Там, где нас нет...

Перво-наперво, что я подумал: энергия, она... и в этом мире именно что энергия. Не должно быть различий между "живой" и "мёртвой". Так что не делают ли те некроманты знаменитой ошибки убивая людей и добывая их "живую Силу"? Или имеется в виду что-то особенное?

Если нет, то... Есть, как говорится, варианты.

Ведь осваивать энергию я уже начал. Ту самую, что разлита в природе.

— Не бойся злых и подлых...

Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать.

Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но с их молчаливого согласия существует на земле предательство и ложь.

Бруно Ясенский "Заговор равнодушных"

Има Кай пошёл на поправку. Очень хорошо пошёл. То валялся после приступа, что даже руками с трудом шевелил, а теперь даже гулять вздумал по окрестностям. Я несколько с сомнением на него поглядел, но раз уж так человеку приспичило, пусть гуляет с пользой. И нагрузил его кувшинчиками — пусть за водой пару раз сходит.

Ему это даже понравилось. Сестричка же, оправившаяся от вынужденной голодовки, похоже стала прыгать уже непрерывно. Единственно, что я попросил их не делать, так это ходить к дороге. А так — они ещё каких-то ягод принесли. Говорят, съедобные и вкусные. Я к ним отнёсся с опаской, но после, увидев, что с Имой и Мирой ничего не случилось после их поедания, сам тоже принялся лопать. Даже компотик сварганил.

Когда же болезнь отступила, Има почувствовал в себе достаточно сил, чтобы продолжить путешествие к замку Трорин. Сопровождалось это серьёзными колебаниями и перманентным депресняком у братика.

Последнее у него не проходило.

Я думал, что это от болезни, оказалось же он всё никак не может отойти от бойни в своём княжестве. Впрочем... я, вон, после того, как Лиа погибла и то, до сих пор отойти не могу. А у парня ведь вся родня, поди, погибла. Кроме вот этой легкомысленной особы, что сейчас вокруг нас прыгает. Хотя и её иногда накрывает. Если вспоминает. Или если напомнить вольно или невольно. Скулить будет долго.

Одно хорошо — решимость дойти таки, до Замка Трорин у них была серьёзная.

Но вот одежда у них... Я как представил что с ними будет под конец пути, так меня смех разобрал. А после стало не смешно. Ведь реально: уже сейчас их одежда выглядела изрядно жалко. А идти им в ней же — это на всю округу кричать: "Смотрите! Вот мы, князья Кай-де! Ловите нас и получайте Большие Деньги!".

Колебался я не долго. И однажды подкатил к ним с предложением. Но...

Вот объяснять что к чему пришлось долго.

Сначала не понимали, потом возмутились, потом опять в депресняк впали. На пару. Оба.

Но раз я взялся их спасать, то пришлось долбить их дальше. А что? Я на них сколько всего потратил? Кстати того вяленого кабанчика они мне уполовинили. Я, конечно, старался таскать из лесу свежатинку, но... Всё равно ведь, потратился. И сил на них убил и времени.

Больше всего напирал на то, что им достаточно в таком виде пройти через оккупированные территории, территории, где ведутся боевые действия. А когда достигнут замка своих родственников, можно и свои драные наряды напялить.

Но всё то же предубеждение, насчёт одежды и шляпки довлело. И выбешивало.

Потом плюнул... и снова вспомнил Хайяма. Как тогда с Чуней. Прикололся, стал в позу и продекламировал:

— Вместо злата и жемчуга с янтарём

Мы другое богатство себе изберём

Скинь наряды, одень своё тело тряпьём

Но и даже в лохмотьях останься царём!

Лица обоих вытянулись.

Потом они переглянулись.

— Это какая-то философия? — осторожно спросил братик.

— Да. Та, которой не подвластны время и Печати.

— Так это... неужели и ты тоже?!! Как Скар?!!

— Угу. Тоже по лесам скрываюсь. И ума набираюсь.

И многозначительно улыбнулся.

— Ты прямо как легендарный Нин! — почти с придыханием, уже "традиционно", заметила Мира. — скрываешься от всех, собираешь знания, и пишешь стихи. Да такие, что...

Она аж зажмурилась. Видно вспомнила что-то очень приятное. Стишок? Скорее да, чем нет. Ты гляди, какая романтическая натура!

— А ведь и действительно! — Повеселел Има. — Великий Нин тоже долго бродил по странам в облике монаха. Собирал знания, собирал Магию. А потом, когда у него было множество последователей, пришёл и завоевал. Никто не смог с ним сравниться. До сих пор! И мы все его потомки!

— Хадан! — мрачно сказала сестричка загадочное слово, но братец на неё так посмотрел, что она тут же покраснела. Как будто сказала что-то очень неприличное.

Я не стал уточнять, но слово запомнил.

— И вот поэтому я и говорю, что вам необходимо переодеться в крестьян. Временно. Ведь Великий Нин был в одежде монаха, когда вышел из лесов. — Чуя, что таки подействовал мой заход стал я давить дальше.

Последнее я вставил вспомнив то, что когда-то слышал от крестьян в виде эпоса. Там этот факт почему-то очень часто повторялся: "Вышел из лесов в одежде монаха".

— Вам же всего-то надо пройти по лесу в одежде крестьян. И выйти из него у замка Трорин уже в одежде князей. Ведь никто вам не помешает переодеться перед тем как выходить. И свою нынешнюю одежду сохраните от окончательного уничтожения на разных колючках и прочих препятствиях.

Мира и Има переглянулись снова.

— А ведь действительно... — смутившись выговорил Има. — Мы не подумали о том, что надо сохранить свою одежду для Замка Трорин...

— Тогда другой вопрос: у вас есть деньги? Ведь крестьяне задарма ничего не дадут. А грабить — сами понимаете, нехорошо. Впрочем, если нет, придётся предложить им сушёное мясо, но я не знаю, каковы сейчас цены и на сколько моих запасов хватит, чтобы что-то из одежды купить.

Има молча полез за пазуху.

Мой выход на тракт был запоминающимся.

Когда крестьяне увидели некую мрачную фигуру в балахоне, выходящую на дорогу из придорожных кустов, они изрядно струхнули. Видно уже наслышаны были насчёт бандитов, что тут орудуют. Но я их быстро успокоил. А когда объяснил за чем вышел, то и энтузиазм проявили. Кстати семейство было очень обширным. Человек двадцать. И как бы не всех возрастов. Я и подумал, что если такое семейство, то наверняка на нашу парочку чего-то насобирается.

— На мальчика и парня? Его старшего брата? — уточняет крестьянка, которой отец семейства поручил переговоры на этот счёт.

— Да. У них полностью изорвалось всё, когда они удирали от бандитов через колючие кусты, — с готовностью вру я. — Все колючками изранены, но раны зажили, а вот одежда... Совсем в лоскуты!

Отец семейства поцокал языком.

— Старший брат какого роста?

— Вот! — показываю примерный рост Имы. — И плечи у него вот такой ширины.

— О! Сильный парень! — оценил габариты пейзанин.

— Да, сильный! — киваю я. — Очень сильный. Сын кузнеца! Да вот против банды...

Хозяин снова цокает.

— А мальчик какого роста?

Я показываю рост где-то метр сорок — метр пятьдесят.

— И плечи такие.

Да уж, если девочка, то ясное дело её не приучали махать железом с утра до ночи, как братца. Субтильная.

— Совсем худенький братик!

— Нич-чо! Ещё успеет вырасти и стать как старший. — "со знанием дела" заявляю я.

Вот так мы и обсуждали что к чему.

Вскоре, за весьма скромную плату я стал обладателем двух комплектов одежды. Действительно — собирали со всего семейства. С учётом габаритов.

Тепло распрощались. Я пожелал им хорошего пути и, как уже водится, благословил. На что те ещё больше благодарностями разразились. Правда те благодарности были прерваны изрядно резко и неприятно — мимо, из княжества Герин, проскакал очередной отряд тяжёлой кавалерии.

То ли разведка боем, то ли ещё что. Они тут часто мотаются...

Вот так одна проблема благополучно решилась. Теперь эти двое хотя бы в нормальной одежде и не "светясь" дойдут до места назначения. Оставалась вторая проблема — депрессняки.

Придя "домой", я кинул обновку своим друзьям, а сам присел в дальней части пещерки и взялся за мел. Добыл не так давно, шляясь по окрестностям. Была у меня идея. И если я уже засветился как Мастер Слова, то почему бы мне не перевести что-то "эдакое"?

Для "эдакого" подходил очень сильно один стих. Как раз под мрачные настроения братца Миры. Он хоть и прогрессивно выздоравливал, но мрачность хари сохранял. Боюсь, как бы те невзгоды его не сломали. Надо бы им "заправить" что-то такое, чтобы оно всегда было с ними. По-началу, как костыль, а после... Если Слово на них так действует. Но тот стих ещё предстояло перевести на местный.

Да и поэкспериментирую заодно. Всё равно делать нечего.

И вот, пока мои болезные рассматривали "обновки", я принялся за дело.

Писал, сначала, варианты на одну стену, и когда добивался наибольшего соответствия между формой и содержанием, переносил на другую — противоположную. Как-бы начисто. А вариант стирал влажной тряпкой, чтобы на освободившемся месте строить следующее четверостишие.

Сначала Мира с братцем не обратили внимания чем я занят, а как обратили, так тут же бросили всё и подобрались поближе.

Заметив это, я тут же занял Миру нужным делом.

— Я ещё не так хорошо знаю ваш язык, так что помогай. Если заметишь, что что-то неправильно написано — поправляй.

Та немедленно включилась в работу. А через некоторое время и брат тоже начал осторожно указывать где я какую букву или падеж неправильно написал.

Через час я таки добрался до конца и отошёл, чтобы окинуть весь стих взором. То же сделали и мои пациенты.

Длина стиха получилась в рост человека.

Но я и этим не удовлетворился. А ещё взял, да продекламировал. Каждую стоку. С выражением.

Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил, жди, не уставая,

Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;

Умей прощать и не кажись, прощая,

Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,

И мыслить, мысли не обожествив;

Равно встречай успех и поруганье,

He забывая, что их голос лжив;

Останься тих, когда твое же слово

Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,

Когда вся жизнь разрушена и снова

Ты должен все воссоздавать c основ.

Умей поставить в радостной надежде,

Ha карту все, что накопил c трудом,

Bce проиграть и нищим стать как прежде

И никогда не пожалеть o том,

Умей принудить сердце, нервы, тело

Тебе служить, когда в твоей груди

Уже давно все пусто, все сгорело

И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя c царями,

Будь честен, говоря c толпой;

Будь прям и тверд c врагами и друзьями,

Пусть все в свой час считаются c тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье

Часов и дней неуловимый бег, -

Тогда весь мир ты примешь как владенье

Тогда, мой друг, ты будешь Человек!(5)

Да, то, что у меня получилось при переводе, несколько отличалось от того, что я когда-то читал. Но оно всегда так при переводах. И да: что-то было такое в стихах, что отзывалось во мне. Такое же, когда я "крутил" свою математику.

Гармония?

Да. Но не только.

Тут реально — магия. Но вот какая?

То, что у нас называется "Магия Слова" — в наличии. Вижу по остекленевшим взглядам обоих деток погибшего правителя княжества Кай-Де.

— Интерлюдия. Има и Мира Кай

Из пещеры уходили все вместе. Вин-Светлячок отправлялся куда-то по своим целям. Куда — не сказал. Хотя можно было предположить, что скорее всего сначала на сильно его интересующие развалины древнего города. Что его там так привлекало, Има не стал выяснять — не его дело. Но и до давно уже, сотни лет назад, заросшего лесом города ему с сестрой дела не было. Едва оправившись от тяжёлой болезни, едва набравшись сил, чтобы продолжать путь к Замку Трорин, Има спешил.

Спешил также не в последнюю очередь и из-за того, что должен был доставить к императорскому двору. Вести. Слишком пугающие. И слишком опасные. Император и Совет Князей должны услышать их.

Расстались там, где первые развалины Города Древних стали просвечивать сквозь заросли деревьев. Ему и сестре дальше, а вот Вину — в этот змеючник.

И всё-таки: что он там так упорно искал? Ведь не только сейчас этот странный монах из дальних стран отправлялся в Древний Город. Он там бывал ещё раза три, пока лечил Иму. Ведь сам же и говорил. Любопытно. Но не более того.

Но вот что сейчас Име реально доставляло много неудобства, так это позорная одежда пейзанина, которую убедил надеть Вин. Но, монах был слишком убедителен. Так что придётся "остаться князем" даже в этом рубище. Хоть оно и не было пока рубищем.

Попрощались тепло. Сестричка, как водится, пару раз подпрыгнула, выражая свои восторги и надежды ещё раз увидеться. А что? Има был уверен, что такой человек, как Вин-Светлячок, даже в условиях затяжной войны потеряться не мог. Тем более, что искал тех, к кому можно было бы поступить в ученики. Ему путь по любому — в Герин. А значит... Не последний раз...

Тридцать шагов до удаляющейся спины Вина и Има кивает Мире.

Мира заходит за спину брату.

Вихрь магии и к ощущениям грубой одежды добавляется ещё и стеснение от "Покрова". Тайная техника. Вину совершенно не стоит знать что они это могут. А не зная — не выдаст в случае чего.

Ещё несколько минут в зарослях подлеска мелькал "станковый рюкзак" Вина-Светлячка, а Има Кай почему-то всё стоял и смотрел вслед своему избавителю. Смотрел с сожалением. Наконец он вздохнул и посмотрел на свою сестру.

Та вернула ему вопросительный взгляд.

— Уже сколько дней меня жжёт вопрос: Ты поняла, как он это делает?

— Что?.. Слово?!

— Нет. Как он лечит. Ведь лечит! Знаю по себе.

Сестрица что-то вспомнила и вздрогнула.

— Ведь ты пыталась определить?

Мира кивнула и посмотрела снова в глаза брата.

— Когда я попыталась заглянуть в себя... Тогда, когда впервые приняла лекарство... Я чуть не умерла! Я забыла, что у меня резерв на нуле.

Има улыбнулся.

— Да, я видел, как тебя перекосило. Ты меня тогда сильно напугала.

— Тебе смешно... — нахмурилась Мира.

— Меня заинтриговало то, что этот порошок, что он нам давал...