Айвен заворожённо рассматривал русскую технику, входящую в танковую армию, предназначением которой было прорваться вглубь территории Польши и выйти на германскую границу, как пояснил им русский переводчик.
Этот переводчик знает удивительно много для обычного агента НКВД. По крайней мере, ему уже не менее десяти раз удалось удивить Айвена своими знаниями в тех областях, которые обычному контрразведчику знать не положено. Или их группе подсунули особо эрудированную личность, или начальству Айвена придётся пересмотреть свои взгляды на большевистскую систему обучения и воспитания. А также придётся изменить убеждения об интеллектуальном потенциале русского народа. Айвен за это время неоднократно имел возможность убедиться, что русский народ умён, талантлив и находчив. Вот, правда, излишне доверчив. Хотя, этот недостаток быстро лечится — общением со всякого рода мерзавцами, которых хватает в современном мире.
Взгляд наткнулся на очередную новинку. Торчащий вверх ствол показывал, что это миномёт, но миномёт необычный. Во-первых, он стоял на шасси танка, правда, устаревшего. Во-вторых, удивляла толщина ствола, показывающая, что миномёт немалого калибра. По крайней мере, в армии США таких не было. И стояло подобных машин в ближайшей роще ровно двенадцать штук. Дивизион по большевистским штатам.
Далее расположились знаменитые русские противотанковые самоходки, слава которых докатилась даже до американских штабов. Это же надо было додуматься поставить на самоходное шасси мощнейшее зенитное орудие калибром в восемьдесят пять миллиметров. И создать столь страшного противника для танков. Айвен автоматически пересчитал и их. Разведка не обманула — ровно двадцать одна машина. Артиллерийский полк по штатам Красной Армии. Нужно бы ещё выяснить, почему они ограничились именно этим числом.
Следующая рощица также скрывала самоходные орудия, но уже другого типа. Насколько знал Айвен, на них стояла дивизионная 76-миллимитровая пушка. Русские используют их для непосредственной поддержки пехоты. Разумное решение, особенно если есть возможность установить эти орудия на самоходное шасси, переделав, к примеру, для этого устаревшие или бесперспективные танки. Нужно поставить ещё одну галочку для итогового доклада.
А вот далее обнаружилось такое, что Айвен невольно потратил на фотографирование весь остаток плёнки в фотоаппарате. Благо русские разрешили снимать всё, что просматривалось с дороги. Невольно возникала мысль: "А что у них есть ещё, если они разрешают фотографировать то, у чего нет аналогов в других странах".
Становилось страшно.
На абсолютно открытых местах стояли самоходные зенитки, уставив стволы своих счетверённых установок в ясное небо, прикрытое кое-где редкими облаками. Поначалу поразило такое расположение секретной техники, а потом пришло удивление своим мыслям: "А где ещё должны стоять зенитки?" Конечно же там, где наилучшая видимость.
— Ну, если "Шилки" на месте, то можно самолётов не бояться. — Бросил с противоположного сиденья начальник их охраны.
Переводчик кивнул в ответ на это замечание, бросил взгляд в сторону Айвена, пытаясь уяснить насколько тот понял смысл этого сообщения, как обычно в последнее время, усмехнулся, уловив невозмутимый взгляд подопечного.
Ну, а кто ожидал другой реакции?
Айвен понимал, что свалял большого дурака, прикинувшись обычным американцем, не желающим изучать какой-либо другой язык, кроме родного испорченного английского. Советская разведка, несомненно, выяснила, что его мать русская по происхождению и русский язык он знает, причём не только из учебников и разговорников.
А самоходные пушки сменили батальоны тяжёлых танков. Но эти КВ сильно отличались от тех фотографий, которые Айвену пришлось изучать перед отправкой в Россию. Там были засняты ещё первые экспериментальные экземпляры, которые финны сумели сфотографировать во время Зимней войны. Здесь же был абсолютно другой танк. Большая шестигранная башня, по прикидкам Айвена, должна была вмещать не менее трёх человек. В башне стояло орудие сильно напоминающее пушку СУ-85, а может и то же самое. На крышах башен установлены крупнокалиберные пулемёты. Командирская башенка, по примеру немецких панцеров, сдвинута чуть назад, чтобы не мешать работе наводчика.
Очень опасный противник для любой бронетехники.
Наконец-таки показались танки Второго танкового корпуса, основной ударной силы Первой танковой армии. Ровные ряды Т-34, основного танка русских, определяли состав батальонов атакующих бригад корпуса. Как сообщала разведка, до восьмидесяти процентов от общего числа танков, выпущенных в России, составляли именно тридцатьчетвёрки.
Суетились танкисты, бросая мимолётные взгляды на проезжающих журналистов. Корпус готовился к броску в глубину немецкой обороны.
Айвен внимательно осматривал колонну русской бронетехники. А, ведь, и Т-34 отличаются от того, что ему демонстрировали перед отправкой сюда. Танк то абсолютно другой! Башня иной формы, похожая на ту, что он видел у нового КВ. Более длинная, чем у танков ранних выпусков, пушка с набалдашником дульного тормоза. Почти такая же, как у модернизированного КВ, командирская башенка. Крупнокалиберного пулемёта нет. Вместо него стоит зенитный вариант обычного танкового ДТ, который русские использовали ещё в тридцатые годы на своих старых танках. Эффективность его сомнительна, по мнению Айвена, но в американской армии ни один танк не примут на вооружение без этой огневой точки.
Айвен торопливо поменял плёнку в фотоаппарате и сделал ещё несколько кадров. Если русские не отберут всё это богатство перед отлётом в Америку, то он уже сделал себе карьеру. Если сумеет убедить генералов в правильности своих выводов. А если не сумеет, то обеспечит себе унылое существование в одном из захолустных фортов какого-либо из пустынных штатов.
Но как говорил отец перед командировкой: "Волков бояться, в лес не ходить".
Наконец-таки машины остановились около танков одного из батальонов. Айвен соскочил на землю и сделал ещё несколько кадров вблизи. Переводчик не отреагировал. Значит всё это им показывали намеренно, желая убедить в своей силе. Непонятно зачем большевистское руководство себя так ведёт. Можно, ведь, напугать президента до такой степени, что он решится выступить и против Советского Союза. Пока ничего не понятно.
Переводчик начал свои пояснения. Пришлось делать вид, что старательно слушаешь, хотя всё сказанное Айвену уже было известно. Русский объяснял предназначение этого танка и так старательно его расхваливал, будто собирался всучить покупателям бракованные товары. Айвен старательно пропускал мимо ушей восторженные эпитеты, навострив слух только когда переводчик дошёл до цифр.
Что? Они подбили более трёхсот немецких танков?
— Вы сами можете пересчитать число побед каждого танка на стволе его орудия. — Ответил на его невысказанные сомнения переводчик и кивнул на ближайший танк.
У основания ствола пушки действительно красовались красные звёзды. Айвен немедленно поднял фотоаппарат. Это нужно предъявить на докладе.
— Вы можете убедиться, что и на остальных танках есть такие же звёзды. — Переводчик продолжал убеждать их. — Танкисты этой бригады воюют с первого дня войны. И воюют неплохо. По крайней мере, немецкая разведка считает данные о расположении шестнадцатой танковой бригады подполковника Германа сведениями первостепенной важности, которые немедленно нужно передавать в вышестоящие штабы.
На следующих танках действительно обнаружились такие же звёзды. Где две, где три, на одной бронированной машине пять. Но наибольший шок вызвал танк, около которого остановился переводчик.
Айвен досчитал до одиннадцати, вернулся взглядом к основанию орудия, пересчитал ещё раз. Ошибки не было.
— А это танк дважды орденоносца старшего сержанта Банева. — Сообщил корреспондентам их русский куратор. — Его экипаж воюет с первого дня войны, отметился в нескольких серьёзных боях. И ему есть, что рассказать американским читателям об этой войне.
Уловив разрешение, устремилась вперёд Маргарет, спеша взять вожделенное интервью у дозволенной жертвы. Начал готовить свою аппаратуру Тедди, с плохо скрываемой ревностью провожая предмет своего обожания.
Айвен решился пройти ещё на два танка вперёд. Звёзды присутствовали и на них. На одном шесть, на другом четыре. Тоже неплохо.
Но пора было возвращаться назад и выслушивать рассказы русских танкистов, улавливая те тонкости, которые должны были пройти мимо ушей корреспондентки и её напарника.
Колька Данилов смотрел на суету возле танка Володьки Банева. Кажется, дружок попал под пристальный взгляд начальства, который может означать быстрый взлёт по служебной лестнице, а может закончиться отправкой в штрафную роту. Это как повезёт. Пока Володьке везёт. Из таких переделок живым выбирался, что позавидовать можно. И воюет неплохо. Молодость не знает сомнений и без раздумий стремится в те места, куда умудрённые годами сослуживцы стараются не лезть. Колька, конечно, не намного старше своего друга, но после первого письма от жены, добравшегося до их части только к концу первого месяца войны, стал осторожнее. Жена заклинала его всем святым поберечься и не рисковать лишний раз. Николай отправил ей в ответ листок с одной надписью: "Война есть война". Но, действительно стал осторожнее.
— А хорошенькая! — Протянул мехвод, наблюдая как иностранная корреспондентка вьётся вокруг соседнего экипажа.
— Раньше надо было завидовать. Когда они с немецким асом друг дружку по полю гоняли. — Подколол его наводчик.
— Подумаешь! — Отозвался механик-водитель. — Я бы тоже так смог.
— Ты бы, как Костин, не смог. — Охладил его пыл Колька. — Сгорели бы мы на том поле.
Водитель замолчал, признавая высказанную ему правду. Экипаж вернулся к ожиданию команды, молча рассматривая царящую рядом суматоху.
Маргарет оценила предложенного ей русского танкиста. Повезло. Молод и красив. Какие-то русские награды на груди. Тем более хорошо, значит будет великолепно смотреться в кадре, оттеняя её очарование. Тедди постарается. Остальные танкисты этого экипажа, к сожалению, столь броской внешности не имеют, но её несменный фотограф великолепно знает своё дело, и сумеет отснять всё так, что никто не сможет испортить ни один кадр, как бы он не выглядел. Возник за спиной переводчик, поинтересовался, что мисс Канниган желает узнать в первую очередь. Маргарет достала блокнот и приступила к своей работе.
Лейтенант Максименко старался не отклоняться от предложенного ему сценария беседы, старательно наталкивая танкистов на те формулировки, которые от них ожидали иностранные корреспонденты и вышестоящее командование. Правда, сержант оказался излишне застенчив. Всё пытался выделить остальных бойцов своего экипажа, но те дружно отнекивались, признавая главную роль своего командира.
Маргарет дорвалась до работы и впервые за всё это время продемонстрировала своё настоящее лицо, вместо маски озабоченной мужским внимание сучки, которую она старательно носила всё время пребывания в Советском Союзе.
Первый фотограф Тедди бегал с камерой вокруг их группы, стараясь запечатлеть как можно больше моментов происходящей беседы.
Подключился к данному действу и второй фотограф Айвен. Но его фотоаппарат всегда смотрел немного в сторону, захватывая в основном не участников беседы, а расположенный за ними танк.
Каждый был занят своей работой.
Ровно гудел двигатель, изменяя тон звука только на поворотах. Володька качался в такт неровностям дороги, оглядывая окрестности. Вдоль дороги шагали колонны пехоты, катила артиллерия, двигались многочисленные автомобили и повозки.
Фронт двинулся вперёд. Немецкие позиции пробили на всю глубину уже к исходу шестого часа. То ли оборона оказалась хлипкой, всё-таки немцы собирались наступать, а не сидеть в обороне, то ли с силой удара угадали, но уже к полудню бригаде было приказано выдвигаться. Вместе с танковой армией пошли вперёд и дивизии стрелковых корпусов, предназначенные для развития успеха наступления.
Перемахнули свои окопы, втянулись в проходы, расчищенные саперами в собственных минных полях, прошли нейтралку, направляясь к тому месту, где Т-28, оборудованные танковыми тралами, расчищали дорогу среди немецких мин. Здесь уже суетились сапёры, расширяя проход и обозначая флажками безопасные участки.
А вот и первые потери. Чуть в стороне стоял Т-28 с сорванной гусеницей. Наверное, неопытный мехвод не смог удержать машину на протраленном участке. На броне танка сидели все шесть человек экипажа в ожидании тягача, который вытянет машину для ремонта. Вокруг танка суетились два сапёра, отыскивая ещё не сработавшие мины.
Этим повезло, все остались живы. Если, конечно, они не специально свернули на минное поле, чтобы из боя выйти. Тогда им не миновать содержательной беседы в особом отделе, после которой или один водитель, или вместе с командиром отправятся в штрафную роту искупать свою хитрозадость. Остатки экипажа при этом расформируют и разбросают по другим машинам. Несколько таких случаев уже были. Не в их бригаде, конечно. В шестнадцатой танковой бригаде бояться разучились ещё три месяца назад.
Вышли с минного поля и обнаружили первую громадную воронку от снаряда двухсотмиллиметровой "сталинской кувалды", как называли эту самоходную гаубицу финны во время прошлой войны. Взрыв разнёс мелкой пылью большой кусок траншей вместе с дзотом, от которого остались только торчащие в разных местах остатки брёвен. Уважительно присвистнул заряжающий, выглядывающий из соседнего люка.
Воронку обошли по широкой дуге, идя вслед за другими танками батальонной колонны. Комбат выискивал дорогу с наименьшим количеством препятствий, что было довольно сложно, после столь плотной обработки немецких траншей тяжёлой артиллерией. Вскоре обнаружили ещё одно место, где красовались уже четыре громадные рукотворные ямы. Судя по торчащим из земли стволам и станинам, находилась в этом месте артиллерийская батарея противника, которой не суждено было сделать ни одного выстрела. А затем пошли одни сплошные ямы и рытвины, батальон пересекал главную полосу траншей первой линии немецкой обороны.
Оглядывая изрытые воронками позиции, разбросанные вокруг трупы, Володька невольно поёжился. Не хотелось бы ему попасть под обстрел такой мощности. Понятно, почему удалось так легко прорвать оборону немцев. Первую полосу, похоже, вообще без боя прошли.
Следы организованного сопротивления обнаружились только около второй линии траншей. Суетились санитары, отыскивая тех, кто ещё жив, сносили к машинам и повозкам санбата. Немного в стороне похоронная команда, состоящая из пожилых мужичков самого гражданского вида, расширяла воронку, готовя очередную братскую могилу для тех, кто не сумел выйти из сегодняшнего боя. Трупы были сложены рядышком с будущей могилой.
Чуть дальше пленные немцы под присмотром отделения бойцов занимались такой же работой, но уже по захоронению своих соотечественников. И число трупов там было намного больше. Выходит, не зря тратили снаряды на столь длинную артподготовку, по крайней мере, на памяти старшины Банева такая была впервые.
