Сёши 2. Черновик

— Пап! — сын решительно тряс меня сонного. — Я нашёл его!!

— Узумаки?!.. Или Тензо?

— Да нет же! Шисуи!

Порывшись в предложенных кандидатах, я слепил команду. Слабо представляя, с чем придётся столкнуться, решил исходить из миссии. Поэтому группа совмещала скорость, скрытность, улучшенное восприятие и связь. Боевые качества получились неровные, ну да нам и не воевать. Выясним, кто и как удерживает Учиха, а если наших сил не хватит, то следом пойдут штурмовые команды. Хокаге порывался возглавить всё лично, но советники повисли на нём, как матёрые волкодавы.

Неожиданное пополнение добавилось, когда мелкий вычислил местонахождение Шисуи. Побегав по округе, предусмотрительный Сёши снял направление "на объект" с четырёх широко раскинутых точек. Проложенные на карте прямые сошлись с очень незначительным разбросом.

— ...!!! — сказал Джирайя, услышав про место.

Я его понимал. Горная крепость Учиха-но-Аджито. Старое убежище клана. Хорошо приспособленная для обороны и пережившая не одну осаду — настоящий памятник эпохе Воюющих Стран.

Из-за крепости с нами потащился и глава полиции. Он настаивал на том, чтобы Учиха вернули Шисуи своими силами, но Хокаге заявил:

— ...!! — и милостиво присоединил полицейского к моей группе.

В итоге недовольными остались все. Я — потому что не хотел спорить за руководство. Фугаку, которому претило слушать указания "Сопляка-чтоб-его-Хатаке". И советники, обоснованно подозревающие ловушку.

Зато на место мы попали с небывалым удобством. Переброской занимались бывшие телохранители Йондаймё, при помощи дзютсу Летящего Бога Грома. Пара минут подготовки — и ты на позиции. Свежий и полный сил. Всегда бы так!

Теперь мы придирчиво отмеряли дистанции для наблюдения и выбирали подходящие места. Надо прикинуть время на обход ловушек и возможность засады... но главное — не спугнуть дичь.

— Вы говорили, с нами пойдёт кто-то ещё? — деловито поинтересовался Фугаку.

— Да, ещё один канчи. Думаю, вот до этого места, — я показал ущелье в двух ри от крепости.

— И где он?

— Уже скоро.

Подтверждение пришло через полчаса.

Всё, он готов.

Глава 20

Похоже, что не существует такого острого, как нам казалось, противоречия между суровым велением долга и радостным призывом к наслаждению. При существовании на высшем уровне (Бытие), долг — наслаждение, работа любима и не существует различия между отдыхом и трудом.

Абрахам Маслоу

Сёши в команде спасателей

Денёк выдался солнечный до изумления, но глубокие распадки, заросшие коричником и каменным дубом, надёжно скрывали подозрительные перемещения. Идущий впереди Хьюга просигналил, что путь безопасен. Наша цель изредка мелькала сквозь лиственные прорехи, и тогда я старался ухватить побольше деталей.

Учиха-но-Аджито ничуть не походило на традиционные горные крепости, наводя на мысли о другой эпохе и культуре. В какие-то незапамятные беспокойные времена Учиха обтесали две отдельно стоящие горы, придав им ступенчатую форму. Эдакие зиккураты по-шинобски. За годы затишья плоские террасы укрылись лесом, но серые отвесные скалы смотрелись сурово. Особенно, если представить, что карабкаешься по ним под хлещущим сверху огнём. Меньший зиккурат венчал гранёный штык сторожевой башни. Более просторную и приземистую гору украшала крепость.

На выпуклой крыше что-то остро сверкнуло, но именно в этот момент Какаши спрыгнул под нависающий берег ручья. Половина команды посыпалась следом. Отец запихал меня поглубже в темень и присел рядом, чтобы не цепляться за низкий земляной козырёк.

— Достаёшь до Убежища?

— Впритык. За горой уже нет, — я растягивал восприятие как мог.

— Есть там кто-нибудь?

— Внутри крепости пятеро. Шисуи — шестой.

Причём Учиха приходилось целенаправленно отлавливать по чакре. Просто так он не находился, прикрытый какой-то защитой.

— Токума?

Бледно-лиловые глаза Хьюга холодно мигнули в полумраке.

— Так же впритык. Вижу двух человек снаружи и одного внутри. Не Учиха и не джинчурики.

— Паккун?

— Какие-то люди проходили неподалёку. Но не сегодня.

— Хорошо, — постановил Какаши. — Встаёте здесь!

Ближе ко мне проскользнул обеспокоенный Фугаку.

— Как Шисуи?

Хреново. И с каждым часом становится хуже. Я не расписывал, насколько всё беспросветно, но Учиха оставался в сознании не иначе как чудом. Он даже не чувствовал моих касаний. Усталость и боль преграждали любые попытки дать понять, что его ищут.

— Держится. С трудом.

Взрослые переглянулись.

— Сможешь уточнить место?

Тонкая поисковая нитка — не лучший инструмент ориентирования, но ступенчатое основание крепости позволило мне худо-бедно определиться с высотой.

— Внутри горы. Третий ярус, если считать сверху.

— Рядом кто-нибудь есть?

— Не знаю. Может быть.

— Уровень тюрьмы, — Какаши, Фугаку и Нара Энсуи дружно уткнулись в карту, — никаких проходов снаружи... только через крепость.

— Будут трудности?

Отец пожал плечами.

— Зависит скорее от количества дверей, чем от охраны.

Пару минут проверка связи. Необходимые приготовления и печати нам сделали заранее, оставалось только убедиться, что всё работает. На мой взгляд, общение при помощи дзютсу Яманака напоминало древнюю телефонную систему "Перетыкайка". Чтобы связаться с выбранным абонентом следовало сперва "дозвониться до барышни, сидящей на коммутаторе", и только тогда тебя любезно соединяли. Правда, в отличие от доисторических телефонисток, Санта мог поддерживать конференц-связь. Ограниченное время.

Но всё равно круто. Потому что телепатия!

Для охраны меня и рыжего оставались Хьюга с Паккуном. Отец, Учиха и Нара уходили к замку.

Я выудил острый камешек у себя из-под бока, закутался в лохматую накидку и поёрзал, устраиваясь в углублении между корней. Пригреться и уснуть мне не грозило. Слишком больно. Каждое прикосновение к покрову Шисуи кидало то в пот, то в озноб.

Хатаке Какаши в Убежище Учиха

— Он ниже на три этажа!.. Или четыре. Может быть...

— Вижу вас, Хатаке. Лестница на двенадцать часов!

— Нет! На этом этаже в центре есть шахта, что-то вроде колодца. Лучше спуститься по ней...

— Понял вас, Учиха.

— Шисуи совсем плохо!

— Не нагнетай!

Я и так спешу, но долбаный лабиринт всё не заканчивается!

Внутрь внешнего купола я просочился легко и с любопытством крался сквозь помещения, указанные Фугаку, как подходящие, чтобы "придержать Кьюби".

Удаление от Листа благотворно сказывалось на моей способности соображать. Непривычная работа и расследование заговора, начатого почти пятнадцать лет назад, сильно давили на мозги. Мне требовалось выбраться в лес, прокрасться переходами старого замка, рассмотреть странные рисунки на стенах, чтобы понять — Сарутоби не был откровенен со мной. Старик не рассказал о своих подозрениях, а я не сумел проявить достаточно настойчивости. Он не мог совсем ничего не знать о мотивах бывшего друга. Что-то произошло между ними. Что-то, послужившее причиной разрыва. Какое-то событие, а может, просто скопившиеся противоречия. Зато сбежав от бумаг, я сумел взглянуть на дело с другой стороны.

Пусть Шимура опытнее в интригах — сейчас всё сводится к простейшей тактике. Первым достать врага и удивить его посильнее! И с каждым шагом я чувствовал, что приближаюсь к цели.

Крепость Учиха радовала. Чистыми офуда, наклеенными поверх десятилетней пыли. Свежими каплями крови, рассыпанными поперёк коридора, там, где древние ловушки огрызнулись на неловкого гостя. Новеньким оружейным ящиком, небрежно задвинутым под лестницу...

Спуск на подземные уровни находился позади большого церемониального помещения. В другой день я бы, наверняка, полюбовался остатками причудливой роскоши, но сейчас взгляд упрямо выискивал следы от ботинок шиноби на грязном полу. Скудный свет смазывал отпечатки, и озабоченный расшифровкой пыльной летописи, я не сразу почуял ЭТО.

Тончайшее прикосновение. Неощутимый запах. Неслышный звук. Неописуемый цвет. И вкрадчивое стремление пронизать, завладеть, присвоить...

Гендзютсу!!

Чужая чакра настойчиво искала лазейку к моему разуму. Я замер готовый давить и рвать иллюзию, но строгий холод Дневного Света не позволил себя исказить. Невесомая плёнка приникла и бессильно соскользнула. Покров Хакко и три слоя маскировки отразили нападение.

Забившись в какой-то закоулок, я дозвался Санты:

— Что у вас?! Отчёт!

Никого из моих не задело. Мелкий ответил последним, через несколько долгих-предолгих секунд:

— Я в порядке, но Шисуи... — мысль Сёши споткнулась, — кажется, сейчас помрёт.

И теперь вместо осторожного продвижения я мчался вперёд сломя голову. С включенным фонарём, для пущей незаметности! Хьюга и Учиха наперебой подсказывали дорогу, но спуск отнимал непозволительно много времени. Путаные коридоры, предназначенные не для житья, а исключительно для защиты от нападения, не вызывали ничего, кроме раздражения. Единственного встречного шиноби, куда-то ползущего на четвереньках, я оглушил и закинул под лестницу. Очнётся — его счастье!

Яркий отсвет на полу очередного прохода заставил меня отпрянуть в темноту и вспомнить о безопасности.

Вернуть Хакко! Подкрасться. Заглянуть в настежь открытую дверь. Увидеть пропавшего Учиха... и ещё двоих.

Первый — сидящий на полу Абураме Торуне. Невозмутимый телохранитель Шимура стащил свою всегдашнюю маску и молча плакал. Распахнутые глаза слепо пялились в стену. Слёзы дождём катились по лицу, но он их даже не смахивал.

Второй — незнакомый ирьёнин в балахоне и перчатках. Этот прилёг отдохнуть в лужу крови. В правой руке остался зажат небольшой скальпель, которым он аккуратно вскрыл себе шею.

Живой врач мог бы мне пригодиться, а вот голову Абураме я снёс без колебаний и сжёг тело до пепла, пока его осиротевшие жуки не начали искать новое жильё.

Учиха Шисуи просто лежал и выглядел погано. Руки и шею его усеивали следы уколов. Правый глаз скрывала повязка, левый обильно кровил. Пленника удерживали толстенные кандалы, вмурованные в литой кусок металла.

Я подошёл, и слипшиеся ресницы обеспокоенно дрогнули.

— Тихо-тихо. С ними покончено. Сейчас, помогу тебе... потерпи.

Ещё немного.

В общих чертах, я догадывался, что тут произошло. И какая сила заставила врача перехватить себе шею отточенным лезвием, и почему Абураме рыдал, словно обездоленное дитя. Смертельное помрачение, в которое погрузил родовую крепость отчаявшийся Учиха, разделалось с его врагами. Вот только усилие вышло запредельным, сожравшим силы и души, и тела. Жизни в Шисуи оставалось минут на пять, не больше.

Интересно, а где старик? Его телохранитель здесь. Вернее, был здесь. Неужели мы разминулись? Или он тоже ползает тут поблизости, печальный и потерянный?

Мечтая о решении всех наших проблем, я создал двойника и достал из сумки набор неотложной помощи помирающим.

— Санта! Приказ для Учиха и Нара: двигать внутрь и хватать всех, кого встретят. Гони мелкого в Лист! Пусть присылают штурмовиков. Меня не дергать!

Полагаю, некоторое время наши враги будут небоеспособны. Надо этим попользоваться.

Двойник уже брал образец крови Учиха, а я разглядывал уходящую в пол, неподъёмную железяку. Можно, конечно, раздолбить камень, но это мало что изменит. В печать она не пролезет, при всём желании. Избавиться от оков? Я покрутил зажатую в кольце щиколотку. Туго сидит. Чиркнул по металлу сияющим остриём и получил крохотную, почти незаметную, царапину. М-да...

Упрямый Шисуи ещё пытался что-то шептать: "Передайте, Хокаге... хыр-пыр, ах-ах..." Передам обязательно. Особенно "ах-ах". Джирайя-сенсей любит чувствительные сцены.

Ладно! Если не получается раскурочить оковы — пойдём другим путём.

Мучить Учиха больше необходимого я не стал. Загнал иглы в шею, пробивая сразу три крупных потока, и тело бедолаги-кандальника обмякло. Мнимая смерть — шок, останавливающий течение чакры во всём теле. Опасно, но если сделать правильно и быстро вынуть иглы, то через несколько минут движение в потоках восстановится. Скорее всего.

С руками я разобрался просто — выдернул большие пальцы из суставов и освободил "похудевшие" кисти от браслетов. Жаль, что с ногами так нельзя. Жгуты пришлось наложить выше оков, и секунду я соображал, как лучше резануть. Голень выглядела проще, чем щиколотка, поэтому...

Чик и чик!

Плоть не металл. Кожа, мышцы и кости легко расступились под наполненным чакрой лезвием. Меч даже подсушил обрубки — крови пролилось совсем мало. Ещё две секунды на то, чтобы выдернуть ноги из браслетов и запечатать тело.

Ух! Гора с плеч.

— Санта! Я закончил. Иду наверх.

— Что с Шисуи? — Фугаку явно волновался за родича.

— Ну-у...

Как говорит Сенджу: "Одно из двух — или умрёт, или выживет".

Сёши и жизненные трудности

— Пальцы!

Хлестнули по глазам...

— Локоть!

С хряском влетел в висок...

— Добивай!

Согнувшийся противник смачно получил по загривку.

Дыщ! Он не стал смягчать последний удар и разлетелся белым облаком.

— Закончили! — скомандовал Итачи.

— Оу... — признаться, я был разочарован, — спасибо за урок, сэмпай.

Как-то неожиданно быстро. Только-только размялись, самую малость позанимались и уже всё.

— Прости, Сёши-кун, — в суховатом голосе Итачи прорезалось что-то похожее на виноватые нотки, — сегодня мне нужно уйти пораньше. Ты мог бы остаться дома?

— Да. Конечно.

Теперь, когда Шисуи смирно лежал на больничной койке, глотая полезные для здоровья пилюльки и порошочки, опасность того, что малолетний дуроплёт Учиха чего-нибудь отчебучит, вроде как миновала. По-хорошему, мне следовало объявить официальную свободу попугаям и вернуть своего мини-охранника в сумрачную юдоль АНБУ, но я отчего-то медлил.

Уже обуваясь в гэнкане, Итачи уточнил:

— Завтра как обычно?

— Ага. Увидимся утром.

Я проводил Учиха до ворот, запер замок и зажмурился.

Завтра. Как обычно.

Завтра будет месяц. Четыре недели бесплодных поисков.

Попытки... Пробы... Чакра Катсую... Советы других шиноби... Новые пробы... Таблетки... Рабочие записи Нидаймё...

И ни единого отклика в ответ.

После полнолуния отец скомандовал "отбой!" и вышвырнул меня из подземелий. Я потопал домой без возражений. Все возможные осмысленные действия были проделаны не дважды и не трижды — сотни раз. Ломиться куда-то наобум? А толку?

Я запретил себе гадать о том "что будет, если..." и затаился в неопределенности.

Утро спасала школа. Неуёмные одноклассники и учителя не давали впасть не то что в меланхолию, но даже в элементарную задумчивость. Вторую половину дня забирали тренировки: короткие и длинные ката, свободная практика — кумитэ и джигэйко, управление чакрой и отработка ниндзютсу... Если под рукой не оказывалось наставника, согласного выбить из меня лишнюю дурь, — переживания тупо заколачивались кулаками в макивару. Вечерами, когда возвращался Какаши, я уже был относительно вменяем, и мог поболтать о пустяках или тихо посидеть рядом.