— Да я так и думал, только ждал, когда кто-нибудь из вас скажет. — Хмыкнув, Лекс насадил на вилку очередной кусок мяса, вгрызся в него крепкими зубами и невнятно добавил с набитым ртом; — Знаю же, как вы любите посмеяться над бедным парнем, когда он ошибается. Эх, Настоятель называется, напортачил, как самый бездарный ученик!
— Боюсь, дело обстоит несколько иначе, — негромко, но исключительно холодно обронил Гилсвери, наконец оставив в покое светильник и обратив лицо к присутствующим. — У меня давно были подозрения, что Настоятель склонен к мировоззрению наблюдателей.
— Не может быть. — Онни резко повернула голову и наткнулась на пристальный взгляд мага, обычно бледно-голубые глаза которого сейчас блестели начищенной сталью, а прямая, напряженная спина выдавала испытываемую им тревогу. — Он же сам предупредил, что портал может быть не стабилен...
— Вот именно. Зачем мне говорить о том, что я и так знаю лучше его?
— Но он теперь знает о нашей миссии! Чем это нам грозит в дальнейшем?
— Все, что он мог сделать своими силами, он сделал. Хуже, если он послал весточку своим сторонникам... Но так далеко он, как мне думается, еще не зашел. Он наблюдатель сам по себе, по собственным убеждениям и без связей с другими. Так что о нем можно теперь забыть, следует исправлять то, что он натворил.
— А есть смысл вообще что-либо исправлять? — Лекс пожал широкими плечами, размахивая вилкой, точно миниатюрным мечом. — Может быть, труп нашего знакомца давно уже пошел на корм рыбам?
Ответ мага был сух и категоричен:
— Он жив. Сколько раз он уже мог погибнуть, и каждый раз что-то ему помогало. Немалое значение, конечно, имеет и его собственная сила. Твоя сестра, Онни, просто молодец. Все правильно сделала...
— Ты его чувствуешь сейчас? — встрепенулась сотница.
— Нет. — Маг едва заметно качнул головой. — Это его отличительная особенность. Поэтому мне и нужно, чтобы ты находилась с ним рядом, я тогда могу ориентироваться по твоей ауре. Только не воспринимай мои слова как укор, твоей вины здесь нет, я сам должен был отправиться с ним с самого начала. Но сейчас, я уверен, с ним уже все в порядке. И тем более мы должны поторапливаться. Драхуб, как известно, после столкновения с нубесами остался жив. Думаю, сейчас он во всю прыть несется по краю Великого озера, через земли серых адалаев и довготов, собираясь перехватить Никсарда в Габалассе или, на крайний случай, в Спихатхе.
— Упрямый, Зверь его заворожи. — Онни стиснула рукоятки ножей, представляя, с каким бы наслаждением вонзила все три в глотку этого дал-рокта.
— Скорее, гордый до фанатизма. Никому еще не удавалось нанести ему такого оскорбления, как наш... — Тут маг умолк и недовольно глянул на Квина, про которого в ходе разговора все забыли. А лицо магика прямо-таки светилось от любопытства, ничто не напоминало об унынии, владевшем им всего несколько минут назад.
Онни сразу сообразила, в чем дело. Маг едва не проговорился. Хотя Шустрик волей случая и прибился к их компании, рокового слова — засферник — никто еще при нем не произносил. Незачем забивать мальцу голову тем, что ему знать не положено. К тому же он может случайно проговориться в неподходящий момент при неподходящем человеке. И так уже столько сложностей... Вот именно. Сложностей уже столько, что не все ли равно — узнает он об этом или нет.
Тем не менее сотница строго посмотрела на паренька:
— Квин, дальше ты с нами не поедешь. У нас сейчас более важные заботы.
— Пресветлый Дом отпускает своих учеников всего на декаду. Если за это время мать не вернется, если я ее так и не увижу, то зачем я сюда приезжал? — Мальчишка упрямо поджал губы. — Я поеду дальше, Онни. С вами или без вас. Найдется плоскодон и для меня. Не вопрос!
— Решительный характер, — одобрительно ухмыльнулся Лекс.
— Пусть едет, — неожиданно разрешил Гилсвери. — Сдается мне, его судьба тоже как-то связана с нами. Ничего не происходит случайно.
— Что? — Онни изумленно распахнула глаза. — Что ты имеешь в виду? Какое отношение мальчишка может иметь к нашим делам?
Ответ мага изумил ее еще больше.
— Пока не знаю. Но скоро это выяснится.
— Но разумно ли это? Он еще ребенок, стоит ли его подвергать тяготам пути?
Квин вдруг вскочил и, гордо вздернув свой курносый нос запальчиво крикнул:
— Сама ты ребенок! Мне уже четырнадцать!
— Сядь.
— Но...
— Сядь, тебе говорю! — сердито прикрикнула Онни.
— Или тетя Онни надерет тебе задницу, — снова осклабился Лекс, растянув губы с тонкой ниткой рыжих усов чуть ли не вдвое. Дружески опустив руку на плечи мальчишки, он заставил его сесть. — Поверь, она умеет обихаживать и не таких мальцов, как ты. В нашей дружине тридцать тертых мужиков, все закаленные, проверенные в деле эрсеркеры, и все ходят перед ней на цыпочках, стараясь заслужить ее расположение.
— Лекс!
— Да, тетя Онни? — смиренно отозвался подсотник. И тут же охнул, заработав под столом носком сапога по голени.
— Вот видишь? Что я тебе говорил? — со страдальческим видом пожаловался он Квину, который не смог сдержать улыбки после столь бурной реакции родной тетки. — Она даже раненых не жалеет. Зверь, а не командир.
Онни сдалась, но вид у нее при этом был угрюмее некуда.
В конце концов они сейчас не в Сияющем, и никто этого не видит. Пусть тешатся. Но как же быть с Квином? С чего это вдруг маг решил тащить его с собой и дальше? А может... Может, потому, что мальчишка знает уже слишком много, и теперь его нельзя оставить в стороне? Онни снова повернулась к Гилсвери, собираясь добиться ясности, но появление старосты, сообщившего о прибытии ожидаемого плоскодона, пресекло ее вопрос.
Дружно поднявшись, вся компания скопом двинулась к пристани, оставив разговоры на потом.
* * *
— Отдавай концы, лоханщик, отправляемся.
— Никак не могу, светочтимые. Пассажиров буду принимать только после разгрузки.
— Нам срочно, лоханщик. Назови свою цену.
— Дело не в цене. В трюме полно скоропортящегося товара, а товар принадлежит двум важным клиентам из Неурейи. Уговор дороже денег — если товар пропадет, заказов мне больше не видать, да и не расплачусь я сам за товар-то...
— Сколько времени требуется на разгрузку?
— Ну, если как следует поторопиться, то часа два. И столько же на загрузку другой партии. Кто ж со здорового ума порожняком туда-сюда гонять будет? Сплошной убыток и имуществу и престижу.
— Слишком долго. Сколько ты получаешь как посредник за рейс?
— Ну, по-разному...
— Самое большее?
— Шесть-семь стрел.
— Даю тебе десять и обещаю, что твой груз не пропадет.
— Но за задержку я буду оштрафован...
— Двенадцать, и больше не спорь. Иначе покажу знак власти, и повезешь бесплатно.
— А-а... ну так бы и сказал, светочтимый. В таком случае долго еще ты и твои спутники будете торчать на пристани? Грузите уж свои задницы на мою лохань. И поторопитесь, а то уже отчаливаем...
Наконец все утряслось.
Швартовы отданы, корабельная команда нанятой лоханки вот-вот закончит поднимать паруса, ездовые звери пристроены в стойла, лепившиеся к задней стенке кают-спальников, а Онни и вся ее компания расселись на скамье вдоль левого борта. И перед тем как начать о чем-то негромкую беседу, настоятельно посоветовали Квину прогуляться. Что-то вроде: "Сынок, а не пошел бы ты быстро и весело? И желательно надолго?"
Квин отошел в сторонку, поближе к корме, и повис на фальшборте, доходившем ему до груди. Внизу темная полоса воды в мелких завитках белой пены медленно отталкивала тяжелый плоскодон от пристани. Разглядывая колеблющееся отражение своей недовольной физиономии на водной поверхности, он возмущенно фыркнул. Да что они себе вообразили?!
Он все еще не мог остыть после разговора в Управе, после слов тетки, при всех назвавшей его ребенком. Ребенком! У этих женщин совсем нет представления о мужской гордости! Это было так унизительно, так бестактно. Совсем его за несмышленыша принимает, что ли? Неужели она до сих пор думает, что он не догадался, кто такой этот Никсард?
...Жил-был в одной стране за пределами Внутреннего Круга хальд по имени Неумеха. И ничегошеньки в жизни толком у него не получалось — ни поле под хлебный гриб вспахать, плуг не сломав, ни очаг разжечь, не обжегшись, ни дракха запрячь, упряжь не перепутав. Тоскливо ему было от такой жизни, и решил он как-то однажды в Светочи податься, чтобы хоть так прославиться среди потомков. Долго брел Неумеха до Круга Причастия — и лысуны его донимали, и Закон Равновесия, и голод, и холод, и даже сам Верховный маг Кордоса, Альтарес, чуть было его не прикончил, — но все-таки добрался Неумеха до Круга и вступил в него. И выросли у него два носа вместо одного. На спине. А больше не случилось ничего...
Квин хмыкнул, немного развеселившись. Подобными историями пробавляются все первоступенники в Пресветлом Доме по вечерам, свободным от учения... Признаться, заявление мага Стилена о приверженности Настоятеля Масарта к Пассивной Вере здорово его поразило. Но что Никсард — не кто иной, как засферник, он догадался еще в Жарле. Слишком много необычного вокруг него происходило. Человек, которого пытаются опекать два эрсеркера во главе с несомненно сильным магом из Хааскана, ради которого был организован жутко энергоемкий, а потому редко применяемый портал. Ради которого магом Стиленом была получена варша от самого Хранителя Нубесара. И на которого охотится сам Драхуб, один из величайших и легендарных магов Внутреннего Круга, рассылая карун и превращая обычных людей в марнов, с явным намерением того уничтожить... При этом маг дал-роктов даже решился сунуться в Нубесар и остался жив после схватки с мечерукими, убив при этом двоих! И кто бы еще так мог обломать самого Гронта, а? Плюс еще та странная история с мечом, который таскает с собой Онни, мечом, эманирующим огромной силой, ощутимой даже для него, магика, и с черным огромным чарсом, который таскает саму Онни.. Эти трофеи достались ей явно не без помощи Никсарда. Да, такой человек просто не может не быть засферником! Засферник... Квин тихонько повторил вслух, прислушиваясь к звучанию этого слова, и у него в который раз перехватило дыхание от избытка воображения, от нахлынувшего чувства восторга и причастности ко всем этим великим событиям. Вот здорово-то! Это приключение, несмотря на всякие мелкие неприятности, обещало стать интереснейшим в его жизни. Квин представил, как, вернувшись в Пресветлый Дом, будет рассказывать о нем своим однокашникам, как они пооткрывают рты от удивления и зависти, и широко ухмыльнулся. Ха! Авторитет его, естественно, взлетит до самой Сферы, и даже старшие ученики после этого начнут прислушиваться к его словам и интересоваться его мнением...
Холодный порыв ветра заставил его поплотнее закутаться в плащ. Плащ был безобразный — грязно-серого цвета, тяжелый, изрядно потрепанный, к тому же куда большего размера, чем требовалось. Этот плащ первым попался ему под руку, когда Квин заскочил в свою комнату в "Наяде" и вместо своих запасных вещей нашел вот эту рухлядь. Видимо, остался после одного из гостей матери... Впрочем, сейчас не до форса, главное — греет.
Взгляд невольно скользнул по сутолоке, царившей на пристани. Несколько работников, ухая огромными молотками, ремонтировали поврежденный в утренней схватке дал-рокта с нубесами настил под присмотром старосты. Чуть дальше, в широком проеме между стенами скобяного склада и мучного лабаза, виднелись ряды тесных рыбных прилавков, где уже толпились утренние покупатели. Между ними, бесцеремонно расталкивая народ, пробирался какой-то долговязый всадник... Говорят, тело одного из нубесов лежало как раз возле того склада, в луже грязи... тело отдельно, голова — отдельно. Квин поежился. Какой же силы должен быть удар, чтобы пробить защиту мечерукого великана и снести ему голову! Могуч маг дал-роктов, ничего не скажешь...
Всадник свернул к пристани.
Квин подозрительно прищурился. Несмотря на скрывавший лицо капюшон, что-то в его фигуре показалось ему знакомым... Эти два меча, рукоятки которых косо торчали из-за плеч... тихо вскрикнув, магик попятился, чувствуя, как ледяной холод стискивает грудь.
К пристани направлялся Гронт.
Приостановившись в нескольких шуггах от ее края, на котором, не обращая на него внимания, деловито суетились ремонтники, Гронт откинул капюшон и пронзительно уставился в корму отходящего плоскодона своими узкими бешеными глазами. Дракх под ним нервно танцевал и злобно скалил клыки, но железная воля всадника удерживала его на месте лучше всяких пут.
Тут взгляд мечника упал на мальчишку, и губы тут же растянулись в неприятной усмешке. Продолжая пятиться, магик беспомощно уткнулся спиной в кормовую мачту, чувствуя, как удушливая волна чужого злобного веселья обдает его с ног до головы, перехватывая дыхание. Гронт узнал его.
Вжавшись спиной в мачту еще плотнее, паренек вознес благодарные молитвы Создателю за то, что мастер мечей не появился на полчаса раньше — теперь тому придется ждать следующего корабля, не вопрос...
То, что мечник сделал дальше, заставило Квина закричать, чтобы привлечь внимание своих спутников. Гронт врезал пятками в бока дракха и понесся прямо к плоскодону, отошедшему от края пристани уже на пять-шесть шуггов. Выронив инструменты, ремонтники с воплями и проклятиями брызнули в разные стороны, убираясь с дороги взбесившегося недоумка.
Дракх с диким храпом взвился в воздух. Время замедлилось, словно в тошнотворном ночном кошмаре, когда нет возможности спастись от настигающего тебя ужаса. Квин видел, как огромная туша, перемахнув через разделявшее пристань и корму плоскодона расстояние, опускается прямо на него, заслоняя небо чудовищной птицей, и не мог сдвинуться с места.
В последний момент сильные руки рывком оттащили его в сторону, и плоскодон вздрогнул всем корпусом от тяжелого удара. Дракх, врезавшись головой в мачту, с предсмертным хрипом завалился на палубу, разбрызгивая кровь из проломленного черепа и судорожно дергая ногами. А Гронт...
Гронт успел соскочить и стоял рядом в трех шагах, спокойно наблюдая за мучениями животного.
— Ты! Сумасшедший подонок! — взвился гневный, пронзительный голос Онни Бельт, сжимавшей Квина за плечи. — Ты чуть не покалечил мальчишку!
— Ну и что? — презрительно бросил мечник. — Мне нужно было попасть на этот корабль. А за подонка ответишь.
Сзади Гронта бесшумной тенью возник Лекс. Его рука поднялась и опустилась, ударив мечника рукояткой кинжала по затылку. Гронт закатил глаза и мешком осел на палубу рядом с дракхом, тело которого уже оставили последние судороги. Над ним тут же склонился возникший словно из ниоткуда Стилен, коснулся пальцами шеи мечника и снова выпрямился.
Прибежавший на шум со всей своей командой лоханщик разразился проклятиями в адрес Гронта:
— Чтоб дети твои никогда не увидели Истинного Света! Чтоб твое сердце навечно погрузилось во Тьму! Чтоб тебя причастило! Чтоб тебе Небесная сфера голову расколола! Чтоб...
— Спокойно, светочтимый, — прервал его гневные излияния маг. — Больше этот человек нас не потревожит. Брось его в любой пустующий спальник, а по прибытии в Неурейю пусть твои люди отнесут его в ближайший трактир. Да там и оставят.
