— Тьфу, проклятье! Спасибо, что предупредил! Орки! Здесь? Да их лет пять никто здесь не видел! — всадник принялся раздавать приказы, а потом развернулся к Счастливчику. — Присоединишься? Лишний меч нам не помешает. Хотя, конечно, ты удачу притягиваешь...Но...
— Нет, свои дела есть. Орки все испортили, — вздохнул Олаф.
— Ну ты как всегда! — Амигус расхохотался. — Бывай!
Только комья грязи разлетелись в разные стороны — торговцы с охраной спешно гнали в сторону Лефера.
— Надо подумать, — наконец произнес Олаф. — Только сперва отъедем подальше.
Ехали достаточно долго, в надежде, что окажутся как можно дальше от разоренного трактира.
— Хорошая новость. Это не простые разбойники. Значит, легче будет узнать, с кем они связаны. Я половину Двенадцатиградья знаю, — спокойно заметил Олаф.
— Ага, другую, знать, ты порешил, — расхохотался Фреган.
Что делать: поработаешь лекарем подольше, и не так шутить начнешь.
— Так, деревушка должна быть неподалеку одна... — Олаф задумался.
— Ну точно! Сальверг, домов тридцать. И трактир достойный, — Фреган похлопал себя по пузу. — Добро!
В отряде говорили, что это барабаны похожи на фрегарово пузо, настолько большим оно было, туго натянутым, ударишь — зазвенит, не иначе.
— Если жратва не гнилая, она у тебя хорошая. Известное дело, — возмутился Ловенек.
Телеги ехали колесо к колесу, что давало полную возможность переругиваться всласть.
— Так, хватит! — Олаф вскинул руку.
Против обыкновения, он не стал снимать кольчугу. Другие бойцы тоже предпочли остаться наготове.
— Едем в Сальверг, там узнаем, что да как. Помним, что городской совет поручил изловить бандитов? Половину работы за нас сделали зеленокожие...
— Нет худа, значит, без добра, — изрек Фреган.
Его пузо издало душераздирающие крики. Это было сигналом: у дригх животы тоже заурчали. Ричард был исключением. От волнения есть совершенно не хотелось. Орки! Как все могли так спокойно к этом отнестись? Это ведь орки! Ими же детей пугают! Жуткие, безжалостные твари, у которых...
— Командир, — позвал Ричард.
До Окена наконец-то дошло, что же ему не понравилось в этом бою. В пылу схватки он об этом не думал, а вот сейчас...
— Я же говорил, не надо меня так звать, — отмахнулся Олаф, занятый тем, что правил повозкой.
— Олаф, — Ричард поспешил исправиться. — У них там шаман.
— Ясен пень, шаман! Вон, как подпалили человека! Свечкой горел, точно сплошное сало! Знатно! — Фрегар вздохнул.
— Нет, я не о том. Я видел, из чего была соткана его магия, — Ричард ждал, что все разом обернутся.
— И? — бросил через плечо Счастливчик.
— Так и я видел, все видели. Чернота, что твой...Хм...Ну ладно, — Фрегал пожал плечами.
Он не отрывал взгляда от леса. А ну как орки выпрыгнут?
— Дозорных бы...Конный отряд...И лесом стрелков, — мечтательно произнес Ловенек. Он высматривал врагов в противоположной стороне.
— Да нет! Я не о том! Маги не должны видеть, из чего сплетено вражеское заклинание. Разве только используют ту же стихию. Ну, например, я могу видеть только воду, энергию воды, — с жаром объяснял Ричард.
— Ну увидел и увидел, мало ли, — отмахнулся Фрегар. — Я, знать, не всякий раз увижу, из чего жратва моя. И что с того?
— Да нет, парень дело говорить, — голос Счастливчика поник. — И вправду нечто странное. Я о таких штуках никогда не слышал. Хотя...У меня на родине...
Ричард напрягся. Олаф никогда не любил рассказывать о своем прошлом, а еще меньше — о родных краях. Ричард мог только догадываться, по имени и привычкам командира, да по рассказам других бойцов, что Олаф — с восточной оконечности Двенадцатиградья, из края фьордов и холодных зим. Правда, что такое фьорд, Ричард не знал. Ему было сложно это представить. В Той-Самой книге об этом не было сказано ни словечка, хотя там повествовалась о тех краях, откуда Олаф был родом.
— А, ладно. Забыли, — отрезал Счастливчик. — Некогда вспоминать бабьи сказки. Лучше в деревне расспроим, что да как.
— И наедимся от пуза! — радостно добавил Фрегар, отчего пузо его заурчало еще сильнее. — Говяжьи отбивные в медовом соку, капусточка...
— Да заткнись же ты, Фрег! — взвился Батиста. — И без тебя тошно. Даже Ричард — и тот есть захотел. С прошлого вечера в желудке побывали только куски солонины. Разводить костер было некогда, останавливались только, чтобы дать отдых лошадям.
— Лучше следите за лесом. Внимательно следите. Какие там еще сказки оживут, кто знает! — прервал их пререкания Олаф.
Дальше ехали молча. Ричард занимался тем, что перебирал склянки с эликсирами. Разобравшись с этим делом, он уснул. Силы надо сберечь для настоящего боя. Кто знает, что там будет.
— Орки! — донесся крик Фрегара.
Ричард вскочил спросонья, хватаясь за перевязь. Заметался по телега, смотря по сторонам в поисках врагов. Ему потребовалось некоторое время, чтобы расслышать хохот Фрегара. Толстый лекарь заливался, показывая на него пальцем. Батиста не удержался от усмешки: он разгружал вторую телегу.
— Фрегар! — Ричард насупился. — Вечно ты!
— Веселье отряду! Шутка, знать, жизнь продлевает! — он отмахнулся. — Пойдем, приехали.
Олаф беседовал с трактирщиком. Его легко можно было узнать по фартуку и засаленным волосам. То и дело приземистый темноволосый старичок — лет пятидесяти — прикасался к сохранявшим смоль патлам. Через каждое слово трактирщик поглядывал на лес, подступавший к самым заборам крайних домов.
— Что деется! Деется что! Проходите, проходите, добрые господа! Проходите! — трактирщик наконец махнул Олафу. — Я один здесь стряпаю, а потому не серчайте: пообождать придется.
— Придется...Придется...Эх! — Фрегар погрустнел. — Ну, чему быть, того не миновать! Добро!
Трактир был небольшой, как раз отряд поместился, да еще одна лавка у самой стены осталась.
— Зато тепло и сухо, — произнес Батиста.
В таких краях лучше бы сырость была, мысленно поправил его Ричард. Но как самый младший в отряде, предпочитал помалкивать. Несколько раз он пытался "учить уму-разуму" Фрегара, отчего тот чуть не саданул его по башке. Мол, чтоб "грамотейская башка" лучше работала. Олаф вовремя прекратил ссору. После у Ричарда совершенно пропала охота кому-то что-то советовать.
Ловенек облокотился на столешницу и дремал.
Из-за двери показались клубы пара, наполнившие комнатку ароматом съестного.
— Добро! — Фрегар облизнулся.
— А может, хозяин, у тебя пиво найдется, на худой конец, сидра бочка? — с надеждой вопросил Батиста. — Ну или кувшинчика два?
— Отчего же, найдется! — донесся голос трактирщика. — Урожайный на яблоки год, сидра уйма! Всем хватит!
— Мне не надо, — сразу же предупредил Ричард.
Выпивку он на дух не переносил. Как-то раз попробовал, еще в школе, и потерял над собой контроль. Магу это могло стоить жизни. А потому Ричард предпочитал быть трезвым, но живым.
— Вот не по-людски у вас, у колдунцов, жизнь устроена! Спасся от беды, уныл, победу одержал — так отпразднуй! — Ловенек зевнул и поправил ножны. — Нет! У вас иначе все! Что тебе сделается от сидра? От сидра! Это же вода с яблочным вкусом, тьфу! Вот у нас...
Ловенек был противоположность Олафа: о доме любил рассказывать всегда и везде, приходилось его затыкать.
— Ну началось. У тебя борода пожелтела от скуки! Точно! — Фрегар замахнулся на Ловенека. — Свой Глоркастер вспоминаешь...
— Не Глоркастер! Почему нас всегда путают?! Я не из Глоркастера! — взвился Ловенек.
Ричард давно заметил: если болтовня Ловенека кому надоедала, тот упоминал Глоркастер — и начиналось веселье! Сперва Ловенек буянил, а потом надолго замолкал.
— Несу, несу, добрые господа! — Трактирщик вынес из кухни поднос. — Несу!
Сокровище дымилось и напоминало о доме. Несколько говяжьих колбасок, чуть подрумяненных на огне, хлеб, капуста, пареная репа.
Ричард обратил на хлеб внимание. Он несколько отличался от того, что пекли его отец или дядюшка.
— А как он называется? — Ричард ткнул в буханку. — Похож на ребуле, только светлее...
— Так это рецепт деда моего. Мы чуть пшеничного зерна добавляем, — широко улыбнулся трактирщик и прикоснулся к волосам. — Вижу знатока! Удивительное дело, молодой господин...
— Мой отец был мельником, а дядя из цеха пекарей, — быстро пояснил Ричард. — Интересно...А много ли пшеничного зерна добавляете...
Тут Окен понял, что на него молчаливо глядят остальные бойцы. Мол, нашел о чем болтать.
— Хотя...ладно, — Ричард уткнулся в еду.
— Так секрет, молодой господин! — ухмыльнулся трактирщик. — А сейчас вынесу эль.
— Неси! — с набитым ртом пробасил Фрегар.
— Это, значит, хорошо, — одобрительно произнес Батиста, не отрывавшийся от колбасок.
Подспудная мысль, возникшая у Ричарда при виде хлеба, привела его в волнение. Даже колбаски показались пресными, хотя уж как уплетал за обе щеки. В такие моменты он походил на хомяка. Ричард несколько раз видел их в городе, на рынках. Сперва он принял их за отъевшихся крыс, но потом пригляделся. Забавные существа! Ричард даже подумывал, а не подарить ли хомяка Фрегару. Будет очень интересно взглянуть на реакцию лекаря. Тот, верно, первым делом начнет выискивать способ его поджарить или выяснить, насколько он вкусный, этот хомяк.
— Пшеничное зерно, — то и дело повторял Ричард.
— Заладил ты свое: зерно, зерно, — возмутился Ловенек.
На его лбу даже вспухла жилка. Сухопарый, он не любил, когда его отрывают от еды. То и дело он прикладывался к сидру, постоянно отрыгивая. В отряде привыкли к этому. Все, кроме Ричарда, — тот каждый раз косо смотрел на Ловенека. Тому, впрочем, было все равно.
— Хозяин! Вышел бы! Похвалим еду твою! — Олаф откинулся назад, балансируя на скамейке. — Хозяин!
— Иду, иду! — трактирщик появился в проеме двери. — Сейчас порадую ваши животы!
— Это правильно! Добро! — Фрегар радостно закивал.
— А вот и радость! — трактирщик показался с пирогом.
Ровно такие же пекла мама. Ричард отвернулся от пирога. Всякий аппетит у него пропал.
— Что такое? — трактирщик заметил это.
— Голова болит, почтенный господин. А еда твоя замечательная! Устал с дороги, — сорвал Ричард.
— Пойди отдохни, что ли, Окен, — Олаф кивнул.
— Да дрыхнет он слишком много! Потому и голова болит! Я вон как-то раз...— начал было Ловенек, но поймал взгляд Счастливчика.
Олаф понял, что сейчас начнется очередная долгая история из прошлого, что было совсем некстати: командир хотел расспросить трактирщика.
Ричард, доев колбаску, вышел. Голова у него и впрямь гудела от духоты трактира. На осеннем воздухе ему было куда легче. Желтые листья вовсю падали, хотя в прошлом году в это же время деревья стояли голые. Ржал конь трактирщика: она была привязана под навесом, пристроенном к стене трактира. Животное наминало овес, вызывая завистливые взгляды привязанных к телегам наемничьих лошадей.
Впрочем, сейчас это было только на руку. Среди черных стволов прятаться сложнее, чем в густой листве. Хотя...Топать по грязи...
Ричард прислонился к телеге. В иной раз они бы поставили караульного, но всем так хотелось есть...Ричард хотел на это посетовать Олафу, но вовремя оборвал себя. Младший здесь не должен указывать. Иное дело — когда командир сам попросит совета. На этом стояла Добрая компания.
Олаф пригляделся к деревне. Она была очень похожа на родной Белон. Разве только мельницы он не видел: сколько-нибудь быстрой речки поблизости не было. Они, наверное, отвозили зерно на помол в другое место.
Лес прилегал к деревне с трех сторон, отчего та больше походила на обширную поляну. Дома образовывали нечто вроде треугольника. Его острый угол упирался в дорогу, а точнее, в ответвление от большака. Так, тропинка, выросшая из гигантского дерева, Леферского тракта. Что-то вроде сухопутного Большого канала, не уставали повторять наемники. Что пыли наесться, что воды напиться, — они успели на обоих "вариантах".
Основание треугольника упиралось в ручей. Дома стояли в той стороне кучно, прильнув к большому холму. На его вершине рос огромный дуб, тень от ветвей которого закрывала весь холм да еще несколько домов у подножия. Даже слабые глаза, как у Ричарда, могли бы разглядеть множество ленточек, привязанных к нижним ветвям огромного дерева. Жители просили Высокого не оставлять их в беде. В радости мало кто о нем вспоминал, да и радостей, наверно, у жителей было мало.
Хотя...Ричард вспомнил родной Белон. Разве был он тогда несчастлив? Наоборот, это было самое лучшее время в его жизни...
Ричард отвернулся от дуба и глянул в сторону тракта. Он отделял деревню от поля ржи. Она уже здорово вымахала...
Окен напрягся. Рожь. А хлеб у трактирщика был с большим количеством пшеничного зерна. Вот что показалось ему странным. Он же знал — и отец, и дядюшка Бауз любили рассказывать подобные вещи — что по эту сторону от Лефера пшеница почти не росла. Ее только могли привезти...Привезти...Кто-то ее должен был привезти.
— Здравствуй, добрый человек! — Ричард поприветствовал прохожего.
Деревенский житель катил бочку (с сидром, не иначе) к трактиру.
— Ага, — только и ответил он, занятый работой.
— А хороша ли здешняя пшеница? Зерном поторговать хочу... — Ричард решил выяснить, что и как. Уж в чем-чем, а в этом он разбирался.
— У городских даже младенцы барыжат, — пробубнил себе под нос местный, не разгибая спины. — А разума не наторговали? Какая пшеница? Отродясь здесь ее не бывало! Пшеница, ха! Не наторгуешь ты ее здесь!
Он, наконец-то, докатил ее к дверям трактира.
— Эй! Эй! Привез! Привез! — вовсю он заорал, чтобы трактирщик мог расслышать.
Дверь наконец отворилась, и улыбающийся хозяин принялся помогать в этом нелегком деле.
Конечно, пшеница — мелочь... Но Леандр учил, что демоны — в деталях умельцы, там они и прячутся. "И вообще, ученики, все связано со всем" — не раз и не два говорил Леандр на последних годах обучения.
Ричард, чувствуя на себе пристальные взгляды, когда шел между домов. Местные, верно, на заработках были. До Леферского тракта ехать было достаточно долго, но за день туда и обратно можно было обернуться. А вот там располагались переправы, где рукастый мог легко заработать медяк-другой в день. Подобным занимались в Белоне, и Ричард был совершенно уверен, что то же самое проворачивают местные. А здесь днем оставались только старики, женщины. Естественно, что они побаивались чужака.
Тот самый "мастер бочки" догнал Ричарда.
— А тебе какой прибыток здесь? — он спросил без обиняков, шмыгая носом.
Поигрывая желваками, он многозначительно засучил рукава простенькой шерстяной рубахи. Мол, и он рукастый, может помочь.
— Да я вот подмастерье у господ, видел же, в трактире? Сидр уже вовсю идет! — Ричард подмигнул.
— А то как же. Яблок — во! — и снова шмыгнул. Прижав ладонь ко лбу, он продемонстрировал, насколько много яблок уродилось в этом году.
— Вот. Торгуем тем-сем. Из Лефера повсюду ездим, помогаем добрым людям медяк заработать. А может, и все три медяка, — развел руками Окен.
