— Ну что же... — он поднял бокал, — за вас, Фионелла.
— За нашу с вами встречу, принц Дэвиан. Кстати, мои друзья обычно зовут меня "Фио". Это короче, — улыбнулась девушка.
— Я был бы счастлив вас так называть, — сказал он, — Особенно потому, что это причислило бы меня к вашим друзьям.
Вино было отличным — погреб "Свежего Ветра" ничем не уступал его же кухне. Хотя Дэвиан никогда не относил себя к числу гурманов, искусство здешнего повара невозможно было не оценить по достоинству.
— Расскажите мне про себя, Дэвиан, — внезапно без всякого перехода попросила Фионелла.
— Хотите написать обо мне статью?
— Возможно, — девушка улыбнулась. — Неужели вам это было бы неприятно? Все же, вы должны признать: статьи "Южной Звезды" выдержаны в несколько ином стиле, нежели в "Путеводной".
Дэвиан изобразил на лице испуганное выражение.
— Неужели вы читали то, что они про меня пишут?
— Все до последней строчки, — заверила она. — Стиль моего коллеги Арсена Сфициони всегда вызывал у меня неподдельное восхищение. Конечно, с таким именем бедняга просто не имеет права писать иначе.
— О! — протянул Дэвиан. — Вы просто не слышали, как обо мне отзывался ивирский капудан-паша. Но если вы читали "Путеводную Звезду", боюсь, мне нечего добавить к рассказанному ими.
— Неужели вы на самом деле настолько ужасный человек?
— Вас это пугает?
— Если бы я вас боялась, вряд ли я согласилась бы встретиться с вами, не правда ли, принц Дэвиан?
— Разве мы с вами не договорились насчет "принца"?
Принесли новые блюда — с кальмарами в остром соусе. Запах приятно щекотал ноздри, а попробовав кусочек, Дэвиан убедился, что, пока его не было в столице, шеф-повар "Свежего Ветра" не растерял своего мастерства.
— Это восхитительно! — заметила Фионелла, бросив на него лукавый взгляд. — Хотя я не предполагала, что вы гурман, Дэвиан.
— И каким же вы меня представляли, Фио?
— Ну... — девушка лукаво прищурилась, — если принимать на веру то, что писал Сфициони, вы должны быть довольно мрачной и кровожадной личностью.
— Уверяю вас, я бываю кровожадным, только когда обстоятельства того требуют.
— Вот это уже звучит мрачно.
Он смотрел на девушку.
— А все-таки, Фионелла, почему вы захотели быть военным обозревателем? Не самая простая и приятная работа.
— Но я вовсе не военный обозреватель, я всего лишь делала репортаж об острове Анлакар, — возразила она. — Я не хочу быть просто скандальной столичной репортершей. Таких в Ксаль-Риуме и без меня больше, чем нужно. На самом деле, я ценю в своей работе то, что она дает мне возможность путешествовать. Я люблю это. Новые места, новые люди. Мне казалось, вы могли бы меня понять, Дэвиан.
— Я вас понимаю, — рядом с ней префект Каррел готов был понять все что угодно. — Я тоже люблю путешествия.
— И сражения? — уточнила она.
— Хм... — Дэвиан был несколько сбит с толку, — пока еще не могу ответить на ваш вопрос. У меня нет иного опыта в этой области, кроме злосчастного боя с ивирцами у Анлакара, а его... — он помолчал, подбирая слово, — Его, если честно, было трудно назвать боем. Но я не хочу, чтобы Империя опять оказалась втянута в войну, если вы имели в виду это.
— Неужели? Мне казалось, что военным всегда не терпится подраться. Где еще мужчине заработать славу и признание, если не на войне?
— Думаю, без такой славы я мог бы жить, — ответил Дэвиан, — Мой отец рассказывал мне многое о собственном опыте. В детстве меня эти рассказы восхищали, я мечтал о таких же подвигах и приключениях. Но теперь мне уже не десять, и даже не пятнадцать.
— Неужели? — произнесла она, и тут же поправилась. — Я хочу сказать — неужели вы не лукавите, Дэвиан? Вы не ищете ни побед, ни признания?
Под внимательным взглядом девушки он немного смутился. Дэвиан не мог не признать, что она была права — часть его души действительно желала этого.
Он решил сменить тему.
— А ваша семья? Что было после того, как вы перебрались в Гайон?
— Ничего, — просто ответила она. — Я устроилась в газету, родители смогли снова открыть собственное дело, небольшой магазинчик. Отец умер четыре года назад, мать до сих пор владеет магазином, младший брат ей помогает и копит деньги на собственную пекарню. Совсем заурядная история.
— Но я уверен, что вы видели не так мало, — заметил Дэвиан. — Вы сказали, что много путешествуете.
— Далеко не так много, как хотела бы, — она вздохнула. — Я мечтаю стать зарубежным корреспондентом. Если честно, подумываю о том, чтобы отправиться как обозреватель от "Южной Звезды" в Тэй Анг.
Дэвиан отрицательно покачал головой.
— Не советовал бы, — искренне сказал он. — Тэй Анг уже несколько десятков лет охвачен гражданской войной, а теперь к тому же наполовину оккупирован агинаррийцами. Там сейчас льются реки крови, и это не преувеличение. Тэй Анг — место, от которого лучше держаться как можно дальше.
Девушка недовольно сверкнула глазами.
— Возможно, именно потому я хочу быть там, — сказала она. — Всем нравится делать вид, что ничего не происходит. Что все идет так, как должно, и если люди погибают где-то на задворках нашего мира, то на это можно не обращать внимания.
— Думаете, вы сможете что-то изменить? — скептически осведомился Дэвиан.
— А вы думаете, что это наивная мечта? — парировала она.
— Нет, вовсе нет, — ответил он. — Мне кажется, эта мечта ничуть не хуже других.
Фионелла задумчиво посмотрела на него и сказала:
— Судя по вашему тону, у вас нет вообще никакой, Дэвиан.
Он только пожал плечами.
— Однако, — заметила девушка, — вы обещали рассказать о себе, но вместо этого только расспрашиваете.
— Вы можете быть разочарованы. Моя жизнь не настолько богата интересными событиями.
— Неужели? Не вы ли рассказывали, что побывали даже на северных островах? Мало кто из ксаль-риумцев может похваститься тем же. Расскажите мне об этом. Что вы там видели? На что она похожа — пресловутая Земля Дракона?
— Вам действительно интересно?
— Можете считать мой интерес профессиональным. Я — журналист, — напомнила она, — И меня всегда... зачаровывал север.
— Опасный интерес, — заметил Дэвиан.
— Быть может, опасность меня и привлекает? — ответила Фио, бросив на него ироничный взгляд. — Некоторым женщинам она кажется притягательной. Но вы все еще ничего не рассказываете. Я начинаю думать, что вы пытаетесь уклониться от ответа.
— Ваша взяла! Очень странная земля, — начал он. — Помню, когда я только увидел Кинто, я поразился, насколько велик город. Кинто вдвое больше, чем Гайон или Ксаль-Риум, и он так разросся всего за сотню лет. Глядя на него, не веришь в то, что столько людей могут жить на одном месте.
— Неужели? — удивилась девушка.
— Да, и город все еще растет. Агинарра развивается очень быстро, на фабриках и заводах все время ощущается нехватка рабочих рук, и поэтому многие сельские жители переселяются в города, привлеченные высокой платой. Ну, конечно, — уточнил Дэвиан, — поскольку мне было в то время только четырнадцать лет, я не очень-то задумывался над тем, что видел, только удивлялся. А теперь, вспоминая... — он помолчал, подбирая слова, — все равно удивляюсь тому, как могла измениться эта земля за неполное столетие. Не так давно северян считали чуть ли не дикарями, а сегодня нам уже почти впору учиться у них. Огромные гавани, полные кораблей, заводы и фабрики, железные дороги и аэропорты, автомобили и электрическое освещение на улицах. Кинто — наверное, самый современный и развитый город во всем Дагерионе, и все же, в нем осталось нечто... старинное.
Он пристально смотрел на девушку. Фионелла молчала, слушая. На ее лице читался неподдельный интерес, и это странным образом подстегивало его память и красноречие.
— То же самое можно сказать обо всей Агинарре, — продолжал он, немного подумав. — Со времен Наритано Огато они проделали огромный путь. Сто лет назад для них паровая машина, океанский корабль или порох были заморскими диковинами. Большая часть населения не умела даже читать. Сегодня их промышленность не уступит нашей, и во всей стране не найдешь ни одного неграмотного человека. Бесплатные школы и больницы открыты на всех островах. Почти нет безработицы. Страна развивается невероятными темпами.
— Все это звучит не так ужасно, — заметила Фио.
— Да, но это благоденствие оплачено дорогой ценой, — возразил Дэвиан. — На подвластных им территориях царит порядок и дисциплина, но они держат власть железной рукой. Любое восстание, любое проявление неповиновения подавляется немедленно и с показательной жестокостью. Правда, следует отдать им должное — покорившихся они не трогают. На некоторых островах, захваченных достаточно давно, люди уже сами считают себя частью Сегуната. Агинаррийцы умны, они хотят превратить весь Север в единое государство, или, может быть, в союз государств под своей верховной властью, а не в бурлящий котел постоянных мятежей.
Он углубился в воспоминания.
— Я помню, как нас водили по улицам города и позволяли встречаться с людьми. Мне было интересно, но это оставляло такое странное ощущение. Агинаррийцы аккуратны, сдержаны, вежливы, но было что-то... в манере говорить, или в глазах, может быть. Что-то такое, что давало понять: они все равно считали и считают нас врагами. Не потому, что мы сражались с ними и победили, а просто потому, что мы — не они. Я чувствовал это уже тогда, хотя не понимал. А теперь, наверное, начинаю понимать. Вся их история — века междоусобных войн, и об этом нельзя забыть за какую-то сотню лет. Наритано Огато силой направил их на новый путь, и они легко переняли от Юга наши знания, достижения, технологии. Но это все — только внешние проявления прогресса, а внутри, в душе, они остались такими же, какими были. Они и сегодня, как тысячу лет назад, делят людей только на две категории: своих и врагов. Ничего промежуточного они не признают...
— Звучит странно, — сказала она, — И опасно.
Дэвиан согласно кивнул:
— Они такие и есть. Как я говорил: странные и опасные, — тут он усмехнулся, — Но такого заката, как в Кинто, я не видел нигде. Если ты в ясную погоду смотришь на город со стен сегунского замка Риогиру, ты видишь, как солнце скрывается за горизонтом, и в этот момент золотистое пламя внезапно охватывает все небо. Зарево охватывает весь город, а море сияет, как расплавленное золото. Закат длится недолго, но от такого зрелища перехватывает дух. Описать это невозможно, можно только видеть. Когда я увидел его впервые, я был очень впечатлен, — Дэвиан негромко рассмеялся. — В тот момент я не понимал, что еще может быть нужно людям, у которых есть такие закаты...
— О... — произнесла Фио, — не думала, что вы можете быть так... поэтичны.
— Не я один, — с улыбкой заметил Дэвиан, — Их лучшие поэты веками воспевали эту картину. Ей можно любоваться каждый день всю жизнь. Она просто не может наскучить.
— А вы, оказывается, романтик, Дэвиан, — сказала Фионелла. — Нет, Арсен Сфициони был неправ относительно вас.
— Что ж, — ответил он, — я не огорчен тем, что придется разочаровать вашего коллегу...
Последующие два часа пролетели для него воистину "как один миг", и Дэвиан Каррел только сегодня по-настоящием понял, что означает эта фраза. В отличие от большинства женщин, с которыми он был знаком прежде, Фионелла говорила не очень много, предпочитая слушать. Видимо, сказывалась профессиональная привычка. Но она чувствовала, когда остановиться, инстинктивно угадывая темы, о которых лучше не расспрашивать, а о прочем Дэвиан рассказывал охотно, с удовольствием любуясь ее тонким профилем, прекрасным лицом и длинными, блестящими волосами.
Потом музыканты заиграли медленную, немного грустную мелодию, "Танец на закате". Дэвиан с легким поклоном предложил ей руку, и они присоединились к другим парам, кружившимся в неспешном танце. Затем оркестр перешел к более быстрому и жизнерадостному анадриэльскому мотиву, соответственно и танец стал более энергичным и откровенным. Дэвиан легко кружил девушку вокруг себя, ее глаза блестели, а на щеках проступил румянец.
— А вы прекрасно танцуете... — выговорила она, переводя дыхание, когда мелодия смолкла.
— Вы тоже, Фио, — ответил он, — А я... всего лишь любитель.
— Вы совсем не похожи на любителя. Вы долго учились? — осведомилась она, — В море?
— Я просто быстро учусь.
— О? И что же еще вы умеете? — она посмотрела ему в лицо, и Дэвиан чувствовал, как тонет во взгляде этих глубоких, темных глаз.
— Я могу показать, — негромко сказал он, осторожно привлекая ее к себе...
Словом, вечер прошел для Дэвиана прекрасно. Когда они покидали заведение, над городом уже давно сгустилась ночь. На улице зажглись электрические фонари. Неподалеку стояли, ожидая клиентов, пара одинаковых автомобилей. Дэвиан махнул рукой, подзывая ближайшее такси. И вот с этого момента события приняли оборот, которого он никак не ожидал.
Задняя дверь большого черного автомобиля, стоявшего неподалеку от "Свежего Ветра", возле магазина с ярко освещенными стеклянными витринами, открылась, и сидевший там человек выскочил наружу. Это был щуплый мужчина с типичной для южан бронзово-смуглой кожей и большими, подкрученными вверх черными усами. На его костлявом лице они смотрелись неуместно и нелепо, придавая человеку сходство с актерами-комиками из старомодных немых фильмов. Дэвиану почему-то бросилась в глаза недокуренная сигарета в зубах и два ряда блестящих металлических пуговиц на жилетке; пиджака на мужчине не было. Поначалу человек не вызвал у префекта Каррела особенного интереса, и Дэвиан уже отвернулся в сторону, как вдруг Фио испуганно вскрикнула, указывая на коротышку:
— Дэвиан, оружие!
Он повернулся, удивленный, и увидел, как в руке незнакомца блеснул металл. Прислонившись к дверце автомобиля, человек целился из длинноствольного черного пистолета.
Несмотря на неожиданность и растерянность, Дэвиан среагировал мгновенно, быстро втолкнув Фионеллу обратно в ресторан. В следующее мгновение оглушительно прозвучали выстрелы — один, второй. Пуля мерзко свистнула возле его лица; к счастью, расстояние было довольно большим для пистолетного выстрела. Массивные стеклянные двери "Свежего Ветра" с оглушительным звоном разлетелись вдребезги, брызнув блестящими искрами. Внутри ресторана кто-то закричал.
"Пармикул и Даэмогос! — промелькнуло в голове у Дэвиана. — Кто это такие?"
Вопрос был резонный, но ситуация не располагала к отстраненным размышлениям, не говоря о расспросах. Дэвиан через разбитые двери проскользнул внутрь ресторана. Позади громыхнуло в третий раз, и снова пуля прошла на волосок.
"Проклятье, он упорен..." — в мыслях выругался Дэвиан, ища глазами Фионеллу.
Девушку он увидел совсем рядом, она выглядела на удивление спокойной, разве что чуть побледнела.
— Кто это? — выдохнула она.
— Не хочу спрашивать, — Дэвиан быстро оглянулся через плечо. Он надеялся, что неудачливый стрелок, не рискуя столкнуться с полицейскими, вскочит в машину и исчезнет. Но, к его разочарованию, тот был действительно упорен. Низкорослый тип с пистолетом бежал к входу в "Свежий Ветер". Хуже того — он оказался не один, вместе с ним был еще один вооруженный мужчина.
