И — реабилитация в госпитале. Вольфу и впрямь повезло больше: всего лишь сломаны челюсть и нога. Раздавленные мышцы не в счёт: их привели в порядок прямо на катере, уносящем с планеты выживших переселенцев. А вот иссечённому осколками гранаты, по сути — устроившему самосожжение, Карлу пришлось плохо: мало того что вплавленные в тело клочья скафандра пришлось выдирать из плоти, так площадь сгоревшей кожи оказалась настолько велика, что, даже переведя напарника на стимуляторы, Вольф совершенно спокойно ожидал, что парень медленно, но верно зачахнет и умрёт. И, если б не та женщина, командовавшая переселенцами, старший призрак вообще бы оставил полумёртвого напарника умирать на опустевшей без людей планете. Карл выжил. Наверное, потому — так думал я — что его вовремя привели в сознание, а он, вернувшийся из небытия, яростно воспротивился смерти.

— Ты спас переселенцев, — полуутвердительно-полувопросительно сказал я.

— Всё ещё хочешь отыскать во мне человеческое? — хмыкнул Карл. — Ну и глупо. Я собственную шкуру спасал, потому как деваться некуда было.

— И что ты сделал с тем однокашником? — спросил я, надеясь не увидеть и не испытать того, что он вспоминает.

— Я же сказал — убил. Только — никакого удовольствия. Он всё равно сбрендил, ничего не понимал, и в госпитале с ним не знали, что делать. Оказывается, у него была слабая психика, а стимуляторы он принимал, как и другие. Так что я поверил, когда вспомнил, что именно он сказал про меня: такие, как он — на грани сумасшествия, часто прозревают тоньше и больше обычного призрака. А то сначала я не верил: программа-то во мне сильная была по тем моим временам и силам. Не пробьёшь.

— Вольф именно этого ожидал, когда сказал про него?

— Не знаю. Вполне возможно. Он был очень практичным. Я плохой слышащий, но был момент, когда я считал с него мысль: зачем госпиталю тратиться на содержание безмозглого растения, если можно потратиться на что-то другое?

Карл замолчал, переключившись на происходящее перед машиной. И я помолчал немного, глядя в ветровое стекло, после чего предложил:

— Хочешь узнать, что ты сказал Вольфу? Ну, после чего ты загремел в реанимацию?

— Зачем? Я мог подойти и просто посмотреть на него не так. Этого достаточно, чтобы он меня вообще убил. Дисциплина в школе призраков базировалась на одном законе: преподаватель всегда прав, что всегда доказывалось с помощью битья.

Я про себя вздохнул, вспомнив, как впервые увидел детей-призраков и реакцию взрослых призраков на них, вышедших без спроса в коридор, — наставленное на детей оружие... Карл, спокойно сидевший рядом, вдруг ухмыльнулся и сказал:

— Ладно. Любопытно стало. Что такого я мог ляпнуть?

— Ты не просто ляпнул. Ты снял с себя программу, защищающую тебя от любых угроз со стороны окружающих, после чего изменил поле на характеристики человека, который буквально напрашивается, чтобы его избили. После чего и вправду сказанул Вольфу — одно-единственное слово: "Привет!" Дружеским таким тоном.

— Ха... Ну да... Вполне возможно. В школе я много чего экспериментировал... Так, Брис, меняемся. Время твоего дежурства за рулём.

Мы пересели, и некоторое время я размышлял о том, что Карл нехотя стал для человека кинжалом милосердия. Судя по воспоминаниям бывшего призрака, тот его однокашник выглядел однозначно безумным...

Успокаиваю себя, что он убил всего лишь безумного?.. Наверное, я точно изменился. Раньше бы и этого бедолагу пожалел... Или нет? Может, это и есть настоящая действенная жалость — убить безумца, сознание которого не вернётся в реальный мир?

Покачал головой. Ну и мысли. Покосился на Карла. Тот не теряет времени даром — прислонился к сиденью с подголовником — и дремлет. Спокоен, как танк — сказали бы в моём времени. Интересно, а сейчас как говорят: спокоен, как призрак?..

Мои первые полчаса за рулём пролетели незаметно. Карл, кажется, всё-таки закрылся, и я больше поневоле не подглядывал за его воспоминаниями. Вынужденный внимательно следить за дорогой, которая то и дело скрывалась в пыльных вихрях, я нисколько не чувствовал сна. В начале следующего получаса Карл резко открыл глаза.

— Ты чего? — удивился я. — Спал бы...

Некоторое время он молчал, странно высокомерный, глядя в стекло.

— Если я начинал вспоминать этот эпизод — с самосожжением — избавиться от него не мог долго. Раз за разом прокручивая по мелочи. Сейчас — пустота. Вспоминал специально — только тогда всплывает. Не понимаю. Ты... Не копался в моей памяти?

— Это спрашиваешь у меня ты — призрак? Разве ты не заметил бы, что кто-то присутствует в твоём поле — и что-то изменяет в нём?

— Брис, — зловеще начал Карл, — меня всегда раздражала твоя привычка отвечать вопросом на вопрос. Если ты ещё раз...

— Не гарантирую, — коротко на этот раз ответил я.

Не объяснять же ему, что это привычка профессиональная. Что в школе, будучи в иных слабых классах, я сам себе казался опытным дознавателем, вытягивая из детей то, что они знают, но не умеют сформулировать.

Он хмыкнул.

— Ты работаешь с менталом на более тонком уровне, чем я. Я реалист. И сознаю, что, если ты вторгнешься в моё пространство, могу и не заметить этого.

— Тогда сам ответь на вопрос: как мне доказать, что я ничего не делал с твоим полем? Ты же признаёшь, что ничего не заметил бы. А я говорю, что не притрагивался к твоему менталу. И кто нас рассудит?

— Закавыка, — пробормотал Карл — и неожиданно усмехнулся.

— Ты чего?

Он снова смотрел в стекло, не оборачиваясь. Ухмылка кривила его рот.

— Ты для меня тёмная лошадка. Очень хочется вырубить тебя так, чтобы ты полностью раскрылся. Чтобы все секреты наружу. Чтобы понять.

— Сомневаюсь. В смысле — сомневаюсь, что у тебя получится настолько сильно вырубить меня, — спокойно сказал я, думая о Тине, которая недавно начала строить вокруг меня свой ментальный щит, изощрённей моего собственного.

— Ты стал настолько силён?

— Скорее, ты ещё не выправился.

— У меня предложение. Когда всё закончится, почему бы нам не сойтись в небольшой драчке? Условия простые. Один на один. Победа за мной — ты раскрываешься. Нет — всё остаётся по-прежнему. Как?

— Карл, а что ты подозреваешь за мной? Почему тебе так хочется что-то обо мне выяснить?

— Я привык, что для меня человек — это, скажем, дом. Я побродил по комнатам, поразглядывал его интерьер. Оценил. Ты — крепость. Не могу пробиться даже за первые стены. Не могу понять, вражеская или нейтральная. Или ещё какая...

— И тебя это раздражает, — понял я.

— Угу. До психа.

— А что именно тебя раздражает? Есть что-то конкретное?

— Ты слишком молод для человека, которого я в тебе вижу.

Подавив вздох, я смолчал. Переселенцы ко мне привыкли настолько, что их нисколько не смущает расхождение между внешностью и взрослостью внутреннего моего "я". Карл — дело другое. Он сталкивается со мной время от времени. Ну, если точно — то второй раз на короткое время. Его свежий взгляд на меня отличается от остальных.

Что будет, если Карл узнает, что за молодым человеком прячется личность более зрелая? Ничего. Какой ему в том резон — направо и налево трубить об этом открытии? Его и впрямь всего лишь раздражает непонимание. И ничего больше.

"Носатый, — перебил мои размышления голосок Лизы, — Данияр просит тебя через минуты две развернуться направо, чтобы он мог лететь параллельно тебе".

— Спасибо, Лиза. — И на вопросительный взгляд призрака ответил: — Лиза предупреждает, что пора сворачивать. Катер близко.

— Ты мне не ответил.

— Насчёт драки? Согласен. А чтобы успокоить твои сомнения — влезал я в твою душу или нет, скажу: ты держал эпизод первой стычки с сим-вормами в себе слишком долго. Прокручивал постоянно, не выводя эмоции наружу. Поэтому воспоминание крутилось в памяти неотвязно. Сейчас ты кое-что из этого эпизода высказал вслух — и выплеснул вместе со словами зажатые эмоции.

— Психолог, да?

— Видящий. Если подзабыл.

Он снова недовольно скривился. Даже эмоций скрывать не стал, что здорово завидует моей силе. Хотя чего скрывать?.. До встречи с катером оставалось немного, и я спросил то, о чём давно — целых три года — желал спросить призрака:

— Карл, а всё-таки... Почему ты решился на ту авантюру, о которой мы тебя тогда попросили? На то, чтобы сказать своему начальству, что все дети-призраки погибли?

Он откинулся на спинку сиденья, немигающе глядя на пыльные вихри, обвевающие машину. Лицо стало очень спокойным, даже только что твёрдо сжатый рот расслабился.

Когда я решил, что он не хочет говорить о причине, он обернулся. Тёмно-серые глаза холодны, как в первую встречу.

— Думаешь, смогли тогда переубедить? Зря так думаешь. Мне элементарно надоело возиться с этими молокососами. И хотелось заняться стоящим делом. Например, убивать. Хоть кого. Пусть даже это будут сим-вормы. Доволен?

— Доволен, — спокойно ответил я. — Спасибо большое, что ответил. Меня этот вопрос давно интересовал.

Насторожённое лицо призрака смягчилось, и он снова уставился в ветровое стекло.

31.

Ближе к месту мы снова поменялись местами. Всё-таки в экстремальных ситуациях Карл лучше справляется с машиной.

Гигантский катер тёмной тучей пролетел над нами, обогнав, а затем начал спуск, сбавляя скорость. Скоро — ровно над поверхностью земли. Разъехались двери грузового отсека. Выдвинутый пандус, подпрыгивая на почве и взбивая пыльные взрывы, дразнящим языком летел перед нами. Ха, гонка преследования: маленький джип — за удирающим от него космическим кораблём.

Сосредоточенное до маски безразличия, лицо Карла окаменело. Руки двигались, будто без малейшего желания с его стороны. Некоторое время джип мчался вровень с катером — метрах в двух от пандуса. У меня уже и сердце замирало: подпрыгни пандус на особо остром бугре — ударит по ветровому стеклу.

Настроенный на пси-волну Карла, я невольно замер, когда он приготовился.

Мы взлетели с какого-то пригорка — в тот момент, когда пандус упал с него. Надрыв мотора. И — приземлились в чреве грузового отсека, точнее на границе пандуса и катера. Мотор джипа снова натужно взревел — и мы ворвались в сам катер. Несколько метров по салону — джип тормознул так резко, что мы дёрнулись вперёд. Машина замерла. Мы — тоже.

Наконец я перевёл дух.

— Замечательно, — сипло сказал я и откашлялся.

Карл, не оглядываясь, пренебрежительно сопнул носом. Но его ладони от руля отлепились с еле слышным чмоканьем.

Позади стемнело — закрылись двери грузового отсека.

Некоторое время гудящей тишины — и к нам бросились сразу несколько человек. Радостно загалдели. Показалось даже: не выйди мы сами — вытащат силой. Меня по плечам лупили, Карла — явно тоже хотели, но поостереглись. Поэтому ему пришлось тащить один из рюкзаков — второй-то у меня забрали, когда мальчишки, Кэвин и Мартин, радостно влезли мне под мышки, чтобы я их обнял.

Успокоившись, повели в рубку.

Обернулся Данияр, жутко довольный собой. Сиял так, что все невольно улыбались ему в ответ. И всё удивлялся, пропуская сквозь пальцы короткие волосы, будто гладя самого себя — успокоить:

— Вот ведь!.. Смог такое сделать! Да я с вертолётом таких выкрутасов никогда не выделывал, а тут с космическим катером... Ох ты... Но и боялся же я...

Его утешали, что всё прошло нормально, что всё здорово у него получилось.

— А что в рюкзаках? — поинтересовался практичный Доминик.

— Жратва, — поднял мой вещмешок Вестар и быстро раздал пайку на всех.

На катере Карла продуктов не было, и наголодавшийся почти за сутки народ с огромной благодарностью воспринял появление завтрака — по временным меркам.

Карл с неопределённой усмешкой смотрел на жующих и лениво грыз сухарь.

— А что во втором? — кивнул на мешок у его ног Данияр.

— Приманка для сим-вормов, — ответил Карл, всё так же лениво двигая челюстями.

И все уставились на него.

— Откуда она у вас?

— Собрали вокруг платформы — перед вылетом.

— Что-о?.. — медленно проговорил Доминик и стиснул зубы. — Значит, призраки обманули? Значит, они уже разбросали приманку вокруг платформы, когда вытребовали вход на неё? Значит, они заранее предполагали уничтожение людей?..

— Планета, в сущности, пустынна, — пожал плечами Карл. — Если все сим-вормы нажрутся человеческого мяса, они будут способны к перелёту в космосе. А неподалёку довольно заселённая планета. А если насытится лишь часть тварей, другие, более голодные, сожрут насытившихся чуть позже — и со Сциллы никто никуда не попадёт, потому как последним не хватит энергии на перелёт. После чего они пожрут друг друга, а последние сдохнут сами по себе. Из-за отсутствия подходящей пищи. Обычный расчёт призрака, имеющего дело с сим-вормами... Или сим-вормы. Или человечество.

В рубке повисло молчание. На закаменевшем лице Доминика застыло брезгливое выражение. Остальные пытались сохранить равнодушие. Получалось плохо.

— Эмоции отставить, — тихо сказал я. — У нас дел — прорва. Итак, давайте определимся с главным. Сейчас мы летим к катеру призраков, который занят самкой сим-ворма. Она вот-вот разродиться шавками. Если уже не... Цель простая — уничтожить тварей, чтобы захватить катер. Карл говорит, что катер призраков битком набит оружием. (Карл еле заметно качнул головой) Перераспределяем половину арсенала на этот катер — и на двух кораблях летим к полигону. Расставляем вокруг него ловушки — приманки, дожидаемся, когда сим-вормы соберутся, — и уничтожаем их.

— Пока вижу только одно затруднение, — сказал Вестар. — Приманка вокруг полигона. Там ведь тоже остались твари. Ты же не хочешь пойти вокруг этого местечка, чтобы в любой момент нарваться на сим-вормов?

— А как по-другому, думаешь, можно расставить приманки?

— Сбрасывать с катера.

— Приманка — высокочастотный прибор, — объяснил бывший призрак. — Электроника. Сбрасывать, мягко говоря, не рекомендуется. Только расставить. Ручками. Сразу говорю, что я — пас. Мне силёнок не хватит на такую прогулку.

— Подождите, — вмешался Доминик. — Вы как-то легко говорите обо всём. Или я чего-то не понимаю? Мне-то кажется, что трудности начинаются с момента, когда мы подлетим к катеру Карла. Как выманить самку сим-ворма? А если выманим, не останутся ли на борту шавки? А если сможем всё-таки очистить нутро катера, кто сядет за управление катером? Он побольше этого будет.

— Карл, — сказал я, а призрак пожал плечом. Кажется, согласился.

— На катер с Брисом пойду я, — сказал Мартин. — Только мне нужен пульсар. Комби-оружие, конечно, вещь хорошая, но не против сим-ворма.

Не поднимая глаз от вещмешка с приманками для сим-вормов, я прислушался к бывшему призраку. Абсолютно спокоен. Согласен с таким распределением. Я — тоже. Мальчишка напряжён так, что ему нужно сбросить этот стресс. А для выброса прогулка на катер — то, что надо. Мартин будет моим прикрытием в тылу. Только одного его мне не хватит... Карл должен оставаться на катере. И не потому, что хороший лётчик. Моя Тина, настроенная на его поле, уловила, как внутри него начинает формироваться пока ещё неясная информация — срабатывает его дар предвидения. О чём Карл пока сам не знает.