Я всплыл из океана воспоминаний, и увидел перед собой лицо девушки, искаженное ужасом, который волнами обтекал меня. Собственно именно поэтому она так интенсивно и вспотела, покрывшись испариной. Слезы, текущие по щекам, привели меня в чувство, и я поднялся, втянув свой длиннющий язык.
— Как тебя зовут? — спросил я.
Тишина была мне ответом. Девушка пребывала в шоке, она смотрела на меня, и, сжавшись маленьким комочком, ждала, когда я убью ее. Странный воин, хотя не спорю с регенерацией у нее просто супер. Кости ребер, треснувшие, да и сломанные ударом сращивались прямо на глазах, а осколки растворялись, превращаясь в жидкость.
— Вы должны дать ей имя — прошептал незримо присутствующий Налиг.
— Ты понимаешь, где ты? — опустившись перед нею на корточки, произнес я, параллельно запуская преображение.
Комната расширилась, а девочка, наоборот потеряла свою кукольный рост, став девушкой чуть меньше меня ростом. Будучи не лишенным, разума, надеюсь на это, по крайней мере, я остановил преображение, оставив себе скорость и силу. При этом запах полыни от девушки стал менее сильным, что было обидно, уж слишком я любил его.
— Тогда может быть, представишься?
— Мне говорили, что вы должны дать мне новое имя! — прошептала она, беря себя в руки. Я видел, что это ей стоило многого.
— Плевать на правила, тем более что они созданы не мною! Если не хочешь называть свое прежнее имя, то, как ты хочешь чтобы тебя называли.
— Гри... — после непродолжительной паузы представилась она, и одновременно с этим серебряные нити, оплетшие ее ауру, вспыхнув, набрали силу, а потом, сжавшись, растворились в ауре.
Конечно, я уже не так хорошо воспринимал окружающий мир, но думаю, что нити можно разглядеть, имея опыт в восприятии ауры, особенно если чувствовать токи силы, как это чувствовал я, будучи демоном.
— Странное имя для девушки?
— Гри, спутница Мааг, покровительница рожениц — прокомментировал Налиг
— Мааг же демоница?
— Разве? Мааг богиня, покровительница женщин и домашнего очага, благословляющая любовью и дарящая семейное счастье...
— Ладно, с этим мы разберемся позже. А пока ей нужно подобрать одежду.
+++
Как ни странно одежда оказалась в нише, которая образовавшейся на месте плиты, являвшейся основанием статиса для Хески. Это был охотничий костюм, облегающий фигуру девушки, но не стесняющий ее движения. Оттуда же были извлечены два обоюдоострых меча, с ярко выраженной серповидной формой клинков. На мой взгляд, рубиться ими было неудобно, однако, если одежда оказалась впору, значит, этот тайник был приготовлен заранее.
Девушка постоянно кидала на меня взгляд, будто ожидая чего-то, чего-то не очень хорошего для нее., при этом она вела себя очень тихо, создавая ощущение, будто передо мною мышка
Оглядев на прощание пребывающих в спячке человеческих особей, я предпочел оставить их пока в покое, большая свита мне ни к чему, тем, более не зная их слабостей и требований по их эксплуатации.
Указав жестом, чтобы девушка прошла вперед, пропустил ее дальше, не желая, чтобы у меня за спиной оказался хоть кто-то вооруженный. Из-за частичного преображения, в котором я находился, нарастало внутреннее нервное напряжение, но пребывать в теле демона мне не хотелось поскольку, уж больно пьянящий запах исходил от девчонки, я мог потерять контроль над собой. А пребывать в теле человека, я не дурак, тем более в таком месте.
Вообще я был поражен поведением здешнего хранителя. Ни разу не попробовать грохнуть меня. Понимаю, что попытка может, не удастся и я со злобы, могу разнести тут все, однако, не попробовать, а потом, сославшись на время и то, что ловушка сработала случайно? Не верю.
Подойдя к лифтовой шахте, мне все же пришлось преобразиться, вновь вдыхая аромат полыни. Для того чтобы не сорваться, и вновь выглядеть как какой-нибудь кретин, мне пришлось пропустить девчонку вперед, кивнув на верх произнести "Поднимайся на шестой уровень!". Она тут же, развернулась и шагнула в стену.
— Не хило. Я тоже так хочу! — проговорил я, потрясенно глядя на стену.
В момент, когда она шагнула в стену, девушку окружила паутина тонких потоков силы, которая веретеном, обняв девушку, растаяла. В этот же момент, я ощутил, легкий холодок, пришедший откуда-то из вне, но проникший и коснувшийся моих кишок, если они конечно у меня имеются.
— Налиг, что это было? — позвал я хранителя.
Ответом мне была легкая волна силы, пытавшаяся содрогнуть воздух, имитируя звук, но она была столь малонасыщенная силой, что получился, лишь невнятный шелест.
Хотелось сказать себе "Ну, что быдло, домолчался. Понимал ведь, что дух слабеет, мог бы сразу поинтересоваться его состоянием, и по возможности вызнать способ его насыщения". Ведь он говорил, что у него слишком мало силы.
Злость вскипела в моей крови, взгляд, подернулся дымкой, отсекая ненужное, стены, пыль, шахта, все это поблекло, стало проницаемым, и я увидел Хески, стоящую у шахты на шестом уровне. Вот и она блекнет, теряет свои очертания, и дальше...
А потом все вновь обрело четкость. Ощущения отрубились, как будто сфера восприятия сейчас не расширялась, задействуя органы чувств не имеющие к физике вообще ни какого отношения.
Если до этого я, находясь в состоянии человека, мог понять, какого это быть ущербным, в смысле, иметь ослабленное зрение, обоняние, вкус, то именно сейчас я понял, какого это быть калекой. По настоящему, до печенок понял.
Наверное, за восемь лет в Пустошф, шаман мог бы раскрыть мой потенциал, и нужно-то было всего лишь раскрыться, довериться. Жаль, что я воспитан абсолютными категориями, то есть ударил, бей на добивание, пьешь, пей до потери чувств, если любишь, то отдавайся этому чувству полностью, наплевав на теряемый авторитет в глазах друзей, из-за того, что они думают, что девка слишком... в любом смысле слишком, страшная, наглая, гулящая и прочее. Ну и конечно если доверяешь, то абсолютно, без всяких черных мыслей за пазухой.
Быстро вонзая когти в стену, поднимаюсь вертикально, до шестого уровня. Аккуратно, чтобы нечаянно не зашибить девчонку, выхожу, точнее вылажу, из шахты, и тут же направляюсь в залу, где и обнаруживаю затухающий контур конструкта колонн. Четко видна агония духа, точнее не так, его стремление собрать крупицы силы. Перебираю в памяти все, что знаю о том, как можно напитать духа, и прихожу к выводу, что я ни чего не знаю по этому вопросу.
В голову приходит мысль устроить Гри инквизицию, убивая ее долго и с растягом, чтобы получить от нее побольше сил. Но вопрос — смогу ли я не впитать эту силу, припадая к нектару страданий? Вряд ли, не удержусь. Стоп...
Я мыслю категориями тела, то есть, чтобы что-то получить, нужно что-то взять. Но, я всегда расценивал, что это что-то нужно брать извне, а ведь шаман учил меня не только управлять силой, но и брать ее из своего "Сердца", то есть того самого реактора, который я использую, чтобы напитать применяемые мною файерболы и молнии. А ведь я могу создать чистый поток силы, и направить его в сторону конструкта колонны.
Права все-таки Звездочка, человек развивается лишь, когда он в социуме, поскольку социальная общность создает самые благоприятные условия для пластики сознания и обретения опыта. Сейчас обращаясь к внутреннему источнику силы, создавая тонкий ручеек силы, а после, расширяя его до полноводной реки, я понимаю, как она была. В Пустоши я убил полтора года, на то, чтобы научиться обращаться к внутренней силе, осознать его, как я осознаю свою руку, часть себя, и получить возможность использовать его. Но при этом, я, ни когда еще не использовал знания, таким образом, то есть тонко и осознанно, а не руководствуясь инстинктами.
Знакомая теплота, зародившись в области груди, разлившись по моим венам, усилила пламя вокруг меня, и уже только после этого чистым потоком, корежа при этом тонкие пласты реальности, перетекла к конструкту колонн, заключив его в кокон силы. Истечение силы, принесло с собой не только дискомфорт, но и специфическое удовольствие, которое было сродни удовольствию, получаемому в спортзале или на беговой дорожке. Ты вроде бы и уставший, разбитый, и твое тело вопит, о твоем к ней жестокости, но при этом, ты чувствуешь благодарный шепот этих мышц, легкость во всем теле, и мощь. Тот кто не испытывал физических нагрузок, тот вряд ли поймет.
Конструкт с жадностью начал пить силу, обрушившуюся на него. Уже через минуты три, вся конструкция колон светилась, а поток силы проносился по нему к кристаллу лежащему в его центре, обширной рекою.
Еще через две минуты, я будто опьянел. Сила бурлила во мне, и я знал, что это лишь треть того что я могу выдать, и если захочу, я могу утопить Налиггааманааха в этой силе. Я чувствовал, что все ближе и ближе подкатывает состояние стеба, когда хочется выкинуть то, чего никто не ожидает, и никто не поймет. Вроде как когда-то я, в ресторане скрутив трубочкой семнадцать денежных купюр, достоинством в тысячу рублей, построил колодец, после чего поджег его. Тогда мне это показалось смешным.
Еще немного, и я бы, наверное, обрушил бы на конструкт все, что я мог выдать. Наверняка сказать не могу, чтобы произошло в этом случае, но могу сказать, что вероятность того, что колонны бы сплавились в единую массу, была велика.
Обрубив поток, я еще мгновение стоял, глубоко дыша, и приходя в себя, так сказать трезвея.
— Благодарю! — произнес возникший в десяти метрах от меня образ Налиггааманааха.
— Почему ты не сказал сразу, что уже на нуле?
— Не хотел обременять. Нужный объем силы, я бы накопил в течении трех дней.
— Значит, ты не умирал?
— Нет.
— Я чувствовал агонию.
— Мне было.... — дух замолчал на мгновение, а потом вспышка слова, непроизносимого, состоящего не только из звуковых колебаний воздуха, но и определенной последовательности световых вспышек инфракрасного спектра.
Я понял, что произнес дух, но при этом не мог уже выразить это словами. Состояние действительно рождало агонию разума и души, являя собой маленькую смерть, но растянутую в вечность.
Дальше было проще. Разговор протекал, равномерно, и более осмысленно. Хески я отослал наверх, чтобы она подготовила лошадь, и до тех пор пока я не появлюсь, оставалась на поверхности.
Сам же, устроившись по удобнее, начал нестройную беседу с духом.
Я разговаривал с ним о былых временах, об орденах и их воинах, о экспериментах над живыми и мертвыми. О демонах, которых они призывали, и подчиняли, чтобы натравливать друг на друга, или наоборот возводить целые города, обращать моря в пустыни, а леса в болота.
Из разговора я понял две вещи, первая, человек этого мира ничем не отличается от человека нашего мира, и порядок который я застал, обеспечен не потому что люди хорошие, а потому что есть некто могущественный, кто сохранил былую мощь. К примеру, демон показал мне одну бойню, в которой участвовало порядка полу миллиона смертных, и пары тысяч магов. Лавина перевертышей, истекающая от войск, и схлестнувшись друг с другом рвет друг друга на куски, или одиночки, которых именовали Истребители, накаченные зельями, по простому наркотой, до такой степени, что любая связь с реальностью отсутствует, и они обращают в пепел все что находится перед ними.
Небо, закрытое покрывалом огня, с которого капает не вода, а жидкое пламя. Земля, содрогающаяся в судорогах, и ландшафт постоянно меняющийся, потому как маги меряются силой, играя на струнах природных сил. Города, обращенные в песок, и тела людей, рассыпающиеся пеплом, только потому, что эти земли приглянулись ордену, а другой не смог их отстоять. Дети, кричащие у алтарей жертвоприношений, кровь, наполняющая кровавые бассейны, в которых маги могли проникнуть за грань реальности и ходить среди жителей преисподней и небес. Драконы, барражирующие в небе, и испепеляющие любого путника, только потому, что этот путник имел неосторожность прогуляться за стенами укрепленного города. Мертвяки поднимающиеся повсеместно, из-за эха возникшего после того, как какой-нибудь некромант решил стать Магом Смерти, Ушедшим Во Тьму, Обрученный Смерти.
Все это я не только видел, но и ощущал. Страх людей, ужас магов, которые знали, что мир катится в тартар, и при этом понимали, что они сами его тащат туда. Безнадежность, которая была рождена обреченностью, ведь все знали, что даже самый ярый сторонник мира, не сможет удержаться, так как вкус крови куда слаще любого наркотика и секса.
Когда я вынырнул из воспоминаний, показанных мне демоном, то оказалось. Что я стою, слегка раскачиваясь на волнах пульсирующей силы, голова запрокинута и глаза смотрят в потолок, а руки разведены в сторону. Комната наполнена силой до краев, и все вибрирует в такт увиденного, в такт тысяч разрываемых глоток, вспарываемых животов, криков умирающих, образов и запахов.
Я бы очень хотел побывать в том времени. Теперь я представляю, что происходило в период тысячелетней войны, когда рухнули самые последние договоренности, и силу, стали применять на полную катушку.
Ям, ям, как вкусно.
+++
Хески сидела впереди, подавленная, правда это не мешало ей оглядываясь, изучать улицы этого городишки, людей шныряющих вокруг, и, нет, нет да норовящих попасть под копыта. Этот город я запомню надолго, не потому, что он мне понравился, а потому, что нас встретили уж больно специфично.
На входе в Трогон за проход пришлось уплатить семь медяков, и ко всему прочему, среди стражи я увидел мага. Он стоял в стороне, сложив руки на груди, и цепким взглядом ощупывал всех въезжающих. Когда он посмотрел на нас, то даже вздрогнул. Не опуская руки, он направился в нашу сторону, не сводя взгляда с Хески.
— На землях сиятельного короля Кхмет рабство запрещено, я вынужден потребовать от вас освободить эту девушку — на одном дыхании произнес маг, чем сразу же привлек внимание стражи, и тех немногих кто был в этот момент у ворот.
Стража сразу подобралась, по их одежде прошла легкая переливка, похожая на северное сияние, у некоторых, тех, кто был доспехи, метал из серебристого, стал черным. Некоторые талисманы я узнал, а вот часть, была мне незнакома, хотя может быть я и знал о их функциональности, правда на данный момент не смог опознать.
Передо мною, стояла дилемма, решить этот вопрос силой, или же попробовать, что-нибудь из разряда мирных переговоров. Переговорщик из меня никакой, а о силовом решении трудно говорить, ведь, к примеру, я не хотел свести знакомство с Плетью Погонщика, основной отличительной чертой которой являлось игнорирование прочностных характеристик объектов, рассекая все и вся.
— Не двигайся — шепнул я на ухо Хески, и тут же положив руку ей на плечо, с силой толкнул, спихнув с лошади.
На удивление у меня оказалась послушная зверушка, Гри не сделала, ни чего чтобы сгруппироваться, или как-то смягчить падение. А уж, какое лицо у нее было удивленным, когда она подняла голову, зажимая правую сломанную руку и глядя то на меня, то на мага.
— Не я сковал ее этими оковами, и ни мне ее освобождать, да и если честно не знаю, как это сделать — четко выговаривая слова, произнес я, обращаясь сразу ко всем — Но если ты знаешь.... сможешь снять их, действуй.
