Loose Cannon. часть 2

Райан ободряюще покачал головой.

— Поверь мне, "Пушки" справятся с поражением, — сказал он, и Гарри невольно улыбнулся. — Но я должен пойти установить эти обереги.

Гермиона поднялась, чтобы поцеловать его на прощание, и Гарри сделал вид, что не слушает их разговор наедине. Он открыл письмо от Невилла, который предлагал свою поддержку и говорил, что всегда готов прийти на помощь, если Гарри понадобится компания. Старый добрый Невилл, подумал он. Невилл, конечно, знал, каково это — иметь болезненный секрет — прошли годы, прежде чем его друзья узнали о состоянии его родителей.

Кричер появился с другой пачкой писем, которые пришли за это время. Гарри просмотрел имена отправителей, и его сердце замерло, когда он увидел имя Хелены. Ее записка была короткой:

Дорогой Гарри,

Я слышала о том, что случилось, мне очень жаль. Я могу чем-нибудь помочь? Я свободна сегодня вечером, если тебе нужен друг.

Ваша,

Хелена

Подруга? С горечью подумал он. Он понял, что больше всего на свете хочет свернуться калачиком в ее объятиях, прижаться к ней всем телом, но друзья так не поступают. Его не интересовали ни чай, ни сочувствие.

Там также были письма от Оуэна, Джинни и, к удивлению Гарри, от Фила Ратледжа. По какой-то причине он был склонен больше доверять своим новым друзьям, чем людям, которых знал много лет. Проводив Райана, Гермиона вернулась к столу, и Гарри почувствовал волну страха.

— О, Гарри, — сочувственно произнесла она, садясь рядом с ним. Она серьезно посмотрела на него, и он понял, что она ждет от него откровенности. Но он не хотел.

— Должен ли я отправить заявление Пророку? — спросил он, чтобы сменить тему. — Призывая людей не мстить?

Она моргнула.

— О, точно. Да, хорошая идея. — Она достала из сумочки лист бумаги для заметок.

Вместе они подготовили краткое сообщение, в котором призвали к сдержанности, а также попросили всех уважать частную жизнь Гарри. Он знал, что на последний пункт надежды нет, но, по крайней мере, это послужило бы ироничным контрапунктом к статье Риты.

— Как мы должны это отправить? — спросил Гарри. — Я не знаю, насколько быстро они читают входящие письма. Я полагаю, рекламная команда Пушек знает, с кем связаться — на самом деле, они, вероятно, уже отправили что-то от моего имени. Но я бы предпочел не иметь с ними дела прямо сейчас.

Гермиона понимающе кивнула.

— Жаль, что у тебя нет более заметной совы. Тогда они бы сразу поняли, кто ее прислал. Лисандр достаточно привлекателен, но в нем нет ничего необычного.

— Нет, он довольно обычный. — Гарри слегка улыбнулся, вспомнив ворона, о котором говорила Хелена. — Интересно, где сейчас Фоукс. Из него получился бы хороший посыльный.

— Сохатый! — воскликнула Гермиона. — Отправь письмо совой, но отправь почтовыми отправками, чтобы они знали, что ты его отправил.

— Что, что-то вроде "Присмотри за моей совой"?

Гермиона усмехнулась.

— Именно так. Хотя теперь, когда ты упомянул об этом, ты мог бы попросить Кричера доставить это.

— Я бы мог, но "Позаботься о моем эльфе!" звучит иначе. И мы так близко к офису Пророка, что он вряд ли справится быстрее, чем Лисандр.

Они поднялись наверх, в совятню, и отправили письмо. Верный своему слову, Гарри отправил Сохатым зловещее послание.

Вернувшись в гостиную, он спросил Гермиону:

— Что ты думаешь о крестражах? Это многое объясняет.

Она медленно выдохнула и покачала головой.

— Это не все объясняет. Ты видел своего дядю — он не заметил в тебе ничего необычного.

— Нет, но, возможно, это была привычка.

— Возможно. Но разве ты не говорил, что Дадли стал лучше до того, как ты победил Волдеморта?

— Да, ты права. Я думаю, дементоры изменили его.

Гермиона кивнула.

— А как насчет других магглов, с которыми ты общался? Например, твоих одноклассников и школьных учителей?

— Они в основном игнорировали меня. За исключением приятелей Дадли, которым тоже нравилось меня избивать.

— Они когда-нибудь говорили что-нибудь негативное о твоих глазах? Или, если на то пошло, кто-нибудь из девушек говорил, что у тебя красивые глаза?

— Девушки ничего не сказали. Они либо высмеивали мою одежду, либо вели себя так, будто меня не существует. Обычно последнее. — Он внезапно поднял глаза. — Но теперь, когда ты упомянула об этом, была одна девушка, которая критиковала меня. Сказала, что я неестественный, и что у меня странные глаза. Но она была отвратительна со всеми.

— Интересно. Интересно, видели ли люди с врожденной тьмой твой крестраж более отчетливо. То есть крестраж Волдеморта.

— Может быть, и так. И если подумать, Минерва наблюдала за моими тетей и дядей весь день, прежде чем Дамблдор оставил меня у них на пороге, и она могла сказать, что они не годятся. Так что, должно быть, это тоже от них, а не только от крестража. — Они с Гермионой заняли свои обычные места в гостиной, и он спросил: — Твои родители когда-нибудь что-нибудь говорили? Я знаю, что встречался с ними всего пару раз, но, возможно, они заметили, что что-то не так.

Она покачала головой.

— Нет, они никогда ничего не упоминали, ни хорошего, ни плохого. Хотя моя мама недавно похвалила твои глаза.

Гарри пожал плечами и сказал:

— Думаю, это не имеет значения. Крестража больше нет, и мы уже знаем, что Волдеморт разрушил мое детство. Еще кое-что вряд ли что-то изменит.

Гермиона тяжело вздохнула, и Гарри пожалел, что позволил ей начать разговор.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Честно говоря, нет, — коротко ответил он. — Ты можешь прочитать об этом завтра, когда все остальные прочитают.

Она выглядела обиженной, но он не подал виду.

— Вы уверены, что в статье есть все?

— Да, я видел черновой вариант в прошлом году, и он был точь-в-точь такой, как надо. С тех пор о ней стало больше известно.

Кричер принес еще больше писем, и Гарри улыбнулся, увидев одно от Летиции. Вероятно, он рассказал ей о Дурслях больше, чем Гермионе. То же самое и с Оуэном. Вот кого я хочу увидеть, подумал он. Оуэн.

— Э-э, наверное, мне следует ответить на некоторые из этих писем, — сказал он, надеясь, что Гермиона поймет намек.

— О, хорошо, — сказала она немного взволнованно. — Райан сказал, что я должна подождать его в его квартире — я просто пойду туда.

Он встал и повел ее к камину.

— Спасибо за вашу помощь сегодня днем. Я даже не мог собраться с мыслями. И, пожалуйста, поблагодарите Райана еще раз.

— Конечно, не за что. — Вы уверены, что с вами все будет в порядке сегодня вечером?

— Да, я, пожалуй, пойду поговорю с Оуэном.

Гермиона снова выглядела обиженной.

— Хорошо. Пожалуйста, присылай мне в любое время, если я могу чем-то помочь.

— Я так и сделаю, спасибо.

После ее ухода Гарри открыл несколько писем, но не все из них. Единственными, кому он ответил, были Оуэн, Фил и Летиция — он поблагодарил ее за доброту и выразил желание увидеться с ней снова на следующей неделе или около того. Оуэн пригласил его на ужин, извинившись, что это будет дома и, следовательно, в хаосе, но Гарри понравилось, как это прозвучало. "Нормальная семья", — подумал он.

Он особенно оценил письмо от Фила, который предложил Гарри полетать в воскресенье, если ему нужно будет выпустить пар. "Но никаких побоев", — написал он. Он также предложил собраться вместе и выпить в тот вечер, напомнив, что он тоже пострадал от Гилстрэпа.

Гарри попросил Кричера передать ему ответы, поскольку Лисандер все еще не вернулся из "Пророка", и составил планы на вечер. Я сойду с ума, если буду просто сидеть здесь дома.

На нем все еще был спортивный костюм, поэтому он переоделся в элегантный маггловский костюм, подходящий для того, чтобы выпить с Филом, и отправился к Оуэну домой. Семья сидела за столом, а Оуэн нарезал еду для одной из девочек. — Добро пожаловать, — сказал он, увидев Гарри. — Пожалуйста, присаживайтесь.

— Спасибо, что пригласили меня. — Он повернулся к Джилл и сказал: — Простите, что ничего не принес, но все, что у меня было, — это огневиски, бутоньерки и книги о Темных искусствах.

Она рассмеялась и сказала:

— В следующий раз принесите ненужные бутоньерки — я уверена, они понравятся девочкам.

— Я так и сделаю, — сказал Гарри. — На самом деле, я решил принять спонсорскую помощь от своего флориста. Это будет моя единственная спонсорская помощь.

— Фантастика! Оуэн рассказал мне обо всех баннерах на цветочную тематику.

Гарри спросил об их дочерях, которые были похожи друг на друга и которых звали Кейт и Лиза. Они по очереди рассказали о том, как прошел их день, заканчивая предложения друг за друга, как это делали Фред и Джордж.

— А еще мы играли с маленьким Нюхачом в саду за домом... и мама дала нам сладости в блестящей обертке, чтобы он их нашел... но у него это еще не очень хорошо получалось, потому что он совсем маленький... поэтому мы нашли сладости сами... только я нашла больше, чем Кейт, и она начала плакать, поэтому я дала ей одну из своих... а потом мама крикнула по радио, что папа поймал снитч... а тетя Фиона пришла с Мэтью, и мы полетали на игрушечных метлах у ручья, — и так далее.

Гарри время от времени задавал им вопросы, которые они с удовольствием использовали в качестве отправной точки для непоследовательных выводов. Оуэн и Джилл, казалось, были благодарны за возможность спокойно поесть, а Гарри не был голоден, так как час назад съел пиццу с карри.

После того, как девочки поели, Гарри присоединился к ним на полу, собирая пазл, который стал еще более увлекательным благодаря тому, что на нем была изображена движущаяся картинка, а не неподвижная. Оуэн вымыл посуду, а Джилл сложила несколько корзин с бельем, которые занимали диван.

— Добро пожаловать в гламурную жизнь зрелого члена лиги, — сказал Оуэн. — Я полагаю, она далека от вашей.

— Это прекрасно, — искренне сказал он. — Я никогда не устану наблюдать за нормальными семьями в их естественной среде обитания.

— Да, осмелюсь предположить, что это ваш вариант похода в музей или зоопарк.

— Вообще-то, я был в зоопарке всего один раз, и я случайно натравил удава на своего двоюродного брата. Это было незадолго до того, как я получил письмо из Хогвартса... На самом деле, я не должен был так удивляться.

Они продолжали болтать еще некоторое время, периодически прерываемые девушками, и в конце концов Джилл тоже присоединилась к ним.

— Вы прослушали всю передачу? — спросил Гарри.

— Да, я прослушал. И комментарии после этого.

Гарри вздохнул.

— Как все прошло? Я сегодня вообще не слушал радио.

— В целом, сочувствую. Ни для кого не секрет, что Эндрю Гилстрэп постоянно насмехается, и все могли видеть, что он все это время следил за вами. Он, конечно, получил много насмешек за то, что не смог найти снитч во время штрафного, особенно после того, как Оуэн сразу же заметил его.

— Гарри, должно быть, здорово его потрепал, — сказал Оуэн. — Он это заслужил.

Джилл подобрала с пола упавший носок.

— Корреспондент на стадионе передал то, что вы сказали о своей семье, и главный ведущий на мгновение потрясенно замолчал. Но потом это было все, о чем они могли говорить, и они почти не освещали матч, пока не появился Оуэн.

Гарри вздохнул.

— Они раскрыли имена или местонахождение моих дяди и тети?

— Они знали, что это сестра твоей матери, и что ее девичья фамилия Эванс, и по твоему акценту они заключили, что ты с юга, но это все, что они узнали во время матча. Но, как я понимаю, кто-то раскопал подробности позже.

Оуэн с отвращением покачал головой.

— Я не могу поверить, что это было так безответственно — объявить их имя по радио, зная, что кто-то обязательно попытается отомстить. Кстати, "Пушки" сделали заявление от вашего имени.

— В самом деле? Что они сказали?

— Они призвали к сдержанности, а также уважению к вашей личной жизни.

— Это именно то, о чем я написал в "Пророк" сегодня днем. Я должен поблагодарить Сюзанну.

— Ты узнаешь, если кто-нибудь попытается что-то сделать? — спросила Джилл.

— Да, Райан в некотором роде эксперт по чарам, и у него есть система, позволяющая распознавать, пытается ли кто-нибудь взломать защиту. И я получу сову из Гринготтса, если кто-нибудь нападет на них лично.

Джилл сказала:

— Это, конечно, многое говорит о тебе, что ты стала защищать их после всего, что они сделали.

Ты и половины не знаешь, подумал Гарри. Просто подожди, пока не прочтешь завтрашнюю статью Риты.

— В моей жизни было достаточно насилия, — просто сказал он.

— Один из ведущих сказал, что это иронично, что вы проявили легкомыслие, учитывая вашу историю жестокого обращения со стороны магглов, — сказала Джилл.

— Ты что, шутишь? Как будто я должен был стать пожирателем смерти, потому что у меня были дерьмовые отношения? — Гарри заметил, что девочки начали хихикать. — Прошу прощения... Паршивые отношения.

Джилл улыбнулась.

— Не волнуйся, я говорила и похуже. Но да, я думаю, что у некоторых волшебников настолько узкое представление о магглах, что они готовы очернить всех подряд.

Оуэн сказал:

— Мне неприятно спрашивать, но кто-нибудь предполагал, что Гарри все же может стать Темным из-за своего прошлого?

— Вообще-то, да. Но затем другой ведущий возразил, что все это было в прошлом, и что если вы уже не были Темным, то вряд ли перейдете на другую сторону сейчас.

— Спасибо! — саркастически сказал Гарри. — Я рад, что, по крайней мере, кто-то считает, что я доказал свою принадлежность к Светлым. А Черный дом они тоже упоминали?

— Не в этом контексте, но кто-то заметил иронию в том, что к тебе относились как к домашнему эльфу, в то время как ты унаследовал его и многое другое.

— Да, конечно... Не могу и минуты не упомянуть об этом, — с горечью сказал он.

Оуэн повернулся к Джилл.

— Может, мне приготовить им ванну?

— Нет, я сама это сделаю. Вам с Гарри нужно побыть наедине. И, кроме того, вы сегодня поймали снитч.

— Полагаю, я это сделал, — сказал он, улыбаясь.

Джилл вывела протестующих девушек из гостиной, оставив Гарри с Оуэном.

— Ты хочешь поговорить о том, что там произошло? — спросил Оуэн. — С Гилстрэпом?

Гарри вздохнул.

— Большую часть времени я был в порядке. Это было даже весело. До самого конца он не сказал ничего, чего бы я не услышал за всю неделю от тебя и остальных, хотя ты никогда не смог бы подражать его тону. Ты просто не такой расчетливый. Кстати, портключ был создан специально.

— Это отвратительно, — сказал Оуэн. — Почему бы вам также не уклоняться от смертельных проклятий, когда вы идете по коридору, прежде чем вылететь? Или не спрятать дементора в раздевалке? Честно говоря, у вас, вероятно, есть основания для официальной жалобы.

Пожав плечами, Гарри сказал:

— Я думаю, мы отомстили, когда я ударил его, а ты поймал снитч.

— Верно. И, по-видимому, его критиковали по радио за то, что он оскорбил тебя до такой степени. "Неспортивное поведение".