'Ты просил вчерась ковер?
Ну дык я его припер...'
— От своих слов не отказываюсь.
У меня как раз был товар на обмен. Каждый получил по моей записке дивный магический фонарь для освещения дома: мощный, тяжелый (килограмма два) и долговечный.
Проверка показала, что кристаллы были отборными: ни одного кубика с ребром меньше двух сантиметров, даже в сростках. Хороший запас, очень даже пригодится.
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Обычно академик Тофар-ун опережал коллег, когда ему это было нужно. Но именно на данном собрании Гильдии случилось обратное. Право же, редчайший случай: штандартенфюрер успел раньше Кристобаля Хунты.
Кандидат в академики Курат-аз ловко ввинтился впереди почтеннейшего, когда тот уже направлялся к Моане. Вряд ли беседа двух магов жизни могла бы представить особный интерес для главы аналитической службы. Это было одной из причин, почему недовольство Тофара внешне ничем не проявилось.
Следует особо отметить, что отношения Курата и Моаны также были особенными. Достаточно сказать, что они с очень давних времен были друг с другом на 'ты', несмотря на разницу в рангах. И на то были причины.
— Доброго тебе вечера, Моана.
— И тебе.
— Небольшой профессиональный разговор.
Дама позволила себе чуть приподнять брови.
— Серебряный зал свободен.
Новые веяния проникли даже в Гильдию магов. За приличные деньги тут теперь подавали не только вино, но и кофе. Впрочем, чашка с ароматным напитком и сахарница оказались лишь перед госпожой. Курат предпочел более традиционный бокал с вином.
— Имею одну необычную просьбу.
Моана показала ресницами, что слушает внимательно.
— Хочу купить у тебя кристалл. Точнее, через тебя.
Предложение было из ряда вон выходящим, но любое проявление даже удивления (не говоря о любопытстве) посчиталось бы верхом неприличия. Но та же этика требовала объяснить ситуацию, и высокопочтенный это сделал:
— Мои кристаллы уже на грани взрыва. Но даже у Морада сейчас нет ничего подходящего. Вот почему я прошу тебя замолвить слово перед Професом: уверен, что он-то найдет нужное среди своих запасов. Одно условие: кристалл должен быть долговечным.
Моана внутренне усмехнулась. Курат деликатен, как всегда: он не стал просить госпожу мага жизни продать ее собственные кристаллы.
В данном контексте слово 'долговечный' заменяло словосочетание 'с теми самыми потрясающе ровными гранями'. Она знала, почему понадобился именно такой. Кандидат в академики активно преподавал в университете (в отличие от высокопочтенной). Как ни странно, энергия кристаллов при этом расходовалась быстрее. Требуются долговечные? Выходит, изумруды с бывшего поместья Рухима не подойдут: у них-то поверхность обычная.
Моана вышла из задумчивого состояния.
— Курат, я извещу командира о твоей просьбе. Более того, я сообщу, что кристалл для тебя. Это будет полезно, уверяю. Но предвижу здесь трудности.
Пауза была сделана не для театрального эффекта, а ради точности в формулировках.
— В данный момент при командире есть маги жизни. Им, конечно, тоже нужны кристаллы. И я не уверена, что Профес захочет рискнуть и уменьшить свои запасы.
Это было правдой, хотя и не всей.
— Но даже если продажа состоится: твоя покупка не сможет попасть к тебе ранее, чем через два месяца... примерно.
Еще одна пауза, и тоже не ради привлечения внимания.
— И наконец... это уже не трудность, а просто совет. Если командир все же согласится продать кристалл — не торгуйся, а плати. Дело даже не в дефиците товара. Просто когда мой командир продает, он всегда предлагает разумную цену. И уж тем более, если я сама его об этом попрошу.
— Спасибо.
— Еще нет.
Курат подумал, что стоит переменить тему.
— Твой кофе как-то странно выглядит.
— Новый способ приготовления, его открыл повар Амины. А она уже принесла рецепт в Гильдию. Так вот, наливают в чашечку сам кофе, сливки, а потом взбивают пену...
Рассказывая кофейные подробности, Моана напряженно обдумывала просьбу коллеги. Дело выглядело совершенно не очевидным.
* * *
Глава 28
Первая партия стекла, что отформовал Торот, ушла на окна маяка. Через два дня после остекления маяк заработал. Капитан Дофет получил задание: выйти в море и оценить условия видимости огня маяка.
Со второй партией дело обстояло не столь очевидно. Образчики ребята принесли — и немедленно получили порцию жестокой критики.
— Так, братцы, вот что я вам сейчас покажу...
Стекло поворачивается у меня в руке.
— ...искажение предметов видите? А? Волнистость поверхности, вот причина. Торот, что на это скажешь?
Магистр магии трансформации не выглядел пристыженным — скорее его вид выражал азарт и стремление справиться с задачей.
— Значит, вот как? Волнистость, говоришь? Проблема известная, на зеркалах с ней встречались. Только и делов, что с двух сторон выравнять. Но тут...
Маг негромко поцокал языком. Потом ухмыльнулся. Потом поднял голову.
— ...есть одно решение. Простое, как морковка, однако его никто не применяет, как ты выражаешься, по экономическим соображениям. Дай мне два... нет, пять часов сроку и вот этот кусок стекла. А там поговорим.
Я только-только успел выразить согласие, когда принесли радиограмму от Моаны. Хватило мимолетного взгляда на содержание — и тут же последовала просьба ко всем присутствующим удалиться.
Оставшись в одиночестве, я тщательно перечитал послание.
До моего сведения доводилось, что Курат, кандидат в академики, один из лучших магов жизни страны (в первую тройку входит совершенно точно) просит продать ему кристалл по специальности. У Моаны на сей счет сомнения. К сожалению, наш аналитический центр в юбке оказался (в который раз!) прав.
Паранойя наговаривала страстным шепотом варианты один другого гаже. Я прикрикнул на мерзавку и постарался усилием разгоряченного мозга охладить его же.
Первая возможная причина этой просьбы, она же наиболее очевидная: у высокопочтенного и вправду дохнут кристаллы. Бывает. Тем более, что изумруды редко встречаются без внутренних включений, а те, хотя впрямую мало влияют на долговечность, но точно требуют закачки большей энергии, а это долговечность и уменьшает. Как бороться? Купить другой изумруд, чего уж проще. Впрочем, не так просто: требуется надлежащий вес кошелька. Но ведь бедных магов жизни вообще не существует, сколько помню. Пусть даже Курат больше ориентирован на преподавательскую работу — пациенты у него есть. Просто должны быть. Итак, проблема не в деньгах. Допустим, изумруды пропали на рынке. Временный дефицит. И такое бывает. Но ведь их можно заменить. Аквамарины цвета морской волны, к примеру. А еще хризолиты. Хуже по свойствам, конечно, но коль припрет... Уж если на то пошло: кварцы, бесцветные. Эквивалентный размер...
Я мысленно прикинул расчет емкости по магии жизни.
— ...грубо, в три раза больше в поперечнике. Долговечность у таких намного меньше, однако по магоемкости будут равны. А уж дефицит кристаллов кварца представить можно только в состоянии тяжелого похмелья. К слову: для мага жизни похмелье вообще не существует.
Вывод: объяснение самого Курата недостаточно убедительно или, что эквивалентно, в нем имеется второе дно. Какое?
Вариант: Курату вовсе не нужен изумруд, он ищет способ приобрести зеленый кварц. Для начала неплохо бы знать: а известно ли вообще кому-либо (помимо Моаны с Саратом) о существовании такого кварца? Сомнительно: ни она, ни он не дураки; должны понимать, что эта информация — бомба. У Тофара на руках лишь синий кварц. Догадываться он может. А вот фактов нет. Отложим вариант как маловероятный.
Другой вариант: Курат догадался об искусственном происхождении огранки. И что? А то, что этот умный политик сделает вывод о вероятном военном противостоянии. Тогда он может лишиться хороших кристаллов. То есть забота о своем, кровном. Возможно? Безусловно, но лишь при условии, что он именно об этом догадался. Что само по себе не факт.
Подвариант: Курату стало известно о готовящейся военной экспедиции против нас. Ничего не зная ни о зеленом кварце, ни об искусственной огранке, он предвидит дефицит хороших кристаллов — как в предыдущем варианте. Возможно? Очень даже. Слабое место? Если он знает о предстоящей войне, то и Моана почти наверняка знала бы.
Вариант с Куратом, действующим заодно с ястребами из Академии против нас, я даже не стал рассматривать. Сообщество магов жизни всегда дистанцировалось от таких приключений.
Похоже, чтоб выбрать вариант, фактов не хватает. Зайдем с другого боку. Попробую задать главный, не отдающий свежестью вопрос: что делать?
Первое (и самое простое) приходящее в голову действие: полное бездействие. То есть не продавать. Положительная сторона очевидна: знание о зеленом кварце не уйдет на сторону. Отрицательная: упускаю случай прочнее привязать магов жизни к себе. Между прочим, на заседании Академии кандидат в академики имеет право совещательного голоса.
Второй вариант противоположный: продать. Что продать? Изумруды у нас тоже есть. Но тогда получается, что в Маэре нет месторождения таковых с полированными гранями, а в Заокеании есть. Не очень хорошо. А еще плохо то, что пока что я не продавал кристаллы первого класса, кроме шпинели. И создавать прецедент до крайности неохота.
Гроссуляры? Так их у меня нет. Даже странно, что здесь не нашлись гранаты. Зеленый кварц? Можно... но только продавать надо в ассортименте с дезинформацией. Да, так и стоит сделать.
Осталось лишь набросать радиограмму Моане и вызвать радиста.
Дождя в тот день не только не было — он и не предвиделся. Можно было позволить роскошь подниматься в воздух без окошек. Вот почему я дал 'добро' на очередной испытательный полет, хотя ветер был холодный, сильный и порывистый. Зато у нас была новинка: магосвязь с летчиком. Мало того: ребята протянули амбушюр на двадцать пять метров к моей особе. С порядочным искажением и с некоторыми усилиями разобрать слова было можно.
Уступая напору Гюрина, первенство в полете разыграли жребием. Впрочем, лететь все равно выпало Готхару. Одет он бы по-зимнему: меховая шапка, теплая куртка, шерстяные перчатки. Последняя деталь туалета числилась роскошью, но я настоял на ней и даже отдал свои собственные.
Перед самым полетом я велел привести летчика к моей позиции.
— Курсант Готхар, ввиду плохой погоды приказываю вам не рисковать. Если в процессе выполнения полетного задания вы сочтете его чрезмерно рискованным, разрешаю приземляться немедленно.
Сказанного, как мне показалось, было недостаточно, поэтому пришлось усилить:
— Курсант, в настоящий момент вы исполняете обязанности капитана воздушного судна. То есть отвечаете за его безопасность. Задача ясна?
Невозмутимость бывшего Повелителя треснула. Он понял: сбылась мечта. Хотя ответ соответствовал уставу, мысли молодого человека унеслись далеко.
Я скосил глаза на группу зрителей. Арзана была на месте. До меня донесся голос Шахура:
— Пошел!
Наше летательное нечто начало подниматься без особой резвости. Автомат выравнивания пока что работал штатно. Пять ярдов... уже десять... везет человеку: ветер как раз стих...
Сглазил.
Все произошло одновременно: нос, мотнувшийся, как у норовистой лошади, и дружный испуганный вскрик зрителей.
Позже я так и не смог вспомнить, когда успел вскочить на ноги. Мне показалось, что никто другой не увидел опасности резонанса, при котором все попытки выравнять машину только ее раскачивают.
— Отключай автомат, отпусти управление!!! Самолет успокоится!
Готхар принял другое решение. Видимо, морской опыт оказал ему добрую услугу. Наш пилот дослал сектора газа. Аппарат пошел вперед, разгоняясь; одновременно он стал много устойчивее за счет работы горизонтального оперения. Моряк знал, что на скорости корабль начинает слушаться руля. Похоже, автомат был уже отключен.
— Готхар, поворачивай без крена! Без крена, говорю!
С моего места было слышно, что Шахур выкрикивает в кристалл связи что-то похожее. Он не хуже меня понимал опасность проваливания в результате отклонения вектора тяги от вертикали.
Уже несколько подростков-зрителей пронзительно кричали:
— Давай на поворот! Унесет же!! Разворачивайся!!!
Мне показалось, что горизонтальная тяга осталась той же, но Готхар уже начал резать поворот: очень медленно, с громадным радиусом. Даже с того места, где находились зрители, было видно, как вздрагивает машина под порывами ветра. Сыпались реплики:
— Как же он сядет на скорости?
— Погасит.
— Мотать будет.
— Мамочки, его же об землю...
— Арзана тут.
Тут я вспомнил и рявкнул через плечо:
— Кто-нибудь, за Намирой, бегом!
— Уже позвали. Я ее вижу, поспешает.
— Скорость великовата...
— Он падает! Он падает!!!
— Дура! Снижается.
— Сам дурак! Быстро очень...
Готхар чуть-чуть недооценил скорость приземления. Все отчетливо услышали треск древесины.
К месту приземления рванулись маги жизни. И все авиастроители, кроме меня.
Было бы преувеличением сказать, что летчик ушел с места аварии на своих двоих. Он хотел это сделать; он даже пытался — но наши врачи были тверже любой стали.
Через полчаса Тарек соизволил подойти. Усы у него не находились в состоянии идеального порядка. Офицерская выдержка тоже имеет пределы.
— Докладываю. Арзана на вопросы предложила мне пойти к Темному в задницу и... ну, неважно, девчонка явно не в себе... а вот Намира — та объяснила, что налицо легкая контузия и трещина в ребре. Внутреннего кровотечения вроде нет, но она еще как следует проверит. Синяки твоя Ирина уже мажет мазью.
— Как самолет?
— Тоже одна трещина, да еще один перелом в силовом наборе. Киль вроде уцелел. И листа четыре обшивки, возможно, придется менять: винты вырвало.
— Странно, киль-то внизу, весь удар должен был пойти на него... Ладно, оставим пока что. Как насчет ремонта?
— Работы дня на три, не меньше. Готхар потому и ударился боком, что деталь... как ее там... выперла внутрь. Как насчет разбора полетов?
— Когда маги жизни позволят.
— Да нет, командир, придется, похоже, принимать решения прямо сейчас. Глянь: вон тебя команда ждет.
Это было правдой: Шахур, Валад и Хорот терпеливо ждали поодаль.
— Зови.
У всех троих лица были исполнены решимости. Начал Хорот.
— Командир, это важно. Мы предлагаем заменить весь набор на металлический.
Они явно ожидали воплей и репрессий. Но мне удалось обмануть ожидания:
— Валад, какую ты предлагаешь основу для набора?
Мне показалось, что никто, кроме меня, не заметил чуть видного одобрительного кивка металлурга.
— Тонкий лист (пятнадцать сотых дюйма), изогнутый в виде вот таких... фигур.
Чего тут думать: хорошо знакомые мне уголки, швеллеры и однотавровый профиль.
— Как насчет прочности? Хорот?
— Прочность побольше, но главное: энергия удара будет гаситься за счет деформирования.
