— Куда прёшься! — грубо оттолкнул он Дельку, надеясь легко смести со своего пути худощавого паренька.
— Это ты, Барма, глаза разуй! — Асташ свободной рукой оттащил наглеца от девушки. — Если ты шире в плечах, это ещё не означает, что все перед тобой расступаться должны!
— А-а... Это ты, глиномес, — сплюнул под ноги Барма. — Сам голытьба, с голытьбой и связался! Что, объедков и отбросов насобирали по выгребным ямам, пожрать торопитесь?!
Наглость вояки не оскорбила, а лишь раззадорила Дельку, которая всю дорогу демонстрировала Асташу, что вполне справляется с ролью мужчины, и никто не догадывается, что она — девушка.
— А что ты имеешь... — гнусавым голосом осведомилась девушка, да ещё рожицу гадкую скорчила, протискиваясь вперёд. — Погодь, Таш! Что ты имеешь против глиномесов, репьежуй?!
Асташ переглянулся с Истомой, удивлённым поведением сестры не меньше него самого.
— Кто репьежуй?! — возмущённо заорал оскорблённый Барма, по-петушиному наскакивая на щуплого соперника.
Вокруг них начала собираться толпа зевак, привлечённая громкими криками. Кроме того, спорщики перекрыли вход на рынок, что грозило вылиться в приличную потасовку.
Зрители сразу же разделились на два лагеря, поддерживая 'своих' одобрительными репликами и злобно ругаясь на противника.
— Ты! — так же смачно сплюнула Делька. — Это твоё любимое блюдо!
— Сопляк! Ты так хорохоришься лишь потому, что вас трое! — продолжал подскакивать Барма. — А один на один...
— Ты хочешь доказать, что в одиночку я с тобой не справлюсь? — ехидно усмехнулась Делька, используя самые глумливые интонации Энана. — А давай сразимся на руках?! Кто проиграет, жрёт вон тот репей! — Она кивнула на придорожную канаву, бурно поросшую приставучей растительностью.
Асташ снова взглянул на Истому, спокойно наблюдавшего за происходящим. То, что брат не отговаривал сестру от необдуманного шага, успокоило парня и придало уверенности, что Делька победит в сражении и опозорит врага принародно.
— Давай! — необдуманно и самонадеянно согласился Барма, горя желанием наказать наглого мальчишку.
Вся толпа дружно переместилась к ближайшему пустующему прилавку.
Соперники сцепили руки, пристально глядя в глаза друг другу. Тут же нашёлся доброволец на ведение поединка, а по толпе прошлась волна ставок.
— Ставлю на вояку!
— Я тоже на него! Куда этому задохлику?!
— Был бы задохликом, не предлагал бы меряться силой!
— Я эту породу знаю! Жилистые! На тебя, парень!
— А я за крепыша!
— На худого!!
— Всё! Ставки больше не принимаются! — скомандовал добровольный судья. — Ра-а-аз!.. Два-а-а!.. Три!!!
Барма резко сдавил Делькину руку и рывком попытался опрокинуть её на прилавок. Буквально в каком-то вершке от поверхности рука девушки замерла, не позволяя сопернику насладиться столь быстрой победой. Толпа дружно охнула. Почти все присутствующие посчитали, что бой, не успев начаться, мгновенно завершился. Но спокойная физиономия худенького спорщика вселила надежду в тех, кто сделал ставки на него.
Несколько секунд Барма пытался дожать Дельку, но неожиданно встретил серьёзное сопротивление, которое вскоре, к его удивлению, не ослабло, а наоборот усилилось. Через какое-то время их руки снова приняли вертикальное положение, словно они ещё и не приступали к борьбе. Барма повторно попытался провести свой приём, но в этот раз рука соперника даже не дрогнула. Парень почувствовал, как по его лбу заструился пот, а худосочный мальчишка вроде даже и не напрягся. А когда его рука начала угрожающе опрокидываться, он, стиснув зубы, собрал все свои силы, пытаясь переломить ход поединка в свою сторону, но рука его неумолимо опускалась всё ближе к прилавку. Ему даже показалось, что соперник специально удерживает его в таком неудобном положении, дабы унизить перед триумфальной победой, в которой уже никто не сомневался.
Плюнув на правила, Барма решил прибегнуть к запрещённому приёму и провести болевой удар по ноге ничего не подозревающего соперника, одновременно дожав руку. Выбрав удобный момент, он резко дёрнул ногой, но его тяжёлый сапог не встретил на своём пути никакого препятствия. Толпа снова охнула, но на этот раз возмущённо, ибо многие зрители заметили его коварный приём. На что Делька снова ехидно ухмыльнулась, и прижала его руку к прилавку.
— Репьежуй! — злорадно выкрикнула она ему в лицо и скрылась в беснующейся толпе.
Асташ и Том давно поджидали её у ворот рынка, наблюдая за ходом поединка через головы любопытствующих, благо обоим позволял рост.
— Крепко ты его приложила! — радовался Том, не уступая сестре в ехидстве.
— А ты что, не сомневался в её победе?! — поразился Асташ.
— Сам попробуй её победить! — Истома подмигнул ему, давая понять, что дело это бесперспективное. — Механики долго пытались...
Брат и сестра переглянулись, вспомнив, как обескураженно чесал затылок механик Ратмир после Делькиного рукопожатия.
— Сильна... Жалко только, что не увидим, как этот пёсий потрох репьи жевать будет!
— Да ладно тебе, Таш, с него и так станется... — Тон у Дельки был донельзя довольный. Но, вдруг она нахмурилась, явно что-то обдумывая. — Погоди, так это он?! — Асташ кивнул, невесело ухмыльнувшись. — Да я ему... — Девушка решительно развернулась, намереваясь вернуться к месту поединка.
— Неделька, не надо... — тихо, а от этого более проникновенно, попросил Таш, уставившись в землю.
Делька нехотя остановилась, но её мстительно тянуло вернуться назад и навалять этому Барме по шее. И про репьи не забыть!
Она недовольно шмыгнула, утерев кулаком нос, и сердито потопала в сторону постоялого двора.
— Неделька, — поднял брови Том, не обращая внимания на её манёвры, — даже так... А что, мне нравится... Неделька!
— Том! — возмутилась Делька, не оборачиваясь. — Гриня я!
— Да, конечно... Гриня... Но потом... — излишне мечтательно протянул Истома.
— Тимоха! — прошипела Делька, прибавляя шагу.
— Да ладно, молчу...
Поисково-спасательная команда терпеливо ждала окончания посадки, намереваясь только перед самым отплытием проследовать на судно. Авиатаниэль должен был в последний момент отвести всем свидетелям глаза, чтобы они твёрдо верили, что эта группа путешественников села на корабль и отправилась к острову сарацинов. Пассажиров было ещё довольно много, так что торопиться им было некуда.
Делька сидела на бухте канатов и исподтишка разглядывала людей, снующих по пристани. Те, что занимались привычными делами, не вызывали в ней интереса, впрочем, как и те, что провожали отплывающих. Девушку больше интересовали субъекты, которые пришли на причал явно без дела. Одни бесцельно слонялись между прощающимися людьми. Другие, со скучающими лицами, разглядывали корабли. Третьи наблюдали за всеми, стараясь не демонстрировать этого.
Девушка усмехнулась про себя, подумав о том, что кто-то, точно так же, как и она сама, может наблюдать за ней. Ей даже показалось, что она чувствует чей-то напряжённый, недружелюбный взгляд. Мотнув головой и стараясь отогнать навязчивые мысли, Делька, как бы невзначай обернулась и встретилась глазами с цепким, ненавидящим взглядом. Парень, столь зло разглядывающий её, перевёл взгляд на Орвида, потом на Асташа, сплюнул в сердцах, развернулся и скрылся в толпе.
— Папа, — тихо позвала Делька. Наместник обернулся и мимикой изобразил вопрос. — А второго наёмника зовут не Барма? — Орвид кивнул. — Я его только что уволила, — хмыкнула девушка, указывая на удаляющуюся фигуру вояки.
— Он всё-таки пришёл? — удивился отец. — Странный наёмник. Я бы и сам его уволил. Но, к тебе же никто не подходил!
— А он издалека напугался, — улыбнулась Делька, — и решил не связываться... с глиномесами!
— Хм... рассказывай, чего ещё успели натворить? — вздохнул Орвид. — У вас это в последнее время мастерски получается.
— Понимаешь, папа... этот тот самый тип, который подставил Таша...
Глава тайной службы в который раз перечитывал стандартный месячный отчёт одного из своих офицеров и старался не ошибиться в своих выводах.
Микита Долгуша докладывал, что очередное покушение в ильвилесском храме на боярыню Милолику Рыльскую предотвратила некая девушка по имени Адель, которая обладает необычными магическими способностями. Эта девушка и её брат Истома очень недолго прослужили у боярыни в качестве телохранителей, но по семейным делам отказались от столь привлекательного места. Других подробностей о столь занимательной парочке в отчёте не было, что весьма огорчало Бороду. Если бы Микита написал, в какую сторону уехали брат с сестрой по своим семейным делам, не пришлось бы сейчас разыскивать самого Долгушу, отправившегося вслед за своей хозяйкой в неизвестном направлении. Интуиция подсказывала главному тайничему, что так заинтересовавшие его люди удалились в разных направлениях, а вот в каких именно, надо было срочно узнавать. Борода понимал, что скорее он найдёт Микиту и боярыню, чем двух, никому неизвестных, простолюдинов, но потеряет время. А следы девушки Адель, которую в Ильмении не искали разве что божники, совсем потеряются на обширных просторах княжества. В качестве утешения могли служить лишь более подробное описание её внешности и то, что совсем недавно она была в столице.
Вызвав своего порученца, Борода выдал ему срочные указания и велел сообщать результаты розыска Микиты или неуловимой Адель в любое время дня и ночи.
Ещё его беспокоило отсутствие брата Милолики, Милослава Вербного, который исчез из столицы одновременно с сестрой, и с тех пор о нём ничего не было известно. А то, что две эти истории так тесно переплелись между собой, и, возможно, стали единым целым, категорически не нравилось старому тайничему. Доказывать одному Шадру свою непричастность к трагической гибели девчонки было бы делом трудным, но вполне осуществимым. Да и сам гроссмейстер попыхтел бы, да и махнул рукой от безвыходности. Вину за появление столь опасной особы с Ордена Змеи никто не снимал. А вот связываться с молодой боярыней, обязанной жизнью этой Дельке, себе дороже. Милолика и князю не постесняется пожаловаться, и в обществе рассказать, а это вызвало бы ненужные пересуды. Похищения и убийства людей по политическим мотивам и так было трудно скрывать, и совсем ни к чему, чтобы сведения о необычной девушке стали известны народу. А ведь приказ сыскарям был выдан однозначный: уничтожить девушку под видом несчастного случая или разбойного нападения.
Борода снова глубоко задумался, решая: отменять первоначальный приказ или нет, и что делать во втором случае с Делькой?
— Хм... Что делать? Для начала её надо найти... а вот с этим как раз проблема! Словно помогает ей кто-то. Узнать бы, кто?
— Авиатаниэль, ежей тебе в глотку, что произошло?!!
Орвид едва сдерживался, чтобы не начать избивать бестолкового эльфа. Лишь искреннее удивление и ужас в глазах Ави остановили наместника от расправы.
— Шоэн... хитрый упырь, — со слезами в голосе простонал молодой эльф, пытаясь сосредоточиться и что-то срочно придумать.
Переход по шлюзам прошёл на удивление легко, но предпоследний, на котором они собирались остановиться, преподнёс им страшный сюрприз: из него вышли только Орвид и сам Авиатаниэль. Ни Таша с Томом, ни Дельки с Зариной на выходе не оказалось. Куда они могли деться, Ави даже представить себе не мог. Он старался собраться с мыслями, но перекошенное лицо наместника, обещавшее быструю, но очень мучительную смерть, сильно отвлекало его от дум.
— Где они?!! — ярился мужчина, из последних сил сдерживая свои агрессивные порывы.
— Где угодно... — огрызнулся эльф. — Не мешай!!! Орвид, я должен всё обдумать, а ты меня отвлекаешь! Дай мне сосредоточиться, в конце концов! — набросился Ави на наместника.
К удивлению эльфа ответной реакции на его крик не последовало. Орвид махнул на него рукой и сам удалился за ближайший куст незнакомого разлапистого растения, оставляя Ави наедине со своими невесёлыми мыслями. Оказалось, что это ещё хуже, чем сердитый взгляд, сопение и сжатые кулаки с побелевшими костяшками. Но требовать, чтобы Орвид вернулся, у Авиатаниэля не повернулся язык. Он горестно вздохнул и принялся рассчитывать последний переход по шлюзу, пытаясь понять, в какой участок заклинания была встроена ловушка и, самое главное, куда делись люди?
Орвид, мрачный как грозовая туча, оставив эльфа, нашёл в зарослях подходящее место и принялся тиранить Энана. Вернее, попытался добиться от него хоть каких-то объяснений, но дух отмалчивался, лишь раз буркнув что-то, напоминающее: 'Отвяжись!'. Наместник был уверен, что Энан, как и Ави, сосредоточенно решает, куда пропали дети? Не мог дух оставаться в стороне и не попытаться что-то сделать! Всё-таки Истома был ему действительно дорог. Да и Делька после путешествия к эльфам по Даграм заслужила благосклонность Энана.
Минуты тянулись мучительно долго, словно время остановилось. Неизвестность угнетала, сковывая сердце холодными липкими нитями мрачных мыслей. Деятельная натура Орвида требовала от него немедленно что-то предпринять, а рациональный ум пытался разобраться в ситуации. Несостоявшийся маг стал вспоминать всё, что когда-то знал по теории построения телепортов, особенно раздел 'Ответвления, разделения и кольцевое построение'. Он был уверен, что они попали именно в такую ловушку, и надо установить, сколько рукавов было у этого злосчастного телепорта?
Истома изо всех сил старался помочь Ташу выбраться им обоим на берег хотя бы живыми. Со здоровьем будут разбираться потом, когда выплывут из ледяной горной реки, стремительно нёсшей свои воды по перекатам. Силы у обоих парней было предостаточно, а вот плавать умел только Таш, и, хоть и учили их в гарнизоне спасать утопающих, делать это приходилось в морской воде, которая неплохо держала тела на поверхности и была несравнимо теплее. Ко всему прочему, парни упрямо пытались не утопить свои дорожные мешки, понимая, что от этого может зависеть их жизнь.
Асташ первым почувствовал под ногами каменистое дно. Подтащив к себе Тома так, чтобы парень мог стоять, передохнув пару секунд, он снова двинулся к вожделенному берегу, до которого оставалось каких-нибудь десяток шагов. Но последние метры давались всё труднее и труднее, словно вода уносила их силу с собой. Ноги соскальзывали с обкатанных камней, не позволяя стоять нормально, мышцы сводило судорогой от холода, зубы выбивали дробь. Таш сделал последний рывок, буквально выкидывая своё тело на берег, усыпанный крупными валунами. Истома попытался повторить его манёвр, но его нога соскользнула с камня и подвернулась в лодыжке. Охнув от резкой боли, Том потерял равновесие и с головой ушёл под воду. Благо, Асташ выбрался на берег чуть ниже по течению и сумел перехватить его за подол куртки, иначе парень не смог бы справиться с течением. Откашлявшись и продышавшись, Том стал стаскивать с подвёрнутой ноги сапог.
— Раздевайся! — строго скомандовал Таш, стаскивая с себя мокрую одежду. — Полностью раздевайся!
— Так ведь холодно... — засомневался Истома, но вслед за ним стал стягивать куртку.
