Наконец, два года назад, один из соседних кланов пошёл на Миасуна войной. Но правитель не испугался, а встретил нападавших оружием Новой эры: пистолетами, автоматами и гранатомётами, которые в Алаоне всегда считали просто дьявольским изобретением. Одновременно что-то ещё более страшное было заброшено в Дом воюющего клана. Никто не знал, что именно, но на том война и закончилась. Совет признал Миасуна предателем, и клан был проклят. Дэагол сказал, что не намерен нарушать алаонских законов. Он, якобы, не стремится к войне, но и нападать на себя не позволит. Единственное его преступление, видите ли, это стремление к дружбе. Дружбе с Новой эрой и устранению разрыва между Россией и Алаоном.
С тех пор Миасуна стал мёртвым кланом. С ним запрещено любое сотрудничество, торговля, переговоры, и даже имя больше не произносится, о чем Дэагол, впрочем, не сильно сожалеет. В то же время Риванов перестал приезжать в гости, хотя, кажется, не по причине размолвки. И торговля с Россией продолжается. Как и продолжается нечто таинственное в верхних залах Дома.
Девушки слушали рассказ алаонца с ужасом, время от времени сочувствующе и растерянно поглядывая на Ами. А та, не в пример остальным, спокойно смотрела на дорогу и молча слушала.
— Теперь всё понятно,— кивнула Минако, когда рассказ подошёл к концу.— У нас подобные организации якудзой называются. Простите меня за такие слова, но боюсь, что клан Миасуна стал просто мафиозным кланом. А за те два года, что Риванов здесь не бывал, он нечто подобное в Англии устроил. Если не хуже. А недавно в Москву приехал.
— Кажется, он действительно хочет захватить весь мир,— отозвалась со своего места Банни.
— А не опасно ли нам ехать в город? — подрулила к провожатому Мако.— Что будет, если узнают...откуда мы?
— Я больше опасаюсь соглядатаев Дэагола. Хотя мы и мёртвый клан, но его в городе по-прежнему боятся. Простите меня. Я только теперь понял, какой тёмной силой поражён Миасуна. Но надеюсь, что найдутся и другие люди, которые это поймут. Может быть, с вашей помощью удастся что-то исправить.
— С нашей помощью? — переглянулись девушки.— Но что мы можем?
— Прежде всего, вы знаете, что за сила стоит за Дэаголом. И если вы выступите на Совете, то Амиора сможет сбросить его с престола.
— Наша Ами? — удивилась Банни.
— Да. Она вам не рассказывала? Её мать была дочерью старого рио-лана.
— Что?!
— Хватит, Хэорил,— впервые обернулась к нему Ами.
— Так выходит...— приподнялась с места Рэй.
— Да,— кивнул алаонец.— Амиора — прямая наследница престола Миасуна. А теперь — ещё и единственная. Но я уверен, что на Совете она вернёт себе этот титул.
Солнце опустилось за горы, и ранний вечер моментально перешёл в глубокую ночь. Ветер принёс своё холодное дыхание с далёких вершин, в небе высыпали необычайно крупные и яркие звёзды, а из ущелий стал подниматься туман, придавая пейзажу совершенно фантастический вид. Вскоре впереди показалась полная луна, осветив этот туман и призрачные в нём очертания гор своим колдовским сиянием. Зеараты всё скакали, уверенно прокладывая путь по едва различимой в зыбком лунном свете тропе, и девушкам казалось, что они попали в сказку или снова перенеслись в другой, волшебный мир. Даже Ами, кажется, оставила свои невесёлые размышления и так же зачаровано смотрела вперёд.
Никто не знал, сколько прошло времени, но вот узкая горная дорога свернула за очередной уступ, и далеко внизу перед путешественниками раскинулся город. Он взбирался на пологий склон горы и исчезал за ним, призрачно белея каменными зданиями, цепляя звёзды высокими тонкими сторожевыми башнями и гостеприимно мерцая неяркими огоньками из-за огибающей его стены. На самом деле алаонский городок был едва ли больше того, из которого началось путешествие Банни, но среди этих сказочных гор и сам казался неким волшебным краем, полным невиданных чудес.
— Вот он, Пеалакас,— указала жестом Ами.— Поехали, пока в ворота ещё есть шанс пройти.
Она тронула зеарата и первой двинулась вниз по тропе, когда ей навстречу из тени вышел какой-то человек:
— Куда путь держите? — впервые за пять лет услышала она родную речь. Но за этим вежливым голосом скрывалось что-то очень недоброе.
— Мы направляемся в Пеалакас,— как ни в чём не бывало, выехал вперёд проводник.
— Боюсь, вы туда не попадёте,— незнакомец поднял электрический фонарик и осветил по очереди всех шестерых.
— Это почему же? — теперь и Хэорил насторожился.
— Там не жалуют гостей из Миасуна. Будет лучше, если вы развернётесь и поедете обратно.
— Мы спешим,— Хэорил двинул скакуна вперёд.
— Я настаиваю,— незнакомец вытащил из-за полы револьвер.— И я не один.
Позади на тропинке возникла ещё одна тень с ружьём в руках.
— Девочки, сдаётся мне, что это засада! — приподнялась в седле Банни.
— Ты права, крошка,— второй бандит шагнул вперёд. Он, похоже, был русским.— Так что слезайте-ка все со своих козлов и следуйте за нами.
Девушки растеряно огляделись друг на друга. Как быть? Перевоплотиться? Раскрыть свою тайну? Или позволить снова увести себя во вражеское логово?
— Живо! — россиянин направил ствол на Хэорила.— Не заставляйте меня быть плохим.
И они, одна за другой, слезли с сёдел. Алаонец последним спрыгнул на землю. Было видно, как неприемлет его душа капитуляции.
— Вот и молодцы,— улыбнулся бандит.— Видите, мы можем мирно договориться. А теперь подвиньтесь-ка к стеночке. Будем делать из ваших лихих скакунов караван,— он снял с плеча верёвку и подошёл к первому зеарату.
Но когда он проходил мимо Хэорила, тот, с неожиданной ловкостью, метнулся вслед, выбил ружьё из рук неприятеля и схватил его за шею, приставив к ней небольшой, должно быть бытового предназначения, кинжал. И повернулся к первому бандиту, прикрываясь пленником:
— Брось оружие! — кивнул он на пропасть.— Иначе я брошу туда его.
— У меня идея получше,— спокойно ответил Шеар, поднял револьвер и два раза выстрелил.
Бандит вскрикнул и, нелепо дёрнувшись, рухнул на землю. Хэорил вздрогнул, покачнулся и без звука упал рядом.
— Этот русский был дураком,— продолжил Шеар так же невозмутимо на ломаном всеобщем.— Нельзя поворачиваться спиной к врагу. Особенно к алаонцу. Вы, я надеюсь, будете умнее и вернётесь со мной в Миасуна-Дом.
— У меня идея получше! — процедила Мако.— СИЛА ЮПИТЕРА, ПРОБУДИСЬ!
Словно волна прошла с грохотом прямо по каменной тропинке, отбрасывая налётчика назад, а последовавший за ней разряд выбил револьвер. Алаонец схватился за руку и, быстро подскочив с земли, исчез за поворотом. Сейлор Юпитер помчалась следом, взлетела на какой-то уступ, перемахнула через скалу и приземлилась прямо перед беглецом. Тот резко затормозил и шарахнулся назад, к краю пропасти.
— Это тебе не в проезжих стариков стрелять,— зловеще усмехнулась она, поигрывая зелёной молнией в ладонях.— Как у нас говорят — молодэць! Против овэць. А против баранцЯ и сам як вивця.
Противник отступил ещё дальше и, к удивлению девушки, сложил руки в "алаонском поклоне":
— Прими моё почтение, Хранительница силы Тектуана,— в его голосе не слышалось ни угрозы, ни насмешки, ни страха.— Я принимаю это поражение, но наш настоящий предводитель намного сильнее.
Он развёл руки в стороны, качнулся назад и исчез в темноте.
— Ты шо надумал?! — Мако кинулась за ним, едва тоже не сорвавшись в пропасть и, вытянув шею, попыталась разглядеть что-то.
Но в этом месте склон был практически отвесный, а внизу всё скрывал мрак. Ошеломлённая Сейлор Юпитер отступила назад. Она повидала немало врагов — и гордых, и трусливых, но такого не ожидала никак. И что за "настоящего" предводителя он имел в виду? Постояв так ещё немного, девушка пошла обратно.
А остальные собрались вокруг Хэорила. Минако, порывшись в рюкзаке, достала фонарик и осветила раненого, а Ами расстегнула на нём рубашку.
— Что с ним?
— Он жив?
— Проникающее ранение грудной клетки. Сердце не задето, но...
— Есть в городе другие больницы?!
— Мы сможем довезти его туда?!
— Не уверена...
— А ты можешь что-нибудь сделать?
Ами оглянулась на подруг. Все взгляды были устремлены на неё.
— Попробую,— алаонка глубоко вздохнула и, закрыв глаза, приложила к ране обе руки.
— Что ты делаешь? — подняла брови Банни.
— Тихо.
Она сделала руками несколько массирующих движений, потом их же в обратном направлении, словно собирая вместе что-то невидимое. Потом прижала рану ладонью и медленно, но напряжённо, согнула пальцы, словно хватая это невидимое. И резко отдёрнула руку, тут же приложив взамен вторую. Остальные вздрогнули. Хэорил тоже дёрнулся, а Ами, тяжело дыша, устало откинулась назад, на руки как раз подошедшей Сейлор Юпитер.
— Что это было? — спросила та.
Алаонка не ответила, а остальные только пожали плечами. Но, присмотревшись к Хэорилу, все увидели, что тот стал дышать ровнее, а рана перестала кровоточить.
Ами открыла глаза, подняла руку и разжала кулак. В нём была пуля.
— Получилось... Я это сделала...
— Что сделала?
— Фамильный приём Миасуна. Я провела его!
— А мы и не знали, что ты так умеешь.
— Я тоже не знала. Этот приём доступен немногим. Постичь его в полной мере чрезвычайно трудно. Раньше он выявлял достойного рио-лана. Но чтобы у меня...— Ами тряхнула головой, отгоняя транс, и опять склонилась над пострадавшим.
— А с ним что?
— Теперь всё в порядке? — остальные тоже присмотрелись поближе.
— Думаю, да.
— Так это же чудо...— Банни заворожённо глянула на подругу.
— А где бандит, Макото? — оглянулась на украинку Минако.
— Да это самое...как его...харакири! — невольно вздрогнула та и кивнула на пропасть.
— Алаонцы не сдаются в плен,— задумчиво пояснила Ами и поднялась с земли.
— А с этим что делать? — покосилась Банни на убитого (русскому бандиту повезло меньше — пуля сообщника сразила его наповал).
— Кем бы он ни был, его надо похоронить,— кивнула Рэй.
— Но как? Кругом одни скалы. А у нас даже инструментов нет. И Хэорила надо скорее отвезти в больницу.
— Это я беру на себя,— Ами сняла верёвку с рогов своего зеарата.
— И мне, кажется, тоже предстоит работа,— посмотрела на остальных Сейлор Юпитер.
— РАЗВЕРЗНИСЬ, ТВЕРДЬ ЗЕМНАЯ! — девушка махнула ладонью в рубящем ударе, и скалистую площадку перед ней пересекла широкая трещина, тут же наполовину завалившаяся камнями. Но этого было достаточно.
Банни, Минако и Рэй быстро заложили могилу обломками, соорудив некое подобие кургана. Пока американка читала молитву (в которых, оказывается, знала толк) за двух погибших грешников, остальные смотрели на захоронение и молча размышляли. Если гибель Влада вызвала у них глубокую печаль, то самоуничтожение этих бандитов, как и весь тот произвол, что творили их хозяева, заставляло задуматься. Стоит ли Риванов во главе вражеского лагеря, или за ним есть другие, но они пойдут на что угодно для достижения цели. А сама цель всё ещё оставалась страшной тайной. Теперь — ещё более страшной и наверняка отвратительной.
— Ну что, поехали? — поёжилась Банни.
— Поехали,— кивнула Минако.
Они спустились обратно к тропе и сели на двух оставшихся зеаратов. Рэй, в которой очень кстати заговорила цыганская кровь, взяла в седло Минако. Скоро впереди раскинулся более ровный пологий склон, выше по которому виднелась городская стена. Всадницы пустились было вперёд галопом, когда им навстречу выехала из темноты ещё одна фигура, тоже верхом.
— Ты кто? — поднялась в седле Мако.
— Не бойтесь, это я.
— Ами?
— Ты ж нас не пугай.
— А почему ты здесь. Что, в город ночью не пускают?
— Если подступы так охраняются, то в городе нам сейчас лучше и не показываться.
— Так куда же нам теперь деваться? — жалобно пискнула Банни. А потом неожиданно расплакалась: — Что, это и есть наша великая миссия? Смотреть, как эти сумасшедшие фанатики убивают друг друга, и прятаться, будто это мы вражеские шпионы?
— Банни...— сочувствующе оглянулась на неё Мако.
— Перестань реветь,— проворчала Рэй.
— Нет, не перестану! Я замёрзла, устала и хочу есть! А ещё у меня всё болит! Я в жизни не ездила на лошадях, а на козлах — тем более!
— Ты права, Банни,— кивнула Ами.— Сказки о прекрасной средневековой стране себя не оправдали.
Та умолкла, посмотрела на алаонку, на остальных, и опустила голову:
— Простите, девочки. Кажется, я сорвалась. Но больше я так не буду.
Рэй удивлённо подняла брови, а Ами слегка улыбнулась:
— Можешь считать, что нам повезло. Поехали со мной.
Тропинка влилась в проезжую дорогу (не очень широкую грунтовку, равномерно утоптанную, лишь со слабым намёком не колею), и путешественницы двинулись по ней, навстречу пока далёкому городу, вдоль скалистой гряды, с которой недавно спустились.
— А куда едем-то? — спросила Рэй.
— И где Хэорил? — высунулась из-за её спины Минако.
— Мне мама в детстве говорила: если на душе плохо и некуда податься — иди к священнику.
— К священнику?! — девушки ошарашено глянули на спутницу.
Но Ами продолжала молча ехать вперёд. Вскоре среди скал мелькнул огонёк, а потом возле дороги показался невысокий столбик, принимавший в темноте какую-то странную причудливую форму. За ним навстречу огоньку сворачивала тоненькая, практически незаметная тропинка. Спешившись, по примеру алаонки, путешественницы прошли немного и остановились перед небольшим одноэтажным зданием всё той же изящной и возвышенной архитектуры. Но девушкам было не до любования красотой. Они уже знали, что может скрываться за ней. Пока Ами отводила зеаратов куда-то за угол, остальные вошли в неширокую дверь и остановились.
Круглое помещение было не очень большим, но поражало своей грандиозностью. Стены покрывали полированные деревянные панели, хотя их почти полностью загораживали длинные — от пола до потолка, полосы цветной материи. Узор на потолке, спиралью сворачивающийся к центру, пестрел разнообразием красок и переходящих друг в друга полутонов. Казалось, этот искрящийся и переливающийся водоворот движется, а потолка нет вовсе, от чего становилось несколько неуютно. Две невысокие, полукруглые резные скамеечки с плетёными спинками образовывали кольцо посреди комнаты с двумя проходами напротив входной двери и ещё одной, завешенной белой портьёрой. Освещалось всё это высоким "торшером", стоящим в центре. Под причудливым абажуром горела большая масляная лампада, наполняя храм торжественным полумраком.
— Проходите, не стесняйтесь. О нашем визите знают,— Ами пересекла зал и исчезла в дальней двери.
Остальные переглянулись и остались стоять на месте. Всех четырёх охватила непонятная робость. Они чувствовали себя заблудившимися детьми, которые без приглашения забрели в святилище дайр.
Банни первой не выдержала и опустилась на краешек скамейки. Остальные последовали её примеру.
— Видела храмы,— первой нарушила молчание Рэй,— но такое великолепие в этой глуши...
— Только вот как примет нас алаонский священник? — почесала в затылке Мако.— Мы ведь все другой веры. Я, например, православная, Рэй, наверно ж, католичка, Минако... Кто там у вас в Японии? Будда?
