— Охотники-собиратели в основном бегают и ищут, где пожрать, а поэтому постоянно голодные... и с голой жопой, — ого, ёмко! — Нормальные люди всё нужное выращивают или производят на заводах. Ну, нас так в школе учили...
— В принципе — верно! А что делать, когда невозможно выращивать... и фабрик тоже пока нет? — молчит, — Рассуждая логически — можно всё устроить под открытым небом. Завод, это не стены и потолок, а техпроцесс.
— Дошло... — собирается с духом, — А тогда, зачем "инженеры" шелуху от шишек в мельнице растирают?
— Так жалко сразу орехи загружать, — шаровую мельницу из пустой металлической бочки я уже видела, но что она уже заработала, пока не в курсе. Будем знать, — Проверяют на чем-то похожем, что ради опыта истратить не жалко...
— Это правильно! — на глазах повеселел, — Шелуха с ацетоном, внутри галтовочного барабана, — а что такое — "галтовочный барабан"? — Заодно, саму бочку и железяки внутри, от грязи и сора промоют. А я не догадался...
Подрывать остатки своего дутого авторитета, сраспрашивая про "галтовочный барабан" я не стала... Сама смутно припомнила, где слышала это словосочетание. Давно... Папа ещё на заводе работал. Ага! Кажется, это такая круглая коробка, в которую бросают мелкие металлические детальки, вперемешку с опилками... Коробка потом вращается, а детальки пересыпаются внутри и бьются друг о друга... Через некоторое время их острые грани окатываются, словно речная галька. Опилки, естественно, истираются в порошок и время от времени их заменяют... Здорово.
— Инженер сказал — "Конечно, шелуха от шишек — говно, но зато этого говна у нас — до хрена и больше!" — можно важно кивнуть, все части головоломки стали на место, — А ещё он сказал, что они все мелкие стальные обрезки собрали, туда засыпали и будут крутить, пока они не заблестят, — узнаю логику Ахинеева, — А из промывочного ацетона уже смолу гонят...
— Вот видишь? — уроки Володи не прошли даром. Достаточно внимательно слушать и тебе всё объяснят...
— Это... — солдатик додумал свою мысль до логического конца, — Значит, когда мельница приработается, то в неё будут грузить чищеный орех, молоть его с ацетоном, а из ацетона сразу отгонять кедровое масло? Орех — на муку, масло отдельно — тоже на еду? И даже отмытую шишку — на еду? Безотходная технология?
— Наверное... — так глубоко в технические вопросы я не вникала. Просто подсказала, что ацетон — самый простой и безвредный растворитель, который можно раздобыть в лесу. Простой "сухой перегонкой" деревянной щепы, — Полностью очищенная от масла сухая кедровая мука хранится долго, как обыкновенная пшеничная. Масло лишенное доступа воздуха — тоже хранится нормально. Если всё делать аккуратно, то выйдет не хуже, чем "из магазина".
— Это тоже вы придумали? — попробую, как можно небрежнее, пожать плечами, типа — а что тут такого...
Солдат закончил чистку и теперь ставит автомат в грубо сколоченную пирамиду. Рожок с патронами сует куда-то под стол. Мой пистолет его тем более не интересует... Нахмурился... Снова поднял на меня глаза.
— Тогда почему "эти", ну, которые в Братском остроге, без муки сидят? Там же кедра наверняка растет не меньше, чем у нас... Наколотили бы по осени шишек и горя не знали. Раз уж им царь пахать и сеять запрещает. Или... они там совсем дикие? Как первобытные охотники-собиратели?
— Не более дикие, чем в наши, в XXI веке! — стыдно требовать от предков слишком много, — Точно так же собирают орехи и жрут, или продают купцам, если есть поблизости купцы. Бездорожье кругом, — задумался... — А молоть муку из кедровых орехов, без глубокой экстракции масла растворителем — бессмысленно. На воздухе она мгновенно прогоркнет. Хранить нельзя совсем. Механический пресс не дает качества, хоть несколько процентов не отжатого масла в мякоти наверняка останется, — слушает, — И так будет ещё очень долго... Одновременно молоть орехи и вымывать из них жиры растворителем люди научились только в ХХ веке.
— Как-то по-дурацки получается. Я Джека Лондона читал. Там папуасы. Живут на островах в океане. Собирают кокосовые орехи. Или едят их сами и сидят без штанов, или продают европейцам на переработку, а сами сидят без орехов.
— Естественно... Что б переработать орехи, нужен завод и инженеры, а у папуасов ни того, ни другого нет. Что бы самим построить завод — нужны знания и материалы. Замкнутый круг...
— Я тут прикинул. По уму, наша ореховая мука должна бы стоить, примерно, сколько пшеничная! Вы говорите, что кулек обычной муки в городе — 30 рублей, а такой же кулек кедровой — аж полторы тысячи. Хотя, сбор орехов — самая тяжелая часть работы. Выходит разница — в пятьдесят раз. Где справедливость?!
— Если весь технологический процесс механизировать до упора, — похоже, про тертую шелуху гражданин наконец благополучно забыл, — то везти шишку из леса, рушить её, чистить орехи и перерабатывать их на муку и масло обязательно надо машинами. Так создают в индустриальном обществе "барьер трудоемкости" между колониями и метрополией. А заодно — извлекают прибавочную стоимость...
— У кого машины — тот имеет всё. А у кого кедровые шишки — одну фигу, без масла? — вдруг зло бросает мне солдат — И потом, всякие городские, ржут... Говорят, будто русские — это "белые папуасы"... Тоже дикие и без штанов. Только в Сибири пальмы — с иголками, а кокосы — совсем мелкие...
Что у нас за страна? Кто бы с кем бы ни говорил — речь обязательно зайдет о политике. А политика — дело гиблое. Потому, что там нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, одни только постоянные интересы. Простые животные желания — добиться своего, а всех остальных оставить в дураках. Интересно, из каких слоев общества мой собеседник? Что не сын Абрамовича — видно сразу. Довольно правильная речь не характерна для уроженца глухой деревни, опять же — книжки читал. И тем не менее... Похож на жителя рабочего поселка возле крупного предприятия. Городских он не любит, но сам далеко не деревенщина... Вон, поставили инструктором по стрелковой подготовке. С боевым железом управляется ловко и квалифицированно... Интересный мальчик...
— На правду не обижаются! — сейчас посмотрю, как ты среагируешь, — "Если что-то выглядит, как утка, ведет себя, как утка и крякает как утка — то, скорее всего, это и есть утка!" Знаешь такую поговорку?
— Я понял... — буркнул под нос еле слышно, — Сам видел, в командировке, что с кедрачом после "колотов" бывает... Мужики, ради лишней сотни, ничего не жалеют. Тайга общая! Бери, сколько рук хватит... — помолчал и добавил громче, — Все равно, эти ваши "ножницы цен" — подлость и гадость... Люди, по поселкам, в обносках ходят... каждую копейку считают...
— Думаешь — если папуасу начать платить за орехи много-много денег, то он сразу перестанет быть папуасом? Скорее — обнесет все пальмы до последнего, да ещё половину переломает...
— Ещё скажите, что "папуас — это не национальность, а состояние души"... — что его настолько расстроило?
— Любое разделение труда уродует нравы, — попробую утешить молодого человека, — Торгаш, если верить Марксу, за 300% прибыли — продаст родную мать в публичный дом. Охотник — готов выбить все зверье в лесу. Рыбак — выловить в море всю рыбу. И так далее... Общее спасение только в том, что гады технически безграмотны (гребут даровое надрывая пупок) и вдобавок мешают друг другу.
— А деревня, перед городом, в чем провинилась? — не успеваю за движением чужой мысли, — Вы знаете, по какой цене зерно или крупу на селе покупают и по какой, потом в городских магазинах продают? — ну, ладно... предположим, знаю, — А вы знаете, как под "целевой кредит" из крестьян последние соки выжимают? — и это знаю... Я даже знаю, отчего парнишка злится. От чисто деревенской зависти к "городским", которые походя имеют выгоду там, где другим не светит.
— Так всё же покупают или силой отбирают? — сработало, смолк на полуслове, — Раз вы сами продаете, то считайте эту разницу "налогом на глупость". Тот, кто торгует сырьем, а не готовыми продуктами его переработки — сам себе злобный Буратино и всегда будет вынужден довольствоваться объедками от чужой жирной прибыли. Закон природы!
— И здесь — надо понимать, в XVII веке, — то же самое творится? Одни на работе корячатся, а другие — доставшееся по-дешевке проматывают?
— Абсолютно! — каждому легче на душе, когда он знает что не один дурак на свете, — Пресловутые "землепроходцы" не просто так в Сибирь лезут. Они собирают пушнину для московского царя. Единственный экспортный товар, который рентабельно возить за тысячи километров через всю страну. Уже к концу текущего века в Сибири почти не останется соболей... Выбьют, как мамонтов. Причем, сами "покорители" ходят оборванные и голодные, по нескольку лет не получают жалования. А в Европе из этих соболей шьют мантии королям. Тенденция, однако!
— Товарищ Ахинеев на лесозаготовках, речь толкал, — ни к селу, ни к городу парень сменил тему, — Увидел побитые колотушками кедры и сказал, что наблюдает не людей, а стадо жадных папуасов, поскольку так, как мы, со своим собственным лесом обращаться нельзя. Пустыня после нас останется, как после настоящих папуасов на острове Пасхи. Можно подумать этот лес наш? А Байкал?
— А сейчас он чей? — если скажет "государственный" или того хуже "царский" — я в парне разочаруюсь.
— Наш, конечно! Общий... Ой! — так, вроде бы дошло.
— Тогда, пора слезать с пальмы... — непонимающий взгляд, поправилась, — С кедра... Пока силком не стряхнули...
— Думаете, и земля наша? — понял оговорку и оперативно среагировал, — Вот придут сюда царевы слуги...
— А вы здесь на что? — демонстративно повела взглядом на оружейную пирамиду и учебные плакаты...
— Вот и "главный инженер", — надо понимать, Ахинеев, — примерно это же сказал. Пока будем производить ровно столько, сколько потребляем и только для себя, не продавая на сторону — никто нам не страшен. Самые ужасные враги — люди для себя сами... — снова сменил тему, — А прикольно... Выходит, из любого дерьма, прямо с земли, умеючи, можно сделать конфетку? Если ни с кем не торговать и нужное производить на месте самим, только не надрывая пуп, а вот так сейчас — просто, но по-заводскому, что бы всем хватало... Этот ваш "барьер трудоемкости" пропадет, да?
— Теоретически, — Карл Маркс, от моих слов, сейчас ротором вертится в гробу, — но такому общественному строю ещё нет названия.
— А инженеры говорят, что у нас скоро получится "походно-полевой коммунизм"...
Глава 18.
Пищевая энергетика.
Для рабочей смены, не занятой "в поле", прием пищи теперь организован круглосуточно и сильно похож на будни пассажирского вагона поезда дальнего следования. В любой момент, каждого приходящего, на кухне ожидает бак с кипятком, немудрящая закуска и клок оберточной бумаги, вместо столовых приборов. Хочешь — забирай в свой "жилой модуль", хочешь — питайся по дороге на рабочее место. Среди дня — обслуживания нет. Без термоса, в кружке или котелке, кипяток далеко не унесешь. А горячего хочется постоянно... Наваждение... Скорее всего — хочется горячего и сладкого одновременно. Чая или кофе. Дремучие городские инстинкты...
Термосы, по здравому размышлению — привилегия работающих далеко от очага цивилизации. Обитатели лагеря, как я, например, могут себе позволить выбор. Остаться "на перекус" в полигонной избе... Или засесть с грибным хлебцем и кружкой горячего травяного настоя в лаборатории... Тащить еду в "модуль" — значит самой приманивать туда грызунов. Слава богу, оба мои места постоянной дислокации стоят на подпорках и мелкой живности залезть туда трудно. Тем не менее, лучше поберечься. О необходимости чистить пространство под настилом пола "обитаемых объектов" от наметаемого ветром мусора и растительности нам твердят постоянно. И не только твердят... Помню впечатление от продемонстрированного на утренней поверке бывшего одеяла, значительная часть которого (обозначенная здоровыми дырами) превратилась в мышиную подстилку...
А это что ещё за чудеса архитектуры? На ещё недавно пустовавшем склоне, рядом с временным складом, выстроился ряд бревенчатых платформ на полутораметровых деревянных столбах. Трибуны на курьих ножках. Столбы, кстати, я видела раньше. Ямы под них сверлили смешным самодельным буром, который вращали по 4 человека разом. Двое на каждое плечо рычага. А теперь — буквально на глазах, они превращаются в избушки... По новенькой тросовой переправе (бревна для столбов, я точно помню, таскали руками) едет от лесопилки на роликовом подвесе штабель брусьев, маркированных цифробуквенными индексами. Как конструктор "Лего"... Трос протянут примерно над платформами и строительные материалы выгружают прямо на помост. Как оно водится — по-нашему. Раскачав из стороны в сторону подвес и в нужный момент скомандовав "майна" парню с пультом управления в руках. Ага, это у них не просто подвес, а бензиновая лебедка, приспособленная тягачом. "Правила техники безопасности" нервно курят в сторонке... А следующим номером, если я верно поняла идею, станут заезды по канату, на этой же самой лебедке, с этим же оператором, в подвесной люльке. Экстремисты...
Такое впечатление, что все деревяшки — части готового "строительного набора". Во всяком случае, их без всякой подгонки, просто сверяясь с обозначениями, укладывают в сруб. Голыми руками, без единого гвоздя... Стены вокруг платформы растут прямо на глазах. Интересно, это жильё или служебное помещение? Судя по отсутствию оконных проемов — сарай. Склад... Кто-то мне рассказывал, что в Сибири существует два любимых стиля архитектуры — "дом-сарай" (где жильё и подсобные клетушки накрыты общей крышей и простираются на многие сотни квадратных метров) и "детская площадка" (где отдельные строения на сваях соединяются над землей деревянными мостками и лестницами). Причина извращений одна и та же — нежелание чистить снег. В накрытые сверху проходы — он не попадает, а с поднятых над землей дощатых сооружений — уносится ветром. Передо мною разворачивается стройка "по второму варианту". Ничо так...Шедевр традиционного зодчества...
Пока глазела — оператор "канатного трактора" подтянулся, встал двумя ногами в петлю троса, на котором привез груз, уселся, перехватил руками пульт и дал своему бредовому сооружению газ. Поехал вниз, за новой порцией строительных материалов... Во исполнение великого завета — "не ходите ногами и не носите руками"... Да быстро как... Даже завидно. Интересно, а нормальную канатную дорогу, с прицепным вагончиком, по этому принципу устроить можно?
Проследив удаление "канатоходца с мотором" сначала не поверила. Потом, присмотревшись, убедилась. По канату уходящему в кедровую чащу, как вчера и позавчера, продолжают ехать туго набитые мешки. Или само высокое начальство переиграло собственное решение (погода дарит последние солнечные деньки), или что-то заставило его это сделать... И я, кажется, знаю — что. Снизу, от скопления палаток "кухонного блока", вкусно тянет запахом горячего орехового масла. Вчера его не было. И утром... Видимо, очищенные орехи уже пошли по рукам... Мужики — это натуральные дети. Упрямые, как маленькие котята. Пока не сунешь лакомство под самый нос — противятся собственной пользе из последних сил. Ага, бревно из леса тоже едет... Но, за ним — снова мешки с шишками... За стеной леса очередной раз гулко грохнуло... Можно предположить, что бригады заготовителей деловой древесины, отправившись сегодня на лесозаготовки, прихватили с собой привычную мешочную тару и то, что я вижу — "побочный продукт" механизации работ. Если лес волокут из чащи не руками, а лебедками, то свободные руки следует занять чем-то полезным. Тем более, что регулярный подрыв взрывпакетов один черт рекомендован, как средство профилактики от медведей. Ведь если шишки падают, то это кому-нибудь нужно? Вот и ладненько. Не одной же мне на совещаниях глотку рвать. Хотели прямой демократии "по Ахинееву" — кушайте её теперь до отвала. Мотивированные перспективой голодной зимы трудящиеся заготовляют продукты сами... И чихать хотели на мудрые распоряжения руководства. Благо, не надо таскать добычу по горам на своем горбу.
