Гении места или Занимательная география

Маленькие изящные руки описали плавный и, одновременно, стремительный полукруг. В радиусе пятидесяти километров отрубилась вся электроника. У двух человек в поселке, включая Федора Петровича, остро прихватило сердце. У пятилетнего Вани Пименова резко прекратился эпилептический припадок. Мучавшаяся десятый час родами молодая учительница вдруг на удивление акушерки внезапно разродилась здоровым малышом. И много еще странного и удивительного произошло в тот момент в поселке. В тот момент, когда родился третий Максимус. Когда он нанес удар по тому, кто нашел иной способ придти в мир. И тут везение тоже отвернулось от игв. Они явилась там, где их не должны были засечь. Но их неожиданно ждали. Ждал проклятый Хранитель обитателей. И он не дал им пройти там. Придется идти напролом.

___________

Мунира не смогла удержать лишившуюся вдруг способности твердо стоять на ногах Алию. Лишь удалось не дать ей резко упасть на землю — а опустить мягко.

— Аля, Алечка, да что же ты... что же делать, а? — Мунира держала голову, не обращая никакого внимания на лежащее в десятке метров тело. Взгляд выразительных темных глаз скользнул с детского лица на небо. Губы дрогнули, Алия что-то хотела сказать. А вместо этого голова ее бессильно откинулась.

Мунира снова закричала — громко и пронзительно. На этот раз автоматчик на вышке среагировал. Среагировали и другие люди — за сотни километров отсюда.

___________

Первым с места сорвался Тагир, за ним Фарид. Остальные не успели ничего сообразить — а этих двоих уже и след простыл. Впрочем, основные силы подтянулись — только позже.

После. Лейфы, Мандры и Альфаиры.

Им уже плевать на возможных свидетелей — не до того, да и если что — разберутся потом. Тагир подхватил на руки Алю, Фарид крепко прижал к себе Муниру, один общий взгляд — сначала на распростертое, как-то странно вывернутое тело неподалеку, потом на лежащих чуть дальше, рядышком, адептов двух разных религий.

— Живы.

— Живы, но они — не наша забота.

— А этот?...

— Тварь ушла. Человек — умер.

— И я так думаю, братец. Уходим?

— Уходим. Но далеко нельзя.

Фарид кладет одну руку на плечо брата, наклоняется к уху Муниры.

— Подумай о доме, крошка.

Девочка первый раз видит этих двоих, но точно знает — свои. Доверчиво прижимается к мужской груди, зажмуривается, представляя поверхность кухонного стола, на котором мама раскатывает тесто.

И через секунду видит маму — как раз возле того стола. Только теста не хватает.

_______

— Что здесь было? — вопрос обращен к Мунире, она единственный свидетель, Алия по-прежнему без сознания, устроена в кресле тут же. Но придет в себя — в этом точно уверены как минимум трое, причем каждый — из своего источника.

— Мухи, — шмыгает носом Мунира, прижимаясь к отцову боку. Широкая ладонь Ильдара скользит по голове, толстой косе, дальше по спине, легко, успокаивающе поглаживая.

— Какие еще мухи? — хмурится Тигр.

— Те самые, — отвечает за Муниру Магомед. — Наши друзья перепончатокрылые. Как они прорвались-то, я не понял?

— Меня другой вопрос интересует, — чешет в затылке Фарид. — Как Алька их остановила? В воздухе фонит — мама не горюй. Чуете, Альфаиры?

— Не только Альфаиры чуют, — хмыкает Петр. — Максимусы — что с них взять. На мелочи не размениваются.

— И все-таки — откуда он тут взялся? — упорствует Тагир. — И какова вероятность, что за пригорком не сидят остальные?

— Сидят. Ага. Как раз за пригорком, — задумчиво тянет Мика. И так странен ее тон, что все переводят взгляд на нее. А она встает резко. — Так. Я быстро. Ждите. За мной — не ходить.

Исчезает, оставив после себя мягкое бежевое едва уловимое мерцание. И сопровождающие ее уход не совсем приличные слова от мужа.

— Магомед! Здесь ребенок!

Мо смущенно хмыкает.

— Прости, малышка. Это я не со зла. Просто... волнуюсь.

— Ничего, — стеснительно прячет Мунира лицо все так же в отцовский бок. — Я знаю эти слова.

Эта реплика Муниры вызывают дружный смех — больше чтобы сбросить нервное напряжение. В разгар общего веселья возвращается Мика.

— Их пока нет, — рапортует лаконично.

— ГДЕ?! ТЫ?! БЫЛА!?

— А так непонятно? — пожимает плечами Мика, не впечатленная грозным рыком мужа.

— Нет!

— Да тут, неподалеку, — кивает головой — словно о соседней комнате речь. — Там, в том месте, где они вылезут.

— Где это?!

— А вы что — еще не поняли?

Кифэйи дружно качают головами.

— Ну вы даете! Что, Рид, и ты не понял?

— Должен же и я иногда чего-то не понимать, — Фарид лезет в карман рубашки за папиросами, а потом запоздало спрашивает у Тамары, как у хозяйки дома. — Можно?

— Да кури уже! — отмахивается нетерпеливо. — Только в сторону Муниры не дыми. Мика, детка, что там с этим местом?

— Ну... Мою лекцию о компенсационных выступах земной коры помните?

— Такое при всем желании хрен забудешь, — озвучивает общую мысль Михаил.

— Ну, а раз так — помните, что чем больше яма с нашей стороны — тем тоньше на ее дне граница между слоями. Тем легче там проникнуть. Карьер, — смотрит на непонимающие лица вокруг. — Алмазный рудник. Сорок пять километров отсюда.

В сорока пяти километрах от места сбора кифэйев старший механик орал на водителя новенького "Komatsu". Новомодный карьерный бульдозер вдруг внезапно встал — и не подавал признаков жизни.

— Опять сварочник на ковш прицепили, демоны! Пять миллионов зеленых!

Водитель так же на повышенных тонах оправдывался, что эта японская техника — капризная как девка-целка, и на эти деньги можно было купить пять "чебарпиллеров" - и выгоднее, и надежнее. Они еще какое-то время орали друг на друга, прежде чем осознали — тишина не только в салоне "Komatsu". Мертвая тишина на километры вокруг. Не работала ни одна единица техники, вырубило всю связь, включая новехонькие GPS. Огромный алмазный рудник, раскрытая каверна в теле земли — затих, ослеп, оглох.

— Наворотила дел Алька, — усмехается Мика. — Там народ в панике — ничего не работает. Все вырубило. Вот что значит — под горячую руку попались.

— Максимусы — они такие, ага, — поддерживает Мику Михаил.

— Может, хватит мне кости перемывать у меня за спиной?

Все дружно оборачиваются к уже сидящей в кресле Але. Первым рядом с ней оказывается Мо.

— Как ты?

— Как с похмелья, — морщится Алия, трет виски.

— Ты же не пьешь, — усмехается брат, легко гладит по голове.

— Такое количество энергии в себя принять, через себя пропустить и ударить ею — так это даже не похмелье, — со знанием дела произносит Ильдар. — Это что-то похлеще.

— Как ни скажи — все одно лучше не станет, — вздыхает Аля.

— Может, тебе чаю, деточка? — участливо спрашивает Варвара. — Вода — она помогает.

— Нет. Я же не Лейф. Мне бы хлеба. Черного. Дрожжевого. Лучше домашнего. Если...

— Сейчас у соседки спрошу, — быстро поднимается с места Тамара.

— И молочка...

______

— Ну, что я пропустила? — Алия отламывает вчерашний, черный, зато домашний хлеб мелкими кусочками. Стакан молока наполовину пуст.

— Как раз успела к лекции по геодезии, — усмехается Соня. — В исполнении нашего великолепного Максимуса Земли.

— Не нужно аплодисментов. И потом — не геодезии, а геологии, — поправляет Мика. — Точнее — игвогеологии.

— Мерзкое слово, — морщится Мо. — Так почему именно — здесь?

— Говорю же — дыра.

— А что — единственная? — сомневается Фарид. — Есть же эта... Кольская сверхглубокая... Нефтяные скважины. Они явно глубже. До границы Мохоровичича рукой подать.

— Да ты не терял времени даром, — смеется Мика. — Умных слов поднабрался. Если под этой мухоморной границей понимается место, где смыкаются слои — то дядька дело свое знал. Но там они не выйдут — там физически не выжить даже игвам. Они будут пробиваться выше. И потом — все эти сверхглубокие скважины какой ширины? Диаметр какой?

— Не знаю, — пожал плечами Фарид. — Думаю, немного. Полметра, возможно.

— Это не подходит для интервенции.

Эти слова Мики заставили всех тревожно переглянуться. А потом, после паузы, заговорил Михаил.

— А какого тогда они в первый раз вылезли у меня?

— Почему они у тебя они появились? Не знаю, честно, — Мика пожала плечами. — Промахнулись, наверное. Всего-то плюс-минус семьсот километров. Для бешенного игвы две монтировки по карте — не крюк.

Остальные кифэйи несколько принужденно рассмеялись.

— Я не думаю, что это случайно, — Ильдар, однако, серьезен. — Вероятнее всего, это дел рук Старших Мандр.

— Это... как?!

— Думаю, они почувствовали... движение в коре, прорыв в материи. Не успели понять, где те прорываются, и просто — тряхнули кору. Наугад. Чтобы сбить им прицел.

— Да зачем?!

— Если бы игвы вышли там, где планировали — их были бы тучи... сразу. И вряд ли бы мы что-то успели увидеть... поймать... сделать. А так они смогли высунуть... в почти задвинувшуюся щель... только передовой отряд и этот проклятый прибор. А тут их уже Фарид Петрович ждал. Гостеприимно распахнув объятья.

— Ну вот, — демонстративно вздыхает Фарид. — Я-то думал, что один героически остановил нашествие саранчи на землю обетованную. А тут, оказывается, основную работу Старшие сделали. Не хотел бы я со Старшими Мандрами встретиться.

— Почему? — удивляется Софья.

— Да как-то оторопь берет... Что есть... были существа... способные вот так, за здорово живешь взять — и кору земную как скатерть по столу — туда-сюда. Кручу-верчу, игву обмануть хочу, — немного нервно рассмеялся Фарид. И тут же резко замолчал. — Извините.

— Да все нормально, — улыбается Алла. — Не знаю, как Мандры, а Старшие Лейфы — милые.

— Не согласен, — под нос себе буркнул злопамятный Мо. А, потом, громче: — Мика, как думаешь, сколько у нас времени?

— Нисколько, — ответила за сестру Лина, медленно поднимаясь из-за стола. И так же медленно, за тысячи километров отсюда, начало подъем со дна самого глубокого места на Земле древнее нездешнее зло. Поднималось оно медленно — отвоевывая каждый сантиметр. Но совершенно неумолимо. — Он идет сюда.

— Кто — он?!

Побелевшими губами:

— Нург.

— Но... он же не сможет прийти прямо сюда?! Он же рыба?! Или — нет?

— Я не знаю, кто он, — голос Лины тих. — Кроме того, что он Нург. Кажется, у него много... щупалец. Это единственное, что я могу видеть более-менее точно. То, что показал мне Гойрд. И Нург, разумеется, не придет прямо сюда. Но даже тогда, когда он будет в сотне метров от поверхности воды — будет уже поздно.

— Ты знаешь, что делать, девочка? — Варвара пытается не показать, как взволнована.

— Нет, — улыбка Лины совсем неуверенная. — На месте будем разбираться. Я... мне нужно поговорить со Старшими. Извините.

Зачем Лине нужно уединении для ментального общения — никто не спрашивает, лишь провожают ее, уходящую в соседнюю комнату, взглядом. Самые встревоженные — у Михаила и Аллы с Ахмедом. И Мики.

— Думаю, нам стоит разделиться, — подает голос Ахмед. — Мы же не отпустим Лину одну.

— Одну — точно нет, — тон Михаила резок.

— Я имел в виду — вас двоих не отпустим, — поправляется Ахмед. — Мы с Аллой — с вами.

— И я, — дополняет Варвара. — Лишними не будем.

— А я и не спорю, — пожимает плечами Михаил. — Решать Лине. Я-то с ней точно.

— Да куда она без тебя, — мягко улыбается Алла.

— Значит, так, — подытоживает Петр. — Лейфы нас бросают. И кто возглавит делегацию встречающих игв?

— Жду-прямо-не-дождусь, — Мика с хрустом переплетает пальцы.

— И я, — это Мо, но с несдержанным вздохом.

— Мы с тобой, — это Фарид и Софья, на диво слаженным дуэтом.

— Не боишься связываться с Мандрами, Альфаир Фарид? — смеется Мика.

— Я присмотрю за ним, — весомо роняет Петр. — И за всеми вами.

— Пятеро туда, пятеро сюда, — быстро считает Мо. — Алька, ты направо или налево?

— Ни туда, и ни туда.

— Все верно, — кивает Ильдар. — Максимус Альфаиров остается здесь.

— А его Протектор — тоже.

Все с удивлением смотрят на Тагира. Тот невозмутимо пожимает огромными плечами.

— Протектор, — хмыкает Мо. — Ишь как быстро все решил.

— А чего тянуть кота за хвост? — Тигр усмехается. — Тем более, схема уже понятна.

— Еще поди и жениться захочешь, Протектор? — Мо смотрит исподлобья.

— По себе не суди, — не остается в долгу Тагир. — Да и некогда уже жениться. Так буду... во грехе протекторствовать.

Неожиданно смеется Соня.

— Сумасшедший дом, — в ответ на удивленные взгляды. — У нас три Протектора — два законных и один... подпольный.

— Я не подпольный, — Тагир по-прежнему невозмутим. — Я официально не признанный... некоторыми. Да мне и пофиг — главное, что меня Максимус признал. Так ведь, Алия Алиевна?

— Истину говорите, Тагир Петрович.

— Ну надо же... — хмыкнул в пространство Мо.

— А что вы тут делать будете? — Мика проявляет удивительную деликатность, чувствуя напряжение мужа. — Зачем здесь? Может, лучше с нами? Нам лишний Максимус не помешает...

— А вы не поняли, зачем? — Аля одним глотком допивает молоко. — В чем еще одна причина, почему именно здесь?

Теперь уже на нее все смотрят, буквально открыв рот. Впервые Алия оказывается тем, кто знает нечто, чего не знает никто. И, не получив ответа, Аля продолжает.

— Яма — это да, это главное. Но еще один аргумент — люди.

— Люди есть везде, — парирует Фарид.

— Не просто люди, — качает головой Аля. — Колония.

— Много людей? — выгибает бровь Фарид.

— Не только. Даже не в этом дело. Контингент специфический. Это же люди, совершившие преступление. Понесшие наказание. Зачастую озлобленные. Там есть все, что любят игвы. Боль. Страдания. Злоба. И все это сконцентрировано в одном месте, — Алия помолчала, а потом добавил жестко: — Они вышли как можно ближе к кормушке.

Кифэйи молчат. А потом Мика кивает.

— Да. Ты права, Аля. Именно это — вторая причина. Что же... Вы должны остаться здесь. И не пустить их к кормушке. Если мы не справимся.

— Мы справимся! — тон Мо резок.

— Конечно, справитесь, — Аля сжимает ладонь брата. — Но они могут пытаться делать это одновременно. Я должна защитить людей, Мо.

— Я с тобой, Максимус Альфаиров, — это Ильдар.

— Мы с тобой, — поправляет мужа Тамара.

— Четверо, — Мо сегодня на подсчетах. — Как-то это неправильно. Остальных по пятеро.

— Конечно, неправильно, — раздается неожиданный голос. В комнате гаснут последние капли молочно-белого сияния, из которого выступила немолодая светловолосая женщина с мягкими, будто размытыми дождем чертами лица. Алия вскакивает с места.

— Мама!

— Я же не могла тебя оставить в такой сложный момент, детка, — материнские объятья распахиваются, чтобы прижать к плечу темноволосую голову дочери. — Толку от меня немного, но уже чем смогу...