Ха-ха-ха. Но у них ничего не вышло. Информация просочилась наружу. О "Надежде" заговорили.
И тогда правительство выдвинуло последний аргумент в защиту своих интересов. Оно объявило, что "Надежда" непригодна для жизни и в доказательство отправило сюда нас, глупых овец, кто не должен был выжить при подлёте к планете. Ха-ха-ха! Но мы выжили Джон. Мы выжили вопреки их коварным планам!
И теперь, пока на Земле работают нужные люди, пытаясь свергнуть режим тиранов, я землю буду грызть, но отвоюю этот мир для людей, для свободных людей. А если и этого будет не достаточно, я лягу костьми на чужой планете. Как ты там говорил: Мы всего лишь зачинатели великих дел. Так кажется? Вот-вот. И если даже не в наших будет силах открыть дорогу человечеству к новой жизни, то мы с тобой тогда хотя бы потопчемся, протаптывая тропку для следующих поколений, чтобы им было легче начинать свою жизнь в новом мире без грехов своих отцов...
-Ну вот Джон, — заканчивая свою историю, сказал Ямото, — теперь ты видишь, что мы с тобой абсолютно разные люди. С разными взглядами на жизнь. Но что интересно, — заметил он, загадочно разглядывая лейтенанта, — судьба таки столкнула нас вместе и мы, кстати, неплохо дополняем друг друга. Ты не находишь? — И не дожидаясь ответа. — Дополняем, дополняем, — замахал он руками. — Вот ты, сколько виртуальных миров посетил?
До вопроса Джон Сайлус с открытым ртом слушал капитана, боясь пропустить хоть слово. Он слушал и ужасался. Через что только не пришлось пройти этому сильному характером человеку. Его жизнь била-била и не добила, пыталась согнуть, а он не сгибаем, пыталась сломать, а он ужом выскальзывал из её рук, пыталась унизить, а он только смеялся ей в ответ.
И в то же время он завидовал Ямото, услышав в его истории настоящие кипение жизни. Той жизни, которая призывает постоянно бороться. Ведь истинный смысл жизни в борьбе. В борьбе за место под солнцем, а всё остальное фальшь, навеянная глупостью мысли. И именно вот такие люди, кого жизнь и судьба не жалели, кто пройдя через все беды, что только можно себе вообразить, и почувствовать на собственной шкуре, не сломавшись в конце, воспламеняются чувством справедливости и истинной доброты, и начинают помогать остальным избежать всех тех бед через которые сами когда-то прошли. А когда такие люди становятся лидерами, их не веки запоминает людская молва.
А что он? Что сделал он, Джон Сайлус лейтенант дальразведки? В чём его борьба? Разве он видел жизнь, настоящую жизнь, что всё это время била мощной струёй вокруг него. Разве та жизнь, которую он вёл сам, заставляла его бороться за место под солнцем. Нет. Он всегда жил в своём придуманном мирке, пытаясь отгородиться от всего остального мира. Да он воевал, как и Ямото. Но его никогда не посещали такие же мысли, перед ним всегда был всего лишь враг и не больше. И что этот враг может быть сломленным и униженным человеком, которого жизнь заставила бороться за свои права, никогда не приходило ему в голову, и что почти весь мир вокруг, по сути, похож на этого самого человека — униженный и оскорблённый. Нет, в таких масштабах он никогда не мыслил.
И если, раньше отвечая на вопрос: сколько он посетил виртуальных миров, Джон всегда отвечал с немалой гордостью, выставляя напоказ рекорд всего центра подготовки, то сейчас, сидя перед человеком, который всей душой презирал виртуально романтическую жизнь и людей уподобившихся этой жизнью, смущенно и униженно тихо пробормотал:
-Сто двенадцать.
-Во как. — Немало удивленный ответом, поднял кверху указательный палец Ямото. — А я только десять прошёл, — хохотнул капитан. — И знаешь, мне этого вот так хватило. — Резко подаваясь вперёд, рубанул он себя по горлу. — Мой мозг просто не переваривал всю ту бездну информации, что там вываливали на меня. Я ни разу не воспринял виртуальный мир всерьёз, каким бы он ни был реалистичным. Нет, я, конечно, выполнял все задачи, возложенные на меня во время тренировок. Но знаешь...это было, как игра. Игра — где всё вроде бы взаправду. Я вижу, я слышу, я чувствую запахи, ощущаю на лице дуновение ветерка, тёплую ласку солнышка. Я могу сорвать травинку, сломать палочку, поймать жука, убить врага. И всё это будет выглядеть по настоящему, как в реальности. Не к чему придраться. Полное погружение. Но что-то внутри меня постоянно мне напоминало, долбилось в моей черепушке, бурча безрадостно, не давая насладиться упоительными образами фантомной жизни, что всё это фальшь, обман, нечестно.
И что же ты думаешь, я совершал в виртуальных мирах такие подвиги, которые даже и не снились многих ветеранам, как ты. А всё почему? Да потому что я всегда знал, что умереть там не возможно. Это знаешь, как с настоящей игрой. Кто-то может всю жизнь вживаться в предложенную им роль, и они будут с усердием маньяка пытаться провести своего героя через всю игру, боясь сделать что-то не так: совершить то, пойти туда, пойти сюда — как в жизни. Они постоянно будут бояться совершить ошибку, перенося реальную жизнь в виртуальную. А кто-то, такие, как я, в какой-то момент понимают, что перед ними всего лишь программа, подчинённая своим собственным законам. И если есть какая-то задача, то они её просто выполняют, не пытаясь себя ассоциировать с героем игры.
Такие, как я не подчиняются навязанным правилам, чтобы сполна вкусить всю прелесть игры, проникнуться её атмосферой, погрузившись туда с головой. Мы просто делаем то, что от нас все ждут. Вот и всё.
Хорошо это или плохо, я не знаю, — проговорил Ямото, подливая виски в стакан. — Я не теоретик, чтобы выводить такие формулы. Но вот что я тебе сейчас скажу. Я ни разу не воспринимал всерьёз миры виртуальных тренажёров. — Поведал капитан, поднося стакан ко рту. — Но знаешь... — и, не доведя стакан до губ, зловеще прошептал, — порой мне кажется, что мир, куда мы все попали и все те события, что с нами здесь случаются, тоже нереальны. — И выпил виски словно воду.
Тут было от чего мурашкам побежать по коже. Здесь явно уже попахивало психозом. И в каюте сама собой воцарилась тишина.
Сразу стали различимы вокруг неясные шорохи и вздохи. Скрипы и постукивания неведомых механизмов заполнили пространство, а шёпот вентиляции и тихий гул генераторов вонзились в кожу.
Корабль жил своей собственной таинственной, загадочно опасной жизнью, наполненный призраками былых событий и будто бы чего-то ждал, и ждали призраки вокруг.
Молчание затягивалось и Ямото, раздосадованный тем, что поделился самым сокровенным так глупо, выставив себя просто-напросто психом каким-то, решил, было, оправдаться, но тут Сайлус его опередил:
-Синдром виртуального присутствия — припоминая что-то, вдруг сказал он.
Ямото будто об стенку ударили. И он, ничего лучше не придумал, как только не с непониманием переспросить:
-Что?
-Я сказал: Синдром виртуального присутствия, — отчётливо повторил Сайлус, и чтобы было понятней, продолжил, пускаясь в витиеватые объяснения. — Разделяют на две категории. У вас, по всей видимости, вторая. Вторая категория — это заведомое отрицание того, что не укладывается в собственное мироощущение. Это когда ваш мозг постоянно пытается найти аналогии с уже известными объектами, а когда не находит, начинает отрицать обстановку, как реальность. Первая же категория — это когда человек, долго находящийся в виртуальном пространстве начинает путать реальную жизнь с вымышленной, сливая обе жизни в одну, стирая тем самым все границы.
К счастью, ваша форма психологического заблуждения довольно лёгкого характера. — Поспешил Джон успокоить капитана, видя, как у того вытянулось лицо. — Вам намного легче доказать, что мир вокруг вас реален, в отличие от первой категории. Для этого вас достаточно ущипнуть. Шутка конечно, но иногда и это помогает.
-Может быть. Может быть... — протянул Ямото.
Сайлус же не останавливаясь, продолжил:
-Что же до первой категории, то я нечасто встречал людей с подобным синдромом. Но то, чему я был свидетелем, было довольно жалкое зрелище, надо сказать. Люди, поражённые этим недугом, абсолютно перестают жить. У них происходит, так называемый, коллапс мышления. Вначале их мозг пытается соединить реальный мир с вымышленным, но потом от переизбытка информации, он начинает путаться, и тогда у человека появляются галлюцинации, навязчивые идей, фобии и т.д. И как итог — их мозг просто перегорает. Он как бы замыкается в самом себе. Происходит коллапс. После чего часто наступает смерть.
В вашем же случае, таким недугом, как и у вас, страдают до трети населения Земли. И ничего, все живы до сих пор и не жалуются. Просто, такие как вы, — назидательно сказал Джон, глядя прямо в глаза капитану, — не способны поверить в сказку.
Сравнение почти с тремя миллиардами Ямото понравилось. Оно наглядно говорило в пользу того, что он не съехал окончательно с катушек. А то, что в сказку не может поверить, так он это всегда знал.
-И откуда ты только всего этого понабрался. — Капитан насмешливо погрозил пальцем, внутренне расслабляясь. — Ишь как всё по полочкам разложил. И диагноз мне сразу поставил. Молодец.
-Да так, было дело, — отмахнулся Джон смущаясь. — В академии как-то курс проходили по психологии, вот и врезалось в память.
-Это хорошо, что врезалось и до сих пор не выветрилось, — похвалил Ямото. — Да всё правильно говоришь. Я к этому собственно и вёл, ещё в начале нашей беседы. То, что мы дополняем друг друга. Помнишь? Как ты там говоришь: в сказку не можем поверить. Вот именно что, что не можем. Не созданы мы, такие как я, для этого. Мы люди приземлённые, в чудеса не верим. Ты нам дай конкретную задачу, мы её выполним, костьми ляжем, а выполним. Но вот когда задача особо не определена, а мир похож на сказку, то тут уж извини, мы начинаем пасовать. — Развёл капитан руками. — Зато вот такие, как ты, — следом упёрся он указательным пальцем в грудь Джона, — принимают даже самый фантастичный мир, таким, каков он есть на самом деле и ничему не удивляются, оставаясь холодными и расчётливыми наблюдателями. Вас практически невозможно выбить из колеи. Вы же всю свою жизнь мечтали о других мирах, грезили ими наяву. В этом-то и заключается ваш дар. Вы, так называемый, фундамент идей. Люди, которые сказку превращают в быль, открывая новые просторы для деятельности, таким как мы — обыденным рационалистам. И к этому я собственно и веду.
Вот что я хочу собственно у тебя попросить. Ты Джон поможешь мне понять этот мир, привыкнуть к нему и принять все его тайны на веру. И чтобы с нами не приключилось в дальнейшем, с помощью тебя Джон и таких людей как ты, я и надеюсь выжить здесь на первых порах, пока этот мир не станет понятным нам всем.
Со своей же стороны, обещаю делать всё, что от меня потребуется. За мной ты будешь, как за каменной стеной. Обещаю. Ну, как согласен? Ведь ты же не можешь не согласиться, после всего сказанного, с тем, что мы дополняем друг другу. И я предлагаю вот что: Ты будешь первопроходцем в нашем тандеме, как всегда этого хотел, а я строителем. Ты будешь прокладывать фундамент, а я строить наш общий дом.
-Ну, так что Джон, согласен ли ты, идти со мной рука об руку? — снова повторил Ямото, протягивая ладонь. — Согласен поддерживать меня в минуты отчаяния и откровенного безумия, когда я перестаю отличать реальность от вымысла? Взамен же, имея трезвый взгляд с помощью тебя, я обязуюсь защищать всех людей на этой планете, до последнего своего вздоха и быть всегда справедливым в своих решениях, будучи командиром всего нашего экспедиционного корпуса.
-Почту за честь. — С благодарностью пожал протянутую руку Сайлус. — Но думаю, вы преувеличиваете. Вы и без меня неплохо справляетесь.
-Это уж позволь мне решать, — остановил его Ямото и протерев покрасневшие глаза... — А всё-таки хорошо иметь под боком друга — человека, на которого в любой момент можно положиться. — Он окончательно расчувствовался, хватив лишку с алкоголем. — Ты Джон, без преувеличений, мой друг и я горжусь этим. — И высказал всё как на духу, полез обниматься.
Сам же Сайлус в этот момент не знал, куда деваться от смущения. Он привык видеть капитана всегда хмурым и довольно замкнутым человеком, суровых нравов. А тут такое...
Наконец, волна откровенности отхлынула и вновь наступила суровая реальность, где чувствам отводилось довольно мало места. Смущённо отведя взгляд, Ямото громко продышался, растирая лицо, потом не менее громко прокашлялся, приговаривая загадочно "Да..." и покачивая головой. И уже через секунду перед лейтенантом снова стоял прежний капитан — немного замкнутый, с суровым взглядом серых глаз, и гордым, даже надменным лицом, как и подобает начальнику.
-Ты меня извини, Джон, — вставая с места, сухо проговорил Ямото, малость стыдясь своего поступка. — Я тут похоже лишку хватил. Норму превысил.
В ответ Сайлус лишь незаметно улыбнулся, попытавшись отвести взгляд. Но он не смеялся над капитаном, даже наоборот. И то, что капитан вдруг стал извиняться, почему-то вселило в душу печаль. Наверное, оттого, что своими извинениями капитан, как бы перечеркнул все свои слова: о дружбе и взаимопонимания. Будто и не было их вовсе.
Но, к своему облегчению, Джон оказался неправ.
-Нет, ты не подумай, что я здесь всё с пьяного бреду наговорил, — поспешил заверить его Ямото в искренности своих взглядов. — Просто... А... — махнул он рукой и заметался по каюте. — Просто — это я должен был тебя сейчас успокаивать, быть тебе, так сказать мамкой в жилетке. А вместо этого сам чуть нюни не распустил. Прости. Просто, понимаешь, всё так сразу навалилось. Ещё с вылазкой этой промах получился. Четверых потеряли. А завтра? Кто мне скажет, что будет завтра? Скольких завтра я рискую потерять, а? Никто не скажет.
-Кстати о завтрашнем, — резко сменил тему капитан, посчитав прежнюю исчерпанной. В дальнейшем оправдании, на его взгляд, уже не было смысла. Тут всё опиралось на чувства. И поймёт или не поймёт собеседник — это уже его проблемы. Ежели не поймёт, значит, Ямото ошибся в друге. — Какие у тебя планы на завтра? — спросил он останавливаясь. — Снова будешь сидеть со своим накопителем? — Утвердительный кивок. — А... Ну сиди, сиди. Не буду мешать. Тем более что это одна из самых приоритетных задач сейчас для нас. А я, пожалуй, с завтрашнего дня займусь, наконец, полным обследованием корабля. Давно пора перевернуть это корыто вверх дном.
Крапивина с основной группой отправлю в носовую часть, пусть там перешерстит всё как следует. Твоих же разведчиков с парой десантников пошлю-ка я в рабочую зону, пусть установят осветительное оборудование и по немного начинают обследования. А то у меня тут создалось нехорошее такое подозрение насчёт того, что ты узнал из накопителя и насчёт этих хохочущих животных напоминающих собак, и этих ещё серых гигантов. Как бы наши друзья колонисты не начали баловаться генной инженерией. Как думаешь?
-Всё возможно, — пожал Сайлус плечами.
-Вот и я о том же. Всё как-то легко сходиться. — Прищёлкнул пальцами капитан. — Вот сам подумай. Не было на планете жизни и не было. Ну и не надо. Но вот прилетает человек и на тебе, через какое-то время вокруг вдруг во всей своей красе расцветает жизнь, да и ещё какая ни пером тебе описать, ни топором её вырубить. Хотя это-то как раз меня не очень настораживает. — Тут Ямото задумался. — А не нравится мне вот что. Зачем колонистам нужно было в первую очередь создавать неземную форму жизни, когда сами же нуждались в привычных продуктах питания, для чего и строили станцию гидропоники? Почему бы им сразу не высадить в грунт земные растения? — задавался он вопросами, но вдруг резко себя оборвал, окончательно запутавшись. — А чтоб тебя, тут сам чёрт ногу сломит! Хватит об этом! Что попусту-то гадать. Вот когда ты Джон вынешь всё из накопителя вплоть до его потрохов, вот тогда, я надеюсь, мы и узнаем обо всём, ясно и чётко. А сейчас, — перед глазами Ямото высветились цифры часов, — давай-ка отправляться спать. Уже поздно. Ещё чуть-чуть и я завалюсь спать прямо на полу — это я тебе точно говорю.
