Дворф после этих слов покраснел и начал старательно водить по лезвию секиры затертым рукавом куртки, вполголоса ругаясь на демонов, мол, заляпали честную сталь своей поганой кровь, сволочи такие. За этим потоком слов почти потерялся тоненький такой писк. Я хмыкнула. Ну, разумеется. Кто громче всех кричит "держи вора"? Правильно — сам вор. Или, вот как сейчас, пердун.
А ведь действительно, в подвале пахло тухлыми яйцами и еще какой-то дрянью. И вряд ли это была заслуга одного Келгара, судя по тому, что вонь усиливалась. Когда дышать стало невмоготу, я замотала платком лицо, откинула с глаз отросшую челку и довольно улыбнулась. Улыбки, правда, никто не увидел.
— Клянусь глазами Огмы! Что это за вонь? — Таворик чихнул, потер заслезившиеся глаза и отошел подальше от двери.
— Я чувствую твой запах, жалкое дворянское отродье. Я чувствую присутствие твоей трусливой душонки среди праха твоих предков.
По подземелью прокатился глубокий рокочущий голос, от которого в позвоночник словно впились мелкие ледяные иглы.
На какой-то миг мне стало страшно. Но только на миг и только потому, что я не видела говорящего. А невидимое или незнакомое пугает намного сильнее. Впрочем, нас разделяла прочная дверь и старая магия. Кажется, разделяла...
— Твою вонь даже здесь слышно, — усмехнулась я. Вот кто меня дергал за язык, а?
— Я — Каггот-йег, предводитель несметных полчищ, истребитель бабау и бебилитов, охотник, не знающий устали. Я был призван из Йоггуула — теперь я выполняю волю своего повелителя, — в голосе демона слышалось превосходство и неприкрытое хвастовство, словно каждый из нас должен был знать, где находиться этот самый Йоггуул и кто такие бабау и бебилиты.
— Зачем ты пришел?
"Тянуть время. Тянуть время. До утра. А потом придут Девятка или Звездные плащи или еще кто". Думать о том, что эта тварь может сломать щиты, мне не хотелось совершенно.
— А кто ты, мой смертный друг? От тебе исходит такой дивный своевольный запах. Под потом и усталостью я чувствую аромат сломанных жизней и разбитых надежд. Наверное, я бы смог учуять что-то еще... если бы мог подойти ближе, — в голосе демона появились странные, ласковые нотки. Я сделала крошечный шаг вперед... И почувствовала цепкие пальцы паладина на предплечье. Касавир потянул меня назад, шепнув:
— Не подходи к двери. Это демон-хезру, такой же, как в тех пещерах гитиянки, помнишь?
Все встало на свои места. И вонь, и рокочущий голос и, черт возьми, невероятная сила того, кто говорил со мной.
Я потерла виски, а потом... Потом был грохот выламываемой двери, обжигающе-яркая вспышка, вкручивающийся в уши визг и выворачивающая наизнанку вонь. Не такими уж крепкими оказались эти хваленые щиты. Или они просто не были рассчитаны на вмешательство демонов. А после этого был изматывающее-вязкий бой. На пределе, на впитанных телом рефлексах, на злом упрямстве усталых мышц и не менее злом стремлении выжить во чтобы то ни стало.
Когда все закончилось, я стянула повязку вниз, на шею и вполголоса выругалась. От голода, вони и усталости слегка кружилась голова. Больше всего на свете мне хотелось вернуться во "Флягу", поесть и спать-спать-спать. Но, как и всегда, мечтам не суждено было сбыться.
— Какого черта! Как же я от всего этого устала, — вновь заныла крестьянка. Молчала бы уже, горе луковое. Весь бой отсиделась в углу склепа на пару с Тавориком а теперь ныть?! "Пришибу".
— Послушай меня очень внимательно, Шандра. Если еще раз я услышу твои визги, то запру тебя у Дункана в погребе до того "счастливого" момента пока мне не понадобиться твоя кровь. Все понятно?
— Разве я виновата в том, что я — внучка Аммона Джерро? За что ты так со мной поступаешь? Так нельзя! — Шандра почти кричала.
— Так можно, — пожав плечами, я принялась вытирать ятаган.
Тем временем очухавшийся от всех свалившихся на него неожиданностей и неприятностей лорд Таворик подошел поближе к хезру и принялся его внимательно рассматривать:
— У этой штуки... есть хозяин. Ты ведь знаешь об этом, верно? — он обернулся ко мне, — Я говорил Нешеру, что со всей этой дурацкой маскировкой ничего не получится! Но кто послушает восьмидесятилетнего старика? Разумеется никто.
— Погоди-ка, — я нервно отшвырнула обрывок ткани в сторону, — Значит осколок не у тебя?!
— Нет, не у меня. Я отдал его Мелии, перед вашим приходом, — беззаботно улыбнулся старик.
"Какого черта?!"
— И ты молчал? — скомкав в руке жесткий расшитый воротник камзола Таворика, я притянула его ближе, — и вдобавок отдал артефакт какой-то потаскушке?
— Серша, прекрати, — паладин вклинился между мной и лордом, — я понимаю, мы все устали, но сначала выслушай его!
Я дернула плечом, вогнала ятаган в ножны и прислонилась к дверному косяку:
— Валяй. Только по делу и быстро, — мне хотелось убить этого старого козла.
Таворик искоса глянул на меня, потом на паладина, откашлялся:
— Все это было одним большим отвлекающим маневром, чтобы тот, кто ищет осколок, раскрыл себя. А вместо этого он нас обвел вокруг пальца и прислал этого синего урода с идиотским именем, которое и не выговоришь.
"Отлично, нечего сказать. Теперь меня тихо сыграли втемную. Как же я это ненавижу".
— Знаешь, это было очень умно — отдать осколок проститутке, — я усмехнулась, — Прямо-таки верх изобретательности...
На языке у меня вертелась еще не одна ехидная фразочка на тему, где и каким именно образом шалавы прячут ценности, но увы...
— Я полагаю, та девушка, Мелия, была выбрана не случайно? — паладин задумчиво потер переносицу.
— Мелия — одна из Девятки. Сейчас она в "Лунной маске" с полудюжиной переодетых охранников, — Таворик устало присел на один из саркофагов, — вот только беда в том, что повелитель демонов раскрыл наш план и послал сюда своих слуг, чтобы отвлечь вас, ну и со мной заодно расправиться...
— Он наверняка направился в "Лунную маску" чтобы забрать осколок и, черт побери, нужно постараться опередить его или хотя бы — помешать, — Черный Боллард оглянулся на нас, — и мне потребуется ваша помощь.
— Намечается еще одна драка? Дык это мы завсегда, — Келгар вскинул на плечо секиру, — Айронфист от драки не бегает!
— Мы поможем, — твердо и уверенно ответил за всех нас паладин.
"Чудно. Касавир раскомандовался". Мне это совсем не нравилось. Но не время для разборок.
— Хорошо. Надеюсь, Мелия расплатиться за свое спасение не натурой, — я фыркнула и скрутила платок в жгут, вновь повязывая его вокруг головы.
— Черт, ты хоть что-нибудь делаешь бескорыстно? — скривилась Шандра.
— Кстати, ты, моя дорогая, с нами не пойдешь. Ну, ты понимаешь — в "Лунной маске" может быть очень опасно и все такое. Так что — лучше тебе тут до утра перекантоваться, — я зыркнула в сторону Таворика, — думаю, никто не будет возражать, да?
— Лично я ничего не имею против того, чтобы юная дева скрасила мое одиночество до утра, — старик улыбнулся.
— Что?! Да я тут ни на минуту не останусь! Уж лучше у Дункана в таверне сидеть, чем здесь, — и девушка побежала к двери.
Я пожала плечами, обернувшись к Таворику:
— Крестьянка.
* * *
До "Лунный маски" мы добрались на удивление быстро. Первое, что бросилось в глаза — это разбитые в щепки двери заведения. Второе — перепуганные полуодетые девушки, которые прятались за мягкими темно-красными диванчиками, резной барной стойкой и перевернутыми столами. Третье — покойница, лежавшая почти на пороге. Разорванное в клочья платье успело пропитаться кровью, вместо лица — буро-серое месиво, на котором отпечатался след здоровенной лапы с когтями.
"Хреновое начало".
Единственным более-менее спокойным человеком оказалась хозяйка борделя, Офала. Что неудивительно — в городе о ней ходило множество слухов, один необычнее другого — начиная с того, что она путешествовала с лордом Нешером во времена его молодости и заканчивая тем, что она продала душу дьяволу за вечную юность и красоту.
— Слава богам, хоть кто-то пришел! На стражу никакой надежды, — женщина рвано выдохнула и продолжила, — Незадолго до вас сюда пришел человек. Лысый, бородатый, со светящимися рыжими татуировками на лице и голове.
Мы с паладином переглянулись:
— И с противным, скрипучим таким голосом?
На память пришли пещеры гитиянки и человек, легко повелевающий ордой демонов.
Офала только плечами пожала:
— Про голос не знаю, не до того было. Но он пришел не один, а со сворой демонов. Убил в дверях Эвлин и поднялся наверх,— хозяйка потерла виски тонким, унизанными перстнями, пальцами и обессилено присела на кушетку.
— Самое страшное в том, что он еще там... сделайте что-нибудь, пожалуйста...
Лестница наверх была только одна. По ней-то мы и поднялись. На втором этаже располагались комнаты, или как иногда называли головорезы Муар — "номера". Небольшие, уютные комнаты, в каждой из которых была огромная кровать под бархатным балдахином, мягкие шкуры на полу возле камина с узорной кованой решеткой, глубокие уютные кресла. Комнаты различались разве что в мелочах — в цвете балдахина, в расположении мебели или стоящих на столике милых девичьих безделушках, вроде флакона приторно пахнущих духов или серебряного зеркальца в затейливой оправе.
Очередная дверь распахнулась от мощного удара дворфа. На сей раз в комнате вместо испуганных девчонок был кое-кто другой. Тот самый высокий, наголо бритый мужчина с замысловатой вязью светящихся татуировок. "Старый знакомый, мать его".
— А-а, подкрепления, — глубокий и словно скребущий когтями по металлу, голос. Человек оглянулся на лежащее возле кровати изломанное обгоревшее тело в сине-белой тунике и рассмеялся.
— Боюсь, эту тебе уже не спасти. А если вы ищете осколок, то я, пожалуй, оставлю его себе, — человек преувеличенно лениво пожал плечами и тихо рассмеялся:
— Похоже у тебя осталась только твоя жизнь... Но это легко исправить.
Прозвучало это как констатация мелкого, но досадного факта. Мол, шел по улице, наступил в говно — ерунда, дело поправимое. Или что-то в этом роде.
Мужчина сделал несколько замысловатых жестов, а потом его скрыл вихрь серебристо-алых сполохов. На месте колдуна словно соткалась из воздуха пара огромных, с теленка ростом, угольно-черных собак. Воздух вокруг них словно дрожал и плавился от зноя. Когда же одна из бестий выплюнула поток пламени...
— Адские гончие, — выругался паладин, одновременно срывая тяжелый балдахин с кровати.
Тварь еще раз выдохнула поток пламени, но кинувшийся навстречу ей Келгар отшатнулся и рубанул собаку секирой по ребрам. Топор прошел вскользь и никакого ощутимого вреда бестии не причинил. Разозленная тварь резко развернулась на месте, утробно рыкнула и навалилась всей тяжестью на дворфа, подминая его под себя. Тот еле успел просунуть в раззявленную слюнявую пасть обух секиры, не давая сомкнуться желтоватым клыкам, прежде чем тварь начала разъяренно рвать его когтями.
Вторая такая же зверюга попыталась было прикончить колдунью, но Касавир успел набросить на демона тяжелую плотную ткань, вынуждая гончую торопливо выпутываться из мягкого пыльного бархата. Маневр удался и, пока зверюга исступленно рычала и кромсала зубами и когтями ткань, паладин изо всех сил ударил ее молотом по хребту, Боллард рубанул по шее, ну или по тому месту, где шея должна была быть, а рыжая колдунья довершила дело небольшой сине-белой молнией. Нужно отдать девушке должное — кидаться огненными шарами в маленькой комнатке она не стала.
В комнате свежо запахло грозой.
Я прыгнула второй, припавшей к полу, гончей на спину. Дворф лишь придушенно крякнул, а зверюга продолжала злобно грызть стальной обух. Наверное, Келгар все же показался демону более достойным противником, чем я. Что ж, тем хуже для собачки. Тварь встряхнулась всей шкурой, пытаясь сбросить меня, но я все-таки успела полоснуть ее ножом по шее, прежде чем упасть. На темно-красный ковер хлынула алая, словно лаковая кровь. Отплевывающийся от собачьей крови, матерящийся Келгар выбрался из-под бьющейся в конвульсиях гончей. Полукруглое лезвие его секиры перебило псине позвоночник, довершив дело. Зверюга захрипела, заваливаясь на бок, скомкала дергающимися лапами ковер и окончательно затихла.
Дворф принялся вытирать краем шелковой простыни лицо и ругаться вполголоса.
— Чертовы демоны, все ребра из-за них болят.
— А самое печальное в том, что наша затея полностью провалилась. Мы не успели спасти Мелиа и упустили осколок, — Боллард внимательно оглядел нашу притихшую компанию и тяжело присел на кровать.
Я взяла со столика небольшое серебряное зеркальце, полюбовалась на свою перемазанную в крови и копоти усталую физиономию и принялась стирать бурые брызги с кожи рукавом рубахи.
— И что ты предлагаешь?
Но вместо Болларда мне ответил паладин:
— Нам в любом случае стоит переговорить с лордом Нешером. И чем скорее мы это сделаем, тем меньше неприятностей свалиться на нашу голову, — Касавир криво усмехнулся и мотнул головой, словно отгоняя неприятные ему то ли воспоминания то ли мысли.
Я пожала плечами. В любом случае — сейчас нам пригодится помощь Невервинтера для того чтобы отыскать похищенного Алданона. Значит — придется "осчастливить" лорда своим визитом.
Сунув приглянувшееся мне зеркальце в карман, я кивнула:
— Раз так — нужно идти. И чем скорее — тем лучше.
* * *
Из воспоминаний Нишки:
Серша, вместе с дуболомом-дворфом, колдуньей и святым паладином весь день где-то пропадали. Вернулись грязые-помятые и злые словно дюжина чертей. Я, наверное, умерла бы от любопытства, гадая, что же там у этого Алданона приключилось, если б не Шандра. Трактирщик устроил крестьянке настоящий допрос с пристрастием. Та и выложила все как на духу — и что мудреца украли, и про осколок, и про убитых дворян.
Хотя я где-то даже рада была такому повороту событий, потому что как раз сегодня я разузнала все про дом Коллекционера. Ну, вы меня понимаете — всякие "мелочи" вроде количества охранников или расписания караулов и все такое.
Так что вынужденное ожидание вестей от лорда и Звездных плащей лично мне было только на руку. А что? И карманы набьем и времечко заодно скоротаем.
К оглавлению
11. Избыточная сила
"Мы успели — в гости к богу не бывает опозданий
Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами?"
В.Высоцкий. "Кони привередливые"
В окна сочился бледный сероватый свет. Утро еще, а не спится совсем. Я пару раз перевернулась с боку на бок, но уснуть заново так и не вышло. Самый сладкий утренний сон ушел безвозвратно. Тихонько выругавшись, я принялась одеваться.
В зале таверны было пусто. Разве что Нишка сидела около барной стойки, привычно обвив хвостом высокую ножку стула, и лениво ковырялась ложкой в тарелке. Заметив меня, воровка приветливо махнула рукой и затараторила:
— Садись. Тут такое важное-преважное дело образовалось, ты не поверишь.
