Кастор Прайд. Хохот шута.

— Ну, вроде у тебя с их чувством юмора проблем нет, — я выразительно посмотрел на одного из медведоподобных мертвецов и радостно улыбнулся.

— Это пока, — Дамми оставался все также хмур. — Скоро вылезут другие. Те, которые сидят гораздо глубже. У кого злости хватит не только на веселье.

— Это как у нас?

— Неужто мало, Черный шут?

— Так в самый раз, Серебро! — я засмеялся.

— То-то и оно, что в самый раз, — цверг отозвался коротким, усталым смехом. — До леса два дня пути, — он, наконец, убрал ножи. — И клянусь кровью, заскучать мы не успеем!

Клятва алого цверга была исполнена уже через несколько часов, когда из высоких зарослей на нашу тихую дорогу выкатилась пара паукообразных существ, густо облепленных травой и грязью (а может быть просто — грязной травой). Парни выглядели довольно смешно пока вдруг не встали на задние лапы и не блеснули россыпью длинных, когтей.

Дамми не стал тратить времени на переговоры и мгновенно закрутился гибельной мельницей навстречу одному из "пауков". Я успел удовлетворенно отметить, что мой противник был вроде как немного поменьше и тоже перешел в активное наступление. Тот, похоже, верно угадал ход моих мыслей и также устремился вперед, задорно шевеля иглоподобными когтями. Ах, как же вы мне все надоели!

Скажу прямо, этого представителя болотной фауны я явно недооценил. Во-первых, он оказался вполне разумен для того, чтобы не реагировать на безмолвные призывы моего в очередной раз бесполезного свистка. Во-вторых, когти его удлинились на совсем уж непристойную величину. Ну а в-третьих, он оказался достаточно быстрым для того, чтобы я сразу же перешел в глухую оборону.

Впрочем, начинать тосковать, пожалуй, тоже было рановато. Удары длинных лап не отличались ни изощренностью, ни излишней силой, а в мутно-зеленых глазах не было того кошмарного огня, что выдает повенчавшегося со смертью берсерка. Кроме того, меня активно подбадривали с одной стороны яростное рычание Даминиона, а с другой веселая ругань старика Барги.

— Вправо! Пора уже найти себе кого-нибудь подостойней, малыш! — Старый шут откровенно забавлялся. — По ногам! Достань ему ноги! И в следующий раз выбери себе противника, у которого на ногах будут сапоги, а в руке красивая шпага! — он хрипло расхохотался. — Бей! Бей! Руби!

Я резко шагнул в сторону, сделал стремительный выпад в предполагаемый живот врага, а потом в падении со всей силой рубанул по мохнатым лапам. Отпрыгнуть он не успел и клинок с хрустом перерубил неожиданно хрупкую конечность. Раздался жалобный плач. Барги как всегда оказался прав, — я ударил по слабому месту. Концовка боя была очевидна и заняла не более пяти секунд.

— Славно! — старик рассмеялся. — Славно, малыш!

— Неплохо, Черный, — Дамми неторопливо чистил клинки мокрой травой. — Скоро тебя можно будет выпускать гулять одного.

— Только не это, — я по рукоять вонзил меч в рыхлую трясину. — Только не снова гулять.

Неожиданно из-за жидкого, трусливо набежавшего тумана раздалось тихое мелодичное пение. Тоскливое, гнетущее, оно звало, но на зов этот идти отнюдь не хотелось. Впрочем, не хотелось, похоже, только мне. А вот Дамми вдруг на секунду прикрыл глаза, а потом резко развернулся в сторону далекого голоса. Ни слова не говоря он быстрой походкой устремился вперед.

— Серебро?! — я был, пожалуй, что немного удивлен.

Алый цверг промолчал и мне оставалось лишь покорно последовать за его безжалостно проламывающим туманное войско силуэтом. Пение не стихало. Оно не усиливалось, не меняло тональности. Казалось оно просто застыло во влажном воздухе, и мы слышим равномерный звон его разбиваемых осколков.

Через пару минут Дамми замедлил шаг. Когда я подошел то увидел, как он, стоя на одном колене склонился над маленькой невзрачной фигуркой, с едва определяемыми женскими очертаниями. Рядом с фигуркой валялось длинное и по всему мертвое змееподобное тело. Почему-то мне было жалко именно его, а не оборвавшее свою песнь существо. Скоро я понял почему.

Это действительно была женщина. Наверное. Должна была быть. И дело отнюдь не в том, что она была некрасива. Скорее в том, что такой красоты мне было не нужно и после третьей бутылки крепленого тирнейского. А крепленое тирнейское славно тем, что помогает даже в самых запущенных случаях.

Узкое, бледное до прозрачности лицо, короткие белые волосы, маленький, хищно оскаленный рот, в неподвижных совиных глазах ярится голод. Страшное лицо. Не некрасивое, именно страшное. Необычайно длинные, тонкие пальцы алчно сжимают предплечье цверга, притягивают к себе. С узких, бесцветных губ рвется глубокий певучий стон.

Дамми неторопливо задирает рукав и на его обнаженном запястье смыкаются темные клыки. Багровая кровь наполняет, расплывающийся в кошмарной ухмылке рот. Несколько секунд алый цверг не двигается, а потом с силой рвет руку назад. Я вижу, как на клыках остается несколько ошметков красного мяса.

Даминион хладнокровно смотрит на свою рану, перевязывает её какой-то грязной тряпкой и переводит вопросительный взгляд на жадно облизывающуюся незнакомку. Незнакомку для меня, но Дамми то явно знал кто этот ночной кошмар. Алый цверг сделал пару шагов назад, и я с силой хлопнул его по плечу.

— Это что за баба?! — признаться, я был на грани обморока от увиденного.

— Она моей крови, Черный, — Дамми стеганул злым, угрюмым взглядом. — И она пойдет с нами.

— Далеко?! — злости хватало и у меня.

— До леса, потом уйдет.

— Да кто она? Я хочу знать, кто сожрет меня этой ночью!

— Там целый список.

— Кто?!

Наверное, вид у меня был не самый благодушный. Настолько не благодушный, что кремень Дамми Серебро что-то рассерженно проворчал, но все же снизошел до объяснений.

— Она моей крови, — Даминион упрямо наклонил голову. — Она алый цверг.

— Не гони, Серебро, — я усмехнулся, но тут же осекся под бешеным, обжигающим взглядом Дамми.

— Пару раз в столетие у наших женщин рождаются странные дети, — голос цверга заметно дрожал. — У них иной облик, иной язык и совсем иные дороги. Но они — мы. Они избранные Великой крови. Они ходят путями, которые не понять даже нам. Никто не знает их истинных сил. Но я видел кровавые моря, Черный, — Дамми шептал. — Кровавые моря там, где раньше томились пустыни. Страшен их гнев. Но страшна и их плата. Этот мир ненавидит их. Ненавидит ещё до рождения и будет ненавидеть после смерти. А умирают они всегда в муках, — он помолчал. — Им нет покоя. Их удел в вечных скитаниях. Но ни одна земля не примет их шагов. Вот и сейчас, — он кивнул в сторону медленно поднимающейся на ноги избранной, — на неё уже идет охота. Хозяева болот выбрали себе жертву, — цверг блеснул клыками. — Клянусь кровью, — поспешный выбор!

Между тем, нежданная соплеменница Дамми уже вполне пришла в себя и теперь неспешно обозревала столь неприветливые к ней болотные горизонты. На миг я поймал её взгляд. Немного скуки, немного злости и чуть презрения. Но ни капли, ни карата усталости. Она спокойно посмотрела на Даминиона и что-то коротко пропела. Дамми кивнул и, махнув мне рукой, устремился в прежнем направлении. Я старался держаться поближе к нему и не оборачиваться.

До вечера мы успешно пережили несколько не слишком захватывающих столкновений с ошалевшими от перспектив уродами различной степени дерзости. Мы — это я, Дамми и старина Барги. Подруга Даминиона в этом веселье участия не принимала, и похоже на принципиальной основе. Она лишь молча взирала на перипетии очередной схватки, не выказывая при этом ни восхищения, ни раздражения увиденным.

55

— Может ещё по трубочке? — я с мольбой смотрел на Дамми.

— Даже дыму стоит порой отдохнуть, Черный. Грешных снов.

Алый цверг явно не понял, а скорее не захотел понять моего не слишком искушенного намека. Я тяжело вздохнул и в тысячный раз бросил осторожный взгляд вправо. Там, шагах в пяти от меня неподвижно сидела избранная Великой крови. Она не спала и мне в этой связи, тоже как-то не очень хотелось закрывать глаза.

Я с ожесточением курил подмокший табак и безуспешно старался успокоить, словно взбесившееся сердце. Что-то чужое, противоестественное сидело сейчас рядом со мной, и я не мог предположить ни мыслей, ни действий этого существа. Великий Диос! Да по сравнению с ней даже Искайн Сиано казалась просто своенравной соседской девчонкой.

Внезапно за спиной раздалось тихое, печальное пение. Еле сдерживая рвущуюся к поверхности дрожь, я повернулся и едва не вскрикнул. Избранница крови смотрела прямо на меня. Хлипкая плотина прорвалась, и я все-таки задрожал всем своим черноколпачным телом.

Минуты шли. Я с жалкой, неискренней усмешкой смотрел в холодные совиные глаза и видел в них лишь одно, — кровь. Почему-то я знал, что это была именно моя кровь. Она медленно капала с огромных темно-багровых зрачков и заливала тяжело окаймляющую их желтизну. Как грозно и величественно смотрелась она сейчас. Гораздо более, чем когда текла из частых, не стоящих памяти ран.

— Не многовато ли красного?

Моя визави никак не отреагировала на тоскливую попытку завязать беседу. Только чуть приоткрылась тонкая линия рта. Я готов был услышать ещё один вокальный этюд, но услышал лишь то, чего видимо оказался достоин. Ничего.

И все же она продолжала смотреть. Идти было некуда, говорить, увы, не о чем, ну а засыпать под взглядом таких глаз... Да, становилось откровенно скучно. Хоть бы пришел кто-нибудь. Какой-нибудь Хозяин болот. Или его любимый, развеселый слуга. Устроил бы нам ночные танцы.

Я тихо застонал от безнадежности ситуации, и уже было полез за новой порцией табака, когда моя очаровательная блондинка вдруг встала. Она сделал пару неторопливых шагов в сторону от нашей ночной стоянки и тихо, певуче рассмеялась. Смех, который просто не мог оказаться добрым.

В серебристом свете негаснущих звезд я видел, как она сбросила свою грязную одежду, подняла вверх изящную голову и запела траурным шепотом. А потом с её тонких губ, узких плеч, детской груди, со всего её нескладного тела побежали струйки черной в ночи крови.

Я заворожено смотрел, как кровавые ручейки соединяются, превращаясь в рукава-водопады, как одевают свою хозяйку в мерцающий алый саван, как укутывают её ноги в крохотном, густом озере. Много крови. Столько не поместилось бы ни в ней, ни во мне, ни в нас.

Её спокойный взгляд снова врезался в меня. Он был пьян, он звал насладиться тем совершенством, в которое она превращалась. Он не признавал отказа. Он бы его просто не понял. Так жестокий гений не понимает отвращения толпы перед его чудовищными творениями.

Но разве я смел отказать. Я словно околдованный встал, разделся и почти вплотную подошел к окровавленной фигуре. Я не прикасался к ней, а она не трогала меня. Вместо этого она щедро плеснула на мою грудь россыпь крови.

Я слабо понимал, что и зачем делаю. Я, не двигаясь, стоял и слушал чарующие звуки волшебного голоса, лишь изредка собирая непослушными губами крупные алые капли. Её кровь влажным шатром обняла нас обоих, принимая меня как верного ей брата. И в тот момент я был именно им.

Я засыпал. Казалось, невозможно было спать, созерцая подобное, участвуя в подобном. Но какая-то странная умиротворенность снисходила ко мне, затмевая взор мягким пурпуром и багрянцем. Кровь успокоила, укутала, одарила сном и безмятежностью. Давно я не спал так крепко.

Проснулся я от дикого, алчного воя. Я вскочил, с ужасом вспоминая подробности прошедшей ночи, в панике разглядывая свое покрытое засохшей кровью тело. Вой повторился, и я кинулся на поиски одежды, оружия и очищения.

Арн гор Даминион был уже на ногах. Он без усмешки бросил в мою сторону злой и немного удивленный взгляд и тут же потерял ко мне всякий интерес. Впрочем, у него на это были самые веские основания.

Избранная крови стояла там же и в той же позе. Кожа её была все так же бледна, а глаза по-прежнему равнодушны. Но вот в десятке сарков от неё из вздымающихся болот восставала длинная, перевитая мускулами фигура, смутно похожая на вчерашнюю змею. Вот только размеры... Размеры, прямо скажем немного из другой лиги.

Маленькая снежноволосая фигурка против чудовища Ржавых болот. Я почему-то уже знал, что стоит пожалеть чудовище. А буквально через несколько секунд мне удалось в этом убедиться.

Из пасти болотного красавца яростной, рваной струей хлынула неприятная бледно-розовая кровь. Не было ни ран, ни криков, ни судорог. Только кровь, неудержимо бьющая прямо под ноги своей истинной хозяйке. Казалось она просто брала свое, не ненавидя и не сомневаясь.

Могучее тело грузно и шумно рухнуло, глубоко вдавливая недетским весом зыбкую трясину. И только я успел подумать обо все ещё возможном завтраке, как болота выставили своего нового чемпиона.

Он был совсем не похож на своего неосторожного предшественника. Лишь на полсарка выше меня. Гибкое, блестящее тело отливает синевой, в узких глазах спрятался жестокий разум. Ни клыков, ни когтей, ни хвоста. И весьма скромное количество конечностей. А точнее всего пара. Пара длинных мускулистых трехпалых рук, с очень толстыми и, по всей видимости, непристойно сильными пальцами.

А вот ног у этого одиозного парня не было. Вернее возможно они и были, но только мы их не видели. Всю нижнюю половину его тела скрывала немногословная болотная поверхность. Он быстро оглядел нас покрытых белесой пленкой глазами и сразу же вновь погрузился в глубины своей тоскливой обители.

Он вынырнул меньше чем через секунду позади ощерившегося клинками Даминиона. Видно наш синеватый враг не знал древней пословицы всего разумного мира. Никогда не становись за спиной алого цверга.

Дамми крутанулся и ударил ножом именно в тот момент, когда огромные пальцы почти врезались в его затылок. В этот же миг наш противник из трех превратился в двупалого, чему явно не слишком обрадовался. Впрочем, развить успех цвергу не удалось. Болота сомкнулись над голым, синим телом, унося врага и принося тревогу о его возвращении.

— Уходим!

Сказано это было отнюдь не мне. Я и так не слишком жаждал оставаться, имея под ногами такого недружелюбного соседа. Но вот у нашей неравнодушной к красному спутницы вполне могли найтись собственные приоритеты на ближайшее будущее. Несколько заранее поседевших секунд она холодно разглядывала яростно смотрящего на нее Даминиона, а потом брезгливо дернула губой.

Впрочем, Дамми воспринял это как знак абсолютного согласия. Так что уже в смежное мгновения я наслаждался упругим бегом по жадно урчащим вслед топям. Впереди как всегда надежно покачивалась несгибаемая спина алого цверга, а позади (гораздо ближе, чем хотелось бы) слух будоражил тихий шелест легких шагов избранницы крови.

Пробежка заняла не более десяти минут. Ровно столько потребовалось нашему утреннему гостю, для подготовки реванша. Он выскочил прямо у меня из-под ног, уже в прыжке занося устрашающую руку для сокрушительного удара. А меч-то был все ещё в ножнах.

Кровь залила мне глаза. Не моя, не его. Её. Кровь древнее и чище которой не было в этом мире. Синяя рука замерла в паре дуновений от моего лица. Вернее от той крови, что это лицо покрывала. Покрывала странным, но невероятно надежным щитом. Это явно было волшебство высшего порядка. Такому изумились бы и в лучших школах Грандрима.