Богатырь - не звание! (Общий файл)

Помощники Кириллтуха, брызнули в стороны как мокрицы из под перевернутого камня.

— Каган, — дрожащим от страха голосом пролепетал стоявший неподалеку от шамана воин. — Он что-то хочет сказать…

Бекмер, отпихнув телохранителей в стороны, шагнул к умирающему старику. Тонкие окровавленные губы шевельнулись, прерывистое дыхание сложилось в слова:

— Каган… Беги… Смерть…

С последним звуком жизнь покинула искалеченное тело и Кирилтух, служивший верой и правдой не одному поколению каганов, покинул бренное тело.

— Взять! — коротко рявкнул каган.

Рев прокатившийся по всему войску тараном ударил в широкую грудь богатыря. Неподвижное поле голов всколыхнулось как от урагана. Пешие и конные, сабельные и копейщики, перемешавшись бросились на одинокого всадника.

Перед Василием, словно в ночном кошмаре выныривали перекошенные яростью рожи и сразу исчезали разбрызгивая теплые струйки крови. Голубое сияние, добротным щитом, закрывало спину не позволяя хазарам наносить предательские удары.

Чудесный клинок с одинаковой легкостью перерубал харлужные сабли, толстые древки копий и человеческие тела. Где чуть запаздывал меч, сразу оказывалась оскаленная пасть Тумана и острые клыки вонзались в нежную человеческую плоть.

Солнце едва подошло к полудню, а в глазах богатыря битва сливалась в сплошную круговерть из окровавленных лиц и вспыхивающих отраженным светом сабель. Усталости в руках еще не было, но душа словно стремилась отделится от тела, забиться в глубокую щель и уснуть…

Обжигающая боль в боку привела Василия в чувство. Толстые кольчужные кольца смягчили удар, но остановить не смогли. Обрушив клинок на голову торжествующего хазарина, богатырь ощутил как стремительно пропитывается кровью рубаха. Не обманул Ящер — меч сам по себе делать ничего не будет, его направлять надобно.

Бекмер, с замершим сердцем наблюдал за кровавым побоищем. Его глаза отказывались верить в увиденное. Но это происходило наяву.

Горы тел, еще утром бывшие здоровыми, крепкими воинами. Раскисшая от потоков крови земля, зловеще хлюпающая при каждом шаге…

И запах. Запах смерти, запах человеческих внутренностей и ужаса. Ужаса перед непонятным человеком, что неуязвим и не знает усталости.

Или это не человек?

Не замечая сочащейся из множества мелких порезов крови, Василий упрямо продолжал рубить все новых и новых противников. Сколько так сможет продолжатся? Недолго.

Предательская усталость потихоньку вползала в руки делая их тяжелыми и неуклюжими. Едкий пот заливал глаза, впивался в кровоточащие раны. А хазар и не становилось меньше.

Туман все чаще косился на хозяина и подбадривал встревоженным ржанием, но… силы кончались. Все реже взлетал чудесный клинок что бы поразить очередного хазарина, все надсаднее становилось дыхание.

Хазары, заметив усталость уруса, уже не бросались толпой, а наскакивали поочереди, никто не хотел делится славой победителя великого баатура.

Предчувствуя скорый конец, Василий бросил прощальный взгляд на чистое безоблачное небо, темнеющую вдалеке полоску леса, за которым находилась любимая Русь.

— Простите меня, — сами прошептали губы. — Не смог, не сумел и вас не оборонил. Прости матушка, Землица Русская…

Силы окончательно покинули измученное тело, и богатырь кулем свалился с седла, прямо в кровавую жижу.

Радостный рев вырвавшийся одновременно из тысяч хазарских глоток слился с жалобным конским ржанием. Преждевременна была радость хазар. Первые бросившиеся к упавшему богатырю смельчаки, взлетели высоко в воздух подброшенные твердыми конскими копытами. Оскалив жутко белеющие на черной морде зубы, Туман встал над своим хозяином, словно верный пес.

Высокий хазарин усмехнувшись медленно потянул из-за спины лук.

Тяжелый запах человеческой крови забивал ноздри мешая дышать. Василий, сжимая рукоять клинка, что даже и не думала скользить в мокрой от пота и крови ладони, попытался встать, но руки дрогнули и богатырь вновь ткнулся носом в вонючую жижу. Вот и все. — Мелькнула грустная мысль. — Вот и все.

Над головой противно свистнула стрела, чмокнуло и тяжелое тело, поднимая тучи кровавых брызг, упало рядом с богатырем. С трудом приподняв голову, Василий увидел прямо перед своим лицом полные укоризны и боли, глаза Тумана.

Перебарывая слабость, Василий протянул дрожащую руку и медленно погладил шелковистую морду. Отзываясь на ласку друга, Туман протяжно вздохнул. Длинные, почти человеческие ресницы дрогнули, и глаза подземного коня закрылись навечно.

Роняя жгучие слезы, Василий смотрел на длинное древко хазарской стрелы, все еще подрагивающее в такт затухающим ударам сердца.

Дикий, наполненный непереносимой болью крик вырвался из самых глубин богатырской души. Долгий, первобытный рев загнанного зверя. Рев, в котором была боль за погибшего четвероногого друга. За живьем хоронивших себя чудинов. За убитых ради забавы, деда Званы и отца Одинца. За убитого Мирогнева. За потерянных в боях друзей. За мирных пахарей убитых врагами. И тех кому теперь предстоит умереть.

Осторожно подбиравшиеся к павшему богатырю хазары, застыли в нерешительности услышав этот нечеловеческий рев.

Василий ощутил, как в груди полыхнул знакомый пожар. Пожар, узнав природу которого, Василий старался тушить в зародыше, но который сейчас мог еще хоть чуть облегчить судьбу пахарей, ковалей, кожевников…

Словно черпая силы из этого пожара, клинок в руке богатыря запылал с новой силой. Пульсирующее голубое пламя, набирало мощь, и вот уже ближайшие к богатырю хазары отворачивали лица не в силах смотреть на выжигающее глаза сияние…

Бекмер не мог видеть происходящего. От места схватки его отделяли тысячи спин рвущихся в бой воинов.

Когда раздался крик радости, вздох облегчения вырвался из груди кагана. Неужели этот кошмар закончился? Но последовавший следом полурев-полустон заставил сердце кагана обратится в ледяной ком. Было в этом звуке что-то опасное, что-то… но вот что? Понять, каган не успел.

Из земли в небо, прямо оттуда, где происходила битва, ударил слепящий столб голубого пламени. Настолько яркий, что ни один человек в войске Бекмера не мог смотреть на это неведомое чудо. Пламя бушевало несколько долгих мгновений прежде чем без следа растворится в воздухе. Мир поблек. Словно неведомая сила, высосала яркие краски и их оттенки.

С того места, откуда ударил свет, раздались крики ужаса и боли. Каган покачал головой — вот теперь все началось по-настоящему.

Окруженный всполохами голубого сияния, Василий медленно поднялся с земли. Вокруг богатыря, прижимая руки к ослепленным глазам, корчились от боли смельчаки, что первыми намеревались отрезать голову павшему богатырю.

Обведя налитыми кровью глазами стонущие тела, Василий яростно зарычал вскидывая над головой пылающий меч и бросился к тем, чьи глаза не пострадали от яркого света.

Вот когда полностью проявилась сила чудесного клинка. Словно ураган налетел на уже праздновавших победу хазар. Каждый взмах сияющего металла сметал с пути богатыря десятки людей и животных. Крошились разрубаемые кости, брызгала кровь. Перепуганные люди и кони сминали друг друга в панике пытаясь убежать. Убежать от этого страшного, забрызганного кровью с ног до головы человека, окруженного дрожащим голубым светом.

Дикий, парализующий ужас охватил Бекмера, когда удалось рассмотреть происходящее вдалеке.

Проклятый урус, медленно шел через огромное хазарское войско, а перед ним, и вокруг, люди и лошади разлетались словно разбрасываемые ударами гигантского сапога. Высоко в воздух взлетали кровавые ошметки только что бывшие живыми людьми. Их было так много, что казалось небо затянула туча из плоти, разразившаяся кровавым дождем.

Каган застонал. От приведенного на Русь многотысячного войска оставались жалкие крохи. Сначала двадцать тысяч пришедшие с зятем, потом предательство византийцев, и вот теперь это… Боги, за что?

Бекмер вскинул лицо к небу надеясь прочесть там ответ жестоких богов. Вместо ответа что-то горячее смачно плюхнулось на запрокинутое лицо. С трудом сдерживая тошноту, каган стряхнул с лица кровоточащий ошметок человеческой печени.

— Коня! — мертвым голосом потребовал Бекмер.

Глаза кагана вновь устремились туда, где погибали верные ему люди. Бессилие душило его. Те, кто поверил ему погибали один за другим не в силах оказать сопротивление вышедшей против них силе. От сорока тысяч осталось разве что две трети… и те продолжали погибать.

Паника в рядах хазар усиливалась. То тут, то там, от армии отделялись сначала небольшие, а затем и довольно крупные группы верховых и стремительно уходили обратно в степь. Прошло совсем немного времени, как ручеек дезертиров превратился в широкую полноводную реку. Нещадно коля конские шеи кончиками ножей, заставляя бедных животных мчатся еще быстрее, хазары неслись вперед, куда угодно лишь бы подальше от демона в шкуре уруса.

— Ваш конь, о Великий Каган.

Не замечая подставленного для удобства плеча раба, Бекмер самостоятельно вспрыгнул в седло. Телохранители, успевшие раньше оседлать коней ждали его приказа.

Бекмер развернул коня в сторону степи. Дорогой персидский скакун, нетерпеливо бил копытом просясь в головокружительную скачку по широким степным просторам.

Каган напоследок обернулся, что бы увидеть темнеющую вдалеке полосу леса.

— Так скажу я и запомните слова мои. Не дай боги, мне еще раз на Русь пойти. Ни мне, ни моим детям, ни моим внукам. Хватит мне потери одного сына. И остальным велю вечный мир с Русью держать!

Глава 35.

Не останавливаясь на отдых, забыв обо сне, мчались дружинники на заставу. Останавливались разве что коней напоить, да чуть им роздыху дать, а потом снова в путь. У каждого только одна мысль — беды бы не было!

Хмуры были лица дружинников, но еще смурнее был сотник Стоян. Отвечать за сотню тяжело, а за десять сотен еще тяжелее. Скорей бы до заставы добраться, а уж там…

Лишь тогда чуть отлегло от сердца, когда впереди показались верхушки сторожевых башенок. Не сожжены — значит могло и не быть тяжкой беды. Не преминули бы степняки поджечь столь досаждавшую им заставу.

Застава встретила дружину тоскливым скрипом ставен и плохо прикрытых дверей. Словно не две недели назад ушла отсюда дружина, а два года.

Стоян повернулся к светлеющим лицами воинам:

— Ну ребяты, — громко, что бы его голос донесся до самых крайних, сказал он. — Теперь смотреть в четыре глаза и слушать в четыре уха! Что б ни один червяк не прополз!

Радостный гул был ответом Стояну.

— Ну, раз согласны… Тогда что б мигом, рожи прополоскали и в степь!

Не успел договорить он последних слов как далеко над лесом вспыхнул столб яркого голубого огня.

— Это еще что…

Головы дружинников, как по команде, повернулись посмотреть что так привлекло внимание сотника. Непонятное свечение вспыхнуло несколько раз и растворилось, только его и видели.

Дружинники загомонили перебивая друг друга, строя разные догадки насчет странного сияния и его местонахождения.

— Верстах в пяти поди… — изумленно выдохнул десятник Храбр.

— Если не боле, — поддержал его закадычный друг Ратиша.

Стоян покачал головой.

— Слушайте все! — голос сотника разнесся над вмиг притихшей дружиной. — Все занимаются своими делами. Сотни Бажена и Ждана — в дозоры.

Стоян на миг задумался.

— А ты, — продолжил он, ткнув пальцем в грудь Храбра, — бери свой десяток и проверь что там такое приключилось, есть ли опасность для Руси. Но что б не геройствовать. Мышками подкрались, увидели что к чему, и назад. Понятно?!

Под грозными очами сотника, обрадовавшийся было Храбр опустил взгляд.

— Сделаем.

— Тогда вперед. Одна нога здесь, другая там! И что б не перли на пролом! Аккуратненько, через лес.

— Так ведь там болото! Пока тропки нащупаем… Время ж уйдет!

— Вот именно, что болото. Будет опасность — там никто не пройдет. А сюда сунутся, уж мы встретим. А коли ничего срочного, то и через болото не опоздаете.

Храбр только вздохнул.

Это же сияние привлекло внимание и спешно отступающего войска аколуфа Юрия. Возбужденно галдя, не только простые солдаты на и степенные стратиги указывали пальцами на невиданное доселе чудо.

Один из стратигов, оказавшийся в этот момент рядом с Юрием, робко сказал:

— Это в самом центре лагеря кагана. Может быть им нужна помощь?

Аколуф холодно взглянул на подчиненного:

— Это уже не наше дело. Приказываю двигаться дальше.

Помутняющая разум ярость исчезла так же внезапно, как и появилась. Руки богатыря опустились, меч едва не выпал из полуразжавшихся пальцев. Обретая способность осмысливать происходящее, он огляделся.

Кругом, насколько хватало глаз, валялись окровавленные тела, что и телами можно было назвать с трудом. Так, куски плоти, еще сочащиеся густой кровью. Наваленные в беспорядке, они образовывали причудливые горы меж которыми медленно текли темно-багровые ручейки.

Дрожащие от усталости колени подломились и Василий тяжело опустился на раскисшую от крови землю. Вот и все. Радости не было, только облегчение, словно перестал давить на широкие плечи непосильный груз.

Перед глазами закружились разноцветные круги и последнее что услышал Василий падая в забытье, это радостное карканье налетевших на богатую добычу воронов.

…Визжа и улюлюкая, из боковой пещеры вырвалась толпа нечисти. В свете уже гаснущих факелов жутко поблескивали оскаленные клыки сочащиеся ядовитой слюной.

— Отходим, отходим! — с трудом сдерживая натиск прокричал Белослав. — Здесь не пройти. Нужно искать другой путь.

Но из прохода, по которому они попали сюда уже лезли новые и новые чудища.

— Опоздали! — простонал Мал. Клинок в его руке чиркнув по твердому камню сломался с жалобным звоном. Отбросив бесполезный обломок, Мал схватил в правую руку факел отмахиваясь им как дубиной. — Теперь точно конец. Как думаешь, Васька, поживем еще, али тут нас переварят?

Не обращая внимания на мрачный юмор Мала, Василий сосредоточенно прорубался через толку противников, стараясь не обращать внимание на оскаленные клыки и капающую слюну. Жуткие пасти щелкали в опасной близости от незащищенной шеи. Чертов колдун!

Стараясь не отстать, друзья прикрывая его спину медленно двигались следом.

Внезапно толпа нечисти кончилась и не устояв на ногах после широкого замаха Василий упал на твердый пол пещеры. Заученно перекатившись, богатырь вскочил готовый к новой атаке.

— Белослав, Мал, сюда! — закричал перекрывая визг нечисти Василий. — Есть шанс…

— Нет шанса, нет шанса, нет шанса! — пронеслось под сводами пещеры противное хихиканье колдуна Аргамира. — Умрете, умрете, умрете…

— Нееет! — вырвался из горла Василия крик. — Нееет!

Мал схватил Василия за плечи и сильно встряхнул.

— Не ори. Очнись!

— Нееет!

— Очнись! Да очнись же! — голос Мала странно изменился. Не переставая трясти Василия одной рукой, другой залепил Василию чувствительную пощечину. — Очнись, очнись…