Пока они шли к столу для бильярда, разложенному у дальней стены, Влад внимательно разглядывал гостей. Некоторых из них он регулярно видел на заседаниях в ратуше, кого-то запомнил ещё с памятного приёма у барона Отто, а кого-то узнал в лицо, но никак не мог вспомнить ни имён, ни обстоятельств, при которых он этих людей встречал. Присутствовали среди гостей и несколько офицеров Сорокового, с которыми Влад свёл знакомство при посещении Третьей Купферштрасс — те тоже узнали его и приветствовали учтивыми кивками.
— У меня такое ощущение, что вас даже не нужно представлять большинству присутствующих, — заметила де Фюми, перехватив его цепкий взгляд, скакавший от одного лица к другому.
— Скорее их нужно представлять мне, — ответил Влад, вновь переключив своё внимание на маркизу. — Вряд ли я имел честь общаться со всеми этими господами, а потому не могу припомнить всех лиц и имён. Всех же, с кем я успел свести хотя бы мимолётное знакомство, я помню хорошо.
— Профессиональная память? — уточнила маркиза.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Влад. — Может, лучше вы поведаете мне, чем я обязан чести быть приглашённым в этот чудный дом? Не просто же так столичного чиновника, успевшего за три месяца набить оскомину всем уважаемым людям города, позвали на приватный вечер.
— Это ведь был не вопрос?
— Да. Разъяснять подобные вещи нужно Эйлу и людям его возраста, но не мне.
— Ах, мой милый мальчик, он так восхищается вами, без умолку трещит про то, что именно таким и должен быть современный чиновник — не кабинетным писакой, но энергичным деятелем, способным и проблемы решать, и за себя постоять. Именно на таких людях и строится крепкий фундамент любого государства.
Влад закатил глаза и передразнил маркизу:
— Ах, оставьте.
Де Фюми хихикнула и прикрылась алым веером.
— Не судите его строго, но он и впрямь впечатлён вами. И не только он.
Влад пропустил лесть мимо ушей, но всё-таки улыбнулся в ответ. Маркиза тем временем продолжила:
— Что же касается вашего приглашения на наш скромный вечер, то лучше меня вам всё расскажет Леопольд.
— Майншвитц? — удивился Влад. — Я искренне полагал, что его отношение ко мне не менее прохладное, чем у фон Брюге.
— Так и было, — кивнула маркиза. — Но я и другие заинтересованные люди убедили его, что с вами нужно найти общий язык. Учитывая, что он примерно одного с вами возраста, хорошо образован и обладает куда лучшими манерами, чем все прочие представители... аристократии, его фигура показалась мне наиболее предпочтительной.
— Другие заинтересованные? — переспросил Влад. — Да у вас тут...
— А вот и баронет! — поспешно перебила его де Фюми, глазками указав Владу на идущего к ним Майншвитца. — Прошу, выслушайте его, и, быть может, у вас больше не останется вопросов — ни ко мне, ни к нашей, кхм... оппозиции.
Подавив раздражение, Влад повернулся к Майншвитцу. Баронет шёл бодрой, пружинящей походкой. Высокий и статный, он был одет в яркий зеленый камзол, шитый золотой нитью и бисером, такие же зелёные кюлоты поверх белых лосин и зелёные бархатные туфли с золотыми пряжками; руки его закрывали тонкие белые перчатки, голову покрывала широкополая шляпа с пером павлина, по плечам водопадом спускались завитые каштановые локоны, а в глазах горел болезненный изумрудный огонёк.
— Господин Де'Сенд, приветствую вас на нашем скромном вечере, — дружелюбно пропел Майншвитц. — Я искренне рад, что вы всё-таки решились сюда прийти.
— Польщён вашим вниманием, — сдержанно ответил Влад и учтиво кивнул.
— Мне кажется, что вы, тем не менее, напряжены, — добавил баронет. — Не выпить ли нам бренди?
— Не откажусь.
— Тогда идёмте, в соседней зале как раз можно раздобыть бутылочку и побеседовать с глазу на глаз, — Майншвитц повернулся в маркизе. — Рене, если вы позволите, я на какое-то время украду у вас господина Де'Сенда.
Де Фюми неспешно отстранилась от Влада и извлекла откуда-то из складок своего пышного платья длинный чёрный мундштук.
— Я найду, чем себя занять, господа.
— Не сомневаюсь.
Влад с трудом подавил тяжёлый вздох. За годы службы он так и не привык ко всем тем формальностям, которыми окружали себя люди из высшего общества, хотя этикет, как дворцовый, так и деловой, знал довольно неплохо.
Вход в соседнее помещение скрывался за тяжёлыми бордовыми гардинами. Там было заметно темнее, стояло полдюжины карточных столов, а справа от дверей красовалась стойка, у которой статный, ухоженный слуга разливал напитки. Гостей в зале почти не было — лишь несколько уставших от шумного сборища господ лениво потягивали шампанское на ближайшем диванчике.
— Прошу, — Майншвитц предложил Владу пройти в дальний угол, где располагались полукругом несколько обитых малиновым атласом кресел с гнутыми золочёными ножками и полированными подлокотниками; сам же баронет, не обращая внимания на слугу, взял со стойки два чистых бокала и стоявшую в стеклянном шкафчике бутылку.
Влад сел в кресло, выбрав такое, откуда было хорошо видно как выход из залы, так и группу гостей, отдыхавших на диванчике, и слугу у стойки. Он не полагал всерьёз, что кто-то вздумает подслушивать их с Майншвитцем разговор, но следовало всё-таки оставаться настороже.
Баронет устроился в соседнем кресле и, подтянув низенький столик, поставил на него стаканы и разлил по ним на один палец бренди. Погрев свой стакан в ладони, он слегка пригубил, и Влад нехотя последовал его примеру.
— Извините, что не могу предложить кофе, — сказал Майншвитц, смакуя напиток. — Хозяин дома не ценит все те приятные мелочи, которые помогают раскрыть вкус хорошего бренди.
— Не стоит беспокоиться, — ответил Влад, — я это уж как-нибудь переживу.
— Как, я надеюсь, переживёте и нынешнее неспокойное время, — улыбнулся баронет и поднял бокал: — За вас, господин Де'Сенд.
Влад смущённо кашлянул.
— Прозвучало это весьма...
— Угрожающе? — перебил Майншвитц.
— Мрачно, — поправил Влад. — Не льстите себе, я хоть и не самого высокого полёта птица, но испугать меня угрозой не так-то просто. Тем не менее, эпидемия — вещь специфическая, она может грозить и королю и нищему в равной степени.
— Вы ведь не понаслышке знакомы с такого рода бедствиями?
— А вы не понаслышке знакомы с моей биографией?
Баронет наиграно потупился:
— О нет, что вы?! Это всё молва, лишь молва. Я должен был составить своё мнение о вас, но оказался ограничен в выборе источников. Прошу простить мне этот маленький просчёт.
Влад напрягся, но не подал виду — лишь кивнул в ответ. Вряд ли Майншвитц мог узнать о нём хоть что-то, кроме его легенды. В конце концов, старик Розенкранц не зря ел свой хлеб с маслом, и Влад в Королевской канцелярии числился вполне официально, имел там множество знакомых, участвовал в государственных делах. О том, что надобность в его услугах появлялась именно там, где было нужно начальнику охранки, знать никому не полагалось.
— Я решился на этот разговор, — продолжил после короткой паузы баронет, — поскольку увидел в вас человека образованного, рассудительного и прагматичного. Пелена неприязни, вызванной нашими разногласиями, не застила мне взор, как господину фон Брюге и его ближайшим сторонникам, я не настолько стар и брюзглив. А потому мне хотелось бы проявить к вам капельку доверия и попытаться разъяснить для вас позицию большинства представителей Вальцбергской знати.
— Вы полагаете, что если сможете перефразировать ваши аргументы так, чтобы мне было не стыдно с ними согласиться, я стану плясать под вашу дудочку? — поинтересовался Влад. — Вы всерьёз полагаете, что я отменю все те неудобные для вас и ваших друзей указы, которые утвердил наш штаб? Эпидемия косит людей десятками, не разбирая правых, виноватых, бедных и богатых, и ни одна из принятых мер отменена не будет, ваша светлость.
— Влад, не горячитесь, — баронет примирительно поднял руки и одарил собеседника одной из тех обезоруживающих улыбок, которые открывают дорогу как к сердцам милых дам, так и к душам и умам непреклонных упрямцев. — То, что вы описали, слишком... примитивно. Я же хочу рассказать о чём-то более важном, нежели наши денежные и правовые интересы. Хотя я и не отрицаю, многим сложившаяся ситуация не нравится именно потому, что ими и их имуществом сейчас волен распоряжаться человек, не имеющий дворянского титула. Но я не из тех, я более рационален, и надеюсь, что вы в этом убедитесь.
Баронет налил обоим ещё бренди, не спеша нагрел свой бокал в ладони и пригубил немного. Влад от второго бокала отказался.
— Господин Де'Сенд, что бы вы сказали, если бы я стал утверждать, что никакой эпидемии бояться не стоит? И дело не в деньгах или положении, и не в тайном убежище за семью дверьми, где можно спрятаться и переждать. Что если можно отказаться играть по правилам, установленным... Создателем, природой, мирозданием — не суть важно кем или чем. Быть здоровым и сильным, не бояться болезней и ран, и получить это благо вне зависимости от своего положения в обществе.
— Счастья. Всем. Даром, — медленно процедил Влад. — Так что ли выходит?
— Ну, не всем, и не совсем даром, — покачал головой Майншвитц. — Но, поверьте, цена, хоть и может показаться высокой, по карману любому из живущих. Говоря начистоту, дело вообще не в толщине кошелька.
— Вы предлагаете мне продать душу?
Майншвитц расхохотался.
— Влад, не шутите так, иначе обо мне шут знает что подумают, — попросил он, утирая слёзы кружевным платком. — Ох, нет, конечно же нет! Вряд ли душа человеческая может быть предметом торга, иначе у нас не было бы столько нищих. Нет, Влад, я предлагаю вам отдать ту часть себя, что делает нас такими... приземлёнными. Не смотрите на меня так, Влад, мне тяжело подобрать слова так, как делает это умелый проповедник, но я всё же попытаюсь вас убедить. Знаете что?! Идёмте со мной!
Майншвитц выглядел возбуждённым, изумрудный огонёк в его глазах вспыхнул ярче, и он, вскочив с кресла, потянул Влада за рукав по направлению к выходу. Влад не стал делать ему замечаний и послушно двинулся следом, а правая рука его плавно легла на пояс, поближе к ножнам.
Баронет провёл его через большую залу, всё ещё полную гостей, вывел в парадную комнату, а оттуда в один из боковых коридоров. Остановившись напротив массивной дубовой двери, Майншвитц отпёр её ключом и, пропустив Влада внутрь, зашёл следом.
Это была одна из гостевых комнат. Влад остановился у большого лакированного серванта, неподалёку от входной двери, и терпеливо ждал, пока баронет искал канделябр и разжигал свечи, после чего в просторной комнате стало светло.
— Простите мне эту выходку, Влад, — поспешно извинился Майншвитц. — Но та небольшая демонстрация, которую я затеял, требует приватной обстановки. Не хочу я лишний раз беспокоить ни гостей, ни хозяев этого дома.
Влад стоял, держа руки у пояса, и пристально смотрел на баронета, который подошёл к столу, взял небольшой стилет, которым вскрывают письма, и протянул ему рукоятью вперёд.
— Возьмите, господин Де'Сенд, — требовательно произнёс Майншвитц, расстёгивая камзол. — И колите, прямо сюда, в область сердца.
На лице Влада не дрогнул ни один мускул, однако голос он всё-таки повысил:
— Вы спятили, баронет? Хотите, чтобы я заколол вас?
— Вы не смогли бы, даже если бы очень захотели, — покачал головой Майншвитц. — Доверьтесь мне, Де'Сенд, ну же, колите! Вы должны увидеть всё собственными глазами!
Влад покачал головой и сделал вид, что собирается уходить. Он помедлил всего долю секунды, наблюдая за реакцией баронета, и понял, что не прогадал. Злобно вскрикнув, тот перехватил стилет за рукоять и, нелепо замахнувшись, бросился с ним на Влада. В ответ Де'Сенд резко вытянул из ножен шпагу и выставил её острием перед собой, надеясь отпугнуть безумца, однако баронет и не думал останавливаться — он с ходу налетел на клинок, сталь с влажным чавкающим звуком погрузилась плоть, а острый кончик вышел из спины баронета, распоров его дорогой камзол. Коротко вскрикнув, Майншвитц неловко покачнулся и стал оседать на пол. Ошеломлённый Влад поспешил вытащить клинок из его тела.
Рана определённо была смертельной, и Де'Сенд обругал себя последними словами за то, что решил припугнуть безумца сталью. Конечно, приемы самозащиты, отточенные до уровня рефлексов, подводили и куда более опытных бойцов, но вряд ли это могло служить хорошим оправданием. Хуже всего было то, что убитый собирался поделиться некими откровениями, и теперь эта возможно полезнейшая информация потеряна навсегда.
Влад склонился над телом и с удивлением заметил, что крови, не считая нескольких капель на клинке и одежде, почти не было.
— Проклятье, Майншвитц, кто вас просил бросаться на меня с оружием в руках? — проворчал он, пытаясь повернуть мертвеца на спину.
— Вы сами вынудили меня, господин Де'Сенд.
Влад рывком поднялся на ноги, клинок шпаги свистнул, рассекая воздух, и вот уже она упирается острым концом в слегка подёргивающийся кадык Леопольда Майншвитца. Лежащего на полу, перепачканного кровью, с зияющей раной в груди... смеющегося и корчащегося от боли одновременно. Изумрудный огонь в его глазах померк, стал каким-то неестественным и эфемерным, словно отражение далёкого колдовского пламени.
— Сюрприз, — выдавил он, задыхаясь от смеха, а на губах его проступила розовая пена. — Видели бы вы своё лицо, господин Де'Сенд, хотя, признаться, вы один из немногих, кто не лишился чувств. Крепкие же у вас нервы.
— Что это за трюк?! — рявкнул Влад, слегка надавив клинком на горло лежащему баронету.
— А трюка нет, — замотал головой Майншвитц, а пальцы его, с трудом справляясь с пуговицами, стали расстёгивать пропитанную кровью рубаху. — Смотрите, Влад, внимательно смотрите.
Баронет рывком распахнул рубаху, и взору Влада предстала его испещрённая посеревшими рубцами грудь, посреди которой, прямо под солнечным сплетением, алела свежая рана, однако кровь из неё почти не текла. Более того, рана неестественно пульсировала, извергая вместо крови какую-то пузырящуюся чёрную жижу, которая тут же застывала поверх неё плотной коркой, а вскоре и эта корка зашелушилась и рассыпалась, обнажив свежий тёмный рубец.
Влад молча наблюдал за происходящим, не убирая шпаги от горла Майншвитца. Баронет, стянув пропитавшиеся кровью перчатки, откинул их в сторону и продемонстрировал Владу пальцы правой руки, такие же неестественно серые, резко контрастирующие с его аристократически бледным цветом кожи.
— Вот что бывает, когда доверяешь заряжать пистолет дилетанту, — сказал он, поворачивая ладонь, чтобы Владу было лучше видно. — Мне всю кисть разворотило, и ни один врач не рискнул меня лечить, ни один из них даже не попытался, господин Де'Сенд, понимаете?! Они предлагали мне жить с культёй, прикрытой красивой деревянной подделкой, словно у проклятой детской куклы! Но нашлись те, кто показал мне другой путь, и я, начав с низменного, примитивного, начав с оторванных на несостоявшейся дуэли пальцев, пришёл к иным, куда более важным вещам. В конце концов, плоть, пусть даже способная к таким чудесным исцелениям, несовершенна, и тем, кто хочет возвыситься над её слабостью, нужно заплатить чуточку больше.
