— Какая ты, Ольга, недоверчивая, когда выпьешь... Ладно. Грэйв, протрезви ее, задействуй имплант, обучи им пользоваться, а потом, пока я сплю, исполняй все ее голосовые приказы. Только спички ей не давай.
Макс сел на диванчик и пропел заплетающимся языком:
Спички детям не игрушка
Не забудьте их убрать!
Не оставьте на подушке,
Не бросайте под кровать!
Попадут ребенку в руки,
И устроит он пожар.
Вам тогда...
Что случится "тогда", Ольга так и не узнала, Макс уронил голову на грудь и затих. Она мечтательно улыбнулась и показала спящему язык
* * *
* * *
* * *
* * *
— Где подушка? — подумал Макс и открыл глаза. — Почему крышка медкапсулы так далеко?
Повернуть голову было трудно, еще труднее было сесть.
— Черт, такого "вертолета" уже лет двадцать со мной не было. И язык совсем сухой.
До медкапсулы было метра два, под Максом был короткий кожаный диванчик, которого еще вчера в медблоке не наблюдалось. Нога где-то там, далеко внизу, зацепилась за стеклянную бутылку, и та покатилась по полу.
— Газировка! — с вожделением подумал Макс и потянулся к бутылке. Вестибулярный аппарат не cработал и Макс очутился на полу. Лежать было лучше, чем сидеть, вот только что-то твердое упиралось в ребра, пришлось повернуться набок. Твердое оказалось еще одной бутылкой минералки, только совершено пустой. До первой бутылки было дальше, чем до синтезатора, и Макс, с трудом поднявшись, двинулся к нему. По дороге взбунтовавшаяся земля начала раскачиваться и, если бы не оказавшаяся рядом медкапсула, Макс снова оказался бы на полу.
— Нафиг мне эта вода, если есть кое-что получше, — решил он. — Вчера, похоже, я несколько перебрал, если даже в этот вытрезвитель не смог забраться. Сейчас уже полегче... сейчас точно залезу... черт, какие ноги у меня тяжелые... Похоже, что наконец-то и мозг омолодился, пришел в полное соответствие с возрастом тела. С чего бы иначе я начал строить глупые понты насчет "кто больше выпьет"? Интересно, Ольга до кровати добралась или прямо там, на палубе похрапывает? Нет, вроде она сюда направлялась, доползла, а тут такой облом.
Введенные в нужные точки организма препараты быстро победили и сушняк, и головокружение. Сразу начали возвращаться воспоминания о бурной вечеринке.
— Да... погудели, мать его за ногу... Вот откуда это лежбище. Это ж я вчера Ольгу первой в медкапсулу отправил, джентльмен хренов, а сам диванчик соорудил, сел и начал своей очереди дожидаться. Ну и уснул, конечно же. Значит, она трезвенькая вылезла и увидела на диване эдакого спящего свинтуса? И что теперь делать, как оправдаться то? Совсем разучился управлять эмоциями. Довыпендривался! Как маленького "на слабо" развела!
Закончив процедуры, Макс вылез из медкапсулы, отправил лежащие на полу бутылки обратно в синтезатор, развоплотил диванчик и оглядел медблок.
— Всё, делать тут больше нечего, надо Ольгу искать. Сам чуть не умер, а каково было бедной девочке?
Ольги не было ни в гостиной, ни в ее комнате. Макс включил в окне реальную картинку пляжа, вгляделся.
— Да, разруха полнейшая. Не тихий уютный пляж, а какой-то Диснейленд. Пирс, вышка, спираль водяной горки. Два водных мотоцикла, к одному привязано какое-то надувное чудо. И Ольги не видно.
Пришлось поинтересоваться местонахождением сестры у грэйва. Тот бесстрастно сообщил, что она в спальне Макса. Настолько бесстрастно, что в его голосе почудилась какая-то ирония. Некоторое время Макс стоял перед дверью, размышляя, все ли он вспомнил и надо ли ему стучаться в свою собственную комнату или нет. Вошел без стука.
Ольга в одних только трусиках от купальника, сидела в его постели и... Макс сглотнул. Сестра была не одна. Еще одна Ольга сидела в кресле, а две другие Ольги отпихивали друг друга от невесть откуда взявшегося в комнате зеркала. Когда Макс был замечен, Ольга на кровати пискнула и нырнула под одеяло. Остальные трое стыдливости не проявили и вызывающе воззрились на него.
— Вот блин... — подумал Макс, — оказывается, я не все вспомнил. Грэйв, почему их четверо?
— Голограммы, — ответил тот.
— Сам вижу, — огрызнулся мигом прозревший Макс. — У них сиськи больше, чем у настоящей Ольги.
Макс шагнул к синтезатору, достал из него халатик и положил его на тумбочку у кровати.
— Одевайся, нечего меня и себя смущать, не на пляже и не в бане. А этих, бесстыдниц, — Макс показал на остальных трех — я развоплощаю, чтобы ты себе голову не забивала. Да, красиво, эффектно, соблазнительно, но я уже говорил, что сразу нельзя.
— Подожди, Макс, — попросила Ольга, — я еще размер не выбрала. Ну посоветуй, какой лучше, какой тебе больше нравится.
Макс присмотрелся, оценивая параметры предстоящего апгрейда.
— Вот эта, справа, вообще никуда не годится. Перебор. Небольшой, но все-таки перебор. Смотрится отпадно, пока тело вертикально, а вот если его наклонить вперед, форма потеряется и получится черти что, чисто на любителя. А из двух других... Даже не знаю... Нет, все-таки лучший вариант у той, что в кресле сидит. Ну, довольна? Свое мнение я высказал, можно убирать? А то, как-то они меня смущают, особенно эта, которая правая.
— Ладно, убирай, — улыбнулась Ольга. — Забавный ты, от живой сестры глаза отводишь, а на голограммы таращ...
Одеяло, укрывавшее Ольгу, исчезло. Заодно исчезла и сама Ольга. Макс помотал головой, стряхивая наваждение и огляделся. В комнате осталась та Ольга, которая сидела в кресле. На лице ее была улыбка от уха до уха. Макс уставился на неё.
— Ой, Макс, видел бы ты сейчас свое лицо — произнесла Ольга и залилась смехом. — Ну ничего, грэйв запись вел, так что еще увидишь... Как ты с этим фантомом разговаривал...
Пока Ольга веселилась, Макс не мог оторвать взгляд от ее новой, задорно подрагивающей от смеха груди. Мысли совершенно смешались. Как, кто, когда, зачем, что делать и кто виноват — ни одна из них не могла выйти на первый план. Максом овладела полная растерянность. Его посадили в лужу. Его, который крутит судьбами всего мира, посадили в лужу. И кто — глупая напившаяся до безобразия девчонка? Или, как всегда, сам дурак? Конечно, сам.
Как только мысль о дураке вышла на первый план, остальные разбежавшиеся мысли тут же встали на свои места и Макс узнал у грэйва, каким именно образом Ольга добилась своего. Действительно, дурак. А она умница. Протрезвела и сразу все поняла. Какие там фильмы, какие там тряпки, это я ей и так дал бы. При первой же подвернувшейся возможности исполнила свое самое главное желание. И как мне теперь уговорить ее все назад вернуть? Добровольно отказаться от такой аппетитной части своего тела, пусть и временно, наверное, невозможно.
Аппетитный предмет созерцания вдруг выпал из поля зрения. Девушка встала, подошла к кровати и накинула предложенный Максом халатик.
— Маловат чуток, пуговицы не сходятся, мешает что-то, — дурашливо пожаловалась Ольга. — Не посмотришь, что именно? Ну чего ты дуешься? Классно я тебя разыграла? Это тебе моя маленькая месть за гаишника. Ну, скажи, что классно, не будь букой.
— Да, недурно, — кисло улыбнулся Макс. — Но тебе просто повезло, что я совершенно забыл, что дал тебе возможность покомандовать грэйвом. А если бы вспомнил да поинтересовался у него, что ты там ему приказывала, пока я спал?
— Ну как ты мог вспомнить? Ты же был пьян, как сапожник. Просто в дрова. В таком состоянии невозможно что-нибудь запомнить. Это тебе урок — не пытайся перепить того, кого знаешь лишь на чуть-чуть. Тем более девушек с опытом.
— Да какой там у тебя опыт?
— Представь себе, большой. Не забывай, что я вчерашняя студентка из общаги. Это на первом курсе мы еще дуры дурами, не понимаем, что может случиться из-за лишней рюмки. А когда однажды одна из твоих подруг залетит от святого духа... Ладно, не хочу об этом.
— Вы что там, каждый день квасили, типа тренировались? Ну мы же поровну выпили, я отъехал, а ты, получается, нет.
— Секрет! Ну какая тебе разница то? Главное, я своего добилась — смотри, как я классно выгляжу! Хочешь потрогать? Ну ведь хочешь?
— Да, хочу. Но не буду и кончен разговор.
— Но почему? Ну ведь никто из парней не отказался бы, если бы я предложила, у вас же только это на уме, кого-то потискать. Почему ты...
— А ты еще папе своему предложи, — разозлился Макс. — И вообще — полюбовалась на себя и хватит. Пора в Белогорск. Возвращаем прежний размер, не совсем прежний, а совсем чуток добавим, так чтобы...
— Ни за что. Чтобы я сама дала себя изуродовать? Я всю жизнь мечтала... ну не всю, а со старших классов... А теперь, из-за твоих дурацких капризов...
Ольга плашмя плюхнулась на кровать и победно зыркнула на Макса.
— Ты, конечно, можешь меня связать и силой в свою медкапсулу запихнуть, но этого я тебе никогда не прощу. И предупреждаю — я буду кусаться и царапаться.
— Ну и оставайся здесь. Не буду я с тобой нянчится. Все, я возвращаюсь, а ты остаешься. Даю тебе пять минут, чтобы одеться, вот тебе платье, вот туфли. Через пять минут папу твоего приведу, пусть он тебе мозги вправляет.
Макс вышел из комнаты, попытавшись хлопнуть дверью. Не получилось, хитрые петли в последний момент смягчили удар. Постоял обещанные пять минут. Упертая Ольга не выходила, не бежала за ним, виновато виляя хвостиком и послушно соглашаясь на даунгрейд. Макс открыл портал и шагнул в другую реальность.
* * *
— Нет, Максим, это у меня в голове не укладывается. Никак не укладывается. Это уже не родство, это что-то другое. Нет в русском языке определения этому. Разные это люди, разные. Я вот на себя эту ситуацию примерил. Разветвишь ты наш мир, приведешь ты сюда мою копию, поставишь передо мной — это ведь уже не я буду, а другой человек.
— Ну в каком-то плане ты прав. Только если смотреть именно с твоей точки зрения. А с точки зрения твоей жены — и ты это ты, и он это ты. И с точки зрения твоих дочек — и ты папа и он папа. Или вот если я сделаю копию Ольги и приведу их обоих к тебе — ты кого из них оттолкнешь? Я даже подскажу тебе, которая из них копия. Скажешь ей, ты, мол, не моя дочь и все тут? А вся разница между ними будет лишь в том, что одна из них на несколько мгновений больше на свете прожила. Ну, вот так вот и заявишь ей — ты не моя дочь?
— Не знаю... Но ведь у этой копии Ольги в другом мире останется свой отец — моя копия. И ей будет куда вернуться. Она должна будет вернуться, а то тот другой я очень расстроюсь там.
— А вот ни фига. Я не собираюсь раскалывать этот мир на две реальности. Мало того — я делаю всё, чтобы его никто не мог расколоть. Никто и никогда. Понимаешь, у меня, кроме вас, здесь уже образовались другие близкие мне люди, и я не хочу, чтобы в другом мире они остались без моего присмотра. А вот копию конкретного человека я сделать могу, достаточно привести его вот в такую вот доисторическую реальность, и раскалывать уже ее. Так что у обоих Ольг будет только один отец — ты, именно ты. И ты что, одну из твоих Ольг не признаешь? Признаешь, как миленький, я нисколько в этом не сомневаюсь.
— Ладно, племянник, убедил. Но все равно мне надо над этим как следует подумать.
— Думай, кто ж тебе не дает. Ты, дядя, хоть и моложе меня, но все равно старый какой-то, мозги еле шевелятся. А вот Ольга моментально признала во мне двоюродного брата.
— И давно ты это ей сообщил? — в голосе собеседника Максу послышались нотки то ли обиды, то ли ревности.
— Да не очень. Но все равно, она не могла успеть тебе рассказать, даже если захотела бы.
— Скрытная она у меня, — пожаловался полковник. — Недавно вот сдала в Томске на права, а я ни сном не духом. А тебе вот рассказала, так ведь? Иначе с чего бы это ты оформил доверенность на ее имя?
— Да, похвасталась, — соврал Макс. — Она ведь тогда меня ровесником считала. Сейчас, когда она знает, сколько мне лет, может и не стала бы хвастаться. Возрастной барьер.
— Ну а Аленка знает про тебя?
— Да нет. Молодая она еще, чтобы доверять ей такие страшные секреты.
— И что же в них такого страшного?
— Да понимаешь ли... Одной подруге расскажет, та другой... Дойдет до соответствующих структур, те не поверят, но копать на всякий случай начнут. По документам ничего не нароют, как ни старайся, а вот когда до живых людей дойдут, которые должны были знать меня, к примеру, школьником... Представь себе такой диалог:
— А кто это такой на вашей выпускной фотографии?
— А хрен его знает, в первый раз вижу.
— Вы что, не рассматривали фотографию, сразу в альбом положили?
— Рассматривал, но эту наглую морду вижу в первый раз. И вообще, век воли не видать, я точно помню, что тогда между мной и Колькой никого не стояло. Да вы, гражданин начальник, у Кольки спросите, он то же самое скажет...
Полковник улыбнулся.
— Да, тогда тобой уже серьезно заинтересуются. Ну и что? Помурыжат полгода-год, потом выдадут настоящий паспорт...
— Ага, выдадут, догонят и отправят лес валить за подделку документов. Нет, полгода-год, это если бы я попал к вам, как говорится, голый и босый, да еще из мира, технологически более отсталого. Что тогда с меня было бы взять, кроме анализов. А я, во-первых, жил в мире, где практически у каждого в кармане беспроводной телефон, где практически в каждой квартире компьютер и масса неизвестных вам технических прибамбасов. Даже с этим мне обеспечена золотая клетка на долгие-долгие годы. А во-вторых, у меня есть техника из далекого-далекого будущего, наличие которой не скроешь, потому что так подделать документы вашими средствами невозможно. И, значит, клетка уже пожизненная, а чтобы не ерепенился — на это заложники есть.
— Да, это у нас могут — помрачнел полковник. — Правда, не так, как раньше, времена все-таки изменились.
— Времена всегда одинаковые. Вопрос стратегический, и ни одна страна церемоний разводить не будет. Так что — или полная секретность или придется всех близких мне людей выдергивать из их привычной жизни. А потом — близких их близких. Ну и так далее.
— Теперь понятно, почему ты к нам двоюродным племянником заявился. И общаться можно и тайна под замком. А я, дурак, все испортил, Шерлок Холмс недорезанный.
— Да ладно, чего уж там. Я и сам виноват, подвела меня привычка ездить на машине даже там, где можно пешком дойти. Теперь надо думать, как нам дальше быть. Мои рекомендации — для Аленки и твой супруги я остаюсь двоюродным племянником. Как-нибудь потом им расскажем, надеюсь, они тогда не очень на нас обидятся.
— Согласен. Только... За себя я уверен, что не проговорюсь, а вот за Ольгу отвечать не могу. Зря ты ей рассказал, запросто может Аленке разболтать.
— Думаю, не разболтает. Она девочка умная. С Ольгой другая проблема. Ей надо временно уехать из Белогорска. Ненадолго, максимум на полгода.
— Это почему? Только на работу устроилась, и вот, уже уехать, да еще на полгода...
— Видишь ли в чем дело... Медицина будущего очень далеко шагнула, ей не только отрастить отсутствующую ногу — раз плюнуть, ей ничего не стоит за несколько часов прирастить третью... А такие мелочи, как чего-то убрать или чего-то увеличить — вообще тьфу. У тебя, вот, шести зубов нет, три коронки стоят, пять зубов с пломбами. Хочешь, новые зубы вставлю, все будут ровные, белые и здоровые? Минут пятнадцать займет, и никакой боли. Хочешь?
