— Как бы я ни был с вами согласен, но обстоятельства сильнее нас. Придется рискнуть, ибо альтернатива — это ваши пытки или, чего лично я искренне не желаю допустить, умерщвление.
— Ну если вопрос ставится так, — сказал не до конца убежденный дракон, — то мне остается только надеяться на вашу квалификацию. Хотя детали не помешали бы.
— Все очень просто... — вдохновенно начал Рамил.
— Мэтр, — прервал его Джошуа, — вы точно уверены, что стоит вдаваться в детали до начала процедуры?
— Ну хоть кто-то из них соображает, — пихнула Паки лучница локтем в бок.
Паки важно кивнул.
— Хуже не будет, — уверенно заявил старший чародей.
— Не будет, — авторитетно поддержал его дракон.
Кай, скрестив руки на груди, молчал, судя по выражению нахмуренного лица, не имея сил участвовать в этой идиллии взаимопонимания видов.
Джошуа в душе был с ним полностью солидарен.
Но мэтра Гаренцворта уже было не остановить. Все сошлось как по нотам: вдохновение, новый интересный собеседник, возможность опасного и непроверенного, но демонски интересного эксперимента, фионнитовая обоснованность необходимости этого эксперимента для их миссии, наличие всех компонентов и свободного времени... Результат был предрешен. Такие мелочи, как недавняя схватка, трупы вокруг, шаткость некоторых формул в их теории не могли отвратить его от попыток реализовать задуманное.
Джошуа вдруг отчетливо понял одну из причин, по которой новатор и исследователь, один из лучших волшебников-практиков нескольких поколений был так гоним и преследуем собственной братией, большая часть которой училась в свое время по его работам, как разрешенным, так и запрещенным.
Именно из-за этой неуемной жажды узнать неизвестное, познать непознанное, опробовать неопробованное. Навязчивая тяга воплощать свои догадки, несмотря на риск как для себя, так и для окружающих, которые, как ни старался или ни пытался убедить себя в этом Рамил, также могли пострадать; эта способность радоваться искренней, почти детской радостью любым новым знаниям; эта готовность поверить тем, кто стал или только прикинулся единомышленником — вот что делало бывшего архимага Арана тем, кем он был. Легендарным изгоем мэтром Гаренцвортом.
— Мы собираемся использовать вашу кровь, чтобы на ней заключить с вами некоторое подобие контракта. Хотя столь официально называть его не стоит. Скорее это уговор, включающий в себя взаимные обязательства, как с вашей, так и с нашей стороны. Специфика его позволит нам узнать известную вам информацию и защитит нас от возможного вреда с вашей стороны.
— А защитит ли она меня от ваших попыток? — уточнил дракон.
— Наглая змеюка! — возмутилась Майриэль.
— А по-моему, вопрос резонный, все же первыми напали именно вы.
— Скажем так, — вмешался Джошуа. — Если ты дашь нам свое Слово, что будешь сотрудничать и не причинишь нам вреда, тем самым получишь право рассчитывать на соответствующее отношение.
— То есть мне вы подобного Слова не дадите?
— Это будет зависеть от того, что ты расскажешь.
— Кстати, — решил все-таки высказаться Кай, — пять минут, которые ты просил, уже давно истекли, а ты не сказал нам еще ничего, что могло бы нас заинтересовать.
— Хм, и верно, — задумался дракон. — Вам ведь нужна принцесса? Такая крикливая девица с каштановыми волосами?
— Тебе это прекрасно известно.
— Хорошо. Вот вам полезная информация. Принцесса жива и здорова. По крайней мере, так было сегодня утром. Как? Сойдет для первого раза?
— Вполне. Если это правда.
— Чистейшая. Ну а о том, что в случае моей гибели ее ждет печальная судьба, думаю, говорить излишне?
— Уже угрожаешь?
— Ну что вы. Все еще пытаюсь быть вежливым и полезным.
— А похоже на угрозу.
— Это все от негативного отношения.
— Да он просто время тянет, — догадалась Майриэль. — Берите уже с него это Слово, и пусть выкладывает все как на духу.
— Ну вот, опять обвинения, — опечалился дракон.
— Довольно. Рамил, Джошуа, — махнул рукой Кай. — Начинайте, и прошу, заканчивайте поскорее.
— Да пора бы. Паки устал ждать, — весомо заявил Паки.
Явно расстроенный от невозможности обсудить с испытуемым некоторые моменты эксперимента, мэтр Гаренцворт приступил к приготовлениям. Для начала он драконьей кровью начертал на лбах каждого из присутствующих соответствующие руны, долженствующие разделить силу Слова между всеми ими равномерно.
— А не будет ли это излишним? — полюбопытствовал Кай, убирая волосы со лба.
— Нет ничего лучшего, чем прямой контакт с ингредиентом, — успокоил его Рамил.
— А эта гадость хорошо отмывается? — спросила Майриэль, не торопясь подставиться под добрую руку старшего чародея.
— Не хуже обычной крови, — успокоил ее Рамил.
Закончив малевать на спутниках руны, он и сам подставил лоб под осторожные росчерки младшего мэтра.
— Ну и идиотский же у нас вид, — подытожила Майриэль, когда каждый получил себе по знаку на лоб.
— Майриэль, — строго сказал старший чародей, — будь добра, проникнись важностью момента. Быть может, впервые за три сотни лет смертные заключают договор с драконом. Этот момент сам по себе достоин того, чтобы сохраниться в памяти потомков.
— Не впервые, — возразил дракон. — Но об этом позже.
— Тебе-то откуда знать, змеюка? — усомнилась эльфийка.
— Я был последним, кто заснул.
— Ты слышал? — возмутилась лучница. — Теперь он, похоже, за ритуал.
— Значит, Слово — это все же не просто старая легенда? — не смог сдержать любопытства младший мэтр.
— Ваши сказки и легенды — это отголоски ваших же прежних знаний. Которые, насколько я могу судить, хоть и развивались в мелочах, многое утеряли в основном.
— В чем-то он прав, — согласилась с ним остроухая шовинистка.
— Давайте уже закончим, — сказал Кай. — Рамил, не отвлекайся, а вы все — умолкните и проникнитесь... важностью момента.
Пока все присутствующие в меру сил, способностей и желания пытались исполнить приказ командира, мэтр Гаренцворт продолжил. По мановению его посоха котелок с остатками крови неторопливо взлетел и, перемахнув через голову дракона, повис в воздухе на уровне его глаз.
— А-а, самая древняя и самая действенная магия, — похвалил дракон.
Кровь из котелка потянулась к его голове, замерла ненадолго, словно решая, где на его вытянутой морде начинается и заканчивается лоб. После чего, очевидно выбрав подходящее место, поставила росчерк руны жирным щедрым мазком.
В очередной раз Джошуа восхитился мастерством мэтра Гаренцворта, способного левитирующей субстанцией рисовать нужные руны почти вслепую. Ведь несмотря на явную симпатию к их пленнику, встать перед его мордой он все же не решился. Или ему хватило благоразумия этого не делать.
— Превосходно, — похвалил дракон, повернувшись к ним профилем и усиленно кося глаза на результат труда мэтра Гаренцворта. — Я бы даже сказал, мастерски. По крайней мере, я буду уверен, что мне не оторвет голову в самый ответственный момент, когда заклинание достигнет своего пика.
— Что-что? — взвилась Майриэль.
— Ну бывали прецеденты.
— А поподробнее?
— Долго рассказывать.
— Рамил?!
— Что я могу на такое ответить, — беспомощно улыбнулся старший чародей. — Тебе придется мне довериться.
— Договорились, — нехорошо усмехнулась лучница, — но если он намеренно пытался посеять в наших рядах смуту и сомнения, он об этом пожалеет. А если нет — то ты пожалеешь, мой дорогой волшебник.
— По рукам. Итак, приступаем. Становитесь полукругом. Да-да, вот так. Паки, встань рядом с Каем, Майриэль, будь добра, сюда, ближе к Джошуа. Чуть сдвиньтесь, голова... хм, не знаю, как вас зовут.
— Мое имя довольно сложно воспроизвести на человеческом языке, так что можете называть меня по-вашему: драконом. Думаю, путаницы не возникнет, я тут, похоже, единственный представитель своего вида.
— Воля ваша. Голова дракона должна стать как бы шестой фигурой в нашем круге.
— Я так и буду весь ритуал повернут к вам затылком?
— Боюсь, что так, — смутился старший чародей.
— Это весьма неудобно, даже нельзя посмотреть в глаза тем, кому я буду давать Слово.
— Мы это переживем, — успокоила его лучница.
— Как знаете, — вздохнул дракон.
— Мы приступаем, — строго заявил старший чародей. — Попрошу всех воздержаться от разговоров, замечаний и телодвижений, могущих прервать ход и порядок слов. Называйте лишь ваши имена и только тогда, когда я скажу, и отвечайте только "да" или "нет" и только если я спрошу. Все ясно?
— Почему все смотрят на меня? — уточнила Майриэль. — Я прекрасна, но не глупа.
Тем временем мэтр Гаренцворт, убедившись, что фигура, составленная из собравшихся, удовлетворяет его представлениям о полукруге, наконец приступил к делу. Он вытянул вперед руку с зажатым в ней посохом. Разжал пальцы, и посох поплыл вперед, остановившись точно в центре. Немного повисев над землей, он вдруг резко воткнулся в нее и ярко засверкал оголовьем.
Дрожь пробежала по коже. Мягкое покалывание почувствовалось в области пальцев. Джошуа ощутил, как потеплело в тех местах, где кровь дракона соприкасалась с кожей лба. Заклинание набирало силу.
— Мы собрались здесь, — начал мэтр Гаренцворт, — чтобы произнести слова, которые будут свидетельством нашего уговора. Мы встретили этого дракона как врага и как с врагом вступили с ним в бой. Он проиграл, и его жизнь теперь принадлежит нам. И потому мы требуем от него Слова. Я, названный Рамилом, говорю: я требую Слово. — Он кивнул стоящей рядом с ним Майриэль.
— Я, названная Майриэль, говорю: я требую Слово, — повторила эльфийка.
— Я, названный Джошуа, говорю: я требую Слово, — продолжил младший мэтр.
— Паки, названный Паки, говорит, что он требует Слово, — сказал Паки.
— Я... — запнувшись, начал командир наемников. — Известный как Кай, говорю: я требую Слово.
— Мы требуем Слово, — продолжил мэтр Гаренцворт. — Слово Небес, которыми правят драконы. Слово Земли, которую опаляют пламенем драконы. Слово Воды, которая поглотит все, даже драконов. Слово Огня, который подчинен драконам. Слово Крыльев, которые дарят полет драконам. Слово Силы, которая дарит волшебство драконам. Мы требуем Слово.
— Что же должно звучать в этом Слове? — спросил дракон. Вся насмешливость ушла из его голоса, словно утренняя дымка под солнцем.
— Правда. Ты клянешься быть честным с нами. Отвечать без лжи. Не увиливать и не утаивать то, что может быть важным в деле спасения принцессы Джулии Накрамис, королевства Римайн и всех прочих земель, людских и нелюдских. Ты не будешь свободен, покуда не расскажешь нам все, что знаешь о ней и о обо всем, что связано с ней и с ее похищением.
— Да будет так, — сказал дракон. Помолчав, он спросил, и в его голосе чувствовалось неподдельная досада: — Что еще вы хотите от моего Слова? — Было видно, что уточнять ему явно не хочется, но правила есть правила.
— Мир. Ты не будешь нападать на нас. Не будешь причинять вреда людям и нелюдям, если только они сами не нападут на тебя, желая отнять жизнь.
— Да будет так, — с некоторым облегчением проговорил дракон. Его можно было понять, оставили хотя бы возможность защищаться, и то хлеб. Но это не избавило змея от обязанности спросить снова: — Чего еще вы хотите от моего Слова?
— Это все. Ты дал нам Слово и теперь должен будешь исполнить его или сгинуть навеки. Пусть накажут отступника Небо, Земля, Огонь, Воздух и Сила. Пусть крылья не снесут его.
— Да будет так, — склонил голову дракон.
Джошуа почувствовал сильное жжение в области руны. Взглянув на спутников, он увидел, что начертанные Рамилом знаки засверкали синим огнем. На миг боль стала нестерпимой, но тут же отступила, рассеиваясь без следа. Вслед за нею исчезли и символы на лбах. Пропали, словно их и не было.
— Вот и все, — облегченно вздохнул Рамил.
— Как-то уж слишком ты рад, — поморщилась Майриэль, массируя раскрасневшийся лоб. — Все-таки змеюка не врал об опасности.
— Еще как не врал, — поддержал дракон. — И раз уж я такой честный, может, соблаговолите освободить меня от пут?
— Конечно-конечно, — отозвался мэтр Гаренцворт.
— А проверка? — уточнил Кай.
— Ты сомневаешься во мне?
— В тебе — нет. Только в твоих экспериментах.
— И как же мне доказать, что все сработало?
— Сунь ему голову в пасть, — предложила лучница.
— Лучше не надо, — забеспокоился дракон, — там и так все обожжено после ваших фокусов с молниями.
— И как же нам прикажешь тебе поверить? — спросил Кай.
— Эта была ваша идея, вы и ломайте голову. По логике, об этом надо было подумать до, а не после ритуала.
— Думаю, я знаю способ, — заявил старший чародей и, обойдя дракона, встал перед его пастью.
Джошуа пошел было за ним, однако остановился пораньше, вне досягаемости зубов, но так, чтобы видеть, что произойдет.
— Рассчитываете на примитивный инстинкт? — поинтересовался у Рамила небесный змей. — Если я сжульничал, то поддамся присущему хищникам желанию и съем то, что кажется маленьким и беззащитным?
— Нет. Освобождаю вас.
Не успели остальные выразить свое возмущение, как посох старшего чародея уже грозно указывал прямо на дракона. Короткая фраза, и путы начали стремительно таять.
— Древо и Пепел! — крикнула лучница, отскочила сразу на пару ярдов назад, и бросила стрелу на тетиву.
Паки с Каем отскакивать не стали, но оружие все-таки подняли. Младший мэтр тоже не смог противиться порыву и отбежал на расстояние, позволяющее как быстро достигнуть ближайших камней, так и метнуть в дракона парочку боевых, хоть и не очень эффективных заклинаний.
Мгновение дракон лежал неподвижно. Потом потянулся, разминаясь. С кряхтением перевалился на живот, стараясь не беспокоить поврежденное крыло. Пару раз взмахнул здоровыми, проверяя их работоспособность. Неторопливо обвел взглядом всех присутствующих, словно выбирая, на кого наброситься первым.
— Какие же вы нервные, — вздохнул он и опустился на брюхо. — Слово есть Слово. Надо больше доверять вашему специалисту.
— Он опять издевается! — возмутилась лучница.
— Главное, что не нападает, — резонно возразил Кай, опуская меч и щит.
— И сидит смирно, — поддакнул Паки.
— Не укоряйте их, — вступился за соратников старший чародей. — Драконы редкость в наше время. К вам надо просто привыкнуть.
— Разговор намечается долгий, так что мы все успеем привыкнуть друг к другу. Только, если вы не против, я бы занялся самолечением. Все эти раны, ожоги и травмы немного отвлекают.
— Конечно-конечно.
Пока дракон занимался самолечением, наемники занялись подготовкой костра и места для стоянки, благо солнце уже успело изрядно склониться к горизонту. Естественно, разбивать лагерь среди останков таборитского отряда ни у кого, даже у небесного змея, не возникло особого желания.
Решено было обойти древний храм и устроиться там. Мертвецов и конских трупов на этой поляне не валялось, ветер дул в другую сторону и запаха не приносил, земля была помягче, да и камней виднелось поменьше. Нашлось место и для костра, и для дракона, и для лошадей, немного нервничающих от присутствия столь непривычного соседа.
