Один удачный призыв

— Звучит довольно фантастически, — вежливо улыбнулась волшебница, — а в пределах нашего мира?

— Пока что, я остановился в Академии, потом, полагаю, захвачу участок земли где-нибудь во фронтире и возведу себе скромный домик в лесу.

— Это тот, который потом перерастает в Тёмную Цитадель, окруженную Легионами Ужаса? — не выдержала моя ученица.

— Луиза! — возмутилась синхронно чета ла Вальеров.

— Ага, он самый, — кивнул я девочке.

— Кхм, господин Д’Эст, — привлёк к себе внимание Центурион, заодно обрывая явно начавший заходить куда-то не туда разговор, — мы успели немного побеседовать с Луизой и стать свидетелями её возросших, за столь короткое время, навыков, исполнение заклинаний уровня точки без какого-либо фокусировщика, — мужчина впечатлёно покачал головой, — добавить к этому исцеление Катлеи… Потому я считаю себя вашим должником и, если вам что-то требуется, готов приложить к этому все свои силы и возможности.

— Благодарю, но мне действительно ничего не нужно, — наблюдать за эмоциями сидящих за столом людей было в высшей мере забавно. Особенно отличалась Луиза, с её открытостью, а присутствующие слуги и вовсе пребывали в шоке. Только что, третий человек в немаленьком государстве говорит, что готов едва ли не любое желание собеседника выполнить, а тот просто берет и отказывается.

— Я понимаю, что маг с вашими способностями не нуждается в деньгах и не смею оскорблять ни вас, ни себя, оценивая жизнь и здоровье одной своей дочери и получение действительно бесценных знаний другой всего лишь золотом, но не отблагодарить вас я просто не могу. Быть может вам интересна земля? Титул? Артефакты? — вот честно, сдается мне, попроси я сейчас у него руку Катлеи, он согласится. Ну или, как минимум, реально задумается над этим. Хм…

— Простите, но меня не интересует всё вышеперечисленное. Разве что артефакты и знания, но с их получением у меня в любом случае не возникнет проблем.

— Вы считаете? — чуть нахмурился Центурион. В его эмоциях мелькнуло некоторое раздражение. Копнув чуть глубже, я понял, что он считает мои слова излишне самонадеянными и откровенно спесивыми.

— Я ни в коей мере не пренебрегаю вашей щедростью, господин ла Вальер, но вы оцениваете мои потребности и возможности с точки зрения человека. В этом-то и заключается основная проблема. Пусть ничто человеческое мне не чуждо, но сам я уже давно не являюсь смертным. Позвольте продемонстрировать. Сиеста, в моей сумке в четвертом отделении лежат ящики с квадратными бутылками. Принеси одну и два бокала.

— Господин Д’Эст? — с удивлением поинтересовалась герцогиня, — вы же в курсе, что вашей, как я поняла, служанки, здесь нет? — и, одновременно с этим, с легким хлопком появилась моя горничная. Дово-о-о-ольная. Как же, ведь это был первый «выход в свет» её способностей, да не где-нибудь а сразу перед герцогом! Круче мог быть только королевский приём.

— Ваша бутылка, господин, — с поклоном поставила поднос с заказом девушка.

— Благодарю, наполни нам с господином герцогом бокалы. По два пальца, — умненькая Сиеста поняла, что именно, а точнее, как я прошу сделать. Щелчок пальцами (полностью невербально ей было ещё тяжело), печать сворачивается с горлышка бутыли и та взмывает в воздух, чтобы пролить два огненных фонтана в также повисшие в воздухе бокалы. Ровно на два пальца. Наполнившись, те подлетели ко мне и герцогу.

— Прошу вас, господин ла Вальер, — беру из воздуха свой бокал и салютую им, — Огденский Огневиски двухсотлетней выдержки, — после чего делаю глоток живого пламени. Не коктейль из крови единорога с прахом феникса, но бодрит и тонизирует очень даже.

— Вам, — Центурион сделал осторожный глоток, явно опасаясь обжечься и сильно удивляясь тому факту, что напиток оказался прохладным, — в качестве простой горничной служит дворянка?

— Нет, — я улыбнулся, — в прошлом, я долго пользовался услугами магического слуги и изрядно привык к этому, но в вашем мире ничего подобного не было, а потому я выкупил Сиесту у Академии, немного изменил её природу и даровал магические способности, — на этом месте присутствующим пришлось сделать над собой изрядное усилие, чтобы дружно не охнуть. Бедный герцог так и вовсе чуть было не захлебнулся огневиски, — потому, мне не нужны титулы, земли и прочие материальные блага.

— И… — осторожно начала Карин, немного придя в себя, — Луиза тоже сможет… так? — могло показаться, что спрашивали они о способностях Сиесты, но нет — эмоции однозначно давали понять, что речь как раз о наделении такими способностями других.

— Не раньше, чем лет через десять, но сможет, — господа дворяне переглянулись, а обласканная вниманием родителей Луиза принялась изображать помидорку.

— Что же, — вздохнул Центурион, — тогда я могу только поблагодарить вас и заверить, что если вам что-либо потребуется, вы всегда сможете обратиться ко мне.

— Буду иметь в виду, но пока всё, что я могу попросить — это оставить формальности и официальный тон, а так же, позволить мне поднять тост за вашу прекрасную супругу и дочерей.

— Разумеется, — улыбнулся в усы мужчина, — какой дворянин откажется выпить за своих женщин? — Центурион приказал разлить нам бурбона и поднялся из-за стола, — а также, отметить начало новой дружбы?

— И вправду, — я последовал его примеру. И, в тот момент, когда мы столкнули бокалы, дверь зала распахнулась и в помещение стремительно влетел изящный силуэт.

— Отец, нам срочно нужно… — тут вбежавшая увидела присутствующих, а в частности, меня, чокающегося с господином герцогом, — …погово…рить. А ты какого эльфа тут делаешь?!

— Привет, Эли, — помахала сестре ручкой Катлея, потом перевела взгляд на начинающую наливаться очень нехорошем багрянцем мать, — но вот твои манеры всё-ещё оставляют желать лучшего…

Неловкое молчание царило за столом недолго. Карин окинула тяжелым взглядом старшую дочь и ме-е-едленно поднялась из-за стола.

— Элеонора Албертина Ле Бланк де Ла Блоис де Ла Вальер, выйдите вон. Немедленно, — блондинка словно получила удар под дых. Личико побледнело, губы поджались, крылья носика затрепетали, я даже подумал, что сейчас начнётся скандал прямо на месте, но нет. Девушка послушно развернулась на сто восемьдесят градусов и молча покинула зал. Всё-таки воспитание в патриархальном обществе — это серьёзно. Возражать матери, старшей женщине семьи, Элеонора не смела.

— Господин, Д’Эст, прошу простить нас за неподобающее поведение нашей старшей дочери. Надеюсь, это недоразумение не скажется на наших отношениях?

— Вам не стоит извиняться, миледи, я понимаю причины поведения вашей дочери и не испытываю по этому поводу каких-либо претензий.

— Быть может, вы тогда просветите нас? — перехватил нить разговора герцог, — мы воспитывали Элеонору истинной дворянкой, строго придерживающейся норм и правил этикета и слышать от неё базарную ругань… признаться, я был сильно ошарашен.

— Что же, в этом нет секрета, — я пригубил ещё немного огневиски, услужливо подлитого мне в бокал Сиестой — не то, чтобы обычный алкоголь лорда Вальера был плох, отнюдь, но, имея возможность чувствовать и «магические обертоны» напитка… скажем так, произведение обычных винокурен начинало казаться несколько пресноватым, разбавленным. У такого алкоголя, чтобы насладиться им, вместо магии тогда должен быть дух, история. Отлежись он в бочках в подвалах этого поместья хотя бы лет пятьдесят-сто, тогда да, но пока — пресно, — имел место личный конфликт.

— Хмм, — нахмурился герцог, тяжёлый характер дочери, из-за которого она разорвала свою помолвку, для него секретом не являлся. И факт того, что эта самая дочь вполне могла оскорбить существо, что способно разрывать усилием воли пространство и создавать магов из простолюдинов его, скажем так, печалил.

— Она пожелала воспользоваться моими услугами. Но, мы не сошлись в цене. Названная мною плата показалась ей оскорбительной.

— И что же вы попросили? — тут вновь включилась мать семейства, испытывающая вполне резонные подозрения на тему того, что такого могли попросить у молодой и красивой девушки в качестве платы, чтобы она сочла это серьёзнейшим оскорблением.

— За исцеление указанного ей человека, я запросил её службу. В зависимости от сложности случая, но не более десяти лет. Что-то вроде временного вассалитета, не знаю, распространена ли в вашем мире такая традиция, — Катлея чуть вздрогнула и опустила плечи.

— Нетривиальная плата, — хмурость с чела мужчины уходить не торопилась, — но, с учётом уже виденного сегодня, не могу не признать, что банальное золото действительно бы не подошло. Что было дальше?

— Элеонора отказалась в резкой форме, — пожимаю плечами, наблюдая, как средней сестре становится ещё грустнее, — Луиза попробовала вмешаться и погасить нарождающийся конфликт, но в результате лишь спровоцировала выплеск раздражения сестры на себя. Это уже пришлось пресекать мне и выставлять её за дверь.

— И она ушла? — удивилась Карин.

— Моих… скажем так, приказов, ослушаться очень сложно. В обычной жизни я не пользуюсь подобными возможностями из-за своих убеждений, но в том случае, я счёл это приемлемым решением. Спускать кому-либо нападение на свою ученицу я не буду. Даже если нападает её собственная сестра.

— Элеонора на тебя напала? — охнула старшая родственница, поворачиваясь к дочери.

— Н-нет, — та энергично закачала головой, — только принялась оттягивать щёки… — покраснела и отвела взгляд девочка.

— Весьма болезненно, а не как вы дурачились с Катлеей, — внёс я пояснение, в первую очередь, для самой Катлеи.

— … — Центурион кинул на жену многозначительный взгляд. Та поджала губы, но коротко кивнула.

— Прошу прощения, — встала из-за стола Карин, — но я вынуждена отлучиться. Господин Д’Эст, рада нашему знакомству, — после чего дама удалилась, в её разуме так и горела мысль «ох, мало я её порола, мало!». Кхм, кажется, мне стало немного неловко перед Элеонорой… а нет, показалось.

— Тем не менее, господин Д’Эст, вы всё равно явились в наше поместье и исцелили мою дочь.

— Верно, мы не сошлись в цене за услугу для рода Вальер с Элеонорой Албертиной Ле Бланк де Ла Блоис де Ла Вальер, но, как Учитель, я с удовольствием выполнил просьбу своей старательной Ученицы, — улыбаюсь окончательно смутившейся Луизе, — впрочем, знай я, что столь прекрасная леди оказалась в беде, помог бы и без просьбы, — теперь очередь смущенно прятать глазки настала и для средненькой. Во-от, мелочь, мне не сложно, а девушке приятно. Тем более, что я успел заверить герцога, что мне ничего не надо до явления взбешённой старшей дочки и сейчас мои слова лишь подтверждали уже продемонстрированное.

— Довольно… странная логика, — задумчиво покрутил бокал со своим бурбоном глава рода.

— В привычной мне традиции, Ученик — это почти член семьи, продолжатель твоих идей и твоего дела, не по крови, но по духу. Ваша же старшая дочь — чужой для меня человек. И если помочь члену семьи — это само собой разумеющееся, тем более, для старшего, ну и ни о какой плате и речи быть не может, то с чего мне помогать чужому человеку даром? — о да-а-а, я знал, что так будет! Этот Тролль в юбке с довольнейшей ухмылочкой что-то старательно шептала на ушко моей ученице, судя по тому, что с каждой секундой та становилась всё более алой, там имели место рассуждения на тему становления членом семьи молодой дворянкой, что некий тоже молодой дворянин ведёт с отцом означенной дворянки… Усиливать слух или касатсья мыслей принципиально не буду — пусть остается интрига.

— Что же, я понял нить ваших рассуждений, — судя по взгляду, что Центурион бросил на своих дочерей, тот тоже понял, о чём сейчас шепчет средненькая младшей… и просто стал смотреть в другую сторону, — но давайте оставим эту тему. Не могли бы вы поведать, чему конкретно намереваетесь учить мою дочь?

— Как пожелаете, — я отхлебнул ещё немного Огденского и приступил к рассказу. Разумеется, объять необъятное и поведать за час-полтора о всём учебном плане весьма сложно, но общи вехи расставить — вполне. Разумеется, можно было повести разговор о другом, например, об отношении к Луизе в её собственной семье, но… во-первых, такие разговоры нужно вести строго приватно, во-вторых, как бы меня подобное ни раздражало, я не могу не признавать, что родители дочь любят, а строгость и холодность — результат среды и эпохи. Вкупе с невозможностью развить таланты девочки и вывести её даже на «минимальную планку» в виде «точки», получалось то, что получалось. То, что слуги что-то там за спиной малышки шептали? Герцог был герцогом и своих служанок не подслушивал, а даже если до него что и долетало… разговоры черни — это разговоры черни, сиятельному лорду на них глубоко плевать. Впрочем, моё понимание реалий семейства Вальер не гарантировало их принятие, но и лезть к ним и «учить жизни» я не буду. Оперится Луиза — сама разберётся. Это её семья, ей и решать. Моя задача — как раз дать ей опериться. Ну и давать по рукам выходящим за берега индивидуумам, даже если эти самые «индивидуумы» будут её ближайшими родственниками.