Уже совсем не ребенок. Он стал по подростковому угловатым. Его тело перестраивалось.
А потом он закрылся от меня. Я не чувствовала его — ни одной эмоции! Он обхватил руками колени и положил на них голову, сжавшись в комок. Что-то было не так. Пусть я не могу дотянуться до его эмоций, но я же вижу, что ему больно! Как-то само собой получилось так, что я позвала Нияру. Они с Тарисом влетели в комнату одновременно.
— Уведи ее! — просипел император, глядя на брата. Капитан глянул на жену и та подала мне руку, помогая подняться.
— Что происходит? — я смотрела на всех троих, не понимая что происходит, — в чем дело?
— Тебе сейчас лучше уйти. Так надо. Нияра приобняла меня за плечи, выводя в коридор, — идем, я провожу тебя в твои покои.
Оказавшись в своих еще не до конца обставленных комнатах, я мертвой хваткой вцепилась в руку Нияры.
— Объясни в чем дело! Мы что, не смогли его вылечить? Нияра ухмыльнулась каким-то своим мыслям.
— Не переживай. Он совершенно здоров.
— Но я же видела, что с ним что-то не так.
— Это не болезнь. Это ... Вам бы лучше самим объясниться ... А то влетит мне потом от императора ... за просвещение невинных душ ...
— Нияра! Не юли! — начала злиться я.
— Ты невинна? — я опешила от столь радикального поворота разговора. Это то тут причем? Но не смотря на это я все же кивнула.
— Ну так ... он тоже. А сейчас он не ребенок, а подросток. Причем подросток, развивающийся неадекватно быстро. Он растет в несколько раз быстрее, и так же быстро зреет как мужчина ...
Сообразив наконец, что именно пытается донести до меня Нияра, я покраснела до корней волос.
— А на тебя, как видишь, у него реакция особо бурная, — добила меня эта ужасная женщина, нагло улыбаясь.
Меня затопила волна жара. Вот ведь! Она же специально это делает! Буду мстить.
— А вы с капитаном? Почему каждый раз вы уединяетесь?
Я сразу для себя решила, что играть против этой сильной и опытной женщины будет очень сложно, поэтому не рассчитывала на полномасштабный реванш. Тем удивительнее для меня стала ее реакция на столь топорную шпильку с моей стороны.
Покрасневшая как спелый томат Нияра старательно отводила от меня глаза.
— Нука, нука! А с этого места, поподробнее, пожалуйста! Ведь наш бравый капитан взрослеет намного быстрее чем Им!
Ошарашенная собственной догадкой, я уставилась на Нияру. Она молчала.
Какое-то время она пыталась справиться с собой. Мне на зависть, получилось это у Нияры необыкновенно быстро. Она плутовато улыбнулась.
— Знаешь, рассказывать это тебе я совершенно не обязана. Но если однажды императрица Подлунной империи потребует от меня ответа на этот вопрос, я расскажу ей все.
И она вышла. Несколько секунд я пыталась понять, причем тут Мирайя, но когда сообразила, что речь не о ней, а обо мне, отчаянно захотелось кинуть что-нибудь тяжелое вдогонку жене капитана. Стерва!
Следующую неделю не то что пробиться к Иму, даже увидеть его издалека не получалось. Дела империи занимали все его время, а Мирайя с Ниярой активно работали над тем, чтобы наши траектории передвижения не пересеклись. Мне было обидно, но зато каждое утро встречало меня букетом цветов и запиской от Има. Его записки всегда были кратки и, как правило, не несли никакой информации, но коротенькое "Не грусти. Им." поднимало настроение на весь день.
Но планета круглая, материк не резиновый, а вся власть этого материка сосредоточена в правящем доме. Вот в одном из его коридоров мы и столкнулись.
Мы просто остановились друг напротив друга, не проронив ни слова. Не знаю что Им рассматривал во мне, но я изучала каждую черту его лица. Теперь мне приходилось смотреть снизу вверх. Совсем молодой, я бы даже сказала юный, но уже мужчина, а не ребенок.
— Ты все еще меня избегаешь? — не выдержав, прервала затянувшееся молчание.
— Так лучше для тебя, — уверенно ответил он. М-м-м, а какой у него теперь голос — низкий и бархатистый! У меня даже мурашки по позвоночнику пробежали.
Я сделала шаг к нему, сокращая дистанцию между нами и продолжая пристально вглядываться в его лицо.
— Я боюсь, что в следующий раз просто не узнаю тебя, — и моя рука самопроизвольно потянулась к его лицу. Однако ее мягко перехватили и отвели в сторону.
— Не стоит, — грустно покачал он головой, — следующий раз может навредить тебе. Я могу навредить тебе.
Он отпустил мою руку и ушел, не проронив больше ни слова. А меня разобрала злость. Да что же это такое? Почему нам вечно что-нибудь мешает? Внутри разгорелся теплый комок света — это дракон успокаивал меня.
Жизнь в империи постепенно возвращалась в привычное русло, как и жизнь во дворце. Единственное, что мне не нравилось, так это лагерь военнопленных на берегу, недалеко от места сражения.
Подданных Саринга, Брин и Крин, подписавшие мирный договор с Подлунной империей, забрали на родину, а вот жителей Миалики, Фортании и Саварры по прежними оставались нашими узниками. На все мои расспросы Хор и Найтар всегда отвечали одно и то же — это решение императора.
На следующее утро меня совершенно неожиданно вызвали на совет. Вот только совет был не военный, как раньше, а семейный. Найтар, Хор, Тарис и Им как по команде прекратили разговор и повернулись ко мне, когда я вошла в комнату. Из представительниц женской половины семейства была только я.
В полном молчании, чувствуя себя нашкодившей школьницей, я присела за край стола. Стул мне пододвигать никто не кинулся. Гады!
Им не стал ходить вокруг да около. Он грохнул ладонями по крышке стола так, что звук эхом отразился от стен, а я почувствовала, как он берет силу у дракона. Им нахмурился. Кажется тоже что-то почувствовал, но отвлекаться не стал.
— Что ты отдала дракону в обмен на силу? — в лоб спросил он.
Внутри шевельнулся ящер. Я почувствовала, как мне стали доступны его эмоции. Он был недоволен такой постановкой вопроса. Не то, чтобы мне запрещали говорить. Нет, свобода выбора осталась при мне и никто на нее не покушался. Однако дракон четко дал понять, что не хочет открывать все карты. По крайней мере здесь и сейчас.
— Я обещала выполнить его просьбу, — ответила я.
Внутри всколыхнулась волна одобрения. Ага, вроде и на вопрос ответила и не соврала, но при этом и лишнего ничего не сказала.
— Какую? — напрягся Им.
— Не знаю, — пожала плечами я.
— Как не знаешь?! — впервые вижу нашего императора таким растерянным,
— Тэкэра, — нахмурился он, — я опросил всех и узнал все что мог, о том что случилось на поле боя!
Тут нахмурился Тарис, а внутри хмыкнул дракон. Ясно, Им довел Нияру до белого каления.
— Я знаю что там творилось и я знаю что может попросить дракон за такую прорву сил!
"Ну да", — усмехнулась я собственным мыслям. Им сделал закономерный вывод, что дракон потребует у меня душу. Вот только он не учел того, что она давно уже не моя.
— Я тоже знаю, — спокойно ответила я, — но он этого не попросит. Им нахмурился еще больше.
— Не хочешь отвечать? — сощурил на меня глаза он.
— Не хочу, — честно ответила я.
Им откинулся на спинку стула и как будто расслабился.
— Ну хорошо, объясни тогда, что ты сделала со мной?
Хор с Найтаром переглянулись, а Тарис вообще сделал вид, что его здесь нет. А меня бросило в жар, который превратился в пламя гнева. Он действительно думает, что я при всех стану сейчас выворачивать душу наизнанку, объясняя как кусочком самой себя затыкала дыру в его груди?
Я хлопнула в ладоши, создавая внутри одного полога другой. Теперь меня мог слышать только Им.
— Знаешь, твое величество! Внешне теперь ты может быть и выглядишь почти взрослым, но мозгами ты как был ребенком, так им и остался! — процедила я сквозь зубы, вскакивая со стула. Оба полога лопнули одновременно, оглашая комнату грохотом моего упавшего стула, а я вышла из комнаты хлопнув дверью.
Вскипевшая во мне ярость никак не унималась, поэтому я расхаживала туда-сюда по проходу пустой конюшни, пытаясь успокоиться. Нужно немедленно чем-то себя занять. Я дошла до самого дальнего тупикового конца прохода. Он упирался в каменную стену, окружающую весь дворец. А ведь именно отсюда мы с Микой выскочили, когда я пыталась бежать из Подлунной империи.
Я начала изучать плотные ряды камня в кладке, пытаясь обнаружить шов или механизм, который открывает тайную дверь, но ни того ни другого не обнаружилось. Стена казалась нерушимым монолитом.
— Без ключа не откроешь, — раздался сзади голос Има. Я сделала вид, что его здесь тут нет и продолжила свое увлекательное занятие, правда теперь я искала замочную скважину.
— Тэ-э-эр, — позвал он спустя пару минут, — почему ты разозлилась? — спокойно спросил он.
Ага, видимо старшие по разуму товарищи все же намекнули ему, что он не прав, но без подробностей.
— Потому что ты дурак, — честно ответила я на его вопрос. Он немного промолчал.
— Ну-у-у, возможно, — неожиданно согласился он, что заставило таки меня обернуться, — но я никогда не пойму в чем я не прав, если ты мне не объяснишь.
Да уж! И как на такого злиться?
— Ты действительно не понимаешь?
Он отрицательно покачал головой.
— Ты не подумал о том, что я просто не хочу при всех рассказывать, как мне было страшно отходить от твоей постели? Как я боялась заснуть, чтобы ты не остался без подпитки силы и не погиб? Я чуть не поседела, когда ты открыл глаза и посмотрел на меня пустым взглядом! В те секунды я решила, что мы смогли спасти только тело, а душа, не смотря на все мои старания, погибла.
Я чувствовала как по щекам покатились слезы. Им подошел и заключил в кольцо рук, притянув к себе и положил подбородок на макушку.
— Когда я увидел тебя в своей постели, то решил, что умер, потому что этого просто не могло быть. А потом меня скрутило и реальность обрушилась, словно обухом по голове дали. Тело меня не слушается, мозги как в тумане, а ты слишком близко. Пришлось звать Тариса, иначе бы я прямо там тебя изнасиловал.
Я притихла, вслушиваясь в этот новый бархатистый голос, чувствуя, как тяжело ему дается каждое слово. Он вздохнул и перевел тему.
— Только я так и не понял, как ты умудрилась поставить меня на ноги. Тарис умеет лечить только тело.
Объяснять на словах как именно я его лечила было долго и сложно, поэтому я просто вновь окутала его коконом тепла и прикоснулась к тому месту, где тонкой мембраной к нему прирастал кусочек моей души. Он все еще не восстановился до конца, но сейчас уже был вне опасности. Только нужно держать его подальше от силы драконов. Пока рано.
Его грудь под моими руками вдруг заходила ходуном. Он часто и тяжело дышал, как после бега.
— Им? — подняла я лицо к нему.
Передо мной промелькнули расширенные до предела зрачки глаз и он впился в мои губы поцелуем. Я была на столько ошарашена, что далеко не сразу ответила, но это его не остановило. Сейчас поцелуй был совсем другим. Страстный, настойчивый, требовательный. Я открылась ему на встречу.
Его руки скользнули в разрез платья, задирая подол, а теплые ладони скользнули по коже спины под одеждой. Я не успела испугаться, потому что меня затопила волна желания. Он целовал меня в шею и от каждого его прикосновения плавился мой мозг, теряя связь с реальностью.
Он приподнял меня за бедра, я обвила его ногами за талию и меня практически впечатало в стену. Я сразу ощутила его налившуюся и пульсирующую плоть, упирающуюся мне в пах.
Как мы оказались на сене? Я не знаю. Он сидел на высоком ворохе соломе, а я у него на коленях. Лицом к лицу. Не было ни сил ни желания оторваться друг от друга. Я заглянула ему в лицо и замерла. Сквозь страсть проступала мука.
— Им? — вновь позвала я его. Мой голос дрожал.
— Что же ты творишь, глупая? — прошептал он мне в самые губы и вновь приник поцелуем, а мне словно ушат холодной воды на голову вылили. Вот именно! Что я творю?
Я спешно оборвала и рассеяла кокон тепла, которым до сих пор был окутан император. Поцелуй в тот же момент прекратился. Может я все же поторопилась?
Им выдохнул и повалил меня на сено. Мы лежали на боку лицом к лицу держась за руки и оба пытались отдышаться от того безумства, что творили десять секунд назад.
— Я же просил объяснить, а не показать на практике! — изобразил гнев Им, но именно изобразил. Глаза императора светились, выдавая совсем иные эмоции.
— Я решила, что так будет эффективнее ... — изобразила я святую наивность и, прикусив губу, чтобы не засмеяться. Однако Им посерьезнел уже по настоящему.
— Тэрра, обещай мне, что до свадьбы ничего подобного вытворять не будешь!
— До свадьбы? — выпучила глаза я, решив, что что-то не так услышала, — до какой свадьбы?
— До нашей, — Им был совершенно серьезен и смотрел мне прямо в глаза, не отрываясь, — или ты против?
Взгляд его сразу стал испытующим и тревожным.
— ... я ... но ...
Мыслей в голове не было, впрочем, как и аргументированных возражений против его предложения. Ну, разве что, кроме одного ... Просто теперь вся неопределенность наших с Имом отношений улетучилось и все встало на свои места, туда где и должно было быть! Раньше нам мешало даже подумать о чем-то большем, чем дружба, его детское тело. Но теперь он растет и продолжит расти до тех пор, пока его рана не затянется полностью.
— Нет, не против... — смущаясь, прошептала я. И это был первый неловкий момент с того момента, как мы оба оказались в конюшне. Им просто сгреб меня в охапку, прижимая к груди. Меня затопило его счастье, хотя моего было не меньше, но это оказалось не самым сильным чувством! Огромная волна облегчения едва не заставила меня разрыдаться, даже в носу подозрительно захлюпало. Он сбросил с души груз, который тяготил его не годы, не десятилетия и даже не сотни лет. Застарелый груз четырех тысяч лет наконец освободил его.
Дождавшись, когда император успокоится, я заерзала, отстраняясь и капризно надула губки.
— Но за такого малолетку я не пойду! Не смотря на мою хитрую не особо скрываемую улыбку, на задворках сознания императора тут же зародился страх, а брови удивленно поползли на лоб.
— Ты сейчас выглядишь лет на 16, а мне уже за 20. Я на твоем фоне выгляжу старой! Так что пока не повзрослеешь, никакой свадьбы!
Им чуть расслабился.
— Судя по тому, что вчера мне давали не больше 15, ты знаешь как это устроить?
— Ну да, — оскалилась я широкой улыбкой, — еще 5-6 сеансов лечения и ты будешь достаточно стар...
Им закатил глаза, совсем расслабляясь, но потом вновь посмотрел на меня серьезно.
— Тэр, давай не сейчас. Надо сначала разобраться с Миаликой. И может ты мне все же соблаговолишь объяснить, почему я взрослею без радикальных мер с твоей стороны?
— Радикальных мер? Ты имеешь в виду кусок моей плоти?
— Да. Человеческое мясо я отличу от любого другого даже с закрытыми глазами. В детстве я познакомился со всеми видами каннибализма. Сам чуть не стал добычей, — от воспоминаний Има аж передернуло.
— А после того как очнулся, так вообще мясо даже видеть не могу. Мне от одной мысли плохо становится ...
