану, только не увлекайтесь! Первая тысяча не должна атаковать ворота до сигнала, а вторая — повернуть там где нужно! — Вар, еще раз глядя в глаза командиру легионеров, повторил некоторые детали плана, тот мерно кивал, смотря на нанимателя холодным и равнодушным взглядом бывалого пса войны, затем повернувшись отправился к своим людям, а Вар повел показывать подошедшим заготовкам их будущее поле деятельности. Вернулся полуорк минут через пять, его уже ждали Рыжий Огонек и половина воинов его группы, а из прохода за их спинами слышался шум резко приблизившийся к тоннелю битвы, что теперь вовсю кипела в узком коридоре, в самом буквальном смысле за углом. Вар оглядел своих воинов, потом легионеров и убедившись, что все готовы и ждут только сигнала, дал отмашку — ''поезд'' вновь тронулся и казавшаяся бесконечной змея тяжелой пехоты понеслась вперед, все наращивая и наращивая темп, а Вар, дождавшись когда пройдет больше половины, сломал в руках металлическую пластину-амулет — наверху грохнуло (взрывом выбило ведущие на поверхность ворота) и еще немного подождав вместе со своими людьми (эльфами, орками), пристроился в хвост только что скрывшейся за поворотом колонне.

Возглавляемый Пьяным Тигром отряд пробкой из бутылки шампанского выскочил на поверхность и сразу же сходу вступил в бой, пластая немногочисленных и разрозненных гоблинов, что успели набежать после прохода тяжелой пехоты. Легионеры были хороши — клан не зря потратил деньги, и стремительно двигавшаяся вперед колонна тяжелой пехоты ужалась и раздалась, превратившись из змеи в своеобразного дикобраза с тысячами иголок по всему телу и остановить этого стального и жаждущего крови зверя было уже невозможно. Мало того, в помощь сминающему все стальному катку с верхушек захваченных башен летели сотни стрел, превратив для гоблинов пробежку по двору в подобие русской рулетки, где вместо одного патрона в барабан заряжено сразу три, а снизу из тех же башен тут же поперли игроки, вступив в бескомпромиссную и беспощадную схватку за двор со все еще многочисленными хозяевами рудника и уже не такими многочисленными свитковыми тварями, что без разбора нападали и на гоблинов, и на игроков, да и друг на друга тоже — в общем жизнь во дворе рудника кипела вовсю и весело брызгала красными и синими, в основном синими, цветами, украшая скучный и серый от пыли двор.

— Хорошо! — Пьяный Тигр прижмурившись, с удовольствием глянул на солнечное небо и кипевшую вокруг битву, а затем мощным пинком отправил только что собственноручно отрубленную голову в спину одного из двух противников Рыжего Огонька. Сильный удар под лопатки на секунду ошарашил гоблина, и тот тут же обзавелся еще одной ''улыбкой'' на горле — эльфийка-воин не упустила возможность. Ну а сам '' клыкастый любитель футбола'' сцепился с тремя довольно быстрыми и на удивление грамотными врагами.

Трое умелых и несмотря на доспехи невероятно шустрых гоблинов легко избегали мощных ударов и тычков тяжелого топора-пики и вовсю пытались раздергать и подловить оказавшегося неготовым к такому обороту полуорка. Вар использовал все что умел: все финты и ухватки, спец-способности и подлые уловки, а так же немудрящие, но собственные находки с топором — ничего не помогало! Стоило ему сосредоточиться на одном противнике, как двое других шустрил немедленно атаковали, он вынужден был уходить в оборону и все возвращалось на круги своя.

Вар слишком увлекся схваткой и только пропустив уже пятый удар, с удивлением понял: он еще жив лишь благодаря отличным доспехам и щитам, что принимали на себя большую часть нанесенного урона. Помочь ему никто не мог — каждый из его подчиненных сражался сам за себя, и полуорк с досадой и запоздалым раскаянием осознал, что несколько увлекся и вследствие этого манкировал своими обязанностями старшего рейда, отчего теперь сам и страдал. Вар вспомнил старую истину: спасение утопающего — дело рук самого утопающего, и тут же вовсю принялся спасаться. Огромный топор в руках здоровущего и к тому же до предела накачанного зельями и усиливающими заклинаниями полуорка начал напоминать лопасть вертолета, и гоблины брызнули в стороны, не горя желанием попасть под раскрученный ''винт'', но в то же время упрямо не выпуская Пьяного Тигра из получившегося своеобразного цветка, где машущий топором Вар был глазком, а умельцы-гоблины лепестками, очень, очень злобными лепестками, вовсю мечтавшими прикончить ненавидимый ими глазок. План медленно отступавшего Вара был прост: он постепенно двигался к тоннелю, где его чересчур быстрые противники должны были потерять часть свободы маневра или же раньше кто-то из его команды заметит его положение и возьмет на себя хотя бы одного, а уж двоих, пусть даже и таких попрыгунчиков, он и сам сумеет натянуть. Опытные гоблины видимо так же предположили нечто подобное, поскольку активно начали работать метательными ножами, уделяя первую очередь ногам, но не забывая и про глаза.

Неизвестно чем бы закончилось противостояние Пьяного Тигра и трех из полусотни оказавшихся на руднике элитных воинов клана Глоткогрызов, если бы не вмешался случай в лице заготовки-стрелка, который выпустил прикончившую одного из противников полуорка стрелу. Вар сориентировался мгновенно и понял — вот он его шанс и отпустил раскрученный топор в свободный полет, решив тем самым проблему второго гоблина, а сам прыгнул к третьему, пропустил удар по наплечнику, но зато одна из рук полуорка вцепилась в горло не успевшему отпрянуть врагу, а вторая клещами перехватила руку с мечом.

— Сдохни! — Вар прорычал это в рожу практически оторванного от земли низкорослого врага, но бешено дрыгавший ногами гоблин не собирался следовать столь ''вежливо'' данному ''совету'' и вместо этого вонзил в бок полуорка кинжал. — Аа-аа! Падла! — Вар почувствовал лезвие внутри себя и взвыв усилил нажим обеих рук, а не желавший подыхать гоблин в свою очередь активнее зашуровал кинжалом в ране, расширяя ее и пытаясь снять кончик лезвия с препятствующего движению ребра, что не давало вдвинуть уже сбрызнутый кровью клинок на всю его длину. А затем одновременно произошли два события: первое — гоблин все же сумел забить кинжал по самую рукоять и второе — поддавшийся внезапно нахлынувшему инстинкту полуорк использовал свое природное и никогда им ранее не применяемое оружие, то есть яростно вгрызся в лицо и череп на свою беду не озаботившегося прикрыть шлемом башку гоблина.

Получено умение — ''Боевой клич вождя орков 1-ого уровня'' : + 5 к силе, +5 к выносливости, + 150% к сопротивлению физическому урону, — 10 от интеллекта, -10 от мудрости, + 0,1 к силе и харизме за каждого присоединившегося к кличу орка (полуорка). Время действия 1 час. Возможность применения 1 раз в 3 дня. Именно это сообщение прочитал Вар, но было это гораздо позже и в более спокойной обстановке. А пока полуорк (хотя теперь его трудно было назвать полу — человеческие черты почти полностью исчезли, выросли клыки, тело резко прибавило в габаритах, заставив затрещать доспехи, и вообще из всех щелей поперла его оркская часть ) как тряпку отбросил тело с пробитым черепом и не обращая внимания на капающие с клыков мозги, издал жуткий рев-рык, одновременно одним резким движением выдернув из себя кинжал.

Рожденный из нутра Пьяного Тигра звук не оставил равнодушным никого из ныне находившихся на руднике существ: гоблины, на мгновение замерев, стали сражаться даже яростнее чем раньше, но в их действиях появилась какая-то истеричная обреченность; легионеры на пару минут остановили движение и ощетинившись копьями во все стороны, приготовились встретить всегда очень опасный натиск боевой оркской орды и лишь убедившись что ничего подобного в окрестностях нет, продолжили свое движение; ВСЕ орки-игроки и большая часть полуорков (даже те, кто находился под землей и никак не мог слышать тот самый клич) инстинктивно тоже выдали пусть и более слабый, но все равно впечатляющий рык — удивились, но тут же обрадовались — +2 к силе и выносливости на целый час были хоть и не большой, но приятной прибавкой!

Тем временем изменившийся Вар зверствовал, пугая не только гоблинов, но и обеспокоенно начавших коситься на него товарищей по рейду. Прыжок вперед и гоблин, что не нанес пока ни одного удара, повис вниз головой, а взявший в каждую руку по ноге гоблина полуорк без всякого напряжения развел руки, разорвав отчаянно верещавшую жертву на две почти равные половинки. Половинки хлещущей кровью туши немедленно отправились в сторону набегавших врагов, а Вар, небрежно перехватив рукой древко устремившегося к лицу копья, едва не оторвал держащую его руку и как у ребенка забрал его у владельца. Ошарашенный потерей оружия гоблин успел удивиться, а вот испугаться не успел — с невероятной силой был подброшен в воздух и тут же пойман как жук на булавку на свое же собственное копье. Вар, что одной (!) рукой держал копье с насаженным на него телом, огляделся и вновь взревел (уже без каких-либо полезных эффектов), а затем легко, как зефирену с палочки, стряхнул мертвое тело с копья и отправил временное оружие в полет, не глядя попал ли он в кого-то (попал) нагнулся за своим топором и... чуть не упал — земля заходила ходуном!!!

Внезапное землетрясение несколько сбило упоение битвой и ощущение всемогущества, в которых находился после жуткого рева Пьяный Тигр, и разогнулся он уже почти прежним, по крайней мере то безумно-жуткое выражение хари (лицом ЭТО не назвать) исчезло, и испуганно глядевшие на Вара Рыжий Огонек и двое воинов вздохнули с облегчением — перед ними снова был прежний командир, а не обезумевший от крови монстр.

Землетрясение, что столь удачно и главное вовремя вернуло в разум Пьяного Тигра, имело и другие последствия: примерно через полминуты часть огромного пустыря, где и разворачивались приведенные выше события, со страшным грохотом провалилась сама в себя, а на том месте, где стояли пара строений и одна из башен образовалась огромная, заполненная обломками и пылью дырища — огромный провал, что вел глубоко в тело поимевшего незапланированную вентиляцию рудника.

Жилая подземная часть Большого рудника.

За несколько минут до образования провала.

Более 3000 игроков шли вперед и буквально перемалывали все живое. Живое в лице гоблинов сопротивлялось, но из-за тесноты коридоров защитники рудника не могли реализовать свое численное превосходство, а в личной подготовке мало кто из них мог сравниться даже со слабейшим из яростно наседавших врагов. Ситуация для гоблинов усугублялась тем, что игрокам такой бой был обычен и можно даже сказать будничен: данжи, пещеры, заброшенные подземелья, разнообразные развалины — почти каждый из них успел наесться этим с лихвой и теперь привычно разбившись на рейды, игроки щедро ''делились'' своим богатейшим опытом с гоблинами, что скорей всего предпочли бы прогулять этот неожиданный урок. Впрочем обитатели гор и сами неплохо умели драться в подземельях, а потому не собирались так просто сдаваться, и хоть и проигрывали, но проигрывали достойно и даже время от времени контратаковали, целиком вырезая чересчур оторвавшиеся от основной массы рейды. Хотя по большому счету гоблины уже проиграли — их упорное и кое-где не безуспешное сопротивление было не больше чем агонией, и наверху их ждали только стрелы заготовок и все те же игроки. Но пока что зеленошкурые упрямо держались и страшно выбешивали рвущихся вверх игроков своим упрямством. Игроки хоть и теснили защитников рудника и вроде бы побеждали, но все еще находились в ярости от недавно случившегося конфуза, когда те же самые гоблины помножили их чуть ли не под ноль. Жажда мести и желание реабилитироваться, прежде всего в своих собственных глазах, толкнули несколько рейдов (членов двух небольших, но дружественных кланов, имеющих тенденцию к сливанию в один) на отчаянный шаг — не только Драконы искали и находили что-то новое в ремесле, алхимии, воинском деле и магии...

В большом круглом зале, своеобразном уже очищенном от гоблинов тупике, творился ритуал. Не менее сотни магов сложили свои усилия и постоянно подпитываясь зельями маны, накачивали силой одного из них — мага Огня, что стоял в центре огромной гексограммы, похожей на те, с помощью которых вызывают элементалей, но совершенно чудовищного размера и специально сделанной с несколькими явными неточностями, да к тому же сбрызнутой смешанной с водой кровью, что являлось грубейшим нарушением классического ритуала. Тем не менее маги знали что они делают и до последнего вбивали-трамбовали чудовищные объемы силы в ставшего частью гексограммы мага, к концу уже мало похожего на человека, а превратившегося в некое подобие той стихии, к которой он, они, взывали (пылающие глаза, пламя вместо волос, тлеющая одежда). И вот когда казалось сам воздух уже начал гореть, обжигая легкие и оставляя ожоги на коже, а огненный маг — центр всех приложенных сил, скрылся в мерцающем мареве, остальные участники ритуала бросились бежать, стараясь за те минуты, что дал им находившийся в центре гексограммы товарищ, оказаться как можно дальше. Кое-кто впрочем наоборот стремился к пылающему подобно огромной печи залу, но не успел — маг в гексограмме произнес обычное и в общем-то ни чем не примечательное заклинание призыва огненного элементалея, но вот дало обычное заклинание весьма необычный результат — созданные вовсю драпавшими магами условия привели к совершенно жутким последствиям — они добились чего хотели...

Чудовищный огненный смерч ударил из центра гексограммы и мгновенно испарил все, включая камень в радиусе 30 метров от себя, создав своеобразную сферу раскаленной пустоты. И это было лишь только начало! Неостановимый огонь стремительной волной промчался по коридорам рудника, шевеля камни стен и пола и жадно пожирая все до чего сумело добраться незнающее пощады пламя. Рейд Драконов, что пытался, но не успел остановить несанкционированный и потенциально способный обрушить весь рудник обряд, стал его первой жертвой (не считая мага в гексограмме), за опоздавшими Драконами последовали игроки и гоблины. Почти белое по цвету пламя не разбирало где кто и охотно пожирало всех, и если игроки отделались всего лишь 800-ми потерянными бойцами, включая еще четыре драконьих рейда, то гоблины потеряли больше трех с половиной тысяч и в отличии от игроков не могли с той же скоростью восстановить потерянное — фронт был прорван.

Обвал части помещений уже никак не смог повлиять на достигшую предельного ожесточения битву — и гоблины, и игроки будто сошли с ума и часто рвали друг-друга в буквальном смысле зубами — битва превратилась в единый фонтанирующий ненавистью клубок. Немногие из игроков воспользовались возможностью и по обломкам рухнувшей в провал башни ринулись к синеющему в вышине небу, большинство не стало искать легких путей и предпочло, лупцуя практически уже проигравших гоблинов, собрать обильный урожай очков.

Возглавляемый Дриммом рейд оказался среди тех, кто решил рвануть на воздух — фейри не интересовали низкоуровневые гоблины внизу, итак было понятно, что их часы (скорей даже минуты) сочтены, а вот узнать, что происходит наверху и вновь принять командование, было совершенно необходимо. Так что фейри и остальные выжившие члены его рейда (половину из которого прикончил недавний взрыв) бодро и целеустремленно запрыгали по не опознаваемому и шатающемуся под ногами каменному месиву вверх, с каждым прыжком приближаясь к небу над головой.

Глава 9

Гоблинские горы. Рудник. Надземная часть.

Через три минуты после образования провала.

Легионеры, что ломились вперед подобно асфальтоукладчику, немного, совсем чуть-чуть, но все же опоздали и не успели войти в рукотворное ущелье, из нескольких стоящих по краям неширокой улицы зданий. Сама эта улица немного попетляв среди складов выводила прямиком к воротам отдельной крепости, что хоть и являлась составной частью общей системы обороны рудника, но была построена полностью автономной и обладала собственной стеной ( со стороны рудника тоже), воротами, цитаделью и гарнизоном. И вот сейчас гарнизон этой крепости (больше половины), вобрав в себя несколько сотен не участвовавших в общей свалке рудничных гоблинов, небольшие гарнизоны внешних крепостиц и сторожевых башен, вернувшиеся патрули и охрану трех больших караванов, ударил всей этой немалой силой прямо навстречу идущим боевым порядком легионерам. Так что бой, две столкнувшиеся лоб в лоб силы начинали в равных условиях, даже за некоторым и весьма серьезным превосходством в численности со стороны гоблинов, но вот другое — дисциплина, умение биться в строю как единый организм, гораздо лучшее (по сравнению с основной массой гоблинов) снаряжение и вооружение, наконец, физическая масса и подготовка были на стороне легионеров и превращали численное превосходство противоположной стороны практически в ничто. Как поршень входит в цилиндр, так и разогнавшийся строй легионеров вогнал себя в теснину улицы и погнал перед собой волну гоблинов, а сзади из строя атакующей и ввинчивающейся в улицу тяжелой пехоты выскочило несколько сотен разбитых на десятки легионеров и как свиней перекололи отдельных воинов, что подобно каплям брызнули в стороны и все-таки остались на площади. Десятки действовали быстро и помогая друг другу, а гоблины были разобщены и ошарашены, но главное, теперь уже легионеров было большинство, и уж они-то сумели воспользоваться этим по полной.

А между тем так бодро и мощно начавшееся наступление тяжелой пехоты несколько замедлилось, но не потому что гоблины взялись за ум, проявили стойкость и сумели остановить прущий на них стальной каток. Верней они почти остановили его, но не как воины, а как наваленное чуть ли не по пояс в три-четыре ряда мясо, что просто физически мешало наступать. Впрочем надолго задержать легионеров эти воющие и стонущие баррикады (большая часть гоблинов в них были жертвами давки, а не копий) не смогли — наемники немного перестроились и не теряя при этом строя, вновь погнали гоблинов перед собой, подобно наводнению скрывая трупы (и не только) под собой. Судьба попавших под легионерские подкованные сапоги тел была незавидна — мощные ритмичные удары вниз, шаг за шагом, легионер за легионером, сотня за сотней превращали тела и все остальное в грязь и обломки, но если обломки лишь безобидно хрустели, когда по ним ступал очередной сапог, то грязь, в которую превращались несчастные гоблины, дала сок, и в сторону гоблинских рядов хлынула настоящая река, красная река, заставлявшая гоблинов скользить на камнях, а некоторых, осознавших ЧТО за бурный ручей веселого цвета бежит у них под ногами, бросать оружие и с истеричными воплями бежать назад к воротам крепости. Но все же большинство гоблинов оказались или слишком глупы, или отважны, а может быть у них просто не было другого выхода (попробуй развернуться в такой тесноте), результат был один — давилка в лице незнающей пощады или каких-то сомнений тяжелой пехоты продолжила свое движение вперед, а наемные легионеры, так непохожие на голоногих грузинских давильщиц винограда, все также исправно работали сапогами, выдавая на гора столь специфический продукт.

Легионеры работали подобно огромному слаженному механизму, где каждая его часть действовала с максимальным эффектом, мгновенно подстраиваясь под изменившиеся обстоятельства. Например, пехота переднего ряда давно уже отставила копья, передав их назад, и вооружилась короткими кинжалами, лезвия которых моментально теряли свой стальной блеск и становились багрово-черными от крови. Но и кинжалы были в этой схватке лишь вспомогательным оружием — главным средством уничтожения стал щит, чьи мощные и подкрепленные всей массой тяжелой пехоты удары выбивали из гоблинов дух и сознание или так вжимали зеленошкурых в стоящих сзади товарищей, что ломали им ребра. Бывало и так, что неспособный даже как следует размахнуться гоблин с ужасом наблюдал, как к его горлу приближается верхний заточенный край щита, ничего не мог с этим поделать и лишь хрипел, когда острый метал вспарывал его горло. Часто случалась и обратная ситуация: легионерский щит мог неожиданно опуститься на колено и голень — перелом, и неспособный стоять на ногах воин становился кандидатом в давилку, и очень часто бывало, что еще живой орущий гоблин даже успевал почувствовать себя виноградиной в чане, когда на нее наступает нога. Еще одним подтверждением высочайшей выучки наемников было то, что пехотинцы первого ряда (да и орудовавшие копьями поверх голов второго и третьего) сменялись, и на острие атаки постоянно оказывались свежие или уже отдохнувшие бойцы. А так, если взглянуть со стороны, примеров высокого уровня было много: это и месивший упавших марш, являвшийся не совпадением или удачной самодеятельностью, а вполне отработанным приемом; и то как легионеры сумели составить крышу из щитов, когда несколько гоблинов попытались обстрелять их с высоты (забравшиеся на крыши складов гоблины быстро кончились — общее сопротивление пошло на спад, и многие ''заскучавшие'' стрелки на башнях обрадовались свежей цели ); и возможность того, что в столь тесном строю вообще можно было перемещаться и заменять непосредственно сражавшихся воинов без вреда для строя. Гоблинская толпа не могла похвастаться даже половиной того, что умели и делали наемники, и потому победить или хотя бы остановить перемалывающую их тяжелую пехоту, гоблины не могли в принципе.

Тем временем огромная ''давилка гоблинов'' додавила до финишной прямой и вышла на ровную как стрела улицу, что вела на небольшую площадь, за которой и располагались ворота в стене нужной им крепости. Но сперва легионеры разобрались с частью зажатых в тупике гоблинов, отрезанных от основной массы своих собратьев, путь к которым перекрыла стремительно наступающая пехота. Тупик располагался горизонтально ведущей к вратам улице и не оставлял попавшим в него гоблинам никаких шансов: лишь три каменных стены и железная четвертая, что гигантским прессом вдавливала в отчаянии завывших гоблинов в камень и в друг друга...

Самыми невезучими оказались гоблины в середине толпы — их более везучие товарищи из тех, кто был непосредственно прижат к камню стен, умерли быстро, так же быстро и с достоинством погибли те из них, кто бился в первых рядах, ну а тем, кто был стиснут толпой и избежал жуткой, но так же быстрой смерти от разрыва внутренностей, собственного или товарищей оружия, просто банального удушья и отделался ''всего лишь'' сломанными костями, не повезло — смерть их была долгой и мучительной: многие часы жуткой боли, проведенные среди разлагающихся на жаре и стиснувших их со всех сторон трупов товарищей, а также аккомпанемент криков и стонов таких же ''счастливчиков''. Те же из них, кто сумел продержаться до ночи, были зарезаны радостно переговаривающимися наемниками из игроков, что рыскали по всему руднику в поисках добычи и очень обрадовались бонусу в виде раненых и не способных защищаться, но засчитываемых системой наравне со здоровыми жертв.

Последних пытавшихся остановить наступление гоблинов легионеры смяли уже перед самыми воротами, в которые бешено бились их более трусливые собратья, что не выдержали криков умирающих товарищей и вида кровавой реки, струившейся у них под ногами и попытались спастись, впрочем не судьба — ворота крепости были закрыты и рисковать ради покинувших битву трусов оставшийся в крепости гарнизон не стал. Погибла пара сотен паникеров не от мечей или копий легионеров, что и не собирались штурмовать крепость (если бы ворота были открыты — другое дело), а от жезлов и заклинаний игроков членов клана Красного Дракона, в немалом числе присоединившихся к веселью и успевших даже прикрыть тяжелую пехоту от ударов шаманов со стен. Вольготно расположившиеся на крышах складов маги и воины с жезлами активно перестреливались с шаманами и пращниками, а так же заодно отвлекали внимание, стягивая на себя все не такие уж и большие силы, что остались в лишившейся большей части гарнизона крепости. Тем же самым (отвлечением внимания) занимались легионеры, чьи мрачные ряды, из-под которых все еще струился кровавый поток, прямо таки кричали без слов о неминуемом и скором штурме. Но вот чего гоблины в крепости не могли знать и главное видеть так это того, что на улицах перед крепостью стояла лишь одна из тысяч легионеров, а вторая в это время быстрым маршем вернулась на уже практически полностью очищенную площадь и пройдя по ней некоторое расстояние, нырнула на уже другую улицу.

Эта новая улица была очень интересна: во-первых, она плохо просматривалась со стен, готовящейся к штурму ворот крепости (да и смотреть было особо некому — почти все были у ворот), во-вторых, выводила прямиком к неохраняемому участку все той же стены (постарались грифоньи всадники), ну а в-третьих и в последних, уже успевшие ''прописаться'' на той самой замечательной улице Драконы заложили под основание стены полтонны своей лучшей, произведенной в цитадели клана взрывчатки, коею они и взорвали при приближении бегущих походным порядком легионеров. Подрыв прошел не совсем удачно, но невысокий вал из битого камня был все же лучше, чем гладкая каменная стена и надолго не задержал не остановившихся и сходу запрыгавших по камням легионеров.

Наемники конечно поступили опрометчиво, решив вот так сходу и на большой скорости взбираться на не очень удобный и неустойчивый вал. Даже удивительно, что ценой такого необдуманного поступка стали всего лишь две сотни сломавших ноги тяжелых пехотинцев, на пару часов выбывших из боя (самые большие потери легионеров за весь первый день, да и те вернулись в строй, кода у магов и друидов Драконов нашлось на них время). Хотя в общем-то эти непредвиденные потери никак не повлияли на окончательный результат — восемь оставшихся сотен без всякого труда ударили в спину и прижали к воротам итак почти полностью деморализованных гоблинов, чьи сильнейшие воины уже бесславно пролили свою кровь на мостовую, а шаманы были либо выбиты в начавшейся жесткой перестрелке (заклинаниями), либо уже изрядно истощились и не сумели как следует встретить внезапно навалившихся с тылу тяжеловооруженных врагов и быстро и беспощадно были истреблены. С окончательной зачисткой крепости спокойно и без особого напряга справились две сотни Драконов и спецназовцев, которые занялись своим знакомым и даже можно сказать любимым делом.

Глава клана Красного Дракона.

Дримм кузнечиком выметнулся из огромной ямы-пролома, сотворенной придурошными магами Огня и в тоже мгновение, даже не успев приземлиться на ноги, вызвал Ворошилова. Возникший на краю провала ''командарм'' машинально слизнул ближайшего к нему гоблина, что впал при виде огромного маунта в ступор, затем неловко двинувшись чуть не грохнулся в яму и недовольно всхрапнул, когда об его бронированный бок разбилось несколько дротиков и камней, развернулся к неосторожно привлекшим его внимание метателям и неторопливо, но целеустремленно потрусил к ним. Дримм же поставил перед маунтом несколько общих задач и не особо следил за его дальнейшей судьбой — его больше занимала общая обстановка вокруг и время, что оставалось в его распоряжении до наступления ночи.

— Так, — думал Дримм, быстро почти бегом передвигаясь по площади в окружении бойцов своего рейда и оглядывая разворачивающуюся перед ним картину, — вроде бы все идет как надо: башни под контролем, гоблинов здесь почти добили. — Как бы опровергая этот тезис, с одной из улиц выскочил отряд не менее чем в полсотни рыл и устремился прямо на него. Дримм не успел поучаствовать в уничтожении шального отряда — справились и без него: стрелки на башнях и маги его рейда сработали на пять и в тандеме моментально уничтожили невезучую полусотню перекрестным огнем.

А неподалеку вовсю резвился Ворошилов, загнав своих обидчиков-метателей в какое-то здание и теперь азартно выковыривая их оттуда. Увлеченного процессом маунта не смущали ни узкие двери и окна, ни каменные стены и потолки, они же полы, и сейчас из развороченного здоровенной тушей двухэтажного строения торчал только его игриво бивший из стороны в сторону хвост, а давно оставившие бесполезные попытки причинить ему вред гоблины, что сами себя загнали в ловушку, исчезали в его пасти один за другим. Дримм покачал головой и подумал, что Ворошилов действительно как никогда напоминает виденного им однажды муравьеда, который безжалостно и в прямом смысле со вкусом разорял муравейник. По-видимому тупая по сравнению с настоящим муравьедом морда ничуть не мешала маунту в набивании желудка и судя по приходившим Дримму как владельцу маута эмоциям, Ворошилов наслаждался процессом и хрустом гоблинских костей на зубах. С трудом отвлекшись от ярких эмоций маунта, Дримм вернулся к своим баранам, то есть к тому что творилось вокруг:

— У Дочки тоже все в порядке, — Дримм не мог не коснуться мыслей питомицы, — скучает, мучает йо-йо и просится в дело — надо будет сменить. — Тут взгляд Дримма зацепился за забавную (кому как) сценку: по площади бежал раненный в руку одиночный гоблин, а за ним мчался игрок-воин из наемников и вот когда меч воина уже почти опустился на затылок беглецу, гоблин рухнул навылет пронзенный сразу тремя стрелами. Все произошло так внезапно, что наемник едва не упал, запнувшись о труп резко переставшего убегать гоблина и ругнувшись потыкал тело мечом, а затем убедившись что гоблин действительно мертв и очков с него уже не обломится, погрозил кулаком в сторону башен. — Да уж намучаемся мы с ними, — подумал Дримм, глядя в спину почапавшего к одному из немногих мест где было еще ''горячо'' игроку, — а что делать? Никуда не деться — способность возрождаться после смерти есть только у игроков и если подумать и прикинуть, что мы в общем-то и сделали, то затраты на это многоразовое пушечное мясо окупятся с лихвой, очень большой лихвой. —

Дримм снова отвлекся на продолжавшего гоблинский террор Ворошилова, который успел к этому моменту покончить с метателями и выбраться из обрушившегося внутрь себя здания. Маунт уже не как броненосец, а скорей как кошка или даже обезьяна взобрался до середины одной из башен и застыл, высматривая добычу. А затем вся эта махина, оттолкнувшись от закачавшейся и едва не развалившейся башни, совершила чуть ли не 500-метровый прыжок и рухнула на итак пострадавшую в результате грифоньей бомбежки крышу одного из зданий, проломила ее и вновь пошло разорение муравейника с очередными попавшими на зубок гоблинами, что стали следующими жертвами вошедшего во вкус маунта.

— Кстати о грифонах, — Дримм попытался увидеть чем они занимаются, но не смог — слишком велик был рудник и слишком далеки были от него грифоньи всадники — достойных целей на руднике для них уже не осталось, и они оказали свое во всех смыслах высокое внимание внешним оборонительным крепостям. Судя по буквально расчертившим небо вспышкам, дела у них хоть и шли, но явно не так хорошо как при первой атаке на рудник — тамошних гоблинов уже не удалось застать на толчке, и они вовсю давали жару так же не собиравшимся отступать воздушным силам клана. — Ворошилов, — Дримм мысленно обратился к своему маунту, — как закончишь обжираться, сгоняй туда!— и Дримм передал ему образ места, где сильнее всего сверкало и даже гремел вполне явственный гром, похожий скорей на артиллерийскую канонаду, чем на обычную грозу. От маунта пришло согласие, и яркий образ сразу троих еще живых гоблинов, что слабо дергаясь скатывались по пищеводу в желудок. — Живодер! — ласково и с одобрением подумал о не терявшем времени маунте фейри и приветливо махнул и улыбнулся идущему навстречу Пьяному Тигру, который несколько изменился внешне, да и к тому же был измазан кровью с ног до головы.

— Здорово, Глава, — первым поприветствовал Дримма Вар, — какими судьбами? Я думал ты все еще внизу, окучиваешь основные силы гоблинов, ну и вообще то-се, командуешь, как и пАложАнА бАльшому нАчАльнику? — пошутил полуорк, бойцы возглавляемого им десятка также подтянулись и почти сразу перемешались с рейдом Дримма.

— Я тоже думал, что ты обычный полуорк, а оказалось — метис, смесь культуриста и саблезубого тигра, — не остался в долгу фейри, намекая на чуть ли не рвущую доспехи изрядно прибавившую в габаритах фигуру полуорка и на его отросшие почти до подбородка клыки.

— Значит мы оба ошиблись, — закончил шутить Вар и задал вполне серьезный вопрос: — Ну как там внизу, скоро гоблины полезут? —

— Да, думаю теперь уже скоро, — так же перешел на серьезный тон Дримм. — Видел дырищу? —

— А то?! — пожал плечами Вар. — Кто ж ее не видел? — и тут же, противореча самому себе, дополнил: — А кто не видел, тот слышал или почувствовал, и вообще что там у вас за хреня произошла?! По плану ничего такого не было! — Вместо Дримма ответила злая на устроивших взрыв магов Туллиндэ (если бы не хороший квестовый доспех, девушку размазало бы по стене, как и нескольких бойцов из рейда Дримма, которым не так повезло и которые теперь вынужденны были идти назад от самого портала) :

— Нашлись несколько бАльных на всю голову магов и как-то устроили весь этот тарарам — уроды! Чуть все нам на головы не обрушили и массу народа отправили на респаун! — и она снова повторила характеристику тех самых магов: — Уроды и есть! —

— Ну не все так плохо, — Дримм ради правды озвучил и позитивную сторону произошедшего, — гоблинов они все же накрошили больше чем своих. Кстати, нужно будет узнать, как они это провернули, — и тут же ''обрадовал'' заданием Туллиндэ, — вот ты и узнаешь все подробности. —

— Я!? — удивленно вскинулась Туллиндэ, явно не ожидавшая такого поручения.

— Ну да! — беседуя с эльфийкой и полуорком Дримм не терял времени и вовсю рассылал гонцов, созывая старших отрядов — предстояло устроить достойную встречу отступавшим гоблинам, что совсем скоро должны были повалить из-под земли. — Ты известный маг, уже с репутацией, да еще и без пяти минут ''Длань Смерти'' (Титул, который Туллиндэ должна была получить по окончанию начатого еще в пещере Костяного Дракона квеста. Этот квест пытались выполнить многие некроманты, но лишь Туллиндэ, благодаря помощи своего довольно сильного клана, была уже в самом конце ), да еще и красивая девушка — разумеется они захотят распушить перья и похвастаться. —

— Только того..., с женскими чарами поосторожней и девичью честь свою тоже того... береги, — шутливо предупредил некромантку Пьяный Тигр, — а то благоверный твой взревнует. — Но к разочарованию Вара Туллиндэ никак не среагировала на подначку, а с напряжением думала, как лучше справится с несвойственной ей ролью добытчика информации.

— Как станет потише, скооперируйся с Синьагил, — подсказал решение Дримм, что сжалился над явно незнающей с какого боку подступить к заданию девушкой, — она идет с заградотрядами (название на скорую руку придуманное рейдам, что сопровождали игроков-наемников). —

— Поняла! — просветлела вздохнувшая с облегчением Туллиндэ (никогда даже до клинической смерти в реале не являвшаяся фанатом общения и всегда сложно сходившаяся с людьми). — Спасибо! — Но Дримму было уже не до нее — он вспомнил о том, ради чего и поспешил воспользоваться удачно подвернувшейся возможностью побыстрей подняться на поверхность, а затем двинулся прямиком к занимаемой Варом позиции. И вот теперь Дримм с облегчением слушал восторженный рассказ Вара о действиях тяжелой пехоты легионеров и заодно смотрел глазами маунта, который во исполнение приказа приближался к той самой ''грозе'', что бушевала как под, так и вокруг атакующих грифоньих всадников. Потом стали подходить старшие отрядов, и Дримм несколько отвлекся, лишь пару раз дав особые ЦУ и так неплохо самостоятельно действующему Ворошилову. В частности повинуясь его приказу, маунт вновь забрался на одну из башен и отработал своим ''лазером'' по другой, очень много проблем доставлявшей башне (16 шаманов это не шутка, даже удивительно, что ни один из грифонов так и не был сбит, но помяли защиту львов-орлов и их седоков изрядно). Перерубленная дистанционной атакой маунта башня медленно и величественно рухнула, похоронив под собой как находившихся в ней шаманов, так и больше сотни воинов, что также пребывали в ней или рядом, а Ворошилов получил достижение ''Молниеносный массовый убийца'', которое давалось за убийство одним ударом свыше сотни существ. Если под обломками башни кто-то и выжил, жил он недолго — не упустившие возможности безнаказанно отбомбиться грифоньи всадники залили обломки рухнувшей башни морем огня.

Дальше Дримм отправил часть клановых игроков и сотню спецназовцев-заготовок на поддержку умело и без потерь (безвозвратных) действующим легионерам, а сам с оставшимися бойцами клана и примкнувшими к ним игроками-наемниками, которые также как и Дримм сумели пролезть на поверхность, подготовил достойный прием основным силам гоблинов, что не заставили себя ждать и, через считанные минуты после того как все заняли свои позиции, полезли из под земли. Впрочем какого-то эпического сражения не получилось — гоблины устали, многие имели раны и морально сломались, а некоторые даже и не сопротивлялись, когда их убивали ''радушно'' встретившие их игроки, другие пытались, но уже не могли. Через пять минут поверхности достигли и первые из прущих снизу игроков, и их появление знаменовало конец основной битвы за рудник. Но чтобы Драконы могли с полным правом сказать, что рудник захвачен и не ждать удара в спину, пришлось еще немало поработать: зачистить все огромные используемые под жилье, хозяйства и склады помещения (ищущие добычу игроки-наемники и срочно вызванные из действующих шахт олли); проверить имеющиеся в немалом числе никак не используемые, а просто заброшенные шахты( одной из которых Красные Драконы и воспользовались, чтобы проникнуть на рудник); найти и додавить многочисленные группки гоблинов, которые еще пытались оказывать сопротивление на стенах и в наземной части рудника; взять несколько внешних укреплений, что являлись частью оборонительного комплекса, но распологались за основными стенами — да, работы было много, и заняла она гораздо больше времени чем основная битва, что уложилась всего в какие-то неполные два часа.

Уже смеркалось, когда вышедший на площадку одной из башен Дримм смог наконец хозяйским взглядом окинуть захваченный рудник и сказать самому себе, что дело сделано и первая часть операции прошла успешно. Несмотря на то что совсем недавно в этом месте погибли десятки тысяч живых существ, рудник просто таки бурлил жизнью: многочисленные факелы и магические светильники, зажженные и наколдованные в огромном гораздо большем чем необходимо числе; гигантские костры, в которые неутомимые заготовки бросали уже очищенные от всего ценного трупы; рыщущие в поисках добычи игроки; или те же самые игроки, но стоявшие в огромных очередях, для того чтобы сбыть добычу пришедшим с кланом контрабандистам; дежурная пятерка грифонов, что патрулировала периметр огромного как город рудника — а ведь все это было только то, что было видно блуждающему по поверхности взору, всего 20-30% от того, что творилось под ней.

Тонкий слух фейри предупредил его, что по ступеням облюбованной им в качестве смотровой площадки башни кто-то поднимается и поднимается быстро, почти бегом. Дримм со вздохом отвернулся от панорамы ночного рудника и устало подумал, что вот и закончился его короткий отдых-прогулка.

— Глава! — с ходу обратилась к нему выскочившая на площадку Синьагил, — с игроками опять проблема! —

— И что у них на этот раз? — кислым и ничуть не удивленным тоном поинтересовался Дримм. — Опять из-за добычи сцепились или как недавно, кто-то задницу чужой подружки перепутал в темноте? —

— Хуже — пришли вести с той стороны (за порталом), десятка два наемников после респауна не хотят возвращаться, а хотят уйти. — Дримм, встряхнувшись и проведя ладонями по лицу, двинулся к выходу с площадки, кивком пригласив Синьагил следовать за ним.

— Причины нарушения контракта назвали? —

— Нет, ничего конкретного. Несут всякий разнообразный бред: про слишком маленькую оплату, про слишком частые смерти, про то, что они сделают все дело, а дивиденды захапаем мы и все в том же духе. —

— Ладно, пусть уходят, — Дримм подумал, что 20 не такая уж и большая цифра и проблема не так уж и велика, но увидев выражение лица идущей рядом с ним эльфийки понял, что это не все. — Что еще? —

— Это не все потери — как минимум еще столько же просто не вернулись после респауна в игру и это только те, про которых я знаю, их может быть и пятьдесят, и сто, и двести — только перепись покажет сколько.

— Закономерности? — спросил резко отбросивший усталость Дримм — дело было явно серьезней чем ему показалось в начале. — Что говорят их друзья? —

— Да тоже ничего определенного. Единственное, что друг одного из не вернувшихся по— моему честно сказал, цитирую: ''у кореша моего очко сыграло от всей этой кровищи, и он дристанул дальше участвовать''. —

— Ну что ж, вполне может быть, — после недолгих раздумий согласился с версией процитированного игрока Дримм, — даже логично, если вспомнить что было внизу — сама видела какие горы трупов там валялись и в результате какой мясорубки они образовались — совсем не похоже на игру, а если и на игру, то только для больших любителей расчлененки. —

— Ты прав, — кивнула Синьагил, — и даже сам не знаешь насколько ты прав, — и тут же в ответ на удивленный взгляд фейри пояснила: — Ты ведь не видел, что там творилось, когда игроки потеряли темп — жуткие даже для виртуала дела: латыши-каратели и бандера отдыхают, Пол-Пот нервно курит в сторонке, а самые отмороженные исламисты стоят с конспектами и записывают, высунув от усердия языки. Я сама чуть не сблеванула, хотя насмотрелась в жизни всякого. А если кто-то с тонкой душевной организацией или ребенок? Так что повторюсь: ты прав, и нет в этом ничего удивительного. Ты другое скажи — делать-то что? —

— А ничего, — ответил уже принявший решение Дримм, — разве что узнай по-тихому сколько ушло, чтобы знать, а больше ничего не предпринимай. Как узнаешь, сразу сообщишь мне: если одна-две сотни, то и делать ничего не будем, а если больше, будем думать. Если что, то игроков в Узле много — наймем еще, — цинично закончил свою мысль фейри. —

— Ясно, — кивнула главе клана Синьагил и на выходе из башни целеустремленно убежала в глубины рудника. А сам Дримм в свою очередь уже благодарственно кивнул Дочке, вручившей фейри большую, просто таки огромную кружку крепчайшего чая и не менее здоровенный бутерброд с копченым мясом.

Отвечавшая за игроков-наемников Синьагил оказалась лишь первой ласточкой, и на Главу клана вновь обрушился поток проблем и просьб, решая и отвечая на которые он целых полчаса мучил несчастный бутерброд, что страдал и никак не мог дождаться, когда же его наконец съедят.

— Уважаемый Красный Дракон, — обратился к только что откусившему кусок бутерброда Дримму представитель контрабандистов Узла Бо-нор-бол Три Удавки, — вы не могли бы уделить мне время? —

— Угм, — согласно кивнул Дримм, активно работая челюстями.

— У нас не хватает людей, и мы не справляемся с приемом принесенного вашими воинами товара.—

— И что? — спросил пожимая плечами проглотивший кусок бутерброда фейри, — вас же предупреждали: добычи будет много, да вы и сами могли в этом убедиться, когда прибыли на Васильковое поле и увидели сколько воинов там собралось. Так что это ваши проблемы — справляйтесь! — Не смущенный отповедью Бо-нор-бол все тем же вежливым, но непреклонным тоном продолжил:

— Вот собственно по этому я и решился вас побеспокоить — нам нужно как минимум в пять раз больше людей, а это значит, что я должен как можно быстрее попасть в Город и сообщить приятные новости в нашу гильдию. Уверен, уважаемый Крысиный Глаз обрадуется, что объемы сделки оказались больше чем мы рассчитывали и немедленно выделит больше людей — только после этого мы сможем чисто выполнять условия нашего договора, а пока... — Три Удавки красноречиво провел рукой вдоль огромной медленно тянувшейся очереди в один из занятых контрабандистами домиков — если бы не клыкасто-ушастые рожи маявшихся в ней бедолаг и имеющееся у них оружие, очередь очень сильно напоминала бы такую же очередь за курями или колбасой в перестроечные времена.

— Вижу, — Дримм на мгновения задумался, а потом громко и резко крикнул: — Ниндзя! — и махнул обернувшемуся на зов игроку, подзывая его к себе. — Значит так! — обратился Дримм к подбежавшему воину, что выбрал вторым классом вора: — Отведешь товарища к Анариэль в арсенал и скажешь, что я дал разрешение использовать портал, ну а дальше пусть сама решает, как все провернуть. Ясно? — Ниндзя понятливо кивнул и Дримм повернулся к Бо-нор-болу: — Вы все слышали, уважаемый? Анариэль вам знакома, вы ей тоже, так что вместе подумаете и решите, как все лучше сделать. Я вас не задерживаю. —

— Благодарю, уважаемый, — слегка поклонился Дримму контрабандист и поспешил за назначенным ему в проводники Ниндзей, а к Дримму уже спешил следующий посетитель, даже два.

— Я первый! — поспешил застолбить право раньше озвучить свою проблему Мулкорх, на несколько шагов успевший обогнать уже открывшую рот Светлану.

— Ладно, — досадливо махнула рукой та и не полезла в бутылку — коллега рейнджер действительно успел раньше, — только побыстрей. —

— Я быстро, — успокоил эльфийку Мулкорх и обращаясь уже к Дримму, начал с ультиматума: — Октарон не гарантирует, что без немедленных подкреплений сможет удержать ситуацию в шахтах под контролем! Или ты посылаешь как минимум сотню игроков, или 2-3 сотни спецназовцев, или можешь попрощаться с рабами, да и с сотней заготовок, что их охраняют тоже! —

— Неужто все так страшно? — притворно удивился Дримм, уже не первый раз отклонявший подобный ультиматум. — Говорят вы там тысячу бук в надсмотрщики завербовали, да еще к тому же накормили и напоили гоблинов так, что они у вас два дня спать будут, а потом еще три дристать. — Мулкорх не принял веселого тона и яростно начал отстаивать свою позицию:

— Бук не полтысячи, а четыреста с копейками и воины из них... — рейнджер скривился, хотя чего собственно можно было ждать от доходяг-рабов, лишь сегодня впервые за много лет наевшихся досыта. — И спать гоблины будут еще часа 4-5 и если потом они заскучают и попрут, нам их не остановить — их там 30000, а нас сотня! Ну буки еще за полсотни отработают, да и то... —

— Ладно! — согласился на этот раз Дримм: обстановка пока была более менее спокойной, рудник зачищен и поэтому вполне можно было отправить подкреплений к Октарону, который буквально молил о них все время с захвата нижних шахт, но осетра Дримм все же урезал: — Подойдешь к Таурохтару и возьмешь два десятка магов и сотню спецназовцев и ВСЕ, — выделил последнее слово Дримм, останавливая явно готового возражать Мулкорха. — Справляйтесь! — фейри несколько неуклюже подбодрил явно не полностью удовлетворенного рейнджера: — Кому сейчас легко? —

— Спасибо хоть за это, — с кислой физиономией поблагодарил Главу клана Мулкорх, про себя радуясь, что удалось хоть что-то получить и в общем-то не так уж и мало. Рейнджер собрался было не откладывая дело в долгий ящик отправиться за обещанными подкреплениями, но его остановил вопрос фейри:

— Как там дела у Морнэмира? —

— Нормально: заготовки-рудокопы пока оценивают уже наковыренную породу, а Морнэмир со своими технарями и кузнецами (тоже из заготовок) разбирается в гоблинском оборудовании и заодно распаковывают свое — в общем работа кипит. Рудокопы из игроков уже в шахтах — наверно руду ковыряют или скоро начнут, хоть о беглых рабах не придется беспокоится. —

— Почему? —

— Шахтеры и завалят — ты бы видел какое у них снаряжение и доспехи — те, кого мы наняли в качестве воинов, нищиброды по сравнению с ними. —

— Ну все, вы закончили!? — полувопросительно, полуутвердительно прервала их разговор Светлана, настороженно косясь на идущего к ним Пьяного Тигра, что явно так же решил подомогаться Главы клана по какому-нибудь не терпящему отлагательства делу, и не дожидаясь ответа и стараясь успеть до подхода Вара, начала озвучивать свою проблему: — Значит олли и мои стрелки наткнулись... —

Поспать в эту ночь главе клана Красных Драконов так и не удалось, не удалось бы и поесть, если бы не позаботившаяся о своем ''отце'' Василиса, так что все оставшееся до рассвета время Дримм вынужден был заводным электроником решать как из рога изобилия сыплющиеся на него дела — справился фейри неплохо и даже можно сказать хорошо, но отдохнуть все же не сумел — утро принесло новые заботы и дела.

Так и закончились первые сутки вторжения клана Красного Дракона на земли гоблинов. Впереди их ждали не менее, если не более напряженные и кровавые вторые, третьи, четвертые, пятые, а затем тяжелая, но прибыльная трехмесячная война, а так же еще кое-что, что скрывалось в глубине Гоблинских гор, и это кое-что пожалуй было поопасней, чем все вместе взятые гоблины, что обитали в этих горах.

Глава 10

Гоблинские горы, Большой рудник, Юго-Западная стена.

Дримм, Людмила, Халлон, Иван Нелюбитель Зеленных Лягушек.

Утро второго дня после начала вторжения.

— И все-таки я считаю, что пятерых будет мало, — продолжал настаивать на увеличении готовящегося десанта Нелюбитель Зеленых Лягушек, — грифоны же могут как минимум восьмерых поднять, а то и полный десяток. Почему бы не загрузить их по полной? Тогда и в крепости будет легче, а значит быстрее справимся и с меньшими потерями, да и потом с колонной легче будет, и мы сможем действовать не только как проводники, но и как полноценный отряд прикрытия. — Несмотря на то что Иван обращался к Дримму, ответила ему Людмила:

— Восемь-десять значит? — вроде бы спокойно начала возглавлявшая все воздушные силы клана эльфийка. — Да для такого как ты, Нецаревич (прозвище Ивана), и целого грифона мало, а ты еще семерых решил с собою взять, — уже гораздо более агрессивно и громко закончила девушка, наступая на несколько растерявшегося от обвинений Ивана, что совершенно искренне хотел сделать как лучше.

— Почему это? — Удивленные глаза Нелюбителя квакушек погасили агрессию паладинши лучше любых оправданий — эльфийка прочитала в его глазах то, что Иван и в самом деле искренне не понимал, почему на его дельное предложение последовала такая жесткая и неадекватная реакция. Людмиле и самой стало немного неловко за свое поведение, и она поспешила поскорей объясниться:

— Да ты хоть понимаешь, что вы бугаи доспешные чуть спины грифонам вчера не поломали, и это за минуты полета! Заметил, что были партии по 6, а не по 8? Так вот это партии состояли из одних воинов. А ты щас предлагаешь тащить не меньше получаса 8-10 бойцов, больше половины из которых воины, а потом еще пикировать, чтобы выбросить вас как можно быстрее! — девушка опять начала заводиться, как будто она сама на своем горбу должна была нести этих тяжеленных игроков (в какой-то степени так оно и было — мысленная связь с маунтом, который испытывал не самые приятные ощущения во время быстрого подъема непомерного груза вверх), но сейчас по крайней мере в глазах у Ивана забрезжило понимание, и он наконец догадался, за что на него ''спускают всех собак'', а между тем Людмила все разорялась, хотя в общем-то уже зря — Иван осознал, что он был неправ и не собирался настаивать на своем предложении. — Да нам после ваших тонн доспехов пришлось после боя маунтов отзывать, чтобы они как следует могли восстановиться и чтобы не тратить дорогущие зелья полного исцеления и к тому же....! —

— Ладно мы все поняли, — прервал разошедшуюся не на шутку Людмилу Дримм. Иван облегченно вздохнул и опомнившись отошел от края стены, куда его неосознанно оттеснила наступавшая и так же слишком увлекшаяся эльфийка. — Значит будем делать как решили: 20 грифонов, один наездник и пять пассажиров. И раз уж, как ты говоришь, у грифонов трещат спины, уменьшим количество воинов, скажем до двух в каждой пятерке, — Дримм взглядом попросил открывшего было рот Ивана помолчать, — воины же должны будут снять и засунуть все оружие и амуницию в мешки для облегчения веса, разумеется только ту, которую можно быстро надеть и достать,. —

— А если внезапное нападение, а мы не готовы?! — возмутился Иван, в общем-то уже смирившийся с уменьшением воинского контингента в отряде.

— И кто же должен напасть? — иронично с интересом уставился на него Дримм. Иван что-то было затараторил про диких грифонов, гарпий (что вообще не встречались в Гоблинских горах), про гигантских нетопырей (вот эти как раз встречались — ночью, днем никогда), но быстро понял, что его слова звучат неубедительно и досадливо махнул рукой, а Дримм продолжил подводить итоги: — Маги тоже пусть постараются: усиление, выносливость, каменную кожу и все остальное что можно наложить на маунтов, чтобы не было последствий, о которых говорит Людмила. — Дримм перевел взгляд на четвертого участника их совещания. — Халлон, проследишь. — Маг кивнул, но потом возразил и возразил по делу:

— Мы конечно можем, но лучше пусть этим займутся друиды — у них лучше получается с живым. — Дримм кивнул соглашаясь:

— Хорошо, принято. Еще какие идеи у кого есть? — Первой высказалась и так уже изрядно выступившая в защиту маунтов Людмила:

— Желательно, чтобы гоблины не увидели куда мы летим и вообще не знали, что какой-то отряд покинул рудник — так что туман надо колдовать не только на подлете к крепости, но и сейчас при взлете, а в пути сойдут и обычные маскирующие чары, особенно если поднимемся повыше. —

— Тоже принято, согласен, — поддержал предложение Дримм, занятый какими-то подсчетами Иван так же не имел ничего против, а вот Халлон неодобрительно покачал из стороны в сторону головой:

— Много маны потратим, а ведь нам еще бафить вас перед битвой и грифонов, и воинов, да и себя не забыть, потом поддерживать во время и лечить после. Потом, кто будет держать маскировку в полете? — вопрос был риторический и не требовал ответа.

— А зелья вам на что? — резонно напомнила об имеющейся возможности Светлана.

— Сильно много уйдет, — Халлон перевел взгляд на Дримма , — ты же с нас первый и спросишь за перерасход, а Анариэль и вовсе со свету сживет. —

— Спрошу, — согласился Дримм и тут же предложил решение, — поэтому туман создадут маги из тех, что останутся на руднике, они же наложат долговременные чары поддержки, те которые могут продержаться минимум час, да я и сам постараюсь. С туманом конечно не помогу ( масштабное заклинание 6 уровня на стыке магий Воды и Воздуха ), но долговременными защитными обеспечу. —

— Тогда можно, — снял возражение удовлетворенный Халлон.

— Еще, Дримм, как хочешь, но воинов получается слишком мало, — это уже закончил свои подсчеты Иван и теперь делился своими выводами, — так что как хочешь, а давай сильнейших — все воины, что пойдут на грифонах, должны быть за сотню — тогда справимся. —

— Годится, — с легким сердцем согласился Дримм — с планируемыми на сегодня задачами вполне могли справиться бойцы классом и пониже сотни и если Иван считает что это необходимо, то пусть берет.

— У меня все, — развел руками Иван, — можно идти уже и собирать парней. —

— Людмила, Халлон? — фейри перевел взгляд на мага и паладиншу — ни у того, ни у другой также не возникло больше вопросов. — Значит суммируем, — подвел окончательные итоги Дримм, — Людмила, собираешь своих и договариваешься с Айноном об заклинаниях поддержки от друидов, я обеспечу усиление и защиту. Халлон, потом перед вылетом подойдешь — я скажу что было сделано, а пока найдешь Эариэль и решишь вопрос с туманом. Иван, подбираешь воинов за сотню и инструктируешь их на счет оружия и амуниции. Ну вроде все. — Дримм на мгновение задумался и ничего больше не надумав закончил: — Начали! —

Через 15 минут Глава клана проводил взглядом исчезнувшую в густом тумане эскадрилью из 20-и грифонов и похвалив сотворившую этот туман Эариэль, неторопливо спустился вниз со стены. У подножья лестницы его перехватила Синьагил, и дальше они шагали уже вместе.

— Как игроки? — Дримм первым делом поинтересовался результатами проверки численности имеющихся в наличии игроков-наемников.

— Примерно четыре с половиной сотни, — сперва огорчила его Синьагил, но тут же дополнила свой ответ. — Это вместе с теми 23, что ушли после респауна и с теми, кто просто забил на договор и задержался в реале, — эльфийка наморщила носик. — Нужно было отдельно санкции за это прописать — предчувствую катавасию с беготней в реал в самый нужный момент. А так безвозвратных думаю примерно сотни две — так что оставшихся все равно больше трех тысяч, пусть и не с таким гаком как раньше. — После этих слов Дримм облегченно выдохнул — все оказалось не так страшно, и внезапные потери той части их армии, которая по плану вообще не должна была понести никаких потерь, не слишком сильно ударили по боеспособности.

— Тогда с игроками все, дополнительный найм проводить не будем, но ты все равно следи — если и дальше пойдут такие же потери, сообщай немедленно. —

— Поняла, — кивнула уже сделавшая себе подобную мысленную пометку Синьагил.

— А насчет катавасии не переживай — мы ведь заранее знали, что так и буде — не второшансникам (Синьагил поморщилась — она как и Альдарон предпочитала термин — невозвращенцы), даже если у них отключен принудительный выход, трудно и почти невозможно целых пять дней пролежать в капсуле.

— Да ясно, — дернула плечом Синьагил, — но все равно как-то это... ,— она секунду подбирала слово, не подобрала и остановилась на нейтральном, — неправильно.—

— Потерпим, — Дримм проводил взглядом дежурную пятерку грифонов, которые заходили на посадку, и попытался немного приободрить недовольную эльфийку: — Всего четыре дня нам с ними мучаться, а потом адью. — И поскорей перевел тему на другое: — Что там у Анариэль? Я так понял, что вроде бы проблема с нехваткой продавцов-контрабандистов решена, а она все равно, зачем-то, ломанулась в Узел и еще что-то про медь говорила. Я если честно не врубился — башка к тому моменту уже совсем не варила, а зелья я еще не принял, — смущенно признался Дримм, впрочем это была общая проблема всего командного состава, благо зелья реально (а не как кофе на Земле) помогали держать себя в тонусе, но вот сколько это может продолжаться и какие могут быть побочные эффекты было пока неизвестно.

— Реализовывать товар она поехала, — разъяснила активность кланового завхоза Синьагил, — серебро в слитках, что мы здесь захватили, ну и камешки поплоше — в Узле все равно выйдет подороже, чем даже у дружественно настроенных к нам здесь контрабандистов, но главное, договориться с местными барыгами-работорговцами о реализации рабов. Азот и его контрабандисты в этом не сильно помогут — такие объемы ''зеленого дерева'' не их профиль. —

— Шустра, — одобрил подобные действия Дримм и тут же обеспокоился: — Охрану-то хоть взяла ? —

— Конечно! — недоуменно посмотрела на главу Синьагил, лично проследившая за этим и считавшая это само собой разумеющимся. — Хугина, Крокодила ( эльф-маг по имени Гена 3901) и десяток спецназовцев — все с ней нормально будет. —

— А что насчет меди? Про медь я вообще ни слова не понял! —

— Это просто: внизу огромные помещения забитые как медью в слитках, так и самородной, и Анариэль хочет ее всю прибрать: часть продать, а часть использовать для постройки города и на склады для... — Синьагил шевельнула бровью и не закончила предложение, но Дримм и так понял, что она имеет ввиду предстоящее в отдаленной перспективе переселение в прошлое Земли. — Нам с медью некогда возиться — и так дел будет навалом, вот она и хочет выписать из цитадели сотню белок покрепче — пусть поработают грузчиками. Через пару недель они будут здесь, мешки им дадим (имеются в виду безразмерные мешки с уменьшением веса) и вперед по стопам Стаханова. —

— Мудро, — в очередной раз одобрил действия завхоза Дримм, про себя порадовавшись (тоже в очередной раз), как же им повезло с хозяйственной эльфийкой.

— Да! — хлопнула себя по лбу Синьагил. — Чуть не забыла: под утро прискакал Папаша (прозвище Альдарона, полностью — Папаша Мюллер) и развил бурную деятельность: мобилизовал всех воров и разослал их в дальние развед-миссии, сам ушел с ними. —

— Хорошо, — кивнул фейри, подумав что видимо ему действительно нужно отдохнуть — такой приказ должен был исходить от него, а он понадеялся только на грифоньих наездников, которые конечно хороши в разведке местности сверху, но при таком обилии пещер и плохо просматриваемых с высоты мест, вполне могут и упустить хорошо знающих местность и желающих остаться незамеченными гоблинов, да и мало их на такую огромную территорию, а ведь нужно еще всегда иметь под рукой ударный резерв. — Мне ничего не передавал? —

— Передавал. Сказал: дела делаются, подробности при личной встрече. —

Тем временем парочка миновала изрядно покоцанные, но все же не сломанные окончательно ворота и попала на территорию взятой с помощью легионеров крепости, которая защищала самый удобный из подходов к руднику и двинулась к ее противоположному концу, где на вершине надвратной башни, что охраняла вход в здоровенную долину, располагался штаб Таурохтара.

— Все, мне пора — мои меня ждут, — Синьагил кивнула в сторону замахавшей руками группы игроков, увидевших идущую в сопровождении фейри девушку.

— Иди, — отпустил магиню Дримм, сам же на одном дыхании взбежал на вершину надвратной башни, где и обретался сейчас изрядно поредевший ''штаб'' Таурохтара, занимавшегося операцией в долине. Помимо самого рейнджера, который сейчас перекрикивался с вышедшей из ворот Синьагил, его ''штаб'' составляли два скучающих спецназовца — охранники, они же гонцы-посыльные и пет — здоровенный медведь-гризли по кличке Агамемнон, так же скучавший и почти что заснувший как и накрывшийся плащом и пребывающий в объятьях Морфея Вар, чьему сну ничуть не мешал раздававшийся буквально в двух метрах громкий, на грани крика диалог Таурохтара и Синьагил. Дримм, потрепав по голове пета и завистливо посмотрев на сладко дрыхнущего полуорка, уселся на парапет и не особо прислушиваясь к тому о чем орали рядом эльфы, обвел взглядом долину. На первый взгляд огромная и открытая как на ладони долина производила мирное, можно даже сказать пасторальное впечатление, и казалась мечтой художника, решившего написать сельский пейзаж в горах, но вот если приглядеться и особенно если знать, что это за небольшие мураши передвигаются между отсюда казавшимися игрушечными поселениями, то вся пастораль сразу проходила и становилось понятно почему после того как группы точек-мурашей покидает очередное поселение, дымы над ним резко прекращаются или наоборот становятся много гуще и черней.

— А, Дримм, — только заметил его наконец закончивший свое через-чур уж громкое общение Таурохтар и тут же обеспокоенно спросил: — Что-то случилось? —

— Да нет, а у тебя? — Дримм обвел рукой пустую площадку. — Куда народ подевал? —

— Туда! — Таурохтар махнул рукой в сторону долины и быстро удалявшегося от крепости рейда Синьагил. — Все по плану: наши беспредельщики (игроки-наемники) ушли час назад и до вечера будут резвиться, заодно послал с ними Тралла с отрядом в полсотни рыл, пусть пощупают земли Глоткогрызов за долиной, поторопят зелененьких, а то уже день война идет, их главную кормушку отобрали, массу их собратьев перебили, а они все не чухаются — непорядок! —

— А если Тралл их спровоцирует и они попрут? —

— Так и прекрасно! Игроки, что резвятся в долине, их хоРРошо прорядят, а как подойдут поближе и мы навалимся всей силой, включая отреспанившихся игроков, результат — когда людоеды все же прочухаются, армии Глоткогрызов у них уже не будет. —

— Толково, — похвалил рейнджера Дримм, — но все же когда что-то такое задумаешь, ставь меня в известность, а то я ни сном, ни духом. Могло ведь очень плохо получиться — ты спровоцируешь Глоткогрызов, они попрут, а войск-то и нет, все другими делами занимаются и именно потому, что ты действовал никому ничего не сказав. — Вежливая и достаточно легкая выволочка возымела действие — Таурохтар смутился и начал оправдываться:

— Сам гляди, все видно, — он обвел рукой действительно просматриваемую почти на всю глубину долину, — если гоблины двинут на рудник, у нас будет минимум два часа для подготовки, и это если они будут идти без остановки, а ведь им нужно сначала зачистить долину от наемников — еще 3-4 часа. —

— И все-таки предупреждай, — Дримм не стал ругаться или как-то по-иному давить на Таурохтара, но его тон не допускал двойных толкований, да рейнджер и сам был не дурак и вполне осознавал свою ошибку. Фейри же, убедившись что его слова дошли куда надо, вернулся к орудующим в долине игрокам: — Ты хорошо им объяснил, что к вечеру нужно вернуться? —

— 101 раз, к тому же кроме как контрабандистам на руднике им больше негде сдать хабар, да и затариться нужным снаряжением, — Таурохтар с облегчением сменил тему и отчитывался об уже запланированных действиях, а не о своей самодеятельности, — да и Синьагил присмотрит, чтобы все было окей. —

— Что по остальным направлениям? —

— Светлана с Шутником и Робокопом орудуют на рудничных тропах ( те самые тропы, на которых Дримм когда-то и распробовал гоблинское серебро и благодаря которым не считал каждый медяк как многие игроки-новички). Светлана с рейдом в охранении, а Шутник и Робокоп со своими делают тропы непроходимыми. Галивартан и Стас ушли зачищать высокогорные заставы — хоть там и немного воинов, и подкреплений они не получат, потому как кроме рудника им нет другого пути, но все равно не хотелось бы получить удар в спину, — тут Таурохтар прервал отчет и вроде бы повинился, но таким ерническим тоном, что стало ясно — никакого раскаяния за это свое решение он не испытывает: — Это тоже мое самостоятельное решение, если что — предупреждаю. —

— Хорошо, — кивнул головой Дримм, принимая сообщение к сведению, — дальше. —

— Все остальное ты знаешь — сам приказал: Лаирасул и Менелтор, каждый во главе нескольких рейдов, ушли брать дальние укрепления, торить путь туда, куда мы завтра отправим шуршать наших беспредельщиков, — рейнджер кивнул на раскинувшуюся перед ними долину, в которую через ворота устремилась в очередной раз только что отреспанившаяся партия в четверть сотни игроков.

— Тогда все, — Дримм соскочил с парапета, — пойду проверю что там в шахтах. Если что, посыльного ко мне, особенно если твой план удастся и попрут Глоткогрызы. —

— Аха, — через плечо ответил Таурохтар, используя магический артефакт — аналог подзорной трубы, и вовсю рассматривающий что-то в долине. Уходивший Дримм еще успел увидеть, как принюхивавшийся к решившим перекусить заготовкам Агамемнон, с сожалением отвернул башку и потрусил к хозяину, который немедленно на него вскарабкался и даже заставил встать на задние лапы, видимо рассчитывая что с получившейся вышки будет лучше видно.

Дримм же разминувшись с очередной партией возродившихся на точке игроков (зачистка ''мирных'' гоблинских поселений в долине проходила не так уж и легко) вышел из крепости и миновав несколько узких улиц со все еще красной мостовой и витавшим над ними запахом тухлятины, вышел на главную площадь рудника. Площадь, буквально день назад кипевшая жизнью (и смертью), была даже как-то неестественно тиха и пустынна, лишь редкие группки мимоходом тревожили ее пустоту, да двойки дозорных эльфов-стрелков на башнях иногда бросали на нее мимолетный взгляд. Фейри не стал использовать обычные пути вниз, а воспользовался самым быстрым и появившимся лишь волей случая и разгулом безумной фантазии нескольких магов-огневиков. Яма-провал сэкономила Дримму как минимум двадцать минут и еще в течении нескольких минут поблуждав в таких же тихих как площадь наверху жилых подземельях рудника, Дримм вышел к здоровенному подъемнику, что спустил его еще на пару сотен метров вниз.

Морнэмира внизу не оказалось, зато в остальном жизнь кипела, будто и не было ''мертвых'' коридоров над головой. Главу клана сразу взял в оборот Октарон и чуть ли не силой устроил экскурсию по своим ''владениям'', беспрерывно компостируя ему мозг о дополнительных бойцах в охрану. Дримм похвалил его (не жалея лестных эпитетов) за хорошую, просто отличную организацию охраны, впечатлился живым морем гоблинов в пещере, где они содержались, одобрил организацию их кормежки и набор бук в качестве дополнительного персонала, но в подкреплениях отказал, единственное: пообещал прислать на время десяток друидов, чтобы немного привести в порядок худющих как узники Освенцима бук, которые в буквальном смысле шатались под тяжестью не таких уж и тяжелых трофейных доспехов. Покинув разочарованного Октарона, Дримм вернулся к подъемнику и вместе с очередной партией тащивших руду заготовок поднялся наверх, а затем идя в след за буквально сгибающимися под тяжестью сумок грузчиками, нашел наконец того, кого и искал.

Морнэмир носился по немалых размеров залу полному разнообразного металлургического оборудования и с помощью мата, команд и личного примера руководил приведением этого оборудования в рабочее состояние. В зале стоял беспрерывный лязг и грохот, крики общающихся между собой рабочих-заготовок ( к удивлению Дримма тоже во всю матерившихся, причем на великом и могучем — что тут скажешь, плохой пример заразителен ), что-то куда-то тащили, что-то ломали, где-то наоборот клепали здоровенную идущую под потолком трубу, несколько черных от копоти заготовок, целиком залезли в жерла здоровенных печей и долбились передавая наружу куски металла — в общем мастерская бурлила как котел и сразу становилось ясно, кто занят ''настоящим делом'', а кто только и может мечами махать.

— Здорово, — Дримм хлопнул по плечу увлеченно распекавшего одного из заготовок эльфа.

— Здорова, — на секунду обернулся тот и поручкавшись с фейри попросил: — Минуту. — Дримм не возражал, и Морнэмир вновь повернул к терпеливо ждущему подчиненному. — Ты?! Косорукий шуруп в толчке! Куда ты лупишь п....с на...й, в......т ?! Всех нас хочешь на тот свет отправить и дело загубить у...к.., пи.....к, ж......ч и в.....к!? —

— Так вы же сами, господин, приказали съе...ть эту деталь к е....ой матери на фиг (ругательства на русском, все остальные слова на общем).

— Конечно приказал, а ты что делаешь?! Не видишь, что здесь резьба и ее надо просто и аккуратно скрутить? Зачем же ты, жертва аборта, ее кувалдой лупцуешь, когда у нас уже новенький вентиль, спасибо гоблинам, на это место есть?! Ты раз...й у....ок! Иди в .... на...сь! И голову за.....ь в толчке, а потом жопу свою .... и засунь туда ..... и еще ....., а следом ..... ....., понял?!

— Что мне сделать, господин? — несколько растерянно спросил несчастный и посланный на страшные слова заготовка, явно не понявший и десятой части того, куда его послал и чего ему пожелал эльф-матершинник.

— О, Господи! — всплеснул руками Морнэмир и постарался разъяснить свои слова: — Берешь вон там в инструментах ключ в три ладони и аккуратно. Ты понял, негораздок? Аккуратно развинчиваешь резьбу и если там все в порядке, берешь такую же деталь, только целую, и навинчиваешь ее на это же место, если же там повреждения, зовешь или меня, или кого-то из кузнецов, но сам ничего не трогаешь и ни в коем случае не хватаешься за молоток. Теперь все понятно микроцефал г....ый ?! —

— Да, господин! — радостно кивнул заготовка и с энтузиазмом побежал за нужным инструментом, а Морнэмир, проводив его тяжелым и недовольным взглядом и мельком глянув на остальное помещение, обернулся наконец к терпеливо ждущему его Дримму.

— Ну что? Что случилось? -Морнэмир сорвал вопросы с языка у желавшего спросить тоже самое Дримма и не дожидаясь ответа заорал куда-то ему через плечо: — Ровнее, дети вы....о в жопу ежика! — Дримм понял, что Морнэмиру не до него, но и уходить не соло нахлебавши он не собирался.

— Скоро запустите оборудование? — спросил Дримм, устремляясь вслед увидевшему очередной непорядок Морнэмиру.

— Да вроде, тьфу-тьфу, через несколько часов должны запуститься, — неожиданно оптимистично заявил тот, залезая в печь, где и без того уже шуровали двое заготовок. Если бы не эти штопаные ган...ны, мордофили-уроды с дерьмом вместо мозгов, мы бы уже запустились, а так работает только походная плавильня в соседнем зале, — тут он взорвался, на чем свет костеря прошедших ломающим все вихрем игроков-наемников: — Е....е х....сы, ну зачем, зачем было ломать оборудование?! Или пихать дохлых гоблинов в вперемешку с оружием и породой в печи?! Дерьмоголовые вые...цы! Левее! — последнее слово было адресовано одному из работавших с ним вместе заготовок, а Морнэмир продолжал изливать что накипело и что объясняло его очень уж ''богатый'' лексикон. — Представляешь, эти безбашенные межеумки повредили газовую систему плавилен и чуть не взорвали всех нас! Совсем чуть-чуть, одна искра и пол рудника крякнулось бы — ямка, что огневики сотворили, показалась бы кроличьей норкой по сравнению с нормальным лет так 30 копаным каменным карьером! Нет, ну не с.....и ли? — задал риторический вопрос совершенно чумазый эльф, выбираясь из печи.

— Ага, — согласился с очевидным и не требовавшим доказательств тезисом Дриммм (то что на руднике используют природный газ не стало для него новостью — благодаря прочитанным воспоминаниям он прекрасно был об этом осведомлен, а вот то, что он не предусмотрел возможный взрыв, было просчетом и сильным — а если бы взрыв произошел...?!). — Значит когда пойдет руда из шахт, вы сможете ее плавить? —

— Конечно, — самодовольно ответил эльф, вытирая лицо и руки от копоти. — Да мы уже ее плавим — говорю же походную плавильню уже запустили, эту через пару часов тоже запустим, а затем еще три и медные тоже будем восстанавливать. —

— А зачем медные-то и вообще на все людей-то хватит? — впечатлился размахом Морнэмира Дримм.

— Медные тоже под серебро — это ведь для местных косоручек плавилен хватало, а там такие монстры в шахты пошли — засыпят нас рудой, боюсь и этого-то не хватит. А людей хватит, с лихвой хватит! — самоуверенно ответил алхимик-металлург и тут же разъяснил причины своей уверенности: — Я тут покумекал и решил взять на вооружение опыт Октарона и привлечь к работе местный персонал. —

— Какой еще местный персонал? — изумленно вытаращился на него Дримм. — Наемники же вырубили всех подчистую? —

— Ну и что? — явно наслаждался изумлением Дримма эльф. — А Королева Мертвых у нас на что? Так что первые тупые вонючки с необходимыми навыками будут через полчаса. Ты ведь знаешь, у нее зомби хорошие, крепкие получаются и побашковитей обычных трупаков, так что как минимум сначала носильщиков заменим, а то непорядок — таскают руду вместо того чтобы добывать. Может и как кузнецы и плавильщики сгодятся, но тут смотреть на них надо будет — знаешь ведь зомби сильный жар плохо переносят. —

— Ты в курсе, что Анариэль собирается выписать белок из цитадели? — поделился новостью Дримм, вместе с Морнэмиром и еще шестью заготовками ворочая здоровенный, сорванный с направляющих желоб, по которому должен был течь очищенный от шлака жидкий металл.

— А то, — кивнул изо всех сил напрягавшийся Морнэмир и поделился коварным замыслом, — я у нее половину белок, того, скоммуниздю! —

— Так она тебе их и отдала?! — утиравший выступивший пот фейри усомнился в том, что у ушлой Анариэль можно вообще хоть что-то ''скоммуниздить'' .

— Поделится, — без тени сомнений усмехнулся Морнэмир, — она девочка умная, считать лучше нас всех взятых умеет — вот и посчитает, что с серебром возиться выгоднее, чем с медью. —

— Может быть, — согласился Дримм, — но именно поэтому тебе тоже придется поделиться и плавильщиками, и одной из плавилен — думаю, она захочет самородную медь плавить в слитки — выгодней. —

— Договоримся, — махнул рукой эльф и видимо собирался что-то спросить, но не успел — к Дримму протолкался неуместный здесь спецназовец и сообщил, что Таурохтар срочно вызывает его наверх.

Граница Великого леса и Гоблинских гор. Крепость Фкох-шу (в просторечном гоблинском разговоре — Срака ).

Срака была уникальным местом — крепость, вроде бы не так уж и далеко расположенная от густо населенных земель, но в тоже время в такой глухомани, что наименование задница для этой в общем-то большой крепости было слишком мягким ( и уже занятым, сразу несколькими кандидатами), потому и Срака — самое поганое место ссылки, проштрафившихся или чем-то не угодивших начальству воинов. Причин, по которым эта крепость имела столь ''жизнеутверждающее-гордое'' название, было много, но главными из них были две: ущелье, оно же единственный проход к населенным местам, половину года служившее руслом бурных потоков, несущихся с вершин гор; и случавшиеся набеги неизвестных тварей, что приходили иногда из самой середины Великого леса, после которых гоблинскому начальству приходилось полностью заменять гарнизон, благо смутьяны, дебилы и воры никогда не переводились среди Избранного народа. Соответственно и гарнизон крепости был таков, что убыль от ''случайных'' смертей (шел, упал на ровном месте, сломал шею или сам(!) сорок раз прыгнул на нож) до четверти гарнизона в год считалась нормальным делом. Никакой караульной службы не велось (последний кто пытался ее наладить внезапно решил ''поплавать'' в самый пик большой воды), и обитатели Сраки занимались своими нехитрыми привычными делами : драками, бездельем, азартными играми, ''заимствованием'' имущества на секунду отвернувшихся (больше и не надо было) товарищей по несчастью, то есть по гарнизону.

Упавшие на крепость грифоны с многочисленными седоками не стали даже громом среди ясного неба (кстати не такого уж и ясного — магический туман надежно скрыл пернатые транспорты) — их просто никто не заметил, за исключением находившихся на воздухе ''счастливчиков'', что не успели даже закричать, когда кривые грифоньи когти принялись рвать их ''на ленточки для бескозырок''. Оставив свой пернатый транспорт резвиться и контролировать двор и вершины башен, седоки и пассажиры стремительно проникли внутрь помещений и с энтузиазмом принялись вдалбливать в тупые гоблинские мозги непреложную аксиому — караульной службой пренебрегать нельзя. Практически не вооруженные (ножи и кинжалы все же были у всех) гоблины гибли во множестве — воины кромсали беззащитную плоть мечами и топорами, раскалывали черепа и кости булавами, сбрасывали орущих и неспособных себя защитить гоблинов с лестниц, а то и просто сворачивали шеи и выбивали дух небрежными ударами щитов и закованных в сталь кулаков и налокотников, чтобы потом дробить упавшим ребра также подкованными металлом сапогами. Маги не отставали от воинов и обрушивали на несчастных обитателей крепости все что могли: огонь, вода, воздух и земля, а также другие школы от магии Света до Некромантии собирали кровавую дань и не было предела тем страданиям, что испытала в тот день искореженная магией плоть. Почти не у дел оказались лишь рейнджеры — тесные и постоянно изгибающиеся коридоры были не самым лучшим местом для их основного оружия, но даже они, отставив луки прочь и взявшись за мечи, собрали богатую и кровавую дань. Вызванные хозяевами петы и маунты также внесли немалый вклад в сокращение поголовья обитателей крепости и обильно оросили свои клыки, когти, шипы и бог знает что еще свежей и только что пролитой кровью. Но все же гоблинов было слишком много и постепенно многотысячная крепость начала восставать от слишком дорого обошедшегося ее обитателям сна — жуткая бойня первых минут постепенно превращалась в не менее жестокий бой: нашлись шаманы и те кто умел, а главное мог сражаться, и пусть большинство из обретавшихся в Сраке шаманов не блистали какими-то талантами, а те кто умел сражаться были по большей мере спившимися алкашами, но сражались они за свою жизнь и сражались хорошо. Глядя на своих бьющихся не на жизнь, а на смерть товарищей и остальные гоблины начали вспоминать, что они все же воины, а не тот опустившийся сброд, что сотворила из них Срака и перестав убегать, вступали в бой (не все, но многие) — бездоспешные и почти безоружные они немногое могли, но даже с голыми руками серьезно осложнили жизнь нападающим — ведь их были тысячи, а тех, всего лишь сотня.

— Наддайте парни! — заорал Иван, с трудом стряхивая с клинка очередного насадившегося чуть ли не до рукояти гоблина. Если бы не товарищи, что бились рядом и маги вовсю ''плевавшиеся'' заклятьями из-за их спин, ему пришлось бы плохо, итак, прежде чем он сумел освободить свой клинок, ножи озверевших гоблинов дважды царапнули маску шлема, а гоблинский топор обрушился ему на наплечник и почти прорвал прикрывавший его щит. Как некоторые умудряются в таких мясорубках считать поступившие с убитых мобов очки, читать сообщения и распределять уровни, он честно сказать не очень понимал — все на что его хватало, так это остаться в живых и убить врага, а все подсчеты потом. — Отлезь, гнида! — Иван стряхнул с ноги вцепившегося в поножье зубами и руками настырного гоблина, благодарно кивнул прикрывшему его от очередного удара орку, и использовав спец-навык Нога-таран нанес мощный удар, убивший принявшего его на себя гоблина и поваливший полтора десятка за ним. Настырный гоблин на полу вновь попытался вцепиться руками в ногу и заверещал, когда подкованный сапог Ивана наступил ему на поясницу, и эльф перенес всю свою массу и тяжесть доспехов на в буквальном смысле ввинчиваемую в плоть ногу. Но не хрипевший под сапогом гоблин был основной целью воина, а один из гоблинских командиров, сбитый при применении спец-навыка и еще не успевший встать. Потоптав трех или четырех упавших, Нелюбитель добрался до почти уже вставшего гоблина в хороших доспехах и с умным лицом — мощный удар ногой (без спец-навыка) и гоблин опять на спине, неуклюже пытается закрыться, но все бесполезно — поднявший меч над головой эльф использовал всю свою силу, помноженную на Мощный удар и радостно захохотал, когда почувствовал что пронзившее плоть лезвие звенькнуло о камень пола. — Сдохни, чмо! И ты тоже! — Иван еще успел отрубить одному из встающих гоблинов голову и смазанно, больше плашмя, ''приласкал'' по боку другого, а затем живая волна врагов втолкнула его обратно в строй, чиркнув напоследок копьем по животу и ответно ''приласкав'' брошенным ножом, что едва не выбил отступающему Ивану глаз, лишь чудом не войдя по рукоять в глазную прорезь шлема. Ну а бой между наступавшими сверху игроками и решившими биться до конца гоблинами все набирал и набирал обороты.

— 28, 29, 30, 31, — считала зарубленных ей в этом бою Людмила. Гоблины шли сплошной волной и несмотря на подавляющее превосходство в уровне ее отряда, уже начали помаленьку теснить совсем еще недавно забивавших их как скот игроков. Горящий оранжевым пламенем меч паладинши кромсал все вокруг, не делая разницы воздух ли перед ним, или живая орущая от ненависти и боли плоть, кожа и бронза доспехов, или железо и сталь мечей и топоров — священному оружию Трооатэны все было едино, и он хорошо служил своей хозяйке и заодно богу, чьей волей он был сотворен. — 37, 38, 39, 39, 3...! — Несколько сбившуюся со счета паладиншу прервал огненный шар, брошенный в нее одним из шаманов. Гоблин, что почти стал ее очередной жертвой, но вместо этого послужил щитом, заверещал, корчась на сжигающем его заживо огне, его соседи так же не очень хорошо восприняли вспыхнувшую на них одежду и вовсю метались, пытаясь сбить пламя, совсем забыв об оставшейся невредимой эльфийке. — На-аа! — стремительный выпад и меч Людмилы молнией снес голову горящему страдальцу, а затем с утроенной силой и скоростью прошелся по временно неспособным сопротивляться гоблинам. Людмила пошла, нет, рванула вперед, совсем забыв о счете и мечтая лишь добраться до глотки шамана, готовившего для нее очередной огненный ''подарок''. Внутри девушки словно бы что-то лопалась и рвалось, давно (уже несколько месяцев) копившиеся чувства выплеснулись наружу и в очередной раз разметав гоблинские тела, она захохотала и ей словно вторил кто-то как в вышине, так и внутри каждого из игроков. А затем над крепостью сверкнула молния, чьи отблески метались в засиявшей синим и белым небесным огнем глазах паладинши, и всех игроков наполнил восторг и упоение битвы, гоблины же почувствовали дикий животный ужас и боль, что сковывала их члены и не давала дышать.

Безумие битвы — первая из великих способностей дарованных Трооатэной своим последователям, тем из них кто одновременно служил ему и как паладин, и как жрец (второй класс Людмилы), вот что эльфийка обнаружила в своих системных закладках после битвы. Пока же хохочущая Людмила одним гигантским прыжком добралась до неспособного из-за спазма даже бежать шамана и с маху опустила на него меч. Бойня, да, снова именно бойня, а не какая не битва, продолжилась с еще большим ожесточением, но теперь до самого ее конца среди гоблинов не нашлось никого, кто смог бы остановить получивших божественную помощь нападавших. Последних из гоблинов вошедшие в раж игроки (Безумие битвы к этому моменту уже давно закончилось) добили спустя несколько часов — уж больно много было в древней крепости мест, где могли спрятаться спасающие свою жизнь гоблины. Некоторые из проигравшего гарнизона попытались бежать, но все попытки закончились неудачей — слишком легко их было заметить с парящих над абсолютно голым и выглаженным водой ущельем грифонов.

Ради истины следует упомянуть, что два обитателя крепости все же спаслись, пересидели в дыре под самым носом захвативших крепость Драконов и вылезли после их ухода. Впрочем счастья и долгой жизни спасение им не принесло — их очень быстро сожрало то Лихолетье, что со скоростью падающего с двадцатого этажа холодильника надвигалось на эти края.

Глава 11

Серпантинная дорога между рудником и долиной Желтой воды — совместное владение кланов Кровавых Топоров и Медных Башмаков.

Змея огромной уверенно и мощно поднимавшейся из долины колонны все тянулась и тянулась по ведущей к руднику дороге. 10000 воинов — немалые силы, что собрали Медные Башмаки, увидев в неожиданном нападении неплохую возможность отличиться и как минимум выставить потом кланам-владельцам шахт нехилый счет, а как максимум, если повезет (чем черт не шутит, пока бог спит) и стать одними из них. Главы этого не самого сильного, но и не самого слабого клана рассудили так : кто бы не напал на рудник, он должен был, просто обязан, понести тяжелые потери и судя по донесениям их шпионов (какая-никакая разведка имелась у каждого, даже самого маленького из кланов), продолжал их нести, уничтожая население соседней большой долины и малые укрепления вокруг рудника — самое лучшее время напасть. Логика старейшин Медных Башмаков не была их сильным местом: напасть, не зная толком кто атаковал, какими силами и вообще как враги очутились почти в середине гоблинских владений — явно не самый мудрый поступок, хотя возможно при прочих равных могло и сработать, но к несчастью для всего клана Медных Башмаков именно в этом случае их вожди ошиблись. Виной тому были даже не логические просчеты и не поспешность решений военных вождей клана, а крохотный дефект в сознании всех неписей, кем бы они не были, тот самый дефект, что не давал им воспринимать и осознавать многое из отличавшего игроков от остальных обитателей Серединного мира, в частности способность возрождаться после смерти и выходить на поле боя снова и снова, и снова....

Впрочем в данном конкретном случае армии клана Медных Башмаков противостояли не игроки, верней не только они: две тысячи уже успевших покрыть себя славой наемников-легионеров, полсотни магов и друидов, что не слабо усилили тяжелую пехоту и двадцать пять из остававшихся на руднике тридцати грифонов, несущих на себе помимо наездника двух пассажиров, в основном стрелков-рейнджеров, хотя имелись среди них и маги, в частности сам решивший лично поучаствовать в намечавшемся бою Глава Драконов. Именно грифоны, вернее их седоки и выступили застрельщиками и зачинателями схватки, огненным дождем заклинаний и стрел попытавшись проредить колонну на марше. Но не тут-то было: окрыленные недавними успехами члены клана Красных Драконов не учли, что на этот раз их атака не стала неожиданностью для готовых к бою и даже ожидавших чего-то подобного гоблинов. Результат — колонна буквально взорвалась молниями и так любимыми шаманами огромными огненными шарами, а также покрылась пленками многочисленных защитных заклинаний, что позволили снизить урон колонны от ударов Драконов пусть и не до нуля, но до жалких и ничего не решавших десятков. А вот воздушным силам клана досталось — столь ''теплый'' прием как корова языком слизнул 14 из 25 грифонов и надолго отбил охоту соваться в лобовую у остальных.

Дримм был в ярости и испытывал жгучий стыд:

— Покомандовал?! Размялся!? Дебил! Тупой недоделок! Самоуверенный осел! — Одномоментная потеря почти что трети всех воздушных сил клана серьезно ударила по его боеспособности как здесь и сейчас, так и в течении следующих суток. И виноват в этом был только он, фейри Дримм, с какого-то перепугу вообразивший себя великим знатоком воздушного боя и просравший свою первую же атаку в первом же воздушном бою. Фейри еще долго мог предаваться самобичеванию и придумать себе еще уйму уничижительных прозвищ, но обстановка была такова, что на это просто не было времени и следовало, засунув свои чувства в задницу, заниматься стремительно изменяющейся действительностью, в которой у клана Красного Дракона стало на 14 грифонов и 42 игрока меньше, а выигравшие первый раунд гоблины только ускорили свой и без того быстрый шаг и даже что-то запели в предвкушении новых побед. Как-то изменить предстоящее столкновение идущих снизу гоблинов и спускающихся сверху легионеров Дримм уже не мог, да даже если бы и мог, не стал бы — узкая серпантинная дорога, не оставлявшая свободы маневра — идеальное место боя для обладавших большей массой и более крепкими доспехами, к тому же наступавших сверху легионеров. Но помочь своим все же было нужно (к тому же Дримм уже не сомневался, что и легионеров как и его ждет сюрприз, и столкновение не будет для них легким), и раз уж не получилось в наглую, как в тире, прорядить гоблинскую колонну, нужно было менять тактику и как минимум отвлечь часть гоблинских сил на себя.

Рассыпавшись стрижами, грифоны принялись носиться вдоль серпантина, в тоже время стараясь не приближаться к дороге слишком близко, а сидящие на них всадники не особо целясь начали поливать колонну беспокоящим огнем из стрел, обычных, не очень сильных, зато многочисленных и быстро кастуемых заклинаний, а также магических зарядов жезлов — наносимый колонне ущерб был не слишком велик, но не позволял гоблинам расслабиться и вынуждал их держать большинство шаманов равномерно размазанными по всей колонне для ее защиты. Но беспокоили строй гоблинов лишь восемь грифонов из девяти, девятый же, на котором в качестве пассажира находился Глава клана, спустился вниз ближе к началу долины и приземлился на совершенно пустынном участке дороги. Сам грифон использовал неожиданную стоянку для того, чтобы отдохнуть и привести в порядок изрядно растрепанные полетом да и боем перья, а его седоки устраивали сюрприз пока что не без успеха наступавшим гоблинам. В общем-то сюрприз устраивал один Дримм, сейчас рисующий нечто вроде многометровых граффити прямо на дороге и на теле горы, а его сопровождающие — два рейнджера, хозяин маунта и второй пассажир, обеспечивали охрану полностью ушедшего в ритуал фейри.

Тем временем страшный грохот, похожий на удар великанского молота по не менее огромной наковальне, ознаменовал встречу двух наконец-то достигших друг друга колон. И сразу же по всему телу более крупной колонны гоблинов словно бы судорога прошла: десятки бойцов были стиснуты в ней до удушья, не меньше притиснуты к скале до сломанных ребер и конечностей или выдавлены с дороги в свободный полет — колонна гоблинов встала, а через минуту медленно попятилась назад.

Медные Башмаки сделали все чтобы победить: весь авангард их колонны составляли самые сильные и умелые воины и шаманы, доспехи воинов были хороши (ну насколько мог себе позволить не самый богатый клан, к тому же лучшая часть которого была в большом походе) и драться в плотном строю именно эти гоблины умели на зависть всем остальным кланам (чуть ли не единственные из всех гоблинских кланов), их силу и боевые возможности утраивали зелья, которых не пожалели шаманы перед подъемом, да и магия все тех же идущих вместе с ними шаманов делала их гораздо более опасными бойцами чем было на самом деле — все это не помогло.

Легионеры были попросту лучше как воины и в индивидуальном бою, и в умении держать строй (да и сам строй был более совершенен), сильней физически, доспехи и оружие хоть и уступали оружию и доспехам некоторых гоблинов побогаче, но такое единообразное вооружение было у всех, а не как у гоблинов передовой неполной тысячи (кстати качества ''отборного'' снаряжения передовых сил гоблинов было очень различным), наконец на них тоже были наложены чары усиления и защиты и среди них также шли маги. Все это вместе взятое и предопределило результат — гоблины сразу же полегли во множестве при первом ударе и были остановлены, а затем медленно и тяжело, но все же начали пятится под давлением наступавшей сверху тяжелой пехоты. Впрочем сложившаяся на поле боя ситуация кардинально отличалась от похожей случившейся день назад на руднике: никакого перемалывания тупой и неспособной оказать достойного сопротивления биомассы не было и в помине — Медные Башмаки хоть и отступали, но дрались жестко и умело, собирая за каждый метр дань жизнями врагов. С диким хрипом бились передовые воины, их тяжелые (для гоблинов) доспехи, амулеты и чуть ли не в буквальном смысле лившиеся у них из ушей зелья позволяли им драться почти что на равных с их более сильными и рослыми врагами, а так же не чувствовать боли и даже будучи исколотыми копьями и мечами, презрев смерть, пытаться рубить ноги топтавшим их врагам. Множество легких пехотинцев искали смерти в бою и устремлялись по плечам и головам своих более тяжеловооруженных товарищей в безнадежную, но героическую атаку, чаще всего оканчивающуюся прыжком на ждущие их копья и бессмысленной смертью, но случалось некоторые ''счастливчики'' успевали, превозмогая боль, нанести два-три удара вниз и умереть с радостной улыбкой на губах. Часть не столь героических бойцов, будучи поднятыми на плечи и щиты, вели обстрел из пращ, метали дротики, ножи, топорики, метательные дубинки, а бывало стреляли из арбалетов, и иногда несмотря на прочные щиты и доспехи легионеров этот обстрел все же приносил свои кровавые плоды. Примеру стрелков и бегунков-прыгунов следовали и некоторые шаманы, что не удовлетворялись ролью бафферов и хотели более активно участвовать в битве — из-за их деятельности, а также из-за ответных мер, что применяли идущие среди легионеров маги клана, место соприкосновения на сотню метров в ту или иную сторону напоминало переплетение десятков гигантских мыльных пузырей и одновременно шоу фейерверков. От магии казалось кипел сам воздух, но результат всей этой иллюминации был довольно скромен — равное число убитых легионеров и гоблинов. Но если легионеры были пусть и очень хорошими, но все же обычными воинами, то гоблины постепенно теряли шаманов — самую ценную часть своего войска. Теряли зеленошкурые и первых своих бойцов, самых сильных, искусных и лучше всего вооруженных — передовая тысяча таяла прямо на глазах и недалек был тот час, когда вместо закованных в доспехи опытных ветеранов против легионеров встанут их менее опытные собратья в доспехах из кожи — вчерашняя история с кровавой рекой станет реальностью. Но пока что доспешные гоблины еще сражались и уже успели собрать за 6 сотен своих жизней почти 2 сотни легионерских. Несли потери и остальные гоблины и не только прыгнувшие на копья герои или шаманы— жертвы ответного огня магов, но и простые даже еще не вступившие в бой члены колонны: от столкновения прошло лишь полчаса, а количество вытолкнутых в пропасть бойцов вплотную приблизилось к трем сотням, не многим меньше было число изломанных о стены или задушенных в толпе. Имелись дополнительные потери и у сил клана: грифоньи всадники опять забыли об осторожности и вновь поплатились за это — один из грифонов вместе с наездниками был буквально разорван тремя дюжинами огненных шаров, а второй был сбит, потерял крылья и вместе с седоками камнем полетел вниз, самого страшного рейнджеру-владельцу маунта удалось избежать — он успел отозвать грифона за секунду до смерти и с довольной улыбкой превратился в лепешку на дне ущелья. Через 15 минут игрок-обладатель хорошей реакции восстал в точке возрождения, а еще через 45 минут смог вызвать своего крылатого спутника.

Тем временем, вдали от яростного противостояния Дримм закончил заниматься наскальной живописью и сорвав с левой руки латную рукавицу, порезал руку от ладони до локтя, щедро сбрызнув красной с золотом кровью получившиеся рисунки. Кровь фейри как по каналам потекла по составлявшим его творения меловым линиями, не только стекая по ним вниз, но и без труда взбираясь вверх и через несколько секунд заполнила их все, оставив абсолютно чистым пространство скалы между ними, а затем изменила цвет на черный. Черными были и глаза фейри, который читал сложное заклинание сразу на двух языках: языке фейри и их злейших врагов иллайнов. Все заклинание уложилось в минуту и на месте рисунков возник багрово-черный туман, внутри которого что-то взрывалось, шипело и визжало жутким неестественным голосом. Так же просуществовавший считанные секунды туман рассеялся (точнее втянулся вовнутрь себя) и превратился в жуткое переплетение выраставших прямо из скалы странных черных то ли лиан, то ли корней, но со змеиными головами, чьи жуткие горящие ненавистью красные без зрачка глаза напугали грифона — вздыбивший перья лев-орел резко попятился и зашипел. Даже сотворивший тварей Дримм не рискнул приближаться к своим созданиям и оглядев их с безопасного расстояния, приступил ко второй части сюрприза, что должен был встретить постепенно отступающих гоблинов. Но прежде фейри вместе со своими сопровождающими вспрыгнул на грифона и заставил его наездника придержать своего маунта и зависнуть в нескольких метрах над тропой. Затем находившийся в безопасности фейри достал свиток и вновь рубанул по уже практически зажившей руке, хорошенько вымочил свиток в своей святящейся золотыми искрами крови и лишь после этого активировал его. Возникшая на тропе исполинская фигура, сложенная будто бы из гранитных валунов, едва не сверзнулась с оказавшейся для нее слишком узкой тропы, но руки и ноги исполина словно бы приклеились к камню и помогли ему удержаться — каменный гигант повернул голову в сторону фейри, получил мысленный приказ и застыл в ожидании — могучий, усиленный кровью, а значит магией фейри элементаль Земли ждал...

Сколько веревочке не виться, а конец всегда один — видимо эта простая истина оказалась знакома обитателям Гоблинских гор, и они не стали дожидаться означенного конца, а конкретно, смерти последних из тяжелых пехотинцев — гоблинская армия попыталась отступить. Впрочем почему попыталась? Она и отступила, пожертвовав более чем сотней еще продолжавших сражаться тяжеловоооруженных бойцов и пятью сотнями более легких, что подперли их со спины, а так же своим секретным оружием — 13-тью волколаками, приберегаемыми для штурма рудника, ну или как вариант, для такого вот пикового случая. Дико завывая волколаки подобно смертникам-прыгунам пробежались по плечам оставляемых в качестве заслона гоблинов и нырнули в строй тяжелой пехоты. У легионеров сразу пошли серьезные потери: часть из них (два-три десятка) узнала, каково не по своей воле решившим полетать гоблинам, других рвали в центре строя насадившиеся на копья и сломавшие их в своем теле волколаки. Результат — наступление несколько замедлилось. Но не надолго — легионеры умели справляться с таким врагом и потеряв какое-то число своих собратьев, прижали волколаков щитами к земле, зафиксировали их конечности копьями и провели одновременный очень грамотный и качественный сеанс трахеотомии и лоботомии, а затем и вовсе порубили потерявших способность к осмысленному сопротивлению детей луны на мелкие кусочки — наступление продолжилось, а засушенные куски волколачьих тел потом еще долго использовались как амулеты на удачу.

Гоблины драпали хорошо, даже лучше чем сражались: организованно, быстро, с огоньком, успевая при этом отбивать атаки грифоньих всадников во главе с вернувшимся в строй Дриммом, и если бы не внезапно возникший на их пути затор, вполне вероятно сумели бы достичь запирающей серпантин крепости раньше чем пали их оставшиеся на прикрытии товарищи, но как говориться не судьба... Мощный и стремительный, совсем не похожий на медлительные движения обычных каменных элементалей удар смел с дороги сразу дюжину гоблинов вместе с возглавлявшим отступление шаманом. Второй удар, уже другой рукой, расплющил еще троих, а затем масса гоблинов впечаталась в перегородившее дорогу каменное тело, и кулаки замелькали в страшном и неостановимом ритме, превращая толпу, что сгрудилась перед исполнявшим приказ элементалем, в кровавое месиво.

А тем временем наверху легионеры добивали последних легко вооруженных бойцов и вот-вот готовы были устремиться в погоню. Шаманы Медных Башмаков вновь показали свой высокий класс и всего через несколько минут сумели уничтожить столь дорого обошедшегося им каменного гиганта (потерянное время и четыре сотни бойцов): молодой, но шустрый шаман, скакавший как кузнечик, в прыжке вонзил грубо сделанный костяной кинжал в голову элементаля, и тот мгновенно осыпался грудой щебня, даже в смерти сумев задержать рванувшуюся было вперед гоблинскую волну (щебень пришлось спихивать с тропы).

Но приключения гоблинов на этом не закончились — даже несмотря на напор задних, передние не захотели лезть в призывно и предвкушающе шипящие пасти змей-лиан. Шаманы вновь попытались решить проблему, но им мешала сутолока и активизировавшиеся атаки грифоньх всадников, что оставив всю остальную колонну в покое сосредоточились именно на этом месте. Но все же несмотря ни на что очень хорошие шаманы Медных Башмаков почти успели, им не хватило какой-то минуты завершить ритуал — тяжелая легионерская пехота с маху впечаталась в задницу застывшей в ожидании колонны беглецов и у гоблинов больше не было своей тяжелой пехоты, чтобы их остановить....

Шаманы глупо погибли под ногами своих же воинов, часть остальных гоблинов пала в безнадежной битве с легионерами, другая часть нашла свой конец в пастях обожравшихся в тот день змей-лиан, но большая часть, почти пять тысяч, нашли свой конец на дне ущелья, куда их вытолкнул с крутой горной дороги неумолимый враг — выживших после падения с нескольких сотен метров не было.

Этой же ночью отряд из сотни членов клана Красного Дракона, сотни спецназовцев-заготовок и 10 грифонов (2-х позаимствовали у оставшейся патрулировать небо над рудником пятерки, верней уже тройки) с пятью пассажирами на каждом (хозяин маунта, два спецназовца, два игрока), навестил цитадель клана Медных Башмаков и легко уничтожил оставшийся в ней семисотенный гарнизон. Эта была первая, но далеко не последняя цитадель клана, что пала в ходе начинающейся в Гоблинских горах войны.

Накилон — полуэльф-воин 47 уровня, наемник клана Красного Дракона.

Жуткий полный боли вой раздался из хижины за его спиной, и Накилон против воли вздрогнул, но не обернулся, продолжая шмонать трупы лично убитых им во дворе воинов. Товарищи по рейду развлекались, а вот ему как-то не очень нравились такие забавы, хоть он и понимал, что тут все же не реальный мир и люди здесь сбрасывают негатив и делают то, на что никогда бы не осмелились в реальном мире. Очередной вопль снова заставил его вздрогнуть и даже выронить тощий только что срезанный с шеи одной из жертв кошелек. Накилон все же обернулся и сплюнул, а затем наклонился за тем что упало. Да, это были неписи, а вокруг был виртуальный мир, но он все равно так и не смог творить здесь то, что творили многие из его приятелей (но и не мешал им) и старался побыстрей покинуть место подобных развлечений, предпочитая честный бой с равным, ну или почти равным и сильнейшим противником. Полные боли вопли пошли беспрерывным потоком, но полуэльф притерпевшись уже почти не обращал на них внимания — поперла добыча и трое следующих трупаков вознаградили его старания средненькими амулетами, небольшим количеством серебра и кинжалом, что был даже получше чем его собственный, добытый еще на 14-ом уровне нож. Накилон некоторое время сравнивал два клинка между собой, а затем приняв решение убрал старый нож в сумку и пристегнул свое новое оружие к поясу.

Когда он поднял глаза, на него уже летела боевая гоблинская гиена со стрелой в плече. Сработали инстинкты тела и прокаченные рефлексы фехтовальщика (сам человек внутри полуэльфа ничего не успел сообразить) — полупируэт и выхваченный меч отрубает пролетавшей мимо гиене заднюю лапу. Через минуту уже полностью контролирующий свои действия Накилон прикончил изувеченную им же гиену и огляделся: от ворот небольшой окружавшей хижину изгороди, в которой в данный момент резвились его товарищи, шел покрытый кровью и явно серьезно раненый гоблин, чей взгляд не сулил игроку ничего хорошего, как впрочем и топор, несмотря на ранения умело и крепко сжимаемый в руке. Накилон поморщился — опять соседние рейды схалтурили и оставили недобитых подранков, и теперь он вынужден будет за ними подчищать.

— Хотя, — улыбнулся полуэльф, — можно и иначе на это посмотреть — за меня сделали основную работу, а я без особого напряга соберу с нее пенки, получается халтурщики наказали сами себя. — Накилон приглашающе поманил гоблина мечом: — Вперед, дядя, развлечемся! — Тот ускорился и неловко из-за ран, но вполне себе грамотно попытался разрубить полуэльфа от левого плеча до правого бедра, наискосок. — Плохо, дядя! — Накилон играючи ушел от удара и легонько резанул провалившегося гоблина по животу, тот застонал и несмотря на выглянувшие из раны кишки снова попытался провести удар, но снова промахнулся. Накилон решил не затягивать мучения раненого моба, кольнул его в печень и легким движением лезвия у самого кончика клинка перерезал горло выронившему топор гоблину. Обыск последнего противника ничего не дал, да и трофейный топор не впечатлил воина, и решив не загромождать не такую уж и большую сумку грошовым хламом, Накилон вернулся к обыску трупов во дворе.

Когда полуэльф уже заканчивал, к нему подлетел его питомец — крылатый змей по кличке Уж и позвал за собой. Уж был не совсем обычным и подходящим для воина петом, а скорей подошел бы для вора, но Накилон ни разу не пожалел, что предпочел его стандартным псам, леопардам или другим считавшимся более подходящими для его класса спутникам. Да, Уж совершенно не представлял из себя ничего в бою, но зато умел находить ловушки и спрятанные клады и предупредить о затаившемся враге — и первое, и второе, и третье умение были по мнению Накилона гораздо ценней прямой помощи в бою и позволяли полуэльфу в среднем поднимать гораздо больше хабара чем его собратья по классу, которые обзавелись ''правильными'' питомцами. Торопящийся похвастаться своими успехами Уж привел его к одному из сараев во дворе и пролетев внутрь закружился над большой охапкой сена в углу сарая.

— Молодец! — Накилон, мысленно похвалил питомца и поскреб прямо таки заурчавшего от похвалы Ужа под подбородком, затем разгреб сено и нашел то что и ожидал — деревянный люк в полу. Поскольку Уж не сигнализировал об опасности, спокойно и не опасаясь ловушки открыл его и замер на месте, не зная что делать с не менее чем двумя дюжинами гоблинских детишек, что жмурились на свет и тихонько выли в ожидании расправы. Пару секунд подумал и закрыл люк, а затем навалил на него в три раза больше соломы чем было до того и не удовлетворившись этим с помощью валявшегося тут же треснутого тазика накидал на солому дерьма и грязи. Потом вышел из сарая и, глянув на небо, подумал, что пора бы уже отправляться назад на рудник, сдать добычу — солнце уже почти зашло, да и принудительный выход в реал лично для него уже не за горами.

Мысль о принудительном выходе как всегда потянула за собой другие, и он снова задумался о возможности уйти в виртуальный мир насовсем. Добыть капсулу без ограничителя не такая уж и большая проблема, не намного трудней и найти специалиста, что сможет вытащить его из уже существующей, так что с этим было все в порядке, но останавливала мать, нестарая еще женщина, вынужденная возится с лишившимся зрения сыном. С одной стороны, он осознавал, что стал для нее вместо источника гордости и радости страшной обузой ( был лучший на курсе, красавец, спортсмен, любимец девушек и будущий офицер-летчик априори с блестящей карьерой, а теперь слепой инвалид), но с другой — так же прекрасно понимал, что его смерти она может и не пережить и поэтому и тянул, хотя план принять яд и лечь в капсулу был уже давным-давно готов.

Крики в хижине стихли, и Накилон подумал, что как бы не повернулась судьба, его нынешние спутники-живодеры не самая лучшая компания и стоит поискать кого-то получше. Впрочем и искать особо никого не надо — его нынешний наниматель клан Красного Дракона являлся очень достойной и серьезной организацией, устраивавшей его по многим параметрам и явно стоившей того, чтобы попробовать стать ее частью.

Граница Великого леса и Гоблинских гор. Крепость Фкох-шу.

Вечер вторых суток после начала вторжения.

Шарлинир — капитан Синих (подразделение личной дружины Стража Западной Границы Эрмилана ).

Эльфийское войско покидало лес и вступало на незнакомую территорию, и не сказать что эльфам это давалось легко — горы и без того не являлись любимым местом их пребывания, а уж Гоблинские горы тем паче. Больше чем гоблинов эльфы ненавидели лишь своих ближайших родственников — отколовшуюся когда-то на заре возникновения их расы часть эльфийского народа, известного как дроу или темные эльфы.

Народ эльфов, образовавшийся в результате исчезновения расы фейри, изначально не имел единого руководства, и дроу стали лишь первой ласточкой их дробления. После них были: морские, высокогорные, снежные (ледяные выделились уже много позже из среды самих снежных), синие и лесные эльфы. Но именно дроу вызывали у так называемых высших или изначальных эльфов наибольшую ненависть — именно их они винили в начавшемся после трансформации упадке и дроблении эльфийской расы, так и не сумевшей стать для мира тем чем были предки-фейри. Ряд жестоких войн, в результате которых дроу почти истребили и загнали под землю, где те вынуждены были изменить себя, чтобы выжить (благо знания прародителей фейри еще не были до конца утрачены) породил у дроу еще более страшную ненависть к своим победившим собратьям — и не было в мире двух других рас, ненавидевших друг друга столь люто, чем два осколка единого когда-то народа. Высокогорные, лесные и снежные эльфы, отделившиеся позже, не получили и сотой доли той ненависти, что досталась первым решившимся на отделение дроу и развивались более-менее спокойно, тут же в следствии отсутствия для них какой-либо серьезной угрозы раздробившись на много частей и образовав массу анклавов по всему миру. А синие вообще через несколько сот лет после отделения как-то незаметно вернулись в лоно единого народа эльфов, который увлеченно строил в то время Первую Великую Империю Эльфов (например, большинство жителей Эрмилана, как и соседнего королевства, являлись потомками синих, как и сам Шарлинир вместе с большинством его воинов, состоявших в СИНЕЙ полутысячи, нес в своей крови изрядную долю крови синих эльфов). Так и получалось, что именно дроу лидировали в личном списке каждого уважающего себя эльфа, а гоблины были лишь на втором месте и то только в стоящем на границе Великого леса Эрмилане, если бы речь шла об эльфах, живущих на границе оркских земель, то орки без сомнения бы потеснили гоблинов на почетном втором месте, вытеснив зеленошкурых недомерков на третье.

Что же касается орков, то они по праву находились в тройке страшнейших врагов эльфов. Когда-то эта молодая раса почитала эльфов чуть ли не как богов или как минимум великих учителей, выдернувших их из пучины дикости и приобщивших к благам цивилизации. Платой за такой великий подарок стали сотни тысяч могучих и страшных в своей еще дикарской ярости воинов-орков, вооруженных к тому же прекрасным эльфийским оружием и не меньшее количество таких же орков, но не воинов, а рудокопов, кузнецов, ткачей, строителей дорог и даже крестьян, что вместе с воинами помогали эльфам строить их первую Великую Империю. Казалось этот оркско-эльфийский тандэм был непобедим: остатки сокрушенных дроу бежали и забились в самую темную дыру, что смогли отыскать; хопеши (другая получившаяся из части фейри раса), решившие оспорить преимущественные права на наследие предков, были сломлены и так же были вынуждены бежать; та же судьба постигла природных вампиров; крылатые не решились на борьбу и можно сказать с голой жопой предпочли удалиться в дикие земли; даже дварфы, когда-то соперники самих фейри, были надломлены серией войн и предпочли заключить невыгодный для себя мир — вот-вот еще чуть-чуть и можно было бы сказать, что эльфы утвердятся на покинутом фейри престоле! Но случилось непредвиденное — орки осознали свою силу (не без помощи самих эльфов, которым победы, как бы помягче сказать, сорвали башню ) и то, что все успехи построенной их общими усилиями империи достаются лишь эльфам, все больше ведущим себя не как учителя с учениками, а как хозяева с рабами — орки восстали и Первая Великая Империя Эльфов пала в первый же день этого страшного восстания. После недолгих попыток подражать свергнутым учителям орки утратили многое из их наследия и вернулись к привычному кочевому и полукочевому образу жизни, в котором благополучно и пребывали по сей день, а разгромленные, но все же до конца не уничтоженные эльфы вновь начали долгий и мучительный путь, ведущий к возрождению былой мощи и закончившийся через несколько тысяч лет созданием Второй Великой Империи Эльфов, просуществовавшей 2 тысячи лет и разрушенной по вине уже самих же эльфов (хотя история с орками в большей степени тоже их вина).

Помимо этой троицы (дроу, орков, гоблинов) эльфы не очень любили людей, гнолов, гномов, огров, троллей (этих вообще мало кто любил), дорейцов и почти все другие населявшие Серединный мир народы; ненавидели хопешей и природных вампиров(но все же поменьше чем основную тройку); более или менее терпели крылатых, с появлением в Серединном мире людей, получивших к обозначению ''крылатые'' приставку ''люди''; немного уважали дварфов и испытывали жалостливо-доброжелательные чувства к фейри — в общем были тем, чем были — помешенными на величие своей расы расистами, отказывающими всем другим расам (особенно короткоживущим) в праве стоять не только вровень с ними, но даже и на одной лестнице. Вот и сейчас, покинув Великий лес и вступая на земли своих страшнейших врагов (в районе Великого леса твердое второе место), эльфы вели себя так словно шли по уже завоеванной земле и не позволяли даже тени каких-либо других эмоций кроме скуки и высокомерия коснуться их лиц.

Шарлинир с подозрением оглядел запиравшую вход в ущелье крепость и оглянулся на двух проводников из Драконов — те со спокойными лицами смотрели на него.

— Что-то здесь не то, — подумал капитан Синих, вернувшись к разглядыванию крепости, которая абсолютно не реагировала на появление из леса полутысячного отряда. — Ни на стенах, ни на башнях нет никого: ни гоблинов, что должны были бы уже поднять тревогу, ни драконов, что обещали захватить крепость к нашему приходу — непонятно?! — Капитан напрягся и усилил зрение магией, но так ничего и не увидел — крепость все так же была мертва и производила впечатление покинутой. — Вы двое, — Шарлинир не особо старался запомнить имена проводников от клана, не считая их ровней себе и своим воинам и даже презирая за то, что те состоят в одном клане с орками и боги знают с кем еще, — ко мне! —

— Да, капитан, — первым заговорил старший двойки рейнджеров от клана, без особого почтения глядя прямо в глаза уже не закипавшего (как в первые дни) от такой наглости Шарлинира.

— Ты, (Шарлинир не стал напрягаться и вспоминать странное и совершенно неэльфийское имя собеседника) уверен что ваши захватили крепость? —

— Уверен, — ни секунды не сомневаясь кивнул рейнджер и к досаде капитана не стал разворачивать свой краткий ответ.

— Но я никого не вижу на стенах, нет и знамени вашего клана. Почему ваши соратники не показывают, что они захватили крепость? — после минутной игры в гляделки капитан был вынужден озвучить свои сомнения (эльфийская гордость гордостью, но если командир не дует на воду, то это говно, а не командир, а Шарлинир при всех своих недостатках был все же хорошим командиром).

— Кому не показывают? — с легкой полуулыбкой вопросом на вопрос ответил рейнджер, все так же продолжая нагло смотреть капитану в глаза. — Вы и так знаете — мы вам сказали, а для гоблинов и любых других ''посетителей'' крепости будет сюрприз.

— Но вы точно уверенны в этом? — все же сомневался Шарлинир.

— Мы можем сходить туда первыми, — предложил второй из рейнджеров, — и подать вам сигнал, что все в порядке. — Усмотревший в предложении намек на личную трусость Шарлинир было хотел гордо отказаться, но посмотрев на ждущих его решения воинов и магов Тартаурона, через силу кивнул, соглашаясь с предложением рейнджера клана:

— Хорошо, мы будем ждать. —

— В крепости недавно убивали и много, — сообщил и так обеспокоенному капитану подошедший Тартаурон. Шарлинир, ничего не сказал на это и лишь досадливо дернул плечом, не отрывая взгляда от бодро приближающихся к крепости рейнджеров. Две фигурки в зеленом казались двумя безмозглыми рыбешками, которые устремились прямо в пасть застывшего чудовища, и Шарлинир, даже без подсказки мага, чутьем старого воина учуявшего витающую над крепостью смерть, против воли затаил дыхание, когда достигшие крепости рейнджеры без страха забежали в гостеприимно распахнутые ворота-пасть. Напряжение, что испытывал не отводящий взгляда от крепости Шарлинир, передалось и всему эльфийскому войску — и маги, и воины одинаково застыли, готовясь к худшему, но надеясь на лучшее, и это лучшее произошло — на стенах крепости появилось много фигур, и не одна из этих фигур не напоминала гоблинскую.

Потом было еще много всего: Шарлинир с какого-то перепугу требовал подчинения всех находившихся в крепости сил непосредственно ему и даже вступил чуть ли не в открытый конфликт со скрутившей дулю Людмилой; эльфы воротили нос, не желая ночевать в разгромленной и пропахшей кровью и трупами крепости (хорошо хоть им не показали подвалы, где неторопливо разлагались бывшие хозяева); самые отмороженные из расистов попытались задевать клановых орков и Людмиле и Шарлиниру, забыв разногласия, пришлось успокаивать своих чуть ли не схватившихся прямо тут бойцов; было и еще много чего, но все это было уже неважно, главное событие уже произошло — мощная группировка Эрмиланских эльфов вошла в Гоблинские горы и готовилась утром следующего дня совершить бросок к руднику.

Заканчивались вторые сутки с начала вторжения клана Красного Дракона в Гоблинские горы.

Глава 12

Окрестности Узла Всех Дорог Мира, Васильковое поле.

Утро третьего дня после начала вторжения.

Анариэль, Муллкорх, Ратул.

Никогда еще земли города-государства не знали такого нашествия гоблинов, десятки тысяч представителей этой злобной расы почти что скрыли под собой довольно таки большое поле и даже уже успели дать ответвление в виде длиннющей колонны, что состояла из сотен и тысяч шагающих гоблинов, которые непрерывным потоком текли к гостеприимно распахнутым городским воротам столицы. Нет, это было не вторжение пришедших за мясом и добычей людоедов, у гоблинов не было оружия и явились они на эти земли не по своей воле, но по воле клана Красного Дракона, спешившего реализовывать добычу и поскорей избавиться хотя бы от части начавшей падать в себестоимости огромной массы рабов (попробуйте даже по минимуму прокормить 30 тысяч рыл, опять же таки силы на их охрану).

Помимо скованных партиями по 100 гоблинов на вновь как и пару дней назад бурлящем поле присутствовало и много другого разнообразного народа: тут вам и стражники из Узла, за небольшую мзду вставшие в отцепление вокруг поля и изрядно облегчившие жизнь не таким уж и большим силам Драконов, состоявшим из охраны портала и выделенного прижимистым Октароном мизера; и сотни работорговцев, верней не их самих, а приехавших забирать уже купленный живой товар приказчиков и надсмотрщиков, которые активно и с большим знанием дела формировали ту самую зеленую реку, что уже текла к городским воротам; и вновь начавшие прибывать многочисленные любопытствующие как игроки, так и местные, среди которых было немало завидущих и откровенно враждебных глаз представителей других кланов не очень обрадованных успехами Драконов.

У самого портала находилась довольно грубо сколоченная деревянная вышка с платформой наверху, несмотря на свой убогий вид, функцию свою конструкция все же выполняла и позволяла находящимся на платформе Ратулу и Муллкорху пусть и не идеально, но все же исполнять свои обязанности.

— Вот ведь — судьба! — будто бы в пустоту высказал скребущие на душе мысли Ратул и окинув зеленое море внизу, закончил, — никогда не думал, что стану работорговцем. —

— Толи еще будет! — оптимистично ''подбодрил'' его стоявший рядом Муллкорх. — Мыслю: продажа гоблинов будет не самым твоим неприятным делом — успеешь еще делов наделать и в этом мире, да и в следующем тоже. — Недоуменно повернувшийся было к рейнджеру орк не сразу понял о чем тот говорит, а потом согласно кивнул и снова облокотившись на перила, вернулся к созерцанию открывающейся с высоты картины.

— Скорей всего ты прав, но от этого не легче, — Ратул на полминутки отвлекся, отдал пару распоряжений внизу и вернулся к разговору, принимавшему несколько филосовскую форму, — гоблинов я конечно переживу, да и многое другое наверное тоже, и вообще все что происходит в Серединном мире — переживу. Благо есть оправдание, что это вирт и все что происходит вокруг не по настоящему. Но вот скажи мне, Ватсон (прозвище Муллкорха), неужели ты так же будешь относиться к подобным вещам, когда мы окажемся там? —

— Буду! — неожиданно жестко ответил на вопрос эльф, Ратул даже удивленно повернулся к нему, а Муллкорх решительно и без тени сомнений разворачивал свой ответ: — Если будет нужно, я и с людьми на Земле поступлю не лучше чем с этими гоблинами, хотя надеюсь до этого не дойдет. А вообще какая разница: гоблины здесь или люди там? У нас есть цель вполне себе благородная и нужно идти к этой цели и не забивать себе голову ненужными метаниями — вредно и не продуктивно. —

— Вот это да! — по новому взглянул на рейнджера Ратул. — Значит, ''лес рубят — щепки летят'' и ''цель оправдывает средства''? Но ведь в конце концов, все что мы делаем и собираемся сделать — ради людей, человечества, а ты уравниваешь их с виртуальными и несуществующими гоблинами — как-то это не очень.—

— Ну не совсем уравниваю, — немного сдал назад пытающийся лучше, понятней донести до собеседника свои мысли Муллкорх, — я такого не говорил, а сказал, что если придется, поступлю с ними так же как с гоблинами сейчас. Есть ведь разница? — Ратул скривил губы и покачал ладонью, давая понять неопределенность (по крайней мере для него) этой разницы. — Мы ведь хотим спасти планету и людей, населяющих ее? — попробовал зайти несколько с другого боку Муллкорх. —

— Ну да, — согласился с очевидным Ратул.

— И ты ведь понимаешь, что нам придется убить часть этих людей, когда они начнут нам мешать делать все возможное для их спасения?

— Может быть и придется, — уже не так бодро кивнул прекрасно понимающий к чему клонит собеседник орк.

— Вот они-то и станут теми самыми щепками, и тут уж ничего не поделать — я, да и ты, да и никто из нас не верит, что в прошлом нас встретят с распростертыми объятьями и цветами — где бы мы не оказались, нам сразу же придется отстаивать свое право на жизнь — не отстоим, и сами погибнем, и все человечество погубим, в том числе и потомков тех, кто наши жизни и заберет. И не надо мне говорить, что если мы кого-то убьем в прошлом, у него не будет потомков, и виноваты в этом будем мы — потому как если мы этого не сделаем и позволим себя прибить, их ВСЕ РАВНО не будет — так что лучше раздавить эту самую чертову бабочку Бредбери и сохранить мир, чем распустить Толстовские непротивленческие слюни, погибнуть самим и погубить весь мир. Совет: заранее настраивай себя и тренируйся вот хотя бы на гоблинах и даже не надейся, что на Земле будет лучше — скорей всего хуже — тут ведь все-таки пусть и невероятно реалистичная, но все же всего-лишь игра, а там реальный мир со всей его кровью, грязью и мерзостью! —

— А ты меня не пугай, Ватсон, — спокойно посмотрел в глаза не на шутку разошедшемуся рейнджеру Ратул, — и грязи, и мерзости я в свое время нахлебался. Вот кровь не лил, хотя и сидел за это, да и по нынешней профессии с ней часто дело имею ( похоронных дел мастер), и я прекрасно, не хуже тебя, понимаю как там будет тяжело, если мы здесь вообще можем это понять, но и относиться к людям как к вирт— персонажам не буду, даже если от этого легче будет их убивать. —

— Твое дело, — пожал плечами Муллкорх, — хотя я бы на твоем месте подумал, а так ли уж неписи Серединного мира отличаются от людей реального? И те, и те чувствуют все что угодно — боль, страх, ненависть, да и все остальное тоже. И не надо мне говорить, что люди это люди, а это строчки машинного кода — если что-то крякает как утка, летает как утка, и выглядит как утка — это утка. Утверждать иное — лицемерие, особенно зная, что все эти неписи МОГУТ стать вполне себе реальными, и часть из них СТАНУТ, если у нас получится. —

— А вот интересно: как будут чувствовать себя те же заготовки на Земле? — с радостью поменял тему Ратул. — Ведь жук показывает лишь то, что они смогут перенестись живыми, а вот что с ними будет дальше? Это вопрос... —

— Таких вопросов навалом, — усмехнулся Муллкорх, — и заготовки лишь один из них. А что будет с неписями? Ведь они очень сильно отличаются от заготовок, или верней это заготовки сильно отличаются от неписей. Что будет с маунтами и петами? Растениями и животными? Наконец с нами самими? Все сплошные предположения, как и то, что перенос удастся, и мы не сгинем где-нибудь в этом поле, про которое мы знаем только со слов безумца, что чуть не полтора десятка раз едва не уничтожил Землю! —

— А все же надеюсь, что все получится, если нет, то мы по крайней мере попытались, а не сидели, свесив ножки и куря бамбук в ожидании скорого конца! —

— О чем и речь, — соглашаясь кивнул на слова друга Мулкорх, — если все сойдется и мы окажемся в прошлом здоровые, в здравом уме и со всем что мы сумеем собрать, обидно будет дать убить себя вонючему дикарю, неважно с копьем или мушкетом. —

— Ты еще о магии забыл, — поднял тоже очень интересную тему Ратул, но не успел ее развить — на дороге, ведущей от Узла к Васильковому полю, показался немаленький отряд, быстро, почти бегом приближающийся к полю, а значит к стоящему на нем порталу.

— Это еще что за бегунки? — неизвестно у кого поинтересовался Муллкорх, пытаясь разглядеть неизвестный многосотенный отряд. — На купцов вроде не похожи? Неужто кто-то из кланов решил напасть? — Пока Муллкорх чухался и разговаривал неизвестно с кем, Ратул ''шевелился'': свистнул вниз подчиненным ему игрокам и отдал несколько коротких команд, а уж они ''вздрючили'' эльфов-стрелков и спецназовцев и оставив рабов на и без них неплохо справлявшихся надсмотрщиков и все так же калымивших в отцеплении стражников, приготовили неизвестному противнику ''теплую'' встречу. Вскоре опомнился и Муллкорх и, спрыгнув с пятиметровой вышки, пусть и не так ловко, но все же довольно шустро организовал подчиненную ему сотню спецназовцев, но не поставил их в общий строй, а приготовился действовать отдельным отрядом с перспективой флангового удара. Поднятый Драконами кипеш не остался не замеченным остальными обитателями поля: надсмотрщики тоже начали сбиваться в группы и заменять дубинки и кнуты на боевое оружие; рабы заволновались и если бы не тяжелые и неудобные медные цепи, как пить дать попытались бы разбежаться, беря пример с фермеров и любопытствующих, не имевших на себе подобных украшений и активно устремившихся в лес или по дороге в сторону от приближающегося отряда; отцепление из городских стражников не поддалось панике и даже не начало сжимать строй, но небрежно стоящие фигуры как-то неуловимо изменились и даже не очень внимательному наблюдателю стало бы ясно, что они готовятся к бою.

— Отбой! — внезапно выкрикнул оставшийся на вышке Ратул и глянув вниз на уже приготовившихся к схватке воинов клана, пояснил: — Это ''мама'' Анариэль подошла, молочка нам принесла, а вместе с ним кучу свежекупленных заготовок. Эй, следите за своими подопечными — счас разбегутся! — последняя реплика была адресована надсмотрщикам, которые встрепенулись и быстро вернули на место пару гоблинских сотен, все же несмотря на неудобные ''украшения'' попытавшихся ''смазать пятки''.

Через какое-то время подъехала и виновница случившегося переполоха. Анариэль и ее охрана с комфортом ехали верхом во главе колонны из почти тысячи заготовок и не менее чем полусотни телег.

— Умеешь ты эффектно появиться, — поприветствовал спрыгнувшую с коня эльфийку покинувший свою вышку Ратул. Муллкорх о чем-то говорил с Хугином, а Крокодил отошел к охране портала и вовсю общался со своей девушкой, что отыгрывала мага.

— Что пересрались?! — бодро подначила его довольная жизнью и собой Анариэль, кивком указывая на еще не полностью распавшийся строй и постепенно возвращающихся из леса любопытных, которые недовольно гудели и костерили Драконов на все лады.

— Пересрешься тут, — не стал отрицать очевидного Ратул, — когда на тебя чуть ли не тысяча прет, а у тебя полторы сотни, ну и сотня Ватсона, — орк кивнул на увлеченного разговором Муллкорха. Анариэль звонко и в голос засмеялась, а Ратул покачал головой, подумав что после лихих скачек на грифонах два дня назад девушка изменилась, будто бы сбросив личину вечно недовольной или сильно деловой хозяйственницы и явив миру и клану лицо лихой оторвы-амазонки. — Давай хвастайся уже — я же вижу тебе не терпится. — Анариэль не пришлось упрашивать дважды, и она быстро устроила Ратулу, Муллкорху и всем желающим экскурсию по приведенному с собой каравану.

— Это боец-пехотинец, — Анариэль еле дотянувшись хлопнула по плечу рослого заготовку, — их у нас теперь три сотни. Конечно похуже спецназовцев будут: люди, магией не владеют, не стрелки — чистая пехота, но в тоннелях и тесных улочках самое оно — вы ведь видели, что легионеры позавчера делали? —

— Думаешь не хуже справятся? — с сомнением протянул Муллкорх, разглядывая тупые (как обычно после рождения) лица новеньких еще как говорится ''не засиженных мухами'' заготовок.

— По идее должны, — не очень уверенно пожала плечами Анариэль и тут же огорошила Муллкорха, — я их вам с Октароном хотела сплавить — у вас ведь теперь гоблов чуть больше десяти тысяч осталось, и если ты думаешь, что Дримм одну из сотен спецназовцев у вас не заберет, то ты его плохо знаешь, а если даже не Дримм, то Таурохтар. —

— Удивила, — с кислым лицом ответил ей Муллкорх, — уже отобрал — после сопровождения пленников я должен отправить свою сотню наверх, а сам с голой жопой возвращаться к Октарону. —

— Ну вот, вернешься не с голой жопой, а с тремя сотнями пехотинцев, еще на телегах, помимо прочего для них новенькие копья, мечи, щиты и шлемы, вот с доспехами не получилось — не было подходящей партии, но ничего, пока обойдутся родными. —

— Хороший подарок, — кивнул по виду не сильно обрадовавшийся Муллкорх, — ты подарила, а Дримм последнюю сотню спецназовцев точно заберет. —

— Что ты ноешь? — вмешался в разговор внимательно, в том числе и с помощью опознания рассматривавший бойцов Ратул. — Все равно у тебя на сотню бойцов больше будет, а с безоружными гоблинами эти молодцы справятся не хуже чем спецназ. — Оставив задумавшегося Муллкорха оглядывать будущих подчиненных, Анариэль показала следующую гораздо более крупную группу заготовок:

— Это вот сотня кузнецов, это четыре сотни рудокопов, — девушка активно размахивала руками, показывая свои приобретения, что смирно стояли ровными колоннами. — А вот совсем особый товар — ремесленники-универсалы, как те сорок, что на Морнэмира в мастерских цитадели пашут. —

— На фиг, — удивился один из воинов-орков, — они же ху...у тучу денег стоят. Какой с них толк в руднике? Носильщики уже есть. — В ответ на вопросительный взгляд Анариэль Ратул просветил ее насчет ''запряженной'' Королевы Мертвых и сотворенной ей рабочей силы, но Анариэль ничуть не расстроилась и как два пальца отстояла правильность этой дорогой покупки:

— Что, в полуразрушенном руднике дел для них не найдется? Если что, и кузнецами поработают, могут и оборудование чинить и быт нам обустроят, и во всяких работах по укреплениям помогут — универсалы же — найдем чем их занять.

— А Дримм знает о твоей инициативе и покупках? — спросил подошедший и уже налюбовавшийся на пехотинцев Муллкорх. — Поди все деньги за рабов спустила, а может и из остального добавила? —

— Дримм знает — сам и попросил прикупить, особенно универсалов. А на счет денег — спасибо Азоту и его связям — гоблы хорошо пошли, лучше чем я ожидала, да вы и сами видите: пять крупных торговцев взяли у нас чуть не восемнадцать тысяч по неплохой цене, еще полтысячи взял лично Азот, ну тут пришлось немного скинуть, зато он привел трех торговцев от их гильдии и те взяли еще почти тысячу — в общем неплохо, но на месяц-два ''контора'' закрыта — рынок переполнен, и к вечеру или в крайнем случае завтра к утру гоблы будут идти по серебрушке за голову. Так что Дримм будет доволен — выручка с рабов хорошая, и на все мои покупки, кстати полезные, ушло меньше половины, много меньше, а ведь есть еще выручка с камешков и серебра, да и цепи кой-чего стоят, — Анариэль кивнула на массивные цепи, что сковывали друг с другом сотенные группы гоблинов.

— Что и цепи загнала? — ошарашенно спросил изумленный оборотистостью эльфийки Ратул.

— А то! — гордо подбоченилась Анариэль. — Не дарить же их работорговцам — все-таки медь, из нее много чего полезного делают, в том числе и деньгу, а у работорговцев и свои цепи есть — получше. —

Через пару минут экскурсия завершилась, а еще через десяток Анариэль и Мулкорх покинули территорию Узла через портал. Оставшийся вместе со своими подчиненными Ратул вновь принялся скучать и надеяться, что его и не только его переданная через Анариэль просьба о смене будет удовлетворена как можно скорее.

Гоблинские горы, Большой рудник.

То же время.

Дримм.

Почти двухтысячная толпа игроков с радостным гомоном и разбившись на разновеликие компашки-рейды двигалась по ведущему в очередную долину ущелью, явно горя желанием о повторении вчерашнего так понравившегося им ''банкета''. Дримм проводил их взглядом и мысленно пожелал им удачи, но не потому что он так уж страстно хотел смерти тысяч относительно мирных обитателей этой долины и следующей за ней, хотя фейри глубоко внутри и испытывал от происходившей бойни чувство похожее на злорадное удовлетворение. Также фейри не очень волновало количество убитых в сегодняшней вылазке воинов, что не смогут встать в ряды собираемых сейчас гоблинами армий — это было пусть и приятным, но совершенно второстепенным побочным эффектом, к тому же две эти долины, как и третья, где сейчас ''резвится'' второй тысячный отряд игроков, все вместе не идут ни в какое сравнение со вчерашней, и в относительном исчислении потери гоблинов будут не так уж и велики и не сильно ослабят собираемые сейчас по клановым цитаделям и специальным местам войска. Нет, все вышеперечисленное несло пользу и еще какую: очищалось предполье перед рудником, гоблины несли потери ( а клан, благодаря способным на респаун игрокам, нет), чудовищные жертвы среди своего народа вынуждали гоблинов спешить и совершать ошибки (затмевающая голову жажда мести — не самый лучший советчик), наконец каждая такая вылазка, заставляла гоблинов корректировать свои планы, поскольку они не знали до какого предела дойдут игроки-саранча и не начало ли это вторжения в другие земли. Но вот конкретно эта вылазка несла совершенно другую цель — очистить путь подходившим с этого направления эрмиланским эльфам и сопровождавшему их отряду клана. Причиной такого беспокойства Дримма об эльфийской армии было желание получить ее в более менее пригодном для использования виде, и если уж игроков все равно приходилось выпускать на вылазки (попробуй не выпусти), то почему бы не совместить полезное, с еще более полезным (?) — вот Дримм и совмещал.

Из-за облаков вынырнула грифонья туша и стремительно камнем упала на площадку надвратной башни, где и находился Дримм и остальные ''провожающие'' уходивших на вылазку наемников. Соскочивший со своего крылатого транспорта наездник начал говорить раньше, чем его ноги коснулись камней площадки:

— Я от Папаши! Он передает, что гоблины в большом числе накапливаются в Ущелье Коротких Кишок, в долине Оловянной пыли и в долине Полусъеденного — на круг тысяч 50, не меньше. Должны выступить через пару часов, пойдут скорей всего Травленым каньоном до Жирной долины, из нее и атакуют. — Присутствующие при докладе активно листали карты в своих интерфейсах, соотнося слова разведчика с известной им географией Гоблинских гор. Между тем принесший столь жизненно важные новости вестник продолжал: — Мы сверху там глянули — информация подтверждается, да еще к тому же идет нехорошее шевеление и в других долинах, обозначенных как места скопления войск. Как и было приказано, слишком близко мы не подлетали, но похоже гоблины там активно шебуршатся, а в ущельях полно перемещающихся отрядов. —

— Думаешь гоблины начали раньше? — обеспокоенно спросила Дримма Светлана, но ответил ей почему-то Вар:

— Не должны бы — они просто не успевают собрать все силы Центра и Юга, не говоря уж о Предгорьях и Севере. Нет, не успеть им — по графику только сегодня к вечеру должны, ну или завтра к утру. —

— А если плюнут на этот ваш график и ломанутся с тем что есть? — задал вполне резонный вопрос присутствующий на совещании Айнон. — Вот как покойные Медные Башмаки ломанулись — вы этого не допускаете? —

— Может и такое быть, — согласно кивнул на слова друида Дримм, рассматривая карту и активно проигрывая в голове разные варианты.

— Тогда возвращаем игроков? — Таурохтар кивнул на уже почти скрывшихся с глаз наемников.

— Нет, — категорично и отрицательно качнул головой Дримм, — задача расчистить путь Синей полутысяче теперь важна как никогда — пусть стараются, не будем их отвлекать. —

— А второй отряд? —

— Тоже нет — долина небольшая, управятся часа за четыре, потом вернутся на рудник, вот тут то мы их и припашем. — Дримм оглянулся и отдал распоряжения: — Ниэллон, бежишь к воротам, через которые пойдут возвращающиеся наемники второго отряда и подготовишь им встречу. Как всех соберешь, отведешь их к воротам на Жирную долину. Давай! —

— Понял! — кивнул маг и спрыгнул с башни во внутренний двор.

— Маска! — между тем продолжал распоряжаться фейри. — Все наши группы, что действуют во вне, домой! — Синьагил кивнула и также как парень минуту назад покинула совещание, отправившись на поиски Исилиэль, которая отвечала за дальнюю связь с действующими вне рудника отрядами. — Колобок! — по прозвищу обратился к вестнику Дримм (выбранное вестником имя Алмонтанирен было не очень удачным и все звали его по гораздо более легко запоминаемому и произносимому прозвищу, пошедшему от привычки к месту и не к месту напевать песенку ''Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел...'' и так далее ). — Летишь к вашей башне (выделенной под штаб квартиру воздушных сил клана), находишь себе напарника среди отдыхающих и ждешь Бобра (прозвище эльфа-мага по имени Вэнон) с подручными и грузом, берешь его на закорки и тащишь куда он скажет, потом эвакуируешь. —

— Сделаю! — кивнул головой Колобок, а затем поднял руку и указал в сторону неба: — Наши летят! — Все повернулись по указанному наездником направлению — действительно в небе виднелись два десятка точек, что стремительно приближались к руднику.

— Давай! — хлопнул по плечу и поторопил замешкавшегося наездника Дримм, тот опомнившись вскочил на своего ''крылатого коня'' и обдав всех ветром от мощно хлопнувшего крыльями грифона, резко стартанул в нужную сторону. А фейри тем временем, уже не обращая внимания на приближавшуюся к руднику группу Людмилы (а кто еще это мог быть?), вовсю инструктировал посыльного-спецназовца: — Бежишь вниз в плавильни, находишь Бобра и говоришь ему, что его время пришло — пусть берет свое добро и сколько там ему помощников нужно и скачет к грифоньей башне. Еще скажешь, что работать нужно будет в Травленом ущелье, заряды размещать он сам знает где и ГЛАВНОЕ, — фейри выделил слово голосом, — взрывать ТОЛЬКО когда гоблины достигнут трезубой скалы, НЕ РАНЬШЕ! Понял?! — заготовка кивнул и легким движением ладони Дримм отпустил гонца, зная что дисциплинированный заготовка повторит все слово в слово.

— А вот и наша блудная дочь! — Таурохтар поприветствовал садящуюся на площадку Людмилу. Светлана ничего не сказала, но крепко сжала подругу в объятьях и поцеловала глубоким поцелуем, заставив этим зрелищем опустить глаза некоторых из присутствующих. Впрочем долго миловаться девушки не стали, и вскоре Людмила поспешила доложиться:

— Синие и наши уже прошли больше половины Мокрого ущелья, скоро выйдут к промежуточной долине и повернут на Малахитовое. Идем хорошо, мелкие отряды гоблинов уничтожаем, а крупных я и не видела почти, но минут за пять до подлета было что-то похожее в одной из тупиковых долин рядом с дорогой. Мы их наспех обработали из жезлов сверху — вроде попрятались, но всех точно не кончили, кто-то должен был остаться — могут атаковать. —

— Ясно, молодец, — похвалил девушку Дримм и тут же не дав отдохнуть, припахал ее ( и не только ее) к новому делу: — Берешь сейчас всех наличных всадников (имеются в виду хозяева грифонов — по понятным причинам кавалерии у клана Красного Дракона нет — место не то), кооперируешься с Морнэмиром, если будет ворчать скажешь что это важнее, и быстро организуете налеты на все средних и малых размеров точки общего сбора. Самыми первыми работаете те что под иллюзиями, потом остальные, крупные не трогать, да и сил у вас на это не хватит, даже если бы все всадники были в строю, — остановив поднятой ладонью попытавшуюся что-то спросить эльфийку, Дримм продолжил: — Светлана по пути тебе все расскажет. Да, бомб не жалейте, с гарантией пройдитесь сначала осколочными, а уж потом зажигалками — в тесных скальных колодцах хорошо должно сработать. И побыстрей! Первые удары должны начаться не позже чем через час! — Когда Людмила и Светлана уже готовились взлететь, Дримм вспомнил еще кое-что: — На Юго-Западном направлении не работай и двойку Колобка не трогай — у него свое задание! Все! — Затем Дримм глянул вслед улетевшим девушкам и повернулся к Таурохтару и тем немногим, кто еще оставался на башне.

— Ну что, собираем бойцов и выступаем к Травленому каньону? — задал вполне ожидаемый вопрос Таурохтар, но фейри отрицательно качнул головой.

— Нужно будет встретить эрмиланцев — сам слышал, могут быть проблемы: или путь перекроют или на хвосте повиснут. Да и должен с ними идти отряд попредставительней и побольше, а то наши беспредельщики могут и пошалить, пострелять или задрать неписей — нам лишние проблемы не нужны. Так что ты собирай бойцов, поднимай тысячу олли, дожидайся наши рейды, ну и наемников, что встретит Ниэллон, и выступай к Травленому ущелью. Дальше по плану, ну ты сам все знаешь — вместе кумекали. Я же беру сейчас группы Горца (Менелтора) и Айсмена (Галивартана) и иду навстречу эрмиланцам. Успею привести их до подхода гоблинов — хорошо, не успею — придется тебе самому справляться. Только сильно рудник не безлюдь: спецназ бери всех до кого дотянешься, а стрелков все же оставь побольше — если что, им вместе с легионерами оборону держать. —

— Не волнуйся, все будет в лучшем виде, — успокоил главу клана Таурохтар и тут же взял в оборот гонцов, рассылая их по всей крепости. Через пару минут уже к самому Таурохтару прибыл гонец, сообщивший о прибытии в его распоряжение переданной Муллкорхом сотни, а еще через полчаса поставленный во главе выступавшего войска рейнджер узнал от Анариэль о неожиданных подкреплениях и безжалостно отобрал у возмущенного Октарона последнюю сотню спецназа, доведя тем самым численность подчиненных себе спецназовцев почти до полутысячи (еще оставалась полусотня на стенах, бойцы Ратула у портала и тот мизер, что клан оставил для охраны цитадели). А еще через три с половиной часа Таурохтар во главе всех собранных сил выступил навстречу также покинувшим точки сбора и соединившимся в большую более чем 50-ти тысячную армию гоблинам.

Всего этого Дримм не видел и не застал, потому как решал свою поставленную перед самим собой задачу. Первым делом фейри мысленно связался с Василисой, которая как он знал последнее время крутила с Галивартанам, а значит или была с ним в эту самую минуту, или как минимум должна была знать, где находится ее кавалер-варвар.

Галивартану было хорошо, ему было очень хорошо — нежные женские губки обхватили его напряженный и украшенный татуировками член (базовые настройки персонажа) и умело трудились над ним, медленно, но верно доводя варвара до кульминации. Его эмоции били через край и иногда прорывались во вне короткими хрипами-вздохами и слишком сильно стиснутыми кулаками с зажатыми в них волосами коленопреклоненной Василисы, которая и доставляла ледяному эльфу такое изысканное наслаждение. Василиса тоже наслаждалась не столько даже сексом, а чистыми и невероятно сильными эмоциями своего сейчас прибывающего в нирване кавалера.

Дримм встряхнул головой, отгоняя вязкое и прилипчивое как юношеский порно-сон видение и решил подождать пару минут — Дочка должна была почувствовать его присутствие и прервать свои забавы. Усмехнулся, вспомнив пару похожих случаев и свой шок, когда это случилось впервые и подумал, что бы сказали члены клана, если бы узнали, что веселая, компанейская и слабенькая на передок девчонка, как воспринимали пета почти все члены клана (даже зная ее происхождение и что она может в бою), на самом деле эмоциональный вампир, желавший как можно более сильных и ярких эмоций и умеющий не только чувствовать их и ими же питаться, но и вызывать. Дримму даже пришлось отдать питомице прямой приказ: не применять эти свои способности на членах клана и не влиять таким образом на их эмоциональное состояние — Дочка подчинилась, и у нее осталось лишь два способа получать желаемое — секс и насилие, благо и в том, и в том она была дивно хороша, кроме того, довольно умная и умеющая обходить прямые запреты питомица быстро навастрякалась провоцировать своих потенциальных доноров и на другие сильные эмоции — ревность и соперничество, на большее Василиса не осмеливалась, зная что это не понравится ее ''отцу''. Было у этого свойства его питомицы и более полезное применение, даже два: во-первых, Василиса считывала эмоциональное состояние тех с кем общалась ( особенно хорошо с партнерами по сексу), сохраняла их эмоциональный слепок и затем передавала хозяину ( Дримм с трудом, но все же научился более или менее ориентироваться в полученных эмоциях и стал лучше понимать многих своих товарищей); во-вторых, благодаря своей способности, Дочка всегда знала, когда ей врут, и так же делилась этой информацией с ''отцом''. Мало того, со временем Дримм и сам как-то, пусть и не в полной мере, перенял эту ее способность и теперь чтобы узнать наглую и не допускающую двойных толкований ложь, Дочка была ему уже не нужна, да и общее эмоциональное состояние собеседника иногда получалось ощутить. Так что именно Дочка стала его личной службой безопасности внутри клана, и вот об этой службе безопасности в одном весьма симпатичном лице не было известно уже никому, даже Альдарону.

Прошло достаточно времени и Дримм вновь постарался установить мысленный контакт с питомицей: и Василиса, и Галивартан уже успели привести себя в относительный порядок и готовы были воспринять то, что собирался передать им обоим общавшийся через Дочку Дримм.

— Василиса, передашь своему парню, чтобы собирал отряд и ждал меня вместе с ним у ворот (мысленный образ нужных ворот), сама ко мне (особенность всех питомцев и маунтов — они ВСЕГДА знали, где или по крайней мере в какой стороне находится их хозяин). — Дримм не стал особо рассусоливать и отдав эти два кратких приказа, прервал контакт, а сам отправился на поиски Менелтора.

Примерно через 15 минут возглавляемый Главой клана отряд покинул гудящий как улей рудник и не спеша, но и не мешкая отправился по ущелью вслед за не так давно прошедшими его игроками. Выступивший отряд почти на половину состоял из воинов, на втором месте были маги и друиды, а на третьем совсем в небольшом числе рейнджеры, ну и разумеется петы и маунты, как всегда сопровождавшие своих хозяев и значительно усиливающие как индивидуальную силу каждого игрока в отдельности, так и мощь всего отряда в целом. Возглавлявший отряд фейри тоже вывел в поле всех своих спутников и с комфортом ехал на широкой забронированной спине Ворошилова, метрах в 20 перед маунтом бежала готовая ко всему Василиса, а у правого бока маунта трусил не очень заметный на фоне гигантского зверя Послушный.

Недлинное ущелье вскоре закончилось и споро миновавший его отряд выбрался на простор в довольно длинную, хоть и узковатую долину, напоминавшую пройденное ущелье, только шире раз в 12 и с домами и кой-какой пригодной для сельского хозяйства почвой. Почему-то сегодня наемники действовали быстро, что уж этому было виной неизвестно: то ли небольшие в смысле ширины размеры самой долины, то ли отсутствие достойного сопротивления, то ли появившийся благодаря вчерашней вылазке опыт штурма и зачистки гоблинских поселений, а может быть они просто вошли во вкус, но факт оставался фактом — появившийся меньше чем через полчаса отряд не встретил в начале долины ни одного игрока и ни одного живого существа, лишь трупы и развалины горящих домов.

Следующие несколько километров столь ''мирный'' и ''тихий'' пейзаж не менялся — похоже наемники действительно разогнались и приохотились и сейчас двигались по означенной долине этаким локомотивом-комбайном, перемалывающим все живое, и не оставляли позади себя ничего. Но все же как не шустры были орудующие в долине игроки, постепенно следы их присутствия становились все свежее, потом появились звуки, ну а затем и сами они, верней те из них, кто задержался по каким-либо причинам, в основном ради мародерки. Не вмешивающийся в происходящий вокруг разгул насилия отряд вскоре со всех сторон был окружен криками, стонами, звонам стали и шипением заклинаний. Игроки, что брали штурмом поселения, сумели скооперироваться и действовали сообща несколькими рейдами сразу (отчасти в этом и крылась причина их быстрого продвижения): атакованные сразу с нескольких сторон поселения гоблинов держались в среднем 10-15 минут, а затем после торопливого грабежа и зачистки всего живого такая многорейдовая группа переходила к следующему объекту, и ситуация повторялась — потерь нашедшие правильную тактику игроки-наемники почти не несли.

Миновавший передвижную бойню отряд Драконов перестроился в боевой порядок и продолжил движение в готовности к схватке. Впрочем оставшийся путь до конца ущелья прошел более менее спокойно, лишь в одном месте из-за ограды не самого большого поселения в Дримма полетел одиночный дротик — не долетел и отскочил от бока даже не почувствовавшего удара Ворошилова. Дримм не спустил неудачное нападение и ответил магией Хаоса — несколькими весьма мощными заклятьями в виде сияющих желтым светом шаров, при ударе взрывающихся зеленой вспышкой — стена поселения обзавелась немалой брешью, в которую другие игроки-маги тут же зафигачили несколько молний, огненных шаров и ледяных стрел. Жизни лишенному ограды и значительной части защитников поселению оставалось лишь до подхода буквально наступавших на пятки Драконам наемников, сами же Драконы не стали отвлекаться и продолжили путь.

А вот так же легко проникнуть в следующую долину не удалось — путь клановому отряду преградили до четырех сотен плохо вооруженных и недисциплинированных, но очень решительно настроенных гоблинов, встретивших-угостивших Драконов из пращ. Впрочем для отряда, почти половину которого составляли маги, подобный обстрел простыми камнями нес около-нулевую угрозу и даже не остановил лишь немного сбавивших ход игроков, а вот ответные выстрелы из арбалетов и луков, а также брошенные на ходу заклинания нанесли не имевшим ни одного шамана гоблинам немалые потери и когда решивший избавиться от проблемы Дримм резко бросил Ворошилова вперед, в рукопашную вступило меньше сотни защитников прохода, половина которых к тому же имела разной степени тяжести раны. Огромный маунт совершенно не обратил внимания на выставленные копья и подобно катку подмял под себя основную часть готовых к сопротивлению гоблинов, просто раздавил их своим многотонным телом, так же попутно хватая пастью всех, кто оказывался в пределах ее досягаемости. Те кто избежал судьбы превратиться в лепешку или сумел не попасться в ''гостеприимно'' распахнутую пасть, пали от огненных заклинаний Дримма, клыков Послушного и меча Дочки. Так что идущим вслед за своим Главой Драконам достались лишь несколько раненых, пропущенных Дриммом и сопровождавшими его питомцами, что раньше всех проникли в короткое и изгибающееся подобно радиатору старой чугунной батареи ущелье. Ущелье было не велико и узковато, но все же давало маунту достаточно места, чтобы не царапать боками стены. Место Дочки впереди занял Послушный, который не желал путаться под ногами у маунта или быть нечаянно размазанным о стену здоровенным бронированным боком. Сама же Дочка несколько оторвалась и ушла вперед — она-та и столкнулась с очередным отрядом гоблинов, спешащим навстречу так же стремящимся побыстрее миновать узкое ущелье Драконам.

Этот новый полутора сотенный отряд оказался уменьшенной реинкарнацией первого: также полное отсутствие шаманов и оружие с доспехами прямо скажем не фонтан, как и умение биться в строю и вообще биться — так что обрадованная такому подарку судьбы Дочка как нож в масло вошла в аморфную и растерявшуюся толпу, с большим энтузиазмом начав чистить ущелье от орущей и вопящей гоблинской нечисти. Гоблины так и не смогли ничего противопоставить двигавшемуся быстрее взгляда пету, да и не было у них на это времени — летавший подобно пушинке двуручный меч косил их со скоростью газонокосилки, и прежде чем ускорившийся при звуках схватки Дримм успел нагнать свою питомицу, все уже было кончено, и Василиса дорубала последних верещавших, но упрямо пытавшихся поразить ее короткими копьями жертв.

Путешествие продолжилось и в конце короткого, но превратившегося в нечто вроде Фермопил наоборот ущелья, Дримма, теперь не отпускавшего Дочку далеко, встретил новый заслон, поменьше первого, но побольше второго, примерно сотни в три и представлявший из себя тоже самое что и его предшественники — отсутствие шаманов и ''говно'' вместо оружия и доспехов. Небрежное движение фейри и в сторону уже начавших пуляться первыми камнями гоблинов понесся похожий на шаровую молнию гудящий шар. Примерно над серединой строя гоблинов шар с грохотом взорвался, породив целый пучок мелких, но кусачих молний — тридцать-сорок бойцов долой и вдвое больше раненых, но даже те, кто избежал сеющих смерть и боль разрядов были оглушены страшным грохотом, который сопровождал взрыв запущенного Дриммом шара и пришли в совершеннейшее расстройство. Взять себя в руки и собраться с силами гоблинам так и не удалось — вновь отличилась начавшая уже звереть Дочка (было у нее такое свойство если битва затягивалась и выделялось много эманаций смерти). Словно ураган пронесся по не успевшим ничего понять и совершенно дезорганизованным гоблинам — считанные секунды и все они стали лишь смазкой для меча Василисы, испытавшей чувство похожее на оргазм. Расправа была столь стремительной, что подлетевший Послушный возмущенно залаял на лишившего его какой-либо даже самой завалявшейся добычи стража. Разошедшаяся с горящими огнем глазами и пылающей внутренним светом кожей Василиса расхохоталась в ответ на возмущение пса и мысленно дразнясь предложила ему быть побыстрее, а затем играясь щелкнула в его сторону зубами, да так, что даже знавшим что она играется Дримму и Послушному стало не по себе. Лишь флегматичный Ворошилов никак не прореагировал на поведение уже совсем мало напоминавшей человека и даже фейри питомицы, а спокойно двинулся дальше, прихватив пастью по пути пару трупов и с удовольствием захрустев костями и плотью на зубах.

Новая долина была намного шире старой и давала больше простора для глаз, впрочем Дримм и повалившие из ущелья соклановцы не стали особо любоваться открывшимися видами и продолжили свой путь. Больше сражаться в этой долине им не пришлось, и отряд спокойно прошел по дороге, буквально усыпанной разным хоз-скарбом и даже брошенными тележками со все еще впряженными в них ослами, грустно смотревшими на игроков. Гоблинов они так и не встретили, хотя многочисленные свежие следы прямо таки манили пройтись и ''поздороваться'' с хозяевами брошенного добра.

Следующая долина была невелика и представляла из себя своеобразный предбанник перед своей более крупной соседкой и здоровенным Малахитовым ущельем, которое уже должно было топтать ведомое бойцами клана эрмиланское войско. То что они возможно опоздали и впереди идет бой, Дримм понял несколько раньше остальных — все-таки преимущество транспорта сказалось, и сверкающие вспышки он увидел несколько раньше и несмотря на то что ему хотелось пришпорить Ворошилова и послать его вперед на максимальной скорости, наоборот приказал отряду остановиться и приготовиться к бою — силы, сумевшие преградить путь отряду чуть ли не в шесть сотен отборных эльфийских воинов и магов, а так же почти сотне не самых слабых бойцов клана, требовали уважения и не сулили легкой победы...

5 минут: бафф, зелья, щиты, проверка оружия, настройка на предстоящую серьезную схватку, мощное массовое заклятье маскировки, как огромным поставленным вертикально зонтиком прикрывшее отряд, и они на всех парах рванулся вперед, имея в центре своего построения Дримма на маунте и равномерно распределившихся по рейдам игроков по флангам. Рейнджеры же (все шестеро) составили отдельный отряд способный при нужде как совершить фланговый обход, так и влиться в общие ряды, да еще и до поры приглядывающий за тылом.

Позиция перекрывших выход из ущелья гоблинов была весьма хороша: невысокая, но все же дававшая обороняющимся преимущество стена, что состояла из повозок и стволов деревьев, заваленных набранными тут же камнями от здоровенных глыб до простых булыжников размером с кулак ; старая, сложенная из дикого камня, но вполне еще функционировавшая башня на правом фланге позволяла держать немалую часть мини-ущелья и Малахитовой долины под обстрелом; руины на холме на левом фланге, видимо просевшая под напором времени сестра-близнец правой башни, которая несмотря на свой не самый лучший вид так же давала кое-какое прикрытие и господствующую высоту для стрелков — в общем довольно удобное место для обороны. Гоблины этой своеобразной крепости в две башни и одну стену разительно отличались от тех недотеп, что пытались задержать отряд Дримма в предыдущей долине: во-первых, доспехи и оружие не хуже если не лучше, чем у отборной тысячи блаженной памяти Медных Башмаков; во-вторых, судя по тому, что с обеих удобных возвышенностей в глубину ущелья отправлялись молнии и огненные шары, а ответные заклинания и стрелы разбивались о достаточно многочисленные и мощные щиты, шаманов у перекрывавших ущелье гоблинов было более чем в достатке; ну и наконец в-третьих, гоблинов было просто много, если уж не тысяча, то очень близко к этому значению.

Совсем уж неожиданно ударить не получилось — бог весть что насторожило гоблинов, но примерно метров за двести до делившей маленькую долину стены-баррикады в атакующий отряд полетели боевые заклятья, мгновенно сорвав маскировку и заставив затрещать щиты. Ответный удар клановцев был страшен: Ворошилов разрядил имеющийся у него во лбу лазер-молнию по башне, что привело к ее немедленному обрушению внутрь себя ( гораздо более крепко сделанным башням на руднике также хватало одного попадания); а Дримм, применив очень затратное и сильно ограниченное по времени восстановления заклинание Земная волна, добился подобного же эффекта с руинами на левом холме; остальные клановые маги как и было условлено обрушили свой гнев и лучшие боевые заклятья на гоблинов у стены. Воины клана не смогли так сразу вступить в схватку, но и не теряя времени, вместе с ускорившимся Ворошиловым, на спине которого сидел сыплющий заклинаниями Дримм, устремились в центр.

И все же это был не конец — гоблины совсем перестали обращать внимание на то что происходит за стеной (оттуда тоже перестали лететь стрелы и заклинания) и сосредоточили все свое внимание на игроках, наглядно показав им разницу между взявшимися за оружие ополченцами и обученными воинами: оборонявшие стену воины собирались в некое подобие манипулярного строя из нескольких отдельных групп и явно намеревались сойтись в рукопашную с своими быстро приближающимися коллегами-игроками; шаманы из тех что были на стене не атаковали, но сделали все возможное и невозможное, чтобы свести к минимуму урон от ударов клановых магов и получалось у них довольно неплохо; а из казалось бы разрушенной и похоронившей под обломками все живое башни ударила яркая синяя молния, мгновенно сорвав защищавшие Дримма щиты и серьезно ранив взревевшего от боли и неожиданности Ворошилова, до угольного хруста опалив ему правый бок. С губ почувствовавшего боль своего спутника фейри сорвались ругательства и приказ рейнджерам зачистить недобитков в развалинах, разум Дримма отдал такой же приказ Дочке, а правая рука выпустила по развалинам несколько мелких и нестрашных на вид золотистых шаров, взорвавшихся морем огня при попадании, в то время как левая положенная на спину маунта рука фейри окуталась голубовато-жемчужным сиянием, что ручейками потекло к обожженному месту.

Тем временем почти уже достигшие стены воины не полезли на приготовившихся к рукопашной гоблинов, а немного схитрив, вместо честного боя стенка на стенку, подло, но эффективно закидали их гранатами — связанные противостоянием с магами клана шаманы не сумели им помешать.

— Приветствую тебя, фейри, — первым поздоровался с Дриммом Шарлинир, явно обрадовавшийся увидев главу клана Красных Драконов, который внезапно выглянул из-за уже не огрызавшейся болтами, дротиками и заклинаниями стены.

— И я тебя приветствую, капитан, — ответно кивнул эрмиланскому офицеру Дримм, сам между тем шаря глазами по выходившим из ущелья эльфам-союзникам и клановым бойцам. — Как дошли? Потери? —

— Слава пресветлым! Потерь нет — боги никого не забрали в Небесный Чертог, а раненных поставили на ноги маги и зелья. Твои маги и твои зелья, — вынужден был пусть и с неохотой признать свершившийся факт капитан. — Но нас преследуют не меньше 5000 зеленых недомерков и очень сильные шаманы, что их ведут, и несмотря на усилия Тартаурона и его магов продолжают стоять на наших следах и уничтожают все созданные магами препятствия. —

— Скорей уж ближе к 6-7. Кстати здорово, — поприветствовал Дримма подошедший Иван и тут же пожаловался: — Сразу как улетела Людмила сели нам на хвост, видимо следили, но совершенно непонятно откуда они вылезли, разве что из каких-то пещер, но на карте ничего подобного не было. —

— Интересно, — задумался Дримм, в отличие от Ивана ничуть не удивленный внезапному появлению гоблинов (все-таки это их горы, да и знания выпотрошенных доноров памяти хоть и были велики, но все же не всеобъемлющи), и попытался решить, что лучше ударить навстречу преследующему эльфов отряду, или занять оборону здесь за любезно предоставленными самими же гоблинами укреплениями, хоть и немного порушенными в ходе боя, но все же оставшимися крепкой дающей преимущество позицией. И тот, и другой вариант были не идеальны: встречный бой вполне мог обернуться Пирровой победой, и если потери в игроках легко можно было восполнить, то большие потери в Синих делали всю затею с эльфийским войском зряшным делом и автоматически ссорили клан Красного Дракона и лично Дримма со Стражем Западной Границы; с другой стороны, оборона — это потеря времени (которое с учетом собираемых гоблинами сил и уже идущей к руднику большой 50-тысячной армии было даже не на вес золота, а гораздо ценнее) и риск окружения, оставшегося на месте объединенного кланово-эльфийского войска — этого тоже нельзя было допустить.

Недолго посоветовавшись с подошедшим Нелюбителем Квакушек, тем же Шарлиниром, Менелентором и Галивартаном, Дримм было склонился к компромиссному варианту: самому с большей частью соклановцев остаться и держаться сколько получится, надеясь что в конце концов до них доберутся зачищающие долины игроки или по крайней мере те же игроки не дадут зайти им в тыл, а небольшая часть клана проведет эльфов до рудника. Но в этом плане тоже было слишком много если: если дойдут, если удержат, если не допустят и если проведут. К тому же Дримму не очень хотелось в такой момент застрять в совершенно второстепенном ущелье, а бросить бойцов стоять насмерть и свалить по другим важным делам (даже без кавычек) казалось неправильным хоть и стратегически верным. Дримм пребывал в сомнениях, пытаясь за то короткое время что у него имелось принять правильное и наиболее выгодное решение и почти уже принял, как к совещающимся командирам подошел Шутник и в своей обычной хамоватой манере поинтересовался развеивать ли ему Глаз Гындоки — заклинание школы некромантии, что позволяло наблюдать за удаленными объектами. Оказывается такой ''глаз'' был подвешен в нескольких сотнях метров позади отряда и позволял наблюдать за снимающими сюрпризы эльфийских магов шаманами и всей остальной гоблинской силой, нетерпеливо ждущей пока шаманы закончат свою работу.

Взгляд, которым Дримм наградил забывшего упомянуть о такой возможности Ивана, тот запомнил до конца жизни, а между тем фейри не стал терять времени и положив руку на лоб оторопевшего Шутника, приказал:

— Показывай! — Шутник мысленно потянулся к Глазу, а вместе с ним потянулся и Дримм, которому не нужен был посредник в виде специального заклинания виденья. Несколько секунд фейри разглядывал открывшуюся ему картинку, а затем вернувшись сыпанул совершенно другими приказами, чем те что он собирался отдать меньше полминуты назад.

— Глаз сдох, — грустно поморщился ощутивший прерывание связи Шутник, но никому до этого уже не было дела — объединенная кланово-эльфийская армия разворачивалась назад в ущелье, а Глава клана, оставив Послушного на Миримона и посадив свою питомицу позади себя, крепко держался за шкуру бодро взбиравшегося по вертикальной скале маунта.

Пять минут спустя.

Здоровенное ущелье было буквально забито возбужденно галдевшими и в нетерпении подпрыгивавшими на месте гоблинами, что страстно желали продолжить свой путь и наконец добраться до наглых и глупых эльфов, решивших прогуляться так далеко от своих чащ и на горе себе и радость Избранного народа (гоблинов ) забравшихся чуть ли не в самую середину владений своих исконных врагов. Три десятка шаманов комфортно расположились на пологом холме у стены ущелья и активно скакали вокруг огромного странно гудевшего костра, чье пляшущее пламя извивалось словно живое и иногда принимало причудливые формы жутких харь, будто бы пытавшихся покинуть огонь и вырваться в окружающий мир. Заклятья-ловушки — причина простоя армии должны были вскоре пасть, и тогда трусливые и вкусные эльфы окажутся там, где и должны быть, там, где их определенное самими богами место — в желудках Избранного народа. Именно такие мысли гуляли в головах каждого из находившихся в ущелье гоблинов, от самого последнего, не имевшего даже доспехов пращника, до могучего шамана, руководившего всем войском — и даже тени сомнения, что будет именно так, а не иначе не могло возникнуть и не возникало ни у одного из них.

— Давай! — Дримм кивнул сидящей у него за спиной и как и он изо всех сил вцепившейся в шкуру Ворошилова Дочке. Та, расслабив ноги и позволив им упасть вдоль вертикально расположенного по отношению к ней тела, качнулась на руках, раз-другой и закинула одну из ног за продолжавшего все также сидеть горизонтально Дримма, подтянула вторую ногу, обхватив талию Дримма в кольцо, и резко оттолкнувшись руками, вцепилась в плечи и прижалась к спине находившегося в неподвижности фейри.

— Все, я готова, — шепнула в ухо Дримму Василиса, он кивнул в ответ на ее слова. Фейри собрался и одними руками удерживая в том же положении себя и прилипшую к нему питомицу, упер ноги в спину почувствовавшему и также напрягшемуся маунту, а затем отпустив руки совершил мощный многометровый прыжок, чтобы уже в воздухе, когда сила притяжения только повлекла его вниз, совершить уже совсем другой Прыжок, не имеющий ничего общего с силой мышц...

Дримм, а вместе с ним моментально спрыгнувшая с его хребта ''захребетница'' Василиса рухнули прямо посреди камлавших шаманов, и если Дочка сразу прямо сквозь шарахнувшийся от нее огонь метнулась на ту сторону костра (сущности в пламени завыли от ужаса и поспешили скрыться туда, откуда пришли), то Дримм в два клинка закрутился на этой. 30 шаманов — немалая сила, особенно таких что собрались в этом ущелье у горящего одновременно в двух мирах костра: в чем-то они не уступали даже сильнейшим магам Гильдии Магов, а в отдельных вопросах даже превосходили, но вот в ближнем бою, когда нет времени бросить заклинание, воззвать к духам и даже просто понять, что нужно что-то делать, они оказались не лучше чем самые обычные гоблины, особенно когда против них с невероятной скоростью действуют два ТАКИХ бойца, вооруженных ТАКИМ, способным разрушать магические щиты оружием. Секунда, две, но не в коем случае не три и все шаманы у костра отправились на встречу с предками. Чуть позже, но тоже в течении считанных секунд по той же дороге понеслись души учеников и слуг-рабов.

Покончив с главной целью, Дримм сосредоточился на собственном выживании — Большая воздушная стена мощным тараном ударила в еще не осознавших что произошло, но на инстинктах бросившихся в сторону вершины холма охранников шаманов. Как выдох поднимает пыль, так и магический ветер поднял, закрутил и бросил кольчужных воинов на основную толпу, не очень радостно встретившую такие свалившиеся им на головы подарки. А фейри тем временем уже говорил заклинание на языке своей расы, с видимым напряжением ведя рукой с выставленным вперед указательным пальцем по земле. Перед холмом выросла совсем другая стена — стена жадного пламени, что немедленно опалила замешкавшихся гоблинов и заставила шарахнуться всю гоблинскую массу, только теперь начавшую осознавать, что происходит что-то не то. Фейри же, сотворив не дававший проникнуть на холм барьер, занялся щитами, прикрывая себя и предвкушающе скалившуюся Василису.

Вовремя! Тысячи стрел и камней, не говоря уж о заклятьях, находившихся среди основного войска шаманов, обрушились на оккупировавшую холм парочку и бессильно разбились об изощренную защитную магию древних фейри.

Дримм и Василиса оставили место недавней бойни и почти остывший теперь уже совершенно обычный костер и отступили выше к вершине, где и намеревались принять бой. Вопящие от обуявшей их дикой ярости и жажды мести гоблины все также бесполезно засыпали холм разнообразными метательными снарядами, а вот заклинаний больше не было — не такие сильные как погибшие, но тоже довольно умелые шаманы сменили тактику и теперь пытались убрать огненный барьер. Часть гоблинов, из тех что не желали ждать чем закончатся усилия Владеющих силой, попыталась влезть по крутым стенкам холма, но почти все попадали вниз, когда заметивший попытку фейри заклинанием и ударом ноги в землю вызвал мощный, хотя и очень локальный толчок внутри холма. Но один из гоблинов все же удержался и вскарабкался наверх — чтобы тут же скатится вниз — плевок Василисы не только сбил его с ног и отправил к подножью холма, но и прожег в теле и надетой на него кольчуге сквозную дыру диаметром в две головы. Несмотря на печальный результат, упрямые гоблины вновь попытались штурмовать крутые стены холма, и вновь толчок бунтующей земли сбросил многих из них вниз, но на этот раз уже десятки готовых к тому что должно произойти воинов удержались и с утроенной энергией полезли вверх. Одну из сторон холма оборонила Дочка, пинками и короткими ударами сбросив наиболее шустрых на головы остальным, а затем стряхнув с лезвия своего двуручного меча целую тучу пылающих красным шершней, что хоть и не убивали, но оставляли на теле укушенных глубокие и очень болезненные ожоги — кожа и сталь доспехов не могли остановить этих порождений стража. Другую сторону отстоял Дримм, заставив камни нагреться, покраснеть и чуть ли не в буквальном смысле потечь вниз раскаленной лавой — лезущим по ним вверх гоблинам это так же пришлось не по вкусу.

Тем временем стена пламени начала поддаваться и обзавелась многочисленными, пока еще мелкими, но с каждой секундой все более и более крупными прорехами, а гоблинская живая волна предвкушающе взвыла и качнулась к пока еще противостоящему чарам огню. Фейри осознал — дело плохо и стремительно побежал вниз с холма, при этом странно опустив меч и в буквальном смысле чиркая кончиком по камням (до искр), но совсем чуть-чуть не добегая до уже почти погасшего пламени, развернулся и странно петляя побежал обратно. Пока ее ''отец'' выписывал эти кренделя, Дочка с помощью подручных средств в виде во множестве валявшихся под ногами снарядов от пращ и дротиков вела обстрел визжащей толпы и надо сказать весьма успешно — не одна, не две, и даже не десять гоблинских голов лопнули от запущенных с чудовищной силой камней, дротики же вообще насаживали на себя сразу двоих-троих. Но вот огненная стена окончательно погасла, и давно жаждущие этого события гоблины поперли вперед, и снова их ждала неудача — начерченная мечом огромная руна холода почти моментально превратила удобный подъем в ноголомательный каток и хлынувшая было вверх толпа не мене быстро и без всякого толчка покатилась вниз, подминая и увлекая задних — у подножья холма образовалась огромная, орущая от боли толпа, в которую устроивший эти костиломательные ''покатушки'' Дримм добавил огоньку в виде нескольких шокирующих и оглушающих заклинаний.

Через секунду произошли сразу два новых события, одно из которых резко отбило у гоблинов желание штурмовать итак уже слишком дорого обошедшийся им холм, а второе, вообще переключило их внимание не на месть за убитых шаманов, а на спасение собственной жизни. Первым событием стал наконец-то добравшийся до хозяина маунт, который все это время упрямо полз по отвесной стене и спрыгнул с нее на вершину холма — увидевшим такую образину гоблинам резко расхотелось лезть вверх. Вторым же событием была общая стремительная атака союзных эльфов и сил клана — гоблины не сумели ее остановить и массово гибли под тучей эльфийских стрел. Троица на холме (включая присоединившегося недавно маунта) также продолжала вносить свой посильный вклад в уничтожение гоблинских сил: Дримм щедро раздавал теснимым гоблинам боевые заклятья, а также использовав магию квелья, превратил камень у них под ногами в жидкую грязь, мешавшую как сражаться, так и драпать; Дочка продолжала бомбардировать уже не способных ответить гоблинов их же метательными снарядами; а Ворошилов, издав жуткий парализующий вопль, скатился на пузе к подножью холма и некультурно чавкая, начал активно запасаться калориями, как экскаваторным ковшом сгребая пастью орущий в предсмертном ужасе корм.

Глава 13

Гоблинские горы. Одна из малых долин — место сбора ополчения.

Полдень.

Людмила.

— Здесь вроде? — с сомнением спросила сама себя Людмила, глянув вниз на совершенно обычные скалы в паре сотен метров под зависшим почти на одном месте Физруком.

— Точно здесь! — будто подслушав мысли ответила на не заданный вопрос сидевшая сзади Иримэ. — Замаскировались гады! — И не дожидаясь приказа от пребывающей в сомнениях Людмилы, толкнула сидящего рядом воина-напарника: — Готовь бомбочки, чувырла. — Немногословный воин укоризненно глянул, но не стал ввязываться в перебранку и к разочарованию девушки (уже отчаявшейся делать намеки) просто кивнул и как и магиня принялся шуровать в специальной сумке, в которой и находились означенные взрывающиеся гостинцы.

— Ну да здесь — все верно, — приняла наконец решение Людмила и предупредив уже готовых к делу бомбометателей, подала сигнал остальным. Вниз на абсолютно невинные и безжизненные на вид скалы устремились круглые, размером с небольшой арбуз шары, что несли внутри себя сногсшибательную продукцию мастерских Морнэмира. Какое-то мгновение казалось, что сброшенный груз бесславно разобьется об острые изломы и бесполезно выпустит заключенную в нем ярость и смерть на равнодушные скалы. Но нет! Как горошина исчезает в стакане молока, так и первая из бомб, сброшенная вниз с пятерки висящих почти что на одном месте грифонов, канула в нематериальный камень, а за ней еще и еще... Тысячи гоблинов, что находились в крупном правильной круглой формы ущелье, даже не поняли откуда к ним пришла смерть, а когда немногие выжившие после первого удара сумели это понять, было уже слишком поздно...

Скрытое под иллюзорной крышей место обладало богатой и славной историей и возникло далеко в прошлом, еще при первых королях гоблинов, которые в тот момент даже не подчинили себе все Горы Силы и вообще не были никакими не королями, а лишь только вождями удачливого и набирающего мощь племени, ведущего постоянные войны с такими же племенами сородичей и с еще не покинувшими Горы Силы (древнее название Гоблинских гор) гномами. Место, образованное как одна из временных стоянок, где идущие в очередной набег воины могли отдохнуть, со временем трансформировалось в пункт сбора воинов всех окрестных племен, уже объединенных единой железной волей первых настоящих королей. Был в истории точки сбора и мятежный период, когда не желавшие подчиниться воле очередного короля племена, что не захотели делиться на более мелкие кланы, взбунтовались и использовали пещеру уже для сбора своих мятежных войск, но восстание довольно быстро и кроваво подавили, все мятежники очутились в котлах или рабских колодках, а место вновь вернулось к своему прежнему предназначению, в коем и прибывало до сих пор, несмотря на все изменения во внутренней политике Гоблинских гор.

Прочные гранитные стены пещеры оказались невольными союзниками осуществлявших бомбардировку игроков и послужили прекрасными уловителями как взрывной волны, так и многочисленных осколков, что давали бомбы — у оказавшихся в замкнутом пространстве гоблинов не было ни единого шанса: их бросало на стены взрывной волной, корежило ей же, но уже отраженной от стен, дырявило раскаленными осколками и затем вновь и вновь поражало изорванные тела теми же ушедшими в рикошет металлическими осколками и осколками уже самих стен — в общем грифоньи всадники могли быть довольны — к тому моменту как упали последние из бомб ничего живого в пещерах уже не осталось, лишь мертвая и отвратно вонявшая буро-серая масса, неравномерно размазанная по стенам и полу. Но вот какая проблема: устроившие бойню игроки не могли полюбоваться своей работой — мешала все та же исправно скрывавшая все иллюзия. Перед Людмилой и ее подчиненными встала дилемма — они желали хоть одним глазком посмотреть на результаты своей работы, но в тоже время стремались опуститься ниже иллюзорной скалы. Нет, то что там под иллюзией погибло огромное число гоблинов не подлежало сомнению — каждый из рейдов получил даже чересчур щедрую порцию очков, но, как уже было сказано ранее, мирная картинка иллюзии оставляла некоторую недосказанность и по приказу решившей подстраховаться Людмилы вниз отправилось еще некоторое количество ''гостинцев'', ради разнообразия несущих внутри себя зажигательную смесь. И лишь только тогда, когда зажигалки канули в скалу, успокоившая свою совесть паладинша повела свою пятерку к следующей, уже третьей за сегодня и далеко не последней цели. А в своеобразном каменном горшочке осталось запекаться еще более своеобразное, мелко порубленное и щедро приправленное металлом и каменной крошкой рагу, источавшее незабываемый аромат на многие километры вокруг.

Растянутая в пространстве и времени бойня, которую устроили прекрасно знавшие где находятся все подобные точки сбора игроки, имела несколько как ожидаемых, так и неожиданных последствий, причем не только для подвергшихся безжалостному истреблению гоблинов, но и для осуществлявших это самое истребление игроков-владельцев грифонов и их пассажиров. Первым последствием целого дня бомбардировок стала гибель десятков тысяч собравшихся для защиты родных гор гоблинов, причем гибель совершенно бессмысленная и не принесшая никакой пользы в деле той самой защиты и впоследствии сильно облегчившая захватчикам жизнь. Вторым последствием был срыв общего запланированного на этот день наступления на рудник и более того раздрай в итак не имевших четкой системы руководства и координации действий верхушке кланов, последствием чего стало то, что УЖЕ выступившая в поход 50-ти тысячная армия так и не узнала о произошедшем и о том, что она осталась практически одна. Впрочем это было все же не совсем так — небольшая (относительно) группировка гоблинов в 15-17 тысяч бойцов, не обращая внимания на довольно таки противоречивые приказы общего аморфного и ''меряющегося пиписьками'' руководства, все же выступила по направлению к руднику. Ну разве мог отец (командир той самой группировки), потерявший одномоментно всех восьмерых сыновей поступить иначе? Третьим последствием, затронувшим только участвовавшие в налетах рейды, был резкий даже не рост, а реактивный скачок в уровне составлявших их игроков — 30-40 уровней в течении дня КАЖДОМУ участнику рейда, казалось чем-то нереальным, даже если бы их получили игроки-новички, но вот то, что такой рывок совершили те, кто в своем большинстве был уже за сотню или совсем рядом, не лезло ни в какие ворота и вызвало просто таки экстаз у не ожидавших такого подарка судьбы счастливчиков и белую пополам с черной зависть у не получивших такого царского подарка товарищей. Помимо тучи очков баловни судьбы получили и массу достижений: Губитель Гоблинского Рода, Массовый Убийца, Проводник смерти, Тысячник, Десятитысячник, Бомбодел, Сжигатель, Молниеносный массовый Убийца — вот лишь малое число выданных системой достижений, изрядно усиливших сорвавших джек-пот игроков и сделавших их абсолютно бесполезными в переговорах с ЛЮБЫМИ гоблинами, даже живущими вне Гоблинских гор. Большинство счастливчиков использовало приобретенные очки для собственного усиления, но нашлись среди них и те, кто не забыл о сыгравших в приобретении такого куша маунтах, и грифоны таких ''памятливых'' игроков скакнули вместе с хозяевами. Нашлась и одна яркая оригиналка — эльфийка-маг по имени Оаиэль, распределившая ВСЕ полученные очки в пользу своего крылатого зверя, отчего итак один из сильнейших маунтов в клане претерпел несколько трансформаций: увеличился в размерах примерно раза в три; приобрел металлическо-бронзовый окрас крыльев и шерсти; блестки на клюве и когтях, очень напоминавшие алмазное напыление, и ко всему прочему ''милую'' способность испускать крик на расстоянии 40 метров, вводивший в панику попавшее под него существо и к тому же наносивший ему слабый урон здоровью. Про скорость и силу не стоит и говорить — проапергейденный грифон легко как стоячих обходил своих еще недавно практически ни в чем ему не уступавших собратьев, и даже 20 воинов на спине не были для него пределом. Цена всего этого великолепия — отсутствие роста хозяйки, но не похоже было, что довольная девушка о чем-либо жалела.

Самое обидное (для гоблинов) заключалось в том, что они вполне могли бы избежать устроенной грифоньими всадниками бойни, если бы проявили хоть чуть-чуть расторопности и столько же солидарности и предупредили остальные пункты сбора после уничтожения первого. И ведь у них были для этого все возможности: общая система гонцов, оставшаяся еще со времен королевской власти; дублировавшая ее система дымовых сигналов , что все еще оставалось у гоблинов в руках; наконец шаманы вполне могли связываться друг с другом и сумели бы предупредить коллег о надвигающейся опасности гораздо быстрее чем гонцы и сигналы. Но так получилось, что ни первым, ни вторым, ни третьим общее командование гоблинов не воспользовалось. Результат их бездействия — огромное число сгоревших заживо и порубленных осколками бомб воинов и шаманов, так и не успевших нанести врагу ни одного удара и мало того подаривших врагам неслабый бонус в виде резкого подъема в уровне тех, кто безнаказанно их убивал. А ведь все могло быть и по другому, и совсем скоро аукнувшиеся потери могли бы быть не менее чем на порядок меньше.

Было и еще одно последствие столь резкого рывка более чем сотни достаточно высокоуровневых игроков: подобная аномалия привлекла совсем ненужное клану Красного Дракона внимание системных администраторов ''Основы'', очень сильно заинтересовавшихся произошедшим и сразу же начавшим ''рыть'' какой-либо криминал. Впрочем клану повезло — профессионалы компании очень быстро во всем разобрались и не зафиксировав нарушений, достаточно оперативно закрыли дело и даже не стали слишком уж глубоко копать.

Травленый каньон.

Три часа после полудня.

Живая река огромной пятидесяти тысячной армии вошла в здоровенный каньон как в русло и бодро и даже казалось бы привычно потекла по нему вперед, как и настоящая река изгибаясь и следуя неровностям рельефа. Рядовые бойцы были злы и настроены на драку, а также уверенны — они лишь первый ветерок могучего урагана, что сломает и выметет чужаков с их исконных земель. Командование армии было настроено не так оптимистично. Нет, в победе над чужаками вожди 5-и десятков тысяч не сомневались и также как и их подчиненные желали драки, в тоже время прекрасно понимая, что основная тяжесть битвы ляжет именно на них, а вот всю славу заберут себе другие, те кто подойдут позже и добьют изрядно ослабленного сражением врага. Не так уж и бодро были настроены и сопровождавшие армию шаманы (хотя подбадривая воинов внешне вели себя совершенно иначе) — их было мало, а поскольку слухи об изрядной магической силе чужаков по-видимому имели под собой основание, совершенно недостаточно для прикрытия такого большого войска и для прямой магической схватки, в которой маги цивилизованных народов традиционно были сильнее. Но в общем и целом несмотря на отдельные нюансы, гоблины желали битвы и даже стремились к ней и казалось бы вот-вот должны были получить желаемое — получили..., но начало да и конец разгоревшейся вскоре битвы сильно и далеко не в лучшую сторону отличались от их представлений и надежд...

— Давай взрывай уже! — нетерпеливо задергался наблюдавший за двигающимися по каньону гоблинами Колобок (Алмантанирен). — Ведь счас пройдут трезубец и дальше попрутся, а Дримм сказал пустить их только до скалы и не дальше! —

— Поучи мне еще папу любить маму, — абсолютно безмятежно и как будто даже нарочно растягивая слова, ответил ему спокойный как удав Бобер (Вэнон) и несколько раздраженно глянул на судорожно вцепившегося в скалу и прикипевшего взглядом к марширующей по каньону армии Алмантанирена. — Все будет в ажуре, так что не создавай мне тут нервическую обстановку, а лучше-ка прогуляйся-ка ты к бабушке или к дедушке, а лучше к обоим сразу. — Присутствующие тут же остальные члены группы Бобра и хозяин второго грифона грянули хохотом. Против воли улыбнулся и сам посланный на свою же любимую присказку Колобок и тут же попытался отшутится:

— Вот последую твоему совету и брошу вас здесь куковать. А по...— Тут он вновь машинально глянул вниз и уже почти в голос заорал. — Проходят блин! Рви давай на х...й! —

— Н-ее, — так же спокойно и лениво ответил ему Бобер, — ниче они не прошли — тебе просто кажется из-за высоты и угла зрения, — тут он снова глянул вниз и вынужден был признать частичную правоту возбудившегося Колобка, — хотя пожалуй действительно пора, им конечно еще минуты две переть, но ведь и каменюки долетят не сразу. — Бобер все также неторопливо достал небольшую керамическую пластину с выдавленными на ней знаками и уже более бодро провел по ее окружности три раза пальцем, говоря тяжелые и будто бы отзывающиеся у всех присутствующих в черепе слова, все повышая и повышая тон, на последнем из слов специально порезав палец о край пластины. Затем со словами ''С днем рожденья, гниды'' разбил слабо засветившуюся и легонько задрожавшую пластину кулаком. Серия чудовищных взрывов в нескольких сотнях метров внизу застала большинство наблюдателей врасплох (хотя они этого и ожидали), и игроки инстинктивно порскнули от края скалы. Впрочем для засевших на вершине горы взрывы внизу не имели каких-либо значимых последствий и стоили им лишь пары неприятных секунд и десятка матюков на брата, а вот гоблины, для которых те же самые взрывы произошли уже над головами, с ужасом открыв рот в беззвучном крике наблюдали как огромная часть горы, разваливаясь по пути на отдельные малые и большие обломки, разогнавшейся и всесметающей на своем пути лавиной с диким и заставляющим цепенеть сердца и мозги грохотом несется прямо на них...

Первая же плюха, полученная настроенными на традиционный махыч гоблинами, мгновенно как по щелчку пальцев поставила их армию на грань катастрофы, а может быть и вытолкнула ее за эту грань. Мало того что две пятых лучших гоблинских сил (сильнейшие воины, лучшие доспехи и оружие) слизнул гигантский каменный язык, так еще к тому же тот же самый язык разрезал каньон пополам и навсегда разделил уже далеко не 50-ти тысячную армию на две неравные части, в буквальном смысле проведя непреодолимую границу между живыми и будущими мертвецами. К чести гоблинов, что остались на стороне живых, те все же попытались преодолеть состоявшую из разновеликих глыб неустойчивую стену, но смерть нескольких сотен смельчаков очень быстро похоронила всякую надежду, так что некоторое время потоптавшись на месте семитысячный отряд вынужден был отправиться восвояси — 22-х тысячная гоблинская рать осталась один на один с неотвратимо наступающей на них армией клана и в отличие от бросивших их товарищей у них не было другого выхода, кроме как победить или умереть.

Ситуация для оказавшихся в ловушке гоблинов усугублялось тем, что все, буквально все, вожди находились посередине армии, вместе с ее сильнейшей частью, и также как и эта часть бесславно упокоились под спущенной Бобром лавиной, оставив пусть и не самые лучшую, но готовую, а главное несмотря ни на что способную сражаться часть войска без единого командования. Все же у оказавшегося в пиковой ситуации авангарда нашелся и один плюс, совсем маленький и конечно не уравновешивавший всех минусов, но дававший оставшимся гоблинам шанс, нет, не победить и даже не отбиться, но хотя бы продать свои жизни по самой дорогой цене. Этим плюсом были шаманы, в отличии от вождей предпочитавшие авангард и в следствии этого практически не пострадавшие от изрядно потрепавшей армию лавины.

Не такие уж и многочисленные шаманы (как уже говорилось выше, на такую армию их было откровенно мало) изо всех сил пытались успеть сразу везде: организовать потерявших управление воинов из десятков часто враждебных друг другу кланов; вылечить многочисленных раненных, которые хоть и не попали под основной обвал, но хорошо половили спинами и конечностями тучу булыжников и режущих как ножи каменных осколков; исполнить роль баферов и прикрытия для ожидающего неизбежного боя войска и, как говориться, плохо успевали сразу везде, но нигде хорошо. Впрочем если бы у шаманов было несколько больше времени, то вполне вероятно они сумели бы привести оказавшееся на их попечении войско в более менее приличное состояние, но опять же таки не судьба — времени-то у них как раз и не было.

Войско клана под командованием Таурохтара двинулось еще до того как улеглась поднятая лавиной пыль и выступив из-за угла каньона, наступало уже развернутым и готовым к бою построением: наложенные за несколько минут до боя щиты были подняты, зелья выпиты, а маги немедленно приступили к своей работе. В самом построении клановой армии не было чего-то оригинального — Таурохтар не стал изобретать велосипед и применил заслуженный временем боевой порядок, доживший почти без изменений до самого 19-ого века на Земле и практикуемый многими армиями Серединного мира — центр в виде выстроившихся широким и не очень глубоким полумесяцем олли с глубиной строя в три ряда и двух полутысячных отрядов по флангам, что двигались чуть позади центрального отряда и состояли из несколько аморфных толп наемников-игроков. Имелась у армии клана и вторая линия: на флангах за игроками-наемниками следовали более структурированные и четко организованные отряды из сотни игроков клана и более чем 200 спецназовцев, а за олии шли 50 все тех же игроков клана, разбитых на десть рейдов и предназначенных как для управления идущими впереди олли, так и как мобильный резерв на случай прорыва не очень глубокого строя тяжелой пехоты. Имелась и третья линяя в виде 500 эльфов-стрелков (Таурохтар не послушался Главу клана и прихватил всех эльфов-стрелков каких мог), стрелки располагались позади двух линий центрального отряда. Был и общий резерв и одновременно центр управления всей армией из отдельного сведенного в единый рейд отряда магов и друидов, а так же тридцати спецназовцев, игравших сразу две роли, нет, три: посыльных, тылового охранения и охраны занятых делом магов.

Именно маги резерва и нанесли первый (если считать спущенную Бобром лавину то все же второй) удар по пребывающей в не лучшем состоянии гоблинской армии, выступив в какой-то степени в роли отсутствующей в Серединном мире артиллерии, что ''подготавливает'' врага к прибытию непосредственно участвующих в атаке частей. Атака магов и друидов носила типично виртуально-игровой характер и на первый, да и на второй взгляд была не очень заметна: никаких молний или огненных шаров, вызванные демоны или поднятые мертвяки не обрушили на живых свою нечеловеческую ярость, гоблинов не заморозило, не сломало им кости воздушной волной или не превратило их кровь в кислоту. Нет, ничего подобного не случилось — все было гораздо тоньше, изящней и без всяких занимательных внешних эффектов: просто параметр Удача всех гоблинов резко упал, зачастую достигнув очень значительных отрицательных значений; многие амулеты перестали работать или как минимум сильно ослабли; все гоблины почувствовали упадок сил, синяки и ушибы заболели сильнее, а раны и порезы даже уже начавшие затягиваться активно закровоточили; шаманы с ужасом почувствовали, что самое простое заклинание требует просто огромное количество маны и к тому же гораздо слабее чем должно бы быть; а уже сотворенные щиты потянули из них силу с утроенной скоростью и несмотря на это все равно поблекли и ослабели. Шаманы быстро поняли что происходит и конечно попытались этому противостоять, но опять же таки потому что их усилия были распылены, добились лишь частичного успеха, и в бой армия гоблинов вступила в таком вот отдебафленом состоянии, и разумеется это не могло не повлиять на общий результат.

Игроки фланговых отрядов все же не сумели удержать общий строй, сильно вырвались вперед и с дикими воинственными криками врезались в инстинктивно качнувшуюся им навстречу гоблинскую толпу. Но перед этим и стоявшие в обороне (верней пытавшиеся встать в оборонительный строй) гоблины, и идущие в атаку игроки обменялись различными дистанционными гостинцами. Но если дротики и камни гоблинов, а так же редкие и ослабленные заклинания шаманов не нанесли какого-либо значимого урона, то вот боевые заклятья игроков, как и многочисленное метательное железо, умело запущенное перед сшибкой, как картонку буквально взрезали немногочисленные и ослабленные воздействием клановых магов щиты, что привело к сотням жертв среди гоблинов еще до непосредственного столкновения и к появлению не меньшего количества раненых, неспособных оказать даже видимости сопротивления. Впрочем отступать или разбегаться гоблинам было некуда, да и число их было по прежнему велико, больше чем численность всей противостоящей им армии клана, не говоря уж об оторвавшихся от основных сил фланговых отрядах — так что дрались гоблины с яростью загнанных в угол крыс. После первых успехов игрокам пришлось не сладко, к тому же строй наступающих и ''охотящихся за головами'' игроков очень сильно ''потек'': во многом виной тому был первоначальный успех — гоблины так же не сумели удержать единую линию, их строй практически сразу ''посыпался'' и в открывшиеся бреши устремились яростно рвущиеся вперед игроки. Наемники почти сразу превратились в толпу из немногочисленных рейдов и сражавшихся каждый сам за себя одиночек, результат понятен — все-таки несмотря ни на что более единые гоблины начали их разъединять и жестоко давить по одиночке, но все же к счастью для так и не успевших понять что происходит игроков (они же наступают!?), сражались наемники все-таки не одни.

И легионеры, и олли считались тяжелой пехотой, но строй вторых не имел ничего общего с похожими на единое существо построениями первых: возможно причины крылась в оружии и соответственно диктуемой тактикой его применения, возможно в расовых отличиях тех и других, а может быть были и другие причины, но факт оставался фактом — в отличии от бившихся в плотно сбитом строю легионеров, олли любили простор. Так что надвигавшийся на гоблинов разряженный строй не производил такого впечатления монолитной и несокрушимой силы как аналогичный строй легионеров и видимо вследствие этого гоблины не восприняли его как должно, а зря — олли слыли, да и были серьезными бойцами, и к тому же первый ряд их строя приготовил гоблинам необычный сюрприз — подарок кулибиных от клана Красного Дракона, чьи очумелые ручки в очередной раз сварганили очередную смертоносную хрень.

Примерно метров за двадцать до возбужденно орущей и делающей угрожающие движения толпы гоблинов каждый из 333 бегущих неспешной рысью олли выставил перед собой зажатую в правой руке короткую толстую палку и произнес короткое слово на фейрийском языке (Дримм не имел никакого отношения к созданию этого оружия, но вот редкий и мало кем употребляемый язык фейри идеально подходил для предотвращения случайной активации амулета) — палки словно живые дернулись в руках крепко сжимавших их пехотинцев и через мгновение харкнули бешеным фонтаном очень ярких искр, а также пучком из 10-15 более крупных зарядов, похожих на обычные даже не очень крупные Земные фейерверки, и в отличии от искр почему-то зеленого цвета. Искры так и не нанесли застывшим от неожиданности гоблинам никакого вреда, просто не долетев до них и безобидно просыпавшись на даже не загоревшуюся землю, а вот похожие на фейерверки заряды другое дело — не меньше половины из них страшно визжа и изгибаясь в полете достигли гоблинского строя и взорвались. Сами по себе выпущенные заряды не были особо сильны, и чтобы убить среднего гоблина, их требовалось не меньше трех, а при наличии у этого самого среднего гоблина опять же таки среднего доспеха (железный шлем и аналогичный панцирь) уже не меньше 5-6. Но вот с этим, то бишь с доспехом, у не самой богатой части гоблинского войска как раз и были проблемы — основным защитным снаряжением у них была медь и кожа, которые хоть и похожие на фейерверки, но гораздо более опасные магические заряды прожигали на раз. Помимо недостаточной защиты (в том числе и магических щитов) гоблины в этот момент находились в не лучшей своей форме — у многих из них оставались раны-последствия мелких осколков обвала, да к тому же дебафф-атака тоже давала о себе знать, так что урон от столь массированного удара пусть и слабыми боевыми заклятьями был очень велик. Мог бы быть еще больше, но чуть ли не половина зарядов не пожелали лететь в цель, а уподобляясь похожим на них фейерверкам, предпочла выписывать забавные, но абсолютно бесполезные кренделя в воздухе. Но все равно около двух тысяч гоблинов отправились к предкам, а вдвое больше получили тяжелые и болезненные раны-ожоги. И все же даже этот внезапный и неожиданный удар одномоментно лишивший гоблинов двух тысяч бойцов не стал для них смертельным и олли встретило все еще многочисленное и не желавшее сдаваться войско (да никто в общем-то гоблинам сдачи и не предлагал). Вот тут-то олли и показали себя, ярко и публично сумев доказать, что деньги, потраченные на них Драконами, были потрачены не зря (тысяча олли обошлись даже чуть подороже чем две тысячи легионеров) : тяжелые двуручные мечи родственного ограм народа ласточками взлетали над головами и смачно опускались на неспособные противостоять им тела, доспехи, щиты и оружие, рубя все это почти без сопротивления и тут же взлетая в следующим замахе. В свою очередь все попытки гоблинов поразить тяжело доспешных олли оканчивались провалом — медь и железо бессильно отскакивали от закаленной и к тому же усиленной магией стали, а олли все двигались и двигались вперед, роботами опуская и поднимая мечи со всей своей огрской силой и мастерством опытных воинов. Второй ряд олли тоже не бездельничал и, взявшись руками за рукояти таких же как у первого ряда мечей, активно колол остриями сверху вниз все остающиеся после прохода первого ряда тела. В свою очередь третий ряд безжалостно и методично истреблявшего несчастных гоблинов механизма был готов произвести контроль, олли в нем время от времени ворошили окровавленные тела короткими мечами для ближнего боя, разочарованно убеждались что выживших нет и двигались дальше вслед за качественно и с гарантией делавшими свое кровавое дело товарищами.

И все же последний решающий (или добивающий) удар нанесли не олли, что неотвратимо, но очень уж неторопливо перемалывали многотысячную и продолжавшую сопротивление массу гоблинов и не игроки-наемники, все также с большими потерями с обеих сторон режущиеся с зелеными на флангах — последний удар нанесли не очень активно до этого участвовавшие в сражении стрелки-заготовки. Почти тысяча спецназовцев и эльфов-стрелков подняли свои тугие длинные луки к небу и разом спустили тетиву, потом еще раз и так шесть раз подряд, а на центр гоблинской толпы друг за другом упало шесть тысяч длинных стрел, без всяких проблем пробивая тщедушные гоблинские тела насквозь. Волками взвыли почуявшие добычу поднажавшие на флангах игроки, быстрее замелькали мечи гигантской мясорубки олли и лишившийся практически всего центра гоблинский недострой сложился сам в себя — гоблины сломались и окончательно потеряли способность, да и возможность сопротивляться. Хотя израненных зеленых недомерков были еще тысячи и некоторые из них продолжали обреченно драться, но армия как организованная сила окончательно перестала существовать, и перед одержавшими верх войсками клана остался лишь орущий и стонущий от боли скот, который нужно было как можно быстрее добить и ободрать, чем и занялись привычные к такой работе игроки, а олли и заготовки скучали, следя чтобы не один из гоблинов не смог сбежать от творившейся над ними расправы.

— Эй, Тамерлан, — Исилиэль обратила на себя внимание Таурохтара, который гордо обозревал окрестности со спины маунта. — Принимай радиограмму от Дракона. —

— Что ж ты, Отличница, так не вовремя, — недовольно, но в то же время несколько смущенно ответил действительно наслаждавшийся моментом (как-никак выигранное сражение!) командующий только что победившей армией рейнджер. — Ну что там еще? —

— Дракон передает, что встретил Синих, расхерачил вместе с ними до 7000 людоедов и сейчас движется к руднику и нам тоже стоит поспешить, потому как к большой долине идет еще одна армия до 20-ти тысяч и до долины им всего 3 часа. —

— Больше ничего не передавал? — обеспокоенно поинтересовался резко напрягшийся после слов об армии Таурохтар и облегченно откинулся в седле, когда услышал отрицательный ответ. — Если только эта двадцатка, то эта фигня — Дримм с Синими подойдет, мы подойдем, да еще легионеры в руднике — раскатаем в блин, в два счета, — самоуверенно закончил эльф и, оглянувшись на все еще продолжавшуюся за отцеплением кучу-малу, отправил гонцов к спецназу, эльфам-стрелкам и олли с приказом строиться в походную колонну, затем дал распоряжение Исилиэль: — Зови Бобра и Колобка! Хватит им сачковать и смотреть кинушку про войнушку сверхотуры, пусть проверяют дорогу перед нами. —

Через двадцать минут основная часть армии Красных Драконов скорым маршем отправилась восвояси, а некоторые из сотни оставшихся на месте побоища игроков вертели им вслед пальцами у виска, остальные же из них, шустро и не отвлекаясь, шмонали тела насчет добычи и заодно милосердно кончали немногочисленных еще живых гоблинов.

Большая (Хлебная, в интерпретации гоблинов) долина перед рудником.

Спустя шесть часов после битвы в Травленом каньоне.

Окончание сражения по разгрому 17-ти тысячной группировки гоблинов.

Дримм, Таурохтар, Альдарон.

Еще звенело кое-где оружие и даже слышался треск столкновения боевых заклятий и щитов, но основная битва была закончена — гоблины проиграли, второй или даже третий раз за этот день. Небольшие уцелевшие отряды зеленых отчаянно пытались вырваться из окружения и яростно бросаясь на блокировавшие все пути отхода силы клана, гибли один за другим от стрел и заклятий и лишь в редких случаях от мечей. Некоторые из гоблинов предпринимали такие же бесполезные попытки укрыться среди развалин сожженных только вчера поселений, но лишь оттягивали неизбежный конец — спрятаться от жаждущих добычи и очков игроков-наемников не удавалось никому. Небольшая расположенная на холме мельница волей судьбы и своего местоположения на время битвы превратилась в своеобразный штаб тире командный пункт одной из сошедшихся в долине армий, и теперь трое из тех кто и привел защищавшую рудник армию к победе обсуждали только что произошедшую битву, а так же держали совет о том, что делать дальше.

— Как же нам повезло, что не все гоблины такие как эти, — Таурохтара передернуло от воспоминания как это новое гораздо меньшее чем разбитое им сегодня войско легко практически сходу разрезало во встречном бою две тысячи игроков, а затем в двух мгновенно образовавшихся котлах задушило оставшихся в живых после первого натиска. Изрядно поднявшихся за последние дни игроков-наемников действительно ''сделали'' — полное уничтожение и потери в лучшем случае один к одному.

— А еще что мы навалились на них всей силой, — согласился с Таурохтаром Дримм, так же находившийся под немалым впечатлением от только что произошедшей битвы, — и с нами были игроки, сумевшие лечь, но притормозить столь ''суровых'' ребяток, а затем добить их после того, как мы хорошенько прижали их магией и стрелками. —

— Опять напоминаешь? — досадливо скривился эльф-рейнджер. — Ну да! Да! Я был не прав и твоя идея с игроками себя уже оправдала на все 300 %! И мое предложение нанять за те же деньги впятеро больше хороших наемников было неправильным — признаю! — Дримм попытался скрыть действительно слишком сильное довольство собой, но все же не смог удержаться и уточнил:

— Хороших все равно за такие деньги не получилось бы, в лучшем случае средних, а на хороших пришлось бы добавить, да еще корабли для перевозки... —

— Ну хватит уже! — почти что взмолился давно уже осознавший, что он был не прав Таурохтар. — Не ковыряйся в ране, она еще болит, — после произнесения этих слов он недоуменно и даже с первыми искорками зарождавшегося гнева уставился на заулыбавшихся Дримма и Альдарона (буквально перед самой битвой не по своей воле, а вследствии респауна присоединившегося к армии ), затем осознал, что сам того не желая ответил почти что словами известной песни и тоже улыбнулся.

— И все же мне понравилось как гоблины управились с игроками, — все также улыбаясь продолжил разговор Альдарон, — а еще больше понравилось с какими лицами они потом шли с респауна — для них это была хорошая встряска, надеюсь она приведет их в чувство перед завтрашним делом. —

— Насчет дела, — пожевал губами Таурохтар. — А вы уверены, что гоблины завтра пойдут сюда, а не изберут какой-нибудь другой путь для атаки, особенно учитывая что мы сегодня уже ''умыли'' здесь не самых плохих бойцов, а еще положили 50 тысяч в Травленом каньоне, 5-7 в Малахитовом ущелье? Я уж не говорю про ту бойню, что устроила им Людмила — вот кто отличился, так отличился. — Тут он немного отвлекся: — Кстати, Бобер страдает и костерит систему — он де 20 тысяч положил, а ему ниче не обломилось. — Все посочувствовали действительно несправедливо обиженному судьбой подрывнику и вернулись к своим конкретным баранам, то бишь гоблинам.

— Я был бы очень рад, если бы гоблины избрали другой путь, — вывалил на соратников свои сладкие мечты Дримм, — сами знаете почему. — Оба собеседника кивнули — довольно простой план принес бы им мгновенную и почти не стоящую усилий победу, но как показал сегодняшний случай Бобра, лишил бы их и всех очков. — Да, это было бы подарком судьбы, и даже если бы часть из них уцелела и прорвалась, все остальные пути ведут через узкие ущелья, а там мы сможем использовать наших бессмертных штрафбатовцев наилучшим образом — стравим их с гоблинами стенка на стенку, поможем магией, стрельбой навесом и ударами сверху, а затем подождем что кончится раньше: желание драться у постоянно умирающих, но и получающих очки игроков или бойцы у гоблинов — мне почему-то кажется, что у вторых, но даже если и у первых, гоблины к этому моменту должны быть уже никакие, и мы легко их добьем. — Тут фейри на секунду задумался и чуть подкорректировал свои слова: — Или не легко, но все равно должны справиться. Хуже будет, если они промедлят несколько дней — тогда мы сразу лишаемся игроков и вынужденны будем рассчитывать только на себя. Можно конечно попытаться продлить контракт или совершить поднаем, или все вместе, но даже с учетом уже взятой добычи и того что пойдет с шахтеров и контрабандистов может не хватить, придется залезать в долги к тому же Первому горному, например, — не хотелось бы. — Судя по кислым лицам соратников, те также не горели желанием попадать в долговую кабалу к жадным и немилосердно обдирающим должников гномам. — Совсем плохо буде, если зеленые подумают головой и разделят свою армию на две или еще хуже на три части, и мы вместо одного большого сражения получим сразу три одновременно — можем не сдюжить. — Впрочем нарисовав довольно мрачную картину, фейри закончил на позитивной и довольно оптимистичной ноте: — Но я не думаю что так будет — мы их уже достаточно сильно напугали, да к тому же успели уничтожить несколько их крупных частей — зеленые побоятся, что так же будет и с разделенной на части большой армией, поэтому попрут все вместе одной большой и дружной толпой. А где они смогут реализовать свое численное превосходство? Только в Хлебной долине, где им не придется часами бесцельно стоять и ждать пока где-то впереди в теснине идет бой. —

— Думаешь попрут цельной глыбой и не попытаются пощупать нас с других направлений, чисто даже чтобы отвлечь? — с сомнением задал вполне логичный вопрос Таурохтар.

— Нет конечно — еще как попытаются, — кивнул обеспокоенному эльфу уже успевший подумать и просчитать варианты Дримм, — может даже выделят пару армий вроде этой, — Дримм кивнул на поле недавней битвы, — но это все ерунда — отобьемся. Говорю же, хуже если основная армия разделится на две-три и навалится с разных сторон. —

— Это-то понятно и насчет резонов, что гоблы пойдут одной массой, согласен. А вот сможем ли мы в разгар битвы выделить достаточно сил для отражения нападения? Я вот не уверен. —

— А я уверен — сейчас во всех долинах и ущельях идет работа, готовятся ''гостинцы'' для ''дорогих гостей'', чтоб им ни дна ни покрышки, пройти эти гостинцы они смогут, но потеряют время и людей, тьфу, зеленых, а там и мы успеем среагировать: если их будет уж очень много, Бобер разрушит свою хатку, — дружно посмеялись над сравнением, — если не так много — перебросим резерв на опасный участок, либо помножим на ноль с воздуха — вот как-то так! —

— Почему я не знаю, что работы в ущельях уже идут? — обиженно уставился на Дримма Таурохтар, тот пожал плечами и объяснил:

— Всеми этими делами заведует Папаша (Альдарон), — и тут же напомнил, — Вспомни, ведь мы же перед вторжением все прорабатывали и этот вариант в том числе. —

— Точно! — несколько растеряно согласился действительно смутно припоминавший что-то подобное Таурохтар. — Помню! — и постарался вернуться к конкретике — ему совсем не хотелось, чтобы кто-то узнал, что его проблемы со сном пусть и временные (спасибо Анариэль — просветила) влияют и на память. — Теперь понятно, почему не видно никого из людей Морнэмира, — рейнджер обвиняюще указал пальцем на вора, — ты припахал! —

— Я, — не стал отпираться явно довольный собой Альдарон, — мы еще вчера все разведали, отметили места и вместе с ''бомбистами'' Морнэмира , нашими магами и магами Синих начали работу. Кстати Дримм, твоя идея — маги Синих оказались хороши — то что они делают лучше стандарта и наших грубых поделок, по крайней мере так говорят Халлон и Эариэль, а они знают в этом толк. Сегодня к двум-трем часам ночи должны закончить, а ведь нам еще долину подготавливать к завтрашнему ''веселью'', но это конечно ночью и под маскирующими чарами, а то вдруг гоблины действительно насторожатся и повалят другим путем — весь труд уйдет насмарку. —

— Не уйдет, — успокоил безопасника фейри, — мы в любом случае прикрываем самый опасный участок — пригодится. Да, — вспомнил кое-что Дримм, — как там пистоли себя повели? (пистоли — название одноразовых амулетов, недавно использованных олли) —

— А ты знаешь, не плохо, — с удовольствием принялся делиться впечатлениями Таурохтар. — Для первого раза так и вообще прекрасно, хотя есть и несколько замечаний: ну во-первых, применять их нужно только массировано как сегодня, ну и чтобы был максимальный эффект с 10, а еще лучше с 3-5 метров, тогда и искры, и заряды сумеют нанести максимальный урон, а то сегодня на 20-ти метрах искры вообще не добили и ушли в пустую, а половина зарядов даже не смогла попасть. —

— Что-то я не понял, — нахмурился Дримм, — то ты говоришь, что проявили себя не плохо, то половина ушла в молоко — объяснись? —

— Половина действительно не попала и клюнули в землю, или свечкой ушли вверх, мало того некоторые сделали мертвую петлю и ударили уже по олли, то есть вернулись к тем, кто их выпустил, и если бы не нами же поставленные на олли щиты, те могли бы выставить предъяву. Но вот вторая половина все же долетела и наделала бед, вот именно по этому я и говорю, что вещь не плохая. Еще бы доработать, чтобы заряды летели поточнее и может быть вместо искр настоящее пламя, и будет классная штука, особенно для спецназа сгодиться: ошарашить, ослепить, ослабить щиты и ранить перед рукопашной — самое оно. — На мгновение совещавшихся накрыла огромная крылатая тень, заставив их непроизвольно напрячься и инстинктивно потянуться к оружию, но разглядев уже удаляющегося хозяина тени, они успокоились.

— Вот ведь выкормила зверюгу, — Альдарон с восхищением уставился в след стремительно летевшему на небольшой высоте огромному и похожему на ожившую бронзовую статую грифону.

— И не говори — 30-40 уровней в него вбухала, себе ничего не взяла, зато зверюга получилась что надо. Думаю даже, что в местных горах не найдется летуна сильнее, хотя я бы в такие крайности не впал и не стал бы все без остатка сливать в маунта. А ты что думаешь, Дримм? — спросил Главу Таурохтар.

— Правильно она все делает, по крайней мере для общего дела: для грифоньих всадников уровень сейчас не так уж и важен — бомбу или там свиток и на нынешнем уровне можно применить, а вот ее грифон теперь еще живучей — труднее сбить, летает быстрее, значит в него тяжелее попасть и может взять не восьмерых, а вдвое-втрое больше. — Собеседники фейри задумались над его словами и вынуждены были признать его правоту и переосмыслить свое восприятие хозяйки грифона.

— Хм, — пожевал губами Альдарон, — а ведь действительно, а я сразу и не сообразил — надо присмотреться к девке. —

— Позже будешь присматриваться, — закончил обсуждение перспективной хозяйки грифона Дримм, — а пока дел невпроворот. Таурохтар, на тебе дозоры в долине — маскировка маскировкой, но и сильно подпускать гоблинов не стоит — пусть все что мы за ночь наворотим, станет для них сюрпризом. Также организуй рейдовые группы — если уж мы не будем нынче спать, то и гоблины тоже. Договоришься с Людмилой когда ее летуны отбомбятся, Альдарон, тоже поможешь своими. — Безопасник кивнул. — За оборону крепости не переживай — ей уже занимаются Вар и Светлана, подготовкой поля боя — Диссидент (Халлон) и Боровик (Айнон), я тоже скоро подключюсь, ну и Морнэмир к полуночи должен вылезти из своих шахт. Вроде бы все? — задумался фейри. — Ах да, за магическую защиту и сюрпризы тоже я отвечаю, так что нужны будут маги — ко мне, но сразу скажу, Туллиндэ и все маги Смерти уже заняты по горлышко и на них в любом случае не рассчитывайте, это и тебя касается, Альдарон. —

— Знаю, — согласно кивнул и не подумав спорить Папаша, — я уже успел сунуться к Королеве и получил королевский отлуп. —

— Ну тогда вроде все, — тут Дримм кивнул в сторону вновь приближающегося к мельнице огромного грифона, — похоже это к нам. — Действительно, нашедшая наконец командирскую троицу Оаиэль стремительно бросила своего зверя вниз и заставила маунта полуприземлится на покатую крышу в горелых дырах. Крыша затрещала, заскрипела, с балок вниз на недовольную троицу посыпался мусор, но крыша все же устояла, а всадница, спрыгнув со своего продолжавшего махать крыльями зверя, свесила голову через одну из дыр и обратилась к отряхивающимся и отплевывающимся отцам-командирам:

— Здорово, парни, кто тут из вас прозывается Альдароном, а то вы такие все грязненькие и серенькие что и не поймешь? —

— Она еще и издевается!? — возмущенно высказался искомый эльф-вор, вытаскивая зацепившуюся щепку из волос и щелчком отправляя ее в лоб зажмурившейся девушке.

— Оу-у, — вроде как для приличия среагировала та на прилетевший снаряд, по сути даже не почувствовав мельчайший кусочек высушенного временем дерева, — считай что отомстил, но ты все равно мне нужен. —

— Вот и обсыпала бы того, кто тебе нужен, — раздраженно отчитал и не подумавшую сделать виноватое лицо девушку Таурохтар, с большим трудов вытряхивая из длинных до плеч волос приставучую пыль, — а нас-то за что? — В это время все вздрогнули — фейри избавился от пыли самым радикальным образом: подпрыгнув на месте и встряхнувшись движением быстрее человеческого глаза. Чуть не сверзнувшаяся от неожиданности девушка вскрикнула и недовольно глянув на Главу, озвучила наконец не насмешки, а настоящую цель своего визита:

— Отличница (Исилиэль) сгрябчила меня в перерыве между вылетами и послала за тобой — у Маски (Синьагил) и Бобра (Вэнон) какие-то разногласия, и ты им нужен как арбитр, срочно. —

— Не в первый раз, — тяжело вздохнул Папаша и попрощавшись с остающимися товарищами, подпрыгнул и вцепившись в стропило вылез через туже дырку в потолке вслед за освободившей ему путь посланницей. Уже через несколько секунд парочка скользила над проносившейся под ними землей, на бешеной скорости удаляясь куда-то в сторону рудника.

— Я тоже пожалуй поеду, — Турохтар чуть качнул шеей будто разминая мышцу, — еще много работы, — и обратившись к Дримму, задумчиво смотревшему вслед уже почти скрывшейся в небе точке, спросил: — Я к руднику, ты со мной? —

— Нет, — отрицательно мотнул головой вышедший из задумчивости Дримм, — съезжу, осмотрюсь на месте, заодно наших проконтролирую, чтобы не увлеклись и не двинули дальше. —

— Лады, — кивнул головой Таурохтар и выпрыгнул в окно прямо на спину мысленно вызванного Гордого (маунт-олень Таурохтара), затем потрепал не очень довольного такой экстраординарной посадкой зверя по голове и направил его к руднику, где эльфа действительно ожидало много дел. Рядом с рейнджером трусил его пет-гризли сам легко способный заменить любого маунта, а так же четверо спецназовцев, которых довольно часто исполнявший командные роли эльф полюбил использовать в качестве гонцов (ну и что греха таить, подобная свита льстила его самолюбию).

Оставшись в одиночестве Дримм некоторое время смотрел ему вслед, затем с высоты мельницы напоследок окинул долину взглядом и точно тем же путем что и Таурохтар покинул ее, но вот только прыгать Дримму не пришлось — удобная, гладкая и даже не качнувшаяся спина Ворошилова встретила его в метре под окном. Отдав маунту мысленный приказ, Дримм некоторое время не участвовал в управлении, а подготавливал уже своих гонцов в виде двух бабочек, что родились в его сложенных домиком ладонях из золотистого света и слов на фейрийском языке. Достоинством этих к слову не очень долговечных гонцов было не только то, что за свою недолгую жизнь они всегда успевали найти адресата, но так же и то, что адресат получал послание прямо в мозг, что исключало возможность какой-либо прослушки. И хотя в данный момент это было не очень критично, Дримм все же старался использовать именно такую связь, жаль только, что на дальних расстояниях это было невозможно ( связь через внутри-игровой чат клан Красного Дракона уже давно не использовал ни для чего серьезного и не только он один...).

Отправив посланников Дримм поморщился от небольшого приступа слабой мигрени, преследовавшего его последние две недели, и в очередной же раз попытался понять и вспомнить, что это за мигрень и когда она точно началась. Ни к каким конкретным выводам не пришел, а вот насчет того когда она началась, склонился ко времени сразу после недавнего посещения Эрмилана, но перед встречей с королем болотных гоблинов, так что гоблинов как причину можно было отмести. Впрочем долгим размышлениям о не таких уж и частых, не очень сильных и быстро проходивших мигренях он не предавался — не слишком мешают и ладно. У Дримма уже случались похожие странности, вроде резко обострившейся чувствительности к свету или ничем не объяснимой потливости, при которой почему-то начала шелушиться кожа — и то, и то никак не объяснялось и игнорировалось ''Системой'' и то, и то через некоторое время прошло, как будто этого и не было, так что были все основания предполагать, что и мигрени из той же оперы.

Ворошилов бодро бежал по долине, время от времени наступая на трупы, но даже не делая попытки их есть — сегодняшний день был богат на подобные угощения и сытый и наевшийся свежачка маунт не собирался глотать уже пошедшую явно не впрок падаль. На Дримма, что ехал по усыпанной трупами долине, укоризненно смотрело пасмурное небо Гоблинских гор и слегка мочило его легким и почти незаметным дождем, оплакивая как погибших день назад, так и сегодняшних и проливая слезы авансом по завтрашним. А так все было вроде в порядке: добивание почти везде было закончено, игроки-наемники и члены клана сосредоточили свои усилия на сборе лута, заготовки либо прикрывали своих хозяев и обеспечивали им ''моральную'' поддержку в спорах с не относящимися к клану игроками, либо намыливались топать на рудник, вслед за уже покинувшими поле боя легионерами и олли — в общем тишь, гладь, да божья благодать.

Уже в самом конце территории, на которой произошло сражение ( чуть меньше четверти долины перед рудником) к Дримму подбежал спецназовец и увлек его за собой к небольшому входу в здоровенной скале, предвестнице начала подъема к окружающим долину горам. Там фейри встретил сотенный отряд из полутора десятков игроков клана, спецназовцев и эльфов-стрелков. Рулил отрядом Полдон. Приведенный когда-то Лаирасулом рейнджер не являлся особо близким знакомцем Дримма, что впрочем ничуть не мешало их хорошим рабочим отношениям.

— Что у вас здесь? — Дримм не стал устраивать долгую прелюдию и сразу же, спрыгнув на землю с маунта, задал вопрос по существу.

— Гоблины, что же еще! — пожал плечами занимающийся своим раненым петом рейнджер. — Засели, — кивок в сторону входа в пещеру, — и лупят по всем кто войдет. Думали уже за магами посылать, а тут ты нарисовался, вот и...—

— Ясно. Много их там и вообще что это за пещера, на карте вроде нет? — Дримм еще раз глянул в интерфейс, — Точно нет. Не может быть, что те кто там, уже ушли вглубь горы? —

— Не-ее — там они — один из спецназеров, что вчера с Траллом ходил, говорит, это ледник и второго выхода там нет. Ну все, мой хороший, вылечили мы тебе лапку, будешь как новый и отзывать тебя не надо ( разумеется последняя фраза была сказана не Дримму, а пету рейнджера — здоровенному абсолютно черному волку по кличке Загрыз, которому Полдон, пользуясь своим недавно обретенным умением лечить с помощью также недавно полученного класса маг, вылечил почти отрубленную лапу). — А насчет, сколько их там, так пусть Кредитор расскажет — он самолично все наблюдал. —

Выступивший вперед лесной эльф с не очень подходящим для своей расы классом воина (друид или рейнджер были бы гораздо уместней) являлся довольно занимательным персонажем и получил свое прозвище еще до клана. Дело было в работе, которой занимался до вступления в клан имеющий столь не игровое прозвище лесной-эльф по имени Гэлрон, а заключалась она в выбивании долгов для разных банков Серединного мира, причем не столько из неписей, сколько из игроков, с которыми местные банкиры-неписи испытывали сложности (как и все не игровые персонажи в противостоянии с игровыми), чем некоторые умельцы из игроков активно пользовались, беря огромные кредиты и не спеша их возвращать. Тут и оказался востребован лесной-эльф из игроков, не имеющий дефектов сознания неписей и потенциально способный выследить их даже при смене аватары. Гэлрон не так уж и долго занимался этим не особо одобряемым сообществом игроков делом, но успел заработать себе немалую репутацию у очень довольных его работой банкиров и дикую ненависть десятков игроков, а что еще хуже — пары кланов, чьим основным занятием в Серединном мире являлись подобные махинации. Так что к моменту вступления в клан Красных Драконов у него на плечах висели два желавших сделать ему '' хорошо'' клана и пара десятков мстителей с аналогичными желаниями и очень богатой фантазией на разные пакости, да и репутация среди игроков была не очень хороша. Несмотря на все это, клан Красного Дракона все же решился дать Кредитору шанс и ни разу не пожалел об этом, получив в его лице достойного, верного и добросовестного члена, пригодилась и его репутация как среди купцов и банкиров, так и среди стражи разных стран и городов.

— Так и получилось: когда они поняли, что путь из долины закрыт, то большая часть ломанулась ''в последний и решительный'' на беспредельщиков (игроки-наемники), еще одна часть в сотню с небольшим все же попыталась стоптать нас и вырваться, а около пяти сотен сховались в леднике и видимо решили не отсвечивать и подождать до ночи. — Гэлрон закончил свой короткий рассказ и вновь подключился Полдон:

— Мы быстренько взяли вход на ледник под свой контроль и шуганули тех беспредельщиков, кто пытался туда пролезть, а потом сунулись и поняли — нам эта добыча тоже не по зубам — они там крепко засели. Позиция у них хорошая, пытались гранатами расчистить вход — не получилось, а класть заготовок или бегать от рудника ху..ву тучу раз не охота, так что мы тут сидим, как тот охотник, и вроде бы взяли медведя и вроде бы нет, а бросить тоже не можем — все-таки полтысячи гоблов не хухры-мухры. —

— Ладно, — принял решение Дримм, — помогу вашему горю, только вам придется хорошо поделиться и добычей, и очками. —

— С тобой? — расплылся в улыбке Полдон, явно рассчитывавший, что Глава клана самолично выступит в роли локомотива для их рейда — хорошее дело — пусть даже фейри завалит больше всех, все равно в рейде очки делятся более-менее пропорционально (если конечно специально не изменять настройки) и с 5-ти сотен гоблинов должно капнуть немало.

— Нет, не со мной, — слова Главы вызвали недоумение у контролировавших вход в ледник игроков, — сейчас подойдут. —

Дримм внутренне напрягся, снова устанавливая мысленную связь с Дочкой и вновь нарвавшись поспешил прервать контакт.

— Тьфу! Озабоченные! — Фейри с трудом пытался вытолкнуть из своей головы чужие яркие эмоции, захлестнувшие казалось все его существо, и через некоторое время ему это удалось. — Нашли время! — И чуть погодя снова связался с мурлыкающей от удовольствия Василисой (она получила все, что хотела) и смущенным, но так же ни в чем не раскаивавшемся Галивартаном: — Как приведете себя в порядок, скажешь Ледяному, чтобы брал из своей группы всех новичков и быстро дул ко мне, дорогу покажешь. —

— Хорошо, отец, — мысленно ответила довольная любовником, полученными эмоциями, физическим удовольствием, строгим, но почитаемым отцом и жизнью вообще Василиса.

— И заканчивайте эти потрахушки на поле боя — для этого есть другие места. —

— Хорошо, отец, — все также покорно согласилась Василиса, но Дримм прекрасно почувствовал, что следовать его рекомендации, а не прямому приказу она не собирается и даже уже начала думать, как его обойти, если такой приказ все же поступит.

Некоторое время все кто собрался у пещеры занимались своими делами: Дримм накладывал на себя и маунта дополнительные щиты, а так же перебирал все известные заклинания; заготовки обеспечивали безопасность и контролировали как вход на ледник, так и окружающее пространство; а игроки рейда Полдона или распределяли очки в случае если им улыбнулась удача получить уровень в недавнем бою, или просто болтали и хвастались добычей. Подход рейда во главе с Галивартаном прервал эту своеобразную сиесту, и события завертелись в более быстром темпе. Короткое совещание — и два рейда объединяются в один, во главе которого ожидаемо встал Полдон (сам Глава клана не вошел в новый объединенный рейд). Потом новообразованный рейд активно готовился к скорому бою, в чем ему хорошо помог Дримм, как из рога изобилия просыпав на составлявших рейд игроков щедрую меру высокоуровневых защитных и усиливающих заклинаний разных школ. Когда все было готово и прямо таки светящийся от вложенной в них магии рейд застыл у входа в ледник, пришла очередь фейри и его маунта. Но первым застрельщиком все же выступил Кредитор, закинув в открытый зев пещеры связку из трех гранат.

Грохот взрыва послужил выстрелом стартового пистолета, и маунт с лежащим на его спине фейри нырнул в выплюнутое пещерой облако извести и с трудом скребя боками стены, животом пол и едва не счесывая о потолок итак предельно вжавшегося в шкуру всадника, протиснулся внутрь, а затем, не обращая внимания на засиявшие под атаками щиты, выдал мощный и прошедшийся по всему немалому пространству ледника-пещеры вопль. На интерфейс Дримма капнуло немного очков, но поток дротиков и камней не утихал, и фейри выдал несколько массовых лучших каких знал парализующих и усыпляющих заклятий, отправив их в глубины огрызавшегося рудника. После этого Дримм пару секунд ожидал ответа или даже атаки — не дождался, и хлопнув по необъятной спине также напряженного Ворошилова, мысленно приказал ему сдать назад. Из пещеры неуклюже пятившийся маунт появился уже без своего седока — все же произошло то, чего не случилось во время входа, и чуть-чуть не рассчитавший маунт ''легонько'' (для него) чиркнул Дриммом по потолку и сбросил помятого, но все же живого фейри на землю, испугался содеянного, но был успокоен хозяином, который отнесся к этому с юмором. В ледник едва не сбив Дримма тут же хлынули игроки, спеша воспользоваться'' временной нетрудоспособностью'' гоблинов и перебить их всех или хотя бы большую часть, пока не прошел эффект парализующего вопля маунта и заклятий его хозяина. А сделавший свое дело и вновь вскарабкавшийся на маунта фейри отправился дальше по своим многочисленным делам Главы клана.

Рудник.

Поздний вечер.

Морнэмир отдыхал, давая расслабиться ногам, а также всем остальным частям тела, нагруженным сверх всякой меры за эти безумные три дня. Впрочем достигнутый им результат того стоил: устранен весь нанесенный сражением ущерб и работали все печи, в которых можно было выплавлять из руды серебро, а так же плавить его в ровные и радующие глаз и сердце слитки; организована четкая и непрерывная доставка добытой в шахтах руды, а так же не менее четкая система контроля, не допускавшая никаких недоразумений с шахтерами из игроков; мало того, купленное Анариэль пополнение привело туннели в более менее божеский вид и даже наладило работу кухонь, продукцией которых не брезговали не только неприхотливые заготовки, но даже и игроки всех трех групп, присутствующих на руднике (добытчики в шахтах, наемники и клан). Немалую помощь оказали творения Королевы Мертвых, так же как и Морнэмир дорвавшейся до работы, хотя зомби, как и боялся эльф-алхимик, не сумели помочь непосредственно в мастерских, зато избавили заготовок от всей черной и неблагодарной работы по уборке и переноске тяжелого мусора, доставке руды и готовой продукции на склады — благодаря им заготовки занимались тем, чем должны и не растрачивали свои навыки на то, с чем неплохо справлялись тупые мертвяки, которых вошедшие в раж некроманты наделали уже за тысячу. Сейчас впрочем конвейер продукции двойного назначения был почти остановлен и получившая поддержку в виде остальных некромантов клана Туллиндэ вовсю пахала уже на войну, вместе с помощниками творя гораздо более опасных тварей и подготавливая места проведения сразу трех каких-то жутких по сложности ритуалов — пропитанные кровью и смертью подземелья были им в помощь. Уже отлаженная Морнэмиром система была столь хороша, что даже недавнее изъятие большинства мертвяков, заготовок-универсалов и даже части кузнецов никак на нее не повлияло и несмотря ни на что она все также продолжила работать как часы.

Мысли несколько ''поплывшего'' от отсутствия дела алхимика произвольно гуляли по разуму и памяти и совершенно непредсказуемо покинули продолжавших трудиться некромантов и перескочили на него самого, не эльфа Морнэмира, но человека под его личиной. Жизнь в Серединном мире, сперва воспринимаемая как еще одно развлечение вроде игр в домино по вечерам с подобными ему вышедшими в тираж старперами или телевизора, помогавшего коротать бессонные ночи, оказалась настоящим подарком судьбы, позволившим уже было приготовившемуся тихо и спокойно угасать старику обрести второе дыхание, новую жизнь и даже друзей не хуже тех, что были у него когда-то. Сильное, молодое, полное желаний тело настолько отличалось от оставшегося в реале, что он уже давно стал частенько ловить себя на нежелании возвращаться в ту старую развалину, неспособную выпить даже бокал пива, а так же с дикими болями в почках, спине и ногах. В обще-то человеку известному в Серединном мире как эльф Морнэмир грех было жаловаться на судьбу или слабое здоровье — всю жизнь до самой глубокой старости он делал то, что хотел и успевал почти что все, что нужно: легко и без последствий преодолевал многомесячные переходы по диким местам; выдерживал многодневные голодовки, успевая при этом делать дела и даже заниматься умственной работой, составляя доклады и карты; дрался так, что трескались не только костяшки пальцев, но и лучевые кости в руках, а мышцы потом неделями болели от богатырских замахов и резких ударов; получал прикладом, поленом и даже ломом по голове, ножом и сапогами по ребрам и выживал; имел все что движется от Чукотки до Мурманска и не только не подхватил какой-либо болячки, но и сумел при этом создать крепкую семью с красавицей чалдонкой, подарившей ему трех здоровых детей — в общем резвился вовсю. Впрочем не так уж все было гладко в жизни геолога, которого товарищи считали баловнем судьбы: как водится у тех, кто полжизни проводит вне дома, детей он упустил и лишь старший сумел обзавестись более или менее нормальной семьей и тремя внуками — отрадой, души в них не чаявшего деда; средняя дочь по неизвестной, но тщательно скрываемой от не сумевшего дознаться правды отца так и осталась старой девой, медленно затухавшей в библиотекаршах; а младший так и вовсе подался в бандиты, и вот уже пошел десятый год как он мотал пожизненное за тройное убийство.

Отдыхавший и сбросивший напряжение разум снова упрямо вернулся к собственному неподвижному и мало отличавшемуся от трупа телу, что лежало сейчас в капсуле и ожидало решение свой судьбы. Идея навсегда переселиться в виртуальный мир давно уже прописалась в его сознании, благо примеров было хоть отбавляй, начиная от Главы клана, до совсем уж радикально стряхнувшей земную жизнь Туллиндэ, чье тело в реальности уже наверно доедали черви. Лишь две вещи удерживали его от самого последнего шага — внуки, ну и сильно отдалившиеся дети, а также неприятие самоубийства. Теперь же в свете открытой Эленандаром информации он понял, что тянул не зря, и это был настоящий перст судьбы — младшего сына уже не спасти, а вот трех внуков и старшего с дочерью вполне, и вот тут-то и пригодится его пока еще имеющееся в наличии реальное тело — рисованному персонажу из виртуала (даже если бы получилось связаться) они вряд ли бы поверили, особенно старший сын.

Снова поворот почти уже задремавшего сознания, и он вернулся к рассказу Эленандара и своему состоянию после него. Поверил он сразу и полностью даже еще до того как близняшки (Куэ и Ниэллон), захлебываясь от восторга, рассказали о своих впечатлениях. И также сразу испугался, но не самого переноса (писанного на воде вилами), а того, что это действительно был ЕДИНСТВЕННЫЙ шанс человечества — как и приятель Эленандара он не верил, что у кого-то получится отсидеться под землей. Слишком хорошо он представлял что сделают сдвинувшиеся от ударов литосферные плиты со всеми этими убежищами, так что переброска во времени компьютерных персонажей при всей своей абсурдности была наиболее реальным шансом спастись и не только спастись кучке беглецов, но и спасти всю Землю. Именно тогда незаметно для остальных, но кардинально для него самого изменилось его отношение к Серединному миру: до этого он воспринимал его как забаву, игру, помогавшую скоротать время до смерти и сказочную возможность вновь почувствовать себя молодым; потом, после знакомства с Дриммом и остальными — как возможный шанс на вторую жизнь; ну а теперь — как тренировку перед реальным НАСТОЯЩИМ делом, и он вновь как в молодости даже на этой тренировке стал руководствоваться старым неофициальным лозунгом, под которым прошла его молодость, да и зрелость тоже — ''Сделай или умри!''. Только вот тут цена была еще выше, потому как если он (они) не сделают, то умрет не только кучка компьютерных персонажей...

Молодой и как и вся их раса неестественно красивый эльф стряхнул с себя не соответствующее его внешности лицо старика, что секунду назад уродовало его облик, и спрыгнул с кучи хлама, куда присел на минутку отдохнуть. Склянка с коктейлем из нескольких зелий помогла ему привести себя в порядок и взбодриться, а затем резко посвежевший эльф решительным и уверенным шагом отправился по своим делам.

Так в трудах и заботах заканчивался третий день с начала вторжения клана Красных Драконов в Гоблинские горы.

Глава 14

Рудник. Юго-Западное передовое укрепление.

Ночь, два часа после полуночи.

Ночное небо Серединного мира как всегда поражало и радовало взгляд: ни одно даже самое мелкое и безобидное облачко не смело уродовать его лик, на котором торжественно красовались целых пять разновеликих и разноцветных лун, а так же белые невероятно близкие и не по земному крупные звезды. Но даже столь прекрасное и настраивающее на филосовско-созерцательный лад небо сегодня было неспокойно — десятки нагруженных грифонов сновали по нему туда-сюда, создавая дикую и нарушающую ночную негу свистопляску, являвшуюся лишь слабым отражением того, что творилось внизу. Рудник и все его окрестности уподобились котлу с давно кипящей водой или даже скорее разворошенному и подожженному муравейнику, на который какой-то доброхот вылил воду из того самого закипевшего котелка, так что несмотря на крайне позднее время и сам Рудник, и примыкавшая к нему большая Хлебная долина, и все долины и ущелья вокруг них просто таки кипели и дышали жизнью. Со стороны рудника Хлебную оккупировали члены клана Красного Дракона, а также их верные заготовки, что вместе с ними активно и трудолюбиво изменяли ее облик, вели земляные работы (по большей части заготовки), творили различную и очень разнообразную волшебу (игроки-маги, друиды) и вообще не жалели сил при подготовке к завтрашнему, верней уже сегодняшнему судьбоносному дню. С другой же стороны, уже вошедшие в долину гоблинские передовые отряды, хотели боя и, не жалея сил и воинов, торили путь основной армии, спешили занять как можно больше места для нее же и заодно активно ''щупали за вымя'' своих врагов или по крайней мере пытались это сделать.

Желание гоблинских воинов было утолено — весь центр долины на всю долгую и кровавую ночь превратился в арену жестоких и быстротечных стычек между ними и рейдами клана, что с радостью удовлетворяли гоблинский аппетит. А вот присутствующих среди гоблинов шаманов, ждал полный облом — все их усилия пропали втуне и несмотря на немалые старания и жертвы, владеющие силой так и не сумели понять, чем заняты в настоящий момент и что еще готовят им их даже слишком хорошо подкованные в магии враги.

Тяжелой и бессонной ночь была и для воинов большой и формально даже не вступившей в битву армии-орды — мелкие, но кусачие рейды Драконов щипали ворочающуюся громадину за бока, вырезали дозоры, закидывали гранатами сменявшие их более многочисленные отряды, заманивали в засады и магические ловушки поднятые по тревоге еще более крупные силы и моментально растворялись во мгле, когда раздраженная потерями армия выбрасывала из себя щупальце из тысяч и десятков тысяч разъяренных и горящих местью бойцов, вынужденных вместо краткого ночного отдыха тратить драгоценное время на поиск уже давным-давно слинявших и добившихся своей цели врагов.

Малые и средние долины и ущелья вокруг рудника не избежали общей с Хлебной судьбы и так же как и она превратились в многочисленные арены бескомпромиссных и яростных схваток, но в этом случае застрельщиками выступали уже сами гоблины, что активно и методично, не считаясь с потерями пытались найти слабое место в обороне своих же недавно потерянных укреплений. В свою очередь полевые рейды клана вовсю старались им помешать, а заодно прикрыть деятельность десятков смешанных групп (заготовки, Синие, клановцы), которые упорно и с выдумкой, начиняли те самые щедро сбрызнутые и продолжавшие орошаться гоблинской кровью ущелья и долины разнообразными ''приятными'' сюрпризами, сулящими зеленошкурым обитателям этих гор гораздо большие потери в будущем.

Два охранявших периметр рейнджера-игрока были не очень довольны своим занятием, но не роптали, прекрасно понимая — кто-то ведь все равно должен заниматься пусть и рутинными, но жизненно необходимыми для обеспечения безопасности рудника делами — свалить все на хоть и надежных и исполнительных, но все-таки во многом очень ограниченных заготовок было бы уж через чур. Впрочем не все было так грустно и кипящий вокруг праздник жизни (и смерти) иногда напоминал о себе и не давал добросовестно исполнявшим свои обязанности рейнджерам окончательно заскучать, держа их в тонусе и в постоянной готовности ко всему: полевые рейды клана просто физически не успевали перехватить все гоблинские отряды и к вящему довольствию скучающих рейнджеров время от времени те все же атаковали, верней обстреливали стены периметра камнями, дротиками и арбалетными болтами, а в редких случаях и боевыми заклинаниями, так что патрульные рейнджеры все же имели возможность заработать очки, пострелять из луков, а иногда и поупрожняться в метании гранат, хотя последнее случалось редко — все-таки составлявшие такие отряды гоблины не были совсем уж конченными идиотами-самоубийцами и не спешили ''войском'' в несколько десятков бойцов штурмовать огромный и фонтанирующий жизнью и магией рудник, что успел уже за последние три дня ''сожрать'' десятки тысяч их невезучих собратьев.

Именно благодаря периодическим гоблинским наскокам, парочка патрульных всегда была настороже и в тот момент, когда один из них даже не увидел, а скорей почувствовал неправильность в ущелье под ногами, его реакция была молниеносной: секунда — и оба эльфа-игрока, а так же все пятеро приписанных к ним заготовок-спецназовцев укрылись за надежными зубцами стены и все как один наложили стрелы на тетивы уже готовых к бою луков. Условный свист и заготовки в ближайших башнях также были предупреждены — на бывшее гоблинское укрепление опустилась тишина, и оно замерло, предвкушая встречу не званных, но ожидаемых гостей.

Любой противник, решивший штурмовать пусть небольшое, но уже готовое к бою укрепление, первым делом познакомился бы с чертовой дюжиной не знающих промаха эльфийских стрел, что устремились к нему с трех разных точек. А если бы упрямым врагам показалось мало, то в продолжении банкета их бы гостеприимно встретили гранаты, которые имелись не только у игроков и их подчиненных, но и у эльфов-стрелков и спецназовцев, засевших караульными тройками в сторожевой и надвратной башнях (на самый крайний случай у игроков имелись жезлы и свитки призыва). Ну и наконец, последней линией обороны уже на самой стене встали бы десять умелых в рукопашной спецназовцев, а так же два, несмотря на свой рейнджерский класс, далеко не беззащитных в ближнем бою игрока и разбираться со всеми ими пришлось бы под градом стрел от трех хоть и не очень искусных в рукопашной, но на такой дистанции просто физически неспособных промахиваться эльфов в сторожевой башне. Так что все было готово к встрече не званных гостей и началу представления, все актеры застыли на местах и стрелы предвкушающе дрожали на тетивах луков. Но тут совершенно неожиданно для готовых к бою защитников стены вылезла одна проблемка: минута, другая, третья... и ничего — безмолвное и издевательски пустое ущелье было пусто...

Старший из рейнджеров вопросительно поднял бровь и устало посмотрел на поднявшего такой кипешь напарника, тот в ответ недоуменно и несколько виновато пожал плечами и осторожно, опасаясь словить лбом камень, выглянул из-за зубца, напарник последовал его примеру, и еще целую контрольную минуту два игрока напрягали все свои умения и навыки, пытаясь все же разглядеть хоть что-то, но не смогли, и старший вынужден был дать отмашку — тревога оказалась ложной.

— Ну точно ведь что-то было, — через минуту оправдывался младший из игроков, уже без всякого страха чуть ли не по пояс вываливаясь из-за стены. — Не мог я ошибиться — какая-то тень шарашилась там, — и он вытянул руку, показывая на место, где не было решительно ничего.

— Зверушка поди, — предположил так же бросивший на абсолютно пустое место взгляд старший, и тут же не сходя с места выдал еще пару вполне правдоподобных предположений, — или просто ветер пыль шевелит, или тебе показалось с недосыпу. Сколько ты уже в непрерывном погружении? —

— Да нет, не в том дело, — отмел предположение рейнджер, — вон второшансники вообще не выходят и ничего. — Тут опростоволосившемуся пришла спасительная для репутации идея, которой он тут же поспешил поделиться с товарищем: — А если это шаман под маскировкой или даже не шаман, а воин, но тоже под чарами? Сейчас уйдем, а он на стену полезет! — Старший, прекрасно понимая мотивы пытающегося оправдаться товарища, лишь усмехнулся и напомнил:

— Забыл? Маги здесь уже поработали, так что в десятке метров от стены любая маскировка не пашет и если кто полезет, шаман там или не шаман, его и без нашей помощи тут же нашпигуют стрелами с башни. — Он кивнул на хоть и единственную, но очень удачно расположенную башню, в отличие от надвратной и не державшей под обстрелом ущелье на максимальную глубину, но зато способной стрельбой вдоль стены смести любого ''скалолаза'' и качественно, чуть ли не в спину, угостить штурмующий ворота отряд.

— Наверное, — смущенно согласился уже несколько сомневающийся в собственных воспоминаниях младший и тут же как ни в чем не бывало предложил: — Ну что, пойдем дальше? —

— Ага, — согласился его собеседник, — и так уже время потеряли.— Неожиданно уже старший из рейнджеров увидел что-то самым краешком глаза, вздрогнул и ме-е-едленно, как будто его шея вдруг стала из хрупкого хрусталя, повернул голову и вытаращив глаза уставился на неестественную внушающую какой-то безотчетный ужас черноту, что нагло и угрожающе висела над одним из зубцов всего лишь в полудюжине метров от них.

— Твою же мать! — мгновенно покрывшийся потом игрок жестко толкнул все еще разглядывавшего что-то в ущелье напарника и поскольку его лук уже был убран, бросил руку к жезлу в специальном чехле на поясе.

— Б...ть! — не менее эмоционально среагировал чуть не вывалившийся со стены и так же увидевший опасность напарник и в свою очередь вскинул лук.

Остановилась парочка рейнджеров в последний момент, вернее остановиться сумел лишь старший двойки, дрожащей от напряжения рукой опустив уже засветившийся красным и готовый плюнуть огнем жезл. А вот младший не успел и все-таки спустил тетиву, но сумел, чуть довернув лук, выбить уже начинавшую свой смертоносный путь стрелу пальцем — тугой лук все же хлопнул, но хлопнул в холостую и не отправил тяжелую с уроном Хаоса стрелу в стоящую напротив черную доспешную фигуру, за чьей спиной уже почти рассеялся еще более черный туман.

Совершенно неожиданно встрепенулись до этого никак не проявившие себя заготовки и, прервав свою странную пассивность (враги на стене, а они стоят истуканами), не то что без всякого приказа со стороны игроков, а чуть ли не оттолкнув (!!!) их с дороги, ринулись к надвратной башне, пробежав мимо чуть посторонившейся Дочки, которая и оказалась столь напугавшим игроков гостем.

— Кмх, — прочистил горло старший из рейнджеров, собираясь спросить, что все это значит, но неожиданно остановился, поняв что уже знает все. Знает, что хорошо порезвившаяся и возвращавшаяся вместе с Послушным Василиса встретила по пути два объединившихся рейда, что так же как и она топали на рудник. Знает, и даже как будто видит воочию, что объединившейся отряд нагнал в ущелье под сотню гоблинов и не особо напрягаясь, вырезал их всех. Знает, что сопровождаемые Дочкой игроки уже на подходе, и подчиненные ему(???) спецназовцы отправлены открывать им ворота. А вот чего рейнджер не знал (но очень хотел) так это того, откуда он все это знает и как черт возьми питомица Дримма сумела отдать приказ заготовкам, влезть в голову ИГРОКУ и без проблем преодолеть заклинания не самых слабых магов клана, не далее чем час назад божившихся, что никто, НИКТО, не сумеет преодолеть их защиту!? Тяжелые и неприятные мысли еще долго мучили пребывавшего в сомнениях и страхах рейнджера, постаравшегося вспомнить все что он знал о питомице Главы клана и проанализировать странные и противоречивые факты, но со временем их затмили другие проблемы и появившиеся собственные питомцы, которые кому-то тоже могли показаться странными.

А отчитавшаяся без помощи слов и не особо переживавшая за душевное состояние напуганного ей рейнджера Дочка поспешила вслед за спецназовцами к воротам, оставив старшего из рейнждеров растеряно-задумчиво смотреть ей в след, а младшего кастерить ее на все лады, баюкая почти что отрубленный тетивой лука палец. Травмированный рейнджер оказался перед дилеммой: тратить ли дорогущее зелье на палец или все же подождать пока заживет само — победила жадность, и зелье так и осталось в чехле на поясе. Принятое им решение оказалось верным — эльфы не зря считались, да и были самой популярной из рас, так что через пятнадцать минут ничто уже не напоминало о травме, а еще через пять исчез и шрам.

Тем временем внизу в надвратной башне у распахнутых настеж ворот вовсю уже распоряжалась Василиса, ради разнообразия использовавшая все же голос, а не мысленные приказы и припахавшая не смеющих ей возразить спецназовцев. Многие игроки уже заметили особенность во взаимоотношениях этого странного пета Главы клана и заготовок, а некоторые всерьез утверждали, что если что, выполнен будет приказ Василисы, а отнюдь не игрока-члена клана. Один из заготовок был отправлен во внутренние помещения башни и через некоторое время вернулся с грудой пусть и не очень свежих, но все же чистых одеял, другой без возражений пробежался до пустых клеток, где во времена гоблинов содержались боевые гиены, и вернулся с двумя похожими на уродливые щетки из проволоки конструкциями, а сразу трое приволокли здоровенную бочку с водой. В общем, когда идущие из ущелья рейды были уже на подходе, все было готово, и когда в ворота первым вбежал измазанный кровью от носа до самого хвоста Послушный, он немедленно получил на голову щедрый ковш ледяной воды, по-щенячьи взвизгнул и завертелся, а получив второй попытался слинять, но не преуспел, поскольку был схвачен за шкирняк любившей чистоту Василисой, поднят хрупкой на вид девичьей рукой, без всякого напряжения оторвавшей от земли пса размером с пони, отруган и посажен на место, с которого пес так и не осмелился больше сойти. Следующие несколько минут вошедшая в раж Василиса при помощи ассистирующих ей троих спецназовцев со щетками и ковшом вовсю намывала визжащего и вертящегося Послушного, а также выскребала из спутавшейся шерсти куски плоти и костей. К концу несколько затянувшейся процедуры пес немного успокоился и даже стал получать от нее удовольствие, уже не пытаясь рычать и дергаться, а наоборот сам подставляя бока под воду.

Проходившие через ворота игроки с интересом рассматривали и комментировали своеобразное общение питомцев Главы клана, а некоторые из них также изъявили желание помыть своих не менее грязных петов и маунтов. Вообще-то игроки редко снисходили до такой заботы о своих спутниках, предпочитая просто отзывать их в ничто, чтобы через какой-то час вновь получать их чистыми, сытыми и здоровыми, но если появилась такая возможность, то почему бы и нет? Так что недовольным рейнджерам пришлось подождать своих на некоторое время сменивших профессию подчиненных и лишь по окончании работы этой своеобразной промывочной вернуться к своему прерванному патрулю. Ну а затеявшая все это Дочка и довольный и чистый Послушный не стали ждать остальных, а как только Послушного сменил следующий ''клиент'' отправились на поиски их общего ''отца''.

Большая Хлебная долина.

Почти тоже время.

Дримм.

— Неплохо, — подумал фейри, уверенной рукой выводя резцом простой и чем-то напоминающий детский примитивный рисунок знак, — с каждым разом все лучше. — Дримм не без удовольствия оглядел полностью заполненную знаками доску, а затем, сдунув совершенно не похожую на деревянную стружку (скорей кость или даже пластик), не прикасаясь, огладил поверхность сверху вниз, одновременно читая заклинание школы Света — воздух между ладонью и доской загустел, а знаки и в меньшей степени сама доска засветились теплым и ощутимо греющим золотистым светом с нотками зелени и серебра. Фейри довольно улыбнулся и не дожидаясь пока свечение окончательно затухнет, не глядя привычным быстрым жестом достал из специальной подставки тлеющую деревянную палочку и также привычно уже заложенным в мышечную память движением аккуратно обвел едва дымящимся концом каждый из накорябанных на дощечке знаков, стараясь не разрывать контакт и как бы перетекая из одного знака в другой, громко проговаривая при этом уже заклинание из арсенала Жизни — получилось, на последних его словах доска вспыхнула ярко-белым огнем, что ничуть не жег привычно прищурившегося фейри, а вот вспыхнувшая обычным, но сильным пламенем палочка обожгла ему пальцы и через мгновение рассыпалась пеплом. Дримм откинулся назад и слегка потряхивая обожженной рукой, с удовольствием оглядел свою работу — доска и несколько изменившиеся знаки на ней светились пусть и не ярким, но ровным и стабильным желто-золотым светом.

В то время как откинувшийся на походном сиденье Дримм разминал затекшие члены и лечил пострадавшие пальцы (верней просто давал им зажить) два ремесленных заготовки быстро, но аккуратно забрали уже готовую доску, немедленно переданную гонцу-спецназовцу, что тут же ускакал в неведомые дали, не менее аккуратно смахнули стружку с походного, складного и служившего рабочим местом стола, заменили некоторые ингредиенты на нем на новые и в конце положили перед вращающим шеей фейри новую, гладкую и сияющую свежеструганной древесиной доску. Делать было нечего и Дримм тяжело вздохнув вновь принялся за работу: одно за другим на дерево упали два заклинания школы Порядка — доска изменила свой цвет на грязно-белый и словно бы свела знакомство с наждаком; еще одно заклинание, на этот раз школы Природы — дерево стало салатовым и на ощупь как органическое стекло. На время отставив изменившуюся доску, Дримм сосредоточил свое внимание на снятом с походной жаровни котелке, который с помощью бронзовых щипцов держал перед ним ассистирующий заготовка: вновь заклинания и равномерные помешивания смеси золотой ложкой, в результате чего густая кипящая жидкость в сосуде несколько раз поменяла цвет и запах и на последних словах превратилась в еще более густую кашеобразную смесь с редкими прорывающимися на поверхность пузырями. Вновь наступило время доски, и Дримм, осторожно черпая из котелка получившуюся пузырящуюся массу, покрыл ей гладкую поверхность и с помощью все той же ложки равномерно ее размазал. Многострадальная доска вновь сменила свой цвет на темно-зеленый и тут же была обсыпана медной стружкой, которую все тот же Дримм щедрой рукой зачерпнул из стоящего на столе горшка. Пара минут и уставший фейри щелкнул по совершенно непохожей на дерево поверхности, довольно кивнул сам себе на получившийся металлический звук и со вздохом вновь взялся за резец.

Пять минут спустя Дримм смог наконец оторвать от стула затекшую задницу и, оставив несколько поднадоевшее занятие, размяться — дело было сделано, последний из вышедших из-под его рук артефактов передан очередному гонцу и не нуждавшиеся в указаниях и помощи фейри заготовки в темпе начали собирать и паковать инвентарь. Работали эти новоприобретенные заготовки-универсалы хорошо, а главное аккуратно и быстро, и Дримм в очередной который уже за сегодняшнюю ночь раз подумал, что дорого бы отдал за то, чтобы в той реальной и полузабытой военной жизни у него были бы такие подчиненные, по КПД на порядки превосходящие затюканных еще до присяги советских солдат-срочников, мордатых и мускулистых, но тупых и вороватых негров и вроде бы старательных, но норовящих через каждые пять минут устроить сиесту латиносов. Мысли о подчиненных и прошлом плавно перетекли в другие, и Дримм вспомнил об отсутствующей сейчас на руднике Дочке, которая некоторое время скучала и не знала куда себя деть, а затем бессовестно воспользовавшись неадекватностью занятого совершенно другим ''отца'', уболтала таки его и вместе с таким же не очень нужным сейчас хозяину Послушным отправилась в свободный полет на всю ночь. Резвилась Дочка с размахом и время от времени проверяющий индикатор Дримм с изумлением глядел на просто таки бешеный поток очков, что всего за одну только ночь загребла самостоятельно орудовавшая Василиса. Послушный также порадовал его тугим, но все же не выбивавшимся из стандарта ручейком очков, но главное (тут тоже явно отличилась Дочка) сумел остаться в живых и значит в завтрашней битве его будут прикрывать оба его выросших за эту ночь питомца. Вообще же Дримм хоть и с неохотой, но все же вынужден был признаться сам себе, что несмотря на прошедший с момента обретения древнего стража год, он так и не научился правильно использовать ее возможности в бою, и лучшего результата она добивалась когда действовала одна и с максимальной свободой воли — неприятная мысль, но три полученных им за сегодняшнюю ночь уровня подтверждали верность этой уже не требовавшей других доказательств аксиомы, а если учесть что ему перепала лишь четверть от общей массы, то вся сумма заработанных питомицей в свободном плавании очков вообще представляла из себя нечто невообразимое и в фейри шевельнулось даже что-то вроде зависти к собственному питомцу — шевельнулось и сразу пропало, сменившись беспокойством за слишком уж долго отсутствующую Дочку.

Дримм слишком глубоко ушел в себя и очнувшись с удивлением и досадой понял, что пока он витал в облаках не терявшие ни секунды универсалы уже давно собрали, упаковали и даже навьючили на бессовестно дрыхнущего Ворошилова весь инвентарь и забравшись на маунта ждали только его, ни один из недавно рожденных не догадался поторопить бесцельно терявшего драгоценное время фейри. Если Дримм и разозлился, то только на себя — винить заготовок, тем более таких, было просто глупо, и он лишь вздохнул и отправился будить свой все еще спящий без задних ног транспорт.

— Вставай, комдив, труба зовет и мировой пожар! — шутливо подумал Дримм и для того чтобы усилить свой мысленный посыл и поскорей пробудить очень уж основательно закипевшего маунта, представил упавшую тому на хребет скалу. Слишком усталый фейри не подумал о последствиях и совершенно не желая этого, через чур сильно оживил рабочую и деловую обстановку вокруг — ошалевший спросонок маунт дико взревел (хорошо хоть обычным ревом) и подпрыгнув на месте, обернулся в полете вокруг своей оси, сбросив со спины не ожидавших такой засады универсалов-заготовок и заодно уронив в грязь аккуратно навьюченный на него груз, а также вызвал смятение в проходившей рядом колонне спецназовцев без доспехов. Все что тащили на горбу спецназовцы: лопаты, бревна и колья для засек — все это так же как и груз со спины бешено вращающего глазами и оскалившегося маунта полетело в грязь. Мысленно обругав себя последними словами, Дримм ту туже развил бурную деятельность: повинился и успокоил перевозбужденного и еще окончательно не проснувшегося маунта; уронил лечилки на итак не сильно травмировавшихся универсалов, принявших неожиданный полет с невозмутимостью истинных заготовок; убедился в сохранности оборудования и не чинясь помог спецназовцем собрать разбросанный груз — в общем постарался и через пару минут ликвидировал последствия своего собственного дебильного поступка. Вскоре Дримм уже сидел на неторопливо трусившем в сторону рудника Ворошилове и хозяйским взглядом обозревал развернувшуюся вокруг стройку, а так же заодно распределял принесенные резвившимися в ночи питомцами очки. По ряду причин Дримму сейчас был крайне необходим рост в магии Смерти, туда-то он и ухнул всю ночную выручку от сильно порадовавших его питомцев:

Вы перешли на четвертый уровень магии Смерти — вам доступны заклинания четвертого уровня.

Открыты дополнительные возможности в разделе Некромантия, в разделе Проклятья, в разделе Големостроение, в разделе боевой магии Смерти, в разделе защитной магии Смерти.

Освоено 6 новых заклинаний магии Смерти 4-ого уровня. Бонус за достижение ''Архимаг'' + 2 дополнительных заклинания 4-ого уровня магии Смерти. Высокий уровень удачи + дополнительное заклинание магии Смерти.

Получено умение ''Сила погоста 2-ого уровня'': + 5% к восстановлению маны на кладбище или месте недавнего упокоения большого числа (не меньше 100) живых существ.

Получено умение ''Забота мертвых 1-ого уровня'': +2% к восстановлению жизни на кладбище или месте недавнего упокоения большого числа (не меньше 100) живых существ.

Пожизненный дебаф ''Враг жизни'': + 15% к урону, наносимому вам магией школы Жизни.

Расовая особенность: Дебаф ''Враг жизни'' аннулирован.

Пожизненный дебаф ''Разрыватель могил'': + 10% к урону, наносимому вам магией школы Света.

Расовая особенность: Дебаф ''Разрыватель могил'' аннулирован.

Благодаря вашему росту в магии Смерти + 0,4 к силе заклинаний магии Тьмы.

Прочитав первое же из сообщений, фейри довольно хлопнул рукой по бедру и не очень внимательно пробежал глазами остальные — главное, так необходимый в данный момент 4-й уровень был у него, а все остальные попутные с ним умения и полученные на халяву заклинания могли и подождать. Получив уровень в приоритетной сейчас школе магии, фейри пребывал в отличном настроении и совершенно не обращал внимания на постоянные задержки маунта, вынужденного по мере продвижения к руднику все более и более замедляться, наоборот Дримм наслаждался зрелищем гигантской стройки, и с восторгом следил как воплощаются в жизнь начерченные его собственной рукой чертежи.

А стройка кипела, своими масштабами приводя в изумление даже участвующих в ней членов клана, не говоря уж о редких не состоящих в клане игроках, что вместо отдыха в реале предпочли полюбоваться ночной, но ярко освещенной и буквально брызжущей жизнью долиной. За какие-то считанные часы наполненная лишь обгорелыми развалинами и трупами местность кардинально преобразилась: огромное количество магических шаров, зависших над ней, заливали ее ярким, хотя и несколько искусственным светом; на 5 километров от рудника были снесены все природные неровности и остатки строений; всюду сновали колонны нагруженных как мулы заготовок, тянувших на своем горбу все что только можно и невозможно представить от изготовленного из медных заточенных штырей ''чеснока'' до деталей 25-и баллист, в разобранном виде найденных на складах рудника и тут же включенных в общую оборону, от гигантских авосек, набитых грубо порубленным свинцом, до здоровенных не ошкуренных бревен, от целых связок магических амулетов до сосудов, щедро наполненных разнообразной взрывающейся и зажигательной хренью (причем часто одно не исключало другое). Подняв глаза наблюдатель уперся бы взором в возвышавшуюся над долиной башню, просто таки фонтанировавшую магией, от которой светились и ходили ходуном камни ее стен, а часто срывавшиеся с ее крыши разряды и шаровые молнии заставляли даже в небе грифонов огибать ее по большой дуге. Так же помимо уже давлеющей над долиной башни, что являлась несколько вынесенной вперед частью основных укреплений рудника, ударными темпами строилась и другая, гораздо большая в диаметре и почти столь же высокая, но сделанная из дерева, земли и камней тех самых разобранных в долине домов (их обгорелых остовов) и многочисленных разрушенных строений в самом руднике. Но все же и уже построенная, и нововозводимая башни меркли при виде основных объектов приложения сил клана — двух огромных линий укреплений, что брали начало прямо от горных склонов более чем в километре от рудника и, постепенно сужаясь и воруя территорию долины, тянулись почти что до самых каменных стен, но все же не доходили, а упирались в не внушающий почтения частокол с непропорционально большими воротами. В отличие от откровенно слабого и слишком низкого частокола, еще и с воротами типа ''мечта штурмующего'' (огромная ширина и створки всего в две доски толщиной ), сами возводимые и уже почти законченные укрепления впечатляли и представляли из себя сложное фортификационное сооружение из четырех идущих друг за другом частей, верней пяти, если считать вместе с огромными трехсот метровыми в диаметре котлованами, из которых до сих пор поднимались облака каменной пыли, летела крошка и доносился жуткий глухой грохот ломаемого камня. Тут Дримм был особенно пристрастен и чуть не вывихнул себе шею, бешено вращая головой между двумя параллельными фортификациями, являвшимися основой всей завтрашней обороны рудника и одновременно экзаменом самого Главы Клана, из чьей головы они и появились на свет путем долгих ночных бдений, во время которых игрок-фейри и породил этот противоестественный, но как ему казалось жизнеспособный союз знаний реального и виртуального миров, а также собственного опыта и мыслей на эту тему.

Первой линией обороны каждой из двух фортификаций являлся ров, невероятно быстро сотворенный совместными усилиями клановых магов и друидов, а сейчас доводимый до ума неутомимыми заготовками и еще более неутомимыми гоблинами-зомби. Ров не впечатлял глубиной, но зато был широк и как раз сейчас обзаводился кюветом (еще один ров посреди рва), который уже вручную и с огоньком выкапывала живая и мертвая рабочая сила. Так же в настоящий момент ровнялся слишком пологий и удобный для нападающих контрэскарп, а эскарп засеивали густой засекой из заостренных кольев. В будущем предполагалось, что все дно рва будет засыпано ''чесноком'', а также обзаведется многочисленными заградительными рогатками (комбинация бруса и заостренных кольев), по моде двадцатого века Земли оплетенных колючей проволокой (купленная в игровом квартале Узла проволока была принесена с собой). И проволока, и чеснок, и даже острия засек будут смазаны дешевым, но надежным ядом — члены клана Красного Дракона не упускали не единой возможности повысить свои шансы и навредить врагу.

Вторая линия обороны полностью являлась вотчиной друидов, вложивших в нее все свои умения и весь приобретенный за время жизни в Серединном мире опыт. Построенная, вернее выращенная ими живая стена была прекрасна и без ложной скромности являлась уникальным творением магии Природы почти километровой длинны, 15-и метровой высоты и 20-и метровой ширины. Тысячи обычно применяемых друидами для обороны кустов составляли вместе единый комплекс гораздо более сложный в преодолении чем даже обычная деревянная стена или природные заросли и к тому же в отличие от той же стены способный и на активную оборону: гигантские мухоловки могли заглотить всадника вместе с лошадью; такие же чуть поменьше, но плюющиеся ядовитыми стрелками; прекрасного вида цветы, чей тонкий аромат быстро и безотказно сводил жертву с ума; наконец стандартные ядовитые шипы и конечно же любимые друидами душащие и ломающие кости лианы и корни. Дримм так же не мог не приложить свою руку к созданию этого зеленого (фиолетового, местами красного) ада и изрядно усилил живую стену как уже знакомыми по бою с Медными Башмаками змеями-корнями, так и подобно стальной проволоке стягивавшими все эти отдельные участки в одно заклинаниями квелья, а так же закопанными под живой стеной резными амулетами, напоенными его кровью, наполненными силой начерченных его рукой рун и до отказа забитыми древней фейрийской магией.

Третьей линией вновь был ров, уже не такой большой, но по сравнению с первым гораздо более глубокий и предназначавшийся к наполнению водой, с которой то как раз не все было так гладко, и если в одном из случаев источником воды послужил удачно подвернувшийся колодец (разрушенное поселение), то в другом пришлось извращаться и тянуть на коленке собранный желоб из дерева и меди с самого рудника, а там, используя грубые, но довольно мощные насосы (оборудование шахт), гнать воду мускульной силой, благо 6 десятков гоблинов-зомби заменяли хрен знает сколько таджиков и обеспечили беспрерывность процесса.

Мощная земляная насыпь, на которую пошла вся земля, вынутая из немаленьких рвов, венчала собой каждую из фортификаций и представляла из себя четвертую линию обороны — последний рубеж, на котором и размещалась живая сила укрепления в виде стрелков, магов, а так же позаимствованных у гоблинов баллист, операторами которых выступали действующие не совсем в своей привычной роли универсалы-ремесленники из заготовок. Сам вал имел невысокий частокол и удобные платформы из ровно подогнанных досок, подъемные пандусы из них же, а так же дополнительные башенки-вышки для лучших стрелков (игроки-рейнджеры) и магов.

— Ну сколько же можно?! — Халлон возмущенно и в то же время обрадованно поприветствовал Дримма. Фейри соскочил с маунта и без слов махнул рукой на муравейник за своей спиной. Впрочем ответа и не требовалось, и Дримм поспешил за ним к группе ожидающих только его магов. Про себя же фейри подумал: — Как же верны бывают иногда старинные присказки — ведь действительно сколь угодно долго можно смотреть на горящий огонь, текущую воду и работу других людей. Хотя, — фейри вновь бросил мимолетный взгляд назад, — в этом конкретном случае заместо людей прекрасно сошли и зомби с заготовками. —

Заклинание эпического класса, в котором Дримм должен был сыграть одну из главных ролей, не было таким уж сложным, но зато очень требовательным к составу и количеству участников: 6 магов, по максимуму овладевших магией Порядка, и не меньше таких же магов Жизни, и поскольку это должны быть разные маги, то значит уже 12, а ведь это было далеко не все, и заклинание нуждалось еще в 10-и магах Жизни и 10-и Порядка ( 3-4-й уровень), а так же в еще одном, но весьма особенном — адепте как можно большего количества магических школ и заодно обладателе изрядного резерва маны, способного быстро его пополнять — в общем фейри Дримм подходил идеально, гораздо лучше чем любой другой член клана. Впрочем в самом заклинании фейри участвовал постольку-поскольку, и его участие заключалось лишь в том, чтобы голышом влезть в здоровенный бронзовый котел, наполненный кровью всех магов и друидов клана. Сам котел был поставлен на символический и не дающий тепла магический огонь. В общем-то на этом было и все, и целую четверть часа Дримм просто мерз, елозя голой жопой по металлическим стенкам наполненного кровью котла и мечтал, чтобы огонь под ним был хоть чуточку пожарче, а маги, что водили хороводы и читали разнообразные заклинания школ Жизни и Порядка, делали это пошустрее.

В конце концов Дримм нашел чем себя занять и с удовольствием понаблюдал за другим гораздо более приятным глазу и вызывающим интерес обрядом. Проводила тот обряд Людмила, ради такого случая облаченная в белые с золотом одежды жреца Трооатэны и благодаря чуть просвечивающей в свете магических светилок ткани, пробудившая в ''принимавшем ванну'' Дримме (да и не только в нем одном) весьма фривольные мысли — под мантией у Людмилы не было ничего. Стояла жрица бога войны на специально сколоченной для такого случая повозке, пределом которой было проехать 3-4 километра и развалиться, а вот огромный впряженный в неказистую повозку белый бык действительно впечатлял и сверкал на всю долину золочеными рогами и золотым же украшенным крупными рубинами кольцом в носу.

Бык был недавним и весьма ценным приобретением клана. История приобретения этого священного животного была весьма интересна и поучительна, но еще более интересна, местами даже слишком, была история его доставки от портала до поверхности рудника. Как бы то ни было и сколько бы мата не слышали священные уши священного животного, бык все же был сейчас здесь, и жрица Трооатэны могла совершить нужный клану обряд. Несмотря на свою простоту этот обряд нравился Дримму больше чем тот, в котором он принимал участие, во многом и из-за того, что не предусматривал его купания голышом на глазах у всей долины. Как уже говорилось ранее, в обряде участвовала Людмила, повозка и впряженный в нее белый бык. Паладинша-жрица стояла на той самой повозке рядом со средних размеров открытой бочкой воды, в бочке мокли 10 мечей, каждый из которых отнял жизни как минимум 100 человек (эльфов, гномов и кого угодно — бог войны не имел расовых предрассудков и его устраивали все ). Сам обряд заключался в том, что идущий впереди быка воин с факелом в правой руке, взяв бычару за кольцо в носу, заставлял его идти вперед и везти повозку, а расположившаяся на ней жрица читала молитвы и брызгала водой из бочки на специально подготовленную полосу земли, по которой неторопливо и скрипя всеми своими частями двигалась повозка.

Дримма отвлекли, и он неохотно оторвал глаза от весьма соблазнительного зрелища (у Людмилы было на что посмотреть) и некоторое время общался с вышедшей на связь Василисой: выслушал хвастливый, но судя по полученным очкам правдивый без преувеличений рассказ о ее достижениях, похвалил довольную собой Василису и узнал что оба питомца уже на руднике и скоро порадуют его своим личным присутствием.

Тем временем ритуал, голым и замерзшим участником которого был сидевший в котле фейри, подошел таки к концу — Дримм почувствовал головокружение и боль в сердце, кровь вокруг него закипела, но тут же остыла, чуть ли не покрывшись корочкой льда, вновь закипела и вновь остыла, и так несколько раз подряд, то поджаривая, то морозя чувствовавшего себя не лучшим образом фейри. Но это было еще не все и в довершение, после контрастного душа (скорее ванны) последовала отмашка и подчиняясь ей фейри погрузился в котел с головой, минута — и Дримм вылез из рассыпающегося на глазах котла, а в руках у него лежал черный и пульсирующий как огромное сердце камень. Обряд был завершен, и каждый пожертвовавший свою кровь маг и друид получил одинаковое сообщение:

Завершено заклинание эпического класса ''Тысяча очагов'':

Все магические классы (участники заклинания) +200% к общему резерву маны.

Все магические классы (участники заклинания) + 200% к скорости восстановления маны.

Все магические классы (участники заклинания) +50% к силе заклинаний школ: Общая, Огонь, Вода, Земля, Воздух, Порядок, Хаос, Жизнь, Смерть, Свет, Тьма, Природа, Расовая магия фейри, Расовая магия квелья, Расовая магия иллайнов.

Ограничения:

Действие 24 часа.

Подвергшиеся заклинанию магические классы не должны удаляться от ''Сердца Жизни Тысячи Очагов'' дальше чем на 17000 метров.

Не должен погибнуть маг ''Стержень Порядка''.

Не должно быть уничтожено ''Сердце Жизни Тысячи Очагов''.

Нельзя удалять ''Сердце Жизни Тысячи Очагов'' дальше 100 метров от места проведения заклинания.

Дримм ткнул ногой еще не рассыпавшийся кусок котла и тем самым окончательно затушил уже ненужный магический огонь, а затем осторожно передал находящийся у него в руках артефакт Иримэ, что приняла его как величайшую драгоценность. Сам фейри поспешил поскорей натянуть штаны и закончить наконец слишком уж затянувшийся ''сеанс стриптиза''. Неожиданно он остановился и смущенно огляделся вокруг, а затем облегченно вздохнул — никому не было дела до его сильно и голодно заурчавшего живота: Иримэ и пара магов возились с так называемым сердцем, а Халлон поскорей распределял не нужных больше здесь магов по все еще многочисленным и требовавшим магической поддержки работам. Сильный и неожиданный как удар финки из-за угла голод хорошо подстегнул фейри, и одевшийся в рекордные сроки Дримм достал и вгрызся в здоровенный кусок копченого мяса, одновременно приступив к проверке интерфейса, пытаясь понять какие еще проблемы принес ему полученный по результатам эпик-заклинания статус ''Стержня Порядка''.

Дримм был осведомлен о последствиях заклинания, но все же ему было не очень приятно увидеть и осознать свой практически пустой (чуть меньше четверти) резерв маны и дергавшийся как паралитик индикатор ее пополнения, в обычные времена взлетавший вверх как ракета. Для привыкшего к изобилию энергии фейри наступили интересные времена — времена жесткой экономии маны, и пусть эти времена продлятся лишь сутки, все равно приятного в этом мало. На этом фоне сообщения об увеличении резерва маны и скорости ее пополнения, что он получил вместе с другими участниками заклинания, выглядели как форменное издевательство, и лишь осознание того, что это невеликая цена за общую изрядно увеличившуюся силу клана, уберегло Дримма от впадения в меланхолию. Впрочем если бы на месте фейри оказался чистый маг, ему пришлось бы много хуже, не говоря уж о том что любой маг клана на месте Дримма вообще ушел бы в минус и вынужден был бы пить зелья не для того чтобы колдовать, а только для того чтобы не терять вместе с упавшей ниже низшего предела маной и жизнь, да и по второму классу фейри был воином, и даже без магии ученик Первого вполне мог постоять за себя. Так что Дримм был в не таком уж и плохом положении, в положении обычных магов-новичков, вынужденных рачительно считать каждый пункт потраченной и приобретенной магической энергии и в бою постоянно ''прикладываться к бутылочке'', пополняя стремительно тающий резерв. Для не привыкшего экономить или считать пункты фейри — непривычное и давно забытое состояние, но Дримм рассчитывал справиться, в том числе и за счет способного делиться полного до краев Крохобора.

— Ну как, сильный отходняк? — спросил явно обеспокоенный Халлон, кивая на колбасу, что сменила уже уничтоженный кусок мяса. Колбаса как и мясо, со скоростью света исчезала во рту голодного и даже не до конца одевшегося фейри.

— Терпимо, — Дримм не стал особо распространяться о своей проблеме, но на будущее уточнил: — Надо запомнить, а лучше записать, что после не только прекращается всяческий рост, но и уходит до трех четвертей резерва. Цифру моего резерва ты знаешь, так что считай. — На расчеты Халлону понадобилось всего несколько секунд, и судя по широко открытым глазам он был весьма впечатлен прожорливостью заклинания, мало того что выкачавшего из 32 непосредственно осуществлявших его магов от трети до половины всего их запаса маны, но еще и сумевшего чуть ли не опустошить просто таки чудовищный резерв фейри.

— Меня бы не хватило, — честно сознался, сделав неутешительный вывод эльф-маг, — и сильно, — потом задумался, вспоминая всех магов клана, — никого бы не хватило. Может быть Айнон сгодился? Но он друид и повысил бы только школу Природы, ну и стихийные с Жизнью и все. Так что все верно мы решили, и ты идеальный кандидат! — довольный выводом закончил Халлон. Дримм согласно кивнул и проглотив последний кусок исчезнувшей как в топке колбасы, смог принять более активное участие в разговоре.

— Ну хватит обо мне — время. Как там дела в башне? — Дримм кивнул на в очередной раз покрывшуюся разрядами каменную башню.

— Ни че так, — пожал плечами Халлон, — сам видишь, Русалочка (Эариэль), Отличница (Исилиэль) и остальные стараются вовсю. Еще пара часов и взять ее будет не легче чем Гильдию (имеется в виду гильдия магов) в каком-нибудь крупном городе. Но вот затраты — ты уверен, что нельзя было обойтись чем-то попроще? —

— Как Анариэль говоришь! — усмехнулся Дримм. — Вот это попроще — проще некуда, — и указал на временную все еще строящуюся древо-земляную башню, у подножия которой в десятиметровой штольне и упокоился полученный в результате эпического заклинания артефакт. — Кстати как с ее защитой? — тут же противореча сам себе поинтересовался защитой временной башни Дримм и получил неопределенный ответ, впрочем другого он и не ждал:

— По остаточному принципу, но в общем неплохо — на сутки сойдет, — тут глаза Халлона вильнули в строну, и он чуть подстраховался: — может быть, если не будут слишком уж сильно долбить. Но в любом случае будем конопатить до самого конца. И вообще, — Халлон поспешил оставить позади плавающую тему и перейти в наступление, — слишком много ты хочешь и ждешь: стены рудника укрепи, в строительстве помоги, долину прикрой, башни, две штуки, проконопать, ловушки и здесь, и по всему периметру сделай, да еще выдели магов для вылазок рейдов и все это быстрей-быстрей за одну ночь! Где, где я спрашиваю тебя на все это набраться магов?! И вообще, совсем ты всех загонял, в том числе и себя! Нас всего пять сотен, а размах у тебя как будто пятьдесят! И если друиды, воры, рейнджеры и воины еще кряхтят, но держаться, то магам ты вообще спину сломал! — Дримм спокойно пережидал вспышку Халлона — привык, прекрасно понимая, что все предъявленные ему обвинения справедливы, но не видя другого пути победить, чем предельное напряжение сил, может быть даже за гранью этого предела.

— Да ладно тебе кипятится, — пришла неожиданная подмога в лице управившейся с делом Иримэ, — ведь справились же. —

— Чудом справились, и то Анариэль чуть не удавилась, выделяя гроши для двух сотен магов из беспредельщиков, а вот он, — Халлон не вежливо ткнул пальцем в Дримма, — счас нас, меня, раз я принимал решение, поимеет в особо извращенной форме за то, что в поле выйдет меньше наемников чем запланировано. Но даже это бы не помогло, если бы не маги Синих и то что спецназовцы хоть слабые, но тоже маги и всю ерунду можно было спихнуть на них. Друиды кстати тоже недовольны — одни живые стены чего стоит, а ведь еще и нам пришлось помогать. Хотя, — выговорившийся и уже несколько затухавший Халлон расстроенно махнул рукой, — во всем, что не связанно с Природой, толку от них... чуть ли не меньше чем от спецназовцев. Да еще эти Синие маги — уродцы гнойные, помогли конечно, но нос воротят даже от эльфов, с просьбой обратишься и чувствуешь себя как оплеванный, а на орков и людей вообще смотрят как на последнее чмо. — Выводом всей этой эмоциональной речи стал тезис, оспаривать который не стал никто, ни согласно кивнувшая Иримэ, ни тем более Дримм, и сам уже не то что его осознавший, но и обдумывавший пути решения озвученной Халлоном проблемы: — Нужно больше магов в клане, как минимум в два-три раза и в будущем при нашем росте изменить процентное соотношение и ликвидировать нынешнее засилье воинов. —

— Согласен, — кивнул уже почти успокоившемуся (как всегда) Халлону Дримм, — Подумаем, но не здесь и не сейчас — не время. — Дождавшись согласного кивка, поинтересовался другим: — Как там ''сердечко'', переживет сутки? Не зря я хозяйством светил и внучку Дракулы изображал? —

— Сердце Кощеево в ларце, ларец в сундуке, — прояснила судьбу артефакта эльфийка, начав чуть ли не в рифму, но быстро сбившись на прозу, — сундук в заваренном стальном ящике, еще и песочком пересыпан. А сам ящик в 10 метрах под землей, завален камнями и залит раствором — к утру должно схватиться, пусть кто попробует расковырять — обломается. Ну и сверху травка — если не знать что искать, не найти, да и если знать — тоже. —

— Хорошо, — кивнул довольный Дримм, — значит с этим все. И, Халлон, можешь не беспокоиться за девственность своей задницы — если считаешь, что отобранные тобой маги из наемников принесут больше пользы не в поле, а на укреплениях, так тому и быть — общее дело делаем, я тебе доверяю и уверен, что ты не стал бы действовать во вред. — Всегда терявшийся от похвалы и доверия маг несколько растеряно кивнул, но несмотря на смущение явно был доволен такой оценкой Главы Клана.

— Слушай, Дракон, — подняла еще одну тему Иримэ, — Сердце-то мы сховали, а ты та как? Если тебя завалят, все зря! —

— Не завалят, — уверенно успокоил обеспокоенную девушку Дримм, — во-первых, у меня большой резерв, есть зелья, свитки и Крохобор, — фейри коснулся рукояти живого оружия и почувствовал как в него потекла передоверяемая мечом энергия, — во-вторых, забыла (?), я воин и даже без магии кое-что могу, ну а в-третьих, с такой охраной мне нечего бояться, — и Дримм кивнул в сторону приближавшихся Василисы и Послушного.

— Но ты все равно поберегись и не лезь в самое пекло. — оставила за собой последнее слово Иримэ, прежде чем вместе с Халлоном покинуть Дримма и отправиться по своим многочисленным делам. Впрочем эстафету у эльфийки тут же перехватила обеспокоенная Дочка, сходу и без приветствий накинувшись на неспособного скрыть от нее реальное положение дел Дримма :

— Отец, что ты сделал?! Зачем?! Я чувствую страшную рану внутри тебя, и хоть она и не кровоточит, но и не заживает! Ведь завтра битва, а ты уязвим! Твоя великая сила уходит как в прорву, а тебя снедает страшный и неутолимый голод! Я вижу ворочающуюся у тебя внутри змею, что отравляет тебя своим ядом и ждет подходящего момента, чтобы вцепиться и погубить! — Дримм, наглаживая ластившегося к нему Послушного, дал ей выговориться и лишь потом ответил:

— Успокойся, и говори тише — я не хочу чтобы об этом узнали остальные. —

— Узнают или нет это неважно, а важно, что ты уязвим и не сможешь биться в полную силу! — не отступала Дочка.

— Ну это мы еще посмотрим! — самоуверенно возразил ей фейри и напоследок щелкнув по носу Послушного, приказал ему отдыхать. Пес хоть и был недоволен, но подчинился и забравшись на спину уже давно и без всякого приказа дрыхнущего Ворошилова, тут же уснул — все-таки ночь выдалась тяжелой, и пес в отличие от несгибаемой Дочки сильно устал. — И потом это всего лишь на сутки — неужели не справлюсь? Мне ведь в первых рядах не рубиться, а лишь приказы отдавать. — На последних словах фейри его разумная и хорошо успевшая его узнать питомица громко и недоверчиво хмыкнула:

— Отец, ты ведь и сам не веришь в то что говоришь! Чтобы ты отсиживался за спинами других когда идет бой...? Не верю! — Дримм улыбнулся и подумал как трудно успокаивать того, кто почти читает твои мысли и видит любую ложь, даже ту, которая говориться во благо.

— Если такое случится, надеюсь ты не дашь меня сильно подрезать, и хватит об этом — так было нужно, и сделать это мог только я. Сейчас я пробегусь напоследок по долине, а ты отдыхай и проследи, чтобы они, — Дримм кивнул в сторону Ворошилова и Послушного, — тоже отдохнули — завтра будет трудный день.

— Будто сегодня он был легкий!? — проворчал один из проходивших мимо воинов, услышавший последний слова.

— Разумно ли тебе ходить в одиночку? — попробовала возразить не желавшая отпускать его без охраны Дочка, но Дримм быстро пресек ее легкий бунт:

— Я еще не умираю и в бой мне не идти — врагов здесь пока нет, так что успокойся и отдыхай. Ты хорошо поработала сегодня ночью — я доволен, а через полчаса, когда я вернусь, ты мне понадобишься внизу. Да, — вспомнил напоследок кое о чем Дримм, — не вздумай обжиматься с Галивартаном или кем-то другим, будь здесь и отдыхай! —

— Да, отец, — послушно кивнула головой Дочка, но лишь только фейри ушел, перевела резко потяжелевший взор на проходивших мимо заготовок, те немедленно оставили все свои дела и покорно устремились к ней.

Не стесненный огромным маунтом Дримм вихрем пронесся по долине, успевая казалось везде и одним своим присутствием вдохновляя итак по-стахановски вкалывавших игроков и заготовок на еще более великие трудовые подвиги. Лишь зомби отнеслись к Главе клана без всякого пиетета и пялились на начальство своего начальства как на пустое место. А так роющий носом в поисках косяков Глава многое успел: успел поговорить с заведовавшим живыми стенами Айноном и снять с него стружку за то, что правая стена явно и заметно, даже на неискушенный взгляд, уступала левой, словами дело не ограничилось и ворчащему Крохобору вновь и вновь пришлось делиться энергией, спонсируя тут же включившегося в работу фейри; успел пообщаться с полностью вырезанным в творившейся в центре долины чехарде рейдом и еще двумя, что сумели обойтись без потерь и сейчас направлялись на отдых; перекинулся парой слов с отвечавшими за карьеры магами и вместе с ними порадовался, что на дне одного из карьеров забила вода. Наконец он миновал пространство между карьерами, оставив гигантский циркуль из двух укреплений позади.

Здесь на просторе тоже кипела жизнь, но, в отличии от муравейника у него за спиной, было гораздо спокойней и тише. Хотя это спокойствие и тишина были обманчивы, как, например, троица магов, которые будто бы ничего не делали и вообще походили на дачников, решивших жарнуть шашлычка, а на самом деле поддерживавших стену тумана, делившую долину пополам и ограждавшую их всех от жадных взглядов шаманов. Те многое бы отдали ради того чтобы хоть одним глазком взглянуть на то, что Драконы успели наворотить за эту ночь.

Дримм немного потрепался с дико скучавшими магами, затем отправился дальше и вскоре оказался на краю обширного, хоть и неглубокого котлована, где всем заправлял явно обрадовавшийся подошедшему фейри Шутник. Сам же котлован представлял из себя несколько выложенных друг на друге фигур, где нижняя была из пепла сожженных на руднике трупов, следующая из почти целых и лишь чуть обуглившихся костей, поверх костей лежали уже более менее целые жители долины, а в самом конце (то есть наверху) еще живые и стонущие гоблины, что орошали кровью из перерезанных глоток нижние слои — в общем, как всегда водилось у некромантов, не самое аппетитное зрелище.

— О, Дракон, ты как никогда кстати: заценишь нашу работку и передашь Королеве ее палочку. — Легкомысленное название совсем не подходило грозному и внушающему уважение посоху, что венчал собой весь этот некрополь. —

— Передам конечно, — согласно кивнул Дримм, но тут же уточнил: — А долго ждать-то вас? У меня времени не вагон и даже не маленькая тележка. —

— Да не-ее, минут пять: счас верхний слой скопытится, и посох можно будет забирать. Ну а нам еще полчаса как минимум тут толочься: ждать пока кровь стечет, потом скрепляющее заклятье, потом маскировка, потом зарастить все это, а потом еще и поотгонять Морнэмира с его минерами и других магов. — В ответ на недоуменно поднятую бровь некромант пояснил: — Да запарился я их гонять, вон сколько места свободного, а они лезут и лезут — все пытаются свои фугасы или ловушки пристроить. Придется задержаться и, чтоб не обгадили всю малину, покараулить. Так что будь другом, успокой нашу мертвячку, чтобы не психовала. —

— Сделаю, — кивнул Дримм. — А не боишься, что как уйдешь, все же попытаются на этом месте ловушку установить? —

— Не-ее, не боюсь — тут ведь после того как затянется, час должно спокойно постоять, а потом делай сверху че хошь, только землю слишком уж глубоко не копай. Но да, ты прав, стоит подстраховаться, — Шутник согласился скорей с собой, чем с ни слова не сказавшим про подстраховку фейри. — Оставлю парочку скелетов с плакатами для тупых, пусть по кругу ходят и отгоняют. —

— Не демаскируют? — Дримм обеспокоенно кивнул на заполненную смертью яму, где как раз в этот момент резко выгнулись и как по неслышимой команде умерли все гоблины, составлявшие верхний слой.

— О, посох зарядился! — ринулся в яму Шутник и уже возвращаясь успокоил Дримма насчет маскировки: — Первый же уровень — сам знаешь, 3-4 часа подергаются и рассыпятся. Держи! — Дримм осторожно взял протянутый ему белый резной посох и даже сквозь перчатку почувствовал, что тот прямо таки шевелится у него в руке, сдерживая свою немалую мощь. Тело фейри наполнила сладкая истома, а голове у него закрутились странные и не принадлежавшие ему мысли: использовать всю силу посоха на Шутнике.

— Прочь! — одновременно ударили Убийца и Крохобор, довольно быстро оттеснив чуждые мысли на периферию сознания и превратив их в неразборчивый шепоток, но все же не сумев изгнать их совсем и время от времени повторяя удары.

— Что воткнуло? — с жадным любопытством уставился на фейри Шутник и не увидев нужной ему реакции, разочарованно протянул: — С тобой не интересно — ничем тебя не проймешь — даже эту хрень жуткую держишь как палку простую и хоть бы хны. —

— Ты знал, что так будет? — в словах Дримма прозвучал гнев, и некромант поспешил объясниться:

— Не возбухай ты так. Ты ведь некромант 3-его уровня? Значит справился бы, а если че, я рядом, забрал бы. Но не пришлось — ты как всегда молоток и тебе все по плечу. —

— Дошутишься, — все еще не отойдя от попытки посоха влезть ему в мозги, покачал головой не падкий на лесть Дримм, и видимо неудачливый юморист что-то прочитал в его глазах, поскольку уже без шуток постарался извиниться, впрочем не зря носившего имя Шутник некроманта надолго не хватило, и он как ни в чем не бывало принялся делиться своими переживаниями и изменившимися планами:

— А так зачетная вещичка этот Посох Владыки Мертвых: силу дает — просто сказка и позволяет делать легко то, где без него приходится корячиться не по-детски. Но сука, постоянно лезет в башку и если бы только он — все вещички из комплекта Длани Смерти такие. Уж не знаю как Королева Мертвых с ними со всеми справляется и до сих пор не протекла крышей, но на то она и Королева, а я соскочил — хотел тоже Дланью стать, но теперь не хочу, фигушки — столько корячится, чтобы весь этот квест своротить, а потом башкой страдать, постоянно прислушиваться к шуршанию шифера, думая съехала у тебя крыша уже, или еще нет.

— Ладно я пошел, — прервал словоизвержение некроманта фейри, но не отправился назад, а сперва пробежался до горной стены долины, что действительно как настоящая стена без всяких промежутков в виде холмов или более-менее пологого подъема резко поднималась вверх. Конечно не вся Хлебная долина была такова, и парой километров далее были и холмы, и тот самый подъем, и даже небольшие отнорки, слишком маленькие чтобы называться полноценными долинами, но именно здесь в этом своеобразном бутылочном горлышке, ведущем к руднику, горы смыкались и неестественно резко обрывались вниз, образуя почти ровную стену, наводящую на мысль об искусственности данной долины (по крайней мере ее части). Так это было или не так и кто был творцом (инженеры вирт-мира? Гномы ?) не очень волновало занятых совершенно другими проблемами игроков, но не воспользоваться предоставленной рельефом возможностью они не могли и методично готовили очередной ...надцатый по счету антигоблинский сюрприз.

Встретили Главу Клана подозрительно хорошо, можно сказать с распростертыми объятиями и для начала отчитались о своих успехах, кстати весьма и весьма впечатляющих, а затем вывалили на резко поскучневшего Дримма кучу проблем и даже ни чуть не смущаясь, наябедничали на неспособных обеспечить беспрерывность процесса смежников. Дримм пообещал помочь и некоторое время с интересом наблюдал за их работой: основная группа делилась на две, первая из которых с помощью магии пробивала в вертикальной стене горы каверну, закладывала в нее взрывчатку, взрывала и с помощью горного инструмента равняла получившуюся дыру. Вторая же группа вновь закладывала в дыру взрывчатку и магический детонатор, заливала поверх давно используемую кланом липкую и быстро твердеющую смолу и запихивала огромную авоську с рубленным свинцом. Затем на максимально забитую в дыру авоську накладывалось заклинание паутины, что не давало тяжелому свинцу вырваться из липкого плена и снова лилась смола, а затем, когда паутина уже исчезала, но зато твердела смола, все маскировалось с помощью разнообразных и не повторяющихся чар. Работали группы быстро и за десяток минут успевали сделать не меньше трех таких закладок, а затем следовал вызывавший столько жалоб и ябед простой — редкие группы заготовок, что таскали те самые авоськи и смолу, просто не успевали доставлять с рудника все необходимое и за десятью минутами ударной и продуктивной работы следовал почти такой же по времени период безделья, страшно зливший настроенных на хорошую работу минеров. Уже возвращаясь назад Дримм встретил группу из восьми заготовок, которые надрывая пупок тащили бочонок смолы и три авоськи, и понял — соклановцев у стены ждет сюрприз и еще один повод для недовольства — содержимым двух из трех авосек был уже не свинец, а камень.

Вернувшегося же на рудник фейри, тоже ждал сюрприз, ради разнообразия приятный: накрытый стол и довольная собой Дочка, что вроде бы и не нарушила приказ, но поступила как всегда по-своему, ради этого мобилизовав всех подвернувшихся ей под руку заготовок. Впрочем ругаться или отказываться фейри не стал — утихший было на время голод вернулся с новой силой, и ведерный котелок заправленной мясом каши и краюха хлеба пришлись весьма кстати. Так что Дримм просто сел и под завистливыми взглядами проходивших мимо заготовок (и не только) в два счета умял и то, и другое, опять на какое-то время прибив разгоравшийся внутренний пожар. Через десяток минут довольный и сытый Дримм вместе с не менее довольной Василисой спускался по тоннелям вниз, спеша передать жгущую руку и не оставлявшую попыток подчинить его себе посылку. По мере приближения к нужному месту довольно пустынные в данном секторе помещения рудника совсем обезлюдели, а Дримм почувствовал странную и тяжелую ауру, она постепенно и неуклонно росла по мере его движения к цели. Сильно захотелось повернуть назад, и фейри пришлось приложить усилие, чтобы не поддаться этому чувству. А вот посоху в руках у него царящая вокруг гнетущая атмосфера явно пришлась по вкусу — он стал сильнее и Дримму вместе с мечами становилось все трудней отражать его участившиеся попытки взять верх. Наконец Дримм словно бы переступил невидимую, но ощущаемую как холодный ветерок на коже границу и получил целый пучок сообщений :

Вы входите в зону проведения легендарного заклинания ''Взгляд Смерти'' — если вы не маг Смерти, как минимум 3-его уровня овладения заклинаниями, немедленно покиньте зону проведения заклинания, если нет, то приготовьтесь к последствиям.

Вы входите в зону проведения легендарного заклинания ''Выдох Термеза'' — живые -20 пунктов жизни каждую минуту (исключение некроманты).

Вы вошли на территорию проведения легендарного обряда ''Великий Подъем'' — остановитесь и поверните назад — вы можете умереть. У всех живых существ (кроме магов Смерти) -50 пунктов жизни каждую минуту, у всех созданий инферно, тьмы, стихий -30 пунктов жизни каждую минуту. Все школы магии кроме магии Смерти: — 28% к силе и продолжительности заклинаний, +40% к количеству затраченной на заклинание маны, 10% вероятности, что заклинание не сработает. Магия Смерти +20% ко всем параметрам.

Действует бонус ''Тысячи Очагов''.

И сразу же пошли более оживленные места, хотя слово ''оживленные'' в данном конкретном случае было не очень уместным: целеустремленно ходили разнообразные представители нежизни, валялись по углам еще не оживленные тела, откуда-то слышались крики и вопли еще живых, резко и сильно пахло благовониями и ингредиентами зелий, а также кровью, чей терпкий густой вкус все же пробивался через не помогавшую блокаду.

Совершенно внезапно ''любующийся'' интерьерами Дримм почувствовал неладное за спиной, обернулся и мгновенно подхватил сползавшую по стеночке Дочку. Питомица была без сознания, кожа ее позеленела, а на губах выступила кровь. Фейри мгновенно понял, что происходит и с питомицей на руках стремительно бросился назад к незримой границе, что отделяла мир живых от находящегося здесь филиала мира мертвых.

Глава 15

Большой Рудник, жилые помещения.

Четвертый час ночи четвертого дня с момента вторжения клана Красного Дракона в Гоблинские горы.

Дримм.

Тогда фейри все же успел и пересек границу раньше чем случилось непоправимое (в случае пета не такое уж и непоправимое, но все равно неприятно) и неожиданно сомлевшая и кулем повисшая у него на руках Василиса отделалась лишь кровью из носа и временным упадком сил. Как только Дримм покинул смертельную для питомицы зону, то тут же постарался ей помочь, подобно настоящему родителю чуть ли не как курица над яйцом квохоча над аккуратно положенной на плащ Василисой, и лишь после того как убедился, что с ней все будет в порядке, неожиданно понял, как сильно он испугался за нее. Понял и вновь испугался, но теперь яркости и необычности своих чувств — никогда он не испытывал ничего подобного, и это на самом деле пугало не особо пугливого фейри. Да, он сразу же при появлении Дочки почувствовал с ней странную связь, похожую, но все же сильно отличавшуюся от подобной связи с Послушным и Ворошиловым. Дримм списывал ее на разумность нового питомца и будто бы принял ее игру: ему было приятно и он испытывал какое-то удовольствие, когда она называла его ''отцом'', но в глубине души он всегда думал, что это только игра, по крайней мере до этого момента — даже зная, что в самом худшем случае ей грозит лишь суточный отдых, он испугался за нее как настоящий, а не липовый отец пугается за своего ребенка.

Очнувшаяся и вернувшая силы Дочка была в ярости и как только оказалась на ногах, попыталась тут же рвануть в вырубившую ее зону красным и казалось кипящим от злости метеоритом. Несколько растерянный от нежданного открытия Дримм еле-ели сумел ее остановить и немного успокоить, а затем действительно как родитель более подробно и быть может несколько надоедливо расспросил ее о самочувствии и, не желая рисковать понапрасну, приказал ей ждать его возвращения здесь. Ради разнообразия Дочка просто подчинились и осталась ждать его за границей опасной для нее зоны. Все время до возвращения отца она , как тигр в клетке, ходила взад-вперед перед незримой границей и то мучила свою любимую игрушку, яростно чуть ли не как кистенем орудуя йо-йо, а то заменяла ее мечем и вертела двуручник как легкий прутик одной рукой. Дочка разозлилась не на шутку и старалась придумать не запрещенную отцом кару для устроивших все это некромантов и в конце концов, благодаря логике еще дальше стоящей от нормальной чем женская, придумала, решив увести парня у, по ее мнению, виновной в нанесенном уроне Туллиндэ.

Где находится Туллиндэ? В этом первостепенном вопросе Главу Клана просветил встреченный по пути некромант, что конвоировал еще живых (ненадолго) и словно бы спящих наяву, но в тоже время способных идти гоблинов. Помощь его была не лишней, хотя Дримм справился бы и так — почуявший близость хозяйки посох в буквальном смысле рвался из рук, как компас указывая нужное направление. Несколько пройденных коридоров и залов, и уже морально готовый ко всему, да и в общем-то не раз бывавший и работавший в подобных местах Дримм очутился в лаборатории безумного ученого, морге и разделочном цеху мясокомбината — именно так выглядело рабочее место Королевы Мертвых и дюжины некромантов под ее началом. Сейчас все усилия без пяти минут Длани Смерти (Туллиндэ) были сосредоточены на очередной порции кровавых стражей ее имени и несмотря на желание посоха, причинявшего фейри почти физическую боль и словно бы жгущего руку даже сквозь перчатку доспеха, отвлекать занятую делом некромантку Дримм не стал, а использовал эту возможность для экскурсии и осмотра передовых достижений некротического хозяйства.

Первыми его внимание привлекли 20 почти обычных ходячих скелетов похожих на основное и самое первое творение начинающих некромантов. Достоинством таких вот призываемых из воздуха (правила вирт-мира) скелетов перед доступными позже зомби было, как уже говорилось ранее, ненужность материалов, то бишь тела, более-менее нормальная скорость и координация (с этим у зомби начальных уровней были мягко сказать проблемы), более-менее приятный вид и отсутствие запаха, а также четкое время существования, чем зомби, творимые из самого разного материала, похвастаться не могли. Эти же конкретные скелеты хоть при беглом взгляде и напоминали тех самых начальных, но при более внимательном осмотре не имели с ними ничего общего. Основным отличием был рост и странные пропорции костей, сильно отличавшиеся от стандартных, словно списанных со школьных анатомических пособий костяков: Дримм скорей не понял, а догадался, что так наверное должны выглядеть неестественно вытянутые скелеты гоблинов, едва заметные трещинки в костях подтверждали его теорию. Вторым отличием, также не прошедшим мимо его внимания, стали глаза, горящие синим и режущим взгляд светом. Ну и третьим было то, что они держали в руках — что-то вроде посохов из очищенного от плоти позвоночного столба и черепа-навершия, причем глаза черепов сияли таким же огнем, как и глаза державших их более комплектных костяшек. Мало того, насаженные на основу из позвоночника искореженные магией черепа проявили даже больший интерес к осматривающему их гостю и в отличии от своих более целых собратьев слегка поворачивались и следили за заметившим их внимание фейри.

Дримм применил опознание, но не очень прояснил ситуацию — навык выдал насчет костяков нейтральное, но все же многообещающее ''Маги'' и оставил больше вопросов чем ответов. В остальном Дримм не увидел ничего нового: обычные зомби, как и те что работали носильщиками руды или ударно горбатились наверху; еще живые, но парализованные гоблины, с диким ужасом в глазах, ожидающие своей судьбы; оборудование и отходы производства, в виде пустых склянок и непонятных комков окровавленной плоти и все в том же духе. Пара соседних с лабораторией залов были забиты уже готовыми и ждущими только приказов стражами, что проигнорировали заглянувшего мельком фейри. Осмотреть все остальное он не успел — очередная партия бодро соскочила со столов и, шлепая босыми и окровавленными ногами по не менее забрызганному полу, целеустремленно направилась к нему, а вместе со своими созданиями к Главе клана не менее целеустремленно шла Туллиндэ, девушка была в хорошем настроении и энергично вытирала забрызганные кровью руки какой-то тряпкой.

— Отлично! — приняв из рук фейри свой посох, некромантка на секунду закрыла глаза, а потом легонько провела, будто погладила его изрезанную перетекающими друг в друга жуткими фигурами поверхность — изображенные на посохе твари как живые заластились к ее руке. Явно узнав все что ей необходимо, эльфийка открыла глаза и вновь обратила внимание на не мешавшего ей Дримма. — Вижу Шутник справился и сделал все как надо. А где сам? Он мне тут нужен. —

— Будет через пару часов, не беспокойся. Лучше поделись, как здесь у тебя — все успели? Не слишком ты увлеклась, — Дримм обвел рукой помещения, — о главном не забыла? —

— Все в силе, да ты и сам знаешь — должен был увидеть сообщения. —

— Увидел, а Дочка даже почувствовала, сейчас злится и ждет снаружи. —

— Ничего удивительного, — пожала плечами Туллиндэ, — вход не магам Смерти сюда заказан. Кстати, поздравляю с 4-ым уровнем магии Смерти. Когда и как успел? —

— Откуда знаешь?! — ответил вопросом на вопрос пораженный осведомленностью некромантки Дримм — единственное что она могла узнать с помощью опознания, это его общий повысившийся уровень, да и то...

— Оттуда, — неопределенно ответила Туллиндэ, но под требовательным взглядом фейри все же пояснила: — Я всегда это могла, с самого начала: определить уровень в магии Смерти, какие заклинания доступны и еще сколько маны и жизни. У тебя кстати мана не растет, совсем. —

— Знаю, — поморщился Дримм — очередная порция соли на рану, — последствие эпика. Ты мне лучше поподробней расскажи про твою способность. —

— Да нечего рассказывать — ты почти все знаешь: работает только с магами Смерти, да и у них вижу только то, что относится к школе Смерти, все остальные школы от меня скрыты, а если Смерти нет, то и маны, и жизни тоже не вижу. —

— Ладно с этим все, хотя могла бы и предупредить, — не удержался от упрека Дримм и вернулся к насущным делам. — Что за ''маги''? — фейри заинтересованно кивнул в сторону 20-и неподвижных скелетов.

— А, эти, — несколько небрежно кивнула на синеоких мертвяков Туллиндэ, — почти стандартные скелеты-маги, доступные на шестом, но с прицепом в виде посохов и еще парой деталей. Должны быть лучше и долговечней, да и бить сильнее, а впрочем сперва посмотрим что будет, потому и наделали их всего 2 десятка, и все силы кинули на стражей, — Туллиндэ кивнула на уже очищенное рабочее место, где суетящиеся подручные размещали новую партию гоблинов, которых ждала интересная хоть и не очень веселая судьба. — Думаю к утру до трех сотен наделаем. —

— Солидно, — довольно кивнул Дримм, а вот сама создательница скривилась:

— Да не очень, вот огры тогда были — это да..., а эти — так... чуть получше зомби будут. —

— Ну тебе видней, — философски пожал плечами Дримм, — хотя по-моему и эти не так уж плохи, только что мелковаты, но оно и понятно. Это все, больше ничего не приготовили? —

— Да есть кое-что, мелочь конечно, но тоже испытания провести, пошли покажу. — Туилендэ махнула рукой ожидавшим ее собратьям по некромантскому ремеслу: — Начинайте без меня, — и увлекла Дримма в сторону еще не виденного им зала, по пути делясь кухней налаженного производства мертвяков и неосуществленными планами: — Еще когда Шутник был здесь, хотели пару костяных исполинов забабахать, но хорошо Томинокер (маг-некромант из клана) на мысль навел: как бычару Людмиленного наверх волокли и как уши вяли от мата — нам такого ''счастья геморойного'' не надо, так что не стали мы их делать — все равно они бы тут застряли ни к селу, ни к городу. Потом думали про вампиров, но отказались — возни много, толку пшик — бой ведь наверху, а новорожденные на солнце быстро дохнут, да и не так уж они и сильны. Потом еще кое-что думали и прикидывали, но опять-таки — цена и качество, и время. Так что кроме скелетов-магов решили сосредоточится на зомби и стражах, поэтому стражей и будет три сотни, а не две. И еще десяток вот этих, — приведшая его в небольшую темную кладовку некромантка жестом фокусника указала на здоровенные мешки из плоти, что свисали с потолка. Будто бы дышавшие мешки издавали резкий неприятный запах разложившейся плоти и свежего говна, пестрели пятнами зеленой слабо-светящейся слизи, а еще внутри них явно что-то ворочалось. Дримм сразу узнал их совместный с Туллиндэ проект N 6 по созданию бойцов вроде стражей и использованию при этом не только магии Смерти, но и других школ: загоревшаяся этой идеей Туллиндэ, к тому моменту довольно серьезно овладев магией Природы и Порядка, сумела раскрутить и зажечь этой идей Дримма до такой степени, что он даже щедро жертвовал свою редкую кровь на их общую работу. Помимо фейрийской крови была уйма времени, денег и редких реагентов, так же стоявших денег, и масса провалов и разочарований, хотя были и результаты, иногда слишком дорогие для массового использования, иногда упиравшиеся в отсутствие нужных материалов, но чаще промежуточные и пока невостребованные, не знавшими как и куда их приспособить экспериментаторами.

— И кто там созревает? — с интересом поинтересовался рассматривая мешки Дримм.

— Помнишь мы используя твою кровь хотели сделать бойца на замену спецназу, чтобы самим выращивать, а не покупать? —

— Как такое забудешь? Те пятеро, что получились, стоили нам как 500, если не больше, обычных спецназовцев, кучу времени и нервов, а мне твой взревновавший женишок (Менелтор) чуть морду не набил. И какой результат? Чуть-чуть посильней заготовки, колдовать не умеют, не умеют и десятой части того, что может каждый спецназовец сразу же после рождения, тупые как пробка и из всех достоинств только что отсутствует необходимость их кормить и иммунитет к ядам. —

— Еще про иммунитет к проклятьям и боевым заклинаниям Смерти забыл, а так все же не так уж и плохи, цена конечно кусается, тут я согласна. Но ты же себе одного взял и куда-то приспособил, Анариэль тоже троих на охрану сокровищницы в цитадели пристроила и не жалуется, да и последний, мой, неплохо себя показал. —

— Если такой прекрасный, зачем ты его слила в течении недели? —

— Ясно зачем, — Туллиндэ недоуменно посмотрела на Дримма, — опытный же образец, вот я его и испытала — поэтому и говорю что перспективы есть. Так что вот эти вот ребятки — следующий шаг, — она покровительственно хлопнула по гладкой поверхности с хлюпаньем заколыхавшийся мешок. — Загрузили еще теплого гоблина поздоровей и помордастей, еще мясца с трех для массы, твоей кровушки, ну и всю необходимую химию — процесс пошел. Правда по стоимости снизились совсем на немного, зато по скорости — сильный прогресс. По идее они уже готовы, но чем позже мы их вытащим, тем лучше будут, так что к утру вынем и испытаем. Да, я всю твою кровь до капли использовала, потом, когда время будет, нацедишь еще. — Дримм согласно кивнул, но не смог удержаться от остроты:

— Вот мы с тобой не женаты и даже не встречаемся, а ты все равно кровь из меня регулярно качаешь. — Ничуть не смущенная Туллиндэ тут же отбоярилась:

— Смотри, услышит тебя Менелтор, точно морду набьет.

— Боюсь-боюсь, — в притворном испуге спрятался за живой инкубатор Дримм, а потом выглянул оттуда и уже серьезно спросил: — А что, костяных ежей (еще один их совместный проект) не захотела проверить? Они вроде и делаются быстрее, и не так дороги, да и те двое что получились вроде неплохо себя показали. —

— Попробовала, но ничего, с оркам и человеком тогда тоже не получилось, нужны эльфы, — некромантка уточнила, — мертвые эльфы, желательно свежачки. Будет материал, будут и ежики, а пока...

— Ясно, — кивнул Дримм, — если будем валить эльфов — получишь, ну а сейчас обойдемся тем, что есть. В общем, как ты и сказала, все в силе, действуем по плану: к утру отправляете все ваши творения наверх, а сами — все силы на ''Взгляд'', ну и ''Выдох'' готовите. Как будет сигнал, заканчиваете ''Выдох'' и все силы на ''Подъем'', я подхожу и пока вы не закончили ''Подъем'' и еще действует ''Взгляд'', активирую ''Выдох'', благо теперь я уже 4-й уровень и значит, когда перчатка Лавира меня поднимет , я уже буду 5-й, а значит ''Выдох'' получится сильнее ( Перчатка Лавира — артефакт, поднимающий мага Смерти на один уровень овладения заклинаниями, выпала из огромной многоголовой подземной твари, что жила на острове посреди пещерного озера ). —

— Да, все верно, я помню, и с уровнем ты хорошо обернулся, но так и не сказал как, — эльфийка вспомнила о неожиданном росте фейри.

— Дочка нашустрила, ну и Послушный, — с почти что (а может и не почти!?) отцовской гордостью похвастался Дримм, — пока они бегали в ночи, столько гоблинов набили, что и сами выросли, и меня подняли, аж на три уровня. —

— Хорошо получилось, — согласно кивнула Туллиндэ. -Ну ладно, мне пора за работу — ''клиенты'' ждут, и помни, что бы там ни было, ты во чтобы-то ни стало должен активировать ''Выдох'' до завершения ''Подъема'' и пока действует ''Взгляд''. Тогда и ''Выдох'' и ''Подъем'' ударят в полную силу, иначе все зря — зеленых конечно потреплет, но даже не вполовину как нужно и может. —

— Все помню, не беспокойся, — успокоил ее Дримм и попрощавшись отправился на выход к радостно встретившей его Дочке, а потом вместе с ней спустился еще ниже во владения очень недовольного своим положением ''бессменного нач лага'' Октарона.

— Жрете вы их что ли!? — ехидно поинтересовался эльф на вполне невинную просьбу Дримма выделить ему 8 десятков своих ''подопечных''. — Продажи ведь нет — я точно знаю! А вы все как с цепи сорвались: то жрица-паладинша наша подвалила (Людмила) — подайте ей видите ли десяток гоблинов и чтобы обязательно были воинами, да еще и хорошими — я что картотеку веду (?!); то Боровик (Айнон) прискакал, но ему хоть просто сотня любых гоблинов была нужна без выкрутасов; то Шутник с Королевой чуть не тысячу самых здоровых забрали и не подавились; а теперь ты, и тоже привередничаешь — покрепче тебе подавай. — Октарон был сильно не в духе и явно нарывался. Дримм, чувствовал свою вину и прекрасно понимал его мотивы и не пошел по пути скандала, а доброжелательно и плавно затеял разговор: поделился информацией с поверхности, успехами и общим положением дел, не забыл похвалить работу Октарона и подчеркнуть его незаменимость в этом качестве и даже обсудил и попросил совета в паре сложных ситуаций. Настроившийся было спустить всех собак бывший комендант с явно видимой жадностью сглотнул все что ему рассказал лучше всех информированный Глава клана, несколько отмяк и уже не так сурово поинтересовался: — Тебе-то они сейчас зачем? Битва ведь скоро. Или ты как наши трупорезы (некроманты) для какого ритуала их употребишь? Или как друиды на удобрения? А зачем та десятка Людмиле, я вообще не пойму, может ты знаешь? —

— В жертву Трооатэне, — просветил его Дримм. — А насчет этих 80-и ты почти прав — послужат науке. —

— Ну науке, так науке, мне то что, лишь бы не разбежались. Вот эти? — Октарон кивнул на группу гоблинов, выдернутых Дочкой из толпы рабов и переданных на попечение охране.

— Сойдут, — Дримм окинул взглядом почти собранную группу и должен был признать, что Дочка постаралась, и находившиеся в ней рабы действительно были покрепче общей массы доходяг.

— Ну тогда предадимся бюрократизму, — с этими словами Октарон достал из своей поясной сумки бланк заявки и быстро и привычно его заполнил. Потом в бланке расписался Дримм, а затем к удивлению Октарона еще раз расписался в графе ''для личного пользования'', подтвердив тем самым, что берет гоблинов не на нужды клана, а лично для себя и что их стоимость будет учтена при дележе добычи.

— Вот оно как, — с уважением посмотрел на Главу Клана Октарон, но больше ничего по этому поводу не сказал и не спросил, только поинтересовался не нужна ли помощь в конвоировании и узнав что нет, пожелал удачи. А Дримм вместе с Василисой и восемьюдесятью вялыми и неестественно спокойными гоблинами с пустыми глазами (работа Дочки) отправился вроде бы к ведущему на поверхность подъемнику, но не доходя до него вся процессия свернула в тупик, до конца которого она так и не дошла.

''Холм'' встретил Дримма и его компанию привычной прохладой и тишиной, а так же унылой бессмысленной рожей одного из той экспериментальной пятерки големов (искусственно созданных созданий), что так и не стали заменой заготовкам. Этот вот конкретный, выглядевший как мускулистый мужик с неестественно белой холодной как у трупа кожей, красными глазами и полным отсутствием волос на башке был приспособлен как охранник имеющейся в Холме тюрьмы и надо сказать, что довольно неплохо справлялся со своими функциями, хотя истины ради, стоит все же упомянуть, что до сегодняшнего дня фейри не слишком его загружал, но сейчас голему пришлось потрудиться и ударной работой искупить многие месяцы тупого безделья. Впрочем надо отдать ему должное — справился он на отлично и с минимальной помощью со стороны Дримма и его питомицы: САМ, согласуясь с какими-то своими представлениями, распределил гоблинов по четырем наличным камерам и вновь уселся в закутке тюремщика, привычно тараща красные бессмысленные буркала в стену.

Сразу покидать Холм Дримм не стал, а вместе с Дочкой по быстрому воспользовался его очень ценным в походных условиях комфортом: ванна и свежая одежда, а также легкий перекус (Дримма опять атаковал голод) — невероятная ценность для тех, кто понимает что это такое, и ерунда для тех, кто имеет такое удовольствие каждый день. Спустя полчаса, сытый, чистый и одетый в свежее Дримм открыл переход и вместе с такой же довольной и чистой Дочкой вернулся на рудник.

Дримм осознал себя и открыл глаза: над ним простиралось ночное, но удивительно яркое небо без звезд. Нет, через секунду он понял, что никакое это не небо, а бездна, что подобно небу тянется в бесконечность. Фейри прислушался к себе и понял: он лежит на твердой и прохладной, похожей на камень поверхности, а в теле ощущается странная легкость и в то же время необычная бодрость и сила, и еще он кажется абсолютно наг.

Одним стремительным движением Дримм оказался на ногах и оглядел себя: ощущения его не обманули — одежды не было, а тело словно бы покрыто позолотой и светилось мягким и уже знакомым ему золотистым светом, из всего имущества лишь небольшой даже не металлический нож из ярко красного камня. Стоял он посреди широкой как 12-и полосное шоссе дороги, по ощущениям ступней сделанной из камня, но вот глаза видели полупрозрачный дым, почти не скрывавший то, что под ним. А посмотреть было на что — увиденное настолько поразило его, что он открыл рот и окаменел, в изумленной неподвижности забыв обо всем, зрелище настолько невероятное, что ошарашенный Дримм далеко не сразу осознал, на что же такое смотрят его глаза — чудовищно-невозможно большая черепаха неторопливо и как-то вальяжно плыла в абсолютной пустоте. Но не только размеры колоссального зверя заставили фейри застыть, завороженно пялясь вниз, а то, что весь панцирь черепахи покрывал великолепный голубоватый океан, запятнанный многочисленными кляксами островов и даже континентов, а также неиссякаемый водопад, что с края ее панциря изливался в пустоту. Острое, да еще и возросшее в этом месте зрение помогло фейри разглядеть многочисленные города, как прыщи по коже подростка разбросанные по тверди, и даже мушки кораблей и целых флотилий, спешивших пересечь необозримую (для них) водную гладь.

Мысли об экипажах этих пересекавших океан по своим неведомым делам кораблей помогли Дримму прийти в чувство и, не без труда оторвавшись от завораживающего зрелища, вспомнить о себе. Он снова более внимательно огляделся по сторонам, уделив внимание не только тому, что было вдалеке, но и тому, что было прямо под носом, а заодно стараясь понять и вспомнить, где он находится и как сюда попал.

Вокруг него простирался целый новый и никогда раньше им не виденный мир — огромное пространство, в котором плавали подобные той что внизу черепахи, не менее громадные рыбы и летали такие же птицы (хотя Дримм и сомневался, что способ их передвижения имеет что-то общее с плаванием и полетом), а помимо того, просто висели в пустоте различные строения и камни. И все они: камни, птицы, рыбы и черепахи имели на спинах такие же украшения, что и великанская тортила внизу. Все это сказочное и бесконечное пространство пересекала извилистая дорога из дыма, одним концом уходя в далекую и кажется медленно приближавшуюся грозу, а другим упираясь в лазоревого цвета сферу, в которой плавали тысячи мелких и разноцветных шаров. Поскольку сфера была к нему не только ближе всего, но и единственным ориентиром, до которого можно было дойти пешком, то Дримму просто не оставалось ничего другого, как только бодро шлепая босыми ногами по туманному мосту направиться к ней.

В приближении сфера оказалась не так и велика, размером примерно с двухэтажный дом и чем-то походила на схему отсутствующего здесь звездного неба, где шарики исполняли роль звезд, а лучащийся неяркий свет — космоса. Первое же робкое прикосновения к этому свету дало неожиданный, но весьма полезный результат: Дримм вспомнил дикую боль, пронзившую его почти сразу же как он закрыл вход в Холм, собственный крик от этой нежданной муки — крик, который смешался с похожим криком Дочки, мертвым грузом повисшей на его правой руке, их общее падение на холодный пол, а потом темнота — и он очнулся и осознал себя.

Судьба Дочки была неизвестна, и это не на шутку обеспокоило Дримма. А затем он внезапно вспомнил пещеру с желтым туманом и багровый водопад — догадка молнией сверкнула в голове, инстинкт и разум дополнили друг-друга, и фейри понял: он недалек от истины и пусть то что простиралось вокруг, ничем не напоминает памятную пещеру, что-то общее в них есть, а вот почему он опять оказался в подобном пространстве, было совершенно непонятно и, чтобы выяснить причину и узнать что случилось с отсутствующей рядом питомицей, Дримм повиновался не подводившему его внутреннему чутью и решительно шагнул в сферу целиком.

К большому разочарованию фейри каких-либо новых откровений или знаний он не получил, а просто оказался внутри довольно таки теплого света. Тот ласково и не мешая двигаться обволакивал его со всех сторон, но к сожалению не отвечал ни на какие вопросы. Пару минут Дримм просто ждал и прислушивался к себе, но так и не дождался, сделал несколько шагов в глубину и вновь ничего — свет все также был к нему равнодушен и все также непонятно каким образом держал в подвешенном состоянии не только разноцветные, но и разноразмерные шары. Именно на шарах Дримм и сосредоточил свое внимание, разделив их на три условные группы: первые были размером с футбольный мяч, но в отличие от кожаного мяча производили впечатление каменной твердости и несмотря на подвешенное состояние, такой же тяжести; вторые гораздо меньшие и по размеру ближе к бильярдным шарам, словно дышали изнутри и несмотря на идеальную форму и яркий цвет, ощущались как куски плоти, причем плоти живой и дышащей; третьи совсем маленькие равнялись на не самую крупную черешню и словно были выточены из дерева — все шары издавали едва слышимый гул и медленно едва заметно вращались на одном месте.

Переход от созерцания к тактильному контакту сразу же привел к неожиданному результату, только добавив вопросов: первый же шар, к которому он осторожно и готовясь тут же отдернуть руку прикоснулся, был Тулллиндэ. Нет, шар чудесным образом не превратился в упомянутую эльфийку, но Дримм ощутил ее так ясно, словно стоял рядом с ней и мало того, читал ее мысли как в открытой книге ( Некромантке, что работала над очередной партией стражей, на мгновение показалось, кто-то стоит у нее за спиной, причем так близко, что буквально дышит в затылок, но взгляд назад рассеял не подтвердившийся морок, и списав его на усталость и пропитанное магией и болью помещение, она вернулась к работе). Ошарашенному произошедшим фейри понадобилось некоторое время чтобы прийти в себя, и то справился он так быстро лишь потому, что благодаря Дочке уже имел дело с подобными ментальными проекциями чужого сознания, пусть и поданными в гораздо более грубом виде. Еще два полапаных ''футбольных мяча'' позволили ему заглянуть в мысли двух игроков, на этот раз не из клана, и окончательно подтвердили истинность первой же пришедшей в голову догадки — каждый ''мяч'' обозначал игрока, одного из тех, кто пришел за ним в Гоблинские горы. Заинтересовавшийся Дримм провел такой же эксперимент и с ''бильярдными шарами'' и более привычно заглянул в головы эрмиланского воина из Синих и присланного Азотом контрабандиста. И если мысли контрабандиста были довольно невинны и в основном вращались вокруг полученной прибыли, ну и желания присунуть каждой соблазнительно вертящей попой эльфийке, то в мыслях воина-полутысячи был сумбур от вроде бы ни к чему не обязывающих, но и в тоже время не являвшихся пустым трепом разговоров о том, что хорошо бы ударить в спину слишком много вообразившим о себе безродным выскочкам, объединившихся в один(!!!) клан с орками, и незаслуженно захапавшим такие богатства и славу. Зачинателем таких разговоров был не кто иной как уважаемый всеми маг и заместитель командира Синих Тартаурон.

Крайне жизненно-важная информация не могла оставить Дримма равнодушным и на несколько минут Глава Клана просто выпал из действительности, но достаточно быстро придя в себя, вернулся к ней и перешел к третей и последней группе шаров. В общем-то Дримм уже подозревал, что он почувствует легонько касаясь одного из похожих на ягоду шаров, но все равно его ждал сюрприз. Да, мелкий шар действительно как он и думал обозначал заготовку, а вот то как мыслил тот самый эльф-стрелок, и стало тем самым большим сюрпризом: лишь только сейчас Дримм осознал, насколько же они другие и как сильно вроде бы обычная заготовка отличается не только от игроков, но даже и от неписей. Открытие едва в прямом смысле не сбило его с ног — Дримм реально зашатался и чуть не упал, в голове у него наступил кавардак, и совсем на крохотное мгновение он забыл как думать — крайне неприятное ощущение. Больше фейри так не рисковал и перемещаясь внутри сферы, обходил эти ''черешины'' десятой дорогой, но и никак не мог забыть, ЧТО он ощутил в разуме истинного создания игры, которое в отличие от неписий не осознавало себя личностью и подобно ребенку или скорее роботу полностью ориентировалось в своем развитии на составлявших клан игроков и в тоже время имело жесткий и неразрушимый каркас из беспрекословной преданности.

Движение за спиной мгновенно заставило фейри отбросить все мысли, сгруппироваться и извернуться, словно бы уходя от уже нанесенного удара, одновременно отмахиваясь вооруженной рукой от невидимого врага. Дримму не показалось и хотя лично на застывшего в стойке фейри никто не нападал, опасность все же была — летающие уродцы размером от мухи до воробья во множестве и не без успеха пытались проникнуть во внутрь давшей ему приют лазоревой сферы, а несколько из тех, что уже сумели продавить ее незримую границу, оголодавшими пираньями бросились на шары, и если ''футбольные мячи'' игроков оказались им в буквальном смысле не по зубам, то вот с шарами неписей и заготовок все обстояло совсем, совсем иначе...

Прямо на глазах у несколько оторопевшего от неожиданности Дримма отвратного вида летающая жаба со стрекозиными крыльями и похожим на беличий хвостом целиком проглотила недавний шарик-заготовку и, сыто и довольно срыгнув, нацелилась на следующий, и все это буквально в двух метрах от совершенно игнорируемого ей фейри.

Очнувшийся наконец от ступора Дримм не дал обнаглевшему уродцу схарчить очередной шарик и прямо с места прыгнул вперед, стремительно взмахнув каменным клинком. Монстрик заверещал и попытался метнуться прочь, как муха уходит от удара газетой, но не преуспел — фейри был гораздо быстрей человека и мелькнувший подобно молнии клинок неотвратимо распластал не сумевшую увернуться тварь, лишь брызнул фонтан искр, когда уродец исчез.

Вдохновленный было столь быстрой победой Дримм глянул вокруг и сразу сник, мгновенно поняв — ТАК ему не победить, даже если он тут же прямо сейчас научится летать и быстро сумеет прибить всех разлетевшихся по двухэтажной сфере уродцев, то через секунды их будут уже десятки, и сотни — через минуту. И вновь уже в который раз на помощь не знавшему как поступить фейри пришел инстинкт, тот самый инстинкт, что до времени скрывался под грузом сознания и не раз вылезал наверх тогда, когда уже отчаявшийся найти решение разум игрока пасовал. Дримм привык доверять этим многократно выручавшим его вспышкам, поэтому сразу без колебаний и сомнений хлестнул себя лезвием по руке и не обращая внимания на резкую как удар бича боль, взмахнул распоротой от кисти до локтя и фонтанирующей кровью рукой. Струя расплавленного золота обрызгала все вокруг и словно бы впиталась в свет сферы, что начал в то же мгновение меняться.

Инстинкт вновь не подвел доверившегося ему фейри, и результат не заставил себя ждать: считанные секунды — сфера налилась янтарем, довольно комфортно чувствовавшие себя твари заверещали и бросились прочь, но поздно — ловушка захлопнулась, и не успевшие достигнуть границы застыли подобно мухам во все том же янтаре, а затем под жуткий и неожиданно громкий для таких малявок вой буквально растворились в изменившимся свете. Те же из уродцев, что не успели проникнуть внутрь, частью увязли в быстро и жадно затягивающей их сфере, а частью брызнули прочь, не желая повторить судьбу своих собратьев, но в то же время и не спеша далеко улетать, а несколькими огромными многосотенными роями кружась вокруг видимо несмотря ни на что все также привлекавшей их сферы или скорей того что находилось у нее внутри.

Неожиданно легкая победа, как и невероятно быстро даже для фейри зажившая рука не долго радовали любовавшегося сотворенным янтарным чудом Дримма — все тот же инстинкт и взгляд во вне заставил фейри поспешно покинуть теплый и во многом благодаря ему безопасный сферический мирок. Внешний мир неласково встретил вернувшегося в него фейри и для начала попытался смести его как мошку ураганными порывами ветра, предвестниками неожиданно близкой бури-грозы. Дримм сразу же понял, как сильно он недооценил ее скорость, а так же то, что ураганный ветер — самая меньшая из его проблем: невидимые, но ясно ощутимые обострившимся чутьем существа шли внутри приближающийся бури, шли вперед к нему и сфере. Неведомые враги не испытывали к фейри теплых чувств, желая смерти ему и разрушения сферы за его спиной.

На мгновение у Дримма мелькнула вполне разумная мысль отступить внутрь сферы и встретить незнакомых, но почему-то уже заранее ненавидящих его существ там, на своей территории, где янтарь — порождение его крови, сможет ему помочь и где порывы жуткого и все усиливающегося ветра не будут пытаться смахнуть его как травинку с асфальта. Мелькнула и прошла — вновь пришедшая изнутри вспышка и Дримм внезапно понял, это будет ошибкой и против тех, кто идет в центре грозы, янтарь ему не поможет, а наоборот именно он должен защитить от них янтарь вместе со всем его драгоценным содержимым. Разум вновь поддержал инстинкт, и Дримм уже самостоятельно сообразил: драться с явно превосходящими его числом врагами прямо среди шаров-воплощений — не самая лучшая идея.

Тем временем уже бушевавшая вокруг него гроза мало того что приносила все новые и новые порции летающих уродцев, так еще и как живое существо накинулась на защищаемую Дриммом сферу — десятки молний ударили в затрещавший и тускневший с каждым ударом янтарь. Небольшим облегчением для Дримма стал ветер, он стих и больше не пытался выпихнуть фейри с дороги, однако последний был совсем не рад этому обстоятельству, так как наконец увидел смутные силуэты тех, кто приближался к нему в центре грозы. Увидел Дримм мало, но и этого ему хватило понять и осознать, что боя не будет — ему никак не одолеть толпу огромных и уродливых великанов, старших братьев роящейся вокруг потускневшего янтаря мошкары. Снова как и тогда в пещере с туманом перед ним был выбор и казалось бы безнадежный бой, и снова на этот раз уже полностью осознающий себя Дримм сделал шаг вперед — взрыв золотистого света заставил шарахнуться мелких тварей и замедлить свой шаг их более крупных собратьев, а посреди не такой уж и широкой дороги вновь как и когда-то встал золотой исполин, встал и открыл черные, но и горящие золотом глаза, из которых на окружающий исполина мир взглянуло мудрое и не знающее что такое пощада существо...

Дримм изменился и его новый весьма впечатляющий облик был в этих изменениях далеко не на первом месте — огромный рост и многократно усилившийся золотой свет, а также несколько другие, уже совершенно нечеловеческие пропорции тела не составляли и одной десятой этих изменений. Главное же было внутри — в этот данный момент в неведомом месте, на мосту из дыма стоял уже не человек-игрок, Глава клана Красного Дракона и даже не фейри Дримм, уже почти заменивший или вернее вобравший в себя человека, а тот, кто был молод как весь Серединный мир и в то же время стар как его старейшая раса, тот, кто иногда прорывался во снах и чьи редкие проблески не раз выручали попавшего в беду фейри и тот, кто сейчас полностью пробудился от о сна.

В отличие от действовавшего по наитию фейри исполин прекрасно знал, как и что ему делать и сделал это не колеблясь ни секунды: взгляд, один только взгляд на тускневший и умиравший под ударами молний янтарь, и тот вспыхнул тысячью солнц, сжигая все более и более наглевшую и уже решившую попробовать сферу на зуб летающую мерзость, а затем засиял уже не таким ярким, но ровным и здоровым светом — молнии, все продолжавшие бить, уже никак не могли ему повредить и даже как будто бы делали его сильнее; легкий удар стопой по мосту, и мост насколько хватало глаз пророс золочеными жилами, ласкавшими и согревавшими ноги своего создателя и жегшими раскаленными углями всех остальных; небрежный взмах руки с зажатым в ней каменным лезвием, что сверкало жирными свежими сколами и выросло вместе с хозяином, и не сумевшая противостоять этому взмаху гроза подчинилась, открыв миру и бездне вокруг уродливые хари и огромные тела спрятанных внутри нее существ.

Схватка была неизбежна, но началась не сразу и некоторое время переминающиеся с ноги на ногу и с лапы на лапу монстры не решались атаковать преградившую им путь золотую фигуру с выставленным в их сторону словно бы уже выкупавшемся в крови клинком. Но вот нетерпение и жажда битвы, а также боль от раскаленного моста толкнули вперед сразу двоих, мгновенно и ожидаемо столкнувшихся с нехваткой места, и более здоровый из них, похожий на худого и вставшего на задние лапы медведя с козлиной безрогой башкой и крыльями нетопыря, одним ударом отшвырнул своего не столь впечатляющего конкурента назад, да так, что едва не выбил того, а так же еще нескольких монстров за пределы моста. Обрадованный и уже начавший терять терпение фейри радостно улыбнулся первому противнику и поманил его к себе клинком, тот тоже предвкушающе оскалил совсем не козлиные клыки и ответно взмахнул здоровой в полтора роста фейри дубиной, усеянной тысячами живых микроскопических тел, что принадлежали представителям самых разных рас, но с одной общей чертой — непропорционально большой в сравнении с телом пастью.

Несмотря на внушительный вид и зачетное оружие атаковал этот козло-медведь-нетопырь как полный лох: высоко поднял взятую двумя руками-лапами дубину над головой и видимо поставил все на один единственный могучий удар. Ну что тут сказать — хер ему в очко! Фейри в последний момент успел броситься вперед и, кубарем прокатившись между слишком широко и неуклюже расставленных ног (мост все же сильно жег его противнику нижние лапы и мешал нормально ступать), рубанул выставленным вверх клинком по немалому хозяйству врага и, очутившись у ставшего кастратом монстра за спиной, тут же схлестнулся со вторым претендентом, что хоть и получил отбросивший его удар, но видимо не оставил надежды поучаствовать в схватке.

Как уже было сказано ранее, вышеозначенный претендент был не так велик и даже чуть уступал ростом исполину-фейри, но вид имел не менее отвратный чем его схватившийся за отсутствующие причиндалы визави и щеголял сорванной (не до конца) кожей, ''элегантными'' кусками свисавшей тут и там, и вырванными (уже с концами) глазами, или верней пустотами, на месте где они должны были бы быть. Сжимаемый обезкоженными руками удивительно красивый меч лишь подчеркивал уродство его жуткого хозяина, что своими прикосновениями казалось осквернял действительно невероятно прекрасный клинок.

Впрочем фейри не очень заинтересовала красота летящего ему в голову меча, и он просто, без затей поспешил отбить его уже своим каменным оружием. Как бы не был красив клинок безглазого, каменный неказистый нож оказался прочней, и сталь (если это была сталь?) уступила камню — верхняя треть клинка разлетелась дождем осколков, а хозяин пострадавшего меча получил ногой с развороту под дых, брызнул из всех пор кровью и выронив изрядно уменьшившийся в длине клинок, прилег ''отдохнуть'' на мост. Фейри же вернулся (обернулся) к своему первому и до сих пор никак не пришедшему в себя противнику и с маху в прыжке забил уже прекрасно показавший себя нож ему в череп, сам же повис на его крыльях и упершись сильно согнутыми ногами в спину врага, увлеченно и с азартом начал выкручивать и ломать.

Движение за спиной! Фейри мгновенно швырнул свое тело, а вместе с ним и безрезультатно размахивающего дубиной кастрата-козла вбок, закрутил его вокруг своей оси, одновременно почти оторвав правое крыло.

Вовремя!!! Пищащая сотнями и тысячами голодных голосов дубина врезалась в полностью оправившегося второго, уже замахнувшегося на фейри абсолютно целым и ставшим кажется еще прекрасней и длинней(!) мечом. Невольный удар в безумной боли размахивающего дубъем козла ( действительно козел уже второй раз вмазал своему) был настолько силен, да еще и усилен вращением, что как пушинку выбросил безглазого с моста, пометив его поперек груди будто бы оставленной наждаком раной — каждая из населяющих дубину большеротых тварей успела урвать пусть и маленький, но зато вкусно-кровоточащий кусок.

Судьба не имевшего кожи хозяина прекрасного оружия была печальна — его сожрала одна из пролетавших под мостом птиц, что по младости еще не обзавелась ''украшением'' на спине, и именно поэтому довольно оперативно среагировала на пролетавшую неподалеку ''вкусняшку''.

Бой же на мосту продолжался, и так и не пожелавший помирать медведь с козлиной головой, несмотря на торчащий из башки клинок, даже несколько пришел в себя и попытался ударом через плечо достать доламывающего ему крылья врага, но вместо этого врезал дубиной самому себе (мелкие твари — ''жильцы'' дубины не упустили свой шанс и поступили с ''папой'' как с любым другим), а вовремя соскочивший на мост фейри, не теряя времени, зарядил кулаком снизу вверх по уже не кровоточащей ране в паху, тем самым вызвав поток свежей крови из вновь открывшегося разреза и новый приступ не переносимой и отключающей сознание боли у несчастного медведя-козла, а сам использовал момент и вскарабкавшись ему на плечи, поставил свои ноги по обеим сторонам козлиной головы и как репку выдернул свой клинок из его башки, а затем позволил инерции собственного рывка бросить себя назад — взлетевшая вверх дубина встретила лишь пустоту и разочарованно запищала сотнями всегда голодных голосов. Упавший же на выставленную руку и обе ноги фейри, как спринтер после сигнала, рванул вперед и загнал нож в медвежью спину прямо под правую лопатку.

За мгновение до того как фейри нанес свой очередной удар, козло-медведь решил развернуться и встретить виденного лишь в начале схватки врага лицом к своей зубастой морде, но как говориться: ''хотел как лучше, а получилось как всегда'' — резкий рывок прокатил вцепившегося мертвой хваткой в клинок фейри как на карусели, расширил рану и тем самым помог без особого труда вытащить нож, а затем ни на секунду не останавливающийся фейри загнал его уже под левую лопатку и всем телом повис на ноже.

Вновь хозяин дубины попытался достать неуловимого и практически невидимого им врага и вновь неудачно. Мало того, что успешно расшатывающий нож в ране фейри не только увернулся от нанесенного наугад удара, но и перехватил и вывернул руку не ожидавшего такого монстра и со всей силы прижал жаждущую плоти дубину к медвежьему телу ее владельца, одновременно пиная уже шатающийся в ране клинок и расширяя тем самым и без того широкую, глубокую и кровоточащую щель.

Сколько точно фейри упражнялся на этаком странном гимнастическом снаряде неизвестно, но как только после очередного пинка нож все же полетел вниз, он немедленно отпустил руку и коршуном бросился за ним. Ну а несмотря ни на что, все никак не сдававшийся и не умиравший козел-медведь уже двумя лапами пытался оторвать слишком глубоко, благодаря своим прожорливым ''постояльцам'', вгрызшуюся в спину дубину — и не мог. Фейри же, которому изрядно надоел этот слишком затянувшийся поединок, вновь ударил не способного пока защититься врага в пах, но уже ножом и вогнал в рану не только весь нож целиком, но и оба сомкнувшихся на рукояти кулака, поднатужился и поднял насаженного как петушок на палочку врага над головой, а затем, совершив два тяжело давшихся ему шага к окраине моста, стряхнул его в пропасть. Только тогда победивший фейри в первый и в последний раз услышал голос своего врага, все же сумевшего уже в полете оторвать дубину от своей искореженной спины — яростный рев скорее подошел бы тигру чем козлу или даже медведю. Как бы то ни было, медведю с головой козла и глоткой тигра повезло и в отличие от своего собрата его миновала судьба птичьего кала, а с нетерпением ждал океан, что плескался на панцире все еще проплывавшей внизу черепахи. Ну а победивший уже второго врага фейри сделал приглашающий жест в сторону шушукающейся и почему-то до сих пор не вмешавшейся в схватку толпы.

Впрочем новый противник не заставил себя долго ждать и черной стремительной молнией метнулся к попытавшемуся секануть его как саблей фейри, с пугающей легкостью увернулся от быстрого и умелого удара и тут же обвил своим гибким и равномерно длинным телом не ожидавшего такого фейри и заодно впился в его потускневшую плоть сотнями мелких игл. Мгновение — и вот уже фейри на грани поражения: шею его сдавила затягивающаяся удавка, руку с оружием — сразу три, еще одна удавка — одно из щупалец состоявшей из них одних твари, ограничило в движении левую, а мелкие шипы, что по всему своему телу выпустила из себя гибкая тварь, причиняли ему невыносимую боль.

Но фейри был далеко не побежден и сумел таки разжать ладонь намертво спеленатой руки, чтобы поймать выпавшее оружие более-менее свободной и не теряя ни секунды чиркнуть им снизу вверх, не жалея ни свою подвернувшуюся плоть, ни ощетинившиеся иглами веревки-щупальца. Через мгновение и эта рука оказалась в плену, но фейри уже частично добился чего хотел: размочил счет и снял (разрезал) удавку с горла, к тому же лишившийся части тела враг сосредоточил все свои усилия на обеих руках и на некоторое время оставил все остальное тело в покое. А вот рукам доставалось за всех — мстительная и не желавшая вновь свести знакомство с ножом тварь изо всех сил пыталась их сломать, и фейри чувствовал хрустящими костями — цель врага близка. Но вот чего не учла лишившая противника конечностей тварь, так это того, что у него все же осталось одно, но весьма грозное оружие, и фейри без промедления пустил его вход — чудовищно, нечеловечески распахнул пасть и сунул в нее свои руки вместе с так ничего не успевшим понять врагом. Захлопнувшаяся пасть по локоть откусила обмотанные черными веревками руки, и на полупрозрачное полотно моста упали жалкие остатки казалось побеждавшей твари, забились не интересующими уже никого червями, а через несколько секунд, так и не попытавшись напасть на сыто рыгнувшего и довольного угощением фейри, и вовсе развеялись как дым.

Ну а прислушавшийся к себе победитель чему-то кивнул, улыбнулся и не спеша поднял уже отросшей рукой свое верное оружие, а затем обидно захохотал в спину топавшей восвояси толпы, среди которой больше не оказалось желающих испытать судьбу и схлестнуться с запевшим победную песнь фейри.

Вновь, как и когда-то давно (и в тоже время впервые) заветные и полные торжества слова звучали в окружающей фейри-исполина бесконечности, и вторя им миллионы обитателей этого места подали голос, вплетая свой рык, клекот, шипение и все что угодно в единый хор, что славил великий народ фейри, чей победивший представитель вновь одержал победу над врагом и спешил поделиться своей радостью с Миром.

Дримм очнулся и его немедленно вырвало кровью и желчью на спину все также судорожно вцепившейся в его правую руку Дочки. Оба они и пет, и хозяин валялись на залитом кровью полу и пачкали свои целые и не так давно вычищенные доспехи. Дримм вытер рот и преодолевая себя, вернее сильнейшую боль, сел и открыл интерфейс: собственные чувства не обманули страдающего от каждого движения фейри — параметр жизнь был почти на нуле, и все, чем он пополнялся, уходило на заживление множества ран, испятнавших его тело под абсолютно целым и неповрежденным доспехом. Жалобный стон Дочки заставил Дримма мгновенно забыть о себе и своих ранах, подхватить ее под локти и осторожно усадить у стены, а затем одну за другой наложить на испытывавшую похожие ощущения питомицу сразу шесть восстановительных и исцеляющих заклинаний и после этого первой дать отхлебнуть повышающего регенерацию зелья и только потом позаботится о себе. Некоторое время они просто сидели у стены, а затем гораздо быстрей восстанавливающаяся Дочка, дыша как древняя старуха или тяжело больной человек, опираясь одной рукой на стену, а другой на плечо сидящего рядом отца, встала и оглядела себя, явно так же как и Дримм недоумевая на продолжавшую сочиться сквозь щели ее брони кровь, затем встряхнулась и протянула руку отцу. Дримм помнил все, ну а теперь взглянув в покрытое кровью, но в тоже время дышавшее оптимизмом лицо Василисы и особенно в ее красные и также все помнящие глаза, наконец-таки понял, что это за клинок верно служил ему в недавнем и закончившемся очередной победой бою...

Вершина горы, импровизированная наблюдательная площадка.

Два часа до рассвета.

Вэнон (Бобер).

Бобер был доволен и наслаждался жизнью и видом внизу, ну и может быть немного пряной куриной ножкой, что таяла сейчас у него во рту. Жизнь все же была хороша, и несмотря на недавнее обидное кидалово с очками, он бы не стал ничего в ней менять. Решение вступить в клан Красных Драконов было наверное самым удачным из того, что он сделал в своей новой виртуальной жизни, а возможно и в реальной — он действительно смог реализовать себя и осуществить если не все, то очень многие свои мечты и потаенные желания, на которые у очкарика-задрота, каким его все считали в реальности, не хватало ни сил, ни здоровья, ни, что уж греха таить, смелости. Удивительно, но здесь в Серединном мире и особенно в клане словно бы родился совсем другой человек, ну, или если брать аватару — эльф: смелый, гордый, не лезущий за словом в карман, пользующийся успехом у девушек и не только неписей, но и красоток-игруний, уважаемый за свои умения и навыки, а так же принесенные с собой из реального мира знания — в общем по сравнению с его так называемой настоящей жизнью — небо и земля. Жизнь была хороша, и он впервые был счастлив и никогда не жалел ни о чем, удивляя соратников по клану своим всегда прекрасным настроением и заражая, а порой даже и раздражая, своим бесконечным оптимизмом.

— Гляди-ка, зашевелились, — присела рядом Оаиэль и также как Вэнон свесила ноги в пропасть. Уже давно наблюдавший за тем что происходит внизу Бобер неторопливо прожевал кусок курятины и лишь потом лениво ответил:

— Всю ночь шевелятся, как улей гудят, ни минуты покоя — наши хорошо справляются — к утру гоблы будут никакие. —

— А вдруг мы перестарались? — обеспокоилась судьбой будущей битвы Оаиэль. — Вдруг не станут атаковать, а подождут день-два, три-четыре, поднакопят сил? Наемники ведь тю-тю — сегодня, завтра и все. —

— Да и черт бы с ними — справимся сами, — уверенно усмехнулся в ответ на ее слова Бобер и запустил обглоданную ногу в долгий и интересный пятикилометровый полет до земли. — Я вообще считаю, что лучше было бы без отморозков. Нет, — он поднял руки, упреждая возможные возражения, — не спорю, вначале на руднике справились они хорошо и без них было бы труднее, но и то они лажанули — Дракону и Королеве пришлось лично свои чешуйчато-августейшие задницы напрягать и затыкать их лажу. Потом и вовсе, знай только резали некомбатов по долинам (это было не совсем так, но доля истины тут была). В обеих битвах, тоже вполне обошлись бы без них, а вот денег они у нас со всеми премиями двушечку списюкают, а может и больше. —

— Тут можно конечно поспорить, но я не о том. Ты все же ответь, что будет, если гоблины сегодня не попрут ? —

— А ничего не будет: вы на грифонах будете их весь день дрючить, ночью рейды снова не дадут им спать, а остальные наши все время, что гоблины нам дадут, потратят на укрепления подступов к руднику, как в большой долине, так и в остальных. И не забудь, со дня на день должно начаться вторжение болотников, и мы перестанем быть у них единственной головной болью. Меня больше беспокоит возможность того, что армии четырех кланов-владельцев рудника плюнут на все и ломанутся по цитаделям, чтобы сохранить то, что осталось — выковыривай их потом. —

— Светлана предлагала: раз все гоблины уже здесь, сделать вылазку на грифонах и взять одну-две, а может и все четыре крепости, но Дримм не разрешил — говорит: ''сначала надо разбить армию, а уж только потом брать цитадели''. —

— Правильно говорит, — согласно кивнул головой Бобер, последние 30 секунд не отрывавший взгляда от чересчур заволновавшегося моря огней внизу, — цитадели мало захватить, их ведь потом нужно будет охранять, а это значит держать в них 4 приличных отряда и если ''зелень'' попрет, то именно этих сил может и не хватить для победы, а тогда все зря, и мы в попе, причем в полной. —

— Наверное, — неуверенно согласилась задумавшаяся над его словами Оаиэль.

— Не наверное, а точно, и ты была права — зашевелились, и это не вылазка очередного отряда. — Отряхнувший руки Бобер встал и указал вниз: — Смотри, кипешь во всех пяти долинах и слишком уж много их поперло, и все в сторону Хлебной — похоже началось! —

— Класс! — также вскочившая на ноги Оаиэль с восторгом посмотрела сперва на Бобра, затем вниз и вновь на пребывающего в возбуждении собеседника. — Ну что, рви давай свое добро! Зря что ли мы с Малышом вашу компанию всю ночь катали? А потом летим домой (на рудник). —

— Согласен, — кивнул доставая из сумки несколько предметов Вэнон, — сейчас все будет, а ты пока поднимай ребят и заводи своего ''Руслана'' — через минуту грузиться будем. —

— Ага, — уже через плечо поддакнула-согласилась с ним эльфийка и поспешила в сторону их временной стоянки, где отдыхали от трудов праведных остальные члены их небольшого отряда: еще два мага, друид и три воина — все такие же как и Бобер любители и умельцы что-нибудь взорвать. Тем временем Бобер неторопливо, но и не копошась, один за другим активировал одноразовые амулеты, после дела немедленно отправляя их в пропасть, а глубоко внизу взрывались заложенные в нужных местах заряды — на заполненные ''зеленью'' узкие ущелья пошла смерть рукотворных лавин. Остановить или даже задержать огромную орду спущенные Бобром лавины конечно же не могли, но выполнили свою задачу: добавили беспорядка в итак не очень стройные гоблинские ряды и заодно еще до битвы лишили орду нескольких тысяч бойцов. Пару особенно узких ущелий лавины все же перекрыли и вынудили две гоблинские колонны возвращаться назад и искать другой путь — мелочь, но неприятно или приятно, это уж с какой стороны посмотреть.

Уже активируя последний амулет, Бобер услышал неладное за спиной, но преодолев инстинктивное желание повернуться, все же довел дело до конца и только потом отшвырнув в пропасть выполнивший свою роль амулет, развернулся и увидел что происходит у него за спиной.

Первое, что бросилось в его широко распахнувшиеся глаза, это неведомая покрытая перьями гуманоидная тварь, что стояла на еще дергавшемся обезглавленном Малыше, и сама хозяйка огромного грифона, насаженная на коготь одной из рук прикончившего ее любимца существа. Оаиэль была еще жива и несмотря на свое подвешено-пронзенное состояние, материлась как сапожник и совершенно не экономя ману, лупила огненными копьями по только что прикончившему маунта неведомому пернатому монстру. Впрочем пернатый убийца совершенно не обращал внимания ни на мат, ни на огонь, а увлеченно даже не отрывал, а отщипывал головы застывшим в напряженных позах воинам и двум их питомцам: волку и росомахе, также как хозяева неспособным сдвинуться с места.

— Дерьмо! — Бобер мгновенно понял — им не победить и вместо того чтобы ринуться в битву, принялся яростно потрошить свой несмотря на ночные траты все еще полный разнообразного добра мешок. А тем временем 2 мага и друид, что в отличие от воинов не попали под парализацию, вступили в безнадежную, но способную выиграть Бобру время схватку.

Мощная молния яростно хлестнула занятую интересным делом тварь и хоть и не нанесла ей какого-либо видимого вреда, но отвлекла ее от последнего живого воина-владельца не оторванной головы.

Сильные ярко-зеленые лианы брызнули прямо из голого камня и оплели пернатое тело, сжимая его в ''дружелюбных'' объятьях, а освобожденный от паралича воин зарядил таки со всей дури по неблагоразумно отвернувшемуся врагу — зарядил пылающей холодом секирой по голенастой ноге.

На мгновение всем и даже чуть притормозившему Бобру показалось, что обложенное со всех сторон существо будет повержено и опустошавший свой бездонный мешок Бобер ошибся, но в следующее мгновение все было расставлено по своим местам: уже захлестывавшие пернатое горло лианы вспыхнули ярким огнем и бессильно осыпались пеплом; воин не успел нанести второго удара и так же как и товарищи лишился головы, а отрубленная им нога приросла на место раньше, чем обезглавленное тело упало на землю; метавший молнии маг все-таки успел отправить второй ''гостинец'', но был сброшен в пропасть взмахом трехпалой руки, и вспыхнувшая радугой сфера щита ничем не смогла ему помочь и остановить невидимый дистанционный удар живучей твари.

— Держитесь, ребята! — подумал с утроенной энергией вернувшийся к прерванному было занятию Бобер. — Немного осталось! — и нарушая все мыслимые и немыслимые правила техники безопасности, вытряхнул кожаный контейнер с жалобно звенькнувшими и только каким-то чудом не сработавшими детонаторами прямо на камни рядом с поясом полным гранат и емкостью с зажигательной смесью.

А тем временем последние участники рейда (кроме Бобра) маг и друид продолжили схватку, и если ледяная молния повторила судьбу двух обычных и лишь взволновала перышки на теле стремительно приближавшегося к ним существа, то друид все же сумел достать непобедимую как терминатор из фильма тварь, и окутавший ее зеленый с желтыми прожилками туман заставил таки монстра подать голос и слегка его притормозил.

Ненадолго! Творение друида — заклинание 5-ого уровня школы Природы рассеялось так же как и лианы 2-ого, а явно разозлившийся монстр, как гоночный автомобиль рванул к посмевшей больно огрызнуться добыче.

Маг не успевал и сломал свиток — на полпути пернатого встретил как минимум вдвое превосходящий его саблезубый тигр, прямо таки сиявший белейшей шерстью, еще более белыми клыками и черными изогнутыми когтями. Казалось обладатель столь впечатляющих когтей и особенно похожих на сабли клыков должен был бы без труда разорвать уступающее ему по всем параметрам ''чудо в перьях'', но не тут-то было, и это именно не такой уж и большой клюв не испугавшейся тигра твари проколол ему горло, а невероятно сильные руки, не допустившие лапы с когтями до перьев, разорвали свитковую тварь как промокашку и отшвырнули растаявшие в воздухе останки прочь.

Новый туман от друида уже не смог задержать на этот раз проигнорировавшую его тварь — маг и друид повторили судьбу Оаиэль: друид повис на когтях правой руки, а маг — левой.

Бобер все же успел, и когда он почувствовал, что его тело немеет, а сзади к нему приближается смерть, то не стал дергаться, а лишь легонько встряхнул напоследок небольшой черный бочонок и разжал сводимые судорогой каменевшие пальцы. Так что когда схватившее его поперек туловища существо откусывало ему голову, Бобер улыбался и продолжал улыбаться до самого конца, ехидно глядя прямо в разинутый и приближавшийся к нему клюв....

Чудовищный взрыв разорвал вершину горы и разом укоротил ее метров на десять, вызвал многочисленные обвалы, что все сметающей лавиной пошли вниз, а так же прикончил истинного виновника гибели отряда — шамана с приставкой к имени ''Великий'', под маскировкой наблюдавшего за тем, как резвился обретший по его воле плоть дух. Помимо шамана устроенный Бобром прощальный фейерверк или верней вызванная им лавина смела и сопровождавший шамана полусотенный отряд из элитных, но все же не сумевших уберечь своего подопечного и уцелеть самим бойцов.

Через несколько минут поднятая взрывом пыль улеглась и открыла взору совершенно не пострадавшего духа, что без всякой опоры висел в нескольких метрах над укоротившейся поверхностью горы и недоуменно оглядывался по сторонам. Какое-то время дух дисциплинированно ждал приказов от заплатившего ему изрядную цену шамана, не дождался и растаял в воздухе, вернувшись туда откуда пришел.

Ретроспектива.

Гоблинское море топило Большую Хлебную долину под собой и питалось множеством рек и ручейков, что стекались к единому морю через многочисленные ущелья. С каждой минутой ''зеленое море'' занимало все большие и большие пространства и накатывалось неудержимой волной на разделившее долину напополам огромное зеркало, за которое и отступили не способные сдержать этот потоп рейды клана.

А в нескольких километрах у самого рудника гигантская и казалось работавшая как швейцарские часы стройка сходила с ума: надрывало глотки начальство, как запалошные носились нагруженные словно мулы заготовки, многочисленные группы пытались в рекордные сроки завершить порученные им незаконченные проекты, тысячи недоделанных дел навалились на закрутившихся как вши на гребешке Драконов и только половина наемных игроков готова была встать в строй, а в глубины рудника понеслись многочисленные гонцы, будоража даже не участвующих в обороне контрабандистов и яростно взвывшего Октарона, у которого мелькнули совершенно несвойственные ему мысли: прикончить гоблинов-рабов и присоединиться к своим наверху. Одни только зомби не поддались общей панике и как ни в чем не бывало продолжали носить и копать. Лишь появившийся из глубин рудника Глава Клана сумел, хоть и не без труда, но все же унять этот хаос и направить его в конструктивное русло — и сразу количество недоделанных дел упало на порядки, а сорвавшие глотки старшие перестали орать и бессмысленно гонять поддавшихся общему возбуждению заготовок, игроки-наемники были предупреждены о возможном разрыве контракта за неявки и лихорадочно без участия занятых множеством других дел Драконов принялись выцеплять из реала друзей, приятелей, соратников по рейдам и кланам.

У гоблинов же творилась похожая чехарда: решившие не дожидаться рассвета вожди и шаманы лихорадочно тасовали расстроенные лавинами Бобра ряды прямо на ходу и создавали тем самым не идущий на пользу делу водоворот-давку, что все замедлял и замедлял пока еще несмотря на бессонную ночь довольно бодро наступавшую армию-орду. В общем всем и в разворошенном муравейнике рудника, и в затапливаемой гоблинской ордой долине было весело — утро удалось.

А в глубинах рудника, в недоступных для живых помещениях некроманты неспешно прикрывали свою лавочку по превращению бесполезной кровоточащей плоти в нечто иное и старательно подчищали следы. Даже они опасались неконтролируемых последствий своего колдовства и готовились к проведению первого из трех запланированных великих обрядов. Но прежде Туллиндэ чиркнула острым кривым ножом по каждому из десяти живых инкубаторов, с довольным видом оглядела бодро вылезший из них результат и, вооружив получившихся созданий таким же как они выращенным оружием (костяные клинки, каждый из выломанных ребер 18 гоблинов и двух берцовых костей — срок службы сутки ), вместе с остальными своими творениями отправила их наверх, где они стали личным резервом Главы клана, единственного некроманта достаточно высокого уровня, что имелся на поле битвы (по крайней мере со стороны игроков).

А где-то далеко-далеко, вне пределов Серединного мира застыли у экранов инженеры, программисты и просто работники ''Основы'' — все они, затаив дыхание и забыв об основной работе, следили за разворачивающимся действом.

Подступало утро четвертого дня вторжения клана Красного Дракона в Гоблинские горы — утро Великой битвы, решившей ВСЕ.

Глава 16

Гоблинские горы. Большая Хлебная долина.

Один час до рассвета.

Гигантское ''зеленое'' море, что топило под собой огромную долину, остановилось и замерло, а гоблины — капли этого моря, хоть и волновались, в нетерпении желая двинуться вперед, но не решались идти дальше сквозь отразивший их как в кривом зеркале туман. Если бы перед гоблинами был бы живой пусть и даже более сильный враг, они бы знали что делать, как знал любой из избранного народа чуть ли не с самого рождения, но гигантские уродливо кривляющиеся хари-отражения и неизвестность за ними пугали их куда больше, и тут не помогли ни принятые перед битвой зелья, ни заклинания шаманов, почти, именно почти, отбившие у традиционно одурманенных воинов страх — гоблины встали, и понукания более-менее (скорее менее) трезвой памяти вождей не могли стронуть их с места. Дело было за шаманами, и владеющие силой не подвели — прошло не так уж много времени, и в предрассветное небо взметнулись десятки жарких и ярких костров, взвыли танцевавшие внутри каждого костра духи, и ободренное присутствием своих покровителей войско издало единый будто отрепетированный клич, как эхо подхваченный кружившимися вокруг танцующего пламени шаманами. И словно в ответ на этот изданный немыслимым количеством глоток призыв десятки огромных, но невидимых рук принялись яростно рвать творение клановых магов на части, сминая и скатывая не менее яростно сопротивлявшийся туман, что поначалу даже заращивал многочисленные повреждения, пытаясь устранить причиненный шаманами ущерб, но лишь заставлял тех еще быстрее скакать вокруг сонмов, танцующих в унисон огненных фигур. Незримых и кромсавших туманную стену рук становилось все больше и больше, появлялись разрывы и дыры, и вот наступил момент, когда продолжавшее бороться порождение магии не могло их уже затянуть. Туманная и быстро терявшая свои свойства стена не выдержала такого издевательства и издала слышимый по всей долине жалобный и похожий на звук разбившегося хрусталя звон, а затем очень быстро превратилась в совершенно обычный туман, за нескольких минут развеянный порывами колдовского ветра — наконец-то гоблины увидели ЧТО подготовили для них ненавидимые чужаки.

То что открылось вождям сотен кланов, сильно им не понравилось — в не до конца затуманенных зельями мозгах зашевелились в общем-то верные мысли о ловушке, и теперь уже сами вожди не то что не подгоняли, а едва сдерживали обдолбаных и углядевших понятную цель рядовых воинов, ну и заодно вопросительно поглядывали на шаманов, уже в свою очередь очень внимательно разглядывавших то, что наворотили в ранее скрытой части долины безжалостно вырезавшие все ее население захватчики.

Вожди и шаманы столкнулись с непонятным и не очень представляли, что им делать: все было бы ясно, если бы перед ними стояла готовая к бою армия — немедленная атака и битва по освещенным веками правилам, а затем победный пир на костях; так же все было бы ясно, если бы враг трусливо спрятался за камень укреплений — доставленные осадные машины, разобранные башни, тараны и помогающие снизить потери осадные же щиты, а также магия шаманов помогли бы выковырять трусов из каменной скорлупы и снова пир и сладкое мясо только что убитых врагов, но непонятные постройки и новая всего за одну ночь выстроенная башня...? Шаманы чувствовали здесь подвох и несмотря на все презрение к жизням рвущихся вперед воинов, прежде чем послать их в бой ударили всей своей немалой и собранной для этой схватки силой (вообще-то первый удар шаманов был уже нанесен, и это был действительно хороший удар, и не их вина, что атака из мира духов нарвалась на не знавшего, но узнавшего свою настоящую силу фейри).

Быстро закрутились спиралями и взвыли на разные голоса колдовские костры, пламя в них изменило цвет на черный и выстрелило в небо десятки цвета самого лучшего угля дымов, что очень быстро соединились в единое скрывшее небо для всей гоблинской армии облако. Закричали от напряжения, боли и восторга фигуры у костров, и Облако смерти — одна из высочайших вершин шаманского искусства, внутри которого не выживала даже трава, даже корни той травы, даже то, что позволяло этим корням жить, медленно, но неуклонно и постепенно опускаясь к умирающей земле, двинулось в сторону рудника.

Каменная кладка башни, той самой башни, где с комфортом располагались сильнейшие маги клана, окуталась жемчужными переливами, которые вскоре собрались в мощный и толстый луч белого цвета. Луч ударил в надвигающееся порождение шаманов и остановил его в нескольких сотнях метров от уже начавшей желтеть живой стены — остановил и заставил прогнуться в центре, но так и не смог погнать назад к его завывшим от напряжения и пятнавшим землю кровью из ушей и носа создателям. Луч еще немного вырос и словно уплотнившись засиял мертвенно-режущим глаза светом, на него стало больно смотреть и... ничего — Облако тоже росло и наливалось все большей чернотой, а суетившиеся у живой стены друиды сбились с ног, пытаясь предотвратить безвременную гибель своих ночных трудов. Но возможности магов каменной башни были велики — изменившийся луч брызнул сверкающими голубыми хлыстами и заключил не поддающееся Облако в сеть, мелкоячеистую сеть разрядов, в которые превратились извергнутые лучом хлысты, а затем сеть начала сжиматься, сминая неспособное ее разорвать Облако.

Новый удар не заставил себя ждать, и пока маги в башне наслаждались уже очевидной победой и гордились свой действительно качественной работой, шаманы сделали следующий и уже не такой очевидно-видимый ход.

Первыми неладное почувствовали не маги клана, а союзные маги Эрмилана: какие бы планы не вынашивал коварный Тартаурон, в этом случае именно он и его подчиненные первыми заметили незримую, но не менее опасную чем почти уничтоженное Облако атаку и предупредили не чухавшихся магов-игроков. Искуснейшая объединенная ментальная атака сотен гоблинских умельцев этого раздела магии не пошла дальше проведенного паладином Трооатэны барьера, но на не защищенной волей бога войны стороне сумела натворить дел, и если мало подверженные таким воздействиям игроки отделались лишь легким раздражающим шумом в ушах, то несколько десятков заготовок, наемников из гильдии, петов и маунтов просто умерли без всяких видимых причин, а остальные, пока не начали противодействовать маги, чувствовали себя не очень хорошо, вернее откровенно плохо. Синие не понесли потерь — слишком хороши были выдаваемые в гвардии Стража Западной Границы амулеты, да и маги Тартаурона первым делом защитили своих, а уж потом всех остальных. Так же не пострадали и мертвецы — творения некромантов: ни зомби, ни стражи, ни големы, ни тем более маги-скелеты вообще не почувствовали направленной исключительно против живых атаки. В целом ущерб ограничился лишь чуть более чем полусотней бойцов — не смертельно, но неприятно — первые безвозвратные потери клана в начинающейся битве.

Дримм скрипнул зубами, услышав доклад о потерях и не дожидаясь нового шага от гоблинов, дал отмашку на ответный удар. Приказ Главы клана немедленно ушел за стены рудника, и меньше чем через 30 секунд вверх устремилось 4 десятка грифонов — ответка Драконов пошла. А тем временем шаманы, еще раз убедившись в немалой силе и высоком искусстве своих врагов, готовили еще более мощную атаку, а чтобы их враги не заскучали, сотни не очень высоко продвинувшихся в искусстве шаманов или даже решивших испытать себя старших учеников выдвинулись вперед и показали все на что они способны — обрушили на укрепления игроков и в основном на главную (как им казалось) каменную башню настоящую бурю боевых заклинаний.

Башни, не только старая-каменная, но и новая недавней постройки, тут же ответили, и начался бескомпромиссный любимый многими магами-игроками обмен.

Маги стандартных, специализированных школ традиционно были сильней практикующих более опосредованное колдовство шаманов, к тому же в нынешней ситуации маги в башнях хоть и сильно уступали в числе (даже этой всего лишь части владеющих силой), но зато находились уже на своей подготовленной территории и располагая просто таки неограниченным источником маны, могли позволить себе многое, если не все, и не экономили ни на чем... Пара десятков минут беспощадного рубилова и до ввязавшихся в него шаманов дошло, вернее было вбито горькое для них знание о том, какую же ошибку они совершили. Вскоре к веселью присоединились и грифоны, что мелкими едва заметными точками парили в вышине и первыми встретили наступавший рассвет, а заодно не целясь вывалили вниз многочисленный груз магических сумок. Бомбометатели особо не напрягаясь обработали всю долину по несложному принципу ''на кого бог пошлет'', следя лишь за тем чтобы отправленные в долину ''гостинцы'' не упали на контролируемую Драконами часть, а затем вернулись на базу за новой порцией.

К большому разочарованию Людмилы и остальных грифоньих всадников гоблины даже не заметили их усилий и вот почему: конечно, потери от сброшенных бомб с одной стороны были велики, но вот с другой — почти незаметны, и продолжавшая втягиваться в долину бесконечная гоблинская масса тут же затянула оставленные бомбами прорехи, а увлеченные ритуалами и прямой фронтальной схваткой шаманы вообще не поняли, что это было и списали на последствия очередных ударов из фонтанирующих магией башен. Впрочем и не мудрено — ответные удары из башен были довольно сильны и не раз, не два и не десять пробивали разрозненные защиты опрометчиво ввязавшихся в прямой и явно невыгодный обмен шаманов, уничтожая при подобных прорывах не только пропустивших удар, но и всех вокруг. Ну а сами в конце концов попытавшиеся прервать порочную практику шаманы так и не сумели повторить подобный успех и ни разу не пробили изощренную и многослойную защиту из накаченных энергией щитов разных магических школ. Выйти из схватки тоже не смогли — несмотря на желание оконфузившихся шаманов закончить явно невыгодный им обмен, маги клана не захотели сделать им такой подарок и продолжали бить, вбивая удар за ударом в неподвижных воинов и шаманов, что бросили все силы на щиты и не помышляли об ответе.

Жесткое избиение продолжалась, маги в башнях вошли во вкус, и наступление рассвета не принесло облегчения безответно страдавшему войску, что несмотря на все усилия шаманов несло беспрерывные и обидные потери. Вновь хорошо отработали грифоны, и вновь чего-то ждущая гоблинская орда затянула нанесенный ими ущерб — избиение продолжилось и продолжалось, и продолжалось. Но ровно до того момента как старейшие шаманы у костров не нанесли свой новый, долго и тщательно подготавливаемый удар, тот что стоил им драгоценного времени и многих десятков погибших за это время коллег, не говоря уж о ''мелочевке'' в виде сотен и тысяч надеявшихся на их защиту воинов.

Угольное ущелье.

Тоже время.

Грипогул — командир отряда клана Зеленых Сапфиров.

— Тише вы, смердящие сракой пожиратели говна рабов! — Грипогул подбодрил своих входивших в узкое ущелье воинов и заодно предупредил: — И шевелитесь, дохлые твари, если хотите жить! — Он тревожно взглянул на небо — наступающий рассвет еще не успел добраться до ущелья, окруженного со всех сторон каменными стенами гор, и почти тысячный отряд гоблинов пока что скрывала в своих объятьях ночная тьма, выдавая лишь шорохом шагов и скрипом кожаных доспехов. — Ты уверен, что здесь можно подойти? — Грипогул болезненно реагировал на каждый издаваемый воинами звук и время от времени громким шепотом грозил им разнообразными карами за это — понимал, что это неизбежно, но каждый раз снова рычал и грозил.

— Да, дядя! — уверенно и без тени сомнений ответил нетерпеливо переминающийся рядом с ним молодой воин со свежим шрамом на лице. Юный воин приходился седьмой водой на киселе командиру отряда и тем не менее позволял себе столь близкородственное обращение, и самое удивительное, что скорый на расправу Грипогул ему это позволял и даже не морщился, когда слышал из его уст ''дядя''. — Ночью мы подобрались к самой стене и потеряли всего пятерых, зато и сами хорошо приласкали мясо камнями (тут молодой воин прихвастнул — ни один из четырех эльфов-стрелков не был даже ранен, но оставим это на его совести, его и темноты). Как я уже говорил, дядя, там невысокая старая стена — можно неожиданно выскочить из-за поворота и быстро добежать. —

Не верить командиру одного из немногих вернувшихся после ночной бойни отрядов не было никаких оснований, и умудренный битвами гоблин несколько поумерил свою паранойю и даже перестал рычать, ругая итак старавшихся ступать как можно легче бойцов.

— Все спокойно — я проверил. — Сквозь втягивающийся в ущелье строй воинов протолкался один из четырех шедших с отрядом шаманских учеников. — Ловушек нет до самой стены, а на стене не должно быть много бойцов — будь иначе я б увидел, — самоуверенно закончил ученик, надеясь и молясь про себя духам-покровителям, чтобы это было действительно так.

— Ну-ну, поглядим, — с сомнением и угрозой в голосе взглянул на еще одного самоуверенного сопляка Грипогул. Колебания ученика не укрылись от взгляда прошедшего не одну битву вождя — как бы он хотел, чтобы вместо четырех молокососов с ними был бы пусть всего один, но зато полноценный шаман. Впрочем мечты так и остались мечтами и Грипогулу скрипя сердцем пришлось обходиться тем, что есть...

Пятнадцать минут спустя хрипящий и умирающий старый воин мысленно проклинал и себя-дурака, и уже только что сдохшего на его глазах ''племянничка'', и корчавшихся вместе со всеми недоучек, и их мало дравших лодырей учителей, и больше всего духов, что не помогли. Коварная и словно обладавшая собственным разумом ловушка сработала не сразу, а лишь только тогда, когда максимальное число готовых к рывку воинов заполнило чуть расширяющееся пространство перед поворотом. Грипогул даже открыл было рот, чтобы отдать приказ к атаке, но неожиданно почувствовал ''песок'' в глазах, через секунду жар и слабость, а затем непривычную дрожь в ногах и привычную тяжесть внутри как после ранения. Взгляд вокруг и вождь мгновенно понял — опоздал, ошибся! Но все же попытался отдать приказ — не смог пошевелить языком и с трудом выдавил несколько жалких звуков, после и вовсе упал и только смотрел как подобная же горькая и несправедливая судьба постигла всех остальных.

Многоопытные маги Синих туго знали свое дело — их изящная и действительно имевшая какое-то подобие разума ловушка сработала на все 100 и одномоментно уничтожила почти тысячный отряд. Немногие выжившие (меньше сотни), что не попали в зону действия заклятья, не захотели больше воевать и предпочли дать деру, но далеко не ушли — никто не любит дезертиров, так что первый же встретившийся на их пути более многочисленный отряд без всякой пощады отправил попавшихся трусов на суд предков.

Отступление (почти лирическое).

Когда-то в давние-предавние времена в стоявших на краю Великого леса горах жил да был мальчик, расой из гоблинского народа, и жил он хорошо: пас отцовских овец на поросших сочной травой горных склонах, удил рыбу в прозрачных и чистых озерах, баловался и шалил, за что иногда получал тяжелой отцовской плетью — в общем горя не знал. Но пришли злые соседи — недомерки-гномы: разрушили их дом, убили отца и мать, а овец и старших братьев забрали с собой. Долго горевали мальчик и его погодка-сестра на пепелище, но делать нечего, и отправились они в путь, держа дорогу к брату их погибшей матери в надежде, что тот не оставит милостью сирот. Дядя действительно не оставил свой заботой родню и взял их в свой дом: где один сидя на цепи день деньской месил тугую глину, а другая, не жалея сил и молодого тела, ублажала похотливого толстяка и четырех его сыновей, своих двоюродных братьев.

Два долгих года жил мальчик у своей ''гостеприимной'' и ''ненарадующейся'' на него родни: понюхал жизни и родственной любви, узнал что такое голод и настоящие побои, похоронил сестру, верней увидел как ее изувеченное тело за ноги выволокли со двора, набрался ума и злобы, а так же силы, которую дает тяжелая и монотонная работа каждый день. В одну дождливую и недобрую для ''помнящих'' о семейных узах обитателей подворья ночь раб-родственник сорвался со своей цепи и как проникшая в курятник лиса, передушил по одному ''любимую'' родню, а затем забрав с собой единственную оставленную им в живых девочку, младшую дочь своего дяди, ушел в горы. Путь освободившегося и не желавшего умирать раба был далек и тяжел, и ''мясо'', что он взял с собой в дорогу, пришлось ему весьма кстати...

Прошли годы и уже никто не мог узнать в не по годам могучем шамане того заплывшего от побоев и зареванного от голода сопляка на цепи. Слава нового шамана росла с каждым днем и вскоре у него было много жен и богатств, а вожди считали честью, когда он брюхатил их жен и дочерей. Но не было покоя в его душе — месть, жажда мести к лишившим его всего гномам сжигала его все эти годы, и даже ненависть к родне так и не смогла утолить эту первую жажду. Долго искал способ отомстить со временем уже не молодой и ставший Великим шаман: обошел многие земли Серединного мира, спускался в глубокие провалы, бился с тварями тьмы и никогда не видевшими солнца народами, бродил по астральным планам и миру духов, мышью, комаром проникал в божественные чертоги и искал, искал, искал...! И наконец нашел!!!

Простенькое на вид ожерелье, не прибавило ему могущества и сил, но за эту презренную горстку стекляшек, купленных за один медяк, Владыки и Боги Хаоса готовы были стирать целые миры, и предложивший им обмен удачливый шаман получил многое: знания и артефакты, книги и сокровища, позволяющий видеть сквозь любое заклинание глаз (свой он потерял в поисках) и самое ценное — право вызывать помощь прямиком из Планов Хаоса. 20 раз шаман мог призвать гвардию Владык — целых двух всесокрушающих Зверей Хаоса и не нести за это ответа. Мог призвать и больше, но всего лишь трижды и на этот раз чем дольше он ждал, тем больше был натекавший на долг процент и тем больше Зверей Хаоса приходило в Серединный мир, чтобы смять, втоптать и сокрушить тех, на кого укажет обласканный милостью их Владык шаман.

Великий шаман отомстил своим врагам и соединив свои чудовищные силы с не намного меньшими силами молодого и второго в родословной гоблинского короля, смог наконец отомстить и навсегда изгнать своих обидчиков из Гор Силы, что именно после этого стали горами гоблинов или Гоблинскими горами. Семь раз призванные им двойки Зверей Хаоса приносили ему победы, и дважды он совершал особый призыв, на который приходили уже 3 сметающих все Гвардейца.

Давно умер шаман, бежал в болота король, а гоблины-наследники долга продолжали в самый сложный для них момент призывать на поле боя непобедимые двойки гвардейцев Владык, но не трогали главный и продолжавший копить проценты долг.

Большая Хлебная долина.

Много времени прошло с тех пор как умер так и непревзойденный шаман, и все эти долгие века копился тот самый ВЕЛИКИЙ ДОЛГ. Не счетное число раз возникала в нем нужда, и очередные вожди гор приходили к его хранителям шаманам, но каждый раз получали один и тот же ответ — РАНО! И вот спустя тысячи лет шаманы, что убедились в страшной силе вторгнувшегося в самое сердце гор врага, решили истребовать тот давний долг, сокрушить уверенных в своем превосходстве чужаков и показать сотням тысяч собравшихся в этой долине воинов свою силу.

Перед подавшейся назад ордой (даже одурманенные наркотиками и заклинаниями воины испугались того, что появилось) возник результат терпения шаманов — 22 Зверя Хаоса — необоримая и невероятная сила способная (если повезет) прикончить даже слабого бога и уж конечно без всякого труда смести любого смертного врага или даже целый клан, народ, расу.

Те кто явились на зов по настоящему олицетворяли самую непостоянную из стихий и казалось соревновались меж собой в уродстве, но все же имели кое-что общее: огромный с 5-7-и этажный дом рост; гигантскую пасть со множеством разнообразнейших зубов, клыков, жевал и щупалец; две массивные спускающиеся до самой земли руки, что оканчивались бивнями или клешней, а то и пучком щупалец, на каждом из которых шипел голодный рот и общим желанием убивать, крушить, ломать и превращать мир вокруг в привычный и родной им Хаос. Мало того, Звери пришли не одни, а вместе со свитой, и у каждого из них она была своя: уродливые, большие как лошадь птицы орали и взлетали с их плеч и горбов; тучи злобных и ядовитых насекомых вились вокруг воняющих жутким образом тел; прямо из шерсти и огромных похожих на рты пор (кое-где не просто похожих) падали сотни паразитов и жуков, к ужасу гоблинов устремившихся к ним; искореженные хаосом пауки ползали по огромным телам; а из гигантских фурункулов выглядывали непереносимо ужасные пасти и конечности — Звери Хаоса были ''хороши'' и внушали любому кто их видит кучу разнообразных эмоций, главной из которых был страх и желание бежать, бежать подальше и побыстрей от призванного в мир ужаса.

Шаманы не стали тянуть, да и просто боялись тех кого призвали и поспешили отправить чудовищные воплощения непредсказуемой стихии вперед, но все же недостаточно быстро, и те успели содрать не положенную им плату — сотни стоявших впереди воинов были укушены, отравлены и заражены сыпавшимися с огромных тел паразитами, что сделали свое мерзкое дело и тут же ушли, уползли и улетели вслед за своими омерзительными хозяевами, вдали от которых они не могли существовать.

Огромные и неторопливые чудовища двигались вперед и казалось не было такой силы, что могла их остановить, но это только казалось... Впрочем казалось довольно долго — целых 10-15 минут все усилия буквально взорвавшихся боевыми заклинаниями башен не причиняли Зверям какого-то заметного вреда: огненные и ледяные шары, магические копья и молнии, а также более серьезные заклятья всех магических школ бесполезно разбивались о вспухнувшие вокруг невозможно ужасных тварей разнообразные щиты, поглощались неестественно уплотнившимся воздухом, врезались в тела защищавших хозяев миньонов и просто теряли силу при приближении к ним, а если даже и достигали цели, то причиняли чудовищным монстрам лишь чисто косметический, не очень заметный на их весьма неоднородной плоти ущерб. Бомбы и огонь из магических жезлов от заходивших на третий круг, но поменявших цель грифонов произвели на Зверей такой же эффект, и лишь обитающие на них летучие твари восприняли воздушную атаку близко к сердцу и попытались догнать порскнувших от них как воробьи грифонов — не догнали, но отогнали и гордо вернулись на свои ходячие ''аэродромы''. Начавшие встречаться на пути гигантов мины и магические ловушки в лучшем случае заставляли их покачнуться, но не могли даже замедлить их мерный и тяжелый шаг.

Гоблинские шаманы, да и вся остальная застывшая в радостном предвкушении орда (в победе уже никто не сомневался) наслаждались этим зрелищем и бешено орали, приветствуя своих несокрушимых ''чемпионов''. И именно потому каждый из гоблинов, вся огромная армия-орда как единое живое существо вскрикнула в болезненном порыве, когда гигантская призрачная секира разрубила одного из Зверей напополам — первая потеря.

Этот удар не был случайностью или последней отчаянной попыткой забить гол престижа перед смертью — еще четыре такие же секиры, которые словно держали в невидимых руках такие же невидимые исполины, опустились на не заметивших потери гигантских тварей, и пусть цели достигла лишь одна, а три других рассыпались желтыми и безобидными искрами, но это был сигнал того, что у засевших на руднике врагов гоблинского народа еще остались козыри в рукаве, и они не постесняются их предъявить на суд изумленной и застывшей в тревожном ожидании зеленой публике...

Звери Хаоса умирали: вот один из них был погребен под возникшим из воздуха гранитным валуном, целой горой, что рассыпалась песком после дела; вот выпущенный из башни небольшой, но ярко сверкающий радугой шар заставил исчезнуть другого; вот третьего сразил гигантский лучник, чье проступившее на мгновение тело состояло из куска чужого звездного неба, а ноги упирались в помост временной башни и совершенно не вредили находящимся там игрокам; небывалая молния зеленого цвета ударила прямо из земли и еще одним Зверем стало меньше. Гвардейцы Хаоса гибли один за другим, но все же шли, ШЛИ, гордо не обращая внимания на потери и казалось не осознавали или игнорировали тот факт, что следующим может стать любой из них.

Но не все из невероятно, дико дорогих эпических и легендарных заклинаний достигали своей цели — каждое третье пропадало впустую, а ведь запас, ОСОБЫЙ запас, как раз на этот случай ( спасибо выпотрошенному Дриммом шаману) был хоть и велик, но далеко не бесконечен, да и Звери умирали слишком медленно и все шли и шли, и уже вошли в пространство между карьерами — их следовало остановить и не пустить к явно не предназначенным против такого врага линиям укреплений.

Сумели отличиться грифоны и маги в башнях, что продолжали бить мощными, но совершенно обычными заклинаниями — одновременный удар и тех, и других наконец-то принес результат: поток мощных бомб, очереди жезлов и волшебы полностью вложившихся магов позволил прикончить попавшего под этот смертельный водоворот Зверя, а затем по той же методе — другого. Но больше этот фокус не прошел — чуть шевельнул поднятой клешней один из монстров, проревел несколько слов другой, а третий бивнями, что были у него вместо пальцев, начертил на земле какой-то тут же исчезнувший знак : воздух — союзник грифонов и сидевших на них игроков тут же превратился в их злейшего врага и едва не прикончил и тех, и других жутким холодом, двух все же прикончил и курящиеся паром осколки их тел рухнули в безответные воды карьеров и на пострадавшую от ледяных осколков живую стену. Все же большинство грифонов сумели избежать подобной судьбы, но продолжать бой пока не могли и поскорее удалились на рудник зализывать раны.

Гоблины встретили успех своей команды яростным воем и вновь преисполнились уверенности в победе, даже похожий на галактику в миниатюре огненный диск, что разрубил очередную тварь, уже не мог поколебать их веры — скоро их враги узнают на себе, что такое когти и клыки порождений Владык Хаоса, и будет таких существ 14 или 22 не слишком повлияет на конечный результат. Шаманы уже начали прикидывать, когда им отзывать сделавших дело гвардейцев, чтобы не очень сильно повредить рудник, а вожди кланов начали пока лишь в мыслях и осторожных приказах делить шкуру не убитого медведя, то есть не захваченный еще рудник — в случае победы четыре клана-владельца ожидали очень ''веселенькие'' времена.

Сразу пять новых козырей выложили на стол судьбы не согласные с планами гоблинов Драконы, и ситуация вновь изменилась как и настроение армии-орды. Драконы не оборонялись, как следовало ожидать, а атаковали и не только непосредственно угрожавших им порождений Хаоса, но и увлеченных зрелищем гоблинов, у которых вскоре появилось много дел, исчезло время пялиться на чужую схватку и думать о победе, будто бы она уже произошла. Каждый из друидов клана произнес слово-активацию, и сотни семян, посеянных по всей занятой ордой долине, дали ростки, а потом брызнули побегами с ядовитыми шипами у явно ''обрадовавшихся'' и ''взбодрившихся'' гоблинов из-под ног. Молодые побеги не могли противостоять ни стали, ни бронзе, ни даже меди, а яд шипов еще не убивал, да и сами шипы с трудом прокалывали ткань и пасовали перед толстой кожей, но их было много, а гоблины стояли слишком плотной толпой и не у всех из них были прочные доспехи и хорошая обувь. Второй козырь — сюрприз-алаверды, едва не лишил воюющих с ''сорняками'' гоблинов половины армии, но к сожалению шаманы все-таки выучили преподанный грифоньими всадниками урок и внимательно следили за небом — пролившийся в долину кислотный дождь бесполезно канул в масштабном мареве — потерь гоблины не понесли.

Пока гоблины отрабатывали нарезанный друидами урок и пропалывали хватавшие их за пятки сорняки, а шаманы напрягая все силы работали зонтом, Звери Хаоса тоже не скучали и получали от выложившихся по полной игроков, не зря потрошивших весь последний год древнейшие подземелья этого мира. Третий козырь — ловушка, очень особенная ловушка, классовая ловушка ''Открывающего Пути'' — не большой и не малый, а именно такой как нужно провал возник под ногами не успевшего ничего понять Зверя и затянул его в себя, чтобы выбросить над жерлом гигантского и пышущего раскаленной лавой вулкана. Его обитатели — огромные огненные элементали, что превосходили вызываемых магами как лесной пожар крохотный костерок, обрадовались подарку и весело игрались с ним до тех самых пор, пока очередная неожиданно долго продержавшаяся игрушка не сломалась, как всегда. А в это время навстречу остальным 13-и замедлившим свой неторопливый ход Зверям выступили двое, верней ступал лишь только один из них — могучий и соткавшийся из молний титан, создание одного из свитков, ну а гигантская кобра цвета ночи быстрее ветра скользнула к остановившимся при виде этой парочки Зверям.

Несмотря на то что именно титан вызвал у Зверей чувство чем-то похожее на страх, кобра атаковала первой и обогнав неуклюжего по сравнению с ней титана, черной молнией снесла выбранную жертву с ног, обвила ее гигантское тело не менее огромным своим и впилась в заверещавшего гвардейца страшно ядовитыми клыками — еще один Зверь выбыл из борьбы, и подошедшего титана Порядка встретила дюжина его извечных врагов.

Титан начал резво и для затравки угостил потерявших всю свою вальяжную неторопливость Зверей двумя шаровыми молниями, что сорвались с его меча: один из оробевших Зверей словил первый шаровик и взвыл дурным слышимым даже в Великом лесу ревом, но не умер, а был лишь оглушен, обожжен и отброшен назад, сбив своим телом еще одного более везучего и не попавшего под прямой удар соратника — оба Зверя покатились по земле, а еще трех гвардейцев Владык испятнало брызгами-остатками взорвавшегося шаровика, и они также заблажили от нестерпимой боли. Вторая молния пролетела над головой неожиданно быстро для своих размеров припавшего к земле Зверя, но не пропала зря и пропахала чуть ли не километровый шрам в теле гоблинской армии, заодно погасив пару шаманских костров вместе с жизнями скакавших вокруг них шаманов.

Закончив с прелюдией, титан сошелся со своими уродливыми врагами на расстояние меча и ловким и неотразимым ударом открыл свой личный счет — мощный взмах сиявшего как электросварка клинка надвое распластал ближайшего Зверя. Титан не остановился на достигнутом и, как прутиком играя огромным мечом, легким движением срубил обе шаловливые ручки очередного противника и тут же пронзил насквозь другого.

Но и Звери не захотели умирать как скот на бойне, не пожелали опозорить своих далеких Владык и звание гвардейцев: насаженный на меч вонзил когти своей левой лапы в руку пронзившего его титана, а правой, гигантской синей клешней, зажал уже сам убивавший его меч и держал его сколько мог. Безрукий тоже не праздновал труса и как бульдог повис на той же самой искалечившей его руке. Следом за умирающим и калекой на застывшего в боли и напряжения титана прыгнул третий, но встретил рожей кулак левой свободной руки, а вот четвертый с ловкостью обезьяны и скоростью мангуста сумел вскарабкаться по спине титана, что изо всех сил пытался стряхнуть с меча помеху, и запустил когти в его лицо. Еще двое повисли на ногах, а все остальные стремительно приближались и выбирали место, куда вцепиться.

Напарник титана по борьбе — так хорошо начавшая кобра исчезла вместе со смертью своего первого и единственного врага, и титан остался один.

Ярчайшая вспышка заставила отвернуть лицо и закрыть для верности глаза каждое живое существо в долине, лишь уже мертвые зомби как ни в чем не бывало таращили свои буркала вперед — титан освободился и сейчас наказывал воспользовавшихся его временной неподвижностью обидчиков.

Безрукий, а теперь и беззубый Зверь, щеголявший обожженными пеньками некогда длинных клыков, свел знакомство с могучей ногой и после мощного пинка отправился в полет, в конце которого чуть не свалился в карьер, помыв в нем пятки. Два больших элементаля земли, что висели на гладкой стенке карьера проводили мелькнувшую ногу взглядом, но не напали — приказ не поступил, аналогично проводили конечность взглядами их водяные собратья на дне.

Зверь, что оседлал плечи титана, познакомился с его мстительной дланью и мешком картошки слетел с него вниз — грохнулся так, что дрогнула земля, и на время затих, а только что терзавшие ноги исполина Звери близко пообщались с его многотонными кулаками и нельзя было сказать, что им понравилось это общение.

Лишившийся глаза титан был зол и начал мстить! Резкий рывок — и меч, сплетенный из сотен стрел небесного огня, опять на свободе!

Оборот! И перед титаном беспомощный и неспособный к сопротивлению враг, что изуродовал прекрасное лицо!

Сильный удар обеими руками — и тело пришедшего перед смертью в сознание врага забилось под пронзившим его клинком и мстительным взглядом потерявшего глаз, но свершившего месть титана.

Но вот вытащить свой слишком глубоко ушедший в землю меч титан не успел и был погребен под массой тел, не слишком пострадавших после вспышки и незнакомых с его ногой и кулаками гвардейцев. Дважды титан пытался встать, и дважды вспухал горб из тел с сумасшедшей скоростью орудующих когтями Зверей, к которым вскоре присоединились их быстро пришедшие в себя товарищи, но каждый раз сил недоставало и разрываемый заживо воин Порядка вновь оказывался на земле. Игроки как могли пытались помочь своему ''чемпиону'' и трижды им улыбалась удача, но спасти титана они так и не смогли — новая приглушенная гигантскими телами вспышка ознаменовала его конец, все также воткнутый в землю меч осыпался тысячью искр, а победившие Звери издали рев, в котором в равной степени смешались торжество победы и боль от потери всех еще остававшихся при них миньонов, что не пережили посмертный удар ушедшего с честью титана.

Даже столь могучим существам как Звери Хаоса после такой схватки нужна была передышка, но игроки не собирались им ее давать и обрушили на шестерых, всего шестерых (!), или еще шестерых (?!) оставшихся гвардейцев Владык неиссякаемый град боевых заклинаний, но эпики берегли. Снова появилась дюжина оправившихся раньше остальных грифонов, и в обожженных избитых Зверей полетели подготовленные специально для них заряды — жидкий синий огонь безопасный для всех кроме созданий Хаоса. Огонь заставил Зверей взреветь от нестерпимой боли и вновь без всякого перерыва двинуться вперед, ломая как тростинки бревна надолбов трех параллельных линий, что отмечали конец межкарьерного пространства и начало убойной земли — Звери почти дошли и желали обрушить свою ярость на тех, кто причинил им столько боли.

И вновь неистощимый на придумки клан Красного Дракона хлопнул по морде казалось бы неумолимый рок стопкой новых выхваченных из рукава козырей. Первыми стали пиявки: сотня здоровенных летающих тварей встретили вырвавшегося вперед не очень пострадавшего от последнего ''привета'' титана беззубого и безрукого Зверя. Хотя почему без? Кончики новых клыков уже вытолкнули изо рта корешки старых и росли прямо на глазах, грозясь обогнать в размерах своих предшественников, а на месте рук болтались еще слабые и тонкие, но с каждой минутой наливающиеся силой и массой отростки. Но все же Зверь зря поспешил и обогнал своих пусть и пострадавших сильнее, но более ''комплектных'' товарищей — он не смог оторвать от себя ни одной из сотни плотно присосавшихся пиявок и вынужденно покатился по земле в надежде раздавить моментально раздувшихся и поменявших цвет тварей — ложная надежда. Все же сколько-то пиявок боровшийся до конца Зверь сумел таки раздавить и к следующей жертве, вернее идущим плотной толпой жертвам, рвануло лишь чуть больше полусотни тварей, раза в три раздувшихся от гулявшей в них крови истинного уроженца плана Хаоса. Пиявки были глупы и вместо того чтобы напасть все вместе на одного, неравномерно разделившись кинулись сразу на всех. В отличие от глупо погибшего выскочки эти 5 Зверей Хаоса не страдали от отсутствия конечностей и клыков, потому быстро оторвали от себя через-чур самоуверенных кровососов и одного за другим отправили себе в пасть — погибший безрукий погиб не зря и изрядно усилил товарищей-гвардейцев своей кровью.

Но не уничтоженные и даже принесшие какую-то сомнительную пользу пиявки были главной угрозой для все же потерявших темп Зверей — лучшие стрелки-рейнджеры клана наполнили воздух десятками совсем особых стрел, каждая из которых стоила как целый обоз их не обремененных такими возможностями сестер. В результате сразу два Зверя Хаоса покинули этот мир, приняв на себя основной залп и закрыли своими телами остальных, что все-таки сумели пережить доставшиеся им остатки залпа. Вновь напомнили о себе башни и ''приласкали'' склонившихся как против сильного ветра Зверей: двое из них переносили вновь начавшийся шторм заклинаний с прежним равнодушием, ну а один все-таки сдал и не выдержав очередного мощного удара, повалился спиной назад и так и не смог подняться, а лишь дергался, когда очередной удар обрушивался на его все никак не желающее умирать тело (добили подранка грифоны, щедро ''посыпав'' тело емкостями с уже знакомым синим огнем).

''И их осталось двое...'' — Зверей Хаоса, а не негритят, но как и те негритята, верней люди, которых они олицетворяли, гвардейцы предчувствовали свой скорый и неизбежный конец, но все равно с вызывающим уважение упрямством двигались вперед, все ускоряя свой уже не мерный шаг и будто спринтеры на дистанции стремились добежать до хлипкой и явно неспособной их задержать деревянной стены и ее еще более слабых ворот.

Вновь ударило эпическое заклинание, всего одно, но зато точно в цель — гигантская молния поджарила одного из ''бегунов'' до хрустящей корочки и на ''дистанции'' остался только один. Не добежал и нарвался на уже знакомый и прикончивший сотворенное шаманами Облако-Смерти луч.

Несколько минут шла напряженная борьба — вся долина следила за судьбой последнего гоблинского ''чемпиона'', а затем уже закончившие ''полоть сорняки'' гоблины взорвалась радостными криками — луч, что уничтожил мощнейшее гоблинское шаманство, так и не смог одолеть хоть и изрядно побитого, но все еще могучего слугу Великих Владык, и разорвавший сеть разрядов Зверь шагнул вперед...!

Шагнул и получил в грудь копье, очень особенное копье, от подобравшегося за время борьбы вплотную Галивартана. Брошенное варварской рукой оружие нанесло взревевшему от боли Зверю страшный несопоставимый с размерами самого копья ущерб, не меньший чем пущенный титаном шаровик, от последствий которого так и не смог оправиться валявшийся позади гвардеец, что уже не способен был продолжать бой, но все же не желал умирать.

Это самое выполненное из камня похожего на нефрит, но столь тонкой работы, что издали напоминало металл, копье нашли во время одного из общих рейдов клана и сразу же без обсуждений вручили единственному варвару в клане. Созданное в незапамятные времена расой-ровесницей фейри оружие обладало просто чудовищной мощью и сто, ровно 100 раз могло убить практически любое существо, разве что кроме бессмертных богов, и несмотря на то что его уже успели использовать 78 раз, выпускать копье из рук клан не стал и сегодня спустя неизвестную тучу лет (веков, тысячелетий) наступил 79-й.

Зверь Хаоса вспыхнул как дискотечный шар и со звуком ломаемого стекла исчез, а Галивартан, поймав вернувшееся к нему копье-артефакт, потряс им в воздухе и прокричал в сторону застывших в мертвом молчании гоблинов какие-то не очень хорошие слова на неведомом в Серединном мире языке (идише), а затем демонстративно-неторопливо развернулся и, положив принесшее ему победу оружие на плечо, порысил к своим, читая по пути многочисленные и очень, очень, очень, очень-очень пришедшиеся ему по душе сообщения.

Глава 17

Построенная за ночь башня, верхний открытый ярус.

Через несколько минут после того, как был добит последний Зверь Хаоса.

Дримм.

Шаманам и вождям пришлось постараться для того, чтобы успокоить увидевшую ВСЕ армию и вновь разжечь в рядовых гоблинах желание драться. Даже в одурманенные зельями мозги сумела пробиться не требовавшая каких-то особых усилий мысль: идти туда, где только что сложили свою голову НЕПОБЕДИМЫЕ Звери Хаоса — не самая легкая форма самоубийства. Но все же шаманы знали свое дело, а вопли и угрозы вождей заслонили собой воспоминания о недавнем видимом словно во сне (зелья все же действовали) разгроме — передовая часть гоблинской армии двинулась вперед.

— Быстро они, — пробурчал вернувшийся на земляную башню Таурохтар. Рейнджер был доволен собой и тем, как он и лучшие стрелки клана распорядились особым запасом особых стрел. — Я думал они часа два как минимум помежуются, а может и повернут назад! —

— Мечтать не вредно! — бросил забежавший на минутку и уже уходивший Вар, а Дримм с кривой усмешкой произнес:

— Они думают, что мы выложились на Зверях и будут давить, пока не поймут, что это не так, — Дримм кинул взгляд на раскочегаривавшуюся армию и особенно на ярко и высоко вспыхнувшие костры, — а потом или попробуют что-то еще, или будут давить до конца и до последнего гоблина — шаманам нужно будет оправдаться за гибель Зверей, а то когда вернется Большая орда, все, кто принимал решение бросить их на нас, окажутся в котле. Вообще странно получилось: я думал зеленые подолбятся пехотой, потеряют море бойцов и только тогда, ближе к вечеру, бросят Зверей — вроде как добить ослабленных нас, но получилось по-другому... —

— Хрен редьки не слаще, — махнул рукой Таурохтар, с содроганием вспомнив то странное чувство, которое он испытал, стреляя в находившихся в нескольких сотнях метров Зверей. Каково было варвару, что подобрался гораздо ближе, он не хотел даже и представлять. — Все равно эти Звери те еще ''звери'' — заставили нас выложиться до дна. Анариэль наверное в коме — одних эпиков как бы не на миллион, плюс стрелы, каждая потянула бы тысяч на десять, плюс титан, ''ужик'' и пиявки — еще минимум 100 тысяч, плюс два грифона до завтра и в ловушках полоса. —

— Говоришь так, будто мы за них деньги платили, — отвлекся раздававший мысленные приказы Дримм, — как раз на такой или похожий случай и копили не продавали — вот и пригодилось — хорошо! —

— Все равно жалко, — согласился, но все же оставил за собой последнее слово Таурохтар.

— Как поют! — цокнула языком Дочка, обратив внимание отца на раздухорившихся шаманов, что затянули глухой, но в тоже время четко, до последнего слова слышимый даже здесь мотив.

Шаманы действительно знали свое дело хорошо и так обработали самую гавенную и потому выставленную вперед часть своего войска, что даже сами поразились полученному результату и поскорей отправили ее в бой.

Назвать воинами гоблинов первого эшелона значило бы сильно им польстить и оскорбить настоящих воинов орды: преступники, желавшие загладить свою вину, рабы с надеждой на свободу, различный мусор и шваль — вот те, из кого состоял первый 50-и тысячный эшелон ''добровольцев'' — гоблинские кланы, участники битвы, спешили избавиться от своих ''лучших людей'' ( пардон ''лучших гоблинов''). Вооружение и снаряжение было под стать столь ''элитной'' части и впечатляло своим разнообразием: от старых тронутых жучком и грызунами, но все еще способных остановить вражеский удар доспехов из кожи до откровенного гнилья, что только чудом не рассыпалось еще до начала битвы; от копий, чьи черные от времени бронзовые наконечники помнили еще не ушедших королей, до потерявших половину каменных зубцов дубин-палиц, трофеев от захваченных в рабство гоблинов предгорий, и разумеется никакого железа и стали — кланы выгребли все, весь хранимый в клановых арсеналах мусор, и ''щедрой рукой'' отдали его на общее дело, но даже этого дерьма не хватило, и оружием многих стал камень, подхваченный из-под ног.

И вот эта аморфная и, несмотря на зелья, не очень желавшая биться толпа изменилась: движения каждого из них и бывшего воина, и раба приобрели одинаковую четкость и быстроту, а ярость, что плеснула из их одинаково безумных зрачков, не позволила бы и хорошо вооруженному опытному воину проигнорировать хозяина таких глаз, пусть даже он бился бы голыми руками. Разом взревевшая на всю долину толпа, нет не гоблинов, а безумных набухших черных венами и не страшившихся смерти и боли зверей ринулась вперед...!

— Неплохо, — Дримм вроде как даже похвалил отработавших на ''5'' шаманов и несмотря на внутреннее волнение, уверенно и спокойно начал отдавать приказы, гася легкое беспокойство вокруг. Часть приказов Глава Клана отдал устно, а часть через обеспечивающую ментальную связь Исилиэль, та под хорошей охраной и маскировкой находилась сейчас в центре рудника.

Помимо связи девушка-маг отвечала и за ментальную защиту клана. Вообще подобную ментальную паутину-щит планировали давно, но как-то про нее позабыли — какое-то время справлялись и без нее, а маги, способные ее осуществить (всего десяток, и Дримм не входил в их число), не спешили засесть неподвижной куклой-пауком в ее центре. Занятый множеством дел Глава клана упустил этот момент и не особо настаивал, понимая мотивы не рвущихся в связисты магов, и рассчитывал бросить между ними жребий уже перед самой битвой, но его грех — забыл, верней его отвлекли пожелавшие нанести удар в своем мире духи, и к началу битвы клан так и остался без защиты и связи, и как следствие получил — стандартные заклинания не смогли их защитить, и лишь только опыт Синих магов и ''мутного'' Тартаурона спас ситуацию. Но теперь сильнейшая в этом разделе магии Исилиэль без всякого жребия, добровольно заняла место главного связиста-защитника от ментальных атак.

— Светлана, — Дримм мысленно потянулся к отвечавшей за стрелков левого укрепления эльфийке.

— Да, — просто ответила ощущаемая как колючий, но доброжелательный шар рейнджерша.

— Все стрелы с бонусами долой, обходитесь простыми — не думаю, что шаманы будут так уж сильно защищать смертников —

— Уже, — Светлана явно мыслила схожим с ним образом, — жалко даже тратить на них хорошие стальные наконечники — тут и обычные железные сработали бы не хуже.

— Тогда все, — не стал вступать в долгую дискуссию Дримм и продублировал приказ для не такого догадливого и отвечавшего за правых стрелков Лаирасула.

А в это время озверевшие гоблины катились вперед все набирающей ход лавиной и совершенно не замечали собирающих с них щедрую дань ловушек и мин. Вслед за этим своеобразным тралом шли уже 20 тысяч нормальных бойцов четырех основных кланов, потом еще 20 таких же середнячков из более мелких, а за ними снова 20, но уже тяжелых в смысле доспехов воинов, подобных тем, которых в качестве тарана использовал почивший клан Медных Башмаков, но поскольку это вновь были воины четырех кланов-владельцев рудника, то гораздо более серьезных: лучше вооруженных и богатых на качественные усиленные магией доспехи. И ведь это была только часть огромного так целиком и не вместившегося в долину войска, что в случае успеха готовилось двинуться передовым частям во след.

— Может рванем?! — Таурохтар кивнул на увлеченного завораживающим действием Морнэмира, тот обернувшись с готовностью открыл свой мешок и достал невзрачную с виду пластинку из мутного желтого стекла, но Дримм отрицательно покачал головой:

— Нет, ждем, — и кивнув на таявшую на ловушках и минах толпу, пояснил разочарованному эльфу, — жирно будет, пусть пройдут. — И снова застывший с каменной рожей Дримм поплыл по ментальным волнам: попридержал начавших было активно обрабатывать первый эшелон летунов и приказал Синьагил выводить застоявшихся наемников-игроков в поле.

Отданные Главой приказы были выполнены моментально: грифоны тут же оставили в покое первый эшелон и сосредоточили свое ''высокое'' внимание на третьем, а через открытые широкие ворота ''бутылочного горлышка'' торопливо, но без сутолоки двинулся трехтысячный отряд. Шаманы равнодушно отнеслись к бомбардировкам первого и так, и так обреченного ими на смерть эшелона, но не пожелали спокойно смотреть, как то же происходит с третьим, так что грифонам пришлось попотеть, а сидящим на них магам показать все что они умеют.

— Пора! — кивнул Морнэмиру Дримм и не отказал себе в удовольствии самому сломать активирующий амулет — Большая Хлебная долина содрогнулась, и за спиной первого эшелона встала стена земли и разорванных на куски тел — 20 тысяч воинов разом перестали жить, а между сразу остановившимся третьим и продолжавшими как не в чем не бывало бежать безумцами первого образовался характерный ''лунный пейзаж'' — сверхмощные фугасы производства Морнэмир и К сработали как надо.

— Сильны шаманы! — восхищенно сказал один из магов башни, кивнув на подбегавших к линии надолбов гоблинов первого эшелона. — Даже не оглянулись! —

— Мозгов нет совсем, — согласился с ним другой, — те же зомби, только еще дышат. —

— Не скажи, — поддержал дискуссию Таурохтар, — зомби бы было насрать на яд, — Таурохтар кивнул на изрядно развороченные, но все еще заметные линии надолбов, вокруг которых струился живой поток. Каждый коснувшийся влажной и проступившей белым молочком древесины гоблин вскрикивал как будто прикоснулся к раскаленному железу, но продолжал бежать, а появившееся после прикосновения пятно начинало расползаться, мутя его и без того не очень адекватное сознание и постепенно убивая тело. Яд не был единственной начинкой частично поваленных Зверьми Хаоса столбов, и каждый гоблин, прикоснувшийся к ним помимо медленно, но верно убивающей его отравы, получал такое же как яд не очень заметное в начале проклятье, что так же неуклонно приближало неизбежный конец. Ни яду, ни проклятью совершенно не мешало то обстоятельство, что многие бревна-надолбы были вырваны из земли и даже сломаны не аккуратно обошедшимися с ними Зверями, наоборот, о валявшиеся под ногами бревна и обломки споткнулось гораздо больше гоблинов чем прикоснулось к избежавшим этой судьбы. Впрочем ради истины следует все же упомянуть, что Драконы перехитрили сами себя и потратили немало сил на почти бесполезную работу — ни один из гоблинов первой волны просто не успел умереть ни от проклятья, ни от яда.

— Ну это даже не интересно, — разочарованно протянул Таурохтар, глядя на катившуюся между параллелями орущую толпу, что как кусок окровавленного масла на солнце таяла под ''струями'' стрел, баллист и боевых заклинаний, щедро удобряя землю за собой. — Кажись даже до рукопашной не дойдет — всех так и положат стрелами. Кстати, — эльф вытащил золотую монету и подбросил ее вверх, но поймал подброшенный золотник уже довольный Морнэмир, — ты выиграл — баллистам зачет. — И это было действительно так — пусть баллист и было немного, и темп их стрельбы не поражал, а рабочие универсалы-заготовки даже не претендовали на звание ''меткий стрелок'', но зато каждое выпущенное из этих гигантских арбалетов копье забирало жизни минимум семерых, да и целиться не было особой нужды — в толпу попадет, не промажет.

Таурохтар ошибся, и гоблины все же дошли до также не пренебрегавших стрелковым оружием и заклинаниями игроков-наемников и даже захлебываясь кровью преодолели последний рубеж в виде гранат, метательных ножей, топоров и палиц, дротиков и дисков, болосов и сюрикенов и много чего еще — наемники не отказали себе ни в чем и перед сшибкой буквально вколотили все это добро в неспособных на аналогичный ответ гоблинов. Но несмотря ни на что, гоблины все же дошли — целых 3 из 50 тысяч.

Что такое 3 тысячи таких вот худых (во всех смыслах: оружие, доспехи, подготовка, да и масса тела тоже) гоблинов против 3000 игроков, больше половины которых представители боевых классов? Ответ довольно прост — меньше чем ничто: гоблинам не помогла их неестественная ярость, что без страха заставляла их бежать под ливнем стрел — десять минут и даже толком не размявшиеся игроки разочарованно опустили едва-едва запачканные кровью клинки и топоры.

Дримм не успел вместе со всеми порадоваться очередному успеху — вышел на связь Вар и ''обрадовал'' Главу клана ожидаемыми, но все равно неожиданными известиями:

— Гоблины зашевелились, — лаконично отчитался координирующий оборону второстепенных направлений Вар, — пока в основном тычется разведка и возможно шаманы занимаются ''разминированием'', но патрульные двойки (грифонов) видели и более крупные силы — скоро попрут. Стой! — Вар переключился на другой канал и выслушав то что ему хотели передать, вновь вернулся к терпеливо ожидавшему Дримму. — Уже поперли, хоть пока и в одном месте. —

— Подробней, — поторопил его Дримм, пытаясь визуально оценить непонятную возню среди перестраивающихся гоблинов в долине.

— Какая-то головастая сука, — с явным уважением охарактеризовал неведомого гоблинского командира Вар, — догадалась пустить по Раздвоенному Копыту (название ущелья) стадо овец и ослов, так что на ловушках гибнет только скотина, а полторы тысячи гоблов спокойно себе рысят за стадом и в ус не дуют, скоро будут у самых стен. —

— Ясно, — Дримм мгновенно оценил опасность, которая заключалась даже не в том, что полторы тысячи гоблинов дойдут таки до рудника, а в том, что остальные и, судя по разведданным, весьма многочисленные отряды начнут использовать эту порочную (для защитников) тактику. — Посылаю к тебе Людмилу и всех ее летунов, делайте что хотите: вылазку после бомбежки или десант, но ни один из этих ''умников'' не должен выйти из ущелья. Ты понял? Ни один! —

— Сделаю! И вылазку, и десант — сил пока хватает, но если со всех сторон попрут, может не хватить, так что может передашь мне Людмилу насовсем (?) — милое дело с верхотуры ущелья бомбить, вон как они вчера отбомбились! —

— Не наглей, — осадил раскатавшего губу орка Дримм. —

— А если попрут? — не успокаивался тот (губа жала и постоянно раскатывалась).

— Тогда и посмотрим. Все, жди Людмилу и не вздумай ее задерживать больше чем необходимо — она мне здесь нужна. —

— Она всем нужна, — пробурчал недовольный Вар. — До связи, — и прервал контакт, а Дримм не теряя времени связался с ''нужной всем'' Людмилой:

— Что?! — не очень дружелюбно отозвалась занятая делом эльфийка, явно не придя в восторг от необходимости держать связь посреди боя, где ей не только приходилось управлять своим зверем, но и командовать остальными. — Ты не вовремя, дедуля, еще минут пять и мы все сбросим, тогда и поговорим, — и совершенно по-хамски попыталась оборвать связь.

Не тут-то было! Фейри мгновенно восстановил прерванный контакт и не сказал ни одного грубого слова, но позволил зарвавшийся и потерявшей голову эльфийке почувствовать свою ярость и отдал отозвавшийся у нее в голове болью приказ:

— Немедленно выводи своих из боя! — Людмила подчинилась — отряд из тридцати с лишним грифонов оставил в покое гоблинов и устремился к руднику.

— Извини, увлеклась, — повинилась немного пришедшая в себя Людмила и тут же как ни в чем не бывало поинтересовалась у не имевшего времени сердиться Главы: — Что случилось? —

— Летишь к Вару, он объяснит, но сперва пополните запас. Как сделаете дело, сразу назад, — несколько сухо отдал распоряжения Дримм, но времени злиться действительно не было, и фейри, отставив разборки на потом, предупредил Людмилу и ''попытал'' ее насчет гоблинов: — После дела сразу назад, чтобы не говорил Вар, если что, я сам отдам приказ. И пока летишь — что там у гоблинов? —

— Строятся для атаки, но тяжелую пехоту отвели, вместо них легковесы с вязанками дротиков за спиной. Пойдут в три волны: две первые — пехота, последняя — те самые легковесы с дротиками. Шаманов до чертовой тучи, ты сам видел как нас встречали, и мне показалось, что они пойдут вместе с воинами. Что еще? — задумалась Людмила и тут же сама дала ответ: — Что-то странное со вторым эшелоном, я толком не разглядела: то ли дополнительное оружие, то ли амулеты, то ли хрен знает что, но что-то им раздают и много — пара тысяч носильщиков приволокла на горбу. Причем защищали носильщиков даже лучше чем бойцов — даже при прямом попадании бомбы не пробивали прикрывающие их щиты.

— Это все? — спросил Дримм, лихорадочно анализируя полученную информацию.

— Да. Разве что первая волна действительно хорошо защищена, почти как те носильщики и над ними какая-то хрень воздушная: относит бомбы, но игнорирует заклинания из жезлов, пока с дырами, но растет и по-моему плотнеет. Вроде все. Да, Дримм, мы уже у нашей башни, чем загружаться-то? Что там у Вара будет нужно? Ты же знаешь — поделись. —

— Сама решай: Раздвоенное Копыто и полторы тысячи зеленых. —

— Широко — значит шрапнель, — сама себе мысленно пробормотала Людмила и не прощаясь прервала связь, а Дримм сосредоточился на закончивших перестроение и почти готовых к атаке гоблинах основной орды.

— Что там у Вара? — Оказывается Таурохтар уже некоторое время обеспокоенно смотрел на Дримма — маневр грифонов заметили все. — Тяжело?

Находившиеся тут же маги навострили уши, но Дримм не стал особо распинаться и направил внимание всех в конструктивное русло:

— Пока нет, а вот у нас скоро будет. Глянь-ка своим соколиным глазом во второй эшелон — ищи что-то странное и необычное. — Пока рейнджер-эльф насиловал свои действительно гораздо более зоркие чем у фейри глаза, Дримм провел перекличку, узнал немало интересного, выслушал жалобу Отличницы на постоянные ментальные атаки, попросил магов из их главной магической башни ей помочь и отдал еще полдюжины приказов и распоряжений, а потом повернулся к явно не пустому в смысле новостей Таурохтару.

— У меня не получилось, — начал за упокой тот, — слишком далеко, — а затем продолжил во здравие, — но я связался с нашим Зеленоглазкой (Лаирасул), он поближе, да и буркало его — класс. В общем у гоблинов второго эшелона какие-то связки, что-то вроде факелов, но не зажженных и вымазанных чем-то желтым, а в первом эшелоне много шаманов в строю, их охраняют пятерки воинов с ростовыми щитами, и что-то странное в воздухе, какой-то вихрь, но его уже и отсюда видно. —

— Ясно, — благодарно кивнул рейнджеру Дримм — картинка сложилась, и теперь он примерно знал, верней догадывался, что будут делать готовящиеся к очередной атаке гоблины. Решил подготовиться и Дримм: Таурохтар был отправлен собирать небольшой отряд магов и воинов для вылазки, уже находившиеся в поле наемники получили приказ сдвинуться на 200 метров вперед, каменная башня, напарница той на вершине которой находился сейчас сам Дримм, получила свой приказ, а маги и друиды на укреплениях — свой. Последним, верней предпоследним (последней была Светлана), Дримм связался с командиром лучников, с недавно отличившимся Лаирасулом, обладателем зоркого глаза:

— Слушаю, — как всегда собрано отозвался эльф.

— 5-10 минут пойдут гоблины: первый эшелон встречайте щитоломами, второй — с уроном огнем. Если полезут к зеленке (живой стене), бить тех кто лезет, ни на что другое не отвлекаться и не стрелять, пока маги с башни не уберут замеченный тобой вихрь. —

— Понял? — Дримм как будто увидел как эльф кивнул головой:

— Что-то еще? —

— Подтяни стрелков — далеко мы их пускать не будем, пусть залп будет поплотней. —

— Сделаю, — не стал задавать глупых вопросов уже увидевший перемещения наемников Лаирасул. Примерно в таком же ключе Дримм пообщался со Светланой и на последних мыслях-словах разговора увидел, как дернулась первая волна — очередная гоблинская атака началась.

Одновременно с гоблинами-пехотинцами начали и шаманы, вновь обрушив на обе башни град своих ударов. В этот раз они применили кое-что новенькое и под ударами сиреневых похожих на лазеры лучей защита башен заискрилась и затрещала, а сгустки черного вихрящегося воздуха от тех же взявшихся за дело всерьез шаманов таранами бились в еще более прогибающиеся щиты. Впрочем в башнях тоже сидели не лохи и пробить защиту все же не удалось: старые щиты налились силой и появились новые, специально предназначенные против таких атак, а потом последовал ответ и если недавно построенная башня ударила привычными копьями, молниями и шарами разных школ, то маги каменной взяли пример с гоблинов и врезали новинкой — туманными и извивающимися словно живые существа рукавами тьмы. Часть ''рукавов'' шаманам все же удалось перехватить, но там где они прорывались, осталась лишь голая земля и рассыпающиеся при прикосновении кости в неповрежденных доспехах. Все же несмотря на то что прямой обмен вновь был не в пользу шаманов, главной своей цели они добились, и обе башни не могли долбить по 60-ти тысячной волне, что разделившись на три равных по численности эшелона накатывалась на рудник.

В отличии от обдолбанных безумцев эти гоблины шли может и не так быстро, но соблюдая строй и некий внутренний порядок, и для тех кто понимал, выглядели гораздо опасней, чем пусть и более крупная, воющая от ярости и не обращавшая внимания на потери, но все же толпа. Гоблины наконец-то взялись за ум и наступали по всем правилам местного воинского искусства — плотными хорошо прикрытыми магией рядами, выпустив поперед себя легкую завесу из боевых гиен, что уберегли их от потерь на все еще несмотря на прошедшую недавно живую метлу оставшихся в земле минах и магических ловушках. ''Лучшие друзья гоблина'' справились хорошо и окончательно очистили путь своим хозяевам, а затем благополучно полегли после единственного залпа не допустивших их до наемников стрелков.

Впрочем не все у гоблинов было так уж замечательно, и наступавшая можно сказать в тепличных условиях армия вскоре забуксовала и замедлила свой темп — пересыпанный кусками тел ''лунный пейзаж'' несколько притормозил бодрое наступление более-менее ровных рядов и, напомнив им о судьбе их товарищей, задержал на несколько минут. Та же история повторилась со вторым и с третьим эшелоном, хотя каждому следующему было легче — десятки тысяч марширующих ног вбивали останки-напоминания в землю и даже в какой-то степени ровняли изуродованный мощными взрывами ландшафт.

— Хорошо идут, — подумал прямо-таки залюбовавшийся наступающим войском Дримм, — прямо как не гоблины — хорошо! Но сейчас мы вам малину-то обломаем. —

Повинуясь сигналу фейри из-за живых стен взлетели тысячи крупных мыльных пузырей, управляемых магами на стенах, и все эти пузыри полетели в сторону наступавших гоблинов, держась в 50-100 метрах над землей, ну а связанные боем с шаманами башни сосредоточили силы и сорвали клубящуюся над гоблинами воздушную пелену.

Все имеет свою цену, имел ее и этот снявший один из слоев защиты удар и если каменная накачанная магией и стационарными щитами башня даже не заметила совсем короткого периода, когда все ее защитники отвлеклись на другое, то башня, на которой находился Дримм — совсем другое дело: брызнули разлетаясь вдребезги щиты, некоторые из них исчезли или в лучшем случае заискрили и поблекли, требуя подпитки и внимания, а вся башня затрещала словно под порывом ураганного ветра и на ее деревянном теле появилось много мест, где неошкуренные бревна и доски обуглились, как будто их жгли огнем, или же наоборот покрылись изморозью адского холода, от которого с хрустальным звуком трескались волокна. У Дримма потеплели и засветились надетые на него амулеты и даже пару раз вспыхнул один из личных щитов, остальные маги на верхней площадке оказались в схожей ситуации и приложили все силы, чтобы ее изменить — у них получилось, да и временная защита все же была не так уж плоха и хоть почти и пропустила удар, вернее множество сильных ударов, но именно почти.

Дримм отправил Морнэмира вниз узнать что с заготовками у баллист и посмотреть как балки и земляное основание перенесли почти пропущенную атаку (ему не понравился треск и гуляющая площадка под ногами), а сам вернулся к наступающей армии и к ''мыльным пузырям'', в данный момент безжалостно расстреливаемым шаманами, что умело использовали свои ''фирменные'' огненные шары.

Глава клана не стал сдерживать злорадную усмешку — шаманы делали именно то, что он от них и ждал (и на что рассчитывал придумавший эти ''мыльные пузыри'' Айнон), а затем немного помог восстанавливающим общие щиты магам на площадке, одновременно мысленно узнал как дела у магов в каменной башне и проверил как дела у остальных. А в это время заключенный в ''мыльных пузырях'' и освобожденный шаманами прозрачный газ, что был тяжелее воздуха, медленно и незаметно (ни вкуса, ни запаха) опустился на наступающую живую волну.

Этот газ был довольно хитрой штукой и не только не убивал, но поначалу даже не наносил какого-то вреда здоровью, но каждый вдохнувший его гоблин начал уставать чуть быстрее, потеть чуть сильнее, чуть хуже соображать, дышать и слышать, чуть упала выносливость и скорость и таких ''чуть'' было очень много, и главное — шаманы никак не могли этому помешать — просто НЕ ЗНАЛИ с чем бороться и вообще что нужно чему-то противостоять. Да и большая Хлебная долина настолько уже была пропитана разной магией и последствиями присутствия (и смерти) Зверей Хаоса, а так же кое-чем еще (некроманты не зря проводили свой ритуал), что ощутить воздействие газа, которое и магией-то в привычном смысле не являлось, шаманы не могли. Газа хватило полностью обработать два первых эшелона и немножко третий, но не до конца, и составлявшие его гоблины остались более менее в норме, но также не избежали этого невидимого ''чуть'', стараниями некромантов ( ''Взгляд смерти'') превратившегося в нечто большее. Гоблинским воинам приходилось нелегко, а гораздо лучше защищенные шаманы так до сих пор не ощущали это, так же как и воины не решались, да и не успели, признаться в мелких слабостях вроде упадка сил, слишком сильно кровоточащих царапинах, и уж конечно, никто не догадался подсчитать и заметить слишком часто проходящий крит — шаманы зря бросили прошлый первый эшелон на произвол судьбы....

Последствия усиленного ''Взглядом Смерти'' отравления сказались довольно скоро, и наполовину вывороченная из земли линия надолбов (вернее три друг за другом) едва не остановила двадцатитысячную волну: у неожиданно согнувшихся под тяжестью привычных доспехов воинов не хватало сил и ловкости перепрыгнуть валяющееся под ногами бревно, и возникала куча мала; так же пот разъедал им итак закрывающиеся от усталости глаза, и многие врезались головой в спокойно стоящий надолб или толкали на него товарищей, а некоторые даже ложились и засыпали, или не могли встать, когда их сбивали с ног в толчее. Ну и разумеется все также исправно вытапливающийся яд и проклятья самих надолбов не улучшали и без того тяжелую ситуацию. Только теперь шаманы поняли что что-то не то и попытались что-нибудь предпринять: немного и наспех пробафили войско на ходу и сняли часть негативных эффектов, но не до конца — опять пресловутое ''чуть'', и то что шаманы, подпитав войско усиливающими чарами, так и не устранили основную причину.

Пробаффленные шаманами гоблины воспряли и... тут же начали нести настоящие потери — убойная земля и чуть ли не тысяча эльфов-стрелков с двух сторон (Синие, заготовки, игроки), а также особые стрелы специально против магических щитов. Разбитые на рейды наемники тоже вносили свою лепту и активно переправляли по воздуху разнообразное железо и доступные им боевые заклинания, так что гоблинам дорого встали эти пара сотен метров под огнем, но все же не так дорого, как час назад погибшей здесь бездоспешной и брошенной шаманами на верную смерть толпе.

Но все же 20 тысяч настоящих доспешных прикрытых щитами воинов — это 20 тысяч, и даже губительный обстрел не мог изменить этот факт, как и то, что эти 20 тысяч были гораздо опасней той 50 тысячной толпы и чтобы еще немного их притормозить, Драконы повторили свой старый и уже приносивший им успех трюк — солянка из восьмисот свитковых тварей ударила накатывающей волне гоблинов в лоб, а проводивший тварей напутственным словом Таурохтар не захотел сразу же возвращаться на рудник, а влил свой сотенный отряд в ряды готовых к бою наемников.

Созданий свитков было конечно же меньше, чем тогда когда Драконы применили их в первый раз, да и плотные ряды воинов сильно отличались от бестолково мечущихся гоблинов на только что разбомбленном руднике, ну и конечно шаманы сразу же начали бить, но все же остановить натиск тварей ни воины, ни шаманы не смогли, по крайней мере поначалу — войско все-таки встало и даже начало откатываться назад. Но опять же таки 20 тысяч воинов, да еще при непосредственной поддержке пары сотен шаманов никак не могли проиграть всего 8-и сотням врагов, да и что греха таить, твари из этих свитков были не очень, как говориться третий сорт не брак, и через несколько минут гоблины все же собрались и взяли свое, задавив сражавшихся каждая за себя тварей организованной силой, но потеряли время и разгон — стрелки и маги на валах использовали эту задержку по полной, и до рукопашной дорвалось уже не 20 тысяч, а все же ближе к 10-и.

Казалось бы какая разница 10 тысяч навалятся на 3 или 20? Но кое-какая разница все же была: учитывая призванных игроками маунтов и петов (еще почти две тысячи) превосходство гоблинов в числе было уже всего в 2 раза, а не в 4, и это пожалуй было единственным их преимуществом, а во всем остальном с большим-большим отрывом лидировали уже игроки. Нельзя сказать что гоблинская волна разбилась о плотные и монолитные ряды, поскольку не было тех самых рядов, но ощетинившееся болото нескольких сотен рейдов не менее хорошо остановило итак держащийся лишь на усилиях слабеющих шаманов порыв. Несколько переоценивших свои силы рейдов почти сразу затоптали, но остальные устояли и начали привычную работу, и ослабленные придумками Драконов и обстрелом со стен гоблины не смогли дать адекватный ответ — игроки побеждали и побеждали практически по всей линии столкновения, а через минуту и вовсе пошли вперед и вроде бы атакующие и численно превосходящие их гоблины не смогли их остановить.

Впрочем легко не было никому, в том числе и выкладывающимся по полной игрокам — гоблины-воины сражались за свою жизнь, точно так же поступали и многочисленные шаманы: звон стали, что входит в плоть, звериный хрип, треск щитов, шипение боевых заклятий были слышны даже в нескольких километрах, а из точки возрождения потек пока что тонкий ручеек из спешащих вернуться на поле боя игроков.

Гоблины не могли возрождаться после смерти, но тоже вскоре получили поддержку в виде войск второго эшелона — контрнаступление игроков-наемников остановилось. Но далеко не весь подоспевший второй эшелон поспешил занять свое место в строю и вступить в битву — больше половины гоблинов совершило безумный на первый взгляд поступок и, разделившись на две охватывающие сражающуюся ''пробку'' реки, бесстрашно ломая ноги, попрыгали в почти трехметровые (в глубину) рвы, что ограничивали поле боя и до сих пор не давали гоблинам окружить все же численно сильно уступавших им наемников.

Десятки передовых прыгунов пожертвовали собой, но, благодаря появившейся подушке из тел, основная масса гоблинов спустилась в ров без особых проблем и удивительно быстро, застав не ожидавших такого стрелков на валах (вернее их командиров) врасплох. Рогатки и чеснок не смогли остановить многотысячную толпу, хотя и собрали щедрый урожай, а вроде бы и предназначенный сдержать неожиданный прорыв кювет во многих местах покрыла корочка зеленоватого и прогибающегося под ногами, но все же исправно исполнявшего функцию моста льда — творение еще и успевавших обстреливать живую стену огненными шарами шаманов. Так что первые стрелы с уроном огнем полетели одновременно с бросаемыми в живую стену палками, что взрывались прямо в полете ярким и неестественно желтым огнем.

Атака была хороша и несмотря на предупреждение Дримма, почти увенчалась успехом: слишком быстро гоблины преодолели довольно широкий утыканный отравленной начинкой и имеющий кювет ров, ну а Светлана и Лаирасул наоборот ''зевнули'' и опомнились только тогда, кода первые из гоблинов уже начали закидывать живую и закорчившуюся стену зажигательными снарядами в форме палок, а костеривший на все лады нерасторопных соклановцев Дримм вызвал сразу обоих и не стесняясь в выражениях высказал все, что думал о них в данный момент. ''Вдохновленные'' словами Главы клана командиры зашевелились и постарались исправить сложившуюся непростую ситуацию и у них получилось, хотя во многом просто повезло: повезло, что рогатки и чеснок задержали основную массу до того, как она преодолела кювет; повезло, что немногочисленные находившиеся на валу маги и друиды быстро сумели разрушить не очень прочные ледяные мосты; повезло, что стена ( живая стена) обладала немалым запасом прочности и не без труда и не без помощи своих создателей-друидов, но все же смогла зарастить горелые раны от сотен прилетевших в нее зажигалок, а многочисленные амулеты в земле и на специальных столбах сумели отразить все чем зеленку угостили щедрые и не пожалевшие огонька шаманы.

У гоблинов почти получилось: еще чуть-чуть, совсем немного, на 7-8 сотен больше долетевших до стены зажигалок и все же имеющее предел прочности творение друидов не выдержало бы моря желтого огня, а так немногие сотни добежавших гоблинов не успели даже перебросить через засеку весь свой наличный зажигательный арсенал и как подушечки иглами были утыканы стрелами работавших на пределе своих возможностей эльфов. Ну а после пришел черед запертых во рву и неспособных преодолеть кювет остальных. Сколь опасны были для живой стены эти зажигательные снаряды, столь же опасны они оказались и для самих гоблинов — стрелы с уроном огнем не оставляли им шансов. Вскоре казалось весь ров был объят тем самым желтым пламенем, а в том месте, где спрыгивали в него гоблины, пылали два высоченных костра.

— Поперли! — в голове у увлеченного зрелищем Дримма неожиданно возник Вар. — Пошел реальный замес! Лезут как торчки за дозой и почти по всем ущельям и долинам! —

— Подтверждаю! — присоединилась Людмила. — Их как мурашей! Гибнут на ловушках тысячами, но все равно прут как на распродажу! Ты конечно как хочешь, дедуля, но мы уже начали их долбить! —

— Да, без летунов будет совсем кисло! — вновь затараторил возбужденный Вар, явно опасаясь потерять поддержку с воздуха. — Мне не разорваться, а ведь кое-где всего по 4-6 эльфов стрелков, ну и ремесло (мобилизованные заготовки ремесленных профессий). Сам знаешь, копье и камень сверху они еще бросят, но в рукопашной... Так что помощь реально нужна! — Дримм на мгновение задумался, не отрывая взгляда от поля боя, где как раз схватки достиг третий эшелон и сейчас составлявшие его гоблины прямо через головы своих сражающихся собратьев закидывали не ожидавших такой подляны игроков тучами дротиков.

— Людмила, — обратился к летунье Дримм, — присмотрись, тащат ли гоблины что-то для штурма стен: лестницы, тараны, шесты и если где тащат, бомбите в первую очередь их, и побольше зажигалок — пусть ущелья горят. —

— Хорошо — зажарим барбекю! — весело отозвалась возглавлявшая грифоньих всадников паладинша.

— Так как насчет помощи? — вновь вклинился Пьяный Тигр. — Я догнал насчет приспособы для штурма, но и просто веревку можно накинуть, и шаманы могут че учудить. —

— Не волнуйся ты так — будет помощь, жди! — дав обещание Дримм прервал контакт и тут же связался с вовсю воюющим и не отступившим после миссии со свитками Таурохтаром: — Заканчивай свою самодеятельность и живо на рудник — у Вара скоро будет жарко! —

— Да и здесь не холодно! — огрызнулся опиравшийся на лук рейнджер, отхлебывая из бутылочки зелье. Незамеченный им дротик чиркнул его по спине и несмотря на кольчугу все же пустил ему кровь — защищавший от метательного оружия щит к тому моменту уже лопнул, приняв больше 20-ти таких попаданий.

— Вижу! — Дримм видел гораздо больше чем находившийся в гуще событий рейнджер. — Но тут обойдутся без тебя, а там скорей всего нет, так что руки в ноги и пошел! — это был уже прямой приказ и ослушаться его Таурохтар не смог.

— Ладно, сейчас будем, — неохотно ответил эльф, но действительно очень быстро собрал свой отряд и побежал навстречу отреспанившимся и возвращавшимся в битву наемникам.

— Дримм, что за дела?! — немедленно вышла на связь Синьагил. — Нам тут помощь нужна, а ты наоборот чуть не сотню бойцов у нас отнял! Не видишь гоблины опять нажали, и мы отходим?! —

— Вижу, все вижу! Минуту! — Досадливо отмахнулся (мысленно) от нее Дримм и связался с возглавлявшим полусотенный резервный отряд воинов-игроков Галивартаном: — Ну, убийца Зверя Хаоса, готов помахаться? —

— Всегда готов! — тут же отозвался уже отличившийся сегодня варвар. — Что, на помощь беспредельщикам? Вижу как их давят! —

— Нет, наоборот вы нужны у Вара, скоро и Таурохтар подойдет. —

— Ладно, — ничуть не расстроился Галивартан, — нужны так нужны — сейчас будем. —

— Давайте, конец связи. — И не терявший времени Дримм связался с башней, чьи маги слишком увлеклись долбежкой ушедших в глухую оборону шаманов основной армии, от которой кстати отделилось четыре разнокалиберных отряда, что быстро двинулись к руднику: — Русалочка, Диссидент, вы что там спите или номер отрабатываете?! Хватит бестолку полировать щиты! Лучше поддержите Синьагил с ее беспредельщиками! Разве не видите их жмут?! — Впрочем это было уже не совсем так: дротики у третьего эшелона закончились, да и игроки уже успели к тому времени приспособиться к падающим с неба многочисленным, но не несущим никакого дополнительного урона копьям, так же еще живые шаманы всех трех эшелонов изрядно исчерпались и не могли противостоять сидевшим на зельях магам игроков и вновь подключившимся стрелкам с валов — рейды снова пошли вперед, а гоблины соответственно назад, так что жали как раз игроки.

Вскоре обстановка на поле боя еще больше поменялась, и гоблины просто не смогли остановить вошедших во вкус игроков, которые к тому же получили поддержку со стороны исправившейся башни. Да и не могли уже уставшие, отравленные и проклятые воины первых двух эшелонов биться, а избиваемая стрелами и магией легкая пехота третьего не сумела выдержать столь мощный напор — гоблины побежали, даже несмотря на то, что их все равно было больше!

— Нормально вроде все, — отчитался вернувшийся снизу Морнэмир, — дерево держит пока, есть трещины, но немного и мелкие — продержится, с заготовками все в порядке — ждут и готовы стрелять. —

— Хорошо, — не отрывавший взгляда от поля боя Дримм кивнул, принимая его слова к сведению и все также не отводя глаза приказал все это время скучавшей Дочке: — Возьми Ворошилова и порезвись как вчера, заодно Морнэмира подбрось.

— Но отец...! — тут же вскинулась не согласная с его решением и не желавшая его оставлять Дочка, но Дримм не был настроен на дискуссию.

— Все, делай! — и даже не глянув на ее недовольно-обеспокоенное лицо, обратился уже к Морнэмиру: — У Вара началось и началось хорошо, так что заваливайте с Бобром все ущелья какие можно. —

— Даже без гоблинов? — недоуменно нахмурил брови Морнэмир, провожая глазами фигуру Дочки, что предпочла не спускаться по лестнице, а прыгнуть прямо через перила вниз.

— Говорю хорошо началось — так что по словам Вара таких мест просто нет. —

— О-п-па-па! Значит действительно все серьезно, — еще больше нахмурился Морнэмир. А внизу бунтующая против решения отца, но не способная ослушаться Василиса устала будить слишком крепко и сладко заснувшего Ворошилова и так врезала ему кулаком по спине, что взревевшему спросонок маунту действительно показалось, что на него упала скала.

— Удачи! — Дримм кивнул взявшему пример с питомицы Морнэмиру и вновь вернулся к делам в долине. Ну а Морнэмир, приземлившись на спину недовольного ''ласковым'' пробуждением Ворошилова, едва успел вцепиться в резко бросившую маунта вперед и вверх Дочку. Ворошилов не полез в слишком узкие для него ворота, а всего за два почти километровых прыжка доставил своих седоков на место, где еле удержавшийся Морнэмир кулем сполз на землю, а недовольная решением отца и потому не очень доброжелательная к окружающим Дочка вновь бросила маунта в прыжок, спеша поскорей вывалить все свои эмоции на тех, кого ей можно было убивать.

Но как бы то ни было и чтобы не происходило вокруг рудника, очередной раунд между оккупировавшими рудник Драконами и пришедшими его освободить гоблинами был завершен — с большим преимуществом победили игроки, но и гоблины не были сломлены, и обе продолжавшие верить в свою победу стороны тут же принялись готовиться к новому возможно решающему, а может и проходному, но несомненно кровопролитному раунду.

Синьагил все же сумела остановить своих буквально повисших на плечах отступающего врага подчиненных, и немного пришедшие в себя рейды начали оттягиваться назад, дорезая по пути пропущенных в пылу битвы недобитков. Этих самых уже неспособных к сопротивлению гоблинов оказалось неожиданно много, и игроки снова увлеклись, добивая отравленных, проклятых, смертельно уставших и израненных воинов, что не могли даже поднять оружие и лишь сквозь бессильные слезы смотрели как летит им в лицо меч. К счастью вражеская армия была занята другим, и небрежно повернувшиеся к врагу спиной игроки успели сделать почти все что хотели (трупы толком не сумели обобрать) и только потом отступили, пробежавшись до самого ''бутылочного горлышка'' и его гостеприимно распахнутых ворот.

После того как уцелевшие 4 тысячи 3-его эшелона и те кто не успел прийти к ним на помощь вернулись к основным силам, орду на время будто бы разбил паралич — все сильнейшие и самые уважаемые вожди и шаманы держали совет и решали как им быть и что делать. Лишь два даже не отряда, а небольших группы из воинов и нескольких шаманов продолжали исполнять отданный еще до провала атаки приказ и искать путь через так мешающие наступлению армии карьеры. К сожалению для гоблинов обе эти параллельные миссии ни к чему не привели, и попытки навести через водные преграды ледяные мосты (любимое заклинание гоблинов для преодоления водных преград) окончились провалом, хотя в одном случае шаманам вроде как сопутствовал успех, но тонкая ледяная корка, что покрыла карьер, тут же подломилась под несколькими бездоспешными добровольцами, и похоронила в ледяной и странно-быстро поглотившей их воде всякую надежду провести более крупный и обременённый доспехами отряд.

Лидеры гоблинской армии совещались недолго, и как только решение было принято, прошел и ''паралич'': начались многочисленные перестроения всех, буквально всех, наполнявших долину войск, еще более ярко вспыхнули шаманские костры, и около них начались странные ритуалы и зазвучали заставлявшие вздрагивать рядовых воинов слова.

Гоблины в очередной раз продемонстрировали полное равнодушие к судьбе своих сородичей, и никто так и не предупредил до сих пор атакующие рудник по ущельям отряды об окончании этой закончившейся провалом атаки — судьба их была печальна: медленная и быстрая смерть в многочисленных ловушках и быстрая, но очень болезненная от зажигательных бомб грифонов или мечей и магии часто делавших вылазки игроков. Кое-кому все же удалось прорваться к руднику, но атаковать стены, где было множество бойцов, стрелков и магов, имея лишь веревки с крючьями — не самая лучшая затея, так что Вар и Таурохтар, умело тасуя имевшиеся силы, сумели отбить все слабые и не скоординированные штурмы и не допустили гоблинов не то что в рудник, но даже на стены.

Глава 18

Большая Хлебная долина.

Полдень.

Накилон, Белый Рэпер, Манкурт — наемники клана Красных Драконов.

— Вы думайте как хотите, а я скажу! — вернулся к уже несколько поднадоевшему спору Белый Рэпер — представитель не популярной расы гонзо очень похожих на людей как по внешним данным, так и по характеристикам. Большинство игроков просто не понимало, зачем брать эту расу вместо человека — нет никаких преимуществ и мало того, нет плюса принадлежности к самой многочисленной расе Серединного мира, то есть к тем же людям. Именно потому расу гонзо сильно недооценивали, а немногочисленные игроки этой немногочисленной расы не спешили делиться с остальными информацией о том, что обещает природная магия этой расы и какие способности могут дать головоломные и доступные только гонзо квесты. — Маловато Драконы нам платят за то что выезжают на нашем горбу! — Несмотря на грозные речи и повышенный тон, гонзо совершенно расслаблено полулежал на траве и как и остальные игроки отдыхал после закончившейся два часа назад рубки.

— Да ладно тебе ''Эменем'' разоряться — кому жаловаться, так только не тебе, — уже в который раз возразил ему сидевший рядом человек-паладин с не очень подходящим для этого класса прозвищем Манкурт. — Тебя ведь кончили сегодня всего-то раз, а гоблинов ты нарубил дай бог каждому и значит поднял немерено очков и тебе за такой кач еще и платят. Где это видано?— И взяв обеими руками голову каким-то чудом сохраненного в этой битве пса-пета спросил глядя в его морду: — Ну правда, Пушистик, где, где такое бывало? — пес ничего не ответил, но попытался лизнуть хозяина в нос, преданно смотря на него по-собачьи влюбленными глазами.

— Так-то оно может и так, — неохотно согласился любитель рэпа, в общем-то не так он был и возмущен, как старался показать, и поддерживал весь этот разговор просто чтобы убить время, — но мне все равно кажется, что они имеют гораздо больше пользы чем платят. Сколько неписей мы, только мы и только сегодня, положили? Хватит город заселить! А платят нам мелочевку — 500, жалкие 500 золотых за все!

— Ну кому жалкие, а кому и нет, — не выдержал и вмешался в разговор общавшийся со знакомым во внутри-игровом чате Накилон, все это время краем уха слушавший спорщиков. — Совсем зажрались — полтыщи золотом для вас уже мелочевка! —

— Я так не говорил! — с усмешкой глянул на ''богатенького'' Рэпера Манкурт. — Для меня это деньги и деньги неплохие, да еще шмот можно снимать — красота! —

— Много ты того шмота взял? Как нас эта недое...я эльфийка (Синьагил) назад погнала, так я только пару трупаков и смог толком обшмонать, ну и на ходу кое-что сорвал по мелочи. —

— После боя надо этим заниматься, а не во время, — поучительным тоном высказал свое мнение Манкурт и расплылся в самодовольной улыбке, — я вот не отвлекался и три с лишним десятка дорезал пока шли назад, а может четыре, не очень считал, но уровень на них взял. А уж после боя обшмонаем как следует — чую, если дело и дальше так пойдет, долина будет завалена лутом. Тут другая проблема встает: как все это делить после битвы? Чую крутые разборы за шмот. —

— А я что-то застремался гоблов дорезать: лежат воины в полном доспехе без особых ран и смотрят больными глазами на тех, кто их режет — как-то не спортивно и противно. Так и не понял, что с ними, какая-то парализация? —

— Не, отрава, — поделился информацией прихлебывающий из фляги яблочный сидр Накилон, — пока мой Ужик был жив, он мне показал — все они были отравлены, прям светились красным, так что мы можно сказать с полутрупами дрались. —

— Да-а-а! — неподдельно изумился Манкурт. — А я ведь подозревал — больно ''дохлые'' были для владельцев таких хороших доспехов, но я думал магия какая... Интересно, как они умудрились их отравить? —

— Эти умудрятся... Говорю, пока был жив мой Уж, я многое видел — тут всюду отрава: живая стена, бревна эти вкопанные, каждая рогатка, каждый кол в засеках и эти скрученные гвозди из меди тоже. —

— ''Чеснок'' ты имеешь в виду? —

— Ага, все никак не могу запомнить. Даже воздух светился алым, и гоблы прошли как раз сквозь него. —

Некоторое время собеседники молчали, а потом продолжили свой разговор.

— Вообще странный этот клан, я имею в виду Драконов, — вновь поднял довольно старую тему Манкурт. — Никто о них толком ничего не знает, одни слухи, но бабла немерено, а какой шмот... , — тут он в восхищении закатил глаза.

— Я слышал, — Накилон поделился недавно услышанной гонкой, в которую не верил даже сам рассказавший ее орк, — что это замаскированная спецура, а старший их вообще генерал, чуть ли не ровесник самого Стариного, ну этого знаменитого диверсанта Отечественной. —

— Хреня, — в байку не поверили и здесь, и первым усомнился в ней сам затеявший этот разговор Манкурт, — я пересекался с ними в парке (Парк Зубастых Зайцев, он же Проклятый Лес), и еще, я лично знаю пару парней, что к ним поступили — никакая они не спецура. —

— А я слышал, что поступить к ним в клан тот еще геморрой, — уцепился за слова Манкурта Рэпер, — экзамен как в МГУ или даже еще круче — даже отсосать или связи не помогают. —

— Ты, дол...еб, завали хлебало или отвечай за базар про МГУ! — неожиданно вмешалась в разговор сидевшая неподалеку девушка-маг. — Знаний у тебя неуча поступить не хватило, так и скажи, а не лепи поклеп! —

— Ну да, не хватило, — честно сознался ничуть не смущенный отповедью Рэпер, — но со мной такие энштейны поступали, но все равно не прошли, а какие-то расфуфыренные пробляди со спермой на губах и мажорчики-полупидорки с клювом в кокаине — запросто! Так что я знаю, что говорю! —

— Тихо вы, — встал между спорщиками Накилон, — еще подеритесь, — и артикулировал, — из-за МГУ и того, кто там сосет и не сосет — вот смеху то будет! И вообще похоже снова начинается, — он кивнул в сторону ''бутылочного горлышка'', где поднимались с земли игроки.

— Ладно, — махнула рукой явно не вредная девчонка и со смешком подмигнув выдала: — При поступлении не сосут — можно на провокацию нарваться, а сосут после, уже проверенные кадры, когда хотят на кафедре остаться. — Все, кто услышал ее слова, грянули дружным хохотом, и в битву вступали в приподнятом настроении.

Большая Хлебная долина.

Полдень.

Гоблины хорошо использовали вынужденный тайм-аут и так грамотно перестроили армию, что забеспокоился даже наблюдавший за их эволюциями Дримм, и именно потому ''к несказанной радости'' Вара отозвал ''птенцов'' Людмилы назад и приказал им готовиться к особой заранее запланированной и приберегаемой на подобный случай атаке.

На этот раз не было никаких отдельных эшелонов, и непосредственно атакующие рудник войска выстроились одной единой монолитной колонной, но именно колонной, а отнюдь не толпой. Новое довольно сложное построение гоблинов ничуть не походило на недавние разделанные под орех эшелоны и скорей напоминало пулю, современную пулю с Земли, чьим предназначением было пробивать индивидуальную броню.

Первый слой — своеобразный колпачок этой метафорической пули составляли 20-30 тысяч рыл легкой пехоты почти без доспехов и с двумя метательными дротиками в каждой руке, плюс личное оружие — в общем смертники, в число которых вошли и спасшиеся тысячи третьего эшелона — как говориться от судьбы не уйти, даже если очень хочется.

Второй слой, своеобразную внешнюю оболочку направленной на рудник ''пули'' составляли стрелки: пращники и арбалетчики, а так же все имеющиеся лучники тех кланов, где все же отдавали предпочтение луку над привычной, недорогой и не очень требовательной к снарядам праще — этих было как минимум в два раза больше, чем смертников дротикометателей.

И наконец третий слой, основное тело ''пули'' — тяжеловооруженные бойцы, аналог тяжелой пехоты других рас.

Было еще кое-что — стержень внутри этого многослойного построения, и состоял он из вождей, гвардейцев и просто сильнейших бойцов-героев Гоблинских гор, а так же из пусть и не самых сильных и старых, но наиболее искусных в прямой схватке-обмене шаманов. Именно этот небольшой по сравнению с остальными частями пули-тарана стержень и являлся главной боевой силой, и именно он должен был пробиться к руднику и сокрушить врагов, а функцией всех остальных частей тарана было уберечь этот способный решить все стержень от излишних потерь, ''подготовить'' врагов перед его ударом, ну и зачистить остатки после.

Кстати шаманы тоже не спали и использовали опустившийся на поле боя перерыв не хуже вождей, а быть может и лучше и за такой мизерный период успели переделать просто невероятную уйму дел, чье значение нельзя было переоценить. Первое и самое важное из этих дел, от которого зависело все остальное, стало полное восстановление подорванной магами мощи. Кроме того, шаманы показали немалое искусство и сумели изрядно ее увеличить. Конечно, потом им придется за это платить, но это потом, а в настоящий момент шаманские тела и заполыхавшие нестерпимо ярким пламенем костры просто таки лопались от переполнявшей их силы, и искусники шаманы прекрасно знали, как и куда ее применить и применяли: жаркий огонь за считанные секунды убрал мешавшие будущему наступлению источники проклятий и яда, не пощадив как еще не вывороченные из земли, так и уже валявшиеся плашмя бревна-надолбы, превратив и те, и другие в не несущий угрозы пепел; несколько сотен лучших друзей гоблина гиен отправились под нож, а затем их еще теплые тела изменились и восстали пугающими даже своих создателей монстрами; ну и самое главное, воздействию отбросивших всякую экономию шаманов подверглись все предназначенные к наступлению войска. Готовые к новой атаке воины не стали тупыми бесстрашными и жаждущими крови безумцами как в первый раз — то что сотворили с ними шаманы было гораздо сложней и, не изменив такие внешние параметры как сила или ловкость, так качественно и незаметно для реципиентов отформатировало им мозги, что гоблины сами сумели повысить вышеуказанные параметры и не только их, верней даже не повысили, а временно могли извлекать из своих тел максимум и биться как в ''лучший день''. Еще гоблины стали чувствовать друг друга и действовать как по настоящему единый организм, и вот это конкретное изменение в сознании было поопасней чем все остальное, что сделали за эти два часа шаманы.

Новая атака началась как-то буднично и неожиданно — составлявшие гигантскую колонну-пулю гоблины просто взяли и пошли, а потом и в самом деле как единый организм из множества частей все разом побежали — жуткое и в тоже время завораживающе-красивое для тех кто понимает зрелище. Ну а в авангарде удивительно ровных и скоординированных рядов неслись увеличившиеся в два раза и пылавшие синим огнем МЕРТВЫЕ гиены, что спешили даже после смерти послужить своим безжалостным хозяевам и как всегда первыми добраться до их врагов. Несмотря на временное обилие энергии, уже ученые магами в башнях шаманы не решились на прямой обмен, а мудро сосредоточили все силы на прикрытии наступавших бойцов, но и о башнях не забыли и устроили им сюрприз, в основе которого была на это раз не сила, а и в самом деле высокое искусство трех старейших и именуемых Великими шаманов.

Неистощимые на выдумки Драконы также подготовили гоблинам сюрприз (и не один), и являвшиеся составной частью этого сюрприза грифоны вылетели лишь на минуту позже чем двинулся в направлении рудника живой таран, впереди которого неслась стая похожих с высоты на искорки гиен.

Драконы и гоблины обменялись ''подарками'' почти одновременно, но гоблины все же успели чуть раньше, и прежде чем с грифонов полетели вниз невзрачные металлические шары, бело-молочный туман закрыл собой и отрезал от мира сильнейшую из башен, деревянная же начала быстро гнить, а из земли под ней полезли орды жуков и личинок, что разрыхляли земляное основание башни и поедали ее деревянную плоть. Ну а окруживший каменную башню туман не атаковал, но и не позволял магам в башне увидеть куда им бить, да и к тому же поглощал недостаточно сильные, чтобы прорвать его заклятья, а те что все же могли отклонял так, что в лучшем случае удар приходился совсем не туда, куда желали маги, а в худшем — мог представлять опасность для своих. Но главной особенностью мгновенно затягивавшего любые повреждения тумана было то, что тратился на его поддержание лишь один шаман, тот, кто вызвал принявших форму белого тумана духов, и тот, кому после придется держать перед ними ответ. С древо-земляной башней все обстояло похожим образом, разве что ее атаковали не несколько могучих и сомкнувшихся в туман духов, а принявшая форму насекомых орда из тысяч их более слабых собратьев, не способных похвастаться силой, но зато бравших числом. Сюрприз гоблинов удался, и на некоторое весьма продолжительное время обе башни выбыли из борьбы и не смогли встретить новую и гораздо более опасную атаку градом боевых заклинаний.

''Сюрприз-подарок'' Драконов тоже не подкачал и ударил по самому больному месту любого мага, шамана, друида или любого другого, кто практикует или даже лишь только использует магию — по самой магии во вне и внутри. Невзрачные и сброшенные с верхотуры шары несли внутри себя очень необычную начинку: не взрыв или огонь, которые переполненные магий шаманы вполне могли бы отразить, а нечто гораздо страшней — уже активированные свитки антимагии...

И вот в один момент под вой умирающих духов погасло бурлящее силой и как казалось еще секунду назад негасимое пламя, рассыпались слабые и могучие щиты, а та сила, что мощным потоком шла в сторону наступающей колонны, просто исчезла — гоблинские шаманы ощутили никогда не испытываемую пустоту и от шока и неправильности происходящего потеряли себя, растерялись и глупо хлопали глазами и беспомощно стояли на месте все то время пока исполнившие лишь половину дела грифоны заходили на второй круг. А потом вниз полетели продолговатые снаряды из жесткого покрытого воском картона с порохом и свинцовой шрапнелью внутри, и у каждого из них в специальном отверстии в боку горел совершенно обычный и не содержащий ни грамма магии пропитанный смесью жира и смолы пеньковый фитиль.

Ущелье Бычья Струя.

Тралл.

— Ах ты штопанный га...он ! — прошамкал Тралл, сплевывая кровь и зубы и зажимая распоротый скользящим ударом арбалетного болта рот. Напарник и еще одна двойка уже лупили из жезлов по как из-под земли возникшему в совершенно просматриваемом ущелье неполному десятку ушлых арбалетчиков, один из которых и сумел ''приласкать'' полуорка, несмотря на все наложенные на того щиты.

— Ты как? — обеспокоенно спросил воин-напарник, посылая из жезла очередное ледяное копье. — Надолго застрял? Или уже на респу готовишься? Оставишь меня одного? — с каждой фразой он делал очередной выстрел, и у активно даже не пьющего, а заливающего в себя и заодно льющего на рану зелье Тралла мелькнула мысль, что напарник слишком расточительно тратит заряды жезлов, и меньше десятка гоблинов явно недостойная цель для уже дюжины ледяных молний 3-его уровня, а ведь есть еще два стрелка и у них жезлы не хуже. Словно подслушав его мысль, все трое почти одновременно перестали обрабатывать место, откуда прилетели болты, и на некоторое время на ущелье опустилась тишина.

Буквально несколько минут назад уже казалось бы качественно и с душой поиметые в жопу гоблины полезли снова и пусть их было и меньше чем в недавнем прошлом, но и у защищавших ущелья игроков уже не было хорошей подмоги в виде многочисленных отработавших на все 200% ловушек, а грифонов, не дожидаясь окончания зачистки, уже отозвал Дримм.

— Красавец! — прокомментировал лицо исцеленного Тралла напарник. — Тобой только детей и рожениц пугать! — Тралл и сам чувствовал, что щека неправильно срослась, но здесь уже ничего не поделаешь — поможет либо респаун (тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо), либо управляемый выход из игры, либо целитель Жизни или Природы приличного класса, а пока предается попугать народ.

— Ну что, гоблины не шевелятся? Хотя о чем я, вы столько туда засадили, что сотню можно укантропопить — растратчики. —

— За тебя мстили, — нашел оправдание довольно лыбившийся напарник. — Зато им точно конец. —

— Ну тогда что стоим? Кого ждем? Я уже здесь — вперед! —

Эльф ошибся, и выжить сумело целых два переждавших и спрятавшихся в скальных щелях гоблина, мало того один из них сохранил таки заряженный арбалет, который и разрядил меньше чем с трех метров в живот самоуверенного эльфа.

Напарник Тралла оказался везунчиком, и в его случае щит против метательного оружия сработал как надо и даже с такого мизера сумел отклонить и ослабить болт, но не до конца, и выстрел в упор хоть и не пробил кольчугу, но швырнул схватившегося за живот воина на землю, а мастерски устроивший засаду гоблин повис как курица на гриле у Тралла на мече. Повис — и в последние мгновения жизни попытался достать полуорка топором, Тралл сумел перехватить древко и крутанул кистью рукоять меча — гоблин застонал и плюнул в его и так пострадавшее лицо кровавой слюной, именно поэтому временно лишившийся рук и зрения полуорк и не заметил второго прыгнувшего ему на спину.

Гоблин-захребетник промешкал, решая куда вонзить нож, и пока он выбирал: глаз или глотка, Тралл выпустил из рук древко топора и рукоять своего клинка и всей тяжестью тела и доспехов грохнулся на спину, подмял не вовремя предавшегося раздумьям гоблина под себя, а после падения несколько раз ударил назад тыльной стороной шлема, потом добавил туда же локтем правой руки и, не чувствуя больше сопротивления, повернулся — гоблин был мертв, а так и не добежавшие до него соратники вовсю лупили из жезлов в глубину ущелья, откуда в свою очередь уже летели камни и огненные шары.

Ущелье Раздвоенное Копыто.

Укрепленная стена рудника.

То же время.

N307.

307-ой выпустил болт и, не посмотрев попал он или нет, сразу спрятался за зубец.

Вовремя! Несколько камней с глухим стуком врезались как в сам зубец, так и в тело башни, что стояла за стеной. Один из камней не выдержал удара и брызнул осколками, едва не ранив невозмутимо перезаряжавшегося универсала-заготовку.

Недавно рожденного 307-ого совершенно не смущала несвойственная ему роль и единственной его мыслью было сделать свою, порученную ему хозяевами работу как надо, ну и по возможности уцелеть, именно в этом порядке.

Довольно длинная и прихотливо изгибавшаяся по рельефу стена, что запирала путь в Раздвоенное Копыто, имела сразу двое ворот, довольно удобные подходы и никакого рва или других дополнительных препятствий — не удивительно что гоблины держали этот путь в приоритете и как только началась новая атака на рудник отправили сюда мощный отряд. А вот что было удивительно, так это то, что на таком важном и уязвимом направлении не оказалось ни одного игрока, а лишь одни заготовки в виде немногочисленных таких же как 307-ой универсалов или рудокопов и еще менее многочисленных эльфов-стрелков и спецназовцев.

Штурмующие этот участок стены гоблины отвлеклись и затеяли перестрелку с двумя населяющими башню эльфами, и 307-ой смог снова выпустить по ним болт и снова безрезультатно — хитрые и опытные гоблины умело прятались за здоровенные плетеные из прутьев щиты, усиленные к тому же щитом имевшегося в их группе шамана. Не ладилось и у эльфов-стрелков — гоблины были уже почти под самой стеной и активно готовили веревки с крюками.

307-ой не стал вновь перезаряжать арбалет, а дисциплинированно сделал то, что приказал ему сделать игрок-хозяин именно в таком случае: достал из чехла на боку короткую палку и, высунув ее между зубцами, произнес ''огонь'' на фейрийском языке. Палка харкнула снопом не причинивших никому вреда искр и выпустила по гоблинам 11 бешено воющих снарядов. Один из снарядов тут же сделал мертвую петлю, потом другую и третью и делал их пока не взорвался безобидным фейерверком. Другой заложил гораздо более широкий круг и клюнул куда-то за стену... с внутренней стороны рудника. Ну а еще один вовсе повернул туда, откуда он только что вышел, и лишь чуть-чуть не долетев взорвался примерно на середине стены, точно в 5-и метрах под уже спрятавшимся за зубец заготовкой.

Несмотря на шаловливое поведение 3-х магических снарядов, остальные неплохо сделали свое дело и пробили не очень широкий и не слишком искусный шаманский щит, ранили двоих гоблинов-пращников и даже подожгли одну их четырех плетенок. Эльфы-стрелки не упустили такой шанс и быстро перещелкали больше половины оказавшейся без магического щита группы, а остальные гоблины во главе с шаманом, что сгрудились за оставшимися их единственной защитой плетенками, стали легкой добычей гранаты, которую бросил четко следующий приказам заготовка — никто не выжил, а 307-ой вновь начал заряжать громоздкий и несмотря на гоблинское происхождение очень тяжелый и мощный арбалет — соседям на других участках стены также следовало помочь.

Лишь через два на третий отбитых штурма зашивавшийся Вар вспомнил о проблемном ущелье — ужаснулся, вспотел и облегченно вздохнул, узнав об отбитых без его участия штурмах, и поспешно направил туда группу игроков из двух магов и трех рейнджеров, а чуть погодя и целый десяток из вернувшихся под ''его руку'' грифонов.

Тропы-караванные пути.

То же время.

Альдарон.

— Ниндзя, мать твою за ногу! Почему пропустил?! — мысленно поинтересовался у подчиненного Альдарон и не дожидаясь от него ответа, отдал несколько приказов уже другим командирам из рейнджеров, воров и убийц: — Семицветик, Дядя, отходите за волчки. Лейтенант, что ты их стрелами лупишь — гранаты тебе на что?! Карамелька, ты живая там — не вижу? Пирожок, гони их на меня! —

— Никого я не пропускал! — вышел на связь и отверг обвинения Ниндзя. — Они как-то паутинки прошли, все семь — зуб даю, у них шаман и может не один! —

— Ясно, работай у спиральных переходов, там где пятерка (грифонов) отбомбилась! —

— Оки! — прервал связь неожиданно выскочивший на прорвавшийся через мины расстроенный гоблинский отряд Ниндзя и немедленно был вынужден вступить в бой.

— Я живая! — вышла на связь Карамелька, — у меня минус один, но зато прищучили 5-х шаманов и сотню вояк загнали на зыбучие пески, еще три сотни повернули и пойдут через Воронью арку. Мне повиснуть у них на хвосте? —

— Нет, — ни на секунду не задумался Альдарон, — помоги Лейтенанту, а с этим разберется Поплавок. — И ту же связался с хозяином этого прозвища: — Поплавок, у тебя гости, полезут через Воронью арку!—

— Не вовремя! — ответил накладывающий исцеляющее заклинание Поплавок. — У меня только один боец и остался, и то я его штопаю. —

— Штопай быстрей! — поторопил его безжалостный Альдарон. — И вперед к Вороньей арке — активируешь огненную яму! —

— Папаша, гоблины почти у тебя, — вышел на связь Пирожок, и Альдарон вынужден был прерваться, спуститься с хорошо послужившей ему наблюдательным пунктом и штабом скалы и лично поработать мечом, ножом и заклинаниями.

Атака гоблинов пришлась на самый неудачный (верней для гоблинов удачный, а вот для Драконов нет) момент, и хотя именно на такой случай караванные тропы и были превращены в одну огромную полосу препятствий, горстке оборонявших ее игроков пришлось нелегко. Жуткая смесь из обычных классических воровских ловушек, таких же, но переделанных или вообще самоделок приложивших голову и руки игроков, а так же откровенно маленькие, но хорошо использующие рельеф местности отряды превратили путь в этом скальном лабиринте в настоящий аттракцион ужасов. Но этого было недостаточно — гоблины все шли и шли вперед, теряли бойцов и шаманов и продолжали идти, собирали по пути все ''шишки'', что оставили на их тяжелой, кровавой и бесконечной дороге щедрые на ''подарки'' игроки, но все равно упрямо продвигались к руднику.

— Ну с этими все! — подумал Папаша, глядя на последнего из партии гоблинов у своих ног — гоблин еще пытался подняться и одновременно затолкать в живот только что выпущенные кишки, но несмотря на такую жажду жизни, песенка его была спета.

— Мне конец! — неожиданно вышел на связь Лейтенант. — Меня зажали, а в ноге болт — так что встретимся после респауна! — и оборвал связь, а где-то совсем недалеко прозвучал мощный взрыв, как от целой связки подорванных одновременно гранат.

— Я не смогла к нему пробиться! — повинилась Карамелька. — Тут действительно большая толпа. Я их жучу, но и только — за мной на мины не идут и у меня еще минус один. —

— Ясно, сейчас буду! — ободрил Карамельку Альдарон и одновременно кивнул выходившему из-за угла Пирожку и Хитмену, который вместе с командой наконец-то вернулся после респауна. — Как мы навалимся, так и ты жарь! —

— Все поняла! — ответила Карамелька, а Альдарон пнул по пытавшимся удержать кишки рукам и, больше не обращая внимания на дергавшееся тело у себя под ногами, двинулся навстречу старшим групп.

Бой продолжался.

Большая Хлебная долина.

Страшная и внезапная гибель шаманов у них за спиной ни на мгновение не остановила уже разогнавшуюся колонну-таран, а на время вышедшие из игры башни не сумели этим воспользоваться, да и не так гоблины были беззащитны: все еще действовали хоть и не подпитываемые, но и не спешащие тут же исчезать щиты и заклинания, что успели перед смертью наложить погибшие или выжившие и сейчас уходившие в тыл костровые шаманы, да и в самом построении, в каждом его элементе, были свои шаманы или старшие ученики, немного, но были, и это не считая группы мощнейших шаманов-боевиков в центральном элитном ядре. Грифоны также не очень повлияли на колонну — вывалили на обратном пути остатний груз и постреляли из жезлов и больше в судьбе этой колонны не участвовали — Дримм поддался на одновременно раздавшиеся у него в голове вопли Вара и Альдарона и поделив ''птенцов'' Людмилы отправил их на помощь просителям-требователям. Так что резко ''просевшая'' магическая поддержка не очень сказалась на атакующем построении гоблинов, и они все также двигались вперед, разве что мертвые подросшие гиены несколько оторвались от основной массы — шаманы у костров были мертвы и не могли уже притормозить их ярость и жажду убивать.

Сотни воскрешенных и измененных магией зверюг в мгновение ока миновали заваленное трупами межкарьерное пространство и попали под жесткий обстрел... и продолжили бежать вперед на игроков, которые даже подались назад и несколько струхнули при виде столь огромной стаи по-настоящему жутких монстров. Причиной такого игнора стал очередной ''зевок'' Лаирасула и Светланы и если Светлана оперативно исправилась и находившиеся под ее командой стрелки достаточно быстро перешли на стрелы против творений тьмы и созданий некромантии, то Лаирасул продолжил ''зевать'' до самого конца, когда жуткая волна немертвых тварей врезалась в сбледнувших, но и предвкушающих интересную схватку игроков. Балисты на этот раз никак себя не показали — то единственное случайное копье, что все же попало в цель, оставило в сбитой, но тут же вскочившей твари аккуратную дырочку и все. Маги и друиды исполнили приказ Дримма и экономя силы пропустили гиен — восстанавливались и ждали поспешавших за ними хозяев.

Это был наверное самый грозный из противников, с которым до этого момента и на этом поле боя схлестнулись подавшиеся в наемники игроки: переродившихся гиен плохо брала любая магия и усиленное магией оружие, они были невероятно сильны и быстры, а раскаленные металлические клыки сотворенных шаманством тварей достаточно легко рвали щиты и доспехи — в общем противник хуже не придумаешь. Но и противостоящие гиенам игроки в своем большинстве не хлебали лаптем щи, а прошли суровую школу данжей, проклятых мест, погостов и обиталищ разнообразных тварей, некоторые из которых были и посильней на скорую руку созданных гоблинскими шаманами монстров, так что тактику и средства давно сбитые рейды опытных игроков нашли довольно быстро, а не такие опытные моментально взяли с них пример — и пошла работа: над долиной зазвучала ''чарующая'' музыка отрубаемой от тела плоти, резкие крики команд и иллюминация специализированных заклинаний Света против Тьмы и Жизни против Смерти, и к тому моменту как сильно отставшие от своих четвероногих друзей гоблины дошли, все было уже кончено, а их встретили пусть и поредевшие, но не связанные боем и раззадоренные выигранной схваткой наемники.

Гоблинам первого легковооруженного слоя тяжело далась дорога от карьеров до игроков — на этот раз ни Светлана ни Лаирасул ''не зевали'', а наоборот, желая реабилитироваться за прошлое, так накрутили находившихся под их руководством стрелков, что эльфы, не важно Синие или заготовки, превзошли сами себя по скорострельности, и несколько сотен метров неплохо прикрытая колдовством, но не имевшая обычных щитов и нормальных доспехов масса шла словно под сильным ливнем и по трупам составлявших ее бойцов. Попытались проявить себя и немногочисленные маги с друидами, засыпая неспособную им ответить орду множеством низкоуровневых и жрущих мало энергии замедлялок, уставалок, паутинок и парализаций, а так же отнимающих силу, удачу и все в том же духе чар, но не свезло — наложенная уже погибшими шаманами защита все еще была крепка. Несмотря на магическую защиту, легковесы понесли чудовищные потери (щитоломы — стрелы пробивающие магические щиты), но дошли и дошли в полном порядке в ровным будто и не было жуткого обстрела строю, а затем отправили в игроков две многотысячные волны несущих смерть дротиков. Видимо в Серединном мире также существовал какой-то кармический закон — еще утром точно также сами игроки безнаказанно вбивали разное метательное добро в неспособное им ответить мясо, и вот похожая и в то же время новая, как продолжение старой, ситуация...

Игроки выдержали вернувшийся к ним круг судьбы лучше чем когда-то перенесли его гоблины: личные и групповые щиты, крепкие латы и амулеты, а так же редкие, но все же имевшиеся у некоторых настоящие щиты из метала и крепкого дерева — в общем отделались всего 2-3-мя сотнями отправившихся на респаун бойцов, что против почти 50 тысяч дротиков было совсем немного. А вот то что произошло позже, было гораздо хуже — и нет, игроки успешно косили несмотря ни на что довольно слабых по сравнению с ними врагов, но гоблины своим бешеным напором сумели размыть и без того не четкий и аморфный строй и, будто удар в бильярдную пирамиду, разбили игроков на более прочные по сравнению с ''пирамидой'', но отдельные рейды-шары.

Легко вооруженные дротикометатели неплохо справились со своей задачей, да и надвое разделившийся строй из гоблинов-стрелков тоже: гоблины-стрелки прервали тепличную жизнь эльфов-лучников на укреплениях и заставили друидов и магов бросить все силы на щиты, таран тяжелой пехоты так же вроде бы двигался вперед и уже готовился врезаться единым монолитом в кипящую беспорядочную свалку, но тут опять вылезли ''озорники'' Драконы и их очередной подготовленный прошлой ночью сюрприз.

Спокойно-инертная вода в карьерах вдруг вышла из берегов и в считанные секунды затопила немалое пространство между обоими водоемами, изрядно затормозив водой по колено, всплывшими трупами и итак взрыхленной, а теперь еще и намокшей землей самую середину пехотной колонны — неприятно, но не смертельно. Однако затормозившая атаку вода была лишь присказкой, а сказка была впереди: сработали два одноразовых, небольших по размеру и до сих пор не обнаруженных амулета в земле и выдали каждый такой заряд молнии-электричества, что грозный шаровик покойного титана показался бы батарейкой по сравнению с городской ТЭЦ — прорва энергии устремилась прямо к лучшему из проводников, в котором сейчас плюхались и спотыкаясь брели вперед тысячи, десятки тысяч гоблинов...

Зона активной добычи руды.

То же время.

Пивохлеб 205 — игрок-рудокоп, раса — полуэльф-полугремлин.

— Иди к папочке, самородочек, — Пивохлеб радостно поприветствовал очередной серебренный самородок, — папочка сейчас тебя положит в сумочку и отнесет наверх, где добрые дяди-заготовки наделают из тебя красивых слиточков, а потом жадюги-Драконы отвалят мне за них кучу бабла. — Местные шахты действительно были очень богаты, и Пивохлеб не пожалел, что ввязался в авантюру с Драконами и поперся аж на другой континент — наниматели держали слово и не потащили их в бой, чего он честно сказать опасался, а его добыча в местных шахтах оказалась даже лучше, чем он рассчитывал.

Неожиданно Пивохлеб насторожился: чуткие уши, наследство обоих составлявших его расу народов, уловили звук десятков и сотен бухающих в пол ног и этого звука никак не могло здесь быть, но он все же был и приближался. Полугремлин обеспокоился и напрягся: это не могли быть еще встречавшиеся иногда в местных коридорах беглые гоблины-рабы — слишком много тех, кто бежит и слишком уж они шумят, по тем же причинам не монстры — тех вообще не услышишь, и лишь различные аналоги магического обнаружения позволяли одиночкам рудокопам быть в относительной безопасности. Эти же неизвестные шумели как стадо слонов и не скрываясь шли прямо на него.

Пивохлеб не привык находиться в неизвестности и, открыв не такой уродливый как у чистокровных гремлинов рот, издал мощный, но не слышимый в обычном диапазоне вопль и тут же распахнул на полную ширину свои большие, почти в два раза больше эльфийских. Уши — природная особенность его гремлинской половины (а так же вложенные в слух очки) вновь не подвели, и теперь он точно знал, кто вот-вот появиться из-за угла.

— Вот так всегда, подумаешь о чем-то или о ком-то хорошо и тебе тут же прилетит, — раздраженно думал Пивохлеб, выпивая микс из зелий и доставая из сумки посох с желтыми от времени костяными накладками и навершием в форме головы совы, — перехвалил я Драконов, перехвалил. —

Когда семисотенный отряд гоблинов (все, кто остался из первоначальных 3-х с половиной тысяч после увлекательной и познавательной прогулки глубоко под землей) вывалился в небольшую штольню, их ждал сюрприз в виде сильного, готового к бою и уже перегородившего штольню щитом полугремлина мага, тот улыбнулся им своей уродливой харей и тут же ударил магией Смерти, в отличие от других школ не способной вызвать обвал в склонных к такому подземельях. Гоблины сразу потеряли 20 бойцов и одного не успевшего ничего сообразить шамана, а потом еще нескольких когда пытались силой и оружием прорвать перегородивший штольню щит — не получилось и тогда за дело взялись остальные подоспевшие шаманы, которых было удивительно много на семьсот бойцов и вполне нормально, даже мало, для 3-х с половиной тысяч.

Шаманам удалось избежать дополнительных потерь и довольно быстро прорвать мешавший добраться до врага щит, но самого врага к тому времени уже и след простыл, а попытка преследования привела к ловушке и к гибели еще пяти из немногих оставшихся воинов, так что гоблины плюнули на беглого мага и со всей возможной скоростью отправились наверх. А вот Пивохлеб не смог плюнуть на семь сотен гоблинов и некоторое время двигался параллельно им, размышляя как ему поступить: с одной стороны биться за клан не его дело, но с другой, 7 сотен зеленых нарушат отлаженный Драконами процесс приемки и переработки руды, а вот это как раз таки его дело, его и всех остальных, кто сейчас трудится в шахтах.

Гоблины вновь напоролись на рудокопа и вновь получили по ушам: игрок с классом алхимика использовал гранаты с ядовитым дымом, а также метательные ножи и пистолетного вида двухдуговый арбалет, и тем, и другим он прекрасно владел и, перемещаясь в неспособном причинить создателю вред дыму, уменьшил поголовье врагов даже больше чем первым встреченный гоблинами маг. После раздраженные игроки пообщались, Пивохлеб принял таки решение и, не откладывая дело в долгий ящик, связался со знакомым, который в настоящий момент был наверху и сдавал добычу:

— Швейк, ты где? Еще не спустился? —

— Не-ее, добро сдал и решил пожрать — тут кухню реанимировали и кухарят более-менее хорошо — хавать можно. А че? —

— Да тут у нас внизу сотен 6-7 гоблинов нарисовалось и хоть о наших иногда спотыкаются, но упрямо ломятся наверх. Так что как доешь, предупреди ближайшее Драконье начальство, что часа через полтора зеленушки будут у них. —

— Ладно, передам, — согласился все также спокойно обедавший Швейк и с энтузиазмом продолжил, — но это подстава — на бой мы не подписывались — можно претензию выдвинуть. —

— Выдвигай, но без меня, — не стал развивать тему Пивохлеб и попрощавшись вернулся к прерванному занятию и таким замечательным самородкам. Ну а рвущийся наверх отряд снова куснул очередной игрок-рудокоп: успел пожечь побеспокоивших его гоблинов, уйти от них, оставляя за собой ловушки, а после вернуться, чтобы обобрать оставленные трупы-головешки.

Глава 19

Караванные пути.

Альдарон.

— До-олго!!! — вслух простонал-прорычал материализовавшийся после респауна Альдарон и мгновенно взял быстрый старт, стремясь поскорей покинуть два дня назад перенесенную поближе к театру военных действий точку возрождения и побыстрей добраться до оставленных ''без отеческого внимания'' подчиненных.

Подставился он глупо, слишком увлекся резней и проигнорировал как свои обязанности командира, так и то, что он все-таки маг: как командир не заметил подхода сразу двух гоблинских отрядов, а как маг позволил втянуть себя в рукопашный бой и не уследил за изрядно истощившимся личным щитом, результат такого со всех сторон неправильного поведения — неожиданный удар копьем в лицо, и его держащийся только на честном слове щит не смог его остановить. Так что сейчас опростоволосившийся как салага командир вихрем мчался наверх по пустым коридорам рудника и одновременно вызывал своих подставленных им подчиненных — Лейтенант, Ниндзя, Пирожок, Семицветик, Дядя не отзывались, зато на связь вышли бессмертная (всегда выворачивавшаяся) Карамелька, Поплавок и Хитмэн, а также осуществлявший воздушную поддержку Колобок:

— Папаша! Ну наконец-то! — обрадовалась ему Карамелька, а Хитмэн тоже ''обрадовал'', но совсем другим:

— Мне п...ц! Вовремя не отвалил после подрыва фугаса, метнулся через минное поле, а там снова они! Колобок просрал сверху, так что меня зажали у Ласточкиного Клюва и скоро добьют — маны меньше половины, а гранату Гошан последнюю метнул — счас вот летит кувыркается! —

— Не кати на меня бочку! — возмущенно заорал оскорбленный до глубины своей круглой души Колобок. — Всюду дым и огонь, а многие щели, что вы тропами называете, вооще сверху не просматриваются — я не вижу, кого здесь бомбить — нет целей! —

— Карамелька, Поплавок! — мысленно прорычал, уже выбегавший на поверхность Альдарон. — Вы сможете ему помочь?! —

— Ни-и! — отозвался Поплавок. — Я слишком далеко и верчу большой людоедский отряд по ловушкам — не скоро освобожусь. —

— Нет, — окончательным приговором прозвучали слова Карамельки, — мне с половиной группы не прорваться, так что извиняй, братан. —

— Да чего там, — спокойно воспринял известие Хитмэн, — все там будем. Эй, Слепошарый (Колобок), херачь на меня — счас тут гоблов будет как грязи, не промахнешься. Все — в рукопашку пошли! — и оборвал связь.

— Хана Хитмэну! — поделился наблюдением сверху Колобок. — Но он прав, там прям клубок — счаз-з я их выжгу! —

— Как выжжешь, дели свою пятерку на одиночек и начинайте свободную охоту, — скомандовал подбегавший к нужной стене Альдарон.

— Давно пора было, — вроде как запустил в адрес командира камень Колобок, но тут же самокритично признал, — вооще я сам чухнулся — еще минут 20 назад нужно было делать, когда гоблы перестали толпами переть и не стало достойных целей. Хорошо гоблы горят — Хитмэн после респауна порадуется, что его очки так дорого встали. —

— Я на точке! — вышел на связь Балабол, один из подчиненных Ниндзи. — Со мной еще четверо. О-оо! Вот и Пирожок отреспился!

— Все кто на точке — быстро сюда, остальных не ждать! — отдал вполне закономерный приказ Альдарон и заскользил по веревке вниз, спеша присоединиться к все еще сражавшимся группам и понять что делать, когда гоблины прорвут их хилый и явно недостаточный заслон.

Серпантинная дорога между рудником и долиной Желтой воды.

То же время.

Пятипалый Пук — гоблин, сын вождя мелкого клана, командир четырех сотен бойцов.

— Скоро вы справитесь, почтенный? — молодой командир-гоблин с уважением, но и с нотками раздражения обратился к старому шаману, что вместе с еще двумя помладше и пятью учениками все еще, спустя 3 часа камланий, не смог освободить им дорогу.

— Не торопи меня, мальчишка! — совершенно по-хамски рыкнул на него старый и уставший шаман. — Тут очень сильное и древнее колдовство — я впервые такое вижу и не могу его убрать мановением пальца, как хочется тебе сопляку! Так что жди и не мешай! —

— Хорошо, уважаемый, я подожду, — поклонился спине шамана Пук и стараясь даже не думать про него плохо (вдруг мысли читает), отошел к своим измаявшимся от безделья бойцам. А действительно выложившийся по полной шаман вернулся к кусту огромных черных змей, что преградили путь отряду. Ужасные порождения незнакомого шаману колдовства все еще, несмотря на все усилия трех полноценных Владеющих Силой, продолжали шипеть и бросаться на бомбардировавших их разным убойным колдовством шаманов.

— Попробуем иначе, — внезапно пришедшая в голову мысль едва не заставила шамана плясать, но он сдержался, боясь неудачи и потери своего наработанного за десятилетия авторитета. Вскоре дело пошло, и несколько не самых могучих, но зато и не жадных на оплату духов смогли взять под контроль каждую из змеиных голов-растений и заставить их умирать изнутри. У шаманов наконец получилось, и вскоре грозные головы поникли и покрылись белесым, даже на вид поганым налетом, еще минута и мертвые головы протекли белой и изобилующей шевелящимися червями жидкостью, что бурным потоком капала вниз — путь был свободен и шатающийся от усталости шаман повернулся к воинам и их молодому и нетерпеливому, но вежливому вождю.

Пятипалый с ужасом увидел, как огромная туша беззвучно скатилась сверху и подмяв своим телом остальных все еще не вставших шаманов и учеников, единым молниеносным движением сглотнула старого и не успевшего даже испугаться шамана целиком.

Брошенное Пятипалым копье как от камня отскочило от зрачка твари, а затем не обращавший внимания на удары воинов монстр двинулся вперед и первым проглотил пытавшегося вогнать меч ему в глотку вождя. Монстр не сражался, а ПОЕДАЛ не способных причинить ему вред гоблинов, что некоторое время старались царапнуть его шкуру сталью и железом, а затем попытались спастись. Но спасения не было — путь назад был перекрыт, и черная многорукая фигура с огромным мечом уничтожала обреченных на смерть гоблинов едва не быстрей чем прожорливая тварь.

Большая Хлебная долина.

Неизвестно сколько точно гоблинов поджарилось во вскипевшей и ударившей паром воде, но вот то что весь центр наступающей колонны умер в один момент было абсолютно точно. Ни простым воинам, ни гвардейцам, ни даже шаманам не помогли никакие щиты и амулеты, разница между ними была лишь в том, что одни упали на землю кучкой почерневших и рассыпающихся пеплом костей, а другие лишь чуть-чуть курящимися дымком относительно целыми трупами, но и те, и те были окончательно и бесповоротно мертвы. Самое обидное для не предусмотревших такого коварства атакующих заключалось не в том, что погибли десятки тысяч отборных тяжелодоспешных (по меркам гоблинов) воинов и сотни припознившихся стрелков, а в том, что погибло то самое ядро из пяти тысяч лучших из лучших воинов-героев Гоблинских гор и сильнейших в прямой схватке шаманов — это как раз и предопределило дальнейший провал прекрасно подготовленной и четко скоординированной с отрядами вне долины атаки.

Но пока гоблины продолжали наступать и, несмотря на огромные потери, в целом ситуация все еще складывалась в их пользу: почти половина тяжелодоспешных опытных бойцов успела миновать опасную зону и на полной скорости и, что более важно, в сомкнутом плотном строю врезалась в мешанину из сражавшихся рейдов и легко вооруженных бойцов — тяжелая пехота сходу разорвала это аморфное образование надвое и не останавливаясь двинулась вперед, одновременно выдавливая остатки игроков во рвы на отравленные рогатки и чеснок ; гоблины-стрелки и немногочисленные прикрывающие их шаманы полностью связали перестрелкой лучников и баллисты на валах и не оставили эльфам ни сил, ни времени обстреливать надвигающуюся на ''бутылочное горлышко'' колонну; бездействовали и башни — с каменной просто не видно было поле боя, и ее маги отчаянно пытались прорвать окружавший башню туман — получалось, но слишком медленно, а маги новостройки вовсю старались не допустить гибель деревянных конструкций, которые одновременно мучила гниль и грызли подстрекаемые незримыми духами жучки.

Вступили в бой баллисты деревянной башни. Хотя, если не предвзято посмотреть, то что они могли? Всего пять не очень мощных машин делали по выстрелу в минуту и не могли остановить воинскую массу в десятки тысяч бойцов, прикрытых к тому же остатками мощных щитов, погибших под бомбардировками шаманов и менее мощными еще живых и находившихся среди войска. Вот 20 баллист на укреплениях действительно наносили серьезный вред и каждым удачным выстрелом переправляли к духам не менее 5-7 сгрудившихся стрелков, хотя бывало и им не везло и неудачно или удачно (для кого как) подвернувшийся щит ломал и отбрасывал копье или ослаблял его в такой мере, что и один убитый лучник (арбалетчик, пращник) почитался за удачу.

Да, гоблинская тяжелая пехота сумела на время вычесть из расклада игроков-наемников, стрелков и магов в башнях, а так же могла не учитывать отсутствующих над полем боя грифонов, но кое-чего гоблины все же не смогли — лишить имеющий резервы клан его руководства: Глава клана не участвовал в травле жучков, внимательно следил за обстановкой и когда пришло время вывел через открытые ворота ''бутылочного горлышка'' еще не участвовавшую в битве часть войска — его мертвую, верней немертвую часть.

Дримм не сразу бросил творения некромантов в безумную атака, а некоторое время подождал все уплотнявших и уплотнявших свой строй гоблинов. Им было трудно: по мере их продвижения вперед таяло пространство между рвов, и довольно плотный строй не мог полностью последовать его примеру — десятки тяжелых пехотинцев ежесекундно выталкивались во рвы и несмотря на то что многие из них не были даже ранены, принять участие в бою они больше не могли — фронт неизбежно сужался, как и скорость буквально проталкивающей себя колонны.

Глава Клана сумел использовать это время и по другому и как мог (все-таки единолично управлять чуть ли не полуторатысячью немертвых созданий не так-то просто) подготовил свой личный резерв к бою, превратив толпу тупых, но все равно опасных мертвяков в нечто большее.

Создания некромантов сумели образовать строй во главе с редкой цепью из двадцати магов-скелетов, которым смутно представлявший их возможности Дримм (его прокол — не поинтересовался) отвел роль застрельщиков, за ними встали три сотни стражей, а уж потом, больше тысячи вооруженных трофейным оружием зомби. Где-то среди зомби не в первых, но и не в последних рядах находилась и экспериментальная десятка со сверкавшими белой костью мечами. Спорное построение, хотя бы даже потому, что зомби всегда спокон веку принимали первый самый жесткий удар и именно поэтому ставились впереди, но Дримм, оценивая врага и сложившуюся обстановку, решил отойти от стандартной схемы и попробовать одну придумку, основанную на доскональном (в отличие от скелетов-магов) знании особенностей стражей Туллиндэ. Так же он, несмотря на свои в данный момент ограниченные возможности в пополнении маны, выделил на полуторатысячную мертвую толпу пару масштабных заклинаний из арсенала некромантии и еще два уже из арсенала собственной расовой магии. И если заклинания некромантов были стандартом (одно чуть повышало силу конкретно зомби, другое так же чуть — скорость и ловкость всех попавших в зону его действия немертвых созданий), то заклинания древних фейри несли не такой линейный и гораздо более опасный эффект. Объектом первого снова стали только зомби: их мертвая плоть, не только кожа, но и все что внутри, словно бы загустела и приобрела равномерный коричневый цвет, но главное, на 15-20 минут сравнялась по прочности с очень тугой резиной, и теперь рубящие удары, основной способ воинов справляться с таким врагом, давали сбой. Второе заклинание по сути и не являлось таковым, хотя и сожрало не мало маны, а было скорей умением, почерпнутым фейри из книг своих предков и уже пару раз опробованным на результатах их совместных с Туллиндэ экспериментов: десяток големов, созданий Смерти и Природы, в чьих жилах бежала его кровь, пронзила волна фейрийской и вспыхнувшей у них на коже золотом магии — и без того довольно сильные создания стали вдвое сильней, втрое быстрей и ловче, прибавили к удаче и шансу крита, а удары стихийных школ какое-то время почти не будут причинять им вред.

Вообще эти новые на скорую руку состряпанные создания оказались неожиданно хороши и возможно (у Дримма все же не было времени внимательно их посмотреть) даже лучше получившейся когда-то пятерки: неожиданно подвижные, за меньшие деньги и быстрей, а значит проект N 6 жив, и если новорожденные проявят себя сегодня хорошо, можно будет к нему вернуться. Кстати, хитрая и явно долго обсасывавшая проблему Туллиндэ ловко сумела обойти и вторую главную (после запредельной стоимости) проблему подобных существ — нехватку опыта: костяные мечи, вполне стандартное, хоть и высокоуровневое творение некромантии, наделяли своего мертвого владельца (живые, даже адепты магии Смерти не могли им сражаться) опытом хозяев составлявших его костей, а учитывая сколько гоблинов пошло на каждый меч, а так же как придирчиво Королева Мертвых отбирала материал, то даже по теории вероятности каждый меч имел знания хотя бы одного опытного воина, а значит их имел и его владелец-голем.

Башня, не та на которой сейчас находился Дримм, а скрытая туманом, так же не оставила мертвых бойцов своим вниманием, и пусть видеть их маги в башне не могли, но существовали и другие возможности помочь — несколько масштабных заклинаний и ВСЕ немертвые в радиусе их действия получили прибавки к параметрам и характеристикам, и так получилось, что единственными немертвыми в этом радиусе оказались ''детишки'' Туллиндэ.

Дримм дал отмашку, и мертвое усиленное магией войско двинулось вперед мерным не терпящим суеты шагом творений Смерти. Впрочем шли они так не долго и по примеру стремительно надвигавшихся гоблинов перешли на бег.

Первыми начали костяшки-маги, с помощью своих собратьев по несчастью жезлов обрушив на наступающий плотный строй молнии смерти и ветер гниения — довольно мощные заклинания против живых. Результат был, но гораздо слабее, чем рассчитывал Дримм или возлагавшая на них надежды Королева Мертвых — в общем и целом, не идеально, но шаманы справились, да и остатки почти истощившихся наложенных до сражения щитов в последний раз, но все же помогли. Больше в этом сражении маги-костяшки не сыграли и сразу же после столкновения полегли, рассыпаясь после первого удара — взявшийся за лук и посылающий стрелу за стрелой Дримм не уследил. Но еще до столкновения двух стремительно сближавшихся масс, буквально в последние секунды, в небо и вперед ударила красная волна — все, абсолютно все, три сотни ''Кровавых стражей Туллиндэ'' оттолкнулись от земли и пролетев над головами первых рядов вражеского войска, красной и когтистой саранчой обрушились сверху в глубину гоблинского строя, а затем в затормозивших и несколько растерявшихся гоблинов передка врезалась тугая и молчаливая зомби-волна — пошла потеха!

То что началось после столкновения живых и мертвых, трудно было назвать боем — не было красивых ударов или финтов, противники не изумляли друг друга фехтовальным искусством и хитрыми приемами, просто жуткая бойня-резня и воины клана в этой бойне оказались сильней своих гораздо более многочисленных и в тоже время неспособных реализовать свое преимущество врагов — мертвые побеждали живых.

Неожиданная тактическая находка Дримма сработала на все сто, и оказавшиеся внутри строя стражи устроили гоблинам кровавый террор: буквально рвали их способными резать камень как масло когтями и не особо обращая внимания на ответные удары, мчались вперед, вертясь жуткими кромсающими плоть, метал и кожу доспехов вентиляторами и оставляя за собой горы трупов и недобитков, а также разряженный взломанный строй, на который со страшной силой давила не знавшая страхов и сомнений и все еще плотная масса зомби. Но вот у зомби возникла неожиданная проблема. Нет, они давили прогибавшийся и отступавший под их давлением строй, но вот потери у гоблинов могли бы быть и больше — в основном зомби добивали раненных стражами бойцов, что итак находились на последнем издыхании после того как по ним прошлись теснимые собратья.

Проблемы зомби и сражавшихся с ними гоблинов первых рядов были похожи: страшная скученность и неспособность нанести по настоящему сильный как рубящий, так и колющий удар, а то что получалось, не могло проколоть, прорезать или прорубить плотную временно измененную магией плоть одних и тяжелые из прочной кожи и металла доспехи других, ну и примерно одинаковое оружие обеих сторон не было приспособлено к такому бою. Противостояние (зомби / тяжелая доспешная пехота) очень сильно напоминало пусть и не бескровную, но и не являвшуюся настоящим боем старинную русскую забаву ''стенка на стенку'', и лишь кровавые стражи Туллиндэ выполняли план по трупам, ударно работая не только за себя, но и за того парня-зомби и поставляли тем же ''забавлявшимся'' зомби беспрерывный поток раненых, которых можно было добить.

Пока безымянные творения Королевы Мертвых и Дримма некоторое время не участвовали в бою, просто не могли протолкаться сквозь плотные ряды мертвяков, но вскоре нашли выход и, прогулявшись по плечам и головам безответных зомби, подобно кровавым стражам впрыгнули в бой и пошли пластать своими белыми, но быстро покрасневшими мечами направо и налево. Этим замечательным, но к сожалению с ограниченным сроком службы (сутки) мечам мало что могло противостоять — сильно заговоренного и усиленного оружия было немного и еще меньше таких же доспехов, а даже очень прочную кожу и метал творения некромантии вспарывали на раз. Создания Туллиндэ оказались очень сильны, умелы (спасибо мечам), а так же удивительно подвижны и быстры, не уступая в этом резвившемся впереди стражам, так что за образовавшей неплотный клин десяткой потянулся след убитых и изувеченных тел. И это стало переломом — как поток устремляется в трещину, так и зомби устремились в проделанный клином их более высокоуровневых собратьев пролом — строй гоблинов был окончательно разрушен, а в начавшейся свалке один на один или все против всех преимущество было на стороне зомби, что не боялись случайных ударов, не страдали от боли и кровопотери, если такой удар проходил, не уставали и были гораздо сильней своих живых собратьев.

И все же гоблины бились и бились, и не думали сдаваться — да, их сотнями и тысячами кромсали кровавые стражи, рубили своими страшными клинками новоделы Туллиндэ, давили, добивали и сталкивали во рвы не знавшие страха и сомнений зомби, но несмотря на все это, гоблины не поддались, и словно в награду за такое упорство воинское счастье снова начало поворачиваться к ним лицом. Причины такого разворота изменчивой фортуны были довольно просты: во-первых, неживые, как часто бывает, стали заложниками своего успеха — слишком далеко они оттеснили своих живых врагов и неполные полторы тысячи уже не могли перекрыть изрядно расширившееся пространство меж рвами, а гоблины наоборот наконец-то получили возможность окружать своих более сильных, но и в то же время малочисленных врагов; во-вторых, зомби слишком отстали от рвущихся вперед стражей — гоблины уже успевали восстановить свой строй, и даже клин в десяток прекрасных бойцов с великолепными мечами не мог изменить ситуацию в корне, а лишь не давал зомби окончательно завязнуть в массе многократно превосходивших их числом воинов; ну и в-третьих, ни стражи, ни зомби, ни новоделы-големы не были неуязвимы и их уничтожали одного за другим — численность немертвых неуклонно снижалась, а количество живых все еще было очень велико.

Тревожным сигналом того что что-то не так стала смерть одного из големов — слишком близко подобравшийся к тому шаман сумел прикончить эту созданную на стыке двух школ магии машину смерти, прежде чем голем успел отхреначить ему башку. Долго радоваться успеху шаману не пришлось — точный удар в спину от другого голема поставил точку в жизни и судьбе явно способного на многое шамана. Дримм понял, что слишком увлекся и что хватит страдать фигней и вместо роли не самого лучшего лучника вернуться к роли командира (все-таки он не эльф-рейнджер, для которого лук — основное оружие и средство заработать на хлеб с маслом). Гоблины не желали быть мальчиками для битья, а были, кем были — опытными тяжело вооруженными пехотинцами, они приспособились даже к такому врагу и начали побеждать.

События развивались стремительно: вот мертвяки рвут и давят отступавшую под их напором толпу, а вот все уже совсем по другому. Снова погиб голем, но на этот раз воины обошлись без шамана — подрубили ноги и не дали встать. Начали подозрительно быстро гибнуть стражи — гоблины нашли методу как справляться с таким врагом и с каждым убитым стражем набирались опыта. Зомби так же пришлось не сладко: тут и окружение с трех сторон, и совсем недавно вернувшаяся к своему обычному состоянию плоть, что гораздо хуже противостояла оружию, и то, что гоблинские пехотинцы использовали что-то вроде зажигательных гранат в керамической оболочке — неприятный сюрприз для не ожидавшего этого Дримма, ну и конечно для зомби, чья мертвая плоть не любила огня.

Сюрприз действительно был неприятным — Дримм как и все Драконы как-то уже привык, что гранаты не пользовались особой популярностью в Серединном мире, и вот удивительно, даже среди игроков. Клан Драконов был довольно избалован в этом плане и привык к тому, что подобное оружие есть только в их руках — ошибка!

Если бы у гоблинов было хоть полчаса, ну может быть час или все же меньше, они бы сумели расправиться с тающим прямо на глазах мертвым войском и снова пошли бы вперед, но ни часа, ни получаса, ни даже двадцати минут им никто не дал. Одновременно произошли два важных и вновь качнувших весы на сторону игроков события: Синьагил вывела в поле свой полностью отреспанившийся отряд — 3000 горящих жаждой мести игроков, ну а туман, скрывавший сильнейшую из башен, налился лимонным цветом и тут же лопнул, наконец таки открыв магам долину и гоблинов, что неприлично близко подобрались к вновь готовой нести ''свет просвещения'' в виде заклинаний разных магических школ башне.

Именно маги в башне и поставили жирный крест на довольно многообещающей (для гоблинов) атаке.

До этого момента у атакующих гоблинов не то что было все хорошо, но все же имелись неплохие шансы: несмотря на сюрприз с электричеством, атака продолжалась, был полностью уничтожен преграждавший путь отряд (игроки-наемники), лучники связаны перестрелкой и даже контратака мертвяков была остановлена и завязла внутри вполне способной их переварить массы тяжелой пехоты.

И вот в один момент все закончилось: свободная и по-прежнему щедрая на энергию башня начала плеваться мощными и убивающими сотни за раз заклинаниями и было таких плевков не 2 и не 3, и не 10, ну а почти ''пустые'' немногочисленные шаманы, что остались среди войска, не могли защитить даже себя, не то что беспощадно и безнаказанно избиваемых воинов. В тоже время от ''бутылочного горлышка'' шли игроки, зомби, стражи и големы, ну а стрелки и маги на валах усилили свой обстрел.

Все навалилось на гоблинов сразу: башни (вторая также отбила атаку духов и пришла в норму), стрелки и маги на укреплениях, прущие вперед мертвяки и игроки (неизвестно кто страшнее, верней известно — игроки). Оказавшимся под таким давлением гоблинам сразу стало очень трудно жить и очень просто умирать. Единственно хорошей новостью для гибнущих гоблинов стал подход подкреплений-остатков колонны, что избежали судьбы центра и все это время сражались с 12-ю вылезшими из карьеров каменными элементалеями, которые не давали пусть и остаткам, но многотысячным остаткам поддержать продолжавшуюся атаку. Хотя в общем-то это уже ничего не решало и ничего не могло изменить, лишь только прибавило жертв на бойне — гоблины были обречены — атака провалилась.

Верхние уровни добывающей зоны рудника.

Их осталось всего ПЯТЬСОТ. 500 воинов и шаманов — немалая сила если только не вспоминать, что их было 3 с половиной тысячи в начале их сложного и полного жутких опасностей похода и больше 7 сотен менее получаса назад. Но несмотря ни на что несущиеся по коридорам гоблины были почти счастливы — они дошли и сейчас обрушат свою ненависть на захвативших рудник врагов.

Очередной зал, уже перед самой жилой зоной, всего два входа: один за спиной, другой впереди, ровная почти зеркальная стена справа и водопад слева, что падал с широкой скальной ''ступени'' под самым потолком и исчезал в неровной расщелине под стеной, а так же неподвижная фигура, что преградила дорогу. Гоблины напряглись, но не удивились — подобные одиночки уже встречались им на пути и хоть и стоили им более двух сотен воинов, но так и не смогли остановить их непреклонное движение наверх — не сможет и этот.

Октарон.

— Видимо есть все же на свете справедливость, — радостно думал воин, разглядывая приближавшихся гоблинов и покачивая короткими копьями в обеих руках, — как же мне вас не хватало — прямо расцеловать готов! — Но целовать гоблинов он не стал, а одним резким движением отправил в их сторону оба копья. Хороший бросок! Но Октарон все же был недоволен: левое копье сумело пробить тела лишь двоих, а не троих как правое, но гоблинские воины все равно впечатлились и ответили аналогично — сразу дюжина таких же копий-дротиков устремилась к одинокой фигуре и... бессильно разбилась о щит, а затем имевший вторым классом мага игрок тряхнул кистями рук и послал им навстречу воздушный таран, после молнию, ледяной град, кусок камня и закончил серию вентилятором — более продолжительной по времени, хоть и уступающей по силе версией тарана.

Цели своей воин-маг добился — остановил толпу гоблинов, но повторить успех с копьями не смог, и вся серия довольно таки убойных заклинаний стоила его врагам всего лишь двух жизней и дюжины раненых.

Вперед выдвинулись трое шаманов и попытались смести наглеца-одиночку уже своей серией из молний по три за раз, но обломались — даже толком не загрузили щиты приветливо оскалившегося и не замедлившего с ответом Октарона.

— Нате! Нате! Получите! — каждый раз приговаривал наслаждавшийся и соскучившийся по бою эльф, отправляя ответные Копья Порядка.

Щиты шаманов держали копья, но с большим напрягом, и из носа одного из них пошла кровь, а у другого рассыпался пылью защитный амулет.

— И это все что вы можете?! — с улыбкой сам для себя прошептал Октарон и вновь не мудрствуя лукаво отправил в сторону гоблинов очередной таран.

Неудачно! Шаманы снова удержались, а вот Плеть Тьмы перехватить не смогли, и один из них покатился по земле, пуская кровавые пузыри, и больше не встал.

— Ну вот уже лучше! — Октарон радостно уже в полный голос поприветствовал сразу пятерых протолкавшихся из задних рядов шаманов, что приласкали его огненными шарами, ну и заодно попытавшийся его обойти десяток воинов.

И тех, и тех снова ждала неудача: щит Октарона выдержал огненный шквал, шаманов ждала молния, а в воинов полетел Щебень (не слишком мощное, но направленное против многих врагов заклинание) — воины потеряли четверых ''двухсотых'', и все остальные ''трехсотые'' отошли.

Снова удар шаманов, и снова без затей летят огненные шары, но лупят уже 15, а из задних рядов проталкиваются еще. И вновь серия от даже и не подумавшего озаботиться защитой Октарона: снова Плеть Тьмы, желудь, копье света, стручок и сразу два Копья Порядка.

Не очень впечатляющий результат — по нулям: ни Октарон, ни шаманы не достигли своей цели, все щиты выдержали новый обмен.

И гоблинские шаманы начали бить, может быть и не блистая особым разнообразием (все-таки арсенал для непосредственной схватки у них был довольно ограничен), но методично и сильно, число их так же росло: вот бьют уже 19, вот 22, 25 и 29, а вот уже 31! Казалось бы маг-одиночка не должен был бы выдержать такого шторма, но Октарон стоял, его щиты держались, и он даже умудрялся отвечать, ''лаская'' вошедших в раж шаманов заклинаниями разных школ и время от времени сбивая им ритм и вынуждая то и дело восстанавливать очередной лопнувший щит.

Воины-гоблины недовольно гудели, но поделать ничего не могли и нетерпеливо ждали, когда справятся все занятые боем шаманы. Но у шаманов не ладилось и за каждым с большим трудом прорванным щитом игрока оказывался новый, а за ним еще и еще, маг же продолжал отвечать и даже не безуспешно, по крайней мере был ранен один шаман, а у другого от холода свело пальцы, и он некоторое время не смог колдовать.

Спустя несколько показавшихся вечностью минут до шаманов дошло, что тут что-то не то и, пока остальные продолжали перестреливаться с Октароном, пара самых искусных испробовали разные варианты чар-снятия маскировки — результат был, и подозрения шаманов подтвердились, но правда оказалась даже хуже, чем они могли ожидать. Маг действительно был не один, и именно поэтому постоянно возникали новые щиты — еще два мага скрывались под только что сорванной иллюзией, но скрывались не только они, а и почти сотенный строй доспешных воинов-людей с большими прямоугольными щитами — не радостное открытие для несколько оторопевших от неожиданности воинов-гоблинов и прекративших дуэль шаманов.

— Что ж веселье почти закончилось, — решил разоблаченный Октарон, — все шаманы впереди, а воины в зале — пора! — И сделал простую вещь: достал из-за пояса заранее заготовленный свиток и тут же его активировал...

Погасли щиты, и на воина навалились пудовой тяжестью доспехи, но и шаманы лишь бессильно трясли руками и произносили ничего не значившие слова — свиток антимагии сработал и лишил все что есть в зале волшебства.

Октарон свистнул и тут же отступил за сомкнувшуюся за ним стену щитов, а из-за водопада полетели десятки дротиков, бросаемых сотней бук, удобно расположившихся на невидимой снизу тропе за водопадом. Но и это было еще не все: две передние линии пехотинцев, четко как на параде или тренировке, встали на колено, а третья линия без щитов и копий, но с трофейными гоблинскими арбалетами в руках дала залп, повторила действия двух первых шеренг, и четвертая сделала тоже что и третья, а потом щитники встали и мерным неторопливым шагом пошли вперед...

И гоблины сломались, бросили мертвые тела шаманов, а так же убитых и раненых болтами и дротиками друзей, и кинулись назад, но выход из зала был уже перекрыт похожей стеной щитов...

Через несколько минут зона антимагии исчезла, и Октарон вместе с двумя другими магами помогли заготовкам-пехотинцам добить избиваемых с двух сторон гоблинов, так что к тому моменту как подошли буки из-за водопада все было кончено. Октарон не отказал себе в удовольствии помахать мечом и последних гоблинов в кольце щитов добил сам.

Ну а после того как были собраны трофеи, весь отряд ускоренным маршем отправился наверх снова исполнять ужасно надоевшую функцию охраны. Спешили они зря: гоблины-рабы не восстали и не воспользовались отсутствием почти половины своих тюремщиков — так и не нашелся среди них свой Спартак.

Рудник, точка возрождения.

Альдарон.

И снова он изо всех сил бежит наверх и вызывает тех кто остался, надеясь что ответит хоть кто-нибудь. На это раз он бежал не один, а вместе с Лейтенантом, Ниндзей и дюжиной воров и убийц, по пути нагнали еще троих, в том числе и Пирожка, сзади догоняло уже более двух десятков во главе с Поплавком и Семицветиком, а на точке как из пулемета продолжали возвращаться игроки и тут же стартовать вдогонку товарищам.

Причиной, почему чуть ли не весь подчиненный Альдорону отряд сейчас играл в ''Веселые старты'', были гоблины, верней их последнее крупное наступление по тропам, и ни игроки под командой Альдарона, ни ловушки не смогли их остановить — ловушки забрали по нескольку жизней тех кто в них угодил и кончились, а игроки дружно отправились на респаун.

На этот раз Альдарону не в чем было себя винить — он сделал все что мог и сумел загнать наступавших гоблинов под гранаты, которые сверху в них метали игроки. Ловушка была идеальной: забраться наверх по гладким скалам гоблины не могли, не могли ни выстрелить, ни бросить заклинание в невидимую снизу цель и вообще гибли настолько быстро, что не успевали ничего сообразить. Две тысячные волны перемололи вошедшие во вкус игроки, а на третьей споткнулись — гоблины третей волны не поперли как бараны на бойню, а как-то все же смогли обнаружить выходы наверх, причем обнаружили все, даже те, что предназначались для эвакуации ставших жертвами собственной ловушки игроков. Грифоны Колобка не сумели остановить брызнувшую наверх волну гоблинов и лишь только сами подставились, потеряв двоих зверей, сбитых фирменными заклятьями шаманов, а потом пришел черед открытых как на ладони гранатометателей.

Убийцы, рейнджеры и воры сражались хорошо, многие из них имели второй класс воина или мага, но гоблинов было слишком много, а снизу постоянно подходили еще....

Сыпавшего заклинаниями Альдарона прикончили примерно в середине ''банкета'', так что он не видел как добивали последних его подчиненных, как остатки нескольких рейдов пошли на прорыв и, положив три четверти своего состава, нырнули во все же отбитый спуск, как гоблины гоняли одиночек и вынуждали их спрыгивать вниз, а потом по методе самих игроков добивали их дротиками и камнями.

— Все плохо! — между тем отчитывался перед Альдароном Колобок. — Как гоблины вас добили, так сразу порскнули вниз. Я их конечно пожучил, но и они в ответ хорошо лепят, гниды. Научились! Одному из наших вообще пришлось пойти на вынужденную и отозвать маунта — лечить бесполезно. Так что нас сейчас двое, и Карамелька с Дядей где-то там ползают. —

— Дядя уже не ползает, а как и все вы, неудачники, отправился на респаун, а я еще шуршу и буду шуршать, пока не надоест! — вышла на связь и в этот раз вывернувшаяся Карамелька.

— Не зазнавайся, — осадил ее Альдорон, но ту же и похвалил: — Молодец! Сколько с тобой бойцов? —

— Семеро: четверо моих и три от Дяди в наследство достались — наследство так себе, б/у покоцанное, да и маловато будет, но я не привереда — сгодятся.—

— Эй, полегче там! — возмутился один из слушавших разговор убийц из этого самого ''наследства''.

— Что там гоблины!? — задал главный вопрос запыхавшийся и ставивший рекорды по бегу с препятствиями Альдарон. — Уже под стенами!? —

— Пока нет, — первым успел ответить активно ''обживавший'' стену Хитмен, — мины последние прошли — я сам взрывы видел, но на убойную перед стеной не лезут — чего-то ждут, накапливаются поди — как накопятся, так и полезут. —

— Он прав, — подтвердил наблюдавший все сверху Колобок, — их там как грязи — счас бомбану! —

— Не подставься, — предупредил его подходивший к стене шагом Альдорон. Впервые в этом мире и в этом теле у него закололо в боку, впрочем пара зелий (исцеления и регенерации) и неприятные последствия прошли.

— Странно они как-то накапливаются, — поделилась наблюдением Карамелька, — тут мимо меня пара отрядиков прочапало. Так вот, они не к руднику идут, а назад. О! Вот и еще один, почти пятьдесят рыл! —

— Гляди дальше, но не трогай — пусть уходят, — приказал Карамельке наконец-то взобравшийся на стену Альдарон. — Сама береги силы и готовься ударить в спину во время штурма стены. —

— Принято — сама думала, — согласилась с ним Карамелька и тут же наехала на Колобка: — Слышь ты, кусок теста, сгоняй на рудник за гранатами и жезлами, мины тоже прихвати, ну и пару бочонков с зажигалкой, да, еще проволоки для растяжек и малых болтов для Весельчака. —

— А борща вам горячего не прихватить или быть может джакузи с пенкой и коктейлей в кокосовых половинках? — ехидно поинтересовался Колобок, впрочем он уже летел за всем требуемым.

— Было бы неплохо, — то ли не поняла шутки, то ли наоборот поняла Карамелька, — ты там в небе шлындаешь, солнечные ванны принимаешь, а мы тут в пыли, грязи и кишках ползаем — у меня все волосы от крови слиплись, а ты джакузи душу травишь. Да я бы сейчас отдалась за простой душ! А борщ все равно будет уже холодный, как привезешь.

— Ну насчет того чтобы отдаться за душ, мы с тобой позже обсудим, — не остался в долгу Колобок, — а борщ будет еще кипеть — что ему в сумке сделается? —

Колобок с Карамелькой еще о чем-то говорили и перешучивались с намеками, но Альдарон их уже не слушал, а внимательно рассматривал скалы, где начинались караванные тропы, по которым гоблины переносили выручку рудника и где сейчас скопились сотни, скорее даже тысячи готовых к штурму бойцов.

Неожиданно Альдарон стал свидетелем странной сцены: трое гоблинов чуть вылезли из-под прикрытия скал и рассматривали стену. Вдруг один из них сзади ударил другого по голове вдетым в ножны мечом, а затем, уже достав меч из ножен, принялся яростно рубить упавшего. Дело шло плохо — на том был хороший доспех, но тут к странному гоблину присоединился второй, и дело пошло лучше — у второго был топор, тяжелый и с чеканом на другом конце... Прикончив и ограбив своего богатого товарища (вождя, командира?) гоблины не глядя на стену исчезли на тропе, оставив созерцавшего все это Альдарона в полном недоумении.

Затем еще пара сцен: вырвавшееся за пределы одной из троп сражение, причем сражались гоблины друг с другом, и выскочивший на убойную землю и побежавший к стене рудника (!!!?) шаман. Шаман не добежал — три арбалетных болта с тропы и две рейнджерские стрелы со стены закончили эту странную пробежку.

Альдарон напрягся: гоблины убивают гоблинов — это конечно хорошо, но что происходит? Недоумевал он ровно до того момента, как вышел на связь единственный оставшийся в небе грифоний всадник и сообщил, что гоблины уходят и похоже что все, а чуть позже это же подтвердила Карамелька.

Они так никогда и не узнали, что же случилось у гоблинов и почему те вместо того чтобы сделать последний шаг и штурмовать находившуюся в прямой видимости стену, предпочли похерить все свои усилия и жертвы и просто уйти...

Ущелье Гнилая Рыбья Кость.

Боевой рейд клана Красного Дракона: Старший рейда Ратул — орк-воин, имеет дополнительный класс мага; Ласмерил — эльф-маг (пока ''безлошадная'' владелица грифона); Гена — эльф-маг; Лауриндиэ — эльф-воин; Храванон — эльф-воин; Нарамакил — эльф-воин.

Гоблины были беспечны и слишком увлечены штурмом вроде бы начавшего поддаваться их давлению укрепления. Старая сроду не чиненная стена, вся провалах-ступенях выпавших камней была им в помощь, ну а еще более старая, криво сложенная башня из диких камней вообще грозила обвалиться в любой момент и похоронить под собой как защитников, так и штурмующих.

Да, гоблины и впрямь увлеклись и лишь изредка бросали взгляд наверх: не летит ли грифон. Не летит. Ну и ладно! Большая ошибка, но их можно было понять: пара спецназовцев в башне и трое универсалов на стене не могли высунуть носа под плотным огнем беспрерывно работавших пращников, которых к тому же поддерживали два, нет — три шамана, нет — шаман и двое учеников, но учеников хороших и способных зафигачить молнией или огненным шаром. Гранаты и пистоли у универсалов, а возможно и у спецназовцев уже вышли, о чем свидетельствовала куча изорванных трупов под стеной и значит ни что не могло помешать двум группам гоблинов забрасывать на стену кошки и взбираться по веревкам наверх.

Успех был близок, и первая четверка воинов уже карабкалась, шустро перебирая руками и наступая ногами в удобные щели, да и вторая и третья не собирались ждать товарищей. Веревки были сплетены из волос съеденных человеческих женщин, так что каждая могла выдержать как минимум шестерых. Даже прилетевшая со стороны башни граната ( раненый спецназовец бросил почти наугад) не испортила гоблинам праздника, хоть и посекла осколками шестерых стрелков и легко ранила неудачно подставившегося ученика шамана. И все-таки зря гоблины не следили за своей спиной...!

То что случилось дальше, произошло настолько быстро, что не успела истечь минута с начала завертевшегося действа, как все было уже кончено:

— Хоп! — и на всех гоблинов как у стены, так и в стрелковом прикрытии падает заклятье парализации и тут же еще одно замедления. Оба заклятья конечно подействовали на разных гоблинов по разному(амулеты, щиты), но сотворили их сильные маги, и совсем избежать воздействия даже самые хорошо защищенные гоблины все же не смогли, тем более два заклинания сразу — хорошо отработали Гена и Ласмерил.

— Сдохни, падла! — одновременно с чистыми магами ударил Ратул, тоже маг, хоть и по второму классу, но Двойной Молнии Рилтарана (сильный маг-воздушник древности) было все равно, что выпускает ее воин по первому классу, и это довольно таки сложное заклинание третьего уровня приласкало сразу двоих: шамана и его подраненного ученика, которому его учитель оказывал помощь. Шаман выжил (спас разрушившийся щит) хоть и был оглушен, а вот ученику больше не требовались услуги целителя и не потребуются больше никогда.

— Чак! — именно с таким звуком в голову, точней в затылок единственного оставшегося на ногах владеющего силой вонзился тяжелый и напоенный рунной магией нож, брошенный рукой Нарамакила. Нож легко пробил слабенький ученический щит, кожаную шапку, затылочную кость, не обремененные интеллектом юношеские мозги и, проломив лицевые кости черепа и выбив верхние зубы, вышел с другой стороны — так и не успевший что-то понять ученик умер легко.

— Бух!Бух! — сработали брошенные Лауриндиэ и Храваноном гранаты — группы штурмовиков у стены перестали существовать. Нет, большая часть составлявших их воинов все еще были живы, но драться уже не могли, да и жизни им оставалось лишь на несколько минут и то если не добьют раньше. Оставались еще гоблины, что лезли по канатам вверх, но их не чуждые метательному оружию воины легко сняли ножами, да еще и успели посоревноваться на скорость — 3:1 в пользу Лауриндиэ.

Ну а что же пращники, спросите вы? Ну а пращники либо еще только соображали, либо вообще застыли без движения — маги не хлебали лаптем щи, и все-таки заклинания четвертого уровня овладения были ''несколько'' сильней, чем жалкие амулеты не самых лучших шаманов (хорошие и стоят хорошо), да и даже такие имелись далеко не у всех.

Дальше было не интересно — обычное, много раз виденное и деланное добивание: Ратул прыгнул на грудь слабо ворочавшегося в пыли шамана, прыгнул всей массой здорового и доспешного воина-орка, а затем еще раз резиновым мячиком подпрыгнул вверх и, после того как приземлился, пошел помогать режущему глотки пращникам Нарамакилу; Лауриндиэ и Храванон прикончили гоблинов у стены, в том числе и двоих выживших после метательных ножей и падения ''верхолазов'', причем обо выживших ''верхолаза'' к великой досаде девушки оказались ее подранками; ну а маги, Гена и Ласмерил, караулили тыл — повторять ошибку гоблинов рейд не собирался.

— Когда они наконец кончатся? — недоуменно спросила неизвестно кого Лауриндие и пнула ближайшего гоблина сапогом, гоблин заворочался и девушка раздраженно ткнула его мечом, а потом на всякий случай и лежавшего рядом.

— Небрежно работаешь, — упрекнул ее Храванон, — пропустишь такого, а он тебе снизу яйца откусит (история с откушенными при штурме рудника яйцами игрока-наемника что называется пошла в народ — к большому огорчению самого героя этой похабной истории).

— Ну мне это не грозит. — Лауриндиэ по новой прошлась по своим недавно дорезанным ''добиткам'' и сморщилась, когда один из уже недавно проткнутых гоблинов застонал при повторном ударе. — Действительно не понимаю: сколько их на ловушках кончилось — без счета, сколько их грифоны сверху долбили, сколько мы резали, сколько заготовки на стенах, а они все лезут? Дурь какая-то даже для игры! —

— Так неписи же, — присоединился к разговору закончивший свои дела Нарамакил, — тупые боты, вот и лезут — ничего удивительного. —

— Ну не скажи, — не согласился с ним Храванон, — среди них такие разумники попадаются, что человечней и умней любого человека. —

— Может и попадаются, но не здесь, да и вообще...

— Это он после того как его Василиса бросила в расисты подался, — к неудовольствию Нарамакила просветила Храванона эльфийка, — раньше ты по другому пел, а как Дочка с Айсменом закрутила, сразу неписи-неписи! —

— Ну может быть, — неожиданно и самокритично признался Нарамакил, — тьфу на нее, шалаву! — и правда сплюнул.

— Вот сразу шалава! — неожиданно обиделась за питомицу главы клана Лауриндиэ. — Как вы мужики, тот же Морнэмир или Халлон, или Бобер, Миримон и дальше, кузнечиками скачите по койкам и юбкам, так это нормально, а чуть женщин коснется, так сразу — шалава!—

— Шалава и есть! — со злостью, но и с болью зло сказал Нарамакил и не очень по дружески посмотрел на разбередившую рану Лауриндиэ.

— Да ладно вам, Юла, Каскадер, думайте позитивно! — постарался примирить друзей Храванон. — Черт с ней с Дочкой, чтоб ей не кашлять. Мы вместе валим гоблов, гребем очки и добычу — все хорошо, жизнь хороша, жаль только петов всех посекло.

— Это точно, — охотно перевела тему на другое Лауриндиэ, — моего Баловня (енот размером с человека габаритов Шварца) совсем глупо завалили — свои же со стены из арбалета. И кто только догадался ремесленных заготовок погнать на стены?! — задала она риторический вопрос.

— Кстати, Созерцателя (Эленандара) не видели? — снова сменил тему Хравонон, вновь пытаясь увести друзей от неприятной темы.

— Он среди рейнджеров на валу, — Нарамакил махнул рукой в сторону Хлебной долины. — И вообще, че-то он замутил: постоянно крутится со ''стариками'' и с самим главой, и они к нему как-то внезапно прониклись. —

— Точно-точно, — закивала на его слова Юла, — прониклись еще слабо сказано — его приглашают на все малые собрания, а Папаша, я сама слышала, велел Зеленоглазке (Лаирасул) за ним особо приглядывать в бою. —

— Зачем? Что можно сделать игроку? Ну убьют и дальше че? —

— Не знаю, что слышала, то и говорю. —

Неожиданно разговор прервал подошедший Ратул, а со стороны ущелья уже спешили оставленные на шухере маги.

— Хватит лясы точить! — тут же взял быка за рога орк. — Здесь мы отработали — хорошо — пора двигаться дальше! В Вонючей долине гринписовцы совсем оборзели: нагнали пехоты и шаманов, грифона подбили и что-то вроде лестниц мастерят — нужно поучить! Так что быстро по веревкам наверх — скоро нас подхватят! —

Битва за рудник продолжалась и до конца было еще очень далеко.

Глава 20

Большая Хлебная долина.

Дримм.

''Если не можешь остановить — возглавь''. Именно эти слова вспомнил Дримм, когда раздосадованная и злая Синьагил сообщила ему, что горящие жаждой мести игроки-наемники хотят устроить вылазку, и она не может их отговорить. Сейчас действительно был довольно удачный момент: остатки разбитой колонны отступили, сиречь бежали к основной орде и сильно дезорганизовали и без того угнетенных постоянными поражениями гоблинов; шаманы понесли тяжелейшие потери, и как сообщила крылатая разведка ретировались в глубокий тыл, оставив основное войско без надлежащего прикрытия, то есть основные силы гоблинов сейчас в раздрае и почти без магической поддержки — могут и побежать, а игроки наоборот на подъеме и боевой дух высок как никогда. Все это было прекрасно, как и сообщения от Альдарона, Вара и даже Октарона об успехах на второстепенных направлениях, но Дримм все равно сомневался и не верил, что гоблины спеклись и атака рудника из-под земли была их последним сюрпризом: слишком много их еще оставалось в наполненной ''зеленым морем'' Хлебной долине, а наблюдатели-грифоны в высоте постоянно сообщали о беспрерывно подходивших отрядах и маленьких армиях средних кланов, и эти накопившиеся в небольших долинах за Хлебной свежие силы еще не вступали в бой. Дримм понимал: все висит на волоске. Да, они ПОКА побеждают, но одна-две ошибки и ситуация изменится в один миг: гоблины бросят в бой накопленный резерв, возобновятся атаки на второстепенных направлениях. С подошедшими воинами подошли и их шаманы, а значит магическая поддержка орды вскоре будет восстановлена как и костры. Сложное решение — атаковать-не атаковать, и возможно осторожный Глава Клана никогда бы не решился устроить вылазку, но судьба в виде скущих галяшками и закусивших удила игроков не оставила ему выбора, и вынужденный поддержать их порыв Дримм решил выжать из этого порыва максимум.

— Маска, ты сможешь подержать их 15-20 минут? — Дримм задал очень важный и решавший судьбу всей вылазки вопрос.

— Столько, без проблем, — не раздумывая ответила Синьагил. — Они пока все равно ковыряются в трупном месиве и зализывают раны. — И тут же предупредила: — Но не думай, что они остынут за это время и не пойдут — тут все серьезно: все потеряли очки на респауне, кое-кто и два, а есть и три раза, и хоть большинство из них и отбили свое и даже с прибытком, им хочется большего — аппетит приходит во время еды — считай у них пошел жор . —

— Хорошо! То, что я хотел услышать. Как пойдут, попробуй их построить что ли, чтобы уж не совсем как толпа валили. —

— Постараюсь, но не обещаю. —

— Так, с этим все, — подумал Дримм, обрывая связь, и поочередно вызвал Светлану, Лаирасула и Шарлинира (командира Синих) и озадачив их похожими приказами, переключился на башню магов:

— Русалочка (Эариэль), Диссидент (Халлон), помощь ваша нужна: быстренько сформируйте-ка мне команду, вернее две, в десятка два магов каждая. Можете ограбить укрепления и мою башню, но не сильно и чтобы в каждой группе был сильный воздушник, лучше два. У вас 10 минут. —

— Ну...!Ты...! — возмущенно начала Эариэль, но Дримм не дал ей закончить:

— Потом будете возмущаться, ну а пока время идет, — и оборвал связь, переключившись на Людмилу: — Людмила, ты нужна мне над Хлебной в компании 20-и твоих птенчиков через 10 минут. — Новый адресат воспринял приказ фейри более благосклонно:

— Окей! Буду! Все равно гоблы уже не так лезут как раньше — выдохлись наверное. А что будет в Хлебной? —

— Да вот прогуляется веселая компания, нужно будет прикрыть. —

— Это интересно — ждите! —

Потом Дримм визуально и с помощью магии постарался оценить состояние своего изрядно уменьшившегося резерва мертвяков: зомби осталось меньше полутора-сотен, а если учитывать только тех кто мог бежать, то и сотни не набиралось; не лучше было и со стражами — 82-е покоцанные штуки, но эти хоть все могли и все еще были способны и бегать, и прыгать, и драться; семь штук големов (еще одного все же сумели завалить на последних минутах боя, причем сделал это не шаман, а обычный воин, правда с очень хорошим мечом) были полностью готовы к бою, им даже не требовалось подновлять наложенное фейри усиление — еще надолго хватит.

Проблему использования искалеченных и неспособных участвовать в предстоящей атаке зомби Дримм решил довольно оригинальным способом, связавшись с Бобром и Морнэмиром и озадачив их неожиданной, но явно понравившейся им обоим идеей, а затем вновь вызвал башню:

— Ну как? —

Ответил ему на этот раз Халлон:

— Дракон, ты опупел! Но мы все сделали, хотя Русалочка надулась — в следующий раз хотя бы за полчаса предупреждай. Магов я сам возглавлю — разомнусь. Я так понял, что воздушники тебе нужны для ''Несущих стрел'' ? —

— Правильно понял. —

— Ну тогда все верно — в этом я лучший, ну еще Ниэлон, он на укреплениях — подойдет. —

— Еще мертвяков обработайте как в прошлый раз, ну и беспредельщиков, и отряды, что встанут за ними. —

— Пусть маги в поле стараются! — не выдержала такой наглости Русалочка и сварливо добавила: — Зря ты что ли их у нас забрал?! —

— Нет это уж ВЫ сделайте, — настоял на своем Дримм, — у вас океан маны, а они пусть экономят — им понадобятся силы в бою. —

— Ладно сделаем, — вынуждена была признать его правоту Русалочка, — и усилим, и щиты наложим — тем кто в поле останется только держать. Близко будут, мы им поможем, ну а если сильно отойдут, уже нет, разве что вдарим. —

— Знаю, — машинально кивнул головой Дримм.

— Слушай! — неожиданно всполошилась наблюдавшая за полем Эариэль. — Там ведь три отряда, а мы-то магов собирали только для двух!? —

— Третий — Синие, — пояснил и успокоил ее Дримм, — Шарлинир их сам ведет, маги у них свои, и я думаю, себя он не обидит. —

— Скоро рванут! — ворвалась в голову Главы клана Синьагил.

— Скажешь им, что их в течении двух-трех минут из башни пробафят, — тут же сориентировался Дримм. — Русалочка, ты слышала? Не гони — 2-3 минуты, а лучше 4-5 пока их бафят, они не тронуться, и про мертвяков не забудьте. —

Они успели все: придуманная Главой клана задержка дала почти пять полных минут, за которые 3 отряда по 200 стрелков и пара десятков магов при каждом заняли свое место и составили вторую линию за построением игроков (полумесяц, выпуклая часть строя к врагу), мертвяки небольшим клином встали перед игроками. Как только закончила башня, все двинулись вперед, пока что не быстро надвигаясь на расстроенную орду. Грифоны припозднились, но все же заняли свое место еще до того как идущие на вылазку силы успели миновать заваленное трупами в несколько слоев межкарьерное пространство.

Пока собранное на вылазку войско наступало, в тылу у них с энтузиазмом работал Морнэмир: полсотни универсалов-заготовок и нескольких магов довольно быстро превратили ''нетрудоспособных'' зомби в живые, верней неживые, мины, то есть нашпиговали их взрывчаткой (связка гранат и емкость с зажигательной смесью). Зомби получили приказ дернуть за кольцо, когда враг будет в 10 шагах. Увидеть эти ''мины'' заранее было невозможно — у зомби лучше чем у кого-либо еще получалось прикидываться трупами и догадаться, что именно этот, один из многих, изрубленный мертвяк сейчас взорвется морем огня и осколков было решительно невозможно.

Игроки-наемники шли хорошо: быстро, бодро и даже не очень разрывая свой строй. Грозная волна приближалась к довольно поздно всполошившимся гоблинам. Три двухсотенных (не считая магов) отряда лучников двигались метрах в ста позади, не сокращая, но и не разрывая дистанцию по крайней мере по началу. Ну а клин из менее чем 2-х сотен мертвяков на таком расстоянии был почти не виден и терялся на фоне 3-х тысячного основного отряда.

Дримм вовремя заметил, как отряд Синих опасно догоняет перешедших на легкий бег игроков и как 2 других отряда из спецназовцев и эльфов-стрелков пытаются угнаться за центральным отрядом. Глава клана вызвал Шарлинира и заставил его притормозить и выдерживать дистанцию уже в 150, а не в 100 метров, соответственно поступили и боковые отряды. А вскоре начался бой.

Гоблины действительно очень поздно заметили выдвижение игроков — привыкли, что те никогда не атакуют (исключения — грифоны и опосредованно-дистанционные удары магов) и пассивно ждут их атак, так что вылазка со стороны рудника стала для них неприятным сюрпризом. Но в отличии от временно выбывших из игры шаманов, система управления воинами не была нарушена, так что наступавших игроков встретила далеко не дезорганизованная толпа, а имитирующие ее многочисленные отряды пращников и дротикометателей, что буквально завалили резко сбавивших темп игроков метательными снарядами и главное скрывали от них формирование клещей тяжелой пехоты в глубине. Игроки не несли особых потерь (щиты, доспехи, амулеты, зелья, различные бафы и свои, и от клана) и радостно устремились в эту ловушку, продавливая и перестреливаясь с вроде бы и огрызающейся, но отступающей толпой. Рукопашных схваток почти не было, разве что иногда несколько гоблинов попадали под парализацию и тогда подобный асфальтовому катку вал игроков их давил, а так гоблины уходили, верней отходили-заманивали игроков за собой и окружали их по флангам.

Нельзя все же было сказать, что гоблины обходились малой кровью, скорее это было необходимое зло: они несли потери от имевших луки и арбалеты воинов; от тех кто предпочитал стрелковому метательное оружие вроде тех же дротиков или топоров, ножей, сюрикенов или даже такой экзотики как горкха (местный аналог бумеранга — очень дорогое магическое именное оружие, возвращавшееся к владельцу после броска); от магов, для которых наступил праздник (низкоуровневые цели без тяжелой брони и без магической поддержки) — в общем гоблинам приходилось не сладко.

А игроки перли и можно сказать испытывали экстаз — камни и дротики, простые не обремененные бонусами и заклинаниями камни и дротики, горошинками отскакивали от доспехов и щитов и не причиняли им вреда, а вот игроки все вместе и каждый в отдельности собирали щедрый урожай жизней и очков, качали навыки и умения, просто веселились и удовлетворяли тягу к бессмысленному и как можно более кровавому насилию, и казалось не будет этому празднику конца.

Дримм прекрасно видел как складывается ситуация внутри гоблинского войска, а что не видел, ему любезно сообщала парящая над схваткой Людмила, но в отношении игроков ничего не предпринимал, лишь предупредил Синьагил с ее отрядом. Ситуация ему нравилась — гоблины несут большие потери и будут нести дальше. Ну а игроки? А что игроки — возродятся. А вот жертвовать подобным образом заготовками и Синими было нельзя, и именно поэтому все три стрелковых отряда остановились и с почти предельной дистанции шпиговали безответную гоблинскую массу. Не такие дальнобойные гоблинские стрелки ничего не могли с этим поделать, и во многом именно потому зеленые еще не взяли прущих вперед игроков в кольцо. Шестьсот эльфийских луков в руках эльфов и с хорошими стрелами — страшная сила даже сами по себе, а благодаря специально предназначенной для поддержки лучников технике школы Воздуха (полное название — Несущий Стрелы Ветер Справедливости) — вообще смерть всему живому. А вот с мертвыми воинами впереди Дримм ошибся, вернее вовремя не среагировал на тактику гоблинов: зомби просто разорвали тучей дротиков и камней; со стражами такой фокус не прошел, но зато обнаружились шаманы и специальные отряды при них; ну а големов Дримм все же успел вовремя отвести в тыл и усилил ими отряд Синьагил, туда же вскоре отправились 14 уцелевших, но сильно покоцанных стражей. В отличии от мертвяков грифоньи всадники Людмилы сумели себя проявить: раз за разом били-бомбили левый отросток гигантских клещей из тяжелой пехоты, не давали ему сформироваться и оттягивали контрудар, а значит каждую минуту этой задержки еще больше гоблинов-застрельщиков гибло под ударами игроков и стрелковых отрядов.

У Дримма теплилась слабая надежда, что гоблины все же не выдержат такого кровавого отступления и может даже побегут, что собираемая в глубине армии пехота начнет раньше или озверевшие гоблины без всякого порядка навалятся на только и ждущих этого игроков, но не срослось — несмотря на все усилия Людмилы гигантские клещи из пехоты сформировались, а застрельщики все так же устилали путь игроков своими трупами и делали это столько, сколько было нужно... А затем клещи начали смыкаться и давно ожидавший этого Дримм не проворонил этот момент.

— Шарлинир, Полдон, Мулкорх! — Дримм вызвал старших стрелковых отрядов и отдал им два четких и довольно простых приказа: — Три последних залпа по тем, кто отрезал наших (игроки к тому времени уже слишком оторвались и несмотря на все усилия стрелков попали в полное окружение) и драпайте к руднику! — И тут же переключился на Халлона: — Врежьте напоследок по гоблинам и как все! —

Ни у старшего мага, ни у командиров от клана не возникло вопросов, а вот глава Синих решил показать норов:

— Отступать?! Да мы еще не сражались! Бежать от гоблинов — позор! Тем более бросать своих! Мы пробьем им коридор и отойдем вместе с ними! — Дримм усмехнулся: надо же ''своих'' — интересно когда это разнорасовые игроки стали для него ''своими''? И тут же поставил эльфа на место:

— Ты исполнишь приказ! Ноги в руки и на рудник! Нет — это измена, и твой господин узнает раньше чем истечет этот день! Исполняй или пожалеешь! — Шарлинир ничего не ответил и прервал связь, но Синие, выдав последний залп, поступили так же как уже выполнившие приказ заготовки с магами, то есть забросили луки за спины и развернувшись к руднику вовсю засверкали пятками.

А тем временем игроки окончательно завязли в гоблинской массе и не могли больше двигаться вперед — их и без того довольно неплотный строй превратился в огромный овал-кольцо с тонкими стенками из перестреливающихся с застрельщиками-гоблинами рейдов и абсолютной пустотой внутри — своеобразное пустотелое яйцо, которое собирались раздавить уже смыкавшиеся ''клещи''. У гоблинов тоже не все было так как они хотели: клещам тяжелой пехоты мешала масса легких стрелков — слишком медленно ранее помогавшие, а теперь тормозившие стрелки утекали в оставленные наступающей пехотой проходы, так что клещи почти сразу потеряли темп и нарушили первоначальный ровный строй, впрочем все равно худо-бедно смыкались и ничто уже не могло этого изменить.

— Ну что, нам пришла пора героически умереть!? — сама вышла на связь Синьагил, но Дримм не поддержал ее пессимистического настроя и не дал ей легкой смерти в безнадежном бою, а приказал еще помучиться, стремясь выжать из очередного уничтожения игроков-наемников все что можно и нельзя:

— Размечталась! Собирай всех кого можно и готовься к прорыву: как ударят Людмила и башня — двигай, пусти вперед мертвяков и прорывайся, а затем не останавливайтесь до самого рудника! — И поделился-намекнул зачем это нужно: — Тяните их за собой! Пусть видят ваши спины и прут! А мы тут их встретим и приветим как следует! —

— Ладно! Сделаю! Но не тяни! — односложными, короткими предложениями ответила занятая боем Маска. Ей можно было только посочувствовать — фейри даже приблизительно не представлял себе, сколько игроков в такой ситуации она сможет организовать и бросить в прорыв, надеялся, что хотя бы несколько сотен.

— Русалочка! — Дримм снова вызвал башню и поставил перед ее нынешней хозяйкой не простое, хотя при отсутствии шаманов вполне осуществимое задание: — Через три минуты ударьте по гоблинам чем-нибудь помощней, там где они отрезали беспредельщикам путь назад. Чем-нибудь вроде Вихря Рукандра, Такпских Стрел или черного ветра, но ни в коем случае не кислотой и огнем — без долговременных эффектов. — Получив утвердительный ответ, переключился на Людмилу, но сразу не получилось — пришлось ждать целую минуту, новая ментальная атака нарушила связь, похоже Отличнице приходилось не легко.

— Людмила! Как башня ударит, бей туда же, бей осколочными и никого огня. Как наши прорвутся, выдай за ними все что осталось, чтоб им не сильно отдавили пятки и возвращайся на рудник. —

— Сделаю! — подтвердила приказ Людмила и внезапно огорошила его неприятной новостью, заставив Дримма оторваться от событий на земле и перевести взгляд вверх: — Тут какие-то летучие обезьяны — не обезьяны конечно, но очень похожи, пытаются к нам лезть. Но не проблема — их мало и их легко валить. — Несмотря на легкомысленный тон Людмилы, Дримму очень не понравилось, что гоблины нарушили монополию клана на небо — тревожный симптом.

Тем временем Синьагил не теряла даром времени: огромный овал-строй ужался как бы ни в трое и продолжал сжиматься: игроки пятились спиной вперед, но все равно продолжали бить уже бросавшихся в рукопашную гоблинов-стрелков, а внутри ужавшегося строя начал формироваться кулак в сторону рудника, но все происходило слишком медленно (на самом деле быстро) — клещи смыкались.

— Маска, как у вас дела? —

— Как сажа бела! В прорыв пойдет примерно треть, иначе нас сразу сомнут. Ты видишь? — Дримм видел: клещи почти уже сомкнулись, а их кончики почти соприкоснулись друг с другом.

— Вижу: сколько пойдет, столько пойдет — готовьтесь! У вас минута, потом ударит башня, потом Людмила, потом бросай в бой мертвяков и идете сами. Вырветесь — смазывайте лыжи и не останавливайтесь до самого рудника, — повторился Дримм.

— Сделаю как ты говоришь, но на нежить рассчитывать не надо — всего 9 стражей осталось и 7 ваших с Королевой игрушек без названия (действительно система так и не выдала названия этим очередным ''детишкам'' некромантки и фейри). Что они смогут? —

— Все одно посылай, а там видно будет! Все, сейчас начнется — соберись! — прервал связь Дримм и вместо того чтобы смотреть на поле или на вспыхнувшую сотней прожекторов башню ушел в себя.

Фейри вновь обратился к своей скрытой части и нырнул в глубину своего сознания, на этот раз однако не теряя контроль — почувствовал ее пробуждение (вокруг неподвижно стоявшего на площадке фейри засветился золотистый свет) и уже осознано, используя эту свою еще не пробудившуюся, но готовую помочь часть, потянулся к 7-и созданиям, в жилах которых бежала его кровь: ощутил их раны и боль, увидел их глазами и услышал их ушами, а так же попытался вложить в них толику своей силы и умений.

Один из слабо мерцающих золотом големов повернув голову посмотрел на Синьагил и заставил вздрогнуть изумленно вытаращившуюся эльфийку:

— Маска, не трать время, готовься! Людмила начала. — Синьагил в шоке уставилась на говорившего голосом Главы клана мертвяка, но быстро пришла в себя и сделала то, что сказал ей устами голема Дримм.

И башня, и Людмила отработали прекрасно и почти полностью зачистили оставшийся между смыкающимися клещами коридор, но в то же самое время поспособствовали тому, что клещи стали смыкаться быстрее и когда немногочисленные мертвяки, а за ними игроки двинулись в прорыв, уже сомкнулись — время истекло...!

И тем не менее игроки прорвались! Тяжело, с боем, потеряв большую часть, но все же прорвались, и главная заслуга в этом принадлежала созданиям Туллинде, которыми в данный момент управлял Дримм, чья кровь, кровь древних фейри, сотворила из них нечто большее, чем просто удачные творения некромантии с хорошими мечами. Семь золотистых молний насквозь пронзили еще неплотный строй гоблинской пехоты, вернулись назад и снова пробили, а потом еще и еще и так несколько раз подряд туда-сюда, и каждый раз за ними оставалась густая полоса изрубленного мяса. На фоне такого кошмара совсем потерялись усилия девятки стражей и даже напор игроков, что врезались яростно вопящей тысячной массой в пронизанный золотыми прожилками строй.

Дримм вскрикнул и чуть не упал, а где-то в долине золотыми факелами вспыхнули семь наводивших на гоблинов ужас фигур, и ветер унес черный пепел, в который превратились уже не нужные своим владельцам белые мечи.

Фейри махнул рукой двум обеспокоенно глядевшим на него магам, а затем глянул в свой резерв — как он и думал половины маны не хватало. Горестно взвывший Крохобор даже без напоминания начал его пополнять, а в голову Дримма ворвалась находившаяся просто в ярости Дочка и сообщила (!!!), что она возвращается на рудник к нему, но Дримм ее особо не слушал и тем более не возражал — все его внимание приковал прорыв.

Те кто сумели пробиться, 5 с небольшим сотен, драпали и драпали бодро не хуже чем до этого дрались. Кстати, те кто остался в окружении продолжали биться и в том месте, где сомкнулись чуть обломанные ''клещи'', продолжал ворочаться жуткий и сверкающий вспышками боевых заклинаний клубок. Людмила сделала что могла и вывалила весь оставшийся у нее смертоносный груз на пустившихся в погоню гоблинов — удачно, и вострившие лыжи игроки получили пусть мизерную, но так необходимую им фору, ну а гоблины в свою очередь приложили все силы, чтобы ее сократить.

— Глава, мы почти на месте! — отчитался возглавлявший один из отрядов стрелков Мулкорх, но Дримм и сам уже видел подбегавший к распахнутым воротам ''бутылочного горлышка'' отряд, верней два отряда, и уже миновавших межкарьерное пространство Синих Шарлинира.

— Вижу — молодцы! Скоро будут гости! — И это было действительно так — гоблины пошли в очередную, уже которую по счету атаку.

В отличие от прошлой, эта не была подготовлена или скоординирована с войсками вне долины и развивалась стихийно, в совершенно неблагоприятных для гоблинов обстоятельствах: все еще сражались игроки-наемники; в рядах наступавших не было ни одного шамана; отсутствовал какой-либо строй; да и наступала часть гоблинской орды растянувшимися и не координирующими действия отрядами — сущее безумие! Но гоблины забылись и не слушали приказов своих командиров — сработал инстинкт, и все кто мог устремились вслед за показавшими спину врагами, и лишь сутолока со все еще продолжавшими биться в окружении игроками помешала всей остальной орде последовать их примеру.

Те из игроков кто продолжал драться в окружении, делали это яростно, умело, а главное не теряя головы и правильно используя все свои достоинства и все недостатки гоблинов, в результате те долго, очень долго не могли смять вставшие спина к спине рейды. Наиболее сильно сказывалось отсутствие у гоблинов шаманов, игроки же наоборот пользовались постоянной и своевременной поддержкой магов и друидов, что не только били по гоблинам боевыми заклинаниями и дебафом, но и усиливали прикрывавших их воинов, лечили их раны, делали более смертоносным оружие и прочными доспехи. Дошло до того, что трупы гоблинов образовали своеобразный вал-кольцо, и игроки сражались на внутренних склонах этой своеобразной долины, но все равно продолжали отражать перехлестывавшие эти ''горы'' волны врагов.

Неизвестно сколько бы продержались игроки и сколько бы гоблинов легло в конце концов, если бы ситуация оставалась такой как есть, но не тянувшим гоблинским воинам помогли. Нежданными помощниками стали те самые ''летучие обезьяны'', на самом деле редкий и не страшащийся солнца вид нежити родственный гулям (шаманы нашли несколько мелких стай и подчинив себе натравили на своих врагов), и если с грифонами у них не очень получилось, то в данном случае это был несомненный успех, хоть и стоил он всех имевшихся у шаманов крылатых бойцов. Всего 2 сотни крылатых уродцев добились того, чего не смогли достичь тысячи доспешных пехотинцев, и взломали строй не ожидавших атаки сверху игроков — 50-70-ти килограммовый камень, сброшенный с сотни метров, мог отразить или даже ослабить не всякий щит, а спикировавшая вслед за камнями нежить пустила кровь столь нежно оберегаемым воинами магам. И все равно гоблинам потребовалась чуть ли не полчаса и тысячи жертв, чтобы в самом прямом смысле завалить трупами продолжавших до последнего сопротивляться игроков.

Тем временем вырвавшиеся из ловушки 5 с небольшим сотен тоже гибли — легкие гоблины все же нагоняли и как бы откусывали от бегущей толпы одного за другим: связывали боем, вынуждали отвечать, а значит терять темп, бывало целые рейды не желали бросать одного из своих и поглощались массой преследователей. В общем до карьеров добежало сотни три и тысячи жаждущих крови гоблинов у них за спиной.

— Дримм, дело есть, — посреди самого напряженного момента Главу клана вызвал Вар.

— Подожди минутку, — осадил его фейри и только отдав несколько распоряжений, вернулся к ожидавшему полуорку. — Что там у тебя? —

— Да гоблины удивили: мы уж здесь думали все — кровью умылись и хоть какое-то время не полезут, а они, падлы, наоборот мозгами шевелить начали и чуть нас не подловили. —

— Это как? — заинтересовался Дримм и даже на секунду оторвал глаза от долины.

— А вот так: первое, в двух местах вроде бы обычные отряды гоблинов до стен дошли и вроде бы как обычно сдохли. Ну сдохли и сдохли, никто на них внимания не обращал, а потом через время, мертвые тела лопнули и выпустили что-то вроде спор. В одном месте воздушник был и вовремя сообразил, и то и его, и одного спецназовца мы потеряли, а в другом — умер весь гарнизон стены: четверо спецназовцев, два стрелка и трое универсалов, ну и трое игроков с двумя питомцами — в общем веселого мало. Сейчас там команда Ратула, чистят стену и трупы выбрасывают. Ратул говорит, что у всех в его команде какая-то сыпь, слабость — лечебные зелья и заклятья исцеления почти не помогают. —

— Интересно, — Дримму действительно было интересно, но все же не так как то, что происходило перед его глазами: башня магов снова фонтанировала заклинаниями на пределе своих возможностей и обрабатывала узкую, но перекрывающую почти всю долину полосу примерно в километре от карьеров. Огромные в несколько сотен метров длинной стены огня, зыбучие пески и поля ледяных кристаллов забрали не так уж и много жизней, но заставили не добежавших гоблинов притормозить, а уже миновавших ускорить свой бег — между наступавшими гоблинами образовался разрыв. — Интересно, — повторил Дримм, — это значит первое? А что же второе? —

— Еще хлеще: пустили какую-то тварь похожую на огромную амебу, и та доползла до укреплений, а потом взорвалась! Так что стены и башни в Угольном ущелье больше нет, а есть только груда битого камня. И главное, сука какая, — не сдержался Вар, — и бомбили, и магией гондошили, и не хера, а как подползла к стене, рванула будто из динамита сделана, сука! Так что мозги ломаем что делать, если еще такие же суки поползут, а за ними гоблины и как теперь Угольное защищать. —

— Значит гоблины не полезли? — Дримм все также не отрывал глаза от долины: три неполные сотни игроков миновали межкарьерное пространство и без проблем пробежали минное поле из покалеченных зомби, а вот загонявшие их гоблины влипли и ''порадовались'', а те, кто бежали за разорванными на горящие куски ''счастливчиками'', сбавили темп и стали более внимательно присматриваться к тому, что у них под ногами.

— Не, затишье у нас — даже удивительно. —

— Половину грифонов в разведку, — принял решение Дримм, — пусть посмотрят, что вокруг, через 15-ть минут доложишь. —

Неожиданно башня, на вершине которой стоял фейри, заходила ходуном, мало того, ходуном заходила и вся прилегавшая к руднику часть долины! Эпицентр неожиданного землетрясения располагался точно под затрещавшей скалой, на которой стояла каменная башня магов. После недолгого отсутствия шаманы снова вернулись в игру.

Дримм предпринял то, что и должен был предпринять, то есть ничего. Столь мощные и масштабные заклинания любой школы (скорей всего Земля, Хаос или Природа) — не его уровень, тут нужны маги от шестого уровня и выше, и именно такие маги и находились в ставшей основным объектом нападения башне. Его решение оказалось верным — землетрясение скоро прекратилось, а на связь вышли Русалочка и Халлон:

— Вот блин, педрилы, почти получилось! — очень эмоционально высказался о напомнивших о себе шаманах Халлон.

— Вы как там, устояли? — обеспокоилась судьбой временной башни Русалочка и тут же ойкнула: — Отличница спрашивает, что случилось. —

— Меня тоже наши вопросами засыпают — надо ответить! —

— Подожди! — остановил Халлона игнорирующий три, нет уже пять вызовов Дримм. — Что это было я понял и у меня вопрос, даже два: смогут ли это повторить и вы знаете, что скала, на которой стоит ваша башня, треснула в двух местах? —

— В течении часа точно не будет, — ''успокоил'' его Халлон, — а потом они могут попробовать. Но мы будем готовы. Хотя знаешь, Дримм, похоже что мы ''перегрели'' наше оборудование — пока исправно выдает (ману) и все дела, но чую уже что-то не то — не знаю надолго ли нас хватит. —

— До ночи продержитесь, а потом будет не важно, — напомнил о плане Дримм и уже более твердо приказал: — Держитесь! — Ну а затем ответил на запросы других абонентов.

Тем временем на пространстве между двумя укреплениями творились интересные дела: гоблины уплотнились, задние догнали замедлившихся передних и уже вместе с ними одной 20-30-ти тысячной толпой бодро, хоть и уже не бегом, двигались вслед за тоже несколько притормозившими игроками к ''бутылочному горлышку''. Пока у гоблинов все было хорошо — их игнорировали обе башни и маги на валах, так же вели себя стрелки и даже баллисты.

А от рудника и распахнутых огромных ворот в частоколе навстречу уцелевшим игрокам и преследовавшим их гоблинам шла сила еще ни разу за этот день не выходившая на поле боя — в битву вступил последний неиспользованный резерв из наемников, но не игроков — легионеры шли в бой! 5 плотных коробок примерно по 300 бойцов каждая полностью перекрывали пока что не слишком широкое пространство между двумя рвами и несмотря на то что им было бы легче идти плотным строем, коробки все же имели между собой пространство для отступавших игроков. Но 3 сотни игроков не пожелали так легко уходить и напоследок развернувшись высказали накатывавшим гоблинам свое прощальное ''Фи'' в виде стрел и заклинаний и лишь только потом прошли в оставленные для них проходы и уже неторопливо двинули к ''бутылочному горлышку'', где накапливались их возродившиеся после смерти товарищи.

Масса гоблинов еще больше притормозила и даже как будто заколебалась — одно дело весело бить бегущих, а другое — монолитный строй, да и до многих гоблинов стало доходить, что они в окружении врагов, а за ними пустота — основная армия все еще додавливает недобитых и не бросившихся в прорыв врагов (игроки еще сопротивлялись) и не спешит им на помощь. Но все же гоблинов было много и перед ними был враг, так что праздновать труса зеленые воины не стали и рванули вперед... прямо под первый из трех залпов дротиков, что каждый легионер нес в руке и в специальной петле за спиной.

Ответить гоблины не сумели, да и кому отвечать? Слишком плотная масса не давала работать пращей, ну и все, или почти все, дротики и камни были израсходованы во время погони, так что гоблинам оставался лишь один вариант — ближний бой.

Одновременно с легионерами ударили стрелки и маги с валов, заработали баллисты, а башни разродились гирляндами огненных шаров и молний, ну и напоследок первые ряды легионеров разрядили в избиваемых гоблинов уже знакомые пистоли и только потом взяли их в мечи. Стрелки и башни не особо боялись попасть в своих — легионеры сумели удержать просто таки неестественно ровный строй, ну а те из гоблинов, что решались проникнуть в предназначенные для игроков щели между ощетинившимися железом квадратами, попадали под удары сразу с двух сторон и выжить в этом коридоре смерти было нелегко. Тех же немногих счастливчиков, кто прошел мясорубку и оказался на той стороне, с распростертыми объятьями встречали воины трех клановых рейдов и неизбежная смерть.

Некоторое время две столкнувшиеся массы застыли в шатком равновесии, и это продолжалось несколько минут: легионеры давили, гоблины тоже, и никто не хотел уступать. Но было и отличие — гоблины несли потери, а вот легионеры почти нет и постепенно гоблины стали сдавать. Хотя в общем-то, а как могло быть иначе? Легионеры были слишком сильны и дисциплинированы, да и баллисты, стрелки и маги собирали кровавый урожай и не очень способствовали плотности гоблинского строя (да и строя-то в общем-то не было — так, толпа ). Уйти из этой ловушки гоблинам было уже не суждено....

От одного из валов протянулся радужный и искрящийся белыми искрами мост, протянулся и уперся в усыпанную трупами землю позади гоблинской массы. Через пару секунд по этому созданному магией мосту забухали сотни ног олли, что в мгновение ока преодолели ров, живую стену, второй ров и очутились в нескольких сотнях метров позади не успевавших не то что что-то предпринять, но и в обще что-то сообразить гоблинов. Это был конец — придуманная на ходу ловушка захлопнулась — путь назад для гоблинов был отрезан, а за спиной легионеров бесновались рвущиеся в бой и злые после респауна игроки.

Между тем олли не потеряли ни секунды времени и пошли вперед...к руднику: снова дротики (трофейные из рудничных арсеналов) и пистоли собрали щедрый урожай, а затем тысячный строй прекрасных мечников врезался в неорганизованную толпу — бой перестал быть боем, а превратился в резню загнанных в угол и пытавшихся спастись ''крыс'', но спастись не удалось никому — об этом позаботились вернувшиеся на поле боя грифоны.

— Гоблы попытались повторить свой трюк со слизнем, сразу в пяти местах, — поспешил отчитаться Вар и похвастался, — но мы были готовы и спытали на слизнях все, что могли и нашли средство — холод: ледяные стрелы, молнии и любая похожая фигня — на раз суки дохнут и даже не взрываются, а текут какой-то жижей и все. Ни одному не удалось доползти! —

— Молодцы! Что с группой Ратула? —

— Все сдохли, как и оба мага, что им помогали, и друид, что сунулся их лечить, но задачу выполнили — стена очищена, а мы ее еще огнем прокалили, верней сейчас калят, заканчивают наверно. Мы пока там игроков поселим — заготовками я решил не рисковать — если снова заболеют, то стену придется отдать, но посмотрим. Кстати, в Угольном все в порядке — пусть только сунуться — пожалеют! О, разведка чего-то вещует, сказать хотят, сейчас послушаю и передам. —

Ожидая Вара, Дримм окинул взглядом долину и довольно кивнул: они, то есть клан, уверенно вели по очкам и единственное чего им следовало бояться, что последняя атака была действительно последней, и гоблины спеклись, сейчас развернутся и попытаются уйти. Но нет, не похоже — чутье и знания о гоблинах подсказывали ему, что главный бой еще впереди. Гоблины просто не смогут отправиться по домам, ни после таких потерь и не тогда когда враг, нанесший им эти потери, может последовать за ними к их очагам, не говоря уж о том, что вернувшиеся из похода шаманы и вожди не простят своим оставшимся дома соратникам такого сокрушительного фиаско.

Внизу добивали последних гобинов, но олли и легионеры в этом уже не участвовали, предоставив своим коллегам из игроков честь резать раненных гоблинов или расстреливать тех, кто упал в ров, сами же наемники от гильдии втягивались в ворота ''бутылочного горлышка'' и спокойно, не торопясь занимали свои прежние места. Людмила вылавливала последних бегунков, а основная орда занималась какими-то внутренними делами, но явно не готовилась к немедленной атаке. Наступило очередное затишье перед бурей, тайм-аут, после которого будет новый раунд-бой.

— Ну что, есть две новости, — наконец вышел на связь Пьяный Тигр и предложил выбор, — тебе какую? —

— Давай хорошую. —

— А нет, — с каким-то садистским удовольствием огорошил его Вар. — Есть плохая и очень плохая. С какой начать? —

— Давай с просто плохой. —

— Мы ошиблись, что гоблины выдохлись и больше не представляют угрозы — их там до чертовой бабушки, мелкими отрядами заховались по щелям вокруг и ждут. —

— Ну давай очень плохую. —

— А ждут они 3-х армий: две по 25-30 тыщь и одна поменьше, но десятка все равно наберется и идти им до нас часов 5, не больше... —

Глава 21

Большая Хлебная долина. Каменная башня магов.

Вечер.

Халлон, Эариэль, Айнон.

— Вот неугомонные дебилы! — почти с восхищением охарактеризовал гоблинов (точнее их шаманов) заглянувший в башню Айнон. — Мы их вроде и повыбили, и костров лишили, и маны они уже потратили море, а все не угомонятся. И ведь видят, что их укусы нам как мертвому припарка, а все равно раз за разом пытаются укусить, обламываются и все равно пытаются — как только не надоест и откуда силы берутся? —

— Оттуда, — неопределенно махнул рукой закончивший мысленный разговор с Исилиэль Халлон. — Работа у них такая: нам гадить и следить чтобы жизнь медом не казалась, да и Дримм говорит, что к ним постоянно подкрепления подходят, вон только что Отличница жаловалась на ментальные атаки — ни одной минуты без них не обходится — гоблины давят, я даже Иримэ и еще пару магов ей на подмогу послал, но все равно просит еще. А как я пошлю, если тут такие дела разворачиваются? — и Халлон кивнул на остатки 18-и горящих метательных машин у самых карьеров, в одном из которых уже не было воды, а лишь пар и светящиеся алым стены, а в другом поселилась какая-то жуткая тварь из мира духов, что умудрилась сожрать даже несъедобных и вроде бы состоявших из одной воды элементалей.

— Ну ментальные — еще понятно — тут они надеются повторить свой успех, — все никак не мог успокоиться Айнон. — А вот это что?! — он ткнул в строну красиво горящих машин и других как видимых, так и невидимых следов недавних шаманских атак. — Катапульты эти дебильные или два Зверя Хаоса — зачем?! Мы утром 2 ДЕСЯТКА(!!!) положили, а они бросили двоих и кучу застрельщиков, половину которых сами Звери и их прихвастни тошнотные сожрали еще по пути! Бессмыслица какая-то! —

— А по-моему грамотно, — не согласилась с друидом Эариэль, — со Зверями Хаоса не только застрельщики шли, но и шаманы, так что фокус с Айсменом и его копьем не прошел бы, да и стрелы шаманы сумели бы отразить и против грифонов Зверям бы помогли. —

— Ну и помогли? — насмешливо поднял бровь друид, на что эльфийка-маг пожала плечами:

— Ну они же не знали, что мы прямо с грифонов будем эпики применять, а не из башни как раньше — нас они хорошо в тот момент заняли. Я и не знала, что можно прямо из туч ледяными глыбами бить. Весело же было?! Даже Дракону, Папаше, тебе и всем кто мог пришлось впрячься, а Халлон тут чуть не надорвался — так что не до Зверей нам тогда было, и они вполне могли и дойти.

— Ну может быть, — вынужден был согласиться Айнон. — А зачем эти машины? Ведь не добросить до вас и вообще ни до кого? Даже если бы вы их не расхерачили, они бы были бесполезны. —

— А вот тут ты ошибаешься, мой необразованный друг, — не упустил возможности подколоть друида и выпендриться закончивший очередной сеанс мысленной связи Халлон. — В магии Порядка, например, есть целый раздел, как усиливать боевые машины, а у воздушников — как управлять запущенным с машины снарядом и увеличивать дальность выстрела — видимо у местных нашелся специалист. До нас им было не дотянуть, но до вашей зеленки (живой стены) достали бы. Прилетело бы вам чего-нибудь горючего и тю-тю ваша оранжерея — одни бы головешки остались! —

— Вот гады! — вновь восхитился ''просвещенный'' магом друид. — Ну точно на нас нацелились, а я то думал! Последние два-три часа как с цепи сорвались: то жучки прилетели стали листья есть, то личинки из земли полезли, то вооще вся стена стала гнить — что мы не делали ничего не помогало — гниет и все. Пока Великое Исцеление Растений не провели, — тут Айнон уточнил, — два раза, все было плохо. Мелочь конечно, но выматывает. —

— На то у них и расчет, — кивнула в ответ на его слова Русалочка, но друид ее уже не слушал, а переговаривался с вызвавшей его Куэ — оставшаяся за старшую девушка срочно выцепляла начальство на рабочее место.

— Вот твари неугомонные! — закончив сеанс связи выругался Айнон и добавил-пробурчал нечто вообще неудобоупоминаемое (что-то про Обаму и его родню, а так же их нетрадиционные взаимоотношения друг с другом и миром), а затем пояснил для вопросительно уставившихся на него магов: — Помяни черта, а он тут как тут — земля под стеной изменилась и растения начали вять — опять штучки тра...тых в жопу шаманов, так что я пошел. Да! — тут друид хлопнул себя по лбу. — Что приходил-то! Киньте чего-нибудь, вам виднее, из школ Жизни и Света на стену: Жизнь растениям поможет, а Свет хорошо шаманство глушит — маги у нас на валах заметили. Так что киньте сколько не жалко. —

— Ты знал про Свет? — недоуменно спросила у Халлона Русалочка после ухода друида.

— Нет, — неуверенно задумался Диссидент, — но мы с шаманами близко не махались, а вот те, кто на валах, те да — думаю знают, что говорят. А вообще как все закончится нужно будет пообщаться и обменяться опытом, а может и записать. —

— А-аа! — подпрыгнула на месте Эариэль, заставив Халлона аж вздрогнуть. — Понял наконец ценность записей! А кто возмущался и не хотел курс проходить ( курс по облегчению жизни игрокам, составленный коллективом авторов от клана) и вопил, что это все ерунда?! —

— Был не прав, признаю, — не стал особо возражать и признал свою тогдашнюю ошибку Халлон.

— Ну вот то-то, — задрала очаровательный носик одна из авторов этого курса и предложила внимательно слушавшему ее Халлону кое-что...

Страшная и неожиданная метель — порождение магов башни, а так же последовавшая за ней локальная (только на гоблинской стороне долины) буря изрядно озаботили шаманов и отвлекли их от разных глупостей. Результат — вздохнула свободней Исилиэль, полегче стало Айнону с его лелеяным ''гербарием'', да и атаки на башню на время прекратились. Все-таки древнеримский полководец Цезарь знал, что говорил: лучшая оборона это действительно нападение.

Рудник, общая столовая под открытым небом.

Накилон — полуэльф-воин 50-ого уровня, наемник клана Красного Дракона.

Накилон занимался сразу двумя важными делами, и не одно из них не могло подождать. Впрочем он не плохо справлялся с обоими и не без основательно рассчитывал завершить их одновременно: первым из дел была жрачка — очень важное, без балды, дело — за весь этот долгий и наполненный действием день во рту у него не было маковой росины, и хотя он трижды за сегодня отправлялся на респаун и тот исправно снимал чувство голода, но всего несколько минут боя и той нервической обстановки сражения, что витала вокруг, и голод возвращался с новыми силами.

Вообще вопрос питания игроков в Игре стоял несколько странно и вызывал у многих вопросы к администрации Игры. Странностей хватало: тут и почему после принудительного выхода или насильственной смерти чувство голода не исчезает, как в случае если игрок по собственной воле уходит в реал, а лишь тухнет на время, чтобы вернуться чуть позже, и почему игрокам или их питомцам вообще нужно было питаться в Игре? Нет, понятно — это часть удовольствий, которые предоставляет полное погружение. Но почему у игроков не было выбора (?) и если долго без выхода присутствовать в вирте и не кормить свою аватару (чара), то она может и умереть — многие возмущались. Администрация Игры сохраняла гордое молчание, отдав все версии на откуп игрокам и самой популярной из этих версий было то, что таким образом ''Основа'' принуждает всех соблюдать закон и не использовать переделанные капсулы без принудительного выхода. Лично Накилон не верил в подобную чушь — несомненно существовало много гораздо более эффективных средств, просто не могло не существовать, да и купить, добыть и заработать на еду в Серединном мире не было проблемой ни разу, так что непонятка с едой так и осталась непоняткой, впрочем по достоинству оцененной сторонниками реализма.

Большую хотя с какой-то стороны и меньшую проблему представляло из себя говно, то самое говно, что образуется после еды: почему-то необходимость срать (и ссать) в виртуальном мире приводила некоторых в ужас — ''Основа'' даже судилась с несколькими психически травмированными (по их словам) пользователями, но сумела отбиться и доказать, что полное погружение, значит именно то что значит и нужно было внимательно читать договор, да и вообще у компании с многосотмиллиардными доходами было гораздо больше шансов выиграть в суде, чем у испугавшихся покакать одиночек. Как бы то ни было, некоторые игроки предпочитали не срать в игре и при первых признаках такой необходимости выходили в реал. Проще это было делать тем, кто ничего не ел, даже сложилась некая каста-движение тех кто ''не запятнал себя дерьмом'', и состоявшие в этой касте игроки очень этим гордились, впрочем большинство игроков не придавали этой проблеме значения и просто жили в свое удовольствие, наслаждались едой и питьем Серединного мира, а если чувствовали позыв определенного толка, то без всяких проблем справляли малую и большую нужду, а так же плевали на всяких мудозвонов, которым кроме того что они ни разу не присели под куст не нашлось чем гордиться.

Так что Накилон без страха наяривал щедро приправленную свининой и травами кашу, в которой (и это ему очень нравилось) свинины было гораздо больше чем трав и крупы. Красные Драконы не жидились насчет еды ни для своих, ни для наемников и если первые два дня выбор был довольно скудным( пшенная и гречневая каша, копченое мясо, хлеб, овощной салат и паршивое гоблинское пиво), то потом Драконы устроили по настоящему богатый шведский стол — бери не хочу и главное за счет клана. Появился весь ассортимент трактиров Узла, а местная кухня из заготовок получила доступ к запортальным поставкам и хоть и не могла соревноваться в качестве блюд с продукцией трактиров, но брала свое массой и свежестью, по крайней мере все были довольны.

Накилон усмехнулся глядя на обедавшего рядом с ним Пересмешника, верней не столько обедавшего, сколько тырившего халявную еду по сумкам и покачав головой вернулся ко второму своему делу — подбиванию бабок как по очкам, так и по деньгам.

— Значит 5 уровней за 4 дня — неплохо! Особенно если считать, что четвертый день еще не закончен. Дважды сегодня меня валили и один раз в самый первый день — повезло — того же Пересмешника только сегодня кончали четыре раза и он в минусе. — Тут Накилон глянул на довольную рожу соседа-игрока, что оглядываясь по сторонам ( инстинкт наверное — никто и не следил) запихивал в сумку четверть с вином. — А может и нет: все-таки драка была крепкой — 3 из 5 уровней я ведь сегодня взял, и это несмотря на 2-е смерти, а ведь пока я драпал, он оставался в окружении, так что наверное много тушек набил. —

Накилон вспомнил свои ощущения, когда они всей трехтысячной массой игроков шли на вылазку: ощущение всемогущества и эйфории от многочисленных наложенных бафов, пылающее в груди желание неизбежного отмщения гоблинам за недавнюю весьма болезненную смерть ( израненного столкнули в ров и заставили под градом дротиков и камней ''прогуляться'' по отравленному чесноку), предчувствие неизбежной победы и радость, когда гоблины начали отступать.

— Все же хорошо получилось, — подумал обедающий воин и прихлебнул довольно дорогого вина, — не только сумел жизнь сохранить, но и попал на заметку к Драконам. —

Высоким искусством в нужный момент попадаться начальству на глаза бывший курсант овладел в совершенстве, что и продемонстрировал во время вылазки несколько раз, удачно помозолив глаза Синьагил и показав себя на фоне остальных в самом выгодном свете и как уже было сказано ранее, сумел при этом хорошо заработать очков и не отправиться на респаун, слив при этом часть заработанного.

— Так что можно считать, что я в плюсе — неизвестно смог бы я так подняться за 4 дня на ''воле'', скорей всего нет, хотя может и да, но пришлось бы сильно рисковать и тоже могло по-всякому повернуться — смертей много, очков мало. Достижения за полутысячу заваленных разумных, сотню существ одного вида и сотню воинов также на дороге не валяются, плюс сильно выросли рукопашный бой и фехтовалка. —

Накилон довольно отвалился от стола и с усмешкой проводил глазами набившего не только брюхо, но и сумки ''оголодавшего'' соседа, что направился к местному устроенному Драконами специально для них аналогу камеры хранения.

— Это по очкам. А по деньгам выходит еще лучше и настолько, что даже 400 обещанных золотых — мелочь по сравнению с уже наковырянным: добыча на руднике и в долинах, добыча в первой чистке Хлебной и сегодня, а также спасибо пока покойному Ужику — клады и ухоронки, которые не пришлось делить с рейдом. За тысячу выходит, а ведь есть еще не сданное добро — непорядок — сумка-выручалка хоть и велика, но не резиновая, да и 30% веса все равно есть — нужно сдать и освободить объем. — Накилон вскинулся было, глянул на ближайший пункт приема хабара и разочарованно хлопнулся задницей обратно на скамью. — Не один я такой умный — все сдают, а стоять в очереди не охота. Значит хранилище, хотя вроде по пути есть еще один приемщик-контрабандист, если там меньше 5-и — сдам ему, больше — положу в хранилище. —

Приняв решение Накилон, не особо торопясь (времени хватало), встал из-за стола, пристегнул к поясу меч, прибрал сумку и отправился по стопам уже исчезнувшего среди построек рудника Пересмешника. Мимо шедшего прогулочным шагом полуэльфа то и дело проходили спешившие по своим делам собратья-игроки, как наемники, так и Драконы, тащили разные грузы рабочие заготовки, над головой пролетали грифоны, а со всех сторон доносился хоть и ослабленный расстоянием, но постоянно напоминающий о себе гул событий, что сейчас происходили в Хлебной, а также в ущельях и мелких долинах вокруг рудника — жизнь кипела и Накилону нравилось быть частью этой жизни.

Великая горная плотина (старое название — Дар короля, еще более старое гномье название — Ледяное Зеркало).

Вэнон (Бобер).

Бобер все же не утерпел и выглянул из-за склона (уже в 25-й раз) и.... опять ничего не увидел — голые скалы и древняя кладка, но ни сидящих в засаде гоблинов, ни разведки, что должна была их найти. Проигнорировав осуждающий взгляд старшего воина прикрытия, он спрятался обратно и вновь постарался спокойно сидеть и ждать — непростая задача, время утекало сквозь пальцы, и каждая минута была на счету. Как бы то ни было, угодить в засаду тоже не хотелось, тем более Бобер хорошо помнил свой утренний конфуз, когда его группу как бог черепаху разделал какой-то вызванный шаманом дух. Вообще тактика против таких врагов была отработана, и все знали что нужно делать в подобном случае (валить шамана, что его вызвал), да и надолго вызвать духа было нельзя — чем сильнее вызванный дух, тем больше потом шаману придется за это платить. Но как всегда практика сильно расплевалась с теорией: сука-шаман спрятался и накрылся маскирующими заклинаниями — попробуй такого завали; вызванный хитрым шаманом дух оказался слишком силен и совершенно игнорировал амулеты, что по идее должны были его ослаблять и наоборот давать носившим их игрокам преимущества в бою — может амулеты действительно что-то там ослабляли и чего-то кому-то давали, но ни Бобер, ни его товарищи как-то этого не заметили; ну и наконец, слишком быстро все произошло — раз, и он уже в загрузочной темноте, а через некоторое время в точке респауна слушает как не по-девчачьи, а скорей как пьяный сапожник из Вологды матерится на сутки оставленная без ездового маунта Оаиэль.

Внезапно старший скомандовал готовность, и Вэнон вместе с остальными приготовился к бою, но через минуту расслабился — вернулись разведчики: тройка воров и парочка рейнджеров, а так же для такого важного дела пожертвованная Главой клана Василиса.

— Нет там никого! — резко бросила поспешившему узнать новости Бобру раздраженная чем-то Дочка. — И не было никогда, только ваши следы двухдневной давности — лишь время потеряли! —

— Не согласен, — возразил ей возглавивший разведку Мулкорх и озвучил прописную истину, — хуже было бы, если бы нарвались — и дело не сделали, и все бы легли, а так даже если засада, были бы варианты. — Питомица Дримма не стала ему возражать (что тут возразишь?) и лишь раздраженно дернула плечом, ну а Бобер их уже не слушал, а опередив прикрытие из воинов, бежал по довольно таки крутому склону вниз — время действительно поджимало.

Всего 10 минут или в данном случае еще целых 10 минут понадобились ему для того чтобы убедиться, что все заложенные им же два дня назад заряды в порядке и сработают так как нужно: где надо один за другим, где надо несколько разом, и только после этого Вэнон напрямую связался с Дриммом:

— Все в порядке, праздничная корзинка готова — можно дарить. —

— Ну так дари поскорей, — дал добро Глава клана и оборвал связь.

— Уходим! — махнул рукой спутникам Бобер и вместе с ними поспешил обратно, бегом возвращаясь на ту самую площадку, откуда и уходила разведка и где их всех ждали четыре транспорта-грифона и их владельцы-пилоты.

— Как? Добро? — на всякий случай поинтересовался по пути Мулкорх, впрочем он и не сомневался в ответе. Бобер его не разочаровал:

— Да, загеноцидим зеленых, жаль только масштаб маловат — всего какие-то 60 тысяч, а могла бы и вся орда быть. —

— Да не расстраивайся, — присоединился бегущий с другой стороны Лейтенант, — 60 тыщ тоже неплохо, да и не 60 их будет, а гораздо больше — про мирных гоблинов в долинах забыл? —

— Какие еще мирные?! — не оборачиваясь рыкнул бегущий впереди воин. — Нет тут таких! Я когда у Маски в группе был, и мы Хлебную с беспредельщиками чистили, мне одна такая ''мирная'' гоблинская мамаша в рожу младенца бросила и отаварила по ноге кистенем, а если б не щит, младенец в рожу бы вцепился — зубы как у бультерьера! —

— Ну а чего ты ждал? — удивился бодро прыгавший по камням Мулкорх. — Мы ведь себя ведем хуже каких-нибудь фашистов — пленных не берем и режем всех от мала до велика. С другой стороны здесь, я имею в виду весь этот мир, все так себя ведут, а людоеды-гоблины тем паче, если перефразировать: ''Жестокий виртуальный мир — жестокие виртуальные сердца''. —

— Ну долго вы еще, черепахи!? — подбодрила их уже поднявшаяся, уставшая ждать и спустившаяся за ними Дочка.

Стихийное обсуждение моральных проблем применительно к виртуалу еще некоторое время продолжалось, но не долго — Бобер безжалостно всех подгонял и успокоился только тогда, когда взлетели грифоны, а затем в последний раз глянул на огромную рукотворную чашу прозрачной ледниковой воды и прошептав:

— Хлебайте, ребята, — активировал амулет....

Ретроспектива.

Небывалое бедствие обрушилось на Гоблинские горы, сразу отодвинув на задний план недавнее вторжение чужаков — многие тысячи тон воды обрушились на жилые долины, безвозвратно хороня под собой плоды труда десятков и сотен поколений, а так же подгребая под взбесившейся водой столько жизней, что погибшие сегодня в Хлебной долине не составили бы и десятой доли от их числа. Еще большему количеству гоблинов ''повезло'' — через какое-то время и множество мгновенно превратившихся в озера долин поток потерял свою силу и ''всего лишь'' топил их дома и все что было нажито непосильным трудом, но все же не убивал сразу.

Сотни тысяч гоблинов вынуждены были покинуть свое жилье и бежать кто по пояс, а кто и по грудь в ледяной воде, искать сухое место, благо вокруг все же были горы и это не составило особого труда. Но не успели те кто спасся от буйства стихии возблагодарить богов и духов за спасенную жизнь и устроиться на ночлег, как новый не менее страшный потоп обрушился на них сверху — ночные хищники высокогорья не упустили свой шанс и вкусную и неспособную сопротивляться добычу. Слишком много отцов семейств ушло воевать, слишком мало шаманов осталось — потери от наводнения удвоились, а твари высокогорья набили свои животы на месяц вперед.

Что касается 3-х гоблинских армий (причины, ради которой Драконы устроили весь этот жуткий геноцид), то тут безжалостных игроков ждал лишь половинчатый успех: уничтожить полностью удалось лишь одну из шедших к руднику армий, самую маленькую, в полном составе ''булькнувшую'' в одной из долин. Вторая, та что находилась дальше всех, отделалась потерей пары тысяч и, избежав самого страшного, сумела вовремя уйти от преследующего ее потока, ну и заодно от рудника. Хуже (для игроков) обстояло дело с третьей из армией — 25 тысяч гоблинов проскочили и хоть и изрядно намокли, но вообще не понесли потерь, и мало того, так встретили решивших под шумок порезвиться грифонов, что отбили у них всякое желание себя атаковать.

Судьба затопленной части Гоблинских гор сложилась по-разному: кое-где вода со временем ушла навсегда, кое-где навсегда и осталась, ну а в большинстве долин и ущелий серединка на половинку, но в любом случае, пользоваться ими как раньше уже никто не мог. Взорванную игроками плотину так никогда и не починили, но это уже совсем другая история.

Вождь Лук Костяной Нос, член совета старейшин клана Кожаных Плащей, командующий 28-ми-тысячной армии (уже меньше).

Через 2 часа после начала потопа.

— Несправедливо! За что наказываете, предки?!— почти прокричал Лук и яростно хлопнул свободной рукой по воде. Тут же опомнился и огляделся по сторонам — ему повезло, все занимались спасением своих жизней и не очень следили за тем, что происходит вокруг, и не заметили недостойной вождя вспышки. Хотя какого вождя? Обычного голого, как и многие они, гоблина, принадлежавшего к клану Кожаных Плащей, о чем свидетельствовал свернутый особым образом и наполненный воздухом плащ, исправно исполнявший роль плотика для оружия и вещей.

Не все, далеко не все гоблины принадлежали к клану командующего армией и поэтому не могли так себе помочь и теперь устало брели по щиколотку в грязи, по колено и выше в воде, в мокрой и сковывающей движения одежде и еще радовались, что они живы и вода не захлестывает им лицо, мешая дышать.

— Помоги нам, Звероватый, Многоглазый и Приходящий в ночи! Помогите, духи предков, и укройте нас от крылатых убийц! — от безнадежности молился не представлявший что ему еще сделать Костяной Нос. Проклятые всеми богами и оседлавшие крылатых зверей чужаки дважды уже посещали и без того находящуюся на последним издыхании армию и безнаказанно сбрасывали на нее все что хотели, разве что кроме своего дерьма — ответа не было — все его подчиненные, не исключая его самого и шаманов, стремились не утонуть и почти не обращали внимания на кружившихся над самой водой несущих смерть летунов.

Чуть позже, когда вода перестала быть главной опасностью и превратилась лишь в препятствие движению вперед, гоблины осознали угрозу и нет-нет поглядывали в небо, ожидая нового налета, но налета не было, усталость брала свое, и они все реже и реже поднимали кверху головы и все меньше и меньше усталых до беспамятства гоблинов волновала собственная смерть — главной целью их жизни было идти вперед и не упасть. Лишь Костяной Нос и несколько младших вождей помнили о небесной угрозе, но поскольку ничего не могли предпринять, то им оставалось только молиться, молиться как никогда в своей жизни и ждать — точек в небе, что несут с собой смерть, или способный принять многие тысячи воинов участок земли, на котором армия сможет отдохнуть и привести себя в порядок.

Впереди послышались бодрые шлепки, и мгновенно догадавшийся что это значит обличенный властью гоблин поднял голову — к нему спешил один из воинов передового дозора, и он в отличие от Костяного Носа не шел, а плыл, лежа на таком же как у командующего надутом воздухом плаще, никаких вещей кроме кинжала на шейном шнурке у дозорного не было.

— Старейший, ты был прав — склон Восьмирогой горы не затопило! — сообщил радостное известие посыльный. Усталый командующий кивнул и взглядом предложил ему продолжать. — Мы (передовая сотня) уже разложили несколько костров и сушимся. Проблема с едой — все вымокло, кое-что осталось, но мало. — Эту новость голодный и мокрый командующий тоже ожидал и успел ее обдумать.

— Сколько там народу? — буркнул скорей себе под нос, чем обращаясь к собеседнику Лук, но ловивший каждое слово вождя воин услышал:

— Много: беженцы из двух десятков кланов, мужчин почти нет, только женщины и дети, мы их немного отогнали, чтобы дать место воинам. —

— Хорошо, — вновь едва слышно буркнул командующий. То что он собирался сделать не нравилось ему самому и могло принести в будущем немало проблем его клану, но он не видел другого решения и возможности сохранить армию. — Плыви к Грызу (прозвище, говорящее само за себя) пусть он ускорится, проводишь, и как только его тысяча выберется на сухое, пусть половину отправит раскладывать костры, а другую — добывать продовольствие для армии. Кто будет сопротивляться или прятать — в котел! Да, котлы для варки тоже изъять. —

— Понял, старейшина, — без тени сомнений закивал головой лежащий на кожаном подобии водяного матраса гоблин. Разведчики, в числе которых состоял посыльный, делали и не такое, так что приказ не только не шокировал его, но наоборот посыльного бы удивило, если бы его не было.

— Плыви, — кивком отпустил подчиненного Костяной Нос и, глянув вслед опять бодро зашлепавшему руками и ногами подчиненному, позавидовал его молодости и энергии, а затем кряхтя и ругаясь тоже ускорил свой шаг, устало таща на буксире свой плащ.

Когда через полчаса Костяной Нос выбрался на сухое, обогнав при этом десятку своих более молодых, но не трехжильных как он телохранителей, множество костров еще только начинали разгораться и согреться от них пока еще было нельзя. Но должность командующего все же имела свои преимущества, и пока готовили его личный костер, он смог согреть свои старые ноющие от сырости кости у костра давно обустроившихся разведчиков и заодно утолить свой голод мясом еще до приказа реквизированной (сиреч отнятой под угрозой оружия) овцы.

Долго нежиться у теплого костра командующему не пришлось — начали чуть ли не в буквальном (бывало что и не чуть) смысле выползать из воды воины основного подошедшего войска: грязные, голодные и уставшие, как не устают последние рабы в шахтах, а выше по склону слышались все нарастающие крики и звон оружия — головорезы Грыза безжалостно исполняли отданный приказ и не особо церемонились с беженцами, что не желали ''добровольно'' расставаться с последним — все это требовало внимания командующего, и никто не мог его в этом заменить. Старый гоблин (а ведь еще недавно он бы рассмеялся, упомяни кто о его возрасте) в очередной раз за сегодняшний день преодолел себя и с помощью телохранителей начал одеваться, благо верхняя одежда и доспехи были почти сухими (спасибо превращенному в плот плащу). Набедренная повязка, нижняя шерстяная одежда, кожанный поддоспешник, кольчуга , шлем, оружие на поясе и у костра разведчиков стоит прежний гордый командующий — Лук Костяной Нос, а не мокрый уставший старик.

7 часов спустя.

До самой ночи старый вождь не то что не смог отдохнуть, но даже не присел — десятки навалившихся одновременно дел гнули его к земле — не согнули, Костяной Нос справился со всем. Справился с жалостью к беспощадно ограбленным сородичам из разных кланов. Справился с бунтом, когда 4 сотни возмущенных грабежом бойцов (в основном уроженцы местных кланов, но не только) повернули оружие против своих сослуживцев и, объединившись с сородичами, дали настоящий бой, в котором кроме взбунтовавшихся и их союзников-беженцев погибло еще 5 сотен его бойцов. Вновь справился с жалостью к еще 7-ми сотням воинов, что хоть и не повернули оружие против своих, но отказались исполнять приказ — всех их ждала жуткая смерть в назидание другим. Ослушников разоружили и отправили под стражу, а поздно вечером уже после всех сделанных дел, отборные головорезы Грыза на глазах всего в молчании стоявшего войска раздробили камнями колени и локти каждому из них и побросали еще живых в поток. Командующий почти сразу пожалел о принятом решении — терять столько воинов было глупо, а в глазах тех, кто смотрел на казнь, он не увидел того, чего хотел, но решение уже было принято и менять его было бы еще хуже, так что костоломы Грыза довели все до конца, и лишь только тогда Костяной Нос распустил построенную армию отдыхать. Как бы то ни было и чтобы ему не пришлось совершить, результат его усилий — тысячи сытых, сухих и спящих у ярко и жарко горящих костров воинов, что завтра смогут выступить в поход.

Наконец-то и Лук мог отдохнуть, снять надоевшую кольчугу и шлем и сбросить с себя бремя забот, что натерло ему горб почище чем тяжелая броня. Старый гоблин позволил себе по-стариковски кряхтя вытянуть босые ступни к огню и, время от времени прихлебывая травяной на меду отвар, полузадремать, иногда машинально кивая на не особо интересующий его разговор, который затеяли меж собой Грыз, главный шаман армии и старший разведчик, вся верхушка армии, что собралась у его костра. Устал не только командующий, но и разведчики, гвардейцы Грыза, телохранители и шаманы, трудившиеся гораздо больше простых и сладко спящих сейчас у костров бойцов. Устали все, в том числе и дозорные, что вместо сна вынуждены были пялиться в стенающую женскими и детскими голосами темноту, так что неудивительно, что никто не заметил, не услышал и не понял когда стоны горя, голода и жалобы на судьбу сменились криками боли и ужаса и рычанием совсем не гоблинских глоток, а потом этот шум пришел к кострам и спящим с открытыми глазами караульным....

Сквозь полуприкрытые веки и завораживающие языки костра почти уснувший Лук увидел, как на такого же как он квелого дозорного выскочила окровавленная женщина и, повалив его вместе с так и не выпущенным копьем, побежала дальше, а не соображавший разбуженный дозорный с видимым усилием поднялся с земли и тут же снова чуть не упал, машинальным движением насадив на копье девочку-подростка, такую же окровавленную как и женщина. Дозорный тупо и не выпуская копья уставился на дело своих рук и не знал, что ему предпринять — решение приняли за него: беззвучно вылетевший из темноты красноголовый варан подмял обоих и, распоров воина от паха до глотки, занялся хнычущей на копье девочкой.

Лук отхлебнул отвара, а затем внезапно понял, ЧТО он видел и что это не сон — кружка с отваром выпала у него из пальцев, а в уши вернувшегося к действительности вождя ворвался дикий многоголосый крик, звучавший в основном там, за цепью огней, где недавно рыдали обреченные им на голодную смерть женщины и дети, но и вокруг среди воинских костров уже было. Задремавшие собеседники очнулись одновременно с ним, но не успели ничего предпринять, лишь шаман взмахнул рукой и послал в увлекшегося трапезой варана огненный шар и тут же был смят выпрыгнувшей из темноты тушей очередного ночного ''гостя'', что заглянул на ''командирский огонек''.

Нежданный ''гость'' сбил не только не успевшего пикнуть шамана, но и еще двух воинов и вместе с ними рычащим и дергающимся клубком прокатился прямо сквозь огонь. Гоблины успели вскочить и достать оружие, что было под рукой, и больше ничего — ''гость'' уже вставал, один.

Луку и всем кто собрался у его костра ''несказанно повезло'', ведь к ним на огонек заглянул пещерный или горный гуль, что отличался от своих встречавшихся на кладбищах сородичей, как дикий бешеный волк от болонки, и в отличие от них предпочитал свежачок. Гуль может и не блистал особым умом, но был РАЗУМЕН и первым прикончил того, кто мог бы расправиться с ним без особого труда, то есть валяющегося у его ног шамана с почти откушенной головой, ну и до кучи троих телохранителей Костяного Носа. Именно троих — один из воинов не вскочил вместе со всеми, а остался сидеть у костра, смотреть в огонь остекленевшими глазами и истекать кровью из распоротого горла, по которому прошелся коготь задней ноги пролетевшего мимо гуля. Меньше чем за секунду гуль убил сразу четверых и не собирался останавливаться на достигнутом — ему были нужны все.

Нежить была сильна, умна и опытна, но и телохранители командующего 25-ти тысячной армии были сделаны не пальцем, так что на мгновение, всего на какое-то мгновение, в застывшего в неподвижности гуля сразу же полетели четыре копья и два топора. Но гуль был хорош, и три из четырех копий и один из топоров пролетели там, где его уже не было, оставшееся копье он отбил, поймал и метнул (!!!) восвояси, лишив Лука еще одного телохранителя, а единственный попавший топор попал неудачно и бесполезно ударил гуля топорищем, тем самым местом, где его должна держать рука. Все же рану (и еще какую!) гуль получил — Костяной Нос не собирался быть статистом и так ловко метнул нож, спрятав плавное движение в отблесках костра, что гуль не сумел ничего заметить и получил вошедший по рукоятку нож в правый глаз.

Нож одного из старейшин сильного клана был великолепен: яд на лезвии, проклятье в металле и временная неудача не только тому, в кого он попадет, но даже тому, кого царапнет до крови, не говоря уж о волнистом невероятно прочном, но в то же время легком лезвии. Да, нож был прекрасен и жаль что предназначался для убийства живых, ну а у неживого противника лишь чуть-чуть понизил параметр удача и ВСЕ.

Четверо воинов, что заступили путь развернувшейся к обидчику твари, умерли быстро, как и все кого убивал гуль: первый лишился головы, снесенной с плеч быстрым, быстрее чем мог уследить глаз, ударом; второй — откушенной гулким движением челюстей руки, шокированный болью воин побрел куда-то в темноту — далеко он не ушел и умер от потери крови; третий умудрился нанести легкий порез почти удачным ударом копья и поплатился сорванным когтями лицом — умер он чуть позже безрукого, но в схватке участия уже не принимал, баюкая ладонями сплошную рану и ища пальцами отсутствующие глаза; ну а четвертому гуль просто и без затей вырвал кишки. Неизвестно как бы сложилась эта схватка будь на воинах доспехи — скорей всего также, но гулю все же было бы сложней.

Костяной Нос не боялся смерти, а наоборот ждал ее, предчувствуя в ней освобождение от не по возрасту хлопотной жизни и отдых, которого он был лишен. Но и просто так умирать старый воин не собирался и расслабленно и в то же время собранно ждал убивавшего его телохранителей врага. Правая рука вождя сжимала направленный на буйствующую нежить меч, ну а в левой, спрятанной за спиной, находился сюрприз — свинцовый шар кистеня на длинной металлической цепи. Рядом с готовым ко всему вождем стоял давнишний разведчик-посыльный и сжимал в каждой из рук по метательному копью.

Но все же прежде чем добраться до старика и молодого, гулю пришлось миновать еще двоих: последнего из десятки телохранителей (точней девятки — один погиб во время мятежа, приняв предназначавшийся Луку свинцовый желудь из пращи) и главного разведчика. Опытный и почти такой же искусный как Лук разведчик сумел увернуться от небрежного взмаха лапы и распахать удивленной промахом твари бок и... и полетел, роняя секиру и захлебываясь кровью от мощного удара сложенных лодочкой когтей, что пробили ему грудь и сломали позвоночник. Но жертва его не была напрасной — Лук и телохранитель одновременно прыгнули вперед занося мечи, а молодой разведчик метнул дрот и попал, насквозь пробив нежити предплечье.

Невероятно быстрая тварь успела, отбив рукой меч телохранителя, повторить трюк с лицом и тут же прыгнуть навстречу летящему к ней вождю, причем ни нож в глазу, ни дрот в предплечье, ни распаханный секирой бок абсолютно ей не мешали и ни на йоту не замедляли скорость движений.

Как бы не был силен и не убиваем гуль, сколь бы не были стремительны его движения, опыт был на стороне старого гоблина, и гуль сам, САМ налетел на выброшенную ему навстречу гирьку кистеня — Лук его обманул и послал руку вперед только тогда, когда немертвый уже летел в его сторону в гигантском и неостановимом прыжке, и все внимание нежити приковал будто бы зачерпнувший пламени (угли) меч. Помноженный на скорость удар был настолько силен, что едва не лишил гуля последнего оставшегося глаза и выбил застрявший в правой глазнице кинжал, разворотив при этом половину черепа, ну а сама гирька пробила затылочную кость и застряла в ней — у Костяного Носа смолоду был хороший удар, да и кистень был не прост. Но потерявшая больше половины мозгов нежить не собиралась умирать и, вслепую махая когтистыми руками, продолжала двигаться вперед.

Старому гоблину повезло дважды: в первый раз, в том что он сумел быстро выпустить петлю кистеня, и во второй раз, когда на секунду ошалевшая тварь буквально переступила через него не убив и оставила лишь несколько глубоких и страшных на вид, но не смертельных ран на спине и плечах. А вот вождь не терял времени даром и на ходу, не обращая внимания на раны, сумел резануть оглушенную тварь: вспорол ей живот и глубоко до кости порезал жопу, а затем еще и оттолкнулся ногой от резко расширившейся раны и, кубарем катясь прочь, подхватил свой дорогой, но не очень полезный в этой схватке нож.

А вот молодому разведчику не повезло — тварь обрушилась прямо на него и мать вышедшего в свой первый большой поход воина вряд ли мог утешить тот факт, что дротик, который он держал в руке и перед смертью загнал в сердце нежити, вышел у той из спины на полную длину лезвия, да еще и с частью древка. Впрочем и этот удар ничего не решил — гулю было также насрать на пробитое сердце как и на развороченную башку, закончив с разведчиком он повернулся к израненному старику.

Лук понял — это его последний бой и грустно и устало улыбнулся гулю, подняв меч и нож в салюте, тем самым приветствуя не только готовую к прыжку нежить, но свою смерть.

Прежде чем прыгнуть вперед гуль сломал в себе оба копья и ощерился остатком лица, звенькнув при этом болтавшейся из середины головы цепью кистеня, после, уже не торопясь выставил когти вперед, напряг ноги и... упал. Не упустивший возможности Грыз, что не сделал с начала боя ни одного резкого движения и вообще затаился и заставил всех ( даже соратников) о себе забыть, нанес один единственный, но зато точный и неотразимый удар — срубил увлекшейся нежити голову своим тяжелым широким копьем и для верности толкнул безголовое тело древком в костер.

Находившийся мыслями уже в загробном мире Лук как сдутый мяч осел на землю, но вновь, в который уже не считанный раз сломал себя и нашарив рукоять выпущенного меча встал, кивнул спасшему ему жизнь Грызу и вместе с ним побежал по лагерю, громким и совсем не старческим голосом созывая бойцов и отдавая приказы.

Спать гоблинам в эту ночь уже не пришлось, но и особых потерь они не понесли, так ''инциденты'' в самом начале — двойная цепь близко расположенных друг к другу костров, стена ощетинившегося железа за ними и твари высокогорья и глубоких пещер предпочли не лезть и заниматься более легкой добычей в виде беззащитных женщин и детей. Ну а утром не пощадивший никого и в том числе себя командующий погнал своих воинов кружным путем к руднику.

Двое суток без сна и отдыха, только с короткими остановками для еды гнал своих подчиненных Костяной Нос и лишь на третий день, когда до рудника было уже подать рукой, сделал остановку. Через некоторое время новый старший телохранитель тронул сидящего без движения командующего за плечо, испугался и побежал за Грызом и шаманами — армия осиротела, старый гоблин исчерпал себя до дна и просто не смог больше жить. А через пару часов, почти сразу после начала движения армия встретила раненного, но способного говорить шамана, и после того что он успел им рассказать, опустились руки даже у взявшего на себя командование Грыза. Вскоре источник дурных новостей отправился вслед за командующим, а армия повернула и двинулась прочь от рудника.

Ретроспектива.

Последняя из трех и самая везучая из двигавшихся к руднику армий расположилась на стыке трех ущелий, но ни у кого не возникало ни малейших сомнений, куда она пойдет дальше. Угольное ущелье — единственное ущелье, где не было стены, лишь груда битого камня, что вряд ли сможет кого-то надолго остановить. И, когда пришло время, гоблины не обманули ожиданий, устремившись к самой (как они считали) беззащитной точке в обороне рудника. Какое-то время казалось, что это действительно так : змея 25-тысячной армии без малейшего сопротивления вошла в ущелье, не было даже быстроустановленных во время затишья ловушек, а идущие впереди гоблины не встретили ни одного заслона — путь был свободен.

Зря, совершенно зря, пусть и опытный, но слишком самоуверенный командующий армией отказался от помощи тех, кто уже сражался в этих залитых гоблинской кровью ущельях, сражался и выжил и главное приобрел опыт, бесценный опыт сражения с безжалостным врагом. Самоуверенный вождь не то что не стал слушать советов, а даже оскорбил прошедших настоящий ад воинов, назвал их трусами и именно их трусостью и объяснил все неудачи, вдобавок еще и запретил старожилам приближаться к приведенным им войскам, чтобы, как он сказал, ''не заразить''. Так что не удивительно, что новичков абсолютно не насторожило отсутствие какого-либо сопротивления, и слишком тяжелый, но все же не мешавший дышать воздух в ущелье (шаманы проверили — не отрава) — вонючий духан списали на множество трупов под ногами....

Над ущельем пролетел грифон-одиночка, прилетела горящая стрела, всего одна стрела, но зато с открытым огнем, и газ, тот самый газ, что лишь чуть-чуть мешал гоблинам дышать и чей запах очень походил на запах разлагавшихся тел, вспыхнул яростным огнем, в мгновение ока уподобив ущелье жерлу великанского огнемета — 8 тысяч живых воинов и пара тысяч мертвых за секунду превратились даже не в пепел, в пар!

Погиб самоуверенный командующий и все младшие вожди, погибла большая часть шаманов, что шли хоть и не в самом авангарде, но все же впереди, погибла треть армии, а остальные так больше и не решились войти в абсолютно безопасное теперь ущелье. Да и вообще, в чистом буквально стерильном ущелье наступила тишина — до самого конца битвы за рудник ни один гоблин в него так и не ступил.

Впрочем гоблинская армия еще располагала более чем 15-тью тысячами бойцов, имелись и шаманы, а также желание драться и отомстить. Отвечавший за оборону второстепенных направлений Вар предполагал, даже не сомневался, что гоблины обезглавленной, но все еще представлявшей опасность армии еще доставят ему неприятности и в общем-то не ошибся — доставили, но несколько позже. Казалось бы самое логичное и очевидное решение — идти всей армией к другому ущелью или долине и попробовать снова, ну может быть выслать впереди маленький отряд, собрать возможные шишки, но резко поумневшие со смертью спесивого начальства гоблины решили по другому и неожиданно для игроков раздербанили армию, усилив собой многочисленные отряды старожилов, почти удвоив их общее число и так сказать пробивную силу.

Несмотря на всю свою кажущуюся нелогичность, столь неожиданный ход оказался самым верным из возможных и в последствии принес гоблинам долгожданный, хоть и несколько запоздалый успех ...

Большая Хлебная Долина.

Поздний вечер.

Дримм.

Дримм устал, как устали все, кто находился на его башне, как устали стрелки за живыми стенами, не исключая заготовок, как не вылезавшие из седла грифоньи всадники и их таскавшие хозяев на горбу маунты. Устали все: и маги в соседней каменной башне, и тем более те, кто сдерживал атаки в многочисленных ущельях вокруг рудника, и даже жаждущие крови и очков игроки-наемники и те устали умирать и убивать. Не очень устали меньше всего сражавшиеся гильдейцы, но и свежими легионеров и олли тоже было сложно назвать. Тяжелое сражение затянулось, как долгий и выматывающий зрителей да и актеров спектакль, и все еще продолжавшийся по сию пору антракт (хотя шаманские репризы не давали толком отдохнуть) невыносимо оттягивал явно грандиозный, но затянутый финал, которым несомненно должно было окончиться давно надоевшее всем действо.

Пока что клан успешно, очень успешно отражал все приступы, и каждый заканчивающийся неудачей приступ кусок за куском съедал огромную гоблинскую орду, не только в Хлебной, но и везде вокруг рудника. Платой за такой успех стали жизни игроков-наемников, игроков-клана, петов и маунтов и тех, и других, а так же мизерные потери заготовок, гильдейцев-наемников и Синих, ну а полторы тысячи нежити (бросовый материал из тех же гоблинов) вообще можно было не считать — невероятно выгодный для клана Красного Дракона обмен на сотни тысяч погибших за этот еще не закончившийся день гоблинов. Благостная картина и казалось бы все хорошо, стоит продолжать в том же духе, но Дримм своим невероятно обострившимся сегодня чутьем и внутренней сутью фейри ощущал переломный момент — игры кончились — гоблины ударят, обязательно ударят еще один последний раз. Зато если они выдержат и все-таки и в этот раз сумеют умыть гоблинов кровью, то это все — Драконы победили.

Казалось бы проще простого — выдержать последнее напряжение собранной против них орды. Чего проще? Уже не раз и не два, и не три гоблины бросали своих воинов в хорошо ли, плохо ли подготовленные атаки, бросали Зверей Хаоса и шаманское колдовство и каждый раз терпели неудачу. Но нет, логика и интуиция Дримма звонили набатом во все колокола и говорили, кричали, вопили, что дымовая завеса мелких и беспрерывных атак-реприз скрывает за собой серьезную как никогда подготовку, и гоблины в этот последний раз бросят все, буквально все что у них есть: всю свою силу, отчаянье и ярость, все умения шаманов и самое сильное свое колдовство, а так же все подкрепления, что подходили с самого утра и продолжали подходить по настоящий момент..., то есть сделают именно то, к чему Дримм и подводил их весь этот долгий и тяжелый для всех сторон день...

Неожиданный толчок в сердце заставил его на мгновение замереть, а затем сердце забилось с утроенной силой, гоня и подгоняя яростным потоком кровь и адреналин. И в тоже мгновение пошатнувшийся фейри понял, что там вдалеке, на другом конце долины, под землей, но не слишком глубоко вновь загорелись шаманские костры, а над почти сразу после этого зашевелившейся ордой встало видимое даже обычным взглядом магическое сияние — началось...

Глава 22

Большая Хлебная долина.

Закат.

Игры действительно кончились, и главным признаком перемен стал первый же удар резко поумневших шаманов, что вновь обрели свою настоящую силу — связь с миром духов в виде костров. Казалось, впрочем не только казалось, что постоянно макаемые в дерьмо и кровь шаманы словно проснулись и обрели второе дыхание, как будто весь долгий день державшие верх маги-игроки вбили в них толику ума и разогрели ранее скованный шаблонами мозг, вернее мозги не способных раньше успеть за коварными игроками гоблинов. Да, ситуация изменилась, сразу и кардинально — шаманы не только вернули отнятые у них силы, но и будто позаимствовали хитрость своих врагов: все перевернулось и теперь уже маги оказались в роли догонявших и никак не способных догнать — неприятное чувство.

Свой новый удар, а вернее целую серию одновременных ударов, шаманы нанесли не сразу, а спустя примерно час после того как вновь вспыхнули костры, но перед этим в каждый из колдовских огней бесстрашно шагнул один из них — 3 Великих и 17 Могучих шаманов не пожалели своих жизней для победы Избранного народа, и сила этих добровольных жертв была велика.

И вновь игроки-наемники — бессмертный штрафбат, сослужили клану добрую службу и приняли на себя первый удар — с абсолютно чистого неба упала гигантская капля прозрачного огня и целиком и сразу уничтожила дежурную половину. Шаманы-неписи не понимали, что раз за разом уничтожают одних и тех же врагов — постоянно встававшее как кость в горле полевое войско было у них в приоритете и потому изрядную часть новоприобретенной силы шаманы потратили на то, чтобы убрать эту ''кость'' как им казалось навсегда. Но не очередная, которая уж за сегодня гибель игроков-наемников (и предназначенных для этого) обеспокоила руководство клана и его сильнейших магов, а то, что они ничего не смогли с этим сделать и даже не поняли, как это произошло. Впрочем долго разбираться им не пришлось — удары осильневших и поумневших шаманов следовали практически один за другим и, учитывая масштаб и сложность подобного колдовства, можно сказать почти одновременно, и далеко не все из них были так безобидны, как упавший с неба огонь, что разом сжег полторы тысячи игроков....

Заполыхали и задымили черным дымом колья засек, чеснок, рогатки и даже стальная колючка — нанесенный на них яд горел и отравлял все, вернее всех вокруг. Маги и друиды сбились с ног, исчерпали себя и весь запас лечебных зелий, пытаясь вылечить своих соратников-немагов от продуктов горения своего же любовно приготовленного яда — вылечили и не допустили жертв, но встало им это тяжело, до полного истощения резерва, который несмотря на подпитку из башни и бонусы заклинания ''Тысячи очагов'' было не так уж и быстро восстановить. Вновь каждому из них пришлось лезть в сумки и специальные карманы на поясе — запас зелий таял на глазах. И разумеется никто не тушил ядовитое пламя, что без помех прогорело до конца — рвы полностью лишились сгоревших до угольков засек, а заодно всех рогаток и повсеместно расплавившегося медного чеснока. Одна только стальная колючка перенесла огонь без особых последствий, но оказалась на земле и можно сказать также не представляла особой угрозы — почерневшие путы и петли под ногами, и в общем-то все — явно недостаточно чтобы остановить решительно настроенного воина, тем более целую орду.

Получили свое и живые стены, и в этот раз ни защитники-маги, ни создатели-друиды не смогли им помочь — и у тех, и у других хватало своих проблем — рукотворным чащам пришлось справляться самим. Лишь только мощная и независимая ни от кого стационарная защита и небывалый, просто дико-огромный запас восстановления, изначально заложенный теми же друидами, а так же остатки заклятий и щитов от башен, помогли ''зеленке'' избежать самого страшного и уподобиться превратившимся в пепел засекам. Да, творения друидов все же пострадали и как челюсть после хорошего удара, засияли многочисленными горелыми прорехами от полуметра до десяти, и да, стационарные амулеты, выполнив свое дело, рассыпались в пепел и не могли их больше защитить, и да, жизненная сила растений имела свой предел и показала дно, но только показала, а не исчерпалась совсем. Не прошло и секунды после гоблинского удара, как выжженная земля прорех выстрелила зелеными побегами вверх, а оставшиеся по бокам горелые, но целые части стены зазеленели, сбрасывая черноту, и потянулись друг к другу растущими ветвями так быстро, что едва успевал уследить глаз: вот горелая черная земля и нитки робких ростков и побегов, а вот похожие на молодой кустарник розы и как змеи ползущие по ним лианы, через минуту сквозь кору проклевываются зеленые шипы, а на лианах наливаются бутоны, через пять, на корнях и лианах распускаются цветы, а на заматеревших шипах отвердевших веток проступает яд, ну а еще десять минут спустя, никто бы не отличил отросший заново участок рукотворной чащи от избежавшего огня целого. Но это было все, шарманка больше не заведется — нового такого же удара созданию друидов было уже не пережить.

И уж конечно шаманы не обошли своим вниманием каменную башню, свой главный раздражитель и причину многих и многих неудач. Башне досталось по полной, пожалуй что посильнее чем всем остальным, но вот по целому ряду причин, даже этот во много раз более сильный удар не имел особого успеха. Маги в башне отразили все: еще одну великанскую каплю прозрачного огня; новое землетрясение, что так и не началось; атаку туманных и сгоревших в щитах башни призванных духов; море огненных, размером с двухэтажный дом, шаров, что обрушились вниз из возникших над долиной туч и еще более здоровенных молний оттуда же; огромные, прилетевшие с ближайших гор глыбы камня; бешеной интенсивности ледяной град размером с футбольный мяч; струи, нет, реки кислоты все с того же неба; дробящий камень ветер и многое, многое другое.... Все было бесполезно — башня и маги-умельцы в ней держали все!

Лишь одна гоблинская атака прошла почти через все имеющиеся в башне защиты и заставила засветиться и заискрить личные амулеты и щиты. Но и тут шаманам сопутствовал лишь частичный успех и несмотря на то что маги клана так и не смогли найти брешь в своей защите и причину успеха гоблинов (почему, когда целы общие башенные щиты, их личные едва справляются, а у кого-то и нет?), но вот средство пусть и временное многоопытные маги клана все же нашли. Дико дорогое и затратное в смысле маны ''Полное рассеивание Мистерии'' на несколько минут уничтожало ЛЮБУЮ враждебную магию в зоне действия заклинания, и пусть через несколько минут все начиналось по новой и амулеты, и личные щиты опять теплели и светились, реагируя на опасность, но за это невеликое время маги в башне могли подготовить его вновь и вновь развеять неизвестно как проходивший урон. Внешне башня стала напоминать маяк или испорченный фонарик, вспыхивая каждые 5-7 минут резким жгущим глаза светом, но дело было сделано — башня продолжала существовать, а маги в ней сражаться.

Ненормальная ситуация, и в обычных условиях защитники башни были бы уже мертвы, но бездонный источник маны позволял отсрочить как оказалось не такой уж и неизбежный конец на не ограниченно долгий срок... в мечтах, а на самом деле до того момента, как уже итак начавшая сбоить начинка башни не выйдет из строя, и не самое простое и нарушавшее работу даже не враждебных чар Рассеивание лишь приближало финал.

Ну а временная башня, детище наигравшихся в стройбат Драконов, вообще завалилась, похоронив под своими обломками всех своих жильцов — в отличие от каменной тут шаманов ждал полный и безоговорочный успех: 20 магов, Таурохтар и не вовремя заглянувший на башню Вар на четверть часа выбыли из игры, ну а расчеты пяти баллист, что состояли из универсалов-заготовок, навсегда покинули Серединный мир и попали туда, куда попадают после смерти заготовки (если вообще куда-то попадают?). Глава клана избежал общей для всех обитателей рухнувшей башни судьбы, поскольку как раз в этот момент решал проблему сильно осложнивших Драконам жизнь костров и вследствие этого отсутствовал на руднике, оставив вместо себя не вовремя упокоившегося Таурохтара. Так что этот вот, конкретный и пожалуй слабейший из всех ударов, неожиданно для всех оказался и самым удачным и не только разрушил одно из звеньев общей обороны рудника, но и на время лишил Драконов руководства в лице отправившихся на респаун Таурохтара и Пьяного Тигра, и именно поэтому наступление всей, ВСЕЙ без остатка гоблинской орды как в долине, так и вне ее, клан Драконов встретил без ''единой головы''...

Ущелье Тухлой овцы (Тухлятина).

Спустя несколько минут после заката.

Дримм.

Дикая, неизбывная вонь, что шибанула, нет, ударила как боксер-тяжеловес в нос выезжавшего из портала фейри, заставила его откинуть голову назад, как будто он действительно пропустил качественный удар. Сморщившемуся Дримму сразу пришли две мысли: лучше бы это действительно был настоящий удар, можно три — терпеть это было невмочь; и как жаль, что не существует заклинаний против запаха — он бы сейчас не пожалел на подобное заклинание очков. В своей реакции на жуткую режущую глаза вонь Глава клана был не одинок: каждый из 50-ти проходивших сквозь портал игроков испытал схожие чувства, некоторые плевались, а одна девчонка-маг и вовсе блевала, но хуже всех пришлось немногочисленным питомцам, большинство которых подобно неженке-Послушному тихонько выли и скулили, мучая лапами чуткие и страдающие носы. А вот Ворошилов наоборот возбудился и прочитав его мысли, едва-едва не сблеванул уже сам фейри — маунт был доволен и с наслаждением вдыхал запах хорошей еды. Не очень страдала и Дочка, и нет, ее реакция на жуткую вонь была совсем не такой, как реакция обладавшего странными вкусовыми пристрастиями маунта, собственно никакой реакции и не было — питомица просто перестала на время дышать и всем, кто страдал от вони, оставалось только позавидовать очередной способности древнего стража.

Но именно то что так мешало проникшим в ущелье игрокам, не давало житья и гоблинам, и именно эта особенность делала из вонючего ущелья идеальное место проникновения чуть ли не в центр орды, в ее непосредственный прифронтовой тыл — гоблины избегали смердящее тухлятиной ущелье как огня, и даже соседние с ним ущелья и долины не пользовались у них любовью. Так что пару дней назад при очередном докладе разведчиков у Главы клана щелкнуло в голове — фейри оставил в перспективном ущелье метку, ну а сегодня открыл на месте метки портал.

— Дримм! — вышел на связь Халлон. — Времянку (древо-земляную башню) завалили и Таурохтара с Тигренком прибили, там вобщем никто не выжил, а гоблины лупят по нам и по зеленке. Беспредельщиков в поле пристукнули одним ударом всех, ну и гоблины похоже поперли и тоже все!Так что давай возвращайся быстрее, Глава, а то нам задницы-то наши нежные развальцуют в кровь! —

— Как не вовремя! — раздраженно подумал Дримм. — Нужно ускориться, а то все зря! — и приказал оставшемуся за старшего Халлону: — Держитесь как можете — полчаса-час и я у вас! Пусть Морнэмир и Айнон используют все оставшиеся сюрпризы, но и вы тоже подкиньте угольку — замедлите их насколько возможно. Если когда возродятся беспредельщики, гоблины еще не дойдут до частокола — всех их в контр-атаку, а если дойдут — оборонять частокол и ворота. Держитесь! —

Прервав связь Дримм оглянулся, убедившись что временный и короткоживущий портал исчез и без его участия, а затем, приказав полусотне пошевеливаться, бросил маунта вперед к ближайшему ощущаемому внутренним чутьем костру-пуповине в мир духов. ''Тухлятину'' они миновали быстро, только ветер в ушах и вонь в горле. Выскочили в соседнее ущелье, затем в следующее и наткнулись на временный лагерь, пару тысяч раненых и нескольких зашивавшихся, но не способных справиться с такой толпой учеников шаманов.

Бойня вышла знатной, хотя и изрядно грязной как по последствиям, так и по результату. Гоблины слабо сопротивлялись, и всего 50 игроков могли бы перебить их всех и довольно легко — не было времени, и поэтому пара сотен сумела сбежать, а еще больше забиться по щелям и спрятаться среди трупов и переждать.

Новое ущелье, и бойня повторилась с еще большим размахом: 5 тысяч гоблинов и несколько полноценных шаманов, да и среди гоблинских воинов оказалось много легкораненых при оружии или вообще здоровых, что проведывали раненую родню (странно, вся армия пошла в наступление, а они тут сидят, лясы точат!?). Но как бы то ни было, остановить ударный кулак клана Красного Дракона никто не смог, и двигавшийся на своем ужасающем маунте Красный Дракон вместе со своим совсем не простым питомцем (и это не Послушный имеется в виду) как нож сквозь масло прошли сквозь совсем не готовую к бою толпу. Остальные члены клана старались не отстать и посильней усугубить кровавый бардак, а заодно хорошо пополнить свой личный счет. И это ущелье они прошли довольно быстро и без потерь, уже во второй раз оставляя за собой горы трупов и недобитков.

А вот в следующем даже не ущелье, а небольшой вытянутой долине-перекрестке многих путей их уже встречали. Сначала кинулась плохо вооруженная толпа — Дримм даже не затормозил Ворошилова, который действительно как танк или скорее бульдозер с ходу пропахал в толпе кровавую полосу, ну а пара масштабных дебафов от фейри поумерили прыть не попавших под маунта гоблинов, и те стали легкой добычей шедших за маунтом игроков и петов. Но чуть дальше Дримма поприветствовал новый комитет по встрече — полторы сотни готовых к бою гоблинов с квадратными щитами и выставленными вперед копьями — не тяжелая пехота, но близко, и в довесок к воинам довольно хорошо зарядивший по фейри шаман.

Шамана, что так и не пробил мощные щиты Главы клана, прикончила Дочка: метнула дротик-трофей с такой силой, что он не только пробил не сумевшего защититься шамана, но и улетел куда-то в глубину долины. Ну а с воинами разобрался Дримм: несколько умело примененных ветвистых и поражающих много целей молний и проблема решена — подбежавшим сзади игрокам ничего не досталось. Впрочем покинуть долину спокойно им все же не дали и вновь атаковали, правда уже на дистанции, но сразу две приличные по размеру группы пращников, ну и из других ущелий спешили еще.

Дримм ''приласкал'' застрельщиков не смертельными, но способными сбить с толку заклинаниями, ударил по выбегавшим из одного из ущелий пехотинцам шаровой молнией — взрыв и несколько десятков трупов. Еще одна отправилась в выступ над другим ущельем, откуда тоже выбегали — обвал и на какое-то время из ущелья можно было никого не ждать. Его соратники так же не спали: игроки встретили несколько мстителей из уже пройденного ущелья, постреляли разрывными арбалетными болтами с уроном огнем по уже обласканным Дриммовой молнией гоблинам (молния фейри лишь была похожа на молнию почившего титана, хотя в общем-то важен результат), выпустили туда еще несколько ледяных стрел и шаров, а так же закидали гранатами довольно близко расположенный проход, откуда попер еще один гоблинский отряд, но не с пращами, а довольно опасными для щитов арбалетами. Приторможенные Дриммом пращники также не избежали внимания спутников Дримма, а один из отрядов вообще в полном составе лег, вырубленный стремительной и очистившей нужный им проход Василисой.

Фейри привлек внимание подчиненных. Бойцы клана начали довольно быстро двигаться вперед и вбок, не оставляя при этом без присмотра проблемные места и ''угощая'' рвущихся в долину гоблинов. Те тоже не спали и их число росло, росло и количество шаманов.

Задрожал и начал рассыпаться обвал — отрезанные им ''гринписовцы'' желали поучаствовать в банкете.

Как чертик из табакерки из пройденного ущелья выскочил решительно настроенный вооруженный дротиками отряд.

Из ''обласканного'' Дриммом, разрывными огненными болтами и ледяными стрелами ущелья полетели ''фирменные'' гоблинские шары и как гарнир к основному блюду, камни из пращей.

В ''приправленном'' гранатами ущелье началось нехорошее шевеление, а из другого, до этого момента не доставлявшего хлопот, появился нос многосотенной колонны во главе с десятком шаманов.

Обвал совместными трудами усилили Таурэтари и Крокодил: друида вырастила на камнях скрепивший их лучше любого раствора плющ, а маг на время сбил воздействие шаманов и сумел сделать так, что в следующий раз им пришлось потратить много больше сил и времени.

Дротикометателей ''угостили'' на славу и после порции гранат, метательных ножей, ледяных молний, огненных шаров, щрапнели и воздушных плетей с кулаками те кто остался в живых, посчитали за счастье свалить туда, откуда пришли.

Подателей ''фирменных шаманских блюд'' ответно ''потчевал'' сам Глава клана, ну что тут сказать — счет 6:0 в пользу фейри, ну а уже знакомое с продукцией клановых мастерских ущелье получило еще и опять на время успокоилось.

Что касается колонны во главе с шаманами, то тут отличился Хугин, точнее возглавляемый им рейд: залп из 6-и жезлов, что лупили заклинаниями 5-ого уровня, не пришелся по вкусу ни шаманам, ни воинам — колонна, те кто уцелел, встала и, хоть и огрызаясь, но поспешно оттянулась назад.

К сожалению не все было так гладко и к тому моменту как Дримм со товарищи достигли нужного прохода, они потеряли двоих и питомца. Ну с питомцем то ладно (не очень высокоуровневый волк особо ничего не убавил отряду), а вот девушку-воина из команды Хугина (ответка шаманов колонны и два совсем непростых снаряда из пращей) и мага (шаманы все же ''зафирмачили'' во время перестрелки) было жалко. Все же как бы то ни было, Драконы достигли промежуточной цели и с гораздо меньшими потерями чем могли бы быть. Однако радоваться Дримму и остальным долго не пришлось — гоблины долины не хотели их отпускать, а по узкому ущелью (едва протиснуться здоровенному Ворошилову) уже бежали еще — нужно было прорываться с врагами на загривке, что становились все наглей.

Впрочем проблемка оказалась не очень велика, и решил ее маунт Дримма моментально — луч, тот самый луч, что спокойно перерубал каменную башню, пронизал прямое как стрела ущелье и в нем наступила могильная тишина, только как старая штукатурка осыпался верхний слой гранитных стен, а на счет Ворошилова и его хозяина пришли очки за 7 с лишним сотен загубленных зеленых душ. По-видимому все, кто был с той стороны, погибли в ущелье, так что игрокам удалось миновать его без особых проблем, заодно оставив сюрпризы в виде двух растяжек и мутного тумана между ними.

Вообще-то этот туман не являлся боевым заклинанием и в основном использовался теми, кто практиковал ремесло, но здесь подошел идеально — через минуту туман застыл и превратился в пробку искусственного камня, ну может и не такого прочного как образовывавший стены ущелья гранит, но гоблинам, после того как полдюжины легло на первой растяжке, пришлось попотеть, чтобы пробиться сквозь пусть и непрочный, но все же камень.

На той стороне Дримма встретила абсолютно пустая долина, верней не долина даже, а небольшой карман-утолщение посреди неширокого ущелья (хотя все познается в сравнении, и по сравнению с тем через которое они сейчас прошли, это был настоящий проспект). Фейри несколько растерялся и застыл — чувство указывали сюда и немного под землю, но вокруг ничего, лишь каменные стены ведущего в две стороны ущелья. Нужно было что-то делать, и Дримм незамедлительно занялся этим что-то, хотя для этого было не время и не место — он задумался:

— Так, непонятно, но ведь тянет сюда? И я чувствую рядом источник энергии, но не могу ни понять, ни увидеть где! — Дримм еще раз внимательно оглядел долинку-карман, пытаясь не упустить ни одной мелочи, и отмахнулся от Хугина, что решил его поторопить. Ничего не увидел, зато шумно долбавшие искусственный камень в ущелье шаманы навели его на мысль, и Дримм обратился к одному из своих первых спец-навыков, полученных им как представителем расы фейри — чувству крови.

Получилось! Дримм ощутил скопище живых за пробкой искусственного камня, приближавшиеся с обеих сторон ущелья отряды, а так же несколько десятков носителей крови в жилах за монолитной каменной стеной прямо напротив него.

Удар хорошо зарекомендовавшим себя шаровиком и иллюзия пала, а из открывшейся пещеры раздался вой! Несколько гранат от остальных игроков и наступила тишина, но Дримм не обольщался — он все еще чувствовал там живых.

Отряд Драконов разделился: Дримм и еще десяток бойцов отправились в глубины пещеры, а остальные остались держать оборону в ущелье.

Пещера встретила их двумя десятками посеченных осколками трупов, а так же кровавой ведущей в глубину полосой. Минута быстрого и острожного шага по постоянно понижавшемуся коридору и игроки вывалились в новую пещеру-зал и... тут же вступили в бой, отбиваясь от многочисленных воинов, что как пираньи бросились на них из-за сталагмитов, незаметных щелей в стенах и кажется даже с потолка!

Лишь прекрасные щиты и отличный доспех не позволили фейри впервые в своей виртуальной жизни отправиться на респаун — незамеченный умелец-гоблин так ловко пырнул его копьем, что Дримм опомнился только после того, как лезвие чиркнуло его по горлу, к счастью защищенному жестким воротником фейрийского доспеха.

Заученная комбинация Убийцей и Крохобором и.... новый удар лезвием копья в плечо и пяткой того же копья в бедро — измазанный краской полуголый гоблин не только вывернулся из-под ударов, но и атаковал!

Новая комбинация, одна из тех что показал во сне Убийца! И снова нечего — не хватило скорости, но на этот раз хоть удалось отбить коварный удар.

Гоблин-умелец вертелся ужом и колол, а часто сек из самых разных невероятных положений, и Дримм ничего не мог с ним поделать, тем более его достать — воинского класса явно не хватало — фейри уступал гоблину-копейщику во всем.

Дримм попытался сделать подсечку... и неожиданно сам упал! Быстро поднялся, успев отбить Крохобором 3, а Убийцей 5 быстрых как молния ударов, но пропустил еще три: секущий в плечо, вернее в наплечник; в бок — хорошо сработал щит, да и доспех не подкачал и самый опасный в колено — мастер-гоблин с филигранной точность ударил туда, где наголенник был слабее всего и достал таки лезвием плоть. Несколько мгновений нога словно немела, а затем вернулась в норму — регенерация фейри как всегда была на высоте.

Новый пропущенный удар! И снова вспыхнули щиты, а доспех спас от неминуемой смерти! Дримм разозлился и нажал: закрутил смертельную карусель двумя клинками, вкладывая весь свой воинский опыт, школу Первого, ''сны-подарки'' Убийцы и умение рисовать оружием руны... и вновь ничего — гоблин был великолепен! Единственное чего достиг Дримм, он перестал получать удары и почти все время атаковал, кружась с противником по кругу. А затем гоблин просто и с искусством настоящего мастера насадил его на копье — фейри зря пренебрег обороной и так много и самоуверенно атаковал.

Но все же мастер-гоблин ошибся, и один пропущенный удар не убил живучего на зависть любому монстру фейри — копье застряло в кишках и доспехе — Дримм не упустил свой шанс и снес врагу голову Убийцей, а затем выдернул из себя крепко сжимаемое мертвецом копье (безголовое тело так и упало с оружием в руках).

Рана была серьезной, но не опасной, и даже без посторонней помощи организм фейри зарастил бы ее в течении нескольких минут, ну а с зельем тем более — Дримм поправился раньше, чем пустая склянка разбилась об пол. К тому моменту все остальные участники засады были уже мертвы, но так же на респаун отправилась девушка-маг, и вообще схватка с этими конкретными гоблинами была тяжелой, к счастью таких умельцев как убитый Дриммом мастер больше не было, и превосходящие фейри в воинском классе товарищи справились с остальными хоть и не легко, но и без особого напряга, ну а девушка-маг больше от неожиданности (ну и честно говоря, воины зевнули) пропустила внезапный нижний удар хорошим заколдованным и отравленным мечом и умерла раньше, чем закончился бой и кто-либо смог оказать ей помощь.

Дримм был зол на себя и на гоблинов, но головы не потерял, наоборот стал лучше соображать и поэтому в следующую пещеру сначала полетели гранаты, а уж затем вошли игроки. Пещера была небольшой, и брат-рикошет не подвел — некоторые из посеченных гоблинов еще шевелились, но драться уже не могли.

— Как у вас? — Дримм связался с Василисой и одновременно помог в зачистке, проломив пяткой затылок окровавленного, но все еще живого гоблина, а затем уже носком сапога свернул челюсть да и шею другому такому же — несмотря на развороченный живот и отсутствие одной руки недобиток перед смертью попытался достать фейри кинжалом.

— Пока неплохо, — отозвалась Дочка и уточнила: — через камень еще не пробились, хотя стараются. Подошел отряд с севера, но небольшой — до мечей не дошло, жалко. С юга пока никого нет. Хугин выслал разведку и просит передать тебе поторопиться. —

— Хорошо. Если будут сильные изменения, сообщай. —

— Да, отец. —

Дримм прервал связь и сосредоточился на небольшом ведущем вниз провале: он чувствовал неладное и хотя чувство крови не показывало живых в радиусе 50-и метров, но все равно фейри ощущал засаду и поэтому в дырку сперва отправилась граната, затем здоровенный орк 140-ого уровня — чистый воин и настоящая машина смерти, а только потом Дримм.

Засады не было. Глава клана немного ошибся и последний страж комлающих шаманов встретил их уже почти у самой пещеры, где горел нужный Дримму и остальным колдовской костер.

Воин-орк умер быстро — пернатый знакомец Бобра, тот самый дух, что вырубил всю его группу, легко перенес удар гудящего от магии топора и не менее легко вырвал удивленному орку сердце, как бумажку порвав трехпалой конечностью богатые и защищенные серьезной магией тяжелые доспехи. Но все же воин-орк отвлек духа, и Дримм всадил ему в спину Крохобор.

Дух заорал от нестерпимой боли — живой меч оказался пострашнее орочьего топора, и попытался достать обидчика когтистой лапой.

Более легкий чем покойный орк фейри без труда увернулся и крутанувшись волчком подрубил пернатому ноги Убийцей.

Бесполезно! На этот раз Убийца не очень помог против этого врага. А вот оставленный в спине Крохобор справлялся лучше и пил, жрал, отнимал энергию духа изо всех своих сил.

Воздушный таран от шедшего за фейри мага отшвырнул духа на каменную стену и еще глубже вогнал в его тело жадный клинок, а несколько заклинаний Света от того же мага ослабили стража шаманов и не дали ему встать. Через минуту дух и вовсе вернулся домой, тем самым обломав недовольный меч и не позволив выпить себя до дна.

Дримм же ничего этого не видел, так как прорвав последний шаманский щит (тут Убийца сработал как надо) уже рубил беззащитных перед ним шаманов у костра.

Пара минут и все было кончено — остался лишь костер, грустно освещавший полную трупов пещеру и в темпе потрошивших их игроков. Еще пара минут шмона и Драконы покинули пещеру, но оставили в ней сюрприз — активированный свиток антимагии. Первый из ново-зажженных шаманами костров погас.

Большая Хлебная долина.

Гоблины действительно бросили в ''последний и решительный'' все, все что могли (впрочем сил гонять Дримма и Ko по ущельям у них хватило) и уже не придумывали каких-то стратегий, построений и тактических приемов — просто голый навал массой и так до победы или до последнего бойца. В общем-то не такой уж и глупый план: игроки уже доказали, что сильней в разнообразных военных придумках и переиграть их не получиться; большинство ловушек Хлебной уже сработали, а после мощного удара шаманов оборона Драконов лишилась одной из башен, рогаток, чеснока и засек, да и живая стена дышала на ладан; маги и друиды не успели толком восстановиться, благо все же сумели вылечить всех стрелков; ну и наконец, каменная башня, главный камень преткновения, была сильно занята собственным спасением, отражением ударов шаманов и только в третью очередь хорошо прикрытой массой гоблинской орды — идеально для мощного и пробивающего все удара, главное не жалеть бойцов. Гоблины и не пожалели, заполнив собой долину от гор до гор, и лишь неудобные карьеры вынуждали их тесниться в центре и хоть как-то ограничивали наступление озверевшей орды.

Впрочем такая масштабная атака рвущихся вперед масс имела и свои недостатки и опять таки весьма немало: страшную сутолоку и скученность когда сотни, если не тысячи гибли под ногами остальных, невозможность действовать метательным оружием и управлять отдельными отрядами внутри, любая задержка, как например, вставшая насмерть в межкарьерном пространстве тысяча игроков-наемников или прорвавшийся удар башни вызывала затор, что отражался на всей атакующей массе и сильно затруднял ей движение вперед. Было и еще кое-что: гоблины наконец-то прижались, можно даже сказать практически терлись о стены долины, и Драконы смогли привести в действие очередной любовно приготовленный для них ''подарок'', который терпеливо ждал и ждал своего часа весь этот долгий и наполненный болью и смертями день, и наконец дождался...

Драконы не зря извели весь трофейный запас свинца, а также отвлекли нескольких магов и десятки заготовок, ну и конечно порох, отличный и дорогой порох, многие сотни килограмм. В нужный момент стены долины словно взорвались и подобно множеству орудий выбросили из рукотворных камер сотни свинцовых и каменных струй! Рубленный свинец и гранитные обломки изорвали плоть тысяч воинов в фарш, некоторые тела в буквальном смысле, других же можно было опознать, кое-кто ''всего лишь'' лишился рук и ног, оторванных тяжелым летящим с огромной скоростью металлом и камнем. Никакие доспехи и щиты, а также защита шаманов не спасали жертв очередной хитрости игроков, и лишь расстояние и разрываемая плоть смогли в конце концов замедлить убийственные струи, что собрали с гоблинов щедрую дань — между шарахнувшейся к центру долины ордой и курящимися дымком крутыми склонами остались две широкие полосы изрубленного мяса и вопящих изувеченных калек.

Столь чудовищная и в общем-то очень близко подошедшая к обходу игровых правил ловушка стоила гоблинам 15-17 тысяч убитых и умирающих бойцов, легкораненых почти что и не было — крупно рубленный свинец и камни с неровными краями при попадании как правило не оставляли легких ран, даже там где свинец заменял камень. Залп сотен каменных ловушек и по другому помог игрокам и даже когда осел и рассеялся дым сгоревшего пороха, последствия залпа продолжали убивать: не слабая толкучка усилилась многократно — гоблины больше не желали жаться к краям долины и устремились в центр, утрамбовывая итак очень плотную толпу, в результате — новые задавленные своими товарищами жертвы в виде упавших, по которым пробежались тысячи ног, вытолкнутых во все еще наполненный водой карьер (тварь из мира духов была очень рада неожиданному угощению и не стала отказываться) или сброшенных в дико горячий пар. Ситуацию усугубила Людмила: паладинша своей волей собрала всех доступных грифонов в единый кулак и начала буквально заливать-заваливать пространство между карьерами разной взрывающейся и зажигательной ерундой — образовался затор, и даже очередная гибель тысячи игроков в поле не намного улучшила ситуацию. Гоблины конечно все же кого-то проталкивали: сотни, тысячи бойцов, но их встречали лучники на валах, баллисты и, как совершенно сточившиеся наркоманы, подсевшие на зелья маги и друиды, ну и башня смогла уделить им толику внимания, а от ''бутылочного горлышка'' уже бежало более полутора тысяч отреспанившихся и злых на всю гоблинскую расу игроков.

Каменная башня магов.

То же время.

Халлон, Эариэль.

— Русалочка, давай вали! — Халлон как всегда был бесцеремонен, но конкретен. — Сердцу недолго осталось (Название того что он называл сердцем — Слеза Мистерии — мощный магический артефакт в виде прозрачного камня, именно этот камень-артефакт и позволял магам в башне делать то, что они делали, и не особо задумываться о мане, так что в какой-то степени Халлон был не так уж и не прав, сердце и есть — сердце башни ). Спасай все что можно, забирай половину магов и вали на рудничную стену — когда грохнет, тебе и остальным держать шаманов до нашего возвращения. —

— Скоро?! — задала главный вопрос Русалочка, решив что остались считанные минуты, и лихорадочно оглядываясь, пытаясь понять, что хватать и как делить магов на тех, кто останется и тех, кто уйдет с ней.

— Полтора-два часа, — назвал примерный срок Халлон.

— Тогда какого ты меня гонишь!? — возмущенно уставилась на него Эариэль.

— Потому и гоню, чтобы успела все сделать, а не носилась сломя голову, да и может, может раньше рвануть — так что не бегай как курица с отрезанной головой, но поспеши, мало ли...

— Ладно, — кивнула соглашаясь Эариэль и задумалась, а потом на несколько минут отключилась, раздавая распоряжения и пытаясь безболезненно ополовинить численность магов в башне (все равно не получилось, и башня несколько просела, к счастью, шаманы тоже понесли потери от действий Главы клана и сохранился некий хрупкий паритет), ну а Халлон сосредоточился на бое.

Пронизавшая всю башню вспышка Великого рассеивания возобновила прерванный разговор:

— Как жалко того что не унести, — пожаловалась занятому боем Халлону собиравшая что можно Эариэль. — Особенно жалко ''сердечка'' и дисков света, да и магических кристаллов чуть не три сундука. —

— Кристаллы — говно! — несколько отвлекся Халонн. — Их и диски легко можно купить — только деньги давай. А вот ''Сердце'' действительно жалко — его за деньги не купишь, не знаю новое найдем ли. Бля..ские гоблины такую вещь загубили! — Халон снова отвлекся — шаманы не давали скучать, а сил у него было уже в половину меньше, ну а Русалочка лихорадочно оглядывалась по сторонам — жаба немилосердно давила эльфийку, но нужно было уходить.

— Ну ладно, я побежала! — наконец она проинформировала занятого мага и, чмокнув его в щеку, на что увлеченный делом Халлон лишь дернул плечом и что-то пробурчал, поспешила покинуть башню вместе с половиной ее обитателей.

Ущелье Отрезанного пальца.

Дримм.

— Ну вот и все, кончилась наша пробежка! — раздраженно и в тоже время грустно думал поджигавший разобранную осадную башню Дримм. Дочка рубила охрану, два мага и воин (все что осталось от отряда в 50 игроков и полторы дюжины петов) занимались тем же что и Глава клана, а в глубине ущелья умирал, но сдерживал погоню Ворошилов. — Всего три костра, ну и это на безрыбье! — продолжал сокрушаться фейри, в то же время щедро и умело подпаливая беззащитное дерево простенькими и дешевыми огненными шарами. Маги и воин уже закончили и без приказа ушли вперед прорывать возможный заслон, ну а добившая своего последнего гоблина Дочка осталась с отцом.

В отличие от недовольного результатом миссии фейри, его питомица была счастлива и наслаждалась всем происходящим: болью врагов, боем, смертью, огнем.

— Ишь раздухарилась! — неодобрительно глянул на прямо цветущую Василису фейри и принялся организовывать гоблинам прощальный сюрприз. Несколько пасов и слов, а также немного маны из почти пустого резерва и по камню под ногами прошла едва заметная волна — трясина квелья надолго задержит сунувшуюся за ними погоню. Где-то за спиной у уже бежавших за своими фейри и питомицы взвыл предсмертным ревом Ворошилов, и хозяина маунта настигла эмоциональная волна — гоблины прорвались. Минута и несколько уже порубленных и сожженных тел на пути. Они свернули в небольшой отросток, еще поворот, и почти влетели в спины гоблинского отряда, что спешил на шум боя впереди.

30 секунд работы в три клинка и почти сотни гоблинов не стало, парочка продолжила бег и вывалилась в небольшую долинку, где как раз добивали последнего мага — фейри не успел ему помочь, но вместе с Дочкой отомстил.

Молния Порядка в единственного уцелевшего шамана (соратники дорого продали свою жизнь — 6 шаманов и полторы сотни воинов) и Малый Ураган вокруг. Шаман сдох, а Ураган поднял и швырнул всех кроме своего создателя и Василисы, что спряталась у отца за спиной, на каменные стены долины. Быстрая как пуля Дочка тут же изрубила не успевших подняться гоблинов. Дримм ей вяло помогал и прирезал всего десяток — голова была занята другим:

— Три костра, всего три костра! Можно честно себе сказать — провал! Потерял на сутки Ворошилого и Послушного, хорошо хоть игроки должны с минуты на минуту возродиться. Все-таки жалко, что так мало, но что есть, то есть! К другим кострам уже не прорваться! Все же стоило принять план Папаши и послать воров-смертников со свитками (свитками антимагии), но что сейчас жалеть — дело сделано! Нужно выбираться! —

Дримм взглянул на резвящуюся Дочку, на мертвого гоблина перед ним, на заваленную трупами крошку-долину и сосредоточился, активируя магическое и внутреннее чутье:

— Так, трясина еще держит, но шаманы стараются, сильно стараются — скоро пройдут. На других направлениях вроде чисто. Ан нет, вот и очередной отряд — как минимум 5 шаманов. О, вот и еще: шаманов кажется нет, если только ученик, но воинов много. Путь отрезан — значит портал прямо здесь. Дочка, уходим! — махнул рукой питомице Дримм, направляясь к ближайшей стене и чуть не споткнулся, когда услышал в спину:

— Отец, а можно остаться! — Дримм обернулся и посмотрел в умильно скорченную в просьбе, вымазанную кровью мордашку и счастливо-шальные глаза.

— Забьют ведь! — попытался урезонить развоевавшуюся питомицу Дримм, но Дочка тут же выдала ответ-отмазку:

— Я спрячусь, не найдут, а потом вылезу и попробую еще костер погасить, — и просительно заглядывая фейри в глаза, а также мысли, закончила: — Ну отец, позволь, позволь мне остаться! —

— Хорошо, — сдался неспособный отказать ей фейри, — играйся и попробуй достать еще один костер. —

— Спасибо, отец! — взвизгнула от восторга Дочка, и Дримма затопила радостная и благодарная волна. — Гоблины близко, поторопись! — через секунду поумерила свои восторги Василиса, не хуже чем фейри ощущая то, что твориться вокруг. Дримм кивнул и развернулся к стене, плавный взмах и перед ним возник маленький и способный существовать всего минуту портал.

Василиса не стала дожидаться, когда закроется дверь за фейри — прозрачный силуэт как в воду беззвучно канул в подернувшуюся ряской гранитную скалу.

Дримм не пожалел, что оставил Дочку — не связанная спутниками питомица сумела погасить целых 5 костров, каждый раз играючи уходя от разъяренных гоблинов, но на 6-ом сломалась и приняла мучительную смерть в шаманской ловушке, впрочем ничуть об этом не жалела и после возрождения гордилась результатом и похвалой отца.

Ретроспектива.

Гоблины прорвались на рудник!!!

Нет, в Хлебной, там где кипела главная битва, все было более менее нормально, и истекающий кровью вал из мертвых и пока еще живых тел, подпираемый всей гоблинской ордой, не мог преодолеть незримый рубеж между двумя карьерами, но на второстепенных направлениях гоблинов ждал давно чаяный ими успех. Тут им на руку сыграло сразу два немаловажных фактора, не считая резкого усиления разбившейся на отряды армии, той самой армии, что не смогла пройти Угольное ущелье. Первым и пожалуй главным из них стало полное отсутствие поддержки с воздуха: Людмила конечно верно поступила в Хлебной и просто не могла упустить такую жирную цель, не говоря уж о том, что без ее собранных в кулак летунов гоблины несомненно уже бы прорвались — лучники, наемники и действующая не в полную силу башня просто не сумели бы создать тот завал из тел, благодаря которому была остановлена орда. Но отсутствие грифонов сильно осложнило жизнь защитникам малых долин и ущелий вокруг рудника: ни разведки, ни бомбежки, ни возможности десанта в тыл или просто быстрой переброски сил. Второй фактор — 15-и минутное отсутствие Вара, а значит и координации между защитниками многочисленных направлений и полноценной помощи друг другу. Традиционно каждый малый командир, не видя общей картины, считал свое направление главным и самым тяжелым. Даже когда Вар вернулся и вновь взял бразды управления в свои руки, ему понадобилось время разобраться в сильно поменявшейся и продолжавшей ежеминутно меняться обстановке — именно тогда, в этот самый период гоблины и прорвались, сразу в двух местах.

В одном случае виноват был какой-то умный, сильный и очень искусный шаман, что сумел поднять (некромантия) все скопившиеся в штурмуемом ущелье трупы, и те образовали вал до самой вершины не такой уж высокой стены и, сделав свое дело, тут же сдохли — гоблины сумели вскарабкаться по телам своих мертвых, но сослуживших последнюю службу товарищей и устроить бойню на стене. Два игрока — маг и воин, 3 спецназовца и 4-и эльфа-стрелка, а также 7 универсалов дали бой и оставили по себе добрую память, изрядно увеличив количество мертвых тел, но остановить гоблинов так и не смогли — 500 вопящих зеленых уе...ов ссыпались с обратной стороны стены прямо на рудник.

В другом случае, все было тяжелей и дольше: бой и горы трупов под стеной, веревки с крючьями и лезущие по ним воины, что не отвлекались на пролетавшие сверху тела уже взобравшихся товарищей, но результат был один, разве что прорвалось 300, а не 500.

Казалось бы, ну что такое всего 8 сотен пусть не самых плохих воинов, когда Драконы уже прикончили в сотни раз больше этого числа?! Но на самом деле все закачалось на волоске: Вар просто не мог снять подкрепления с других укреплений — гоблины сильно жали, а только что вернувшийся к командованию в Хлебной Таурохтар, конечно же отправил подкрепления из немногочисленных игроков клана, но им нужно было еще добежать от долины через весь рудник.

В бой с завывшими от радости гоблинами вступила сборная и разрозненная солянка из идущих с респауна игроков, универсалов-заготовок, малого, просто микроскопического числа решивших размяться под небом игроков-рудокопов, части подошедших воров Альдарона (у них было относительно тихо) и даже контрабандистов и их охраны (самая многочисленная группа защитников) — на некоторое время рудник превратился в горящий дурдом во время восстания психов.

Дримм.

— Весело тут! — по выходе из портала подумал Дримм, едва уворачиваясь от летящего в него копья, и тут же ушел в перекат, стремясь избежать гораздо более опасного огненного шара, а метнувший его в фейри шаман уже готовил новый...

Не успел! Брошенный уверенной рукой Крохобор, как легкий ножик пролетев десяток метров, без усилий проломил шаманские щиты, затем грудную клетку и швырнул уже мертвого гоблина назад. Ну а его хозяин тем временем вовсю крутился с десятком зеленых копейщиков, что питали несбыточную надежду по-быстрому прикончить одиночку. Средненькие в смысле подготовки и оружия воины не сумели надолго задержать Дримма, и уже через несколько секунд он поспешил забрать свое торчавшее из мертвого шамана имущество.

— Таурохтар! Вар! Халлон! Какого х..я! — обычно сдержанный Глава клана не выбирал выражений, когда потребовал объяснений по мысленной связи, и его можно было понять: уходил все функционировало как швейцарские часы, оборона была крепка как никогда, все атаки отбиты, а вернулся — гоблины на руднике!

— Я занят! Идите все в жопу! — ушел от разговора зашивавшийся в башне Халлон.

— У меня все нормально пока. Вара спрашивай об этом бардаке! — тут же перевел стрелки Таурохтар и отчитался: — Я уже послал на рудник кого мог! Больше не дам — сейчас у нас самая веселуха начнется! —

— Ну да, да! Прошляпили гоблов! — признал косяк занятый не меньше остальных командиров Вар. — Но снять со стен никого не могу — если сниму, будут еще прорывы — жмут гребанные суки изо всех сил! —

Некоторое время Дримм занимался двумя делами сразу: рубился как воин (маны осталось чуть) и старался разобраться что твориться вокруг, чтобы принять командование.

Рубя головы гоблинам, перенаправил половину летунов на помощь Вару и изрядно облегчил ему жизнь.

Сражаясь спина к спине с контрабандистами, приказал Альдарону оставить на его направлении только наблюдателей, а всех остальных бросить на рудник.

Упражняясь в стрельбе из лука по прикрытым щитами шаманам, отдал приказ посланному Таурохтаром подкреплению сразу же идти к местам прорыва и заткнуть ''течь''.

''Играя в кошки-мышки'' с несколькими проникшими в один из складов гоблинами, выдал установку накопить возрождавшихся игроков-наемников, а не бросать их сразу после респауна в бой.

Дримм справился с обоими делами: с очисткой от гоблинов рудника — блестяще, ну и с командованием — неплохо, хотя к концу той самой зачистки гоблины опять прорвались, но теперь уже в Хлебной...

В какой-то степени в новом прорыве был виноват сам отозвавший половину грифонов Глава, в какой-то — уже не способная одновременно обороняться и в тоже время бить как прежде башня, ну и в какой-то — отсутствие на поле боя наемников-игроков. Как бы то ни было гоблинская волна сумела преодолеть затор и перехлестнуть кровавый вал из трупов, и теперь уже не тоненькие ручейки, а полноводный бурный поток устремился к руднику, и оставшиеся над долиной грифоны, стрелки и маги на валах уже не могли его остановить или даже задержать.

Гоблины быстро (ни чеснока, ни рогаток с колючкой) затопили рвы и, преодолевая кюветы с помощью традиционных ледяных мостов, атаковали живую стену и не без успеха: вновь пошли в ход уже знакомые факелы желтого огня, зажигательные смеси в глиняных горшочках и огненные шары шаманов. Защитники укреплений не могли разорваться и вынужденно оставили в покое основной поток, пытаясь если не спасти, то хотя бы замедлить гибель живой стены, впрочем у них плохо получалось — гоблины прибывали быстрее чем гибли, да и зеленка была уже не та. Ну а грифоньи всадники на время покинули Хлебную долину — кончился боезапас и хоть пополнить его считанные минуты (сбросить пустые сумки и жезлы, взять полные, а выпить восстанавливающие зелья можно и на ходу), именно этих минут могло и не хватить — уж больно бодро вперед бежал зелено-красный поток.

И вновь как много раз до этого на пути у гоблинских масс встали наемные игроки, встали в самом узком месте между рвами, встали насмерть и ненадолго остановили казалось бы неостановимую орду.

— Глава! Глава! Дримм, мать твою за ногу! Ответь! — Фейри очнулся и наконец-то услышал уже несколько секунд вызывавшего его Таурохтара. Ярость и красота битвы ослепили возбужденного кровью фейри, и он на некоторое время потерял себя, забыв что он все же не простой воин, а Глава клана и хорошо махать мечом далеко не главное его дело.

— Да! — с ног до головы покрытый кровью Дримм с трудом перестроил мысли и ответил, оглядываясь по сторонам: там где он сражался живых или даже раненных врагов уже не было, последнюю более менее крупную группу гоблинов успешно додавливали без него, а если и остались одиночки где-нибудь в лабиринте зданий, то угрозы они уже не представляли.

— Гоблы почти закопали беспредельщиков у ''бутылочного горлышка'' — надолго их не хватит, ''зеленки'' с обеих сторон доживают последние минуты, я выстраиваю олли и легионеров на случай прорыва — частокол их надолго не задержит! — зачистил если и не паникующий, то находившийся на грани этого чувства Таурохтар. — Что делать, Глава?! —

Дримм задумался лишь на одно короткое мгновение и тут же понял — пора: вот он тот момент, которого они так долго ждали, главное теперь его не упустить и не надолго, на считанные минуты, притормозить разогнавшихся гоблинов, ну и желательно спасти побольше своих бойцов, из тех кто не сможет возродиться...

Фейри мгновенно активировал два заранее подготовленных и лично на него завязанных заклятья, что не требовали для активации больших затрат маны (даже его куцый резерв мог себе это позволить) и взорвался целой серией приказов, одновременно со всей возможной скоростью спеша исчезнуть во внутренностях рудника.

То что происходило наверху его уже не интересовало, вернее отошло на второй, даже на третий план — на его повестке стоял предстоящий ему ритуал, а так же то, что маны для его проведения не хватало и не хватало сильно.

— Крохобор, давай что можешь, все! И больше я сегодня тебя не побеспокою! — Дримм потянулся к недовольно заворчавшему живому оружию, одновременно прямо на бегу хлебая одно за другим зелья регенерации маны и ее же восстановления. Ползунок стронулся и поплыл вверх с почти прежней скоростью, а затем еще более резко стартанул. Ненадолго — Крохобор смог выделить только вполне соответствующие его имени крохи и не дал и одной десятой нужного объема. Дримм понял, что так он не пополниться и на половину — древние фейрийские зелья конечно творили чудеса, но нужно было много быстрее и больше и поэтому он прибег к последнему средству, резерву на самый крайний случай. И сейчас этот случай наступил!

Давний подарок Фав-Флоха не подвел и отдал даже немного больше чем выделил недовольный постоянными ''поборами'' Крохобор — все что смог вместить и сохранить в неприкосновенности древний костяной браслет. С этим количеством маны уже можно было работать, да и пока действовали зелья регенерации шел быстрый рост (но все же не такой как хотелось бы Дримму) и он, наплевав на всякую экономию, принял еще две склянки восстановления и довольно угукнул, когда резерв рывком прыгнул за половину.

Вы входите в зону проведения легендарного заклинания.... Дримм не стал читать дальше, а на бегу закрыл все пришедшие сообщения — он итак знал, куда он входил и что должен был сделать — до цели оставалась пара минут.

Глава 23

Большая Хлебная долина.

Ночь.

Гоблины не жалея сил и жизней рвались к руднику, и игроки-наемники не сумели их надолго задержать: да, остановили — на их стороне играла узость вблизи ''бутылочного горлышка'' и то, что гоблины не могли из-за толкучки использовать стрельбу навесом; и да, качество среднего воина-игрока было много лучше, чем качество среднего-воина гоблина, но вот количество и напор огромной зеленой массы перекрывали все, и буквально через несколько минут гоблины размазали остатки теснимых наемников о закрытые ворота частокола, за которым пятясь в боевых порядках медленно отходил к руднику жидкий и малочисленный по сравнению с воющей ордой строй легионеров и олли. А вот с самим частоколом и казалось бы тонкими воротами гоблинам пришлось повозиться — знатоки рунной магии клана, включая самого Главу, не зря покрыли их не очень плотным, но изрядным количеством резных рун. Несмотря на грубое исполнение, руны вполне оправдали себя: покрытое слабо светящимися знаками дерево неплохо держало сталь и огонь, а так же боевые заклинания, жгло прикоснувшихся к нему и, как и отправившиеся на респаун игроки, сумело на некоторое время задержать вновь остановленную орду. На этом сюрпризы ''бутылочного горлышка'' не закончились и, когда гоблины все же сумели снести ворота, не сломать, а именно снести (не выдержали петли и воротные столбы) и начали где ломать, а где и перелезать через частокол, под ногами ринувшихся в воротный проем возник огромный провал, в который одновременно ухнуло 4 сотни зеленых и еще один такой же за упавшими воротами ближе к руднику. Напор орды был столь силен, что первыми провалившимися дело не ограничилось, и несчастные не способные избежать своей судьбы гоблины падали в него, пока не заполнили 10-и метровую яму так, что по ней, верней по истекающей кровью хлюпающей массе, можно было пройти, аналогично получилось и со второй ямой. Каждый раз очередная задержка отнимала у гоблинов лишь несколько минут, но в сумме все они давали так необходимое время, не говоря уж о том, что по чуть-чуть сокращали численность орды.

Не лучше обстояла ситуация и с живой стеной, вернее с обеими стенами, еще вернее, с параллельными укреплениями вообще: первые рвы несмотря на все усилия лучников, магов и баллист, были заполнены гоблинами; кюветы скрылись под ледяными панцирями и не исполняли свою роль; живые стены полыхали множеством жарких костров и кое-где лишь огонь, а не почти сгоревшие творения друидов еще сдерживали нетерпеливых воинов, что перестреливались с лучниками на валах.

Казалось бы это все, и гоблинов ждет успех и победа — 2-3 минуты и они будут наверху, свяжут рукопашной лучников и магов, заткнут баллисты и дадут вскарабкаться все новым и новым собратьям, а у ''бутылочного горлышка'' истекающая кровью масса раздавит и прижмет к каменным стенам рудника не способных остановить такой напор наемников от гильдии и редких игроков из клана, но.... планам гоблинов и уже видимой, ощущаемой кожей скорой победе не суждено было осуществиться — ситуация на поле боя вновь поменялась, в который уже за сегодня раз — сработали два заклинания Дримма, верней не просто заклинания, а две сложные и заранее подготовленные магические конструкции...

Первый магический конструкт не являлся чистой магией, а скорее в равной степени детищем магии и алхимии, и несмотря на то что активировал его Дримм, идея, да и во многом исполнение принадлежали придумавшему столь замечательную вещь Бобру-Вэнону, ну и конечно спасибо продукции мастерских под руководством Морнэмира. В общем-то тут не было ничего особо сложного: просто на дне каждого кювета, под тонким слоем земли и рассыпанным поверху той земли ''чесноком'' был еще один слой, но не земли, а довольно-таки дорогой алхимической смеси и несколько равномерно распределенных по всей длине кювета амулетов в ней — именно их и активировал Дримм. Смесь трудно было зажечь обычным огнем, но специально изготовленные для этого амулеты справились, и над обоими кюветами встали пятиметровые (а учитывая глубину самих кюветов, то еще большие) стены ярко-красного негасимого ничем алхимического огня. Все ледяные мосты через них и все что было на них испарилось в мгновение ока, а любое живое существо ближе 15-и метров превратилось в факел.

Горел магический порошок недолго — примерно 10 минут, но времени тем кто был на валах хватило: хватило устроить расправу гоблинам на их стороне огненной стены и если не прикончить их всех, то заставить прикинуться ветошью, прячась среди трупов, и оставить в покое дышащую на ладан зеленку; хватило начать эвакуацию и по проложенным на валах дощатым помостам или по утрамбованным дорогам с внутренней стороны без паники, организовано, прихватив расчеты баллист устремиться к руднику; и даже хватило оставить за собой мелкие, но неприятные сюрпризы в виде активированных мин и магических ловушек. Эвакуация была в самом разгаре, когда сразу и по всей длине кювета упала огненная стена, но время гоблины потеряли и так и не смогли его наверстать.

Минута, целая минута восстановить ледяные мосты через все еще пышущие жаром раскаленного воздуха кюветы.

Три минуты добить остатки живой стены. Вернее не добить, а проделать достаточно проходов, чтобы провести войска — друиды клана не зря ели свой хлеб и даже в таком полусожженном состоянии стена сопротивлялась, не говоря уж об участках, где поработал сам Дримм — черные змеи-растения плохо поддавались ЛЮБОЙ магии, тем более простому огню, а у шаманов здесь и сейчас не было многих часов как у их коллег из Травленого каньона.

Еще почти минута на последний перед валом ров и не меньше двух минут вскарабкаться на сам довольно таки крутой вал.

7 минут — гоблины превзошли сами себя, и вряд ли кто-то смог бы справиться быстрее, но, как уже было сказано ранее, время, драгоценное время было потеряно и защитники валов уже подбегали к воротом, что вели за каменные стены на рудник, а еще через несколько минут они расположились на этих каменных стенах, обживая свою новую позицию и пристреливаясь по старой.

Второй испортивший гоблинам жизнь магический конструкт, был уже полностью детищем Дримма, вернее саму идею Дримм не выдумал из головы как Бобер, а подчерпнул в добытых в фейрийских подземельях книгах, но вот сама работа была полностью его, и фейри мог гордиться собой — он справился и сумел применить древнюю мудрость.

Заклинание, точнее серия заклинаний разных школ, еще точнее созданный Дриммом артефакт, где переплетались эти заклинания, и совсем точно, несколько подобных артефактов, связанных в единую магическую сеть — тот самый конструкт создал странный и пугающий, но в тоже время удивительный эффект: совершенно не боевой, не способный убить, проклясть или ослабить, но гоблинам, попавшим под его воздействие, пришлось нелегко. Эффект, что породило созданная Дриммом волшеба, больше всего подошел бы самой непредсказуемой из школ — школе Хаоса, но как раз Хаос не имел к этому никакого отношения — Дримм вообще не встречал, не читал и не слышал (хотя интересовался этим вопросом) об аналогах или просто похожих на то, что он вычитал в ветхой и рассыпающейся на глазах фейрийской книге, добытой в одном из заброшенных поселений его расы. Странное и до конца не понятое им колдовство (что не помешало ему его применить), смесь рунной магии с Природой, Жизнью, Порядком и Светом, а также немного ремесла, ну и конечно, знания фейри КАК собрать из этих в общем-то обычных компонентов нечто невообразимое...

КАЖДЫЙ гоблин, что попал в зону действия конструкта фейри, перестал двигаться вперед, вернее он шел и даже бежал, но НЕ ДОХОДИЛ, не мог достичь того места, куда он стремился и не сможет, пока под землей по всей территории убойной полосы тлеют закопанные заготовками доски, те самые покрытые рунами доски, на которые Дримм убил столько времени и сил. Гоблины все же двигались вперед... в час по чайной ложке и только потому что застывшую массу подпирали те, кто не попал под действие заклинания и по закону Архимеда вытеснял не способную самостоятельно продвинуться толпу из воинов, что изо всех сил бежали вперед. Самое странное: гоблины под действием заклинания все понимали и видели — не было никакого эффекта замедленного или слишком быстрого времени ни с той, ни с другой стороны, просто они не могли, НЕ МОГЛИ ДОБЕЖАТЬ и все...

Шаманы довольно быстро заметили, что что-то не то, хотя ничего удивительного — попробуй не заметь ТАКОЕ! Но предпринять ничего не смогли, просто не знали, откуда начать и с чем бороться, но все же пытались в меру своих сил и знаний, пытались до самого конца, до того как доски прогорели в пепел и действие этого необычного заклинания не закончилось.

Гоблины все же атаковали, по крайней мере те, кто мог: те, кого вытеснила с чудовищным трудом продвигавшаяся вперед масса; те, кто сумел не попасть под действие фейрийского конструкта, спрыгнул во рвы и обошел по валам основное войско, но это было совсем не то, что армия в десятки и сотни тысяч воинов — считанные тысячи бойцов, разбитых на три не скоординированных потока не могли сокрушить плотный и действующий как одно целое боевой порядок Драконов. Гоблинов из основной колонны встречали легионеры и олли при поддержке магов со стены. Тех кто прорвался на правый из валов и решил по нему добраться до рудника, ''ласкали'' стрелами бывшие хозяева вала, что предельно затруднили гоблинам итак нелегкий путь (мины, магические ловушки). А вот с левым валом возникли проблемы — всегда помогавшая башня стала помехой и почти не давала лучникам простреливать вал. Обратились к Халлону, он обещал помочь и выполнил обещание — серия мощных ударов по верхушке вала уничтожила на нем все: и гоблинов, что успели взобраться и не успели вовремя спрыгнуть вниз, и все постройки игроков, да и сам вал в результате ударов уменьшился на треть в высоту и превратился из неплохого фортификационного сооружения в невысокий длинный холм с крутыми склонами и неровной в рытвинах и осыпях вершиной — по нему стало не то что невозможно бежать, но даже стоять, да и просто влезть сложней чем на тот, который обрабатывали лучники со стены. Но гоблины все равно перли и перехлестывли как засыпаемый стрелами вал, так и сложный в преодолении холм и бежали, бежали к воротам, беспрерывно атакуя скопившиеся у ворот силы клана. Особенно все было плохо с левым флангом — каменная башня все так же мешала стрелкам, именно поэтому, когда вновь накопилось достаточно игроков-наемников, всех их бросили туда. Недавно отправленные на респаун беспредельщики спешили восполнить потери в очках и с неподдельным энтузиазмом ''вышли во двор поиграть'' в разные ''развивающие'' игры: Вырви глаз, Секир-башка, Собери кишки с земли, Кто быстрее запечет зелень огненным шаром и все в таком же духе — гоблинам ''понравилась'' игра, игрокам тоже.

Но не все было так гладко — неизвестно какая из двух поговорок верней отразила то, что последовало за последним ударом из башни: ''Сколько веревочке не виться, а конец один'' или все же та, где говорилось про спичку и спину верблюда — возможно что и обе, но именно этот последний удар, совпавший по времени с очередным Великим рассеиванием и особенно мощной атакой шаманов и стал той самой спичкой, сломавшей спину горбатого зверя — Слеза Мистерии окончательно пошла в разнос. Лишь самоотверженность Халлона и других до конца остававшихся в башне магов предотвратила взрыв, что уничтожил бы все в радиусе как минимум 3-х километров вокруг, и жертвой разбушевавшейся жуткой энергии стала лишь сама разлетевшаяся на куски башня и безответное небо, куда уперся чудовищно-огромный и нестерпимо белый луч чистой и не приспособленной заклинаниями магической энергии.

Этот луч-последыш гибели по настоящему могучего артефакта увидело пол континента, а необычного цвета облака и странно белые ночи целых три месяца стояли над этой частью Серединного мира — могли бы и дольше, возможно несколько лет или даже столетий, но вмешались создатели игры и не без труда, но привели все в норму.

Внутренние жилые помещения рудника. Зона проведения двух легендарных заклинаний и одного великого обряда.

Туллиндэ.

— Как скучно, — думала Туллиндэ, гуляя глазами по смертельно надоевшей ей комнате; по одним и тем же ничуть не изменившимся знакам на полу, что составляли единую и слабо светившуюся красным пентаграмму; по одним и тем же грубой кладки стенам со следами плохо оттертой крови и по одним и тем же надоевшим до тошноты рожам других некромантов, скучавшим не меньше нее. Говорить не хотелось — все возможные темы переговорены раз по сто, внутри-игровой чат тоже приелся, и уже час в зале, где безвылазно и в общем-то почти не шевелясь сидели 17 магов Смерти, царила прям-таки кладбищенская тишина — все были погружены в собственные мысли. — Все-таки как же скучно, — вернулась на новый круг расположившаяся в центре зала Туллиндэ, — раньше, пока были живы (существовали) зомби и стражи можно было смотреть их глазами и более-менее представлять, что происходит наверху. А теперь?! Сиди тут в полной неизвестности и думай: вдруг наши уже проиграли и сюда бегут гоблины: вот спускаются по коридору, вот минуют поворот, а вот выбивают дверь в комнату и начинают нас рубить! Хотя нет — ерунда! Нас бы в любом случае предупредили, в коридоре петы, в том числе и мои — просто так их не пройти, да и то, что я видела глазами стражей, яснее ясного говорит: гоблинов лупят и в хвост, и в гриву и собираются и дальше лупить. Вызвать что ли кого? Спросить как дела? Нет, не стоит, отвлекать посреди боя — последнее дело, надо ждать — без нас все равно не закончат. Но все же интересно, как там все было после гибели стражей и как Дримм провернул этот фокус с големами? Даже немного обидно — я их придумала, растила, старалась, решила проблему с навыками, а о том, что их можно было так использовать, даже не подозревала! А вот Дримм только-только узнал об их существовании, а уже через пару часов запряг их так, что мне, создательнице, маме так сказать, и не снилось — обидно и интересно. Хотя можно было предположить: я ведь могу смотреть глазами своих созданий и кое-что еще, а в этих ''младенчиках'' было чуть ли не пол литра фейрийской крови в каждом и, учитывая насколько вся фейриская магия завязана на кровь, ничего удивительного, что он может на них влиять. —

Мысли расслаблено сидевшей в центре пентаграммы девушки неторопливо гуляли по глубинам сознания и перебирали тему за темой — спешить ей было некуда.

— Димка (настоящее земное имя Менелтора) обиделся, что его оставили сторожить портал с той стороны. А что обижаться? Жребий выпал. Повар (Ратул) сидел на попе ровно и не жаловался, а в это время сам Димка резвился по долинам и даже ко мне ни разу не зашел, а теперь еще и дуется на всех, в том числе и на меня. Жребий же, а я вообще не причем! — Девушка взгрустнула — свинское поведение парня причиняло ей почти физическую боль, и она поскорей переключилась на другое, пытаясь отставить неприятные мысли прочь, но не получилось, и она по извечной бабской привычке тут же начала измысливать оправдания не очень красивому поведению любимого: — Может и хорошо, что не приходил — тут кровь, грязь и вонища, да и дел было невпроворот — не пообщаешься толком. У них тоже там наверху была запарка не слабее — поэтому и не приходил. А то что надулся — ничего, как надулся, так и сдуется и все будет как раньше. —

Неожиданно пол и стены помещения ощутимо вздрогнули, а сверху пришло странное и незнакомое чувство, от которого побежали крупные мурашки по коже и даже зашевелились волосы на голове.

— Нихирашеньки! — первым опомнился и прокомментировал произошедшее Шутник. — Это че за качка такая?! Это наши или гоблины ударили?! Если гоблины так могут, то нам копец! —

— Может все же вызвать кого? — предложил один из некромантов, напряженно уставившись в потолок. — Или пета отправить, а то вдруг там что-то глобальное, а мы не в курсах!? —

— Все пропало! Наших порешили! И гоблы ломятся сюда! — заблажил Шутник и тут же заржал, игнорируя осуждающие взгляды остальных.

— Диссидент не отвечает и еще пара магов! — слова Томинокера, все же решившегося связаться с соратниками наверху, упали в абсолютной тишине — шутки кончились даже у Шутника, и все без исключения маги, наплевав на то отвлекают они кого-то или нет, пытались связаться с кем возможно.

— Тьфу на тебя, стремщик! — облегченно высказался через пару минут Шутник. — Я из-за тебя действительно подумал, что всем нашим наверху кирдык, ан нет шевелятся, только кой-кого малеха прибили. —

— Ниче себе малеха! — с круглыми глазами от пришедших по мысленной связи новостей посмотрела на него единственная кроме Туллиндэ эльфийка-некромант. — Башню взорвали! И Диссидента с полусотней магов вместе с ней! —

— 21, считая Диссидента, — уточнила общавшаяся с Отличницей Туллиндэ, — и не взорвали, она сама взорвалась от перегрузки. —

— Кто-то бежит по коридору, — снова выступил вестником Некро (Томинокер) и сослался на своего пета: — Тупая Башка слышит шум. — Все кроме продолжавшей общение по мысленной связи Туллиндэ напряглись, готовясь встретить не званного гостя.

— Это Дримм — пора, готовьтесь! — бросила вернувшаяся к действительности Королева Мертвых.

Начавшая разминать ноги и плечи Туллтндэ оказалась права — в зал к магам вихрем ворвался запыхавшийся, красный под цвет еще и измазанного коровью доспеха Глава, но буквально на секунду, а может и меньше, бросил как выстрелил: — Начали!— и тут же усвистал дальше по коридору — у Дримма была своя роль, а у собравшихся в зале магов Смерти — своя.

Несложный ритуал: Туиллиндэ подняла большую чашу в форме черепа и произнесла заклинание, потом, приложившись своим лбом к белому костяному лбу черепа-чаши, произнесла еще несколько слов. На этот раз это были не слова заклинания, а благодарность Смерти и всем ее воплощениям и слугам за возможность служить столь великой Госпоже. Затем сильнейший маг Смерти и некромант клана поцеловала череп-чашу в губы и открыла крышку-макушку. Все действия Туилиндэ совершала не одна, а синхронно с остальными магами и так же синхронно отпила из чаши теплой будто бы мгновения назад покинувшей вену крови, своей крови, выпущенной много часов назад и сохраненной таинствами школы Смерти. После того как был сделан глоток, каждый из присутствовавших в зале передал чашу своему появившемуся двойнику. Призрачный двойник повторил все действия в обратном порядке, разве что кроме заклинания: отпил (хлебнул не хуже чем настоящий и сразу после глотка уплотнился и стал еще больше похож на оригинал), закрыл, поцеловал, поблагодарил, а затем занял место своего творца в пентаграмме, разве что не поставил чашу на пол, а держал ее в руках.

''Взгляд Смерти'' — архисложное и легендарное заклинание школы Смерти — не исчезло, а продолжило существовать и портить жизнь гоблинам наверху — двойники-фантомы почти заменили своих создателей-магов. Почему почти? Хотя бы потому, что срок жизни заклинания, да и самих напившихся крови и заматеревших иллюзий был теперь известен и напрямую зависел от количества медленно, но верно таявшей крови в чашах-черепах: закончится кровь — исчезнут фантомы и заодно прекратит свое действие заклинание, да и сила самого заклинания после такой подмены начала как бы выцветать. Нет, все эффекты остались на месте: сильнее болели раны, шибче шла из них кровь, сражавшиеся гоблины быстрее теряли силы и им чаще проходил крит, но все лучше и лучше шаманы могли этому противостоять, а даже слабенький амулет нужной направленности мог свести все эффекты легендарного заклинания на нет. Теперь все решало время и скорость, и серьезные, можно даже сказать торжественные маги Смерти, как ошалевшие от учебы школьники на перемену рванули из зала прочь.

Путь магов и бегущей впереди всех Туллиндэ не занял много времени, но у самой цели им пришлось притормозить и подождать пока Королева Мертвых не снимет целую серию защитных заклинаний с нужного им зала и не отменит Стазис — заклинание школы Порядка, что держало зал и весь необходимый для проведения обряда инвентарь в замороженном состоянии и не давало ему испортится и протухнуть (последнее без кавычек).

Этот зал сильно отличался от прежнего, который из интерьера и обстановки мог похвастаться лишь тщательно прорисованной пентаграммой на полу. Стены немаленького зала как восточными коврами были покрыты содранной заживо кожей, что еще кровоточила и издавала сильный ''аромат'', а через равные промежутки поверх нее висели украшения — распятые гоблины, что очнулись от вызванного Стазисом беспамятства и вновь попытались орать, открывая и закрывая рты без языков. Каменный пол зала как плиткой был выложен небрежно обработанными черепами с остатками кожи и волос, и эти все еще сохранявшие некое подобие жизни головы в отличии от распятых страдальцев имели возможность говорить и как только был снят Стазис начали в унисон повторять молитву Термезу. В углах зала в бронзовых треножниках горел синий огонь, топливом для которого служили десятки вырванных из еще живой плоти сердец. В центре же жуткого зала возвышалась невысокая пирамида из тщательно отполированных костей, ее окружали внешне невредимые голые гоблины, каждый из которых держал в руке пока что не горевший факел. Гоблины не были зомби, но и не были живыми, застряв где-то посередине, но подобно зомби являлись послушными куклами некромантов и частью будущего обряда.

Туллиндэ не нужно было что-то говорить — все и так знали что делать, и девушка, по-хозяйски неторопливо оглядев и пару раз шлепнув по щекам не отреагировавших на это недозомби, торжественно и со значением взошла на вершину костяной пирамиды и, дождавшись когда все маги займут положенные им места, начала обряд.

— Слава мертвым! — некромантка поклонилась, а затем повернулась на пол корпуса и поклонилась вновь. — Слава незримым! — снова поклон и полуповорот. — Слава глядящим из темноты! — вновь поклон и последний полуповорот. — Слава великой госпоже и сыну ее Термезу! — В общем-то негромкие слова одетой в белое эльфийки услышали или скорее даже почувствовали во всех уголках огромного рудника и даже за его пределами, но в отличие от покрывшихся мурашками игроков, что перли с респауна, на поле битвы никто не придал едва слышимому шепоту значения — хватало других гораздо более ярких раздражителей — боли, ярости и адреналина. Хотя были и исключения и как раз таки среди гоблинских шаманов, в основном среди тех, кто предпочитал духов мертвых духам предков, богов и стихий. Означенные шаманы давно уже чувствовали что-то не то, но не могли разобраться — слишком много магии и смертей, а так же ярости битвы вокруг, но сейчас некоторые из них услышали произнесенные в подземелье шепотом слова, и часть из них даже сумела понять что это значит и... ничего уже сделать было нельзя — слишком поздно, чудовищный обряд начался. Единственное что смог сделать один из осознавших надвигающийся ужас шаманов, так это жидко обосраться и поседеть, но и это ''деяние'' не помогло.

А между тем в подземном зале рудника Королева Мертвых щелкнула пальцами — загорелись факелы в руках у обнаженных гоблинов, а стоявшие между ними маги затянули глухой часто ломающийся говор заклинания. Напев заклинания легко вплелся в общую канву и зазвучал как часть единого хора из молитв голов без тел, криков распятых без языков и шипения пламени, в котором сгорали начавшие биться сердца.

— И все-таки Димка скотина! — пришла к неожиданному выводу совершавшая и произносившая необходимые действия и слова Туллиндэ. — Мог бы и забежать — я ждала, а он даже весточку через кого-нибудь не передал! —

Воздух и материя в зале задрожали и сгустились, появились тени, которых здесь никак не могло быть, и над всеми запахами пропахшего кровью подземелья начал превалировать запах сырой земли — запах свежевырытой могилы. По знаку Туллиндэ каждый из магов вытащил специальный и предназначенный только для сегодняшнего обряда нож (заточенная берцовая кость) и перерезал глотку стоявшему рядом факелоносцу — брызнула красная кровь, но и только — гоблины как стояли так и продолжали стоять.

— Нет все-таки прощать такое нельзя! — отношения с отбившимся от рук парнем занимали девушку гораздо больше чем идущий своим ходом обряд. — Но и скандалить тоже не стоит — мелко и не охота прослыть истеричкой. Может заставить ревновать? —

Приближалась середина обряда, и Королева Мертвых оставила неуместные мысли о личной драме и начала кричать звонким и радостным (!!!) голосом, вновь и вновь повторяя жутко звучащие слова на незнакомом языке. Прервавшие свою монотонную молитву головы без тел вторили девушке ее же голосом — надвигалось страшное и, предчувствуя это, огонь в жаровнях-светильниках утих и покраснел, распятые гоблины забились сильней, маги начали новое еще более монотонное заклинание всего из трех звучавших как стекло по доске слов, а факелы в руках уже скорее мертвых чем живых гоблинов взвились с новой силой и не довольствуясь деревом перекинулись на словно сбрызнутую маслом плоть.

Неожиданно сильный и пришедший из ниоткуда ветер взметнул весь открытый огонь и словно ударил во внутрь всех находившихся в зале магов, что вскрикнули в унисон. Вторя им закричали горевшие, но остававшиеся стоять гоблины с перерезанными глотками, головы под ногами, распятые страдальцы, даже содранная кожа вздулась и напряглась, проступая следами отсутствующих мышц и лоснясь выступившей кровью — фейри сделал свое дело, и великий ''Выдох Термеза'' вдохнул новые силы в обряд. И без того чудовищная сила самой Смерти увеличилась многократно и заставила задрожать магов почувствовавших ее в себе, в том числе окончательно забывшую о личном Туллиндэ.

''Великий Подъем'' подходил к своему грандиозному финалу, и совсем скоро заключенная в нем сила яростно вырвется в этот ужаснувшийся свершившемуся мир.

Ретроспектива.

Два легендарных заклинания ''Взгляд Смерти'' и ''Выдох Термеза'' не являлись какой-то особой тайной, как впрочем и ''Великий Подъем'', и найти их описание было не то что бы легко, но вполне возможно — многие игроки-маги находили. Находили, читали условия и что могут дать эти два заклинания и один обряд, а затем разочарованно откладывали их прочь — затраты не оправдывали результат — как стрелять из пушки по воробьям. Зачем? Когда можно взять рогатку — дешевле, быстрей и окупит себя. Но здесь именно в это время и именно в этой долине эти ''бесполезные знания'' пришлись как никогда к месту — Драконы сумели сложить пазл и собрали все что необходимо: магов, сырье, инвентарь и главное то, что не могли найти другие — цель, достойную цель для двух легендарных заклинаний и одного великого обряда.

''Взгляд Смерти'' — самое слабое из заклинаний, хотя это с какой стороны посмотреть: да, оно не убивало напрямую, и его действие было не очень заметно, но сколько гоблинов за этот долгий день погибло от слишком сильной кровопотери, скольких подвело собственно неспособное преодолеть боль или усталость тело, не говоря уж о том, что слишком часто проходящий крит буквально смеялся над теорией вероятности — СМЕРТЬ действительно глядела сегодня на Хлебную долину и собирала щедрый урожай из гоблинских душ.

''Выдох Термеза'' — не столь долгоиграющее заклинание как ''Взгляд'', грубее, быстрее и уж конечно заметней, как буря пронесся над долиной, собирая более быструю хоть и не такую богатую дань. Сотни, если не тысячи гоблинов просто уснули и не проснулись больше никогда; не меньше — сошли с ума и принялись рубить всех вокруг; все без исключения раны, что были получены в этот день, вновь открылись и брызнули кровью, как будто были только что нанесены; открылись и некоторые старые из тех, что не зажили до конца; сила любого лечебного или регенерирующего заклятья резко упала; а мана шаманов, которые занимались лечением в тот самый момент, рухнула почти что до нуля. Жуткие последствия, особенно если учитывать, что на короткое время, всего на 10-15 минут, сила обоих заклинаний сложилась, и то что эта сила послужила бензином для огня, идущего за ними следом обряда. Был и еще один неожиданный эффект, что не смогли просчитать некроманты клана: на мгновение погасли шаманские костры и тут же вспыхнули вновь с новой еще большей силой, хотя радости успевшим испугаться, затем обрадоваться и снова испугаться шаманам это не принесло — вместо знакомых духов на них глянули совсем другие существа...

Лишь то, что шаманские костры не могли долго существовать без своих создателей, предотвратило страшное — то, что заставило бы пожалеть о содеянном даже игроков: неведомые твари исчезли сразу как погасли впустившие их в мир костры, оставив после себя абсолютно пустые ущелья — ВСЕ гоблины, что не пошли в бой, исчезли вместе с кострами.

Ну и наконец ''Великий Подъем'' — венец всего и последний самый важный элемент в той грандиозной устроенной Драконами ловушке — главный и добивающий орду удар, вишенка на торте. Как только напитанный силой двух легендарных заклинаний обряд был завершен, восстал КАЖДЫЙ ДЕСЯТЫЙ убитый в долине гоблин, и это было страшное в своей огромности число — ведь мертвых гоблинов в долине было уже больше чем живых. Не все восставшие из мертвых гоблины восстали примитивными зомби (не такими уж и примитивными — как у очень хорошего некроманта) — каждый четвертый поднявшийся мертвяк встал голодным и гораздо более опасным гулем, а каждый десятый — костяным ходоком, ужасом проклятых мест. Но и это было еще не все: восстали духи мертвых, и хоть они не имели материального воплощения, но все же могли и хотели вредить живым, насылая на своих недавних товарищей безумные кошмары наяву. Хлебная долина превратилась в Ад, и живые гоблины оказались в самой середине этого мертвого, но пышущего нежизнью ада — судьба орды была предрешена.

Что же касается армии клана, то тут все было в порядке: освещенная жрицей бога войны полоса земли — непреодолимый барьер на пути у мертвых; храмовые фонари Оа на стенах — дань их паранойи и мучительная смерть любой нежити; амулеты и костры, в которых сжигались отпугивающие нежить порошки — вершина перестраховки и наконец, крепкие высокие каменные стены мощных укреплений рудника с гарнизоном из магов и лучников, что имели не мало ''подарков'' для гипотетически способной преодолеть все остальное нежити. Лучникам пришлось пострелять, а магам как следует ударить, но не нежить стала их целью — многие гоблины в отчаянии пытались спастись на безопасной от немертвых полосе земли под самыми стенами, но нашли лишь смерть.

Бойня продолжалась аж до самого утра, но и утром не затихла: просто в бывшей Хлебной долине закончились живые, а неживые твари частью спрятались от солнца ( гули, духи, костяные ходоки), а частью отправились вслед за немногими отрядами все же умудрившихся прорваться гоблинов — над полем боя страшной битвы опустилась могильная тишина, и лишь яркий луч чистой энергии продолжал бить в беззащитное небо.

Жилая зона рудника.

Сразу после активации легендарного заклинания ''Выдох Термеза''.

Дримм.

Боль! Дикая боль скрутила свернувшегося клубком фейри, который лежал внутри семиконечной вычерченной уже почти потухшим, но все еще тлеющим огнем звезды-пентаграммы. Больше в комнате ничего не было, разве что три большие жаровни по углам, ну и скрючившийся фейри посреди исполнившего свою роль знака. Неизвестно сколько Дримм так лежал забытый всеми (магов смерти после Великого Подъема скрючило не хуже, а все остальные с восторгом и ужасом смотрели на происходящее в Хлебной долине и забыли обо всем), но постепенно затопившая его разум боль не то чтобы ушла, просто он привык и смог мыслить более-менее здраво.

Первым делом Дримм открыл настройки персонажа и удивленно глянул на ПОЛНОСТЬЮ пустой параметр маны, почти пустой и падающий параметр жизни и целую кучу сообщений о наложенных на него дебафов и ограничений. Куча была настолько большой, что чтобы ее прочитать требовалась уйма времени, гораздо больше чем он мог себе позволить — раньше чем он дочитает последнее сообщение неторопливо убывающая жизнь сравняется с маной. Дримм прекрасно понимал что с ним произошло: плата за заклинание оказалась непомерно и неожиданно большой и выжрала весь его пусть и неполный, но по сравнению со многими другими просто чудовищный запас, но даже этого оказалось мало прожорливому заклинанию, и как всегда бывает в подобных случаях недосдачу маны восполнила жизнь, а если вспомнить о все еще действующем и не менее прожорливом заклинании ''Тысяча Очагов'' понятно, почему падение жизни продолжается до сих пор. Хотя была и одна хорошая новость — при всем при этом он все еще был жив.

Дримм попробовал пошевелиться, и тут же тело и голова взорвались дикой болью — он потерял сознание.

Очнулся через несколько минут и вновь с тревогой глянул в интерфейс : жизни почти не осталось, а мана и не думала расти, хотя была и хорошая новость — он таки сумел пошевелить пальцами и не провалиться во тьму. Пузырек жизни, пузырек маны, микс на регенерацию и того, и другого, шарик из трав в рот — горький, но целебный вкус трав и боль почти отступила, еще пузырек и еще...

Дримм сумел сесть, но вставать пока не решился — голова кружилась до сих пор, а в теле поселилась противная слабость.

— Все же почему? — продолжавший заниматься самокопаниями фейри уже более внимательно просматривал сообщения и задавал сам себе вопросы, и сам же пытался на них ответить. — В описании ''Выдоха'' четко было указано: число очков маны, что заклинание должно было сожрать — большое число, но даже не половина от моего резерва, а ведь я прекрасно помню, что был сильно за половину, когда начал его произносить. —

Фейри грустно глянул на хоть и подросшие и продолжавшие расти, но все еще до обидного маленькие параметры и, заметив что восстановление жизни начинает замедляться, снова принял очередной пузырек.

— Так же непонятно, откуда эти многочисленные дебафы: на скорость восстановления маны и жизни, на выносливость, ловкость и силу, снова на скорость, но теперь каста заклинаний, на рефлексы. О! Вот и на боль. В общем навалом, проще назвать то, на что их нет, благо хоть перед всеми стоит приставка ''временно'' и то хлеб. И опять же в описании заклинания про это ничего не говорилось. Может быть какие-то расовые заморочки потому что я фейри? А вообще заклинание еще ни разу ни кем не произносилось — может быть так все и должно быть? —

В самом конце списка многочисленных сообщений о дебафах Дримм наткнулся на одно, которое косвенно подтверждало его смутное предположение:

Вами впервые в Серединном мире произнесено Легендарное заклинание ''Выдох Термеза'' — готовьтесь к последствиям — бог Смерти заметил вас и захочет испытать.

И тут же за ним еще два, будто бы для того, чтобы подсластить пилюлю:

Вы первый кто успешно применил Легендарное заклинание ''Выдох Термеза''.

Награда : Очки опыта, + 5 к интеллекту, +5 к мудрости, ваш аккаунт помещен в Зал Славы Серединного мира.

*

Вы постигли таинства Смерти и послужили проводником.

Награда : + 100% к силе всех заклинаний школы Смерти, — 20% необходимой маны при касте любого заклинания школы Смерти, + 100% к вероятности узнать 10 дополнительных заклинаний при овладении новым уровнем Школы Смерти.

— Очень даже неплохо, — немного приободрился прочитавший последние в списке сообщения Дримм. — Но осталась проблема дебафов — с ними мне толком не восстановиться, хоть выжри я весь свой запас зелий, да и боец из меня... — Дримм вновь посмотрел на свои параметры, будто надеялся что чудесным образом все станет как прежде — не стало, мало того подросшая мана вновь намылилась поползти вниз. Очередной пузырек регенерации и еще один на жизнь.

Стоило бы конечно позвать на помощь и заодно узнать новости с поверхности, но Дримм не привык показывать кому-либо свою слабость, верней привык в той Земной жизни (куда деться инвалиду?), но очень быстро отвык и не собирался привыкать вновь. Вместо этого фейри попробовал одну вещь, не очень им освоенную, но потенциально способную помочь: на несколько секунд зал озарился ярким золотистым сиянием, а затем вновь вернулся к своему полутемному и освещаемому лишь слабеньким огнем почти потухших жаровень существованию (огненные линии пентаграммы давно уже погасли и даже перестали куриться вонючим дымком).

— Вот это другое дело — сработало! — Дримм впервые улыбнулся — боль почти ушла, количество дебафов упало как бы не на порядок, а ползунок жизни более резво побежал вверх и по всем прикидкам продолжит свой бег даже когда закончится эффект зелья регенерации. Мана опять сильно упала и вновь застыла чуть ли не у ноля, и тоже вроде пыталась расти, но прибавляла совсем по чуть-чуть — знакомая картина: именно так она должна была себя вести под действием заклинания ''Тысячи Очагов'' — все хорошо, ну может быть и не совсем, но в пределах нормы. Еще две склянки отлетели в строну: одна на восстановление маны, другая на ее же регенерацию.

Дримм некоторое время посидел, собираясь с силами и ожидая когда его параметры вырастут еще чуть-чуть, подумал и принял дополнительную пару зелий, а затем будто бы ему действительно было как по паспорту 991 год (паспорт аватары ) с кряхтением медленно, используя Убийцу как старческую клюку, поднялся — впереди главу клана Красного Дракона ждало очень много дел.

Интерлюдия.

— Минуточку внимания! — симпатичная журналистка, пытаясь опередить коллег-конкурентов, коршуном бросилась к группе людей с детьми, выходивших из здания одного из московских судов. — Наталья Приватова — Первый канал! Что вы можете сказать о сегодняшнем решении суда!? Будете ли оспаривать!? И как вы отнеслись к ответному иску ''Основы'' о нарушении правил пользования виртуальным пространством и об их заявлении в органы защиты прав детей!? —

Большинство мужчин и женщин с детьми отмахивались от Натальи и ее коллег и спешили к своим автомобилям, но один представительный мужчина остановился и, несмотря на усилия толстенького и холеного адвоката и испуганное лицо жены, которая прижимала к себе заплаканного мальчика лет десяти, высказал свою позицию по всем заданным вопросам:

— Сегодня свершилась дикая несправедливость, и мы, родители всех пострадавших от действий этой (цензура) корпорации детей, непременно подадим иск в следующую инстанцию и так до Верховного суда! ''Основа'' ответит за все! И мы добьемся закрытия этого (цензура, цензура) мира и пропихнувшей его нашим детям ( цензура) корпорации! Что касается их ответного иска и мерзкой кляузы в службу опеки, то мы готовы подать иск за клевету — ''Основа'' ответит и за это!—

Картинка изменилась и на экране старого (аж 2012 года выпуска) плазменного телевизора появилась студия новостей Первого канала и не менее симпатичная чем недавняя журналистка диктор, хотя и несколько постарше.

— А сейчас к новости дня. Продолжаются обыски в здании на Лубянской площади. По заявлению Министра Внутренних Дел арест заместителя главы Федеральной Службы Безопасности никак не связан с безопасностью страны, а скорее с коммерческими делами задержанного, которые он совершал пользуясь служебным положением. И ...—

Щелк! Пульт в руках хозяйки телевизора переключил его на следующий канал.

— Продолжаем нашу передачу ''Два часа о мире''. Мы вновь говорим об многострадальной земле бывшей Украины. В гостях у нас все также Олыся Гумно — общественный деятель и политик, которого многие прочат на пост Президента. Приветствую вас, Олыся! —

Ведущий кивнул несколько полноватой женщине в кресле напротив, та также кивнула в ответ, но с таким видом словно делала собеседнику честь просто замечая его.

— Первый вопрос: как понимать ваше заявление о том, что Россия обязана осуществлять поставки бесплатного газа на Украину и починить взорванный бойцами Одесской Народной Республики газопровод за свой счет? И следующий за ним: вы будете добиваться этого на посту президента, и не помешает ли ваше канадское гражданство избраться на пост Президента Украины? —

— Спасибо за вопрос, — с дежурной улыбкой поблагодарила ведущего женщина-политик, — начну с конца. Ничто не может помешать истинному патриоту Украины помочь своей родине и находящемуся на грани гибели народу — пусть народ и решает достойна ли я занять этот пост. —

— Но, Олыся, президент Васисуалий Клычко недавно заявил, что не может быть и речи о выборе на столь ответственный пост гражданина другой страны, одно дело министры, но совсем другое дело президент? —

— Он не имеет право так говорить — у него у самого двойное гражданство Германии! Да и не стоит повторять слова тирана и предателя дела Майдана! Того, кто пришел к власти по трупам прошлого президента, премьер-министра и бог знает скольких людей! Он еще ответит за все! За антигосударственный переворот! За убийство законно избранного президента Параши, Кроликова, Курино-Попки, Укусиляшко и остальных! За то, что допустил дальнейший развал страны и образования еще двух бандитско-террористических анклавов вдобавок к двум имеющимся! За это все ему и его прихвостням придется отвечать! —

— Несомненно! — согласился с эмоциональными словами женщины ведущий и продолжил: — Все же вернемся к России: разумеется наших зрителей интересует вопрос, почему Российская Федерация должна осуществлять поставки газа и даже не в кредит, а бесплатно? Ведь после образования Харьковской и Одесской Народных республик, недавнего успешного наступления старых непризнанных республик на Днепропетровск, а так же оккупации Польшей Львовской области и Венгрией Закарпатья газовая труба в Европу больше не под контролем официального Киева и значит у Украины, вернее того что от нее осталось, нет рычага давления. Так как вы хотите заставить РФ вновь начать поставки газа и даже восстановить за свой счет разрушенный газопровод? —

— Очень просто! — госпожа Гумно просто подавляла своей уверенностью и начала с обвинений: — Россия должна восстановить трубу, потому что именно она ее и взорвала, руками так называемых партизан и ....

Щелк! Хозяйку пульта не очень интересовали проблемы бывшей Украины, ну разве что немного Одессы, где до сих пор проживала дальняя и давно не виденная родня. Хотя после того как в одну распрекрасную ночь ''гарны хлопцы'' с Молдаванки вырезали весь ''грузинский десант'', дела там пошли на лад, и шаланды снова стали полны кефали, а не протухшего ткемали со вкусом жеванных галстуков.

Франция, Российское посольство, вернее улица перед ним. Группа активисток движения Femmina и примкнувший к ним в очень далеком прошлом неплохой шахматист, а ныне полузабытый Российский оппозиционер устроили флэш-моб прямо перед воротами ограды, а заодно и перед многочисленными камерами всех ведущих телеканалов мира, отворачивавшими лица полицейскими в отцеплении и гомонящей и снимающей их на телефоны и минивизоры толпой. Причиной акции стало нашумевшее решение Российского Конституционного суда запретить и признать недействительными браки двух транссексуальных пар, что сумели обмануть (подкупить) сотрудников загса и все же вступить в незаконный союз. Кстати в церкви это не проканало и трансы были быстро разоблачены, а в одном случае даже биты отслужившим 25 лет на Северном флоте батюшкой.

Акция шла своим чередом: абсолютно голый оппозиционер выкрикивал разные лозунги на английском языке, а в это время одна из его соратниц по борьбе из Femmina со вкусом ему отсасывала прямо на глазах у изумленной публики, а другая засовывала ему в анус щедро смазанный вазелином огурец и почти затолкала, остался лишь самый кончик и заглавная буква написанного на том огурце имени — английская буква P. Тем временем остальные участницы акции достали проверенных временем кур с написанными на них именами членов российского правительства...

Щелк! Хозяйка пульта не стала дожидаться того, что сделают с несчастным тушками, и торопливо переключила канал.

Египет. Бородатые молодчики с автоматами деловито и без суеты подготавливают крупнейшую из пирамид к подрыву — новый ужасный и никого не удивлявший акт вандализма, совершаемый на глазах у всего мира ''Братьями мусульманами''.

Щелк!

Очередные беспорядки в Индии. Имама одной из мечетей выволокли на улицу и публично задушили желтым платком, а затем с помощью намазанного на труп свиного сала науськали на уже мертвое тело бездомных собак.

Щелк!

Снова тема Украины и очередная передача, где свидомые патриоты в косоворотках жалуются российским телезрителям на постоянные обстрелы Киева Харьковской тяжелой артиллерией и показывают фотографии искалеченных и мертвых детей.

Щелк!

Опять новости: Леонардо Ди Каприо просит Российского гражданства и даже пытается говорить по-русски — пока получается плохо.

Хозяйка телевизора немного убавила звук, но не стала переключать — известный американский актер ей нравился и нравился с тех самых времен, когда еще не знаменитый и не прославившийся мальчик играл в любимой ей тогда великой, ужасной и бесконечной Санта-Барбаре.

— Сема, Циля, ешьте курочку. Сема, ты совсем отощал. Циличка, замуж ведь никто не возьмет, а пора уже. —

— Да ладно, мама! — упрекаемая в отсутствие женихов красивая девушка конечно не покраснела как Тургеневская барышня, но смутилась, ее младший брат поступил умнее и не стал оправдываться, а положил себе еще один небольшой кусочек действительно вкусной курицы.

— Молодец Семочка, кушай, кушай мой хороший, — женщина ласково погладила сына по голове и с немым упреком уставилась на дочь — той ничего не оставалось как последовать примеру брата.

После того как мать семейства убедилась, что дети едят хорошо, она вернулась к навеянному недавней телепередачей разговору:

— Какой ужас твориться в вашем Серединном мире — страшные вещи рассказывают: сплошная кровь и насилие, а потом проблемы с головой — бедные дети, бедные родители! Вы тоже много там сидите — целый день, особенно ты, Сема! Арон Моисеевич жаловался, что ты совсем забросил фортепьяно. Циля, кушай курочку, не клюй как птичка — для здоровья нужно мясо, а не салат. —

— Не верь всему, что говорят, мам, — закончил с последним куском на тарелке Самуил — тот самый мальчик 14-ти полных лет, сын хозяйки квартиры и брат мучившей две несчастные волокнинки курятины Цили. — ''Гэвел гаволим'' (Суета сует) — очередные ''умники'' хотят раз и на канифас: заработать денег и развести богатенькую корпорацию на бабло, ну а адвокаты их науськивают — хотят поиметь свой гешефт. Все совсем не так страшно, а как и с интернетом, и играми вообще: если хочешь как та свинья найти грязь — найдешь, а не хочешь — пройдешь мимо. —

— Действительно, мам, не волнуйся, — очистила наконец свою тарелку сестра и, чтобы пресечь поползновения матери, бросила на нее салфетку и положенные крест на крест вилку с ножом. — Я тоже там, присматриваю за нашим ''малышом''. — Самуил лишь усмехнулся и не обиделся на ''малыша'' как раньше, да и сестра вкладывала теперь в это совсем другой, не тот как бывало до недавнего времени смысл.

— Вот, а я что говорю, — тут же ухватилась за ее слова самая настоящая ''еврейская мама'', — сидишь там безвылазно и не ищешь мужа, ведь 18 уже! Смотри, останешься старой девой — железный ящик и игры мужа и детей не заменят! —

— Ну, мама! — Циля, раздосадованная одной и той же шарманкой, что последнее время венчала каждый разговор, вскочила и возмущенно... начала собирать посуду — мать не переспоришь, только хуже сделаешь.

— Сема! — женщина оставила в покое гремящую посудой дочь и вновь переключалась на сына. — Ты совсем не выходишь на воздух, даже спишь в этом ящике — я это пресекаю! Теперь будешь каждый день не меньше 2-х часов гулять, и не спорь! — Жертва материнской любви и не собиралась, послушно кивая почти на каждое слово, а разошедшаяся мать разразилась целой речью в отношении его компьютерных увлечений и пользы свежего воздуха.

Закончив с посудой, сестра вернулась к столу и совершенно случайно вместе с крошками смахнула полотенцем сахарницу.

Быстрое, необычно быстрое и точное, особенно для 14-и летнего ребенка движение и Сема ставит так и не разбившуюся вазочку на место! Мать прервалась на полуслове, пытаясь осознать что произошло, а брат с сестрой переглянулись понимающими взглядами.

Через некоторое время инцидент был забыт, телевизор выключен, остатки курицы переселились в холодильник, а мать поцеловав детей на ночь отправилась в свою комнату смотреть свой вечерний сериал про нелегкие будни вымышленных и героических полицейских. Циля помогла брату пересесть в его инвалидное кресло и через секунду они уже были у себя в комнате, где вместо одной из кроватей стояли две капсулы ''Основы''.

— Знала бы мама, — Циля включила компьютер и пока он загружался помогала брату переодеться ко сну, — что мы оба состоим в том самом клане Красного Дракона, из-за которого и разгорелся сыр-бор! ''Сборище маньяков и живодеров!'' — она со вкусом процитировала гостя одной из передач, посвященной тогда еще не состоявшемуся суду. — Непонятно почему в жестокости обвиняют нас, ведь зверствовали в основном наемники-беспредельщики, а мы просто валили мобов и все? —

— Не бери в голову, — отозвался брат, — собаки брешут — караван бежит. Да и не так нас и обвиняли, в основном все шишки достались ''Основе'': вот кому пришлось повертеться как вше на гребешке. Но ничего, откупились и умыли шлемазлов — другого я и не ожидал. Лучше скажи, когда маму будем просвещать о ДЕЛЕ и засовывать в Серединный мир? —

— Да-а, это проблема, — задумалась повернувшаяся к компьютеру сестра, — нужно все делать правильно и постепенно: сначала как и решили подарим на день рожденья капсулу и аккаунт, введем потихоньку в Серединный мир, ну а потом и до рассказа дойдет — там видно будет, бекицур (короче) все равно придется с Папашей и Драконом советоваться, они и посоветуют, как и когда лучше сделать. —

— Согласен, так будет лучше, — без посторонней помощи перебрался в капсулу Самуил (как и почти любой колясочник, он был гораздо сильнее и приспособленней к жизни чем казался).

— А как с дядей Хаимом поступим и с его семьей? — спросила о ближайших родственниках щелкающая папками в компьютере Циля и печально кивнула ничуть не удивленная ответом брата.

— Пусть этот старый пейсастый поц сдохнет вместе со своими крысятами! Я помню, как они вели себя после смерти отца и деда (отца матери)! Х..й им всем в жопу, а не второй шанс! —

— А гробен менч (грубиян), — упрекнула брата Циля, впрочем не пытаясь вступиться за нелюбимую родню — она лучше него знала, чего стоила матери борьба за наследство дедушки Буциса и как мерзко вели себя не только дядя, но и его жена и старший сын, ее двоюродный брат.

— Лучше возьмем на их место Арона Моисеевича и Сару (его дочь), — сделал неожиданное предложение Самуил. Девушка пару минут его обдумывала — идея ей нравилась, но имелись проблемы.

— А как мы это сделаем — они же нам не семья? —

— Да я тебя умоляю... — Самуил уже об этом думал и додумался, как обойти подводные камни. — Кто об этом знает кроме нас? Только мама, а для остальных будут нашей дальней, но любимой родней. —

— Скорей всего прокатит, — согласно кивнула Циля и на мгновение обернувшись лукаво взглянула на брата. — А тебе не помешает их статус родни бить клинья к Саре? Ты ведь с 10-и лет по ней сохнешь безответно? Тут у тебя шансов нет, а там вы сровняетесь, наоборот, ты даже будешь старше, а она моложе. Думаешь я не догадалась, почему ты дядю Арона решил с дочкой взять? Явно не из-за старой жопы учителя музыки. —

— Кто из нас грубей, еще посмотреть надо? — вернул комплимент сестре Самуил и без смущения продолжил: — Даже если и так, что это меняет? Ничего! —

— Конечно, конечно, Казанова, — улыбнулась в экран компьютера сестра. — Ты ведь недавно с девчонкой расстался и еще какой, всему научился, все узнал, можешь делать что хочешь. —

— Точно. Ну все, я загружаюсь, давай и ты закругляйся побыстрей. —

— Ладно, Айсмен, встретимся на той стороне, — проводила брата напутственными словами Циля и, не обращая больше внимания на захлопнувшуюся капсулу, занялась домашним заданием — репутацию пай девочки и отличницы следовало поддерживать, хотя ей не меньше чем брату хотелось вернуться в Серединный мир и присоединиться к своему клану.

Глава 24

Большой рудник.

Пятый день вторжения клана Красного Дракона в Гоблинские горы, четыре часа после завершения обряда ''Великий Подъем''.

Дримм.

— Дримм, у нас мятеж, — спокойным и усталым голосом проинформировал фейри Альдарон.

— Все позже — сделаем дело до конца, тогда и займемся. Что?!! — до погруженного в планирование с головой фейри не сразу дошло, о чем ему говорит главный безопасник клана.

— Беспредельщики отказываются воевать, боятся, что мы кинем их с добычей в долине. Говорят, что у них остался всего один день, а там можно неделю, месяц ковыряться и все равно всего не собрать. —

— Ясно, — Дримм устало потер глаза и глянул на Пьяного Тигра, Таурохтара, Людмилу, Октарона — своеобразный штаб по обеспечению второй фазы операции (Октарон наконец-таки вырвался из опостылевших шахт). Все ждали его решения. Дримм на мгновение задумался и кивнул Альдарону: — Ну пойдем разбираться. — И уже на ходу остальным: — Продолжайте без меня. —

— Может наших поднять? — обеспокоенный Таурохтар явно хотел подстраховаться, но фейри отрицательно мотнул головой:

— Не стоит провоцировать — еще действительно подумают, что мы хотим их кинуть. Не отвлекайтесь, работайте, выходим как решили через 3 часа. —

Дримм и Альдарон оставили за спиной комнату с продолжившим работу штабом и отправились решать проблему, благо было недалеко. В пути Глава клана тоже не терял времени зря и постарался выяснить всю подноготную мятежа:

— Заводилы есть? —

— А как же, ''святая троица'': Каспар Забиватель, Серебряный Волк и Балобоб — основные, ну и еще несколько крикунов, но эти главные и за ними не пустота, а бойцы, за Забивателем его клан. —

— Это-то понятно. А откуда пошел слух, что мы кинем с добычей? Вроде повода не давали, да и репутация у нас хорошая, в кидалове не были замечены. —

— По себе наверно судят, — пожал плечами Альдарон. — Маска говорит: ходили недовольные настроения из-за того, что мы их используем как пушечное мясо. Непонятно чем они недовольны — знали на что шли и за что деньги получают, — Альдарон позволил ноткам раздражения прорваться наружу и тут же загнал их обратно, продолжив просвещать внимательно слушавшего фейри. — Но с другой стороны, понять их тоже можно — массу мобов завалили, а лут с них взять не смогли. Вполне обоснованно бояться: закончится контракт, мы помашем им ручкой и соберем всю добычу. Знаешь же, так бывает? —

— Угу, — по выходе из здания Дримм глянул на волнующееся море игроков, а затем отдал приказ двум ближайшим спецназовцам: здоровенные и главное высокие бугаи сплели свои руки в замок и подняли Главу клана на этой своеобразной платформе. Дримм более внимательно оглядел недовольных, но пока мирных наемников, обратив особое внимание на небольшую спорящую кучку из злой Синьагил, Мулкорха, Миримона и тех, кого Альдарон назвал заводилами, а затем резко и громко свистнул, привлекая внимание к себе.

— О! Начальство явилось не запылилось! — мгновенно заметили и прореагировали на Главу клана игроки и тут же взорвались серией вопросов, а Синьагил и остальные вместе с заводилами начали поспешно пропихиваться в первые ряды.

— Что за кидалово, старшой? — задал более-менее внятный вопрос широкоплечий гном-воин, гулкий и мощный голос перекрыл даже рокот многотысячной толпы. Дримм поднял руку в знак того, что хочет говорить — толпа несколько притихла и тысячи пар глаз уставились на фейри.

— О каком кидалове идет речь?! — начал с вопроса Дримм и тут же продолжил, не давая игрокам заговорить всем разом. — Клан Красного Дракона выполнит все обязательства перед вами: вечером вас ждет расчет, а тех кто отличился — премия! — Толпа одобрительно загудела — расчету и премии были рады все, но радость не помешала безымянному гному задать волнующий многих вопрос:

— А как быть с добычей в долине? Мы жизнями за нее платили, потеряли очки, а вы нас гоните, хотите нашу добычу прибрать и отделаться горсткой монет, хотя там можно десятки тысяч на брата насобирать — несправедливо! — Игроки вновь загудели, поддерживая слова видимо авторитетного гнома, а заводилы вместе с Синьагил уже почти протолкались. Нужно было решать все побыстрее — если переговоры будут вести трое заводил, будет сложней.

— Клан Красного Дракона гарантирует, что вы получите все что вам причитается, и готов предоставить всем вам право пользоваться порталом столько, сколько мы будем контролировать рудник! — сделал неожиданное заявление Дримм. — Также можете пользоваться точкой возрождения и закрепленными за вами камерами хранения, но бесплатная кормежка — все. Но, только если вы до конца выполните контракт. Напомню, срок еще не истек. Да, и еще, проход будет действовать только для тех, кто подписывал с нами контракт и до конца его выполнил — никаких друзей или слившихся. Еще претензии есть? — Разумеется были: некоторые игроки не обрадовались условию пользования порталами ( как хорошо поиметь дополнительную денежку, проводя в портал ''друзей''), другие хотели уточнить насчет премии, нашлись и те, кто был недоволен будущим отсутствием халявной жрачки и еще десятки часто бессмысленных вопросов, но основная масса игроков-наемников узнала все что их интересовало и была более чем удовлетворена. Протолкавшиеся наконец заводилы недоуменно оглядели расходившуюся толпу и переглянулись: Каспар пожал плечами, Балобоб сплюнул, а Серебряный Волк, никому ничего не сказав, просто развернулся и ушел — мятеж был подавлен в зародыше.

— Ловко ты их! — поприветствовала Главу клана Синьагил и тут же упрекнула: — Не жирно им столько времени давать ковыряться? Ведь мы же положили три четверти гоблинов Хлебной, а может и больше. —

— Нет, — покачав головой усмехнулся Дримм. — Мы не за этим сюда пришли — наша главная цель впереди. Да и все равно большинство будет сдавать контрабандистам, так что нам причитается процент. Пусть чистят долину — что соберут, то соберут, заодно если гоблины неожиданно нападут на рудник, они не останутся в стороне, и нам это ничего не будет стоить. —

— Верно, — согласилась с ним Синьагил и перешла к рабочим вопросам. — Как их доиспользуем сегодня? —

— Ну часть отправим покусать тех, кто не прорвался на второстепенных направлениях, разведка докладывает: либо бегут, либо чего-то ждут — пусть дождутся. Думаю среди наемников найдутся умельцы сделать водную тропу (заклинание 3-его уровня школы Порядка для преодоления водных преград), ну а если нет, универсалы уже делают лодки, да и не везде там затоплено — можно пройти. Остальных — на грифонов, Людмила будет их до полудня возить: пусть зажмут гоблинов из Хлебной между собой и зомби, выиграют нам дополнительное время, заодно по свежим нечищеным долинам пройдутся.

Синьагил попрощалась и убежала ''строить'' своих непростых подопечных, ну а Дримм с Альдароном прихватили с собой обладателя необходимых знаний Миримона и беседуя вернулись в штаб.

Окрестности цитадели клана Кровавых Топоров.

6 часов утра.

Портал возник внезапно и в довольно незаметном месте: старый дровяной склад хорошо укрыл его на первых порах, а после было поздно — 3 сотни игроков клана Красного Дракона, 4 сотни олли и столько же эльфов-стрелков без проблем и противодействия проникли на земли клана Кровавых Топоров. Взлетели 4 проведенных через портал грифона, а больше тысячи бойцов двинулись по дороге и окрестностям к крепости-цитадели клана. Сопротивления Драконы почти не встречали, да и кто будет сопротивляться во все еще пустынной по ночному времени долине? Ночные твари и разные криминальные личности, что шлындали по ночной поре, спешили убраться с пути войска или затаиться и переждать, а в поселках и отдельных хуторах остались в основном женщины, дети и рабы — недавний сбор ополчения выгреб даже юношей и стариков, способных держать оружие. Да что говорить об ополченцах в долинах, если даже в самой цитадели клана, центре жизни здешних мест, осталось меньше 1000-и не самых лучших бойцов и те больше думали не об обороне, а как удержать в повиновении гораздо более многочисленных рабов.

Так что армия вторжения двигалась легко: не вступала в схватки, не ломилась в поселки и дома, не отвлекалась на порскавшие в темноту тени, и вообще, многие обитатели этих земель так и не поняли тогда, что рядом прошло тысячное войско. А вот перед клановой цитаделью, Драконов все же заметили — воины в гарнизоне конечно были третий сорт не брак, но все же воины, имелись и шаманы, и скоро вал-стена обсыпался почти тысячей серьезно настроенных защитников. При прочих равных — серьезная сила, способная довольно долго сдерживать в несколько раз большее войско врага, особенно если мобилизовать женщин: матерей, жен, сестер и дочерей воинов (что сейчас и происходило). Да, попить крови находившиеся у себя дома и защищавшие родной очаг гоблины все же могли, но вот незадача: Драконы не пожелали лезть на стену, а расправились со всеми защитниками и обитателями цитадели другим подлым, быстрым и безжалостным способом, не потеряв ни одного бойца, не получив ни одной раны и даже не обнажив мечи.

Для того чтобы сразу в течение нескольких минут уничтожить всех защитников цитадели и не гоняться за ними потом по углам и потайным местам, ожидая в любой момент удара в спину, понадобился всего один маг на грифоне и всего один свиток вызова. А вот сам упомянутый свиток был не совсем обычным, и дело даже не в том, что свиток очень высокого уровня — в любом отделении Гильдии магов можно было купить не ниже, только деньги давай. Да что в гильдии? Встречались подобные свитки и у сторонних торговцев магическими товарами, выпадали из монстров, находились как награда в данжах, да мало ли какими еще способами добывались — если нужно, не проблема достать. Не было чем-то необычным и то, что свиток был на вызов элементалея — элементалии пользовались заслуженной популярностью у игроков, правда больше огненные, чем водные, на которого был этот конкретный свиток, но и водных с удовольствием использовали все, кому не лень, например, против тех же огненных собратьев или против кого угодно. В общем внешне — самый обычный свиток : дорогой, высокоуровневый, на призыв водного элементалея — ничего особенного. Но вот только если повнимательней к нему присмотреться, желательно доступным игрокам опознанием, то начинали бросаться в глаза некоторые мелкие отличия от стандарта. Во-первых, свиток был написан не на эльфийском как 90% подобных свитков или на нескольких других редких языках, что все же использовались при их составлении, а на забытом всеми даже его носителями языке (многие фейри-неписи говорили на родном языке, но не писали). Во-вторых, возраст свитка — больше МИЛЛИОНА (!) лет — дикий, невозможный возраст, впору передать такой в музей, если бы в Серединном мире существовали музеи для подобных вещей. В-третьих, условия применения: призванному элементалею нужна была питательная среда, в частности этому конкретному — вода и как можно больше. Нет, элементалеи конечно зависели от природных условий той среды, где их призывали, и в пустыне водный будет слабее воздушного или огненного, а огненный столкнется с трудностями на болоте, но у обычных призванных духов стихий это были какие-то проценты, здесь же все было иначе — нет нужного элемента в достаточном количестве, нет и призванного существа. Имелось и в-четвертых, сила и мощь этого конкретного духа воды напрямую зависела от силы мага той стихии, к которой принадлежал элементалей — странное и нигде (по крайней мере со свитками призыва) не встречаемое условие. В стандартных свитках был указан уровень призываемого существа, и использует ли тот свиток маг первого уровня овладения заклинаниями или шестого не имело значения — результат всегда один.

В свое время Дримм долго думал, как лучше использовать странный свиток, ни к чему не пришел и даже хотел его продать, но в конце-концов убрал его на самое дно одного из своих личных сундуков. Прошло больше полгода со дня обретения нестандартного свитка: фейри поумнел и набрался опыта, лучше стал разбираться в магии и наследии своих виртуальных предков, прочитал много книг, сам хорошо позанимался исследованиями и изысканиями на стыке разных магических школ и когда пришло время, идея как использовать древний свиток сама-собой возникла у него в голове, и он лишь удивился как же все просто...!

Пассажиром на грифоне полетела Эариэль, она же Русалочка — тот кто активирует свиток не обязательно должен был быть фейри, справится любой Водник (маг школы Воды). Строительным сырьем для элементалея должно было послужить питаемое подземными источниками озеро в середине долины-крепости — неисчерпаемый источник воды на случай осады. Ну а сила Русалочки в школе Воды следовала хотя бы из ее прозвища — она уже давно достигла 6-ого уровня овладения заклинаниями водной школы и устремилась в вышину, где высоко-высоко маячил 7-ой, а так же уникальный класс ''Проводник Стихии'', который поднимал овладевшего стихийной школой мага на новую высоту. Какой была эта высота никто не знал — еще не было достигшего этого уровня мага (по крайней мере среди игроков), но из всех Водников Русалочка поднялась по этой лестнице выше всех, возможно, только возможно, были маги сильней, но Дримм их не встречал и даже не слышал о таких. Так что все совпало, и фейри мог быть доволен собой — он сумел использовать древний и выпадающий из канона свиток наилучшим образом, с другой стороны, если бы Глава клана знал КАК МАЛО бойцов осталось в цитадели (Дримм рассчитывал на 10-15 тысяч + женщины, что тоже смогут сражаться, по крайней мере скинуть камень со стены), он не стал бы тратить редкий свиток, а без затей взял бы цитадель прямым штурмом.

Как бы то ни было, все получилось: четверка грифонов над цитаделью-долиной и активирующая свиток Русалочка.

Те, кто был за преграждавшей путь в долину стеной, не увидели ничего особенного (по крайней мере по началу), а вот те, кто сидел на грифонах, видели ВСЕ, и именно поэтому у владельцев крылатых маунтов не выдержали нервы, и они резко бросили своих зверей вверх.

По всему Серединному миру случился странный сбой: не надолго, всего на пару минут, но ВСЕ заклинания школы Воды убавили в силе, а начиная с первого и по второй уровень овладения заклинаниями, вообще не смогли скастоваться и поддерживать себя (рассыпались щиты, пшиком обернулись боевые заклинания). Не менее странная чехарда творилась с призываемыми в эти две минуты водными элементалеями — слабейшие из них даже не сумели воплотиться, а более сильные появились на два-три уровня ниже.

Всегда тихое и спокойное озеро в центре долины вдруг вспухло невысоким горбом и тут же опало: гоблины не успели испугаться или задуматься, что это было, так как через мгновение вода вновь пошла вверх, и теперь это был не горб и не волна, а словно бы кто-то открыл гигантский кран огромного гидранта, и приносящая жизнь жидкость под чудовищным давлением устремилась вверх и в стороны, неся лишь смерть. Мгновенно оказались разрушены все внешние постройки на стенах долины, мало того неистовый поток, являвшийся частью тела никогда не виданного в Серединном мире духа Воды, пошел глубже и за считанные секунды затопил все пещерные помещения, сметая любую дверь или преграду. Сверху хорошо было видно, как ворочается гигантское новорожденное существо в слишком тесных для него яслях-долине и как стремительно рвется оно вверх — не удивительно что нервы грифоньих всадников не выдержали столь впечатляющего зрелища, и они бросили своих зверей в небо, хотя как раз-то им и нечего было бояться.

Сначала Дримм и остальные пешие за стеной услышали страшный гул, как будто бы бил в преграду морской прибой. Затем высоченный вал перехлестнула еще более высокая волна, почти заполнила ров, выметнулась уже из него и пусть не так яростно, но все равно шибко побежала дальше, а отдельные брызги ударились о прикрывавшие войско щиты, и все это аж в 300-ах с лишним метрах от стены. Чудовищная волна, бурные брызги, заполненный широкий и глубокий ров и даже смытые водой защитники стены оказались лишь прелюдией к произошедшему дальше. Словно безумный и неостановимый поток воды прорвал трубу, только вот это был не поток, а гигантский кулак выбил ворота изнутри и не только ворота, но и надвратную перемычку сверху, да и часть стены-вала по бокам: взлетели в воздух гигантские камни, брызнула шрапнель деревянной и металлической щепы, а пораженное войско выдохнуло в едином восхищенном порыве, и все его бойцы инстинктивно подались назад.

Элементалей рос еще несколько секунд, словно задался амбициозной целью достигнуть горных вершин, а затем обрушился вниз, туда откуда пришел, уже обычной водой.

Драконы заняли цитадель без проблем, им даже не понадобилось добивать смытых со стены воинов — кто не разбился от падения, тот захлебнулся во рву, ну а в самой цитадели тем более не было, да и не могло быть живых. Но вот после пришлось поработать: разгрести обломки, трупы и добраться до не пострадавшего серебра (Что вода могла сделать бесчувственному металлу?), как-то решить проблему отсутствующих ворот и суметь поделить войско: оставить достаточно сильный гарнизон и в то же время не очень ослабить штурмовой отряд — впереди были еще три цитадели и вряд ли там будет так легко.

Недовольному Дримму пришлось открывать дополнительный временный портал на рудник (20 минут), а ведь запас таких порталов был ограничен, и восстанавливались они д-о-л-г-о, ну а постоянный при его уровне ''Открывающего Пути'' вообще был один и трогать его нельзя (связь с Узлом). Три сотни универсалов, что сумели пропихнуться за двадцать минут, сильно помогли, а 2 сотни протиснувшихся вместе с ними олли и эльфов-стрелков пополнили не потерявшее в этом деле ни единого бойца войско, верней возместили потерю тех, кто оставался в гарнизоне. Примерно через 4 часа фейри открыл новый портал: его и членов его клана ждала следующая цитадель, а за спиной у них оставался гарнизон из сотни эльфов-стрелков, сотни олли и полусотни игроков, ну и 3-х сотен универсалов, которые за полчаса до ухода войска докопались таки до первого из многих хранилищ серебра.

Гоблинские горы, Яблочная долина.

Позднее утро 5-ого дня вторжения клана Красного Дракона.

Игроки-наемники: Микки, Меллори, Носатый, Декстер, Мясник.

— Стремаются зелененькие — чуть не половину отряда выставили в охранение, — сообщил честной компании Носатый, убийца по первому классу и потому лучше остальных подходивший на роль разведчика, — но слишком устали — половина караулов откровенно дрыхнет, а остальные тоже дрыхнут, но с открытыми глазами. —

— Какая прелесть, — осклабился Декстер и озвучил очевидное: — Возьмем их сонными и теплыми — можно будет поразвлечься. — Согласно кивнувший на его слова Мясник аж причмокнул губами и сменил боевой топор на дубинку с бонусами к оглушению, аналогично без команды поступали и остальные члены их рейда.

— А как хозяева? — задал вопрос Микки, старший рейда и лидер давно сбитой компании по интересам.

— В доме, не показываются, наверно кормят гостей или их не выпускают. А, еще есть гиена во дворе, но старая и по-моему слепая, глухая и безносая — меня не почуяла. —

— ''И глаз не тот, и нюх не тот, и уши как не свои'', — выдала цитату Мэллори, вызвав улыбки на губах у остальных.

— Значит так, — определился с порядком действий Микки, — выходим двумя группами: я и Меллори и вы трое. Мы со стороны загона для овец, вы со стороны ворот, но в ворота не ломитесь, лезьте через стену рядом — я видел там низко. Шум не поднимать, не орать. Мясник, для особо одаренных — не орать! Как можно тише до последнего момента, да и потом потише. Я ударю на бегу ''замедлялочкой'' и двумя ''паралитиками'' по двору, а затем через окна закинем в дом ''глушилки'' и контролируем вход. Вы валите всех кто во дворе и проверяете сараи, а затем все вместе заходим в дом. Всем все ясно!? — Микки обвел всех взглядом, особенно задержавшись на принципиально недисциплинированном Мяснике.

— Да ладно, не кипишуй, — улыбнулся во все клыки орк-воин, — все будет чики-пуки. —

Предметом обсуждения рейда из пяти игроков была небольшая ферма в довольно средненькой долине. Не по-гоблински аккуратная ферма располагалась на одном из путей, по которым уходили уцелевшие после мясорубки в Хлебной отряды, маленькие части некогда великой орды. Переброшенные грифонами рейды из игроков-наемников ждали и искали такие отряды, устраивали засады, подкарауливали на привалах и, если не могли уничтожить слишком большой отряд, то ''отгрызали'' от него какой могли кусок. Так же игроки уже традиционно не делили гоблинов на враждебных и нейтральных и с тем же пылом вырезали и более-менее мирных жителей долин, тем самым еще больше затрудняя воинам путь, лишая их привала, сна, продовольствия и даже просто возможности напиться (трупы в колодцах). Вот и сейчас, очередному отряду смертельно уставших гоблинов казалось повезло: не разоренная ферма, привал, возможность обработать раны и поесть, ну и самая ценная из возможностей — поспать. Но вот незадача, ферма еще не горела только потому, что наблюдавший за ней рейд использовал ее как приманку — ждал как раз такого отряда и наконец дождался.

Несмотря на все сомнения Микки насчет Мясника, началось все неплохо, можно даже сказать хорошо. Подбегавший с небольшой возвышенности Микки как и хотел отработал по двору площадными заклинаниями парализации и одним усталости, решив что в данном случае оно подойдет лучше чем замедление скорости. Мэллори его прикрывала, водя луком с наложенной на него стрелой по сторонам, но стрелять ей не пришлось — все сработало как надо: те, кто еще не спал, уснули, а те, кто спал, еще крепче провалились в омут беспамятства, так что второй части рейда даже не пришлось применять дубинки — двор был захвачен.

Главный дом фермы был неплохо приспособлен для обороны: крепкие каменные стены из дикого камня, единственный неширокий дверной проем и узкие бойницы вместо окон. Но в данном случае дом превратился в ловушку — в бойницы вполне пролазила граната с усыпляющим порошком и в тоже время через них нельзя было вылезти и убежать, а единственный выход, прочную дубовую дверь, Микки первым же делом подпер поленом.

В одном из сараев послышался шум — несколько дрыхнувших на сеновале гоблинов все же сумели проснуться, когда их начали глушить дубьем, но особого сопротивления так и не смогли оказать, и вскоре шум стих. Зато послышались крики в доме, и начала трещать дверь — гоблинам внутри явно не пришелся по вкусу усыпляющий дым сразу четырех гранат.

Из успокоенного сарая выскользнул Носатый и, кивнув расположившемуся напротив двери дома старшему, двинулся к второму, за ним появились остальные и последовали тем же путем..., не дошли — из последнего сарая появился гоблин с голым торсом и уверенно сжимаемым в руках копьем.

Дз-а-нг! И гоблин улетел обратно в сарай, а Меллори потянулась за новой стрелой. Тем временем из бойниц основного дома валил густой зеленый дым — дверь и полено ходили ходуном.

Из сарая выскочил новый гоблин на этот раз с мечом, но без штанов, сумел отбить удар Носатого, а вот пинок по яйцам от Декстера пропустил, как и рухнувшую на его склоненный затылок дубинку Мясника (позже Мясник расстроился — хотел оглушить, а вместо этого нечаянно убил).

Трое игроков, два воина и убийца (еще и маг, но пока слабенький), ворвались в сарай и там их встретили сразу восемь проснувшихся и похватавших оружие гоблинов и две девицы, обитательницы фермы, так же не пожелавшие остаться в стороне и схватившиеся за вилы. Схватка была короткой — пятеро из восьми гоблинов имели легкие и перевязанные, но все же ранения, все зеленые воины находились не в самой своей лучшей форме (даже девицы-фермерши двигались побыстрей), плюс отсутствие доспехов и эффект неожиданности, а с другой стороны — гораздо более умелые игроки, щиты, доспехи, бафы и кураж победителей. Обеих девок и пятерых воинов оглушили, двоих также оглушенных случайно затоптали ногами в пылу схватки, а одного самого шустрого и умелого, сумевшего ранить двоих (Мясника и Декстера) и, несмотря на старую и две новые раны, взлететь по стропилам под крышу сарая, пришлось снимать метательными ножами — сняли, а не пожелавший так просто отпускать шустряка Декстер разорился на лечебное зелье для него.

У Микки и Мэллори все шло по плану даже несмотря на то, что гоблины все же сумели выбить дверь и вывалиться на улицу в клубах зеленого и уже отравившего их дыма. Вывалиться-то они вывалились, но сражаться не смогли, и сладкой парочке только и осталась как отоварить каждого из корчившихся на земле воинов дубинкой по башке, старательно дозируя силу чтобы не убить. Единственным исключением стал единственный же и никак себя не проявивший шаман — Микки уступил честь даме, что с удовольствием вспорола беспомощному кудеснику горло, а затем отработанным движением запустила руку в рану, вытащила наружу язык и облизала пальцы, с намеком глядя на не способного оторвать от зрелища взгляда Микки.

— В сарае все: четыре жмурика, восемь в ауте, — подошедший Мясник отвлек переглядывающуюся влюбленными глазами парочку. — Становишься однообразной, — попенял он Мэллори, ткнув носком ноги дрыгавшегося в конвульсиях шамана со своеобразным галстуком на груди.

— За собой последи, — огрызнулась Мэллори и вопросительно подняв бровь, уставилась на Микки, впрочем как и Мясник, и остальные подошедшие участники рейда.

— Пакуйте всех кто во дворе и в сараях, я пока поставлю сигналки, потом проверим дом, потом пару часов развлечемся-отдохнем, ''приправим'' колодец, зажжем здесь все и на поиски следующего отряда. — Предложенный старшим рейда план не вызвал ни у кого возражений, и все было сделано как он велел: поставлены препятствующие внезапному нападению сигнальные заклинания, связаны и выложены аккуратным рядком оглушенные пленники, проверен дом (количество пленных выросло), и игроки приступили к дележке пока еще живой добычи.

Гоблинов поделили по-братски: каждому досталось почти одинаковое число, разве что снятый ножами шустрила из сарая пошел сразу за троих, а Мясник согласился взять вместо двух гоблинов 11 имеющихся в загоне овец и старую гиену — орку в общем-то было все равно кого убивать, разборчивостью он не отличался, предпочитая качеству количество, а вот эстет Декстер выторговал себе всех обитательниц фермы женского пола и был доволен, хоть и знал — много очков с них не поиметь. На два с лишним часа члены рейда разошлись по разным углам, каждый со своими игрушками: Микки и Мэллори облюбовали дом, Декстер и Носатый — сараи, а неприхотливый Мясник расположился в овчарне и притащил к жалобно блеющим овцам и остальных своих будущих жертв.

— Что будем дальше делать? — полтора часа спустя спросила у своего парня Мэллори. Обнаженная девушка сидела на нем в позе наездницы и аккуратно двигала бедрами вверх-вниз, а так же гораздо менее аккуратно водила кинжалом по коже его обнаженного торса. — Ну после того, как заберем наши деньги у Драконов — копаться в мертвячине не тянет — скучно и не интересно. —

С улицы прилетел приглушенный толстыми стенами и дверью полный дикой муки женский крик.

— Ясно что скучно, но все же придется покопаться — хорошие деньги, да и парни не поймут, — ответил подружке заложивший руки за голову Микки. — А потом можно будет как сегодня поохотиться месяца два или сколько там Драконы будут здесь сидеть. Над душой никто стоять не будет — красота! Хабар можно будет сдавать на руднике, там же отдыхать, а потом опять в ''пампасы'' за новыми игрушками. — Он вытащил правую руку из-под головы и обвел ей стены комнаты, вдоль которых стояли и лежали ''пообщавшиеся'' с парочкой гоблины и, выпучив пока что целые глаза, пялились на них, а затем, до вскрика сидевшей на нем женщины сжал сосок ее возбужденной груди.

Причиной такого пассивного поведения гоблинов были не путы или парализующие заклинания, а несколько довольно дорогих амулетов, из тех что сладкая парочка постоянно таскала с собой. Похожий на кожаный ошейник амулет не только давил волю того на кого был одет и обеспечивал полное подчинение хозяину амулета, но даже заботился о своем подопечном, например, останавливал кровь и залечивал легкие раны, хотя совершенно не глушил боль. Все гоблины, что находились в комнате, были уже обречены — выпущенные кишки, отрезанные части тела и содранная полосами и целыми листами кожа не оставляли им шансов, но пока на каждом из них был надет ошейник-амулет они оставались в живых и еще могли послужить своим мучителям в качестве зрителей и служили, не способные даже закрыть глаза или отвернуться.

Тем временем Меллори разошлась и гораздо сильнее ''скакала'' на парне, без всякой осторожности полосуя его грудь кинжалом, а Микки грязно ругался, стонал от удовольствия и крутил уже оба соска.

Кульминация!

Долгий нежный поцелуй, и они поменялись местами: теперь уже Микки вбивал Меллори в служивший любовным ложем стол, а она сжав его бедра ногами полосовала кинжалом его спину и ягодицы, иногда попадая себе по ногам.

Вновь шумная кульминация и нежный поцелуй, а затем окровавленная, но довольная парочка решила слегка перекусить и утолить другой свой голод, и это не голод желудка имелся в виду....

Половина всех гоблинов в комнате отправилась под стол, им было разрешено кричать, но воспользоваться возможностью смогли не многие из них — большинство лишь тихо стонали или хрипели в предсмертной муке. Затем стол лишился ножек и был водружен на новую столешницу из окровавленных тел — Мики и Мэлори долго прыгали на нем как расшалившиеся детишки на кровати, прыгали до тишины под столом. Потом снова был секс и поцелуи, а затем их позвал деликатный и из вежливости не вошедший в дверь Декстер, который как и Носатый с Мясником уже закончил свои развлечения — все ждали только их.

— Хорошо как! — призналась Меллори, лежа на груди у Микки. — Так бы и осталась здесь навечно с тобой! —

— Да, — согласился с подружкой парень, — но не получится — труба зовет. Не расстраивайся, скоро повторим — гоблинов в горах еще много, а если с зелеными надоест, отправимся в другое место. Говорят в Хошучени (людское государство на другом континенте) власти дают задания на уничтожение повстанцев-крестьян — можно хорошо развлечься, хотя с голожопых крестьян особого хабара не возьмешь. А не хочешь далеко чапать можно в вольных баронствах пошуметь или на границе с владениями орков. Мясник говорит получается и людей, и орков иметь, ну конечно если свидетелей не оставлять. —

— Ну долго вы еще там, Ромэо и Джульетта?! — нетерпеливо заорал со двора Мясник, что был далеко не так деликатен как Декстер. — Закругляйтесь быстрей! —

— Ладно! Пять минут! — крикнул в ответ Микки и добродушно спросил-предложил подружке, скосив глазами на все еще живых гоблинов вдоль стен: — Хочешь дорезать? —

— Хочу! — не стала отказываться Меллори и быстро вскрыла паховую артерию каждому из беспомощно таращившихся на нее гоблинов, а затем, с удовольствием наблюдая за их корчами, вслед за дружком начала одеваться.

К вечеру этого дня вся некогда цветущая Яблочная долина усилиями многих рейдов игроков превратилась в усыпанную пеплом пустыню, и лишь развалины и пеньки сгоревших деревьев указывали на то, что здесь когда-то кто-то жил.

Окрестности цитадели клана Глоткогрызов.

Полдень пятого дня.

— Все-таки красиво здесь, особенно так, с высоты, — думала Людмила, наслаждаясь зрелищем внизу и вокруг. Огромные острые горы со снежными колпаками крутили облака вокруг себя как хулахуп, их более низкие собратья царапали те же облака верхушками и из-за этого казались выше чем они есть, перетекающие друг в друга долины и ущелья напоминали огромный и непостижимый узор, а редкие реки — вышивку на этом узоре. Время от времени встречались великанские лестницы из расположенных друг под другом ступеней-плато и на них водопады, сверху похожие на разлитое молоко. Редкие поселения гоблинов ни чуть не портили всю эту красоту, а казались органичной частью великолепного пейзажа, как и еще более редкие и мелкие леса и стада диких пугливых коз, что завидев грифонов спешили укрыться в многочисленных узких расщелинах или сквозных пещерах.

Людмила наслаждалась видом и отдыхала душой, чистый воздух и тишина тоже радовали, несмотря на зелья сильно уставшую за эти пять дней паладиншу. Как бы не любила она сражаться и какое бы упоение не испытывала в битве, но 5-ти дневная беспрерывная бойня вымотала даже ее и хотелось просто ничего не делать, лежать в горячей ванне, желательно со Светланой и просто спать — неделю. К сожалению пока что все эта прелесть была недоступна и сразу же после битвы паладинше пришлось пересилить себя и готовиться к новой — еле стоявший на ногах и высохший вдвое против себя же прежнего фейри не жалел ни себя, ни других и гнал на полной скорости. Все утро пришлось возить наемников-игроков, что достали своими вопросами о грифонах и где их можно раздобыть. Затем короткий смех, а не отдых, новое зелье и вот она снова в небе спешит на встречу с неугомонным Главой. Вместе с Людмилой сейчас 31, 32 считая ее Физрука грифона, остальные либо погибли в битве за рудник и еще не возродились, либо в патруле над тем же рудником, еще 4 забрал Дримм, но если все у него сложилось удачно, на месте встречи будет всего 2 — по 2 решено было оставить в каждой из занимаемых цитаделей.

К огромному счастью Людмилы и других владельцев маунтов-грифонов умения Главы клана избавили их от необходимости перебрасывать подкрепления на не казенных спинах своих любимцев, терпеть их боль, а потом утешать, так что за спиной Людмилы сидел лишь один маг, он же бортовой-стрелок. Аналогично было и у других грифонов: маг, рейнджер или друид, но не воин в тяжелущих доспехах или даже целая кодла таких бугаев. Единственное исключение — Оаиэль и ее наконец-то возродившийся огромный зверь, которого еще до начала основной битвы завалил призванный шаманом-падлюкой дух, вот он-то без всяких проблем пер на своей спине аж 2 десятка друидов, при этом его хозяйке еще и приходилось прилагать усилия, чтобы не дать ему вырваться вперед.

Людмила немного завистливо вздохнула и уже не первый раз подумала: а правильно ли она поступила, распределив почти все столь удачно полученные очки (сожженные гоблины в местах сбора) в основном на себя, а не на Физрука. Нет, маунту тоже кое-что досталось, в основном в ту же выносливость и силу, но по сравнению с монстром Оаиэль — просто крохи. Впрочем, вспомнив все что было за прошедшие сутки, паладинша окончательно решила, что поступила правильно, предельно усилив свой первый и профильный класс, ну и немного жреца — не будь у нее тех способностей, что дали ей новые уровни паладина, она и все воздушные силы кончились бы в самом начале сражения, когда Звери Хаоса заморозили воздух над собой и лишь благословения и божественные щиты спасли их всех, но и то тогда она потеряла двоих. Аналогично было и после: несколько раз в течении битвы их пытались атаковать вызванные шаманами духи, но не могли даже приблизиться и или умирали, или удирали в свой мир. Вообще летунам под ее командованием приходилось не так уж и легко, как могло и наверно казалось тем, кто сражался на земле — да, дротики, камни и даже арбалетные болты не представляли для них опасности (по крайней мере пока они не приближались к земле), но были и шаманы, и уж они никогда не упускали шанса зарядить какой-нибудь гадостью, и пусть в основном их удары были медлительными и ловкие грифоны успевали увернуться, но этих ударов было много, и шаманы постоянно придумывали что-то новенькое, а ведь требовалось не только не прицельно вываливать груз, но и пикировать, нанося точные удары, а значит, здравствуйте молнии и огромные огненные шары в лоб, только и остается молиться богу войны, чтобы выдержали трещавшие щиты. Еще была постоянная нервотрепка с перебрасыванием подкреплений туда-сюда, так же отнимавшая много сил — воздушная поддержка была нужна всем и не было им покоя.

Неожиданно пришел сигнал с правого фланга, и Людмила активно завертела головой — ложная тревога: дикий грифон заинтересовался клином своих обремененных всадниками сородичей, но ближе подлететь не решился и через некоторое время отвалил, пикируя на спасающуюся бегством стайку коз. А еще через несколько минут их встретила высланная Главой клана двойка и проводила к месту сбора.

Дримм произвел на Людмилу неожиданно хорошее впечатление — больше не напоминал тот выбравшийся из глубин рудника скелет-вешалку с больными глазами и черным лицом, а почти стал собой прежним и на зависть всем держался бодрячком. Долго рассусоливать и задерживаться здесь не стали — все уже было решено: почти сразу же выступил основной отряд из 4-х сотен олли, 4-х сотен эльфов-стрелков и чуть больше полутора сотен членов клана, в основном друидов и магов; вскоре и грифоны покинули сослужившее добрую службу ущелье и теперь на каждом сидело 3-4 бойца, больше половины столь нелюбимые Людмилой в качестве пассажиров воины — крылатым зверям вновь пришлось терпеть тяжелый груз, благо было недалеко.

Целью разделившегося войска стала расположенная на высокой горе-столбе цитадель Глоткогрызов, но если пеший отряд в наглую подошел к первому из множества передовых укреплений, что охраняли ведущую к крепости дорогу, то скрытые под чарами грифоны (не все маги отправились с первым отрядом) подлетали к крепости сзади, где не было никаких других путей кроме гладкой каменной стены и неба, что так хорошо держало летучих зверей.

Гоблины в крепости прекрасно знали о наличии у вторгнувшихся в горы чужаков воздушного транспорта, но тем не менее повелись — все наличные силы устремились к штурмуемым передовым укреплениям. Да и как им было не отвлечься? Стремительному удару незаметно подобравшегося войска (много хороших магов — много хороших маскирующих чар) сопутствовал неожиданный для самих Драконов успех — первое из укреплений взяли практически без боя: маги подавили стрелков и шаманов в башнях и на стенах, а моментально и без всяких приспособлений вскарабкавшиеся наверх олли за секунду вырезали ошарашенный гарнизон (4 сотни супер-профессионалов олли против неполной сотни средненьких воинов-гоблинов — это даже не смешно ). А вот потом у захватчиков пошли потери — каждое из укреплений как раз на такой случай прекрасно простреливалось со следующего в цепочке и двух-трех за ним. Маги, конечно, не дали гоблинам особо разгуляться и прикрыли своих, но пара десятков олли все же не убереглись. Завязалась магическая дуэль-перестрелка: магов было больше и они были явно сильней, но шаманы были на свой земле, где, как говорится, даже стены помогают, особенно если это крепкие правильно сложенные стены с вмурованными в них магическими амулетами, заполненными силой до краев. И тем не менее отстоять второе из укреплений Глоткогрызам также не удалось — слишком велико оказалось превосходство магов клана, слишком меткими стрелки-заготовки, не пожалевшие спец-стрел, что пробивали магические щиты, а подкрепления только бежали из цитадели вниз и никак не могли успеть.

Новый бросок хорошо прикрытых магами олли и вновь резня на стене — второе укрепление пало, осталось ВСЕГО десяток таких же. С третьим из укреплений такой номер уже не прошел — к моменту взятия второго там успели накопиться больше тысячи бойцов, стрелков и шаманов и непрерывно подходили еще, уже не вмещаясь в неспособном принять всех укреплении и занимая места в тех что находились за ним или формируя отряд для вылазки. Командовавший силами клана Октарон очень надеялся на то, что гоблины решатся и попытаются вернуть себе то что потеряли, но они так и не сделали ему такого подарка, и ворота третьего так и остались закрыты — Глоткогрызы не захотели рисковать и ждали следующего шага от врагов, все подтягивая и подтягивая бойцов из цитадели.

Защитникам главного оплота одного из сильнейших гоблинских кланов было невдомек, что этот шаг уже был сделан, сделан давным-давно...

Грифоны не обрушились на твердыню Глоткогрызов сверху, и немногочисленные наблюдатели не увидели падающие из-за облаков точки и не смогли поднять тревогу, а расчетам нескольких баллист на вершинах башен не посчастливилось поупражняться в стрельбе по движущимся мишеням — стремительные крылатые тени вынырнули снизу и, вцепившись когтями в стены, поползли по ним вверх, теряя по пути шмыгающих в окна седоков. Тревога все же поднялась, но после, много после того как больше сотни Драконов под предводительством своего Главы проникли в цитадель и изо всех сил спешили к ее центральному входу, а ловко, на зависть кошкам вскарабкавшиеся по каменной кладке грифоны уже потрошили расчеты так и не выстреливших баллист.

Вожди гоблинов, что были вместе с воинами внизу, поняли все довольно быстро и бросили всех кого могли вверх к цитадели, но поздно — главный вход был захвачен, ворота закрыты, а отобедавшие грифоны вновь поднялись в небо, и их наездники не жалели дорогих жезлов, обрабатывая бегущую по горной дороге толпу.

Но несмотря ни на что Глоткогрызы не сломались, а бились до конца и Октарону лишь после часа напряженной борьбы удалось очистить дорогу, взять все оставшиеся укрепления и войти со своим отрядом в цитадель. Хотя, если беспристрастно посмотреть, то столь долгое его копание скорее объяснялось не каким-то запредельно-героическим сопротивлением гоблинов, а не желанием терять своих — бывший комендант по полной использовал воздушную поддержку, подсадил на грифонов по магу и паре эльфов-стрелков и именно благодаря им практически не нес больше потерь.

Дримму же и тем, кто вместе с ним держал ворота цитадели, пришлось гораздо тяжелей — в цитадели, что была не просто крепостью, а домом для десятков тысяч гоблинов, нашлось еще немало бойцов: стариков, инвалидов, жен, сестер и матерей воинов, детей, что с нежного возраста обучались владеть оружием, и наконец старейших наставников, слишком ценных для клана, чтобы брать их на войну, и все они устремились к воротам, желая смять проклятых чужаков и впустить под защиту родных стен своих любимых, родственников, учеников.

— Н-а-а! — фейри с выдохом отправил по коридору огненную волну и отвернулся, желая заткнуть уши — даже его привыкшая ко всему и переродившаяся за время жизни в Серединном мире психика не выдерживала зрелища корчащихся в колдовском огне женских и детских фигур, а так же их полных предсмертной муки криков. И пусть это были гоблины-людоеды, но все равно, это женщины и дети, а он, они, убивали в основном их, убивали уже как минимум полчаса и собирались убивать и дальше, столько, сколько понадобиться.

— Дримм! Поддержка! — через спину бросил Миримон, и фейри тут же скастовал новый щит вместо уже разрушенного, затем снял проклятье с Гэлрона, бросил на него же лечилку, помог Ниэллону справиться с сильным шаманом, вновь ударил огнем по коридору и вложился маной в поддержку общего и усиливавшего все рейды магического полога. Фейри с хрустом потянулся и взглянул на параметр маны:

— Как хорошо снова быть собой! — Мана росла как на дрожжах и уже почти покрыла все потери — ни разу за весь этот бой он не использовал зелья ни на ману, ни на жизнь.

В этом конкретном бою Дримм не рвался вперед и предоставил возможность сражаться в первых рядах чистым воинам, а сам вместе с несколькими магами осуществлял поддержку и прикрытие, ну и иногда наносил мощный удар из-за их спин. Благодаря обширным знаниям и большому количеству освоенных школ, фейри мог одинаково хорошо держать шаманские удары, баффить, лечить, снимать проклятья, а также наносить удары в ответ — мало какой маг мог похвастаться такой палитрой умений и пусть большинство его заклинаний были 3-4 уровня, он их не жалел, а для конкретных дел был Ниэллон — схватки с шаманами, Робокоп — хиллерство, Бобер — голимый баф и т.д. Глава же работал там где было тяжелей всего и помогал нуждающимся в помощи коллегам.

— Пока что держимся хорошо! — думал Дримм, отправляя по коридору воздушный таран вместо огненной волны, по результату получилось даже лучше чем с огнем: снесенные гоблины образовали шевелившийся вал из изувеченных калек и перегородили коридор, но женский вой и вполне узнаваемые детские крики чуть не свели его с ума, и он мгновенно послал в кучу тел огненный шар, отвернулся и лишь страшным усилием воли заставил себя не закрыть глаза и не заткнуть уши.

Дримм не единственный из членов клана испытывал подобные моральные терзания — многие игроки почти сравнялись цветом лица со своими противниками гоблинами и время от времени отлучались, чтобы блевануть. Вот и сейчас Хравонон предавался этому неблаговидному занятию, и Дримм его не осуждал — сам бы рад, да некогда — гоблины перли волна за волной. Впрочем были и исключения из общего правила, например: Мулкорх, спокойно и методично с четкостью автомата исполнявший функцию стрелка и бойца поддержки, всегда вовремя и к месту чередующий лук, гранаты и жезлы; или Лауриндиэ, в этот момент сильно напомнившая Дримму Дочку — такое же наслаждение битвой на лице; или Хугин — полное равнодушие и зевки не к месту — ролевик хотел спать и отрубаемые у гоблинов любого пола и возраста головы, руки и ноги не могли его поколебать в этом законном желании. В общем битва катилась своим чередом: игроки работали как конвейер, гоблины перли и гибли и казалось так будет до самого конца.

— Б..ть! — только и успела сказать на лету отрубленная голова эльфа-воина, сосед обезглавленного ничего не сказал, а просто рухнул пробитый метательным копьем, что взрезало мощные магические щиты как бумагу, пробило стальной щит в пол-пальца толщиной, великолепный доспех, тело под ним, еще раз доспех и вышло с другой стороны — насаженный как жук на булавку орк-воин был еще жив, но явно ненадолго.

Сквозь брешь в порядках игроков скользнуло всего трое гоблинов, нет, за ними повалили еще, но именно эта, за мгновения расправившаяся с двумя игроками-воинами троица представляла из себя главную опасность.

Драконы в общем-то также не сплоховали : по борзым гоблинам хлестнул плетью Тьмы Бобер, Мулкорх выпустил из жезла две последние ледяные молнии и выхватил меч, еще один маг метнул паутинку, булыжник (не очень высокоуровневое заклинание школы Земли, хорошо работающее против одиночного бездоспешного врага — летевший с огромной скоростью кусок камня не только ломал кости и отбивал внутренности, но и обладал хорошим останавливающим эффектом, сбивал с ног и оглушал) и готовился ударить чем-то еще, а воины в строю не только закрыли брешь за спинами у крутых гоблинов, моментально перебив не таких крутых баб и малолеток с оружием, но и выделили двоих воинов для отомстить.

Не остался в стороне и Дримм: огнемет (уменьшенная версия огненной волны) по всем раскладам должен был поджарить размалеванных желтой и черной краской гоблинов в набедренных повязках.

Не тут-то было! Троица довольно пожилых гоблинов продолжала демонстрировать столь высокий класс, что глаза у изумленной публики в лице игроков чуть ли не выскакивали из орбит!

Вообще-то за эти пять дней у значительной части игроков клана сложилось не очень объективная картина в отношении гоблинов-воинов: слишком они привыкли побеждать, причем побеждать легко и быстро, и многие уже не ставили горных воинов ни во что, опасаясь только шаманов, возникло мнение: нет шаманов — легкотня! Частично это было верно — игроки действительно превосходили большинство зеленых бойцов практически во всем: вооружением, доспехами, амулетами, выучкой, силой, ловкостью и еще много чем. Частично это все же во многом ошибочное мнение сложилось из хода самой битвы: воины клана ни разу не рубились с воинами гоблинов стенка на стенку, уступив эту честь наемникам как игрокам, так и неписям, а быстрые схватки в ущельях и долинах не дали нужного опыта, да и гоблины там в большинстве были далеко не первый класс и даже не второй. Как бы то ни было, у Драконов и особенно их воинов появилась ненужная и вредная для дела спесь и не совсем верная картина мира, но данная конкретная троица воинов быстро развеяла это вредное заблуждение и преподала зазнавшимся игрокам жестокий, но полезный в будущем урок.

Плеть Тьмы, огнемет и паутинка не причинили размалеванным воинам ни малейшего вреда, лишь заставили заискриться рунные письмена у них на коже.

От выпущенных Муллкорхом молний не по годам шустрые гоблины просто (!!!) увернулись, мало того уворачиваться пришлось и Лауриндиэ с напарником — воины ругаясь припали к земле, лишь в последний момент избежав глупой участи принять смерть от своих. Хотя все-таки кое-какая польза от жезла рейнджера все же была — тройка разбилась и каждый из них избрал свою цель (положа руку на сердце, не такое уж и достижение — ну не походили гоблины на сбитую команду на вроде рейда игроков, скорее — три высокого уровня, очень высокого уровня, но индивидуальных бойца).

Гоблин-хозяин затейливо украшенного тяжелого копья, тот самый любитель красиво смахнуть голову с плеч, небрежно отбил лезвием своего явно совсем непростого оружия выпущенный магом булыжник, причем не абы как и куда, а в сторону только что уворачивавшихся от ''дружественного огня'' воинов. Напарник Лауриндиэ прикрыл и себя, и девушку ростовым щитом, но парочка вновь оказалась на земле — щит хоть и выдержал, но инерция взорвавшегося камня сделала свое дело. Затем даже по меркам гоблинов невысокий копьеносец не менее небрежно и неожиданно для игроков пополнил свой личный счет, ткнув раненного воина-орка копьем в лицо, и как на коньках, не отрывая подошвы от пола, скользнул к метнувшему в него булыжник магу. Маг успел ударить стандартным огненным шаром, но неудачно — огонь заклинания вновь бессильно заискрил по покрывавшей гоблина ''хохломе'', а вот расписной гоблин не промахнулся и одним четким взмахом копья отрубил магу обе поднятые руки и, уже разворачиваясь к другим целям, обратным движением не глядя вспорол ему горло. Причем интересный факт, тяжелое копье в руках гоблина проигнорировало все щиты, как будто их и не было, и наблюдавший всю сцену от начала до конца Дримм понял: в руках у старого воина оружие-аналог его Убийцы — уничтожитель магических щитов.

В то же самое время дружки обладателя зачетного копья так же не спали, а совсем наоборот — действовали! Умелый метатель дротиков отправил в полет свое последнее дальнобойное оружие, и во второй раз ему сопутствовал уже полный, а не как с орком частичный успех — несмотря на все свои щиты Вэнон покинул товарищей и отправился на респаун. А буквально через пару секунд судьбу Бобра едва не повторил Мулкорх: рейнджер и гоблин одновременно взмахнули мечами, но если эльф промахнулся, то кубарем прокатившийся мимо зеленый воин вспорол Ватсону брюхо и не добил лишь только потому, что спешил к запертым изнутри воротам.

Последний из шустрой троицы также не терял времени даром и со скоростью пулемета разродился очередью из дюжины метательных ножей: 3 по Ниэллону, 3 по Робокопу и сразу 6 по Дримму. Впрочем ни в первом, ни во втором, ни в третьем случае успеха гоблин не добился — слишком хорошо оба мага и друид умели защищаться от метательного оружия, а игнорировать щиты как копья его дружков метательные ножи не умели. Ответил гоблину один Робокоп (ни Ниэллон, ни Дримм не смогли отвлечься в тот момент ) и ответил неудачно — друидская зеленая молния ударила в то место, где шустрого метателя уже не было, а несколько все же доставших гоблина искр отразили магические рисунки на коже. Гоблин принял вызов и, сняв с шеи парные кистени, несколько косолапо, но быстро побежал к явно сбледнувшему друиду.

Робокопу повезло: его заслонил собой воин с двуручным мечом в руках, а сзади уже набегала закончившая ''валяться'' парочка его коллег.

Прикончивший Вэнона и вскрывший Мулкорха гоблин также не добежал до ворот: встретил на пути проблевавшегося Храванона и азартно звенел с ним мечами — воин, пусть и более низкого уровня, был много сильней рейнджера в мечной схватке.

Ну а хозяин зачетного копья избрал своей целью Главу клана и на всех парах, уже не скользя, а будто бы даже не касаясь ногами земли, летел к нему.

— Ну это мы уже проходили и полу-суток не прошло! — мелькнула в голове у Дримма мысль, когда расправившийся с коллегой-магом гоблин метнулся к нему с аналогичным намерением. Вчерашний урок, что преподал ему в пещере с шаманским костром умелец (кстати так же вооруженный копьем), хорошо отпечатался в памяти и был свеж как никогда — махаться с его улучшенной версией фейри не собирался, да еще и копье, что пробивало щиты как промокашку...

Дримм встретил гоблина как маг и успел до его ''подлета'' скастовать три атакующих заклинания, ну и еще одно, а затем кончик гоблинского копья коснулся его груди... коснулся и провалился в столб пламени — сработала иллюзия-ловушка, туда же канул и не подумавший отвернуть гоблин. Шаманские знаки на теле уже не могли его защитить — Дримм недооценил себя, забыл, что он уже 4-ый уровень в магии Смерти, да и недавний подарок Термеза делает его заклинания этой школы вдвое сильней, так что если воздушный таран и малый кислотный туман не особо задержали его противника, то рука мертвых (боевое заклинание школы Смерти на одиночную цель) моментально остановила сердце гоблина, и достал иллюзию копьем уже мертвец.

Гоблин с кистенями вертел смертельную карусель с любившей подобные забавы Юлой и ее напарником, а не подходивший ближе Робокоп то пытался прощупать его защиту боевыми заклинаниями, то накладывал очередной баф на прикрывших его воинов. К сожалению воин с двуручным мечом пал, остановив врага ценой своей жизни — даже цельный тяжелый доспех с превосходными статами и дополнительными встроенными амулетами не смог спасти мечника от горящих синим огнем кистеней, а двуручник так ни разу и не достал легкого не обремененного даже шлемом обоерукого мастера.

Храванон и его противник все также звенели мечами — силы были примерно равны: более длинный меч и хорошие доспехи у эльфа, опыт и скорость у гоблина и интригующая неизвестность кто победит.

Освободившийся Дримм качнул весы: баф на Храванона (на 2 минуты + 3 к скорости, +3 к рефлексам, +1 к удаче) и простенькое заклинание из арсенала квелья Мошкара в гоблина — воин клана тут же нажал, а фейри переключился на другую более актуальную проблему. Оказывается пока он, да и не только он, отвлекся на сложную троицу, рейд Хугина на пределе своих сил рубился с похожими ''товарищами'', только там на пятерых воинов клана приходилось четверо подобных искусников + вопящая группа поддержки из неумелых, но многочисленных смертников. Только высокое, по-настоящему высокое мастерство сбитых в крепкий рейд воинов позволяло им все еще удерживать строй и не допустить прорыва.

В одно мгновение разрешилась ситуация с мастером кистеней: три вертящиеся в жарком танце фигуры на секунду, полсекунды, крутанулись, вообще превратившись в какой-то темный вихрь, а когда распались, на ногах осталась только одна — девушка-эльф, улыбающаяся окровавленным ртом без половины зубов, со сломанной рукой и помятым на правом боку доспехом. Напарник Юлы так же был жив, но ''отдыхал'' на полу по уважительной причине: раздробленный таз и перелом обеих ног — гоблин действительно был хорош, но именно был — лежал рядом и в отличие от переломанного, но живого эльфа не дышал, может быть потому что воздух из пробитых легких не мог достичь валявшейся в десятке метров головы.

Вскоре справился со своим противником и Храванон. Но не стоит думать, что помощь мимоходом бросившего пару заклинаний фейри сыграла тут большую роль — воин сам, своим умением, упорством и мастерством выгрыз у врага заслуженную победу. И вообще у гоблина сломался меч, и вторая часть схватки прошла в партере и не потому что благородный воин клана Красного Дракона отбросил оружие, чтобы уровнять шансы (Храванон все же был не дурак), просто один из сильнейших воинов-наставников клана Глоткогрызов сумел таки свалить доспешного, более сильного, молодого и вооруженного мечом противника на пол, при этом выбив у него меч, и едва-едва не перегрыз эльфу глотку зубами. Все же со временем молодость, сила, большая масса тела и хорошая защита сказались — озверевший воин клана подмял таки старика, а затем бил его головой о пол, пока безволосый череп не треснул как яйцо.

В общем-то дальше все было хорошо: Дримм вовремя подоспел и очень помог — 4:1 в пользу рейда Хугина и примкнувшего к ним фейри; Робокоп подлатал обоих воинов, хоть и с перебитыми ногами пришлось повозиться; а Мулкорх вообще обошелся без посторонней помощи — лечебные зелья и эльфийская регенерация в очередной раз сотворили чудо; ну и разумеется гоблинов они удержали и, даже еще до того как зачистивший внешние укрепления Октарон постучался в ворота цитадели, погнали прочь.

На фоне происходивших великих событий никому и дела не было до несправедливой гримасы судьбы: старые и заслуженные наставники воинов, великие учителя боя, достояние любого клана погибли в схватке как простые воины и ни один из тысяч подготовленных ими учеников не сражался с ними рядом — часть из них билась в чужой земле за тысячи верст, другие бесславно сложили головы в Хлебной долине, и мало кому из них удалось показать свое мастерство, ну а третьи, в основном новички, глупо полегли за закрытыми от них же воротами цитадели, которую они так и не смогли защитить.

Через полчаса в цитадель вошли основные силы клана, а еще через час главная твердыня Глоткогрызов была окончательно взята, остатки способных сражаться гоблинов или погибли, или скрылись в лабиринте огромного как город помещения. Игрокам досталась практически целая цитадель и все ее богатства и рабы, а в довесок окровавленные трупы тысяч совсем маленьких гоблинов-детей, убитых старшими женщинами клана, чтобы те не достались чужакам.

Васильковое поле, лагерь клана Красного Дракона.

Вечер пятого дня.

Менелтор, Альдарон, Хайлириэн, Анариэль.

Шел редкий в этих местах и в это время года затяжной дождь. Вылитое сверху гигантское ведро воды и не думало кончаться, жизнь в расположенном на Васильковом поле лагере замерла точно так же как и на опустевшей дороге, в лесу и фермерских полях. Впрочем не так уж и замерла, а просто переместилась в недра шатров, палаток и тентов, кое-где даже под днища высоких телег. Многочисленные обитатели лагеря отдыхали, варили еду, спали и даже совершали сделки — стихийно возникший вокруг портала рынок вот уже который день продолжал жить, цвести и пахнуть.

— Да уж пахнет, — сморщил нос сидевший за столом и любовавшийся на дождь за открытым пологом Альдарон, — скоро вонять начнет. Такое красивое поле засрали. Фермерские поля-то ладно, только удобрили, ну и кусты в лесочке, а вот красоты цветочной жалко — не Васильковое это поле теперь, а '' не вступи в какашку поле '', как метко выразился отсутствующий сейчас Менелтор. И почему как только какое-то место начинает осваивать человек, — тут Альдарон вспомнил, кто он и кто вокруг него, — ладно — эльф, гном, орк, без разницы — дивной красоты место превращается в помесь общественной сральни с помойкой, и это правило работает везде, даже здесь, в виртуальном мире. —

Василий Григорьевич вздохнул, эльф Альдарон отступил в глубину, и пожилой, да что уж скрывать, откровенно старый, даже древний-столько-не живут человек вспомнил давнишнюю историю, как вариацию на тему к тому, что он видел сейчас. Тогда в декабре 44-ого он младший лейтенант НКВД, командир особого взвода был счастлив и доволен похвалой не только своего непосредственного руководства, но и личной (хоть и по телефону) благодарностью командующего фронтом, а главное, делом, за которое его благодарили — захватом по наводке пленного фрица законсервированной базы немцев, без единого выстрела и без потерь. А ведь он единственный поверил в бессвязный бред контуженного пленного — что-то екнуло внутри, и он чуть ли не самовольно поднял свой взвод. Если бы неудача — шепелявый немец бреханул, то он конечно бы по возвращении струганул бы гниду, но и ему бы было... но все срослось, фриц не подвел, а его именно тогда заметило начальство и не только в масштабах армии и фронта, но и в самой Москве. Но главное к чему он вспомнил этот случай, так это к тому, что обнаруженный им объект без людей был как слюдиночка: чистые почти без пыли коридоры и кабинеты; беленые потолки; мебель в специальных пронумерованных чехлах; работающая канализация на каждом из трех подземных этажах; столовая с необходимым для готовки набором; арсенал, пусть без оружия, но с огромным запасом ветоши, смазки, лака, специальных порошков и даже генератор, только заведи — не бункер, а сказка. Через месяц он, уже старший лейтенант, заглянул в эту ''сказку'' по пути и тогда-то впервые осознал правило ''Где прошел человек, там обязательно останется большая-пребольшая куча дерьма'': генератор уперла какая-то ''добрая душа'' и все три этажа освещали керосинками, хотя на первый электричество все же провели... по проложенным из палатки связистов проводам; от унитазов, умывальников, кафеля и зеркал остались дыры в полу и стенах и вонь канализации из забитых засохшим и свежим говном самых глубоких дыр на месте унитазов; разумеется от мебели, содержимого оружейки и кухни не осталось даже следа; ну а белоснежные так поразившие его потолки покрылись толстым слоем сальной копоти и вообще похоже в коридорах жгли костры и справляли малую нужду, не затрудняя себя добежать до зачем-то раскуроченного туалета. Все это произвело на него гнетущее впечатление, и нет, он не был наивным мальчиком и всякое повидал за два своих личных года войны, но именно эта его раскуроченная и обосранная добыча что-то в нем изменила и заставила снять розовые очки — ни собственноручно перерезанные глотки, ни трупы товарищей, с которыми пять минут назад он пил чай, ни лай немецких овчарок и холод принявшего его в свои объятья болота, когда он думал что ему конец, а бессмысленно загаженные коридоры и изуродованный солдатский сортир. Он изменился после этого случая и, честно говоря, стал хуже думать про людей, появился ранее несвойственный ему цинизм и недоверие к людям вообще, желание все проверить, сделать самому, не полагаться на чужую работу — он стал не только работать, но и жить по поговорке ''Чем меньше народу, тем больше кислороду''. ''Нет худа без добра'', и неожиданно обретенные не самые лучшие качества пришлись в масть, в самую десятку, когда он стал работать нелегалом: недоверие к людям, желание все сделать самому + природная сметка и фронтовой опыт, и он полвека обманывал смерть, ни разу не засветился и заканчивал свою земную жизнь в весьма и весьма преклонном возрасте и здравом уме.

Мысли о завершении земного пути потянули за собой другие: о его новой виртуальной жизни и о том, что ждет его, весь клан и Землю как в будущем, так и возможно в прошлом и какова во всем будет его роль? Василий Григорьевич или все же Альдарон (?) задумался очень глубоко, да и вставший стеной дождь убаюкивал внимание, так что появление ворвавшейся под полог Анариэль стало для него полной неожиданностью. Впрочем он не позволил себе каких-то внешних проявлений и с улыбкой кивнул стряхивающей с плаща дождевые капли эльфийке.

— Гадская погодка, — пожаловалась ему бухнувшаяся на соседний стул девушка, — хоть обратно возвращайся (в смысле в Гоблинские горы через портал) — там хорошо, сухо, но скучно теперь: наши в основном ушли цитадели потрошить, наемники (игроки) по долинам зверствуют, добыча руды идет своим чередом — никакой активности, болото. Думала в Узел съездить кое-что порешать, а тут потоп — придется ждать. Ты тоже застрял? —

— Да нет, — отрицательно покачал головой Альдарон, одновременно наливая ей подогретого со специями вина, прямиком с походной жаровни. — Наоборот: у меня встреча с Полозом (Хайлириэн). Погодка лучше не придумаешь: в такой ливень никто не заметит, что кто-то к нам сюда из Узла придет, отчитается и уйдет.

— Так вроде я езжу же часто? — отхлебнула из бокала вина Анариэль. — Рабов опять же мы водили МОРЕ. Да и ты сам ведь ездил. Зачем все эти шпионские игры: ''Кто-то не должен узнать, что у нас здесь кто-то был''? Ерунда какая-то! Если надо было тайную встречу организовать, то в составе моей охраны или любого каравана со жратвой (несколько игроков с безразмерными сумками) можно было провести в город кого угодно, и так же оттуда сюда. Зачем весь этот огород? Еще и с дождем подгадали, — Анариэль едва сдерживая смех уставилась на невозмутимо выслушивающего все Альдарона. — Неужели ты и Хайлириэн правда ждали когда дождик пойдет, а пока не пошел ни-ни?! Ну вы даете! Делать больше нечего что ли?! —

Прежде чем ответить Альдарон отхлебнул вина из бокала, отщипнул кусочек кекса с изюмом, прожевал и подумал, как получше все объяснить и стоит ли. Но в одном ухмылявшаяся эльфийка была права: делать пока действительно было нечего, так почему бы не поболтать с пользой в первую голову для хлебающей ароматное вино девчонки, ну и для клана в целом.

— Вот ты говоришь, в составе каравана или твоей охраны, — издалека неторопливо начал Альдарон. — А сколько с тобой охранников, и как часто ты ездила в город за 5 дней? — Анариэль наморщила лоб, машинально отхлебнув глоток и выдала:

— Двое наших, сначала Хугин и Крокодил, потом Рыжий и Гематоген. Гематоген сейчас здесь в охране, ну и четверо спецназовцев. За пять дней — восемь раз, сегодня девятый. —

— То есть 6 сопровождающих — большая свита — кого угодно можно спрятать, — вернул ей смешок Альдарон и вдруг посерьезнел — чуйка сработала на вильнувший в сторону взгляд девушки. — Что? — Конкретизировать вопрос ему не пришлось — Анариэль созналась сразу:

— Еще меньше — сегодня со мной только спецназ. Дримм почти всех забрал подламывать цитадели, а у остальных итак забот полон рот: и рудник, и добыча руды, и беспредельщики, и Синие — ты сам говорил с ними ухо держать востро, вот я и не стала никого дергать — все вроде спокойно. —

— Так, — Альдарон не повысил голос, даже не изменил тембр, не сверкнул глазами и все также улыбаясь ласково смотрел на Анариэль, но девушке стало неуютно, и она, поставив бокал на стол, сложила руки на коленках и вытянула спину — ни дать, ни взять прилежная ученица.

— Все спокойно значит, не стала дергать — ладно. Не буду сейчас ничего говорить — вернется Менелтор, подойдет Хайлириэн, а ты посидишь со мной и послушаешь про то, как все здесь спокойно. —

— А что...? — Анариэль чувствовала в словах Альдарона какой-то подвох и даже упрек, но не могла понять, где здесь ее косяк, но наличие косяка девушка тоже почувствовала. Альдарон не ответил ей прямо, он уже сказал как будет дальше, но чтобы она не скучала дал ей небольшую вводную:

— Думаешь мы зря две с половиной сотни наемников в лагере держим и зачем контрабандисты прислали сотенный отряд? Не для того чтобы своих на той стороне охранять, а сидеть здесь. Теперь вспомни, не показалось ли тебе кое-что странным в твоих поездках до города и внутри? —

Анариэль действительно задумалась и задумалась глубоко, забыв и про дождь, и про свои дела, и поскольку девушкой она была не глупой, а совсем даже наоборот, вскоре кое-что надумала и поделилась с интересом ожидавшим результата ее раздумий собеседником:

— Про контрабандистов я не знала, а про наемников думала, что их наняли наших от рутины освободить, —

— Неудивительно, — сделал вставку Альдарон, — отряд от Гильдии — те же самые наемники, от нанятых нами не отличить. —

— Вот, — продолжила рассуждать Анариэль, — 3 с половиной сотни неслабых бойцов, одни орки на варгах чего стоят — действительно многовато. Плюс стража, я ведь не обратила внимания, а сейчас вспомнила: вместо конных патрульных двоек — пятерки, и что-то так же многовато их было.

— Дальше, — благожелательно кивнул ей Альдарон.

— Если все обдумать и сложить, получается и вы с Дриммом, и контрабандисты, и стража предвидите неприятности, возможно ждете нападения. — Девушка заерзала на стуле и с тревогой глянула на стену дождя. — Это правда?! —

— Молодец! В правильном направлении идешь! Не буду ничего сейчас говорить, сама послушаешь Менелтора и Хайлириэна. Кстати, для справки тебе и поразмыслить: Полоз (Хайлириэн) чуть ли не единственный член клана, кто никогда не был в Узле — думай сама. —

— То есть никто не знает, что он из наших, и все думают: это какой-то посторонний хрен? Вот почему ты не хочешь встречаться с ним в Узле или здесь и чтобы его видели с нами, — девушка нахмурилась. — Но тогда получается, за нами следят и в Узле, и здесь в окрестностях, и по дороге? —

Альдарон отсалютовал ей поднятым бокалом и Анариэль поняла, что попала в точку.

— Да, а почему ты спрашиваешь про дождь, подгадали мы или нет? — подливая себе в кубок поинтересовался у задумавшейся девушки эльф. — Ты что не пользуешься услугами гильдии? —

— Какими услугами? — несколько растеряно ответила вопросом на вопрос Анариэль. — Что ты вообще имеешь в виду? —

Альдарон мог бы схохмить или упрекнуть ее в небрежности и лености, или поиграть в гуру, что просвещает неофита, но не захотел, да и зачем? Самоутвердиться, показать свою важность, похвастаться знаниями — ему не 15, не 30 и не 50. Так что он просто и доступно рассказал о небольшой комнатке в каждом отделении Гильдии Магов, той самой, располагавшейся за дверью с надписью ''Мастер Погоды'', где любому члену Гильдии Магов бесплатно (!) дадут месячный прогноз погоды для местности на несколько дней пути вокруг и за один золотой — такой же прогноз не члену гильдии.

— Упустила, — честно призналась, не став юлить Анариэль. — Действительно упустила, даже и не знала о такой возможности. Спасибо, Папаша! Вот как бывает — я уже больше года в игре, а ни слуху, ни духу и узнала-то случайно, выставив себя дурой. Хорошо хоть перед тобой, а не перед посторонними! —

— Да ладно не переживай — всякое бывает, — постарался утешить ее Альдарон, — Серединный мир очень велик и нюансов тут не меньше чем на Земле и чтобы все их постичь, нужна целая жизнь, а не какой-то коротенький год. — Он не стал ей говорить, что узнал про эту возможность еще до того, как получил второй класс мага и стал членом Гильдии — зачем?

— Наверно, — согласилась с его словами девушка. — Да еще и я: все время банки, да финансы, да хранилище в цитадели — некогда познавать мир, вот и упускаю самые очевидные вещи. А вы даже толком о тонкостях рассказать не хотите: только взяли столько-то хабара — будь добра пересчитай и загасили столько-то мобов — восхитись! —

— Почему не хотим — хотим, спрашивай, времени навалом, можно и поболтать. Насчет погоды: точно такой же прогноз можно получить в храмах Оа, только плата там оформлена как пожертвование богу и тоже один золотой. В Гильдии Купцов есть похожая услуга, но они не обслуживают чужаков и даже для своих месячный прогноз — серебрушка. —

— Жмоты! — Анариэль сама много чего могла порассказать про купцов (по роду деятельности часто имела с ними дело). — А еще? —

— Друиды тоже могут с погодой помочь, но не за деньги: или выполни какое-нибудь задание, или поработай на уборке святилища. Обычно низкоуровневым игрокам достается работа, а тем, кто повыше — задание, ну и своим они также бесплатно как и у магов. У воров в Узле есть свой предсказатель — говорящий череп на 5-ом этаже канализации, доберешься, он тебе все расскажет, только надо его покормить, но не проблема — крыс в канализации много. А, например, в Проте — столице королевства Халук, воры, контрабандисты и убийцы скидываются и платят не состоящей в Гильдии Магов ведьме, она и работает гидрометцентром. Может быть, да скорей всего, и еще есть способы узнать про погоду, но я их уже не знаю — как и говорил, невозможно узнать все, тем более за год. —

Разговор сильно увлек Анариэль — Альдарон знал много разного, ничего не скрывал и к тому же умел доходчиво и интересно рассказать. Эльфийка жадно, как губка воду, впитывала эти в общем-то не очень глобальные, но чрезвычайно интересные знания, этакий второй более глубокий слой игры и даже рассердилась, когда их отвлекли две бесцеремонно ввалившиеся в шатер мокрые фигуры. Первым был Менелтор — нынешний комендант лагеря и защитник портала. Вырванный из гущи событий, да еще и в преддверии главной битвы воин страдал, но подчинился судьбе в виде жребия, хотя судя по его нынешнему хоть и мокрому, но довольному виду, если когда-то и были какие-то страдания, то сейчас от них не осталась и следа. Второго Анариэль сперва даже и не узнала: рейнджер, одетый в живописные и сшитые из разновеликих кусков ткани и шкурок животных лохмотья, с большим асимметричным луком и полным стрел берестяным колчаном на спине, двумя топориками, ножом и кистенем на поясе, уродливой раскрашенной деревянной маской на лице и как апофеоз — десяток отрезанных медвежьих лап, что висели у него на шее на пеньковом шнурке — в общем колоритный тип. Ну оружие и жуткие лохмотья не очень заинтересовали главного казначея клана, через чьи руки прошли тонны, десятки тонн разнообразного добытого хабара и купленного добра. С лапами тоже все было понятно: охотник набил зверья, шкуры и мясо в сумке, а лапы выставлены напоказ — ''дэвитесь, вот какой я гарный'', так что единственным предметом экипировки, что вызвал ее интерес, была маска, ну и конечно личность неизвестного рейнджера, но маска больше.

Подобные деревянные маски изготавливались только людьми, поправка, варварскими людьми из так называемых варварских народов. Искусство людских шаманов (и не только людских), странная магия, тайные дикарские знания ремесла, редкие породы дерева, вставки из кости, рога и камня, необычные составы красок и способов их нанесения и вуаля (!), готов очень ''вкусный'' артефакт. Маги-артефакторы цивилизованных народов пытались сделать нечто подобное и добивались определенных результатов, но все равно их поделки не шли ни в какое сравнение с работой варварских мастеров, настоящими произведениями искусства, каждое из которых было индивидуально и никогда не повторялось. Такие маски не были единственными подобными изделиями, но самыми распространенными, и про них было известно больше всего. Обладатель маски мог: видеть скрытую магию будто сам был магом, видеть слабые места в щитах, видеть ловушки и следы, видеть в темноте, тумане и под водой, видеть сквозь толщу каменных стен и переплетение стволов деревьев, общаться с животными и духами, как будто хозяин маски был одним из них, и еще много и много возможностей были доступны тому, кто носил жутковато-глуповато выглядевшую маску. Разумеется не все из вышеперечисленного было доступно хозяину каждой такой маски, как уже говорилось раньше, маски были индивидуальны, так что где-то больше, где-то меньше все зависело от изготовившего ее мастера, но даже самая простенькая из таких масок стоила немало и давала кучу возможностей, если конечно эта не подделка, тогда — два-три незначительных бонуса и за такую мелочь глупый вид и неудобный кусок дерева на роже.

Обладатель редкого раритета, экстравагантно выглядевший рейнджер снял с лица деревянную личину и оказался давно поджидаемым Хайлириэном, вором по первому классу.

— Здорово, парни, — поприветствовала шустро скидывающих мокрую одежду эльфов Анариэль и вроде даже как отвернулась, стараясь не глядеть как они переодеваются в заранее приготовленное сухое. — Ну ты и вырядился, Полоз — ни за что не узнать и зачем тебе маска — ты и так хорош? Дай посмотреть. —

— Да на, — протянул свой предмет экипировки вор, прикидывающийся рейнджером, и поскорей уселся за стол вместе с Менелтором похлебать горячий супец из гороха и копченых ребер.

Маска не была подделкой, а действительно очень качественной и дорогой вещью по первому разряду и давала своему владельцу больше двух десятков навыков и умений: низкоуровневый игрок молился бы на такую вещь — несколько возможностей от разных классов очень пригодились бы любому классу и сэкономили кучу времени и сил, а также денег на покупку зелий и амулетов, не говоря уж о том, что это просто палочка-выручалочка для тех, кто не любит действовать в команде.

Пока Анариэль игралась с экзотичным предметом экипировки, воин и рейнджер наворачивали горячий супец, а затем перешли к кексам и пряному вину (Менелтор) и чаю (Хайлириэн), вот тут-то их и взял в оборот терпеливо сидевший напротив Альдарон.

— Значит так: Повар (Ратул) был прав, — расслабленный горячим Менелтор не торопился и, прихлебывая ароматное вино, рассказывал все подробно и по порядку: — Мы нашли четыре лежки на одного и еще одну на троих. Гематоген (эльф-рейнджер по имени Стальной Клинок) говорит, одного из тех, кто прописался на этих лежках, мы возможно спугнули, или он ушел из-за дождя, но совсем недавно. Пошукали поглубже в лес и нашли старую стоянку, минимум на двести бойцов: наши стояли, в смысле игроки, и ушли 2 дня назад в сторону Узла, как раз в то время, как подошли наемники и отряд контрабандистов. —

— Почему думаешь, что стояли игроки? — заинтересовался Альдарон и едва сдержал смешок услышав ответ.

— Ну кто кроме наших будет на деревьях сердечки вырезать и всякую другую фигню вроде слова из трех букв на русском и ''Маша+Коля= Аборт''. А насчет того, когда они стояли и куда ушли, так Гематоген может во многом и тормоз, но в таких вещах не ошибается — навыки следопыта у него прокачаны как надо. —

— Знаю, — согласился Альдарон и задумался.

— Ты про маску-то не рассказал, — напомнила о себе Анариэль. — Где? Зачем? И на фиг? —

— Где, у Альдарона спрашивай, — кивнул на задумавшегося безопасника Хайлириэн, — я без понятия. Насчет зачем — действительно не нужна, хотя, пару полезных примочек, что в ней есть, я еще не взял, а еще полдюжины не прокачал до уровня маски, так что если подумать — полезная шняга, можно еще с десяток уровней и поносить — был бы я чистым рейнджером или вором, вообще цены бы не было. Ну а на фиг — маскарад, Папашина задумка: типа я весь из себя такой крутой рейнджер-одиночка, перебрался сюда из Руширских дебрей, оттуда и маска, и вроде как трусь пока в Узле, поближе к цивилизации. Такой ли молчун-охотник-одиночка со странностями в башке, и ты знаешь, верят и больше маской интересуются: что, да как, где можно достать, чем мной ее хозяином. —

— Ну и много нашпионил, что про нас в городе чешут языки? —

— Не мало, — Хайлириэн привлек внимание Папаши и рассказал трем заинтересованным слушателям все, что узнал за пять дней жизни под чужой личиной: — Про обстановку в горах (Гоблинских горах) известно довольно много — у всех знакомые и кореша, переписываются, думаю и засланцы-засранцы от крупных кланов есть. Бухгалтерию, — кивок в сторону Анариэль, — тоже просчитали, особливо когда ты с купцами расчет вела, кое-какая шушера жалилась, что не подкараулили в то время как ты была ''беременная'', — увидев поднятые брови Анариэль и готового заржать Менелтора, рассказчик пояснил: — с деньгами короче, но Хугин и Крокодил это серьезно — заочковали они в общем. Многие жалеют, что не заключили с нами контракт, некоторые нет — говорят навалом мороки и смертей, а всю добычу Драконы захапают. Про добычу: у нас получилось — все видели рабов, ну и немного серебра, думают, что мы надолго с шахтой встряли и будем ее теперь доить до упора. Да и шахта-то не очень — больше меди, чем серебра. Некоторые вообще хохочут, говорят, что мы будем окупать затраты лет 100, а то и больше. Мне показалось, никто особо не горит за медь с примесью серебра с нами махаться, но раз говоришь следы были, — он кивнул в сторону Менелтора, — значит я не все знаю и охотники все же есть... —

— Любители халявы всегда найдутся, — наигравшаяся с маской Анариэль высказала очевидное.

— Дальше, — поторопил рейнджера-вора (хотя скорее вора-рейнджера) Альдарон. — Как к нам относятся сильнейшие кланы, к нашему успеху и тому, что под нашим контролем портал? —

— Да в общем-то никак, — пожал плечами Хайлириэн и пояснил: — Большинству насрать если это не происходит в окрестностях Узла. Другие даже довольны — часть центровых кланов напряглись, когда мы зашевелились, а раз мы заняты за тридевять земель, то и волноваться не стоит. —

— Это конечно хорошо, но неужели не было никакого особого мнения, желания дольку откусить или заставить нас пустить их в дело? —

— Да говорю же нет, тем более сейчас вторая волна про Парнскую империю подымается. —

— Что еще за волна? Я не слышала, — заинтересовалась Анариэль. — Знаю, что Гильдия Наемников сняла свой мораторий, и купцы говорят: гоблинов скоро погонят — может даже болотникам повезет и орду разобьют прямо там. —

— Возможно оно так бы и было, но подсуетились орки с юга и соплеменники нашего Айсмена с севера (ледяные эльфы). — Хайлириэн отхлебнул глоток чая и продолжил: — Телеграф (внутри-игровой чат) говорит: Парнской империи кранты — драться сразу на три фронта они не смогут, а там и еще кто подключится и отмена моратория на найм их не спасет — поздно. —

— Не-е, не верю, — высказал свое мнение Менелтор. — Эти, — он кивнул наверх, — вмешаются и не дадут развалиться столь мощному государству — такие последствия по всему континенту пойдут, что только держись. —

— А че им с тех последствий? -не согласилась и цинично пожала плечами Анариэль. — Наоборот, игра оживится и сгенерирует кучу новых квестов для игроков, или как у них все это происходит? —

— Верно, уже, — подтвердил ее слова вор-рейнджер. — Те же Горные Барсы и Сеньоры собираются туда прогуляться и, судя по тому что я слышал, в планах у них вовсе не найм к имперским властям... —

— Ну и хорошо. — Альдарон был доволен: в свете полученной информации интерес к делам их клана упадет еще больше и если не совершать ошибок, не светить добычей, то вскоре о них и вовсе забудут, тем более раз в Парнской империи разворачиваются такие дела.

Потом кампания еще некоторое время сидела и хорошо проводила время, попивая вино и чаек: Альдарон поделился историей про столь редкую маску, Хайлириэн потравил несколько смешных случаев из жизни игроков Узла, Менелтор да и Хайлириэн с жадностью послушали о пропущенной ими битве в Хлебной и про себя позавидовали ее непосредственным участникам, а затем Менелтор и Альдарон сцепились на почве куда отправляться клану. Менелтор являлся главой небольшой, но активной партии, что ратовала за Северную Америку 17-ого века, а Альдарон и его более многочисленные сторонники насмерть стояли за Сибирь 16-ого. Хайлириэн был из тех, кто не склонялся ни туда, ни туда и с интересом слушал обе стороны: Менелтор бил страстью и романтикой Дикого Запада, а Альдарон фактами и столетней форой. Анариэль держала сторону Главы клана (Австралию), так что тоже помалкивала и предпочла послушать.

Через пару часов довольная проведенным с пользой временем кампания разошлась: Хайлириэн вновь напялил на себя весь свой маскарад, прикрыл лицо раскрашенной деревянной личиной и нырнул в дождь; Менелтор его проводил и вернулся к своим непосредственным обязанностям по охране лагеря и портала, то есть отправился проверять посты; Альдарон вернулся на рудник ; и в палатке осталась скучать одна Анариэль — ждать присланной Папашей охраны.

Ну а сам Папаша, шагая по сухим и теплым коридорам рудника, думал не о полученных сведениях, а о том, что впервые с того самого давнего момента разочарования он на кого-то полагается и, несмотря на все недостатки окружавших его людей ли или уже нелюдей — неважно, доволен жизнью и не испытывает рядом с ними дискомфорт...

Глава 25

Окрестности цитадели клана Дробителей Костей.

Раннее утро шестого дня.

Ночь была на исходе, и цитадель клана Дробителей Костей, она же бывший гномьий город, она же бывшая королевская столица бывших гоблинский королей, сладко и крепко спала, а ее многочисленные обитатели ни на секунду не сомневались в собственной безопасности. Хотя чему тут удивляться? Гномы строили на совесть и даже сейчас, спустя тучу лет и веков построенные ими укрепления на голову превосходили любые гоблинские поделки-извращения в области архитектуры. Но дело было даже не в мастерстве давно почивших коротышек, а в том, что крепость просто НЕВОЗМОЖНО было взять ни внезапным штурмом, ни долгой осадой — в лучшем случае нападавшие захватят очень хорошую, но небольшую крепость, что стоит на поверхности между двух невысоких гор, а вот основную расположенную глубоко под землей цитадель им не взять. Огромный подземный лабиринт древней гоблинской столицы мог поглотить внутри себя любое количество врагов, запутать-закружить их в тысячах похожих друг на друга залов и коридоров, обидеть множеством ловушек и вывести на ''дружелюбных'' и знавших каждый пыльный уголок нынешних обитателей. В общем тех, кто решился бы штурмовать превращенный в одну гигантскую ловушку город-цитадель, ждала масса ''удовольствий'' и потому до сих пор в Гоблинских горах не находилось таких — как говорится ''дураков нема''.

Но сегодняшней ночью, вернее уже утром, все изменилось, и решившийся на штурм цитадели предводитель клана Красного Дракона не считал себя глупцом, прекрасно знал, куда он идет и ведет свой клан, но тем не менее рассчитывал на успех.

По идее в данный момент шансы у Драконов были: захватить верхнюю крепость легко, разбить оставшийся в цитадели мизер еще легче (по крайне мере так казалось со стороны, если не знать что хитрожопые гоблины этого клана сумели ''зажать'' 70 тысяч не самых плохих бойцов и ''сховать'' их в необъятных глубинах своей цитадели ), а потом коридор за коридором, зал за залом, этаж за этажом, уровень за уровнем зачистить всю цитадель. Только вот одна заковыка — чистить бы пришлось ГОДАМИ, а сколько бы пришлось направить туда сил...? И все это под страхом атаки как со стороны игравших в прятки внутри гоблинов, так и со стороны наружной крепости, которую нужно было оборонять от внешних атак. И еще, крепость хоть и была главным входом в цитадель, но далеко не единственным и ВСЕ эти входы не знал даже фейри — любитель порыться на досуге в гоблинских мозгах.

И тем не менее Драконы без сомнений и колебаний обрушились на спящую крепость-вход, внезапно и одновременно атакуя и с воздуха, и с земли. Бой был не долгим и не тяжелым — трехтысячный гарнизон отправился на встречу своим давно почившим предкам и недавно убиенным в Хлебной собратьям, а Драконы приготовились выдержать возможный контрудар из глубины проснувшегося города-цитадели. Если бы только Дробители Костей знали, что приготовили для них их безжалостные враги, то атака последовала бы немедленно и возможно, всего лишь возможно, ей сопутствовал бы успех (солянка из Драконов, заготовок и олли могла и не выдержать удара 70 тысяч отличных бойцов) — Драконов бы разбили, нанесли им серьезный ущерб и на время, НА ВРЕМЯ, отстояли бы свою цитадель. Но вот незадача: гоблины не знали о планах своих врагов, были не уверены в себе (вести из Хлебной уже дошли) и предпочли играть от обороны. И разве можно их в этом винить, зная какие возможности давал необъятный лабиринт-ловушка у них за спиной?

Планы гоблинов по обороне твердыни своего клана так и остались планами — у Драконов были свои, и они не особо спеша, но и не рассусоливая принялись претворять их в жизнь. Вновь открылись сумки-мечта-путешественника и поделились с миром своим содержимым: несколькими самодельными конструкциями, чем-то средним между печкой, жаровней и вентилятором; такими же самодельными костюмами похожими на скафандры космонавтов (очень плотная обработанная воском ткань в несколько слоев и стеклянное забрало); бронзовыми баллонами с воздухом для них же; жарко горящими поленьями из прессованной щепки, угля и кое-какой алхимии; и главное — многими десятками пузатых стеклянных бутылей с почти прозрачным желтоватого оттенка растительным маслом.

Несмотря на то что именно масло (похожее на простое подсолнечное) и играло в плане по захвату цитадели Дробителей Костей основную роль, обошлось оно Драконам дешевле всего — даже бутыли из толстого стекла, в которые оно было разлито, стоили дороже своего содержимого. Источник масла — бросовое растение, сорняк под названием грумба, из чьих семян и было надавлено разлитое в бутылки масло, никогда никем не возделывалось и вообще не применялось в какой-либо хозяйственной деятельности, разве что фермеры тех мест, где рос сорняк, иногда смешивали его с обычным зерном и травили таким образом вредителей. В чистом же виде грумбу не употреблял НИКТО, даже всеядные и не привередливые представители царства насекомых. Но и как яд дикорастущее растение особо никого не интересовало: подсыпать в пищу и в вино (?) — правят бал яды без цвета и запаха; наносить на оружие (?) — испаряется, и хозяин оружия может и не дожить до схватки; ну а травить колодцы, реки и вообще применять яды в таких масштабах было не принято в Серединном мире, по крайней мере сейчас. Другое же дело игроки — дети 20-ого и 21-ого века, что рядились в тела орков, эльфов и других здешних рас, им по большому счету было в общем-то наплевать, что принято, а что нет — там, откуда они пришли в Серединный мир, давно царил принцип ''Что не запрещено, то разрешено и даже если запрещено, но очень хочется, то можно''.

Впервые мысль как-то использовать сорняк-грумбу пришла в голову далекому от всяческих исследований Стасу из Самары, который неизвестно за каким чертом потащил непонятное и впервые увиденное семечко в рот и даже почему-то (?!) не проверил его опознанием. Когда незадачливый ''дегустатор'' очухался в точке возрождения, он был зол и в первую очередь не на себя, а по большому счету на ни в чем неповинное растение — вернулся на место столь дорого обошедшейся ему ''трапезы'' и сжег там все, в том числе и массу других вообще ни в чем не виноватых перед ним деревьев и кустов, но перед этим набрал пару мешков семян грумбы в надежде их продать и деньгами компенсировать потерянные очки. Слишком долго и не интересно рассказывать как мыкался с ненужными никому семенами орк, важно лишь то, что через 2 месяца (!!!) своих мытарств он бесплатно отдал семена Айнону, а еще примерно через такой же период Айнон представил клану свою разработку — оружие, в основе применения которого лежали эти не нашедшие покупателя семена, вернее масло из этих семян, еще вернее продукт испарения этого масла. Затем подключился Морнэмир, Храванон и другие, а примерно еще через месяц способ и тактика применения очередного изобретения клановых умельцев были готовы. Но получившееся оружие так и не пошло в дело по целому ряду причин, главными из которых было отсутствие при его применении получаемых за смерти врагов очков и то, что никто в клане не желал чтобы оно, как говорится, пошло в народ и когда-нибудь было применено против своих же создателей. Но вот сегодня, здесь и сейчас, клан сделал исключение и все же соблазнился использовать одно из подлейших своих изобретений-отголосков реального мира, и в этом идеальном месте (замкнутая сеть подземных помещений), подальше от посторонних глаз (олли под присмотром заготовок на стенах крепости наверху), выигрывая время и плюнув на очки ради добычи, впервые в Серединном мире было использовано промышленным образом произведенное оружие Драконов — аналог отравляющих газов Земли.

Сам процесс был не очень интересен и не представлял из себя какого-то захватывающего зрелища: после того как все Драконы приняли противоядие (разработка все того же Айнона) и подождали полчаса, когда оно подействует (сырая разработка — помимо пользы несколько неприятных дебафов), некоторые из них надели герметичные костюмы (слишком большая концентрация в эпицентре) и раскочегарили собранные устройства, что со страшной скоростью начали жрать горючие брикеты и гнать получившийся из нагретого масла продукт в глубины цитадели Дробителей Костей. Кстати, центральный вход цитадели был не единственным источником отравы — еще шесть подобных установок работали и гнали испарения грумбы по еще шести известным Драконам входам в цитадель, спасибо блаженной памяти шпиону, агенту начальника разведки клана Кожаных Плащей. Весь процесс занял часов 5 и стоил клану множества горючих брикетов, пару отправившихся на респаун игроков (костюмы все же пропускали), всего запаса масла и... больше ничего. Через 7 часов (пару часов подождали для верности) Драконы вступили в тихую и умиротворенную цитадель, гигантскую гробницу для своих многочисленных обитателей.

У отравы Айнона имелся неприятный побочный эффект — очень длительный период распада — примерно 20-30 дней, но и это Драконы сумели использовать себе на пользу: пока действует отрава никто не сможет проникнуть в мертвую цитадель и мало того, испарения грумбы со временем отравят все вокруг, а значит, когда вернутся разбитые в Хлебной остатки воинства клана Дробителей Костей, их всех ждет мучительная смерть и не нужно оставлять мощную охрану, достаточно полусотни игроков на всякий случай и для того чтобы исследовать пустую цитадель. И разумеется Драконы не собирались ждать месяц, пока исчезнут последствия отравы, а лишь 5-7 дней, до того как придут в себя некроманты клана и не обеспечат необходимый для работ в отравленной цитадели ''персонал'', что был уже на месте и неподвижно и тихо-тихо ожидал, когда же его наконец ''наймут''.

Гоблинские горы.

Полдень шестого дня с момента вторжения клана Красного Дракона.

Синьагил.

— Вот и кончилась моя власть, — думала летевшая на спине великанского грифона Синьагил, — хорошо-то как! — Эльфийка была счастлива, нет, на седьмом небе от того, что наконец-таки сбросила со своих плеч дико-безумно-тяжелую обузу в виде 3-х с лишним тысяч игроков, которые к тому же не удержались и к концу ее так называемого командирства подложили ей свинью в виде почти открытого бунта. Ни Альдарон, ни Дримм ничего не сказали ей после, но сама Синьагил не могла себе простить, что не сумела уследить за своими шебутными подопечными и если не предотвратить и пресечь слухи, то хотя бы предупредить руководство клана заранее. Впрочем все кончилось хорошо, и сегодня первые игроки-наемники потянулись за расчетом, ну и за премией от 100 до 300 золотых в зависимости от письменных рекомендаций эльфийки и ее помощников.

Внизу под гигантским маунтом Оаиэль проплывали выглядевшие с высоты абсолютно мирными долины, ущелья и склоны — спокойный и казалась сонный пейзаж. Все это неправда и обман зрения, которое из-за высоты упускало важные детали на земле внизу — никакого мира там не было и в помине, а только смерть, смерть и смерть бывших хозяев этих гор от рук распоясавшихся игроков, хлынувших из Хлебной зомби, тварей высокогорья и обитателей пещер. В противоположной стороне за рудником не было зомби, но зато была взбесившаяся вода из взорванного игроками водохранилища, и все те же твари высокогорья и отрывавшиеся по полной игроки.

— Все-таки Дримм снова был прав, — Синьагил закончила любоваться седоглавыми горами в лучах полуденного солнца и сосредоточилась на делах. — Наемники так увлеклись свободной охотой, что большинство до сих пор не пришли за расчетом, ну а те кто пришли не спешат покидать горы, а либо лезут в Хлебную, либо в не выпотрошенные долины вокруг рудника. Интересно остались такие? И даже если таких не осталось, Хлебная будет их держать и значит 1000, как минимум тысяча бойцов в ближайших окрестностях рудника кровно заинтересованы в сохранности нашего портала, плюс хоть и не большой, но все же процент со всей собранной ими добычи. Но главное, мне больше не надо играть роль няньки, решать их бесконечные споры по пустякам, слушать дебильные претензии и терпеть откровенную дурь и самомнение некоторых совсем божевольных брыдлян вроде Каспара или Балабоба! — Эльфийка с неприязнью вспомнила доставивших ей столько проблем ''товарищей'' и представив их рожи сплюнула со спины грифона вниз. Потом встала и, сделав пару шагов по огромной и колыхавшейся по ногами спине, присела к импровизированной ''поляне'', которую организовал ее рейд.

Шашлык и булочка с маком под хорошее вино еще больше подняли и без того прекрасное настроение эльфийки, и в мыслях у нее царил один позитив:

— Черт с ними (Каспар и Балабоб), да и с остальными — пусть теперь вертятся сами как хотят! Задачу они выполнили, деньги получили, ну или получат — счастья им и гоблинов побольше на пути! Надеюсь больше мы с таким геморроем связываться не будем, а если все же когда придется, пусть Дракон и Папаша ищут другую дурочку на роль няньки-надсмотрщицы, но никак не меня! — В глубине души она понимала, что это несбыточные мечты — логика любого начальства проста: справилась один раз, справится и во второй, а ставить на дело, на любое дело, лучше того, кто его уже делал и делал успешно, так что в случае чего она первый кандидат, но сейчас под вино и шашлык думать об этой перспективе не хотелось и можно было помечтать.

Еще одним приятным бонусом от сотрудничества с игроками-наемниками стало возможное пополнение клана: несколько ребят и девчат сами попросились, других заметила уже Синьагил, и в результате 15 игроков попали на особый контроль, с ними поговорили и начали присматриваться. Нет, полноценный испытательный период для них был еще впереди — в настоящий момент клан просто не мог себе позволить отвлекаться на новичков: им дали спокойно собрать все что смогут в Хлебной и поохотиться в долинах вокруг рудника, но оценка стоит ли каждого из них вообще допускать до испытаний уже шла.

Тем временем пустые и мирно выглядевшие сверху долины и ущелья закончились и начались словно бы заполненные грязной текущей водой. Только вот эта была не вода, а десятки возможно сотни тысяч гоблинов, что бросили свои дома и уходили от шедшей за ними по пятам смерти. Паника как грипп распространялась по Гоблинским горам, особенно усилившись после поражения в Хлебной, и местность на дни вокруг рудника пустела на горе все еще охотившимся в долинах и без пяти минут не связанным контрактом игрокам (добыча уходит !) и на радость крылатым разведчикам клана (проще работать). Впрочем далеко не все гоблины поддались паническим настроениям: цитадели кланов принимали если не всех желающих, то многих, особенно отдавая предпочтение мало-мальски способным встать в общий строй; некоторые хорошо защищенные поселения рассчитывали отбиться и их жители не бежали, а наоборот укрепляли свою оборону и так же принимали способных биться, часто безжалостно гоня всех остальных; другие гоблины покидали свои селения, но не уходили далеко, а обживали заброшенные крепости или легко обороняемые пещеры, строили баррикады и ловушки и готовились встречать нежданных гостей. Но все равно поток беженцев был очень и очень велик.

Гоблины внизу так же заметили одиноко парящего грифона и кое-где ускорили шаг, кое-где начали разбегаться и искать укрытия, а где-то и готовиться к встрече, заряжать арбалеты и разматывать пращи. Нашелся среди беженцев и шаман, который не побоялся выпустить по грифону огненный шар: один, другой, третий, на четвертый видимо не хватило сил, или шаман понял бессмысленность своих усилий — слишком высоко и быстро летел грифон и слишком медленно тащились, теряя каждую минуту мощь, неуправляемые шары. Да и если даже заклинание шамана-одиночки достигло бы цели, что бы произошло? Грифон был бы сбит? Ничего подобного! Возможно мощный зверь Оаиэль пережил бы все три шара даже без щитов, ну а с защитой, как сейчас, понадобилось бы не меньше, а скорее больше полусотни попаданий, чтобы был хоть какой-то результат.

Карать самоуверенного шамана пассажиры грифона не стали, и вообще вскоре Синьагил приказала хозяйке маунта поворачивать назад — здесь в незатронутой еще войной части Гоблинских гор делать им пока что было нечего, и они вернулись к тем ущельям и долинам, которые уже отметила война.

Вскоре вновь внизу оказался уже знакомый пейзаж, но на этот раз грифон летел гораздо ниже и медленней, а его пассажиры гораздо внимательней присматривались к обстановке вокруг:

Несколько нагруженных нехитрыми пожитками семей во все лопатки драпают к ближайшей способной укрыть их роще и пригибают головы, не смея даже взглянуть на парящую в воздухе смерть...

Целое, с виду покинутое селение, что притулилось к почти отвесной стене горы...

Еще одно селение, но видны трупы и выбитые двери — возможно порезвились игроки...

Одиночка гоблин, кажется молодая женщина, начала метать в грифона камни из пращи — убедилась что не достает и, проводив летающего зверя полным ненависти взглядом, побежала дальше...

Еще одна группа беженцев, побольше тысячи, есть даже несколько нагруженных с верхом телег, которые едва тянут жалобно вопящие ослы, рядом гонят небольшое стадо коз и овец...

Новое селение — уже горит, пока несильно, но огонь все выше...

По склону бежит пара десятков мужчин-гоблинов с оружием — Оаиэль без приказа отвлеклась и выпустила по ним три ледяные молнии из жезла, лучники — по паре стрел, а друид рейда — шар зеленого огня.

Новое поселение, не меньше двух сотен домов+ входы в пещеры и прочная довольно высокая каменная стена, на которой стоят и прыгают сотни гоблинов, что изрыгают проклятья и машут оружием в сторону летящих мимо врагов...

Неизвестные твари, похожие на поросших шерстью пауков, рвут несколько гоблинских трупов...

Стадо овец гонят вооруженные на зависть любой тяжелой пехоте пастухи...

Новое поселение, вернее его недавно горелые остатки, а также падальщики и воронье...

Колонна беженцев, что в темпе втягивается в пещеру под горой...

Дым, большой дым где-то вдалеке справа и вспышки заклинаний в проплывающей под ногами долине — именно туда и повернул грифон, понукаемый своей получившей приказ хозяйкой.

Внимательному взгляду Синьагил, Оаиэль и остальных открылось поле боя почти уже завершенной схватки, где победили игроки, причем судя по тому как они победили — не наемники, а члены клана: видимо гоблинов заманили на фугас или несколько мин и растяжек и сейчас добивали, закидывая гранатами и вовсю лупцуя из жезлов. Хотя была одна странность: гоблинов вряд ли было больше сотни, а после ловушки пара десятков от силы — самое время для стрел и мечей, но никак не для гранат и жезлов. Зачем тратить дорогие ресурсы? Но конечно же тем кто внизу было видней. А вот чего не видели занятые шумным (разрывы) добиванием соклановцы, так это еще двух отрядов, что уже взяли их в клещи и стремительно бежали к увлеченно швыряющим гранаты игрокам.

Синьагил решила помочь, а потом пообщаться, и повинуясь ее приказу, Оаиэль скорректировала курс своего маунта так, чтобы пройтись над обоими гоблинскими отрядами — грифон и готовый к бою рейд у него на спине устремились в атаку!

Первым обработали совсем маленький отрядик, всего в десяток, вряд ли больше бойцов. Времени у пассажиров разогнавшегося грифона было мало, поэтому щебень и копье света от Синьагил, ледяная молния от Оаиэль, огненный шар и кислотная стрела от одного из магов рейда, две зеленые молнии от друида, четыре стрелы от двух лучников и напоследок какая-то ''добрая душа'' уронила осколочную гранату — вряд ли среди гоблинов остался кто-то живой.

Для удара по второму из отрядов времени было побольше, так что у Драконов имелась возможность подумать и выбрать чем ''угостить'' 3 с лишним десятка врагов.

Эти конкретные гоблины показались Синьагил какими-то странными и чем-то отличными от многочисленных убитых ей других, но времени было хоть и побольше, но не так чтобы много и, отставив раздумья прочь, магичка первой из рейда нанесла свой удар. Маленькая и безобидная на первый взгляд капля белого света сорвалась с гладкого без украшений и резьбы магического посоха и уже в воздухе разрослась в гораздо более крупную и режущую глаза кляксу, еще немного подросла и заколебалась как медуза на солнце, а затем со вспышкой ударила в центр гоблинского отряда.

Оаиэль на этот раз не стала эксплуатировать жезл, а дала показать себя маунту — несколько жестких и отблескивающих металлом перьев по пологой дуге устремились к земле.

Рой пчел и зеленая молния от друида и водная пелена и щебень от мага.

Лучники выпустили по полдюжины стрел, а единственный арбалетчик — болт.

Все! Грифон пролетел над как казалось 100%-но уничтоженным отрядом, никто даже не стал кидать гранат.

Повинуясь приказу хозяйки, маунт плавно гася скорость развернулся и приземлился на поросший травой пригорок.

Первой спрыгнула старшая рейда Синьагил и с изумлением уставилась на гаснувшее белое сияние и несколько проступивших на его фоне фигур. Боевое заклинание 6-ого уровня магии Света — Поцелуй Гибали, ДОЛЖНО БЫЛО убить ВСЕХ гоблинов, но вот они бегут к ней и это несмотря на то, что и соратники тоже дали жару и отработали для верности.

Первыми быстро неслись трое почти не пострадавших гоблинов, за ними ковыляло еще девять, и разглядывая их Синьагил только утвердилась в первом впечатлении — эти гоблины отличались от тех, с которыми она сражалась ранее. Черная сбрызнутая кровью из ран краска, возможно татуировка, покрывала бесстыдно обнаженные тела, никаких доспехов и одежды, амулетов, сумок и обуви, лишь оружие в руках и небесно синие не гоблинские глаза.

Синьагил засмотрелась на эти необычные и завораживающие глаза и на некоторое время забылась, к счастью она была не одна, и спутники завороженной магички вступили в бой без приказа и не особо приглядываясь к буркалам быстро приближавшихся врагов.

Первого из шустрой троицы успокоил друид — корни-держалки и молния в башку в упор.

Второй получил разрывной болт с уроном огня в грудь — горящие куски во все стороны и объятые пламенем ноги, сделав пару последних шагов, упали набок.

Третий словил разными частями тела два десятка стрел, хороших стрел с бонусами, но остановили его не они, а булыжник (боевое заклинание) от мага — изломанная кукла с обломками стрел по всему телу попыталась было встать, осела, снова дернулась и еще раз, а затем наконец затихла.

Очнулась Синьагил и не позволила воинам добивать ковыляющую девятку мечами, по крайней мере всю — восьмерых сработали заклинаниями и только на одного обгорелого и без одной руки спустили недовольных воинов. Все закончилось слишком быстро, чтобы Синьагил смогла составить мнение — несколько стремительных, невероятно размазанных в воздухе движений четырех фигур и порубленный мечами воинов гоблин присоединился к остальным — очень уж велико оказалось превосходство трех отлично снаряженных опытных воинов над одним израненным калекой с одной действующей рукой, но все же чутье подсказывало Синьагил, что она поступила верно и что у нее еще будет шанс более подробно изучить этих странных гоблинов.

Затем игроки прошлись по месту воздушного удара и сделали контроль, то что еще два гоблина не только остались в живых, но и попытались трепыхнуьтся уже не вызвало ни у кого удивления — одного прикончил друид, другого — воин из арбалета.

— Здорово, Маска, — поприветствовал Синьагил Полдон — глава того самого рейда, которому они пришли на помощь, и тут же поблагодарил: — Спасибо что прикрыли, а то мы того, немного увлеклись! —

— Не за что. Ваши такие же как эти ? — Синьагил указала себе под ноги. — Именно потому жезлы и гранаты, а не мечи? — Полдон моментально понял, что она имела в виду и закивал:

— Ага! Такие же чернышевские — крутые ребята — не подходи обидят! Ну вы и сами видели. —

— Видели, да мало — немного поняли. Ты со своими сталкивался уже? —

— Да, схлестнулись вчера под вечер, с нами еще за компанию рейд беспредельщиков был. Смотрим: прут полсотни таких вот чернонамазанных, яйцами сверкают, думали устроить им классический махыч — зажать с двух сторон и покрошить в винегрет, но уж позиция у нас была больно удобная, грех было такую не использовать. — Тут рассказчик отвлекся и громко просветил подчиненных Синьагил, что пытались найти какой-нибудь лут среди трупов: — Можете не стараться, парни — кроме говна в жопе, ничего вы у них не найдете! —

— Дальше что было? — поторопила лыбящегося Полдона эльфика-маг.

— Спустили лавину, ну и немножко гранат для аромата, а потом воины намылились к ним рвануть, ну а мы (рейнджеры) с магами с верхотуры их щучить. Только чернышевские сами к нам пожаловали — взлетели по крутой осыпи как на крыльях. Мы конечно тоже не лохи — срезали большинство в лет, ну и воины их встретили хорошо — 10 гоблов против 8! —

— Ну и? —

— Ну и 6:8 в пользу гоблов! А ведь гоблы сильно покоцаные были! Мы их конечно положили, но еще двух рейнджеров и трех магов они успели захерачить, меня тоже серьезно подкололи, да и почти со всех кто выжил стружку снять успели, зверюги! —

— Неужто так хороши?! — изумилась Синьагил. Она хоть и видела, что эти гоблины посильней обычных, но не настолько же? —

— Еще лучше! Быстрые, сильные, боли не чувствуют, ни хера не боятся, магией их не так просто взять — всякая парализация и замедление не действует — проверенно, а воины говорят, рубить их как железо — ни какие доспехи им не нужны, — сделал черным гоблинам отличную рекламу Полдон. Синьагил взглянула на сильнейшего воина своего рейда, тот согласно прикрыл на секунду глаза.

— Э-ээ! Глядите, еще один ползет! — заорал воин из рейда Полдона, указывая на одиноко ковылявшую в их сторону фигуру.

— Наверное из первой обработанной нами десятки!? — Синьагил изумленно прицокнула языком: — Смотри-ка выжил, бродяга! Не ожидала! —

— Говорю, их морочно гасить, — согласился с ней Полдон и тут же заорал с интонациями зазывалы: — Ну че пацаны и чувихи, найдется среди вас герой и не зассыт выйти против козырного гобла один на один!? Давайте, покажите себя, а то вальнем гранатой и все, развлекухи не будет! —

— Я сделаю! — опередил нескольких желающих Гэлрон и, вращая рукой с мечом, не спеша потрусил к одиночке.

— Этот сделает! — усмехнулся Полдон и пояснил свою уверенность для Синьагил: — Свой пацан — не зря тогда взяли. —

Лесной эльф-воин сходу атаковал гоблина, но сам едва не нарвался на стремительный тычок копья и лишь в последний момент сумел его отбить и, свободной рукой схватив древко у самого наконечника, умело рубануть гоблина со всей дури.

Только вот гоблин уже выпустил древко и катился противнику в ноги и, несмотря на свой легкий как у всей их расы вес, сумел сбить лесного эльфа с ног (тоже не особые атлеты), да еще и вонзить собственный позаимствованный на поясе Кредитора кинжал ему же в ногу.

1:0 — в пользу гоблина!

Гэлрон не остался в долгу и зарядил своему обидчику яблоком меча по макушке и латной перчаткой выпустившей копье руки по зубам.

Стороны разошлись, точнее раскатились: гоблин вновь подхватил свое копье, а лесной эльф вскочил на ноги с мечом. Все вернулось на круги своя, разве что в начале поединка Гэлрон не имел ''украшения'' в ноге, поправка: откатившийся гоблин успел еще и резануть его по боку, но кольчугу не прорвал.

Теперь атаковал гоблин : быстро и стремительно, словно и не было у него никаких ран! Но раны все же были, и он не смог успеть за пошедшим на встречу, нет, побежавшим, нет, заскользившим по кругу как на коньках Кредитором, что сумел отвести несколько первых ударов, а затем и сам атаковал. Гоблин же не успел, верней не сумел держать заданный воином-игроком темп и получил лезвием меча по глазам! Завыл и замахал копьем как ветряная мельница, наугад!

1:1 — Кредитор вернул должок с процентами!

Затем все было просто: Гэлрон перерубил древко копья и зарубил слепого и безоружного гоблина в три удара — финиш!

— Красава! — похвалил подчиненного Полдон и, пока победитель принимал поздравления остальных Драконов, вернулся к прерванному зрелищем разговору с Синьагил: — Значит я вчера поспрашивал у наших, видел ли кто еще таких чернышей, никто не сознался. Но я все равно сегодня был на стреме и пригодилось: километрах в 30-ти отсюда встретил группку чернышевских голов в 20 и завалил из засады. Они хоть и голыдьба и бить их морочно, но зато очков с них... сама посмотришь! Ну и тут встретили без малого сотню — заманили на фугас, а потом гранатами и жезлами. Для таких козырных не жалко! —

— Ясно, — задумалась Синьагил. — Надо сообщить Дримму — вдруг 10-ка или больше тысяч таких повалят на рудник — можем не отмахаться. —

— Интересно, где они отсиживались два дня назад? — неизвестно кому задал вполне законный и логичный вопрос Полдон — Синьагил точно не знала, но к гадалке не ходи, не отказалась бы узнать.

— Есть поблизости еще наши? А беспредельщики? Как гоблины себя ведут? Что собираешься делать дальше? — выстрелила группой вопросов засобиравшаяся в путь— дорогу эльфийка — измазанные черной краской синеглазые гоблины это конечно интересно, но спускалась она не за этим.

— Из наших: Ниндзя с группой тут шустрит неподалеку, вон там в соседней долинке, — махнул в нужном направлении Полдон. — Карамельку видел утром, но она дальше пошла — типа в дальнюю разведку. — Синьагил кивнула. — Из беспредельщиков: тоже утром видел группу, но они вроде на принудиловку собирались (принудительный выход из игры), а потом получать заработанные бабки. Еще, дым видишь? Серебренный Волк с двумя сотнями шмонают гоблинский торговый городок. Хорошо шмонают, аж точку возрождения туда перенесли. —

— Рискуют. —

— Конечно, но это их дела — упорят косяк, сами будут виноваты. Собираются до ночи городок трясти, потом заночевать и утром двигать к руднику. Про чернышевских я их предупредил. —

— Ну а сам? —

— Прогуляюсь по следам Карамельки, можа че интересное найду. А насчет чернышевских ты права — я че-то не сообразил ''отзвониться''. —

Попрощавшись два рейда расстались: один по воздуху и по широкой и не ровной дуге отправился к руднику, ну а другой, уже по земле двинул навстречу новым приключениям на свою бессмертную (пока) пятую точку.

Окрестности цитадели клана Кожаных Плащей.

2 часа пополудни, 2-ой день после битвы в Хлебной долине.

Крепость-цитадель Кожаных Плащей — самая новая из цитаделей четырех сильнейших гоблинских кланов и в отличии от остальных — не наследие покинувших Горы Силы гномов и не творение природы, которым воспользовались предприимчивые гоблины, и даже не плод раздумий и искусства пленных мастеров-фортификаторов разных рас, как у некоторых гоблинских кланов, но полностью отечественное, от проекта до последнего уложенного камня творение Избранного народа (гоблинов). И... несмотря на то что возможно результат работы гоблинов вызвал бы смех у тех же снобов-гномов, крепость-цитадель получилась довольно неплохой: крепкие и надежные, хоть и немного кривовато-грубовато сложенные башни; три кольца мощных широких стен; сами по себе немаленькие крепости ворота в каждой из них; просторные, способные принять практически весь клан чертоги внутри короны из башен и стен. Нет, что бы кто ни говорил, гоблины-строители этой цитадели могли гордиться собой, а весь остальной гоблинский народ ими.

Кожаные Плащи и весь их клан всегда отличались не только от остальных кланов, но и от населявших эти горы гоблинов вообще. Первой и главной их особенностью было то, что Плащи являлись чужаками и притопали в Гоблинские горы всего четыре сотни лет назад. Разумеется закутанные в странные для этих мест накидки чужаки принадлежали к народу гоблинов (иначе всех бы их ждал котел), но к местным уроженцам они не имели никакого отношения и не приходились никому даже отдаленной родней — руины заброшенных эльфийских городов в Южных пустынях, вот где когда-то был дом этой небольшой ветви огромного гоблинского народа.

Неизвестно какая причина заставила целое племя, десятки кланов, десятки тысяч семей покинуть родные места (вернее известно — Кожаным Плащам, но никак не чужакам) и беспризорно скитаться по полному опасностей континенту, ежеминутно отстаивая свое право на жизнь, но в конце этих скитаний, преодолев полный опасностей Великий лес, в горы пришел единый клан с одним вождем и одним на всех законом.

Приняли чужаков не ласково, хотя как посмотреть — не сварили, не ограбили, не обратили в рабство, и на том спасибо — для гоблинов верх милосердия и доброты. Предгорья — свалка-отстойник для тех, кто не смог или потерял свое место в горах, стали на время их домом, а крошки с барского стола тех, кто живет в горах, и охота в Великом лесу — источником существования. Впрочем клан, прошедший за время скитаний настоящий ад, не тяготился такой жизнью, не страдал и не опускал руки, а рос, набирался сил, становился в Гоблинских горах своим и не забывал науку внешнего мира: магию, воинские искусства и главное, умение выживать ВЕЗДЕ. Шло время, клан рос и не только за счет внутренних резервов или взятых за калым жен, но и за счет отвергнутых другими кланами одиночек, купленных на мясо детей (обычное дело среди гоблинов Предгорий) и побежденных в междоусобных войнах кланов. Не прошло и ста лет как чужаки-Плащи стали сильнейшим кланом Предгорий и заставили считаться с собой всех, в том числе и основные горные кланы, которых в те времена было 5. Очередной Большой набег гоблинской орды пришелся Кожаным Плащам весьма кстати и позволил им не только показать себя в битвах с внешним врагом и взять немало добычи, но и собрать под знамена своего клана армию из менее удачливых сородичей, а затем, когда Орда вернулась в горы, начался большой передел, не первый передел в горах, но один из самых кровавых. Исчезли два основных клана и более 3-х десятков поменьше, а население Гоблинских гор сократилось на пятую часть, но зато в самом центре гор утвердился новый сильный клан Кожаных Плащей и несколько кланов поменьше, обязанных Кожаным Плащам ВСЕМ.

К строительству клановой цитадели Кожаные Плащи приступили сходу, буквально на другой же после победы день и справились хорошо, как в общем-то и все, за что брался и что делал этот сильный, умный и способный удивлять клан. Через 100 лет никто и не вспоминал, что Кожаные Плащи чужаки и бывшие обитатели Предгорий — клан окончательно стал в горах своим. Ну а еще через век их сила и влияние были уже столь велики, что остальные кланы-владельцы рудника всерьез опасались возможной войны Кожаных Плащей против них троих и даже их вполне возможной победы. Но вероятно никакой войны бы и не понадобилось — Верховный вождь Большой орды, Верховный шаман Гор Силы, самое большое и хорошо вооруженное войско в составе общей орды, огромная поддержка мелких кланов как в Предгорьях, так и в горах — слишком осильнели бывшие чужаки и после успешного набега должны были стать еще сильнее. Но произошло непредвиденное: с оборотистым кланом и со всеми обитателями этих гор случились жадные до серебра игроки, а точнее клан Красного Дракона...

Известия о судьбе что постигла цитадели трех сильнейших кланов вовремя достигло ушей тех, кто не пошел в большой поход на рудник и остался беречь ''родовое гнездо'', и они предприняли все, ВСЕ что могли для того, чтобы избежать такой же судьбы для себя, а могли члены сильнейшего в Гоблинских горах клана немало. Так что, когда в виду клановой цитадели показалось войско врагов, его ждали запертые ворота и забитые станковыми самострелами и баллистами стены, буквально ломившиеся от готовых сражаться насмерть бойцов, а так же вызванная шаманами гроза над цитаделью — еще до начала штурма Драконы лишились главного своего козыря и не могли рассчитывать на всегда выручавшее их превосходство в воздухе.

Коварные враги постарались обмануть вождей и шаманов клана и показали меньше тысячи бойцов, а так же 35 крылатых убийц, что и не думали скрываться и попытались сходу сунуться под рукотворную грозу — хорошо получили со стен и улетели, но к сожалению не далеко. Опытные вожди и шаманы не повелись на уловку недооценивших их врагов и даже не помышляли о вылазке против нагло расположившейся напротив главных ворот тысячи. Вскоре их подозрения подтвердились, и многочисленные дымы от костров вокруг цитадели не оставили сомнений: наглый отряд — лишь малая часть готового к штурму войска.

Цитадель клана Кожаных Плащей, внутренние помещения, подвал.

Здоровая 10x10 метров гранитная плита, одна из сотен плит, составлявших пол огромного подвала, шевельнулась и поднялась, а затем из беззвучно открывшегося провала хлынули доспешные бойцы, увешенные амулетами маги и звери-питомцы и тех, и других — полутысячный отряд из игроков, их петов, спецназовцев-заготовок и олли без пыли и шума проник в цитадель. Вел отряд сам Глава клана, любитель покопаться в гоблинских мозгах, где он и откопал в свое время этот очень пригодившийся сейчас ход и еще один такой же, по которому вел похожий отряд Вар.

Подвал Драконы заняли легко: пара десятков гоблинов женского пола и один полуслепой старик — не угроза и не препятствие для живорезов-игроков, веселых и кровожадных петов, равнодушных к чужим жизням заготовок и профессионалов олли, чья расовая принадлежность в принципе исключала какие-то моральные терзания. Так и получилось: три-четыре минуты и две полутысячные волны затопили подвал, вырезали всех, кто мог поднять тревогу, и главное, сумели сделать дело так, что гоблины наверху не обнаружили ''протечку''.

Впрочем гордиться пока особо было нечем, не 20-ю же безоружными бабами и одним слепым стариком? Да и некогда — тысячный отряд все же не иголка в стогу и скоро его обнаружат. Пришло время второй фазы уже начавшегося штурма, и фейри подал сигнал, но не тысяче внутри, а полутысяче (считая всадников на грифонах) снаружи.

Кожаных Плащей развели: на грифонах сидели только их владельцы, видимый же со стен отряд не дотягивал даже до 4-х сотен ( остальные — хорошие, очень хорошие иллюзии специального раздела магии Порядка), а у многочисленных костров, чьи дымы заставили гоблинов гордиться своим умом, никто не сидел — полусотня костров и всего один спецназовец-заготовка, десяток на все. После сигнала Главы клана наколово перешло на новый уровень: грифоны как заполошные заметались вдоль стен, их наездники не целясь и не жалея жезлов лупили в сторону цитадели и не особо обращали внимание на ответный огонь шаманов, стрелков и баллист; спецназовцы у костров активировали особые амулеты, которые тут же начали издавать разнообразный громкий шум (рев сигнальных рогов, топот тысячных отрядов, крики сотен разъяренных и готовых броситься в битву воинов); а маги предвратного отряда обрушили на стену свое немалое искусство и даже нанесли защитникам цитадели не липовые, а самые настоящие потери и полностью переключили внимание шаманов на себя. Неплохо отработал Ворошилов: дистанционная атака маунта в виде луча хоть и не смогла на этот раз срубить башню из камня ( мощные щиты, да и башня много солидней чем на руднике ), но заставила гоблинов понервничать и придала достоверности спектаклю. Тем же занимались воины-игроки и их временные соратники-иллюзии: прикрытая грозно переливающимися щитами коробка из нескольких сотен воинов застыла напротив главных ворот в тревожащей гоблинов неподвижности.

Защитники цитадели бурно реагировали на весь этот цирк: стрелки и операторы баллист достигли предельной скорострельности, пытаясь хоть случайно зацепить верткие, скоростные и в то же время прекрасно защищенные цели, что также лупили в ответ; у ворот, разумеется с внутренней стороны, как на параде выстроился более чем тысячный отряд элитной тяжелой пехоты — лучшие бойцы готовились закрыть воротный проем своими доспешными телами и при нужде лечь все как один; ближе к стене и башням подтянулись резервные отряды, и пусть большую половину в таких отрядах составляли женщины и старики, недооценивать их было нельзя. Ну и разумеется шаманы оказались просто нарасхват: держать и латать щиты цитадели, поддерживать стрелков против грифонов, отвечать и не давать окончательно обнаглеть магам за стеной, пробафить антиштурмовые отряды (если дождаться штурма можно и не успеть), лечить раненых ( не так уж и мало — грифоньи всадники действительно не жалели жезлов, ну а маги клана Драконов не зря ели свой хлеб с маслом и икрой) — именно тот результат, которого и добивались игроки — все внимание на грифонов и поле перед стеной и полное отсутствие времени оглянуться назад и посмотреть, что делается за твоей спиной. Спектакль, автором которого был Дримм, а режиссёром Таурохтар, удался — гоблины ''аплодировали стоя'' и не мешали хлынувшим из подвала бойцам Драконов захватывать беззащитную цитадель.

Но не все шло так гладко. И нет, план Дримма удался и в цитадели почти не было воинов, а все способные и желавшие сражаться женщины гоблинов пополнили собой резервные отряды, но во внутренних зданиях цитадели все равно осталось много разного народу и игрокам пришлось кровавить мечи, теряя драгоценное время на беззащитных, но мешавших обитателей цитадели. Дикие крики и шум бойни вскоре привлекли внимание гоблинов у стен, и первыми бросились назад бабско-резервные отряды — разве могли поступить иначе женщины, чьи дети вот-вот окажутся в руках врага? За в беспорядке бросившимися в глубину цитадели женщинами побежали и старики, и немногочисленные мужчины, а вот общее командование клана Кожаных Плащей оказалось в замешательстве — снимать воинов со стены когда вот-вот начнется штурм!? Грифоны и игроки снаружи подлили масла в огонек сомнений и усилили свой нажим: наездники грифонов достали приберегаемые для такого случая сильнейшие жезлы, жезлы достал и наземный отряд, причем ударили массированно и прицельно в самый створ ворот первой внешней стены, ну а маги итак делали все что могли и не давали своим противникам-шаманам ни вздохнуть, ни пернуть. Очередное действие спектакля снова удалось: гоблины вновь купились на клоунаду, и многочисленные, но слабо обученные, плохо вооруженные и неорганизованные отряды резерва оказались один на один с гораздо более сильными врагами.

Через некоторое время вожди Кожаных Плащей осознали свою ошибку, но и то не до конца, и вслед почти перебитым отрядам потянулись тоненькие ручейки со стен и башен, а также потопал отступивший за вторые ворота элитный отряд. Но было поздно — Драконы уже задавили последних бойцов резерва и встретили запоздалую атаку на удобных позициях перекрестным огнем заклинаний и стрел. Почти везде гоблинов отбили, и лишь изрядно поредевший элитный отряд сумел таки под шквалом ударов из окон и крыш ворваться в главное здание цитадели и схлестнуться с ожидающими их олли, которых поддерживали стрелами и гранатами спецназовцы с верхних галерей.

Тем временем бутафорский огонь снаружи оказался не таким уж и бутафорским — в гору щебня превратилась первая из надвратных башен — во внешнем кольце стен образовалась щель. Вновь классно отработал Ворошилов и со второго раза перерубил уже ''обласканную'' башню, которая со страшным грохотом обрушилась на свою стоящую рядом сестру и на гоблинов на стене между ними. Маги, жезлометатели с земли и владельцы грифонов вновь сконцентрировали свой огонь, и надвратная башня второй стены скрылась в огне разрывов, но устояла, а буквально через минуту мощные удары ослабли, затем и вообще прекратились — исчерпали себя жезлы, и истощились маги.

Ну а пока гоблины на стенах оказались будто бы меж двух огней — враги и снаружи, и изнутри. Отчаянная ситуация требовала отчаянных решений, и одно такое решение принял находившийся сейчас в крепости Кожаных Плащей шаман, вернее даже не шаман, а ученик шамана, но из древнего рода владеющих силой и державших великий долг Владык Хаоса. Юный, но способный ученик справился и сумел истребовать древний долг — в последний двадцатый раз на помощь гоблинскому народу пришла двойка гвардейцев Великих владык.

Пришла и сразу получила: Галивартан всадил одному из Зверей Хаоса в спину свое замечательное копье, ну а в напарника получившего Зверя тут же вонзилось несколько особых стрел — Светлана и другие рейнджеры клана не спали и использовали ОСОБЫЙ запас.

Айсмен справился хорошо и не растерялся, когда его оружие не сумело убить Зверя с первого раза (хотя должно было) — варвар тут же отправил вернувшееся ни с чем копье обратно, а потом еще раз и еще и вбивал его в спину парализованного болью чудовища столько раз, сколько было нужно. Миньоны Зверя попытались порвать обидчика ''папы'', но занятого делом Айсмена прикрыли остальные игроки.

А вот со вторым Зверем, что называется, не пошло и не пошло с самого начала и почти до самого конца. То ли этот конкретный гвардеец Владык отличался от остальных, то ли особые стрелы оказались с браком (что вряд ли, но все бывает), возможно и очень вероятно постарались его миньоны — огромные пауки-ходячая пасть на ножках, а может только что пришедший из родного измерения Зверь был полон энергии и сил, а не ослаблен как те, что умирали под стрелами рейнджеров в прошлом. Как бы то ни было, результат был один: Зверь без каких-либо проблем перенес залп стрелков и начал действовать — игроки клана Красного Дракона наконец-то узнали, что из себя представляет ближний бой с одним, всего одним, гвардейцем Великих Владык Хаоса.

Удар! Взмах гигантской трехпалой лапы, и два рейда с десятком спецназовцев долой!

Удар! И подброшенные до окон со стрелками пауки-миньоны в 64 зуба-клыка у каждого из них поприветствовали рейнджеров-игроков и нашли им занятие на все время схватки.

Удар! И шар ЧЕРНОГО огня едва не отправил на тот свет Дримма и три сильных рейда рядом с ним — почти проломил все щиты, вернее проломил, но потерял убойную силу и не смог отправить на респаун ни одного игрока за сотню, то есть ни одного из попавших под ослабленный удар игроков, а вот 20-и спецназовцам и еще большему числу петов так не повезло.

И все три удара за какие-то пару секунд!

Честно сказать и Дримм, и многие другие лажанули, а с заготовок вообще какой спрос? Хотя какая еще могла быть реакция на внезапное и очень близкое появление такого врага как Зверь Хаоса? Может быть такая как у Светланы? Или у Айсмена и тех кто его прикрывал? Нет, Дримм ''поплыл'' и упустил управление боем, бросив все силы на вновь формируемые им щиты и на ликвидацию пропущенного ущерба, стараясь растянуть щиты на всех и также всех исцелить — неверное решение — следующим своим ударом Зверь прорвал бы ЛЮБЫЕ созданные фейри или любым другим магом щиты и закончил то что начал. Большинство магов и воинов действовали не лучше спецназовцев, которые попытались завалить врага гранатами и стрелами из луков. Ну что, что могли сделать стрелы, обычные боевые заклинания и гранаты — эти комариные укусы, столь ''толстому'' и огромному врагу!?

К счастью среди Драконов нашлись те, кто сумел сообразить что делать и сделал, на секунду опередив способного прикончить всех Зверя.

Девятикратный — игрок расы тошта по прозвищу Дядя, убийца-вор и обладатель мультикласа ''скользящий в сумерках'' возник между и под широко расставленными ногами готового вновь ударить Зверя и что было сил метнул вверх связку уже взведенных гранат, особых гранат с Огнем Стабильности внутри. Детки Зверя ссыпались вниз на столь близко подошедшую жертву, но упали на землю, схватив челюстями лишь воздух — ''скользящий в сумерках'' был быстр и, оставляя за собой только туманные тающие силуэты, уже успел убежать.

Грохнули гранаты — убили множество миньонов и на какую-то секунду отвлекли гвардейца Владык, не дали ему нанести удар, а так же позволили проявить себя питомице фейри.

Василиса не намного уступала по скорости Дяде, да к тому же еще могла удивить многим другим. Дочка, высмеяв все законы гравитации, стремительно пробежалась по туловищу Зверя вертикально вверх, одновременно лупцуя его резко выросшим в размерах пламенеющим мечом. Бежала Дочка хорошо, быстро, била сильно, так что, рубя и плоть монстра, и его миньонов, меньше чем за секунду добежала до верха, то есть до головы и в прыжке, как бы ставя точку в свой прогулке, выбила глаз застывшему от такой наглости Гвардейцу Владык!

Разумеется все было забыто, и одноглазый Зверь попытался прикончить наглую мелочь, но хохочущая Василиса без труда ускользнула от огромных и сильных, но неуклюжих лап, еще и успев рубануть по одной из них. Изувеченный и униженный Зверь кинулся за кусачей блохой. Сама же Василиса, как будто ей было мало разозленного Зверя за спиной, уже нашла другую цель, решив убить двух зайцев одним ударам, и действительно как настоящая блоха поскакала в сторону призвавшего Зверя шамана-ученика, мальчика неполных 14-и лет и его всего шестерых охранников.

Умная питомица (поумней многих) достигла всего чего хотела: отвлекла Зверя и не позволила ему нанести удар, увела его за собой и дала время Дримму и остальным прийти в себя и заодно прикончила ученика и его охрану (последнее было не столь важно, поскольку Зверь Хаоса так и не исчез со смертью того кто его призвал). Ну а кинувшийся в погоню за Василисой одноглазый совершил ошибку — ну разве можно поворачиваться спиной к недобитым врагам...?!

Да, разъяренный Зверь был не прав и очень скоро в этом убедился! Первым опомнился фейри и, выставив открытую ладонь к небу на уровне глаз, начал говорить на своем родном языке: говорил Дримм долго (не так уж и долго, но в такой ситуации и минута — вагон времени), тяжелые и словно отдававшиеся глухим металлическим эхом слова обретали воплощение в виде сплетенных из дыма дыхания золотистых рун, что сыпались у фейри изо рта и словно наматывались на так же светившуюся золотом руку.

Опомнились и остальные маги и воины клана, и в спину преследующего Дочку гвардейца ударил настоящий вал из боевых заклинаний Порядка и других школ, в основном заклинания против созданий Хаоса, и полетели новые гранаты с Огнем Стабильности внутри. Ударило эпическое заклинание — рассыпалось ворохом бесполезных искр! Другое и третье — тот же результат! Зверь же тем временем полез на внутреннюю стену, ломая кладку и пытаясь прикончить дразнящую его Дочку. Стена не выдержала бешеного натиска и веса огромной туши и закономерно провалилась под тяжестью гвардейца Владык.

Дримм закончил наматывать слова на ладонь и начал говорить другое заклинание, сжимая и разжимая при каждом произнесенном слове кулак, а туманные буквы уже похожие скорее на веревки или толстые нити шевелились как живые у него на руке.

Зверь, тяжело хватаясь лапами за уцелевшую часть стены, поднялся с горы обломков, на которые упал — заклинания и гранаты игроков не сумели помешать ему встать. Вновь отличилась Дочка и, подскочив к опершейся о щербато-разломанную стену руке, оставила вместо трех гигантских пальцев один, прикончила четырех пауков-миньонов и была такова.

Дримм закончил читать второе заклание, а потом взмахнул-хлестнул рукой — взметнулся огромный массив золотистых нитей и сам собой начал сплетаться в огромный казалось растущий прямо из руки фейри канат. Нет, Хлыст о девяти хвостах!

Айсмен раз за разом вбивал копье в своего врага...

Рейнджеры и спецназовцы рубились и побеждали исторгнутых зверем пауков...

Грифоны все также носились вдоль внешней стены и беспокоили гоблинов на ней...

Олли добивали элитную пехоту...

Дримм растил и плел свою золотою великанскую плеть-продолжение его тела...

Игроки нескольких рейдов безуспешно шпиговали спину Зверя Хаоса разнообразным убойным добром...

Перед стеной снаружи остались одни иллюзии, а отряд из 4-х сотен Драконов спешил к тайному входу в цитадель...

Дочка ''гуляла'' по стене, сбрасывала попадавшихся навстречу гоблинов и манила за собой совсем ошалевшего от ярости Зверя, который реагировал на черную фигуру с двуручным мечом как правоверный западенец-хохол на не висящего на гиляке москаля.

Кожаные Плащи на стенах и башнях все также с упорством ослов игнорировали то, что происходит внутри цитадели и уделяли через-чур много внимания уже откровенно дутому маскараду во вне...

Все были заняты делом и не скучали, ну а фейри все так же плел и плел свою сияющую и постоянно растущую плеть и наконец-таки сплел...

Удар чудовищной девятихвостки был страшен! Зверь Хаоса, что не пикнул когда его били заклинаниями, гранатами и спец-стрелами, не издал ни единого звука, когда между ног взорвалась связка гранат с Огнем стабильности, даже не зашипел от боли, когда Василиса выбила ему глаз и отрубила пальцы, теперь даже не завопил, ЗАБЛАЖИЛ от боли, когда толстые как морские канаты хвосты золотой плети со звуком сгорающей плоти врезались в его тело и как живые пошли гулять по нему, оставляя глубокие уродливые шрамы, куда более глубокие чем те, что оставил меч Василисы.

Непоследовательный Зверь забыл о Дочке и вновь развернул свою огромную тушу, бросив ее в обратный путь навстречу стрелам, гранатам и заклинаниям, а так же фейри, что снова раскручивал многосотметровую плеть, готовя новый удар.

Развернувшийся Зверь рванул так стремительно и с такой труднопредставимой для подобной туши скоростью, что застал врасплох практически всех, в том числе и недовольно завопившую Дочку, которая тут же кончила играть с гоблинами в ''вышибалочку'' и кинулась вслед за ''беглецом''. Не удивил гвардеец лишь одного фейри — краткий период растерянности прошел, и Дримм полностью контролировал ситуацию. Почти километровая девятиголовая змея устремилась навстречу прикрывшей лапами морду туше и ударилась в нее со звуком двух столкнувшихся лоб в лоб товарняков — снова еще более дикий вой (лопнули все стекла в цитадели и даже слюда), шипение и дым сгорающей плоти, и снова золотые хвосты плети оплели огромное уродливое тело. Но на этот раз фейри не отдернул свою руку-плеть для нового замаха, а сжал находившийся внутри нее кулак и произнес слово на фейрийском языке — слово, обозначающее стержень или копье...

Золотистая плеть изменилась: девять ее хвостов еще сильнее оплели уродливо вспучившуюся плоть, будто желали задушить уже беспрерывно вывшего от боли Зверя, а гибкая основа плети превратилась в несокрушимый шест, что уперся Зверю в грудь и не давал ему двигаться вперед.

Опять ударил эпик и вновь неудачно — этот конкретный гвардеец словно был от них заговорен. Не особо были успешны и атаки магов, стрелков и воинов — Зверь как не обращал на них внимания, так и не обращал. Вновь хорошо сработала Дочка, по пути к своим неплохо приласкав одну из ног застывшего в неподвижности Зверя. Но все равно главная борьба легла на плечи Дримма, который держал и держал, и держал чудовищный порыв гвардейца Великих Владык.

Все-таки как не силен был Глава клана, Зверь Хаоса был сильнее, и превратившаяся в копье плеть медленно сжималась и сгибалась, а ее хвосты хоть и причиняли монстру нестерпимую боль не могли его убить — Зверь постепенно ломал сопротивление и двигался вперед...

Двигался ровно до того момента как закончивший со своим противником Айсмен не вогнал ему в голову древнее каменное копье. Ослабленному гвардейцу не нужно было многого — великое оружие забытой расы убило в 81-й раз.

Вожди Кожаных Плащей оказались последовательны в свой ошибке и так и не поняли что атаки снаружи не будет, а настоящая атака идет изнутри. Впрочем скорей всего они все же сумели это понять, но было уже слишком поздно. Через час после того как завалили последнего Зверя Хаоса, получившие поддержку Драконы очистили стены от гоблинов, уничтожая их по частям, и так же взяли почти все башни, а те что не взяли, блокировали и взяли потом. Цитадель последнего великого клана, одного из кланов владельцев рудника, пала, и неподвижные забытые всеми иллюзии воинов снаружи до самого вечера смотрели на так и не взятые внешним штурмом стены могучей крепости, а вечером с едва слышным щелчком исчезли без следа.

Рудник.

Через час после возвращения кланового войска из цитадели Кожаных Плащей.

Дримм.

Дримм закончил все текущие дела, а те что не закончил отложил и на некоторое время смог присесть и подумать. Предстоявшая через несколько минут важная встреча требовала его предельного внимания — какую бы личину не принял спешащий сюда человек, он был очень важен для клана как здесь в виртуале, так и в реале, не менее важен чем создавший машину времени ученый, а в виртуле еще важней. Дримм уже успел что называется ''прокачать'' Эленандара (в том числе и с помощью Дочки, которая хоть и не сумела ''завалить'' вышеупомянутого эльфа, но как могла отсканировала ему разум), а вот Дмитрий, молодой напарник ученого, будущий создатель матрицы, что вместит их всех, и недавно принятый на работу сотрудник ''Основы'' был пока темной лошадкой — непорядок.

Честно сказать, Дримм нервничал — слишком много было завязано на одном человеке, а ведь это всего лишь человек: он может заболеть, умереть, попасть в тюрьму и просто оказаться подонком, лентяем и трусом — вариантов тьма. Сможет ли немолодой ученый в одиночку потянуть весь проект в реальном мире? И сможет ли клан ТАМ ему помочь? И что делать с Дмитрием, если возникнут проблемы? И смогут ли они вообще с ним что-то сделать? Масса вопросов, и ни одного ясного ответа — все что Дримм знает о нем это слова других. Так что не удивительно, что Дримм был в легком мандраже и как у него всегда водилось гонял в голове десятки вариантов на случай ''А если? ''.

— Отец, — с фейри связалась Дочка, — Созерцатель (Эленандар) вернулся через Раздвоенное Копыто, с ним какой-то хмырь — эльф, наверное тот, которого ты ждешь. — Откинувшийся на стуле Дримм прикрыл глаза и взглянул на мир сквозь красноватые очи Василисы: действительно эльф, судя по одежде и амулетам маг не очень высокого уровня, но и не новичок, такой ли знаете середнячок, которых десяток на дюжину — идеальная маскировка. А вот имя подкачало — любой мало-мальски интересующийся историей человек обязательно повнимательней присмотрелся бы к магу с коротким и простым именем Тот.

— Будут проходить мимо тебя, аккуратно проверь новенького и тут же данные мне, — отдав приказ Дримм постарался расслабиться и выкинуть все мысли из головы. Всегда непростая работа с эмоциональными слепками требовала предельной концентрации и в то же время не терпела нажима и напряжения, бывало фейри не мог разобраться с первого раза и требовалась вторая, третья, десятая попытка... Перенапряжешься-поспешишь — упустишь что-то важное или вообще ничего не поймешь, или еще хуже поймешь, но неправильно.

Питомица не подвела, и вскоре разум насколько возможно расслабившегося фейри затопил поток не свойственных ему эмоций, желаний и чувств. Разобраться во всем этом водовороте было трудно, тем более каждый раз (с каждым конкретным слепком) чуть по другому или не чуть, впрочем Дримм уже больше полугода занимался подобными вещами, приобрел опыт и сноровку и научился читать подобную круговерть, пусть и не как открытую книгу, но и не как китайскую грамоту — в общем поднаторел и пусть и не идеально, но справлялся.

В целом то что фейри понял про человека Дмитрия ему понравилось — он не почувствовал гнильцы или каких-то странностей и патологий, в его клане встречались личности и посложней, а тут нормальный парень: немного позер, немного тщеславен, может завестись из-за ерунды, но также быстро остыть и в тоже время несколько отстранен от реальной жизни — нормально — могло быть много хуже. Разумеется подобное чтение эмоций было не точной наукой, и существовал шанс ошибки, но на 80% фейри был уверен, что Дмитрий-Тот не подведет, не налажает и сделает все как надо.

— Хотя какие 80% ?! — противореча сам себе тут же усмехнувшись подумал открывая глаза Дримм. — Многие люди сами про себя не знают, что они сделают через 5 минут, мало того, уверенны, что в конкретной представленной ими ситуации поступят так, а не иначе, а когда доходит до дела... Так что сбрасывать со счетов слепок не буду — полезная способность и вроде пока не подводила, но успокаивать себя даже на 80% нельзя. — Дримм еще раз глянул на уже почти растаявший слепок, утер пот со лба (все-таки несмотря на то что усилия по просмотру эмоций проходили у него в голове, тело фейри всегда реагировало легкой усталостью и потом) и все время до появления эльфов мысленно сравнивал то, что узнал о будущем знакомом благодаря Дочке с тем, что рассказал о нем Эленандар, впечатлениями Куэ и Ниэллона, а так же тем, что за такое короткое время сумел раскопать Альдарон. Если так подумать и собрать все вместе: рассказы ученого, слепок эмоций и впечатления людей, которым он доверял, получалось не так уж и мало, но именно личная встреча должна была поставить если не точку, то жирную запятую и несколько успокоить нервничавшего от того что не все в двух мирах зависит от него Главу.

Впрочем чтобы не испытывал в душе Дримм и о чем бы не думал, он не забыл услышав шаги гостей произнести короткое заклинание из арсенала фейри: несколько грубовато и наспех накарябаных кровью рун засветились мягким светом — в течении часа никто не сможет прослушать разговор Главы клана Красных Драконов и его гостей. Дримм конечно понимал: защита действует только от местных магов и если, например, их разговор решил бы прослушать программист ''Основы'', то заклинание вряд ли могло ему помешать, но раз на их стороне Дмитрий (новоиспеченный сотрудник ''Основы''), то пусть голова об этом болит уже у него, ну ладно, не у него одного, но хотя бы не только у Дримма.

Дримм ошибался сразу в двух вещах, но ошибался приятно, хотя и не знал об этом: во-первых, он преувеличивал всемогущество создателей игры, вернее не знал насколько иллюзорен их контроль над собственным детищем (самая страшная тайна ''Основы''), а во-вторых, недооценивал магию фейри, по некоторым причинам выбивавшуюся из общего списка магических школ.

Встреча началась нормально: Эленандар представил Дмитрия и Главу клана друг другу, хотя и тот, и другой были уже заочно знакомы, но приличия все же были соблюдены. Тот-Дмитрий не стал юлить, ходить вокруг да около и сразу перешел к делу:

— Натворили вы делов — мама не горюй! Там, — он поднял палец вверх, имея ввиду ''Основу'', — никак не ожидали такой бойни — все в шоке! Но вам, вернее нам, повезло — в шоке приятном — такая реклама Серединного мира и без всяких затрат! Гудит не только внутри-игровой чат, но и весь интернет, ваши подвиги даже в новости по ящику попали! Правда появились какие-то психи с дующими в кровать заикающимися детьми и пытаются выбить компенсацию — вроде как их дети были среди тех, кого вы наняли, и получили травму. — В душе у фейри шевельнулась совесть, и он сразу вспомнил слившихся до окончания контракта игроков. — Но это ерунда, только подогреет интерес публики, пусть адвокаты компании наконец поработают — не зря же бюджет у них чуть не миллиард (Дмитрий конечно преувеличивал и сильно, но бюджет Юридического отдела ''Основы'' был действительно очень велик). Да и дело гроша выеденного не стоит — проиграть такое надо сильно постараться. Всюду стоит что игра с 18+, а если кто-то там решил проигнорировать предупреждение и на свой страх и риск запустить малолетку, то кто ему доктор. —

Некоторое время разговор крутился вокруг этой темы, и Дримм хоть и не показал виду, но несколько расстроился — понял что клан, а вернее он, чуть-чуть лажанул-перестарался — внимание реального мира и ''Основы'' было им совсем ни к чему. Хотя что об этом переживать, дело-то сделано, и ничего не изменить. Потом разговор коснулся нынешней работы Дмитрия, и настроение Главы клана поползло вверх.

— Дядя так обрадовался тому, что я наконец ''образумился'', — рассказывал о своем трудоустройстве Тот, — что без вопросов согласился поручить присмотр за вашим кланом мне. Так что гордитесь — вы 24-й клан, у которого есть личный куратор, и единственный, у которого меньше 30 тысяч членов. А так я не плохо устроился: дядя давно искал кого-то вроде инспектора — не доверяет он прогам и системщикам, хочет внутри собственные глаза, так что отчитываюсь я только перед ним, зарплата побольше чем обычно, да и полномочий тоже. И еще, меня многие помнят, как я помог в конце — проблем быть не должно — я прохожу по разряду ''своих'', а не какого-то ''хрена с бугра''. —

— Расскажи, как будем связь держать, — подтолкнул своего молодого товарища Эленандар.

— Просто, — расплылся в улыбке довольный своей придумкой Тот. — Вы примите меня в клан, и я вроде как буду следить за вами изнутри. Я узнавал, так делают, а у ''Великой Стены'' (очень большой китайский клан) аж 3 куратора: 2 внутри, 1 снаружи. —

— Примем, — согласно кивнул Дримм, это было действительно удобно, но тут же внес несколько корректив уже от себя: — Только не сразу — вызовет подозрение. И тебе придется пройти общий курс как и всем — по той же причине. —

— Я готов, — не стал возражать Дмитрий, — но сами понимаете, много времени с вами (кланом) я проводить не смогу, нужно будет и другую работу выполнять, к тому же ГЛАВНОЕ ДЕЛО тоже не терпит. —

— Я понимаю, те кто уже посвящен тебе помогут и прикроют, если будет нужно, но курс все равно придется пройти, заодно познакомишься со всеми. — Была еще одна причина, вернее даже несколько таких причин, по которым Дримм настаивал чтобы Тот пришел в клан на общих основаниях, как рядовой член. Первое — легализация уже внутри клана, как для тех, кто пока не будет знать кто он такой, так и для тех, кто знает — они должны увидеть в нем соратника, товарища, такого же как они члена клана, а не постороннего узколобого умника и тем более, не просто инструмент достижения цели. Второе — курс это не просто учеба, а испытание и насколько возможно полная проверка — они (клан) смогут еще лучше понять, что он за человек и какой из него получился эльф и соратник. Третье — не менее важное: сам Тот должен почувствовать себя в клане своим, жить его проблемами и мечтами, завести друзей и приятелей, ощутить себя частью чего-то большего чем он один.

— Когда начнем? — ''бил копытом'' Дмитрий.

— Как пыль уляжется, — неопределенно ответил Дримм, но затем уточнил: — Скоро: сейчас окончательно расплатимся с наемниками, доразбираемся с гоблинами, решим еще одну ''проблемку'', — Дримм загадочно ткнул указательным пальцем вниз, — и тогда начнем работать с новичками. У нас уже есть несколько кандидатов из наемников, есть несколько кандидатов, что не участвовали в операции, кое-кого подогнал Альдарон, по линии Вара тоже есть парочка — так что ты легко затеряешься среди них. —

Затем разговор плавно перешел на установку и условия работы, а так же на момент выбора точки переноса. Дмитрий как и Эленандар был недоволен тем, что в клане до сих пор не определились в какую временную эпоху будет произведен перенос. Расплывчатое, что скорей всего осталось 3 основных варианта (Сибирь, Австралия, Северная Америка), не очень их устраивало — придется делать 3 очень непростых линейки расчетов, зная при этом, что пригодится только одна. Но время терпело, и к тому же клан еще не определился с территорией, которую нужно будет перенести, количеством членов клана на момент все того же переноса и многим, многим другим — так что неопределенность с местом и временем переноса была пусть и важным, но одним ИЗ вопросов, что предстояло решить.

В общем и целом Дримм был доволен новым знакомцем: не дурак и немаловажное обстоятельство — за все время разговора ни разу прямо не соврал.

— Отец, — неожиданно вышла на связь Дочка, — тут Маска (Синьагил) прилетела и рвется до тебя. Насилу уговорили пообедать пока ты занят, но надолго уговоров не хватит — ей есть что сообщить, важное, я почувствовала, ее прям прет. —

— Хорошо, молодец, — похвалил питомицу Дримм. Видимо у Синьагил действительно имелось что сказать — волноваться бы по пустякам она не стала, не тот человек или эльф ( кого в ней в данный момент уже больше?).

Так что Дримм плавно постарался закруглить разговор, тем более основные темы были уже закрыты, да и заклинание сокрытия подходило к концу — троица так увлеклась поднятыми темами, что сама не заметила как пробежал почти что час. Расстались собеседники довольными: паранойя Дримма получила ''укол'' и немного улеглась, Дмитрий окончательно убедился, что Семен Никифорович сделал правильный выбор, ну а сам поименованный выше ученый облегченно вздохнул — все сошлось, и элементы задуманного им дела подошли друг-другу.

Уже на выходе из комнаты эльфы чуть не столкнулись с не утерпевшей Синьагил, что на всех парах спешила донести до Главы клана ''радостную'' весть о появлении в горах нового вида гоблинов — плохо уязвимых для магии и оружия ''чернышей'' с глазами цвета неба.

Крепость-цитадель Глоткогрызов.

Вечер 2-ого дня после великой битвы в Хлебной долине.

Большое, почти 35-и тысячное войско из почерневших от усталости воинов выметнулось сразу из нескольких ущелий и остановилось, словно наткнувшись на каменную стену. Глоткогрызы, как и несколько примкнувших к ним отрядов других кланов, с тревогой уставились на родной дом: разрушенные башни и стены первого передового укрепления и ни одной живой души на них будили самые тяжкие подозрения и черным отчаяньем захлестывали их сердца. Шаманы попытались установить связь с коллегами в цитадели, но не преуспели — подозрения обретали плоть. И тем не менее возможно не все было потеряно, ведь насколько сумел разглядеть вождь, сильно разрушены были лишь два передовых укрепления, а остальные носили мелкие почти косметические повреждения, как и ворота самой цитадели — вполне вероятно враги штурмовали оплот клана, а потом ушли. Глупо конечно было так думать, но именно так успокаивал себя усталый, не спавший 3 дня и до сих пор не оправившийся от ран вождь всех оставшихся у Глоткогрызов войск. Да и не могли члены этого клана просто так уйти от родного дома, от семей и накопленных кланом богатств, да и куда им было уходить?

Войско устало и медленно начало разворачиваться для битвы, а к передовому укреплению осторожно двинулись два отдельных полутысячных отряда: в первом — легко вооруженные воины и стрелки, а во втором — половина, даже больше, оставшихся элитных воинов клана. Основное войско еще ворочалось (дико уставшим воинам с плохо зажившими ранами тяжело давался строй), когда ''легкая'' полутысяча без труда и сопротивления захватила первое из 12 укреплений, и составлявшие его гоблины знаками показали, что там никого нет, только засохшая кровь и обломки оружия. Войско продолжало строиться, тяжелая полутысяча двинулась вперед, спеша сменить легкую в захваченном укреплении, а легкая намылилась совершить новый бросок и занять следующее в цепи.

Взрыв!!! И еще целая серия более слабых взрывов скрыли под собой основание горы!

В одну секунду Глоткогрызы потеряли целую тысячу бойцов — заложенные Драконами фугасы сработали как надо. И это было лишь началом — остальные укрепления, да и сама цитадель словно бы взорвались, и на так и не успевшее построиться войско полетели десятки боевых заклинаний из жезлов и сотни хороших стрел, а из-за цитадели на вершине горы появилась восьмерка грифонов и устремилась вниз, спеша вывалить свой взрывоопасный груз на стремительно превращавшихся в паникующую толпу гоблинов.

Битвы не получилось — Глоткогрызы и их союзники просто не могли драться, не было сил. Бойни впрочем тоже не вышло — только началась и тут же закончилась — драпать силы все же нашлись. Вылазки из цитадели не было, да и грифоны не долго преследовали сдувшихся гоблинов и изрядно уменьшившаяся в числе армия Глоткогрызов (чуть меньше 10 тысяч) и множество отколовшихся от нее мелких отрядов спешили как можно быстрее и дальше уйти от цитадели прочь. И если мелкие отряды пока просто бежали сами не зная куда, то Глоткогрызы, вернее их вождь, имели цель: путь их лежал в большое пещерное поселение на землях их клана, вождь рассчитывал найти там приют, отдых, укрытие от крылатых убийц и возможность воинам излечиться от ран. Ну а там, кто знает? Подойдут новые силы со всех концов горной страны, вернется Большая орда из похода, чужаки совершат ошибку — в любом случае небольшая, но способная сражаться армия Глоткогрызов будет наготове и не упустит шанса отбить свой дом...

Ретроспектива.

Масштабное и неожиданное вторжение развивалось крайне удачно, и пусть у 3-х наступающих армий осталось в тылу несколько мощных крепостей, помешать движению они уже не могли — были полностью блокированы и ждали армий второго эшелона, которые возьмутся за них по настоящему. А так селения и городки и даже многие клановые цитадели пали в первый же день или сами сдались перед победоносным армиями захватчиков. Если уж говорить на чистоту, то и сопротивления как такового не было — некому было сопротивляться — если уж и не все, то большинство мужчин ушло воевать, а оставшиеся просто не могли сдержать организованный и мощный напор сразу трех многотысячных армий вторжения. У тех же кто не сдался сразу, было лишь три пути: погибнуть на пороге своего дома; уйти в высокогорья, дикие ущелья, в старые гномьи шахты и пещеры под землей и начать партизанскую борьбу; или же бежать от армии захватчиков в надежде догнать тех, кто ушел 5, 4, 3, 2 и даже 1 день назад, и объединившись с ними броситься на врага или встать у него на пути. Был и четвертый путь — бухнуться на колени, покориться и лизать захватчикам сапоги, а потом верно служить новым хозяевам — таких среди гордых обитателей гор пока было мало, но становилось все больше по мере движения армий вперед.

Кое-где мужчины все же догнали ушедших на войну собратьев и рассказали им о том что происходит у них за спиной, кое-где ушедшие сами повернули — потоки беженцев донесли до них не радостные вести, что делали бессмысленным сам поход, а кое-где их развернули назад отряды, что шли на помощь осажденным крепостям. Как бы то ни было, по мере продвижения вперед сопротивление захватчикам росло, и пусть их было больше и они лучше умели сражаться, но нет врага сильнее того, кто защищает свой родной дом. Серия тяжелых битв в узких ущельях, мелких стычек-засад и даже индивидуальных схваток вынудили в конце концов изрядно потерявшие в числе армии затормозить и даже несколько отползти назад... зачистить уже захваченную территорию, отдохнуть и дождаться войск второго и третьего эшелона, а так же специально обученных отрядов по контр-партизанской борьбе — машина вторжения хоть и забуксовала, но остановиться уже не могла, да и не хотела, а у защитников родной земли при всем их не показном героизме все же не было сил надолго ее остановить, только умереть пытаясь.

Кровавая, жестокая и как оказалось до конца не законченная гражданская война вновь вспыхнула в Гоблинских горах — изгнанная когда-то династия вернулась, и законный король привел с собой верных престолу гоблинов Синих болот!

Глава 26

Холм.

Восемь дней спустя после битвы в Хлебной долине.

Дримм.

Дримм отхлебнул из чашки чая и, машинально поставив ее на столик у кресла, вновь упрямо постарался увидеть что-то новое в тексте, который он пусть и не сто, но много раз уже читал:

Гвыжаха Поедатель Кишок Кровавый Шип — темный бог, сын Воргутата Бараны (в книге не приводилось, кто это такой — видимо по идее тот, кто читал, должен был это знать), один из сорока братьев, рожден двадцать девятым. В Битве Небесных Сфер лишился хвоста и значительной части силы, бежал, за что был проклят отцом и братьями. Сумел уничтожить своего брата Хавакуважиха Поедателя Грехов Темного Охотника, когда тот пытался наказать его за бегство, восстановил его плотью силы и скрылся от мести остальных братьев среди Планов Хаоса. Вскоре был изгнан оттуда, скрывался в мире духов — был изгнан, скрывался в подземельях Серединного мира и чертогах Термеза. Дальше его следы теряются. Бог Смерти объявил за его голову награду. Возможно давно уничтожен, но сведения не подтверждены.

— Очень жаль, что не подтверждены, — подумал Дримм и, вновь взяв чашку, сделал из нее глоток. — Как жаль, что бесхвостого братоубийцу не прикончили остальные брательники, духи, Владыки Хаоса и сам Термез, ну или те, для кого Бог Смерти объявлял награду. Если так подумать, то этот Гвы..., тьфу (!) язык сломаешь даже в мыслях, должен быть крут, хоть и дезертир — вон сколько его гоняли отовсюду, а прибить так и не смогли. Мало того, он даже, потеряв часть сил вместе с хвостом, смог прикончить одного из своих братьев, и как он это сделал хитростью, обманом или просто повезло в общем-то не важно — важен результат. — Дримм допил остатки чая и, поставив чашку обратно, щелкнул пальцами и, не глядя как мгновенно появившийся Игорь наполняет ее из чайника, вернулся к книге.

Читал Дримм впрочем недолго и через пять минут, в легком раздражении захлопнув толстый и древний на вид фолиант, положил его к стопке таких же и, неторопливо прихлебывая из вновь наполненной чашки ароматный чаек, задумался. Задумался же Дримм о том самом темном боге, про которого только что читал и который неожиданно ''нашелся'' и ни где-нибудь, а глубоко (но все же недостаточно) под занятым Красными Драконами рудником. Именно этот темнобожественный потеряшка-братоубийца-дезертир и явился одной из главных причин поражения древних гоблинских королей в гражданской войне. С тех самых пор божественный беглец жил не тужил в чертогах под рудником, а благодарные шаманы (попробуй не отблагодари такого — пожалеешь) обеспечивали ему непрерывный поток жертв и даже иногда умудрялись ухватить крошки знаний со стола обитавшего рядом с ними бога.

Немногие знали о том что Поедатель Кишок не покинул Гоблинские горы после гражданской войны, а ''прописался'' постоянно, в общем-то знали только шаманы, ну и вожди и некоторые члены советов старейшин сильнейших кланов. Вполне возможно часть непосвященных в тайну гоблинов догадывалась, что под рудником есть что-то — ведь сколько времени прошло? Но за пределы Гоблинских гор эти знания так и не проникли, не было даже мутных слухов.

Так и получалось, что между богом и шаманами установился определенный паритет: три раза в год шаманы приносили союзнику-богу жертвы — по сотне живых существ за раз и если в двух случаях темный бог не привередничал (любые живые здоровые существа, любого пола, возраста и расы), то третий случай был совсем другой песней, и добыча нужных жертв превращалась для шаманов в настоящий квест: дети эльфов не старше 15-и лет, старики людской расы за 90, невинные девушки-орки, беременные женщины-гномы, дети любой расы не старше 2-х дней — Кровавый Шип отрывался во всю и ни в чем себе не отказывал, а могучие шаманы вынужденны были ему потакать и безропотно, не жалея сил и жизней воинов (и не только) своего народа, доставать требуемое и их можно было понять — не получивший жертву бог мог подняться и забрать свое с неизвестно насколько большой неустойкой.

— Вот еще задача, — Дримм замер с поднесенной к губам чашкой — он вспомнил Зверей Хаоса. — Чего было больше в таком долготерпении шаманов: жадности потерять такой козырь в виде 20-и с лишним Зверей или страха что Звери не справятся и Пожиратель Кишок завалит их всех? Впрочем теперь уже не важно — в открытом бою бога нам в любом случае не завалить, да и нечем — все потрачено на тех же Зверей. Есть еще один свиток с титаном, пара десятков эпиков и Айсмэн с его копьем — маловато. Титан хоть и силен, но это всего лишь титан, из эпиков сработает в лучшем случае половина, скорее меньше, да и непонятно, как они подействуют на темного бога, любого бога, если уж на то пошло. Остается Айсмэн с копьем и все мы с нашими навыками и умениями, примочками и изобретениями, наемниками и союзниками — нужно думать и все просчитать или валить, пока Гвыжаха не заявился за ''получкой''. —

Дримм ''вспомнил'' (воспоминания шамана-разведчика Кожаных Плащей) когда у темного бога ''зарплата'' и погрустнел — осталось всего 15 дней. Всего полмесяца чтобы решить бежать или драться и если драться, то две недели на подготовку к бою с таким серьезным противником как темный бог. Дримм и все кто был посвящен в проблему (многие еще до начала операции) натурально страдали и мучились: вкус победы на губах, кураж и богатая добыча кружили им головы и буквально толкали принять второй вариант — сразиться с Кровавым Шипом и победить, но разум говорил другое и постоянно шептал не ставить все, ВСЕ что они добыли потом и кровью, вырвали зубами у судьбы всего на один бой, шансов выиграть который при всех допущениях ну очень немного. Победный кураж, привычка не отступать перед трудностями и уверенность Драконов в себе пока побеждали разум, и именно поэтому Дримм сидел сейчас в Холме и шерстил свою богатую библиотеку, стараясь понять, как убить темного бога, а специально созданный для этой битвы штаб пытался на основе уже известной информации разработать план битвы и решить, где его лучше встречать под землей или уже на поверхности.

Дримм еще раз раздраженно взглянул на стопку книг — библиотека мало что дала: общие сведения и никакой конкретики типа '' в утке яйцо, в яйце игла'' или '' у дракона отломана чешуйка на животе — бей туда''. Он правда узнал, что братьев Поедателя Кишок уже убивали и к настоящему моменту их осталось только три (не считая самого дезертира), но кто и как их убивал, было покрыто туманом из противоречащих друг другу версий, менявшихся от книги к книге.

— Так драться или нет? — напряженно размышлял поставленный перед дилеммой Глава клана. — Книги не помогли, в большом мире так же не удалось выяснить ничего полезного и вряд ли за оставшееся время удастся узнать — бога никто из игроков не убивал, а если и убивал, то не скажет, а если и скажет, то средство или способ вполне может не подойти для нашего конкретного, а для местных (неписей) сама мысль об этом — кощунство, пусть даже это темный бог, которым пугают на ночь детей. Принять план Вара и Таурохтара? Ловушка: мощные фугасы в стенах, потолке и под ногами, потом все эпики разом, а затем титан и с тыла Айсмэн с его копьем — авантюра и те, кто ее предложил и сами это понимают. Так все же драться или нет? — Дримм думал об этом еще десяток минут, но так ни к чему и не пришел и решил зайти с другого конца: подвести итоги и подсчитать с чем останется клан, если принять вариант бегства и оставить Гоблинские горы позади.

Подсчет достижений затянулся — они (клан) действительно успели многое и выполнили практически ВСЕ запланированные задачи и даже более того: рудник захвачен и сколько уж дадут боги времени будет приносить доход; гоблины разбиты вдребезги — быстро им не восстановиться, а учитывая вторжение из Синих болот... то это все, они (Драконы) победили; цитадели четырех кланов-владельцев рудника так же в их руках, так что в данный момент идет их ''чистка'' от серебра и всего остального добра, что имелось в главных твердынях богатейших кланов Гоблинских гор и спустя неделю не видно этой ''чистке'' конца.

Дримм даже прижмурился от удовольствия, вспомнив полные серебра хранилища, богатые сокровищницы, покои старейшин, шаманов и вождей, забитые оружием и доспехами арсеналы (ай-ай-ай — шедшие в бой с камнем в руке гоблины проклинают жмотов в загробном мире), склады, где можно было найти все что угодно в товарных объемах, ну и все в том же духе. Дримм несколько минут ''гладил жабу'', а потом вернулся к прежним мыслям:

— Ускориться с цитаделями — трудно, но возможно. Жаль бросать столько добра, но серебро и самое ценное вывести можно. Через неделю начать сворачиваться, дня за три предупредить рудокопов и беспредельщиков, а затем здравствуй дом и адью темный бог — вполне реальный план. Драться или нет? — Дримм с трудом, но все же осознавал насколько он изменился за прошедший год, ПОКА осознавал, но делать это становилось все сложнее — сама мысль об отступлении казалась чем-то кощунственным и никакие доводы разума не могли его переубедить. Кто бы сказал, зачем махаться с темным богом, рискуя потерять все? Несусветная глупость, нужно хватать все что можно и бежать, а не лезть в безнадежную схватку — какие еще могут быть варианты?! И все же фейри мучил и не давал покоя вопрос: драться или нет? Многим товарищам фейри по клану было не лучше — деформация сознания настигла не только его одного, а в той или иной степени почти всех старожилов клана.

Постепенно его разум как бы отложил сложную внутриконфликтную тему в сторону, и он начал вспоминать, что случилось после того как пала последняя захваченная кланом цитадель.

Информация Синьагил о голубоглазых крутышах в зачетной раскраске изрядно обеспокоила Главу клана, и фейри тут же не откладывая в долгий ящик приказал удвоить караулы и патрули вокруг рудника, в том числе и на грифонах, а так же выслать дополнительные группы наземной разведки, ну а сам вызвал Дочку и с ментальной помощью питомицы на целых три часа погрузился в транс, буквально перелопачивая воспоминания выпотрошенных им когда-то гоблинов. Потом, после того как он очнулся, у него страшно-привычно болела голова, но Дримм не жалел — страдал он не зря и выяснил то что хотел. Оказывается эти самые гоблины-нудисты, любители черного татуажа по телу, были известны в Гоблинских горах давно и так же давно видели последнего из них. Сам обряд, в результате которого из обычного воина получался такой вот ''черныш'', был не очень сложным, но весьма опасным и затратным для проводившего его шамана, ну а для воина, над которым проводился обряд — вообще билет в один конец.

Суть самого обряда заключалась вот в чем: воин-сосуд покрывался сложной магической татуировкой, шаманами призывался дух и помещался в воина, который ДОБРОВОЛЬНО согласился послужить вместилищем духа. Татуировка держала духа в сосуде и позволяла ему пользоваться памятью и навыками воина, сам же воин благодаря духу становился сильней, быстрей, его плохо брало оружие и магия и появлялись некоторые другие особенности, но это индивидуально зависело от заключенного в нем духа. Казалось бы все хорошо, но после того как в живой сосуд заселялся жилец из мира духов, жить сосуду оставалось 8-10 дней, не больше, а потом неизбежная смерть гоблина-добравольца, а дух отправляется домой (учитывая что призванные шаманами духи, те из них кто обретал материальную форму, могли существовать в Серединном мире несколько минут или в лучшем случае часов, то 8-10 дней для них — океан времени, плюс жизненная сила и душа гоблинов-сосудов). Кроме того духи были привередливы и не селились абы в кого, так что вариант набрать разного мусора: рабов, преступников, больных не прокатывал — только здоровые, мужественные, опытные воины и, как уже говорилось ранее, только добровольцы, осознающие на что они идут — лучшие представители гоблинской расы. Разумеется таких во все времена было немного и тратить цвет расы ТАК казалось диким расточительством. Шаманы и не тратили: запретили проводить подобный ритуал и не проводили его сотни лет (в последний раз во время гражданской войны, когда свергали короля — применили шаманы, сторонники законной власти, но Звери Хаоса, заемная сила темного бога и численное превосходство бунтовщиков легко перебивали все остальное ). Но сейчас пришли отчаянные времена: гоблины были растоптаны в собственном доме, и шаманы вспомнили старый обряд, ну а касательно добровольцев, то недостатка в них не было — после стольких поражений и смертей в сердцах многих достойных воинов поселилась лишь ненависть и желание отомстить ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.

Предпринятые Главой клана меры практически сразу принесли результат: на пути к руднику обнаружились десятки групп воинов с подселенными духами внутри, к счастью численность таких отрядов была не велика, 20-50 бойцов, чаще меньше, реже больше, и их довольно легко уничтожали по методе Полдона (фугасы в земле, гранаты и жезлы) слаженные рейды Драконов или тупо без изысков гвоздили сверху бомбами с грифонов.

Но были и два исключения: одно из них в две сотни столь опасных бойцов вышло к цитадели Дробителей Костей, распоряжавшаяся в цитадели Карамелька сдала поверхностную крепость без боя и ушла в отравленные подземелья, черныши-два в одном ринулись за ней и... все погибли — даже духи не смогли защитить смертные тела от жуткой отравы. Второе исключение было посерьезней — почти 6 сотен одержимых духами гоблинов едва не ворвались на рудник. До сих пор оставалось загадкой, как такой отряд не обнаружили еще на дальних подступах, но факт оставался фактом: обнаружили их совершенно случайно бывшие наемники-игроки, легли все до единого (3 рейда — 17 бойцов) и после респауна пришли качать права к Вару. Вар соображал быстро, а Дримм, которому он тут же об этом сообщил, еще быстрее, и буквально через 5 минут весь рудник стоял на ушах.

Они почти опоздали — когда черных гоблинов снова обнаружили, те уже входили в Угольное ущелье — единственное ущелье без стены. В самом конце ущелья, уже в преддверии рудника, запоздало, но все же хорошо отработала дюжина грифонов, ополовинив опасный отряд, а оставшихся встретил возглавляемый фейри строй из 2-х сотен игроков клана, 2-х сотен вольных игроков, 4-х сотен олли, 3-х спецназовцев, и тысяча легионеров и полутысяча Синих во втором эшелоне. Дримм и все те, кто еще не сталкивался с подобными врагами, сумели лично и по достоинству оценить голопузых гоблинов с голубыми глазами — потери были по настоящему велики: половина всех игроков + примерно такие же потери среди петов и маунтов (завалили даже Ворошилова!), сотня олли, 2 десятка спецназа — по 5-ти бальной шкале гоблины с духами внутри получили 6.

Больше таких эксцессов не было, и вообще после того прорыва количество размалеванных воинов пошло на спад, но дувший на воду Дримм все равно еще раз увеличил количество патрулей, подключив для этого всех грифонов, тем самым прекратив практику доставки ценностей из цитаделей по воздуху, объявил награду за головы чернышей (вольные игроки возбудились), порталами перебросил дополнительные силы в цитадели и создал на руднике специальную тревожную группу из одлли, спецназа и игроков, как раз на случай внезапного прорыва.

В остальном все у Драконов шло как по маслу. Отбили и рассеяли мощный 8-тысячный отряд, который попытался штурмовать цитадель Кровавых Топоров. Аналогичный 15-тысячный у цитадели Кожаных Плащей помножили на ноль с воздуха. Разгромили припозднившуюся армию со стороны Предгорий: вновь хорошо сработал Бобер — огромный склон, чуть не половина немаленькой горы, съехал вместе с находившейся на нем армией на несколько километров вниз, результат — пересыпанный камнем фарш вместо битвы и очков — многие расстроились. Разведчики доложили о повернувших назад армиях горных, что перли со стороны Синих болот. Ну и конечно день и ночь продолжался грабеж цитаделей: Драконы желали вынести из них все до последнего медного гвоздя, плюс взять как можно больше серебра из подконтрольных шахт. Бывшие игроки-наемники, а ныне вольные, но все равно привязанные к руднику птицы, так же не теряли времени зря и пылесосом прошлись по всем долинам и ущельям на два дня пути вокруг рудника и вплотную приступили к бывшей Хлебной, а ныне скорее Мертвой долине. Впрочем брать добычу на месте великой битвы оказалось не так уж и легко — ночью вообще без вариантов, а днем 50/50: либо после нескольких респаунов будешь с хорошей добычей, либо только респауны, а вместо добычи ерунда.

Раньше срока закрутились дела в цитадели Дробителей Костей: неожиданно скоро, не прошло и 5-и дней, оправилась Туллиндэ и тут же включилась в работу, практически в одиночку за 3 напряженных дня сумев поднять в отравленной цитадели чуть не тысячу мертвяков — силы некромантки после Великого обряда явно пошли в рост. Три дня Королева Мертвых пахала за десятерых, а затем ее сменили остальные некроманты клана. Зомбо-конвейер не остановился ни на минуту — сырья в гигантской цитадели-городе-могиле хватило бы на 100 лет напряженной работы. Вернулась Туллиндэ не одна и провела сквозь открытый Дриммом портал половину поднятых за 3 дня работы зомби. Морнэмир плясал от радости, хотя успел вместе Анариэль изрядно затариться насчет доп-силы в игровом квартале Узла (100 кузнецов, 100 универсалов и 300 шахтеров ), да и сотня Белок из цитадели клана уже прибыла. Нынче же Королева Мертвых занималась тем же что и Дримм и многие другие члены клана, то есть искала способ выиграть безнадежный бой, но было и одно отличие от остальных: Туллиндэ знала про Холм фейри и была здесь сейчас вместе с ним, не в библиотеке, а в лаборатории, занимаясь систематизацией заметок по своим, Дримма и их общим исследованиям.

Почему Дримм настолько сошелся с напрягшей его при первой встрече некроманткой и даже раскрыл ей тайну Холма, он и сам толком не понимал: возможно сработало чутье, возможно общие исследования, что сблизили одинаково любознательных эльфийку и фейри, возможно глубоко скрытое и давимое желание похвастаться такой замечательной вещью как Холм — в общем неизвестно что было тому виной, а скорей понемножку всего, но как бы то ни было, именно Туллиндэ, единственная из всего клана, знала секрет Главы и была внутри этого секрета частым гостем (возможно о чем-то таком догадывался Альдарон, но только догадывался, а не знал).

Фейри зевнул и вновь потянулся к чашке, но остановился на пол пути и с неудовольствием был вынужден признать, что два последних часа он провел не очень продуктивно: так и не принял окончательного решения по битве и зря по неизвестно какому разу прочитал один и тот же чуть ли не вызубренный наизусть текст, вернее даже не один связный текст, а не несущие решительно никакой пользы отрывки из разных книг. Из позитива — выпил чаю и съел пару пряников с имбирем, но честно сказать, его не тянуло гордиться таким ''успехом''.

Дримм со вздохом встал и отправился расставлять книги на место — они же не виноваты, что не сумели ему помочь. Стопка растаяла быстро, да и не слишком она была велика, у последней полки он задержался, водя пальцами по корешкам и пытаясь все же понять, как ему быть и что делать. Вновь ни к чему не пришел и намылился на выход, проведать засевшую в лаборатории Туллиндэ.

Выйти из библиотеки фейри так и не успел, будто бы увидел краем глаза что-то, и у него вновь заболела голова. Дримм уже привык к этой боли и старался просто перетерпеть, но на этот раз приступ оказался неожиданно силен и дал осложнения на глаза: фейри полностью ослеп, пусть и меньше чем на секунду. Не успел он по настоящему испугаться как зрения вернулось, но вернулось вместе с разламывающейся от боли головой и множеством искр в глазах. Дримм попробовал проморгаться — помогло, искры вроде пропали, оставшись в уголках глаз, вернее одного глаза, в правом углу правого глаза.

Все это время фейри стоял на месте, не пытаясь двигаться и трогать голову, а так же что-нибудь принять или полечиться с помощью магии — по прошлому опыту знал, так будет только хуже. Через пару минут боль как обычно начала отступать, и он вновь смог нормально мыслить:

— А это еще что такое? — подумал уже способный соображать фейри.

Искорка в правом глазу то исчезала, то появлялась в зависимости от поворота головы. Через секунду Дримм осознал, что не голова была тому причиной, а то, куда смотрит его правый глаз. Он осторожно и медленно повернулся на одном месте и убедился в своей правоте: искра гуляла по зрачку и словно компас указывала на одно место, а так же совсем пропадала, когда он поворачивался к этому месту спиной. Дримм хотел было выйти и проверить останется ли подобный эффект в другом помещении, но вовремя сообразил, что если искра в глазу исчезнет, то может и не появиться больше никогда, и он так и не узнает, что она хочет ему показать.

Некоторое время фейри напоминал умалишенного: водил из стороны в сторону головой, приседал и изгибался всем телом и вращал глазом, то отгибая веко рукой, то наоборот прижмуриваясь. Потом не прекращая своих экзерцисов, смешной дергающейся походкой двинулся к нужному углу библиотеки. По мере того как фейри приближался к цели, шаг его становился все уверенней, и он уже почти не трогал глаз.

— Странно, — Дримм оглядел цель своей ''кривой'' прогулки, причем глядел он одним глазом — искорка в правом глазу подросла и запульсировала, полностью блокировав зрение справа. Фейри резко повернулся спиной — снова взгляд на мир как прежде. Новый разворот и опять белое пульсирующее пятно с правой стороны, а левый действующий глаз уставился на книжный шкаф, один из многих ничем не примечательных шкафов в библиотеке. — Совершенно не понятно, — думал Дримм, разглядывая и перебирая пальцами корешки книг.

Изумление фейри было объяснимо: ладно бы книги по магии, ну пусть даже по алхимии и ремеслу, или хотя бы древние карты и просто дорогие фолианты с окладами из драгоценных металлов, редких пород дерева, украшенные жемчугом и камнями, но бросовые даже не древние книги: беллетристика и кухонные рецепты в мятых обложках стоимостью в медный грош (ну десяток в лучшем случае), занимавшие место в библиотеке, пока на это место не найдется более ценный и полезный претендент. Что в них может быть особенного? Тем более каждую Дримм давным давно уже прочитал и получил от них все, что они могли ему дать — чаще всего лишь потерянное в пустую время и всякую бесполезную муру, и только пару раз он наткнулся на что-то более-менее ценное (скорее менее, чем более).

— Б..ть!? — в слух непроизвольно выругался на русском фейри, отдернув руку когда одна из книг шибанула его не слабым разрядом — белое пятно с силой мигнув напоследок исчезло и сразу резко, будто по сигналу, прошла все еще доставлявшая проблемы головная боль. — Ну-ка, ну-ка, — Дримм не решился сразу прикоснуться к шибанувшей его книге, а сперва внимательно осмотрел корешок и напряг память, пытаясь вспомнить что это за книга с обложкой из потемневшей от времени кожи и стертыми практически неразличимыми буквами на корешке. И надо же, вспомнил! Еще бы ему не вспомнить свою первую прочитанную книгу на фейрийском языке (и вообще первую в Серединном мире), преследовавшую и изрядно задолбавшую историю о девочке-фейри, которая после смерти родителей заботилась о маленьких брате и сестре. Разумеется это была не та первая книга, но одна из многих таких же повстречавшихся на его пути.

Дримм чуть не подпрыгнул на месте и снова позволил себе ругательства уже на фейрийском языке — словно пелена упала у него с глаз, и он вспомнил историю с Ромашкой и ее семьей, пусть и не полностью, но подозрительно сильно похожую на описанную в книге — если бы он тогда не вмешался, то была бы один в один. Несколько секунд фейри думал, а потом решительно взял книгу с полки и... книга была теплой как живое существо, но уже не била его разрядами.

Что-то странное творилось с буквами названия: они то пропадали, погружаясь в кожу обложки, то всплывали обратно, то изменяли свои очертания, то становились прежними — в общем ''гуляли'' под изумленным взглядом фейри, и прочитать название он уже не мог, а затем с изумлением понял, что не помнит каким оно было раньше, хотя и читал это название десятки раз. Дримм почувствовал необъяснимое желание открыть, немедленно открыть книгу, которая будто даже согласно шевелилась у него в руке и не стал противиться этому чувству-желанию, да если бы и захотел, то не смог — это было сильнее его...

На богатом ковре библиотеки лежала книга, очень непростая книга — книга писала сама себя, изменяясь с каждой секундой. В ней менялось все: шрифт, содержание, обложка, даже материал страниц, состав чернил и стиль написания, неизменным остался только язык, на котором она была написана, и к концу этого довольно быстрого процесса, на том же месте лежала уже совершенна другая книга — новорожденная книга на языке великой расы фейри.

Но бог с ней с книгой — в библиотеке творились дела поинтересней: фейри, что успел открыть первую страницу, но не успел прочитать даже пары букв, парил почти у самого потолка, глаза его были закрыты, а тело расслаблено словно во сне. В беспамятное и беззащитное тело били разноцветные молнии и такие же шары. При всем своем угрожающем эффекте ни молнии, ни шары не причиняли парящему телу никакого видимого вреда, а впитывались в него, как впитывается в губку вода.

Сама же библиотека, да и весь Холм словно двигались, оставаясь на месте, неподвижный воздух ходил по всему Холму, возникали мелкие вихри и слышался странный механический скрип. Гоблины в камерах верещали и бились головами о стены, а кулаками о неподвижную дверь, охранявший их голем-тюремщик подобрался, но не стал ничего предпринимать, лишь повесил меч на пояс и положил алебарду на колени. Мелкий демон, заключенный пентаграммы в лаборатории, принял мучительную и непонятно от чего наступившую смерть и превратился в отвратного вида зеленую грязь, а вот его сосед, прикованный к стене живой мертвяк, чувствовал себя хорошо и как обычно пытался порвать свои оковы из мифрила и как всегда не преуспел.

Все происходящее закончилось примерно через час и совершенно внезапно: успокоился Холм, сама собой закрылась новонаписанная книга, исчезли молнии и шары, а фейри прервал свой полет и резко рухнул всей тяжестью вниз... Игорь успел вовремя и подхватил безвольное тело у самого пола — как бы ни был туп магический слуга, его мозгов или интеллекта (или что там было вместо них у нематериального духа-заготовки) хватило чтобы не дать хозяину разбить затылок о пол.

Момент, когда Дримм открыл книгу.

Туллиндэ.

Внезапно начавшийся в тайном обиталище фейри кавардак застал Туллиндэ в лаборатории. Скрип, дрожание стен и странное движение воздуха не то что напугали некромантку (Королеву Мертвых вообще трудно было чем-то напугать), но изрядно ее напрягли. Девушка пожалела, что все ее снаряжение находится в жилой зоне, а на ней лишь легкие холщовые рубаха и штаны, а так же тапочки — рабочая одежда для не слишком грязных работ. Но не стоит думать, что сильнейший некромант клана Красного Дракона была совсем уж беззащитна — миг и рядом с ней появились верные Жнецы, чьи коса и серп смертельно опасны для любого живого и неживого врага и убить которых можно только очень редкой и сильной магией (да и то придется постараться), ну и разумеется с ней ее магия и полный резерв маны — вряд ли схватка с магом Смерти такого уровня покажется кому-либо легкой.

Внимание прибиравшей документы девушки привлек демон в пентаграмме: демон орал и бился о невидимые стены своей магической тюрьмы — созданию инферно явно было плохо и изо рта шла зеленая пена. Убедившись что пентаграмма держит, эльфийка перестала обращать на демона внимание как и на его соседа-мертвяка и применила несколько заклинаний для ориентирования в пространстве — ни одно не сработало — странно ведущий себя Холм блокировал все. Туллиндэ задумалась куда ей идти и что делать: с одной стороны библиотека, где находится Дримм — хозяин всего вокруг, с другой — тренировочные залы, где должна быть Дочка, а за залами жилая зона, где снаряжение и доспехи, с третьей — склад. Склад Туллиндэ отбросила сразу и у нее осталось только два варианта: библиотека и тренировочный зал. Куда же идти? После недолгого раздумья некромантка все же выбрала первый путь — Дримм должен знать, что происходит и значит нужно идти к нему.

Но осуществить задуманное ей не удалось: со стороны ведущего в тренировочный зал коридора донесся полный горя и боли вопль, и девушка, сама не зная почему, забыв о всякой осторожности, без раздумий и колебаний, бросилась туда, а бесстрастные жнецы скользнули вслед за ней.

Эльфийка в один момент проскочила словно бы извивающийся коридор и вывалилась в громаду тренировочного зала. Там творился полный беспредел: ''гуляли'' ящики вдоль стен, бренчали сложенные в них доспехи, ходили ходуном тренажеры, а в немаленьком бассейне бушевал шторм, но главное, на одном из мокрых матов как эпилептик билась в припадке питомица Дримма, безжалостно рвя волосы и любимый бесстыдно распахнувшийся халат, уже до крови даже не расцарапав, а разорвав кожу под ним.

Дочка выла и каталась не замечая ничего вокруг, но подбежавшую и попытавшуюся оказать ей помощь некромантку заметила и кинулась к ней как утопающий бросается к спасательному кругу. Причем рванула с такой силой, что обе девушки покатились, сцепившись словно в борьбе, и остановились только через несколько метров — Василиса оказалась сверху, обхватив руками, ногами и всем телом ошарашенную и даже немного оглушенную эльфийку, и разрыдалась у нее на груди. Туллиндэ все же пришла в себя и, сделав отвращающий знак готовым рубить, но побоявшимся задеть хозяйку петам, полуприсела, так же заключив рыдающую питомицу в объятья и гладя ее по спине и неестественно красным волосам. Кстати кожа и глаза Василисы тоже покраснели и сравнялись цветом с кровью из как-будто оставленных когтями тигра ран. Кровь жгла морщившуюся, но терпеливо сносившую жар некромантку, хотя терпеть такое было прямо скажем не легко — тонкая холщовая одежда не очень помогала, ну а рваный окровавленный халат Василисы и вовсе повис у нее на одной руке.

— Прямо сцена из порнофильма, — невольно мелькнула в голове Туллиндэ неуместная в данный момент мысль, когда сквозь тонкую ткань она ощутила слишком уж плотно прижавшееся к ней тело, мелькнула и тут же ушла, погребенная множеством обрушившихся на нее чувств, воспоминаний и желаний, вернее жуткой мешанины из обрывков принадлежавшим десяткам, возможно сотням, если не тысячам разных людей. Все это сбивало ее с толку, заставляло кружиться голову и терять ощущение себя, то бросая ее в жар, то заставляя покрыться холодным потом, то наполняя тело кипучей энергией и тут же отнимая все силы. Некоторое время эльфийка боролась с водоворотом в своей голове, а затем неосознанно приспособилась к нему и будто поплыла, погрузившись в него с головой, но в тоже время инстинктивно продолжая баюкать горевавшую питомицу у себя на руках.

Сколько девушки сидели в таком положении неизвестно — ни одна из них не следила за временем: Василиса страдала от потери отца и смысла своего существования, а утешавшая ее Туллиндэ погрузилась в своеобразный транс: море густых почти видимых глазу эмоций, что вырвались наружу из глубины неспособного их удержать сознания питомицы завладели ее разумом и чувствами, подменив их собой, и заключили обеих в почти материальный кокон. Присутствие Туллиндэ помогло — Василиса уже не кричала и не пыталась навредить себе, а ее глубокие раны почти заросли, и вскоре лишь капли крови на одежде Туллиндэ напоминали о них. Между тем свистопляска вокруг продолжалась: Холм все так же ходил ходуном, звучал странными звуками, гуляли невозможные здесь сквозняки, а получившие приказ жнецы бдили, охраняя свою впавшую в странное полузабытье хозяйку.

Очнулась Туллиндэ не сразу, как во сне ощущая во рту чужой требовательный язык, а на губах мягкие и сладкие губы. Проникшая снизу под рубашку рука ласкала ее возбужденную грудь, а другая уже почти стянула с нее штаны. Но штаны запоздали — сотрясающаяся всем телом в оргазме эльфийка только что кончила, потому и очнулась.

Шок!!! Очень, ОЧЕНЬ, слабое и пресное определение того, что испытала Туллиндэ — ни в этой, ни в прошлой жизни ТАК не смотревшая на женщин, в конце концов у нее был парень, можно даже с уверенностью сказать жених.

— И вообще я ни разу не лесбиянка! — мелькнула паническая мысль, и насколько эльфийка знала Василису и всех ее даже слишком многочисленных кавалеров, та тоже!

От шока даже частично пришедшая в себя Туллиндэ была как вареная и, машинально продолжая отвечать на поцелуй, не только позволила стянуть с себя рубашку и штаны, но и безропотно отдалась в плен жаждущих бедер и рук.

Некоторое время Туллиндэ боролась с собой, на самом деле даже и не столько с собой, своей изнемогавшей от желания плотью и с чужими частично подчинившими ее эмоциями, но и со своими неосознанными давно забытыми желаниями, которые буквально вырвал из глубин ее разума ментальный водоворот, пыталась разогнуть замок из сплетенных у нее на пояснице ног и обхвативших ее за плечи рук (проще шпалу согнуть) и что-то говорить затыкавшей ей рот поцелуями Василисе, которая смотрела на нее пустыми без малейших следов разума в них буркалами. Тем временем амплитуда движений росла, четыре твердых соска все яростней царапали друг друга, и мерно скрипел под двумя сплетенными телами мат. Вскоре девушка уже не могла говорить — тело ее предало: язык словно по свой самостоятельной воле ласкался с другим языком, кожа как будто заразилась жаром от плотно притиснутой к ней красной кожи, руки сами вцепились в чужие лопатки, еще сильнее прижимая обнаженное тело к себе, а живот и его низ словно намагниченные прилипли к такому же и двигались с ним в едином все убыстряющемся ритме. Вскоре и разум последовал вслед за телом, и сознание эльфийки окончательно затопила горячая волна — остался только ритм и стоны.

Неизбежный и бурный финал!!! И парный крик, что слился в один! Два тела, удивительно похожих на вырезанную из одного куска камня скульптуру, упали на бок и затихли не размыкая объятий.

Очухалась эльфика не сразу, но когда это все же произошло, рванулась по— настоящему: ударила Василису лбом в нос, коленом между ног, и кулаком снизу по почке. Нет результата — как дерево бить! Но через секунду красноглазая развратница сама разжала руки, Туллиндэ вскочила... и тут же чуть не упала — питомица свинцовой статуей повисла у нее на ногах.

Эльфийка занесла кулак и открыла рот позвать на помощь все это время тупо пялившихся на то как ''пялят'' хозяйку жнецов, но зашаталась от очередной эмоциональной волны, что пришла от вновь завывшей Василисы.

Искреннее раскаяние! И в тоже время непонимание, что она сделала не так! Боль от потери отца! Страх, СТРАХ неизвестности и того что она останется одна, куча других эмоций — все это терзало вцепившуюся в ноги эльфийки Василису. Только одного не было в мыслях вновь стремительно скатывающейся в истерику питомицы — страха собственной смерти, лишь жизненно необходимое желание иметь кого-либо рядом и вновь обрести смысл существования.

Туллиндэ не могла бросить вывалившую на нее весь свой тайный внутренний мир Василису и вновь ее пожалела, почти сразу простив. Да и как могло быть иначе? Ведь в данный момент она ощущала питомицу как себя, проникнув в ее разум как никто и никогда (лишь Дримм когда-то заглянул в свою питомицу так глубоко, но то было через мгновения после ее рождения и потому ничего особо не увидел, только зачатки будущей личности, а сейчас прошел год, и Дочка накопила солидный ''багаж''). Василиса раскрылась перед ней вся, и Туллиндэ почти теряя себя провалилась в глубины такого отличного от человека разума, ну а сама питомица уже без всякой сексуальной подоплеки уткнулась эльфийке головой в живот и затихла, иногда вздрагивая в прорывавшихся время от времени рыданиях.

*

В древние времена, когда облеченный могуществом фейри умирал раньше своего стража (редкий, очень редкий случай), потерявшего родителя стража всегда старались уничтожить — страж не мог жить сам по себе и искал для себя замену и если не находил, начинал убивать всех вокруг, и чем древнее был страж, тем труднее его было остановить даже сильнейшим воинам и магам фейри. Но если страж и находил то что искал, то это все равно был суррогат — новый владелец не мог контролировать вроде бы готового выполнить ЛЮБОЙ приказ стража — страж становился для него наркотиком, и чем дольше существовала новая и порочная по своей сути эмоциональная связь, тем глубже они проникали друг в друга, так что вскоре образовывалось единое существо, уже не способное себя контролировать. Слившиеся эмоции губили разум обоих, подменяя его примитивными инстинктами, и новорожденное живущее сразу в двух телах создание опять становилось опасно для себя и для всех.

*

На мгновение Туллиндэ испытала жгучий стыд, но не от того, что было пару минут назад на мате, а от того, что позволила себе на несколько секунд упиться властью над полностью подчинившимся сознанием другого существа. Василиса была готова на все ради обретения стержня-смысла жизни и как могла, руководствуясь скорей инстинктом, чем разумом, пыталась заслужить расположение новой госпожи. Как бездомный ребенок мечтает о родителях, котенок о молоке и ласке, так и создание древних фейри желало обрести основу, опору и смысл существования и не могло, просто НЕ МОГЛО ни секунды без них существовать. Но не только это прочитала проникшая в глубины разума стража эльфийка: в самом низу, на дне того что заменяло Василисе разум, она увидела жаркий огненный клубок безумной ярости, способный и желающий броситься вверх и смыть все остальное, заставляя обезумевшего стража убивать. Все висело на волоске — рухнет тонкая преграда и Василисы больше не будет — останется лишь жаждущий крови монстр.

Несколько мгновений девушка искала выход, а затем тяжело вздохнула и погладила заластившуюся подобно животному питомицу по голове. Не размыкая объятий присела на корточки и, посмотрев в полные муки, но и надежды глаза, САМА нашла губы Василисы и потянула ее на пол. Две обнаженных женщины снова сплелись, светлые и красные волосы перемешались, а кожа прижалась к коже, и вскоре вновь в уже знакомом ритме заскрипел мат. Но главное все же происходило не на мате, там где переплетаясь двигались полные желания и влажные от пота нагие тела, а в головах, в самой глубине соединившихся сознаний: Туллиндэ и Василиса вместе и каждая со своей стороны старались создать новую связь и загнать огненное безумие в глубину.

Новый, еще более бурный финал!!! Содрогавшаяся всем телом Туллиндэ вцепилась зубами в красное плечо, пытаясь не заорать в голос, ну а Василиса кричала на весь Холм и вжимала эльфийку в себя будто хотела раздавить. Новый круг: в мыслях пета возник яркий образ госпожи-любимой и начал обретать ''плоть'', а полный ярости и боли клубок уже не так рвался на поверхность. Танец дикой страсти, искренней жалости и бешеной надежды на любовь все набирал и набирал обороты, и совсем скоро сознания любовниц совсем перемешались как и их тела — вскоре невозможно было понять, кто сверху, кто снизу, где начинается Василиса и заканчивается Туллиндэ и кто из них все-таки госпожа.

Неизвестно чтобы получилось из этого всего в конце-концов, но неожиданно питомица вскочила, напугав подброшенную как пушинка и тут же пойманную за талию Туллиндэ и глянула на нее засветившимися от счастья глазами. Василиса ничего не сказала, но Туллиндэ поняла — Дримм жив! Так и не произнеся ни единого слова и не потрудившись одеться, Дочка рванула в коридор, как кегли снеся нематериальных питомцев некромантки. Жнецы встали и как-то потерянно уставились на хозяйку — Туллиндэ впервые увидела на всегда каменных лицах призрачных питомцев хоть какое-то выражение.

Впрочем девушке было не до них — ошарашенная и еще не отошедшая от игр разумов и плотских забав Туллиндэ едва устояла на ногах, переживая запоздалый оргазм и, преодолев нахлынувшую слабость, огляделась по сторонам: Холм успокоился и буря в бассейне улеглась. Затем смущенная всем что произошло (и не произошло) эльфийка уставилась на собственную перекрученную одежду и халат Василисы поверх нее, с неохотой натянула на себя измятые, кое-где измызганные шмотки и, прихватив подранный халат, отправилась вслед за убежавшей Василисой, не зная как ей относиться к случившемуся и радоваться ей или нет тому, что она не обрела такую питомицу, ну а вновь невозмутимые жнецы послушно последовали за хозяйкой.

Глава 27

Холм.

Дримм.

Фейри очнулся сразу и полностью. Тут же, даже не успев открыть глаза, встал, прислушался к себе: организм отозвался легкостью и мягкой истомой как после хорошего крепкого сна и ни следа головной боли. Дримм все же потрогал затылок и повертел головой — действительно боль полностью прошла. Он огляделся по сторонам и неожиданно увидел то, чего в библиотеке раньше не было — два новых коридора в дальнем конце.

Больше фейри ничего не успел предпринять — его чуть не сбил красный и голый вихрь в лице где-то потерявшей одежду Василисы! Налетевшая на него Дочка вцепилась в едва устоявшего фейри как клещ и впервые на его памяти разрыдалась, одновременно бомбардируя его сильными, восторженными и радостными эмоциями, судя по ним и слезы были слезами радости, а не горя. Дримм попытался что-то у нее спросить как словами, так и мысленной речью, но как уже бывало ни раз, в напряженный момент Дочка не только разучилась говорить, но даже формулировать свои мысли в понятные конструкции, это должно было пройти, стоит ей только успокоиться, ну а пока у нее одни голые инстинкты и эмоции, причем не только свои, но и заемные, как самого Дримма, так и тех, с кем она общалась или спала.

— Кхм, — Дримм так увлекся собственными переживаниями за Дочку и тем что она могла ему передать, что пропустил момент когда в библиотеке появилась Туллиндэ и два уже ее питомца. Смущенная эльфийка протянула ему халат. Дримм благодарно кивнул и сумел таки убедить Василису разжать объятья и позволить ее одеть. Говорить питомица пока что не могла, но по-видимому начала уже что-то соображать, потому как безропотно позволила прикрыть наготу и больше не пыталась влезть на Дримма как на дерево, а так же нет-нет да и бросала виноватые взгляды на так же смущенно смотревшую на нее и на Дримма Туллиндэ.

Между тем взгляд фейри случайно упал на книгу-виновницу всего произошедшего. Дримм наклонился за ней и не без некоторого трепета и напряжения взял ее в руки. Книга изменилась: новенькая резная деревянная обложка вместо старой потемневшей от времени кожи, как минимум вдвое увеличившийся объем страниц и новое название. Открывать или не дай бог читать обновившуюся книгу Дримм не стал — разобраться бы с тем, что уже есть, и поспешно поставил ее обратно на полку.

— И что это все было? — некромантка задала интересный и самому фейри вопрос.

— Пока не знаю, — пожал плечами Дримм. — Есть несколько сообщений, сейчас посмотрю и скажу. —

— Давай, — уже через плечо ответила ему эльфийка, так же как и Дримм заметившая наконец новенькие коридоры и решившая их осмотреть. Василиса же все также продолжала стоять глупо улыбаясь и как на бога смотреть на живого отца.

— Только без меня не заходи, — на всякий случай предупредил эльфийку Дримм, та дернула плечом, но послушалась.

Вами выполнена первая часть расового квеста ''Обязанности Старейшины ''.

Награда:

Получены очки.

+1 к интеллекту.

Доступно расовое умение фейри ''Взгляд 1-ого уровня'': раз в сутки на 20 минут вы сможете увидеть то, что видят только представители вашей расы.

Небольшое, прямо сказать маленькое количество полученных очков и мизерная для такого как он игрока прибавка к интеллекту не очень заинтересовали Дримма, а вот расовая способность — это было интересно, но прежде чем ей заниматься Дримм решил дочитать сообщения до конца.

Выполнен расовый квест ''Сила вашего народа '': вы владеете базовым набором возможностей, которым должен владеть каждый фейри.

Награда:

Получены очки.

+30 пунктов к репутации у фейри.

Открыты новые возможности в расовом классе ''Открывающий Пути''.

Ваше личное измерение выросло сообразно вашему статусу и силе, доступны новые возможности для развития, открыт доступ к новым расовым и классовым квестам.

— Надо же , — с приятным изумлением подумал Дримм, — а я и не знал, что выполняю какой-то квест, тем более два. Ай да книжечка! Вот вам и слезливо-бесполезная история! И кто же там в Основе такой умный, что замутил столь странный, да еще и так жестко скрытый квест? (на самом деле никто — случай, созданная без участия человека программа или вмешательство высших сил, но Дримм об этом не знал).

— Ну что, выяснил? — поторопила его изнемогавшая от любопытства эльфийка. Туллиндэ уже закончила осматривать видимую часть коридоров и вернулась назад.

— Все нормально. Я оказывается выполнил расовый квест и поэтому Холм вырос, — Дримм не стал вдаваться в подробности, но основное не утаил.

— Мне уйти пока ты исследуешь новые помещения? — проявила деликатность Туллиндэ и обрадованно предложила, увидев отрицательное покачивание головы: — Тогда может за доспехами сходить и тебе, и мне, и... — девушка несколько замялась, взглянув на все еще неадекватную и молчаливую питомицу, — Василисе? И кстати что с ней? —

— Да то же самое что иногда бывает во время битвы, только сильней. Да ты же видела!? Помнишь, она звереет и ничего не соображает, а потом полчаса-час не может говорить? Так что отойдет, уже отходит помаленьку. А что, она что-то натворила? —

— Да так, странно себя вела, — сказала полуправду Туллиндэ, постеснявшись углубиться в подробности. Дримм не почуял подвоха или лжи (лжи как раз таки и не было — Туллиндэ не соврала) и не заметил легкого румянца на щеках у эльфийки, а сам ''толстокожий'' фейри не догадался потом спросить о произошедшем у Дочки, да и не знал он что спрашивать — не зря говорят: правильно заданный вопрос это уже половина ответа.

— Нет, доспехи не нужны, — принял быстрое решение Дримм, — здесь нам ничего не грозит. Сейчас вместе сходим, только подожди минутку — новое умение опробую, — и фейри активировал ''Взгляд''.

На мгновение Дримм ослеп, словно вернулась искорка-пятно, но уже на оба глаза, и даже успел испугаться, затем зрение к нему вернулось — вернулось, но уже другим. Пропали яркие краски и привычное многоцветие — мир вокруг стал серым и частично сине-красным и таким было все, включая Дочку и Туллиндэ, разница была лишь в пропорции этих двух цветов. Но к спутницам Дримм особо не приглядывался, а с изумлением осматривался вокруг: привычная и ставшая за этот год домом библиотека изменилась кардинально. Нет, шкафы, ковры и обстановка остались на месте, помещение не выросло в размерах и не появились тайные двери, но ранее ничем не примечательные стены обзавелись красивыми рисунками и картами океанов и материков, причем не простыми застывшими в вечном покое картинами, но постоянно изменяющимися изображениями словно бы в интерактивном окне. Карты манили едва не облизнувшегося на них фейри, а рисунки затягивали в себя, спеша рассказать и показать свою историю, только присмотрись, но пару раз еле выпутавшийся из объятий сна-видения Дримм отложил подробный осмотр — 20 минут это очень мало, а осмотреть в открывшимся по новому, да еще похоже прибавившим в объемах Холме следовало много.

Огромное поле боя, вернее будущей битвы — две армии напротив друг друга еще не начали сражение, но вот-вот начнут. Блестят под лунным светом металлические доспехи, а копья смотрят в сторону врагов. Фейри и иллайны, иллайны и фейри — смертельные проверенные веками и тысячелетиями войн враги. Кто из них победит на этот раз? А кто станет пищей победителей? 200 тысяч пришедших на чужую землю фейри или меньшее число иллайнов, защищающих родной дом? Кто бы не победил, битва будет жаркой! Вот из строя фейри вышел поединщик и призывно взмахнул в сторону врагов огромным трехперым копьем, вот...

Дримм ели вырвал свое сознание из липких объятий очередного рисунка-рассказа и, стараясь не смотреть на стены, сосредоточился на остальных изменениях в зале. Кроме завлекательных рисунков по залу бессистемно плавали шары огня, впрочем не стремясь покинуть его через коридоры. С шарами Дримма ждал облом — они никак не реагировали ни на прикосновения (рука проходила сквозь них), ни на попытки мысленно установить с ними контакт, и фейри оставил их на потом — время поджимало. Изменились и книги на полках: далеко не все, но некоторые обрели синеватый, а в редких случаях и красноватый ореол. Кстати изменившаяся книга-причина новообретенных способностей осталась такой же как все, то есть серой. Дримм взял на пробу две изменившиеся книги разных цветов: одна по алхимии, а другая справочник темных богов, именно его он уже читал не далее чем час назад и разочарованно отложил.

Первой фейри опробовал книгу в синем ореоле и осторожно открыл собрание мудрости древних алхимиков: в общем-то сам текст в книге не изменился, просто поверх него, или вернее между строк, появился другой — горящие синим огнем буквы. Долго читать Дримм не стал, а по диагонали просмотрев пару страниц закрыл и отложил книгу — очень интересно и открывает новые грани мастерства для тех, кто хочет продвинуться в алхимии дальше. Написанное синим огнем не противоречило старому содержанию книги, но дополняло его и давало возможность понять суть процессов, а не механически копировать описанные в книге рецепты.

Вторая книга чуть не заставила фейри заплясать от радости под изумленным взглядом терпеливо ждущей его Туллиндэ — прежний серый шрифт в книге будто бы выцвел и поблек, а вместо него горели красные письмена и схемы, но главное — информация, что давала изменившаяся под воздействием умения книга, кардинально отличалась от той ''воды'', что была в ней ранее. Лишь усилием воли Дримм подавил мощное желание наплевать на все и начать ее читать, ее и десятки ее светящихся товарок по всей библиотеке.

— Ладно, я готов, пошли, — кивнул ожидавшим его девчонкам Дримм и напоследок кинул взгляд на отложенную книгу. Дочка без приказа достала из воздуха меч, а затем, опередив фейри и эльфийку, шагнула в левый коридор — все же некоторые питомцы имели преимущество даже над игроками, например, интегрированные предметы — часть их сущности.

Короткий коридор привел троицу в большой, больше оставленной за спиной библиотеки, но абсолютно пустой зал, пустой даже для новообретенного зрения Дримма, который так же как и Туллиндэ недоуменно оглядывался по сторонам.

— Мне. Здесь. Не нравиться. Отец. — впервые сказала несколько слов Дочка и под требовательным взглядом фейри с трудом пояснила : — Здесь. Нет. Силы. Совсем. —

Как Дримм, так и Туллиндэ задумались над словами Василисы: питомица не станет напрасно говорить, тем более ей это пока трудно, да и должен в зале быть какой-то смысл — не зря же он появился?

Быстрее сообразила Туллиндэ, опередив Дримма буквально на мгновение. Простенькое заклинание первого уровня магии Смерти и в зале появился призванный скелет. Появился и через пару секунд исчез, рассыпавшись растаявшей в воздухе пылью, хотя по правилам должен был существовать еще 4 часа, а у мага уровня Туллиндэ много, МНОГО дольше. Дримм тоже хлестнул на пол-зала золотистой молнией и убедился в том, что уже проверила некромантка: впечатляющей молния могла показаться лишь тому, кто не знал как может по-настоящему ударить фейри, а ползунок маны даже не дернулся вверх, спеша восполнить потерю. Дочка была права: в зале не было силы, сиречь магической энергии-маны, и не было ее СОВСЕМ, но не так как в зоне антимагии — магия действовала, но вот источник магии, та самая мана, и не думал пополняться.

Они не долго оставались в лишенном доступа к магической энергии зале, сотворили еще по паре заклинаний, чтобы лучше понять эффект и делясь впечатлениями вернулись в библиотеку.

Следующий точно такой же коридор и точно такой же на первый взгляд зал, но здесь в отличие от прошлого им не пришлось догадываться и ждать откровений от неожиданно покрасневшей Василисы (Туллиндэ дернулась и потупила взор, заалев щеками) — ползунок маны у обоих магов не пошел и даже не прыгнул вверх, а мгновенно оказался на максимуме. Тут они задержались несколько подольше, пытаясь понять скорость восстановления маны и с восторгом убеждаясь, что ее просто нет — самые мощные и затратные заклинания не могли поколебать словно прибитый к верхней планке ползунок. Да и сами заклинания получались много мощней и если бы не стены, что без урона себе поглощали любой ущерб, то фейри и эльфийка разнесли бы весь зал, а возможно и Холм.

— Вот так бы в большом мире! — восторженно мечтала по пути в библиотеку Туллиндэ. Дримм согласно поддакивал, хотя как раз ему-то грех было жаловаться — он редко видел ползунок у дна и почти никогда не считал затраченную на заклинания ману. — Следующие 2 уровня вложу полностью в восстановление — надоели зелья, сколько можно глотать горечь! — строила планы насчет еще не полученных очков магиня — к хорошему быстро привыкаешь и очень тяжело от него отвыкать. — Куда дальше пойдем? — спросила она у Дримма, когда они вновь оказались в библиотеке. Дримм прислушался к себе, постарался почувствовать Холм и уверенно кивнул на коридор, ведущий из библиотеки в Храм:

— Туда. —

Зал Храма практически не изменился: та же ненавязчивая простота, но было одно но — статуя Хозяина Путей словно бы состояла из такого же как в светильниках огня и казалась живой — бог дышал и смотрел на фейри, почему-то Дримм был уверен в этом, хоть и не видел его скрытого под капюшоном лица. Дримм поклонился богу, вызвав удивленный взгляд эльфики и настороженный Дочки, так же смотревшей на статую иначе чем обычно. А затем Дримм вновь на секунду ослеп, и когда прозрел ощущение могучего присутствия исчезло — он снова видел все как раньше, а не один серо-красно-синий фон — 20 минут истекли.

Храм так же как и библиотека обзавелся двумя новыми выходами, что вели в коридоры за ним, но имелось и отличие: один из коридоров выводил на лестницу, которая круто спускалась вниз. Именно лестницу первой и решил исследовать Дримм. Спускаясь фейри машинально зажег магический шар-огонек и только потом удивился: на лестнице стояла такая тьма, что даже прекрасное ночное зрение фейри не могло ее пронизать, так что фейри как простой смертный (все же не такой уж и простой) вынужден был использовать внешний источник света, с похожей проблемой столкнулись и Дочка с Туллиндэ.

Довольно длинная лестница привела компанию в совсем маленький зал, скорее даже комнату, в которой находилось всего два предмета: мощное намертво вделанное в пол каменное кресло — настоящий трон и здоровенная каменная же дверь — просто дверь с косяком и рунами по всей ее поверхности.

— Дверь лучше не трогать руками, — неожиданно предупредила Туллиндэ и под удивленным взглядом Дримма пояснила: — Чувствую. Кто к ней прикоснется — сразу каюк. — Фейри кивнул, принимая к сведению слова некромантки — предчувствия редко ее обманывали, в этом она была похожа на Дримма — у нее так же как и у него была внутренняя скрытая часть, способная вылезти в нужный момент, помочь и поделиться знаниями.

Дримм последовал совету и исследуя дверь не прикасался к ней, что не помешало ему узнать немало интересного: во-первых, дверь была не в стене, как ему показалось сначала, а открывалась в пустоту — между ней и стеной реально можно было ходить, не рискуя задеть ни стену, ни дверь; во-вторых, покрывавшие косяки и дверь руны оказались ему незнакомы — удивительно — благодаря богатой и читаемой библиотеке, фейри знал или хотя бы видел многие алфавиты и рунные записи и несомненно запомнил, если бы увидел нечто похожее; в-третьих, толщина самой двери, не меньше метра — явно никто не стал бы городить такой огород, столь мощную преграду, если бы не было на то веской причины.

Особо напрягаться и насиловать мозги Дримм на стал — решил разобраться и с дверью, и с троном потом, когда вновь сможет использовать ''Взгляд'', то есть не раньше чем через сутки, а может и позже — книги манили, тем более была реальная необходимость.

Вновь Храм и новый коридор, и неожиданный неприятный сюрприз, даже два: ни Дочка, ни Туллиндэ не смогли в нем долго находиться — обеим становилось плохо и с каждым шагом все хуже, а Жнецы и вовсе исчезли — коридор, то неизвестное что вредило эльфийке и питомице, мгновенно убило петов Туллиндэ. Так что дальше Дримм пошел один, а спутницы остались ждать его в Храме.

Коридор привел его в довольно крупный зал — самое большое помещение из увиденных в Холме, кроме разве что склада. Здоровый зал на три четверти заполняла вода, вода поступала из десятков маленьких, просто крошечных водопадов из стен — этакое озеро в миниатюре с небольшим островом посередине и узеньким, едва поставить стопу, мостом. Приятный похожий на аромат цветов запах заполнял весь зал, проникая глубоко в коридор, и мягкий не раздражающий взора свет струился непонятно откуда.

Дримму зал понравился, хотя на первый, да и на второй взгляд не нес никакой сиюминутной практической пользы — идеальное место расслабиться, помедитировать и возможно даже потренироваться.

Дримм оценил и мостик, легко пробежавшись по нему, и остров, некоторое время посидев в его центре, и воду — резкий терпкий, но не скажешь что неприятный вкус, скорее травяной отвар, чем нормальная вода. Дримму понравилось в зале и понравилось буквально все: отвар вместо воды, атмосфера, свет, приятная тишина — в будущем он решил сюда обязательно вернуться и проводить здесь как можно больше времени.

Фейри снова играючи перебежал мостик и отправился по коридору в Храм. К его удивлению спутниц в Храме не оказалось, а нашлись они в библиотеке, где сдвинув кресла вели какой-то напряженный разговор, тут же прервавшись когда из коридора появился Дримм.

— Ты там уснул что ли!? — не очень вежливо поприветствовала Дримма Туллиндэ. — Если уж такая нужда возникла, мог бы предупредить, а то пропал на три часа, а мы сиди тут и волнуйся! Если бы Василиса не сказала, что все с тобой в порядке, я бы уже накачалась зельями и побежала тебя выручать! Но даже она не сумела с тобой связаться! —

— Какие три часа? — только и смог ответить на этот обвиняющий монолог Дримм. Он не понимал про что говорит ему эльфийка — в зале с водопадами он был от силы 15 минут.

— Постой, ты что действительно не понимаешь? — глядя на выражение лица Дримма, сбавила обороты Туллиндэ. — И сколько по-твоему ты там был? —

— Не больше четверти часа, — озвучил свое ощущение времени Дримм и мысленно потянулся к Дочке узнать на самом ли деле прошли упоминаемые эльфийкой часы. Дочка кивнула.

— Интересно, — задумалась над словами Дримма притихшая Туллиндэ. Дримм был с ней полностью согласен — умиротворяющий зал оказался с неожиданным подвохом и украл у фейри более 2-х часов времени, а ведь он собирался еще минут 15 посидеть-расслабиться, хорошо что не собрался.

Потом были лаборатория и склад. В лаборатории ничего не изменилось, по крайней мере на простой, без использования недавно полученного умения взгляд. Разве что Дримм скривился, глядя на зеленую слизь в центре пентаграммы — все что осталось от не пережившего изменение Холма демона. Склад увеличился раза в три, но к нескрываемому сожалению Дримма, да и запускавшей в него иногда (чаще чем иногда) ручку Туллиндэ, только в объемах, а не в количестве содержимого. Некоторое время маги обсуждали склад и чем можно заполнить подросшее пространство, даже заспорили, но быстро пришли к согласию и уже было намылились его покинуть, как вдруг эльфийка совершенно случайно заметила на одной из полок то, чего там не должно было быть. Короткая инвентаризация и пара приятных открытий: все потраченные с момента обретения Холма ингредиенты восстановили свой объем, а те, что позже принес запасливый фейри и не менее (если не более) запасливая некромантка, остались на своих местах, не исчезли и не повредились во время изменения. Больше на складе не нашлось ничего интересного, и наша компания отправилась в тренировочный зал.

В зале они встретили трудолюбивого Игоря: дух-заготовка уже почти убрал образовавшийся тут беспорядок (Дримм не заметил, как облегченно переглянулись спутницы за его спиной) и сейчас заменял намоченные выплеснувшейся из бассейна водой маты. В целом зал практически не изменился, хотя опять же без новообретенной способности точно сказать было нельзя. Трудолюбивый заготовка продолжил заниматься своими делами, а троица повернула к тюрьме, оставив единственный новый коридор напоследок.

А вот тюрьма изменилась и сильно, хотя одно осталось неизменным — равнодушный взгляд вооруженного как на войну тюремщика-голема. Изменилось в тюрьме все, от размеров до компоновки помещений: вместо привратницкой с дверьми, за которыми сразу камеры, отдельное и сильно подросшее помещение, судя по появившемуся комплекту вещей минимум на десять человек одного персонала и семь полноценных ведущих из него коридоров.

Центральный и самый широкий из них привел на каменную и забранную решёткой галерею, что опоясывала здоровенный зал, примерно раз в пять больший чем вся старая тюрьма. Своеобразная общая камера имела все необходимые удобства: небольшой родник для питья, дырки в полу, куда справлять нужду, и выход, он же вход в виде опускаемой с галереи раздвижной лестницы, лестница была поднята.

— Ну Дримм, срочно пополняй персонал, кум у тебя уже есть, ищи кандидатов на посадку — нельзя оставлять столь шикарный апартамент без жильцов, — пошутила Туллиндэ и сама же засмеялась. Дримм кисло посмотрел на нее, но ничего не сказал — в чем-то она была права: единственный голем явно не справится с таким хозяйством, а ведь они посетили всего один коридор из семи. Впрочем больше таких огромных помещений им не встретилось и оставшиеся шесть коридоров привели в одинаковые копии того, чем раньше была вся тюрьма — привратницкая с четырьмя камерами.

Ранее посаженные в камеры гоблины так же нашлись и в неплохом, насколько это возможно для сидельцев, состоянии — процесс изменения Холма их не убил как демона-узника в пентаграмме.

Надолго задерживаться здесь они не стали, и Дримм, отдав пару распоряжений голему, вслед за уже покинувшими тюрьму девчонками вернулся в тренировочный зал.

Перед ними возникла дилемма: пройти сначала в жилую зону или исследовать новый коридор. После недолгого обсуждения (Дримм-Туллиндэ — Дочке было все равно) решили исследовать новичка, а затем уже проверить жилую зону и после этого, сделав все дела и никуда не спеша, отдохнуть и перекусить.

Новый коридор оказался совсем коротким, но зато из средних размеров комнаты, куда он привел, было сразу три пути: простенькая дверь посередине и два таких же коридора без дверей по бокам. Сама же комната сильно, очень сильно напомнила Дримму раздевалку какого-нибудь спортзала, там на Земле: ряды шкафчиков справа и слева у стен и скамейки для сидения, только здесь все было ровно наоборот — скамейки из металла (бронзы), а шкафчики из раскрашенного позолотой дерева. Шкафчики не имели замков на дверях, но имели начинку внутри: по два комплекта формы, похожей на ту что Дримм носил в школе у Первого, сандалии, полотенца, а так же банные принадлежности: кусок мыла и мочалку. Зачем здесь все это стало ясно, когда Василиса открыла центральную дверь: неплохая баня-помывочная на пару десятков мест, с чем-то вроде финской сауны и японских фуракэ, а так же душем, очень похожим на обычный Земной, дополнила образ раздевалки при спортзале. Все работало: где надо шла вода, хочешь горячая, хочешь холодная, где надо — пар или поднималась температура, а также имелись дополнительные полотенца и банные принадлежности.

Правый коридор тоже не поразил длинной, и буквально через десяток шагов Дримм вступил уже в настоящий зал не меньше чем оставшийся за спиной тренировочный. Вступил... и отшатнулся назад, едва не сбив с ног топавших за ним девчонок! И если Туллиндэ отступила на пару шагов вместе с Дриммом, то Василиса наоборот прыгнула вперед и застыла в пяти метрах от входа, поводя из стороны в строну мечом. Время шло, никто не спешил на них нападать.

— Да и нападение ли это было? — Задумался вспоминая собственные ощущения Дримм: как только он первый раз вступил в зал, тело сковала странная тяжесть и ему пришлось довольно таки сильно напрячься, чтобы совершить тот рывок назад, да и получился он прямо скажем не очень, словно фейри двигался в толще воды, да еще и с грузом на руках и ногах. Запоздало замигал значок сообщений, словно бы Система тормознула на пару секунд. Но хоть и тормознула, все же кое-что выдала, а ведь Дримм уже не надеялся на это — сколько раз случалось когда Система не находила объяснения тому, что происходит с ним и с миром вокруг.

Вы вошли в зону тяжести:

Дебаф зоны: масса вашего тела возросла пропорционально вашему уровню : начиная с 50-ого на +1 за каждые 20 уровней (не достигшие нужного числа уровни рассчитываются пропорционально), + 1 дополнительно.

Баф зоны: пока вы находитесь в зоне, базовые характеристики сила и выносливость растут в 10 раз быстрее.

Вы покинули зону тяжести — все бафы и дебафы сняты.

— Интересно! — подумал Дримм, еще раз перечитав первое сообщение. — Выходит это просто качалка, хотя весьма оригинальная. Так, посчитаем: + 1 с 50-ого уровня и за каждые 20. Я 172-й. Значит что? Правильно, в 7 раз. Ах да, дополнительно +1, значит в 8, плюс мелочь пропорционально за 2. И что же получается? В 8 с копейкой раз — жестко, но и фейри посильнее человека — должно быть терпимо. Так что хватит стоять. —

— Все в порядке, — Дримм успокоил Туллиндэ словами и одновременно мысленно послал Дочке отбой тревоге, а затем снова шагнул в зал.

Тяжесть навалилась на Дримма чудовищным грузом: тело словно жестко стянули стальными обручами и стиснули огромными клещами ребра, руки и ноги налились свинцом и даже шея с трудом держала голову, но при всем при том, он оказался прав — тело фейри не чета человеческому, и если даже подготовленный человек в таких условиях смог бы только лежать и с трудом дышать, ну может чуть двигать руками, то фейри все же ходил и не думал падать. Еще лучше чувствовала себя Василиса, да и по уровню она уступала отцу, а значит не 8, а скорее 5, но тоже довольно тяжело. Впрочем свои 5 Дочка носила легко, лишь чуть потеряв плавность движений, а так словно и не было ничего. Впрочем чему удивляться? Физически питомица фейри была гораздо сильней, так что представься случай, возможно носила бы его 8 получше чем он ее 5. Хуже всех в компании пришлось Туллиндэ — высокий уровень и мало вложенных в силу очков — обычная практика у магов, но здесь и сейчас это сыграло не в пользу некромантки, и в зале она могла лишь дышать и ходить как столетняя старуха, там на Земле. Но все же эльфийка не сдалась и не покинула спутников, а по стеночке с помощью Василисы добралась таки до места, где можно было сидеть, и кряхтя как бабуся присела, чтобы потом осторожно массируя заболевшую грудь осмотреть зал.

Зал производил странное и незаконченное впечатление: с одной стороны, вроде бы присутствуют мишени-щиты в дальнем углу, какие-то снаряды, стойки для оружия и полки по стенам, а с другой — полки и стойки были пусты, снаряды по-большей части разобраны, и вообще в зале валялись кучи каких-то камней и отдельные здоровенные валуны. Через мгновение Дримм понял, что ошибся по крайней мере в отношении камней: ни какие это были ни камни, вернее не только камни (кое-где блестел металл), а аккуратные шары от горошины до некрупного арбуза, и не кучки, а специально сложенные пирамидки метательных снарядов. Что же касается больших валунов, то более крупные чем в пирамидах камни располагались по порядку, от небольшого шара лишь чуть побольше самых крупных, что лежали в пирамидах, до здоровенного валуна размером с дом. Именно к валунам первым делом тяжело потопал Дримм.

— Смотри не надорвись! — громко посоветовала Дримму Туллиндэ и тут же закашлялась, проглотив последний слог — фраза причинила сильную боль, и ей потребовалось время чтобы отдышаться.

— Уж постараюсь, — пробормотал Дримм, попытавшись поднять третий груз с начала — не очень большой камень на неискушенный взгляд килограммов в 20-30 — ерунда для способного выжать больше тонны фейри. Конечно же поднял, но далось ему это на удивление не легко. Тело было как чужое, и в общем-то легкий для него груз реально напряг мышцы и заставил вспотеть. Дримм опустил камень, именно опустил, аккуратно положив на место, а не бросил, как ему хотелось, и перешел к следующему в линии, потом подумал и, миновав его и двух его собратьев, остановился у камня весом на вид килограммов на 60, скорее даже больше. Положил на гладкую поверхность руки, напрягся и... поднял и этот камень, немного постоял с ним, а потом так же аккуратно опустил. Двигаться дальше от груза к грузу Дримм не стал — да, он поднял этот камень почти предельным напряжением сил, но вот поднять на вытянутых в верх руках не смог бы, как и долго его держать. Так что зачем рвать жилы, пытаясь поднять следующий? Он знает свой нынешний предел в зале — на это знание и будет опираться.

Казалось бы что он сделал, всего ничего? Но мышцы и кости гудели как от целого дня тяжелой работы, и фейри подволакивая ноги как старик прошлепал к Туллиндэ и уселся рядом с ней. Эльфийка продолжала держаться за грудь, посерела лицом и вообще выглядела не лучшим образом, поэтому Дримм не мог не спросить как у нее дела.

— Держусь, пока, — скорее прошептала, чем сказала некромантка, но взглянув на лицо Дримма, постаралась его успокоить: — Тяжело, но терпимо — переживу, может сила и выносливость подскачут, — немного помечтала Туллиндэ и тут же сама себя вернула с небес на землю: — Хотя вряд ли — чтобы росло, нужно хоть что-то делать, например, как ты камешки тягать или... —

Оба собеседника вздрогнули от металлического гула, прогремевшего на весь зал и обернулись на звук. Дочка развлекалась: метала сложенные в стопку шары размером с кулак в металлический щит — огромный толстый щит гудел и трясся, колыхаясь после прошлого попадания, а Дочка, подбросив в руке очередной сверкнувший металлом снаряд, примерилась и широко размахнувшись отправила его в стремительный полет.

— Бомс! — снова звук на весь зал, и снова щит гудит как барабан, рискуя слететь с пружинящих шарниров.

Фейри заинтересовали шары, и он было хотел позвать Василису, но затем нахмурившись встал сам — поддаваться слабости было не в его характере. Дочка успела метнуть еще два, пока он подходил и наклонилась за третьим. Взял шар и Дримм, вернее попытался взять — пальцы соскользнули — уж очень тяжел оказался свинцовый гладкий снаряд в форме шара.

— Бомс! — вновь загудел щит и может Дримму показалось, но ему послышался скрип протестующего и в тоже время поддающегося на излом металла.

Фейри взвесил шар в руке и как и Дочка до него, попробовал подкинуть его вверх — не очень получилось, и Дримм со вздохом положил его обратно — он явно не тянул бросать такие снаряды, еще и как минимум на 50 шагов.

— Бомс! — очередной бросок питомицы, и явный уже отчетливо слышимый хруст металла. Василиса била прицельно, вгоняя свинцовые шары в одно и тоже место щита-мишени, чем только усугубляла наносимый чудовищными ударами ущерб — металл штырей-креплений уже явственно дребезжал ломаясь.

— Разломает, как пить дать, — с завистью подумал Дримм и не сделал ничего чтобы ее остановить. Зачем установлены эти щиты? Правильно, для этого самого, того чем сейчас занимается Дочка, и если предназначенные для того чтобы в них били мишени не выполняют свою функцию, то туда им и дорога, а дальше посмотрим — починим-укрепим или даже заменим на новые.

— Бомс! Дзинь! — лопнуло одно из креплений — Дочка вышла на финишную прямую и азартно потянулась за очередным снарядом.

— Ладно, тут все понятно, — подумал Дримм, отходя от веселящейся питомицы, и смерил взглядом расстояние до другого уже деревянного щита. — Сотня метров — многовато, побольше чем у Дочки, но попробую. — Дримм оглядел доступный ему ассортимент снарядов и остановил свой выбор на гладко отполированных каменных шарах, чуть поменьше чем те, которые кидала Василиса.

— Бомс! Дзинь-Дзинь! Дзонг! — Метал креплений наконец не выдержал издевательства и погнутый в середине щит-мишень рухнул на пол, а довольная собой хулиганка— разрушительница отправилась вслед за отцом.

Дримм так же решил показать класс и мощно метнул первый из двух взятых камней. Он явно переоценил себя и даже не докинул камень до мишени, верней камень все же достиг дощатого деревянного щита... за счет инерции, катясь по гладкому полу, и даже не ударился, а легонько ткнулся в нижний край не дрогнувшей мишени.

Обидно! И в следующий раз Дримм постарался изо всех сил и так запулил каменный снаряд, что сам взвыл в голос от неожиданной боли в руке, но зато камень полетел как надо и, смачно треснувшись о деревянный щит, с глухим стуком отскочил. Дримм не долго радовался удачному броску — пущенный Дочкой камень вошел в щит как в тесто и застрял в нем, пустив по дереву множество трещин. Больше соревноваться с питомицей Дримм не стал — бесполезно, да и честно говоря, болела рука, и к тому же даже если бы фейри хотел и мог, то в любом случае не успел — следующий пущенный Дочкой камень развалил мишень на обломки и щепу.

К тому времени Туллиндэ совсем сдала и ее пришлось тащить, разумеется Дочке, потому как Дримм мучился с рукой — единственный удачный или хотя бы не позорный бросок стоил ему сурового растяжения. Никакого увеличения силы или выносливости ни он, ни тем более сиднем сидевшая Туллиндэ не получили, а только травму у фейри и обморок у эльфийки, зато уж питомица повеселилась вовсю.

— Чтоб я еще хоть раз туда зашла! — захрипела более-менее очухавшаяся в коридоре некромантка, немедленно после прихода в сознания спрыгнув с Василисиных рук. — Пыталово какое-то — еще чуть-чуть и я бы окачурилась! — передернула плечами Туллиндэ.

— Да не так уж и плохо, — не согласился с ней массировавший заживающую руку Дримм. — Надо только привыкнуть. —

— Ага, — кивнула прямо на глазах возвращаясь к жизни Туллиндэ, — пока привыкнешь, сто раз сдохнешь и больше потеряешь, чем приобретешь. —

— А мне понравилось, — не согласилась Дочка.

Левый коридор и новый зал — брат-близнец недавно посещенного. На этот раз Дримм был настороже и, вступив в зал на пол-шага, тут же дернул назад, успев почувствовать что-то странное, но точно не уже знакомую тяжесть.

Вы вошли в зону движения:

Дебафы: инерция и скорость вашего тела возросли пропорционально вашему уровню — двигайтесь осторожно.

Баф: в 10 раз быстрее растет параметр ловкость.

Вы покинули зону движения — все ее бафы и дебафы сняты.

— Как-то неопределенно, — недовольно подумал осмысливавший сообщение Дримм. — Вот в зоне тяжести было все понятно — можно было посчитать, а тут ''пропорционально вашему уровню'' и все, никаких пояснений и точки отсчета. И как прикажите это понимать? —

Впрочем каким бы странным и не полным было сообщение Системы, Дримм все же решился войти в непонятный зал. Вошел и тут же подлетел метра на два, взмахнул руками и завертелся в воздухе как волчок, вращаясь упал на спружинившие ноги и вновь подлетел вверх, теперь уже до самого потолка, чуть коснувшись его пальцами вскинутых рук, вновь потерял равновесие и полетел вниз, выписывая в воздухе разнообразные кренделя.

Падение и боль! Дримм только чудом не свернул шею, зато похоже разбил локоть левой руки и вывихнул себе плечо. Фейри попытался перекатиться и встать на ноги... вновь неудача — Дримм с маху приложился лбом о пол, так что у него выступила кровь и на секунду помутнело в глазах! Наконец он принял правильное решение и прекратил двигаться вообще — помогло, тело медузой распласталось на полу.

Фейри собрался и рыкнул на приближающуюся к нему странными, рваными, но вполне управляемыми шагами Дочку и вновь попытался встать, двигаясь в час по чайной ложке и стараясь даже потише дышать. В конце концов медленно, но верно у него получилось, и для начала он сумел сесть, потом уже встать, потом сделать первый осторожный шаг.

Пока неожиданно оказавшийся в роли младенца Дримм последовательно учился садиться, вставать и ходить, Туллиндэ в отличие от прошлого освоилась в этом зале неожиданно легко и хоть и крайне медленно, не отрывая подошвы, заскользила по полу как на коньках, почти не двигая при этом корпусом. Впрочем и фейри не сразу, но сумел приспособиться и, неторопливо контролируя каждое движение, поспешил вслед уже вовсю исследовавшим зал девчонкам. Впрочем исследования не затянулись: такие же пустые стойки для оружия как и в прошлом, такие же кучки металлических и каменных шаров, такие же щиты-мишени и наконец такие же наборы ''собери-сам'' вместо полноценных тренажеров.

Потом они все трое метали круглые снаряды в щиты: дело оказалось не таким уж простым — да, камни и металлические шары казались гораздо легче по сравнению с прошлым залом, и на тело не давила непомерная тяжесть, но вот просто замахнуться и бросить даже самый легкий снаряд оказалось не так уж и просто — богатырский замах и вместо шара ты сам летишь кубарем назад или при замахе снаряд рвется у тебя из руки, чуть не отрывая пальцы. Но все же дело оказалось интересным: правильно брошенный шар летел как выпущенный из пращи снаряд или даже пуля из винтовки и оставлял на каменных и металлических мишенях характерные щербины, а деревянные просто дырявил насквозь.

Точку в развлечениях вошедшей во вкус компании поставила Туллиндэ: девушка увлеклась и была неосторожна, слишком большой камень для ее хрупкой руки вырвался на волю при очередном броске, сломал эльфийке три пальца и, совершив короткую дугу назад и вбок, смазал фейри по лбу. Развлекаться всем сразу расхотелось и баюкающей пальцы магине, и вытиравшему кровь со лба фейри, у которого от действительно сильного удара минуты 3 кружилась голова. Слабым утешением послужила увеличившаяся на один ловкость эльфийки, возможно, только возможно пункт ловкости дали за пропущенный Дриммом удар, впрочем проверять так это или не так они не стали и покинули зал.

— Ну что опробуем? — уже в раздевалке кивнул на дверь в помывочную Дримм. — Вы как хотите, а от меня уже разит, скоро вонять начнет. Дамы вперед — пользуйтесь пока пропускаю. — Василиса не имела ничего против и тут же, растворив меч и на ходу сбрасывая дырявый халат, устремилась наводить чистоту, а вот Туллиндэ почему-то не проявила такого же энтузиазма (хотя была чистюлей) и как-то испуганно посмотрела питомице вслед, но затем все же решилась и зашла в помывочную, закрыв за собой дверь.

Мылись девчонки не по женски мало и буквально через пять минут наружу вышла вытиравшая волосы полотенцем Туллиндэ, ну а за ней подтянулась Василиса и наконец-то зашел несколько удивленный такой скоростной помывкой, но довольный, что не пришлось долго ждать Дримм. Фейри, в отличие от девчонок, не отказал себе в удовольствии проверить парную и всего на пяток минут, но все же забежал пожарить кости, ну а потом душ и обновленный, и довольный Дримм вернулся в раздевалку, жалея лишь об одном — не было времени окунуться в бочку-фураке. Одежда из шкафчиков оказалась безразмерной и одинаково хорошо подошла всем троим и здоровяку фейри, и изящным женским фигуркам.

Жилая зона встретила компанию... как обычно — никаких изменений на первый взгляд. Но первый не значит верный, в чем и убедился совершенно случайно наткнувшийся на тайник Дримм. Причем фейри точно знал, что скрытой за иллюзией ниши в стене здесь раньше не было.

— Небольшой-то небольшой, но тянет изрядно, — Дримм поставил на стол обнаруженный сундук и сейчас увлеченно потрошил свой трофей. А потрошить действительно было что: одних камней, хорошо ограненных брильянтов, на взгляд искушенного в таких делах фейри тысяч на 100, кроме того золото в монетах на изрядную сумму, еще золото — браслеты и кулоны, украшенные изумрудами и сапфирами, а так же всего один, но очень крупный опал. Не сундук, а клад Монтэ Кристо! Дримм был уверен — тайник не один и ждал не дождался момента, когда сможет опробовать на жилой зоне ''Взгляд''.

— Зря мы затеяли бойню в горах, — выдала странную фразу Туллиндэ, перебирая крупные, размером с грецкий орех брильянты. Дримм недоуменно уставился на нее и уже открыл рот спросить с чем связаны ее слова, но не успел — эльфийка закончила свою мысль: — Надо нагнать сюда народу и вскрыть стены, пол и потолки — озолотимся и гоблинские гроши нам будут не нужны. — Посмеялись и быстренько сбросав цацки обратно в сундук отправились обедать.

Полчаса спустя.

Там же.

Те же.

— Так что всего 20 минут в сутки и у нас всего две недели, — продолжал начатый за обедом разговор Дримм. — Я конечно быстро читаю и на память не жалуюсь, но это всего 4 часа 40 минут чистого времени — одну книгу может и потяну, но не больше. Если там найдется все что нам нужно — хорошо. А если нет? —

— Проблемка, — выразила свое мнение хрустевшая соленым сухариком Туллиндэ и задумалась, забыв отхлебнуть ароматного чая. На некоторое время за столом обеденной зоны воцарилась тишина, только звук разрываемого копченого мяса на зубах почему-то оголодавшей Василисы, которая так пока и не окончила обед. — Может тебе в темпе прогуляться по горам, набить монстров, поискать чернышей и просто ''зелени'' — взять уровень, а лучше два и вложиться в этот ''Взгляд''? — выдала вполне здравое предложение Королева Мертвых. Дримм задумался, но затем с сожалением покачал головой:

— Не пойдет: мне уже тяжело набирать уровень — трудно найти достойного врага. Потом даже с порталами это 2-3 может даже четыре дня — потерянное время. Еще: это ведь умение, оно может и не зависеть от очков, а даже если и зависит, то прибавка может составить 10-20 минут, в худшем случае какой-то маленький процент. —

— Ты прав, — вынуждена была согласиться эльфийка и вновь задумалась, задумался и Дримм:

— Одна книга, вторую точно не успеть, да еще и придется ее найти — тоже время. Скорей всего среди светившихся красным, первые кандидаты те, в которых хоть что-то написано про темных богов — значит мой старый не пригодившийся список. Но вполне может статься, что нужная информация в любой другой красной или даже синей книге — плохо — даже все их отсортировать, — Дримм вспомнил сколько книг светилось, — и бегло просмотреть, для того чтобы понять читать или нет, минимум час — 5 дней по 20 минут в день. Что же делать? Вот оно решение, все есть, только руку протяни, не хватает одного — времени. —

— Тогда может рискнем? — решительно взглянула на него эльфийка. — Будем до последнего перебрасывать в безопасность добычу и готовиться к битве, а ты будешь читать. Ты сам говорил: на первый взгляд у той ''красной'' книги есть потенциал, что-то да вычитаешь. И даже если не вычитаешь, драпать даже не попытавшись победить мне неохота, да и тебе и всем нашим тоже! — Туллиндэ ударила в больную точку и качнула метафорические весы принятия решения в сторону битвы, но не до конца — Дримм все еще не мог решиться поставить если не все, то многое на кон.

— А почему бы вам не ускориться? — неожиданно влезла в разговор Дочка, доедая сбрызнутый маслом салат из общей чашки. Фейри и эльфийка уставились на неспособную утолить жор питомицу, пытаясь понять что же она имела в виду. — Выпить зелья ускорения и пока оно действует читать, — пояснила свою мысль не культурно, но заразительно чавкающая салатом Василиса.

Гениальная идея! Действительно гениальная в своей простоте. Но не застывшему с чашкой чая у рта Дримму, ни широко распахнувшей глаза эльфийке в голову она не пришла, а пришла обжиравшейся салатом питомице — Дочка снова смогла всех удивить. Додуматься использовать предназначенное для ускорения движения и применяемое только на поле боя зелье, для того чтобы читать книгу, нужен был какой-то особый склад ума и какое счастье, что у истинного порождения Серединного мира оказался именно такой. А потом за дело взялись два неутомимых экспериментатора-мага и, перебрасываясь короткими фразами, выжали из предложения Василисы все, все что только возможно:

— Нужно посчитать все зелья на 10 — не стоит их жалеть. —

— Может не хватить. —

— Купим в Узле или у контрабандистов, если припрет на 8-9 тоже сойдут. —

— Идея: ты будешь читать и одновременно диктовать вслух, а я записывать — успеем больше, информация все же будет на бумаге, а не в голове, и другие тоже смогут ее прочитать.

— Хорошая идея, только зелий понадобится вдвое больше и желательно проверить, как все будет получаться. Жалко ведь десятки на проверку — вдруг потом не хватит и не купим? —

— В чем проблема? Проверим на пятаке — если получится все сделать под ускорением в 5 раз, то и на 10-и можно будет. Только заранее думаю: бумагу нужно потолще, а перо наоборот потупее. —

— Доска и мел? —

— Мел будет крошиться — тогда уж восковые таблички.

— Попробуем и то, и то. Пошли в лабораторию?

— Пошли. —

Через пару секунд за столом осталась только Дочка, которая торопливо доедала салат и косилась на даже наполовину не съеденный здоровенный окорок.

Идея Дочки оказалась жизнеспособной, и две недели до часа X, каждый день в течении 20-и минут Дримм читал избранные книги вслух, а Туллиндэ писала и писала, и писала, покрывая толстую похожую на картон бумагу ровными рядами содержащих бесценную информацию знаков — под ускоряющим зельем 20 минут превращались в 200, то есть в 3 часа 20 минут в день.

Глава 28

Две недели спустя после изменения Холма и обретения Главой клана нового умения.

Особый, глубинный и ранее доступный только шаманам сектор рудника.

Дримм.

Скрюченный фейри неподвижно лежал на боку и старался даже дышать через раз: коленки упирались ему в подбородок, а изогнувшееся буквой зю тело едва не ломало позвоночник, отдавленная правая рука совсем затекла, а шея находилась в постоянном напряжении, голова буквально впечаталась в ни на йоту не прогибавшееся дерево узкого, тесного и слишком маленького для тела в доспехах пространства, в котором он лежал, и если бы не шлем, вполне возможно уже трещала бы теменная кость. Фейри приходилось несладко, но он не жалел ни о чем и безропотно страдал, стиснутый подобно сардине в консервной банке.

Обновление Холма и обретение Главой клана новой способности-умения стали знаменательной вехой в жизни и истории клана Красного Дракона — клан принял окончательное решение вступить в битву с темным богом и главное, теперь имел хоть какие-то шансы достичь успеха в этом предприятии. Прочитанная Дриммом и записанная Туллиндэ информация из книг стала тем топливом, что вдохнуло новые силы и подстегнуло ум, фантазию и интуицию игроков — пошла настоящая работа, а не как раньше в большинстве своем надежда на ''авось''. Сведения, точные сведения о богах вообще и о темных в частности, их биографии, особенности, слабые места, кто, когда их убивал или хотя бы наносил им тяжелые раны вызывали споры до хрипоты, ссоры до хватаний за мечи, бессонные ночи, безумные предложения и приступы гениальности — все вышеперечисленное смешалось в один бурлящий водоворот, так что порой трудно было отличить одно от другого и третьего, но все же в конце-концов принесло буквально выстраданный результат — стоявший все эти две недели на ушах штаб в муках выродил план как убить бога.

— М-а-ать-пере-мать! — про себя выругался фейри. Неожиданно дернулся ящик, в котором он лежал, но ругнулся он не от боли, раскаленной иглой пронизавшей его от поясницы до головы, а от другого — мучительного ожидания провала в самом начале пути. — Вроде пошли, — Дримм осторожно попытался почувствовать, что происходит снаружи, и несколько расслабился, разжав комок внутри — ящик продолжал свое движение вперед. — Надо успокоиться, — старательно внушал себе Дримм. — Все продуманно и проверенно 100 раз, да и если начнутся проблемы, то минут через 5, а пока даже теоретически мне ничего не может угрожать. —

В общем-то самое смешное, что на самом деле гениальная идея Дочки оказалась не так уж и нужна — Дримму опять повезло, и первая же из прочитанных под навыком ''Взгляд'' книг дала 9/10-х всей нужной ему и клану информации. Зато за эти две недели и проведенные под зельем ускорения часы (минуты без него) он хорошо сумел прошерстить видимые только ему тексты и даже составил список первой, второй и третей очереди. Разумеется в первый список попали тексты про богов и все что с ними было связано. Именно тексты из первого списка Дримм усердно читал, а Туллиндэ записывала с его слов. Потом, когда эффекты зелья проходили, эльфийка разбирала свой корявый от бешеной скорости почерк и переписывала набело.

Дримм подавил нестерпимое желание пошевелиться и сменить позу — все равно толком не получится и можно нашуметь, нужно расслабиться и отвлечься — лежать ему еще долго.

Помимо разработки плана будущей битвы у клана хватало и других дел: требовали внимания бывшие игроки-наемники, сам рудник, обстановка в Узле и вообще на секунду, клан вел войну. Да, именно полноценную войну в горах: несмотря на все тяжелейшие поражения и вторжение из Синих болот горцы продолжали с ними воевать и даже не думали сдаваться, и хотя в последнее время количество отрядов зараженных духами смертников резко пошло на спад, они все равно оставались серьезной угрозой, даже пришлось на всякий случай нарастить численность гарнизонов в цитаделях. Появились и отряды из обычных гоблинов, целью которых в основном были вольные игроки, но тут горцы промахнулись и даже сыграли на руку клану — бывшие наемники заскучали и в последнее время не очень рвались в поле (на два дня пути вокруг рудника мертвая зона — некого грабить и убивать), а все больше сосредотачивались на Хлебной долине — количество их рейдов вокруг рудника резко упало, а значит возросла нагрузка на патрули Драконов. И тут подарок судьбы — гоблины со своей ''инициативой'': вольные очень обрадовались новому-старому развлечению, плюс награда от Драконов за головы ''чернышей''. А последнюю неделю гоблины и вовсе неприятно удивили клан и особенно владельцев летающих маунтов: небольшие группы лучников устраивали засады на горных склонах по ходу привычных маршрутов и всаживали в пролетавших поблизости грифонов стрелы-щитоломы — 7 сбитых-убитых грифонов за 5 дней не считая их пассажиров. Где уж гоблины нашли столько хороших лучников с отличными луками и настолько мощными стрелами, специально предназначенными против магических щитов ( несколько стрел попало в руки клана — не гоблинская работа), так и осталось неизвестным, но грифоньим всадникам постоянно приходилось быть настороже, изменять маршруты и избегать мест возможных засад. В общем горцы старательно учились у своих наставников Драконов и постоянно пытались им доказать, что выучили урок.

Помимо таких вот мелких, но раздражающих наскоков и укусов гоблины раз за разом упрямо собирали крупные армии и нет, не выдвигали их к руднику (кой-чему они действительно научились) — целью этих армий являлись недограбленные кланом цитадели. Дважды грифоньи всадники, собрав все свои силы и посадив на спины своих крылатых скакунов дополнительных стрелков и магов, уничтожали на марше армии в несколько тысяч бойцов и нельзя сказать, что это было легко. Один раз такая же армия все же подошла к цитадели Дробителей Костей, но обломав мечты Карамельки не полезла вниз, а построила хорошо укрепленный лагерь и взяла цитадель в осаду, не спеша приближаться к отравляющей все крепости ( отрава просачивалась наружу и убивала все живое вокруг). Трижды грифоны бомбили крупный и хорошо защищенный лагерь, и лишь после третьего раза гоблины ушли, но именно ушли, а не разбежались. А три дня назад подошла очередная армия Предгорий — 70 с лишним тысяч бойцов, бодро топавших в сторону цитадели клана Кровавых Топоров. Верхушка Драконов, раздраженная тем что их постоянно отвлекают, решила не дожидаться осады и штурма одной из захваченных цитаделей и дать полевое сражение новичкам. Сил для сражения клан не пожалел: 40 грифонов, все легионеры, Ў игроков клана, половина заготовок, в основном спецназ. Вольных игроков и Синих решили не привлекать, а все олли были уже задействованы на охране цитаделей и рудника. Повел собранную армию сам Дримм, в отличие от остальных он даже обрадовался возможности отвлечься от надоевшего чтения. Но боя как такового не получилось — гоблины Предгорий, вернее тот мусор что выдавал себя за воинов, брызнули в стороны сразу после начала налета и легионерам, спецназовцем и игрокам так и не пришлось вступить в настоящий бой, а лишь погонять трусов по горам.

Все же нельзя было сказать, что игра шла в одни ворота, и Драконы пассивно дожидались пока гоблины сделают очередной шаг — клан действовал и постоянно сам наносил превентивные удары: грифоны бомбили цитадели-центры сопротивления мелких кланов, а одну особенно ''пакостливую'' даже взяли совместным ударом с воздуха и с земли; специально созданные группы в основном из рейнджеров, воров и убийц выслеживали места, где горели шаманские костры и где делали из обычных воинов заряженных духами ''чернышей''; другие подобные группы находили стоянки больших воинских отрядов и либо, если хватало сил, сами их уничтожали, либо вызывали поддержку с рудника или из ближайшей цитадели, либо наводили на гоблинов вольных игроков.

Уход Синих несколько дней назад (закончился отмеренный Друлованом срок) уже ни на что не мог повлиять, и Дримм, нагрузив их подарками Стражу Западной Границы (здоровый серебренный самородок под тонну и несколько трофейных эльфийских вещиц), отпустил их с легким сердцем, да еще и использовал напоследок. Расчет фейри полностью оправдался — идущий в сторону леса полутысячный отряд не мог не привлечь внимания гоблинов и выманил на себя до пяти тысяч мстителей-горцев. Синим вообще не пришлось воевать — Драконы справились без посторонней помощи: как бог черепаху с воздуха разделали выползших гоблинов, а потом остаток дня несколько рейдов занимались добиванием по пещерам и ущельям, там где немногих выживших не сумели достать грифоны. Что касается планов Тартоурона, то Синие так и не решились ничего предпринять — планы и разговоры так и остались только разговорами и планами.

— Вот кажись и началось — момент истины, — находившийся внутри тесного пенала Дримм всем телом почувствовал ровный пол под ногами тех, кто нес тяжелую конструкцию, спрятанной частью которой и являлся пенал с фейри внутри. — Или сейчас меня впервые в Серединном мире прикончат, или все пойдет как надо и дальше будет пусть сложней, но все будет зависеть только от меня. —

Искушение применить способность и узнать что твориться вокруг было очень велико, но фейри удержался и не использовал ничего: ни умений, ни навыков, даже тех, что были доступны лишь игрокам и недоступны местным обитателям-неписям, даже богам. Терпение Дримма было вознаграждено, и он почувствовал как те, кто нес служившую ему укрытием конструкцию, забирают вправо, через несколько минут поднимаются на возвышенность и опускают конструкцию вниз, утвердив ее на земле, сверху послышалось шуршание (открывались дверки и выдвигались ящички). Фейри ликовал:

— Получилось! — И Дримм снова приготовился ждать, благо теперь уже недолго, а пока задумался о тех, кто находился снаружи и от кого зависел успех первого шага, без которого весь остальной план не стоил и выеденного яйца.

Сражаться с богом напрямую было ни в коем случае нельзя — чем больше информации поступало из прочитанных Дриммом книг, тем яснее это становилось даже самым преданным сторонникам махыча, слишком самоуверенным после всех одержанных побед, особенно после считавшихся непобедимыми Зверей Хаоса. Но с богом, особенно таким как Гвыжаха, тем кто имея столь могучих врагов (Бог Смерти, Владыки Хаоса, Великие Духи и собственная семья) тем не менее был жив, номер бы не прокатил, даже если бы у игроков все еще был полный сундук эпиков и два титана вместо одного. И все-таки в прошлом богов убивали и не другие боги или могучие демоны, а смертные герои разных рас. Убивали и братьев Гвыжахи, то есть таких же темных богов как он, как говорится из одного помета — целых трех сыновей загадочного Варгутаты Бараны убили фейри в давние-предавние времена. Именно на тех историях и сосредоточился Дримм, задумав повторить подвиг своих виртуально-гипотетических предков, и мало того что задумался, он еще и сумел убедить остальных, что это самый лучший вариант.

Шуршание наверху закончилось, и конструкция вновь поднялась, спуск и опять ровное размеренное движение вперед. Дримм рискнул и всего на пару секунд метнулся сознанием во вне своего тела и посмотрел на мир сразу восемью парами глаз. Было сложно смотреть одновременно с восьми разных точек, но не зря он в течении последних двух дней только и делал что учился так смотреть — фейри увидел все что ему было нужно и тут же прервал контакт. В общем-то увиденное совпадало с информацией, полученной от выпотрошенного шамана Кожаных Плащей, но не зря говорят: ''лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать'' — несмотря на свой высокий статус, главный безопасник сильнейшего гоблинского клана никогда здесь не был и знал о чертогах темного бога только с чужих слов.

Дримм увидел огромный зал-прихожую-храм: мрачные без малейших следов обработки каменные стены, странно оплывший черный как от копоти потолок и в то же время ровный словно зеркало пол. Посреди овального зала находилась пирамидальная платформа, предназначенная для приносимых гоблинами жертв, а по углам вокруг главной платформы еще двадцать таких же пирамид, только меньше. Именно от одной такой к другой и шла по кругу группа из восьми закутанных в плащи с капюшонами фигур, что несли покрытый тканью ящик, внутри которого находились неживые приношения богу и одно живое существо, которого в нем не должно было быть.

Огромный зал был пусть и не плотно, но населен, те кто его населял заставляли считаться с собой хотя бы потому, что абы кого не возьмут в охрану бога. Дримм сперва не понял кого ему напоминают здоровенные, размером с крупного огра, белые бесполые существа без глаз и лишь чуть позже осознал — это гоблины, те же самые гоблины, тысячи, возможно миллионы которых он видел в Гоблинских горах, и в то же время уже нет — сила темного бога изменила их тела и скорей всего не только тела. Привратники зала не имели какого-либо оружия, даже одежды, не имели когтей и рогов, а в беззубых ртах не торчали даже плохонькие клыки, но тем не менее Дримм-фейри понял своим редко подводившим его чутьем: даже один из лишенных видимого оружия стражей зала был бы для него страшным врагом, а ведь в зале их было больше сотни, сотни существ потенциально способных остановить или хотя бы задержать врагов хозяина чертогов. Сотня здесь в этом зале и не известно сколько в других — насколько велики чертоги не знали даже веками живущие рядом с богом шаманы — ни разу за всю историю их общения шаманы не бывали нигде кроме этого зала, а ведь весь чертог был необыкновенно велик, и что скрывали сотни похожих на этот залов, знал только его хозяин — темный бог.

Вновь Дримм почувствовал как его временное обиталище несут вверх, затем ставят и достают ритуальные предметы из специальных отделений, вроде того в котором находился он сам.

— Вторая! — мысленно начал отсчет пирамидальных платформ Дримм — на пятой, вернее не так, между пятой и шестой платформой ему нужно было ''сойти'', но до этого было еще довольно далеко — носильщики не торопились, впрочем нельзя было их винить, они вели себя именно так, как и должны были себя вести для того, чтобы не вызвать подозрений, именно так, как приказал им себя вести сам Дримм не более чем полчаса тому назад, и именно этого от них и ожидали безглазые белые твари.

Кто же это были такие? Те кто смог беспрепятственно пройти в закрытый чертог и не насторожить стажу, да еще и пронести груз, внутри которого скрывался задумавший недоброе диверсант? Ответ довольно прост — шаманы-жрецы, особая каста среди гоблинских шаманов, те кто тысячелетиями справлял радовавшие бога обряды, непосредственно приносил ему жертвы и передавал (или не передавал) просьбы Великого шамана Гоблинских гор, элита гоблинского народа, высокомерно считавшая себя выше всех остальных. Именно так и подумали безглазые твари, увидев (или что там у них вместо глаз) знакомые расшитые символами их хозяина плащи и несколько изменившиеся внешне, но узнаваемые носилки с необходимыми для приношения вещами. Храмовые стражи ошиблись — в самозваных жрецах правдой была только раса, а во всем остальном — лишь одна ложь, страшная ложь, способная погубить их господина: стражи не выполнили возложенную на них задачу, не сумели разгадать наглую на грани фола ложь и беспрепятственно впустили фальшивых жрецов в чертог.

Разумеется аккуратно таскавшие носилки гоблины не являлись шаманами — клану так и не удалось пленить никого из них, да и не стояло такой задачи, не были гоблины и добровольцами за деньги, свободу или что-нибудь еще согласившимися помочь клану — может быть такие бы и нашлись, но доверить предателям свою судьбу...(?) Драконы еще не сошли с ума и даже не рассматривали такой вариант. А вот другой вариант пришелся им по вкусу, и в данный момент носилки с фейри несли созданные с помощью некромантии существа — творения навострившейся в таких делах Королевы Мертвых, в чем-то очень похожие на таких же созданий, что помогли когда-то провести Великий Подъем, уже не живые, но и пока еще не зомби, плюс пара капель крови фейри в глазах у каждого из них.

— Три! — Недозомби взошли на третью платформу-курган и занялись несложным делом, справляясь не хуже чем настоящие жрецы (по крайней мере хранители зала до сих пор не заметили подмены).

Воспоминания о сотворенных Туллиндэ созданиях невольно навели Дримма на мысли о ней самой, а затем паровозом и о Дочке:

— Что же все-таки произошло во время моей отключки и изменения Холма? — в очередной раз подумал Дримм, жалея что за заботами этих двух недель так и не смог уделить этому вопросу должного внимания. Но вот в том, что что-то все же произошло, он с недавних пор был уверен — обе девчонки как с цепи сорвались и что характерно, сразу же по выходу из Холма. Туллиндэ закатила Менелтору скандал, первый скандал на памяти тех кто знал историю отношений этих двоих, и в ультимативной форме заставила его прекратить беготню по горам и больше времени проводить с ней, переведясь в охрану рудника (десятки жаждущих схваток и очков игроков едва не подрались за его место), а так же надавив уже на Дримма, выбила им с Менелтором 10-и дневный отпуск, оставив за собой только работу в Холме, то есть всего 20 минут в день, ну пусть еще пара часов на приведение в порядок написанного под ускорением после. Отказать эльфийке Дримм не смог, да и не хотел — слишком много она уже сделала и продолжала делать для клана. Дримм не особо следил за неожиданно устроившей себе каникулы посреди войны парочкой — хватало и других дел, но и уши тоже не затыкал, потому знал о привалившем Менелтору счастье — некромантка и воин не вылезали из постели чуть ли не все эти десять дней. Мало того, пошли разговоры о свадьбе, которую якобы хотела устроить уже начавшая медовый месяц пара.

Вообще история отношений этой парочки вызывала у многих неподдельный и искренний интерес, не из-за Туллиндэ — та, при всей своей привлекательности (эльфы вообще красивая раса, а девушка, которую сейчас все знали как Туллиндэ, и в реале была далеко не уродкой, а совсем даже наоборот) не пользовалась особым спросом у мужчин — трудно встречаться (тем более спать) с тем, кто вызывает у тебя безотчетный страх, да еще ее профилирующая школа магии.... А вот высокогорный эльф пользовался успехом у женской составляющей клана, и многие красавицы-эльфийки сильно были бы не прочь чтобы красивый, веселый и заставлявший громче стучать женские сердца парень к ним подкатил, но не судьба — Менелтор не видел, не слышал (в том числе и откровенных намеков) и не хотел никого кроме свой некромантки, и она платила ему той же монетой. Так что никто включая Дримма не удивился известиям о свадьбе — все давно к тому шло. Но почему именно сейчас и откуда этот приступ внезапной страсти? И как он связан с изменениями в Холме? Ответы на эти вопросы пока ускользали от Дримма.

Казалось бы зачем ему вообще что-то выяснять? Туллиндэ довольна, Менелтор тоже, да и дело к их свадьбе давным-давно шло — как говориться совет им да любовь. Какое дело до этого лишнему в любовном уравнении фейри — радоваться надо за нашедших счастье друзей. Так бы и было, если бы дело касалось только Туллиндэ, но ведь и Дочка также взбрыкнула и тоже после изменения Холма. Как не любил секс всегда готовый удовлетворить свою подружку Галивартан, но всему имеется предел — Василиса устроила варвару настоящий секс-террор, и Айсмен сам, САМ (!!!), попросился отправить его с рейдом подальше от рудника и слишком разошедшейся подружки. Дримм удовлетворил его просьбу и даже обставил все так, что вроде бы не сам варвар, а он как Глава клана так решил и Айсмен тут не причем. Но Дочка видимо все поняла, либо догадалась, либо прочитала отца и обиделась на сбежавшего дружка. Горевала она не долго и быстро нашла ему замену, закрутив с давно облизывавшимся на нее Хугином, а Галивартана по возвращении ждал сюрприз, но тут варвар сам был виноват — не потянул и потерял слишком жаркую для ледяного эльфа подружку.

Странное и главное синхронно-странное поведение эльфийки и питомицы и навело фейри на мысль о том, что что-то произошло с ними в Холме, в то время когда он валялся без сознания, и почему-то они ему об этом не говорят, даже Дочка. Любопытство снедало фейри, и он несколько раз порывался узнать правду от неспособной ему солгать питомицы. Можно было и не спрашивать, а просмотреть ее разум, но времени всегда не хватало и под ворохом забот Дримм постоянно забывал, снова вспоминал и снова забывал, так и продолжалось до настоящего момента.

— Четыре! — в четвертый раз фальшивые жрецы поднимались на малую платформу, и Дримм, не выдержав неизвестности, вновь рискнул и посмотрел на зал их глазами.

Обстановка в зале мало изменилось: все так же чернел закопченный потолок, а бесполые слуги темного бога все так же кучковались у входа в чертог и не обращали внимания на занятых привычным делом ''жрецов''. Но вот вход в нужный фейри коридор уже был близко, и Дримм понял, что недооценил расстояние, когда он в первый раз смотрел чужими многочисленными глазами. Дримм подкорректировал свои планы и приготовился покинуть ''зомби-экспресс'' на ''остановку'' раньше. Фейри сосредоточился и отбросил все несвоевременные мысли — приближался еще один напряженный момент.

Он крепче перехватил специальную петлю левой не прижатой рукой и приготовился. А еще не зомби, но уже неспособные вернуться к нормальной жизни псевдожрецы все также спокойно и не вызывая подозрений топали вперед и примерно на середине пути между двумя платформами не то что остановились, а чуть замешкались, будто бы перехватывая поудобнее покрытую тканью конструкцию, и чуть наклонили ее вниз. Всего пара секунд — мизер, но его хватило: из-под днища носилок плавно опустилась чуть мутноватая тень и, распластавшись по полу, окончательно с ним слилась, а несущие потерявшую в весе конструкцию ''жрецы'' как ни в чем ни бывало продолжили свой путь.

Самым трудным для фейри было лежать и ничего не делать и ждать, пока процессия не отойдет подальше. Дримм не знал насколько развиты органы чувств у безглазых стражей и потому переживал: если бы гоблины-переростки как все познавали мир в основном глазами, он был бы больше уверен в себе, а точнее в ни разу не подводившем его фейрийском плаще и собственном магическом искусстве. Обоняние и слух гораздо сложнее обмануть, особенно у тех, для кого это основной инструмент общения с миром, и к большому сожалению Дримма стражи темного бога были как раз из таких. Впрочем не все было так жестко, и у фейри имелись неплохие шансы провести даже не полагавшихся на зрение существ: благовония, которыми прямо таки разили нагруженные носилки и специально надушенные ''жрецы'', должны были надолго перебить любой другой запах, в том числе и запах фейри, а шум, который создавали восемь пар ног в подкованных металлом сапогах, отвлечь внимание на себя, да и не собирался ни первый и ни второй раз проникавший в стан врага фейри сильно шуметь, ну и расстояние тоже играло за него — стражи были слишком далеко, чтобы услышать тишайший, куда там пробежавшей мыши, шорох (по крайней мере Дримм на это надеялся).

Фейри начал двигаться только тогда, когда куклы некромантов ''окучили'' очередную малую платформу, и спустившись с нее продолжили свой путь. Теперь следовало поспешить — запах благовоний постепенно выветривался, и хоть надетый на него плащ и обладал такой же способностью как когда-то носимая им куртка из кожи пожирателя (гасить запах владельца), но береженого бог бережет, лишь бы тем, кто бережет, не оказался хозяин чертогов. Дримм, как ему показалось, дождался ''золотого момента'' и быстро, но плавно пополз, нет, заскользил, не отрывая тела и конечностей от пола, в сторону нужного ему коридора, вернее даже не его самого, а похожей на оплывшую черную свечу колонны, одной из двух, что располагались по бокам от входа в огромный тоннель — нужный ему путь во внутренний чертог.

Угол между стеной и колонной встретил фейри тенью и пылью, но наконец миновавший открытое пространство лазутчик был не в претензии и облегченно вздохнул, привалившись спиной к бугристому черному камню. Пара минут отдохнуть, хотя скорее привести нервы в порядок, и сотворивший Когти Шиласла фейри снова пополз, но теперь вертикально вверх, привычно вонзая превратившиеся в когти пальцы в неровную поверхность естественной пещерной стены.

Полз он не долго и совсем не устал — после цитадели Глоткогрызов пятиминутный подъем — ерунда. Затем был трюк посложнее: двигаясь боком у самого потолка переползти из зала в тоннель, при этом неизбежно вылезая из-за колонны. Дримм справился и повис в тоннеле на потолке. Впрочем висел он не долго — совсем скоро фейри нашел удобную нишу меж двух неровностей потолка и смог присесть, даже не упираясь ногами и позволив отдохнуть рукам, но убирать Когти не стал.

Вновь короткое напряжение мысли, и снова он смотрит на мир вокруг в восемь глаз — все спокойно: гоблины-переростки все также расслабленно караулят вход или сидят у большой жертвенной платформы; псевдожрецы закончили с шестой малой и сейчас спускаются вниз, впереди у них еще 14, а затем вход, где они отставив прочь опустошенные носилки-ящик подождут предназначенную богу сотню жертв, которых приведут игравшие обычных охранников-гоблинов буки. Так что фейри мог не спешить, рискуя совершить ошибку, но и засиживаться на одном месте долго было нельзя — как только жертвы окажутся на центральной платформе, счет пойдет на минуты — насколько Дримм знал, Гвыжаха никогда не тянул с ''обедом''.

Короткий отдых, и фейри как муха пополз по потолку: вот тут ему пришлось постараться — передвигаться даже по такому в выбоинах и трещинах потолку гораздо сложнее, чем по самой гладкой горизонтальной стене. Пару раз Дримм срывался и повисал на руках, вернее на когтях, был и камень-крохотный обломок, упавший с высоты вниз (фейри замер, но ничего не произошло), один раз его подвели когти на правой руке. Ну как подвели? Слишком сильно сомкнулись и раскрошили не устоявший камень — Дримм снова повис, но теперь уже на одной левой руке! Подтянулся, нашел опору для ног и продолжил свой путь — его вагон времени подходил к концу, требовалось поторопиться.

Наконец Дримм увидел свою цель — черный как уголь туман в противоположном конце коридора, именно за ним находился внутренний чертог — спальня и сокровищница бога. Фейри вновь повис на руках и огляделся. То что надо почти сразу попалось ему на глаза — небольшой изгибавшийся буквой Г выступ приютил пристроившегося на перекладину фейри, а похожая на бордюр приступка прикрыла лежащую фигуру от возможного взгляда со стороны чертога.

Дримм поудобней устроился на животе и сперва снял заклинание с пальцев, а затем, переждав уже знакомую сильную боль, вновь метнулся в разум кукол некромантки и облегченно вздохнул — восьмерка подходила к последней 20-й платформе, но лишь только подходила, а не уже закончив дела спускалась с нее. Пальцы нещадно болели, и чтобы легче перетерпеть неизбежную боль, Дримм постарался отвлечься, вернувшись мыслями к плану и героям-фейри — убийцам темных богов:

— Да уж герой, — Дримм вспомнил о первом, кому больше остальных, по мнению авторов книг, подходило подобное высокопарное слово. — Гнида он, а не герой! — Дримм был в этом вопросе категоричен и абсолютно не согласен с авторами древних хроник. — Сам на четверть бог, внук Оа, да еще с подаренным великим дедом мечом — сидел на попе ровно и смотрел, как гибнет многотысячная армия его сородичей (фейри), и только потом, когда темный бог ослаб и был изранен, напал на него из засады(древние, хотя в то время не такие уж и древние фейри, так просто не дались). — Тьфу, гнида! И его еще за это сделали королем вместо погибшего в битве, да еще отдали в жены принцесс и вдов лучших воинов, павших вместе со своим владыкой. И все преподнесено с таким пафосом, будто те, кто описывал историю, действительно не понимали, как подло поступил этот ''герой''. Верно, историю действительно пишут победители по указке таких вот гнид пролезших в короли! —

Дримм еще некоторое время повозмущался про себя и помечтал, как бы он поступил на месте незаслуженно пролезшего в короли сородича. Но затем с тяжелым вздохом вспомнил, кто он и что у него есть: нет у него ни божественного происхождения, ни подаренного дедом-богом меча, ни армии фейри, которая готова за него умереть — есть он сам, клан и несколько сотен заготовок — это все что у него есть, так что метод сородича-подлеца не годится.

— Девы столь прекрасной, что на нее польстится даже столь ужасный бог, — почти точно вспомнил цитату из книги Дримм, — у нас тоже нет. Да если бы и была, не представляю как бы мы подкладывали ее под Гвыжаха, не говоря уж о том, что все шуры-муры, которые крутили бы означенная красотка и темный бог, потребовали времени, много времени, в самом лучшем случае больше чем у нас есть. — Тут Дримм повеселел: — Вот знаю же, что все что написано в книгах — плод воображения разработчиков игры, но все равно, хоть ты тресни, хочется взглянуть на ту самую красотку, способную обаять смесь годзилы, кинг-конга и дикообраза по имени Гвыжаха Поедатель Кишок. Хотя тут тоже не пахнет героическим поступком — все просто и довольно подло: б...ть (какая бы красивая она не была) соблазнила мужика (каким бы ужасным он не был) и когда он засунул в нее х..й, отравила его через это самое место. А фейри были затейниками: мешочек с ядом внутри п..ды! Пришло же кому-то в голову?! Или скорей не фейри, а одному из создателей игры — бальному на всю голову извращенцу! Впрочем быль это или небыль, красотка-отравительница ненадолго пережила своего любовника и не стала королевой, как первый ''герой'' — отравленному богу хватило времени понять, что с ним происходит и кто в этом виноват.... —

Дримм подул на еще ноющие, но уже не болевшие пальцы и кинул взгляд на туман — черная стена не шевелилась, и он вновь потянулся мыслями к давним временам, а за ними и к тем что поближе:

— А вот третий из прославившихся в памяти свой расы фейри на самом деле без всяких приставок и допущений герой — тот кто не пожалел своей жизни и один на один сумел убить такого врага. Но вот парадокс: тех двоих, погубившего армию подонка и коварную соблазнительницу-отравительницу, фейрийские хронисты прославляют и поют дифирамбы, а того, кто рисковал только собой и никого не предавал, упоминают вскользь — мол был такой, чего о нем много говорить.— Оставшийся безымянным фейри не был воином или магом и судя по всему, не желал себе такой судьбы, но вот когда пришел его час и на его пути встретился темный бог, сделал все как надо. Ну а бог...? Что бог? Не успел пожалеть, что недооценил своего последнего врага, пусть даже тот враг оказался не простившим богу стада коз пастухом.

Именно способ отомстившего козопаса и подошел Дримму. Поспорив, с ним согласились и его друзья, а то что козопас хоть и сделал дело, но умер в процессе, не могло напугать бессмертных игроков. Конечно полностью повторять замысел удачливого фейри они не стали, да и при всем желании не смогли — не хватало некоторых ингредиентов, которыми в те древние времена легко оперировал любой пастух с грязными от навоза ногами, а в нынешние не мог позволить себе сильнейший маг. Но игроки надеялись, что подготовили для бога адекватную замену, которая сейчас спокойно ждала своего часа в сумке у Дримма на боку. И потом, фейри Красных Драконов это не умный и отважный, но все же простой пастух, а воин, маг и Открывающий Пути...

Дримм вновь взглянул на пальцы — больше не болят и вытер с них кровь. Вновь поборол искушение глянуть глазами живых (пока) зомби и решил — пора! Неторопливо и тщательно размял еще слегка деревянные пальцы и, расстегнув кожаный черный пояс, положил его перед собой. Сам по себе пояс не стоил почти ничего, 5-8 медяков в базарный день, но вот содержимое его многочисленных отделений — совсем другое дело: дорогие миксы и нигде кроме клана Красного Дракона не встречавшиеся фейрийские зелья, цена самой дешевой бутылочки — полторы тысячи золотых, а были и по 3, по 5 и даже по 7 с лишним — годовая выручка среднего клана, и фейри собирался выпить их все в один присест. Он вновь поборол желание узнать что происходит в храмовом зале: по времени получалось, недожрецы должны уже принять у бук жертвы (одурманенных наркотиками гоблинов с начинкой внутри) и размещать их на платформе — это в идеале, а если что-то пошло не так, то темный бог все равно скоро выйдет... узнать кто нагадил в его прихожей и примерно их наказать.

Каждая бутылочка с зельем имела цветную маркировку, нанесенную заботливыми руками Отличницы (Исилиэль) и Русалочки (Эариэль), так что начал Дримм с синих, действующих как минимум час, продолжил зелеными — 30-40 минут, а заканчивал красными — 5-10. Еще когда он допивал последние помеченные зеленым цветом зелья, занавес черной тьмы начал легонько колыхаться — из внутреннего чертога шел ждущий положенную жертву или разозленный вторжением бог.

— Так, с этим все, — Дримм затолкал опустошенный пояс в подвернувшуюся под руку щель и собрался, вспоминая нужные для этого боя дела: — Мана и жизнь — на пределе, на весьма выросшем после зелий пределе. Ворошилов, Дочка, Послушный — все со мной, только и ждут, когда я призову их в мир. Мечи тоже на месте и рвутся в бой. Сумка чуть тянет — сбилась пока я играл в скалолаза — поправим. Два нужных свитка — под рукой и доступны. Все способности полны, в том числе важнейшая из них сейчас ''Прыжок''. Что еще? — задумался фейри и понял — ничего — он готов. Желательно конечно было зарядиться рунами и наложить на себя щиты, но Дримм не делал это по той же причине, по которой избегал часто смотреть глазами ложных жрецов — открытую магию мог заметить бог либо сам, либо с помощью своих слуг. На секунду он закрыл глаза и напрягся, а затем выпустил всю свою силу внутрь себя и на мгновение словно опал, а затем действительно готовый к схватке фейри открыл почерневшие глаза и больше не сводил их со стены еще более черного тумана.

Дримм ждал появления бога и был к нему готов, но все равно чуть не опоздал! Темный бог выметнулся из стены сомкнувшегося за ним тумана как разогнавшийся гоночный болид и полетел вперед по коридору, казалось даже не касаясь нижними конечностями пола, и все это в абсолютной тишине. Инстинкт готового к бою фейри опередил его же разум и швырнул тело вперед и вниз навстречу мощному воздушному потоку, который создавал огромный и ужасный бог.

Казалась бы маленькая песчинка упала с потолка, разве может быть до нее дело разогнавшейся махине? Но бог, на то и бог — он увидел!

Огромная рука устремилась навстречу наглой блохе и казалось бы сбила летящую фигурку как комара влет, чиркнув по потолку и вызвав обвал, но на пол упали лишь камни...

Внешний чертог обиталища Гвыжахи Поедателя Кишок Кровавого Шипа. Зал жертвоприношений.

Спустя четыре минуты как Глава клана Красного Дракона совершил прыжок с потолка.

От апатии стражей зала не осталось и следа — безглазые твари метались туда сюда, с одной стороны страстно желая прийти на помощь своему господину, который в данный момент боролся за свою жизнь, с другой, не смея ослушаться его же последнего приказа — охранять зал и вход во внешний мир. Моральная дилемма корежила огромные белые тела не хуже чем враждебная магия — твари выли и бросались друг на друга, забыв про все вокруг, казалось уже чуть-чуть и между ними вспыхнет яростная схватка, победителей в которой не будет.

Взрыв!!! Мощнейший взрыв поставил точку в так и не начавшийся схватке, решил в кипящих мозгах стражей храма все противоречия и отправил туда, куда отправляются после смерти подобные существа, не меньше половины из них. Морнэмир и Бобер могли гордиться свой работой — впихнуть в столь малый объем столько взрывчатки, да еще при этом оставить место для фейри было непросто, но они справились, и забытые всеми носилки у входа, вернее запиханная в них взрывчатка нанесла стражам зала максимально возможный ущерб.

Не успели безглазые, те из них что пережили взрыв, прийти в себя, как с тылу обрушилась новая напасть: одурманенные наркотиками жертвы резво бросились с платформы на них, а фальшивые жрецы достали из-под плащей жезлы, и каждый разрядил его в ближайшего стража в упор, а потом еще и еще. Но все же привратники темного бога были теми кем были и не дали жрецам сделать четвертый залп, а что касается толпы голых безоружных рабов, то стражи радостно приняли их в свои объятья и...

Взрыв!!! Взрыв! Еще! Еще! И еще! И еще несколько десятков таких...! Каждый предназначенный в жертву гоблин нес внутри себя сюрприз — килограмм взрывчатки в животе и взрывался, как только чувствовал сильную боль или умирал.

Сами Драконы подоспели минут через пять — немногие покрытые ранами с головы до пят стражи попытались их остановить и надо сказать пытались хорошо, но далеко не так как могли и пали слишком быстро, так что когда через несколько минут в зал хлынула вторая волна как стражей, так и других обитателей чертогов, их хорошо встретили уже готовые к обороне рейды игроков и спецназовцы поддержки.

Глава 29

Огромный тоннель между храмом и внутренним чертогом.

Через секунду с небольшим после того, как фейри спрыгнул с потолка.

Дримм.

— Больно! — первая мысль, возникшая в голове у фейри после ''Прыжка'', когда переместившееся тело с хрустом врезалось в похожую скорее на бетон или металл внутреннюю поверхность уха бога, и он стремительно заскользил по ушной раковине вниз. Но боль не притупила разум фейри и не остановила по брови накаченное зельями тело — Дримм смог прервать скольжение в нужный миг, вцепиться руками в хрящевой бугор, швырнуть свое тело в черную дыру, а затем, не обращая внимания на толчки под ногами, рвануть как спринтер в глубину постоянно сужающегося и закручивающегося спиралью ''тоннеля''. Пару секунд фейри почти не пригибался, затем согнул спину, после и вовсе почти пополз, проталкивая свое тело в сильно сузившийся проход и не обращая внимания на вонючую липкую слизь и комки, похожие на желтое давно прогоркшее сало.

Резкий рывок! Пол и потолок ''тоннеля'' поменялись местами, и фейри едва не полетел вниз по только что пройденному пути! Но поздно! Он слишком глубоко залез и, упираясь руками и ногами в трясущиеся стены, продолжил свой путь уже вверх, больше не обращая внимания на толчки.

Первую пленку он встретил через пару секунд ''бодрящего'' подъема и попытался порвать ее рукой, не смог — как рвать железный лист. Прозрачная и тонкая пленка не поддалась руке, но Убийце поддалась и, полоснув пару раз крест накрест, фейри начал пропихивать свое тело на ту сторону — пропихнул и снова полез. Новая пленка и уже знакомый прием с мечом — за спиной у фейри раздался отдаленный, но быстро приближающийся хруст, и он утроил итак немалые усилия: отогнул жесткие четвертинки и даже не полез, а запрыгал вверх, отталкиваясь ногами от стенок. Хруст стремительно приближался и уже по звуку походил скорее на обвал, но странный обвал, идущий не как обычно, а снизу вверх — стены ''тоннеля'' колебались, и по ним гуляла волна, а фейри с криком предельного усилия все также рвался вперед и вверх.

Новая пленка и чудовищно быстрый удар в прыжке, а затем натиск разогнавшегося тела.

Грохот почти накрыл с ходу прорвавшую очередную преграду фигуру в красных доспехах, ''тоннель'' начал расширяться, мучительно выступив красной кровью из разорванных пор и лопнувших сосудов, а фейри догнала воздушная волна.

Еще одна пленка в три раза толще остальных и закричавший от напряжения Убийца, когда Дримм с маху обрушил живой меч на нее...

Голый и избитый фейри пытается встать с песка арены, куда его швырнул удар кнута и встав вновь падает, получив очередной удар уже в лицо. Сирена смеется и предлагает ему перевернуться на живот и встать раком, чтобы ей проще было его пороть. Фейри, не отвлекаясь на боль, залитое кровью лицо и вытекавший глаз, прямо с песка бросается на нее — новый удар уже по ногам и тому что между ними! Фейри заходится в крике и не помышляет о новой атаке — дикая непереносимая боль лишила его разума. Темная эльфийка смеется и наносит новый удар по спине, еще один по животу, по спине, по рукам, что прикрывают пах, лицо, снова спина и снова, и снова...

— Проснись, Хозяин! — сказал Убийца и вместо арены, Сирены и боли закрутился радужный водоворот.

Дримм очнулся от собственного крика и целую секунду не понимал что вокруг. Боль в видении была столь реальной, что некоторое время он не чувствовал даже настоящую боль и наслаждался ощущением покоя не испоротого в кровь тела и тем, что он может чувствовать целый глаз. Но эйфория скоро прошла, и фейри вспомнил где он и что должен делать, почувствовал ноюще-сосущую боль в ноге, странное внешнее давление на мозг и огляделся вокруг.

Вонь, чудовищная кислая вонь ударила ему в нос как будто ждала его взгляда, фейри осознал, он лежит на дрожащим под ним комке живой плоти, вокруг него сотни таких же комков, заключенных в сети пульсирующих трубок, а в нескольких метрах от него дрожал сужающийся к концу валун.

Дримм с ликованием осознал — у него получилось! Он там где хотел, а именно, внутри головы бога: под ним и вокруг него божественный мозг, и не острый камень дрожит перед его глазами, а кончик чудовищного когтя, которым хозяин мозгов пытался, но не сумел выковырять вредоносного клеща. ''Клещ-фейри'' попробовал встать и едва не вскрикнул от острой боли, оперся о пульсирующий комок за спиной и изогнув ногу посмотрел вниз: подошвы правого сапога не было, не было и кожи и изрядного куска мяса под ней, а так же левого мизинца, впрочем кровь уже не шла, и прямо на глазах виднеющаяся кость скрылась под стремительно растущей плотью. Дримм потерял к ноге интерес — рана была не так уж и страшна, скоро зарастет, даже скорее чем обычно, не зря же по венам фейри тек живительный состав из неправдоподобно дорогих зелий. Давление на мозг возросло, и фейри почувствовал туман перед глазами, а также голоса, что звали его за собой. Дримм наконец сообразил что происходит и тут же наложил на себя два специализированных щита против ментального воздействия, сильнейшие из тех, что он знал, и еще один уже против магии Тьмы. Давление уменьшилось, но не ушло совсем — бог не мог причинить физический ущерб находящемуся внутри него врагу, но не оставлял попыток достать его по-другому.

Фейри на время сковала покалеченная ступня, но он не стал пассивно ждать пока сможет на нее наступить, а начал действовать и первым делом вонзил Убийцу и Крохобора в пульсирующий комок у себя за спиной — комок и весь мир вокруг него дрогнули, а коготь на полметра вдвинулся внутрь, давление на мозг сперва ослабло, но через мгновение вернулось с десятикратной силой, и фейри почти услышал как трещат мощные щиты. Не глядя на коготь и не обращая внимания на ''мясотряс'' у себя за спиной, Дримм сделал мысленное усилие и засунул руку под доспех. Появившейся Дочке не нужно было что-то говорить — проинструктированная заранее питомица сразу начала кромсать своим пылающим мечом все вокруг и вскоре исчезла с глаз, углубившись дальше в мозг, ну а фейри, активировав два свитка, направил двух призванных существ по ее стопам с приказом не отказывать себе ни в чем. Создание Хаоса, покрытый костяными щитками медведь с тремя головами и крокодильим хвостом, а также редкий стальной голем ростом с человека и мечом из цельного алмаза в руках с энтузиазмом восприняли приказ и наполнили пещеру-мозг звуками разрываемой плоти, а так же аппетитным чавканьем (медведь) и свистом меча (голем).

Дримм вновь решился встать на обе ноги и с радостью понял — он снова может ходить, боль конечно еще была, но он мог ее терпеть. Фейри вытащил мечи из потускневшего и словно сдувшегося куска плоти, шагнул вперед и... остановился, не зная куда ему идти. Бездумно рубить все вокруг как питомица и призванные монстры? Слишком мелко и не эффективно для него. Дримм все же рубанул по нескольким пульсирующим комкам Убийцей и поковырялся в одном из них Крохобором, перерубил с десяток труб-вен, срезал полдюжины плоских, похожих на гармошку нашлепок, но все это время пытался найти достойную цель или способ как ее обнаружить.

Фейри вызвал питомицу в мир и, не глядя на соткавшуюся из воздуха Дочку, сунул руку за пазуху под доспех, нащупал свитки — длинный волнистый меч пронзил его тело, легко как бумагу пробив доспех и приколол руку к телу, а тело к куску плоти за спиной! Дримм застонал и поднял глаза от сжимавшей рукоять меча девичьей руки на багровые буркала вместо глаз. А затем захохотавшая питомица начала рвать зубами его лицо, одновременно ворочая рукоять меча...

— Отец, я твоя! — пришел вопль также увидевшей видение и возмутившейся Дочки, и вновь радужный водоворот выбросил Дримма из гибельного сна.

Дримм вновь очнулся, но на этот раз он уже знал что произошло и первым делом приказал возвращавшейся к нему Дочке продолжать ''шинковку'' божественных мозгов, сам же поднимаясь восстановил разрушенные щиты и снова сосредоточился на цели. Фейри вспомнил о том кто он такой и вспыхнул золотом по всему телу и внутри. Одно потянуло за собой другое, и Дримм активировал недавно обретенный ''Взгляд'' — мир, вернее мозг вокруг него, вспыхнул множеством цветов, куда там сине-красной библиотеке внутри Холма, и он почти сразу понял, куда ему идти чтобы нанести богу максимальный урон. Вариантов было два, вернее больше, но именно два находились ближе всего, и фейри пришлось выбирать, впрочем колебался он недолго и подобно кроту зарылся в вонючую массу, спеша достичь яркого фиолетового света, который прорывался сквозь более темную плоть.

Дримм ковырял плотную исходящую кровью гадость, ну а темный бог — защиту самого Дримма, и отчаянно боровшийся за свою бессмертную жизнь Кровавый Шип успел первым...

— Ну, Дракон, отдавай мечи и снимай доспехи, — сказал положивший руку на древко топора Вар.

— Да, Дримм, ты больше не Глава клана, а значит должен отдать все, — вторила ему непривычно серьезная Людмила. Фейри оглянулся по сторонам и пробежался взглядом по множеству знакомых и ставших родными лиц и не увидел ни на одном из них сочувствия или поддержки.

— Будешь рыпаться — завалим! — предупредил вздрогнувшего фейри находившийся у него за спиной Таурохтар.

— Твоя точка у нас под контролем, — озвучил очевидное Альдарон.

— А может так и надо? — кровожадно оскалился Халлон. — Завалим, не дадим возродиться и больше никаких проблем — после нового возрождения он никто, — предложил остальным маг, как будто фейри не стоял рядом и не слышал всего.

— Согласна, — поддержала предложение Туллиндэ, а стоявший рядом с ней Менелтор шагнул вперед, доставая из ножен меч...

— Очнись, Господин, то что ты видишь — неправда! — в последний момент выдернул его из пучины отчаянья Крохобор.

Фейри взревел и засиял во много раз ярче, а так же выплеснул ярость и испытанную в видении душевную боль на беззащитную перед мечами плоть. Дримм истериковал — последнее видение сильно задело его за живое, и несколько секунд фейри почти не осознавал себя, но продолжал рваться вперед, кромсая брызжущую разноцветными жидкостями массу и все приближая к себе пульсирующий в ритме сердца свет.

В какой-то момент мечи столкнулись с более плотной преградой, но обезумевшего фейри уже невозможно было остановить — несколько чудовищных усилий и покрытая жижей, кровью и мерзкими комками фигура провалилась в небольшую залу. Посреди залы свисал с потолка перевитый венами-веревками здоровый и пульсирующий мешок, он и излучал привлекавший фейри фиолетовый свет. Дримм немного пришел в себя от падения, его ярость несколько прошла, золотое сияние притухло, и этим тут же воспользовался темный бог, послав своему врагу очередное гибельное видение:

В дверь обычной квартиры, в обычном, сталинской постройки дома позвонил мелкий и сутулый человек с козлиной бородкой и бегающими глазками, позвонил и для верности постучал кулаком. Сутулый нервничал и постоянно оглядывался по сторонам, хотя кроме него и его двух спутников на площадке пятого этажа никого не было и так и не появилось, до момента когда пожилая дородная женщина открыла ему дверь, а затем впустив троицу закрыла ее за ними. Мелкий не перестал нервничать даже внутри квартиры, постоянно вздрагивая и отвечая невпопад на вопросы женщины, потом вроде взял себя в руки и, приказав молчаливым спутникам ждать его здесь в коридоре, отправился с женщиной на кухню. Там состоялся напряженный 15-и минутный разговор, а затем получившая свое женщина быстро собралась и ушла, оставив троицу мужчин в квартире.

Козлобородый хлебнул крепкого коньяка из фляжки, подумал и хлебнул еще, а затем кивком пригласил остальных следовать за ним. Путь их лежал в самую большую комнату трехкомнатной квартиры, где из мебели стояла давно не используемая по назначению кровать, несколько предметов явно медицинского назначения и небольшой шкафчик в изголовье кровати, в шкафчике хранились лекарства. Но главным, центральным предметом был закрытый саркофаг когда-то ослепительно белого цвета, а теперь потускневший от времени.

Здесь пришел черед спутников козлобородого невротика, двух сыновей Кавказских гор, которые ничто же сумяше, без всякого пиетета, быстро и с выдававшей опыт в таких делах сноровкой отключили саркофаг, вскрыли крышку и достали из него худое бледное тело без рук и без ног. Повертели голого калеку как неодушевленный предмет, а затем грубо швырнули на кровать. Между подельниками состоялся разговор, по итогом которого козлобородый вновь отхлебнул из фляжки и ушел на кухню, закрыв за собой дверь, а два получивших разрешение поразвлечься горца перевернули безвольное тело на живот, пощупали его задницу руками в наколках и, весело переговариваясь на гортанном чеченском языке, начали расстегивать ширинки...

На этот раз Дримм очнулся сам — ни мечи, ни Дочка не смогли ему помочь, слишком глубоко проник в его глубинные страхи бросивший на это все свои силы темный бог. Вновь, как и часто бывало, фейри выручила его глубоко скрытая внутри суть — вспыхнуло костром золотое пламя, и он очнулся на живом полу. Очнулся и тут же бросился вперед, не теряя ни мгновения, фейри чувствовал, что рвущиеся в его сознание щупальца могучего и враждебного ему разума не побеждены, а лишь отступили на время, возможно всего на несколько секунд, а возможно и меньше, и неизвестно сможет ли его фейрийская суть защитить его в следующий раз — слишком силен был разозленный бог. Дримм лишь чуть не успел и уже летел с выставленными вперед клинками на пульсирующий фиолетовым светом мешок, когда его накрыл приступ — бог вновь нанес свой удар:

Ночная дорога и машина на ней. Едет не торопливо, не более 60-и километров в час. По обеим сторонам дороги простирается ночной без единого огонька лес. За рулем сидит пожилой человек, рядом с ним женщина с заплаканным, но решительным лицом, на заднем сидении ворочающийся и мычащий мешок. Вот и нужный съезд с дороги. Мужчина вертит руль и глухо ругается, когда машина подскакивает на ухабах. Еще пять минут и ''Нива'' выскакивает на берег небольшого озерца — вокруг ни души и ни одного огонька...

Причем здесь его давно умершие родители и что там дальше хотел ему показать проникший в самые глубокие слои его сознания бог, Дримм так никогда и не узнал, но вряд ли что-то хорошее — Крохобор вонзился в фиолетовый мешок по самую рукоять, а Убийца оставил широкий разрез на боку. В этот раз Дримм очнулся лишь через пару минут и то не без помощи пытавшегося разбудить его Убийцы — он лежал на вздрагивающим и время от времени подбрасывающим его тело вверх полу, над ним пульсировал в неровном ритме уже не фиолетовый, а красный как кровь мешок-орган, из которого торчала белая светящаяся ярким электрическим светом рукоять Крохобора, но главное, Дримм больше не чувствовал даже малейшего давления извне.

Долго разлеживаться фейри не стал и, вскочив одним легким стремительным движением, на секунду застыл опасаясь подвоха — ничего. Потянулся к мечам и к Дочке и, если питомица и Убийца в руке откликнулись сразу, то Крохобор молчал, хотя нет, не молчал, но и не мог внятно отвечать — приходившие от него чувства больше всего напоминали человеческий оргазм, меч упивался беспредельной жизненной силой бога, а вместо маны был божественный икхор, как столетний коньяк вместо виноградного сока. Дримм не стал тревожить получавший наслаждение меч и трогать источник его наслаждения, а вновь зарылся в тугую плоть, копая себе новый ход с помощью Убийцы. Несколько минут зем... мозговых работ и Дримм вывалился наружу — кокон прочной плоти с фиолетовым, теперь красным светом внутри остался за спиной.

Дримм двинулся вперед к следующему увиденному с помощью ''Взгляда'' месту, по пути полосуя все вокруг, и почти уже у цели наткнулся на одного из своих ''кунаков''. Трехголовый медведь умирал, пуская пузыри из всех трех окровавленных пастей, его тело уже не билось в агонии, чьи следы носила истерзанная плоть вокруг него, а мелко вздрагивало в самых последних предсмертных муках. Свитковая тварь исчезла прямо у него на глазах, и фейри последовал дальше, ошибочно решив, что бог добрался до создания Хаоса так же как пытался до него, и лишь много позже узнал, почему умер прожорливый медведь и почему остался жив не нуждавшийся в пище голем.

Уязвимое место — довольно толстый сосуд оказался куда хуже защищен, чем фиолетовый орган — Дримм в два удара отрубил его у ''пола'' и ''потолка'', переждал поток мутной и густой крови, а затем бросил в нижнюю дыру гранату с уроном против созданий Тьмы. Вспышка за спиной застала его уже в пути к следующему в списке месту, но довольно прижмурившийся Дримм даже не обернулся — новая цель была близка.

Вновь фейри работал мечом, но теперь налегая на рукоять резал, а не рубил покрытую похожими на каменные бляшки плоть. Плоть поддавалась тяжело и несмотря на свойство меча, имела тенденцию к срастанию, но фейри был силен и упрям, меч крепок и остер, а плоть бога все же не успевала полностью зарасти, и вскоре Дримм вырвал прорезанный немалый кусок и, не обращая внимания на хлынувшую кровь, полез в открывшееся отверстие. И тут же наткнулся на второй слой. Снова в дело пошел Убийца, и в прошлый раз приноровившийся фейри как пахарь на плуг налег на меч. 2-3 минуты напряженного сопения и новый неровный овал был отброшен прочь, фейри опять преодолел кровавый поток и встретил третий слой, но тут оказалась простая плоть даже несколько по-нежнее обычной, но и толще. Пара секунд и легких взмахов клинком и Дримм отступил, а затем с силой загнал Убийцу по самую рукоять, немного повозился и вытащил здоровый насаженный на меч кусок-пробку, а затем, с помощью ноги сняв его с лезвия, ринулся в дыру.

Перед Дриммом открылась многообещающая картина, и он понял — старался он не зря: подобная небольшому погребу яма вся была забита сосудами похожими на тот, что он перерубил пару минут назад, но там был один, а тут неизвестно сколько, мало того, здесь встречались и органы в виде скрученных спиралей зеленого цвета и другие как грозди синих и желтых шаров и тех, и других так же было немало. Дримм понял: вот возможность нанести божественному мозгу максимальный ущерб, но не ринулся в яму с мечом, а наоборот убрал его в ножны и достал сумку из-за спины. Сперва вниз ухнул черный продолговатый бочонок, что едва пролез через затрещавшую горловину сумки и не очень удачно упал. Фейри скривился и прыгнул за ним, благо было не высоко, а сосуды-трубы хорошо пружинили под ногами, поставил бочонок на попа, открыл небольшую пластинку, повернул механический таймер, закрыл — теперь у него 5 минут, следовало поторопиться. Дримм вновь взялся за мешок и, не особо присматриваясь куда, вывалил из него два десятка черных, словно сделанных из стекла шаров и еще столько же красных кирпичей из не имевшего к глине никакого отношения материала.

Резко спружинили сосуды под ногами, и фейри вновь наверху. Требовалось поторопиться, но сперва он схватил огромную пробку из плоти и как мог вернул ее на место, так же Дримм поступил и с двумя другими слоями, получилось криво, но он спешил и не задержался навести красоту.

— Дочка, ко мне! — Дримм отдал мысленный приказ питомице и сжал пальцы левой свободной руки, представляя в них Крохобора, и уже на бегу поднес его к глазам — меч вернулся к хозяину. Вернулся то он вернулся, но пока был бесполезен — слишком много взял на себя дорвавшийся до безграничной силы живой клинок, а попросту обожрался и сейчас пребывал в нирване — впервые за свою долгую жизнь Крохобор был полон и не мог больше ни капли вместить.

Минута! Дримм рвался вперед, разрубая Убийцей не тронутую плоть и распихивая разрубленные обрубки плечами и головой. Вперед и только вперед! Вскоре к нему присоединилась Дочка, и работа пошла веселей, в два не знающих усталости клинка.

Две минуты! Клубок прочных как железо канатов ненадолго задержал рвущийся вперед стальной водоворот, а вот мутная зеркальная поверхность за ними остановила — ни Дримм, ни Василиса не смогли ее разбить с какой бы силой не долбили мечами. Попробовали по-другому и попытались выдавить глаз бога изнутри. Вновь неудача! Огромный шар не шевельнулся и даже всунутые между ним и плотью мечи-рычаги не помогли.

Три минуты! Дримм не долго соображал и немного вернувшись назад вонзил свой меч прямо в ''пол'' под ногами, Дочка присоединилась к отцу и вскоре ''шахтерские работы'' увенчались успехом — парочка скользнула в прокопанную дыру, вновь удары в пол и новый провал в узкий до краев забитый смесью какой-то отвратной жижи и крови бога желоб. Вдохнувший поглубже Дримм бесстрашно нырнул в него и пополз подталкиваемый последовавшей за ним Василисой. Узкий тяжелый путь, где фейри несколько раз мог застрять, если бы буквально не упершаяся каменными руками в ступни Дочка, да и сам Дримм извивался что твой уж.

Четыре минуты и тридцать секунд! Фейри пробкой из бутылки вылетел из ноздри лежавшего на боку бога и полетел вниз! Дочка вывалилась за ним и только чудом сумела не припечатать своей тушкой неудачно упавшего на каменный пол отца, а затем потащила сломавшего ноги фейри на закорках.

Пять минут! Никто не услышал раздавшегося в голове у бога взрыва, а увидел его последствия только полуобернувшийся Дримм. Огромная уродливая голова с обломанным когтем в ухе и с кровавой соплей из левой ноздри поднялась и грохнулась вниз с такой силой, что вызвала несколько обвалов по всей длине коридора. Под один из них едва не попал Дримм и тащившая его Василиса, но обошлось, лишь несколько мелких камней ударили в спину скрипнувшего зубами фейри. Через некоторое время Дримм остановил своего разогнавшегося ''скакуна'' и спрыгнул на почти зажившие ноги, и теперь уже и Дочка смогла оценить, что натворил оставленный в голове у бога ''подарок''.

К удивлению Дримма череп Гвыжахи устоял — ни чудовищный внутренний взрыв, ни удар не смогли расколоть несокрушимый череп темного бога — несколько обрамленных лопнувшей плотью трещин и все. А вот едва не погубившим фейри глазам повезло меньше: взрыв сделал то, что не смог, не смогли, игрок и его питомец — вырвал блестящие шары из глазниц и порвал связывающие их с телом мышцы напрочь. Коготь в ухе устоял, только немного вылез с внешней стороны, и конечно же взрыв вынес целый океан кровавых соплей и кусочков мозга, ну пусть не океан, но озеро точно. Сам поверженный бог был недвижим и лежал уже не на боку, а на спине, но вот в чем проблема: несмотря ни на что, бог и не думал умирать — фейри не получил сообщения о смерти хозяина чертогов.

— Но ведь у пастуха получилось! — пока не паникуя растерянно подумал Дримм. — Пусть у него было семечко-зародыш целого леса, а у нас мощный взрыв, принцип же один и тот же — разнесенный в вдребезги мозг!? Что же я сделал не так!? — И тут же спросив сам себя, фейри сам же дал себе ответ, и он его не обрадовал: — Ну конечно — лес! Как же я раньше не догадался?! Взрыв только разнес мозг, а напоенный кровью смертника-пастуха лес рос и не давал богу восстановиться, а затем видимо разорвал голову изнутри или проник дальше в тело. — Вывод-озарение не очень обрадовал Дримма — все его, их, старания могут пойти прахом и прежде чем сюда доберется остальной клан, темный бог зарастит свои раны и покажет Драконам ''Мать Кузьмы'', ее виртуальный темно-божественный вариант.

Дримм не привык сдаваться и решил биться до конца: вывалились из воздуха Ворошилов и Послушный, засияла красным огнем Дочка, а фейри — золотом и вновь обнажил спрятанный было меч. Трое разместились на огромном четвертом, и маунт совершил гигантский прыжок — воспарил под каменный потолок и устремился к чудовищной груди.

Сверху тело поверженного, но все еще живого бога, напоминало континент: пустыня на месте головы и переплетение полноводных рек на месте остального тела. Потоки живительной энергии не давали темному богу умереть и все смыкались и в тоже время изливались из одного места — пульсирующей точки в центре груди, что ровно билась в ритме сердца. Открывшийся вид и особенно еще действующий ''Взгляд'' помогли Дримму — он понял: еще можно победить или хотя бы попытаться. Фейри сделал половину дела — лишил бога разума и возможности сопротивляться, теперь же предстояло дело завершить и вырвать источник его жизни из груди.

Секунду, всего секунду застывший в наивысшей точке прыжка Ворошилов висел под потолком, но Дримму хватило этой короткой секунды, чтобы все разглядеть, увидеть то что ему нужно, принять решение, отдать приказ устремившемуся вниз маунту и даже нанести магический удар — капля золотистого огня сорвалась у фейри с вытянутой руки и, многократно увеличившись в размерах, ударила в центр огромной груди, лишь на мгновение опередив исторгнутый маунтом луч.

Ворошилов — создание древних некромантов, был силен, и силен он был с самого рождения, такой же была и его дистанционная атака. Похожий на лазер луч пробивал все, любую магическую защиту, испарял дерево и сталь, крошил прочнейший камень и как нож в масло входил в плоть древних монстров, что не раз вставали у клана на пути. Единственный недостаток — скорость перезарядки, и именно туда весь этот год Дримм вкладывал чуть ли не все выделяемые маунту очки. Вкладывать-то вкладывал, но этого было мало — скорость конечно росла... на минуты против многих часов. Впрочем кое-чего маунт Главы клана все же достиг: раз в неделю мог нанести второй удар, но в половину мощности первого, и скорость перезарядки все же возросла с невероятно долгих и муторных восьми часов, до почти таких же семи и десяти минут — совершенно недостаточно по мнению остальных членов клана, да и самого Главы. А вот чего не знал никто кроме фейри-владельца маунта, так это того, как маунт наносил свой редкий, но мощный всепробивающий удар: каждый луч — вложенная жизненная сила, и чем больше силы, тем мощнее удар. Как уже говорилось ранее, Ворошилов был силен и стал еще сильнее за этот год, и именно поэтому редко давал на дистанционную атаку больше десятой части своей жизни, часто меньше, но и этого хватало с избытком: как шарики лопались мощнейшие щиты, как одуванчики под косой срезались огромные башни, и как подожженный пух сгорали сотни живых существ. Но вот пришло время и обожаемый маунтом господин потребовал от него большего, и преданный зверь вложил в единственный удар всего себя в десять, в двадцать раз больше чем обычно, оставив себе лишь жалкую крошку, чтобы только не умереть.

Удар выложившегося по полной Ворошилова был страшен и пришелся на уже ослабленную боевой магией фейри плоть — несколько минут назад даже этого было бы мало, и осознано владеющий своей силой бог в лучшем случае получил бы царапину на шкуре, а скорей всего его защита даже не допустила луч до тела. Но вот незадача: бог не осознавал себя, не мог управлять подвластной и все еще наполнявшей тело мощью, и вообще сейчас вместо бога на каменном полу лежало пусть очень могучее, огромное, до предела наполненное магией, но не обладавшее и сотой частью прежнего потенциала существо — гигантское тело без разума и души. Плоть под ударом маунта вскипела и пошла пузырями как кожа, когда на нее выливают кислоту. Затем пузыри исчезли, и плоть приобрела черный горелый вид, а после на черное пятно рухнула многотонная набравшая инерции падения махина, и раздался жуткий треск — намертво сожженная плоть бога не выдержала и раскрошилось на пять метров в глубину.

Продавиться-то плоть продавилась, но не достаточно для планов Дримма, и соскочивший с маунта фейри начал копать, яростно и быстро вонзая Убийцу в черную горелую плоть, плоть поддавалась, но фейри приходилось не легко — все-таки несмотря ни на что это плоть бога, пусть он и не может (пока) защитить себя. Дримму помогали: рядом не менее яростно работала мечом Дочка, а Ворошилов теряя зубы вырывал целые куски своей огромной пастью и по-собачьи орудовал всеми шестью когтистыми лапами. Что касается Послушного, то самый первый и в то же время самый слабый из спутников фейри не мог рвать даже такую обожженную почти до состояния пепла плоть, но гораздо более умный чем обычная собака пес нашел выход как помочь и оттаскивал прочь уже вывороченные куски, освобождая место тем кто копал.

Тем временем с раной-ожогом, да и с тем что было внутри гигантской головы творились интересные дела: занятый раскопками фейри не видел этого, тем более у него уже пропал ''Взгляд'', но огромный в четверть гигантского туловища ожог уменьшался и бледнел по краям, ну а развороченные мозги темного бога робко колыхались-ворочались у него в голове и постепенно превращались из замешанного на крови густого бульона в некое подобие того, что недавно уничтожил взрыв — пока получалось плохо, но когда-то должно было получиться хорошо. Началась гонка: или бог осознает себя и стряхнет наглых букашек со свой зажившей груди, или букашки успеют раньше и доберутся до того что сохраняет его в живых, залечивает его раны и восстанавливает полностью разрушенный мозг.

Целых десять минут продолжалась безжалостная гонка: Дримм успел стереть себе руки в кровь, поссориться и помириться и вновь поссориться с недовольным тем как его используют Убийцей; черная как сапожник Дочка затупить не тупившийся огненный меч; Ворошилов потерять все свои зубы и когти на двух задних парах ног; ну а Послушный ослепнуть от едкого пепла. Даже не осознающий что борется за свою жизнь темный бог тоже не терял времени даром: в два раза уменьшилось обожженное пятно, а под мечами, когтями и клыками копателей все чаще встречалась восстанавливающаяся плоть. Что же касается головы бога, то там уже не было бульона, а кипел и активно собирался пусть пока и не работающий, но уже практически полноценный мозг.

И все-таки гонку выиграл фейри! Убийца отломил очередной обожжённый кусок и вскрыл свеженаросшую и неожиданно сильно брызнувшую кровью плоть, а затем фейри словно ударил электрический разряд. Вскрикнул от боли Убийца, а Дримм хлопнулся на задницу и несколько секунд не мог встать или хотя бы что-то сказать. Но думать фейри мог, а значит мог и отдавать спутникам приказы, и к тому моменту как он отошел и сумел трясясь всем телом встать, подоспевшая Дочка уже очистила находку отца от лишнего мяса и, всунув сбоку меч, выворачивала, вернее почти вывернула красный до черноты, пульсирующий шар, размером и формой напоминавший 20-и килограммовый арбуз. Присоединился к работе и Дримм: отбросил теперь уже мешавшего Убийцу и перевязь с пребывающим в нирване Крохобором и спрыгнул в узкую по колено заполненную кровью ямку, помог Дочке навалиться на меч-рычаг, а затем, встав на корточки и обхватив трепещущий, слабо бьющий током ''арбуз'' руками, начал его тянуть, скручивая прямо как капустный кочан. Удивительно маленький для такого огромного тела источник жизни сопротивлялся до конца. Но сила силу ломит, и в конце концов фейри с хрипом встал — арбуз был у него в руках, а радостно взвизгнувшая Дочка шустро перерезала последнюю связь, что соединяла вырванное из груди темного бога сердце с его же задрожавшим телом, а затем помогла отцу выбраться наверх.

Фейри сжимал все еще продолжавшее биться сердце и чувствовал, хотя скорее прозревал, вновь получив подсказку из глубин свой души или фейрийской сути, не важно, главное — он еще не победил. Да, сердце-источник жизни бога у него в руках и больше не питает энергией тело, но пока оно есть и бьется, жив и бог — минута, может быть меньше, ожог зарастет, и разум вскоре вернется к Пожирателю Кишок.

Дримм чудовищно устал за этот бой и морально, и физически — он уже не мог искать сложных путей, а потому пошел самым простым: вцепился в ритмично стучавшую плоть зубами, пожирая сердце бога кусок за куском и глотая оторванные куски не жуя. Спутники фейри попытались ему помочь, но не очень удачно, и если вцепившаяся с другого боку Дочка смогла оторвать и проглотить несколько кусков, то Ворошилов не смог и этого, только слизнул выступившую кровь и тут же отвалил ревя от боли, да и Дочка вскоре рухнула на землю и забилась в падучей покраснев. Подполз слепой облезающий Послушный и оторвал снизу крохотный кусочек, а затем забился-завыл рядом с похожей на огненного элементалея Дочкой, Ворошилов свернулся в клубок, огромный бронированный шар, и молча страдал. И лишь их общий отец-господин, светящийся золотом фейри с черными как антрацит глазами все ел, ел, ел и ел и остановился лишь тогда, когда проглотил последний кусок.

Фейри. Нет!!! Не просто фейри, а нечто неизмеримо большее посмотрело на мир вокруг себя. Его не имевшему преград взгляду теперь было открыто все: толща камня на километры вниз, весь внешний и внутренний чертог, рудник и самая малая забытая всеми шахта, Великий лес и Гоблинские горы на много дней пути. Но больше всего чувствовавшего себя всемогущим фейри занимало тело, на котором он стоял — лишенный разума и источника своей силы бог умирал, но никак не мог умереть. Фейри милостиво решил ему помочь: знал, мог и сделал — все еще кипевшая в темном боге сила начала убывать, просачиваясь сквозь поры дрожащего в предсмертной агонии тела — теперь и только теперь действительно было все. Затем взгляд убийцы бога упал на трех умирающих у его ног существ, что не могли в отличие от него переварить божественную плоть. Мысль, одна лишь мысль черноглазого фейри и существа перестали умирать. А затем способный если не на все, то на многое фейри обратил свой взор внутрь себя и с трудом нашел свою внешнюю суть, которая откликалась на имя Дримм и слился с ней, выталкивая ее на поверхность, а сам уходя в глубину, чтобы переварить то, что он взял в этом бою.

Очнулся Дримм не надолго, но все важное успел: успел порадоваться за вкусивших тела бога и возвращавшихся к жизни спутников, что станут сильней; успел проинструктировать что делать с гигантскими останками ворвавшихся в тоннель— коридор соратников по клану; их же предупредить какие опасности несет внутренний чертог; и даже глянуть на свои взбесившиеся настройки. А затем фейри упал и засиял ярким и жарким золотом, что плавило все вокруг него. Спустя пару часов золото потускнело и уже не так жгло, но даже тогда только горевшая собственным красным огнем Дочка смогла приблизиться к находившемуся в беспамятстве отцу и вынести его обнаженное тело прочь из тоннеля.

Ну а остальные игроки? А что игроки? Почесали языками про то что происходит с Главой и занялись привычным делом. И пусть во внутреннем чертоге их встретили существа много опасней измененных силой бога гоблинов, но теперь без своего великого хозяина даже такие опасные монстры не смогли остановить опытных игроков, привыкших ''чистить'' храмы забытых и мертвых богов.

Ретроспектива.

Жители ничем не примечательного двора в Советском районе города Челябинска как обычно вышли утром из подъездов, спеша на не любимую (или любимую, кому как повезло) работу и неожиданно поимели утреннее развлечение и тему для разговоров на весь день, а то и неделю — полностью сгорела квартира отставника-инвалида, которого давным-давно не видел ни один сосед. Сгорела быстро и буквально за несколько секунд, сгорела странным бело-золотистым пламенем, буквально превратившим все содержимое квартиры в пар. Досталось и соседям, но к счастью обошлось без жертв — люди заметили как нагрелись стены и бросив все поспешили спастись. Ну золотые цвета в пламени списали на панику разбуженных людей, а вот странный характер пожара, что утих сам собой задолго до приезда служб и необычную температуру огня не на что было списать — пришлось заводить уголовное дело.

Сперва следствие пошло по самому легкому пути: спившийся отставник-инвалид заснул в кровати с сигаретой — погиб сам и чуть не спалил весь дом. Хорошая версия сулила быстрое закрытие дела, но не срослось — сразу начали всплывать несоответствия: инвалид не курил и не употреблял и вообще по появившейся недавно среди подобных людей моде всю свою жизнь проводил в виртуале и как лег в капсулу полтора года назад, так из нее и не вылезал, что подтвердила приходившая раз в день сиделка и раз в неделю снимавшая показания капсулы медсестра. Следователи пытались давить на женщин, пугая их сроком за нарушение правил эксплуатации капсул, но появившийся вскоре туго знавший свое дело пожилой адвокат со связями отбил у них всю охоту и пенсионерок пришлось не только отпустить, но и скрипя зубами извиниться перед ними. ''Умытые'' и потому злые следователи вновь начали копать, да и пришедшие результаты экспертизы тут же перевели обычное в общем-то дело на особый контроль — всплыло неизвестное горючее вещество, похожее по результату горения на запрещенный белый фосфор — запахло терроризмом, и к делу подключилось ФСБ.

Снова опросили всех свидетелей-погорельцев и странный цвет пламени, от которого отмахнулись в прошлый раз, лег кирпичиком в общую картину. Вновь подняли личность инвалида и его бурное прошлое наемника за пределами страны, но опять все версии упирались в капсулу, которую инвалид не покидал. Следствие вновь зашло в тупик и немного пробуксовав зашло с другого конца: опять вызвали на допросы сиделку и медсестру и принялись внимательно проверять всех, кто имел доступ в квартиру или даже мог его иметь.

И... бинго! Следователям улыбнулась удача! Работавший в ТСЖ слесарем таджик оказался бывшим военным, сбежавшим с родины после очередного переворота, и не простым военным, а сапером-подрывником!

Быстрое задержание и обыск по горячим следам (хотя скорей остывшим — больше месяца прошло) и новая удача! Был обнаружен пистолет и несколько книг по радикальному исламу! Сомнений больше не осталось — таджик все знал про обитателей дома и конкретней, кто и когда бывал в квартире ушедшего в вирт инвалида, да и сам там пару раз бывал на законных основаниях, вскрыть квартиру для слесаря тоже не проблема и, наконец, лучшего места для хранения взрывчатки не найти — столько темных уголков, где никогда не бывали ни сиделка, ни тем более медсестра.

Версия понравилась наверху и окрыленные похвалой начальства ребята из ФСБ насели на таджика со всем задором молодости — им и начальству был нужен результат. Но задор не значит опыт, да и правильный допрос — тонкое не всякому дающееся дело. Молодые-резвые следователи перестарались и кое-что узнали о жизни: как оказалось, можно перерезать вены куском штукатурки, точно так и поступил через пять дней сошедший с ума таджик. Полетели головы и карьеры, но ничего уже было не изменить — следствие опять зашло в тупик и на этот раз надолго, как потом оказалось навсегда.

Глава 30

Гоблинские горы, Рудник.

Семнадцать дней спустя после того, как был уничтожен Гвыжаха Поедатель Кишок Кровавый Шип.

Дримм.

Дримм пришел в себя не сразу. Долгие часы и дни фейри словно бы всплывал из глубины, расталкивая чужие не принадлежавшие ему мысли, чувства и воспоминания, но наконец во тьме забрезжил свет, и погруженное в полусон сознание как росток к солнцу устремилось к нему.

Дримм открыл глаза и некоторое время просто смотрел в потолок, привыкая к тому, что он снова может видеть, слышать, ощущать запахи, просто думать в привычном понимании этого слова. Наконец осознал кто он есть, почувствовал голым телом камень под собой и попробовал пошевелить рукой — получилось.

И сразу же в ладонь ткнулась лохматая голова, а затем по ней прошелся горячий язык — очнувшегося хозяина радостно приветствовал Послушный. За две с лишним недели верный пес ни разу не отходил от валявшегося без сознания фейри, не ел, не пил и рычал на всех включая Дочку, когда его пытались увести. Яркие мысли питомца буквально вторглись в сознание еще не пришедшего в себя фейри и затопили его морем радости и искреннего счастья. Несколько минут Дримм наслаждался, купаясь в простых без всяких сложностей чувствах пса, даже немного отступив под их напором внутрь себя, а потом в разум фейри ворвалось еще одно, нет два, нет четыре сознания и в голове у Дримма начался кавардак! Помимо пса внутри у растерявшегося Дримма бесновалась что-то говоря Дочка, сопел Ворошилов и бурно радовались пробуждению хозяина живые мечи. Радость радостью, но это было уже слишком, и вскоре фейри прекратил веселый балаган: унял уже успевшего между делом обслюнявить его Послушного, успокоил мечи, приказал все еще находившемуся в чертогах Ворошилову (слишком велик был маунт чтобы покинуть их по тесным коридорам) ждать его приказа и отправил Дочку оповестить старших клана о своем возвращении. Сам же фейри оглядел себя, место где он находился и задумался, вспоминая то что с ним произошло.

Взгляд фейри внимательно прошелся по комнате, расположенной где-то в жилых подземных помещениях рудника. То что он находится на руднике Дримм понял сразу, даже не открывая интерфейс и карту в нем: знакомые каменные стены с грубыми следами кирки, пустые закопченные держалки для факелов и магический осветительный шар под потолком, кстати довольно тусклый, значит повешен или подпитан энергией не меньше пяти часов назад. Короткое привычное движение пальцами, пара слов и шар засиял ярче, а фейри продолжил осмотр: пустой дверной проем и сидящий на попе Послушный у его каменного ложа, вообще-то никакого не ложа, а грубо обтесанного валуна, поправка, сильно обуглившегося валуна, будто бы долго полежавшего внутри костра.

— Неужели не нашлось место получше, — задумался Дримм, а затем понял — нет, не нашлось. Последнее что он помнил — нестерпимый жар внутри и вокруг него, и прежде чем потерять сознание, он успел увидеть, как рассыпался браслет-подарок Старого Хитреца, как трещал доспех и остальные амулеты, а так же пузырилась и одновременно обугливалась плоть под ногами. Каким-то внутренним чутьем Дримм понял, что потерял не только подарок квелья, но и все что было на нем и немного расстроился — было жалко отличного фейрийского доспеха, который верно служил ему почти год, и менять его фейри не собирался еще как минимум столько же. Прекрасного плаща, так же как и доспех работы древних фейри, тоже было жалко, впрочем не сильно — у Дримма в цитадели имелся еще один такой же. Но особенно его расстроило осознание потери всех амулетов — любовно подобранного комплекта, не только из дорогих и предельно функциональных вещей, но и вещей с историей, которые Дримм продолжал носить, хотя мог, давно мог, подобрать что-нибудь получше: тот же подаренный квелья браслет, кольцо из первого посещенного им поселения фейри, первая купленная у контрабандистов сумка и еще несколько чуть менее памятных вещиц — история его жизни в этом мире, вехи что он бережно хранил и вот неожиданно потерял. — Хватит! Мне еще повезло — мечи уцелели! — усилием воли фейри отогнал сентиментальные мысли прочь, вспомнив о том что осталось и том невозможном что он совершил. — Сгоревший доспех и несколько амулетов — невеликая цена за убитого бога! — И это было действительно так — не поспоришь даже и с самим собой.

Взгляд вновь скользнул по преданно смотревшему на него Послушному, пес сверлил его влюбленными глазами и, высунув от усердия язык, ждал приказов, а затем задержался на единственном в комнате заслуживающим внимания предмете, еще одном камне подобном тому, на котором сидел сейчас Дримм, только без следов копоти. Содержимое камня заинтересовало фейри, и он решил встать. Немного кружилась голова, но в целом справился он неплохо и, погладив заскулившего Послушного по голове, бодро зашлепал босыми ногами по холодному каменному полу.

Первое что сделал достигший цели Дримм, так это оделся и обулся. Кто-то позаботился о нем и оставил комплект его одежды, обычно надеваемый под доспех. Кроме одежды на столе лежали оба меча, а так же все остальные взятые в поход вещи: две другие сумки и лук. Лук пока не особо был ему нужен, да и вообще фейри все больше и больше действовал как чистый маг или командир, хотя последний его бой и опровергал этот тезис. А вот сумки — другое дело: в одной из них помимо прочего скрывался резервный набор амулетов, а во второй — такой же резервный доспех, один из сотни найденных в Холме комплектов. Но пока Дримм не стал доставать ни того, ни другого — не к спеху, а сперва открыл интерфейс... и тут же присел на камень, будто оглоушенный из-за угла пыльным мешком...

Дримм сразу в тот же момент как увидел свой изменившийся интерфейс понял что произошло, не мог не понять — слишком часто о подобных изменениях последнее время говорили в среде игроков, слишком подробно он сам расспрашивал Туиллиндэ после того, как пришло известие о смерти ее тела в реале, и слишком долго он сам готовился к тому, что однажды увидит подобные изменения уже у себя. И вот это произошло! Фейри Дримм окончательно стал настоящим жителем Серединного мира, а его земная жизнь осталась позади...

Некоторое время он был потерян — пусть Дримм итак не собирался никогда больше выходить в реальный мир и давно не вспоминал о своем искалеченном теле, пусть ту прежнюю затмила новая и гораздо более интересная жизнь, наконец, пусть он давно готовился к этому, но все равно Дримму было тяжело, тяжело осознать такую потерю: как потерять больную руку, пусть она уже не действует, но это все равно ЕГО рука, часть его самого. Впрочем к горести потери примешивалась и неожиданная радость — Дримм и сам не осознавал насколько над ним довлел страх. Это здесь он сильнейший маг, Открывающий Путь и воин, а там — беззащитное тело в капсуле, и он никак не мог на это повлиять. Дримм и сам себе не признавался насколько страх был велик и только с исчезновением его причины понял, как он довлел над ним и отравлял ему жизнь.

Фейри глубоко вздохнул и неожиданно рассмеялся — теперь он был свободен, и все зависит только от него: и полная радостей и побед жизнь в Серединном мире, и следующая, там куда намеревается отправиться его клан. Дримм окончательно отбросил так и не начавшуюся хандру и сосредоточился на интерфейсе, оставив мигающее окно сообщений на потом. В общем-то, если смотреть по сути, интерфейс не очень-то и изменился — ну стал другим, более плоским и бледным шрифт, ну небольшие искорки бегают туда-сюда по буквам, а края окна потеряли четкость и колышутся размытым туманом — все это ерунда, чисто косметические изменения, главное — сам интерфейс цел и исправно открывает все окна.

— Хотя, — Дримм открыл окно карты и в очередной раз убедился в правдивости слов уже пережившей все что происходило с ним Туллиндэ — открываться то окна открывались, но, например, вместо карты теперь белый лист. Не то чтобы сильная потеря, но все равно неприятно — Дримм уже привык пользоваться внутренней картой и несколько отвык от бумажных аналогов — придется привыкать. Совершенно нелогичная потеря, ведь скажем доступ во внутри-игровой чат по прежнему открыт, открыто и окно персонажа, которому исправно будут поступать очки, окно сообщений также не претерпело изменений, а вот именно к карте доступ теперь закрыт. Закрыт доступ и к возможности сменить персонажа или что-то в нем изменить. Хотя опять же такой по идее уже не игровой персонаж сохранял способность возрождаться после смерти, доступ в игровой квартал и право пользоваться всеми его возможностями. Удивительно, но со стороны создателей игры не было никаких санкций в сторону таких вот потерявших реальное тело игроков, несмотря на то что они уже не платили ''Основе'' за аккаунт. В чем причина такого пассивного поведения кампании никто не знал. — Может Дмитрий-Тот знает, надо спросить, — пришла неожиданная мысль Дримму — сотрудник ''Основы'' действительно мог знать, а если и нет, то выяснить.

Через секунду мысли о странном поведении компании создателей игры были вышвырнуты на задворки памяти и надолго заменены совершенно другими мыслями. Дримм открыл все это время мигавшее окно сообщений и начал читать, как же оценила убийство темного бога система и что же получил он, его убийца:

Поздравляем! Вы стали первым игроком в Серединном мире убившим бога:

Ваш аккаунт помещен в Зал Славы Серединного мира.

Получены очки.

Применен алгоритм ограничения — не более 100 уровней за одно достижение. ''Основа'' приносит вам свои извинения — алгоритм применен для удобства остальных пользователей и корректной работы игры. Уважаемый игрок, вам автоматически начислена компенсация из расчета 1000 золотых за уровень. Получить компенсацию вы можете в любом игровом квартале. Еще раз приносим вам наши извинения, надеемся на ваше понимание.

— Вот так-так! — скорее удивился чем разозлился Дримм. — Ограничение значит?! Получается Основа установила барьер для слишком оборотистых игроков вроде меня. Их конечно можно понять — ''монстры'' в 3-4, а то и 5 сотен уровней сильно нарушат баланс в игре. Но все равно как-то это несправедливо — если смог сделать дело, получи то что заслужил, а так создатели игры режут крылья тем, кто смог придумать и главное СДЕЛАТЬ дело более чем на сотню уровней в пользу спокойной жизни основной массы середнячков. Но хоть компенсацию платят и то хорошо. — Дримм углубился в подсчеты, пытаясь понять: тысяча за уровень это много или мало? Точного количества уровней за бога он не знал, потому не знал и всей суммы, но попытался оценить сам принцип: — Если бы я был новичком уровня так до 50-ого, то такой размен был бы еще ничего — можно жить. После сотни подумал если бы мне предложили выбор, скорей всего отказался — деньги на таком уровне уже не проблема, а вот уровни поднимать тяжело. Но как у меня было до убийства бога (сильно за полторы сотни), отказался бы однозначно! Сам бы приплатил десятку тысяч за то, чтобы поднять уровень и не взял, если бы такую десятку предложили мне! Вот и получается, что эта компенсация тоже рассчитана на середнячков — для них хорошо или хотя бы нормально, а для тех кто повыше уже почти что пшик! Уравниловка и этим все сказано! Надо будет когда получу деньги подсчитать на сколько же все-таки кинула меня ''Основа''. —

Сделав зарубку на память, Дримм вернулся к чтению сообщений, благо читать их было не перечитать:

Вы стали вторым игроком в Серединном мире, кто сумел убить существо на 1000 уровней выше вас — ваш аккаунт будет помещен в Зал Славы Серединного мира.

Вы стали вторым игроком в Серединном мире, кто сумел убить существо на 10 000 уровней выше вас — ваш аккаунт будет помещен в Зал Славы Серединного мира.

— И не забыть поинтересоваться личностью первого, — он сделал очередную зарубку в памяти — фейри действительно было интересно, кто же его опередил и сумел завалить существо по уровню сопоставимое с богом, да и просто интересно узнать, что это за существа.

Вы убили существо на <ОШИБКА, НЕДОСТАТОЧНО ДАННЫХ, ОШИБКА> уровней выше вас — получен навык ''Давид'' шестого уровня: урон противникам более высокого уровня +30%, шанс критического попадания по ним +40%, опыт при убийстве существа с более высоким уровнем +20%.

Вы убили существо на <ОШИБКА, НЕДОСТАТОЧНО ДАННЫХ, ОШИБКА — подсчет невозможен, ОШИБКА> уровней выше вас — получен навык ''Давид'' седьмого уровня (максимальный): урон существам более высокого уровня +45%, шанс критического урона по ним + 45%, опыт при убийстве существ с более высоким уровнем +25%.

— Интересно, — подумал Дримм, еще раз перечитав сообщения, где система в первый раз на его памяти САМА (!) сознавалась в собственной ошибке. — А как она будет подсчитывать количество уровней, что недодали мне за бога, и главное, сумму компенсации? — Весьма важный вопрос, но поскольку Дримм пока никак не мог получить на него ответ, то отставил его на потом, до посещения игрового квартала.

Получено достижение — ''Убийца богов 1-ого уровня'': — 10 пунктов к репутации у всех богов (кроме Трооатэны), + 5 пунктов репутации у Трооатэны, + 20 пунктов репутации у всех народов, государств, гильдий, + 10 пунктов удачи, + 0,0001% вероятность нанести критический удар в сражении с богом.

— Как-то бледновато, — подумал Дримм про это достижение: всей пользы — только сильно выросшая удача, а так достижение несет скорее минус чем плюс: репутация у богов в Серединном мире дорогого стоила и уйти в минус с любым из них не очень хорошо, а уж со всеми сразу..., 5 пунктов к репутации у бога войны явно не равноценная замена, хотя приятно, а о полученном проценте нанести крит богу и вовсе не стоило говорить — вряд ли с таким издевательским процентом поможет любая удача, хоть игровая, хоть нет.

Дополнительные награды за убийство Гвыжаха Поедателя Кишок Кровавого Шипа:

Владыки Хаоса: +20 пунктов репутации, в 2 раза меньше затраты маны при использовании заклинаний школы Хаоса, + 6 дополнительных заклинаний за каждый следующий уровень школы Хаоса, + 200% к силе заклинаний школы Хаоса.

Великие духи: + 10 пунктов к репутации.

Темные боги: + 15 пунктов к репутации, + 50% к силе заклинаний школы Тьмы, + 10% сохраненной маны при использовании заклинаний школы Тьмы, +5% маны использованного заклинания школы Тьмы возвращается к вам.

Все братья Гвыжахи: + 20 пунктов репутации, раз в 100 лет вы можете просить убежища в чертогах каждого из них сроком на 10 дней.

Выполнено задание Термеза — ''Уничтожить Гвыжаху Поедателя Кишок Кровавого Шипа'':

В любом храме Бога Смерти вы можете получить его награду и задать ему три любых вопроса — бог снизойдет до вас и поделится мудростью Смерти.

Заклинания школы Смерти: + 200% к силе.

Отношение к вам бога Смерти: + 20 пунктов.

Вы получаете + 1 уровень овладения заклинаниями школы Смерти.

Из рук Термеза вы получаете титул ''Смертоносный'':

Вероятность крита в сражении с любым живым противником или нежитью +25%.

Вероятность, что нанесенные вами раны не будут заживать, +25%.

Вероятность, что нанесенный вашей рукой удар или заклинание любой школы магии не заметят магический щит, +25%.

— Да уж бог Смерти не зажилился! Уж отвалил, так отвалил от души: и репутация, и уровень, и титул, и процент к силе заклинаний его школы, а три двадцатьпятки — вообще атас! Хотя не очень понятно, что значит ''не заметят'', но дареному коню в зубы не смотрят — разберусь. Плюс ко всему еще какая-то награда в храме и право на три ЛЮБЫХ вопроса, — думал Дримм, с удовольствием читая сообщение. — Это что же покойный Гвыжаха натворил, пусть даже и в воспаленных от кофе мозгах программистов, что Термез так тряхнул мошной!? Наверное, что-то исключительное! Владыки Хаоса тоже расщедрились, а вот духи не очень, хотя может быть тут причина во мне — репутацию у них я хорошо подмочил. Но главный сюрприз — темные боги и брательники Поедателя Кишок — вот это я понимаю семейные узы! -

Следующее сообщение почти заставило фейри смутиться — уж больно хвалебно-пафосным был его тон, по крайней мере по началу:

Вы первый в Серединном мире совершили Великое деяние изменившее мир:

Ваш аккаунт помещен в Зал Славы Серединного мира.

Получены очки.

Применен алгоритм ограничения — не более 100 уровней за одно достижение. ''Основа'' приносит вам извинения — алгоритм применен для удобства остальных пользователей и корректной работы игры. Уважаемый игрок, вам автоматически начислена компенсация из расчета 1000 золотых за один уровень. Получить компенсацию вы можете в любом игровом квартале. Еще раз приносим извинения, надеемся на ваше понимание.

— Опять двадцать пять, — Дримм наткнулся на знакомое сообщение, но вдруг неожиданно подумал: — Могло быть много хуже — суммировали бы все достижения и дали бы в зубы одну лишь сотку и без всякой компенсации, так что можно считать повезло, но все равно это свинство, а уж полное или нет, будет зависеть от суммы компенсации, — думал Дримм, одновременно скользя глазами по следующему сообщению:

Все основные характеристики увеличены в 2 раза.

— А вот это просто царский подарок! — вновь прервался Дримм и, оставив на время недочитанное сообщение, открыл окно персонажа и радостно убедился — все так и есть: на этот раз никакой резьбы по живому, то бишь по заработанному потом и кровью:

Характеристики:

Сила — 90.

Ловкость — 204.

Выносливость — 92.

Интеллект — 240.

Мудрость — 118.

Харизма — 51.

— Вот подарок, так подарок! — думал Дримм, чуть ли не в экстазе раз за разом перечитывая свои прыгнувшие вдвое характеристики. — Пожалуй тут ''Основа'' дала маху — уровни срезали, а такое крутое повышение оставили! Это же сколько уровней мне пришлось бы получить, учитывая что 1 уровень= один-два очка характеристик!? Одна мудрость теперь больше сотни, не говоря уж о почти 2-х с половиной сотнях интеллекта — колоссально! Свыше двух сотен ловкость! Сила и выносливость каждая под сотню, даже харизма перепрыгнула полусотенный барьер! — Дримм попробовал почувствовать вызванные резким скачком характеристик изменения в себе, но особо ничего не почувствовал, лишь скребки надвигающегося голода. Решил: характеристики уже никуда не убегут, а пока лучше закончить с сообщениями и уже потом во всем разбираться:

+10 удача.

В общем-то на этом плюшки за Великое деяние кончились, по крайней мере он так думал пока не открыл следующее сообщение:

Вы совершили Великое деяние — получен титул ''Герой'', экстраполяция на расу — ''Герой фейри'': максимальная репутация у расы фейри, + репутация у всех государств, рас, гильдий (размер вариативен в зависимости от их отношения к вам и вашей расе), + 5 пунктов репутации у гильдий, в которых вы состоите, + 5 пунктов репутации у всех богов, доступна возможность иметь свиту Героя фейри, открыт доступ к квестам Героя фейри, + 15% вероятность нанести крит физической атакой, -15% вероятность получить крит при физической атаке, + 5 к удаче, доступен 5 уровень магии фейри.

Репутация — хорошо, удача и крит — замечательно, свита и квесты — странно и пока не очень понятно, но именно магия фейри заинтересовала фейри-Дримма больше всего. Более полугода назад он овладел 4-м уровнем своей расовой магии и... уперся в потолок. Казалось у фейри было все: желание, книги и свитки по фейрийской магии, в том числе по тому самому пятому уровню (по 6-у тоже — спасибо забытым фейрийским поселениям), возможности — уж для магии фейри Дримм не пожалел бы очков, урезая остальные нужды, не было только одного — движения вперед. И вот сегодня он наконец-то получил то, что так страстно желал!

Разумеется Дримм не удержался и проверил — система его не обманула, доступ был открыт! Фейри стоило огромных душевных усилий прямо сейчас не начать распределять очки, а действовать по плану: вернуться в окно сообщений и продолжать читать:

Вы первый в Серединном мире убили темного бога:

Ваш аккаунт помещен в Зал Славы Серединного мира.

Отношение к вам всех богов (кроме богов Света и Тьмы) — +10 пунктов.

Отношение к вам богов Света — + 20 пунктов.

Отношение к вам богов Тьмы — + 25 пунктов.

— Ни хера себе! — приятно изумился Дримм. — А я думал только Гвыжаха у нас всеобщий любимец, а вот оно как?! Ну с богами Света все понятно — завалили их антагониста — радости полные штаны. Но вот боги Тьмы...?! Непонятно, но приятно. —

Доступна возможность — при получении вами 2-ого класса жрец, паладин, монах богов Света: + 15 дополнительных уровней, + 5 пунктов репутации с выбранным в качестве небесного покровителя богом, + 2 пункта репутации с другими богами Света, дополнительные квесты, доступные только вам, — 10 пунктов репутации с богами Тьмы, — 5 пунктов репутации со всеми богами кроме богов Света и Тьмы.

— Интересная возможность, — мысленно хмыкнул Дримм. — Опять квесты, да еще доступные только мне, репутация и 15 дополнительных уровней. Из минусов только падение репутации с богами Тьмы, да и то с учетом того, что я уже получил: 20+5+15 (это не считая братишек Гвыжахи — еще 20) и -10 = 30 — можно жить. Далеко не у всякого жреца, служителя Темных богов, есть такая репутация у своих покровителей как будет у меня, если я стану паладином или жрецом Светлых. Но стоит ли распыляться и брать четвертый класс — вопрос? Обдумаю на досуге — время терпит. — И Дримм продолжил читать:

Получено достижение — ''Убийца темных богов 1-ого уровня'': + 200% урона всем созданиям Тьмы, +50% вероятность что ваша атака (любая) нанесет созданию Тьмы критический урон, — 10% вероятность что атака создания Тьмы нанесет вам критический урон, -10% урона от атак магии школы Тьмы, в два раза увеличено количество полученных очков после убийства создания Тьмы.

— Так, не понял?! А где очки?! — Еще раз перечитал сообщение Дримм. — Значит аккаунт в Зал Славы поместили, репутация — бла-бла-бла, возможность, достижение, а очки выходит зажали!? — Неприятное чувство, ложка дегтя в бочке меда. Дримм вроде бы почти смирился с ограничением ''Основы'', а тут новый облом — как первому убившему Темного бога, ему не досталось вообще ничего, ни одного очка, тем более уровня, а только достижение и возможности, впрочем весьма ''вкусные'', но которые еще нужно было суметь реализовать...

Нельзя было сказать, что настроение фейри сильно упало, но опустилось вниз точно — он уже много получил, но как говорится в поговорке: ''аппетит приходит во время еды''. Осталось всего два сообщения, и Дримм поспешил их прочитать и скорей-скорей приступить к распределению очков:

Использовано ''Кровавое питание'' — объект темный бог, Гвыжаха Пожиратель Кишок Кровавый Шип: очки за убийство утраиваются (Дримм мысленно застонал и проклял Создателей игры, еб...ых обломщиков, лишивших его такой прорвы очков, проклял их и их матерей, жен, детей, собак, проклял на всех известных ему языках Серединного мира и Земли!).

Доступна способность (божественная) ''Тьма'': раз в год на сутки вы можете погрузить мир во тьму.

Применен алгоритм ограничения — радиус действия 300 километров вокруг применившего способность. ''Основа'' приносит вам свои извинения — алгоритм применен для удобства остальных пользователей и ради корректной работы игры.

— Конечно дареному верблюду в зубы не смотрят, но на кой мне эта ''Тьма'',— прочитав сообщение раздраженно подумал Дримм. — Чемодан без ручки, вернее с ручкой, но чемодан такой большой, что в него ничего не положить. И пусть ''Основа'' вновь урезала осетра, но даже 300 километров...? Что с ними делать?! На какой хлеб намазывать?! Куда толкать?! Хоть бы описания дали, что эта ''Тьма'' дает! —

Особенность расы фейри — способность (божественная) ''Тьма'' заменена на способность (божественную) ''Свет'': раз в год на сутки вы можете подарить миру свет. Применен алгоритм ограничения — радиус действия 300 километров вокруг применившего способность. ''Основа'' приносит вам свои извинения — алгоритм применен для удобства остальных пользователей и ради корректной работы игры.

— Ну вот, поменяли шило на мыло, — закончил читать последнее сообщение Дримм, а затем немного подумал и решил: — А все же интересно! Хоть и в урезанном варианте, но все-таки божественная способность — любопытно! Я буду не я, если не попробую! Разумеется не здесь и не сейчас, и вообще не в населенных местах, благо Серединный мир большой и безлюдных мест хватает. Попробую и изучу эффект: не понравится — не буду больше использовать, только и всего, а понравиться...? Но не буду загадывать — как будет, так будет. — И Дримм приступил ко второй части Марлезонского балета, самому вкусному и сладкому в жизни многих игроков — распределению очков.

На первый взгляд все казалось просто: есть две сотни уровней и игрок, который их получил. В чем проблема?! Открывай нужное окно и шуруй! Но Дримм не торопился — такая как у него возможность не часто выпадает игроку (если конечно он не читер) не только в Серединном мире, но и в любой другой игре.

— Вот оно! — внезапно понял Дримм. — В игре (!) — игра здесь ключевое слово! В игре ли я нахожусь? Для меня уже по видимому нет! Сейчас для меня этот мир — мир, в котором я живу! Есть еще Земля прошлого в будущем, и все что я буду делать теперь, нужно оценивать с двух позиций: как это поможет мне, нам, здесь и сейчас и как на Земле прошлого! Кстати, надо бы уже определиться с эпохой и регионом, — несколько отвлекся от темы очков Дримм. — Болтаемся как говно в проруби, не зря Семен (Эленандар) и Дмитрий (Тот) возмущались. А если нет, то хотя бы продумать и начать уже делать то, что поможет нам в ЛЮБОЙ эпохе, например, язык : один самый распространенный по всей планете вроде английского в наше время и один региональный, главный в том регионе, где мы начнем нашу новую жизнь и миссию. Австралия в этом отношении — самый лучший вариант: язык аборигенов можно и вовсе не учить, слишком он примитивный, все равно при контакте с нами они позаимствуют огромную кучу слов и понятий, и это при любом варианте хоть мира, хоть войны. Хотя какая война...?! Камни и палки против стальных лат и мечей!? И это даже если не брать в расчет магию, гранаты, арбалеты, большие луки, конницу, в конце концов, или грифонницу, если грифоны смогут летать в условиях Земли ( раз действует магия, то почему бы и грифонам не летать? ). Все это только часть того, с чем мы придем изначально, а что будет через год, два, пять...? У них нет даже тени-тени шанса не то что нас остановить, но даже задержать наше развитие! Именно по этому Австралия — наилучший вариант. Мы не имеем права рисковать — в другом месте, даже в любой из Америк будет сложнее. —

Дримм снова вернулся к теме очков и не распределенных уровней и попробовал сформировать для себя приоритеты, получилось конечно коряво и наспех, но что есть... Согласно этим приоритетам Дримм и начал распределять очки.

Первым делом бросил десятку (уровней) в ВОИНА и достиг в этом классе 35-ого уровня. Не очень грамотный на первый взгляд ход — вкладываться в заведомо слабейший из всех класс, который к тому же ты дальше не собираешься развивать. Но у Дримма были причины так поступить, хоть и несколько иррациональные по сути.

Во-первых, он помнил как в недавних схватках с лучшими воинами-гоблинами не тянул. Да, он победил, но первый раз за счет особенностей своей расы, а второй — за счет магии, но при этом прекрасно понимал, как ВОИН он бы проиграл и не помогли бы ему ни живые мечи, ни прекрасные доспехи — те с кем он сражался, были сильней и просто давили его своим превосходством.

Во-вторых, не известно что будет на Земле с магией, нет 100% определенности и если что, ВОИН 35-ого уровня все же лучше МАГА 200-ого, но без магии.

В-третьих, скорее эмоциональный чем продиктованный логикой довод: Дримм не забыл свои ощущения после того, как перед битвой с богом принял как никогда много великолепных элексиров, насколько он был быстр, силен и ловок, сколько всего он успевал за считанные секунды — приятное ощущение. Дримм не прочь был вновь его испытать хоть и понимал, что это невозможно, разве что распределить в ВОИНА ВСЕ полученные уровни, но кое-что все же можно было сделать — приподнять себя как ВОИНА, тем более нужные ВОИНУ характеристики выросли вдвое, и теперь с 35-м уровнем, с силой и выносливостью под сотню, ловкостью за 200, ну и ни раз выручавшей его школой Первого он сможет на равных потягаться даже с теми, кто избрал чистый воинский путь.

Во вторую очередь Дримм вложился в Открывающего Пути — неизвестно как на Земле будет с порталами, но тут в Серединном мире без них клану никуда, особенно если они хотят сохранить в тайне местоположение своих будущих владений. Вечно хранить тайну не удастся, но и насколько возможно дольше — тоже неплохо, пара лет — вообще хорошо. Да и здесь, и сейчас Дримм постоянно сталкивался с нехваткой навыка: один постоянный портал для ведущего войну клана — слишком мало, временные порталы тоже не фонтан — часы или минуты. Хотелось большего и Дримм вложил в свой расовый класс вдвое больше чем в ВОИНА. И если с ВОИНОМ Дримм только вложил очки, оставив разбирательство с возможностями, что давали уровни на потом, то класс Открывающего Пути был в отношении возможностей бедноват на выбор, и фейри распределил очки не отходя от кассы.

В результате Дримм получил еще один постоянный портал и больше временных, периоды на которые он мог их открывать так же возросли, может быть и не так как ему хотелось бы, но весьма существенно. Приобрел Дримм и еще один навык, верней даже два, но связанных друг с другом: фейри наконец научился создавать односторонние порталы, вроде того по которому проникало зверье в подземелья под замком огров и который смог обнаружить только владелец навыка, то есть он, неопытный тогда Открывающий Пути, и усилил уже имевшуюся способность не допускать открытия чужих порталов в нескольких километрах от себя. Ну и в довесок, Дримм встал на путь взломщика, но не того кто взламывает двери, а Взломщика порталов, диких или созданных другими магами порталов, и пусть навык был пока на первом уроне, но даже теперь он многое давал, нет, не в самом взломе, но в обнаружении действующих порталов, как говорится предупрежден — вооружен.

Ну и наконец МАГ — профильный класс Дримма, получил столько, сколько никогда прежде не получал — 37 уровней за раз! Как просто было магам-владельцам трех-четырех школ и как сложно Дримму с его 17-ю! Еще раз сильно порадовал возросший интеллект — почти все ограничения в овладении новыми уровнями в магии отпали как говорится по факту. Некоторое время фейри просто сидел обдумывая возможности: ведь количество выделенных на магию очков хоть и велико, но все же не бесконечно, и нужно было делать выбор, который останется с ним навсегда. Наконец он кое-что решил и постепенно начал их распределять, недолго, но напряженно обдумывая каждый свой шаг.

Дримм сразу отложил в сторону почти четверть очков из уже распределенных уровней — подождут до возвращения в Холм, где запасливый и предусмотрительный фейри составил список заклинаний 5-ого уровня своей расовой магии из тех, что он первым делом хотел иметь. Составлен тот список был давным-давно, когда Дримм только-только овладел 4-м уровнем магии фейри и еще не понял что застрял. Теперь же со списка можно стряхнуть пыль и пустить его в дело.

И вот у фейри остался только чистый, готовый к распределению запас, и первым делом он хорошо вложился в школы Природы, Хаоса и Огня — все они были на четвертом, а стали на шестом. Посох Мухамира (древний артефакт) все это время без дела пылился в Холме и терпеливо ждал пока его хозяин достигнет нужного уровня: 6-ого уровня школ Природы, Хаоса и Огня и 120-ого общего уровня МАГА. И вот настал его час — посох дождался! Скоро Дримм возьмет его в руки и проверит, так ли посох хорош!

Сюрпризом для Дримма стало то, что каждая из этих трех школ по-своему сумела его удивить: Хаос взял за подъем неожиданно мало очков — хорошее отношение Великих Владык Хаоса чего-то да стоило; Природа обрадовала появившейся на 5-ом уровне целой веткой заклинаний ментальной направленности, и Дримм, вспомнив как легко взламывал его ментальную защиту бог, хорошо туда вложил; ну и Огонь — единственная стихийная школа, которую фейри поднял до 6-ого уровня, предложила не заклинания, верней не только их, а еще и навык ''Источник маны 1-ого уровня''.

Дримм уже слышал об этом навыке от других магов клана и читал о нем в книгах: и там, и там ему давались не очень лестные оценки. Навык позволял магу самому производить ману, а не собирать ее из окружающего мира — бесполезное умение по мнению многих — на первом уровне навыка средний маг собирал маны в несколько десятков раз больше чем производил, на втором разница сокращалась на порядок, но все равно, зачем вкладывать в него очки? Не хватает маны — выпей зелье, или вложись в более быстрый рост-сбор. У достигшего 6-ого уровня мага гораздо больше возможностей с толком потратить столь тяжело достающиеся на высоких уровнях очки, чем в почти не приносивший реальной пользы навык. Если бы в Серединном мире существовало много мест, где восстановление маны падало, то навык имел бы смысл или позволял колдовать в зоне антимагии — вообще не имел цены. Но таких мест было мало, а в зоне антимагии отсутствовала ВСЯ мана даже та, которую производил ты сам, и потому навык имел репутацию бесполезного, и те кто взял его в надежде сэкономить зелья и получить какое-нибудь преимущество, потом жалели об этом: на высоких уровнях тот мизер маны, который маг самолично производил, уже не играл особой роли, а никаких преимуществ так и не нашлось, хотя немногие обладатели навыка старательно искали — не нашли. Казалось бы зачем этот навык Дримму, тем более мало у кого мана восстанавливалась так быстро как у расы фейри вообще и Дримма в частности? Но сработала интуиция, не та фейрийская из глубины, а чуйка Дримма-человека, и он неожиданно для себя взял ругаемый навык и даже вложил почти все оставшиеся свободные и не предназначенные для другого очки в его рост до 2-ого уровня. Крохотный остаток Дримм на удачу бросил в магию Тьмы и не прогадал — вновь сработала репутация у покровительствующих этой школе Богов — за чисто символическую цену фейри перешел на 4-й уровень магии Тьмы.

Теперь остались очки характеристик с уже распределенных уровней, и фейри хорошо подчистил ими многочисленные ''хвосты'' второстепенных характеристик вроде разных рефлексов, восприятия, зрения, скорости движений, скорости бега — в общем было куда вложить. Подобные ''хвосты'' встречались у многих игроков высоких уровней и мало у кого была возможность и свободные очки их подтянуть, большинство надеялось на так называемый естественный кач (рост характеристики по мере ее использования) — большая, но распространенная ошибка, не стал исключением и Дримм. А ведь чем дольше игрок не вспоминал о казалось бы непосредственно не нужных или способных по его мнению потерпеть характеристиках, тем больше нарастал дисбаланс персонажа, и даже прокачанные характеристики и способности не могли избежать негативных последствий часто даже незаметного самому игроку дисбаланса.

— Неплохо-неплохо, — Дримм еще раз прошелся по всему что приобрел: — Магия фейри на 5-ом; Огонь, Природа, Хаос на 6-ом — жди меня посох; Тьма на 4-ом; рост в ментальной магии и навык ''Источник маны'' — действительно неплохо, решил сразу несколько задач. — Дримм пару минут вспоминал заклинания фейри из списка, на который были зарезервированы очки. В разы меньше, но тоже не мало заклинаний Огня, Природы, Хаоса и Тьмы и еще раз пробежался глазами по общему списку доступных ему школ:

Общая магия — 3 уровень.

Магия Огня — 6 уровень.

Магия Воды — 3 уровень.

Магия Земли — 3 уровень.

Магия Воздуха — 3 уровень.

Магия Природы — 6 уровень.

Магия Хаоса — 6 уровень.

Магия Порядка — 3 уровень.

Магия Света — 3 уровень.

Магия Тьмы — 4 уровень.

Магия Жизни — 3 уровень.

Магия Смерти — 5 уровень.

Магия фейри — 5 уровень.

Магия квелья — 3 уровень.

Магия иллайнов — 2 уровень.

Рунная магия — 5 уровень.

Алхимия — 5 уровень.

— Ай да я! — без ложной скромности оценил собственные успехи Дримм. — Во какой молодец-маг получился, а если прибавить посох, удвоенные очки характеристик и помощь клана, то возможно я бы сейчас смог с Гвыжахой и в открытом бою силой помериться, а не лазить глистой по ушам и мозгам. Хотя нет, — Дримм сбавил обороты, поняв что его несколько занесло, — погорячился, даже теперь мне было бы не одолеть эту годзилу. И вообще, нечего бога гневить — все было как было, и я победил. — Настроение Дримма вновь поползло вверх, особенно этому способствовал не распределенный запас — почти треть уровней от первой сотни за убийство бога — огромная туча очков.

У фейри опять как когда-то появился резерв и значит время подумать, прикинуть, узнать как лучше поступить. Вообще-то полезная практика, особенно в начале игры, когда щелкаешь уровни как орешки и все кажется очень легко, но на самом деле все сложно — ошибешься, очков потом не вернуть, а ошибаются молодые и неопытные игроки часто, и если в развитии ты уже ушел далеко, то после до слез жалко расставаться с неправильно прокачанным персом и начинать все сначала. Не менее полезно иметь некоторый запас и на высоких уровнях, тут ситуация несколько другая: игрок обладает опытом и может понять, что для него плохо, а что хорошо, но все равно желательно иметь время подумать, как лучше распорядиться уже не столь легко добытыми очками, ну и от ошибки никто не застрахован, будь ты хоть семи пядей во лбу. Первую часть своей жизни Дримм так и поступал, да и когда попал в Узел после Гоблинских гор, старался держать запас очков уровня в 2-3 и не тратить их сразу, но потом примерно после 100-ого перестал — слишком тяжело стали доставаться урони, чтобы их копить. Теперь же у Дримма был настолько большой запас, что он не мог об этом и мечтать и для него такой запас гораздо важнее, чем для любого другого игрока — аватару ему уже не сменить.

— Надолго, конечно, не хватит, — скептически обдумывал перспективы запаса Дримм, — то одно, то другое, тут подняться еще совсем чуть-чуть, там вложиться в нужное сейчас заклинание или навык — как с деньгами: есть, хочется тратить, а нет, все равно хочется, но можно потерпеть. Вот та же магия фейри: 100% не удержусь в лимите выделенных очков и залезу в резерв, значит 3-5-7 уровней уже долой. А ведь сколько других соблазнов, тот же класс ''Открывающий Пути''! Скоро захочется иметь не 2, а 3 постоянных портала, потом 4 и далее, захочется улучшить ''Прыгуна'' и более глубоко освоить ''Взломщика'' или, например, поднять способность не допускать открытия чужих порталов — ведь гоблины пытались пару раз, пусть робко и у них ничего не получилось, но пытались, а ведь может, МОЖЕТ, а значит обязательно найдется кто-то посильней... — Дримм понял, что несмотря на принятое решение уже прикидывает, куда и сколько будет распределять резерв — мысленно ударил по тормозам и решил пока остыть, выждать неделю, лучше месяц, спокойно подумать, а затем вернуться к этому вопросу.

Разобравшись с первой сотней уровней за убитого бога, Дримм занялся второй за Великое деяние, и то как он собирался ей распорядиться, сильно бы не понравилось игрокам-фанатам кача, а может быть все же кто-нибудь из них и оценил бы идею бухнуть целую 100-ю уровней в питомцев, точнее в двух питомцев и одного маунта.

Многие даже среди знакомых и друзей Дримма наверное покрутили бы пальцем у виска, но у фейри, с недавних пор постоянного жителя этого мира и потенциального переселенца в другой, были свои резоны так поступить.

И первый из этих резонов то, что он уже не отделял себя от них — чем сильнее его спутники, тем сильнее он сам, не говоря уж о том, что сильные питомцы принесут ему больше очков — недавний урок-сюрприз от Дочки был еще свеж в его памяти.

Второй резон, он итак по-видимому стал сильнейшим в Серединном мире игроком, по крайней мере он не слышал про игроков уровнем больше 225-и — Дримму было ''холодно'' на пьедестале, и он хотел с него поскорей сойти, пока его преимущество не слишком велико — 240 уже взятых уровня и 33 в резерве, но если добавить еще 100, то оно станет просто подавляющим, и это в то время, когда у клана ТАКОЕ (!) на кону — так что может зря он хулил обрезавших очки Создателей игры, и те оказали ему услугу.

Ну и наконец третий резон, несколько сентиментальный и лежащий скорее в области морали чем выгоды: темного бога они валили вместе, пусть и основную работу сделал Дримм, но на заключительном этапе он бы не справился без своих спутников, а Дочка вообще была с ним еще в голове Гвыжахи и тащила его со сломанными ногами на своих плечах — не дать им ничего было бы просто свинством и не надо говорить, что они всего лишь порождения игры — Дримм теперь тоже...

— Итак, есть Послушный — мой самый старый спутник, пес купленный в игровом квартале щенком, есть Ворошилов — настоящий танк с лазером в башке, любитель хорошо перекусить и ценитель ''изысканных ароматов'', есть Дочка — кровожадная оторва, меняющая мужиков как перчатки, но с чьей помощью я ''держу'' клан и без ложной скромности хорошо держу — пока ни одного конфликта. Как же между ними поделить сотню очков? Самый слабый конечно Послушный — давно отстал и в любой серьезной схватке сливается на раз. Тут конечно я перед ним виноват — как Глава клана я редко бьюсь самолично, еще реже — против слабых врагов, которых пес сумел бы попробовать на зубок. Очками я с ним не делюсь, да еще и четвертую часть забираю — пес и зачах. Меньше всех в подачках нуждается Василиса — вот у кого нет никаких проблем — сама меня за пояс заткнет. Ну и наконец Ворошилов — похуже Дочки, но в целом тоже хорош, постоянно чем-нибудь хрустит на зубах или лупит лазером из башки. По идее все распределить в Послушного, подтянуть так сказать пса до меня и остальных, но опять же таки — не справедливо, и пусть Ворошилов без тени сомнений примет все как должное, а Дочка, если и обидеться, то ничего не скажет, но МНЕ не хочется их обижать. Поделить между Василисой и Послушным, а Ворошилова оставить за бортом? Тоже не хочется, хоть режь — пусть ''командарм'' и бессловесная тварь, но верная тварь и бился вместе со всеми. Поделить на равные доли? Но тогда все останется по прежнему — хочется таки поднять Послушного — идея уже запала в голову, не вытащить. — Некоторое время Дримм размышлял, взвешивая все за и против, а затем принял компромиссное между разумом и совестью решение: Василиса и Ворошилов — по 25, а Послушный — все 50.

Меньше всего проблем было с Дочкой: разумная питомица давно уже сама распределяла очки и не нуждалась в помощи отца. Кстати от нее тут же пришла теплая волна благодарности за подарок и сообщение, что у Дримма осталось 15-20 минут, а потом к нему нагрянет толпа. Дримм принял сообщение питомицы к сведению и поторопился.

Ворошилов еще не отошел от спячки, в которой он провел не намного меньше времени, чем валялся в беспамятстве Дримм, и совершенно равнодушно воспринял подарок хозяина. В отличие от Дочки Дримм ничего не пустил на самотек и быстро раскидал предназначенные маунту очки, не став особо мудрить и придерживаясь прежней канвы: опять львиная доля ушла в скорость перезарядки — 5 часов вместо 7 и 10 минут — гораздо лучше чем было, но хуже чем хотелось; много вложил в способность маунта создавать свой собственный магический щит от магических же атак — с физическими здоровенный зубасто-клыкастый и хорошо забронированный маунт справлялся итак; наконец на остатки взял ему умение подстать хамелеону — такую тушу конечно трудно замаскировать, но может быть прицел кому собьет или даст несколько лишних секунд и вообще как говорится, остатки сладки — ни на что лучшее все равно не хватило. Очки первичных характеристик вложил в выносливость. И только когда распределял очки первичных характеристик, заметил их странный рост — Ворошилов УЖЕ хорошо прибавил практически в каждой из них — совершенно не понятно. Сперва Дримм не мог понять откуда такое ''счастье'', а затем догнал — плоть, плоть бога: такая жрачка не могла пройти для его спутников бесследно и не удивительно, что они подросли. Возможно было что-нибудь еще и характеристиками дела не ограничивалось, но система этого не отражала, а вот заворочавшееся внутри фейри чутье подтвердило его подозрение, хотя и без какой-либо конкретики, просто что последствия еще будут.

На очереди был Послушный, и тут Дримма ждал новый сюрприз — маленький, но сразу заметный значок резко мигал в окне питомца. Дримм потянулся к нему и будто открыл новое сильно отличавшееся от обычных окно. Отличалось все: язык, шрифт и форма подачи информации. Вместо белого готического шрифта на языке пользователя, то есть на русском, горящие золотом волнистые завитушки фейрийского языка, вместо четкого и почти всегда понятного смысла, стихи пространного содержания:

Ты вышел из грохота битвы

И новой дорогой идешь,

Побед ты желаешь великих,

И скоро ты их обретешь.

Но долог день яростной битвы,

И труден, опасен твой путь,

Прими же надежного друга,

И верность его не забудь!

Клыками и силой, и честью

Он верно послужит тебе

Прими же надежного друга

И встреть же врагов вместе с ним.

Под стихами были два более привычных значка: Да и Нет, так же на фейрийском языке. Дримм задумался: уж больно все необычно, но любопытство победило, и он нажал Да. Окно изменилось и появился текст и снова на фейрийском языке, опять в стихах:

Желает герой-победитель вернейшего друга найти,

Один путь неверный отбросить и верным скорее пойти:

Белеют клыки в жуткой пасти, и ужас идет рядом с ним

Слуга он безумной охоты, а ты же ее господин.

Не будет добыче пощады, и ночь уберет все следы:

Желаешь ли фейри-воитель ты ужасу цель указать?

Не пес он, не воин, охотник или злодей,

Живет он одной только целью,

Догнать и поймать даже тень:

Желаешь ли фейри-воитель большую охоту начать?

— Интересно, — Дримму действительно было интересно. — Значит Свита, точнее свита Героя, еще точнее Героя фейри, то есть меня. Ну-ка вспомним, что я читал про свиту Героев фейри, — Дримм напрягся, но вспомнил не так уж много — его не очень интересовал этот вопрос, как-то он не подумал, даже не мог предположить, что когда-нибудь станет одним из них. Но кое-что фейри все же вспомнил и соотнес свои воспоминания с предложенными ему путями: — Ужас — по видимому это ужасные псы дикой охоты фейри — страшилка, древнее самых древних времен. — Дримм неожиданно вспомнил иногда посещавшие его сны, вспомнил и содрогнулся, как будто воочию увидев тех самых псов или что-то на них похожее, огромное и ужасное. — Сделать из милого пса такое страшилище?! — Дримм не удержался и потрепал сразу завилявшего хвостом и заластившегося к руке Послушного по ушам. — Никогда!— Дримм еще раз перечитал второй вариант и попытался понять, что он может значить — не сумел и прислушался к интуиции, потом не без колебаний нажал фейрийскую букву Да под вторым стихотворением.

Необычное окно вновь изменилось: остался фейрийский шрифт, но содержание стало почти прежним — привычный язык системы вернулся. Новое сообщение потребовало вложить в трансформацию очки и много, Дримм подчинился, и раз за разом вкладывая уровень в питомца достиг нужного значения — трансформация обошлась в 30 уровней — дороговато, больше половины всего что он выделял Послушному. Тем временем окно питомца засветилось ровным золотым светом, а сам пес в комнате исчез, вместо него в воздухе повис золотой шар, что гудел как трансформатор. Все это продолжалось минут пять, и за это время не находивший себе места Дримм сто раз успел пожалеть, что вообще связался со всей этой бодягой со свитой. Наконец золотой шар издал особенно сильный гул, почти треск, и тут же лопнул — на каменном полу сидел все тот же Послушный только с почерневшей до цвета густых чернил шерстью и подросший раза в два.

— Ну чистый варг! — подумал Дримм, с облегчением гладя питомца и привычно уворачиваясь от языка, которым пес так же привычно пытался лизнуть хозяина. — Хотя нет, не чистый. — сделал вывод Дримм, отойдя чуть назад и окинув вновь по его приказу хлопнувшегося на задницу пса более внимательным взглядом. — Варги посуше и действительно очень походят на волков, а тут...— Дримм задумался, пытаясь подобрать сравнение и вскоре подобрал: — Похож на худого, нет, скорее даже среднего медведя, особенно когда сидит на жопе. —

Дримм снова обратился к интерфейсу и только тогда увидел, что странное окно исчезло и вернулось обычное системное окно питомца, но вернулось не прежним, а с несколькими новыми значками, значениями и описаниями, кроме того у Послушного возросли все прежние навыки и характеристики и возросли довольно сильно, а так же добавилось три новых способности под единым значком ''Свита героя''. Очень необычные способности, прочитав описание первой из них, Дримм несколько ошалел и взглянул на пса совсем другими глазами:

Способность — Оборотень: ваш питомец может измениться и служить вам еще лучше: пройти там, где раньше не мог, сделать то, на что был неспособен, выполнять более сложные задания.

В измененном состоянии навыки звериной формы — 20%.

Доступны воинские навыки в зависимости от навыков Героя: ношение доспехов, использование метательного оружия, использование оружия ближнего боя, рукопашный бой, верховая езда, тактика боя.

Навык ум — 1.

Навык общения — 1

Навык оружие — 1

Навык социализации — 1

Время действия — 1 час.

Время отдыха между трансформациями — 5 суток.

— Так, — Дримм постарался осознать то что сейчас прочитал — выходило не так чтобы очень понятно. — Значит оборотень? То есть раз в пять суток на 1 час Послушный превращается в кого-то другого? Или нет — меняет звериную форму, на кого? Судя по доступным воинским навыкам как минимум это гуманоид. Ну доспехи, оружие, рукопашный бой — это понятно, верховая езда — тоже. А вот что понимается под тактикой? И опять же как это в зависимости от моих навыков? Навыка ''тактика'' у меня нет. — Дримм на всякий пожарный посмотрел уже свое окно персонажа — вдруг появился? — Точно нет и никогда не было. Странно, ну да ладно — разберемся. Навык ум — значит он станет умнее? Проверим. Навык общения — значит он сможет говорить!? Навык социализация — наверное чтобы не выделялся: ложкой-вилкой пользоваться, не гадить как собака, носить одежду и т д? Надеюсь я правильно понял этот навык, а то придется мучиться и самому всему этому учить — не хотелось бы, да и где время взять? Если что, спихну часть дел на Дочку — пусть ''порадуется''. Навык оружие, а чем он отличается от доступных воинских навыков? — Пару минут Дримм размышлял, прикидывая прочитанное так и этак, а потом принял решение: — Нет, так не годится — я должен увидеть все своими собственными глазами, сейчас! Пускай в следующий раз можно будет только через 5 суток — мне некуда спешить, заодно будет время все обдумать. —

Дримм решился, но сперва заглянул в сознание Послушного, не прошелся по верхам как обычно, считывая мысли и эмоции, а залез так глубоко, как мог только хозяин пета. Фейри не заметил каких-то особых изменений — все тот же преданный до самозабвения Послушный, но как хозяин питомца освежил свои впечатления и приготовился их сравнить с тем, что будет после трансформации.

Само превращение произошло как-то буднично — раз и на месте огромного черного пса встает с колен здоровенный голый мужик, весь перевитый буграми, веревками и нитями мышц, жил и вен. А вот глаза остались глазами Послушного, как и многое из того что внутри. Дримм вновь заглянул в сознание питомца и облегченно выдохнул — в глубине тот остался прежним, хоть и кое-что приобрел. Какого-то особо возросшего ума Дримм не заметил, основные характеристики (сила, ловкость, выносливость и т д) также остались прежними, а вот обещанные навыки нашел: неплохие навыки воина выше среднего — не фонтан, но очень достойно. Нашел и языки: общий и фейрийский — неплохо — пес сможет общаться не только с ним. Социализация оказалась именно тем что Дримм и предполагал, но очень бедновато — если бы навык оценивал сам фейри, единицу бы он не поставил: в одиночку взаимодействовать с обществом уже как разумный индивид Послушный не сможет, разве что с совершеннейшими дикарями, но таких еще придется поискать. С оружием он так и не разобрался — есть навык, но как он влияет на питомца и чем отличается от воинских навыков, было совершенно непонятно.

Дримм закончил исследовать питомца изнутри и сосредоточился на том что снаружи, обошел вокруг него — действительно здоровый хлопец, куда крепче на вид самого фейри и на голову его выше. Потыкал в бицепс на руке — камень, подивился хоть и не собачьим, но и не человеческим клыкам во рту — похожие имелись у природных вампиров, но несколько поизящней и подлинней. Взял его руку и сжал ладонь в кулак, сравнил со своим и вновь подивился — почти в три раза больше чем здоровенные кулаки самого фейри — такая кувалда прилетит, мало не покажется, а учитывая силу и выносливость пета, Дримм бы 10 раз подумал прежде чем решился бороться или боксировать с таким противником, даже сейчас когда его собственная сила и выносливость так резко возросли...

— Послушный, ты понимаешь меня? — обратился к псу на общем Дримм, обратился вслух, ожидая ответа. Не дождался — пес, верней не пес, а человек, хотя нет, пусть будет оборотень, кивнул и подтвердил что понимает обращенную к нему речь, подтвердил мысленно, как привык. — Вслух! — приказал фейри и впервые услышал голос своего питомца-пса:

— Да! — хрипло и не очень разборчиво произнес первое в своей жизни слово Послушный и замолчал, будто сам не мог поверить что говорит. Некоторое время молчал и Дримм, обдумывая куда привело его желание несколько подкачать пета. Но времени оставалось не так чтобы много, и Дримм поспешил прочитать про две другие способности:

Способность — Ищейка: ваш питомец найдет любой объект на любой дороге мира, как только тот чей след он взял отправится в путешествие, вы будете знать где он находится.

Доступна только в звериной форме.

Не имеет ограничения по расстоянию.

Запах объекта не должен быть старше суток, иначе ищейка не сможет взять след.

Ищейка способен держать только один след, при замене объекта первый след исчезает.

Ограничения — невозможно взять след: немертвых созданий, големов, демонов, духов, тех кто скрывает свой след с помощью магии. По мере роста способности ограничения могут быть сняты.

Способность — Тень: ваш питомец способен служить проводником и сражаться не только в Серединном мире, но и мире Теней, мире Духов, мире Мертвых.

Доступна только в звериной форме.

Урон врагам в мире теней — 3

Урон врагам в мире духов — 2

Урон врагам в мире мертвых — 2

Ограничения:

Пребывание в мире теней — 20 минут, после окончания времени смерть.

Пребывание в мире духов — 1 час, после окончания времени смерть.

Пребывание в мире мертвых — 20 минут, после окончания времени смерть.

По мере роста способности ограничения могут быть сняты.

— Хм, — задумался Дримм, пытаясь понять полезные это для него способности или не очень, так ни к чему и не пришел и оставил раздумья на потом — времени почти не оставалось. Дримм ускорился и быстро может даже через чур поспешно распихал оставшиеся 20 уровней: 10 вложил в наиболее понятную из всех способностей, то есть в ''Оборотня'' — срок прибывания возрос до 8-и часов, а время перезарядки наоборот упало до 3-х суток, до 40% выросли сохраненные навыки звериной формы и на деление поднял ум (чтобы это не значило) и социализацию; 2 в ''Ищейку'' — не полностью снял ограничение насчет тех, кто скрывает след с помощью магии, и до двух суток увеличил время, когда было возможно взять след; 2 в Тень — довел урон духам и мертвым до 3-х; остальные 6 вложил в старые способности пса-пета, те что были у него до Свиты; очки характеристик со всех 20-и уровней пошли в ловкость — в силе и выносливости Послушный итак был более чем хорош.

После Дримм немного покопался уже у себя в памяти и остался доволен — теперь уже он сам мог писать книжки о богах Серединного мира и не только, и эти еще не написанные им книги оторвали бы с руками и заплатили бы за них любые деньги. Даже то, что смог увидеть и понять за пару минут не копавший слишком глубоко Дримм, сулило многое, и фейри зажмурился как сытый кот.

Дримм пожалел нервы своих товарищей и не стал их шокировать зрелищем неизвестного голого здоровяка, а приказал пету вернуться в звериную форму (что тот тут же с облегчением и проделал) и все время, до того как услышал шум в коридоре, работал с сумками, вернее с амулетами, которые он из них доставал.

— Вот так и получилось — как мы помочили вторую волну безглазых, так сразу и ломанулись в тоннель тебе на подмогу. Раньше не могли, уж больно белобрысые жали: сотню спецназеров положили и сотню наших, пришлось даже два эпика применить, а то неизвестно что было бы...! — возбужденно рассказывал Вар, размахивая руками.

Встреча Главы клана Красных Драконов и более полусотни членов клана, что бросив все дела поспешили вниз, получилась довольно бурной, и фейри даже пожалел о том, что поленился и не надел резервные доспехи — бока, спина и ребра побаливали от дружеских объятий здоровяков-воинов, а на плече сходил синяк от похлопываний магов, воров и друидов. Но разумеется первой до проснувшегося отца добралась Дочка, которая визжа повисла на нем и своим телом уберегла от более серьезных травм. Ну что тут сказать, Дримма в клане любили, не только потому что он создал клан и довольно успешно руководил им этот год, и не как удачливого вождя, хотя и этот фактор тоже нельзя сбрасывать со счетов — удача Дримма — удача всех остальных, и не как того, кто не стал по примеру многих дорвавшихся до власти Глав кланов тянуть одеяло на себя и небольшую кучку любимчиков, забывая о нуждах остальных, но как того, кто действительно сделал из клана единую общность, одну семью, точку опоры как для тех, кто уже окончательно связал свою жизнь с Серединным миром, так и для тех, кто еще нет, но нуждался в такой точке, пусть даже она в вирте, а не во все более и более безумной реальности на Земле. Все то время, что Дримм провел внизу, принимая отчеты тех кто руководил кланом без него и узнавал новости, не прекращалось паломничество членов клана: каждый, кто был в настоящий момент на руднике или вернулся из миссий, считал своим долгом хоть на минуту зайти, поздравить Главу с победой над богом, обнять или хлопнуть по многострадальному плечу.

— Ну ты и сам наши рожи видел и даже кое-что сказал перед тем как грохнуться, — между тем продолжал частить Вар и, обеспокоенно взглянув на расслабленно слушавшего его Дримма, устроил ему проверку на память: — Помнишь, что ты сказал?— И услышав ответ фейри облегченно вздохнул, как и многие другие из присутствующих в зале.

— Помню, — Дримм кивнул головой и повторил те свои слова хоть и не слово в слово, но близко к смыслу: — Разделать тушу: слить кровь в стеклянные сосуды; мясо засолить; мозги, печень и внутренние органы тоже в стекло; кости, кожу, жилы, клыки, шипы и когти можно не в стекло, но так же на хранение; отдельное внимание глазам. Но перед этим всем членам клана выпить по стакану крови, потом магам и друидам съесть по кусочку мозга, рейнджерам, воинам и ворам — печени, по небольшому кусочку. Маунтам и петам тоже можно дать крови, но каплю, растворенную в воде 1/10. Все сделали как я сказал? —

— Сделали, — кивнул Вар, подтверждая его слова закивали и другие члены клана, хотя вспомнившая ''приятные'' ощущения от ''лакомства'' Иримэ не могла удержаться и прокомментировала тот приказ Главы клана:

— Я едва не проблевалась от этой мерзости тошнотной, и пусть уровень скаканул и выросли все навыки и умения, я бы предпочла подняться естественным путем, а не жрать мозги — что я зомби из дешевого ужастика? Если будет следующий раз, я пас! —

— Неженка! — подколола ее Куэ, а Альдарон рассудительно добавил:

— Можно и потерпеть — 10 уровней за раз на дороге не валяются, как и рост всех навыков. Да и петы подросли, хоть и все по-разному: кто уровень получил, кто два, а у кого только навыки и характеристики прыгнули, но рост есть рост — и за это божку спасибо. —

— Вот, — вернулся к прерванному рассказу Вар, — хлопнули мы значится по стакану божьей кровушки и закусили его мозгой и печенкой, а затем поделились на две команды: одна тушку потрошила, кстати пришлось в Узел мотаться за тарой — той что была не хватило — нужно было раз так в 1000 больше; другая занялась зачисткой. Раз в три часа менялись. Больше всего проблем доставила стража внутреннего чертога, но за пару дней справились, а тушку потрошили еще три дня. —

— Самое интересное не рассказал — про добычу, — толкнула Вара в плечо Светлана.

— Подхожу, — расплылся во все клыки полуорк. — Добыча действительно атас — увидишь закачаешься! Ни за какие деньги не купишь! А для тебя, ДРАКОН, — Вар выделил это слово, — есть отдельный сюрприз! — Судя по предвкушающим улыбкам остальных все были в курсе этого сюрприза и ждали реакции Дримма. — Мы как увидели что это такое, так сразу поняли — твое! Как для тебя приготовлено, прям подарок тебе на день варенья! —

— Об этом позже, — обломал шоу Дримм, — никуда не убежит. Рассказывайте, что было дальше и вообще, что было за все то время пока меня не было. —

— Скучный ты человек, — разочарованно протянул обломанный Вар, — все дела и дела, тока очухался и снова дела — надо же и веселиться когда-то. Ладно, слушай. Значится чертоги мы пропылесосили и мясцо прибрали. Особую награду за убийство бога сразу отложили для тебя, остальное делить пока не стали — тебя ждали, хотя многие давно уже голяшками скут, я между прочим тоже, но потерпели. Ну че в Узле происходит тебе Папаша и бухгалтерия расскажут, с цитаделями — Таурохтар и наш без 5-и минут женатик (Менелтор), в ''поле'' — Маска (Синьагил) когда вернется, а я за рудник расскажу. В целом все тип-топ: рудокопы рубят руду, зомбаки таскают ее наверх, заготовки плавят. Все довольны: мы свой процент снимаем и покупаем у тех, кто хочет иметь налик на кармане, а не металл. Соответственно рудокопы тоже довольны — кто хочет с серебришком, а кто хочет с живой деньгой. Беспредельщики не буянят, спокойно себя ведут, большинство Хлебной занимаются, а кое-кто типа нам помогает на добровольных началах, но об этом тоже к Таурохтару и Маске. Че еще? А! Нападений кроме одного случая не было. Но гоблы в окрестностях трутся и черныши, и обычная зелень. Чернышей последнюю неделю стало поменьше. На сам рудник не лезут — караулят наши патрули, ну и грифонам не дают расслабляться. —

— Чистая правда, — поддакнула Людмила, — приходится высоко подниматься — житья не дают засранцы. Врежут и уходят в пещеры, идти за ними только время терять и 100% нарваться на засаду. Оно может и неплохо — есть возможность посчитаться, но с тех пор как ты в спячку залег, мы единственная связь с цитаделями, так что сам понимаешь — шататься времени по пещерам нет. Пробовали сбрасывать рейды и лететь дальше, но гоблов в пещерах как грязи — тяжело отбиться, а потом также тяжело возвращаться на рудник — черные, стрелки и шаманы из-за каждого угла.

— Единственный раз, когда серьезно поперли на рудник, было дней через шесть как завалили божка, — продолжил Вар. — Летуны и разведка едва не проворонили, — Людмила было вскинулась на слова полуорка, а Папаша приподнял бровь, — но все же кое-какое время дали, не как в прошлый раз (Вар поминал случай с прорывом 6 сотен неизвестно откуда взявшихся зараженных духами воинов). Значится было их тысячи 3, может побольше, но ненамного: половина черныши, остальные обычные, в основном хорошие стрелки, ну и шаманов много было, тоже хороших. Грифоны, из тех что были на руднике и поблизости, подолбили их немного, но и сами хорошо отгребли — трех сбили. Гоблы поперли по ''Раздвоенному Копыту''. Если бы мы знали точно по какому пойдут, можно было их всех до ущелья помножить на ноль, но мы не знали и потому минировали сразу на 6-и направлениях. Так что они хоть и прилично гукнулись на фугасах, но в ущелье все же прорвались. Там их тоже грифоны прижали, ну и ловушки. Так и получилось: стену штурмовали меньше тысячи, а у нас спецназ и стрелки и не только, две сотни наших (членов клана), все легионеры и на последнем этапе выпустили полтыщи беспредельщиков, из тех что были в тот момент на руднике и захотели вспомнить былое. Они-то гоблов и добили — ни один не ушел. Все, остальное не ко мне. —

— Во всех цитаделях порядок, — перехватил эстафету Таурохтар, — держатся. Но добычу приходится таскать на грифонах и это очень плохо: много не утащишь, даже с помощью сумок, есть постоянный риск что собьют, да и не дело так их использовать — они нам для другого нужны. Вот Горец (Менелтор) только от цитадели Дробителей мослов (Дробителей костей) вернулся, он кое-что расскажет, а я потом дополню и про болотников расскажу. —

— Нехорошо там, — начал с общей обстановки Менелтор, постепенно по мере рассказа переходя к конкретике. — Как осадный лагерь тогда с воздуха расхерачили, вроде успокоилось, и только потом стало ясно что нет. Я позже подключился, сами знаете почему, — все знали и заулыбались, — а Маска не стала вас отвлекать перед битвой с богом, но обстановку мониторила. В общем там 3-4, сейчас уже 5-6 армий по 10-15 тысяч бойцов в каждой, в наглую днем по поверхности не ходят, ховаются по большим пещерам и выходят либо мелкими групками, либо ночью, но так же не больше чем по 2 сотни. Еще есть более мелкие отряды, сколько их точно неизвестно, но их число тоже растет. Цитадель не штурмуют — ждут. Карамелька докладывает, что отрава выветривается быстрее чем мы думали — еще неделя, максимум две, и останется только в самых глубоких и изолированных от поверхности помещениях. —

— Что сделано? — поинтересовался ответными шагами Дримм.

— Перебросили туда всех некромантов и три рейда воров: некроманты штампуют зомби и кровавых стражей, ну и все на что фантазии хватит, а рейды Лейтенанта, Девятикратного и Фракса под руководством Карамельки шпигуют цитадель ловушками, по крайней мере внешний контур — уж очень велика, и как могут приводят в порядок и берут под контроль те, что остались от гоблинов. —

— Все? —

— Нет, работаем и снаружи: несколько наших рейдов режут мелкие отряды, оставляют ловушки. Пару раз удалось завалить входы в большие пещеры — не очень помогло, каждая пещера имеет несколько входов, но жизнь тем кто в них мы осложнили. Еще периодически с очередным воздушным караваном перебрасываем в окрестности цитадели беспредельщиков-добровольцев — те тоже наводят там веселуху и не дают гоблинам скучать. Сейчас там Мулкорх за старшего, координируется с Карамелькой, но думаю время есть. Помнишь? Зеленые уже пытались-обломались, так что будут ждать пока отравы точно не будет, а потом попрут. —

— Хорошо, — Дримм был доволен отчетом высокогорного эльфа и согласен с его выводом. Фейри перевел взгляд на Таурохтара: — Есть что добавить? —

— Да так, кое-что. Синьагил больше скажет, но в общих чертах: черных стало много меньше, зато появились отряды отборных бойцов не намного хуже и с каждым обязательно шаман. Пока их тоже немного, в окрестностях рудника и вовсе нет, но вот в окрестностях цитаделей количество таких отрядов растет. Еще меня беспокоит отсутствие крупных армий. С тем направлением, откуда поперли болотники, все ясно, но почему нет с остальных? Либо у гоблов наконец закончились силы и мелкие отряды это все что они могут, либо копят где-то силы, и мы не знаем где, сколько и куда они их направят...

— Одна из цитаделей? — полуутвердительно спросил Дримм.

— Скорей всего. Или Дробителей, или другая, а с цитаделью Дробителей нас отвлекают.

— Разберемся. Что там с болотниками? —

— У них все бодренько, правда сейчас несколько притормозили, но думаю на пару дней, не больше. 10 дней назад было два больших сражения: горные собрали всех боеспособных беглецов и от болотников, и от нас, вернули тех, кто не успел к битве в Хлебной, в обоих случаях выбрали самое удобное для себя место и вдарили. Но как ты и говорил, болотники молодцы — выдержали первый неожиданный навал, измотали горных, а затем опрокинули. И даже несмотря на то что у горных в обоих случаях было по 5-6 на одного болтника, сумели сохранить резерв и сразу после разгрома бросить его в преследование. Так что горных ушло мало, но и болтникам все же досталось, потому армии первого эшелона отводят на отдых и переформирование, их место занимает третий, а второй как и раньше занимается крепостями и цитаделями кланов — дела у них там неплохо идут.

— Еще что-нибудь? —

— В горы прибыл король с гвардией, но на передок не лезет — сидит в одной из взятых цитаделей, видимо бережет гвардию как резерв на всякий случай. —

Дальше отчитались Альдарон и Анариэль. У первого все было даже как-то подозрительно идеально: очень помогла ситуация в Парнской империи — Узел опустел, кто мог спешил половить рыбку в мутной воде гибели великой империи, вольные игроки здесь в горах вели себя прилично, гоблины тоже, да и в основном на этом направлении работала Синьагил и работала успешно. А вот Анариэль начала с претензии и не к кому бы то ни было, а к Главе клана и разумеется из-за тех же порталов, без которых не получалось вывести огромную добычу на рудник, что-то конечно перевозилось, но в час по чайной ложке. В остальном все было не хуже чем у Альдарона: даже крохотная часть уже реализованной добычи позволила Драконам отбить все затраты и вернуть вложившимся членам клана их займы из личных средств; помещения рудника активно заполнялись радующими глаз слитками серебра и меди, а также золотыми монетами и прочим добром из цитаделей; ажиотаж и падение цен на рабов в Узле постепенно сходили на нет, и Анариэль планировала не позже чем через месяц распродать остатки гоблинов-рабов по приличной цене.

А затем побежали дни, недели и месяцы. Клан активно потрошил цитадели и драконил гоблинов в горах, болотники перли вперед и все ближе и ближе подходили к занимаемым Драконами цитаделям и руднику, горные гоблины пытались остановить болотников и сделать хоть какую-нибудь бяку Драконам — в общем все были при деле и никто не скучал. Дримм почти сразу открыл второй постоянный портал уже прямиком в цитадель, и Драконы наконец-то смогли тащить добытое прямо к себе домой, минуя потенциально опасные промежуточные остановки, так же возросший навык позволил Главе клана гораздо чаще открывать временные порталы в бывшие гоблинские цитадели и на гораздо больший срок — поток добра из них не прекращался ни днем, ни ночью. Штурм цитадели ''Дробителей Костей'' все же состоялся, но не через 2 недели как предсказывал Таурохтар, а через месяц. Последняя судорога былой мощи Гоблинских гор — около 100 тысяч воинов и шаманов, если и меньше, то не намного. Но вся эта мощь пропала зря — в цитадели Дробителей Костей уже не было отравы, но зато вместо нее гоблинов встретили 30 тысяч зомби, 8 тысяч скелетов-воинов, 2 с половиной тысячи кровавых стражей Туллиндэ, 600 костяных исполинов и столько же скелетов-магов, а также 40 рейдов Драконов (250 игроков), плюс войска снаружи, что ударили штурмующим в спину: 200 спецназовцев, 3 десятка грифонов над цитаделью в небе и до тысячи вольных игроков вокруг цитадели — бойня шла почти двое суток без перерыва на завтрак, обед и ужин, и из 100 тысяч зеленых мстителей ушли считанные десятки.

Кстати игровой квартал в Узле Дримм все же посетил, поинтересовался насчет своей компенсации — создатели Серединного мира не обманули, на Дримма был открыт особый счет. 627 тысяч — колоссальная сумма для одного игрока, но Дримм все же предпочел бы очки, хотя и от денег отказываться не стал.

Глава 31

Гоблинские горы, бывшая цитадель клана Кровавых Топоров.

Полдень 92-ого дня с начала вторжения клана Красных Драконов в горы.

Синьагил.

— Вроде все! — коротко отчитался подбежавший Ниндзя, а Менелтор и Синьагил, что стояли на возвышающейся над всей долиной-крепостью площадке, как по команде глянули вниз — действительно нигде никакого движения, вернее оно все же есть, но только там, где надо. И все же Менелтор перестраховался:

— Так вроде или точно? Ты определись, не хотелось бы кого-нибудь забыть, тем более время еще есть. —

— Точно! — поправился Ниндзя. — Везде посмотрели: на стенах, в пещерах, у озера, даже в сортирах — никого, все шуруют через портал. Остались только ты, я, моя группа, группа Маски, — взгляд в сторону Синьагил, — и охрана портала. —

— Хорошо. Давай и ты дуй, я скоро подойду — уйду вместе с охраной. —

— Понял, — кивнул Ниндзя и напомнил: — Осталось 15 минут. —

— Знаю, успею. —

— Тогда ладно, я пошел, — Ниндзя стукнулся кулаками с Менелтором и попрощался с Синьагил: — Маска, удачи, до встречи на руднике. — Эльфийка тоже попрощалась, и Ниндзя поспешил к лестнице, нормальной хорошо сделанной лестнице, гораздо лучше чем то убожество, что вело на площадку до игроков, вернее не до них самих, а до сработавших лестницу универсалов-заготовок.

— Вот и все, — немного грустно произнес Менелтор, в последний раз окинув взором непривычно тихую долину, еще совсем недавно кипевшую от жизни и нагруженных фигур. Несколько последних дней игроки подчищали за собой и выносили ''все что нельзя'', ''все что можно'' вынесли чуть ли не месяц тому назад. — Даже жалко такую крепость отдавать. —

— Да ладно, — Синьагил, положив руку на плечо расстроенного эльфа, тоже взглянула на опустевшую цитадель. — Чего тут жалеть? Мусор да камни, да вода в озере, даже ворот нет, вместо них ледяная стена, через пару недель растает, если шаманы раньше не раскурочат — нужно было еще месяц назад ее (цитадель) оставить, а не дожидаться болотников. —

— Может быть, — согласился Менелтор и тут же, противореча и себе, и Синьагил, повторился: — Все равно жалко такую крепость отдавать. —

Несколько минут они еще молча стояли и смотрели неизвестно на что — не на покрытые же развалинами зданий стены долины, совсем не похожей на увиденный когда-то Дриммом амфитеатр, и не на озеро же, которое без особых потерь пережило и прежних хозяев долины, и покидавших долину игроков. Затем эльфы попрощались, и Менелтор быстрым шагом отправился вниз к доживавшему последние минуты порталу на рудник. Синьагил проводила его взглядом и в свою очередь без особой спешки двинулась к огромному грифону и бойцам своего рейда — все ждали только ее.

Через несколько секунд нагруженный грифон взлетел, а через пять минут закрылся портал и в крепости не осталось ни одной живой души, лишь плотные иллюзии воинов на стенах — исчезнут на закате, и гнилой некачественный зомби — зажжет ночные фонари и развалится к утру. Вряд ли подобный маскарад надолго обманет болотных шаманов за стенами, но как минимум сутки одна из армий Синих болот будет стоять в уверенности — Драконы еще в цитадели. Сутки — не так уж и много, но Дримм да и многие другие члены клана не доверяли болотникам и использовали все доступные способы, чтобы их попридержать, безобидный маскарад был еще самым невинным из них (рукотворные лавины на удобных путях и ''незамеченные'' отряды горных гоблинов, что шли через контролируемую кланом территорию, были уже не столь невинны и явно расстроили бы короля, если бы он узнал о подобных каверзах союзника). Впрочем до открытого противостояния пока не дошло и если все будет зависеть от клана, то и не дойдет, а вот за гоблинов Синих болот и их короля нельзя было поручиться — Хрумкаслип ошибся, просто не знал насколько хорошо старый шаман квелья натаскал в обычаях гоблинов нашедшего приют у лесного народа фейри — Дримм прекрасно понял все, что хотел сказать или не сказал король на переговорах, понял и сделал выводы...

Драконы уходили из Гоблинских гор и только теперь глядя на опустевшую долину внизу, эльфийка наконец-то поняла Менелтора и тоже немного взгрустнула — позади оставалась целая уместившаяся в три месяца жизнь: победы, волнения, предельное напряжение сил и радость от огромной добычи — именно по всему этому грустил покидавший цитадель воин, а вовсе не по раскуроченным стенам крепости-долины.

Тем временем управляемый Оаиэль Малыш оставил позади покинутую цитадель и летел над гоблинской армией скопившейся внизу. Гоблины провожали крылатого зверя настороженными взглядами, но не пытались напасть: стрелы остались в колчанах, и заклинания так и не устремились вверх — болотные гоблины держались договора и не атаковали — пока.

Вскоре Малыш повернул и все сильнее замахал крыльями, наращивая скорость и оставляя ненадежных союзников за спиной, а напряженные во время пролета над армией члены рейда расслабились и достали карты убить время в пути. Позвали и Синьагил, но она отказалась, предпочтя полюбоваться пейзажем внизу — ей было что вспомнить. Картежники не расстроились и, оставив старшую рейда наедине со ее мыслями, сосредоточились на игре, многие из них даже обрадовались отказу эльфийки присоединиться — Синьагил играла жестко, хоть в подкидного, хоть в баккару, играла и выигрывала — всегда.

Вместо этого означенная эльфийка предавалась воспоминаниям, разглядывая одно из памятных ей мест: здесь она когда-то умерла, но не жалела о быстрой и относительно безболезненной смерти — размен своей жизни на жизнь сильного шамана и воинов ее вполне устроил. Всего через 15 минут Синьагил очнулась на руднике, а шаман и воины НАВСЕГДА переселились к духам. Да, удачный размен, к тому же воинов она прибила раньше чем баш на баш обменялась смертью с шаманом, так что не особо потеряла в очках, самый мизер.

Не успело памятное место скрыться за спиной, как взгляд эльфийки уперся в другое: здесь все было несколько иначе и хотя тут она хорошо подняла очков, а не потеряла как в прошлом, но выковыривание забившихся в щели раненых не доставило ей особого удовольствия — гораздо менее захватывающий процесс, чем схватка с сильным и способным прикончить тебя (пусть даже на время) врагом. Новое место — полуразрушенна горная ферма, где она чуть не сорвалась, увидев как беспредельщики травят петами детей: желавшие угодить хозяевам питомцы терзали плачущие жертвы, каждый раз не доводя дело до конца и оставляя на детских телах болезненные, но не ведущие к немедленной смерти рваные раны от клыков и когтей, и все под взглядами еще живых распятых на стенах дома родителей. Тогда она лишь чудом сумела сдержаться и не прикончить весело проводивших время наемников, такой поступок несомненно не пошел бы на пользу репутации клана — игроки были в своем праве, и вообще их действия, даже такие, приносили Драконам немалую пользу. Сдержалась Синьагил чудовищным усилием воли и осознанием своей, всего их клана, вины в происходившим, но лавочку все же прикрыла, заставив игроков до срока закончить мучения истерзанных жертв и подарить им быструю смерть.

Приятные и не очень воспоминания следовали одно за другим, мест, что их вызывали, тоже хватало, в этом Синьагил, одна из немногих в клане кто мотался взад-вперед по горам, была рекордсменом — она именно моталась чуть не по всей горной стране, а не выполнив определенное задание уходила на базу-рудник. И пожалуй именно Синьагил навидалась больше других: вольные игроки не жалели ее нервов и постоянно демонстрировали все новые и новые примеры диких, безумных и в самом прямом смысле НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ зверств, куда там патриархальным гоблинам-людоедам — не страшащийся последствий своих действий и собственной смерти человек в теле нелюдя гораздо страшней.

Впрочем всему этому пришел конец — вольные игроки покидали Гоблинские горы и завтра наступал последний день существования портала в Узле. Клан добросовестно предупредил кровожадных вольняшек за неделю, и многие уже ушли, а те кто пока остались не удалялись далеко от рудника и доковыривали Хлебную долину. Рудокопы так же уходили и именно сегодня, но в отличие от нанятых когда-то для боя игроков, уходили все вместе, одной организованной силой — слишком много было у них в сумках серебра и слишком много желающих его отнять у одиночки, а с тысячей сильных одиночек решит связаться не каждый клан. Так что в шахтах остались только рудокопы-заготовки, они до последнего будут добывать руду, как и работать плавильни, со вчерашнего дня загруженные на Ў медью, а не серебром — Анариэль наконец-то получила возможность по настоящему заняться залежами уже добытой медной руды.

— Болотники прямо по курсу, — предупредила Оаиэль, и Синьагил проследила за ее взглядом. Сзади на минуту перестали шлепать картами другие пассажиры, а затем по едва заметному кивку эльфийки-командира вернулись к прерванному занятию — ничего интересного или опасного для них, очередная колонна болотников, даже не армия, а просто большой отряд бодро топает по очередному ущелью.

— Хотя нет, не топают — бегут, — поняла присмотревшись повнимательней эльфийка. — Но хорошо бегут собаки — колонну не рвут. —

Синьагил ничего не пришлось говорить — опытная хозяйка грифона сама уже догадалась что нужно сделать: ее крылатый скакун чуть изменил курс и понемногу снижаясь полетел к предполагаемой цели колонны. Через пять минут они достигли большого сквозного ущелья, и Малыш притормозил, уже не толкая свое тело могучими крыльями, а медленно паря над развернувшейся внизу битвой.

Горные гоблины поймали небольшой отряд болотников в ловушку и хорошо зажали в самой середине ущелья, навалившись с двух сторон. Ситуацию усугубляли стрелки-пращники и шаманы на крутом скальном карнизе над битвой — вниз летел град боевых заклинаний и камней. Маска мгновенно поняла: слишком много горцев и слишком далеко подмога — болотники были обречены. Но и бесславно гибнуть воины Синих болот не собирались и старались, сильно старались, оставить по себе как можно более долгую память. И у них в общем-то получалась: прямо на глазах у восхищенно вскрикнувшей Маски и под одобрительные матерки игроков-мужчин рухнул карниз-стрелковая позиция и изрядно прошелся камнями по одной из запиравших ущелье толп. Неизвестный болотный шаман нанес всего один удар, но зато точно в цель. Болотники усилили нажим на расстроенных камнепадом горцев и медленно, но пошли вперед, в то же время не разрывая строй и удерживая яростно вопящих горцев с другой стороны. По мнению опытной Синьагил все равно было уже поздно — слишком мало осталось болотников, но их храбрость и умение заслуживали уважения.

Так посчитала не только она, но и один из воинов ее рейда и не просто посчитал, а решил изменить ход уже казалось предопределенной битвы и, прежде чем Маска успела вмешаться, швырнул вниз связку взведенных гранат.

Грохнуло! Натиск на болотников ослаб, а в сторону грифона потянулись огненные шары с обоих концов ущелья.

— .... .... ....! — высказала свое отношение к поступку воина Синьагил, а затем в похожих выражениях объяснила ему, кто он есть и из какого места вылез на белый свет, одновременно ударив заклинанием 6-ого уровня школы Света по одному из источников шаров, по другому уже лупила из жезла Оаиэль и хлестал зелеными молниями рейдовый друид. — Вперед и вверх! — скомандовала вновь скастовавшая заклинание Синьагил и вновь ударила в то же место, где переливался купол магического щита. Не перестававшая поливать из жезла хозяйка грифона охотно выполнила ее приказ. Маг и друид вовремя бросили все силы на защиту — в окружавший грифона щит ударил первый из огненных шаров. Ударил и рассыпался безобидными искрами, но за ним летели другие. Дебил из ее рейда вновь метнул связку гранат (Синьагил мысленно пообещала спустить с него шкуру) и присоединился к использующим луки рейнджерам и воинам, что с довольным видом звенели тетивами, судя по рожам звенели они явно не зря, активно сокращая гоблинское поголовье и прибавляя себе очков.

— Бумс! — снова грохнуло в ущелье — долетела последняя связка гранат. Отряд болотников получил шанс, если уж не победить или пробиться, то хотя бы просто выжить до подхода подмоги. Впрочем Синьагил не очень волновала судьба оставшихся далеко за спиной гоблинов, она увлеченно снимала стружку со здоровенного полуорка, того самого воина, из-за которого они вписались в ненужный им в бой. Воин согласно кивал головой и винился, признавая правоту распекавшей его начальницы, но шальные глаза смеялись, он был доволен собой.

Синьагил хватило почти до самой цитадели Глоткогрызов, а затем она безнадежно махнула рукой и отправила проштрафившегося подчиненного к остальным, бойцы рейда уже давно увлеченно шлепали картами и время от времени со смехом комментировали между собой особо сочные перлы Маски.

Захваченная болотниками два дня назад цитадель Глоткогрызов встретила их тишиной и гирляндами развешенных над пропастью тел — верные традициям гоблины Синих болот сразу же восстановили посконный обычай этого места, и сотни горцев закачались вниз головой. Делать здесь было особо нечего, но парни все вместе и дружно захотели поссать: круг почета под взглядами сотен напряженных глаз и грифон полетел дальше, оставив за спиной обоссанную с высоты цитадель. Время подходило к обеду, и игроки решили перекусить, но сперва рассчитались с карточными долгами — эльфийские и орочьи лбы затрещали от щелбанов. Играть на деньги или хабар внутри клана запретил Дримм, в этом, и именно в этом вопросе Глава клана был непреклонен и сумел навязать свою волю всем остальным.

Обильную ''поляну'' накрыли всем миром, кто чем богат. Хряпнули для аппетита грибного вина и навалились на простую воинскую пищу: бутерброды, пироги, копченое мясо и жаренных кур. Затем вновь сели за карты, теперь уже все, включая Синьагил и так называемого пилота, а умный маунт и без седока все так же летел вперед, самостоятельно огибая особо высокие пики и лениво поглядывая вниз. Через три часа необременительного полета и увлекательной игры грифон начал снижаться. Приближались опасные места, и пока суть да дело, Маска поспешила собрать солидные долги, особенно досталось нарушителю дисциплины: полуорк покорно подставил лоб чуть не под сотню щелбанов. Оаиэль вернулась на место пилота, потрепала заурчавшего Малыша по шее и привычным движением пробежалась по кожаным кобурам с жезлами внутри.

Жезлы — палочка-выручалочка для не владевших магией игроков: варваров, воинов, воров, убийц и рейнджеров, не говоря уж о тех, кто ушел в ремесло. В зависимости от силы и количества заложенных в жезл заклинаний, тот часто позволял всем этим классам обходиться без магической поддержки и выручал в сложный момент. Но подумавший что жезл — панацея, сильно бы ошибся. Да, жезлы активно использовали все, кто мог их достать и даже маги в целях экономии маны, но вот специально мало кто их покупал и еще реже после использования и исчерпания запаса заклинаний отдавал на перезарядку. Причин такого двойственного отношения к артефактам подобного рода было много, но основная и самая банальная — деньги: окупаемость использования жезлов слишком сильно зависела от того, как их используют и где — ошибешься и не только не окупишь затраты на покупку довольно дорогого артефакта, но и израсходуешь не бесконечный запас там, где мог бы справиться и без него. Именно по этой причине когда игрок находил жезл, он искренне радовался и часто его не продавал, а приберегал для собственного использования, а после, израсходовав заряд, почти всегда продавал пустой артефакт и лишь в редких случаях оплачивал дорогущую перезарядку. Позволить себе жезлы как постоянное оружие могли лишь только кланы, поправка, богатые кланы, но даже они приберегали жезлы для особых случаев или на самый ''край''. Причина все в том же — безумные деньги на покупку и перезарядку и время, много времени, не часы между битвами, а дни в спокойной обстановке, а еще много маны зарядить их самим, также приходилось тратить очки, вкладывать их в специальное умение, позволявшее проводить такую перезарядку, причем у каждой школы магии оно было своим. Еще одной причиной, подрезавшей крылья тем, кто все же знал где и когда применить жезлы с выгодой, был срок службы, то есть количество раз, когда их можно было зарядить по новой: от 10 раз у самых дешевых и до 50-70 у самых дорогих, а учитывая что чем выше уровень заклинания, тем сильнее оно портит жезл, снижая количество возможных перезарядок и то что никто не совал дешевые заклинания 1-2-ого уровня в дорогие жезлы, общее количество перезарядок как для дешевых с низкоуровневыми заклинаниями, так и для дорогих, загруженных заклинаниями 5-6-ого уровня, ровнялось 20-30, а затем придется покупать новый жезл и выбрасывать на помойку старый — испорченный артефакт уже не продашь. Ну а что касается возможности изготавливать жезлы самим, то до сих пор, спустя полтора года существования Серединного мира не нашлось ни одного игрока, который решился бы долго вкладывать очки в ремесло в раздел ''Магические артефакты'', а конкретней в его подраздел ''Жезлы'' и в специальный раздел рунной магии и в школы Порядка и Света. Кстати, школы нужно было умудриться прокачать до пятого уровня, практически не вкладывая очки в боевые, защитные, усиливающие и любые другие заклинания, а только в те же жезлы, и все эти жертвы лишь для того, чтобы только ВСТАТЬ на путь, долгий путь по овладению искусством изготавливать подобные артефакты (и это не Драконьи самоделки-пистоли имеются в виду). В этом отношении клан Красного Дракона не отличался от остальных — мастера-изготовителя жезлов у них не было, а вот другие препятствия они сумели таки обойти. Во-первых, большинство жезлов, что использовал клан, были работы фейри, поправка, древних фейри, а значит по параметру перезарядки они превосходили изделия других рас — 200-300 раз совсем другое дело чем 20-30, плюс емкость самого жезла, точность направляемой энергии и скорострельность. Во-вторых, Драконы сумели наладить процесс, и сами заряжали жезлы у себя в цитадели. Ну и в-третьих, руководство Драконов все же умудрилось найти баланс между желанием использовать эти артефакты для усиления клана и своими возможностями. Не говоря уж о том что Драконы — очень богатый клан и потому могли позволить себе многое недоступное другим, но даже у них на постоянной основе жезлами были вооружены лишь грифоньи всадники, привилегированная часть, а остальные получали такое оружие лишь в исключительных случаях: либо когда рейд клана действовал сильно в отрыве от главных сил, либо когда уж слишком много врагов, а магов мало, но и в этих случаях жезлы берегли.

Местность вокруг цитадели Дробителей Костей встретила тишиной, но Оаиэль ни на секунду не поверила мирным и пустым ущельям и долинам: сколько раз в прошлом из них в нее летели огненные шары, молнии, стрелы и камни не сосчитать. Синьагил была с ней солидарна и приказала рейду быть настороже и в готовности к бою. И залитая кровью местность вокруг цитадели, многомесячная арена жестоких битв Драконов и горцев, горцев и беспредельщиков и тех же горцев и новичков-болотников вновь преподнесла сюрприз... никто не напал до самой крепости-входа в цитадель, лишь мелькнула в узких ущельях пара отрядов, но чьих — поди разбери, хотя выбор не богат — гоблины, а болотники или недобитые горцы не так уж и важно.

Малыш пролетел на крепостью-входом, но снижаться не стал, а полетел дальше к одному из известных Драконам тайных входов в бывший гномий город и бывшую же цитадель Дробителей Костей. Еще утром пустую крепость заняли войска болотников, но спуститься в город не смогли — десятки метров сотворенного магией камня надежно перекрыли путь вниз как минимум на 3-4 дня, возможно и больше, тут все зависело от самих гоблинов и их желания взять цитадель под контроль. И нет, Драконы не собирались им в этом мешать, а лишь немного придержать и закончить незавершенные дела в цитадели, ну и в рамках общей стратегии: тормозить продвижение болотников к руднику не вступая в бой.

В общем-то из цитадели уже неделю назад вывезли все ценное, и теперь у Драконов оставалось лишь одно дело — зомби, а так же все прочие немертвые создания — своеобразный гарнизон цитадели. Мертвяков было действительно много: в свое время некроманты несколько увлеклись (такое обилие материала), да и постоянная опасность штурма все время подстегивала их трудовой энтузиазм, так что просто бросить мертвую армию из зомби, кровавых стражей Туллиндэ, костяных исполинов и других более редких и опасных существ было нельзя, и последнюю неделю Королева Мертвых и остальные некроманты клана устраняли порожденную ими же проблему.

Небольшой и незаметный снизу уступ с трудом принял огромного маунта: Малыш неловко повернулся на тесной для него посадочной площадке, едва не соскользнул, чуть не стряхнув пассажиров в пропасть, но все же устроился, сложив крылья, и только тогда игроки смогли сойти на крохотный пятачок у самой стены.

— Замаскируйтесь, — кивнула на маунта Синьагил, спрыгивая вниз. Ее приказ несколько запоздал — Оаиэль уже договаривала последние слова заклинания, и вскоре для внешнего наблюдателя маунт как бы поплыл, тая и искажаясь как раскаленный воздух пустыни. — Гуфи, Мойдадыр, со мной. Остальные ждите меня здесь и не расслабляйтесь, — отдав приказы Синьагил спокойно шагнула прямо в прочную стену горы и... прошла ее насквозь, даже не сбив шаг двинувшись дальше. Два сопровождавших ее воина так же проигнорировали качественную иллюзию и спокойно зашагали вслед за ней. Их ждали. Десяток кровавых стражей уставились на них своими черными пустыми глазами и какое-то мгновение казалось, что нежить сейчас нападет, но нет, расступились давая проход, а один из них даже выступил проводником и провел их по огромному лабиринту во всех смыслах мертвого города-цитадели, а затем после того как Синьагил встретилась с его хозяйкой, той же дорогой проводил на выход.

— Привет Маска, Гуф, Мойдодыр, — Карамелька первой поздоровалась с Синьагил и ее сопровождающими и щедрым жестом пригласила к столу — бессменный комендант цитадели Дробителей Костей как раз решила перекусить. — Будешь? — дроу указала на гигантскую тарелку с полусотней бутербродов, Синьагил отрицательно мотнула головой, а потом посмотрела на стража-проводника, на застывшего зомби-прислужника у стены, принюхалась и спросила:

— А кусок в горло полезет? Как вообще можно есть в такой неаппетитной компании и..., — она легонько махнула ладошкой у носа — сладкий запах разложения не то чтобы был силен, но был...

— Привыкла уже, — пожала плечами Карамелька, откусывая от бутерброда с красной рыбой. — Что теперь голодом сидеть? Вина? — От вина Синьагил отказываться не стала и, набулькав себе в кубок, сделала щедрый глоток, ее примеру последовали и спутники, а Гуф, несмотря на недавний плотный обед, все же взял себе бутерброд с икрой. — Королева сейчас будет, — дроу опередила вопрос.

— Как вам эти, не досаждают? — указала глазами наверх Синьагил.

— Не-е, пока даже камень не долбят — тихо сидят, наверно основных сил ждут — их там всего тысячи 3, не больше. —

— И не дождутся! — бросил реплику глотавший вино как воду в пустыне Гуф, под осуждающим взглядом Синьагил он несколько сбавил темпы и, на время отставив недопитый бокал, закусил.

— А что так? — Карамелька вопросительно уставилась на Синьагил, та кивнула подтверждая сказанное:

— Болотникам сильно врезали в Снежной долине, не буду зря болтать, подойдет Туллиндэ, расскажу. —

— Интересно послушать, а то сидим здесь по уши в мертвечине, не знаем что на белом свете делается, — несколько излишне заприбеднялась Карамелька — связь через порталы, грифонов и внутри-игровой чат вполне позволяла быть в курсе как того что твориться в Гоблинских горах, так и происходившего во всем Серединном мире и даже за его пределами.

— Все что знаю, расскажу, — успокоила ее Синьагил. — Ты мне пока лучше сама поведай, что у вас тут твориться, а то как-то тихо у вас, подозрительно тихо, в последний раз так было за день до того как цитадель попытались отбить. Где все горцы, куда подевались? И ты уверена, что болотники или горцы уже не готовят атаку через невскрытые входы или уже не прошли через один из них? —

— Насколько вообще можно быть в чем-то уверенным, — подливая себе вина не очень определенно ответила Карамелька. — Все известные нам входы защищают стражи — ты сама видела, так просто не пройти. Они же патрулируют город, еще сигналки на перекрестках и ловушки в редко посещаемых местах. Доступ в некоторые сектора мы вообще перекрыли — залили камнем как путь наверх, а там где можно пройти, под постоянным наблюдением. Так что если кто и проникнет, шляться долго не сможет — обнаружим и прихлопнем, — самоуверенно ответила на первый вопрос Карамелька. Впрочем все основания для гордости у нее были — несколько более чем успешно отбитых попыток вернуть цитадель, один раз аж 100-тысячным войском. — Жалко что ты прошла не через четвертый вход, — неожиданно заулыбалась темная эльфийка и пояснила причину своего веселья: — Это единственный вход, про который мы точно знаем, что он вскрыт. Наверно кто-то из прежних жильцов навел. —

— Охрану усилили? —

— Обижаешь! 40 стражей, двойка из наших, фугасы и 4 сотни зомбаков — тупо завалят мясом если что. Но прикол не в этом, а в придумке Шутника, — еще сильнее заулыбалась дроу. — Представляешь, он у самого прохода, на виду, поставил двух костяных исполинов, но так их испохабил, что на вид получилось совсем другое существо — лекарство от заиканий и запора — как увидит кто, сразу заикаться перестанет и жидко сраться начнет.

— Что, вторую голову пришил? — ничуть не удивилась услышав про шебутного некроманта Синьагил — вот уж кто действительно на все 300% соответствовал выбранному имени, отдельного прозвища придумывать не пришлось.

— Не-а, — мотнула головой в предвкушении улыбавшаяся Карамелька и рассказала такое, что сумела удивить даже казалось готовую ко всему Синьагил: — Он обшил их зомби, ну как одеждой или чешуей, не в привычном понимании обшил конечно, но как-то обклеил или скорее вплавил так, что кости совсем не видно, одни шевелящиеся тела, да еще с тех зомби кожу содрал и дал им в руки мечи. Представляешь картинку?! Великан из освежеванных тел и повсюду из него торчат руки с мечами и шевелятся! Да что там гоблины, я сама чуть не наделала в штаны, когда одного из них увидела! Шутник-скотина не предупредил! Он еще им по палке в руку дал: набалдашник — три склеенные затылками башки с горящими глазами, а из древка десятки рук растут и тоже, блин горелый, шевелятся. Сомневаюсь что гоблины там теперь пойдут — постирают закаканные штанишки и будут искать другой путь. — Гуф и Мойдодыр ржали, улыбнулась и Синьагил, тут как раз подошла старшая некромантка и уже гостья смогла кой-чего рассказать:

— Основная армия, чей авангард у вас на входе сидит, не подойдет — горцы их хорошо встретили в Снежной долине, прижали к Соляным карьерам (отсюда и название долины) и всех положили, все 30 тысяч, никто не ушел. —

— Выходит первая победа горных на болотниками? —

— Выходит так, только думаю последняя — мясорубка была еще та и горцев легло минимум 3-4 за одного синерожего, больше половины всех кого они собрали, и еще одна армия болотников в дне пути: прийти на помощь они не успели, но думаю сумеют отомстить, тем более с ними 20 тысяч власовцев (гоблины-перебежчики), а у горцев больше половины раненых — им не уйти... —

— Выходит все, и болотники, и мы победили, — раньше Карамельки поняла значение новости Туллиндэ. —

— Да, теперь остались только болотники и клан, ну разумеется до возвращения большой орды. —

— Ясненько! — дошло и до Карамельки, она сделала движение руками будто срубала воображаемую голову воображаемым мечом. — Должен остаться только один! —

— Должен, — согласилась с тезисом Синьагил. — Сегодня утром мы сдали цитадель ''Топоров'', и вы поторопитесь — как только болотники поймут что горцы спеклись, они пойдут к руднику, да и вас я вижу уже обкладывают, день-два и подойдет другая армия, может та самая, что прищучит горцев в Снежной долине, начнут долбить камень и искать другие входы, если конечно у них не сохранились карты города с прежних времен. —

— К вечеру нас здесь уже не будет, — успокоила Синьагил некромантка. — Жалко конечно все оставлять, — где-то, вернее от кого-то Синьагил уже слышала сегодня похожие слова, — ну да ладно, все равно большинство зомби из тех, что мы оставляем — дешевка — жизни им 10-15 дней, месяц максимум. С Дриммом уже договорено: через час будет портал и 8 тысяч самых прочных перебросим на рудник, а потом в цитадель и стражей половину заберем из удачней всего получившихся, а остальных, самых диких, слабых, плохо поддающихся контролю вместе с зомби отправим вниз в пещеры под городом. Мы там кой-чего наделали, навроде зоны смерти, где неживым будет хорошо, а живым совсем наоборот. Оставим их там, когда гоблины на них наткнуться, мы уже будем далеко. Жаль только не узнать, как долго они будут оставаться в зоне не получая приказов и насколько тяжелее гоблинам будет там с ними махаться. —

— Ага, я прям представляю, как ты требуешь с гоблинов отчет в трех экземплярах: ''Насколько большие куски от ваших тел отрывали сделанные мной зомби в моей специально для них созданной зоне и на сколько сантиметров эти куски больше чем вне ее'', — пошутила Карамелька — смеялись все. Потом обсудили еще пару тем и Синьагил поняла — она узнала все, что ей нужно, сама рассказала новости — пора и честь знать, тем более ее подчиненные, пользуясь случаем, уж через-чур сильно налегали на халявное вино.

Троица покинула мертвый город тем же путем каким и проникла в него, вместе с дождавшимися их товарищами погрузилась на грифона и сделала ручкой в последний раз посещаемой цитадели и ее жутковатым обитателям. Синьагил не удержалась и, попросив Оаиэль немного скорректировать курс, полюбовалась на детище Шутника и вынуждена была признать, Карамелька не обманула и не преувеличила — творение некроманта-весельчака действительно могло напугать до запачканных штанов.

В течении следующих двух с лишним часов Малыш подымался, неся вновь усевшихся за карты игроков, во все более холодное по мере подъема небо. Горы внизу превратились в едва заметные бугорки, а многие долины и ущелья и вовсе исчезли, лишь стена гигантской горы, разделенная на несколько белых пиков, все тянулась и тянулась вверх. По мере подъема воздух становился холодней и все хуже держал удвоившего усилия грифона: Оаиэль пришлось отвлечься от игры и успокаивать недовольного холодом маунта, рейдовый друид ей помог, влив в зверя частичку своих сил, тем самым быстрее погнав кровь по жилам озябшего зверя, а Синьагил и другой маг наложили дополнительные щиты — сразу как игрокам, так и маунту стало легче дышать, холод отступил. Последние усилия ускорившегося Малыша и вот она вершина! Не самая высокая из вершин, были и повыше, но не очень простой для маунта подъем закончен — теперь только вниз.

Небольшая передышка на покрытой льдом и снегом вершине позволила пассажирам грифона размять ноги, вдохнуть чистейшего до обжига легких воздуха, а также сделать еще кое-что: типа мальчики направо, девочки налево — почти у всех попросился наружу излишне плотный обед. Сделали все дела, не став задерживаться на холодной и уже не такой белоснежной вершине, в темпе погрузились на нетерпеливо скребущего лед когтями Малыша и продолжили свой путь.

Огромная, белая с голубыми прожилками на коже змея, страх и смерть высокогорий, опоздала — ей достался лишь запах и вид уже покинувшей вершину добычи. Хозяйка охотничьих угодий проводила ускользнувший обед взглядом и разочарованно зашипела, а затем заскользила по склону вниз, совершенно теряясь на белом с вкраплениями льда фоне. Несколько последних недель выдались не очень удачными, и постоянно голодная змея все чаще и чаще порывалась спуститься к подножью гор, туда куда внезапно ушла ее обычная добыча.

Стремительный спуск в исполнении грифона напоминал скорее падение, а не нормальный полет — Малыш наддал и практически пикировал вниз. Если бы не одна скорее природно-врожденная чем магическая способность всех летающих маунтов, его пассажирам и даже визжавшей от восторга хозяйке дорого встал бы этот безумный спуск — в нормальных условиях удержаться на спине разогнавшегося живого болида не смог бы никто. Но способность все же была, и пассажиры удержались, хотя о картах им на время пришлось позабыть и благодарить богов за столь своевременную остановку и пустой желудок. 20 минут на грани неуправляемого штопора показались вечностью, но вскоре спуск по невообразимого размера русской горке закончился, и посмеявшийся над Земной физикой грифон легко прервал падение, прекратив изображать метеор и вновь полетел, а игроки-пассажиры вспомнили что могут дышать.

Некоторое время в головах у всех продолжал звучать свист только что пережитого аттракциона, а так же мысли, что пришли в тот момент, и за пейзажем внизу никто не следил — большая ошибка во время войны, но на этот раз боги были милостивы и оставили небрежность без последствий. Впрочем местность вокруг цитадели Кожаных Плащей по праву считалась самой спокойной в отличии от той же местности вокруг цитадели Дробителей Костей. Да, здесь также как и рядом с другими захваченными Драконами цитаделями всякое бывало: шаманы возжигали свои костры и устраивали пакости, грифонов встречали засады лучников и тех же шаманов на низких перевалах или высоких склонах гор, бродили отряды зараженных духами смертников и просто отряды гоблинов-разведчиков, не упускавших случая напасть и отомстить, но все это в несоизмеримо меньших масштабах чем в других местах. Нынче же ранее находившаяся под контролем Плащей территория вымерла — все горные гоблины будто исчезли-испарились как и не было, ну а болотные пока так и не дошли. Проносившаяся внизу территория, кстати не так сильно изуродованная войной как другие места, где резвились игроки, манила спокойствием тихих долин, удивляла пустотой абсолютно безопасных ущелий и даже немного пугала целыми, но покинутыми поселениями.

В свое время именно такое неестественное спокойствие сильно напрягло руководство клана Драконов — никто не поверил, что настолько сильный клан как Кожаные Плащи спустит потерю своей твердыни и не попытается ее отбить или хотя бы хоть как-то нагадить захватчикам. Но шло время и ничего. Нет, случалось всякое, но скорее по разряду мелкой возни, чем серьезного дела: разворачивались крутые дела у цитадели Дробителей Костей — главного раздражителя клана, неспокойно было и у других двух цитаделей и даже у самого рудника, а здесь все было по прежнему. Недоумение переросло в паранойю, и несмотря на отсутствие угрозы, именно в этой цитадели был самый большой гарнизон игроков и даже целых 8 ПОСТОЯННО базировавшихся в ней грифонов. Неизвестно, да и не узнать никогда, то ли старшие клана дули на воду и зря отвлекли столько нужных в других местах сил, то ли именно мощный гарнизон и уберег от нападения затаившихся Плащей, но факт оставался фактом — за весь срок оккупации цитадель так и не подверглась атаке.

Еще на подлете их встретила одна из патрульных грифоньих двоек, и обменявшись приветствиями проводила до внутреннего двора, но садиться патрульные не стали, а вернулись в небо — паранойя обитателей цитадели и руководства клана росла, и за несколько дней до конца гарнизон опасался крупной бяки от подозрительно глубоко затихорившихся Плащей.

В отличие от всех остальных посещенных за сегодняшний день цитаделей тут кипела жизнь, и сотни заготовок, зомби и даже игроков тащили, катили, трамбовали в безразмерные сумки или паковали в огромные неподъемные тюки — в общем выгребали последний хабар, самые так сказать сладкие остатки. Из-за относительной тишины в окрестностях и довольно жесткой замятни у трех других цитаделей из нее не очень активно гребли многочисленное добро, стараясь быстрее очистить те, где было тяжело. Но последние две недели ситуация кардинально изменилась: одна за другой пустели оставляемые кланом цитадели, сворачивались работы на руднике и все освободившиеся силы направлялись в единственную оставшуюся толком не обчищенной цитадель.

На этот раз Синьагил не пришлось куда-либо идти — она еще не успела спрыгнуть с приземлившегося во дворе Малыша как увидела хозяина цитадели, быстрым шагом приближавшегося к ней.

— Здорово Маска, парни, здорово летунья (Оаиэль), что нового скажете? — сразу с места в карьер взял быка за рога Миримон.

— Куда торопишься? — спросила так же поздоровавшись Синьагил. — Вроде у тебя все спокойно, а ближайшая армия болотников в 3-5 днях пути, вон сколько у тебя народу пашет — успеете еще цитадель по кирпичику разобрать. —

— Ага, счаз-з! — Миримон не был столь оптимистичен. — Знаешь сколько тут добра собрано?! Я как месяц назад хозяйство принял, так и опупел! —

История продвижения Миримона на командные должности была непростой — воин руками и ногами отпихивался даже от старшинства в рейде, не говоря уж о чем-то большем, давил на свою якобы невыдержанность в бою, пытался прикидываться раздолбаем и еще много чего, явно жалея что в клане частично узнали о его земной биографии. Но так называемые вояки клана не могли смириться с мыслью о том, что офицер с большим опытом службы и умением работать с людьми, пограничник с десятилетним стажем, мается ерундой и не использует в интересах клана свой потенциал. Так что не сразу и с огромным трудом, после долгой планомерной осады, но Миримона все же начали продвигать чуть ли не в буквальном смысле пинками под зад. Старшие клана не ошиблись и не зря теряли время на несговорчивого воина-эльфа — несмотря на его яростное сопротивление из него получился хороший комендант.

— Нельзя было эту цитадель оставлять напоследок и заниматься ей только после всех остальных — золото, камешки, амулеты вычистили и все?! — продолжал разоряться Миримон. — Да тут одной хорошей высокого качества шерстяной ткани 100 тысячную армию хватит одеть, и это только шерстяной! Еще льняная, хлопковая, целые залы забиты рулонами шелка под потолок! Где только Плащи столько тканей разных набрали? И главное зачем?! Они же из человечьей шкуры себе накидки строят! Кстати, человечья тоже есть, как и оркская, эльфийская и разных других рас, не исключая гоблинов и все в товарных, хоть торговлю начинай, объемах. Еще дешевая, но готовая одежда, такое же оружие, десятки тон свинцовых шаров для пращ, сотни ящиков железных и бронзовых наконечников для копий, тысячи кувшинов зерна, поделочный камень, цельные мраморные плиты и колонны, еще... —

— Хватит-хватит! — скрестила руки над головой Синьагил — похоже перечисления должны были затянуться надолго. — Я поняла! Добра здесь еще много! —

— Это очень сильное преуменьшение, — немного успокоился Миримон. — Так что твоих 5-и дней нам вряд ли на все хватит — не хватает рабочих рук, ведь все надо еще с рудника в цитадель перебрасывать. —

— А почему бы тебе не списаться с Королевой? Они там у себя с Карамелькой не знают куда зомби девать — вот тебе и раб-сила, и им бы помог, и у тебя работа веселее пошла бы, — подала как ей казалась заслуживающую внимания мысль Синьагил.

— Уже, — Миримон кивнул на действительно присутствующих во дворе в немалом числе зомби. — Всех каких можно было уже забрали или ко мне, или на рудник. Осталось только гнилье, которое я к тканям, кожам и тем более к зерну на пушечный выстрел не подпущу — еще заразу какую занесут. —

— Ясно, — Синьагил немного смутилась — действительно чего это она? Будто бы если была такая возможность, без нее не догадались. — И что думаешь делать? —

— А что тут сделаешь? Будем таскать до победного, а 3 ли 5 или больше дней, как получится — пусть болотники подавятся тем что останется. Ты вот говорила: болотники далеко, а Лилия (Ласмерил) видела их отряд всего в часе пути отсюда, и еще парочку остальные летуны видели, подальше, но тоже близко. Отряды небольшие, но ведь понятно — это только разведка, а раз разведка уже так близко, то и основные силы скоро подгребут. Так что говоришь 3-5 дней? — Синьагил кивнула. — Думаю все же скорее 3 чем 5 — нужно считать по минимуму. — Синьагил снова кивнула — Миримон был прав. — И все же несмотря ни на что, даже если мы успеем бу...—

— Будет жалко уходить и все оставлять, — закончила за воина фразу магичка и, глядя на его удивленное лицо, с улыбкой пояснила: — Ты уже третий за сегодня кто мне это говорит. —

Синьагил еще десяток минут пообщалась с Миримоном и полюбовалась на разворошенный муравейник внутреннего двора, а затем свистнула своим и вновь полезла на Малыша. Несмотря на аврал, все здесь было организовано четко: маунта уже накормили и напоили, а путникам предложили горячий обед, от которого все они не сговариваясь отказались — воспоминания об экстремальном спуске были еще свежи.

Синьагил махнула напоследок Миримону, и Оаиэль дала команду — маунт взлетел и, мощно подняв ветер чуть не по всему немаленькому двору, устремился в голубое небо. Последняя оставшаяся под контролем клана цитадель осталась позади, больше не планировалось никаких остановок, и путь рейда Синьагил лежал прямо на рудник.

— Рар-гх! — взревел от боли Малыш, когда внезапно прилетевшая стрела пробила ему лапу, другая также как и первая, проигнорировав все щиты, чиркнула по перьям и полетела восвояси, отброшенная мощным взмахом крыла. Третья ударила грифона в грудь, но лишь сумела проколоть кожу и застрять в не пробитой кости. Ну а четвертую и пятую закружил возникший вокруг грифона вихрь — Оаиэль уже сталкивалась с подобными штучками и умела с ними бороться.

— Расщелина справа! — Гуф первым скорее догадался чем увидел, где замаскированная магией засада, и указал рукой, нашаривая лук. Раненый грифон заложил крутой вираж и устремился вниз навстречу новой пятерке стрел и двум огненным шарам, летевшим из пустоты. Оаиэль метнула несколько воздушных таранов вперед, цель для них была слишком далеко, но заклинания остановили стрелы, отбросив назад, и несколько сбили с траектории шары. Гоблинам не дали сделать третий залп: Синьагил и второй рейдовый маг нанесли по удару. Синьагил применила любимую ''капельку'' Света, а маг использовал Зубы Раздора — заклинание школы Тьмы 5-ого уровня, не намного слабей чем чем заклинание 6-ого Синьагил.

Тем временем опытный и сражавшийся в Хлебной именно в рядах летунов друид, зажав ногами кожаную петлю на сбруе грифона, свесился вниз головой и занимался подраненной лапой: правильно вытащил стрелу, прочистил рану и, прочитав два заклинания (от отравления и исцеления), накладывал для верности повязку с травами, и все это на скорости и вниз головой.

Чудовищный взрыв от удара двух могучих боевых заклинаний разметал землю и камень рядом с расщелиной и породил черный воздушный вихрь, впрочем ненадолго. Воины и рейнджеры разочарованно опустили метательное оружие — вряд ли кто сумел бы выжить внизу, а если мощные щиты, их было бы видно. Но разъяренная Оаиэль не удовлетворилась этим, да и знала она уже повадки гоблинов — засада не зря располагалось рядом с расщелиной. Тяжелая специально для грифоньих всадников сделанная бомба размером с некрупную дыню — металлический шар с зажигательной смесью внутри, канула во внутренности расщелины и когда из глубины вместе с яростным огнем ударили крики, Оаиэль издала победный клич.

— Я тут вспомнил, — сказал вернувшийся снизу друид, — был я тут месяц назад с Колобком — эта расщелина сквозная, выходит метрах в двухстах правее и выше по склону. — Больше друиду ничего не нужно было говорить, и отданный летунье приказ Синьагил запоздал — Малыш уже мчался по указанным друидом координатам.

— Вон они е..ые хуе...сы! — заорал один из воинов, раньше остальных заметив две убегающие фигуры.

— Нет! — остановила удивленную хозяйку маунта Синьагил, Оаиэль уже достала жезл и готовилась завершить месть. — Попортишь тушки, — непонятно объяснила командир рейда, так же останавливая второго мага и друида. Синьагил кинула взгляд на рейнджеров — им не нужно было ничего объяснять: два Метких выстрела от одного из них (второй, к сожалению, на сегодня все потратил), и почти одновременно фигуры покатились под уклон и вскоре замерли двумя неподвижными кучками. — Как можно ближе к ним. — Приказ Синьагил был выполнен и грифон осторожно с бережением подраненной лапы приземлился на крутой склон.

Пока друид и хозяйка грифона занимались так и торчавшей в груди зверя стрелой, а второй маг и воины бдили дозором (где один отряд гоблинов, там легко может шататься и другой), Синьагил прогулялась до застреленных трупов и убедилась что ей не показалось с высоты: гоблины из засады были не горцами, а подданными короля Синих болот.

— Так-так и что это значит? — глубоко задумалась эльфийка, машинально ворочая и попинывая мертвые тела, причину ее раздумий и сомнений. — Тут может быть только три варианта: первый, отдельные торопыги поспешили, увидели возможность и напали; второй, маски сброшены, и король разорвал договор; третий, нападение это намек чужакам, то бишь нам, собирать манатки и пока целы убираться раньше положенного срока. — Синьагил в последний раз с раздражением пнула труп и прекратила бесполезное занятие, но поток мыслей в голове так же легко прервать было нельзя: — Какой же из трех? Мне хотелось чтобы первый, но мало ли что мне хотелось бы. Второй: пока я по цитаделям мотаюсь, гоблины могут уже атаковать рудник. Хотя нет, не может быть — мне лучше других известно, что ближайшая их армия в световом дне пути. Даже если они вышли утром и шагали форсированным маршем без авангарда, дозоров, разведки, в общем как по своей земле, дойдут только к позднему вечеру или даже к ночи, и вряд ли после такого марша они смогут атаковать. Хотя могут — зелья творят чудеса. Но что сможет войско в 25 тысяч бойцов там, где многие сотни тысяч сломали зубы? И болотники не могут об этом не знать. Третий вариант — намек: непонятно лучше он первого и второго или хуже, но кое-что ясно — нужно быстрее возвращаться на рудник, сообщить Дримму и думать, как нам поступить. —

Приняв решение Синьагил не потеряла ни одной секунды даром и вскоре взлетевшая туша Малыша на максимально доступной маунту скорости продолжила прерванный путь в сторону рудника, а на склоне сиротливо остались лежать никому не нужные и даже не обобранные трупы.

Кое-кому имущество и тела гоблинов оказались все же нужны: несколько женщин и детей одного с убитыми народа устроили себе пир и еще два дня могли прятаться в пещерах и не выходить на всегда опасные и часто безрезультатные поиски еды.

Глава 32

Гоблинские горы, Большой рудник, окрестности.

Утро 98-ого дня с начала вторжения клана Красного Дракона.

Что может быть лучше утра в горах? Четче видны снежные шапки гор, но робкое солнце не гонит ночную прохладную тьму из спящих долин и ущелий. Совсем недавно закончилась кровавая ночная охота, и жуткие ночные монстры-охотники сыто рыгая исчезли в глубинах пещер, а не менее жуткие дневные еще не покинули свои логовища. На горы опускается тишина, ночные тени становятся все четче, прозрачный воздух звенит, и все замирает в предвкушении. Похожий на выстрел луч — первый луч солнца пробивает небесным огнем еще не ушедшую тьму! За ним другие бьют и бьют — ночь сдает свои позиции — утро вступает в свои права! Побежденная тьма корчится и бежит, но в самых глубоких ущельях пытается дать последний бой, но проигрывает и его — уже совсем ясно видны снежные шапки на пиках гор, и блестит в лучах победившего солнца вековечный лед. С каждым мгновением небо становиться ярче, и все сильнее отступает тьма. И вот наконец происходит то, чего замерев с восторгом ждет мир: над горами появляется огненная колесница — Оа солнечный бог явил миру свой несущий жизнь и тепло лик!

Тысячам, десяткам тысяч гоблинов не было дела до окружающей их красоты — многие из них встали еще до рассвета, а другие вообще шагали всю ночь, ломая ноги на камнях и разгоняя ночных монстров. Король-избранник богов наконец-то отдал давно и с нетерпением ожидаемый приказ — военная машина Синих болот провернулась, и у нее появилась новая цель, настоящая цель, а не уже разбитый и спрятавшийся по еще не взятым цитаделям сброд — королевские армии шли на рудник.

Верные престолу воины и шаманы как на крыльях пролетали разведанные долины и ущелья, бодро шагали по заранее построенным понтонным мостам, чуть скучивались у более сложных водных преград, в которые превратились затопленные игроками долины, но сотни лодок и плотов, а так же кратковременных ледяных мостов проталкивали армию сквозь них и снова стремительное безостановочное движение вперед. Небольшие группы разведчиков вливались в марширующее войско на всем пути до рудника, а некоторые присоединялись даже в непосредственно ведущих на него ущельях. Гоблины шли молча, только крики команд, они знали — перед ними опасный и умелый в бою враг и были настроены на жесткую драку, и в то же время понимали — многим из них не праздновать победу.

Считанные часы и колонны 6-и атакующих армий с ходу вломились в ущелья у рудника, все убыстряя и убыстряя уже не походный, а атакующий бег. Вскоре гоблины достигли каменных стен: сотни широких осадных лестниц, а также собранных за минуты платформ и вот вверх по каждой из них устремился живой гремящий железом ручей — сотни таких ручьев, сливавшихся в единый все сметающий на своем пути поток.

Вот отборные бойцы взлетели на стену в готовности принять-встретить первый удар: если повезет, его пережить и если получится, ответить — нет врагов, стены пусты, а с башен не летят злые эльфийские стрелы.

Вот те кто взобрался бегут, освобождая место другим, и спешат захватить молчаливые башни. Новые волны воинов перехлестывают через край, а старые, без всякого труда захватив площадки башен, недоуменно смотрят на них и в глубь рудника с высоты.

Вот первые из гоблинов спускаются на рудник и на мгновение замирают — нет врага, нет никого, лишь ветер гуляет меж покинутых строений — на брошенном без борьбы руднике царит мертвая тишина..

Может быть враг укрылся в подземельях и все это огромная и непонятная ловушка? Но, опять нет — врагов нет и внутри: нет в пустых ограбленных мастерских без оборудования, нет в казармах, нет в опустошённых складах, нет и в шахтах в самой глубине. Всюду готовых к безжалостной схватке воинов встречает лишь пустота, но отнюдь не запустение — стены словно еще хранят тепло живых тел, помещения — следы уборки и ремонта, а на кухнях витают запахи вкусной еды, но тем не менее рудник окончательно и бесповоротно пуст — ставшие врагами бывшие союзники просто ушли, не приняв боя.

Верные законному престолу войска одержали хоть и бескровную, но великую победу и только теперь могли с полным правом сказать, что Горы Силы их, а король умастить августейшую задницу на престол предков.

Гоблины Синих болот не долго радовались своей победе — почти одномоментное вторжение дружин сыновей гномьего короля, войск Заозерного герцогства, ратей Халиварила (эльфийское королевство сосед-соперник Эрмилана) и троглодитов из-под земли ввергло несчастные горы в многолетнюю войну со множеством непримиримых сторон.

Возвращение части большой орды, тех кто все же решил вернуться, а не строить новую жизнь на захваченных в распадающейся империи людей землях, и измена королевской власти вроде бы смирившихся с поражением горных кланов добавили перчика гражданской войны в итак густой и кровавый бульон. Чуть позже, но также довольно оперативно к веселью подключились и игроки (как одиночки, так и целые кланы) и окончательно превратили все в полный хаос, непредсказуемо нападая на всех без исключения участников войны и даже друг на друга.

Через год бойня все продолжалась, как и через два и три, лишь со временем немного менялся состав участников: в Заозерном герцогстве восстали бароны, и вспыхнула своя гражданская война — герцогство надолго выбыло из борьбы за горы; погиб один из сыновей горного короля, но ему на смену пришло сразу два и каждый с большой жаждущей добычи и славы дружиной; потерпели поражение примитивные троглодиты и с позором бежали в глубины породившей их земли (впрочем оставив десятки не пробившихся к своим отрядов потеряшек), но на смену им пришли темные эльфы и вдохнули новую жизнь и оттенок расовой войны в ни на мгновение не затухавшую бойню. Ну а игроки, королевские эльфы и гоблины Синих болот только наращивали и наращивали свое присутствие, вкладывая все силы в борьбу за главный приз — контроль над неистощимыми и богатейшими залежами серебряной руды на континенте.

Разумеется никаких 5% клан Красного Дракона так и не получил, но не особенно расстроился от этого — Драконы, и в частности Дримм, знали с кем имеют дело и именно потому никогда и не рассчитывали, что гоблины сдержат данное ''мясу'' слово.

Цитадель клана Красного Дракона, Зал Порталов.

Ночь, за час до подхода армий Синих болот к руднику.

Дримм.

— .....! .....! Твою эльфийскую маму в жопу! — Дримм даже не поморщился, услышав за спиной яростные ругательства на смеси эльфийского и русского языка — не в первый раз. Портальный зал — огромное и в силу своей огромности обычно полупустое помещение был забит чуть-чуть не до потолка: ящики, коробки, мешки и корзины со всем что хочешь превратили зал в странный лабиринт, над которым едва возвышались портальные арки. Лабиринт был населен сотнями деловитых мурашей-заготовок, зомби и игроков, что гомонили на весь зал. Ради истины следует все же упомянуть, 9/10 гомона создавали игроки и только игроки — заготовки традиционно не очень много говорили, а зомби в большинстве уже и не могли.

Эвакуация клана Красных Драконов из рудника (и Гоблинских гор вообще) вступала в свою заключительную стадию, и только теперь сжегший километры нервов Дримм мог спокойно вздохнуть — они успели.

— В общем-то что осталось? — думал Дримм, провожая взглядом вереницу плывущих по воздуху ящиков — древние Слуги цитадели так же вовсю работали в качестве грузчиков. — Наблюдатели грифоны и небольшой отряд на той стороне и все — даже буки-надсмотрщики уже прошли. Как только те кто еще остался пройдут, портал можно закрывать, как и всю историю с Гоблинскими горами. —

Дримм поудобней устроился на куче мешков с углем, и, опустив взгляд, уставился на небольшой закуток — центр всего кипевшего в портальном зале водоворота: Анариэль, Морнэмир, Галивартан и несколько их ''добровольных'' помощников из заготовок и игроков, постоянно сверяясь со списками, руководили распределением остатков колоссальной добычи по цитадели — несмотря на кажущийся хаос, дело шло быстро, и через несколько часов зал вернется в свой первозданный вид — цитадель без труда проглотит последний кусок добычи и примет новых жильцов (15 тысяч зомби и заготовок-новичков).

— Кто бы мог подумать? — Дримм все еще старался привыкнуть к виду Айсмена с приходо-расходными книгами в руках и не мог — он конечно понимал, что нельзя судить книгу по обложке, то есть личность игрока по его аватаре (вернее все же можно, но осторожно — ошибиться легче легкого), но то что брутальный, покрытый татуировками варвар может оперировать цифирью не хуже Анариэль, стало сюрпризом не только для Дримма как Главы клана, но и для всех кто его знал. Хотя Дримм в этом отношении пролетел дальше остальных — даже с очень хорошим эмоциональным слепком Дочки не сумел понять до конца того, кто прятался за личиной варвара. Очередной урок-напоминание: способность Василисы — не панацея и полностью полагаться на слепки ни в коем случае нельзя.

Внимание фейри переключилось на небольшую сутолоку: пути колонны гоблинов-зомби с грузом железных свитков и заготовок-универсалов с сукном пересеклись в узком проходе, и теперь руководившие колоннами Тралл и Робокоп шумно выясняли отношения. Впрочем и воин, и друид пребывали в прекрасном настроении (как и весь клан) и ругались больше напоказ, едва сдерживая довольные улыбки, казалось ничто не может испортить им настроение.

Рядом с ним раздался требовательный писк, и Дримм не глядя потянулся к источнику звука рукой и почесал мягкую как кожа чешую. Небольшая крылатая, но пока не способная летать ящерка перебралась в его ладонь с головы растянувшегося рядом с хозяином Послушного и, смешно изгибаясь и хватая зубами и лапками одежду, поползла по руке вверх. Новый недавно обретенный спутник-маунт устал лазать по решившему вздремнуть псу и захотел на ручки или на облюбованное плечо, откуда гордый маунт-дракон размером с мышь обычно наблюдал за миром вокруг.

После того как фейри очнулся, распределил полученные за убийство Гвыжахи очки и разобрался с неотложными делами, пришло время того самого, по выражению Вара, ''как для него приготовленного подарка'' из захваченной в чертогах бога добычи, той самой добычи, что по единогласному решению клана вошла в львиную долю завалившего бога Главы. Как Вар и обещал, Дримм сразу понял причину веселья и слов полуорка, а так же предвкушающие улыбки и шепотки остальных — маунт красный дракон для Красного Дракона — как будто сама судьба оценила то, что Дримм совершил. Оценили и члены его клана — именно потому никто из них на этого маунта и не претендовал, впрочем в чертогах поверженного бога имелось немало и другой добычи, в том числе тех же маунтов и петов, так что игрокам было, еще как было, что желать и почему, как выразился все тот же любитель красного словца Вар, ''скать голяшками''.

Сам доставшийся Дримму маунт изначально представлял собой яйцо (похожее на крупное гусиное), и Дримм, вчитавшись в довольно длинное описание и как ни у одного другого его спутника многочисленные параметры, сперва несколько оробел от того количества времени, множества условий и даже ингредиентов в виде золота, алмазов и редких алхимических реагентов, и все это было необходимо только для того, чтобы маунт просто вылупился из бесполезного яйца. К счастью Дримм был игроком и мог пойти другим путем, экономя немалые средства, избавляя себя от нервотрепки и значительно ускоряя время созревания яйца — очки, 10 уровней из запаса, как в прорву ухнули в прожорливое яйцо. Дракон вылупился почти сразу, и почти сразу Дримм понял, как он попал — да, этот крошечный малыш, не больше воробья, грозился со временем вырасти в грозного красного дракона, но для этого требовались очки, много очков и время, а еще опять же таки золото, которое входило в необходимый дракону рацион. Тогда Дримм не стал больше вкладывать в дракончика очков — даже если бы он отдал весь свой свободный запас уровней, кардинально ничего бы не изменилось. Ну стал бы маунт с некрупную кошку вместо воробья и дальше что...? Так что Дримм действительно попал и попал надолго, до того момента пока не вырастет дракон (сейчас вряд ли способный убить кого-то крупнее тощего таракана) и не начнет отрабатывать вложенные в него усилия, золото и очки. Ну а до тех пор все зарабатываемые фейри очки пойдут его новому маунту — сам он итак уже забрался высоко, как бы не упасть: имеется запас в 21 уровень, да и трое спутников продолжают отчислять ему до четверти заработанных очков — ему хватит, по крайней мере пока.

Новый спутник получил несколько претенциозное имя Дар Тьмы или просто Дар.

— Ау! — неожиданно слишком увлекшегося разглядыванием зала и ушедшего в свои мысли Дримма сильно дернули за сапог. — Дракон, ты че спишь с открытыми глазами? — задал фейри законный вопрос уже успевший пару раз к нему обратится и не получить никакого ответа Вар.

Дримм улыбнулся и развел руками — действительно его косяк : напряжение этих трех с лишним месяцев уходило, и фейри расслабился и что называется поплыл, пока еще не сильно, но с каждым часом вне Гоблинских гор все сильнее. Между тем Вар озвучивал свою проблему, и Дримм сосредоточился на его словах:

— Мы с Октароном решили не откладывать дело в долгий ящик и поскорее расплеваться с буками. Вон они стоят, — полуорк махнул в сторону портала, в бывшую пещеру демона хаоса. Рядом с порталом действительно переминались с ноги на ногу 4 с лишним сотни вооруженных бук, на фоне такой толпы совершенно терялись два десятка игроков. Буки уже ничем не напоминали тех дистрофиков, которых Дримм впервые увидел в шахтах — перед порталом мялись отъевшиеся гоблины-переростки с лоснящимися сытыми мордами, на мускулистых плечах трещали кожаные доспехи. Несмотря на то что у каждого из бук висел за спиной тяжело нагруженный мешок солидных размеров, они нет-нет да и бросали быстрые и полные алчности взгляды на таскаемое заготовками и зомби добро.

— Ишь как зыркают, — Дримм по достоинству оценил взгляды бук, как и их ладони на оружии. — А я действительно слишком рано расслабился — забыл что в центре клановой цитадели 4 с лишним сотни вооруженных гоблинов. Невеликая сила, но все равно нужно собраться! К тому же пока Людмила и Таурохтар не прошли портал, а я его не закрыл, и с горами ничего не кончено. — Дримм как в битве мгновенным усилием собрался и заговорил раньше чем Вар успел еще что-то сказать: — Возьми с собой побольше людей — не нравятся мне их рожи. — Вар согласно кивнул. Полуорк и сам почувствовал недоброе от явно осмелевших в двух шагах от родных подземелий бук — горы добра вокруг потихоньку сворачивали им мозги набекрень. Между тем Дримм продолжал: — Перед вами идут Королева с Шутником, определяют новеньких стражей на жительство в город (покинутый город дварфов) и следят чтобы те не подрались со старичками. Скажешь им, пусть вас проводят и помогут пройти зал мертвяков без потерь. По тоннелям бук особо далеко не провожайте — сами дойдут, Хрумка предупрежден, их встретят. И аккуратней там, не забывай у нас завтра общее собрание с подведением итогов, потом пир в Греческом зале, Ратул и Иримэ с белками стараются вовсю. —

— Знаю, — кивнул Вар, — не задержусь. Чтоб я пропустил такую пьянку — скорее солнце упадет, а Саурон станет владыкой света! Да и про навар со всей нашей беготни хочется послушать. —

— Вот и не задерживайся, — кивком отпустил полуорка Дримм. Вар не стал зря терять времени и действительно поспешил: в темпе вальса собрал еще три рейда в два десятка игроков, и через несколько минут подгоняемые рейдами клана буки покинули цитадель через портал — впереди их ждал смертельный для чужаков, но совершенно безопасный для тех, кого сопровождают члены клана город дварфов, менее безопасный, но так же проходимый зал с дикой нежитью и несколько дней умеренно опасного пути, но зато в конце полузабытый когда-то давно попавшими в рабство буками дом.

Некоторое время Дримм помогал занимавшейся хабаром троице, но быстро понял, что его помощь не так уж и нужна. Он вернулся на свой наблюдательный пост рядом со сладко спавшим Послушным и, легонько гладя взятого на руки дракончика по мягкой детской чешуе, уставился на все еще открытый портал на рудник, последнюю ниточку почти закончившейся истории. Минут через десять его терпение было вознаграждено, и из портала полезли игроки, сперва владельцы четырех грифонов (грифонов отозвали на той стороне) и последние рейды прикрывавшие общий отход. Глава клана сразу же поспешил к порталу, а навстречу ему уже торопились Людмила и Таурохтар. Дримм знал что твориться, вернее, что должно твориться на той стороне, но желал услышать об этом из первых уст.

— Болотники прут как на пожар! — не стала томить его Людмила.

— 10 минут и они вломятся на рудник — передовые отряды уже в ущельях, — дополнил слова эльфийки Таурохтар.

— Там никого не осталось? — глядя на портал спросил Дримм. Он знал ответ, но не мог не спросить и почему-то ему хотелось оттянуть момент закрытия портала, хотя нужно было поспешить — десятки тысяч гоблинов Синих болот совсем скоро хлынут на рудник и быстро обнаружат открытый в одном из складских помещений портал.

— Нет, все наши здесь — там никого не осталось, — категорично произнес ожидаемые слова Таурохтар, а Людмила понимающе взглянула на Дримма — паладинша догадалась о причинах его колебаний, впрочем это было не так уж и сложно — те же самые чувства скреблись и в ее душе. Неожиданно Дримм осознал, что шум заполненного зала за его спиной почти утих и оглянувшись увидел перебравшихся поближе к порталу игроков и заготовок, все молча смотрели на него и на портал, лишь равнодушные зомби продолжали исполнять последний отданный им приказ. Фейри вновь повернулся к порталу и, сделав с дюжину шагов вперед, оказался с ним один на один, мгновение он еще колебался, а потом, чуть ли не пересилив себя, одним движением ладони закрыл. Зал за его спиной дружно вздохнул — не очень длинная, но очень важная глава в жизни клана осталась позади, точка...

Через несколько минут все в зале вернулись к прерванным занятиям, а Дримм вместе с проснувшимся Послушным отправился к себе. Настроение не то что бы упало, но фейри испытывал легкую грусть и в тоже время облегчение. Пока он шел по шумным коридорам цитадели, грусть внутри него росла, и сразу в паре с ней навалилась усталость, да так, что фейри едва не зашатался.

Дримм постарался отвлечь себя и пока шел, думал о другом. Вспомнил о странном поведении Галивартана после того как его бросила Дочка — Айсмен не то что не был зол на ветреную подружку, но наоборот испытывал перед ней чувство вины, перед ней и почему-то перед Дриммом, и в истоках этого чувства фейри так и не разобрался, хотя положа руку на сердце, Дримм не особо и пытался — хватало других проблем, чем очередной, неизбежный как приход зимы, конец очередного романа Василисы, и вообще это их дела — расстались без злобы и обиды — хорошо. Вспомнил и об ажиотаже среди женской части клана по поводу скорой свадьбы Менелтора и Туллиндэ. Сразу после того как воин и некромантка объявили о радостном событии, они пожалели об этом: их частное дело перестало быть таковым — вся женская половина клана сочла своим долгом поучаствовать в подготовке свадьбы: выборе места, ритуала, наряда жениха и невесты и многих других деталей, о которых никто из мужчин и не подозревал. Предсвадебная лихорадка имела и еще один на этот раз положительный эффект — дамы размякли, и клан захлестнула волна флирта и бурных романов. Дримм и сам было хотел покататься на гребне этой волны — воспоминания об Элике несколько утихли, и он что называется был готов... но навалилось одно, потом другое, потом болотники дошли до первой цитадели, потом до второй, начали окружать рудник, нужно было спровадить наемников-игроков и рассчитаться с наемниками-неписями, лично посетить Азота в Узле и получить причитающийся клану процент, смотаться в игровой квартал и разобраться с компенсацией за зажатые с убийства бога очки и еще многое, многое другое — какой уж тут флирт, тем более полноценный роман.

Дримм наконец доплелся до личных покоев, открыл и закрыл за собой дверь — Дочки разумеется не было, и Дримм не счел нужным по мысленной связи узнавать где она — примерно догадывался и не стал ей мешать. Переложил уже заснувшего дракончика в специально сделанное для него гнездо и неожиданно понял в чем причина странной сонливости Послушного: это он, фейри, так влиял на него — Дримм еще не осознал что хочет его накопивший усталость организм и более всего утомленный разум, а вот Послушный давно уже спал на ходу, ибо из мыслей хозяина понял-почувствовал — можно. Фейри едва успел раздеться и, раньше чем его голова опустилась на подушку и закрылись глаза, провалился в омут 15-и часового сна.

Цитадель Клана Красного Дракона, Греческий зал (бани в древнеримском стиле, пиршественный зал и одновременно место обсуждения дел).

Полдень следующего дня.

Кто первый назвал место общих собраний клана Греческим залом, так и осталось неизвестным до сих пор. Огромное как стадион помещение на четвертом уровне цитадели по праву являлось предметом гордости вложившей в него немало сил, времени и таланта дипломированного дизайнера Светланы: аутентичные мраморные колонны — спец-заказ лучшим мастерам-каменщикам Серединного мира; бронзовые треножники-жаровни — тут не пришлось особо напрягаться, такого добра навалом почти в любом подземелье, видимо не у одной Светланы был ''древнеримский'' вкус; красивая мозаика на стенах, где скалились, играли и парили в вышине красные драконы; безупречно подобранный антураж, огромные вазы и мебель и наконец, все что нужно для римских, именно римских, а не русских, финских и даже турецких бань. И все равно при всем этом великолепии — Греческий зал. Некоторое время вложившая душу Светлана была в ярости, потом пыталась бороться, а затем все же смирилась с уже поселившимся на языках, а также в сердцах и мозгах названием, но до сих пор многое бы отдала чтобы узнать, кто произнес его первым и вложил в уста остальных.

Как и многое в цитадели зал не прерывал работы ни на час и в любое время суток здесь можно было встретить отдыхавших между рейдами игроков. Зал сулил многое: огромный центральный бассейн, множество малых у стен с разной температурой воды, массажные столы, парные, а для желающих еще и возможность выпить и закусить, сыграть в карты и кости и даже поспать, если разморило и не хочется идти к себе. В общем изначально Греческий зал был зоной отдыха и релакса, но не долго пробыл таковым, вернее все прежние функции у зала остались, но добавилась еще одна — зал, способный несколько раз вместить всех игроков клана, незаметно превратился в место общих собраний, постепенно отвоевав его у другого специально выделенного для этой цели помещения, к устройству которого никто не приложил таких сил и которое даже не обзавелось собственным именем, да и вообще вскоре было забыто и отдано под склад.

Сегодня, в этот знаменательный день в Греческом зале собрался весь клан, от основателей до новичков. В помещении, где находились более чем полтысячи игроков, нельзя было увидеть ни одного доспеха, посоха мага или самого маленького кинжала — клан отдыхал и в полном составе вовсю эксплуатировал зал: парные, бассейны, столы массажистов и щедро накрытые столы. Но вот смех, шутки и гул необременительных разговоров прервал гонг: расслабленные, завернутые в полотенца и простыни игроки, действительно в чем-то похожие на древних римлян, отставили свои дела и потянулись туда, куда призывал их звук.

Амфитеатр из мраморных, ведущих вверх ступеней полностью отвечал эстетике зала (Светлана не изменила себе), а расположившиеся на них игроки действительно напоминали бы древнеримский сенат, если бы... не полуголые бабы, вернее прекрасные девушки, и нечеловеческие клыки и уши мужчин (да и женщин тоже). Но все равно многие прониклись атмосферой этого места и, когда появился завернутый в простыню как в тогу Дримм, кто-то восторженно завопил:

— Аве Цезарь! — крик подхватили. Любившие своего Главу игроки подскочили со своих мест и над Греческим залом зазвучало громкое:

— Аве! Аве Цезарь! — Разумеется это была шутка проникшихся атмосферой зала и уже принявших на грудь весельчаков, поддержанная остальными, но как говорится, в каждой шутке только доля самой шутки — после гоблинской эпопеи и без того немалый авторитет Главы взлетел на недосягаемую высоту.

Между тем Дримм не спеша поднялся на небольшую, разумеется мраморную трибуну, поднял руку — совсем скоро зал утих, разбушевавшиеся ''сенаторы-патриции'' уселись на места, и фейри смог говорить:

— Друзья! — обратился к соклановцам Дримм, ему не приходилось кричать — усиленный магией голос звучал на весь зал. — Вот и закончился этот тяжелый поход! Я горжусь вами, и вы вправе гордиться собой и друг другом! Менее чем с десятью тысячами мы победили целую страну, разбили небывало-огромную армию, убили бога, захватили четыре неприступные цитадели, взяли гигантскую добычу и сумели вовремя ее унести, вместе с целой жопой и ногами! — Дримм приправил немудрящей шуткой довольно таки пафосную речь, среди игроков послышались смешки и комментарии. Дримм же продолжал: — Теперь мы знаем: для нас нет ничего невозможного, и мы сможем сделать все что захотим! Мы способны победить любого врага, и никто не сможет нас остановить! Нас — клан Красного Дракона! — Новые крики ''Аве'', хлопки и восторженный свист — клан был солидарен с каждым произнесенным Главой словом. Дримм вновь поднял руку, и через некоторое время зал снова затих: — Все вы знаете, на что пойдут добытые в Гоблинских горах средства и почему большая часть добычи уходит в общую казну, — зал отозвался одобрительным гулом, хотя и несколько меньшим, чем когда Дримм только выходил. — Мы все согласились на это, — напомнил Дримм. — И я уверен, что никто из нас не пожалеет о принятом решении — благодаря ему клан станет больше и сильней, и вложенные в будущее клана средства окупятся втройне. — В зале благосклонно приняли слова Главы, но энтузиазм еще немного упал — члены клана не то чтобы расстроились, в конце концов все действительно проголосовали и знали что так будет, но взять такую добычу, уже ощутить ее вкус на губах и... тут же отложить ее плоды на потом в надежде на будущую прибыль, было не так-то и легко... Дримм решил подсластить горьковатую пилюлю и напомнил, что в рамках другого принятого решения каждый член клана получит часть своей доли — по 10 тысяч золотых непосредственно на карман. Сумма не то чтобы большая для изрядно избалованных обильной добычей игроков, но все же хорошая прибавка к личной, взятой с убитых в горах врагов, да и продолживший заливаться соловьем Дримм несколько раз, под разными соусами повторил и постарался плотнее вложить в головы клановцев мысль, что поступившая в общую казну основная добыча тоже их и никуда от них не ушла и в общем-то убедил — слову фейри верили в клане. — Теперь же мы будем праздновать нашу победу! — решил закругляться с речами обычно немногословный Дримм. — Будем праздновать пока не надоест (неделю-две)! А чтобы лучше праздновалось, Анариэль сейчас расскажет, что мы получили входе этой войны и насколько полны наши закрома! — Последние слова Главы клана вызвали кучу одобрительных выкриков с разных сторон — про добычу, пусть ее пока и не подержать в руках, хотели послушать все.

Красная после посещенной недавно парной Анариэль сменила Дримма на трибуне и положила рядом с собой увесистую кожаную папку (в которую она так и ни разу не заглянула) — зал как по неслышимой команде предвкушающе затих. Анариэль была девушкой конкретной и не любила тянуть резину, не изменила она этому правилу и теперь, без всякой прелюдии взяв быка за рога и четко освещая каждую конкретную позицию:

— Начну с рабов. Как вы знаете продавали мы их в Узле двумя разнесенными по времени партиями в 20 и 7 тысяч голов примерно. Почему примерно — первую партию продавали в спешке и на глаз. Вторая — 7102 гоблина — точно. Всего на круг за обе партии мы получили 57 тысяч золотых. Все эти деньги уже потрачены на новых заготовок, закупку дополнительных материалов и продовольствия для нас и наемников. —

Зал отреагировал гулом, а одобрительным или нет, не поймешь: с одной стороны, деньги потрачены не зря, с другой — их все равно было жалко.

— Теперь по меди, части драгоценных камней, захваченных на руднике, и запасу готового серебра с него же, — продолжила Анариэль — клан вновь превратился в коллективное ухо. — Все вышеперечисленное мы так же продали непосредственно в Узле. Выручка — 480 тысяч. — Зал вздохнул — солидная сумма — предел мечтаний многих игроков и годовой доход среднего, а может даже претендующего на то чтобы стать большим клана. — Часть тоже пошла на сиюминутные нужды, часть на окончательный расчет с наемниками гильдии и игроками, часть на найм отряда, прикрывавшего портал со стороны Узла, и остаток — в счет погашения кредита внутри клана. —

Тут никаких вопросов не возникло — отдать долг по контракту и вернуть соклановцам вложенные в общее дело средства — святое. К тому же тех, кто рискнул личными деньгами, был чуть не весь клан. Хотя почему чуть? Даже те, у кого на кармане обычно было пусто, сумели оторвать от себя хотя бы пару сотен золотых.

— С контрабандистов мы получили больше чем рассчитывали — спасибо беспредельщикам, постарались, — продолжила отчет Анариэль. В зале раздались смешки, к наемным собратьям-игрокам в клане относились довольно сложно: с одной стороны, они пусть и за деньги, но сражались с кланом плечом к плечу и сражались хорошо, внеся свой немалый вклад как в битву в Хлебной, так и во многое что было до и после, но вот с другой — многие члены клана не могли простить им чуть было не состоявшегося мятежа и не по заслугам большой добычи с Хлебной. Впрочем это не совсем соответствовало истине — многие игроки клана хорошо ''попаслись'' в усыпанной мертвечиной долине и урвали не так уж и мало (разумеется те, кому повезло), но почти всех глодала внутренняя жаба делиться хоть чем-то с наглыми мятежниками, часть из которых буквально дневала и ночевала в способной невероятно обогатить везунчика долине. Дримма особо не винили — понимали почему он так поступил и хотя не все, но многие согласились, что в тот момент он принял верное решение, но осадок остался и как раз таки почему-то по отношению к вольным игрокам, а не к принявшему решение Главе клана. Может оно и было несправедливо, но было, как было. Между тем Анариэль озвучила совсем небольшой процент с выручки контрабандистов и у многих загорелись глаза: — 709 тысяч. Большая часть также ушла на погашение внутреннего кредита, а остальное мы положили на текущий счет и сделали запас — 40 тысяч монетой, на случай если срочно понадобится наличность. —

Опять ни у кого не возникло никаких вопросов — снова внутриклановый кредит и запас на повседневные нужды клана. Каждый из членов клана не раз запускал руку в текущий счет, да и брал золотые монеты из общего наличного запаса, так что никому из них не нужно было ничего объяснять.

— Переходим к вкусному, по-настоящему вкусному, — несколько отошла от сухого тона доклада Анариэль — девушка предвкушала реакцию зала на следующий пункт и то что произойдет и что почувствуют ее слушатели, когда она огласит ВЕСЬ СПИСОК. — Как вы поняли по руднику — все. Есть еще добытое рудокопами, как нашими заготовками, так и вольняшками, серебро и камешки, но о них позже. А пока переходим к цитаделям. Итак: валюта, то есть золотая и серебряная монета — 2 с лишним миллиона. Все еще не подсчитали, да и кое-что могло затеряться в другой добыче, опять же таки тайники в кувшинах, ящиках, сундуках. Помните как у Горца (Менелтора) случайно обнаружились золотые слитки в мешках с зерном? — В зале заулыбались — известный всем случай, впрочем были и другие похожие, но не в таком масштабе (чуть не на 70 тысяч). — Но не думаю, что окончательная сумма дойдет до трех, в самом лучшем случае чуть перевалит за два с половиной. Миллион мы уже потратили: половину на основной счет и по 250 тысяч на счета тактического и стратегического резерва. Тем самым мы окупили все затраты, и дальше идет чистая прибыль, так что оставшийся миллион и еще не посчитанная и не найденная монета идут уже в чистый плюс. —

Зал взорвался восторженными криками — миллион, целый миллион! Не кричали только те, кто умел быстро считать — один миллион не такая уж и большая сумма — всего лишь одна пятая от обещанного каждому члену клана непосредственно на карман (500 x 10000 = 5 миллионов).

— Куда вложить монету мы еще не решили — пока лежит в сундуках. Дальше — прочая добыча с цитаделей, кроме драгоценных камней: до конца еще не посчитали, но на вскидку — 5-8 миллионов, и это только то, что мы будем продавать, а если взять что не будем, спокойно можно и утроить эту сумму. —

— Это что это мы не будем продавать!? — не удержался и выкрикнул Тралл, довольно значительная часть собравшихся поддержала его гулом.

— То, что пойдет в клановую оружейку, в мастерские и лаборатории, и на город, — как по заученному оттарабанила Анариэль и пояснила насчет города: — Много разных вещей, что понадобятся нам при строительстве или обеспечении строительства: металлы, зерно и вообще продукты питания длительного хранения, дерево, поделочный камень, уголь, веревки, ткань, инструменты, кожи. Список можно продолжать до бесконечности. Продать — много не выручишь, а потом все равно придется это же покупать и дороже, так что тут сплошная экономия. —

Большинство клана согласилось с такой постановкой вопроса, в том числе и Тралл — переплачивать действительно не хотелось и если есть возможность этого избежать, то почему бы и нет...

— Теперь камешки, как с рудника, так и с цитаделей, — зал вновь затих и Анариэль не обманула ожиданий — похоже девушка поймала ритм и кураж и все больше превращала доклад в шоу, сама получая от этого удовольствие. — Так же 5-8 миллионов. Точнее не сказать — их слишком много и каждый камень нужно оценить, да и проблема как с монетой — возможно часть камней мы еще не нашли. Еще, если постараться и пошататься по миру, узнать цены на камни и где их выгодней продать, не хлопать клювом и шевелиться, то очень возможно даже стоимость тех, что мы уже нашли, можно будет довести до 10, 10 миллионов! А может и не получится — камни дело такое, но попробовать можно и нужно. Тут мне понадобится помощь всего клана — одной или с несколькими помощниками мне не справиться. —

— Об чем разговор, бухгалтерия! — заорал с галерки Полдон. — Ради такого дела все впряжемся, подключим летунов, Главу с его порталами и пристроим камешки в хорошие руки. Правильно я говорю?! — Зал поддержал этот спич одобрительным гулом, а Дримм соглашаясь поднял бокал с вином и отсалютовал докладчице. Анариэль кивнула всем сразу и продолжила приближавшийся к кульминации доклад:

— Ну про добытое в чертогах бога вы все знаете: золота, серебра и монеты — крохи, несколько тысяч. Амулеты, оружие, маунтов с петами уже давно поделили, так что с чертогом все. Ну, а теперь главное, гвоздь нашей программы — серебро! — Зал замер, а Анариэль, наслаждаясь напряженным вниманием, держала паузу сколько могла и, даже когда начала говорить, немного пополировала нервы товарищам: — Как вы знаете, Дримм попросил меня держать серебро на особом контроле — сосчитали все. Курс на серебро примерно один по всему Серединному миру, так что я могу сказать точную цифру, за которую мы сможем его продать. Учли все: и взятое в цитаделях, и добытое нашими заготовками на руднике, и купленное у вольных рудокопов. Деньги на покупку у рудокопов брали с той же продажи и уже возместили, так что я скажу только о чистой прибыли. —

— Ну-у-у, давай не томи, мучительница! — не утерпел Иван Нелюбитель Зеленых Лягушек. Анариэль вновь выдержала короткую паузу, а потом бухнула в зал, словно гранату метнула:

— 144 миллиона! — И зал взорвался...!

Там же.

Час спустя.

Альдарон, Тирон (недавно принятый член клана), Сулмендир (недавно принятый член клана), Элеммакил (кандидат в члены клана).

Троица недавно связавших свою судьбу с Серединным миром игроков, двое из которых уже успели вступить в клан, а третий был, как говориться, без пяти минут, комфортно устроились в небольшом закутке не на самом виду, но и не где-нибудь в уголке. Богатый стол и вино способствовали неторопливой обстоятельной беседе, как и то что собеседников никто не беспокоил — громадный Греческий зал был неправдоподобно велик и позволял расслабиться и не участвовать в иногда даже слишком бурном веселье. Беседа трех знакомых еще по жизни на Земле игроков текла своим чередом, а вскоре к ним присоединился четвертый, и беседа вышла на новый виток и более высокий уровень:

— Здорово честной компании! — бухнулся в свободное кресло Альдарон. Пьянка-веселье все набирала и набирала обороты, и не особо любивший заложить за воротник эльф выпил сколько нужно, сказал пару тостов и незаметно отвалил, решив пообщаться со своими протеже — старыми друзьями по его протекции вступившими в клан.

— И тебе здравствовать, герр Мюлер, — с иронией подняв бокал поприветствовал его один из троицы — полуэльф и воин, он единственный из присутствующих за столом не являлся полноправным членом клана. Остальные тоже поздоровались со старым другом, но уже без иронии в голосе.

Альдарон скривился — такая интерпретация его прозвища не понравилась фронтовику. Но и обижаться на старого, сто лет знакомого друга он не стал — в общем-то знал что так и будет — тот до сих пор, почти 80 лет спустя, ненавидел когда-то побежденных врагов, и время лишь чуть-чуть притушило старую и ставшую частью натуры ненависть. Друг имел для подобной ненависти много оснований — это признавали ВСЕ, кто знал ПОЧЕМУ, и так же почти все, включая и Альдарона, считали, что пора бы уже забыть и жить дальше, тем более острое и ничуть не затупившееся со временем чувство мешало пусть и блестящей, но далеко не такой блестящей, какой она могла бы быть, карьере.

— Я не выбирал себе прозвища и предпочитаю ''Папаша'', — мягко поправил полуэльфа Альдарон, между делом наливая себе вина в бокал, и попробовал перевести повисшую неловкость в шутку: — Представляю себе Броневого и 17 мгновений, — и скорчив хитрую рожу на молодом эльфийском лице спросил: — Ну как похож? —

— ''Очень!'' — чуть не подавился вином Сулмендир, второй из облюбовавших уютный закуток собеседников по классу рейнджер, а по расе эльф.

— ''Толстоват'' и лицо глупое — какой-то сосунок, — в свою очередь высказался Тирон, последний из троицы и тоже эльф, но в качестве класса избравший мага. — Вот Броневой это да! Сразу видно — шеф Гестапо! А ты уж извини, не дорос: молод, корчишь рожи и разгуливаешь в одном полотенце на чреслах. — Тирон указал на наряд Альдарона, то есть на полотенце, составлявшее весь его гардероб. С виноватым лицом и смеющимися глазами Альдарон поправил и не думавшее спадать полотенце и широко развел руками, признавая его правоту. Посмеялись все, в том числе и полуэльф — вызванная его словами неловкость ушла.

— Посмотрим как еще тебя назовут, Кондрат? — обратился к полуэльфу-воину по его земному имени Альдарон. — Тут народ веселый и с буйной фантазией — попомнишь еще свое старое прозвище (Циркуль), как сладкий сон. —

— Посмотрим, — не особо испугался Кондрат, носивший в Серединном мире довольно грозное эльфийское имя Элеммакил (Звездный меч). Впрочем его заслуга в выборе собственного имени была невелика — первое эльфийское имя выданное при создании персонажа равнодушной системой. — Сумею себя показать — будет хорошее прозвище, а если нет — сделаю хорошим то, что дадут, как с ''Циркулем'' было. Помнишь? —

— Еще как, — от неприятного, даже сейчас спустя многие десятилетия воспоминания передернул плечами Альдарон, — разве такое забудешь! — Оба собеседника замолчали, вспоминая давние времена Великой войны, когда один из них был желторотым, но все же офицером, хоть и недавно прибывшим на фронт, а другой простым не обремененным присягой мальчишкой, но с полутора годами войны за спиной и таким счетом убитых фрицов, который уже после войны имел не всякий ветеран, и это без учета полицаев и просто пошедших на службу врагу гнид.

— Ладно хватит о прошлом, — стряхнул старые болезненные воспоминания Альдарон. — Поговорим о настоящем. Кстати, — он удивленно огляделся по сторонам, — где Николай, куда дели? —

— Знакомого встретил, — поделился Сулмендир. — Представляешь, оказалось Николай и Морнэмир, настоящего (земного) имени не знаю, старые еще со студентских времен друзья. В горах они почти не общались, а тут разговорились и узнали друг друга. Теперь гудят, вспоминают старые времена. Разумеется Морнэмир ввел его в круг местных любителей железок. Зная Николая, он там как дома. —

— Вот и хорошо, — довольно кивнул Альдарон. — Хорошо что Дорна, — он выделил голосом местное имя упомянутого Николая, — взял под крыло его старый друг — легче будет адаптироваться и потом узнать правду про ВСЕ. — Помолчали — каждый из присутствующих, хотя двое из них были новички, а один и вовсе пока не член клана, знали: игра теперь не просто игра и ЧТО ждет клан, Серединный мир и реальную Землю впереди.

— Да, Альдарон, — привыкая посмаковал это имя на губах избравший путь мага Тирон. — Задал ты нам задачку, честно скажу не по зубам. Считаешь все получится? — довольно банальный вопрос и эльф-маг сам на него и ответил: — Считаешь — иначе бы нас с Евгешей (Синьагил), Дорном и кого мы там еще наберем не подключил. —

— Считаю, — согласился с очевидным Альдарон. — Мы единственный шанс Земли. Детская мысль побежать с этим туда, — он поднял глаза к мозаичному потолку, — ушла почти сразу. Ничего лучшего там не смогут предложить, да и не доверяю я нынешнему руководству, да и старому никогда не доверял. Чувствую, если бы решился, все закончилось бы так : Драконов прибили, Эленандар и Тот сидели бы в современной шарашке на цепи, горбатились из-под палки под угрозой смерти, а куча надутых умников и тупых костоломов стояла бы у них над душой. В результате их тоже в конце-концов убрали и в дело пошел тот же самый проект, только время бы упустили. В худшем случае установка не сработала бы или сработала не так, а значит — конец Земле, а в лучшем — в прошлое все же кого-то заслали, но скорей всего не специалистов, а решившихся спастись ''кормильцев'' и самых доверенных жополизов — в общем говно, даже хуже — неподготовленное говно. Они бы в прошлом наворотили...! —

— Как ты только с такими мыслями в голове столько в конторе продержался?! — неподдельно поразился Тирон. — Тебя же всегда ставили в пример?! —

— Держал мысли при себе и не болтал, — поделился ''неизвестным никому'' способом Альдарон. —

— Ладно, — подвел под словами разоткровенничавшегося Папаши точку Кондрат-Элеммакил. — Согласен с тобой. Но ты уверен, что те на кого ты поставил справятся лучше? —

— А как бы ты их оценил? — ответил вопросом на вопрос Папаша. — Больше месяца среди них крутишься — дай развернутый анализ, генерал. —

— Хм, — задумался названный генералом полуэльф и по еще земной привычке огладил несуществующие на эльфийском лице усы. — Ты прав, кое-что за этот месяц я понял, жалко не участвовал в планировании и в главных событиях в горах, но и того что узнал и видел мне хватило. Так что скажу — неплохо, — в устах старого воина, воевавшего без малого 60 лет, именно воевавшего, а не просиживавшего штаны, очень хорошая оценка. — Сейчас, пока я здесь толком не освоился и не до конца понимаю, как здесь все работает, я бы справился хуже. Потом не знаю, но чутье мне говорит: лучше чем сработали эти ребята у меня вряд ли бы получилось, тем более у них уже есть команда, а мне бы пришлось ее создавать. — Кровью, своей и врагов, заработавший звание генерала ветеран отпил из бокала глоток и под внимательными взглядами остальных продолжил: — С Главой и некоторыми другими все понятно — наши, военная косточка. Но откуда что взялось у остальных и не у одного-двух, а у многих? — Тут полуэльф недовольно пожевал губами, но все же с неохотой признал: — Даже у баб. — Такого шовиниста как старый генерал еще следовало поискать и его признание дорогого стоило. — И я не о махании мечами говорю — тут (в Серединном мире) с этим просто, даже завидно, и не о тактике непосредственно в бою — хотя тоже ценное качество, и таких кадров в клане так же на удивление много, почти каждый второй, а о командирском чутье, без которого никуда — и его не купишь, не вобьешь и обучением не получишь — либо есть, либо нет. — Элеммакил вновь отпил глоток. — Да! С этими ребятками можно варить одну кашу — они мне по душе! Напоминают меня в молодости, пока я под погоны не пошел: быстро соображают и сразу действуют, умеют приспособить обстоятельства под себя, но не прогибаются под жизнь. Вроде посмотришь — сборище: ни дисциплины, ни структуры, но способны моментально собраться кулаком и ударить именно туда, куда нужно и в правильное время. —

— Тебе по душе здешняя анархия?! — удивленно спросил Тирон, сегодня был день открытий и старые знакомые открывались ему совершенно с новой стороны. — Ты же всегда, сколько помню, был за жесткую дисциплину — вон как вьетнамцев желтопузых гонял вплоть до самого дядюшки Хо! Как он только на тебя не пожаловался?! —

— Не пожаловался потому что понимал, что я прав. Мощный старик был, я сам у него многому научился, и строить он себя позволял для пользы дела и до определенной границы, упаси ее переступить!Что касается анархии, не всегда это плохо — все зависит от задачи. Они правильно все делают — им ведь в прошлом жить, а не только воевать, а жесткая иерархия хороша под конкретную задачу в конкретной исполняющей четко определенную функцию структуре, или в государстве, где она складывалась годами или сотнями лет. С этими ребятками можно и нужно работать: подтянуть, обучить, уберечь от детских ошибок, но не в коем случае не давить и не пытаться загнать их в рамки и переделать — во-первых, не получится, а во-вторых, многих из них менять, только портить. —

— Да, Кондрат, не ожидал, — Альдарон неопределенно покрутил головой. — Ты прямо философом стал на старости лет, философом и анархистом. —

— Может быть, — не стал спорить бывший генерал. — А может быть у меня было много времени подумать, оценить свою жизнь и вспомнить ''детство золотое'', — полуэльф явно вложил в последний слова не совсем, вернее совсем не общепринятый смысл. — Если бы я, сопля зеленая, командир таких же сопляков, тогда в 43-ем выполнял бы приказы взрослых мудрых дядей, то не попер бы в ту деревню выручать наших придурков-парашютистов, которые попались в первый же день. — Альдарон опустил глаза — единственный в его жизни случай, когда он попал в плен и не просто попал, но подвел всю свою группу. И пусть это был его второй ход за линию фронта, а у еще более желторотых подчиненных вообще первый, но освободили их совершеннейшие сопляки 12-14 лет, без единого выстрела перерезав их пленителей как курей — страшный позор для них, обученных бойцов осназа.

Тогда после возвращения к своим он не утаил ничего и за честность заработал клеймо побывавшего в плену, и только то, что он вместе со своими спасителями все же выполнил поставленное перед ним задание, позволило ему сохранить погоны и не отправиться в штрафбат, но и... все — никаких наград и путь вверх по службе, как ему тогда казалось, был навсегда закрыт. К счастью для него вокруг тянулся тяжелый и бесконечный 43-й год, шла Великая война, и если не щадить себя, ЛЮБОЙ грех можно было искупить, ну и толика удачи тоже не была бы лишней.

Некоторое время бывший разведчик и старый генерал вспоминали свои давние и запутанные отношения как по службе, так и вне ее, а вспомнить за 70 с лишним лет можно было много, так что два других новоиспеченных члена клана на время оказались предоставлены сами себе и, лениво потягивая вино, затеяли отдельный разговор, обсуждая странный выбор аватары одним из них:

— Не понимаю почему рейнджер, а не маг или хотя бы ремесленник как Дорн? — искренни удивлялся выбору друга Тирон. — Ты же всегда по технике работал и хорошо работал — ФБР стонало и постоянно пыталось выйти на тебя через Союз. Сколько агентов заслали просто жуть, и все они жопу рвали, пытаясь узнать как все их лучшие разработки тут же оказывались у нас. —

— Не преувеличивай моих заслуг, — поспешил отказаться от славы явно польщенный Сулмендир. — Большую часть добыли нелегалы, а я так, на шухере стоял иногда и на посылках. —

— Не прибедняйся, а то я не знаю что это за шухер и кто координировал всю работу, какие университеты и заводы трясти, имена перспективных профессоров. Сколько раз было: какой-нибудь умник еще не при делах, не знает ничего, никто им не интересуется, а уже в нашей разработке. Ты ведь ни разу не ошибся, как рыба плавал в воде и всегда попадал точно в цель. —

— Да, получилось несколько раз, — не стал отрицать очевидного Сулмендир, но ради истины уточнил: — Но ты не прав, что каждый раз — не знаешь сколько было пустышек, к которым никто так и не пришел. —

— И все же почему рейнджер, а не маг? Маг все-таки как то ближе к тому, в чем ты так хорош, — не унимался Тирон, пытаясь доискаться до причины, и рейнджер не стал ее скрывать:

— Мои мозги и талант — мое же проклятье — с детства мечтал пойти по стопам деда и отца. Ты ведь знаешь, оба они были диверсантами? — Тирон кивнул — личное дело того, кого он двадцать лет прикрывал от происков западных коллег, он знал лучше чем свое. — Вот теперь и реализую мечту: побегаю по лесам, а там видно будет, до 50-ого уровня время есть. Но не буду лукавить, сразу скажу: то чем я меньше двух месяцев занимался здесь, нравится мне больше чем то, что я делал всю жизнь. —

Некоторое время Тирон обдумывал сказанные ему слова и краем уха прислушивался к тому, о чем говорят Альдарон и Элеммакил. Из всех четверых собравшихся за столом именно у бывшего контрразведчика было больше всего сомнений во всем: в правдивости апокалиптической картины, которую описал ему старый друг; в возможности существования еретической машины времени; в клане-сборище странных личностей вокруг; даже в друзьях и в себе самом. Но еще больше сомнений у него вызывало то, во что превратилось его бывшее место работы, так что мудрый и осторожный, на грани паранойи старик в молодом эльфийском теле, решил пока погодить: посмотреть что будет дальше, собрать материал, лучше познакомиться с членами клана, особенно с его Главой, неторопливо, как он любил, все обдумать и только потом принять решение, свое собственное решение.

— Значит считаешь справятся? — захотел подвести окончательные итоги Альдарон и оглядел собеседников внимательным взглядом.

— Справятся, а мы поможем, — высказал свое мнение генерал, не отрывая глаз от полуголого орка по имени Хугин, который тащил на плече хохочущую голую девицу с красной кожей — праздничный пир кипел, и веселье било через край.

— Тирон? — перевел взгляд на другого собеседника Альдарон.

— Честно, не знаю, — начинающий маг не был столь категоричен. — Что-то мне у них нравиться, что-то нет, но я не вижу другого выхода для Земли. И на счет ''кормильцев'', ты прав, Георгич.

— Сулмендир? — Папаша поинтересовался мнением последнего из собеседников и получил похожий на первый уверенный ответ:

— Да, согласен и меня ВСЕ устраивает. Тем более открою личный секрет, — Сулмендир загадочно улыбнулся и выдал: — Жить мне недели три осталось, хотя нет, не жить — умирать — рак все же до меня добрался. Так что в реальность сегодня я выйду в последний раз, доделаю дела, приму проверенное средство, лягу в капсулу и здравствуй новая жизнь! —

Какое-то время все молчали, каждый из товарищей рейнджера примерял ситуацию на себя, а затем Альдарон наполнил бокалы и поднял тост:

— За новую жизнь! —

Глава 33

Окрестности цитадели клана Красных Драконов. Желудь — поселение племени Белки (под контролем человеко-орочей банды).

Восемнадцать дней спустя после окончания операции Серебряные горы.

Два часа до рассвета.

— Скорей бы смена, — подумал полуорк и, похмельно вздохнув, смачно харкнул вниз со стены частокола. Вчерашнее вино и много жирного мяса в животе тянули его в сон, но яркие и главное свежие воспоминания о кулаках главаря и подкованных железом сапогах его ближайших подручников помогали полуорку не уснуть. Резко заболело ребро и прореха на месте двух отсутствующих зубов, караульный снова харкнул вниз в непроглядную тьму и решил отлить туда же. Полуорк привычно вставил копье между двух заостренных бревен частокола, развязал завязки штанов и, почувствовав как уходит тяжесть, прикрыл на секунду глаза, наслаждаясь прохладой на лице и хоть каким-то, пусть и временным облегчением.

Невысокая тень скользнула к расслабившемуся караульному со спины и как будто его обняла крепко, нежно, до конца, а когда обмякший орк закончил ссать, заботливо опустила его на помост, не звякнув железными пластинами его доспеха и не потревожив копье. В этот самый момент по всей окружавшей поселение стене творилась похожая картина: такие же тени вовсю ''обнимались'' с немногими караульными, а в небольшой сторожке у ворот слышалась возня.

Начальник ночной стражи — старый битый жизнью орк не дал зарезать себя как барана, и Хайлириен вытер кровь с разбитых босой пяткой губ. Шустрый орк был уже мертв, хотя и и пытался дрыгаться. Бесполезно. Руки орка крепко держали двое воров, а горло перехватила удавка Карамельки. Орк был силен как бык, но сплетенная из многих мифриловых нитей удавка все сильнее врезалась ему в плоть, перерезая не только кожу, сосуды и мышцы, но и в конце концов даже кость — Карамелька не уследила, и об пол глухо стукнулась голова, а тело упрямого и живучего орка, дернувшись в последний раз, затихло.

Всего несколько наполненных тихой смертью коротких секунд и все — стена в руках бесшумных теней, так же как и ворота с наблюдательной вышкой, на которой все также сидел наблюдатель, но с украшением в виде стрелы в глазу.

Старший над тенями Альдарон скинул капюшон с головы и, вдохнув ночной воздух полной грудью, огляделся по сторонам: спокойно спящее поселение, чистая стена-частокол и не заметные тени, видимые только ему и то лишь потому, что он знал куда смотреть и что искать. Вор-маг послал несколько теней вперед и вниз в глубины поселения, а остальные вместе с ним заняли позицию на захваченной стене и, сбросив несколько веревок на внешнюю сторону частокола, застыли в напряженном ожидании. Долго ждать им не пришлось и вскоре вверх лезли уже другие, пахнущие лесом тени с большими луками за спиной. Вновь считанные секунды и рейнджеры сменили воров на стене, воры скользнули по стопам своих уже канувших в глубинах поселения коллег, а по резко заскрипевшим веревкам уже вовсю карабкались маги и обремененные доспехами воины. Опять три-пять секунд и третья волна уже наверху — ворота все так же оставались закрыты, и пялился в темноту единственным мертвым глазом часовой на наблюдательной вышке.

Рейнджеры и маги остались на стене, а воины устремились вслед за убийцами и ворами, несмотря на доспехи почти так же тихо проникая во дворы и занимая позиции рядом с указанными коллегами-тенями дверьми. Ни одна собака не облаяла чужаков, не всхрапнула ни одна лошадь, и даже варг, единственный принадлежавший главарю банды варг, лишь беспокойно заворочался во сне, но так и не смог сбросить похожее скорее на обморок чем на сон забытье — даже мыши в подвалах уснули, после того как сильнейший друид клана сотворил заклинание Долгий Сон.

Минута и Альдарон дает слышимый лишь игрокам клана приказ — тени и воины стремительно врываются внутрь домов и по всему поселению слышится глухой шум: звуки тупых ударов, когда сталь пробивает плоть и утыкается в дерево лавок ; хрип людей и орков, из чьих перерезанных глоток хлещет кровь; стоны и шум упавших на пол тел и перевернутой мебели; редкие вскрики тех, кто перед смертью все же проснулся и не желал умирать; еще более редкие звуки борьбы тех, кто не только проснулся, но и успел побороться за жизнь.

Распахнулась дверь и сквозь порог вывалился зажимавший горло рукой орк, вывалился и пополз, подтягиваясь одной рукой и пытаясь оттолкнуться ногами — две пары рук схватили его за ноги и втянули обратно, оставив вырванные когти его вцепившийся руки на косяке, дверь закрылась...

Голый по пояс разбойник-человек ласточкой вылетел из разбитого собственным телом окна, ловко приземлился на порезанные слюдой руки и перекатившись вскочил — Альдарон лично вспорол его от подбородка до яиц или вернее от яиц до подборотка, хотя молодому разбойнику было все равно сверху или снизу выпотрошил его безжалостный враг.

Трое беглецов в одних набедренных повязках попытались сбежать: одного снял рейнджер стрелой, другого — маг ледяным копьем, а третий, самый ''везучий'', сумел спрыгнуть во тьму за частоколом и... его встретил питомиц-гепард, лишь на секунду опередив нескольких разочарованно взрыкнувших собратьев-петов.

— Ну? — Хугин требовательно уставился на Айнона. Друид нахмурил лоб и еще раз провел рукой над скулящим во сне варгом, ездовым зверем уже покойного главаря, а затем отрицательно мотнул головой и вышел из стойла на 10 лошадей, где с комфортом жил всего один зверь. Впрочем больше не жил — свист топора и огромная волчья голова отделилась от тела, успела оскалиться в последний раз и навеки застыла в такой гримасе.

Белки этого поселения долго находились под властью бандитов и успели привыкнуть ко всему, однако новая напасть показалась им гораздо страшней чем жестокие, но привычные бандиты — полусонные жители селения теснее прижимали к себе плачущих детей, с ужасом, но в тоже время покорно ожидая когда возьмутся за них. Но вот наступило утро, и оказалось жуткие тени-чужаки не тронули никого из них: не изнасиловали женщин, не избили мужчин и не забрали часть детей, как обычно всегда бывало когда новая банда прогоняла старую и занимала ее место, вместо этого жуткие пришельцы, переговорив о чем-то со старейшиной, ушли, так и не тронув никого из Белок, и оставили всю собранную дань-еду им.

Скучная Заводь — самое большое поселение племени Белок на два месяца пути вокруг, место компактного и не добровольного проживания восьми кланов (находится под контролем человеко-орочей банды).

Рассвет.

Давно нуждавшиеся в ремонте ворота со страшным, способным разбудить даже мертвеца скрипом открылись и выпустили наружу не по-бабски молчаливую толпу в полторы сотни женщин. Женщины вышли не одни, а в сопровождении десятка вооруженных мужчин, что вроде как должны были их охранять, но глядя на лица женщин легко можно было догадаться, что свою стражу они боятся больше, чем то, от чего те должны были их беречь. Сопровождающие тоже смотрели на женщин без особой любви, не так как смотрят на тех, кого нужно охранять, а как хищники на свою законную добычу. Тем не менее всем нужна была вода, и женщины привычной дорогой направились вниз к реке. Хотя нет, не к реке, а скорее к большому ручью, что лишь во времена весеннего половодья становился похож на реку, а в самые жаркие летние дни и вовсе пересыхал. Но даже когда ручей был полон, неестественно огромному поселению все равно не хватало воды, и если напиться жители еще могли, то огороды, один из двух основных источников пищи, хирели день ото дня. Восьми многолюдным кланам было тесно в одном месте и не только из-за воды — слишком много охотников распугали и выбили всю дичь на много дней пути, тем самым оставив себя и свои семьи без мяса, последнее время не хватало даже бандитам, что жили за их счет. Верховодивший в этой банде орк давно понял, так не может долго продолжаться, но и распустить кланы Белок по их прежним поселениям не мог — вероятность того что все оставшиеся под его жестокой, даже по меркам бандитов властью Белки сбегут была почти 100%-ой. Главарь злился на себя, на Белок и на судьбу и топил горе в вине, но упрямо продолжал удерживать данников на одном месте, а жизнь в переполненном поселении постепенно превращалась в ад: болезни, голод, побои чувствующих настроение вожака бандитов. И тем не менее пока еще все шло своим чередом: нужно было пить, поливать хилые огороды, мыть детей и готовить еду, так что женщины как всегда, каждое утро шли к ручью за водой, разумеется под присмотром нескольких бандитов.

Сегодняшний день не отличался от прочих, разве что теплый, но удивительно густой туман молочного цвета скрыл под собой подножье холма, на котором и располагалось окруженное куцым частоколом поселение, и поэтому тем кто шел за водой пришлось нырнуть в густой туман как в море.

Охранники-бандиты насторожились — самая подходящая погодка для побега. Удары тупых концов копий заставили женщин держаться плотней. Впрочем опаска вскоре прошла, все было как обычно: женщины наполняли кувшины и негромко переговаривались меж собой, стараясь не обратить на себя внимание обычно собиравших ОСОБУЮ дань у воды хозяев-бандитов. Боялись они не зря — совсем скоро бандиты забыли о своих страхах и увели двух женщин за кусты, там началось то, что происходило каждый день и чего ни одна из женщин поселения не могла избежать.

Бородатый и волосатый как орангутанг бандит-человек старался изо всех сил и злился — у него не получалось отпороть покорную женщину в зад: сучка не желала ему помочь, даже когда он в раздражении несколько раз врезал ей кулаком по спине и выдрал клок волос из головы. Злился еще и от того, что его позор видел занимавшийся тем же самым дружок. Вот у кого все было как надо — баба стонала под ним, а он вместо того чтобы получать удовольствие, комментировал каждый промах товарища. Бородатый не мог опозориться и отступить у него на глазах, так что упрямо старался, вбивая свой член между тощих ягодиц, страдая от насмешек товарища и мечтая добраться до топора, чтобы обухом, а не кулаком вбить в неумелую сучку немного ума. Топор был далеко, а вот нож близко (бандит не расставался с ним даже во сне), и когда его уже вялый член в очередной раз выскочил наружу, он не утерпел, схватился за рукоять, нарезать черную от побоев кожу на ремни.

Но сегодня явно был не его день — воспользоваться ножом бородатый не успел: почувствовал чей-то взгляд, поднял глаза и, увидев прекрасное лицо эльфийки, кончил в тот же миг..., а Синьагил снесла ему пол головы боевым заклятьем. Напарник бородатого по забавам умер на секунду раньше — Айсмен проломил ему затылок кистенем и пинком в висок вырубил собиравшуюся закричать женщину под ним.

Синьагил подарила Айсмену осуждающий взгляд, но ничего не сказала — варвар был прав, а затем потемнев лицом взглянула на избитую женщину у своих ног. Измазанная кровью бедняжка на смела поднять головы и лишь вздрагивала в беззвучных рыданиях, не обращая внимание ни на что вокруг. Из-за кустов послышалась возня, и эльфийка, наконец справившись с собой, кивнула Галивартану — эльфы скользнули в кусты.

Когда Маска и Галивартан вышли на берег ручья, все было кончено: бандиты-караульные мертвы, а парализованные женщины вповалку лежали на траве и жалобно смотрели на окруживших их чужаков. Впрочем в момент когда масштабное заклятье парализации накрыло берег ручья, несколько бабешек находились в воде, и в настоящий момент часть ругающихся игроков вытаскивали на сушу неподвижных и наглотавшихся воды, но живых баб. Увиденное за кустами сильно разозлило Синьагил, хотя и не очень повлияло на судьбу бандитов — все они итак были обречены. Магиня, не сказав ни слова, просто махнула рукой и протоптанной женщинами поселения тропой пошла вверх по холму, все остальные молча последовали за ней.

Колдовской туман скрыл поднимавшихся от ручья игроков и трое беспечных дозорных у ворот увидели то что и ожидали, то что хотели увидеть, и ни о чем не подозревали до последней минуты, своей последней минуты.

Первым из них умер здоровенный татуированный мужик: бандит выступил навстречу мутным силуэтам и даже что-то у них спросил — Воздушная плеть вспорола незащищенную доспехом или магией плоть как масло, и не успевший удивиться бандит умер раньше, чем на землю пролилась его кровь.

Вторым сдох тот что сидел на заборе: первая стрела приколола его руку к бревну, вторая пробила горло, и он не смог закричать, третья, четвертая и пятая — ноги, опять таки еще сильнее пришпиливая его к забору — рейнджеры соревновались меж собой, ну а шестая, положив конец мучениям, наконец-то проломила лоб оставшегося торчать на заборе страдальца.

Третий, вместо того чтобы просто закричать, сперва схватился за меч и даже успел наполовину вытащить его из ножен — воздушный кулак вбил зубы и хрящи носа в мозг, а в не защищенное даже кожаной курткой сердце вонзился метательный нож.

Мгновенная расправа не наделала шуму, так что двое последних и явно перебравших вчера защитников ворот продолжали сладко спать: один накрывшись плащом прикорнул на скамейке, другой тихонько сопел, сидя на колоде у надвратного столба. Тот кто лежал, так и остался лежать, уснув вечным сном, даже в смерти напоминая спящего, ну а тот кто сидел, так и сидел, но уже без головы и молча.

Один рейд из 5-и бойцов остался у ворот, а остальные 9 рассыпались по поселению: заглядывали в каждый дом и ''желали доброго утра'' спящим или только просыпавшимся бандитам. Еще один отряд Драконов проник в селение с другой стороны, и пусть там так не повезло и ворота были закрыты, но снова помог туман и никакой после вчерашней бурной пьянки караул — игроки второй группы помогли страдальцам и быстро сняли мучительный похмельный синдром самым верным, быстрым и радикальным способом.

Рейды Драконов без остановки шли вперед и убивали, убивали и убивали захваченных врасплох бандитов. Какое-то время немногие из составлявших банду орков и людей вообще успевали схватиться за оружие, или даже натянуть штаны, а те что все же сумели, могли лишь умереть в неравном бою. Но все же поселение было слишком большим, и даже третий припозднившийся отряд не смог этого изменить — 22 рейда не успевали сразу зачистить весь лабиринт из сотен жердяных времянок, землянок, бревенчатых домов и шатров. Вскоре тут и там вспыхнули короткие, но яростные схватки, и пусть игроки продолжали всегда держать верх, сопротивление росло — банда, каждый еще остававшийся в живых ее член, старалась продать свои жизни подороже.

У огромной почти что в тысячу мечей банды нашлись и маги, и хорошие стрелки, что вскарабкались на крыши домов и показали рейдам игроков свое искусство, в одном из проулков меж домов насмерть встал вооруженный большими тяжелыми щитами и длинными копьями отряд, на утоптанной площади перед домом вождя в бой бросились яростные берсерки в количестве 30-и готовых убивать и не страшащихся смерти душ и хоть и потеряли половину, но сумели изрубить в лапшу целый рейд, да и сам крепкий единственный в поселении каменный дом огрызнулся арбалетным огнем из бойниц. На какое-то очень короткое мгновение могло показаться, что в битве наступил перелом, и у банды есть шанс отбиться, но несколько следующих минут все расставили на места.

Не прикрытых толком магов передавили по одиночке — против каждого из них действовал целый рейд высокоуровневых игроков, да и маги Драконов были много лучше, чем тот изгнанный из Гильдии Магов шлак, что связался с бандитами.

Полуголые лучники не долго соревновались с рейнджерами и теми же магами клана — тех кто не словил стрелу или заклятье прямо на крыше, согнали вниз и быстро зарезали в проулках.

Ощетинившийся копьями отряд закидали гранатами и добили немногих наловивших осколков раненых.

Берсеркеры были хороши — чистокровные воины-орки из степей, но тот самый изрубленный рейд не только взял за свои жизни половину яростных бойцов, но и испятнал тяжелыми ранами тех кто остался в живых, так что на следующем рейде эпопея берсеркеров закончилась, тем более один из рейнджеров рейда использовал жезл.

Дольше всех продержался дом главаря, но и его обитателей постигла общая судьба: несколько шустрых воинов и рейнджеров подобрались под самые стены огрызающегося дома и пропихнули полдюжины гранат в свободные бойницы. Старый принесенный в Серединный мир пришельцами-игроками прием вновь не подвел — от серии взрывов содрогнулся весь дом и вспухла-развалилась мощная бревенчатая крыша, разумеется внутри никто не уцелел.

Быстрый подсчет потерь (1 целиком выбитый рейд и еще 7 бойцов из разных), сбор немудрящего имущества банды, переговоры со старейшиной, вернее с 8 старейшинами, и игроки уходят, оставив ошарашенных Белок одних.

39 километров от цитадели клана Красного Дракона.

Лесостепь.

Утро того же дня.

Меж холмов и рощ двигался большой конный отряд похожий на торговый караван или кочевье степняков, но отряд не являлся ни тем, ни другим — банда возвращалась из удачного набега и гнала сотни добытых в набеге коней. Бандитов было откровенно мало, но привычные к походам орки и люди хоть и с трудом, но все же управлялись с вереницами вьючных лошадей и сразу двумя табунами отборных, красивых и главное дорогих коней. Члены банды были довольны успешным набегом и не скрывали своих чувств. Степь — самый опасный участок пути давно осталась позади, и пусть в этом нелегком походе они потеряли каждого второго, но доля остальных сильно возросла. Смех, веселый говор и пошлые шутки густым облаком висели над удачливым отрядом и ходили по рукам баклаги с вином.

Гибель пришла к бандитам внезапно, стремительно упав на них с высоты! Вот орки и люди спокойно едут по склону невысокого холма, и в ту же секунду небо заслоняют десятки крылатых теней, а вокруг гремят взрывы и кипит от осколков воздух. Грохот разрывов, смертоносный свист стальных иззубренных кусков, крики, хаос и смерть подгребли под собой весь отряд, но ни одна бомба не упала на вьючных лошадей и тем более на находившиеся чуть в стороне табуны.

Боя не было, да и что конные бандиты могли предпринять против летающей смерти? Те из них, кто еще остался в живых, брызнули в разные стороны как лужа из-под сапога, совершенно забыв про добро во вьюках и странно спокойных лошадей, что смотрели им вслед сонными глазами. Бандиты спасали свою жизнь, и каждый из них делал это как умел и мог.

Молодой орк с безумными от страха глазами жестоко шпорил итак хрипящего и ронявшего с губ кровавую пену коня — спасение близко, лес должен был укрыть беглеца под собой и защитить от несущего смерть неба — не укрыл: топор Тупой Башки (пета Томинокира) подсек, вернее начисто отрубил несчастному животному обе передние ноги, и искалеченный конь подмял под себя всадника — по земле покатился воющий клубок.

Следующего, из тех кто решил спастись под сенью леса, встретил хозяин питомца — белый костяной штырь-копье без труда пробил и шею коня, и кольчужного всадника, вырвался из спины на волю, а затем рассыпался в пыль.

Третий конный опять вылетел на питомца и свел знакомство с его топором, но знакомство стало обоюдным — питомец тоже познакомился с мечом рубанувшего его бандита. Стороны разошлись: бандит поскакал дальше к лесу, а питомец остался трясти головой, по которой, вернее по надетому на нее шлему, пришелся умелый удар самым кончиком сабельного клинка.

Тупая Башка потряс головой и перестал — ослабленный щитом удар не смог пробить шлем и расплескать мозги питомца-нежити, а вот всаднику не повезло — у него не было щита ни магического, ни простого, и казалось бы легкий скользящий удар огромного топора отсек ему ногу. Истекающий кровью всадник без отрубленной много выше колена ноги все же достиг желанного леса и только там уже мертвым выпал из седла.

Четвертого вновь приголубил Томинокер: всего на мгновение из воздуха соткалась огромная кисть, кисть руки гигантского скелета, и всадник вместе с конем взлетели вверх после чудовищного удара — на землю упали уже мертвых тела.

Развлекались не только некромант и его питомец: воин, соратник некроманта по рейду, метнул горкху, и дорогое, наполненное магией оружие пушечным ядром выбило очередного всадника из седла, тут же вернулось к хозяину, чтобы через мгновение вновь отправиться в полет.

Следующий всадник сумел сбить питомца Томинокера разогнавшимся конем, но на этом его везение закончилось — конь кувыркнулся через голову, подминая и наездника, и пета.

Седьмой и восьмой поняли — здесь не прорваться и попытались развернуть разогнавшихся коней. Не сумели, потеряли время и подставили спину под удары игроков: новый костяной штырь-копье от некроманта и горкха от воина.

Тем временем Тупая Башка без особого труда вылез из-под туши визжащего коня, потом свернул шею потерявшему сознание всаднику, а затем как ни в чем не бывало встал и нагнулся за топором.

Битва, если избиение можно назвать битвой, уже затихла, и рейд из двух игроков поспешил к вьючным лошадям, а питомиц, получив мысленный приказ, прикончил коня, пробив ему затылок клевцом на обратной стороне топора, и пошел к своим первым жертвам — молодого орка и искалеченного жалобно стонавшего конька-трехлетка ждала такая же судьба.

Белый Камень — поселение Белок (под контролем человеко-орочей банды).

Утро того же дня.

12 рейдов (34 игрока) — немалая сила, способная заставить считаться с собой кого угодно, но только если этот гипотетический кто-то знал, кто перед ним. Промышлявшие в здешних краях бандиты не знали, и три с половиной десятка бойцов не впечатлили банду в 180 мечей. Ворота поселения со скрипом открылись и на луг, по которому ступали означенные игроки, вылетели конные и доспешные всадники — тоже себе сила в полторы сотни гогочущих рыл. Всадники оставили копья в поселении и не дали себе труда построить даже примитивный конный строй (хотя и могли), а на перегонки, соревнуясь друг с другом устремились к легкой добыче.

Азартные выкрики, сверкание клинков и тяжелый топот коней — составлявшие банду орки и люди до последнего считали, что вот-вот стопчут конями пеших безумцев, не придется даже марать клинки, ну может быть совсем чуть-чуть, чтобы размять плечи и почувствовать вкус крови на губах. Впереди скакал главарь — невысокий на фоне многих своих собратьев, но отличавшийся редкой силой и свирепостью орк, хотя не сила сделала его вождем, а всегда не изменявшая ему удача, и как был уверен орк, не изменившая и в данный миг.

Главарь ошибся — пришел его час, и судьба повернулась к нему спиной, а вместе с главарем увидели задницу фортуны и его бойцы.

Поле, что гудело под копытами коней, вздрогнуло и брызнуло вверх сотнями побегов, вязких и прочных корней, что моментально оплели ноги коней. Многие кони и всадники сломали себе шеи и спины, кувыркнувшись через голову на полном скаку, но и те кто уцелели, ненадолго их пережили — ''безумцы'', та самая легкая добыча, тут же сняли стрелами сумевших удержаться в седле и, перейдя на бег, сходу врубились в кучу-малу из искалеченных лошадей и оглушенных падением всадников. Пара минут быстрой и жестокой рубки и возглавлявший рейды Октарон махнул рукой в сторону ворот.

30 оставшихся в селении бандитов были обречены, да и сами поняли это — вряд ли их могли спасти хлипкие деревянные ворота и уж конечно не от тех, кто у них на глазах перебил полуторасотенную лаву конных бойцов и не понес при этом никаких потерь. Но конец взявшимся за луки оркам (помирать, так с музыкой) принесли не приближавшиеся к воротам игроки, а те же самые игроки, но верхом на грифонах, те самые, что сбросили на ворота и стену рядом с ними несколько бомб.

Через тридцать секунд рейды вихрем миновали горелые обломки на месте ворот и стены и стремительно двинулись к дому главаря, а даже не полюбовавшиеся на дело своих рук грифоньи всадники уже высадили на его крышу десант еще из 3-х рейдов. И те, и другие спешили зря — в селении не осталось ни одного бандита, только дрожащие от страха Белки по домам.

67 километров от цитадели клана Красного Дракона.

Лесной лагерь бандитов.

То же время.

Обитатели лагеря умирали и ничего не могли с этим поделать — к ним пришла смерть. Пришла тихо и незаметно, змеей вползла в их тела и в тела всех живых существ внутри лагеря, включая коней и девок для забав. Смерть не разбирала где кто, но и не спешила сразу убивать — милостиво позволила каждому почувствовать себя внутри: ощутить липкую слабость, что не давала даже кричать, боль в отмиравших суставах и мышцах, и сердце, что не сразу прекратило качать кровь, но с каждым ударом звучало все тише и тише.

Кое-кто из обитателей лагеря лучше противостоял холодным объятьям конца и пытался бороться, но даже немногие маги не знали, как побороть нежданную смерть или хотя бы найти ее причину — смерть УЖЕ была внутри каждого из них, и никакие зелья, щиты, заколдованные доспехи или амулеты не могли ее остановить, только оттянуть неизбежный конец. Несмотря на неспешную поступь смерти, все произошло довольно быстро и настолько тихо, что посты вокруг лагеря так и не поняли — они остались одни и за спиной у них уже не многолюдный лагерь полный грозных бойцов, а погост и потому до конца рубились с навалившимися на них рейдами Драконов, ожидая подмоги в любой миг. Но подмога не пришла, и вскоре победившие Драконы вступили в лагерь, и первой в него вошла невысокая фигура в белом как снег доспехе и в белой, сбрызнутой красными каплями маске на лице.

Туллиндэ была довольно собой — вновь открывшаяся после похода в Гоблинские горы грань ее таланта показала себя во всей красе и не только позволила захватить лагерь почти моментально, но и принесла некромантке тучу очков, гораздо больше чем если бы она убила всех обитателей лагеря обычными боевыми заклинаниями. Но это было еще не все, и сейчас она собиралась сделать кое-что еще, два дела: отблагодарить ту, что дала ей такую силу, и заодно получить еще очков.

— Полдон, Крокодил, Ниндзя, — голос не размыкавшей губ Королевы Мертвых прозвучал в голове каждого из трех старших рейдов, чьи бойцы уже начали шуровать в затихшем лагере. — Найдете живых из тех, кто еще трепыхается — не добивать, а ко мне. —

— Не жирно будет!? — не удержался от комментария Полдон. — Итак все в лагере твои, нам только крошки-дозорные достались! —

— Нет, — не особо вдалась в подробности некромантка, а двое магов, избравших профильной школой Смерть, без всяких ненужных напоминаний раскладывали походный алтарь — Незримую и Приходящую ко всем Госпожу следовало отблагодарить и задобрить.

10 километров от цитадели клана Красных Драконов.

Позднее утро того же дня.

Василиса.

Рычащий вожак волков дергался на мече и по-кошачьи пытался достать ее лапой, но не доставал, лишь глубже насаживал себя на меч и расширял рану. Василиса не спешила побыстрее закончить этот бой (хотя и могла), а с наслаждением впитывала темную и сладкую боль, горячую ярость и восхитительное бессилие не способного добраться до нее могучего зверя. Постепенно боли и бессилия стало больше, а ярость почти совсем ушла — волк понял, что проиграл, и в его мыслях появилось холодная горечь смирения. Василиса выпила все почти до самого конца: и горечь, и сладость, не побрезговав ничем и, лишь когда вожак почти уже умер, стряхнула полумертвое тело с клинка и, не дав ему коснуться земли, развалила его на три части.

— Совсем тебя Дримм разбаловал, — укорил ее Ратул, кивнув на испорченную тушу, вернее роскошную волчью шубу на ней. Сам Ратул рачительно не пренебрегал добычей и умело снимал шкуру со своего волка, одного из трех убитых орком в скоротечной схватке.

— Невелика добыча, — презрительно сморщила носик Василиса. — Все равно он (вожак) попорчен мечом, больше возни, а дохода со шкуры — слезы, даже меньше чем на золотой. —

— Разбаловал-разбаловал, — еще раз повторился Ратул и пояснил: — Тебе теперь даже золотой — фи, не деньги. —

— Конечно не деньги, — согласился проходивший мимо Робокоп. — И уж конечно не стоит ради такого ''барыша'' копаться в вонючих кишках. —

— Все разбаловались, — окончательно утвердился в мнении орк и, глянув в спину гордо удалявшейся питомице Главы, которую давно уже никто не воспринимал как простого пета, закончил про себя свою мысль: — Ну Дочка всегда была мотовкой — Дримм ей ни в чем не отказывал с самого начала, будто действительно не простой пет, а настоящая дочь. Хотя если дочь, то как он терпит такой разврат? Но это его дела. А вот у остальных, как услышали про миллионы, особенно с серебра, совсем крышу снесло — нос задрали и возгордились, лень наклониться даже за золотым. Надеюсь со временем это пройдет — деньги имеют обыкновение кончаться и в самый не подходящий момент. — Размышления об обстановке в клане не помешали орку делать привычное дело: умело ободрать первого из волков и, отбросив ненужную тушу, сунуть шкуру в мешок, а затем, подтащив к себе следующего и с раздражением глянув на роскошную, но намертво загубленную шкуру вожака, вонзить кривой разделочный нож волку в пах.

Дочке и дела не было до страдавшего приступом жадности Ратула — она уже выбросила его слова из головы, как впрочем и доставившего ей удовольствие волка-вожака, и спешила в голову огромной ни на секунду не прекращавшей движение колонны.

А колонна, что чуть меньше получаса назад покинула остров, на котором располагался вход-телепорт в цитадель, действительно была велика: 15 тысяч зомби, каждый со связкой инструментов за плечом (кирки, лопаты, кувалды, заступы и т п); 2-е с лишним тысячи заготовок ремесленных профессий, от универсалов, до рудокопов и кузнецов, так же не пустых и с кой-каким добром в заплечных мешках; более тысячи спецназовцев и эльфов-стрелков, плюс 3 сотни пехотинцев в новеньких недавно купленных доспехах и старым заслуженным набором оружия из длинного копья и тяжелого овального щита; 3 сотни кровавых стражей — творения отсутствующей в данный момент Королевы Мертвых, и разумеется игроки и их питомцы — куда же без них? Несколько фургонов, запряженных четверками коней, охраняли особенно тщательно, причиной тому был их груз: каждый фургон ломился от набитых в него безразмерных сумок, в свою очередь каждая из таких сумок вмещала в себя столько добра, что оно возможно заполнило бы целый железнодорожный вагон, там на Земле, или даже два, а то и три в зависимости от стоимости скрадывающей размер да и вес сумки.

Новый поход сильно бы напоминал обычный большой поход всего клана, если бы не два но: клан еще никогда не выходил такими силами — даже во время эпопеи в Гоблинских горах Драконы не оперировали войском больше 10 тысяч и лишь в самом конце, за счет мертвого гарнизона в бывшей цитадели Дробителей Костей вышли за это число; второе но — то что обычно в больших походах Драконы шли единым кулаком и не дробили свои силы — здесь же наоборот, с самого начала несколько разнокалиберных отрядов отправились на самостоятельные вылазки. Но главным отличием от обычного большого похода было не как, а куда и зачем: Драконы не шли по чужой земле к конкретной цели, они пришли сюда надолго и их интересовало все вокруг, все что находится, растет, живет внутри их будущих владений, на землях клана Красного Дракона...

Василиса наконец достигла находившегося во главе колонны отца. Дримм ехал на танке, и знамя клана развивалось над ним — шутка! Заместо танка был Ворошилов, который по габаритам, да и многим другим характеристикам намного обгонял любой земной танк, а знамени пока что не было — был эскиз (спасибо все той же Светлане, создавшей Греческий зал), но только на бумаге. ''Отец'' (Дримм) кивнул Дочке и мысленно приказал ей быть подле себя, а сам вернулся к управлению колонной.

Василиса со вздохом подчинилась и присоединилась к Послушному, пес-оборотень в своей новой недавно приобретенной форме шагал справа от маунта отца. Василисе хотелось в бой, но прямой приказ нарушить она не могла, хотя и кипела нерастраченной энергией и животной силой, полученной от вожака. Послушный почувствовал теплую волчью энергию в ней и слегка обнажил клыки, то ли усмехаясь, то ли завидуя. После недавних кардинальных изменений в характере, разуме и самой сути пса, их отношения изменились — Послушный по прежнему признавал ее старшинство, но сумел доходчиво объяснить, что не стоит больше обращаться с ним как с неразумным щенком, если конечно это не игра, на которую он дал свое согласие. Впрочем шебутная и любившая играть с огнем Дочка постоянно пробовала его на прочность, вот и сейчас пинок под гуманойдный зад слишком заважничавшего оборотня и вокруг неторопливо и солидно вышагивающего Ворошилова заносился рычащий и хохочущий клубок.

Веселые догонялки закончил Дримм — приказал обоим расшалившимся питомцам быть начеку — все-таки пока вокруг еще дикие места. В течении следующих нескольких минут Дочка откровенно скучала, и нет, опасных тварей хватало даже с избытком и колонну то и дело атаковали, как и все время с самого начала пути, но ни один из монстров не порадовал питомицу схваткой и не напал на голову, вместо этого предпочитая тело растянувшейся колонны.

Даже удивительно сколько разнообразных тварей обитало в окрестностях давно обжитой цитадели — большое упущение Драконов, за год с лишним освоивших только небольшой островок посреди маленького лесного озерца и совершенно игнорировавших территорию вокруг, да и островок они использовали в основном как место отдыха и пикников. Теперь же Драконы вынуждены были в темпе исправлять свой недочет и за считанные часы сделать то, на что у них был целый год. Впрочем опыт многочисленных больших походов не пропьешь, и справлялся клан неплохо: основная колонна тараном шла вперед, игроки и воины-заготовки уничтожали любую опасность и не подпускали разнообразных тварей непосредственно к колонне, то есть к фургонам, зомби и рабочим заготовкам, а чуть более широко раскинувшееся внешнее охранение из всадников на грифонах давило любую видимую с высоты опасность и сбрасывало бомбы даже на просто подозрительные места. К сожалению увидеть все получалось не всегда, и колонну продолжали атаковать возникающие как из-под земли твари. Дальние группы так же успешно справлялись с поставленной перед ними задачей и по наводке обитавших в цитадели Белок успешно устраняли проблему и конкурентов в деле освоения этих земель.

Дочка обрадованно сбросила меч с плеча и радостно оскалилась в предвкушении — колонну атаковали! Похожая на дикобраза тварь с блестящими металлом лезвиями вместо игл и огромный медведь в холке выше всадника на лошади — серьезные враги. Медведь как тонкие кусты ломал молодые деревья, а за проросшей лезвиями тварью оставалась черная, будто вспаханная бороной земля. Но Василисе снова не повезло — медведь превратился в ежика, словив полсотни совсем не простых стрел от рейнджеров-игроков и боевых заготовок, а с металлическим дикобразом (или кто там он был) разобрался отец, разобрался легко, тестируя возможности своего старого-нового посоха. Взмах древка с трехпалой лапой на конце и в сторону металлической твари устремилась мощная волна сырой, но быстро обретающей форму магии Природы — зеленые побеги, буквально выстрелив из земли, в одно короткое мгновение спеленали завизжавшую тварь, и так легко вспарывавшие дерн лезвия на ее спине не смогли ей помочь. Остановившие тварь побеги лишь чисто внешне напоминали обычные любимые друидами корни-держалки, но были много сильней, больше и умней, если такое слово вообще применимо к подобным порождениям магии, а когда бешено бьющаяся в ловушке тварь все же сумела лезвиями со спины прорезать один из прочных как хорошая сталь побегов, на нее хлынула кислота вместо сока. Впрочем убить неизвестного монстра творения древнего посоха так и не смогли, хотя пытались изо всех своих немалых сил, и его пришлось добивать. Но все это уже не касалась ни Дочки, ни Дримма — с делом справился какой-то рейд, а безостановочно двигавшееся войско продолжало свое неостановимое движение вперед.

Вскоре к колонне присоединился первый вернувшийся из отдельной миссии отряд, и маявшаяся от скуки и безделья Василиса прислушалась к тому, о чем говорят отец и поспешивший доложиться Альдарон:

— Желудь зачистили чисто, без потерь, со старейшиной я переговорил — он знает где нас можно найти. —

— Думаешь останутся? —

— Скорей всего, но трудно судить — с одной стороны: укрепленное место, огороды, запасы, домашняя живность, да и это их дом — трудно все бросить; с другой — стены их не защитили, и сейчас пока мы не вошли в силу и заняты другим у них есть прекрасная возможность уйти, а потом ищи-свищи ветра в поле, вернее иголку в лесу. —

— Ты сказал, что мы не собираемся их удерживать, и они могут уйти в любой момент? —

— Сказал, но по-моему старейшина мне не очень поверил, да и я бы сам себе не поверил на его месте. Хотя то что мы никого не тронули и оставили им все запасы еды, придало весу моим словам. Но ничего гарантировать нельзя. —

— Посмотрим. Не уйдут — хорошо, уйдут — тоже неплохо. В общем-то они нам не так уж и нужны — если что, обойдемся. Да, подождем и посмотрим.

— Можно наших Белок из цитадели к ним заслать, пусть сагитируют за Советску власть. —

— Лишнее. Мы уже избавили их от бандитов, никого не тронули и не стали забирать еду — если этого мало, то никакие слова не помогут.

— А я бы все же послал парочку болтунов, есть у меня кадры, заранее отобрал, язык у них подвешен что надо. Еще можно будет пригласить старейшин и самых авторитетных к нам, не в цитадель, а когда обустроимся на новом месте, пусть посмотрят на наше житье-бытье и как мы относимся к нашим Белкам. —

— Раз ты уже все обдумал и даже подобрал людей — делай, я не против. Лучше расскажи про бандитов: подготовка, вооружение, сильные и слабые места, серьезный они противник или нет? —

— Ты знаешь, толком не понял — мы ведь с ними не сражались, а резали. Вооружение получше чем у средних гоблинов: много хороших стальных мечей, панцирные доспехи с неплохими бонусами или кольчуги со вставками. Насчет сильных и слабых сторон — двоечники — так дать застать себя врасплох, это умудриться надо. —

Дочка зевнула — скучные дела и переключила внимание на поросшие лесом руины, мимо которых в настоящий момент проходила колонна. Небрежно провела по ним взглядом, напряглась и вернулась — возможности древнего стража позволили ей увидеть то, что с высоты не заметили всадники на грифонах — опасность, что скрывалась под мирным и заброшенным видом развалин. Василиса тут же связалась с отцом, прервав его разговор с Альдароном.

К большому сожалению Дочки ей вновь не повезло и когда населявшая руины нежить решила прогуляться до проходивших мимо развалин живых, то авангард, отец и она вместе с ним были уже далеко.

Василиса расстроилась чуть не до слез: ведь это она заметила опасность в мирно выглядевших руинах, а ее не пускают бой! Расстроенную и обидевшуюся на всех, даже на обожаемого отца питомицу немного утешил и приободрил ее собрат — Послушный действительно поумнел и многое стал понимать, хотя по прежнему даже в новой форме предпочитал ментальное общение устной речи.

Атака нежити впечатляла: руины словно взорвались и для начала исторгли из себя десятки безногих призрачных силуэтов, которые в абсолютной тишине и со скоростью ветра устремились к готовой к бою охране колонны. За призрачными фигурами уже не так быстро, но бодро бежала сотня с небольшим скелетов, каждый с обгрызенным ржавчиной мечом в руках. Ну и в самом конце ковыляла толпа готовых рвать врага руками и зубами зомби, именно зубами — больше у них ничего не было, а у некоторых не было даже рук, и разумеется рвать кого-то они могли если дойдут, в чем имелись серьезные сомнения, уж больно жалкий вид был у местных оживших мертвецов.

Сколь эффектно выглядела атака нежити, столь мало опасности она несла для готовых к бою игроков: грозные стремительные силуэты как рябчиков влет срезали заклинания школы Света, скелетов приголубили заклинания школы Земли (что может быть опасней для неприкрытых плотью костей, чем летящий со страшной скоростью булыжник или целая туча таких?), а зомби пустили на распыл банальные огненные шары и стрелы с уроном огнем. Минута, чуть больше, и от впечатляюще выглядевшей неживой орды не осталось ничего, лишь белая пыль в воздухе и горящие кучки на траве — колонна как шла, так и продолжала идти, а к руинам уже рысила пара рейдов, провести зачистку и если есть, собрать хабар.

— Впереди засада! — сообщил вспрыгнувший на голову Ворошилову Мулкорх. Маунт совершенно индифферентно отнесся к тому, что его башку используют как приступку и как шел, так и шел, а вот Василиса вновь напряглась, с надеждой прислушиваясь к разговору. Дримм на мгновение задумался, а затем уточнил:

— Кто и сколько? —

— Бандиты, пешие, человек 500. Сидят в землянках с крышами из дерна, потому летуны их и не увидели, — охотно поделился Мулкорх и с хитрицой уставился на Дримма, будто чего-то ожидая. И Глава клана не обманул его ожиданий и вновь уточнил:

— Все пешие и ни одного коня? Орков много? —

— Ни одного: ни коня, ни орка — только люди и несколько полуорков. —

— Ну? — теперь ждал Дримм, и Мулкорх кивнул в ответ:

— Там только два удобных для конной атаки места, но одно слишком далеко, а другое почти идеально подходит. Я послал своих проверить оба, скоро они все выяснят и подадут сигнал. —

— Хорошо, — кивнул рейнджеру Дримм и прикрыв глаза слегка напрягся, связываясь со старшими рейдов и отрядов из заготовок по всей колонне. Потом, предупредив их о скором сражении, связался с ближайшей группой из десяти занятых истреблением гнезда виверн грифонов, приказал им в темпе закругляться и лететь к основным силам.

— О! — привлек к себе внимание Мулкорх. — Поплавок (Эленон) отчитался — как я и думал, они в идеальном месте — 300-320 конных. Почти все орки, наших не заметили, сидят не отсвечивают — ждут колонну. —

Василиса чуть не подпрыгнула от радости — больше восьми сотен врагов в двух отрядах, наконец-то можно будет поработать мечом и хоть жалкий десяток ей да перепадет. От Послушного пришла радостная волна: пес тоже соскучился по драке и не прочь был обагрить кровью клыки, и оставшиеся неизменными в новой форме старые, и подаренные хозяином стальные.

Непонятно на что рассчитывали бандиты, неужели они надеялись, что всего 800 бойцов, пусть даже у них получилось бы напасть внезапно, смогут одолеть почти 20-ти тысячное войско? Но видимо все же надеялись или у них всех резко перемкнуло мозги. Как бы то ни было, действовали бандиты тупо, нагло и по затасканному шаблону: покинувшая укрытия пехота с душераздирающими криками бросилась вперед, бросая дротики и стреляя на ходу из луков, а конница, подождав пару минут, нацелилась на середину колонны в надежде ее рассечь. Ради истины все же следует упомянуть, что будь на месте Драконов кто-то другой, то все могло бы и получиться: пехота связала бы боем авангард, а конница отсекла его от основных сил и ударила ему в тыл. Но вот чтобы бандиты делали потом, когда, вернее если бы, у них получилось, так и осталось неизвестным.

Василиса рвалась вперед, но Дримм ее не пустил, а вместо этого продолжил тестировать посох и вновь ударил заклинанием школы Природы: опять зеленые побеги выстрелили из земли, но не щупальца как в прошлый раз, а устремившиеся в небо колья, на части из которых выли пронзенные насквозь бандиты. Кольев было много, и при правильном применении каждый из полутысячи пеших бандитов был бы убит, мало того, погибла бы и полная тысяча и полторы, но в силу того что фейри в первый раз использовал это заклинание посоха, он немного не рассчитал, и лишь чуть больше сотни хрипящих от боли нападавших устремились в вышину, а остальные побеги сработали в холостую. Тем не менее масштабное заклинание впечатлило бандитскую пехоту, да и осознание того, что пятая их часть погибла в один миг, несколько протрезвило им мозги — бандиты не стали дожидаться продолжения и сразу же побежали назад в лес.

Поздно! Айнон — сильнейший друид и маг Природы в клане показал, что посох посохом, но достигший вершин в выбранной школе магии мастер если и не сильней, то уж точней любого артефакта. Пара хлопков и несколько слов — вокруг друида возник рой, но не пчел, а прекрасных разноцветных бабочек, каждая размером с ладонь. Повелительный взмах руки — бабочки в один миг догнали делавших ноги бандитов, скрыли их под собой и тут же осыпались пылью — сотен бандитов не стало, только изъеденный как кислотой металл оружия и доспехов на ярко зеленеющей траве.

Три сотни конных увидели что и как произошло с их пехотой, ужаснулись, примерили на себя и еще до первых полетевших им навстречу стрел и боевых заклинаний начали разворачивать коней. Справились орки не быстро (попробуй останови разогнавшегося боевого коня) и потому как следует отгребли. Но все же часть из них оставили за спиной больше трети убитых, раненых и спешенных товарищей и изо всех сил рванули прочь. Ускакали они не далеко: широкая загонная дуга из двух десятков рейдов перекрыла путь к спасению — не вовремя для орков вернулся отряд Синьагил.

Возможно, только возможно трем сотням доспешных всадников и удалось бы прорвать хлипкий на вид заслон из рейдов, но у не полной сотни (маги и стрелки колонны и отряда Синьагил не теряли времени зря) не было даже тени шанса на прорыв, и запоздало прозревшие орки поняли это в тот же миг. Вновь натянутые удила и кровавая пена летит на траву — все-таки конь не мотоцикл, а живое существо, и две такие резкие остановки дались коням бандитов не легко.

Всадники потерялись, не зная куда им скакать — враги и сзади, и спереди, справа овраг, а если поскакать налево придется довольно долго нестись вдоль готовой к бою колонны и вдоволь наглотаться стрел. Но все же именно путь вдоль колонны сулил бандитам пусть призрачный, но шанс.

Орки слишком долго решались и упустили даже иллюзорную возможность спастись — щедрая гроздь ''ядреных виноградин'' накрыла неподвижную конную толпу, а по глазам ударила яркая вспышка. Удачно отбомбившийся десяток грифоньих всадников пролетел над колонной и отправился долбить намеченных после виверн гигантских белых змей. Дочка вновь оказалась в пролете и молча страдала, ну а в этот раз все же слегка притормозившая колонна продолжила свой путь.

Через пару километров колонна подошла к небольшой реке, и был объявлен короткий привал, а у Дочки наступил таки праздник — все обитавшие на переправе водянцы (мертвецы-утопленники) были ее. Обрадованная питомица вихрем носилась по берегу реки, иногда заходя в воду, и пластала волнистым клинком не способных оказать достойного сопротивления тварей. Водянцы — в общем-то довольно опасный противник для низкоуровневых игроков и даже для высокоуровневых одиночек пытались применить к питомице свою обычную тактику: окружить, лишить маневра, отравить-ослабить множеством ядовитых укусов и завалить мясом. Но со стремительной и способной выносить их с одного удара Дочкой номер не проходил — поймать смертоносный черный вихрь им не удавалось.

Как не сильна была Василиса, и с какой бы скоростью она не рубила склизких и противных тварей, перебить всех одна она все же не смогла — к водной нежити постоянно приходила подмога из взбаламученной и окровавленной воды. Пришла подмога и к Василисе — пара рейдов игроков и Послушный, возможности которого фейри так же хотел испытать на таком не слишком сильном враге.

Меч-бастард и кривой изломанный нож с шипастым лезвием-кастетом вместо гарды неплохо прошлись по склизким телам. Послушный был быстр и силен, может и не так как Дочка, но меч в его руках буквально летал, отрубая головы и руки с одного удара и надвое разваливая тела, а нож умело кромсал, вспарывал и потрошил.

Мертвяки упрямо лезли, и вскоре земля на берегу реки скрылась под слоем тел и отрубленных конечностей, да ладно бы только земля — из-за тел у берега не было видно воды. Сменились рейды, потом еще раз, и лишь питомцы Дримма продолжали свой кровавый променад: Дочке все было мало, и каждая новая смерть лишь заводила ее сильней, а Послушный старательно выполнял приказ хозяина и привыкал к новому телу и оружию.

Вскоре даже до не блещущих интеллектом обитателей реки (тех кто остался в живых) наконец-то дошло, что на берегу им нечего ловить и лучше отсидеться в глубине, но Драконы не дали им и этой возможности — река вскипела от взрывов бомб и сосудов с алхимическим горевшим даже под водой огнем. Сыпавшие все это добро грифоньи всадники переборщили, и река в самом буквальном смысле кипела как поставленная на огонь уха: вода еще долго бы бурлила не менее чем на километр вокруг переправы, если бы маги клана ее не остудили, но все равно, когда колонна тронулась в путь, идти пришлось в теплой, едва не горячей воде, зато никаких проблем с обитателями реки — в такой воде не осталось ни живого, ни мертвого, ничего, что могло бы представлять угрозу для переправлявшегося в брод войска.

На некоторое время Василиса пришла в благодушно-радостное состояние и весело шутила и флиртовала со всеми вокруг, подшучивала над Послушным и пыталась заставить его спеть на пару, повозилась и поигралась с Даром, подкидывая вверх восторженно шипящего дракончика и ловя его у самой земли, а затем вновь заскучала и начала рваться в бой.

Возвращение группы Людмилы не было таким драматичным как группы Синьагил — просто количество грифоньих всадников возросло, а к основному войску присоединилось несколько рейдов. Смена командования (Людмила тут же взяла власть в свои руки ) и рост количества летунов незамедлительно сказались на их работе — колонну стали меньше атаковать и ее охрана смогла вздохнуть посвободней. Ненадолго — большая орда степных троллей, голов этак тысяч в 5, была поопасней чем 800 бандитов, много-много опасней и несмотря на то что тролли пока были далеко, орда как намагниченная шлепала прямо на них.

Степные тролли — высокие метра под три существа, с серо-буро-зеленой кожей, отличным зрением и обонянием, а так же способностью неделями загонять добычу и все это время обходиться без пищи, без сна и без воды сильно отличались от своих горных, болотных, пещерных, равнинных и лесных собратьев, почти все тролли предпочитали жить одни или группами в 3-5 особей — все, но только не степные. Даже тысячная орда степных троллей была редкостью, 3-5-8-12 тысяч — обычным делом, а встречались и орды по 40 и больше, и горе тем кого такая орда встретит на своем непредсказуемом пути — жуткая смерть в желудках всегда голодных тварей ждала всех, от табунов диких лошадей и других копытных, до кочевников-людей или даже считавших себя хозяевами степных просторов орков, а когда такая орда покидала породившую их степь и выплескивалась в густо населенные места, там начинался ад... Как и все тролли, степные обладали определенным иммунитетом к магии, ко многим ядам, страшной силой и необычной для таких здоровых и неуклюжих на вид тел ловкостью, прекрасной регенерацией, почти не чувствовали боль и, особенность именно степных троллей, против которых кочевники часто использовали пал, не боялись огня — в общем остановить многотысячную орду подобных существ всегда было нелегко.

Воздушные силы клана дали основному войску примерно полчаса, и заодно все эти полчаса три с лишним десятка грифонов долбили приближающуюся орду. Долбили щедро и умело, не жалея самых лучших бомб и зарядов жезлов, показав степным троллям все чему научились за три месяца войны в Гоблинских горах. Игнорировать такую угрозу было уже невозможно и вскоре колонна встала, а Дримм собрал краткий совет, решая как встречать столь сильного врага. Василиса осталась довольна итогами совета и решением отца — предстояла драка и любимый ей ближний бой.

Встречать уже не 5, а 3 с небольшим тысячи троллей (грифоньи всадники действительно многому научились) предстояло игрокам, питомцам, кровавым стражам в первом эшелоне; спецназовцам и эльфам-стрелкам во втором. Зомби решили поберечь, все рано в бою с таким врагом толку от них немного, ну и разумеется никто не собирался бросать в бой рабочих заготовок. Тактика, которую избрал Дримм, была довольно простой: в упор ударят маги и стрелки первого эшелона и эльфы навесом разрывными стрелами с уроном холодом и огнем, потом атака кровавых стражей и питомцев, что остановят тех, кто пережил столь жесткий обстрел, ну а воины-игроки встретят тех, кто прорвался, грифоны прикончат беглецов. Не безупречный план, но простой и главное вполне осуществимый в данных обстоятельствах и при таком коротком лимите времени.

Первой перед выстроившейся для боя армией клана появилась не орда, а ее спутники: грохот разрывов от сбрасываемых с грифонов бомб и сами грифоны, постоянно пикировавшие вниз. Если бы не взрывы, то сама по себе орда издавала бы на удивление мало звуков — тролли со страшной скоростью бежали по траве и не рычали, производя столько же или даже меньше шума чем ветер, трепавший степной ковыль. Будь на месте троллей кто-то поумнее, этот кто-то уже догадался бы что его ждут, но тролли и особенно их степная разновидность как всегда не особо забивали голову мыслями, хотя и были разумны, и, наконец-то увидев доступного врага, поднажали, степным пожаром ринувшись вперед.

Маги клана не пожалели маны на заклятья и врезали от души, особенно отличился Дримм, продолжавший испытывать посох Мухамира, теперь фейри работал школой Огня. Чудовищные сгустки пламени с едва слышимым шипением срывались с трехпалого навершия и уничтожали по паре сотен троллей за раз: горящие фигуры катились по земле, воя в голос и на глазах рассыпаясь в пыль, вернее в гонимый ветром пепел — против этого порожденного древним артефактом огня не очень, верней совсем не помогал иммунитет к магии. А ведь работал не только Дримм и его посох — десятки и сотни копий и молний разных школ, огненных и ледяных шаров и других как сложных, так и простых, но мощных заклинаний буквально взрезали строй монстров, взрезали, но не остановили — степные тролли продолжали рваться вперед, не обращая внимания на потери, и стрелки второго эшелона, что вскоре присоединились к бойне, ничего не смогли изменить.

Неизвестно что ощущали заготовки или питомцы, но многих игроков накрыли воспоминания и ностальгия — точно также гоблины шли и шли по трупам своих уже погибших товарищей и остановить их можно было только перебив всех до одного. Хотя бывало и гоблины бежали прочь, но именно эта мысль мелькнула у всех игроков при взгляде на избиваемую, но упрямо прущую вперед степную орду из так непохожих на зеленых коротышек троллей.

Пришло время стражей и питомцев, те ринулись вперед: триста Кровавых Стражей Туллиндэ, созданных из воинов гоблинской расы, 4 с небольшим сотни петов, в основном обычных псов, гепардов, волков и медведей, но встречались и совсем особенные экземпляры, например, пет Рыжего Огонька — добытый в чертогах темного бога кентавр с телом рептилии вместо человеческой половины или огромный муравей — пет Миримона. Возглавляли рычащую толпу две фигуры в похожих черных доспехах: одна поменьше с двуручным волнистым мечом, другая с бастардом и жутким изломанно-изогнутым кинжалом.

Встреча двух масс, что состояли из не способных отступить или испугаться существ, была жесткой. Перед изготовившимися к бою рейдами игроков ворочалась чудовищная, рычащая и воющая на сотню голосов свалка, как котелок кипящей водой полная боли и смерти: питомцы и стражи побеждали, но и тролли не собирались уходить просто так — истыканные стрелами, избитые, замороженные, обожженные они продавали свои жизни по самой дорогой цене и яростно рвали своих врагов, даже и не думая бежать.

Дочка была на седьмом небе от счастья — наконец-то достойный враг, а не унылые и бледные в смысле эмоций водянцы-нежить. Каждый свой удар питомица наносила с яростным криком и смеялась, когда в небо подлетала голова или валились на траву дымящиеся кишки. В то же время она не забывала просьбу отца перед битвой и вполглаза присматривала за Послушным: собрат-пет дрался хорошо и не хуже ее пластал уродливые тела троллей, но опыта схваток в новой форме у него все же было мало, и вскоре кривой нож застрял в очередном теле и был вырван из руки, такая же судьба постигла и меч, так что следующего своего врага Послушный встретил голыми руками — завязалась борьба. Дочька всей душой болела за собрата, но не спешила ему помогать:

— Справится сам, — решила она. — Отец хотел, чтобы он учился драться в этой форме — хорошо, будет ему урок борьбы и удовольствие получит, и опыт приобретет, а заодно запомнит: оружием швыряться нельзя! А то разбросался — все подарки отца потерял! — Бросать Послушного на произвол судьбы она все же не стала: добила подранков с клинками в телах и проследила за тем, чтобы борцов никто не потревожил, ни свои, ни враги.

Противники стоили друг друга: здоровенный даже для своей расы тролль, которому не очень мешали десятки обломанных в теле стрел, и почти такой же здоровый оборотень в черных измазанных кровью латах. Некоторое время в схватке царил паритет больше похожий на пат : тролль не мог прокусить или процарапать доспехи когтями, а Послушный сколько не бил кулаками, локтями и коленями, сколько не ломал своего не чувствующего боли противника разными приемами, не мог достичь нужного результата.

Все же Послушный оказался не намного, но сильней, плюс заложенные во время трансформации навыки борьбы — оборотень выиграл спину и прижал своего противника к земле, взяв шею в жесткий замок, начал его душить, потом, ничего не добившись, попытался сломать позвоночник. Как будто гуттаперчевый тролль изогнулся чуть ли не под прямым углом и выскользнул из захвата, при этом хлестанув оборотня когтистой лапой по забралу — снова началась почти равная борьба.

Послушный устал, но упрямо не просил помощи у Василисы, а искал слабое место врага. Василиса же за то время, что пес-оборотень трепал и не мог одолеть всего одного противника, успела прикончить троих троллей и отогнать несколько стражей и питомцев, что из лучших побуждений желали Послушному помочь. Все же со временем пет нашел нужный способ, подтвердив тем самым старую истину, что когда имеется переизбыток сил, ум может и постоять в стороне (сила есть ума не надо), и почти случайно, отломив в колене, оторвал троллю одну из ног. Затем уже более целеустремленно взял своего противника на прием и вырвал левую руку из плеча, потом врезав отчаянно вопящему от боли троллю (проняло!) по зубам, взялся уже за другую ногу и, переломив ее в бедре, открутил-оторвал.

Дочка едва удержалась от желания наклониться и прямо в ухо собрату-тугодуму проорать ЧТО нужно делать, но все же удержалась и терпеливо дождалась пока Послушный наконец-то САМ сообразит и в два движения скрутит троллю башку.

Дримм пожалел своих бойцов, особенно не способных возродиться после смерти стражей и махнул рукой — рейды двинулись вперед и вступили в схватку. Дело пошло веселей, а потери среди питомцев и стражей сразу упали — теперь каждый тролль сражался как минимум против двух врагов, и почти всегда каждый из этих врагов был сильней его даже в одиночку, не говоря уж о том, что хорошо сбитый рейд это гораздо больше, чем просто сумма составлявших его бойцов. Как бы то ни было, троллей вскоре добили и войско-колонна, некоторое время потоптавшись на костях (добыча), вновь тронулась вперед и меньше чем через час достигла еще одной реки, выйдя точно к указанной летунами переправе.

Летуны рассказали о переправе и кое-что еще, и потому колонна вновь встала, а к переправе направился только пришпоривший маунта Дримм с другим своим маунтом на плече и в сопровождении верных питомцев. Весь остальной клан приготовился смотреть, как их Глава надирает жопу, ну или как вариант, как надирают жопу ему.

Малый водяной дракон — вот кто ожидал фейри у переправы — серьезный враг, еще одна возможность испытать посох и целая гора очков, так необходимая крохотному дракончику для развития. Дримм был спокоен и полностью готов к схватке, Дар (маунт-дракон) в силу возраста мало что понимал и восторженно познавал-рассматривал мир вокруг, Ворошилову было все равно если это не жрачка, Дочка рвалась в бой, желательно в самое пекло, а вернувшийся в облик пса (истекло время) Послушный как всегда был готов исполнить любой приказ.

— Добыча-мясо. Много, — мысли разумного, но не слишком напрягавшего мозг дракона были довольно просты и не блистали разнообразием. Впрочем ему хватало, и давно облюбовавший переправу как место охоты дракон всегда был сыт. — Идут-идут — хорошо. Подойдут — нападу. Затаиться. — Умевший охотиться не только в воде дракон решил подождать и дать добыче возможность подойти поближе — легче будет ее ловить и меньше придется тащить до облюбованного под логово глубокого бочага неподалеку. Похожий на помесь варана и крокодила дракон замер и в то же время приготовился к рывку, слегка забеспокоился, когда колонна остановилась, но тут же успокоился вновь — к реке медленно двигался зверь лишь в два раза меньше его (Ворошилов). — Хорошая добыча — надолго хватит, — довольно облизнулся дракон и, не очень обращая внимание на сопровождавшую намеченную жертву мелочь, приготовился к броску.

Прошло уже два месяца после того как Дримм одолел сильнейшего в своей новой, да и старой жизни противника и приобрел бесполезного в настоящем, но обещавшего многое в будущем маунта, и разумеется фейри постарался узнать как можно больше о красных, да и не только о красных, но и о любых других драконах вообще. Было нелегко, но он не поленился и сумел выкроить время, чтобы перечитать если не все, то большинство собранных в библиотеке Холма книг, где упоминались драконы: об их повадках, умениях, слабых местах, способах охоты и о многом многом другом. Лишних знаний не бывает — старая, но от этого не менее верная мысль: сегодня любознательность фейри окупилась, но совсем не так как он ожидал.

Воспоминания о прочитанном были еще свежи, и Дримм был готов к тому, что сделает оседлавший переправу дракон, и когда огромная туша буквально вылетела из спокойной до последнего момента воды, в нее уже летел шар голубого огня.

Брызжущий пламенем шар врезался в безуспешно попытавшегося избежать столкновения дракона и впитался в него, не причинив никакого видимого вреда, но ошарашив и сбив прыжок — дракон скорей от неожиданности чем от боли изогнулся и дико взревел, а затем неловко рухнул вниз, подняв тучу брызг у самого берега и с хрустом впечатавшись мордой в сухое. Ошарашенно затряс головой, пытаясь понять что это было — не понял, пришел в ярость и было бросился вперед, но вновь остановился и, завертевшись на одном месте, непонимающе взревел — похожий, вернее тот же самый пылающий сгусток, но уже красного цвета вырвался из тела ошарашенного дракона и вернулся той же дорогой назад, как вода втянувшись в породившее его трехпалое навершье посоха фейри.

Хозяин переправы быстро пришел в себя и вновь попытался прыгнуть, одним единственным прыжком достичь наконец посмевшей огрызнуться добычи и вновь не успел — новый взмах посоха и несколько сгустков похожего, но совершенно другого по сути огня ударили в уже оторвавшегося от земли монстра. На этот раз все было иначе — этот огонь заставил трещать прочнейшую чешую, и мало того сгустки огня не только сбили прыжок, но и гигантской битой ударили по мячу-дракону, с силой швырнув его назад.

В то время как воющий от боли дракон бился и ревел в объятьях изменившего цвет на рыжий и постепенно затухающего в воде пламени, Дримм совершил посохом несколько эволюций, а затем резко ударил сверху вниз, словно припечатал что-то невидимое когтистой лапой — сверкнуло надетое на один из мертвых пальцев кольцо, и когти навершия пошевелились, вспыхнув красным светом.

Уже знакомый огненный шар красного под цвет когтей огня, словно огромная выдавленная из тюбика пасты капля, упал между бьющимся в воде монстром и Дриммом верхом на маунте. Шар гудел, вращался, закручивался водоворотом и рос, порождая вокруг себя ветер, несколько секунд и огненный вихрь, в который превратился шар, лопнул и на его месте оказался дракон — точная копия терзаемого пламенем речного монстра, только без ожогов и ран и абсолютно синего цвета. Новорожденный дракон огляделся по сторонам и уставился на Дримма, получил мысленный приказ и, развернувшись к реке, с рыком бросился вперед.

К тому времени пламя уже погасло и настоящий, а не созданный магией дракон успел прийти в себя и решал что делать дальше: мстить или бежать от слишком сильной добычи. Создание посоха не оставило ему выбора и две огромных ящерицы сплелись в фонтане брызг, одинаково пытаясь перехватить противнику горло и вспороть когтями живот.

Ворошилов неторопливо двинулся вперед — Дримм решил подобраться поближе и если надо, помочь своему творению. Между тем на мелководье бился огромный полный ярости и боли клубок: как не похож был на оригинал фантом, чего-то ему не хватало и побеждал не синий неизраненный пламенем дракон, а обожженный, истерзанный огнем оригинал — копия все чаще и чаще оказывалась внизу, и сахарные клыки хозяина переправы все чаще пускали синюю кровь.

Дримм подгадал момент и когда порождение магии вновь оказалось внизу, приласкал его противника в спину обычным вроде огненным копьем, только во много раз больше и жарче обычного. Обитатель реки взревел от неожиданной боли и изогнулся, потеряв контроль — синий врезал ему хвостом, сбил с себя и, сомкнув клыки на подставленном горле, смог подмять теперь уже надолго. Иллюзорный дракон победно зарычал, более плотно перехватил шею врага пастью, сжал клыки и... развеялся легким голубоватым дымком — время жизни фантома-копии истекло. Истекло и время оригинала — Дримм раз за разом бил в слабо ворочавшуюся в мутной воде тварь, чередуя сгустки огня и огромные молнии так похожие на дистанционную атаку маунта, на котором он сидел. Молнии пробивали обессиленного монстра насквозь и превращали воду в горячий белый пар.

Дракон ворочался и шипел, но ко всеобщему удивлению даже не думал умирать, а продолжал бороться уже не за добычу, а за собственную жизнь и постепенно отползал, пытаясь укрыться в кипящей воде и густых клубах пара.

Фейри махнул посохом, кисть-навершье шевельнулось будто живое, а уже почти ускользнувшего монстра крепко схватила за хвост невидимая рука и безжалостно потащила на берег. Дракон рванул, вложив в рывок последние силы, как ящерица, что сбрасывает хвост чтобы спастись, но дракон не ящерица — у него не получилось, и вскоре горелая туша оказалась далеко на берегу, практически под носом у возбудившегося от запаха зажаристой плоти Ворошилова.

Проголодавшийся с утра маунт не удержался и без приказа хозяина бросился вперед, вцепился в аппетитно пахнувшую и дразнившую его слабыми движениями ногу, заглотил сколько мог и, замотав башкой, дернулся назад, упираясь в землю всеми шесть конечностями — усилия голодного маунта были вознаграждены, и понукаемый фейри Ворошилов отступил, хрустя оторванной от туловища правой ногой полумертвого дракона.

Тем не менее хозяин переправы все еще был жив, и фейри понадобилось не меньше десятка ударов-молний и столько же огненных сгустков, чтобы его добить.

Система щедро оценила убийство малого водного дракона — не уровень конечно и даже не половина, но тоже весьма прилично. Это для Дримма, а для второго маунта фейри — целых шесть полновесных уровней и все еще маленький, но уже не настолько беззащитный красный дракон смог расправить окрепшие крылья и даже ненадолго взлететь.

С останками поверженного Главой дракона пришлось повозиться, как и с бочагом-логовом, но никто не жаловался — приятные хлопоты и немалая добыча. Через час армия тронулась в путь, без каких-либо проблем миновав безопасную теперь переправу.

Дальнейшее путешествие сложилось довольно легко, нападения еще случались, но по ощущениям всех игроков они словно миновали какой-то рубеж, как будто победа над драконом запустила или отключила некий механизм, и по мановению чьей-то руки количество агрессивных тварей упало не меньше чем на порядок.

И вот перед колонной цель ее похода — большой и полный опасностей лес, место, где встанет город, будущий центр жизни всех окрестных пока еще диких земель. Лес возник внезапно, хотя глаза клана в небе (наездники на грифонах) заранее предупреди, что конец пути близко — колонна перевалила очередной невысокий холм и вот она — ровная как по линейке проведенная граница в паре километров впереди.

Разумеется Драконы не стали переть всей армией в неразведанный лес, был объявлен привал, и почти 20-ти тысячная колонна начала заворачиваться в круг: палатки ставить не стали — не было особой нужды, а вот обычный периметр временного лагеря не поленились создать, заодно припахали безотказных и не уставших зомби, те всего за десять минут выкопали дополнительный ров, а землю из него утрамбовали в двухметровый вал, как водится крутой со стороны рва и пологий за ним. Вскоре стороннему наблюдателю (а такой наблюдатель был и не один) могло показаться, что большой как город лагерь был здесь всегда и простоит еще примерно столько же.

Впрочем все это было иллюзией, представлением для нынешних хозяев леса — клан активно готовился к скорой битве, и первым пунктом в этой подготовке был отдых и обед, а еще разведка будущего поля битвы и того что находится за ним. Грифоны успели потрудиться и многое увидеть с высоты, ну а теперь пришло время воров и самых искусных в скрыте рейнджеров. Громада огромного лагеря должна была приковать к себе внимание врагов, основательность во время его постройки заставить думать, что войско встало как минимум на несколько часов, а то и до завтра, ну а запахи готовящейся еды (горячая еда из магических сумок и специи с кусками сырого мяса в костер) укрепить их в этом ошибочном мнении. На самом деле на все про все отводился час, а потом масса игроков, заготовок и зомби обрушится на разведанный ворами и рейнджерами лес. По крайней мере таков был план. Но с самого начало все пошло не так : сперва разумные обитатели леса вычислили одного из проникших в лес воров, потом другого, парочку рейнджеров, а затем устроили большой шмон и передавили всех остальных — ни один не выбрался своим ходом.

Через 15 минут первый из лохонувшихся лазутчиков, эльфийка по имени Фея и по прозвищу в клане Семицветик держала перед Главой клана ответ, а командиры клана пытались понять, в чем причина такого скорого и неожиданного облома:

— Додревней там как грязи, — рассказывала Семицветик, — приготовились, вооружились и ждут. Много деревьев с дриадами — они-то меня и спалили, сучки крашены! -(Додревни — гуманойдная раса, наполовину растения. Есть своя расовая магия, не любят железа и серебра. Оружие делают из дерева, камня и кости. Ревностно охраняют собственную территорию — обычно большая роща или лес, реже болото. Все мужского пола, размножаются с помощью дриад и пойманных женщин человеческой расы. Человеческие женщины обычно умирают первыми же родами).

— Конкретней говори, — нетерпеливо потребовал от лазутчицы фактов Таурохтар, — сколько конкретно ''деревяшек''? Каких? Чем вооружены? Сколько дриад? И все остальное что может нам помочь. —

— Ну особо далеко я не пролезла, — смущенно призналась Фея. — Говорю же зеленые б...и быстро меня вычислили, но додревней действительно много — сотни может тысячи воинов, магов или шаманов не видела. Вооружены: щиты из коры, дубины, молоты и такие знаешь, похожие на гоблинские палицы с осколками камня, но у них осколки подогнаны аккуратно, если не сильно присматриваться, то прям единое лезвие, и светятся, доспехов нет. Ну а дриады — обычные дриады, что о них говорить: безоружные голые сучки, владеют магией Природы. Все, больше ничего не видела, хоть убейте! —

— Иди, — отпустил лазутчицу Дримм. — Надеюсь остальные расскажут больше. — Надеждам Главы клана не суждено было сбыться — все возродившиеся игроки поведали примерно тоже самое, разве что парочку из них прикончили маги. ''Ценная'' информация — Дримм и не сомневался, что магов этой расы в их поселении просто не может не быть.

Несколько напряженных минут на принятие решения и подготовку, и из лагеря выступила армия клана, без зомби и рабочих заготовок, а только ее боевая часть. Ну а одновременно с Драконами из леса словно по неслышимому сигналу — готовое к бою войско додревней.

В первые минуты казалось, что армии примерно равны: почти четыре сотни игроков, столько же питомцев и маунтов, тысяча с лишним заготовок и полторы сотни оставшихся после троллей кровавых стражей Туллиндэ, против лишь издали похожих на людей существ с серой подобной коре кожей и десятков медведей и волков, которых призвали себе на помощь хозяева леса. Но время шло, клан давно построился для битвы, а додревни все шли и шли, вот их уже не меньше 3 тысяч, вот больше 5-и. Дримм, да и другие старшие клана заволновались — по их сведениям додревни не были мальчиками для битья и если их будет больше 10 тысяч, придется отходить обратно в лагерь и играть от обороны, а возможно и бросить в бой предназначенных для другого зомби. К счастью не пришлось — вскоре изливавшийся из леса поток иссяк, против клана встало где-то 8 с половиной тысяч серолицых бойцов и около тысячи медведей и волков, среди зверей встречались довольно впечатляющие экземпляры, против которых один на один решился бы выйти не всякий игрок. За это время к клану тоже подошло небольшое (хотя как считать) подкрепление — группа Туллиндэ и несколько доставивших ее грифонов.

Василиса с трудом преодолела естественное для нее желание подойти к вернувшейся к основному войску эльфийке, поговорить, узнать как у нее дела, может быть робко прикоснуться, на большее питомица и не претендовала, хотя и страстно желала этого самого большего. Смутилась и виновато посмотрела на отца, потом не менее виновато на обнимавшуюся с женихом эльфийку, порадовалась за нее и снова взгрустнула, гладя по голове почувствовавшего ее грусть и лизнувшего в ладонь Послушного.

То что произошло между Василисой и Туллиндэ в Холме, не прошло для них бесследно — неправильно созданная связь между питомицей и так и не ставшей хозяйкой некроманткой осталась и сохранилась даже после того, как ''воскрес'' Дримм и обеим пришлось приспосабливаться к последствиям. Самым мучительным для Василисы была постоянная тяга к Туллиндэ, и нет, она не желала затащить ее в постель, хотя желала, но это было далеко не главным — она искренне радовалась за нашедшую свое счастье эльфийку, да и у нее самой с этим самым был полный порядок: Хугин и Галивартан (по старой памяти, иногда) вполне удовлетворяли все ее потребности в плотской любви (если что, имелась и пара новых кандидатов), но с Туллиндэ все было по-другому: Василиса хотела слышать ее голос, смех, ощущать ее запах, видеть ее, помочь ей во всем в чем только она захочет, просто знать, что она рядом и не злиться на нее. Всего этого Василисе страшно не хватало, и она страдала, скрывая чувства ото всех, даже от отца (какое-то время). Что-то похожее испытывала и Туллиндэ, но в силу того, что она все же была игроком (пусть и мертвым в реале), ей было легче, и она старалась как можно меньше общаться с питомицей, видимо надеясь таким образом порвать их связь, но лишь усиливала страдания Василисы, неспособной даже рассердиться или обидеться на жестокосердную эльфийку.

Было и кое-что еще: они обе чувствовали друг друга, не как пет и хозяин, вернее не совсем так, а несколько по другому, как бы на иной волне, особенно сильно когда Василиса или Туллиндэ занимались сексом со своими парнями. Впрочем эльфийка вскоре научилась ставить блок, но когда они совпадали в момент постельных утех, то никакой блок не мог устоять — их разумы вновь словно бы сливались, и Василиса присутствовала в теле Туллиндэ и ощущала все, что ощущала эльфийка, и наоборот. Встречались они и во снах, и то что бывало там, в этом неконтролируемом разумом пространстве грез, заставляло Туллиндэ краснеть по утрам и еще больше избегать питомицу наяву. Василиса же наоборот очень дорожила такими моментами — она могла пусть даже и так быть рядом с той, кого любила не меньше отца, а вот эльфийка злилась, хотя Василиса ТОЧНО знала: Туллиндэ нравилось получаемое и в том, и в другом случае удовольствие.

Какое-то время все так и было: они не общались и даже не говорили, но в то же время иногда их разумы сливались, и они делили удовольствие от своих мужчин, а во время общих снов и друг от друга.

Делили они не только удовольствие — каждый раз после такого сна Туллиндэ просыпалась полной сил и энергии, хотя параметры маны и жизни никак этого не отражали, но эльфийка словно получала заряд бодрости и удачи — все что она делала в этот день удавалось, в том числе и то к чему она даже не знала как подступиться в другие дни. Стала сильнее и ее пугающая многих аура Смерти, да сильней, но и как бы качественней — теперь Туллиндэ могла ей управлять и выключать, если та не нужна. Еще, ее раны стали зарастать быстрей, хотя у нее не было возможности по настоящему это проверить, а параметр жизнь словно потяжелел и поколебать его стало сложнее — вот что для нее делала эта связь.

Разумеется долго так продолжаться не могло, и однажды случилось то, что просто не могло не случиться — их застал Дримм, по какой-то надобности вызвавший Дочку посреди ночи и обнаруживший в голове свой питомицы Туллиндэ или наоборот свою питомицу в голове эльфийки. Фейри в красках увидел, чем они занимаются и в тоже время то, что каждая из них лежит в СВОЕЙ постели в объятьях СВОЕГО парня и мирно спит.

Сказать что Дримм был поражен, значит ничего не сказать — он конечно уже привык к многочисленным выкрутасам своей необычной питомицы и даже можно сказать излишне ей потакал, разрешая и прощая практически все, но такое! Дримм немедленно вызвал Дочку к себе и приказал ВСЕ рассказать, выслушав попытался разозлиться на готовую принять любое наказание питомицу и... не смог, но был близок к этому как никогда. Тогда же примчалась Тулилиндэ, примчалась защищать Василису и повиниться перед фейри, что сразу не рассказала ему все, и мало того, используя обретенную связь и отношение к ней питомицы, заставила и ее молчать. Неловкая ситуация закончилась долгим, тяжелым и неприятным разговором этих троих (самым неприятным в недолгой жизни Василисы), но после него все стороны почувствовали облегчение, а Туллиндэ перестала так жестко игнорировать Василису, хотя и продолжала держать ее на расстоянии, ну насколько могла, учитывая имевшуюся ментальную связь. Василиса тоже не торопилась и шаг за шагом завоевывала доверие эльфийки, бескорыстно и открыто предлагая ей свою любовь и дружбу и не без оснований надеясь со временем на ответные шаги. Ну а сам Дримм не знал как к этому относиться, а потому не стал дергаться и принимать поспешных решений, просто ждал и смотрел, что будет дальше и куда это все их приведет.

Случившаяся вскоре битва прошла на периферии сознания занятой личными переживаниями Василисы, но по ее мнению — зря отец и другие члены клана наслушались разных болтунов.

Дочка была права на все 100 — Дримм и остальные еще не сталкивались с додревнями в бою (не удивительно — больше тысячи разных рас населяли Серединный мир ) и судили об их возможностях по книгам и рассказам сражавшихся с ними игроков, еще они немного не учли силу своего клана, изрядно прибавившего после Гобленских гор. В итоге планируемая ими битва прошла на удивление легко и быстро: в отличие от недавних троллей воины додревней даже не сумели преодолеть вал заклинаний и стрел, а находившихся в тылу на опушке леса магов и вождей первым же налетом прикончили грифоны. Результат недолгой битвы — ни один додревень не сумел вернуться в лес.

Несмотря на то что молниеносная победа несколько ошарашила всех игроков, дальше все происходило быстро: сработал приобретенный в игре и отполированный войной все в тех же Гоблинских горах инстинкт — не останавливаться, не терять темп и долбить врага до победного конца. Именно так Драконы и поступили, немедленно вторгнувшись в потерявший своих главных защитников лес. Ну а для Дочки вновь наступил Новый год и время подарков, главным из которых был мандат от отца на так любимую ей свободную охоту — много сотен дриад и других обитателей леса погибли в тот день от рук жуткого ужаса под видом хрупкой девушки в черных доспехах.

То же время.

Дримм.

Дримм посмотрел вслед забывшей все свои проблемы Дочке и даже немного позавидовал — как мало ей в сущности нужно для счастья: только что чуть не горевала, а сейчас смеется как ни в чем не бывало и спешит в лес, словно боится не успеть и не поучаствовать в развернувшейся там бойне. Фейри хотелось с ней, вспомнить те времена, когда он только покинул 9-й форт и отвечал только за себя, тогда перед ним была новая полная приключений жизнь и не висела ответственность за судьбу Земли и клан. Но к сожалению время нельзя было повернуть вспять (вообще-то можно, но не в данном случае), и он был вынужден вернуться к общему руководству:

— Семицветик не наврала, — отчитался по ментальной связи Вар, — дриад действительно как грязи, чуть не из каждого второго дерева вылазят, и уровень у них серьезный, не то что у додревней был. —

— Нашли логово, — присоединился к разговору Таурохтар, имея в виду главное жилище бывших хозяев леса. — Тут несколько магов и полтина воинов. Крутыши! Не чета тем что мы положили на поле. —

— Маска! — связался с Синьагил Дримм. — Ты ближе всего, помоги Таурохтару. —

— Ладно, сейчас будем, — согласилась Синьагил и сообщила неожиданную новость: — Тут какие-то развалины и вход в подземелье. Место я отметила, потом нужно будет проверить. —

— Данж? — заинтересовался находкой Дримм.

— Может быть, но только если не адаптированный или просто предбанник и настоящий вход в глубине.

— Совсем ох...и!? — экспрессивно высказался по общей связи Морнэмир. — Горец (Менелтор)! Боровик (Айнон)! Что у вас там за лесослом твориться?! Вы что в бешеные лесорубы подались!? Так хоть бы делали дело правильно! —

— Это не мы! — отверг обвинение Менелтор. — Это чадо Дриммово лютует! Рубит деревья вместе с дриадами! Как взмахнет своей ''ковырялкой'', так только пенек метра три в диаметре остается — красота! —

— Дримм, уйми свою саботажницу! — насел уже на фейри Морнэмир. — Лес ведь классный, строевой, а она его портит почем зря. —

— Хорошо, — согласился Дримм и переключился на свою питомицу, для связи с которой ему не нужна была обычная ментальная связь: — Деревья больше не руби и вообще по— аккуратней там. —

— Но, отец, как мне их достать?! Они меня боятся и прячутся в деревья! — возмущенно возразила ему Дочка, имея в виду дриад.

— Придумай, я уверен, у тебя получится, — наставил свою питомицу на истинный путь фейри и, послав ей эмоциональный заряд уверенности, прервал контакт и встретил Октарона — вернулась последняя группа из тех, что разбирались с бандитами.

— Здорово Глава, здорово бухгалтерия, — поручкался с Дриммом и поприветствовал Анариэль бывший комендант. — Вижу пропустили мы все веселье? —

Вместо Дримма ответила эльфийка :

— Да не было никакого особого веселья — деревяшки слились со скоростью звука, даже до рукопашной не дошло. Так что ты немного потерял. — Дримм кивнул, подтверждая ее слова.

— Ладно коли так, — пожал плечами Октарон и обратился к фейри: — Мы готовы, что нам делать? —

— Тоже что и остальным, но сперва кратко доложи, как у вас прошло. —

— Да нормально, без потерь положили всех, среди некомбатов пострадавших нет, со старейшиной переговорили. —

— И как он все воспринял? —

— Без энтузиазма. —

— Ясно, — Дримм вышел на связь с Ласмерил, которая как и все хозяева грифонов барражировала над лесом: — Лилия, давай сюда, прикрепляю тебя к группе Октарона — сориентируешь их на местности, на север до упора (конца леса) и по опушке на встречу группе Светланы. — И уже Октарону: — Сейчас подлетит Лилия и проводит вас. Валите всех кого встретите — нам здесь нужна чистота. Если что, выходите на связь со мной. —

— Понял, — кивнул Главе клана Октарон и вместе со своим отрядом отправился за подлетевшим проводником, а Дримма вызвал Стас:

— Тут небольшое озеро, вроде чистое, только по берегу лягва с собаку размером и с зубами как у саблезубого тигра. Что Глава, не хочешь отведать изысканной французской кухни? —

— Угостишь — захочу, хотя это больше к Повару (Ратулу) . —

— О, Мир (Миримон) подтянулся, — эльфы махали друг другу с противоположных берегов озера, — вместе мы быстро управимся, так что готовься гурманить, Глава. —

— Всегда готов! — ответил старым лозунгом ничего не имевший против лягушачьих лапок Дримм.

— Бобра (Вэнон) и весь его рейд запинали дриады! — вновь вышел на связь Вар. —

— Стас, как закончишь с лягушками, на соединение с Варом, — сориентировал Стаса из Самары Дримм.

До самой поздней ночи шла тяжелая и муторная зачистка леса и многие из игроков повторили судьбу Бобра, но клан Красного Дракона справился, как впрочем и всегда, и в полночь в свете пламени жаркого костра его глава поднял первый кубок на победном пиру.

ПРОДА от 20.05.2016.

Глава 34

Бывший лес додревней, ныне лагерь клана, будущий город Ожившей Бабочки.

Три дня спустя. Вторая половина дня.

Огромный военный лагерь с высоты птичьего полета похожий на проведенный гигантским циркулем круг привольно раскинулся в самом центре сменившего хозяев леса. Новые хозяева не привыкли терять времени даром, и к настоящему моменту бывшая глухая и жутковатая чащоба преобразилась и скорее напоминала парк: исчез весь бурелом и стволы упавших деревьев, внутри территории лагеря царил свет и простор, а небольшое, но самое настоящее озеро лишь усиливало этот эффект.

Драконы хорошо поработали за эти три дня и зачистили все на десятки километров вокруг: всех монстров и чудовищ, всех разумных, но враждебных существ, ну а те немногие из них кто сумел пока избежать подобной судьбы, сами должны были бояться новых обитателей преобразившейся чащобы — их время обязательно придет. Однако как бы хорошо не была зачищена местность вокруг, здоровая и полезная для жизни паранойя не позволила оставить лагерь вовсе без защиты — множество хитрых ловушек и выращенная друидами живая стена охраняли его покой. Впрочем сегодня Драконы, ныне грозные хозяева этих мест, сосредоточились на своих внутренних делах.

Меч едва не вонзился в сердце Менелтора — рассек легкий белый хитон и оставил кровоточащую царапину на коже. Следующий удар прошел над головой едва успевшего присесть воина. Он отступил на полшага, одновременно отбив еще удар и еще один, а потом и сам атаковал, стараясь все же не переборщить.

Туллиндэ с трудом парировала пусть и относительно слабый, но нанесенный рукой ВОИНА, а не как она МАГА выпад, сумела удержать как по своей воле выворачивавшуюся из ладони рукоять и, глянув на песочные часы в руках у Людмилы, с облегчением вздохнула — до конца поединка осталось от силы пара минут.

Со звоном столкнулись в воздухе клинки, точные копии друг друга — даже не вполсилы вновь атаковал Менелтор, с трудом ломая привыкшее совсем к другой скорости тело и контролируя каждый свой удар. Несмотря на такую жидкую по меркам воинов атаку, теперь уже Туллиндэ попятилась назад и бешено махала мечом, пытаясь скрыться за завесой стали. Не помогло! И эльфийка пропустила сразу три удара: два плашмя по бедру и животу и один лезвием по плечу — Менелтор едва-едва поборол инстинкт и чуть не удержал руку — не магу соревноваться с воином в пляске клинков!

Эльф испугался того что сделал и отступил, но раззадоренная эльфийка, не обращая внимания на царапину на плече, пошла вперед и попыталась раскроить голову жениху.

Воин легко ушел от неожиданно ловкой, хотя и все равно недостаточно быстрой для ВОИНА атаки и, оказавшись у любимой за спиной, хлопнул ее мечем по попе плашмя, вызвав возмущенный вскрик развоевавшейся магини.

Многочисленные зрители вокруг служившей местом поединка поляны грохнули хохотом, и почти сразу звонко прозвучал гонг — время поединка истекло, и опустившие мечи поединщики под одобрительный свист и улюлюканье поцеловались.

Поцелуй несколько затянулся, но никто не торопил пару в этот особенный для них день и лишь когда они наконец оторвались друг от друга, к каждому из них подошла команда из шести друзей, своя у жениха и своя у невесты. Друзья подняли на руки не выпускавших из рук мечи эльфов, и под громкие крики толпы понесли их к украшенной цветами колеснице с впряженным в нее огромным белым быком. Менелтора, счастливого жениха, тащили в основном воины, хотя был и один рейнджер, его лучший друг Лаирасул, со стороны же не менее счастливой невесты в качестве друзей-носильщиков выступали сам Глава клана Дримм, Октарон, Морнэмир, Эрваниэль, Лауриндиэ и уже принявший на грудь и декламирующий частушки очень и очень вольного содержания Шутник. Парочку быстро донесли до колесницы и бережно как фарфоровых кукол поставили на нее. Медленно двинулось вперед священное животное Трооатэны и повлекло колесницу по широкому коридору из облаченных в полный доспех спецназовцев, каждый с обнаженным мечом в руках.

Точно неизвестно кому принадлежала идея провести свадебный обряд здесь в только что очищенном от додревней и других враждебных обитателей лесу, а не в одном из залов цитадели, но придумка понравилась всем и главное понравилась и жениху, и невесте.

Первая в клане свадьба просто не могла не привлечь всеобщего внимания и быстро стала общим делом, в котором так или иначе участвовали все, от Главы клана, что часто открывал порталы в Узел и вместе с женихом покупал положенного для церемонии жертвенного белого коня (платил за коня Менелтор, Дримм помогал советом), до последнего зомби, занятого в подготовке лагеря перед церемонией. И вот результат — грубый военный лагерь превратился в волшебное место, украшенное гирляндами цветов, шелковыми и парчовыми полотнищами, шестами с лентами и разноцветными фонарями, а так же многим другим, на что хватило богатой фантазии членов клана, особенно его женской части.

Тем временем неторопливо ступавший бык донес колесницу с молодыми до украшенной гирляндами цветов беседки на берегу приведенного в порядок и облагороженного озера. Именно здесь, в этой самой беседке, походном храме Трооатэны, где находилась статуя бога, его алтарь и жаровня для жертвоприношений, и должен был пройти основной обряд, принесены жертвы, а Туллиндэ и Менелтор объявлены мужем и женой. А затем придет время длинных столов, буквально ломившихся от яств, крепких медов, вин и других напитков, что вскоре хоть и не потекут по усам, в связи с отсутствием оных у мужской части клана, но зато, как в известной присказке, усы не помешают обильному питию попасть по назначению прямо в рот.

Проводила свадебный обряд Людмила. Ну а кому еще его проводить? Вряд ли какая из Земных церквей действовала в игре, а даже если бы и действовала (что само по себе невероятно), согласилась бы поженить парочку игровых персонажей, тем более в реальности невеста давно была мертва. Обращаться к местным неписям-жрецам? Зачем? Когда прямо в клане есть свой собственный жрец (жрица), готовая и имевшая данное богом войны право провести свадебный обряд. Разумеется если ты сказал А, то нужно сказать и Б — церемонию пришлось проводить по всем довольно необычным правилам, которых требовал благословлявший союз бог. Впрочем особой проблемой это не стало — красивый обряд не вызвал особого отторжения ни у жениха, ни у невесты.

Между тем сопровождавшие колесницу друзья сняли с нее новобрачных и понесли их к беседке, где располагался богато украшенный алтарь, а так же успевшая обогнать неторопливую и торжественную процессию Людмила. Одетая в белую с золотом мантию жрица, как и положено по церемонии, осмотрела и засвидетельствовала раны, которые молодые нанесли друг другу, потом приняла у них мечи и положила их в жаровню у алтаря. Поединок и пролитая в нем кровь — первая жертва богу и одновременно доказательство их любви (оба живы и не убили друг друга).

Затем пришло время клятв, но не жениха и невесты, а шестерых свидетелей-носильщиков от каждой из сторон, их поручителей перед богом. Целых полчаса несколько заскучавшее общество на площади, смущенные новобрачные, жрица с нейтрально-благостным лицом, да и сам бог войны (если он присутствовал при обряде) слушали хвалебные речи в адрес каждого из молодых, заверения в чести и воинской доблести, верности данному слову, в конце каждый из свидетелей поклялся своим именем, что те, кто заключают этот союз, достойны, и бог не пожалеет, если его благословит. Последним из свидетелей со стороны невесты выступал Шутник, и общество несколько оживилось, а молодые и жрица напряглись, ожидая от известного веселым нравом, да еще и уже успевшего наклюкаться некроманта какой-нибудь каверзы, но обошлось — Шутник проникся моментом, и в общем-то он всегда знал когда можно, а когда нельзя.

Свидетельские клятвы были принесены, и огонь в жаровне на мгновение вспыхнул так, словно в него плеснули бензин — Людмила немедленно вознесла хвалу услышавшему клятву богу, и вся площадь хором повторила ее слова. После пришло время мечей: клинки уже без испарившейся крови извлекли из жаровни и — чудо (!) — рукояти не обожгли ни доставшую их из огня жрицу, ни снова взявших их в руки молодых — бог войны поверил клятвам свидетелей.

Затем вновь принесли жертвы: молодые со всей силой вонзили мечи в покрытый священными знаками истукан — собирательный образ прошлых, настоящих и будущих врагов народившейся семьи, их символическую жертву Трооатэне, напоминание о том, что он уже получил, и обещание того, что еще получит в будущем. После истукан вместе с мечами отправился в огонь. Еще одной жертвой стал прекрасный белый жеребец — подарок для дружины бога: горло ему перерезала Людмила, тут же ловко подставив золотую чашу под брызнувшую кровь.

Людмиле было жалко жеребца: молодой резвый конек до конца не понимал в чем его предназначение и игриво хватал губами руку жрицы, а затем по мере того как его глаза покидала жизнь, грустно смотрел на нее большими ласковыми глазами. Но обряд должен был быть доведен до конца, и Людмила, подавив в себе неуместную жалость, наполнила чашу до половины, а после кивнула двум исполнявшим роль служителей игрокам — тело жертвенного животного отправилось в огонь, и над площадью поплыл запах паленой шерсти и горелой плоти.

Приближалась кульминация обряда, и в чашу полилась не конская, а эльфийская кровь, кровь новобрачных, заполняя чашу уже до краев. После Менелтор пил из чаши, вернее его поила Туллиндэ, а затем роли поменялись, и эльфика припала к чаше, которую держали руки жениха. Опустошенный сосуд с остатками крови на стенках отправился в огонь, а жрица Трооатэны наконец приняла клятвы уже у молодых. Обряд был завершен — Менелтор и Туллиндэ объявлены мужем и женой, и провозгласившая радостную весть жрица донесла ее до мира громовым, совершенно не похожим на голос смертного существа ревом, а где-то в вышине грохнул громовой раскат.

Позже, когда молодожены сменили испачканную кровью и изрезанную мечами одежду на праздничные наряды и все уселись за огромный П-образный стол, во главе которого сидели жених и невеста, нет, уже муж и жена, пришло время подарков, и первым свой подарок, вернее два подарка, каждому из молодых, преподнес Дримм. Менелтору достался дорогой кинжал в украшенных изумрудами ножнах и с немалыми бонусами для воина что им владел. А Туллиндэ — предмет вожделения всех некромантов клана, перчатка Лавира, очень востребованный среди магов Смерти артефакт, особенно ценный для тех, кто уже перешагнул 6-ой уровень и пытался взобраться или просто даже найти путь на полумифический 7-ой.

Казалось бы что тут такого (?) — всего один уровень вверх для обладателя заветной перчатки, но вот в чем дело: 6-ой уровень овладения заклинаниями был своеобразным потолком, причем не только в магии Смерти, но и в магии других школ, да и судя по косвенным признакам (маги-неписи достигшие седьмого и свитки заклинаний) разница между 6-м и 7-м была даже больше, чем между 1-м и тем же 6-м — такая сила манила и вынуждала магов-игроков биться в этот самый потолок в надежде его проломить. Теоретически потолок можно было преодолеть, и многие маги-игроки старались это сделать, вкладывая очки, выполняя сложные квесты и охотясь за редкими книгами, свитками и артефактами способными им помочь. Но пока никто не смог оставить этот теоретически проницаемый барьер позади, а если кто и смог, то не болтал об этом. Подарок Дримма действительно не имел цены — Туллиндэ, итак сильнейший маг Смерти клана, а возможно и сильнейший в этой школе маг-игрок всего Серединного мира, стала не просто сильней, а перешла на другой уровень силы, знаний, возможностей — вот что сделала для нее простенькая на вид магическая перчатка.

Переплюнуть Главу клана так никто и не смог, но многие пытались (как-никак первая свадьба в новом городе), и на счастливую пару пролился просто таки алмазный (золотой слишком слабо) дождь подарков, пополняя их уже совместный семейный бюджет. Когда же с подарками было покончено, со всех сторон раздались все более громкие крики ''Горько!'' — начался шумный свадебный пир и вино потекло рекой.

Свадебный пир.

Ближе к вечеру.

Альдарон, Морнэмир, Айнон, Элеммакил.

Праздник удался, и несмотря на подступившую темноту, продолжал кипеть и бурлить своим чередом: любители танцев, в основном молодежь, танцевали, а любители хорошо выпить уже лежали под столом. Те же кто не попал в эти две категории, проводили время по-разному: кто-то с крепким желудком продолжал наслаждаться обильной праздничной едой, кто-то любовался танцующими парами, кто-то просто сидел, осоловев от еды и питья, и иногда по привычке орал ''Горько!'', кто-то спал, а кто-то даже в такой день не мог полностью отвлечься от забот. Четверо собравшихся вместе эльфов, вернее трое эльфов, старейших членов клана и один полуэльф, пока что еще кандидат, были как раз из таких и променяли шумное веселье и вино (впрочем каждый из них уже успел принять на грудь) на разложенные прямо среди бутылей и закусок листы карт и схем.

— Уж больно широко Дримм размахнулся, — с сомнением проговорил Морнэмир, указывая куриной ножкой на схематичную карту, начерченную рукой Главы. — Хоть у нас народу и много, а будет еще больше, но СЕМЬ таких же как этот лагерей, каждый окружен валом с частоколом и рвом, плюс живая стена, плюс башни, да на таком расстоянии от центрального лагеря, да еще протянуть между ними всеми как вы ее назвали ''черту'' и замкнуть весь лес в кольцо, как-то слишком уж много — не потянем. —

— Потянем, — уверенно возразил Морнэмиру Альдарон, — сам знаешь, зомби будут пахать без перерыва на завтрак, обед и ужин, не говоря уж о сне, да и заготовки работать умеют куда там..., — тут безопасник попытался найти с кем их сравнить и с удивлением осознал, что за свою долгую жизнь на Земле не видел никого, кто работал бы лучше и быстрей. Впрочем объяснять и не потребовалось — все здесь присутствующие итак это знали.

— Допустим, — Морнэмир со скепсисом в голосе не то чтобы согласился, но признал что такое возможно, только возможно, и тут же задал следующий тоже вполне справедливый вопрос: — Даже если сумеем все тут нарисованное построить, — вновь кивок на схему. — А как охранять и крепости, и эти ''черты''? Это сколько народу понабится? Вот сколько лагерь сейчас охраняют? —

— Нисколько, — ''обрадовал'' его Альдарон, — все здесь пьянствуют, включая нас. — Но потом все же уточнил: — По полсотни спецназовцев и стрелков. Ночью присоединятся 2 смены по 3 двойки из наших (игроков) — ''счастливчики'' уже вытянули жребий. —

— Вот! А я что говорю! — обрадовался Морнэмир. — Минимум по 350 спецназа и стрелков, да на стены между ними нужно будет не меньше, плюс наши. А кто лес будет зачищать? Вот как пить дать, когда начнем настоящую работу, разная пропущенная нечисть полезет из-под каждого куста и начнет портить и зомби, и заготовок! Еще развалины под лесом. А вдруг и оттуда попрут? Если даже не попрут, то все равно зачищать надо! Да и по-любому слишком мало народу на внешних укреплениях, говорю слишком широко размахнулись — серьезного врага не остановить, разве что тех же бандитов или монстра-одиночку. А вдруг степные тролли или еще хлеще орки? Ведь рядом степь! —

— Ну за это не волнуйся, — ничуть не взволновался Альдарон и разъяснил резоны своего спокойствия: — Орков пока можно не ждать. Даже если они узнают, что мы здесь поселились, а со временем обязательно узнают, хоть от тех же бандитов, то пока мы хорошо не развернемся не придут — незачем. —

— Это почему? — удивился Айнон. — Орки ведь постоянно на кого-нибудь набегают, чем мы хуже? —

— Хуже, вот именно хуже, — с улыбкой кивнул Альдарон и пояснил: — В эту сторону вообще мало ходят — нечего взять: полунищий бандитский сброд и нищие Белки и тех, и других попробуй найди, а найдешь, даже хрен и тот вряд ли с них возьмешь. Дальше на север до самых варварских чащ все та же лесостепь и все те же банды, только верховодят в них изгои из варварских племен людей, а не изгои-орки, ну и иногда кочуют мелкие варварские племена, именно кочуют, а не в походы ходят, потому как и там нечего взять. По легенде когда-то в тех местах было несколько небольших людских королевств, но те же орки и варвары их давно задушили с двух сторон и схлестнулись меж собой, потом и до тех, и до других дошло, что их враги — голодранцы, и они разошлись как в море корабли. Орки кочуют в степях и поближе к землям, где есть что взять, аналогично варвары живут в чащобах, а в походы ходят на густо населенные земли, где опять же есть что взять — и тем, и тем тут не интересно. От королевств осталось кой-какое население, но мало и нищее как Белки: банды могут прокормить, да и то кормовая база у них жидкая, и лесные бандиты постоянно грызутся между собой за хлебные места и ходят в набеги в тот же лес или на здешних полустепных ''коллег'', а те соответственно на них. Так что банды может и нагрянут, а вот кого серьезного, нужно будет ждать не раньше чем через год, даже позже. Да и не придет сразу орда, скорей молодняк в пробный набег пошлют, посмотреть как мы тут развернулись, так же и с варварами. —

— Ну допустим, — снова кивнул не до конца убежденный Морнэмир, — допустим все так и есть как ты сказал. Но почему не делать все поступательно? Укрепить, отстроить этот лагерь, потом еще один и еще, и дальше? Зачем так разбрасываться, распылять силы? Почему бы наоборот не сконцентрировать? Быстрее будет. —

— А разве в правилах не сказано, что если замкнуть территорию в кольцо укреплений, то там перестанут самопроизвольно зарождаться новые монстры, и вся огороженая территория будет считаться собственностью тех, кто укрепления построил? — задал невинный вопрос до этого молча слушавший Элеммакил. Вопрос поставил Морнэмира в тупик и не только его одного: судя по отсутствующему лицу Айнона, он залез в интерфейс, а возможно во внутри-игровой чат — проверял информацию, через секунду его примеру последовал Морнэмир. А вот Альдарон ничуть не удивился и не полез ничего никуда проверять, а довольно отсалютовал новичку кубком.

— Блин-н горелый, — в конце-концов ''отмер'' Морнэмир, — а ведь верно, а я то думаю зачем...? — И обвиняюще ткнул пальцем в Альдарона: — На хер ты комедию ломал? Напомнил бы раньше и не было бы глупых вопросов! —

— Хотел, — ни чуть не смутился Альдарон, — но ты так старательно искал слабые места, что я решил погодить — вдруг найдешь. —

— Хорошо, с этим ясно, — все же захотел выяснить все до конца Морнэмир. — Ну а вдруг эта ваша ''черта'' и живая стена друидов подведет? —

— С чего она должна подвести?! — обиделся за свой цех сильнейший друид клана. — В Хлебной никто не жаловался, да и в походах тоже! —

— Так-то оно так, — согласился с его словами Морнэмир, — но одно дело километр, ну два, ну три, но тут-то многие десятки. —

— И че? Принцип-то один — справимся! — сказал как отрезал друид. — Если надо, Глава поможет и остальные маги, опыт опять же таки у нас большой, да и пока не сведенный лес рядом поможет. Не вижу проблем. —

— Может вы и правы, а я нет, — махнул рукой и налил себе вина Морнэмир, — что-то меня на скепсис потянуло — мало выпил наверно. —

— А давайте послушаем что скажет об обороне Элеммакил? — неожиданно предложил так же наливший себе вина Альдарон. — Я ведь не зря его пригласил, он немного понимает в таких вещах, оценит свежим незамутненным взглядом. —

— Давай, — устало согласился неожиданно растерявший весь свой напор Морнэмир, Айнон тоже не имел ничего против — приглашенный Альдароном кандидат в клан говорил мало, но всегда разумно и действительно, как и сказал Папаша, понимал в таких делах. Вот и сейчас его протеже говорил четко и по делу:

— Насколько я понимаю, живая стена может подать сигнал, если на нее нападут? — Айнон кивнул. — Значит и не надо больших сил, тем более будет ров — несколько тревожных групп в узловых точках, ну может быть редкий патруль для гарантии и все. Потом, внутри за стеной будет не дикая чащоба, а осваиваемая территория, так что подкрепления можно быстро подтянуть. Да и караулить крупную опасность будут грифоны с воздуха, и если она будет такой, что мы зная о ней заранее и собрав силы не сможем ее остановить, то каменная стена не поможет, а задержать сможет и такая. — Тут Элеммакил на мгновение задумался, а затем предложил: — Можно вообще ее не сносить пока не достроим каменную и вообще не сносить: сразу чуть вынести вперед и строить каменную за ней — и прикрытие строителям, и палисад перед основной стеной. —

— Так и сделаем, — оценил предложение Морнэмир, Айнон не возражал, а Альдарон был доволен — Кондрат успешно зарабатывал очки в глазах не последних людей (эльфов) в клане.

Некоторое время собеседники отдавали дань уважения богатому столу, потом надрывая горло вопили ''Горько!'' в очередной раз целующимся на публику молодоженам, потом выпили за их здоровье, затем выпили еще и возобновили разговор, но уже не по решенному вопросу с укреплениями, а о той неизвестности, что ждала клан при переселении на Землю и тому, куда собственно переселяться. Сначала Морнэмира и Айнона напрягло, что новичок, еще даже не член клана, в курсе того, о чем не знали многие полноценные соклановцы, но Альдарон их успокоил, поручившись за Элеммакила как за самого себя.

— И все-таки почему Австралия? — с любопытством допытывался новичок у Айнона. Наконец-то захмелевший друид охотно отвечал:

— Хорошо там, всякие сумчатые твари, море, солнце — хорошо! —

— Ну а ты-то сам за что? — спросил Элеммакила усталый, но совершенно не похожий на пьяного Морнэмир, хотя возможно он в силу гигантского опыта пьянок в той земной жизни просто не показывал насколько забрал его хмель-иваныч.

— Я как Альдарон, за Сибирь, — кивнул на активно обрабатывавшего свиную ножку Папашу кандидат в клан. —

— Почему? Боровик (Айнон) конечно поплыл, но он прав: место на отшибе и в тоже время оттуда открыт путь сразу в два океана, в Индию, в Африку, в Азию, в Южную Америку — по-моему хорошо, и климат не чета Сибири. —

— Положение на отшибе закончится в тот же момент, когда кто-нибудь из внешнего мира узнает о нас, неважно европейцы, китайские купцы или индонезийские, филиппинские, арабские, вьетнамские пираты — узнает кто-то один, узнают все, и вся спокойная жизнь тут же закончится. Насколько я знаю, Австралия такой континент, что лучшие, самые плодородные и просто более-менее пригодные для жизни земли находятся на побережье, а у нас под боком будет несколько государств фанатичных мусульман, к тому же потомственных пиратов. Вот ты переживал как мы будем охранять ''черты'', а теперь представь, что придется охранять сотни километров побережья от морских набегов. И еще, 17-й век на дворе — совсем близко главные морские пути из Азии в Европу, там всегда людно. Подтянется весь пиратский интернационал, от арабов до китайцев, ну и конечно ни голландцы, ни испанцы, ни португальцы нас не пропустят. Чуть позже, смотря в начало или середину века мы попадем, подтянутся и лягушатники с джери. Спокойной жизни у нас не будет, разве что несколько первых лет. —

— Блин-н ты, блин горелый! — Морнэмир похоже на некоторое время аж протрезвел. — А я думал, в Сибири будет трудно: ну там казаки, якуты, буряты, монголы и китайцы под боком, а вон оно как — в Австралии может и покруче быть! —

— Я тебе говорил! — напомнил о себе Альдарон, отбрасывая обглоданную ножку и наливая себе вина. — Тебя-то чего в Австралию потянуло? Ты ведь вроде все севера исходил, все там знаешь, все тебе знакомо, будешь как дома, а рвешься на чужбину? —

— Ну не то чтобы рвусь, — немного смущенно пожал плечами Морнэмир и сразу стало ясно насколько он пьян, хотя речь и суждения оставались достаточно четкими: — Как думал-то: спокойно высадимся на отшибе, будем развиваться, строиться, науку двигать, потом когда будем готовы, выберем удобный момент и выйдем на контакт с внешним миром — в общем спокойно, поступательно и без напряга или войн. —

— Не получится, — Элеммакил так же налил себе вина и грустно улыбнулся. — Где бы мы не высадились, будет война — это в природе человека, разве что в Антарктиде, где вообще нет людей. Хотя и там достанут!

— Тогда действительно, раз такая пьянка, то лучше Сибирь. Выпьем за это, за Сибирь! —

Выпили и еще немного поговорили, а потом подбежало несколько эльфиек и чуть не силой утащили более-менее адекватных Альдарона и Элеммакила танцевать, оставив Айнона сладко спать, сидя за столом, а Морнэмира лежа на лавке. Праздник продолжался.

Свадебный пир.

Ночь.

Туллиндэ и Менелтор.

Менелтор.

— Как же все-таки на женщин влияет свадьба! — думал Менелтор под пьяные крики ''Горько!'', страстно целуя податливые губы жены и проникшей в вырез платья рукой лаская ее готовое на все тело под столом. Наконец им с неохотой пришлось прервать едва не перешедший в большее поцелуй и, оторвавшись друг от друга, они устало, но уже привычно кивали и улыбались поднимавшим тосты друзьям. — Нет, влияет даже известие о свадьбе! — мысленно поправился Менелтор, вспоминая о тех вспышках страсти, что происходили с Туллиндэ перед предложением, когда уже все было в общем-то решено, и сразу после него. — Интересно, влияет на всех женщин или только на мою? — на мгновение проснулось любопытство и сразу ушло — ему не нужны были другие женщины, только его Голубка, его Туллиндэ.

— Горько! — вновь заорал в дупель пьяный Робокоп, пытаясь встать и поднять кубок. — Горь..., — друид не договорил — как срезанный выстрелом рухнул рожей в салат, но его крик подхватили, и парочка вновь охотно прильнула друг к другу, жадно будто в первый раз целуясь распухшими от множества поцелуев губами.

Менелтор чувствовал едва сдерживаемую дрожь в прильнувшем к нему теле и сам был на грани, особенно когда рука жены легла ему на бедро и скользнула выше. Они забыли обо всем и уже без всяких криков целовались до умопомрачения и шума в голове, лишь недостаток воздуха вынудил их вновь разорвать объятья.

— Пошли отсюда, — прошептала ему Туллиндэ, и он согласно кивнул, оглядываясь по сторонам: праздник явно подходил к концу, и даже самые крепкие, те кто еще недавно самозабвенно кричали ''Горько'', уже сомлели или разбрелись — отсутствие виновников торжества никто не заметит.

Туллиндэ.

— Наконец-то! — с облегчением подумала эльфийка, когда внявший ее просьбе жених увлек ее от стола и бухого веселья в темноту. Горячие волны гуляли по всему ее телу, и будто пылал пожар внизу живота. Туллиндэ уже не могла сдерживать себя и, в тот момент когда они ушли со света, как тигрица кинулась на мужа — заведенный Менелтор был только за: прижал ее к стенке шатра, задрал платье и начал тушить пожар, гася стоны жены, да и свои, поцелуями. Ну а пьяная и сгоравшая от желания Туллиндэ сдалась: рухнули последние еще державшиеся барьеры, и она почувствовала Василису внутри себя и не только Василису, но и Хугина, что ритмично и мощно входил в нее. Туллиндэ полностью отдалась этому чувству и погрузилась в двойной ритм, ощущая не только восторженно встретившую ее присутствие питомицу, но и чувства, мысли обоих мужчин: искреннюю любовь и яростно-огненное желание Менелтора и животную страсть особо не заморачившегося о любви орка. Оргазм она тоже испытала за четверых и видимо отключилась — слишком много для одной легкой от вина головы.

*

Туллиндэ было страшно — вокруг дикий, жуткий, темный лес — полная чудовищ глухая безлюдная чащоба, а ей всего пять лет, и она была совершенно одна посреди готовой сожрать ее чащи. Девочка, которой была Туллиндэ, с ужасом оглядывалась по сторонам, не зная откуда ей ждать неизбежной опасности и куда бежать — выхода не было. Она села на корточки и, прижав лицо к коленям, разрыдалась от бессилия и страха, ночная белая рубашка, ее единственная одежда, намокла от слез.

Неожиданно девочка почувствовала: она не одна, кто-то стоит рядом с ней, кто-то сильный и способный ее защитить. С надеждой подняла глаза и уставилась на огромную по сравнению с ней фигуру в черных доспехах и с пламенеющим двуручным мечом на плече — фигура протянула ей руку, и девочка с надеждой ее приняла.

Потом было недолгое путешествие сквозь не посмевшую напасть чащобу: девочка росла с каждым шагом и, когда путешествие подошло к концу и спутники вышли на небольшую лесную поляну с хижиной посреди нее, вместо девочки была уже прежняя взрослая Туллиндэ в своих белых доспехах и с посохом Владыки Мертвых в руках, а грозная черная фигура с огромным мечом превратилась в красивую девушку с красными под цвет короткому платью волосами.

Девушка открыла дверь и поманила белую доспешную фигуру за собой. Туллиндэ без колебаний вошла в комнату и очутилась в несколько раз большем чем хижина зале, посреди зала стояла роскошная гигантская кровать, к которой не оглядываясь шла та, что привела ее сюда. Туллиндэ оглянулась — у нее за спиной была стена — дверь исчезла. Эльфийка пошла вперед к кровати и ожидающей ее девушке, шла неторопливо осматривая зал: мраморные стены и потолки и ни одного входа или предмета обстановки, только гигантская на пол-зала кровать.

Туллиндэ хотела задать единственной кроме нее живой душе какой-то вопрос (она и сама не знала какой), но вместо этого сходу впилась губами в податливые губы и стиснула полное желания тело в объятьях, сминая ткань задравшегося платья и чувствуя ладонями упругие ягодицы и даже сквозь доспех ощущая прижавшуюся к ней грудь и закаменевшие соски. Поцелуй затянулся, а в голове у Туллиндэ прорвало плотину — она начала вспоминать, что это за девушка в ее руках.

Пока еще незнакомая знакомка умело и быстро помогла ей снять доспехи и избавиться от одежды, встречая каждый обнаженный участок кожи губами, и все больше и больше пробуждая желание и одновременно воспоминания эльфийки.

Язык уже багровокожей подружки страстно и обещающе скользил по бархатной коже и был казалось везде, умело доводя Туллиндэ до оргазма. Но довел дело до конца не язык, а отчаянные пальцы, что проникли внутрь ее естества и задвигалась внутри нее в сводящем с ума ритме. Ноги не держали содрогавшуюся в сладостной истоме Туллиндэ, но все еще безымянная любовница крепко прижала обнаженную девушку к себе свободной рукой и не давала ей упасть. И вот в тот самый момент, когда вознесенная на вершину блаженства эльфийка выгнулась дугой и закричала, вцепившись в красные как кровь волосы хозяйки руки, она наконец вспомнила имя — Василиса.

Затем последовал долгий, страстный и глубокий поцелуй, а после распаленная Туллиндэ по-варварски разорвала на вскрикнувшей подруге платье и, грубо швырнув ее на постель, бросилась на жаждущее и призывно раскинувшееся тело, вминая его в простыни.

Туллиндэ и Василиса с рычанием катались по кровати одним полным животной страсти клубком и очень долго не могли насытиться друг другом.

*

Очнулась Туллиндэ от голоса мужа и легких похлопываний по щекам. Она поспешила успокоить взволнованного произошедшем Менелтора, сославшись на вино, и постаралась выбросить из головы воспоминания о первом их с Василисой совместном сне.

Жар внутри нее несколько утих, но не ушел совсем — Василиса и Хугин продолжали весело проводить время, теперь уже орк был внизу, а питомица наверху. На мгновение Туллиндэ увидела всю сцену ее глазами и вновь почувствовала возбужденную плоть орка внутри себя, почувствовала возвращающийся жар и вкус поцелуя Василисы у себя на губах, а потому поторопила Менелтора, и парочка чуть не бегом устремилась к своему шатру и роскошному брачному ложу.

Туллиндэ одновременно стыдились своих снов и в тоже время с нетерпением их ждала — у нее непроизвольно мокрело между ног при воспоминании о том что там бывало, и потому она еще сильнее игнорировала питомицу — боялась сорваться, увидев ее наяву. Жалела, ощущая ее боль как свою, но ничего не могла с собой поделать — какой-то иррациональный страх и стыд гнали ее прочь, не давали чувствовать себя в присутствии Василисы спокойно и даже просто смотреть на нее и не покраснеть. И лишь во снах они могли общаться более-менее нормально — там эльфийка забывала свой страх и стыд и не сдерживала ни себя, ни Василису. Во снах ведь был не только секс: они шутили и смеялись, весело общались в разных странных порожденных сном местах, купались нагишом в прозрачных озерах и нагишом же валялись (и не только) в луговых цветах. Василиса учила ее воинским ухваткам как с оружием, так и без, а она ее тому что знал каждый человек, но не знало сотворенное виртуальностью существо.

Система не замечала полученных таким путем знаний и разумеется драться как воин Туллиндэ все же не могла, да и не так давно она брала эти уроки, но уже сумела бы удивить неожиданными для чистого мага умениями. Во время воинских занятий они словно переносились в место похожее на Холм, в тот самый тренировочный зал, где все и началось, и Туллиндэ вспыхнула, дернувшись всем телом, вспомнив что обычно происходило после этих тренировок или даже в самый их разгар, когда жесткий захват или блок с оружием переходил в нечто другое, и на тренировочной арене совершенно не по-борцовски сплетались уже разгоряченные схваткой тела. Эльфийка словно почувствовала на своей коже и губах прижавшуюся к ней кожу и губы Василисы, под руками упругую грудь, а вместо рук обнимавшего ее жениха ей почудились руки питомицы и в то же самое время она ощущала между ног и внутри себя готового ''дать залп'' орка.

Туллиндэ споткнулась едва не упав, но ее поддержала крепкая мужская рука — наваждение ушло, рядом с ней был Менелтор, ее искренне любимый муж.

— Черт! — препятствие в виде целующегося с девушкой Шутника остановила их забег. Девушка, одна из Белок, тех что постоянно проживали в клановой цитадели, испуганно смотрела на них, а Шутник был Шутником, да еще и пьяным Шутником, впрочем оно и к лучшему — всего лишь пара скабрезных пожеланий в адрес молодых и парочки к взаимному удовольствию разошлись, а Туллиндэ, несмотря на снедавшее ее желание, постаралась запомнить лицо Белки, что крутила с ее другом и вторым по силе после нее магом школы Смерти.

Через минуту их вновь задержали и недовольному, но вынужденному улыбаться Менелтору и изо всех сил сдерживающей себя (и не только себя) Туллиндэ пришлось выслушивать пьяные поздравления по какой-то надобности шарошившихся по лагерю Ватсона (Мулкорха), Повара (Ратула) и Диссидента (Халлона). Освободились они только через пять минут, и все эти 5 минут Туллиндэ страдала от удовольствия, пыталась не упасть, держалась за мужа и еле сдерживала стон — Василиса и Хугин разошлись не на шутку и щедро делились своей радостью с ней.

Менелтор.

— Да сколько можно! — чуть не взрывался Менелтор. Прижавшееся к нему тело шибало его как током, и тонкое платье не могло это скрыть, обнимавшая стройный стан рука словно горела огнем, огнем горело и стояло как штык и кое-что еще. Наконец какой-то бог откликнулся на его искренние мольбы, и слишком дружелюбные бухарики отвалили — молодые смогли продолжить свой путь... до ближайшего темного угла, где он вновь прижал тающую в его руках жену и начал целовать ее грудь прямо сквозь тонкое платье.

Шаги множества приближающихся людей помешали тому, что неизбежно должно было последовать дальше. Молодожены едва успели привести себя в относительный порядок, как из-за угла вышел полусотенный отряд — дозорные заготовки (эльфы-стрелки), возвращались со смены.

— Господин, — старший среди заготовок посмотрел на него ожидая приказа, так же замер и остальной отряд, а Менелтор по понятным причинам плохо соображал и несколько растерялся. Выручила его жена, приказав заготовкам идти куда шли. — Слушаюсь, — кивнул эльф-заготовка и неожиданно сказал: — Поздравляю, господин, поздравляю, госпожа. — Остальные эльфы тоже почти что хором высказали нечто подобное и отправились туда, куда их послала Туллиндэ, а молодожены вновь чуть не бегом двинули к своему шатру.

Но на этом их ночные встречи не закончились, уже у самого шатра они увидели целующуюся на скамейке парочку и заинтересованно задержались невидимые в темноте. Юла (Лауриндиэ) сидела на коленях Задиры (Храванона) и не возражала против мужской руки, ласкавшей ее вылезшую в декольте левую грудь.

То что происходило между Юлой и Задирой не очень удивило Менелтора — все давно к тому шло, и это видел любой кто имел глаза: слишком много времени они проводили вместе, а в спаррингах предпочитали друг друга всем остальным. Менелтор искренне порадовался за Задиру — Юла была хороша и как женщина, и как человек, да и как воин тоже превосходила очень многих в клане, в том числе и его, хотя и была ниже по уровню профильного класса (ВОИН). Впрочем недавно Менелтор нашел способ ее догнать, вернее этот способ в лице внезапно проникшейся к нему Дочки нашел его. Сперва он воспринял внезапную дружбу со стороны питомицы настороженно, подозревая совсем другие намерения — репутацию первой соблазнительницы клана Василиса заработала не зря и длинная вереница любовников с готовностью могла это подтвердить, но постепенно понял, что не интересует ее в качестве любовника (даже сперва обиделся, хотя и не собирался изменять Туллиндэ), а нужен ей действительно как друг. Некоторое время он пытался понять, почему именно он? Но вскоре забыл про этот вопрос — то что показывала ему Дочка, было невероятно и не только с ее основным оружием (двуручным мечом), но и с любым другим железом и без него. Уроки и совместные с Дочкой тренировки принесли ему реальную пользу — он стал сильней как воин, лучше стал чувствовать оружие и противников и главное — научился разрывать шаблон заложенных системой знаний и именно тогда понял, почему Юла сильней его, хотя и ниже по классу: она могла действовать, как вне стандартного комплекса приемов, так и внутри его, изменяя или вплетая что-то свое, и Менелтор, благодаря своей неожиданной наставнице, теперь тоже так мог.

Через какое-то время он сблизился с Василисой даже больше чем с лучшими своими друзьями, ближе чем с кем-либо другим, исключая Туллиндэ: обсуждал с ней не только воинские приемы и совместные тренировки, но и с удивительной откровенностью жизнь, надежды и мечты, спрашивал советов насчет отношений с той же Туллиндэ и вообще ему было приятно и легко с ней общаться. А вот самой Туллиндэ почему-то не очень нравилась их дружба, и хотя невеста ничего ему не говорила на этот счет, но он слишком хорошо ее знал — решил что она ревнует к известной своими похождениями питомице и предпринял все что мог для того, чтобы ее успокоить, но и отказаться от того, что давала ему Дочка тоже уже не мог, да и не хотел.

— Молодцы, — странным чужим голосом сказала жена и на мгновение Менелтору почудился красный огонь в ее глазах, но вызванное возбуждением и алкоголем видение тут же пропало, и его, и только его Туллиндэ страстно прижалась к нему и не подставила для поцелуя губы, а буквально впилась в него сама.

Менелтор подхватил ее на руки и, уже не обращая внимания ни на что, в несколько шагов достиг шатра и буквально швырнул их обоих на кровать, чувствуя как руки жены освобождают его от одежды и сам торопливо срывая с нее все.

Туллиндэ.

В конце концов Туллиндэ, девушка (почти девчонка!) неполных 19-ти лет, значительную часть из которых она провела в коме, устала бороться с собой, со своими тщательно, но безуспешно подавляемыми желаниями, со стыдом, страхом, неловкостью, с Василисой, в конце концов даже с собственным телом, и она отпустила себя, отдавшись на волю чувств.... И нежданное озарение! Только теперь в этот самый момент она по настоящему поняла, ЧТО помимо своей любви и дружбы ей предлагала Василиса и по настоящему оценила этот дар — мост и одновременно окно в душу Менелтора, возможность полнее почувствовать его любовь и отдариться взамен, и в тоже время лучше понимать саму себя, словно разглядывая себя со стороны. Ну а Василиса — ее несостоявшийся пет, странное существо, одновременно любовница и мучительница, ее покорная рабыня готовая сделать для нее все и в тоже время хозяйка ее снов и небольшого уголка души. Кто она для нее? У Туллиндэ пока что не было ответа, но одно она сегодня поняла: то что есть и видимо будет между ними, никогда не задавит и не заменит ее любовь и страсть к Менелтору и в то же время наоборот.

В тот самый миг когда эльфийка все это поняла и, перестав ставить барьеры, полностью приняла свою с питомицей связь, она сумела взять связь под контроль и если бы захотела, могла бы ее отключить, поставив незримую, но непроницаемую границу, и никогда больше не чувствовать Василису в себе, не видеть общие с ней сны, возможно даже вырвать из души все свои чувства к ней. Все это Туллиндэ могла, но больше не хотела, а хотела впитать в себя все, что могла от этой связи получить: высокое и низкое, любовь и животную страсть. Возможно позже она пожалеет об этом, но сегодня, в эту ночь Туллиндэ жадно желала многого : купаться в обожании Менелтора и их общей любви, ощущать что ощущает Василиса, когда спит с очередным своим любовником, и конечно чувствовать губы Василисы на своих губах, бархатную кожу на своей коже и ее странную, но беззаветную любовь внутри себя и разумеется получать все те возможности, что эта связь давала ей как игроку — Туллиндэ желала всего и сразу — и Василиса с готовностью выполнила все ее желания.

То что было в эту ночь, Менелтор запомнил надолго — никогда еще его невеста, теперь уже жена, не была такой страстной и жадной до любви. Как будто в ней была не одна женщина, а как минимум две, и обе они знали все его потаенные и самые скрытые желания и фантазии и наперегонки спешили их удовлетворить — сказать что молодой муж был рад такому обстоятельству, значит ничего не сказать. Лишь поздним вечером следующего после свадьбы дня счастливая парочка покинула свое любовное гнездо и вновь включилась в жизнь и дела клана и мира.

Лагерь клана, берег небольшого озера внутри периметра.

Ночь после свадебного пира.

Дримм, Эленандар, Тот.

— Какая красота! — с восторгом в голосе обвел рукой окружность украшенного перед свадьбой озера Тот. С ним трудно было не согласиться: небольшое, но ладное лесное озерцо радовало мир и взгляд своей красотой, особенно в ночную пору в свете 5-и разноцветных лун, ну а теперь, после того как был очищен от мусора берег, а на гладкой прозрачной воде закачались плотики с разноцветными, ярко горящими фонарями, озеро и вовсе приобрело сказочно-неземной вид. Впрочем что в этом удивительного? Вся эта красота действительно находилась не на Земле, а в сказке, рукотворной сказке, родившейся из умов и душ истосковавшихся по чуду людей. — Жаль что всей этой красоты скоро не будет, — немного грустно закончил он и поднял пиалу, словно салютуя чудесному моменту и недолговечной красоте.

— Да, — согласился с ним Дримм и без всяких салютов отпил из своего бокала, — но тут уж ничего не попишешь — судьба. Да и одну красоту потеряет, другую приобретет: оденем его в камень, сделаем набережную, почистим дно и будет городская достопримечательность, а заодно источник воды. —

— Все равно грустно, — остался при своем мнении Тот — ему почему-то было очень жалко лесной красы, хотя само озеро он увидел только вчера.

А вот Эленандара не очень взволновала судьба одного из тысяч, десятков тысяч, возможно и сотен тысяч озер виртуального мира, и он одобрительно кивнул на слова Главы клана:

— Практично. А что план будущего города уже готов, хотя бы в общих чертах? Насколько я помню ваши с Морнэмиром и Светланой споры, вы так толком ни на чем не сошлись, да и у Халлона было свое особое мнение. —

— У Халлона на все свое особое мнение, — слова Дримма вызвали легкие улыбки остальных — всем был известен бунтарский норов Диссидента. — Но в строительстве он ничего не понимает — сам в конце-концов вынужден был это признать, а с Морнэмиром и Светланой мы все же договорились, ну в общих чертах. Концепция довольно простая: мы не стали изобретать велосипед — его изобрели до нас : цитадель на месте лагеря и город на месте леса, — Дримм неопределенно махнул рукой, как бы охватывая весь засыпавший лагерь. — Цитадель и внешние городские укрепления будем делать из камня, а городские строения — посмотрим, тоже хотелось бы камень или хотя бы кирпич, но и дерево сойдет. Тут хорошее дерево, крепкое: правильно обработать, пропитать алхимическими составами, той же ричичой (разработанный алхимиками состав для увеличения срока жизни деревянных строений и предотвращения пожаров), укрепить рунами — будет не хуже камня. — Праздник и выпитое вино явно настроили фейри на благодушный лад, и он был не прочь поболтать.

— Большо-о-й город получится, — будто в сомнении протянул Тот. — Это лес средненький, а город будет большой, не Узел разумеется, но я представлял что-то покомпактней. И зачем вам новая цитадель — по-моему и старая хороша? —

— Во-первых не вам, а нам, — напомнил Тоту о его статусе члена клана Дримм. — А во-вторых, от старой цитадели никто и не отказывается — будет запасным аэродромом, последним убежищем, резервным командным пунктом и заодно хранилищем для особо ценных вещей и лабораторий, — тут Дримм пошутил, — прям как в ''Обители зла'', тем более антураж соответствует — и зомби, да и кое-что пострашней у нас есть. —

— Значит новая цитадель — пустышка для отвлечения внимания, ложная цель? — догадался Эленандар, но Дримм отрицательно покачал головой:

— Не совсем, это будет вполне полноценная цитадель, центр жизни клана и административный центр города и окружающих земель. Мы как можем ее укрепим и обустроим и ни у кого не возникнет даже мысли, что она пустышка, тем более это не так — для всех наших врагов в этом мире, а потом и после переноса городская цитадель станет приоритетной целью, и мы по настоящему будем ее защищать, но если что, нам будет куда отступить. —

— Неплохо-неплохо, — хитрость пришлась Тоту по душе, а вот Эленандар кое-что вспомнил:

— Чебураторы — клан в котором я успел месяцок побыть, практиковали что-то похожее: все считали, их главная база находится в центре системы пещер, но на самом деле это было не так, а вот где их настоящая база, я так и не узнал — они мне не подошли, и я ушел. —

— Ты прав — не новый прием, — пожал плечами Дримм, — но очень хороший, грех не использовать. Мы ликвидируем все следы своего присутствия в окрестностях старой цитадели, замаскируем телепорт и будем ходить туда только через порталы, может соединим ее с новой цитаделью телепортами, благо тут недалеко. Из леса сделаем парк, хотя нет, скорее заповедник, и все — никто не будет знать, что под ним скрывается. Охрана из заготовок будет следить за заповедником, ну заодно и за входом приглядит. Перестраховываемся конечно — пока выключен телепорт, с поверхности в нее не попасть, но если прятать цитадель, то прятать по-настоящему — для всех будет только одна — здесь, — Дримм притопнул ногой по земле, — а вот подземная — только для членов клана. —

— Может сработать, да почти наверняка, — поднял бокал в честь Главы клана Тот, у Эленандара так же не было новых комментариев, и он вернулся к вопросу освоения земель:

— Ну про заповедник-вход в старую цитадель я понял. А поподробней про город можно, да и про остальное? Все-таки 100 квадратных километров — немалая территория. И потом, я помню, на совещаниях что-то говорилось о живых стенах, земляных валах и рвах, а ты ведь про камень и кирпич говоришь? —

— Все правильно ты слышал: сперва вокруг города будут те самые валы, рвы и живые стены, потом заменим их на каменные. Четкой планировки пока нет — не такое это простое дело, да и на местности нужно сориентироваться, но есть общая концепция — четыре городских района, как лепестки цветка вокруг цитадели. Торговый: рынок, лавки, кабаки, всякие другие развлекательные заведения, гостиницы, храм или храмы, там видно будет, немного частной застройки, склады, что будут непосредственно обслуживать рынок. Ремесленный — это уже чисто наша пром-зона: мастерские, мануфактуры — в общем все производства, которые можно не прятать: одежда-обувь, обычное оружие и доспехи, всякая галантерея, ну и все остальные, что лучше разместить прямо в городе, а не за его пределами, так же жилье для рабочих и склады готовой продукции и сырья. — Дримм увлекся и даже забыл про вино и закуски. — Складской — самый большой из районов: склады, склады и склады — все что мы соберем за три года и все что можно хранить вне цитаделей, заодно казармы для городского гарнизона. Вход в этот район только для членов клана и по пропускам. Спальный — почти чисто жилой район: частные дома тех из нас, кто захочет иметь и свой дом, дома для ценных специалистов из неписей, плюс школа и городская больница. —

— Про больницу я понял, — поднял руку останавливая Дримма Тот, — а нафиг школа-то? —

— Ну ты даешь! — немного успокоился Дримм и вновь уселся в кресло. — Кадры решают все. Помнишь кто сказал? А с чего начинаются эти самые кадры? Правильно, со школы: когда мы попадем на Землю, нам придется жить с местными, использовать их в помощь себе, воспитывать и подтягивать на новый социальный и технический уровень, а значит учить. Так что как-чему учить потренируемся пока на Белках, разработаем методики или хотя бы начнем и потом, когда дело дойдет до ''кошек'', то бишь людей на Земле, нам будет легче, да и если ты прав насчет запрета Основы, то и для наших потомков пригодится, — Дримм напомнил Тоту его же сильно взволновавшие всех посвященных слова про запрет Основы в отношении детей у игроков и о том, что запрет перестанет действовать в прошлом.

— Уверен-уверен, — уже в сотый раз подтвердил свою информацию Тот. — Как только перестанет поступать постоянно обновляемый через игровые кварталы код, игроки смогут иметь детей, тела аватар вполне позволяют. —

— Ну дай-то бог, — поднял за это бокал Дримм.

— Если справимся со школой, — как бы про себя задумчиво сказал Эленандар, — можно подумать о чем-то посерьезней, вроде ремесленных училищ, а там и до высшего образования не так далеко. —

— Верно. —

— Я бы хотел поучаствовать, — явно загорелся Эленандар.

— Если не помешает основному делу, то почему бы и нет, — не имел ничего против Дримм. — За образование отвечают Дядя (Девятикратный) и Отличница (Исилиэль): он бывший учитель, она без спец-образования, но по настоящему увлечена идеей. Думаю они обрадуются любой помощи, работенка еще та — сплошной экспромт, ну или если с другой стороны посмотреть — простор для творчества.

— Да, — после минутного молчания заговорил Эленандар, — удивили вы меня, приятно удивили. Пожалуй это одно из важнейших дел для будущего Земли и для нас. Еще раз убеждаюсь, что я тогда сделал правильный выбор. —

— Школа — отлично, все дела, — Тот явно так и не понял, почему возбудился его старший товарищ, — все это хорошо и с городом вроде ясно. А что еще? —

— 3 замка на границе наших земель: Северный — против варваров и бандитов, Южный — против степи, Восточный — больше как резервная точка, по крайней мере здесь в Серединном мире, на западе соответственно лес и старая цитадель. Не взяв или хотя бы не блокировав замки, нельзя будет осадить город — значит любому врагу придется дробить силы, и мы сможем бить их по частям. —

— А разве нам не придется также раздробиться, оставляя в каждом из них гарнизон? — задал вполне резонный вопрос Тот. Он забыл с кем разговаривает, и Создатель порталов с удовольствием об этом напомнил:

— Не придется — в случае чего порталом перебросим всю армию в любой из замков и разобьем тех кто его осаждает и тем же макаром обратно в город или другой замок. Замки будут выполнять и хозяйственные функции: разместим те производства, которые лучше держать подальше от любопытных глаз, ну и подвалы под склады.

— Так это в них вы собираетесь поселить армию заготовок? — вспомнил кое-что из слышимого краем уха Эленандар и вновь попал впросак — Дримм отрицательно качнул головой:

— Нет, заготовок разместим в отдельных военных городках за пределами города, но в видимости городских стен. Городки будут иметь собственные укрепления, казармы, склады воинского имущества и продовольствия, собственные источники воды. Заготовки будут там жить, тренироваться, заодно сами городки послужат фортами в случае осады города. Один полностью отдадим под спецназ — будем наращивать их численность сколько сможем. Второй — под эльфов-стрелков — тоже неплохие ребята, да и в отличие от спецназовцев не такие дорогие. Ну и третий — под разные типы войск, поэкспериментируем: пехота, кавалерия, разные расы, разная стоимость — посмотрим. Остальное пространство займем фермами и вынесенными за городские стены мастерскими вроде кожевников — не очень ценные и слишком вонючие и шумные производства. Заодно поищем и может быть что ценное в земле найдем. Зря что ли у нас столько шахтеров есть? Использовать их как грузчиков уж больно неэффективно, для этого и зомби сгодятся.

— Да-а-а, планов громадье, — явно был впечатлен Тот — лесное озеро окончательно было забыто. — Хорошо что денег теперь достаточно и можно особо не дергаться, — он очень удивился, а потом задумался, когда фейри ему возразил:

— А вот тут ты ошибаешься — дергаться действительно не стоит, но и почивать на лаврах, рассчитывая что взятого в горах хватит на все, тоже нельзя — предстоят колоссальные траты. Смета еще в процессе, но как старый строитель не ошибусь если предположу: выйдет она гораздо большей, чем мы рассчитываем и, как всегда бывает, вырастет в процессе. И это только на строительство города, трех замков, трех укрепленных военных городков. Что еще будем строить не берусь сказать — мы и сами пока не знаем, а ведь нужно делать запасы и для функционирования города как здесь, так и в прошлом, покупать заготовок, нанимать разных специалистов, например, для тех же подземных работ. Если хорошо подумать, 100 км2 не так много чтобы их разбазаривать — производства, склады и многое другое лучше, да и безопасней размещать под землей. Вы же обещали минимум 2 километра под землю? — эльфы дружно кивнули. — Ну вот, на километр мы спокойно сможем зарыться, а все что на поверхности — под фермы, крупные агро-хозяйства и питомники ездовых животных. Опять таки надо будет смотреть, кто лучше подойдет под седло — в отличие от Земли, выбор у нас гораздо богаче, не только лошади, а и другие варианты. Затем, хотя скорей всего в процессе, начнем закупать все что мы захотим взять с собой, и вот тут-то миллионы начнут как семечки отлетать.

— Может не стоит так размахиваться, — осторожно начал Эленандар, — а лучше умерить размах и уложиться в то что есть? —

— Не пойдет! — решительно возразил ему Дримм. — Чем больше мы сделаем здесь: отстроимся, соберем сил, накопим запасов, тем легче нам будет там. Потом, вы забыли? Вскоре мы (клан) начнем стремительно расти, очень надеюсь до определенных вами 10 тысяч — новичков нужно будет прокачивать и это хорошо — сумеем совместить полезное с полезным: получим доход, прокачаем новичков, отсеем шлак, да и старые члены клана не откажутся повысить свой уровень. —

— У тебя есть план как с Гоблинскими горами? — заинтересовался Эленандар.

— К сожалению нет — такая удачная находка вряд ли повторится. Хотя поищем, подумаем, вдруг и надумаем что-нибудь похожее, а пока будем действовать по старинке: квесты, данжи, подземелья, заброшенные поселения фейри — много чего можно найти — верный доход, а для новичков даже и лучше — смогут нормально развиваться. Потом еще пополнимся за счет выведения денег из реала. Тут я или Туллиндэ к сожалению вне игры — наши активы сгорели после нашей смерти, а вот кто может захотят, верней уже хотят. Кстати, — кое-что вспомнил Дримм и обратился к ушедшему в свои мысли Тоту: — С этим возникли трудности, какие-то непонятные ограничения ''Основы'' — ты поможешь их обойти? —

— А, что? — очухался прослушавший вопрос Тот и попросил его повторить. Выслушав во второй раз с готовностью закивал головой: — Помогу, только не обойти — там ничего не нужно обходить, а сделать все правильно. Основа и сама заинтересована, чтобы деньги из реала шли в игру, вот с обратным процессом действительно могут возникнуть сложности. —

— Не для нас — выводить мы и не собираемся. — Дримм оставил вновь вернувшегося к своим мыслям Тота и переключился на ученого и раз уж встал денежный вопрос, предложил: — Вам случайно не нужны деньги для обеспечения процесса: оборудование какое-нибудь закупить, детали, материалы? Пока мы все не вывели средства в вирт, часть можно передать вам, возражений точно не будет — все кровно заинтересованы в хорошей работе установки. —

— Знаете, нужны, — не стал мяться и отказываться ученый. — В основном на амортизацию оборудования, ну и некоторые расчеты проще заказывать профильным институтам, чем делать самому. — Дримм было напрягся, но Эленандар поспешил его успокоить: — Это не те расчеты, что могут вызвать подозрения — к работе машины времени они имеют опосредованное отношение, все что может навести на след я делаю сам или, — ученый кивнул на задумчивого Тота, — делает Дима. —

— Хорошо, полагаюсь на вас. Не рискуйте особо — эти три года вам нужно будет продержаться, так что не привлекайте к себе особого внимания. —

— Почему три? — не понял ученый. — Ведь у нас как минимум 4 или даже 5, да и только потом начнут падать первые мелкие камни, а крупные через несколько месяцев или даже через год. —

— Нет, ты ошибаешься — все начнется гораздо раньше: во-первых, информация выйдет из-под контроля еще до падения первых камней, тут я согласен с Папашей (Альдароном); во-вторых, неизвестно, верней можно с большой долей вероятностью предположить, что будет твориться в мире в последние год-два, тем более когда начнут падать камни — хаос и беспорядки и это в лучшем случае; ну и в третьих, мы не знаем, как при всех событиях будет чувствовать себя ''Основа'', вернее на ''Основу'' плевать, но что будет с Серединным миром? По всем параметрам 3 года — оптимальный срок, быть может получится и дольше, но через 3 года и мы, и вы в реале должны быть готовы в любой момент — контрольное время. Впрочем уже не три, а 2 и 7 месяцев — отсчет пошел сразу после начала вторжения в горы. —

— Жестко, — поморщился ученый, — но наверное так и надо — ты прав. —

— Есть! — неожиданно чуть ли не подпрыгнул в кресле затихший и устранившийся от разговора Тот. — Вспомнил! —

— Ты о чем, Дима? — недовольно сморщился сбитый с мысли Эленандар.

— О деньгах, средствах! — широко улыбнулся Тот и поспешил пояснить явно заинтересовавшимся собеседникам: — Недавно болтали с таким же как я шпионом в вирте, тот мужик с кем я болтал подвизается в клане Десятка, вообще — Десятый вал, но все их Десятками кличут. Так вот, он рассказывал, как его подопечные гребут деньги лопатой, прям не знают куда их девать, а занимаются они морским разбоем в Южном океане: трясут торговые караваны, наведываются к диким племенам на островах и хорошо гребут жемчуг, рабов и все что хочешь, заодно на островах встречаются заброшенные храмы и целые города — там так же можно много чего взять. А ведь у нас в Южном океане есть целый остров...—

— Я понял, — остановил эльфа Дримм — ему понравилась многообещающая идея использовать доступный через портал в цитадели остров как пиратскую базу в богатом Южном океане, но все упиралось в одно но: для того чтобы гипотетическая база приносила доход, нужны корабли, а значит их придется или строить, или покупать — немалые расходы, туманные перспективы, но главное — время, даже в случае покупки, а в случае постройки тем более. Да и, например, лично он даже не представлял как подступиться к такому делу — корабли не водил, не строил и не покупал. Дримм поделился своими соображениями и сомнениями, но как оказалось Тот не просто так вспомнил недавний разговор, а в комплекте с другой давно ему известной и до этого момента бесполезной информацией:

— Значит так, есть квест на морскую тематику. Так себе квест, ничего особенного, много загадок и беготни, а награда в конце более чем скромная, многие из тех, кто его выполнял и даже выполнил жалеют, что только время зря потеряли. Но для нас важен не сам квест и его награда, а место, куда приводит одно из промежуточных заданий... —

Конец первой части второй книги.