— Побоялись — отомстишь им? Видать и впрямь силён! Но уже сказал: проверим, чего стоишь, а не обессудь! В Адский легион так просто не попадают, и чаще пропадают — не всякого принимают! Даже я прошёл через это...
А что — незнакомец так и не удосужился пояснить толком, лишь заявив:
— Лучше один раз воочию увидеть, чем тысячу раз услышать! А твои шансы равны в аналогичной пропорции!
Незнакомец скрылся. Глеб призадумался над его заявлением. Чем можно было его напугать, а пронять, когда не такое ещё повидал, что возможно здесь отщепенцы на дальней заставе.
По земле до него докатилась ухающая толчками дрожь. Сознание мгновенно подкинуло, что является источником данного нестандартного явления. Нервные окончания получили мысленный посыл от головного мозга, и мышцы послушно сократились. Глеб вскочил, и тут же отскочил в сторону от мастодонта. Иначе зверюгу и не обозвать. Грозная тварь и вся в шипах, а кожный покров — броня. Слабое место разве что злобные очи. Но попробуй, доберись до них и до неё самой — морда в бивнях-клыках и каких-то там ещё рогах, да тех же вездесущих шипах. А у него из оружия кандалы с куском цепи на левой кисти и в правой обломок ребра твари пекла. Это же, похоже, рангом выше даже монстра — чудовище — из самой преисподней, а не пекла.
Снова кинулось на него, точно бык в корриде на матадора. Глеб повторно уклонился, но не так очевидно. Ещё плохо держался на ногах, поэтому и не удержался. Тело вспорол шип чудища, торчащий в сторону. И в тот же миг со всех сторон до него донеслись ликующие крики и вопли, принадлежа сплошь и рядом людским голосам.
— Бля... ха... — выдал им в ответ Глеб, пытаясь попутно восстановить сбившееся дыхание. Тщетно. Зверюга не давала опомниться, принявшись гонять его по импровизированной арене, предназначенной для гладиаторских боёв. — Есть такая пряха, а не... муха!.. Сука-А-А...
Рёв толпы над головой только усилился. Прислушавшись мимоходом, Глеб отчётливо уловил, чего они кричат ему в его адрес — и все как один.
— Убей... Убей... или умри... умри...
— Шоб вы сами сдохли, мертвецы...
Легионеры ликовали. Он ответил им — уловил их посыл. Продолжали с вожделением следить за кровавым зрелищем. Последние два претендента послужили пищей зверюге, нежели в качестве размышления. Ошибки не прощались. Каждый получал по заслугам — не больше и не меньше. Выбор невелик — либо убей, либо умри.
С последним постулатом Глеб ни мог не согласиться, а уж тем более смириться, подстроился под зверюгу, кинувшись той под ноги — проскочил, и она мимо него, хотя была большая вероятность: растопчет задними копытами или зацепит крючковатым хвостом из мелких шипов на наконечнике. Чуть раньше сам её в брюхо. А вот пропороть не удалось. Там у неё оказался панцирь, как у черепахи. Увернулся от хвоста. И вдруг рванул вслед за зверюгой, гремя звеньями цепи, зацепившись ей неожиданно для себя за край хвоста.
На трибунах стало твориться нечто невообразимое. Пометавшись по арене, зверюга так и не сумела добраться до человека, изменила тактику. Глеб неожиданно подлетел в воздух и тут же растянулся на земле. Затем ещё раз и не раз. Снова угодил на глаза зрителей, а они — ему.
Казалось бы, вот она удача — зверюга вышвырнула его за пределы арены. Но нет, так только казалось, реальность оказалось иной — чудовищной. Цепь продолжала удерживать его за хвост чудища. Зрители удалились, зато оно приблизилось вместо них. Он угодил к ней на спину — обкололся.
Увечья были незначительны, но не факт — обойдётся. Глеб застрял там среди них. И его кости трещали от возросшей нагрузки. Зверюга стремилась сбросить его с себя — и пока тщетно. Захребетник сопротивлялся. Это был шанс для него. Впереди маячил загривок чудища, да цепь не отцепить.
Последовал удар бивнем — один, второй третий... Один удар сменял иной. Глеб лупил зверюгу изо всех сил, не задумываясь о последствиях. Ещё больше разозлил. Она ринулась вместе с ним в стену — протаранила трибуну. На арену посыпались зрители. Подобный курьёз случился впервые. На них и бросилось чудище, отвлекаясь от захребетника.
— Дуракам везёт... — услышал Глеб, после того, как к нему подошёл всё тот же незнакомец, остановившись возле туши поверженного порождения точным ударом ребра в глаз, но прежде пришельцу удалось освободить руку с цепью от хвоста с шипами и намотать на морду звенья, заставляя зверюгу сомкнуть челюсти.
— В курсе, — заключил новобранец. Ему подспудно вспомнились слова Любы. Та всегда его обзывала именно так. Возможно не зря. Был какой-то неведомый ему смысл. И теперь открылся. — И кто я с этого момента — легионер или гладиатор?
— Солдат!
— А был когда-то офицером!
— Докажешь делом — и станешь им — командиром!
— А сам — легат?
— Гад — мы все здесь!
— Чё, правда?
— Не то что бы... Имеется своя субординация.
— Так уточни, куда мне лучше всего записываться, чтобы не... Ну ты понял меня! А недолго и обделаться!
— Да не сказал бы я этого в отношении тебя! Считай, что выиграл приз!
— Чего, а это как, и понимать... твою? А мне — тебя!
— Ну не бронь же — в самом деле! Да и не на смех — не пех! Но и не мот...
— А проще — скажи по-людски, живодёр! — задел Глеб словоохотливого оппонента за живое.
— Ещё слово и...
— Буду иметь дело с тобой с глазу на глаз?
— А изначально в глаз!
— Из "Альфы" или "Алмаза", братан?
— Штурмовик — и здесь!
— А... элита элит!?
— Типа того.
— А относительно всего, что тут у вас — и кто?
— Пехи...
— Пехота, — уяснил Глеб.
— Мот...
— Мотострелки...
— Бронь...
— Бронетехника — десант...
— Приз...
— Вот тут хотелось бы услышать кое-что и подробнее...
Оппонент уложился в одно-единственное слово.
— Разведка...
— А, ну да, конечно же! Что это я — и спецназ! А элита кто?
— Смертники — и здесь мы все они! И в первую очередь штурмовики!
— Тогда я отказываюсь от приза...
— Что? Как? Почему? Да ты знаешь, что за это последует...
— Уже — и не привыкать! Я сам по себе, но готов кое в чём помочь тебе, если в дальнейшем ты — мне! А зачтётся — обязательно!
— Гм... — взял паузу на раздумья оппонент.
— Да будет те строить недотрогу! Я те не лох и не дух! У меня за плечами горы трупов! Ими и проложил сюда путь, а и здесь до твоей адской заставы!
— Гром... — протянул руку "легионер".
— Глыба... — ответил спецназовец взаимностью.
И оба взглянули один на другого пристально. Им даже показалось: если и не встречались в прошлой жизни мельком, то уж наслышаны были один про одного.
— Ты... не ошибся?
— А сам?
— Ха, братуха! Братан...
Состоялось долгожданное братание. Больше у Грома от Глыбы не было никаких секретов. Во всяком случае, именно на это и надеялся Глеб: оппонент не обманет его ожиданий.
— И как мне тут у вас на довольствие встать? Занесёте мою фамилию в чёрный список?
— Ща, чтоб живодёры вновь добрались! Хрен им в одно место вместо вожжи! Назвался Глыбой, ей и будешь дальше — призраком!
— Так вот оно что, почему разведка — приз!
— Ага, производное от них... — уточнил Громов. — Но я бы на твоём месте сменил псевдоним для общего пользования — на всякий случай.
— И чё предлагаешь взамен Глыбы?
— Гроб...
— От обрадовал, так прям по него — и жизни!
— А будешь обязан — и моим призракам! Точнее уже своим — поступаешь в их полное распоряжение!
— Вот те раз!
— А вот те два! Из легиона нет ходу назад — только в пекло Преисподней! Здесь ад — настоящий, а не тот, какой толком не успел изучить! И лиха беда начала!
— Спасибо, можешь и не поздравлять — подарок в виде "приза" лучше и придумать нельзя!
— Тогда наслаждайся жизнью, призрак! Тя больше не существует в прежней адской жизни, а нынешней — только в чёрном списке мертвецов!
— Мы вне закона?
— Всего, что окружает нас — и ад!
— А как там насчёт устава и прочих заморочек? Оружие дадут или самому придётся добывать?
— Заслужил...
— Автомат или гранату?
— Клинок... — сунул ему нож Гром.
— И всё?
— Призракам оружие не положено.
— Тогда вопрос — почему это штурмовики — смертники, а не мы, призраки?
— Поживёшь — увидишь, если успеешь, а соответственно поймёшь! На этом всё — у меня с тобой! Дел и без того невпроворот! Работы валом — и твари валят... чаще нас, но и мы их тоже!
— И всё-таки...
— Таки вали, приз, к призракам! Всё что надо — и тебе — у них...
На том и расстались.
— Хм, призраки! И кто они такие?
Глеб огляделся по сторонам: легионеры покидали арену, разделав тушу чудища. Оно сегодня и значилось у них в качестве праздничного меню, и основная заслуга лежала на новобранце.
К нему подошли двое.
— Мы знакомы? — уставился Глеб на них.
— В некотором роде...
— Вот, значит, кому обязан дополнительными муками, чем избавлением от смерти...
— Можешь и не благодарить — уже... — кивнул один из призраков на скелет чудища. — Хотя... то-то будет дальше, а ещё что-то и такое...
Намёк был очевиден: здесь кормят перед тем, как отправить на бойню. И час пробил, а расплаты — неминуем. Смерти Глеб не боялся, а если и опасался чего-то, то того, что не успеет отплатить живодёрам и вызволить Любу. Подспудно вспомнил про неё и всех тех, кого лишился разом, но обрёл новых сторонников в адском пекле, и не оставят его в покое, как и не предадут, скорее пожертвуют собственными жизнями. Ибо главное правило адского легионера гласило: поле боя покидают все вместе или никто — не бросали ни то что раненых, но и мёртвых, не оставляя тела соратников по оружию на растерзание порождениям с отродьями.
Это Глеба устраивало, как спецназовца в прошлом, и казалось уже таким далёким и нереальным, зато этот мир понемногу становился своим, познаваясь в сравнении — и мертвецы, да не все люди, даже среди них. Кругом твари — и зачастую свои же соплеменники. Ад, как ни крути. Вот и приходилось крутиться, чтобы выжить, даже за радость из ума. А чревато...
— ПРИЗРАК -
Познакомиться удалось довольно быстро: один из новых оппонентов представился Клыком. У него имелся соответствующий амулет с клыками, кои означали количество "скальпов" снятых им с отродий с исчадиями — порождения ни в счёт. А вот второй — Бивень. В руке и держал его, используя в качестве меча на манер демонов. Но кличку получил в виду преимущества и не только в росте, но и поверженных отродий, из которых чаще оказывались демоны. Один клык — один чёрт, десять — клык демона, десять демонов — клык порождения сродни кинжала. Ну а бивень... оставалось догадываться. О том особо призраки не стали распространяться, и вообще были молчаливы, даже в некотором роде задумчивы, а на деле — отрешёнными. И несли потери — невосполнимые. Похоже, что ими твари адского мира занялись вплотную. Поэтому в последнее время всё больше прочёсывали окрестности на границе рубежа с долиной смерти, откуда с завидным постоянством являлись своры, кодлы и орды нежити.
Вот так просто они называли их и в отличие живодёров — упырями, вурдалаками и прочей нечистью, которая была у них не в чести, как и сам Адский легион.
Глеба интересовало буквально всё — каждая мелочь, нюанс или деталь. От опытного глаза разведчика ничего не ускользало, он всё подмечал, отмечая больше про себя, разглядывая заставу, в расположение гарнизона которого и поступил мертвецом на вечную службу — пока смерть не разлучит его с данным миром и братьями по крови и оружию, а примитивному, как и те, кому противостояли. И не сказать уж так однозначно — приматам сродни бандерлогам и гамадрилам. Глеб уже успел познакомиться с исчадиями — и палец отродьям в пасть не клади — лишишься жизни.
Аванпост Адского легиона никто не маскировал, да и смысл — на то и мертвецы, чтобы не думать о продлении жизни, которая здесь в любом месте пекла — сплошные муки. Хотя некие признаки были отмечены Глебом, но так, скорее больше для антуража, как в дешёвых спектаклях. Вал — одно название, а заграждение в виде рва и кольев из вездесущих костей порождений и бивней — аналогичное зрелище. Да и стена из камней так себе, но вот то, что он узрел на них — точнее жалком подобии не то башен, не то вышек, а на деле, скорее небольших возвышенностях — не только стрелковое оружие из числа пулемётов разного калибра — от ручного до крупнокалиберного. Но ещё и пару миномётов, а также гранатомётов АГС-17 — если не ошибся. Пригляделся — и точно они — парочка "мясорубок". Тяжёлые заразы — за сорок кг, но так и здесь не предназначались для таскания по пеклу, а использовались "мертвецами" как становые орудия. Вот уж с ними — беда, так беда. Ни одной пушки. Знать не заботились о людях на заставе, да и оружием снабжали так себе — за глаза. Простой навал отродья можно отбить и при наличии автоматического оружия с ручными гранатами, а вот нашествие сродни того, какое пришлось пережить Глебу с людьми в оазисе у подземного поселения — не факт. Не факт! Хотя, с другой стороны дело фарта — раз то сих пор усидели на данном клочке в пекле вблизи земель исчадий, то знали своё дело, умело отбиваясь, либо отродья намерено избегали незапланированного столкновения с ними, действуя планомерно против той или иной заставы, если гарнизон с людьми допекал их.
Из техники всё те же БМД-1 — она же бронь, и моты. А уж пехи — те же пешки. Мясо для затравки при устройстве массовой облавы. Нечто подобное сейчас и готовилось батальоном Адского легиона на дальней заставе, а самым стойкий и диким. На каждую вылазку отродий они тут же отвечали стремительным марш-броском, устраивая рейд по ближним тылам заклятого врага. Коней не было, даже лошадей. В качестве тягловой силы и для езды использовались порождения.
Легионеры научились обращаться с ними, и в том им помогал... Глеб не поверил своим глазам, тот на кого ему показали призраки, сам казался ему им — миражом.
— Чёрт...
— Нет, упырь, а даже не вурдалак, — пояснил Клык относительно метателя дротиков в представлении новичка.
— Ёбыр... — окликнул Бивень отродье.
— Хули на... а залупался? — выдал на-гора упырь.
— Он и есть, — согласился Глеб.
Призраки повеселели. До новобранца дошло: этого чёрта они и обучили не совсем привычному на слух языку. Хотя кому как — лично их устраивало и всех в Адском легионе соседство с чёртом-матерщинником. А продолжил в том же духе и по смыслу содержания, используя для связки слов, обрывков фраз и предложений предлоги "в" и "на". И получалось забавно.
— Нах... базлать! Пожрать бы...ать!
— Да он прямо хули...ган, — прибавил Глеб.
— Хули-сам ...лять твою! А Машку за ляшку! Жрать хочу, и — сучку!..
— Глохни, Ёбыр! Хабар — не задаток! На чужой каравай пасть не разевай!
— Падла... вили, членососы!
— Пасть забей, упырь! — наехал Клык.
— Се то, аки хрен — и те в клыки, п...дар-Ас...
— Глохни, гнида! — повысил голос Бивень.
— Хули начал, а терь я вас кончать и... на вас?
— Ща самому кое-что кое-куда воткну, а на кол посажу, упырь!
