Женское счастье

— Да, уж, не близко, — признался Рэмион. — Ладно, не буду тебя отвлекать, — посерьезнел он. — Как освободишься, приезжай в гости.

Сфера вызова мигнула, и изображение герцога, подернувшись дымкой, растаяло.

Тремэл, задумчиво посмотрев на потухший аппарат, отошел к окну и отодвинул занавеску. Привычная панорама столицы пробудила в душе лорда странное ощущение. Казалось бы, он вернулся домой и должен радоваться этому, но какое-то смутное сожаление не позволяло Ганту расслабиться. Холмы Танассы светились в темноте многочисленными огнями, а граф Тэнтри смотрел на них и видел бескрайние степи, поросшие каратисой и лейной, дым костров и стойбища кочевников, полет бречетов и огромное, бескрайнее небо. Прикрыв глаза, лорд устало вздохнул и оперся на подоконник. Гант готов был вспоминать все подробности своей недавней поездки, лишь бы не думать о том, вернее, о той, что украла его сердце, как говорили степняки. Алиссия. Лисси. Лис... Женщина из другого мира, сумевшая стать неотъемлемой частью его души... Тремэл отошел от окна и взял со стола толстую папку. Похоже, отдыхать ему не стоит. Лучше уж снова погрузиться в работу, чем без конца мечтать о несбыточном. Усевшись в свое любимое кресло, Гант достал документы и принялся изучать отчеты сотрудников. Заветная бутылочка Ревестана так и осталась пылиться в шкафу.

Незаметно пролетели оставшиеся осенние деньки, и в Мон-Терри тихой поступью пришла зима. Пушистый белый снег огромными сугробами укрыл землю, спрятал тропинки, укутал спящие деревья в саду и скрыл ветви под большими теплыми шапками. Данька больше всех радовался наступившим морозам — герцог велел соорудить огромную ледяную горку, и теперь, ребенок, вместе со своим подросшим другом, целые дни проводил на льдянке. Снежок сравнялся ростом с хозяином, и часто можно было видеть, как лохматое чудо, на четырех лапах, носится вслед за Данионом, сливаясь с белым снегом и отфыркиваясь от падающих на нос снежинок.

Лиза стояла у окна и с улыбкой наблюдала за сыном. Мальчик подрос, окреп, из его глаз исчезла грустная неуверенность, он радостно улыбался, и сердце герцогини таяло при виде довольной мордашки ребенка. Отойдя от окна, молодая женщина неторопливо прошествовала на кухню. Ей теперь все приходилось делать неспешно — шли последние дни ее беременности, и Лизавета с трудом передвигалась по замку, часто останавливаясь и пытаясь отдышаться. Уже несколько недель Лизу мучили слабость и частые головокружения, но она старалась не паниковать. Мэтр Риган твердо пообещал ей, что все будет хорошо, и герцогиня ему верила.

А Рэмион, видя плохое самочувствие жены, измучил мэтра требованиями сделать хоть что-нибудь, чтобы Ее светлости стало легче, раздражался на традиционный ответ Ригана, что все во власти Всесветлого и, одного за другим, приглашал к супруге столичных лекарей и магов. Лиза терпела многочисленные осмотры, понимая, что муж сходит с ума от тревоги, пока однажды ей не надоело, и молодая женщина не высказала герцогу все, что думает по поводу его нервозности.

— Лис, ты не понимаешь, я не могу видеть твое плохое самочувствие, — оправдывался лорд, выпроводив из замка очередную знаменитость.

— Рэм, я тебя прошу, возьми себя в руки и успокойся. Все будет хорошо, — убеждала его Елизавета. — Мэтр Риган делает все необходимое, я нормально себя чувствую, прекрати уже приглашать сюда всех этих... светил. Мне надоело чувствовать себя умирающей.

— Лисси...

— Все, Рэм, — всерьез рассердилась Лиза. — Или вы все оставите меня в покое, или я возьму Даньку и мэтра, и мы уедем в Норт, а ты сиди здесь со своими знаменитостями и лечи нервы.

— Прости, Лис, я все понимаю... — виновато посмотрел на жену лорд Аш-Шасси. — Но это так тяжело — видеть, что ты страдаешь и не иметь возможности помочь. Не волнуйся, я постараюсь держать себя в руках.

— Надеюсь, — улыбнулась Лиза.

Герцог сдержал свое слово — больше в Мон-Терри заезжих лекарей не было, что, однако, не помешало лорду продолжать общаться с ними. В своем кабинете лорд Аш-Шасси часто консультировался со специалистами, при помощи кристалла связи, тщательно скрывая это от жены и ничем, как ему казалось, не выдавая себя. Лиза догадывалась о небольшом лукавстве мужа, но не торопилась разоблачать его, справедливо полагая, что Рэму тяжело дается бездействие, так пусть уж хоть так его тревога находит выход.

Спустившись по лестнице, герцогиня отправилась на доносящиеся из кухни умопомрачительные запахи. Впереди был Радован — праздник середины зимы, и все в замке с воодушевлением готовились к нему. Комнаты украсили разлапистыми ветками сойры, в гостиной соорудили большую арку из пушистой кайры — раданку, украсив ее сухоцветом, на окнах весело звенели хрустальные колокольчики, отгоняющие злую силу, а на кухне вовсю кипела работа. Кухарка и ее добровольные помощницы готовили праздничное угощение — запеченных поросят, фаршированную птицу, тушки перепелок под соусом и, конечно же, главное блюдо — радованские кейринки — особое рассыпчатое печенье с сухофруктами, ягодами, орехами, запеченными внутри монетками и сюрпризами. Есть это лакомство нужно было ровно в полночь, не забывая загадать желание. Лиза с удовольствием наблюдала предпраздничную суету, жалея лишь об одном — что сама не может принять в подготовке активного участия. Она радостно предвкушала, как будет отмечать вместе с семьей этот добрый праздник, и наблюдать за счастливым сыном, получающим первые в своей жизни радованские подарки.

К вечеру все было готово: замок украшен, в жарко натопленной столовой накрыт огромный стол, а в гостиной дожидалась всех раданка с подарками. Радован, подкравшийся незаметной поступью, нашел герцогскую семью за большим столом, в окружении слуг и работников, весело переговаривающихся и поющих песни зимнего праздника. Янар, оказавшийся большим талантом, — а кто, кроме него мог так виртуозно играть на ребе? — заставлял струны петь, а ноги слушателей пускаться в пляс. Даже старый мэтр Риган не мог удержаться и притопывал ступней в такт зажигательным мелодиям. Молоденькие горничные, покосившись на герцога, робко сделали первые па рилды, а потом, осмелев, вытащили себе в пары конюхов, и веселая пляска закружила всех. Танцевала толстая кухарка, наступая на тощего, тщедушного Тамира своим мощным бюстом, чопорная Кора позабыла про важность и самозабвенно отплясывала вместе с герцогским десятником Илиасом, Данька подхватил Снежка, и они вдвоем совершали странные кульбиты, то и дело спотыкаясь и падая, вызывая взрывы хохота у зрителей, а герцог, поправ все приличия, усадил жену к себе на колени, и супруги с умилением наблюдали за всеобщим весельем. А уж когда пришло время дарить подарки!.. Лорд Аш-Шасси не забыл никого. Самый последний поваренок в замке не остался без щедрого радованского вознаграждения. Но больше всех счастья досталось Даниону. Родители долго решали, что подарить сыну, пока не вспомнили, с каким придыханием Данька говорит о лошадях, и сколько времени они со Снежком проводят на конюшне. Маленький вихрастый пони стал лучшим подарком, какой только можно было себе представить. Данион был счастлив — он целовал питомца в нос и с восхищением рассматривал своего первого "коня". Мечта о рыцарских поединках становилась реальностью! Оставалось всего ничего — найти "дракона"!

Разошлись все далеко за полночь. Герцог отнес уснувшего рядом со Снежком на диване сына в детскую, и они с женой отправились к себе.

А под утро Лиза проснулась от боли. Она попыталась повернуться на бок и задохнулась от спазма, скрутившего тело. Рэмион, услышав стон жены, мгновенно всполошился.

— Лисси, что? — встревоженно спросил он. Увидев согнувшуюся от боли Алиссию, герцог тут же лихорадочно дернул шнур звонка и обеспокоенно выдохнул:

— Лис, у тебя схватки начались, сейчас вызовем мэтра. Все будет хорошо, любимая, я рядом.

Он успокаивающе гладил жену по ноющей пояснице и негромко шептал что-то на неизвестном наречии. Лиза слышала мужа, но не понимала ни слова, вслушиваясь в перемены внутри себя. Ей было легче от голоса Рэма, и страх, охватывающий при мысли о предстоящем испытании, понемногу отступал. Прибежавшая горничная быстро поняла, что случилось и кинулась за лекарем, а спустя несколько минут старик уже был в герцогских покоях и спокойным голосом отдавал указания. Он быстро организовал всех вокруг, начиная с самой роженицы и заканчивая герцогом, которого выставил из спальни со словами: — "Нечего тут панику разводить, Ваша светлость"

Рэмион нервно ходил по своим покоям. Ему не разрешили находиться рядом с женой, и он ничего не смог поделать. Мэтр был непреклонен:

— Идите-ка вы, милорд, в свой кабинет. От вас тут толку никакого не будет. Только помешаете, — сварливо проворчал Риган, подталкивая лорда к дверям. — Миледи и сама справится.

Рион оглянулся на супругу, но Алиссия тихо попросила: — Иди, Рэм, я справлюсь.

И герцог ушел, унося с собой страх за жену и плохие предчувствия, и теперь, мерил шагами свои покои, пытаясь успокоиться. "Все будет хорошо, — время от времени повторял он. — С Лис не может случиться ничего плохого" Правда, помогало это самовнушение мало. Рион готов был на что угодно, лишь бы не слышать, как мучается Лис. Каждый звук, раздающийся в соседней спальне, заставлял его испуганно вздрагивать. Насколько было бы проще, если бы он мог помочь жене! Если бы Алиссия была магом... Увы, принять силу мужа она не могла, и Риону оставалось только сжимать кулаки и слушать хриплые стоны Лис. Уже не раз герцог проклял собственную невоздержанность. Нужно было думать головой и использовать заклинание, а он весь отдался наслаждению, не думая о последствиях! А отвечает теперь за это Лисси!

Время тянулось бесконечно медленно. Прошло уже больше пяти часов. Стоны, доносящиеся из смежной комнаты, стали громче, и Рэмион в отчаянии сжал голову руками. Он чувствовал страх Алиссии, ее боль и тревогу. Мучительный крик раздался в спальне жены, и Рэмион не смог больше сдерживаться. С грохотом распахнув дверь, он кинулся к Лис. Герцогиня, бледная, уставшая, обессиленно пыталась отдышаться после очередной схватки. Мэтр отрывисто давал какие-то указания, но Рион никого не слышал. Он видел только свою жену и торопился разделить с ней ее боль. Взяв Лис за руку, он машинально стал вливать в нее свою силу, не задумываясь о том, что Лисси не может принять магию, но, к удивлению мэтра Ригана, который видел происходящее, герцогине стало лучше, ушла пугающая бледность, и она задышала ровнее. Рэмион гладил руку жены и что-то тихо успокаивающе говорил, а Лиза попыталась улыбнуться бледными губами, но тут же вновь скривилась от боли.

— Рэм, опять... — застонала она.

— Держись, маленькая, осталось совсем немного. Наша дочь вот-вот появится... — подбодрил ее супруг, к чему-то прислушиваясь. А потом, им стало не до разговоров. Схватки участились, Лиза старалась следовать всем указаниям мэтра и только в самые тяжелые моменты изо всех сил сжимала руку мужа. Наконец, раздался последний крик женщины и облегченный выдох мэтра: — "Все, миледи, у нас получилось..." И его слова подтвердил громкий плач младенца.

Когда Лиза увидела свою дочь, слезы счастья и облегчения залили ее лицо. Мэтр, положив ребенка на грудь матери, продолжил какие-то манипуляции, но герцогиня не видела ничего, кроме крошечной девочки, которая сладко чмокала губками и смешно морщила маленький носик. Рэмион с благоговением смотрел на жену и дочь и не мог поверить, что все позади, что с его девочками все в порядке.

Когда чуть позже миледи переодели и принесли ей завернутого в пеленки ребенка, она попросила мужа привести Даниона. Мальчика еще утром отправили в находящуюся неподалеку деревню на ярмарку, чтобы он не слышал маминых стонов и не испугался, а недавно он вернулся и рвался к матери, поделиться впечатлениями о прогулке. Данька влетел в комнату и резко остановился.

Вид лежащей в постели герцогини смутил его, заставив испугаться. Уж слишком бледным казалось ее лицо, и губы как-то странно потрескались.

— Мам, — несмело протянул ребенок.

— Иди сюда, солнышко, будем знакомиться с сестренкой, — Лиза ласково улыбнулась сыну, герцог легонько подтолкнул мальчика к кровати, и Даня медленно подошел к маме, разглядывая сопящий и кряхтящий сверток у нее в руках.

— Знакомься, Дань, это — Александра, Санни, твоя сестра, — Елизавета отогнула кружевной край пеленки. Данька во все глаза смотрел на маленькую девочку, смешно причмокивающую губами.

— Санни, — тихонько прошептал он, внимательно разглядывая крошечную малышку. Смешной хохолок, торчащий из-под шапочки, привел его в восторг. — Мама, она такая красивая... Как ты! — Данион вскинул глаза на мать и восхищенно застыл.

— Мам, ты вся светишься! — изумленно прошептал он.

Лиза удивленно посмотрела на сына и перевела взгляд на мужа — Рэмион понимающе переглядывался с мэтром Риганом.

— Рэм? — вопросительно протянула Лиза.

— Ну, что, сын, — торжественно произнес герцог. — Пришло время осваивать новые знания. Я не думал, что это произойдет так рано, но ты сумел нас удивить. Магическая сила проснулась, и тебе придется много заниматься, чтобы овладеть ею, а мы с мэтром поможем тебе в этом.

— Пап, ты тоже будешь со мной заниматься? — Данька во все глаза смотрел на отца и с замиранием сердца ждал ответа.

— Да, сынок, — Рэмион обнял мальчика и поцеловал в кудрявую макушку. — Буду, — он ласково потрепал сына по голове и добавил: — А теперь, пойдем, маме нужно отдыхать.

— Мамочка, скорее поправляйся. — Данион поцеловал Лизу в щеку и осторожно погладил по голове малышку. — Расти быстрее, Санни.

Лизавета с умилением наблюдала за сыном и благодарила судьбу за подаренный шанс.

Замок Нордолл, пять лет спустя.

— Данион, Данька, подожди! — маленький пушистый ураган по имени Александра несся по дорожке сада. Девочка догоняла любимого брата, за которым ходила хвостиком с самых малых лет.

— Санни! — Данька раскинул руки и поймал сестру. — Ты опять от нянюшки сбежала?

Он притворно строго посмотрел на малышку.

— Даня, с ней скучно! Она меня к тебе не пускает! — девочка уморительно надула губки.

— Ах ты, неслух, — Данион легонько щелкнул сестру по носу. — Ну, пошли к матушке Жужу, она сегодня пироги с ягодами печет, выпросим на пробу.

— Идем,— тут же отозвалась Санни. — С ягодами — это здорово! Я люблю с ягодами.

— Еще бы ты не любила! — усмехнулся Даня. — Кто недавно целую банку варенья съел?

— Ну, Дань! — смешно насупила бровки Александра. — Я же хотела с тобой поделиться! Честно-пречестно! А там его так мало было, что я даже заметить не успела, как оно закончилось!

— Угу. Не успела она! — Брат добродушно улыбнулся и предложил: — Давай, наперегонки? Кто первый добежит, тот и выберет лучшие пироги!

— Я тебя обгоню, вот увидишь! — запальчиво крикнула Санни.

— Посмотрим! — отозвался Данька.

И дети, весело смеясь, побежали к замку.

Алиссия улыбнулась, отходя от окна. Она легко провела рукой по выступающему животу и тихонько сказала: