— Извини, заработался, не заметил, как время пролетело, — виновато прошептал мужчина куда-то мне в шею. — Когда очнулся, было уже поздно, я думал ты спишь, поэтому не стал звонить.
— Слав, твоему звонку я буду, рада в любое время дня и ночи, — обвив руками его шею, я вдохнула в себя такой до боли любимый аромат любимого мужчины...и вдруг на мгновение замерла. От него пахло каким-то непонятным мятным запахом, очень похожим на гель для душа или что-то в этом роде. — А ты где уже успел принять душ?
— В смысле?
— Ну, от тебя пахнет гелем для душа и каким-то цветочным шампунем, — упершись ладонями ему в грудь, я, едва сдерживая улыбку, попыталась вложить и в голос и во взгляд максимум строгости. — Тааак, ну-ка признавайся, где ты на самом деле был? Наверняка, с друзьями в сауну поехал и девчонок захватил?
— Что за бред? — неожиданно резко отстранив меня от себя, мужчина, бросил на меня раздражённый взгляд. — Прекрати чепуху нести. Какие сауны? Меня едва хватает, чтобы сесть в машину и доехать до дома.
Не глядя на меня, Слава прошёл на кухню, а я ещё несколько минут растерянно стояла в прихожей. Никак не ожидала такой реакции. Неужели обиделся? Вот дура.
Тихонечко пройдя за ним следом, я встала позади кресла, на котором он сидел, обессиленно откинувшись на спинку с закрытыми глазами, и начала массировать ему плечи.
— Ну ладно, чего ты обижаешься? Я же пошутила. Кушать хочешь? Он ещё только успел утвердительно кивнуть, а я уже поставила на стол тарелку со своей стряпнёй.
— Твой любимый пирог с мясом, полночи готовила, и, по-моему, он получился вполне съедобным, как думаешь?
— Очень вкусно.
Судя по тому, что мужчина как-то без особого аппетита, даже, как будто давясь, начал пережёвывать кусок пирога, хозяйка из меня никудышная. Готовить видно, как не умела, так и не умею. Это, конечно, настроение испортило сразу, и я даже с трудом сдержалась, чтобы не схватить со стола тарелку и не выбросить свой неудавшийся 'шедевр' в мусорное ведро.
— А ты почему не в домашнем? Так и спала в платье? Когда мужчина окинул меня мельким взглядом, я попыталась не выдать своей реакции на его явное равнодушие к своей стряпне.
— Да я и не спала толком, — опустившись ему на колени, я обняла его за шею, положив голову ему на плечо. — Практически до самой ночи была в больнице.
— В какой больнице?
Улыбнувшись, на взволнованный взгляд мужчины, я поцеловала его в нос.
— Антон — парень Полины, попал в аварию.
— Кто такая Полина?
Усмехнувшись, я щёлкнула Славу по лбу.
— Моя подруга, я тебе, между прочим, ни один раз о ней рассказывала. Признайся, ты половину моих слов пропускаешь мимо ушей? — обхватив меня за талию и крепче прижав к себе, Слава виновато улыбнулся, спрятав лицо в моих волосах. — Знаешь, мне так нужен твой совет...
— В чём?
Встретившись с таким родным нежным взглядом, я не смогла сдержать всего, что уже не первый день так болезненно скребло на душе. Рассказав мужчине обо всей ситуации, я, прислонившись губами к его лбу, как-то грустно произнесла:
— Думаешь, она права, в том, что я просто не могу её понять? У нас действительно совсем разная жизнь, и конечно, на какие-то вещи взгляды расходятся, но...мне кажется то, что она делает — это предательство. Не дай бог, конечно, мне оказаться на месте Антона, но...
— И как бы ты поступила? — неожиданно перебил меня Слава, устремив на меня испытывающий взгляд. — Ты бы простила предательство?
Не знаю, что со мной произошло. Может, смутило такое резкое оживление мужчины, а может я просто уловила что-то...что-то совершенно непонятное, настораживающие и почему-то безумно пугающее в его взгляде, но я вдруг почувствовала, как сердце замерло на одно мгновение, а по спине прошёлся неприятный, вызвавший дрожь холодок.
— Слава, — обхватив его лицо ладонями, я попыталась поймать глазами его взгляд,...который он почему-то отвёл, — где ты провёл эту ночь?
* * *
*
Вячеслав не мог толком понять, что он чувствовал в тот момент, когда проснулся в постели с Ангелиной. Наверное, если быть честным, то, скорее всего ничего. Не было той приятной расслабленности, довольства самим собой и бурной ночью, проведённой с красивой и, как оказалось, всё ещё желанной женщиной. Но ведь и какого-то сильного сожаления Абрамов тоже не чувствовал. Во всяком случае, осторожно, стараясь не разбудить спящую на его груди девушку, он выбрался из постели и, пробравшись в душ, уже там, под струями холодной воды пытался привести себя в чувства и понять, как произошло то, что произошло. Почему он поехал к Ангелине? Его так сильно разозлила встреча с её отцом? Хотел раз и навсегда поставить точку в их отношениях? Тогда каким образом они оказались в одной постели? Всему виной алкоголь? Может быть. Он ведь и правда выпил, к тому же немало. Мысли до сих пор путались в раскалывающейся голове, и Вячеслав с трудом помнил свой разговор с Левицкой, хотя лучше бы он забыл то, что произошло после него. Но перед глазами как назло поминутно всплывали картины извивающейся под ним девушки, а в ушах стояли её томные стоны. Удивительно, но этим утром, когда он смотрел на абсолютно голую, бесстыдно растянувшуюся на постели Ангелину он уже ничего к ней не чувствовал. Во всяком случае, такого острого желания заняться с ней сексом явно не было. Тогда, что произошло ночью? Неужели действительно вся причина в алкоголе? Нет, вряд ли. Конечно, спиртное тоже сделало своё дело, но мужчина всё-таки напился не до такого состояния, чтобы совсем себя не контролировать. Он понимал, что делает, мог остановиться, но не захотел. Почему? Неужели Левицкая так сильно его привлекала? Тоже вряд ли. Дело было не в ней, а в нём. В последнее время навалилось слишком много. Хотя он уже давно привык жить как на вулкане, но раньше, скопившееся за долгими часами работы напряжение он всегда снимал привычным и самым простым способом. Секс. Хороший, изматывающий и вместе с этим сразу как-то приводящий в чувства секс. Но почему тогда он не поехал к Камилле? Ответ, как ни удивительно, находился очень просто. С ней он не снимал напряжение. С ней он не стремился забыться от каких-то неприятностей и просто получить быстро удовольствие. Как бы сопливо и изъезженно это ни звучало, но с ней он не просто кувыркался в постели, а действительно занимался любовью, пытаясь не столько самому достигнуть наивысшего наслаждения, но скорее подарить его ей. Целуй её, срывая с её сахарных дрожащих губок хриплые смущённые стоны, доводя её до исступления своими ласками, он хотел подарить ей всю вселенную, при этом опустошая и себя, причём не столько физически, сколько эмоционально. Она, наверное, даже сама того не подозревая, выворачивала все его чувства, проникала глубоко в душу, врастала в неё с корнями. Впервые в своей жизни и только с ней, с этой маленькой нежной девочкой, он был близок не только физически, но и духовно. Секс с ней не был просто стремлением самым простым способом получить яркие эмоции, быстрое удовольствие. В каждом их прикосновении, в каждом поцелуе был и обмен чувствами и даже, как бы странно это не звучало, но и разговоры, причём на самые сокровенные, где-то глубоко внутри будоражащие душу темы. Это было прекрасно, восхитительно, совершенно ни с чем несравнимо...вот только вчера ему это было не нужно. И без того дойдя до ручки, он не был готов подпускать кого-то к себе так близко, давать копаться в своих чувствах. Ему просто хотелось снять напряжение, но затащить Ками в постель и просто оторваться на ней, он бы не посмел. Для этих целей подходили совсем другие девушки. Как раз такие, как Ангелина. Он переспал с ней не потому, что сходил по ней с ума или до сих пор так страстно желал именно её, просто с ней можно было заняться обычным, хорошо расслабляющим сексом, всего лишь сексом и больше ничем. В каком-то смысле, как бы грубо это ни звучало, но Ангелина походила на обычных проституток. Что с ней, что с ними, он испытывал одинаковые эмоции, по крайней мере, в постели. Наверное, поэтому Абрамов довольно редко ей изменял. По-большому счёту она полностью его устраивала, и если он и ходил налево, то только из желания новизны. А когда он случайно знакомился с какими-нибудь красивыми девушками, затем везя их в гостиницу, особой вины перед Ангелиной он потом не чувствовал, а вот сейчас...Он до сих пор не мог сказать, что творилось у него в душе. Вроде бы и нет дикого сожаления, на совесть особо ничего не давит, но в груди уже поднимаются какие-то непонятные, явно не обещающие ничего хорошего чувства.
— Уже уходишь? Как-то не очень красиво. Мог бы хотя бы попрощаться, дождаться пока я проснусь. А то создаётся такое впечатление, что ты сбегаешь.
Нет, Абрамов не сбегал, хотя действительно старался собраться как можно тише и уйти незамеченным. Не получилось. Ангелина застала его уже в прихожей, когда он обувался. И вряд ли от неё ускользнуло промелькнувшее в глазах мужчины раздражение. Не то чтобы он был смертельно зол на неё за всё, что случилось (ведь по большому счёту, если бы она сама его не позвала, он бы и не подумал остаться), просто нужных слов он сейчас не мог подобрать. Да и вообще, догадываясь о том, что она хочет услышать, Вячеслав понимал, что у него нет никакого желания говорить, а точнее врать о таких вещах. Разве он её любит? Или может быть хочет вернуть отношения?
— Ну почему, не сбегаю, а просто ухожу. Будить тебя не хотелось.
Поднявшись, Вячеслав совершенно спокойно отразил гневный взгляд Левицкой. Завязав пояс шёлкового халата, она прислонилась к стене, согнув одну ногу в коленке и выставив её вперёд.
— А поговорить ты тоже не счёл нужным? Ну, для приличия ты бы хотя бы мог сказать, что ночь была великолепной. Или тебе не понравилось? Неужели твоя малолетка вытворяет в постели такие вещи, которые я не могу повторить?
— Замолчи, — хоть мужчина и старался держать себя в руках, злость за насмешку над Камиллой всё-таки взяла над ним верх. — Не смей больше никогда о ней говорить. И не надо из себя строить обиженную, да к тому же ещё и невинную овечку, которой нагло воспользовались, а потом бросили без зазрения совести.
— То есть всё остаётся по-прежнему? — губы девушки скривились в какой-то болезненной ухмылке. — Ты всё ещё хочешь расстаться, даже несмотря на то, что было?
— Мы с тобой уже расстались, слышишь? УЖЕ. Да и что собственно было? Секс? Только не говори, что ты со всеми своими мужиками спишь по большой любви.
— Ну почему, ты прав. Я могу лечь в постель с мужчиной, к которому не испытываю особых чувств. А что в этом такого? Это ведь всего лишь секс. И не говори, что ты думаешь по-другому. Как бы Вячеслав не старался сохранить маску равнодушия, в глазах всё равно промелькнула злость. Левицкая слишком хорошо его знала. За пять лет отношений он тоже успел её неплохо изучить. И самое паршивое, пожалуй, то, что Абрамов понимал, что по многим вещам их мысли сходятся, а уж образ жизни вообще практически один и тот же.
— Да нет, ты права. Это всего лишь секс. Поэтому думаю, мы обойдёмся без каких-то объяснений?
— Слав, подожди, — схватив мужчину за локоть, Ангелина остановила его уже в самых дверях. — Знаешь...я никогда в жизни не бегала ни за одним мужчиной, а за тобой побежала...и не жалею об этом. Не знаю, что ты обо мне думаешь, но ты мне на самом деле дорог. Я не хочу тебя терять.
— Лин...
Обернувшись, Вячеслав, уже смягчившись, хотел попытаться разойтись по-хорошему, но Левицкая не дала ему договорить, прислонив пальцы к его губам.
— Не нужно, я знаю, что ты сейчас хочешь мне сказать. Всё дело в ней, да? В этом девчонке? Нет, подожди, я хочу об этом поговорить, — заметив, что мужчина собирается закрыть так волнующую её тему, Левицкая разозлилась. — Не знаю, чем она тебя так заворожила, может ты даже и влюблён в неё, но рано или поздно всё пройдёт. Мы оба знаем, что вечной любви не бывает. И мы, как взрослые люди, должны в первую очередь думать головой. Что тебя с ней ждёт? У вас всё равно нет никакого будущего. А со мной как раз наоборот. У нас общие друзья, в свете давно нас воспринимают как пару, причём очень красивую. К тому же я до сих пор тебе небезразлична и эта ночь...
— Хватит, — в голосе Вячеслава промелькнули такие стальные нотки, что Левицкая нехотя умерила свой пыл. — Лина ты сама понимаешь, что всё уже кончено и сегодняшняя ночь ничего не меняет.
— Жестоко, — сдерживая обиду в голосе, Ангелина отошла от мужчины, смерив его холодным взглядом. — Ты раньше таким не был. Впрочем, ладно...больше унижаться я не буду. В конце концов, ты этого просто не стоишь, хотя...я дам тебе ещё время. Немного, но дам. Подумай ещё раз, хорошенько подумай, стоит ли бросаться в омут с головой? Идти против всех, из-за какого нелепого спонтанного увлечения. На мой взгляд, ответ очевиден. В конце концов, ты уже не сопливый юнец, чтобы совершать такие безумства и тебе явно есть, что терять.
Пока Вячеслав ехал до дома он невольно думал над словами Ангелины. Пытался стереть их из своей памяти, но они всё равно оставляли продольный след. Хотя он уже не первый день не мог отделаться от таких мыслей, именно сейчас они накинулись на него с тройной силой. Вопрос, который ещё совсем недавно доводил мужчину до полуобморочного состояния, теперь казалось уже был абсолютно решён, но...
Первый и очень острый укол совести Вячеслав почувствовал, как только переступил порог их с Камиллой квартиры. Девушка, с плавающими глазами, заспанным, ещё совсем сонным личиком, прикрыв рот ладошкой, и едва сдерживая зевок, вышла его встречать в милых тапочках-медвежатах, которые они вместе выбирали на прошлой неделе. Вячеслав с трудом смог выдавить из себя улыбку, обнять её, когда она к нему потянулась, зарыться лицом в её волосы....Всё это раньше доставляло такое удовольствие, вызывало в душе самые тёплые, самые нежные чувства, а сейчас мужчина испытывал только колющую боль в сердце. В груди что-то неприятно скоблило, и Абрамов совершенно не мог понять, с чего вдруг такие перемены? Он не первый раз возвращался к женщине после бурной ночи с другой и никогда в таких случаях не испытывал и грамма тех эмоций, которые так внезапно его одолели. Он всегда мог спокойно смотреть в глаза, улыбаться, как ни в чём не бывало, разговаривать на самые обычные каждодневные темы, а сейчас всё давалось через силу. Ладони горели над её кожей. Аромат её любимого яблочного шампуня вызывал ураган неприятной дрожи по всему телу. В груди невольно поднялась волна раздражения, а с губ сорвалась злостная колкость, когда она спросила про душ. И ведь вроде слышал, что в её голосе проскальзывают весёлые нотки, а всё равно под кожу впитался острый, на несколько секунд сковавший всё тело страх за то, что она обо всём догадается. Именно на него-то мужчина и разозлился. Он действительно не мог спокойно переносить такого сильного, а главное совершенно неожиданного чувства вины. Её нежные прикосновения, доверчивые любящие взгляды, забота, и даже этот пирог, который мужчина раньше весь мог за считанные секунды уничтожить, а сейчас уже неизвестно, сколько мусолил его вилкой по тарелке, всё это дробило по внезапно проснувшейся совести. Он нехотя отвечал на какие-то её вопросы, избегал её взгляда, старался сделать вид, что ничего не произошло, подавляя угнетающие чувства. Но вот когда она села ему на колени, обвив ладонями его шею и устало положив голову на его плечо, всё полетело к чертям. Он сквозь вату в ушах слушал что-то про больницу, про её попавшего в аварию друга, про какую-то непонятную Полину, и вдруг, когда она обмолвилась о предательстве...Абрамов сам не знал, что с ним случилось. Зачем он задал этот идиотский вопрос? Зачем поднял на неё глаза как раз в тот момент, когда она могла всё прочесть в его взгляде? И видимо прочла. Иначе бы так не помрачнела в лице и не спросила, чуть подрагивающим голосом:
