Работа для героев. (полная версия книги)

Михаил Калинин

Работа для героев

Глава 1

Стремительный вепрь

Они въехали в город под утро.

Не было ничего странного в том, что четверо конных путников в преддверии Ярмарочного месяца посетили Римайн — столицу одноименного королевства и по совместительству самый крупный торговый узел на западе Ойкумены. Обычно в это время население и без того переполненного города возрастало за счет приезжих почти вдвое.

Помимо купцов, привлеченных самыми низкими налоговыми ставками и везущих всеми известными способами из всех известных стран самые разнообразные товары, сюда толпами валили всевозможные представители прикладного искусства — трубадуры, циркачи, фокусники и лишенные лицензии чародеи. Количество дам приятных профессий пополнялось день ото дня за счет обитательниц крытых цветастых фургонов всем знакомого вида. Наемники и обедневшие рыцари, не уступавшие им числом, стремились не упустить возможности найти щедрого работодателя, а если повезет, то и покровителя. Крестьяне, везущие богатые плоды своего тяжелого, но необходимого труда, создавали пробки по всему тракту.

Однако эти путники не походили на крестьян или трубадуров, еще сложнее было бы принять их за купцов или дам нестрогого поведения. Откровенно говоря, они сильно смахивали на наемников. Все при оружии; их коней не отягощал лишний груз, а на единственном в отряде щите не красовалось никакого герба или девиза. Походило на то, что эти люди привыкли путешествовать налегке.

Первым ехал мужчина лет тридцати пяти, облаченный в колет, бриджи и плащ темных тонов. На тяжелых каблуках его тупоносых сапог, одинаково пригодных месить грязь и дробить пальцы, не было шпор. На поясе у него хватило места и для меча, и для кинжала, а к седлу вдобавок был приторочен круглый щит с умбоном в виде ощерившейся морды какого-то неведомого зверя. Мужчина был темноволос, носил короткую бороду и усы.

За ним на непрезентабельном мерине следовал волшебник. По крайней мере, этот пожилой человек был облачен в серое одеяние, которое традиционно носили получившие диплом мастера магии, да и длинная, наполовину седая борода удачно дополняла образ. Широкополая шляпа, конечно, могла бы быть более остроконечной — зато волшебный посох, несомненно, являлся самым что ни на есть настоящим — по крайней мере, на вид. Подходить и проверять желания как-то не возникало.

Третьей на стройной тонконогой кобыле ехала молодая женщина, невольно останавливавшая на себе взгляды. Впрочем, при ближайшем рассмотрении определение "молодая" отметалось как не вполне подходящее — едва ли кто-то здесь мог сколько-нибудь уверенно судить об истинном возрасте чистокровного эльфа, в том же, что женщина принадлежит к эльфийской расе, сомневаться не приходилось. Да, кончики ее ушей были надежно скрыты зеленым головным платком, повязанным узлом назад; да, витая татуировка на правом, не скрытом наручем предплечье могла оказаться всего лишь данью моде или юношеской эксцентричности, тонкие правильные черты лица — случайным даром природы или богов, а высокомерный, привычно презрительный взгляд, которым путница наградила толстого десятника, неуверенно преградившего им путь, — признаком высокого происхождения или непомерного самомнения... Но стоило присмотреться чуть внимательнее, как сквозь внешность, приятную для взгляда, мгновенно проступало что-то неуловимо чуждое, неуместное, тревожащее. Хищное. Нечеловеческое.

Надо сказать, удостоенный внимания десятник хоть и занимал нынешнюю должность пятый год и в обычной ситуации не дурак был подраться, предпочел не заметить недовольства эльфийки. Не то чтобы его смутило оружие красавицы или ее спутников — в конце концов, через эти ворота каждый день проходило множество вооруженных людей... но — вот именно, людей. Как и всякий честный человек, десятник предпочитал не связываться с колдовским народом — еще проклянет, упасите боги.

Замыкал процессию парень лет двадцати, лохматый и задумчивый. Одет он был просто, и во внешности его не наблюдалось ничего необычного, кроме разве что притороченного к седлу боевого молота совершенно чудовищных размеров.

В довершение всего эта компания еще и въехала не через центральные ворота, как все приличные искатели удачи, а через низкие восточные, прозванные в городе Грязными. Совершенно очевидно — не за то, что они были вымазаны нечистотами. Просто восточные ворота вели в Грязный квартал — место, куда чуткий римайский градоправитель на время важных мероприятий сгонял все отребье.

Впрочем, безобидными спутники не выглядели, но, несмотря на это, завышенную на время ярмарки въездную пошлину заплатили безропотно, если не считать ворчания эльфийки, поэтому десятник не видел причин их останавливать.

— Будьте поосторожнее, господа хорошие, — сказал он для очистки совести. — В Грязюке и обычно-то не слишком тихо, а сейчас — так и вовсе форменный беспредел. Вы уж постарайтесь не доводить до смертоубийств.

— Постараемся, — кивнул их предводитель, направляя коня в город.

— Но обещать не будем, — вызывающе кинула эльфийка, проезжая мимо десятника.

Волшебник и парнишка промолчали.

Грязный квартал назывался грязным не зря. Выражаясь витиевато, он был назван так совсем не потому, что тут обитали личности повышенной гнусности, и не потому, что самые черные сделки скреплялись тут ночной порой совсем не воском, а кровью.

Ну, точнее говоря, не только поэтому. Просто Грязный квартал вонял как выгребная яма, и чем дальше маленький отряд отъезжал от ворот, тем явственнее это ощущалось.

Градоправитель — или кто там ведал столичной застройкой, — как видно, давно махнул на непрезентабельную часть города рукой, потому что какой-либо заслуживающей внимания системы в узких улочках и жавшихся друг к дружке безо всякого порядка домах не существовало вовсе. Единственной более-менее приемлемой дорогой для не знакомых с местными переулками чужаков была та, что начиналась у ворот. Неудивительно, что она же являлась центральной, ведь только здесь могли разъехаться две телеги, или четыре всадника, или шесть рыцарей-халфлингов с Солнечных холмов.

Естественно, здесь же размещались и наиболее приличные трактиры, бордели и лавки со сластями.

— И каков наш план? — нетерпеливо спросила эльфийка, поравнявшись с предводителем. — Найдем какого-нибудь местного бандитского главаря и перережем его шайку, чтобы наш работодатель понял, какие мы серьезные ребята?

— Нет, Майри, — устало вздохнул мужчина, — мы не будем никого убивать, если только это не станет действительно необходимо.

— Значит, никакой рекламы, — кивнула она.

— Никакой. Говорят, что наш высокородный клиент слишком щепетилен в подобных вопросах.

— Как знаешь.

Придерживаясь маршрута, они свернули с центральной улицы и, проехав совсем немного, уткнулись в тупик. Здесь и находилась харчевня "Стремительный вепрь" — оговоренное место встречи с нанимателем. Вывеска, изображавшая вепря, бегущего впереди стада единорогов, явно знавала лучшие дни, — как, впрочем, и все заведение в целом. Ставни покосились; несколько окошек и вовсе были заколочены досками крест-накрест. Крыша также не отличалась целостностью, конюшня же производила еще более гнетущее впечатление.

Хмурый мальчишка, вышедший принять их коней, не проронил ни слова. Даже медная монетка за услуги не подняла ему настроения. Зато обещание: "Если с моей чистокровной лиснийской кобылой что-то случится, то ты, смертный ребенок, узнаешь, что такое страдание!" — явно вдохновило его отнестись к своей работе более серьезно и вдумчиво.

Изнутри харчевня ничем не порадовала, если не считать отсутствия вездесущей вони. В основном помещении стояло не более десятка столов, большинство пустовало. Из достойных упоминания посетителей наличествовало трое бандитского вида дворфов, что-то хмуро обсуждавших между собой, да пара неприметных типов в самом темном углу.

Хозяин заведения, облаченный в несвежий фартук и имевший два цеховых отличия — гильдейский медальон и пивное брюхо, — видя, что четверо вооруженных посетителей не торопятся занимать места, направился к ним.

— С добрым утром, господа, не желаете ли откушать? Вижу, вы с дороги, а у нас как раз есть свободные комнаты, чистое белье и горячая вода!

— Да, и добрые соседи, — хмыкнула эльфийка, раздавив низким широким каблуком мирно бегущего по своим делам крупного таракана.

— Комнаты нам не нужны, — сказал мужчина. — А вот от горячей пищи и малой толики приватности мы не откажемся.

В дальнейших намеках хозяин не нуждался и провел их в единственный в харчевне эркер, отгороженный толстой занавеской и куда более тонкой дверью. Здесь обстановка была поприличнее: не столь колченогие столы, не столь занозистые стулья. Да что там — имелся даже видавший виды гобелен, изображавший все того же вепря, возглавляющего единорогов на поле недалеко от знаменитого замка Игг.

— И что же нам предложит гостеприимный хозяин? — спросил предводитель компании, позвякивая серебряными монетами в кошеле.

Трактирщик, зорко следивший за количеством монет, предложил гороховую похлебку с копченостями; уху из только вчера плававшей в тихих римайских заливах рыбы; еще утром плескавшихся в бочке угрей — с чесноком, в масле и уксусе; а также маринованные стручки зеленого перца — острого, как и подобает. Когда количество позвякивающих монет возросло, он припомнил, что на кухне как раз начали готовить баранину — маринованную и запеченную — ее можно подать одним большим куском или маленькими кусочками, как пожелают господа, — да и говяжья печень вот-вот должна оказаться на сковородке.

Ну а уж такие мелочи, как яичница, раки, лук, чеснок, зелень, отварной картофель, свежий ржаной хлеб и тушеная репа, подразумевались сами собой.

— Неплохо. — Монеты неторопливо перекочевали к новому владельцу. — Кто чего желает?

— Чего-то, что не вызовет мучительной смерти от желудочных колик, — равнодушно бросила эльфийка, занимая место напротив входа, но слегка слева, так, чтобы открывающие дверь поначалу не видели ее за косяком.

— Ей гороховой похлебки и печенки с луком, — пояснил мужчина, видимо, мало заботившийся о фигуре своей спутницы. — Мне — того же, но добавь еще яичницу и перца. И не неси все сразу, чтобы не стыло.

— Я бы предпочел отведать широко известных римайнских угрей, — подал голос волшебник. — Говорят, они особенно вкусны в это время года. Но и от ухи я бы не отказался. Признаться, рыба — это моя слабость.

Лохматый парень был краток:

— Мяса, — сказал он. Потом, немного подумав, добавил: — Много.

— Тройную порцию, — пояснил мужчина. — Молодой организм — нужно много еды для роста и игр.

— Конечно-конечно, — не стал спорить трактирщик. — А что господа и дама изволят пить?

— Кирамского вина в этой дыре конечно же нет? — фыркнула эльфийка.

— Увы, госпожа. Но у нас есть прекрасное...

— Просто принеси нам вина, — сказал мужчина. — Красного, полдюжины бутылок.

— Как пожелаете.

Трактирщик откланялся, деловито выкрикивая приказания служанкам.

Предводитель прикрыл за ним дверь эркера и присоединился к рассевшимся за столом товарищам.

— Я же просил, Майри, — сказал он эльфийке, — постараться быть максимально тихой и незаметной.

— Ну уж нет, Кай, уговор был, чтобы с нашим обожающим игры в конспирацию нанимателем я держалась вежливо и тихо. Уверяю тебя, милый, — она одарила его лучезарной улыбкой, яркой, как летнее солнце, и нежной, как тончайший шелк, — ты будешь мной гордиться. А что до прочих — уж извини. Раз они настолько темны, что до сих пор шарахаются от веснянок, так это их проблемы.

Кай посмотрел на остальных, ища поддержки. Волшебник увлеченно набивал табаком длинную изогнутую трубку, парень внимательно изучал свой левый наруч, как будто там за последнее время появилось что-то интересное.

— Пекло с тобой. — Кай махнул рукой. — Но чтобы с нашим гостем вела себя как следует. А то мотивы своих поступков будешь объяснять палачу.

— Ну наконец-то проболтался, — победно улыбнулась она. — Я же говорила, что он не удержится!

— Не согласен! — возмутился волшебник. — Он не уточнил, что это король. У многих местных вельмож есть на службе палачи.

— Не извивайся, Рамил, негоже человеку твоего возраста так хитрить! Прими с достоинством свой позор! К тому же только палач короля может пытать нас без суда и следствия, а заплечникам прочих господ мы имеем полное юридическое право пустить кровь.

— Кто бы говорил о возрасте. Ты в два раза старше меня! И мне совсем не жалко золотого, я за принцип, — появившаяся из складок хламиды волшебника монетка перекочевала ей в руки.

— Паки, гони мою монетку, — обратилась эльфийка к парню.

— Паки не спорит, — с достоинством отозвался тот, слегка картавя. — Паки не спорит на золотые кругляшки. Паки бережливый и экономный.

— Ну вы даете, — покачал головой Кай. — Я еще понимаю молодежь, но ты-то, Рамил...

— А нечего разводить секретность, — усмехнулся волшебник.

— Его светлость боялся утечки информации. Даже наложил на меня легкий наговор, чтобы я не смог сказать, с кем мы будем иметь беседу.

— Ах, жертва магического произвола! — засмеялась эльфийка. — Так ты и поддался этим перестраховочным фокусам.

— Конечно же нет, амулеты уважаемого мэтра работают как надо. — Он отвесил волшебнику полушутливый-полусерьезный поклон. — Но не мог же я показать придворному чародею, что он против нас слабоват, — зачем лишать старика иллюзий и понапрасну нарываться?

— Тактик ты наш! Вот потому мы и позволяем тебе думать, что ты у нас самый главный.

— А я полагал, это потому, что я прирожденный лидер.

За неторопливой перепалкой поспела первая часть заказа, и оголодавшие с дороги путники отдали должное мастерству местного повара. К чести последнего мясо было почти не пережарено, а маринад не сильно горчил.

— Откровенно говоря, несмотря на убогость обстановки, вполне сносная еда, — через некоторое время заметила эльфийка, ослабляя украшенный зелеными змеями поясной ремень. — Всяко лучше, чем та дрянь, что подают в придорожных кабаках.

— Не могу припомнить день, в который ты осталась бы довольна людской кухней, — сказал Кай, следуя ее примеру.

— И не трудись. Вашей смертной пищей можно разве что поддерживать силы. Но уж ждать хотя бы какого-то удовольствия от этой, с позволения сказать, еды попросту невозможно.

— То-то ты уплетаешь эту мерзопакостную пищу за обе щеки без всякого стеснения и недовольства!

— Участь побежденных, милый. Когда ваши рати ввалились в Ойкумену, как орава пьяных матросов в бордель, мы предложили вам магию, центральную канализацию и бумагу, а вы нам — блюда из перегнившего мяса, лобковых вшей и туберкулез.

— Какая же ты все-таки злая.

— И неточная, — вставил Рамил, вытирая пальцы о край скатерти, заменявшей и салфетку, и, судя по не отмытым пятнам, носовой платок. — Центральную канализацию все же изобрели дворфы.

— Рамил-занудина! Такую красивую фразу портишь.

— Прости, не удержался.

— Теперь придется придумывать что-то не менее хлесткое.

— Можешь, допустим, заменить на "чувство прекрасного".

— Неплохо для начала. Но ты теперь мне должен.

— Посмотрим.

— Майриэль очень жадная, — глубокомысленно вставил Паки.

— А ты вообще молчи, молотобоец. Раз золотой ты платить не собираешься, значит, будешь на эту сумму чистить моего коня. Так что тебя ждут три веселых месяца, дорогуша.

— Паки подумает.

— У Паки нет выбора, — передразнила она его.

— Пожалуй, я вас покину ненадолго, — сказал Кай. — Пока не оказалось, что и я кому-то что-то задолжал.

Неприметная дверь вела из эркера на задний двор. Узкий проход между стеной харчевни и забором выводил к конюшне; рядом располагались небольшая кузница и отхожее место.

На обратном пути Кай заглянул в конюшню — проверить, насколько усердно мальчишка-конюх занимается лошадьми. Проинспектировав седла с притороченными к ним пожитками, аккуратно сложенные в одном месте, он добавил к награде еще медяк и наказал не трогать щит. Про лук и стрелы говорить не было нужды — подозрительная Майриэль не расставалась со своим горячо любимым оружием без особой надобности.

Вернулся Кай через главный вход, отметив изменения в количестве посетителей. К бандитским дворфам присоединились не менее бандитские люди и полуэльфы, из двух давешних неприметных типов остался один. За столами собралась компания из уставших, но довольных крестьян и ремесленников, что-то громко обсуждавших между собой. Два небогатого вида купца с тремя охранниками проводили незнакомца недовольными взглядами — видимо, тоже хотели попасть в эркер. Печальный рыцарь с поперечной балкой на выщербленном щите скользнул по Каю взглядом и вновь обратил все свое внимание на тушеную репу, составлявшую его более чем скромный завтрак.

— Ну как? — спросила Майриэль, когда Кай вернулся в эркер и закрыл за собой дверь. — Обстановка стала более интересной?

— Все идет своим чередом.

Следом за Каем явился трактирщик с помощницей, а с ними прибыла и вторая часть заказа, не менее сытная, чем первая. Так что в эркере снова наступила благостная тишина, прерываемая стуком ножей и суровым мужским чавканьем.

— Что ж, — подвела итог Майриэль, когда вторая часть трапезы подошла к концу. — План ясновельможного короля действует. Мы мчались почти без перерыва двое суток, уставшие и голодные наелись от пуза, да еще и сдобрили все это изрядным, как он надеется, количеством вина. Теперь мы должны быть мягкими и податливыми, и его величество сразу же сможет раскусить, что мы за птицы, на чем нас можно поймать и какую долю правды доверить.

— Согласен, — поддержал Рамил. — Ходят слухи, что король любит спаивать своих собеседников, чтобы получше их узнать. Как говорится, что у пьяного на языке...

— ...то у римайского короля в кармане, — докончил Кай, наливая себе вина. Подняв оловянный кубок, он провозгласил: — За успех нашего будущего мероприятия, дама и господа, каким бы опасным и прибыльным оно ни было!

Кубки стукнули. По чести сказать, вино в них плескалось на самом дне. Да и из заказанных бутылок открыта была только одна. Все-таки расслабляться никто пока не планировал. По крайней мере, до встречи с его величеством.

Столько раз поминавшийся король соизволил явиться только по прошествии часа. Видимо, трактирщик все же был у него на содержании, точнее, на содержании у господина Деверо, королевского советника по безопасности, потому что времени с того момента, как Кай нарочито громко провозгласил тост за мир в Ойкумене, прошло примерно столько, сколько требовалось, чтобы добраться из королевской резиденции до конспиративной конюшни, пересесть на конспиративных коней, въехать во двор "Стремительного вепря" и пройти со двора между задней стеной и забором в эркер, минуя общий зал.

Первыми вошли двое гвардейцев, в угоду все той же конспирации сменившие тяжелые панцири на легкие кольчуги, а гордые алые плащи — на бурые накидки. Однако мечи с резными головами орлов на рукоятях — гербом Римайна — они сменить не удосужились или этого не позволило воинское упрямство, в смысле, честь.

Следом вошли четверо. Первым шел невысокий коренастый человек с гордым горбоносым профилем и пышными усами. Простую одежду темных тонов, которую выбрали для того, чтобы скрыть высокое положение, сшили настолько умело, что не оставалось никаких сомнений в стоимости услуг изготовившего ее портного. К тому же на щегольской прическе остался еле заметный след от венца или короны.

Следом шел высокий тощий человек с непроницаемыми водянистыми глазами. Сутулый, нескладный, он был облачен в плотный темно-серый плащ и черную шапочку. Узкое лицо обрамляла аккуратная острая бородка, а усы он выбрил тонко и вызывающе. В руках вошедший нес потертую кожаную папку-портфель. Имя этого усталого человека было Андреус Деверо, он обладал репутацией умелого и безжалостного дознавателя, опытного борца с заговорами и истинного мастера шпионских интриг. Ни у кого не возникало сомнений, что половина указов и речей его величества исходила из кабинета Деверо. Некоторые полагали, что, скорее, речь должна идти не о половине, а о двух третях — но такие благоразумно помалкивали.

Двое их спутников принадлежали к прославленному цеху чародеев.

Старший из них, дряхлый на вид старец, был, подобно Рамилу, облачен в серую хламиду, хоть и куда более роскошную по покрою и ткани, и опирался на ветхий посох. На шее у него висел гильдейский знак придворного чародея с королевским гербом — орлом на темном поле, усыпанном звездами.

Второй — молодой человек не старше Паки, носил темную робу, и посох его, похоже, еще не стал для него привычным, хотя он и пытался этого не показывать.

Судя по мелькнувшим в закрывающейся двери силуэтам, не менее трех гвардейцев остались охранять на улице.

— Его величество Арчибальд Второй Накрамис, правитель Римайна, Оклайма, и Тихих Земель до мыса Рин, — тихо изрек Деверо.

Наемники встали, как и следовало поступать людям и нелюдям простого сословия в присутствии венценосных особ, причем все, кроме Кая, старательно изобразили удивление.

— Меня вы, скорее всего, знаете. Я господин Деверо, советник его величества. Это — досточтимый мэтр Ассантэ, старший придворный чародей, и его юный ученик, младший мэтр Джошуа.

— Кай из Герденберга, — представился Кай, склонив голову.

— Майриэль Алувинель, Весенний Лепесток Рассвета, — изящно полуприсела эльфийка, томно разведя загорелые руки.

— Мэтр Рамил Гаренцворт, — скромно представился волшебник. Его имя вызвало внезапный интерес со стороны мэтра Ассантэ — на полусонном сморщенном лице проступило выражение тревоги. Впрочем, никаких слов за этим не последовало.

— Паки, — сказал лохматый парень, явно решив, что этого достаточно.

— Оставим церемонии, — махнул рукой король, усаживаясь за стол. Его спутники последовали за ним, только гвардейцы, многозначительно оглядев собеседников своего господина, встали у двери.

Так как Кай с компанией, не сговариваясь, сели лицом к двери, король со своей свитой вынужден был устроиться спиной ко входу. Таким образом, Деверо выпало удовольствие любоваться Майриэль, Ассантэ — буравить взглядом столь заинтересовавшего его коллегу по цеху, а молодому чародею — беспокойно вглядываться в ничего не выражающую физиономию Паки. Король предпочел занять место напротив Кая.

Повисла недолгая пауза, так как ни одна из сторон не торопилась начинать разговор, все пристально изучали собеседников. Наконец Деверо, повинуясь легкому кивку короля, заговорил:

— Благодарим, господа и дама, за то, что так быстро откликнулись на наш зов. Приношу извинения за завесу секретности, окружающую нашу встречу, но того требуют интересы королевства. Господин Фукс высоко отзывался о ваших навыках, а ваша репутация в определенных кругах практически безупречна.

— Практически? — поднял бровь Кай.

— Увы, все мы не безгрешны, — сокрушенно покачал головой Деверо. — Некоторые бывшие наниматели упрекают вас в излишней, как бы это получше сказать... принципиальности.

— Не стесняйтесь, господин Деверо, недосказанность мешает доверию.

— Поистине золотые слова.

— Хватит плясать вокруг да около, Андреус, — хлопнул ладонью по столу беспокойно ерзавший король. Без надежной спинки трона его величеству, видимо, было не очень уютно. — Ты будешь до вечера кружить, да так и не укусишь!.. Говоря проще, нам известно, что ты и твои ребята не слишком щепетильны по отношению к своим клиентам. Вы беретесь не за всякую работу, и пиетет по отношению к работодателю у вас не особенно-то высок. Ходят слухи, будто один маркиз лишился головы, когда оказалось, что его задание слегка расходилось с первоначально оговоренными условиями. Это правда или нет? Отвечай мне и не вздумай лгать, мэтр Ассантэ вмиг распознает ложь.

Судя по скукоженному лицу престарелого мэтра, он не смог бы распознать ложь, даже если бы она укусила его за ногу, но Кай не стал возражать.

— Честь и хвала вашей разведке, — осторожно сказал он. — Увы, но сей прискорбный инцидент действительно имел место. Маркиз Кориньи был чересчур... хм... увлечен возможностью взять то, что мы ему доставили, не платя положенного.

— Складно плетешь. А в рапорте, что я читал, было сказано, что дюжина его молодцов полегли, пытаясь избежать кары, — причем не простых сельских увальней, а элитных ракайских рубак. И замок маркиза слегка уменьшился в размерах, когда половина донжона и вся южная стена взмыли в небеса, засыпав ближайшие поля на много миль вокруг фрагментами крепостной кладки и мертвых тел.

— У маркиза был очень искусный чародей.

— Да-да, из Бесцветной Цитадели. Но, видимо, ваш мэтр оказался не хуже.

— Вы правы, ваше величество, — кивнул Рамил. — Не хуже.

Мэтр Ассантэ при этих словах как-то беспокойно дернулся и даже, казалось, хотел что-то сказать, но сдержался и снова полуприкрыл слезящиеся глаза.

— Что ж, значит, не отрицаешь, что при неблагоприятных обстоятельствах ты со своими ребятами можешь покуситься, скажем, на мою жизнь?

Повисла неловкая пауза.

— Я уверен, ваше величество, — наконец сказал Кай, — что ваше благородство попросту не позволит возникнуть никакой напряженности в наших деловых отношениях.

Король некоторое время буравил его взглядом; брови сошлись на переносице, а пальцы гневно выбивали дробь по столешнице. Наконец удовлетворившись, видимо, произведенным эффектом, король непринужденно рассмеялся.

— Ишь, вывернулся, шельма! Конечно, не позволит, ведь я не какой-то там задрипанный демонопоклонник! Я король из рода Накрамисов! Наши ладьи первыми пристали к берегам Ойкумены, когда эти земли еще считались ничьими, и мы никогда не били наших врагов в спину. Если я решу расправиться с вами, будь уверен, это станет наказанием за серьезный проступок! А уж никак не ради паршивого золота. Репутация в наши дни — самое надежное вложение.

— Полностью разделяю ваше мнение, — искренне согласился Кай. — Репутация — это единственное, во что следует вкладываться при любых обстоятельствах.

— Ну вот, первое взаимопонимание достигнуто, — заключил король. — За это неплохо бы и выпить.

— Позвольте угостить вас нашим вином, — мило улыбнулась Майриэль, выуживая бутылку из-под стола и снимая дополнительные кубки с висящей рядом полки. — Право, не стоит лишний раз звать трактирщика и множить нежелательных свидетелей, — наивно похлопав ресницами, польстила она конспиративным навыкам Накрамиса. Излишне наигранно, по мнению Кая, но их величество купился на раз.

— Кто же откажется от вина из рук столь прелестной дамы, — игриво улыбнулся король. — Но только если ты составишь мне компанию, дорогуша.

— С удовольствием, ваше величество, — легко согласилась эльфийка.

Два полных кубка гулко стукнули. Не приглашенные принять участие в выпивке терпеливо ждали. Выпив, король заметно повеселел.

— Интересная у вас компания, — заявил он — Наемник без прошлого, опальный мэтр магии, эльфийка, не чурающаяся смертных, и странный мальчишка, о котором вообще ничего нельзя узнать.

— Жизнь порой непредсказуема, ваше величество.

— Это ты правильно сказал. Непредсказуема! Я вот тоже не думал, что, имея придворного мага из Цитадели, четыре тысячи гвардейцев и самую широкую сеть шпионов на западе Ойкумены, буду вынужден искать помощь на стороне.

— Если бы ваше величество послушали меня... — подал голос дряхлый мэтр.

— Мое величество и послушало! — рявкнул король. — И дало тебе целых три дня! И что же? Где результат, старый ты гриб?!

— Но заклинание поиска...

— К демонам все твои заклинания поиска!

Губы мэтра жалобно затряслись. Казалось, он сейчас заплачет. Вид обиженного старика, видимо, слегка смягчил гнев монарха, потому что он махнул рукой, отвернулся и кивнул Майриэль:

— Налей еще, красавица, и себя не забудь. Да и спутникам предложи. Потом будете хвастаться, как пили горькую с королем Римайна и Оклайма и прочая, прочая.

Майриэль подчинилась, извлекая из-под стола еще бутылку. Кубки были наполнены всей команде и Деверо, придворные чародеи от питья отказались, гвардейцам никто и не предлагал, чем ребята явно остались недовольны, хотя виду старались не показывать.

— Ты верно сказал, наемник... как, бишь, тебя?

— Кай, ваше величество.

— Да, Кай... странно, что я запамятовал. Хотя вас столько было, претендентов! То бишь кандидатов. Да еще и с подробными досье. Были ребята и покруче вас, признаюсь. Но уж очень мне понравился ваш стиль работы!

— И чем же?

— Вы доводите дело до конца. Не все могут этим похвастаться. Даже князья и короли, чего уж тут скрывать. Поэтому я решил поручить дело вам. Но для начала мне надо было взглянуть в ваши глаза и понять, кто вы на самом деле.

— И что вы решили?

— Что вы мало пьете. А ну-ка поднимите кубки за здоровье римайнского Дома!

Все дружно выпили. Хотя осушить кубки до дна удосужились лишь король да Майриэль, с которой тот не сводил глаз. Остальные только пригубили.

— А теперь серьезно, — предупредил король, кивком приказывая наполнить свой кубок и переводя взгляд на предводителя наемников. — Я давно сижу на моем жестком троне и людей привык видеть насквозь, с первого взгляда. А с первого взгляда ты вызываешь доверие. Ну так как, я ошибаюсь на твой счет, Кай? Можно ли тебе доверять?

— Можно, ваше величество. Суть задания останется в тайне в любом случае. Хотя вынужден предупредить, что мы не заключаем договоров вслепую. Если задание окажется излишне... хм... грязным, мы вынуждены будем отказаться.

— Отказаться? А ты знаешь, что под моим замком полно свободных каменных мешков для отказчиков и отказчиц? — прищурился Накрамис.

— Такая опасность существует. Но наше кредо — полная откровенность с нанимателем.

— Неплохо сказано, пройдоха ты сладкоречивый.

— Но это кредо обоюдно, ваше величество.

— То есть ты ждешь полной откровенности от меня?

— В рамках поставленной задачи — да, ваше величество.

— Хм. Ну что ж, это звучит справедливо. Тогда вот тебе откровенность... Почему я выбрал их, Деверо?

— Если оставить ту неприятную историю с маркизом, — подал голос начальник разведки, — вы известны в соответствующих кругах как специалисты широкого профиля по разрешению трудных ситуаций. Обычно вас нанимают в ситуациях, где нужна конфиденциальность и порой даже деликатность.

— Не всегда, но в основном так.

— Поэтому мы решили привлечь вас к весьма конфиденциальному делу, касающемуся благополучия всего Римайна, да и соседних государств тоже. Как справедливо заметил его величество, на этом поприще потерпели фиаско и мои агенты, и умения мэтра Ассантэ. Не прошло...

— Как же ты долго говоришь! — сокрушенно грохнул кубом по столу король. — Не спорю, иногда это полезно, но сейчас страшно раздражает!.. Все очень просто, наемник. Четыре дня назад кто-то похитил мою дочь. Единственную наследницу трона, мою плоть и кровь, великолепную Фиалку Римайна, принцессу-цветок Джулию Накрамис. Я обещал ей великий праздник по случаю восемнадцатого дня рождения. Множество принцев должны приехать сюда по прошествии Ярмарочного месяца, дабы добиться ее руки. Угадай, зачем мне понадобился ты?

— Вероятно, чтобы вернуть ее обратно целой и невредимой.

— Именно. В этом суть, — поднял король указательный палец. — Живой, целой и невредимой. Когда она окажется дома, ты получишь такую награду, о которой не можешь и мечтать. Золото, бриллианты, сапфировые ракушки... Одну двадцатую всего, чем богата моя казна. А она богата — уверен, ты наводил справки. Но только за живую, целую и невредимую. Способную рассказать в красках о подвигах — твоих и твоей шайки. Ты понял меня?

— Безусловно, ваше величество, — впервые за время разговора Кай взглянул в глаза королю. — Из ваших слов я заключаю, что похитители связывались с вами. Раз вы уверены, что принцесса до сих пор... жива, цела и невредима.

— Нет, сожги всех вас Пекло! — рявкнул король, запустив недопитым кубком в стену. Паки ловко увернулся от снаряда, делая вид, что ничего не произошло. Капли вина на куртке его явно не волновали. — Ни слова, ни строчки! Она как в воду канула!

Вспышка ярости длилась еще какое-то время. Король метался по комнате, отшвыривая стулья и разбивая о стены подвернувшуюся под руки посуду. Потом ему на глаза попался гобелен с вепрем, и монарх выместил свою ярость — сорвал со стены и попытался драматично порвать его в клочки. Но гобелен оказался не настолько ветхим и усилиям бушевавшего короля не поддавался. Осознав наконец, что пять минут тужиться и не суметь разорвать какую-то жалкую тряпку — вредно для авторитета, Арчибальд Второй взял себя в руки и отшвырнул победно развевающегося вепря в угол.

— Вина, — кратко потребовал он, подходя к столу.

Деверо не мешкая подал ему свой кубок, который, кажется, даже не пригубил.

— Если... — начал король, осушив его одним махом. — Если выйдет так, что моей дочери не будет в живых... То ты доставишь мне головы ее похитителей. Тогда ты тоже получишь награду. Но далеко не такую щедрую конечно же. Поэтому в твоих интересах, чтобы принцесса была жива и невредима. Мы поняли друг друга, наемник?

— Абсолютно, ваше величество.

— Тебе, видимо, легко удается вести переговоры. С такими честными глазами нетрудно обманывать. Главное, не обманывай меня, а то очень сильно пожалеешь. У меня на службе состоят лучшие специалисты по пыткам — верно, Деверо?

— Безусловно, ваше величество.

— Что-то я устал от всей этой трепотни. Деверо, уладь формальности, а мне пора в замок.

— Как прикажете, ваше величество.

Король побрел к выходу на улицу, накинув на голову капюшон плаща. Гвардейцы последовали за ним.

Оставшись без надзора короля, начальник разведки расслабиться не соизволил.

— Надеюсь, вы понимаете, что двадцатая часть казны — это некоторое преувеличение? — с места в карьер начал он.

— Думаю, это зависит от того, что вы расскажете, — возразил Кай. — Хотя, на мой взгляд, негоже нам, людям и нелюдям простого сословия, ставить под сомнение слова его величества.

— Справедливо, — пожевав губами, сдался Деверо. — Пусть это и пустая формальность, но я обязан предупредить вас, что разглашение предмета нашего разговора — это гарантированные преследование и смертная казнь во всех землях короля и его вассалов. Надеюсь, это объяснять нет нужды?

— Все и так предельно прозрачно.

— Что ж, начнем. Не прошло еще и пяти дней с тех пор, как кортеж принцессы подвергся нападению неизвестных врагов прямо при подъезде к ленным владениям Накрамисов. Это пустынная и тихая местность, стараниями короля лишенная каких-либо криминальных образований. Последний лиходей был изловлен тут и повешен еще пять лет назад. Возможно, это отчасти объясняет, что охрана не оказала сколь-нибудь заметного сопротивления. Хотя, судя по следам, они столкнулись с чем-то несомненно магическим. Причем магия эта — высокого уровня, поскольку десять отборных гвардейцев, экипированных в современные антимагические доспехи и прошедших специальную противочародейскую подготовку, были уничтожены практически мгновенно. Почтенный мэтр Ассантэ уверяет, что это магия внематериального уровня. Хотя зачем пересказывать с чужих слов? Мэтр, прошу, расскажите о своих наблюдениях присутствующим.

Мэтр откашлялся. Покряхтел. Немного повозился в кресле, оправляя хламиду, снова откашлялся и начал:

— Мы с помощником прибыли на место происшествия сразу же, как только были обнаружены следы нападения. Нам открылось поистине печальное зрелище: столько молодых жизней прервалось в одно злосчастное мгновение. Это так удручает, когда безвременно отходят в мир иной молодые. Нам, старикам...

— Мэтр, ближе к делу, пожалуйста, — кашлянул Деверо.

— Да-да, простите великодушно... Итак, мы прибыли на место происшествия одними из первых. Сама трагедия произошла на ведущей сквозь негустой подлесок дороге. Останки гвардейцев были разбросаны ярдов на пятьдесят вокруг королевской кареты. К слову, карета не пострадала вовсе, если не учитывать вырванную с петлями дверцу. Примечательно, что крови не пролилось в принципе. Все десять человек обратились в камень — кто-то выхватил меч, кто-то, видимо, взывал к богам, но их участь оказалась единой. Судя по структуре взятого на анализ вещества, плоть обратилась в некую разновидность базальта, пористого и весьма неустойчивого. Также, применив метод мэтра Павеллина, мы провели ряд спектрографических и люминесцентных замеров, но ничего хоть сколько-нибудь полезного установить не удалось. Посему я со всей ответственностью заявляю, что это преступление никак не могло быть совершено чародеями Ойкумены или представителями Рощи Осенних Искусств, или чародеями Ледяного Чертога.

— И что же, — подал голос Рамил, — хочет сказать уважаемый коллега, отвергая все известные школы волшебства?

— Я бы не стал называть вас коллегой, сударь! — вспыхнул мэтр Ассантэ. — Я даже не заговорил бы с вами, если бы не ответственность за судьбу несчастной принцессы!

Присутствующие с любопытством воззрились на Рамила. Такая явная неприязнь безобидного на вид старика настораживала. Но Рамил стоически воспринял повышенный интерес к своей персоне — похоже, перепалки с бывшими коллегами по цеху были ему не в новинку.

— Что-то не припомню вас на Аранском совете, — спокойно ответил он, пристально разглядывая старого чародея, а потом добавил с нажимом: — Коллега. Помнится также, что многие решения того собрания были признаны впоследствии спорными. Я счел себя вправе и тот вердикт считать попросту глупой шуткой.

— Но вас лишили звания первого чародея Арана!

— Звания приходят и уходят. Знания же остаются с нами.

— Но...

— Вы упорно отклоняетесь от темы, коллега. Упомянутые вами методы и сделанные заключения далеко не исчерпывающие. Судя по вашему настрою, методику Ройса-Ганноша вы задействовать не соизволили?

— В этом не было смысла. Уровень температуры...

— Диаграмма Пуанрата тоже, как видимо, не удостоилась вашего внимания?

— Пуанрата? — Мэтр Ассантэ аж задохнулся от возмущения. — Апокрифиста, сожженного в своей же башне?!

— Но очень опытного практика.

— А я еще не верил тем слухам, что ходят о вас. Может быть, стоило призвать на помощь темные искусства? Обратиться к некромантии? Первый совет был прав, вы ненормальный!

— Ну зачем же передергивать. Темные искусства требуют слишком громоздких ритуалов и больших затрат крови. Но градация Асвольса вполне подходит для работы с метаморфозами органической материи.

— Немыслимо! Без вектора индуктивных полей это все — голая теория!

— Господа, господа! — Деверо воздел руки, дабы привлечь внимание увлекшихся чародеев. — Ваш узкопрофессиональный спор ни к чему нас не приведет. Мы уверились, что вы представители разных подходов. Давайте теперь решим, как это может помочь нам в сложившейся ситуации.

— Очень просто. — Рамил вальяжно огладил свою благообразную бороду. Мэтр Ассантэ, потянувшийся было к своей бороде, резко отдернул руку. — Я лично должен посетить место преступления и провести собственные исследования. Способами более... эффективными.

— А первоначальная гипотеза на основании имеющихся фактов у вас есть? — уточнил Деверо.

— Слишком много неучтенных факторов. Это могло быть что угодно: от небесного провидения до нападения дракона.

— Драконы — это плохо, — солидно вставил Паки.

— Драконы?! — снова возмутился старый мэтр. — Вы хоть одну монографию по магическим существам прочитали? Как вы вообще умудрились получить посох?! Драконы не водятся в нашей части Ойкумены уже почти три столетия! И уж точно не обращают людей в камень! Еще скажите, что это была стая крылатых василисков!

— Василиски — тоже не очень хорошо, — добавил Паки значительно.

— Я не намерен и дальше выслушивать подобные бредни, — гордо заявил мэтр Ассантэ, с трудом поднимаясь со своего места. — Я нахожусь тут только по просьбе его величества, дабы дать исчерпывающую консультацию. Раз в моих услугах больше нет нужды, я намерен покинуть вас незамедлительно.

— Благодарим за потраченное время, коллега, — чопорно склонил голову Рамил. — Хотя мы были бы вам весьма признательны, если бы вы одолжили нам на время ваш посох — чтобы увидеть результаты исследований, так сказать, вашими глазами.

От подобной наглости бедный старик, казалось, потерял дар речи. Даже малым детям, воспитанным на сказках и балладах, было известно, что отдавать свой посох другому чародею, если только это не твой учитель — чревато для любого, практикующего волшебство. Не найдя слов, придворный чародей гордо, насколько позволяли слабые ноги и скрюченная спина, удалился.

— Надеюсь, вы довольны представлением, — холодно бросил Деверо, когда дверь за старым чародеем захлопнулась.

— Вполне, — спокойно ответил Рамил. — Я узнал достаточно, а без собственного расследования все равно не приступил бы к делу. К тому же юный мэтр Джошуа все еще с нами, а значит, у меня есть возможность получить нужные консультации. Я прав?

— Безусловно, мэтр, — отозвался Джошуа. — Мне приказано помогать вам всеми силами и сопровождать вас в пути.

— Сопровождать? — уточнил Кай.

— Именно, — подтвердил Деверо. — Сопровождать, помогать и, если понадобится, подтверждать правомерность вашей миссии.

— Не уверена, что это хорошая идея, — сказала Майриэль.

— Новые люди — много хлопот, — подал голос Паки.

— Это как раз та часть сделки, которая не обсуждается, — пресек возражения Деверо.

— Постойте, — вмешался Кай, видя, что не терпящая повелительного тона эльфийка готова ответить. Игру в покорность с королем она еще могла понять, но все эти шпионы и тайные службы, несмотря на немалый срок общения с людьми, оставались для нее скорее абстракцией, чем реальной угрозой. — Прежде чем куда-то идти и что-то смотреть, нам нужно обсудить главное.

— Кому выгодно похищение? — уточнил Джошуа.

Майриэль улыбнулась. Улыбка ее была почти нежной. Рамил кашлянул. Паки поскреб наруч.

— Не совсем, — ответил Кай. — Главное в нашем деле — это контракт.

Деверо понимающе кивнул, извлекая из принесенной папки стопку бумаги. На всех листах красовалась гербовая печать Римайна. Помимо нее страницы были девственно чисты, за исключением первых двух, на которых виднелось по одному крупному слову — "Договор". Разложив листы на две равные стопки, Деверо согласно условиям делопроизводства пододвинул одну из пачек к Каю. Потом, достав из нагрудного кармана складное перо и чернильницу, положил их перед собой.

— Итак, это стандартный контракт, чья форма одобрена Собранием Королевств в пятьсот тридцать втором году от Заселения. Две стороны: суверенное королевство Римайн в лице его величества короля Арчибальда Второго Накрамиса, именуемого в дальнейшем "Заказчик", и Кая из Герденберга и его товарищей, присутствующих здесь, именуемых в дальнейшем "Исполнитель", заключили договор о нижеследующем...

По мере того как начальник разведки озвучивал текст договора, лениво постукивая пером о край чернильницы, на бумаге в обеих стопках появлялись соответствующие руны. В первых пунктах кратко описывалась суть задания, за которое брался исполнитель, а именно: нахождение и возвращение домой в добром здравии ее высочества принцессы Джулии Накрамис. Затем оговаривалось, что стороны понимают под добрым здравием, сколько у объекта договора на момент передачи заказчику должно присутствовать рук, ног и голов. Отдельным пунктом рассматривались родинки, шрамы и прочие отметины, полученные принцессой до исчезновения, а также возможность появления оных во время и после похищения — до того момента, когда исполнитель найдет и вызволит принцессу из плена.

После шли пункты, касающиеся вознаграждения. И если в предыдущей части все выглядело вполне приемлемо для обеих сторон, то тут начался форменный торг. Поначалу Деверо решил опустить необдуманную, по его мнению, формулировку короля по поводу одной двадцатой части казны, посчитав ее ошибкой убитого горем отца. Он предложил остановиться на какой-либо сумме в стандартных золотых. Кай в свою очередь опять поспешил оспорить подобное решение, так как слова его величества вполне соответствовали трудности задания. В конце концов, утверждал предводитель наемников, искать принцессу неизвестно где, неизвестно как долго и вообще неизвестно как — будет весьма затратно и непросто.

Господин Деверо был непреклонен. Потом опять непреклонен. Потом он сослался на то, что понятия не имеет, о какой сумме идет речь, да и вообще, даже если бы он знал, эта информация является государственной тайной королевства Римайн.

Тут в беседу вступил мэтр Рамил и добавил, что ему по чистой случайности довелось участвовать в одной из ревизий, проводимых Халфлингским объединенным банком, где он, исключительно в интересах ревизии, имел доступ к налоговым отчетам казны перед одним из своих главных кредиторов за прошлые десять лет. Как человек высокой морали он конечно же не будет оглашать эти цифры и даже не станет настаивать на расчете суммы по самому успешному из годов. Лучше всего, на его взгляд, вывести среднее арифметическое из этой суммы и уже из него высчитывать размер оплаты. Он, к слову сказать, не счел за труд сделать некоторые расчеты и с удовольствием предоставит их начальнику разведки в письменном виде, ведь и у стен есть уши.

Господин Деверо долго и пристально изучал поданные расчеты, видимо, что-то подсчитывая в уме. С каждой минутой его лицо все сильнее утрачивало выражение, а глаза все больше выцветали. Затем он вынужден был отметить, что мэтр неплохо осведомлен. Мэтр пояснил, что, имея дело с таким известным специалистом, как его превосходительство начальник разведки Римайна, следует стараться хотя бы немного соответствовать его уровню.

Господина Деверо этот комплимент скорее огорчил, чем обрадовал, но, подумав, он заявил, что сумма все равно требует компромисса. И предложил сорок процентов от написанного. Кай возразил, что в свете предстоящей миссии это просто смехотворно, и предложил девяносто пять процентов. Деверо парировал, что это не менее смехотворно, и предложил сорок пять. Кай был непреклонен. Начальник разведки, поколебавшись, поднял до пятидесяти. Кай сокрушенно, будто отдавал последнюю рубашку, предложил девяносто.

Так продолжалось некоторое время, причем оба спорщика проявили поистине чудеса красноречия и актерского мастерства, разыгрывая друг перед другом целые этюды, посвященные собственной щедрости и готовности уступать ближнему. Наконец сошлись на семидесяти процентах.

Означенная сумма уже появилась в контракте, когда вдруг выяснилось, что речь шла о разных системах подсчета. Господин Деверо имел в виду полновесные римайнские марки, в то время как Кай подразумевал более надежные векселя Халфлингского объединенного банка.

Посему пункт с суммой снова очистился, а торг возобновился. Спорщики так разошлись, что сердобольный мэтр даже подлил им вина — промочить пересохшие глотки. Паки и Майриэль участия в споре не принимали. Эльфийке подобные мелочи, судя по всему, попросту не были интересны — она сидела, откинувшись на своем стуле, с выражением крайней скуки на лице. Паки дремал, положив голову на скрещенные на столешнице руки.

Младший мэтр Джошуа тоже не проронил ни слова. Правда, выражение презрения и недоумения явно говорило о причинах его молчаливости.

Наконец соглашение было достигнуто. Награда должна была на две трети состоять из ценных бумаг банка и на одну из золотых королевских марок. Правда, в пылу обсуждения общая сумма уменьшилась еще на добрый десяток процентов. Господин Деверо выглядел почти довольным.

Следующей частью контракта стали пункты возможных взаимных претензий. Первой рассматривалась ситуация, неприятная обеим сторонам, а именно вероятность того, что ее высочества уже нет в живых. Права и обязанности исполнителя в подобной ситуации практически не ущемлялись. Правда, сумма награды уменьшалась до десяти процентов от оговоренной выше при условии доставки тела или частей означенного тела, пригодных к визуальному либо магическому опознанию. Бонусы предполагались за выявление исполнителей, заказчиков, недонесших очевидцев и соучастников. Но зато пытки, смертная казнь и увеличение налога на экономическую деятельность могли примениться к исполнителю только при непрохождении теста на камне правды, включенного в число обязательных процедур после выполнения задания.

Бедный младший мэтр не мог скрыть ужаса при описании увечий и травм, за которые Кай хотел избежать ответственности в случае их возникновения.

Также заказчик обязывался не покушаться на жизнь исполнителя как лица, без разрешения допущенного к государственной тайне, не преследовать исполнителя ни юридическим, ни магическим, ни любым иным способом.

Потом спор возобновился, но уже не с такой яростью. На этот раз темой обсуждения стала налоговая ставка на наемнические услуги. В обычном виде она составляла семнадцать процентов. Но, учитывая ситуацию, Кай сумел выторговать ее понижение до пятнадцати с половиной.

Отдельным пунктом, конкретизирующим общий тон договора, стал, естественно, пункт о неразглашении. Затем оговаривался срок, выделенный на выполнение задания. Естественно, заказчик хотел получить результат как можно быстрее, а исполнитель желал услышать реальные цифры. Наконец сошлись на том, что к исходу Ярмарочного месяца все должно разрешиться, иначе начнут действовать штрафные санкции на вознаграждение. Официальной версией отсутствия принцессы являлось паломничество по святым местам Римайна. Закончиться оно должно было к концу ярмарки, поскольку к этому времени в королевство съедутся высокородные гости из соседних стран, дабы из их числа выбрали достойного жениха для ее высочества. А уж на этом мероприятии не присутствовать она попросту не могла.

Прочие разделы оказались сугубо стандартными и интересными разве что для казначейства королевского двора и бухгалтера наемников, о котором, впрочем, они не сочли необходимым упоминать.

Наконец все формальности были соблюдены, условия приняты и подписи поставлены. Присутствующие подписали пункты о неразглашении и сумме вознаграждения. Мэтры Джошуа и Рамил скрепили документы взаимными заклинаниями, удостоверяя их подлинность и юридическую силу.

— Что ж, — подвел итог господин Деверо, аккуратно убирая свой вариант документа в папку. — Вопрос с контрактом улажен. Нуждаетесь ли вы еще в каких-либо пояснениях с моей стороны?

— Нам хотелось бы узнать ваше мнение о возможных заказчиках похищения. Пусть дело выглядит запутанным, но было бы интересно спросить, кто выиграет от этой ситуации. Если убрать аномальный аспект происходящего, — сказал Кай. — Насколько я слышал, в народе верят, будто восхождение Накрамисов на престол защищает королевство от неисчислимых бед.

— Справедливое желание, — согласился главный шпион. Из недр его папки появилась папка поменьше. — Тут представлены некоторые соображения по поводу возможных заказчиков, но вряд ли это сильно вам поможет. Там полно высокородных и могущественных особ, есть даже пара коронованных. О необходимости сохранности этих бумаг, надеюсь, напоминать не нужно?

— Само собой. Когда мы сможем осмотреть место происшествия?

— Хоть сегодня. Мэтр Джошуа проводит вас. Место оцеплено гвардейцами, по легенде там произошла дуэль двух чародеев из школ остроконечников и тупоконечников, и ближайший месяц территория будет опасна для жизни.

— Кстати, по поводу участия уважаемого мэтра Джошуа...

— Оно, как я уже говорил, не обсуждается. Во-первых, мэтр — ваш ключ ко многим римайнским дверям, даже если вы и уверены, что тут у вас широкие связи. Во-вторых, он воспитывался вместе с ее высочеством и является ее давним другом, а принцессе будет необходимо увидеть лицо друга, дабы убедиться, что вы ее спасители, а не новые похитители. В-третьих же. ...

— Доверие его величества к нам не безгранично.

— А разве бывает по-другому?

— Вы правы, не бывает.

— Я рад, что мы прояснили этот вопрос, — сказал Деверо, вставая. — Да, искренне прошу вас беречь младшего мэтра. Ведь его рассказ будет весьма интересен королю по завершении миссии. И мне, конечно, тоже.

— Мы будем помнить об этом все время.

— Здесь, — начальник разведки извлек из-под плаща туго набитый кошелек солидных размеров, — пятьсот марок серебром на дорожные расходы. Если вы будете вынуждены выйти за пределы этого бюджета, берите товарные чеки, и затраты вам возместят.

— Будем иметь в виду.

— Хотя, замечу, лучше из бюджета не выходить.

— Само собой.

Деверо степенно кивнул и направился к выходу.

— Ах да, чуть не забыл. — Он обернулся. — К сожалению, его величество отверг возможность обсуждения дела во дворце, а встреча здесь показалась ему весьма удачной. Увы, но и король, и ваш покорный слуга весьма заметные фигуры и вряд ли смогли избежать внимания местного криминалитета. Есть вероятность того, что означенный криминалитет попытается выйти с вами на связь. Будьте осторожны, господа и дама.

— А сколько в зале ваших людей, ваше благородие? — не удержалась Майриэль.

Взглядом, которым наградил ее Кай, можно было пробивать городские стены.

Начальник разведки усмехнулся.

— Неужели они так заметны?

— Вполне.

— Не более трех.

— А они будут следить за нами в пути? — уточнила эльфийка.

— Этот вопрос еще решается.

— Тогда я бы очень попросила вас решить его в пользу отказа от этой затеи. Мы, эльфы — очень мнительны и подозрительны. И, будучи задействованными в столь важной миссии, можем спутать заботливую опеку со злыми намерениями. А стрелы, такая незадача, совершенно не различают соглядатаев дружественных и враждебных.

— Справедливо, — кивнул Деверо. — Будь по-вашему. Мои люди впредь не станут надоедать вам своим присутствием. Пока.

— Благодарю, вы сама любезность.

— Не благодарите. Мы весьма надеемся на вас, постарайтесь оправдать наши надежды. Это в ваших же интересах.

Дверь за ним закрылась.

— Итак, мэтр Джошуа, — начал Кай через некоторое время.

— Младший мэтр.

— Как угодно. Волей его величества и господина Деверо вы теперь, пусть и временно, в нашем отряде.

— К слову сказать, это была моя инициатива. Долг друга и верного подданного короля велел мне вызваться добровольцем.

— Опять же, как угодно. Хоть это и похвально. Но прежде чем мы с вами начнем успешно и, как я надеюсь, плодотворно сотрудничать, лучше обсудить некоторые детали. Как говорится, во избежание непонимания в дальнейшем.

— Как угодно.

— Спасибо, Майри, у вас могло сложиться превратное впечатление...

— Всегда пожалуйста, милый.

— ... что в нашей маленькой группе нет места дисциплине и субординации, но это, как ни трудно поверить, не так. Она, безусловно, есть, и заключается в следующем. На время этой миссии вы подчиняетесь мне. Поскольку в деле розыска пропавших принцесс у меня несколько больше опыта, чем у вас, и потому, что ответственность лично перед его величеством как предводитель отряда несу я. Надеюсь, с этим у нас не возникнет проблем, младший мэтр?

— Нет, господин Кай, если ваши приказы не будут противоречить здравому смыслу и моей клятве верности конечно же.

— Конечно же. В деле отношения к клятвам чародеи на государственной службе снискали себе славу не меньшую, чем лучшие из рыцарей.

Майриэль при этих словах почему-то презрительно фыркнула, но Джошуа не стал уточнять почему.

— Что ж, превосходно. Представляться нам не нужно, а о наших возможностях, думаю, вас проинформировал господин Деверо.

— В самых общих чертах.

— Но не сомневаюсь, что подробно. По части должностных обязанностей тоже определимся сразу. Безусловно, ситуации могут быть разными, но при обычных условиях в боевом столкновении вы с мэтром Рамилом обеспечиваете магическую поддержку, остальные, как нетрудно догадаться, поддержку физическую. Паки будет вашим прикрытием, не поддавайтесь первому впечатлению, он очень способный боец с поистине нечеловеческой силой и умением пользоваться ею в бою, уверен, вы оцените это по достоинству в самое ближайшее время. Я же буду прикрывать Рамила.

— А я, как обычно, никем не прикрытая и беззащитная, — вздохнула Майриэль.

— От этого твои стрелы будут кусать только злее.

— Ты всегда так отмахиваешься от моих претензий!

— И это всегда срабатывает, — подвел итог Кай, вставая. — Нет-нет, вы сидите, младший мэтр, мы еще не уходим. — Он подошел к двери и, приоткрыв ее, подозвал трактирщика. Отдал ему краткие распоряжения, сдобрив их парой монет.

— Так значит, вы ученик уважаемого мэтра Ассантэ, — подал голос Рамил, убирая в чехол так и не раскуренную трубку.

— Я имею честь быть им вот уже шестой год, — осторожно ответил Джошуа.

— Похвально. Мэтр вполне неплох в классических подходах, но, как вы, вероятно, заметили, противится новаторству в магии.

— Это верно, — все так же аккуратно подбирая слова, согласился молодой чародей. — Его мудрость не слишком терпим к отступлению от канонов.

— Участь ремесленников, — отмахнулся Рамил. — Не спешите вступаться за наставника, мой юный друг. Это было не оскорбление. Люди, подобные мэтру Ассантэ, всегда отличаются большим терпением и скрупулезностью в изучении волшебства, но их подход к предмету слишком узок. Догмы правят их сознанием. Вам же, поколению молодому и незакосневшему, следует искать собственные пути.

— Опять за свое, — бесцеремонно перебила его Майриэль. — Не пугайся, юный мэтр, твой старший коллега обожает поучать таких молодых и доверчивых магиков, как ты, при любой возможности. Сколько самоуверенных юнцов загубили свои магические карьеры, пойдя вслед за ним, просто не счесть.

— Но разве я не прав?

— В ваших словах, несомненно, есть нечто, о чем стоит подумать, — дипломатично вывернулся младший мэтр.

— Верно. Подумать. А то ваше поколение, особенно в последнее время, совершенно отказывается этим заниматься. Но не будем отвлекаться. Лучше сразу договоримся, какой защитной школой станем пользоваться при экстремальной ситуации. Сами понимаете, неразбериха и явная несовместимость некоторых заклинаний могут иметь фатальные последствия.

— Согласен. Я в принципе неплохо владею техникой льда. В прошлом месяце защитил курсовую по активной обороне третьей ступени.

— Третьей ступени? — Рамил окинул его оценивающим взглядом, словно что-то высчитывая. — В девятнадцать уже третья ступень... Совсем неплохо! Квазидрод расщепляется при какой температуре?

— Ни при какой. Квазидрод работает по типу волны, поскольку в материальном мире спектр его изменений колеблется от одного до девяти по шкале Ройса.

— Верно, верно. Мой любимый каверзный вопрос по школе льда от мэтра Альтшпуса с кафедры стихий. Уж простите, не удержался. Что ж, замечательно, тогда, с вашего позволения, отдам предпочтение школе огня. Все эти фейерверки и огненные шары так славно прогревают ноющие кости.

— Старый пироман, — вставила эльфийка.

— Значит, о тактике договорились, — подвел итог Кай, возвращаясь к столу.

— В общих чертах.

— Это хорошо, потому что нам пора выдвигаться. Господин Деверо не обманул и своих шпиков убрал. По крайней мере, народу в общем зале заметно убавилось, хотя вооруженного сброда, наоборот, стало больше. Похоже, местный криминалитет все же раскрыл хитрую явку его величества.

— Значит, все-таки сделаем себе немного рекламы? — оживилась Майриэль.

— Ни в коем случае. Теперь будем вести себя еще тише и неприметнее.

— Ну вот, опять. — Разочарованию эльфийки, казалось, нет предела.

Кай высыпал на стол содержимое кошелька начальника разведки и быстро отделил от образовавшейся горки три равные части, которые споро и без лишних уточнений исчезли в карманах его компаньонов. Джошуа отметил, что большая часть все же осталась у Кая. Видимо, на представительские расходы. Папка с контрактом исчезла в наплечной сумке мэтра Рамила.

— Сейчас мы спокойно выйдем через главный зал, ничем не показывая, что чувствуем неладное, и сразу же уедем из города, чтобы продемонстрировать, что нас не интересуют местные разборки. Тогда, возможно, конфронтации можно будет избежать.

— Если бы твое нежелание драки хоть иногда кого-нибудь останавливало, — печально вздохнула Майриэль.

Глава 2

Хранитель справедливости

Они собрались быстро — в конце концов, большинство вещей осталось в конюшне. Перед тем как уйти, Рамил извлек из-под стола оставшиеся бутылки и убрал в свою сумку.

— Вполне приличный букет, не бросать же, — пояснил он.

Первым из эркера широкой уверенной походкой вышел Кай, за ним следовала Майриэль, потом мэтры чародеи, замыкал шествие Паки.

Невооруженных посетителей явно поубавилось. Куда-то делись недовольные торговцы с телохранителями, второй из неприметных типов, печальный рыцарь с пареной репой и большая часть крестьян и ремесленников. Зато отряд, образовавшийся вокруг бандитского вида дворфов, достиг девяти голов.

Стремительный уход наемников, да еще и через парадную дверь, почему-то сильно их удивил. Настолько, что наши герои успели даже дойти до выхода прежде, чем дворфы — судя по всему предводители, — скомандовали своим людям подниматься.

Отряд Кая тем временем направился к конюшням. Седла и вещи уже были на лошадях, а заранее посланная хозяином служанка упаковывала заказанную дорожную еду — бурдюки с водой и вином, вяленое мясо, сухари, сыр и хлеб. Хмурый малец-конюх сидел в сторонке, баюкая левой рукой правую. Рука выше кисти была туго забинтована.

— Я же говорил не трогать щит, — пожурил его Кай, кидая третий медяк за моральную травму. — Он не любит чужих.

Малец не ответил.

Кай взглянул в распахнутые двери конюшни. Основная часть бандитов уже высыпала на улицу. Вторая часть под предводительством дворфа, ранее, видимо, поджидавшая их у задней двери, появилась из прохода между стеной и забором.

Его спутники тем временем уже успели проверить седла, подпруги и посмотреть, насколько туго приторочены сумки. Лошадь Джошуа была привязана здесь и снабжена походными мешками и припасами — парень подготовился на славу.

Кай тоже проверил снаряжение, с приязнью провел по ощерившейся морде умбона и, взяв коня под уздцы, направился к выходу первым.

Дорогу им, как и ожидалось, преградили еще у дверей конюшни — вооруженные люди, полуэльфы и даже один свирепого вида халфлинг с кривым ятаганом на поясе. Вооружение прочих было более стандартно — мечи, ножи да шестоперы.

Впереди стояла троица дворфов. Рост самого высокого из них не превышал пяти футов, оставшиеся двое, как и подобает приличным представителям своего народа, были не выше четырех с половиной. Все трое носили доходящие до пояса бороды, заплетенные на концах косичками, и пышные усы. Одеты они были заметно лучше коллег: кожа доспехов — толще, стальные нашлепки — солиднее. Сразу чувствовалась умелая подгорная работа, которая и простую вареную кожу делала прочной, как кольчуга.

— Зачем же так торопиться, господа хорошие? — сказал самый высокий из них — видимо, предводитель. Борода у него была иссиня-черная, топор на поясе — из фионнита, а глаза добрые-добрые.

— Нас ждут дела, уважаемый, — вежливо ответил Кай, — требующие немедленного отбытия из вашего гостеприимного города.

— Жаль, — сокрушенно покачал головой дворф. — Жаль, но ваши планы прямо сейчас несколько изменятся.

— С чего бы? — прищурился Кай.

— А с того, — проговорил чернобородый значительно, — что один очень хороший господин желал бы провести с вами беседу.

— Если он такой хороший, почему не зашел проведать нас, пока мы завтракали?

— Он не любит прогулки, — отозвался дворф, стоящий справа. Борода у него была ярко-рыжая, а секира не уступала солидностью оружию предводителя.

— Поэтому послал нас пригласить вас к себе, — сказал дворф, стоящий слева, также рыжебородый и с внушительной секирой.

— Вежливо, хочу заметить, — закончил чернобородый.

— Я это ценю, — усмехнулся Кай. — Вежливость всегда располагает. Но думаю, мы так же вежливо откажемся от столь неожиданного приглашения.

Он демонстративно опустил руку на рукоять меча. Майриэль за его спиной натянула лук. Паки выхватил свой чудовищный молот и крутанул его над головой как палочку для лапты. Мэтр Рамил лениво щелкнул пальцами, создавая на ладони искристый шар чистого огня. Замешкавшийся Джошуа торопливо пробормотал что-то, вызвавшее появление ледяной стрелы из его рукава.

Бандиты за спиной дворфов беспокойно загалдели. Оружие покинуло ножны. Заскрипели кожа и нервы. К посланцам неизвестного радушного господина вдруг пришло понимание того, что среди них, снаряженных для уличных боев и разбоя, нет ни щитоносцев, ни стрелков.

Лишь троица дворфов проигнорировала и волнение за спиной, и рисовку наемников. Они стояли, выпрямившись во весь свой невеликий рост, заткнув большие пальцы за широкие ремни, и спокойно буравили взглядами собеседников.

— Это будет не слишком разумно, — сказал чернобородый. — Вы, видимо, славные воины, и опыт у вас есть — ну, кроме того щегла с посохом, младшего мэтра. Но нас тут двадцать бойцов. А у вас только одна эльфа и один вменяемый чародей. Проблема в том, что на дворфов ваша магия не шибко действует, и это непреложный факт. А мои братья мечут топоры так же быстро, как эльфы стреляют. В Черных Секирах, знаете ли, разинь не держат. Поэтому расклад будет такой: вы положите половину моих ребят и даже, наверное, уложите одного из нас, но тех, кто останется в живых, я или мои братья доставим по назначению, хотя тогда вряд ли у вас выйдет мирный и конструктивный разговор с нашим шефом. У меня нет четких приказов, в каком виде вас доставить к нему — целыми или не очень. Лишней мороки я не боюсь. Но если дашь мне слово, что ты и твои товарищи не станете шалить, мы даже не отберем у вас оружие и не свяжем.

— И ты поверишь слову незнакомца?

— Нет, я поверю слову коллеги по цеху. Кая из Герденберга. Ведь так кличут человека твоего роста, работающего с похожими на твоих спутников компаньонами? У тебя неплохая репутация в наших кругах. Говорят, ты честен со своими коллегами.

— Приятно, что слава бежит впереди меня. Но честное обращение надо еще заслужить, коллега. Запамятовал, как, бишь, вас...

— Брегор, сын Тордана.

— А-а-а, Брегор. Наслышан, наслышан. А это твои братья Дорри и Снорри? У вас тоже своеобразная репутация, господа.

— Мы стараемся. Но разве хоть кто-то говорил, что мы нечестны с нашими коллегами по цеху?

— Никто.

— То-то же. Ну так что, господин Кай? Разбавим здешнюю грязь красненьким или договоримся?

Кай некоторое время оглядывал столпившихся за спинами дворфов бойцов.

— Думаю, договоримся, господин Брегор. Даю слово, что мы не нападем на тебя и твоих людей без причины и повода.

— Вот и славно. Я же даю вам слово, что постараюсь не дать вам ни причины, ни повода. Прошу следовать за мной, господа и дама.

Повинуясь кивку Брегора, двое бандитов побежали к воротам, ведущим от внутреннего двора на основную улицу, и закрыли их. Свирепого же вида халфлинг направился к противоположной от ворот секции забора. Скрытый сгрудившимися вокруг бандитами, он нащупал незаметную доску и, надавив, вызвал тихое скрипение тайных петель. Импровизированные ворота, шириной не уступающие настоящим, неторопливо открылись.

— Славный фокус, — заметил Кай.

Первым в открывшийся проход двинулись свирепый халфлинг, четверо бывалого вида людей и один полуэльф с широким шрамом через все лицо. Ребята явно неплохо знали местность, потому что в той части города, через которую шел их путь, заблудиться было весьма просто. Узкие улочки петляли, заканчивались неожиданными тупиками, крыши покосившихся развалин, именуемых здесь домами, угрожающе нависали над головами. Все двери, окна и жерди в заборах были абсолютно неотличимы для нестарожилов. Без опытных проводников здесь действительно можно было проплутать не один день. К тому же мощный местный запах сбивал с толку не хуже смога или темноты.

— Местные называют это Грязным Лабиринтом, — пояснил Брегор. — С непривычки можно прогулять тут неделю, так что не убегайте и не ускакивайте, а то лишь потратите время и сломаете ноги конягам.

За ним шел Снорри, а может быть, Дорри, разобрать было проблематично. Далее вели коней под уздцы Кай со своим отрядом, а замыкали шествие остальные бандиты с Дорри во главе. Хотя, может быть, и со Снорри.

Некоторое время все шли в молчании. Кай поравнялся с Брегором и спросил:

— Кто же наш таинственный добрый господин, не просветишь, коллега?

— Вряд ли. Он хочет, чтобы это был сюрприз.

— Я, к сожалению, не слишком хорошо знаю город, так что и гадать не буду.

— И правильно, зачем зря ломать мозги. Они тебе еще понадобятся. Отвечать на вопросы нашего шефа, например.

— Который, как я вижу, пользуясь услугами не слишком организованного сброда (надеюсь, тебе не обидно за подчиненных), не упускает случая нанять и настоящих профессионалов.

— Эх, лесть, она порой слаще пива! — вздохнул чернобородый. — Но ты прав, настоящие профессионалы ценятся шефом на вес золота. Вот потому он и попросил пригласить вас мирно. Я, в принципе, не возражал, ведь добрая драка требует хорошей причины, а у нас с тобой вроде как нет повода для вражды.

— Я тоже не припомню.

— Да и дорогу мы пока что друг дружке не перебегали. Я так шефу и сказал. Другой его капитан, правда, все порывался решить вопрос силой, но я оказался убедительней. Вон, видишь того хмурого со шрамом на роже? Теперь он уже не капитан, а подчиняется мне. Как же это его бесит, ты только посмотри!

Затылок обсуждаемого субъекта и вправду выражал крайнюю степень недовольства.

Брегор некоторое время любовался зрелищем поверженного соперника. Кай не мешал ему наслаждаться.

— Так вот, возвращаясь к теме взаимных уступок, — продолжил дворф. — Я бы советовал тебе внимательно выслушать моего шефа и не отмахиваться от его вопросов и предложений. Он весьма мудр и плохого не посоветует. А там, глядишь, и что-нибудь хорошее предложит. Потому как, сдается мне, ребята, вас втянули в игру, в которой вы ни демона не смыслите. Хотя это только основанные на опыте догадки.

— И на том спасибо. К дельным советам всегда стоит прислушаться.

— Эх, — вздохнул чернобородый. — Надеюсь, не придется с тобой драться. Отправить в пекло такого славного собеседника мне было бы очень неприятно.

— Мне тоже, — согласился Кай. — Кстати, а вам доплачивают за негуманные условия, в которых приходится работать?

— Ты о вони, что ли?

— О ней самой.

— Ну так к такому мы привычны, — беззаботно отмахнулся Брегор. Выдержав соответствующую паузу, он усмехнулся. — Что, поверил? Хе-хе. Дворфы привычны к вони, а их отрыжка убивает наповал, да? Ну не все так плохо. Этакая пакость царит здесь только по особым праздникам. Боясь, что гостей города затопит их же дерьмом, мэрия в срочном порядке чистит канализацию. Все, что накапливается там за год, щедро выходит в отстойник.

— Который, как я понял, находится здесь.

— Именно. Вся мерзость — не только двуногая, но и вполне себе обычная — стекается в Грязный квартал. Спасибо градостроителям. Руки бы им оборвать. Уж что-что, а строить вы, люди, никогда особо не умели. А на квалифицированных дворфских инженерах и архитекторах всегда экономили.

— Тут не поспоришь.

Пока командир наемников вел беседу с командиром бандитов, мэтр Рамил, чуть отстав от них, обратился к Джошуа:

— Мой юный друг, а у вас нет каких-либо идей относительно того, кто является нашим гостеприимным хозяином? — Похоже, из всех спутников Кая только его и волновал этот вопрос.

Майриэль, сморщив носик, через определенные промежутки времени высказывала все, что она думает "об этих неряшливых смертных, больше, чем гадить там, где спят, любящих жить там, где гадят". Ко всему индифферентный Паки, шедший за ней, никак происходящее не комментировал.

— Увы, мэтр, но эту сторону жизни столицы я совсем не знаю.

— Жаль-жаль. Воспитание при дворе конечно же дает немало преимуществ, но и недостатков в себе таит не меньше. Чем дальше мы от реальности, тем слабее с ней наша связь. Вы же воспитывались при дворе, если я ничего не перепутал, коллега?

— Да, мэтр. При дворе, хоть это и звучит слишком громко. Просто я происхожу из близкой к королю семьи. Хотя батюшка никогда не стремился пользоваться этим расположением в корыстных целях. Большую часть времени я проводил за магическими занятиями, и на балы и турниры был зван не слишком часто. Книги и практика стали моим уделом, как и уделом любого адепта. В дворцовых играх я сведущ лишь чуть более, чем в бандитской иерархии.

— Какая пылкая речь! Видно, вы не в первый раз ее произносите.

— Действительно. Когда тебя называют воспитанником короля, это создает в умах окружающих вполне очевидный стереотип. С этим я и борюсь. Ведь вы сами недавно сказали, что прозябание и штампы опасны — это тупик для мага.

— Приятно, когда твои слова не проходят мимо собеседника. И даже неловко, что я сам подвержен некоторым стереотипам, — сердечно прошу меня простить.

— Пустяки, ваша мудрость, не вы первый, не вы последний.

— Увы-увы...

За неторопливыми разговорами незаметно прошел почти час. Процессия, изрядно попетляв по узким переулкам и закуткам, наконец вышла на некое подобие улицы, местами даже мощенной.

Остановились у двухэтажного дома с черной покатой крышей. Он был выдержан в общем стиле местного безобразия, но стены, окружавшие его, достигали высоты почти в два человеческих роста, а ворота выглядели довольно надежно. Окна располагались только на втором этаже и оказались узкими и зарешеченными.

Помимо этого нечто непривычное чувствовалось в воздухе... Ах да, куда-то пропал мощный запах заброшенных помоек и гниющих объедков, так докучавший им всю дорогу.

— Мы на месте, — отметил очевидное Брегор.

Свирепый халфлинг уже стучал в ворота. Те открылись неохотно, но без скрипа.

Кроме халфлинга, Брегора с братьями и отряда Кая, внутрь никого не пустили. Особенно данный факт оскорбил шрамолицего полуэльфа, он принялся что-то доказывать главному привратнику, носящему украшенный резьбой шлем, но тот начисто его проигнорировал, оттеснил бронированным плечом за ворота и приказал закрыть створки.

Лязгнули замки.

— Оставьте коней и следуйте за мной, — сказал Брегор и двинулся по ведущей на второй этаж узкой, хорошо простреливаемой лесенке.

Вышколенные конюхи в количестве трех человек вынырнули из-под навеса помочь с конями.

— Не расседлывайте, — бросил им Кай. — Мы ненадолго. И не трогайте щит.

Обменявшись с соратниками понимающими взглядами, он последовал за чернобородым дворфом. Паки не стал снимать свой молот с седла, демонстративно сунул длинные пальцы за ремень. Майриэль принципиально взяла с собой лук и закрытый колчан со стрелами.

— Нам обещали оставить оружие, — ответила она на удивленный взгляд Джошуа.

Мэтры чародеи ограничились только посохами, правда, выбор у них в этой сфере и был небогатый.

Поднимающуюся по лестнице компанию сопровождали Снорри, Дорри и халфлинг.

Вход на второй этаж охраняли еще двое стражников, доводя счет потенциальных противников в случае конфликта с местным хозяином до дюжины. По длинному коридору второго этажа прогуливалось еще двое часовых. Двери по всей длине были заперты.

Брегор уверенным шагом повел их за собой мимо широкой лестницы, спускавшейся, по всей видимости, в приемный зал, украшенных гобеленами стен и скучающих часовых. Гобелены делали мастера своего дела — дорогие нити, точность в деталях. С ними, благодаря общему светло-коричневому тону своих доспехов и плащей, практически сливались часовые, сохранявшие почти идеальную неподвижность.

Наконец дворф остановился перед очередной дверью, по сторонам которой конечно же стояли еще двое стражников. Подозрительные взгляды, брошенные ими на оружие гостей, никого не смутили, но побудили Брегора проворчать, что таково распоряжение шефа. С его распоряжениями, даже совершенно абсурдными с точки зрения безопасности, похоже, никто тут спорить не собирался.

В просторную комнату с высокими потолками они вошли всей компанией. Здесь тоже висело множество гобеленов, в основном с традиционно выбираемыми ценителями изобразительного искусства сюжетами: осада твердыни Дейлин, Первый Договор и даже горящее Древо Лета. Выполнены они были с таким мастерством, что казалось, еще мгновение — и оживут, увлекая зрителя в туманные грани прошлого.

Мебель стояла под стать гобеленам: изящная, крепкая и, судя по всему, демонски дорогая. Длинный невысокий стол делил комнату пополам. Он был завален бумагами, чернильницами, печатями и увеличительными стеклами. Высокое узкое кресло, несомненно, принадлежавшее хозяину, пустовало. Вдоль стен высились стеллажи с книгами и свитками. Камин, расположенный справа от двери, уютно потрескивал поленьями. Широкое окно на противоположной стене занавешивала не пропускающая дневного света штора. Лампы горели повсюду. Низкий диван и несколько мягких кресел ожидали гостей.

— Располагайтесь, — сказал Брегор и сам, подавая пример, вальяжно развалился в одном из кресел. Свирепый халфлинг беззастенчиво уселся у самого камина на мягком ворсистом ковре. Снорри и Дорри встали у двери и замерли, как восковые фигуры.

Паки, пожав плечами, разместился на диване. Рамил, почувствовав общую расслабленность обстановки, увлеченно изучал корешки книг. Майриэль со скучающим видом заняла кресло рядом с диваном, безучастно бродя взглядом по стенам.

Кай остался стоять посередине комнаты, ожидая хозяина кабинета. Джошуа, не зная, что делать в подобной ситуации, составил ему компанию.

— Твой шеф заставляет себя ждать, а у нас туговато со временем, — вскоре сказал Кай Брегору.

— Потерпи немного, — ободрил его чернобородый. — Шефу очень интересно будет пообщаться с вами. Он человек пунктуальный. Если задерживается, на то есть причины.

— Как же все тут любят поболтать, — капризно изогнула губки Майриэль. — Но какой нам с этого интерес, я в упор не вижу.

— А зря, — отозвался Брегор значительно. — Во-первых, вы все еще живы, а разве это плохо, сударыня?

— Спорный вопрос, чья это заслуга, — фыркнула эльфийка. — Может, людей ты и можешь развести на понт, угрожая скоростью ваших секир, но при другом раскладе ты метал бы свой топор, имея две стрелы в твоей необъятной бороде.

— Каждый имеет право на свое мнение, — философски пожал плечами Брегор. — Еще не встречал веснянки, которая меня опередила бы.

— Богатый опыт убийства веснянок? — прищурилась Майриэль.

— Не слишком. Так, всякая лесная шушера. Радикальные и кровожадные борцы за права угнетенных.

— Нет особой славы в победе над неопытными тридцатилетками. Тебе-то, как я вижу, уже перевалило за сотню, а значит, железками ты махаешь уже минимум лет семьдесят.

— Неужели я так плохо выгляжу? А мне ведь не исполнилось и девяноста трех! Как все-таки старит эта работа, — вздохнул Брегор. — Но со стажем ты попала прямо в точку — вот что значит меткий глаз.

— Это что, — хищно ухмыльнулась Майриэль, кладя руки на лук. — Давай-ка я покажу тебе быструю веснянку! Спорим, что пока ты расчехляешь свой топор и замахиваешься, я успею достать из колчана стрелу и выстрелить?

— А какой мне интерес, если я буду быстрее? У меня приказ вас не трогать, в том числе и тебя, задира.

— Майриэль, не надо, — попытался урезонить ее Кай.

— Фу! А я-то думала, что имею дело со смелым дворфом, достойным называться воином, — презрительно изогнула бровь эльфийка. — Говорят, когда-то дворфы ценили свою честь и не позволяли себе праздновать труса. Вроде на этом стоит слава подгорных кланов, или я ошибаюсь?

— Какая милая, наивная подначка! — восхитился Брегор. — Жаль, что уходящим из кланов на заработки дается так много послаблений. Например, не попадаться на удочку к психованным эльфам.

Как быстро мог бы чернобородый выхватить и метнуть топор, так и осталось неизвестным, но стрела Майриэль покинула закрытый колчан меньше чем за вздох. Еще одно мгновение потребовалось ей, чтобы натянуть тетиву и пустить стрелу в дворфа. Точнее, не в самого дворфа, а чуть-чуть выше его макушки. Стрела, задев голову Брегора оперением, вонзилась в стену позади него. На пол упал один из гобеленов.

— Ну а теперь? — спросила она вызывающе.

Брегор вместо ответа вскинул руки, призывая своих товарищей к спокойствию. Рыжебородые братья, уже выхватившие топоры для метания, пожав плечами, вернулись к двери. Халфлинг, убрав ятаган в ножны, опять сел у камина.

Под ледяным взглядом Кая Майриэль склонила голову.

— Прошу прощения, мастер дворф, — подчеркнуто понуро заявила она. — Иногда меня заносит, и руки соображают быстрее головы. Привычка, знаете ли, еще с лесов... Когда кровожадные и неопытные радикалы стреляют во всех без разбору... Но я учусь контролировать себя, честное слово. И даже делаю явные успехи.

— Безусловно, делает, — подтвердил мэтр Рамил, наконец соизволив оторваться от очередного фолианта, беззастенчиво стянутого с одной из полок. — Я это заявляю как наблюдающий чародей.

— Большие успехи. Не в голову теперь стреляет, — уточнил Паки с дивана.

Брегор некоторое время молчал, переваривая услышанное. Потом широкая дворфская натура взяла свое, и он рассмеялся. Сложно было не поддержать такой задушевный гогот.

— Делает успехи!.. — повторил Брегор, давясь смехом. — Не стреляет теперь в головы! Ох уж эта эльфийская ассимиляция... Делает успехи!..

Пока продолжалось общее веселье, Майриэль успела выдернуть из стены стрелу и убрать ее обратно. Немного подтянула висевшие справа и слева гобелены, чтобы скрыть образовавшийся просвет. Потом вернулась на свое место, демонстративно отодвинув лук и колчан и показав всем присутствующим пустые руки как символ самообладания и отсутствия опасности для окружающих, чем вызвала новый приступ хохота.

Исчезновения упавшего на пол гобелена никто не заметил.

В ходе всеобщего веселья появление хозяина кабинета поначалу также осталось без внимания. Невысокий худой человек не старше пятидесяти, с короткой бородой и в пенсне неслышно вышел из скрытой портьерой двери, увлеченно что-то дочитывая. Он успел дойти до стола и даже усесться в кресло, прежде чем был замечен.

Брегор при виде него резко оборвал смех и поднялся.

— Ваши гости прибыли, шеф, — кратко отрапортовал он.

— Ах да, — вежливо улыбнулся мужчина, небрежно махнув рукой. — Сердечно рад приветствовать вас у себя, господа и дама. Прошу вас, присаживайтесь. Буквально одну минуту. Уж очень интересное чтение... Чувствуйте себя как дома. Эй, Баго, налей же нашим гостям чего-нибудь прохладительного.

Халфлинг ловко дотянулся до излишне высокой для его роста полки и достал оттуда несколько запыленных, дорогого вида бутылок. Молча поставил их на небольшой столик между креслами. Следом принес поднос с кубками тонкого серебра. Судя по его лицу, он был готов убить этими бутылками и кубками всех присутствующих, но даже ворчания не сорвалось с его плотно сжатых губ.

Брегор, подавая пример, откупорил одну из бутылок и налил себе и Каю. Джошуа, проявляя учтивость, преподнес первый кубок Майриэль. Мэтр Рамил благодарно принял второй, Паки к угощению остался равнодушен. Снорри и Дорри на вино не покушались, хотя по их грустным глазам было видно, что им очень хочется.

— За взаимопонимание, — поднял кубок чернобородый, дабы не пить в тишине.

Все, кроме Брегора, осушившего кубок одним богатырским глотком, едва пригубили. Хотя вино, безусловно, заслуживало благодарного внимания.

— Мм, кирамское красное, полусладкое, — подвел итог общему восхищению мэтр Рамил. — Скорее даже, аншонское. Это самая плодородная из провинций Кирама. Высокогорье, чистый воздух, самый мягкий на востоке Ойкумены климат. Восхитительно.

— Да, недурная бормотуха, — согласился далекий от сантиментов Брегор.

Их гостеприимный хозяин наконец закончил чтение, свернул занимавший его свиток и бросил его в кипу, сплошь состоящую из таких же.

— Прошу прощения, дама и господа, — застенчиво улыбнулся он. — Но, даже сведя дела к минимуму, иногда все же приходится на них отвлекаться. Я — Рудольф Шаранхайзер. Местный, так сказать, хранитель справедливости. Также хочу извиниться за излишнее количество охраны. Это никак не связано с вашим присутствием, просто дань неспокойной обстановке в городе. Можете не утруждать себя представлениями, я прекрасно осведомлен о том, кто вы и как вас зовут.

— Это замечательно, господин Шаранхайзер, — сказал Кай, игнорируя предложение присесть. — Но мы, к сожалению, не осведомлены о причинах вашего приглашения.

— А если вы наслышаны о нас, — вставила Майриэль, — то, верно, знаете, что некоторые из присутствующих здесь не отличаются особым терпением.

— Да-да, конечно. Уверяю, причину моего интереса к вашим персонам я изложу так же быстро и доступно, как и его величество. Ведь, уверен, вы не будете отпираться, что встречались с королем сегодня утром?

— А смысл? — пожал плечами Кай. — Ведь вы уже знаете ответ.

— Конечно, ведь это часть моей работы. Но не будем забегать вперед. Прошу вас, господин Кай, присядьте. Некоторую информацию лучше узнавать сидя.

Кай не стал упираться. В конце концов, в доме этого милого человека находилось почти три десятка вооруженных людей, и еще дюжина бандитов маялась за воротами. Джошуа уселся напротив наемника, выбрав наконец себе место.

— Конечно, не вызывает сомнения, что его величество нанял вас для розысков своей пропавшей дочери, принцессы Джулии.

— Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этого, — вежливо улыбнулся Кай. — Мы с компаньонами связаны магическим контрактом.

— Но не юный младший мэтр. Верно?

— Верно, — подал голос молодой человек.

— Так вы готовы подтвердить правильность моих догадок, мой юный друг?

Джошуа неуверенно посмотрел на Кая. Наемник кратко кивнул. Тайная миссия Арчибальда Второго не была такой уж тайной, а тянуть время, разыгрывая непонимание, не имело никакого смысла.

— Готов. Вы совершенно правы, господин Шаранхайзер.

— Сердечно благодарю. — Хранитель справедливости выглядел почти растроганным. — Такое доверие с вашей стороны мне льстит. И доказывает, что вы теоретически готовы к сотрудничеству.

— Если оно касается задания, факт которого я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, то не будем забегать вперед, — сказал Кай.

— Уверяю, я не стану просить вас нарушить хоть один пункт вашего контракта. Прежде всего, я пригласил вас сюда, чтобы поделиться некоторыми сведениями, которые ваши наниматели от вас утаили. Или посчитали не столь значительными, чтобы о них распространяться. Вам все еще не интересно?

— Занимательные истории про принцесс я всегда готов послушать, господин Шаранхайзер, — ответил Кай, пристально следя за реакцией Джошуа. Или молодой чародей прекрасно владел лицом, или и сам был удивлен, что Деверо что-то скрыл.

— Я знал, что вы не удержитесь. Все мы, старые или молодые, люди или нелюди, подвержены этому сладчайшему из пороков — любопытству. — Хранитель справедливости подошел к одному из гобеленов, потянул за шнур, открывая карту западных областей Ойкумены, взял указку и сразу стал очень похож на школьного учителя. — Прежде чем начать рассказ, я должен немного просветить вас по некоторым пунктам истории королевства. Тогда истоки проблемы станут более понятны.

Указка обвела границы Римайна. Начав свой путь от скалистых северных нагорий и широких полей восточных земель, она достигла южных границ, обрывающихся в море, и постучала по ним, привлекая внимание.

— Думаю, не стоит напоминать, что основатели Римайна, как и всех прочих первых княжеств и королевств, прибыли в Ойкумену из-за моря. Всего было три волны переселений, но именно мореходы, возглавляемые Нйамиром Накрамисом и прибывшие первыми, закрепились на этих землях. Пришло тяжелое время для людей. Здешний мир оказался непривычен для нас, владевших железом, но не знавших магии. Земли эльфов, дворфов и халфлингов тогда еще не были открыты нами, и мы не знали, что столько свободного пространства не осваивается древними народами совсем не просто так.

— Земля магии и древних империй, — подал голос мэтр Рамил. — Буферная зона, на территории которой избегали селиться древние расы. Слишком много страшных тайн оставили сгинувшие без следа. Заброшенные храмы и дороги, ведущие в никуда... Опасные и негостеприимные земли достались людям.

— Но согласись, это не сильно вас задержало, — фыркнула Майриэль. — Люди сделали то, что умели лучше всего. Приспособились. Выжили. Пообвыклись и начали безобразничать.

— Если упрощать, госпожа Алувинель выразилась крайне метко, хотя тут есть с чем поспорить. Но не это сейчас наша цель. Вернемся к Нйамиру и его людям, ставшим фундаментом нового государства. Поначалу все шло довольно удачно, поселения людей росли, почва плодоносила, а руды в северных горах хватало и на мечи, и на орала. Но потом выяснилось, что построить частоколы, вырубить разросшиеся леса и засеять поля, вооружить людей и установить законы в навеки покинутых землях — недостаточно. На пятый год с момента прибытия на поселенцев обрушились доселе невиданные напасти. Нет, не полчища черных гоблинов или стаи голодных радхаров. С этими врагами люди успешно сражались и до этого. Новый враг оказался невидим и неосязаем. Его нельзя было проткнуть мечом или поразить из лука. Дело в том, что людские поселения, как это не безумно звучит, покинула удача.

— Удача? — переспросил Кай. — Вы серьезно?

— Абсолютно.

— Я читал нечто подобное в монографии мэтра Порвуса, — поддакнул Рамил. — Но там речь, кажется, шла о более северных землях. И никогда подобные...гм... симптомы не поражали большие участки пространства. Обычно речь велась о деревне, ну, может, о двух, но уж никак не о целой стране.

— И тем не менее это так, ваша мудрость. Если сомневаетесь, вон там, чуть правее и сверху, лежит труд вашего досточтимого Порвуса. Только в несколько расширенной редакции, с приложениями и графиками исследований.

— Действительно! О боги, та самая легендарная редакция. В мире насчитывается не более сотни подобных экземпляров! — Рамил бережно раскрыл книгу и углубился в чтение.

— Итак, продолжим. Удача ушла из людских селений. Внезапно. Словно кто-то ее украл. На первый взгляд может показаться, что в этом нет ничего страшного, но если вдуматься в проблему глубже... Представьте, что любое начатое дело в масштабах государства не доводится до конца. Не собираются налоги, не растут должным образом рожь и пшеница, дождь и град уничтожают урожай, армия не может защитить страну, ведь даже дневной переход имеет шансы привести к таким потерям, которые приносят не всякие сражения. Не говоря о том, что охота и рыбалка стали самыми опасными профессиями, даже приготовление пищи могло закончиться фатально. Да, на словах это, безусловно, звучит презабавно, но поверьте, это была настоящая катастрофа.

— Про?клятая земля, — сказала Майриэль. — В свое время эти земли принадлежали империи, чье имя забыто. Ваши предки очень удачно выбрали место для новой жизни. Можно сказать, повезло.

— Люди — они такие, — проявил античеловеческую солидарность Брегор. — Но самое грустное, что ведь как-то они умудрились из этого выпутаться.

— Такова уж наша природа, — подвел итог господин Шаранхайзер. — Но Брегор прав. Выход все же был найден. Когда обстановка стала совсем нестерпимой, правитель и остатки его дружины, еще не до конца растерявшие удачу, выступили в поход. Это, конечно, был, скорее, жест отчаяния, чем продуманная акция. В конце концов, они мало представляли, куда идти и с кем бороться. Нйамир со своими воинами отправились в поход, ведомые надеждой. Это были суровые мужи, знавшие, что такое сражения и тяжкие испытания. Но теперь им приходилось противостоять неизвестному и неведомому врагу. Верный меч в любой момент мог порезать точившего его хозяина, а испытанный во многих схватках конь, испугавшись запаха дохлого радхара, сбросить наездника и разбить ему голову копытами. Злоключениям их не было конца, и войско таяло с каждым днем. В конце концов по воле случая они дошли до полуразрушенной твердыни — покинутого осколка империй древности. К тому времени из верной дружины в живых осталось не более полусотни изможденных и уставших бояться воинов. Описания тех развалин не сохранилось, да и местоположение утеряно в веках, но тот факт, что их ветхие стены пропитаны злым роком, ни у кого из них не вызывал сомнений. Доверившись предчувствиям, они вошли в чертоги твердыни, где им суждено было встретиться с предназначением...

— Подождите, — прервал рассказчика Кай. — Предназначением? С каким предназначением они могли столкнуться на незнакомой, чужой земле?

— С тем, что пишется с большой буквы, друг мой. С тем, что играет судьбами народов, как кеглями, и перед которым воля отдельного человека — как пух на ветру.

— То есть вы пригласили нас, рискуя жизнями своих людей, просто чтобы рассказать какую-то полузабытую легенду?

— Я был уверен в вашей порядочности, господин Кай. Вы известны как человек, всегда поступающий рационально.

— Как неприятно быть таким предсказуемым, — покачал головой наемник. — Но это не значит, что я поверю в сказку о предназначении.

— Вы не верите в предназначение?

— В сказки про него. В мире, где действуют четко выверенные законы бытия, сложно поверить в нечто, из этих законов выбивающееся. Даже магия, мэтр Рамил подтвердит, это не эфемерная субстанция, кроящая мир по желанию чародея. Это четкое структурное знание, основанное на вполне объясняемых законах. Нужно знать, что сказать и какую струну дернуть, чтобы то или иное заклинание сработало. Нужно знать и то, какую цену заплатит тот, кто не чтит законов чародейства. Просто эта система недоступна неспециалистам, например, мне или мастеру Брегору.

— То есть можно сказать, что вы и в судьбу не верите?

— Цепь случайностей — это еще не судьба, господин Шаранхайзер.

— Как же вам, наверное, скучно живется...

— Совсем нет. Зато я не подвержен популярным идеям бессмысленного убийства ближних во имя высоких идей предназначения. Резня в Насшарае и антинелюдские выступления на востоке Ойкумены хорошо показывают, зачем ушлыми агитаторами придумываются все эти предназначения и пророчества — чтобы легче управлять доверчивой толпой. Толпа, как известно, зверь, который любит, когда его кормят кровью. Разве что просто так убивать неинтересно, а вот за идею — например, о том, что эти земли предназначены чистокровным людям, или что эльфы жаждут наших жизней, или что дворфы готовят под горами орудия возмездия... Все это выращено на обмане и лжи.

— Не добавишь, не убавишь, — встрял Брегор. — В Насшарае мне довелось быть в тот памятный денек на рыночной площади. Помню, прежде чем началась заварушка, в толпе действительно появились какие-то типы в лохмотьях юродивых и начали выкрикивать что-то о Великом Предназначении людской расы править этой землей и неминуемой гибели всех "богомерзких" нелюдей. Хотя умирать за свои убеждения они подначивали других. Сами почему-то с неохотой вступали в полемику с дворфским фионнитом.

— Людям вообще свойственно искать себе оправдания, — сказала Майриэль, проводя тонким пальцем по изогнутому плечу лука. — Так легче убивать и грабить. Не чувствуешь себя настолько ничтожным, как есть в действительности. Тем более с таким богатым историческим прошлым! Приплыть в опасный край и взять его себе — ну как тут не уверовать в свою избранность, как не уверовать в предназначение своего вида? А то что вся ваша история после прибытия не насчитывает и полутора десятков столетий — так кого это волнует? В этом даже есть какой-то недоступный мне шик — считать расы, живущие на этих землях тысячи лет, кем-то вроде существ второго сорта.

Баго, хотя от него как от третьего представителя угнетенных в этом помещении тоже ожидали какой-то реакции, демонстративно нахмурился, чем придал себе еще более свирепый вид, но промолчал.

Зато в обсуждение зачем-то вклинился Паки.

— Предназначение — это плохо. Все бегут, чего-то ждут. Принимают неверные решения, — заявил он.

— И никто в результате не выигрывает, — подхватил Рамил.

— Приятно, что эта тема вызывает столь бурную полемику, — сказал господин Шаранхайзер, терпеливо ожидавший своей очереди высказаться. — Жаль только, что в столь негативном ключе. Но прежде, чем обсуждать феномен предназначения, я бы все же хотел закончить свою историю. Мне довелось провести долгие и дорогостоящие исследования, чтобы узнать ее в подробностях. Род Накрамис тщательно оберегал эту информацию все время, и не все мои агенты заплатили только золотом за то, чтобы собрать разрозненные сведения в единую картину. Поэтому я бы попросил вас выслушать меня до конца.

— Прошу вас, продолжайте, мы все внимание, — кивнул Кай, решивший не обострять разногласия.

— Благодарю. Итак, Нйамир и его люди вошли в чертоги твердыни. По совокупности воспоминаний выживших очевидцев это, скорее всего, был храм ныне забытого культа Стальных Ветвей. Давно заброшенный и довольно ветхий. Последний его жрец умер задолго до прибытия первых людей. Но сила, которую веками лелеяли и культивировали ее адепты, все еще жила в этих стенах. Она собрала богатую жатву из пришедших найти здесь ответы. В конце концов до главного алтаря добрались лишь четверо воинов и Нйамир. Там им явился дух храма и в награду за отчаянную храбрость открыл тайну проклятия. Дело в том, что прежде чем сгинуть без следа, прежние хозяева этих земель наложили на них чары. Они были первыми чародеями этого мира и хорошо знали цену своему могуществу. Оставленная ими земля была буквально пропитана волшебством, и те, кто, несомненно, должны были прийти им на смену, могли получить к нему доступ и воспользоваться в далеко не благородных целях. Но каждый замок имеет ключ, а каждое заклятие — отменяющее его условие. И таковым было соглашение правителя будущих переселенцев с полномочным ставленником ушедших.

— Которым, я так понимаю, оказался тот самый дух? — уточнил Рамил.

— Именно так.

— Но как Нйамир мог быть уверен, что дух не обманул его?

— Тот предоставил весьма убедительные доказательства. Артефакты древних, служащие только им, независимо от того, в телесной или нетелесной форме они ими пользуются.

— То есть этот дух был одним из ушедших?

— Князь Нйамир в своих воспоминаниях, опираясь на мнения авторитетнейших специалистов того времени, пишет, что да.

— А учитывая временной период, авторитетнейшими специалистами были эльфы Лета, — сказала Майриэль.

— Вы абсолютно правы, сударыня. Лучших специалистов история не знала. Жаль, что после уничтожения Летнего Древа силы покинули их.

— Мы, эльфы Весны, всегда ладили с ними, хоть и не всегда понимали. Эта потеря стала ударом и для нашего народа. Мир, стоящий на трех Древах, а не на четырех, обречен на страдания.

— Эта трагедия до сих пор висит тяжким позором на всем человечестве. — Господин Шаранхайзер грустно вздохнул.

Присутствующие, даже традиционно не склонные к сантиментам дворфы, отдали дань памяти Древу и последней всерасовой войне, произошедшей почти полтора века назад и унесшей столько жизней, что шаткий мир между людьми и нелюдьми сохранялся до сих пор. Никто пока не решался заработать себе славу разжигателей конфликта такого масштаба. Грызня за политические и торговые интересы уже сто пятьдесят лет не собирала в альянсы больше двух-трех королевств, и крупных войн по-прежнему не намечалось. Хотя войны мелкие — княжество на княжество или два королевства на княжество — происходили регулярно и не оставляли наемников без работы надолго.

— Но позвольте, — подал голос Джошуа, — не вы ли до этого сказали, что адепты Стальных Ветвей поклонялись тьме? По-вашему, заключать договор с таким союзником было разумно?

— Когда на одной чаше весов — судьба твоих людей, а на другой — некое абстрактное добро — выбор не кажется таким уж однозначным, — пожал плечами хранитель справедливости. — К тому же понятие зла, как вам, уверен, преподавали на курсах прикладной магической этики, весьма расплывчатое. И трактуемое по ситуации. Ведь если убрать из этого понятия его деструктивное начало, которое мы неизменно приписываем данному термину, то что, в конце концов, останется?

— Другая точка зрения, — подумав, ответил младший мэтр.

— Лучше и не скажешь.

— То есть говоря кратко, предки Дома Накрамис заключили некий договор с неким абстрактным злом и соблюдали его абстрактные требования все годы существования королевства, — подвел итог Кай. — С чем, очевидно, и связаны популярные в народе представления о священной миссии правящего Дома. Но теперь, как нетрудно догадаться, исчезновение принцессы ставит под удар выполнение этих абстрактных условий.

— Говоря кратко — да.

— Тогда осталось выяснить, в чем состоит этот договор. И кто помимо нашего уважаемого господина Шаранхайзера был в курсе его условий. Это, определенно, должно помочь нам в поисках.

— На второй вопрос, увы, ответить я вам не смогу, — сокрушенно пожал плечами хранитель справедливости. — Круг лиц, допущенных к тайне, весьма узок, но все же насчитывает не менее двух десятков человек.

— Стоит также учитывать влиятельных господ, у которых есть время и возможности эту тайну узнать, — со значением добавила Майриэль.

— Абсолютно согласен. — Господин Шаранхайзер отнеся к столь явному намеку без всякой обиды. — Но, чтобы начать поиски, эти гипотетические господа должны хотя бы приблизительно знать, что искать. А этим не может похвастаться ни один из тех, кто присутствует в том списке, что доверил вам господин Деверо. Уверяю вас, я уже проверил их всех. — Он извлек из ящика пачку листов и бросил на край стола.

Рамил достал их копию списка и передал ее Каю. Наемник некоторое время изучал оба варианта. Список Деверо был напечатан приземистым шрифтом, которым отличались римайнские печатные станки. Список Шаранхайзера — более вытянутыми рунами, выдающими высокое качество безупречной дворфьей печати. Но все имена, данные и краткие пояснения были абсолютно идентичны. Правда, на варианте хранителя справедливости присутствовали подробные пометки по каждой персоне, написанные аккуратным убористым почерком.

— Господин Деверо вряд ли обрадуется, узнав, что плоды его раздумий гуляют по рукам. Вы не возражаете, если я оставлю себе вашу копию?

— Берите, если считаете, что это вам поможет, — отмахнулся господин Шаранхайзер. — В конце концов, моя цель — добиться вашего доверия и прояснить для вас всю суть ситуации. Я, безусловно, опасаюсь недовольства господина Деверо и не желаю навлечь на себя гнев его величества, но мой долг велит мне охранять покой вверенного мне города. А если его спасение требует спасения страны — что ж, так тому и быть.

— Ваш долг? — спросил Джошуа. — Но разве звание "хранитель справедливости" не означает, что вы принадлежите...

— Совершенно верно, мой друг. Это неофициальное звание, которое получают назначаемые в каждый город тайным советом темного братства представители организованной преступности, — благодушно пояснил Шаранхайзер. — И, взяв на себя подобные обязательства, я тем самым гарантировал оказавшим мне доверие братьям стабильные доходы со всей запрещенной или частично запрещенной римайнскими законами деятельности. А это будет чрезвычайно трудно сделать, если королевство, и столицу в частности, захлестнет волна хаоса и разрушений.

— Если бы все хранители справедливости были похожи на вас, господин Шаранхайзер, жить было бы куда легче, — уважительно сказал Кай. — Но прошу вас, доскажите же свою историю. Каков был уговор Накрамиса с духом древних?

— Князь Нйамир поклялся духу стоять на страже этой земли и не предпринимать попыток найти, добыть и использовать их наследие. Это одна из причин, по которым археологические и прочие изыскания под таким строгим запретом в Римайне. Расхитители гробниц в нашем королевстве наказываются так же строго, как государственные изменники. Но это, так сказать, внешние меры. Суть договора не в этом. Здесь замешаны клятвы, данные на крови и крови требующие. Древняя магия, как известно, самая примитивная и действенная. Суть же проста. В день своего восемнадцатилетия каждый наследник дома Накрамис обязан провести некий ритуал. Подробности его не смог выяснить даже я. По моим данным они известны непосредственно правителю и наследнику, причем таинство приобщения к долгу рода связывает их клятвой молчания, которую современными заклятиями не разорвать. Ограждающее же условие просто — несоблюдение ритуала грозит бедствиями и разрушениями. Уже случались тщательно засекреченные прецеденты, когда ритуал не проводился или проводился с опозданием, это совпадает с самыми черными днями в последующей истории Римайна. Например, то знаменитое поражение короля Герберта Третьего у устья реки Нер, когда десять тысяч опытных воинов были разгромлены толпой восставших крестьян числом три тысячи, относится именно к одному из последствий. Искупить вину за неисполнение уговора может только смерть. Именно поэтому юный Герберт покончил с собой, а не из-за несмываемого позора на чести рода. Но есть и кульминация, дополнительное условие полной победы или полного поражения. Пятая дочь рода Накрамис, родившаяся первой, будет завершающим штрихом уговора. Если она исполнит свое предназначение, то земли королевства окончательно перейдут во владение людей, если же нет — море поглотит их. А принцесса-цветок, Фиалка Римайна, Джулия Накрамис и есть пятая по счету дочь, родившаяся первой. Теперь вы понимаете, что поставлено на карту?

— Теперь я понимаю, что запросил мало денег, — ответил Кай, потом, опомнившись, добавил: — Если бы, конечно, мы взялись за эту работу. Чего подтвердить или опровергнуть я никак не могу.

— Если вас волнует только этот вопрос, то за спасение принцессы и совершение ритуала в должном виде и в должное время совет темного братства не поскупится на соответствующее вознаграждение. — Было заметно, что господин Шаранхайзер несколько разочарован столь прозаической реакцией. — Хотя никаких контрактов и расписок я, по понятным причинам, не выдаю и не заключаю.

— Разумеется, не только этот. — Кай подал знак Баго налить еще вина. — Меня больше интересуют ваши соображения по поводу похищения. Раз уж вы сразу отметаете соседних правителей и неблагонадежных вассалов, которые, согласен, не стали бы рисковать потерять целое королевство, учитывая, что заклятие может трактовать границы, не опираясь на современные карты, которые за последнюю тысячу лет менялись раз сорок. Есть ли у вас предположение, с чего нам следует начать? Возможно ли, что похищение не связано с предназначением? Может ли так случиться, что это просто политический заказ?

— Увы, нет. — Господин Шаранхайзер сокрушенно покачал головой. — Наши люди, все, кто свободен и компетентен, занимаются поисками принцессы. Вся сеть наших информаторов работает, но безрезультатно. Политические акции подобного рода никогда не проходят без следа. Если бы это был хоть какой-то, пусть даже тайный заказ, я бы узнал об этом. Люди братства работают везде. Уверенно могу сказать вам только одно. Это работа одиночки или очень узкой группы лиц, причем хранящих инкогнито так долго, что даже у нас нет предположений об их мотивах, целях и возможностях.

— То есть мы возвращаемся к тому, с чего начали. Нам ничего не известно, у нас нет догадок, да еще и клинок рока занесен над нашими головами. Тут впору напиться, а не действовать. Если бы, конечно, мы были причастны к этой миссии.

— Но список подозреваемых весьма сужен.

— И мы благодарны вам за это, господин Шаранхайзер. — Кай с сожалением допил остатки вина и аккуратно поставил бокал на край стола. — Мы не смеем более злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Есть еще один момент, о котором вам стоит знать. — Хранитель справедливости извлек из футляра ветошь, протер стекла пенсне. — Вы не первая команда, которую отправили на поиски. Первый придворный чародей мэтр Ассантэ крайне неохотно согласился на ваше участие в деле, до вас было отправлено еще два отряда — двое суток и сутки назад соответственно. О них вам расскажет мастер Брегор как более сведущий в вашей профессиональной иерархии. К тому же он проводит вас до выезда из города, дабы решить все возможные проблемы с нашими чрезмерно любопытными сотрудниками. Не всех, увы, останавливают прямые приказы не трогать интересующих темное братство господ. У современной молодежи с каждым годом все более дурное воспитание.

— Еще раз спасибо за угощение и беседу, господин Шаранхайзер, — поклонился Кай. — Надеюсь, следующая наша встреча пройдет при более благоприятных обстоятельствах.

— Взаимно, господин Кай. С удовольствием передам вам награду за выполненное задание после его завершения. Четверть обещанной вам суммы, должна, уверен, еще больше вас мотивировать.

— Безусловно, — кивнул капитан наемников. Уточнять, что им грозит при невыполнении задания, не имело особого смысла. Организация, которая в курсе дел королевской разведки, достанет отступников где угодно. А устные договоры с хранителями справедливости обычно крепче магически заверенных контрактов. Репутация — вот главная ценность темного братства.

Гости и команда Брегора поднялись со своих мест и, отвесив хозяину дома соответствующие случаю поклоны, направились к выходу.

Задержался только мэтр Рамил.

Подойдя к столу хранителя справедливости, он протянул ему руку.

— Позвольте выразить мое уважение, господин Шаранхайзер — столь обширная коллекция редких изданий не может не вызывать восхищения. Труды заслуженных мэтров в первых, еще не подвергшихся цензуре редакциях, — это такая редкость в наше время. Склоняю голову перед вашим упорством. Так жаль, что у меня нет времени и возможности задержаться у вас подольше.

— Мне тоже крайне жаль, мэтр, — сердечно вздохнул шеф всего столичного криминала. — Я почел бы за счастье пообщаться со столь эрудированным собеседником, как вы. Жаль, дела не дозволяют. У каждого из нас свой долг.

— Увы-увы.

— Но если судьба будет к нам благосклонна и мы все выберемся из этой неприятной ситуации живыми, я почту за честь принять вас как гостя и уделить должное внимание взаимно обогащающему общению.

— С радостью приму ваше приглашение.

— И в знак твердости моих намерений и дабы дать вам формальный повод посетить меня, я с радостью готов одолжить вам эти четыре монографии, что случайно осели на дне вашей, судя по всему, необъятной сумки.

— Неужели? — искренне удивился чародей. — Ах, прошу простить мне мою увлеченность. Эти дурные дорожные привычки хранить книги в тепле и сухости... Простите великодушно.

— Ну что вы, у таких выдающихся людей, как вы, просто обязаны быть свои мелкие слабости, — гостеприимно улыбнулся хранитель справедливости, тактично игнорируя тот факт, что чародей убирает со столика нераспечатанные бутылки вина и также складывает их в сумку, бормоча что-то про неплохой букет.

Когда Рамил спустился вниз, весь отряд уже ждал его. Для Брегора и его бойцов конюхи вывели из конюшни четырех пони, спокойных и привычных к неловко взбирающимся на них наездникам. Конюхи и правда были мастерами своего дела, ни одного не покусал щит Кая.

— Что ж, в путь, — скомандовал Кай, когда все утвердились в седлах.

— Отворяй! — зычно рявкнул Брегор страже у ворот.

Улица за воротами была пуста. Видимо, оставленные тут бандиты разошлись. Впрочем, по их обществу никто особо не скучал. Кавалькаду возглавлял Брегор, как лучше всех знающий город. Они с Каем ехали впереди, за ними следовали чародеи, Майриэль и Паки. Мэтр Рамил увлеченно читал один из одолженных фолиантов, Джошуа хранил молчание. Снорри, Дорри и Баго замыкали шествие.

— Ну как тебе мой шеф? — спросил Брегор через некоторое время.

— Очень занимательная личность.

— Это уж точно. Голова у мужика хоть куда. С виду — так просто какой-то книжный задохлик, но котелок варит — дай Великий Горн каждому. Не поверишь, но считает лучше любого халфлинга и во все щекотливые моменты въезжает на раз.

— Он, должно быть, неплохой хозяин и щедро платит, раз вы работаете у него, как я слышал, третий сезон.

— Тут ты прав. Место хорошее, и работа в пределах моего морального компаса. Хотя, конечно, отребья тут хватает, да ты и сам видел, кем приходится руководить. Но я отчитываюсь лично Шаранхайзеру, и никакая шушера мне не указ.

— Повезло.

— Ты смотри, надоест шататься по дорогам и захочется нормальной работы — подгребай ко мне. Дело хорошим парням всегда найдется. Даже твоя психованная эльфа на что-нибудь да сгодится.

— Эй, я все слышала, ты, пенек с бородой! — окликнула его Майриэль.

— А разве я в чем-то не прав, подруга? — повернулся в седле чернобородый.

Эльфийка одарила его обворожительной улыбкой.

— Ну я же говорил, сгодится, — довольно заключил Брегор.

— Спасибо за предложение, — сказал Кай, — Обязательно подумаю об этом после.

— Не подумаешь, — грустно вздохнул Брегор. — Вашу человечью ложь я чую за версту, оттого до сих пор и жив.

— Так что за команды наняли Деверо с королем?

— Полных отморозков, — скривился дворф. — Горма из Сквернолесья с его балбесами и Рика Сизого с его табором.

— Того Горма, что отличился в осаде Крахоса?

— Угу.

— А Рик — это любитель голов на пиках?

— Ага.

— И их король посчитал более компетентными, чем нас?

— Угу.

— Отвратно.

— И не говори.

— И с обоими твой шеф имел беседу?

— Нет, что ты. Я же все-таки отвечаю за его безопасность и не подпущу к нему такое зверье. Потом не отмоешься, да и опасность уж очень велика. Рика я сразу же отказался вести к шефу, как тот ни настаивал. А Горм положил десять парней того полуэльфа, но на встречу не пошел. С тех пор шраморожий в немилости.

— Интересно, сколько им пообещал его величество.

— Всяко меньше, чем вам, — рассмеялся Брегор, потом, следуя правилам добавил: — Если бы вы, конечно, взялись за подобную миссию, что никак нельзя подтвердить или опровергнуть.

— Что еще скажешь полезного?

— Да, в общем, ничего. Мой шеф если и не сказал тебе чего-то, то, значит, тебе это и не пригодится. Он взаправду кровно заинтересован в успехе и на деньги вас тоже не кинет, уж поверь. От вас требуется только сделать работу.

— С Гормом и Риком на хвосте это будет непросто.

— Жизнь вообще несправедлива.

Потом они ехали молча, обдумывая общую несправедливость бытия и место скромных наемников в этом нестабильном миропорядке.

До выезда из Грязного квартала добрались без происшествий. Пару раз из трущоб им навстречу выдвигались какие-то подозрительные личности в количестве от дюжины и выше, но, завидев воинственно выпяченную бороду Брегора, исчезали не попрощавшись.

Все еще не сменившийся десятник встретил их с неприкрытым удивлением на широкой физиономии. Присутствие бравых парней господина Шаранхайзера даже подвигло его попытаться вернуть въездную пошлину, но Кай милостиво воспротивился этому. Зато Майриэль не воспротивилась и запустила ладошку в кошелек стражника.

— Какая же ты злопамятная, — пожурил ее Рамил.

— Какая есть, — был ему ответ.

Они еще немного проехали по дороге. Остановились у перекрестка со свежевыструганным дорожным знаком. Мимо них неторопливым потоком шли телеги и возы купцов, крестьян и девушек легкого поведения. Все торопились на Ярмарочный праздник. Наемники и странствующие рыцари, охранявшие обозы, ревниво оглядывали возможных конкурентов. Солнце как раз перевалило полуденную черту, и начало заметно припекать.

— Тут мы и расстанемся, — сказал Брегор, указывая на ведущую на север дорогу. — Езжайте вон туда, хотя, думаю, младший мэтр и сам знает путь.

— Знаю, — подал голос подъехавший Джошуа.

— Вот и славно. Удачи вам. Чистых ран и крепких кольчуг.

— И тебе того же. — Кай пожал ему руку. — Рад знакомству.

— Береги себя, лохматик, — улыбнулась Майриэль.

— И ты себя, тронутая красотка, — осклабился чернобородый.

Мэтры чародеи ограничились кивками. Рамил даже не поднял глаз от страниц.

— Руби по делу, кроши подумав, — проявил знание дворфских пожеланий Паки.

— И тебе того же, странный парень.

Снорри, Дорри и Баго прощаться не стали.

Когда отряд Кая отъехал достаточно далеко, капитан наемников спросил поравнявшуюся с ним эльфийку:

— Этот спектакль со стрелами и возможная ссора со всеми бандитами Римайна стоили этого, демоны его дери, гобелена?

— Ты же знаешь, как я сентиментальна, — пожала та плечами.

Глава 3

Бутылочный тетерев

Путешествие к месту похищения принцессы больше походило на благостную прогулку тихим выходным днем. Солнышко нежно припекало, дорога была пустынна, а простирающиеся по обе стороны поля залиты золотым летним светом.

Паки разморило, и он прикорнул прямо в седле. Его вышколенная лошадка спокойно следовала за остальными. Мэтр Рамил все так же увлеченно читал фолиант, одолженный у господина Шаранхайзера, а едущие впереди Кай и Майриэль о чем-то увлеченно спорили.

Джошуа некоторое время наслаждался обществом мэтра, но когда ему вконец надоели восклицания типа: "Ну конечно же! Я так и подозревал!" и "Не-эт, тут я кардинально не согласен", он нагнал предводителя отряда. В конце концов, официально их проводником был именно Джошуа.

— ...И не думай, что это вечно будет сходить тебе с рук, — говорил Кай, когда младший мэтр поравнялся с ними.

— Ты всегда только пугаешь, — игриво повела плечиком эльфийка.

— Я все еще верю в волшебную силу слова. Пора с этим завязывать.

— Я давно тебе об этом говорю.

— Вы что-то хотели, младший мэтр? — спросил Кай, не сводя строгого испытующего взгляда со своей собеседницы.

— Эм... собственно, хотел сказать, что скоро появится роща, где и произошло нападение. Там выставлен патруль, который заворачивает всех, едущих в эту сторону.

— Печать короля при вас?

— Да, но откуда...

— А иначе как вы докажете, что вы не шарлатан, а уполномоченный его величества?

— Кстати, не забудь передать ее командиру отряда, — сказала Майриэль.

— Но... — замешкался младший мэтр. — Я, конечно, пообещал чтить субординацию, только насчет печати у меня очень строгие указания господина Деверо и мэтра Ассантэ.

— И вы будете глупцом, если им не последуете, — согласился Кай. — Держите ее при себе и никому не отдавайте. Все равно нам она не пригодится, наверняка зачарована на какое-то конкретное лицо или слово. И не слушайте эту проныру.

— Но попробовать-то стоило, — развела руками лучница.

— Благие боги, дайте мне терпения. Уйди с глаз!

— Слушаюсь, мой вождь. — Эльфийка склонилась в низком шутовском поклоне. — Не смею больше раздражать ваше величие своим никчемным присутствием.

Она со смехом ускакала в хвост отряда. Там, не тратя времени даром, стала щекотать Паки, пока парень не проснулся и не начал сонно протестовать против подобного бесчинства. Лучницу его протесты нисколько не трогали, и беспощадная экзекуция продолжалась. Смех Майриэль напоминал хрустальные колокольчики, что вывешивают в канун нового года жрецы всех богов.

— Не обращайте внимания, — пояснил Кай, проследив за взглядом молодого чародея. — Несмотря на некоторую инфантильность, она очень хороший боец и надежный соратник. Судя по нагнетаемой всеми кому не лень завесе тайны, вы скоро убедитесь и в том, и в другом.

— Вам виднее.

— Кстати, вам нечего добавить к рассказам господ Деверо и Шаранхайзера? Может быть, вы что-нибудь вспомнили за это время? Какие-нибудь факты, могущие показаться не столь важными?

— Ничего. История господина Шаранхайзера меня самого, признаться, ошарашила.

— Не вас одного. Значит, в процессе нашего путешествия нам не случится узнать какой-нибудь секрет, касающийся вас и юной принцессы?

— Что вы имеете в виду? — Джошуа почувствовал, что краснеет.

— Ну... Несомненно, талантливый и недурной собой юный чародей и обворожительная принцесса, вступающая в пору своего расцвета...

— Ничего подобного! — повысил голос Джошуа. Лицо жгло, как будто ему снова было тринадцать. "Смотрите, этот увалень влюбился в принцессу! Вот умора!" Он глубоко вздохнул, щеки горели, но голос не дал петуха. — Мы с ее высочеством просто друзья. Я бы никогда не позволил себе каких-либо иных чувств к ее особе, кроме дружбы и верности. Пусть я не благороден происхождением, но это не мешает мне вести себя благородно, господин Кай!

"И уж тем более тебе не следует знать о том, что и к кому я чувствую, о чем мечтаю и чего желаю", — добавил он про себя.

— Прошу извинить мое любопытство, — спокойно ответил командир наемников. — Я не имел целью оскорбить вас, младший мэтр.

— Давайте сменим тему и забудем об этом, господин Кай.

— Извольте.

— Я слышал, мастер Брегор упоминал о каких-то других группах, отправленных его светлостью раньше вас.

— Выходит, и вас не просветили?

— Я, о чем вы не забываете упоминать, всего лишь младший мэтр. Лучший из трех, но все же. Мэтр Ассантэ сообщает мне только то, что считает нужным, не говоря уже о его величестве или господине Деверо.

— Даже лучше, что нас информируют одинаково. Хорошо сказывается на доверии. Что касается упомянутых специалистов, они обладают весьма своеобразной репутацией. Горм из Сквернолесья более известен, его отряд обычно состоит из семи — десяти клинков, не считая полудюжины новичков, которых он набирает перед заданиями, требующими много расходного материала. Статистика выживаемости таких рекрутов не сильно высока. Но дурная слава его проистекает из его методов. Похищения, пытки, убийства, совершаемые с особой, подчас ненужной жестокостью. Обычно это плохие вещи для репутации. Чаще всего они даже приводят к розыску и виселице, и в паре-тройке королевств за голову Горма дадут неплохую награду, но чаще наниматели его прикрывают, потому что он был и остается одним из лучших специалистов по темным и некрасивым делам. Пару раз его отряд попадал в хорошо скоординированные засады, где и вырезался почти полностью. Но Горм, будто зачарованный, всегда оставался в живых. Ходят слухи, что он заговорен и не может умереть.

— А в его команде есть чародеи?

— Насколько я знаю, в прежних составах нет, про новый не скажу.

— Тогда, думаю, это преувеличение. Заклятия неуязвимости весьма недолговечны, специфичны и требуют слаженной работы десятка мастеров высшей квалификации.

— Вам как специалисту виднее. Я лишь говорю, что мне известно. Горм очень опасен, и с ним трудно будет договориться, если дело дойдет до драки.

— А второй, кажется, какой-то Рик?

— О, этот господин известен не так широко. Но исходя из слухов и опыта личного общения — он еще хуже, чем первый. Он происходит из бродяжьего народа и набирает к себе только соплеменников. Желательно таких же невменяемых и жестоких любителей глумиться над телами убитых противников. Бродяжий народ путешествует таборами, и потому свою шайку Рик именует так же. Хотя, насколько мне известно, их совет старейшин изгнал его с позором за какие-то особо безумные выходки. Я лично видел, как он возит за собой вторую лошадь, на чьем седле закреплены пики, на которые он водружает головы особо отличившихся противников. Весьма неприятный тип. Хотя тоже довольно эффективный убийца и следопыт. Конечно, их известность более, скажем так, всесторонняя, чем наша, но выбор его величества и уж тем более господина Деверо меня, признаться, ставит в тупик.

— Откровенно говоря, меня тоже, но, насколько я помню слова мэтра Ассантэ, выбор был не так уж и велик, время поджимало.

— Насколько я понял, его мудрость не в большом почете у короля.

— Увы, это правда. Их разногласия длятся уже несколько лет. Но кризис наступил после похищения ее высочества. Очень жаль, что в такое трудное время его величество отказывается от помощи мэтра.

Он не стал уточнять, что эти разногласия коренным образом сказались и на его дружбе с принцессой. Чем в большую немилость впадал престарелый мэтр, тем меньше он был зван ко двору. И его свита, состоящая из трех младших чародеев, тоже.

По лицу Кая было видно, что в эффективность помощи старика он не верит ни на грош, но наемник тактично промолчал.

— Судя по дурной славе наших возможных конкурентов, вы не исключаете вероятности конфронтации при столкновении интересов?

— Без сомнений. Скажу больше. Конфронтация может случиться и просто при встрече. Поэтому вы должны быть готовы к тому, что придется применить на практике ваши знания в области боевой магии.

— У меня есть некоторый опыт. Я участвовал в усмирении беспорядков в Торговом квартале. Магистрат даже выписал награду за стойкость.

— Похвально. А помимо разгневанных ремесленников и крестьян вам противостояли жаждущие крови профессионалы, не испытывающие суеверного ужаса перед мажескими посохами?

— Вряд ли. Думаю, я бы запомнил.

— Значит, вас ждет много интересного.

Тем временем полоса полей сужалась, а лес подступал ближе. Трава становилась все более высокой и неухоженной. Плодородные земли постепенно уступали место охотничьим угодьям. Столбы с предупреждающими знаками располагались через каждую сотню ярдов. Некоторые были изрублены топорами благодарных подданных, другие залеплены конским навозом, тоже, видимо, от избытка верноподданнических чувств.

Вскоре показалась и искомая роща, высокие стволы лип и кленов окружали дорогу с обеих сторон. Ветер тихо шумел в кронах деревьев, придавая общей картине почти идиллический характер. Издали присутствие человека вообще не наблюдалось.

Подъехав ближе, они наткнулись на первый пост. Дорогу преграждал барьер, сложенный из неотесанных кольев длиной почти в полтора ярда. Четверо солдат короля, лениво развалившись в траве, развлекались игрой в кости. Завидев всадников, большинство не пошевелилось, лишь один, вероятно, тот, кто больше всех проиграл, соизволил подняться им навстречу.

— Поворачивайте обратно, — лениво промямлил он, даже не удосужившись взять пристроенную в траве алебарду. — Проезд тута запрещен.

— Дело его величества, — холодно бросил Кай. Его лицо словно преобразилось. Перед Джошуа вдруг оказался не уравновешенный опытный наемник, а суровый и не терпящий возражений и расхлябанности командир. — Кто таков? Почему докладываешь не по форме? Смирно, солдат!

— Я... ну... это, — замялся тот, непроизвольно вставая по стойке "смирно". — Джеф, господин. Я тут... это... на посту.

— Это ты называешь постом?

— Э-э...

Его коллеги, видя, что происходит нечто необычное, соизволили вылезти из травы, один даже прихватил алебарду.

— Докладывай по форме.

— Ну... это... а что докладывать-то?

— Кто тут проезжал за последние два дня? В каком количестве и когда?

— Э... ну... Сегодня утром сменился дозор гвардейцев. А больше вроде никого и не было.

— А вчера?

— Эм... ну тоже гвардейцы сменились.

— Не испытывай мое терпение, солдат, кто проезжал помимо гвардейцев?

— А, ну дык этот, здоровый такой детина с дюжиной вооруженных до зубов парней. Очень свирепые ребяты. Но у них была королевская грамота, а с такой нам велено всех пропускать, даже таких подозрительных елементов.

— А позавчера? Кроме смены гвардейцев, был кто-нибудь?

— Хм... А, ну была цельная свора из этих диких, как их там, бродяжек таких мелких.

— Сколько их было?

— Много, ваша милость. И вот что удивительно — тоже ведь с королевской грамотой!

— Ясно. Долго они пробыли в роще?

— Ну тот, что человек, уехал через час-два примерно, а тот, что из бродяжек, этой дорогой не возвращался.

— Ладно. Вольно. Разойдитесь и впредь охраняйте лучше.

— Слушаюсь, ваша милость. — Джеф отсалютовал и собрался было вернуться на свой пост, но тут его осенила нежданная мысль. — А вы, господин, собственно говоря, кто такой будете?

— Лучше поздно, чем никогда, — сурово похвалил Кай. — Мэтр Джошуа, печать.

Польщенный неожиданным повышением, молодой маг, порывшись в складках хламиды, извлек круглую, диаметром не более пяти дюймов, печать с летящим среди звезд орлом. Как и полагается подлинной печати, она переливалась при свете солнца алым и золотым, а орел временами махал широкими крыльями.

Джеф, оказавшийся и главным экспертом на посту, изучал ее недолго, вслух проговаривая нужные для опознания пункты. Закончив, бережно передал печать Джошуа.

— Прощенья просим — служба.

— Лучше освободи дорогу, — приказал Кай.

Солдаты, кряхтя от натуги, отодвинули барьер чуть в сторону, освобождая путь лошадям. Кай величественно кивнул и направил коня дальше. Когда их отряд проехал, барьер вернулся на место. А солдаты, понукаемые Джефом, заняли полагающиеся по уставу места, нехотя извлекая из травы оружие, шлемы и плащи.

— Наш дражайший король крайне непоследователен, — заявила Майриэль, подъезжая к Каю и Джошуа. — Сначала разводит секретность, потом нанимает самых отпетых негодяев со всех концов Ойкумены, потом ставит бестолочей охранять место преступления. Да они орду гоблинов пропустят, приняв за стаю голубей! А наемники с королевскими печатями так и кружат вокруг каждый день. Слухи пойдут все равно.

— Его величеству виднее, — отмахнулся Кай. — А те ребята для нас просто находка. Уверен, гвардейцам строго приказали не говорить каждой новоприбывшей группе о предыдущих. У них бы мы информации не вытянули. А теперь хотя бы знаем примерное направление, которое выбрали наши конкуренты.

— С опозданием на день и два соответственно.

— Это лучше, чем ничего.

Пост гвардейцев располагался у самого въезда в рощу. Бойцов здесь насчитывалось в три раза больше, все знали свои места, и если и играли в какие-либо азартные игры, то следы неуставного непотребства умело скрывали. Их десятник был суров, подтянут и деловит. Он узнал Джошуа, но процедуру все равно решил соблюсти. Молча проверил печать, молча кивнул и, приказав убрать второй барьер, вернулся к своим делам — чистке бляхи на поясном ремне.

Они проехали дальше по утопающей в зелени дороге. Ветер шелестел в кронах деревьев, будто шептал что-то зловещее. Полуденное солнце пробивалось сквозь плотный покров листвы и рисовало на утоптанной земле пятна света. Где-то в глубине рощи о чем-то своем пел соловей. Вокруг было очень тихо и спокойно.

И жуткое зрелище, представшее перед ними, неожиданно показалось продолжением окружающего пейзажа.

На этом участке дорога расширялась, вторгаясь в небольшое пространство из утоптанной земли и низкого кустарника. Судя по общей ухоженности поляны, его величество Арчибальд Второй нередко изволил останавливаться здесь перед новым этапом охоты. Места тут хватило бы и для нескольких кострищ, и для десятка-другого шатров и сотни-другой придворных дармоедов.

Сейчас же почти в центре этой прогалины, перегородив дорогу, алела королевскими цветами четырехдверная карета. Двери с правого борта были вырваны вместе с петлями и валялись ярдах в двадцати. В перекрученных оглоблях застыли обращенные в камень кони. А вокруг стояли люди.

Словно изваянные умелым скульптором, они застыли — кто в привычных, кто в причудливых позах. Если бы не явно магическое вмешательство, их можно было бы принять за искуснейшие статуи работы мэтра Диего де ла Гаро.

Пятеро гвардейцев стояли рядом с каретой: мечи наголо, щиты подняты, на жестких лицах решимость. Их предводитель восседал на каменном, вставшем на дыбы жеребце. Трое с переломанными арбалетами и разбитыми щитами валялись чуть в стороне. Десятый, судя по всему, презревший присягу, добежал почти до деревьев, когда неизвестный враг настиг его. Он так и застыл, моля о пощаде или призывая милость богов, в которых верил.

— Древо и Пепел! — выразила общее мнение Майриэль. — Это просто ужасно! Они как живые!

— Но не живые, — сказал Паки.

— Шутка про крылатых василисков уже не кажется такой уж смешной, — сказал Кай.

— Занимательное происшествие, — добавил Рамил, нехотя отрываясь от книги и пряча ее в недра своей бездонной сумки. Он перекинул поводья Каю и слез с лошади. Потом повернулся к Джошуа: — Поассистируете мне, коллега?

— Конечно, мэтр. — Джошуа поспешно вылез из седла и передал поводья подъехавшему Паки.

— Помощь дилетантов нужна? — уточнил Кай.

— Пока вряд ли, — Рамил направился прямиком к карете. — И лучше вам вообще отойти подальше. Чтобы не зацепило.

— Хорошо. Майри, осмотри следы. Никто ничего не сказал о следах, значит, их либо не искали, либо не нашли. Вся надежда на тебя.

— Как обычно, — изобразила притворную усталость эльфийка.

— Как обычно, — не стал вступать в полемику Кай. — Только не лезь под сферы его мудрости и его младшей мудрости.

— Слушаюсь, мой вождь!

Майриэль легко спрыгнула на землю и, небрежно передав поводья командиру, направилась к дальней стороне поляны, обходя кареты и застывшие фигуры по широкой дуге. Быть задетой магическими сферами она явно не опасалась, врожденное чутье весенней эльфийки, если верить лекциям по особенностям нечеловеческих рас под редакцией мэтра Амарини, надежно оберегало от подобных неприятностей.

Сам Кай вместе с Паки отъехали к краю поляны, дабы не путаться у чародеев под ногами. Правда, Джошуа еще успел услышать, как капитан наемников сказал парнишке что-то типа: "Не забудь проверить карету на запах!" — но поручиться, что разобрал слова правильно, не смог бы.

Потом мэтр Рамил приступил к исследованиям, и младшему чародею стало совсем не до этого.

В самом подходе к проблеме опальный коллега нравился Джошуа куда больше, чем мэтр Ассантэ. Дело даже не в том, что молодого человека тяготили капризы старика, излишняя обидчивость, мнительность и общая неторопливость пожилого, разменявшего уже сотню лет чародея. Он давно привык к кряхтению и стенаниям и почти не обращал на них внимания.

В мэтре Рамиле подкупала сама манера. Он не относился к работе как к неизбежному злу, которому вынужден уделить свое бесценное время, чтя долг и размеры ежемесячного жалованья. Мэтр нырнул в проблему с пылом неофита.

Для начала он, как и предупреждал ранее, попросил у Джошуа его посох, еще хранящий сведения об исследованиях и методах, в которых тот помогал придворному чародею.

Джошуа согласился без скандала. В конце концов, он формально поступил в распоряжение к старшему мэтру, по крайней мере, на время миссии. К тому же как чародей высшей ступени, Рамил мог просто подчинить себе его посох и взять без спроса — как поступал иногда мэтр Ассантэ, когда ему срочно требовался дополнительный канал для чар, а объяснять, просить и ждать чего-то не хватало терпения.

В награду Джошуа выслушал целую лекцию о своих достоинствах как ассистента и недостатках мэтра Ассантэ как исследователя.

Следуя маршруту старого мэтра, Рамил обошел поляну, разбивая в пух и прах каждую из теорий пожилого чародея. Особого злорадства в его голосе не чувствовалось. Особого пиетета тоже.

Выяснив все, что было известно Джошуа и его посоху, он вернул младшему мэтру его законное орудие труда и приступил к собственным изысканиям.

Рамил скрупулезно осмотрел карету снизу доверху. Изучил каждый дюйм от колес до нетронутого багажа, от лошадей до задних рессор. Посыпал и полил изучаемые места дюжиной порошков и разноцветных жидкостей, которые извлекал из своей, теперь уже без сомнений, бездонной сумки. Измерил углы приложения силы на остатках петель.

Немного посидел в просторном салоне, вживаясь в роль принцессы. Определил ее точное местоположение в момент нападения. По остаткам ауры определил, что она сладко дремала и проснулась только после того, как выломали дверь. Сопротивления она также оказать не успела.

Под сиденьем, среди плотно подогнанных подушек, обнаружилась вчетверо сложенная карта Римайна. Даже удивительно, как ее пропустили бравые шпики господина Деверо. Гербовая бумага и причудливые вензеля по бокам указывали на королевский печатный двор.

Потом дошла очередь и до гвардейцев. Им тоже досталось немало. Склянки, порошки, увеличительные стекла, какие-то легкие заклинания для подкрепления эффекта — все шло в дело.

Мэтр измерил, казалось, все, что возможно в подобных условиях. Угол направления атакующего заклинания. Очаг распространения. Меру воздействия. Время до пика активности. Возможность обратного процесса. Влияние реагентов.

Для снабжения полевых экспериментов материалом были выбраны лошади, запряженные в карету. Джошуа аккуратно отбил застывшие хвосты и копыта любезно предоставленными мэтром зубилом и молотком.

Мэтр Рамил методично подверг их воздействию всевозможных наговоров и заговоров. Провел пару кратких ритуалов призыва. Шарахнул одно из копыт легкой молнией и даже попробовал другое на зуб.

Поначалу Джошуа обрадовался, предвкушая, что узнает несколько новых методик. И действительно узнал. Парочку даже запомнил. Но чародей сыпал незнакомыми терминами так щедро, что в конце концов они смешались в какое-то одно совершенно невоспроизводимое полотно. Временами юноша еще слышал имена знакомых мэтров или название теорий, но зачастую они встречались в совершенно невообразимых комбинациях, запомнить которые не представлялось никакой возможности.

Джошуа и не пытался. Просто подавал, что велели, лил, что разрешали, откалывал, что просили, и отбегал, когда предупреждали.

Наконец мэтр Рамил убрал в сумку последний реагент и устало присел на бок одной из лежащих у кареты лошадей. Из бокового кармана появилась длинная изогнутая трубка, которую чародей так старательно набивал все утро. Щелкнули длинные пальцы, и появившееся между ними пламя зажгло табак.

Видя, что дело дошло до перекура, вторая часть отряда, до этого смиренно скучавшая неподалеку, подтянулась поближе.

— И что мы имеем? — уточнил Кай, дав мэтру пару раз неспешно затянуться.

— Это точно не представители Небесных Сфер, — сказал Рамил, выпуская плотное колечко дыма. Видя, что от него ждут большего, добавил: — Но тут использовался нетрадиционный подход к волшебству.

— А что-нибудь менее очевидное удалось узнать?

— Вектор потоков заклинания обращения, которое здесь использовалось, был искусственно изменен. По идее, оно должно было иметь реверсивный эффект. Но наш таинственный злодей вмешался в изначальную формулу, изменив ее до неузнаваемости.

— То бишь тут замешан чародей или группа чародеев?

— И да, и нет.

— А поточнее? Для дилетантов.

— Такие подходы имеют очень древние корни. Они использовались еще до прибытия людей и не изучаются в известных нам магических школах уже порядка тысячи лет. — Еще несколько колечек дыма вырвались на волю, по пути превращаясь в замысловатые фигуры небесных змеев. — Тексты же, которыми могли воспользоваться для подобной магии, до сих пор не переведены в достаточной мере. И уж поверьте, если бы что-то изменилось, я бы знал об этом. То есть нападавшие должны были быть знакомы с древними и утерянными учениями. А для использования подобных энергетических каналов их витальный заряд должен превосходить среднечеловеческий в десятки раз.

— То есть говоря на всеобщем, он или они должны были быть очень древними?

— Очень. Не менее семнадцати — четырнадцати сотен лет.

— Это мы тут мягко намекаем на эльфов? — насупилась Майриэль. — Поскольку ни один человеческий маг не может похвастаться и третью этого срока.

— Если бы все было так просто! Ваши прославленные адепты волшебства не используют заклинания подобной частоты.

— Рамил, из тебя клещами вытаскивать выводы? — нахмурилась эльфийка.

— Неужели ты не можешь немного потерпеть слабость старика к долгим рассказам? Что за молодежь...

— Старик, ты в два раза младше меня! Так что слушайся-ка старших. Не испытывай терпение своих любопытных коллег.

— Никакого уважения к сединам! — пожаловался Рамил Джошуа. — Прежде чем выдвигать гипотезу, мне нужно два экспертных мнения.

— Чьих же?

— Майриэль и Паки.

— Следов почти нет, — сказала эльфийка. — Но кто бы ни напал на кортеж, он прилетел сюда на чем-то крылатом, четырехлапом и тяжелом. Чем бы эта штука ни была, она наложила отводящие чары на свои следы. Магия, кстати, тоже не человеческая. Я бы сказала, что это дракон средних размеров, но он слишком легкий и, как бы лучше выразиться... аккуратный. Драконы, когда садятся на нашу грешную землю, всегда затаптывают все вокруг, приноравливаясь к изменению положения своего тела.

Все понимающе кивнули. Джошуа последовал общему примеру. В закрытых лекциях мэтра Порвуса, которые он, как любой приличный молодой и склонный к авантюрам студент, читал в самиздатовском варианте, подробно разбиралась физиология известных магии драконов. Опуская цветистые обороты и большое количество отсебятины, присущие мэтру, запрещенному во многих странах, суть сводилась к тому, что драконы, поднимаясь в небо, задействовали элементы магии, тонко завязанные на их крыльях. Проще говоря, вес драконов, исходя из законов притяжения, не позволил бы им подниматься в воздух на крыльях, которыми одарила их природа. Им для этого пришлось бы стать слишком легкими или обладать намного большим размахом крыла. Таким образом, взлетая, они переходили в иное состояние и по-иному воспринимали окружающий мир, поэтому приземление требовало некоторой адаптации.

Тот факт, что это знают обыкновенные наемники, заставлял задуматься.

— Паки?

Паки не ответил. Он подошел к карете и с силой втянул воздух. Потом пощупал остатки петель. Затем дошла очередь и до двери. Для полноты ощущений парень обошел всю поляну, отдав должное внимание указанным Майриэль следам.

Нанюхавшись вдоволь, он вернулся к отряду. Вид у него был взволнованный, но вместе с тем азартный.

— Дракон, — заявил он.

— Уверен? — уточнил Кай.

— Странный. Ловкий. Сбивает запах. Обманывает. Но Паки чует верно.

— Он был один?

— Один. Запах с другим не смешивается. Не было всадника до приземления.

— Занятно.

— Запах? — не смог удержаться от вопроса Джошуа. — Паки, ты что, специалист по запахам драконов?

— Да, — важно кивнул парень.

— Лучший в Ойкумене, — поддержала коллегу Майриэль.

— В этих вопросах он никогда не ошибается, — сказал Кай. — Ты услышал, что хотел, Рамил? Поделишься гипотезой?

— Вполне. Это точно древнее и опасное существо, обладающее непривычными свойствами. Неудивительно, что мэтр Ассантэ не сумел определить его. Чтобы разбираться в таких тонкостях, надо сочетать классический подход с неклассическим, причем из нескольких школ сразу. Новаторский подход Павеллина и Ройса-Ганноша также нуждается в дополнении моей собственной теорией подвижных полей. Причем нужно уметь адаптировать его под ситуационные изменения...

— Да-да, ты у нас самый умный, — встряла Майриэль. — Все давно с этим смирились.

— Хм. — Было видно, что чародей не очень доволен тем, что его любимую тему о полезности и важности новаторских подходов к волшебству опять завернули. — Думаю, это какой-то не известный магии вид. Возможно, гибрид или мутант. Причем с внушительным потенциалом. Или, может, это бедная тварь, спавшая тысячи лет, пока ее не нашел какой-нибудь бессовестный адепт темных искусств и не подчинил своей воле. Ее изначальные возможности абсолютно точно были изменены. Она может оказаться весьма опасной.

— А хорошие новости?

— Так как это, несомненно, подвид драконовидных огнедышащих, я смогу модифицировать стандартное поисковое заклинание. Останется настроить маскировочные точки, чтобы существо не почувствовало слежки. Ведь у него в распоряжении крылья и четыре дня форы, значит, он мог улететь довольно далеко и следовать за ним нам придется долго.

— Приступай, — приказал Кай.

— Дозволь хотя бы докурить! — возмутился чародей.

— Докуривай, — не стал спорить командир наемников.

— Да и выпить не помешало бы ...

— Рамил!

— Не шуми, уж что точно нам следует сделать, так это немного перекусить.

— Лучше не спорить, — доверительно сообщила Джошуа Майриэль, — если не позволить ему то, чего он хочет, то он и поспать решит на дорожку.

— А это идея! — оживился Рамил.

— Ну с кем приходиться работать, — сокрушенно вздохнул Кай, глядя на клонящееся к закату солнце. Исследования мэтров чародеев заняли никак не меньше пяти часов, и вечер уже вступал в свои права.

— Плохое место для ночлега, — сказал Паки. — Плохие сны.

— Именно, Паки, — похвалил Кай. — Ты, как всегда, прав.

— Паки умен, — благостно согласился парень.

— Но короткий обед все же не будет лишним. Ведь совершать подвиги на голодный желудок чревато, — подумав, заявил Кай.

Джошуа хотел поначалу возразить, что их дело не терпит отлагательств, но от мыслей о еде рот вмиг наполнился слюной, и он промолчал.

Паки с Майриэль извлекли из седельных сумок солонину, сыр и хлеб. Кай с Джошуа расстелили свои плащи и достали бурдюки с водой. Мэтр Рамил наблюдал за суетой с благостным спокойствием удалившегося от мира мудреца.

В итоге, когда все расселись и получили причитающиеся порции, их маленький отряд стал больше походить на группу благодарных слушателей, собравшихся вкусить мудрости опытного мэтра, восседавшего на боку каменной лошади.

Мэтр вдохновенно курил. Наемники сосредоточенно жевали. Джошуа старался есть неторопливо и осторожно, дабы не прослыть обжорой. Кай, как он заметил, тоже никуда не спешил. Майриэль отрезала от своего куска мяса тончайшие ломтики и элегантно отправляла их в рот. Паки, выбравший себе для перекуса изрядный шмат солонины и целую головку сыра, рвал еду зубами, как будто ел в последний раз.

Подъехавший проверить, как обстоят дела, начальник гвардейцев, увидев подобную картину, не смог сохранить на лице стандартное отстраненное выражение. Видимо, предыдущие посетители, несмотря на громкую славу и плохую репутацию, подобного себе не позволяли.

Но, судя по всему, никаких указаний у него на такой случай не было и, развернувшись, он молча уехал прочь, проигнорировав сердечное приглашение мэтра Рамила присоединиться. Никого, впрочем, это не смутило, и трапеза не прервалась.

Ближе к концу обеда старший чародей извлек из недр своей хламиды одну из бутылок господина Шаранхайзера и предложил всем сделать символический глоток за будущий успех предприятия.

— Не хватит ли нам на сегодня? — усомнился Кай.

— Не спорь со специалистом, — отрезал чародей.

Особой охоты спорить у капитана наемников и не наблюдалось. Бутылка пошла по кругу, и каждый почтил ее глотком, соответствующим его представлениям об успехе. К мэтру она вернулась лишь на треть полной.

— Рука не поднимается переводить такой продукт, но ситуация того требует, — сокрушался чародей, закупоривая бутылку. Он взялся за нее обеими руками и начал произносить заклинания.

Джошуа хотел было напомнить, что мэтр не удосужился вынуть трубку изо рта, и произносимые им формулы не могут похвастаться точностью. Но потом, увидев, что трубка не оживает и не кусает хозяина за бороду, а бутылка также никак не реагирует, решил, что это часть личного стиля старшего чародея.

Пока мэтр читал заклинания и грыз трубку, наемники уже собрались. Сумки были запакованы, плащи надеты, а освежающие дыхание и чистящие зубы корни дерева тцап розданы всем желающим.

Закончив, чародей подал бутылку Паки и скомандовал:

— Швырни ее вверх, мой мальчик. Да посильней.

Бутылка взмыла так высоко в небо, что быстро превратилась в еле различимую точку.

Мэтра это не смутило.

— Повторяйте за мной! Для усиления эффекта! — крикнул он Джошуа, широко раскинув руки.

— Но... — только и успел возразить младший мэтр, пытаясь урезонить вошедшего в раж коллегу. Он хотел напомнить, что подобные действия следует готовить заранее, записывать на бумаге, а еще лучше заучивать, но не успел. Когда звучный голос Рамила прокатился по поляне, пришлось срочно включаться в ритм.

Со стороны могло показаться, что они как минимум вызывают демона из самого глубокого пекла, причем демона из первой пятерки. Вокруг поднялся сильный ветер, рвущий на плечах плащи и заставляющий слезиться глаза. Небо будто потемнело, сверкнула пара молний и даже, кажется, донеслись раскаты грома. Борода Рамила развевалась, как знамя, а голос все крепчал.

Наконец из рук мэтров чародеев вырвались тонкие разряды электричества. Они устремились вверх, встретились там, слились в один и ринулись навстречу возвращающейся на землю бутылке. Миг — и на месте столкновения ярко блеснула шаровая молния.

Черные остатки устремились вниз. У земли их падение замедлилось и, презрев законы тяготения, они плавно упали в руки мэтра Рамила. Чародей что-то прошептал, потом резко подбросил осколки. Нечто, невысоко взлетев, закурлыкало, расправило крылья и полетело.

Облетев кругом поляну, нечто устроилось на плече у чародея и требовательно клюнуло его в шляпу. Рамил послушно полез за угощением, которому тоже нашлось место в его сумке.

При ближайшем рассмотрении нечто оказалось тетеревом. Средних размеров, среднего веса, но с таинственно горящими зеленым огнем глазами.

— Не орел? — фыркнула Майриэль. — Не сокол? Спасибо, что хоть летает, а не ползает.

— Нестандартность — это залог нашего успеха, — пояснил Рамил. — Необычный противник, неизвестная магия — пусть и наши способы поиска будут нестандартными. Если бы ты только знала, насколько особенный этот тетерев!

— Да я уж вижу. Будем останавливаться шесть раз в день, чтобы он смог отдохнуть.

— Может быть, и больше, — успокоил ее волшебник.

— В путь! — скомандовал Кай.

Когда отряд оказался на конях, Рамил что-то прошептал чудо-птице на своем плече, и тетерев, возмущенно закурлыкав, взлетел. Сделав для порядка пару кругов над поляной, он нащупал нужное направление и устремился туда.

К счастью для всадников, он полетел над дорогой, а не углубился в густо разросшийся между деревьями кустарник. Дорога вела в ту сторону, откуда возвращался кортеж принцессы. Тетерев летел медленно, что позволяло следовать за ним неторопливой рысью. Вопреки опасениям Майриэль, желания отдыхать птица не выказывала, упорно преодолевая милю за милей.

Они выехали из рощи, показали королевскую печать дежурящим с этой стороны гвардейцам и поскакали дальше. Затем миновали скучающих солдат и их неказистый барьер и, не сбавляя темпа, углубились в охотничьи угодья его величества.

С каждой милей дорога все более сужалась, уступая место лесу. Деревья подбирались все ближе, пока наконец не образовали плотные стены из корней, ветвей и листьев по обе стороны дороги. Знаки королевского леса попадались все реже, а путников, как одиноких, так и в компании, не попадалось вовсе. Видимо, дорогу к роще перекрыли еще и при въезде в угодья с другой стороны. Охрану со стороны столицы не поставили, скорее всего, чтобы не тревожить купцов и не сеять панические настроения и пересуды, вредные для торговли.

Тем временем незаметно прошел один, а может, и все два часа, и солнце окончательно склонилось к закату.

К закату начало клониться и терпение пищеварительной системы Джошуа. Желудок младшего мэтра не привык к такой долгой тряске после обеда и начинал выражать свое недовольство как умел, то есть тошнотой. Судя по спокойным лицам его спутников, такие проблемы их не волновали, а быть обузой очень не хотелось, и молодой чародей мужественно терпел.

Когда же терпеть уже не стало никой возможности, и гордость готова была уступить насущным потребностям организма, тетерев прервал свой полет.

Бутылочная птица грустно заклекотала, сделала пару кругов над ними и уселась на ближайшую ветку.

— Что я говорила? — победно заключила эльфийка. — Спекся твой птенчик.

— Хуже, — без улыбки ответил Рамил. — Он потерял след.

— Древо и Пепел! Не шути так.

— Какие уж тут шутки. — Волшебник вытянул руку, приглашая птицу, и тетерев вспорхнул ему на плечо. — Что же тебя тревожит, дружок?

Тетерев доверительно заклекотал ему в ухо.

— Что-то можно сделать? — деловито уточнил Кай.

— Пока не уверен.

— Ну хоть первоначальное направление у нас есть.

— И в этом я не уверен.

— Поясни.

— Наш пернатый проводник остановился не потому, что сбился со следа, а потому, что ему не нравится дальнейший след.

— И чем же?

— Он ложный.

— То есть дракон полетел в другую сторону?

— И да, и нет.

— Рамил, ты все время забываешь, что я не специалист.

— Дракон, или кто бы это ни был, попытался сбить возможную погоню со следа. Он создал иллюзию и направил ее дальше, чтобы запутать преследователей.

— Но ты же говорил, что его не смог бы засечь маг из классической школы. А иных, как ты мне сам рассказывал, в Римайне нет — кто переехал по политическим причинам, кто умер. То есть он предполагал, что за ним могут послать волшебника, способного его найти? Какой предусмотрительный реликт.

— Или хорошо информированный.

— Что же дальше?

— Дальше, — заговорщически усмехнулся Рамил, — будем волшебствовать.

И они начали волшебствовать. Точнее, мэтр Рамил начал, а Джошуа торопливо и нервно пытался успеть за ним. Как и в прошлый раз, чародей не стал давать каких-либо подробных объяснений, ограничившись парой слов. Нет, в буквальном смысле парой. "Повторяйте с паузой", — сказал он, закончив приготовления. В приготовления входили: начертания в дорожной пыли руны тайн с вкраплениями элементов Знака Порядка и вхождение в центр фигур для дальнейших заклинаний.

Джошуа как невольный ассистент остался за пределами линий. В углах получившейся фигуры то и дело загорались крохотные голубые огоньки. В его обязанности входило лихорадочно бегать от угла к углу и произносить вслед за мэтром выкрикиваемые формулы. Причем не могло и речи идти о том, чтобы ошибаться или запинаться. Последствия могли быть фатальными.

Пожалуй, никогда еще младший мэтр не был так рад тому, что не пропустил ни одного занятия по основным магическим языкам, а зачет по перекрестным сочетаниям сдал на "отлично". Ибо мэтр Рамил предупреждать о переходе с одного чародейского наречия на другое явно не собирался. А иногда вообще комбинировал их.

Джошуа повторял. С паузой. Почти без придыхания. Тщательно выговаривая особо заковыристые пассажи. По мере усложнения формул голос старшего чародея становился все громче, а грани фигуры сверкали все ярче.

Наконец наступила кульминация, и вся фигура вспыхнула, устремив в небо тонкие синие лучи. Погорев немного, они погасли, оставив в воздухе еле ощущаемый запах озона и подпаленной мантии Джошуа.

— Готово, — объявил мэтр Рамил, торжественно выходя из продолжавшей слегка синеть фигуры. — Превосходно сработано, мой юный коллега!

— Благодарю, мэтр, — вежливо откликнулся Джошуа. Радость от того, что не сплоховал, омрачалась испорченным подолом мантии. Колдовской огонь пришлось сбивать плащом — магический лед на него не действовал, а вот отсутствие кислорода вполне. — Новый опыт — всегда к лучшему.

— Это прямо мои слова.

— Хотя небольшой намек заранее сильно облегчил бы мне задачу.

— Но тогда в чем был бы интерес? Вы же молодой человек. Волшебство — это стезя открытий и испытаний. Они не предупреждают нас, что придут. Они просто приходят, и надо быть к этому готовым!

— Воля ваша, — не стал спорить с неизбежным младший мэтр.

Перспектива будущего похода предстала перед ним в новом свете. Раньше он думал, что его ждут неведомые опасности, испытания и возможность поучиться у известного в магических кругах опального мэтра. Теперь же стало ясно, что придется не учиться, а работать с известным опальным мэтром, мало пользующимся классической школой и не чувствующим необходимости подробно объяснять то, что он делает. По всей видимости, мэтр Рамил придерживался точки зрения, что умный помощник, да еще и с неплохой базовой подготовкой, сам все поймет.

Быть может, тут и крылась одна из причин его размолвки с Аранским советом? Вполне возможно, что он не видел необходимости подробно объяснять свои взгляды и мотивы, ожидая, что собеседники, будучи не глупее него, все поймут и так? А может быть, они поняли, но не захотели принять?

Стоит подумать об этом на досуге.

— Хотелось бы понять, чего именно ты добился, — сказал Кай.

— Обманул обманку, — пояснил Рамил. — Пока работает заклинание, наш таинственный дракон не поймет, что мы разгадали его жульничество. Он будет уверен, что мы идем по ложному следу. А я пока настрою нашего проводника на новый след.

— То есть пока границы рисунка не нарушены, он ничего не поймет?

— Верно.

— А обязательно ли было рисовать на проезжей дороге?

— Вдохновению не прикажешь, — отмахнулся чародей. Он подозвал своего бутылочного тетерева и принялся что-то объяснять ему.

— Пусть эта дорога пока пустынна, но стоит перестраховаться, — заявил Кай, слезая с коня. Паки последовал его примеру.

Вдвоем они довольно быстро закидали светящуюся фигуру песком и грязью, щедро разбросанными по краям дороги. Работали слаженно и осторожно, стараясь не наступить на светящиеся линии.

— А смысл ее прикрывать? — уточнила не принимавшая участия в песочных забавах эльфийка. — Может, местные, наоборот, не стали бы ее трогать, увидев жуткий колдовской свет? Как и коллеги, которые решат идти по нашему следу.

— С воздуха ее будет хуже видно, — пояснил Кай. — Рик, как нам известно, уже ехал по этой дороге, а Горм, даже если решит следовать за нами, уж точно не будет трогать незнакомые магические рисунки. Если, конечно, он вообще узнает, что мы здесь были. А вот летающий василиск-дракон, если решит прогуляться по местам преступления, не должен ее заметить.

— Мудрено. Хотя каждый сам хозяин своему свободному времени, — пожала плечами Майриэль. — Кстати, о Рике. Судя по следам, отряд всадников в двадцать проехал здесь вчера. Судя по рунам на подковах, это были табориты Сизого.

— Значит, Джеф ничего не напутал. Уже кое-что.

— Стоило бы, конечно, проверить, насколько далеко уехал Рик и не свернул ли где-то по дороге, — сказала лучница.

— Я знаю, как тебе хочется пострелять, но мы этого делать не будем.

— И вовсе не хочется. Хотя Рика я бы прибила с удовольствием.

— Вы же вроде клялись на сходке в Хитманбурге, что вражды между вами нет?

— А ты ждал чего-то другого, когда нас окружала толпа из двух сотен мечей? Я безбашенна, но не настолько, милый.

— Понимаю. Но никакой самодеятельности, пока Рик сам не нарвется.

— Слушаюсь, мой вождь. Но ведь нарвется, ты сам прекрасно знаешь.

— Знаю. Но приказ остается прежним.

— Как угодно.

Кай не стал продолжать пикировку. Майриэль, удовлетворившись тем, что последнее слово осталось за ней, тоже замолчала.

— Вы в порядке? — спросил командир наемников, подходя к Джошуа. — Магический огонь бывает весьма коварен. Иногда он вспыхивает уже после того, как был, казалось, потушен полностью.

— Благодарю, все в порядке. — Джошуа невольно ощупал место, где всласть успело порезвиться пламя. Огонь отхватил изрядный кусок от щиколоток до колена, оголив левый сапог и часть заправленной в него штанины. — Впредь мне наука — быть осторожнее.

— Да уж. С Рамилом всегда надо быть наготове. Но вы еще неплохо держитесь.

— Я стараюсь.

— Не думайте, что это некая месть за то, что ваше общество нам навязал его величество, просто это метод работы нашего уважаемого мэтра.

— У выдающихся людей свои причуды.

— Верно, — согласился Кай.

Мэтр Рамил к тому времени закончил переговоры с тетеревом и вновь запустил его в небо. Недовольно курлыча, птица начала выписывать круги над их головами.

— Удача! — возвестил мэтр. — Наш путь лежит в чащу!

Видя, что на лицах спутников не отразилось особой радости, он добавил:

— Чистый лесной воздух еще никому не вредил.

— А вот чистые лесные звери — вполне, — безрадостно отозвался Кай.

Тетерев тем временем, увидев, что все снова заняли места в седлах, направился на восток. Осторожно понукая лошадей, отряд вошел под сень деревьев.

Майриэль выбирала самый удобный маршрут, а ее вышколенная лиснийская кобыла безошибочно переступала мелкие ямы и корни. Отряд двигался гуськом вслед за эльфийкой. Она находила звериные тропы, позволяющие лошадям передвигаться неторопливым, но верным шагом, и время от времени приказывала отряду спешиться и вести коней в поводу.

Через некоторое время, повинуясь ее знаку, все остановились.

— Пожалуй, хватит на сегодня, — сказала Майриэль. — Уже достаточно стемнело, даже Искорка не может идти дальше без риска сломать ноги.

Солнце и правда уже давно скрылось за горизонтом, а день выдался таким насыщенным, что желание отоспаться оказалось всеобщим.

Место для ночлега лучница выбрала преотличное. В десяти шагах тек небольшой ручей с чистой водой.

Паки и Майриэль отправились за лапником и ветками для костра. Эльфийка прекрасно видела и в темноте, и в сумерках, а парень, видимо, был просто излишне самоуверен. Джошуа поручили натаскать воды, снабдив внушительных размеров походным котелком. Кай в это время занялся костром, мэтр же Рамил сосредоточился на нуждах бутылочной птицы — вычистил ей перья и клюв, накормил странного вида и цвета семечками.

Кай, закончив с расчисткой места для костра, выкопал небольшое углубление для лапника и занялся своим конем. Снял седло, наполнил торбу зерном и, вооружившись щеткой, принялся за дело.

Закончив с водой, Джошуа также занялся своим скакуном. По чести говоря, это был норовистый трехлетка из королевских конюшен, но дареному коню, как известно, в зубы не смотрят. Джошуа и не смотрел.

Мэтр Рамил, более увлеченный общением со своим тетеревом, утруждать себя подобными занятиями не стал. Просто щелкнул пальцами, и все заработало само: зерно наполнило торбу, которая без постороннего вмешательства наделась на морду мерина. Щетка также не заставила себя долго ждать. Конь воспринимал процедуру с завидной флегматичностью.

Вскоре вернулись Паки и Майриэль, оба нагруженные под завязку. Свалив добычу неподалеку, они тоже направились к коням. Правда, сначала между ними произошел небольшой, но шумный спор.

— Ты ничего не забыл, дорогуша? — уперев кулачки в бока, поинтересовалась эльфийка, видя, что Паки спокойно направляется к своему коню.

— Ничего, — подумав, объявил парень.

— Ты мне должен золотой, дружочек.

— Паки не согласен.

— Спор есть спор!

— У Паки теперь имеются монетки. — Он потянулся к поясному кошельку, где бренчала часть средств, выданных Деверо.

— Уговор был до появления монеток, так что ты должен мне услуг по чистке коня на золотой, дорогуша. То бишь три месяца.

— Один месяц.

— Три!

— Только два.

— Хорошо, уговорил, только два.

— Майриэль жадная.

— Зато неотразимая.

— Паки недоволен.

— Жизнь вообще несправедлива. И три не так сильно, у Искорки нежная шкура.

Довольная очередной победой, Майриэль удалилась в лес.

— Все равно через пару дней она сама отгонит Паки от своей кобылы. Не сможет смотреть, что он все делает не так, — проворчал Паки, ни к кому не обращаясь.

Искорка тонко заржала, высказывая полное согласие.

Когда с гигиеническими процедурами лошадей было покончено, мужчины воспользовались отсутствием единственной в отряде дамы и ополоснулись у ручья, не снимая, впрочем, ни штанов, ни нижних рубашек. Все же чистоты должно быть в меру, в этом деле никогда не стоит перебарщивать.

Освеженные студеной водой, они расселись у разведенного Паки костра. От предложения мэтров воспользоваться волшебным огнем парень твердо отказался. Демонстрируя огниво и кремень, он весомо пояснил:

— Живой огонь теплее.

Спорить никто не стал. У всех есть право на легкие суеверия.

Костер весело потрескивал, охотно поедая предлагаемые ветки. Установленный на складной железный треножник котел постепенно закипал. Звезды уже вовсю высыпали на небосклон, а в лесу что-то непрестанно ухало и подвывало. Расположившиеся вокруг на походных одеялах мужчины развлекали себя беседой, ожидая возвращения эльфийки, которая, как и положено свободным лучницам, гуляла сама по себе.

— Все же мне немного неясно, что мы будем делать дальше, — задал тему для обсуждения Джошуа. — Как я понимаю, мы идем по следам неизвестного существа, скорее всего, дракона или какой-то иной драконовидной твари. Которая к тому же летает и имеет фору в четыре дня. Есть у нас какой-нибудь план действий?

Все вопросительно взглянули на Кая. Командир наемников, задумчиво смотревший в огонь, на миг перестал жевать травинку и сказал:

— Конечно есть. Правда, весьма общий.

— И в чем же он заключается?

— Идти вперед и бить тех, кто встанет на пути, — сказал Паки.

— Лучше и не скажешь, — похвалил его Кай.

— То есть, по-вашему, у нас есть шансы побороть дракона? Да еще и не обычного, а измененного магически?

— Честно говоря, эта часть плана несколько сомнительна, — признал командир наемников. — Но отказываться от нее с ходу было бы неразумно.

— Кай хочет сказать, — вмешался мэтр Рамил, — что прямое столкновение с драконом весьма нежелательно. Будь это даже обычный дракон, наш отряд слишком мал для четко скоординированной операции по отлову или убийству этого прекрасного, но весьма опасного для смертных и долгоживущих существа. Мы же, ко всему прочему, имеем дело с явно искусным в тайных знаниях драконом, что в разы повышает его опасность. Поэтому первоначальный план весьма прост. Мы будем стараться подобраться к нему незаметно, а лучше всего вообще не вступать в прямой контакт. Ведь если принцессу похитил дракон или близкое к нему по психологии и физиологии существо, то в пятидесяти случаях из ста он доставил ее в свою пещеру, заброшенный подземный комплекс или просто на горную вершину, а сам вполне мог впасть в непродолжительную спячку, восстанавливая силы после своих магических выкрутасов.

— А учитывая, что это мелкий дракон, — сказал Кай, — восстанавливать силы ему придется дольше, чем обычному. Значит, у нас может появиться шанс.

— А в прочих пятидесяти случаях? — спросил Джошуа, чувствуя, что ему не понравится ответ.

— Ну, — не смутился мэтр Рамил, — есть вероятность, что ее высочество мертва, — начал было он, но, увидев, как исказилось лицо младшего мэтра, поспешно добавил: — Хотя вряд ли. Такое нападение не может быть случайным. А значит, или дракон похитил ее с какой-то целью, или кто-то подчинил его своей воле и заставил украсть принцессу.

— Слишком много мороки, чтобы просто прервать род Накрамисов, — подбодрил Джошуа Кай.

— А вы много знаете о драконах. Случалось встречаться с ними прежде?

— Бывало, — признался Рамил. — Но наши интересы не пересекались, и общение было мирным.

— Я не встречался, — сказал Кай. — У нас Паки специалист по драконам.

— Паки хороший охотник, — похвастался парень. — Загнал девять драконов. Пожирателей детей и разрушителей домов.

— Один?

— Один.

— Что-то не очень верится.

— Паки не лжет, — нахмурился парень.

— У него это больная тема, — сказал Кай. — Но я знаю его лучше вас, поэтому верю.

— Но ведь драконы давно не нападают на людские селения!

— Не все драконы и не на все селения, — не стал вдаваться в подробности Кай.

— То есть если нам улыбнется удача, мы будем иметь дело с драконом или чем-то похожим на дракона и его законной добычей, а если нет, то мы найдем дракона, уже передавшего принцессу своему повелителю, — уточнил младший мэтр.

— Лучше и не скажешь, — кивнул Кай.

— Честно говоря, меня беспокоит подобная безрадостная перспектива.

— Не стану скрывать, я бы тоже хотел, чтобы наше задание было несколько проще, — признался Кай. — Но обстоятельства не выбирают. Особенно когда подписан контракт.

— Рад слышать, что это не пустые слова в целях саморекламы.

— Не пустые. Мы ведем очень опасный образ жизни, младший мэтр, и часто ввязываемся в дела, которые для более морально гибких специалистов могут закончиться фатально. Наниматель всегда может решить, что мы разболтаем то, что узнали. Или перепродадим информацию его конкурентам. Бывает, что доверенные сведения столь важны, что жизни четырех чужаков не кажутся столь уж большой платой за сохранение тайны. Такой, например, как ритуал Накрамисов. Вам, надеюсь, не давали каких-либо распоряжений по сокращению нашей численности в случае успеха?

— Да как вы!.. — Джошуа аж задохнулся от негодования. Он взглянул на хищно прищурившегося Паки, на мэтра Рамила, успевшего воспользоваться оказией и вновь вернуться к одной из книг господина Шаранхайзера, на выжидательно смотрящего на него командира отряда. Это просто проверка, подначка, первая ласточка, говорящая о возможности дружеских отношений. Проба характера в непривычной ситуации. Тест. Не такой, как у старшего мэтра, а личный тест Кая из Герденберга. Заставив себя успокоиться, он ответил, стараясь, чтобы голос звучал как можно небрежнее: — Возможно, я сгодился бы на эту роль. Но мне, насколько я знаю, не хватает привычки бить в спину. И знаний, как убивать профессионалов.

Паки засмеялся первым. Кай и Джошуа присоединились к нему чуть погодя.

Мэтр Рамил на все происходящее отреагировал лишь мимолетной улыбкой. Ему явно не хватало света от костра, и, постучав посохом о землю, он зажег небольшой, но яркий огонек на его навершии. Воткнув импровизированную лампу в землю, маг вернулся к чтению.

— Так вот, к вопросу о репутации. Наши наниматели всегда уверены, что могут нам доверять. Поэтому нам поручают порой очень деликатные миссии. Потому что наш представитель, господин Фукс, всегда может показать рекомендации весьма влиятельных господ. Подлинные рекомендации.

— Но разве ваши работодатели не пренебрегают иногда деловой чистоплотностью по отношению к вам? Взять хотя бы маркиза де Кориньи?

— Такое поведение освобождает подвергшуюся несправедливому обращению сторону от всяческих обязательств. И опять же — работает на репутацию, останавливая более умных, чем покойный маркиз, любителей сэкономить или поддаться паранойе.

— Как все продумано.

— Мало того что продумано, оно еще и работает.

— Кай умный, — похвалил Паки с такой гордостью, словно это была его заслуга.

— Нет, Паки, — поправил его командир. — Пре-ду-смо-три-тель-ный. Все время путаешь.

— Паки не путает. Паки всегда знает, что говорит.

— Ты прав, дружочек. Суровый подхалимаж всегда значительнее сюсюканья. Любой командир это оценит, — заявила Майриэль, появляясь из темноты.

— Паки не сюсюкает, — насупился парень.

— И то правда. А вы все болтаете, лентяи, пока дама вынуждена одна в лесу добывать вам пропитание.

Три упитанных заячьих тушки висели у нее на поясе, доказывая присутствующим мужчинам всю их никчемность. Мужчины не возражали.

— Будто ты кому-нибудь это доверила бы, — усмехнулся Кай. — Шипела бы и ругалась из-за каждой хрустнувшей ветки. Еще бы потом и луком по лбу дала за то, что спугнул особо чуткого оленя.

— Все-то ты знаешь! Оленя я трогать не решилась. Все же угодья короля. Если к следующему привалу все еще будем в лесу, возможно, вам и повезет, презренные дармоеды. А что насчет доверия, приготовить мою добычу я, так и быть, вам доверю. Паки, лови.

Три символа эльфийского превосходства взмыли в воздух. Паки ловко поймал их и принялся свежевать широким острым ножом. Нож был скорее боевой, чем кухонный, но это никого не смущало.

— Я к ручью. Оценю прохладу местной воды.

Провожать ее никто не стал.

Трофеи были разделаны в рекордные сроки и незамедлительно заняли законное место в закипевшей воде. Туда же последовали пара очищенных репок, немного моркови, лука и соль из запасов Кая.

— Ну и о чем вы тут трепались? — спросила Майриэль, раскладывая одеяло между Каем и Джошуа. — Кроме конечно же моей небесной красоты и грации. А ну-ка признавайтесь!

— Да более интересных тем и не нашлось, — сказал Кай.

— А Майриэль женщина? — искренне удивился Паки. — А Паки думал, что она просто боевой товарищ.

— Вот дурачье, ну никаких манер! Видите, младший мэтр, с кем приходится работать? Кормишь их, радуешь своим присутствием, и вот она благодарность! Где справедливость, я вас спрашиваю?

— Э-э, — сказал Джошуа, — мэтр Рамил поделился мыслями по поводу нашего таинственного дракона, а господа Кай и Паки просвещали меня насчет тонкостей завоевания репутации специалистами высокого класса.

— Они это любят. Ты их особо не слушай. Если все будет хорошо, значит, все будет хорошо, а если плохо, то уж точно очень плохо.

— Вся эльфийская философия в одной фразе! — восхитился Кай.

— А ты что думал, человечишка, тысячи лет эволюции!

— Это да.

— Кстати, господа чародеи, надеюсь, вы умелы в составлении отгоняющих наговоров? А то я видела парочку голодных радхаров, грустно рыщущих неподалеку.

— А тебе что, не хватает заклинаний Рамила? — уточнил Кай.

— Хватает, конечно. В большинстве случаев. Поджарить кому-нибудь зад или рассказать интересную байку наш старикан всегда умеет. А вот охранные заклинания — не его конек. Помню, как-то я понадеялась на него и проснулась рядом с саблезубой сколопендрой, нежно примеряющейся к моей шее.

— Видно, ты до конца моих дней будешь это припоминать, — вздохнул Рамил.

— Бедная двухъярдовая тварь просто хотела немного ласки, — засмеялся Кай.

— А получила то же, что и прочие хамы, — ножом в глаз, — ощерилась лучница. — Так что, младший мэтр, удивишь нас своими талантами?

— Если мэтр Рамил не возражает.

— Не возражает, — махнул рукой старший чародей.

— Магия-шмагия, — проворчал Паки. — Просто всегда кто-то дежурит, пока другие спят. А теперь вся эта магия... Паки уверен, что это расслабляет.

— Тогда Паки дежурит первым, — согласился Кай.

Пока Джошуа обходил место их ночлега по широкой дуге, ставя метки для общего заклинания, эльфийка следовала за ним по пятам, поминутно уточняя, что он делает и зачем. Фраза "а Рамил делает совсем не так" преобладала.

Тем временем заячья похлебка призывно закипела, суля желудкам тепло и сытость. Предвкушение горячего ужина само собой способствовало хорошей беседе.

Походные миски были извлечены, походные ложки приготовлены. Когда каждый получил по порции, мэтр Рамил извлек из сумки бутылку из прихваченных в "Стремительном вепре". Доставать бутылку из запасов господина Шаранхайзера он отказался наотрез.

— Она ждет подходящего случая, — последовало пояснение.

— Приберег для очередного ведовства, — укорил его Кай, но настаивать не стал.

Вино было некрепкое и, как положено вину, расслабляло. Беседа потекла вяло и постепенно сошла на нет. Всех клонило ко сну. День выдался утомительный.

Паки, единственный не выглядевший усталым, принял первую вахту. Остальные улеглись у костра.

— Все время забываю спросить, — сказала Майриэль, поудобнее устраиваясь на своем месте. — Почему поисковая магия такая громкая? Или все эти заклинания призыва, поиска, наговоры и заговоры... Голос у вас так и гремит, ветры ревут, грозы бьют в землю, а крестьяне бегут впереди собственных лаптей. Но при этом боевая магия, которая по идее должна вселять страх в сердца недругов и придавать мужество союзникам, вся такая невзрачная. Огненный шар там или ледяная стрела...

— Твой вопрос уже содержит ответ, — сказал Рамил. — Боевая магия должна быть эффективной. Быстрой, четкой, неброской. Ну а где же магам самоутверждаться? Как вселять в сердца прочих уважение и трепет? С помощью заклинаний, позволяющих тратить время без риска.

— А я всегда говорила, что все вы — позеры. Просто одни дешевые, а другие не очень, — победно заявила лучница.

Глава 4

Огр и мертвый рыцарь

Они были в пути еще четыре дня. Бутылочная птица Рамила неустанно вела их за собой. Лес вокруг тропы старательно изображал из себя непролазную чащу, что несколько снижало скорость передвижения.

Джошуа уже начал приноравливаться к ритму походной жизни, даже стал находить в ней некоторую прелесть. Свежий воздух, хорошая компания и благостная загородная тишина. Комары тут, правда, яростью и бесстрашием могли поспорить с отборными королевскими волкодавами, а ночные обитатели порой рычали весьма громко и пугающе. Но походное заклинание младшего мэтра надежно защищало отряд по ночам, а дни проходили спокойно и без вмешательства магии.

Дежурить Джошуа приходилось наравне со всеми, но особых хлопот это не вызывало. Будучи студентом с большим стажем подготовки к завальным экзаменам, он еще не отвык от ночных бдений, и молодой организм компенсировал недосып, а настоянный на весенних травах чай Майриэль помогал бороться с усталостью.

К тому же мэтр Рамил поделился с ним дочитанной монографией Порвуса, которая позволяла коротать время стражи. А скучный и сухой стиль повествования не давал углубляться в чтение до такой степени, чтобы оно полностью отвлекало от ночных шорохов.

Наемники оказались неплохими спутниками. Конечно, некоторая отстраненность все же присутствовала — излишними поручениями его не обременяли, но на интересующие вопросы отвечали, а в вечерних беседах у костра Джошуа чувствовал себя практически своим.

Мэтр Рамил охотно уделял ему время, проводя консультации по вызывающим вопросы главам его запрещенного для распространения, изучения и анализа труда "Сущность чар как предмет отвлеченный". Мэтр не скрывал разочарования от того, что большая часть вопросов касалась не окончательных выводов, а личности завуалированных собирательных образов упомянутых в труде коллег. Джошуа честно постарался исправиться и перешел к разбору особо спорных тезисов, но десяток-другой будущих золотых, которые он выиграет у самоуверенных сокурсников, бившихся с ним об заклад, грел душу.

Кай также оказался весьма образованным человеком. В литературные споры им вступать не пришлось, но обширные знания и немалый культурный багаж чувствовались отчетливо. Кай неплохо знал историю. Правда, скорее древнюю, в современной же политической ситуации иногда путался, приписывая древние черты современным деятелям. Но это, скорее всего, от избытка эрудированности.

Он расспрашивал Джошуа о короле, обстановке при дворе, мэтре Ассантэ, господине Деверо, прочих младших мэтрах, беспорядках, в подавлении которых довелось участвовать молодому магу... Делал он это без нажима, но твердо. Джошуа рассказывал без утайки и максимально честно.

О принцессе Кай выспрашивал его больше прочего. Что любит есть, что любит пить. Как предпочитает одеваться. Имеет ли склонность к магии. Имеет ли любовников и явных недоброжелателей. Мечтает ли о вещах, юным девам и принцессам недозволенных, например, сбежать за три моря и стать пираткой или вступить в какой-нибудь горский клан, один из тех, в которых мужчины часто считают себя бессмертными и рубят несогласным головы.

Джошуа краснел, бледнел и запинался, но старался отвечать, что знал и насколько позволял статус верноподданного.

Майриэль была весенней эльфийкой. И этим в принципе все объяснялось. Она была привлекательна, остра на язык и любила лезть в бутылку. Типичная вольная лучница из весенних, повсеместно считавшихся самыми жизнерадостными и способными к ассимиляции из всех уцелевших эльфийских народов. Они чаще прочих контактировали с другими расами, имели свои кварталы во многих людских государствах и успешнее прочих обороняли их от погромов. Торговали с дворфами и халфлингами.

Людей Майриэль, как понял Джошуа, презирала. Скопом. Что, впрочем, никак не мешало ей работать с ними бок о бок. Главенство Кая она оспаривала только на словах, но часто и со вкусом. Обоих это, похоже, вполне устраивало.

С Джошуа лучница держалась нейтрально-доброжелательно. Похоже, еще не решила — шпынять его или на время принять в круг если не друзей, то хотя бы знакомых.

Паки. Ну Паки был просто Паки. Странный, вечно лохматый парень. На вид самый обыкновенный молодой наемник, наслушавшийся сказок про солдат удачи и желающий заработать славу, богатства и все то, что обещают подвыпившие менестрели. Даже его чересчур огромный молот, который он носил с такой легкостью — будто тот был сделан из бумаги, — придавал ему вид скорее комичный, чем грозный.

Паки любил помолчать. Значительно и весомо. Иногда он любил и поговорить. Но о себе — всегда в третьем лице. Порой казалось, что парень немного задержался в развитии, порой — что он просто притворяется.

Как бы то ни было, в отряде к нему относились как к равноправному компаньону. Майриэль вообще, похоже, не чаяла в нем души. Порой казалось, что он для нее скорее младший брат, чем соратник.

С Паки у Джошуа никакого недопонимания не возникало. В основном потому, что Паки предпочитал слушать, как другие общаются, а не участвовать в беседах. Хотя уж если доходило до слов, то он мог высказать порой очень разумные мысли. А иногда — ляпнуть какую-нибудь глупость про бабочек.

Постепенно лес начал редеть. Почва становилась более каменистой, а трава и деревья все ближе прижимались к земле. Ехать на конях оказалось не в пример легче, но теперь они все время шли в гору.

Над деревьями уже маячили вершины Игольчатого Хребта. Его горы пользовались заслуженно мерзкой репутацией. Там обитали неистребимые кланы черных гоблинов — любителей набегов и человеческого мяса. В последние годы мечи королевских солдат и рыцарей загнали их глубоко в пещеры, но порой небольшие отряды все же пробирались на людские земли, сея разрушения и смерть.

Вожди черных гоблинов считали все леса своей территорией и периодически оставляли то там, то здесь клановые знаки. На стволах деревьев они выжигали руны своего примитивного языка.

Один из таких знаков путники и увидели сегодня утром.

Ведущая отряд Майриэль вскинула руку, призывая остановиться.

— Не думала, что они забираются так далеко, — сказал она.

— Это плохо, — согласился Паки.

— К тому же они сносные ловчие, — продолжила лучница. — Могут сидеть в засаде часами. Это тупые, но очень упертые твари. Впятером, да еще с лошадьми, мы производим больше шума, чем можем себе позволить. Я не уверена, что смогу услышать их заблаговременно.

Новость никого не обрадовала. Если весенняя лучница говорит, что не услышит врага загодя, значит, дела и вправду плохи.

— Рамил, твоя птица точно ведет нас по следу? — спросил Кай.

— В этом нет сомнений. Наша цель летела над этими землями.

— Что ж, тогда будем осторожнее. Может, нам повезет, и гоблины уже убрались восвояси.

— Может, и повезет. — Эльфийка понюхала ствол дерева, потерла гарь знака, тронула палец кончиком языка, сплюнула. — Знак поставлен дней пять назад. Обычно они их ставят после того, как охота завершится.

— Или набег.

— О набеге нам рассказали бы солдаты.

Кай пожал плечами. В расторопности встреченных ими солдат он не был слишком уверен. Гвардейцы же приказ не рассказывать лишнего наемникам восприняли настолько буквально, что вообще не произнесли ни слова.

Как бы то ни было, они двинулись дальше.

Легкий туман маячил у самых корней деревьев, а воздух был вкусным и густым, но благостное настроение Джошуа куда-то пропало. Являясь коренным римайнцем, он не понаслышке представлял себе, как опасны черные гоблины. Когда он был на практике после второго года обучения, ему даже пришлось помогать пострадавшим от набегов деревням — в рамках программы его величества по поддержке села.

Зрелище разоренной деревни и погибших людей произвело на пятнадцатилетнего волшебника неизгладимое впечатление. Долгое время после этого его мучили ночные кошмары. Потом они прошли, но страх перед свирепой первобытной злобой тварей, живущих в горах, остался.

К тому же будучи городским жителем до мозга костей, Джошуа совершенно не ориентировался в лесу. Теперь, когда очарование природы отошло на задний план, он вдруг понял, как же много вокруг прекрасных мест для засады.

Густая крона деревьев могла стать удачным местом для лучника, а обширный кустарник, так разросшийся в этой части леса, имел шансы спрятать, пожалуй, три дюжины рыцарей в полных латных доспехах.

— Успокойтесь, младший мэтр, — заметив его ерзанье в седле и попытки охватить взором все сразу, сказал Кай. — Мы идем сквозь лес, не по дороге, а по неприметной тропе. В таких местах засад не устраивают. Они могут напасть на нас, только если заметят, что мы их нагоняем, а мы этого постараемся не делать, верно, Майри?

— Да, мой командир. Правда, если их арьергард засек наш костер, то засаду вполне могли устроить. Благо, мы двигаемся по тропе и не сворачиваем. Ну просто сами напрашиваемся.

— Умеешь ты успокоить.

— Ха, за это мне не платят, милый!

И хоть явной опасности пока не наблюдалось, Кай с Паки все же надели кольчуги. Первый — под колет, второй, наоборот, поверх тонкой куртки.

Оставшаяся часть утра прошла спокойно. Когда солнце взошло в зенит, они сделали короткий привал. Подкрепили силы солониной и сыром. У Джошуа кусок в горло не лез. У остальных, похоже, тоже.

Потом двинулись дальше и почти сразу выехали на обширную поляну.

На поляне лежал мертвый огр.

Перепутать его с кем-то другим было невозможно. Огромная туша, под четыре ярда ростом. С виду гротескная пародия на человека: две руки, две ноги, объемистое пузо и даже некое подобие одежды — криво сшитые шкуры, прикрывающие причинное место, колени и туловище. Разве что на дебильного вида физиономии помимо костяных наростов присутствовал только один глаз. Огромная дубина валялась неподалеку. На ней четко виднелись следы чего-то бурого — приглядевшись, Джошуа понял, что это, вероятнее всего, кровь.

Бутылочный тетерев, воспользовавшись их замешательством, присел на ближайшую ветку отдохнуть.

Виновник смерти чудовища обнаружился неподалеку.

Рыцарь полусидел, прислонившись к дереву. Копна светлых волос разметалась по окровавленному железу. Голова с резко очерченным профилем склонилась набок. Щит был разбит в щепки, меч сломан пополам, а истерзанный боевой конь валялся рядом.

— Благие боги! — не сдержался Джошуа. — Что здесь произошло?

— Плачевный результат жажды славы, — равнодушно прокомментировала эльфийка.

Лучница прислушалась к окружающему лесу. Резюмировала:

— Воняет только огром.

Они спешились, взяли коней под уздцы — животные нервничали от запаха мертвечины.

Не дойдя до места схватки несколько шагов, Майриэль вдруг вскинулась:

— Стойте! Тварь еще дышит.

— Надо добить, — сказал Кай, извлекая меч.

— Погоди. — В голосе эльфийки звучала тревога.

— Говори, — скомандовал Кай, снимая с седла щит. Паки перехватил молот, а мэтр Рамил все-таки убрал недочитанную книгу в сумку.

— Окружают, — спокойно доложила лучница, поправляя за спиной колчан. — Самонадеянная балда! Забыла, что запах огра перешибает все.

— Много?

— Так не скажешь. Больше двух дюжин.

— Гоблины?

— Да.

— Что за странный звук?

— Сети. Они всегда вешают на них кости, чтобы стучали.

— Хотят взять живыми? — предположил младший мэтр.

— Зачем живые пленники каннибалам? — вопросом на вопрос ответила Майриэль, снимая лук с седла.

— Я выяснять не намерен, — сказал Кай. — Держитесь рядом. Желательно спина к спине. Не позволяйте нас разделить. Они не стреляют — значит, будет рукопашная.

— Не учи ученых.

— Я для новеньких стараюсь.

В кустарнике неподалеку началось какое-то движение. Столь очевидное, что его наконец заметил и Джошуа. Видимо, гоблины сообразили, что их засада раскрыта, и двинулись в наступление.

Отряд встал спиной к спине, ожидая нападения.

— Не забывайте — лед, коллега, — напомнил мэтр Рамил. Свободная рука старшего чародея светилась от переливающегося между пальцами огня.

Джошуа кивнул. Руки дрожали. Он глубоко вздохнул, призывая быстро улетучивающиеся остатки мужества. Прошептал начало заклинания. Посох слегка загудел, аккумулируя энергию. Пальцы почувствовали знакомый холод. Гоблины все не появлялись.

— Чего они ждут? — не выдержал он.

Ответ пришел незамедлительно.

Земля у него под ногами зашевелилась. Черная, покрытая шрамами рука с длинными когтями появилась прямо из травы и схватила его за лодыжку. Сильно дернула. Младший мэтр даже не успел вскрикнуть, как уже полетел на землю. Выпущенное заклинание отправилось куда-то в верхушки деревьев.

Майриэль оказалась рядом мгновенно. Тонкое лезвие мелькнуло в воздухе, пригвоздив поднимающуюся из-под земли фигуру.

— Вставай, дружок. — Эльфийка жизнерадостно улыбнулась младшему мэтру, вытащила клинок из еще дергающегося тела и, воткнув его в землю, выпустила стрелу куда-то за спину Джошуа. — Пора заморозить пару мерзавцев!

Много позже младший мэтр смог разложить все происходящее по полочкам, понять, кто где стоял и что делал. Но в тот момент он практически ничего не видел. Соратников спасло лишь то, что они хорошо выделялись на общем черно-буром фоне противников. Все заклинания Джошуа поначалу кидал очень неприцельно.

Схватка между тем уже кипела вовсю. Словно демоны из табакерки, из-под земли вылезали все новые и новые гоблины. Их внезапное появление разметало собранный отряд, заставив соратников биться отдельно друг от друга. Краем сознания Джошуа отметил, что твари сбрасывали маскировочные одеяла из дерна и ветвей, под которыми лежали в ожидании своих жертв. Восхищаться их терпением не было времени.

Пока младший мэтр падал на землю, остальным соратникам тоже достало забот.

Двое гоблинов вынырнули прямо перед Каем. Оба были вооружены кривыми ятаганами и крюками. Одному Кай врезал умбоном в лицо, крюк второго принял на меч. Отразил. Контратаковал. Фехтовальщиком его противник был не особо умелым, но от удара ушел. Отпрыгнул, пытаясь обойти кругом, отвлекая внимание от второго.

Второму сейчас не было дела до драки. Он катался по земле, зажимая кровоточащую дыру, которая осталась от традиционно длинного и крючковатого гоблинского носа и части щеки. Морда неведомого чудища на щите командира наемников довольно сплюнула откушенное и щелкнула стальными зубами.

Гоблин бросил безнадежный взгляд на товарища и метнулся в атаку. Он нагнулся, защитил голову мечом и попытался вонзить крюк в неприкрытую часть бедра, но не преуспел. Разгадав нехитрый маневр, Кай ударил его сверху вниз коротким, но сильным замахом. Клинок обрушился на выставленный меч, кости запястья хрустнули, и собственный клинок вонзился в голову незадачливого крючкотворца. Добив одним милосердным тычком второго, Кай ринулся на помощь Рамилу.

А мэтру она требовалась.

Видимо, сочтя дипломированного чародея самым опасным противником, им занялись сразу четверо. Хотя, может, они просто не любили длиннобородых мужчин в широкополых шляпах.

Гоблины напали сразу с трех сторон и потому почти застали мэтра врасплох. Первого, вознамерившегося схватить волшебника за лодыжку, тот сжег на месте. От жара гоблин почернел еще больше и желания безобразничать не проявлял. Второго, схватившего мэтра для разнообразия за руку, он, за неимением времени на перезарядку заклинания, просто ткнул посохом в глаз. Эффект был — хоть не столь впечатляющий, как в первом случае. Третий как раз попал под перезарядившееся заклинание и заплясал на месте, безуспешно пытаясь сбить охватившие его маленькие, но нестерпимо прожигающие плоть огоньки.

Четвертому повезло больше. Он воспользовался самопожертвованием сородичей, подкрался сзади и накинул Рамилу на шею веревочную петлю.

Во многом волшебники превосходят простых смертных, но только не в области шеи. Петля обхватила горло мэтра, разом лишив его возможности дышать, выкрикивать заклинания и звать на помощь. Новый толчок свалил старшего чародея с ног.

Мэтр Рамил схватился одной рукой за петлю, пытаясь ее ослабить. Посох он так и не выпустил. Сообразительный гоблин вырос над ним, запорошив бороду приставшей к одежде землей, сильнее натянул веревку и победно заулюлюкал.

Впрочем, радовался он недолго. Мэтр нахмурился, перестал дергать веревку и наставил на ловчего посох. Тот удивленно скосил глаза на оголовье. Небольшая серая сфера покоилась между четырьмя миниатюрными древами. Мгновение она была просто отполированным куском камня, а потом с нее сорвался небольшой сноп искр и брызнул гоблину прямо в лицо. Тот умер мгновенно, от болевого шока.

Пока Рамил освобождался от веревки, на него накинулся третий гоблин, вполне пришедший в себя. Он ловко наступил грязным сапогом на посох и занес кривой нож для удара. Но опустить не успел; из его груди выскочило лезвие — Кай подоспел вовремя.

Освободив клинок, он помог мэтру подняться.

— Отряд, ко мне! — рявкнул Кай.

Первым откликнулся Паки. На долю парня пришлась основная часть подтравных охотников. Он стоял так удачно, что, когда земля под ногами зашевелилась, перед ним оказалось с полдюжины врагов. Он воспринял это с обычной невозмутимостью. Его молот тоже. Первый удар обрушился на ближайшего, еще не успевшего разогнуться гоблина, раздробил череп и сломал шею. Затем Паки крутанул молотом по широкой дуге, отогнал успевших выбраться, заставив их отпрыгнуть, что дало ему возможность маневра.

Одним широким шагом Паки достиг крайнего справа и ткнул его заостренным навершием в грудь. Потом резко вырвал рукоять и боковым ударом на энергии замаха предыдущего движения ударил второго. Подставил плечо под ятаган третьего. Звенья кольчуги заскрежетали под выщербленным лезвием, но выдержали. Следующего удара не последовало, потому что локоть Паки впечатался гоблину в подбородок.

Оставшиеся двое получили по стреле от Майриэль, а жертву импровизированного апперкота Паки добил молотом.

Все сгрудились вокруг Кая. Майриэль тащила за ворот Джошуа. Младший мэтр почти не упирался.

А от линии деревьев к ним уже бежали новые гоблины, черными волнами накатываясь на поляну со всех сторон.

— К лесу! — скомандовал Кай. — Прорываемся!

Меч командира наемников указал в сторону, куда рванули их кони в самом начале сражения. Их путь лежал на почтительном расстоянии от полудохлого огра и уже околевшего рыцаря.

К указанному просвету среди деревьев дорогу преграждала расправленная сеть в руках четыре ловчих. За их спинами бежали четверо загонщиков с крюками, по бокам располагались мечники с круглыми щитами — общим числом почти дюжина.

Отряд рванул им навстречу.

Две подобные группы за их спинами остановили стрелы Майриэль. Сначала она поразила трех из четырех сетеносцев в одной группе, а затем двух в другой. Их внезапная смерть запутала сети и остановила движение ловчих.

С передними разобрался Рамил. Пробормотав модифицированное заклинание рассеянного удара (хотя это могла быть просто игра векторами Пройса, в такой суматохе Джошуа не сумел разобрать), он направил посох на растянутую навстречу им сеть. Струя пламени ударила в середину и быстро охватила всех сетеносцев. Мгновение, и огонь перекинулся на стоящих сзади загонщиков с крюками, пару щитоносцев тоже зацепило.

Кай молча накинулся на остатки мечников справа, Паки — на тех, что слева. Сетеносцы и загонщики, которых по идее те должны были прикрывать, уже догорали. Майриэль всаживала стрелу за стрелой в сбавивших темп из-за запутавшейся сети преследователей. Нежелание гоблинов применять луки, похоже, весьма ее забавляло. Рамил торопливо перезаряжал энергию для заклинаний, воткнув посох в землю, а Джошуа швырял куски льда во все, что выглядело не как его спутники.

Он одновременно пытался прикрыть Кая с Паки и помочь Майриэль, вертелся на месте волчком, потому и заметил первым нового участника действа.

— Огр! — истошно заорал Джошуа.

Ответом ему был утробный рев. Огр горел желанием присоединиться к сражению. Чудовищная туша, не торопясь, поднималась, нашаривая свою огромную дубину и сердито ворча. Живой огр был даже более уродлив, чем полумертвый. Но, что еще больше не понравилось Джошуа, так это то, что вставать он начал после того, как к нему подбежал один из гоблинов и пнул ногой в плечо. Судя по количеству перьев на шлеме и приличного вида мечу гоблин был не из последних. И вместо того чтобы раздавить нахала, огр стал подниматься с явным намерением помочь гоблинам! А ведь с этим народом его племя традиционно воевало!

— Огр! — повторил Джошуа, видя, что соратники не откликаются.

— Будь добр, займись им! — ответила ему Майриэль, натягивая тетиву. Поредевший строй преследователей опасливо сгрудился за щитами. Попасть в них было куда как сложнее, и, оценив выгоду своей позиции, они двинулись вперед. — Древо и Пепел! Эти твари ломают мои стрелы! — возмущалась лучница, видя, как один из щитоносцев вырвал застрявшую в дереве стрелу и переломил ее пополам. За что сразу же получил вторую в горло.

— Мэтр Рамил! — воскликнул Джошуа.

— Простите, коллега, я немного занят, — спокойно откликнулся старший чародей. — Вся надежда на вас.

Звать Кая и Паки было бесполезно. Каждый из них сражался сразу с несколькими противниками.

А огр меж тем поднялся, помахал дубиной, заревел и двинулся на них.

Джошуа глубоко вздохнул. Призвал всю оставшуюся уверенность в себе. Так. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Не отвлекаться на окружающий мир. Пусть этот мир и идет на тебя, помахивая дубиной и злобно урча... Отбросить посторонние мысли. Как там учил мэтр Джевернус?

На миг ему показалось, что он услышал полузабытый скрип столов в старой полукруглой аудитории и тихий вкрадчивый голос преподавателя по концентрации: "Если вы находитесь в ситуации, когда вашей жизни угрожает опасность, а возможности убежать нет и времени на решение крайне мало, первое, что следует сделать, — это успокоиться. Сосредоточиться на выбранной цели и отдать ее достижению все силы. Да, существует вероятность, что вы не успеете, но лучше пострадать, делая все правильно, чем беспокойно метаться, как раненый радхар, впустую щелкать зубами и в результате ничего не добиться".

И Джошуа перестал метаться, приказал коленкам не дрожать и закрыл глаза. Времени имелось крайне мало, а сделать надо было что-то убойное и прямо сейчас. Обычные уколы ледяных стрел лишь разозлят такую тушу. Для ледяной бури у него не хватало реагентов и внутренней энергии. К иллюзиям реликты типа огров плохо восприимчивы. Умением вызывать фамильяров младший мэтр никогда не мог похвастаться. Что же, что же... Ну же, вертится на языке...

Огр между тем преодолел половину разделявшего их расстояния. Еще несколько мгновений — и его дубина раскрошит всех в кровавую труху... Точно! Раскрошит! Хрупкая структура! Ослабление молекулярных связей! Да здравствуют соревнования подвыпивших студентов по заморозке и разбиванию манекенов в латах королевской гвардии! Ведь кто такой есть огр, если рассматривать его с этой точки зрения? Просто очень большой манекен, а значит, нужна всего лишь поправка на рост и массу!

Джошуа улыбнулся. И шагнул прямо под опускающуюся дубину.

С навершия его посоха сорвались две струи упругого льда и ударили огра в живот. Чудовище обиженно заревело. Лед мгновенно сковал его движения, охватил прозрачным поясом, быстро распространился к ногам и голове. Последними замерзли руки. Дубина, которая должна была превратить младшего мэтра в пятно на траве, замедлила свой путь и замерла в паре футов над головой Джошуа.

Огр издал протестующий рев, но не смог пошевелиться. Потом он полностью скрылся под слоем льда и затих. Сковав его движения, лед начал проникать в мягкие ткани, вымораживая все внутри. Вскоре бледная кожа под слоем льда стала совершенно белой.

На миг сражение замерло. Даже в горячке боя не заметить судьбу грозного чудовища было проблематично.

Оставшиеся в живых противники Кая и Паки откатились в сторону, с ужасом глядя на статую великана. Стена щитов сзади тоже остановилась.

— Великолепно, — похвалил Рамил.

— И так будет с каждым! — воинственно выкрикнула Майриэль и выпустила в ледяную фигуру стрелу. Промерзшая структура не выдержала и распалась. Скульптура огра разлетелась в куски.

Мгновение гоблины молча наблюдали, как валятся на землю осколки их грозного союзника. Потом прятавшийся за их спинами вождь издал протяжный горловой вопль, и гоблины отступили.

Говоря откровенно, они припустили наутек так быстро, будто за ними гнались все демоны пекла. Меньше минуты им понадобилось, чтобы исчезнуть среди ветвей. А чтобы возвращаться было неповадно, Майриэль послала очередную стрелу прямо между перьев шлема их предводителя. Тот остался лежать у самой кромки леса. Сородичи не стали ни подбирать его, ни останавливаться, чтобы отомстить. Видимо, предсмертный приказ их полностью устраивал.

Над поляной воцарилась тишина.

— Никто не ранен? — спросил командир наемников некоторое время спустя.

Как ни удивительно, не считая пары синяков и царапин, отряд пережил схватку очень легко. Бегло осмотрев друг друга (порой возбуждение битвы действует лучше любого обезболивающего заклинания), соратники занялись своими делами.

Кай переводил дыхание и оттирал лезвие меча от черной крови специально приготовленной тряпицей. Паки, не выказав какой-либо усталости, исчез в зарослях — искать лошадей. Майриэль последовала за ним.

Дойдя до края поляны, она издала залихватский свист. Невдалеке послышалось знакомое ржание. Вскоре из леса показалась Искорка, за ней шли остальные кони. Паки замыкал шествие.

— Ты, моя умничка, всех с собой увела! — Эльфийка поцеловала кобылу в морду. Осмотрела, ища раны. Угостила сушеным яблоком.

Мэтр Рамил же уделил внимание телу павшего рыцаря. Сюрпризов тот не приготовил, он действительно был мертв. Судя по смятым доспехам, виновна в том оказалась дубина огра.

— Дня два уже? — уточнил Кай, подходя к старшему чародею.

— Не более трех.

— И они не обобрали его, не съели и даже не сдвинули тело. Будто ждали нас.

— Что не может не тревожить.

— Не может не тревожить то, что они скооперировались с огром. И что мы были нужны им живыми. Гоблины, конечно, плохие бойцы, но у них попадаются справные лучники. С таким численным перевесом они могли просто утыкать нас стрелами и преспокойно пообедать. У них явно был приказ брать нас живыми.

— Неясен только вопрос, кому мы понадобились живыми? Наши неизвестные противники кажутся мне все более опасными. Используют странных драконов, договариваются с гоблинами и ограми...

— Ты уже не уверен в том, что это один маг-ренегат?

— Скорее группа специалистов. Единственное, что остается непонятным, зачем мы им? Вряд ли мы знаем больше, чем знают они.

— Мы же знаем не больше, правда, младший мэтр?

— Чистая правда, господин Кай, — кивнул подошедший к ним Джошуа.

— Хорошо придумано с огром, младший мэтр. Вот это я называю захватом инициативы.

— Благодарю. Действовал по наитию.

— В бою часто помогает, — согласился Кай.

— Просто. Эффективно. Быстро. Идея была великолепной, — присоединился к нему Рамил. — Вы подаете большие надежды, мой друг.

— Лестно слышать это от вас, мэтр.

— Не засахарите нашего мальчика! — встряла Майриэль, закончившая осмотр лошадей. — А то возгордится ведь. Знаться с нами перестанет...

— Майриэль...

— Да, неплохо-неплохо. Хвалю, — усмехнулась эльфийка. — Сохранять холодную голову в трудной ситуации многие учатся годами. А ты ничего так, схватываешь на лету.

— Спасибо за твою стрелу. Она прилетела как раз вовремя.

— Не за что. У каждого шедевра должен быть достойный финал. А я по таким вопросам специалист. Обращайся, если что.

— Непременно.

Подошедший Паки просто хлопнул его по плечу.

— Паки впечатлен, — заявил он значительно.

— Что с героем? — спросила Майриэль. — Тоже подставной?

— Нет, вполне настоящий. Классический искатель подвигов.

— К тому же раздолбал все имущество. Даже поживиться нечем, — недовольно фыркнула лучница, осматривая павшего. — Я за стрелами.

— Только быстрее, — сказал Кай. — Нужно скорее как можно дальше убираться отсюда. Может, гоблины вернутся, а может, и нет, но ждать их мы уж точно не станем.

Они с Рамилом отошли от тела, дав Джошуа возможность рассмотреть его повнимательнее. Юноша и присмотрелся. Искореженный герб на доспехе, показавшийся ему знакомым, и вправду оказался таковым.

— Это же сэр Юджин Лабборт! — не сдержавшись, воскликнул он.

— Вы его знали? — уточнил Кай.

— Знал.

— Ваш друг?

— Ну не совсем...

Друг? Вряд ли. Заносчивый спесивый задира, вечный кошмар не шибко физически развитых волшебников. Он так гордился своим древним родом и привилегиями при дворе, что тех, кто оных не имел, презирал всеми фибрами души. Джошуа он терроризировал при любой возможности, пока они были подростками. Когда выросли, их пути разошлись и почти не пересекались — одному выпало служение у придворного чародея, другому слава на войне и турнирах — но случая унизить худородного младшего мэтра родовитый рыцарь никогда не упускал.

— Его семья богата? — уточнил Кай.

— Не слишком. — Циничность командира наемников больно кольнула, но Джошуа не стал заострять на этом внимание. — Их род давно обеднел и держался только на привилегиях и прежних заслугах. Юджин всегда мечтал о подвигах и славе для своей семьи.

— Похоже, больше не будет мечтать, — равнодушно ответил Кай.

— Нам разве не следует его похоронить?

— Тратить время на самоуверенных дураков я не привык, — отрезал командир наемников. — Переться в леса в одиночку, чтобы доказать, как ловко ты машешь мечом, я считаю явным признаком идиотизма.

— Но разве кодекс путешественников не требует проявить последнюю милость к павшим?

— Не для всех. Впрочем, вас, младший мэтр, я не неволю. Хотите — хороните. — Кай отвернулся и пошел к лошадям.

Джошуа оглянулся в поисках поддержки.

Мэтр Рамил был явно изможден прошедшей схваткой. Майриэль рыскала между трупов в поисках своих стрел. Дорезала умирающих. Их, к слову, было немного.

Судя по тому, как она ругалась, стрел сломалось немало. В таком настроении лучница не ответила бы на его просьбу ничем, кроме оскорблений.

К удивлению молодого мага, Паки согласился помочь ему без уговоров.

— Умирая, дурак искупает то, что он дурак, — сказал он.

Вместе они завернули тело сэра Лабборта в его плащ и отнесли подальше в лес. Гоблинов и огра, а также верного рыцарского коня хоронить никто не собирался, и потому пиршество падальщиков здесь намечалось прешикарное.

Могила, вырытая младшим мэтром, была неглубокой, но Паки натаскал тяжелых камней, которые и не всякий медведь сдвинул бы. Ими они обложили последнее пристанище несостоявшегося героя и воткнули в изголовье его меч.

Джошуа прочитал простой наговор, чтобы вынуть его мог только кровный родственник. Потом прочел короткую молитву и навеки попрощался с Юджином Лаббортом, искателем приключений и славы.

Когда они вернулись, Кай скомандовал выдвигаться.

Бутылочный тетерев вел их дальше.

Они весь день двигались без остановок. Майриэль выехала на сотню ярдов вперед — проверять наличие засад — и почти скрылась среди редеющих деревьев. Всех вымотала схватка, и разговоров почти не велось.

Кай ехал первым, не теряя из виду редко мелькавший впереди круп Искорки. За ним следовал мэтр Рамил, возобновивший чтение. Следом — Джошуа. А замыкал шествие по давно уже сложившейся традиции Паки. По той же традиции он мирно дремал в седле. Его вышколенный конь послушно брел за отрядом, не сворачивая.

Лес окончательно потерял все очарование. Пение редких птиц казалось насмешкой, треск в чаще — предвестием нового нападения. Настроение было препоганым.

Конечно, в теории Джошуа приготовился к подобным испытаниям. Таинственное исчезновение Джулии — принцессы Джулии, поправил он себя — не сулило простых путей. Но реальность неприятно удивила. Выезжая за ворота Римайна, он считал себя вполне самостоятельным волшебником. Да, молодым, да, не сильно опытным, но способным быть полезным. И эти неожиданные ступор и паника, охватившие его в первые минуты схватки... Хорошо, что у него хотя бы было время взять себя в руки. Но кто гарантирует, что в следующий раз ему тоже повезет?

Осознание собственной слабости неприятно кололо.

Также из этой драки он вынес твердое решение, что со школой огня по мере сил не будет иметь дела. По крайней мере, с ее боевым применением — точно. Слишком неприглядным был результат. Запах испепеленных гоблинов, казалось, навечно впитался в одежду. Никакие практические занятия не смогли точно показать ему, что такое боевое пламя.

Но самым тяжелым оказалось найти тело Юджина. Они не были друзьями, а в юности, после очередной обидной выходки, Джошуа в ярости даже желал ему смерти, но те времена давно прошли. Сейчас он испытывал скорбь. Не только по бедному Лабборту, но и по своим иллюзиям, похороненным с ним.

Ввязываясь в этот поход, он знал, что предприятие опасное. Но это было спокойное, холодное теоретическое знание. Теперь же окончательно и бесповоротно пришло понимание того, что он действительно имеет шанс погибнуть. Что его свирепые и опытные спутники могут не успеть или не захотеть ему помочь. Что в другой раз стрелы могут вылететь из кустарника и воткнуться уже в его горло.

От таких мыслей настроение не улучшилось.

Запретив себе думать о возможных смертях, которые поджидали его впереди, молодой маг решил отдать должное восстановительной концентрации. Конечно, делать это, сидя в седле, когда едешь по лесу, не очень-то удобно, а уж закрывать глаза — значит, получить хлесткие оплеухи от веток и весомые удары от низко расположенных сучьев, но выбор был невелик. За одну ночь всю потерянную энергию он восстановить попросту не успел бы.

Маг сложил пальцы в замок и, положив их на луку седла, приступил к делу. Постарался расслабить тело так, чтобы при этом можно было ровно сидеть на коне. Это получилось не сразу. Потом нащупал внутренние потоки и замкнул, мысленно приказав им сойтись в области сложенных кистей. Ощущение тепла и легкого покалывания в пальцах подсказало, что все идет как надо.

Следующий пункт был самым трудным. Следовало очистить разум. Отогнать тревожные мысли, думать о чем-нибудь приятном и необременительном. Он перебрал в уме немало образов, пока наконец не остановился на самом нейтральном.

Старое поместье, в котором юноша провел первое лето в качестве полноправного слушателя школы магических наук.

Как известно, способности к волшебству — это дар богов. Они довольно редки. Встречаются у одного на десять тысяч, не чаще, и потому весьма ценятся. Происхождение не играет роли. Будь ты отпрыск родовитого графа или сын побирушки, у тебя всегда есть шанс поступить на обучение, достичь высот и служить обществу. Если есть силы, желание и способности. За чистотой помыслов проследит Капитул и службы безопасности, существующие во всех королевствах и княжествах.

Юный Джошуа в числе прочих десяти учеников после первого года обучения был направлен на летнюю практику в одно небольшое старое поместье на окраине Римайна. Там он впервые попробовал боевую магию. Победил в первой запрещенной правилами магической дуэли с заносчивым Карлом Рени. И встретил свою первую любовь. Принцессу Джулию Накрамис...

Младший мэтр помотал головой, отгоняя воспоминания. Медитация не давала никакого эффекта, когда перед внутренним взором вместо тихих аллей и уютных беседок заросшего сада вставало лицо двенадцатилетней наследницы Римайна.

Следующие полчаса прошли в бесплодных попытках отогнать настойчивые видения прошлого. Глубокий взгляд из-под опущенных ресниц. Робкие касания ладони. Тихое дыхание в сгущающихся сумерках. Девочка, воспитанная на сказках о великих волшебниках, и юный волшебник, жаждущий душевного тепла. Судьба всласть посмеялась над ними обоими.

"Папа, я выйду замуж за Джошуа!"

"Мэтр, я обещал связать свою жизнь с принцессой!"

Какими же наивными они были...

Его величество Арчибальд Второй не чаял души в единственной дочери. Она была его первым и единственным ребенком, подарком любимой жены, умершей родами. Второй брак был данью военному союзу, но оказался бесплодным, как и сам союз. Потому всю нежность его величество отдавал Джулии. Он потакал ее капризам и баловал так, как только возможно, имея неограниченную власть и неограниченный кредит в своем королевстве. Удивительно, как она только сумела не стать эгоистичной и избалованной.

Теперь, когда младший мэтр знал тайну дома Накрамис, он начинал понимать, какой груз ответственности довлел над принцессой с самого детства. А подобная ответственность всегда либо ломает, либо крепко закаляет характер.

Правда, к намерениям юных бунтарей тайный ритуал не имел никакого отношения.

Поначалу эти намерения восприняли как блажь и глупость и не придали им значения. Но когда они попытались сбежать и почти добрались до границы с Кормайном, серьезность из планов разгневала всех.

Как уже говорилось выше, король Арчибальд души не чаял в своей дочери и даже помыслить о телесных наказаниях не мог. В тот день он выпорол дочь впервые.

О судьбе "тыла" юного волшебника не стоит и справляться. Розги в магических аудиториях всегда были намочены — в этом от простых школ учебные заведения для магов ничем не отличались. Потом со службы вернулся отец и добавил сверху. Такие выходки могли отразиться на всей семье. Дружба с королем — это, конечно, всегда удача, но правители — не простые люди, и, как поведет себя разгневанный Накрамис, не мог предсказать никто.

Впрочем, все обошлось. Страсти улеглись, а юные сердца подчинились требованиям общества.

"Прошу простить мне мою глупость, отец. Я забыла, что моя жизнь принадлежит королевству и мой долг — охранять его".

"Прошу прощения, ваше величество, за свои неподобающие помыслы и действия. Мне нет оправдания, и я отдаю себя на вашу милость".

Принцесса уехала из старого поместья, и они не виделись почти год. Потом судьба привела его в ученики к мэтру Ассантэ, придворному чародею, и они снова встретились. Теперь, уже знающие правила игры, они были сдержанны и не склонны к авантюрам.

Довольный таким поворотом событий король не видел причин препятствовать их общению и вдумчиво подбирал дочери партию повыгодней. Восемнадцатилетие принцессы-цветка, Фиалки Римайна, неумолимо приближалось...

От воспоминаний Джошуа отвлекла резкая остановка его коня. Только тут он понял, что все это время ехал с закрытыми глазами и умудрился восстановить часть растраченной энергии, несмотря на не совсем академический способ медитации.

Он огляделся и немного успокоился, отметив отсутствие тревоги среди своих спутников. Небо уже начало темнеть. Солнце вот-вот грозило провалиться за горизонт.

— Похоже, она нашла место для привала, — сказал Кай, кивая на остановившуюся и весело махающую им эльфийку.

— Давно пора. Паки голодный, — сказал Паки.

Живот Джошуа согласно заурчал в ответ.

Место для ночлега было выбрано на берегу небольшого лесного озера. Минувшая схватка не внесла каких-либо корректив в обязанности соратников, и вскоре каждый занялся тем, чем ему полагалось.

Майриэль, поручив Искорку заботам Паки, вновь исчезла в лесу, как всегда озаботившись ужином отряда. Пока Кай, Паки и заколдованные щетки мэтра Рамила чистили коней, Джошуа натаскал воды. Потом почистил своего коня. Заговорить свою щетку у него пока не хватало умений. Вчерашний опыт, когда озверевшая чистящая принадлежность чуть не оторвала его скакуну хвост, напрочь отбил желание искать легких путей в данном вопросе.

Затем они с Паки набрали хвороста, разожгли на приготовленном Каем месте костер и отправились купаться.

Вода озера явственно отдавала сероводородом, а значит, никакой живности, голодной или съедобной, здесь не водилось. Купание не только смыло дневной пот и усталость, но, пусть ненадолго, уняло тревожные мысли о неминуемости смерти и неясных дальнейших перспективах.

Мэтр Рамил, следуя традиции, участия в общих гигиенических процедурах не принимал. Впрочем, клятвы ордена Немоющихся, древней секты могущественнейших колдунов юга Ойкумены, также были ему чужды — просто и на ниве очищающих тело заклинаний ему не имелось равных. К тому же образ благообразного старца магу явно импонировал, и нарушать его блеском обнаженных ягодиц он не собирался. Мэтр выбрал самое удобное место, зажег оголовье своего посоха и углубился в чтение.

Выбравшись из воды, вытершись и обсохнув, свежевымытые соратники позволили себе легкий перекус в ожидании Майриэль.

Беседа текла вяло и не касалась важных и злободневных тем. О здешней природе, о здешней погоде, об эффективности меча с заточенным острием против врагов, носящих легкий кожаный доспех, о ценах на зерно в Насшарае. В общем, ничего существенного.

Появление Майриэль вызвало всеобщее оживление. А покоившаяся на ее плечах косуля — всеобщую радость.

Паки как признанный повар занялся готовкой.

Лучница проверила корм и лоснящиеся бока Искорки, удовлетворенно хмыкнула и вернулась к костру.

— Как обстановка? — уточнил Кай.

— Превосходно. На семь миль вокруг нет даже запаха гоблина. То ли мы их так напугали, то ли они решили, что мы не стоим таких больших потерь.

— Главное, что двуногие враги нас этой ночью не побеспокоят. Дежурить все равно будем как обычно.

— Да и четвероногие тоже вряд ли. Ни помета радхара, ни слизи корнезуба. Просто Звездный Сад, а не местечко!

— Слишком хорошо — это тоже плохо, — гнул свое Кай.

— Мой вождь, ты всегда был пессимистом, — беззаботно пожала плечами эльфийка и скинула плащ на землю. За ним последовали наручи, пояс с мечом и высокие сапоги из тонкой лиснийской кожи.

— Что это ты делаешь? — уточнил Кай.

— Хочу искупаться, милый, — улыбнулась лучница. — Я так устала сегодня убивать всякую пакость, что мне срочно надо освежиться.

— А смущать младшего мэтра тебе, значит, не надоело, — сказал Кай, кивнув на залившегося краской Джошуа.

— Ой, и правда, я так привыкла к вашему обществу, младший мэтр, что почти вас не замечаю, — неискренне поклонилась Майриэль.

— Ты порой совершенно невыносима, — покачал головой Кай.

— В твоих устах это просто комплимент, мой вождь. Но раз ты настаиваешь, я покину благородное общество и разоблачусь где-нибудь неподалеку.

— Сделай милость.

— Как угодно командиру. Просто я решила, что у нас в отряде равноправие. И уж если я смогла полюбоваться на ваши несравненные задницы, вы тоже могли бы не упустить шанс. Кстати, мое восхищение вашими формами, младший мэтр.

Вдоволь насладившись перекошенным лицом Джошуа, она звонко засмеялась и, подхватив плащ и полотенце, побежала к воде.

— Да, весенняя эльфийка может смутить даже зимних стражей, — задумчиво заключил Кай, устраиваясь в полулежачем положении на расстеленном походном одеяле. — Она знает, что хороша, и периодически напоминает нам об этом.

— Понимаю, — выдавил Джошуа, провожая глазами веселую лучницу.

Она остановилась у самой воды, так, чтобы ее было прекрасно видно с их стоянки, и продолжила беззастенчиво раздеваться. В траву отправились легкая кожаная курточка с рукавами по локоть, узкие штаны, зеленая повязка и исподнее.

— Впрочем, не стоит воспринимать это как прямое приглашение к утехам. Я бы даже сказал, это может стать если не смертельной, то очень болезненной ошибкой, — спокойно продолжил Кай, даже не повернув головы к озеру. — Просто наши культурные приоритеты слегка разнятся. В человеческом обществе принято всячески стесняться наготы, считая ее постыдной и неудобной. В обществе же весенних эльфов, где физических недостатков в принципе не встречается, отношение к собственному телу совсем иное. Им принято гордиться и не скрывать его.

— Воистину, сколько рас — столько и обычаев, — согласился младший мэтр, обозревая белеющий в наступающих сумерках тыл представительницы другой культуры.

Тыл был весьма хорош. Строен, составлен из, казалось бы, идеальных линий и изгибов. Не покрыт ритуальными татуировками от поясницы до шеи, чем, как слышал Джошуа на уроках этнографии, часто грешили вольные весенние лучницы, а, напротив, гладок, без каких-либо пятен или отметин — по крайней мере, насколько можно было судить на таком расстоянии. Тонкая талия и длинные ноги придавали тылу прямо-таки гипнотическую красоту. А освободившиеся от зеленого платка и заколок-невидимок иссиня-черные волосы рассыпались по плечам мягкой волной, достигнув почти середины спины.

Майриэль потянулась грациозно и обворожительно, словно насшарайская пантера, и неторопливо вошла в воду.

— В путешествии с вольной лучницей, безусловно, много плюсов, — продолжил Кай как ни в чем не бывало. — Но есть и минусы. Это один из них. Следует помнить, что весенние эльфы, несмотря на веселый и игривый нрав, вместе с тем обладают завидным самоконтролем. В отличие от нас, простых смертных. И то, что для них — само собой разумеющаяся игра, у нас часто воспринимается как приглашение. К этому надо привыкнуть. Но тут есть и светлая сторона.

— Какая же?

— Столь открытое поведение практикуется только со своими. С теми, кому можно доверять. Ваши сегодняшние действия пришлись по нраву нашей охотнице.

— Майриэль тобой довольна, — сказал Паки, натирая освежеванное мясо чесноком, солью и молотым перцем из запасов Кая. — Как и Паки.

— Благодарю.

Некоторое время они молчали.

Паки раздул догоревший до углей костер и нанизал на складной вертел трофейное мясо. Кай извлек из сумки курительную трубку, набил ее табаком и раскурил от головешки. Довольное фырканье и плеск Майриэль доносились до них от озера.

— Вы действительно показали себя сегодня с лучшей стороны. Моя вера в компетентность королевских чародеев начала потихоньку восстанавливаться, — сказал командир наемников, сделав первую затяжку и выпустив облачко дыма. Облачко было самое что ни на есть обыкновенное и ни в какие фигуры превращаться не спешило.

— Это очень лестно слышать, господин Кай, но я обязан вступиться за моего мэтра. Да, он человек необычный и, как каждый человек, не лишен недостатков, но как специалист он весьма и весьма компетентен в своей области.

— Молодой человек абсолютно прав, — подал голос Рамил. — Какие бы отношения ни были у нас с мэтром Ассантэ, он, безусловно, хороший специалист. Просто суть нашего задания — это не его область.

— Что ж, не буду спорить. Раз Рамил говорит, что он компетентен, значит, компетентен, — Кай, насколько позволяло его полулежачее положение, пожал плечами. — Меня больше беспокоят активность гоблинов и общее направление нашего движения. Твой тетерев ведет нас прямо в их горы, а они, судя по всему, хотят захватить нас живыми, и в следующий раз могут подойти к своему заданию более творчески. Или просто нагнать столько бойцов, что мы увязнем в их трупах. А может быть, рискнут подстрелить нас из луков и самострелов. Ни одна из этих перспектив не радует.

— Гоблины маленькие, но очень верткие, — весомо добавил Паки. — Бьешь их молотком, а они все не кончаются. Это утомляет.

— Паки, как всегда, уловил самую суть, — похвалил Кай.

— Я никогда не слышал, чтобы гоблины и огры работали вместе, — сказал Джошуа.

Майриэль как раз выходила из озера, и ему срочно надо было что-то сказать, чтобы заставить себя оторвать взгляд от излишне приятного зрелища.

— Насколько известно магической науке, — молодой маг внимательно уставился на готовящееся мясо, — эти примитивные народы — давние враги, и их разногласия имеют столь древнюю и противоречивую историю, что просто нет такого фактора, который мог бы объединить их.

— Скорее мы не знаем такого фактора, — уточнил мэтр Рамил. — Но он, безусловно, есть. Конечно, всегда остается возможность магического вмешательства. Наши таинственные враги могли заколдовать несчастных тварей и заставить их действовать вместе. Хотя лично мне неизвестны чары, способные управлять огром. Эти реликтовые существа всегда славились полным иммунитетом к ментальной магии.

— Что ни говори, а отсутствие мозгов иногда так помогает, — сказал Кай.

— Все делитесь впечатлениями о произошедшем, мальчики? — К костру подошла Майриэль, закутанная в плащ и довольная собой.

— Да, денек был не из легких.

— Да брось, Кай, одна короткая драчка, никто даже не ранен! Сказка, а не денек.

— Я не говорил, что меня тошнит от твоего позитива?

— Столько раз, милый, что я сбилась со счета.

— Тогда ладно. Поделись лучше с нами безмерными знаниями весеннего народа об обычаях и повадках черных гоблинов и огров.

— Ты слишком высокого мнения о наших познаниях. Мы — веселый и беспечный народ. Любим песни и танцы под луной, наше Древо и наши стрелы. А о всяких тварях предпочитаем ничего не знать. В конце концов, от стрелы в глаз они все умирают одинаково. Насколько показывает мой опыт.

— Исчерпывающе.

— Как заказывали.

— Замечательно, — недовольно резюмировал командир наемников. — Римайн — чудесная земля: тут похищают принцесс, по небу летают неизвестные науке драконы, а огры с гоблинами как лучшие друзья выходят на охоту за исполняющими тайную миссию наемниками. Просто замечательно.

— Я тоже в восторге, — подобострастно промурлыкала лучница.

— Ты договоришься.

— Умолкаю, о мой вождь! — засмеялась она.

— Это все, конечно, далеко не замечательно, — подал голос мэтр Рамил. — Но то, что удивительно, — несомненно. Удивительно, даже забавно, согласитесь, что в каких-то четырех днях пути от столицы одного из первых людских государств до сих пор существует девственно чистый лес со всеми опасностями, которые может предложить природа. За полторы тысячи лет, что люди владеют этими землями, была освоена едва ли треть всей доставшейся нам территории. До сих пор реликты первых дней встречаются в самых глубоких, да и не слишком глубоких, как в нашем случае, чащах.

— Говоря о реликтах, мы имеем в виду гоблинов и огров? — уточнил Джошуа. К стыду младшего мэтра, знание истории освоения Ойкумены никогда не было его сильной стороной.

— Именно. Упоминания о них встречаются в летописях первых переселенцев. Примитивные, грубые и опасные существа.

— Я знаю, что от меня этого ждут, поэтому не могу не уточнить: надо говорить не "переселенцев", а "завоевателей", — встряла Майриэль. — А по поводу древности наших дневных друзей ты абсолютно прав. В Изначальных песнях нашего народа они тоже упоминаются. Правда, там они поэтично названы созданиями, ведущими свой род от грязи у корней Первого Древа. Кстати, не могу также не отметить, что до того как они столкнулись с вами, они носили шкуры и пользовались каменными топорами, что сильно снижало их опасность и боевую мощь. Низкий вам поклон за подобный прогресс.

— Эволюция со знаком минус все равно останется эволюцией, — глубокомысленно изрек старший чародей. — Возвращаясь к моей предыдущей мысли: реликты первых дней совсем не исчезли. До сих пор почти в каждом заброшенном храме, подземном комплексе или городе можно встретить не только неупокоенные души, но удивительных и редких существ.

— Которые схрумкают восторженного исследователя на раз-два и спасибо не скажут, — вставила эльфийка.

— И такое бывает, — благостно согласился Рамил. — Но профессии исследователя, а тем паче расхитителя гробниц, во все времена были чрезвычайно опасны, как и любая деятельность, связанная с изучением неизвестного. В конце концов, отношение найденных и проданных артефактов к количеству руин и примерной численности участников не назовешь впечатляющим.

— Скорее оно ничтожно. А, говоря про изучение неизвестного, ты, верно, имеешь в виду жажду наживы?

— Моя формулировка нравится мне куда больше. Она охватывает более объемный пласт участников. Но не об этом речь. Время сказок, время легенд, время жутких чудовищ и героев не прошло до сих пор, что бы ни писали об этом летописцы. Пусть Время Великих и закончилось официально полтысячелетия назад, а чудовища и герои не перевелись до сих пор. Разве что стали куда более циничными.

— Какие же они тогда герои?

— Вообще-то я имел в виду чудовищ. Раньше они действовали просто. Сбивались в стаи и портили жизнь человеку. Они хотели только пищи и места, где ее добывать. Теперь же им нужны территории не только для охоты, но и для усиления своих геополитических позиций.

— Думаю, они и слова-то такого не знают.

— Неумение выразить четко свою цель еще ни одному обществу не мешало двигаться вперед, если были ясны общие нужды. Вновь, как и тысячу лет назад, они пытаются теснить человека. Но только тогда мы были здесь гостями, а теперь ощущаем себя хозяевами Ойкумены и не намерены делиться ни с кем.

— Вот, что правда, то правда. Делиться вы не умеете и учиться не хотите.

— Таково общее правило победителей, — сказал мэтр Рамил; особой гордости за свою расу в его голосе не звучало. — Итак, чудовища наступают. Они — создания Первозданного Хаоса и несут в себе деструктивное начало. По логике бытия им должны противостоять носители начала созидательного. Опора Порядка, то бишь герои. Но герои с этой высокой миссией справляются с каждым веком все хуже и хуже. Прежде их мотивацией были жажда справедливости и славы, но со временем порода несколько измельчала. Теперь за подвиги им подавай титулы, теплые замки и родовые земли.

— То есть идет обратный процесс, — вступил в беседу Джошуа. — Чудовища развиваются, а герои, наоборот, деградируют.

— Это можно проследить даже по снижению их, скажем так, витальных сил. Уже нет выбивающих плечом стальные ворота витязей и укрощающих реки воительниц. Мощь богатырей прежних времен ушла безвозвратно.

— Я бы сказал иначе, — промолвил Кай, попыхивая трубкой. — Герои не то чтобы измельчали, а, скорее, закончились. Их, если можно так выразиться, поголовье перевелось. Могучие, но наивные бессребреники уступили место профессионалам. Зачем ждать одного взбалмошного героя, озабоченного вопросами чести и праведности нанимателя, когда к их услугам команда специалистов, не задающих лишних вопросов и выполняющих работу в срок?

— Вы хотите сказать, что наемники вытеснили героев как вид?

— Скорее заставили потесниться. Как тяжелая пехота и стрелки со сделанными по эльфийским макетам луками заставили потесниться рыцарей. Но в отличие от рыцарей, надевших в ответ зачарованные доспехи и вооружившихся зачарованными мечами, герои отступили и практически исчезли.

— Оставив бедных профессионалов сражаться с чудовищами, — усмехнулась Майриэль.

— Некоторые все же пытаются возродить былую славу, — сказал Джошуа, вспомнив Юджина Лабборта.

— Но, увы, неудачно, — отрезал Кай.

Недолгое молчание послужило данью памяти незадачливому искателю славы. Мясо меж тем начало источать призывные ароматы.

— Сказано много слов. Но к чему? — нарушил тишину Паки.

— Кстати, да, мы все знаем, насколько ты любишь помусолить тему удивительности окружающего мира, но как нам это поможет чисто практически? — поддержала парня Майриэль.

— Современная молодежь! — махнул рукой Рамил. — Все время торопитесь, никак не можете понять, что простая беседа на интересные темы в хорошей компании — это уже немало.

— Старый зануда!

— Будешь грубить, я прилюдно назову твой возраст, весенняя леди.

— О, прошу, только не это! Лучше брось меня в логово тернового охотника! Я хочу быть вечно молодой, красивой и наивной! И пусть меня запомнят такой.

— Начнешь вести себя осторожно и не станешь раздражать престарелых магов — и все сбудется.

— Хорошо, дяденька маг! — засмеялась Майриэль и показала мэтру язык.

— Может, превратишь ее во что-нибудь безобидное и тихое? — подал идею Кай. — Скромное и с добрым нравом.

— Нрав метаморфозами не исправишь, — грустно вздохнул Рамил.

— Все! Все против меня! Ах вы, предатели! Джошуа, хватай котомку — будем отбиваться от этих коварных супостатов!

— Какой же у тебя звонкий голосок, — поморщился Кай.

— Зато боевой клич сбивает врагов с ног не хуже портянок кавейнской пехоты! И вообще, меня надо холить и лелеять, ведь я ваш талисман, мальчики.

— Точно, — согласился Кай. — Талисман. Вредный. Громкий. Но свой.

Это веселое подтрунивание друг над другом продолжалось довольно долго. Джошуа, поначалу стеснявшийся такой непривычной фамильярности, вскоре уже свободно присоединился к общему смеху. В этой разношерстной, но сплоченной компании при веселом треске костра и разговорах ни о чем ему почудились отголоски детских фантазий о приключениях и верных друзьях, остающихся вместе до конца.

За беседой подоспело мясо, и вечер стал еще прекраснее. Косуля получилась на славу. Восторгов и похвал Паки получил так много, что даже чуть-чуть зарделся.

К мясу мэтр Рамил не преминул предоставить одну из бутылок господина Шаранхайзера. Подобная щедрость была встречена общим гулом благодарности. В предыдущие дни старший чародей проявил скупость и вином не делился. Ну разве только однажды, да и то простым, из прихваченных в "Стремительном вепре" бутылок.

Чудесный букет криминального вина еще больше улучшил настроение Джошуа. Майриэль как раз закончила рассказывать очередную веселую байку про высокомерных зимних эльфов, чей заносчивый нрав всегда бесил их весенних сородичей. Изюминкой таких историй было столкновение людей, дворфов, халфлингов или еще каких-либо известных слушателям жителей Ойкумены и суровых обитателей далеких северных земель. Непримиримый характер и нежелание изменять свои привычки и сильно устаревшие в связи с долгой изоляцией от остального мира обычаи и приводили к большинству комичных ситуаций.

Отличительной чертой рассказов эльфийки было то, что невольным свидетелем, а иногда и участником творившихся в историях непотребств чаще всего становилась она сама.

Закончив очередную байку и вызвав очередной заслуженный взрыв смеха, она пригубила из кубка. Младший мэтр решил тоже вставить свои два медяка и начал рассказывать историю своего общения с зимним народом. Вышло, как ему показалось, не так уж и смешно, но свою долю хохота он сорвал.

— Неплохо, — похвалила Майриэль. — Немного приукрасить — и можно рассказывать хоть королю. И вообще, предлагаю тост за младшего мэтра Джошуа Римайнского, который сегодня с честью выдержал экзамен и перешел из разряда обузы в полноправные члены отряда! Ура!

— Ура! — подхватили Кай и Паки. Разве что мэтр Рамил поднял кубок молча.

— Благодарю. — Джошуа улыбнулся, надеясь, что покраснел не слишком сильно. — Еще бы знать, какие бонусы это дает.

— Наш человек, — похвалил Кай. — Глядит в самую суть.

— Фи, какая приземленность, — скривила носик Майриэль. — А еще маг, работник, так сказать, нематериальных сфер!

— Маг или воин — всяк желудком обеспокоен, — глубокомысленно вставил Паки.

— Цыц! — Майриэль повернулась к Джошуа. — Бонусов будет много, дорогуша. Во-первых, я больше не буду красть твои запасы...

— Но... как... — опешил младший мэтр. — Они же заговоренные?!

— Ловкость рук и никакого обмана. — Эльфийка извлекла из своей седельной сумки пару свертков и вернула их Джошуа. — Ты приличный парень и достоин уважения.

— И? — уточнил Кай.

— А, ну да... Извини, что рылась в твоих вещах. Не бойся, я осторожно, ни одно заклинание не пострадало. Разве что-то кусачее во втором тайном кармане, уж очень оно злобное. Ты бы его развеял, а то так и покалечиться можно.

— Вообще-то в этом и состоял план, — растерянно ответил младший мэтр.

— Злюка, — погрозила ему пальцем эльфийка.

— У всех должно быть свое личное пространство. Раньше я думал, что наговоры излишни, но спасибо, что развеяла мои заблуждения, Майриэль.

— Всегда пожалуйста, милый. Но это еще не все. Во-вторых, теперь ты можешь биться с нами об заклад.

— В смысле?

— Ну ставить деньги, материальные ценности или фанты на что-нибудь. Например, когда Каю надоест моя болтовня, и он все-таки меня пристукнет.

— Это будет скоро, ставьте — не прогадаете, — поддержал командир наемников.

— Ты все обещаешь, милый! И третье, самое важное. — Она присела рядом с Джошуа и взяла его за подбородок. Пальчики у нее были теплые, жесткие, цепкие и с каменными подушечками. Ярко-синие глаза оказались совсем рядом. Дыхание, наполненное свежестью полевых трав, скользнуло по щеке. Голос, упавший тона на два, тихо прошептал: — Ты достоин незабываемой ночи с прекраснейшей из женщин. Ты готов к самому волнующему приключению в твоей недолгой жизни?

— Э... — промямлил младший мэтр, чувствуя, что тонет в этих чудных глазах. — Я... Спасибо... Это великая честь... но я люблю другую.

— Уверен? — прекрасное лицо еще приблизилось.

— Д-да.

— Как хочешь. — Она пожала плечами и отсела на прежнее место. — Хотя ты все равно проведешь с ней ночь, хочешь ты того или нет.

— В смысле?!

— В том смысле, что ты, пусть и на время, наемник, а значит, тебе положена часть добытых в нашем походе трофеев. А раз ты наемник, то твоя первая ночь принадлежит удаче полностью и до конца.

— То есть это было иносказание, и "прекраснейшая из женщин" — это...

— И есть удача. Или ты подумал, что я? Я, конечно, лучше всех, но пусть она об этом не знает. А то приревнует и обязательно отомстит.

Глава 5

Чародейки Капитула

Джошуа спал и видел сон.

Принцесса Джулия в цветах своего дома бежала к высокой полуразрушенной башне из черного камня. Ветер трепал ее каштановые волосы, босые ноги были сбиты в кровь, а его любимый локон, тот, что всегда норовил выпасть из замысловатых придворных причесок, прилип к вспотевшему лбу.

Она бежала, а человек со щитом без герба гнался следом. Он двигался уверенно, но немного скованно, словно только начал оправляться после долгой болезни.

"Стойте, ваше высочество!" — кричал он.

"Нет! Это мой долг!"

"Это уже ничего не изменит!"

"Изменит!"

Он был выше ее и сильнее, но все равно не мог угнаться за легконогой девушкой. Тяжелый щит мешал ему, но он явно не собирался его бросать.

"Стойте!"

Но она не оборачивалась.

Башня черного камня была все ближе, ее своды нависали над принцессой. Неожиданно в проеме на месте ворот появился темный силуэт — словно тень, отброшенная кем-то невидимым.

"Ты все же пришла".

"Да, я готова".

"Пути назад не будет".

"Это мой долг".

Мужчина со щитом что-то крикнул, но Джошуа не разобрал. Мир вокруг него зашатался, и он услышал звонкий крик:

— Огр!

Он резко вынырнул из сна. Открыл глаза. Дыхание было тяжелым, словно долго бежал. Лоб покрывала испарина.

Его трясли за плечо.

— Да просыпайся же ты, соня! Ты ведь даже не дежурил сегодня, счастливчик, чего дрыхнуть-то?

— М-майриэль? — сфокусировав взгляд на причине пробуждения, уточнил он.

— Нет, владычица озера! Ты купался в моих водах и теперь должен мне свою душу! — выпалила лучница, но, заметив его плавающий взгляд, добавила: — Успокойся. Все в порядке. Это я и утро. Пора вставать и забыть ночные кошмары.

— Хорошо. Мне и правда снился какой-то дурной сон... Спасибо, что разбудила.

— Не за что. Не бери в голову, дурные сны — это отголоски вчерашних впечатлений, — успокоила его лучница и добавила уже другим голосом, очень похожим на его собственный: — Огр!

— Я понял-понял. Это теперь твоя любимая дразнилка.

— Ага. Пока ты не отмочишь что-нибудь более впечатляющее. Приводи себя в порядок, скоро выдвигаемся. — Довольная собой эльфийка отошла.

Оставшись один, Джошуа заставил себя сесть. Желание вернуться к еще хранящему сонное тепло плащу было просто невыносимым. Даже твердая постель, состоявшая из не слишком толстого походного одеяла и собранного накануне лапника, казалась сейчас весьма притягательной.

Потом он вспомнил про видение, и спать моментально расхотелось.

В том, что это было именно видение, а не обрывки образов и мыслей, трансформированных подсознанием в картинку, он не сомневался. Не будучи хорошим сновидцем, он все же был достаточно сведущ, чтобы определить природу своего сна.

И природа эта ему совсем не нравилась.

Джошуа хотел немедленно обратиться к мэтру Рамилу, но что-то его удержало. Он мучительно пытался вспомнить, что именно, но не мог.

Пришлось смириться и вставать. Тянуть не стоило — обычно наемники торопились выйти с первыми рассветными лучами. Не сказать, что к такому режиму младший мэтр относился хорошо, но выбора у него не имелось.

Их маленький лагерь уже проснулся. Паки хлопотал у костра, разогревая воду для утреннего чая. Кай седлал коней, проверял ремни и подпруги. Он приветствовал младшего мэтра коротким кивком. Майриэль о чем-то ворковала с Искоркой. Мэтр Рамил обихаживал бутылочного тетерева.

— Доброе утро, коллега.

— Доброе, мэтр. Что с нашим проводником?

Птица за ночь немного сдала и даже уменьшилась в размерах. По идее это указывало на то, что больше половины пути они преодолели. Хотя, может, и нет. Раз уж старший чародей использовал нетрадиционный подход в поисковом заклинании...

— Полагаю, пока все не так уж плохо. Остаточные явления модифицированных заклятий, конечно, дают о себе знать, но в целом прогноз положительный.

— Дополнительной энергетической подпитки не понадобится?

— Уверен, что нет. Структура вполне стабильна. Хотя некоторая остаточная память мешает ему сосредоточиться на деле. Но в целом все более чем неплохо.

Джошуа вспомнил, что вчера тетерев весь вечер печально курлыкал над распитой ими бутылью вина. Наверное, скучал по уютным прохладным подвалам господина Шаранхайзера.

Оставив мэтра разбираться с их проводником, Джошуа захватил одну из дорожных сумок и направился по утренним надобностям в произраставшие в отдалении кустики. Отдав должное природе, пошел к озеру.

Прохладная вода вернула глазам способность широко открываться. Скинув чародейскую хламиду и рубашку, он смыл ночной пот и почувствовал себя намного лучше. Настолько лучше, что даже вспомнил, зачем взял сумку.

Присев на корточки, младший мэтр порылся в ее недрах и нащупал тот самый потайной карман с "кусачим" заклинанием. Прошептав пароль, он открыл застежку и извлек небольшой круглый амулет. Не больше трех дюймов в диаметре, испещренный древними рунами и с маленьким верделитом — зеленым кварцевым турмалином — в центре. Турмалин горел, переливаясь тихим ровным огнем.

Значит, все хорошо. По крайней мере пока.

А видения — это просто варианты будущего.

Когда младший мэтр возвращался обратно, Кай окликнул его:

— Все в порядке?

— Да. Вполне.

— Завтракаем и выдвигаемся, — сказал командир наемников, проверяя, как закреплен у седла щит.

— Хорошо. — Джошуа скользнул взглядом по щиту и похолодел.

Внезапно на него накатила неприятная слабость, подобная той, что преследовала его во сне. Вот то, что беспокоило его. То, что не позволило сразу же обратиться к мэтру Рамилу. Щит! Ничуть не похожий на щит из видения, но все же странным образом его напоминающий. Щит без герба...

Правда, и мужчина из сна, бежавший к черной башне, совсем не походил на Кая.

— Какой интересный у вас щит, — сказал Джошуа. — Сразу видно, штучная работа, да еще и зачарованная.

— Да. А еще чрезвычайно полезная, прочная и экономит мне приличную сумму, которую обычно тратят мои коллеги на смену порубленных щитов.

— Где, интересно, можно заказать такую вещь?

— Увы, подсказать не могу. Мне он достался, так сказать, по наследству. А из известных мне оружейников подобный сделать не способен никто.

— Вы будете лясы точить или претендовать на остатки косули? — уточнила Майриэль. — А то Паки сейчас мигом решит проблему с недоеденным мясом.

— Паки не жадный! — возмутился походный повар. — Может, они просто не хотят есть с утра. Паки знает, встречаются такие странные люди.

— Не среди нас, — успокоил его Кай. — Сегодня нам понадобятся силы для новых сюрпризов от гостеприимного королевства Римайн.

Позавтракав, они двинулись в путь. Тетерев, пусть и уменьшившийся в размерах, неустанно вел их вперед. К счастью, Майриэль пока удавалось находить попутные звериные, а порой и гоблинские тропы.

Игольчатый Хребет настырно маячил черными пиками над верхушками молодых деревьев, выныривал и довлел над лесом, когда они поднимались на очередной холм, и ненадолго пропадал, когда их тропа спускалась в низины. Каждая миля приближала их к рассаднику гоблинского суверенитета. Хорошим этот факт не называл никто.

Майриэль снова ехала впереди, чтобы сопение, кряхтение и прочие звуки соратников не мешали ее тонкому слуху и острому чутью.

Сегодня Кай и Паки с утра облачились в кольчуги и даже успели размяться перед возможной схваткой, пока Джошуа еще досматривал свои кошмары. Майриэль, не носившая кольчуги принципиально, больше внимания уделила проверке лука, запаса тетивы и немного поредевших стрел. Сам Джошуа был теперь уверен, что при необходимости проявит себя не хуже, чем вчера, если даже не лучше. Мэтр Рамил поставил всех в известность, что посох его заряжен полностью и он готов не просто к схватке, а к продолжительному сражению.

В том, что схватка будет, ни у кого сомнений не возникало.

Общая странность вчерашней истории и подозрительное поведение обычно осторожных и не склонных к лобовой атаке гоблинов сильно настораживали. А уж огры, устраивающие засады, точно не предвещали ничего хорошего.

Несмотря на все приготовления, казалось, только младшего мэтра беспокоит окружающий их враждебный лес. Кай ехал молча, равнодушно глядя вперед. Паки, как обычно, дремал и иногда, казалось, даже похрапывал. Мэтр Рамил читал.

И только Джошуа не позволял себе расслабиться ни на миг. Каждый шорох таил в себе опасность. Каждое чириканье птицы — предупреждение. Лес немного поредел, что позволяло видеть большое расстояние вокруг их импровизированной тропы. Этим он и занимался.

Порой среди стволов ему мерещилась скрюченная фигурка в черной кожаной броне. Но при внимательном рассмотрении она всякий раз оказывалась веткой старого иссохшего дерева или пугливым зайцем.

Вскоре Джошуа так извелся, что это стало раздражать командира.

— Успокойтесь, младший мэтр, — кинул Кай через плечо.

— Это нелегко, учитывая, куда мы направляемся.

— Ваша нервозность и постоянное ерзанье в седле могут спугнуть соглядатаев. Они побоятся подойти поближе. Мы их не схватим. И не допросим.

— За нами кто-то следит?

— Возможно, да. А, возможно, и нет. И то, и то неплохо. Главное, что на нас никто не нападает.

— Мне бы ваше спокойствие.

— Это придет. С опытом.

— В горах Игольчатого Хребта случалось пропадать и очень опытным воинам.

— Мы не пропадем. Ведь у нас контракт.

Комментировать это Джошуа не решился. К контракту, как он понял, Кай относился весьма серьезно.

Солнце тем временем достигло зенита. Начало припекать, а на них так никто и не напал. Ожидание становилось утомительным.

Затем ехавшая впереди Майриэль остановилась.

Когда они доехали до нее, причина остановки стала ясна.

Лес пересекала дорога, слишком широкая для лесной тропы. Можно даже сказать, это был участок вполне себе приличного тракта. Разъехаться тут могли бы аж три телеги разом, вздумай их возницы кататься таким интересным способом.

Бутылочный тетерев сидел в дорожной пыли. Перелетать дорогу он не стал, а, устроившись почти у самой обочины, увлеченно клевал солидных размеров коровью лепешку.

— Какое чудное и занимательное зрелище, — восхитилась Майриэль. — Как вдохновляет победа дремучего инстинкта над эфемерным колдовством!

— Занятно, — бросил Рамил, на миг отрываясь от книги. — Но в принципе ничего неожиданного тут нет. Форма, принимаемая объектом метаморфозы, часто влияет на поведение.

— От всего отбрешется, — восхитилась лучница. — По крайней мере, мы точно знаем, что это обитаемая дорога, раз крупный рогатый скот оставляет тут свои метки. Кстати, автор этого этюда прошел тут дня четыре назад.

— Так точно? — удивился Джошуа.

— Ну если не веришь, можешь попробовать на вкус. Но вряд ли я ошиблась больше чем на треть суток.

Пробовать младший мэтр не решился, согласившись, что опытной охотнице виднее.

Тетерев тем временем нашел все, что хотел, в лепешке и взмыл в воздух. Против ожидания, он не перелетел через дорогу и не направился дальше в лес, а повернул на юг, приглашая их следовать за собой по тракту.

— Ровная дорога — это хорошо, — выразил общее мнение Паки.

— Похоже, это Ранский тракт, — предположил Джошуа.

— Вы местный — вам и карта в руки, — сказал Кай, извлекая из сумки свиток.

Джошуа раскрыл мягкий пергамент. Картограф, безусловно, был мастером своего дела, хотя его тяга к вензелям и миниатюрам немного раздражала, но масштаб оказался соблюден, все дороги и селения обозначены верно и тщательно.

Найдя примерное расположение рощи, где была похищена принцесса, и проведя линию до Игольчатого Хребта, он обнаружил только один тракт, достаточно широкий, чтобы быть изображенным на карте. Прикинув время и направление пути, маг указал предполагаемое место их пребывания.

— Примерно тут. Дальше на юг будет пара деревень и Гриндо, второй по величине город в королевстве. Им владеет граф Реджинальд Кафас. Несмотря на большие доходы и авторитет при дворе, свои владения он покидает крайне редко.

— И в эту сторону летел наш дракон, — подытожил Кай.

— Прелестная вырисовывается картинка, — усмехнулась Майриэль. — Давно мы не вытрясали кишки из графьев-ренегатов.

— Не будем спешить с выводами, — прервал ее Кай. — Возможно, граф окажется приличным человеком.

— Я всегда надеюсь на лучшее, — надулась лучница.

Кай не стал развивать тему, забрал протянутую Джошуа карту и некоторое время сосредоточенно ее изучал.

— Если мы приближаемся к цивилизации, то, может быть, даже наткнемся на место с теплой ванной, — мечтала вслух Майриэль. — А то ваши мужественные запахи достаточно сильно бьют по моему чувствительному обонянию.

— Заткни нос платком, — посоветовал Кай.

— Не помогает, — вздохнула эльфийка.

— Я смотрю, за Гриндо лежат малоосвоенные земли, — сказал Кай, оторвавшись от карты.

— Да, — кивнул Джошуа, — Гриндо был последним из оплотов древних переселенцев...

— Завоевателей!

— Хорошо, завоевателей, — не стал спорить младший мэтр. — Дальше люди двинулись на север, потому что южные земли до самого моря были не очень гостеприимны. Со временем местные графы расчистили большую территорию под поля и успешно оборонялись как от соседей, так и от чудовищ. Эти самые поля сделали их одними из богатейших подданных короля — расширяясь с каждым годом, они давали стране хлеб и хорошие налоговые сборы. Но солидный кусок земель до сих пор не освоен.

— Стало быть, наш реликт мог лететь и туда. Верно, Рамил?

— Неисследованные земли и старые проклятия? — усмехнулся старший чародей. — Нет ничего лучше, чтобы спрятать в такой местности принцессу. При толике мастерства и удачи там можно спрятать хоть маленькое королевство.

— А я ставлю на графа, — заупрямилась Майриэль. — Ну не может такой богатый (а, судя по всему, он богат, раз у него треть хлеба всего Римайна) не быть замешанным в чем-нибудь предательском и отвратительном! Иначе он просто свихнулся бы от своих богатств.

— Доля правды тут есть, — поддержал ее Паки.

Больше никто в поддержку не высказался, но и возражать не стал.

— Если он летел вдоль тракта, то должен был вызвать дикий переполох, — решил уделить внимание неизвестному дракону Джошуа.

— Если, конечно, он не был невидимым, — уточнил Рамил. — Я бы не стал исключать подобную возможность.

— А по мне — как-то чересчур безрадостно, — возразил Кай. — Ведь если он может становиться невидимым, то нам придется при встрече совсем туго.

— Моя птичка нас предупредит, — успокоил его Рамил.

Через несколько миль лес начал редеть, уступая место полям, как заросшим, так и обработанным. Порой дорога разветвлялась, уходя к низким, покрытым дерном и соломой крышам деревень. Но следы стада и курлыканье бутылочного тетерева вели их вперед. На дороге то и дело стали попадаться телеги и движущиеся из деревни в деревню группы крестьян.

О летающих по небу драконах или каких-либо иных интересных явлениях они рассказать не могли. Зато рассказывали о черном всаднике, скакавшем по этой дороге пару дней назад. Мол, был он ростом три ярда, вооружен огненным мечом и, как утверждали особенно глазастые, вовсе без головы.

Некоторые клялись, что местный мельник Падди Шорк по ночам превращается в черного быка и портит Ральфу из Горжа коров, но это Кая не интересовало.

Доверительные истории о том, что старшая дочурка того же Ральфа уже месяц как "хворает неизлечимой хворью" — не иначе, месть богов за удачливость и спесь папаши — тоже не привела командира наемников в восторг.

Правда, выяснилось, что скот по этой дороге в последнюю пару недель гонял именно Ральф. Таким образом, единственной толковой информацией было указание, где именно живет этот самый Ральф, страдающий от териантропических склонностей Падди-мельника.

Хотя информация эта оказалась излишней, поскольку пропустить хутор Ральфа-скотовода они бы и так не смогли.

Во-первых, в месте, где дорога сворачивала к его хозяйству, лепешек было особенно много. Во-вторых, тут был вбит столб с установленной на нем широкой доской. На доске красовалась надпись: "Лучшее мясо и молоко от Ральфа из Горжа! Четырехкратного победителя Ярмарки Римайна!"

— Главное, правильно себя подать, — похвалила фермера Майриэль.

Бутылочный тетерев рвался лететь, не сворачивая, но воле отряда воспротивиться не сумел и возмущенно притих на плече мэтра Гаренцворта.

Игольчатый Хребет хмуро чернел, исчезая вдали.

Дорога, петляющая между огороженными пастбищами, привела их к добротным дубовым воротам. Забор тоже был неплох, почти в три человеческих роста и даже с небольшой деревянной башенкой для привратника.

В башенке восседал увалень лет двадцати с арбалетом в одной руке и внушительным окороком в другой.

— Чавой вам? — выкрикнул он, когда отряд приблизился к воротам.

— Мы к господину Ральфу, по делу, — сказал Кай.

— К кому? К папеньке, что ль? А что за дело?

— Важное.

— Пущать никого не велено. У нас тут это, как его, ну... до отмены приказа — зона отчуждения!

— Что у вас? — не поняла Майриэль. — Ты там перегрелся, что ли, парнишка?

— Сама ты парнишка, девчушка! — обиделся отпрыск Ральфа. — А я второй наследник и уважаемый человек!

— Зона отчуждения — это термин, который используют посвященные, когда проводят опасные и требующие особых сил и внимания магические исследования или опыты, — объяснил Джошуа.

— То есть у него тут засели какие-то чародеи и что-то вытворяют? — уточнил Кай.

— Скорее всего да, — подтвердил Рамил.

Парень, видимо, принявший их маленькое совещание за почтение к его корням, добавил:

— Езжайте, откуда приехали! Мы еще три дня никого впускать сюды не будем! Ни мяса, ни молока пока не продаем!

— Нам это и не нужно, — ответил Кай. — Нам нужен господин Ральф. Если он не может нас впустить, то пусть сам выйдет к нам для беседы.

— Папане нечего обсуждать с конными и оружными, которых он к тому ж не знает, — возразил второй наследник и откусил солидный кусок окорока.

— Тебя как звать, парень?

— Перси.

— А меня Кай из Герденберга. Со мной мэтры Рамил Гаренцворт и Джошуа ...

— Валладис, — подсказал младший мэтр.

— ...Валладис, могущественный придворный чародей его величества Арчибальда Второго! Вот мы и познакомились. Ступай к отцу и его гостям и скажи, что мы у ворот.

— Но... — замямлил тот. — Не велено же!

— Как знаешь. Но потом гвардии короля будешь сам объяснять, почему оставил посланника его величества стоять у ворот.

Вдохновленный такими перспективами юный Перси скатился со своего поста с завидной скоростью. Звук тяжелого удара, донесшийся из-за забора, свидетельствовал о стремительном и болезненном приземлении.

— Значит, маги, — сказал Кай.

— Достаточно опытные для проведения заклинаний, требующих зоны отчуждения, — задумчиво почесал у бутылочного тетерева под клювом Рамил.

— Возможно, слухи о болезни дочери Ральфа не преувеличены, — предположил Джошуа.

— Возможно, — согласился Кай. — А может быть, это еще какие-нибудь специалисты, которых нанял его величество.

— Ты серьезно веришь в такие совпадения? — поддела его эльфийка.

— Не верю. Но предполагать не стесняюсь.

— А зачем было называть наши имена? — спросил Джошуа. — Если наше задание должно оставаться в тайне, может, не стоит лишний раз афишировать наши личности?

— А ведь наш магик прав. Он тебя уел, командир, — обрадовалась Майриэль.

— Я рад, что ты рада. Но я вовсе не впал в маразм. Просто, если те маги наши враги, они покажут себя, а если нет, то вряд ли примут ложь от коллег по цеху.

— Конечно, нашего брата не так уж и много, — сказал Джошуа. — Но уверяю вас, мы далеко не всех своих коллег знаем в лицо.

— Да, но те, кто достаточно квалифицирован для этих, как вы там сказали, "зон отчуждения"? Думаю, они-то в курсе, кто такой мэтр Гаренцворт.

— А для Перси вы упомянули меня как воплощение королевской власти.

— Какой он у нас догадливый! — восхитилась Майриэль. — Того и гляди, станет совсем взрослым и опытным. Еще командовать начнет!

— Это будет не скоро, — успокоил ее Джошуа.

За воротами послышался шум: голоса и гулкие подзатыльники.

Затем до них донеслись звук снимаемого засова и скрежет отворяемых ворот.

За воротами обнаружились трое мужчин: давешний привратник Перси, обиженно потирающий ушибленный затылок, второй парень, постарше, поуже в плечах и животе и тоже вооруженный самострелом; третьим был мужчина лет пятидесяти в довольно приличном, хоть и поношенном камзоле и с всклокоченной бородой, лицо его выражало крайнюю степень встревоженности.

— Я Ральф из Горжа, милостивые господа, — поклонился всклокоченный. — Прошу великодушно извинить моего дурня за неучтивость. Живем в глуши, ничегошеньки не знаем. Прошу вас заезжать и быть моими гостями. Мой сын Перси приносит вам свои извинения, а мой сын Джерси и я проводим вас.

— Это вовсе не обязательно, господин Ральф, — успокоил его Кай. — Мы лишь хотели кое-что уточнить и совсем не намеревались вас стеснять.

— О, не извольте беспокоиться. Стол уже накрыт. И я с радостью вам помогу, коли буду в силах. Прошу за мной! — настойчиво поклонился скотовладелец.

— Откровенно говоря, мы спешим, — начал Кай.

Лицо Ральфа вдруг задрожало.

— Молю вас, добрые господа, будьте моими гостями!

Его затуманенный взор скользнул по хламидам Рамила и Джошуа. Решив, что старший чародей заслуживает большего доверия, мужчина вцепился в его стремя.

— Прошу вас, сударь маг! Вас срочно ждут! Они сказали, что вас нам просто боги послали! Времени совсем нет! Вы же придворный чародей! Вы должны нас, верных подданных короля, спасать от напастей!

— Честно говоря, я не придворный чародей, — несколько смутился от такого напора Рамил. — Придворный чародей — мой коллега, мэтр Джошуа. Но я готов вам помочь, однако сначала нужно узнать в чем.

— Времени нет! Она слабеет! Пойдемте!

— Видно, речь идет о вашей дочери? — уточнил Джошуа, чтобы хоть что-то прояснить.

— Верно, сударь маг! О ней самой! Благородные волшебницы с ней уже два дня мучаются. Ничего не помогает!

— Волшебницы? — уточнил Рамил.

— Да! Госпожа Марианна и госпожа Оливия и их юная помощница госпожа Глэдис.

— Марианна Ланорвиль?

— Она самая.

— Значит, дело серьезное, — согласился Рамил. — Марианна специалист высокого класса, и если ей нужна помощь, то это действительно важно.

— Тогда трогаемся, если ты уверен, — сказал Кай.

— Прошу! Следуйте за мной! — Ральф поклонился, взял под уздцы лошадь Рамила и побежал по дорожке, ведущей к двухэтажному дому.

Перси остался закрывать ворота, а Джерси побежал вперед, видимо, готовить дом к их появлению.

— Только мне кажется, что это подозрительно? — фыркнула эльфийка.

— Нет, — буркнул Кай. — Но раз Рамил ее знает...

— Или думает, что знает.

— Или думает.

— Или кто-то знает, что он ее знает, и придет по ее зову.

— Не увлекайся.

— Не могу.

— Мы все знаем, как ты недолюбливаешь волшебниц, но давай пока оставим эту тему. В любом случае ты выстрелишь быстрее, чем любая известная мне чародейка успеет выкрикнуть что-нибудь опасное.

— Льстец.

— Лишь бы ты была довольна.

— ...и молчала. Знаю-знаю. Ладно, я помолчу, но потом не говори мне: "Майриэль, в меня попала молния, ты была права, волшебницам нельзя верить!"

— По рукам.

Пока командир с лучницей препирались, а Паки взирал на это с тем махровым безразличием, которое можно развить, только наблюдая подобные перепалки изо дня в день, мэтры чародеи закидывали гостеприимного хозяина вопросами.

— Что, собственно, у вас случилось, господин Ральф?

— Дочь моя, младшенькая, Шарлотта, месяц назад слегла с неведомым недугом. Мы уж и к местному травнику обращались, и даже в Гриндо съездили за специалистом, но никто помочь не смог. Графский чародей послушал нас и сказал, что ему недосуг возиться с крестьянскими детьми, а по описанным сипт... симт...

— Симптомам, — подсказал Джошуа.

— Да, именно по ним, он заключить изволил, что это каменная лихорадка, и спасения все равно нет. Велел только... — Ральф задохнулся от нахлынувших эмоций.

— ...сжечь тело после кончины, — нахмурился мэтр Гаренцворт.

— Да, — слабо кивнул скотовладелец. — Но на свое счастье, возвращаясь к себе, я встретил сударынь волшебниц, и они оказались целительницами, благослови их боги... И даже помочь мне согласились почти задаром, благородные души.

— О чем же они попросили? — уточнил Рамил.

— Сказали, озвучат после того, как спасут Шарлотту, — заюлил Ральф.

— Благородно, — похвалил Рамил. — Но, видно, что-то пошло не так.

— Да кто же его знает, господин чародей. Я ж в этом ни бельмеса не смыслю! Ясное дело, чтой-то не так! Я-то все, что велено, делал. Воду носил. Молоко грел. Лучшую буренку для ритуала отдал, не пожалел. Все сам. Работников я пока разогнал. А то, чего доброго, весть худую разнесут, а в нашем деле худая весть — хуже поветрия. Да только без толку все. — Ральф всхлипнул, но быстро взял себя в руки.

— Они проводили ритуал с убиением коровы? — уточнил Джошуа, холодея. Кровавые ритуалы были запрещены в цивилизованных государствах неспроста. Самая древняя и могущественная магия, основанная на жертвах и крови, являлась самой опасной и самой бесконтрольной.

— Нет, ну что вы! Мы, конечно, темные, но не совсем дураки. Убиение в ритуалах карается в Римайне колесованием всех участвовавших и не донесших. Там чтой-то с переселением сущностей было вроде. Но мне ж, полному в чародействе балбесу, никто толком не объясняет...

За разговором добрались до дома — добротного двухэтажного сруба с широкими окнами и покрашенными в вишневый цвет стенами. Окна оказались заколочены, а стены — в потеках неизвестного происхождения. Крутая крыша была в черных подпалинах.

— Мэтресса Ланорвиль в доме? — уточнил Рамил.

— В нем самом.

Подтверждая слова Ральфа, из печной трубы вырвалась струя зеленого пламени. Немного побив в небо, она спала и рассыпалась по крыше каскадом затухающих искр. Подпалин заметно прибавилось.

Ральф подбежал к входной двери. Джерси уже ждал их, загодя убрав подпиравшую ручки доску.

Скотовладелец громко постучал в дверь и крикнул:

— Сударыни! Это Ральф! Привел! Я привел мэтров чародеев!

Из-за двери откликнулись не сразу. Наконец с той стороны зашевелились, одна створка приоткрылась, и оттуда показался курносый нос с веснушками. Следом появились лоб и ниспадающие светлые пряди.

— Вы мэтр Рамил Гаренцворт? — уточнила владелица веснушек. С виду ей исполнилось лет тринадцать-четырнадцать. Она была одета в дорожный костюм мужского покроя, состоящий из узких штанов, сапожек и глухо завязанной курточки. Все смотрелось весьма добротно.

— Он самый, — коротко кивнул Рамил, слезая с коня.

— Мэтресса Марианна и мэтресса Оливия ждут вас.

— Хорошо. Джошуа, вы идете?

— Непременно.

— Велено впустить только вас одного, — нахмурилась малолетняя волшебница.

— Думаю, не тебе это решать, юная леди.

— Я не леди. И мне не велено никого больше впускать, — заупрямилась девчонка и ударила своим маленьким посохом по полу, придавая веса словам.

— Если мэтрессы настаивают... — пошел на попятную Джошуа, не желая раздувать скандал на пустом месте.

— Глэдис, верно? — уточнил старший чародей.

— Да, это мое имя, мэтр.

— Это — младший мэтр Джошуа. Представитель королевского двора Римайна, и посещать все несанкционированные мероприятия третьего уровня угрозы, связанные с потусторонними явлениями, его прямая обязанность, — отрезал Рамил.

Глэдис некоторое время буравила его упрямым взглядом. Потом отступила.

— Как знаете. Заходите вдвоем, но больше никого не пущу.

— Не очень-то и хотелось, — встряла Майриэль. — Всклокоченные безумные бабы, выкрикивающие заклинания, — не то зрелище, на которое хочется смотреть.

Глэдис не удостоила ее ответом и закрыла дверь. Потом коснулась посохом тяжелого засова, и он скользнул вверх, блокируя створки.

— Прошу за мной, — сказала она и двинулась вглубь дома.

Они миновали коридор и вошли в широкую комнату, исполняющую роль и кухни, и места, где обычно, судя по количеству стульев и размеру стола, вся семья вместе с работниками завтракала, обедала и ужинала.

Сейчас общий стол был застелен белой простыней. На простыне лежала девушка. Ее руки и ноги развели и привязали к соответствующим ножкам стола. Из одежды на ней присутствовала только ночнушка.

Рядом, склонившись над ней, стояла женщина.

Она была невысока, стройна и облачена в дорожный костюм, такой же, как у Глэдис. Но если одежда девчонки была просто качественно сшита, то наряд женщины — изыскан и красив. И сама она была красива и изысканна.

Джошуа, немного привыкший к красоте Майриэль и уже смирившийся с тем, что человеческим женщинам достичь подобного не суждено, был приятно удивлен. Мэтресса, несомненно, была человеком и вместе с тем обладала некой почти гипнотической привлекательностью. Вьющиеся черные волосы ниспадали на плечи, глаза цвета лазури не отрывались от Шарлотты, унизанные кольцами пальцы охватили запястья в жесте концентрации. В четких мелких чертах лица сквозила тревога.

Женщина подняла на них взгляд не сразу. Только когда Рамил кашлянул, привлекая ее внимание.

— Марианна.

— Рамил. — Ее напряженная фигура немного расслабилась. Она расцепила руки и подошла. Коротко обняла чародея. — Рада, что ты жив-здоров. А еще больше, что ты шастал тут неподалеку. Тоже слышал тревожные новости?

— Нет, не слышал. Ехал по другим делам и оказался тут совершенно случайно.

— Точно? — Она недоверчиво отстранилась, вглядываясь ему в лицо так пристально, словно хотела найти там какой-то ответ.

— Клянусь тебе, — мягко сказал Рамил. — Никаких тайных планов. Просто случайность. Усмешка фортуны.

— Тебе всегда удавалось меня убедить, — улыбнулась она. — Ты совсем не изменился. Все такой же надежный и вызываешь безоговорочное доверие.

— А ты по-прежнему обворожительна и бесподобна.

— Старый дипломат, — она снова улыбнулась. — Прости мою подозрительность, но я в этой проблеме уже больше трех суток и слегка не в себе.

— Все так серьезно? — вмешался Джошуа.

— Это младший мэтр Джошуа. Ученик Ассантэ, — представил его Рамил. — Весьма толковый юноша.

— Ну если ты называешь ученика Ассантэ толковым, значит, он действительно молодец, раз остался таковым, обучаясь у этого маразматика. Хотя вы больше подошли бы в ученики Рамилу. Это пренебрежение собственным внешним видом в угоду неизведанному как раз в его духе.

Джошуа вдруг вспомнил, что так и не решил проблему с прожженной мантией, а, откровенно говоря, просто-напросто забыл о ней, и густо покраснел. Потом попытался незаметно встать, так, чтобы взгляд мэтрессы не падал на этот край его хламиды.

— Не смущай молодого человека, — прервал ее Рамил. — А это, младший мэтр, мэтресса Марианна Ланорвиль. Бесподобный специалист в вопросах исцеления и прикладного колдовства.

— Жизнь и смерть всегда ходят рука об руку, — философски отмахнулась Марианна.

— Большая честь познакомится с вами, мэтресса, — поклонился Джошуа.

— Держись старого пройдохи Рамила, и еще не с такими интересными личностями познакомишься, — усмехнулась она.

Не верить ей у Джошуа не было никаких оснований. Мэтресса Ланорвиль являлась автором нескольких обязательных для общего курса подготовки каждого юного мага трудов и непререкаемым авторитетом в вопросах целительной магии. Тот факт, что свои авторитетные труды мэтресса написала примерно два века назад, много говорил о ее достижениях в области регенерации клеток и косметической магии.

Если все знакомые мэтра Гаренцворта волшебники и волшебницы были такими корифеями, то совет держаться его казался крайне дельным.

— Я так понял, ты путешествуешь с коллегой, — прервал размышления Джошуа Рамил.

— Не совсем с коллегой. Целительство — не специализация Оливии, но она очень хороший ассистент, особенно для такой перфекционистки, как я. Ее терпения хватило на то, чтобы выносить меня все это время.

— Кстати, где она?

— Восстанавливает силы медитацией. Скоро присоединится к нам.

— Ясно. Что ж, рассказывай, что у вас получилось.

— Все начиналось безобидно. Мы направлялись ко двору графа Кафаса обсудить некоторые вопросы, касающиеся Капитула и его земель. В дороге на нас наткнулся бедолага Ральф. Посох Глэдис выдал нас с головой. Эта приверженность к старой школе — посохи, остроконечные шляпы — всегда нагоняла на меня тоску.

— Да, я помню. Ты всегда была новатором и поборницей прогресса. По-моему, именно ты первой предложила использовать амулеты Шараи как альтернативу.

— Как мило, что ты помнишь. А высокомерные выродки в бюро патентов, представь себе, не помнят.

— Да неужели?

— Именно! Никогда еще я так не хотела убить человека, как после общения с этими бумажными царьками!

— Прошу прощения, — кашлянул Джошуа, — может, вернемся к вашей истории?

— И правда, младший мэтр, — мэтресса Ланорвиль улыбнулась ему. — Не серчайте, я натура увлекающаяся. Можете одергивать меня, если я снова буду съезжать с темы.

— Как прикажете, — согласился Джошуа. Рамил из-за спины Марианны предостерегающе покачал головой и одними губами прошептал: "Не стоит так делать".

Джошуа и не собирался злоупотреблять, но благодарно кивнул.

— Короче говоря, Ральф нас вычислил, пал в ноги и стал просить о помощи. Он был убит горем и умолял спасти его дочь. Откровенно говоря, я была уже порядком ослаблена, накануне мы и так занимались благотворительностью в соседней деревне. Спасли трех оболтусов, решивших доказать местным радхарам, какие они справные кулачные бойцы. Шрамы я им убирать не стала — пусть будет наука. Но все равно устала. Ты прекрасно знаешь девиз представителей нашей специальности: "Спасая — помни о себе". Сколько юных и подающих надежды в свое время надорвались, пытаясь облагодетельствовать всех. Но все же милосердие и нам не чуждо. К тому же путаный рассказ весьма меня насторожил. Настолько, что я позволила себя уговорить.

— Да и для Капитула добрая слава в землях, где у вас есть свой интерес, была бы очень кстати, — поддел ее Рамил.

— Экий ты догадливый, — усмехнулась целительница. — Не без этого, дорогой, не без этого. Но проблема действительно оказалась опасной. Девчонка не просто подхватила какую-нибудь заразу или чересчур шаловливого демона. Все гораздо хуже. Она умудрилась найти в этих, казалось бы, хорошо обжитых местах одну из моих любимых пакостей. По которой я даже защитилась на второе высшее магическое.

— Проклятие Первых Дней? — предположил Джошуа, в свое время писавший по монографиям мэтрессы не одну курсовую.

— Славно, молодой человек, очень славно, — похвалила его мэтресса. — Именно оно. Причем самая пакостная его разновидность. Считалось, что все это давно и крепко закрыто в недрах Проклятого города, еще в третьем веке после пришествия людей. Я сама излазила половину этих проклятых древних храмов и ничего не нашла. А уж Римайн я в свое время исколесила вдоль и поперек и такой напасти тут точно не ждала.

Как бы подтверждая слова мэтрессы, Шарлотта застонала. Тело девушки изогнулось дугой, да так сильно, что поверхности стола касались лишь пятки да макушка. Зеленое пламя вырвалось из ее рта. Невидимый барьер не дал ему достичь потолка, свернул движение по невидимой воронке и направил огонь в камин.

— И так уже второй день, — пожаловалась Марианна. — Оливия соорудила отличный барьер, но его надолго не хватит, а что еще придумать, я уже просто не знаю. Мы перепробовали все — от Порвуса до Ланканье.

— Прекрасная работа, — восхитился Рамил, изучая структуру ловушки через монокль синего стекла, извлеченный из складок хламиды. — Странно, что я не слышал о твоей опытной спутнице, обычно я в курсе обнаружившихся талантов, хотя и давно исключен из числа приближенных к кормушке.

— Ах, опять это высокомерие, — отмахнулась Марианна.

— Здесь только посвященные, так что можно называть вещи своими именами, — возразил старший чародей.

— Но не стоит забивать голову моей ученице. Глэдис, милочка, проведай-ка Оливию. Пусть прекратит притворяться, что еще не закончила, и присоединится к коллегам для импровизированного консилиума.

— Слушаюсь, — коротко кивнула девочка и скрылась в недрах дома.

— Сейчас познакомитесь. А о ней ты не слышал вовсе не потому, что был невнимателен. Просто она до поры жила затворницей и только недавно вернулась в игру. Меня больше интересует, — внимательные глаза мэтрессы Ланорвиль скользнули по безмятежному лицу Рамила, — почему ты очутился в здешних краях?

— Ну ты же знаешь, у всех нас порой появляются дела, о которых мы не можем говорить. — Рамил обходил стол, изучая строение сдерживающей ловушки. Монокль слегка гудел, когда он слишком приближался к невидимому каркасу.

— Да. Ты полюбил эту ахинею, когда связался с твоей интересной компанией странных личностей. Неужели и сейчас с ними путешествуешь?

— Угадала.

— Превосходно. Значит, у вас тут тайная миссия, небось задание от самого короля. Что-нибудь секретное и жутко занимательное.

— Ни подтвердить, ни опровергнуть я ничего не могу, — улыбнулся Рамил, не отрываясь от изучения.

— Ясненько. Но наблюдать за лицом нашего юного коллеги — одно удовольствие. Он так забавно дернулся, когда я заговорила о короле. Вам надо уметь лучше скрывать свои чувства, юноша. Все же двор, где, как я поняла, вы обретаетесь и где, возможно, получите в дальнейшем работу, — Ассантэ ведь не вечен, — не место для тех, кто не умеет владеть своим лицом.

— Как нехорошо, Марианна, — пожурил мэтрессу Рамил. — Выведывать наши тайны, когда мы так бескорыстно и незамедлительно откликнулись на твой зов.

— Прости, дорогой, ничего не могу с собой поделать. Ты же знаешь, я всегда была любопытна. Также ты знаешь: мои друзья всегда могут рассчитывать на то, что их тайны не услышат не те уши.

— В нашем случае и "те уши" будут скорее мешать, чем помогать.

— Не соглашусь с тобой, но, впрочем, как знаешь. Надумаешь посоветоваться — я всегда готова одарить тебя советом.

— Не сомневаюсь и воспользуюсь, как только он понадобится.

Дверь за их спинами скрипнула. В комнату вернулась Глэдис. За ней вошла вторая мэтресса — очевидно, Оливия.

Это была женщина лет тридцати (впрочем, после откровений мэтрессы Марианны, выглядевшей ее ровесницей, Джошуа не стал бы утверждать этого уверенно), одетая также в мужской дорожный костюм, идеально подогнанный по фигуре и лишь чуть менее роскошный, чем у ее коллеги. Тяжелые медные волосы были собраны в простой хвост. Яркие голубые глаза смотрели настороженно.

На лице женщины лежала печать усталости. Можно даже сказать, изнеможения.

— Познакомься, дорогая, — мэтресса Марианна подхватила ее под локоток и подвела к столу, — это мой старый друг и широко известный в наших узких кругах мэтр Рамил Гаренцворт. Я, если помнишь, все уши тебе прожужжала в свое время. А это, соответственно, моя спутница и подруга Оливия Дейндж, мэтресса широкого профиля.

— Рад встрече, ваша мудрость, — слегка поклонился старший чародей. — Позвольте выразить восхищение вашей работой.

— Взаимно, ваша мудрость, — вернула ему поклон чародейка. — Моя радость от встречи с вами намного больше. Ваши подвиги, ваши работы всегда вызывали у меня жгучий интерес и вдохновляли на новые открытия.

— Весьма рад. Для того я их и писал, — кивнул Рамил и, подумав, добавил: — И совершал.

— А это представитель римайнского королевского двора младший мэтр Джошуа.

— Королевского? — прищурилась Оливия. — Значит, по этому делу король все же прислал своего представителя.

— Увы, нет, — ответил Джошуа. — Его величеству не было известно об этом инциденте. Хотя, уверяю вас, если бы до столицы дошли хотя бы слухи, мы бы немедленно выехали с проверкой, к таким сигналам у нас относятся весьма серьезно.

— Видимо, не слишком серьезно, — Оливия продолжала подозрительно смотреть на младшего мэтра. — Местный резидент при графе, мэтр Грейн — если после такого этого ротозея можно называть мэтром! — не выказал подобного желания.

— Я, к сожалению, не знаю всех фактов... — начал Джошуа.

— И не нужно, — вмешалась Марианна. — Не пытайтесь вступаться за этого недоумка, молодой человек. И не обижайтесь на резкий тон моей подруги.

— Почему же вы не вызвали помощь?

— Потому что местный резидент показал себя ненадежным профаном, а пока весть шла бы до столицы, возможно, все уже кончилось бы. Так или иначе.

— Вы сильно рисковали, — пожурил ее Рамил.

— Наша стезя — риск от начала до конца, — усмехнулась Марианна.

— Надеюсь, ваша миссия того стоила, — пробормотал мэтр Гаренцворт.

— О чем ты?

— Да так, ни о чем. Лучше расскажите мне, что тут творилось. Мы теперь все в сборе, и можно начинать наш маленький консилиум.

— Оливия, ты расскажешь? А то я вечно съезжаю на второстепенные моменты.

— Конечно. — Чародейка откашлялась, с благодарностью приняла поднесенный Глэдис стакан и начала: — Думаю, никому из присутствующих не надо напоминать о сути Первых проклятий?

Все, даже юная Глэдис, отрицательно покачали головами. Джошуа заметил, каким озабоченным стало лицо мэтра Гаренцворта, да и сам, желая скрыть дрожь в руках, спрятал их в рукавах мантии.

"Первые проклятия" — специализированный термин, введенный еще на заре человеческого чароведения, означающий весьма неприятное явление времен первых поселенцев. В те дни, когда люди еще плохо представляли, какие опасности хранят их новые земли, эти проклятия собирали хорошую жатву. Таившиеся в старых храмах и разрушенных замках ушедших, они подстерегали неосторожных и любопытных, словно хищники в засаде.

Фактически они и были хищниками. Хитрыми ловушками жителей Запретных Сфер, способными использовать людское тело как портал. Хотя люди ли, дворфы, эльфы, халфлинги или прочие расы, не имело значения. Тело — всего лишь тело. А вот душа — это уникальный инструмент мироздания, чистая энергия созидания. Ее-то и использовали в достижении своей цели Первые проклятия.

Подчинив и преобразовав душу своей жертвы, они открывали портал в мир смерти и мрака. И порой столь жуткие кошмары являлись оттуда, что опустошали целые королевства. Недаром и теперь, спустя тысячу лет после того, как они были изведены объединенными силами всех известных магических школ, жуткая слава Первых проклятий все еще пугала. А одно лишь упоминание о них — внушало трепет.

— Поначалу симптомы показались нам придуманными, в крайнем случае преувеличенными — мало ли что привидится крестьянину со страху... И действительно, когда мы прибыли, девочка еще могла сама передвигаться, хоть и с трудом. Но после начала лечения процесс не обратился вспять. Легкая форма, презрев все наши методики, словно мутировала. Она прорвала стандартные заслоны и чуть было не спалила нас всех. Пришлось применить нестандартные заслоны и выгнать всю родню девочки, чтобы никто больше не пострадал. Я замкнула контур воздействия и вот уже вторые сутки удерживаю его. Но мои силы на исходе.

— Проще говоря, — подытожила Марианна, — мы исчерпали наш ресурс и ждем от вас свежих идей и заманчивых предложений.

— Даже Зеркало Ираина не сработало? — уточнил Рамил.

— Боги, Рамил, неужели ты считаешь нас настолько беспринципными бестиями? — Похоже, вопрос задел мэтрессу Ланорвиль. — Я же все-таки целительница. Прежде чем убивать жертву проклятия, я должна испробовать все, чтобы спасти ее. Это мой кодекс, дорогой. Я сама его написала и обязана ему следовать как никто.

— Прости, но хотелось бы увериться, что у нас будет в рукаве лишний туз.

— Скорее валет, — отмахнулась Оливия. — Мы слишком долго тянули. Теперь, даже если пожертвовать девушкой, используя Зеркало, портал все равно окажется значительным.

— Что ж, значит, жертвовать мы ею не будем. Рад, что тут наши цели совпадают. — Мэтр казался довольным собой, словно уже разгадал загадку.

— О нет, — сказала Марианна, и в голосе ее звучала неприкрытая тревога. — Я узнаю этот взгляд...

— О чем ты? — Глаза мэтра Гаренцворта были чисты и невинны, как у новорожденного единорога.

— Нет, нет и еще раз нет!

— Марианна?

— Даже не начинай, Рамил!

— Дорогая, все будет совсем не так, как в прошлый раз!

— Я же ясно сказала тебе, что это никогда не повторится!

— Марианна...

— Что все это значит? — встрял в их перепалку Джошуа.

— Этот пройдоха хочет поставить тут свой очередной безумный эксперимент! — воскликнула Марианна, обличительно тыча в мэтра пальцем. — Однажды я уже имела глупость пойти у него на поводу, но больше этого не случится! Ты хоть помнишь, что стало с башней Второстепенных Архивов после твоего эксперимента?

— Безусловно. — На благообразном лице старшего чародея отразилась гордость. — Из бесполезной кучи камней она превратилась в великолепный воздушный аттракцион.

— Унеся с собой сотни трудов десятков светил магии!

— Напыщенных ретроградов! Если бы ты задержалась в Цитадели подольше, то обнаружила бы, что посещаемость башни после инцидента возросла в сорок два раза! Причем только достойные студенты, освоившие левитацию хотя бы на "хорошо", могли приобщиться к таинствам магических наук.

— Подождите-подождите. — Оливия устало прикрыла глаза. — Не частите так. Вы, ваша мудрость, предлагаете какой-то эксперимент. Правильно?

— Совершенно верно.

— А ты, Марианна, категорически против?

— Именно!

— Почему, спрашивать не буду, ты и сама скажешь.

— Конечно, скажу! Потому что Рамил — прекрасный человек и могущественнейший чародей... — насупилась Марианна.

— Вот уж спасибо! — растрогался мэтр Гаренцворт.

— ...Но, как и все великие, он слишком увлечен новым. И любит проводить непроверенные и опасные исследования при любом удобном случае!

— Ты преувеличиваешь, — покачал головой Рамил.

— Но лишь самую малость, — с нажимом произнесла целительница.

— Но лишь самую малость, — кротко согласился чародей.

Марианна некоторое время буравила его взглядом, ища подвоха и не находя. Потом махнула рукой.

— Делай, что хочешь. Все равно у нас нет выбора. Или убить девушку — или рискнуть.

— Что ж, — оживился чародей. — Два голоса "за". Мэтресса Дейндж?

— Согласна. Пусть уже это все кончится. Так или иначе.

— Джошуа?

— Я согласен, — пожал плечами младший мэтр.

Конечно, претензии мэтрессы Ланорвиль выглядели вполне обоснованными, но мэтр Рамил пока не давал поводов усомниться в своей компетентности. Ведь только благодаря ему они смогли напасть на след похитителя Джулии.

От воспоминаний о принцессе у Джошуа неожиданно пересохло в горле. Захотелось немедленно выбежать из дома. Он тратит тут время, пока ее высочество томится в плену у неизвестного врага!

Усилием воли маг обуздал свой порыв. В первую очередь он придворный чародей. А уж потом... А кто, кстати? Ладно, сейчас не важно. Он в первую очередь придворный чародей, и его прямая обязанность — защищать земли короля. Джулия никогда не простила бы, если бы он отказался помочь в подобном деле.

Юную Глэдис никто не спрашивал. Бесправие учеников всегда роднило профессии чародеев, сапожников и брадобреев.

— Что ж, — вдохновленный всеобщим вниманием, начал мэтр Гаренцворт. — Для начала нам потребуются некоторые травы.

Его рука скользнула в недра бездонной сумки и стала извлекать один пучок засушенных растений за другим. Джошуа узнал дурман, боярышник, пустырник, волчьи клычки, перекати-поле, дженнины глазки, райские уголки и зимнюю крапиву. Прочие травы были ему незнакомы, а может, о них говорили на прогулянных занятиях по травоведению, которое он не шибко и любил.

— Еще мне понадобится котел и много воды.

— Кажется, я начинаю понимать, — прервала его Марианна, и в ее тоне не звучало ничего хорошего. — Ты хочешь использовать самое примитивное колдовство, которым уже давно не пользуется даже большая часть этих сельских знахарок и колдунов, считающих себя посвященными.

— Приятно, когда тебя понимают с полуслова.

— А сколько, по вашим подсчетам, процентов, — уточнила Оливия, — составляет вероятность успеха?

— В этом вся прелесть, — улыбнулся Рамил, — ровно пятьдесят на пятьдесят.

— Это на двадцать больше, чем если использовать Зеркало Ираина. Совсем неплохо, мэтр, совсем неплохо.

— Я всегда с почтением относилась к старине, — фыркнула Марианна. — Но вот это, мой друг, форменное ретроградство.

— В этом и соль, — мягко пояснил Рамил, сортируя пучки в лишь ему одному известном порядке. — Чем старше проклятие, тем действеннее должны быть против него старые средства. Магия — не прогресс. Современные заклинания — лишь отголоски былой безграничной мощи.

— Но никто раньше не относил эти истины к примитивным играм с травами, — возразила Марианна. — Я как целитель тебе скажу, что травы, это, конечно, хорошо. Но от рака и сифилиса они демонски бесполезны, в отличие от многоступенчатых формул современной магии. А уж порождение древней злой воли лечить травами, годными лишь на припарки да снадобья для мутантов из бардовских баек, — это не эксперимент, а форменное самоубийство.

— Тем радостнее будет победа.

— Он неисправим. Глэдис, тащи котел, я видела один у печи. И захвати воды. По-моему, там оставалась в баках в подвале.

— Слушаюсь, мэтресса.

— Что тебе еще нужно, убийца моих нервов? Вырезку девственницы? Учти, Глэдис я тебе не одолжу, и не проси.

— Как скажешь. — Добившийся своего Рамил был безмятежен, словно утес в бурю. — Мне понадобятся твои гематиты и один из амулетов Шараи для высвобождения положительно заряженных частиц.

— Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

— Безусловно. Любой из этих амулетов стоит больше, чем вся округа вместе с жителями и их внуками, но твой долг велит тебе спасать людей, целительница.

— Шантажист, — нахмурилась Марианна.

— К тому же представь, какой головокружительный счет ты выставишь мэтру Каспару! Он будет твоим рабом лет пять, если, конечно, не накопил достаточно сбережений на графской службе.

— Боюсь, что нет. Если мы выживем, то мерзавец может не дотянуть до суда Капитула.

— Ты всегда была несдержанной.

— Только с теми, кто это заслужил.

В комнате показался объемистый котел, за ним, тяжело переваливаясь, брели три ведра с водой, замыкала шествие Глэдис, выставившая перед собой посох. Камешек на навершии светился тихим желтым светом.

— Что я тебе говорила о злоупотреблении магией? — отчитала ее Марианна.

— Но, мэтресса, я думала, что скорость важнее, — невинно хлопая глазками, парировала ученица.

— Нет, ты видишь, Рамил? До чего сноровистая нынче молодежь. За словом в карман не полезут. Руку так и норовят отхватить по локоть, только протяни им пальчик.

— Не знаю, как прочие, а эта юная леди сильно напоминает мне одну мою знакомую. Помнится, она тоже была не из смирных.

— А почему, ты думаешь, я ее взяла? Не из-за способностей же.

— Хм, — надулась Глэдис.

— А нечего подслушивать, о чем треплются взрослые, — рассмеялась Марианна.

— Я не...

— Не спорь, лучше позови-ка спутников мэтра. Следуя цепи твоих рассуждений, дорогой, которыми ты, как всегда, позабыл с нами поделиться, мы все понадобимся тебе для круга силы, но кому-то придется держать Шарлотту. И успокаивать ее при удачном стечении обстоятельств.

— Как я уже говорил, приятно, когда тебя понимают с полуслова.

— Слушаюсь, — буркнула девочка и направилась к выходу.

— Я сопровожу ее, — вызвался Джошуа.

— Как угодно, — не стала спорить мэтресса Ланорвиль.

Он легко нагнал ученицу. С легким, но неудобным для подростка посохом она передвигалась не слишком быстро. Ему даже показалось, что Глэдис специально ходит неторопливо, словно придавая себе дополнительной и так важной в ее возрасте значимости.

Быть учеником чародея никогда не считалось простым делом. Людей с даром к волшебству всегда рождалось мало, а уж до преклонного возраста доживали немногие. К тому же волшебство от каждого требовало свою цену, и обычно в расцвете могущества каждый чародей или чародейка обзаводились парой-тройкой скверных привычек. У некоторых очень известных личностей их были десятки.

В Цитадели и еще в паре мест, куда свозились со всей Ойкумены дети с даром, проходили лишь общие дисциплины. Детей, вынужденных в силу природы своих способностей жить замкнуто, обучали различным наукам и основам магии, которая впредь должна была стать главной частью их жизни.

Отучившись положенное время (от шести до двенадцати лет, в зависимости от способностей), юные волшебники и волшебницы получали звания младших мэтров и мэтресс и становились перед выбором.

Можно было остаться в Цитадели, продолжить образование, вести научную работу и в конце концов через довольно долгое время попытаться стать мэтром самостоятельно. Но это был самый трудный и очень неблагодарный путь.

Многие, не готовые тратить молодость и доступную силу попусту, предпочитали искать работу в замках, городах, селах, вести бродячий образ жизни или искать удачи на войнах, как наемные маги.

Самые талантливые и самые удачливые попадали в обучение к опытным коллегам. Их, этих опытных и прославленных коллег, или просто добившихся высоких постов при дворах владык, было немного, соответственно, и учеников они брали мало.

В неудачные годы число возможных учителей превышало число желающих учиться дальше в десятки раз. Обеспокоенный мизерным числом опытных чародеев и чародеек, Капитул выпустил постановление, обязывающее чародеев в звании мэтров обучать не менее одного ученика в десять лет. Даже вводились карательные меры, например, закрытие библиотек Цитадели для провинившихся.

Это немного выправило ситуацию, но все же не до конца. Мэтров и мэтресс по-прежнему катастрофически не хватало. В то время как предложение на рынке младших мэтров и мэтресс все еще было велико.

Короче говоря, найдя учителя, выпускник Цитадели получал шанс выбиться в мэтры намного раньше, чем своим ходом. Но взамен платил безоговорочным послушанием и практически полным бесправием.

Поэтому Джошуа, прошедший нелегкие годы стажировки у не самого милого в общении мэтра, испытывал некоторое участие к юной чародейке.

— Старшие чародеи порой любят прилюдно указывать на наши ошибки, — сказал он. — Тебе еще повезло. Мой мэтр иногда костерил меня перед всем двором.

Глэдис недоверчиво глядела на него, но улыбаться не спешила.

— А я-то всего лишь призвал себе в руку соусницу. Было очень стыдно.

Глэдис не ответила. Так, молча, они подошли к двери. Девочка задумчиво посмотрела на засов и вдруг спросила:

— Перед девушкой красовался?

Джошуа почувствовал, что краснеет.

— Нет, просто испытывал заклинание.

— На банкете. В тронном зале. При гостях. При склочном мэтре, — перечислила Глэдис. — Ты или дурак, или врушка.

— Ясно, — сказал Джошуа. — Никаких задушевных разговоров.

— Никаких.

Посох коснулся засова. Тот отъехал в сторону и мягко лег на пол. Створки медленно разошлись.

Глава 6

Немного о преимуществах нестандартного подхода к высокому волшебству

Отряд вместе с Ральфом и Джерси расположился на веранде, идущей вдоль передней стороны дома и снабженной навесом. Лошади стояли неподалеку у коновязи. Торбы на их мордах были грубее и больше походных — видно, подарок от скотовладельца.

Кай, Майриэль и хозяин восседали за небольшим столом, Паки удобно устроился на перилах, а Джерси как раз возвращался, неся поднос со свежим хлебом, копченым окороком и кувшином.

— Уже все? — поинтересовалась Майриэль.

Ответом ей был столб зеленого пламени, с ревом и грохотом вырвавшийся из трубы. Несколько затухающих искр даже упали на землю рядом с верандой. Земля шипела, жглась и зияла черными проплешинами.

— Понятно, — сказала самой себе лучница.

— Вас призывает мэтресса Ланорвиль, — сухо ответила Глэдис. Не дождавшись реакции, она вопросительно взглянула на Джошуа.

— Мэтр Гаренцворт просил вас помочь в проведении ритуала. Не вас, господин Ральф. Только наших спутников.

— Значит, полдник откладывается, — фыркнула эльфийка.

— Да, — согласился Кай. — Вряд ли ты рискнешь есть перед неизвестной магической процедурой.

— Паки точно не будет, — добавил Паки.

— Убедил. — Майриэль поднялась, подхватывая лук. — Ну пошли, что ли, поможем нашим беспомощным мэтрам и мэтрессам.

— Уж вы окажите милость, — встрял Ральф. — А еда, да демоны с ней, с едой-то! Уж мы-то стол потом накроем — закачаетесь!

— Ловлю на слове, — строго ответила Майриэль. — А еще я хочу ванну. Большую. Полную горячей воды. И мыла. Много-много мыла.

— Все будет, сударыня эльфа! Все будет в лучшем виде! Только помогите!

— Сделаем, что сможем, господин Ральф, — сказал Кай, толкая желающую еще что-то добавить лучницу в дверной проем. — А там уж как карты лягут.

Бутылочный тетерев, усевшись на перилах, беспокойно курлыкал им вслед.

Когда вошли в комнату, котел с травами уже вовсю булькал в растопленном камине. Мэтр Рамил стоял над ним и через определенные промежутки времени прицельно метал туда пучки травы в лишь ему одному ведомом порядке.

— Надеюсь, вы там не сильно скучали, — улыбнулся он. — Мы как благодарные гости Римайна должны помочь этим милым дамам спасти данную местность от чудовищной колдовской угрозы.

— Неплохое начало, — бросил Кай.

— Бесплатно? — уточнила Майриэль.

— Молочаем зелье не испортишь, — добавил Паки.

— Если вас мучает недостаток мотивации, то золота у нас хватает, — сказал Оливия. Она сидела в углу на низком стуле, положив локти на колени и спрятав лицо в ладонях.

— Или, — добавила Марианна, — мы расскажем вам то, что вас, несомненно, заинтересует. Это касается вашего задания, которое, как мне известно, вы не можете ни подтвердить, ни опровергнуть. Насколько я знаю, вы заглянули к старине Ральфу вовсе не случайно. Вас интересует то, что он видел на дороге несколько дней назад. Так вот, некоторые заклинания неплохо стирают память, и рассказать он вам ничего не сможет. А мы сможем.

— Ваши условия весьма интересны, миледи. Я и мои люди будем вам очень признательны за помощь в нашей деликатной миссии, о которой, похоже, в Римайне не знает только ленивый. Кай из Герденберга к вашим услугам. Мою соратницу зовут Майриэль Алувинель, Весенний Лепесток Рассвета. А этого молодого человека зовут Паки.

— Просто Паки, — уточнил Паки.

— Разумная речь разумного мужа. Я Марианна Ланорвиль, а эта леди, благодаря которой мы все еще не поджарились, известна как Оливия Дейндж. Та юная особа в углу отзывается на имя Глэдис. Мы с благодарностью примем вашу помощь и не останемся в долгу.

— А, вы уже познакомились? — Рамил на миг оторвался от бомбардировки зелья травами и нашептывания заклинаний. — Ты уже проговорилась, Марианна? Я думал, прибережешь этот козырь на более подходящий случай.

— Наверное, старею, — усмехнулась целительница. — Установление доверительных отношений перед важным делом меня устраивает больше, чем после него. Потому что потом не всегда бывает с кем.

— Умеешь ты вдохновить.

— Прежде чем спросить, что от нас потребуется, — сказал Кай, прерывая их пикировку, — я бы хотел, пусть и в общих чертах, узнать, что тут происходит. Младший мэтр?

— Мы имеем дело с Первым проклятием, — сказал Джошуа. По изменившимся лицам наемников он понял, что и они наслышаны об этой напасти. — Стадия критическая. Мэтресса Оливия сдерживает разрушения, но времени осталось мало. Традиционные средства не помогают, и мэтр Гаренцворт решил использовать свои экспериментальные наработки.

— А зачем вам нужны несведущие в магии?

— А это еще проще, — пояснил старший чародей. — Пока мы образуем круг силы, вы будете держать объект и по возможности оттаскивать его от демонского портала.

— Не объект, а Шарлотту, Рамил!

— Прости, Марианна. Шарлотту.

— Что значит "оттаскивать от портала"? — уточнил Кай.

— То и значит, — сказала мэтресса Ланорвиль. — Если появится портал, хватаете ее за руки-ноги и оттаскиваете.

— Когда появится портал, — поправил ее Рамил. — Не пытайся подсластить пилюлю.

— Если появится, — упрямо повторила целительница.

— Похоже, у них тут совсем нет согласия, — встряла Майриэль. — Если мы будем гнать лошадей во весь опор, то можем уйти из изначального эпицентра, а там — как Древо корни раскинет. Может, и выживем.

— Поздно, — сказал Кай. — Рамил уже вляпался, придется нам разгребать это вместе с ним.

— Теперь понимаю, почему ты с ними путешествуешь, — улыбнулась Марианна.

— Я всегда хорошо разбирался в людях.

— Что ж, — сказал Кай. — Что нам предстоит делать?

— Все очень просто, — принялась объяснять целительница. — После того как будет готово варево Рамила, мы начертаем вокруг Шарлотты руну. Вы втроем зайдете в нее и будете удерживать девушку. Ваше присутствие станет для ее души якорем реальности. На пути в бездну, которую открывает перед ней проклятие, вы сделаетесь для нее маяками. К вам она будет стремиться.

— Как мило! — фыркнула лучница. — Еще никогда не была маяком для чьей-то души.

— Это незабываемое ощущение, уж поверь мне.

— Верить чародейкам? Я не настолько сошла с ума.

— Майриэль!

— Молчу-молчу.

— Прошу, мэтресса, продолжайте.

— Тебе бы поучиться манерам, девочка, — строго проговорила Марианна. — В твоем возрасте даже у веснянок хватает ума не хамить малознакомым мэтрессам.

— Да что ты можешь знать о моем возрасте? — дерзко вскинулась эльфийка.

— Мне назвать цифру? Для целительницы первого ранга это нетрудно.

— Ладно, забыли, — как-то сразу сдалась лучница. — Выпендривайся дальше, а я самоустраняюсь от бесед с малознакомыми мэтрессами.

— Уж сделай себе одолжение. Еще ехидные комментарии есть? Нет? Отлично. Продолжим. Итак, вы будете находиться с Шарлоттой в круге. Вас станет защищать наша аура, вероятность того, что именно вы пострадаете, крайне невелика.

— Насколько невелика? — уточнил Кай.

— Настолько, насколько будет слаба наша защита. Пока будет жив хотя бы один из чародеев, вам ничто не угрожает.

— А велика ли вероятность выживания самих чародеев?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Негусто.

— Лучше, чем варианты, планируемые нами ранее.

— То есть мы заходим в круг, держим Шарлотту и выходим. Все правильно?

— Да. Только не забывайте слушать наши команды. Если все пойдет как надо, я сама буду говорить вам, что делать. Это существенно облегчит вашу задачу.

— А почему не наш мэтр?

— Потому что это его экс... идея. И вся подготовка и работа возложена на него. Еще какие-то вопросы? Сомнения? Лучше озвучить их сейчас.

— Я привык доверять нашему мэтру и потому свои сомнения оставлю при себе. — Кай оглянулся на соратников: — У вас есть какие-то вопросы? По существу, Майриэль.

— Паки интересно, — сказал Паки. — Правда ли, что он может свалиться в портал, если не будет смотреть под ноги?

— Неправда, — успокоила его целительница. — В изолированном виде для всех, кроме объекта проклятия, портал просто абстракция. А если его не удержим, тогда провалимся туда все, как бы осторожно мы ни ходили.

— Паки понял. Паки готов.

— Древо и Пепел, вы серьезно? — не выдержала Майриэль. — Бороться с местью ушедших, варя траву и водя хороводы вокруг одержимой?!

— А что в этом случае делает старший народ? — спросила Марианна.

— Старший народ убивает несчастную, стараясь принести ей как можно меньше страданий. А не тешит самолюбие, борясь с неизбежным.

— Этот способ мы пока решили не использовать.

— Мы все горько пожалеем об этом. Но раз эти олухи согласны, мне придется остаться с ними, чтобы хоть было кому их похоронить, — вздохнула эльфийка. — Но, может, мы хотя бы вынесем ее из дома? Будет обидно, если после всех мучений нас раздавит крыша или прибьет куском двери.

— Увы, но перемещать ее мы попросту не можем. Это разрушит защитную структуру мэтрессы Дэйндж.

— Что ж, — махнула рукой лучница. — Труби приказ к атаке, мы готовы.

— Рамил?

— Уже почти все. Готовьте пока руну.

— Как скажешь. Оливия, без тебя не обойтись.

— Хорошо, иду, — устало откликнулась чародейка широкого профиля.

Она поднялась, вышла из своего угла, еще более изможденная, чем при первом своем появлении, кивнула присутствующим, впервые посмотрев на них внимательно. Ее взгляд скользнул по Паки, мельком прошел по Майриэль и задержался на Кае.

— Все в порядке, миледи? — уточнил командир наемников, видя ее странно пристальное внимание к своей персоне.

— Да, все в порядке, не берите в голову, — помедлив, откликнулась она. — Сказывается усталость.

— А я думала, чародеи умеют отдыхать, — хмыкнула эльфийка.

— Вообще-то благодаря ее усталости мы все тут еще не превратились в обугленные головешки, — напомнила Марианна.

— Хм, — не стала спорить лучница.

— Итак, — довольная очередной словесной победой, начала целительница, — я встану тут. Ты, Глэдис, иди на тот край стола. Джошуа, вы сюда, а Оливия напротив вас.

Мэтресса Дейндж послушно двинулась в указанное место. Утомление заострило ее черты, и стоять ей, как показалось Джошуа, было не слишком легко.

— Господин Кай, соблаговолите поддержать мэтрессу, пока мы будем готовить руну, — сказала Марианна.

— Марианна, не стоит, я сама, — устало откликнулась Оливия, жестом останавливая двинувшегося к ней мужчину.

— Не спорь со мной, дорогуша, мне виднее. Господин Кай, не стойте же столбом. Помогите даме.

— Как прикажете.

Командир наемников подошел к мэтрессе и аккуратно взял ее за правую руку.

— Так заметно, что я левша? — тихо спросила она.

— Прошу прощения, я как-то не задумывался об этом, — так же негромко откликнулся командир наемников. — Мне поменять руки?

— Нет, спасибо, левая нужна, чтобы участвовать в заклинании.

— Что делать?

— Просто держите меня вертикально и по возможности не роняйте.

— Договорились.

Тем временем все задействованные маги заняли свои места и замерли в ожидании команды. Наемники, не участвующие в намечающемся действе, благоразумно жались к столу. Мэтр Гаренцворт самозабвенно мешал булькающий отвар. Отвар пах замечательно.

Зеленое пламя вырвалось изо рта Шарлотты, снова ушло в камин. Рамил, чью бороду оно чуть не подпалило, никакой обеспокоенности этим фактом не выказал.

— Что ж, приступим, — скомандовала мэтресса Ланорвиль. — Соединяем наши линии в третьей позиции.

Джошуа послушно исполнил приказ, сжав посох и для удобства закрыв глаза, чтобы не отвлекаться на окружающий мир. Настроил внутренние ощущения. Выстроил в подсознании поле, на котором они собирались создать руну. Расставил по намеченным концам фигуры остальных участников. Перед внутренним взором окружающие его маги светились ярко-желтым светом.

— Я начинаю. Оливия, между нами первая грань.

— Хорошо.

От фигуры целительницы скользнула тонкая линия. Неторопливо, но упорно она двигалась к мэтрессе Дейндж. Даже сейчас было видно, как измождена чародейка — ее аура светилась бледно, но движения не потеряли уверенности.

Когда линия коснулась Дейндж, силуэт погас. Джошуа даже показалось, что женщина покачнулась и чуть не упала, но крепкая рука Кая поддержала ее. Более того, на миг его фигура тоже появилась в сознании младшего мэтра.

Слияние.

Старый прием, используемый при работе с сильными и нестабильными чарами. Двое могут делить энергию, поддерживая друг друга. Соединяя импульсы своих сущностей, они словно создают новую конструкцию, устойчивую к влиянию заклинаний, опасных для одиноких или ослабленных сущностей.

Прекрасная и чистая работа. Вот только одна маленькая деталь не вписывалась в общую картину: чтобы такое слияние стало успешным, а не губительным, участники должны быть очень близки. Кровное родство или глубокая эмоциональная связь — те столпы, на которых зиждется этот метод.

А ведь мэтрессу они встретили только сегодня, и вряд ли между ней и командиром наемников мелькнула искра столь сильная, что переросла в любовь с первого взгляда. Родственниками они тоже не являлись. Уж такие мелочи, как кровное родство, даже младший мэтр мог определить на глаз.

Видимо, звание чародейки широкого профиля не дают просто так. Надо бы проконсультироваться насчет ее методов, если, конечно, выпадет возможность.

— Джошуа, теперь вы! — Голос мэтрессы Ланорвиль оторвал его от праздных размышлений.

Силуэт Оливии, ставший намного более ярким и не обремененный фантомным двойником Кая, направил линию к нему.

— Я готов, — запоздало ответил он. Линия коснулась его руки.

Младший мэтр понял, что несколько слукавил. Нет, конечно, он был готов. Теоретически. Но целительница как-то забыла упомянуть, что это еще и демонски болезненно. Руку словно обожгло огнем. Что ж, по крайней мере, цвет не обманул. Жгло не хуже пламени.

Не сказать, что он слишком громко стонал. Но сжатые зубы и невольное шипение выдали его с головой.

— Прости, дорогуша, — сказала Марианна. — Я совсем забыла, что вы, мальчики, любите мыслить весьма прямолинейно. Эти общие занятия по ментальному контролю и ярко-желтые фигуры всегда нагоняли на меня тоску. Если терпеть сил не осталось, постарайтесь перенастроить внутреннее восприятие. Например, по умолчанию измените вариант на противоположный.

Изругав себя за прямолинейность, Джошуа последовал ее совету. Воображаемый мир колыхнулся, меняя очертания, и из желтого стал голубым. Линия, погрузившаяся в ладонь, перестала жечь и стала морозить. Но после огня это было скорее приятно.

— Благодарю, мэтресса, так намного лучше. Готов слушать дальнейшие указания.

— Отлично. Медленно направьте свою часть в сторону Глэдис.

Он повернул голову в сторону девочки — тонкой фигуры из переливающихся ледяных линий — и, пропустив грань через себя, направил к ней. Все прошло гладко, ученица приняла свою часть руны без помех. Затем она направила свою линию к мэтрессе Ланорвиль.

Руна замкнулась.

После этого все обменялись еще дюжиной линий внутри фигуры, довершая задуманный рисунок. Как заметил Джошуа, Оливию Марианна старалась больше не использовать, что было весьма разумно, так как аура чародейки снова начала тускнеть, а ее участие было очень важно для дальнейшего ритуала.

Наконец последний штрих был завершен, и плод их труда даже удостоился поощрительного кивка мэтр Гаренцворта.

— Почти идеально. Впрочем, как и все, что ты делаешь, дорогая Марианна.

— Спорить не стану, очень даже неплохо. Благо помощники достались толковые.

Джошуа открыл глаза.

Руна, ярко полыхающая в его воображении, не потускнела и в мире реальном.

— Неплохо, — подала голос привалившаяся к стене Майриэль. — Почти точно повторяет Знак Покоя Осеннего Древа, хотя, конечно, намного грубее.

— А ты не так неотесана, как желаешь казаться, — похвалила ее целительница. — Именно он взят за основу. Соглашусь, он менее элегантен, чем изначальный эльфийский вариант, но куда более эффективен. Хотя бы потому, что не требует участия трех дюжин адептов и недели подготовки.

— Все равно это только копия, — упрямо, хоть и негромко буркнула лучница.

Кай помог Оливии вернуться к ее стулу. Лицо волшебницы немного порозовело — видимо, сказалась подпитка общей энергией, хотя двигалась она еще с некоторым трудом. Груз охраняющего контура безжалостно поглощал ее силы.

— Мэтр Джошуа, можете сойти со своей грани и немного отдохнуть перед заключительной частью, — окликнула его целительница. — А ты, Глэдис, найди-ка нашему почтенному мэтру котелок для его чудного супчика.

Девочка, довольная собой сверх всякой меры (этого не могло скрыть даже непроницаемое выражение лица — еще бы, мало кого в ее возрасте приглашают участвовать в столь опасных мероприятиях!), упорхнула из комнаты.

Мэтресса покинула свое место и отошла к Рамилу. Положив руку ему на плечо, она принялась что-то выспрашивать у него. Мэтр отвечал односложно.

Джошуа отошел к стене и присел на один из отодвинутых к ней стульев. Так получилось, что он сел достаточно близко к отдыхающей в углу Оливии и стоящим над ней Каем — и невольно услышал часть их разговора.

— Вы в порядке? — негромко спросил наемник.

— Лучше, чем выгляжу, — тихо ответила чародейка, склонив голову.

— Мне показалось на миг, что вас это чуть не добило.

— Вы очень наблюдательны. Скажу больше, так и было бы, если бы не ваше присутствие. Благодарю за поддержку. Как вольную, так и невольную.

— Еще бы знать, в чем она заключалась. Вряд ли только в придаче вам вертикального положения.

— Не только. Но эти специальные термины меня уже порядком утомили.

— Нет нужды объяснять это такому профану, как я. Хотя в следующий раз я бы предпочел узнать, что вы будете подзаряжаться от меня, до, а не во время ритуала.

— Вы весьма интересная личность для простого профана. Профан не заметил бы.

— Замечать — это часть моей работы, — пожал плечами командир наемников. — Не то чтобы я отказал вам, миледи, но элементарная вежливость и немного уважения были бы мне приятны.

— Я учту, господин Кай, — криво усмехнулась она. — Также я приношу вам свои извинения за то, что с умыслом использовала вас для участия в ритуале, который может спасти мою жизнь, вашу жизнь, жизни ваших соратников и сотен существ в округе. Обещаю вам, что в следующий раз, когда над нами нависнет безжалостная бездна — из-за того, что мне недостанет сил ее сдержать, я обязательно спрошу у вас разрешения и дождусь вашего ответа, даже если все демоны Пекла будут рвать нас на части.

— Вашего слова мне достаточно, — не обиделся командир наемников. — Мы точно с вами не встречались раньше?

Чародейка подняла глаза. Некоторое время пристально изучала лицо мужчины. Потом снова опустила усталый взгляд.

— Вряд ли, господин Кай. Я бы вас запомнила.

— Я рядом, если снова понадоблюсь. — Он, как видно, был удовлетворен ответом.

— Благодарю.

Кивнув, командир наемников отошел к разместившимся у стены соратникам. Джошуа не смог не отметить удобства своей позиции, поскольку тихий разговор доносился и до него, только с другой стороны. Обычный человек, надо думать, услышал бы только обрывки фраз, но младший мэтр всегда отличался чутким слухом, особенно после одного неудачного магического опыта, навсегда изменившего структуру его барабанных перепонок.

Кай присел на стул между подпирающей стену Майриэль и устроившимся на полу Паки. Наемники, до того тихо переговаривавшиеся, переключили внимание на него.

— Ты уверен, что им можно доверять? — в лоб, хоть и очень тихо, уточнила лучница.

— Нет, — тихо буркнул Кай.

— Славно, А то я уже подумала, что всю ту чушь ты нес от чистого сердца.

— Почти.

— Паки не чует подвоха, — поделился своими наблюдениями парень.

— На Киринском перевале ты тоже не чувствовал подвоха, — парировала лучница.

— Даже Паки иногда ошибается. Но не сегодня.

— И все равно. Доверять незнакомым чародейкам — это не дело.

— Глянь на Рамила. — Кай кивнул на склонившуюся над котлом парочку. — Редко он встречает такое доброе отношение от коллег. Неужели тебе не понятно, что ему порой надо пообщаться с кем-то помимо наших несравненных персон? И поработать с кем-то, кто может его оценить, а не как мы, поохать над результатом.

— Какой ты сентиментальный, аж страшно, — фыркнула эльфийка.

— Да, я такой. К тому же...

— Ага! Я знала, что будет продолжение!

— Благосклонность графа за помощь в спасении его земель, как и благодарность его величества за помощь в спасении земель подданных, платящих ему налоги, будет нам дополнительным плюсом. Особенно если принцессу спасти не удастся.

— Я прямо таю от твоей меркантильности! — засияла лучница. — Я бы расцеловала тебя, если бы не так сильно ненавидела людей.

— Давай останемся просто друзьями.

— Как прикажешь, недотрога.

— А Кай думает, что принцессу не спасти? — уточнил Паки.

— Кай надеется на лучшее, но не уверен, — ответил командир наемников.

— Паки думает, что спасти можно. Если дракон не съел сразу, то есть шанс, что не съест еще какое-то время.

— Весь вопрос, какое именно время. И успеем ли мы.

— Если мы будем задерживаться каждый раз, чтобы потешить Рамила или еще как-то по-глупому рискнуть жизнью, то точно никуда не успеем, — сказала Майриэль.

— Не начинай снова.

— Хорошо. Только, чтобы ты знал, дорогой: я пущу им кровь, если почувствую угрозу, даже если это расстроит Рамила.

— Без приказа — не пустишь.

— А если ты не успеешь его отдать?

— Успею.

— Ладно.

— Майриэль очень самоуверенная, — покачал головой Паки. — Даже Паки не стал бы смело бросаться на двух этих магинь.

— У меня есть опыт, — упрямо дернула плечиком лучница.

— У нас у всех есть какой-то опыт, милочка, — окликнула их мэтресса Ланорвиль. — Но уверяю тебя, мы вам не угроза, пока вы сами к тому не вынудите.

— Подслушивать вообще-то невежливо, — ощерилась эльфийка.

— Я и не подслушивала, но ты так громко била себя в грудь и сыпала угрозами, что все было понятно. Впрочем, оставим споры, пора приступать. Глэдис!

В дверях показалась ученица, неся перед собой внушительных размеров котелок.

— А поменьше не нашлось?

— Нет, мэтресса.

— Что ж, чем богаты, как говорится. Так, вы двое, Паки и твоя строптивая коллега, идите сюда. Господин Кай, помогите Оливии, у вас это прекрасно получается. Джошуа и Глэдис, занимайте пока места на своих углах.

Повинуясь ее словам, все пришли в движение. Только лучница демонстративно осталась у стены и скрестила руки на груди.

— Майриэль! — вздохнул Кай.

— Она мне не командир.

— Делай, что она говорит. Пока что.

— То-то же, — согласилась эльфийка, вальяжно отлипла от стены и неторопливо подошла к целительнице.

Мэтресса Ланорвиль вопреки ожиданиям отчитывать ее не стала, а сразу же приступила к дальнейшим распоряжениям.

Повинуясь ее командам, Паки с Майриэль вылили часть содержимого большого котла в котел малый. После чего мэтр Гаренцворт добавил туда последние ингредиенты. Судя по распространившимся запахам, скорее для вкуса, чем с какой-то иной целью.

К тому времени командир наемников подвел Оливию к ее месту.

— Не соблаговолите ли вы, добрый господин Кай, — сладко, хоть и тихо, пропела она, — разрешить мне одолжить толику ваших жизненных сил? Ничего такого, что не лечилось бы простым здоровым сном. Уверяю вас.

— Извольте, — поколебавшись, ответил он.

Джошуа почувствовал легкое покалывание, как всегда, когда рядом проходила перекачка энергии. Мэтресса Дейндж не обманула, взяла действительно немного. По влиянию на организм это походило на четыре-пять часов неустанного махания мечом. Правда, это был уже второй забор, а Кай все еще не падал с ног от усталости. Видимо, он был крепче, чем казался.

Пока они ворковали, мэтр Гаренцворт остудил содержимое малого котелка прикосновением посоха, а Майриэль и Паки влили его в Шарлотту. Предварительно дождавшись очередного извержения зеленого огня конечно же.

Удовлетворенный результатом, Рамил отпустил их и склонился над девушкой. Прошептав нужные формулы, он помазал чем-то ее лоб и плечи, довершая рисунок руны, и, довольный собой, отошел в сторону.

Затем последовала душещипательная сцена прощания целительницы с одним из своих артефактов.

Камни Шараи применялись многими чародейками. Не все мэтрессы желали таскать с собой посохи — несомненно украшавшие мэтров, они несколько портили возвышенные образы мэтресс. Камни же, уникальные по структуре и дорогие в изготовлении, были еще и красивы внешне. Неудивительно, что мэтресса Ланорвиль расставалась с одним из своих с таким трудом. К чести целительницы, жизни римайнских подданных оказались для нее дороже амулета. Самого маленького и, по-видимому, запасного.

Рамил с благодарностью принял жертву Марианны и даже сам позволил ей закрепить камень на своем посохе. Резонанс чар Шараи должен был усилить и изменить свойства магического инструмента. Если верить теоретическим выкладкам старшего чародея, он же должен был уничтожить камень после окончания ритуала.

Когда все четверо участвующих в руне чародеев заняли свои места, а мэтр Гаренцворт встал в изголовье Шарлотты, целительница отдала последнее распоряжение:

— Майриэль и Паки, лезьте на стол. Вы, господин Кай, тоже. Понимаю, оторваться от мэтрессы Дейндж непросто, но вы уж постарайтесь. Ради нашего общего блага.

— Только мне одной кажется, что со стороны это смотрится довольно глупо? — пробубнила Майриэль, присаживаясь по правую руку от девушки.

— Магия есть магия, — философски ответил ей Паки, устраиваясь с левой стороны.

— Молодец, мальчик, лучше и не скажешь, — похвалила его целительница.

Кай молча устроился в ногах у девушки. Он бросил взгляд на Оливию. Чародейка благодарно улыбнулась ему. Сейчас она выглядела почти нормально, бледность отступила, а осанка снова стала прямой и гордой.

— Закрывай, Рамил, — приказала Марианна, когда все наемники заняли свои места.

Мэтр принялся читать заклинания. На память он их, ясное дело, не помнил, и потому использовал соответствующую страницу своего блокнота.

По мере чтения руна наливалась все большей силой. Пламя, полыхающее в ее гранях, из практически бесцветного превратилось в ослепительно-белое. Свет его был настолько ярок, что буквально жег глаза.

От горевшего на полу и под столом рисунка к старшему чародею потянулись четыре линии. Они окружили мэтра, рисуя у него под ногами замысловатый узор. Руна наконец была завершена, и в ее вершине стоял инициатор ритуала. Тот, кто должен был заплатить больше всех в случае неудачи.

Мэтра это, похоже, ничуть не беспокоило.

Шарлотта застонала.

— Действует, — прокомментировала мэтресса Ланорвиль.

Девушка застонала громче.

— Рамил, поторопись, скоро начнется!

Мэтр Гаренцворт, будто не слыша, темпа чтения не увеличил, а скорее наоборот, принялся читать еще медленнее и напевнее.

Стоны усилились.

— Приготовиться, — скомандовала мэтресса. — Сейчас проклятие попробует нашу защиту на прочность. Наш уважаемый мэтр не успевает, так что первый удар пойдет на нас, дорогие коллеги. Замкнуть грани!

Прежде чем она успела договорить, зеленое пламя вырвалось изо рта Шарлотты. Сидевшие рядом наемники пригнулись, прикрывая головы и ожидая худшего, но пламени, похоже, не было до них никакого дела.

Оно рванулось вверх, и вместо того чтобы направиться к камину, ударило в потолок. Но не простой — деревянный и очень податливый для древней враждебной магии, а другой, который очертила сила руны.

Ударившись в невидимую преграду, пламя зашипело, на миг застыло, клубясь, а потом разделилось. Четыре зеленых хвоста метнулись к застывшим на своих гранях чародеям.

— Замкнуть! — снова выкрикнула Марианна.

Впрочем, это было излишне — если бы ее приказ не выполнили сразу же, то от большей части присутствующих мало что осталось бы: не набравшая еще полную силу руна попросту не могла сдержать проклятие.

Но они успели.

Пламя ударило в скрещенные руки Джошуа, тщась добраться до него. Кожа нестерпимо заболела от жара, но младший мэтр не отвел рук. В основном потому, что очень хотел жить. Ну и увидеть окончание эксперимента мэтра Гаренцворта, конечно же.

— Держать! — скомандовала целительница.

Они держали.

Младший мэтр бросил взгляд на Глэдис, подозревая в ней слабое звено. Девочка держалась молодцом. Светлые волосы растрепались, а личико исказила гримаса боли, но ее грань была не менее крепка, чем грань самого Джошуа. Оливия же вообще не выказывала никаких чувств по поводу воздействия зеленого пламени. Ее лицо оставалось бесстрастным.

А вот мэтресса Марианна, наоборот, своих эмоций не скрывала. Можно было даже сказать, что она вовсю наслаждалась происходящим. Улыбка не сходила с ее лица, а щеки покрылись легким румянцем.

— И это все, что ты можешь, пакость?! — радостно кричала она.

Пламя ответило ей глухим рыком и усилило напор.

— Эхей! — вовсю веселилась целительница. — И вовсе не страшно!

Рев проклятия нарастал.

Голос мэтра Гаренцворта тоже.

Мэтр уже не просто читал. Он гремел, как горный обвал, сотрясал стены, словно бурный речной поток, бушевал, точно ураган.

Его голос на какое-то время даже перекрыл все прочие звуки. Даже рев зеленого пламени как-то пропал на его фоне.

Напор на грани исчез. Пламя снова собралось в единый поток, продолжая упорно буравить невидимый потолок руны. Без особого результата.

— Не ослаблять контроль! — кричала Марианна. Ее звучный голос каким-то неведомым образом перекрывал даже речь Рамила, хотя мэтр грохотал не хуже пяти тысяч королевских гвардейцев, провозглашавших здравие его величеству и королевству в первый день года или день рождения принцессы. — Сейчас оно снова ударит!

Мэтресса не ошиблась, пламя ударило снова, но на этот раз не по граням. Оно устремилось мимо них к Рамилу. И уперлось в невидимую стену руны.

Джошуа почувствовал, что его будто кто-то схватил за локти и потянул в разные стороны, силясь разорвать замкнутую им грань.

— Держаться! — кричала Марианна.

Младший мэтр держался. Невидимые пальцы вцепились в его плоть сильнее. Кости затрещали, а по предплечью потекло что-то теплое.

Шарлотта закричала.

Выгнувшись дугой, она визжала на высокой ноте, не меняя тональности — так пронзительно, что у присутствующих закладывало уши. С каждым мгновением ее визг усиливался, с ним же усиливалась безжалостная хватка невидимых пальцев, терзавших плоть стоящих по углам чародеев.

Джошуа чувствовал, что слабеет. Он посмотрел на Марианну, ища поддержки. Целительница, хотя ее лицо тоже напряглось, все еще была весела и бодра.

— Терпите, ваша мудрость! — крикнула она ему, словно прочитав его мысли. — Дальше будет хуже!

— Они все сумасшедшие! — кричала Майриэль. — Они все абсолютно свихнулись от своей магии!

— Паки согласен! — отвечал Паки.

Кай по-прежнему молчал, не сводя глаз с бушующего пламени.

— Марианна! — услышал Джошуа новый голос. Он повернул голову, не понимая, кто кричал. Это была Оливия. Чародейка прокусила нижнюю губу, и тонкая струйка крови бежала по подбородку. Но кричала она не поэтому. — Марианна! Глэдис сейчас упадет!

Младший мэтр с беспокойством бросил взгляд на ученицу. Девочка и впрямь выглядела очень плохо. Она сгорбилась, силясь удержать руки скрещенными, но надолго ее хватить не могло.

— Глэ-эдис! — крикнула целительница. — Держись, деточка!

Помочь ей она, увы, никак не могла. Руна заставляла всех, задействованных в ее создании, стоять на месте, а использовать силы на целительную магию не было возможности — это разорвало бы рисунок и могло погубить их всех.

— Нам конец! — орала меж тем Майриэль. — Сейчас девчонка загнется, и мы все поджаримся!

Напор пламени не ослабевал.

Визг Шарлотты достиг нестерпимой высоты и продолжал разрывать их нервы и колебать решимость.

Глэдис покачнулась. Ее руки дрогнули, расходясь под напором проклятия.

— Глэдис!

Пламя, чувствуя слабину, рвануло снова. Свет руны побледнел, и зеленый поток продвинулся еще на фут ближе к Рамилу. Теперь их разделяло не более одного шага.

Глэдис рухнула на колени.

Пламя придвинулось еще ближе, теперь их с мэтром не разделяла и ладонь.

— Я не хочу умирать из-за глупого подростка! — заорала Майриэль.

А потом она сделала то, чего делать не рекомендует ни один учебник по прикладной магии — грубейшим образом вмешалась в структуру высокого волшебства: не замахиваясь, коротким и умелым ударом двинула Шарлотте в подбородок. У бедной девушки лязгнули зубы, а рот сам собой закрылся.

Эффект был поистине потрясающим. Изливавшееся из ее рта пламя потеряло связь с угнездившимся внутри проклятием и погасло.

Напор исчез, и невидимые пальцы отпустили руки Джошуа.

На миг в комнате воцарилась тишина. Даже мэтр Гаренцворт соблаговолил удивиться и на некоторое время прекратил читать.

— Феноменально, — наконец нашлась Оливия.

— Да, я такая, — без ложной скромности согласилась эльфийка.

— Рамил, соблаговолите закончить наконец, — сказала Марианна.

— Да-да, конечно, — опомнился мэтр Гаренцворт.

Когда слова из чародейской книги вновь разнеслись по комнате, Шарлотта шевельнулась. Тело ее дернулось, явно намереваясь выгнуться дугой, как уже не раз до этого. Она начала издавать тихие скулящие звуки.

Джошуа почувствовал, что напряжение в комнате вновь возрастает.

— Снова за старое! — возмутилась лучница. — Может, мне ей просто рот закрыть?

— Не вздумай! — гаркнул до того молчавший Кай. — Не вздумай выкинуть еще нечто подобное без разрешения!

— Правильно, господин Кай! — поддержала его целительница.

— А что сразу кричать-то, — насупилась эльфийка. — Если помог мой волшебный апперкот, может, поможет и мой волшебный кляп?

— Вряд ли, — отозвалась целительница. — Но если будет туго, мы обязательно попробуем. Коллеги, готовы ко второй фазе?

Коллеги нестройно отозвались, что, мол, вполне. Даже бледная как смерть Глэдис поднялась с коленок и подтвердила полную решимость завершить начатое.

И все пошло по новой.

Мэтр Гаренцворт вновь изображал из себя горный обвал. Зеленое пламя снова проверяло на прочность силы магов и крепость руны. Шарлотта снова визжала, как дворфская подземная сирена. Невидимые когти вновь терзали плоть Джошуа и чародеек.

Разве что боль в руках уже была не такой сильной. Видно, удар Майриэль и правда был немного волшебным, а может, и нарушил какие-то внутренние связи Первого проклятия своим грубым и неожиданным вмешательством.

Но все равно это казалось нестерпимым. Возникало ощущение, что ритуал длится уже целую вечность. Рывки. Боль. Опять боль. Шипение преграды. Жар зеленого огня между пальцами. Боль. Ругань мэтрессы Марианны. Возмущенные комментарии Майриэль. Боль.

Младший мэтр абстрагировался от обстоятельств и просто плыл по течению. Делал, что велели, и не более. Чтобы отвлечься от ощущений в почти отнявшихся руках, он начал думать, как потом все происходящее внести в свой отчет, который ему приказали составить господин Деверо и мэтр Ассантэ. Получалось не очень.

Тогда он принялся думать о принцессе Джулии. О ее больших зеленоватых глазах и тонком, чуть вздернутом носике. О кудрявом водопаде каштановых волос. О ласковой улыбке. Стало немного полегче, но зато он пропустил очередную команду целительницы, и вся четверка схлопотала болевой удар.

Мэтресса Марианна костерила его на чем свет стоит, а Майриэль предлагала прямо тут врезать по его пустой башке. Было стыдно, и младший мэтр приказал себе сосредоточиться.

Даже честно попытался выгнать принцессу из головы. Та недовольно ушла, но на смену ей явилось видение проклятой черной башни и человека со щитом.

Кай вдруг предостерегающе крикнул.

Зеленое пламя, снова вылетевшее из Шарлотты, не стало бить вверх. Не стало бить и в сторону, хотя наемники при смене курса чуть не попрятались под столом, справедливо полагая, что сейчас как следует получат в отместку за вольную эльфийскую борьбу.

Но нет, пламя потекло вниз, нежно огибая голову девушки и растекаясь под ней неприятной зеленой лужей. Лужа собралась под затылком, достигла плеч, а потом начала течь в противоположную сторону. Достигнув размера пять футов на восемь, лужа перестала растекаться и начала проваливаться вниз.

— Портал! — закричала Марианна.

— Древо и Пепел! — вторила ей Майриэль, отодвигаясь от образовавшегося рядом с ней провала.

Провал не зря претендовал на почетное звание демонского портала. Образовавшаяся дыра уходила вниз ярдов на двадцать. Жидкое пламя, прорвавшее дыру в реальности, застывало, образуя стены импровизированного тоннеля. Застыв, оно становилось похожим на изумруд. Чистый, незамутненный и драгоценный. Несмотря на всю ирреальность и жуть, эта картина все же имела свой шарм.

Сужаясь книзу, стены из мягкого зеленого камня плавно переходили в ничто. Во тьму без какого-либо отражения. Падающий туда свет пропадал без следа.

— Изумрудные Врата! — восхищенно прошептала мэтресса Ланорвиль.

Только тут Джошуа понял, что в комнате стало нестерпимо тихо. Мэтр Гаренцворт закончил читать и убрал книгу в сумку. Веревки, удерживающие Шарлоту, лопнули, а сама она перестала визжать и затихла. Ее глаза были закрыты, а дыхание стало ровным и спокойным.

— Сейчас начнется, — сказал старший чародей.

— Врата отворятся, — вторила ему целительница.

— Эй, куда! — вдруг крикнула Майриэль.

Пока все восхищенно созерцали портал в иное измерение, коварное проклятие чуть изменило край, у которого лежала девушка. Стена тоннеля в этом месте сдвинулась на пару футов, и дочь Ральфа стала медленно сползать в портал.

Лучница схватила ее за плечо, мешая съехать вниз.

— Ну же, помогите! Мне одной не удержать!

Паки схватил девушку за другое плечо, а Кай потянул за ноги.

Мгновение казалось, что они благополучно вытащили ее. Потом Шарлотта снова начала медленно двигаться к краю, будто кто-то или что-то тащило ее туда.

— Эй, что за дела?! — возмутилась эльфийка.

— Портал призывает ее, — тихо отозвалась Оливия.

— Ну так сделайте что-нибудь, факел вам в дупло!

— Рамил, заканчивай! — скомандовала Марианна.

— Но это такой шанс изучить... — начал старший чародей.

— Даже не думай! Заканчивай или это будет наш конец!

— Я все же не уверен...

— Рамил!

— Ну хорошо, я снова тебе подчинюсь, — вздохнул старший чародей. — Но потом не говори, что все могло быть по-другому.

— Не скажу, только ради всех богов, заканчивай, пока все не стало действительно очень плохо!

— А что, может быть еще хуже? — уточнила Майриэль.

Ответ пришел незамедлительно.

Тьма, в которую устремлялся изумрудный портал, зашевелилась. Издала негромкое шипение. Шипение переросло в стенания. Стенания — в вой. А потом она ожила. Десятки уродливых рук и лап вцепились в неровные края коридора. Десятки уродливых лиц и рыл появились словно ниоткуда. Десятки голодных ртов и пастей открылись, наполняя воздух криками отчаяния и голода. Демоны рвались на волю.

Демоны рвались на волю и хотели жертвы.

Той, что открыла для них портал.

Не потерявшие присутствия духа наемники к тому времени успели оттащить Шарлотту на другой конец стола. Но когда демоны заголосили, неведомая сила рванула девушку к провалу. А вместе с ней и троих вцепившихся в нее спасителей.

Удержать Шарлотту, неумолимо сползающую к провалу, у троицы сил не хватало. Кай, извернувшись, выхватил меч и вонзил его в столешницу, ненадолго затормозив стремление одержимой к бездне.

Внезапная остановка и последовавший за ней рывок заставили вцепившуюся в плечо девушки Майриэль перелететь через ее голову и повиснуть над сошедшим с ума провалом.

— Паки! — истошно заорала она, чувствуя, что соскальзывает.

Паки перегнулся через край, схватил ее за запястье, рванул вверх и вытащил.

Тем временем мэтр Гаренцворт поднял посох и заканчивал выкрикивать последнее заклинание.

Чувствуя возможную потерю лакомой жертвы, демоны внизу орали все более истошно, но вместе с тем как-то неуверенно. Словно уже понимали, что проиграли.

Наконец Рамил закончил и весомо стукнул посохом об пол, да так, что деревянные доски пошли трещинами. Портал отреагировал незамедлительно. Стал неторопливо сужаться и убывать в размерах. Поголовье вопящих демонов сократилось ввиду стремительного уменьшения места.

Последним комнату покинуло само Первое проклятие. Зеленое пламя вырвалось из Шарлотты и, гневно рыча, устремилось в портал. Когда его хвост исчез в закрывающейся дыре, все закончилось.

Тишина вновь опустилась на комнату.

— Значит, провалиться нельзя?! — свирепо зыркнула на целительницу Майриэль. — Значит, абстракция, и все не так уж и страшно, да?!

— Ну ты же понимаешь, теория не всегда соответствует практике, — помедлив, ответила мэтресса Ланорвиль.

— Паки как чувствовал какой-то подвох, — признался Паки.

— Его не мешало бы озвучить заранее, — бросил Кай, вытаскивая меч из столешницы.

— Искренне извиняюсь за слабость в знании демонских порталов, — подал голос мэтр Рамил. — Не думал, что этот будет таким активным.

— Если бы ты думал, мы бы вообще в это не ввязались, — буркнула лучница.

— Что сделано — то сделано, — сказал Кай.

— Благодарю всех присутствующих за отличную работу, — взяла слово мэтресса Марианна. — Кто вольно, а кто невольно, но все сработали просто превосходно, а некоторые даже лучше. Благодаря вам в этих землях не будут бушевать демоны и литься невинная кровь. К тому же, — добавила она, видя скептическое выражение на лице Майриэль, — вы заслужили благодарность Капитула, а это уже, как вы понимаете, куда весомее, чем благодарность графа Кафаса или его величества, хотя и они, уверяю вас, узнают о ваших самоотверженных подвигах по спасению их подданных.

— От лица моих соратников я принимаю вашу благодарность, — кивнул Кай. — Но вы обещали нам кое-что еще.

— Безусловно. И мое слово твердо. Я все расскажу вам, но...

— Ну вот, пошли "но"! — влезла Майриэль. — Я же тебе говорила, им верить нельзя.

— Не торопись с выводами, веснянка, прежде я должна осмотреть Шарлотту и пострадавших участников ритуала, а чуть позже за совместной трапезой я поведаю вам все, что знаю. Максимально подробно и достоверно. Слово Ланорвиль. А теперь прошу вас, оставьте чародеев немного поболтать о чародейском, вскоре мы все присоединимся к вам внизу. Я столько дней просидела в четырех стенах и теперь намерена подышать свежим воздухом.

— Огр сделал свое дело, огр может уходить, — не удержалась лучница.

— По рукам. — Командир наемников направился к выходу. Паки и Майриэль последовали за ним. В дверях он обернулся. — Что передать Ральфу?

Марианна осмотрела мирно спящую Шарлотту. Пощупала пульс и лоб.

— Передайте, что его дочь спасена.

Глава 7

Застолье

Когда наемники ушли, мэтресса Ланорвиль занялась пострадавшими коллегами. Сначала она осмотрела Оливию. Чародейка отделалась синяками, так что ей досталось несколько меньше внимания и простая целебная мазь, годная и для прокушенной губы.

У Глэдис дела обстояли хуже — отпечатки невидимых когтей в нескольких местах ободрали локти до мяса. Однако все оказалось не так страшно, как выглядело, — пара заклинаний, и руки девочки стали как новые.

А над ранами Джошуа Марианна даже поцокала языком.

— Твоей мантии была не судьба пережить это задание, парень, — сочувственно заключила она. И действительно, Первое проклятие не только повредило кожу и нанесло ощутимые раны, но и изорвало в клочья оба рукава.

— Надеюсь, это будет моя самая большая потеря.

— Учитывая талант твоих спутников влипать в истории, — вряд ли.

Потом она уделила пристальное внимание мирно спящей Шарлотте. Сначала прочитала укрепляющие заклинания, чтобы придать сил ослабшему организму. Затем скрупулезно изучила каждый дюйм тела, привлекая в необходимые моменты Джошуа, чтобы перевернуть девушку на живот и удержать конечности в нужных для наговоров положениях. Закончив, удовлетворенно кивнула:

— Спит как ни в чем не бывало. Загляденье, а не результат.

— Совершенно верно, — поддакнул мэтр Гаренцворт, стоящий у изголовья кровати девушки и так и не вышедший из потухшей руны. Он что-то торопливо записывал в свой блокнот. Черное перо, как видно, не нуждающееся в чернилах, резво скрипело по бумаге.

Целительница подошла к нему, заглянула в сосредоточенные глаза.

— Рамил, — сказала она.

— Одну минутку, — пробормотал он. — Формула...

— Рамил.

— Сейчас-сейчас...

Не дожидаясь, пока мэтр обратит на нее внимание, Марианна закинула руки ему на плечи и запечатала уста долгим поцелуем. От неожиданности старший чародей выронил блокнот и перо. Секунду стоял с раскрытыми глазами. Потом закрыл их и ответил на поцелуй.

Джошуа отвернулся, почувствовав, что краснеет. Мельком взглянул на Оливию. Та смотрела на целующихся коллег со странной смесью зависти и грусти. Глэдис тихонько, чтобы мэтресса не услыхала, хихикнула.

Оторвавшись от губ старшего чародея, целительница рассмеялась:

— А ты все так же хорош, Рамил!

— Нет, это ты все так же бесподобна.

— О, с нашей прошлой встречи я стала еще более... искушенной. У тебя будет шанс в этом убедиться, если ты, конечно, готов перестать притворяться старым пнем.

— Марианна, ну не при посторонних же... — засмущался мэтр.

— А чего стесняться, милый? Если бы мы не справились, сейчас нас рвали бы на куски демоны. Мы все были бы близки как никогда. Просто одна большая несчастная семья. Так что мы, можно сказать, породнились, что уж скрывать от родных. И вообще, я радуюсь жизни, ведь только заглянув смерти в глаза, можно так остро почувствовать вкус к материальному бытию, так что не спорь со мной. Да и опасно спорить с женщиной, которая хочет праздника. Особенно с такой могущественной и великолепной женщиной, как я.

— Ты, как всегда, убедительна, — усмехнулся старший мэтр.

— А ты, как всегда, неотразим со своими безумными идеями. Можешь смело писать свой вгоняющий в дрожь трактат о молочае. Я даже готова быть твоим оппонентом перед Капитулом. Не говоря о том, что заключение на мне. Ты ведь не умеешь поставить точку в цепи своих рассуждений и будешь писать работу до скончания времен.

— Я подумаю.

— Если тебе так легче будет принять неизбежное, то так и быть, подумай, — милостиво разрешила целительница. — Что ж, как бы ни были вкусны твои губы, надо возвращаться к делам насущным.

— Да-да, конечно. — Блокнот и перо вновь оказались в руках мэтра.

— Ты неисправим, — засмеялась целительница. — Что ж, развлекайся замерами и подсчетами, а нам пора на воздух. Младший мэтр, вы же составите нам компанию?

— Как прикажете, ваша мудрость.

— Вот и славно. Возьмите под руку мэтрессу Дейндж. Вы, конечно, не суровый наемник, но, полагаю, тоже справитесь. Не морщись, дорогуша, бой закончен, и теперь бал правит медицина.

— Лучше согласиться, так проще, — сказала чародейка широкого профиля, подавая младшему мэтру руку. — Идемте.

— Глэдис, прибери тут и можешь присоединиться к остальным, но спиртного ни капли, — распорядилась тем временем Марианна.

— Я и не собиралась, мэтресса, — насупилась девочка.

— Тем лучше для тебя. Поешь и вернешься присматривать за Шарлоттой. Пусть пока полежит тут. Не будем тревожить ее, таская туда-сюда.

— Как прикажете, мэтресса.

Целительница догнала Джошуа и Оливию, взяла младшего мэтра под другую руку и непринужденно спросила:

— Ну как впечатления от суровых будней мэтров?

— Интересно. Познавательно. Болезненно.

— Вы просто процитировали мои слова — когда я была в вашем возрасте, мой учитель заставил меня в одиночку изгонять краканских шаманов без подготовки и опыта. О, это было то еще зрелище! Раньше такого строгого разделения на специализации не существовало, и если ты был магом, то должен был убивать так же искусно, как и лечить.

— Вам это, как я вижу, пошло только на пользу.

— Именно. Мы, чародеи старой школы — универсалы. Не то что нынешнее племя. Уж простите за банальность.

— Не вздумайте прощать, — подала голос Оливия. — А то она не прекратит.

— Оливия, не будь такой гадкой.

— Я стараюсь, но не выходит. А ты лучше не пудри нашему достойному коллеге мозги, а скажи то, что нужно сказать.

— Ах да, точно. Младший мэтр, у нас к вам есть весьма деликатная просьба.

— Готов помочь, если это в моих силах.

— Вот видишь, Оливия, а ты говоришь, племя чародеев измельчало. Вовсе нет! Речь идет о сущей безделице, право слово, но весьма важной в нынешней ситуации.

— Я весь внимание.

— Дело в том, что о нас с Оливией, а также о том, в чем вам довелось участвовать, нельзя никому рассказывать. Даже упоминать. В особенности в ваших рапортах мэтру Ассантэ и королевской разведке.

— Рапортах?

— Не увиливайте, дружочек, не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть, у вас плохо выходит. Конечно же старый добрый Ассантэ снабдил вас амулетом для отсылки коротких сообщений, а поскольку он на ножах с Деверо и королем, уверена, что эта парочка выдала вам аналогичный — для тех же целей, — поморщилась целительница.

Джошуа бросило в жар.

— Можете не подтверждать очевидное, — продолжила Оливия. — Но запомните, и запомните хорошенько, вот что. О нас с Марианной и о том, что тут было, вы не доложите никому из своих господ. Это вовсе не значит, что мэтр Ассантэ или король недостойны доверия, но в прочих лицах мы уверены быть не можем, а вероятность того, что ваши сообщения будут перехвачены, очень велика. Эти амулеты не так уж надежны и часто позволяют информации попадать не в те руки.

— И это не пустая блажь, даже не угроза, дружочек, — проворковала ему в другое ухо Марианна. — Это дело Капитула. Очень важное дело. Оно затрагивает многое в Римайне. А ваши несвоевременные доклады могут представлять для него угрозу. Это ясно?

— Яснее не бывает, — выдавил Джошуа. Ком застрял у него в горле, а руки милых чародеек держали крепко, словно кузнечные клещи.

— Думаю, не стоит напоминать вам о верности Капитулу, вы вполне положительный молодой человек, но чтобы у вас не возникало сомнений, я кое-что вам продемонстрирую.

Ладонь целительницы скользнула к ее лицу. Мгновение ничего не происходило, а потом на коже стали проступать золотые круги — знак действительного эмиссара Цитадели. Еще мгновение, и они исчезли без следа.

— Надеюсь, это вас убедит.

— Более чем.

— Что ж, я рада, что мы решили эту маленькую проблему, которая, несомненно, мешала бы нам чувствовать себя в обществе друг друга весело и непринужденно, — улыбнулась Марианна, отпуская его руку. — Пожалуй, я все же вернусь к Рамилу, а то вряд ли кто-то еще сможет оторвать его от блокнота с расчетами, а вы уж, милый друг, сопроводите мэтрессу к столу и найдите удобное место.

Джошуа старался придать лицу отстраненное выражение, но внутри бушевал ураган. Что еще за тайны у Капитула от одного из самых уважаемых чародеев? Сказки про перехват не убедительны, это точно какой-то заговор против Ассантэ. Пожилой мэтр, конечно, именно "старый гриб", но уж точно не враг Совета магов. Можно ли доверять этим странным чародейкам? Хотя... Знак Цитадели подлинный, в этом младший мэтр мог бы поклясться перед всеми известными богами...

Голова просто гудела от вороха вопросов.

Оливия, видимо, принявшая его молчание за обиду, примирительно сказала:

— Не дуйтесь, младший мэтр. Вы, скорее всего, станете придворным магом и очень скоро поймете, что политика — это игра со своими правилами, уступками и противовесами.

— Возможно, — рассеянно кивнул Джошуа.

Они вышли из дома, и свежий воздух нетронутого проклятиями бытия ударил им в легкие. Младший мэтр даже отвлекся от пасмурных мыслей, засмотревшись по сторонам. Насколько же оказалось прекрасно небо над их головами! Как чудесно было клонящееся к горизонту солнце, как мягка земля под ногами, как веселы и хороши болтающие у костра фигуры. Как чудесны его соратники, вместе с ним коснувшиеся края Бездны и не упавшие в нее!

— Восторг — это хорошо, — без слов поняла его чародейка. — Пока сохраняешь способность удивляться и восторгаться, не потеряешь вкус к жизни.

— А вы его сохранили? — неожиданно для себя спросил Джошуа. На миг ему показалось, что его спутница очень стара. Но лишь на миг. Морок ушел, а умения разбираться в возрасте опытных мэтресс не прибавилось.

— Да. Но с каждым разом это все труднее.

Когда они подошли к огню, Ральф из Горжа накинулся на них с объятиями и лобызаниями.

— Спасибо вам, госпожа! — восклицал он. — Век буду вам обязан!

Уставшая Оливия сопротивлялась слабо, и миссия по ее спасению от искренних, но излишне крепких объятий скотовладельца выпала на долю Джошуа.

Получив свою порцию благодарностей, они отошли к столу. Как и хотела мэтресса Марианна, стол готовился на улице. Джерси и отозванный с дежурства на воротах Перси занимались перетаскиванием столов и табуретов для застолья. Прежде скрывавшиеся, видимо, неподалеку в амбаре домочадцы в лице жены Ральфа, представившейся Мартой, и двух девочек лет девяти-десяти хлопотали над угощением.

Стол ломился от яств, чье небогатое разнообразие искупалось впечатляющим количеством. Джошуа отметил присутствие куриных окороков, круглых хлебных лепешек и внушительного бочонка пива, гордо занимавшего центр стола. Из овощей были лук, редька, капуста и морковь. На вертеле, укрепленном над вторым костром неподалеку, томилась тушка немалого поросенка. Приготовлением заведовал лично Ральф.

Наемники уже успели рассесться за столами и даже разлить по глиняным кружкам содержимое бочонка. Паки с Каем отдавали должное куриным ножкам, а Майриэль демонстративно уничтожала крылышки.

— Какая парочка, — сладко проворковала она, — ну что, великие заговорщики, все успели обсудить после ухода простых смертных?

— Насколько мне известно, дети Древа считаются бессмертными, — парировала Оливия.

— Практика показывает, что просто долгоживущими, — отрезала лучница, — но это не влияет на суть. Лучше скажите-ка мне вот что: мы действительно спасли бедняжку или этот спектакль был разыгран, чтобы успокоить Ральфа?

— Ты сомневаешься в силах мэтресс Капитула или считаешь, что мы способны на такие пакости, чтобы разжиться благодарностью какого-то скотовода, пусть даже и четырехкратного победителя столичной ярмарки? — Негромко уточнила Оливия, присаживаясь за стол с той стороны, где расположился Кай; Паки и Майриэль сидели напротив. Командир наемников как-то странно посмотрел на все еще придерживающего руку чародейки Джошуа, но ничего не сказал. Младший же мэтр руку поспешил отпустить и присел рядом с Паки.

Парень передал ему кружку с, судя по запаху, довольно неплохим пивом, и подвинул грубую деревянную тарелку с половиной куриного окорока. Близость курицы вдруг напомнила младшему мэтру, как же он проголодался.

Кай повторил действия Паки, но по отношению к Оливии. Разве что в ее кружке пива было на полпинты, а к курице прилагались овощи и хлебная лепешка.

— Если я скажу, что сомневаюсь, ты удивишься? Я встречала чародеев, готовых обмануть и за меньшее, чем благодарность скотовода.

— Значит, ты мало общалась с настоящими чародеями.

— Да нет, приходилось.

— Оставь мэтрессу в покое, — вмешался Кай. — Она слишком устала, чтобы выслушивать твои претензии к роду людскому в целом, и к людским магам в частности.

— Я просто пыталась поддержать светскую беседу, — невинно улыбнулась лучница.

— Господин Кай, спасибо за заботу, но нет никакой нужды меня защищать. Я привыкла к упрекам старшего народа. Каждый из них, если, конечно, он не рыщет в поисках древних артефактов, не танцует в борделе или не проливает кровь во славу очередного графа, герцога или короля, считает своим долгом высказать мне, как мы, люди, были не правы, позволив воинам Джайгарда разрушить Летнее Древо. Что меня удивляет, так это то, что обычно к этому больше склонны зимние и осенние эльфы, а никак не беспечные и чуждые ностальгии веснянки.

— Всегда отличалась тяжелым характером, — хмыкнула Майриэль. — Осталось только выяснить, что ты сама делала в борделях, где танцуют эльфы. Искала подружку?

— Позволь, это будет моей маленькой тайной, — не улыбнулась чародейка.

— Как угодно, — пожала плечами лучница. Потом ее взгляд упал на дочек Ральфа, крутящихся у ног Искры. — Эй вы, малявки! А ну брысь! — воинственно крикнула она и побежала спасать свою ненаглядную кобылу.

— Я устал извиняться за нее, — вздохнул Кай. — Но все же прошу прощения.

— Не берите в голову, — откликнулась Оливия. — Все наши друзья имеют недостатки. За одни мы их любим, за иные готовы прибить. Хотя вашей коллеге следует следить за языком. Не в то время и не в том месте за острые слова можно получить острый ответ. Увы, не только словесный.

— Угрозы ее только раззадорят. Как и предупреждения.

— Поэтому я не сказала ей ничего. Только вам. Вы же ее командир.

Чародейка окинула взглядом поданную еду и всплеснула руками.

— Господин Кай, вы, верно, решили закормить меня до смерти!

— Не совсем. Но после манипуляций с энергией, как я слышал, организм чародеев настоятельно требует подкрепления.

— Путешествие с Рамилом многому вас научило.

— Это было взаимное обогащение.

— Несомненно. Судя по тому, что рассказывала Марианна, именно благодаря вам он не вляпался во многие неприятности.

— Мэтресса переоценивает меня. Но я старался.

— Паки тоже старался, — вдруг заявил Паки.

— Не сомневаюсь, — кивнула Оливия.

— Но в одном Майриэль права, миледи. Каково состояние дочери Ральфа? Вы столь стремительно отослали нас, что в голову лезут всякие мысли.

— Мэтресса Марианна уверила, что она вне опасности, — сказал Джошуа.

— Какой же у вас был неудачный опыт общения с чародеями, — вздохнула Оливия. — Вы, похоже, никому из нас не готовы поверить на слово.

— Были неудачные опыты. С посвященными труднее, чем с непосвященными. Если обманут вторые, можно получить стрелу в живот и при известной доле удачи доползти до целителя, а если первые, то часто и ползти-то уже нечему.

— Какие жуткие картины, я же ем. Впрочем, логика в ваших словах есть. Но младший мэтр подтвердит, что мы тут совсем по другому поводу. И что в наши планы точно не входит, так это настраивать против себя местных, даря им ложные надежды, несостоятельность которых в скором времени может быть раскрыта.

— Дела Капитула — это дела Капитула, — понимающе кивнул Кай. — О них я спрашивать не намерен. Вашего слова мне также довольно.

— Вы сама любезность, господин Кай. Если бы все наемники были хоть вполовину так галантны, как вы, с ними было бы приятно иметь дело.

— Тогда бы у меня было слишком много конкурентов, — улыбнулся он.

От беседы их отвлекли бурные крики.

Все семейство Ральфа столпилось около вышедших из дома Рамила, Марианны и Глэдис. Между ними, кутаясь в плащ, стояла Шарлотта. Девушка выглядела усталой, но абсолютно здоровой и не склонной плеваться зеленым огнем, равно как и открывать порталы в мир демонов. Судя по ее испуганному виду, прошедшие дни были для нее просто жутким сном. На своих спасителей она поглядывала с явной опаской. Хотя присутствие родных, их крепкие объятия и поцелуи постепенно ее успокоили. Ральф из Горжа все пытался лобызать целительнице руки, а мэтру Рамилу подол хламиды, но был остановлен супругой и громкими протестами чародея.

После того как радость первой встречи поутихла, мэтресса Ланорвиль принялась давать Марте указания, касающиеся дальнейшего ухода за Шарлоттой. Список оказался немаленький, а рекомендации были жесткими, но вполне выполнимыми.

Оставив девушку в окружении родни, чародеи прошествовали к столу. Мэтресса шла под руку с мэтром, о чем-то увлеченно с ним споря. Глэдис семенила следом.

— Все в сборе и уже набивают животы, — похвалила целительница, когда они подошли. — Очень правильно и практично. То, что и следует делать после столь захватывающего приключения. Хотя мой медицинский опыт требует после такого напиться вдрызг... или хотя бы очень сильно. Что, кстати, нам предлагает наш гостеприимный хозяин для достижения столь благородной цели?

— Пиво, госпожа, — сказал Кай.

— Ах как вульгарно. И ни намека на вино?

— Увы, только на самогон. — Командир наемников извлек из-под стола прозрачную бутыль с мутной жидкостью.

— Что ж. Упиться вдрызг мы точно сумеем.

— С удовольствием презентую вам последние бутыли киримского вина, — сказал мэтр Гаренцворт, запуская руку в сумку.

— Рамил, ты, как всегда, полон сюрпризов. — Целительница взглянула на бутылку и понимающе кивнула. — Клеймо Тукайского торгового союза. Неужели сам господин Шаранхайзер угостил вас этим прекрасным вином?

— В этом королевстве вообще нет секретов, — вздохнул Кай. — Все про все в курсе. Я устал удивляться этому.

— Не печальтесь, господин Кай. До этого момента я не знала, что вы общались с хранителем справедливости. Просто вина этой марки запрещены к ввозу в Римайн из-за проблем между королевским двором и Тукайской торговой компанией. Зная, как строптивость их купцов задела короля, никто находящийся в здравом уме не решится угощаться им в Римайне. Пару гурманов король уже кинул в темницу. А вот господин Шаранхайзер, являясь большим любителем именно этого сорта, не может отказать себе в удовольствии и угощал меня именно им в прошлую нашу встречу.

— Которая, как мне кажется, состоялась совсем недавно.

— Совершенно верно.

— Что подводит меня к следующему вопросу. О чем именно вы беседовали с господином Шаранхайзером?

— Боюсь, на этот вопрос я вам не отвечу. Но это точно не касалось похищения вашей обожаемой принцессы.

— Что?! — взвился Джошуа.

Они знают? Они знали с самого начала? И ничего не сказали? Может, они замешаны?..

— Успокойтесь, младший мэтр, — указательный палец Марианны нацелился ему в грудь. Джошуа почувствовал шевеление чар и послушно сел. — Господин Кай, не смотрите на меня так грозно и потрудитесь выслушать.

— Я весь внимание, — процедил командир наемников.

— Как же ты любишь шокировать публику, Марианна, — вздохнула Оливия.

— Я не имею к похищению леди Накрамис никакого отношения, — начала целительница. — Я даже точно не знала, что она похищена, пока не встретила вас. Вы некоторым образом позволили мне сложить разрозненные фрагменты в одну картину. Дело в том, что мы ехали по направлению к Гриндо по той же дороге, что и вы. Мы встретили Ральфа, а потом вместе с ним стали свидетелями очень любопытного происшествия. Над дорогой пролетел дракон. Это был необычный вид, мне лично неизвестный. Я, конечно, не сильна в драконологии, но уверена, что никогда не слышала о подобных экземплярах.

— Опишите его, — попросил Кай.

— Длинный, ярдов тридцать. Двойные перепончатые крылья. Четыре лапы.

— В чем же необычность?

— Строение скелета, малая для такого размера масса. Серебристый цвет.

— Серебристый?

— Нет, скорее платиновый. Он сверкал на солнце как хорошо отшлифованная драгоценность.

— Это все?

— По внешности — да. К тому же он нес в когтях девушку в дорогом платье.

— Опишите ее, — видя, как дернулся Джошуа, попросил Кай.

— Длинные темные волосы. Платье цветов дома Накрамис. Лица, увы, разглядеть не удалось. Но сувенир остался. Он упал прямо на дорогу и чуть не проломил моему коню голову. Глэдис, принеси нашу находку и покажи младшему мэтру.

Девочка сбегала к крыльцу, где лежал багаж чародеек, и вернулась с продолговатым предметом. Протянула его Джошуа. Это оказалась миниатюрная туфелька с невысоким каблучком и изящными золотыми пуговками на ремешках.

— Узнаете? — уточнил Кай.

— Узнаю, — кивнул младший мэтр. — Но почему же вы не кинулись в погоню?!

— За драконом? Вдвоем? Не смешите меня, коллега. Мы не настолько безумны. Конечно, мы собирались заняться этим вопросом попозже, но опасения старины Ральфа оказались небеспочвенными, и нам стало не до таинственных драконов. К тому же пришлось стереть бедняге память, чтобы не смущать его несчастный разум еще больше.

— И чтобы владеть этой тайной в одиночку, — укорил мэтр Гаренцворт. — Вот эта порочная практика и мешает мне принять главенство Капитула.

— Ты всегда был идеалистом, дорогой. Остальное — дело техники. Дракон утащил высокородную девицу, а через несколько дней заявились специалисты по деликатным делам в сопровождении младшего мэтра королевского двора. Соотнести это нетрудно.

— От себя добавлю, что я не поняла, что это была принцесса, даже когда вы появились, — сказала Оливия. Джошуа показалось, что она сказала это больше для Кая, чем для кого-то другого. — Я слабо разбираюсь в римайнской генеалогии. Или политике.

— И тем не менее готовы ее вершить, — добавил Рамил.

— Не понимаю, о чем вы.

— О том, что вы намеревались сместить мэтра Каспара. Видимо, Капитул давно точит на него зуб, и, скорее всего, не зря. Отвергнутая им жалоба показалась вам отличным дополнением к формальному расследованию. Кто же знал, что все так обернется.

— Рамил, Рамил! — расстроилась Марианна. — Ты так просто выдаешь наши секреты, что у меня нет слов. Отрицать или подтверждать твое заявление я не буду. Мне так нравится эта ваша форма ответа на деликатные вопросы о деликатных миссиях... Но, надеюсь, распространяться о догадках мэтра Гаренцворта никто не намерен?

— Никто, — подтвердил Кай.

— Паки все равно ничего не понял, — пожал плечами Паки.

— После того что этот мерзавец заставил нас разгребать, мне плевать на его судьбу, — подала голос вернувшаяся Майриэль.

— Что ж, раз маски сорваны, — улыбнулась целительница, — предлагаю отпраздновать наше общее счастливое спасение!

— Сейчас не лучшее время! — возмутился Джошуа. — Вы обязаны рассказать нам, куда полетел дракон, и мы немедленно должны отправиться в погоню!

— Джошуа, — мягко сказала целительница. — Не горячитесь. Дракон летел вдоль дороги и быстро скрылся из виду. Так что мы не знаем, куда он мог повернуть. К тому же у вас, как я поняла, есть свой надежный проводник. Эта чудная птичка, что сидит вон там. Мы даже готовы составить вам компанию. По крайней мере, до Гриндо, а там, возможно, сможем разузнать что-нибудь новое о вашем деле.

— Это все прекрасно, но мы не должны медлить, — упорствовал младший мэтр.

— Слова мэтрессы звучат разумно, — сказал Кай.

— К тому же, дружок, — продолжила целительница, — в вас говорит адреналин. Прислушайтесь к себе и поймете, как вы устали, как вас измотал сегодняшний ритуал. Вы не продержитесь в седле и десятка миль. А уж творить заклинания не сможете и подавно. Как и Рамил. Я права, дорогой?

— Абсолютно, — подтвердил мэтр Гаренцворт.

— Вот вам совет опытного коллеги, Джошуа: выиграть любую схватку всегда больше шансов, если ты к ней готов.

Младший мэтр обвел взглядом своих спутников. Никто не рвался седлать лошадей и кидаться в погоню. Даже бутылочный тетерев спрятал голову под крыло, всем своим видом демонстрируя, что никуда не полетит.

— Что ж, уповаю на то, что ваш совет не выйдет нам боком, мэтресса, — наконец сдался Джошуа.

— Воспринимайте это как вечернюю остановку, — подбодрила его целительница.

— Все равно мы выезжаем с рассветом, — добавил Кай.

— Не уверена, что поддержу такой режим, — ответила Марианна. — Я "сова", а последние дни, сами понимаете, выспаться не удавалось.

— Все мы чем-то жертвуем в дороге, — сказал мэтр Гаренцворт. — И тебе, дорогая, придется подчиниться нашему режиму. Хотя бы завтра.

— Негодник. Ты просто вьешь из меня веревки, — пожурила его целительница. — Но так и быть. Посмотрим еще, кто завтра встанет раньше. Ну а теперь мы можем начать наш небольшой праздник?

— Не вижу причин откладывать, — поддержал ее Кай.

— Что ж, — продолжила Марианна. — Рамил, поухаживай-ка за мной. Налей мне вина, как в старые добрые деньки. Пусть и посуда не так изысканна, как тогда, зато содержимое не в пример лучше. Не жалей, лей до краев! Все наполните себе кубки по вкусу. Джошуа, не будьте букой. Присоединяйтесь! Майриэль, не вредничай, поддержи наши презренные людские обычаи и выпей с нами. Глэдис, можешь тоже выпить, но только чуть-чуть. Все готовы? Тогда тост! В этот день, друзья мои, мы все родились заново. Быть может, то, что происходило сегодня в доме Ральфа, не всех впечатлило, но поверьте, мы избежали ужасающих мук и совершили грандиозный подвиг. Легенд об этом не сложат, хотя со временем, я вам обещаю, ваше участие в этих событиях будет отражено в самых положительных красках. А такой пункт в резюме, уверена, не помешает в разговоре с любым неглупым работодателем. И теперь в Капитуле не только у Рамила есть друзья, но и у вас всех. Не корчи рожицу, Майриэль, даже у тебя. Когда вам действительно будет нужна помощь, вы ее получите.

— Я присоединяюсь к словам Марианны, — вставила Оливия. — И полностью поддерживаю и разделяю ее обещание.

— В разумных пределах, конечно, — не удержался мэтр Гаренцворт.

— Ты просто душка, милый, — согласилась целительница. — Спорить не стану. Но не сомневаюсь, вы достаточно умны, чтобы понимать пределы разумного. Да, даже ты, Майриэль. Посему я поднимаю тост за наш общий успех и наше будущее, которое благодаря друг другу у нас есть. За вас, друзья!

— За вас! — подняли свои кружки Оливия и Рамил.

— За всех нас, — добавил Кай.

— За удачную магию! — провозгласил Паки.

— За будущее, — тихо произнес Джошуа.

Майриэль выпила молча, хотя и без презрительного выражения, которое появилось у нее в начале тоста целительницы.

Когда кубки и кружки опустели, а Рамил, Марианна и Глэдис уселись с целью отдать должное еде, к столу подошел Ральф. Джошуа заметил, что, несмотря на искреннюю благодарность, скотовладелец все же испытывал перед своими благодетелями неподдельный страх и лишний раз приближаться к ним не стремился.

Все-таки свойственная простым людям боязнь и недоверие к чарам впитывались с молоком матери — как и такие вневременные привычки, как почитание богов и стремление избежать выплаты податей. И пусть нужда на время притупляла этот страх, стоило беде пройти стороной, как он возвращался. На широком простом лице Ральфа из Горжа это можно было прочесть невооруженным глазом.

Наемников, поначалу воспринимаемых им без внутреннего трепета, относившегося только к чародеям, принимавшим участие в таинственном ритуале, он, похоже, тоже отнес к категории колдующих субъектов.

Еще раз выразив всем свою пылкую благодарность, Ральф пообещал вскоре попотчевать их поросятиной и снабдить дополнительными алкогольными напитками, если в том появится необходимость. Вежливое приглашение присоединиться к пиршеству на правах хозяина он отклонил, сославшись на то, что уже сыт.

Никто, впрочем, особенно не настаивал. Разве что Майриэль насела на него с требованиями обеспечить ее ванной, мылом и горячей водой. Верный своему слову Ральф отрядил исполнять капризы лучницы Перси и Джерси.

Когда первый голод был утолен, Марианна поинтересовалась, как прошло путешествие отряда из Римайна до фермы Ральфа. Кай вкратце изложил события. Он старался не вдаваться в детали, но Рамил его не поддержал и подробно поведал мэтрессе Ланорвиль о методах, примененных им для выхода на след крылатого похитителя. Эпизод с гоблинами и огром также очень заинтересовал целительницу.

— Сдается мне, что все эти события складываются в довольно-таки неприятную картину, — сказала она, откладывая вилку и нож. Кроме деревянных ложек гостеприимный хозяин ничем их не снабдил, и Глэдис принесла мэтрессам столовые приборы из их же собственных запасов. — Одно из них могло быть просто феноменом, два — чередой невероятных совпадений, но три — это уже чрезвычайно опасная закономерность.

— В чем же вы видите опасность? — поинтересовался Кай.

— Судите сами. Что мы имеем, исходя из фактов? Первое проклятие в сердце самых обжитых человеческих земель. По идее, его просто-напросто не может тут быть, потому что Капитул в свое время приложил титанические усилия к искоренению древнего зла на этих землях.

— Что, впрочем, может показать и его некомпетентность, — не удержалась от шпильки Майриэль.

— О другом государстве еще подумала бы, но в Римайне этим занималась лично я, девочка. Еще когда ты не знала, с какой стороны держать лук. Так что в том, что я говорю, я уверена. Что касается гоблинов с огром, то пример такой... кхм... дружбы уже был зафиксирован, но давно. В древних хрониках упоминаются союзы автохтонов против людских армий. Можно сказать, что ребята возвращаются к истокам. А история с драконом показывает, что мы имеем дело с древним реликтом. Ты понимаешь, куда я клоню, Рамил?

— Да, и мне это совсем не нравится.

— Хотелось бы и мне понять, куда вы клоните, мэтресса, — вмешался Кай.

— Что-то возвращается, господин Кай. Реликты минувших эпох, уж простите за высокопарный тон, вновь поднимают голову. И это, по-моему, весьма тревожный знак.

— Достаточно тревожный, чтобы вы присоединились к нам, оставив на время интересы Капитула? — поинтересовался старший чародей.

— Как бы мне ни хотелось — нет, дорогой. Тревожные знамения — это все же больше по твоей части. Я предпочитаю решать проблемы, когда они встают на пути.

— Но игнорировать такую опасность, по крайней мере, неразумно. Если эти признаки что-то объединяет, то не лучше ли выяснить это до того, как оно встанет на пути?

— И ты всерьез считаешь, что таинственный дракон даст ответ на твои вопросы?

— У меня есть все основания считать, что дракона подпитывала чужая чародейская воля. Не исключено, что реликт был порабощен неким талантливым магом или группой магов, и это уже не просто похищение, а ниточка, ведущая к тем, кто может знать правду. Или является инициатором происходящих событий.

— А может и не дать. Поскольку вполне вероятно, что дракон, древний, опасный и ужасно недовольный, очутился рядом с каретой принцессы совершенно случайно. В конце концов, раз это реликт, то и замашки у него как у реликта, а в старину, как мне помнится, драконы только тем и забавлялись, что похищали знатных девиц под различными предлогами и для различных целей.

— Эта отговорка просто смешна!

— Но и она имеет право на существование. Ты вольная птица, милый, ты летишь туда, куда зовет тебя твой огонь исследователя и экспериментатора, а мы пока еще служим. И игнорировать задание Капитула попросту не можем.

— Но разве спасение дочери короля не укрепит дружбу Капитула и рода Накрамис? — спросил Джошуа. — Эти отношения, насколько я знаю, довольно прохладны. Мэтр Ассантэ давно в немилости у его величества, и вряд ли к Капитулу, его назначившему, король испытывает нечто иное. Такой благородный поступок со стороны чародеев, я уверен, помог бы возобновить дружбу и доверие.

— Неплохая попытка, младший мэтр. Уверена, вы пустились в это путешествие исключительно для того, чтобы восстановить доброе имя вашего мэтра в глазах его величества, — съязвила целительница.

— Не только. Я давний друг ее высочества и счел своим долгом помочь в ее поисках, — чувствуя, что краснеет, ответил Джошуа.

— Обычная история, — согласилась Марианна. — Любить свою принцессу не зазорно, мой милый друг. Многие люди, облеченные властью, даже достойны этого. Но нам, посвященным, это никогда не приносило особого счастья. Потому что власть — такая вещь, которая очень меняет характер, а влюбленный в тебя чародей — неплохой козырь в любой игре.

— Он не любит принцессу, — пришел на помощь Паки. — Он сам так сказал.

— Ну да, конечно, — усмехнулась чародейка, весело взглянув на младшего мэтра.

Джошуа показалось, что целительница видит его насквозь. А еще ему почудилась искренняя доброжелательность. Возможно, эти слова о любви и власти были сказаны не для того, чтобы унизить и оскорбить, но чтобы предостеречь.

— Спасибо, Паки, — наконец сказал он. Голос, как показалось Джошуа, звучал почти убедительно. — Не понимаю лишь одного: почему честное желание спасти друга вызывает у всех такую странную реакцию?

— Потому что обычно люди судят по себе, — ответила ему Оливия. — И для большинства очевидно, что ринуться в опасный поход молодой человек может только из-за неосмотрительных романтических чувств к прекрасной даме.

— Или к ее деньгам, — сказала Майриэль. — Почему вы все подозреваете нашего младшего мэтра в чем-то непотребном? Я в тебя верю, Джошуа, ты конечно же ввязался в эту авантюру, чтобы сделать короля своим должником и потом тянуть из него средства!

— По-моему, вы достаточно поиздевались над нашим другом, — нахмурился Рамил. — Марианна, я уже понял, что на вашу помощь рассчитывать не приходится.

— Рамил, когда ты так гневно сводишь брови, мне становится страшно, — промурлыкала целительница. — Простите, младший мэтр, за мои игривые намеки, но от чего я никогда не устаю, так это от той легкости, с которой можно вгонять молодых и воспитанных людей в краску. Что же касается твоих упорных попыток нас завербовать, дорогой, я скажу так. Мы поедем вместе до Гриндо. Если твоя чудо-птица не свернет по дороге, мы даже въедем в Гриндо вместе. Но мне сдается, что свернет. Было бы очень кстати, если бы паршивец Каспар оказался причастен к дракону, это сильно упростило бы нашу задачу, но у него вряд ли хватит силенок на такое волшебство.

— Не зарекайся, Марианна. В нашем с тобой возрасте можно привыкнуть к слабости врагов и быть неприятно удивленными их неожиданной силой.

— В нашем возрасте? Ты никогда не умел обаять женщину, чурбан ты этакий, — притворно обиделась она.

— Еще одна скользкая тема закрыта, — подвел итог Кай. — По-моему, это отличный повод выпить за то, как быстро сокращаются наши взаимные претензии. Тем более, как я вижу, — он указал на снимающих тушку с вертела под чутким руководством Ральфа Перси и Джерси, — наш поросенок вполне готов.

Поросенок, к чести гостеприимного хозяина, оказался выше всяких похвал. Впрочем, может, это говорили голод и неутоленное желание организма восстановить силы после больших энергозатрат. С другой стороны, удовольствие оказалось настоящим, и это хотя бы немного отвлекало от тревожных мыслей.

А подумать было о чем.

Во-первых, рассказ чародеек превратил гипотетического дракона в настоящего. К тому же снабженного второй парой крыльев и приметным окрасом. Впрочем, дракон действительно не подходил ни под одно из известных магической науке описаний, и толку от полученной информации было немного. Способов бороться с ним это не прибавило. Однако заклинание на амулете все еще работало, а значит, принцесса должна была быть жива!

Во-вторых, подозрительное нежелание резидента Капитула исполнять свои прямые обязанности в то время, когда у него под носом вовсю буйствовало Первое проклятие, настораживало. Несмотря на уверенность мэтрессы Ланорвиль, Джошуа готов был биться об заклад, что Каспар как-то тут замешан. А если идти в рассуждениях дальше, то он мог быть замешан и в нападении. Если взять за основу предположение, что действовала группа магов, то гриндский чародей, пусть в его талантах целительница и сомневалась, мог иметь к ней отношение.

В конце концов, все это обязательно как-то связано! Остаются неясными мотивы их поступков. Такие мощные напасти, как драконы и Первые проклятия — к чему они должны привести? К хаосу и ужасу? Вероятно. Но что дальше? Дестабилизация обстановки, ослабление королевской власти и переворот?

Как воспримут люди добродетельных чародеев, спасающих их от сил тьмы и зла, в то время как их властитель, взимающий немалые подати, спасти их не сможет? А там, глядишь, и до первого чародейского государства недалеко. Ведь он уже слышал эти истории. Тихие перешептывания в аудиториях Цитадели: пора чародеям объединить свои силы... не служить простым смертным, а повелевать ими...

Тогда это казалось равно привлекательным и несбыточным. Но что, если кто-то поверил в это? Люди всегда готовы пойти против своей судьбы — это и отличает их от прочих рас. Быть может, идея обрела преданных сторонников. Терпеливых, готовых ждать. И вот теперь, когда они стали достаточно сильны, пришло их время.

Джошуа прошиб холодный пот, когда он полностью осознал, куда завела его цепь рассуждений. Он с тревогой огляделся, готовясь вывалить на сотрапезников свои тревожные мысли.

Кандидатов в слушатели поблизости не обнаружилось. Оказывается, пока он предавался рассуждениям о природе их врагов, остальные не теряли времени даром.

Майриэль, сочтя себя достаточно сытой, выказала желание немедля испробовать ванну, приготовленную для нее услужливыми сыновьями Ральфа. Парни вились вокруг нее ужами, видимо, надеясь на, чем боги не шутят, взаимность, ну или хотя бы на дырки в стенах, которые, судя по их хитрым рожам, наличествовали в комнате, где планировалось омовение. Бедные наивные дурачки — Джошуа искренне надеялся, что они усвоят этот жестокий жизненный урок и выйдут из ситуации с минимальными потерями полезных частей тела.

Мэтресса Ланорвиль окончательно оккупировала левое плечо мэтра Гаренцворта и что-то шептала ему на ухо. Тонкие пальчики чародейки перебирали тронутые сединой волосы мага. Целительница улыбалась. Мэтр отвечал ей так же тихо и невнятно, и они оба негромко смеялись.

Глэдис куда-то подевалась. Видимо, пошла исполнять поручение своей мэтрессы.

Паки занимался тем, что он делал практически в любое свободное время — дремал между тарелок со свиными косточками и укропом, положив голову на руки.

Кай и Оливия беседовали.

Бутылка самогона наполовину опустела, вино также почти закончилось, закуски заметно убавилось, и теперь разговор тек в благожелательной и неторопливой манере. Когда Джошуа вернулся из мира своих мрачных мыслей и перестал задумчиво терзать куриную ножку, собеседники как раз рассыпались в любезностях друг перед другом.

— Позвольте еще раз сердечно поблагодарить вас, господин Кай, — обворожительно улыбалась чародейка. — Вы показали себя настоящим профессионалом. Не растерялись в ситуации, в которой растерялся бы иной посвященный.

— Я делал, что должно, — скромничал командир наемников. — А вот ваша выдержка поразила даже такого несведущего человека, как я.

— Ну уж нет, позвольте допеть вам дифирамбы до конца. Но прежде угостите даму.

— Что дама предпочитает?

— Дама предпочитает вино и приятную беседу в хорошей компании.

— С первым, кажется, все в порядке, — Кай потянулся к бутылке Рамила, в которой еще что-то плескалось. — Со вторым — не совсем уверен.

— Не прибедняйтесь, все не так запущено.

— Судить вам.

— Именно. Судить мне.

— Ваше вино.

— Благодарю. Итак, по поводу дифирамбов. Вы, признаться, меня впечатлили. Выдержка и уверенность. Имели дело с магией раньше? Не сомневаюсь, что да, все-таки ваш компаньон — мэтр Гаренцворт. Интересно лишь, насколько глубоко.

— Приходилось. Насколько глубоко, сказать не берусь. Но о паре случаев мэтр Гаренцворт высказался примерно так: "По самое не балуйся".

— С удовольствием послушала бы.

— Да там и рассказывать особенно нечего. Все происходило быстрее, чем я понимал, что это было. Да и профессиональная этика обязывает, знаете ли.

— Не продолжайте. Тайна достойного клиента священна. Пусть так продолжается и впредь. Кто знает, может, однажды и я воспользуюсь вашими услугами?

— Это будет весьма приятно.

— Не загадывайте. О коварстве чародеек слагают легенды.

— Не сильно в них верю. В легенды. А о чародейках предпочитаю судить не скопом. Опасаюсь быть несправедливым к достойным.

— Отлично сказано. Надо будет взять на вооружение. По отношению к чародейкам.

— Надеюсь, это вам поможет.

— Не сомневаюсь. А что касается вашей замечательной устойчивости... Вы отлично перенесли мое вмешательство по энергетической перекачке.

— Вы про похищение моих сил без спроса?

— Именно.

— И что же вас так удивило?

— В основном то, что вы остались стоять на ногах после первой перекачки. А тем более после второй. Вам бы полагалось спать мирным сном, а не протыкать обеденные столы насквозь. Признайтесь, в вашем роду затесались эльфы?

— К сожалению, мне об этом ничего не известно. Я — дар моря. Оно выбросило меня из своей пучины на песчаные пляжи города Герденберга. Без памяти и без прошлого. Демонски много лет назад.

— Я что-то слышала о муже из моря. Славном, как говорят, воине и предводителе. Уж не тот ли вы самый Герденбергский Клинок? Лев из Пучины?

— Меня называли и так. Пока стяг Герденберга реял надо мной и защищал меня. Но потом все изменилось, я оставил и это имя, и этот город.

— Сожалеете?

— Редко.

— То бишь вести в бой армию гораздо менее интересно, чем шататься с друзьями по лесам и полям в поисках принцессы?

— В ваших устах это звучит не так хорошо, как видится мне. Но да. Безусловно, более интересно.

— И выгодно?

— Пожалуй.

— Простите, если вопрос прозвучал несколько вызывающе. Ни в коем случае не хотела оскорбить вашу благородную тягу к золоту.

— Как-то не очень у вас это получилось, — криво усмехнулся Кай. — Лучше разбавим скользкую тему моей алчности вином.

— Не возражаю.

— За бескорыстие! Чем его меньше, тем больше ностальгии звучит в тостах, ему посвященных.

— Поддерживаю.

Их кубки стукнулись.

— Ну а что вы готовы поведать о себе? — решил окончательно оставить тему алчности Кай. — "Чародейка широкого профиля". Какая интересная специализация. Не слыхал прежде о таких. Значит ли это, что вы постигли всю суть волшебства?

— Увольте! — засмеялась она. — Постичь всю суть волшебства не может ни одно живое разумное существо. Нашего восприятия попросту не хватит на такой подвиг. Да и жизнь показывает, что чародеи, уверенные, что постигли все, обычно селятся рядом с воинами, считающими себя непобедимыми.

— Подозреваю, что на кладбище.

— Именно там. Широкий профиль — это великолепный термин, обозначающий великого дилетанта, который знает по верхам о многих вещах.

— Вы не слишком похожи на дилетантку.

— Значит, неплохо притворяюсь.

— Разве?

— Не совсем, — загадочно улыбнулась мэтресса Дейндж.

— Сколько таинственности.

— Дань цеховым традициям. В моем случае широкий профиль означает всего лишь несколько специализаций волшебства.

— "Несколько" — это сколько?

— Больше одной, — хитро улыбнулась чародейка.

— Вы просто дразните меня.

— А вы невероятно щедро позволяете мне это.

— Если вам так нравится — не стесняйтесь.

— Вы сама любезность. Но я просто не могу ответить на ваш вопрос.

— Подозреваю, что вы так много освоили, что попросту забыли.

Оливия от души засмеялась. Ее рука как бы невзначай коснулась плеча мужчины, а потом так же плавно вернулась к кубку с вином.

— Остроумно, — похвалила она. — Но на самом деле вся соль в нашем обязательном этикете. Лицензированные чародеи обязаны называть свою специализацию. Это наш закон. В то же время раскрывать ее суть непосвященным мы не должны ни при каких обстоятельствах.

— Какой удобный цеховой казус.

— Мне тоже нравится. Что же касается "попросту забыла", то забыть некоторые вещи не так просто. Одни только испытания оставляют неизгладимый след в памяти. Не говоря уж о том, что каждая специализация становится частью натуры.

— Означает ли это, что вы довольно переменчивая натура?

— Скорее закаленная внешними воздействиями. Разум чародея должен быть очень крепок, чтобы восставать против законов бытия.

— Золотые слова. Некрепкий разум у чародея может натворить немалых бед.

— Как и у любого, облеченного властью. Просто, когда князь или король вешает тысячу человек, его называют тираном и стараются не злить, а когда чародей сжигает или обращает в нежить сотню, это вызывает жуткую панику и страх. И жажду найти стервеца и сделать ему очень больно.

— Признаться, я разделяю отношение к подобным субъектам.

— Я и сама не особо к ним привязана, но разница в отношении налицо.

— Сдается мне, мы съезжаем с темы о вас на пошлую политику и политиканство. Думаю, стоит выпить за взаимопонимание.

— Согласна, вина осталось только на этот тост.

— Тогда лучше произнести его с чувством. За взаимопонимание!

— За него!

Потревоженный их восклицаниями Паки заворчал, но попыток проснуться не предпринял. Рамил с Марианной, похоже, вообще ничего не заметили. Майриэль же отсутствовала по случаю гигиенических процедур и прокомментировать происходящее не могла. Что — к лучшему.

— Так значит, — продолжил Кай, когда кубки вновь опустели, — столь одаренную особу прислали сделать нечто деликатное с заигравшимся резидентом?

— Ну вообще-то это страшная тайна, на манер поиска похищенной принцессы.

— И, как она, также плохо скрываемая.

— Что есть — то есть. Все-таки игры в секретность для таких, как Рамил и Марианна, — это уже именно игры. Слишком много они в свое время имели дел с тайнами и заговорами. Нынешние, видимо, кажутся им нелепыми и смешными.

— Охотно послушал бы о каком-нибудь из прежних.

— Вы не поверите, но там и рассказывать-то особенно нечего. Все происходило быстрее, чем кто-либо понимал, что это было. Да и профессиональная этика обязывает, знаете ли, — передразнила его чародейка.

— Вы очаровательны, — рассмеялся Кай.

— Приятно, когда есть кто-то, кто может это оценить.

— Несомненно. Но все же о тайнах...

— Они уже история. И никому сейчас не интересны. А жаль. Из них очень многое можно было бы почерпнуть. Очень многое.

— Раз уж мы заговорили об истории. Сдается мне, я тоже мог слышать о вас. Если бы вы назвали мне какое-нибудь место... или время... я бы, может, смог сопоставить те немногие байки, что мне известны. Давайте проверим мою осведомленность.

— Ах эти игры в загадки... Как давно я в них не участвовала.

— Тогда тем более самое время начать.

— Что ж, попробуем. Скажем... Кстати, а какой временной период?

— Например, три года.

— А, ну это просто. Ковейнский город Райнот. Изгнание демона Урудина, много лет терроризирующего всю округу.

— Мм, увы, не припомню.

— Может быть, история о Лиснийских садах достигала ваших ушей?

— И снова вынужден признаться, что нет.

— Я уже и не знаю, в чем разочаровываться, в вашей памяти или в собственной карьере.

— Не оставляйте попыток, я в вас верю.

— Хорошо. Но последний раз. Осада Джайборга полтора года назад в...

— В королевстве Трин, — закончил за нее Кай. — Одна бешеная чародейка сдерживала натиск Жадных Кастетов целый день. Один из лучших наемнических отрядов был опозорен навеки. Так это были вы?

— Собственной персоной.

— Мое восхищение. Рискую показаться банальным, но я думал, вы повыше.

— И почему мне об этом говорит каждый второй?..

— Наверное, шаблон. Герои и героини должны быть высокими и статными.

— Вы вполне подходите под это описание. И ростом, и статью.

— Разве что героем не являюсь... по ряду причин.

— Так и хочется спросить, каких именно...

— Это будет скучная и короткая история.

— Тогда не надо, тема о природе героизма всегда меня мало интересовала.

— Тут наши вкусы совпадают.

— Итак. Вино кончилось, пиво пить — никакой охоты, а мы уже выяснили, что неплохо наслышаны о деяниях друг друга. Как же нам отметить подобное событие?

— Королем застолий, неистребимым и всегда наличествующим за столом — лордом самогоном.

— Что ж, раз по возрастающей, так по возрастающей. Наливайте!

Мутная жидкость перекочевала из бутыли в кубки. Самогона для дамы Кай, как и подобает галантному кавалеру, не пожалел.

— Итак. — Чародейка несколько подозрительно посмотрела на содержимое своего кубка, но возражать не стала. Подняв его, она провозгласила: — За дела, которые мы совершили и которые нам еще предстоит совершить!

— За дела, — поддержал Кай. — За то, что сделано, и за то, что не сделано. Пусть первое всегда будет лучше второго. И да не множатся сожаления о несделанном.

— Хорошо сказано, — поддержала Оливия, прикладываясь к кубку. — И, раз уж тут заговорили о несделанном, я считаю, что мы с вами просто обязаны выпить по-насшарайски. Иначе мы будем жалеть о том, что не было сделано, куда больше, чем о том, что сделано было.

Кай мгновение смотрел на чародейку, а потом мягко улыбнулся.

— Не вижу причин множить лишние сожаления, миледи. Ибо они это сделают и без нас. Пусть уж лучше их будет меньше, чем больше.

— За сладость принятых решений, господин Кай.

— И за их правильность, госпожа Дейндж.

Следуя насшарайскому обычаю, они переплели руки в локтях, посмотрели друг другу в глаза и выпили. Затем по правилам могла следовать часть с поцелуями, но, впрочем, ее могло и не быть, тут все зависело от темперамента участников и количества выпитого.

Похоже, чародейка и наемник были не прочь соблюсти все правила до конца. Они потянулись друг к другу. Замерли на мгновение, неловко улыбаясь, а потом, преодолев минутное смущение, потянулись снова.

Соприкоснулись губами. Поначалу настороженно, словно ища какого-то только им ведомого подтверждения. Постепенно — не сразу, далеко не в первое мгновение — оно было найдено. Их поцелуй стал глубок, но прикосновения рук — оставались осторожны, легки, без намека на алчную неуклюжесть внезапно вспыхнувшей страсти. Глаза были закрыты, пальцы чутко переплелись, и со стороны могло показаться, будто весь мир перестал существовать для двоих, слившихся в поцелуе.

Да и сам мир, похоже, не слишком стремился их беспокоить.

Оторвавшись от вида поглощенных друг другом Кая и Оливии, Джошуа поспешно и, стараясь производить как можно меньше шума, поднялся из-за стола.

Оказалось, что он был единственным свидетелем развернутой версии насшарайского застольного ритуала.

Мэтр Гаренцворт и мэтресса Ланорвиль куда-то подевались. Паки крепко заснул. А Глэдис, Майриэль и Ральфа с семьей нигде не было видно.

Чувствуя себя крайне неловко, будто он специально подглядывал за тем, что для него совсем не предназначалось, Джошуа побрел куда глаза глядят.

Ноги слушались плохо. Сказывались выпитое и усталость. Хотелось немного пройтись, прежде чем без сил рухнуть в предложенную Ральфом постель.

Джошуа шел в противоположную от дома сторону. Огонь костра все удалялся, и сумерки обступали его. Пространство под свое хозяйство Ральф отвел немалое. Хватало места и для коров, чей хлев чернел ярдах в ста слева, и для широких загонов, уже пустующих, и для небольшого пруда, окруженного ивами. Хватало места даже для прогулок ищущих уединения волшебников.

И — как оказалось — волшебниц.

Глэдис сидела у края небольшого пруда и задумчиво изучала ранние звезды, отражающиеся в спокойной водной глади.

Джошуа, памятуя о нраве ученицы, остановился шагах в десяти, не зная, что делать дальше, то ли с независимым видом сесть неподалеку, то ли просто уйти.

— Садись уж, нечего притворяться деревом, — сказала Глэдис.

Джошуа сел рядом.

Девчонка не торопилась начинать разговор. Разве что бросила на младшего мэтра подозрительный взгляд, словно ожидая, что он скажет какую-нибудь глупость. Он хотел спросить ее, почему она не присматривает за Шарлоттой, как велела Марианна, но не спросил. Просто поплотнее укутался в свою дырявую мантию и тоже уставился в пруд.

Сумерки плавно переходили в ночь, и небо, усыпанное звездами, все больше нависало над ними, сверкая и маня.

— Ты тоже слишком маленький для взрослых разговоров и праздников? — вдруг спросила Глэдис.

— Я... — начал Джошуа. Он хотел объяснить соплячке, что вовсе не мал, что он достаточно взрослый и для того, и для другого. Что он младший мэтр, первый из лучших и, если события пойдут как должно, он обязательно станет придворным чародеем. Потом он вспомнил, что сам выбрал другой путь, и чуть не подавился своей возмущенной тирадой. — Да, может, и так.

— Я и не просилась, кстати, мне ваши игры в таинственность и обнимашки под луной — до эльфийского колокольчика! — неожиданно вспылила Глэдис.

— Как скажешь, — не стал спорить он.

На миг пришло желание ехидно напомнить девчонке, что именно она не хотела вести задушевные беседы — но по размышлении он счел это недостойным.

— Я ведь сегодня очень хорошо себя показала, — продолжила Глэдис. — Не хуже тебя.

— Не хуже.

— Ты мог такое сделать в тринадцать?

— Вряд ли, — честно признался он. — Хотел бы — да, но справиться — не справился бы.

— Я всегда знала, что я способнее других!

— Хорошо знать себя — половина победы.

— А хорошо зазнаваться на этот счет — половина поражения. Я знаю! Не в том суть.

— А в чем же?

— Ты влез со своими поговорками и сбил весь настрой.

— Ну извини.

— Не извиню! Отстань. Не хочу с тобой говорить.

— Не хочешь — не будем. Помолчать о своем иногда тоже полезно, — пожал плечами младший мэтр.

Глэдис насупилась, но не ответила. Нашарила в траве камешек. Тот был достаточно плоским, чтобы успешно сделать три "блинчика", прежде чем сгинуть в глубине.

Джошуа лег на спину. Заложил руки за голову и стал смотреть на небо. Отражение не могло соперничать с оригиналом.

Глэдис демонстративно нашарила в траве второй камешек, но тот был не такой удачный и сразу утонул.

Джошуа сорвал травинку, оборвал лишнее и принялся задумчиво пожевывать оставшееся.

Глэдис сдалась первой. Ей было все же интереснее говорить, чем молчать, да и кто в ее возрасте предпочитал иное?

— И часто тебе приходилось молчать о своем? — спросила она.

— Довольно часто. Как стал учеником моего мэтра — так практически все время.

— Ты думаешь, я из-за моей мэтрессы переживаю?

— А разве нет?

— Не только.

— Что же тебя гложет на самом деле?

— Сны.

— И что же тебе снится? — лениво спросил он.

— Черная фигура.

— Расскажешь подробнее? — как можно более небрежно предложил он. Обрывки собственных снов всколыхнулись и закружились в бешеном танце. Ощущение, что это именно та фигура из сна, захлестнуло его.

— Вряд ли.

— Как хочешь, — сказал Джошуа, чувствуя, что нервничает. — Но порой, просто рассказав вслух то, что нас гложет, мы можем избавиться от своих страхов. Особенно если при этом нас слушает непредвзятый собеседник.

— И часто тебе это помогало?

— Пару раз. Привести примеры?

— Не надо. Все равно я ничего рассказывать не буду.

— Не будешь — так не будешь, — чуть не взвыл от нетерпения Джошуа. Потом его осенило. — Видимо, скептицизм мэтрессы Ланорвиль отбил у тебя интерес к подобным рассказам. Что ж, давись своими страхами в одиночку.

— Да пошел ты!

— Это не твой пруд, и мне тоже нравится тут лежать. Так что терпи.

Девчонка пристально взглянула ему в глаза, а потом тихо сказала:

— Я не говорила, что боюсь. Бояться можно монстра, убийственного проклятия или пауков. А то, что видела я, — это не страх, это ужас.

— Большие пауки, изрыгающие убийственные проклятия? — не удержался Джошуа. Выругав себя за несдержанность, он добавил: — Прости. Так что же это был за ужас?

— Черная фигура. Она сеяла ужас вокруг.

— Что-то говорила или делала?

— Нет, просто стояла.

— И вселяла ужас?

— Да.

— Очень информативно.

— А как мне это объяснить? Это надо почувствовать! Когда нельзя ни дышать, ни думать, а страх убивает последние силы!

— Хорошо-хорошо, успокойся. Я понял. Фигура. Ужас. Давно тебя мучает этот сон?

— Уже месяц.

Вещий сон больше чем за месяц до событий? Похоже, мэтресса Ланорвиль не зря тратила время на эту юную особу. Возможно, даже готовила преемницу. Хотя сейчас это совсем не было важно. Надо... Спокойно, возьми себя в руки, Джошуа, сначала нужно убедиться, что вы говорите об одном и том же.

— Ты видела только ее? — уточнил он. По лицу девочки он понял, что задал вопрос слишком поспешно. Но отступать было некуда.

— Не только, — медленно ответила она. — Там была женская фигура, бежавшая к башне, и мужчина, следовавший за ней.

— Описать их сможешь? — уже не скрывая интереса, начал спрашивать он.

— Я как-то плохо их рассмотрела, знаешь ли, ужасный ужас слишком сильно меня пугал, чтобы думать о чем-то другом. Но вот ты спросил, и я вспомнила, что женщина была шатенкой в платье цвета... — она вдруг замолкла.

— Какого? — не утерпел он.

— Цветов дома Накрамис. Так это, значит...

— Что мы видели один сон.

— Значит, ты тоже испытывал тот ужас?

— Не совсем. Я видел сон только раз и больше был сосредоточен на принцессе, чем на черной фигуре. Может, мы видели это все с разных сторон?

— Может, и так. Расскажи, что именно ты видел! Ведь если мы видели одно и то же, значит, я была права, а мэтресса ошибалась!

— В чем именно она ошибалась?

— В том! Грядет что-то неизведанное и разрушительное! Твой сон подтверждает мою правоту! — Радости девушки не было предела. И куда только делась хмурая и неприветливая юная чародейка!

— Что-то ты сильно радуешься возможности ужасных бед, — не одобрил Джошуа.

— Конечно нет, дурак! Просто это значит, что я права, ты что, не понимаешь?

— Как же мало тебе надо для счастья.

— Не издевайся. Лучше расскажи, что видел ты. А я в ответ расскажу, что видела я.

— А смысл? Я и так знаю, что ты видела. Черную фигуру, которая тебя пугала.

— Ах так? Тогда ты не узнаешь, что она сделала после того, как напугала меня.

— Хорошо, будь по-твоему, — сдался младший мэтр.

Он рассказал ей свой сон во всех подробностях, которые смог вспомнить. Разве что не упомянул о щите. Хотя сам не понял почему.

— Похоже на первую часть моего сна, — важно кивнула Глэдис.

— Теперь твоя очередь.

— Я передумала, — хитро зыркнула она.

— Что?!

— Ты мне уже все рассказал, а я вот не буду.

— Будешь!

— Не буду!

— Что за шутки?! — возмутился младший мэтр.

— Ты бы видел свою рожу! — довольно засмеялась она. — Ладно-ладно, я пошутила. Я не буду тебе ничего рассказывать. Я тебе все покажу.

Она легко поднялась и подошла к нему. Присела рядом.

— Закатай рукав.

— Ты уверена, что сможешь? — уточнил Джошуа. Сам он в тактильной образоматике был не силен и по горькому опыту знал, что неудачи в ней приводят к жуткой головной боли у обоих участников.

— Не дрейфь, коллега. Закатывай, пока я не передумала. Ну и рвань же ты носишь! Неужели нельзя было купить новую одежду или наколдовать приличную иллюзию?

— Чародеи в первую очередь заботятся об окружающих, а уж потом о самих себе, — гордо возразил младший мэтр.

— Как говорила мэтресса Ланорвиль, чародеи делают это в основном в рыцарских романах.

— С таким отношением ты далеко не уйдешь.

— Не учи меня жизни, зануда, это позволено только мэтрессе.

— Ты... — начал Джошуа, но вредная девчонка не дала ему закончить готовую сорваться с языка гневную и неплохо аргументированную отповедь.

Она схватила его за запястье. Хватка была неожиданно крепкой. Ее пальцы оказались ледяными, и с их прикосновением пришел холод. Он жадно и торопливо пополз по руке вверх, пока не достиг головы, где взорвался мириадами осколков льда, и каждый осколок, острый, как тысяча фионнитовых клинков, разрезал ткань реальности. Рваные клочья яви вместе с сознанием Джошуа утянуло в блеклое месиво снов, и он увидел...

Черную полуразрушенную башню. Ядовитый плющ, обвивающий стены. Крошащийся от времени, но упорно не теряющий цвета камень. Лес, обходящий строение стороной. Древние времена, отклики прежних дней жили в ее стенах, и все живое, разумное и неразумное, остерегалось ее, бежало от мест, куда падала ее тень. Казалось, даже солнце боится светить на эту башню.

Сила сна увлекла Джошуа за собой, потянула в хищный зев входа, утащила куда-то глубоко вниз. Швырнула под не помнящие солнца своды.

А потом пришел он.

Он поднялся из глубины. Из темных, забытых катакомб. Тяжелой поступью прошел по полуразрушенным камням. Разорвал вековые завесы забвения и вновь ступил на землю живых.

У него не было лица. Не было глаз, чтобы смотреть, видеть и восхищаться, губ, чтобы говорить, улыбаться и целовать. Лишь темное пятно, поглощающее любой свет и любую надежду.

И не было конца его ненависти.

Она катилась перед ним, как волна, сметая все на своем пути.

Ее отголосок — только отголосок — коснулся сознания младшего мэтра. Но и этого оказалось достаточно, чтобы бездна животного ужаса поглотила его с головой.

Столько тоски, столько обиды и горечи, столько переживаний о былом обрушилось на Джошуа, что он упал бы на землю, катаясь и воя, словно смертельно раненный зверь, будь у него в этот момент руки, ноги и тело как таковое.

Подобный тени фантом прошел мимо, и его ненависть ушла вместе с ним. Превозмогая страх, младший мэтр двинулся следом.

Он даже хотел обогнать его, ведь, в сущности, будучи просто бесплотным видением, не нуждался в соблюдении хоть какого-то уважения к плотности стен. Но черный камень не пустил его. Искрошенная временем кладка оказалась непреодолимой преградой.

Вынужденный следовать за тенью, он старался делать это как можно тише. Ему все время казалось, что она может услышать его бесшумные шаги.

Тень все шла и шла, пока солнце вновь не забрезжило в показавшемся проеме.

"Стойте, ваше высочество!" — донеслось до них.

"Нет! Это мой долг!"

"Это уже ничего не изменит!"

"Изменит!"

"Стойте!"

Тень остановилась у входа.

Джошуа приник к непроницаемой стене и подошел как можно ближе, почти выглядывая из-за плеча зловещего фантома.

Принцесса Джулия, босая и прекрасная, остановилась перед тенью.

"Ты все же пришла", — проскрежетал голос.

"Да, я готова", — ответила она. Ее лицо было бледным, но голос звучал твердо.

"Пути назад не будет".

"Это мой долг".

Мужчина со щитом что-то крикнул, но Джошуа снова не разобрал.

Тот прибавил шагу, но не приблизился ни на ярд. Пространство вокруг принцессы и тени словно расслоилось, и каждый слой отделял их от окружающего мира.

"Все имеет свою цену", — продолжала тень.

"Я знаю. Я готова платить".

"Узы договора твоего предка со мной крепки, дитя. Они дают мне власть над вами. Вы думали, что обманули меня, но лишь отсрочили свой конец. И вы будете платить за вашу спесь вечно. Твой род проклят, девочка. Пора тебе это понять и смириться".

"Ты, подлая тварь... — по щекам принцессы текли слезы. — Ты..."

"Страх. Вот теперь все встало на свои места. Так намного лучше. — Явно довольная собой, тень шагнула ближе. Когтистая рука схватила принцессу за плечо. — Трудно платить, когда знаешь, что потеряешь, не правда ли, гордое дитя?"

"Будь ты проклят!"

"Я уже проклят. Ты готова?"

"Да!" — всхлипнула принцесса.

"Тогда пошли. Твоя судьба ждет тебя".

Тень развернулась и вновь двинулась ко входу в башню, увлекая Джулию за собой. Плечи принцессы поникли, она сдалась.

"Нет!" — крикнул Джошуа и вдруг понял, что у него есть голос и возможность кричать. Он ринулся наперерез тени, силясь дотянуться до нее руками, вцепиться в шею зубами, повалить на холодный пол и топтать несуществующее лицо сапогами. Но не смог. У него по-прежнему не было ни рук, ни ног. Только голос.

Тень, словно почувствовав что-то, рванула воздух перед собой когтями.

Они прошли сквозь неосязаемую грудь Джошуа, отозвавшись болью в несуществующей плоти. А потом что-то лопнуло, и непреодолимая сила швырнула его обратно.

Он кричал и упирался как мог, но противиться естественному ходу вещей у него не имелось ни сил, ни опыта.

Принцесса и тень резко дернулись перед его взором, а потом начали стремительно удаляться. Он почувствовал, что падает.

Перед тем как все закончилось, он, кажется, услышал голос мужчины со щитом. Намного ближе, чем прежде.

Вернувшись, Джошуа осознал, что дышит глубоко и прерывисто, словно долго бежал. Над ним стояла раскрасневшаяся и испуганная Глэдис.

— Ты в порядке? — В голосе звучало неподдельное беспокойство.

— Практически, — выдавил он.

— Ты катался и вопил, а я все не могла разорвать контакт, чтобы это закончилось. Словно меня что-то держало.

— Я держал. Мне надо было увидеть все до конца.

— И как, увидел?

— Нет. Тень разорвала связь.

— Что ты сказал?

— Именно то, что ты услышала. Тень как-то увидела меня.

— В вещем сне? Но как? Ты там головой случайно не стукнулся?

— Не сильно. Мир грез более пластичен, чем мы можем себе представить.

— И что это должно значить?

— Что никто не знает их природу досконально, поэтому ожидать от них можно и того, чего нам не удастся понять.

— Все равно это ненормально. Если ты ничего не путаешь и это действительно так, то мы должны немедленно сказать мэтрессе.

— Думаю, сейчас ей точно не до нас.

— И она туда же, — осуждающе покачала головой Глэдис. — Что вы все, взрослые, с ума, что ли, посходили?

— О чем ты?

— А то ты не понял!

— Если честно, то не совсем.

— Да ладно. Я, конечно, молодая, но далеко не бестолковая.

Джошуа изобразил на лице недоумение и снова лег в траву.

— Не знаю, о чем ты, но мне надо подумать о том, что я увидел.

— Ну-ну, — передразнила его Глэдис и тоже легла в траву.

Некоторое время они лежали молча. Джошуа честно пытался думать, но мысли путались.

— Так, значит, ты отправился спасать принцессу? — нарушила тишину Глэдис.

— Да, отправился.

— Она хоть знает, что ты в нее втюрился?

— Снова здорово! Почему все постоянно подозревают меня в этом?

— У тебя все на лице написано. Даже мне видно.

— А ты не думала, что тебе видно лишь то, что ты хочешь увидеть, юная леди?

— Я не леди, я чародейка, — гордо насупилась она. — А насчет твоего вопроса — нет, не думаю. Ты владеешь лицом еще хуже, чем оправдываешься.

— Даже отвечать на это не хочу.

— И не надо. Все и так ясно. Ты даже за ее туфельку держался так трепетно, словно это хоть на миг могло приблизить тебя к принцессе. Может, и сюда ты пришел, чтобы тайком почмокать эту туфельку в каблучок!

— Какие глупости! Думай что хочешь. Только вот повторять шутки за собственной мэтрессой — это не очень-то самостоятельно. Ее мудрость уже достаточно поиздевалась надо мной за столом. А ты, уподобляясь ей, превращаешь ее суровое отношение к тебе в обоснованное.

— Ничего себе загнул! — восхитилась юная чародейка. — Чушь полная, но складно. А вообще извини, что дразнила тебя. Но то, что лицо тебя выдает, — это чистая правда, прими к сведению, особенно если будешь и дальше ошиваться при дворе.

— Извинения принимаются, и за совет спасибо. В ответ прими мой.

— Валяй.

— Будь поприветливее с людьми.

— Пф-ф, что за глупости! Я уж думала, ты что-нибудь полезное посоветуешь.

— А это полезно. Ведь ты не просто девочка с посохом, а лицо нашего чародейского братства, и по тебе будут судить о нас всех.

— Забавно слышать это от парня в разорванной мантии.

— Нечестно, но справедливо.

— Мэтресса Ланорвиль с твоим советом не согласилась бы. Ей всегда до лампочки, что о ней подумают.

— Она может себе это позволить. А вот ты — нет. Ну да ладно, через лет пять — семь, если встретимся, сможем узнать, хорошо ли насоветовали друг другу.

— Договорились. Только мой-то совет тебе пригодится, а вот твой — точно нет.

— Как знать.

Он поднялся, отряхивая с мантии траву и мелкие веточки.

— Уже окончательно стемнело, а вставать нам на рассвете. Пожалуй, пора отправляться спать.

— Иди, я еще посижу.

— В твоем возрасте лучше высыпаться.

— Ты мне не мэтр.

— Точно. Что ж, спасибо, что поделилась видением, и добрых снов.

— Пожалуйста. Добрых снов.

Когда Джошуа дошел до дома, их стол уже пустовал. Ни Кая с Оливией, ни Паки нигде не было видно. Посуду убрали, а Перси доедал остатки поросенка на крыльце.

Он вежливо показал младшему мэтру, где их постели. Марта устроила мужчинам ночлег на первом этаже дома, на втором, как пояснил Перси, отвели место дамам. В просторном помещении, где стояло несколько топчанов с одеялами и солидных размеров подушками, оказалось тепло и уютно.

В углу уже дремал Паки.

Джошуа снял мантию, сапоги и пояс, лег у окна и почти сразу же провалился в глубокий сон.

В эту ночь ему не снилось ничего, кроме туфелек, падающих с неба.

Глава 8

Сизый Рик

Когда Джошуа проснулся, было уже позднее утро. Видимо, рассветный выход отменили, ну хоть один плюс имелся — выспаться удалось на славу.

Младший мэтр сел на кровати, нашарил пояс и сапоги. Огляделся в поисках мантии. Она лежала не там, где он ее оставил. Да и на вчерашнюю не очень походила. Начиная с того, что с нее была счищена засохшая грязь, а подол и рукава искусно надставлены. Более темным материалом, но все же.

Подозрение пало на Марту, поскольку она еще вчера неодобрительно взирала на его непрезентабельное одеяние. А когда он заснул, то, преодолев обывательский страх перед чародеями, починила и почистила его мантию. Что за отважная женщина!

Воодушевленный улучшением своего внешнего вида, Джошуа направился к выходу. В комнате уже никого не было. Судя по доносившимся с улицы голосам, все, кроме него, давно проснулись.

Джошуа пошел на запах яичницы с луком и добрел до кухни. На кухне хлопотали Марта и обе дочки. Увидев младшего мэтра, хозяйка пожелала доброго утра и сообщила, что согласно предложению мэтрессы Ланорвиль, все снова завтракают на свежем воздухе.

Джошуа поблагодарил ее за доброту, проявленную к его обноскам, и даже порывался заплатить, но Марта была непреклонна и, так и не расставшись с серебром, он двинулся на улицу.

Перед самым выходом стоял бак с водой, и Джошуа с удовольствием умылся.

С улицы до него донесся запах табака. Кто-то курил на веранде. Потом послышались легкие шаги и насмешливый голос эльфийки:

— Ну как ночь любви в объятиях чародейки? — спросила она кого-то.

— Достойные мужи такое не обсуждают, — ответил Кай.

— Ты наемник, а я не муж, нам можно. Ну же, колись!

— Ничего не было. Я пожелал ей спокойной ночи и пошел спать.

— Хм.

— Не хмыкай, ты прекрасно знаешь, что я лег чуть за полночь.

— Меня тошнит от твоего благородства.

— А меня от твоего — нет. Побила бедных ребят ни за что.

— Ничего себе ни за что?! Они подглядывали!

— А мне кажется, ты их подначивала.

— Тебе неправильно кажется. Ты скучный, пойду лучше Джошуа разбужу.

— Иди-иди, провокатор остроухий.

Не дожидаясь ее, Джошуа шагнул на веранду.

Кай сидел в плетеном кресле, попыхивая трубкой. Майриэль стояла в двух шагах от двери. За столом на улице уже кипела утренняя жизнь. Паки хрустел куриными ножками и капустой. Перси кипятил на огне воду. Под глазом у него красовался заметный синяк. Ральф и Джерси выводили из загонов коров. Присмотревшись, Джошуа заметил, что к ним присоединилось несколько незнакомых людей. Видно, работники вернулись к своим обязанностям.

— Всем доброе утро.

— Доброе.

— О, ты уже продрал глазки, радость ты наша! — улыбнулась Майриэль. — Выпил меньше всех, а встал позже.

— Как я вижу, от нашего плана выехать с рассветом пришлось отказаться.

— Ну да. Вы все напились, и я никак не могла растолкать ваши ленивые тела. А уж ваши бешеные подружки вообще угрожали мне расправой, когда я к ним сунулась.

— Как Шарлотта? В порядке?

— Рамил ее сейчас осматривает, но общим результатом он доволен, — сказал Кай.

— Да уж, обидно было бы, если бы все оказалось зря, — добавила Майриэль.

— Ты повторяешь это все утро, — вздохнул Кай.

— Но разве я не права? И вообще, мы же продажные любители наживы, мой вождь. Неужели мы, Древо и Пепел, не можем возмущаться из-за непредвиденной задержки при исполнении и так непростой миссии? Да еще и бесплатной задержки?!

— Можем, — поддержал ее Кай. — И спасибо тебе, что ты начала возмущаться после того, как мы с этой задержкой разобрались.

— Я как твой верный солдат надеялась устроить тебе таким образом личную жизнь. А ты так подвел меня... Я уже говорила, что меня тошнит от твоего благородства?

— Неоднократно.

— Посторонись!

Их перепалку прервала появившаяся Марта, несущая сковороду с многожелтковой яичницей. Следом бежали ее дочки, которым доверено было нести хлеб, соль и тарелки.

Пока хозяйка расставляла снедь, из дома, сладко потягиваясь, вышла мэтресса Ланорвиль. Никаких последствий вчерашних возлияний по чародейке заметно не было. Следом шла Глэдис, успевшая натянуть на лицо свое обычное хмурое выражение.

— Всех с новым днем, — поприветствовала Марианна.

— С новым днем, — сказал Джошуа.

— И вам того же, — отозвался Кай.

Майриэль просто кивнула и добавила:

— Заметьте — с днем, а не с утром, как мы все вчера договаривались.

— Деточка, с утра ты такая же бука, как и вечером, — пожурила ее целительница. — Не хмурься все время, будут морщины.

— У эльфов не бывает морщин, — гордо вскинулась веснянка.

— Наколдовать?

— Ну вот, опять угрозы, — фыркнула лучница.

— О, я смотрю, наша гостеприимная хозяйка уже приготовила нам обильный и вредный для фигуры завтрак.

— Можете наколдовать себе что-нибудь диетическое, — посоветовала лучница.

— Посмотрим. Глэдис, марш набивать живот. Бери пример с Паки, молодой организм требует хорошего питания.

— Да, мэтресса.

— Джошуа, вы с нами?

— Безусловно.

— Господин Кай, Майриэль?

— Чуть позже, — отозвался предводитель наемников.

— Как угодно.

Они сели за стол, поздоровались с Паки и принялись вкушать простую, но сытную пищу, запивая все это парным молоком. Закончив разговор на веранде, к ним присоединились Кай и Майриэль.

Потом из дома показалась Оливия, выглядевшая столь же обольстительно и ярко, как и ее коллега. От вчерашней усталости не осталось и следа.

После взаимных приветствий мэтресса также приступила к завтраку. По чистой случайности чародейка широкого профиля вновь села рядом с Каем. Мужчина то и дело бросал на нее многозначительные взгляды, а она, в свою очередь, очаровательно краснела.

Через некоторое время к ним присоединился и мэтр Гаренцворт. Прошедшая ночь также сказалась на нем весьма благоприятно. Он помолодел лет на пятнадцать, в бороде заметно поубавилось седины, а глаза горели бодростью и весельем.

При его появлении в жестах целительницы появились некая плавность и легкое, возможно даже наигранное, смущение. Марианна держалась с мэтром еще более тепло, а случайных прикосновений было раза в два больше, чем вчера.

Слегка утомленный всей этой романтической идиллией, Джошуа решил добавить завтраку остроты.

— Ваша мудрость, — обратился он к Марианне. — Я хотел бы вернуться к той части нашего разговора, где упоминается о вашем участии в нашей миссии.

— Мне кажется, мы вчера все неплохо обсудили, — последовал ответ.

— Да, конечно. Но дело в том, что я узнал одну немаловажную деталь. Ваша ученица Глэдис видела вещий сон, который напрямую связан с принцессой. И этот сон несет страх и предупреждение.

— Все-таки ты нашла себе благодарную аудиторию, негодница, — погрозила ученице пальцем целительница. — Дайте угадаю: вас осенило, что это неспроста.

— Это вовсе не тема для шуток, ваша мудрость.

— Отнюдь, мой друг, она вполне подходит.

— Может быть, вы соблаговолите вначале выслушать меня?

— Хорошо, выскажитесь, раз это так вас угнетает.

Джошуа кратко пересказал содержание сна. Снова, поддавшись какому-то странному порыву, не упомянул о человеке со щитом.

— Дело в том, что я видел подобный сон совсем недавно. И его детали полностью совпадают со сном Глэдис.

— Почему же вы не сказали об этом раньше? — уточнил мэтр Гаренцворт.

— Видите ли, мэтр, вы должны согласиться, что один непонятный сон — еще не повод делать выводы.

— А два, значит, повод? — спросила Марианна.

— А вы так не считаете?

— И я готова объяснить почему. Вы видели некий сон, потом Глэдис показала вам свой, и вам почудилось, что они связаны. Но это не так. Видите ли, малютка Глэдис имеет задатки хорошего медиума, но еще слишком молода, чтобы полностью раскрыть свой потенциал, однако сил эманировать у нее вполне хватает. Вы видели черную башню, жуткую тень и девушку, похожую на принцессу?

— Именно так.

— Но, видите ли, когда этот сон Глэдис показывала мне, там не было ни башни, ни принцессы.

— Все это как-то притянуто за уши, ваша мудрость.

— А ваше объяснение, значит, звучит разумно? Думаете, что я не обращалась к ведущим провидцам? К лучшим в Цитадели? Они изучили ее видение вдоль и поперек, но ничего в нем не нашли. "Трое-со-Скалы" также сказали, что это полная чушь. Мэтресса Оливия, которую вы вряд ли сочтете некомпетентной, также ничего не почувствовала. К тому же сообщу вам по секрету, вещие сны — самая неточная наука в мире.

— Я, — растерялся от ее напора Джошуа, — не знал, что вы так досконально изучили этот вопрос.

Он взглянул на Глэдис, девчонка покраснела от стыда и, похоже, готова была провалиться сквозь землю при первой возможности.

— Естественно, вам же хотелось поскорее найти любые подтверждения вашим догадкам и планам. Но мой вам совет, никогда не спешите доверять вещим снам.

— Я бы все же добавил, — вмешался Рамил. — Присутствие тени может быть неслучайным. Господин Шаранхайзер, как мне помнится, рассказал нам весьма интересную историю про духа земли римайнской и его сделку с родом Накрамис. Быть может, эта тень — тот дух.

— Рамил, и ты туда же! — вздохнула Марианна.

— Пожалуй, чтобы не обсуждать это впустую, стоит продемонстрировать видение Глэдис мэтру Гарнцворту, — предложила Оливия.

— И снова наши посиделки превращаются в милый чародейский междусобойчик, — съехидничала Майриэль.

— Лишь бы был толк, — осадил ее Кай.

Паки индифферентно хрустел капустой.

— Глэдис, — обратилась к ученице Марианна, — чего же ты ждешь? Заварила эту кашу, теперь расхлебывай. Предъяви мэтру свои видения, и покончим с этим.

Сменившая пунцовый цвет лица на аристократическую бледность юная чародейка подошла к мэтру Гаренцворту. Тот со знанием дела закатал рукав мантии и протянул ей запястье.

Мэтр, в отличие от Джошуа, по земле не катался. Процесс он воспринял стоически, лишь слегка покачивался. Все действо заняло от силы минут пять. После чего взмокшая Глэдис рухнула на ближайший стул, а свежий как огурчик мэтр разочарованно покачал бородой.

— И как? — уточнила целительница.

— На удивление пусто, — огорченно ответил мэтр. — Лес, размытые фигуры, ни башен, ни теней, ни принцесс.

— Я же говорила!

— Может, это затухающие волны? — робко попыталась поспорить Глэдис.

— Как бы то ни было, использовать нам это не удастся, — мягко сказал Гаренцворт. — Думаю, это был какой-то из вариантов событий, к которому может привести цепь наших решений. Но спасибо за старания, дитя.

Глэдис хмуро кивнула и вернулась к еде, больше не проронив ни слова.

— Все ли в порядке с Шарлоттой? — сменила тему Оливия.

— Все даже лучше, чем я ожидал, — сказал мэтр Гаренцворт. — Никаких остаточных заражений и сопутствующих физиологических изменений. По ней одной можно написать диссертацию. Если бы не наша занятость, я бы охотно остался тут на пару месяцев, чтобы произвести замеры. К тому же надо узнать, как и где она сумела подхватить Первое проклятие, возможно, место даст ответы на некоторые вопросы. Да и обезопасить область от возможных рецидивов не помешало бы.

— Дай тебе волю — ты останешься тут на пару лет, — отозвалась Марианна. — Но спешу тебя успокоить, рецидивов не будет. Первые проклятия — это штучный товар, и больше одного на тысячу лиг ты не встретишь.

— Я бы поспорил, учитывая, что в этой области одно попалось, даже несмотря на твои усилия, дорогая, но не буду. Шансов, увы, и правда, немного.

Вскоре с завтраком было покончено, и Кай объявил выезд через час. За положенное время все привели себя в порядок, собрали вещи и оседлали коней. Особенно по этому поводу опечалились лошади чародеек — предыдущие дни их кормили до отвала и не надевали седла.

В дорогу благодарные хозяева приготовили гостинцы, большую часть которых за неимением иных претендентов реквизировал Паки. От денег, которые обещал мэтрессам Ральф, те отказались, а Майриэль не смогла их присвоить благодаря вмешательству Кая.

Семейство Ральфа провожало благодетелей до самых ворот. К ним даже присоединилась еще слабая, но довольно уверенно стоящая на ногах Шарлотта. Тепло попрощавшись со всеми, разросшийся отряд двинулся дальше по дороге.

— Какие все-таки милые люди, — сказал мэтр Гаренцворт через некоторое время, почесывая грудку беспокойно курлыкающего тетерева. — А этот благородный жест лишь увеличит авторитет Капитула у местного населения.

— Рамил, ты прелесть, — ответила Марианна, — и как в тебе сочетается эта замечательная циничность по отношению к своим коллегам и общая наивность во всех прочих жизненных вопросах?

— Это просто опыт, — признался старший чародей.

Выехав на главную дорогу, они остановились. Нужно было выверить направление. Отпущенный в полет тетерев радостно заквохтал у них над головами. Некоторое время он кружил над дорогой, словно гончая, ищущая потерянный след, но наконец нашел и уверенно взял курс на Гриндо.

— Что ж, нам пока везет, — прокомментировал его поведение Рамил.

— Или не везет, — добавила Майриэль.

— До Гриндо еще тридцать миль, все может измениться, — сказала Марианна.

— Не будем загадывать. Пусть все идет, как идет, — откликнулся Кай.

И все пошло, как пошло.

На небе не было ни облачка, да и деревьев вдоль обочин дороги росло немного.

Они ехали неспешно, словно на прогулке. Предложенная лучницей рысь была отвергнута желающими спокойной езды чародейками, да и темп тетерева особо не позволял разогнаться. Но в лесу его и так небольшая скорость еще больше замедлилась, что не могло не раздражать Джошуа.

Однако высказывать претензии было глупо и поздно. Заклинание однажды уже настроили, и переделывать его никто не собирался, да и не смог бы.

Тем временем Рамил, оторванный от интересного научного феномена и уставший, видимо, радоваться успеху своего рискованного эксперимента, вспомнил о цели их похода и принялся выспрашивать у мэтресс более подробное описание виденного ими дракона.

Мэтрессы отвечали как можно более подробно, но мэтра интересовали детали типа сочленений во втором хряще правого нижнего крыла и формы задних левых когтей.

Утомленные его интересом чародейки скооперировались и продемонстрировали ему небольшое видение, созданное на основе их воспоминаний. Фигурка оказалась не более ярда в длину, и многие фрагменты отличались нечеткостью, но общую картину понять можно было.

Расчет, впрочем, оказался не слишком верен, потому что, вместо того чтобы успокоиться, мэтр принялся уточнять детали движений дракона, а на это мастерства в области иллюзий у чародеек уже не хватило.

Больше всего от развернувшегося спектакля получала удовольствие, конечно, Майриэль. Причем даже от ехидных комментариев умудрялась воздерживаться. Разве что хихикала слишком громко.

Дорога была довольно оживленной. То и дело они догоняли крестьянские повозки с припасами и тележки мастеровых, курсирующих между деревнями. Встречались и путники при оружии. Группами по пять — десять человек.

Однажды даже проехал взвод гриндской стражи — откормленные парни в коже и железе. Их предводитель попробовал посмотреть на наемников и чародеек подозрительно, но, увидев парящего меж рук Марианны платинового дракончика, счел за лучшее не привлекать к себе и своим людям лишнего внимания.

Когда они миновали две трети пути, об этом их проинформировал дорожный столб с указателем "Десять миль до города Гриндо, ленного владения его сиятельства графа Реджинальда Фредерика Джейкоба Альфонса Кафаса".

Местность становилась все более людной, деревни располагались все ближе друг к другу, и встреченные путники много и с удовольствием рассказывали о большом отряде выходцев из бродячего народа, рыскающем по округе. Все сходились на том, что бродяжки вконец обнаглели, сбиваются в ораву, численностью душ в тридцать, да еще и вооружены до зубов. Удивлялись, что их до сих пор не посекли бравые графские парни, но отмечали, что, несмотря на дурную славу, табориты вели себя крайне прилично и безобразничали втихаря. В том, что они безобразничали, ни у кого сомнений не возникало.

С каждой подробностью Кай мрачнел все больше, особенно ему не понравилось, когда крестьяне описали их предводителя, разъезжавшего повсюду со второй лошадью, на которой были закреплены пики с черепами.

Еще его почти не забавляло, что число таборитов с каждым разом возрастало, и последний их информатор уже всерьез утверждал, что по дорогам графских владений туда-сюда тайком передвигается почти две сотни всадников.

Потом они подъехали к месту, где дорога спускалась в долину, в которой, собственно, и располагался город Гриндо, раскинувшийся на несколько миль и обнесенный каменной стеной, на которой отсюда уже можно было разглядеть флаги, свидетельствующие о присутствии графа в своем владении.

И тут бутылочный тетерев наконец соизволил свернуть. Он резво ушел вправо, где брала начало широкая окружная дорога, огибающая столицу графства. Заметив, что отряд остановился, он, недовольно курлыча, вернулся к Рамилу на руку.

— Что ж, все-таки наши пути расходятся, — сказала Марианна.

Много времени прощание не заняло.

— Удачного колдовства, — пожелал чародейкам Паки и отъехал.

— И тебе удачно помахать молотом, — улыбнулась целительница.

— Это было лучше, чем я ожидала, хоть и все равно плохо, — коротко кивнула Майриэль.

— А ты хорошо держалась, — ответила ей Марианна. — Пусть Древо хранит тебя.

— И над вами пусть оно простирает свои ветви, — сказала эльфийка, хоть и далось ей это с большим трудом. Но не ответить должным образом на священное пожелание она тоже не могла.

Она поспешила присоединиться к Паки, видимо ожидая от чародейки еще каких-нибудь неожиданных знаний древних эльфийских традиций.

— Была рада поработать с вами, Джошуа, — обратилась к младшему мэтру целительница. — Успехов вам в дальнейшем.

— Это были честь и бесценный опыт, ваша мудрость, — склонил голову Джошуа. — То же относится и к вам, мэтресса, — кивнул он Оливии.

— Взаимно, младший мэтр, — кивнула она в ответ. — Удачи вам. Уверена, вас ждет блестящее будущее.

— Еще раз благодарю за помощь, господин Кай, — сказала Марианна. — С удовольствием помогу вам в ситуации, когда понадобится помощь медика, хоть от души желаю вам избежать подобного поворота событий.

— Благодарю, миледи. Удачи вам в вашей благородной миссии.

Последними прощались дамы и их вчерашние кавалеры.

— Была рада знакомству, господин Кай, — сказала Оливия, опустила ресницы и слегка зарделась. — Благодарю вас за то, что вы сделали, и особо за то, чего не сделали.

— Уставшие дамы нуждаются в отдыхе, миледи. Как и все смертные, — склонил голову Кай. — Не печальтесь, все мы не безупречны. И да, кстати, я тоже очень рад знакомству. Уверен, нас еще сведет случай.

— Прощайте и берегите себя.

— Прощайте.

Он присоединился к прочим наемникам, дожидаясь, когда же мэтресса Ланорвиль и мэтр Гаренцворт наворкуются всласть.

— Всегда знала, что смогу на тебя рассчитывать, — улыбнулась Марианна, подъехав к старшему чародею вплотную. — Мир вокруг сменяет маску за маской, а ты остаешься прежним. За это, наверное, ты и получил небольшую комнатку в моем сердце, Рамил.

— Как и ты — в моем. Береги себя, Марианна, я же знаю, что ты любишь впутываться в глобальные политические игры. И отговаривать не стану. Прошу лишь — будь осторожна.

— Как всегда. Хотя и странно слышать это от бродячего наемника, спасающего принцесс. Ну да ладно. Я буду осторожна, лишь бы ты не беспокоился.

— Помни. Ты обещала.

Глэдис, с остальными обменявшаяся только кивками, когда с ней поравнялся Джошуа, негромко сказала:

— Верь тому, что видел. Это все равно правда.

— Да, я знаю, — ответил он. — Спасибо тебе.

— Поблагодаришь потом, когда спасешь свою ненаглядную принцессу, — буркнула ученица и поскакала вслед за удалявшимися мэтрессами.

Когда Джошуа подъехал к отряду, они двинулись вслед за рвущимся вперед тетеревом.

— Чем меньше магов, тем дальше неприятности, — резюмировала Майриэль, но особой поддержки не нашла и развивать тему не стала.

Поехали по дороге, огибающей город с запада. Оживленностью движения она могла поспорить с основной. Маршрут их крылатого похитителя казался странным. В чем был смысл тайно нападать на кортеж в безлюдном месте и уничтожать всех, кто мог об этом рассказать, а потом запросто летать среди бела дня над головами обывателей?

Дабы не ломать головы, большинство удовлетворилось гипотезой мэтра Гаренцворта, предположившего, что без заклинаний невидимости здесь не обошлось.

Теперь, когда чародейки покинули их, ничто не мешало лошадям перейти на рысь, наверстывая упущенное время.

Они скакали весь остаток дня, общий азарт так захватил всех, что вопрос об остановках даже не поднимался. Плюсом было, несомненно, немалое расстояние, которое успели преодолеть. Минусом — пара-тройка презентабельного вида харчевен, оставленных в стороне.

Пейзаж к вечеру снова изменился, расстояние между деревнями увеличилось, а количество встречных путников сократилось. Когда солнце склонилось к горизонту, они обнаружили, что не только не свернули с дороги, но оказались на пустынном отрезке пути. Последняя деревенька — три дома и полуразвалившееся святилище — осталась милях в десяти позади, а впереди ничего, похожего на кров, не предвиделось.

Они уже готовы были свернуть во все ближе подступающий к дороге лес и заночевать там, что после вчерашних возлияний и мягкой постели под нормальной крышей было совсем не так уж привлекательно, когда впереди в сумерках засветились огоньки, а через несколько минут показалась низкая крыша приземистого трактира.

Похоже, к клыкастым свиньям трактирщики Римайна питали особую слабость, потому что заведение называлось "Уставший вепрь". Здешний был поменьше, никуда не бежал, а мирно спал у внушительной кружки пенящегося пива.

Паки зашел внутрь и, через некоторое время вернувшись, доложил, что никаких подозрительных личностей не обнаружено, хотя народу и немало.

— Я бы заночевал в лесу, — сказал Кай. — Хотя, может, это и перестраховка.

Остальные были скорее за ночевку под крышей, особенно учитывая, что с востока шел фронт хмурых туч, обещавших к полуночи разразиться неслабым ливнем. Вымокнуть до нитки никому не улыбалось, и Кай не стал настаивать.

Трактир был непрезентабельный, но крепкий — низкое здание об одном этаже, но с большим количеством пристроек. Конюшня оказалась вместительной, но почти полностью забитой. Судя по гулу голосов, внутри таверны также не хватало места.

Снабдив мальчишку-конюха медяком и ценными указаниями, отряд вошел внутрь. Вещи забрали с собой. Все-таки не город, да и гоняться впотьмах за любителями срезать чужие сумки с седел не было никакой охоты.

Внутри оказалось тепло, пахло пивом, потом и жареным луком.

Публика состояла в основном из мастеровых и крестьян, застигнутых ночью на полпути туда или обратно. Была тут и пара бродячих менестрелей, что-то тренькавших у очага и требовавших за это бесплатной похлебки от благодарных слушателей. Был и десяток графских стражников из дорожного патруля, шумно поглощавших барашка за самым большим и крепким столом. Последние, впрочем, к вновь прибывшим интереса не проявили.

Не вызвав никакого ажиотажа, они выбрали место в углу, подальше от чадящих факелов, но не там, где было совсем уж темно. К тому же с этого места прекрасно просматривалась входная дверь.

Бутылочный тетерев примостился над их головами, беспокойно оглядывая трактир.

Хозяин подошел, вытирая о засаленный фартук руки, и поинтересовался заказом. Был он пузат, усат и вполне доволен собой. Похоже, трактир на отшибе имел неплохие барыши из-за своего спорного на первый взгляд местоположения.

Пища была небогатой, но сытной, и, получив аванс за ужин и часть платы за аренду трех еще не занятых комнат, хозяин удалился, обещая вскорости предоставить взыскательным гостям свое лучшее пиво.

И не обманул. Пиво принесли почти сразу. Из достоинств, правда, у него имелась только температура — оно было прохладным после подвала. По вкусу же даже до Ральфова пойла напиток дотягивал с трудом.

За пивом последовал говяжий суп, на удивление оказавшийся весьма вкусным. Настолько, что все потребовали добавки, даже Майриэль не стала ехидно высказываться, а просто присоединилась к большинству.

— И не удивляйтесь, господа хорошие, — хозяин принял похвалы как должное, — мой суп знаменит на всю округу, недаром все знатоки стремятся угощаться именно у меня. Лучшее мясо от Ральфа из Горжа и древний рецепт моей прабабки делают суп непревзойденным! Прикажу подать вам еще и сметаны, чтобы вы смогли по-настоящему его распробовать.

— Еще бы и пиво ты покупал у мастера под стать Ральфу, — остудила его пыл Майриэль, но Кай снял тень обиды парой монет, и вскоре крынка со сметаной уже заняла почетное место рядом с круглыми хлебами и огромным новым горшком с супом. Немного спустя сюда же добавилось пиво, и было оно неожиданно хорошим.

— Вот они — небольшие чудеса долгих странствий, — сказала лучница. — В таком жалком заведении такие неплохие вкусности.

— Я бы сказал, что чудес пока хватит, — отозвался Кай. — Вчерашних ритуалов и изумрудных дыропровалов мне вполне достаточно на ближайшую пару лет. Хорошо бы дракон оказался единственным волшебством, с которым нам предстоит разобраться. А еще лучше, если бы он спокойно дрых в своей пещере, а принцесса томилась бы в какой-нибудь легко взламываемой башне.

— Паки тоже так хочет, — признался Паки.

— Мечтатели, — сказала Майриэль. — Все бы вам фантазировать. Уверяю вас, мы впутались в самую что ни на есть магическую магию, и мое чутье говорит, что она нам еще крепко прищемит хвост. А когда мое чутье нас подводило?

— Ну...

— Не считая Торошской засечи, конечно.

— Тогда никогда.

— То-то же. Да и Рамил, уверена, со мной согласен. Верно, Рамил?

Мэтр Гаренцворт, что-то увлеченно записывавший в толстый блокнот, обернутый в черную кожу, рассеянно кивнул:

— Несомненно.

— Вот! Ну а что скажешь ты, Джошуа?

— Не вижу смысла подтверждать очевидное. Магия пропитала всю эту историю.

— Экие мы важные. Поякшался со старушками-чаровницами и возомнил себя знатоком жизни.

— Вовсе нет, — смутился младший мэтр, — да и не старушки они...

— Еще какие, уж поверь мне! Вы, люди, эмоционально не готовы к долгой жизни. Ваша участь — гореть ярко и коротко. Если вы живете больше положенного срока, вы попросту сходите с ума. Не сразу, но неизменно.

— Это спорное суждение. По крайней мере для умов, продвинутых и развитых постоянным самосовершенствованием, время — это друг.

— Не смотри на Рамила, он исключение, подтверждающее правило, да он не так уж и стар для человека.

— Если бы я не знал тебя, — вставил Кай, — я бы решил, что ты завидуешь жалким смертным, претендующим на вашу монополию на бесконечную жизнь.

— И был бы не прав. Старший народ к такому предназначен самой природой, а ваши игры с мирозданием — лишь дань тщеславию и спеси.

— И опять мы во всем виноваты, — вздохнул Кай.

— Скажи, что я не права.

— Разве это что-то изменит?

— А ты попробуй.

— А смысл? Нам не переубедить друг друга, только разозлимся понапрасну. Лучше ответь, какой срок ты считаешь оптимальным для того, чтобы человек в твоих глазах не слыл опасным и скрывающим прогрессирующее безумие?

— Лет сто, наверное.

— То бишь время, нужное обычному эльфу, чтобы начать считаться более или менее самостоятельным?

— Примерно.

— Паки бы сказал, — сказал Паки, — что и в сто лет эльфы совсем не взрослые. Да и люди из народа Атрани жили больше обычного. Если Паки не путает.

— Ну да. Последняя земля, — фыркнула лучница. — Любимая сказка ваших завоевателей о великом народе, великой империи и ее великом и монументальном крахе.

— И Паки помнит, что жили атранийцы много дольше простых людей.

— Но не дольше дворфов, как мне припоминается. Лет двести — двести пятьдесят, — сообщил Кай.

— Ага, а то, что ваши долгожители прогневили своими деяниями ваших богов и те забрали их земли и вынудили спасаться бегством, конечно же не говорит о том, что с головами у них было не все в порядке. Да и долго они вроде как не прожили. Вымерли естественным путем. Преследуемые своими же родичами, завидовавшими их стати, силе и долгой жизни.

— Последним, как мне помнится, был Риан Меч Лета, король-наемник, — сказал Кай. — И он, будучи презренным смертным, верный союзническим клятвам, защищал Древо Лета от полчищ харагов и гройландцев. Бился плечом к плечу со старшим народом. Да. Видимо, ты права, долгая жизнь вредит людскому рассудку.

— Ладно. Пепел с вами, напали на бедную девушку втроем! Не дуйся, Кай, я совсем не хотела обидеть твою подружку. И все равно вы меня не убедили.

— Кто бы сомневался. Ты у нас тверда, как скала.

— Как каменное дерево, — польстил Паки.

— Да ну вас! Еще и Риана вспомнили. Единственный приличный людской правитель, да и того прибили. Народу Весеннего Древа это было особенно тяжело. Мы всегда дружили с летними, а войска короля-наемника оберегали наши северные границы. После его гибели и уничтожения остатков армии мы остались без защиты. У нас оттяпали здоровенный кусок, и даже по мирным договорам вернули хорошо если треть.

— Все народы потеряли что-то в те смутные времена, — сказал мэтр Гаренцворт и снова погрузился в свои записи.

— К демонам грустные темы, — изрекла лучница. — Рамил, лучше скажи, долго ли нам еще переться за твоей чудо-птицей?

— Я не дам точного прогноза.

— И все же?

— Будь это обычное заклинание, я бы сказал, что, судя по убыванию массы, мы в трех-четырех днях пути от нашей цели. Но, учитывая, что это неизвестный вид с неизвестными возможностями, погрешность может составить от дня до недели.

— Да еще и с конкурентами на плечах, — сказал Кай.

Словно дожидаясь его слов, за спиной командира наемников возникла фигура.

— Какие люди! — просипел над ними незнакомый голос.

За разговором Джошуа не заметил, что в трактир заглядывал таборит из бродяжьего народа и, осмотрев зал, исчез. А потом дверь отворилась, и три фигуры ступили под неверный свет. Они стремительно подошли к столу наемников и остановились в ожидании.

Их предводитель, явно довольный собой, произнес:

— Какая неожиданная встреча.

Джошуа заметил, как напряглась Майриэль. Как чуть отставил прочь миску с супом Паки. Как сошла с губ мэтра Гаренцворта благостная полуулыбка. Только Кай никак не прореагировал на подошедшего сзади. Разве что слегка повернул в его сторону спокойное лицо. Ложка в руке предводителя наемников неторопливо размешивала сметану в супе.

— И тебе привет, Рик, — сказал Кай.

Сизый Рик был невысок. Выше среднего дворфа, но ниже среднего человека. Типичный представитель своего народа, некоторыми исследователями считавшегося одной из выродившихся ветвей ушедших. Тонкий, жилистый, немного сутулый. Широкий плоский нос, тонкие скулы, угольно-черные глаза. На смуглой коже лица выделялась только нижняя часть носа — она была темно-красной, словно у хронического алкоголика. Видимо, от нее и пошло его прозвище.

За спиной Рика стояли двое его таборитов — хищного вида, вооруженные до зубов. Остальные полторы дюжины, вошедшие чуть погодя, уже располагались за столами. Заказывали выпивку. Громко и требовательно.

На них косились с неодобрением и опаской. Но их оказалось много, они были вооружены и никого особо не задирали. Так что графские стражники делать ничего не собирались.

Табориты как на подбор щеголяли кожаными куртками и кольчугами. Был среди них один, предпочитавший теплый плащ с капюшоном, который не снял и в помещении. Несомненно шаман. На поясе у него, изгибаясь витыми рогами степного тура, висел бубен с погремушками из чьих-то костяшек. Младший мэтр предпочитал думать, что на их изготовление пошли какие-нибудь другие, не людские, эльфийские, дворфские или халфлингские фаланги, хотя верилось с трудом.

— Проездом в наших краях? — спросил меж тем Рик.

— По делам. Не слышал, чтобы эти края стали вашими.

— Для бродяги весь мир — дом, Кай, тебе ли не знать. А что за дела, не расскажете? Быть может, я даже смогу помочь.

— Не расскажем.

— Даже по старой дружбе?

— Даже по ней. Хотя не припомню, чтобы мы сильно дружили.

— Действительно? Жаль. Встреча старых друзей, ах, прости, не таких уж друзей, после долгой разлуки...

— Мы не всегда получаем то, чего ожидаем, — философски изрек Кай, добавляя в свою тарелку соли и перца.

— Помню-помню. Эту же фразу ты сказал мне тогда на холме. А ведь нас тогда было тоже немного больше. Ну да ладно, дело прошлое. Я вижу, вы все так же куролесите вместе? Какая интересная у вас птаха, мэтр Гаренцворт. Никогда не думал, что вы любитель пернатых.

— Все мы меняемся, господин Рожж.

— Тут не поспоришь, мэтр Гаренцворт. Все мы меняемся, вот я, например, уже третий сезон не вешаю на свои пики ни одной новой головы. И вовсе не потому, что нет кандидатов, просто мне кажется, я уже перерос этот период. А трофеи таскаю так, из ностальгических побуждений.

— Боги вам судьи, господин Рожж, по мне — это все равно мерзко.

— Всегда уважал вас за прямоту, мэтр. И тебе привет, Паки-молчун. Все еще тратишь время с этой компанией? Не желаешь отведать действительно интересной жизни? Если ты передумал, то самое время принять мое предложение.

— Паки ты не нравишься, — сказал Паки.

— Что ж, хозяин — барин. Но потом не просись — не возьму. О, Майриэль, здравствуй, звезда моя! Ты, как всегда, прекрасна и до сих пор жива!

— Ты тоже, смотрю, пока жив, Рик. И все так же выглядишь, как дерьмо.

Таборит обиженно поцокал языком.

— Как всегда, сама любезность. А ведь я искренне рад, что не пустил тебе тогда кровь, искренне рад.

— Ну так можно ведь и продолжить, — ухмыльнулась лучница. Узкий клинок лег на стол. — Можем выйти на свежий воздух. Уверяю, после этого ты уже ничему радоваться не будешь.

— Не хотелось бы портить такой прекрасный вечер. Кишки и грязь плохо сказываются на моем аппетите.

— А на моем — прямо-таки отлично.

— Тебе еще что-то нужно, Рик? — вмешался Кай. — Или позволишь нам доужинать своей компанией? Твои, я смотрю, тебя заждались.

— Да почти ничего. Разве что маленькая просьба. Сущий пустяк. Одолжи мне на часок своего нового человечка. Вон того молодого магика. Нам надо с ним потолковать о том о сем, — черные глаза впились в лицо Джошуа.

Младший мэтр непроизвольно сжал приставленный к столешнице посох. Внушать страх Сизый Рик умел.

— Это вряд ли, — спокойно отозвался Кай, пробуя суп. Довольно помычав над содержимым тарелки, он добавил: — Да и о чем вам с ним говорить? Вы ведь даже не знакомы.

— Пока не знакомы, но надеюсь познакомиться. Сдается мне, он сможет немало рассказать нам о свежих сплетнях римайнского двора. Он явно в курсе того, что творится в... как же их, курва... правильно?.. А, вспомнил! В кулуарах.

— Ты не поверишь, но крайне мало, — не моргнув глазом солгал Кай. — Младший мэтр почти все время сидел в башне, проводя свои исследования, да и нас нанял для изучения, как бишь их, а вот: поведенческих девиаций небиологических видов. Верно?

— Да, — кивнул Джошуа, видя, что все внимание теперь приковано к нему. — Небиологические виды весьма интересны. Если плотно заняться этим вопросом, то окажется, что они тоже могут быть классифицированы по четким признакам, как то: процесс появления, алгоритм естественных потребностей... — Почувствовав вдохновение, он продолжил: — Что удивительно, их подробной классификацией никто целенаправленно не занимался! Я уже успел установить, что они делятся как минимум на четыре семьи, девять видов и двадцать пять родов. Они...

— Это всякие големы и ожившие каменные статуи? — прервал тираду Рик, явно не желавший потонуть в фонтане его фантазии.

— Грубо говоря, да, но это конечно же не полный...

— Тогда точно, — снова перебил его Рик, — вам необходимо пообщаться с нами, младший мэтр. Я повидал довольно этого добра, когда промышлял в катакомбах Насшарая. Мы с вами просто обязаны побеседовать. Я многое могу рассказать вам о природе чудовищ.

— Он изложит тебе свою автобиографию, — фыркнула Майриэль.

— Грубияночка, — усмехнулся Рик. — Но в какой-то степени ты права. Думаю, и мою историю мэтру услышать будет весьма полезно. Что скажете, мэтр?

— Благодарю за щедрое предложение, — сглотнул Джошуа. — Но я вынужден отказаться.

— Мне кажется, ты не совсем понимаешь расклад, — осклабился таборит.

— Зато я понимаю, — сказал Кай. Он положил ложку в тарелку и повернулся к Рику. — Младший мэтр нанял нас для охраны. К охране я причисляю и воспрепятствование нежелательным встречам с незнакомцами.

— Но я же уже представился. Или нет, — притворно удивился таборит. — Меня зовут Рикриномилистсикас Рожж, ваша мудрость, но все зовут меня просто Риком. Будем знакомы.

Джошуа не ответил, увидев отрицательный жест эльфийки.

— Как невежливо, господин Валладис, — широко ухмыльнулся таборит, демонстрируя желтые острые зубы. — Как грубо и невежливо. Я к вам со всей душой, а вы...

— Рик, — прервал его Кай, — если у тебя все, то иди своей дорогой. Если нет, то давай скорее разъясним наше недоразумение.

— Уверен? — упер руки в бока Рик.

Похоже, это был условный сигнал, потому что табориты за его спиной синхронно схватились за мечи, а уже рассевшиеся за столами вмиг закончили оживленно галдеть и поднялись.

В трактире воцарилась недобрая тишина. Обыватели притихли, стражники, остро почувствовавшие свое меньшинство, вопросительно глазели на десятника. Тот не торопился вмешиваться.

— Уверен? — снова уточнил очень довольный собой Рик.

Кай спокойно посмотрел ему за спину, потом перевел взгляд на таборита.

— Абсолютно.

— И все? — не поверил наемник.

— Если у тебя есть, что сказать или сделать, то скажи это или сделай, но только до того, как мой суп остынет.

Таборит некоторое время буравил его взглядом. Теперь стало еще более заметно, какие безумные у него глаза. Джошуа на миг даже показалось, что он сорвется и в таверне завертится кровавая баня.

Но Рик недаром дожил до своих лет. И пятеро противников в компании с двумя чародеями не показались ему легкой добычей. А может, он уже имел с ними дело раньше и примерно представлял, чего от них ждать.

— Хорошо, не кипятись, — примирительно улыбнулся Рожж. От улыбки веяло скорой и мучительной смертью.

Довольный собой, он отошел к своим людям. Сел рядом с шаманом. Тот что-то выпытывал у него, склонив капюшон к самому уху.

— Зря ты так, — сказала Майриэль, не торопясь убрать меч со стола. — Очень зря, Кай. Надо было рискнуть и прирезать ублюдка. Графские парни помогли бы нам, если бы мы прикончили пару засранцев. Бродячих не любят больше, чем эльфов. А теперь нам придется все время оглядываться.

— Сдается мне, что они не утерпят и просто подождут нас у трактира, — задумчиво помешал суп Кай.

— Вот и я о том же!

— А может, и утерпят, — продолжил командир наемников, разламывая хлеб и посыпая его солью. — В конце концов, они откуда-то знают, что мы тоже ищем принцессу. Хотя, увидев в нашей компании младшего мэтра, трудно было бы сделать иной вывод. Рик безумен, но далеко не глуп. Когда ему выгодно, он умеет быть и терпеливым, и вдумчивым. Он не тронет нас, пока не будет уверен, что мы не сможем оказаться полезными.

— А с чего ты решил, что он предпочтет ждать, а не напасть и выведать все с помощью пыток?

— Чутье. Банальное, неэльфийское чутье. Но ситуация двоякая. У кого какие мысли на сей счет?

— Думаю, они подождут, — сказал Рамил. — С ними шаман. И, как мне кажется, не дилетант. Он почувствовал мою связь с птицей. Но опрометчиво действовать не будет. Сначала постарается разобраться в заклинании. Так что время у нас есть.

— Паки чует их страх. Они нас боятся, — сказал Паки, — будут ждать удобного случая.

— Младший мэтр?

— Если честно, я в растерянности, — признался Джошуа. — Он неплохо информирован. Знает меня в лицо — учитывая, что мы никогда не встречались, это о многом говорит. Еще мне кажется, он знает больше, чем хочет показать. Просто такое ощущение.

— Значит, возражений нет. Выжидаем, что будет дальше, — заключил Кай.

— А я бы все-таки пустила ему стрелу в затылок, а потом выжидала бы, — не согласилась Майриэль.

— Потерпишь, — сухо отрезал Кай.

Рик, словно услышавший их, оторвался от беседы с шаманом и, криво улыбнувшись, помахал эльфийке рукой.

Вскочить и кинуться на него ей помешала только крепкая хватка Паки.

— Да я знаю, что он меня дразнит, — буркнула она парню, когда тот отпустил ее. — Но желание выпотрошить его сильнее.

— Терпение побеждает, — весомо сказал Паки и вернулся к еде.

Настроение у всех было испорчено. И даже чудесный суп, казалось, начал горчить.

Остаток ужина прошел почти в полном молчании. Беседы, едва начинаясь, не находили отклика. Всеми владело нехорошее предчувствие грядущих событий.

Понемногу посетители начали расходиться. Зал пустел, и шум от задорного таборитского застолья становился все громче и громче.

— Пожалуй, — сказал Кай, опустошая кружку. — Пора на боковую, дама и господа.

— Не уверен, что смогу заснуть с такими соседями, — признался Джошуа.

— Тебе спеть колыбельную, дружочек? — без запала хмыкнула лучница, неотрывно следя за веселящимися конкурентами.

— Вряд ли это поможет, — постарался не смутиться младший мэтр.

— А Паки не отказался бы, — вставил Паки.

— Паки, это был похабный намек, а не искреннее предложение, — объяснил Кай.

— А-а-а, — обиделся парень. — А Паки все равно любит песни. У мамы Паки был прекрасный голос. Все радхары в округе боялись открыть пасть, когда она пела.

— Ты мой дурашка, — оторвавшись от испепеления взглядами таборитов, эльфийка потрепала его по щеке. — Ты настолько же очарователен, насколько и бестолков.

— Но все равно Паки умный.

— Кто бы спорил.

— Народу все меньше, и пора бы нам откланяться, — сказал Кай.

Несогласных не нашлось, и отряд, расплатившись с хозяином, покинул зал. Рик со своими ребятами проводили их внимательными взглядами. Ясное дело, мест в комнатах таборитам не нашлось, а пускать их ночевать в самом зале запретил неожиданно осмелевший десятник. Для верности его стражникам даже пришлось показать мечи, хотя поведение Рика соответствовало свойственной ему доброжелательной манере и открыто он не угрожал. Задетый настолько вызывающим поведением десятник даже потребовал, чтобы вся компания покинула трактир прямо сейчас.

Время было позднее, на улице лил дождь, но и тут бродяжки неожиданно не стали возражать. Подивившись их спокойствию и храбрости графских людей, Джошуа последовал за спутниками в отведенные им для ночлега помещения.

Комнаты оказались невелики, с двумя кроватями-топчанами в каждой. Против ожидания стены были добротные, из длинных бревен, достаточно надежные, чтобы не пробить их топором и за час.

Комнаты распределили в следующем порядке: в самой близкой к выходу (а он тут был единственный) и, следовательно, самой легкодоступной для возможных ночных посетителей, улеглись Кай и Рамил.

— Вы уверены? — уточнила лучница, когда они, собравшись в одной из комнат, обсуждали ночную диспозицию. — Если табориты и рискнут, то им нужнее будет наша тетеря с крыльями, а не та, которая младший мэтр.

— Я уверен, — заявил мэтр Гаренцворт. — Все внимание их шамана было приковано к тетереву, и если бы ты не только прожигала взглядами Рикриномилистсикаса, но и пригляделась, сколько внимания он уделил общению с носителем бубна, ты бы сама заметила. К тому же все энергетические манипуляции, производимые им, касались птицы, а не младшего мэтра.

— То есть Рик расспрашивал о Джошуа, чтобы мы не подумали про птицу?

— Именно.

— А если он расспрашивал о Джошуа, чтобы мы подумали о птице, а на самом деле ему нужен Джошуа?

— Не умничай, — сказал Кай.

— А если я права?

— Здравое зерно в твоих словах тоже есть, — кивнул Рамил. — Сделаем так. Используем слабую иллюзию и поменяемся с младшим мэтром внешностями. Я с птицей под видом Джошуа зайду сюда, а он под моим — в другую комнату. Так мы точно будем знать, что они в любом случае заглянут к нам.

— То есть всем опасностям подвергнетесь только вы? — уточнил Джошуа.

— Лучше я, чем вы, — ответил Рамил.

— Да, он такой, благородный и мудрый, как сова, — многозначительно покивала лучница. — Или совун, демоны их знают, как правильно.

— Тогда решено, — сказал Кай. — Мы с Рамилом тут. Паки и Джошуа в третьей, а Майриэль с вещами и своим неподражаемым остроумием во второй.

— Как это? — возмутилась эльфийка. — Опять спать одной?

— Конечно нет. С тобой будут твой лук и стрелы. Ты не станешь скучать, поверь мне.

Видя, каким суровым взглядом она его наградила, он добавил:

— К тому же тебе может повезти — убьешь несколько таборитов, а может, и самого Рика, если он будет слишком самоуверен.

— Слушаюсь, мой вождь, — как-то легко согласилась лучница.

После того как все высказались, Кай еще раз повторил их план:

— Итак. Мы с Рамилом сегодня на страже. Рамил даст вам специальные амулеты на двери против незваных гостей. В чуткости Майриэль я не сомневаюсь, а вы, младший мэтр, решайте сами. Либо дежурьте с Паки по очереди, либо надейтесь на чары. Хотя я настоятельно советую первое. Вопросы?

Вопросов не было. Конструктивных замечаний тоже.

Затем мэтр Гаренцворт приступил к наложению незаметных чар на Джошуа. Чтобы ослабить магический компонент, он сделал акцент на компонент немагический. Основной составляющей иллюзии был репчатый лук, которым старший чародей намазал лицо младшего мэтра. После чего он произнес соответствующие заклинания, и Джошуа обрел дополнительные три дюйма роста, благообразную бороду и пару кустистых бровей.

— Тернист и опасен путь магии, — не удержалась Майриэль, глядя на выступившие от лука слезы младшего мэтра.

Джошуа зажмурил глаза и не стал возражать.

— Будешь себя плохо вести, мы тебя тоже в кого-нибудь превратим, — пригрозил Рамил.

— Но-но! — возмутилась эльфийка. — Нахватался у своей подружки дурных привычек угрожать безобидным девушкам!

— Раз это работает... — многозначительно пожал плечами старший чародей.

— Лучше помогите отнести наше барахло ко мне. Сделаю из него баррикаду и буду постреливать в пробегающих мимо.

Паки, безропотно взявший на себя роль грузчика, перенес все вещи, кроме оружия, в комнату эльфийки.

Пожелав друг другу спокойных снов и удачной ночи, отряд разбрелся по комнатам.

В каждой из комнат помимо прочной двери наличествовала еще и крепкая щеколда. Младший мэтр не преминул ее опустить. После чего, следуя технике безопасности, намотал амулет на дверную ручку. Оконце в комнате было маленьким и закрывалось ставнями. Открывать их не стали.

Паки выбрал кровать слева, Джошуа, соответственно, лег на правой. Из мебели в комнатке стояла еще небольшая, грубо сколоченная тумба, служившая и хранилищем для вещей, и столом. На ней примостились масляная лампа — единственный источник света — и тазик с водой.

— Все равно мало места, — пожаловался Паки, прислонив молот к изголовью кровати. — Не размахнуться как следует.

— Будем надеяться, и не придется, — отозвался Джошуа.

Он снял надоевшие за день сапоги, хламиду и пояс. Штаны снимать побрезговал, уж очень подозрительным было здешнее белье.

— Будем дежурить? — уточнил он.

— Спи, — сказал Паки, — Паки подежурит. Если захочет спать, он тебя разбудит.

— Договорились.

Джошуа накрылся одеялом, взбил подушку, устроился поудобнее.

— Как ты думаешь, — спросил он. — Нам удастся спасти принцессу?

— Паки всегда верит в хорошее, — отозвался парень. — У Паки острое чутье. Все будет хорошо. Лучше спи. Силы пригодятся.

— Твоя правда. Добрых снов, Паки.

— Спокойных снов, Джошуа.

Некоторое время младший мэтр ворочался. Мысли и сомнения терзали его, и он был практически уверен, что не заснет. Но усталость взяла свое, и, даже не заметив, как это произошло, маг провалился в сон.

В этот раз не было ни черной башни, ни принцессы, ни мужчины со щитом. Даже тень, занимавшая его мысли, не появлялась. Приснилось другое.

Он стоял во дворе знакомого замка под затянутым тучами небом и чувствовал, как за его спиной появляются люди. Опасные и недружелюбно настроенные. Мелькнула фигура огромного человека, вооруженного двуручным мечом.

А потом он услышал тихий спокойный голос: "Будь уверен, я убью тебя".

Это был его голос.

Потом наступила темнота.

Глава 9

Медь и платина

Провалившись в темноту, Джошуа пребывал в ней недолго.

Вскоре начали проступать смутные очертания, и из кромешного ничто появились вначале стены, потом пол, потолок и наконец дверь, с тусклым отсветом масляной лампы на ней.

С удивлением Джошуа узнал комнату, в которой отошел ко сну, потом понял, что лежит на постели и не может пошевелиться. Скосив взгляд, он увидел склонившего голову на грудь Паки.

В коридоре скрипнули половицы. Кто-то остановился за дверью.

Джошуа хотел окликнуть Паки, но не смог. Тело не повиновалось ему. Ни руки, ни ноги, ни голос. Оставалось лишь беспомощно наблюдать.

Неизвестный за дверью что-то нашептывал скрипучим голосом. Дверь дернулась — то ли отозвалась на шепот, то ли незваный гость пинал ее коленкой. Потом снова. Потом щеколда тихо отошла, освобождая путь в комнату, и некто шагнул внутрь.

Он был невысок, закутан в плащ, ступал неслышно. Поведя скрытой капюшоном головой из стороны в сторону, он протянул руку, указывая на Джошуа, и тихо позвал: "Дурной дух?"

Молчание было ему ответом.

"Ты тут! Я знаю!"

И опять никакого отклика.

Не дождавшись ничего, незнакомец негромко выругался и вышел.

Дверь закрылась за ним, щеколда заняла положенное ей место и наступила тишина.

А Джошуа снова провалился в зыбкий тревожный сон, который, впрочем, не смогли нарушить ни топот конских копыт, ни победные кличи.

В том сне его вели куда-то вооруженные люди. Его руки были связаны за спиной, а лестница, каменная и узкая, все время бежала вниз, огибая широкий столб древней колонны. Он спускался в подземелье все глубже и глубже, и этому не было конца. Рядом мелькал все тот же могучий человек с двуручным мечом, и давешний тихий голос что-то бубнил про свои дальновидность и величие.

А потом была темнота, твердость каменного пола и затхлость подземелья. Джошуа собирался что-то сделать, но резкий грохот отвлек его.

Неожиданно он снова очутился на кровати, несвежее одеяло по-прежнему накрывало его. Он вдруг понял, что все привидевшееся было просто сном, и вот сон наконец закончился.

Думал он так где-то пять, а может, десять мгновений. Потом его сладкую утреннюю дрему разорвал звонкий тревожный крик Майриэль:

— Птица!

От неожиданности младший мэтр вскочил как ошпаренный. Ошалело огляделся. Увидел Паки, который таращился на него таким же непонимающим сонным взглядом. Потом заметил распахнутую дверь и стоящую в проеме лучницу.

Эльфийка сжимала в руке клинок, а из одежды на ней были только узкие штаны и короткая легкая рубашка. Черные волосы волной спадали на плечи, а в глазах пылала ярость.

— Что случилось? — тупо спросил Джошуа.

— Они украли птицу, идиоты! — рявкнула эльфийка. — Куда вы смотрели?!

За ее спиной послышались шаги, и она резко обернулась, готовясь разить налево и направо. Но в коридоре стоял только Кай. Заспанный, полуодетый и с мечом.

— Украли? — глухо спросил он.

— Да! Раздери вас все демоны Пекла! Куда вы смотрели, остолопские вы остолопы!

— Не шуми, — сказал Кай, вталкивая лучницу в комнату и заходя следом. На крики за стенами начали отзываться голоса, а в коридор уже выглядывали заспанные постояльцы.

Командир наемников закрыл дверь.

— Спокойно, — приказал он.

Эльфийка фыркнула, но ругаться на время прекратила.

— Рамил спит как убитый, и его не разбудить, — сказал Кай. — Амулеты, судя по тому, что они не сработали, деактивированы. Похоже, наши трюки их не остановили.

— Но мы живы, — сказал Джошуа, чтобы хоть что-то сказать.

— И это, несомненно, плюс. Обиднее было бы, если бы мы проснулись со вспоротыми животами или вообще с головами на пиках. Ты согласна, Майри?

— Согласна, — буркнула она.

— Раз мы живы и относительно здоровы, то можем обдумать, что имеем. Согласна, Майри?

— Да я согласна, согласна! Давайте встанем в кружок, споем песенку! Не будем ругаться и будем жить дружно!

— Так и поступим. Паки и я спустимся вниз, подготовим лошадей и расспросим о Рике и его компании: может, кто видел, когда и куда они уехали. Майри с младшим мэтром займетесь Рамилом. Разбудите его, чтобы мы могли ехать.

— Хорошо, — кивнул Джошуа.

Кай ушел, а вслед за ним, наскоро одевшись, выскочил Паки. Майриэль осталась. Эльфийка гневно буравила младшего мэтра глазами.

— Ну что, чародей ты наш дипломированный? — сурово изрекла она. — Сделал вас степной колдун, как детей, да?

— Еще не знаю, — отозвался он, натягивая сапоги. — Ты видела, что с мэтром Гаренцвортом?

— Видела. Он дрыхнет. Спит без задних ног. Отдыхает от праведных трудов и размышлений. И его не разбудить.

— То есть он подвергся воздействию сильного сонного заклинания...

— Не строй догадок. Просто войди в соседнюю комнату и посмотри.

— Хорошо. Только оденусь.

— Хоть одна здравая мысль. Не тяни. — Она ушла, оставив младшего мэтра в одиночестве.

Он быстро оделся. Открыл сумку и проверил потайной карман. Амулет был на месте. Верделит горел все так же ровно и спокойно. Убрав его обратно, он снова наложил заклинание охраны и направился к двери.

Амулет мэтра Гаренцворта пострадал довольно заметно: вся основа почернела и выгорела, от ремешка вообще не осталось ничего. Все было проделано тихо и профессионально. Похоже, шаманов бродяжьего народа сильно недооценивали в Цитадели, ставя их на один уровень с сельскими знахарями и ведуньями.

Неудивительно, что амулеты не сработали. Они были нейтрализованы почти мгновенно. Хотя как шаман умудрился погрузить всех сон и ни разу не сбился? А ведь ему приходилось работать по крайней мере с тремя различными видами сознаний: людскими, чародейскими и эльфийским! Или он великий мастер, или действовал не один.

Или это вообще не он.

Нужно разбудить мэтра Гаренцворта и вместе все обдумать.

Джошуа вышел в коридор, столкнулся там с Майриэль, успевшей опрятно одеться, умыться и даже повязать на голову платок узлом назад — на этот раз желтый с мелким узором.

— Копаешься долго, — выговорила она, — нам еще Рамила будить!

Мэтр Гаренцворт спал на спине и заколдованным совсем не выглядел. А выглядел он так, как выглядел бы любой человек его роста и комплекции, если бы спал на спине — безмятежно и спокойно.

Джошуа проверил пульс. Дыхание. Поднял руки мэтра вверх — они упали, как и полагается рукам спящего. Свесил ногу мэтра с кровати, согнув ее в колене. Легонько постучал посохом, проверяя рефлексы.

Пока он осматривал старшего чародея, лучница стояла над ним и задавала ненужные вопросы:

— Он жив?

— Да.

— Есть какие-нибудь повреждения?

— Центральная нервная система, судя по всему, не пострадала, это хороший признак.

— Не надо поражать меня заумными терминами — насколько хороший?

— Есть шанс, что он проснется.

— Шанс?

— Магия — наука неточная.

— Да ты издеваешься надо мной!

— Есть немного.

— Ах ты!..

— Прошу, не мешай. Лучше подержи его голову. Вот так... Ага...

— Чародеи! — ворчала лучница, исполняя поручения Джошуа. Впрочем, если они казались ей глупыми, скрывать она это не старалась.

Они корпели над мэтром довольно долго. Кай и Паки уже успели вернуться. Вид у них был расстроенный.

— Как у нас дела? — спросил командир наемников, входя в комнату.

— Занимаемся ерундой безо всякого результата, — откликнулась Майриэль.

— Джошуа?

— Я пытаюсь понять, в чем дело.

— Надо поторопиться. Время не ждет.

— Что вы узнали?

— Что наши друзья смирно сидели у входа в трактир до полуночи. А потом с веселым гиканьем умчались дальше по дороге.

— Птица была с ними?

— Да. Мальчишка-конюх запомнил ее. Приметно, когда толстый тетерев ведет себя как гордый орел. Мы осмотрели дорогу, даже моих скромных умений хватило опознать место, где проехало больше двух дюжин таборитов. Специфические подковы всегда их выдают.

— Не чуешь какого-нибудь подвоха? — уточнила Майриэль.

— Вряд ли. Странно, что они не убили нас. Но и не опасаются теперь — даже если мы кинемся за ними в погоню, пятеро против почти двух десятков, да еще и с таким искусным шаманом, который смог побороть даже Рамила... Вполне в духе Рика. Он у нас любитель тонких шуток.

— Видимо, на этой неделе несмешные шутки он любит больше отрезанных голов, — сказала Майриэль, усаживая Рамила и разводя его руки в стороны. — Зря ты мне не дал пристрелить ублюдка прямо там. Зря-зря-зря!

— А Паки рад, — сказал Паки. — Ведь он мог причинить нам вред.

— Когда мы их догоним, я вырежу из него причину такой любезности, — пообещала лучница.

— Не зарекайся. Сначала надо привести в порядок Рамила. Как идут дела, Джошуа?

— Если бы вы все не болтали, они шли бы намного лучше! — огрызнулся младший мэтр. — Простите. С утра у меня отвратное настроение.

— Не зли его, а то укусит, — поддержала Майриэль.

— Лишь бы был толк, — пожал плечами Кай. — Мы пока перенесем сумки.

И Джошуа принялся стараться.

Он воскресил в памяти заметки по снам мэтра Альтшпуса. Но ни его знаменитая седьмая диаграмма, ни тем более второй вектор ряда Розы Снов не были применимы в такой ситуации. Мэтр Павеллин и его "Тезисы по сновидческому волшебству", по которым Джошуа писал аж две ученические исследовательские работы, оказались бесполезны. Ройс-Ганнош тоже подвели — в основном потому, что ни бедра мантикоры, ни столистника с горы Нами у младшего мэтра под рукой не нашлось.

Отчаявшись, Джошуа призвал методики мэтрессы Ланорвиль. А чем боги не шутят? Но, увы, личное знакомство с целительницей не способствовало успеху в применении ее приемов.

Изможденный бесплодными попытками, он присел в изголовье кровати и тяжело вздохнул.

— Не выходит, — подвела итог его попыткам Майриэль.

— Как видишь. Я в тупике.

Лучница присела рядом и ободряюще похлопала его по плечу.

— Не сдавайся. Ты же чародей! Пусть молодой и впечатлительный, но чародей. Твой путь — это бороться с обстоятельствами, а не склоняться перед ними.

— Если бы все было так просто...

— А может, все и просто. Вот давай подумаем. Что такого надо придумать, чтобы застать врасплох бодрствующего мастера волшебства? Ведь у него же всякие наговоры, амулеты, защитные руны...

— Им просто числа нет! Амулеты всех известных школ у него вшиты прямо в пояс. Такую стену просто не пробить. Это как стучать тараном в каменную кладку толщиной два ярда... — он на миг замолк, осененный догадкой.

— Ага, вижу, процесс пошел.

— Майриэль, ты гений! А я просто балбес!

— Кто бы спорил. Но в чем именно я гений?

— В том, что все просто и без затей! Зачем таранить непрошибаемую стену, если можно всунуть между неплотно пригнанными камнями иглу!

Он вскочил и склонился над мэтром Гаренцвортом. Еще раз осмотрел его с ног до головы. Тронул лоб, как бы проверяя свою догадку.

— Ну и? — нетерпеливо подгоняла его лучница.

— Сейчас.

Он коснулся лба мэтра своим посохом и произнес простую детскую считалочку, которой забавлялись самые младшие волшебники в Цитадели.

— Не играй и не шуми, час настал — так крепко спи! А пройдут для сна часы, вновь глаза откроешь ты!

Ничего не произошло.

— А глупее заклинания вспомнить не мог? — съехидничала Майриэль.

— Но...

Мэтр Гаренцворт шевельнулся. Потянулся, зевнул. Открыл глаза.

— Младший мэтр? — удивился он, увидев Джошуа.

— Победа! — вскричала Майриэль. — Ты снова с нами!

— Доброе утро, мэтр.

— Вижу, все в порядке, пора в путь, — заявил появившийся в дверях Кай.

— Паки голоден, но готов, — сказал Паки.

— Чур, Рик мой! — крикнула Майриэль.

— Дайте поспать, так вас растак! — донеслось из комнаты дальше по коридору.

Старший чародей обвел всех непонимающим взглядом и спокойно спросил:

— Кто-нибудь пояснит мне, что здесь происходит?

Все принялись наперебой пояснять в меру своих сил, доводя повествование до полной неразберихи. Кай сказал, что их всех усыпили. Майриэль — что Рика нужно не просто убить, а медленно и со вкусом. Паки — что неплохо бы перекусить перед неизвестной длительности погоней. Джошуа — что во всем виновен именно шаман, и никто иной...

— Погодите-погодите, — призвал к молчанию мэтр Гаренцворт. — Я уже понял, что это был колдовской сон. Что у нас похитили нашего проводника и что, скорее всего, это сделал таборитский шаман. Все верно?

— Абсолютно, — подтвердил Кай, — и теперь нам надо без промедления нагнать их. У них и так фора в полдня.

— А вам не интересно, как нас, защищенных амулетами повышенной стойкости, смогли одурачить?

— Он сделал это просто и банально, ваша мудрость, — пояснил Джошуа. — Примитивным детским заклинанием, модифицированным. Любая магическая защита, какой бы надежной она ни была, сконструирована так, чтобы отторгать или блокировать опасные импульсы — в этом ее суть. Но сонное заклинание не несло опасности, потому амулеты и не восприняли его. Возможно, именно поэтому шаман не убил нас — его построение могло не сработать, если бы он планировал причинить нам серьезный вред.

— Гениально! — восхитился старший чародей. — Так просто и изысканно! Обязательно надо будет потолковать с ним, прежде чем... ну что вы там собираетесь с ними сделать. А вас, мой юный друг, остается только похвалить за смекалку.

— Просто удачная догадка.

— Рамил, ты чувствуешь себя в силах ехать? — уточнил Кай.

— Да-да, вполне. Только надену шляпу, и я готов.

— Тогда не будем задерживаться.

Они собрались быстро и без суеты. Кай и Паки облачились в кольчуги, достали из сумок наручи с нашитыми на толстую кожу стальными пластинами. Мэтрам в этом отношении было проще — посохи в руки, сумки на плечи — и вперед.

Отдав должное утренним процедурам, Джошуа стремительно пересек обеденный зал и вышел на улицу. У конюшни стоял хозяин таверны и с озабоченным лицом принимал от Кая серебро.

— Этот бродяжий народ — те еще хитрецы, ваша милость, — бубнил он. — Обязательно что-нибудь да украдут. У нас вчера три кружки пропали и котел — точно вам говорю, это они постарались!

— Лучше скажи, — прервал его Кай, — куда поехали графские стражники?

— Дык, знамо куда, в Гриндо и поехали.

— Хорошо. Мы поедем за ними, поищем помощи у графского правосудия.

— И то правда, господин хороший. Да и не след впятером супротив такой оравы соваться, — согласился трактирщик.

Отряд выехал в сторону Гриндо, но через пару миль Кай остановил коня.

— Разворачиваемся, — скомандовал он. — Поедем в обход.

— К чему такие хитрости? — спросил Джошуа.

— Кай любит играть в шпионов, — влезла лучница.

— Не только, — сказал Кай. — Думаю, наши конкуренты опережают нас.

— Объяснишь? — уточнила Майриэль.

— Да. Рик не случайно зашел в ту же таверну. Он откуда-то знал наш маршрут. И не случайно у него был под рукой шаман, способный переколдовать нашего мэтра. Думаю, он и не убил нас по какой-то своей причине. Не удивлюсь, если Горм тоже следует за нами и тоже неплохо информирован. Возможно, они даже работают вместе.

— Только я заметила, что в твоей речи многовато "если"?

— Мне и самому так кажется. Но уж слишком все не так. Рик не дурак, он мог и догадаться, что мы тут по тому же делу, что и он. Но как он мог узнать Джошуа, которого никогда не видел? Мне даже кажется, что они с Гормом разъехались в разные стороны не просто так. Они берут нас в клещи.

— Вот это, по-моему, уже просто фантазии.

— Возможно, но есть мысли получше?

— Не-а.

— Можно предположить, — сказал мэтр Гаренцворт, — что их обоих или каждого отдельно наняла одна группировка или группировки при дворе, а нас другая. Они снабдили их информацией о нас как о более удачливых в поисках специалистах.

— Самоуверенность — это вообще-то мой конек. Ну а что скажет наш придворный волшебник?

— И рад бы, да нечего, — пожал плечами Джошуа. — О расстановке сил при дворе мне известно до смешного мало. Но зато я знаю кое-что другое. Господин Кай, не могли бы вы описать этого Горма?

— Высокий мужчина крупных габаритов. Вооруженный двуручным мечом.

— Тогда, думаю, вам будет интересно, что я видел его нынче ночью во сне.

— Снова-здорово, опять твои вещие сны! — возмутилась Майриэль.

— И что же он делал? — уточнил Кай.

— Он брал кого-то под стражу в неком замке.

— Марианну? — встрепенулся мэтр Гаренцворт.

— Оливию? — поддержал его интерес Кай.

— Не буду утверждать наверняка, лиц мне увидеть не удалось. Возможно, это просто отклик каких-то будущих событий, которые могут или могли ждать нас в этом замке. Не знаю точно.

— Тогда зачем вообще об этом говорить? — спросила лучница. — Если не знаешь точно. Мне вот этой ночью снилось, что я села на трон Арана. Значит ли это, что так и будет на следующей неделе?

— Это не повод для шуток, Майриэль.

— Да, но повод для лишних волнений. Спасибо тебе большое. Теперь наши мужчины только и станут думать о своих зазнобах, как бы их кто не обидел. Очень вовремя. Очень профессионально.

— Этого мы точно не знаем, — сказал Кай, но его лицо выражало крайнюю степень озабоченности вестями младшего мэтра. — Но у нас есть контракт и обязательства. Мы поедем вдоль дороги. Объедем трактир и найдем след Рика. Будем следовать за ним, пока он не доберется до цели, или, если представится возможность отобрать нашу птицу, нападем на них и отобьем ее силой. У нас есть подозрение, что это ловушка, а значит, мы будем осторожны и спокойны. Всем все ясно?

— Яснее не придумаешь.

— Мы будем хладнокровны, Майри. Как ты изволила выразиться, профессиональны и хладнокровны. Будем выполнять мои приказы и ждать сигнала к атаке.

— Как будто я когда-нибудь поступала иначе!

— Дискуссия закрыта. В путь.

Они сошли с дороги и углубились в подступающий лес. Солнце уже вошло в зенит и припекало довольно уверенно, так что тень от деревьев оказалась как никогда кстати. В отличие от комаров, могучих, голодных и плохо восприимчивых к отпугивающим заклинаниям.

Сделав изрядный крюк, они объехали трактир и вернулись на дорогу милях в трех от "Уставшего вепря".

Следов таборитских копыт было столько, что даже Джошуа не составило труда их отыскать. После чего мэтр Гаренцворт немного поколдовал над ними и сделал вывод, что птица, подчиненная воле шамана, ведет их дальше. Новость была воспринята без удивления, но проверить все же стоило. Обидно было бы, пустившись в погоню, в конце обнаружить, что преследовали не тех.

Табориты гнали по дороге, особо не скрываясь, что упрощало задачу поиска, но при этом наводило на неприятные мысли о том, что поступают они так с какой-то однозначно гнусной целью. Джошуа несколько раз порывался обсудить это с мэтром. Но бодрый темп скачки способствовал этому мало. Как и общая мрачная задумчивость старшего чародея, в которую он не замедлил погрузиться после того, как они пустили коней галопом.

Потому Джошуа ничего не оставалось, как развлекать себя умозаключениями различной степени полезности. Альтернатива имелась одна — потеть и нервничать в ожидании неминуемой схватки с бандой отъявленных головорезов, поэтому он предпочел первое.

Мысли сами собой вернулись к размышлениям о заговоре магов. Как ни смешна была эта идея, но что-то в ней все же притягивало. Все эти ученические разговоры шепотом в пустых аудиториях или при одиноко горящей свече в общей спальне велись еще тогда, много лет назад, их вытащили на белый свет и подробно разобрали мудрые преподаватели. Они каждый год сталкивались с идеями недоросших бунтарей о величии и власти.

И каждый год упорно вдалбливали в юные головы добрым словом, а при надобности и в юные зады мокрыми розгами, что это все глупость, блажь и пустой треп. Чтобы управлять большим количеством людей, нужна консолидация представителей различных магических школ, но такого никогда не произойдет. Потому что каждый мэтр — это по-своему уникальный специалист, и ему трудно будет долго делить бремя правления с другими.

Что все древние государства магов всегда заканчивали одинаково и что хаос и демоны живут теперь на осколках их башен.

И последним из них являлась страна Лета. Эльфы Летнего Древа, чьи воины были сильнее воинов Зимы, чьи маги были могущественнее магов Осени, чьи певцы затыкали за пояс певцов Весны, погрязли в гордыне и вседозволенности чистой и ничем не сдерживаемой магии. Ослепленные могуществом и спесью, они ставили себя выше законов природы и были наказаны за это. В разгоревшийся из-за них конфликт оказались втянуты все расы и народы, и повсюду царили горе и запустение.

Но в конце концов людские воинства стерли гордецов с лица Ойкумены, и в пожаре последней Великой войны погибло и Древо Лета, навсегда нарушив равновесие волшебства.

Так учили юных спесивцев в Цитадели. Так учили и Джошуа.

Но что, если кто-то не поверил мудрым словам, не пропустил через себя уроки прошлого? Что, если тщеславие и гордыня взяли верх над заемной мудростью?

Если это так и принцесса, являясь ключевой фигурой древнего пророчества, попала им в руки, то Римайн обречен стать их вотчиной. Или так, или он попросту сгинет без следа. И теперь судьба королевства и всех людей, его населяющих, зависит от их маленького отряда!

М-да, чем больше мыслей, тем страшнее выводы.

От блуждания в паутине мрачных размышлений его отвлек окрик Майриэль.

— Они свернули! — крикнула она, останавливая разгоряченную Искорку и указывая на широкую лесную тропу, ужасающе изрытую копытами таборитских коней.

— Прекрасно, — буркнул Кай. — Опять лес и опять засады.

— Что же это за дракон такой? — спросила эльфийка. — Летает зигзагами! Да еще и над дорогой. Похоже, с головой у бедняги точно не в порядке. Да и у кого не съедут мозги набекрень после тысячи лет сна?

— Или его вел волшебный поводок, — подал голос мэтр Гаренцворт. — И тогда он мог летать хоть над Римайнской торговой площадью, ему было бы все равно.

Они снова углубились в лес. Солнце скрылось за узорными кронами берез и дубов, а вездесущая мошкара вернулась продолжать трапезу.

Младший мэтр опять почувствовал всю свою неготовность к засадам в лесу и начал нервничать как прежде.

Потом они вышли на пустую стоянку.

Скрыть пусть даже временный привал более двух десятков разумных — задача не из легких. Да табориты, похоже, не особо и пытались. Повсюду были разбросаны остатки их трапезы; под куст закатился разбитый бочонок пива.

— Они что тут, пирушку закатывали? — не поверил собственным глазам Кай.

— Душа безумца — потемки, — ответила Майриэль, изучая остатки костра. — Ушли не больше двух часов назад. Славно задержались, мерзавцы. Как будто специально давали нам фору.

— Будьте наготове, — кивнул Кай. — Мэтры, запаситесь самым убойным волшебством из вашего арсенала. Скоро мы их встретим.

Спешившись (дальше ехать верхом было невозможно), они пошли вперед, оставляя за спиной ярд за ярдом.

Лес хранил спокойствие. Птицы пели. В чаще что-то стрекотало и ухало.

Джошуа изматывало гнетущее ожидание, но поделиться с товарищами он не решался — вряд ли им было намного легче, чем ему. Он не мог заставить себя просто идти и не оглядываться по сторонам. И так уж вышло, что, несмотря на предпоследнее место в их растянувшейся цепочке, таборита маг увидел первым.

Точнее, полтаборита.

В одном Кай оказался прав. Похитителей бутылочной птицы они встретили довольно скоро.

Верхняя часть бродяжника застряла ярдах в шести над землей среди веток молодой ольхи, щедро украсив ствол кровью и внутренностями. Кровь успела свернуться и привлечь мух и мошек различных размеров.

Приглядевшись, они узнали капюшон таборитского шамана.

Мэтр Гаренцворт неожиданно проявил интерес к останкам, и с помощью веревки и Паки шаман (точнее, то, что от него осталось) был спущен на землю.

Старший чародей глумиться над поверженным врагом не собирался, а, наоборот, пристально и бережно его осмотрел. На шее у шамана обнаружилась целая связка амулетов, вызвавших у мага жгучий интерес.

— Все понятно, — пояснил он довольно. — Это действительно была примитивная магия, построенная на простейших заклинаниях. Но фактически он не заходил к нам, а провел всю операцию через астральное тело. Птица как существо, реагирующее на энергетические поля, воспринимала его материальным и имеющим право отдавать приказы. Какая тонкая работа, как много труда вложено в этот шедевр!

— Но как же наши амулеты? Они же были сожжены, — уточнил Джошуа.

— Скорее усыплены. Смотрите. — Рамил извлек из кармана один из почерневших амулетов. Тот на глазах приобрел прежние форму и цвет. — Со смертью шамана заклятие ослабело. Превосходно. Какое мастерство!

— Может, перестанете восхищаться этим куском таборита и попробуете определить, что его прибило? — встряла Майриэль.

Вопрос был дельный, и внимание присутствующих переместилось с богатого набора амулетов на раны несчастного. Сказать, что шамана разорвало пополам, значило бы слегка смягчить истину. Казалось, чьи-то гигантские челюсти раскусили тело, а потом то ли выплюнули, то ли выбросили откушенную часть. То, что торс побывал в пасти дракона, сомнений не вызывало: нюхач Паки почуял драконью слюну в волосах жертвы, да и не столь сведущие в драконах явственно ощущали едкий запах неясного происхождения.

— Он был зол, — авторитетно заявил Паки.

— Именно зол? — подколола его эльфийка. — Может, просто не выспался или мучился несварением?

— Нет. Точно зол, — уверенно заявил Паки. — Иначе не стал бы откусывать. Драконы брезгуют двуногими. Много заразы в кишках.

— Ты просто душка, милый. Хорошо, что мы не успели позавтракать, и не уверена, что захочу сегодня обедать.

— А Паки перекусил бы, — вздохнул парень.

— Паки, ты меня пугаешь!

— Успокоились, — буркнул Кай. — Только меня тревожит, что дракон, до которого, как предполагалось, нам ехать еще день-два, а то и неделю, вдруг появился и закусил ребятами Рика. Или у нас тут не один дракон?

— Неприятно было бы узнать, что они работают парой или целой стаей, — хмыкнула эльфийка.

— Рамил? Джошуа?

— Рискну предположить, что он почувствовал поводок моего заклинания и решил разобраться с теми, кто шел по его следу, — сказал мэтр Гаренцворт. — Это первое, что приходит в голову.

— При таком раскладе я даже рад, что они оказались расторопнее нас.

— Но то, что им, похоже, не удалось с ним совладать, не вселяет оптимизма, — подал голос Джошуа.

— Несомненно.

— Наши действия? — уточнила Майриэль.

— Пойдем по следу и посмотрим, куда он нас приведет. Возражения?

Таковых не нашлось.

— Идеи, замечания?

Ответом также было молчание.

— Значит, как обычно, надеемся на удачу.

Оставив останки таборита догнивать под сенью деревьев, отряд двинулся дальше. Возиться с коварным врагом желающих не нашлось. Даже у Джошуа не возникло подобного порыва. Чему, кстати, он несказанно удивился. Но про себя.

Они прошли совсем немного. Не больше сотни-другой ярдов, когда лес неожиданно кончился. Представшее перед ними пространство не являлось ни поляной, ни прогалиной. Хорошо утрамбованная, хоть и поросшая травой площадка была делом рук мастеров камня и огня.

Помня засаду гоблинов, отряд не стал сразу же выходить из леса и осмотрел все издалека. А посмотреть имелось на что.

Когда-то это было поле диаметром в четверть мили, освобожденное от леса. В центре его возвышалось гордое капище забытых богов, а вокруг приземистого здания стояли каменные фигуры тварей и людей.

Таких капищ в Ойкумене водилось с избытком. Культ Ушедших людям и прочим народам был знаком довольно слабо, а их наследие, чаще несущее смерть, чем созидание, не увеличивало число заинтересованных. Обычно такие храмы сносили или приспосабливали под хозяйственные нужды. Но порой — даже в сердце обжитых земель — они попадались: зловещие, ветхие, непокоренные.

Трава и мелкий кустарник давно захватили расчищенную область, и лес год за годом упорно возвращал себе отобранную землю. Камень крошился от времени, дождя и корней, лица героев теряли былую красоту, а фигуры тварей — клыки и когти.

Но сейчас казалось, что древние времена вернулись. Что оскорбленные чудовища на миг обрели способность двигаться и страшно отомстили живым, размазали их кровь и втоптали в грязь.

Потому что совсем недавно на земле забытого храма кипел бой. Точнее сказать, бойня. Повсюду валялись тела таборитов. Раздавленные, размозженные, растерзанные. Они лежали вповалку вместе с лошадьми. Некоторые из них навечно замерли базальтовыми фигурами, многие из которых были разбиты на куски. Кровь запеклась на мордах довольных каменных тварей и печальных героев.

Зоркая Майриэль насчитала больше двух дюжин человеческих тел и почти столько же мертвых лошадей. А также не заметила никакого движения и объявила поляну безопасной.

Паки тоже долго принюхивался и в конце концов решил, хотя все же не до конца, что дракон скорее улетел, чем нет.

Привязав занервничавших от вида крови и свежего драконьего запаха коней, они вышли из-под покрова деревьев.

Передвигались осторожно — обнажив оружие, натянув луки и приготовив посохи. Обстановка очень располагала к неторопливому, почти крадущемуся шагу. Вороны недовольно кружили над их головами, каркая воинственно, но вместе с тем выжидательно.

— Древо и Пепел! — негромко воскликнула Майриэль. — У них не было и полшанса. Что же это за дракон такой?!

— Опасный, недовольный и быстрый, — отозвался Кай.

— К тому же сведущий в магии, — добавил мэтр Гаренцворт, кивая на черное пятно среди камней. В очертаниях пятна угадывались контуры крыльев, а в послеполуденном солнце блестело крошево темного стекла — все, что осталось от бутылочного тетерева.

— Он уничтожил преследователей и инструмент преследования. Создать второй мы не сможем, не привлекая его внимания, он уже настроился на волну этого вида волшебства и не даст снова поймать себя таким образом, — сказал Джошуа. — Что же нам теперь делать?

— Перекусить, чтобы лучше думалось! — предложил Паки.

— Паки! — зашипела Майриэль.

— Будем действовать по порядку, — ответил Кай, — найдем останки Рика. Может, при нем были какие-нибудь интересные письма или бумаги от его нанимателей.

— Лелеешь идею Рамила про разные группировки двора?

— Надо же с чего-то начинать.

— Ладно, но его голова, чур, моя!

— И что же ты с ней будешь делать?

— Надену на одну из его пик. Так сказать, пусть судьба настигнет его, как должно.

— Теперь ты тоже меня пугаешь, Майриэль.

— И правильно. Бойся меня, смертный!

Мэтр Гаренцворт к поискам не присоединился, сославшись на пару идей, которые ему надо рассчитать ввиду потери бутылочной птицы. У Джошуа идей не было, и ему пришлось участвовать.

В очередной раз его поразила та небрежность, с которой Майриэль и Паки осматривали тела, а порой и опустошали кошельки павших. Кай подобным не занимался, но и не препятствовал.

Осмотр тел показал, что Рика среди павших нет. Оставалась, правда, вероятность, что он был среди тех, кого обратили в камень (при метаморфозе довольно сильно огрублялись черты лица), или среди тех, кого обратили в камень и разбили, но командир наемников почему-то был уверен, что таборитский главарь жив.

Единственное, что точно принадлежало Рику, так это его лошадь со знаменитыми пиками. Хотя сейчас зрелище не так уж и впечатляло. Окаменевшие пики разбили — впрочем, как и черепа.

Второй половины шамана тоже не нашлось.

Пока наемники обходили площадку по кругу, Джошуа, сделав вид, что занят осмотром чего-то интересного, от поисков отошел.

Мэтр Гаренцворт по-прежнему увлеченно рассчитывал новые возможности, а младший мэтр двинулся к храму.

Здание было низким, но стояло на земле крепко. Фундамент делался на века, и стены до сих пор не просели. Зато дождь и ветер изрядно потрудились, обвалив часть северной стены и неплохо пройдясь по разместившимся на выпуклой крыше статуям чудовищ.

Чудовища на крыше сильно отличались от расставленных на земле. Это оказались длинные, под двадцать ярдов, создания с вытянутыми широкими мордами и гибкими, хоть и массивными телами. Их крылья были сложены или чуть приподняты, а лапы хищно растопырены.

Драконы.

Джошуа замер, боясь пошевелиться.

Неприятная мысль, что все эти создания сейчас оживут и бросятся на них, колотилась в висках.

— Ваша мудрость, — негромко позвал он.

Рамил не откликнулся.

— Мэтр, прошу, подойдите, — не рискуя говорить громче, снова позвал он.

— Что случилось, коллега? Я несколько занят, — неохотно оторвался от заметок старший чародей.

— Поглядите на крышу, — все так же тихо сказал Джошуа, когда мэтр подошел к нему.

— Хм, какое интересное архитектурное решение.

— А не думаете ли вы, что это только кажется архитектурным решением?

— Засада? Хм. Как интересно. Дайте-ка поглядеть...

Он навел посох на ближайшую фигуру. Оголовье зажглось темно-синим цветом и слегка завибрировало. Не дождавшись ожидаемой реакции, мэтр Гаренцворт перевел его на другую статую. Результат был такой же. Третья также не произвела на посох ожидаемого впечатления.

— Пожалуй нет, — заключил мэтр, закончив процедуру. — Эти создания столь искусно высечены, что иллюзия жизни убедительно играет в их покорябанных каменных телах и спустя сотни лет. Но это просто камень. Да и крыльев у них у всех по два.

— О чем колдуете? — поинтересовался Кай, подходя к ним в компании Паки и Майриэль. Эльфийка держала в руках лук, покрытый рунами и украшенный белыми костями.

— Проверяли крышу на засаду, — ответил Рамил. — Джошуа предложил здравую идею, но, увы, без результатов.

— Это было бы остроумно, — похвалила Майриэль. — Обратиться каменюкой и ждать нас.

— Но ведь он должен был думать, что Рик с парнями — это мы, ведь птица была у них, — возразил Кай. — С чего ему устраивать засаду?

— Вот потому ты у нас главный, ты силен в логике, — похвалила эльфийка.

— Последние события научили меня ожидать всего, — сказал Джошуа.

— И правильно, — кивнул Кай, — лучше переусердствовать, чем расслабиться и получить стрелой в глаз.

— Или копьем в зад, — значительно заявил Паки, а потом добавил: — Может, теперь поедим? Паки все еще голоден.

— Согласен, — ответил Кай, — но уж точно не здесь. Надо отойти подальше, да так, чтобы не быть с подветренной стороны. Наши мэтры не против? Или благостная аура этого места вам нужна для размышлений?

— Мне — точно нет, — торопливо откликнулся Джошуа.

— Скорее нет, чем да, — отозвался Рамил.

— Тогда идем.

Они двинулись прочь от пустого храма и окружающего его печального пейзажа. Только Майриэль осталась стоять. Проходя мимо нее, Джошуа уточнил:

— Идем?

— Минуту. — Она потрясла новым луком. — Это лук негодяя Рика. Из него он убил много хороших разумных и похвалялся, что кто-то из этого лука даже пристрелил дракона. А это трудная мишень, ведь они всегда перемещаются, а веки у них под стать чешуе — второй слой не пробить даже эльфийской стрелой. Но, несмотря на пакостный внешний вид, это хорошая вещь. У лучников есть поверье — лук, который один раз поразил дракона, поразит его вновь. Можно попробовать при встрече.

— Тебе виднее, — пожал плечами младший мэтр, — но лично я надеюсь, что мы его не встретим. И придумаем способ найти принцессу, не выясняя, кто лучший стрелок.

— Не дрейфь. Мы все равно победим.

Она извлекла из прихваченного таборитского колчана стрелу и наложила ее на тетиву. Посмотрела на крышу, выбирая цель. Потом неторопливо натянула лук и выстрелила в самого дальнего дракона. Стрела скользнула по глазу статуи.

— Туговат, но сойдет, — похвалила она, а затем выпустила еще три стрелы подряд.

Джошуа даже не стал смотреть на результат. В ее мастерстве он не сомневался. А желудок тем временем напомнил, что его с утра так и не покормили, а день между тем давно перевалил за вторую половину.

Младший мэтр успел сделать пару шагов, прежде чем его настиг тревожный окрик.

— Парни!

Он обернулся, предчувствуя недоброе. И на этот раз предчувствия его не обманули.

Майриэль выпустила три стрелы.

Две последние намертво застряли в воздухе.

Краем уха Джошуа услышал удивленный вскрик мэтра Гаренцворта, грязное ругательство Кая и топот их ног, но зрелище на крыше полностью поглотило его.

Воздух между фигур драконов заколыхался. Пошел рябью. Замерцал. Постепенно набирая цвет, стали проступать очертания исполинского кокона. Не менее десяти ярдов высотой, словно гигантская ваза тонкой работы.

Будто бутон под солнцем, кокон неспешно раскрывался, распадаясь на четыре перламутровых крыла, двигаясь вслед за изгибами покрытого слепящей от дневного света чешуей тела. Тела, созданного для полета, для небесных битв и небесных песен.

Острые когти впились в камень, кроша его. Длинная шея грациозно распрямилась. Вытянутая, покрытая роговыми наростами морда повернулась в их сторону. Глаза цвета стали, казалось, смотрели прямо на Джошуа.

Дракон расправил крылья. Поднялся на задние лапы. И закричал.

Его крик, словно буравя, ударил по замершему отряду, заставляя отступать, затыкая уши. А потом пришло пламя.

Это не было буйство огня, играющее оттенками красного и сжигающее в своей неистовой ярости всё и вся. Это было не то пламя, к которому стремились мэтры Цитадели, веками изучая огненную школу.

К ним устремился поток белого пламени. Он ударил, накрывая всю территорию в радиусе десяти шагов и обращая все, что еще не было обращено, в пористый базальт.

Несомненно, если бы единственным чародеем у них был Джошуа, на этом история и закончилась бы. Но единственным он не был.

Открыв зажмуренные от неожиданности глаза, Джошуа обнаружил, что весь отряд цел и невредим. Их окружала сфера, в центре которой, высоко подняв посох, стоял мэтр Гаренцворт. Вокруг сферы полыхало, обращая все в камень, белое пламя, но внутри царили покой и безмятежность.

— Рамил! — то ли крикнул, то ли спросил Кай.

— Я долго не удержу, — сипло откликнулся старший чародей.

— Я помогу! — подбежал к нему Джошуа.

— Нет! Лучше попробуйте школу молний! Огонь и лед не повредят ему.

Уточнять цепь его рассуждений Джошуа не стал. Перехватив посох поудобнее, он направил его на дракона. Тот сидел, замерев словно статуя, и попыток ударить снова пока не предпринимал.

Большая, удобная, неподвижная цель. Лучше только в учебном классе. Правда, там жизнь не зависит от правильности слов и попыток всегда больше одной.

Его пальцы судорожно сжали теплое дерево, когда первый разряд, набрав силу, вырвался из навершия и устремился к дракону. Змей не уклонился — он просто закрылся крылом, тем самым, в которое лучница всадила две стрелы и по которому текли две тонкие струйки серебряной крови. Молния, способная прожечь футовую стену из камня, плавно вошла в отливающее белым крыло, растеклась по его поверхности, чуть поиграла миниатюрными грозами и пропала.

— Как-то не впечатляет! — крикнула Майриэль.

— Рамил? Что теперь?! — проорал Кай старшему чародею в ухо. Шум от бушующего пламени стоял такой, что им приходилось кричать.

— Он неуязвим к школам элементов! — отозвался Рамил.

— Но мы не пробовали чары каменных пик! — не согласился Джошуа.

— Бесполезно!

— Тогда что же делать?

Кустистые брови мэтра Гаренцворта сошлись на переносице. Несколько мгновений он не отвечал, сосредоточенно рассматривая дракона, и с каждой секундой результат нравился ему все меньше и меньше.

— Рамил? — крикнул Кай.

Старший чародей не ответил.

— Рамил, бездна тебя дери!

Дракону, видимо, надоело сидеть на крыше, и он решил присоединиться к ним.

Расправив все четыре крыла, он снова протяжно закричал, и призма, прикрывающая их, не выдержав, лопнула. На их удачу, к этому мигу белый огонь уже почти погас, лишь тут и там виднелись слабеющие язычки.

Вместо того чтобы снова обрушить на них пламя, дракон стремительно взмыл ввысь и почти пропал, превратившись в маленькую фигурку, которая, казалось, может поместиться в ладони.

А потом устремился к земле.

Но прежде, чем он камнем упал на них; прежде, чем остановил падение одним невероятным, неправильным, завораживающим взмахом крыльев, прежде, чем вонзил острые когти в их тела, — Кай, их командир, крикнул. Голосом настолько властным и громким, что вмиг вывел их из оцепенения и замешательства:

— Врассыпную!

И они кинулись кто куда.

Воспользовавшись старой как мир уловкой, они, словно юркие полевки, шмыгнули в разные стороны, петляя среди статуй и спотыкаясь об останки таборитов.

Джошуа услышал глухой шорох распарываемой земли на том месте, где они только что стояли, и обиженный вопль дракона. Ему почудилось, что этому крику вторит крик иной, более высокий, но в то же время не менее уверенный. Но отвлекаться младший мэтр себе не позволил.

Он пробежал мимо очередного хищно ощерившегося неведомого чудища, перепрыгнул через останки лошади и, только оказавшись под прикрытием полуразрушенной арки, составленной из двух схвативших друг дружку за плечи фигур, рискнул обернуться.

И обомлел.

К дракону, перепрыгивая через камни и тела, бежал Паки. Его огромный боевой молот был поднят, а с уст слетали громкие слова на непонятном языке.

Змей заметил его не сразу. Изогнув шею, он вертел головой, пытаясь разглядеть, куда убежали настырные двуногие, но нескончаемые статуи, перевернутые в пылу прошлой битвы камни и разбросанные тела мешали ему.

Потому Паки не только успел добежать, но и встать, выпрямившись во весь свой немалый рост, и расправить широкие плечи.

— Дракрири! — заорал он, да так истошно, что рептилия, казалось, дернулась от неожиданности.

Впрочем, если даже дракон и обеспокоился суицидальными наклонностями одной из докучливых малявок, он этого не показал. Наоборот, развернувшись всем телом навстречу новому врагу, он снова расправил крылья и закричал.

Вопреки ожиданиям Джошуа, Паки не пригнулся под мощью крика-песни, но стоял перед звуковыми порывами гордо, словно питался от них.

Когда крик смолк, он ответил.

Сказать, что от его вопля Джошуа чуть не упал там, где стоял, — значит, не сказать ничего. Этот высокий по сравнению с драконьим ревом клич, ударивший в изгибы статуй и отозвавшийся многоголосым эхом в чувствительных барабанных перепонках младшего мэтра, прокатился по всей площади и пропал в покосившихся руинах древнего храма, постепенно и нехотя затихая.

Даже дракон чуть отступил, закрывшись перламутровым крылом.

Длинный хвост недовольно дернулся, разбив лицо какого-то, несомненно, отважного героя древности.

А потом Паки ударил.

Он стоял ярдах в двадцати от дракона и подходить ближе не стал. Просто размахнулся и, рыкнув напоследок, метнул свой молот прямо в усеянную острыми роговыми выступами морду.

Это был просто великолепный бросок. Настолько сильный и быстрый, что не прошло и мгновения, как мелькавший в солнечных лучах снаряд ударил дракона прямо между скрытых тяжелыми пластинами брони глаз. Даже с такого расстояния Джошуа отлично заметил, как брызнула серебристая кровь из разбитой чешуи, а молот гулко стукнулся о землю у ног дракона.

Ящер подался назад. Чуть скособочившись и как-то неуверенно переставляя лапы, нагнув покалеченную голову. По морде, обильно орошая чешую, текла кровь.

Дракон издал почти жалобный рык. Его крылья уже не были хищно расправлены, он сложил их за спиной и отступил еще немного.

Паки стоял, победно уперев руки в бока, и не делал попыток юркнуть в ближайшее укрытие. И, похоже, такая безалаберность коробила не одного Джошуа.

— Паки! — донесся до него голос Майриэль. — А ну живо спрячься, оболтус!

Паки будто не слышал ее. Наоборот, он двинулся навстречу отступающему ящеру. Подбежал к своему жуткому молоту и легко подхватил его с земли.

После чего стер ладонью часть крови с металла и с видимым удовольствием измазал ею свое лицо, став демоны знают на кого похожим.

После чего победоносно вскинул молот над головой и громко заулюлюкал вслед дракону, а потом... Потом длинный хвост с тяжелым костяным наростом на конце ударил по нему. Неожиданно — вот только мгновение назад он бился где-то за спиной отходящего дракона, и вот уже он тут.

Костяной нарост, покрытый острыми шипами, ударил прямо в Паки. Так сильно, что беднягу швырнуло вверх не на один десяток ярдов. Его тело в ореоле кровавых брызг и звеньев порванной кольчуги взмыло ввысь, нелепо махая длинными руками. А потом, повинуясь своей же тяжести, рухнуло вниз, ударившись об одну статую, потом о другую и наконец пропало среди камней.

— Паки-и-и! — закричала Майриэль.

Джошуа стоял, пораженный этой нелепой, страшной и предсказуемой смертью, не зная, куда деть руки, все еще сжимавшие посох.

— Паки! — Крик эльфийки перешел в визг.

За визгом возникла и она сама — выскочив из своего укрытия на противоположном краю площадки. Одним движением лучница запрыгнула на обломки каменной колесницы и натянула тетиву. Стрелы одна за другой, рассекая воздух, устремились к дракону.

Первая скользнула по шее, вторая вонзилась точно в пробитую молотом Паки щель в броне. Третья застряла в чешуе под правым глазом.

Дракон обиженно взревел и побежал к ней.

Не успел он сделать и пяти шагов, как под его ногами, будто пак-шутник из табакерки, выскочил Кай. Он молниеносно вонзил меч в пространство между перепонками передней правой лапы, выдернул, и так же стремительно скрылся среди камней.

От неожиданности и боли дракон споткнулся. Сбил шаг, покачнулся и чуть не упал. Остановился, восстанавливая равновесие, и обиженно закричал.

И был вознагражден энергетическим разрядом прямо в раскрытую пасть.

Мэтр Гаренцворт, тоже появившийся непонятно откуда, прокричал что-то воинственное. Из оголовья его посоха вырвался шар чистой энергии и по дуге метнулся точно к беззащитному драконьему нёбу.

Все-таки старший чародей не ошибся. Молнии вполне могли помочь против такого реликта. Разве что он не учел одну незначительную мелочь — "принимать" их надо внутрь.

Дракон поперхнулся столь экзотическим угощением и сбился с протяжного крика на хриплый кашель.

Майриэль, словно только и ждала этого, опять взялась за дело. Нещадно кусающие стрелы заставили дракона пригнуться. А следующая атака мэтра Гаренцворта — что-то явно домашнего приготовления, приправленное все же огнем и льдом, несущееся к нему с противоположной стороны, принудило прикрыться крылом.

Внезапно выскочивший перед ним Кай подпрыгнул и вонзил меч в тонкую кожу крыла, повиснув на рукояти. Под его весом оно не выдержало и разошлось перед острием клинка. Кай съехал по крылу вниз и, покрытый серебристой кровью, снова быстро скрылся между камней.

На этот раз он успел только-только. Несмотря на вопль боли, дракон среагировал мгновенно. Длинная шея изогнулась, и острые зубы щелкнули в половине фута от головы командира наемников.

Швырнув ему вдогонку небольшой валун, дракон повернулся к Майриэль. Расправив крылья, он раскрыл пасть и дохнул в ее сторону огнем. Это был самый обыкновенный ярко-желтый, опасный и негасимый драконий огонь. Он устремился к эльфийке, пожирая на своем пути все, что было мягче камня и слабее стали. Лишь быстрая реакция спасла лучницу от мучительной смерти. Ловко спрыгнув с колесницы, она скрылась среди камней, оставив дракона яростно испепелять все вокруг.

Оставшись в одиночестве и с порванным крылом, дракон на некоторое время перестал изрыгать пламя и сосредоточился на своей ране.

Тонкий язык выскользнул из пасти и двинулся по ровно разрезанным краям. Было видно, что пасть ему открывать больно и трудно — сказалась молния, пущенная мэтром Гаренцвортом.

Но отдать должное самолечению дракону не позволили. Настырная лучница выпустила несколько стрел, которые вонзились аккурат по краям раны, разрывая начавшую было срастаться кожу. Одна стрела даже, судя по дикому реву, попала в многострадальный драконий язык. Выскочивший Кай не преминул ткнуть змея мечом между пальцами на другой лапе. А мэтр Гаренцворт добавил электричества в разорванную плоть крыла.

Дракон снова закричал.

Если раньше Джошуа казалось, что вопить громче уже попросту невозможно, то теперь он понял, что драконы всегда найдут чем удивить смертных.

Этот крик, высокий и пронзительный, будто ураган, накрыл всю площадку. Вибрирующий, похожий на какую-то странную полузабытую песню, он ворвался в сознание младшего мэтра, словно пытаясь поглотить его. Эта всеобъемлющая и тугая песня-крик уже не просто заставляла прижиматься к земле, но действительно отбрасывала все на десятки ярдов в стороны от дракона.

Камни, тела и фрагменты барельефов, куски дерна и эльфийские стрелы — все разлеталось прочь перед ее напором.

Но вместе с тем этот ужасный и завораживающий звук отрезвил Джошуа. Младший мэтр вдруг вспомнил, что он не сторонний наблюдатель, но участник, причем участник, чье положение обязывает помочь соратникам.

Он обшарил взглядом руины, но никого из спутников, кроме мелькавшей где-то далеко Майриэль, не заметил.

Дракон стоял почти в середине площади, но обойти его было невозможно, потому что песня-крик покрывала почти все пространство. Как выдерживали это скрывавшиеся среди камней наемники, оставалось загадкой.

Он увидел, как мелькнула борода старшего чародея, и очередная молния растворилась в мелодии крика. Как попытался выскочить из-за статуи Кай и был отброшен — покатился кубарем и пропал среди травы.

Потом он вспомнил о Паки.

Парень упал совсем недалеко. И почему-то вопреки всякому здравому смыслу младший мэтр вдруг ощутил какую-то странную уверенность, что с ним все в порядке.

Он не принял чувства всерьез, но все же побежал.

Пригнувшись так, чтобы все время оставаться под прикрытием статуй и валунов, маг двигался к месту падения Паки. Над головой, больно задев плечо, пролетел таборитский щит. Джошуа пригнулся еще ниже и замедлил скорость наполовину. Возросшее количество угрожающих здоровью снарядов заставило его передвигаться почти ползком.

Дракон, не сбавляя ни тембра, ни звука, продолжал изливать на округу свою песнь, вселяя в душу младшего мэтра зависть к таким легким и такому магическому мастерству. Будь ситуация другой, впору было бы восхититься. Но в данный момент больше хотелось ругаться. Да так, чтобы римайнским сапожникам было стыдно.

Обойдя очередной валун, Джошуа наткнулся на молот Паки. Тот лежал на камнях, весь залитый серебряной кровью. Крови красной по сравнению с ней было совсем немного. Молот упал почти рядом с Паки, значит, и тот где-то близко.

Брать с собой оружие младший мэтр даже не пытался. По опыту знал, что ему эту бандуру попросту не поднять. Да и хозяину, будь он все же жив, она вряд ли сейчас понадобилась бы.

Двинувшись дальше, он поднял глаза на лежащую впереди статую извивающейся твари и понял, что может похвалить себя за догадливость. То есть сначала он обомлел, а потом с перепугу чуть не начал швырять молнии. И лишь после, взяв себя в руки, остановился.

Потому что в каменный бок твари вцепилась рука. Окровавленная, голая, человеческая. По крайней мере, несколько мгновений она была таковой.

А затем начала меняться.

Сначала пальцы и кости предплечья начали вытягиваться, неторопливо, но неуклонно увеличиваясь в размерах. Кожа стала трескаться и облезать. Под ней проступала отливающая медью чешуя. Ногти на растущих пальцах меняли форму, чернели, выдвигались, загибаясь, превращаясь в когти, свободно и как бы невзначай крошащие камень.

Рука-лапа потянулась, вцепившись в податливый камень, напряглась, подтягивая остальное тело. Вот появилась вторая рука, а с ней и голова. Еще сохранившая остатки вечно лохматой прически и простоватую улыбку. Правда ненадолго.

Еще несколько мгновений в этом существе можно было узнать Паки. Но потом его лицо тоже начало меняться, теряя всякое подобие человеческих черт. Подбородок и челюсть вытянулись вперед, раздались, наращивая костные хрящи. Глаза вместе со лбом наоборот ушли вниз, укрываясь за нарастающими костяными пластинами.

Не прошло и минуты, и вместо Паки на Джошуа смотрела огромная рептилия, покрытая медной чешуей, с забралом из собственных костей, прикрывающим мягкий нос и глаза.

Длинный раздвоенный язык вырвался из ее пасти, пробуя воздух.

Существо повело плечами, то ли разминаясь, то ли приспосабливаясь к своей новой ипостаси, и двинулось вперед.

Это его движение заставило Джошуа в панике отступить назад. Он запнулся и упал, больно ударившись локтями. Паки тем временем наполовину забрался на статую. Передние лапы коснулись земли, из-за камней показались сложенные за спиной крылья, а затем вторая пара лап и длинный гладкий хвост.

Когда он полностью оказался по эту сторону статуи, Джошуа, пока не переставший пребывать в ступоре, отметил, что он явно длиннее т о г о дракона, хотя и много ниже в холке.

Паки тем временем повел головой, словно только что услышал крик платинового похитителя принцесс. Немного приподнялся, выглядывая из-за скрывавших его камней и статуй, и взглянул на разошедшегося дракона.

Недовольно заурчал и двинулся к Джошуа.

Так резко и стремительно, что младший мэтр даже не успел ничего выкрикнуть пересохшим в мгновение горлом. Усеянная острыми зубами пасть мелькнула над его головой, и он уже почти попрощался и с головой, и с самой жизнью. "Джулия", — мелькнула одна-единственная мысль, и тело Паки накрыло его.

Когда нагрудная пластина больно саданула по лбу, Джошуа наконец соизволил открыть глаза. Его чешуйчатый приятель перелезал через него, осторожно переступая лапами и, судя по всему, стараясь не раздавить. Сориентировавшись, Джошуа упал на спину, чтобы облегчить Паки задачу и сберечь свое многострадальное тело от ушибов.

Паки прополз над ним, приподняв хвост, чтобы ненароком не задеть, и взобрался на укрывавшие их валуны.

Крик-песня ударила по медным пластинам, заставив их слегка светиться. Паки недовольно зашипел, пригнул голову и двинулся вперед. Джошуа последовал за ним.

Когда младший мэтр опасливо выглянул из-за камней, увидел, как Паки осторожно подкрадывается к увлеченному распугиванием всех и вся дракону. Змей стоял к нему спиной, гордо расправив крылья и вытянув длинную шею. Пасть его была широко открыта и устремлена в небо, словно он задался целью проглотить ярко светившее солнце.

Паки полз к нему, припав к земле, змеясь, как уж.

Преодолев две трети разделявшего их расстояния, он остановился. Подтянул задние ноги и хвост, напрягся, напружинив ходящие под чешуей мускулы. В следующее мгновение он резко выбросил тело вперед, а расправленные крылья увеличили длину прыжка.

Он ударил в спину дракона, вмиг оборвав песню-крик, сбив идеальную гамму небесной мелодии. От силы удара дракон припал к земле. Протестующе закричал. Расправил крылья.

Точнее, попытался расправить. Потому что и Паки не терял времени. Его непомерно длинный хвост уже оплетал дракона, сжимая нижнюю пару крыльев. Блокируя задние лапы своими передними конечностями, он впился в верхние крылья змея, норовя повалить его на бок.

Дракон заревел. Изогнул шею, силясь достать противника зубами. Его передние лапы били по земле, стараясь удержать равновесие. Не с первой попытки зубы небесного змея достигли желанной цели. Впились в медное плечо.

Казалось, еще мгновение, и чешуя Паки не устоит. Треснет, окрасит все кровью — красной или какая там кровь у людей, превращающихся в гигантских рептилий?

Казалось, но не случилось. Чешуя выдержала. А в следующий момент Паки вывернул плечо, и серебристые зубы соскользнули, оставив глубокие царапины.

Дракон повернул голову в другую сторону, переключив внимание на сжавшие его верхние крылья лапы. Усеянная зубами пасть хищно раскрылась, готовая прокусить медную чешую со второй попытки. Но когда могучие челюсти уже почти сомкнулись на ней, Паки резко убрал лапу, и дракон впился зубами в собственное крыло.

Хрустнули кости.

Несколько ударов сердца понадобилось дракону, чтобы осознать, что именно он прокусил и откуда взялась эта, несомненно, нестерпимая боль. Потом он оторвался от своего крыла и закричал. Пронзительно и с явной обидой. Лапа Паки снова схватилась за крыло, пережимая сочащуюся кровь.

Обезумевший от боли и ярости дракон рванулся вперед.

С повисшим на плечах Паки это не слишком ему удалось. Лишь пять-шесть ярдов покорились свободным передним лапам. Но он по-прежнему ни в какую не желал падать на бок, какие бы усилия ни предпринимал Паки.

Дракон глухо зарычал, напрягся всем телом, пытаясь разорвать захват. Но безрезультатно. Его хвост яростно ударил по земле, дробя камни и раскидывая траву.

Этот удар словно отрезвил дракона. Он снова изогнул голову, пытаясь сфокусировать взгляд на Паки. Но теперь не собирался пускать в ход зубы. Только хвост.

Как уже было сказано, на хвосте имелся солидных размеров костяной нарост. За тысячи лет кость стала крепче алмаза. И вся эта крепость обрушилась на спину Паки.

Паки отозвался на этот удар криком.

Тяжелое навершие хвоста ударило его между крыльями. Врезалось с силой горного обвала. Чешуя не уступила, но когда хвост взмыл вверх для нового удара, на ней остались заметные вмятины.

Паки не успел ничего предпринять, и новый удар снова обрушился на его спину. Потом еще и еще.

Наконец чешуя поддалась, вмялась внутрь, треснула. Кровь, красная и густая, брызнула из раны. Паки извивался, пытаясь уйти от удара, но платиновая молния хвоста била почти без промаха.

Пытаясь переломить ход схватки, Паки усилил нажим. Его передние лапы впились в суставы верхних крыльев, выворачивая и ломая их. Это заставило дракона на некоторое время забыть об атаке и сосредоточиться на новой угрозе. Повинуясь болевому захвату, он начал заваливаться на бок. Приподняв одну из лап и опираясь на другую, дракон резко накренился вправо. Казалось, еще мгновение, и цель медного ящера будет достигнута.

Вдохновленные его успехом, из-за камней показались остальные наемники. Кай вынырнул справа, все так же сжимая щит и меч. Мэтр Гаренцворт появился с противоположной стороны. Его мантия была покрыта копотью, в бороде, похоже, застряло немало сучьев и травы. Майриэль вынырнула где-то далеко и без лишних сантиментов выпустила в дракона пару стрел. Скорее не для того, чтобы ранить, а так — для острастки.

Новая внешность Паки их, похоже, совсем не смущала.

Видя, что ход схватки переломился, а все соратники уже покинули надежные укрытия, Джошуа также рискнул оставить гостеприимную насыпь.

Кай предпочитал не подходить к борющимся гигантам слишком близко и обходил их полукругом.

Мэтр Гаренцворт направил посох на небесного змея. Оголовье объяла серая дымка, медленно поползшая к рептилиям. Достигнув их, она трансформировалась в некое подобие сети и окутала поднятую вверх лапу дракона. Мэтр потянул посох на себя, и сеть отозвалась на это движение. Силы в заклинании, судя по всему, было предостаточно, потому что дракон покачнулся, окончательно потеряв равновесие.

Теперь уже, казалось, ничто не могло спасти змея от падения.

Но дракон снова преподнес им сюрприз.

Его поднятая вверх лапа вдруг дернулась, перехватила оплетающую ее бесплотную сеть Рамила и резко рванула. Заклинание лопнуло с тихим хлопком, сочась меж когтистыми пальцами. Используя инерцию замаха, дракон сумел дотянуться лапой до земли. Резко вцепился в нее. Подтянул за ней все тело. Потом подался вперед, будто пытаясь выскользнуть из крепкой хватки Паки. Передние лапы замолотили по камням и земле, раскидывая по сторонам комья грязи.

Но это было не отчаяние, а часть продуманной тактики.

Потому что в следующий момент хвост снова ударил Паки по спине. Не просто попав в уже разбитый участок, но завязнув там почти на четверть.

Паки зарычал. Из раны, сбегая по медным бокам, хлынула кровь.

Кай метнулся к дракону, видимо, намереваясь перерезать скрытые под чешуей сухожилия хвоста. В это время, недовольный стойкостью Паки, дракон решил попробовать иной прием. Он не стал выдергивать застрявший в спине врага хвост. Но стал медленно проворачивать костяную булаву.

Некоторое время Паки держался, но боль, похоже, была как в Пекле, потому что из его тупоносой пасти вдруг раздался низкий вой.

А потом его хватка ослабла. Он начал изворачиваться под терзающими его шипами, рычать и пытаться освободиться. Только и ожидающий этого дракон снова дернулся вперед, потом резко вбок, стараясь сбросить ослабевшего Паки.

Но медные лапы держали крепко.

Тогда дракон припал к земле, согнув лапы и прижавшись брюхом к самым камням. Принявший это за какую-то уловку Паки, забыв на время о боли, вцепился в него еще сильнее. Он чувствовал верно, это конечно же и была уловка. Да вот только его реакция тоже была частью плана.

Собрав силы, дракон резко разогнул лапы, выбросил себя вперед и, влекомый силой рывка, перевернулся на спину. Паки, как он и добивался вначале, оказался под ним. Правда, теперь в его спине было два ярда кости и шипов, а сверху еще давила пусть и изящная для дракона, но все же демонски тяжелая туша.

Все это в сумме отбило у Паки всякую охоту реализовывать свою первоначальную задумку. Его лапы отпустили лапы дракона.

Паки засучил конечностями, пытаясь сбросить дракона с себя. Тот не возражал, ибо в таком положении ему, несмотря на всю естественную броню, было особенно неприятно получать стрелы в беспечно подставленный Майриэль живот.

Подталкиваемый Паки, он перевернулся на бок и поднялся. Освобожденный от бремени его веса Паки уперся задней лапой в его хвост, резво вскочил и отпрыгнул, оставив окровавленную костяную булаву на земле.

Дракон не стал ждать второй атаки и, раскрыв пасть, дыхнул на Паки огнем. Стена алчного пламени ринулась на медного ящера, сжигая тела таборитов и превращая камень в стекло.

Но Паки воспринял это стойко. Пламя никак не повредило его чешуе. Разве что рану на спине он прикрыл крыльями.

Дракон недовольно крикнул. Отступил. И, не дожидаясь нового нападения более гибкого врага, резко взмыл в небо. Сила прыжка вознесла его на добрую сотню ярдов, а взмахи четырех, пусть и местами поврежденных, но прекрасно работающих крыльев свободно увеличивали это расстояние вдвое каждые несколько мгновений.

Дракон явно уходил от драки. Паки, их единственная более-менее равная ему боевая единица, был ранен и остановить его не смог бы. Если бы только мэтр Гаренцворт догадался...

Взгляд Джошуа упал на старшего чародея. Тот напряженно чертил в воздухе замысловатые фигуры, используя посох и свой внушительный заклинательский голос.

Естественно, такой опытный мастер, как Рамил, догадался использовать Сеть Адриана — долгую, но наиболее эффективную против небесных змеев. Все время с того момента, как дракон разорвал его сеть, он плел это сложное, но крайне полезное заклинание, созданное бескрылыми, чтобы ловить крылатых.

Но, как и любой большой специалист, мэтр позабыл о мелочах.

Нет, его конечно же прикрывал Кай, зорко следя, чтобы мэтра не задели пламя, камни и фрагменты таборитов. Просто Рамил совсем выбросил из головы, что Сеть сажает дракона не сразу, да и его боеспособность снижает даже не вполовину.

А на земле его ждал истекающий кровью Паки. Израненный и усталый.

Нуждающийся в срочной магической помощи...

Демоны и Пекло!

Проклиная себя за глупость, Джошуа метнулся к соратникам. Спотыкаясь и косясь в небо, он бежал к Паки, на ходу пытаясь вспомнить хоть одно действенное, простое и быстрое заклинание излечения. Эх, сюда бы мэтрессу Ланорвиль, уж она бы справилась с задачей на раз-два.

Но придется довольствоваться тем, кто есть.

Пока Джошуа добирался до смотрящего в небо Паки, дракон в небе уже успел превратиться в едва различимую точку. Еще немного, и его не достало бы никое заклинание. Это понял и мэтр Гаренцворт и, в очередной раз потрясая окрестности громогласным криком, устремил посох вверх.

Сеть, разбрасывая вокруг клочки тумана, устремилась вслед за драконом. Счет пошел на минуты.

— Паки! — крикнул Джошуа, отчаянно надеясь, что в своем новом облике соратник не утерял такие элементарные правила вежливости, как уважение к спутникам и неприятие их гастрономических достоинств.

Медный ящер повернул к нему тупоносую голову и вопрошающе приоткрыл пасть.

— Не шевелись! — предостерег его младший мэтр, решив принять это за знак, что его внимательно слушают. — Ты сильно ранен! Я помогу! Только не шевелись!

Паки тихо рыкнул и задрал голову вверх, широким, почти комическим жестом. Потом опустил ее вниз, так же широко и неторопливо.

— По-моему, он согласен, — перевел Кай.

Они с Рамилом стояли шагах в десяти. Старший чародей был сосредоточен на небе, его руки сжимали рвущийся из стороны в сторону посох, а основание сети, бьющее из оголовья, все утолщалось и утолщалось.

— Он нас понимает? — не удержался от уточнения Джошуа.

— Скорее да, чем нет, — пожал плечами Кай.

— Чтобы этот дракон горел в Пекле, — выругался младший мэтр и обратился к Паки: — Я сейчас тебя подлатаю! У нас очень мало времени! Будет больно! Но иначе нам с драконом не справиться! Ты понимаешь?! — Помимо воли он говорил громко, словно боясь, что из-за невнушительных размеров его не услышат, и медленно, опасаясь, что резкое увеличение массы не лучшим образом отразилось на умственных способностях Паки.

Медный ящер снова кивнул, так же размашисто и широко.

— Храните нас боги, — прошептал Джошуа и начал.

К слову, целительство всегда давалось ему без труда. Сам принцип этого дара строился на эмпатии, умении сопереживать и сочувствовать другому живому существу. Способности понять и прочувствовать его боль. Базовые знания, положенные волшебнику, на целительстве не специализирующемуся, Джошуа в свое время освоил почти в совершенстве. И несколько раз они вполне неплохо служили ему. Более того, в Римайне нашлась бы пара солдат, обязанных ему жизнью.

Но вся загвоздка состояла в том, что базовый курс предполагал неширокий выбор возможностей — остановить кровь или воспаление, немного подстегнуть регенерационные ресурсы организма. И, что самое неприятное, затрата внутренних сил, требующихся для восстановления, была прямо пропорциональна ране, на которую воздействовали чары.

А рана у Паки оказалась поистине огромной.

Из горестных размышлений его вывел рык пойманного дракона. Сеть достигла цели, и теперь, не имея сил противиться чарам мэтра Гаренцворта, небесный змей возвращался на землю.

Сейчас или никогда! Джошуа направил посох на подставленную Паки спину и начал произносить заклинание. Оно было долгим, чрезвычайно эффективным и очень опасным для здоровья неопытных целителей — идеальный вариант для их ситуации.

С каждым произнесенным словом, с каждой законченной строкой он чувствовал, как убывают его силы. Как мутнеет взгляд, а мир вокруг приобретает все больше серого цвета, размывающего прочие краски. С каждой завершенной формулой посох в его руке наливался свинцовой тяжестью, и рухнуть на камни, оставив позади все заботы, хотелось больше и больше.

Но Джошуа держался. В основном потому, что запретил себе обращать внимание на все, кроме широкой рваной раны, которая, повинуясь его воле, вначале перестала кровоточить, а затем нехотя принялась сужаться. Порванные мышцы снова сплетались в тугие канаты, плоть заполняла разрез, а чешуя по краям неспешно смыкалась.

В действительности подобного эффекта он не ожидал. Впрочем, прежде ему приходилось иметь дело со скромными внутренними ресурсами людей, а не гигантских ящериц.

Рев раздавался все ближе, заставив младшего мэтра удвоить усилия. Дело пошло быстрее. Но прежде чем он успел обрадоваться успеху, в груди что-то дрогнуло, и посох выпал из его пальцев.

"Надорвался!" — мелькнула паническая мысль, пока он падал на колени — безвольный, как мешок с картошкой. Переусердствовал, а ведь даже не успел закончить дело, еще четверть осталась.

— Майриэль! — услышал он над собой крик Кая. Ему где-то справа вторил дракон, и Паки урчал почти над самым ухом.

Узкие сильные ладони бесцеремонно схватили Джошуа за грудки, резко дернули, заставив принять сидячее положение. Потом они запрокинули ему голову назад. Изогнутое горлышко походного бурдюка по-хозяйски сунули в рот, который наполнился терпкой жидкостью непонятного вкуса.

— Ох уж это волшебство, ох уж эти волшебники, — сокрушалась над ним эльфийка.

У Джошуа даже не было сил спросить, что это за гадость, которой она его поит. Потом он узнал привкус тмина и ежевики. Затем вербены и клубники. Шалфея, пустырника, смородины и... Целая волна вкусов обрушилась на него.

За буйством вкусовых ощущений пришла ясность. По телу разлилась волна бодрости. Даже не бодрости, а жажды немедленной деятельности. Острого желания бежать и делать, делать. Что — не важно. Как — несущественно. Лишь бы не останавливаться ни на минуту.

Пульс, казалось, участился в два раза. Слух обострился до неприличия. Мир заполыхал красками — как прежде, и даже сверх прежнего.

Его попытку вскочить и начать швыряться заклинаниями во все стороны Майриэль сдержала с явным трудом.

— Ну-ну, не торопись. Это обманчивое чувство, — понимающе проворковала она ему на ухо. Рев приближающегося дракона мешал общаться нормально. — Ты все еще не можешь сворачивать горы, дружочек. Так, просто двигать их туда-сюда.

— Что это было? — выдавил Джошуа непослушными губами.

— Рецепт не скажу, и не проси. Но люди придумали этому весьма поэтическое название — "эльфийский поцелуй" — уж очень эта дрянь бодрит. А уж смертных, так просто выбадривает по полной.

— С-сильная штука.

— Поцелуй эльфийки сильнее. Не всякой, конечно, но все же. Отдышался немного?

— Скорее да, чем нет.

— Это хорошо, долечивай Паки, а то наш платиновый поганец уже совсем рядом.

— Да, конечно, — послушно отозвался младший мэтр и поднялся. Хотя скорее попытался подняться: источавшие бодрость и желание бежать милю за милей ноги почему-то помогать ему в этом отказались.

Майриэль без объяснений поняла его проблему. Подперев мага плечом, она помогла подняться и удерживать вертикальное положение.

В отличие от сил телесных, силы магические были снова в норме, и лечение пошло споро и без особых проблем.

Вскоре Паки благодарно заурчал и головой показал им убираться подальше.

Майриэль с Джошуа дотащились до укрытия, где могли наблюдать все действие и оказывать посильную помощь. Младший мэтр примостился у постамента с очередным кошмариком древности, а лучница наложила стрелу на тетиву. К слову, стрел в обоих колчанах — и том, что крепился на спине, и другом, поменьше, крепившемся на поясе, — осталось не слишком много.

— Гад хорошо бронирован, — пожаловалась эльфийка, — ничто его не берет, а зенки прячет умело. Даже мне не попасть! Будем выжидать.

— Будем, — согласился Джошуа, все еще испытывающий некоторый дискомфорт от ощущения дикой бодрости и невозможности эту бодрость пустить в дело.

Дракон к тому времени ревел уже над самыми их головами. Магическая сеть мэтра Гаренцворта держала его крепко, постепенно втягивалась в посох и заставляла змея опускаться все ниже.

Похититель принцессы спускался кругами, с боем проигрывая каждый ярд высоты. Словно привязанный гигантским поводком, он пытался вырваться на свободу, но, как это обычно и бывает с поводками, лишь сильнее затягивал на шее петлю.

Разозленный необходимостью делать круги над площадкой, он нещадно поливал все, что видел и куда мог дотянуться, пламенем, сопровождавшимся угрожающими криками. Но это помогало слабо. Паки на огонь реагировал спокойно. Джошуа и Майриэль прикрывали камни, а мэтр Гаренцворт загодя окружил себя и Кая барьером, славно противостоящим алчной мощи разбушевавшейся огненной стихии.

— Ну же, — нетерпеливо подгоняла непонятно кого Майриэль. — Дайте же прицелиться нормально... Древо и Пепел, ну же!

— Погоди, — сказал Джошуа.

— Чего? Что ты там бормочешь, человече?

— Я говорю, погоди, — повторил Джошуа. — Сейчас он достигнет третьей фазы, и сила Сети его резко приземлит.

— В смысле, резко?

— То есть очень резко. На земле он станет легкой мишенью.

— Видишь ли, в него и так попасть нетрудно. А вот попасть в какое-нибудь чувствительное место — дело другое.

— Лучше стреляй по глазам. Не попадешь — так помешаешь эффективно бороться. Трудно плеваться огнем и махать хвостом, когда в глаз так и норовят ткнуть чем-нибудь острым.

— Не учи ученую.

— Не буду.

А эпопея с Сетью как раз подходила к концу. Дождавшись нужного, только ему ведомого момента, мэтр Гаренцворт воткнул посох в землю у себя под ногами. Невесомые нити, опутавшие тело дракона, замерцали, отзываясь на это движение. Стянулись, усиливая захват, потом на миг ослабли, дав небесному змею призрачную надежду вырваться на свободу. Тот моментально воспользовался ею, устремившись вверх. Но это была лишь часть уловки, призванной заставить его изменить движение с кругового на прямое. Работая по принципу зеркального приложения энергии, Сеть использовала инерцию его рывка против него самого и сильно дернула вниз. Недостатком заклинания была небольшая высота применения рывка, которая не позволяла сдернуть устремившегося в далекую высь дракона с небес и тем самым превратить его в платиновое пятно из крови и костей.

Но и того, что имелось, хватило.

Дракон рухнул на землю, подняв тучу из пыли и комьев земли. Дико закричал, почти заглушив громкий хруст. Похоже, одно из крыльев все же не выдержало и сломалось. Он забил лапами, стремясь подняться, но не успел.

Паки уже был рядом.

Медный ящер кинулся на дракона. Снова, как и в первый раз, обвил его своим гибким телом, уделив теперь должное внимание и хвосту. Навалился и прижал лапы небесного змея к земле, зафиксировал его хвост и крылья. А чтобы отбить всякую охоту вертеть головой и изрыгать пламя, сомкнул широкие челюсти чуть ниже затылка, в том месте, где шея переходила в костяной гребень, образуя импровизированную корону из шипов и рогов.

Дракон еще некоторое время дергался, но медный ящер держал на совесть. По телу пленника, теряя прежнюю дымчатую легкость и наливаясь серым цветом стали, расходилась Сеть.

Убедившись, что борьба не дает результата, дракон перестал вырываться. Склонил голову набок, безучастно косясь на стоящих в отдалении Кая и Рамила. Обиженно зашипел и выпустил в их сторону тонкую струю огня. К его чести стоит отметить, что даже с такими ограничениями в движениях он практически попал, заставив людей резко отскочить. Недобро посматривая на пленника, они пошли к нему, обходя полукругом со спины.

— Похоже, нам тоже пора, — заметила Майриэль. — Ты как, идти можешь?

— Сейчас узнаем, — честно ответил Джошуа.

Все же, чтобы встать, ему понадобилась помощь. Ложная бодрость ушла, уступив место банальным усталости и разбитости. Майриэль, хоть и была ниже его почти на голову и тонка в кости, роль костыля выполняла без труда.

Утвердившись в вертикальном положении, они поковыляли к дракону, стараясь держаться как можно дальше от обманчиво спокойной пасти. Чтобы дойти до соратников, остановившихся у самой головы, им пришлось обойти всего дракона. Джошуа воспользовался моментом и рассмотрел костяную дубинку на конце хвоста. Покрытая кровью и грязью, вблизи она была еще больше и страшнее. Как можно остаться в живых, получив ранение такой штукой, для Джошуа оставалось загадкой. Надо будет потом обязательно расспросить Паки об удивительных свойствах его оборотнического организма. Или лучше мэтра Гаренцворта. Скорее всего, он в курсе, с кем путешествует и работает, а уж зная его любовь ко всяческим исследованиям, точно написал об этом страниц пятьдесят — двести для очередной монографии, которая должна была бросить магическую зоологию на колени.

— Отличная работа, — сказал Кай, когда они подошли. — Младший мэтр, вы полезнее и полезнее с каждым днем.

— Он у нас вообще незаменимый, — поддакнула Майриэль. — Правда, коленками слаб. Но это проходит. С опытом.

— Без каждого из нас это бы было бесполезно. Все-таки мы команда, — сказал Джошуа, не сводя глаз с командира наемников. — Это мой долг — быть полезным команде. И максимально откровенным. По неопытности я думал — это обоюдно.

Кай не опустил глаз.

— Безусловно обоюдно. Но у каждой откровенности есть свои пределы.

— И где же заканчивается ваша? Там, где можно не говорить, что с вами путешествует выверна, из тех, которые считаются вымершими после Последней войны? И которых исследователи считали очень злыми, агрессивными и опасными тварями, плохо контролирующими свой голод? Не только выверна, к тому же и оборотень, о чем, как мне кажется, современной магии ничего не известно.

При этих словах Паки недовольно заурчал.

— Повежливее, — буркнула Майриэль. — А то брошу тебя на землю. Хвостатика не обижать!

— Паки был вам совершенно не опасен, младший мэтр, — мягко вступил Рамил. — Да и сам факт такого соседства мог бы вас шокировать. Помешать думать о миссии. Стать постоянным источником стресса и конфликтов.

— Забавно, я всегда отличался космополитизмом.

— Ну так проявите его сейчас, — нахмурился Кай. — Вы были в полной безопасности рядом с Паки. Я бы даже сказал, в абсолютной. Он не ест людей и не любит убивать. Вам надо было бы беспокоиться, только если бы у вас в предках затесался дракон. А этим, думаю, из-за некоторых явных анатомических диспропорций между видами никто из нас похвастаться не может.

— Да и если бы события пошли по-другому, о маленькой тайне Паки вы бы не узнали, — добавил старший чародей. — А в сложившейся ситуации, согласитесь, лучше иметь в команде выверну, существо, самой природой предназначенное противостоять таким безусловным правителям небес, как драконы.

— А учитывая, что наш дракон не простой, а древний и насквозь магический, без выверны нам с ним не совладать таким малым числом, — встряла Майриэль.

— Ваша позиция ясна, — сухо кивнул Джошуа. — Но, уж позвольте, и я останусь при своем мнении.

— Позволяю, — милостиво кивнул Кай, — тем более что сейчас не время вытирать ваши сопли. Лучше решить, что делать с драконом. Паки не может держать его слишком долго. Вряд ли он что-то нам скажет, а оставлять его в живых слишком опасно. Безумный реликтовый дракон, летающий по округе, а тем паче исполняющий чью-то злую волю, нам совсем не нужен.

— Я за! — сказал лучница. — Надо прибить паршивца, вырезать самое вкусное и полезное и думать, куда идти дальше.

— Я бы не стал так торопиться, — начал мэтр Гаренцворт. — Все же убивать такое удивительное существо — это непозволительная роскошь. К тому же мне он нужен для составления нового заклинания следования.

— Он нужен тебе именно живой? — проницательно уточнил Кай.

— Ну не то чтобы именно... — замялся старший чародей.

— Так я и думал, — кивнул командир наемников. — Младший мэтр? Что-нибудь скажете или будете гордо дуться?

— Жизнь этого существа, если она не нужна, чтобы найти принцессу, меня волнует мало, — глухо отозвался Джошуа.

— Замечательно. Паки, думаю, спрашивать не стоит.

Паки заурчал что-то неразборчивое. Шея дракона в пасти существенно мешала ему выражать свои мысли.

— Что ж. Тогда не будем медлить. Если не ошибаюсь, удар в межроговую зону затылка будет самым милосердным. Да, Рамил?

— Пожалуй, — печально кивнул старший чародей.

Кай закинул щит на плечо, перехватил меч и шагнул к дракону.

Будто что-то почувствовав, небесный змей заворочался. Как мог повернул голову, пытаясь увидеть решающих его судьбу, но особого успеха не добился. Раскрыл пасть, видимо, решив изрыгнуть пламя хотя бы в небо, как прощальный салют по своей долгой и, наверное, интересной жизни.

Но не изрыгнул.

Вместо этого он несколько раз щелкнул челюстями. Поводил головой, насколько это позволяла хватка Паки. В его пасти громко хрустнуло, словно что-то меняло место и переставлялось внутри.

Тем временем Кай ловко запрыгнул на морду Паки, схватился за один из рогов, укрепился коленом на втором. Замер, примериваясь для точного удара.

Дракон против ожидания не дергался, только его челюсть щелкала и немного видоизменялась. Но вот и эти звуки смолкли.

— А может, договоримся? — донесся до отряда хриплый голос.

Занесенный меч Кая замер.

Мэтр Гаренцворт радостно улыбнулся.

Майриэль выругалась.

Паки недовольно ухнул.

А Джошуа не нашел ничего лучшего, как открыть рот от удивления.

— Дайте мне пять минут, и я докажу, что живой я гораздо полезнее, чем мертвый, — сказал платиновый дракон.

Глава 10

Слово

— Эй, вы там, не молчите же! Скажите либо да, либо нет. Очень неприятно ждать удара в спину! — недовольно крикнул дракон.

Соратники отозвались не сразу.

— Значит, он говорящий, — отметил очевидное Кай, спрыгивая на землю. — И, следуя общепринятой, хоть и несколько натянутой теории, разумный.

— По мне, это тоже не взаимосвязано, — заявила Майриэль. — Но раз он умеет говорить, значит, и рассказать что-нибудь сумеет.

— И соврать тоже.

— Любая информация лучше, чем ее отсутствие, — философски изрекла лучница.

— Вы что, не понимаете? — прервал их мэтр Гаренцворт. — Это же разумный дракон! Считалось, что они лет сто как вымерли или покинули пределы этого мира, оставив только кровожадную и тупую молодежь, неспособную не то что нормально общаться, но и нормально уживаться с прочими видами! В такой ситуации я возражаю против умерщвления этого существа в любом случае! Для магической науки это будет невероятной потерей!

— Поменьше восторгов, Рамил, — буркнул Кай. — Твои дифирамбы могут стать препятствием к конструктивному допросу. Он может решить, что его шкура важна, и начать торговаться и выпендриваться.

— Но ведь это правда...

— ...которая никак не повлияет на его судьбу.

— Для установления большего доверия признаюсь сразу, что я слышу каждое слово, — прогудел дракон. — Или отойдите подальше, или говорите потише. Хотя все равно услышу, уж очень я чуткий.

— Кровь и демоны, отойдем, — сказал Кай.

— Он же сказал, что это бесполезно, — возразила Майриэль.

— Зато нам будет комфортнее.

Отошли подальше. Дракон, слыша звук удаляющихся шагов, явно успокоился и даже перестал хлестать свободным кончиком хвоста по камням. Паки недовольно косился на товарищей одним глазом и не выглядел счастливым.

— И что дальше? — ехидно поинтересовалась эльфийка, когда Кай счел расстояние между ними и драконом достаточным.

— Дальше я хотел бы услышать от наших господ волшебников, как они намерены выявить ложь в словах древнего, магического и далеко не слабого дракона.

— То есть за его жизнь я уже могу не беспокоиться? — уточнил Рамил.

— Не можешь.

— Но...

— Он хотел нас спалить, обратить в камень и разорвать на части. Мы не будем обсуждать его помилование, пока не станет ясно, насколько он полезен.

— Это неправильно.

— Я уже понял тебя, Рамил, но этот вопрос мы обсудим позже.

— А я бы решил его сразу! — крикнул дракон. — Верная мотивация порой творит истинные чудеса! Извините, но я вас все еще слышу.

— Тогда заткнись и слушай! — рыкнул Кай и вопросительно посмотрел на волшебников. — Вы что-нибудь наколдуете или нам отойти еще на милю-другую?

— Подошел бы простой конус тишины, но я не в состоянии его сделать, — признался Джошуа.

— Рамил?

— Ладно-ладно, сейчас. — Мэтр Гаренцворт стукнул посохом о землю, воздух вокруг заколебался, накрывая их прозрачным куполом. — Все, готово, нас теперь никто не услышит, можно свободно говорить.

— Хорошо, — кивнул Кай. — Тогда говорите. Как вы намерены проверить его слова на истинность?

— Обычные заклинания истинной правды тут будут бесполезны, — сказал Рамил.

— Мэтр абсолютно прав, — поддакнул Джошуа. — Мы уже знаем, что это древний дракон, что это разумный дракон и что это весьма чароустойчивый дракон.

— Однако против Сети его устойчивость не помогла.

— Но и то лишь потому, что я успел собрать немного его крови с твоего клинка, — отозвался старший чародей. — Заклинание, замешенное на крови объекта, почти всегда срабатывает, каков бы ни был иммунитет. Если бы не это, то и Сеть его не взяла бы. У него довольно низкий порог восприимчивости к нашей современной магии.

— А этот купол, построенный на современной магии, ему не помеха? — уточнил Кай.

— Не очень! — крикнул в ответ дракон. — Слышу вас через слово!

— Заткнись уже, образина!

— Все, молчу-молчу!

— Он издевается.

— А по-моему, наоборот, — сказал Рамил. — Он готов к конструктивному диалогу и показывает добрую волю, информируя нас о своих способностях. Он мог бы это скрыть и быть готовым к нашим решениям.

— Да, я уже понял — ты пылаешь желанием протянуть ему руку дружбы, хотя десять минут назад швырял в него молнии и громы.

— Того требовала ситуация.

— Давай закончим этот спор. — Кай протянул ему так и не вытертый меч в потеках серебра. — Ты используешь его кровь и сделаешь купол непроницаемым.

— Хорошо.

Старший чародей провел пальцем по клинку, растер засохшую кровь между указательным и большим пальцем. Потом поднес к оголовью посоха.

При приближении его руки оголовье замерцало. Налилось тихим тусклым светом.

— Вы видите? — восхитился он. — Как реагируют на его кровь посохи! Это древняя кровь, могучая и волшебная. На такой крови испокон времен и держится наше волшебство. Смерть и уход каждого носителя такой крови — большая потеря для всего мира.

— Давай без дифирамбов, я же просил.

— Сдержаться очень трудно.

— Уж постарайся.

— Готово. Вы слышите нас, сударь дракон?

Дракон не отозвался. То ли не слышал, то ли притворялся. Оставалось надеяться, что все же первое.

— Похоже, сработало, — сказал Кай. — Итак, продолжим. Но прежде у меня есть очевидный вопрос. Раз уж его кровь так хороша против него же, может, и заклинание правды намешать на ней?

— Вариант первый, который приходит в голову, — ответил Рамил. — Но тут надо быть осторожнее. Все же заклинание правды — это прямое воздействие на разум. Оно оттачивалось годами, но до сих пор очень сложно и опасно, а мы собираемся добавить в него нестабильный компонент. А ведь имеем дело с разумом древним и особенным. Ошибки в дозировке или формуле могут стать критическими.

— Насколько велик риск?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Почему твои идеи всегда половина на половину? — капризно заявила Майриэль. — С Первым проклятием ты так же говорил. И нам повезло. Но тут может выйти другая половина. Я права?

— Отчасти, — опустил глаза Рамил, — в истории с Первым проклятием шанс на успех был сорок на шестьдесят. Я немного преувеличил его, чтобы не пугать коллег.

— Рамил! — взвилась эльфийка. — Я тебя когда-нибудь... побрею! Коллег он не хотел пугать! А о нас ты хотя бы подумал?

— Вам это могло угрожать в последнюю очередь. Я не стал бы подвергать вас опасности, если бы не был уверен в результате.

— В каком результате?! Я чуть не провалилась к демонам! Причем в прямом смысле слова! Вот дай мне только добраться до твоей бороды!

— Прекратите, вы оба. Не отвлекайтесь, — прервал их Кай. — Насчет Первого проклятия, Рамил, мы с тобой еще потолкуем. Но сейчас у нас более серьезная проблема. Она летающая, огнедышащая и разумная. Сосредоточимся на ней.

— А что тут сосредотачиваться! — вскинулась Майриэль. — Ты же видишь, наш главный специалист не хочет вредить дракончику. Он хочет его изучать, лелеять и целовать в блестящую чешую.

— Майриэль!

— Скажи, что я не права?

— Успокойся, — сказал Кай. Таким голосом, что собиравшаяся еще что-то добавить эльфийка как по волшебству умолкла. Окинув всех присутствующих свирепым взглядом, наемник продолжил: — Я хочу услышать от господ волшебников нечто, напоминающее разумный план действий. Если кто-то выскажется не по теме: о том, что надо беречь природу и реликты этой природы, о том, что надо предварительно прояснить какие-то не относящиеся к делу обиды и прочее — познакомится с моим сапогом. Я ясно выражаюсь, Майриэль?

— Да, мой вождь, — гордо отозвалась лучница.

— Прекрасно. Что ж. Если заклинание правды слишком рискованно, то какие варианты остаются? Рамил?

— Безвредные или такие, которые я бы счел безвредными, на ум не приходят. А подвергать нашего пленника опасности я не намерен, — гордо отозвался мэтр Гаренцворт.

— Что же ты предлагаешь?

— Дать мне время на размышления.

— Сколько?

— Несколько дней. Может, недель.

— Дней? Недель? Прикажешь нам тут зимовать?

— Ну я бы не преувеличивал так сильно...

— Все ясно. Младший мэтр? Что скажете вы? А то все молчите и молчите.

— Опасаюсь вашего сапога, господин Кай.

— Не время ерничать.

— Простите, не удержался. Но у меня действительно возникла одна идея.

— Так поделитесь с нами.

— Ну это не то чтобы идея... Скорее догадка. Причем основанная отнюдь не на магической практике.

— Не томите.

— Хорошо. Видите ли, в детстве я, как и прочие дети, увлекался сказками. В том числе сказками про драконов. Так вот, что бы там про них ни говорилось, плохого или хорошего, всегда и везде упоминалось, что слово дракона, данное смертным при соблюдении нужных формальностей, нерушимо.

— Хм, — одобрительно закивал Рамил.

— Конечно же, — чувствуя поддержку старшего чародея, уже более уверенно продолжил Джошуа, — в тех сказках настоящие ритуалы искать не стоит. Но, имея его кровь, мы можем подогнать формулировки любого стандартного контракта, хотя бы и того, что вы заключали с его величеством, под нашу ситуацию.

— Идея просто замечательная! — воскликнул мэтр Гаренцворт.

— Странно, что ты не догадался, — не удержалась Майриэль.

— Такая гениальная в своей простоте идея просто не успела прийти мне в голову, — посетовал старший чародей. — Большой багаж знаний тоже таит в себе неприятные моменты.

— Да-да, ты умный, а мы все гениальные дураки.

— Я вовсе не...

— А вот и вовсе да.

— Майриэль!

— Хорошо-хорошо. Я очень боюсь твоего сапога, мой вождь. Вся дрожу и умолкаю.

— Что ж, у нас есть идея. Идея, как воплотить эту идею. Ингредиентов в виде драконьей крови у нас хоть залейся, и всегда можно нацедить из нашего платинового друга столько, сколько понадобится для дела, — подвел итог Кай. — Думаю, самое время приступать. Все согласны?

— Вполне, — сказал мэтр Гаренцворт.

— Согласен, — кивнул Джошуа.

— Обожаю тебя за этот зыбкий руководящий стиль! — промурлыкала Майриэль. — То ты деспот, то воплощение власти народной. Но раз уж ты спросил наше мнение, то вот тебе одно — мнение Паки, нашего главного спасителя. Мне жутко интересно, что надумает делать выверна, ненавидящая драконов, причем за дело, с драконом, которого, пусть и не без нашей помощи, одолела и держит в знаменитой вывернской хватке?

— Наконец-то вопрос по существу, — почему-то не обрадовался Кай.

— А с этим могут возникнуть проблемы? — уточнил Джошуа.

— Могут. Паки, как верно отметила наша неугомонная лучница, ненавидит драконов чистой, незамутненной, передающейся из поколения в поколение, тщательно и нежно культивируемой ненавистью. Его с детства учили бороться с ними. Убивать их. Не ждать от них жалости и не проявлять к ним жалости. Издревле драконы владели небом, и были только одни существа, способные соперничать с ними. Они самой судьбой, природой, волей богов — выбирайте, что больше нравится, — созданы извечными врагами.

— С детства, — повторил Джошуа. — Сколько же ему лет?

— Помнишь нашу милую бабушку Марианну Ланорвиль? — усмехнулась Майриэль. — Вот он примерно ее ровесник.

— Скорее твой ровесник, — вмешался мэтр Гаренцворт.

— Ты вообще молчи, экспериментатор проклятый!

— Может, все-таки спросим его? — Джошуа взглянул на мирно лежащих ящеров, обнявшихся, словно лучшие друзья или даже больше. — В конце концов, он подписал контракт, обязующий его сделать все возможное, чтобы спасти принцессу.

— Выбора у нас все равно нет, — кивнул Кай. — Как твоя Сеть, Рамил? Удержит дракона без участия Паки?

— Само собой.

— Тогда я схожу за ним, а вы пока готовьте, что вам нужно для ритуала.

Кай передал старшему чародею так и не очищенный от крови дракона меч и направился к Паки. Подойдя к ящерам, он коротко сказал что-то. Паки в ответ недовольно помотал башкой. Кай повторил, более настойчиво. Паки предпочел не реагировать. Тогда Кай скрестил руки на груди и сказал что-то тихо и сурово. После этих слов Паки с дракона как ветром сдуло.

Одним длинным текучим движением он освободил спеленатого Сетью Рамила дракона от своей хватки и предстал перед Каем, повинно опустив башку. Учитывая его размеры, это смотрелось довольно комично.

Кай отдал еще один короткий приказ, и Паки стал видоизменяться. В обратном порядке превращение было не столь долгим и впечатляющим. Он не стал уменьшаться в размерах, скукоживаясь до человеческой фигуры, стоящей на четвереньках. Просто немного расплылся, словно глаза Джошуа на миг потеряли фокусировку, потом последовал короткий хлопок, и на месте медного ящера образовался прежний лохматый Паки. Голый, как новорожденный, и с большой отметиной свежезалеченной раны на спине. Кай отдал ему свой плащ, похлопал по плечу, и они пошли обратно.

Дракон, изворачивая шею, что-то пытался сказать или спросить, но оба его проигнорировали.

Когда они вошли под купол, Майриэль, оставив Джошуа опираться на посох, бросилась Паки на шею.

— Ты моя ящерка! — засмеялась она, чмокнув парня в щеку. — Заставил ты нас понервничать! Больше, прошу, не попадайся в человечьем виде под драконий хвост. У меня все же нервы не фионнитовые!

— Паки учтет, — серьезно кивнул Паки. — Он думал, что одолеет дракона и так. Он казался мелким и не слишком опасным. Не таким большим, как те, с которыми приходилось воевать до этого.

— А то, что обычно вы загоняете их стаей из трех-пяти голов, тебе не вспомнилось? — поинтересовался Кай.

— Нет, — смущенно пробурчал Паки.

— Я просто хотел убедиться. Чтобы больше такого не было. Понятно?

— Понятно, — окончательно смутился Паки.

— Все мы учимся на ошибках, — вступился за него Рамил, — и чем они глупее, тем умнее станем мы, осознав их.

— Если, конечно, переживем, — добавил Кай.

— Если, конечно, переживем, — вынужден был согласиться мэтр Гаренцворт.

Атакованный со всех сторон Паки поспешил ретироваться и отойти к Джошуа.

— Спасибо за лечение, — сказал он младшему мэтру. — Ты спас Паки. Без тебя ему было бы очень больно, и он, наверное, в конце концов умер бы.

— Всегда рад помочь, — улыбнулся Джошуа, пожимая протянутую руку.

— Паки неудобно за то, что он скрывал, — повинился парень. — Но обычно, когда нужда заставляет Паки оборачиваться, люди начинают бегать, кричать, пачкать штаны и стрелять в него из луков, арбалетов и катапульт.

— Ну теперь ты знаешь, что я не такой.

— Теперь Паки знает.

— Вот и славно. Будут еще тайны, можешь смело делиться. Чтобы мне не приходилось потом бегать, кричать и пачкать штаны.

— Паки учтет.

— Молодцы, — похвалила Майриэль, — разобрались быстро и без соплей.

— А что еще остается, — ответил Джошуа.

— А остается сообщить Паки о наших дальнейших планах, — сказал Кай. — Пока ты кусал похитителя принцессы за шею, мы тут обмозговали, что с ним делать дальше. Но я должен сразу поставить тебя в известность, что пока мы его убивать не собираемся. А может быть, и вообще не убьем. Уверен, ты должен знать это заранее. Чтобы не было потом неприятных сюрпризов.

— Паки понял, — беззаботно кивнул Паки. — Паки согласен.

— Вот так просто? — восхитилась Майриэль. — Без вопросов, скандала и угроз?

— Вот так просто, — подтвердил парень.

— Все ли я верно понял? — недоверчиво взглянул на него Кай. — Ты согласен не убивать дракона? Без каких-либо условий?

— Без условий, — кивнул Паки. — Этот дракон умный и старый. Он не вредил племени Паки. Он уснул задолго до того, как начались войны выверн и небесных змеев. У Паки нет к нему счетов крови.

— Но как ты можешь быть уверен? — уточнила Майриэль.

— Он сам сказал. Когда просил его отпустить. Да и запах у него другой. Старый запах. Не такой драконий, как сейчас. Раньше он бы слабый, и Паки не почуял разницы, но вблизи все стало ясно.

— Но все это ты понял, только обернувшись? — спросил Рамил.

— Конечно. Нюх Паки-человека намного слабее нюха Паки-выверны.

— А ты уверен, что он тебе не врет? — подал голос Джошуа.

— На Истинном Языке нельзя врать. Только говорить правду или молчать.

— Ты знаешь Истинный Язык? — удивился младший мэтр.

— Все родичи Паки знают. Ведь это их родная речь.

— Невероятно! — не сдержал восторга Джошуа. — Быть может, дашь мне пару уроков, если позволит время?

— Да, наш Паки полон сюрпризов и тайных достоинств, — гордо заметила лучница таким тоном, словно это была ее заслуга. — Но научить тебя он не научит, даже не мечтай, учитель из Паки настолько же плох, насколько хорош боец.

— Просто Майриэль неусидчивая, — негромко уточнил Паки. — Если Джошуа захочет, потом можно попробовать.

— Непременно захочет!

— Но, быть может, — сказал Кай, — вы пока отложите планирование факультативных занятий и начнете подготовку к ритуалу?

— А не проще ли расспросить его на Истинном Языке? Раз он не может соврать, — спросил Джошуа.

— Нам нужны гарантии его лояльности, в том случае, если мы все же его отпустим. Что, повторяю, еще не факт.

— Уверен, мы найдем общий язык и решение, которое всех устроит, — оптимистично заявил мэтр Гаренцворт.

— Так будет лучше для всех, — согласился Кай.

Оставив на время дебаты, мэтры чародеи приступили к подготовке ритуала. Прежде всего они изучили текст стандартного заклинания договора об отсутствии взаимных претензий, скрывавшегося в одном из томов Рамила, который, в числе прочих, был извлечен из его бездонной сумки им на подмогу.

Дело слегка осложнялось тем фактом, что младший мэтр, жаждущий побыстрее разузнать о судьбе принцессы, предлагал использовать стандартную форму номер сорок восемь, одобряемую повсеместно за ее четкость, простоту и трудности в поиске лазеек. А старший чародей настаивал на модификации формы номер семьдесят пять дробь четыре как более лояльной к субъектам сделки. Первый вариант, утверждал старший чародей, более жесткий и дает излишне однозначные трактовки некоторым принципиальным вопросам, в то время как второй не грешит ни тем ни другим.

Джошуа стоял на своем, предлагая не вязнуть в зауми и сосредоточиться на быстроте и результативности, а не на вопросах комфорта и мелких разночтений, требующих дополнительных временных затрат.

Прочие соратники предпочитали не вмешиваться, терпеливо ожидая конца споров. Даже Майриэль, несколько раз порывавшаяся ускорить процесс язвительными замечаниями, большую часть времени все же молчала.

В конце концов был достигнут консенсус, и на глазах уставшей от ожидания публики начало рождаться новое слово в чароведении — первое известное заклинание-договор с драконом.

Позже Джошуа узнал, что оно не было конечно же первым и даже не вторым и не сто шестым. Много позже, прочитав и пережив многое, он узнал, что в древности такие договоры, взаимные и односторонние, были такими же обыденными, как заговор от зубной боли. Но тогда, окрыленный духом нового, он пребывал в счастливом неведении. Что, впрочем, никак не сказалось на результате.

За время их магических изысканий оставшиеся без дела наемники успели привести лошадей. Те все еще нервничали от изрядного количества трупов вокруг, а уж присутствие дракона доводило их практически до бешенства.

Но Майриэль не была бы веснянкой, если бы не смогла найти с животными общий язык. Нашептав каждой лошади на ухо несколько ласковых успокаивающих фраз, она без труда привязала их среди камней. В отдалении, но все же достаточно близко. Паки же успел залезть в одну из своих сумок и переодеться, оказывается, самая набитая из них была полна запасных штанов и рубашек.

Когда первоначальную формулу составили и записали мелким ровным почерком в блокноте мэтра Гаренцворта, настало время добычи ингредиентов для ритуала.

Кровь на клинке Кая была забракована как засохшая, в результате решили добыть нужное количество у непосредственного носителя.

Развеяв купол тишины, мэтры чародеи направились к дракону. Остальные непосвященные шли следом. Паки нес один из походных котелков как будущий сосуд для кровопускания.

При их приближении дракон зашевелился.

— И что же вы надумали? — поинтересовался он, пытаясь вывернуть шею так, чтобы видеть хоть кого-то. Даже без челюстей Паки ему было демонски трудно сделать это.

— Мы решили дать тебе шанс, — ответил Кай.

— Это мудро. Я очень полезный собеседник, — похвалился дракон.

— Не все так просто.

— Просто никогда не бывает.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Нам нужно будет немного твоей крови.

— Для чего это? — забеспокоился дракон. — Беседы — беседами, а кровь-то вам зачем? Колдовство — это очень плохо и опасно. Особенно колдовство над моим племенем, уж поверьте. Дурного будет больше, чем хорошего.

— Мы лишь произведем единовременный забор небольшого количества вашей крови, — успокаивающе заговорил Рамил. — Мы бы желали вести с вами цивилизованную беседу, но это крайне затруднительно, пока вы спеленуты, как дитя. А освобождать вас без гарантий, согласитесь, было бы крайне неразумно.

— Ох уж этот шовинизм, — вздохнул дракон. — Стереотипы. Недоверие. Лживая пропаганда излишней жестокости, драконам вовсе не присущей.

— Мы заметили, — саркастически хмыкнула Майриэль. — Видно, это твоя доброта и неприятие излишней жестокости чуть не превратили нас в кучу опаленных камней. Или это были коварные стереотипы в плаще из недоверия?

— Самозащита — не есть кровожадность, — парировал дракон. — Посмотрю я на тебя, когда какие-нибудь пикси начнут тыкать в тебя булавками, ты ведь их тоже по голове не погладишь, а будешь гоняться с мухобойкой, чтобы прибить.

— Но мы не пикси, змеюка.

— Да и твои стрелы не булавки.

— А ну заткнулись оба! — рыкнул Кай. — Значит, так, сударь дракон. Мы сейчас возьмем твоей крови для наших мэтров. Если будешь дергаться или плеваться огнем, я сочту это за нападение, и ты будешь убит. Все ясно?

— Яснее не придумаешь.

— Я предпочитаю нацедить нужное количество из твоей раны на лапе, чем дырявить тебя еще раз. Любое движение приму как угрозу.

— И натравишь на меня свою бешеную выверну. Я понял. Лежу смирно и не шевелюсь.

— Паки не бешеный!

— Прости, ты очень славный и очень медный.

— Какой-то балаган, — покачал головой Кай. — Паки, Джошуа, пойдемте, добудем немного драконьей крови.

— Только не переусердствуйте! Она мне и самому понадобится.

— Если не замолчишь, то вряд ли.

Они обогнули дракона и добрались до задней лапы, одной из тех, что во время схватки так успешно проткнул Кай.

Протиснувшись к лапе (вопреки уговору, для этого дракону все-таки пришлось пошевелиться, вытягивая ее), Паки ловко добрался до раны. Бесцеремонно схватился за края и надавил, заставляя серебристую жидкость течь в подставленный Каем котелок. Дракон зашипел, но дергаться и угрожать не стал.

Младший мэтр осуществлял общий магический обзор, зорко следя, чтобы похититель принцессы не вздумал вертеть любопытной башкой или творить прочие подозрительные непотребства.

— Достаточно, — сказал Джошуа, когда котелок наполнился почти на треть.

— Уверены?

— Уверен, вполне достаточно, — кивнул младший мэтр, борясь с желанием потребовать бочку-другую, нет, все до капли, дабы проклятый дракон в полной мере ответил за все страхи, испытанные несчастной принцессой по его вине.

— Давайте поаккуратнее, — не выдержал дракон. — Проявим друг к другу хотя бы немного уважения.

— Каков наглец! — восхитилась Майриэль.

— Но ведь в чем-то он прав, — вступился за дракона мэтр Гаренцворт. — В конце концов, на то мы и разумные существа, чтобы вести себя разумно в любой ситуации.

— Десяток римайнских гвардейцев и два десятка таборитов с тобой не согласились бы, Рамил, — покачал головой Кай. — И если вторые скорее заслужили это, то первые просто выполняли свой долг. А сколько еще он загубил жизней, только Пекло знает.

— В свою защиту скажу, что не губил никого по своей воле после пробуждения, — гордо заявил дракон.

— После ритуала у меня к твоим словам будет больше веры, а пока можешь не утруждать себя.

— И до, и после они не изменятся, но воля ваша... Постойте. Ритуала? А что это, собственно, за ритуал? Если подчинения, то скажу сразу — не сработает. Хоть измажьтесь моей кровью с ног до головы.

— С чего это ты взял, что не сработает? — прищурился Кай.

— Ну, во-первых, моя воля сильна и тверда, как время, — начал перечислять дракон. — Во-вторых, всей вашей жалкой магии я неподвластен, ибо породившие нас силы были много древнее вашего солнца и ваших океанов. В-третьих же...

— На нем уже это пробовали, и не сработало, — удовлетворенно кивнул Кай. — Заканчивайте, и мы наконец узнаем, кто это и что здесь вообще творится.

— Да я и сам скажу. В знак доброй воли.

— Ты уже соврал мне. Наша магия вполне тебя достанет. Даже не говоря про Сеть, что так ловко скинула тебя с небес. Молния мэтра Гаренцворта, простая и не подкрепленная мудреными ухищрениями, вполне удачно подпалила тебе язык. Недаром ты до сих пор говоришь, словно каши в рот набрал. Нет уж, сударь дракон, веры тебе нет ни на грош.

— Небольшое преувеличение — не есть ложь!

— Нет, давай уж сначала ритуал.

— Да что же вы там задумали? Ну хоть намекните, может, смогу помочь вам советом или примером из личного опыта. Вряд ли вы много колдовали против драконов. К тому же вдруг то, что кажется вам гениальным, на самом деле окажется полным бредом, опасной ахинеей или еще чем-то похуже, а жертвой всего этого буду я. Ну и вы, если вовремя не отпрыгнете.

— Как красочно, — похвалила Майриэль.

— Но доля смысла в его словах есть, — согласился мэтр Гаренцворт. — Мы собираемся подвергнуть вас экспериментальному воздействию заклинания, долженствующего обеспечить вашу лояльность и при этом свести угрозу вашему разуму и телесному благополучию к минимуму.

— Эксперименты? — засомневался дракон. — Разве это разумно? Начинать плодотворное сотрудничество с экспериментов? Поймите меня правильно, я и сам сторонник всякого рода опытов, но вот так, без подготовки, с явно не знакомым вам материалом?

— Как бы я ни был с вами согласен, но обстоятельства сильнее нас. Придется рискнуть, ибо альтернатива — это ваши пытки или, чего лично я искренне не желаю допустить, умерщвление.

— Ну если вопрос ставится так, — сказал не до конца убежденный дракон, — то мне остается только надеяться на вашу квалификацию. Хотя детали не помешали бы.

— Все очень просто... — вдохновенно начал Рамил.

— Мэтр, — прервал его Джошуа, — вы точно уверены, что стоит вдаваться в детали до начала процедуры?

— Ну хоть кто-то из них соображает, — пихнула Паки лучница локтем в бок.

Паки важно кивнул.

— Хуже не будет, — уверенно заявил старший чародей.

— Не будет, — авторитетно поддержал его дракон.

Кай, скрестив руки на груди, молчал, судя по выражению нахмуренного лица, не имея сил участвовать в этой идиллии взаимопонимания видов.

Джошуа в душе был с ним полностью солидарен.

Но мэтра Гаренцворта уже было не остановить. Все сошлось как по нотам: вдохновение, новый интересный собеседник, возможность опасного и непроверенного, но демонски интересного эксперимента, фионнитовая обоснованность необходимости этого эксперимента для их миссии, наличие всех компонентов и свободного времени... Результат был предрешен. Такие мелочи, как недавняя схватка, трупы вокруг, шаткость некоторых формул в их теории не могли отвратить его от попыток реализовать задуманное.

Джошуа вдруг отчетливо понял одну из причин, по которой новатор и исследователь, один из лучших волшебников-практиков нескольких поколений был так гоним и преследуем собственной братией, большая часть которой училась в свое время по его работам, как разрешенным, так и запрещенным.

Именно из-за этой неуемной жажды узнать неизвестное, познать непознанное, опробовать неопробованное. Навязчивая тяга воплощать свои догадки, несмотря на риск как для себя, так и для окружающих, которые, как ни старался или ни пытался убедить себя в этом Рамил, также могли пострадать; эта способность радоваться искренней, почти детской радостью любым новым знаниям; эта готовность поверить тем, кто стал или только прикинулся единомышленником — вот что делало бывшего архимага Арана тем, кем он был. Легендарным изгоем мэтром Гаренцвортом.

— Мы собираемся использовать вашу кровь, чтобы на ней заключить с вами некоторое подобие контракта. Хотя столь официально называть его не стоит. Скорее это уговор, включающий в себя взаимные обязательства, как с вашей, так и с нашей стороны. Специфика его позволит нам узнать известную вам информацию и защитит нас от возможного вреда с вашей стороны.

— А защитит ли она меня от ваших попыток? — уточнил дракон.

— Наглая змеюка! — возмутилась Майриэль.

— А по-моему, вопрос резонный, все же первыми напали именно вы.

— Скажем так, — вмешался Джошуа. — Если ты дашь нам свое Слово, что будешь сотрудничать и не причинишь нам вреда, тем самым получишь право рассчитывать на соответствующее отношение.

— То есть мне вы подобного Слова не дадите?

— Это будет зависеть от того, что ты расскажешь.

— Кстати, — решил все-таки высказаться Кай, — пять минут, которые ты просил, уже давно истекли, а ты не сказал нам еще ничего, что могло бы нас заинтересовать.

— Хм, и верно, — задумался дракон. — Вам ведь нужна принцесса? Такая крикливая девица с каштановыми волосами?

— Тебе это прекрасно известно.

— Хорошо. Вот вам полезная информация. Принцесса жива и здорова. По крайней мере, так было сегодня утром. Как? Сойдет для первого раза?

— Вполне. Если это правда.

— Чистейшая. Ну а о том, что в случае моей гибели ее ждет печальная судьба, думаю, говорить излишне?

— Уже угрожаешь?

— Ну что вы. Все еще пытаюсь быть вежливым и полезным.

— А похоже на угрозу.

— Это все от негативного отношения.

— Да он просто время тянет, — догадалась Майриэль. — Берите уже с него это Слово, и пусть выкладывает все как на духу.

— Ну вот, опять обвинения, — опечалился дракон.

— Довольно. Рамил, Джошуа, — махнул рукой Кай. — Начинайте, и прошу, заканчивайте поскорее.

— Да пора бы. Паки устал ждать, — весомо заявил Паки.

Явно расстроенный от невозможности обсудить с испытуемым некоторые моменты эксперимента, мэтр Гаренцворт приступил к приготовлениям. Для начала он драконьей кровью начертал на лбах каждого из присутствующих соответствующие руны, долженствующие разделить силу Слова между всеми ими равномерно.

— А не будет ли это излишним? — полюбопытствовал Кай, убирая волосы со лба.

— Нет ничего лучшего, чем прямой контакт с ингредиентом, — успокоил его Рамил.

— А эта гадость хорошо отмывается? — спросила Майриэль, не торопясь подставиться под добрую руку старшего чародея.

— Не хуже обычной крови, — успокоил ее Рамил.

Закончив малевать на спутниках руны, он и сам подставил лоб под осторожные росчерки младшего мэтра.

— Ну и идиотский же у нас вид, — подытожила Майриэль, когда каждый получил себе по знаку на лоб.

— Майриэль, — строго сказал старший чародей, — будь добра, проникнись важностью момента. Быть может, впервые за три сотни лет смертные заключают договор с драконом. Этот момент сам по себе достоин того, чтобы сохраниться в памяти потомков.

— Не впервые, — возразил дракон. — Но об этом позже.

— Тебе-то откуда знать, змеюка? — усомнилась эльфийка.

— Я был последним, кто заснул.

— Ты слышал? — возмутилась лучница. — Теперь он, похоже, за ритуал.

— Значит, Слово — это все же не просто старая легенда? — не смог сдержать любопытства младший мэтр.

— Ваши сказки и легенды — это отголоски ваших же прежних знаний. Которые, насколько я могу судить, хоть и развивались в мелочах, многое утеряли в основном.

— В чем-то он прав, — согласилась с ним остроухая шовинистка.

— Давайте уже закончим, — сказал Кай. — Рамил, не отвлекайся, а вы все — умолкните и проникнитесь... важностью момента.

Пока все присутствующие в меру сил, способностей и желания пытались исполнить приказ командира, мэтр Гаренцворт продолжил. По мановению его посоха котелок с остатками крови неторопливо взлетел и, перемахнув через голову дракона, повис в воздухе на уровне его глаз.

— А-а, самая древняя и самая действенная магия, — похвалил дракон.

Кровь из котелка потянулась к его голове, замерла ненадолго, словно решая, где на его вытянутой морде начинается и заканчивается лоб. После чего, очевидно выбрав подходящее место, поставила росчерк руны жирным щедрым мазком.

В очередной раз Джошуа восхитился мастерством мэтра Гаренцворта, способного левитирующей субстанцией рисовать нужные руны почти вслепую. Ведь несмотря на явную симпатию к их пленнику, встать перед его мордой он все же не решился. Или ему хватило благоразумия этого не делать.

— Превосходно, — похвалил дракон, повернувшись к ним профилем и усиленно кося глаза на результат труда мэтра Гаренцворта. — Я бы даже сказал, мастерски. По крайней мере, я буду уверен, что мне не оторвет голову в самый ответственный момент, когда заклинание достигнет своего пика.

— Что-что? — взвилась Майриэль.

— Ну бывали прецеденты.

— А поподробнее?

— Долго рассказывать.

— Рамил?!

— Что я могу на такое ответить, — беспомощно улыбнулся старший чародей. — Тебе придется мне довериться.

— Договорились, — нехорошо усмехнулась лучница, — но если он намеренно пытался посеять в наших рядах смуту и сомнения, он об этом пожалеет. А если нет — то ты пожалеешь, мой дорогой волшебник.

— По рукам. Итак, приступаем. Становитесь полукругом. Да-да, вот так. Паки, встань рядом с Каем, Майриэль, будь добра, сюда, ближе к Джошуа. Чуть сдвиньтесь, голова... хм, не знаю, как вас зовут.

— Мое имя довольно сложно воспроизвести на человеческом языке, так что можете называть меня по-вашему: драконом. Думаю, путаницы не возникнет, я тут, похоже, единственный представитель своего вида.

— Воля ваша. Голова дракона должна стать как бы шестой фигурой в нашем круге.

— Я так и буду весь ритуал повернут к вам затылком?

— Боюсь, что так, — смутился старший чародей.

— Это весьма неудобно, даже нельзя посмотреть в глаза тем, кому я буду давать Слово.

— Мы это переживем, — успокоила его лучница.

— Как знаете, — вздохнул дракон.

— Мы приступаем, — строго заявил старший чародей. — Попрошу всех воздержаться от разговоров, замечаний и телодвижений, могущих прервать ход и порядок слов. Называйте лишь ваши имена и только тогда, когда я скажу, и отвечайте только "да" или "нет" и только если я спрошу. Все ясно?

— Почему все смотрят на меня? — уточнила Майриэль. — Я прекрасна, но не глупа.

Тем временем мэтр Гаренцворт, убедившись, что фигура, составленная из собравшихся, удовлетворяет его представлениям о полукруге, наконец приступил к делу. Он вытянул вперед руку с зажатым в ней посохом. Разжал пальцы, и посох поплыл вперед, остановившись точно в центре. Немного повисев над землей, он вдруг резко воткнулся в нее и ярко засверкал оголовьем.

Дрожь пробежала по коже. Мягкое покалывание почувствовалось в области пальцев. Джошуа ощутил, как потеплело в тех местах, где кровь дракона соприкасалась с кожей лба. Заклинание набирало силу.

— Мы собрались здесь, — начал мэтр Гаренцворт, — чтобы произнести слова, которые будут свидетельством нашего уговора. Мы встретили этого дракона как врага и как с врагом вступили с ним в бой. Он проиграл, и его жизнь теперь принадлежит нам. И потому мы требуем от него Слова. Я, названный Рамилом, говорю: я требую Слово. — Он кивнул стоящей рядом с ним Майриэль.

— Я, названная Майриэль, говорю: я требую Слово, — повторила эльфийка.

— Я, названный Джошуа, говорю: я требую Слово, — продолжил младший мэтр.

— Паки, названный Паки, говорит, что он требует Слово, — сказал Паки.

— Я... — запнувшись, начал командир наемников. — Известный как Кай, говорю: я требую Слово.

— Мы требуем Слово, — продолжил мэтр Гаренцворт. — Слово Небес, которыми правят драконы. Слово Земли, которую опаляют пламенем драконы. Слово Воды, которая поглотит все, даже драконов. Слово Огня, который подчинен драконам. Слово Крыльев, которые дарят полет драконам. Слово Силы, которая дарит волшебство драконам. Мы требуем Слово.

— Что же должно звучать в этом Слове? — спросил дракон. Вся насмешливость ушла из его голоса, словно утренняя дымка под солнцем.

— Правда. Ты клянешься быть честным с нами. Отвечать без лжи. Не увиливать и не утаивать то, что может быть важным в деле спасения принцессы Джулии Накрамис, королевства Римайн и всех прочих земель, людских и нелюдских. Ты не будешь свободен, покуда не расскажешь нам все, что знаешь о ней и о обо всем, что связано с ней и с ее похищением.

— Да будет так, — сказал дракон. Помолчав, он спросил, и в его голосе чувствовалось неподдельная досада: — Что еще вы хотите от моего Слова? — Было видно, что уточнять ему явно не хочется, но правила есть правила.

— Мир. Ты не будешь нападать на нас. Не будешь причинять вреда людям и нелюдям, если только они сами не нападут на тебя, желая отнять жизнь.

— Да будет так, — с некоторым облегчением проговорил дракон. Его можно было понять, оставили хотя бы возможность защищаться, и то хлеб. Но это не избавило змея от обязанности спросить снова: — Чего еще вы хотите от моего Слова?

— Это все. Ты дал нам Слово и теперь должен будешь исполнить его или сгинуть навеки. Пусть накажут отступника Небо, Земля, Огонь, Воздух и Сила. Пусть крылья не снесут его.

— Да будет так, — склонил голову дракон.

Джошуа почувствовал сильное жжение в области руны. Взглянув на спутников, он увидел, что начертанные Рамилом знаки засверкали синим огнем. На миг боль стала нестерпимой, но тут же отступила, рассеиваясь без следа. Вслед за нею исчезли и символы на лбах. Пропали, словно их и не было.

— Вот и все, — облегченно вздохнул Рамил.

— Как-то уж слишком ты рад, — поморщилась Майриэль, массируя раскрасневшийся лоб. — Все-таки змеюка не врал об опасности.

— Еще как не врал, — поддержал дракон. — И раз уж я такой честный, может, соблаговолите освободить меня от пут?

— Конечно-конечно, — отозвался мэтр Гаренцворт.

— А проверка? — уточнил Кай.

— Ты сомневаешься во мне?

— В тебе — нет. Только в твоих экспериментах.

— И как же мне доказать, что все сработало?

— Сунь ему голову в пасть, — предложила лучница.

— Лучше не надо, — забеспокоился дракон, — там и так все обожжено после ваших фокусов с молниями.

— И как же нам прикажешь тебе поверить? — спросил Кай.

— Эта была ваша идея, вы и ломайте голову. По логике, об этом надо было подумать до, а не после ритуала.

— Думаю, я знаю способ, — заявил старший чародей и, обойдя дракона, встал перед его пастью.

Джошуа пошел было за ним, однако остановился пораньше, вне досягаемости зубов, но так, чтобы видеть, что произойдет.

— Рассчитываете на примитивный инстинкт? — поинтересовался у Рамила небесный змей. — Если я сжульничал, то поддамся присущему хищникам желанию и съем то, что кажется маленьким и беззащитным?

— Нет. Освобождаю вас.

Не успели остальные выразить свое возмущение, как посох старшего чародея уже грозно указывал прямо на дракона. Короткая фраза, и путы начали стремительно таять.

— Древо и Пепел! — крикнула лучница, отскочила сразу на пару ярдов назад, и бросила стрелу на тетиву.

Паки с Каем отскакивать не стали, но оружие все-таки подняли. Младший мэтр тоже не смог противиться порыву и отбежал на расстояние, позволяющее как быстро достигнуть ближайших камней, так и метнуть в дракона парочку боевых, хоть и не очень эффективных заклинаний.

Мгновение дракон лежал неподвижно. Потом потянулся, разминаясь. С кряхтением перевалился на живот, стараясь не беспокоить поврежденное крыло. Пару раз взмахнул здоровыми, проверяя их работоспособность. Неторопливо обвел взглядом всех присутствующих, словно выбирая, на кого наброситься первым.

— Какие же вы нервные, — вздохнул он и опустился на брюхо. — Слово есть Слово. Надо больше доверять вашему специалисту.

— Он опять издевается! — возмутилась лучница.

— Главное, что не нападает, — резонно возразил Кай, опуская меч и щит.

— И сидит смирно, — поддакнул Паки.

— Не укоряйте их, — вступился за соратников старший чародей. — Драконы редкость в наше время. К вам надо просто привыкнуть.

— Разговор намечается долгий, так что мы все успеем привыкнуть друг к другу. Только, если вы не против, я бы занялся самолечением. Все эти раны, ожоги и травмы немного отвлекают.

— Конечно-конечно.

Пока дракон занимался самолечением, наемники занялись подготовкой костра и места для стоянки, благо солнце уже успело изрядно склониться к горизонту. Естественно, разбивать лагерь среди останков таборитского отряда ни у кого, даже у небесного змея, не возникло особого желания.

Решено было обойти древний храм и устроиться там. Мертвецов и конских трупов на этой поляне не валялось, ветер дул в другую сторону и запаха не приносил, земля была помягче, да и камней виднелось поменьше. Нашлось место и для костра, и для дракона, и для лошадей, немного нервничающих от присутствия столь непривычного соседа.

Пока наемники хлопотали у костра, а мэтр Гаренцворт перекидывался с драконом магическими терминами различной степени сложности, Джошуа наблюдал за процессом самолечения. А процесс этот оказался довольно-таки интересным. Начать хотя бы с того, что дракон как существо изначально волшебное не нуждался ни в каких дополнительных средствах для аккумулирования магической энергии. Для заживления ему не требовалось ничего, кроме собственного тела и воли. Извернувшись таким образом, чтобы достать до поврежденного крыла, он простер над ним лапу и начал что-то тихо напевать. Тихо для дракона конечно же — для Джошуа, например, это звучало как обычная речь при среднем уровне темперамента. Но при этом из забытого драконьего языка младший мэтр не сумел разобрать ни слова. В отличие от старшего чародея, который с интересом комментировал отдельные пассажи и уточнял некоторые формулировки.

Дракон отвечал благожелательно и почти не прекращал пения.

Сам процесс выглядел довольно примечательно. Если сравнивать лечение, примененное хотя бы самим младшим мэтром к Паки, то помимо огромных затрат энергии, никаких внешних эффектов оно не имело. Драконья же магия текла ярко-голубым потоком от раскрытой лапы к поврежденному крылу. Было в этом зрелище что-то завораживающее.

Хотя, когда, закончив с крылом, дракон принялся за нижние лапы, скрутившись, как кот на крыльце, завораживающее зрелище стало несколько комичным.

Разобравшись с ранами, дракон принялся выдергивать эльфийские стрелы, ловко подцепляя их когтями и практически каждую сопровождая негромким "ай!" или "проклятые булавки!".

Когда он закончил с самолечением, костерок уже весело потрескивал, разгоняя сгущающиеся сумерки. Второй котелок, не замаранный серебряной кровью, уже успели водрузить над огнем, а воды из бурдюков с избытком хватило для его заполнения. Охотиться сегодня Майриэль не изъявила никакого желания. День был тяжелым, а количество стрел за последние несколько дней и так сократилось почти вдвое.

Вяленое мясо и остатки лука отправились в закипевшую воду, а сыр и хлеб споро разошлись по рукам.

Джошуа отметил, что безобидность дракона, пусть при скептическом взгляде и вызывающая вполне обоснованные опасения, расслабила наемников до такой степени, что они занимались своими дела без какой-либо явственной нервозности и опаски. Спокойно расстилали спальные одеяла, точили мечи и смазывали тетиву, чистили коней, резали, в конце концов, лук для похлебки. Набивали трубки.

Уже почти совсем стемнело, когда дракон наконец присоединился к их маленькой компании. Он лег, с нескрываемым удовольствием растянувшись во всю длину, сложив крылья и подложив под голову правую лапу.

— Благодарю за терпение, — сказал змей. — Теперь я практически здоров и готов отвечать на ваши вопросы.

— Где принцесса? — не стал ходить вокруг да около младший мэтр.

— На озере Рилл. Живая, здоровая, даже сытая, если не ошибаюсь. По крайней мере, она была там сегодня утром.

— Что это за озеро? Где оно?

— Я слабо разбираюсь в вашей географии. Да и название это узнал случайно. Но отсюда на запад лететь совсем недалеко.

Младший мэтр достал карту и начал искать подходящее озеро. Таковое нашлось милях в тридцати от их местоположения.

— Нашел! — воскликнул он.

— Прекрасно, — отозвался Кай, попыхивая трубкой. — Итак, раз мы знаем главное — примерное местоположение принцессы, — можно обратиться к менее важным вопросам. Во-первых, все, что ты нам сказал до Слова, правда?

— Чистая.

— Во-вторых. Ты был единственным, кто охранял принцессу? В каких условиях она содержится?

— Да, я был один. Она заперта в большом удобном помещении с прекрасным видом на озеро и находится в полной безопасности.

— Могут ли тебя ждать и, не дождавшись, перевезти ее?

— Насколько я знаю, нет.

— Хорошо. А теперь, сударь дракон, изволь рассказать нам, какого демона ты вообще похитил ее высочество?

— Вам краткую версию или подробно?

— Подробно. Время есть, так что излагай.

— Ну что ж, — дракон заерзал, устраиваясь поудобнее, — сразу скажу, что я прежде никогда не похищал принцесс. Не имел такой привычки и желания. И не стал бы этого делать, но в жизни порой бывают такие ситуации, когда приходится либо делать то, чего не хочешь, либо платить за это высокую цену.

— Ого, так у нас тут благородный, но вынужденный творить зло бедолага, — скривилась Майриэль, стягивая сапожки.

— И это совсем не повод для ехидства, — поморщился в ответ дракон. — Именно так все и есть. Дело в том, что я принадлежу к высшей касте Стаи и участвовать в дрязгах со смертными, а уж тем более развязывать эти дрязги, мне не позволял Путь.

— То есть ты у нас прынц, — съязвила лучница. — Славно получается. Принц похищает принцессу, а потом они живут долго и счастливо.

— Хуманофилия никогда не была нам присуща, — обиделся дракон. — И я не говорил, что принц, король или император.

— Видишь ли, Майриэль, высшая каста вовсе не означает касту правителей. Я читал нечто подобное в древних свитках Насшарая, — пояснил мэтр Гаренцворт. — Структура Стаи очень запутана, и даже кастовая система, призванная, казалось бы, упорядочить ее, помогает лишь отчасти. Но Путь, выбранный большинством, как раз приписывал не впутываться в дела смертных. А вот сам Путь выбирает высшая каста. Так что наш друг скорее жрец, духовный лидер.

— Именно, — закивал дракон. — В свое время мы лишь определяли, куда идти нашему народу, но как будет достигнута цель, мы не решали.

— Славно же ты определял их путь, продрыхнув сотни лет!

— Тому была веская причина. Сила Стаи начала гаснуть, и многие наши братья покинули пределы этого мира. Я же был оставлен тут, чтобы следить за течением времен.

— И много наследил сквозь сомкнутые веки?

— Для нас одно никогда не мешало другому.

— Следить за течением времен, — задумчиво повторил мэтр Гаренцворт. — Это ведь какого-то рода наказание. Верно?

— Да, — склонил голову дракон.

— И как же ты проштрафился? — уточнил Кай.

— А это, — твердо заявил дракон, — никак не относится к судьбе принцессы и Римайна, так что позвольте прошлому остаться прошлым.

— Позволяем. Итак, ты спал, но был разбужен. Как и кем?

— Человеком. Могущественным и умелым.

— Как его звали, как он выглядел?

— Он не представился, а лицо скрывал завесой тьмы, столь плотной, что даже я не смог проникнуть сквозь нее.

— И что же он хотел от тебя?

— Они. Их было трое. Двое прочих — менее умелые, чем этот. Личину одного я даже сумел распознать. Он был в шайке тех поганцев, чьи тела разбросаны тут повсюду. Не знаю, зачем он преследовал меня, но представилась возможность, и я перекусил его пополам.

— Шаман таборитов, — догадался Джошуа. — То есть хочешь сказать, что нанятый королем шаман участвовал в похищении принцессы?

— Он был из тех, что отдавали приказ. Всю работу пришлось делать мне.

— Работу? — уточнил Кай.

— Да, работу. Вначале они хотели подчинить меня своей воле. Но у них это получилось слабо. Так слабо, что одному из них я сумел даже откусить руку чуть ниже локтя. Тогда они пошли на сделку и заключили со мной контракт. Доставка и охрана принцессы в обмен на некоторые утерянные и украденные знания моего народа.

— Коллега, — засмеялась эльфийка, — коллега-наемник!

— Договориться или сгинуть, — повел плечами дракон. — Выбор был очевиден. Они тоже были хорошо подкованы и добыли моей крови, пока я спал. В отличие от вас эти еще и вырезали из меня кусок, так что особой любви к ним я не испытываю. Когда контракт был заключен, они снабдили меня каменным заклинанием для нейтрализации охраны принцессы. Дабы сбить преследователей со следа, поскольку ни один специалист, по их мнению, не смог бы понять, что это дело рук дракона. Похоже, они ошибались.

— Они, похоже, не только в этом ошиблись. Раз уж ты смог убить одного из них в обход контракта.

— Ну по правде сказать, я смог это сделать только потому, что контракт был выполнен, а тот субъект излишне самоуверен. Понадеялся на различные амулеты. Да и еще меня раздражало это топорное и жгучее поисковое заклинание.

— Кхе-кхе, — закашлялся дымом мэтр Гаренцворт. — Неужели оно было такое уж заметное?

— Вы не представляете. Я терпел сколько мог. Думал, что те парни что-то сделают с преследователями. Но они не торопились, и у меня попросту кончилось терпение. — Видя, как покатывается со смеху Майриэль, прячут улыбки Кай и Паки и смущается старший чародей, он прозорливо взглянул на Рамила: — А автором заклинания были, как я понимаю, вы?

— Да, — вздохнул мэтр. — И я по наивности своей думал, что оно весьма незаметное.

— Так и было бы, имей вы дело с обычным драконом, — успокоил его небесный змей. — Но войны, что кипели в этих небесах еще до прибытия ваших кораблей, многому меня научили. В том числе тому, как находить и чувствовать чужие поисковые метки. Скажу больше, этих знаний у меня в избытке, и потому каждое поисковое заклятие причиняет дикий дискомфорт и резко портит настроение.

— Действительно портит. Последствия живописно раскиданы на двести ярдов по всей округе, — согласилась с ним Майриэль.

— Ну все мы иногда поддаемся минутному гневу и теряем контроль, — смутился дракон. — Особенно я возмутился, когда этот недоучка принялся плести заклятие подчинения, считая, что в одиночку совладает со мной! Я попросту потерял самообладание.

— Возможно, он хотел подчинить вас лично себе, — предположил мэтр Гаренцворт. — Видимо, рассчитывал, что во второй раз удастся то, что не получилось в первый.

— Ты использовал невидимость при полете над дорогами Римайна? — спросил Кай.

— Да. Правда, пару раз она барахлила и, похоже, меня заметили несколько местных жителей. Этим заклятием меня тоже снабдила та троица, будь оно моим, оно бы не подвело.

— Но зачем было лететь такими зигзагами? — спросил Джошуа, изучая карту. — Ведь путь по прямой от места нападения до озера намного быстрее.

— Видите ли, мои наниматели не вполне мне доверяли и привязали суть нашего контракта к посоху, за которым я вынужден был следовать. Предполагаю, что радиус его действия был ограничен и по сути мне приходилось лететь за лошадью, на которой ехал один из них.

— А посох светил ярко-желтым? — уточнил Кай.

— Да, именно так.

— Вот и наш всадник без головы и в черном, — заключил командир наемников. — Все-таки слухи — короли сыска. Но вернемся к началу. Итак, ты был разбужен и поставлен перед фактом, что тебе нужно похитить принцессу и принести ее к некоему месту.

— Верно.

— Что-нибудь еще они говорили? Может, перешептывались между собой? Раз уж они такие недальновидные в вопросах безопасности, может, выболтали еще что-то?

— Не особо много. Двое порывались обсуждать, но третий все время их одергивал.

— А их точно было всего трое? Может, кто-то еще участвовал или упоминался?

— Помимо Призрака — никто.

— Призрака?

— Видите ли, когда ваши корабли причалили к этим землям, на месте теперешнего королевства обитал древний дух ушедших империй. Это были более чем скверные страны, обитель действительно темных сил. Мы долго воевали с ними в свое время, да не о них речь. Так вот, этот Призрак заключил с тогдашним правителем людей некий договор.

— Представь, мы знаем его суть. Именно поэтому мы и должны вернуть принцессу ко дню ее рождения обратно в любящие руки безутешного отца.

— Знаете? Странно, а их главарь, тот, самый адекватный, был уверен, что никто, кроме королевской семьи, не в курсе... Ну да ладно. Так вот, о нем они говорили как о полноправном участнике их аферы, дескать, с ним можно договориться и при особых условиях решить вопрос на пользу всем.

— То есть в их планы не входило уничтожение Римайна?

— С чего бы? Им интересны эти земли и люди, что живут на них. А если их уничтожить, то чем управлять и кем править?

— Неужели все снова крутится вокруг банального желания власти? — поморщилась Майриэль.

— Этого утверждать не стану. Но, опираясь на вашу историю и, уж простите, общий уровень запросов — это самое логичное предположение.

— Могущественные маги желают завладеть силой рода Накрамис, — задумчиво изрек мэтр Гаренцворт. — Если предположить, что власть — это их основной стимул, то мы имеем дело...

— С попыткой реставрации магических государств древности, — подался вперед младший мэтр. — Я, признаться, обдумывал такую возможность, когда мы предполагали причастность чародеев-ренегатов к похищению принцессы.

— Что ж, — согласился мэтр Гаренцворт. — Имея принцессу как рычаг, они могут направить развитие королевства по нужному им пути.

— Глупости, — отмахнулся Кай. — Ни одно другое государство не позволит древней славе проклятых империй возродиться. Лишь только они объявят об этом открыто, как Римайн тут же сметут менее лояльные к правящему волшебству соседи. Ради такого дела, уверен, они даже объединятся.

— Эльфы также не останутся в стороне, — поддержала его Майриэль. — Пусть за Летнее Древо людям и нет прощения, но тут даже Весенний Дом поддержит возможных противников Римайна.

— Вы рассуждаете так, потому что принимаете во внимание только ваши современные интриги и политические расклады, — сказал дракон. — Но вы не берете в расчет Призрака. Вы должны понять, что это не просто старый сгусток эктоплазмы, умеющий эффектно выть и сверкать глазами. Это Дух Старых Времен, и старые времена питают его мощью. Именно он указал этим шарлатанам, где найти место моего сна. Он снабдил их силой, делающей возможным волшебство, о котором лучшие из вас пока не могут даже мечтать. Хотя после встречи с мэтром Рамилом я склонен добавить, что некоторые все-таки мечтать могут, — кивнул он смущенно улыбнувшемуся чародею. — Призрак объяснил им правила игры и научил, как можно их изменять. Имея в запасе такого союзника, им требуется только терпение, чтобы нанести нужный удар в нужное место.

— Если этот твой Призрак относится к древним империям, а твой род воевал с ними, почему же ты пошел на сделку? — спросил Кай.

— Слабость, присущая живым, — вздохнул дракон. — Я хотел выжить. К тому же эти поганцы, в конце концов, тоже догадались взять с меня Слово не препятствовать им.

— То есть в борьбе с ними ты совершенно бесполезен?

— Я был бы бесполезен, даже будучи не обремененным Словом.

— Это почему же?

— Видите ли, — дракон грустно взглянул на звезды, — раньше, когда это небо действительно было чище, а солнце светило ярче, этот мир был наш. За него мы были готовы драться и умирать. Проводить жизнь в борьбе и страданиях. Но это время прошло. Путь был выбран иной, и Стая покинула эти края, оставив о себе только воспоминания. А за воспоминания я пока не готов ни драться, ни умирать.

— Откровенность — это славно, — кивнул Кай. — Но хотя бы мешать нам ты не будешь?

— Нет. То, что я не борюсь со своими старыми врагами, не значит, что я готов помогать им. Склонен льстить себе надеждой, что останусь нейтральным, как того требует от меня новый Путь Стаи.

— Стаи, — как-то излишне напряженно сказала Майриэль. — Которая оставила тебя здесь — жить в одиночестве, вдали от тех, кто может понять тебя и кого можешь понять ты. А ты все равно готов чтить такой Путь.

— Это то, для чего я был рожден, — философски пожал плечами дракон. — Быть тем, кто определяет Путь, — это не только право, но и обязанность чтить его, даже если ты не согласен с выбором большинства.

— Принципы, — сказал лучница. — Принципы всегда вызывают уважение. Главное, носясь со своими принципами, не запутаться в том, что действительно важно.

— В этом можно запутаться, проживи хоть тысячи лет, уж поверь мне, — доверительно сказал дракон.

— Долгий возраст как раз дает возможность во всем неторопливо разобраться, — возразила лучница.

— Видно, ты мало прожила, маленький лепесток. Долгий возраст отличается от недолгого лишь тем, что груз сожалений намного тяжелее.

— "Маленький лепесток", — словно пробуя на вкус, повторила эльфийка. — Давно не слышала такого обращения.

— Ваше племя всегда было для нас подобно чудным лепесткам прекрасных цветов, — сказал чуть изменившимся голосом дракон. — Жаль, что и вы увядаете со временем.

— Мы не увядаем, — насупилась лучница. — Просто изменяемся.

— Увядание и есть изменение под напором и требованием лет. Я бодрствую недолго, но уже успел увидеть, как ослабли ваши королевства, как съежились ваши границы, как истаяла ваша воля.

— Прекрати!

— Правда всегда ранит побежденных... — Дракон запнулся, мотнул головой, словно прогоняя морок. — Прошу прощения, на меня иногда находят приступы неконтролируемого правдолюбия. Искренне извиняюсь, не хотел обидеть тебя, маленький лепесток.

— Да пошел ты! Правдолюб хвостатый.

— Лучше сменим тему, — вступил Джошуа. — Пусть это занудство, но я еще раз хочу уточнить, как я считаю, главный вопрос. Из твоих слов следует, что завтра, самое позднее послезавтра мы доберемся до озера Рилл и найдем там ее высочество?

— Если выедете утром и поедете прямо к озеру — да. Местность тут лесистая, но ближе к озеру лес редеет, так что завтра доберетесь.

— Не сопроводишь нас? Дабы избежать возможных эксцессов.

— Посильная помощь вам была бы нарушением прежнего Слова. Им я обещал не мешать делом, а вам помогать словом. Я и так балансирую между двумя мощнейшими заклятиями крови. Имейте совесть!

— Какие нас могут ждать неприятности? — уточнил Кай. — Гоблины, огры, проклятия и ловушки есть?

— Что касается дороги, то если и есть ловушки, мне о том ничего не известно. В строении же, где содержится принцесса, лишь один вход, никаких ловушек, чтобы она случайно не пострадала, если решит бежать. Только магические замки на ставнях и дверях. Уж вам двоим снять их не составит труда.

— Почему же твои наниматели так беспечно оставили ее высочество без охраны?

— А мне почем знать? Может, надеялись на мою лояльность. Уж лететь и сдавать их королю я бы точно не стал. А удержать взаперти одну деву — а как я понял из краткого знакомства с ней, они ничуть не изменились за последние полторы тысячи лет — не так уж и сложно.

— Стало быть, — подвел итог Кай, — завтра мы отправимся за принцессой, а ты пойдешь своей дорогой.

— Таков план.

— Ты бы мог пригодиться нам в идентификации оставшихся в живых заговорщиков.

— Не представляю, чем еще смогу быть вам полезен. Один из них отличный маг, но руку регенерировать он еще точно не успел. Вот вам довольно яркая примета. Второго ищите по еще более простому признаку — сейчас это, уверен, сильнейший волшебник вашего времени. Думаю, вам, мэтр Рамил, не составит труда определить потенциал коллеги при встрече. Его сила несколько чужеродна обычным эманациям волшебства, потому что его питает Призрак, что на пару порядков увеличивает возможности и позволяет достичь столь высокого уровня.

— Чудненько, — сказала лучница. — Калека, могущий убивать десятками, и ренегат, способный убивать сотнями. Безусловно, они очень обрадуются, когда мы вытащим принцессу из их убежища.

— Никто, — пыхнул трубкой Кай, — не говорил, что это будет просто.

На этой безрадостной ноте они сделали небольшой перерыв в разговоре и отдали должное вечерней трапезе. Ели все, кроме Паки, скорее для подкрепления сил, чем для удовольствия. Тяжелый день и горы изуродованных тел неподалеку не слишком хорошо сказывались на аппетите.

Дракон взирал на них с загадочным оскалом, который при некоторой фантазии вполне можно было счесть улыбкой. На заботливый вопрос Рамила, не голоден ли он и не могут ли они оказать посильную помощь в проблеме его насыщения, небесный змей ответил:

— Благодарю, все в порядке, я сегодня хорошо подкрепился.

— Небось половиной шамана, — скривилась лучница. — А еще говорил, что, мол, безобидный и незлой.

— Ну что ты, — поморщился дракон. — Вы ведете такой нездоровый образ жизни! Редко едите хорошую пищу, пьете некачественный алкоголь, курите, нечасто моетесь. Есть вас, скажу откровенно, занятие небезопасное. Другое дело кони. Породистые, гордые, откормленные зерном, хорошо прожаренные...

— Не вздумай смотреть на мою Искорку, образина!

— Не буду.

— А насчет немытых и небезопасных двуногих — мы ведь нашли верхнюю часть того шамана, а вот нижнюю нет!

— Я проглотил ее по чистой случайности, — повинился дракон. — Все-таки их было так много, они все чем-то стреляли в меня и тыкали всяческими копьями, как тут не наделать глупостей, когда торопишься.

— А всех ли ты успел настичь? — вдруг заинтересовался Кай. — Не знаю, как хорошо ты присматриваешься к... хм, двуногим...

— Я неплохо присматриваюсь. В небе надо обладать очень зоркими глазами.

— Тогда не было ли среди таборитов приметного, с сизым носом? Он их лидер.

— Такой щуплый, с безумным смехом?

— Да, очень похож по описанию.

— Припоминаю. Верткий был, зараза. Половину его отряда я проредил по чистой случайности, пытаясь попасть в него. Судя по их тактике, они отвлекали меня, пока шаман готовил свое колдовство. Но после того, что с ним стало, часть из них пустилась наутек. Я же был занят последствиями этого колдовства и некоторых упустил.

— Что-что, а бегать мерзавец всегда умел, — вздохнула Майриэль. — С другой стороны, раз он пока жив, значит, будет шанс его прикончить. Надеюсь, теперь никто не станет мне в этом препятствовать?

— Никто, — разрешил Кай. — Он твой со всеми потрохами и носом и всем тем, что ты хочешь у него оторвать или отрезать.

— Ловлю тебя на слове, мой вождь, — обрадовалась лучница.

Дракон поменял подпирающую голову лапу, мечтательно взглянул на проступающие на небе звезды, шевельнул крыльями. Кай с Рамилом задумчиво дымили. Паки, как всегда после еды, клевал носом. Довольная будущими мучениями Рика Майриэль растянулась на спальнике.

— Что ж, — сказал дракон. — Раз ваши вопросы пока иссякли, думаю, самое время мне задать парочку своих.

— Справедливо, — ответил Кай. — Но не могу обещать, что на каждый ты получишь исчерпывающий ответ.

— Ну да, ведь Слова мне никто не давал, — съязвил небесный змей. — Ну да ладно. Любопытство терзает сильнее, чем мелочные обиды. Мне интересно, как в одной команде — а судя по тому, как хорошо вы сработались, вы команда — оказались столь разные существа...

— Почему все, ну просто все считают своим долгом спросить нас об этом! — пробурчала Майриэль, закрыв глаза.

— Хотя больше всего, конечно, любопытно было бы послушать, как вы нашли выверну-оборотня и даже смогли договориться с ним, — закончил дракон.

— Паки не находили, — ответил сонный Паки, — Паки сам нашелся и сам договорился, когда пришло время.

— Что правда, то правда, — сказал Кай. — Паки сам нашел нас и заявил, что будет нашим компаньоном. Ну как отказать такому душке, особенно когда он перекидывается в такую большую, опасную и очень полезную зверюгу.

— Просто Паки знал, что без него вам будет крышка, — пожал плечами парень.

— Не преувеличивай, ящерка моя, — промурлыкала Майриэль, положив на глаза руку. — Без тебя нам было бы туго, но не более.

— Нет, крышка, — уперся Паки. — Паки незаменим.

— Когда ты уже успокоишься...

— Когда Майриэль признает.

— До сих пор спорят, словно это было вчера, — пояснил Кай. — Так случилось, что судьба, объединив одной целью, свела нас — меня, Рамила и Майриэль — много лет тому назад. Не скажу, что мы были рады этому, не скажу, что сильно доверяли друг другу — кто же доверяет незнакомцам, которые к тому же могут чародействовать или пускать стрелы, меткие, как месть богов?

— Или машут мечом, как сбежавшие из Пекла огоньки, — вставила Майриэль. — И носят жутко страшный и кусачий щит.

— М-да. Это тоже, разумеется. Так вот, мы шли к одной цели, пусть и причины у нас были разными. Рамила вела жажда знаний...

— Роглийские письмена, — с теплотой вспомнил старший чародей. — Устоять перед возможностью изучить их я был не в состоянии.

— Майриэль искала кого-то.

— Да, паршивцев, укравших Весеннюю лютню Алувинель, и хватит делать вид, что не помнишь Марка Телегу и его рубак!

— Помню, конечно. Попробуй забыть, если ты всегда готова напомнить. Ну а я просто шел выполнять работу, для которой меня наняли и заплатили неплохой аванс. В пути нас догнал Паки и присоединился к отряду, никого особо не спрашивая. Парень он толковый, надежный и от походных обязанностей не отлынивал, так что пользы от него, как нам показалось, было больше, чем вреда.

— А когда он еще и обернулся, тогда уж мы убедились в том сполна! — хихикнула эльфийка. — Кай два часа с дерева носа не казал, ни в какую не хотел слезать и вести конструктивную беседу.

— Что правда, то правда. Только не забудь, что первые полтора часа ты сидела на соседней ветке.

— Я осматривала округу на предмет засад!

— Ну-ну. Как бы то ни было, в конце концов мы смирились с Паки и продолжили путь вместе. И как показали дальнейшие события, он действительно оказался для нас очень полезен. Почти так же, как сегодня.

— Понимаю, — отозвался дракон. — Выверны, пусть изначально и определены природой как наши естественные враги, за счет своей приспособляемости и живучести могут противостоять почти любой адекватной угрозе.

— Выверны драконам не враги, — возразил Паки. — Это драконы враги вывернам. Драконы первыми напали на Оплот и развязали войну.

— У нас не было выбора. Вы шли в неверном направлении. Путь обязал нас и, поверь, в том не было ничего приятного или радостного. То, что мы слывем и являемся одними из самых опасных существ, не значит, что нам нравится убивать.

— Основа Оплота не заметила этого, когда драконы жгли наши дома.

— Вы так и не поняли почему, — вздохнул дракон. — Не стали разбираться в хитросплетениях ваших выборов, просто стали мстить и достигли на этом поприще немалых успехов. Ты поверишь, если я скажу, что сожалею об этом решении с той минуты, как оно было принято? Будь у нас иной выбор...

— Паки поверит, — кивнул Паки. — Паки очень доверчивый.

— И способный забыть родовую ненависть, — кивнул дракон. — Не думай, что я не оценил, что ты не стал противиться решению сохранить мне жизнь. Я благодарен всем вам, но тебе, учитывая историю наших родов, особенно.

— Мир изменился, — пожал плечами Паки. — И выверны вместе с ним. Пламя драконов угасло, но и туман Оплота почти рассеялся. Те, кто были врагами народа Паки, ушли, остались лишь злобные и кровожадные твари, которых не жалко. Да и их уже не так чтобы особенно много.

— Будь мы столь же терпимы, — вздохнул дракон, — многих ошибок удалось бы избежать. А может быть, наоборот, мы сгинули бы без следа... Но я рад, что твое сердце не жжет жажда мести. Однако мы что-то отклонились от темы. Чем же закончилась ваша история, господин Кай?

— Удачей, — сказал командир наемников. — Победой. Окончательной и бесповоротной. Все получилось так славно, что я предложил остальным действовать так на постоянной основе. И у них не нашлось занятий поинтересней.

— Да уж, — подала голос Майриэль. — Именно ты толкнул нас на скользкую дорожку неверной наемнической судьбы.

— Не помню, чтобы ты сильно от того страдала.

— Куда уж тебе заметить тонкие душевные порывы нежной девушки!

— Это факт.

— Как же вам так долго удавалось скрывать секрет происхождения Паки? — спросил Джошуа, убирая карту в сумку и кладя ее себе на колени.

— Не каждая ситуация требовала его превращения, — пояснил Кай. — Да и не всегда это удобно. Например, в узких подгорных тоннелях такая солидная туша просто застрянет и помрет от голода или негостеприимства дворфских соседей.

— Ну а когда требовалось, обычно никто о том уже не мог рассказать, — добавила Майриэль. — Паки сильно блюдет свое инкогнито, — она пристально взглянула на младшего мэтра, — и безжалостно расправляется с нежелательными свидетелями, которые не могут держать язык за зубами.

— Майриэль врушка! — обиделся Паки.

— Вечно ты влезаешь! — отмахнулась она.

— Говоря строго магически, — вступил в разговор мэтр Гаренцворт, некоторое время что-то записывавший в своем стремительно заполняющемся блокноте. — Паки настолько же выверна, насколько и человек. Обе его ипостаси абсолютно равноценны, и когда одна присутствует в реальном мире, вторая растворяется в окружающей энергии бытия. Что, безусловно, затрудняет сканирование его магических эманаций. Ну а для простых смертных и долгоживущих успех в этом деле практически равен нулю.

— А моральные потрясения членов отряда, не предупрежденных заранее, — небольшая цена, — не удержался от колкости Джошуа.

— Дорогуша, не начинай, — отозвалась Майриэль. — Ты Паки по нраву, он не стал бы тебя есть без веской причины. И вообще, должна же быть у нас хоть какая-то страшная тайна.

— Тайны — это вообще отдельный фетиш двуногих, — поделился наблюдениями дракон. — Причастность к чему-либо, неизвестному остальным, греет ваши души.

— Твое мнение в этом вопросе меня не очень волнует, — буркнул младший мэтр. — Уж как-нибудь разберемся сами.

— Он все еще дуется на нас за эту легкую недосказанность, — усмехнулась Майриэль.

— Ага, легкую, тысяч сорок фунтов весом.

— Возможно, я помогу вам найти компромисс, — заявил дракон, — чтобы уравнять претензии, касающиеся недосказанности.

— О чем это ты? — заинтересовался Кай.

— О сумке вашего юного спутника.

— А что с ней не так? — похолодел Джошуа.

— Сущая мелочь. Весит немного, компактная и спрятана в тайном, закрытом несколькими заклинаниями кармане.

— Тот самый, который я не рискнула вскрыть! — похвасталась Майриэль. — Я знала! Знала, что там скрыта какая-то интересная вещица!

— И чем же она примечательна? — уточнил Кай. В его голосе слышалось явное недовольство и подозрение. — Что такого может быть в амулете, который носит с собой дипломированный чародей?

— Ничего, опасного для вас, — быстро откликнулся Джошуа. Пожалуй, слишком быстро, понял он через мгновение. Это явное беспокойство лишь больше разожгло всеобщий интерес, даже Паки пристально взглянул на его сумку, которую младший мэтр, даже не осознавая этого, прижал к груди.

— Тут он не лукавит, — согласился дракон. — Абсолютно ничего опасного. Сработано очень тонко, я бы даже сказал, мастерски, раз даже мэтр Гаренцворт ничего не почувствовал. Но на твою беду, мой юный друг, три дня назад я уже имел возможность изучить такой амулет. Очень славная вещица. Обычно они делаются парами и позволяют своим владельцам знать о жизненном состоянии друг друга. Проще говоря, жив или ранен тот, чей амулет носит второй.

— Дай угадаю, — угрюмо пыхнул трубкой Кай. — Наш младший мэтр носит при себе амулет, настроенный на принцессу Джулию, о котором он как-то забыл нас предупредить.

— Не догадаться было бы трудно.

— А учитывая, что подобные амулеты требуют участия двоих, причем добровольного... я ведь прав, Рамил?..

— Прав.

— ...То получается, что ее высочество очень ценила нашего молодого соратника — так сильно, что была готова именно ему доверить знания о себе и своей жизни. Где-то я уже слышал о таком.

— В любовных балладах, — подсказала Майриэль.

— Да, по-моему, именно в них. Там все время герой направляется спасать принцессу, а в конце они либо женятся, либо сбегают. Так какой вариант по сердцу вам, младший мэтр? Каким героем вы видите себя в этой истории?

— Верным своему долгу, господин Кай, — пробормотал младший мэтр.

— Простите, не расслышал.

— Верным своему долгу. — Он заставил себя гордо вскинуть голову, запрещая себе думать о том, как предательски горят щеки. — Я клялся служить трону и защищать принцессу, так и поступал и намерен поступать в дальнейшем!

— То есть никаких сюрпризов, — пристально изучая его лицо, сказал Кай, — от вас нам ожидать не стоит? Не торопитесь с ответом. Вначале спокойно обдумайте свои планы и мечты, потом соотнесите их с ситуацией и только затем отвечайте.

— Не стоит, господин Кай, — сказал, помедлив, младший мэтр. — Я не намерен сбегать от вас с ее высочеством или еще каким-то иным способом мешать нашей миссии.

Голос прозвучал достаточно твердо, в основном за счет того, что это была почти правда. Ведь сначала ему нужно было взглянуть в ее глаза и увидеть там тот же отклик, то же пламя, тот же плеск душевных волн, что шумели в нем, то затихая, то вновь набирая силу. И только потом что-то предпринимать.

— Есть ли еще что-то, что вы забыли нам сообщить, младший мэтр? Какие-нибудь несущественные детали, которые показались вам излишними? Например, что еще за заклинания и амулеты имелись у принцессы и какие планы были у ее высочества по поводу ее дальнейшей судьбы...

— Да, — встряла Майриэль. — Хотела ли она сбежать из теплого безопасного дворца вместе с чародеем-недоучкой и жить с милым в шалаше?

— Грубовато, Майри, но в принципе точно. Итак. Ваш ответ, младший мэтр?

— Планы и желания ее высочества, даже если бы я и был в них посвящен, — это планы ее высочества, и я не стану о них говорить или предполагать что-либо, поскольку к данной миссии это не имеет никакого отношения, — уперся Джошуа.

Кай некоторое время буравил его взглядом, выискивая слабину в надвинутой на лицо маске спокойствия. Видимо, результат его удовлетворил.

— Что ж, будем считать, что разъяснительная беседа проведена. Завтра мы найдем принцессу, доставим ее домой и покончим с этой историей. А тайны пусть останутся тайнами, если, конечно, при этом не будут путаться под ногами.

— Похоже, Слово надо было брать не только с меня, — мстительно оскалился дракон.

— Молчи уж, змея раздора, — фыркнула Майриэль.

Кажется, ее реплику все приняли на свой счет, поскольку над их маленьким лагерем повисла тишина. Все смотрели в огонь и думали о своем. Тихо трещали ветки, ярко-желтое пламя трудолюбиво разгоняло сгустившийся мрак, а луна, полная и крутобокая, уже вовсю сияла на темном небосклоне.

Не видя более нужды скрываться, Джошуа прошептал контрнаговор и открыл тайный кармашек сумки. Достал амулет, покрутил между пальцами.

— Позвольте взглянуть, — протянул руку мэтр Гаренцворт.

— Извольте.

Пальцы старшего чародея взялись за круг, пробежали по линии узоров, аккуратно, словно осознавая, как эта вещь важна для Джошуа, пощупали ярко горящий камешек.

— Замечательная работа, — похвалил он, возвращая амулет. — Искусно и с душой.

— Благодарю, — кивнул Джошуа, надевая амулет на шею и скрывая зеленый огонек в складках хламиды.

Снова повисла тишина.

Но какая-то особая, чуть другая, чем прежде. Словно что-то изменилось вокруг. Джошуа поднял глаза, пытаясь понять, в чем же дело. Люди и нелюди, окружавшие его, изменились, словно свет луны преобразил их до неузнаваемости.

Старший чародей, казалось, помолодел лет на сто. Без бороды и в ярком дорогом одеянии он выглядел импозантно, порочно и ничуть не благообразно. Мужчина, сидящий на месте Кая, был внешне похож на командира наемников, но лицо его стало жестким и безбородым, тело покрывал легкий латный доспех изящной, явно эльфийской работы, а глаза светились серебром. Эльфийка, лежащая на месте Майриэль, была облачена в блестящие от лунного света и огня костра желтые одежды, а ее прекрасное лицо казалось печальным. Губы кривились, будто сдерживая рвущийся наружу крик. Паки ничуть не изменился, разве что в его фигуре отчетливо проступали линии и изгибы гигантской ящерицы, которая одинаково хорошо чувствовала себя и в небе, и на земле.

Джошуа взглянул на дракона, ожидая, что и он преобразился, но этого не произошло, а когда его взгляд вернулся к спутникам, видение уже рассеялось.

Лунный свет порой играет со зрением странные шутки.

— Боюсь, что заговорщики при той активности, что они развели, не путаться под ногами не смогут, — прервал молчание мэтр Гаренцворт, окончательно возвращая младшего мэтра к действительности.

— Утешает, что благодаря нашему крылатому знакомому их осталось только двое, — отозвался Кай, — и один из них обладает заметным увечьем, что облегчит возможность его разоблачения, вздумай он не нападать, а сохранять инкогнито.

— Означает ли это, что мне надо стрелять в любого однорукого волшебника, который нам встретится? — спросила Майриэль.

— Скорее да, чем нет. Вряд ли по округе бродят толпы одноруких волшебников, так что ошибиться будет трудно. Положение ухудшает тот факт, что нашим врагам, похоже, известно, кто мы, а значит, первый удар в любом случае за ними. Не стоит также забывать, что Рика и его парней нанял король, и наверняка по чьему-нибудь совету. Не случайно же там оказался этот половинчатый шаман. А значит, либо при дворе есть их люди, либо они сами действуют при дворе.

— Об их найме, насколько мне известно, знали только его величество и господин Деверо, — подал голос Джошуа.

— Вы считаете, что господин Деверо сам искал их? У него, безусловно, имеется сеть осведомителей и агентов, цепочка может содержать не одно ржавое звено. Да и кто вам сообщил об этом? Думаю, сам господин Деверо?

— Верно. Уж не хотите ли вы сказать, что он?..

— Под этим небом, как мы сегодня уже успели убедиться, возможно все, — вздохнул Кай, красноречиво глядя на дракона.

— Может, тогда сразу король? — не согласился младший мэтр. — Господин Деверо — страшный человек, не спорю, но его преданность дому Накрамис не вызывает сомнений. После всего, что он сделал, если даже только четверть всех слухов верна, подобное предательство просто не имеет смысла. К тому же теперь, когда я разобрался в ситуации, я могу сделать из поведения своего мэтра выводы, и я почти уверен в том, что на кандидатурах этих Горма и Рика настоял именно он — в том числе их отношения с его величеством так охладели и из-за этого. Очевидно, что познания мэтра Ассантэ во многих житейских делах не столь велики, как в его профессиональной сфере, — он просто решил, что бравый вид и большое количество воинов в каждом отряде обеспечат успех, к тому же не мог не посоветоваться со знающими людьми при дворе, мнению которых доверяет. Скорее всего, один из них и подкинул ему эту идею. Граф Родриген или барон Кивер... кто-то из них, видимо, связан с заговорщиками и использовал мэтра в своих целях. Наверняка позже господин Деверо смог убедить его величество, что выбор был неверным и лучше нанять профессионалов. Впрочем, конечно, точно сказать я не могу.

— Интересная мысль, надо бы запомнить эти имена, хотя безосновательные предположения скорее заведут нас в тупик, чем принесут пользу — сказал Кай. — Мы гадаем и предполагаем, не имея достаточной информации. Если бы нам удалось найти и допросить Рика или Горма из Сквернолесья (если он замешан!), тогда картина могла бы проясниться. Хотя, думаю, их нанимали через третьих лиц и вряд ли они много знают.

— Чем темнее ночь, тем безумней идеи, — весомо поддержал его Паки.

— Тут не поспоришь, — согласился Кай, выбивая пепел из трубки. — Пора на боковую. День выдался тяжелый, а завтра будет еще тяжелее, так что командую отбой. Первым дежурить назначаю...

— Паки, — сказал Паки.

— А я думал, тебе надо отдохнуть больше всех нас.

— Паки не сильно устал. Паки надо посидеть и подумать. Помолчать с драконом о том о сем.

— Это верно, — откликнулся дракон. — Нам надо о многом помолчать.

— Как угодно, только не молчите до утра, надо же иногда отдыхать, — не стал спорить Кай, заворачиваясь в одеяло.

— Пожалуй, я тоже помолчу с вами, — оживился старший чародей, подсаживаясь ближе к дракону.

— Но, чур, завтра носом не клевать.

— Само собой.

— Ох уж эти драконы, сплошная от них бессонница, — фыркнула Майриэль, удобнее устраиваясь под одеялом. — И не вздумайте там шуметь, я устала и хочу выспаться.

— Постараемся, — нестройно отозвалась охочая до молчания троица.

Младший мэтр тоже хотел было присоединиться к ним — все-таки, пусть этот конкретный дракон и не был ему по нраву, он оставался драконом и мог намолчать много интересного. Но усталость свалила его моментально. Слишком уж много сил он потратил сегодня на прикладное волшебство.

Пожелав всем покойной ночи, Джошуа провалился в глубокий тревожный сон, но прежде чем окончательно отключиться, услышал, как Майриэль спрашивает Кая:

— А почему же мы, нарушая контракт и обсуждая с третьим лицом — или мордой, как лучше сказать, не знаю — нашу миссию, не подвергаемся всяческим жутким карам, перечисленным в разделе "наказания"?

— Потому, — объяснял Кай, — что наш дракон как персона, прямо замешанная в похищении, и из раздела третьих лиц перешел в раздел допрашиваемых, а с ними обсуждать миссию можно и даже нужно, а иначе как их допрашивать?

— Вот ведь проклятая бюрократия!

— И не говори. Но именно на ней держится весь цивилизованный мир.

Глава 11

Башня на берегу озера

Джошуа спал без сновидений и проснулся отдохнувшим и бодрым. Молодой организм вкупе с "эльфийским поцелуем" легко расправились с усталостью. Продрав глаза, он обнаружил, что лагерь почти свернут, походные одеяла сложены, на костре закипает вода, а дракон, блестя на солнце, лежит неподалеку.

У костра предсказуемо хозяйничал Паки, кидая в воду чайные листья. В который уже раз младший мэтр удивился его спокойствию и безропотному исполнению банальных обязанностей, половину из которых на парня наверняка свалили бессовестно пользующиеся его добротой товарищи.

Теперь же удивление усугубилось новыми знаниями. Все же гигантская выверна, без скандалов моющая котелок после похлебки, разводящая костер и готовящая чай, — это более чем необычно.

— Доброе утро, — приветствовала его бездельничавшая неподалеку Майриэль. — Как самочувствие?

— Доброе. Вполне сносно, — отозвался Джошуа, садясь. — По сравнению с тем, чего я ожидал, просто великолепно.

— Мы решили дать тебе отдохнуть, ведь это именно ты вчера чуть не надорвался.

— Это было не лишним. Что новенького? Где остальные?

— Кай где-то бродит. Наверное, строит тактические планы нашей стратегии или стратегические планы нашей тактики. Все время путаю эту полководческую белиберду. А наш неугомонный Рамил все еще беседует со змеищей. Паки вот, например, намолчался вдоволь еще к середине ночи, а Рамилу все мало. Его хлебом не корми, дай узнать что-нибудь новое и желательно подтверждающее его теории.

— Кстати, о хлебе, я жутко голоден. Просто нестерпимо.

— Лови, — лучница кинула ему сумку с провизией. — Мы уже все перекусили, так что наверстывай упущенное.

В сумке оказались хлеб и полголовки сыра, впрочем, оставались они там недолго. Сложив опустевшую сумку, младший мэтр вернул ее лучнице.

— А добавки не будет?

— Славно! — похвалила Майриэль. — Ты все больше превращаешься в Паки — жрать надо много и впрок.

— Паки не ест впрок, — отметил Паки с грустью. — Да и ест он совсем чуть-чуть... ну просто совсем капельку.

— У ты моя ящерка, — погладила его по плечу лучница, — все-то ты недоедаешь, особенно когда находишься в человечьем обличье. Страшно подумать, что бы было, питайся ты в истинном облике! Мы бы все наши гонорары тратили на твой фураж.

— Паки экономный, — согласился Паки.

— Раз добавки не будет, — смирился младший мэтр, — я вас ненадолго покину.

Когда он вернулся, все уже расселись у затухающего костра, дабы отдать должное утреннему чаю.

Разговор не клеился, и потому чаепитие прошло быстро и немного скомканно. Все чувствовали легкое напряжение и даже нервозность от осознания, что скоро их странный поход должен завершиться. Только дракон был спокоен и расслаблен, да мэтр Гаренцворт все писал и писал заметки в своем блокноте.

Но вот последнее было собрано, костер затоптан, а лошади оседланы и готовы к походу. Но прежде, чем Кай скомандовал выдвигаться, дракон подозвал их к себе.

— Что ж, — начал он, с некоторой торжественностью глядя на стоящих перед ним. — Здесь наши пути расходятся. И на прощанье в знак будущей дружбы, что будет крепнуть меж нами не по принуждению Слова, но по доброй воле, позвольте преподнести вам дары. Плох тот дракон, что достойным дары не приносит.

— Похоже, его все же потянуло на поэзию, — съехидничала Майриэль, протягивая руку Каю.

Тот нехотя извлек из кошелька пару золотых и передал ей. Паки, также не выглядевший довольным, последовал его примеру.

— Увы, я этому подвержен, — повинился дракон перед проигравшими. — Но кто из нас без греха, пусть первым дыхнет на меня пламенем.

Желающих не нашлось.

— Итак. Начнем с тебя, лепесток, — сжатая в кулак лапа приблизилась к эльфийке.

— Похоже, я заслужила только гигантскую зуботычину, — расстроилась лучница.

— Не только, — успокоил ее дракон. Пальцы разошлись, и на платиновой ладони обнаружились две дюжины стрел. — Отведавшие древней крови и должным способом заговоренные. Теперь они не ломаются, не боятся ни стали, ни огня и пробивают любую броню, — помолчав, он добавил со значением: — Кроме моей, конечно.

— Вот хитрюга! — засмеялась эльфийка. — Надеюсь, ты больше не вынудишь меня проверять на прочность твою шкуру.

— И я надеюсь. Выдергивать твои булавки из различных чувствительных мест не так уж приятно.

— На то и был расчет.

— Вам, мэтр, — обратился дракон к старшему чародею, — надеюсь, будет достаточно моего рассказа о том забытом хранилище.

— Более чем, — поклонился мэтр Гаренцворт, — нет более приятных подарков, чем знания. В особенности знания утерянные.

— Тебе, Кай из Герденберга, и так хватает волшебных вещей, — продолжил дракон. — А тебе, именующий себя Паки, в них нет ни нужды, ни пользы. И потому вам я дарю лишь свои расположение и дружбу. Кроме того, — он протянул им два маленьких блестящих предмета, — вот вам моя чешуя. Если будет нужна моя помощь, сожмите ее и подумайте обо мне. Не обещаю, что сразу, но я приду на ваш зов. Не обещаю также, что буду делать это регулярно. Так что пользуйтесь этим даром разумно и экономно. Думаю, излишним будет напоминать, что взывать ко мне следует после того, как вы закончите свои дела с принцессой и ее спасением.

— Излишним, — согласился Кай. — Благодарю тебя за дар, сударь дракон. Было интересно, но надеюсь, мы больше не окажемся по разные стороны битвы.

— Это было обоюдно вредно для нашего здоровья, — отозвался дракон.

— Паки удивлен, — признался Паки. — Но благодарен.

Платиновая морда повернулась к Джошуа.

— А тебе, младший мэтр, хоть ты и смотришь на меня без приязни, я приготовил особый подарок.

— Сейчас раскроет очередной его секрет, — пихнула Паки локтем Майриэль.

— Увы, нет, — возразил дракон. — Хватит с вас секретов, но если ты, юный маг, уделишь мне пару минут, то услышишь нечто интересное.

— Хуже вряд ли будет, — вздохнул Джошуа и отошел с драконом подальше.

Краем глаза он заметил, как недовольная Майриэль отдает Каю и Паки по проигранному золотому.

Когда, по мнению дракона, их было трудно услышать, он сказал:

— Не таи обиды, что раскрыл этот маленький секрет. Но уж лучше пусть твои спутники узнают это сейчас, а не позже, когда ситуация может быть напряженной, а решения, принимаемые в запале, непродуманными и трагическими.

— Только не говори, что сделал это мне во благо, — хмыкнул Джошуа, — а не просто по-мелочному хотел уязвить наглеца.

— Не без этого, чего уж скрывать. Не без этого. Но сейчас я скажу тебе нечто интересное, и уверен, ты простишь мне мои маленькие слабости.

— Не представляю, что такого ты мне можешь сказать.

— То, что развеет некоторые твои сомнения, младший мэтр. Когда принцесса оказалась на месте, куда мне велели ее доставить...

Когда они закончили разговор, весь отряд уже был на конях. Младший мэтр не заставил себя ждать и тоже быстро влез в седло.

— В добрый путь! — крикнул им дракон. — Пусть удача сопутствует вам!

Четыре перламутровых крыла широко раскрылись под ласковыми утренними лучами, играя в их теплом свете всеми оттенками. Чуть пригнувшись, дракон взглянул в небо, словно примеряясь к голубеющему небосводу. Потом резко взмахнул крыльями и взлетел.

Сделав прощальный круг над отрядом, он начал быстро набирать высоту и вскоре пропал среди облаков.

— Все-таки на редкость прекрасные и грациозные существа, — не смог сдержать восхищения мэтр Гаренцворт.

— И все же, чем дальше они от нас, тем лучше, — добавил Кай. — В путь.

— Надеюсь, он сказал тебе что-нибудь хорошее, — обратилась к Джошуа лучница.

— Так, — не стал вдаваться в подробности младший мэтр. — Пара советов по моей магической технике. Ему показалось, что с таким пылом я слишком быстро себя угроблю.

— После твоих вчерашних фокусов я склонна с ним согласиться.

Они двинулись в указанном драконом направлении, предварительно сверившись с картой младшего мэтра. Как обычно, вела их чуткая Майриэль, за ней ехали Кай и чародеи, а замыкал отряд Паки.

Чем дальше они углублялись в лес, тем с большим удовольствием Джошуа вдыхал лесной воздух, не опасаясь почувствовать запах гниения или крови. Все-таки ночевку рядом с местами побоищ трудно назвать хорошим времяпрепровождением.

Разговор по-прежнему не клеился.

Мэтр Гаренцворт вновь вернулся к своему любимому блокноту, куда опять что-то записывал. Судя по количеству исписанных страниц, любой приличный блокнот должен был уже давно закончиться, но, похоже, как и прочие вещи старшего чародея, это был далеко не приличный блокнот. Вскоре, правда, тряска стала излишне докучать, и Рамил, видимо, чтобы не терять минуты вдохновения, заколдовал перо, чтобы писало само, позволив рукам отдохнуть, а голове полностью сосредоточиться на содержании.

Паки, несмотря на довольно резвый темп, умудрялся дремать в седле. Впрочем, теперь, узнав спутника поближе, Джошуа не удивлялся ничему.

Кай, погруженный в командирские думы, молчал. Младший мэтр несколько раз порывался завести с ним разговор, но натыкался на равнодушные и односложные ответы. Их предводителю явно хотелось подумать о чем-то своем.

Джошуа подотстал, дабы предоставить ему такую возможность. Кровожадный умбон щита Кая взирал на него с немым укором.

Вот и подходит к концу это странное путешествие, подумал младший мэтр. К исходу дня, если не случится еще какая-нибудь неожиданность, все встанет на свои места. Они найдут принцессу. Возможно, найдут некоторые ответы. По крайней мере, он, Джошуа Валладис, точно найдет. И пусть, о благие боги, его сил хватит на то, чтобы эти ответы принять.

Если все так просто и дракон не обманул их, каким-нибудь хитрым реликтовым способом обойдя чары данного Слова, нужно будет сразу же отправиться в обратный путь. Некоторым планам, судя по всему, придется претерпеть соответствующие изменения. Если принцесса настолько важна для выживания Римайна, то этот ее долг сейчас приоритетен.

Планы. Надежды. Мечты. Воздушные замки из желаний и возможностей... Надо запретить себе думать об этом. Еще ничего точно не известно, сначала он должен взглянуть ей в глаза, и только потом планировать, надеяться и мечтать.

Но как же мучительно подобное ожидание! Как нестерпимо желание пустить коня в галоп, рискуя сломать шею ему и себе, лишь бы не изнывать от неизвестности. Теперь, когда цель уже так близка, впору жалеть, что личные метаморфозы не его конек, а то он не стал бы и раздумывать, обернулся бы филином или орлом и взмыл бы над задерживающими его верхушками деревьев. Ринулся бы навстречу своему долгу и своей судьбе.

От тревожных мыслей его отвлек голос Кая, скомандовавшего привал. Джошуа хотел было возразить, но, взглянув на солнце, понял, что они едут уже, по крайней мере, три-четыре часа.

Перекусили молча и несколько торопливо. Джошуа не обманула напускная расслабленность Кая и Майриэль. Они тоже явно жаждали приближения развязки. Кому действительно все было нипочем, так это мэтру Гаренцворту и Паки. Первый слишком увлекся своими записями, второй же, как обычно, был индифферентен вообще ко всему.

— Неплохо идем, — сказала лучница, расправившись со своей порцией. — Я бы даже сказала, отлично.

— Разве? — не поверил Джошуа, которому казалось, что они тащатся как стая нетрезвых улиток.

— Если не сбавим темпа, будем на месте еще до темноты. Ты просто очень торопишься увидеть свою ненаглядную, вот тебе и мерещится, что мы еле плетемся.

— Это так заметно? — насупился младший мэтр.

— Я просто предположила, — довольно осклабилась эльфийка. — А ты сам все подтвердил, герой-любовник!

— Это не смешно.

— А по-моему, так презабавно.

— Майри, — одернул ее Кай. — Успокойся. А вы, младший мэтр, вместо того, чтобы вступать с ней в дискуссию, лучше проверьте вашу безделушку.

Джошуа извлек амулет из-за воротника и тщательно осмотрел. Будто простого взгляда на ярко горящий огонек было недостаточно.

— С ее высочеством все в порядке.

— Будем надеяться, что эта штуковина не барахлит.

— Не барахлит, — уверенно заявил младший мэтр, вспомнив слова дракона. — Не имеет права.

— Волшебство — суть обман бытия, — глубокомысленно завершил беседу Паки.

А потом они снова двинулись в путь.

Снова вокруг были только лес да тропа под копытами лошадей. Снова младший мэтр оказался предоставлен самому себе и своим мыслям.

Дабы отвлечься, Джошуа достал карту и стал придумывать обратный маршрут. Впрочем, вскоре он понял, что это занятие довольно неблагодарное. Озеро Рилл находилось практически в равном удалении от всех более-менее значительных трактов, и ничего лучшего, чем возвращаться тем же путем, нельзя было придумать, по крайней мере, путь был уже знаком.

А вот после возвращения на дорогу имело смысл доехать до Гриндо и, обойдя город, выйти на самый широкий тракт в королевстве, соединяющий владения графа Кафаса со столицей, оживленный и вполне безопасный, полный королевских охранных разъездов. Не стоит забывать, что лошади смогут скакать в полную силу, а вместо хищных комаров и холодной утренней земли им будут угрожать только алчные хозяева трактиров и, возможно, пересоленные супы из брюквы. Да и гоблинов с ограми на тракте давно не наблюдали.

И ее высочество вряд ли захочет продираться сквозь леса, особенно после таких потрясений. Ей нужно будет создать максимально комфортные условия, а под кроной деревьев это сделать не в пример сложнее, чем под крышей даже самого убогого трактира.

Ее высочество. Почему же так сложно не думать о ней?

Когда солнце уже перевалило далеко за полуденную черту, между деревьями впереди забрезжил просвет.

— Уже близко! — задорно окликнула отряд эльфийка и ударом пяток послала Искорку вперед, благо расстояние между деревьями позволяло. Кай последовал ее примеру. Джошуа не отставал от него. Только старший чародей и Паки, занятые записями и дремой соответственно, не торопились ускоряться.

Джошуа вылетел на высокий берег и остановился рядом с замершими наемниками. Успев удивиться, чем вызвано их замешательство, он огляделся вокруг.

Они стояли на берегу большого озера. Окруженное со всех сторон лесом, полное чистой водой, свидетельствующей о подземных источниках, оно переливалось слепящим солнечным светом. Легкий ветерок чертил на спокойной глади узоры, а почти посередине спокойно и неторопливо плыла пара белых лебедей.

Как уже было сказано, со всех сторон озеро обступал лес. Но в одном месте, на противоположном от них берегу, часть этой живой зеленой стены была вырублена, чтобы освободить место для высокой башни. Сложенная из крупных блоков, наполовину покрытая плющом, она довлела над окружающим пейзажем. Высокий, ярдов пятьдесят, без каких-либо арок и проемов, цилиндр, словно корона, венчала жилая надстройка. Только в ней имелись окна — узкие, высокие и темные.

Никакого намека на двери, по крайней мере с места их наблюдения, не было видно. Зато крыша башни была широкой и плоской, вполне годной для того, чтобы на нее с легкостью мог приземлиться дракон.

— Ну конечно, — нарушил молчание Кай. — Башня. "Здание", "сооружение", ведь это было так прозрачно.

— А что тут удивляться? — отозвалась эльфийка. — Куда еще, по-твоему, следует прятать похищенных принцесс? В хлев?

— Припоминаю похожую сказку.

— Если бы ее похитил огнедышащий свинопас, то возможно, а так — в башне ей самое место.

— Надо же, башня! — восхитился за их спинами появившийся из леса мэтр Гаренцворт.

— Высокая, — недовольно добавил Паки.

— И если сзади нет входа, то труднодоступная.

— Но дракон говорил, что там есть вход, — сказал Джошуа.

— А мы наивно подумали, что он имел в виду нормальную дверь, — ответила Майриэль. — Но он, как и любой разумный, все меряет своей меркой. Для него вход — это, наверное, люк на крыше.

— Возможна и скрытая чарами дверь, — предположил младший мэтр.

— Что видит твой эльфийский взор, Майриэль? — спросил Кай. — Есть там какое-нибудь движение?

— Никого не видно, — пригляделась лучница. — Хотя, может, они сидят в засаде с сетями и крюками. Но уж тогда очень хорошо сидят.

— Думаю, наш бывший пленник не лукавил, — вступился за дракона мэтр Гаренцворт. — Это место так пропитано волшебством, что иная стража была бы излишней. Вы чувствуете это, мой юный друг?

— Да, ваша мудрость, — не сразу отозвался Джошуа.

К своему стыду, он не ощущал ничего, пока старший чародей не обратил на это его внимания. Совсем другие мысли занимали сейчас его голову. Но, сосредоточившись, уловил едва ощутимое присутствие чар, безраздельно властвующих над этим местом.

А еще его беспокоила башня. Потому что она, даже если представить ее разрушенной, не походила на башню из сна, но все же чем-то неуловимо напоминала ее.

— Могут ли тут быть ловушки, о которых он не знал? — уточнил Кай.

— Опасные для жизни — сомневаюсь, — ответил старший чародей. — Как вы помните, он говорил, что важна была безопасность принцессы, вздумай она бежать. Да и опасные чары он сразу уловил бы. Я имел долгую беседу с ним всю прошлую ночь и могу с уверенностью утверждать это.

— А не опасных? — спросил Кай. — Например, оповещающих владельцев и сигнализирующих о вторжении?

— О том точно не скажу, — признался Рамил. — Такие мелочи он мог и не заметить или не придать им значения. Нам придется быть острожными и аккуратно исследовать каждый камень этой башни.

— Опять возня, — загрустила эльфийка. — А может, скооперируетесь и жахнете по этой махине каким-нибудь жутким проклятием. Раскатаете ее на камешки, мы быстренько схватим принцессу — и ходу?

— Риск слишком велик! — возмутился Джошуа.

— Да и неясно, сможем ли мы это сделать, — добавил старший чародей. — Не всякую старую башню можно разрушить, мне ли тебя учить, Майриэль.

— Жалко, чудное было бы зрелище.

— Прежде надо убедиться, что принцесса там, а это трудно сделать, не подъехав ближе, — сказал Кай.

Джошуа снова извлек из-под одежды амулет.

— Он горит так ярко, что слепит глаза, — в подтверждение своих слов маг высоко поднял амулет над головой. — А это значит, ее высочество совсем рядом!

— Доплюнуть можно, — согласилась Майриэль.

— Пожалуй, я пойду первым, — вызвался Рамил, спешиваясь, — поищу признаки опасного для здоровья волшебства.

— Я с вами! — заявил Джошуа.

— Всегда рад своевременной помощи.

Они двинулись вперед, сканируя пространство перед собой посохами. Никакой опасности посохи не фиксировали.

— Как чудно работают ваши умные головы, — похвалила их лучница. — Вдруг, завидев странную башню, вы заговорили о всяких опасных ловушках. Но почему раньше вы о них не вспоминали? Может, мы уже проехали штук сто разных сигнализаций?

— Да, ты права, — отозвался старший чародей. — Спохватились мы несколько поздно, но раньше в воздухе не пахло опасным волшебством так сильно, как сейчас, и беспокойства ничто не вызывало. А теперь, будь добра, помолчи.

— Ну и ладно. — Довольная своей правотой эльфийка замолкла, дав им возможность более пристально обследовать выбранный путь.

Они шли вдоль берега, огибая озеро с правой стороны. Лес подступал к воде почти вплотную, оставляя неширокую полосу травы и вылезающих из земли корней, о которые мерин старшего чародея все норовил споткнуться.

Джошуа тщательно повторял за старшим чародеем все пассы и как мог ускорял их продвижение. Амулет под одеждой сильно потеплел, свидетельствуя о том, что его точная копия где-то совсем рядом.

Тем больше было разочарование о впустую потерянном времени, когда, дойдя до башни и для верности обойдя ее несколько раз, они так ничего и не нашли. Наряду с ловушками, обманками и ждущими неосторожных спасателей заклятиями различной степени опасности, ниже сорока ярдов от земли у башни отсутствовали двери, окна, какие-либо карнизы, арки, балки, флагштоки, кольца и крюки для веревочных лестниц. Окна над нависающей над ними "короной" башни оказались темными и наглухо закрытыми. Солнце, как ни старалось, не могло протиснуть сквозь их стекла ни единого лучика.

— Здесь безопасно, — закончив осмотр, заявил мэтр Гаренцворт. — Насколько может быть безопасна черная башня на краю озера.

— А сигнализации? — уточнила Майриэль.

— Если они и есть, то скрыты так хорошо, что нам все равно их не найти, — развел руками старший чародей.

— Меня это не успокоило!

— Мне искренне жаль.

— Халтурщики, — фыркнула лучница.

— Значит, глаза нас не обманули, — подвел итог Кай. — Вот она, эта башня. В ней должна быть принцесса, или, по крайней мере, ее амулет. Осталось решить, как взобраться.

— Стена отвесная. Очень гладкая. Залезать по ней будет довольно трудно и опасно. А такой длинной веревки, даже если бы Паки ее закинул или я выпустила стрелу, у нас нет, — сказала эльфийка. — Может, хоть тут сгодятся наши мэтры?

— Можно попробовать левитацию, — предложил Джошуа.

— Плохая идея, — отозвался мэтр Гаренцворт. — Вершина башни создает помехи неясного происхождения. Формулы, используемые в таких условиях, могут быть нестабильны. Проще говоря, чем ближе вершина, тем сильнее риск, что чары откажут в самый неподходящий момент.

— А если соединить наши усилия, отделить вершину башни и спустить ее вниз?

— Несостоятельно по той же причине.

— А если...

Добрую четверть часа мэтры чародеи вели импровизированный диспут на тему "как спасти принцессу из безопасной, но заколдованной башни". Младший мэтр генерировал идеи, все больше и больше похожие на выдумки словоохотливых бардов, любящих погрешить против истины в угоду красоте и эффектности. Старший чародей отметал одно его предложение за другим.

— Может, тогда Паки обернется выверной, взлетит и освободит принцессу? — в отчаянии предложил Джошуа, когда хоть сколько-нибудь светлые мысли иссякли.

— Очень мудро, — похвалила его Майриэль. — Спасать принцессу от одной большой змеи, знакомя со второй. То-то натерпится страху твоя ненаглядная. Как бы нам не пришлось потом неделю поить ее успокоительными травами. Да и вообще, мнится мне, она сидит там наверху, забившись под кровать, и дрожит, вспоминая нашего платинового друга. И добрая медная морда в окне будет как раз тем, чего ей сейчас не хватает.

— У меня кончились идеи, — упорствовал младший мэтр. — Пусть лучше так, чем и дальше томиться в этой проклятой башне!

— Паки не оборотень, — вдруг повинился Паки. — Он не может оборачиваться из летуна в человека и обратно, когда захочется. Цикл еще не завершился.

— Он имеет в виду... — начал объяснение Рамил.

— Не трудитесь, ваша мудрость, — остановил его Джошуа. — Я и так понял, что этот процесс требует восстановления. Но что же нам тогда делать?

— Паки, — сказал Паки, — много раз видел, как ваши парни зовут гулять девчонок. Они кидают в окна камешки. Паки кинет камешек в окно, и мы посмотрим, что будет дальше.

За неимением лучших идей подошла и эта.

Башня, гладкая и неприступная почти по всему своему периметру, все же потихоньку поддавалась времени, дождю и ветру. И потому у ее основания, где скапливались вода осенью и снег зимой, было в достатке покинувших крепкую кладку камней и камешков.

Один такой камешек размером с два кулака Паки и выбрал как пробный.

— А не великоват? — забеспокоился Джошуа. О том, хватит ли сил докинуть снаряд, гигантскую выверну, притворяющуюся человеком, спрашивать не было надобности.

— Сейчас узнаем, — флегматично отозвался Паки и, отойдя на десяток-другой шагов, швырнул свой импровизированный снаряд в окно.

Сила броска была просто чудовищной, и камень долетел до цели без проблем. Правда, немного отклонился от курса и врезался в стену. Паки это не смутило, и, набрав побольше камней, он приступил к бомбардировке выбранного окна.

С четвертой попытки у него получилось.

Стекло, несмотря на зловещий черный цвет, оказалось не магическим. А может, просто недостаточно магическим, поскольку камень, на этот раз напоминавший скорее крупный каравай, не только без труда разбил его, но и выбил делящую окно на две половины раму. Не выдержав такого варварского обращения, часть стекла вместе с рамой провалилась внутрь, а часть вывалилась и упала к подножию башни черными брызгами.

Джошуа застыл в ожидании, впившись взглядом в освободившийся проем. Краем глаза он заметил, как внимательно наблюдают за окном его спутники. Окно, гордо чернеющее оставшимися фрагментами стекла, оставалось пустым.

— Ну же, детка, — подбодрила невидимую принцессу лучница. — Вылезай уже из-под кровати! Надеюсь, Паки тебя не зашиб своими булыжниками.

— Паки — меткий, — возразил Паки.

Будто услышав эльфийку, в оконном проеме что-то мелькнуло. Присмотревшись, Джошуа различил нечто темное у самого подоконника.

— Рука, обернутая в черную ткань, — пояснила Майриэль. — Может, в занавеску — логично, что в черной башне с черными стеклами должны быть черные занавески.

— И что она делает? — нетерпеливо уточнил Джошуа.

— То, что должна делать любая приличная принцесса в такой ситуации, — пожал плечами Кай. — Счищает осколки с подоконника.

В доказательство его слов небольшой стеклянный дождь просыпался к основанию башни.

Покончив с очисткой подоконника, рука исчезла, а в проеме появилась копна каштановых кудрей, обрамляющая едва различимое лицо.

"Она!" — понял Джошуа, хотя отсюда любая девушка, одетая как принцесса и хоть немного похожая на принцессу фигурой и прической, могла сойти за Джулию.

— Кто вы, милостивые государи?! Пришли ли вы сюда с какой-то целью?! Или же просто бродили неподалеку?! — прокричала меж тем принцесса. Было очевидно, что солидное расстояние и цветистые обороты требуют существенных усилий от не самого мощного голоса.

Прежде чем Джошуа сообразил, что крикнуть в ответ, Кай сложил руки рупором и заорал громко и четко:

— Мы здесь, чтобы спасти вас, ваше высочество! Нас послал ваш отец, король Римайна его величество Арчибальд Второй Накрамис!

— Чем вы докажете, что помыслы ваши чисты, а стремления благородны?! — донесся до них ответ.

— Ну давай же, — съязвила Майриэль. — Разверни штандарт и протруби в рог три раза! Или что там делают герои-освободители с чистыми и благородными помыслами?

— С нами ваш друг, мэтр Джошуа! — проигнорировал ее шпильки Кай.

— Джошуа?! — В голосе ее величества, несмотря на повышенный из-за обстоятельств тон, прибавилось изрядное количество тепла. — Джошуа, это действительно ты?!

— Это я, Джулия! — закричал Джошуа, махая руками и привлекая к себе внимание. — Это я! Мы пришли освободить тебя!

— А это точно ты?! — вдруг засомневалась принцесса.

— Да! Это точно я!

— А чем ты можешь это доказать?!

— Доказать?! — опешил младший мэтр.

— В последние дни столько странного со мной произошло, что я уже ни в чем не могу быть уверена!!!

— Логично, — похвалил мэтр Гаренцворт. — Разумно, после всего, что пережила принцесса, проявлять некоторый скепсис.

— Рамил, ты не помогаешь, — буркнул Кай.

— Сейчас я это исправлю. Мой юный друг, соблаговолите показать ее высочеству ваш амулет, — обратился он к Джошуа.

Ругая себя за несообразительность, младший мэтр вытащил амулет и поднял его вверх, демонстрируя полыхающий камень принцессе.

— Это точно я, Джулия! Мы пришли спасти тебя!

Некоторое время принцесса молчала.

— Похоже, она недовольна, что ты раскрыл вашу маленькую тайну, — объяснила глазастая Майриэль. — Сейчас обидится и никуда не пойдет.

Судя по затянувшемуся молчанию, лучница вполне могла оказаться права.

— Хорошо! — крикнула наконец принцесса. — Похоже, вы и вправду те, за кого себя выдаете! Дозволяю вам спасти меня!

— Благодарим, ваше высочество! — без тени улыбки проорал Кай, игнорируя чуть не упавшую от смеха в траву эльфийку. — Только с этим есть некоторые затруднения! У вас случайно нет под рукой длинной веревки или чего-нибудь годного для того, чтобы эту веревку сделать?

— Увы! — последовал ответ. — Простыней и белья тут немного! Пеньки нет и подавно! А вся ткань легкая и быстро рвется! Даже эти жуткие черные шторы! Да и волосы мои, как вы можете видеть, милостивые государи, еще не успели вырасти до соответствующей длины!

— А ведь это сильно упростило бы задачу, — вздохнула Майриэль.

— И не вздумайте творить заклинания! — между тем прокричала принцесса. — Тут это очень опасно!

— Благодарим, ваше высочество, мы уже догадались! — ответил Кай.

— А еще сюда скоро вернется дракон! Так что прошу вас, поторопитесь!

— Он не вернется, не беспокойтесь!

— Как это?! Вы... вы его убили?!

— Нейтрализовали!

— Но зачем?! Это жестоко! Ведь это было несчастное заколдованное существо!

— Он жив и здоров! Просто несколько ушибов и порезов! И к тому же он уже далеко отсюда!

— Это хорошо! Было бы несправедливо, если бы он пострадал не по своей воле!

— Ты посмотри на нее, — восхитилась Майриэль. — Вздумала жалеть своего похитителя! Какой наш змей все-таки очаровашка.

— А то, что этот очаровашка убил десять верных солдат, никого не беспокоит, — пробормотал Кай.

— Участь господ переживать, а простолюдинов умирать за них, — философски отозвалась лучница.

— Прекратите. Ее высочество не такая! — возмутился Джошуа.

— Само собой, — покладисто ответила Майриэль. — Она воплощение добра и чистоты.

— Именно! И это не повод для шуток!

— Ладно, не горячись. Не повод, так не повод. Лучше придумай еще какую-нибудь светлую идею, вроде подкопа или этого твоего шедевра — вырастить стебель, ведущий прямо к ее окошку.

— Если бы все было так просто...

— Надо решить, что делать, — сказал Кай нисколько не осипшим от криков голосом. — Иначе шутить и пререкаться мы тут будем еще неделю.

— Безусловно, — подтвердил Рамил. — А учитывая, что наши таинственные заговорщики тоже не дремлют, у нас не так много времени.

— Спасибо за очевидное. Лучше скажи что-нибудь новое.

— В таких случаях, — сказал старший чародей, глядя на темнеющее небо, — когда явного ответа нет, полезно обратиться к народной мудрости. А именно — к той ее части, где говорится, что утро вечера мудренее. В конце концов, при ярком свете восходящего солнца все кажется понятным. К тому же спокойная обстановка, горячая пища и крепкий сон всегда благотворно сказываются на умственных способностях всех разумных.

— Лихо, — восхитилась Майриэль. — Накормите нашего старикана, дайте ему покурить трубку, и он решит любую проблему!

— Лучшей идеи нет, — согласился Кай. — Заночуем, видимо, прямо тут. Правда, место открытое, все просматривается. Я бы лучше выбрал вон те заросли и не разжигал на ночь костра.

— Но тогда у Рамила не будет комфорта! — возразила лучница.

— Дело не в этом, Майриэль, — усмехнулся старший чародей. — А в том, что если наши враги так сильны, то они нас все равно заметят, а если не так, то тогда мы заметим их.

— Все продумал, старый сибарит!

— Что ж. Комфорт, так комфорт, — не стал спорить командир. Он снова сложил руки рупором и заорал: — Ваше высочество! Мы пока не в силах вас вызволить! Мы встанем лагерем прямо тут — до утра!

— Как вам угодно!

— У вас есть провизия? Мы могли бы снабдить вас чем-нибудь съестным!

— Нет, спасибо! Тут всего вдоволь! И, пожалуйста, не кидайте сюда больше ничего без предупреждения! Ваши камни чуть не лишили Римайн наследницы престола!

— Примите наши искренние извинения!

— Вы прощены! Ведь вами двигали благородные мотивы!

— Если что-то понадобится, зовите нас, ваше высочество!

— Договорились, сударь! А сейчас я хотела бы поговорить с Джошуа! Джошуа, ты меня слышишь?!

— Да, Джулия! Я здесь!

— Как там папенька? Надеюсь, он не слег после моего похищения?! Он всегда все принимает так близко к сердцу!

— С его величеством все в порядке! Не волнуйся! Он полон сил и решимости спасти тебя! Мэтр Ассантэ все время при нем и бдительно следит за его здоровьем!

— А кто следит за здоровьем мэтра Ассантэ?! Насколько я помню, он довольно рассеян!

— Хоть кто-то при дворе верит в мэтра Ассантэ? — не удержалась Майриэль, но ей никто не ответил.

— С ним Курт и Райн! Они помогают ему во всем! Так что не волнуйся, его величество в надежных руках!

— Слава богам! Спасите меня поскорее! А то так неудобно кричать на весь лес!

— Мы постараемся! Я обещаю!

— Я тебе верю!

Заявив это, принцесса, будто смутившись, исчезла из оконного проема, а младший мэтр остался прочищать непривычное к долгому крику горло.

Наемники меж тем уже организовали у подножия башни лагерь и даже почти развели костер. Паки колдовал над огнивом, Кай с Майриэль доставали из сумок ужин, а мэтр Гаренцворт, извлекший из своей сумки небольшой складной стул, набивал трубку.

На красноречивый взгляд младшего мэтра он печально пожал плечами:

— Увы, ничего, способного помочь взобраться на такую высоту, там нет, мой юный друг.

— Что же нам делать? — спросил Джошуа, устраиваясь рядом. — У меня кончились какие-либо идеи.

— Не расстраивайтесь. Самые интересные проблемы в мире — те, которые нельзя решить наскоком.

— Но, быть может, мы опережаем наших врагов на считаные часы!

— И это возможно. Но без толку тратя время на беспокойство, мы никому не поможем и даже навредим.

— У вас все же есть соображения?

— Вы путешествуете с нами уже достаточно, чтобы понять, что у меня всегда есть соображения, — мягко улыбнулся старший чародей. — Вопрос в том, насколько они применимы к нашей ситуации.

— Мэтр, не томите! Что вы задумали?

— Пока ничего конкретного. Так, некоторые смутные догадки. Вот как раз их я и должен обдумать.

— Не дергай его, Джошуа, — окликнула Майриэль. — Все равно, пока он все по полочкам не разложит, он тебе ничего не скажет. Иди лучше к нам. Поможешь с ужином.

— Рамил мудрый, — поддакнул Паки. — Он все поймет и нам расскажет. Рамил могучий. Почти как Паки.

— Могучий Паки! — рассмеялась Майриэль. — Скорее уж — Паки — убийца принцесс. Освободитель-раздавитель! Был бы не слабый конфуз, если бы твои булыжники превратили ее высочество в мокрое место.

— Не было бы. Паки все рассчитал. Паки мудрый, но его мудрость скрыта. Почти так же хорошо, как доброта Майриэль.

— Нахал!

Смирившись с молчанием старшего чародея, Джошуа присоединился к развертыванию лагеря. Простые и уже ставшие привычными действия позволяли ненадолго отвлечься от царившей в голове мешанины.

Когда недовольный излишне сырым лапником костер нехотя затрещал, разгоняя стремительно наступающие сумерки, а солнце сделало последние попытки удержаться за кромку леса, вся компания расположилась у огня. Младший мэтр то и дело поглядывал вверх, но принцесса не появлялась. То ли отправилась спать, то ли не желала надрывать голосовые связки в светских беседах с бьющими баклуши освободителями.

Расседланные и почищенные кони, привязанные к длинной коряге на берегу, задумчиво хрустели овсом в торбах. Лебеди давно улетели, и поверхность озера была гладкой и темной.

— Как говорится, глаз видит, а лук не берет, — выплюнув зубной лист, заявила Майриэль, изучая одну из подаренных драконом стрел. Стрелы эти, как показала практика, действительно были невероятно прочными, их не брал ни кинжал, ни меч, а Кай не смог сломать их даже каблуком. Правда, когда за дело взялся Паки, послышался треск, но вопль лучницы вовремя предотвратил неприятность. — Вот она, наша цель, наша, не побоюсь этого слова, драгоценная принцесса. Видимо, придется сгонять до Гриндо и купить длинную-предлинную веревку. Моя новая стрела, в принципе, должна выдержать ее вес. Надеюсь, лазает ее высочество так же хорошо, как сохраняет самообладание.

— Может статься, так мы и сделаем, — отозвался Кай. Он достал трубку, покрутил ее в руках и снова убрал. — Думаю, ты как самая быстрая обернешься за полтора дня.

— Мне будет скучно одной. Тем более что ты знаешь, как я неравнодушна к городским рынкам! Обязательно зайду в оружейную лавку, поцапаюсь с хозяином и получу десять дней ямы за избиение и угрозу жизни.

— Значит, мы подождем тебя тут. На нас нападут злобные чародеи-ренегаты, и ты пропустишь все веселье. Только потом, чур, без претензий.

— А ты знаешь, чем зацепить девушку!

— Мне многие это говорят.

— Паки думает, что так сложно делать не придется, — сказал Паки. — Все решится, как должно, и очень скоро.

Все, не сговариваясь, посмотрели на старшего чародея.

— Полностью согласен, — улыбнулся тот, выпуская пухлое кольцо дыма. — Но не думаете же вы, что это случится прямо сейчас?

— Ну что ж, тогда давайте подумаем, как мы будем добираться до его величества, когда все решится, — предложил Кай. — Думаю, не лишним будет напомнить, что это надо сделать быстро и максимально нестандартно. Например, столь удобный тракт, так славно проходящий недалеко отсюда, отметаем сразу же.

— Но почему? — удивился Джошуа, находивший этот путь оптимальным.

— Да потому, что это самая удобная дорога, по ней и будет погоня.

— Тогда подадимся в лес и вернемся по своим следам, — предложила Майриэль.

— Есть вероятность, что наш прежний маршрут им известен.

— А есть вероятность, что не известен.

— Думаю, они высчитают по поисковому заклинанию, что мы настигли дракона, — сказал мэтр Гаренцворт. — А его маршрут им известен точно. К тому же как бы мы ни шли, они легко вычислят нашу конечную цель — столицу Римайна.

— Но при дворе их силы могут быть ограничены.

— Или наоборот, сосредоточены именно там.

— Куда ты клонишь, Рамил?

— Мне кажется, самым приемлемым вариантом будет скрыться с ее высочеством до ритуала и помочь ей пройти его. Не знаю, как вы, но если мы возвратим ее раньше срока, я буду все время опасаться, что эта страна сгинет в морской пучине. А брать на себя ответственность за такое количество жизней и ставить крест на трудах той же Марианны мне кажется неправильным.

— Ясно, — кивнула Майриэль. — Труды Марианны — это святое.

— Дополнительные действия, не оговоренные контрактом, — недовольно повел плечом Кай. — Которые никто, уверяю вас, не оплатит. Да еще и санкции наложат. Например, за намеренное удержание особы королевской крови вдали от дома. Что-нибудь банальное — колесование, например, или старый добрый кол.

— Если эти действия одобрит королевский эмиссар, то их истолкуют в совсем ином свете, — возразил мэтр Гаренцворт. — Вы одобряете эту идею, младший мэтр?

— На первый взгляд она вполне разумна, — ответил Джошуа, — но тут важно, что решит ее высочество.

— Сначала скажите, что думаете вы.

— Я за, если это безопасно для ее высочества и спасет страну.

— Похвально. Значит, ваше принципиальное согласие есть.

— Осталось уговорить ее высочество.

— Этого может и не потребоваться, — заявила Майриэль. — Если она будет противиться, можно просто добираться кружным путем, и никаких проблем. Вряд ли девушка увидит особую разницу между лесом и лесом.

— Я не смогу врать принцессе!

— Нам смог — и ей сможешь.

— Вам я не врал.

— Во всяком случае, недоговаривал. Уверена, знай Рамил о твоем украшении, процесс поиска был бы менее драконоопасен.

— Или более. Ведь тогда на месте Рика и компании могли оказаться мы.

— А может, инициатива была бы на нашей стороне и я бы сейчас шиковала в сапожках из платиновой чешуи.

— Майриэль! — возмутился старший чародей. — Это неэтично — мечтать об одежде из разумных и, кстати, весьма мудрых существ!

— Уже и помечтать нельзя!

— Не вижу смысла снова обвинять друг друга в сокрытии некоторой информации, — примирительно заявил мэтр Гаренцворт.

— Согласен, — тут же поддержал его Джошуа.

— А я вот не согласна! — упорствовала Майриэль. — В конце концов, мы не сказали ему о том, что его совершенно не касалось, и при нормальных условиях не коснулось бы. А он скрыл от нас исключительно важные факты.

— Тебе лишь бы поспорить, — вздохнул Кай. — Да, младший мэтр не рассказал нам свою личную тайну, но вряд ли и ты бы сказала, случись с тобой нечто подобное. Важно не то, что он не сделал, а то, что он сделает теперь. Верно, Джошуа?

— Абсолютно, господин Кай.

— Ну и Пепел с вами, — хмыкнула лучница. — Даже поругаться всласть не дадут. Изверги и зануды!

— Да, мы такие, — не стал спорить Кай. — Но главное, что мы в своем занудстве пришли к единому мнению. И раз вы, младший мэтр, не желаете слегка обмануть ее высочество в случае отказа, значит, вам надлежит ее уговорить. Венценосные особы, знаете ли, даже столь юные и прекрасные, даже терпимые и искренне верящие в эти современные модные идеи всеобщего равенства разумных, не слишком любят, когда всякие простолюдины указывают им, как следует поступать.

— Уверен, ее высочество примет правильное решение. Но со своей стороны я постараюсь убедить ее в целесообразности наших планов. Вы также должны учитывать, что ее высочество весьма проницательна, и ее не так просто обмануть.

— Любого можно обмануть, если лжец умелый, а вы, младший мэтр, уж не обижайтесь, имеете все задатки хорошего лжеца.

— Приму это как комплимент.

— Это и был он. Такое качество пригодится вам при дворе. Да, думаю, вы и сами уже давно это поняли.

— Понять — не значит взять на вооружение.

— Похвальная позиция. Но жизнь — штука длинная, мало ли что случится в будущем.

— Спорить не стану, господин Кай. Но и соглашаться тоже.

— А зря. А то старина Кай преподал бы тебе пару уроков прикладной лжи, — не удержалась Майриэль.

— Ты мне льстишь, Майри.

— Разве что самую малость, милый.

— Только Паки кажется, что планы эти строятся слишком рано. — вдруг сказал Паки. — Принцесса пока не тут, а там.

— Не только, — успокоила его Майриэль. — Но как еще нам прикажешь развлекаться?

— Рассказать что-нибудь интересное. Спеть что-нибудь интересное. Поесть что-нибудь интересное... — принялся перечислять Паки.

— С последним, уж прости, дружочек, не получится. Да и что объяснять, ты же сам заведуешь нашими припасами.

— Думать о своем — тоже интересно, — весомо парировал Паки.

— Это ты так тонко намекаешь, чтобы я помолчала?

— Тишина успокаивает.

— Сейчас кто-то получит по уху! Кто-то длинный, лохматый и наглый, как наяды в половодье!

— Это неинтересно, — возразил Паки, ловко уходя от снаряда.

Снарядом был правый сапог лучницы. Парень поднял его и спрятал за спину. Через миг туда же отправился и левый.

Захваченная азартом борьбы эльфийка вскочила, намереваясь добраться до вожделенного уха, но была остановлена покашливанием мэтра Гаренцворта.

— Дети, не шалите, — улыбнулся старший чародей. — Паки подал отличную идею: рассказать что-нибудь интересное. Я тут вспомнил одну презабавную и поучительную историю и с удовольствием развлеку вас ее изложением, если вы, конечно, перестанете резвиться и дурачиться.

— Ну ладно. — Майриэль села на место и пронзительным взглядом заставила Паки вернуть сапоги. — Но если она не будет такой уж занимательной, то ухо Паки ответит за это вдвойне.

— Паки не согласен!

— А кто его спрашивает.

— Уж не знаю, будет ли она занимательной, но полезной — это точно, — пыхнул трубкой старший чародей. — Итак, случилось это во времена, когда в Аране правил Герицвиг Пятый, король мудрый, но подверженный суевериям и страхам перед неведомым. Этим, кстати, грешат многие владыки, хотя, казалось бы, воспитание и образование должны в корне пресекать подобные недостатки... Вижу, что имя его ни о чем вам не говорит, тогда, быть может, его прозвище будет вам более знакомо? В истории и памяти народной он остался известен как Дрожащий Король.

— А-а, тот самый, который плясал Танец на пиру короля-наемника? — проявила знания легенд Майриэль.

— Именно он. Забавно, конечно, что он, человек немалых в общем-то достоинств, запомнился исключительно как правитель эпохи Риана.

— А кто из королей тех дней запомнился иначе? — уточнила эльфийка. — Людские владыки редко отличались достойным хроник величием. По мне, так отличался им лишь один, да и того вы же, люди, подняли на мечи.

— Короля, погибшего красиво и со значением, запомнить куда легче, чем мудрого охранителя своих земель, — заметил Кай.

— У Риана не было королевства, — парировала Майриэль.

— А почему тогда его называли королем? — спросил Джошуа. — Мне известно лишь то, что представители вашего ремесла считают его своим патроном, хотя с его историей я, увы, знаком только по официальным хроникам. А в них, как вы знаете, отражена точка зрения кровавоголовых, истребивших и Древо Лета, и армию Риана.

— Потому что он был последним из рода атранийских королей, — пояснил мэтр Гаренцворт. — Еще до Переселения это была могущественная островная держава, своей силой и величием затмевавшая прочие людские земли там, за морем. Но когда океан поглотил прежние королевства людей, всех их связала общая судьба. Корабли Атрании были в авангарде Первого флота. Но новые земли и новая жизнь не сгладили прежних обид. Раньше атранийцы считались полубогами. Они жили почти втрое дольше прочих людей, были сильны и искусны в чарах задолго до того, как здешнее волшебство стало доступно остальным народам. Теперь же их превосходство начали считать той последней каплей, что прогневала древних богов, и они покарали их, а заодно и прочие народы, за спесь и тщеславие. Атранийцы были изгоями, людьми без родины и дома, нежелательным сном о былых, несомненно, более радостных временах, когда вокруг царили достаток и нега.

Он прервался, затянулся трубкой, а Майриэль вдруг подхватила нить рассказа.

— В конце концов, — сказала она, — разрозненные и отчаявшиеся, они собрались под знамена своего прежнего короля. Единственными, кто протянул им руку дружбы, стали эльфы Лета. Их, несмотря на многое, роднила эта пугающая прочих чуждость. Летние были столь же чужими среди своих племен, как атранийцы среди людей. Этот союз стал их главной удачей... и главной бедой. Поддержка Риана и атранийских мечей, которые помогли им отогнать от границ дикарей и тварей, утихомирить воинствующих соседей и решить давний спор с зимними братьями, сделала их бесстрашными. Они не зря величали Риана Мечом Лета. Его меч принес летним мир и процветание. Издревле их часть обитаемых земель была самой опасной и непредсказуемой, но с помощью атранийцев все начало налаживаться. Но его же меч и стал их роком. Проблемы их земель, их беды и горести веками мешали им постигать путь их Древа. Но теперь это стало возможным. Народ Лета слился со своим Началом, и была открыта тайна.

— Какая тайна?

— О которой я не сказала бы тебе, даже если бы знала, дружок. Из-за этой тайны и началась последняя война. Прочие народы убоялись возросшей мощи Лета и того, что эта мощь обернется против них. Именно на волне этого страха и было уничтожено Древо и все его защитники. А подвиг Риана в том, что он не предал. Ему была дарована Долина Ветра, хорошая плодородная земля, на которой он мог властвовать и процветать. Нужно было лишь открыть границы и пропустить вражеские войска. Но он не сделал этого.

— И погубил свой народ, — глухо отозвался Кай. — И не спас своих союзников. Но был верен своему долгу и своим... нанимателям-эльфам.

— Когда ты говоришь это так, звучит очень обидно, — дернула плечом Майриэль.

— Но это правда. Рука дружбы летних — это договор работодателя и наемника.

— Поначалу да. Но он стал намного большим потом. Ведь выбор атранийцы сделали добровольно. Никто бы не упрекнул их, останься они в стороне. Мертвые не умеют упрекать, не правда ли?

— Правда, — сказал Кай и замолчал.

Без активности оппонента Майриэль также потеряла интерес к начавшейся было перепалке.

— Но нас учили, что летние эльфы создавали государство чистых чар, которое могло представлять опасность для всех. И потому началась последняя война. Значит, их тайна, видимо, связана с этим, — принялся рассуждать Джошуа.

— Это все глупые глупости, — отмахнулась Майриэль. — Глупые глупости и идиотская ерунда. Вся та чушь, которой забивали ваши пустые головы мэтры в Цитадели, называется не историей, а политикой, а от этой гадости даже веснянка может дать по зубам. Легко и с радостью, так что лучше помолчи. Я сказала тебе, что было на самом деле, а уж эльфийка должна разбираться в таких делах лучше, как ты считаешь?

— Если только она в них участвовала, а ты участвовала?

— Я еще тогда не родилась.

— Вот то-то и оно, как и я. Так что тут мы равны.

— Но мне-то рассказывали очевидцы, а тебе старый гриб за кафедрой!

— Мэтр Кааш, преподававший у нас историю, тоже был очевидцем!

— Паки думает, они зашли в тупик, — сказал Паки. — Сейчас снова полетят сапоги и зуботычины. Наверное, надо послушать Рамила.

— Пожалуй, это единственный способ сохранить мир, — согласился Кай. — Все на взводе и готовы вцепиться даже друг в друга, лишь бы не бездействовать.

— Говори за себя, — заявила Майриэль.

— Я за себя и говорю. Я устал, не в духе и меня гложет то, что мы бездействуем. Мы так близко к цели, что, если вы продолжите свои споры, пеняйте на себя.

— Фи, какие мы страшные!

— Давайте все-таки послушаем его мудрость, — примирительно вмешался Джошуа, которого пристальный взгляд Кая впечатлил куда больше, чем эльфийку.

— Что ж, — улыбнулся старший чародей. — Раз это лирическое отступление закончилось, я, пожалуй, вернусь к своей истории, которая, что вас, без сомнения, удивит, начисто лишена какой-либо связи с легендарным Рианом, хотя и происходила в те же времена. Итак, как я уже сказал, король Арана Герицвиг Пятый был человеком мудрым, но подверженным тлетворному влиянию суеверий и страхов. Качество это не мешало ему вовремя взимать причитающиеся налоги, вести взвешенную политику по отношению к соседям и поддерживать порядок в государстве. Но порой мешало другое. В год, который я не назову в основном из-за полной его ненадобности, в столице случилось престранное событие. В одну из ночей среди торговой площади выросла башня.

— Дай угадаю! — не удержалась Майриэль. — Она была высотой в полсотни ярдов и с темными окнами?

— Почти. Высотой она была ярдов триста, и окна ее были не то чтобы темны, но и не сказать, что излишне светлы, скорее неясного, колеблющегося на грани серого, цвета. Странным было и ее появление. Мало того, что она не выросла из-под земли, как, скажем, гриб, не разорвала кладку городской мостовой, стремясь к небу. Нет, она словно возникла из ничего и так, будто была здесь всегда.

— Ух, и натерпелся же страху Дрожащий Король!

— Тогда его еще не звали так, хотя, если бы его реакция стала известна подданным, а не только узкому кругу приближенных, то, возможно, это обидное прозвище уже тогда намертво срослось бы с его именем.

— Что же могло так напугать правителя страны, славящейся лучшими чародеями в Ойкумене? — спросил Джошуа.

— В основном бессилие этих чародеев решить возникшую ниоткуда проблему. Дело в том, что башня оказалась невосприимчива к воздействиям чар и наговоров. Ее нельзя было не то что уничтожить, разметав по кирпичику заклинаниями Круга Силы или Ромба Превосходства, но даже элементарно просканировать на предмет происхождения и природы. Лучшие умы Арана бились над этой проблемой и не находили ответа. Положение ухудшалось еще и тем, что призвать коллег из других стран было практически невозможно. Виной тому послужили не искривления в порталах или раскисшие от осенних дождей дороги, а банальная гордость. Всегда считалось, что аранская школа традиционно сильна и независима, и веками предшественники тогдашних чародеев доказывали этот тезис. Потеря престижа в глазах волшебников была несопоставима с поставленной проблемой.

— Вот, — снова встряла лучница. — Я всегда говорила, что чаровники — спесивые и себялюбивые лицемеры!

— А как же Рамил? — полюбопытствовал Паки.

— Исключения лишь подтверждают правило!

— Тем временем, — продолжил мэтр Гаренцворт, игнорируя обоих, — напряжение в городе стало нарастать. Башня, конечно, пугала. Но то, что король закрыл из-за нее торговую площадь, которая вмещала достаточное количество купцов и товаров, важных для функционирования живущего за счет провинций города, пугало больше. Вся торговля ушла за городские стены, где было трудно контролировать соблюдение соответствующих норм качества, процветала коррупция и прочее.

— То есть ничего не изменилось, но все были недовольны? — спросила Майриэль.

— Аранские граждане вообще весьма консервативны. Возмущение нарастало, надо было срочно что-то решать.

— Столь богатая и могущественная держава страдает из-за элементарной неспособности правителей организовать все по уму, — заметил Кай. — Где-то я это уже встречал. Вспомнить бы.

— Легче вспомнить, где не встречал, — усмехнулась эльфийка.

— Приятно, когда тебя понимают.

— Вы очень неблагодарная аудитория, — недовольно пыхнул трубкой старший чародей. — Мало того что не умеете молчать, так еще и пафос момента и нарастание интриги вы сводите к нулю.

— Прости, Рамил, — повинился Кай. — Мы будем слушать тебя внимательно и с почтением... А если нет, можешь превратить Майри во что-нибудь тихое.

— Эй! Я все слышала, между прочим! И, если вы забыли, попытки превратить меня во что-нибудь всегда кончаются плохо.

— Но мы не оставляем надежды. А теперь будь добра, не мешай Рамилу наращивать интригу и пафос.

— Я не буду, если ты не будешь. А ты ведь не удержишься!

— Поспорим?

— Вот это другой разговор! На сколько?

— Сколько тебе не жалко?

— Я вообще не жадная, когда делятся в мою пользу!

— Ближе к делу, а то пафос растает.

— Так неудобно оставлять тебя без последних штанов...

— Майри...

— Ладно-ладно, обычная ставка — золотой. Ставлю на то, что ты первым встрянешь в рассказ Рамила.

— Обычная так обычная.

— Уговор? — уточнила лучница, скрестив указательные пальцы.

— Само собой.

— Тогда начали. Рамил, прошу.

— Благодарю, что позволили вставить слово, — хмыкнул старший чародей. — Правда, заслушавшись, я уже забыл, на чем остановился.

— Было много-много недовольства и всяческой коррупции, — подсказал Паки.

Все увидели, как сильно хочет лучница прокомментировать данную ремарку, но верная волшебной силе спора, она сдержала порыв.

— Да, точно. Напряженность росла, и ситуация из внушающей опасение постепенно превращалась в попросту смешную. Появилась неизвестная башня посреди одного из величайших королевств, и никто не мог дать ответ на простые вопросы: что она собой представляет и благодаря чьей воле тут появилась? В конце концов страхи и суеверия короля, касающиеся потусторонних и имеющих волшебную природу сил, встретились со страхами и опасениями вполне земными — страхом потери авторитета Арана и, в частности, его владыки. Все это вдохновило властителя принять меры, которые лично я считаю, мягко говоря, неоправданно жесткими. Он поставил Ковену Арана простое условие: каждый день промедления в решении вопроса с башней будет стоить одному из волшебников его места при дворе, посоха и всех регалий.

— Так вы имеете в виду Годы Изгнаний? — уточнил Джошуа. — Когда элита аранской школы была изгнана, а часть ее представителей даже подвергнута казни? Время, когда далекие от политики чародеи-исследователи были втянуты в политические игры аранской знати и проиграли заведомо неравный бой?

— Именно так трактует эти события новейшая чародейская историография. Но я склонен не согласиться с таким узким подходом к теме. Уверяю вас, младший мэтр, аранские чародеи вовсе не выглядели невинными овечками перед зубастыми придворными его величества Герицвига. О, далеко нет. Сказать по правде, это был узкий сплоченный круг коварных интриганов, считавших заносчивых вельмож скорее аперитивом, чем равными противниками. Их проблема состояла в том, что они слишком много занимались политикой и слишком мало — волшебством. Посему постигшие их беды — во многом их собственная вина. Хотя, конечно, фактор самодурства монарха отрицать нельзя, но на то он и монарх.

— Порой мне кажется, ваша мудрость, что вы готовы раскритиковать любую известную мне истину, — улыбнулся Джошуа.

— Далеко не каждую, мой юный друг. Я беру на себя смелость критиковать и, как говорится, срывать покровы лишь с вещей, событий и явлений, в которых разбираюсь. Вам же, столь некритично верящему всему, что вам говорят официальные источники, я посоветовал бы запастись толикой скептицизма и быть готовым к тому, что мнений и трактовок событий всегда как минимум две.

— Пожалуй, я понимаю, о чем вы.

— Отрадно, что мои слова не пропадают понапрасну. Что же касается аранской школы, то она, уверяю вас как специалист, ничуть не пострадала от нахлынувших изменений. Ведь слой чародеев-исследователей, который вы упоминали, как раз расцвел пышным цветом после окончания этих "годов изгнания", которые я лучше назвал бы "эпохой прополки сорняков". Ведь во времена главенства политиков именно исследователи и энтузиасты были практически отстранены от выделяемых казной средств. Можно сказать, что эта башня вознесла их наверх.

— Кто-то из них разгадал ее загадку? Или был причиной ее появления?

— Хм, похоже, скепсис в вас поселился слишком быстро. Конечно, первое, а не второе!

— Ну знаете, все эти намеки на интриги...

— Куда уж без них... Что же касается загадки башни, в конце концов она стала таким же неизбежным злом, как неурожай или моровое поветрие, которые, несмотря на усилия лучших мастеров заклинаний, все же случаются то в одной провинции, то в другой. Количество чародеев при дворе сокращалось, усиливались провинциальные школы, и однажды его величество все же решил отменить приказ. Судьба страны, славной чародеями, но лишающейся их день ото дня, все же заботила его больше собственного страха. Хотя, говорят, в то время короля сильно донимали ревматоидные боли, а умельцев, могущих с ними справиться, оставалось все меньше и меньше. Как бы то ни было, вскоре указ отменили, и башня стала очередной городской достопримечательностью.

Мэтр пыхнул трубкой и умолк, задумавшись о своем.

— Но что же дальше? — спросил Джошуа, поскольку пауза затянулась.

— Скорее, в чем тут мораль? — подала голос Майриэль.

— Золотой! — обрадовался Паки.

— Обойдешься! Я никого не прерывала!

— Мораль пусть каждый додумает для себя сам, — сказал Кай.

— Сказки на ночь обязаны быть поучительными, — надулась лучница. — Раз ты такой обманщик, Рамил, то дежурь тогда первым, а я буду спать.

— Паки подежурит, — примирительно вставил Паки.

— Нет необходимости, — пыхнул трубкой мэтр Гаренцворт. — Мне все равно надо кое-что обдумать, а вы ложитесь-ка спать. Мы долго ехали сегодня, а завтра, я уверен, будет очень трудный день.

— Когда же ты скажешь, что завтра будет легкий день, полный беззаботного пения и танцев? — пробурчала Майриэль, кутаясь в одеяло.

— Не скоро, — ответил за мэтра Паки, укладываясь.

— Не уверен, что смогу заснуть, — вздохнул Джошуа.

— А ты попробуй, — зевнула Майриэль. — Ведь чем быстрее ты сомкнешь глазки, тем быстрее наступит утро, и твоя ненаглядная принцесса будет спасена.

— Спать лучше, чем нервничать, — согласился Паки.

Джошуа собрался уже сказать, что он готов не спать всю ночь и весь следующий день, да и еще пару недель, если это хоть на миг приблизит освобождение принцессы, но передумал. Молча лег на свое место и с головой накрылся одеялом.

— Спокойной ночи, — буркнул он.

— Да светит нам всем правильная луна, — отозвалась Майриэль.

— Пусть охота завтра будет удачной, — сказал Паки.

Джошуа честно прикрыл глаза и постарался расслабиться, но сна не было ни в одном глазу. Неподалеку пошевелился Кай.

— Что тебя беспокоит? — негромко спросил его старший чародей.

— Все вместе и в отдельности, — последовал ответ. — Куски мозаики складываются в преотвратную картину, и с каждым ответом мы получаем лишь больше вопросов. По идее должно быть наоборот. Мне это совсем не нравится.

— В свое время все станет ясно.

— Где же твоя жажда узнать все и сразу, Рамил?

— У меня стойкое чувство, что торопиться нам совсем не следует, скоро все ответы найдут нас сами.

— Главное, чтобы мы их пережили.

Костер затрещал от подкинутых веток, Кай завозился, укладываясь.

— Спокойных снов.

Старший чародей не отозвался. Видимо, снова погрузился в думы.

Джошуа вдруг захотел спросить его, чем закончилась история с аранской башней, потому что точно помнил, что в Аране на центральной площади никакой башни нет, но вдруг понял, что спит. Во сне он мчался сквозь лес на белом драконе, и ветки нещадно лупили его по лицу, до крови разрезая кожу. Боли младший мэтр не чувствовал, лишь неудобство от того, что кровь заливает глаза, мешая видеть правильную луну на ночном небе.

Глава 12

Фиалка Римайна

Вопреки традиции Джошуа проснулся первым. Костер потух совсем недавно, дым от углей еще поднимался.

Младший мэтр приподнялся на локте, дабы узнать, кто из наемников проявил небрежность, но все они спали неподалеку. Только старший чародей задумчиво попыхивал трубкой, сидя на том же месте и в той же позе, что и вчера.

— Доброе утро, мой друг, — сказал он.

— В чем дело, ваша мудрость? — протер глаза Джошуа. — Вам не спалось?

— Я решил дать всем отдохнуть. В конце концов, в моем возрасте лишние часы забвения ничему не помогут.

— А я слышал, что чем старше человек, тем больше ему надо времени для сна.

— После второй сотни лет режим немного меняется.

— Вам виднее, — Джошуа сел. — Надеюсь, ночные размышления принесли свои плоды?

— О да, несомненно. Я решил, что следует все же закончить вчерашнюю историю. Оказывается, она еще более подходит к нашей ситуации, чем я думал.

— Как угодно, — не чувствуя ничего, кроме сонного равнодушия, сказал младший мэтр, разжигая огонь.

— Башня, как я уже говорил, стала достопримечательностью, — как ни в чем не бывало продолжил мэтр Гаренцворт. — Но это не значит, что она не перестала занимать юные и не очень умы. Был там один молодой и подающий надежды волшебник, который в конце концов путем долгих и не слишком интересных расчетов вычислил, где, когда и как эта башня должна открыться. Так как интерес к ней поутих и почти все смирились с ее присутствием как с неизбежностью, она стала полностью доступна для исследований и опытов. В конце концов, в нужный час, использовав пару зеркал и солнечный свет, маг открыл дверь башни.

Огонь наконец разгорелся, как и интерес Джошуа.

— Значит, все дело в солнечном свете? Это его вы ждали всю ночь? Утренний свет, который открывает тайные двери? Но что за зеркала нам понадобятся? Хотя они, вероятно, должны быть в вашей чудесной сумке. Ведь тем волшебником, несомненно, были вы.

— То, что я долго живу и много где был, не означает, что я участвовал во всех значимых событиях истории, — усмехнулся мэтр Гаренцворт. — Да и эта башня не так сложна, как аранская. Но вы правы, мой друг, все дело в свете утреннего солнца. Ведь кто бы ни создал эту башню, это, несомненно, деяние сил темных, можно даже сказать, ночных. Эти чары ковались, когда лучи света не разрывали связи их формул и не коверкали их замысел. А значит, компенсировать ослабление заклинаний, которое, несомненно, должно наступать с восходом солнца, можно, чуть меняя саму суть башни — неприступной и закрытой — и позволяя проходу появляться в не подвластных повреждениям стенах.

Старший чародей встал и подошел к башне. К тому моменту солнце уже полностью взошло над верхушками деревьев и вся стена была хорошо освещена. Мэтр Гаренцворт коснулся старых камней посохом, и в месте касания из них посыпалась мелкая черная крошка. Удовлетворенный результатом, он отступил на шаг, перехватил посох, опустив вниз оголовье, так, чтобы оно касалось самого подножия башни. Затем повел жезлом вверх, как бы рисуя дверь. В месте соприкосновения с посохом стена крошилась. Нарисовав очертания двери, мэтр обозначил вертикальную черту, как бы разделяя две створки.

— Примерно так, — объявил он, любуясь результатом.

— Мэтр! — воскликнул Джошуа, ринувшись к вожделенной двери. — Вы не перестаете меня удивлять!

— Успокойтесь, мой друг, вы перепугаете наших коллег своими криками, — мягко улыбнулся старший чародей, преграждая ему дорогу. — И не стоит торопиться, заклинание должно устояться, так что мы вполне успеем позавтракать.

— Как вы можете сейчас говорить о еде?!

— Делу время, а еда — по расписанию, — задумчиво вставил сонный Паки.

— Вы с ума посходили, так орать с утра? — недовольно забурчала Майриэль из-под своего одеяла. — Будить даму без намека на завтрак? Что за манеры?

— Главное, что у нас есть дверь, — подытожил Кай.

— Действительно. — Эльфийка недовольно хмыкнула и бросила в Паки золотой монеткой. — На, держи, ты опять прав, ящерка.

— Паки мудр, — скромно отозвался парень.

— Лучше накорми меня — как умный ты знаешь, что это будет правильно.

— Паки знает, — вздохнул парень, поднимаясь.

Пока их маленький лагерь просыпался, мэтр Гаренцворт вернулся на прежнее место и принялся вновь что-то записывать в своем блокноте, пристально следя за порхающим пером. Но Джошуа, который теперь точно не мог найти в себе ни сил, ни желания ждать, не дал ему спокойно погрузиться в записи и насел с вопросами. Мягкий намек на то, что сейчас не до него, он проигнорировал. Мэтр отвечал односложно и без всякой охоты.

— Ваша мудрость! Сколько же нам придется ждать?

— Мне и самому это точно не известно.

— Но вы ведь знали, вы знали это с самого начала!

— Ну что вы, нет, только догадывался.

— Но в результате-то вы были уверены?

— Мой друг, а кто в наше время может быть уверен полностью хоть в каком-нибудь результате? А теперь дайте мне возможность записать эти формулы и упорядочить мои разрозненные мысли, прошу вас.

В конце концов, младшему мэтру ничего не осталось, как присоединиться к начинающей завтрак компании. Паки не стал мудрствовать, ограничив их трапезу сыром и солониной, только Майриэль уплетала из небольшой плошки какую-то странную кашу, рецептом и названием которой она упорно ни с кем не хотела делиться.

Но сейчас Джошуа было не до них. Он то и дело оглядывался на башню, на мэтра, на разбитое окно и совершенно не чувствовал ни вкуса еды, ни остроты шуток лучницы.

— Держите себя в руках, — сказал командир наемников. — Осталось немного.

— Я стараюсь, господин Кай, видят боги, я стараюсь!

— Сейчас он запишет свои мысли, поест, и мы освободим ее высочество. Уважьте привычки своего коллеги, младший мэтр, в конце концов, именно благодаря им мы зашли столь далеко.

— Похоже, ничего иного нам не остается...

— Оголодает — сам придет, — философски поддержал Паки.

— Наивный! — хмыкнула Майриэль. — Скорее мы тут помрем от старости, чем он проголодается. А вот возможность проверить правильность своей задумки — это да, повод оторваться от закорючек. Самый что ни на есть единственный и неповторимый повод.

Вскоре к ним присоединился и Рамил. Неторопливо насладившись завтраком, он степенно откушал приготовленного Паки чая и, наверное, даже вздремнул бы, если бы не возмущение соратников.

Когда старший чародей соизволил все же повести их к вожделенной двери, все уже было готово: кони накормлены, вещи собраны, нужда справлена.

— Следует дать знать принцессе, что мы идем, — предложил Джошуа. Следующие несколько минут Кай и Джошуа соревновались, проверяя, у кого более луженая глотка, и пытались докричаться до принцессы, но безрезультатно.

— Будить столь благородную особу так рано — пустое занятие, — усмехнулась лучница.

Крикнув на всякий случай, что они идут, Кай велел прекратить попытки привлечь внимание всех птиц на двадцать миль вокруг.

Мэтр Гаренцворт, явно довольный своей работой, любовно погладил импровизированные створки, словно успокаивая их.

— Рамил, будь добр, открой ее уже, — сказала Майриэль, — а не то Джошуа выпрыгнет из своей мантии и вскарабкается по стене.

— Высокое волшебство не терпит суеты, — надменно бросил старший чародей.

Его ладонь неспешно чертила невидимые узоры на черном камне. Не сразу, но тот отозвался, сначала звук был тихим, потом все громче, и постепенно неслышный шорох перешел в настоящий скрежет. Дверь дернулась, чуть осела, стряхивая вековую пыль и остатки старых чар, последний раз протестующе пошла рябью и наконец поддалась. Медленно и с натугой створки в фут толщиной разошлись, открывая черный зал и винтовую лестницу, уходящую вверх.

— И чего же мы ждем? — прервала молчание лучница. — "Дамы, вперед!" — тут не прокатит, давай, Рамил, веди нас к победе.

— И верно. — Старший чародей пару раз стукнул посохом о землю, заставляя оголовье замерцать мягким белым светом. — Надеюсь, такая безобидная магия не вызовет особых противодействий. Будет разумнее пустить нас с Джошуа вперед, уверен, эта башня все же таит в себе несколько неприятных сюрпризов.

— Не возражаю, — отозвался Кай.

Младший мэтр зажег на посохе небольшой огонек, и они двинулись в отступающий мрак. Мрак сей был явно магического свойства, ибо отступал неохотно, словно живое существо, отгоняемое кочергой.

Башня оказалась полой внутри. Пустое круглое помещение с расположенной в центре винтовой лестницей. Тщательно обследовав пол вокруг и не добившись каких-либо результатов, чародеи уделили внимание самой лестнице.

Тут-то и начались неприятности.

Повинуясь молчаливому знаку мэтра, Джошуа не стал подниматься на лестницу, а, встав у ее начала, вытянул посох, насколько позволяла рука. Неожиданно мэтр Рамил потерял равновесие, подался вперед и, чтобы не упасть, выставил ногу перед собой.

Оба замерли, глядя на сапог, покоившийся на первой ступеньке. Некоторое время ничего не происходило, и Джошуа даже успел облегченно вздохнуть... Рано, как оказалось.

Сначала до них донесся скрежет, потом основание башни слегка задрожало. А потом дверь начала затворяться.

— Рамил?! — подался вперед Кай.

Пол перед началом лестницы тоже не остался на месте, некоторые плиты поднялись, другие начали расходиться в стороны.

— Не представляю, что это может значить! — крикнул старший чародей, стараясь перекрыть нарастающий скрежет.

— Это значит, что тут происходит что-то опасное! — крикнула лучница.

Паки не участвовал в перепалке. Молча шагнул вперед. Молча уперся руками в сближающиеся створки. Навалился. Тихонько зарычал.

Скрежет прекратился.

— Паки долго не удержит, — сдавленным голосом заявил он. Потом прислушался к себе и добавил: — Или удержит.

— Надо что-то решать, и решать быстро, — констатировал Кай.

— Мэтр? — Джошуа так и стоял рядом, не смея пошевелиться.

— Как интересно... Простые механизмы намертво связаны с древними заклинаниями... — изумился старший чародей.

— Рамил! — взвилась лучница. — Мы заходим или вы выходите?

— Нужно время на анализ. — Мэтр Гаренцворт склонился над вставшим на дыбы полом. — Я уверен, что все не так просто.

— Чудно, они магические, и лучше держаться от них подальше. Выходите, — скомандовал Кай.

— Мэтр? — чуть громче позвал Джошуа.

— Трудновато, — сказал Паки.

— Древо и Пепел, Рамил! — рассердилась Майриэль. — Перестань щупать этот треклятый пол! Сосредоточься!

— Сейчас-сейчас... — бормотал старший чародей, обходя и простукивая стены. — Ага. Значит, здесь... Тут. И тут...

— Мэтр! — заорал Джошуа.

— Да, мой друг?

— Мэтр, мне-то что делать?!

— А, не беспокойтесь. Можете совершенно свободно двигаться, ведь я уже запустил заклинание.

Джошуа аккуратно сделал шаг назад, споткнулся о плиты вздыбленного пола. Башня отозвалась недовольным гулом.

— Похоже, не стоило входить, — отметила Майриэль.

— О нет, — беззаботно отозвался старший чародей. — Ничего страшного. Это уже совершенно отдельный, не зависящий от нас процесс.

— Рамил!

— Прошу прощения, думаю, можно заходить. Если Паки удержит дверь, пока мы будем подниматься, все должно быть в порядке.

— Удержишь? — уточнил Кай.

— Паки сильный, — скромно отозвался Паки.

— И самоуверенный, — буркнула Майриэль, протискиваясь в башню: изящное телосложение упрощало ей задачу, зато длинный эльфийский лук усложнял. — Ненавижу темноту и камень в темноте!

— Что теперь? — спросил Кай, когда все, кроме мэтра Гаренцворта, собрались у лестницы.

— Подняться по лестнице, — не стал мудрствовать старший чародей, не торопясь оторваться от стен.

— Ты первый, — хмыкнула лучница.

— Но...

— Ты первый, — поддержал ее Кай. — Сделай милость.

— Мэтр. — Джошуа снова вспомнил о немного рассеянном страхом нетерпении. — Принцесса ждет.

Подчиняясь большинству, старший чародей ступил на лестницу. Ничего не произошло. За ним начал подниматься Кай.

— Мальчики, вперед, — великодушно пропустила Джошуа Майриэль.

Все шло спокойно. Буквально несколько мгновений. Джошуа даже успел подумать, что все в порядке. Но стоило лучнице ступить на лестницу, как скрежет возобновился. Только теперь он был на порядок ниже. Отряд замер, ожидая, что пол и стены отзовутся, но произошло нечто иное.

Сначала вокруг родился шум.

Потом он приблизился и перерос в грохот.

А затем невидимая сила, словно порыв ветра, ударила в Паки.

Джошуа и Майриэль смело с лестницы. Кай с мэтром удержались лишь потому, что, видимо, стояли выше движения волны.

Под первым ударом Паки устоял. Он все же являлся выверной, и силы ему было не занимать. Но башня, похоже, умела справляться и с оборотнями.

Второй удар, впечатавший Джошуа и Майриэль в стену, сорвал Паки с места. Парень пошатнулся, отступил и на миг оказался снаружи. Створки тут же захлопнулись, будто подчинялись какой-то внутренней пружине. А вместе с ними задвигался пол. И стены. И круги в помутневшем взоре младшего мэтра.

Узкая ладонь неслабо приложила Джошуа по щеке.

— Ты в сознании?

— Теперь уж точно да.

— Эй, внизу, а ну поднимайтесь! И быстро! — рявкнул Кай.

Майриэль схватила чародея за руку и потащила к лестнице. Пол, издеваясь, подставлял встававшие на торец плиты.

Наконец Кай сгреб Джошуа за протянутую руку, рядом стремительной тенью мелькнула Майриэль, за то время, что младший мэтр пролетал свои три ступеньки, успевшая взлететь на добрую дюжину и столкнуться с Рамилом.

— Спасай же нас! — Эльфийка требовательно ткнула чародея кулачком в бок.

— Терпение. — Голос Гаренцворта тонул в усиливающемся шуме. — Как видишь, лестницы не касаются изменения вокруг.

Джошуа перевел дух и огляделся. Мэтр был прав. Во время хаотического движения плит на полу и стене винтовая конструкция лестницы не претерпела никаких изменений. Зато претерпело изменения остальное.

Из пола (он не увидел, как) появились три бугра немалых размеров. Каждый не менее десяти футов в окружности. Бугры вздыбились фута на три. Задрожали в неверном свете чародейских посохов, а потом опали.

Точнее, верхние части их, подобно крышкам, отошли в стороны, оголяя пустоты, словно пасти голодных и беззубых обитателей тьмы. Сходство со ртами неведомых чудовищ еще более усилилось, когда они задрожали, словно чувствовали близкую добычу.

— Рамил?!

— Не имею представления, что это, — пожал плечами старший чародей.

— А вот это что, ты в курсе? — Палец лучницы указал на еле заметное шевеление у одного из отверстий.

Приглядевшись, Джошуа увидел выползающее из пола щупальце. Потом увидел второе. И двадцать второе тоже.

От жуткого зрелища младшего мэтра отвлекла резкая боль в правой лодыжке. Одно из щупалец крепко обвило ее и резко потянуло. Младший мэтр вцепился в перила и громко, нисколько не стесняясь, заорал.

Стоявший рядом Кай среагировал мгновенно. Меч командира наемников мелькнул в тусклом свете, щупальце отозвалось неприятным каменным скрежетом, но поддалось. Хватка ослабла, и Джошуа смог скинуть обрубок в подступающую тьму.

— Сожги эту пакость! Сожги ее, Рамил! — визжала лучница, рубя лезущие отовсюду щупальца. Эльфийская сталь обиженно звенела на каждый такой удар, но исправно исполняла свой долг.

— Это же камень, — как-то печально отозвался старший чародей. — Его не берет огонь... Зато тьму прекрасно берет свет!

Мэтр Гаренцворт перехватил посох обеими руками и воздел над головой. Оголовье охватило нестерпимое сияние, озарившее все вокруг. Сквозь прикрытые глаза Джошуа сумел разобрать колышущиеся внизу каменные пасти и жадно извивающиеся щупальца. При столь ярком освещении они казались еще отвратительнее.

А еще они упорно не желали отступать.

Мэтра это не смутило. Он приподнял посох и начал читать заклинание. И вновь Джошуа не узнал ни языка, ни назначения формулы. Лишь почувствовал рвущуюся сквозь фигуру чародея силу. Мэтр словно стал выше ростом, а его голос, усиленный эхом, гремел, словно гром. Казалось, даже творящееся внизу непотребство утихло, покорно ожидая кары. Которая не замедлила прийти.

— Закройте глаза! — выкрикнул мэтр.

Посох снова гулко ударился о камень, породив яркую вспышку, от которой слабо спасали зажмуренные веки и вздернутые к лицу руки.

Рты-провалы беззвучно зашевелились под ярким, нестерпимым светом, но пропадать или растворяться не торопились. Вместо этого они двинулись навстречу друг другу. Сблизились, столкнувшись краями. Заскреблись. А потом слились в одну большую пасть, которая к тому же окружала теперь лестницу.

Лестница, будто ждала этого, начала медленно шевелиться, распрямляться и двигаться в клубящуюся пасть тьмы.

— Чудно, ты ее разозлил, — бросила почти взявшая себя в руки Майриэль.

— Я был уверен, что это сработает, — обескураженно покачал головой мэтр Гаренцворт.

— Эта лестница не бесконечна, бежим! — скомандовал Кай.

И они побежали.

Незатухающий посох Рамила освещал им путь. Каменные щупальца следовали по пятам, а ступени медленно двигались навстречу.

Вскоре Джошуа вспомнил, что ходить, а уж тем более бегать по винтовым лестницам крайне неудобно. Времени пробормотать что-нибудь оздоровительное не было, и приходилось рассчитывать лишь на собственные силы.

А они как раз стремительно убывали.

— Быстрее, Джошуа! — подгонял его Кай, ничуть, казалось, не запыхавшийся от их вынужденных физических упражнений. Майриэль, не сбавляя темпа, ругалась по-эльфийски, а старший чародей мчался впереди всех, словно горный козел, перепрыгивая через ступеньки.

Сжав зубы, младший мэтр бежал, замыкая кавалькаду и проклиная всех строителей, магов и магов-строителей на свете. В боку отчаянно кололо, легкие горели, моля о воздухе, но скрежет ползучего камня по ступеням вопреки всему придавал пяткам невообразимую летучесть.

Второе дыхание упорно не хотело открываться, а первое явно заканчивалось. И вот, когда уже даже страх не мог заставить его бежать дальше, спина Кая впереди остановилась. Джошуа влетел в нее, благодарно уткнувшись в кольчугу и заодно держась, чтобы не упасть.

— Прибежали, — услышал он Майриэль. — Что за демонщина тут творится, Рамил?

— Очередной чудесный механизм.

Джошуа поднял голову, чтобы оглядеться. Лестница вывела их на неширокую площадку, оканчивающуюся небольшой дверью. В месте, где последняя ступенька переходила в каменную кладку, не имелось никакого проема, который, несомненно, должен был быть, учитывая, что вся лестница какое-то время уже двигалась вниз. Вместо этого ступеньки просто появлялись из камня и уходили вниз одна за другой.

— Рамил, займись дверью, — скомандовал Кай. — Майри, приготовься, эти чудесные каменные твари уже близко. Джошуа, вы в порядке?

— Вполне.

— Тогда помогите мэтру. И поживее.

Дверь была высотой футов пять и фута три шириной. Всю ее покрывали широкие округлые руны, которые оказались ему совершенно незнакомы.

— Как наши дела? — уточнил Кай.

Мэтр водил пальцем по тексту, и за него ответил Джошуа:

— Не имею никакого понятия.

— Долбани по ней чем-нибудь ужасным, — посоветовала Майриэль.

— Ни в коем случае, — нахмурился мэтр Гаренцворт. — Никакой магии. Мы слишком близко к вершине. Искажения будут чересчур опасны.

Он указал на оголовье посоха, вдруг заигравшее разноцветными огнями вместо ровного белого света.

— Тогда высади ее плечом.

— Это совершенно не обязательно. Это простая волшебная дверь, и ей нужно просто сказать пару волшебных слов.

— Где-то я это уже слышала. А, точно. "Это простая волшебная башня... бла-бла-бла..."

— Более того, — не смутился старший чародей. — Это простая эльфийская волшебная дверь. И открыть ее сможет любой эльф.

— Что простой эльфийской волшебной двери делать в этой проклятой башне?!

— Давай выясним это потом! Оно уже близко! — рявкнул Кай.

— Ну хорошо. — Лучница сунула меч в ножны и подошла. — И что мне делать?

— Скажи то, что сказал бы обычный эльф, стоя перед волшебной дверью. То, что понятно любому из твоего народа. Какой-то общий культурный знаменатель.

— Ты издеваешься, да?

— Если бы...

— Я не представлю, что это может быть!

— Не представляй. Доверься инстинктам.

Майриэль вздохнула. Положила обе ладони на холодный камень. Закрыла глаза. Что-то тихо и мелодично пропела. Дверь слегка дрогнула, но ничего не произошло.

— Что бы вы там ни делали, делайте побыстрее, — поторопил Кай.

Майриэль нахмурилась. Вновь закрыла глаза и пропела нечто иное. На этот раз более громкое и менее мелодичное.

Тот же результат.

— Не торопись, — подбодрил Рамил.

Камень за их спинами заскрипел о камень. Кай рубанул. Потом еще раз. Камень заскрипел снова. В другом месте. По всем краям площадки.

Майриэль вновь запела. На этот раз речитативом. Почти никакой реакции.

Кай рубанул, отступая перед количественным превосходством щупалец.

— Помощь не помешала бы!

Рамил подошел к нему, ударил одно из щупалец посохом. Оно отпрянуло от дерева, будто обожглось. Джошуа присоединился к ним и попробовал повторить его удар. Лишь для того, чтобы с трудом отобрать посох обратно.

— Майриэль, доверься...

— Стоп! Еще раз скажешь мне про инстинкты, и я тебя побрею, чароплет!

— Я лишь...

— Ни слова, — она повернулась к двери. — Ты, кусок магического каменного дерьма! А ну немедленно открывайся! Древо и Пепел тебя дери!

В ярости она ударил по двери кулаком. Но дверь не откликнулась.

Откликнулась вся башня.

Заходила ходуном. Затряслась, словно в судорогах.

А потом все исчезло: гул, скрежет, щупальца.

В дрожащей тишине остались лишь их тяжелое дыхание и скрип открывающихся створок.

— Добро пожаловать, — усмехнулась Майриэль, потирая костяшки. — Вот вам и простая эльфийская магия.

— Пожалуй, возьмем тебя на ставку чародея, — похвалил Кай.

— Рамил препогано стреляет, так что вряд ли.

— Что есть то есть, — с легкой грустью отозвался мэтр Гаренцворт.

За дверью обнаружился небольшой коридор, оканчивающийся еще одной лестницей. Но она была не более трех футов высотой и переходила в еще одну дверь. От предыдущей ее отличало наличие небольшого окошка, через которое пробивался утренний свет.

Мэтр Гаренцворт вошел первым, бегло осмотрел все вокруг и приблизился к двери.

— Если что, я могу и по ней врезать, но в этот раз уж точно ногой, — вызвалась Майриэль.

— Нет необходимости, — успокоил ее старший чародей. — Тут есть ручка.

— А ты уверен, что это не очередная ловушка?

— Был почти уверен.

— А теперь?

— А теперь я нажал и уверен полностью.

— Рамил!

— Простите, ничего не могу с собой поделать. Не стоит толпиться у входа, пойдемте.

— Джошуа, идите вперед, — сказал Кай, — пусть ее высочество первым увидит знакомое лицо.

Уговаривать младшего мэтра не пришлось. Почти вприпрыжку он миновал коридор, взлетел по лестнице, чуть не задев старшего чародея, нетерпеливо рванул дверь на себя. Та поддалась без усилий и без скрипа.

Источником света служило то самое окно, которое вчера так ловко разбил Паки. Оно располагалось как раз напротив входа, и утреннего света вполне хватало, чтобы различить основные детали интерьера.

Комната, скрывавшаяся за дверью, занимала, пожалуй, весь верх башни. Огромное округлое помещение с высоким, под десять ярдов, потолком и еще одной, демоны ее дери, винтовой лестницей посередине. Эта лестница вела к потолку и заканчивалась солидных размеров люком.

По стенам помещения до самого потолка располагались шкафы темного дерева, сплошь заваленные книгами и свитками. Из более функциональной мебели имелась разве что пара столов, солидных размеров люстра со сгоревшими свечами, ширма в углу и никак не вписывающаяся в подобную обстановку кровать, украшенная красным атласом и укрытая балдахином.

— Уютное гнездышко, — похвалила вошедшая следом Майриэль.

Кай поймал двинувшегося было к полкам мэтра Гаренцворта за рукав.

— Рамил, будь добр, забудь на некоторое время об этих притягательных свитках. Осмотрись и выдай мне свое экспертное чародейское мнение — тут все в порядке? У меня нет никакого желания еще раз бегать наперегонки со взбесившимся полом.

— Магия тут бессильна, — нашелся старший чародей. — Мы на вершине башни, и колдовать я не решусь, мой друг. И никому не советую.

— То есть никакого анализа обстановки?

— Никакого.

— И мы можем спокойно будить ее высочество?

— Если она еще не проснулась от наших игрищ внизу.

Посчитав разговор оконченным, старший чародей продолжил путь к вожделенным полкам.

— Когда-нибудь! Когда-нибудь я обязательно побрею его. И никакая магия не спасет, — вздохнула Майриэль. — Что встали столбами, господа? Пошли спасать нашу принцессу.

Они осторожно приблизились к кровати.

Профессиональному мнению мэтра Гаренцворта конечно же верили все, но недавние события кому угодно добавили бы здорового скептицизма.

Красный атлас полога скрывал все, а плотная ткань не пропускала ни звука.

— Чего ждешь, герой? — шепнула Майриэль.

Джошуа протянул руку. Замер. Вот сейчас, через мгновение, он посмотрит ей в глаза. Случится то, о чем он так долго мечтал и ради чего немало пережил.

На ощупь ткань была мягкой, струилась сквозь пальцы, словно вода. Поначалу он отодвигал полог осторожно, но, увидев разметавшиеся по подушке локоны, резко рванул.

Принцесса спала.

Обычно живое, подвижное лицо сейчас было спокойным. Сон разгладил черты, придавая им умилительную беззащитность. Пальцы были собраны в лодочку и покоились под головой. Платье...

Он обругал себя, что не подумал о том простом факте, что ее высочество могла быть не одета, и тут же возблагодарил богов за то, что одета она была.

— Буди ее, — ткнула в бок лучница.

— Ваше высочество, — позвал он.

Принцесса пошевелилась, не открывая глаз.

— Сейчас придется ее целовать, — хмыкнула эльфийка.

— Майриэль! — шикнул Кай.

— А я что? Такова традиция.

Джошуа кинул на лучницу рассерженный взгляд и вновь позвал принцессу:

— Джулия.

— Джошуа? — отозвалась она, не открывая глаз.

— Я здесь.

— Это и правда ты? Мне снился такой странный сон...

— Пора проснуться, ваше высочество.

— Я же просила тебя не называть меня так, пока мы одни...

— А вы и не одни, — не сдержалась лучница.

— Ой! — Принцесса открыла глаза, резко приподнялась на локте. — Кто вы?

— Они друзья, Джулия. — Джошуа поднял руки, успокаивая девушку. Первое желание было — обнять ее, но он сдержался. С трудом. — Это господин Кай из Герденберга, а это Майриэль...

— ...Алувинель, Весенний Лепесток Рассвета, — гордо добавила эльфийка.

— ...Да. Мы вместе пришли, чтобы спасти тебя. Не бойся.

— Как мило вашей стороны, — она потерла кулачками глаза.

Младший мэтр с удовлетворением отметил, что ее левую ладонь охватывал тонкий ремешок с болтающимся на нем кулоном. Камень горел ярко, прямо как у него.

— Очень признательна вам за храбрость, но как вы смогли проникнуть в башню? Дракон сказал, что это невозможно.

— Он говорил с тобой?

— Немного. Он не особо разговорчив.

— А с нами он был довольно словоохотлив.

— Наверное, вы более интересные собеседники.

Принцесса села на кровати и, словно дожидаясь именно этого, люстра под потолком зажглась, залив все вокруг ярким светом.

— Как вовремя, спасибо! — крикнул старший чародей откуда-то с другого конца комнаты.

— Не благодарите. Это одно из немногих здешних удобств.

— Это мэтр Рамил Гаренцворт, — пояснил Джошуа. — Он тоже здесь, чтобы спасти тебя. Хоть сразу и не скажешь.

— Вас, кажется, было больше.

— Да, наш пятый спутник остался внизу.

— Так как же вы попали сюда?

— Через дверь на первом этаже.

— А дальше?

— Неужели ты не слышала? Вся башня ходила ходуном.

— Не слышала.

— Вот это королевский сон! — похвалила Майриэль.

— Мы поднялись по лестнице, столкнулись с некоторым сопротивлением, а потом вошли через ту дверь. — Джошуа указал на открытую створку.

— Через ту? — удивилась принцесса. — Но ведь там не было никакой двери.

— Уверена? Ее трудно было не заметить.

— Еще как уверена. Я исследовала все стены, дюйм за дюймом. Тут не было никаких щелей и сквозняков и уж тем более дверей. Господин Деверо самолично давал мне уроки по поиску тайников, а уж его-то ты вряд ли укоришь в незнании вопроса.

— Если я правильно вас понял, ваше высочество, тут не было никакой двери, пока мы не пришли? — уточнил Кай.

— Не было.

— Какие-нибудь соображения, младший мэтр?

— Никаких.

— Рамил, ты не мог бы подойти сюда? Тут как раз загадка по твоему вкусу.

— Иду-иду. — Старший чародей сунул пару фолиантов в свою бездонную сумку и подошел. — Я почти уверен, что дверь у входа и эта дверь связаны: открыв одну, мы просто запустили механизм другой. — Он направил посох на принцессу. Та не успела даже вздрогнуть, как он уже убрал его. — Рад видеть вас в добром здравии, ваше высочество.

— Я разделяю вашу радость, мэтр, — отозвалась принцесса.

— Может быть, ваш невольный похититель что-нибудь поведал вам об этом месте?

— Так значит, вы в курсе того, что бедолагу направляла власть какого-то злодея? Надеюсь, вы не сильно повредили ему при встрече?

— Это было бы сложно сделать, — ответил за мэтра Джошуа. — Твой драгоценный дракон жив и невредим. И уже давно улетел за дальние горы.

— Очень славно. Благодарю вас, что не убили его. Что же касается советов, то, увы, он ничего мне не сказал по этому поводу. Только дал слово, что моим похитителям я нужна живой и невредимой.

— А для чего, он не уточнил? — спросил Кай.

— Нет, — замялась принцесса.

— Уверены?

— Да.

— Может, есть какие-то догадки?

— Я, признаться, слабо разбираюсь в этих вещах, господин Кай. У моего отца, несмотря на его добрый нрав, много врагов. Возможно, кто-то из них осмелился на такое преступление, желая прервать наш род или шантажировать короля.

— Значит, ритуал Накрамисов здесь ни при чем? — уточнила Майриэль.

— Откуда вы знаете?!.. — воскликнула принцесса.

— Майриэль, — нахмурился Кай. — Твой язык — наш общий враг.

— Один человек в Римайне, вряд ли ты знаешь его, рассказал нам о ритуале и важности крови Накрамисов для страны, — попытался успокоить Джулию младший мэтр. — Твое похищение не на шутку испугало очень многих.

— Видимо, в мире и правда нет тайн. В этом господин Деверо был прав, — вздохнула принцесса. — Что же этот человек рассказал вам о ритуале?

— Никаких подробностей, ваше высочество, — ответил Кай. — Только немного истории. Мы не хотим знать этих подробностей, если это не помешает нам выполнить приказ вашего отца и вернуть вас домой к исходу месяца.

Принцесса смерила командира наемников долгим испытующим взглядом.

— Это очень благородно с вашей стороны, господин Кай. Ничто в том ритуале не касается моего похищения. По крайней мере, мне об этом не известно, даю вам честное слово.

Герденбержец некоторое время буравил ее ответным, не менее долгим и не менее испытующим взглядом, потом сказал:

— Этого достаточно.

— Для блага страны мне лучше вернуться в столицу, и как можно скорее.

— Тогда, думаю, вы не против того, чтобы как можно быстрее покинуть это место, ваше высочество?

— Совершенно верно, господин Кай. Я даже готова бросить почти весь мой скарб, который так благородно оставил мне дракон. — Принцесса кивнула на внушительных размеров ящик, стоящий по другую сторону кровати. — Конечно, надо взять немного вещей в дорогу, но не более.

— Ого, — сказала Майриэль, открывая ящик. — Да тут хватило бы ткани на две веревки, чтобы спуститься!

— Вряд ли. Ткань слишком тонкая и ненадежная. — Принцесса встала и подошла к ящику.

— Разумно, — похвалила лучница, щупая материал.

— Можешь взять любое, какое тебе по душе, — разрешила принцесса, достав из ящика плащ и еще пару вещей.

— О, как мило, — усмехнулась лучница. Когда принцесса отошла, она вынула кинжал и склонилась над платьями. — Благодарю, ваше высочество. Мне хватит пары камешков с этих воздушных тряпочек.

— Майриэль, — укорил ее Кай.

— А что? Она сама разрешила.

— Не беспокойтесь, господин Кай, это всего лишь камни.

— Как вам угодно, — кивнул командир наемников. — Рамил, что насчет нашего выхода из башни? Выйдем так же, как вошли?

— Думаю, да.

— И никаких повторных сюрпризов?

— Думаю, нет. Башня исчерпала свои сюрпризы на сегодня, — легкомысленно махнул рукой старший чародей, кидая печальный взгляд на оставшиеся без внимания полки.

— Тогда, пожалуй, пойдем.

— Совсем забыли, — лучница поднялась от ящика, рассовывая добычу по незаметным кармашкам своей курточки, — надо сказать Паки, что с нами все в порядке, и убедиться, что все в порядке с ним. Хотя что ему сделается, если даже мы в порядке?

Кай с Рамилом двинулись к двери. Джошуа подошел к принцессе.

— Позволь, я помогу, — он кивнул на вещи в ее руках.

— Пустое, лучше держи крепче свой посох и будь готов меня защитить, — улыбнулась она.

— Постараюсь.

Кай остановился у двери и окликнул эльфийку:

— Как там Паки, Майриэль?

Лучница ответила не сразу.

— Майриэль?

— Тебе лучше самому посмотреть, милый, — без задора отозвалась она. — Всем лучше посмотреть.

Джошуа подошел к окну первым.

У подножия башни пестрели знамена Гриндо.

— Благие боги, графские войска! — только и смог сказать он, потом попытался прикинуть на глаз, сколько внизу людей, но быстро сбился со счета. — Как они нашли нас?

— Видимо, хорошо искали! — подошел Кай. Окинув блестящее под утренним солнцем пространство из панцирей и шлемов, он добавил: — Часть графской гвардии, пятнадцать рыцарей, полсотни пехотинцев и три дюжины тяжелых лучников. И пара мэтров.

— Очень интересно, как такое внушительное количество народа так быстро добралось сюда, — добавил старший чародей. — Они должны были потратить огромное количество энергии на порталы для таких сил.

— Или они вышли в путь раньше. Как только мы подошли к башне, — предположил Джошуа. — Может, все-таки была какая-то тайная сигнализация?

— К демонам порталы и башни! И пусть ваша сигнализация горит в Пекле! — вдруг рявкнула лучница, оттеснив Джошуа, она указала на группу фигурок внизу: — Там же Паки!

Из-за ее плеча Джошуа увидел долговязую фигуру их соратника в окружении обнаживших оружие графских солдат.

— Он там совсем один, и эти идиоты могут ему навредить!

— Успокойся, Майри, — взял ее за плечо Кай. — Они ничего не сделают, пока не удостоверятся, что их цели достигнуты.

— Какие еще цели?!

— Видимо, те, которые привели их к башне.

— Может, кто-нибудь соизволит мне объяснить, почему вас так напугали знамена графа Кафаса? Он вассал моего отца, — спросила принцесса.

— Который вдруг оказался рядом с башней, которую мы смогли отыскать лишь благодаря удаче, волшебству и дракону, — пояснил Кай.

— Быть может, ему тоже повезло? Вряд ли хоть один подданный короля оставил бы похищение его дочери без внимания. Ведь правда? — Видя, как Джошуа опустил глаза, спросила Джулия.

— Не совсем — ответил Кай. — Его величество хотел, чтобы ваша пропажа оставалась в тайне. Даже внес специальный пункт в наш контракт.

— Контракт? Так вы наемники?

— Надеюсь, это не проблема?

— Нет... просто я думала, что столь деликатное дело отец доверит лишь проверенным людям... Простите...

— Не извиняйтесь. Щекотливые дела, которые требуют деликатного исполнения, всегда лучше доверить профессионалам. В конце концов, древние пророчества, ритуалы... — лучше не трубить об этом на каждом углу. А из проверенных людей ваш отец выбрал мэтра Валладиса.

— Младшего мэтра... — поправила принцесса. — Прости, Джошуа.

— Ничего, я привык.

— Одному из них что-то поднесли, он прямо напротив Паки! — перебила их Майриэль, выхватывая лук.

— Подожди, — приказал Кай. — Кто, в конце концов, тут самый глазастый. Ты хоть видишь, что делает Паки?

— Вижу.

— И что?

— Стоит, опираясь на свой молоток.

— Значит, пока ему не угрожают.

— Его цикл не закончен, они могут ему навредить!

— Какой цикл? — встряла принцесса.

— Долгая история, — почти хором ответили Джошуа с Каем и переглянулись.

— Некоторые боевые эликсиры требуют времени для восстановления, — нашелся младший мэтр.

Принцесса, судя по виду, не поверила, но уточнять не стала.

— Что они делают, Майри?

— Похоже, у того, с капитанскими нашивками, в руках рупор.

— А одет он, если я не ошибаюсь, в доспехи графской гвардии. Скорее всего, желает вступить в переговоры. Дадим ему эту возможность.

— И кто у нас тут самый глазастый, — буркнула лучница, убирая стрелу в колчан.

Вскоре усиленный рупором голос донесся до них:

— Именем его сиятельства графа Реджинальда Кафаса! Вы, присутствующие в башне, назовите себя немедленно!

Наемники переглянулись.

— Сначала извольте представиться, сударь! — взял переговоры в свои руки Кай.

— Я — Гаррисон Тирбо, капитан гвардии его сиятельства, и я приказываю вам назвать себя! Вы в заповедных землях и обязаны подчиняться власти его сиятельства! Не испытывайте мое терпение, ваш сообщник все еще у нас!

— Мы не преступники, капитан! Мы простые люди, которые пытаются заработать в этом трудном мире!

— Мне известно, что вы похитили ее высочество Джулию Накрамис! Такой способ заработка карается в Римайне четвертованием! Но если вы сдадитесь и не причините вреда принцессе, я гарантирую вам милость его сиятельства.

— Так это мы похитили принцессу? — уточнила Майриэль. — У капитана отличные источники.

— И мы не можем сказать, что спасаем ее по воле короля. Ведь это нарушение контракта, — вздохнул Кай.

— Это самая меньшая из наших проблем, — отозвался мэтр Гаренцворт. — Там, внизу, находятся два мэтра немалой силы. В случае конфликта ситуация с ними будет непростой. С другой стороны, наличие меня в нашей компании может улучшить наш общий статус.

— Или ухудшить, учитывая, как любят тебя коллеги по цеху, — не согласился Кай.

— Увы, но ты прав. Хотя с Каспаром у нас никогда не было конфликтов.

— Я не понимаю, почему вы все так беспокоитесь. — Принцесса швырнула свои вещи на кровать и подошла к окну. — Нет таких проблем, которые нельзя разрешить при помощи слов. Если вам что-то нельзя делать из-за вашего контракта, господа, то это не значит, что этого нельзя делать мне.

— Справедливо, — согласилась Майриэль.

— Не уверен, что это правильно, — сказал Кай.

— Не беспокойтесь, господин Кай, вы будете вознаграждены как должно. Если вас беспокоит эта сторона вопроса.

— Беспокоит, но не в данной ситуации.

— Там Паки, Кай, — сказала Майриэль. — А слово принцессы весит больше слова любого из нас.

Командир наемников мгновение колебался.

— У меня чувство, что мы идем в расставленную западню.

— У меня появилось такое чувство, как только я увидела эту, Пекло ее дери, башню!

— Что ж, ваше высочество, пробуйте. Хуже не будет. А если и будет, то ненамного.

В это время Гаррисон Тирбо, видимо уставший ждать, вновь взялся за рупор:

— Вы испытываете мое терпение! Немедленно выходите!

— В чем дело, капитан?! — высунулась в окно принцесса. — Почему вы угрожаете моим спасителям? Не вздумайте причинить вред одному из них, тому, что сейчас находится в вашей власти!

— Вы точно ее высочество принцесса Джулия? — донесся ответ.

— Вне всяких сомнений, это я!

— Мне плохо видно вас, миледи! Не соблаговолите ли вы спуститься?

— Соблаговолю, когда сочту нужным!

— Но я обязан убедиться, что вы — это вы! И что вы говорите не под принуждением! Его сиятельство граф Кафас велел мне взять вас под свою защиту и доставить в его замок, где вам ничто не будет угрожать!

— Вы что, не верите мне на слово?!

— Прошу прощения, миледи, но у меня приказ!

— Каков наглец! — рассердилась принцесса.

— Наглец с кучей вооруженных остолопов, — заметила Майриэль.

— Мы же можем спуститься, чтобы решить это недоразумение?

— Можем, Рамил? — уточнил Кай.

— Как я уже сказал, фокусы башни исчерпаны. Теоретически... — тут же замялся старший чародей.

— А практически?

— Только практика покажет.

— Тогда я скажу им, что мы спускаемся, — решила принцесса.

— Джулия, постой, — вмешался Джошуа.

— Да?..

— Я... — он замялся.

— Что "ты"?

— У меня плохое предчувствие насчет всего этого.

— Нашего полку прибыло, — хмыкнула лучница.

— Что же ты предлагаешь?

— Я... — Младший мэтр задумался, прикидывая варианты. — Я не знаю... но знаю, что это все неправильно.

— У нас, похоже, нет иного выхода, — сказал Кай.

— Надо было захватить с собой дракона, — вздохнула Майриэль. — Или ваших безумных мэтресс.

— Захватить дракона? — удивилась принцесса. — Вы не только не убили моего несчастного похитителя, что, безусловно, делает вам честь, но еще и сумели с ним подружиться? Как мило!

— "Подружиться" — это сильно сказано.

— И вам встретились мэтрессы магии? А они правда одеваются, как им заблагорассудится, отвергая все эти корсеты и кринолины? А они действительно столь могущественны, как о них говорят?

— Джулия, о чем ты? — опешил Джошуа.

— Брось, ты же знаешь, что меня всегда интересовало положение женщин в мире магии. Все дипломированные чародеи в Римайне исключительно мужчины!

— Но сейчас для этого не время и не место!

— Уж прости мне мое любопытство, но это ты предавался веселью и приключениям, пока я томилась в скучной башне.

— Я бы не сказал, что это было особенно весело.

— Почему вы молчите?! Ваше поведение никому не идет на пользу! — прервал их Гаррисон Тирбо.

— Мы сейчас спустимся! — крикнула принцесса.

— Зачем ты это сказала? — возмутился Джошуа.

— Потому что у нас нет выбора, ваш друг у людей графа, а они здесь, чтобы спасти меня. Так почему же их следует опасаться?

— Ну хотя бы потому, что это тайная башня, о которой никто не должен знать, а они оказались тут уже на следующий день после того, как ее нашли мы!

— Ты никогда не был таким подозрительным.

— Иногда жалею об этом.

— Жалеешь? — как-то странно спросила принцесса.

— Да.

— Хватит спорить, — оборвала их Майриэль. — Мы должны спуститься и отобрать у них Паки. Им повезет, если их намерения чисты. Если же нет, мы поступим, как в Рансильве. Да, Кай?

— Возможно, — кивнул командир наемников.

— Не уверен, что это правильная идея, — сказал Рамил.

— А что было в Рансильве? — спросил Джошуа, не понимая, отчего это название ему так знакомо.

— Тебе лучше не знать. — Майриэль отошла от окна. — Будем надеяться, до этого не дойдет.

— Раз вы закончили давать друг другу условные знаки, господа и дама, нам следует выдвигаться, — резюмировала принцесса. Подойдя к окну, она крикнула: — Ждите нас, господин Тирбо! Мы спускаемся! Только учтите, что это непростая башня, и времени может понадобиться немало!

— Я учту, ваше высочество! Спускайтесь!

— Что ж, — принцесса принялась собирать вещи с кровати, — ведите. И не беспокойтесь, я понесу все сама, вам, безусловно, понадобятся руки, чтобы защищать нас от опасностей, — добавила она, видя, что никто не спешит помочь.

Странно, подумал Джошуа, невольно любуясь ею. Столько было ожиданий, мыслей, а сейчас его занимали лишь плохие предчувствия.

— Джошуа, вы с нами? — уточнил старший чародей. — Ассистент, витающий в облаках, мне сейчас нисколько не поможет.

— Простите, ваша мудрость, я тут и готов слушать указания.

После небольшого инструктажа они приступили к действиям.

— Башня встретила нас не очень дружелюбно, — сказал мэтр Гаренцворт принцессе. — Будьте готовы к неожиданностям, ваше высочество. Возможно, нам придется бежать. — Он в последний раз бросил сожалеющий взгляд на оставленные книги и двинулся к выходу.

— Она пыталась сожрать нас, вздыбив свой пол, и потому, если что, нам придется бежать быстро, — уточнила Майриэль.

— Здесь довольно крутые ступеньки, — добавил Джошуа, чтобы хоть что-то сказать.

— Лови меня, если что, — разрешила принцесса.

— Постараюсь, — ответил он, с удовольствием отметив, что ее высочество старается держаться поближе.

Осторожно и с опаской они двинулись в обратный путь.

Башня на этот раз вела себя крайне пристойно и тихо. Не дрожала, не гудела тайными механизмами и явной магией. Щупальца не скребли по камню, гигантские беззубые пасти не пытались никого сожрать.

Единственное, что беспокоило Джошуа, после того как он убедился в кажущейся безопасности башни, — это как им удастся открыть дверь.

Но и тут особых проблем не возникло.

Мэтр Гаренцворт шепнул что-то той части стены, где в прошлый раз была дверь, и сквозь камень начали проступать узкие полоски света.

— Скоро мы выйдем, — пояснил старший чародей, уступая им дорогу.

— Будьте наготове, — сказал Кай. — Говорить придется мне. А ты, Майри, ради всех кругов Пекла, будь душкой.

— А когда я ею не была? — фыркнула лучница.

— Мне все же кажется, что лучше с ними поговорю я, — выступила вперед принцесса. — Все-таки я — причина их пребывания здесь. К тому же дочь сеньора их сюзерена. Их долг — слушать меня. Джошуа, подержи.

Не успел младший мэтр вымолвить слово, как сделался счастливым обладателем целого вороха одежды, а довольная собой принцесса встала напротив двери.

— Она за полчаса сказала больше разумных вещей, чем половина моих знатных знакомых за десять лет, — восхитилась Майриэль.

— Благодарю, госпожа Алувинель, — немного опешила принцесса. — Уверена, что ваша похвала идет от чистого сердца, пусть и облачена в столь странную форму.

— "Госпожа Алувинель", — попробовала обращение на вкус эльфийка. — А мне нравится. Но последнее слово за нашим командиром. Верно?

— Пусть говорит принцесса, — согласился Кай. — Но то, что первой она не выйдет, — это точно. Это не ее работа.

Дверь наконец проявилась полностью. Створки начали медленно расходиться.

— Кстати, — вдруг вспомнил мэтр Гаренцворт и полез в свою сумку. Достав оттуда свернутый холщовый мешок, он протянул его Джошуа. — Думаю, вещи ее высочества будет удобнее нести здесь.

— Вы, как всегда, вовремя, ваша мудрость, — отозвался Джошуа, который в данный момент не мог думать о таких мелочах.

К тому времени как он сложил все в мешок, двери уже открылись. Дневной свет брызнул в башню, ослепляя их.

— Выходите по одному, — услышали они голос Гаррисона Тирбо. — Медленно и без резких движений. Руки держите перед собой.

Первым вышел Кай. За ним Майриэль. Потом принцесса, Джошуа и мэтр Рамил.

Их обступили солдаты. Вооруженные и недружелюбные.

Капитан гвардии графа стоял в отдалении в компании двух облаченных в робы неизвестных и Паки. И еще нескольких латников, окруживших их полукольцом.

— Подойдите, — приказал Гаррисон Тирбо. — Я вижу, среди вас двое магов. Не вздумайте колдовать, здесь присутствуют придворные чародеи его сиятельства, и любая попытка применить магию будет караться на месте.

Они подошли. Медленно, без резких движений.

Гаррисон Тирбо был коренастым крепким человеком лет тридцати. Одетый в полный доспех и явно не пребывающий в восторге от припекающего солнца, он смерил их подозрительным взглядом.

— Я Джулия Накрамис, дочь короля и наследница престола, — прервала его попытку продолжить разговор принцесса. — Объяснитесь, сударь, почему вы ведете себя с моими спасителями как к преступниками?

Тирбо ответил не сразу. Сначала он глянул на небольшой портрет у себя в руках. Потом на принцессу. Потом снова на портрет. Результат, по-видимому, его удовлетворил, потому что он поклонился и ответил с куда меньшей степенью угрозы в голосе, чем раньше:

— Рад приветствовать вас, ваше высочество. Не менее рад, что вы находитесь в добром здравии. Его сиятельство был бы весьма опечален, окажись это не так. Он будет счастлив принять вас в своих владениях и оказывать вам покровительство, покуда король не пришлет за вами эскорт, достойный вашего положения.

— Мой эскорт и сейчас меня вполне устраивает, капитан. К тому же вы не ответили на мой вопрос.

— Приказы, отданные мне, просты и незатейливы, ваше высочество. Спасти вас, задержать подозрительных личностей, что будут рядом с вами, и сопроводить в Гриндо.

— Мои спутники — не подозрительные личности, капитан. Это — Джошуа Валладис, придворный маг короля. Это — мэтр Рамил Гаренцворт, уважаемый чародей. Это — Майриэль Алувинель, свободная лучница. И господин Кай. У вас в руках еще один из нас — Пако.

— Паки, — поправила Майриэль.

— Да, Паки.

— Рад, что вы в компании столь достойных, но мои приказы, увы, остаются неизменными. Я бы просил ваших спутников сдать оружие и следовать с нами.

— Это возмутительно! — топнула ногой принцесса.

— Вы действительно излишне усердствуете, Тирбо. — Один из облаченных в робы подошел к ним, неловким движением откидывая капюшон. Это был высокий худой человек с хищным носом и холодными глазами. — Личности, по крайней мере, двоих из них я могу подтвердить. Молодой человек и впрямь является учеником придворного мэтра Ассантэ, второй маг — и впрямь мэтр Гаренцворт.

— А кто вы? — нахмурилась принцесса.

— Прошу простить мне неучтивость, ваше высочество, — поклонился мужчина. — Я Каспар Грейн, придворный чародей его сиятельства графа Реджинальда Кафаса.

— Может, хоть вы сумеете прекратить это безумие, мэтр Каспар?

— Боюсь, это не в моей власти, ваше высочество, приказы графа касаются и меня. Но со своей стороны я готов предложить компромисс. Ваши без сомнения достойные спутники могут оставить при себе оружие. В конце концов, они не в бегах и не преследуются по закону, а значит, не обязаны страдать от нашей подозрительности. Верно, капитан?

— Верно, — неохотно согласился Тирбо.

— Что ж, раз это недоразумение улажено, мы можем выдвигаться. До Гриндо еще нужно доехать.

— Верните им их вещи, — приказал капитан своим людям, после чего повернулся к наемникам и добавил: — Но попрошу вас вести себя прилично и без глупостей.

— Мы будем вести себя прилично и осмотрительно, — пообещал Кай.

— Если вы не возражаете, капитан, я немного поговорю со своими спасителями, — сказал принцесса.

— Как угодно вашему высочеству, — ответил Тирбо, кивнув своим людям.

Мэтр Каспар и его молчаливый спутник отошли вместе с капитаном. В это время солдаты подвели лошадей и вернули пожитки отряду. Воины графа вели себя учтиво, но с опаской. Похоже, черная башня внушала им страх.

Паки подошел к ним. Вид у него был задумчивый.

Майриэль радостно обняла парня. Встала на цыпочки, чтобы поворошить непослушные патлы.

— Заставил ты нас поволноваться, дорогуша, — улыбнулась она.

— Паки сам удивился, — признался парень. — Они вышли из леса неожиданно и шли очень уверено. Как будто знали, что ищут.

— Они хорошо с тобой обращались?

— Неплохо. Паки сказал, что он мирный.

— И они поверили?

— Как видишь. Паки рад, что вы освободили принцессу. Он беспокоился, что башня вас съела.

— Лишь чуть-чуть пожевала, милый. Лишь чуть-чуть.

— Вот что, — сказал Кай, когда их маленький отряд собрался вместе, а между ними и людьми графа образовалось немного свободного пространства. — Все это очень странно, но у нас, похоже, нет выбора, будем ждать развития событий и не расслабляться.

— В компании сотни солдат подозрительного графа? Да ты шутишь, — хмыкнула Майриэль.

— Мэтр Каспар, если мне не изменяет память, должен был иметь неприятную беседу с посланницами Капитула, — припомнил Джошуа.

— И эта беседа, похоже, пошла ему на пользу, — сказал мэтр Гаренцворт, и в тоне его сквозило беспокойство. — Мне очень хочется узнать почему.

— Вряд ли граф замешан в моем похищении, — заявила принцесса. — Дракон сказал бы.

— Уверена? — засомневался Джошуа. — Нам, например, он рассказал все только под принуждением, да и то не совсем ясно, все ли.

— Он был со мной честен, — нахмурилась принцесса.

— Сейчас не время для споров, — прервал их Кай. — Благодаря дракону мы знаем, что злоумышленников, по крайней мере, трое. Было трое. После встречи с похитителем принцессы их осталось, по крайней мере, двое. И у одного из них не хватает руки.

— Я же говорила, что он на нашей стороне!

— Не торопитесь с выводами, ваше высочество. Как бы то ни было, у мэтра Каспара, как и у его спутника, если меня не подводят глаза, по две руки, которыми он вполне ловко орудует. Меня больше волнует другое.

— Что же?

— То, что граф, как я понял, не слишком ладит с королем. А теперь у него в руках будет принцесса. А это уже повод для конфликта. Граф может пожелать использовать ее высочество в своих целях, и это, кроме всех прочих опасностей, грозит нам выбиться из графика с ритуалом.

— Прошу вас, тише, господин Кай, — забеспокоилась принцесса. — Лучше даже совсем не упоминать об этом при посторонних.

— Прошу прощения, ваше высочество, мне лишь нужно знать, сколько у нас времени в запасе?

— К исходу месяца, когда мне исполнится восемнадцать, все должно свершиться.

— Место, где это должно произойти, имеет значение?

— Господин Кай...

— Не из праздного любопытства спрашиваю, ваше высочество. Не говорите конкретно, если не желаете, только в общих чертах.

— Я должна буду вернуться в столицу.

— Тогда у нас есть пара дней для гостеприимного графа, — заключила Майриэль. — Но потом придется откланяться.

— И мы обязаны узнать о судьбе Марианны и Оливии, — добавил мэтр Гаренцворт.

— Мы постараемся, — отозвался Кай, но потом, слегка помрачнев, добавил: — Если основная миссия не будет под угрозой.

— Паки неспокойно, — признался Паки.

— Как и всем нам, милый, — сказала Майриэль, положив руку ему на плечо.

— Тогда решено, — подвел итоги Кай. — Отдадимся воле случая и будем плыть по течению.

— Но стрелы держать наготове.

— У меня нет возражений, — сказал принцесса. — Но уверяю вас, какие бы ни были трения у графа Кафаса с моим отцом, он скорее почтет за выгоду вернуть меня, заработав тем самым милость и благодарность, чем рисковать всем, шантажируя дом Накрамис. Граф Кафас далеко не глуп, уверяю вас.

— Очень скоро мы это узнаем.

Решив вопрос, их отряд подошел к капитану и его собеседникам.

— Вижу, вы наговорились, — отметил Гаррисон Тирбо. — Готовы выступать?

— Вполне, — ответил Кай.

— Я спрашивал принцессу.

— Если уж речь зашла о выступлении... — начала принцесса.

Ее прервал дикий вопль, разом вырвавшийся из десятка глоток. Все присутствующие невольно обернулись, ища источник столь громкого беспокойства. Найти его не составило особого труда, поскольку источник этот был не менее пяти десятков ярдов в высоту.

Черная башня, полная загадок, тайн, древних рукописей и жутких магических ловушек, исчезала. Огромное, довлеющее над всем пейзажем здание вдруг подернулось легкой дымкой, заколебалось, словно отражение в воде, а потом медленно, неторопливо, будто нехотя, стало растворяться в воздухе.

Не было ни дрожи земли, ни грохота сдвигающихся плит, ни звона разбивающихся окон. Все происходило неспешно, тихо, словно легкий полуденный сон уходил прочь под напором влекущих вперед насущных дел.

Башня исчезала.

Долго, будто каждым камешком от фундамента до крыши цеплялась за реальность. Исчезала, пока не исчезла совсем, не оставив после себя ничего. Только колыхалась под ветром высокая приозерная трава.

— Официально и со всей ответственностью заявляю, что Аранская башня ни в какое сравнение не идет с данной представительницей чародейского зодчества, — сказал мэтр Гаренцворт. — Абсолютно ни в какое сравнение.

— Древо и Пепел! — Майриэль невольно поежилась. — Когда уже закончится вся эта мистическая чушь и начнется что-то веселое?

— Она сразу не понравилась Паки, — поддержал лучницу Паки.

— Воистину, — сказал подошедший к ним мэтр Каспар, — мы вызволили ее высочество из очень странного места.

— Мы вызволили, — уточнил Кай.

— Вы вызволили, — не стал спорить чародей. — От души рад, что с вами был мэтр Гаренцворт — одним богам известно, что случилось бы в ином случае.

— Мы тоже очень рады этому факту, — согласился Кай.

— Надежные чародеи в наше время — такая редкость, — добавила Майриэль.

— К чему это вы?

— Так, негативный опыт.

— Понимаю-понимаю, — развел руками чародей.

К ним подошел Гаррисон Тирбо, раскрасневшийся от громких приказов и ругани, которые должны были призвать наиболее суеверных солдат к порядку.

— Теперь нас уже точно ничто не задерживает, мы можем выдвигаться.

— Чем быстрее, тем лучше, — поддержал мэтр Каспар.

Все двинулись было к лошадям, но их остановил оклик принцессы:

— Господа!

— Ваше высочество?

— Если уж речь зашла о выступлении, — сказала Джулия, — Нелишним будет напомнить, что ваша принцесса голодна, что она не привыкла есть верхом и столь хорошее теплое утро просто создано для небольшого пикника.

Глава 13

Гости графа Кафаса

Путь до Гриндо пролетел почти незаметно.

Люди графа знали местные тропы и уже поздним вечером вывели их внушительный отряд к городу.

Джошуа и наемники ехали на своих лошадях, но к поводьям их не допустили. Рослые лучники в легких доспехах вели их коней под уздцы, сменяясь каждый час, что, безусловно, создавало атмосферу всеобщего доверия и расслабленности.

Остановка была всего одна, ознаменовалась она коротким привалом, после чего путь продолжился. Готовый к запросам ее высочества Гаррисон Тирбо, чью стойкость более не смущал вид исчезающей перед глазами исполинской конструкции, был непреклонен и отказал в долгой задержке, сославшись на неспокойные местные леса. Справедливое замечание, что во всем Римайне не найдется банды, которая рискнула бы на них напасть, было проигнорировано.

Вообще, отдал должное капитану Кай, — Гаррисон Тирбо для человека, вынужденного согласно протоколу и важности его миссии все время находиться на припекающем солнышке в полном доспехе, проявил поистине ангельское терпение. Джошуа, впрочем, все равно не проникся к капитану теплыми чувствами.

А мэтр Каспар, что составил им компанию в дороге, вызывал у него одно только беспокойство.

Он был мил, приветлив и невосприимчив к подколкам и намекам Майриэль на двойную игру. Гладко уходил от вопросов мэтра Гаренцворта о судьбе посланниц Капитула и был спокоен и безмятежен, как нежащийся на солнышке василиск.

Он был столь открыт, что даже свой посох не стал снимать с лошадиного седла. Как и его помощник. Вторая странная фигура в капюшоне, что во время первой встречи с посланниками графа не промолвила ни слова, оказалась младшим мэтром, учеником Грейна по имени Гуж Нарран — молчаливым субъектом с изуродованным лицом.

Назойливое, пусть и вежливое присутствие мэтра Каспара свело на нет возможность обсудить сложившуюся ситуацию еще раз. После небольшой беседы у башни они не смогли перекинуться друг с другом и парой значимых слов.

Кай мрачнел с каждой минутой, но был вежлив и краток. Майриэль, утомившаяся от общества мэтра Грейна быстрее всех, нервничала и не считала нужным скрывать свои чувства. Мэтр Гаренцворт, хотя и читал книгу неизвестного происхождения, все же пытался время от времени вызвать коллегу на откровенность. Лишь Паки, будучи Паки до мозга костей, дремал, наслаждаясь солнышком и редким ветерком.

А принцесса слушала Каспара.

И, хоть неприязнь к настойчивости мэтра была, словно кость в горле, Джошуа не мог не признать: там имелось что послушать.

Мэтр Каспар рассказывал. Он пел соловьем и заливался иволгой. Он начал с истории дороги, по которой они ехали, и постепенно добрался до легенд и преданий Гриндо чуть ли не от дней заселения. Историй про местные земли он знал множество. Было и немало героических баллад, и в достатке пикантных историй, призванных вызвать легкий румянец у юных дев, и поучительных жизненных примеров.

Что-то имелось в манере мэтра Грейна, что заставляло дослушивать его истории до конца, не прерывая. Может, та страсть, с которой он говорил об окружающей их земле? То искреннее беспокойство, что сквозило в каждом его рассказе? Или все это была лишь игра?

А может быть, в Джошуа говорила неприязнь к мэтру?

Как бы то ни было, принцесса развлекалась, а вынужденные согласно контракту быть с ней рядом наемники не могли строить планы. Чего бы ни добивался Каспар Грейн, ему это удавалось превосходно.

А младшего мэтра доводило почти до ярости.

Ведь помимо невозможности обговорить свои действия с соратниками он был лишен куда более важного и желанного — общества принцессы. С минуты, когда она вновь оказалась рядом, им не выпало и мгновения наедине. Джошуа обдумывал все, что он сказал и сделал за этот день, и ругал себя все сильнее.

Тем временем столица графства показалась из-за деревьев, а вслед за ней и более ровная дорога.

Тут произошла еще одна незапланированная остановка. Ее высочество наотрез отказалась ехать дальше, пока ей не предоставят возможность переодеться, умыться и слегка отдохнуть перед посещением замка. Капитан Тирбо был бессилен и сдался почти без боя. Их отряд оккупировал придорожный трактир. Принцесса назначила себе в помощницы Майриэль, и прошло немало времени, прежде чем они отправились дальше.

Гриндо встретил их буднично, можно даже сказать, с раздражением. А как еще прикажете встречать огромный отряд, едущий по своим делам и мешающий делам куда более насущным: торговым, ремесленным и прочим?

Жизнь в городе не замерла и не прекратила своего течения, жители с недовольством и гиканьем пропускали внушительный отряд графских воинов. День выдался, судя по всему, ярмарочный, и на улицах было не протолкнуться. Даже разогнанные едущими впереди рыцарями торговцы и ремесленники, изо всех сил старающиеся не портить отношения с солдатами его сиятельства, не могли обеспечить и трети свободной улицы, ибо возы и телеги попросту загораживали остальное пространство.

Таким образом, их отряд вытянулся на сотни футов, что не могло не сердить капитана Тирбо, так как вынужденные гости графа оказались под куда менее пристальным присмотром, чем раньше. Хотя бы потому, что ехали теперь не в плотном строе сопровождения.

Впрочем, сбежать возможности почти не было. Во-первых, потому, что пробиться сквозь плотную толпу не представлялось возможности, во-вторых, город был им совершенно незнаком, и скрыться они не смогли бы, в-третьих, Кай упорно не давал команды, словно выжидал чего-то.

Была в этом и положительная сторона — узость проезда на время лишила их приятного общества мэтра Грейна. Тот со своим ассистентом вынужден был отстать.

Правда, воспользоваться вожделенной свободой общения не получилось. Все же лучники, ведущие их коней, были тут, да и обсуждать оказалось особо нечего, поскольку за день они не узнали ровным счетом ничего полезного.

Лишь только Джошуа осознал это, как они выехали на торговую площадь, и это полезное само кинулось ему в глаза. Над площадью, чей размер не многим уступал столичной, нависал графский замок. В том не было ничего особенного — в конце концов, господский замок для того и строится, чтобы сурово нависать над строениями подданных всеми своими стенами и башнями.

Кстати, о башнях. Одной явно не хватало.

Ее силуэт высился над замковой стеной, но был он на добрых полсотни футов ниже прочих. Виной тому являлось отсутствие верхней части как таковой. Вместо того чтобы расширяться, переходя в крышу, как остальные башни, она резко обрывалась неровными чадящими краями.

— Похоже, Марианна добралась до Гриндо, — сказал мэтр Гаренцворт, когда они проехали мимо впечатанных в землю булыжников солидных размеров, судя по цвету и фактуре, когда-то бывших частью замковой башни. — Видимо, ее миссия не стала удачной.

— Вы считаете это дело рук мэтрессы Ланорвиль? — уточнил Джошуа.

— Никто из моих знакомых не создает таких нестабильных порталов. Хотя их ужасная форма уравновешивается намного большей, чем у прочих, внутренней сохранностью перемещающихся.

— Надеюсь, мэтресса не пострадала.

— В любом случае, у нее хватило сил разорвать ткань пространства, а для этого надо быть как минимум живой.

— Насчет ее спутницы ты, конечно, ничего сказать не можешь, — бросил через плечо Кай.

— Увы, ее возможности мне доподлинно неизвестны. Хотя, коль Марианна выбрала себе такого компаньона, в ее арсенале должно быть много интересных умений, я практически уверен в этом.

— Мэтресса Дейндж не производит впечатления неумелого практика, — пытаясь подбодрить командира наемников, поддакнул Джошуа. — Уверен, с ней все в порядке.

— Скажи это замковой башне, — фыркнула Майриэль. — Я уже говорила, что мне все это не нравится?

— Много раз.

— Так вот, теперь все это мне не нравится еще больше.

— Взгляните на события позитивно, — сказал мэтр Гаренцворт. — Мы получили хоть какую-то информацию и пищу для предположений.

Тем временем их маленькая армия достигла замкового рва. По широкому дубовому мосту они въехали во внутренний двор графской твердыни. Большая часть их эскорта отправилась в казармы, оставив лишь шестерых рыцарей и дюжины две латников. И еще дюжины три лучников на стенах. И усиленную охрану у ворот, которые, к слову, остались открытыми, чтобы никто не чувствовал себя в клетке.

Но каждый из соратников (младший мэтр готов был поклясться!), чувствовал именно это.

Гаррисон Тирбо пригласил всех следовать за ним. Отказаться было бы попросту невежливо.

Тронный зал графа мог бы поспорить с королевским если не размерами, то уж точно яркостью красок и изяществом отделки. Все тут напоминало римайнский дворец и отличалось от него (кроме сотни-другой квадратных ярдов) в основном тем, что это был не римайнский дворец. А так и гобелены, и канделябры, и портреты на стенах, и столы, и стулья, и блюда, и паркет, и потолок, и поддерживающие потолок колонны, и расстановка стражи, да что там, даже придворные — короче говоря, все очень походило, напоминало и почти в точности копировало королевское. Разве что народа было поменьше да графский трон поуже.

Когда они вошли, музыка и смех, царившие в зале, оборвались — не как по волшебству, но довольно поспешно.

От Джошуа не ускользнуло удивленное лицо герольда, которого не предупредили о таком внезапном визите. От компании богато одетых вельмож, о чем-то весело разговаривающих у пустующего трона, отделился мужчина в богатых одеждах и с рубиновой цепью на груди — невысокий человек, очень худой, со впалыми щеками и аккуратными седыми усами.

Капитан поклонился ему. Низко и с почтением, выжав все возможное из своих тяжелых доспехов. Потом заговорил. Громко. Нарочито громко, как показалось Джошуа.

— Ваше сиятельство, прошу прощения, но это дело чрезвычайной важности. Лишь его срочность заставила меня прервать отдых уважаемых гостей.

Граф кивнул, одним движением уняв поднимающийся ропот уважаемых гостей.

— Говори, капитан.

— Мною, — склонил голову капитан Тирбо, — как солдатом вашего стяга, при странных обстоятельствах были задержаны эти люди и эльфийка. Необычность ситуации заставила меня искать вашей мудрости, ибо не в силах простого капитана решать подобное.

Джошуа увидел, как напрягся Кай, заворчал Паки и очень недобро усмехнулась Майриэль. Даже мэтр Гаренцворт, казалось, проявил интерес к происходящему. Лишь принцесса взирала на все спокойно и без удивления...

Какую игру затеял Тирбо? Почему оставил им оружие, если хотел обвинить во всех грехах?

— Что же смутило тебя, капитан?

— Дело в том...

— Позвольте прервать ваше верного слугу, ваше сиятельство, — вдруг сказала принцесса. Ее звонкий голос прокатился по залу, привлекая всеобщее внимание, коего она поначалу была лишена, поскольку затерялась среди своих рослых спутников.

— Я знаю этот голос, — улыбнулся граф. — Уж не та ли это девочка-сорванец, что в свое время извела все гладиолусы в моих садах?

— Та самая, — сказала принцесса, выступая вперед.

— Ваше высочество. — Он шагнул к ней, глубоко поклонился, взял за руки, коснулся правой кисти руки губами, всмотрелся в ее лицо. — Дамы и господа! — Граф обернулся ко всем присутствующим. — Это действительно принцесса-фиалка Римайна, Джулия Накрамис!

Гости радостно приветствовали ее высочество поднятыми кубками, широкими улыбками и рукоплесканиями.

— Потерянная дочь короля вновь в дружественных руках! — продолжал радоваться его сиятельство.

— Простите, граф, — возразила Джулия, — но я не терялась.

Кай предостерегающе взглянул на Джошуа, младший мэтр шагнул вперед и остановился. А что он мог сделать? Приказать принцессе молчать на глазах у сотни ее подданных?

— Что же случилось с тобой, дитя мое? — участливо спросил граф.

Джошуа замер, надеясь, что Джулия внемлет их намекам и словам о том, что в истории с ее похищением слишком много неясностей и слишком много подозрительного, что она примет правильное решение и скажет что-нибудь нейтральное. В конце концов, желание пособирать лютики у Гриндо за пару декад до восемнадцатилетия — вполне приличный повод, чтобы болтаться по дремучим графским лесам. Но принцесса Джулия не видела особой опасности в знакомом с детства человеке, пусть даже у этого человека в последние несколько лет были не лучшие отношения с ее отцом.

— Меня похитили, — просто сказала принцесса. Ропот негодования пронесся по залу. Заметив недобрый взгляд, которым граф одарил наемников, Джулия поспешила добавить: — А мои храбрые спутники спасли меня из плена.

— Спутники? — Граф сменил угрожающее выражение лица на заинтересованное.

Спутники поклонились. Представились. Выразили его сиятельству почтение. Даже Джошуа. Особенно Джошуа.

— Я крайне удивлен, — промолвил граф, помолчав. — Крайне удивлен и даже поражен, что вся армия его величества не ищет тебя, дитя мое. Будь ты моей дочерью, я бы перевернул все королевство, чтобы тебя найти. Отряжать наемников, конечно, бывает полезно, но никто не служит так верно, как собственные солдаты. Верно, Тирбо?

— Абсолютно, ваше сиятельство.

— Уверена, мой отец делал все, что нужно для блага короны и страны, — нахмурилась принцесса, освобождая руки.

— Да и нас никто не отряжал, — добавил Кай, чтя контракт. — Мы случайно встретились с мэтром Валладисом, младшим придворным чародеем его величества, и помогли ему в поисках.

Несколько мгновений граф буравил командира наемников пристальным взглядом, потом улыбнулся всем присутствующим.

— В конце концов, все хорошо, что заканчивается благополучно! Кто мы такие, чтобы судить о планах и поступках короля? Лучше давайте отметим это прекрасное событие! Возвращение нашей будущей королевы под защиту верных мечей!

Уход от политики и обращение к простым, но, безусловно, приятным сферам жизни были восприняты с энтузиазмом и радостью. По знаку графа вновь заиграла музыка, несколько пар закружилось в танце. Придворные и часть гостей вернулись за столы.

— Приглашаю вас всех отужинать в моем замке, — радушно улыбнулся хозяин. — Спасители принцессы — почетные гости за моим столом. Ваше высочество, — он галантно подал принцессе руку.

— Вы и не представляете, граф, как я голодна.

Двинувшимся было следом наемникам дорогу преградил Тирбо.

— Этикет не позволяет людям незнатного сословия быть вооруженными на приеме у графа. Извольте сдать оружие, — сказал он.

Возражать было бесполезно.

— Надеюсь, не посохи? — уточнил мэтр Гаренцворт. — В моем возрасте, знаете ли, без посоха так трудно передвигаться.

— И творить непотребное колдовство тоже трудно, — согласился капитан. — Можете оставить, но знайте, в зале есть мощные антимагические амулеты.

— Антимагические, — повторил старший чародей. — Что ж, значит, лучше тут не колдовать, спасибо за предупреждение, капитан.

Было видно, что наемники чувствуют себя крайне неуютно, лишившись орудий ремесла, разве что Паки был спокоен и крайне вдохновлен возможностью бесплатно и от души поесть.

Стол графа как человека, судя по всему, подверженного современным демократическим веяниям, располагался не у трона, а чуть в стороне, что позволяло ему не возвышаться над гостями, особенно почетными гостями: баронами, графами, а теперь еще и принцессой.

Естественно, это не мешало ему сидеть во главе стола, как и полагается радушному хозяину. Место для принцессы нашлось по правую руку графа, причем даже сгонять никого не пришлось. Впрочем, кажется, заметил это только Джошуа.

Основную публику за столом, как уже было сказано, составляли вассалы Кафаса, а также несколько герцогов и баронов, судя по гербам и тостам, соседствующих с землями графа, хотя, похоже, некоторые прибыли из более дальних уголков страны. Младший мэтр не сумел припомнить, какое важное событие могло бы собрать их всех под крышей графа-смутьяна, который уже пару лет как самоустранился от римайнского двора. Свадьба? Юбилей графа?

На ум приходили в основном заговоры и союзы против кого-нибудь. Например, против короля.

Чтоб разместить их отряд, пришлось добавить небольшой стол. Вышколенные слуги придали ему приличный вид буквально за пару минут, расстелив скатерть, расставив приборы, различные блюда и кувшины с вином.

Мэтр Каспар порывался пригласить мэтра Гаренцворта расположиться ближе, сам он сидел по левую руку графа, только старший чародей вежливо, но твердо отказался.

После того как граф провозгласил тост за здоровье и благополучие принцессы, поддержанный громкими, даже излишне громкими криками одобрения и радости, настало время внимательного изучения мастерства гриндских поваров.

А изучить тут и правда было что.

Несмотря на тревожные мысли, младший мэтр вдруг понял, что просто хочет есть, желательно вот тот солидный кусок поросенка, что так легко поддается ножу, и тот душистый хлеб, мягкий и еще теплый, и вот то, неизвестное ему блюдо, приятно пахнущее курицей с чесноком.

Кай также почтил вниманием поросенка, Паки ел все, до чего мог дотянуться, да и от количества снеди, что заняла очередь перед Майриэль, становилось не по себе. Разве что мэтр Гаренцворт вкушал не спеша и пристально наблюдал за мэтром Грейном, непринужденно болтавшим с графом и принцессой и отпускавшим, судя по их смеху, исключительно удачные шутки.

— Итак, — вдруг сказал Кай, продолжая с увлечением нарезать мясо. — Мы безоружны в заботливых руках графа, в замке, наполненном его солдатами, как бочка угрями. Я готов выслушать все ваши соображения и предложения.

— Все это не к добру, — глубокомысленно заявил Паки, откусывая добрую половину запеченного осетра. Выплюнув здоровенную кость, он добавил: — И это тоже.

— Теперь мне нечего добавить, — усмехнулась Майриэль.

— Рамил?

— Мы, несомненно, для чего-то нужны графу и Каспару, — сказал старший чародей. — Уверен, в очень скором будущем они сами скажут, зачем и как мы можем быть им полезны.

— Не тешь нас надеждой, — фыркнула лучница. — В крайнем случае ему нужен ты и, может, Джошуа, но уж никак не мы.

— Здесь слишком много знатных вельмож, — высказал свои опасения Джошуа. — Бароны и графы со всей страны... Почти все они недовольны королем или обижены на него. А теперь они все тут, все они пьют и едят в гостях у Реджинальда Кафаса, который не только открыто выступает против короля, но теперь имеет и рычаг давления на него в виде принцессы.

— Как мило. То есть мы принесли его сиятельству замечательный подарок прямо на блюдечке, — восхитилась Майриэль. — Он точно должен нас нанять и осыпать золотом!

— Майриэль, мы обсуждаем серьезные вещи, — нахмурился младший мэтр.

— А я что, нет? Золото — это очень серьезная вещь, и чем больше золота, тем все серьезнее.

— Обещанная вам награда и так чрезвычайно щедра.

— Для того чтобы бить гоблинов, драконов и демонов? Возможно. Но чтобы окунуться в гражданскую войну Римайна? Уволь. Людские разборки мне всегда нравились только как повод посмотреть со стороны и посмеяться, и более никак. А уж встревая во все это, мы проиграем в любом случае.

— Интересно почему?

— Да потому что наемники, дружок, это разменная монетка в играх больших людей, и чтобы ее не разбили на мелкие крошки и не отправили в переплавку, монетка должна быть очень умной. Прямо-таки демонски умной и хитрой, и еще она должна уметь успевать подстраиваться под обстоятельства. Большие люди любят чеканить на монетках свои гербы, а монетка, коль умеет понимать расклад, эти гербы принимает. Да только не вырезает их на себе, а рисует легко смываемой краской. Если делать это все всерьез, то герб доведет монетку до беды, ведь окажись она в руках тех, кто этот герб ненавидит, она будет попросту ненужна. Поэтому у хорошей монетки всегда чистый реверс, дружочек.

— А как же профессиональная репутация, моя дорогая монетка? Уж не о ней ли вы так долго и упрямо распинались при нашей первой встрече?

— Это Кай распинался, не я. Да и особые обстоятельства в контракте предусматривают ряд условий, делающих задание невыполнимым. Например, вот такое. Так что ни один буквоед не придерется.

— Я прерву ваш начинающий быть излишне громким диспут, — сказал Кай. — Спасибо за красочную историю о несчастных монетках, Майри, но ты абсолютно права в двух вещах. О репутации распинался именно я, и коль обстоятельства будут за нас, репутацию нашу я стану блюсти, как и положено командиру. А что касается гипотетических предложений графа, если таковые вообще последуют, то мы выслушаем их со всем вниманием, интересом и пониманием. Хотя вы должны учитывать, что нас могут и попросту кинуть в темницу или отправить на виселицу. Поэтому, если предложение все же будет, мы все отнесемся к нему с искренним интересом. Это понятно, Джошуа?

— Более чем.

— Даже если предложение графа покажется вам нерациональным, постарайтесь не говорить об этом сразу и вслух. Помните, что наши судьбы связаны.

— Я учту это, господин Кай, но могу ли я, в свою очередь, рассчитывать на вашу лояльность по отношению к интересам прежде всего принцессы?

— Вне всяких сомнений.

— Как и на мою, — встряла Майриэль. — Вряд ли граф сможет предложить нам больше, чем король, а союз, построенный на угрозах и недоверии, не станет долговечным в любом случае.

— Деньги — это хорошо, но Паки будет слушаться только Кая, а не золотых кругляшков, — подал голос Паки.

Мэтр Гаренцворт промолчал, он пристально наблюдал за мэтром Каспаром, и на спокойном лице его совершенно ничего нельзя было прочесть.

Меж тем принцесса склонилась к графу и что-то сказала. Он взглянул на Джошуа и отдал распоряжения ждущему указаний слуге. Тот поклонился и уже через несколько мгновений материализовался рядом с их компанией.

— Господин Валладис, — сообщил он, — его сиятельство просит вас пересесть за его стол, дабы составить компанию ее высочеству.

— Хорошо, — младший мэтр поднялся.

Кай коснулся его руки.

— Ваше благоразумие — залог нашей победы, младший мэтр. Будьте осторожны.

— Постараюсь.

Двигать весь ряд, дабы освободить для Джошуа место, не пришлось — одного герцога, что сидел через барона от принцессы, трое слуг заботливо вынесли из-за стола. Похоже, он неслабо перебрал.

— Подходите и садитесь, младший мэтр, — широко улыбнулся ему граф Кафас. — Годфри, будь любезен, уступи место мэтру магии.

Барон, что сидел рядом с принцессой, пересел на освободившееся место без особого недовольства, любовно забрав с собой баранью ногу, да и все блюдо. На его немалом животе красовался растрепанный перепел, а это значило, что в замке были даже представители прокоролевских фракций.

— Благодарю, — проявил такт Джошуа.

Барон беззлобно махнул бараньей ногой и углубился в дальнейшую дегустацию.

— Какой воспитанный молодой человек, — похвалил его граф, когда младший мэтр занял отведенное место. — Почти как мой сын Освальд — увы, сейчас он с его матушкой, моей дорогой женой, в отъезде, но мой мальчик, уверяю вас, с удовольствием составил бы нам компанию.

— Не сомневаюсь, граф, так оно и есть, — улыбнулась принцесса. — Спасибо, что в десятый раз напомнили мне о достоинствах своего чада. Я помню Освальда угрюмым увальнем четырнадцати лет, но уверена, теперь он само воплощение элегантности и сыновнего почтения.

— Ты была бы приятно удивлена насколько, — кивнул граф. — Но давайте-ка уделим внимание нашему гостю. — Значит, вы, младший мэтр, добрый друг нашей прекрасной фиалки?

— В меру скромных сил, ваше сиятельство.

— И как оно, мой друг, — по-свойски подмигнул граф, — трудно дружить со столь прекрасной особой?

— Граф, — слегка покраснела принцесса. Вино, теплый прием и знакомая компания явно ее расслабили.

— Разве я не прав, дорогая моя? Ты всегда была очаровательнейшим цветком, а теперь, в пору своего расцвета, не можешь не вдохновлять молодых людей на подвиги. Верно, младший мэтр?

— Вы абсолютно правы, граф.

— Перестаньте, вы меня смущаете, — зарделась ее высочество.

— Запомните, младший мэтр, — граф поднял вверх указательный палец. — Запомните крепко, что прекрасным женщинам надобно говорить самые лучшие комплименты. Потому что комплименты, сказанные искренне и в нужное время, могут творить чудеса. А что еще, как не чудеса, способно удержать рядом с нами этих прекрасных созданий? Что стало бы с нашей жизнью, если бы они не вдохновляли нас на все эти безумства? Насколько пустыми мы были бы! Ведь верно?

— Только глупец, — медленно ответил Джошуа, мельком взглянув на принцессу, — стал бы спорить с вами, граф.

— Что же будет с теми бедняжками, коим не повезло подпасть под ваше определение прекрасного, граф? — поддела принцесса.

— Таких женщин, — засмеялся Реджинальд, — попросту нет, фиалка! Все женщины по-своему прекрасны, как и все мужчины по-своему благородны и отважны.

— Но только по-своему, верно, граф? — не унималась принцесса.

— Верно, моя дорогая, — граф пристально взглянул на Джошуа, — по-своему. Главная беда некоторых мужчин в том, что они порой мечтают о недозволенном, распространяют свое "по-своему" на дам, им никак не предназначенных.

— Ваши иносказания нагоняют на меня скуку, — капризно надула губки принцесса.

— Прости, дорогая фиалка. Мои светские беседы на многих нагоняют скуку, но мое занудство одна из причин, по которой я добился руки моей дорогой супруги. Я попросту не мог принять ее отказ, добиваясь положительного ответа. Это у нас, кстати, семейное... Но хватит обо мне. Раз уж младший мэтр тут, надеюсь, он развлечет нас рассказом о своих подвигах, которые, я не сомневаюсь, имели место при твоих поисках.

— Было бы крайне интересно, — вдруг встрял мэтр Каспар. — Столько невероятных слухов кружит вокруг этой истории, а мы, увы, вынуждены сидеть в Гриндо, улаживая местные проблемы с налогообложением.

— Что же это за слухи, ваша мудрость, — спросил Джошуа, — а главное, кто их распускает, учитывая, что его величество приказал держать все в тайне?

Сказав это, он вдруг понял, какую глупость совершил. Прилюдно намекать на их причастность к злодеянию людям, которых подозреваешь, находясь при этом в полной власти этих людей, было не очень разумно. Да, намеки графа оскорбили его, но разве все, что случилось с ним за последние недели, не научило его сдержанности? Похоже, что нет.

Граф и мэтр некоторое время молча смотрели на Джошуа. Потом непринужденно засмеялись.

— Все-таки вы так молоды, мой друг, — сказал граф, вдоволь насладившись озадаченным выражением лица младшего мэтра. — Неужели вы думаете, что можно скрыть от заинтересованных лиц исчезновение самой важной для будущего королевства особы? Право слово, как много вам еще предстоит узнать об этом мире! Даже до меня, хотя я ничего не предпринимал, эти вести дошли уже через несколько дней. Это известие обеспокоило и опечалило меня, и я послал своих людей на поиски, как и многие другие мои друзья. Часть их, кстати, сегодня гостит в моем замке.

— Теперь, по крайней мере, ясно, почему наше появление не стало для вас неожиданностью.

— Да, но что стало неожиданностью, так это заявление Джулии о ее похищении. Зная упрямый характер нашей фиалки, я скорее мог представить, что она куда-нибудь отправилась из-за разногласий с отцом. В конце концов, наш любимый король всегда был человеком вспыльчивым, а Джулия — истинная дочь своего отца. Горячая кровь Накрамисов, если вы понимаете, о чем я говорю, младший мэтр.

— Отчасти, граф, — кивнул Джошуа, уже не зная, намек ли это или просто слова.

— Эта горячая кровь, между прочим, сделала Римайн могучим королевством, так что нам бы радоваться, что владыки дома Накрамис часто доверяли своему сердцу — особенно вам, граф! Будь иначе, ваши земли до сих пор бы были ничейными, — возмутилась принцесса.

— С этим никто не спорит, дорогая фиалка, все мы обязаны огню Накрамисов, но, согласись, скольких проблем можно было бы избежать, держи вы свой нрав под контролем хоть иногда. Скольких войн! Но не будем спорить, — пресек он попытки принцессы возразить. — Лучше вернемся к похищению. Как я уже сказал, пропажа Джулии была трагедией, однако выглядела достаточно правдоподобно. Но того, что принцессу похитил дракон, я не мог представить даже гипотетически! Страшно подумать, что пережила наша фиалка в плену у чудовища.

— И не говорите, — согласился Джошуа, он все больше сердился на принцессу, выдававшую деликатную информацию, притом слишком быстро.

— Если уж вам так интересно, что пережила принцесса, можете спросить у нее, — сказала Джулия.

— Я не хотел будить тяжелые воспоминания, дорогая.

— Они не такие уж тяжелые. Дракон был очень галантен — для дракона. Он принес меня в башню, где, к слову сказать, имелись почти все удобства, снабжал едой и не пытался съесть. Поэтому я не понимаю, отчего вы так переживаете, граф.

— Я рад, что ты так стойко все переносишь, но не стоит преуменьшать опасность, в которой ты была и от которой тебя спас твой друг. Да, младший мэтр?

— Да, ваше сиятельство. Ни в коем случае нельзя недооценивать опасность, что исходила от дракона.

— Признаться, вы мне нравитесь все больше, юный мэтр. К прочим достоинствам, таким как верность и вежливость, можно отнести еще и вашу скромность. Иной рыцарь уже пыжился бы от гордости, расписывая во всех действительных и выдуманных подробностях свою схватку и победу над небесным змеем. А вы совсем не торопитесь этого делать.

— Я был не один, ваше сиятельство, мне помогали мои достойные спутники.

— Похоже, они стоят тех денег, что им пообещал король, раз справились с драконом. Я с удовольствием послушал бы эту, несомненно, увлекательную историю. Не каждый день встретишь живых драконоборцев!

— Не вижу ничего интересного в убийстве редких, почти не встречающихся в наши времена существ, — сказала Джулия.

— Дорогая моя, эти модные нынче философские учения, что все существа одинаково полезны и имеют право на существование, мешают тебе мыслить здраво. Дракон — это самая страшная угроза для людей. Огромный летающий и огнедышащий зверь, способный уничтожить целый город, — это тебе не милый озерный шапкоед или горный иглобрюх. Жалеть его не стоит. Уж поверь правителю города, трижды страдавшего от нападения драконов. Тем радостнее факт, что эти твари не водятся в наших краях уже почти два столетия. К тому же даже если бы Джошуа с компанией были убежденными сторонниками твоей теории, им бы все равно пришлось убить дракона, иначе небесный змей ни за что не расстался бы со своей добычей добровольно. Пусть он огромный и дышит огнем, но прежде всего он остается тупым и ограниченным зверем. Разве я не прав?

Под умоляющим взглядом Джошуа принцесса, собиравшаяся вступить в жаркую полемику, махнула рукой.

— Вы правы, граф.

— Значит, вернемся к вашей истории с драконом, младший мэтр. Что же это была за тварь? Коричнево-золотистый гигант, плюющийся огнем, или зелено-бурый заморыш, извергающий яд?

— Ну, — замялся Джошуа, не знающий, что уже успела рассказать принцесса. — Дело было в сумерках, не получилось особо рассмотреть.

— Он был белый. Скорее даже платиновый, — уточнила принцесса.

— Смотрите-ка, Джошуа, а у Джулии с памятью будет получше, чем у вас. Как интересно, никогда не слышал о белых драконах. Наверное, какой-то особый вид. Вероятно, очень опасный. И что же было дальше? Подробности, младший мэтр, подробности!

— Если честно, выше сиятельство, рассказывать особенно нечего. В такой ситуации время течет так быстро, что о своих действиях не всегда успеваешь толком подумать. Вспышки заклинаний, звон оружия, драконье пламя... — начал импровизировать Джошуа.

— Пламя? Ничего особого? Может, хотя бы молнии?

— Увы, обычное пламя. Да и его он успел использовать только раз.

— Хм, то ли этот дракон был так слаб, то ли вы так хороши. И что же с ним стало потом?

— Его тело самовозгорелось и исчезло.

— Самовозгорелось?

— Именно.

— И исчезло?

— Напрочь.

— Как интересно. Словно это не дракон, а какой-нибудь... как бишь его, Каспар?

— Фантом, ваше сиятельство.

— Да, фантом или иная пакость, вызванная магией.

— Я был удивлен не меньше вашего, граф.

— Не сомневаюсь. Но вот по поводу его пламени у меня есть сомнения.

— Какие же?

— Видите ли, насколько мне известно, охрана принцессы была обращена в камень. И никаких, ровным счетом никаких намеков на пламя.

— Я не силен в драконоведении, граф, но все это можно вполне логично объяснить. Например, тем, что драконы — это иррациональные порождения хаоса, и само их существование уже невероятно, что уж говорить об их выделениях.

— Возможно. Но все равно так удобно, что теперь нет ни дракона, ни башни, никаких следов, а только юный маг-герой — спаситель принцессы. Если бы я не видел, насколько вы благородный человек, пусть и не по рождению, в голове у меня возникли бы всяческие неприятные подозрения.

— Какие, право, странные мысли посещают вас, — занервничал Джошуа.

Только сейчас он заметил, что за ним, пусть и на почтенном расстоянии, стоят Гаррисон Тирбо, успевший сменить парадные латы на более удобные и легкие, и несколько солдат. Да и если приглядеться внимательнее, то солдат в зале было излишне много. Они стояли по стенам, в углах у входа, за троном. А еще он понял, что в начале пира их было намного меньше.

— Его сиятельству могло показаться, что ты сам все устроил, младший мэтр, чтобы спасти принцессу и покорить ее сердце, — доверительно прогудел барон с растрепанным перепелом и вернулся к баранине.

— Годфри, вечно ты встреваешь в чужие разговоры, — скривил губы граф. — Вечно озвучиваешь вслух то, что должно попросту витать в воздухе, а не опошлять легкую неопределенность тяжестью слов!

— Это слишком мудрено для меня, ваше сиятельство, — пожал плечами барон.

— Это нелепо, граф! — возмутилась принцесса.

— Пожалуй, я поддержу ее высочество, — вступил мэтр Грейн. — Я не слишком знаком с младшим мэтром, но хорошо знаю его учителя мэтра Ассантэ. Это достойный и уважаемый представитель классической школы волшебства. В то время как удивительная башня, где была найдена принцесса, никоим образом не похожа на какую-либо известную мне магию, и пусть младший мэтр не обижается, но я нисколько не верю в то, что он способен на такого уровня чары.

— Ну что вы, — пролепетал Джошуа. — Какие уж тут обиды...

Под их общим напором граф не стал настаивать на своих догадках.

— В своем замке уже нельзя немного подшутить над молодежью, — заворчал он в притворном расстройстве. — Не пугайтесь, младший мэтр, но чем же развлекать себя пожилому мужу, как не догадками и предположениями. Лучшей гимнастики для ума и придумать нельзя.

— Шахматы, как я слышала, справляются с этой задачей не хуже, — заметила принцесса. — И шашки, и насшарайские ребусы.

— Сдаюсь, сдаюсь! — засмеялся граф. — Обидишь друзей ее высочества — жди беды! В этом все Накрамисы. Оставь негодование, моя милая фиалка, твой друг вне подозрений. Я безмерно, как уже говорил ранее, восхищен его храбростью. Следование долгу — тяжкое бремя, и в наше время все меньше людей идет по этому пути. Я даже немного завидую юному мэтру. Двадцать — тридцать лет долой, и я бы не удержался от соблазна прошерстить весь Римайн, чтобы спасти прекрасную принцессу. Жаль, дела, дела и обязанности задержали меня на месте, вынудив доверить эту благородную миссию моим людям.

— Раз уж вы были тут, в своем замке, то, думаю, расскажете, что случилось с одной из ваших башен? — спросила Джулия.

— Ах это. — Граф недовольно покосился на мэтра Грейна. — Про это, уверен, лучше расскажет участник тех событий. От себя могу лишь сказать, что тут замешаны высокомерные ба... чародейки Капитула и их внутренние чародейские склоки. Они прибыли к моему двору с какими-то вопросами и даже, кто бы мог подумать, требованиями. Ко мне, сюзерену этих земель! Но я был вежлив, несмотря на всю свою занятость. Выделил им время, но вместо почтительных речей выслушивал какие-то упреки и намеки. Вскоре мне это надоело, и я предоставил чародеям решать свои вопросы с глазу на глаз.

— И что же вы решили, мэтр Грейн? И с какими вопросами к вам обратились мэтрессы? Мне было бы очень интересно послушать. — Принцесса взглянула на чародея, ни на миг не потерявшего благодушия.

— Как и мне, — одобрил граф. — Ты был не слишком многословен, когда докладывал.

— Виной тому не скрытность, — вздохнул мэтр Грейн. — Точнее, не моя скрытность. Я не хотел, да и сейчас не хочу утомлять ваше сиятельство и ваше высочество скучными подробностями. Внутренние дела Капитула мало касаются как моей службы, так и вверенных мне земель.

— Вверенных тебе по моему согласию, — добавил граф.

— Безусловно, ваше сиятельство, безусловно. И я, как вы знаете, неплохо справляюсь с этими обязанностями.

— Неплохо. Но все же не блестяще. Слухи и доклады в последнее время совсем не радуют меня.

— Прискорбно слышать от вас подобную оценку, ваше сиятельство, но разве теперь дела не пошли на поправку?

— Пошли. Стал бы я в противном случае терпеть твое общество! Я не так мягкосердечен, как король, и не держу при себе бесполезных магов.

— Мэтр Ассантэ хорошо и верно служил нашему дому много лет, — вступилась за придворного чародея принцесса.

— Но последние события показывают, что ему пора освободить свое место более молодым. Твой друг Джошуа вполне сгодится. Со временем. Разве нет, младший мэтр?

— Вы мне льстите, ваше сиятельство, — потупил взор Джошуа, упорно не понимая, в какую игру играют с ним граф и его чародей. — К тому же достойных претендентов еще двое, да и мнение Капитула играет решающую роль.

— Чепуха, решающую роль в этих вопросах играет только одно — мнение и воля правителя! — стукнул кулаком по столу граф. — И чародеям не следует об этом забывать. В тот день, когда они забудут об этом, попомните мои слова, Война Лета повторится!

После гневной тирады графа над их частью стола воцарилась тишина. Разговоры о той войне никогда не способствовали здоровому веселью. Его сиятельство, явно недовольный своей несдержанностью, отпил из кубка.

Джошуа кинул взгляд на притихших за своим столом наемников, пристально наблюдавших за беседой.

— Мы отвлеклись, — сказал граф. — Что там было с твоими таинственными чародейками, Грейн? Рассказывай уже, надобно развлечь ее высочество и отвлечься от грустных стариковских дум.

— Жаль, что рассказывать особенно нечего, — начал Каспар, когда застольный шум возобновился. — Мэтрессы прибыли по внутреннему делу, касающемуся выборов в иерархии Капитула, так как я не смог отбыть туда сам ввиду своей занятости на службе вашего сиятельства.

— Да уж, отпускать тебя куда-либо я сейчас не могу. Припоминаю твою просьбу об отлучке с месяц назад. Значит, те чародейки заявились накрутить тебе хвост?

— Точнее и не скажешь, ваше сиятельство.

— А потом гордо удалились, снеся мою башню ко всем демонам. А ты отправил в свой Капитул мои претензии и требование возместить убытки?

— Да, ваше сиятельство, и все будет возмещено вам в должном объеме. Но справедливости ради я должен отметить, что мэтрессы действовали так без злого умысла. Дамам нужно было срочно отбыть на большое расстояние. Я сам предоставил им башню под телепорт.

— Но почему их не вывезли за пределы города? Ты же мог свести ущерб к минимуму!

— Не хочу нагружать вас излишними подробностями, ваше сиятельство, но толстые стены башни стабилизировали портал, принеся тот самый минимум возможных разрушений. В открытом поле ударная волна при срочном и мощном заклинании такой силы могла быть опаснее и привести к жертвам. Я не имел права этого допустить.

— То есть и твоя вина в этом есть. Что ж, часть ущерба, пожалуй, высчитаю из твоего жалованья.

— Это будет справедливо, ваше сиятельство.

— Вот так-то, фиалка. — Граф повернулся к принцессе. — Дашь чародеям самим решать свои дела, и они разнесут твой замок. Никогда не давай им особой воли. Даже таким благородным, как твой друг младший мэтр.

— Вы передергиваете, граф.

— Возможно. Но мой совет тебе еще пригодится. Поверь мне.

— Благодарю, граф. Но неужели мэтр Грейн не порадует нас хоть какими-нибудь подробностями? Ну хотя бы как звали этих чародеек? Может, это были знаменитые личности, о которых рассказывают сказки на пирах?

— Одна из них точно была таковой, — кивнул Каспар. — Мэтресса Марианна Ланорвиль, легендарная чародейка и целительница. Она явилась в сопровождении ученицы и второй мэтрессы, Оливии... увы, не запомнил ее фамилию.

— Не могу припомнить ни одной чародейки с таким именем, но вот Ланорвиль... Ее фамилия известна очень многим. Та самая знаменитая целительница?

— Именно она, ваше высочество.

— Право, я немного завидую вам, мэтр! Иметь возможность общаться с такой особой — большая удача, уверена, это безумно интересно!

— Не стану спорить. Ее мудрость весьма масштабная личность, особенно в нашем кругу, но в силу обстоятельств мы беседовали с ней крайне недолго и, чего уж скрывать, на повышенных тонах. Если видите ту люстру, что в середине зала, она как раз носит следы недовольства ее мудрости.

— Но что подвигло вас на выяснение отношений?

— Внутренняя политика Капитула: мы с ней различаемся во взглядах, а она ждала, что я примкну к их фракции. После моего категорического отказа мэтресса получила важное сообщение о беспорядках во вверенных ей землях и срочно отбыла, забыв о наших раздорах.

— А что за земли ей вверены?

— Кажется, какие-то города в Тукайском союзе, точнее я не знаю. Их войны с пиратами и торговыми конкурентами не прекращаются ни на день. Да и морские чудовища, уверен, досаждают им не меньше.

— Мэтрессам пришлось преодолеть расстояние в сотни миль, неудивительно, что башня так пострадала, — сказал ни слову не поверивший Джошуа.

— Их могущество до сих пор восхищает меня, младший мэтр.

— И все же вы почти ничего интересного не рассказали, мэтр, — вздохнула принцесса. — Никаких ярких подробностей. Учитывая ваше утреннее красноречие, я совершенно недовольна результатом.

— Потчевать вас скучными подробностями внутренней политики Капитула мне совершенно не хочется, ваше высочество, к тому же это не совсем мои секреты, — улыбнулся мэтр Грейн. — Но я с удовольствием расскажу вам несколько историй о мэтрессе. Некоторые из них неизвестны даже самым дотошным бардам, а кое-чему я сам был свидетелем много лет назад.

— По-моему, вполне справедливо, — заявил граф. — Что скажешь, фиалка?

— Скажу, что согласна, но все равно я не слишком довольна.

— Поверьте мне, ваше высочество, вы измените свое мнение, когда услышите эти истории. Часть из них, — он хитро подмигнул, — можно даже показать.

— Показать?

— Именно. Конечно, мне далеко до мастеров высокого искусства визуализации, но часть моих воспоминаний может быть обращена в образы. И я с удовольствием вам их продемонстрирую.

— Вот теперь вы заинтриговали меня, мэтр!

— И не одну тебя, фиалка, — оживился граф. — Каспар редко балует нас фокусами такого класса.

— Спешу сразу предупредить вас, ваше высочество, образы будут невелики и появляться станут лишь в самых нужных местах повествования. Сейчас я освобожу немного места. Не поможете, младший мэтр?

— Конечно, — отозвался Джошуа, которому менее всего на свете хотелось участвовать в магическом представлении.

— Годфри, — скомандовал граф, — помоги-ка освободить часть стола для изысков нашего чародея.

Грузный барон, двигаясь легко и мягко, поднялся и стал переставлять блюда.

— Не суетитесь, — командовал граф, — это камерное представление, не хочу, чтобы мои дорогие и охочие до зрелища гости сломали себе шеи от любопытства. Пусть спокойно едят и пьют.

Когда произведенные приготовления удовлетворили мэтра Грейна, а кубки всех присутствующих наполнились легким прохладным вином, чародей начал:

— Чтобы дать вам, мои дорогие слушатели, представление о том, насколько легендарной является наша героиня, я начну с небольшой истории, которая ярко охарактеризует избранный ею путь, а также, уверяю вас, откроет много нового обо всем нам известном месте.

Мэтр провел ладонью по столешнице, оставляя на ней немного серого песка. Повинуясь неощутимому ветру, песок поднялся на полфута и заиграл в свете факелов тусклым блеском. После чего задрожал и стал клубиться, словно небольшое облако. Повисев так несколько мгновений, облако стало опадать, постепенно принимая форму. Форму высокого замка с узкими башнями и стрельчатыми окнами.

— Это же замок Игг! — воскликнула принцесса.

— Именно, ваше высочество, и здесь начинается история мэтрессы Ланорвиль, чье имя спустя годы потрясло весь магический мир Ойкумены. Но тогда, в лесах под сенью замка, она была безвестной девушкой, у которой имелись тайна и цель ...

Остаток вечера прошел при полном триумфе красноречия мэтра Грейна. Джошуа вынужден был признать, что мэтр умел и любил держать публику в напряжении. Даже граф увлекся его рассказом, равно как и показанными фигурками, качество создания которых, даже на непрофессиональный взгляд младшего мэтра, было намного выше работ любого иллюзиониста, проедающего хлеб в королевском замке. Что говорить о том же Годфри, наблюдавшем за этим пиршеством волшебства с открытым ртом.

Принцесса тоже была довольна и, казалось, забыла о том, где они находятся.

Что греха таить, даже сам Джошуа временами забывал о своих опасениях, удивляясь перипетиям судьбы ее мудрости.

Замок Игг сменился Древом Осени, где Ланорвиль проходила обучение у Вещуний эльфов, затем шли пустыни Насшарая, и белые башни Цитадели, и горные пики Кирии. Несмотря на то что многое смахивало на откровенный вымысел, некоторые моменты перекликались с историями, что шепотом рассказывают друг другу юные воспитанники школ человеческой магии.

Мэтр Грейн вел свой рассказ до поздней ночи. Потихоньку присутствующие в зале подтягивались к столу графа. Некоторые оставались дослушать, иные, слишком много внимания уделившие возлияниям, уходили спать, выказав почтение не замечавшему их слов хозяину. В конце концов зал почти опустел, и мэтра слушали лишь несколько гостей, наемники (Кай с компанией неторопливо перебрались поближе, заняв места удалившихся вельмож) и Джошуа с принцессой.

И вся бывшая тут с самого начала стража.

Свой рассказ мэтр Грейн закончил неожиданно и на самом интересном месте, вызвав неудовольствие всех без исключения слушателей. Даже Паки.

— Увы, уже поздно, — заявил он, и, подчиняясь мановению руки, развернувшаяся в миниатюре битва у стен города Наалин растаяла без следа. — Нам всем пора отдохнуть, дамы и господа.

— Это нечестно, мэтр! — возмутилась принцесса. — На самом интересном месте!

— Но в одном он прав, пора уделить время сну, — поддержал Грейна граф. — Доброй ночи, друзья мои.

Оставшиеся гости, раскланявшись с его сиятельством, поспешили удалиться.

— Что касается тебя, моя дорогая, — сказал граф, когда двери за последним из гостей закрылись, — то я рад предоставить тебе покои моего сына. Я велел прибрать и украсить их, как это подобает покоям принцессы. К тому же сын столько времени проводит в делах, помогая отцу, что не успел заставить комнаты головами поверженных на охоте чудовищ и прочими трофеями, которые могли бы напугать тебя. Разве что ты захочешь посмотреть их позже. Они хранятся в наших подвалах.

— Подвиги Освальда, уверена, великолепны, — зевнула принцесса. — Но я и впрямь устала, граф. Однако прежде хочу быть уверена, что с моими спутниками, учитывая их доблесть, поступят так, как подобает.

— Спасителям ее высочества также положены покои. Тирбо проводит их.

— Благодарю, ваше сиятельство, — склонил голову Кай. — Не сомневаюсь в ваших возможностях обеспечить ее высочеству достойное содержание, но, быть может, ей будет угодно взять в сопровождение Майриэль? Для нашей соратницы будет честью прислуживать столь знатной особе.

По изогнутой брови лучницы Джошуа понял, что она кардинально не согласна с командиром, и лишь щекотливость ситуации не дает ей высказать все, что она думает о прислуживании принцессам и той великой чести, коей этот процесс является.

Вместо скандала эльфийка элегантно изобразила книксен, потупила гордый взор и нежно пролепетала:

— Это было бы честью для меня, ваше высочество.

Поверить в искренность ее слов мог бы разве что слепоглухонемой тролль, последние двести лет сидевший под мостом в Проклятых горах. Хотя, может быть, Джошуа просто неплохо узнал свою соратницу за прошедшее время.

— Если ее высочество не против, — буркнул явно недовольный инициативой наемников граф.

— Совсем не против, общество Майриэль будет мне приятно. Она уже продемонстрировала, что является хорошей помощницей.

— Тогда не вижу причин отказывать, — поднялся граф. — Я провожу вас лично, ваше высочество.

— Спокойной ночи, господа, — сказала принцесса, взяв Реджинальда под руку.

После ответных пожеланий она в сопровождении графа, Майриэль и нескольких гвардейцев удалилась. Прощальный взгляд, брошенный на Кая эльфийкой, мог бы расплавить паркет.

— Прошу следовать за мной, — подошел к ним Гаррисон Тирбо.

— Я составлю вам компанию, — вызвался мэтр Грейн.

Двинувшихся за ними солдат было всего двое, что могло означать, что плохого против них не замышляют. Или что хотят усыпить их бдительность малым эскортом. Или считают, что мэтра Грейна будет достаточно. Или... как же надоело строить предположения, не имея никакой достоверной информации!

— Ваши покои находятся в северной части дворца, — тем временем вещал мэтр Грейн. — С радостью могу заявить, что это довольно теплое крыло, хорошо отапливаемое и почти не подверженное сквознякам. Надеюсь, вас не оскорбит отсутствие благородных соседей, их покои расположены на верхних этажах, все-таки нормы общества...

— Наличие кровати и очага уже неплохо, — учтиво отозвался Кай. — Да и беспокоить благородных гостей мы сами не имеем никакого желания.

Джошуа устраивал уже тот факт, что их вели не вниз, где обычно располагались тюрьмы, а наверх, где тюрьмы, как правило, не располагались.

Мэтр Гаренцворт в беседу не вступал и даже, что странно, не перелистывал книгу и не думал свои думы в самозаписывающий блокнот. Он шел неспешно, оглядываясь по сторонам, словно его интересовали гобелены, окна, потолки и расставленная через каждые двадцать шагов охрана.

Паки просто дремал на ходу.

Выделенные им покои оказались большой комнатой с несколькими кроватями и камином. Были там и пара столов, и даже целый шкаф. В углу за ширмой стояла ванна с водой. Был даже балкон. Без решеток.

Кровати оказались застелены, в камине пылал огонь, а на столе стояла пара кувшинов с водой и вином. Идиллия.

— Надеюсь, вас устроит такой скромный прием, — вздохнул мэтр Грейн.

Паки подошел к одной из кроватей и рухнул на нее, не раздеваясь, показав тем самым, что вполне доволен.

— Располагайтесь. Боюсь, сейчас все доступные парильни заняты женами и спутницами наших гостей, но завтра с утра, уверен, они будут свободны.

— Спасибо, этого хватит, мэтр.

Не дождавшись никакой реакции мэтра Гаренцворта, кроме благодарного кивка, мэтр Грейн и солдаты поспешили откланяться.

— Да, кстати, — задержался в дверях Каспар. — Заранее прошу прощения, господа, но, возможно, его сиятельство захочет поговорить с вами. Он страдает бессонницей, так что это может произойти и сегодня. Посему прошу вас извинить меня, если придется потревожить ваш сон.

— Мы понимаем, — отозвался Кай. — В каждом доме свои правила.

Когда за мэтром закрылась дверь, ни у кого, кроме успевшего засопеть Паки, сна не было ни в одном глазу.

Кай расстегнул пояс с пустыми ножнами, стянул сапоги и устроился у камина. Рамил последовал его примеру, заняв второе из пустующих кресел, и начал набивать трубку. Джошуа расположился рядом с ними на жестком стуле, передвинув его от стола с вином.

— О чем говорил с вами граф, пока мэтр не стал развлекать нас сказками? — спросил Кай, также набивая трубку.

Джошуа пересказал содержание беседы, стараясь минимизировать личные переживания и сосредоточиться на фактах.

— Граф явно затеял какую-то свою игру. У него в гостях множество недовольных королем подданных, а теперь еще и принцесса, — сказал он, закончив рассказ.

— Которая может стать рычагом в переговорах с королем. А значит, отдавать ее он не намерен. Что нас ставит в весьма неудобное положение.

— И подвергает жизнь принцессы опасности!

— Не о том вы думаете, младший мэтр.

— По мне, так обеспечение ее безопасности — это главная цель нашей миссии.

— Главная. Но опасность для принцессы вы переоцениваете. Она нужна живой и здоровой. В отличие от нас. Вопрос в том, почему граф медлит.

— Быть может, мы нужны ему как рычаг давления на ее высочество?

— Если только вы. Друг детства и прочее... Мы не так ценны для ее высочества. Она еще мало с нами знакома.

— Господин Кай...

— Это не оскорбление. Просто факт. А что ты скажешь, Рамил? Ты молчишь с того самого момента, как мы присоединились к настольным басням Грейна.

— Мне не очень понравилась его интерпретация некоторых событий, — отозвался мэтр Гаренцворт. — Этот вариант историй одобрила сама Марианна, но я всегда считал их излишне претенциозными. Ей, конечно, виднее, в политике и создании положительного образа магического сообщества она всегда была на голову выше меня.

— А о чем-нибудь более близком к ситуации ты думал?

— Да, — задумчиво пробормотал старший чародей.

— И?

— Я не могу представить причины, которая побудила бы Марианну бросить столь важное для нее задание.

— Считаешь, Грейн соврал? Она тут в плену?

— Нет. Я тщательно просканировал весь замок и даже запустил пару светлячков-шпионов. Ее тут нет, как и ее спутниц.

— А не могли они... погибнуть в той башне?

Рамил ответил не сразу.

— Не могу сказать точно. Поверхностное сканирование не подтверждает этой догадки. Но для более точного решения мне нужно побывать там лично.

— Надеюсь, нам представится такая возможность. Это все?

— Нет. Я согласен с младшим мэтром. Между графом и Каспаром есть какая-то напряженность. Возможно, они не во всем действуют вместе. А, возможно, вообще ни в чем. Это можно будет использовать.

— По крайней мере, у него обе руки на месте.

— Но я не помню, чтобы он был левшой.

— Вы встречались раньше, чтобы помнить такие подробности?

— Эпизодически.

— Тогда почему ты должен помнить такое?

— Это связано с одной давней теорией, которая гласила, что чародеи-левши имеют особые способности в неизведанной неклассической школе волшебства. В свое время все ученики Цитадели с подобной особенностью были вписаны в подробные списки, и за ними велось пристальное наблюдение. Не припомню там имени мэтра Грейна.

— Значит ли это, что он мог использовать иллюзию, скрывая увечье, нанесенное драконом? — уточнил Джошуа.

— Это возможно. Но тогда это должно беспокоить нас еще больше, ибо чары его столь сильны, что эту иллюзию мы не смогли ни почувствовать, ни просканировать, а значит, мэтр Грейн может оказаться весьма опасным.

— Насколько опасным? Ты сможешь с ним справиться в случае конфронтации?

— Ты же знаешь, Кай, я никогда не переоцениваю мои силы, поэтому мой профессиональный совет будет таким — лучше оттягивать выяснение боевой квалификации мэтра Грейна как можно дольше.

— Ты меня не успокоил.

— Мне искренне жаль.

— А что с этими антимагическими амулетами, которыми так пугал тебя Тирбо? Насколько они сдерживают тебя или Грейна?

— Как ты знаешь, сдерживающие антимагические конструкции делятся на два вида: природные и сотворенные. Такие металлы, например, как кварторит, вызывают у людей, склонных к волшебству, жестокую аллергию и снижают их способность к чарам до минимума, хотя тут все довольно индивидуально.

— Судя по тому, что тебя и младшего мэтра не разбили насморк и другие недуги, здесь такого металла нет.

— С определенной долей уверенности могу сказать, что да.

— Значит, мы имеем дело с сотворенными предметами. И кто же их автор? Предположу, что Грейн.

— Часть из них, конечно, сотворена им. Но не вся. Я узнал не все метки изготовителя, но могу предположить, что над замком графа трудились не менее трех различных крупных контор.

— Что и навело тебя на мысль о внутренних дрязгах Кафаса и Грейна?

— Отчасти. Каспар наводил защиту от несанкционированной магии, а граф, судя по всему, наводил защиту от Каспара.

— Значит, вы с Джошуа стеснены действием сразу нескольких защитных амулетов? Это нехорошая новость. Одно радует, что и Грейн ограничен амулетами графа.

— И да, и нет. Грейн не особо стеснен ими, как, впрочем, и мы с младшим мэтром.

— Почему же?

— Потому что, устанавливая свои, граф нарушил главное правило эксплуатации. Он разместил на одной территории предметы со схожими зарядами и одной функцией. И таким образом обеспечил им непрерывное взаимодействие. Большая часть их энергии уходит на взаимную нейтрализацию, что практически не оставляет сдерживающих мер для настоящего волшебства. Какие-нибудь простые заклинания, например, отравления или приворота, еще могут быть остановлены, но если кто-нибудь — скажем, я, — решит шарахнуть его сиятельство молнией посреди тронного зала, меня ничто не остановит.

— И этого Грейн точно не мог не знать?

— Если он умудрился получить посох, то да. Пусть и не использует его по какой-то причине.

— А по какой? Есть предположения?

— Множество, и ни одно из них мне не нравится.

— Например?

— Например, что он так могуч, что не только может скрыть свой потенциал, но и не нуждается в проводниках для чар.

— Умеешь ты подбодрить.

В дверь громко постучали.

Паки недовольно заворочался.

— Войдите, — пригласил Кай.

Гаррисон Тирбо открыл дверь. За его спиной толпились солдаты.

— Его сиятельство приглашает вас к себе на разговор, господин Кай.

— Только меня?

— Ему нужны те, кто принимает решения в вашем отряде, а вы, как я понял, его командир.

— Я бы предпочел сохранить общество мэтра Гаренцворта.

— На этот счет у меня нет запретов.

Старший чародей вздохнул поднимаясь. В отличие от Кая, начавшего вытряхивать трубку в камин, свою он продолжал с удовольствием потягивать.

— А Паки поспал бы, — сказал Паки.

— Тогда не отказывай себе, — усмехнулся Кай.

— Младший мэтр, вы тоже интересуете его сиятельство как собеседник, — сказал капитан.

— Хорошо.

На этот раз солдат, сопровождавших их, было шестеро. Все с факелами и в полном боевом облачении. Отсутствие мэтра Грейна им явно не нравилось, а неспешность мэтра Гаренцворта нервировала.

Стража на их пути стала попадаться чаще, через каждые десять шагов, а направление движения — вниз — не нравилось Джошуа совершенно.

Судя по пейзажу за окном, они спустились на первый этаж. Затем прошли мимо железной двери, ведущей, скорее всего, в подземелья, и очутились в просторной комнате, залитой светом множества свечей.

Рабочий кабинет Реджинальда Кафаса оказался небольшим помещением со столом и дюжиной жестких стульев. В расставленных по стенам шкафах ровными рядами располагались книги и свитки. За спиной графа размещалось окно, выходящее во внутренний сад замка. Луна, видневшаяся в самом уголке этого окна, была полной и совершенно не вселяла в младшего мэтра спокойствие.

Мэтр Грейн сидел напротив графа, и вид у него был озабоченный.

— Садитесь, господа, — пригласил Кафас, кивнув Тирбо.

Капитан скомандовал солдатам удалиться, закрыл за ними дверь и остался стоять около нее.

На столе графа был идеальный порядок, аккуратная стопка бумаг, аккуратная чернильница, аккуратный графин с вином. Выпить собеседникам он не предложил...

Когда все расселись, граф начал:

— Не буду долго ходить вокруг да около, господа. Я наслышан, что вы не простые наемники, что ватагами шляются по трактам королевства, и потому не буду долго прощупывать почву, а обрисую вам ситуацию, как ее вижу я. Потом вы сможете задать вопросы и принять решение. Это понятно?

— Вполне, ваше сиятельство, — сказал Кай.

— Вы же, младший мэтр, — граф взглянул на Джошуа, — присутствуете тут, поскольку, так же, как и я, преданы интересам нашей страны и желаете счастья и долгого правления ее высочеству. Я прав?

— Правы, ваше сиятельство.

— Что ж. Я знаю, что вас нанял король для поиска принцессы, в числе прочих вы отправились по следам похитителей и добились успеха. Теперь же, уверен, жаждете вернуться и получить обещанную награду. Знаю я также, что вы связаны с королем магическим контрактом и дорожите своей репутацией, которая, по вашему мнению, пострадает, если задание вы не выполните. Почти уверен я и в том, что вы с опаской ждете, что именно я предприму в отношении вас. Все ли я излагаю верно, господин Кай?

— Более-менее, ваше сиятельство.

— Хорошо. Играть в слова, дабы путаться в дебрях вашего контракта, я не намерен, что касается ваших опасений, то они беспочвенны. — Он сделал паузу, ожидая реакции.

Смотрел он на Кая, а не на Джошуа, и потому реакции не дождался. Только вопроса:

— Но для этого мы должны будем выполнить ряд условий, ваше сиятельство?

— Именно. И вам не терпится их услышать, разве нет?

— Не терпится — не то слово.

— Что ж, извольте. Все очень просто. Я должен спасти страну, а вы мне в этом поможете.

— Каким же образом?

— Своим бездействием.

— Боюсь, вы переоцениваете мою проницательность, ваше сиятельство.

— Отнюдь, господин Кай. Более того, я еще и надеюсь на вашу сдержанность и здравый смысл, а потому говорю с вами, вместо того чтобы бросить в темницу, ту самую, мимо входа в которую вы недавно прошли, и не тратить время на обсуждения.

— За это я отдельно вам благодарен, ваше сиятельство, от лица всех без исключения моих спутников, но не желаете ли вы чуть подробнее пояснить, чего вы ждете от нас, чтобы я знал, как правильнее... бездействовать?

Граф некоторое время изучал командира наемников. Потом взглянул на продолжающего курить мэтра Гаренцворта, затем перевел взгляд на Джошуа и вновь переключился на Кая.

— От вас, господа, я жду того, о чем сказал, — бездействия. Следующую неделю вы будете гостями в моем замке. Вам не откажут ни в еде, ни в постели, ни в бане, коли пожелаете. Читайте книги в моей библиотеке, прогуливайтесь по замковой стене, тискайте служанок — это ваше дело. Но ни под каким видом и никаким способом не пытайтесь вывести ее высочество с территории моего дома.

— Не сочтете ли вы за труд пояснить последнюю деталь более подробно, граф?

— Конечно. Ее высочество будет гостьей в моем замке еще как минимум неделю. После чего я передам ее прибывшим эмиссарам короля, которому я уже послал весть о местонахождении принцессы.

— Что же мешает вам отправить ее высочество с нами завтра утром?

— Банальная щепетильность, господин Кай. Щепетильность и политика. Вы нашли и спасли принцессу. Эта заслуга безусловна. Хотя исследования мэтра Грейна позволили нам сделать то же, что и вы, за гораздо более короткий срок, ведь о пропаже мы узнали намного позже вас. И все же ваши подвиги не будут забыты, и королю все доложат как должно. Но согласитесь, негоже графу отпускать принцессу в путь с проходимцами, пусть даже это проходимцы высшей пробы.

— Благодарю за комплимент, но не лучше ли отправить с этими проходимцами пару дюжин ваших верных людей, чем искушать короля ожиданием?

— Вы не представляете, как капризен король, господин Кай. Ему может не понравиться, что я отправил с его дочерью слишком мало людей или слишком много...

— А то, что вы держите его дочь в своем замке, ему не может не понравиться? — не удержался Джошуа.

Граф недовольно посмотрел на него.

— Уверяю вас, младший мэтр, — ответил он. — Я знаю короля намного дольше вас и представляю, как лучше поступить в нашей ситуации.

Джошуа склонил голову. И даже не потому, что Кай обещал ему движением бровей вечные муки, а потому, что понял всю нелепость своих претензий к человеку, держащему их жизни в своих руках.

— Больше ни у кого нет вопросов? — уточнил Реджинальд. — Хорошо. Значит ли это, что мы договорились?

— Мы ждем неделю, а потом вы не будете препятствовать возвращению принцессы к королю, — сказал Кай. — Я ничего не упустил?

— Кроме одного, господин Кай. Недели может оказаться мало. Я не берусь уложиться именно в этот срок.

— Тогда в какой срок вы намереваетесь уложиться, граф? Неточность в делах такого рода нервирует все стороны, насколько мне известно.

— Вы доставите принцессу до конца Ярмарочного месяца и не нарушите тем своих обязательств. С моей стороны я обещаю вам полное содействие, поскольку тоже заинтересован в этом. Плюс гарантирую награду, в случае если все пройдет гладко и без эксцессов. Не такую щедрую, какую вам обещал король, но вы не будете в обиде.

— Приятно иметь дело с собеседником, уважающим твои интересы, ваше сиятельство.

— Значит, мы договорились, господин Кай?

— Безусловно, граф. Разве что...

— Разве — что? — нахмурился Реджинальд.

— Вы просите меня проявить терпение, ваше сиятельство, но я, знаете ли, человек беспокойный и не смогу наслаждаться вашей едой и обществом служанок, если ее высочество останется совсем без присмотра. Уверен, моя коллега Майриэль с удовольствием проведет с ней эту неделю или больше.

— Не думаю, что компания свободной веснянки — то, что требуется благородной леди. Но если принцессе не наскучит ее общество, то — пожалуйста, пусть так и будет. У вас все, господин Кай?

— Абсолютно, ваше сиятельство.

— А вы, младший мэтр? Поддержите ли ваших спутников в их решении или будете спорить? Не стану соблазнять человека, находящегося на королевской службе, возможной наградой, разве что ему это интересно.

— Неинтересно, — вспыхнул Джошуа, — ... Ваше сиятельство. Но раз мои более опытные спутники считают ваше предложение приемлемым, я не вижу необходимости противиться. Для меня важнее всего благополучие ее высочества.

— Рад слышать. Со своей стороны могу дать вам заверение, что я волнуюсь о благополучии ее высочества не меньше и приложу все свои силы для сохранения этого благополучия. Тогда я не задерживаю вас, господа. Спокойной ночи.

Тирбо сопроводил их обратно, не проронив ни слова.

У двери их покоев охрану не выставили, но не менее дюжины солдат были стратегически расставлены в коридоре справа и слева.

Когда за капитаном закрылась дверь, Кай подошел к бадье в углу и долго, с каким-то остервенением, плескал водой в лицо.

Паки сонно заворочался. Приоткрыл один глаз и спросил:

— Как наши дела?

— Так себе, — сказал Кай, вытирая бороду полотенцем. — Много сказано, но почти ничего не ясно. И почему наш словоохотливый мастер заклинаний промолчал всю беседу?

Мэтр Гаренцворт снова сел к огню, попыхивая трубкой. Табак в ней упорно не желал заканчиваться.

— Я ждал каких-либо магических угроз, — сказал он. — Как, впрочем, и граф, почему он и пригласил Каспара на нашу встречу и, судя по всему, приказал ему не вмешиваться в беседу. Но я заметил, что мэтра Грейна больше волнуют планы графа, чем гипотетическая опасность.

— Я надеюсь, ты скоро перестанешь делиться наблюдениями насчет Грейна и скажешь что-нибудь путное.

— Кай недоволен, — глубокомысленно пояснил Паки.

— Еще как. Кай очень недоволен. Задержками, интригами, безумными магами, чье число только растет с каждым днем, но больше всего Кай недоволен тем, что весь Римайн знает про похищение принцессы, и уж точно половина Римайна знает, что для ее поисков наняли нас. Как совершать деликатные и тайные миссии, когда о них неделикатно растрепали по всей стране?

— Если это был вопрос, то Паки не знает. Давайте спать.

На том и порешили.

Глава 14

Ловушки и планы

Он стоял посреди леса, и черная башня возвышалась перед ним. На этот раз никаких следов разрушения не было заметно.

Джошуа увидел две фигуры, бегущие к черному провалу входа, и почувствовал тьму, что скапливается, ожидая их. Затем пришли силы преодолеть сковывающее его оцепенение, и Джошуа побежал.

"Стойте, ваше высочество!" — крикнул мужчина со щитом.

Принцесса не оборачивалась.

Джошуа прибавил шагу.

Бегущая пара как раз поравнялась с ним, и, улучив момент, он схватил принцессу за руку, заставив остановиться.

Ее рука была сухой, как ветка засохшего дерева.

"Джулия! — крикнул он. — Джулия, остановись!"

Она нахмурилась, повернула к нему голову, но не узнала. Посмотрела как на досадное препятствие.

Мужчина догнал ее и схватил за плечо.

"Надо остановиться", — сказал он.

"Я не могу, — упрямо отозвалась принцесса. — Я не должна останавливаться! Не должна!.. Но что-то... держит меня..."

"Это я, ваше высочество".

"Нет, что-то иное. — Она смотрела сквозь Джошуа невидящим взглядом. — Что-то знакомое. Дружеское".

Ее взгляд вдруг остановился. Глаза встретились с глазами Валладиса.

"Джошуа?"

"Да, Джулия! Это я!" — крикнул он.

"Милый мой Джошуа, — улыбнулась она, как-то сразу успокаиваясь. — Мой дорогой и верный Джошуа..."

"Я здесь. Не бойся".

"Зачем ты здесь?"

"Чтобы спасти тебя".

"Но ты задержал меня, Джошуа".

"Потому что там, впереди, тьма!"

"Это моя тьма, и я должна была встретиться с ней сама. А ты помешал мне".

"Но я..."

"Не вини себя, милый Джошуа. Ты же не знал".

"Не знал чего?"

"Не знал, что я умру. Ты убил меня, милый мой Джошуа".

"Джулия!"

Тонкая рука в его ладони содрогнулась, а потом задвигалась. Он на миг оторвал взгляд от ее глаз, ничего не понимая. Предплечье принцессы росло, извивалось и утончалось, покрывалось облезлой корой и изъеденными дождем сучьями.

Он взглянул в ее глаза, в которых мечтал утонуть, о блеске которых думал ночами... Они исчезли в нависающих провалах ороговевших глазниц.

"Джулия", — прошептал он, не веря.

Она не ответила. Легкое сухое деревце в его руках тихо скрипело от усиливающегося ветра.

"Зачем ты сделал это? — спросил его незнакомый мужчина. — Ты же клялся защищать ее?"

Джошуа не успел ответить.

Потому что тьма была уже рядом.

Фигура, сотканная из мрака и отчаяния, возникла рядом с ними, а с ней возник ветер. Он швырнул обоих на землю, раскидал, как листья, оставив деревце в одиночестве.

Черные пальцы коснулись ствола, и то, что некогда было Джулией, рассыпалось в мелкую труху.

Мужчина со щитом поднялся. Достал болтающийся на поясе меч и молча ринулся в атаку.

Темная фигура не шевелилась, ожидая. Не пошевелилась она и когда лезвие вошло в тело на два фута. Когда дернулось, растворяясь, словно масло на горячей сковородке.

Тень схватила мужчину за горло, поднимая на вытянутую руку, не давая дышать. Щит упал на землю, а через мгновение вместо тела сотканные из мрака ладони сжимали лишь сухую корягу.

Джошуа хотел подняться, но оцепенение овладело им. Он хотел закричать, но голос покинул его. Он хотел проснуться, но не мог.

Тьма приблизилась к нему. Он взглянул ей в лицо, но там была лишь пустота.

"Тебе интересно, кто я? — спросила тьма. — Я тот, кто победил благодаря тебе. Ты задержал ее и не стал мешать мне. Спасибо тебе, мертвый человечек".

"Призрак, — прохрипел Джошуа. — Ты — Призрак Прошлого".

"Вашего прошлого. А еще я призрак будущего, мертвый человечек. Но не вашего будущего".

"Я остановлю тебя..."

"Как ты сможешь? Ведь ты всего лишь мертвый маленький человечек, букашка в играх сил, что тебе не дано постичь. Ты не знаешь того, что знаешь, и не видишь того, что видишь. Ты бесполезен без направляющей руки".

"Я не сдамся... пока я жив..."

"Это продлится недолго. Очень недолго, а потом, когда настанет час, ты станешь совсем-совсем мертвым человечком..."

Тень нагнулась к нему, положила руку на грудь, и могильный холод разлился по его телу.

Джошуа хотел закричать, но воздуха в легких уже не было. Он хотел оттолкнуть черную руку, но обнаружил, что вместо ладоней, способных двигаться, обладает лишь сухими ветвями. Корни его заскребли по земле, зарываясь в почву в поисках воды.

Тень поднялась, отошла на пару шагов, явно любуясь результатом.

"Спи, мертвый человечек".

Деревья склонились над ними, шумя сочной листвой, а башня вдруг возникла перед ними, закрывая собой полнеба, и крик ворон заглушил все вокруг.

Угасающему сознанию почудилось, что деревья стали менять форму, превращаясь в стены горящих домов, а потом Джошуа забыл об этом потому, что стал мертвым стволом высохшего клена, глаза его съели древесные черви, а уши забили запасами забывчивые белки, и тишина навечно укрыла его...

Он проснулся в холодном поту, разбитый и несчастный.

А еще он не кричал, потому что его рот был сух, как песок жарким летом, и в нем почти ощущалась гниль засохшего дерева.

Не в силах надышаться, младший мэтр сел на кровати.

Соратники еще сладко спали.

Джошуа нащупал спрятанный под исподней рубахой амулет. Обычно гладкая поверхность теперь была непривычной на ощупь. Он вытащил его, холодея от страха. Но огонек горел все так же ровно. Хотя сеть трещинок шла от камешка во все стороны.

Рука сама потянулась к посоху. Знакомая тяжесть моментально придала уверенности. Он поднес к оголовью амулет, пытаясь просканировать его в поисках причины изменений, но ничего не увидел.

— Что же с тобой стало? — прошептал он, сжимая посох. Он потряс амулет, словно ожидая, что неведомый морок слетит сам собой, но трещинки никуда не исчезли. И это нисколько не способствовало его успокоению.

Джошуа был хорош в изготовлении волшебных вещей и крепко усвоил, что амулеты связи не ломаются без причины.

Он вновь поднес посох к амулету — и вновь не дождался никакого ответа.

Неужели материал просто дал трещину? Природная структура не выдержала заключенного в ней волшебства? Так ведь бывает? Бывает. С древними святилищами ушедших империй и старыми артефактными мечами, топорами и копьями. По прошествии многих лет интенсивного использования.

А если учесть, во скольких приключениях успели они побывать, это вполне может сойти за достаточную нагрузку, особенно учитывая, что создали этот амулет не великие мастера древности.

Джошуа свесился с кровати, держа руку над голым каменным полом. Турмалин в амулете сверкал с немым ярким укором. Пробовать, откровенно говоря, не хотелось вовсе, но страх неизвестности томил. Если амулет разобьется, значит, просто пришло его время. Волшебные вещи неопытных чародеев редко переживают соседство чар чародеев опытных.

Он заставил себя разжать руку, и амулет упал на пол с тихим стуком.

И не разбился. Даже не прибавилось ни единой новой трещины.

Джошуа поднял его, внимательно осмотрел. Потом оглянулся на спящих товарищей и встретил пристальный взгляд Паки. С некоторых пор во взгляде парня младшему мэтру все время виделось что-то змеиное.

— Что Джошуа делает? — спросил Паки сонно.

— Если б Джошуа знал!

— Принцесса расстроится, если Джошуа сломает игрушку.

— Ты думаешь?

— Она семнадцать раз за прошлый вечер нашла ее под платьем и дотронулась с нежностью.

— Семнадцать?

— Десять из них, пока Джошуа сидел рядом.

— Ты считал?

— Не специально. Потом забавные картинки подозрительного чародея отвлекли Паки, но он не может ошибаться больше чем на два-три раза.

— Спасибо, Паки. Твоя наблюдательность мне очень помогла.

— Пожалуйста. Наблюдательность Паки всегда всем помогает, — зевнул Паки и повернулся на другой бок.

Джошуа повертел амулет, но теперь глядел на него по-новому.

Быть может, это не деструктивные изменения? Отголосок его сомнений? А может, и не только его? Их с Джулией сомнений. Их надежд и чаяний?

Их снов...

Он вздрогнул, вспоминая едва отступивший животный ужас, и, кажется, даже вновь почувствовал привкус сухой коры.

Он вскочил и кинулся к столу, схватил ближайший кувшин с вином и глотнул, не сдерживаясь, лишь бы прогнать мерзкий вкус дерева и страха.

Нужно срочно поговорить с Джулией. Но прежде нужно срочно поговорить хотя бы с одним специалистом в области неясных вещей!

— Мэтр Гаренцворт! — громко зашептал он, удивляясь, куда же делся былой пиетет. Он потряс спящего чародея за плечо. — Мэтр!

— В чем дело? — недовольно пробурчал старший чародей. — Что за дикость, будить пожилых людей ни свет ни заря, Джошуа! Насколько я могу судить, замок не горит, а в дверь не ломятся враги, чего ради такая спешка?

— Я... мне... нужен ваш совет. Очень срочно, мэтр.

— Все советы в дневное время, молодой человек, не хулиганьте.

— Но, мэтр! Кажется, я видел нашего загадочного Призрака!

Не успел он договорить, как мэтр Гаренцворт вскочил, словно ужаленный, и схватил его за подбородок правой рукой. Левая сжимала посох, всеми четырьмя башенками оголовья смотрящий Джошуа в лицо.

— Что он сделал с вами? — грозно спросил старший чародей, и глаза его опасно сверкнули, а голос стал ниже на пару октав. — Где вы его видели?

— Во сне, — пролепетал Джошуа.

— Где? — уточнил мэтр Гаренцворт все тем же жутким басом.

— Во сне, ваша мудрость!

— Во сне... — повторил Рамил разочарованно, теряя всю грозную мощь, что заставила трепетать занавески и сорвала со шкафов всю пыль. Он отпустил слегка оглушенного Джошуа, поставил посох в изголовье и сел на кровать. — Тогда почему вы не подождали хотя бы пару часов, чтобы дать нам время хорошенько отдохнуть и набраться сил, а потом вместе обдумать ваши сны?

— Я бы тоже хотел это узнать, — пробурчал Кай, чья кровать после выступления мэтра Гаренцворта отъехала на добрый ярд и стукнулась о стену.

— Потому что я готов чем угодно поклясться, что это был вещий сон, ваша мудрость!

— Что ж, — сказал мэтр Гаренцворт, когда Джошуа рассказал ему все, что ему привиделось. — Сон ваш, безусловно, тревожен. Возможно, я был не совсем прав, поддержав скепсис Марианны.

— Каковы же будут ваши соображения, мэтр?

— В первую очередь я бы сказал, что ваш сон со всей вероятностью является вещим.

— Даже не знаю, радоваться мне или плакать.

— Я тоже. Что же касается "во-вторых", то здесь мы ступаем на более зыбкую почву теорий. Но по имеющимся у нас данным рискну предположить, что Призрак как-то контактировал с вами.

— Со мной? Но зачем ему я?

— Совершенно незачем. Наверное. Может, в вас кровь Накрамисов?

— Мой род беден, но пяток колен своих предков я знаю точно, и им трудно было бы породниться с Накрамисами, учитывая, что мой прапрадед прибыл в Римайн из Тукайских земель.

— Мотивы древнего зла и раньше не были мне до конца ясны, что уж говорить о враге, которого я даже ни разу не видел. Но... Позвольте-ка вашу игрушку.

Поколебавшись, Джошуа передал амулет.

Старший чародей повертел его в руках.

— Картина проясняется. Вполне возможно, что Призрак как-то хотел воздействовать на принцессу, а вы получили часть внушенных образов посредством амулета.

— Вы хотите сказать, что эти же ужасы он насылал на Джулию?

— Вполне возможно.

— Тот факт, что мы не можем уберечь принцессу от кошмаров, непростителен!

— Не стоит зацикливаться на негативе, мой друг. Да, мы вряд ли избавили бы ее высочество от кошмаров, но зато мы получаем информацию непосредственно от Призрака. Ведь ему как никому другому хочется смутить разум принцессы. Как-никак она последнее, что отделяет его от проигрыша и исчезновения. А значит, у вас есть возможность быть своеобразным шпионом в стане врага.

— Сомнительная радость, ваша мудрость.

— Но зато какая польза! Мы сможем держать руку на, так сказать, пульсе Призрака и его планов.

— Прежде чем радоваться вашей проницательности, господа чародеи, вам надобно выяснить одну вещь, — сказал Кай, наливая себе воды. — Действительно ли принцесса видела те сны?

— Я всегда говорил, что взгляд со стороны даже непосвященного — крайне полезен, — похвалил его Рамил.

— Должен же хоть какой-то непосвященный одергивать вас от теоретизирования без должных фактов. И раз мы тут с вами отвергаем голые теории как несостоятельное времяпрепровождение, то напомню, что мы безоружны и под охраной. Ваши изыскания по поводу конфликтующих антимагических заклинаний меня несказанно радуют, прямо пропорционально печали от отобранного оружия. Поэтому я попросил бы вас как единственных наших защитников держать ухо востро.

— Я бы не сбрасывал со счетов и Паки, — сказал Джошуа. — В крайнем случае, перелезть через стену он может нам помочь.

— Все не так просто, младший мэтр.

— Почему же? Вы же говорили, что цикл скоро завершится и Паки вновь будет способен к бою.

— Цикл закончился, а вот опасность для двуногого Паки — нет, — грустно отозвался из-под одеяла Паки.

— Не понимаю.

— Двуногий Паки слабее, — пояснил Паки, — спроси Рамила, Рамил скажет красивее и понятнее.

— Паки может принимать свою истинную форму довольно часто, — пояснил мэтр Гаренцворт. — Но от этого страдает его вторичная форма, та, что позволяет скрываться среди людей. Если не делать больших перерывов между циклами, Паки не сможет принять форму человека, и его жизнь будет под угрозой. Как и наши жизни.

— И каким должен быть оптимальный срок?

— От месяца и выше.

— Благие боги! То есть весело улететь на выверне мы не сумеем.

— Как и на драконе, он далеко и не станет помогать нам, следуя Слову.

— Что же нам остается?

— Ждать и оценивать обстановку. Выйти на контакт с принцессой и Майриэль. Быть готовыми ко всему, — сказал Кай. — Не утаивать сны и видения.

— Я понял, господин Кай.

— Кстати, о снах. Мужчина со щитом из вашего сна... Не берусь утверждать, что вы грезите обо мне ночами, но мне почему-то показалось, что вы видели в вашем сне меня. Меня частенько видят в вещих снах знакомые чародеи.

— Я тоже подумал об этом в первый раз, но тот, кого я видел, был совсем на вас не похож. Да и ваш жуткий щит сложно не узнать даже в самом бредовом сне, а на щите того человека я не смог разглядеть никакого намека на ваш кровожадный умбон.

— Не я — значит не я, — пожал плечами Кай, — не испытываю никакого желания биться с Призраком Прошлого и путаться в чужом предназначении больше, чем того требует ситуация, пусть сгинет себе после возвращения принцессы и проведения ее таинственного ритуала.

Граф не обманул. Как бы то ни было, их положение больше походило на положение гостей, а не пленников.

Во-первых, их не кинули в темницу, что было, несомненно, огромным плюсом и убедительной победой их вызывающей доверие репутации.

Во-вторых, предоставленный эскорт состоял из четырех легковооруженных гвардейцев, следовавших за ними на почтительном расстоянии и ведущих себя предупредительно и ненавязчиво. При разделении их маленькой группы солдаты, видимо, заранее выбравшие себе подопечных, следовали каждый за своим объектом. Одним словом, почетная стража почти им не докучала.

В-третьих, бани в замке Реджинальда Кафаса оказались хороши. Настолько, что на некоторое время их маленький отряд забыл обо всех переживаниях, отдавшись радости целительного воздействия пара и одного из величайших изобретений разума — мыла.

Пустынность бань указывала на то, что большая часть гостей изволила отсыпаться после щедрого графского угощения, а отсутствие разрешенных к шалостям служанок не отвлекало от пиршества гигиены.

Намытые и даже слегка побритые герои были проведены на кухню, где им подали завтрак, простой, незамысловатый и плотный.

Насытившись, они пожелали больше узнать о судьбе своих спутниц, но невозмутимый слуга, занимавшийся их кормежкой, ничего путного сказать не сумел. После этого внимание было обращено к околачивающимся невдалеке гвардейцам. Те оказались вышколенными и молчаливыми. Молчаливыми настолько, что не смогли сказать ничего членораздельного, поскольку, видимо, не получили инструкций, как именно следует отвечать на подобные вопросы.

Пришлось отослать одного из их охранников за ответом и терпеливо ждать. Воспользовавшись оказией, Паки затребовал добавки. Да побольше.

Вернувшийся посланец доложил, что ее высочество изволят почивать, и когда сие занятие им наскучит, об этом сообщат ее спутникам, а пока им предлагается занять себя самостоятельно. Как именно, гвардеец уточнить не смог.

Ему на помощь пришел мэтр Гаренцворт, предложивший провести их к мэтру Грейну, но мэтр Грейн, как оказалось, отбыл на пару дней в предместья Гриндо, ибо у одного скотовладельца в семье обнаружились подозрения на какие-то опасные колдовские неприятности. Опечаленный этим фактом, хоть и гордый за оперативность и смелость коллеги, мэтр Гаренцворт пожелал посетить местную библиотеку. Отказать пожилому человеку гвардейцы не смогли.

Когда старший чародей в сопровождении явно нервничающего охранника удалился, Кай предложил прогуляться по двору. Паки, в свою очередь, предложил еще немного перекусить, но Кай оказался убедительнее.

Двор графского замка был просторным и хорошо убранным. И почти пустым, если не считать тройной стражи на стенах, воротах, выходах из внутренних казарм и конюшен, у входа в донжон и прочие башни и на переходах между оными.

Также в правом углу двора располагалось небольшое ристалище, где разминались несколько бойцов. Судя по прислоненным у ограждения щитам, разминались там в основном люди благородные или хотя бы заработавшие на герб.

Кай неспешным шагом обходил двор, без всякого интереса разглядывая стражу, их вооружение и перемещение. Джошуа с Паки шли за ним.

— Славная охрана, — похвалил Кай. — Сложно выйти, трудно войти. А если учесть, что основные казармы, как я заметил при въезде, расположены вокруг замка, то мы просто в сердце графской армии, заботливо охраняющей наш покой.

— Что сильно усложняет возможность побега, как ни очевидно это звучит.

— Более чем очевидно.

Тем временем, обойдя двор, они приблизились к ристалищу. Почти дюжина рыцарей в легких доспехах, разбившись на пары, сражались друг с другом на деревянных мечах.

Двое сидели под тентом и отдыхали. Одним из них был грузный барон, являвшийся вчера соседом Джошуа, вторым — вроде бы тот, унесенный из-за стола герцог. Сейчас он выглядел не лучше, чем вчера, да еще и придерживал рассаженную до крови руку.

— Ба, да это те самые спасители принцессы, — сказал он, приветственно поднимая кубок. — Слава победителям дракона! Надеюсь, вы вчера не рассказали что-нибудь интересное? А то я все пропустил — уверен, Реджинальд что-то подмешивает в свое вино, не может такое малое количество его бормотухи свалить с ног взрослого мужчину!

— Если он до этого полдня хлестал самогон, то вполне, — флегматично отозвался барон, наливая в свой кубок воды. — Я Годфри Ройс, барон с Окраин, а этот недотепа — герцог Флеминг Агастон.

— Агастон Непобедимый!

— Мой деревянный меч с этим не согласится.

— Да твой дрын может расколоть дуб! Драться с тобой — все равно что с горным троллем: шкура толстая, силища через край, никакой утонченности в бою! Моя мощь в ином! Вот в этом, — он гордо поднял над головой кубок. — Нет такого человека в Римайне, который смог бы меня перепить!

— Да-да, и уже пять лет подряд ты занимаешь первое место на Питейном соревновании Ярмарочного месяца.

— Именно! А знаешь, что происходит с победителями такого соревнования? Их имена навеки остаются в истории!

— Да уж, небывалая честь.

— Да что с тобой говорить, чурбан, — фыркнул герцог и приложился к кубку.

Воспользовавшись паузой, барон обратился к Каю:

— Мы тут разминаемся после вчерашних возлияний, не желаете ли присоединиться?

— Благодарю, но мы просто осматриваем окрестности.

— Чародеи борются с похмельем по-другому, — ответил на взгляд Годфри Джошуа.

Паки же водрузил себя на самое дальнее сиденье, предварительно выдвинув его на солнце, и блаженно растянулся на нем.

— Так тебе и надо, — заявил герцог Агастон, поднимаясь. — Будешь знать, как отшибать благородным людям руки. Пойду, пожалуй, найду себе помощь и утешение.

— Смотри, будь на ногах к вечеру, дабы вновь не оскорбить его сиятельство своей пьяной рожей! — напутствовал его Годфри. — И вот так каждый раз. Только начнешь немного входить во вкус, как твой противник ноет и хватается за ребра, а ведь ты просто коснулся его.

— И давно вы так скучаете? — уточнил Кай, усаживаясь на место герцога.

— Уже четвертый день, — вздохнул барон. — Граф созвал в гости всех своих соседей, но упорно не говорит, что ему надо. Мой батюшка считает, что что-то висит в воздухе и Ройсам надо быть начеку.

— А что именно, ваш батюшка не уточнял?

— Уточнял, — барон взглянул на Кая. — Мой батюшка вообще человек мудрый. Например, он учил меня, что не стоит рассказывать все человеку, пока не узнал его достаточно близко.

— Особенно в наше опасное время, — согласился Кай.

— С другой стороны, — продолжил барон, — я всегда был намного менее проницателен, чем мой батюшка, и всегда лучше обходился с мечом, чем со словом. Хотя и от этого иногда имелась польза.

— Какая же?

— Меч часто позволяет узнать человека ближе и лучше в удивительно короткий срок.

— В принципе, — отозвался Кай, разминая пальцы, — я не могу не согласиться с таким заявлением. Хотя обычно "узнанный" человек раскрывает свой внутренний мир несколько односторонне. Посредством потрохов, которые у всех примерно одинаковы.

— Дерево помогает устранить эту неприятность в большинстве случаев.

— И опять же не могу не согласиться.

— Что ж, раз мы с вами во всем согласны, сударь...

— Кай из Герденберга.

— ...сударь Кай, быть может, нам продолжить наше знакомство на ристалище?

— Если вы настаиваете, барон.

Они поднялись и подошли к стойке с тренировочным оружием.

— Что предпочитаете, господин Кай?

— Меч и щит. Но со щитом, как мне кажется, будет жарковато.

— Согласен. Значит, мечи. А может, двуручный? Или копье?

— Если честно, не хотелось бы. Не слишком привычно.

— Эх, жаль! Так давно не разминался с чем-нибудь тяжелым. Но, как говорится, чем богаты...

Выбрав оружие, они вышли на ристалище. Кай снял камзол и рубашку, барон остался в исподней рубахе, уже неслабо пропитанной потом.

Увидев будущую жертву Годфри, остальные бойцы прекратили разминку, освободив им место и перебрасываясь шутками. Некоторые даже делали ставки. На то, как скоро барон рассадит Каю руку или ногу. А то и голову.

Джошуа с малых лет, как и всякий мальчишка, любил наблюдать за поединками. И даже под руководством отца начал постигать азы науки обращения с оружием, но, когда он был отправлен на обучение в Цитадель, количество занятий не оставило времени на что-либо иное. Поэтому на бои Джошуа, как и большинство неискушенных зрителей, смотрел взглядом, незамутненным знаниями о правильности стоек и финтов.

Он уже видел Кая в бою, и его умения не вызывали сомнений, но Годфри Ройс, несмотря на тучность, возвышался над командиром наемников на целую голову и меч держал уверенно и легко, особенно учитывая, какой несерьезной игрушкой казался тот меч в его руке.

Противники отсалютовали друг другу и начали сходиться.

Барон шел вперед, выставив оружие перед собой, Кай же, наоборот, держал свое лезвием вниз. Дойдя до какой-то лишь ему ведомой точки, командир наемников сделал шаг в сторону, обходя барона справа. Годфри сбился с шага, начал разворачиваться.

Кай, сделав круг, остановился, словно готовясь к атаке. Зрители затаили дыхание.

Кай шагнул в сторону и стал обходить барона опять, на этот раз слева.

— Вы будете нападать, господин Кай, или кружить вокруг меня целый день, пока я не свалюсь от усталости? — насупился барон.

— Готов уступить эту возможность вам.

— Как угодно.

С этим словами Годфри сделал шаг вперед, вмиг сокращая разделяющее их расстояние до минимума, и нанес удар, почти не замахиваясь. Сила и быстрота противника не дали Каю возможности для маневра, который он, видимо, хотел совершить. Командир наемников принял удар на лезвие меча, от чего дерево затрещало.

Не соревнуясь с бароном в мускульной силе, Кай вырвал свой меч из-под его и нанес молниеносный контрудар, которого Годфри избежал, быстро отступив и встретив его мечом.

Кай тоже отступил, перехватил меч обеими руками и атаковал. Быстрые выпады посыпались на Годфри как из рога изобилия. Барон насупился еще больше, ушел в глухую оборону и встречал каждый удар четким блоком, но не успевал контратаковать из-за быстроты противника.

Поняв, что оборону Годфри не пробить, Кай сбавил темп, дождался контратаки, прямой и жесткой, ушел в сторону, резко прыгнул вперед, схватил барона за держащую меч руку. В намерения Кая, скорее всего, входило дернуть Ройса на себя, тем самым лишив его равновесия, и заставить напороться на подставленный клинок. Но барон оказался не так прост. Он припал на колено, и Кай, крепко державший его, последовал за ним вниз, после чего Ройс крутанулся на месте волчком, увлекая Кая за собой, словно в странном танце. Их спины встретились, правая рука командира наемников, сжимающая меч, взвилась вверх, но Годфри каким-то образом поймал ее.

Противники застыли спина к спине, держа друг друга крепкой хваткой. Мгновение, и началось соревнование мускулов.

Некоторое время Кай успешно противостоял могучим потугам барона растянуть его на благородной спине и вывернуть руку, но вскоре стало ясно, что в чем в чем, а в силе Ройсу он не ровня.

Барон медленно, но верно начал одерживать верх, выгибая Кая дугой. Тот пару раз дернулся, потом расслабился, будто смиряясь с поражением.

Но так только казалось.

Когда барон уже достаточно заломил его, Кай вдруг закинул ноги за голову и перекувырнулся через Ройса, используя того как трамплин. Он отпустил руку барона с мечом, а свое оружие бросил на землю другой рукой, что дало ему достаточную свободу для задуманного маневра.

Сила кувырка вырвала его вторую руку из железной хватки барона. Кай очутился на земле, схватил свой меч и снова кувыркнулся вперед, избегая удара Ройса. Миг, и он уже стоял на ногах.

Барон рыкнул и бросился в атаку.

Он бил почти так же быстро, как Кай, и уж точно не менее ожесточенно. Командир наемников с трудом блокировал жестокие удары и был вынужден отступать, пока не уперся спиной в ограждение.

Вошедший в боевой раж барон продолжал наносить сокрушительные удары, которые было все труднее отразить. Казалось, еще миг, и Кай рухнет на землю с проломленной головой.

Очередной взмах — меч Ройса резко опустился на Кая, но командир наемников не стал уклоняться. Зрители непроизвольно ахнули, потому что все могли бы поклясться, что удар достиг цели.

Но вместо того, чтобы рухнуть с раскроенным черепом, Кай в последний момент ушел в сторону, оставив перед кипящим яростью бароном только ограду.

Меч барона пробил две доски и застрял в третьей.

Кай же нанес ощутимый укол чуть ниже подмышки противника, где обычно имелось слабое место в сочленении доспехов.

— Вы убиты, барон.

Ройс охнул, непонимающе отпустил меч и потер ушибленное место.

Зрители зааплодировали. Кроме тех, кто проиграл пари, разумеется.

Годфри шагнул к Каю и, видя, что тот отступил, примиряюще поднял руки.

— Я не... Славная драка, господин Кай, — произнес он, торопясь убрать с лица свирепое выражение. — Благодарю за развлечение.

— Взаимно, барон.

— Просто Ройс. Вы доказали, что достойны уважения. Не соблаговолите ли побеседовать со мной в тенечке?

— С удовольствием.

Чинно кивнув друг другу, они прошли под тент и устроились на прежних местах.

— Славная драка, — повторил Годфри, наливая себе воды. — Этот ваш финт меня не удивил, но как вы смогли вывернуться из моего захвата? Это редко кому удается.

— Это и мне не удалось бы, если б не маленькая хитрость. Дело в том, что ваши пальцы держали мою руку с двух сторон, а я давил с той стороны, где был лишь большой палец, который попросту не может держать так же сильно, как противоположные четыре.

— Ну а использовать мой же раж против меня, это было просто великолепно.

— Пришлось действовать по обстоятельствам. Вы слишком увлеклись.

— За это прошу извинить. Тем, увы, грешу, — вздохнул барон. — Порой забываю, что ристалище — это не бой. Уже давно в знакомом обществе никто не желает составлять мне компанию. Разве что Агастон иногда. Но хватит пока об этом! Благодарю, что помогли мне развеяться и потратили время. Теперь я готов ответить на ваши вопросы, поскольку вижу, что вы люди достойные. Хотя с другой стороны, иные и не смогли бы спасти принцессу. Верно?

— Абсолютно. Что же касается вопросов, я бы с интересом послушал, что ваш мудрый батюшка чуял в здешнем воздухе.

— Обычно он чует здесь лишь проблемы и мороку, редко отзывается на приглашения его сиятельства и отпрыскам ездить не велит, но в этот раз он позвал меня к себе и сказал: "Годфри, дурень, езжай-ка в Гриндо и выслушай нашего графа очень внимательно, поскольку граф наш затеял какую-то гремучую похлебку, и лучше Ройсам повариться в том котле, чем сгореть среди бревен, оставшихся снаружи".

— Подозреваю, что он был прав.

— Как обычно.

— И насколько глубоким оказался котел?

— Достаточно глубоким. С каждым днем прибывают все новые и новые гости, но его сиятельство все тянет с объяснениями цели своего приглашения и упоминает лишь об укреплении дружбы.

— Совершенно не вдаваясь в подробности?

— Совершенно, — вздохнул барон. — Прошу прощения, господин Кай, что ввел вас в заблуждение относительно моей осведомленности, но так хотелось размяться с кем-то достойным.

— Извинения принимаются, Ройс. Было бы слишком просто, если бы его сиятельство делился своими догадками со всеми благородными людьми в округе.

— Граф действительно чрезвычайно скрытен в том, что касается его планов. Но что я заметил сам, прибыв в город, это непривычно большое число солдат.

— Меры для поддержания порядка?

— Возможно, но не только в замке, а во всем городе. За год, что я не посещал Гриндо, число казарм возросло в три раза, и тренировки новобранцев, как я заметил, идут постоянно. Что-то, несомненно, готовится, и вам, как мне кажется, следует побыстрее отправляться с ее высочеством в столицу.

— Если б на то была наша воля, мы бы отбыли еще вчера. Но граф настаивает на эскорте королевских гвардейцев. На что, по-вашему, может графу понадобиться увеличение гарнизона? Разве есть повод для какой-либо местной войны?

— Повод? Да этих поводов, господин Кай, как собак нерезаных! У графа спор с оклаймским герцогом насчет пошлин, и они хватаются за мечи каждый раз, когда одному кажется, что другой усердствует с досмотрами. Да и внутри страны у графа есть территориальные споры с несколькими лордами. Поводов великое множество, и это, признаюсь вам, меня чаще радует, чем печалит, ведь без этих поводов мы на Окраинах скисли бы с тоски. А про королевских гвардейцев я вам так скажу — может, это и к лучшему: что бы ни говорили про гвардию короля, а свое дело они знают.

— Только на это я и надеюсь.

— У меня, откровенно говоря, имелся к вам не только дуэльный интерес, господин Кай. Мэтр Валладис, — он кивнул Джошуа, — вчера был излишне краток в описании вашей победы над драконом. Мне бы хотелось услышать больше подробностей от бойца — все-таки чародеи видят мир несколько сложнее. Я вот никогда не бился с драконом, ибо они, как известно, считались исчезнувшими. Так, василиски да горгульи, вот и весь мой опыт в борьбе с нечистью.

— Откровенно говоря, рассказывать тут особо нечего, — пожал плечами Кай. — Оно нападает, мы пытаемся не попасть ему в когти и избежать зубов, слушаем наших чародеев и делаем как они говорят. Рубим, режем, крушим, вот и все.

— Ну а сталь? Брала ли его шкуру сталь? Я слыхивал, что драконью чешую не пробить.

— Она вполне пробиваема, хоть и не сразу.

— А пламя? Его пламя плавило все, на что попадало?

— Наши старания сводились к тому, чтобы под него не попасть.

— Это понятно, но все же деревья, камни, во что-то же он попадал?

— Мы особо не приглядывались, поскольку было темно, и у нас, как я уже упомянул, имелись другие задачи.

— Эх, — загрустил барон. — Хотел бы я составить вам компанию. А уж заиметь голову поверженного дракона хотел бы еще больше. У меня даже место в зале есть для этой головы.

— Кто знает, может, вам и повезет.

— От души надеюсь. Василисками сейчас никого не удивишь, а вот сраженный дракон — хороший повод для легенды.

— Так торопитесь попасть в легенды? — спросил Джошуа.

— Раньше я думал, что побед в турнирах будет достаточно, но потом понял, что турниры забываются очень быстро, а слава в войнах принадлежит лишь полководцам. У каждого человека есть мечта, мэтр. Моя вот проста и незамысловата: сделать что-нибудь великое до того, как пальцы разобьет артрит.

— Лет двадцать у вас еще есть, барон.

— Но это не повод расслабляться.

К их скучающему на солнце эскорту подбежал слуга и что-то сказал, потом, получив одобрительный кивок, помчался к компании под навесом.

— Ее высочество желает видеть вас, господа, — поклонился он.

— Нехорошо заставлять принцессу ждать, — сказал Кай, поднимаясь. — Благодарю за беседу, барон, и за разминку.

— Взаимно, господин Кай. Мэтр... — Барон кивнул Джошуа.

Паки недовольно покинул насиженное место, бурча что-то про ненужную торопливость.

— Не так уж много мы выяснили, — вздохнул Джошуа, когда они отошли от ристалища.

— А по мне, так достаточно.

— Поделитесь?

— Конечно. Мы узнали, что граф начал собирать союзников почти сразу после исчезновения принцессы, и по мне, это трудно назвать совпадением. Мы узнали, что гостей или, по крайней мере, часть из них, держат в неведении относительно цели их сбора. А главное — граф вовсю готовится, если еще не готов, к войне. Осталось узнать, с кем именно.

— Он дождется войны с королем, если будет медлить с возвращением принцессы.

— Будем надеяться, Деверо удержит короля от непродуманных поступков. Не зря же он ест свой шпионский хлеб. Хотя меня больше беспокоят не римайнские войны, а два оставшихся заговорщика, которые где-то рядом.

Принцесса ожидала их в просторных светлых покоях. Отпустив слугу, она пригласила наемников на балкон — просторную террасу, где нашлось место и столу, и стульям, и Майриэль, изящно попивающей что-то из высокого бокала, который она подняла, приветствуя их.

Прошедшая ночь сказалась на принцессе как нельзя более благотворно, а новое платье и новая прическа вернули ей уверенность и спокойствие во взгляде.

— Рад видеть вас в добром здравии, ваше высочество, — кивнул Кай.

— Благодарю, господин Кай. Ванна и масла делают истинные чудеса. Надеюсь, с вами обошлись как полагается?

— Вполне, благодарю.

— Граф обещал, что примет вас на правах почетных гостей. Присаживайтесь.

— Он держит слово. А что он обещал относительно вашей дальнейшей судьбы?

— Много пустых речей и мало ясности, — вздохнула принцесса. — Он около часа объяснял мне ситуацию в стране, убеждая, как сейчас небезопасно на дорогах и как вспыльчив мой отец во всех делах, которые касаются меня, поэтому надо быть осторожным в таком деликатном деле, как возвращение похищенной принцессы.

— Что может быть проще, чем возвращение тебя домой? — уточнил Джошуа.

— Граф считает, что отец может заподозрить его в причастности к похищению.

— А тайно отправить тебя в столицу?

— После того как ее видело пол-Римайна? — усмехнулась Майриэль. — Это будет непросто. Все так удачно складывается. Для графа.

— Он уверил меня, что это стечение обстоятельств.

— Что бы это ни было, — сказал Кай, — он просил нас быть его гостями минимум неделю и не мешать его планам, какими бы они ни оказались.

— И вы намерены его послушать?

— Количество солдат в замке не оставляет нам выбора.

— Жаль, я надеялась, что у вас уже созрел какой-то план, мое воображение пока бессильно, а у Майриэль на уме одни лишь кровожадные фантазии.

— Вовсе нет! Убийство в порядке самообороны — не есть преступление!

— Но граф ведь не угрожает нам прямо.

— Он стесняет мою свободу! Я дитя дождя и ветра, и такое стеснение вызывает у меня чувство уязвимости и ощущение явственной угрозы! К тому же захват заложника, шантаж и выезд из замка под прикрытием его высокородного тела — это не так уж и кровожадно. Число трупов будет минимальным — только самые ретивые прихвостни.

— Майриэль, прошу, будь серьезнее, — вздохнул Джошуа.

— Я серьезна, как рана от арбалетного болта.

— А где мэтр Гаренцворт? — сменила тему принцесса. — Он не составит нам компанию?

— В данный момент он знакомится с библиотекой графа.

— Чудесно, может быть, он найдет там что-нибудь полезное.

— Будем надеяться.

— Господин Кай, — принцесса присела напротив командира наемников, — я имела удовольствие беседовать с Майриэль прошлым вечером...

— Прошу у вас за это прощения, ваше высочество...

— Я все слышала! — возмутилась лучница.

— ... но для моего спокойствия присутствие одного из нас рядом с вами необходимо.

— О нет-нет, общество Майриэль мне в радость...

— Ты слышал? В радость! Чурбан ты людской!

— ... и я много узнала о... но речь не о том. Важно, что Майриэль немного прояснила для меня вашу роль в моем спасении и обрисовала возможные перспективы, пусть даже в ее своеобразном, не всегда деликатном видении.

— Деликатность никогда не была моим коньком, — вздохнула лучница.

— Поэтому я хочу участвовать в ваших дальнейших планах по моему спасению, господин Кай. Я знаю, что вам часто приходилось работать с сумасбродными клиентами, которые ни в грош не ставили ваши советы, что приводило к дополнительным проблемам. Хочу уверить вас, что я не такова и вы можете рассчитывать на мою лояльность.

— Благодарю, ваше высочество, это действительно нам сильно поможет.

— Также я бы хотела немного рассказать вам о ритуале, который должна провести в скором времени.

— Прежде чем вы что-нибудь скажете, — поднял руку Кай, — вы должны знать, что впутываться в чужое предназначение больше, чем того требует ситуация, нам бы не хотелось, а чем больше мы узнаем об этом, тем меньше будет наша непричастность.

— В этом мы жутко солидарны, — поддержала его Майриэль.

— И Паки, — важно кивнул Паки.

— Но все, что может быть нам полезно для твоей защиты, мы будем рады использовать, — пошел против общего мнения Джошуа.

— Понимаю ваше беспокойство и ценю откровенность, но я не собираюсь потчевать вас подробностями, тем более что это тайное знание, передаваемое из поколения в поколение в доме Накрамис.

— ...о котором знает подозрительно много народа, — вставила Майриэль.

— Это открытие и для меня было неприятным, — кивнула принцесса. — Отец всегда уверял меня, что само существование ритуала есть тайна тайн Римайна, о которой не всегда знали даже придворные чародеи, не говоря уж о преступных главарях, какими бы учеными они ни были. Но я хотела уточнить другое. Конец Ярмарочного месяца — это предельный срок ритуала, и к этому времени я должна быть в столице. Граф сказал мне, что максимум через неделю проблема с моим возвращением будет решена, и я смогу вернуться домой. Тогда у нас останется почти две недели на завершение задуманного.

— Вполне хватит, чтобы расплатиться с нами за услуги, — сказала Майриэль.

— Майриэль! — возмутился Джошуа.

— Что? Разве я не права? — невинно захлопала глазами эльфийка.

— Конечно, права, — как-то печально улыбнулась принцесса. — Вы профессионалы и работаете за деньги. Это не упрек и не пренебрежение, но я хотела бы рассказать, что будет, если вы провалите ваше задание.

— Мы примерно знаем, — сказал Кай. — Подробности излишни. Они будут, как бы лучше выразиться, нагнетать атмосферу.

— Вы про теорию господина Шаранхайзера о том, что Римайн поглотит океан? — отмахнулась принцесса. — Не спорю, очень поэтично, я тоже люблю балладу "Ветер надежды", но, поверьте мне, ваш криминальный друг ошибается. В случае нашей неудачи Римайн не исчезнет в пучине моря. Римайн останется. И люди, живущие здесь, останутся. Но только земля эта перестанет быть нашей. Все, чем были эти земли тысячу лет назад, вернется. Время древнего зла, что правило ушедшими империями, возродится, и моя страна превратится в руины. А потом, когда последнее, что было нашим, перестанет существовать, что, как вы думаете, остановит эти силы от движения на север, восток и запад? Ничего. Я не желаю пугать вас и не сомневаюсь в вашей преданности контракту, господин Кай, я просто хочу, чтобы вы осознавали всю важность вашей миссии в полной мере. Если мы все не исполним то, что должны, в скором времени не будет никого, кто сможет оплатить ваши услуги.

Над балконом повисла тишина. Каждый обдумывал слова принцессы.

"Какая же ответственность на ее плечах!" — подумалось Джошуа. Как же много этой хрупкой девушке приходится нести в себе, не имея возможности поделиться ни с кем, кроме вечно занятого государственными делами отца!

Ему вспомнилось, как в детстве он рассказывал ей о своих проблемах и заботах, а ведь она уже тогда знала, что за судьба ей уготована. Он мечтал о побеге и счастье, а она жила с этим грузом все эти годы. Как же он был слеп...

Ему как никогда захотелось прижать ее к груди. Нашептать успокаивающих глупостей и обещать, обещать, обещать...

Вот только он больше не знал что.

От тяжких мыслей его отвлекла нарушившая тишину Майриэль.

— Вот теперь я со всей уверенностью могу сказать, что мы точно продешевили, — заявила она, осушив бокал и наливая себе еще.

— Теперь же, — сказал принцесса, — когда я рассказала вам о наших перспективах и выразила полную готовность сотрудничать, предлагаю выработать какой-нибудь план действий, раз уж, как вы сами признались, у вас такого плана нет. Кто начнет?

— Я бы предпочел дождаться Рамила, — сказал Кай. — Возможно, у него уже есть какой-либо готовый ответ.

— Неужели мы не можем и сами что-нибудь придумать?

— Мой вариант я уже озвучивала, — хмыкнула лучница.

— Он ужасен, но все равно спасибо, Майриэль.

— У Паки нету мыслей, — открестился от обсуждения Паки.

— Ну же, господа? — Принцесса обвела присутствующих взглядом. — Хорошо, раз вы не хотите строить планы без мэтра Гаренцворта, то, может, расскажете, что вы смогли узнать о моих похитителях? Я знаю со слов дракона, что его призвали на службу некие маги, что их было трое и что они повелели меня украсть.

— Нам известно, что одним из них был таборитский шаман и что он уже распрощался с жизнью, неосмотрительно столкнувшись с драконом в одиночку, — сказал Джошуа.

— Пусть меня сочтут жестокой, но мне не сильно жаль его.

— Ты не одинока в этом.

— Значит, против нас действуют оставшиеся два заговорщика?

— И один из них также пострадал от зубов нашего платинового друга, лишившись руки. Что является довольно хорошей приметой, учитывая, сколько нужно потратить времени на качественную регенерацию. У нас даже есть подозреваемый в лице мэтра Грейна, его рука не сильно убедила мэтра Гаренцворта в своей подлинности, особенно учитывая, что раньше он точно не был левшой.

— Мне она показалась вполне настоящей. Но как он успел отрастить себе новую так быстро? Или это какая-то могущественная иллюзия?

— И то и то возможно, если учесть, какой силой надо обладать, чтобы пробудить древнего дракона и заставить его служить себе.

— То есть мы заперты в замке с как минимум одним чародеем-ренегатом и полной невозможностью выбраться отсюда без крови?

— Примерно так нам видится нынешняя ситуация, — подтвердил Кай.

— И вы еще не хотите строить планы? Я совсем вас не понимаю.

— Это еще что, — мило улыбнулась Майриэль. — Для полноты картины можно предположить, что оные чародеи действуют не одни, а в сговоре с кем-то еще. И тогда замок уже превратится в террариум, полный наших сердечных врагов в неизвестном количестве.

— Похоже, вы много времени провели, обсуждая ситуацию.

— Немало.

— Тогда, быть может, вы объясните мне, зачем им это нужно? Что им проку от древнего зла, уничтожающего все вокруг? Ведь его нельзя будет покорить, с ним нельзя будет договориться. Только пасть в бою или отдать свою волю и душу его владычеству.

— Не скажу за всех таборитов, но их шаманы всегда были сумасшедшими, — авторитетно заявила Майриэль, — а в планах безумца сложно найти рациональные зерна.

— Я не вижу смысла гадать об их целях, пока мы не сумеем вычислить хотя бы одного из оставшихся, — сказал Кай. — Кто бы они ни были, они, скорее всего, выжидают, что предпримем мы.

— И тут мы опять возвращаемся к мэтру Грейну. — Джулия жестом попросила Майриэль налить ей немного вина. — Его рассказ не показался мне убедительным. Как он смог найти нас так легко и так вовремя, если, как я поняла, мэтру Гаренцворту понадобились особое волшебство и осмотр места похищения, чтобы выследить меня?

— Этот факт действительно выделяет мэтра Грейна в категорию особо подозрительных субъектов. Как и таинственное исчезновение посланных по его душу мэтресс, — согласился Кай.

— Судя по тому, как он нахваливал вчера Марианну, просто отговориться от нее у него бы не вышло, — сказала Майриэль. — Хотя он мог пускать пыль в глаза, тут только Рамил скажет точно.

Их разговор прервал громкий стук в дверь.

— Возможно, это мэтр Гаренцворт решил к нам присоединиться, — поднялась принцесса. — Сейчас я приведу его.

— Я с тобой, — вызвался Джошуа, жестом останавливая начавшую было вставать Майриэль. Эльфийка бросила взгляд на Кая, тот кивнул, и она села.

Когда маг вышел вслед за принцессой в комнату, Джулия насмешливо фыркнула.

— Нет нужды так сильно опекать меня, Джошуа, уж в десяти ярдах я не заблужусь, уверяю тебя.

— Джулия, — начал он, но она уже преодолела половину комнаты. Понимая, что не успеет ничего сказать, он аккуратно поймал ее за локоть.

Она остановилась, на миг напряглась. Потом расслабилась, чуть склонила голову.

— Да, Джошуа? — тихо спросила девушка.

— Джулия... я ...

Его прервал очередной громкий стук в дверь, к демонам разбивая все волшебство момента.

— Я лишь хотел сказать, что ты должна быть очень осторожна, никуда не ходи без сопровождения.

— Конечно, — в ее голосе ему почудилось разочарование, — конечно, ты прав, прости мне мою беспечность.

Подойдя к двери, они услышали недовольное шипение слуги, выговаривающего мэтру Гаренцворту за неподобающий стук в двери временной резиденции ее высочества. Чародей в свою защиту утверждал, что, дескать, простого стука явно недостаточно, ибо он стучит, как подобает, уже добрые пять минут.

— Прошу вас мэтр, проходите, только вас мы и ждем, — улыбнулась Рамилу принцесса, отворив дверь.

Проводив слугу победным взглядом, старший чародей изволил принять приглашение. Пройдя на балкон, он сразу же выбрал себе место и потребовал вина.

— Мы все надеемся, что у вас есть какой-нибудь план, ваша мудрость, — сказала принцесса, когда первая жажда была утолена.

— Прежде всего хотел бы поделиться моими наблюдениями, ваше высочество.

— Что же нашлось полезного в библиотеке графа?

— В библиотеке? Ах да, я же пошел в библиотеку графа... Увы, там нет почти ничего интересного, несколько спорных трудов по управлению государством, много пустых исследований по статистике и бухгалтерскому учету и огромное количество беллетристики и бульварной поэзии. Мне пришлось потратить немного драгоценного времени, чтобы найти пару стоящих свитков и как-то оправдать долгое пребывание там.

— Конечно, ведь бдительная гвардия графа сразу раскусила бы тебя, изучай ты "Сладостную мечту полуночи" или "Насшарайскую деву", — фыркнула Майриэль.

— Они там тоже присутствовали, если ты об этом. Как бы то ни было, своей цели я достиг. Над библиотекой находится башня, что позволило забраться на подходящую высоту и провести исследование.

— Исследование чего?

— Замка конечно же. Замка и руин соседней башни, что так живописно украшает общий архитектурный рисунок твердыни, придавая ей некую щемящую незавершенность. Я бы даже сказал, что так лучше, эта башня была бы лишней, как мне кажется, на ее месте лучше было бы разместить...

— Рамил. Исследование.

— Да-да, конечно, исследование... Не буду нагружать вас деталями, скажу лишь, что по итогам у меня есть две новости. Одна хорошая, а другая скорее плохая. Хорошая: я практически уверен, что Марианна со своими спутницами жива и действительно телепортировалась. Несмотря на разрушения, я восхищен филигранностью ее работы, учитывая, в какие короткие сроки она сумела открыть портал...

— Ее мудрость раньше уже показала, на что она способна, к тому же уверен, она была не одна. Что с плохой новостью? — спросил Кай.

— Мы в ловушке.

— Это мы и так знаем. Нельзя ли поточнее?

— Мы в магической ловушке, в которую нет входа и из которой практически нет выхода.

Видя, что его слова произвели довольно сильный эффект на слушателей, мэтр Гаренцворт поспешил пояснить:

— Я не говорю, что мы застряли в какой-то петле или подпространственном кармане, как могло бы случиться, попади мы в ту дыру, что устроило Первое проклятие и откуда так некстати полезли демоны, мешая чистоте эксперимента.

— Вы вызывали демонов? — удивилась принцесса.

— Нет, — поспешил успокоить ее Джошуа. — Мы как раз закрывали перед ними дверь.

— Дверь?

— Да, дыру между реальностью и иными Сферами.

— Джошуа, ты переоцениваешь мое знание волшебства и устройства потусторонних миров.

— Я все обязательно тебе расскажу, но чуть позже. Ваша мудрость, прошу, объясните же, что вы имели в виду?

— И чтобы простые бессмертные могли это понять, — добавила Майриэль.

— Замок графа укрыт весьма интересным заклинанием, оно дестабилизирует порталы на мили вокруг, не давая верно настроиться и перенестись сюда. Также оно напрочь лишает находящихся внутри возможности перенестись отсюда. По сути, мы в ловушке, откуда нельзя выбраться с помощью волшебства, пока эта таинственная завеса не ослабнет.

— Но ты же говорил, что конфликт здешних амулетов не будет сдерживать ваши с Джошуа возможности?

— Но только внутри завесы. Заклинание это, похоже, плелось уже давно и было активировано после нашего приезда. Мне все больше не нравится могущество наших возможных оппонентов. Так же, как мне не нравятся некоторые детали в поведении мэтра Грейна.

— Какие именно, кроме того, что он так удачно нашел нас с сотней бойцов за плечами?

— Он не пользуется посохом, и у него нет амулета, даже отдаленно напоминающего камень Шараи. Отказ от концентрации на посохе может быть вызван или большой самоуверенностью или большими возможностями. Каспар не производит впечатление излишне самоуверенного человека.

— Как и его ученик, — добавил Джошуа. — Не означает ли это, что мы нашли двух недостающих чародеев?

— Вполне возможно.

— Необходимо что-нибудь предпринять!

— Если бы мы знали что. Пока лучшее — выждать, каковы будут их действия.

— Кстати, о действиях, — сказал Кай. — Мне неприятно самому нарушать свои же принципы и лезть в чужое предназначение, но есть один факт, который мы также должны обсудить с ее высочеством.

— Что же вас интересует, господин Кай?

— Сны, ваше высочество. Ваши сны.

— Это тема довольно личная, что же вас интересует в моих снах?

— Это лучше объяснит младший мэтр.

— Джошуа?

— Я, признаться, хотел бы обсудить это наедине, — начал он. — Но важность происходящих событий оставляет нам мало места для приватности. Джулия, мы думаем, что в игре участвует еще одна сторона. Призрак Прошлого.

— И почему вы так решили? — Голос принцессы слегка дрогнул.

— Потому что я видел вещие сны с ним и с тобой. Про темную башню и погоню. Про сухие деревья, неизбежность. — Он запнулся, видя, как изменилось ее лицо. Она знала, о чем он говорил. Она была там, в лесу-городе перед башней, сотканной из темноты.

"Ты убил меня, милый мой Джошуа".

Он достал амулет.

— Мы думаем, Призрак пытается влиять на тебя, а я получаю часть твоих видений из-за связи наших кулонов.

— Те же видения... — повторила принцесса. — Значит, ты видел те же сны, что и я? Те же ужасные кошмары, что мучили меня почти каждую ночь после похищения?

— Каждую ночь? — встрепенулся мэтр Гаренцворт.

— Каждую? — Джошуа замолк, ощутив тень недавнего страха. Каково же было ощущать этот страх практически постоянно? — Благие боги, Джулия... как же ты выдержала это?

— С трудом, — опустила взгляд принцесса. — Отец предупреждал меня, что такое возможно, ведь чем ближе исполнение Соглашения, тем сильнее Призрак будет стараться помешать нам.

— Но ведь по тому же Соглашению он не имеет права вмешиваться? — уточнил старший чародей.

— В мире живых он не имеет силы, но в мире снов...

— Вы оказываетесь с ним на одной тропе, — закончила за нее Майриэль, и отсутствие привычного насмешливого тона особенно не понравилось Джошуа.

— Да. Но я годами тренировалась противостоять этому. Лучший маг, которого смог найти отец, помогал мне.

— Кто же он? — еще больше заинтересовался мэтр Гаренцворт.

— Мэтр Ассантэ, наш придворный чародей.

— Этот старый гриб? — возмутилась Майриэль. — Да он же не смог бы натренировать и сороку воровать блестяшки!

— Позволь с тобой не согласиться, — сказал мэтр Гаренцворт. — Мэтр Ассантэ приверженец классической школы. Хотя в ней есть множество минусов, большинство из которых видят единицы, есть в ней и одно особое преимущество. Ни в какой другой школе не уделяется столько времени укреплению разума и защите воли от потусторонних влияний. Конечно, связано это больше с косностью мышления и отсутствием какого-либо желания смотреть дальше своего носа, но тем не менее дело свое они знают более чем хорошо.

— Ну если ты в этом уверен...

— Мэтр также учил меня, что чем ближе будет час испытаний, тем сильнее станет воздействие Призрака, — продолжила принцесса. — Он сказал, что под конец оно может стать невыносимым, и потому я часто тренировалась не спать по нескольку дней.

— Жаль, очень жаль, что мэтр Ассантэ не счел нужным предупредить нас об этом заранее.

— Боюсь, отец запретил ему. Он ревностно относится к нашей тайне и боится, что Призрак может воспользоваться любой лазейкой, учитывая, как близко наш род подошел к победе над ним.

— Это на него похоже, — подтвердил Джошуа. Излишне резко, как ему показалось, потому что Джулия посмотрела на него так, словно услышала в его словах упрек.

— Мне кажется, мэтр, — обратилась она к Рамилу, — что Джошуа следует избавиться от кулона, незачем нам двоим страдать от этих видений.

— Я склонен согласиться. Хотя надежнее было бы уничтожить оба, иначе остаточная связь будет проявляться еще какое-то время.

— Я согласна. — Она вытащила свой кулон и протянула его старшему чародею.

Мэтр Гаренцворт взял его, внимательно оглядел. Джошуа заметил сеть трещинок, исходящих от сверкающего камешка.

— А я не согласен, — вдруг сказал младший мэтр.

— Друг мой, не стоит излишне привязываться к вещам, если это может принести вред здоровью, — успокаивающе улыбнулся старший чародей.

— Дело не только в этом, ваша мудрость. Просто у меня есть теория. Позвольте. — Он взял у Рамила кулон принцессы и достал свой. Сел напротив старшего чародея и протянул ему оба амулета. — Вы видите, что трещины на них одинаковы, мэтр?

— При ближайшем рассмотрении, да.

— Хорошо. А теперь, — он повернулся к принцессе, — Джулия, мне неприятно заставлять тебя вспоминать, но, пожалуйста, постарайся. Сегодняшней ночью кошмар снова мучил тебя?

— Да.

— Хорошо. То есть плохо, конечно... А теперь скажи, его... хм... воздействие было таким же сильным, как в прошлый раз, или, может быть, чуть слабее?

— Если хорошенько подумать, то, пожалуй, оно было... легче, чем обычно.

— Замечательно. И на этот раз именно замечательно. Значит, кулон делит это воздействие между нами, ослабляя кошмары. Считаю, нет нужды избавляться от амулетов, наоборот, они лишь помогут нам облегчить твои страдания.

— Путем твоих? Мне эта идея не слишком по душе.

— Мэтр, ваше мнение?

— Интересная теория, хоть и провисает в некоторых местах. Но, учитывая, как мало мы знакомы с противостоящими нам силами, она вполне жизнеспособна.

— Но я не согласна! — топнула ножкой принцесса. — Это жестоко и неправильно по отношению к Джошуа!

— Я бы рекомендовал вам послушать младшего мэтра, ваше высочество.

— Младший мэтр несет чушь!

— Но...

— Никаких "но"! Мой ответ — нет. Мы уничтожим эти кулоны сейчас и не будем зря рисковать!

— Друзья, — Джошуа обвел взглядом наемников, — не могли бы вы дать нам с принцессой пару минут поговорить наедине?

Кай и Паки упрашивать себя не заставили и прихватили с собой старшего чародея. Майриэль, поломавшись для вида, также покинула балкон.

— Джулия...

— Я не желаю тебя слушать!

— Джулия. — Он придвинулся к ней, взял за руку, желая успокоить. Почувствовал легкую дрожь, но не смог заставить себя отпустить ее ладонь. — Я понимаю твое беспокойство, но давай рассуждать логически. Призрак изматывает тебя, желая смутить твой разум, а тебе сейчас как никогда нужно сохранять ясность ума и силу воли. Я же, пусть и младший мэтр, который несет чушь, все-таки ученик мэтра Ассантэ, а уж о защите моей головы он в свое время изволил позаботиться неплохо. Все-таки я самый перспективный и способный, куда уж там остальным.

— Хвастун, — надулась принцесса.

— Лишь самую малость.

— Это очень глупо.

— А я всегда ловко притворялся умнее, чем есть на самом деле... — добившись легкой улыбки, продолжил он. — Раз уж нам выпала такая возможность, мы должны ею воспользоваться. По той простой причине, что мы сейчас деремся в темной комнате, а в руках у нас только тупой кухонный нож, в то время как наши враги вооружены острыми мечами и прекрасно видят в темноте. Потому, пожалуйста, позволь помочь тебе хотя бы в этом. Ты и так несешь ответственность за все жизни в Римайне, прошу, не делай этого в одиночку. Мы тут, чтобы помочь тебе, но нам нужно, чтобы ты позволила нам сделать это.

— Игры с древним злом ни к чему хорошему не приводят, Джошуа. Я не могу просто так позволить тебе рисковать собой. А если Призрак доберется до тебя? Что тогда? Ведь ты не защищен клятвами и обетами, тебе он может навредить из простого желания досадить мне. Ты и так прошел через многое ради меня.

— И прошел бы снова.

— Это меня и пугает!

— Не бойся. Эта связь позволяет нам делить кошмары Призрака — она нас и защитит. Твой друг дракон сказал мне, что мои кулоны, попав в эту кишащую тайнами историю, изменились. Они позволяют нам быть ближе друг к другу. Например, огоньки. Ты же заметила, что они стали светить ярче, когда мы оказались рядом.

— Заметила, но что нам это дает?

— Взаимную опору. Мы подпитываем друг друга и можем делить выпадающие нам испытания.

Принцесса опустила голову.

— Ну так как, доверишься мне? — решил закрепить успех младший мэтр, видя, что она почти согласна.

— Ты совершенно меня не убедил, Джошуа. Совершенно, — тихо сказала принцесса. — Я сердцем чувствую, что все не так, что ты в чем-то не прав. Но если ты уверен, давай рискнем. Ведь до этого нам везло, может, и сейчас повезет.

— Обязательно повезет, будь уверена.

— Позови остальных, незачем нашим друзьям скучать в комнате и перемывать нам косточки.

Смирившись с тем, что придется отпустить руку принцессы, Джошуа исполнил просьбу.

— И каков вердикт? — уточнил мэтр Гаренцворт, присаживаясь.

— Ваш коллега, мэтр, умеет быть очень убедительным. С тяжелым сердцем я готова принять ваше предложение.

— Будем надеяться, что оно верное, — кивнул старший чародей.

— Паки, милый, ты ничего не забыл? — уточнила Майриэль.

Паки извлек из кошелька золотой и метко запустил им в лучницу.

— Только я верила в твои ораторские способности, дорогуша, — подбодрила Джошуа эльфийка.

— Паки плохо разбирается в людских решениях, — вздохнул Паки.

— Вы спорили на решение принцессы? Что за безобразие! — возмутился младший мэтр.

— Это будет демонски веселая неделя, — подвел итог Кай.

Глава 15

Замок Гриндо

Эта была очень странная неделя.

В воздухе висело нечто упорно не желающее трансформироваться хоть во что-то.

Кафас изображал из себя радушного хозяина и устраивал роскошные пиры каждый вечер. Привыкший к бережливости короля младший мэтр уже устал ужасаться количеству потраченного на это золота. Каждый день прибывали все новые вельможи, и каждого граф приветствовал как старого друга, громогласно и радостно представляя его остальным лишь для того, чтобы тот вскоре слился с толпой гостей, не понимающих смысла своего присутствия здесь.

Впрочем, количество маявшихся от неизвестности было не столь уж большим. Кроме Годфри и пары-тройки лордов из западных земель никто особо не усердствовал, пытаясь осмыслить происходящее. Большинство, поломав голову день, от силы два, присоединялись к партии герцога Флеминга и предавались веселью и гульбе.

Последний так усердствовал в борьбе с тревожными мыслями, что даже уговорил графа устроить небольшой турнир. Так как его сиятельство был против турнира с применением даже деревянного оружия, то сошлись на турнире кубков и плошек. Участвовать в грандиозной битве вызвались почти все присутствующие в замке лорды и даже пара дам. Майриэль не допустили, сославшись на то, что она временная фрейлина принцессы, и посему негоже ей надираться до неприличного состояния. Раздалось несколько криков, что эльфы вообще недостойны пить вместе с благородными, но крикунов тут же утихомирила не желающая расовых скандалов публика.

Зато никто не запретил участвовать в турнире Паки, что определило ход состязания, лишив его, впрочем, в глазах посвященных какого-либо серьезного соревновательного момента.

Из простых смертных с человеком-выверной смог соперничать лишь сам Агастон. После того как могучий Ройс уже свалился под стол, герцог мужественно одолел еще не один кубок. Казалось, решительность Паки должна вот-вот дрогнуть перед несгибаемой волей Флеминга, но очередному триумфу Ярмарочного чемпиона не дано было сбыться.

Когда бесчувственного герцога унесли, граф назвал Паки Пивным королем Гриндо и вручил выигрыш. Паки шатало, как матроса на палубе во время шторма.

После поражения герцог против всяких ожиданий проникся к Паки симпатией и уважением. Не упускал возможности пропустить с ним по кубку и мимоходом, хоть и без навязчивого давления, выяснить его секрет. Паки же в свою очередь побывал почти во всех компаниях, практически за всеми столами, он слушал пьяные разговоры гостей графа и ловил хоть какую-то информацию. Впрочем, безрезультатно.

Барон Ройс, закадычный приятель Флеминга, нашел в Паки достойного соперника, способного, а главное, готового неустанно махать двуручными мечами с зари и до полудня.

Мэтр Грейн практически не показывался, хотя выезжал из замка и даже из города при любом удобном случае. Правда, в поле зрения все время находился его ученик Гуж, также щеголявший отсутствием посоха. Он не шел на контакт, а при настойчивых попытках насесть на него с перекрестными вопросами отделывался ничего не значащими односложными фразами. Изуродованное лицо служило поводом для грубых шуток окружающих, но Джошуа видел и его глаза, замечал взгляды, которые порой он бросал на свиту графа. В них были лишь ненависть и застарелая обида.

Кай, также нашедший радость в утренних тренировках, на пирах старался держаться в своей компании. Общество вельмож его не сильно привлекало, поскольку мешало приглядывать за принцессой. К тому же так он мог избежать внимания нескольких дам, прибывших с мужьями на зов графа и искавших себе коротких ночных приключений, покуда оные мужья напивались на пирах, маясь бездельем и скукой.

Майриэль все больше вживалась в роль компаньонки принцессы. До того чтобы носить платье, она не опустилась, но быстро подмяла под себя немногочисленное и не слишком боевитое объединение местных фрейлин. Количество ее головных платков, все более богато изукрашенных, росло день ото дня. Она научила дам играть в оркский бридж и дворфского "дурака" и обобрала до нитки половину фрейлин, после чего сердобольная принцесса запретила им развлекаться подобным образом, оградив от опустошения кошельки доброй половины своей свиты.

Неутомимая эльфийка не успокоилась и, разбив фрейлин на три лагеря, заставила их соревноваться друг с другом за право войти в фавор к ее высочеству. Шутка ли — победившая группировка могла бы перебраться в столицу, под патронаж дочери короля. После частичного провала этого развлечения (соревнование захлебнулось в потоках порванных корсетов и испорченных причесок, но ушлая лучница не была поймана на обмане) Майриэль придумала еще что-то, но суть этой аферы Джошуа как-то упустил.

Мэтр Гаренцворт, что ожидаемо, пропадал в библиотеке. Не найдя интересного или быстро прочитав труды, достойные его внимания, он неустанно что-то писал в своем блокноте. Поздними вечерами, если у их компании получалось ненадолго собраться и пообщаться, все накидывались на старшего чародея с вопросами, но тот лишь разводил руками.

Кровожадные планы Майриэль по-прежнему никого особо не вдохновляли.

Что касается самого Джошуа, то он ни минуты не сидел без дела. Старался побывать везде и узнать как можно больше. Выходило, мягко говоря, не очень.

Эта была странная неделя.

Однажды Джошуа выследил Гужа на одной из замковых стен. Тот стоял, щурясь от дневного солнца, и смотрел на город.

Мельком взглянув на младшего мэтра, ассистент Грейна продолжил созерцание раскинувшихся внизу крыш.

— Не помешаю? — спросил Джошуа.

— Помешаете, — осадил его Гуж.

— Хорошая нынче погода, — не сдавался младший мэтр.

— Хорошая.

Джошуа взглянул на небо, ища какую-нибудь тему для беседы. В небе висело одинокое облачко, и больше ничего.

— Каковы ваши прогнозы на ближайшие три дня, коллега? — наконец нашелся он.

— Я не предсказываю.

— Да бросьте, кому, как не нам, придворным чародеям, а точнее, их помощникам, заниматься этим? Наши правители не любят астрологов, считая, что их работу можем выполнять и мы. Какой метод вам ближе? Меняющихся сфер или плоских магнитуд?

— Я не предсказываю, — повторил Гуж.

— А как же тогда...

— Мэтр говорит о погоде с графом.

— Его мудрость выполняет множество работ, как я погляжу.

— Да.

— Давненько я не видел его в замке. Быть может, ему пригодилась бы наша помощь?

— Ваша — вряд ли.

— Я довольно неплохо владею ремеслом.

— Недостаточно для моего мэтра.

— Думаете?

— Знаю.

— Сильное заявление для того, кто даже не использует посох.

Гуж оторвался от созерцания крыш и пристально взглянул на Джошуа.

— Тому, кто прилежен, — посох не нужен.

Он протянул руку, и посох младшего мэтра, вырвавшись из его ладони, очутился в руках ассистента Грейна.

— Вы плохо учитесь, — сказал он, бросая посох обратно Джошуа.

Младший мэтр поймал посох и поразился, как легко верное орудие ремесла предало его.

— Хорошего чародея, как я слышал, губит самоуверенность, — сказал он. — Благодарю за урок.

Гуж не ответил.

Покидая террасу, Джошуа решил, что общаться с некомпанейскими учениками могущественных чародеев — не его конек. Ощущение же, что он научился выуживать информацию с помощью провокаций, приятно грело.

— Ты совсем не умеешь выуживать информацию при помощи провокации, — жестко вернула его на землю Майриэль.

— Согласен, — кивнул Кай.

— Это было немного необдуманно, Джошуа, — поддержала их принцесса.

Паки в выговорах благородно не участвовал.

— Зато мы получили дополнительные доказательства причастности Грейна и его ассистента к заговорщикам, — сказал мэтр Гаренцворт. — Столь явная демонстрация силы указывает на то, что у них имелась возможность призвать дракона.

— Спасибо за поддержку, ваша мудрость.

— Жонглирование посохами, по-твоему, так ярко это демонстрирует? — уточнила Майриэль.

— Более чем. Умение подчинить себе посох другого волшебника говорит о многом.

— То есть это намного более впечатляюще, чем, например, сжечь оппонента дотла или превратить в муху?

— Намного более. Ведь сжигая оппонента и даже подвергая его принудительной трансформации, чародей использует только свою собственную силу и мастерство. В этом случае оппонент выступает в роли объекта. Подчинение же чужого посоха — это, несмотря на отсутствие ярких эффектов, намного более сложное волшебство, ведь посох настроен на конкретного волшебника.

— Хотя практичнее все же сжечь оппонента ко всем демонам.

— Это совершенно не соответствует канонам высокого волшебства.

— Зато быстро, и можно сэкономить на гробовщике.

— Майриэль, как ни странно, зрит в корень, — поддержал лучницу Кай.

— Что значит "как ни странно"?! — возмутилась эльфийка.

— Ты сама знаешь что, — не смутился Кай. Обратившись к Рамилу, он продолжил: — Демонстрация этой силы, о которой Джошуа не стал бы умалчивать, была стратегически неверной. Зачем раскрывать раньше срока карты и давать нам возможность подготовиться к проявлению мощи наших врагов?

— Если, конечно, их сроки уже не наступили, — вставила Майриэль.

— Раз мы тут спокойно сидим и разговариваем, то, наверное, нет.

— Не зная их точных мотивов, я не буду строить теории, — пожал плечами мэтр Гаренцворт. — Но по опыту могу сказать, что излишнее могущество может вскружить голову, сделать своего обладателя неосторожным.

— Мне по душе идея с провокацией, — сказала Майриэль. — Потому что если наши противники дураки, то совсем неинтересно. Да почему они так долго водят нас за нос и кто мы в таком случае?

— Не стану развивать мысль насчет нашего ума, но то, что мы здесь пленники — не оставляет сомнений, — сказала принцесса.

— Осталось понять, чьи же, — согласился Кай. — Графа, заговорщиков без посохов или всех вместе?

— Судя по отношению, которое демонстрировал граф мэтру Грейну, они терпят друг друга исключительно по долгу службы.

— Или это опять какая-то двойная игра. Еще одна провокация.

— Так мы ничего не поймем, — вздохнула принцесса. — Потому что во всем будем видеть провокацию и подвох.

— Паки беспокоят подвохи, — доверительно сообщил Паки.

— Ты не одинок, милый, — поддержала его Майриэль.

— Мы снова в тупике, — сказал Джошуа. — Надо выработать хоть какую-то последовательность действий.

— По возможности будем держаться вместе — подальше от местных подозрительных чародеев. Желательно, чтобы рядом был хотя бы один из наших мэтров. Может, у кого-то есть хоть какие-нибудь идеи?

Достойных идей ни у кого не нашлось.

— Рамил, чур, с нами, — подняла руку Майриэль. — Нашего благообразного дедулю не страшно пускать в девичий будуар, он там будет смотреться органично и не вызовет ровным счетом никакого переполоха.

— Ты очень добра, — не смутился мэтр Гаренцворт. — Но я, пожалуй, возьму самоотвод.

Еще Джошуа мучили сны.

После того разговора с Джулией, когда она позволила ему разделить с ней это проклятие, сны словно сорвались с цепи. Ужас преследовал его ночью, а неуверенность и неопределенность ситуации сводили с ума днем.

С каждым разом сны становились все страшнее и навязчивее, обретали больше деталей и оттенков, продолжали развивать мотив постоянной погони, наполнялись новыми подробностями.

В одну ночь принцессу вместо мужчины со щитом преследовало мерзкое чудовище, не избегшее, впрочем, общей судьбы и все равно ставшее сухой корягой. В другую — странный человек, чьи черты были расплывчаты и все время менялись. Потом приснилась девушка в яркого цвета одеждах, сжимающая узкий клинок с волнистым лезвием.

А однажды преследователем принцессы оказался сам Джошуа. Он узнал себя не сразу — короткая борода и шрамы изменили его лицо. Но самым непривычным оказалась жестокая улыбка, прятавшаяся в уголках губ. И тень, затуманившая его взор.

Он не спешил вслед за принцессой, пытаясь остановить ее. Он шел размеренным шагом, наслаждаясь своим могуществом, и в руках у него не было посоха.

А Джулия бежала, и на лице ее был только страх.

Тень выросла перед ней неожиданно, и принцесса, споткнувшись, упала на траву.

"Джошуа!"

Ее крик повис в воздухе, тая на ветвях деревьев.

И тот, другой Джошуа, отозвался. Он рассмеялся хрипло и страшно и встал над принцессой, не одарив ее взглядом.

Тень, склонившаяся над Джулией, подняла голову.

"Уходи, мертвый человечек", — прошипела она.

"С чего это?" — задорно рассмеялся незнакомец с лицом Джошуа.

"Мертвые человечки не страшны тьме, — сказала тень. — Уходи, или я накрою тебя, и до конца времен тебе не будет покоя".

"Я никогда не стремился к покою, — ответил мужчина с голосом Джошуа. — В покое я бы не хотел провести и минуты. Слишком много тайн, которые мне еще только предстоит узнать".

"Ты сам выбрал это", — сказала тень и двинулась к нему.

Руки, окутанные тьмой, сомкнулись на плечах мужчины с глазами Джошуа, и сухая кора начала покрывать его тело. Пальцы его скрючились, а кожа покрылась листвой.

Но другой Джошуа не испугался.

Он положил свои руки-ветви на плечи тени и улыбнулся ей, как старой подруге.

Тень же в ответ зашипела, потому что черная потрескавшаяся кора начала покрывать ее призрачную плоть.

"Мертвые человечки, — сказал мужчина с улыбкой Джошуа, — не боятся теней. Ведь тень — это то, что пляшет за нашими спинами, а мы любим идти вперед и редко оборачиваемся".

"Вы слишком недолговечны и слабы. Вы — листок в лесу, песчинка среди дюн. Вы ничто. А я пляшу за вашими спинами и смеюсь, потому что вас уже нет, хотя, казалось, вы были тут мгновение назад!"

"Но этот миг ты принадлежишь нам, — засмеялся мужчина с душой Джошуа. — А когда мертвый человечек упадет, ты упадешь с ним".

"Нет!"

"Да".

"Нет!" — закричала тень, мотая головой в надежде отогнать подступающую к призрачному подбородку кору.

Так они и остались стоять, держа друг друга за плечи, как заклятые приятели.

Джошуа подбежал к ним, чтобы помочь принцессе, но ее там уже не было, лишь россыпь фиалок играла на солнце самоцветами росы.

А потом две фигуры рассыпались в прах, а тень от темной башни накрыла мир, и роса на фиалках высохла навсегда.

— Мэтр, есть минутка?

— Да, конечно, вас что-то беспокоит?

— Проще сказать, что не беспокоит.

— Понимаю. Я и сам нахожу нашу ситуацию довольно нервирующей.

— Так и не скажешь. Вы настолько погрузились в работу...

— Исключительно для того, чтобы отвлечься. Раз момент позволяет, я решил упорядочить в уме несколько теорий.

— Касательно наших противников?

— Нет. Признаюсь, они не касаются нашей миссии ни в коей мере. Просто — легкая разминка для ума. Отвлекаться иногда очень полезно.

— Согласен. Жаль, не могу позволить себе подобную роскошь.

— Не стоит недооценивать возможности своего разума, друг мой. Зацикливаться на том, что не можешь изменить, бывает очень вредно для здоровья.

— Знаю-знаю, сейчас вы предложите подождать развития событий и действовать в свете этих самых событий.

Мэтр Гаренцворт оторвал взгляд от блокнота и пристально взглянул на Джошуа. Перо, лишившись мысленной поддержки, аккуратно легло в чернильницу и слегка повертелось, пока не нашло более удобное положение.

— Но если вы знаете, что я вам посоветую, тогда зачем тратить время на поиск этого совета? — спросил Рамил. — Разве чтобы получить подтверждение своих мыслей.

— И это тоже. Но на самом деле я хотел обсудить с вами вполне конкретную проблему. В узком чародейском кругу, так сказать. — Он оглянулся на скучающего у входа в библиотеку гвардейца.

— Не беспокойтесь, мой страж слегка туговат на ухо. Что странно, учитывая природу его поручения, но весьма удобно. Говорите свободно, хотя на высокие тона лучше все же не переходить.

— Хорошо. — Джошуа вздохнул, собираясь с мыслями. — Все дело в снах, мэтр. С каждым днем они все сильнее, все явственнее ощущаются и все больше воздействуют на меня. К тому же я заметил новую особенность: они стали изменяться. Двое участников всегда прежние — принцесса и тень, но третьи каждую ночь разные...

Когда он закончил говорить, мэтр Гаренцворт выглядел озабоченным.

— Удивлен, что вы так долго тянули с рассказом, мой друг. Хотя, думаю, я поступил бы так же, чтобы собрать как можно больше данных. Несомненно, ваши сны вещие, почти нет сомнения, что тень — это Призрак, а принцесса — принцесса. Но одним из худших свойств вещих снов является их неопределенность. Более того, их непривязанность к конкретному времени исполнения порой может свести с ума и более опытных предсказателей, чем мы с вами.

— То есть вы хотите сказать, что это может произойти не к исходу Ярмарочного месяца, когда все должно решиться?

— Нельзя исключать такую возможность. Но нельзя также забывать, что ваши сны еще и итог воздействия на вас враждебной силы. Таким образом, природа вещего сна, встречаясь с древней силой Призрака, может искажаться — вплоть до кардинально противоположной.

— Теперь вы говорите, что все, что я вижу, может не иметь вообще никакого смысла. Ваша мудрость, вы лишь усиливаете мое отчаяние!

— Мне искренне жаль, но мы с вами являемся посвященными и должны помнить, что природа волшебства никогда не дает нам точных ответов. Все, что мы знаем, может в иной миг оказаться тем, чего мы не знаем.

— В Цитадели меня учили совсем другому, и мэтр Ассантэ тоже.

— Я и без того не раз выражал пренебрежение к классической школе, чтобы сейчас повторяться, мой друг. Вы достаточно молоды и умны, чтобы самому в конце концов разобраться, какой путь волшебства подходит вам. Я лишь могу дать совет с высоты своего опыта.

— Хороший совет лишним не бывает.

— Классическая школа — это закосневшее и постепенно изживающее себя волшебство. Нашим предкам, прорывавшимся в новом мире, оно сослужило хорошую службу. Оно было четким, прямым и не терпело двоякого прочтения. Жесткость и несгибаемая сила позволили людям отобрать покинутые земли себе, такой же была и наша магия. Но мир стал другим. Последняя война это очень хорошо показала. Неприятие нового стоило нашему миру Летнего Древа и многочисленных бед. То, что сейчас подается как суровая необходимость, на самом деле было самой большой глупостью в человеческой истории. Мы должны были пойти на переговоры с летними эльфами, а не воевать с ними, — мэтр Гаренцворт замолк, углубившись в свои мысли. Перо поднялось со стола и, что-то чиркнув в блокноте, вернулось на место.

— Мэтр?

— Простите, мой друг, я хотел дать вам совет, а начал читать лекцию по непризнанной истории. Я хотел сказать, что классическая школа — это всего лишь базовые основы. Большинство наших чародеев посвящают всю жизнь ее изучению, но не идут дальше. Да, это, конечно, полезно, но для открытия действительно важных тайн этого мало.

— То есть ваш совет — заняться неклассической магией, чтобы найти ответы?

— В целом — да.

— Но что я успею за столь короткое время? Даже если у меня есть к этому способности, в чем я лично не уверен.

— У вас есть способности. Но да, вы ничего не успеете за столь короткий срок. Разве что...

— Разве что найдется тот, кто сможет потратить время на мое обучение?

— Хм. Вы имеете в виду меня? Точно, я как-то не подумал об этом. Не в том смысле, что я отвергаю эту идею, но все же забирать ученика у другого чародея без согласования... Хотя моя репутация и так не вызывает восторга в наших кругах...

— Мэтр.

— Да?

— Я прервал вас, когда вы хотели закончить ваше "разве что..."

— Точно. Как я уже сказал, вы ничего не успеете за столь короткое время, разве что немного изменить себя.

— В каком смысле?

— Изменить свое отношение. Понять, что волшебство — это не свод правил и законов, что могущество, которое нам доступно в силу нашего рождения и, не побоюсь этого слова, удачи — это не поле, огороженное забором, а бурная река, где не видно противоположного берега. Ваши силы зависят не только от того, что вам дано, но и от того, что вы готовы отдать, чтобы переплыть эту реку. В поле, огороженном забором, вам намного уютней, и опасность может представлять разве что пара быков, не любящих незнакомцев в красном. Но в реке полно скрытых течений и тайн, которые не будут вам открываться только потому, что вы на них наткнулись.

— Изменить мое отношение... Это не так уж просто сделать, ваша мудрость. Вы предлагаете мне путь, который порицаем всеми моими учителями, а взамен даете только неопределенность.

— Этот путь и впрямь опасен, мой друг, — улыбнулся старший чародей. — Но он стоит того, чтобы его пройти.

— Я не знаю. Мне надо подумать. — Джошуа начал вставать.

— Подождите. Мне жаль, что я не придал вам уверенности в отношении ваших снов, только смутил еще больше моими рассуждениями, но у меня есть и добрая весть для вас.

— С удовольствием послушал бы.

— Ее высочество тоже предпочитает обсуждать сны наедине. Думаю, вас порадует, что после вашего благородного жеста ее видения постепенно сошли на нет.

— Сошли на нет?

— Именно. Не сразу. Но уже на следующую ночь они стали слабее, а через два дня пропали совсем.

— Это просто замечательно, ваша мудрость, но почему принцесса не сказал об этом мне?

— Об этом вам лучше спросить у нее, мой друг.

Найти возможность поговорить с принцессой наедине оказалось намного сложнее, чем он думал, но эти трудности имели хорошую сторону. Они дали ему время обдумать, что же он хочет сказать.

Правда, когда Майриэль оставила их наедине, он уже позабыл большинство придуманных фраз.

— Ты хотел поговорить? — спросила Джулия, жестом приглашая его садиться.

Балкон ее покоев, как он давно заметил, являлся весьма уютным местом. Он выходил на часть внутреннего двора, где был разбит сад, и располагался над землей не более чем в десяти ярдах, позволяя верхушкам деревьев таинственно шелестеть листвой по углам резного ограждения.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, спасибо. — Вид принцессы полностью соответствовал этим словам. Она казалась еще более свежей и очаровательной, чем обычно. Насыщенный зеленый цвет платья — куда более насыщенный, чем все, что она носила в отчем доме, — придавал и без того зеленоватым глазам Джулии дополнительную глубину и таинственный блеск. Будь Джошуа более искушен, он, возможно, связал бы это обстоятельство с проволочками, внезапно возникшими в деле организации их встречи в последний момент — вероятно, ее высочество изволила дополнительно побеспокоиться о своем внешнем виде перед этой чисто дружеской встречей.

Однако Джошуа был слишком занят другими мыслями.

— Как твои сны?

Она понимающе кивнула:

— Ты говорил с мэтром Гаренцвортом.

— Да.

— Они оставили меня.

— Я рад.

— Спасибо тебе. — Джулия грациозно оперлась о подлокотник и мимолетным движением коснулась букета в вазочке на целомудренно разделяющем их столе. На Джошуа она не смотрела.

— Почему ты не сказала об этом?

— Я хотела, но...

— Но что?

— Не знала, как...

— Не знала, как сказать, что Призрак больше не тревожит тебя?

— Нет. — она гневно взглянула ему в глаза и чуть подалась вперед, ломая выверенную небрежность позы. — Не знала, как заставить тебя прийти и поговорить!

— Я не понимаю.

— Ты совсем отдалился.

— На это есть причины.

— Считаешь, мне от этого легче? — Ее тонкие ноздри дрогнули, выдавая раздражение, но голос звучал уже спокойно.

— Нет.

— Я же не могла сама пригласить тебя к себе! Майриэль только и делает, что подтрунивает надо мной из-за тебя... Из-за нас. Даже граф косо смотрит на тебя, будто что-то подозревает.

— Я старался не давать ему повода.

— Значит, плохо старался... Как и я.

— Отнюдь, ты вела себя при нем очень достойно.

— Ты не слышал, как я отреагировала, когда он заговорил о своем дражайшем Освальде и нашей возможной помолвке, — она почти засмеялась, — а ведь меня так долго учили владеть собой! Видимо, я плохая ученица.

— Будем надеяться, что твой отец этого не допустит.

— Мой отец... — с грустью повторила она, опуская ресницы. — Мой любимый отец многого не допустит.

— Я знаю. — Он смело взял ее за руку.

— Но все равно хочешь попытаться?

— Я — да. Но я — лишь половинка. Чего же хочет вторая половинка?

— Вторая половинка уже не знает.

— Даже так? — Он напрягся, чувствуя, как холодеет в груди. — "Уже не знает"?

— Джошуа...

Ее маленькая рука в его пальцах была твердой и очень теплой.

— Я понимаю, — зачем-то сказал он.

— Нет, не понимаешь. — Джулия медленно покачала головой, и Джошуа невольно залюбовался точеным подбородком и строго сжатыми губами. Невозможно было поверить, что эти губы — мягкие, горячие — он целовал каких-то несколько недель назад.

— Да, наверное, все-таки не понимаю, — произнес Джошуа горько.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

— Неужели?

— Для этого не надо быть чародейкой. Ты думаешь, что избалованная принцесса передумала, потому что вдруг поняла, на что именно себя обрекает. Ты думаешь, что мне сложно отказаться от моей жизни, моих привилегий и положения и пуститься в странствия по дорогам мира. Что я хочу комфорта, теплой постели, еды по расписанию и подобострастия окружающих и что меня напугала действительность, когда я столкнулась с ней. Что я поняла, как не готова к этому.

— Я был бы не прав, считая так?

Она ответил не сразу. Только сжала его руку сильнее — то ли пытаясь ободрить, то ли ища ободрения.

— Был бы прав. Но только отчасти.

— Сам я думал об ином.

— О чем же?

— Я думал, что понял тебя. Понял, почему ты хотела убежать со мной. Не только потому, что мы... — Он запнулся.

— Что мы?.. — Голос принцессы зазвучал нежнее и с какой-то неожиданно вдохновляющей тенью неуверенности. Словно она и хотела, и страшилась услышать продолжение.

— ...влюблены...

— Оба?

— Несомненно.

— Несомненно, — повторила Джулия, будто пробуя слово на вкус.

— Я ведь прав?

— Прав... Но ты сказал — не только поэтому. Почему еще?

— Потому что тот долг довлел над тобой всю твою жизнь. С рождения тебя готовили стать не только королевой, но и спасительницей страны. От тебя ждали решительности в борьбе, быть может, с одним из страшнейших реликтов прошлого и ждали, что ты примешь этот бой одна. Ждали, что ты сделаешь это без сомнений и что у тебя хватит на это сил.

— А ты считаешь, что не хватит?

— Я считаю, что ты имеешь право распоряжаться своей судьбой после того, как исполнишь свой долг. Римайн будет слишком многим обязан тебе, чтобы требовать еще большего. Даже король не посмеет противиться твоему выбору.

— Ты так говоришь, будто не знаешь отца.

— Я знаю тебя. И верю. В тебя.

— Жаль, что я не могу разделить с тобой эту веру.

— Почему?

— Я принцесса, Джошуа. Милый мой Джошуа... — она вздохнула. — Мы были так глупы, мечтая о нашем побеге, о наших странствиях, о нашей...

— Любви?

— Общей судьбе. Но все не так просто. Эти события, это похищение и эти странные вещи, что творятся вокруг, показали мне, как в действительности обстоят дела.

— И как же они обстоят?

— Мы должны следовать своему долгу. Я единственная дочь отца и мне предстоит стать его наследницей. Я не могу бросить его. Не могу его подвести. Все так опасно и ненадежно в нашем мире, Джошуа. Так запутано и несправедливо. Но...

— Но?..

— Это не конец, милый мой Джошуа.

— Я не понимаю.

— Все равно все будет по-нашему.

— Как это?

— Очень просто. — Она перешла на шепот, заставив его приблизиться, чтобы разобрать слова. Он отчетливо чувствовал запах ее духов и тепло дыхания. — Мне придется выйти за одного из этих расфуфыренных принцев, чтобы укрепить наше государство. Но ведь ты ученик придворного мага, и ты всегда будешь рядом... А когда придет время воссесть на трон, понадобится мудрый и могучий придворный маг. Им ты и станешь. И мы всегда будем вместе.

— Я. — Он запнулся, чувствуя, как горят щеки от страсти и смущения. — Я не могу поверить, что ты предлагаешь такое. Словно это говорит Майриэль, а не ты!

— Она и подсказала эту идею. — Джулия смотрела ясно и прямо.

— Ты обсуждала это с ней?!

— Нет. Но она давно догадалась и дала совет. Из прочих неприличных советов этот был самым логичным.

— Логичным?! Я не могу поверить, что слышу это от тебя! Жить во лжи! Предать священные обеты брака!.. Рисковать своей честью!..

Она отстранилась, вырвала руку из его ладоней.

— А сбежать с бродячим магом — это не риск для моей чести?

Обличительные слова, уже готовые сорваться с губ, застряли у него в горле.

Он взглянул на нее. Гордая осанка, решительный взгляд. Глаза, в которых блестят слезы обиды и стыда.

— Вы правы, ваше высочество, ничто так не бьет по репутации принцесс, как бродячие маги. — Он повернулся, намереваясь уйти.

— Джошуа!

Он не оглянулся.

Она вскочила, схватила его за локоть. Только тогда он остановился.

— Это же для нас! Для тебя и для меня!

— Да. Наверное.

Она замерла неподвижно, только дрожали блики в темной броши на груди.

— Мы не можем вечно витать в облаках, милый Джошуа.

— Да. Наверное, — повторил он, чувствуя, как какая-то часть его души, прежде полная смутного, рвущегося света, непоправимо гаснет, мутнеет, исчезает.

— Мне так же тяжело, как и тебе... — тихо произнесла принцесса.

— Не сомневаюсь. — Он отвернулся, не в силах видеть сейчас любимое лицо, слушать голос; желая только оказаться как можно дальше и никогда, никогда больше не приближаться к ней. — Могу я идти?

— Иди... Если хочешь.

— Доброй ночи, ваше высочество.

— Доброй ночи.

Джошуа почти бегом пересек ее покои и, резко открыв дверь, вышел.

На вопрос поджидавшей у порога Майриэль, все ли в порядке, он не ответил.

Джошуа никогда всерьез не пил.

В Цитадели горячительное было под запретом, а мэтр Ассантэ держал своих учеников в строгости, и до веселых гулянок дело не доходило.

Не хотелось также видеть никого из соратников: ни Кая, ни Паки, ни мэтра, ни уж тем более Майриэль.

Решение оказалось простым и незамысловатым.

Новых приятелей их отряда он нашел на кухне. Это был шестой день недели, и сегодня против обыкновения пир получился очень скромным и закончился довольно быстро. Поэтому герцог Агастон переместился на нижние этажи замка, поближе к выпивке и закускам, прихватив с собой лишь барона Ройса. Прочие собутыльники уже успели разойтись, видимо готовясь к завтрашним возлияниям.

— О, мэтр! — дружелюбно приветствовал его герцог. — Неужто вы к нам с каким-то посланием? Или заблудились? Может, наконец отринете ваши чародейские обеты и выпьете с нами?

— С большим удовольствием.

— Вот это другой разговор! Годфри, а ну-ка налей мэтру нашей особой. Да побольше.

— Не уверен, что мэтр хочет побольше, — проворчал барон.

— Как ни странно, хочу. И даже не одну.

— Ха! Вы все больше походите на нормального человека, мэтр!

— Благодарю.

Барон не пожалел ни кубка, ни выпивки. Придвинул к Джошуа тарелку с бараньей ногой и хлебом.

Младший мэтр взял кубок, неуверенно разглядывая содержимое.

— "Окраинная особая", — пояснил герцог. — Жуткое пойло, жгучее, как огонь, и так же влияет на глотку, но зато наутро голова не пробует оторваться от туловища, а это для нас крайне важно, все-таки надо не ударить в грязь лицом перед его сиятельством.

— И совсем не жуткое, — насупился Годфри.

— Сейчас спросим мнение мэтра. Приступайте, мэтр. Да что вы, в самом деле? Стесняетесь? Хорошо. Ваша правда, без тоста и выпивка не мила. Что ж. За удачу в наших делах!

Кубки стукнулись боками, и пути назад уже не было. Джошуа выдохнул и залпом осушил кубок. Герцог не обманул, язык объяло пламенем, и глаза заслезились.

— Заешьте мясом, — посоветовал барон, — мясо все делает полезным.

Младший мэтр воспользовался советом, но легче не стало.

— Это дело привычки, — видя, как глаза Джошуа постепенно теряют фокусировку, сказал герцог. — Немного практики, и все наладится. Нет лучшего изобретения, чем выпивка, а раз она сделана людьми и для людей, то подходит любому желудку и любой глотке. Нужно только немного практики.

— Опять ты мелешь свою чушь, — загрустил барон.

— Я? — возмутился Флеминг. — Да я тебе истину глаголю, мой огроподобный друг. Между прочим, совершенно бесплатно.

— Я не огроподобный.

— Ты себя когда последний раз видел в зеркале?

— На той неделе.

— Наверное, смотрелся не в то зеркало.

— Когда-нибудь, — вздохнул барон, — ты договоришься, я рассержусь и сниму тебе твою пустую башку с твоих покатых плеч.

— То есть поведешь себя как настоящий огр! — победно засмеялся герцог.

— Уж извините его, мэтр, — почесал бороду Годфри. — Но он уже недостаточно трезв и не настолько пьян, чтобы вести себя прилично.

— Что правда, то правда, — неожиданно согласился Агастон. — А что же вас привело в нашу прекрасную компанию, мэтр? Кроме счастливой возможности побыть в нашем обществе, конечно?

— Желание выпить побольше, ваша милость, и сделать это, как вы верно заметили, в прекрасной компании.

— Ваше желание исполнено! Но что же могло побудить мэтра магии отринуть думы об этой самой магии и искать ответы на дне кубка? Какие великие тайны бытия?

— Отвечать вовсе не обязательно, — сказал барон; посмотрев на герцога, он добавил: — Лучше даже вовсе не отвечать.

— Молчи уж, огр. Не мешай мэтру скинуть с плеч тяжкий груз раздумий! Не стесняйтесь, мэтр, поведайте нам все. Кто знает, может, мы поможем советом.

— Не думаю, ваша милость. Все дело в одной девушке...

— Ни слова больше! — остановил его герцог. — Ни слова, мой друг! Я все прекрасно понял. Вы к ней с открытым сердцем, а она отвергла вас! История стара как мир.

— Это не совсем точно...

— С дамами, мэтр, никогда не бывает совсем точно, уж поверьте моему опыту! Они прекрасны, своевольны и порой очень влюбчивы, но если что-то вобьют себе в голову, то пиши пропало!..

— Я...

— Не утруждайте себя, — остановил Джошуа барон. — Он сел на одну из своих любимых тем, и вам совершенно не обязательно участвовать в его монологе.

— Тогда, может, выпьем?

То ли герцог Агастон был бессовестным лжецом, то ли голова у Джошуа сильно отличалась от голов жителей окраин, потому что наутро болела неимоверно. Окончание вечера он помнил довольно смутно. Герцог что-то пел, барон куда-то нес их обоих.

Когда он смог открыть глаза, тут же пожалел об этом. Солнце больно ударило по мутному взору, ослепив и отбив всякое желание куда-то смотреть. Или на кого-то.

Он застонал.

— Доволен собой? — спросила Майриэль.

— Что тебе надо? — буркнул он, перевернувшись со спины на бок. Чуть не упав, понял, что лежит на одной из скамеек, упрятанных в глубине графского парка.

— Пришла тебя проведать.

— Проведала? Можешь идти.

— Какие мы злые и недовольные.

— Благо есть с чего.

— Дай угадаю: ты обозлился на свою дорогую Джулию и на меня и решил разобраться с проблемой простым людским методом?

— Тебе надо быть прорицательницей. Подумай о подработке.

— Подумаю.

— Только делай это где-нибудь в другом месте, будь добра.

— И рада бы, но в другом месте не будет стонущих чародеев, с которыми надо серьезно поговорить.

— Эти чародеи были бы счастливы, если бы так оно и случилось.

— Жаль, их никто не спрашивает.

— Майриэль, уйди. Я не хочу ни говорить с тобой, ни слушать тебя.

— Не будь ребенком.

— Я не знаю, куда делся мой посох, но и без него могу превратить тебя во что-нибудь без голоса.

— Не льсти себе, малыш.

— Что мне сказать, чтобы ты отвязалась?

— Для начала можешь сказать, почему ты такой дурак?

— А какое тебе дело? Ты же не любишь людей и всех нас считаешь дураками?

— Справедливо. Но я ведь дитя ветра и дождя и всем даю шанс доказать мне обратное.

— Видимо, я доказал, раз ты еще здесь.

— Вполне. Ты был мне соратником, и при этом не совсем бесполезным, так что мне не так чтобы безразлична твоя судьба. А также глупости, которые ты творишь.

— Это ты говоришь мне про глупости?! — Джошуа попытался приподняться, чтобы его обличения звучали весомей. — Ты забила Джулии голову какими-то историями о любовниках и изменах! Ты хоть представляешь, во что ты хочешь ее превратить?!

— Наконец-то ты не отрицаешь, что неравнодушен к ней.

— Я смирился с тем, что все читают мое лицо как открытую книгу! Да и какая разница, если моя голова все равно лопнет в ближайшее время.

— Все будет хорошо. — Майриэль щелкнула застежкой, видимо, доставая что-то с пояса. Он услышал, как она откупоривает какую-то бутылочку, и почувствовал постукивание стекла по лбу. — На, выпей, жертва разбитых чувств.

— Не издевайся. — Он с трудом полуприсел, нашарил бутылочку и проглотил залпом. Во рту стало мятно, свежо и терпко.

— Хороший мальчик, скоро тебе полегчает.

— Скорее бы. Тогда я смогу наконец убежать от тебя.

— От лесной охотницы? Наивный.

Помолчали.

— Майриэль.

— Что?

— Я действительно очень зол на тебя. Ты не должна была вмешиваться.

— Не я причина твоих бед, Джошуа.

— А кто же?

— Судьба.

— Как ново!

— Ново или нет, но это правда. Мне жаль, но ты родился не благородным, и с принцессой тебе быть не суждено. Такова суть ваших людских правил. Я считаю их глупыми и сковывающими, но такова ваша жизнь.

— Ты просто открыла мне глаза!

— Иногда нужно услышать свои мысли от другого. Подумай сам, и подумай хорошенько. На миг забудь, что ты влюблен, — я понимаю, что сейчас ты не можешь, но хотя бы попробуй и взгляни на вещи здраво. Ты хочешь, чтобы единственная наследница Римайна сбежала с тобой скитаться по дорогам, бросив все, что ей дорого, и всех, перед кем она в ответе?

— Она и это тебе рассказала?

— Она старалась не болтать, но пара оговорок — и все стало понятно.

— Так ты еще и дознаватель?

— Иногда бывает. Но не отвлекай меня.

— Я не хочу это слушать!

— А придется. Даже если бы твой план удался, ты хоть на минуту представь, что бы сделал ее отец? Сколько бы отрядов и наемников он послал за вами?

— Нас не нашли бы. Я бы позаботился об этом.

— Ты и сам в это не веришь.

— Я стараюсь.

Птицы в листве, окружающей скамейку, весело щебетали.

— Майриэль.

— Да?

— Я ведь не настолько глуп.

— Я надеюсь.

— Но то, что ты предложила Джулии, это так...

— По?шло?

— И неправильно. Ведь она... мы...

— Все слишком возвышенно для низких утех, да?

— Да.

— Тебе еще многое предстоит узнать об утехах, дружок. Это не только низко и пошло, это может быть и очень возвышенно и приятно. Главное, делать это в нужное время и с правильным партнером.

— Тебе лишь бы подшутить надо мной.

— Вовсе нет. Ты и так постоянно подбрасываешь мне возможности сделать это. А вот предложить тебе подумать кое над чем я бы очень хотела.

— Над чем же?

— Над тем, как трудно было Джулии предложить тебе такое. Думаешь, она не боялась и не сомневалась? Как, по-твоему, ей, благородной и чистой принцессе-фиалке, предлагать такое тебе, своему герою в сверкающей хламиде? Думаешь, что она делала всю ночь после твоего ухода? Играла на арфе? Она рыдала, страдала и изводила себя стенаниями! Догадаешься почему? Или объяснить?

Джошуа не ответил.

Вместо этого он попытался сесть и, как ни удивительно, на этот раз у него получилось.

Глаза открылись почти без проблем. Солнце светило, но не так чтобы уж слишком жестоко.

— Полегчало?

— Немного.

Майриэль протянула изящную руку, и соловей, что заливался в листве последние несколько минут, слетел ей на ладонь.

— Любовь бывает разной, Джошуа, — сказала лучница, поглаживая птичку. — Но если она взаимная и чистая, то тайна ее не опорочит. Главное, помни, — она чуть дунула на соловья, тот завертел головой, отступил на шажок, а потом взмыл обратно в листву, — что помимо радости она может принести и боль. — Эльфийка показала Джошуа ладонь, на которой осталась небольшая ранка от тонких коготков. Маленькая карминовая капелька упала им под ноги. — Будь осторожен.

— Спасибо, Майриэль. — тихо отозвался он. — Спасибо тебе большое.

Она оставила его приходить в себя, но долго нежиться на утреннем солнышке младшему мэтру не пришлось.

Его нашел местный садовник, грузный мужчина с грустными глазами и ножницами исполинских размеров. Говорят, садовники — тихие и безобидные люди, пока не тронешь их сад, а Джошуа, как оказалось, тронул его довольно сильно.

Вчерашние возлияния обернулись не только головной болью, но и порчей графского имущества. И потому все утро пришлось потратить на исправление вчерашних ошибок.

Как показало обследование, их троица неплохо повеселилась. Обходя места боевой славы, младший мэтр потихоньку начал вспоминать кривую их передвижений. Устав пить в душной кухне, они возжелали воздуха и отправились на его поиски.

Писк разбуженных служанок и мелькающие перед глазами швабры убедили их в том, что не стоит беспокоить простых, но благочестивых девиц, и они отправились искать себе пристанище где-нибудь еще.

Мысль посетить графский сад показалась всем удачной, и их небольшое путешествие началось с вывернутого кустарника. Бедное растение, как припомнилось Джошуа, без зазрения совести отхлестало барона по щекам, за что и было наказано. Следом вспомнилось, что легкий наговор кусту шепнул сам младший мэтр, и не факт, что не по наущению герцога.

Куст все еще валялся на земле и в ответ на попытки взять его в руки пытался надавать пощечин всем и каждому. Кое-как успокоив растение, они посадили его обратно. Отсутствие посоха делало процесс более трудоемким, но куда делось орудие ремесла, Джошуа никак не мог вспомнить.

Дальше их путь шел через аллеи статуй, которые сейчас стояли в замысловатых и даже неприличных позах, напрочь забыв про свои постаменты.

Если память не изменяла, в этом месте им сильно захотелось попеть, а какая же песня без танцев? Так как собственные ноги к тому времени слушались слабо, Джошуа решил привлечь к танцам украшающие сад статуи.

Как тому вечернему безумцу удалось это, утренний Джошуа понять не мог, поскольку управление материей не то чтобы не было его сильной стороной, а он, честно говоря, вообще этим почти не занимался. Впрочем, стремлением расставлять статуи в срамных позах он тоже в трезвом состоянии не страдал.

Память услужливо подсунула герцога Агастона, подзуживающего окрыленного собственной силой чародея "добавить происходящему изюминки".

За аллеей опозоренных статуй был еще пруд, где все рыбы приняли вид золотистых созданий с искрящейся на солнце чешуей. После чего компания, не добившись от молчаливых жертв их веселья исполнения хоть каких-то мало-мальски интересных желаний, углубилась в небольшую рукотворную чащу, где, видимо, и разбрелась.

Правда, прежде набедокурила по-настоящему.

Потому что среди деревьев, привязанный к ясеню, стоял ученик графского придворного чародея младший мэтр Гуж. Стоял он не из природной гордости, а потому что крепкие веревки охватывали его с ног до головы. На скуле красовался синяк, а одежда пострадала в потасовке.

— Коллега? — промямлил Джошуа, не зная, что сказать.

Гуж бросил на него испепеляющий взгляд.

— Я вижу, вы протрезвели. Освободите меня немедленно!

— Да, конечно...

Призвав на помощь садовника, он попытался разрезать путы. Но те не поддавались.

— Они волшебные, кретин вы этакий! — возмутился Гуж. — Используйте ваш посох!

— Прошу прощения, но я его... еще не нашел.

Гуж издал рык, которому позавидовал бы и горный тролль.

— Как вообще вы его заслужили, недоумок! Олух! Неумеха! Позор своего учителя! — Он бросил еще несколько крепких словечек, а потом, словно устав злиться, добавил обычным бесцветным голосом: — Он сдерживает мои путы. Сзади.

Обойдя дерево, Джошуа нашел свой вожделенный инструмент и парой фраз обратного заклинания освободил пленника.

— Мне очень неловко, коллега... — попытался извиниться он.

— Нападение на слугу графа на его землях — это преступление, — сверкнул очами Гуж.

— Но я был... не в себе. К тому же я сам тут по долгу королевской службы. — Младший мэтр не смог придумать ничего лучшего.

— Это королевская служба заставляет вас напиваться в компании высокородных олухов и нападать на коллег?

— Простите, я не так выразился. Мне еще немного трудно формулировать свои мысли верно...

— Зато прикрываться королевской службой у вас выходит куда как хорошо! Так же, как прятаться за необъятным пузом вашего дружка барона! Никогда не думал, что брюхо, набитое мясом и выпивкой, может блокировать заклятие успокоения.

— Я не могу предложить вам ничего, кроме своих извинений...

— Оставьте их себе! Вы за это ответите, не сомневайтесь. — С этими словами Гуж гордо удалился, вытряхивая из волос землю и пытаясь удержать висящий на паре ниток рукав.

Джошуа смотрел ему вслед, не зная, что делать.

Радость от обретения посоха была испорчена, а сам посох после вчерашнего, казалось, потяжелел на десяток фунтов.

Ставший свидетелем перепалки чародеев садовник впал в еще большее расстройство и попытался призвать младшего мэтра к борьбе с учиненным им беспорядком.

Но не тут-то было. Обретя посох, Джошуа почувствовал в себе достаточно сил и отваги для того, чтобы отвергнуть притязания труженика ножниц и тяпки, заявив, что он, дескать, уважаемый чародей и копаться в саду ему не пристало. Основную часть результатов своих проказ он исправил, а за остальным пусть обратятся к барону и герцогу, которые также изволили участвовать во вчерашнем инциденте.

Некоторое время садовник буравил его взглядом, примеряясь, видимо, какую часть тела лучше отрезать наглому чародею, а потом махнул рукой.

Почувствовавший угрызения совести Джошуа пообещал вернуться позже и помочь с восстановлением прежней красоты, если это понадобится.

На том и расстались.

Возвращаясь в замок, младший мэтр с радостью отметил, что сад графа был весьма просторным, и их ночные приключения, по всей видимости, не могли дойти до ушей и глаз принцессы.

Весь день, пока он приводил себя в порядок, понимание того, что им нужно еще раз все обсудить с Джулией, не покидало его. Но возможности не представилось.

Вечером граф закатил очередной пир, который, даже учитывая предыдущие, был, вне всяких сомнений, грандиозным. Столько еды и выпивки, музыкантов, жонглеров и иллюзионистов, кажется, не было за все вместе взятые предыдущие дни.

Граф казался дружелюбным и веселым. Провозглашал тосты за всех и каждого, не уставая громогласно объявлять, что уже получил вести от короля и скоро посланники его величества прибудут, дабы вернуть дочь любящему отцу.

Все радовались, поддерживали здравицы в адрес его величества, ее высочества и его сиятельства.

Принцесса была окружена таким плотным кольцом сопровождения, что подобраться к ней оказалось попросту невозможно.

Пир закончился за полночь, и прорваться сквозь охрану к Джулии также не получилось.

Джошуа долго не мог уснуть, предвкушая следующий день, несущий возможность наконец покинуть гостеприимный замок Гриндо или узнать, что же задумал граф.

Следующий день не обманул его ожиданий и принес ответы на многие вопросы.

На следующий день началась война.

Глава 16

Игра графа

— Джошуа, проснитесь!

— В чем дело? — едва смог продрать глаза младший мэтр. — Который сейчас час?

— Демонски рано для подъема, — отозвался Кай.

— Тогда почему?..

— Война началась.

— Что началось?

— Война, младший мэтр, война.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он, с трудом садясь.

— Не вы один.

Паки и мэтр Гаренцворт уже бодрствовали и довольными не выглядели совершенно.

— С чего вы взяли? Какая еще война? Какое войско смогло бы подойти к Гриндо незаметно?

— Мне почему-то не доложили. Все, что у нас есть, — это перепуганные слуги, бегающие туда-сюда и голосящие "война!", и несколько пожаров, которые видны из-за стены замка. Так что быстрее одевайтесь, хватайте посох и пойдем выяснять, что же происходит.

Джошуа послушно встал, оделся и схватил посох, который даже после отдыха не показался ему привычно легким. Умывшись, он подошел к окну и увидел несколько столбов дыма, поднимающихся из-за стен. На фоне разрушенной башни они выглядели особенно зловеще.

— Все готовы? — спросил Кай. Неготовых не нашлось, и он скомандовал: — Тогда пошли.

За дверью их, против обыкновения, ждало не четыре, а восемь гвардейцев. Все — незнакомые и хорошо вооруженные, и, судя по суровым лицам, готовые к драке.

Их предводитель — по знакам различия, лейтенант — поднял руку, призывая к вниманию.

— Оставайтесь в своей комнате, господа.

— По какой причине? — нахмурился командир наемников.

— Приказ капитана Тирбо.

— С чем связан этот приказ?

— Опасное положение.

— Что произошло?

— Мне это неведомо.

— Ясно. — Кай сделал шаг вперед.

Лейтенант отступил, рука легла на рукоять меча, лезвие на несколько дюймов выскользнуло из ножен. Следуя примеру предводителя, остальные гвардейцы схватились за оружие.

— И что дальше? — не выказал страха Кай.

— Вернитесь в комнату, или мы применим силу, — бросил лейтенант.

— Разумно ли это?

— Довольно вопросов, подчиняйся или пеняй на себя, наемник!

Кай усмехнулся, покачал головой:

— Так вот где у тебя болит, лейтенант. Что ж, я буду говорить медленно, чтобы ты допер своей тупой башкой, что мы не пленники здесь, а личные гости графа. Я мог бы простить твое хамство, но вот эти господа — чародеи, и они в очень плохом настроении, так что не испытывай ни их, ни мое терпение и веди нас к его сиятельству.

— Не угрожай попусту, — отозвался лейтенант уже менее уверенно. — Замок графа защищен от всякого чародейства.

— Мэтры? — Кай бросил взгляд на магов.

Мэтр Гаренцворт, до этого с любопытством наблюдавший за происходящим, изобразил на своем благообразном лице суровое выражение и стукнул посохом по полу. Посох отозвался короткой, но яркой вспышкой у навершия.

— Пропустите нас!

Джошуа, сообразив, что и от него требуется какое-то действие, также стукнул посохом по земле, призвав простейшую иллюминацию. Вышло не хуже, чем у старшего чародея. Ничего устрашающего он говорить не стал, так как боялся, что убедительно не получится.

Гвардейцы предпочли отступить и, спрятав оружие, повели их по направлению к тронному залу. Граф действительно оказался там, правда, уделить им внимание не смог.

Дело в том, что в тронном зале как раз шло грандиозное представление, главным героем, автором и режиссером которого был его сиятельство.

Он стоял перед троном, сверкая цепью и роскошью исполненного в темных тонах наряда, заломив руки и обводя присутствующих сверкающим взором. Во взоре этом была глубокая, искренняя печаль. Присутствующие, которыми, как нетрудно догадаться, были все графские гости, вид имели ошарашенный, возмущенный и небрежный, поскольку многие после обильного пира накануне вряд ли планировали вставать раньше вечера.

— Друзья мои, — вещал меж тем граф. — Это ужасное событие потрясло меня не меньше, чем вас! Даже в самом страшном сне не мог я представить, что наш добрый король способен на такое! Вместо эскорта для принцессы он привел сюда армию, и сейчас она стоит у моих ворот. Король не в себе и клянется убить каждого, кого найдет в моем замке!

Гости обеспокоенно зашумели и заволновались.

— Это полное безумие! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Нужно послать к королю кого-то для переговоров! — прогудел барон Ройс. Он один из немногих был облачен в доспехи.

— Тирбо? — Граф взглянул на стоящего по правую руку капитана гвардейцев.

Тот выступил вперед и громко произнес:

— Мы посылали. Его величество высказался прямо: никаких переговоров.

— Чего же он хочет? — не унимался барон.

— Сровнять Гриндо с землей.

— Но вы же сказали ему, что здесь мы?! — истерично заголосила какая-то дама в бордовом. — Мы всего лишь гости в вашем доме!

— И таковыми останетесь, леди Уинст! — заверил ее граф. — Все вы — мои гости и находитесь под моей защитой. Заверяю вас, что первейшая цель моих солдат — защитить вас и ваши жизни.

— А что прикажете делать нам? — рядом с бароном встал герцог Агастон. — Сидеть в вашем уютном замке и ждать, пока Арчибальдовы парни сломают городские ворота?

— Это было бы наиболее разумно, ваша светлость, — не смутился граф.

— Не хочу говорить плохо о стенах Гриндо, ваше сиятельство, но любые стены имеют свойство рушиться. И чем более требушетов и баллист стучат в них, тем быстрее это происходит. У короля в том году было десять тысяч мечей, и это только пехота, не говоря уже о рыцарях и осадных отрядах, а у вас, если я не ошибаюсь, едва наберется полторы тысячи клинков. Такой город, как Гриндо, вам не удержать.

— Что же вы предлагаете?

— Я предлагаю, — герцог оглядел гостей, смотревших на него в ожидании хоть каких-нибудь конструктивных предложений, — быть более настойчивыми в переговорах. Потому что иначе нам несдобровать. Вы все тут знаете меня и мою репутацию, я никогда не бегу от драки, если она обещает быть интересной. Но быть убитым подавляющим числом в битве — ни за что! В этом я ничего интересного не вижу.

— Переговоров! — заволновалась толпа. — Король должен выслушать вас!

— Друзья!.. Друзья!.. — Граф пытался перекричать нарастающий гул.

— Чародей! — крикнула другая дама в бирюзовом. — Где ваш придворный чародей, граф?! Пусть он что-нибудь придумает!

Гуж, стоявший по левую руку от графа, насупился.

— Мэтр Грейн уже на стенах, — ответил граф. — Сдерживает натиск.

— Граф! — В зал вбежала принцесса. За ней спешила Майриэль, оттесняя стайку испуганных фрейлин. — Граф! Это правда? Мой отец прибыл?

— Да, дитя мое, — грустно улыбнулся граф. — Прибыл и идет на нас войной.

— Граф, я должна поговорить с отцом! Надо остановить это безумие, пока не пострадали люди!

— Верно! Верно! — поддержали ее гости. — Послушайте принцессу!

— Моя дорогая фиалка, — развел руками граф, — я бы и рад исполнить твое желание. Я бы лично отвел тебя в лагерь твоего отца и передал в его объятия, но этому мешает множество причин. И главная — его войска уже штурмуют мои стены, и, открыв ворота, я обреку свой город и своих людей на гибель.

Последнее заявление графа вызвало приступ оглушительной тишины.

— Как же нам повезло, — процедил сквозь зубы Кай. — Угодить в самый центр игры графа и короля.

— Надо постараться прорваться к принцессе, — тихо ответил Джошуа.

— Безусловно.

Граф тем временем, воспользовавшись тишиной, вновь захватил все внимание аудитории:

— Друзья мои! Герцог Агастон прав, у короля большое войско, но он ошибается в том, что касается моих солдат. Их сил достаточно, чтобы защитить нас. Я даже предлагаю ему прошествовать на стену и лично убедиться в этом.

— Это будет нелишним, — согласился Флеминг.

— Я сопровожу его, — вызвался барон.

Больше желающих не нашлось.

— Да будет так, — согласился граф. — Наши благородные друзья проинспектируют стены и вернутся сюда, чтобы рассказать нам обо всем. А пока я прошу всех успокоиться и отдохнуть.

По приказу графа слуги начали вносить в зал столы и стулья.

— Граф, как можно! — возмутилась леди Уинст. — Как мы можем есть и пить, пока под вашими окнами творится такое? Мой супруг, барон Уинст, даже не знает, в какой опасности я сейчас пребываю!

— Справедливо, — не стал спорить граф. — Друзья, я распоряжусь, чтобы всем вам подали письменные принадлежности. Вы сможете написать письма близким и известить их о нашей общей судьбе. Почтовых голубей в Гриндо хватит на всех.

И в самом деле, вслед за яствами и напитками на столах появились бумага и чернила. Большинство гостей, презрев вино, закуски и собравшуюся здесь приятную компанию, кинулись строчить послания. Некоторые, жалуясь на болезнь глаз, просили себе писаря, хотя, как подозревал Джошуа, просто не умели грамотно писать, предпочитая более интересные способы потратить время.

— Нам нужно к принцессе, — сказал Кай.

— Вы же вроде собирались к его сиятельству, — подозрительно взглянул на него лейтенант.

— Одно другому не мешает. Она стоит рядом с графом.

Не дожидаясь одобрения, командир наемников зашагал к трону. Вместе с эскортом они составляли внушительную компанию, приближение которой не заметить было довольно трудно.

Граф беседовал с принцессой и пытался ее успокоить. Рядом скучала Майриэль. Прочие фрейлины толпились за ней, беспокойно щебеча. Тирбо и Гуж за спиной его сиятельства хранили молчание.

— Но мы должны хоть что-нибудь сделать! — говорила принцесса. — Граф, это какой-то страшный сон!

— Я понимаю, поверь, я сам ошарашен. Я не мог и предвидеть подобного!

— Я же говорила, что вам следовало немедленно отправить меня в столицу! Этой ужасной ситуации можно было избежать!

— Ты права, дорогая, но теперь нам придется иметь дело с тем, что произошло.

— И что же, по-вашему, нам делать?

— Успокоиться и набраться терпения. Сейчас мы должны надеяться лишь на твердость и выучку моих солдат.

— Опять ожидание? Я уже неделю ждала в вашем замке неизвестно чего! И вы предлагаете мне снова ждать?

— Ничего лучшего я придумать не могу.

Их перепалке помешала компания, возглавляемая Каем.

— Ваше сиятельство. Принцесса, — коротко поклонился им Кай.

— Господин Кай, — одарил его недовольным взглядом граф. — Как видите, мы несколько заняты.

— В мои обязанности входит защищать ее высочество.

— Кажется, мы уже говорили об этом. Тем более, эльфийка и так не отходит от принцессы ни на шаг. Теперь же нашу фиалку будут охранять мои лучшие люди.

— Рад это слышать.

— Если у вас все, я вас не задерживаю. Лейтенант, проводи их в их комнату.

— Мы здесь, чтобы защищать принцессу, а не сидеть по комнатам, граф! — не выдержал Джошуа.

Кафас одарил его взглядом, не обещающим ничего хорошего.

— Согласен с мэтром, — рядом с Джошуа вырос барон Ройс. — Пусть он с компанией поучаствует в защите города. Пара лишних магов на стенах не помешает.

— Вы говорите о воинах моего отца, а не о врагах, барон! — возмутилась принцесса.

— Прошу прощения, ваше высочество, — склонил голову Годфри.

— Идея вполне разумна, — бросил граф, явно жалея, что упустил возможность осадить зарвавшегося младшего мэтра.

— Я бы тоже хотела осмотреть стены, — сказала принцесса.

— Об этом не может быть и речи! — отрезал граф.

— Вы хотите мне запретить это? Тогда придумайте что-нибудь более разумное.

Граф на миг задумался. Потом оглянулся по сторонам, сменив строгую уверенность на доброжелательную улыбку:

— Дорогая моя фиалка, ответ прямо перед тобой.

— Не понимаю, граф.

— Тебе следует вернуться в свои покои и немедленно написать проникновенное послание отцу. Когда первый штурм закончится, мы сможем отослать ему гонца. Может, хоть это образумит его.

— Даже не знаю. — Она взглянула на Кая, ища поддержки.

— Мысль дельная, — сказал командир наемников. — А мы пока оценим возможную опасность.

— Тогда я вынуждена вас покинуть, господа, мне следует начать как можно скорее.

Джулия вышла из зала. Майриэль, обменявшись с Каем многозначительными взглядами, последовала за ней.

— Неплохо бы, ваша светлость, — сказал Кай, — чтобы нам вернули оружие.

— Для того, чтобы осмотреть стены, мечи не нужны, господин Кай, — жестко бросил граф, — в случае необходимости мои люди защитят вас. А теперь идите по своим делам, у меня и без вас достаточно забот.

Граф стремительной походкой вышел из зала. Тирбо шел по левую руку, что-то нашептывая ему. Гуж плелся в отдалении.

— Что ж, пойдемте, посмотрим, как веселятся короли, — подвел итог герцог Агастон.

Судя по происходящему, король и впрямь умел веселиться.

Из замка их, несмотря на разрешение графа "осмотреть стены", не выпустили. Стражи на воротах было так много, что даже задиристый герцог не решился возражать. Дабы не возвращаться с пустыми руками и не накалять обстановку еще сильнее, решено было подняться на одну из замковых стен, чтобы увидеть хоть что-то.

Гвардейцы из сопровождения держались на почтительном расстоянии, особенно после того, как барон рыкнул на них, потребовав предоставить больше места благородной компании.

Выбрав место повыше, они смогли неплохо рассмотреть происходящее. С их позиции весь город был виден как на ладони. Хорошо просматривался и окружающий городские стены пригород, потемневший от наводнивших его солдат. Солидная часть домов, составляющих пригород, была предана огню и разрушена. Сквозь пепелище нескончаемым потоком шли воины с флагами дома Накрамис, поддерживая себя неслышными отсюда барабанами и трубами.

Осадные лестницы уже стояли у стен по обе стороны от городских ворот, и между зубцов кипел ожесточенный бой. Осадные орудия в количестве полудюжины катапульт обрушивали на город промасленные и подожженные снаряды.

Вдалеке белели шатры королевской ставки и сотни палаток возводимого лагеря.

Ознакомившись с обстановкой, герцог Агастон заметно повеселел.

— Дела не так уж и плохи, — заявил он.

— Думаете? — не поверил Джошуа. С его точки зрения картина сражения надежд не внушала.

— Уверен. Я всегда говорил, что наш король слишком нетерпелив, и вот наилучшее тому подтверждение. У него численный перевес, а он даже не удосужился его использовать. Решил с ходу взять город, ударив в одном месте. Вы только поглядите, какая толкучка у городских стен! Все сосредоточено на воротах, и даже будь у графа только тысяча с лишним бойцов, он бы без труда удержал их.

— Вы говорили о полутора тысячах.

— Выходит, ошибался. Сейчас их там не менее трех. Похоже, его сиятельство неплохо усилил свою обороноспособность. Взгляните, как хорошо укреплены внутренние стены, как много котлов со смолой, как много воды доставляется к местам пожаров. Как все гладко и отработанно.

— Словно к этому долго готовились, — пробормотал Кай.

— Похоже на то, — согласился барон.

— Ход ваших мыслей меня не радует, господа, — сказал герцог.

— Он никого здесь не радует, — отозвался Джошуа.

— Зато многое встает на свои места, — поскреб бороду барон.

— Мне не нравится ход ваших рассуждений, господа, — повторил герцог. — Если вы скажете, что я прибыл в Гриндо не для того, чтобы кутить ночи напролет, я расстроюсь.

— Что за прок графу собирать столько благородных людей, чтобы попасть в осаду королевских войск? — озвучил висящий в воздухе вопрос Джошуа.

— Боюсь, ваш вопрос уже содержит ответ, — печально отозвался барон.

— Куча благородных лордов и леди, противников и сторонников короля, собрались в одном месте, а король, бешено махая мечом, желает отправить всех нас в пекло. Поклонникам дома Накрамис не будет числа! — хохотнул Агастон.

— К тому же об этом скоро прознает весь Римайн. — Кай кивнул на одну их дальних башен, из которой вылетело несколько голубей. — Кто-то уже написал свои послания.

— Такая идея еще безумнее, чем то, что творится на стенах, — не поверил Джошуа.

— Но тем не менее оно же творится, — возразил герцог. — Хоть я не делился бы своими мыслями с графом. У него не менее трех сотен солдат в замке и хватит веревок на каждый болтливый язык.

— Не смотрите на него так, — сказал Годфри, обращаясь к Джошуа. — Когда он не пьет, способен произносить довольно связные речи.

— Я не...

— Не переживайте. Не вы первый.

— Меня больше беспокоит другое, — подал голос мэтр Гаренцворт. — Уже некоторое время я смотрю, как некто на воротах творит заклинания, судя по цвету одеяния, это мэтр Грейн. Но ему при этом никто не отвечает с противоположной стороны. Где Ассантэ или кто-то из его ассистентов? Где чародейская поддержка королевской армии?

Джошуа пригляделся к воротам. Там, между обрамляющих их башенок, в окружении напряженных спин лучников и занятых котлами солдат, высилась одинокая фигура в светлом одеянии. Протянув руки, фигура что-то, несомненно, выкрикивала, хотя с такого расстояния было совершенно неясно, что именно. Но руки точно охватывали вспышки яркого, хоть и неравномерного света.

— Похоже на Сферу Успокоения, — прищурился мэтр Гаренцворт. — Довольно любопытно. Какой смысл тратить подобное заклинание на столь большое число людей? Эффект будет минимальным. Практически незаметным.

— Я особо не понял, что вы там бормочете, мэтр, — сказал барон. — Но то, что гостям графа ничего не угрожает в ближайшее время, ясно наверняка. Об этом лучше сообщить поскорее, пока не началась паника.

— Вы так считаете? — не поверил Джошуа.

— Годфри прав, — поддержал барона Агастон. — Стены отлично укреплены. Солдат более чем достаточно. Вскоре штурм короля захлебнется. В худшем случае к вечеру их первый запал пройдет, и они возьмут город в осаду. А раз граф озаботился усилением войска, то и о запасах наверняка побеспокоился.

— Вы не учитываете чародейское вмешательство, — не согласился Джошуа.

— Еще как учитываю. Мой опыт показывает, что, если в армии есть чародей, его услугами стараются воспользоваться до начала штурма. Потом, когда люди перемешиваются в общем танце на стенах, ваши волшебные уловки уже не так полезны. Без обид, мэтр. Да и в стенах Гриндо замуровано столько охранных амулетов, сколько вам и не снилось.

— Да-да, охранные амулеты...

— Именно, и не говорите об этом так пренебрежительно. Именно охранные амулеты, использующиеся в фортификационном деле, не позволили войнам скатиться до поединков чародейских школ. Именно они вернули войне ее истинное значение. Дали возможность мужчинам выяснять, кто же из них прав и ловчее держит меч.

— Прошу меня извинить, герцог, я не хотел вступать с вами в полемику по истории фортификации.

— Нам пора идти, Флеминг, — сказал барон.

— Думаешь?

— Уверен. Надо успокоить людей, а тебя срочно увести со стены, пока ты не нашел веревку подлиннее и не бросился к воротам воевать со всеми подряд. Вы идете, господа?

— Мы сразу за вами, барон, — отозвался Кай.

Годфри понимающе кивнул и, взяв упирающегося герцога за плечи, удалился.

— Что скажете, господин Кай? — спросил Джошуа, видя, что командир наемников не торопится говорить и пристально следит за ходом сражения.

— Прикидываю варианты.

— Поделитесь.

— Толковых нет.

— Сойдут любые. Мне даже кажется, чем безумнее будет идея, тем лучше она подойдет ко всей это фантасмагории.

— Тот факт, что король всего в миле от нас, не может не радовать. Как не могут не печалить тысячи его солдат и желание графской крови. А ведь он показался мне вполне разумным человеком. Куда смотрел этот ваш Деверо? Уж он-то должен был сохранить хоть толику здравого смысла.

— Я так же удивлен, как и вы. Мне даже кажется, что король мог не взять с собой мэтра Ассантэ, тот бы не согласился участвовать в этой ужасной затее. Будем надеяться, он успеет остыть, и у нас появится шанс. Только бы стены выдержали...

— Стены-то выдержат, здесь я согласен с мнением герцога. Меня волнует иное. Что от этого выиграем мы?

— Возможность выполнить ваш контракт, полагаю.

— Я склонен с вами не согласиться.

— Почему же?

— Потому что, что бы ни произошло дальше, граф будет управлять ситуацией, ибо это его рук дело.

— Но там, в зале... он был обеспокоен... Вряд ли он мог помыслить, что его политические игры зайдут так далеко.

— Вы упускаете из виду одну деталь, младший мэтр. Ни одна армия, в которой столько солдат, обозов и всадников, не может, двигаясь по главному тракту, незаметно напасть на один из крупнейших городов королевства. Об их выходе граф должен был узнать самое позднее на следующий день. Вы за всю неделю нашего тут пребывания слышали хотя бы одно сообщение об этом? Видели хотя бы одного конюшего, булочника или артиста, которого пустили в замок и который мог бы рассказать о том, какие слухи кружат в городе? Я тоже не видел, потому что их никто не пускал, и мы всю неделю варились в гостях у доброго графа, как вареники в котле.

— Следуя вашей мысли, — сказал Джошуа, — все это призвано вынудить короля начать войну с графом. Войну, которую король, скорее всего, не выиграет. У графа в руках принцесса, и самые вероятные подозреваемые в вызове дракона находятся у него на службе.

— Картина потихоньку складывается, верно?

— И она мне, цитируя герцога, совершенно не нравится. Зачем такой сложный и извилистый путь? И для чего? Опозорить короля? Ослабить его войско? Добиться власти и новых привилегий?

— Руки принцессы, например.

— При чем тут принцесса?

— При том, что она молода и прекрасна, а у графа, как я понял, есть сын, который где-то прохлаждается, пока его батюшка вершит судьбу страны.

— Все очень мудрено, — подал голос Паки.

— Соглашусь с Паки, — сказал Джошуа. — Уж слишком много сложностей.

— Ни один известный мне план восхождения к власти никогда не был простым.

— Меня пугает стройность ваших рассуждений. А что вы скажете, мэтр?

— Буду откровенным, теория Кая укладывается в картину происходящего. Хотя меня волнуют более приземленные вопросы. Например, блокирующие чары все еще висят над замком и, если верить моим ощущениям, над городом тоже. Мэтр Грейн творит совершенно непонятные с точки зрения боевого волшебства вещи, и мне неясна та роль, которая, по мнению графа, отведена нам.

— Нам?

— Конечно. Я, не буду лукавить, редко отвлекаюсь на такие мелочи, для этого у нас есть более внимательные соратники — например, Кай и Майриэль, но мне совершенно непонятно одно: если граф так хитро все обставил, то почему не попытался убить нас? Ведь мы, связанные контрактом и чувством долга, просто обязаны попытаться вернуть принцессу королю.

— Вопросов не становится меньше, — согласился Кай. — Какую роль мы играем в его планах? Он принял нас как гостей, пусть и незваных, и даже обещал награду за бездействие. Но, имея столько солдат за спиной, попытаться устранить нас — было бы самым логичным.

— Быть может, ему нужно содействие принцессы? — предположил Рамил. — Убийство друзей и спасителей редко кого настраивает на теплые отношения.

— Не думаю, что принцесса успела так привязаться к нам. Скорее уж присутствие младшего мэтра решило нашу судьбу.

— Догадки, загадки, а завтраком даже не пахнет, — пожаловался Паки. — Только много дыма и крови. Аппетит портится.

— Твой здравый взгляд на вещи всегда вдохновляет, — похлопал его по плечу Кай.

Джошуа окинул товарищей взглядом, и им овладело беспокойство. Теперь, когда картина виделась ему в полном объеме, он понял, что просто не знает, что делать дальше.

— Мне кажется, мы оказались в ловушке, из которой нет выхода, — сказал он, чувствуя, как нервно звучит голос. — По крайней мере, я его не вижу. Любой вариант представляется бесперспективным.

— Еще рано сдаваться, — не согласился Кай.

— Я всем сердцем "за", но от этого ситуация не изменится. Похоже, хороших идей нет ни у кого из нас.

— "Не сдаваться" было моей лучшей идеей на данный момент, — признался командир наемников.

— Мэтр Гаренцворт?

— Я бы посоветовал не паниковать, мой друг.

— Не паниковать и не сдаваться. Благодарю, господа, теперь мне полегчало.

— Паки думает, что идея Майриэль не так уж плоха, — сказал Паки.

— Взять заложника? — проявил интерес Кай.

— В свете последних событий я не имею ничего против, — согласился Джошуа. — Но просто захватить графа недостаточно, это не остановит уже штурмующую город армию.

— Если не торопиться и все сделать в свое время, — задумчиво произнес Кай. — Отдать королю и предателя, и принцессу... Он точно будет рад до еще большего безумия. Если, конечно, он способен на большее. Хотя...

— Что "хотя", господин Кай, не томите?!

— Тише, младший мэтр. Ваши вопли нервируют нашу и без того беспокойную охрану.

— Простите, я слегка на взводе.

— Как и все мы. Держать себя в руках — сейчас самое лучшее.

— Чем дольше вы тянете, тем труднее мне сдерживаться.

— Меня слегка смутил один юридический момент.

— Юридический?! Вы серьезно?

— Еще как. Право Римайна я знаю не досконально, но все же кое-что уяснил, пока готовился к этому делу. Например, такой незначительный пункт в ваших законах, когда похищение благородного лица лицом или лицами неблагородными карается казнью последних.

— Неужели вы думаете, что король так поступит со спасителями принцессы?

— Увы, думаю. Я наемник, а наша профессия учит быть осторожным. Его величество уже доказал, что он импульсивный человек. Не удивлюсь, если он еще и экономный, учитывая ходящие по стране сплетни о присущей ему прижимистости.

— Хорошо, давайте я захвачу графа! Я придворный чародей, а закон трактует некоторые ситуации в пользу слуг короля, давших присягу.

— Тише, прошу. Иначе наш эскорт не удержится и подойдет ближе.

— Хорошо считаться слугой короля, — согласился Паки.

— Должна же от этого быть хоть какая-то польза...

— Не хочу нарушать ваш идеальный план, — сказал мэтр Гаренцворт, — но у меня есть подозрение, что граф, коль уж он так мудр и хитер, позаботился и о таком варианте.

— Но он не может предусмотреть все. — Кай коснулся пряжки на поясе. — Особенно когда мы вернем наше оружие.

— А как, кстати, вы намереваетесь это сделать?

— Пойти туда, где оно лежит, и взять. Эта неделя была долгой, и произвести небольшую разведку я успел.

— Паки будет спокойнее с молотом, — признался Паки. — Легче давать по головам нехорошим людям. И чародеям.

— И графам, — добавил Джошуа.

— Это как получится, — кивнул Кай. — А получиться должно. Дело нужно доделать, потому что мне, честно сказать, уже надоела эта нескончаемая игра с заговорщиками.

— Что ж, — вздохнул мэтр Гаренцворт, — если вы решили следовать этому плану, который мне представляется еще более лишенным смысла, чем все происходящее вокруг, то я бы хотел обратить внимание на еще одну проблему, точнее, на две. На мэтра Грейна и его ученика. Будем реалистами: Кай, Паки и Майриэль могут быть крайне эффективными против солдат, но с чародеями придется иметь дело чародеям.

— Я готов, — отозвался Джошуа. — Несмотря на все их неясные возможности, они все же не непобедимы.

— Ваш опыт конфронтации с Гужем внушает оптимизм, но сейчас, согласитесь, вы трезвы и даже не помните, как вам удалось ваше загульное геройство.

— Но он-то об этом не знает, мэтр.

— И все же дуэль не будет простой. Они не используют ни амулеты, ни талисманы и иные явные концентраторы сил, а значит, у нас нет отправной точки воздействия. В то время как у них она очевидна. Поэтому советую вам усилить вашу защиту и крепче держаться за ваш посох.

— Я постараюсь, ваша мудрость.

— Также я обязан предупредить вас, что техника плетения заклинаний без проводников волшебства может быть крайне опасной. Маг, способный использовать чары без посоха, заведомо сильнее вас.

— Если вы хотели успокоить меня, то это не удалось, ваша мудрость.

— Сначала дослушайте. Да, эта техника несет большую угрозу. Но опасность обоюдна. Думаете, почему от нее отошли еще на заре чародейских изысканий? Потому что она нестабильна, непредсказуема и имеет гораздо больший шанс провала. Человеческий организм менее приспособлен к чарам, чем организм тех же эльфов, или к сопротивлению волшебству, как у дворфов, а значит, нам нужны проводники и концентраторы. Поэтому тот же Гуж может наслать на вас огненный ураган вместо обычного шара пламени или укрыться за Сферой Полной Неуязвимости, но его защиту вы можете пробить точным уколом в нужном месте.

— Я не понимаю одного, почему вы раньше не сказали мне этого? Времени осмыслить ваши слова у меня оказалось бы больше.

— Откровенно говоря, — виновато улыбнулся мэтр Гаренцворт, — я был уверен, что уже говорил вам об этом раньше.

— Итак, решено? — уточнил Джошуа. — Мы возвращаемся в замок, ждем окончания штурма, вооружаемся, берем графа в заложники и прорываемся из замка. Майриэль будет в восторге.

— Если вы сможете нейтрализовать магов, то нам хватит и мечей, одолженных у замковой охраны, — сказал Кай. — Мы вряд ли сможем взять оружие и спокойно подойти к графу. Все зависит от вас, господа чародеи.

— Паки может врезать им, — предложил Паки. — После хорошего тумака они не будут нам мешать.

— Если сможешь подобраться к ним поближе — то не стесняйся, — разрешил Кай. — Главное, дождись разрешения от Рамила или Джошуа, чтобы не пришлось соскребать тебя со стен.

— Быть размазанным по стенам — нехорошо.

— А превратиться в себя и перенести нас за стену еще не можешь? — спросил Джошуа.

— Еще нет, — грустно ответил Паки.

— Да и выглядело бы это несколько неуместно, — вздохнул Кай, — я бы даже сказал, из рук вон неправильно. Одно дело прийти в лагерь короля с графом-ренегатом, а другое — на спине огромной выверны. Боюсь, нас изрешетят стрелами обе стороны конфликта, даже без каких-либо приказов сверху.

— Мэтр Грейн возвращается. Что бы он ни делал, по-видимому, это завершилось, — заметил старший чародей.

— Нам тоже пора, — сказал Кай.

Когда они двинулись в обратный путь, командир наемников коснулся плеча Джошуа.

— Помните, младший мэтр, — негромко сказал он. — Постарайтесь держать себя естественно и ждите моего сигнала.

— Я вас не подведу.

Вести себя естественно оказалось намного труднее, чем он полагал. Пристальный подозрительный взгляд лейтенанта гвардейцев заставил Джошуа опустить взор.

Еще больше лейтенанта бесило спокойствие Кая и его безмятежная реакция на резкие вопросы о том, какого демона они застряли на этой несчастной стене.

В шепоте солдат за спиной Джошуа слышалось все — от "заговор" до "схватить и пытать, пока не признаются".

Он глубоко вздохнул и попытался думать об отвлеченных вещах. Получалось довольно средне. В голову лезли только мысли о принцессе и сладостности будущего, приправленные горечью их взаимного отхода от собственных принципов и взглядов. Потом он вспомнил о том, что так и не поговорил с Джулией. Так и не объяснился, не попросил прощения за свою резкость.

Всяческие разоблачения теперь казались не такими уж и страшными. Особенно перед фактом того, что она уже второй день переживает. Зная ее характер и доброе сердце, он не сомневался, что переживает сильно.

Желание дать себе по лбу собственным посохом никогда еще не было столь навязчивым.

Печальные озарения прервал шум, царивший в тронном зале.

Гости, видимо закончив с посланиями, расходиться не торопились. Выставленные на столах еда и выпивка отвлекли их ненадолго. Большинство обступило барона Ройса и герцога Флеминга, требуя от них предложений, ответов и советов. Господ, по примеру их дуэта, облачившихся в доспехи, заметно прибавилось, и, судя по недовольным выкрикам и поминутному хватанию за мечи, они жаждали действия.

Также было заметно, насколько возросло количество охраны в зале. Гвардейцы графа стояли вдоль стен, у каждой двери, толпились за троном. Но их присутствие почти не успокаивало гостей. Скорее, наоборот, нервировало. То и дело им громко предлагали идти и защищать город, а не прохлаждаться тут.

Шум стоял такой, что даже появление немалой компании не привлекло особого внимания.

Паки воспользовался ситуацией и приступил к дегустации блюд местной кухни. Порции, поглощаемые им, привели бы к острым желудочным болям любого другого дегустатора. Кай последовал его примеру, и даже мэтр Гаренцворт изволил отведать немного того и чуть-чуть этого.

Джошуа, до того уверенный, что к еде не сможет и притронуться, почувствовал, как рот заполняется слюной. Голод, до того приглушенный стрессом, резко напомнил о себе. Проклиная свою неспособность сосредотачиваться на пустой желудок, младший мэтр присоединился к соратникам.

Впрочем, долго наслаждаться едой ему не пришлось.

В зал вошли граф с Тирбо и Гужем, и гул голосов, заполняющий зал, усилился.

Если бы не четверо гвардейцев, по знаку капитана вставшие на пути толпы, Реджинальд рисковал бы быть смятым жаждущими подробностей гостями.

— Новостей, ваша светлость! Новостей! — голосила леди Уинст, и хор единомышленников вторил ее крику.

Граф, не выглядевший расстроенным, поднял руки в успокоительном жесте. Добившись тишины, он поднялся на возвышение перед троном и, прокашлявшись, заговорил:

— Друзья мои! Я только что выслушал доклады моих командиров и с радостью готов сообщить вам, что стены Гриндо выдержат безумие нашего короля!

Возгласы одобрения и облегчения были ему ответом.

— Я вижу, барон и герцог уже вернулись, — граф кивнул Ройсу и Флемингу. — Как, по-вашему, господа, мои командиры не обманывают меня?

— Никак нет, ваша светлость, — сказал Агастон, красноречиво оглядывая стоящую повсюду стражу. — Ваши стены крепки, а людей у вас, вот так сюрприз, неожиданно много, и взять Гриндо будет очень трудно.

— Мы тут в полной безопасности, — поддержал Флеминга барон. — Хотя странно, что ворота замка закрыты на засов, ведь в город никто не прорвался.

Граф сделал вид, что не понял намеков, и продолжил:

— В скором времени этот конфликт разрешится. Я уверен, что, когда штурм провалится и пелена ярости спадет с глаз его величества, мы сумеем воззвать к его разуму. Ее высочество вот-вот допишет послание отцу, и нам будет что предъявить ему.

— Этого мало, граф! — вдруг взвизгнула леди Уинст.

— О чем вы? — опешил Кафас.

Остальные тоже притихли, пораженные могучими вокальными способностями бордовой дамы.

— Писем мало! Вы должны будете вернуть принцессу королю, чтобы он видел, что никто здесь не причастен к ее пропаже!

— Точно! — поддержала ее дама в лазоревом. — Если принцесса вернется в объятия отца, его безумие точно пройдет.

— Да! Да! — заголосили гости.

Застывшее лицо графа не выражало и тени общего согласия. Лишь беспокойство.

Кай коснулся руки Джошуа.

— Похоже, дело принимает плохой оборот, — сказал он тихо. — Если они будут настаивать, граф может использовать солдат. Будьте наготове.

Мэтру Гаренцворту и Паки он говорить ничего не стал, те и без объяснений перестали пошлощать угощения.

Из всей голосящей толпы лишь Ройс и Агастон, казалось, поняли, какая опасность грозит им всем. Не сговариваясь, приятели стали пробиваться к наемникам.

Кай ткнул под столом Паки и, добившись внимания парня, указал взглядом на стоящую неподалеку троицу гвардейцев. Одними губами прошептал: "Оружие".

Паки незаметно кивнул. Немного повернулся, явно готовясь к прыжку.

Мэтр Гаренцворт перехватил посох поудобнее, разворачиваясь к расположившемуся в десяти шагах от них эскорту.

Джошуа показалось, что его посох стал еще тяжелее. Не зная, что делать, он решил взять под контроль противоположную старшему чародею зону, дабы прикрыть отряд от возможной угрозы со спины.

Ройс и Агастон почти добрались до них, когда граф заговорил. Голос его, спокойный и насмешливый, заставил всех замолчать и ловить каждое слово.

— Вы считаете, что я не хотел бы этого? Вы считаете, что я готов держать здесь ее высочество против ее воли? Очнитесь, друзья мои. Вы знаете меня много лет. Вы знаете о наших с королем разногласиях. Вы что, и впрямь не понимаете, что присутствие фиалки тут, в моем замке — не причина нападения? Это только повод! Повод расквитаться с давним противником, а заодно и обезглавить всех его друзей. Вас, господа и дамы. Вас!

Тишина в зале стала почти абсолютной.

— Быть может, — продолжил граф, обведя присутствующих печальным взглядом, — я не стал бы противиться воле короля. Открыл бы ворота и ждал своей участи. Возможно. В конце концов, и мой сын, и моя супруга в отъезде, и даже король не смог бы ничего предъявить им, какими бы извращенными ни были его обвинения! Возможно... Но я отвечаю не только за свою жизнь, друзья мои, но и за ваши жизни! Подвергнуть вас опасности я не готов. И потому я буду вести с его величеством переговоры. Ведь только принцесса, стоящая в наших рядах, сможет убедить короля отступить.

Граф говорил с такой искренней болью, что волшебство его слов полностью завладело аудиторией. Джошуа поймал себя на мысли, что и сам поверил бы ему, не будь он замешанным в этой ситуации. Даже несмотря на то, что граф, по мнению младшего мэтра, нес полную чушь.

В зал вошел мэтр Грейн. Его одеяние местами покрывала копоть, лицо выглядело усталым.

— Что скажет мой придворный чародей? — обратился к нему граф, явно желая закрепить победу над умами гостей.

— Удача с нами, ваше сиятельство, — поклонился Каспар. — Король выступает без магической поддержки, а значит, шансов сломить наши силы у него нет.

Гул одобрения был ему ответом.

— Как видите, — победоносно улыбнулся граф, — боги на нашей стороне!

Он уже собрался уходить, но его окликнула леди Уинст:

— Ваше сиятельство! Простите мне мою навязчивость, но вы были таким радушным хозяином, так не соблаговолите ли исполнить одну просьбу? Уверена, что все мы будем благодарны вам за это!

— Если это в моих силах, сударыня.

— Нам всем хотелось бы услышать от ее высочества заверения, что она верно истолкует своему отцу ситуацию. Она молода и неопытна и может что-нибудь не понять, а от ее слов зависят наши жизни! Вы должны понять мое беспокойство, граф.

Успокоившиеся было гости высказали громкое одобрение идее леди Уинст.

Граф пожал плечами:

— Не вижу в том ничего плохого. Тирбо, пригласи к нам ее высочество.

Гуж за его спиной как-то странно дернулся и посмотрел куда-то в зал. Это не ускользнуло от Джошуа.

Капитан кивнул и спустился с помоста. Четверо солдат проследовали за ним. За ними увязался и Гуж. Граф бросил на него удивленный взгляд, но тут его отвлек беседой подошедший мэтр Грейн.

Джошуа поднялся.

— Вы куда? — спросил Кай.

— Что-то подсказывает мне, что лучше не оставлять принцессу наедине с этим Гужем. К тому же как я понял, в дележке противников мне достался именно он.

— Будьте осторожнее.

Дверь, за которой скрылись посланники графа, удачно располагалась с той же стороны зала, что и выбранное Каем место, что позволило младшему мэтру обойти толпу по краю и, не привлекая особого внимания, выйти из зала. Двое приставленных гвардейцев следовали за ним по пятам.

Выйдя в коридор, он прибавил шагу и вскоре нагнал Тирбо и компанию.

— А вам что здесь надо? — неприветливо окликнул его капитан.

— Я лишь хочу оказать принцессе поддержку. Выступать перед всеми благородными гостями графа — то еще удовольствие.

Судя по всему, капитан был с ним согласен и спорить не стал.

Гуж бросил на Джошуа еще более недовольный взгляд, но воздержался от комментариев. За спиной пыхтели нагнавшие их охранники.

Когда до покоев принцессы оставался всего лишь длинный коридор, украшенный рядом статуй и гобеленов с изображениями подвигов рода Кафасов, они встретили Майриэль.

Лучница шла им навстречу, держа в руках конверт.

— Вот, — она протянула его капитану. — Принцесса хочет, чтобы это как можно быстрее отправили ее отцу. Сама она вскоре присоединится к остальным гостям.

— Ситуация немедленно требует присутствия в зале ее высочества, — сказал Тирбо. — Письмо может и подождать.

— Да неужели? А я думала, все тут хотят поскорее закончить войну у вас под окнами, — усмехнулась эльфийка.

— Я не обсуждаю приказы, — отрезал капитан. — Меня послали за принцессой.

— Послали так послали, — не стала спорить Майриэль, уступая дорогу. — Идите, куда послали, капитан.

Поравнявшись с Джошуа, она спросила:

— И что у вас там случилось, что принцессу бегут эскортировать столько важных господ?

— Кай расскажет об этом куда лучше, — тихо отозвался младший мэтр. Он коснулся ее плеча, слегка сжал его и добавил: — Он прямо сейчас хотел бы рассказать тебе кое-что.

— Уверен? — Майриэль обвела взглядом их процессию.

— Абсолютно.

— Ну раз ты так говоришь, то, пожалуй, я отнесу письмо графу. — Она вернула прикосновение. — А ты смотри под ноги, тут споткнуться можно на каждом шагу.

— Я буду осторожен.

Судя по тому, как недоверчиво лучница скривила рот, Джошуа ее не убедил.

Гвардейцы, охраняющие покои принцессы, при приближении капитана вытянулись по струнке.

Тирбо постучал в дверь.

— Ваше высочество! — громко произнес он. — Его сиятельство просит вас незамедлительно посетить тронный зал. Ситуация требует вашего присутствия!

За дверью завозились.

— Подождите немного, капитан! — отозвалась одна из фрейлин через некоторое время. — Ее высочеству нужно привести себя в порядок.

— Очень прошу вас поторопиться! Дело не терпит отлагательств.

— Проявите немного терпения, капитан! — на этот раз ему ответила уже принцесса.

Тирбо взглянул на Джошуа, словно ища поддержки.

— У вас там все в порядке, ваше высочество? — спросил младший мэтр. — Это Джошуа.

— Все хорошо! А где Майриэль? Я отсылала ее с письмом к графу.

— Она в пути.

— Отлично. Пока я занята, может быть, объяснишь, что так срочно понадобилось от меня его сиятельству?

Тирбо, не дав Джошуа сказать, ответил сам:

— Люди волнуются, ваше высочество. Король штурмует стены, и всем очень хочется получить вашу поддержку.

— Конечно, я выйду, как только смогу! Ай! Клара, что ты делаешь? Ты никогда не видела насшарайских застежек? Скорее бы вернулась Майриэль!

— Ваше высочество, — с напором произнес Тирбо, — насшарайские застежки не успокоят наших гостей, а ваше присутствие — успокоит. Прошу вас, поторопитесь!

— Я делаю все возможное, капитан. Подождите. Осталось совсем немного!

— Женщины, — вздохнул капитан. Дружный ропот гвардейцев был ему ответом.

"Совсем немного" оказалось долгим. Капитан, поскрипывая доспехом, разминал руки, гвардейцы тихо переговаривались у Джошуа за спиной, пользуясь невниманием капитана. Лишенные такой возможности охранники у двери продолжали стоять по стойке смирно.

И только Гуж был спокоен. Никуда не смотрел и ни с кем не говорил. Его изуродованное лицо было неподвижным и умиротворенным. Столь резкий контраст с недавним поведением в тронном зале настораживал.

Младший мэтр, которого нервировало постоянное присутствие за спиной нескольких солдат, отошел в сторону и встал так, чтобы за его спиной была стена. Свет из узкого окна теперь не бил в глаза, и он мог охватить взором весь эскорт ее высочества.

Капитан Тирбо снова постучал.

— Ваше высочество?

— Все уже готово, капитан. Почти готово.

Прошло еще немного времени, в течение которого Тирбо развлекал себя расхаживанием перед дверью туда-сюда, гвардейцы у двери устали стоять смирно и немного расслабились, а эскорт, ожидающий в отдалении, уже вовсю, почти не стесняясь, тешил другу друга непристойными байками. Хотя рассказывали их тихо, чтоб ни младшие мэтры, ни капитан не слышали подробностей.

И лишь Гуж стоял неподвижно, словно статуя.

— Мы выходим, капитан!

Тирбо перестал прохаживаться и почти перестал хмуриться. Караульные вновь вытянулись по стойке смирно, болтающий эскорт оборвал очередную байку на полуслове.

Дверь в покои принцессы отворилась. В коридор сначала вышла невысокая фрейлина в васильковом платье. Напротив двери стоял Гуж, и его лицо явно не обрадовало фрейлину. Она поспешила отойти в сторону, освобождая дорогу принцессе.

Джулия в новом платье изумрудного цвета чинно подошла к выходу. У Джошуа перехватило дыхание от этого зрелища. Они виделись всего лишь позавчера, и казалось странным, что за такое короткое время можно позабыть, как же она мила, как легко ступает, какой прелестью дышит ее лицо...

Джулия встретилась взглядом с Джошуа, смущенно улыбнулась и шагнула в коридор.

И тут зазвонил колокольчик.

Колокольчик зазвонил.

Неожиданность этого звука заставила всех застыть и непонимающе крутить головами в поисках источника.

Гуж впервые за все это время шевельнулся — извлек из складок хламиды колокольчик. Тот, несмотря на то, что его не трясли, звенел как заводная дворфская игрушка.

— Что за демонщина, Гуж? — спросил Тирбо.

— Просто напоминание, — ухмыльнулся ученик мэтра Грейна. — Что уже пора.

— Что ...

Закончить капитан не успел.

Гуж щелкнул пальцами, и дверь в покои принцессы резко захлопнулась, втолкнув Джулию обратно в комнату.

Капитан не раздумывал. Повинуясь инстинкту, он выхватил меч и ударил чародея в шею.

Гуж не уклонялся. Он поймал меч рукой. Сталь в его ладони накалилась, заставив капитана отпустить клинок и отскочить.

— Убить предателя! — рявкнул Тирбо, выхватывая из-за пояса кинжал.

Гвардейцы, как видно, тоже не привыкли долго размышлять. Караульные почти синхронно ткнули в Гужа алебардами. Четверо стоящих позади выхватили мечи и бросились им на подмогу.

Ученик Грейна вновь не стал уворачиваться. Он поймал опускавшиеся на него алебарды, схватившись за топорища под самыми лезвиями и сильно дернул. Не успевшие отпустить оружие солдаты полетели на пол.

Подкинув алебарды вверх и перехватив посередине как посохи, он резко опустил их на спины лежащих. Древки не были заострены, но сила удара оказалась столь чудовищной, что пробила и доспехи, и спины распростертых на полу людей.

И тут девушка в васильковом платье закричала. Этот звук неприятно резанул слух Джошуа, сбросив охватившее его оцепенение.

Четверо гвардейцев на миг замешкались, пораженные увиденным.

Это дало Гужу время отпустить оружие и развернуться к ним.

Он выпростал перед собой руки, словно отталкивал солдат, и сильная воздушная волна опрокинула их. Мужчины и сжавшаяся у стенки фрейлина, разбросанные страшной невидимой силой, отлетели на полдюжины ярдов. Ударная волна слегка задела и Джошуа, швырнув его на колени.

В этот момент за спиной Гужа вырос Тирбо и ударил кинжалом.

Чародей захрипел.

Капитан схватил его за горло, чтобы лучше удерживать, и продолжил наносить удар за ударом.

Изо рта Гужа потекла кровь.

— Умри, безумец! — прошипел капитан.

Гуж булькнул. Дернулся. Потом слегка задрожал.

Изуродованное окровавленное лицо его исказилось.

Дрожь оказалась не конвульсиями, а смехом.

Он поймал руку капитана. Сжал кисть так, что затрещали кости. Тирбо закричал, выпуская кинжал.

Гуж слегка наклонился вперед и резко дернул. Капитан, словно был не человеком в броне весом под двести пятьдесят фунтов, а легкой деревяшкой, перелетел через него и рухнул на начинающих подниматься солдат.

— Вы так слабы, — просипел Гуж, видя, как неугомонный Тирбо встает, нашаривая меч одного из солдат. Вдохновленные его примером, еще двое оставшихся в сознании гвардейцев начали подниматься.

Гуж сжал кулаки, и вокруг них начало формироваться нечто. Словно сгустки черного дыма окружили его руки. Он начал поднимать их с явным намерением ударить этим по Тирбо и его людям, но тут Джошуа наконец атаковал.

Первоначальный шок уступил место ярости. Младший мэтр перехватил посох, пытаясь вспомнить что-нибудь убойное и кровавое. Ярость мешала ему сосредоточиться. Он жаждал разорвать предателя на куски, но в голову не приходило ничего хоть немного подходящего.

Формирующийся у рук Гужа темный туман определил нужное заклинание.

Джошуа не стал вставать, чтобы не терять времени, а ударил, лишь немного привстав. Посох в его руке дернулся, на навершии мелькнула искра разряда, но удара молнии, которую призвал младший мэтр, не последовало.

А Гуж тем временем уже поднимал руки.

Приказав себе не паниковать, Джошуа повторил атакующее заклинание. Повторил, как учили, расслабив тело, очистив, насколько позволяла ситуация, разум, глубоко вздохнув.

На этот раз сработало. Посох выпустил в Гужа яркий шар чистой энергии, швырнувший того в противоположную стену. К нему тут же подскочили солдаты и даже успели нанести два удара.

Потом он поднялся.

— В сторону! — кричал Джошуа, направив на Гужа посох. Повторить удар ему мешали закрывающие врага спины гвардейцев.

Охваченные горячкой схватки, они не услышали его или не захотели услышать.

Гуж отбросил их прямо на Джошуа, сбив младшего мэтра с ног. Вслед за ними в полет отправился и Тирбо, подскочивший к предателю.

Поправив окровавленную одежду, Гуж недовольно взглянул на копошащиеся тела.

— Пожалуй, достаточно, — сказал он.

От щелчка его пальцев дверь в покои ее высочества отворилась.

Джошуа, чья голова гудела от удара гвардейским сапогом по затылку, увидел лежащую на полу принцессу.

— Джулия!

Гуж наклонился и одним рывком поднял ее с пола.

— Джошуа! — испуганно крикнула она.

Младший мэтр, силясь подняться, нашарил посох.

— Стой! — закричал он. — Стой, предатель!

Гуж лениво улыбнулся:

— У меня дела, Джошуа. Я спешу.

— Я убью тебя! — Он почти поднялся, опираясь на посох. Посох был тяжелый, как оглобля, и почти не отзывался привычным теплом.

— Сначала найди, — самодовольно заявил Гуж. — До встречи в столице, чародейчик.

— Джошуа!!!

Дверь захлопнулась.

Джошуа встал почти ровно, рядом поднялся капитан Тирбо — лицо его было разбито в кровь, но решимости он не растерял.

— Скорее, он уходит! — Капитан помог подняться шевелящемуся рядом гвардейцу, второго поддержал Джошуа.

Тирбо доковылял до двери. Попытался открыть. Тщетно. Стал биться в нее плечом.

— Навались, ребята!

Гвардейцы навалились. Без особых результатов.

— Ну же, мэтр! Он уходит!

Джошуа подошел к ним.

— Колдуйте скорее!

Посох отозвался не сразу.

Отпирание Дверей не подействовало. Дикий Замо?к также провалился.

— Скорее!

За дверью возник гул.

Отчаявшись, Джошуа ударил в дверь чистой силой, но дверь стояла как влитая. Укрепляющее заклятие.

Гул нарастал.

Что там говорил мэтр Гаренцворт про дыры в ткани их волшебства? Укол в нужном месте...

Гул достиг пика и перешел в нестерпимый визг.

И этот визг словно разбудил Джошуа. Потому что он вдруг вспомнил, от чего этот визг может появляться.

От разрываемой ткани пространства.

Гуж творил портал. Точнее, не творил, а уже сотворил, и сейчас этот портал должен был закрыться. Исполнить свою функцию и захлопнуться. А что бывает, когда они захлопываются? Взрываются башни, например.

— Назад! — закричал он, отбегая.

— Что такое? Помоги нам с дверью, слюнтяй! — заорал Тирбо.

— Сейчас все взлетит на воздух!

В глазах капитана мелькнуло понимание.

— Отходим! — крикнул он, отпрыгивая от двери. Гвардейцы развернулись вслед за ним.

А потом их всех накрыло ударной волной.

Джошуа швырнуло в сторону, лишь пара дюймов отделяла его от окна. Вместо того, чтобы вылететь сквозь стекло и разбиться о мощеную поверхность внутреннего двора, он больно ударился о подоконник и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, вокруг висела каменная пыль, раздавались стоны.

Дверь вылетела, как снаряд из рогатки, сметя одного из солдат и впечатав беднягу в стену. Второму голову размозжил кусок лепнины, обвалившийся следом. Не повезло и выведенным из строя гвардейцам, их посекло и побило осколками упавшей статуи.

Он услышал тихий плач. Бедная фрейлина, покрытая пылью и кровью, сжалась у ног уцелевшей статуи и не переставала всхлипывать.

Капитана не было видно.

Джошуа с трудом поднялся.

Ноги не слушались, но он попытался посмотреть.

Комната принцессы, та ее часть, что виднелась сквозь пролом, оказалась разрушена почти полностью. Стену, отделяющую балкон от помещения, снесло взрывной волной. Ни следа от принцессы и Гужа конечно же не обнаружилось.

Его тронули за плечо.

Капитан Тирбо все еще держался на ногах.

— Мы обязаны идти, — сказал он. — Это измена. Граф должен знать.

— Принцесса...

— Мы должны идти. Помоги мне.

Вдвоем, ухватившись друг за друга, как старые приятели, они поковыляли прочь.

Фрейлина плакала, не реагируя на крики.

Глава 17

Мэтр Каспар Грейн

Когда они ввалились в тронный зал, настроение и без того было тревожное, а их потрепанный вид привел публику в полное неистовство.

Капитан Тирбо не стал затягивать интригу и крикнул:

— Измена! Гуж похитил принцессу!

Зал взорвался обвинениями и воплями возмущения.

Еще не совсем пришедший в себя Джошуа заметил, как бегут к нему Кай, Майриэль, Паки и мэтр Гаренцворт.

Он перевел взгляд на помост перед троном, где застыл Кафас, в одно мгновение потерявший всю свою уверенность.

— Что? — только и смог вымолвить граф.

Тирбо отпустил Джошуа и шагнул вперед.

— Чародей Гуж Нарран предал нас и похитил принцессу! Он убил шестерых моих людей, ваше сиятельство!

Друзья обступили падающего с ног Джошуа. Кай подхватил его, а Майриэль взяла за подбородок, осматривая порезы и ушибы.

— А ведь оставила тебя всего на несколько минут, — цокнула она языком. — А ты умудрился упустить девчонку и разбить лицо в двух местах!

Мэтр Рамил без лишних слов ткнул в Джошуа посохом, сканируя на предмет повреждений. Не найдя ничего серьезного, он удовлетворенно кивнул:

— Легкая контузия. Никаких внутренних кровотечений.

— Что произошло? — уточнил Кай.

— Гуж напал на нас. Он будто... будто ждал сигнала. Колокольчик...

— Колокольчик? — переспросила Майриэль. — Какой еще колокольчик?

— Не знаю. Он напал на нас, когда зазвонил колокольчик.

— Демоны с колокольчиком, что дальше?!

— Он убил солдат и телепортировался.

— Нужно срочно попасть на место телепорта, чтобы понять, куда, — сказал мэтр Гаренцворт.

— Нет нужды, он сам сказал — в столицу.

— Но что он там забыл? В столице? — Майриэль сняла с пояса какую-то бутылочку.

— Он не уточнил, сказал только... ай!

Жидкость из бутылочки, размазанная по царапинам, жгла нещадно.

— Не ной. Заражение от царапин — штука неприятная, — наставительно осадила эльфийка.

— Он сказал: "До встречи в столице".

— Посетить место телепорта все равно нужно, — настаивал мэтр Гаренцворт. — Он мог и дезинформировать вас.

— Надо уходить, — решил Кай. — Принцессы тут нет, и нам не стоит задерживаться.

— Все двери под охраной, — заметила Майриэль.

— Что-то сейчас будет, — добавил Паки.

Ситуация тем временем накалилась до предела. После краткой истории Тирбо гостей охватила истерика. Граф растерянно вертел головой, не находя поддержки.

Потом общее внимание переключилось на мэтра Грейна.

— Это его ученик! — возопила леди Уинст. — Его ученик, демонское отродье, урод и предатель похитил принцессу! Это его измена!

— Казнить изменника! — подхватили гости.

— Подождите! Подождите! — пытался успокоить их граф. — Мы должны допросить мэтра! Разобраться в ситуации. Тирбо! Взять чародея под стражу!

Грейна окружили гвардейцы с обнаженными мечам. Мэтр, опустив голову, смиренно ждал своей участи, не пытаясь ни бежать, ни творить заклинаний.

— Смерти! Смерти!

— Пока мы не узнаем, где принцесса, с его головы не упадет ни один волос! — Голос графа начал приобретать прежнюю твердость. Видимо, он вспомнил, кто хозяин в замке.

— Сейчас он посмотрит на нас и выдумает нечто нехорошее, — сказала Майриэль. — Кай, похоже, придется обойтись без твоего любимого щита.

— Похоже. Рамил, приготовься. Джошуа, ты в состоянии наколдовать что-нибудь опасное?

— Не уверен, но выбор отсутствует, как я понял.

— Что с другими чародеями, граф? — не унималась леди Уинст, явно не собираясь упускать инициативу.

Граф взглянул на их отряд.

— Вот сейчас... — шепнула Майриэль.

— Мэтр Джошуа защищал принцессу, — ответил за Кафаса Тирбо, морщась от боли. — Он достоин доверия.

— Но он придворный маг короля! Он не будет защищать нас от гнева своего господина! Теперь мы остались без какой-либо чародейской защиты!

— Но и не будет угрожать, — отрезал граф. — Также среди нас есть прославленный мэтр Гаренцворт. Чародей, искусный в боевом волшебстве. Уверен, он поможет нам, учитывая, как все будут благодарны за его содействие. Верно, леди Уинст? Щедрость вашей семьи вошла в легенды.

— Конечно, — отозвалась бордовая предводительница, не слишком довольная перспективой вознаграждения искусного боевого мэтра.

— Теперь, когда все проблемы улажены, позвольте, я покину вас, друзья, дабы узнать о планах предателя. Еще раз настоятельно прошу вас: не поддавайтесь панике. А лучше разойдитесь по вашим покоям. Обо всех новостях вы будете извещены незамедлительно, уверяю вас!

Гости заволновались, но аргументам его сиятельства противиться не смогли.

Толпа потихоньку начала расходиться. Лишь группа вооруженных лордов во главе с Агастоном и Ройсом не торопилась покидать зал.

— Поздравляю, Рамил, — фыркнула Майриэль, — тебя только что наняли хранить Гриндо от магических угроз.

— Сочту это формальностью, так как никто не удосужился уточнить, каково мое мнение.

— Еще бы, они не знают, с кем связались.

— Нам пора, — сказал Кай. — Идем в покои принцессы, по пути заберем наше оружие. Оно находится в одном из запасных хранилищ замковой стражи.

— Я соскучилась по луку.

— Мы все соскучились по твоему луку.

Но незаметно уйти им не удалось. Граф окликнул Кая и Рамила, пригласив их подойти.

Разделяться было бы неразумно, подошли все вместе. Почетную честь поддерживать Джошуа взял на себя Паки.

— Далеко не уходите, — сказал граф. — Вас допросит капитан, как только лекарь решит вопрос с его ранами. Надеюсь, в данной ситуации мы можем рассчитывать на вашу поддержку, мэтр Гаренцворт?

— Вообще-то... — начал старший чародей.

— Можете, — перебил его Кай. — Но мэтр не работает один. Нанимая его, вы нанимаете весь наш отряд.

— Солдат у меня и так хватает.

— Мэтр идет в комплекте, ваше сиятельство.

Граф потер подбородок.

— По рукам. Жалованье придворного мэтра и такое же жалованье на остальных. Вряд ли ваши мечи стоят больше.

— Вообще-то стоят, ваше сиятельство, но мы согласны.

— Договорились. — Граф протянул Каю руку, за неимением письменных принадлежностей решив скрепить их договор по старому обычаю.

Не успел командир наемников пожать предплечье графа, как тот отдернул руку и уточнил:

— Это значит, что вы пока перестаете работать на короля и обязуетесь защищать мой город до разрешения конфликта.

— Мы связаны контрактом, ваше сиятельство, — с грустью ответил Кай. — Но даем вам слово, что будем верны вам и вашим интересам, покуда не узнаем, куда предатель унес ее высочество.

— Что ж, — граф метнул взгляд на мэтра Грейна, — по рукам. А теперь...

Его прервал шум, донесшийся с противоположной стороны зала. В дверях, где толпились уходящие гости, возникла суматоха, поднялись крики. Зазвенела сталь. Громко, с надрывом, закричала женщина.

В проходе, рубя и расталкивая мечами толпу, появились солдаты. Они ничем не отличались бы от гвардейцев графа, если бы не одна деталь — цвета дома Накрамис.

Воины короля проникли в замок.

Безоружные гости бежали впереди закованных в сталь воинов. Те, чьи плащи и платья путались под ногами, спотыкались и падали. Не многих обходила карающая сталь мечей.

— К оружию! — дико заорал барон Ройс. — Они убивают нас!

— Смерть ублюдкам! — вторил ему Агастон.

Вооруженные лорды бросились навстречу гвардейцам короля. Стража графа, не дождавшись приказа, последовала их примеру, и через мгновение среди столов, заваленных снедью и пергаментом, закипел бой.

— Тирбо! — Граф схватил капитана за плечо. Лицо Кафаса посерело. — Что это значит? Как?! Как, я тебя спрашиваю?!

— Я не знаю, господин, но нам нужно уходить!

— Это Гуж, — сказал мэтр Грейн печально. — Он открыл воинам короля дорогу к потайному ходу. Иным путем они не проникли бы в замок.

— Значит, нам не уйти, — нахмурился Тирбо. — Эй, господин Кай! Пора вам отрабатывать вашу новую должность! Нам нужны чары, чтобы отбросить королевских мясников!

— К сожалению, — отозвался командир наемников, — мы должны вас покинуть. Спасение принцессы приоритетно, господа, а где она, нам известно. Или почти известно.

Повинуясь его знаку, соратники начали отступать к выходу.

Лицо Тирбо исказила гримаса ярости, но он был разумным человеком и не стал нападать на отряд, в котором имелось аж два чародея.

Граф же такой разумностью не отличался.

— Измена! — крикнул он. — Убить их всех! Всех чародеев и наемников — на мечи!

Первыми среагировали обступившие мэтра Грейна солдаты. Они навалились на него со всех сторон, тыча клинками, мешая друг другу. Каждый старался ударить посильнее, отчего все смешались в одну кучу, потеряли равновесие и покатились по ступенькам.

Что было дальше, Джошуа не видел, потому что у него хватало своих проблем.

На них кинулся бывший эскорт гвардейцев во главе с лейтенантом. Они наступали полукругом, выставив перед собой мечи, не оставляя их маленькой партии никакого места для маневра.

Наемники и не маневрировали, а шагнули им навстречу.

Кай оказался лицом к лицу с лейтенантом. Командир наемников, казалось, шагнул под удар, перехватил руку противника и сильно дернул. Потерявший равновесие воин упал, а его меч очутился в руках Кая.

Майриэль прыгнула на крайнего слева. Ее противник был на полторы головы выше и закован в доспех. Соревноваться в силе с ним она не стала, просто ткнула растопыренными пальцами в глаза, сделала подсечку и швырнула на пол. Бросив явно слишком тяжелый меч, она вырвала из-за пояса солдата кинжал.

Паки обошелся без каких-либо приемов. Он просто увернулся от клинка и ударил выбранного противника кулаком в лицо. Наличие шлема не помогло. Гвардеец, весивший навскидку три сотни фунтов вместе с броней, взлетел в воздух и рухнул, как тряпичная кукла.

Оставшихся мэтр Гаренцворт расшвырял одним-единственным заклинанием.

Путь был свободен. Все охранявшие выходы солдаты уже вступили в бой с напавшими.

Джошуа замешкался. Безоружные гости, те, которые успели избежать королевский стали, торопливо прятались за спины солдат и вооруженных лордов.

— Идем, — дернул его за рукав Кай. — В этой схватке мы не принесем большой пользы.

Прежде чем скрыться в коридоре, Джошуа увидел, как капитан держит за плечи графа, пытаясь успокоить того и хоть как-то наладить оборону зала.

Командир наемников не ошибся, их оружие лежало в одном из малых хранилищ замка, предназначенных для дворцовой стражи. Им повезло, что оно находилось по пути к покоям принцессы. Арсенал был полон, но охраной даже не пахло. Джошуа оценил иронию судьбы.

Вернув любимое снаряжение, наемники немного повеселели.

Паки любовно погладил свой исполинский молот, пощелкал языком по поводу слоя пыли на нем. Майриэль, выбросив добытый кинжал, взяла свой меч и натянула тетиву на лук. Лишь Кай не выказывал особенных восторгов по поводу возвращения своего имущества. За него это сделала жуткая морда на умбоне: довольно заурчала, почувствовав прикосновение хозяйской руки.

— Поверить не могу, что король приказал убить гостей графа!

— Возможно, не приказал напрямую, — пожал плечами Кай. — Достаточно велеть убить всех заговорщиков, а в бою воины не слишком разборчивы.

— Это не бой, это бойня!

— Нам нельзя отвлекаться.

— Вас это совсем не трогает?

— Трогает. Но нам нельзя отвлекаться. Иначе мы присоединимся к павшим.

Дважды на них нарывались отряды королевских солдат. Малочисленные, но с покрытыми кровью клинками, не ищущие и не желающие переговоров. Проявлять милосердие не было времени. Даже Джошуа понимал это, хотя сил поднять посох у него все еще не появилось. Но ему приходилось смотреть. И сил осуждать тоже не было.

Потому что несколько раз он выглядывал из окна и видел залитый кровью двор, мертвых конюхов и актеров; потому что в коридорах замка им попадались трупы слуг и безоружных гостей, уж точно не замышлявших покушения на власть короля, но расплатившихся за чужую вину сполна.

Пока они добирались до покоев принцессы, шум сражений в коридорах не утихал.

Похоже, всем тремстам воинам графа нашлась работа, а значит, и король не поскупился прислать тайным ходом достаточно солдат.

Тела убитых гвардейцев покрыла осевшая каменная пыль. Один из них, судя по размазанной вокруг крови, пытался подняться, но так и не сумел. Фрейлины нигде не было видно.

— Не задерживайтесь, — бросил Рамилу Кай, проходя вперед. Паки и Майриэль заняли позиции и взяли под наблюдение коридор с обеих сторон.

— Пойдемте. — Мэтр Гаренцворт помог Джошуа перебраться через завалы обрушившейся кладки.

Джошуа не узнал комнату, к крикливому интерьеру которой уже успел привыкнуть за прошедшую неделю. Взрыв не оставил здесь ничего целого, кроме стен. Кровать и прочую мебель растерло почти в труху, пол сгорел до перекрытий, в потолке зияла неровная дыра.

Старший чародей повел посохом, словно ища что-то.

— Какой удивительный узор! — восхитился он. — Небывалый и уникальный. Переплетение настолько витиевато, что распутать его не представляется возможным.

— Вы уверены? Я ощущаю лишь скопление энергии, и не более.

— В этом ваша ошибка, мой друг. Вы пытаетесь подойти к чужому волшебству как к схеме. Но это волшебство вовсе не схема. Это картина. Произведение искусства.

— Моя голова все еще гудит, ваша мудрость. Уловить кардинальное различие энергетической схемы и энергетической картины я, похоже, не в состоянии.

— Не стоит придираться к словам, лучше вникните в принцип. Тот, кто создал этот телепорт, не использовал стандартный способ, выверенный и надежный. Он всего лишь взял его тезисы и нарисовал свою картину. А значит, мы не можем использовать оставшиеся следы. Чтобы понять суть его волшебства, надо постичь принципы плетения, а у нас нет времени на это.

— Что нам остается? Если мы даже не можем точно узнать, куда он отправился! Не была ли это ложь? Попытка отправить по неверному следу...

— Я рад, что ваш скептицизм начинает проявляться, мой друг, но все же недооценивать мои способности не стоит.

— Значит, вы что-то нашли?

— Явный и четкий след. Гуж Нарран телепортировался именно в столицу, а количество затраченной энергии, несмотря на малые разрушения, было колоссальным, и вряд ли он в ближайшее время соберется телепортироваться куда-то еще.

— Великолепно. Но зачем тогда эти замечания по поводу утонченности его умений, если он не сумел скрыть точку назначения?

— Не думаю, что он пытался. Скорее он не хотел, чтобы мы последовали за ним в то же место. Будь рисунок портала стандартным, мы, скорее всего, смогли бы расшифровать его и ринуться в погоню.

— Но что же нам делать? У меня нет ориентиров на столицу. Если честно, телепортация даже не входила в мою программу. Мэтр Ассантэ собирался уделить внимание этому вопросу лишь в следующем году.

— Не переживайте. У меня есть ориентиры. Хотя не совсем удачные... Та таверна, в которой мы встретились впервые. По чистой случайности я зафиксировал именно ее. Уж не помню почему, если честно.

— Как наши успехи? — В проломе возник Кай.

— Неплохи. Мы уверены, что принцесса в столице, и у меня есть ориентир на ту таверну, как бишь ее...

— "Стремительный вепрь".

— Точно. У меня на языке вертелось что-то про верткого кабанчика.

— Осталось решить вопрос, как нам преодолеть преграду. — Джошуа прислушался к давящей невидимой стене, окутывающей замок.

— Она заметно ослабла за последние минуты, что указывает на причастность Гужа к блокаде.

— Но как младший мэтр может обладать такой силой? Что за артефакт он сумел добыть, чтобы усилить свои способности? Что за древний гримуар попал ему в руки? — не выдержал Джошуа.

— Великих способностей в нем я не ощущал, — пожал плечами мэтр Гаренцворт. — Хотя я несовершенен, все может быть. Мэтр Грейн мог бы ответить на наши вопросы, но скорее всего он погиб.

— Обсудите это по дороге, — прервал их Кай. — Сколько нам ждать, пока эта ваша блокада рассеется?

— Судя по степени ослабления, не менее двух часов.

— Не уверен, что мы столько продержимся. Надо найти укрытие получше.

— Вовсе не обязательно, — заявил старший чародей, любуясь струнами заклинания Гужа.

— Рамил, не томи.

— Я тут подумал, что блокада нависала над замком. Но при этом достаточно низко.

— Поконкретнее, прошу тебя.

— Мы ведь точно не знаем, была ли она, когда Марианна со спутницами приехали сюда, или появилась после. Но если, например, они смогли телепортироваться из башни лишь потому, что она находится выше блокирующих чар? Если, например, их захватили и посадили в башню, а они смогли обойти блок и сбежать?

— Башня, — хмыкнул Кай. — Толстые стены, один выход, в окна за два часа уж точно никто влезть не успеет. Хорошо, давай найдем ближайшую башню и проверим твою теорию. На худой конец, пересидим.

— Над библиотекой была башня, — вспомнил Джошуа. — Уж дорогу туда ваша мудрость должна помнить хорошо.

— Откровенно говоря, взрывать библиотеки не мое хобби, но у графа там столь неудачная подборка откровенных глупостей, что я не стану возражать.

Библиотечная башня и впрямь была самой близкой к покоям принцессы. Но путь к ней все равно состоял из трех длинных коридоров, четырех лестничных пролетов и двух небольших залов. Не считая чуланов и комнат для караула.

И почти везде они видели дерущихся людей.

Их небольшому отряду повезло, на них почти не нападали. В основном это было связано с тем, что воинам короля и воинам графа хватало забот друг с другом.

Все шло слишком гладко и потому не могло закончиться хорошо.

— Древо и Пепел, — прошептала Майриэль, заглянув за угол.

От библиотеки их отделял последний коридор, тот, что начинался за углом. От того, чтобы ринуться вперед, их удержал чуткий слух лучницы. Она разобрала какой-то стук на том конце коридора и велела всем остановиться.

— Там дюжина солдат короля, бьют статуей в дверь библиотеки, — доложилась она. — Кто-то за той дверью кроет их непотребными словами, но кто — не разобрать.

— Придется прорываться, — сказал Кай. — Сможете парализовать их или как-нибудь по-другому успокоить, господа мэтры? Признаться, крови королевских солдат на сегодня мне бы хватило и без этого.

— Я смогу нейтрализовать максимум троих, — не стал хвастаться Джошуа.

— А я ни одного, — печально вздохнул Рамил.

— Не время лениться, Рамил, — сказала Майриэль.

— Дело не в лени. Я также не в восторге от того, что кровь незнакомых людей может пролиться, но мне приходится быть реалистом. В кратчайшие сроки я должен создать мощный телепорт и не могу тратить лишние силы на что попало.

— Значит, по старинке, — пожала плечами лучница. — Кому-то из них повезет, а кому-то нет.

— Паки что-то видел, — сказал прикрывающий тылы Паки.

— Что именно?

— Фигуру в белом и красном, она скрылась во-он за той дверью. — Паки указал на неприметную дверь, притаившуюся в начале пройденного ими коридора.

— Над ней знак Цитадели, — прищурил глаза Джошуа.

— Грейн, — отозвался мэтр Рамил. — Мы должны встретиться с ним.

— А как же трата сил на что попало? — съехидничала лучница.

— Это другое. Возможно, он сумеет ответить на наши вопросы.

— Ты еще говорить с ним хочешь? По мне, так стрелы в горло будет достаточно.

— Его рубили четверо гвардейцев, — вспомнил Джошуа. — Не уверен, что он сильно расстроится от стрелы в горло. Я никогда не думал, что без применения Защитных Сфер можно выжить после такого количества ударов.

— Не попробуем — не узнаем. Драконьи стрелы должны показать лучший результат, чем простые мечи.

— Рамил, ты уверен, что нам это нужно? — уточнил Кай.

— Он должен ответить на мои вопросы. — Старший чародей шагнул вперед. — По своей воле или против нее.

Рамил стремительным шагом направился к покоям придворного чародея. Лишь у самой двери Кай успел поймать его за руку.

— Рамил, пожалуйста, помни о непосвященных.

— Держитесь позади, и все будет хорошо, — коротко бросил старший чародей, толкая дверь.

Створки распахнулись, открывая большую светлую комнату, уставленную, как и положено комнате многомудрого придворного чародея, шкафами. Шкафы, как и положено шкафам в комнате многомудрого придворного чародея, были набиты свитками и книгами. Идиллию приюта ученого мужа портили только черные клубы дыма за окном.

Каспар Грейн стоял, опершись о рабочий стол, и тяжело дышал; его светлое одеяние было изрезано. С ног до головы покрытый кровью, он напоминал артиста из скверной пьесы, вылившего на себя пару пинт красной краски и пытающегося добиться у зрителя сопереживания.

— Мэтр, — поприветствовал Рамил, входя в комнату.

Каспар без предупреждения развернулся, вытянул навстречу левую руку. Поток энергии, сметая на пути стулья и кресла, ударил по наемникам.

Джошуа успел лишь отметить, столь быстрой была атака. Он рефлекторно зажмурился, успев выставить перед собой посох в защитной стойке.

Но в этом не было нужды. Старший чародей принял удар на себя.

Пылающий всполохами молний поток ревел, заполняя собой все доступное пространство. Мебель, сметенная им с пола и вжатая в стены, сгорела почти мгновенно. Казалось, ничто не может противостоять такой буре.

Мэтр Гаренцворт стоял, чуть пригнувшись, выставив перед собой посох, наклонив голову так, чтобы шляпа прикрывала от света глаза. Его защита, до того филигранная и полностью невидимая, вырисовывалась пятном чистого пространства среди полыхающего хаоса.

Никакая атака не может длиться вечно, любой удар требует смены позиции и перегруппировки, и дуэль чародеев не исключение. Поняв, что в лоб силу Рамила не сломить, Каспар ослабил напор, призывая нечто иное.

Этого мгновения хватило старшему чародею, чтобы ответить. Теперь уже мэтр Грейн вынужден был принять защитную стойку, сгибаясь под напором противника.

Атака Рамила выглядела менее эффектной, не содержала ни шумового, ни визуального компонента, но силой не уступала грейновской и причинила оставшейся обстановке не менее сильный урон.

Мэтр Гаренцворт сделал шаг вперед. Этим воспользовалась Майриэль — проскользнув у него за спиной, она рванула из колчана стрелу и спустила тетиву.

Драконья стрела впилась чародею в бедро.

— Подожди! — гаркнул мэтр Гаренцворт. Переключив внимание на лучницу, он ослабил давление на противника, невольно дав тому возможность ударить по Майриэль.

Лучница едва успела натянуть тетиву второй раз, когда Грейн махнул правой рукой, и сильный удар швырнул эльфийку наземь.

Кай и Паки бросились на Каспара с двух сторон. Тот, удерживая давление Рамила, махнул рукой. Ледяная молния, долженствующая раздробить щит и пронзить командира наемников, была проглочена свирепым умбоном.

Не растерявшись, Грейн швырнул заклинание под ноги Каю, и того подкинуло на пол-ярда, а потом швырнуло на пол.

От молота Паки Каспар просто увернулся. Молот превратил стол, который не тронула даже атака Рамила, в щепки. Но через мгновение могучий парень также был отправлен в полет к ближайшей стене.

Джошуа, вынужденный быть безучастным зрителем, не знал, что делать. Во-первых, он чувствовал, что просто не готов к такой схватке, во-вторых, колдовать за спиной у волшебника, уже творящего заклинания, — это не только бестактность, но и большая опасность внести в плетущуюся схему свой чреватый коллапсом чужеродный элемент.

На короткое время дуэль Рамила и Грейна возобновилась. Воздух наполнился свежестью, как после дождя, а потолок затрещал от разрядов и искр.

Но вот наемники начали подниматься.

Каспар отреагировал неожиданно — отбросил удар Рамила, но вместо того, чтобы напасть, поднял руки перед собой.

— Подождите!

Мэтр Гаренцворт остановил готовый взметнуться посох на середине движения.

— Нам нет нужды сражаться!

Рамил опустил посох:

— Почему тогда вы напали на нас?

— Страх, ваша мудрость! Это был банальный страх. Чуть ранее, как вы помните, меня хотели убить, причем очень жестоко. Добираясь сюда, я стал свидетелем ужасных вещей...

— Как и мы.

— Прошу, давайте обсудим все как цивилизованные люди. Господин Кай, вы в порядке? Я не сильно поранил вас?

— Не сильно, — поморщился Кай, поднимаясь из кучи деревяшек, недавно бывших резным пуфом.

Рядом завозился Паки, которому, казалось, падение не причинило никакого вреда.

— Я приношу всем вам искренние извинения за причиненный ущерб.

— Засунь свои извинения себе под хламиду! — поморщилась Майриэль, потирая ушибленное плечо.

— Повторюсь, мне очень жаль, хотя я тоже немного пострадал от вашей несдержанности.

— Я целилась в голову, — хмуро пошутила лучница.

— У нас есть к вам вопросы, мэтр, — сказал Рамил.

— Я готов на них ответить. Все, что я знаю, я готов вам рассказать безо всякого давления. Я понимаю, вам кажется, что я ваш враг, но это вовсе не так. Совершенно, абсолютно не так! Нет никакой нужды нападать на меня, поскольку я не намеревался и не намереваюсь угрожать вам. Уверяю вас, необходимости в конфликте нет, к тому же сейчас я на пике своих сил, и это не принесет вам ничего, кроме ненужного урона.

— Для таких заявлений в тебе слишком много стрел, — фыркнула Майриэль.

— Ах это... Если вы обещаете не нападать на меня и дать чуть времени, я устраню эту досадную неприятность.

— Мэтр прав, — сказал Рамил, опуская посох. — Сейчас он до краев накачан мощью, причем мощью чужеродной, мы не сможем причинить ему значительного ущерба.

— Уверен? — уточнил Кай, и его умбон недовольно зарычал.

— Мэтр Грейн при явном превосходстве хочет поговорить — быть может, выслушаем его прежде, чем проверять наши силы?

Кай нахмурился.

— Хорошо, — ответил он. — Но прежде расскажите честно и без утайки, что случилось с мэтрессами, прибывшими в Гриндо по вашу душу?

— Это было бы нелишним, — подтвердил Рамил.

— Хорошо-хорошо. Как пожелаете, — тут же согласился Грейн. — Нам нужно обсудить куда более важные вопросы, но я готов пойти вам навстречу, хотя это может и стать препоной в наших переговорах.

Он оперся на остатки стола, достал из уцелевшего ящика бутылочку с лимонного цвета жидкостью и начал жадно пить. После чего, крякнув, рванул из ноги стрелу. От такого небрежного обращения с телом Джошуа вздрогнул. Стрела вышла из ноги легко, как нож из мягкого пирога, рана почти не кровоточила.

— Верни стрелу, — буркнула Майриэль. Поймав ее, она добавила: — Да и твоим чудо-отварчиком не помешало бы поделиться.

— Боюсь, он не поможет никому, кроме меня, из-за специфики рецепта.

— Не тяните, — прервал его Кай. — Ближе к делу. Все мы тут немного напряжены, а вы совсем не способствуете нашей расслабленности.

— Да, конечно... Мэтресса Ланорвиль со своими спутницами прибыли в Гриндо по поручению Капитула.

— Это мы знаем. Знаем также, что это связано с вашим нежеланием исполнять свои обязанности по охране вверенных земель и с прочими грешками. Что стало с мэтрессами?

— Скажу сразу, чтобы не накалять обстановку, — они живы и, надеюсь, здоровы. Просто у нас с ними вышло взаимное непонимание, которое вылилось в досадное противостояние, закончившееся их поражением и заключением в башне. Оттуда они сбежали посредством портала. Вот и все.

— И вы так спокойно дали им уйти и не побоялись мести Капитула? — не поверил Джошуа. — Ведь со дня на день за вами явится такое количество мэтров и мэтресс, что никакая сила вам не поможет.

— Я вынужден был ждать встречи с вами, да и рейд Капитула... увольте. Пока они все не прочтут мыслеформы Марианны, не решат, кому что выгодно, и не поделят возможный навар с моих бренных останков, они никуда не двинутся.

— Блокаду над замком поставили вы? — уточнил Рамил.

— Не я один. И она оказалась не слишком надежной — почему-то мы не учли высоту башен, досадная оплошность... Хотя это и к лучшему, наверное.

— Кто помогал вам? Откуда у вас такие силы?

— Лучше я объясню вам все по порядку.

— Чего такого вы ждали от встречи с нами, если готовы были пойти на конфликт с эмиссарами Капитула? — не унимался Рамил.

— Прежде всего, я надеялся на ваше благоразумие. Благоразумие и помощь, ибо только в ваших силах эту помощь мне оказать.

— Польщен столь высокой оценкой моих способностей, но пока в ваших действиях нет смысла. В чем именно только я могу вам помочь?

— Не только вы, мэтр. Не только вы. Говоря "в ваших силах", я имел в виду и ваших спутников. Если быть более точным, госпожа Майриэль и господин Паки также очень нужны мне.

— Всем нужны прекрасные эльфийские лучницы, — хмыкнула Майриэль. — Но не у всех хватает на нас силенок.

— Паки недоумевает, — признался Паки.

— Если вы дадите мне немного времени, я объясню все спокойно и последовательно. — Мэтр Грейн, держа руки перед собой, медленно извлек из-под обломков шкафа непонятно почему уцелевший стул и сел. — Прошу вас, приса... устраивайтесь поудобнее.

— Спокойно и последовательно поговорить? — уточнил Кай, стряхивая со щита щепки и осколки. — Давайте поговорим. Все в этой истории хотят поговорить, и у каждого, как ни удивительно, есть что сказать. Но вам, мэтр Грейн, я советовал бы изложить что-нибудь осмысленное и полезное, потому что я, признаюсь без всяких изысков, давно потерял терпение.

— Прошу вас, господин Кай, не надо враждебности. Говоря по правде, пусть вы и лидер этого отряда, вас все это ни в коей мере не касается, и вы могли бы хоть сейчас покинуть замок без всяких задержек. Но ваших спутников я просто вынужден немного задержать. Без применения силы, если это возможно... Ох, простите, я опять угрожаю, но это совсем не то, что я хотел сказать. Это действие, простите за каламбур, воздействия так сказывается на мне, но не будем забегать вперед. Агрессивность никогда не была мне присуща. Я хочу добиться лишь вашего сотрудничества, и для этого прямо сейчас все вам расскажу.

— Меня, — ответил Кай, усаживаясь на низкий диванчик, находившийся в мертвой зоне заклинания чародеев, — не только не расстраивает, а даже радует тот факт, что я вам нисколько не нужен, но, как верно было замечено, это мой отряд, а принцесса, пусть это сейчас не слишком заметно ввиду ее исчезновения, все еще находится под моей защитой.

Майриэль плюхнулась рядом с ним, демонстративно держа в руках лук и окровавленную стрелу. Паки, подобрав молот, сел прямо на пол. Мэтр Гаренцворт остался стоять. Джошуа, не зная, куда себя деть, прикрыл дверь и встал рядом со старшим чародеем.

Когда все более-менее устроились, мэтр Грейн извинился за отсутствие вина и закусок, которые были уничтожены в ходе их краткого противостояния, и приступил к рассказу.

— Начну с истории, поскольку именно она является первопричиной дальнейших событий. Как вы, несомненно, уже знаете, дом Накрамис связан тайным договором с Призраком Прошлого, и пусть это название не кажется вам излишне напыщенным, поскольку точно отображает его суть, мотивы и, главное, его могущество. Это порождение древнего зла, наследник ушедшей империи, что правило этими землями задолго до пришествия людей и держало в страхе и подчинении все прочие народы Ойкумены. Это мстительный и коварный дух, с которым очень трудно заключить честную сделку, и договор с которым очень трудно исполнить.

— Но дому Накрамис, похоже, это почти удалось, — заметил Рамил.

— На первый взгляд так может показаться, но что вы скажете на то, что принцесса-фиалка далеко не первая в роду пятая наследница? За последние две сотни лет в семье Накрамис рождалось три подходящие девочки, но ни одна из них не пережила младенчества. Призрак находил способы отсрочить исполнение своего договора с Нйамиром. Но принцессе-фиалке повезло — у нее появились защитники. Я имел честь быть одним из них. Мы препятствовали Призраку как могли, и в конце концов он понял, кто сводит на нет все его усилия. И тогда он нашел нас. Несмотря на то что мы были сильны, а вместе наши силы возрастали многократно, справиться с ним нам не удалось. В то же время Призрак был ослаблен тем, что исполнение пророчества оказалось столь близким. И потому он предложил другое решение, а нам ничего не оставалось, как выслушать его.

— То есть вы пошли на сделку с тем, кто хочет уничтожить вашу страну. Уверены ли вы в том, что поступили правильно? — спросил Рамил.

— Нет, мэтр Гаренцворт, я не был в этом уверен. Ни тогда, ни сейчас. Но у нас не было выбора. Дальнейшее противостояние привело бы к нашей гибели, что развязало бы Призраку руки.

— Или ослабило бы его настолько, что он не сумел бы осуществить задуманные козни.

— Такой вариант был возможен, — поколебавшись, сказал мэтр Грейн.

— Да и обязанности придворного чародея велели вам сразиться с ним. Разве я не прав?

— Правы, — вздохнул Каспар.

— Самопожертвование нынче не в моде, — хмыкнула Майриэль.

— В свое оправдание скажу, что один из нас не был связан никакими клятвами перед Римайном и не стал бы идти до конца, а без него наше противостояние было бы бессмысленным. К тому же... — Он помолчал. — Вы хоть представляете, что происходит с тем, кто проиграл магический поединок с Призраком Прошлого?

— Видимо, он умирает, — предположил Кай.

— Не только, господин Кай, не только. Умереть само по себе страшно, но когда твоя душа навечно попадает в плен к древнему злу... Поверьте, это намного хуже. Вечные муки, вечная боль, вечное служение целям, столь противным человеческой природе, что сложно себе представить, — судя по изменившемуся лицу мэтра Грейна, он говорил искренне. От его слов будто повеяло той вечностью страданий и пыток, которые могли ждать дерзнувших сразиться с Призраком. Похоже, в свое время Каспар прочувствовал на себе тяжесть подобной перспективы, и она напугала его очень сильно. Джошуа не был уверен, что поступил бы иначе.

— Я далек от столь высоких сфер, — сказал Кай. — И в разговоре про души и их судьбу после отделения от тела я вынужден полагаться на мнение священников и чародеев. Поэтому будем считать, что вы говорите правду. Вы испугались и пошли на сделку. Вполне по-человечески, а сейчас, видимо, расскажете, в чем ее суть и почему вам так важна наша помощь.

— Именно, господин Кай.

— Но прежде, чем я услышу эту, несомненно, душещипательную историю, скажите, вместе с кем вы так яростно защищали будущее Римайна?

— К сожалению, я не могу. Я связан клятвой. Пока они не откроют свои имена добровольно, я не в силах указать на них.

— Как удобно. Тогда подтвердите то, что мы и так знаем. Поскольку ваша клятва, несомненно, вещь гибкая.

— Конечно, ведь мы не твердолобые первокурсники Цитадели, господин Кай.

— Вас, доблестных защитников Римайна, было трое?

— Да.

— Вы пробудили древнего дракона для похищения принцессы?

— Верно, но позвольте объяснить, как и почему.

— Позже. Одним из вас был таборитский шаман?

— Верно. Но почему вы говорите о нем в прошедшем времени?

— Потому что он перешел в прошедшее время, когда пошел по следам вашего дракона и не рассчитал собственных сил.

— Роковар мертв?

— Мертвее не бывает.

— Это объясняет, почему он так долго не выходит на связь. Как жаль. Как жаль... Он был тяжелым собеседником и не очень верным другом, но в чарах сдерживания ему не имелось равных. Благодаря его знаниям мы не пали перед Призраком сразу.

— Видимо, их было недостаточно. А второй ваш коллега разве не Гуж, оказавшийся столь могущественным чародеем?

— К худу или к счастью, нет.

— Я не понимаю ваших мотивов, коллега, — вдруг сказал мэтр Гаренцворт. — Почему вы не обратились в Капитул? Разве ваши разногласия могли перевесить опасность, угрожающую Римайну?

— У нас не было ни возможности, ни времени. А потом, когда цепь событий была запущена, стало попросту не до этого. К тому же вы не хуже меня знаете о ситуации в Капитуле, там слишком много противоборствующих фракций, а мы должны были спешить.

— Похоже, ни у одного чародея, будь он странствующий или на службе, нет уважения к вашим лидерам, — заключила Майриэль. — Это так мило.

— Я все равно считаю, что вы могли и обязаны были обратиться за помощью, — гнул свое Рамил.

— И это говорит мне мэтр, который пошел против всего совета Арана?

— Тогда была другая ситуация.

— Мэтр Гаренцворт, при всем уважении к вам, ситуация всегда "другая".

— Мы отвлеклись, — прервал их Кай. — Мы спорим о пустом, а время идет. Претензии рассказчику лучше высказать позже, поскольку солдаты короля обыскивают замок и вскоре могут оказаться здесь. Продолжайте, мэтр Грейн, не стесняйтесь.

— Благодарю. Итак, мы встали перед выбором — погибнуть в безнадежной борьбе или получить отсрочку. Мы выбрали второе. Призрак предложил нам сделку, и нам пришлось пойти на нее.

— Зная, что сделки Призрака — это обман.

— Зная. Мы не питали иллюзий насчет этого, но полагали, что в силах если не постичь его планы сразу, то хотя бы воспользоваться полученным временем, чтобы выработать стратегию или попросить помощи у того же Капитула или у Собрания Видящих Осеннего Древа. Прежде всего, нам нужно было время.

— Которое вы не потратили на поиск союзников, — не удержался Рамил.

— Увы. К тому моменту мы были не в состоянии так поступить. Когда Призрак вынудил нас пойти с ним на сделку, он многое открыл нам. И в том совершил ошибку, которая может привести его к окончательной гибели. Он предложил нам могущество и знания в обмен на помощь в осуществлении своих планов. Предвосхищая ваш вопрос — его план не состоял в уничтожении Римайна. Не в уничтожении как таковом.

— Нам это известно, — кивнул мэтр Гаренцворт. — Его победа — не исчезновение земель Римайна, как принято считать, а возвращение старых и проклятых сил.

— Принцесса открылась вам... Но все еще сложнее. Призрак — это не просто злобный дух, жаждущий чего-то во имя забытого прошлого. Его природа куда опаснее. Все, что мы знаем об ушедших империях, дает нам право считать их правителей могущественными колдунами. И хотя наши города стоят на развалинах их твердынь, об их силе мы имеем очень туманное представление. А вместе с тем, как оказалось, они часто задумывались о своем будущем. Учитывая агрессивность их пути, взаимное уничтожение было неизбежным. Некоторые из них воплотили свои думы в практическом заклятии.

— Призраке.

— Именно. Они создали это чудовище, собрав в нем знания и мощь, о которых не только мы, но даже самые искушенные эльфийские кудесники не в силах мечтать. Быть может, только чародеи Лета могли бы соперничать с ними... или понять природу их пути.

— Конечно, — фыркнула Майриэль, — если что-то страшное тащит тебя во тьму — вспомни эльфов Лета!

Мэтр Грейн как-то странно посмотрел на нее и продолжил:

— Призрак — это ключ. Ключ к возвращению. Не знаю, отдельных людей или целые народы, но он в силах призвать их из небытия.

— Возможно ли это? — не сдержался Джошуа. — Ведь возвращение с той стороны — это насилие над самой природой. Неужели быть нежитью для них лучше, чем совсем не существовать?

— Вы упорно не смотрите шире, мой друг, — вздохнул мэтр Гаренцворт.

— Вы начинаете понимать, — улыбнулся старшему чародею мэтр Грейн.

— Наверное.

— Так поделись с остальными, — сказал Кай.

— Это лишь догадка, быть может, мэтр Грейн сам...

— Нет-нет, прошу вас, окажите мне честь...

— Хорошо. Нарушить законы Вселенной в столь глобальном смысле и возрождать давно ушедшее может лишь иная, не менее глобальная сила. Та, что срывает с петель двери мироздания и смеется над законами природы, такого никакое волшебство себе и представить не может. Это...

— Предназначение, — сказал Кай, прижав ладонь к лицу и покачав головой. — Все-таки мы вляпались в историю с предназначением. А теперь оно еще и глобальное.

— Именно. — Мэтр Грейн хлебнул из бутылочки и потер давно переставшую кровоточить рану на ноге. — Они решили связать своего посланца с предназначением, чтобы снабдить его миссию достаточным рычагом для изменения законов мироздания.

— И им пришлось дождаться хорошего крепкого предназначения, настоять его на тысяче лет, чтобы подать на стол в собственном соку, — заключила Майриэль. — А тут новые и свежие людишки как раз подплыли на своих корабликах. Красота.

— Даже они не могли создать предназначение. А вот условия для его появления — вполне. Сложная и многогранная работа. Вряд ли кто-то из ныне живущих сможет повторить такое.

— Что не может не радовать, — сказал Кай.

— И после этого вы все равно пошли на сделку? — спросил Рамил.

— Как ни странно, с большой охотой. Потому что его предложение заключалось не в том, чтобы помочь уничтожить Римайн, а в том, чтобы возродить ушедшее. В Ойкумене полно пустых земель, на которых они могли возродить свое государство. Места хватило бы всем.

— И вы поверили?

— Призрак рассказал нам о сути ритуала, который проводит дом Накрамис. А также о том, что, если использовать дополнительные ингредиенты, можно обойти гибельные условия, заложенные в природу обряда, и добиться противоположного результата. Он дал нам возможности, последствия применения которых вы можете наблюдать сейчас. Он показал нам древние хранилища забытых знаний, о которых Цитадель и Капитул могут только мечтать. Думая, что окончательно вербует нас, он сам вложил нам в руки оружие против себя. Потому что в одном из манускриптов мы отыскали иное прочтение ритуала, нашли то, ради чего согласились на сделку, — обратное воздействие. Путь, с помощью которого можно перевернуть силы Призрака и уничтожить его. Но для этого нужны особые элементы.

— Какие?

— Созданные самой жизнью. Дающие этой жизни силы перерождаться и возобновляться. Меняться и расцветать.

— Сила крови, — кивнул мэтр Гаренцворт.

— Именно. Нужная кровь в нужном месте и в нужное время может сломить саму суть заклятия Призрака. Ведь его мощь также замешена на крови. Нечестивой крови древних колдунов. А бороться с нечестивой кровью может лишь кровь ее извечных противников. Тех, кто не раз побеждал в сражениях, проходивших как в реальном мире, так и далеко за его пределами.

— Поэтому вы разбудили дракона.

— Да. Ибо его кровь — это древняя кровь. Первый элемент, необходимый для победы. Также для усиления влияния древней крови нам нужен был второй элемент — гордая кровь.

— Никогда не думал, что кровь может быть таковой, — сказал Джошуа.

— Это дань поэзии древности, — пожал плечами мэтр Грейн. — Фактически же это намек на извечных противников драконьего племени — выверн, к которым относится господин Паки.

— Твое инкогнито раскрыто, дружок. Пора съесть нехорошего дядю, — хмыкнула Майриэль.

— Паки недостаточно голоден, — отозвался Паки.

Мэтр Грейн проигнорировал этот пассаж как недостойный внимания.

— Кровь выверны, соединяясь с кровью драконов, дает полученному составу уникальные свойства. В основном потому, что содержит когда-то утерянный ими элемент.

— Руна Миров, — важно кивнул Паки.

— Руна чего? — не поняла Майриэль.

— Суть нашей вражды, — не стал вдаваться в подробности Паки.

— Третий элемент — кровь древних эльфов, которые...

— ... противостояли колдунам издревле, — перебила его Майриэль. — Это понятно, наша кровушка всегда всем нужна для различных целей, лишь бы не оставалась у нас в жилах.

Было видно, что Каспар хотел сказать что-то другое, но под яростным взглядом лучницы счел за лучшее промолчать.

— Ну а вы, мэтр Гаренцворт, думаю, в своей родословной разбираетесь не хуже меня. Кровь вашего рода смешана с кровью колдунов, и вы несете в себе их наследие. Вы как никто сумеете направить эту силу в нужное русло.

— Я бы не стал называть неклассический подход реверансом в сторону древних и лишенных многих человеческих качеств почитателей хаоса, — возразил Рамил.

— Это детали. Вы подходили идеально. Вопрос был лишь в том, как привлечь вас на нашу сторону и при этом не вызвать подозрение Призрака.

— То есть все это похищение — ваша работа? — уточнил Кай.

— Боюсь, что так, — склонил голову мэтр Грейн.

— Как вы посмели! — не выдержал Джошуа.

— Не думайте, что мне это далось так легко. Мы долго спорили, взвешивая варианты. Но похищение казалось самым правильным выбором. Во-первых, мы уводили ее высочество из-под контроля Призрака. Его сила, как мы тогда были уверены, слабеет вдали от столицы ввиду того, что алтарь для ритуала находится под королевским дворцом. Во-вторых, нам нужно было время, чтобы убедиться: вы именно те, кто нам подходит. Такая удача, когда столь разные разумные собрались в одну команду, выглядела слишком неправдоподобной.

— То есть все шло по вашему плану?

— Если бы это было так, никто бы не пострадал. Мы были слепы, полагая, что можем обмануть Призрака. Мы слишком поздно поняли, что в могуществе, которое он предложил нам, скрыт подвох. Полагая себя опытными чародеями, мы решили, что без труда различим любую червоточину в его дарах. Но мы ошиблись. Чем быстрее росла наша сила, тем крепче становилась наша с ним связь. Он проник в наши планы и использовал их против нас же. Что касается меня, я оказался настолько глуп, что поделился силами с Гужем. Он всегда являлся моим верным соратником, но воля его оказалась слаба. Потому что возможность проникать в наши сердца и думы была не единственным инструментом Призрака. Чем крепче становилась наша связь, тем проще ему было проникать в нас. Лишь воля и концентрация позволяли избежать порабощения. Бедняга Гуж — видимо, Призрак завладел его телом и похитил принцессу.

— Почему же он так настойчиво заманивает нас в столицу, если наш отряд так опасен для него? — спросил Кай.

— Думаю, чтобы завлечь вас в ловушку и уничтожить.

— К чему такие сложности? Почему не убить нас здесь?

— Его мысли скрыты от меня, но логичнее завести вас туда, где у него будет преимущество и где его мистические силы возрастут многократно. К тому же я почти уверен, что он уже владеет столицей, — печально вздохнул мэтр Грейн.

— Что значит "владеет столицей"? — уточнил Кай.

— Его войска уже, наверное, захватили королевский дворец.

— Говорите понятнее, что за войска? Откуда у Призрака войска?

— Его армия — это гоблины и прочие твари, что под единым руководством могут представлять серьезную угрозу. Особенно для города, который покинули почти все солдаты. Как я уже говорил, Призрак использовал наши планы против нас. Я хотел, чтобы все вы оказались в замке графа под моей защитой. Эта часть моего плана совпадала с желанием графа сыграть в политическую игру с королем.

— Вынудить того выдать принцессу за его отпрыска — мы это знаем. Но король вместо переговоров пришел с армией, и его не остановили ни высокие стены, ни многочисленные не замешанные ни в чем гости.

— Если вы хотели защитить нас, — сказал мэтр Гаренцворт, — почему не открылись при первой возможности?

— Я не смог. Все время с момента вашего появления я испытывал огромное внутреннее давление. Видимо, Призрак решил поработить и мой разум. Всю эту неделю я боролся с ним, и лишь недавно атака прекратилась. Наверное, добившись своего, он перестал обращать на меня внимание.

— Он все предусмотрел, — сказал Кай. — Двигал всеми как пешками. Стравил короля с графом, ослабил столицу для нападения, а теперь ждет, когда те, кто может его остановить, сами прыгнут в руки. И что самое обидное, нам придется прыгать, ибо такова наша работа.

— Я восхищен вашей решительностью, господин Кай. Искренне рад, что вы понимаете суть грозящей нам всем опасности и необходимость сделать то, что должно быть сделано.

— Вопрос скорее в профессиональной репутации, — пожал плечами Кай. — Для меня иного выбора нет. Но правила игры немного изменились, так что не лишним будет узнать, что думают остальные.

— У меня возникло слишком много вопросов, чтобы взять и бросить все прямо сейчас, — сказал мэтр Гаренцворт.

— Я упустила принцессу из виду на четверть часа, и она пропала. Мне как-то обидно спускать это с рук кому бы то ни было, — заявила Майриэль.

— Паки с Каем, — просто сказал Паки.

Джошуа не сказал ничего. Все и так было ясно.

— Нам понадобится более подробная консультация по вашим изысканиям в области пророчеств крови, — сказал Рамил.

— К сожалению, я не пойду с вами.

— А вот это решать не вам, — отозвался Кай.

— Я понимаю справедливость ваших слов, но не буду вам полезен. Моя сила, пусть она сейчас и на пике, постепенно покидает меня, но я все еще как маяк для Призрака, мое появление он почувствует сразу. Я сделаю вас мишенью. Вот. — Он достал из того же ящика несколько пергаментов и протянул их Рамилу. — Тут все, что мы нашли по пророчеству. А вот и драконья кровь. — Из ящика появилось несколько бутылочек черного стекла. — Мы знали, что долго удерживать дракона не сумеем, и потому запаслись его кровью.

Мэтр Гаренцворт бегло глянул на свитки, после чего сунул их в свою бездонную сумку. Бутылочки отправились туда же без пристального изучения.

— То есть нам придется его отпустить? — вздохнула Майриэль.

— И чем дальше я окажусь от грядущих событий, тем меньше опасности буду представлять, — добавил Каспар.

— Как насчет того, чтобы навести порядок? Помочь своему графу защитить безоружных? — уточнил Кай.

— Мне искренне жаль их, но моя верность его светлости немного ослабла после того, как четверо его солдат пытались меня зарезать.

— Винить их в этом можно лишь отчасти.

— Вы ведь можете, — сказал мэтр Рамил, — пока ваши силы не иссякли, попробовать Усмиряющие Сферы. Чтобы как-то прекратить кровопролитие. Разве не этим вы занимались у ворот?

— Я потерпел неудачу, ваша мудрость.

— Разве люди, которых вы защищали годами, не стоят того, чтобы попробовать еще раз? — спросил Кай.

— Стоят, — опустил глаза мэтр Грейн. — Вы правы. Я должен что-то сделать. А вам пора в путь.

— Идея с башней вполне хороша. Предположение насчет двух часов не слишком точно, на самом деле вам понадобилось бы ждать рассеивания не менее суток, так что башня — наиболее оптимальный вариант.

— Только там полно королевских солдат, — вставила Майриэль.

— Ими займусь я, — сказал мэтр Грейн. — Должен же я сделать хоть что-нибудь полезное.

— Давно пора.

— Тогда не вижу причины задерживаться.

— Зато вижу я, — вдруг сказал Кай.

— Простите? — поднял бровь Каспар.

— Вы многое нам поведали, мэтр, — ответил командир наемников, вставая. — Но не уточнили одной детали. С кем именно мы будем сражаться? Если ваш Гуж всего лишь пешка в руках Призрака, то кто ферзь? Кто ваш таинственный третий компаньон? Кто его помощники, без которых вы вряд ли смогли бы воплотить в жизнь ваши планы?

— Я же уже говорил вам, я связан клятвой...

— Такой ответ меня не устраивает.

— Другого, — мэтр чуть сгорбился под хищным взглядом Майриэль, — у меня нет, господин Кай.

Наступила тишина. Волна звуков, отошедшая на второй план, вернулась. Джошуа вновь услышал далекий лязг стали о сталь, глухие удары таранов, приглушенные обрывки криков.

Он вдруг ясно понял, что без ответа Кай из Герденберга не выйдет из этой комнаты. Потому что ему очень нужен этот ответ. Нужно точно и ясно знать врага, который повинен в этом кошмаре, который хочет уничтожить его отряд и тех, кто находится под его защитой.

— Нетрудно догадаться, что ваш таинственный третий заговорщик попал под контроль Призрака, — сказал Кай. — Потому что только он не принял участия в происходящих событиях. А если он не принял участия, значит, наблюдал, управлял ими с другой стороны. Мне нужно знать имя, мэтр Грейн, и вы мне его скажете, хотите вы того или нет.

— Вы вынуждаете нас продолжить бессмысленную дуэль, — опустил голову Каспар. — Я сказал вам все, что мог. Слова клятвы убьют меня на месте, если я поведаю больше.

— Может, сила вашего друга Призрака защитит вас?

— Надеяться на это глупо.

— Но лучше так, уверяю. Потому что иначе, — рука Кая легла на рукоять меча, — вы точно не останетесь в живых.

Майриэль подобралась; Паки стал в боевую стойку, мэтр Гаренцворт печально перебросил посох в правую руку. Похоже, он был не согласен с командиром, но оставлять товарищей без поддержки не собирался.

Джошуа понял это и принял. А следом пришло иное понимание. Ясное и простое. Намеки, слова, осколки фраз, собственные путаные мысли, удивление от необычного поведения — все сложилось в единую картину.

— Я буду защищаться, — как-то безнадежно сказал Каспар.

— В этом нет нужды. — Джошуа вышел вперед. — Ведь вы и впрямь сказали все, что могли, мэтр Грейн. Лишь двое из вас троих приносили клятву Римайну. Второй — это мой учитель, мэтр Ассантэ.

После этих слов Каспар как-то сник. Его лицо осунулось, а плечи опустились. Зато из груди вырвался вздох облегчения.

— Я так рад, что наконец сбросил этот груз с души... Моя клятва больше не властна надо мной. Вы абсолютно правы, младший мэтр: мой старый друг и верный товарищ — мэтр Ассантэ. Именно он стал жертвой Призрака первым. Самый сильный и самый благородный из нас... Более прочих готовый идти до самого конца ради спасения Римайна. Его жизнь была вечным поиском истины, но судьба сыграла с ним злую шутку...

— Этот старый мухомор, который и свое имя может прошамкать с трудом, — и есть главный злодей? — не поверила Майриэль.

— Внешность обманчива.

— Я дитя дождя и ветра, не учи меня обманчивости жизни! Я видела его, он был именно дряхлым стариком, никаких внутренних резервов.

— Сущность великого зла трудно углядеть, когда не знаешь, что ищешь. На то оно и великое зло, — печально проговорил Рамил.

— Более того, ваша мудрость, — вздохнул мэтр Грейн. — Порой опасность древнего зла нельзя полностью постичь даже тогда, когда знаешь, что ищешь. Именно Ассантэ нашел пророчество, и именно его план лег в основу наших действий. Но, как потом оказалось, он копал слишком глубоко. Он пытался постичь суть мощи, дарованной нам, и не увидел в том ловушки. Призрак поймал его и сделал своим рабом. Мы слишком поздно поняли, что произошло. Это разбило наш союз, и мы пошли разными путями. Роковар попытался использовать дракона — его судьба вам известна. Я же хотел использовать план Призрака против него самого, но, как видите, он опередил меня.

— Но как Призрак может быть сразу и в Ассантэ, и в Гуже? — спросил Джошуа. — Он же не может вселяться сразу в нескольких разумных? Или может?

— Ответ известен лишь ему. Но погрузить основного носителя в сон и переселиться в другого ему не составит труда.

— То есть чтобы победить его наверняка, лучше избавиться от всех, кого он наделил силой? — практично подвел итог Кай.

— Или сделать так, чтобы они были в десятках лиг от него, что, например, входит в мои планы.

— А сколько помощников у Ассантэ?

— До нашей встречи я думал, что три, — все, не сговариваясь, посмотрели на Джошуа, — но теперь я почти уверен, что их двое.

— Почти? — нервно уточнил младший мэтр.

— Я не чувствую в вас его дареной мощи, а мое нынешнее положение делает меня экспертом в таком вопросе.

— Тогда откуда ваше "почти"?

— Когда имеешь дело с проклятым волшебством, иметь сомнения — не прихоть, но необходимость, — пожал плечами мэтр Грейн.

— То есть Курт и Райн, мои коллеги по службе, могут быть такими же, как ваш Гуж?

— Я допускаю такую возможность.

— Ваши слова не вселяют особой уверенности.

— Могу лишь извиниться за это, младший мэтр. Спасибо еще раз, что оказались достаточно сообразительны, чтобы снять с меня клятву.

— Он у нас смышленый мальчик, — похлопала младшего мэтра по плечу Майриэль. Похлопала как-то жестко, почти с угрозой. — Теперь, когда мы вволю наболтались, нам пора убираться отсюда, господа.

— Еще один вопрос, — остановил ее Джошуа. — Мэтр Грейн, а когда Призрак пытался покорить вас, он не насылал на вас странные сны? Черные башни, бегущие люди... что-нибудь такое?

— Сны? — переспросил Каспар, видя, как всех заинтересовал вопрос. — Нет, никаких снов я не видел. Призрак атаковал мое сознание, когда я бодрствовал. Откровенно говоря, мне пришлось из-за этого не спать всю прошедшую неделю. Но к чему ваш вопрос?

— Так, одна теория... А ваши сообщники не жаловались на такие симптомы?

— Насколько я помню, нет, но почему вы интересуетесь?

— Принцесса видела подобные сны.

— Видимо, Призрак таким образом пытался сломить ее волю.

— Мы тоже пришли к подобному выводу.

— Откровенно говоря, сны не моя специализация...

— Значит, и время на них тратить не будем, — прервал их Кай. — У нас есть план, господа, и мы прямо сейчас начнем его осуществлять.

— А каков этот план? — уточнил мэтр Грейн.

— Мы выходим, вы, если получится, без лишних жертв разбираетесь с королевскими мясниками у дверей, а потом мы покидаем замок. Надеюсь, навсегда.

За время их долгой, хоть и интересной беседы в коридоре не появилось ни души. Джошуа надеялся, что толпившиеся у двери в библиотеку солдаты разбрелись по замку. Увы, но идущая впереди Майриэль сказала, что солдаты никуда не ушли. Скорее даже наоборот, их только прибавилось, и таран почти разбил дубовую дверь.

— Ваш выход, — пригласил мэтра Грейна Кай.

Каспар кивнул. Глубоко вздохнул и завернул за угол.

Несколько мгновений ничего не происходило. Потом его заметили.

Послышались крики и возня.

Потом Джошуа уловил теплую волну чужого заклинания.

— А он неплох, — похвалила заглянувшая за угол Майриэль. — Но его любовь к швырянию всех о стены не доведет до добра.

Через некоторое время шум в коридоре затих.

— Нам пора, — сказал мэтр Рамил.

Коридор был завален телами.

Джошуа сглотнул. Отчаянно не хотелось идти дальше. Крови и прочего он сегодня нанюхался достаточно.

Лишь через пару шагов стало очевидно, что бойни не произошло.

Нетрудно было ожидать от накачанного темной силой чародея, что он шутя справится с двумя дюжинами королевских воинов. В конце концов, на такое способен и простой придворный чародей уровня Грейна, а уж тем более пособник Призрака Прошлого, от чьей силы ни у одного воина в мире нет нужных амулетов.

Но то, что он не будет их убивать (это, как ни крути, намного более безопасно и не требует много времени), а лишь расшвыряет, как кегли, после чего останется стоять среди охающих тел, усмиряя их ярость Сферой Спокойствия, оказалось приятным сюрпризом. Неприятным же было осознание того, что сам младший мэтр счел первый вариант приемлемым. От этого стало как-то не по себе.

— Неслабо, — похвалила Каспара Майриэль.

— Эльфийская шлюха! — простонал гвардеец с нашивками капитана, после чего схлопотал носком ботинка в лицо и затих.

— Мечтай не на службе, — фыркнула лучница.

Кай постучал в изрядно разбитую дверь.

— Ваши враги повержены, открывайте! — сказал он.

— Я узнаю этот голос! — послышалось из-за створок. — Это тот подлый предатель! Лживый прохвост! Кай из как-там-его-берга! Ты с ними заодно, ублюдок! Гореть тебе в Пекле!

— Надо же, — спокойно сказал Кай. — Его сиятельство тоже здесь. Поговорите с ним, мэтр Грейн?

— Боюсь, он меня не послушает...

— Верно, да и о чем нам говорить? Паки, выломай-ка дверь.

Паки пожал плечами и поднял с пола импровизированный таран.

— Позвольте мне, — вдруг сказал Джошуа.

Он подошел к двери, держа посох за середину. Вытянув его перед собой, коснулся досок.

— Все, кто за дверью, — сказал он. — Отойдите от нее не менее чем на десять шагов.

— И ты тут, змееныш! — послышался ответ. — Надо было повесить тебя сразу же! Прямо там! В моем тронном зале!

Граф еще кричал что-то куда более обидное, но младший мэтр вдруг понял, что слова эти совсем не трогают его.

Он отвел руку назад, а потом качнул ею вперед. Посох как маленький таран ударил в дверь. Оголовье лишь коснулось дерева. Легкий удар, даже не удар, так, обозначение удара. Рожденная им волна сорвала створки с петель, заставила толстый дуб отлететь на десяток шагов, будто мятую бумагу.

Двоих защитников откинуло дверью в стороны. Они копошились на полу, силясь найти оружие. Еще трое застыли, выставив перед собой мечи.

Граф стоял за одним из высоких кресел для чтения, открыв от изумления рот. Похоже, он начал понимать, как переоценивал антимагическую защиту своей твердыни.

Повинуясь какому-то наитию, Джошуа шагнул внутрь, вершина его посоха светилась.

— Замок в огне! — громко сказал он. — Ваше сопротивление сломлено! Спасайте свои жизни! Вложите мечи в ножны и уходите. Никто вас не тронет!

Лица воинов не выражали ничего, кроме испуга, мгновения текли, и Джошуа понял, что не был так убедителен, как ему показалось.

За спиной встал Кай.

— Вы что, оглохли? — спросил он сурово. — Мэтр велел вам убираться.

Морда на его щите яростно зарычала.

После такого выдержка подвела графских защитников, и, трясущимися руками вложив клинки в ножны, они поспешили ретироваться, помогая контуженным товарищам.

— Стойте, трусы! — воскликнул граф, но его воины были слишком проворны.

Оказавшись один на один с отрядом, граф начал было что-то говорить, но почти сразу оборвал себя. Махнув рукой, он сел в кресло и устало вытянул ноги.

— Мудро, — одобрил Кай. — Вы в безопасности, пока не мешаете нам, граф.

— Верить лжецу довольно трудно, господин Кай.

— Все было сделано согласно букве уговора, — бросил командир наемников и больше внимания на Кафаса обратить не изволил.

— Где тут лестница в башню? — спросил он у Рамила.

Старший чародей показал. Кай кивнул Паки, и они пошли к лестнице, ведущей на второй этаж. Там, среди стеллажей, Джошуа заметил неприметную, оббитую железом дверцу.

Мэтр Гаренцворт принялся потрошить какую-то полку. Майриэль осталась у входа — присматривать за коридором, где продолжал ворожить мэтр Грейн. Оттуда доносилось все меньше стонов постепенно засыпающих воинов короля.

— Что ты делаешь, Рамил? — спросила лучница. — Ты же всю неделю ныл, что тут нечего почитать.

— Иногда беллетристика может помочь скоротать время между обдумыванием некоторых теорий, — слегка покраснел старший чародей. — Если она легкая и захватывающая.

— Грабьте меня, грабьте, — вздохнул граф. — Теперь уже все равно!

— Вы сами виноваты, — отозвался Джошуа. — Ваши планы по достижению власти были смешны и убоги.

— Что ты знаешь о власти, мальчишка?

— Что она не терпит глупости.

— Ха! Скажи это нашему королю. Этот дурень на троне только из-за своей миссии. Оглянись по сторонам, юный чародей, страна в руинах! Долги Римайна столь высоки, что скоро никто в цивилизованном мире не станет торговать с нами! Глупые войны с соседями! Налоги, скачущие вслед за королевским давлением! Самодурство и глупость! Ты хоть историю в своих чародейских казематах учил? — Он поморщился от скрежета отворяемой Паки двери. — Лишь в Римайне за все годы людской истории ни разу не сменилась династия. Пять раз страной правили такие тираны, которых в половине стран подвесили бы за волосы собственные вассалы! Но только не у нас! Наших безумцев охраняла их великая миссия. Их большое дело по спасению нас всех от гибели в морской пучине. Да, они спасли нас от волн, но они ослабили нас. Сделали из когда-то гордого народа пресмыкающихся угрей! Перемены должны были случиться.

— И вы решили, что достойны их вершить?

— А почему нет? Мой род не менее древен, чем у Накрамисов, и более процветающей территории, чем мои владения, в стране не найти. Я вполне достоин того, чтобы вести нас к лучшему будущему.

— Вы переоценили свою мудрость, граф.

— Да, — вздохнул граф, опуская потухший взгляд. — Я переоценил свои силы. Но я хотя бы попытался. За мной будут другие.

— Я постараюсь не допустить этого.

— Постарайся, мальчик. — Граф как-то особенно грустно взглянул на Джошуа. — Всеми нами порой движут благие цели. Можешь убедиться, куда они приводят, достаточно выглянуть в окно.

— Дверь открыта! — крикнул Кай сверху. — Поднимайтесь! Рамил! Отойди от полок!

— Иду, иду. — Старший чародей запихнул в сумку последний том и, кивнув графу, поднялся по лестнице.

Майриэль, проходя мимо Кафаса, отвесила шутливый книксен.

— Всего вам, ваше сиятельство, — с издевкой усмехнулась она. — Служба у вас — рекордная по продолжительности, благодарю за достижение.

Граф не удостоил ее ответом.

В библиотеку зашел мэтр Грейн.

— Все воины успокоены, — сказал он.

— А вот еще один стервятник, — отозвался граф. — Почему ты не умер, Каспар? Тебя ведь раз тридцать ударили мечом?

— Видимо, я гожусь и для сложных фокусов, Реджинальд.

— Видимо. Хочешь мне отомстить за неудачную попытку уничтожить тебя?

— Ты был во власти страха. Как и все мы.

— И что теперь? — спросил Кафас. — В компании двух чародеев я с некоторых пор чувствую себя неуютно.

— Мы уходим, — сказал Джошуа. — Оставляем вас наедине с последствиями собственной самоуверенности.

— Проваливайте на все четыре стороны! А что насчет тебя, Каспар? Коли не хочешь мстить, может, будешь защищать своего графа?

— Ты уже не мой граф, Реджинальд, — покачал головой мэтр Грейн. — Считай это моей официальной отставкой. Сейчас все, что я могу сделать, чтобы хоть как-то исправить ошибки, это постараться прекратить кровопролитие.

— Ты поздно спохватился. Вряд ли в замке осталось кого спасать.

— Джошуа! — крикнула со второго этажа Майриэль. — Ты идешь или остаешься с ренегатами — коротать время за милой беседой?!

— Иду! Прощайте, господа. Знакомство с вами было не слишком приятным. Но во многом поучительным.

Граф небрежно махнул рукой. Мэтр Грейн не поленился сделать несколько шагов и остановить уходящего Джошуа.

— Младший мэтр, еще минуту вашего времени... Я знаю, что не вправе что-то просить у вас, но все же. Если судьба не даст мне шанса, я бы хотел через вас попросить прощения у ее высочества за свои действия. Мы хотели как лучше. Мы хотели этого искренне.

Боль в глазах придворного чародея не дала Джошуа промолчать.

— Я передам. Не думаю, что она поверит, мне и самому трудно поверить, но передам.

— Благодарю вас, Джошуа. Вам же я дам совет: будьте очень осторожны и следите за собственным разумом. Призрак сам по себе является ловушкой для посвященных. Будьте крайне осторожны. Следуйте советам свитков и, быть может, достигнете успеха.

— Спасибо за совет. Удачи вам в наведении порядка в Гриндо.

— Это вам удачи, Джошуа. Вам она пригодится больше.

У входа ждал Паки.

— Рамил сказал закрыть дверь, — объяснил он, пропуская Джошуа.

Лестница, идущая от двери, вела почти под самую крышу, где располагались, видимо, самые ценные из книжных сокровищ графа.

Судя по удрученному лицу мэтра Гаренцворта, некоторые из них стоили внимания.

— Не дури, Рамил, — успокаивала его лучница. — Мы купим тебе еще много книжек, красивых и разных. А эти ты не уничтожишь. Просто немного подпалишь.

Старший чародей лишь горестно вздыхал.

— Все в сборе, — сказал Кай. — Начинай, Рамил.

Мэтр Гаренцворт последний раз вздохнул и уже другим, деловым и жестким тоном скомандовал:

— Встаньте плотнее.

Они повиновались, образовав круг.

— Положите руки на плечи друг другу.

Ладонь Майриэль сжала правое плечо Джощуа, перчатка Кая — левое. Металлическая набивка на кольчуге командира наемников приятно холодила кожу. На плечо Майриэль рука легла так, что большим пальцем он ощутил тепло ее шеи. Ему показалось, что он слышит стук ее сердца, спокойный и ровный: тук-тук, тук-тук. Его собственное сердце колотилось как после бега.

Любой курс лекций по телепортации начинался со слов: "Это самый опасный и ненадежный способ передвижения в мире. Но его быстрота толкает посвященных на риск, нередко заканчивающийся смертью или увечьем".

В голове чередой промелькнули воспоминания о самых распространенных вариантах этих увечий, от чего сердце не стало биться медленнее.

Мэтр Гаренцворт тем временем произносил длинную формулу переноса. Слова были по большей части знакомы, но то и дело попадались совершенно непонятные, что, учитывая подход старшего чародея, несомненно указывало на его личную доработку заклинания.

"Собственные доработки — классическая ошибка новичков, — начиналась вторая часть первой лекции по телепортации. — Внося поправки в устойчивые формулы, чародей увеличивает шанс собственной смерти в разы".

Между тем мэтр Гаренцворт стукнул посохом об пол. На полу появился белый круг, стремительно выросший до трех метров в диаметре и заключивший в себя всю их группу.

Старший чародей, продолжая что-то вещать, грозно вращал глазами.

Тук-тук.

Это уже не сердце. Звук шел снизу.

Видимо, для усиления эффекта кто-то решил дополнительно постучать. Потом снизу донеслись крики и угрозы. Солдаты короля.

— Я вдруг вспомнила... — начала Майриэль.

Ее прервал громкий возглас мэтра Гаренцворта.

Над их головами заискрило. Под потолком начало формироваться облако, размером точно повторяющее сверкающую под ногами окружность.

Повисев немного, облако начало опускаться на них. Оно состояло из темного тумана и бешено искрящихся вспышек.

— ... что совсем забыла про Искорку, — закончила лучница, завороженно смотря на опускающееся на них облако. — Надеюсь, мою девочку не привлекут к ответственности за мятеж против короля.

— Если она будет вести себя как хозяйка, то могут, — отозвался Кай.

Голос мэтра Гаренцворта взлетел под свод башни, загудел под крышей. Словно отзываясь на его приказ, облако заискрило особенно сильно, но темпа спуска не увеличило.

Стук внизу перешел в треск ломающихся досок.

Закончив заклинание, старший чародей снова эффектно стукнул посохом об пол, подняв тучу пыли в дрожащем воздухе.

— Не волнуйся, Майриэль, — сказал он мстительно. — Мы купим тебе много новых лошадок, красивых и разных.

Ответа эльфийки Джошуа не услышал.

Потому что облако опустилось на них, разрывая ткань бытия.

Глава 18

Огонь в Римайне

"Телепортация суть перенос материи через дыру в пространстве. Само по себе это уже насилие над природой. Дыры в структуре бытия могут быть опасны и непредсказуемы. Но, даже отставив прочь эту весьма интересную тему, следует помнить, что, проходя любой портал, будь то проход на другую часть Ойкумены или в соседнюю комнату, вы добровольно расщепляете свое тело, перераспределяя его энергию. Обратная сборка в большинстве случаев происходит без эксцессов, и все же это солидный удар для любого организма. Поэтому легкое недомогание или тошнота — вполне нормальные реакции на перемещение".

Курс телепортации в Цитадели всегда оставался исключительно теоретическим. Лицензию на использование разрывов в пространстве выдавали только чародеям высокой квалификации. Диктовалось это еще и тем, что без высокой квалификации, даже имея все инструкции, создать портал было очень непросто.

Учитывая это, опыта перемещений Джошуа не имел никакого, и потому все ощущения оказались для него в новинку.

Тошнота и головокружение раскрыли объятия, едва облако телепорта растаяло, оставив их посреди двора перед "Стремительным вепрем". Возвращение в родной город младший мэтр отметил, упав на колени и бурно извергнув содержимое желудка.

Соратники, занятые собственными переживаниями, оставили это без внимания. Не сказать, что все перенесли перемещение легко, но никто не последовал примеру Джошуа.

Мэтр Рамил, затративший много сил на заклинание, присел на ступеньки перед входом. Глаза его устало закрылись, а руки автоматически извлекли из сумки трубку и табак, после чего принялись за привычное дело.

Кай, немного поразмыслив о важном, поднялся с колен, дабы оценить обстановку.

Паки и Майриэль перенесли переход легче остальных. Парень сразу же ломанулся внутрь таверны, а лучница уделила внимание кошельку, висящему на поясе.

— Закончил избавляться от завтрака? — спросила она, наклоняясь над Джошуа.

— Похоже, да...

— Тогда держи. Корешок весенней полыни. Это как выпить стакан воды, что полезно после расставания со съеденной пищей. И вонять изо рта не будет.

— Спасибо, ты спасла мою гордость.

— Помочь встать?

— Нет, я просто немного поваляюсь тут на земле, и со мной все будет в порядке.

Кай подошел к старшему чародею:

— Ты как?

— Хуже, чем думал, — отозвался тот, не открывая глаз. — Львиную долю сил пришлось потратить на преодоление внезапного препятствия. Очевидно, над столицей висит нечто, похожее на барьер Гриндо, только сильнее.

— Но ты все же смог это преодолеть.

— Я сам удивился. Да и выбора не было.

— Какой план, командир? — спросила Майриэль, подходя.

— Нам надо найти укрытие, чтобы Рамил отдохнул и мог изучить эти тексты.

— Здесь, похоже, тихо, чего не скажешь об остальном городе. Такое ощущение, что мы не покидали Гриндо. — Она выразительно посмотрела на поднимающийся над городским ландшафтом дым пожаров.

Паки вышел из таверны грустный и с пустыми руками.

— Никакой еды, — доложил он. — Паки расстроен.

— Значит, хозяин сбежал, — заключил Кай. — Запер ворота, а ушел, видимо, через тайный ход в заборе.

— Так что, останемся здесь? Помню, хозяин уверял, что тут есть чистые простыни. А что еще нужно путникам для счастья?

— Осмотрись получше, — велел Кай Майриэль. — Прежде чем оставаться тут, я хочу убедиться, что рядом нет гоблинов, или кого там завербовал в свое воинство Ассантэ.

— Как скажешь. — Лучница ловко вскарабкалась на крышу таверны и, стараясь не сильно выделяться на фоне коричневой черепицы, принялась осматривать окрестности.

Кай подошел к Джошуа.

Младший мэтр уже нашел в себе силы встать и даже слегка засыпать свой бывший завтрак размякшей землей, сковырнув ее носком сапога.

— Пришли в себя? — спросил Кай.

— Вполне.

— Хорошо. Рамил некоторое время будет восстанавливать силы, так что рад сообщить, что вам предстоит осуществлять общую магическую поддержку.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Будем надеяться, этого хватит.

— Не могу поверить, что столица захвачена...

— Судя по количеству дыма, не до конца. Если бы враги владели городом полностью, то, уверен, потушили бы пожары. Хотя, если говорить о гоблинах...

— Думаете, город оказывает сопротивление? Вряд ли король оставил много солдат, отправляясь на войну.

— Из моего опыта защиты людских поселков от различных злобных тварей следует, что все население, которое не было перебито и не сбежало, будет защищать свои дома. Часто имущество ценится людьми выше жизни.

— А я ведь обязан защищать людей столицы, — вспомнил Джошуа слова придворной клятвы.

— Спасением принцессы вы защитите их лучше всего. Напоминайте себе об этом почаще.

— Я постараюсь.

— Выше нос, Джошуа, мы, по крайней мере, знаем, где искать нашего врага, а это уже немало.

— Уверен, дворец хорошо укреплен.

— А тайные ходы? Опыт Гриндо показывает, что они могут сыграть большую роль и обеспечить победу.

— Если Призрак открыл воинам короля тот тайный ход, то уж точно позаботился об охране здешних. — Джошуа задумался, тщетно пытаясь извлечь из сопротивляющейся памяти нечто важное.

— Решим эту проблему, когда доберемся до позиции, где можно будет осмотреть твердыню короля. А вы пока можете набросать план замка, все, что помните.

— Рисовать будете попозже, — заявила Майриэль, спрыгивая с крыши. — Сюда направляется целая орава гоблинов, с ними огр. Так как улочка упирается в таверну, угадайте, чьи ворота скоро окажутся на их пути.

— Уходим, — не стал играть в угадайку Кай.

Он подошел к противоположному воротам забору и быстро нашарил скрытый механизм. Петли скрипнули, жалуясь на долгое отсутствие смазки, и бандитская дверь отворилась.

— Обожаю твою твердую память, — усмехнулась Майриэль, выглядывая наружу. — Все чисто. Куда пойдем?

— Направо, — скомандовал Кай.

— Ты еще и дорогу к нашим дружкам-бандитам помнишь?

— Я не настолько хорош. Может, ты?

— Все ваши домики и улочки на одно лицо.

— Тогда будем просто надеяться на удачу.

Они покинули гостеприимный двор "Стремительного вепря", аккуратно прикрыв за собой тайную часть забора.

Признаться честно, идея идти через захваченный злобными слугами древнего зла город казалась Джошуа безумной. Но, рассуждая здраво, она была не лучше и не хуже альтернативы сидеть в "Стремительном вепре" и ждать, когда придет большой отряд захватчиков.

Кай с Майриэль сильно преуменьшили свои способности и ориентировались в почти незнакомом городе достаточно хорошо. Они вели отряд закоулками, переулками и дворами, трижды ловко успевая убраться с пути крупных вражеских ватаг, рыскающих по округе.

Отсутствие же рыскающих по округе римайнских солдат удручало.

За ориентир было решено взять вымпел на воротах, отделяющих Грязный квартал от Верхнего. Из низины, где располагался район бедноты, не было видно королевского замка, обстановку в котором они хотели оценить.

Мэтр Гаренцворт мужественно старался не отставать. Хотя в том больше была заслуга Паки, поддерживавшего старшего чародея под руку.

Джошуа сжимал посох, перебирая в уме атакующие заклинания и молясь, чтобы они как можно дольше не понадобились.

Пару раз им попадались хорошо укрепленные дома, откуда в ответ на стук в двери неслись проклятия и угрозы. На просьбы открыть или хотя бы поделиться новостями обитатели отвечали нецензурщиной и самострельными болтами.

Судя по вымпелам ворот Верхнего квартала, горевших медленно и дымно, им оставалось идти совсем немного. Неожиданно узкий переулок вывернул на небольшую торговую площадь. Ряды лотков и брошенных телег превращали ее в лабиринт. Возможности обойти эту огромную свалку, похоже, не было.

Беглый осмотр показал, что рынок покинут и безлюден.

Заметив на противоположной стороне продолжение главной улицы, они двинулись туда, стараясь идти ближе к огораживающим площадь стенам домов и держась подальше от центра.

Шли тихо, переговаривались шепотом, но это не помогло.

Проходя мимо очередного ряда, Майриэль вдруг замерла. Опытный Кай не налетел на нее. Менее опытный Джошуа налетел на него. Командир наемников не обратил на это внимания, он смотрел влево.

Джошуа проследил за его взглядом и похолодел.

Среди сломанных ящиков и перевернутых бочек, почти сливаясь с ландшафтом, сидел гоблин. В грубой кожаной броне грязно-неопределенного цвета и с колчаном за спиной. На веревке, заменяющей пояс, висел большой рог. Разведчик.

В когтистых лапах был зажат исполинских размеров пирог с вытекающим с обеих сторон яблочным повидлом.

Гоблин, застигнутый за поеданием лакомства, смотрел на них, открыв клыкастую пасть.

Немая сцена длилась несколько мгновений. Потом среагировала Майриэль. Одним неуловимым движением она спустила тетиву.

И не попала. Гоблин увернулся.

Стрела вонзилась в брошенный пирог, пригвоздив сокровище разведчика к разбитой бочке, а потерявший добычу захватчик спрятался за одним из прилавков.

— Быстрее! — крикнул Кай, выхватывая меч. — Он поднимет тревогу.

Майриэль, ругаясь, как сапожник, метнулась вперед, опережая командира на два шага. Узкий клинок блеснул в отсвете пожаров.

Добежать до укрытия они не успели, тяжелый воздух прорезал глухой звук.

Гоблин выскочил из-за прилавка и ловко юркнул за соседний, издавая победный клекот. Снова затрубил рог.

Кай с Майриэль остановились, когда с противоположной стороны площади рогу разведчика отозвался другой. Следом за ответным гулом показалось и подкрепление.

Орава гоблинов высыпала на площадь. Судя по скорой реакции, они находились недалеко, а может, и вообще ждали в засаде. В любом случае их было много, и они жаждали крови.

— Бежим! — скомандовал Кай, и они побежали.

Довольно быстро, следует признать, но все же недостаточно.

Гоблины, вопя и улюлюкая, преследовали их, ловко прыгая по опустевшим прилавкам. Джошуа казалось, что отряд успеет добраться до вожделенной улицы, где их будет намного труднее окружить. Потом в нескольких дюймах перед ним упал метательный нож, и он понял, что они не успевают.

Лишь легконогая Майриэль уже стояла в начале улицы, но до нее было еще не менее двух дюжин ярдов.

Мэтр Гаренцворт что-то выкрикнул, но Джошуа не расслышал. Зато этот окрик выдернул его из оцепенения, вырвал мысли из круговорота "только бы успеть", напомнил, кто тут вообще-то штатная магическая единица и кому нужно прикрывать отряд.

Младший мэтр остановился, развернулся к приближающейся толпе. Его чуть не сшиб волокущий Рамила Паки. Впрочем, парень быстро исправил свою ошибку, схватив свободной рукой Джошуа и удержав его на ногах.

— Бегите! — скомандовал младший мэтр.

Не обращая внимания, послушались его или нет, он ударил. В основном потому, что медлить было уже нельзя — передние ряды атакующих заносили кривые клинки и победно верещали.

Через мгновение верещание переросло в визг.

Вертящееся на языке заклинание было несложным, мощным и эффективным. Малый Шквал — соединение ударной волны с огнем. Тугая воздушная волна смела ближайшие ряды, подняла их на несколько футов и швырнула на землю. Весь авангард гоблинов вперемешку с обломками дерева и гвоздей был отброшен и смят. Пламя добавило эффективности, боли и криков.

Замешательства гоблинов Джошуа хватило как раз для того, чтобы добежать до стоящих в начале улицы соратников. Ошарашенные захватчики побороли страх очень быстро. Переступая через тела воющих и мертвых товарищей, они ринулись в повторную атаку.

Джошуа успел удивиться, как быстро горные обитатели побороли свою традиционную боязнь волшебства. Похоже, силы Призрака, что сплотили их в единое войско, придали им храбрости.

Больше времени думать у младшего мэтра не было.

Он снова ударил Шквалом, внося в ряды врага новую брешь. Только вот гоблины немного сменили тактику и теперь двигались не плотной оравой, а свободным строем, рассредоточившись. Их было очень много.

Джошуа расшвыривал врагов как мог, но конус Шквала был не так уж широк, и все меньше нападающих страдало от заклинания.

Майриэль выпускала стрелу за стрелой, и каждая попадала в цель. Увы, стрелы имеют свойство заканчиваться, вот и рука лучницы вскоре нащупала в колчане пустоту.

Выругавшись, она отступила назад, прячась за Кая и Паки.

Оба мужчины приготовились к бою.

Гоблины, которых так неплохо сдерживал по центру Джошуа, обошли его справа и слева и бросились на отряд.

Кай рубился с одной стороны, его щит радостно рычал, впиваясь в плоть очередной жертвы. С другой стороны Паки крутил над головой молот, круша врагов и не давая приблизиться. Когда один из гоблинов, ловко увернувшись от заклинания, прыгнул на Джошуа, тот, повинуясь порыву, сильно огрел его посохом, лишив сознания. Стало ясно, что Шквал исчерпал себя. Простое, эффективное и экономное по количеству уходящих на него сил заклинание не справлялось с ситуацией.

Нужно было что-то посильнее.

— Прикройте меня! — выкрикнул он, отступая.

Майриэль выхватила меч и заняла его место. Гоблины, предчувствуя близкую победу, навалились с новой силой. Невысокая по сравнению с мужчинами, одетая лишь в легкий кожаный доспех, женщина казалась слабым звеном в их импровизированной стене. Первые полдюжины врагов поплатились за самоуверенность довольно быстро.

Восхищаться непостижимой эльфийской ловкостью не было времени. Задуманное требовало полной сосредоточенности. Заклинание, которое он хотел применить, было из разряда крайне сложных, и его формулу, что греха таить, он подсмотрел в не предназначенном для его уровня знаний фолианте.

Помимо опыта и немалой силы, затрат энергии и железной самодисциплины заклинание в обязательном порядке требовало долгой подготовки. На которую времени не имелось совсем.

Джошуа приказал себе не думать о последствиях и поднял посох вверх.

Слова слетели с немеющего языка так легко и четко, словно последний месяц он повторял их каждый день. Дерево в руке нагрелось, будто готово было сгореть. Навершие пылало ослепляющим огнем. Посох задрожал, задергался, пришлось перехватить его второй рукой, направляя в хмурые, затянутые дымом и тучами небеса.

Завершающую строфу он выкрикнул так громко, что почти заглушил звук схватки. Когда последнее слово было сказано, он замер, смотря ввысь, словно деревенский знахарь, вызывающий дождь.

И как знахарь, он добился своего. Дождь пришел.

Над площадью сгустилось незримое облако, давящее и вязкое. Из глубин его, расшвыривая искры, упал сгусток яркого огня. Он канул в толпе копошащихся среди лотков захватчиков почти без следа. Крики боли и вонь обожженного мяса растворились в окружающей суматохе.

Потом упал второй сгусток. Третий. Десятый.

Еще немного, и вся площадь оказалась под яростным огненным дождем.

Сгустки падали, лопаясь снопами и разбрызгивая вокруг жидкое несбиваемое пламя. Атака захлебнулась, гоблины бросали оружие, пытаясь уйти от безжалостной стихии, сбить не нуждающееся в кислороде пламя.

Площадь наполнилась воплями и смрадом горелой плоти. Огонь перекинулся с тел на дерево, и вскоре все вокруг залило однородное жадное пламя, лишь узкий полукруг земли перед отрядом остался нетронутым. Юркнувшие туда гоблины были перебиты без всякой жалости.

Джошуа почувствовал плечом ободряющее похлопывание мэтра Гаренцворта.

— Огненный Ливень. Отличное исполнение.

— Благодарю, ваша мудрость. — Исполнение действительно радовало, в отличие от результата.

— Силен, — похвалил Паки.

— Впечатляет. Надеюсь, хотя бы драконьи стрелы выдержат эту демонскую жару, — вздохнула Майриэль. Она с печалью коснулась колчана и вдруг вскрикнула, нащупав знакомое оперение. — Древо и Пепел! Они вернулись!

— Только драконьи? — деловито уточнил Кай.

— Увы. Зато у меня теперь тоже есть волшебные штуки. Так что ты больше не уникален!

— Я даже не знаю, радоваться мне или печалиться. Хорошая работа, Джошуа.

Но долго наслаждаться победой им не пришлось.

Впереди они услышали знакомый гул гоблинского рога.

Джошуа беспокойно оглядел улицу. Широкая — на ней вполне могла разъехаться пара возов — улица петляла полсотни ярдов между брошенными телегами и горами прочего хлама, чтобы резко свернуть вправо. Дома по обе стороны были высокими, с заколоченными дверьми и ставнями.

— Переулок! — крикнула Майриэль, указывая на притаившееся среди гор мусора ответвление улицы.

Разъяснять мысль не пришлось, и они побежали.

Эльфийка успела забежать за угол и осмотреться, когда до них донеслись воинственные крики. Арьергард гоблинов заметил их, и спрятаться теперь было невозможно. Для пущей радости переулок упирался в стену одного из домов и заканчивался тупиком.

— Надеюсь, у вас в запасе есть еще пара заклинаний, Джошуа, — сказал Кай, стряхнув со щита кровь и ошметки мяса. Морда на умбоне недовольно заворчала.

— Сфера Невидимости очень пригодилась бы, — негромко кашлянул мэтр Гаренцворт.

— Увы, ваша мудрость, только явное и травматическое волшебство, — склонил голову Джошуа.

— Просто поджарь их хорошенько! — Майриэль деловито осматривала крыши. — А я заберусь наверх и понаблюдаю. Будет возможность — сброшу веревку, может, сумеем уйти. Паки?

Паки извлек из заплечного мешка смотанную веревку и бросил ей. Накинув моток через голову и убедившись, что лук укреплен нормально, Майриэль взбежала по горе мусора и, прыгнув, вспорхнула на карниз второго этажа.

— Не думаю, что огненный дождь сыграет нам на руку в таком узком проходе, — здраво рассудил Кай, кинув взгляд на полыхающий за ними рынок.

— Я еще какое-то время не смогу повторить подобное заклинание, — отозвался младший мэтр.

— Идеи?

— В узком пространстве так удачно выбранный вами Шквал принесет ощутимую пользу, создаст неразбериху, — посоветовал старший чародей.

— Времени на другое нет! Готовьтесь! — скомандовал Кай, и тут гоблины налетели на них.

Откровенно говоря, Джошуа был удивлен, что они так медлили, но численный перевес врага ответил на все вопросы. Арьергард не стал сломя голову нестись в бой, а подождал, пока подтянутся основные силы.

Тактическое мышление у традиционно примитивных и тупых тварей не радовало нисколько. Также не радовали их истошные крики, предсмертные вопли и вонь горелой плоти.

Именно тогда, на скользкой от крови и расплавленного подкожного жира улице Грязного квартала, Джошуа понял, насколько может быть опасен боевой чародей. Даже такой неопытный, каким был он. Насколько просто он может смести во много раз превосходящие силы врага, сея в рядах противника смерть и смятение.

И насколько может быть беспечным, уверовав в собственную неуязвимость и не замечая, как увязает в гуще схватки, избегать которой должен любой ценой.

Несмотря на частоту и силу заклинаний, расшвыривающих гоблинов, словно соломенных куколок, многие прорывались сквозь заслон. Их встречали Кай и Паки. Майриэль осыпала врага бесконечными стрелами, делая вынужденные перерывы перед пополнением колчана, но гоблины все не кончались.

И вот, швырнув очередной Шквал с добавлением Горящей Ветки, Джошуа, не осознавая этого, подался вперед.

Один из наседавших на Кая гоблинов с почти отсутствующим правым ухом среагировал мгновенно. Точным ударом он ткнул младшего мэтра мечом в бедро. Резкая боль швырнула Джошуа на колено, подкосившаяся нога не слушалась.

Гоблин не стал победно клекотать, быстро шагнул навстречу и ударил наискось, целясь в шею.

Джошуа прикрылся посохом, но тут на него набросились еще двое. Ударить они не успели — стрелы Майриэль вылетели вовремя. Зато успел одноухий.

Его кривой клинок медленно — как показалось Джошуа, слишком медленно — летел по направлению к горлу мага. Младший мэтр понял, что не успевает. Не успевает поднять посох, швырнуть заклинание, сотворить хоть какую-нибудь защиту, чтобы избежать, предотвратить, пересилить этот удар.

Сейчас, осознал он, грязный и зазубренный меч безымянного врага прервет его жизнь раз и навсегда. Он даже не успеет зажмуриться.

Так обидно...

Тень слева резко навалилась на него.

Щит с рычащей мордой медленно летел навстречу клинку, окованная кромка столкнулась с ним, отклоняя удар. Краткий миг сознание Джошуа ликовало, потом острая боль перечеркнула левую половину лица, и он рухнул на землю.

Меч одноухого не смог перерезать ему горло, отклоненный щитом, он лишь чиркнул младшего мэтра по щеке, изуродовав ее.

...Еще в тот день Джошуа узнал, как легко может пасть в бою самоуверенный чародей. И как мало значит против фанатика самое эффективное и страшное заклинание. Потому что в глазах одноухого гоблина, в глазах, которые должны были стать для него последним, увиденным в жизни, он не нашел ни ненависти, ни жажды убийства, ни упоения боем.

Только одержимость.

Призрак Прошлого не вел в бой орды, вдохновив их обещанием отомстить за века уничтожения. Он подчинил их, чтобы на трупах павших возродить свой идеальный мир, будь он проклят на веки вечные.

Кай зарубил одноухого скользящим ударом и тут же отбросил еще нескольких выпадом щита.

— Вставай! — рявкнул он.

Рядом пыхтел Паки, образуя в рядах врага нешуточные бреши.

— Вставай, Джошуа!

Нога тянула глухой болью. Хуже было с лицом. Оно горело и ныло. Кровь лилась за ворот щедрым потоком, а слабость душила и перерастала в безразличие.

— Рамил!

Джошуа почувствовал дрожь чужого волшебства.

Мэтр Гаренцворт, навалившись на посох, как убогий на костыль, плел Сферу Защиты. Неяркое поле пузырем окутало вход в переулок, создав между нападающими и отрядом нерушимую преграду. Старший чародей как-то грустно вздохнул, чем отвлек младшего от краткого мига любования изяществом чужого мастерства.

Джошуа приподнялся, почти не застонав от резкой боли в ноге, и коснулся посоха мэтра, делясь своей силой. Тот благодарно улыбнулся и перестал выглядеть столь напряженным.

Гоблины за оградой яростно бросались на невидимую стену и секли топорами и мечами, а некоторые даже пытались грызть зубами.

— Долго нам не продержаться, — грустно заключил мэтр Гаренцворт.

— Майриэль! — крикнул Кай. — Что ты видишь?

— Этих тварей очень много! — отозвалась лучница. — Вся улица заполнена ими! Они... Эй, погодите-ка! Мы не одни!

Словно отзываясь на ее слова, перекрывая воинственные крики гоблинов, зазвучал рог. Только звук его был чистый, звонкий и вселяющий надежду.

Рогу ответил другой, более гулкий. Его песня звучала на несколько тонов ниже, но лилась уверенно.

Ряды гоблинов, напирающих на невидимый барьер, заволновались. Послышались крики и лязг оружия. Боевой клич, достойный самой луженой глотки, взметнулся над улицей, отражаясь от стен.

— Го-о-орн!

Гоблины отозвались на него воплями и неясной руганью. Майриэль, наблюдавшая всю картину целиком, радостно закричала:

— Их окружают!

Джошуа, опираясь на руку Кая, поднялся и постарался разглядеть внезапных спасителей. Общая низкорослость вражеского войска делала задачу вполне выполнимой.

С их позиции он сумел рассмотреть, как из узкого прохода между домами на той стороне улицы показалась группа городской стражи, сомкнувшей щиты. Щиты были не обычные, а ростовые, скрывающие воинов почти целиком и не дающие врагу шанса прорваться. Линия нападающих перекрыла весь переулок, напирая на гоблинов и не давая им продвинуться вперед.

Судя по волнению гоблинов, их окружали со всех сторон.

— Почему они стоят? — пробормотал Джошуа. — Почему не нападают? Чего они ждут?

— Думаю, лучников, — отозвался Кай, глядя на крыши.

Словно дожидаясь этих слов, наверху замелькали легкие силуэты. Воины с эмблемами Римайна на кожаных доспехах занимали позиции. Вооружено большинство было луками, но встречались и арбалеты.

— Го-о-рн! — проорал другой голос с дальней стороны улицы.

Видимо, это был сигнал, потому что первый голос ответил почти сразу:

— Т-о-овсь!

Стрелки на крышах натянули луки и взвели арбалеты.

— Пуляй в гадов! — заорал невидимый предводитель.

Гоблины, вероятно, поняли смысл маневра противника, потому что навалились на сдерживающие их отряды с новой силой. Досталось и невидимому щиту старшего чародея. Джошуа тоже пришлось вложить немало сил, чтобы как-то компенсировать нанесенный урон.

Тем временем десятки стрел и болтов сорвались с крыш и увязли в гоблинских телах. Среди захватчиков оказалось немало лучников, и в ответ полетели стрелы с костяными наконечниками. Несколько римайнских стрелков рухнули прямо на подставленные мечи.

Гоблины усилили напор.

Джошуа увидел, как дрогнула под ним ровная стена щитов, как начал ломаться строй закованных в тяжелую броню стражников.

Барьеру также пришлось несладко. Мэтр Гаренцворт припал на одно колено, и лишь Паки не давал ему упасть. Джошуа переключил заклинание на себя.

Теперь он один держал их защиту, молясь всем богам, чтобы кровотечение не лишило его сознания слишком быстро.

Тем временем поток стрел иссяк. Лишь Майриэль продолжала с азартом опустошать неисчерпаемый колчан.

С крыш донесся высокий гул рога. Скорее всего, сигнал того, что стрелы закончились, потому что зычный окрик предводителя последовал почти мгновенно:

— В атаку! Бей тварей!

Отступающие под напором гоблинов воины остановились. Подбадриваемые зычным воплем предводителя, они начали наступать, выдавливая гоблинов из переулка. Когда первая шеренга защитников вышла на улицу, из-за их спин выскочили две невысокие объемистые фигуры, чем-то напоминающие стальных колобков, и врезались в прореженный строй врага, размахивая одноручными секирами и булавами.

За ними показались солдаты. Человеческого роста и во вполне людской броне.

Римайнские защитники были одеты в тяжелые доспехи, что позволяло им крушить легковооруженных гоблинов со страшной силой. Изрядно уменьшившиеся в числе захватчики тем не менее дрались яростно. Даже когда один из "колобков" почти пополам разрубил их предводителя — довольно высокого гоблина, вооруженного фальчионом, — боевой дух слуг Призрака не пал, и они сражались до последнего. Раненые и лишенные оружия, гоблины бесстрашно бросались на воинов, впиваясь зубами в кожу и металл. Впрочем, сильно им это не помогло.

Через некоторое время все закончилось. Улица была усеяна телами павших. В основном гоблинов, но и людей в стрелковой броне и тяжелых доспехах хватало.

Когда победа стала бесспорной, Джошуа снял щит и повалился на землю.

Над ним склонился Кай. Осмотрев бедро, спросил:

— Залечить сможете?

— Боюсь, что нет.

Кай кивнул, оторвал от многострадальной хламиды младшего мэтра изрядный кусок ткани и туго перетянул его ногу выше раны.

Большая часть победителей была занята гоблинами и ранеными. Первых дорезали безо всякой жалости, вторых перевязывали и уносили.

Двое "колобков" подошли к отряду.

Рост и телосложение выдавали в них дворфов. Закованные в тяжелые кольчуги из фионнита, они казались массивнее, чем были на самом деле. Тупоносые шлемы скрывали лица, оставляя лишь щели для глаз, а бороды прикрывала легкая кольчужная сетка. Покрытые с ног до головы кровью, воины производили должное впечатление.

Демонстративно убрав оружие за пояс, они сняли шлемы.

— Так-так, — сказал чернобородый дворф, довольно ухмыляясь. — И кто тут у нас шастает по столице и беспокоит войска оккупантов? Уж не сам ли Кай из Герденберга с товарищами?

— И тебе привет, Брегор, — улыбнулся командир наемников. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть.

— Несмотря на то, — подбоченился дворф, — что меня часто обвиняют в отсутствии хоть какого-то воображения, очень даже хорошо представляю. У вас кто-то ранен?

— Джошуа ранен. Помощь не помешала бы.

Брегор окинул лицо младшего мэтра опытным взглядом, потом оценил повязку на ноге и кивнул.

— В рейд мы лекарей не брали, но тут не так уж и далеко. Доберемся за полчаса.

— Будем тебе очень благодарны.

— О чем речь. По специальному указу господина Деверо всякий разумный, помогающий властям спасти город, вправе рассчитывать на защиту и помощь. А вы, — он красноречиво указал на все еще горящий рынок, — на этом поприще потрудились от души.

— Мы старались.

— А где ваша безумная эльфийка? С ней, надеюсь, все в порядке?

— С ней все в порядке, сморчок бородатый, — донеслось сверху. — Она тут охраняет ваш покой, высматривая врагов.

— Это правильно, — похвалил Брегор. — Это молодец.

— Значит, Деверо жив и возглавляет сопротивление? — уточнил Кай.

— Не все сразу. Поболтать успеем по дороге, — остановил его Брегор. — Мы выдвигаемся уже скоро, и важно, чтобы никто не отстал, — он повернулся к рыжебородому дворфу и скомандовал: — Помоги Баго с координацией.

Снорри — хотя, может, это был Дорри — кивнул и отошел.

— Мы сейчас пойдем в наш жутко секретный штаб сопротивления, — продолжил Брегор. — Там всякой публики довольно, так что если кто будет спрашивать, то я лично вас рекрутировал для защиты града и мира. И пусть уже эта беспокойная егоза спустится с крыши. Ее милая мордашка отвлекает стрелков от их обязанностей.

Сил Джошуа хватило только на легкий наговор, на время остановивший кровь и унявший боль. На поясе Майриэль не оказалось ни одной полезной для колотых ран скляночки, а мэтр Гаренцворт, ослабленный, даже отчасти пребывающий в забытьи, в бездонной сумке рыться не спешил, а кроме него, на сей подвиг никто не решался.

Обезболив раны, младший мэтр обратил внимание, что спасший их отряд насчитывает не менее полутора сотен человек, и это без учета стрелков. Как такое войско намеревалось незаметно передвигаться по городу, было не совсем понятно.

Сомнения Джошуа развеял Брегор, разбив своих людей на несколько отрядов. Самый многочисленный, укомплектованный ранеными, он отправил по узкому переулку, из которого пришел сам. Остальные разделились в процессе их вояжа по главной улице, исчезая в переулках группами по десять — пятнадцать человек.

Вскоре, кроме отряда наемников, Джошуа и Брегора с командой, не осталось никого. Пройдя еще пару кварталов, они свернули в район, настолько грязный и унылый, что прежние кривые переулки показались почти дворцовыми проспектами.

Вонь, давшая кварталу название и слегка выветрившаяся от пожаров и дыма, нахлынула с новой силой, заставив непривычных морщить носы и прятать их в рукавах и складках плащей.

— Славная задумка, — похвастался Брегор. — Место, где здоровый человек свалится без чувств за несколько минут. Мало кто решится искать тут штаб сопротивления. Все-таки мой шеф голова!

— Значит, господин Шаранхайзер тоже жив?

— Жив, здоров и полон всяческих планов. Кстати, держи. — Он протянул Каю подозрительного вида склянку. — Намажьте свои нежные носы, чтобы нам не пришлось тащить вас на себе.

Когда все исполнили предложенное, а мэтр Гаренцворт машинально убрал пузырек в сумку, Кай напомнил:

— Ты собирался ввести нас в курс дела. Мы знаем, что город захвачен, но насколько все плохо?

— Все очень плохо, — вздохнул Брегор. Отправив подчиненных ему людей подальше, он слегка отошел от образа бравого командира. Перед коллегой, вызывающим уважение, он не стал устраивать патриотический спектакль. — Все произошло быстро и крайне скверно. Король, узнав о том, что его ненаглядная дочь в гостях у графа, взбесился. Повесил гонцов и выступил в поход уже на следующий день. С момента пропажи ее высочества гарнизоны были призваны под копье и только ждали приказа. Шеф отправлял в Гриндо весточки, но ответа не было.

— У графа Кафаса были свои планы насчет принцессы. Он был уверен, что война с королем пойдет ему на пользу.

— Он оказался прав?

— Нет. В последний раз, когда мы его видели, он был очень расстроен тем, что замок захвачен королевскими войсками.

— Похоже, вы находились в гуще событий.

— Граф любезно пригласил нас в гости, и его эскорт не дал возможности отказаться.

— Ясно. А судя по тому, как плохо вашему штатному мэтру, вы перенеслись сюда совсем недавно и информация достаточно свежая? — проявил глубокие знания в области волшебства Брегор.

— Ты абсолютно прав. Но мы отвлеклись.

— Точно. Так вот, не успела армия короля протопать и пятидесяти миль, как с гор и лесов спустилась небывалая орда и осадила город. Я многое повидал за время своих странствий, но признаюсь честно — чтобы в одном войске были и гоблины, и огры, и радхары и еще всякая пакость помалочисленнее — такого я не встречал. У города не было шансов. Гарнизон, ослабленный дополнительным рекрутированием в уходящие войска, удержать позиции не смог, так что стены пали за несколько часов.

— И никто не послал весточки королю?

— Обижаешь. Шеф и Деверо лично отослали полдесятка сообщений, но ни на одно не получили ответа. Мне кажется, те, кто может собрать такую ораву традиционно любящих убивать друг друга тварей, в состоянии поймать пару голубей. Хотя, может, старина Арчибальд настолько свихнулся, что не посчитал повод достойным. Мне трудно его винить, все-таки судьба страны зависит от принцессы.

— Которую могли зарубить при штурме Гриндо. Это так разумно! — фыркнула Майриэль. — Учитывая, сколько своих вассалов король предал мечу.

— Вассалов?

— Долгая история, — не стал уточнять Кай. — Сначала твоя.

— Как скажешь. Так вот, город пал за несколько часов. Солдаты, которые выжили, разбежались. Большая часть жителей тоже.

— Им позволили уйти?

— Ну доброта тут ни при чем. Всех попавшихся твари резали, как свиней, но их стратегия позволила многим ускользнуть. Дело в том, что, проникнув за стены, они не стали разбегаться по улицам, а гурьбой ринулись к дворцу. Выбив остатки охраны, завладели укреплениями и лишь потом занялись городом.

— А что случилось с придворными магами и представительством Цитадели? — спросил Джошуа. — Никто не помог?

— Старик Ассантэ с учениками пропал. Магов гильдии убили.

— Всех?

— Всех или нет, не знаю, но ни одного вашего цеховика я не встречал. К слову, они были убиты во время штурма, и убили их не гоблины.

— А кто?

— Люди.

— Горм из Сквернолесья, — повторил Кай. — То есть он заодно с гоблинами. Что же за награду ему пообещали?

— Больше интересно кто. Вы, случаем, не в курсе?

— Пока только догадки, — опять не стал вдаваться в подробности Кай. — Что случилось дальше?

— А Рика, такого красноносого таборита с паскудной улыбочкой, тут не видели? — с надеждой спросила Майриэль, не дав Брегору ответить.

— Увы, нет. Кстати, а верны ли слухи, что кто-то вырезал его банду в окрестностях Гриндо?

— Верны.

— Ну вы и молодцы!

— Не наша работа, — печально вздохнула эльфийка.

— Сочувствую.

— Что было дальше? — вмешался Кай.

— Когда дела пошли из рук вон плохо, нам с шефом пришлось действовать. Особенно после того, как четверть наших людей перешла на сторону Горма. Тот ублюдок-полуэльф открыл тварям ворота, что ускорило их проникновение в город по крайней мере на сутки.

— Многовато у них друзей.

— И то верно. Мы отлавливаем их потихоньку. Вешаем со всякими знаками, чтобы понизить моральный дух прочих предателей. Не скажу, что сильно помогает. Они в основном сидят в замке, не вылезая. По городу шастают только твари.

— А как ваши дела?

— Воюем потихоньку. Да ты и сам видел. Выслеживаем тварей и вырезаем как можем. Шеф с Деверо координируют атаки и готовят нечто масштабное. Признаюсь, я всегда знал, что шеф — птица высокого полета, но чтобы действовать заодно с самым опасным шпиком Римайна... Да ты и сам все увидишь.

Проходя мимо очередной полуразвалившейся хибары, Брегор дал знак остановиться. Хибара та с виду не отличалась от дюжин прочих хибар, что неторопливо разваливались вокруг, но, в отличие от остальных, скрывала тайный ход.

Пройдя вглубь, Брегор кивнул Снорри и Дорри, и те оттащили наполненную дождевой водой бочку с неприметного железного люка.

— Бывшее тайное логово парней Деверо, — пояснил дворф. — Ныне штаб сил сопротивления. Видел бы ты его рожу, когда приходилось открывать подлым бандитам очередной схрон или убежище! Как же много ему придется восстанавливать, если все это закончится.

— Когда все это закончится, — поправил Кай.

— Оптимизм — это хорошо, — похвалил Брегор. — С оптимизмом и помирать легче.

Первым по скрытой за люком лестнице спустился Снорри — хотя уверенности, что это не Дорри, не было. Потом полез Брегор, жалуясь на тесноту и субтильность рода людского. Следующим был Паки. Втроем они помогли мэтру Гаренцворту спуститься.

Когда остальные оказались в низком земляном коридоре, Баго закрыл за ними люк и, судя по скрипу железа, вознамерился один переставить конспирирующую бочку на место.

— Когда-нибудь он надорвется, — вздохнул Брегор. — Что за удовольствие таскать вес, вдвое превышающий твой собственный? Что за радость?

Дорри, а это, несомненно, был он, пожал плечами. Дожидавшийся их фонарь, который он зажег после недолгой возни с кресалом, качнулся, рисуя вокруг причудливые тени.

— И верно, — кивнул Брегор. — Халфлинга холмы исправят. Двинули.

Проявив заботу о плохо ориентирующихся в темноте людях, Снорри, замыкающий движение, тоже зажег фонарь.

Шли недолго. Когда путь преградила ржавая решетка, послышался настороженный голос:

— Пароль!

— Какой пароль, Барти? — рыкнул Брегор. — Ты знаешь много других дворфов, шастающих по округе в полном вооружении? А ну открывай, пока не лишился зубов!

— Но мастер Брегор, — залепетал невидимый страж. — Ты же сам приказал спрашивать пароль у кого угодно. Хоть у Вепря из замка Игг! Так что пропустить тебя без пароля я никак не могу. Ты же мне потом голову оторвешь!

— И то верно, — признал дворф. — И не только голову. Что ж, изволь, — он кинул взгляд на Майриэль и осклабился. — Голые эльфийки.

Лязгнул замок.

— Погоди, дубина, — дворф сдержал открывающуюся дверь, — отзыв-то скажи, а то, может, наше логово захвачено и ты переодетый вражина.

— Ой, и правда! — спохватился Барти. — Это... как его... а, точно! "Пляшут при полной луне"!

— То-то же, давай впускай нас, балбес, у нас важное дело к главному.

— Это так тупо, — фыркнула Майриэль, когда они миновали пост охраны и вышли в подвал, освещенный намного лучше, — что даже мило.

— Все для поднятия боевого духа, — пожал плечами чернобородый. — Парни и так каждый день глядят смерти в лицо, пусть хоть так помнят о радостях жизни. С голыми эльфийками в сердце, оно это, воевать легче. Верно, Кай?

— Как-то не задумывался, — самоустранился командир наемников.

— Но почему голые? — не унималась Майриэль. — Ведь "обнаженные" звучит намного лучше.

— Большая часть нашего сопротивления и не выговорит такого слова. Только обидятся и расстроятся.

Штаб сопротивления скрывался в крепком невысоком здании с забитыми окнами и укрепленными дверями. На первом этаже располагались охрана и стратегические запасы всяческого назначения — от оружия до зерна.

Брегор распорядился найти лекаря и повел их наверх. Снорри и Дорри остались караулить у двери.

На втором этаже, в широкой, почти пустой комнате, держали совет и думали думы два уникальных господина, до нынешних событий использовавшие свои выдающиеся способности в основном друг против друга.

Окна в комнате тоже были заколочены. Свет шел лишь от многочисленных свечей и от солидного размера дыры в потолке, зияющей недалеко от заваленного свитками и застеленного картами стола исполинских размеров.

Андреус Деверо сидел за столом, изучая небольшие свитки в количестве нескольких дюжин. Видимо, отчеты агентуры. Господин Шаранхайзер внимательно рассматривал карту города, изредка что-то помечая по краям.

Главный шпик выразил при их появлении не больше эмоций, чем при взгляде на холодную рыбу, поданную не вовремя, зато радости хранителя справедливости не было предела. Он так искренне приветствовал всю компанию и даже порывался пожать им руки, что довел отряд почти до смущения.

Лишних стульев в комнате нашлось только два. На один полуприлег мэтр Гаренцворт, на второй водрузили Джошуа.

— Снова приветствую вас в Римайне, — сухо кивнул Деверо. — Признаться, ожидал, что в вашей компании будет ее высочество. Даже несмотря на те сведения, что дошли до нас из вотчины графа Кафаса.

— Обстоятельства были сильнее нас, господин Деверо, — ответил Кай. — Но наше появление в вашем гостеприимном городе связано исключительно со спасением принцессы.

— Уж не хотите ли вы сказать, что ее высочество в столице?

— Именно это я и хочу сказать. Более того, я даже готов объяснить вам, каким образом это произошло.

Кай рассказывал недолго. Коротко и по существу, выпуская излишние подробности. Такие, как договор с драконом, например. Подробности истории о Призраке и трех чародеях. О мэтре Ассантэ.

— Вот видите, Андреус, — радостно воскликнул господин Шаранхайзер, когда командир наемников закончил. — Это именно то, чего я ждал, теперь у нас есть конкретная цель и разумные, способные ее осуществить!

— Значит, ваш маг перенесся в замок короля с принцессой, — задумчиво отложил свиток с докладом Деверо. — Это подтверждается моими людьми, они доложили о яркой вспышке среди башен замка, несомненно, указывающей на портал... Хотя рекрутированные чародеи и уверяли, что по техническим причинам телепортироваться в данный момент почему-то невозможно.

— Нам сказали, что у вас нет чародеев, что они все погибли, — уточнил Джошуа.

— Это недалеко от истины. Все чародеи, способные оказать посильную помощь, были ликвидированы еще во время штурма, что указывает на хорошо скоординированную атаку. Брегор ввел вас по пути в курс дела?

— Я старался, — кивнул дворф.

— Хорошо. Сейчас у нас в наличии только несколько выживших учеников и парочка чародеев без лицензии. Боевой помощи от них почти никакой, они едва могут лечить несерьезные раны и обеспечивать хоть какую-нибудь магическую поддержку. Помощь мэтра Гаренцворта могла бы нам пригодиться.

— Пока я не восстановлю силы, на это лучше не рассчитывать, — отозвался старший чародей.

— Можете рассчитывать на меня, — сказал Джошуа. — Как только остановится кровь, я буду готов помочь.

— Иного от вас я и не ждал, — кивнул Деверо. — Думаю, у нас есть время подготовиться к штурму. Раз его величество утолил жажду крови, то вскоре, поняв, что принцессы в Гриндо нет, он удосужится прочесть мои послания и придет сюда с армией. Регулярные войска помогут навести порядок.

— Боюсь, мы не можем ждать так долго, — сказал господин Шаранхайзер. — Если Ассантэ устроил всю эту игру с захватом города, то он должен был рассчитать время, а значит, привести в исполнение свои планы он рассчитывает до возвращения короля. Что бы он ни задумал, все козыри теперь у него, а значит, он будет действовать.

— Ассантэ? — поднял бровь Кай.

— Ассантэ, — буркнул Деверо, одарив хранителя справедливости суровым взглядом. — Господин Шаранхайзер никак не может освоить игру в очные ставки, а придерживать информацию считает излишней формальностью. Дело в том, что во главе гоблинов стоит наш придворный чародей. Именно он сейчас владеет дворцом, а теперь еще и принцессой.

— Это не новость для нас, — сказал Кай.

— Почему же вы утаили это от меня?

— Видимо, по той же причине, что и вы — от нас.

— Какие же вы, люди, непоследовательные, — зевнула Майриэль. — Играете в маленькие тайны, когда над вами занесен сапог погибели.

— Это неправильно, — поддержал Паки.

— Господин Деверо хотел проверить Джошуа на причастность к заговору, — простодушно пояснил господин Шаранхайзер. — Прошу прощения, что забыл об этом, Андреус.

Главный шпион устало махнул рукой.

— Доклад о храбрости и самоотверженности младшего мэтра мне принесли за пару минут до вашего появления. Так смело и отчаянно сражаться за товарищей трудно, если хочешь завести их в смертельную ловушку. Но не убедиться лишний раз я не мог, такова моя работа. К тому же оба помощника Ассантэ, что попались к нам в руки, подтвердили непричастность младшего мэтра к заговору.

— Курт и Райн живы? — встрепенулся Джошуа. — Мне надо поговорить с ними!

— Нет, — отрезал Деверо, потом пояснил: — Не живы.

— Пожалуй, — подал голос мэтр Гаренцворт, — нам стоит немного больше поведать друг другу, чтобы укрепить взаимное доверие и не оглядываться, ожидая удара в спину.

— Поведай, — пожал плечами Кай.

— Не буду утомлять вас подробностями, господин Деверо, — продолжил старший чародей. — Вы человек занятой, а я, признаться, сильно устал, чтобы тратить наше общее время. Дела обстоят так: ваш Призрак Прошлого в личине Ассантэ хочет использовать принцессу для своего ритуала. Суть его мне не до конца понятна, но, скорее всего, это измененная вариация ритуала Накрамис. В любом случае последствия будут необратимыми. Древние колдуны ушедших империй возродятся, и Римайну, а затем и всей Ойкумене, будет угрожать опасность если не полного уничтожения, то порабощения.

Мэтр Гаренцворт умолк, собираясь с силами.

— Полагаю, у вас есть и план спасения от этой опасности, — сказал Деверо.

— Есть. — Старший чародей извлек из сумки свитки Грейна и передал их главному шпиону. — Перед вами стоят представители родов, связанных с древними временами.

— Я не слишком силен в древних языках. — Деверо пробежал глазами текст и передал Шаранхайзеру.

— Текстура характерная, — уважительно пощупал пергамент хранитель справедливости. — Даже не обладая силой посвященных, я чувствую, сколько чар вшито в этот лист! — Он замолк, углубившись в чтение.

— В пророчестве, записанном в этом свитке, указаны три индивидуума, на роли которых могут подойти члены нашего отряда, а именно: я, Майриэль и Паки. Нам предстоит уничтожить Призрака, — пояснил старший мэтр.

— И выполнить контракт, — добавил Кай.

— Откровенно говоря, — сказал Деверо, когда восторги Шаранхайзера по поводу текстуры, текста и содержания пророчества поутихли, — идея нанять вас изначально казалась мне единственной здравой, особенно по сравнению с другими командами, да еще если принять во внимание, что остальные команды учинили впоследствии. Но тот факт, что ваш отряд так удачно подпадает под древнее пророчество, не вызвал у вас хоть толику подозрения?

— Вызвал, — не стал увиливать мэтр Гаренцворт. — Но консультация с другим участником заговора прояснила ситуацию. Мы подходили под параметры, и мэтр Каспар Грейн хотел заручиться нашей помощью в уничтожении Призрака.

— То есть у Ассантэ был сообщник, который решил встать на путь исправления. Как жаль, что вы не сочли нужным об этом упомянуть, господин Кай.

Командир наемников неопределенно пожал плечами.

— И вы поверили ему на слово? Пожалуй, я заберу назад свой комплимент по поводу вашей квалификации. Может быть, вы его еще и отпустили на все четыре стороны?

— Вы не поверите, но на тот момент это оказалось самым разумным решением, — ответил Кай. — Мэтр Грейн любезно не стал убивать нас, помог добраться до столицы и снабдил полезными сведениями. К тому же люди графа пытались заколоть его дюжину раз и не преуспели — я решил, что наши клинки ненамного острее, и не стал тратить время.

— Замечу также, что мэтр Грейн направил все свои силы на то, чтобы как-то побороть кровавое безумие, охватившее замок, — добавил старший чародей.

— Стало быть, решил искупить, — кивнул Деверо. — Похвально. Расскажете еще что-нибудь интересное? Какие-нибудь еще чародеи-ренегаты, о которых забыли упомянуть?

— Третий известный нам заговорщик мертв. Таборитский шаман по имени Роковар, — не стал долго разглагольствовать Кай.

— Не слышал, но запомню. — Деверо сложил руки на впалом животе и откинулся на спинку стула. — Подведем итоги. Призрак Прошлого засел во дворце. У него как минимум два сильных чародея под рукой, целая армия различных тварей и людей, алтарь для ритуала и принцесса. Мы же должны действовать быстро, не дожидаясь короля. Все верно?

— Мне нужно не менее суток на восстановление. Плюс на изучение пророчества: для понимания того, как использовать задействованные в нем инструменты, — уточнил Рамил.

— Времени может хватить для разработки плана, но уверены ли вы, что Призрак сразу не займется тем, чем он там планирует заниматься, раз все, что нужно, у него в руках?

— У нас еще имеется около трех дней, — сказал хранитель справедливости. — Через три дня начинается неделя ритуала Накрамис, в которую он должен произойти, а учитывая, что в этой фазе чары в крови участников наиболее сильны...

— Это время у нас действительно есть, — закончил за него мэтр Гаренцворт. — Замечательная работа с источниками, господин Шаранхайзер.

— Я старался, благодарю, ваша мудрость.

— Запас времени — это прекрасно, — сказал Деверо. — Мы предоставим вам кров и пищу для восстановления сил и обеспечим всем необходимым для изысканий. Брегор, займешься этим, по запланированным операциям я объявляю перерыв, так что у тебя будет время.

— Как угодно, — не стал упираться дворф.

— Если мы обсудили все, что планировали, я вас не задерживаю, у нас с господином Шаранхайзером есть еще несколько неотложных дел. Помимо того, что вы подкинули нам только что. Отдыхайте и набирайтесь сил.

— Постараемся, господин Деверо, — сказал Кай, помогая Джошуа подняться.

— И еще небольшая личная просьба, мэтр Гаренцворт. — Деверо смял очередной свиток и бросил его на пол. — Если в ваших пророчествах вы найдете ответ, откуда у Призрака черная башня и почему она теперь торчит посреди замковых укреплений, я буду вам крайне признателен.

Джошуа смотрел на черную башню, и внутри у него было холодно и пусто. Высокая, на десятки ярдов превосходящая все замковые укрепления, включая донжон, она вгрызалась в затянутое тучами небо яростным силуэтом украшающих вершину острых выступов.

Ее гнетущий силуэт довлел над городом, и казалось — хотя, чем боги не шутят, может, так оно и было, — тень, покрывшая Римайн, исходила от нее.

Младший мэтр был уверен, что это та же самая башня, в которой они нашли Джулию и которая столь неожиданно исчезла после прибытия доблестных графских войск. Только теперь она словно скинула с себя старую кожу и обрела более гладкие стены и угрожающий профиль вершины.

Джошуа задвинул дощечку и отошел от окна.

Штаб сопротивления не ограничивался одним домом. Он распределялся между несколькими заброшенными строениями, связанными системой как подземных, так и наземных ходов.

Брегор, вводивший их в курс дела, смеялся до слез, указывая на тот факт, что часть этих домов была раньше логовом самых отпетых бандитов, в то время как другая — отпетых шпиков.

Такое соседство и взаимная слепота не могли не радовать.

Еще одним удобством базы борцов с захватчиками являлось ее расположение. Тайный туннель, которым привел их Брегор, шел под стеной, разделяющей кварталы. Таким образом, с Деверо и Шаранхайзером отряд встретился уже в Верхнем квартале, который, как оказалось, тоже имел свои трущобы и заброшенные дома, чем грех было не воспользоваться.

Первым делом Брегор отвел наемников в один из отдаленных домов, который целиком и полностью был отдан под их нужды. Судя по количеству тюфяков на полу, ранее тут располагалась если не рота, то уж точно пара взводов городской стражи.

— Потери, — буркнул Брегор, не развивая тему.

Добравшись до постели, а точнее, до двойного тюфяка в углу, мэтр Гаренцворт рухнул без чувств, не потрудившись сбросить даже шляпу с головы. Сердобольный Паки снял с него сумку, сапоги и пояс, а про шляпу благополучно забыл.

Кай резонно предположил, что для скрупулезного изучения древних текстов могут понадобиться свечи, много горячей пищи и пара одеял.

Майриэль добавила к обязательному списку возможность вымыться, чем только развеселила Брегора. Дворф отвел их на второй этаж, на котором крыша отсутствовала как таковая, и продемонстрировал две бочки, наполненные дождевой водой.

— Гигиена прежде всего, — с деланой серьезностью пояснил он.

Оставив соратников устраиваться, Джошуа с Брегором отправились к лекарям. Худая усталая женщина по имени Магда занялась ранами младшего мэтра. Бедро не вызвало проблем. Рана оказалась скользящей, болезненной, но не особенно опасной.

С лицом было хуже. Промыв рану и наложив наговор против заразы, целительница предупредила, что косметической магией не владеет.

— Я слышал, шрамы украшают мужчин, — пытался отшутиться Джошуа.

— Дураков хватает, — согласилась Магда. — После того как один благородный лорд получил шрам на всю физиономию, он очень расстроился, что я не смогла его убрать. Поэтому всех героев, не берегущих лица, я теперь предупреждаю сразу.

— Вам нечего меня бояться, леди.

— Я не леди. Я просто штопаю тут раны, пока вы умираете, защищая город. Нервы не задеты. Кожа срастется хорошо, но след останется. Пока доберешься до нормального целителя, ткани уже не будут поддаваться изменению. Да и денег это стоит намного больших, чем платят придворным чародеям. Так что живи с "украшением", соблазняй девиц героическим прошлым.

— Это не украшение, а напоминание. Ценный урок, за который придется заплатить.

— Хорошо если так, младший мэтр.

Когда он вернулся в выделенный им дом, на улице уже почти стемнело.

Разжигать камины или большие костры было строго запрещено, дабы не привлекать внимания, и бодрствующие члены отряда устроились на полу в центре комнаты. Три свечи, расставленные так, чтобы света хватало всем и при этом облюбованный старшим чародеем угол оставался в темноте, горели, порождая странно движущиеся тени.

Пол не блистал чистотой, и для сидения использовались лишние тюфяки. Между ними покоились поднос с едой и пара кувшинов. Оружие стояло в ближнем от входа углу, туда же Джошуа поставил и свой посох.

— Ну как наш герой? — Майриэль поднялась навстречу, цепкие пальцы взялись за подбородок младшего мэтра.

— Пока жив, как видишь.

— Все не так уж и плохо, — изрекла она, подставив раненую щеку Джошуа под свет. — Тебе не говорили, что лоэрийские веснянки просто обожают шрамолицых людей? Некоторые прощелыги наносят себе и не такие царапины, чтобы насладиться их обществом.

— То есть у меня есть шанс? — усмехнулся младший мэтр.

— Я не из Лоэра, — вздохнула лучница. — Да и Джулия отгрызет мне уши.

— Женщины — они такие, — изрек Паки.

— Ты сегодня славно потрудился, — сказала Майриэль, усаживая Джошуа на свободный тюфяк. — Эльфийских кореньев у меня не осталось, так что придется восстанавливать силы традиционным способом — наесться от пуза. Наш хитробородый приятель даже раздобыл вина. Возможно, из запасов этого проныры Шаранхайзера.

Голод, до этого скромно прятавшийся в тени, вырвался наружу и помог расправиться с дарами Брегора. Еда оказалась посредственной, но это была еда, а большего и не требовалось. Вино, наоборот, попалось весьма хорошее.

Вскоре младший мэтр, уподобившись Каю и Паки, развалился на своем тюфяке, отдыхая от яств и наполненного событиями дня.

Командир наемников полулежал, покуривая трубку, и смотрел на свой отряд с какой-то теплой доброжелательностью.

Майриэль, видимо, решила воспользоваться моментом, пока у Кая не слишком скверное настроение, и с деланым равнодушием спросила:

— Кай, а что ты думаешь обо всей этой истории?

— Что все довольно туманно, — лениво отозвался тот, не ведясь на провокацию.

— Понятно, что туманно, я не о том, — перешла в наступление лучница. — Просто мы нанимались спасать принцессу, и тут — не смотри на меня так, Джошуа, а сначала дослушай, — тут я не имею ничего против. Но нам теперь еще придется выполнять и условия пророчества. Убивать всяческое древнее зло, рискуя своими драгоценными жизнями сверх меры. О таком договора не было.

— К чему ты ведешь? — уточнил Кай, делая вид, что не понимает очевидного.

— К тому, что это уже совсем другая статья услуг. И оплачивать ее надобно отдельно. Тем более что почти весь твой отряд обязан исполнить какое-то пророчество, да еще и без тебя. Ты как наш главарь и не большой любитель пророчеств просто обязан возмутиться и набить цену.

— Справедливо, — кивнул Кай.

— К тому же... — Лучница прервала разговор. — Что? Ты согласен?

— Согласен. Кто я такой, чтобы не соглашаться с мудростью рожденной дождем и ветром?

— Я, между прочим, серьезно, — насупилась Майриэль. — Поддержи меня, Паки.

— Майриэль серьезно, — поддакнул Паки. — Вон как ноздри раздула. Лучше с ней не шутить.

— Да кто же посмеет. Таких дураков еще поискать надо.

— Двоих я уже вижу, — буркнула лучница, протягивая Паки деревянный стакан. — Ты, налей мне еще вина, ящерка, а ты, мастер-трубочник, поясни, почему ты против моей идеи.

— Я не против твоей идеи, — смачно пыхнул трубкой Кай. — Но другие, отмеченные судьбой и избранные народами, — против.

— Поясни. Паки, душечка, ты что, краев не видишь?

— Поясняю. Чисто формально мы должны убить Призрака, чтобы спасти принцессу, то есть это и есть наш контракт.

— Но мы же можем просто выкрасть ее, сбежать и спрятаться, отсидеться до прихода армий короля?

— Теоретически можем, но тогда рискуем помешать принцессе выполнить все условия ритуала.

— Немного бедствий по сравнению с другой перспективой не кажутся такими уж страшными. Верно, Джошуа?

— Я так устал, что не могу даже сердиться на тебя за твою алчность, — отозвался младший мэтр. — Не мешай мне наслаждаться вашей дискуссией.

— Пфф, слабак! И я не алчная. Не только алчная. Просто я не люблю делать лишнюю работу за простое "спасибо". Какие там еще аргументы?

— Да в общем-то их только два. Рамил и Паки. Видишь ли, в вопросе выполнения демоны знают откуда взявшегося пророчества я предпочитаю дать вам свободу выбора. Так что я приму сторону большинства. Рамил, как ты, верно, заметила, уже принял решение. Как и Паки. Так что два "за" и одно "против".

— Ящерка моя, ты "за"? — возмутилась Майриэль.

— Да, — опустил взгляд Паки. — Если Паки может помочь остановить планы мучителей предков, то это его долг. Пусть Майриэль не сердится слишком сильно.

— На тебя у меня никогда не получается сердиться слишком сильно, — вздохнула эльфийка. — Но это заговор, и я вам его еще припомню.

— Если вам интересно, я тоже "за", — добавил Джошуа.

— Нам интересно, — ответил Кай серьезно. — И даже радостно. Но лучше бы вам пойти спать, Джошуа. Восстанавливать силы вам нужно особенно тщательно. Выбирайте себе угол потемнее и постарайтесь заснуть.

— Вы просто читаете мои мысли, — зевнул Джошуа, вставая.

— Только не ложись вон там, — встряла Майриэль. — Там мое лежбище. И прежде чем завалиться дрыхнуть, вот тебе ответственное задание. Надо подогреть воду в одной из бочек наверху. Ты сегодня так ловко управлялся с огнем, что сделать такое тебе, уверена, раз плюнуть. Я, конечно, обожаю холодную небесную воду, но мыться предпочитаю теплой.

Следующим утром Джошуа проснулся разбитым и усталым.

Наложенное целительницей обезболивание растаяло, оставив после себя всю гамму нездоровых ощущений.

Нога отзывалась болью на каждое движение. Ткани и кожу Магда залечила, но тело все еще не пришло в себя от урона, справедливо полагая, что излечиться от раны за день невозможно. Боль, пусть фантомная, все равно была резкой и раздражающей. Младший мэтр инстинктивно двигался, приволакивая пострадавшую конечность, но при любой возможности предпочитал не двигаться вовсе.

С лицом было хуже. Мышцы щеки верили в свое излечение еще меньше, и двигать левой стороной лица было демонски больно. Что отбивало всякое желание говорить.

Ко всему прочему истощенное беспрерывным колдовством, стрессом и потерей крови тело требовало покоя.

Остальные члены отряда проснулись свежими, как огурчики. Хотя, может, они просто хорошо притворялись.

Паки, пользуясь тем, что никому особо не нужен, предпочел спать на выбранном тюфяке, причем даже без перерывов на еду. Кай, едва проснувшись и слегка перекусив, куда-то ушел с Брегором и не появлялся до вечера. Майриэль, проснувшаяся после того, как ушел Кай, и весьма недовольная тем, что ее не позвали тоже уйти куда-то, долго и тщательно точила свой изогнутый эльфийский меч изогнутым эльфийским точильным камнем, проверяла, в каком состоянии запасные тетивы, и счищала с драконьих стрел кровь.

Потом проснулся мэтр Гаренцворт.

Он был бодр и доволен собой.

Создавалось впечатление, что мощный портал и прорвавший антителепортационный барьер вчера создавал в одиночку совсем другой чародей.

Голова мэтра буквально пухла от каких-то идей, причем никак не связанных с нынешней ситуацией. Первые полтора часа после пробуждения он провел, бодро диктуя что-то послушно парящему рядом блокноту. Слова языка, на котором бормоталось большинство формул, были незнакомы младшему мэтру более чем на девять десятых, десятая часть же более всего походила на предлоги, которые, как известно, часто кажутся знакомыми, какой бы язык ни звучал.

Робкие попытки Джошуа и ехидные замечания Майриэль, призванные вернуть старшего чародея из мира теорий, возымели действие не сразу.

Спустившись на землю как в прямом, так и в переносном смысле (в процессе прикладного теоретизирования старший чародей не заметил, как стал левитировать), мэтр Гаренцворт изволил позавтракать.

После чего его энергия удвоилась. Он начал извлекать из своей бездонной сумки дары мэтра Грейна, расставлять их в неясном порядке и объявлять о каждой своей идее, которая будет реализована с помощью означенных средств.

Джошуа и Майриэль были приглашены ассистировать. Джошуа — как коллега, Майриэль — как представитель древней расы.

Младший мэтр, несмотря на дискомфорт от фантомных болей, был готов хоть сплясать для старшего чародея танец насшарайских визирей, если это поможет им лучше разобраться с пророчеством. Отказывать Рамилу он, естественно, не стал.

Майриэль же наоборот — энтузиазма не проявила. Выяснив, что кровь дракона из бутылочки никак не может сделать ее крепкий эльфийский клинок и тайный эльфийский стилет такими же волшебными, как стрелы, она окончательно потеряла к происходящему интерес. Пояснение, что для ее целей надобен дракон, который благостно воспримет факт обагрения собственной кровью чужеродных клинков, да еще и зачарует их особым образом, вконец расстроил лучницу.

Поймав заглянувшего к ним по своей надобности Баго, она что-то нашептала ему на ухо, отчего свирепая физиономия халфлинга стала еще свирепее, хотя, казалось бы, куда больше? Добившись этого, эльфийка подхватила пояс с мечом и лук и ушла в сопровождении маленького воина в неизвестном направлении.

В ответ на протесты мэтра Гаренцворта Майриэль отмахнулась, сославшись на полное незнание вопроса и нелюбовь к методике подачи материала, практикуемой его мудростью.

Старший чародей сначала насупился, но вскоре позабыл о существовании дезертировавшей соратницы. Свитки Грейна оказались поистине захватывающим материалом.

В последующие несколько часов Джошуа догадался, почему Майриэль сбежала.

Мэтр Гаренцворт, обладающий несомненной эрудицией в вопросах разного рода волшебства, был человеком не жадным и делился знаниями практически без перерыва. Говоря проще, по поводу каждого прочитанного слова из свитка он произносил еще пару сотен, порой касающихся рассматриваемого материала только вскользь.

Слушать старшего чародея было увлекательно и познавательно, но океан информации, захлестнувший младшего мэтра своими невидимыми течениями, относил лодку его разума далеко от намеченного курса. Нить пророчества Джошуа терял не раз.

Когда Рамил отвлекался, чтобы записать неожиданно пришедшую на ум идею, Джошуа думал о своем. Вскоре он вывел для себя формулу идеального студента: желание знаний плюс физическая неспособность убежать куда-нибудь далеко от щедрых на лекции учителей, чтобы предаться забавам и веселью. Идеальное решение.

Паки мирно сопел в углу, глухой к возгласам старшего чародея и периодическим шумовым эффектам, возникающим от приводимых прямо в воздухе особо значимых примеров.

Время шло, и чем ближе они были к завершению изучения свитков, тем более Джошуа осознавал свою бесполезность как научной единицы. За все это время он не смог выдать ни одного дельного замечания или вопроса. Он был скорее стеной, о которую старший чародей швырял мячик своих умозаключений, ловя его без какого-либо участия последней.

Удрученный данным фактом, младший мэтр попытался подойти к их источнику со всегда выигрышной позиции скептицизма, но был разбит наголову. Документ оказался настолько подлинным, насколько может быть подлинным документ, созданный сотни лет назад и пропитанный чарами так, что за все это время ему лишь немного удалось пожелтеть. То, что безвестный мастер бумажного дела создал его в те далекие времена, когда развалины ушедших империй были гордыми державами, не подлежало сомнению, как и сила таящихся в тексте посланий.

Мэтр Гаренцворт, довольный сверх меры, изучал подробности будущего ритуала изгнания Призрака с особым трепетом.

Только когда вернулся Кай, Джошуа понял, что они провели за изучением весь день. На это намекали голодная резь в животе, затекшее сверх всякой возможности тело и командир наемников, справлявшийся об успехах.

Старший чародей уверил, что успехи есть, и весьма заметные. Кай остановил объяснения, разумно предположив, что надо дождаться Майриэль.

Возражающих не нашлось, учитывая, что принесенная еда и вино требовали пристального внимания.

От запаха еды проснулся Паки, резким движением выцепил из разложенных яств окорок и улегся обратно, пожевывая его в полудреме.

Разговор не клеился, поскольку чародеи уже наобщались по поводу свитка, а Кай не хотел рассказывать свои новости, чтобы снова все не повторять, когда вернется их непоседливая лучница.

Наконец двери отворились и Майриэль вошла в их пристанище походкой победителя. Вся перемазанная в чужой крови и саже, она была чрезвычайно довольна собой. Следом плелся свирепый Баго, держа в руках увесистый кошель.

Выйдя на середину комнаты, эльфийка обвела присутствующих гордым взглядом и полуобернулась к стоящему позади халфлингу, давая отмашку.

Тот нахмурился больше обычного и прогудел гулким басом:

— Торжественно признаю, что мастер Алувинель лучший следопыт, чем я, и она достойна носить плащ Охотника Холмов.

Закончив неясную тираду, он бросил эльфийке кошель и грустный исчез в дверях.

— Что это было? — спросил Джошуа.

— Победа, дружочек! — осклабилась эльфийка. — Грандиозная и бескомпромиссная победа.

— Над кем и в чем?

— Не отвлекай меня от триумфа, смертный, лучше налей вина и продолжай восхищаться! А проигравший пусть объясняет.

— И кто же проиграл?

— Я, — отозвался Кай. — Несколько лет назад я имел глупость утверждать, что халфлингские следопыты, Охотники Холмов, лучшие в своем деле, и даже эльфы, превосходя их в умении стрелять, все же уступают в мастерстве подкрадывания. Всем известно, что халфлинги могут двигаться совершенно бесшумно, если захотят.

— Ты и сейчас не поумнел, — не удержалась Майриэль.

— На самом деле я был навеселе и просто шутил.

— Да-да, отнекивайся, чтобы не платить. Я полдня потратила, обыгрывая этого коротышку, а он, признаюсь тебе честно, хорош, ой как хорош! Мы столько гоблинов выследили, пока он не признал, кто тут лучший следопыт! Мне необходимо срочно помыться! Джошуа, пошли наверх, согреешь мне воду.

— У нас тут вообще-то важные новости о пророчестве и тактической ситуации, — начал Кай.

— Пока я не смою с себя эту пакость, я буду глуха и невосприимчива к любым премудростям, — заявила лучница и упорхнула наверх.

— Чем быстрее она закончит, тем быстрее мы начнем, — здраво рассудил Джошуа и поплелся следом.

— Итак, я вновь почти такая же чистая, как и положено детям ветра и дождя. Так что могу благосклонно воспринимать ваши бредни. Налей мне еще вина, Джошуа. Где твои манеры? Столько околачивался при дворе, а так и не запомнил, что дама не должна сидеть с пустым бокалом. Я вот меньше чем за неделю все поняла.

— На то ты и лучший следопыт.

— Верно подметил!

— Давайте прежде обсудим нашу ситуацию.

— А что тут обсуждать, Кай?

— Например, возможности, которые нам готов предоставить Деверо.

— И что он нам готов предоставить?

— Да практически все, что у него есть, хотя, признаться, есть у него не так уж и много. Войско Деверо в основном состоит из городской стражи, ополчения и бравых криминальных героев Шаранхайзера. Общая численность не достигает и семи сотен. Достаточно, чтобы потрепать орды захватчиков, наносить быстрые удары и отступать, но маловато, чтобы атаковать укрепленный замок в лоб. О чародейской поддержке, как мы знаем, можно забыть. Из пригодных к битве волшебников у нас имеются лишь двое, и оба сидят тут. А послать за помощью некуда, потому что все подступы к городу перекрыты.

— За целую неделю, что прошла со времени захвата столицы, об этом уже должны знать на сотни миль вокруг. Ведь беженцы, если верить Брегору, покинули город в огромном количестве, и подмога уже могла прибыть, — уточнил Джошуа.

— Как видите, пока этого не произошло. Помощь в лице вассалов или Капитула нам не помешала бы, но времени, как мы знаем, у нас нет. Спасти принцессу и исполнить контракт нам надо как можно скорее.

— Боюсь, в чем-то Грейн был прав, — сказал мэтр Гаренцворт. — Капитул может долго реагировать на ситуацию в Римайне, поскольку у них нет полной информации об участии Призрака в происходящих событиях.

— Уже и так понятно, что помощи извне не будет, — фыркнула Майриэль. — Что мы имеем тут, внутри стен? Насколько полезны будут парни Деверо и Шаранхайзера? Они неплохо показали себя в стычке с гоблинами. Для людей. Если они все такие, то при умелом использовании и семи сотен будет достаточно.

— Увы, не все. У них две сотни тяжеловооруженных бойцов, причем половина — это городская стража, добравшаяся до пехотных доспехов. Пятьдесят гвардейцев и дюжина рыцарей, спесивых и неприветливых — сама увидишь. Сотня стрелков. Две сотни шаранхайзерских молодцов. Одеты они, в лучшем случае, в кожаный доспех, и общая ударная сила их невелика. Для коротких набегов они подходят неплохо, но на стенах будут бесполезны. Остальные — ополчение. От них толку почти нет, один энтузиазм.

— Стебелек вырастает слабенький. Прямо-таки совсем хилый. Что насчет тайных ходов? Должны же быть тайные ходы в таком старом курятнике, как замок короля? Людские правители обожают подобные вещи.

— Тайные проходы, о которых не знал бы придворный чародей, служащий короне десятки лет? Чудеса, конечно, случаются, но не так же часто.

— По правде говоря, господин Кай, — сказал Джошуа, поймав наконец ускользающую мысль, — кажется, одно небольшое только что случилось.

Почему он не вспомнил об этом раньше, было совершенно непонятно. Ответ лежал на поверхности! Точнее под землей, в квартале литейщиков, что у пятого дома с медной крышей.

Мэтр Ассантэ многое знал о замке короля, как-никак это входило в обязанности придворного чародея — он должен был размещать охранные амулеты и ловушки против нежданных гостей. Господин Деверо в свое время частенько снабжал Джошуа подобной информацией. Именно Джошуа по праву самого одаренного из учеников занимался исследованиями и наработками по тайным ходам королевской резиденции. Мэтр Ассантэ был слишком дряхл для этого, и больше чем лазить по низким темным туннелям он не любил только ревматизм, донимающий после таких прогулок.

Королевская твердыня являлась старым замком, и тайные ходы порой обнаруживались то там, то тут. Самый последний, о котором Деверо сообщил Джошуа, люди главного шпиона обнаружили за несколько дней до пропажи принцессы, и младший мэтр успел исследовать ход, но не доложил об этом наставнику.

— Неплохо, — кивнул Кай, выслушав. — Не помешает уточнить у господина Деверо, действительно ли он не ставил Ассантэ в известность и не попались ли его люди в руки захватчиков, тогда у нас появится отправная точка для плана.

— И прежде, чем вы начнете строить планы, — вступил мэтр Рамил, — соблаговолите узнать, на чем именно этот план будет основываться. Это весьма серьезно, поскольку исполнение должно быть если не идеальным, то близким к таковому, насколько это возможно.

— Нужный эффект достигнут, мы все превратились в слух, — не удержалась Майриэль.

Паки не стал добавлять ничего философского, а просто покинул уютный тюфяк в углу и присоединился к компании, лениво дожевывая окорок.

— Послушать внимательно не помешает, — не заметил подколки старший чародей. — Древнее волшебство во многом превосходило современные школы, особенно в том, что касается мощи заклинаний. Но и требования к точности формул были намного выше. Сейчас одна-две помарки могут почти не повлиять на конечный результат или просто не дать чарам сработать. Но раньше все было строже. Любая помарка приводила в лучшем случае к увечьям и смерти.

— А что же тогда в худшем?

— К прорыву складок реальности и искривлениям связей между измерениями.

— Что-то похожее на пакости в доме старины Ральфа?

— Примерно. Обычно — усиленное в несколько раз.

— Я представила. Продолжай.

— Вам придется заучить наизусть незнакомые формулы и в нужный момент прочитать их без малейшей ошибки.

— Продекламировать стихи и уничтожить древнее зло? Ты меня просто балуешь, Рамил!

— Рад, что ты позитивно настроена.

— Моя память остра, как взгляд королевы Зимы, да и в моей любимой ящерке я нисколько не сомневаюсь.

— Паки запомнит, — пообещал Паки, но потом честно признался: — Если без красивостей. Красивости путают.

— Все предельно просто и функционально, — успокоил его старший чародей. — Лишние метафоры часто искажают внятные формулы — что, кстати, сильно ослабляет современные чары.

— Главное, чтобы ты не подвел, дедуля, — сказала Майриэль. — Ты уже не мальчик, так что ляпнуть что-то не то тебе раз плюнуть.

— Все мы несовершенны, — пожал плечами старший чародей. — Будем надеяться, я нас не подведу. В противном случае, учитывая силу чар, от нас останется четыре кровавых пятна на полу.

— Не менее пяти, — напомнил о себе Джошуа.

— Итак, раз техника безопасности всем ясна, приступим непосредственно к пророчеству...

— Рамил, — прервал его Кай, — ничего не могу с собой поделать, но все же. Неужели мы можем верить этому свитку? Просто так, без оглядки?

— Твой вопрос закономерен, но все же да. Можем. Нам известно, что речь идет о невероятно мощном колдовстве. Оно призвано не просто изменять материальный мир вокруг нас, как это делают волшебники каждый день. Оно вторгается на территорию действительно великих свершений. Победа над смертью и возвращение из небытия — это настолько глобально, что сложно вообразить, но, на наше счастье, такие грандиозные чары нуждаются в сильном противовесе. Любая подобная система должна иметь слабую сторону, отменяющий или уничтожающий ее рычаг. Это важно по многим причинам, но главное — закон равновесия: если не уравновесить систему, она рухнет.

— Любой яд нуждается в противоядии, — подсказал более простую метафору Джошуа.

— Скорее любое действие имеет противодействие, но можно и так, — не стал углубляться в детали старший чародей. — Это пророчество обязано иметь эффект, обратный планам Призрака. Колдуны древности прекрасно понимали, с какими силами они играют, и, чтобы не свести весь мир с ума, вынуждены были создать предохраняющий клапан.

— За что им большое спасибо, — сказала Майриэль.

— То, что они смирились с необходимостью сделать это, не значит, что не пытались схитрить, — не согласился мэтр Гаренцворт. — Условия, которые колдуны перечислили, довольно трудно было выполнить в их времена. Ведь для противодействия Призраку объединить усилия должны были драконы и выверны, которые, как мы помним, воюют тысячи лет.

— Они первые начали, — уточнил Паки.

— Как скажешь... Далее идет кровь эльфов, нужная для ритуала, и кровь самих колдунов, чьими потомками являлись мои предки — объединить этих представителей разумных маловероятно, если учитывать богатую историю войн и раздоров между перворожденными и империями прошлого. Даже вообразить такой союз было невозможно в те времена. Впрочем, как и цель, которую они преследовали.

— Значит, мы не только загоним в бездну мерзавцев, угнетавших мой народ, но и обманем обманщиков. Мне все больше нравится эта идея! — обрадовалась лучница.

— Кай, тебя удовлетворил мой ответ?

— Более-менее.

— Он просто дуется, что ему нет места в пророчестве! — уличила командира лучница.

— Невелика потеря, — отмахнулся Кай. — Я нюхом чую, что вам придется измазаться в драконьей крови, а меня подобное не прельщает.

— Он прав, Рамил?

— Отчасти.

— Древо и Пепел! От нее потом демона лысого отмоешься! А если я стану такой же твердой и негнущейся, как мои стрелы?

— Если это хоть немного ослабит твое красноречие, я даже готов заплатить за такое, — признался Кай.

— Что ж, начнем по порядку. Во-первых, место проведения ритуала должно быть строго определенным, а именно — логово Призрака. В нашем случае — черная башня. Простейшие наблюдения позволяют сделать вывод, что это башня с озера, силами Призрака перенесенная сюда.

— И при этом не было ни взрывов, ни разрушений, — заметила Майриэль. — Это плохой знак, правда?

— Несомненно. Возможности нашего врага близки к безграничным, тем больнее ему будет падать с высот такого волшебства. Когда мы войдем в башню, она, повинуясь силе пророчества, воздвигнет перед нами соответствующие алтари, с помощью которых мы и произведем нужные действия, для которых произнесем нужные слова. Все четыре алтаря...

— Ты опять сказал "четыре"? — уточнил Кай. — Но вас же тут трое? Дракон, помнится, не может участвовать, повинуясь Слову, кто же его заменит?

— Кровь. Крови дракона, данной с его согласия, при нужной обработке будет достаточно. Теоретически, просто вылив кровь на правильное место, мы добьемся нужного результата. Хотя не лишним будет и вам с Джошуа выучить драконью партию. Так, для перестраховки.

— Не знаю, как младший мэтр, а я бы предпочел не учить, а видеть все на бумажке — с указанием правильного произношения.

— Поддержу господина Кая, — кивнул Джошуа.

— И я, — заявила Майриэль. — Моя память безупречна, но шпаргалка еще никому не мешала.

— Паки не любит закорючки, он запомнит все и так.

— Хорошо, будь по-вашему. Пункт второй мы тоже уточнили. Каждому из нас достанется свой текст, который нам придется произнести для разрушения чар, создавших Призрака.

— А его много? Текста этого?

— Совсем чуть-чуть, не более страницы на каждого.

— Покажешь?

— Держи, — старший чародей протянул эльфийке один из свитков, — вот твоя часть.

— Ого! Целая страница высокохудожественной белиберды, в которой нельзя сделать ни одной помарки? Ты льстишь нашим способностям, милый.

— Учитывая, что весь текст тебе придется прочесть без единой своей реплики, я заранее склоняюсь перед твоей выдержкой.

— И не зря, — проигнорировала сарказм эльфийка. — Не зря. Кстати, а что там с купанием в драконьей крови?

— Точно, чуть не забыл, лучшая связь с драконом — это контакт с его кровью. Если на каждом из нас будет нарисован знак дракона, то внефизический рисунок его присутствия будет намного сильнее, что позволит добиться нужного воздействия. Теперь что касается третьего пункта нашего плана. А именно принцессы и помощи в исполнении ритуала Накрамис.

— Разве уничтожения Призрака будет недостаточно? — спросил Кай.

— Вопрос дискуссионный. С одной стороны, удача в исполнении пророчества должна отменить долг дома Накрамис...

— А с другой стороны?

— С другой стороны, вступит в действие конфликт пророчеств. Немалая сила Призрака связана с долгом правителей Римайна, а исполнение нашей части ритуала может не уничтожить врага полностью. Какая-то часть его останется жива во исполнение пророчества — точнее говоря, будет функционировать, живым он быть не может по ряду очевидных причин.

— У меня голова идет кругом, — призналась Майриэль. — Почему наши веселые пляски в крови по колено уничтожат Призрака, но не разрушат его игры с домом Накрамис? Разве не для того создано пророчество?

— Не совсем. Пророчество создано для уничтожения самого явления Призрака. А пророчество Накрамис создано Призраком и уже набрало достаточно силы, чтобы существовать отдельно. Таким образом, оно питает своего создателя, уберегая от наших действий хотя бы часть его сущности.

— Проще говоря, нужно все равно помочь Джулии с ритуалом, — вступил Джошуа. — Иначе мы проиграем даже при прочих победах.

— И лучше принцессе завершить свою часть до того, как мы завершим свою, — продолжил старший чародей. — Хотя, если мы сделаем все первыми, это точно ослабит Призрака, что сведет к минимуму его возможности помешать принцессе.

— Это уж как пойдет, — сказал Кай. — Меня больше волнует, как мы сможем пробраться в его башню и провернуть все у него под боком. Насколько он силен, если даже Грейн, боящийся его как огня, оказался нам не по зубам?

— Гуж вполне поддавался магическому воздействию, — вспомнил Джошуа их схватку. — Правда, без получения видимого урона, но поддавался.

— Это радует. Но не сильно.

— Противостояние с ним будет тяжелым, — согласился мэтр Гаренцворт. — Я бы сказал, что победить его в открытом бою мы вряд ли сможем. Сдержать на время — может быть, но не победить.

— Если ты будешь его сдерживать, кто будет читать стишки перед алтарями? — спросила Майриэль. — Думаю, здесь подойдет старая добрая диверсия. Надо придумать, как отвлечь внимание Ассантэ от башни, выманить его на стены, чтобы использовать тайный ход Джошуа с максимальной выгодой.

— Вряд ли он оторвется от своих планов, даже если все наши партизаны будут ломиться в ворота замка, — заметил Кай.

— Без волшебства не обойтись, — резюмировал Паки.

— Но у нас нет ни одного пригодного к бою чародея, — возразил Джошуа. — Не думаю, что моя помощь будет лишней при встрече с Призраком.

— Не волнуйтесь, мой друг, — успокоил его мэтр Гаренцворт, — ваша помощь будет не просто не лишней, а необходимой. Но и от боевых чародеев-помощников нам не стоит отказываться.

— Поясни, — попросил Кай.

— Все довольно просто. У нас нет способных к боевой магии чародеев. Но мы заставим врага думать, что есть.

— Каким же образом?

— Используем метод иллюзионистов. Сделаем вид, что атакуем замок при помощи волшебства.

— И как, например, иллюзорный огонь, не причиняющий никакого вреда, убедит парней типа Горма, что ситуация требует вмешательства их патрона?

— Огонь не будет иллюзорным.

— А добьемся мы этого?.. — Кай сделал паузу, призывая задумавшегося о своем мэтра продолжать.

— Используя принцип атакующих амулетов, — пояснил старший чародей, — мы зарядим некоторое количество боевыми заклинаниями и раздадим их нашим небоевым чародеям. Атаки на замок создадут видимость полной магической поддержки.

— Но, мэтр, на зарядку подобных амулетов требуется неделя, — возразил Джошуа.

— У неклассического подхода есть свои плюсы, — таинственно улыбнулся старший чародей.

Глава 19

Профессионалы и любители

Мэтр Гаренцворт, как и обещал, снабдил всех подробными конспектами отведенных каждому частей обряда. Для Джошуа и Кая он подготовил партии дракона. Каждый конспект представлял собой три листа. На первом был сам текст в его первозданном и непонятном виде. На закономерный вопрос — а собственно, зачем? — старший чародей пояснил: "Для осознания величия". Второй лист содержал подробную транскрипцию. Подогнать имеющий сорок пять букв древний язык под всеобщий, содержащий ровно тридцать три, было поистине грандиозной филологической работой.

На третьем присутствовал перевод, отягощенный ненужными украшениями из ряда "вечная тьма" и "победа света". Мэтр уверял, что все в точности, до запятой, соответствует первоисточнику.

Монументальная работа заняла у старшего чародея всю ночь. Наутро, ознакомив всех с результатами, отдав распоряжения и раздав текст, мэтр Гаренцворт отправился на боковую.

Остальным же нашлось чем заняться до самого вечера.

Сначала нужно было посетить Деверо и Шаранхайзера и ввести их в курс дела. Главный шпион воспринял новости спокойно, задал несколько уточняющих вопросов и приказал своему помощнику, возникшему словно ниоткуда господину Уолтеру, оказывать им всяческую поддержку.

Хранитель же справедливости радовался как дитя. Его больше волновали тонкости ритуала и вызвавшие их обстоятельства. По понятным причинам удовлетворить его любопытство в полной мере никто не смог. Раскрывать личность Паки не входило в планы отряда.

После краткого совещания с командованием они разделились. Кай, Паки и Майриэль ушли с Брегором, а Джошуа отправился на встречу со всеми, кто знал, с какой стороны держать посох.

Господин Уолтер, сопровождавший младшего мэтра неслышной тенью, привел его в низкое строение, где в тесной душной комнате собралось их будущее могущественное чародейское войско — семеро усталых, измученных постоянным целительством мужчин и женщин.

Сам помощник Деверо не стал задерживаться. Джошуа поручил ему найти столько аметистов, сколько возможно, а также изготовить как можно больше посохов. Уолтер по примеру своего патрона не стал спрашивать зачем, только уточнил детали — размер и срок исполнения — и исчез в подземном проходе.

— Приветствую вас, коллеги. — Джошуа попытался ободряюще улыбнуться, но не встретил ни малейшего ответного движения.

"Коллеги", судя по всему, не слишком интересовались причиной сбора, только использовали нежданную передышку для отдыха. Трое мужчин, одетых в простые хламиды, устроились на остатках мебели по углам. Четыре женщины в не менее простых платьях с фартуками, покрытыми плохо отстиранной кровью, разместились на единственном кособоком диване.

Одна из них поднялась и, подойдя к Джошуа, бесцеремонно осмотрела его новый шрам.

— Весьма неплохо, — сказала Магда. — Впору гордиться собой.

— Еще раз примите мою благодарность, госпожа Магда.

— Приму, если вы будете кратким. Нас вытащили сюда, не объяснив причин, а у нас выдался свободный день, чтобы хорошенько выспаться. Ребята Брегора перестали крошить гоблинов, и вместо чужих кишок мы сильно надеялись увидеть собственные сны.

— Я понимаю, вы истощены, но нам нужна ваша помощь.

— Что еще мы можем сделать, младший мэтр? Прежде чем ответить, вспомните, что мы не боевые чародеи.

— Почему вы решили, что я буду просить о помощи в бою?

— Потому что все, способные убивать словом, или убиты, или переметнулись и убиты, а без магической поддержки вам замок не взять. Если я права, то мой вам совет — прорвитесь из города и попробуйте достучаться до Капитула, младший мэтр. Ничего лучшего вы не придумаете.

— Вы правы, но я все равно вынужден просить вас выступить в качестве боевых чародеев.

— Что ж, — Магда вернулась на прежнее место, сложив руки на груди, — попробуйте.

Он оглядел усталые и раздраженные лица и понял, что зажигательные речи о долге не вызовут здесь сильного интереса. Эти люди повидали и совершили многое за прошедшие дни и свой долг успели понять досконально.

— В ближайшее время, — начал младший мэтр, — нам придется вступить в бой с силами захватчиков и попытаться отбить замок.

— Еще больше работы, — вздохнула Магда.

— Да, но ваша роль на этот раз будет иной. Я не могу объяснить все, но нам нужны ваши способности, чтобы отвлечь внимание чародея-ренегата скоординированной магической атакой.

— И как вы себе это представляете? Мы будем закидывать стены замка наговорами против поноса и гангрены?

— Нет. Боевыми заклинаниями. Мы приготовим для вас заряженные боевыми чарами амулеты. Ваш дар вполне способен запустить подобные артефакты.

— То есть пока мы будем развлекаться, играя в боевых чародеев, все бедолаги в металле и коже будут истекать кровью и дерьмом без квалифицированного ухода? — буркнул один из мужчин.

Чутье подсказало Джошуа не отвечать. Он взглянул на Магду.

Целительница, как видно считавшаяся негласным лидером, пожевала губами.

— А ваша задумка, она сможет положить конец этому безобразию? — спросила она.

— Должна положить. Иначе все бессмысленно. Вы же знаете историю рода Накрамис, госпожа Магда?

— Я урожденная римайнка. Конечно, я знаю.

— Тогда вы знаете, что будет с нашей страной, если помешать принцессе. А неделя ритуала наступает уже послезавтра, и ее высочество в руках чародея-ренегата, который не планирует помогать ей.

— И при этом надеется пережить все обещанные пророчеством беды?

— Видимо, да.

— Что ж, младший мэтр. Похоже, у нас нет выбора. Нам придется поиграть в вашу игру.

— Магда, это глупо! — не унимался мужчина. Остальные, впрочем, не сильно возражали против решения целительницы.

— Не более глупо, чем сгинуть в пучине морской или где там мы окажемся, если сказки Накрамисов не врут. Я устала от этой маленькой войны, Рональд. А ты?

— Тоже, — нехотя буркнул тот.

— Значит, решено. — Магда поднялась.

Следом поднялись остальные и стали покидать комнату.

Магда подошла к Джошуа и сказала:

— Готовьте свои амулеты, и краткий курс безопасности не забудьте. Но не вздумайте соваться к нам со своими идеями сегодня. Сегодня у целителей выходной.

Позже он нашел Кая и компанию в одном из дворов, затерянных между облюбованных повстанцами построек.

Первым, что он увидел, было два небольших костра, на которых жарились две туши, то ли козы, то ли овцы. Заведовали приготовлением еды несколько молодых людей в стеганках, судя по прическам — оруженосцы. Невдалеке под навесом отдыхали господа рыцари. Латы и щиты с гербами, аккуратно сложенные в глубине пристройки, указывали на присутствие почти всех окрестных вассалов короля. Это было неудивительно, ведь преддверие совершеннолетия принцессы обещало вылиться в грандиозный праздник, а какой благородный человек рискнет оскорбить сеньора, пропустив такое важное мероприятие?

В противоположной части двора он увидел другой костер и собравшихся вокруг него соратников. Кай лениво, с явными рыцарскими повадками, восседал под навесом, покуривая трубку. Рядом устроилась Майриэль, отчаянно жестикулирующая и пытающаяся что-то втолковать командиру. Паки, сложив руки на поясе, вдумчиво смотрел на огонь, перекатываясь с носков на пятки и обратно.

Джошуа двинулся было к ним, но услышал окрик.

— Эй, Валладис!

Знакомый голос принадлежал грузному рыцарю лет пятидесяти. Чисто выбритый, с сильными залысинами, сэр Блоквуд подзывал его требовательным жестом. Старый друг отца, о котором тот всегда отзывался с уважением.

Младший мэтр подошел, склонился в легком поклоне.

— Вижу, слухи не врут, и ты вернулся в столицу, — буркнул сэр Блоквуд.

Подойдя ближе, Джошуа увидел, что под левым глазом рыцаря алеет намечающийся синяк.

— Да, милорд.

— И не в лучшей компании. — Рыцарь кивнул на костер наемников.

— Мои спутники достойные и разумные, милорд.

— Сброд! — плюнул рыцарь. — И ты станешь таким, путаясь с наемниками. У них нет ни чести, ни достоинства.

— Вынужден не согласиться.

— Ты еще молод и глуп, но не о том сейчас речь. С вашим появлением в воздухе запахло движением. Что этот хитрый лис Деверо задумал, парень? О чем он там шушукался с вашей шайкой? Когда мы выступаем на замок?

— Мне это неизвестно, милорд.

Блоквуд пристально оглядел младшего мэтра.

— Ты ведь врешь мне, парень. Что бы сказал отец, узнай он, что ты врешь рыцарю короля?

— Наверное, что я хорошо выполняю приказы его величества, — сдержал гнев Джошуа.

Сэр Блоквуд насупился. Потом кивнул.

— Что ж, твой выбор, Валладис. Только не заиграйся в наемников, парень. Ты все же давал клятву верности трону. Помни об этом. Потому что сейчас ты — единственный из королевских чародеев, который выжил и не переметнулся на сторону врага, и если ты предашь нас, то будь уверен, я покончу с тобой, несмотря на все деяния твоего отца.

— Я запомню, милорд, — кивнул Джошуа. — И как сын вашего старого друга обещаю вам, что окажу вам такую же милость, случись вам предать короля.

— Да как ты... — Рыцарь шагнул к нему, поднимая кулак. Кулак был огромен и, встретившись с головой Джошуа, без сомнения, вышиб бы из нее сознание.

Младший мэтр перекинул посох в другую руку, готовясь отразить нападение.

Грузный рыцарь мгновенно оценил обстановку.

— Не попадайся мне на глаза, сопляк, — буркнул он и гордо отошел.

Джошуа хотел съязвить, что не очень-то и надо, но на душе и так было паскудно, и он молча пошел к костру наемников. На их огне ничего не готовилось, и вкусный запах мяса попусту щекотал ноздри.

— Как вижу, вы тоже успели пообщаться с милейшим сэром Блоквудом, — приветствовал его Кай.

— Так его синяк...

— От меня, — хмыкнула Майриэль. — Он слишком невежливый для рыцаря. Говорят, что рыцарь должен быть почтительным с леди. Видимо, занятия по этикету этот увалень в свое время пропустил.

— Нрав у сэра Блоквуда всегда был тяжелый.

— Так ты его знаешь?

— Он был другом семьи. Когда-то... Что вы не поделили, Майриэль?

— Да как обычно. Неуважительное отношение к моему народу в этой части Ойкумены не перестает удивлять. Казалось бы, особых войн с вами мы не вели, ан нет, все равно, если видишь дитя ветра и дождя, обязательно надо нахамить.

— И получить, — грустно добавил Паки.

— Если ты надеялся, что эти жмоты поделятся едой, ящерка моя, то ты глубоко ошибаешься.

— С боевыми товарищами поделились бы. А теперь мы поссорились. Точно не поделятся.

— Еще скажи, что я должна была стерпеть!

— Паки умный, не станет такого говорить Майриэль.

— Если бы не Брегор, дело кончилось бы кровью, — пыхнул трубкой Кай.

— Ну да, ты, может, готов стерпеть от этих расфуфыренных дураков оскорбления типа "грязный наемник", но не я!

— Ну учитывая, что нормально помыться мне не удавалось уже дня два, они не очень-то и не правы.

— Говори за себя! Эльфийки всегда чистые и прекрасно пахнут. Это особенность нашей природы!

— Кто же спорит. Аромат цветов и свежего ветра вскружил голову скромных рыцарей, заставив их мечтать о несбыточном. Кто же осудит бедняг?

— Джошуа, он надо мной издевается! Защити же меня!

— Я последую мудрости Паки и не стану вмешиваться. А где Брегор и почему вы сидите тут, раз господа рыцари ведут себя столь вызывающе? К тому же разве можно жечь костры, это не выдаст нашего местоположения?

— Ждем Брегора, — пояснил Кай. — Он хотел провести смотр наших войск, разбросанных по округе, но его срочно вызвали к Деверо, поэтому нам пришлось остаться ждать здесь. Что же касается костров, то днем они не так заметны, особенно на фоне пожаров покрупнее. К тому же как объяснил Брегор, вражеское войско контролирует лишь центр и западную часть города. Остальное их не сильно интересует. Целенаправленных поисков не ведется. Просто шастают орды гоблинов, ища, чем бы поживиться. Как наши будущие чародеи-воители?

— Я ожидал большего энтузиазма, но думаю, справятся. Господин Уолтер обещал достать все, что понадобится мэтру Гаренцворту, уже к концу дня.

— Очень на это надеюсь. Не хотелось бы пробовать наши силы в борьбе с чрезвычайно опасным чародеем.

— Говори за себя, — фыркнула Майриэль. — Я бы не отказалась воткнуть в паршивца пару стрел.

— Разве отвлечь Ассантэ было не твоей идеей?

— Я знала, как вы, смертные, боитесь всяческой страшной магии, вот и побеспокоилась.

— Какая же ты все-таки добрая, Майриэль.

— На меня иногда накатывает.

— Брегор идет, — сказал Паки. — И несет что-то хорошее.

Брегор, облаченный только в кожаный доспех и провожаемый недовольными взглядами римайнского рыцарства, и правда нес нечто объемное. При ближайшем рассмотрении "объемное" оказалось солидных размеров котелком, накрытым крышкой.

— Смотрю, все еще живы. Это хорошо, — похвалил он, водружая котелок на установленную над огнем треногу. Холщовый мешок с деревянной посудой и ложками протянул Паки.

Паки поднял крышку, довольно заворчал и стал помешивать содержимое извлеченной из мешка ложкой.

— Гречка с мясом, — похвастался дворф. — Почти деликатес, учитывая, что город отрезан от мира и поставок нет уже с неделю. Наши благородные рыцари, как я погляжу, плюют на скудные запасы и режут драгоценный скот напропалую. Надо будет потолковать с Деверо, чтобы утихомирил их. Хоть кого-то эти самодовольные болваны должны послушать.

— Потолкуй, — благословил Кай.

Майриэль буркнула что-то на старо-эльфийском. Понял, похоже, только Брегор и от души засмеялся наверняка оскорбительному эпитету.

— Жаль, пришлось изменить наши планы, — сказал он, присаживаясь на крылечко и с благодарностью принимая от Кая кисет с табаком. Трубка у дворфа была под стать ему самому, солидная и крепкая. — Но это того стоило. Наша небольшая, но победоносная армия стала чуть больше и победоноснее.

— А поточнее? — поинтересовался Кай.

— Почти на две сотни вполне пригодных рубак.

— И где же в столице завалялись такие богатства?

— У понаехавших гостей. Ты же не забыл, что Ярмарочный месяц был в разгаре, и в Римайн слетались, как пчелы на мед, всяческие прынцы и королевичи, мечтающие породниться с Накрамисами?

— Как уж тут забыть.

— Так вот. В поход их Арчибальд не взял. Хоть на это мозгов хватило. Правда, может, он просто не доверял им. Я бы, например, не доверял. Прохвостов среди соседей Римайна полно, уж поверь мне. Так что вся эта братия осталась в городе. Гулять, пить и мечтать о ее высочестве.

— А потом пришли гоблины, и их поголовье явно сократилось.

— В точку. Сократилось, и еще как! Но все же не до конца. Часть сбежала с горожанами. Некоторые пропали без вести. Но была и группа, достойная уважения, они собрали всех прибывших с собой воинов и организовали свою маленькую армию. Неплохо держали восточные ворота, кстати. Хотя эти ворота не сильно и осаждали. В любом случае в их войске было четыре сотни бойцов и три прынца. Запамятовал, как их всех там зовут и какими по счету сыновьями они являются. Помню только одного — наследника Кормайна, Хьюберта Лоргона. Он был в их компашке главным. После того как город пал и ворота удерживать стало бессмысленно, они укрылись на границе с западной частью города, в старом поместье, и неплохо держались все это время. Ну как неплохо — из четырех сотен осталось неполные две, плюс два других королевича отдали богам души. Парни Деверо наконец смогли наладить с ребятами контакт, и вот они влились в наши стройные ряды.

— С ними, видимо, тебе и пришлось сейчас встретиться?

— В точку. Разместить лоргонских молодцов. Выслушать его недовольство — вроде знает, как за меч держаться, но претензий — шахта и маленькая тележка. Еле успел отогнать Дорри от нашей доли жратвы.

— Наш пикси везде поспел, — похвалила дворфа Майриэль.

— А то, — подбоченился Брегор. — Пузо бойца — оно такое, если его не набивать, то воевать охота сразу пропадает.

— Значит, нас уже тысяча, — сказал Кай. — Всяко веселее.

— И не говори. К тому же теперь есть кому командовать этой тысячей.

— Думаешь, принц справится?

— Он в этом точно уверен.

— А доверят ли ему это?

— Сам посуди. Одно дело слушаться презренного дворфа в вопросах подлой войны. Другое дело — весь из себя благородный штурм, а это, сам понимаешь, ответственно и почетно. Да тут еще и прынц, представитель союзного государства и неплохой вояка. Не надо быть предсказателем, чтобы понять, что решит Деверо.

— Мне мнится, ты и сам не слишком-то рвешься командовать.

— Еще как не рвусь. Зачем мне эта морока? Посылать парней на убой — пусть прынц посылает, и так антинелюдские настроения в последнее время усилились.

— Стратег, — похвалила Майриэль.

— Стараемся. Поддерживать мир в наших нестройных рядах — тоже моя работа. Так что вы уж, если помогать не планируете, хотя бы не мешайте.

— Как дело пойдет, — фыркнула Майриэль.

— Избегай рыцарей, не хами Деверо, и все будет хорошо, — посоветовал дворф.

— Когда это я хамила Деверо? — возмутилась лучница.

— В таком деле лучше заранее предупредить.

— Ты меня будто провоцируешь, борода.

— Может, да. — Дворф выпустил густое облачко дыма. — А может, и нет. С радостью посмотрел бы на это. Но только после того, как все закончится.

Паки, зорко следящий за тем, чтобы еда не подгорела, объявил, что час перекуса близок.

— Так этот Лоргон хорошо показал себя в бою? — спросил Джошуа, стараясь выглядеть как можно более безразличным. Он в упор не мог вспомнить ни лица, ни имени принца. Все новоприбывшие претенденты сливались для младшего мэтра в единую массу ненавистных и презираемых рыл, как в калейдоскопе кружащих по дворцу в попытках попасться Джулии на глаза.

— Я бы сказал, превосходно. Для человека. Их рубку с врагом несколько раз видел Баго, когда ходил в разведку. Этот угрюмец выдавил из себя аж две похвалы, а ведь даже я за все время знакомства не удостоился и полутора.

— Может, ты просто не так хорош, как о себе думаешь, — невинно улыбнулась эльфийка.

— Может, да, — не поддался на провокацию дворф. — А может, и нет. Скорее все-таки нет. В любом случае вот-вот вы это точно узнаете, если запамятовали о моей несравненной удали в нашу первую после разлуки встречу.

— О да, ты был великолепен! Катался в крови гоблинов, как сыр в масле. Неэстетично, грубо, но весело, — похвалила Майриэль.

— Эстетика всегда стояла на последнем месте у мечников Горна, — гордо выпятил бороду Брегор. — Финтифлюшки — это для остроухих. Плясать вокруг врага, пока тот не околеет от усталости... Уж лучше разок наподдать как следует и потратить выигранное время на очистку клинка от мозгов!

— При еде гадостей не говорить, — строго осадил двофра Паки.

— И верно, парень. Еда — дело мирное. О чем бишь я?

— Ты что-то говорил про то, что пойдешь с нами, — напомнил Кай.

— Да, верно. Деверо пытается сделать из этого тайну, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что вы хотите проникнуть в замок малой группой, пока основные силы будут штурмовать ворота. А в замке полно всякого сброда помимо уважаемого мэтра Ассантэ, дери его демоны тысячу лет, и вам пригодится пара толковых клинков.

— В другой раз я бы сказал "отличная идея", но сейчас прошу тебя подумать получше, — ответил Кай.

— Думал, ты со мной согласишься.

— Видишь ли, Брегор, враг, что нам противостоит, владеет силами куда большими, чем чародеи, которых тебе доводилось встречать.

— Уверен? Я много кого встречал.

— Уверен. Не буду утомлять тебя подробностями, приведу лишь пример из истории.

— Валяй.

— Как ты помнишь, еще до прибытия людей старым расам — в том числе и твоему народу — несладко жилось в соседстве с ушедшими империями.

— Еще как несладко, эти сучьи дети портили нам жизнь.

— И чары их были для вас, мягко говоря, опасными.

— Это уж точно, не вашим чета.

— Так вот, наш враг — это как раз такой древний и умелый колдун. От его заклинаний тебе поплохеет в момент. Так что дважды подумай. У нас хоть есть стимул — наша репутация и немалая награда. Джошуа верен клятве, а тебе, когда нанимали, вроде как не ставили условие сражаться с древним злом.

— Я тебя понял, — кивнул Брегор, подумав. — Но вот что я скажу. Коль позволят обстоятельства, то ни я, ни мои парни не упустят случая дать пинка древнему колдуну из наших преданий. Эти паршивцы сильно нам задолжали.

— Как знаешь, будем рады твоей компании.

— Еще бы.

Принесенная Брегором каша оказалась выше всяких похвал, и даже неприязненные взгляды рыцарей и их ворчание на другой стороне двора никому не смогли испортить аппетит.

Потом явился посланец Уолтера, и Джошуа отправился с ним исполнять намеченный мэтром Гаренцвортом план.

Следующие несколько часов Джошуа был занят техническими вопросами.

Камни, добытые Уолтером, в большинстве своем подходили идеально — сказывался тот факт, что их добыли в разрушенном здании гильдии чародеев. Почему драгоценности не разграбили убившие магов враги, было неясно, а шпион-помощник не распространялся.

С посохами оказалось сложнее. Раздобыть хорошие заготовки из ольхи и дуба оказалось не так-то просто. В нынешних условиях можно было довольствоваться елью или пихтой — более слабыми проводниками чар, но вполне достаточными для задуманного.

Сил и навыков младшего мэтра хватило на подготовительный этап — отобрать пригодные камни и срастить их с деревом. Процесс шел не то чтобы трудно, но не так легко, как хотелось бы. Сказывались высокая ответственность и страх ошибиться.

Напортачив с первым посохом, Джошуа взял перерыв и собрался с мыслями.

На практических занятиях это было не так уж трудно. Как костер разводить: один раз научишься правильному порядку слов и уже не забудешь. Но лучше сначала позволить рукам вспомнить.

Решив так, он занялся неудачными камнями и заготовками из хвойных деревьев. На пятом изделии получалось уже намного лучше. Справедливо рассудив, что, прежде чем использовать хорошо заряженные амулеты, необходимо потренироваться, младший мэтр сам зарядил тренировочные поделки слабыми чарами, по убойной силе сравнимыми с хлопушками. Завтрашний день он планировал провести, тренируя целителей обращаться с их будущим оружием.

Набив руку и вспомнив пару тонкостей, Джошуа приступил к чистовой работе.

Когда стемнело, он закончил и с гордостью оглядел результаты.

Двадцать один посох для атаки и четырнадцать для тренировки, должно хватить.

Позвав скучающего неподалеку Паки на помощь, младший мэтр понес сдавать работу мэтру Гаренцворту.

Мэтр Гаренцворт, выспавшийся и еще более бодрый, чем вчера, принял работу благосклонно. Идея с тренировками его также порадовала.

— Этим стоит заняться, пока я буду заряжать посохи, мой друг. Вы сильно облегчите мне работу, если как следует их подготовите. Еще я рекомендовал бы вам снизить вектор воздействия на треть. Тогда заклинания не разрушат камни слишком быстро, и вы сумеете использовать их несколько раз, чтобы наши будущие рекруты смогли больше попрактиковаться.

— Постараюсь, ваша мудрость.

Старший чародей извлек из своей бездонной сумки несколько солидных фолиантов и, обложившись ими, как прилежный студент, принялся что-то конспектировать.

— Отберу неконфликтующие заклинания, — пояснил он на немой вопрос Джошуа.

Потом пришел Паки, неся с собой их сегодняшний ужин. Через некоторое время подошли Майриэль и Кай. Следом за ними явился Уолтер с личной запиской от Деверо. Главный шпион просил уточнить, верна ли информация по поводу тайного хода в квартале литейщиков, что у пятого дома с медной крышей. Младший мэтр заверил посланника, что верна. Помощник пояснил, что его патрон не страдает склерозом, но считает нелишним уточнить столь важную информацию, учитывая, что на ней зиждется весь план.

Также отряду рекомендовалось не болтать с кем бы то ни было по поводу тайных ходов, их назначения и использования.

— Какие новости? — спросил Джошуа, когда они расселись. — Что-нибудь случилось за полдня, которые я корпел над заготовками?

— Завтра ближе к вечеру назначен небольшой военный совет, — сказал Кай. — Будут собраны командиры отрядов для ознакомления с планами руководства. Мы приглашены туда на правах особой группы.

— Личные консультанты господина Деверо, — томно пропела Майриэль.

— Что-нибудь еще?

— Моральный дух войска возрос, — продолжил Кай. — Принц Хьюберт подействовал на людей весьма благоприятно.

— Похоже, ребятам сильно не хватало людского героя-предводителя, — усмехнулась Майриэль. — Боевые подвиги старины Брегора с компанией, видимо, не особо их вдохновляли.

— Как бы то ни было, с таким настроем у нас будет больше шансов, — не стал развивать ксенофобскую тему командир наемников. — Принц, как я понял, неплохо проявил себя в бою, и его воины просто превозносят мужество предводителя до небес. Все это должно сыграть нам на руку.

— Ты лучше расскажи самое смешное, — прервала его Майриэль. — Самое забавное расскажи обязательно!

— Планы Брегора сопровождать нас пошли прахом. Деверо считает, что дворфы понадобятся ему при штурме. Зато он готов выделить нам сопровождение из пары дюжин воинов для прикрытия непосредственно внутри замка. План Деверо прост: пока мы будем делать, что нам нужно, остальные должны отвлекать внимание и открывать ворота.

— Не уверен, что три десятка человек будут чувствовать себя удобно в том узком проходе. Хотя опыт Гриндо показывает, что это не помеха и для более внушительных отрядов. А чего же тут смешного, Майриэль?

— А то, что командовать нашим отрядом прикрытия будет блистательный сэр Блоквуд! Обожаю, когда мою спину прикрывает человек, мечтающий сделать с этой спиной что-нибудь противоестественное.

— Решение спорное, — согласился Джошуа. — Но сэр Блоквуд, наверное, лучше всего подходит на эту роль. Он служил в охране замка много лет, прежде чем его повысили. Уж если кто и откроет ворота быстро и чисто, так это он.

— Ладно, так и быть, не буду больше бить его по голове, — вздохнула эльфийка. — Если, конечно, он сам не нарвется.

— Вы много болтаете и мало жуете, — заметил Паки.

Присутствующие согласились, что замечание справедливое, и уделили должное внимание ужину.

В углу, где чародействовал мэтр Гаренцворт, что-то полыхнуло, и запахло паленым сеном.

— Ой, — виновато сказал старший чародей, затаптывая тлеющий тюфяк.

— Вы как хотите, а я сплю на втором этаже. Там и посвежее, кстати, — заявила Майриэль. — Паки, душечка, отнеси мой тюфяк наверх, когда докушаешь.

К утру Джошуа оценил предусмотрительность Майриэль.

Мэтр Гаренцворт, бодрый после дневного сна, зачаровывал посохи и камни всю ночь.

Вспышки, свист, цокот и прочие звуки будили младшего мэтра с завидной регулярностью. Пламя, иногда вспыхивающее то на полфута, то до потолка, также заставляло нервно вскакивать на лежанке.

Некоторые посохи, видимо, недостаточно довольные местом, куда их откладывал старший чародей, норовили отползти, сшибая свечи и больно задевая младшего мэтра. Камни то и дело с громким стуком катались по полу. Некоторые даже издавали звуки, похожие то ли на смех, то ли на плач.

Паки спал, не обращая внимания на все посторонние звуки и игнорируя неясно откуда бравшиеся шумы и вопли. Кай, как ни странно, тоже.

Джошуа такой выдержкой похвастаться не мог, и слабым чутким сном сумел забыться только под утро, когда старший чародей закончил работу.

Проснувшись и наскоро перекусив, отряд приступил к зубрежке текстов.

Зрелище это было умиротворяющее и поучительное. Соратники разбрелись по углам и взялись за конспекты.

Кай сидел на сложенном из тюфяков подобии дивана и вдумчиво изучал лист с переводом. Бегло прочитав его, он, отложив прочие листы в сторону и более к ним не возвращаясь, приступил к запоминанию труднопроизносимых слов.

Паки лежал в другом углу, попеременно перебирая листы с транскрипцией и оригинальным текстом. Вначале он прочитал все на оригинальном языке и вволю посмеялся над глупостью содержания. Возмущенные замечания мэтра Гаренцворта, объясняющего, что это необходимая особенность древнего подхода, натыкались на твердое и непреклонное: "Позеры".

Потом Паки обратился к транскрипции и уважительно поцокал языком, признавая непреложное мастерство старшего чародея. На всеобщем человек-выверна читал несколько хуже, чем на забытом языке, водил пальцем по строчкам и растягивал слова по слогам.

Майриэль, несмотря на то, что спала наверху и по идее должна была лучиться оптимизмом, находилась не в духе. Она придиралась к каждому слову и желала, чтобы ее недовольство стало известно мэтру Гаренцворту.

Ей не нравились обороты, наличествующие в переводе. Не устраивали руны, использованные в оригинале. Бесила помпезность напыщенных и растянутых, записанных в звуковой транскрипции фраз. Старший чародей стоически переносил критику и с удовольствием вступал в полемику по каждой запятой.

Хотя, признаться, даже его терпения не хватило надолго.

— Может, ты наколдуешь, чтобы я запомнила всю эту дребедень и продекламировала что надо и когда надо? — наконец выпалила эльфийка.

— Если бы ментальное волшебство было так развито, я бы давно слепил из тебя очаровательную весеннюю флейтистку, — огрызнулся старший чародей.

Довольные друг другом, они продолжили штудирование.

Лишившись последнего законного повода не зубрить, Джошуа вздохнул и вернулся к тексту.

Сосредоточиться никак не получалось. И дело тут состояло не в особой трудности или витиеватости текста. Младшего мэтра не раздражал пафос и не пугала обобщенность. Все было куда прозаичнее.

Из головы не лез принц Хьюберт.

Этот таинственный принц из Кормайна, который успел разжиться военной славой и прийтись по вкусу таким в общем-то невпечатлительным разумным, как Брегор и Кай, неожиданно поселился в мыслях Джошуа.

Не то чтобы младший мэтр не любил принцев в целом или осуждал их за какие-то отдельные пороки. Нет. Не больше, чем прочих благородных. Говоря по совести, он не питал раньше к принцам какой-то особой нелюбви и не собирался питать впредь.

Разве что к одному конкретному. К тому, за которого соберется выйти Джулия. Точнее, к тому, которого выберет ее венценосный родитель, король Арчибальд Второй Накрамис, правитель Римайна, Оклайма и Тихих Земель до мыса Рин.

Этого конкретного принца Джошуа готов был ненавидеть люто и без компромиссов.

И что-то подсказывало ему, что это будет Хьюберт Лоргон. Что-то мерзко и пискляво нашептывало, что именно так все и произойдет. Что героический принц увенчает себя славой, а Джошуа Валладис будет кланяться ему, когда принцессу поведут к алтарю. И кто знает, а вдруг прекрасный принц окажется не только под венцом, но и в сердце ее высочества?

Картина оказалась столь яркой, что выбросить ее из головы можно было, только сильно помотав оной.

На смену речам писклявого паникера тут же пришел более вдумчивый и разумный голос. "Принцы принцами, — сказал он, — но ведь битва есть битва. Погибнуть в ней может каждый, даже наследник Кормайна. Увенчав себя еще большей славой. Посмертно".

От неприятно приятных мыслей о славной гибели принца Хьюберта его отвлек Баго.

Халфлинг сообщил, что целители готовы уделить время тренировкам и ждут младшего мэтра на одном из заброшенных пустырей.

— Идите, мой друг, — благословил Джошуа на педагогические подвиги старший чародей. — Мне еще предстоит откалибровать все наработки и стабилизировать векторы. Вы тоже постарайтесь об этом не забывать.

Сунув во внутренний карман невыученные тексты, младший мэтр засобирался. Баго и появившийся за ним Снорри были призваны на помощь, и вскоре все четырнадцать тренировочных посохов отправились в путь.

Место оказалось удаленным, по переходам и закоулкам они добрались за полчаса. Посохи к тому времени изрядно оттянули младшему мэтру руки и не прибавили хорошего настроения.

Наличие целого пустыря, далекого от глаз захватчиков, рыскающих то там, то здесь, впечатляло. Хотя, учитывая общее недоверие народа к чарам и их носителям, стало понятно, почему для организации тренировок руководство постаралось на славу.

Сам Джошуа, например, не был до конца уверен, хватит ли у него таланта натаскать за полдня подопечных хотя бы до уровня использования любовно подготовленных мэтром Гаренцвортом заклинаний.

Вероятность поджечь что-либо была крайне велика, и наличие немалого места в итоге не могло не радовать.

Целители ждали его, не проявляя и капли интереса. Только раздражались от вынужденных путешествий неизвестно куда и неизвестно зачем.

На миг захотелось улыбнуться им очаровательной улыбкой старшего чародея, сразить благообразием и мудростью, захватить внимание и удивить умением.

За несостоятельностью идея была отброшена на стадии обдумывания.

Времени выбирать педагогическую стратегию оставалось крайне мало, потому что их груженная посохами процессия уже подошла к целителям. Аккуратно сложив ношу, Джошуа направился к своим "студентам".

— Благодарю, что пришли, — кивнул он. — Мэтр Гаренцворт сейчас доделывает предназначенные вам боевые амулеты. Мы же проведем несколько уроков по владению этими амулетами. Каждому из вас положено по два посоха. Сначала берите те, что обмотаны одной лентой. К тем, что обмотаны двумя, мы обратимся чуть позже.

Целители послушно разобрали посохи, полукругом обступили младшего мэтра.

— Сам я больше практик, — признался Джошуа. — Так что, если что-то будет непонятно, не стесняйтесь спрашивать, потому что объясняю я путано.

— К такому мы привычны, — усмехнулась Магда. — Путано объяснять в целительских классах считается хорошим тоном.

Пара улыбок, бывших ей ответом, обрадовала Джошуа. Контакт постепенно налаживался.

— Вот так. Ага. Чуть ниже и левее. Магда, это не скальпель, не сжимайте его так крепко. Сфокусируйтесь на цели. Баго, будь добр, поднеси камень поближе.

— Так?

— Да, именно так. А теперь, Магда, сосредоточьтесь. Тут самое главное — ваша готовность приказывать посоху. Точнее, в нашем случае, камню на посохе.

— Это не так просто, как вам кажется.

— Согласен. Но у вас есть задатки. Вы можете. Осталось только поверить, что амулет вам подчинится. Ведь он должен подчиниться в конце концов.

— А-а-а!

— Прекрасно, Рональд! Замечательно! Лучший результат за два часа! Только, пожалуйста, не поджигайте себя. Поджигайте тот камень, что служит вам целью. Сейчас, не дергайтесь, я уйму пламя. Оно не жжет, а только щиплет. Это тренировочные заклинания, а не боевые. Будь они боевыми, все закончилось бы печально.

— Я знаю. Ожоги третьей степени и пониженная регенерация тканей. Сталкивался с такой гадостью.

— Тогда в следующий раз, пожалуйста, не тыкайте посохом в себя.

— Спина зачесалась, а эта штука все равно не работала.

— Не делайте так больше, прошу.

— Постараюсь.

— Я попала! Попала! Ха, а это ведь весело!

— Отлично, Регина! Только в следующий раз цельтесь в камень, не в Снорри!

— Прости, Снорри! Я была уверена, что ты Дорри! В том смысле, что совершенно не хотела в тебя целиться! Но твой братец стащил у меня мензурку спирта на той неделе и заслужил наказание. Передай ему при встрече, пожалуйста!

— ...

— Будем считать, он вас простил.

— Мне иногда кажется, что они не умеют говорить на всеобщем, эти суровые дворфские парни.

— Но понимают с полуслова. Магда!

— Что? Что опять не так?

— Все так, это был возглас восхищения.

— Издеваетесь, младший мэтр?

— Совсем чуть-чуть. Вы сделали все так, как и задумано. Подчинили себе аметист. Только не приложили достаточно усилий, чтобы заставить его работать на полную мощность.

— Как по мне, так я старалась изо всех сил.

— В этом и ошибка. Надрываться не нужно. Амулет реагирует на ваш приказ. Вот смотрите. Разве я судорожно сжимаю свой посох? Жилы на лбу не вздулись?

— Самую малость.

— Это педагогическое вдохновение. Видите? Движение плавное.

— Так?

— Да. Все видели? Подойдите поближе. Повторяйте. Ага. Замечательно. От себя! От себя! В сторону! Не направляем посох на коллег. Вот так. Отлично!

— Что это было?

— Теоретически вы заставили работать Разрушение Камня. Это, конечно, не оно, только имитация, но вскоре у вас в руках будут амулеты с чем-то подобным.

— Как скоро?

— !..

— Я помню, Снорри, нечего так глазеть. Раз у вас конспирация, можете не отвечать, младший мэтр.

— Сколько бы времени нам ни осталось, его очень мало, поэтому лучше сосредоточимся на закреплении. Разбейтесь на группы по два. Сейчас попробуем выполнить Сотрясание Стен. Весь секрет в комплексном воздействии на выбранные участки цели.

— Вы вроде сказали, что мы будем только отвлекать.

— Я сам надеюсь на это. Но все может случиться. Не исключено, что ваше участие окажется решающим.

— Мы ведь и возгордиться в состоянии, младший мэтр. Начнем требовать наград и званий.

— Если все получится, Магда, я лично буду ратовать за это!

— Не зарекайтесь. Но я запомню.

— Я тоже.

— Ты, Рональд, не подслушивай частные разговоры.

— Можно подумать, ты сильно скрываешься.

— Скроешься от вас... Иди сюда, проныра. Будем с тобой создавать боевую единицу для сотрясания основ.

— Стен.

— По мне, если городского целителя гонят на разрушение королевского замка, то это самое что ни на есть сотрясание основ.

— Если ты скажешь, что тебе это не нравится, я наконец смогу уличить тебя во лжи.

— Не нравится? Я для этого и согласилась. Наш старина Арчибальд утвердил настолько безмозглое законодательство по здравоохранению, что нуждается в хорошем пинке. Я до сих пор зла на него.

Занятия вымотали Джошуа, но это была приятная усталость.

Осознание хорошо выполненной работы грело самолюбие. Целители оказались отличными учениками и многое схватывали почти на лету. Учитывая ограниченность во времени, лучшего он и пожелать не мог.

Если уж начистоту, то учитель из него оказался не такой уж и плохой. За несколько часов обучить основам людей, державших посох разве что в юности в Цитадели, когда еще не определился путь их дара, показать главное и добиться ощутимого результата... Мэтру Гаренцворту он работу точно облегчил, и это радовало.

Расстались они почти друзьями. Этот марафон ярких вспышек и нового опыта взбодрил и развеселил всех, сдернул дымку безысходности и апатии. Усталые и измученные люди на некоторое время стали самими собой. От такого было и радостно, и горько. Горько потому, что впереди их всех ждали неизвестность и безусловная опасность, которую нельзя ни обойти, ни проигнорировать.

Только шагнуть навстречу.

Он споткнулся и, наверное, упал бы, но Магда поддержала его. В низких коридорах убежищ она ориентировалась не хуже видящих в темноте дворфов.

После тренировки все дружно решили, что потраченные силы нуждаются в подкреплении.

Младшего мэтра на правах наставника также пригласили. Стол был накрыт много скромнее, в отличии от тех припасов, которые поставлял отряду Брегор с друзьями, но компания оказалась не менее душевной. Вино было кислее и проще, но со своей задачей справилось, расслабив уставшие руки и напряженные спины.

Хмурый Рональд и улыбчивая Регина даже исполнили короткую песенку о веселых кишках, которые ищут нового хозяина, потому что старый потерял их на турнире. Снискав одобрение и аплодисменты благодарной публики, они воспроизвели длинную балладу о замке Игг — восточную версию с немалым количеством отклонений от канонической.

Напоследок все попросили Джошуа исполнить что-нибудь эдакое, но младший мэтр честно отнекивался, ссылаясь на отсутствие певческого таланта как такового. В конце концов он сдался и рассказал одну из старых баек про чародея и мудрую козу. Успех был не оглушительный, но вполне приемлемый.

Из компании его выдернул Уолтер, появившийся за спиной, словно дух возмездия, незаметно и неотвратимо. Оказалось, совет, планируемый господином Деверо, вот-вот должен был начаться. Присутствие младшего мэтра считалось обязательным.

Джошуа с сожалением поднялся. Недружное освистывание помощника главного шпика сопровождало прощание. Пообещав вернуться, он покинул расслабившихся целителей. Темные глаза Магды смеялись ему вслед.

Путь оказался труден. Не из-за количества часовых — Уолтера пропускали без вопросов — и не из-за извилистости тайных дорог. Из-за вина, последние два кубка которого точно оказались лишними, и беспокойных мыслей, не замедливших вернуться. Занятый делом, а потом отдыхом, он сумел на время забыть о них. К тому же там, в логове Деверо, его поджидал досточтимый принц Хьюберт. Будь он неладен.

Перед дверью в комнату, где проходило совещание, стояли двое солдат и воин в сюрко с незнакомым гербом. Тут же маячил Дорри.

Воин в сюрко шагнул им навстречу. Обменявшись с Уолтером парой слов, отступил. Уолтер приоткрыл дверь, пропуская Джошуа, зашел следом и плотно прикрыл створки.

Комната была менее уютной и обжитой, чем та, в которой происходили первые встречи с главным шпионом. Стол посередине с картой города и парой свитков освещало всего несколько свечей.

За столом, сплетя длинные пальцы, восседал господин Деверо. Как бы кто ни относился к его должности и его деяниям, сейчас он являлся командующим всех сил, которые представляли здесь королевскую власть. Ему отчитывались и подчинялись.

Даже высокородные принцы.

Статного Лоргона не заметить было трудно. Он стоял по другую сторону стола, положив руки на пояс, который, помимо искусного узора, украшал еще и меч. На роскошном камзоле был вышит родовой герб, такой же, как у воина снаружи — сеть, поймавшая три звезды.

Высокий, широкоплечий, со светлыми волосами и голубыми глазами — младшему мэтру он не понравился сразу. В основном тем, что мог понравиться любой девушке. Даже не слишком ветреной.

В двух шагах за принцем, почти скрывшись в наполняющих комнату тенях, сидел сэр Блоквуд, грузно развалившись на опасливо потрескивающем стуле.

Кай и Брегор стояли еще дальше. Командир наемников был спокоен и взирал на принца с интересом. Брегор стоял рядом, уперев руки в бока, и сильно довольным не выглядел.

Больше в комнате никого не было.

Уолтер неслышной тенью скользнул к шефу и встал за креслом Деверо. Их появление прервало принца, тот замолк, с интересом рассматривая появившегося мага.

— А вот и мэтр Валладис, — сказал он, смерив Джошуа взглядом.

— Младший мэтр, — поправил его Деверо.

— Полно вам, господин Деверо. Раз ваш придворный маг предал корону, то он утратил право называться мэтром. А значит, единственный его ученик, доказавший свою верность, может претендовать на данное звание.

На этом месте сэр Блоквуд засопел, но ничего не сказал.

Принц шагнул к Джошуа и протянул руку.

— Рад встрече, мэтр Валладис. Ее высочество всегда отзывалась о вас весьма лестно.

— Благодарю, милорд, — склонил голову Джошуа. Когда это Джулия успела лестно отозваться о нем в компании напыщенных женихов? Рука у принца оказалась крепкой, и даже слишком.

— Раз все уже в сборе, мы можем приступить, — произнес Деверо.

— Если вы не против, я бы продолжил, — сказал принц Хьюберт.

— Извольте, — не стал спорить главный шпион.

— Как я уже говорил, — начал принц, — я прекрасно понимаю негодование сэра Блоквуда по поводу той части вашего плана, о которой вы не собирались ставить меня в известность. Прошу вас не держать зла на этого достойного человека, ведь им руководили лишь благие цели. Сложно ожидать от рыцаря, что он сможет доверять наемникам, да еще в таком ответственном деле, как спасение принцессы.

— Понимаю, — кивнул Деверо. Его лицо, впрочем, понимания не выражало, а выражало оно грядущие кары и муки для болтливого сэра Блоквуда.

— Не в обиду вам, господа, — принц кивнул наемникам.

Наемники вернули кивки, выражение их честных лиц ясно показывало: конечно, какие уж тут обиды, ваше высочество.

— Но по здравом размышлении я понял одну вещь, — продолжил принц. — Вы, господин Деверо, всегда показывали себя человеком умным и дальновидным. Так говорил мне о вас отец, а кому, как не своему королю, доверять в первую очередь? Если вы посылаете наемников в замок, значит, на то есть веская причина. Заметьте, я не прошу вас разглашать ее, ибо уважаю ваши тайны.

— Благодарю, ваше высочество, но...

— Позвольте я закончу. Я не требую ваших тайн, господин Деверо, и не ищу повода отказать вам в помощи. В конце концов, спасти принцессу в беде долг каждого уважающего себя принца. Только я не собираюсь действовать вслепую и вести моих и ваших людей в бой, не представляя всего замысла. Вам придется открыться мне здесь и сейчас.

— Несдержанность сэра Блоквуда прискорбна, — помолчав, ответил главный шпион. — Но особой тайны тут нет, ваше высочество. Отряд воинов под предводительством нашего обеспокоенного рыцаря проникнет в замок тайным ходом, дабы открыть вам ворота. Чародеи обеспечат магическую поддержку, а наемники должны будут отыскать ее высочество и взять под охрану.

— Но почему именно наемники?

— Это профессионалы своего дела, ваше высочество, их нанял сам король для спасения принцессы, и это их основная цель и обязанность.

— Верность нельзя купить, — подал голос грузный рыцарь.

— Вам, сэр, — холодно осадил его главный шпион, — не мешало бы научиться молчать. Советую начать прямо сейчас.

— Вы ведь чего-то недоговариваете, господин Деверо, — усмехнулся принц.

— Это моя работа, ваше высочество. Удовлетворены ли вы ответом?

— Вполне.

— Значит, можем начинать?

— Извольте.

Следующую пару часов они провели над картой. Обступив стол со всех сторон, просматривали улицы и переулки, которые должны были стать местами размещения основных сил, вспомогательных сил и резервов для резервов.

Принц Хьюберт оказался внимательным и вдумчивым тактиком. Свою задачу он видел в двух аспектах: нанести сокрушительные удары, добившись как можно быстрее результата, и сохранить при этом в живых как можно больше солдат.

Брегор внес свою лепту, подсказав несколько особенностей ландшафта, не учтенных на карте и, кажется, не знакомых даже господину Деверо.

Хмуро молчавший сэр Блоквуд не утерпел и под разрешающим взглядом главного шпиона живо вступил в обсуждение. Опыта у грузного рыцаря было хоть отбавляй. Внезапных нападений он по молодости пережил немало, несколько даже устраивал сам.

Кай в основном молчал, согласно кивал на некоторые предложения принца и почти на все предложения Брегора. Пару раз высказался по поводу совсем незначительных моментов, неожиданно вызвав одобрение всех без исключения. Джошуа точно не запомнил, что он говорил, из-за обилия кружащей над столом информации, но заметил, как спадает взаимное напряжение между Блоквудом и командиром наемников.

Уолтер, тщательно записывающий ход обсуждения, периодически отлучался распорядиться о напитках. В горле у полководцев из-за обилия высказанного пересыхало очень быстро.

Потом настал черед Джошуа.

Ему пришлось выбирать расположение их будущей магической артиллерии. Основная идея сводилась к тому, чтобы сосредоточить ее на одном участке, так как правая стена имела несколько дефектов в кладке, но при этом не стоило ставить магов в одном месте, чтобы их нельзя было накрыть единым залпом.

Джошуа, следуя советам мэтра Гаренцворта, пояснил, что максимальная эффективность будет достигнута, если они разобьют целителей на пары так, чтобы расстояние между ними не превышало сотни ярдов, поскольку в этом случае ауры амулетов будут взаимно укреплять друг друга.

— Что ж, — подвел итог господин Деверо, когда основное обсуждение закончилось и разбор второстепенных деталей пошел по второму кругу, — пожалуй, хватит на сегодня. Благодарю всех за помощь в разработке окончательного плана. С вами, ваше высочество, мы еще раз обсудим все завтра в присутствии ваших командиров.

— Торопливость, с которой готовится вся эта затея, — сказал принц, — наталкивает на мысль, что выступаем мы не позднее чем послезавтра. Как я уже говорил, ваши тайны пусть будут вашими, но стоит ли так ускоряться после почти недели бездействия? Может, лучше дождаться армии короля?

— В иной ситуации вы были бы правы, ваше высочество, — кивнул главный шпион. — Но ситуация не оставляет нам времени. Вы, несомненно, слышали о великой миссии рода Накрамис?

— Трудно не узнать такую деталь, когда готовишься побороться за руку фиалки Римайна.

— Так вот, если ваши войска не сломят охрану замка в назначенный срок, о фиалке вам стоит забыть навсегда. Как и о себе, ибо нас всех поглотит море.

— Я видел достаточно демонщины, чтобы не сомневаться в ваших словах, господин Деверо. — Лицо принца стало серьезным и сосредоточенным. — Клянусь честью, я сделаю все, что в человеческих силах, чтобы спасти принцессу и Римайн.

— Мы все благодарны вам за это, ваше высочество, — склонил голову господин Деверо. В стальном голосе главного шпиона не было и тени иронии.

Принц оглянулся, заметив, что никто не собирается уходить, и понимающе усмехнулся:

— Вижу, вам нужно обсудить еще что-то важное, господа. Не буду вас задерживать. Доброй ночи.

Когда Уолтер закрыл за ним дверь, все внимание переключилось на сэра Блоквуда. Грузный рыцарь под презрительным взглядом — Брегора, равнодушным — Кая и вбивающим в пол — господина Деверо чувствовал себя крайне неуютно. Джошуа в попытках поджечь болтуна взглядом не участвовал, он был удручен безупречностью и статью героического Лоргона.

Добившись того, что рыцарь начал беспокойно ерзать, главный шпион наконец изволил излить на него праведный гнев. Спокойный и холодный гнев, вгоняющий в ужас все королевство, а столицу в особенности.

— Глупости, сэр Блоквуд, — процедил он, — имеют свойство путать и портить даже самое простое дело. Когда же дело не простое, а скорее, наоборот, очень сложное, глупости играют весьма негативную, можно даже сказать, фатальную роль.

— Но я... — промямлил сэр Блоквуд.

— Вы решили призвать к ответу наемников, которые не пришлись вам по нраву. Но вместо того, чтобы прийти ко мне и высказать свои опасения, что вы сделали? Пошли к принцу и выложили ему план, который должен был оставаться в тайне как можно дольше.

— Принц не предаст нашего доверия! Клянусь честью!

— Лучше бы вы клялись умом. Впрочем, это внушало бы еще меньше уверенности. Я повторю вам то, что сказал принцу. От выполнения вашей части работы судьба Римайна и принцессы зависит не меньше, даже больше, чем от храбрости его высочества, которую, мы все надеемся, он продемонстрирует, когда понадобится.

— Я понимаю.

— О нет, вы еще не понимаете. Эти наемники не только наняты лично королем для спасения ее высочества, но и теперь, в силу обстоятельств, важны для всей кампании. Защищать их будет вашей главной обязанностью, сэр. Это и есть основной приказ.

— Но ворота...

— Ворота — это второстепенно. Чтобы Римайн не сгинул в пучине, отряд господина Кая должен быть доставлен к нужному месту в целости и сохранности.

— Я не...

— Вам нет нужды сомневаться. Вам доверена важная миссия, а отряд господина Кая обладает единственной возможностью спасти принцессу и страну, которой вы приносили клятву верности. Вы осознаете, как много от вас зависит?

Сэр Блоквуд затравленно взглянул на Кая.

Командир наемников всем видом изобразил величие и важность своей и без того неординарной персоны.

— Теперь понимаю, — склонил голову грузный рыцарь. — Прошу простить мою недальновидность, господа. Личная неприязнь к вашей профессии подвигла меня на необдуманный поступок. Давно, когда мой старший брат был еще жив...

— Это никого не интересует, сэр Блоквуд, — прервал его господин Деверо. — Ваша личная трагедия могла сорвать спасение страны, что недопустимо.

Удовлетворившись той тщательностью, с которой пристыженный рыцарь изучал свои сапоги, главный шпион махнул рукой:

— Идите, отдыхайте, сэр. Готовьтесь к скорому выступлению. И ради всех благих богов и вашей чести, держите рот на замке.

— Я не подведу. — Рыцарь поднялся и нетвердой походкой направился к двери. На пороге он обернулся и добавил: — Я не подведу вас, господа!

Когда дверь за ним закрылась, Кай сказал:

— Впечатляющие речи. А вы знаете, господин Деверо, что проклятие Призрака не ввергнет Римайн в пучину, а лишь даст возможность вернуться древним силам?

— Конечно, — фыркнул главный шпион. — Но как показывает практика, угроза сгинуть в море пугает людей гораздо сильнее. И чем больше на них тяжелых лат, тем лучше это действует.

— Присядьте, младший мэтр, — приказал главный шпион. — Вы валитесь с ног от усталости.

— Благодарю.

Освобожденный сэром Блоквудом стул протестующе скрипнул, несмотря на то, что весил Джошуа вдвое меньше болтливого рыцаря. Возбуждение от интересного, хоть и слегка непонятного планирования прошло. Усталость, дождавшись своей очереди, бодро накинулась на тело, требовавшее покоя, сна и погрузившееся в апатию по отношению к происходящему.

— Как успехи наших новоявленных боевых чародеев?

— Намного лучше, чем я предполагал. Завтра планирую закрепить пройденное, а во второй половине дня ими займется мэтр Гаренцворт.

— Хорошо.

Главный шпион на время замолк, барабаня пальцами по столу. Мрак в комнате, казалось, стал сгущаться. Свечи начинали прогорать.

— Прежде чем отпустить вас, господа, я бы хотел узнать ваше мнение насчет всего этого, — наконец сказал господин Деверо. — Я всегда был практичным человеком, и чарующий мир волшебства никогда не сбивал меня с толку. Если разобраться во всей этой мистике, то она станет просто наукой с малоизвестными законами. Так же как и пророчества, предназначения и прочая вводящая обывателей в ступор софистика.

Еще одна свеча погасла.

— Вы, господин Кай, как мне известно, придерживаетесь схожих взглядов. Вы, господин Брегор, вообще находитесь с чарами в особых отношениях. Вы, Джошуа, молоды и, как всякий думающий молодой человек, полны скептицизма. Мэтр Гаренцворт слишком поглощен находкой, а Шаранхайзер приходит в экстаз от любой подтвержденной древности. А что вы думаете о таком невероятном совпадении и удачном стечении обстоятельств, которые сложились для нас в казалось бы безвыходной ситуации?

Первым заговорил Брегор:

— Про ваши пророчества я сказать точно не смогу, поскольку не смыслю в этом, но в чем смыслю, так это в осажденных городах. И то, что ваш город демонски странно захвачен, ясно, как число алмазов, добавляемых в фионнит. Так что мое мнение таково — с этим надо разобраться как можно скорее.

— Количество невероятных событий, которые нам пришлось пережить с момента начала действия нашего контракта, не оставляет места иному мнению — случиться может что угодно, — добавил Кай. — В пророчества я всегда верил слабо, но, похоже, они сговорились и решили убедить меня в обратном. Как бы то ни было, у нас есть какое-то подобие плана и некоторые средства. Сомневаться будем потом, когда выполним работу.

— Скептицизм по отношению к пророчествам противопоказан чародеям, господин Деверо, — сказал Джошуа. — Даже молодым и неопытным. Посмотрите на наш город, тот, что изображен на карте. Взгляните, как мало свечей осталось, чтобы бросить свет на его судьбу. Вот и еще одна погасла. Я увидел и узнал многое о природе противостоящего нам зла и скажу вам честно: нам надо верить в то, что у нас есть, и бороться до последней свечи. Иначе от нас не останется ничего. Только руины во тьме.

Самодельный медальон покрывался трещинами все больше, но зеленый камешек горел непрерывно, поднимая боевой дух Джошуа и придавая сил.

На уныние времени тоже не оставалось, работы еще было полно.

После военного совета они с Каем вернулись в убежище.

Майриэль где-то пропадала. Может, проверяла охотничьи навыки Баго, может, искала других развлечений, точно сказать никто не мог. Мэтр Гаренцворт доводил до ума посохи. Паки, против обыкновения, не спал. Увешанный посохами, он оказывал старшему чародею посильную поддержку.

Появление Джошуа переменило расстановку сил.

Паки отпустили, а младшего мэтра рекрутировали.

Несмотря на то что дневные тренировки и военные обсуждения вымотали его почти до предела, толк все же был. Дело пошло быстрее, и вскоре весь арсенал их будущей артиллерии удовлетворял взыскательный вкус мэтра.

Узнав много нового о компрессионных свойствах неклассического подхода в размещении неразмещаемого количества атакующих заклинаний в аметисте, Джошуа рухнул на свой тюфяк. Заснул прежде, чем успел разжать руку, сжимающую собственный посох, который он как раз собирался поставить у изголовья.

Снов в эту ночь не было. Этот факт радовал почти так же, как ощущение утренней бодрости.

Проверив медальон и исполнившись оптимизма, Джошуа быстро перекусил дарами Снорри — хотя следовало учитывать, что это мог быть Дорри, — и отправился с ним на утреннюю тренировку.

Целители, также выспавшиеся и, несмотря на недельную усталость, вполне бодрые, уже ждали его на пустыре.

На этот раз дело пошло быстрее.

За первый час они закрепили вчерашний успех и приступили к отработке приемов взаимодействия.

Азарт ранее недоступного захватил учеников. Одна мысль не переставала возвращаться к Джошуа, когда он переходил от пары к паре: как все же многогранна магия, как многолико может быть это учение, которому каждый из них посвятил жизнь и о свойствах которого, как оказалось, все же почти ничего не знал!

Младший мэтр, даже будучи неопытным в определении возможностей других чародеев, ясно чувствовал, что дар Магды и ее коллег никогда не позволит им использовать настоящий посох — тот посох, что чародей делает сам и которым прокладывает свой путь в этом неспокойном мире.

Тем больше его удивляла техника, предложенная мэтром Гаренцвортом.

Старший чародей взял за основу принцип амулета — заряженного предмета ограниченного действия, обладающего намного меньшей силой воздействия по сравнению с произнесенным заклинанием и посохом, — и усилил это воздействие, доведя его до уровня произведенного волшебства.

Более того, старший чародей объяснил, как в один амулет можно вместить сразу несколько заклинаний.

Не то чтобы вся эта идея оказалась нова. Исследования и попытки подобного рода в свое время были очень популярны. В конце концов, могучих чародеев никогда не хватало, а вести войны правители хотели всегда. Вот только ни одна попытка не увенчалась успехом, поскольку никто не мог вывести нужную формулу, соединяющую несоединимое — живое волшебство, олицетворяемое посохом, и законсервированные чары амулетов.

Спокойствие, с которым целители восприняли выпавшую им возможность, поначалу обескуражило младшего мэтра. Потом он решил, что усталость и апатия настолько овладели ими, что им все равно. Потом, правда, мэтр Гаренцворт справедливо заметил, что теоретические вопросы боевого волшебства редко занимали магов-практиков, особенно с не очень сильным даром, и не поражаться уникальности подхода они могли из-за банальной удаленности от обсуждаемого вопроса.

За тренировкой Джошуа не заметил, что зрителей у них прибавилось. Помимо Снорри (Дорри?) и Баго, скучающих неподалеку, новый неожиданный гость посетил пустырь — его высочество Хьюберт Лоргон собственной персоной.

При лучшем освещении наряд принца выглядел еще более дорогим и изысканным, а скромность поведения — впечатляющей. Появившись на пустыре, он не потребовал к себе излишнего внимания, а скромно стоял в компании молчаливых наемников, скрестив руки на груди и наблюдая за чародеями.

В первый момент у Джошуа дрогнула рука, и Магда, которой он как раз показывал положение кисти при использовании условного огненного шара, чуть не расплавила посох, столь сильным был импульс, идущий от младшего мэтра.

Усилием воли подавив раздражение, он приказал себе успокоиться и не нарушать технику безопасности.

Так прошло еще несколько часов.

Из-за густых туч солнце не выглядывало совершенно, что не мешало Баго ориентироваться во времени. Маленькие механические часы изысканной подгорной работы в их компании носил только Брегор, остальным приходилось считать время как придется. Как уже было сказано, Баго это совершенно не мешало, и они с напарником озаботились перерывом на обед как раз вовремя.

По крайней мере, желудок Джошуа считал именно так. Объявив перерыв, начинающий учитель искренне похвалил всех за впечатляющие результаты.

Когда вся компания двинулась к обустроенному наемниками обеденному месту, младший мэтр заметил, что помимо парней Брегора у небольшого костерка суетилась еще парочка незнакомых молодых людей, судя по одежде — оруженосцев.

Его высочество шагнул навстречу чародеям и слегка кивнул приветствуя.

— Доброго вам дня, дамы и господа, я — принц Лоргон, под моим командованием вам предстоит сражаться. Позвольте выразить восхищение вашими успехами и угостить вас несколько более изысканной пищей, чем та, которой потчует господин Деверо.

Еда, судя по запаху и виду, точно была изысканнее, и чародеи приняли жест будущего командира благосклонно.

— Буду рад, — продолжил принц, обращаясь к Джошуа, — если его мудрость составит мне компанию, у нас есть парочка вопросов, которые нужно обсудить.

Повода отказаться, увы, не нашлось, и младшему мэтру пришлось отойти вслед за его высочеством.

Оруженосцы оборудовали им отдельное место поодаль от общего костра и даже принесли раскладной столик и два стула. Быстро и аккуратно они расставили кубки, кувшин с вином и тарелки с едой.

— Приятного аппетита, ваша мудрость, — гостеприимно указал на угощение принц.

Джошуа заколебался на мгновение. Потом, вслед за неуверенностью, пришли досада и даже злость. Спокойствие и доброжелательность принца неимоверно раздражали.

— Благодарю, ваше высочество, — ответил он. — Только права на это обращение я еще не получил.

Сказав это, он гордо уселся на один из стульчиков, воткнув посох рядом, и демонстративно приступил к еде. Принц немного постоял, потом уселся напротив и налил им вина. Знаком отослал оруженосцев.

— Как я уже говорил вчера, — начал он, — вы вполне можете претендовать на должность придворного чародея, когда предатели будут повержены, и от своих слов отказываться я не привык.

— Я не смог вчера поблагодарить вас за доброту, — не прожевав до конца, отозвался Джошуа, — как, впрочем, не смог сказать, что вопрос этот все равно отдается на усмотрение короля и Капитула.

— Мнение будущего зятя короля вполне может решить этот вопрос в вашу пользу.

— Это так щедро, ваше высочество, что я даже не знаю, что вы попросите взамен.

— Я ... — Принц запнулся. На лице его появилось выражение смущения и недовольства. — Прошу прощения, мэтр. Я человек прямой, и эти закулисные игры никогда не давались мне легко. Не буду кружить вокруг да около, тем более и вам такая манера, вижу, не по душе.

— Абсолютно не по душе.

— Хорошо, значит, мы можем поговорить прямо, — кивнул принц. — Я вовсе не хотел привлечь вас на свою сторону, обещая какие-то блага. Точнее, хотел, но это была не главная цель. Видите ли, те, кто меня знают, всегда говорят, что я превосходно разбираюсь в людях. В вас с первого взгляда я разглядел человека благородной натуры. И уверен, что не ошибся. Учитывая, что произошло в Римайне за последнее время — предательства, война, — очень важно найти верных людей, на которых можно опереться в трудную минуту.

— И вы считаете меня таким человеком?

— Считаю.

— Но с чего вы взяли, что я буду вам верен? Вы не мой принц, ваше высочество.

— Пока нет, — согласился Хьюберт. Сказал он это без издевки или намека. — Пока нет, но не обо мне сейчас речь.

— А о ком же? — Джошуа запил мясо вином и откинулся назад, насколько позволяла жесткая спинка.

— О принцессе, конечно. В нашу с ней единственную встречу треть разговоров была о вас. Ее высочество высоко ценит вас, а готовность пуститься в опасное путешествие ради ее спасения доказывает обоснованность подобного отношения. Мне же нужно быть уверенным, что рядом с принцессой окажется преданный и самоотверженный человек.

— Со мной пойдет немало таких людей, и даже нелюдей.

— Понимаю. Я не отношусь плохо к наемникам, подобно сэру Блоквуду, и ценю вашу к ним привязанность. В конце концов, вы, насколько понимаю, вместе проливали кровь и сблизились с их компанией.

— Вы правы.

— Но все же, поверьте моему опыту общения с такими разумными, их верность длится, пока звенят монеты. Я не хочу обидеть ваших новых друзей, но это непреложный факт. Мне же хочется, чтобы рядом с принцессой был человек, которому можно доверять без оглядки на золото. Так что же, могу ли я доверять вам, мэтр Валладис?

— Этот разговор, — Джошуа пригубил еще вина, — как мне кажется, не имеет особого смысла, ваше высочество. Я, безусловно, верен принцессе и буду биться за нее до последней капли крови — звучит скорее по-рыцарски, чем по-чародейски, но так оно и есть. Но что вам до того, учитывая, что наша задача — открыть вам ворота?

Принц усмехнулся и впервые отпил вина.

— Я не так глуп, как иногда кажется, мэтр. Я прекрасно понимаю, что открытие ворот — не главная ваша миссия, иначе вы не стали бы бросать на нее единственных пригодных к войне чародеев, а мне оставлять неопытных целителей, точно не знающих, какой стороной посоха метать молнии. Кстати, я не силен в чародействе, но слышал, что посохи не могут использоваться обычными целителями. Видите, даже об этом я вас не спрашиваю. Вы должны будете сделать что-то еще. Мне лишь важно, чтобы это не повредило принцессе.

— Ничто в наших действиях не повредит принцессе, ваше высочество.

— И опять мое чутье подсказывает, что вам можно верить, — отметил принц.

Очень хотелось съязвить: а почему, собственно, ему, Джошуа, верить принцу? Но младший мэтр сдержался.

— Похоже, ваше чутье удивительно точная штука, ваше высочество, — сказал Джошуа.

— Понимаю, я вам не очень приятен, — вздохнул принц. — Все эти приграничные стычки между нашими королями... Ваш батюшка участвовал во многих сражениях. Сэр Валладис — известное имя у наших пограничных разъездов, но мною движут не политические интересы, как остальными. Конечно, союз с Римайном очень важен для нас, он укрепит наше государство, сделает нас сильнее. Но, признаться, я приехал сюда исключительно по велению своего короля, а не по собственной воле. Когда же прибыл во дворец, это было... как удар молнии. Я, как и прочие дети, воспитывался на сказках. Знаете, принц приезжает ко двору, видит принцессу и влюбляется с первого взгляда. Раньше я думал, что это просто красивая ложь, дань поэтическому вымыслу, но когда я увидел Джулию в тронном зале... Тогда я понял, что просто обязан оказаться достойным ее. Понимаете?

— Понимаю.

— Пока я ломал голову над тем, как понравиться ей, как произвести хорошее впечатление — в конце концов, мне всегда схватка была милее, чем утонченная беседа, — пока я решался, она уехала. Это потом распространились ужасные слухи о ее похищении. В числе прочих я отправился на поиски, но искать что-либо в незнакомой стране... Большинство из нас вернулись незадолго до нападения на город.

— Почему вы не отправились с королем?

— Мы хотели! О, как мы хотели, я даже имел неосторожность угрожать его величеству, но все было тщетно! Войска ушли, а мы остались здесь — мы планировали выехать позже и присоединиться к армии у стен Гриндо, уж там король не отказался бы от нашей помощи, но потом случилось все это... Я решил, что негоже гостю, принятому с почетом, бросать хозяйский дом без присмотра, и остался, чтобы дать бой.

— Очень благородно с вашей стороны.

— Дело не в благородстве. Меня угнетала неизвестность и угрожающая ее высочеству опасность. Я участвовал в штурмах и могу утверждать со знанием дела: когда начинается осада, всякое может случиться. Ваше же появление принесло мне надежду и новую цель. За это я вам искренне признателен.

— Мы лишь следуем нашему долгу.

— И за это я признателен вам вдвойне.

Неподалеку смеялись целители, провозглашая тост за здоровье принца Лоргона. Внезапная исповедь раздосадовала Джошуа своей честностью. Или принц был виртуозным лжецом, или оказался откровенным сверх меры. Почему-то уверенность во втором была почти осязаемой. От этого стало еще тошнее.

— Спасибо, что выслушали, мэтр, — улыбнулся принц, поднимая кубок, к еде он так и не притронулся. — Нам вряд ли выпадет возможность поговорить до штурма. Так что желаю вам удачи. Похоже, вам снова нужно возвращаться к тренировкам.

Джошуа проследил за его взглядом. Мэтр Гаренцворт в сопровождении Паки и Дорри (Снорри?), несущих боевые посохи, выходили из переулка.

— Спасибо за откровенность, ваше высочество. Удачи вам в бою. Пусть напрасный риск обойдет вас стороной.

Принц поднялся, оставив бокал на столике.

— Ее высочество стоит того, чтобы рискнуть, — сказал он.

Когда Лоргон в сопровождении оруженосцев удалился, младший мэтр тихо добавил:

— И даже больше.

Мэтр Гаренцворт остался доволен работой Джошуа.

Ученики оказались выше всяких похвал и тестовые задания старшего чародея исполнили почти безупречно.

Закончив с подготовкой, он раздал им боевые посохи и приступил к обучению. Джошуа не смог отказать себе в удовольствии посмотреть на работу опального мэтра и потому остался.

Наблюдение за педагогическими методами Рамила не только обогатили копилку его знаний, но и позволили ненадолго отвлечься от тяжелых мыслей, столь щедро посеянных великолепным принцем Лоргоном в душе младшего мэтра. Старший чародей оказался весьма умелым учителем. Он подмечал ошибки еще на стадии их появления. Упреждал нарушения техники безопасности за мгновение до того, как они происходили, и сумел поставить перед учениками четкую и понятную цель.

Как ни странно, обычных потоков нужной и спорно нужной информации не извергалось на головы благодарной аудитории. Все делалось четко и достаточно быстро.

На каждого целителя выдавалось по два посоха.

Один предназначался для чар, призванных рушить каменную кладку, и содержал около двух десятков ударных заклинаний. По большому счету, он мог исполнять роль тарана, но ворота решено было не использовать как основную цель вторжения. Во-первых, за ними открывался узкий, хорошо простреливаемый коридор, а при таком количестве солдат прорываться через сотни стрел и десятки ведер смолы, льющейся на головы, никто не хотел. Во-вторых, за участком стены, определенным как основное место прорыва, находился внутренний двор, с которого открывался доступ во все части замка.

Второй посох был заряжен менее убойными, но более смертоносными для живых чарами. Несколько огненных, несколько ледяных, пара каменных заклятий, притаившихся в дымчатых гранях аметиста.

Эти заклинания предназначались для психологической атаки и деморализации засевших за стенами врагов.

Целители восприняли все эти удивительные свойства как должное. Вопросы невозможности сотворенного мэтром Гаренцвортом, за ответы на которые многие чародеи-теоретики не пожалели бы любых частей тела, их не волновали.

Пары старший чародей слегка перетасовал. В результате изменений Магда осталась в гордом одиночестве. Ее способностей, как решил Рамил, должно было хватить на самостоятельные действия.

Тренировались они до вечера, когда и без того темное небо почернело окончательно. Посетовав на недостаток отведенного им времени, мэтр Гаренцворт объявил краткие курсы законченными.

Разошедшиеся целители предложили продолжить, но старший чародей был непреклонен — прочитав краткую лекцию о пользе восстановления, он погнал их маленькую армию спать.

Прихватив остатки угощения принца, будущий цвет магического сопротивления Римайна ушел, оставив мэтров любоваться пожарами, до сих пор бушевавшими то здесь, то там. Появляясь с завидной регулярностью, они прогорали за несколько часов — видимо, огонь сдерживали каменная кладка и силы сопротивления, — а потом, уже в других местах, вновь тянулись к хмурому небу с удвоенной силой.

— Что думаете, ваша мудрость? — спросил Джошуа. — Насколько они плохи?

— Будь моя воля, я бы никогда не послал их в бой, — грустно отозвался старший чародей. — Но у нас же совсем нет выбора. И нет времени.

— Будем надеяться, наш план сработает.

— В любом случае Призраку придется отвлечься на атаки.

— А Нарран? Его мы совершенно не брали в расчет.

— Что-то подсказывает, что он мертв. Судя по ранам, о которых вы рассказали, он должен был умереть сразу же, как только сущность Призрака оставила его. В отличие от Грейна и остальных он не получал в дар мощи, лишь служил сосудом, а значит, пережить такое ему было не под силу.

— День оказался долгим, ваша мудрость, нам тоже пора отдохнуть.

— Чуть позже, Джошуа. Прежде я покажу вам парочку интересных приемов и заклинаний — так, для увеличения эффективности. Все-таки завтра мы с вами отправляемся на войну вполне официально.

Брегор с товарищами пришли как раз к ужину.

Дворф не переставал удивлять, умудряясь доставать в захваченном и отрезанном от всех поставок городе съедобные продукты. Вино прислал сам господин Шаранхайзер с наилучшими пожеланиями.

Расселись кругом, свечей зажгли сколько было. Экономить смысла не имелось, особенно после того, как Брегор объявил:

— Выходим завтра. На рассвете. Деверо с принцем окончательно утвердили план час назад. Сначала, еще ночью, несколько отрядов нападет на их укрепления по городу, этим мы оттянем часть сил. После чего наши парни захватят ворота Верхнего и Торгового кварталов и закроют их, отрезав основные силы от засевших в замке. Принц с войском осадит твердыню с трех сторон, дробя силы защитников. Вы же выходите с рассветом, чтоб успеть добраться до улицы Литейщиков и оказаться в туннеле до начала атаки.

— Ну вот, — загрустила Майриэль, — пока мы будем барахтаться под землей, принцу достанется все веселье.

— Не прибедняйся, — отмахнулся Брегор. — В замке полно гоблинов и всякой людской швали, так что твой жульнический колчан устанет наполняться. Кстати, а как и где ты добыла такой замечательный колчан?

— Это стрелы замечательные, а колчан так, пыль в глаза.

— Ясно. Ну и у кого ты их украла?

— Что за неуважение? Ты обвиняешь дитя дождя и ветра в воровстве?!

— Ну мы, дети камня и Горна, всегда считали, что вам, доходягам, все достается уж слишком легко.

— Завистливый карла! Я честно добыла эти стрелы в бою. Вырвала их из тушки древнего дракона, щедро измазала в его кровушке, и вот результат!

— Не хочешь говорить — нечего завираться, — обиделся Брегор.

— Тогда не задавай вопросы про зачарованное оружие. Это же правила хорошего тона.

— Да, запамятовал... Ну и Бездна с ними, с твоим стрелами. Давайте-ка, выпьем, господа и вредная дама!

Выпили.

— Эх, жаль, нельзя надираться перед боем, — вздохнул дворф. — В хорошей компании чего бы не надраться, а, Кай?

— Согласен, да вот только у меня точно не хватит здоровья, чтобы наутро быть пригодным для чего-то, так что извини.

— Да я ж понимаю. Но после с тебя должок. На хорошую попойку. Ну и со всех присутствующих, кто пожелает и останется жив.

После этих слов Баго три раза сплюнул в сжатый кулак, потом потряс рукой, словно стряхивал содержимое ладони на землю.

— Каркать плохо, — глубокомысленно поддержал халфлинга Паки.

— И то верно, парень, но из песни слова не выкинешь. Так что унывать будем послезавтра, а сегодня давайте повеселимся.

Свою инициативу дворф поддержал, рассказав интересную, но очень похабную историю про приключения озорного сородича из Заоблачных Кряжей в стране весенних лоэриийских эльфов. Майриэль смеялась больше всех, после чего порадовала публику своей версией про весеннюю эльфийку Белариэль и семерых дворфов-ювелиров из Гоштенбургского леса.

На этом традиционные реверансы в сторону дворфско-эльфийских отношений были окончены, и комнату огласили новым тостом.

Джошуа сумел расслабиться и отойти от тревожных мыслей настолько, что счел необходимым поделиться с публикой медицинским фольклором, почерпнутым у целителей. Успех был оглушительным.

К концу вечера Брегор глянул на механические часы, прятавшиеся в складках его кафтана, и вздохнул.

— Хорошо мы тут сидим, но пора и на боковую. — Он поднял кубок и добавил: — Увы, но завтра нам, скорее всего, не придется сражаться плечом к плечу. С другой стороны, это и к лучшему — получить в зад эльфийской стрелой, доложу я вам, невелика радость.

— Ты просто пробовал неправильные стрелы! — засмеялась Майриэль.

— Возможно. Как бы то ни было, завтра будет демонски тяжелый денек, так что желаю всем крепости рук и спокойствия в сердце. Мы, друзья мои, — наемники, мы воюем и убиваем не по велению души, а по приказу и необходимости. Да, у нас тут есть один очень хороший герой, — он кивнул на Джошуа, — и куча дурацких пророчеств, но мы всегда делаем свое дело, потому что такова наша профессия. Так выпьем же, друзья мои, за профессионализм, и пусть завтра Призрак и все его шавки узнают, что значит переходить дорогу настоящим профессионалам!

Глава 20

Валладис

Джошуа честно повторил свою часть текста перед сном, но наутро в голове царил кавардак. Под ложечкой неприятно сосало перед предстоящим, да и обстановка не способствовала расслаблению.

Его разбудила Майриэль, против обыкновения собранная и серьезная.

Все делали быстро и по-деловому. Быстро привели себя в порядок, быстро позавтракали остатками вчерашнего угощения, быстро собрались.

Когда приготовления подошли к концу, появились Брегор с Баго и повели их на встречу с молодцами сэра Блоквуда.

Молодцы в количестве девятнадцати человек ожидали их в тихом переулке — облаченные в сталь и кожу, вооруженные и ждущие приказов. Рыцари и оруженосцы. Сэр Блоквуд, опираясь на полуторный меч в ножнах, встретил наемников кивком. Одетый в полный латный доспех, он производил впечатление, особенно пышным плюмажем из синих перьев вертокрыла.

В переулке появился господин Деверо в сопровождении Уолтера.

— Господа, — обратился он к собравшимся воинам. — На вас возложена самая важная миссия нашей кампании. От вашей храбрости зависит судьба страны.

Люди одобрительно загудели, демонстрируя, что осознают.

— Досточтимый сэр Блоквуд — ваш командир, — продолжил главный шпион. — Но на это задание именем короля я назначаю главным господина Кая. — Он указал на командира наемников.

Одобрения заметно поубавилось. Под пристальным взглядом главного шпиона сэр Блоквуд шевельнулся и обратился к своим людям:

— Это наш долг, господа, подчиняться слову короля. Эти наемники должны сослужить отечеству важную службу, докажем его величеству и господину Деверо, что не зря носим цвета Накрамисов!

Такому аргументу рыцари противиться не посмели и неохотно выразили согласие.

Пока Брегор что-то втолковывал двум непонятно откуда появившимся полуэльфам, к отряду наемников подошел господин Деверо.

— На данный момент организовано семь нападений на укрепления врага, часть сил оттянута из Верхнего квартала, — отчитался он. — Как только вы подадите сигнал, мы пойдем на захват ворот. Пока все идет по расписанию. Вам осталось только выполнить свою часть задания.

— Мы выполним, — кивнул Кай. — Главное, действуйте без задержек, господин Деверо.

— Не только вы знаете свою работу. Удачи вам.

— Вам тоже.

Когда главный шпион удалился, к ним подошел Брегор.

— Мы разделим вашу банду на три группы. Так будет удобнее добираться до улицы Литейщиков. Вас поведет Баго. Блоквуда с его парнями — вон те прохиндеи, — указал он на полуэльфов. — Будьте осторожнее и не рискуйте шеями зря. Ну и с вас попойка, когда все закончится.

— Договорились, — усмехнулся Кай. — Только ты тоже постарайся на нее попасть.

— Обижаешь, такой стимул стрелы отбивает!

Когда они двинулись, он окликнул Майриэль:

— Береги себя, остроухая, хотя твоей ненормальности должно хватить с лихвой на всю гоблинскую кодлу!

До улицы добрались без особых проблем. Баго, оправдывая славу халфлингов как непревзойденных следопытов, привел их на место быстро и бесшумно.

Еще добрых полчаса пришлось ждать, пока до места доберутся оставшиеся члены отряда.

Тайный ход располагался в отдаленной части одного из цехов. Сейчас пустой и покинутый, цех не представлял никакого интереса для грабежа, все инструменты и прочие предметы, могущие иметь хоть какую-то ценность, давно унесли или украли.

Джошуа почти сразу отыскал люк, укрытый под ящиками с производственными отходами. Вместе с Паки они подняли тяжелую крышку. Запустив впереди себя Сферу Лампы, младший мэтр спустился вниз.

Застоявшийся воздух и запах крысиного помета ударили в ноздри. Но метки, оставленные Джошуа в прошлый раз, были на месте, а значит, никто не заходил и не выходил после того, как он обследовал ход по наводке Деверо.

Настроение сразу улучшилось.

— Все в порядке, — сказал Джошуа и запустил сферу дальше по туннелю.

Мэтр Гаренцворт, стоящий наверху, кивнул и дотронулся до колокольчика без языка, висящего у него на рукаве. Способ Гужа Наррана, описанный Джошуа, весьма понравился старшему чародею, и он решил использовать его как средство подачи сигнала. Сейчас другой колокольчик, более крупный и с язычком, вовсю звенел на столе у главного шпиона, оповещая, что отряд добрался до входа и готов к спуску.

Пора было атаковать ворота Верхнего и Торгового кварталов.

Подав сигнал, мэтр Гаренцворт спустился следом и одобрительно поцокал над оставленными Джошуа тайными и предположительно нечитаемыми другими магами знаками.

Когда их маленькая армия спустилась, Баго, подождав, пока рыцари разожгут факелы, закрыл люк.

— Веди, — подбодрила Джошуа ловко протиснувшаяся между Каем и старшим чародеем Майриэль.

И он повел их сквозь тьму.

В прошлый раз, когда он шел тут один, дорога показалась ему бесконечной, и он от скуки и чтобы побороть временами накатывающий страх, ставил метки присутствия через каждые пятьдесят шагов. Сейчас это оказалось очень полезным, так как указывало на то, что ходом никто так и не воспользовался. Любой чужак, прошедший мимо его метки, должен был невольно стереть ее.

Ход оказался добротным, почти шесть футов в высоту — ни Каю, ни Джошуа не приходилось задевать головами сыпучий потолок, достаточно было чуть пригнуться. Паки и рыцари в броне чувствовали себя не так комфортно, но вполне терпимо.

— Шикарный лаз для шикарных особ, — восхищалась Майриэль, в силу роста ощущавшая себя здесь вольготно.

— Дедушка его величества был заядлый строитель, — развлекал ее тихой беседой Джошуа. — Он лично вырыл этот туннель и укрепил своды. Развлекал себя таким странным способом целых двадцать лет. Записей об этом не оставил, поэтому, наверное, господин Деверо так поздно обнаружил ход.

— Все Накрамисы безумны, — изрекла эльфийка безапелляционно.

Возразить Джошуа помешал призвавший их к молчанию Кай.

Хотя по большому счету это было излишним, поскольку, несмотря на всю осторожность и попытки быть незаметными, рыцари производили немало шума, позвякивая броней и задевая друг друга.

Тайный ход находился, как выяснил Джошуа еще в прошлый раз, на глубине почти в двадцать футов. Это обуславливалось, в первую очередь, тем, что он проходил под замковым рвом, имевшим глубину около трех ярдов.

Со рвом была связана и самая опасная часть пути. Поскольку он служил местом слива нечистот (хотя чистолюбивый Арчибальд Второй и отменил эту практику), наполнялся дождевой водой (и прочими жидкостями), то в той части хода, что лежала под ним, постоянно было сыро и что-то текло.

Особенно сейчас, когда в преддверие больших Ярмарочных празднеств опоясывающий замок ров оказался наполнен водой, дабы смягчить возможные падения в него подвыпивших и разгулявшихся гостей.

Повсюду тут распространялся чудесный запах гниения, еще и пол был размыт и превращен в небольшое болото.

Король Патрик Строитель, похоже, предвидел подобный поворот событий и углубил туннель в этом месте почти вдвое, даже установил деревянные мостки, давно, конечно, сгнившие.

Сейчас здесь отчетливо слышался звук капающей воды, и глубина жижи, если верить посоху, составляла почти два фута.

После краткого совещания решили не тратить силы на иссушение. Первым пошел проводник, задрав мантию и радуясь высоким сапогам. Преодолев опасный участок, он дал знак остальным.

Майриэль гордо восседала на плечах Паки, поглядывая на остальных с явным превосходством. Парень с огромным молотом на одном плече и эльфийкой на другом чувствовал себя прекрасно и сохранял завидное равновесие.

Несколько рыцарей и пара оруженосцев не смогли отличиться, упали в грязь, ругаясь при этом тихо, но витиевато. Сэр Блоквуд, несмотря на солидный вес, свой и доспехов, преодолел препятствие без особых проблем.

После рва потолок сменился на каменную кладку, а пол стал твердым и надежным.

Вскоре они дошли до люка, служащего выходом в замок. Здесь ход сузился, заставив всех согнуться в три погибели. Что неудивительно — в конце концов, долбить туннель в каменной кладке даже для собственного удовольствия не так просто.

Сняв защитные заклинания, Джошуа открыл тяжелую дверь.

Люк вел в подвал с низким потолком. Потолок являлся полом комнаты-склада, в которой и пряталась тайная дверца, ведущая к секретному люку. Джошуа хотел подняться первым, но Майриэль остановила его.

— Дальше есть еще какие-нибудь заклинания? — тихо спросила она.

— Нет.

— Тогда давай я первая.

Не дожидаясь согласия, лучница прыгнула в люк. Некоторое время Джошуа наблюдал за ее напряженной спиной. Затем она сделала знак, шепнув:

— Только ты и Кай.

Они выбрались в подвал. Майриэль знаками приказала им открыть второй люк. Петли его нещадно скрипели, и открывать их пришлось медленно и осторожно. Когда скрип умолк, а створки раздвинулись, эльфийка поднялась наверх, продолжив разведку. Как и положено весенней эльфийке, она производила шума чуть больше, чем ползущий по дереву паучок.

Джошуа, стоя у самой лестницы, видел лишь потолок, который состоял из широких некрашеных досок, покрытых паутиной и мусором. Младший мэтр боялся дышать, дабы не привлечь лишнего внимания.

Время тянулось мучительно медленно. Рядом шевельнулся Кай, повел плечом тихо присоединившийся к ним Паки, пластины на его броне чуть звякнули. В гнетущей напряженной тишине звук показался громким и пронзительным.

Потом Джошуа услышал, нет, скорее почувствовал какое-то движение.

Лицо эльфийки появилось над ними резко, заставив вздрогнуть. Локон выбился из-под охватывающего голову платка, а в глазах лучницы горели озорные искорки.

— Бу, — тихо сказал она, довольная эффектом. — Вылезайте, господа, пристройка пуста. Только постарайтесь не орать во всю глотку.

Когда последний воин выбрался из хода, в просторной комнате, раньше служившей складом белья и прочих предметов гардероба, оказалось тесновато. Сейчас они находились в подвальном помещении, расположенном под жилыми комнатами замка.

Единственным источником света являлось небольшое окошко под самым потолком.

— На ближайших трех этажах никого нет, — доложила лучница. — Мы сможем спокойно выйти.

— Что на стенах, смогла увидеть? — уточнил Кай.

— Сами посмотрите. — Она кивнула на окно.

Кай с Джошуа подошли. Отсюда хорошо была видна часть восточной стены. На ней копошились фигурки. В основном маленькие и грязные, хотя среди них попадались и особи вполне обычного роста. Они стреляли из луков, грозили кому-то кривыми мечами.

Похоже, принц Лоргон справлялся со своей задачей превосходно.

Обзор на западную стену перекрывало нечто черное и объемное.

Младший мэтр сглотнул. Вблизи башня выглядела еще более зловещей. Знакомая и в то же время совсем чужая, она довлела над двором, да и над всем замком. Башня, казалось, стояла здесь всегда, и вместе с тем подтачивала сознание полной инородностью.

Стены ее выглядели абсолютно гладкими, без какого-либо следа кладки. Гармонию бесшовности нарушали лишь трещины, змеящиеся по всей поверхности. Вершина уходила в облака и неустанно грызла небосвод неровными клыками крыши. На стройном конусе виднелись разбросанные то там, то здесь высокие стрельчатые окна без стекол, а единственная дверь, похожая сводом и размерами на небольшие городские ворота, зияла открытым провалом голодного рта.

Подошел мэтр Гаренцворт.

— И как мы узнаем, что Ассантэ попался на уловку? — уточнил Кай.

Старший чародей прислушался к себе и ответил:

— Примерно так.

Словно отзываясь на его слова, где-то тяжело ухнуло. Потом снова.

— Проламывают стену, — пояснил старший чародей.

К тяжелому стуку присоединялись все новые удары. Теперь в стены долбили равномерно, с небольшими промежутками.

— Слишком торопятся, — поморщился старший чародей.

Будто услышав его недовольство, удары прекратились.

Джошуа почувствовал, как отклик чужого заклинания докатился до их убежища. Видимо, целители использовали атакующие посохи против защитников стены.

Вскоре во дворе появилось несколько фигур. Впереди почти бежал человек в опаленном доспехе, за ним спешили гоблины, выглядевшие не менее закопченными.

Человек (присмотревшись, Джошуа узнал шрамолицего полуэльфа, о котором Брегор упоминал как о предателе) остановился у открытых ворот, не решаясь войти. Его нежелание ступить под сень башни разделили и гоблины, они неуверенно мялись и клекотали, подбадривая друг друга.

Наконец полуэльф сложил руки рупором и начал кричать что-то в пустые двери.

Провал отозвался недовольным гулом. Шрамолицый отступил, но попыток докричаться не прекратил.

Полумрак зашевелился, подался вперед, приобретая форму фигуры в черном балахоне. Мэтр Ассантэ возник резко и угрожающе. Посох в его руках извивался незнакомой формой. Навершие угрожающе горело алым.

Придворный чародей словно вырос на фут, прямой и быстрый, он недовольно шагнул к полуэльфу, заставив того попятиться в испуге.

— Полное поглощение! — восторженно прошептал мэтр Гаренцворт.

— Поясни, — отозвался Кай. — Только постарайся без... восторгов.

— Только посмотри, как изменился посох! Совершенная замена личности! Не говоря уже о физических изменениях.

— Надеюсь, он восприимчив к старой доброй стали? — уточнила подкравшаяся Майриэль.

— Проверять не будем, если получится, — сказал Кай.

Тем временем полуэльф справился с трепетом перед Ассантэ и начал ожесточенно жестикулировать, указывая на закопченные доспехи — свои и гоблинов. Гоблины помогали ему, яростно прыгая на месте и клекоча.

Заглушая их, вновь донеслись глухие удары дробящих стену заклятий.

Такой аргумент, похоже, оказался более убедительным.

Ассантэ недовольно прорычал что-то и сделал знак вести его к осаждаемым стенам.

— Сработало? — спросила Майриэль.

— Похоже, да, — ответил Кай, глядя в спину удаляющемуся чародею. — Но почему он не оставил никакой охраны перед башней?

— Возможно, иррациональный страх перед предводителем не позволяет его слугам находиться здесь без крайней необходимости, — пожал плечами мэтр Гаренцворт.

— Или ловушка.

— Или ловушка, — не стал спорить старший чародей.

— И что же мы будем делать? — спросил Джошуа, с трудом оторвавшись от созерцания зловещей башни.

— Выбор невелик, нам все равно нужно попасть внутрь и совершить ритуал. — Мэтр Гаренцворт, задумчиво оглаживая бороду, изучал призывно чернеющий вход.

— Я узнаю этот взгляд! — хмыкнула лучница. — Коты не смотрят на сметану с таким вожделением, как ты на этот кусок черного камня, от которого у меня мурашки.

— Не у тебя одной, — сказал Кай.

— Чего мы ждем, господин Кай? — прогудел забытый сэр Блоквуд, утомленный их небольшим совещанием.

— Мы ждали знака. — Командир наемников повернулся к мнущимся в темноте воинам. — Сейчас, господа, наши войска осаждают замок. Это наш шанс выполнить задание. Мы должны во что бы то ни стало захватить черную башню. Там скрыт источник силы предателя. Когда мы завладеем башней, мэтр Гаренцворт с помощниками, — он кивнул на Майриэль и Паки, — уничтожат средоточие силы врага. После этого мы откроем ворота и впустим принца Лоргона.

— А что же ее высочество? — спросил сэр Блоквуд. — Разве не она наиглавнейшая наша цель?

— Если не ослабить врага, принцессу нам не спасти, — отрезал Кай. — Выдвигаемся, господа.

Рыцари заворчали, но возражать никто не решился.

Вслед за лучницей, стараясь не шуметь, насколько это позволяли доспехи, отряд двинулся прочь из подвала. Миновав пару смежных комнат, они приблизились к выходу во двор.

Кай сделал знак остановиться и кивнул Майриэль.

Эльфийка осторожно выглянула наружу. Осмотрела все, что можно было осмотреть. Извлекла из колчана стрелу и наложила на тетиву.

— Похоже, чисто, — сказала она.

— К башне, — скомандовал Кай, — бодрой рысью, господа!

Они высыпали во двор, торопливо строясь в подобие боевого порядка. Рыцари и оруженосцы взяли их отряд в неровное кольцо. Быстрым шагом, почти бегом, их маленькая армия двинулась к башне.

Джошуа уставился под ноги, не в силах смотреть на приближающийся зловещий силуэт. Взгляд скользнул вправо, зацепившись за непривычную часть замкового ландшафта.

Он взглянул внимательнее, рискуя споткнуться и упасть. На другой стороне двора в окружении вывернутых камней зияла огромная дыра. Нелепость и неожиданность этой пещеры-провала хлестнула чувством опасности, но тут же забылась, потому что в этот момент они достигли башни и вошли под ее своды.

Первыми, оттеснив Джошуа, внутрь вбежали Кай, Паки и несколько рыцарей.

Башня с момента их последнего посещения действительно стала больше. Раза в три раздался в размерах ее холл, витая лестница прижалась к противоположной стене, превратившись в зигзагообразную. Она неторопливо ползла вверх, делясь на пролеты, и исчезала где-то под потолком.

Все свободное пространство было заставлено статуями из гладкого эбонита — застывшие в нелепых позах бесполые тела будто танцевали.

Среди фигур стоял человек огромного роста. В броне и с двуручным мечом наперевес.

Он приветственно поднял руку и сказал:

— Вы вовремя.

Снаружи завыл гоблинский рог.

— Все-таки ловушка. — Кай повернулся к Блоквуду. — Держите вход! Мы идем внутрь!

Грузный рыцарь не стал уточнять.

— За короля! — Он поднял меч, призывая замешкавшихся соратников к оружию.

Рыцари сомкнули строй.

Двор снаружи, словно по волшебству, наполнился гоблинами. Но уж очень черным было это волшебство.

— Сними его, — сказал Кай Майриэль.

Стрела покинула тетиву в тот же миг, но Горм из Сквернолесья не стал уворачиваться.

Драконья стрела остановилась в паре дюймов от его лица. Эбонитовая рука поймала ее за древко. Сжала. Не в силах сломать, отбросила в сторону.

— Они оживают! — крикнул Джошуа.

Статуи зашевелились. Продолжая свой безмолвный танец, они сошли с постаментов и двинулись в неторопливую атаку.

Первого противника Паки встретил сокрушительным ударом молота. Сила выверны смяла черную фигуру, заставив эбонит разлететься на осколки.

Остальные остановились, словно ожидали чего-то.

Поверженная фигура дрогнула нераскрошенной нижней половиной, дернулась вперед, пошла рябью, а потом медленно, словно издеваясь, начала собираться.

Горм вальяжно шел к лестнице, два черных силуэта следовали за ним, ловко перехватывая стрелы Майриэль и отбрасывая их.

— Рассеем их! — скомандовал Кай.

Потом эбонитовая волна накатила на отряд.

У Джошуа не было времени смотреть, как Кай отбрасывает наседающего врага щитом и бьет прямым замахом сверху вниз, разрубая в куски псевдокаменную плоть. Как Майриэль, чьи стрелы оказались бесполезными против врагов, не чувствующих ни боли, ни страха, вырывает из ножен меч и рубит, кромсает когтистые руки. Как Паки расшвыривает молчаливые фигуры широкими ударами.

Тем более он не увидел, как строй воинов короля принял бой с верещащими, словно маленькие демоны, гоблинами. Как сомкнулись щиты и взметнулись навстречу низкорослой орде мечи и палаши.

У него хватало своих проблем. Ледяная стрела, пущенная в грудь ближайшей фигуры, лишь замедлила ее движения. Конусный удар задел двух противников, третий прорвался к младшему мэтру, сбил с ног.

Пустое лицо без какого-либо намека на индивидуальные черты нависло над ним. Каменные руки сомкнулись на плечах, не давая шевельнуться.

"Приди", — услышал Джошуа.

Гладкое лицо приблизилось к нему, и собственное перекошенное отражение уставилось на младшего мэтра.

"При..."

Резкий удар снес фигуру в сторону, когти оцарапали руки Джошуа. Пролетев добрых десять ярдов, статуя разбилась о стену.

Мэтр Гаренцворт стоял над ним, и камень на посохе горел ярким белым пламенем, четыре окруживших его резных деревца играли на потолке кружевными тенями.

— Вставайте! — скомандовал он. — Пора разобраться с этим.

Он повернулся к застывшим фигурам. Похоже, свет посоха пугал их, заставлял приостановить атаку. Впрочем, ненадолго.

Горм, уже поднявшийся по лестнице на пару пролетов, что-то выкрикнул, и фигуры бросились в атаку снова.

Мэтр Гаренцворт не поменял стойки, не перехватил посох для сокрушительного удара. Он лишь воткнул его в каменный пол и чуть наклонил вперед.

Свет, рвущийся с навершия, стал нестерпимым.

Первая из фигур, та, что бросилась на старшего чародея, оглушенная, отлетела на несколько ярдов назад.

Атака остановилась.

Безмолвная армия словно уперлась в невидимую стену, настырно стуча по воздуху руками.

— Это не сдержит их надолго, — спокойно сказал мэтр Гаренцворт. — А у нас нет времени. Джошуа, дайте мне руку.

Младший мэтр тяжело поднялся. Посох, казалось, весил несколько сотен фунтов. Он протянул ладонь, и старший чародей крепко схватил ее, больно сжал пальцы.

Джошуа почувствовал, как сливается их мощь, подпитывая заготовленное Рамилом заклинание.

Навершие посоха бывшего архимага Арана загорелось еще ярче, хотя, казалось, сильнее уже попросту невозможно.

Фигуры отпрыгнули от невидимого барьера, будто он жег их. Старший чародей чуть опустил посох, сдвигая невидимую стену.

Фигуры отступили снова.

Опять что-то крикнул Горм, но это не возымело никакого результата.

Мэтр Гаренцворт шагнул вперед, оттесняя врага. Поднял посох, громогласно выкрикнул заклинание.

Свет залил всю башню сверху донизу, ослепил и врагов, и друзей, вырвался из бездверного прохода, заставляя гоблинов отступать, вереща и прикрывая глаза.

В этом ярком мареве эбонитовые фигуры корчились, будто угри на сковородке, не находя укрытия и спасения.

Наконец они застыли, снова превратившись в прежние неподвижные и безопасные статуи. Потом рассыпались в пыль.

— Быстрее! Такое Призрак не мог не заметить! — воскликнул старший чародей. — Наверх! Я чувствую алтари!

— Мы сдержим их! Бегите! — крикнул сэр Блоквуд.

— Конец ему, — хмыкнула Майриэль, глядя, как прячется за сплошными перилами потерявший прикрытие Горм.

— Двигаем! — Кай стряхнул с клинка пыль.

Подчиняясь приказу, Джошуа шагнул вперед.

И не смог.

Посох, секунду назад бывший просто тяжелым, стал неподъемным. Приковал младшего мэтра к месту, врос в держащую его руку.

Более того, только сейчас младший мэтр увидел, что все еще крепко держит старшего чародея за руку. И не может отпустить.

— Мэтр! — Страх липким непониманием мазанул между лопаток.

Старший чародей сделал шаг. Почувствовал хватку Джошуа. Обернулся.

В его глазах блеснуло понимание. Он начал что-то говорить.

Но в этот миг явился Призрак.

Джошуа не увидел, как отступившие перед светом гоблины бросились врассыпную, когда среди них возникла высокая фигура в черном. Не увидел, как в одно мгновение она преодолела расстояние от середины двора до входа в башню. Как ударила змеистым посохом по строю рыцарей.

Он лишь почувствовал удар.

Сила, что расшвыряла всю их маленькую армию в разные стороны, была сравнима разве что со взрывом портала.

Мэтр Гаренцворт пытался накрыть их щитом, но хватка Джошуа почему-то помешала ему.

Старшего чародея, которого самовольная рука все-таки отпустила, подкинуло в воздух и ударило о лестницу. Паки с Майриэль отлетели в другую сторону, сильно приложившись о гладкий камень. Кая, успевшего инстинктивно прикрыться бесполезным щитом, сбил с ног рухнувший на него сэр Блоквуд.

Рыцарский строй пострадал сильнее всего. Основная волна, сминающая доспехи и разрывающая внутренние органы, обрушилась именно на латников.

Можно сказать, они послужили буфером, спасая отряд от куда более серьезных повреждений. Но тогда Джошуа не думал об этом. Он стоял, пойманный собственным посохом, среди буйства чужого могущества. Тела рыцарей проносились мимо него, как будто его окружала Сфера Защиты.

Вот только он еще не умел ставить Сферу Защиты такого ранга.

Ассантэ неторопливо вошел в башню, переступая через шевелящиеся тела.

Он прошел мимо Джошуа, словно не заметил его.

Внимание его привлекли распростертые на полу Майриэль, Паки и Рамил. Он протянул руку над останками своих эбонитовых воинов, и пыль откликнулась на его призыв. Зашевелилась, поднялась, восстановилась в новом виде.

Теперь не десятки, а только шесть фигур склонили головы перед Призраком. Огромные и многорукие, они ждали приказаний.

Ассантэ не стал утруждать себя устным приказом, безмолвные слуги склонили головы и разбрелись по башне, разбившись на пары. Каждая пара нависла над выбранной жертвой, заключив ее в крепкую хватку многочисленных рук — Паки, Майриэль и Рамила.

Ассантэ наконец соизволил обратить внимание на Джошуа. Приблизился. Младший мэтр поразился, как изменились мягкие заплывшие черты его старого учителя. Какими жесткими стали линии иссеченного морщинами лица, каким странным показался блеск чужих, нечеловеческих глаз.

"Приди".

— Ты хорошо поработал, мальчик мой, — мягко улыбнулся Ассантэ.

У его ног шевельнулся потерявший сознание сэр Блоквуд. Кай с окровавленным лицом вывернулся из-под тяжелого тела рыцаря и, молниеносно вскочив, ударил чародея прямо в горло. Бил коротким замахом, стараясь если не отделить голову от тела, то как следует повредить шею.

Младший мэтр успел восхититься элегантностью решения. Можно сколько угодно колоть накачанного страшной силой Ассантэ в грудь и не добиться результата, но, повредив шею, а еще лучше, отрубив голову, они могли бы получить шанс...

Вот только что-то произошло с глазами Джошуа.

Стремительный выпад Кая вдруг замедлился, а сам он изменился.

Человека из Герденберга заменил кто-то другой, незнакомый и опасный. Медленным, точным движением он бил учителя прямо в горло. Пусть сталь его не была зачарована, но такое повреждение могло доставить им много хлопот.

"Приди".

Надо остановить эту глупость.

Посох сделался легким и послушным, и Джошуа, не думая, ткнул им в спину опасного незнакомца. Ничего необратимого, просто частичная парализация.

Незнакомец рухнул к ногам довольного Ассантэ.

— Превосходно, — похвалил его учитель. — Ты сделал все, как и задумано.

— Благодарю, — Джошуа Валладис склонился перед ним, — хозяин.

— Отдай мне ее, — повторил Горм.

Ассантэ недовольно покосился на него. Настырный наемник возвышался над чародеем, мешая любоваться совершенными чертами эльфийского лица.

— Она нужна мне, — бросил маг, потом огляделся по сторонам. — Займись выжившими.

— Она хотела утыкать меня стрелами, — гнул свое Горм. — Отдай мне ее. Я заслужил награду.

— Верность награждается. Глупость приносит лишь кары, — отмахнулся чародей, вновь возвращаясь к эльфийке.

Майриэль безмолвно повисла в руках эбонитовых големов, не мешая Ассантэ ощупывать ее лицо и плечи.

— Превосходно! — резюмировал чародей. — Даже лучше, чем я рассчитывал. Все-таки настоящая кровь Арайне. А то столько самозванцев в наше время. Этот древний род... Связанный с Покровителями. Превосходно.

Видя, что эльфийки ему не видать, Горм отступил.

— Ладно, — сказал он. — Но ее дружок, ихний командир... Он-то тебе не нужен?

Ассантэ удостоил распростертого на полу Кая мимолетным взглядом.

— Он весь твой. Освободи башню как можно быстрее, лишние тут совершенно ни к чему.

— Хорошо. Эй, вы! — Горм подозвал нескольких гоблинов и людей, толпившихся у входа в башню. — Вытаскивайте сначала тех, кто еще жив! Потом займетесь остальными. А ты, да, ты, собери-ка стрелы этой остроухой стервы и раздай парням.

Выживших рыцарей — их оказалось пятеро — выволокли наружу, Кая, который еще не отошел от парализующего заклинания, пришлось тащить двоим.

После живых настал черед павших.

Ассантэ, закончив любоваться Майриэль, перешел к Паки. Парня эбонитовые големы держали не в пример более крепко. Он почти пришел в себя и начал дергаться. Пара сильных тумаков усмирила его, но сознания не лишила.

Ассантэ подошел к затихшему Паки, заглянул в глаза. Потом полоснул по шее острым ногтем, пустив кровь. Попробовал окровавленный палец на вкус. Довольно почмокал.

— Чистокровная выверна. Без примесей и посторонних смешений. Я думал, такие не могут преодолеть Порога. Хм. Как радостно, когда усилия не пропадают зря.

Паки приоткрыл сощуренные глаза. Открыл рот. С губ его сорвался низкий рык.

Вены на шее вздулись.

— Тихо, тихо. — Чародей успокаивающе положил руки ему на плечи. — Спокойно, змейка. Твой яд тебе не понадобится. И твоя сила тоже. Они понадобятся мне.

Под его шепот Паки задергался еще сильнее. Снова угрожающе зарычал, заставив окружающих пригнуться в страхе.

Только вот на Призрака это не произвело ровным счетом никакого впечатления.

— Плохая змейка, — поцокал языком чародей.

Сухие пальцы сомкнулись на шее Паки. Поначалу казалось, что никаких сил не может хватить, чтобы сдержать рвущуюся наружу ярость. Но лишь казалось.

Под мертвой хваткой чародея движения Паки замедлились, ослабли, сошли на нет, а рык стих, словно его и не было.

Ассантэ отнял руки от шеи парня. Под подбородком белел ошейник из серебра.

— Всегда помогало против вас, негодников, — пояснил довольный собой чародей. — А теперь спи, змейка. Спи.

Паки, прожигающий пленителя взглядом, яростно замотал головой, силясь что-то ответить. Но сопротивляться он смог от силы несколько мгновений. После чего веки его сомкнулись, и парень провалился в сон.

Закончив с Паки, Ассантэ подозвал големов, держащих мэтра Гаренцворта.

Старший чародей удостоился самого долго изучения. Ассантэ осмотрел его с головы до ног, попробовал его кровь и даже, кажется, пожевал кончик бороды.

— Надо же, — засмеялся он, закончив исследование. — Родственник! Сразу и не почуешь. Как играет с нами судьба. Ха! Потомок...

Закончив с пленниками, он велел големам нести их наверх, а сам подошел к Джошуа.

— У тебя много вопросов, мальчик мой, — похлопал он по плечу младшего мэтра.

— Да, хозяин, — с трудом произнес Джошуа. Он хотел сказать что-то совсем другое. Кричать и угрожать. Атаковать. Быть убитым, но не чувствовать себя предателем.

И не мог.

— Вижу-вижу. Внутренние противоречия. Не волнуйся, просто твое сознание все еще борется с тем, что твое тело давно приняло как должное.

Недовольным жестом он поторопил выносящих тела гоблинов.

— Признаюсь, это потребовало больше времени, чем я предполагал. И больше сил. Ты неплохо сопротивлялся, но найти точку твоего преломления оказалось не так уж и трудно.

— Принцесса... — выдавил из себя Джошуа.

— Правильно. Ваша связь через медальон оказалась прекрасной возможностью. Потом осталось только жать на нее. Твой посох неплохо помог мне в этом. Всего одно незаметное заклятие, и воздействие стало в разы сильнее.

— Что... будет дальше?

Угрожать и проклинать хозяина было физически трудно, поэтому младший мэтр перевел оскорбление в вопрос.

— У нас еще много дел, — доверительно улыбнулся Ассантэ. — Много дел и не так уж много времени. Сейчас ты поднимешься на стену и избавишь меня от этих неумелых фокусников с дареными посохами. Можешь не сдерживаться и преподать принцу хороший урок. Ты же хотел этого, еще когда только услышал о нем. Теперь твои желания сбудутся.

— Я не...

— Не утруждайся. Чем сильнее сопротивляешься, тем крепче стягивается сеть. Чем крепче стягивается сеть, тем больше в итоге необратимых повреждений мозга. А мне ты понадобишься максимально дееспособным и в самое ближайшее время.

— Я ... постараюсь, хозяин.

— Ох уж эти повелительные замашки, — отмахнулся Ассантэ. — Это все Призрак, такой позер, никак не может принять, что мир не стоит на месте... Мы с ним из тех времен, когда ученик полагал учителя своим полновластным господином. Подход спорный, хотя и дававший изумительные результаты, не то что нынешняя попустительская система. С другой стороны, о точности приказов беспокоиться не стоит. Верно?

— В-верно.

— Иди, — голос Ассантэ вдруг изменился, превратившись почти в шипение. — Иди и исполняй приказ, мертвый человечек. Помехи отвлекают нас.

Колдун закашлялся.

— Терпеть не могу, когда он так делает. Эти устаревшие манеры... Забавно, что сам он все прекрасно понимает, но сила привычки... Впрочем, еще поговорим, иди, Джошуа, и делай, что должен. Горм проводит тебя.

— Будет сделано... хозяин.

Он вышел из башни под хмурое небо. Ноги не слушались, неся его к Горму. Тот стоял, скрестив руки на груди, и командовал гоблинами:

— Тащите тела в яму! Неизвестно, сколько мы тут еще пробудем, не хватало гниющих трупов и прочей заразы.

Гоблины, недовольно клекоча, исполняли приказ. К тому моменту как последнее бездыханное тело исчезло в темной пасти провала, Джошуа как раз успел дойти до Горма.

— Хозяин велел тебе проводить меня к воротам, — сказал он.

— Погоди, не видишь, я занят.

— Мне не велено ждать.

Горм посмотрел на него сверху вниз, угрожающе придвинулся. Джошуа не дрогнул, лишь зажег на навершии небольшой огонек. Ага, значит, можно убивать слуг Призрака, если те мешают исполнению приказов? Ну же, Горм, еще пара слов против воли Ассантэ? Давай же!

Горм подвел. Не полез на рожон, не насмехался над приказом. Наоборот, сделал шаг назад, придав позе максимальное миролюбие.

— Тебя проводят, марионетка. Только закончим с врагами твоего господина, — сплюнул он.

Пятерых выживших: сэра Блоквуда, двух рыцарей и двух оруженосцев поставили к краю ямы.

Предводитель королевских воинов стоял, накренившись набок, часть доспехов с него сорвали, часть была смята атакой колдуна.

К ним подвели еще не пришедшего в себя Кая. Командир наемников едва держался на ногах.

— Когда-то давно, — сказал Горм, обращаясь к рыцарям, — меня судил такой же напыщенный лордик и приговорил к яме. Он давно умер и перед смертью молил только о милосердном ударе, но я не оказал ему такой милости. И вам не окажу.

Он кивнул четверым людям, выстроившимся в ряд с луками наготове.

— Гореть вам всем в Пекле! — крикнул сэр Блоквуд. — Вы предали не только короля, но и свой собственный род! Вам не будет прощения до конца времен! Благие боги пусть будут мне свидетелями!

— Стреляй! — рыкнул Горм на испуганно замерших лучников.

Страх придал им сил.

Драконьи стрелы покинули тетивы, впились в плоть.

Двоих оруженосцев и рыцаря смело с края ямы. Четвертая стрела застряла у сэра Блоквуда в животе. Он захрипел, но устоял.

— Стоп! — Горм подошел к нему.

— Будь ты проклят, Валладис, — прохрипел грузный рыцарь.

— Он уже проклят, — хохотнул Горм. — А тебе пора в другой мир, рыцарь.

Огромный сапог наемника ударил сэра Блоквуда в грудь, и тот сгинул в яме.

— А ты, — Горм навис над Каем. — Кого будешь проклинать? Кому угрожать?

Кай не ответил. Обвел взглядом окруживших их гоблинов, лучников, задержался на безмолвном Джошуа, снова посмотрел гиганту в глаза.

— Ну и ладно, — сказал Горм. — Я передам твоей эльфе, что убили тебя ее стрелой. Когда колдун с ней закончит, он отдаст ее мне. Если что-то от нее останется. А уж я о ней позабочусь, будь уверен.

Он отошел, махнул лучникам:

— Заканчивайте.

Те выстрелили.

Две стрелы попали в оставшегося рыцаря, опрокинули беднягу назад, третья прошла мимо. Четвертая вонзилась Каю в грудь. Человек из Герденберга покачнулся, теряя равновесие, слабо махнул руками, подался назад и без звука сгинул во тьме провала.

— Как тебе? — спросил Горм.

Они шли рядом быстрым шагом, торопились добраться до осаждаемого участка стены. Звуки бьющих в кладку заклинаний разрывали приближающийся гомон боя. На этот раз целители сбавили темп, атаковали стену более равномерно.

— Ты больной выродок, — отозвался Джошуа.

— Мне многие так говорят, — засмеялся Горм. — Зато я не на веревочках, а это плюс. Смысл держать пленных, тратить силы на охрану? Были бы среди них бабы, можно было бы развлечь народ. Но единственные девки в замке — принцесса да эльфа, и обе нужны твоему хозяину нетронутыми. Хотя, что с ними случилось бы, помни мы их немного? Не пойму я ваших колдовских заморочек.

— Не пойму, зачем хозяину такое животное, как ты, — отозвался Джошуа.

— Два оскорбления за раз, это уже многовато, — пожаловался Горм. — Пользуешься тем, что тебя нельзя тронуть? Не перегибай палку.

— Я к твоим услугам, после того, как выполню приказ хозяина.

— В другой раз, — отмахнулся гигант. — Убить тебя колдун вряд ли разрешит скоро. Но я подожду. А насчет твоего вопроса — все просто. Вам, магикам, даже в самых странных ритуалах нужны простые и толковые ребята.

— Такие, как ты?

— Да, простые и надежные. С понятными потребностями и возможностями. Мы много не просим и не выкидываем фортелей. Поэтому меня не надо было подчинять. Просто предоставить возможность добиться, чего хочу, и снабдить нужными инструментами. А тебя пришлось подчинить полностью, потому что ты держишь башку не в земле, как нормальные люди, а в облаках.

— Ты не знаешь меня.

— Зато колдун знает. Обмолвился пару раз, а я додумал. Я парень смекалистый, пусть и выгляжу как остолоп. Не один умник повелся на мою физию и теперь гниет в какой-нибудь яме. Как, например, твой приятель из Герденберга. Я слышал, он крепкий парень, а выходит — не особо. Даже слова перед смертью не сказал, видно, язык от страха отнялся.

— В предыдущей схватке ты тоже особо себя не проявил.

— Не путай храбрость с тактическим отступлением, марионетка.

— А что это за яма? Кому понадобилось долбить яму в замощенном дворе?

— Значит, ты не знал...

— Не знал чего?

— Где спрятан ваш алтарь, тот, на котором принцессочка должна была творить этот свой ритуал. Там целая система ходов. Слыхал, что дедушка Арчибальда был безумным строителем?

— Слыхал.

— Так вот, а их прапра и еще двадцать раз "пра" дедушка Нйамир был еще более безумным и прорыл под замком настоящий лабиринт. Как он затащил туда такую махину, непонятно. Колдун не стал разбираться, а просто вырвал ее из-под земли и перенес на верх башни. Что удивительно, она села на верхушку как влитая.

— Так эти шипы наверху...

— Ага, знаменитый алтарь Накрамисов. Тайна, покрытая мраком. Там колдун и освежует принцесску, когда придет время. А может, и не освежует, может, трахнет. Кто вас знает, чароплетов.

— Похоже, ты соскучился по женскому обществу, Горм.

— Еще как! — осклабился гигант. — И чем больше ты оскорбляешь меня, тем больше я вижу, что ты тоже пригожий, могу не сдержаться.

— Сделай одолжение.

— Это приглашение, милашка?

— Именно. Давно хотел узнать, как плавит плоть Сфера Милосердного Пламени. Не стесняйся.

— Скалишься. Это хорошо. А насчет чаровства, так мы уже почти пришли. Иди, чаруй свои сферы и прочие пакости.

Только тут Джошуа заметил, что они почти поднялись по лестнице, прижатой к одной из внешних стен. Стена шла трещинами, а в нижней части потеряла изрядную долю заложенного в нее камня. Дрожь под ногами указывала на то, что атака стенобитными заклятиями продолжается.

Прежде чем пустить Джошуа на стену, Горм сказал:

— Мы отшвырнули поганцев, но ненадолго. Они вновь пойдут на штурм, как только ваши магики проредят мяско на стенах. Иди и уничтожь их. А лучше поджарь как можно больше пехтуры, чтоб неповадно было. А мы поможем как можем.

Джошуа кивнул и стал подниматься. Разговор, отвлекавший его до сих пор, закончился, и понимание того, что предстояло сейчас сделать, ударило как стрела в незащищенную грудь. В отчаянии Джошуа обернулся, схватил Горма за руку:

— Какими инструментами снабдил тебя хозяин? — спросил он, чтобы хоть как-то протянуть время.

— Так я тебе и сказал! Вот полезешь ко мне и узнаешь, — расхохотался Горм, вырывая руку.

Между высокими зубцами стены прятались порядком закопченные гоблинские лучники. Неподвижные тела товарищей они сбрасывали вниз. Подкрепление копошилось за спиной Горма, ожидая приказа занять освободившиеся места.

Стена вновь задрожала под ударами.

— Поможем нашему храброму магику, парни! — крикнул Горм, обращаясь к возвышающимся над низкорослыми соратниками людям. Помимо четверых из его банды тут было не менее полусотни бывших бандитов Шаранхайзера. Похоже, люди состояли исключительно в резерве, не желая подставляться раньше гоблинов. — Валладис!

Его крик не сразу, но подхватили. Он прошелся над стеной, из эха перерастая в гул. Гоблины тоже присоединились к людскому многоголосью. Их язык, грубый и примитивный, не содержал букв, отображающих все звуки фамилии Джошуа, но общее звучание сохранялось. К тому же гоблинов было в разы больше, чем людей.

— Валладис! — неслось над замком, заглушая все прочие звуки. Катилось по искореженным бокам стен, падая на замершие внизу войска. Душило крик того, прежнего Джошуа, который пытался вырваться из крепко схватившей его сети. — Ва-а-дис!

Он сжал посох, пытаясь хоть как-то сдержать желание исполнить приказ. Безуспешно. Глаза сами нашли фигуры целителей. Прикрытые тяжелыми осадными щитами, они стояли, как и было задумано, широким полукругом, взаимно усиливая действия амулетов.

Целители сменили светлые одеяния на темные, чтобы меньше выделяться на фоне войск, хотя их все равно выдавали яркие вспышки заклинаний. К тому же младший мэтр прекрасно знал, кто и где стоит. Ведь он сам предложил диспозицию! Он не знал только, где находится седьмая, Магда, оставшаяся без напарника, но это было не так уж и важно.

Войска застыли, укрываясь от стрел и камней, щедро сыпавшихся со стен. Отсюда можно было хорошо разглядеть, как мало у них людей. Как глупо и самоубийственно было идти в атаку, да еще и делить силы на три отряда. И это без учета групп, захвативших ворота Торгового и Верхнего кварталов.

Как глупо было доверять Джошуа Валладису.

Место было выбрано по двум причинам: слабость стены и удобство расположения площади перед ней. В этом месте площадь перед замком перегораживали дома, отделяя небольшую часть основного пространства. Это лишало врага возможности зайти атакующим во фланг, что, несомненно, являлось преимуществом.

Недостатком же был тот факт, что основные силы, направленные для прорыва, оказались зажаты между домами на сравнительно узком участке, где им некуда будет деваться от боевых чар.

Стена вновь сотряслась от удара.

Тело, не дождавшись команды, само принялось действовать.

Рука подняла посох — навершие заиграло алым. Ноги, совершенно не слушаясь, заставили его встать между зубцами. Ветер трепал полы хламиды, шрам начал болеть.

Посох, легкий и отзывчивый, будто прирос к ладони и наклонял ее вниз, наводя алый огонь на сгрудившихся внизу людей.

Джошуа очень хотел крикнуть, чтобы они бежали, спасали свои жизни, потому что силы, что управляют им, беспощадны. Но смог выдавить из себя только слабое "нет", которое все равно заглушил рокот криков и гул ударов.

Посох хищным росчерком ударил вниз. Алая вспышка, ослепляя, породила сгусток яростной энергии.

Ярко-красный шар упал в ряды повстанческой армии.

Заклинание смяло осадные щиты, раскидало изувеченных солдат и почти сразу испарило не сумевших ничего сделать целителей, мужчину и женщину. Джошуа успел увидеть (хотя, может, просто показалось), что у мужчины недельная щетина, а у женщины ясные глаза с лучиками морщин. Рональд и Регина.

Люди внизу были солдатами. Они не побежали. Рассыпались свободным строем, уменьшая площадь поражения. Ответили залпами стрел. Джошуа раскинул руки. На миг тело подчинилось ему. Он надеялся, отчаянно и слепо, что не сможет увернуться. Что получит достаточно повреждений, чтобы даже демонская сила Ассантэ не вернула его.

Он опять ошибся.

Инстинкт самосохранения, помноженный на полное подчинение, сделали свое дело. Рой жужжащих деревяшек разлетелся осколками безвредных щепок. Щит энергии с алым оттенком защитил Джошуа без труда.

Он снова атаковал, на этот раз достать целителей оказалось сложнее, в рассыпавшейся массе людей они окончательно слились с общим фоном. Правда, ненадолго.

Затерявшись среди пришедших в движение рядов солдат, целители атаковали.

Джошуа вспомнил, что это была часть их плана — отвлекать Призрака, пока отряд проводит ритуал. Вот только он не думал, что ждет их, когда они столкнутся с силой древнего зла. Даже такой разбавленной, как та, что дал ему хозяин.

Вновь он рванул посох в сторону, пытаясь открыться ударам, но предательское тело опять не позволило ослушаться.

Заклинания, исполненные льдом и огнем, вонзились в подставленный щит. Заискрились дареной силой, рассыпались осколками, не причинив никакого вреда. Заверещали ближайшие гоблины, обожженные падающими кругом искрами.

Вторая волна атаки упала на него, не закончившись ничем. И третья. И четвертая.

Потом он ответил.

Безуспешные попытки целителей выдали их положение. Алые сгустки энергии настигали одного за другим, раня и убивая окружающих солдат. Не имея ни сил, ни умения противостоять такой атаке, защититься или избежать ее, они гибли в огне.

Глаза неумолимо жгло.

Взгляд затуманился, и Джошуа понял, что плачет. Бессильная ярость тлела в душе, билась в сжимающихся сетях и не могла изменить ничего.

Когда целители были уничтожены, боевой дух осажденных воспрянул. Вопящие гоблины заполнили стены. Стрелы и камни обрушились на разбегающихся от колдовских атак защитников города.

Деморализованные убийственной мощью предателя Валладиса солдаты дрогнули и побежали.

Джошуа увидел яркий герб принца на высоком воине в латных доспехах. Тот пытался как мог остановить бегство, но его крики тонули в победном улюлюканье гоблинов.

Посох сам направил навершие на Хьюберта.

Джошуа сжал зубы, не в силах остановить этого. Ему удалось лишь на дюйм дернуть непослушную руку. Непомерное усилие, впрочем, не сильно помогло. Рубиновый сгусток ударил не в самого принца, а рядом с ним. Лоргона и всех, кто был близко, разбросало в разные стороны.

Тело принца скрылось под ногами бегущих.

Джошуа взглянул на спины отступающих, и в той части сознания, что беспрекословно подчинялась хозяину, мелькнула простая мысль: обращенные в бегство солдаты уносили ноги по единственной улице, выводящей на площадь перед замком.

Она располагалась как раз напротив стены. Если обрушить дома вдоль улицы, то войска окажутся в ловушке.

Додумать он не успел, потому что тело уже атаковало.

Сначала он обрушил правый дом, погребая под обломками бегущих. Когда люди столпились перед неожиданной баррикадой, он остановился.

Влекомые страхом солдаты полезли через обломки. Когда их оказалось достаточно много, Джошуа обрушил на них левый дом.

Смятение охватило оставшихся.

Задние напирали на передних, давя прижатых к импровизированной баррикаде.

Когда со стены в толпу обрушились новые заклятия, панику уже было не остановить.

Люди метались, крича и взывая к богам.

И боги, как ни удивительно, откликнулись.

Слишком поздно Джошуа заметил в толпе невысокую женскую фигуру, облаченную в коричневый плащ. В руке ее был посох, но его навершие смотрело не в сторону стены. Оно смотрело на баррикады.

Магда.

Целительница ткнула посохом в обломки, и стенобитные заклинания разметали их. После третьего удара образовался вполне приемлемый проход. Людской поток хлынул в него тотчас.

Прикрывая бегущих, Магда швырнула в Джошуа оставшиеся в амулете атакующие заклинания.

Младший мэтр почувствовал, что сила аметиста на исходе. Последнее заклятие почти не тронуло алый щит.

Защитив себя, тело возжелало мести, но, к счастью, целительница уже скрылась в толпе.

Посох метнулся было, чтобы проредить отступающие войска, но властный голос проник в сознание:

"Приди, ты мне нужен прямо сейчас".

Хозяин звал его.

Посох опустился. Тело позволило Джошуа утереть слезы.

Подскочивший к нему Горм недовольно ткнул в плечо.

— Добей же их! — крикнул он — Чего остановился!

— Хозяин зовет, — сказал голос Джошуа.

Разгоряченный зрелищем Горм то ли не расслышал, то ли не воспринял его слов.

— Я сказал, добей их! — рявкнул он.

Посох ткнулся ему в грудь, разгораясь алым.

Джошуа почувствовал тень радости. Это убийство он совершил бы с удовольствием.

Тело, увы, имело другое мнение.

— Хозяин зовет, — повторил голос, и Горм отступил.

К сожалению, гигант не оказался дураком. К сожалению.

Джошуа сошел со стены, и окружающие приветствовали его как героя. Люди радостно хлопали по плечам, а гоблины одобрительно клекотали.

Во рву под стеной плавали сломанные осадные лестницы и тела убитых.

От следов недавней схватки на полу осталась только кровь. Мечи, щиты, слетевшие сапоги и перчатки растащили.

Башня встретила его безмолвием.

Лестница привела на второй этаж, хотя по высоте он был скорее пятым.

Зал наверху оказался вдвое больше прежнего. У дальних стен Джошуа увидел обломки кровати и полок с книгами. Разорванные и целые фолианты валялись на полу.

В центре, поблескивая кармином, горела исполинская руна. Присмотревшись, он увидел вторую, вписанную в нее, а во второй — третью. Никогда не знавший древнего, забытого и проклятого языка, он ясно понимал их значение.

Первая была Тайной, она включала в себя знания, сокрытые во тьме.

Вторая — Целью, она приоткрывала завесу Тайны, показывала путь, которым можно пройти, если хватит сил и мужества.

Третья была Сутью, той, чья истинность ложна, правдива и неясна, поскольку непостоянна. Как разум и души людей во все века и во все времена.

Внутри руны, разрывая идеальную точность рисунка, вспучились четыре алтаря.

На трех были распластаны Майриэль, Паки и Рамил. Четвертый пустовал.

Многорукие големы застыли у их изголовий, безмолвные и неподвижные.

Хозяина нигде не было видно, но тело подсказывало, что ждать нужно именно тут.

Он подошел ближе.

Алтари имели вид пятиконечных звезд. Как бы то ни было, это позволяло распластать на них жертву, закрепив руки и ноги специальными цепями, сделать наемников абсолютно беспомощными.

— Джошуа? — слабо спросила Майриэль. У нее была рассечена бровь, а на скуле наливался синяк. — Скорее, помоги нам!

— Он не может, — грустно отозвался Паки. — Он не наш теперь.

— Что ты бормочешь, ящерка, конечно, он наш!

— Призрак владеет им, — подтвердил Рамил, повернув голову, чтобы лучше разглядеть младшего мэтра. — Я был глуп и самоуверен, раз не разглядел этого.

— Вы все сошли с ума. — Майриэль помотала головой, отгоняя дурные слова. — Джошуа, освободи нас!

— Я не могу, — с трудом выдавил из себя Джошуа. Тело сопротивлялось как могло, не давая ему произнести лишнее слово. — П-простите меня, хозяин велит мне подчиняться.

— Какой еще хозяин? — возмутилась эльфийка. — Где Кай и остальные?

— Уб-биты...

— Что? Нет! Ты лжешь, глупый мальчишка!

— Он не лжет, — сказал мэтр Гаренцворт. — Он говорит то, что видел.

— Призрак убил Кая? — спросила Майриэль почти спокойным тоном — Или ты? Скажи мне, я должна знать!

— Горм приказал застрелить его.

— Древо и Пепел! Я вырву его сердце, проклятый ублюдок!

— Прошу тебя, успокойся, — мэтр Рамил закашлялся, — сейчас не время.

— Не время?! Ты не слышал? Они убили Кая! Паки! Превратись уже в себя и разорви этих выродков! Только Горма — слышишь?! — Горма оставь мне!

— Паки не может, — вздохнул парень. — Колдун владеет сутью Паки. Паки человек, пока колдун не разрешит иное.

— Как это возможно?!

— Он знает слова Подчинения.

Майриэль грязно выругалась по-дворфски.

— Джошуа, подойдите ко мне, — позвал старший чародей.

Младший мэтр не двинулся с места.

— Кажется, мои путы ослабли.

Тело среагировало мгновенно. Секунда, и пальцы Джошуа уже проверяли кандалы Рамила.

— То, с чем вы боретесь, очень сложно победить, — зашептал бывший архимаг Арана. — Сила подчинила вестибулярный аппарат и матрицу личности, но сознание ваше пока еще при вас, и вы можете самостоятельно мыслить.

Он снова закашлялся.

— Вам не победить это силой воли, мой друг, — продолжил старший мэтр, сплюнув сгусток крови в бороду. — Одной ее не хватит. Прежде поймите, с чем боретесь, поймите, что вам противостоит. Измените его... свое отношение...

За спиной раздались шаги.

— Все так же говорит загадками? — непринужденно спросил Ассантэ. — Эта наша общая черта. Можно сказать, семейная. Хотя знаешь, в чем тут загвоздка? Часто, когда говорят загадками, хотят просто отвлечь внимание от того, что сами ничего не смыслят в теме беседы. Признайся, Рамил, скажи, что я прав.

— Если бы я знал, с кем говорю, мне бы было легче, — отозвался волшебник, — признавать что-либо.

— Ты почувствовал, — похвалил Ассантэ. — Молодец. Честно, будет жаль, очень жаль, если ты умрешь в процессе обряда. Обещаю, я постараюсь этого не допустить, но наши ритуалы намного жестче ваших, так что гарантировать ничего не могу.

— Ты так и не ответил, кто ты.

— Мое имя ничего тебе не скажет. Даже ты не можешь знать историю своего рода так глубоко. А... я понял, надеешься, узнав мое имя, как-то повлиять на меня? Забудь, силенок не хватит. Даже имей ты силенки, все равно не смог бы ничего сделать. Я отказался от своего имени, когда воссоединился с Призраком.

— Ясно, — ответил мэтр Гаренцворт. — Нужна была душа для того, чтобы стать каркасом чар.

— С полуслова понимаешь! Я так много хотел бы тебе рассказать, но увы-увы. Ты последний из рода, и других ключей у меня нет. Мне жаль.

— Выродок! — рыкнула Майриэль. — Сукин сын! Дай только добраться до тебя!

— Прикрой ротик, девочка. Ты не единственная Арайне под этим небом, и уж точно не единственная Алувинель. Будешь шуметь, и я вернусь в твой лес и разрушу Барьер.

Упоминание таинственного Барьера заставило Майриэль испуганно застыть.

— Ты не сможешь, — как-то неуверенно сказала она.

— Я собираюсь опрокинуть законы мироздания. Думаешь, чары возрастом в полтора века меня остановят? — осклабился колдун. — Спроси у своего мэтра, если не веришь.

— Рамил? — жалобно позвала лучница.

— Боюсь, он не лжет, — отозвался старший чародей. — По крайней мере, в этом.

— Лучше и не скажешь. В этом я точно не лгу. Да и вообще, девочка, ты должна быть мне благодарна. Возможно, возвращение истинных хозяев этих земель для твоего народа будет спасением. Или хотя бы возможностью отомстить.

Майриэль явно хотела хлестко ответить, но промолчала.

— Хорошо. Учишься подчиняться. Это правильно. Ты крепкая — если переживешь ритуал, имеешь шанс встать под мои знамена. Все вы сможете сделать это.

Не видя восторга аудитории, Ассантэ махнул рукой:

— Не будем терять времени. Джошуа, сними с них одежду выше пояса. Нужные руны лучше рисовать на груди. Ахарги, — он кивнул на големов, — довольно неуклюжи, а случайно ранить наших гостей я не хочу. Только специально, в нужное время.

— Хорошо, хозяин.

Джошуа направил посох на Рамила, но ничего не произошло.

— Ручками, мальчик, ручками. — Колдун кинул младшему мэтру кинжал эльфийки. — Мы слишком близко к вершине. Тут действует лишь древняя магия. А ты пока не сильно близок к ней.

— Я понял, хозяин.

Мантия старшего мэтра подалась легко, как и нижняя рубаха. Паки предусмотрительные големы вытряхнули из кольчуги заранее, так что с поддоспешником проблем не возникло. Сняв остатки кожаной брони с эльфийки, младший мэтр разрезал одежду, невзначай коснулся крепкой груди и не почувствовал по этому поводу ничего, кроме стыда.

— П-прости, — тихо выдавил он.

Эльфийка отвернулась.

Пока Джошуа расправлялся с одеждой бывших соратников, колдун склонился над четвертым алтарем. В руке у него была одна из бутылей Грейна с драконьей кровью. Щедро поливая указательный палец, он что-то чертил на алтаре.

Закончив, подошел к Паки.

Тот дернулся. Колдун недовольно поморщился и что-то прошептал. Кандалы зазвенели, вкручиваясь в камень, лишая парня возможности извиваться, стягивая тело неразрывным хватом.

Немного подумав, колдун взглянул на остальных пленников и повторил заклинание. Майриэль тихо вскрикнула, когда каменные кольца больно сжали ее запястья.

— Самое забавное, — сказал колдун, вычерчивая на Паки символы, — что пророчество, которое я подкинул Грейну и компании, было истинным. Ты был прав, Рамил, любая великая формула нуждается в противовесе, иначе погибнет от собственных противоречий. Но она же является и фундаментом нашего плана. Знаешь почему? Потому что вы, носители крови, должны войти под своды башни добровольно. Такая маленькая деталь, а как много от нее зависит.

— Ты рассчитал все с самого начала, — пробормотал мэтр Гаренцворт.

— Именно. Я позволил этим глупцам плести свои интриги за моей спиной. Но я всегда был среди них и контролировал почти все их действия. Дареная сила — это древо о двух корнях, и во втором корне таилась открытость их замыслов моей воле. Противовес был прост. Вы должны войти в башню как мои враги или как мои союзники — это не важно. Важно, чтобы сделано это было добровольно. Вижу, ты хотел что-то сказать, но промолчал. Наверное, решил, я не учел чего-то. Дракона? Думаешь, раз дракон отдал свою кровь под чарами, то это разрушит мой замысел? Ошибаешься. Дракон отдал кровь без принуждения, это же был путь к его спасению. Да и с чего ты взял, что он не в курсе моих настоящих планов? Думаешь, засилье людей ему по нраву?

— Не думаю.

— И правильно делаешь. — Колдун подошел к Рамилу, откупоривая вторую бутылочку с серебряной кровью. — Замечательная вещь, совсем не сворачивается. В ней столько волшебства! Даже мне трудно представить. Пока трудно... Так вот. Тебе сложно это увидеть, поэтому поверь на слово. Мои знаки на вашей коже — это те же знаки, что хотели использовать вы, но перевернутые. Правда элегантно?

— Ваш план безумен.

— Что же заставляет тебя так думать?

— Нельзя так сильно изменять природу мироздания и не ждать ответной реакции.

— Знакомые слова. Среди нас были такие же идеалисты. Они считали, что нам лучше сгинуть, чем так рисковать. Знаешь, что мы с ними сделали? Мы разрезали их тела и заставили плясать в огне, пока их головы, подпитываемые чарами, чтобы сохранить сознание, смотрели на это.

— Жаль, что ваше безумие победило.

— Вы каждый день вашей магией меняете мир под себя. Телепорты. Боевые чары. Думаешь, это не вредит твоему любимому мирозданию, потомок? Еще как вредит. Но вас ведь последствия не сильно волнуют. А мы лишь идем дальше. Выше. Задирая планку, до которой вы никогда не доберетесь. Лучше уж тебе понять это. Принять. Ведь коли ты будешь мне бесполезен, то, даже если выживешь, в моем мире тебе места может и не найтись.

Закончив со старшим чародеем, он подошел к Майриэль. Эльфийка брезгливо дернулась под его прикосновениями.

— Женское тело. — Колдун провел пальцами по ее груди. — Я ведь скучал по нему эту тысячу лет. У меня были сотни наложниц в свое время, но от них пришлось отказаться ради высшей цели. — С сожалением оставив прелести эльфийки, он приступил к начертанию руны. — Но ничего, вскоре я возьму свое сполна.

— С рисунками я закончил, — весело отрапортовал Ассантэ. — У кого-нибудь есть вопросы? Возражения?

— Твоя цель абсурдна, — сказал Рамил. — Ты не только не достигнешь успеха, но и вызовешь катастрофические последствия.

— И с каких пор ты стал экспертом в тайных знаниях ушедших, потомок?

— Общая толика крови подсказала мне.

— Странно, что приходится учить тебя основам, — пожал плечами колдун — Никогда не доверяй крови слишком сильно.

— Ты...

— Достаточно, меня утомили наши пустые споры. Нам с Джошуа пора. А вы пока лежите смирно и тихо. А чтоб вам было легче так поступить... — Он щелкнул пальцами, и обрывки разрезанной одежды поднялись с пола и кляпами закрыли пленникам рты. — Так-то лучше. Не скучайте, скоро мы увидимся вновь. Если вам повезет.

Они поднимались наверх.

Из зала с алтарями шла еще одна лестница, также прижимающаяся к стене, но узкая и без перил.

— Не стоит принимать слова старины Рамила за чистую монету, — поучал Ассантэ. — Он вполне хорош как маг. Особенно если учесть, что до истинного волшебства он шел исключительно своим путем. Вот только он не знает и десятой доли того, что известно мне. А мне известно, что все в этой Вселенной можно изменить. Если иметь желание и нужный инструмент. Понимаешь?

— Да, хозяин.

— Порой этот метод раздражает. Но эффективней ученика, который подчинен тебе полностью, все равно не найдешь. Знаешь почему? Потому что раньше чары были действительно могучими, не то что ваши фокусы, и ошибка, своеволие или исследование своих юношеских проблем приводили к гибели и искателя, и его наставника. Следишь за мыслью?

— Слежу, хозяин.

— Эх, ладно, дозволяю тебе говорить свободно. Даже если ты все еще противишься моей воле. Задавай вопросы, если они есть, — махнул рукой колдун.

Незримые цепи, сковывающие язык, мигом пропали.

— Зачем я нужен вам? — спросил Джошуа. — Ваш план уже выполнен.

— Правильный вопрос, — похвалил Ассантэ. — Самый главный вопрос, который должен тебя волновать. Вопрос твоей судьбы. Молодец. Из тебя еще может выйти толк. Да, мой план близок к исполнению, а тебе спасибо, что ты был моими глазами и ушами во время ваших веселых приключений. Честно, не верил, что вы справитесь с Первым проклятием. Какое вычурное название! Мы называли его просто "неустойчивым прорывом", такие часто случались у нерадивых практиков. Но теперь, когда все, что мне было нужно, исполнено, тебя можно пустить в расход. Так ты думаешь?

— Если только я не пригожусь вам еще в чем-то.

— В точку. Пригодишься. Еще как. Если, конечно, не будешь дураком. Ты ведь не хочешь быть дураком, Джошуа Валладис?

— Не хочу.

— Почти искренне. Тогда смотри.

Лестница вывела их на крышу.

Центр ее занимал огромный алтарь, он расходился далеко за пределы вершины острыми черными когтями исполинских размеров. Весь алтарь был исписан алыми рунами, расположенными по закручивающейся под ногами спирали.

В ее центре застыла скорчившаяся фигура в изумрудном платье.

Джошуа почти смог дернуться. Но тело словно посчитало это угрозой хозяину и не позволило.

— Джулия!

Она не ответила, не подняла голову.

— Не бойся, — успокоил колдун. — Она в трансе. Расслабляющий и бережный стазис. Никакого урона и увечий. Она нужна нам живой и здоровой.

— Чтобы остановить ритуал?

— Чтобы усилить победу. Когда наша троица исполнит мое пророчество, принцессе останется лишь укрепить мою власть. Ты что, забыл? Обратная сторона любого могучего волшебства? Если она может остановить меня согласно изначальному договору, то может и усилить меня, отдав Римайн под мое владычество.

— Вряд ли вам нужна ее корона.

— Не смеши. Кому в наше время нужна корона для того, чтобы править? Вскоре вернутся такие времена, что нынешние правители выстроятся в очередь, предлагая мне и моим слугам свои короны. Но тут случай особый. В крови римайнских владык течет сила предназначения, нам понадобится их добровольное согласие. От чистого сердца.

— И тут вступаю я.

— Именно. И знаешь, что еще забавнее?

— Что?

— Ты тоже сделаешь это добровольно.

— Уверены?

— Конечно, мальчик, ведь я был в твоей голове, забыл? Я знаю, как ты мыслишь. Как чувствуешь. О чем больше всего мечтаешь. О ней. О фиалке Римайна. — Он положил руку на плечо Джошуа. — А я предлагаю ее тебе на блюдечке. Уговори и поддержи ее в этом решении. Правь Римайном рядом с ней. Никто не сможет поднять голову и воспротивиться тебе. Ведь ты будешь учеником нового Владыки. Эта земля в любом случае станет плацдармом нашего возвращения. Добиться моих целей можно не только уговорами. Но я считаю добровольность самым благим из мотивов. Так что решай, мальчик, быть счастливым и могучим чародеем, первым среди живых, или мертвым человечком, забытым навеки.

Колдун пристально взглянул в лицо Джошуа.

— Вы хотите, чтобы я решил сейчас?

— А что тянуть? Чем больше ты тянешь, тем дольше сопротивляешься сети. Тем сильнее повреждения твоей нервной системы.

— Но я...

Колдун рассмеялся.

— Не бойся. Я пошутил. Ни одно решение не следует принимать второпях. Я свое вынашивал лет двести, пока не совпали все факторы. Нужные чародеи, нужные принцессы, нужные младшие мэтры. У тебя есть время подумать. Я буду так щедр, что дам тебе несколько часов.

— Благодарю. Можно вопрос?

— Валяй.

— Вы правда возьмете меня учеником?

— Если захочешь. Такого могущества ты больше нигде не достигнешь.

— Но что во мне особенного? У вас были Грейн, Гуж, Курт, Райн, а вы выбросили их, как шелуху, когда использовали. Не ждет ли меня такая же участь?

— Откровенный вопрос — это всегда хорошо, — похвалил Ассантэ. — Раз ты набрался смелости спросить, получай откровенный ответ. Все они и были шелухой. Слабые и ни на что не годные. Признаюсь, на Гужа я возлагал особые надежды. Он долго сопротивлялся мне — для ученика. Но оказался слишком слаб для моих нужд. Когда я покинул его тело, он не смог даже подняться на ноги и залечить собственные раны. Но ты не такой. Ты смог подчинить полученную в дар мощь почти сразу. Твоему Грейну на это понадобилось несколько месяцев. У тебя есть потенциал, мальчик, и лишь в твоих силах использовать его.

— Спасибо за откровенность.

— Сейчас я начну медитацию, мне понадобится несколько часов, а твое присутствие будет мешать. В тебе слишком много чужеродной мне магии. Пока что — надеюсь. Так что теперь ступай. И побыстрее покинь башню. Вели Горму послать все силы в город и наконец разобраться с этой надоедливой швалью. Потом можешь побродить по замку и подумать. Я же, пожалуй, перееду куда-нибудь повыше. Хочу быть ближе к небу, когда все начнется.

— Как скажете, — бросив последний взгляд на Джулию, Джошуа покинул крышу.

Повинуясь приказу, он почти бегом спустился на второй этаж и, не глядя на бывших соратников, добрался до следующей лестницы.

Джошуа успел преодолеть половину пути, когда башня дрогнула. Да так, что чуть не перекинула его через перила. Он ускорил темп, но наружу пришлось выпрыгивать уже с высоты почти двух ярдов.

Оглянувшись, он увидел, как черная башня неторопливо отрывается от земли и поднимается все выше. Она поднялась над замковыми стенами и поплыла по направлению к центральному донжону. Нависнув над ним, башня сделала полуоборот и опустилась, сминая верх постройки. Многовековая кладка просто рассыпалась под ней, хотя черные стены даже не касались ее.

Наконец башня остановилась. К широкому провалу входа теперь вела внутренняя стена, внезапно ставшая мостом в главное здание замка.

— Проклятый фокусник! — восхищенно прогудел над ухом Горм. — С каждым днем я все больше убеждаюсь, что выбрал правильную сторону.

Глава 21

Выбор Джошуа

Над дворцом Накрамис царила тишина.

Почти всех, кто был здесь — несколько сотен гоблинов, полдюжины огров и целое скопище иных тварей, о которых Джошуа не имел никакого понятия, — Горм отправил в город.

Младший мэтр сам, давясь и заикаясь, поведал ему, где и как найти армию Деверо. После Горм признался, что и так это знал, но отказать себе в удовольствии поставить на место чародея не сумел.

Не поленился гигант рассказать и о том, как они отбили ворота и что сделали с теми, кому не повезло попасться к ним в руки живыми. В красочных и ненужных подробностях.

Сам Горм против ожидания в город не отправился. Вместо этого он со своими людьми и частью шаранхайзерских бандитов устроил небольшой пир в одной из башен. Шрамолицый полуэльф, которого такое братание не очень радовало, пытался напомнить своим молодцам, кто тут главный, но понимания не встретил и, удрученный, скрылся где-то в недрах замка.

Горм, наверное, по доброте душевной звал младшего мэтра с собой, и грубый отказ не смутил его.

— Не дуйся, парень! — смеялся он. — Обиделся, что назвал тебя марионеткой? Чего на правду-то обижаться? Пошли, выпьем. Нам еще столько предстоит сделать вместе. Ты даже не представляешь. А выпивка — вещь такая, снимает и сглаживает все разногласия.

— Катись в Бездну, Горм.

— Ну как знаешь.

Джошуа остался один в пустом дворе, предоставленный самому себе.

Он подошел к яме, возле которой были казнены его соратники. Взглянул вниз, но увидел лишь уходящие в темноту неровные земляные стены. На дне что-то чернело, но что именно, увидеть было невозможно.

Он запустил Сферу Лампы, но и она особо не помогла.

Рассеяв заклинание, взглянул на небо.

Густые тучи, господствовавшие все это время наверху, понемногу редели. В некоторых местах наметились небольшие просветы — впрочем, слишком уж маленькие, чтобы увидеть солнце.

Тяжелые мысли не давали покоя.

Слова Ассантэ упали на благодатную почву. В конце концов, что ждет его теперь? Он предал товарищей, не спас их и даже способствовал их гибели. Кай из Герденберга теперь лежит в глубине ямы — если каким-то чудом не умер от стрелы в сердце, то наверняка разбился при падении. Целители, его случайные ученики, пали от его рук. А десятки воинов, оказавшихся под яростью чар, пока он устранял магическую угрозу?

Его имя опозорено. "Валладис"! То, над чем отец так долго и упорно трудился. Годы верной службы, лишений. Меч, коснувшийся плеч и сделавший их семью уважаемой, давший ее представителям хорошие перспективы — и тем, кто пошел стезей чар, и тем, кто отправился искать лучшей доли в дальних землях...

Все это сегодня пошло прахом. Потому что отныне и впредь "Валладис" будет именем предателя и убийцы.

Все пошло прахом.

Хотя чего горевать? Ведь вскоре все рухнет. Исчезнет. Эти люди, их мысли и мнения сгинут вместе с ними в наступающей мгле.

Невозможно противостоять такой мощи. Невозможно сопротивляться ей. Невозможно быть сильнее нее.

Разумнее смириться, оставить бесплодные попытки и не противиться своей судьбе. Разве не голос судьбы раздавался сегодня со стен?

В конце концов, все не так уж и плохо. Он жив. Наделен силой, которая раньше и не снилась. У него по-прежнему хорошие перспективы — насколько могут быть хорошими перспективы сейчас, когда мир на краю гибели. Самый могущественнейший из нынешних колдунов предлагает ему ученичество и будущую власть. Возможность достичь высот, о которых и не мечталось...

Предлагает встать рядом. Стать первым в его будущей армии. Правой рукой Владыки. А кому, как не первому из соратников, будет больше всего доверия? Не Горму же с его глупостью и звериной силой. Нет. Он просто инструмент. Доверие может заслужить лишь равный — тот, кто может со временем стать равным, постигнув могущество и величие древних сил. В конце концов, правая рука — это ведь и преемник.

Но не это главное.

Джулия.

Она наконец-то будет принадлежать ему.

Никто не посмеет отнять ее. Никто не посмеет разлучить их. Диктовать, что они могут делать и что не могут.

Вместе навсегда.

Где-то на краю сознания шевельнулся Призрак. Довольно кивнул соглашаясь:

"Все правильно".

Все правильно.

Каждый должен принять свою судьбу. Кому-то уготовано сгинуть в безвестности, а кому-то — возвыситься. Кто-то надорвется, пытаясь чего-то достичь, а кто-то добьется своей цели, сорвет покров тайны и объединится со своей сутью.

Все правильно.

Бороться не нужно. Нужно принять все как есть.

Руки расслабились, сжимая верный посох. Тепло дерева приятно грело, придавая уверенность. Гордый дуб под руками стал чуть извиваться, меняя форму, приобретая все большую схожесть с орудием хозяина.

Все правильно.

Что толку слушать Гаренцворта? Этот хваленый мэтр не выстоял перед хозяином и секунды. Пал, сраженный собственной гордыней, стал слепой марионеткой в руках будущего Владыки. "Измени свое отношение". Легко сказать! От чего отталкиваться, интересно? Хозяин прав: когда нечего сказать, начинаешь говорить загадками, чтобы продолжать казаться умным.

Вот только...

Тот Джошуа, что еще хотел сопротивляться, скептически улыбнулся.

Можно ли верить хозяину?

Что он обещал своим прежним слугам? Курту, Райну, Гужу, Ассантэ? Может, он и не подчинял их? Может, уверил, что они уникальны и полезны? Что у них большой, прямо-таки огромный потенциал? Что они могут стать равными ему?

И они поддались. Сломали собственное сопротивление и выкинули белый флаг.

А потом безмолвными куклами упали под его сапоги.

Как глупый и самоуверенный Валладис, например.

В конце концов, зачем нужен равный приспешник? Не лучше ли собрать под знамена слабых и готовых подчиняться? Ведь потом, когда прочие падут перед призванными силами, они, эти слабые и испуганные, назовут тебя не просто своим Владыкой — признают богом. Будут почитать и поклоняться, отдавая без слова ропота свои жертвы истинным ритуалам крови.

"Как мило", — сказала бы Майриэль. Только сейчас она не может ничего сказать, потому что прикована к древнему алтарю в высокой черной башне, во рту кляп, и жизнь ее висит на волоске. Как и жизни остальных.

Как жизнь Джулии. Такой полезной и важной. Такой беспомощной и стойкой. Пребывающей в полной и безоговорочной власти Призрака.

Посох задрожал. Недовольно занозил ладонь. Начал принимать прежнюю форму.

Сеть сжимала крепко. Биться в ней бесполезно, что же делать?

Он не заметил, как произнес это вслух.

И не сразу понял, что новая мысль — это чей-то ответ.

— Ты хотеть разорвать цепь? В коридорах есть ответ на твой вопрос.

Он был невысокого роста — выше, чем обычный гоблин, но ниже самого среднего дворфа. Худой и сутулый, со впалой грудью, Там, где отступала клочковатая борода, безобразное лицо покрывали бородавки. Одеяние его пошили из кусков разного цвета и фактуры. В руках была зажата небольшая палка с короткой, увенчанной тремя костяными клыками веревкой на конце.

Вот, значит, как выглядят гоблинские шаманы — пугающие ловчих и бродячих рыцарей духовные лидеры проклятых автохтонов. Ни разу еще не попадавшиеся в руки римайнцев живыми.

— Рах-кар видеть, ты хотеть разорвать сеть, — проклекотал шаман.

— Ты знаешь всеобщий?

— Дурной язык. Много мусор-слов, — буркнул гоблин.

— Впервые вижу гоблина, который говорит на всеобщем.

— А Рах-кар впервые видеть гладкомордый, который мочь сопротивляйся Дурной Дух.

— Дурной Дух? Ты говоришь про Призрака Прошлого?

— Да, — гоблин показал на стены, — в глупой пещере-горе остаться пять раз по десять мой воины. Они стоят на стены. Другие гладкоморды пить и веселиться, не подслушать. Дурной Дух сейчас спит-думает, не слышит твой мысли. Говорить свободно.

— Но о чем нам говорить, Рах-кар?

— Говорить можно только о свобода. Только она быть нужна мой народ. И тебе.

— Я не понимаю.

— Рах-кар быть старейшина. Дурной Дух прийти к нам в горы и сказать: "Дай мне воинов, Рах-кар, и будет много еды и костей". Рах-кар спросить: "С кого?" Дух сказать: "С гладкоморды". Но Рах-кар знать: вы сильны, а мы слабы. Рах-кар отказать. Тогда Дух покорить головы воинов Рах-кар и его сам, и всех старейшин. Мы убивать по его воле. Быть много еды и костей, но мы терять много свои и не мочь уйти.

— Значит, я не ошибся. Вас подчинил себе Призрак и заставил сражаться с нами.

— Гладкоморды — мой враг. Но Дурной Дух хуже. Рах-кар всегда держать воинов в кулак, но ярость и воля их не принадлежать им теперь. Помоги Рах-кар убить Дух, и воины мой уйти.

— Как я смогу помочь тебе?

— Под глупой пещерой быть ходы. По ним гулять вожди той страна долгие зимы. Это не просто ходы. Там живет ответ, он помогать побороть слово Духа в твой голова.

— Ходы... Ты про тайные лабиринты, которыми Накрамисы пробирались к алтарю? Блуждая по ним, я смогу избавиться от контроля?

— Не избавиться. Приглушить. Потом ты подобраться к телу Дух и убить его, пока он спит-думает. Рах-кар не смочь, черные вещи убить его раньше, а тебя они пропустить, потому что в тебе сила Дух.

— Ты городишь какую-то нелепицу, Рах-кар, — покачал головой Джошуа. — Как лабиринт Накрамис поможет мне?

— Все вокруг — нелепица. Я говорить с тобой, а не расколоть твой череп. Мне тоже непривычно, — резонно возразил гоблин. — Сам смотреть. Ты говорить про ходы и даже не дергаться, чтобы бежать к хозяин и доложить. Ходы в голове даже давать твой мозги силы сопротивляться.

Изменить отношение.

— А знаешь, шаман, чем, собственно, я рискую? Только жизнью. Веди.

Глядя в узкую спину Рах-кара, Джошуа думал о разном.

Например, о превратностях судьбы. Той самой, на которую пенял совсем недавно и чьему течению готов был отдаться.

Потом о том, что гоблинам, существам озлобленным и, если верить ловчим, не брезгающим человечиной, верить нельзя. Что все это может оказаться очередной шуткой Призрака, уже показавшего себя неплохим мастером по сюрпризам и розыгрышам. Что нет ничего глупее, чем бродить по забытому лабиринту, пытаясь сорвать с себя сеть подчинения.

Что когда нет идей и возможностей, даже соломинка может показаться привлекательным вариантом. Даже если эта соломинка зеленокожая, сутулая и дурно говорит на всеобщем.

Гоблин шел быстрым, уверенным шагом. Несмотря на почти двукратное превосходство в длине ног, младший мэтр еле поспевал за ним.

Поначалу Джошуа думал, что путь в тайные ходы будет вести из покоев принцессы. Потом он вспомнил, что эти покои вместе с жилыми комнатами короля были уничтожены летающей башней.

Впрочем, Рах-кар и не собирался вести их наверх. Наоборот, строго вниз.

В королевской тюрьме Джошуа довелось побывать всего пару раз. Исключительно по воле долга. Он исследовал найденные Деверо потайные двери.

Тогда вид изможденных преступников и стоны из-за плотно закрытых дверей произвели на младшего мэтра тягостное впечатление. Король Арчибальд являлся сторонником извлечения пользы из заключенных. Преступников редко казнили, выгоднее было отправлять их в кабалу на несколько лет, чтобы своим трудом они искупали вину перед обществом. Но некоторые, особенно сильно разозлившие короля, могли провести в застенках многие годы.

Сейчас в темных коридорах царила благостная тишина, заключенных, судя по раскрытым дверям, отпустили. Некоторых на волю, некоторых — младший мэтр споткнулся о чью-то руку — в лучший мир.

Он представил, что принцессе приходилось проходить этой дорогой как минимум несколько раз, и ему стало не по себе. Проделать ход к алтарю, спасающему страну, через место, где страдание и отчаяние достигали высшей точки, — это было слишком жестоко. Поучительно, но жестоко.

Рах-кар остановился без предупреждения, не пройдя и половины длинного коридора на нижнем уровне. Единственным источником света тут оказался прихваченный им факел. Тени плясали по стенам неверными силуэтами. Джошуа все время казалось, что за ними наблюдают.

Желание зажечь сферу было нестерпимым, но шаман запретил:

— Чем больше ты колдовать палочкой, тем лучше тебя слушать Дурной Дух.

Невозможность самых простых чар и темнота действовали угнетающе, тем более что лишенное визуальных возможностей сознание щедро рисовало опасности и засады.

Гоблин деловито ощупывал сегмент стены, ничем не отличающийся от прочих участков. Ни знака, ни особого рисунка Джошуа не заметил. Прошел бы мимо, не сбавив шага, даже если бы тут было светло как днем.

Чтобы достать нужную панель, шаману пришлось подпрыгнуть. От помощи он гордо отказался.

Часть стены отошла неслышно. Механизм или хорошо смазали, или укрепили стабилизационными чарами.

Гоблин обернулся, кивнул, приглашая.

— Хочешь, чтобы я зашел первым? — усомнился в его намерениях Джошуа.

— Это твой путь.

— Что-то я сомневаюсь.

— Как хотеть. Я пойти первый, — не стал спорить шаман и двинулся во тьму.

Дверь закрывать он не стал, а Джошуа не стал настаивать.

Лабиринт Накрамис состоял из высоких и широких коридоров — почти три ярда в высоту и столько же в ширину. На стенах, извиваясь тайной вязью, бежали руны забытого языка. Часть стен, поддавшись времени, осыпалась, тут и там виднелись провалы и проломы.

Ситуацию усугубляли постоянно поворачивающие коридоры. Вскоре младший мэтр совершенно перестал ориентироваться. Полагаться приходилось исключительно на добросовестность гоблина, что не могло сильно радовать.

— Непростые ходы, — наставлял его Рах-кар. — Хозяева Дурной Дух делать их много зим назад.

— Я думал, их построил Нйамир.

— Первый обманщик не строить их. Найти и улучшить.

— Первый обманщик?

— Тот, что сказать шаману Гар-нагу, что он друг, а потом насадить его глупая башка на копье.

— Никогда не слышал такую версию событий.

— Про подчинение Дурному Духу ты тоже не слышать, и как? Оно пропасть от это?

— Нет.

— То-то же. Не задавать лишние вопросы. Они отвлекать.

— Чего же ты хочешь от меня? Что мне, по-твоему, делать?

— А что ты хотеть?

— Свободы. Не быть проклятой марионеткой!

— Тогда все быть просто, — подбодрил его шаман. — Если ты правда хотеть, то все получится.

Плавным движением он бросил факел Джошуа. Младший мэтр, подчиняясь рефлексу, поймал разбросавший сноп искр снаряд.

— Что ты... — никого рядом не было. Шаман пропал, будто провалился сквозь каменный пол.

Джошуа поводил факелом по сторонам, надеясь, что Рах-кар просто решил постоять в темноте и подумать о своем. Безрезультатно.

— И что теперь?

Ответа не было.

Стоять и ждать неизвестно чего не казалось хорошей идеей. Он зашагал было обратно — просто так, из чувства противоречия, не желая играть в странную игру, затеянную шаманом.

Потом понял, что не сможет выбраться один без помощи чар. После третьего разветвления коридоров маг начисто потерял направление движения.

Пришлось остановиться. Немного покостерить гоблинское чувство юмора и свою доверчивость.

В конце концов, были здесь и плюсы. Он забрался так далеко, что Призрак не мог так просто вызвать его и отправить убивать новых невинных. Нет, нужно гнать от себя эти мысли. Крики и проклятия до сих пор звенели в ушах. Нет! Стоп! Нужно попытаться не думать о них. Придумать что-то другое. Отвлечься каким-нибудь делом.

Например, выбраться из лабиринта Накрамис. Немного подумать.

Изменить отношение.

Что бы это ни значило, ваша мудрость, демон вас побери.

Окружающая тьма нисколько не способствовала собранности мыслей. Руки чесались призвать Сферу Лампы, но инстинкт подсказывал, что в этом вопросе стоит послушать хитрого шамана.

Чтобы как-то отвлечься, он пошел вперед, держа факел максимально далеко перед собой. Шаги и стук посоха отзывались гулким эхом, разбегались вокруг шумом, вселяющим страх и беспокойство в окружающих тишине и одиночестве.

Чувство, что за ним следят, не покидало ни на мгновение.

Лабиринт оказался коварным местом.

Он не делился десятками коридоров-близнецов. Напротив, дорога шла определенно и вполне прямо. До тех пор, пока вдруг не распадалась на два совершенно непохожих друг на друга ответвления.

Казалось бы, в том не было ничего сложного. Запоминать путь, который ты выбрал, и избегать путаницы. Вот только тут и скрывалась проблема.

Вернувшись из однажды выбранного коридора, Джошуа обнаружил, что вид ответвления, пройденного им, изменился. Стал похож на соседний.

Это можно было бы принять за игру воображения. В конце концов, стресс, движение теней и недостаток кислорода играли и не такие шутки с куда более уравновешенными людьми. Вот только в следующий раз коридоров вместо двух оказалось три. А ведь младший мэтр не успел пройти и десятка шагов, как все изменилось.

Говорят, самый страшный вид безумия — когда не понимаешь, что ты уже безумен. Правда, говорят это обычные люди, чьи рамки восприятия не расширены даром волшебства. У магов в данном случае возможностей понять необъяснимое намного больше.

Вот только чародей всегда чувствует направленные на него чары, и именно поэтому может изменить их. Сильно ли, слабо ли — зависит от многих условий, но то, что чувствует — это обязательно.

Сильный толчок, слабый шелест, шепот неведомого — всегда что-то дергает, отвлекает, обращает на себя внимание. Как внезапно и без причины потяжелевший посох, который отдал ему Гуж Нарран в саду Гриндо.

...Нелепый в своей слабости перед чарами подвыпившего коллеги. Коварный и незаметный. Наполненный до краев Призраком и его помыслами.

Безо всяких усилий и уловок вынудил Джошуа собственными руками положить последний кирпичик в стену его рабства.

Понимание обожгло внезапной ясностью. Младший мэтр припомнил все намеки, подсказки, сны и мысли.

Черное отчаяние почти поглотило его. Как можно победить врага, который не только продумал все твои шаги наперед, но и все это время видел твоими глазами? Присутствовал в твоих мыслях и ведал обо всех твоих помыслах?

Да никак, потому что это невозможно!

Медальон под одеждой больно кольнул кожу. Еще одна предательская вещица! Надо же, создать амулет, который стал проводником твоего подчинения. Клетка для юных и самоуверенных чародеев, сделанная своими руками.

Медальон кольнул снова. На этот раз сильнее. По ощущениям — даже до крови.

Джошуа вынул взбесившуюся вещицу. Пальцы скользили по краям — и правда кровь. Интересно, глубокий ли порез?

О ранке он забыл через мгновение, потому что увидел турмалин. Тот не горел ярким привычным пламенем. Нет. Свет его стал тусклым и мигающим.

Джулия угасала.

Этот слабо мерцающий огонек изгнал отчаяние, словно его и не было. Младший мэтр встрепенулся. Расправил плечи.

Действие! Нужно что-то делать. Не важно, что, но делать. Лучше, конечно, что-то осмысленное, но делать — обязательно.

Вот только что? Так много мыслей сразу. Стоп! Сосредоточься, Джошуа. Давай по порядку.

Лабиринт, как и положено волшебному лабиринту, путает тебя как может. Что обычно делает чародей, когда идет по незнакомому коридору?

Правильно. Ставит метки. Пробуем.

Метка легла на стену перед следующим выбранным поворотом. Легла без каких-либо накладок и сложностей. Засветилась тихим голубоватым рисунком.

Потом исчезла. Просто растворилась, будто ее и не было.

Хотелось ударить кулаком о предательскую стену и выругаться как-нибудь особенно грязно.

И что теперь? Главное, не паниковать. В конце концов, негативный опыт — это тоже опыт. Нельзя ставить метки? Хорошо. А что можно ставить? Скабрезные дворфские руны? Вряд ли. Тогда что?

Ладно. Нужно плясать от начала. Что это за лабиринт? Это подарочек древних колдунов, любителей сметать законы мироздания. Его одолжил для своих нужд Нйамир, сделав последним испытанием для своих потомков.

Значит, рассуждая логически, все тут подчинено простой цели — подготовить юного Накрамиса к его ритуалу. То есть все эти стены, появляющиеся коридоры и исчезающие метки служат тому же.

Правда, он не Накрамис. Ни в малейшей степени. И даже породниться с королевским родом у него не будет никакой возможности. Особенно если стоять тут и мечтать, а не искать решение.

Успокоиться. Видимо, лабиринт и чары, в нем обитающие, не против чужака. Будем считать, что с этим нет проблем и Джошуа тоже может пройти испытание. В конце концов, так сказал шаман.

Который исчез в никуда, словно никогда и не существовал. А может, он вообще плод воспаленного воображения?

Как же мешают лишние мысли!

Итак. Это последнее испытание Накрамисов. Здесь они должны что-то для себя открыть. Что-то доказать. Кому? Видимо, лабиринту. Тогда он пропустит их к алтарю. Вполне логично.

Вот только Джошуа не надо к алтарю. Хотя бы потому, что там нет никакого алтаря, а только убитые рыцари. И Кай из Герденберга.

Но доказывать все равно придется.

Просто чтобы выбраться. А если верить не такому уж и реальному Рах-кару — чтобы избавиться от власти Призрака Прошлого над собой.

Что же тебе доказать, о лабиринт?

Верность делу? Верность долгу? Чести? Клятве?

Как это сделать в темных коридорах, исписанных рунами и неясными картинами?

Исписанных. Может, ответ кроется тут?

Он принялся тщательно осматривать стены. Факел терпеливо выхватывал из темноты все новые и новые фрагменты. Добавлял полузнакомые и совсем незнакомые слова — чары Призрака помогали понимать некоторые. Свет демонстрировал странные изображения фигур, похожих на людей, и иных, на людей совсем не похожих.

Вскоре стало очевидно, что на детальное изучение уйдут долгие месяцы. Учитывая вошедшее в летописи недоверие некоторых правителей Римайна к чтению и письму, дело тут было вовсе не в рунах.

Нет. Здесь что-то другое.

Что-то, что можно выполнить за короткий срок.

Оно должно одинаково подходить и юноше, и девушке. Особенно девушке, учитывая, что именно девушка должна в конце концов изгнать Призрака с земель Римайна.

Что-то, что меняет проходящего лабиринт. Заставляет удовлетворять условиям допуска к алтарю.

Здорово. Только вот вариантов слишком уж много. Артефакты, амулеты, тайные слова, тексты на скрижалях... демоны знают, что еще. Перебирать все просто нет времени.

Нужно что-то более универсальное.

Есть ли смысл идти от вещей? Ведь вещи могут потеряться, сломаться и найти новых хозяев. Нужно что-то более общее. Надо идти не от вещи, а от человека. Потому что в лабиринт входит человек. И человек из него выходит. Значит, меняться должен именно человек.

Его отношение.

Спасибо, мэтр Гаренцворт, за подсказку. Если бы вы еще подсказали к чему.

Хотя, стоп. Вы же подсказали!

Что должен сделать юный Накрамис, когда входит в лабиринт? Доказать, что он достоин того, чтобы хранить свою страну. А как доказать? Точно не высокопарными речами, их тут попросту некому слушать. Тогда чем?

Конечно, победой. Символической и убедительной победой над собой, над собственными страхами и ограничениями. Доказать не словом, но делом, что достоин защищать своих людей. Что имеет на это и силы, и право.

И как же совершить подобное?

Да очень просто. Победить лабиринт. Потому что лабиринт — это воплощение древних сил, проклятых и забытых времен, о которых так тосковал Призрак, когда заманивал Нйамира в свою обитель и предлагал сделку.

Нужно войти под его сень и свергнуть древние силы, возводящие стены из страха и бастионы из ужаса, которые произрастают в каждом, кто хоть как-то причастен к их буйству и ярости.

Нужно встретить сей страх лицом к лицу и отринуть всякие сомнения. Загнать его туда, где ему самое место — в ничто.

Нужно собраться с силами и разорвать сжимающие сердце цепи благоговения перед несокрушимостью старых и жестоких чар.

Нужно встретить их достойно и одному.

Джошуа взглянул на факел.

Верное пламя разрывало темноту вокруг.

Огонь всегда был другом людей, с первых дней до нынешних. Но сейчас это просто костыль для здорового.

Джошуа бросил факел на пол и двинулся в сгущающуюся тьму.

Он брел в темноте наугад, тыча посохом перед собой.

Бросить посох не решился, да это и было бы неправильно. Предательский или нет, этот кусок дуба, что он выстругал своими руками в дни, когда его нарекли младшим мэтром, давно стал частью Джошуа.

Посох справлялся с работой не слишком удачно, задевал стены и неровные углы. В конце концов младший мэтр перекинул его в левую руку, а правую вытянул перед собой. Ступал он осторожно, ощупывая пространство впереди ладонью и носком сапога.

Шум шагов и собственного дыхания заполнил все вокруг. Ощущение слежки усилилось многократно. Спина явно чувствовала чужой враждебный взгляд, заставляя каждую секунду ожидать смертельного удара.

Мгновения текли, но ничего не происходило.

Лабиринт бездействовал.

Внезапно сужался, давя на плечи и пугая узостью лаза. Иногда норовил ткнуться каменной кладкой в макушку. Расширялся до десятка ярдов в обе стороны, заставляя метаться между равнодушными стенами. Снова сужался.

Играл с новой наивной жертвой, дразнил, заманивал вглубь.

Джошуа проклинал свою беспечность. Глупые догадки и умозаключения! Спутанные, неаргументированные выводы, достойные пьяного приходского жреца, а не образованного молодого чародея!

И все равно шел вперед.

Лабиринт подставил под ноги порожек, и младший мэтр чуть не упал.

Потом рука нащупала что-то мягкое и лоснящееся, словно бок огромной гусеницы.

Что-то зашевелилось и заурчало.

Джошуа вскрикнул и зажег посох.

Тварь, несомненно, была ядовитая, не менее ярда в холке. Он почти увидел, как жуткие жвалы смыкаются на его колене.

Хруста не услышал.

Свет рассеял морок: чудовище и ощущение необъятности коридора исчезли.

Джошуа снова стоял в лабиринте, неизменном и древнем.

Значит, так, да? Фантомы, неотличимые от настоящих объектов?

Что еще?

Посох погас, повинуясь приказу, и темнота, полная ужаса, пала на Джошуа.

Лабиринт продолжал шутить, но теперь младший мэтр не поддавался.

Невидимые существа становились все страшнее — как на ощупь, так и на звук. Иногда он слышал знакомые голоса и крики о помощи. С усилием заставлял себя не реагировать на них.

Потолок, стены и пол, казалось, взбесились, играя с ним в неясные и сводящие с ума вестибулярный аппарат игры.

Но Джошуа не останавливался.

Потому что чем глубже и страшнее становилась дорога, тем слабее ощущалась невидимая длань Призрака. Она ненадолго вернулась, когда он в страхе зажег посох, но снова отступила перед тьмой катакомб.

Затаилась. Ждала, чем закончится его странный путь.

И потому он не останавливался.

Время, как известно, величина относительная. Оно бежит, скачет или тянется, совершенно не учитывая наши планы по этому поводу.

Сколько прошло с тех пор, как отблески факела пропали за поворотом, Джошуа не знал. Если доверять ощущениям, то он бродил здесь многие часы. Но те же ощущения подсказывали, что ни голод, ни жажда не мучают его.

Яркий свет, показавшийся из-за поворота, больно ударил по глазам.

Он зажмурился, инстинктивно прикрылся посохом.

Ничто не двигалось навстречу.

Проем, наполненный дневным светом, предстал перед ним, разгоняя мрак.

С опаской он зашел в появившуюся ниоткуда комнату.

Странно, но свет действительно был дневным. Причем ярким. Вот только окон и прочих источников здесь не наблюдалось. Все словно светилось само по себе, будто отражало какое-то неведомое солнце.

В центре комнаты на низком постаменте лежала книга.

Строгий кожаный переплет, красивая защелка с незнакомым знаком, буквы темного железа на обложке. Язык непонятен — правда, только на первый взгляд.

Чужие руны сами складывались в слова "Путь Заклятий".

Странно знакомое название...

Джошуа Валладис никогда не читал таких книг и даже не слышал о них. А вот марионетка, тихой частичкой ждущая внутри него, когда позовет хозяин, слышала.

Этот томик хранил в себе знания. Множество возможностей и тысячи способов покорять, разрушать и воплощать. Развоплощать.

Точно такую же книжку держал в руках колдун, что отказался от своего имени.

Было темно. В башне мерцала лишь голубоватая сфера ночного светильника, отчего лица собравшихся колдунов казались ликами мертвецов.

Книга приятной тяжестью лежала в руке.

Он стоял, окруженный ими. Не пленник.

Спаситель.

— Ты уверен? — спросило одно из мертвых лиц. В голосе слышались тревога и печаль. За друга, уходящего в никуда без возможности вернуться.

— Нет выбора. — Джошуа услышал свой голос. — Нет времени перепроверять. Или сейчас мы сделаем, что можем, или вечно будем сожалеть о несделанном. Всю ту краткую вечность, которую мы себе оставили.

— Ты слишком рискуешь, брат мой, — противилось лицо.

— Лишь ты заметил это, — усмехнулся Джошуа. — Остальные братья согласны рискнуть мной.

Братья не возмущались обвинениям. Стояли молча и ждали.

— Эта книга, — Джошуа протянул им томик, демонстрируя, — дала мне все нужные ответы. Вы поможете мне, братья. Я знаю вас, ведь мы одного пути. Вы рискнете тем, что осталось, даже за призрачный шанс.

И вновь никто не стал спорить.

— Да будет так, — склонил голову его собеседник. — Отныне и навеки у тебя нет другого имени, пока ты не вернешься с силами предназначения. Прощай, брат мой. Прощай. И здравствуй, Призрак. Храни то, что должно вернуться.

— Да будет так.

Морок пропал, а Джошуа нашел себя держащим вожделенную книгу.

Невероятная удача! Сила и слабость проклятия теперь в его руках! Силы, так опрометчиво данные ему хозяином, помогут прочесть и разобраться. Ведь если есть заклинание, созидающее заклятие, то есть и разрушающее его!

Осталось только найти нужную страницу и понять заветные слова. А где их искать? Скорее всего, во второй части книги. Сразу после созидающих слов. Логично?

Логично.

Пальцы ощупали приятную гладкость кожи. Щелкнул замочек, освобождая страницы...

Стоп!

Отставить эйфорию. Откуда и как такая книга, если она вообще когда-нибудь существовала, оказалась тут? Откуда свет, если он глубоко под землей? Зачем Призраку оставлять такую ценную реликвию без присмотра?

Какая выгода?

Дать в руки озлобленной марионетки ключ к собственной слабости? К силам, которые сделают марионетку могущественной и опасной?

Наивная уверенность в собственной мощи? Вряд ли только она.

Скорее уж это напоминает историю о трех волшебниках, которые получили большие возможности. Вместе с неповторимой возможностью быть порабощенными.

Ничто не дается даром, особенно чужая мощь. За все приходится платить.

Например, отказом в свободе собственной воли. Подчинением хозяину, которому, видимо, нравится убивать соратников Джошуа его же руками.

Он отшвырнул книжку, в миг потерявшую все прежнее очарование. Ставшую наощупь подобной мерзкому насекомому. Машинально стал вытирать руки о полы хламиды.

Таинственный свет начал понемногу гаснуть.

Книжка в углу обратилась в кучу неприятных отбросов, а вскоре и вовсе пропала.

Когда вокруг стало совсем темно, он услышал знакомый голос:

— Я видеть, ты справиться.

— Что это было?! Говори! — Джошуа почти кричал.

Схваченный за грудки шаман болтался в руках, как мешок с мусором. Зажатый в его лапке факел метался вверх-вниз, разбрасывая вокруг тени.

— Это быть испытания Лживого Рода, — пояснил гоблин. — Три шага надо сделать выродкам первого обманщика. Не испугаться тьмы, что таить опасность. Отказаться от дареной силы Дурного Духа. Эта сила быть нехорошая. От нее гнить зубы и портиться нрав. Рах-кар не взять тростник из булата, когда проходить свой испытаний.

— Ты видел булатный тростник, а я старую книгу. — Джошуа выпустил шамана, и тот начал деловито поправлять свое одеяние. Хотя, признаться, эти куски не стиранного годами материала вряд ли что-то могло испортить. — А что же с третьим шагом?

— Его Рах-кар не знать, — пожал плечами шаман. — Дурной Дух вырвать алтарь и украсить им свою дурацкую длинную пещеру.

— Значит, третьего шага нам не сделать. А ты уверен, что двух хватит?

— Зачем ты спрашивать? Послушать свой башка, и сказать мне сам.

— И что же я, по-твоему, должен услышать?

— Сетка ослабеть.

Шаман выжидающе уставился на младшего мэтра.

Джошуа прислушался к себе. Он не знал, что искать и как искать, и потому нашел ответ не сразу.

Странное дело — в лабиринте, служащем планам Призрака, его хватка чувствовалась очень слабо. Временами казалось, что ее вообще нет. Но это был самообман — она притаилась в глубине, дав на откуп телу все решения. Создала видимость свободы. Нежно оплела все, что было внутри, чтобы в нужный хозяину момент натянуться, сжать и выдернуть в бездну служения.

Она тут и никуда не делась.

Вот только стала настолько слабей, что нужное усилие смогло бы ненадолго разорвать пару звеньев и дать возможность нанести удар по Призраку, который этого не ждет.

Забавно, как переплелись между собой заклятие подчинения и ритуал дома Накрамис. Как успех в одном ослабил действие другого. Впору задуматься, насколько близки по своей природе столь хорошо кооперирующиеся структуры.

Хотя сейчас важно несколько другое.

— А ты был на месте алтаря? Может, там осталось что-то, что может нам помочь сделать третий шаг?

— Там ничего не быть, а теперь там много мертвых железяк-гладкомордых.

— И все же мне нужно туда дойти. Я чувствую, что это близко.

— Лабиринт делить с тобой свои тайны, — уважительно буркнул шаман. — Пошли смотреть на неживых. Только быстро. Ты еще убивать Дурного Духа сегодня, а для это нужен силы.

Гоблин семенил впереди, а Джошуа снова терзали сомнения.

Голова шла кругом от непонятных событий, происходящих одно за другим без каких-либо объяснений.

Он совсем не привык к такому. В Цитадели и после он подходил к магии как к науке. В основном потому, что наукой она и являлась. В ней были формулы, законы и принципы. Были допущения и эксперименты. Они никогда не выходили за пределы известных законов и формул, лишь иногда играли с особенностями принципов.

В первую очередь это было связано с тем, что в отрыве от законов и формул принципы попросту не работали. Рассыпались в прах.

Этим объяснялось и то презрение, которым чародеи одаривали знахарей и шаманов. Те ориентировались на интуицию, шли по темному лесу, боялись его до одури и в основном топтались на опушке. Ведь заходить в этот лес, пользуясь их подходом, означало сгинуть там навсегда.

Чародеи же Цитадели не только шли по тому же лесу с сотней ярких факелов, они рубили его деревья и превращали в стройные стены знаний.

Но здесь все это не работало. Все было по-другому. И от того страх перед непонятным не желал отступать ни на минуту.

Конечно, есть еще осенние эльфы со своими танцами с завязанными глазами. Есть зимние со своими загадочными чарами мороза. Но они не люди. Они живут по другим законам, которые не для смертных. А те же весенние эльфы, например, в чарах отличаются от людей только полным отказом от деревянных посохов в пользу деревянных же амулетов, то есть фактически ничем.

Сейчас же ему приходилось идти на ощупь в кромешной тьме, и все прежние знания не могли помочь, а скорее становились опасны. Ведь любые его заклинания — это маяк для Призрака.

Гоблин остановился перед очередным поворотом.

— Алтарь быть там.

— Так веди.

— Уверен?

— Если ты ждешь, что я пойду первым, то не дождешься.

— Ты не верить Рах-кар? — обиделся шаман.

— Как будто ты сильно мне веришь.

— И правда. — Гоблин махнул лапкой и двинулся дальше.

За поворотом оказался очередной коридор. Он не отличался от прочих ничем, кроме того, что после десятка-другого ярдов заканчивался открытым проемом. В проеме том брезжил дневной свет.

Шаман ускорил шаг.

Джошуа последовал его примеру. Сейчас, еще пара дюжин шагов, и он увидит то, о чем и так знает. Знает, но все равно должен увидеть.

Почему-то ему очень важно увидеть своими глазами, что Кай из Герденберга мертв. Пусть это будет его, Джошуа, личным испытанием. Третьим и недостающим.

Он вновь почувствовал чей-то взгляд, только на этот раз не стал оборачиваться.

Если лабиринт хочет играть на его нервах и дальше, пусть играет в одиночку. Хватит уже подыгрывать.

Когда сильный удар по затылку свалил его на пол, он понял, что ошибся.

Лабиринт не играл с ним.

Просто приготовил другое, третье испытание.

Джошуа очнулся почти сразу.

Удар был сильный и умелый. Долженствующий выбить сознание напрочь, к тому же каменный пол тоже неслабо приложил с другой стороны, усиливая эффект.

И все же сознания младший мэтр не потерял.

Им не хватило пары ярдов, чтобы выйти из коридора, когда на них напали.

Джошуа приподнялся. Голова гудела и раскалывалась, а звуки доносились приглушенно и невнятно.

На фоне проема он увидел двоих. Высокий поджарый мужчина держал маленького шамана за горло и бил кинжалом в грудь. Руки гоблина бессильно болтались вдоль тела.

Отшвырнув бездыханного Рах-кара, убийца склонился над Джошуа.

В свете упавшего факела он смог разглядеть его.

Шрамолицый полуэльф.

— Мне всегда говорили, что у меня хороший слух, — похвастался он. — Никогда не верил в его игры с подчинением. Горм вот верил, но он дурак. А я нет. Ассантэ увидит, что я не Горм, и наконец повысит меня. Так надоело присматривать за этими тупыми тварями!

Он схватил Джошуа за грудки, рывком поднял. Прижал к стене.

Посох валялся где-то в темноте, и сил призвать его не было.

Перечеркнутое шрамом лицо приблизилось к нему.

Джошуа хотел что-то сказать, но полуэльф ударил его в живот, выбивая дыхание.

— Не вздумай говорить, магеныш, никакого колдовства! А то язык отрежу.

Он сунул кинжал в ножны на поясе и ударил снова.

Джошуа согнулся пополам, полуэльф отступил, боясь, что младшего мэтра вырвет на него.

— Я вижу, ты тоже получил отметину. Что ж, поздравляю, парень. На шрамы девки слетаются. На такой, как у меня, конечно, редко, а вот тебе, как по заказу, и рыло сильно не портит, и нужный шарм придает. Не дергайся, а то нарисую, как у меня. Не понравится тебе такой, обещаю.

Джошуа попытался разогнуться, но получил еще один удар.

Полуэльф развернул его боком и прижал к стене. Больно заломил назад правую руку.

— Сейчас мы тебя скрутим. — Он зазвенел оковами. — У меня от Ассантэ есть подарочек, ваш чародейский нелюбимый металл.

Замок щелкнул, сходясь на запястье.

— Давай вторую руку, а то сломаю ее к демонам.

Джошуа подчинился.

Чтобы ловчее перехватить левую, полуэльф ослабил хватку на правой.

И Джошуа решил рискнуть.

Он никогда не делал этого по-настоящему, лишь пару раз пробовал, когда барон Ройс показывал забавные приемы на залитом солнцем дворе замка Гриндо.

Сейчас это была не тренировка, да и полуэльф стоял не сзади, а сбоку, но через мгновение на второй руке должны были захлопнуться кандалы, и тогда жесткая аллергия превратила бы младшего мэтра в хнычущее ничтожество.

И он рискнул.

Как ни странно, ему повезло. Рассеченный ударом затылок встретился с носом полуэльфа, превращая хрящ в кашу.

Бандит вскрикнул. Джошуа, не дав опомниться, уперся плечом ему в грудь и сильно толкнул, бросив на противоположную стену.

Кварторит кандалов нестерпимо жег запястье, делая использование посоха невозможным. Джошуа закричал от ярости и страха и набросился на полуэльфа. Каким-то чудом увернулся от кулака и засветил закованным запястьем противнику в висок.

Полуэльф покачнулся, но не упал. Зарычал, брызжа кровью и слюной, перехватил занесенную для нового удара руку и ударил младшего мэтра в скулу. Перед глазами Джошуа вспыхнули разноцветные искры. Потом он почувствовал, как горло его сжимает крепкая хватка. Он захрипел, пытаясь вывернуться, свободной рукой попытался разжать чужие пальцы под подбородком, но сил не хватало. Пелена опустилась на глаза, и он понял, что сейчас потеряет сознание.

Левая бесполезная рука упала к поясу.

К поясу!

Он никогда не владел левой рукой хоть сколько-нибудь толково. И уж тем более не умел выхватывать ею чужие кинжалы с чужих поясов.

Рукоять легла в ладонь как влитая.

Резко потянуть на себя. Сжать до боли в костяшках пальцев и...

Полуэльф понял за долю мгновения, что его ждет, но увернуться не успел.

— Нет! — Он отпустил шею, но перехватить руку не смог. Когда лезвие погрузилось в кожаную броню, Джошуа навалился на него и ударил снова. Потом еще.

Изо рта полуэльфа хлынула кровь, он заскулил и как-то обмяк, начал сползать вниз.

Джошуа, вцепившийся в него как клещ, опустился следом.

— И все? — как-то обиженно прохрипел бандит, осуждающе глядя ему в глаза. — Ты меня убил, парень, да? Как оно, своими руками-то?

Джошуа отпрянул.

Бросил подальше бесполезный кинжал, стал судорожно отирать руки о хламиду.

— Это ты виноват! Зачем ты пришел за мной? — крикнул он. — Заставил убить себя! Я даже не знаю, как тебя зовут!

— Меня зовут Галфин, — отозвался полуэльф. — Все так неплохо складывалось, а ты все испортил. Ты впрямь... виноват.

Его голова безвольно свесилась. Кровь заливала грудь. Он еще пару раз дернулся, будто противясь неизбежному, и затих.

Рах-кар был еще жив, но лужа бурой крови вокруг показывала, что ненадолго.

— Лабиринт его проводить, — пожаловался он.

— Странное у него третье испытание. — Джошуа аккуратно приподнял голову шамана и подложил под нее сапог Галфина.

— Это не быть испытание, — клекотнул гоблин. — Это просто так. Шутка лабиринта. Древние любить шутить. Третье дальше. Понять, в чем оно, и убить Духа. Освободи мой народ.

— Я постараюсь.

— Мы враги и ненавидеть вас, — гоблин кашлянул, — Но если убивать, то только по своя воля. Не по чужая. Наша месть — это наша месть, не Дурной Дух.

— Я не смогу спасти тебя.

— И не надо. Идти дальше, а Рах-кар пока отдохнуть. Надо еще поймать душа выродка с корявой мордой и помучить ее подольше.

— Как знаешь. — Джошуа поднялся.

Рука, освобожденная от кварторита, сильно ныла. Голова грозила расколоться от боли пополам, а на душе скреблись все проклятые из Бездны разом.

— Прощай, Рах-кар. И спасибо тебе.

— До встречи, — гоблин положил свою палочку с клыками на грудь. — Много еды и добрых костей.

Шаман закрыл глаза и затих.

Джошуа глубоко вздохнул и вошел в залитую дневным светом пещеру.

Глава 22

Человек из Герденберга

В яме царил смрад.

Джошуа замутило, он поскользнулся и упал бы, не будь в руках посоха.

Слабый свет полуденного солнца, впервые за все время появившегося на затянутом тучами небе, падал на самое дно, освещая бесформенную кучу.

Джошуа знал, что именно сброшено сюда. Кто именно. Убитые солдаты, которых он повел за собой, обещая победу. Еще утром живые и полные надежд — теперь они были лишь искореженными, безвольными телами с изломанными руками и ногами.

Но откуда этот жуткий запах? Ведь прошло только несколько часов.

Подойдя ближе, он разглядел, что тел в яме намного больше, чем ожидалось. Видимо, защитники замка.

Кислый органический запах разлагающейся плоти ударил его, словно молотом. Джошуа закашлялся, закрыл лицо рукавом хламиды. Подошел ближе.

Тела лежали вперемешку, лишая всякой возможности выделить кого-то конкретного. Просто пустые сосуды давно ушедших душ.

Взгляд упал на чью-то ногу, закованную в броню: край темного от крови сюрко налип на металл, щерясь половиной разрубленной геральдической рыси. Сэр Блоквуд, настырный и шумный болван, храбрый защитник Римайна, покойся с миром.

Покойтесь с миром все вы.

Стон.

Джошуа поднял голову, закрываясь от бьющего в глаза света.

Командир наемников лежал почти на самой вершине горы тел.

Свет играл на звеньях кольчуги — в тех местах, где не было пятен или прорех от ударов. Лицо, залитое засохшей кровью, было спокойным и сосредоточенным. Пальцы, освобожденные от перчаток, покоились на застрявшей в груди стреле.

Кай снова застонал, пальцы сомкнулись на липком дереве и напряглись.

Джошуа кинулся к горе трупов и начал карабкаться, то и дело хватаясь за окоченевшие конечности и покрытые засохшей кровью доспехи. Тела поддавались и разъезжались под его ногами; несколько раз Джошуа терял равновесие, чуть не падал. Он не знал, почему еще не блюет, корчась в каком-нибудь темном углу.

— Кай! — почти крикнул он, забираясь наверх груды трупов. — Вы живы?!

Мутные от боли глаза сфокусировались на нем не сразу. Сначала в них мелькнула ярость, потом утихла без следа.

— Пришел добить? — прохрипел он. — Нечего было... беспокоиться.

— Нет! — Слишком громко. Он сбавил тон. — Нет, я борюсь с ним. С Призраком. Он владеет мной. Но не полностью. Мэтр Гаренцворт и Рах... научили меня... Научили, как этому противостоять.

— Славно, — слабо отозвался Кай. — Значит, помочь пришел?

— Видимо, да.

— Вылечить можешь?

— Вы же знаете, я не силен в этом... Такие повреждения...

— Ясно. Тогда слушай. — Кай разжал пальцы, оставив стрелу в покое. — Видишь бляху на моем поясе?

— Вижу.

— Видишь змеек на ней? Две черные и две белые?

— Да.

— Потайные сосуды. В черных — мертвая вода, в белых — живая.

— Но откуда...

— Не время.

— Да, конечно.

— Воды там демонски мало. Ее нужно влить в рану. До капли. Ясно?

— Да.

— Прежде чем влить что-то в рану, надо вытащить стрелу. Сделать это будет нетрудно. Уж больно узкий наконечник.

— Надо снять с вас кольчугу.

— Это и так небыстро, а уж сейчас...

— Что же мне делать?

— Можешь порвать. Даже не буду требовать... компенсацию.

— Но я не могу! У меня в арсенале мало гуманных заклинаний, любое скорее повредит вам, чем поможет.

— Ну тогда у нас проблемы. Придется снимать по старинке. Только поторопись. У меня, кажется, мало времени.

Джошуа схватился за низ кольчуги.

— Погоди, — остановил его Кай. — Сначала вытащи стрелу.

— Вы правы. Простите.

Руки потянулись к стреле, но остановились в нерешительности.

— Главное — резко дернуть, — подсказал Кай. — Наконечник гладкий. Главное — выдернуть одним приемом.

— Одним приемом, — тупо повторил Джошуа.

"Ко мне, мертвый человечек", — голос Призрака ворвался в сознание, сметая все преграды. От неожиданности Джошуа вскрикнул и завалился на бок, с трудом удержавшись на куче тел.

— Без чувств падать необязательно, — сказал Кай.

— Это Призрак, — просипел Джошуа. — Он призывает меня. Затягивает сеть.

— Если это сеть, не дергайся в ней. Найди слабое звено и порви.

— У меня недостаточно сил...

— Без этого Джулию тебе не спасти. И нас всех тоже.

"Ты мне нужен наверху, мертвый человечек".

— Нет! Я не твой!

"Ко мне".

Джошуа понял, что поднимается. Под ногами было мягко и вязко.

— Борись, — прошептал Кай и закрыл глаза.

Джошуа встал над ним. Солнце будто засветило сильнее, играя на умиротворенном лице человека из Герденберга. Еще один мертвый герой, поверженный неизбежностью. Ты смеялся над искателями славы и подвигов, но был готов совершать подвиги для своих друзей и соратников.

Прощай.

Пора было уходить. Призрак и так ждал своего слугу слишком долго. Пора возвращаться. Есть сети, которые не порвать. Они из фионнита и стали, из слов и обязательств, из чар и проклятий. Он и так вырывался слишком долго, сил не осталось.

Вот тебе и свобода от чужой воли — висишь в тугой сети, слабый и беспомощный, а хозяин тянет к себе, и веревка, за которую держится сеть, крепка и надежна. Вот только что держит ту веревку?

Ясное дело, крючок.

Тот, что лежит в руке привычной тяжестью.

Джошуа разжал руку, и посох упал под ноги.

Невидимая длань в миг ослабила хватку, подарив телу немного свободы. Лишь безликий голос закричал:

"Что ты делаешь?!"

Джошуа не стал отвечать.

Он вдруг понял — то ли почувствовал, то ли вспомнил — что связь их обоюдна. Что, подчинив его волю, Призрак тем самым привязал его к себе. Открыл себя своей марионетке.

Сейчас Дурной Дух не мог прийти по его душу и примерно наказать наглеца. Он все еще находился во власти медитации, не в силах был ничего сделать, мог только угрожать.

"Глупец. Ты будешь гореть! Медленно. Вечно".

Кай даже не удивился.

— Ты заставляешь себя ждать, — пробормотал он.

— Извини.

Джошуа склонился над ним. Положил левую ладонь на грудь, для упора. Правой рукой взялся за стрелу. Кольчуга приятно холодила кожу.

— Готов? — спросил он. Спросил он больше себя, чем Кая, но ответ подошел им обоим.

— Нет.

Он уперся ладонью и сжал стрелу.

— Давай! — рявкнул Кай.

Джошуа дернул. Изо всех сил.

Кай зарычал, когда наконечник покинул его тело. Кровь пошла толчками. Младший мэтр зажал рану пальцами, зашептал слова наговора, запрещая ей течь.

Без посоха выходило очень слабо. Медленно.

Потом все-таки получилось.

— Заплатка очень плохая, — пожаловался он Каю. — Нельзя будет шевелиться.

— И как тогда снимать кольчугу? — слабо спросил командир наемников.

— Никак.

Джошуа посмотрел на свои руки. Поверх засохшей крови блестела свежая.

Сможет или нет?

На что способен чародей без своего посоха? Сколько дареной силы в нем еще осталось? Поможет ли она ему?

Он знал: не поможет.

Потому что она чужая. Временная. Управляемая не им.

Потому что сеть никуда не делась, она тут.

И пока не разорвешь ее, не будешь свободным.

Пока не разорвешь.

— Никак, — задумчиво повторил он, касаясь небольшого отверстия, оставленного стрелой. — Никак.

Его ладони легли по обе стороны раны.

Как рвать голыми руками металл, который, скорее всего, еще и зачарован, — он не знал.

Но узнать очень хотелось.

Сеть натянулась и пела, словно струна.

В кончиках пальцев возникли напряжение, зуд и... что-то еще. Боль? Не только. Нечто другое. Сила.

Джошуа сжал пальцы, без удивления видя, как сминаются под ними плотно подогнанные друг к другу в два ряда кольца.

— Никак, — тупо повторил он, глядя, как рвется под его руками кольчуга.

Как разлетается в клочья ненавистная сеть. Как натягивается невидимый поводок, чтобы, расширившись, упасть с шеи.

Он почувствовал сопротивление. Кольчуга словно вспомнила, что она кольчуга и негоже ей рваться под людскими руками.

Это остановило Джошуа. Он взглянул на дело своих рук. Прорехи, сделанной им, вполне хватало. Впору остановиться и начать спасать друга.

Вот только остановиться придется на полдороге. И сеть порвется только с одной стороны, а с другой останется. Может, и навсегда.

Не бывать этому.

Джошуа с удвоенной силой схватился за звенья, легкое свечение окутало его руки. Он закричал от ярости и чувства близкой победы и рванул кольчугу в разные стороны, разорвав ее вместе с поддоспешником от ворота до подола.

Под ними была еще белая рубаха, но с ней проблем оказалось меньше.

В ушах звенела исчезающая сеть, растворялась в небытии.

— Впечатляет, — прошептал Кай.

— Что мне делать?

— Сними два черных пузырька и влей в рану. Там защелка снизу. Ни капли мимо.

Джошуа нашарил пряжку. Аккуратно, боясь повредить, разбить или поцарапать, снял сосудики.

— Что теперь?

— Головы змей — это пробки. Аккуратно отверни и лей в рану.

— Отвернуть и лить, — повторил младший мэтр, словно боясь забыть простые инструкции.

Но все оказалось не так просто. Пальцы после только что проделанного дрожали и не слушались. Первый сосудик он чуть не разбил, а тот факт, что их два, мешал еще сильнее.

В конце концов, зажав второй зубами, благо зубы у него не стучали, он аккуратно и неторопливо вылил первый в рану (едва вспомнив скинуть наговор, который мог попросту не пропустить драгоценную воду к цели). Затем следующий.

Закончив, облегченно вдохнул:

— Готово.

— Хорошо. — Голос Кая все еще был слабым. — Подождем. А чтобы не скучать, ты пока развлеки меня последними новостями.

— Они все — одна хуже другой.

— Мои живы?

— Пока да.

— Видишь, вот уже хорошая новость. А принцесса?

— Тоже.

— Уже две. Теперь ничто не испортит мне настроение. Начинай.

— Поверьте, испортит.

Он рассказал, содрогаясь от отвращения к себе, о том, что сделал и чему был свидетелем. Кай слушал молча, не перебивал и не уточнял. Не кивал и не хмыкал.

Но главное — не осуждал.

— А где мой щит? — спросил он.

— Его забрал Горм, ему он приглянулся.

— Надо бы вернуть. Так, значит, в замке остались только его головорезы и несколько гоблинов на стенах?

— Да.

— Лучников у них только те четыре молодца, что нас убивали?

— Кажется, да. Остальные ушли с войсками.

— Вот видишь, уже третья хорошая новость.

— Как вы себя чувствуете?

Кай не ответил, он прислушивался к себе. Засохшая кровь мешала рассмотреть состояние раны.

— В целом — неплохо, — резюмировал Кай и даже сам снял с пряжки два оставшихся белых сосудика. Выпил их залпом. Немного полежал, давая живой воде подействовать. Потом сел. Потянулся, проверяя, как двигаются руки. Удовлетворенно хмыкнул.

На ноги он поднялся резко, чуть не упав на мгновенно разъехавшихся под ногами телах. Подхватил валявшийся рядом меч и осторожно спустился вниз.

— А ты страшен в гневе, младший мэтр, — сказал он, оглядывая кольчугу.

— Для меня это тоже открытие.

Джошуа спустился следом. Поглядел на посох, валявшийся у подножия горы из мертвых тел. Зажмурился и поднял его.

Ничего.

Только привычное тепло и легкость дерева.

— Ну как? — участливо спросил Кай. — Голоса и непреодолимые желания служить древнему злу появились?

— Пока нет, но все же, — он опустил посох на землю. Не сейчас... Пришло понимание того, что сегодня Джошуа должен оставить дерево здесь, потом он вернется за ним или сделает себе новый, но сегодня все должен закончить сам. Командир наемников не стал уточнять.

— Что ж, тогда не будем терять время. — Кай сбросил кольчугу и остатки поддоспешника. Поводил плечами, крутанул мечом, проверяя свободу движений. Его белая рубашка, заляпанная кровью и разорванная до середины груди, в этом склепе смотрелась неуместно.

— Вы так и пойдете? — уточнил Джошуа. — Без доспехов?

— Не вижу смысла тревожить павших. — Кай отсалютовал мертвым рыцарям и всем прочим, безымянным и давно ушедшим. — Против магии доспехи не помогут, а после такого количества живой воды меня душат любые ограничения.

Обратная дорога оказалась намного короче.

Лабиринт из бесконечно ветвящегося коридора превратился в почти прямую дорогу до подзамковой тюрьмы.

Джошуа без опаски зажег осветительную сферу и пустил ее перед ними. Призрак все равно не мог ничего сделать. Его медитация достигла пика, и прерваться было уже невозможно. Отголоски их связи постепенно затухали, но младший мэтр был почти уверен, что их хватит, чтобы еще какое-то время ориентироваться в действиях врага.

Немного беспокоило другое: когда они проходили мимо покойного полуэльфа, тела шамана не обнаружили.

— Так значит, вся шваль собралась пировать, а самая короткая дорога ведет через ту башню, где они веселятся? — уточнил Кай, когда они подошли к полуоткрытым дверям, из-за которых доносились смех и бренчание кубков.

— Да.

— Удачно.

— Горм хвастался, что Призрак даровал ему какие-то особые силы. Надо быть осторожнее.

— Гормом я займусь, не беспокойся.

— Но...

Командир наемников остановился и сжал плечо Джошуа.

— Ты должен понять одну вещь, друг мой. Сейчас мы войдем туда и убьем всех этих людей. Каждого, кто поднимет на нас оружие. Безо всякой жалости. Это не гоблины, Джошуа, это люди, такие, как мы с тобой, и их всех нам придется сегодня убить, или наши друзья погибнут.

— Я понимаю.

— Это будет трудно. Это будет мучить тебя потом, но это нужно сделать.

— Кай, — он поднял руку, прерывая командира, — я понимаю. Тот полуэльф в катакомбах. Его звали Галфин. Он ведь не сам умер, напоровшись на свой нож. Я убил его.

— Я понимаю. — Наемник отпустил его плечо и шагнул к двери.

— Я не подведу, — тихо сказал Джошуа.

— Знаю. — Кай не стал оборачиваться. — Когда мы войдем, ты найдешь тех четверых лучников и убьешь их.

— Или постараюсь обездвижить.

— На это уйдет слишком много времени.

— Слишком много. Я...

Он не успел договорить, потому что одна из створок двери отворилась, и оттуда показался пьяный человек.

— Сейчас я вернусь! — весело кричал он, смотря в зал. — И покажу вам, уродам, кто тут лучший стрелок!

Кай замер, дожидаясь, пока он исчезнет из поля зрения остальных, но лучник заметил их прежде. Его лицо исказила гримаса страха, и Джошуа вдруг понял, что это тот самый, который выстрелил в грудь Каю.

Ошарашенный человек отпрыгнул назад и заорал. Как-то тоскливо и испуганно, словно понял, что не успеет спастись.

Он еще толком не развернулся, когда Кай настиг его.

Лучник был в одной распахнутой куртке, и клинок, войдя ему в спину, без труда вышел с другой стороны. Командир наемников схватил лучника за плечо, придерживая и используя как живой щит.

— Привет вам из Бездны, господа! — рявкнул он, вмиг оборвав веселье.

Джошуа ворвался следом. Бегло оглядел пирующих.

Не все. Примерно половина банды. Но все же много для двоих, один из которых без доспехов, а второй — неопытный чародей. В зале не было Горма.

Люди гиганта из Сквернолесья и бывшие шаранхайзерские бандиты устроились у сдвинутых в центре зала столов. Бочки с вином — гордость и страсть его величества короля Арчибальда — стройными рядами дожидались своей очереди. Полдюжины уже валялись в стороне, открытые и пустые. Копченые закуски в огромных количествах возлежали тут и там.

Кай шагнул вперед, заставляя нанизанного на клинок лучника семенить перед собой. Эта странная процессия вывела врагов из ступора. Они, разбрасывая кубки и еду, схватились за оружие. Один, самый трезвый и меткий, даже успел выстрелить. Попасть, правда, смог только в "щит" командира наемников.

Натянуть тетиву повторно он не успел — Джошуа швырнул в него ледяной стрелой. Заклинание прошило человека насквозь, отбросило на колонну, пришпилив как букашку.

Второго лучника Джошуа вычислил сразу. Ото льда тот ловко увернулся, укрывшись за столом. Младший мэтр ударил в стол воздушной волной, смявшей и дерево, и плоть.

Третий стрелок оказался профессионалом. Он не стал бежать и паниковать. Встал в стойку и прицелился в главную опасность — в чародея. Видя, что младший мэтр уже смотрит на него, он не дрогнул и выпустил подряд две стрелы.

Джошуа пришлось укрыться Сферой Защиты. Ударить в ответ он не успел. Кай, швырнув свой "щит" на нападавших, в два прыжка достиг лучника, рубанул.

И не стал задерживаться, шагнул в самую гущу.

Казалось, еще мгновение, и он упадет, пронзенный десятком ножей и мечей. Просто потому, что человек, даже самый ловкий, не может отбить и парировать все удары.

Но, очутившись в гуще противника, Кай не парировал, он атаковал, кружась между врагами, и с каждым ударом пол окрашивался кровью, а врагов становилось на одного меньше.

Несколько бандитов напали на Джошуа — скорее от безысходности и желания избежать меча безумца, восставшего из мертвых. Ну и от бессильной ярости, конечно.

Сфера младшего мэтра была не идеальна, и один из ножей, чье лезвие лоснилось от жира, даже смог порезать ему плечо.

Он разметал их огненным шквалом, стоя среди вопящих и катающихся по полу людей, как жаждущий мести дух.

Сбить магическое пламя маг не имел возможности, слишком много гнева было в него вложено. Пришлось добивать несчастных, прекращая их мучения.

Когда последний затих, он встретился взглядом с Каем.

Командир наемников глубоко дышал, опустив меч.

Вокруг него лежало не менее дюжины тел.

Кай не соврал.

Еще долго эта битва преследовала Джошуа в кошмарах. Искаженные от боли и страха лица. Крики. Горелая плоть и ярость, застилающая глаза.

Они шли, двое убийц, скрепивших обоюдную верность чужой кровью, и смерть шла за ними.

После того жуткого зала последовали еще пять этажей и тринадцать комнат, которые им нужно было миновать. В семи из них находились враги — искали драгоценности, отдыхали, пили редкие вина, спрятанные от товарищей.

Кай отворял двери и врывался в комнату, Джошуа молчаливой тенью следовал за ним, страховал и прикрывал.

Когда они выбрались на стену, превращенную в мост, лишь один вопрос остался без ответа: куда все-таки делся Горм?

Но ненадолго.

Наемник из Сквернолесья ждал их у входа в черную башню.

Он был действительно огромен и внушал трепет. Семь футов роста и триста фунтов мышц и опыта. Экономные движения, мягкая походка, десятки выигранных поединков и сотни сражений. Огромный и опасный. Укрепленная кираса делала его еще больше. И, судя по всему, она совершенно не мешала ему ни быстро двигаться, ни быстро убивать. Двуручный меч в его руках казался перышком.

Сейчас не накачанный под завязку дареной силой младший мэтр почувствовал укол страха. Уж слишком спокоен и безмятежен был Горм.

Стена, с легкой руки Призрака ставшая мостом, в ширину превышала два ярда, давая простор для дуэли, но портила возможность наступать фронтом. Даже если фронт состоял только из двоих.

— Он слишком спокоен, — шепнул Джошуа Каю. — Призрак точно усилил его.

— У него моя вещица. — Кай кивнул на прислоненный к ограждению щит за спиной Горма; морда умбона яростно щерилась, но достать гиганта не могла. — И он на нашем пути.

— Я могу попробовать парализовать его или поджечь.

— Джошуа, — Кай похлопал его по плечу, — позволь мне. Хочу хоть раз воспользоваться положением командира и выгадать что-то для себя.

— Но...

— Доверься мне.

— Это глупо — так рисковать.

— Постой пять минут спокойно, отдохни. — Командир наемников зашагал к Горму.

Когда расстояние между ними составило полдюжины ярдов, Кай остановился.

Рядом с Гормом, да еще и без брони, он выглядел подростком.

— А я знал, что с тобой не будет просто, — ощерился наемник из Сквернолесья. — Надо было снести тебе башку. Хотя и сейчас еще не поздно!

Кай неприятно улыбнулся, с интересом разглядывая Горма, но промолчал.

— Твой магик тебе не поможет, — сказал гигант. — Я защищен от его чар самим Ассантэ. Так что мы тут с тобой вдвоем, только ты и я. Я часто слышал, что ты непревзойденный боец, но никогда не верил. Сегодня узнаю, кто прав. Можешь сказать спасибо, сейчас ты умрешь не в зловонной яме, а от честной стали и на свежем воздухе.

— Я бы соврал, если бы сказал, что не рад тому, что мне нужно пройти именно через тебя, — сказал Кай и двинулся вперед.

— Только по мне! — прогудел Горм, крутанув исполинский меч. — Ну же! Иди по мне! Если сможешь!

Они сошлись, и сталь встретилась со сталью.

Горм был сильнее, напористее и выше. К тому же узкая стена не позволяла Каю маневрировать, обходя противника.

Командир наемников вынужден был отступить, скорее даже отскочить, уходя от удара широкого лезвия, промахнувшегося и отколовшего солидный кусок от каменного заграждения. Гигант теснил его, заставляя пятиться.

Вскоре командир наемников почти дошел до Джошуа, и тут сквернолесец вдруг остановился.

— Ну что, страшно? — заулыбался Горм, выставив перед собой меч.

— Не очень, — признался. Кай.

— То-то ты бежишь, поджав хвост! — не поверил Горм.

— На самом деле, — Кай покрутил плечами, разминаясь, — мне просто не хотелось волочь твою тушу все эти ярды.

Он вдруг шагнул к Горму, каким-то странным приемом отвел почти доставший его меч и легонько коснулся горла острием клинка чуть выше стального воротника кирасы.

Гигант заревел и махнул мечом перед собой. Достать Кая он не сумел, тот отскочил так же ловко, как приблизился.

Горм замахнулся снова, но вдруг, потеряв всю ловкость, оступился. Выронил меч.

Недоверчиво поднес руки к горлу. Железные перчатки мешали пережать рану.

Он рухнул на колени и упал бы навзничь, но Кай придержал его.

— Ты часто недооценивал своих врагов, — сказал человек из Герденберга. — А это удел плохого бойца.

— Но я же... — как-то обиженно промямлил Горм. — Силы Призрака...

— Самообман, — пояснил Кай. — Стал бы древний колдун делиться силой с таким дураком, как ты. Да, кстати. Спасибо тебе, что избавил меня от необходимости тащить тебя сюда. Достойному — достойные похороны. Что хорошо твоим врагам, сойдет и для тебя. Вон, видишь — яма? Тебе в самый раз.

Кай схватил слабо шевелящегося гиганта за плечи и, крякнув от натуги, перевалил тяжелое тело через ограждение стены.

Джошуа видел, как Горм, чиркая по камню доспехами, рухнул вниз и почти полностью исчез в притаившейся у стены яме для мусора и отходов.

Кай, в котором энергии после живой воды было хоть отбавляй, вернув свой щит, стал еще бодрее.

— Что теперь? — спросил он Джошуа. — Ты что-то говорил о големах, в которых превратились эти пакостные статуи. Есть идеи, как с ними бороться?

— Надеюсь, я смогу их нейтрализовать.

— Надеешься?

— Сами понимаете, с этой древней магией ни в чем нельзя быть уверенным до конца.

— Еще как понимаю. И вот еще, мэтр Валладис. Давай уже на "ты".

— Хорошо. — Джошуа поднял плащ Горма, оставленный возле щита. — Ты очень справедливый человек, Кай.

— Мой девиз: "Каждому — что заслужил".

— А исключения?

— К демонам исключения.

В башне царила тишина.

Никто не пытался остановить или задержать их стремительный подъем на второй этаж.

Големы поменяли расположение и стояли перед лестницей. Кай приготовился было к драке, но фигуры сохраняли неподвижность.

Джошуа остановил его. С опаской приблизился к каменным статуям и прошептал каждой слова освобождения. Те самые, что подслушал в мыслях хозяина, бившегося в бессильной ярости на крыше башни, но не имеющего сил выйти из собственной медитации.

"Ты будешь страдать, мертвый человечек!"

Големы рассыпались в прах, а Джошуа на миг почувствовал тихий шепот благодарности от запертых в них душ.

Первой на их появление среагировала Майриэль.

Эльфийка радостно замычала и задергалась, силясь привлечь к себе внимание, — впрочем, ее обнаженная грудь и сама по себе справлялась с этой задачей. Джошуа прикрыл ее плащом.

Когда он вытащил кляп изо рта Майриэль, вместо благодарности получил болезненный укус.

— А ты чего хотел, паршивец?! — возмутилась его ошарашенному взгляду эльфийка. — Ты сегодня очень сильно проштрафился!

— Ты даже не представляешь как.

— Я с тобой еще разберусь. Кай! Ты там жив? Ты точно жив, Кай?

— Насколько знаю, да. Все благодаря Джошуа.

— Ты уверен? Ты точно не какое-нибудь жуткое умертвие?

— Сочная эльфийская плоть меня точно не привлекает. И я демонски счастлив, что все вы в порядке.

— Паки рад, что Кай живой, — заявил Паки, когда командир наемников вынул его кляп.

— А я-то как рад, дружище.

Джошуа склонился над мэтром Гаренцвортом.

— Я в вас не сомневался! — проникновенно поблагодарил его старший чародей, обретя возможность говорить.

Кай примерился к их оковам. Меч скользнул по старому камню, не оставив даже следа.

— Колдунские, — пояснил Паки. — Их не снять, пока стоит башня.

— И что же нам делать? — спросил Кай.

Джошуа подумал, что вопрос адресован старшему чародею, но командир наемников смотрел на него, ожидая ответа.

— Я не знаю, — честно признался он.

Кая ответ не устроил. Он подошел ближе, заглянул младшему мэтру в глаза, ободряюще коснулся плеча.

— Подумай хорошенько, — сказал он. — Совсем недавно ты был близок к нему как никто из нас.

— Я и сейчас ощущаю его присутствие.

— И что же ты ощущаешь?

"Не смей!"

— Его беспокойство Его страх.

"Она будет страдать! Я изорву ее лицо и выжгу глаза!"

Джошуа вздрогнул, когда Призрак показал ему, что сделает с Джулией. Вздрогнул, но не поддался. Потому что для исполнения угрозы Дурному Духу пришлось бы прервать медитацию и выбросить на ветер все, чего он уже достиг.

— Все, что нам нужно, у нас под рукой! — отдавшись внезапному вдохновению, воскликнул младший мэтр. — Он сам приготовил все для нас! Осталось только изменить полярность его формул на противоположную! — Одобрительный взгляд мэтра Гаренцворта придал ему уверенности. — Ведь его план строится на том же фундаменте, что и пророчество по его уничтожению. Носители крови должны прийти сюда добровольно и у своего алтаря произнести свои слова!

— То есть просто прокричать ту белиберду, что раздал нам Рамил, и дело в шляпе? — не поверила Майриэль.

— Да! — радостно выпалил Джошуа, потом спохватился: — То есть нет! Не только. Нужно изменить эту самую полярность заклинания, чтобы ваши слова имели правильный вектор.

— И что для этого нужно? — спросил Кай.

Очевидный вопрос вернул младшего мэтра на землю.

— Ваша мудрость? — Он беспомощно взглянул на Гаренцворта.

— Вы же знаете ответ, — подбодрил его старший чародей.

— Рамил! — почти зарычала Майриэль. — Отбрось свои преподавательские штучки и просто скажи, что нужно делать!

— Это же очевидно, — сдался обиженный педагог. — Пророчество уничтожения и возвышения Призрака идентичны, судя по тому, какие руны он нанес на наши тела и какое построение выбрал. А раз они идентичны, то все дело, как верно заметил младший мэтр, в векторе. Нам нужно просто...

— Поменять положения алтарей на противоположное! — догадался Джошуа.

— Но как это сделать? — Кай ткнул ближайшую каменную звезду сапогом. — В них тысячи фунтов. Если только чарами...

— Вершина близко, — предостерег мэтр Гаренцворт. — Искажения в заклинаниях могут быть слишком опасны.

— И что тогда?

— Я знаю, что делать. — Джошуа коснулся алтаря Майриэль и услышал тихий шепот старых камней. Этот шепот, будто прибой, надвинулся на него, оттесняя все вокруг. Круговорот неясных, неразличимых фраз накрыл его с головой.

Слова разных времен и разных языков, забытые и стертые в прах.

Их шептали рабы великих империй, проклятых навеки, — побежденные и сдавшиеся. Добровольно и против воли лишенные душ, чья животворная сила была заключена глубоко внутри башни, в ее каркасе и в ее камнях.

В ее алтарях.

Это были не ахарги — непокорные души воинов, рожденных для битв. Это были сломленные души ушедших навеки мирных людей, эльфов, дворфов и халфлингов. Они не нуждались в словах освобождения.

Им нужна была надежда. Чтобы воспрянуть и забыть, как подчиняться.

И Джошуа Валладис принес им надежду покончить с обреченностью и вечной тюрьмой, получить новый шанс на жизнь в новом мире. Шагнуть наконец по ту сторону вечности.

Алтари отозвались на молчаливую просьбу младшего мэтра. Подчинились движению его рук. Начали медленно, словно с неохотой, поворачиваться вокруг своей оси, пока не встали, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

— Превосходно! — обрадовался мэтр Гаренцворт. — Феноменальная степень проникновения! Какой тонкий контроль над духовной составляющей!

Похоже, мастерства чародея хватило на то, чтобы понять, а может, даже увидеть, что именно сделал младший мэтр.

— Рамил, успокойся, — осадила его Майриэль. — Нас просто покатали на какой-то дурной карусели.

"Ты узнаешь, что такое боль! Очень скоро! Ты узнаешь о ней все, мертвый человечек!"

— Что ж, — подвел итог своим манипуляциям Джошуа, старательно игнорируя вопли Призрака. — Теперь вы можете приступать к ритуалу.

— Мы? — поднял бровь Кай.

— Один из нас двоих должен участвовать и взять на себя партию дракона. Но Призрак не станет ждать, пока мы закончим, он придет за нами. Кто-то должен его остановить и прикрыть Джулию.

— И ты решил, что это твоя задача?

Страха почти не было.

— Да, моя.

— И почему же ты так решил?

— Потому что это моя битва, Кай. Это битва чародеев. И простому воину, пусть даже такому хорошему, как ты, в ней не выиграть.

— Справедливо, — кивнул командир наемников. — Но мне и не надо выиграть. Мне нужно только дать вам время.

— Кай, послушай. Это не шутки. — Теперь настал черед Джошуа схватить соратника за плечо, силясь убедить. — Он сомнет тебя одним ударом, ты даже не представляешь, на что он способен! Любая твоя атака обречена. Ты погибнешь! Ну скажите же ему! — Он повернулся к остальным, ища поддержки.

— В словах младшего мэтра есть рациональное зерно, — кивнул Рамил.

— Кай редко ошибается в драке, — поддержал командира Паки.

— Если ты уверен, — Майриэль как-то странно посмотрела на человека из Герденберга, — то так тому и быть.

— Вы все сошли с ума! — Джошуа даже кулаки сжал от гнева и бессилия убедить своевольного наемника. — Он же умрет!

— Джошуа, пойти придется мне. — Кай заговорил спокойно и медленно. — Во-первых, у меня всегда было плохо с памятью на древние заклинания, и намного вероятнее, что я напутаю что-то там, где справишься ты. Во-вторых, как ты, видимо, помнишь, башня искажает ваши магические силы, и чем, скажи на милость, ты будешь угрожать Призраку? Гордостью? И, в-третьих, как ты помнишь, меня не так уж просто убить. — Он поднял с пола бутыль с остатками драконьей крови и протянул младшему мэтру. — Поэтому рисуй, что нужно рисовать, и начинай, пока Призрак не решил к нам спуститься.

— А ведь ты казался мне самым разумным из нашей компании. — Джошуа принял из его рук бутыль и стал разоблачаться. Раненое плечо саднило и болело, когда он снимал хламиду и рубашку.

— Все мы иногда ошибаемся.

Кай закинул щит за спину, еще раз проверил меч, немного помахал руками, разминая мышцы круговыми движениями.

Драконья кровь все еще была теплой. Джошуа вывел необходимые руны, даже не задумываясь.

— Сколько вам нужно времени? — спросил Кай, сочтя приготовления законченными.

— Столько, сколько ты сможешь нам дать, — отозвался Рамил.

— Кай сделает все, как надо, — уверенно добавил Паки.

— Это безумие. — Джошуа улегся на пустой алтарь. Камень неприветливо принял спину всеми неровностями. — Ни один меч, выкованный из стали, не отобьет заклинания!

— Меч — возможно, — не стал спорить Кай, поправил ремень на плече, передвинув оскаленную морду умбона поближе к левой руке. — А вот мой щит полон сюрпризов.

— Постарайся вернуться, Кай, — тихо сказала Майриэль. — Без тебя будет слишком скучно.

— Что за грусть в твоих прекрасных глазах, лепесток? — засмеялся человек из Герденберга, и в его голосе почти не было страха. — Я не могу не вернуться. Ведь от этого зависит наш контракт.

Труднее всего оказалось сосредоточиться, отбросить все лишние мысли и начать.

Джошуа понял, что не помнит ровным счетом ничего из выученного. Пришлось подниматься с алтаря и рыться в хламиде. Листок с партией дракона успел порядком помяться и даже порваться в нескольких местах.

Соратники терпеливо ждали, и даже Майриэль не язвила.

"Одумайся, мальчик!"

Ради разнообразия это оказался не шелестящий свист Призрака, а баритон незнакомого человека. Того самого, что держал Путь Заклятий в окружении молчаливых лиц. Того, кто решил судьбу своего народа, выбрав борьбу, а не добровольный уход.

"Это не поможет ни тебе, ни твоим друзьям. Вы все сгинете, пытаясь противостоять мне. Не будет ни фанфар, ни принцессы, только вечность, полная мук и отчаяния. Неужели ты предпочтешь такое славной и вольной судьбе?"

"Вольной судьбе марионетки?"

"И это все, что тебя угнетает? Кратковременная потеря контроля над своим любимым телом? Мальчик, ты неправильно мыслишь. Чародеи нашего уровня живут тысячи лет, что такое пара часов рабства по сравнению с вечностью могущества? Ты знаешь, сколько я был рабом своего учителя? Четверть века, зато теперь я повергаю законы Вселенной одним своим словом".

"Ты тоже раб! Только ты раб своего пророчества! Ты рассказываешь мне о свободе, а сам убивал хороших людей моими руками! Будь ты проклят! Пусть сгинут все твои планы в Бездне!"

"Эмоции, мальчик, эмоции. Это пагубный путь для посвященных. Ты выполнял мою волю. Ибо эти люди угрожали нашим планам. Их смерть лежит на мне, если тебе от этого легче. Им повезло, большинство шли в бой с искренним желанием. Это очень славно — умирать за дело, в которое веришь".

"Умирать, как на бойне? Твоя извращенная логика так же гнила, как и твои цели. Я никогда не буду служить тебе!"

"Ты так узко мыслишь, мальчик. Так поверхностно..."

"Лучше умереть!"

"Будь осторожен в своих желаниях. Если ты не хочешь быть моим союзником, значит, навеки останешься рабом. А пока лежи и жди меня. Сейчас я закончу с медитацией, убью твоего неугомонного дружка-наемника и спущусь за вами. Тебе принести его голову? Или голову принцессы?" — Джошуа и не заметил, как спокойный голос забытого колдуна перешел в рассерженное шипение Призрака. — "Твой черед близко, мертвый человечек!"

Джошуа закричал, отгоняя морок, огляделся и только тут заметил, как внимательно смотрят на него товарищи.

— Браво, мой друг, вы отменно держались, — похвалил мэтр Гаренцворт. — Под таким напором сложно устоять даже опытному мэтру.

— Мы должны торопиться! — выпалил Джошуа. — Он уже заканчивает свою медитацию и скоро придет за нами!

— Он подавится Каем! — безапелляционно отрезала Майриэль, — Чего ждем, господа? Вдохновения? Рамил! Запевай!

Это была странная песня, совсем не такая, какую он представлял себе.

Первым начал мэтр Гаренцворт. Голос старшего чародея, вначале тихий, постепенно наливался силой. Слова чужого языка, почти потерявшие для Джошуа смысл, взмывали к потолку второго этажа. Откликом им было легкое подрагивание, охватившее стены и набиравшее силу с каждым мгновением.

Когда старший чародей подал знак, к нему присоединился Паки. Легкая картавость парня, сначала звучавшая диссонансом на фоне гладкого произношения Рамила, постепенно сгладилась, слилась с голосом старшего мэтра, добавив песне новых красок.

Когда настал черед Майриэль, башня уже тряслась вовсю. С потолка сыпалось, а остатки стекол в узких проемах окон бились об пол там и тут.

Мелодичный напев эльфийки перекрыл другие голоса, соединил все мелодии, и тогда тряска усилилась, словно противостояние разных сил вышло на новый уровень. Башня дрогнула.

Джошуа пришлось вцепиться в алтарь, чтобы не покатиться по вставшему под углом полу. Он даже успел пожалеть, что не прикован, как остальные.

Рамил кивнул ему. Пора.

Джошуа заговорил.

Партия дракона, в отличие от прочих, была именно текстом, речитативом, который требовалось произносить неторопливо и через определенные промежутки времени. Можно сказать, что она была ритмом, костяком всей песни-ритуала. Почему при этом дракон вступал в песню последний, было совершенно непонятно.

Хотя нет, все-таки понятно.

Драконьи слова придали башне устойчивость. Она по-прежнему рушилась и дрожала, но теперь делала это чинно, не шатаясь по сторонам, подобно пьяному.

"Немного терпения, мертвый человечек, я почти закончил. Передай своим друзьям, чтобы попрощались друг с другом".

Джошуа заставил себя не реагировать.

Вдумчиво и упорно произносить свою часть текста.

Некоторое время это получалось.

Он даже закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на собственном голосе, а не шарахаться от каждого пролетающего рядом фрагмента потолка.

Лучше бы он этого не делал.

Темнота перед глазами продержалась совсем немного. Потом начали проступать какие-то неясные очертания. Вскоре они приобрели объем и цвет.

Цвет серого неба, затянутого тучами, чье хмурое спокойствие прорывало ярко светившее солнце.

Горящий город под ногами и фигура мужчины со щитом...

Младший мэтр испуганно открыл глаза, боясь сбиться с ритма.

С удивлением понял, что все еще произносит нужное. Неужели это возможно? Быть сразу тут и в сознании Призрака? А если это очередная ловушка? Очередной, последний, хитрый трюк?

Возможно. Скорее всего, так оно и есть.

Вот только...

Вдруг есть хоть какой-нибудь мизерный шанс помочь Каю и Джулии там, наверху. Повлиять на исход этого глупого и самоубийственного для наемника поединка?

Принять решение.

Джошуа закрыл глаза и оказался на крыше.

Принцесса все так же лежала, скорчившись в центре алтаря-крыши. Обостренными чувствами Ассантэ он услышал ее дыхание.

Потом понял, что Призрак сидит, скрестив руки в позе медитации. Увидел Кая, неспешно подкрадывающегося к нему.

Услышал смешок.

Кай замер, выставив перед собой щит и пряча меч.

— Извини, — прыснул Призрак. — Не удержался. Хотел, чтобы ты подобрался поближе, чтобы напугать. Ты оказался неплох для смертного. Признаться, я зря недооценивал тебя.

— Ты не первый, — сказал Кай, потихоньку двигаясь вперед.

— Но, похоже, буду последним, — вздохнул Призрак.

— Я оптимист, — признался Кай, делая еще шажок.

Призрак сидел к нему вполоборота, основное внимание он уделял принцессе.

— Я тоже. Ты только погляди, сколько внутренней силы в ее крови! Порой я думаю, что лучше сцедить ее всю себе, и Бездна с этими династическими заморочками. Как считаешь?

— Категорически не согласен. — Еще маленький шажок.

— Ну вот, твое присутствие рушит рисунок заклинания, придется исправлять, — Призрак вздохнул и начал подниматься.

Кай счел это удачным моментом для нападения — колдун находился в неустойчивом положении и открывался удару. Случай лучше вряд ли представился бы.

Клинок вошел чародею в живот. Кай ткнул сильно, но не стремился вонзить лезвие по самую рукоять. Его целью было вызвать болевой шок у накачанного темной силой тела, после чего срубить ничем не защищенную голову.

Расчет был верен: любой чародей, будь он хоть трижды архимагом, после удара меча в незащищенный живот не смог бы поставить и простейшей Сферы Защиты.

Только вот Призрак не был архимагом. Для его ранга еще не придумали названия.

Он вскрикнул от боли в пронзенных внутренностях (просто уловка!), позволил Каю молниеносно выдернуть клинок и коротким замахом нацелиться в шею. Тут же поймал клинок одной рукой и сжал, непринужденно смеясь. Дернул на себя.

Кай успел отпустить рукоять, но на секунду позже, чем нужно, и сила рывка все равно увлекла его к противнику.

Тот небрежным жестом ткнул наемника в грудь и отшвырнул к самому краю крыши.

Кай успел схватиться за основание одного из шипов, чтобы не упасть. Остатки меча и щит соскользнули в пустоту. Но если клинок — сломанный и бесполезный — исчез без следа, то щит успел вцепиться плотоядным умбоном в сапог командира наемников.

— Забавная игрушка, — похвалил Призрак. Он постучал себя по виску и весело спросил: — Ты еще тут, Джошуа? Не стесняйся, здесь все свои: и Ассантэ, и сущность Духа Прошлого, и я — твой любимый хозяин.

"Ты никогда не станешь мне хозяином!"

— Да ладно тебе, не вредничай. Я снова в хорошем настроении. Ритуал дал мне больше сил, чем я рассчитывал, и теперь мне хватит времени, чтобы прекратить ваши игры в пророчества. Сейчас твой друг умрет, и ты снова будешь моим.

"Нет!"

— За своеволие надо платить, мальчик.

"Я остановлю тебя!"

— Наивный, неужели ты думаешь, что у тебя есть хоть малейший шанс контролировать меня? Ты просто зритель в моей голове, ученик, а это мой новый урок. Смотри, — на пальцах Призрака загорелись алые огоньки. — Это старое и надежное заклинание. Называется "Пляшущий в Ночи". Потому что, когда человек загорается от него, может плясать от боли два дня подряд. Все выверено до мельчайшей детали и подстраивается под объект. Твой друг будет страдать, скажем, три дня. А потом вырвет себе глаза и язык и станет на коленях умолять о смерти. Как тебе такое?

"Ты чудовище... Прошу, не мучай его..."

— Просишь. Это славно. Это хорошее начало. Ладно, — огоньки в его руках погасли, — он умрет быстро и почти без боли. Но помни, ты мой должник, мальчик.

Пока они беседовали, Кай успел подняться и отойти от края башни. Лишенный меча он выставил перед собой щит.

— Щит не поможет, — почти сочувственно пояснил Призрак. — Вот, смотри.

Сгусток алой энергии метнулся к Каю. Командир наемников прикрылся щитом, который, повинуясь невероятной силе заклинания, начал плавиться, как воск. Сейчас раскаленный металл заставит наемника швырнуть его под ноги, а следующая вспышка не оставит от него и следа.

Щит протестующе зарычал.

Джошуа понял, что не видит, как плавится поверхность, — это видел Призрак, он ожидал и верил в это, поскольку уничтожал самонадеянных щитоносцев не раз.

Но у тех воинов не было такого щита.

Энергия расплескалась по поверхности алыми вихрями, придав яростно скалившейся морде еще более свирепый вид.

— Невероятно, — честно опешил Призрак.

"Тебе конец!" — закричал Джошуа. Пьянящее чувство уверенности захлестнуло младшего мэтра. Как, почему, правда ли это, ответы казались не столь уж важными. Просто он понял, что не проиграет.

Призрак, похоже, уловил его настроение и недовольно хмыкнул.

— Иди отсюда, мальчик, пока взрослые разберутся. — Он щелкнул пальцами, и Джошуа провалился вниз.

Он очнулся на алтаре.

Тело упорно и размеренно тянуло свою партию.

Руки не двигались. Он дернулся. Ноги тоже. Подняв голову, понял, что скован такими же каменными цепями, как остальные.

Мэтр Гаренцворт и Паки перешли на тихий бубнеж заключительной партии. Майриэль, наоборот, билась в тисках и почти кричала свои слова.

Ритуал подходил к концу, а значит, Призрак просто обязан был ослабеть. Раствориться и уйти в небытие, как и предсказывалось. Но ведь он успел провести свою медитацию. Насколько сильной она его сделала? А если он уже вне воздействия заклятия?

Нет. Нужно запретить себе думать о неизбежности поражения. Победа близка, и Кай выполнит свою задачу и спасет Джулию...

Кай!

Нужно вернуться.

Джошуа закрыл глаза, рванулся вверх всей душой, но упругая стена оттолкнула его.

И во второй раз. И в третий.

Сил пробить ее у него попросту не было.

Башня тряслась, словно колосок под ураганом, а падающие сверху обломки становились все крупнее.

Он должен там оказаться! Но как?

Что там говорил мэтр Гаренцворт про чары Гужа? Мощные, но не сплошные? Такие стены не пробить, но сквозь лазейку можно пробраться. Протиснуться, обходя упругую стабильность древней формулы.

Майриэль каким-то непостижимым образом извернулась, избегая крупного и острого фрагмента, падающего ей на живот, и тот завяз в накрывающем ее плаще. Ритма и тембра она не изменила ни на миг.

Плечи и руки Паки были изрезаны мелкими осколками. Мэтра Гаренцворта пока спасала благообразная борода.

Джошуа снова зажмурился, молясь всем богам, чтобы над его алтарем была самая крепкая кладка, и снова ткнулся в невидимую стену. Только теперь действовал не наскоком, а прижался к ней аккуратно и бережно. Почти сразу наткнулся на лазейку. Слишком маленькую, чтобы нарушить структуру, но достаточную для неторопливого просачивания.

— Держись, Джулия...

— Ты еще интереснее, чем я думал, — восхищенно сказал Призрак.

Судя по обугленному и деформированному полу под ногами командира наемников, щит успел уберечь его еще от пары-тройки смертельных заклинаний.

— Где ты нашел эту вещь? Скажи правду, и клянусь возвращением моего народа, я сохраню твою жизнь.

— Ты потрясающе щедр, — отозвался Кай. Пригнувшись, он почти весь скрылся за щитом, готовясь отразить следующую атаку.

— Я не жадный и готов делиться с достойными. Ты убил Горма, можешь занять его место.

— Что ни слово — то выгодное предложение. С этого надо было начинать.

— Я понимаю, что ты делаешь, — кивнул Призрак. — Ты тянешь время, надеясь, что они успеют закончить ритуал.

— Ну что ты! — почти искренне возразил Кай. — По мне, так мы в середине серьезного делового разговора.

— Неужели?

Из рук Призрака вырвался широкий, три фута в диаметре, поток алой энергии. Он ударил в щит с такой силой, что Кая отбросило на несколько шагов. Впрочем, оскаленной и недовольной морде это не причинило ни малейшего вреда. Командир наемников отделался слегка опаленными подошвами сапог.

— Я должен был попробовать Неистовую Бурю, — признался Призрак. — Так, на всякий случай.

— И что же дальше? — спросил Кай, затоптав загоревшуюся подошву.

— Я еще не решил. А ты что думаешь, Джошуа?

"Ты проиграешь!"

— И ты туда же, — сокрушенно пожал плечами колдун. — Вы оба не учли одну вещь. Хотя, может быть, забыли, или я оторвал это кусок от оригинального пергамента, уже и не упомнить... Суть не в этом. Мало произнести нужные слова. К ним нужно добавить соответствующие дела. Нужно разрушить оковы алтарей и сами алтари. Это мог бы сделать дракон. Но его у вас нет. Это могла бы сделать выверна. Но Паки сейчас вам не помощник. Чар ваших магов тоже на это не хватит. Вы проиграли эту битву с самого начала. У вас два пути — красиво умереть или подчиниться. Что выбираете?

Башня под ними заходила ходуном. Кай с Призраком устояли на ногах, но с явным трудом.

— Они закончили, — пояснил Призрак. — А я еще здесь.

Джошуа, не веря, рванулся обратно.

Башня все еще тряслась, словно в припадке, но соратники уже не пели.

— Рамил! — кричала Майриэль, разгоняя звонким голосом царящий вокруг шум.

Мэтр Гаренцворт печально взглянул на Джошуа.

— Что-то было в свитках, что мы не сделали? — спросил он. Голоса бывший архимаг не напрягал, но младший мэтр слышал его превосходно.

— Нам нужно разрушить алтари! — крикнул Джошуа, когда понял, что заключенные в башне духи не отвечают. — Ваша мудрость! Паки! Вы можете что-то сделать?

Парень печально покачал головой.

— Древо и Пепел! — закричала в ярости эльфийка. — Только не так и только не здесь! Только не за это! Во имя Пляски Всех Времен Года!

— Джошуа, — спокойный голос мэтра Гаренцворта зазвучал в ушах, — вы должны помочь принцессе закончить ее миссию.

— Но я же...

— Сейчас Призрак ослаблен, что бы он ни говорил, и выполнение ритуала Накрамис даст нам шанс.

— Но я... Это невозможно!

— Вы уже делаете невозможное, мой друг. Предел — он лишь в ваших мыслях.

И Джошуа поверил. Просто потому, что верить очень хотелось.

Повторное возвращение прошло намного легче.

— Вернулся? — почти обеспокоенно спросил Призрак. — А то я, признаться, устал его держать.

Он кивнул на распростертого в воздухе Кая.

Командир наемников висел в футе над землей, раскинув руки. Лицо исказила гримаса боли, упрямая рука сжимала ставший бесполезным щит.

— Никакой щит не спасет от прямого воздействия на мышцы и сухожилия тела, — наставительно пояснил Призрак. — Как прикрываться от атаки, если не можешь поднять руки? А?

Кай не ответил, сведенное судорогой горло подвело его.

— Тебе хорошо видно, мальчик? — спросил Призрак у Джошуа. — Давай-ка рассмотрим эту занимательную игрушку повнимательнее. Никогда не видел артефактов, способных отразить Алую школу.

Повинуясь знаку, Кай послушно поплыл ему навстречу. Приблизившись, согнул в локте руку, держащую щит, демонстрируя колдуну недовольную морду умбона. Морда угрожающе зарычала и даже попыталась укусить Призрака за палец.

— Неугомонная вещица! — засмеялся тот. — Погоди-ка. — Он коснулся поверхности щита. — Не может быть. Ведь это... — Он поднял глаза на Кая. Лицо командира наемников было искажено от боли, но взгляд пристально изучал противника.

— Очень удобная вещь, — прохрипел Кай и ударил.

Нижняя часть щита врезалась Ассантэ в лицо, и колдун рухнул на землю. Джошуа почувствовал отголоски боли, растекшейся по всему телу бывшего придворного мага. Шок от соприкосновения с таинственным металлом щита ослабил контроль Призрака, и Кай освободился от пут.

Приземлившись на ноги, он без лишних церемоний врезал поднимающемуся колдуну еще раз. И еще.

Странное дело, но удары зубастого щита приносили Призраку нестерпимую боль, лишая концентрации и сил. Он словно превратился в обычного человека, и на размашистые удары тоже реагировал как обычный человек: плевался кровью и отступал под напором.

— Странное дело, — поделился с ним Кай, тыча умбоном в грудь. Умбон радостно впился зубами в черную хламиду, вырвав изрядный кусок ткани и плоти. — Все эти чары подчинения и раньше действовали на меня из рук вон плохо. А потом я подумал: если щит хорошо отражает древнюю магию, может, он сможет и помять древнего мага? Выходит, верна догадка?

Хрустнула кость — это сломалась рука Ассантэ, пытавшаяся остановить щит. Призрак рухнул на спину, прикрываясь здоровой рукой и торопливо возводя Защитные Сферы. Кай без остановки бил в эту защиту, и та крошилась под ударами, как стекло.

— Чего ты хочешь? — закричал колдун. — Почему ты идешь против предназначения? Чего ты ищешь в этой битве? Славной победы? Богатства? Ты можешь получить все!

— Прежде всего, — сплюнул Кай, — я должен выполнить контракт. И сохранить репутацию.

Призрак зарычал. Он снял все барьеры с почти ненужного тела. Внезапно ставшего опасным врага нужно было спалить дотла. Отблеск налившихся алым глаз отразился в поднимающемся щите.

Джошуа вновь увидел, что произойдет дальше. Колдун просто выпустит колоссальное количество энергии и сожжет все живое на многие мили вокруг. Ничто не спасет ни Кая, ни Джулию. Никого в городе.

Необузданная мощь рвалась наружу со скоростью лавины, и не было никого, кто смог бы остановить ее.

Кроме самого Призрака.

Или тела, которое его приютило.

Джошуа не знал как, не знал почему, но он понял, что хочет сделать, и сделал. Непостижимым и странным образом он ощутил себя полновластным хозяином этого сосуда. И как полновластный хозяин встал на пути лавины и направил ее в сторону.

Освобожденную энергию нельзя было загнать обратно или остановить. Только перенаправить.

Джошуа-Ассантэ закричал, когда мощь вырвалась наружу. Алый поток, свитый в тугую нить, устремился в небо и бился о небосвод, пока не иссяк.

Только потом Джошуа понял, что выпустил слишком много. Настолько, что ослабил Призрака, превратив его в пленника искореженного и умирающего тела.

Кай тоже понял это и остановил занесенный для последнего удара щит.

— Ты ведь будешь жить, пока не исполнено пророчество Накрамисов, — сказал он.

— Ты... — начал Призрак, но, увидев, что Кай отошел, не стал продолжать.

Командир наемников тем временем приблизился к принцессе. Закинул за спину щит, присел рядом, приподнял бесчувственную наследницу трона, придавая ей сидячее положение. Легонько потряс за плечи, придерживая голову.

— Ваше высочество.

Джулия не ответила.

— Бесполезно, — слабо похвастался Призрак. — Она в трансе. Это моя страховка. Ее не вернуть оттуда, а значит, я не сгину и буду ждать своего часа.

Кай не ответил, он снова пытался разбудить принцессу.

— Знаешь, Джошуа, — тихо сказал колдун. — Я ведь все предусмотрел. А вашего человека из Герденберга всерьез не воспринял. Что простой воин сумеет меня победить... Так глупо просчитаться... А ты молодец, хорошо сориентировался. Как понял, что я ослаб? Рамил подсказал? Узнаю свою кровь, пусть и столь сильно разбавленную. Ага, вот он и догадался, смотри, такое редко увидишь...

Кай обнял принцессу и что-то зашептал ей на ушко. Пальцы, сомкнутые на ее плече, налились тусклым сиянием и почти сразу погасли.

Призрак, а вместе с ним и Джошуа, почувствовали сильный укол. Так рассыпалось последнее заклинание Дурного Духа.

— Господин Кай? — сонно спросила Джулия.

— Это я, ваше высочество. — Кай отстранился, чтобы не смущать девушку.

— Что случилось?

— Ваша страна нуждается в защите.

— Я... — Она огляделась, увидела окровавленного Ассантэ, дернулась в ужасе.

— Он не опасен, — успокоил ее Кай. — Уже не опасен.

— Вы победили его? Но как?

— Мы победили его. Вместе. А сейчас вам нужно провести ваш ритуал и закончить это навсегда.

— Но где мы?

— Мы на башне, на вашем алтаре. Пора сделать, что должно.

— А Джошуа?

— Он рядом.

— Помогите подняться.

Джулия стояла нетвердо, и Кай поддерживал ей.

— Чем еще я могу помочь, ваш высочество?

Принцесса посмотрела ему в глаза.

— Просто скажите, что все правильно, господин Кай.

— Все правильно, ваше высочество, — сказал человек из Герденберга.

— Он точно не помешает нам? — Она кивнула на поверженного Призрака.

— У него не осталось сил. Он смирился со своим поражением. А вам должно смириться со своей победой.

— Разве это победа, господин Кай? Мой город разрушен, отец впал в безумие, верные люди разбиты и рассеяны — разве это победа?

— Это просто его слова, ваше высочество. Обман, которым он хотел добиться от вас желаемого. Отбросьте эту отраву. Не покоряйтесь его замыслу.

— А вы не лжете мне сейчас?

— Мне не платят за ложь, ваше высочество. Только за то, чтобы вы были спасены. А спасти вас без ритуала Накрамисов даже я не смогу.

Джулия опустила голову, собираясь с силами. Попыталась отодвинуться от Кая, чтобы стоять самостоятельно, но не смогла.

— А где Джошуа? — снова спросила она. — Мне очень нужна его помощь.

— Он рядом, — повторил Кай. — Мы спустимся к нему, как только все закончим.

— Хорошо. Это может быть немного болезненно, господин Кай. Вы держите меня, а значит, вам придется разделить боль со мной.

— Об этом не беспокойтесь, — отрезал командир наемников.

— Да будет так. Только держите меня крепче.

Принцесса закрыла глаза. Выпрямилась, положила ладони на плечи Кая. Он поддерживал ее под локти, не давая упасть.

— Я, пятая дочь Накрамис, рожденная первой, — сказала принцесса. — Я пришла сюда в последний раз. Это место горя и зла будет очищено от Призрака Прошлого отныне и навсегда. Как было условлено раньше...

По мере того как Джулия произносила слова старой клятвы, мягкий теплый свет наполнял ее изнутри. Наливаясь силой с каждым словом, он постепенно заливал все вокруг, слепил глаза и дарил радость спокойствия.

Тело Ассантэ беспокойно шевельнулось.

Здоровая рука медленно потянулась в сторону застывшей пары.

— Есть еще пара фокусов, — усмехнулся колдун. — Для совсем уж неудачного стечения обстоятельств.

Джошуа попытался перехватить его руку, но почувствовал, что снова ничего не может сделать, он снова был только наблюдателем. Что-то крепко держало его.

"Ты останешься тут, мертвый человечек, навечно в этом старом сломанном теле, а я займу твое".

— Призрак всегда раздражал меня, — признался колдун. — Но рационализм его идеи я не могу не принять. Мы оставим тебя здесь, а сами спустимся вниз. Не пропадать же твоим замечательным способностям, а, мой бывший ученик?

Джошуа не отозвался. Все силы шли на противостояние Призраку, все больше и больше сжимавшему его сознание.

— Меня утомило вас уговаривать, — пожаловался колдун. — Сейчас сожгу твою принцессу, а потом отправлюсь вниз и проведу обряд как положено, благо твои друзья все еще ждут.

Джошуа опять не ответил, лишь усилил напор. Тщетно. Призрак шутя сдерживал все его попытки.

Руки Ассантэ наливались алым светом. Еще мгновение, и все будет кончено.

Когда заклинание достигло пика, колдун швырнул его в Кая и Джулию.

Есть заклинания, которые не остановить. Смертоносные, наполненные первозданной мощью природы, они отыскиваются, словно алмазы, и с той же тщательностью гранятся. С них срезается все лишнее, нефункциональное. Остается только совершенство.

А потом их дополняют ограничителем.

Так делали древние колдуны. Веками они работали, добиваясь идеала в каждом боевом заклинании. Эффективность и безопасность.

Всепоражающая мощь и возможность отменить содеянное, если переменчивый нрав колдуна вдруг потребует этого.

Или кто-то в его теле захочет остановить его.

Уже сорвавшееся с пальцев заклинание подчинилось приказу и ухнуло на пол около алтаря. Равнодушный материал поглотил его без следа.

Кай с Джулией даже не заметили этого, свет принцессы поглотил их уже полностью и уверенно двигался к распростертому телу в черном балахоне.

Призрак все еще сжимал Джошуа, а колдун удивленно смотрел на свою руку.

— Не может быть.

Может.

Джошуа не сразу осознал, что в многострадальном теле проявился четвертый участник. Владелец. Мэтр Ассантэ.

Остановивший смертоносное заклинание.

— Не может быть! — только и успел пробормотать колдун.

Потом свет поглотил их.

— Я свободен?

— Да, Джошуа.

— А вы, мэтр?

— Я уже мертв. Мое тело слишком долго служило Призраку. Я был глуп и самонадеян. Не будь таким, Джошуа. Всегда принимай легкие дары с опаской.

— Я запомню, ваша мудрость.

— Этого звания я оказался недостоин. Я многому не научил тебя и уже не научу. Надеюсь, ты будешь лучшим чародеем, чем я. Главное, помни, наше призвание — защищать людей Ойкумены. Так или иначе.

— Я буду помнить.

— Прощай, Джошуа Валладис. Прощай и прости всех нас.

Когда мэтр Ассантэ исчез навсегда, Джошуа вновь ощутил себя на крыше.

Следов Призрака не было.

Его выжгло, растворило, скомкало в ничто исполненное пророчество.

Только сознание колдуна слабо металось в плену умирающей плоти.

Принцесса сидела в центре алтаря, а Кай склонился над ними.

— Теперь все, — прохрипел колдун. — Призрак ушел навсегда. Тут остался только я. Неужели так нужно убивать беспомощного старика?

— Если не вырвать сорняк, он пустит корни, — отозвался Кай, поднимая щит.

— Я ведь понял, — сглотнул колдун. — Я понял, кто ты. Почему ты не признался раньше? Я бы все сделал по-другому. Мы бы помогли друг другу, а я вернул бы тебе утерянное прошлое. Все воспоминания. Все.

— Если для того, чтобы вернуть мое прошлое, надо помогать тебе, — Кай поднял щит еще выше, — лучше я соглашусь на забвение.

Щит опустился, и колдуна без имени не стало.

Тьма накрыла и Джошуа, но он успел вырваться из наступающей бездны, и собственное тело впустило его обратно.

Глава 23

По заслугам

Когда он открыл глаза, башня уже успокоилась.

— Давай, ящерка! Я в тебя верю! — звонко кричала Майриэль.

Паки, лишенный сдерживающего поводка, мужественно пытался разорвать древние оковы. Оковы гнулись, стонали и неохотно поддавались.

Наконец сила оборотня взяла верх, и парень освободил руки, затем, приноровившись к неустойчивости зачарованного камня, — ноги.

— Дурная штука, — пожаловался он, разминая затекшее тело.

— Давай уже быстрее, милый, девушкам вредно лежать на холодных камнях!

После освобождения лучница спрыгнула с алтаря, подняла остатки тонкой рубашки, накинула ее и завязала узлом.

Мэтр Гаренцворт освободился сам. Посох чародея прилетел с первого этажа и хищно ткнулся в оковы, принудив те развалиться.

Джошуа знал, что мог бы сделать нечто подобное, но сейчас у него попросту не было сил.

Пока старший чародей охал и вздыхал, подошел Паки.

— Джошуа молодец, — сказал он, вырывая оковы. — Паки чуял, как славно Джошуа себя проявил.

— Спасибо, Паки.

Парень кивнул и пошел к лестнице, ведущей на первый этаж, коротко пояснив:

— За молотом.

Джошуа сел.

Охи и ахи старшего чародея тут же показались ему не такими уж надуманными.

За растиранием онемевших рук он не заметил, как подошла Майриэль.

— Как самочувствие?

— Лучше, чем должно быть.

Правую щеку обожгло. Пощечина была хлесткой и звонкой.

— Еще раз станешь марионеткой в руках древнего колдуна, получишь взбучку, — сурово предупредила эльфийка.

— Я запомню, — поморщился Джошуа. Горящая щека даже отвлекала от стонущих мышц.

Лучница усмехнулась и вдруг поцеловала его в лоб.

— И спасибо, что спас нашего командира. И за то, что оказался настолько хорош в чарах.

— Майриэль, будь добра, не целуй моего чародея, — раздался любимый голос.

— Как прикажете, ваше высочество, — присела в шутливом книксене эльфийка.

Джошуа обернулся.

— Здравствуй, — только и смог вымолвить он, любуясь Джулией.

Принцесса стояла, опираясь на Кая.

Усталая, печальная, прекрасная.

Что-то новое появилось в зеленоватых глазах. Спокойствие, сила, уверенность. Исполненный долг спал тяжестью с ее плеч, оставив знание себя и своего пути. Какого? Он не умел рассмотреть.

Отпустив руку командира наемников, Джулия обошла алтарь и приблизилась к младшему мэтру.

За ее спиной Майриэль радостно кинулась на шею Каю:

— Молодец, что не умер! — чмокнула командира в щеку.

— Я старался, — честно признался человек из Герденберга.

Ладонь Джулии коснулась руки Джошуа.

— Я чувствовала твое присутствие там, на крыше.

— Я был рядом.

— Я знаю, что ты сделал для меня, Джошуа.

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— И это я знаю.

Ее лицо вдруг оказалось рядом.

Его бросило в жар. Он чувствовал ее руки на обнаженных плечах, но не ощущал стыда. Только притяжение. И тепло.

— Джулия, мы... — начал он.

Тонкий пальчик остановил его, коснувшись губ.

— Я только что спасла всю обитаемую землю от страшного зла. Если после этого мне нельзя целовать своего чародея, то зачем вообще было что-то спасать? К тому же мы среди друзей.

Аргументов у младшего мэтра не нашлось, и он притянул ее к себе.

Поцелуй вышел неловким и прекрасным. На какое-то время Джошуа забыл о ноющем и избитом теле, о том, что сделано и что только предстоит сделать. Остались только они, и если у Джошуа и присутствовало в этот момент еще какое-то желание, то лишь одно: чтобы дорогие и верные соратники убрались куда-нибудь подальше и поскорее.

Увы, наши мечты часто настолько далеки от реальности, насколько небо далеко от земли. Волшебство поцелуя прошло, оставив влюбленных тяжело дышащими и смущенными.

— Им срочно нужно снять хорошую комнату в приличной таверне, — прокомментировала практичная Майриэль. — На неделю. Нет! На две.

— Раз башня еще стоит, мы чего-то не доделали, — сказал Кай. — Рамил?

Старший чародей, уже придавший своему изрезанному одеянию почти первоначальный вид, подошел к ним. Неохотно пояснил:

— Нам нужно разрушить алтари, тогда мы лишим Призрака и колдуна возможности вернуться.

— Ты займешься этим?

— Это не так уж и необходимо... — заюлил мэтр Гаренцворт.

— Говори прямо.

— Уничтожать такой уникальный артефакт — чистой воды расточительство. Столько великих тайн можно раскрыть, изучая его!

Кай положил руку на плечо Майриэль, уже готовящейся растерзать чародея.

— Рамил, — тон командира наемников был спокоен, — эта башня висит над королевским дворцом, посреди пострадавшего города. Как, ты думаешь, отнесется король к твоим исследованиям? Мы все испытали на себе ярость этого зла. Лично я не хочу оставлять ему никаких шансов.

— И я, — набычилась эльфийка.

— И Паки, — заявил вернувшийся Паки.

Помимо молота он принес ножны с мечом, лук и почти пустой колчан Майриэль.

При виде имущества лучницы Кай болезненно поморщился и потер почти пропавшую отметину от раны.

Обрадованная эльфийка выпустила остаток стрел в потолок. Через некоторое время колчан снова был полон.

С большим неудовольствием оторвавшись от принцессы, Джошуа оделся и подошел к мэтру Гаренцворту.

— Мы должны это сделать, ваша мудрость — сказал он. — Когда я был связан с Призраком, я чувствовал, как страдают души, заключенные в этих алтарях и в этих стенах. К тому же пророчество нужно исполнить до конца.

Старший чародей грустно кивнул.

— Придет время, мой друг, — сказал он, — и вы пожалеете о нашей поспешности, но риск и впрямь слишком велик. Давайте уничтожим эту башню.

— С удовольствием помогу вам.

— С гибелью Призрака чары, искажающие нашу магию, ушли, теперь мы свободны творить с этим местом все, чего оно заслуживает.

— Не спешите, — остановил их Паки, единственный, не озаботившийся тем, чтобы прикрыться, и щеголявший серебристыми рунами на груди. — Паки тоже хочет поломать плохие камни.

Отказать парню никто не смог.

Паки увлеченно принялся за дело. Каждый удар его огромного молота откалывал от каменных звезд изрядные куски. Башня отзывалась довольным гулом.

Парень так увлекся и получал такое искреннее удовольствие от процесса, что у волшебников рука не поднялась мешать ему, подключая к делу чары.

Удивительно, но это странное зрелище не вызывало ни раздражения, ни дискомфорта от сильного эха. Только радость правильного дела. Каждый удар, откалывающий камень, ломающий старые, зашитые тысячу лет назад формулы, освобождал несметное количество душ невольников.

Вдвойне приятной эту картину делала Джулия. Она прижалась к Джошуа. Так, обнявшись, они и любовались работой Паки.

Майриэль подбадривала парня, а Кай молчал, думая о своем.

Лишь мэтр Гаренцворт, отыскав свою верную бездонную сумку, рылся в грудах книг и мусора, присваивая особенно понравившиеся тома.

Идиллия эта длилась так долго, что Джошуа потерял счет времени.

Впрочем, вскоре их вернул к действительности громкий гул стен.

Когда последний алтарь пал под ударами Паки, все вокруг стало разрушаться.

— На выход, господа и дамы! — гаркнул Кай, и они побежали.

Странное дело, но ни трясущаяся башня, ни падающие со стен фрагменты кладки, ни общая опасность ситуации их не пугали. Скорее даже наоборот, вызывали смех.

По крайней мере, у Джошуа и Джулии.

Держась за руки, они бежали по длинным лестницам, и все было легко и правильно.

Когда их отряд выбежал на стену, так недавно ставшую мостом, башня уже качалась вовсю. Опасаясь обломков, они отбежали на несколько десятков ярдов. С этого места открывался прекрасный вид на существующую последние мгновения твердыню Призрака.

Трещины и провалы в стенах слились в единый разрыв, и жуткий дом Дурного Духа рухнул на остатки донжона, рассыпаясь и растворяясь без следа.

С алтарем Накрамисов оказалось сложнее. Конструкция еще немного повисела в воздухе, а потом упала, разлетевшись осколками черного металла и камней.

Так закончилась старая эпоха в истории рода Накрамис, эпоха Призрака Прошлого, и началась новая.

Они выбрались во двор, не встретив ни одного врага. Гоблины разбежались, а людей, похоже, в замке уже и не осталось.

Когда отряд добрался до центральных ворот, обнаружилось, что они открыты, а мост опущен. Войска Призрака, лишенные железных пут его воли, не стали мудрствовать и сбежали через главный вход.

Раздались звуки труб и рогов, и во двор хлынул поток всадников.

Две дюжины воинов в потрепанных доспехах, два знамени — дома Накрамис и дома Лоргон. Высокая фигура предводителя в помятой, но все еще надежной броне. Шлем снят, светлые волосы схвачены окровавленной повязкой.

Его высочество принц Хьюберт.

Следом за всадниками бежали пешие солдаты, готовые к битве за замок. Усталые, но решительные, жаждущие покончить с ненавистным врагом.

Джошуа понял, что все еще держит принцессу за руку. Она не торопилась отпускать его, а всадники меж тем были уже совсем близко.

Он уже знал, что его ждет, и не хотел запятнать ее хотя бы толикой своего вынужденного предательства.

Его пальцы разжались, непонимающая Джулия заглянула в глаза.

Он опустил голову.

Всадники осадили коней, взяли отряд в кольцо.

— Ваше высочество! — воскликнул принц Хьюберт. — Город освобожден! Враг бежит! Вы в безопасности!

— Благодарю вас, милорд, увы, не помню вашего имени, — принцесса выступила вперед.

— Принц Хьюберт Лоргон из Кормайна. — Несмотря на полный доспех, он легко соскочил с седла и поклонился. — Я имел честь быть гостем вашего отца.

— Ваше благородство не знает границ.

— Теперь вы под моей защитой, ваше высочество!

— Благодарю, принц, но у меня уже есть хорошие защитники.

— Да, конечно, но... — Его взгляд упал на Джошуа, красивое лицо исказилось яростью. — Валладис!

Звук этого имени привел окруживших их рыцарей в движение. Они почти синхронно выхватили убранные было мечи.

— Предатель! Взять его!

Двое латников выскочили из-за спины принца и схватили младшего мэтра.

— Ты будешь висеть еще до вечера! Убийца! — выкрикнул принц.

— О чем вы? — воскликнула Джулия. — Немедленно освободите его!

— Вы не понимаете, что он натворил!

— Что бы он ни натворил, — сказал Кай, нахмурившись, — это королевский чародей, и не вам его вешать, ваше высочество.

Паки перехватил молот, а Майриэль наложила стрелу на тетиву.

Навершие посоха мэтра Гаренцворта зажглось белым. Младший мэтр почувствовал, как на отряд начинает опускаться Защитная Сфера.

— Ваше высочество, прекратите это! — приказала принцесса, но Лоргон остался непреклонным.

— Он убил и королевских солдат тоже, ваше высочество, вы не будете с ним в безопасности. Уведите его.

— Никто никуда не пойдет, пока вы четко не объясните суть ваших претензий, — отрезала принцесса.

— Хорошо. — Принц совладал с собой довольно быстро. Ярость плескалась в глубине глаз, но руки уже не тряслись от желания убить предателя на месте. — Джошуа Валладис виновен в том, что пошел против своих соратников и убил их, помогая врагам, похитившим принцессу и захватившим вотчину королевского дома. От рук негодяя пострадало три дюжины моих людей, многие скончались на месте или от ран! Число убитых королевских солдат и добровольцев превышает эту цифру вдвое.

— Насколько я понимаю, — заметил Кай, — крепостная стена довольно высока. Снизу сложновато определить, кто именно стоит на ней.

— Джошуа? — Принцесса испуганно взглянула на младшего мэтра. — Ты ведь этого не делал?

Он хотел закричать, что им управляли, что он был жалкой марионеткой, наполненной чужими дареными силами.

Он хотел сказать, что невиновен.

Только потом пришло понимание, что принца это не остановит. Что он все равно будет желать возмездия для убийцы и предателя. Что слова его не убедят.

Что друзья вступятся за Джошуа. И погибнут в неравной схватке. Или пробьют себе дорогу по трупам людей, которые им не враги.

И в этом тоже будет виновен он.

Джулия выглядела такой растерянной, такой беззащитной. Он знал, что этот удар будет особенно болезненным, но не мог соврать.

— Это правда, — склонил он голову. — Прости меня, — посмотрел он на Кая. — Прошу вас, не заступайтесь за меня. Хватит на сегодня крови.

В карих глазах человека из Герденберга светилась печаль.

И понимание.

— Древо и Пепел, ты сошел с ума, глупый мальчишка! — воскликнула Майриэль.

Мэтр Гаренцворт грустно улыбнулся, гася навершие. Паки, взглянув на Кая, опустил молот.

— Уведите его, — приказал принц.

— Стойте. — Голос принцессы звучал спокойно и уверенно. — Это земли моего рода, ваше высочество, и это чародей моего отца. Внесший огромный вклад в победу. Если вы хотите его арестовать — воля ваша, но судить его будет мой дом.

Латники замерли, ожидая реакции принца.

Тот смотрел на Джулию с непониманием и обидой.

— Господин Деверо позаботится о содержании младшего мэтра, он сейчас представляет в городе короля, — подсказал Кай.

— Тогда передайте его господину Деверо, — приказала принцесса.

Принц взял себя в руки и сухо кивнул:

— Если такова ваша воля, ваше высочество. Но суда он не избежит.

Джошуа почувствовал некое возмущение, будто неподалеку творились сильные чары.

Латники шагнули вперед, увлекая его за собой.

— Суда не будет, ваше высочество.

Со стены неторопливо, с достоинством спускалась невысокая женщина с вьющимися черными волосами. Камень Шараи на фоне темно-синего камзола горел яростно и с угрозой.

— Это еще кто? — спросил принц.

Чародейка отозвалась:

— "Это" мэтресса Марианна Ланорвиль, ваше высочество. От лица Капитула я исключаю этого чародея из-под вашей власти. Судить его и определять меру наказания будет эмиссар Цитадели.

— Что за вздор!

— Все очень просто, ваше высочество. — Марианна миновала отшатнувшихся коней и подошла к принцу почти вплотную. — Есть обстоятельства и преступления, о которых не могут судить непосвященные. Например, то, что произошло с младшим мэтром Валладисом. Но не беспокойтесь, все выводы нашего суда станут известны его сеньору, королю Арчибальду Второму. И вам, как пострадавшей стороне.

— Что это за трюки? Любая ведьма может придумать такую глупость!

Чародейка не обиделась.

— Видимо, вы часто прогуливали занятия по обществознанию, чтобы поупражняться с мечом, ваше высочество. Если уж вы не узнаете знак Капитула, — она кивнула на висящий под амулетом Шараи тяжелый золотой круг с вплетенными туда символами Цитадели, — то ваши наставники зря ели свой хлеб. К тому же мои коллеги с радостью подтвердят мои полномочия.

Она кивнула на стены. Стены заискрились. Тут и там стали возникать порталы. Из них выходили чародеи. Мужчины и женщины, исполненные силы, одетые непривычно, порой кричаще. Их посохи и амулеты искрились боевыми и защитными заклинаниями, превращая укрепления замка в мешанину разноцветных огней.

Преимущество Капитула не только в том, что под его патронажем собраны сильнейшие чародеи человеческого мира, но и в том, что у него есть ресурсы создавать стабильные и неопасные для окружающих порталы.

— Капитул берет под защиту город Римайн и окажет любую посильную помощь дому Накрамис и их союзникам в деле наведения порядка, — сказала мэтресса Ланорвиль, сочтя произведенный эффект достаточным.

Латники отпустили Джошуа, повинуясь отданному сквозь зубы приказу принца.

Младший мэтр поклонился чародейке:

— Рад видеть вас, ваша мудрость.

Следующие две недели прошли почти спокойно.

В том смысле, что младший мэтр никуда не ехал, ничего не расследовал, ни с кем не сражался и вообще почти ничем не был занят.

Это время хорошо подходило для самоанализа, но Джошуа занимали более насущные вопросы.

Во дворце ему конечно же места не нашлось. Слишком большое количество людей желало ему смерти. Число выживших намного превосходило число погибших, и почти все войска, занявшие замок и обеспечивающие порядок на улицах, мечтали вскрыть жестокому убийце живот.

Найти приют в городе он считал задачей невыполнимой. Мэтресса Ланорвиль справилась с этой проблемой за неполных полтора часа. Столько ей понадобилось, чтобы встретиться с господином Деверо и, кратко обсудив с ним ситуацию, получить от главного шпиона карт-бланш на дальнейшие действия. Как показывала практика, разрешение чародейке не особо и требовалось, но протокол есть протокол.

После этого, разлучив его с отрядом, Марианна решила вопрос с временным пристанищем в черте города.

Она пошла с ним в целительский дом. Когда им навстречу вышла Магда, Джошуа словно потерял дар речи от чувства вины и стыда. Он пытался что-то промямлить о том, как ему жаль, что ее друзья и коллеги пали от его рук. Он ожидал всего: обвинений, ненависти, жажды мести, наконец.

Женщина с усталыми глазами сказала одно:

— Я понимаю, — после чего стало ясно, что эта тема пока закрыта. Слишком больно тревожить свежие раны.

Потом две целительницы немного поговорили о своем, попросив Джошуа отойти.

Марианна общалась с Магдой как с равной и, кажется, даже приняла от нее пару советов. Тепло распрощавшись с коллегой, мэтресса Ланорвиль передала его под опеку лекарки и наказала сидеть в предоставленном убежище тише воды ниже травы.

Он был так измотан, что спорить сил не нашел.

Магда велела ему переодеться, из мужских вещей тут оказалась только одежда Рональда.

Убежищем ему служила квартира Магды, расположенная на третьем этаже по улице Старых сапог, в хорошем и тихом районе на краю Верхнего города. Таковым он, по крайней мере, был до вторжения Призрака. Почти таким же и остался. Как ни удивительно, сюда разрушения почти не добрались.

Возможно, такие предосторожности были излишними, но Магда строго запретила младшему мэтру покидать квартиру.

Джошуа поначалу особо и не рвался.

У целительницы было много работы, и тут она попросту не появлялась, ночуя в отведенном для отдыха доме. Лишь молчаливый санитар раз в два дня приносил продукты и воду.

Первый день Джошуа просто отсыпался, потому что ни на что другое не был способен. На второй терпеливо ждал каких-то вестей и просматривал библиотеку Магды. Из литературы там были только медицинские справочники и словари. На третий день он отыскал небольшой ящик со странного вида бутылками. На четвертый вскрыл одну из них, там оказалась выпивка необычайной крепости. Она так сильно била по мозгам, что он напился буквально с трех глотков и уснул. На пятый он пил весь день. На шестой заметил, что на улицах стали появляться горожане, это событие он отметил, напившись до бесчувствия второй раз.

На седьмой день в гости заглянули Кай с Паки и принесли посох Джошуа.

Увидев плачевное состояние младшего мэтра, друзья заставили его помыться и вообще принять более-менее приличный вид. Джошуа слабо сопротивлялся, но в конце концов сдался под гнетом превосходящей силы.

Они принесли чистую одежду, вкусную еду и новости.

Оказалось, что наемники разыскивали его все это время. Мэтресса Ланорвиль почему-то забыла предупредить, где именно укрыла опального младшего мэтра, а дел в разоренном городе и так было столько, что первые три дня о нем никто толком даже и не вспоминал.

Потом, устав от тщетных попыток отыскать младшего мэтра, они насели на Брегора, тот насел на Баго и Снорри — хотя, может, это все-таки был Дорри, тут особой гарантии не имелось — те вышли на Магду, и в конце концов целительница раскололась, разрешив им посетить Джошуа. Но в компании не более двух человек, чтобы не устраивать в квартире кавардак.

Уважая пожелания хозяйки, решено было отправить Кая и Паки на разведку.

За неделю в столице произошло много интересного.

Во-первых, стремительный господин Деверо взял под полный контроль всю городскую жизнь и установил жесткие порядки в виде раздачи продуктов и комендантского часа. Мародерство и бандитизм на время восстановления приравнивались к самым тяжелым преступлениям и карались пожизненной каторгой. Присутствие в городе принцессы, от чьего имени действовал канцлер-шпион, придавало всем его приказам лоск, присущий законной власти.

Благородный господин Шаранхайзер как мог поддерживал главного шпиона, здраво рассудив, что его организации комфортнее будет в восстановленном и сильном городе, чем среди еле дышащих развалин.

Принц Лоргон и его люди, несмотря на неприятный инцидент с Джошуа, беспрекословно помогали Деверо и принцессе во всем. Вскоре в город начали возвращаться и другие претенденты на руку и сердце дочери дома Накрамис. Стараясь как-то реабилитировать себя и сгладить недавнее паническое бегство, они рвались помочь и произвести впечатление на ее высочество. Получалось, мягко говоря, не очень.

Чародеи Капитула также наводили в городе порядок, уничтожая оставленные Призраком и его приспешниками ловушки и тайники и изгоняя особо опасных существ, призванных Дурным Духом на службу. Руководила всем действом мэтресса Ланорвиль, которая уже вела себя как римайнский придворный чародей, чем раздражала одних и радовала других.

Несмотря на занятость, она выкроила немного времени, чтобы поведать Каю и Рамилу, что же произошло в Гриндо между мэтром Грейном и ею.

Версия Каспара не слишком отличалась от истины. Чародейки действительно вступили в конфликт с магом и проиграли. В основном из-за того, что не знали, что именно будет им противостоять. После заключения в башне Марианна сумела вызвать портал и с помощью Оливии вырваться из Гриндо. Истощенные битвой и разрывом пространства чародейки не сразу смогли поставить Капитул в известность относительно происходящих в вотчине графа Кафаса событий. Оливия и Глэдис пострадали больше, и времени на восстановление перед тем, как было принято решение о выступлении, им не хватило. Не обошлось и без долгих совещаний. Тем более что вскоре выяснилось, что король решил воевать с собственным вассалом, и проблема может решиться сама собой.

В конце концов, когда Капитул решил действовать, оказалось, что Гриндо укрыт непроницаемой сетью, в существование которой никто не верил даже после заявления такой уважаемой чародейки, как Марианна. Точек перехода за пределами замка ни у кого не нашлось, и десанту пришлось телепортироваться в соседний город. Пока десант чародеев добирался до Гриндо, королевские войска уже взяли замок графа.

Как оказалось, они все же убили не всех гостей Каспара, барон Ройс и герцог Агастон, столь шумные, что даже мэтресса обратила на них внимание, были живы.

Бессмысленную резню пресек некий оруженосец Карл Лэддерик. Видя, что творят словно сошедшие с ума гвардейцы короля, он оглушил своего рыцаря и остановил кровопролитие. Как один человек сумел остановить творившееся в замке Гриндо безумие, был неясно. Уже начинали появляться истории о том, что отважный оруженосец швырнул меч на пол и шагнул под клинки защищающихся, призывая их сдаться на почетных условиях.

Как бы то ни было, граф был арестован, а выжившие гости отпущены по домам с извинениями.

После этого армия короля, укомплектованная чародеями и солдатами графа, двинулась к столице.

Римайн был накрыт противотелепортационной сеткой так широко, что у чародеев вновь не оказалось возможности перенестись в город, и им пришлось ехать в свите короля.

Обратный путь занял намного больше времени.

Во-первых, в армии вспыхивали конфликты между бывшими противниками, переходящие в кровавые схватки. Во-вторых, жители деревень и городков, лежащих на пути, бежали перед войсками короля-мясника, убивающего своих подданных. Это лишало королевских солдат возможности в должной мере отдыхать и пополнять запасы.

Во время путешествия чародеи проверяли телепорты в столицу каждые несколько часов, и когда Призрак был уничтожен, сразу смогли перенестись.

Король, судя по переданным через гонцов сообщениям, прибывал в свою вотчину уже завтра, и друзья честно предупредили, что посетить младшего мэтра не смогут в силу необходимости перекинуться с его величеством парой слов.

Джошуа, конечно, больше интересовало, что с принцессой, но тут наемники не могли сказать ему ничего, кроме общих фраз "она здорова" и "держится молодцом".

Майриэль везде сопровождала принцессу, вводя в ступор и недоумение возвратившихся в замок фрейлин и служанок. Эльфийку забавляла игра с бывшими фаворитками, к тому же жизнь придворных дам нельзя было назвать такой уж сладкой. Особенно из-за того, что главный донжон замка был почти разрушен и всем пришлось переехать в куда менее удобные и просторные помещения.

Мэтр Рамил от любых чародейских дел Капитула почти сразу самоустранился. Его больше увлекали обломки алтаря Накрамис и все те немногие фрагменты, что остались от башни. Эти дни он безвылазно провел в развалинах донжона, исследуя и изучая их.

Тепло распрощавшись с Джошуа, Кай с Паки ушли, оставив небольшой презент от старшего чародея — книгу по прикладной магии с вымаранным именем автора. Начало книги было очень увлекательным, но от черных мыслей это не спасало, и Джошуа снова обратился к крепкому пойлу Магды и спал без снов.

На следующий день он видел в окно, какое оживление охватило город, как взмывали в небо фейерверки в честь въезжающих в ворота войск его величества короля Арчибальда Второго.

На девятый вечер его посетила мэтресса Ланорвиль.

Он держался целый день, ожидая, что кто-нибудь все-таки принесет ему хоть какие-нибудь вести. Метался по квартире, поскольку не в силах был сидеть на месте или читать прелюбопытнейший труд, принесенный ему от мэтра Гаренцворта.

Когда Марианна постучала, младший мэтр уже перегорел ожиданием и равнодушно смотрел в потолок.

— Вижу, ты маешься бездельем, — заявила она, сбрасывая ему на руки свой плащ.

— От вас ничего не скроешь, ваша мудрость.

— Не дерзи, а лучше угости даму.

— Как прикажете. Чувствуйте себя как дома. — Он широким жестом обвел комнату.

Чародейка устроилась в резном кресле. Приняла бокал с вином. Бокал был настолько чист, насколько Джошуа успел его отмыть. Хоть за вино не приходилось краснеть, это было настоящее киримское, принесенное Каем. Младший мэтр устроился на диванчике напротив.

— Надеюсь, ты не сильно скучал эти дни? Признаться, у меня было множество дел.

— Можно ли поздравить вас с официальным вступлением в должность придворного чародея?

— Можно.

— От души поздравляю.

— Благодарю, хотя я здесь не за поздравлениями.

— А зачем же?

— Убедиться в том, что ты в порядке.

— И как я вам?

— Не очень, но это дело поправимое.

— Поверю вам как специалисту.

— И правильно сделаешь.

— И что теперь?

— Теперь мы поговорим.

— О чем?

— О твоей дальнейшей судьбе. О том, что не захотят или не смогут сказать тебе товарищи. О том, что произойдет в самом скором времени и о твоей роли в уже произошедших событиях.

— Вы уже назначили мне роль?

— Не выпускай иголки, тебе это не идет. Лучше послушай.

— Я весь внимание.

— И это правильно. — Чародейка отпила вина, удовлетворенно хмыкнула и поставила бокал на разделяющий их стол. — Завтра на площади перед дворцом произойдет казнь. Смерти будет предан изменник и заговорщик граф Реджинальд Кафас... Он признан виновным в заговоре против короны, похищении принцессы и шантаже двух уважаемых чародеев, приведших к их падению. Граф взял в заложники семьи уважаемых чародеев — мэтра Ассантэ и мэтра Грейна — и склонил их к предательству. Чародеи раскаялись и отдали свои жизни в борьбе за правое дело, но вред уже был нанесен.

— Но ведь это ложь! Причем ложь глупая!

— Это политика. Все произошедшие события — борьба за власть между двумя феодалами, чародеи Капитула не имеют и не должны иметь к этому никакого касательства.

— И гоблинов на столицу тоже натравил граф?

— Именно.

— А как же Призрак? Его вы вообще не упомянете?

— Нет. Несколько дней назад, как того требует пророчество, принцесса совершила мнимый обряд и тем закончила тысячелетнюю историю договора рода Накрамис с таинственным Призраком Прошлого.

— А мэтр Грейн? Что стало с ним?

— Тебе не сказали? Хотя это пока не всем известно... Мэтр Грейн погиб в замке Гриндо. Он пытался остановить резню, потратил много сил и не смог защититься от полученных ран. Я рада, что в конце концов он смог совладать со своими демонами. Жаль, Ассантэ не сумел.

Джошуа вскинулся, но потом передумал говорить о последних словах своего учителя. От всего, сказанного мэтрессой, на душе было тошно.

— И Джулия согласна на это?

— Принцессе нужен надежный друг в рядах магического сообщества, и она его получит в моем лице. Так же, как Римайну нужен сильный союзник, и потому династический брак ее высочества — это решенное дело.

— А ее избранник?

— Героический принц Лоргон. Кормайн — самый выгодный союзник для королевства, а слава принца уже разнеслась на всю страну.

— И на это принцесса тоже согласилась конечно же...

— Конечно же.

— А какую роль... — он взглянул ей в лицо. Холодные, без тени сомнения глаза заставили его отвести взгляд в сторону, — в вашей партии играю я, ваша мудрость?

— Ту, которую выберешь для себя сам.

— Я могу выбирать?

— Не ерничай, мальчик. Я не стала бы терять время, если бы не считала, что из тебя выйдет толк.

— Что это значит?

— Это значит, что у тебя есть потенциал и способности. Есть воля, есть силы, чтобы добиться многого. Есть данные, чтобы закончить твое обучение. Это сделает тебя могущественным мэтром.

— Мэтром волшебства? Вы хотя бы знаете, с чем нам пришлось столкнуться, ваша мудрость? Какую страшную угрозу нам пришлось победить? Древнюю силу, о которой мы, оказывается, ничего не знаем! Она сметала наши догмы, как домики из бумаги. А вы хотите все это похоронить и забыть! Лишь бы ваш драгоценный Капитул был доволен!

— Ты думаешь, что открыл это первым, Джошуа? — усмехнулась Марианна — Наш путь выбран нами не за то, что он самый правильный, а за то, что он безопасен для нас как для цивилизации. Ты же наблюдал видения Призрака, его воспоминания? Колдуны прошлого были не выродившимися слабаками, как одни из их потомков — табориты. Они были могучими и гордыми людьми. Почитателями своей высшей крови и рабами культа прекрасного. Как они его понимали, конечно. А еще они были гордецами и высокомерными ублюдками, которые раскурочили свои земли в пух и прах из-за собственного тщеславия. Именно поэтому мы, пришедшие им на смену, отвергли этот путь. Потому что он ведет лишь к гибели. Чары не могут быть стихийной силой и безудержной игрой с мирозданием. Это четкий и ясный процесс. Законы и правила. Мы приняли их, и они стали нашей судьбой и нашим спасением. Поверь мне, я видела неоднократно, как способные и разумные чародеи и чародейки рано или поздно приходят к этим "новым" знаниям. И тогда у них есть выбор: отринуть их или пойти по такому пути. Те, кто выбирают тот путь, часто сходят с ума. А потом несут смерть и разрушение. Ты помнишь истории о безумных магах, сносящих с лица земли целые поселения? Эти истории — о них. Другие не принимают этот путь, и тогда при усердии и таланте становятся великими.

— Как вы, ваша мудрость?

— Мне нет нужды хвастаться, — без улыбки ответила целительница.

— И ни один из тех чародеев, что открыли для себя этот старый путь, не смог бороться с его пагубной силой?

На этот раз мэтресса Ланорвиль улыбнулась. Понимающе.

— Ты ведь знаешь ответ на этот вопрос, Джошуа.

— Знаю. Мэтр Гаренцворт достойно борется с этим даром.

— Рамил, — в ее голосе звучала грусть, — он был великим еще тогда, когда Летнее Древо цвело и пело. Каким прекрасным было его волшебство! Каким чарующим и неповторимым...

— А потом он отказался от всего и пошел другой дорогой?

— Это был худший день для человеческой магии, Джошуа. Худший день.

— Этот разговор должен к чему-то привести, ваша мудрость.

— Должен. — Она выпрямилась, вмиг став сухой и официальной. — Я, Марианна Ланорвиль, предлагаю тебе, Джошуа Валладис, стать моим учеником. Быть под моей защитой и покровительством. Идти моим путем, пока не найдешь собственный.

— Это честь. — Он склонил голову. Искренне.

— Честь и большие возможности, — пожала плечами целительница. — Двое моих учеников заседают в Капитуле. Решают судьбы мира. Охраняют наши земли от таких бедствий, как это.

— В этот раз вышло не очень.

— Ты нахватался дерзости у своей эльфийской подружки, мальчик. — Целительница строго погрозила ему пальцем. — Не забывайся.

— Прошу прощения, — это снова было искренне.

— Мы бы все равно переломили этот кризис, только потерь было бы намного больше. Ваши действия, твои и наемников, достойны высочайших похвал. Но мы отвлеклись. Что ты решил, готов ли ты стать моим учеником? Быть может, будь ты в Капитуле, эти события могли бы закончиться намного меньшими жертвами.

— Для чего вам вообще беспокоиться о моей судьбе, ваша мудрость? Для чего я нужен Капитулу? И почему сейчас не сижу в темнице и не жду казни?

— Видишь ли, Джошуа, ты мне крайне симпатичен, но я спасла тебя не только поэтому. Не кривись, ты же знаешь, что бескорыстных чародеев не бывает. Твое спасение важно по многим причинам. Во-первых, ты наш выпускник, а значит, Цитадель и Капитул отвечают за тебя. Твои действия — это наши действия, и судить тебя должны мы. Не король, как бы он того ни хотел. Сейчас ситуация в мире неоднозначна. Мы и так все время балансируем на грани между договором и прямой конфронтацией с власть имущими, и отдавать тебя в руки Накрамиса — значит создавать неприятный и опасный прецедент. Во-вторых, ты стал жертвой подчиняющих чар. Жертвой жуткой и беспринципной магии. Могу, но не хочу представлять, что ты пережил, но уверена, ты совершенно не был готов к такому, я права?

— Правы.

— А знаешь почему? Конечно, не знаешь. К такому у нас не готовят, потому что чары подчинения давно под запретом. Они объявлены вне законов и возможностей уже многие века. Не только потому, что эта магия опасна. Никакая опасность не смогла бы отменить эффективности. Все дело в том, что никто из ныне живущих чародеев не может эти чары воспроизвести. А если бы могли? Ты хоть представляешь, какой хаос захлестнул бы нас? Но даже это не самое страшное. Сам посуди: мы — как бы нас ни ненавидели — особая каста. Люди, изменяющие неизменное. А если станет известно, что даже нас можно подчинить и заставить делать ужасные вещи... Что будет с нами тогда? Если люди увидят, что единственное, что до сих пор до конца не подвластно магии — разум — тоже стал нашей игрушкой... Любой сможет сказать, что его заставил чародей. Околдовала ведьма. Подчинил эльфийский кудесник. Таборитский шаман. Халфлингский знахарь. Знаешь, что делали кровавоголовые с мятежными чародеями? Они жгли их на кострах. Хочешь, чтобы такие костры горели по всей Ойкумене?

— Не хочу.

— Никто не хочет. Нельзя, чтобы даже тень сомнения проникла в души людей. Никаких намеков. Все чародеи, которые участвовали в этой истории — ренегаты и предатели. Они поддались посулам, жажде власти, угрозам и собственным нездоровым амбициям.

— И мэтр Грейн? Ведь он хотел исправить свою ошибку.

— Но не преуспел. Его убили солдаты короля или воины графа, он старался усмирить всех без разбора и сильно увлекся. Его больше нет. А если бы он не играл в игры с Призраком, а следил за планами графа, резни можно было бы избежать.

— Они хотели помочь, пусть и переоценили собственные силы.

— Они ошиблись и поплатились за это. А нам еще долго расхлебывать последствия. Очень долго.

— Значит, я тоже предатель и ренегат, ваша мудрость, и таковым останусь?

Марианна не опустила глаз.

— Пока да, мой мальчик. То, что будет с тобой дальше, — зависит уже от тебя.

— И как же вы спасете меня от плахи?

— Своим авторитетом.

— Польщен.

— Не дерзи. Ты чародей на службе, и твоя задача — защищать принцессу. Капитул осудит тебя за жестокость и неоправданность твоих действий, но они все же принесли результат, и принцесса была спасена. А значит, ты должен быть наказан, но вместе с тем и поощрен как верный слуга короны. Никто не заткнет злые языки, и твоя слава вряд ли будет доброго толка, но твоя голова останется на плечах.

— У вас все так складно выходит, ваша мудрость.

— Практика. Со временем ты станешь не хуже.

— Вы мне льстите.

— Не имею такой привычки.

— Не дадите даже подумать?

— Зачем? Этот выбор, он от сердца. А твое уже знает, что ему нужно. Решайся же, Джошуа. Новому придворному магу Римайна понадобится хороший ученик. А будущей королеве — верный друг.

Который будет смотреть, как она идет под венец с другим.

Как веселая толпа провожает их в спальню.

Как она рожает ребенка. От крови Лоргонов.

Нет. Он бы выдержал это. Смирился бы и выдержал. Так или иначе.

Вот только он уже знал, что должен уйти.

Дорога его жизни вела прочь от Римайна.

Забавно: когда твои мечты начинают сбываться, это порой не приносит никакой радости. Может, потому, что в реальности они видоизменяются, обрастая неприятными, порой исключающими всякую радость подробностями. Может, потому, что поздно. Или ты уже знаешь слишком много, чтобы мечтать о таком.

— Это честь, ваша мудрость.

Целительница нахмурилась.

— Но?..

— Но я все же попробую другой путь.

Марианна не стала гневаться. И одобрять тоже.

Легко поднялась с кресла и коротко кивнула.

— Он еще не говорил с тобой?

— Нет.

— Значит, я его опередила. Что ж, удачи тебе, Джошуа Валладис. Пусть тебе всегда светит счастливая звезда.

— И вам тоже, ваша мудрость.

— Ты что, забыл, мальчик? В моем возрасте дамы сами зажигают себе счастливые звезды.

Они спустились по лестнице и остановились у выхода на улицу.

Накинув плащ, она шагнула за порог. Обернулась.

— Ты симпатичен мне, Джошуа Валладис, — сказала мэтресса. — Поэтому я буду откровенна с тобой до конца. Если твой путь заведет тебя на стезю жестокости и смерти, я приду за тобой.

— Я запомню, ваша мудрость.

— Береги себя. — С этими словами целительница исчезла в сумерках.

Мэтр Гаренцворт пришел под утро и, смущенно улыбаясь, предложил свою помощь и покровительство в изучении волшебства.

Джошуа конечно же согласился.

Вечером того же дня, накинув капюшон и одевшись как можно проще, Джошуа пошел на городскую площадь.

Там, на спешно сколоченном помосте, возвышаясь над толпой горожан, стоял граф Реджинальд Кафас. Бледность его лица резко контрастировала с темными тонами роскошного камзола.

На трибуне восседали король с приближенными. В их числе находились господин Деверо и мэтресса Ланорвиль. Принцессы видно не было.

Когда герольд громко зачитал все обвинения, а жрец принял его последние слова, состоялась казнь.

Его сиятельство казнили без пыток. Как человека благородного, Кафаса не повесили и не колесовали. Седую голову хозяина Гриндо срубили исключительно благородным оружием — двуручным, хорошо отточенным мечом.

Майриэль пришла на следующий день.

По сложившейся традиции — с едой и хорошим вином. Неприметный плащ, который, видимо, считался хорошим тоном при посещении его логова представительницами прекрасного пола, она бросила у двери.

— Как ты тут, конспиратор? — участливо поинтересовалась эльфийка.

— Жду новостей.

— Ясненько. А то Кай сказал, что ты тут пьешь горькую по поводу своей несчастной судьбы.

— Было дело, — не стал отпираться Джошуа.

— А сейчас как?

— Сейчас я успокоился и держу себя в руках.

— Вот и славно. Хорошо, когда все держат себя в руках.

Она уселась в то же кресло, что приглянулось мэтрессе Ланорвиль. Только в отличие от сдержанной чародейки лучница с аппетитом и азартом накинулась на принесенную снедь.

— Ты не представляешь, как с этим сложно во дворце! — пожаловалась лучница, не удосужившись прожевать. — Они едят там, как птички. Какие-то диеты, каши неизвестного происхождения, брр! А на королевскую кухню спутниц ее высочества не пускают. Утащить что-то — большая удача.

— Как же они там все завидуют твоей эльфийской конституции.

— И не говори, все уши прожужжали своим нытьем!

Джошуа с удовольствием присоединился к угощению, и некоторое время над столиком царила гармония гастрономических наслаждений.

— Как дела с вашим вознаграждением?

— С нашим вознаграждением все не так просто. Какие-то непредвиденные обстоятельства. Кай с Рамилом разберутся. Тем более что на нашей стороне принцесса, и король не сможет кинуть нас в каменный мешок, даже если захочет.

— Ясно.

Помолчали.

— Как Джулия? — спросил он, выждав.

— Вся в заботах. Приготовление к свадьбе, знаешь ли...

— Знаю.

— Ланорвиль заглядывала?

— Да.

— Понятно. Наплела небось с три короба?

— Она старалась.

— Ты ей сказал, куда она может пойти со своими интригами?

— Попытался.

— Молодец. Рамил поделился новостью — ты, возможно, уедешь с нами.

— Я бы очень хотел, и как можно скорее. Желательно — до свадьбы.

— Уверен?

— Нет. Поэтому лучше до свадьбы.

— Понимаю.

Майриэль вытерла пальцы ажурным платочком и брезгливо закинула непрактичную тряпочку куда подальше.

— Вы ведь так и не поговорили, — сказала она.

— Все слишком сложно.

— По-другому не бывает.

— Зачем тебе все это?

— Скажем, я жутко сентиментальна. Не убедительно? Хм. Тогда так: ты заслужил хотя бы, чтобы объясниться с предметом своего обожания. А учитывая, что предмет сам не против и даже очень за, я просто не в силах не связать этот узелок.

— Джулия придет ко мне? — Джошуа вскочил на ноги.

— Да-да, только не опрокинь стол, герой-любовник! — засмеялась эльфийка.

— Когда?!

— Тише-тише. Завтра вечером. Выскользнуть из дворца накануне приготовления к свадьбе, сам понимаешь — дело хлопотное. Но с такой превосходной помощницей, как я...

— И прекрасной! — польстил Джошуа.

— Верно. Особенно, прекрасной.

Она вдруг посерьезнела, поднявшись с кресла, обошла столик и встала рядом. Положила руку на плечо.

— То, что случилось, будет долго преследовать тебя, — сказала эльфийка. — Потом ты сможешь говорить об этом почти спокойно, поверь мне. Но сейчас ты должен помнить главное — ты не виноват. Просто есть вещи и события, которые случаются помимо нашей воли и, даже если мы видим их и стоим на их пути, часто нам попросту не хватает сил, чтобы выдержать этот напор.

— Ты, наверное, устала слушать мои благодарности, но спасибо тебе большое еще раз.

— От благодарностей сложно устать, глупый смертный!

Когда она уходила, Джошуа остановил ее:

— Майриэль.

— Да?

— Ты ведь летняя эльфийка, да?

— Трудно было ожидать, что ты настолько глуп, что не догадаешься, — пожала плечами Майриэль.

— Я не выдам твой секрет! — с жаром воскликнул Джошуа.

— Надеюсь, а то будет жалко такого хорошего парня, — она повернулась к выходу.

— Майриэль.

— А?

— А тот Барьер, о котором говорил Призрак...

— Милый, по одной страшной тайне за раз, — строго прервала его лучница. — И чтобы ты о нем не упоминал вообще нигде. Ясно?

— Яснее ясного.

— Все, марш спать, и чтобы завтра был чист, бодр и весел, а то я вашу братию знаю — сплошные разгильдяи.

Джулия пришла поздно вечером.

Он ждал ее весь день и нервничал куда больше, чем прежде.

Вымыл квартиру сверху донизу. Окна, полы, двери. Вымыл посуду и придал ей настолько блестящий вид, насколько это возможно с помощью соды. Снял всю паутину и извел пыль везде, куда только мог дотянуться — а младший мэтр с посохом наперевес мог дотянуться куда угодно. Краснея как вареный рак, поменял постельное белье на узкой лежанке Магды. Ни на что особо не надеясь, решил сделать так, чтобы все было прилично.

Говорить, что он привел в надлежащий вид и себя, было бы излишним.

В хлопотах день пролетел незаметно, и этому Джошуа был несказанно рад.

Небо уже украсилось звездами, а принцесса все не появлялась.

Джошуа дежурил на балконе, выходящем прямо на улицу, высматривая редких прохожих.

Наконец две фигуры в плащах пересекли улицу и направились к двери, ведущей в дом. Одна из них приподняла капюшон и помахала ему рукой. Он узнал Майриэль.

Метнулся к входной двери квартиры, сбив по пути стол и чуть не уронив расписную вазу. Когда в дверь постучали, он уже успел успокоить дыхание. Более-менее.

Джулия, закутанная с ног до головы в тяжелый плащ, шагнула внутрь. Майриэль, оставшаяся за порогом, подмигнула Джошуа и знаком пожелала удачи. Дверь закрылась.

И вот они остались вдвоем.

Наедине.

Он взглянул ей в глаза и понял — не разумом, сердцем: эти несколько дней разделили их.

Хотя...

Может...

Ему просто показалось?

— Здравствуй, — сказал он.

Она подняла глаза.

Кажется, в них был испуг.

И...

Или...

Надежда?

— Я скучала.

Тяжелая накидка скользнула на пол. Под ней было закрытое, простое по покрою платье. Неброское и роскошное. Наверное, эти дни она носила траур по погибшим во время сражений за город, но сейчас платье на ней было зеленым. Приглушенного цвета, который совсем не должен был напоминать о том дне в Гриндо, о том дне на вершине башни...

Тем более странно, что он все же напоминал.

— Я тоже.

Он застыл в нерешительности, любуясь ею.

Она улыбнулась — все еще немного напряженно:

— Так и будем мяться у порога?

— Нет! Конечно же нет, — спохватился он. — Проходи, пожалуйста.

— Здесь очень уютно, — похвалила она, присаживаясь.

Не в кресло.

На диван.

Ведь в кресле нельзя было бы присесть рядом. Так ведь?

Мгновение он колебался. Потом решился. Сел.

Она, кажется, слегка успокоилась.

— Прекрасно выглядишь, — сказал он. — Впрочем, как всегда.

— Я ведь собиралась встретиться с тобой.

— Джулия... — начал он.

— Я рада, — прервала она.

— Рада?

— Рада, что ты не уехал.

— Я не мог уехать. Не мог уехать, не попрощавшись.

Она все еще смотрела в сторону, демонстрируя тонкий профиль. Волны каштановых локонов разливались по плечам волнующей тяжестью.

— Так значит, это правда, — шепнула она. — Ты все же уезжаешь со своими новыми друзьями.

— Я должен.

— Кому и что ты должен? — Ни гнева, ни обиды. Смирение?

— Я не могу точно сказать, — признался он. — Я повинен в смерти стольких людей... Мне никогда не простят этого... Да что там, я сам себе никогда не прощу. А твой отец просто не позволит мне быть рядом с тобой и порочить твое имя.

— Знаешь, как теперь называют моего отца? Арчибальдом Мясником. Вряд ли что-то сможет навредить его репутации больше. Не нужно изворачиваться, Джошуа. Скажи мне истинную причину.

— Я не знаю. Я столкнулся с чем-то столь странным и удивительным, что уже не могу отказаться от этого. Мне нужно, необходимо — и, если честно, я почти уверен, что жизненно необходимо — разобраться и постичь эти тайны.

— Значит, ты покидаешь меня ради знаний и магии?

Все то же спокойствие. Вот только оно резануло сильнее крика.

Неужели она права? Неужели это главный мотив? Он готов отказаться от любви в пользу знаний? Стать обычным чародеем из книг, равнодушным к женской ласке повелителем загадочных сил? А если нет, то почему, когда она спросила, он заговорил именно об этом?

Может, не хотел лгать ей? Как лгал самому себе.

— Джулия. Мы так и не обсудили тот разговор в Гриндо...

— Ты тогда ясно высказал все, что думал.

— Да, я не могу так подставлять тебя! — воскликнул он. Ее отстраненность рвала сердце. Откуда это равнодушие? Почему? Разве он заслужил подобное? — Я ничего так не желаю, как быть с тобой! Но я не могу так опозорить тебя! Ты принцесса!

Он замолчал, не в силах сформулировать что-то осмысленное из-за нахлынувших эмоций.

Джулия посмотрела на него.

— То есть ты готов спасти мою честь, даже сделав меня несчастной?

Он не ответил.

— Да, я принцесса, — продолжила она. — Хороший уютный замок с толпой слуг. Лучшее образование. Лучшая одежда и пища. Лучшее окружение. Все, что надо для счастья... Знаешь, когда я была счастлива по-настоящему? Когда тринадцатилетний мальчишка, мой ровесник в смешной робе ученика, позвал меня гулять в старый сад. Когда показал мне пещеру и поделился своими тайнами. Теми, что были тогда для него самыми важными. Вот это и было счастье. А теперь тот мальчишка вырос, и тайны его выросли, и он больше не желает ими делиться.

— Если бы я мог!

— Оставь. Я не стану добиваться твоих секретов, ты заслужил право на них. Ты доказал свою верность... и любовь. Я так спокойна не потому, что мне все равно. А потому, что я уже смирилась. Я поняла, сразу поняла, что ты уедешь. Как только увидела тебя сегодня. Не в дверях, нет. Еще на улице. Я стояла добрых полчаса в темноте и смотрела, как ты ждешь меня на балконе. И уже тогда все поняла.

— Прости меня.

— Не проси прощения. — Она порывисто накрыла его руки своими. — В том нет ничьей вины, так требует наша судьба... будь она проклята.

Он не ответил, наслаждаясь ее прикосновением.

— Не хочу тебя отпускать, — сказала она.

— А я не хочу уходить, — признался он.

Свечи, щедро расставленные по всей комнате, позволяли рассмотреть принцессу во всех подробностях, но ощущать ее ладони в своих было удовольствием несоизмеримо большим.

— Мне придется стать женой Лоргона, — сказала Джулия.

Его пальцы неосознанно сжались.

— И родить наследников, — продолжила она. — Это моя судьба и мой долг.

— Принц Хьюберт — хороший человек, — выдавил из себя Джошуа с явным трудом. — Он, кажется, искренне влюблен в тебя.

— Это не важно.

Спорить он не стал. Хвалить принца не было никакого желания. Было желание держать ее руки и не отпускать. Лучше всего — вечно.

— Джошуа.

— Да?

— Ты слышишь что-нибудь?

— Что именно?

— Голоса? Звуки шагов?

Он прислушался.

— Нет.

— Не слышишь, потому что сейчас в этом доме нет никого, кроме нас. Ни одного жильца или шпиона. Только ты и я.

— Почему? — спросил он, чтобы не молчать, ведь ответ был известен им обоим.

— Я — будущая королева, Джошуа. Я должна принимать важные решения для блага моей страны. И могу принимать решения, важные для меня. Например, кто будет моим первым мужчиной.

— Джулия...

— Ты все еще тут, — ее ладонь нашла его лицо, она была горячей и чуть дрожала, — и ты дал мне клятву верности. Я приняла ее. С благодарностью. Но теперь я прошу — нет, я требую эту клятву исполнить.

— Джулия. — Он и не заметил, как вновь посмотрел в ее глаза, сжимая хрупкие плечи забывшими осторожность руками. — Я ничего на свете не желаю так сильно, как быть с тобой. Здесь, сейчас. Но наши желания, они же могут погубить нас! Погубить тебя...

— Не могут.

— Ты просто не представляешь, с какой радостью люди готовы топтать имя тех, кто выше их. Ваш союз — он же, прежде всего, союз земель и армий. Такого позора отец Хьюберта не вытерпит. Будет война!

— Не будет, Джошуа. Этот союз нужен им куда больше, чем нам. Биртийские отряды теснят их на границе. Отец Хьюберта стерпит и не такое.

— Джулия...

— Прошу, не спорь, — ее пальчик коснулся его губ, — просто доверься мне так, как я всегда доверялась тебе. Будь со мной, Джошуа. Сегодня, сейчас.

Он хотел ответить. Возможно, ему было что сказать. Возможно, он смог бы убедить ее. Возможно, он даже мог бы отказаться и уйти.

Возможно.

Но он промолчал.

Потому что на самом деле не хотел ничего говорить — как не хотела и Джулия.

Он помог ей расстегнуть платье. Дорогая зеленая ткань, так упорно напоминающая о чем-то, упала на пол — и разговор в Гриндо больше не стоял между ними, все аргументы Джошуа, благородные и трусливые, перестали иметь значение. Была только Джулия, ее блестящие глаза, взволнованная улыбка, ее руки, когда она протянула их Джошуа. Он осторожно взял эти руки, как сотни раз до того, поднес к губам. Только на этот раз поцеловал не пальцы, а ладони — правую, потом левую. Принцесса прерывисто вздохнула и позволила обнять ее. Коснувшись узкой спины и почувствовав тепло сквозь тонкую ткань нижней рубашки, Джошуа в полной мере осознал, как мало разделяет их теперь.

Джулия, наверное, тоже это поняла, потому что вздрогнула и, подцепив воротник его хламиды, тихо попросила:

— Сними.

Он хотел спросить, не страшно ли ей, но опять промолчал. Конечно, ей должно было быть страшно, хотя бы немного, а ему следовало с уважением и благодарностью отнестись к той храбрости, которую она проявила, чтобы прийти к нему сегодня. Он постарался проявить эту благодарность, когда они оба очутились на благословенных чистых простынях целительницы Магды.

Простыни пахли мылом. Волосы Джулии пахли какими-то ненавязчивыми цветочными духами.

Джошуа старался быть осторожным, ведь Джулия заслуживала самого лучшего, что он только мог ей дать. Очень легко говорить о любви, не так уж трудно умереть ради любви, но попробуй доказать свою любовь вот так, кожа к коже, когда ты задыхаешься от волнения и боишься сделать больно.

Кровь немного напугала их обоих, но не заставила остановиться. Здесь и сейчас молодость и желание оказались сильнее.

И постепенно, не сразу, старые обиды и споры утратили всякое значение. Осталось только единение — пусть ненадолго, пусть лишь на время. Эта ночь — первая и, возможно, последняя, проведенная ими вместе, превратилась в яркий маяк, на который можно оглядываться еще много лет, даже когда дорога уведет далеко от его света.

"Теперь все будет по-другому", — подумал или, может быть, сказал Джошуа.

Джулия тихо вздохнула и обняла его, притягивая к себе.

Луна уходила с медленно светлеющего неба, неохотно, но неуклонно отдавая "сейчас" прошлому.

Они выехали из города под утро — пятеро всадников, среди которых было двое чародеев с посохами, пара мужчин с оружием и эльфийка с луком.

Выехали из Грязного квартала и направились по дороге к тракту. Потом свернули и скакали, пока не оказались в густой роще.

Место, где когда-то была похищена принцесса, освободили от статуй-гвардейцев, но экипаж остался на месте.

Присмотревшись, Джошуа понял, что экипаж совсем другой. Это оказалась крепкая закрытая карета с толстыми дверьми и без намека на украшения. В экипаж была запряжена четверка лошадей. Кони заметно нервничали. Кучер отсутствовал.

Паки спешился и принялся освобождать животных от упряжи.

Майриэль успокоила Искорку. Как эльфийка умудрилась найти свою драгоценную кобылу среди прочих трофеев, доставленных в город с армией короля, оставалось загадкой.

— Он совсем рядом, — сказала она.

— Я догадался, — кивнул Кай.

— О чем вы? — уточнил Джошуа.

— Возникли некоторые проблемы с оплатой, — пояснил командир наемников. — Его величество не то чтобы отказался платить, просто ситуация выдалась нелегкая. Столица в руинах, ее восстановление — занятие недешевое. В этой ситуации ценные бумаги Халфлингского объединенного банка резко выросли в цене, так что выплачивать награду векселями короне оказалось очень уж невыгодно.

— Судя по вашему тону, вы что-то проиграли на этом.

— Мы что-то проиграли, — поправила Майриэль. — Как бы то ни было, а мы многим тебе обязаны, так что свою часть добычи ты заслужил, милый, а значит, это наша общая проблема.

— Ясно, и в чем же она состоит? — начал догадываться приятно удивленный младший мэтр.

— В том, что с нами расплатились наличными. То есть огромной горой золота, которую нам придется тащить через пару границ до нужного хранилища, — пояснил Кай. — В этом прекрасном экипаже, забитом до потолка сундуками, вся наша награда.

— Которую мы конечно же проверили? — уточнила недоверчивая Майриэль.

— Конечно же, — согласился Кай. — Обдумав перспективу, мы решили, что ехать с таким грузом в наше неспокойное время опасно — слишком много хлопот по дороге. И потому обратились к одному старому знакомому.

— А вот, кстати, и он, — указал в сторону мэтр Гаренцворт, оторвавшись от книги. — Почему вы до сих пор прячетесь, мой друг?

— Сканирую местность на предмет слежки, — признался платиновый дракон, возникая на указанном старшим чародеем месте.

— И как?

— Все тихо, как ни странно.

— Превосходно. Кстати, у меня скопилось несколько вопросов с нашей последней встречи. — Мэтр Рамил подъехал к дракону, и они перешли на незнакомый диалект, обсуждая какой-то волнующий обоих вопрос. Флегматичный мерин чародея, тоже неким неясным образом вернувшийся к хозяину, не реагировал на небесного змея совершенно.

— А дракон сумеет донести такую махину до нужного места? — засомневался Джошуа.

— Говорит, что сумеет, — ответил Кай. — Плюс невидимость скроет его от лишних глаз. Паки составит ему компанию, заодно укажет дорогу.

— Ага! — осклабилась Майриэль. — Чтоб не потерялся.

— Но мы же не поспеем за ним и на самых быстрых лошадях.

— А нам это и не надо. Паки проследит, чтобы деньги доставили в хранилище господина Фукса. Он возьмет свой процент и распределит наши доли в соответствующие отделения Халфлингского объединенного банка по нашему выбору. О своей доле уточнишь у Рамила, полагаю, вы с ним еще долго будете путешествовать вместе.

— А вы с нами не поедете?

— Мы вместе доберемся до Оклайма, а там наши дороги разойдутся, — сказал Кай. — Мне нужно будет ехать на восток, в Лугердор.

— А мне чуть южнее, — отозвалась Майриэль.

— А мы с мэтром, видимо, отправимся в его башню. Как оказалось, у него есть башня в северо-западных землях.

— Да еще какая! — закатила глаза Майриэль. — Ты будешь рад, обещаю.

— Похоже, вам теперь долго не придется работать на кого бы то ни было, — сказал Джошуа. — А на эти деньги можно купить себе небольшое графство.

— Если бы, — вздохнула Майриэль. — Увы, не все так просто, милый. Да ты и сам скоро поймешь. Например, когда увидишь счета за реагенты для опытов твоего нового учителя.

— Паки готов полетать, — доложил Паки, подходя.

Крепко обнявшись, они распрощались.

Дракон, несмотря на то, что карета, набитая золотом, смотрелась крайне внушительно, поднялся в воздух без особых проблем. Паки, сидевший на козлах, помахал им. Вскоре оба исчезли, скрывшись в легкой дымке древнего волшебства.

— Пора в путь, — сказал Кай из Герденберга.

И они поскакали на восток, к Оклайму.

Шпили родного города давно скрылись из виду, но Джошуа все-таки обернулся, шепча слова прощания.

Он твердо знал, что обязательно вернется сюда. Только не знал когда.

А дорога вилась впереди, и не было ей конца.