Забравшись на лестницу, прислоненную к шкафу, какой-то человек изучал содержимое полки и, неуклюже кукожась из-за неудобства, заносил данные в толстую учетную книгу.
Растиф остановил меня жестом, а сам подкрался к лестнице и слегка тряхнул ее. Мужчина от неожиданности выронил книгу, вцепившись обеими руками в лестницу. Судя по выражению его лица, шутка Ищейки здорово его напугала.
— Растиф?!— воскликнул он, спускаясь на пол.— Ты что здесь делаешь? Кажется, тебя объявили в розыск? И как вообще ты сюда попал?
— А ты почему не на крепостной стене, когда остальные братья проливают кровь, защищая Прайю?— парировал Растиф.
— Я нахожусь там, где от меня больше толку,— с достоинством ответил Хранитель.— Ищу что-нибудь, что помогло бы нам уничтожить духов.
— Нашел?
— Нет,— вздохнул мужчина.
— Я так и подумал.
— Что вы здесь делаете?— спросил он снова, увидев меня.
— Пытаемся спасти этот порочный город. Но для этого нам нужна сущая безделица — зеркало Асгира. Слышал что-нибудь о таком?
— Нет,— уверенно покачал головой Хранитель.
— Жаль.— Он обернулся ко мне и сказал: — Теперь вся надежда на тебя.— А потом снова обратился к Хранителю.— А ты неси на стол все примперианские таблички, что есть.
— Зачем?— удивился Хранитель.
— Орэн, сейчас не время для лишних вопросов!— повысил голос Растиф.— Между прочим, мы пытаемся спасти и твою тощую задницу. Неси таблички, кому говорят. Или я сам за ними схожу, но в этом случае, боюсь, ты пропустишь самое интересное,— он недвусмысленно ударил кулаком в ладонь.
Пожав плечами, Хранитель удалился.
А мы прошли к столу у стены, на котором стояла лампа Ковенкона и чернильный прибор.
— Присаживайся,— предложил мне Ищейка, указав на удобный стул.
Не откажусь.
Появился Орэн, принесший десяток табличек.
— Если об этом узнает кто-нибудь из Верховных...— начал было он, осторожно опуская их на стол.
— Боюсь, им сейчас не до формальностей,— отмахнулся Растиф.— Это все?!
— Нет, но...
— Все неси!!!
Когда Орэн ушел, я взял в руку одну из табличек. Это была пластинка из чистого золота десять на пятнадцать сантиметров и толщиной три миллиметра...
Какая расточительность! Надеюсь, они не выбрасывали в мусор таблички с неудачными записями?
И вообще — странный способ хранить информацию на золоте...
А вот, пожалуй и отгадка. Золото — вечный материал, достаточно прочный и не поддающийся окислению. И если есть желание сохранить нечто очень важное, то трудно придумать что-нибудь лучше золота.
Исходя из этой логики, информация на табличках должна быть очень интересной.
Надписи делались... Больше всего табличка напоминала мне проводящую цепь печатной платы, нанесенную на основу при помощи темно-синей краски. Ради любопытства я попытался содрать тончайшую выпуклую линию ногтем, но у меня ничего не вышло. Такое впечатление, будто объемный знак был впечатан в золотую пластинку.
Взглянув на пимперианские символы, я, как и в прошлый раз, не понял, что они означают. Однако стоило мне пробежаться взглядом по строчке, как все встало на свои места. Не сразу, правда, постепенно, но я стал улавливать смысл излагаемого.
В первой табличке речь шла о перспективах разработки полезных ископаемых в горах Аки-Та-Нег. Приводились примерные запасы тех или иных минералов и руд, места их расположения в координатах, мне непонятных...
— Вы понимаете, что на них написано?!— удивленно выпучил глаза вернувшийся Орэн, принесший еще несколько табличек.
— Угу,— отстраненно кивнул я.
— Да вы... Да вам...— у Хранителя задрожала нижняя челюсть. Так и не сказав, что собирался, он снова исчез.
Чем больше я читал, тем быстрее улавливал основной смысл написанного. Информация на табличках была, на самом деле бесценной. Химические и магические формулы, беспрецедентные способы обработки металлов, камней, создание уникальных органических соединений, необычная механика, обширные познания в астрономии, физике, математике, биологии...
К сожалению, Анализатор позволял уловить лишь общий смысл написанного, досконально разобраться в котором могли только специалисты.
Узнав о моих способностях, Хранитель стал гораздо сноровистее таскать на стол таблички, унося уже прочитанные. А я к его возвращению успевал перелопатить очередную стопку. Со временем я даже перестал читать полностью весь текст, отыскивая в нем исключительно вводные слова. Впрочем, иногда кое-что привлекало мой взгляд, и я углублялся в чтение.
Из табличек я узнал, что пимперианцы.... На самом деле их звали иначе. Свою страну они называли Интери-Анере, что значит "Новая родина". Они на самом деле пришли в этот мир из Центалы. Точнее, бежали под натиском вторгшихся сотни лет назад духов, с которыми в те времена, несмотря на свое довольно продвинутое развитие, не смогли справиться. Оказавшись на территории нынешнего Варголеза, они основали Интери-Анере — Содружество Независимых Городов. И уже через сотню лет достигли практически тех же высот, что и на своей исторической родине. А потом... Потом случилось что-то ужасное. Естественно, в табличках об этом не было ни слова. И не могло быть, так как цивилизация не пережила загадочной катастрофы, а значит, писать таблички стало некому. Я мог уверенно сказать, что в пределах этого мира у "пимперианцев" не было врагов, способных потягаться с ними в силе. Кроме, разве что, них самих. В табличках содержались кое-какие намеки на трения, то и дело возникавшие между отдельными городами, их жителями и правителями. Возможно, вспыхнула гражданская война, в которой "пимперианцы" решили применить какое-нибудь сверхоружие. Ничего удивительного — при их-то развитии!
А еще у них были внешние враги. Имеются в виду пришельцы из иных миров. К примеру, те же духи... Это здесь, в Варголезе, их окрестили духами. А "пимперианцы" называли этих существ иначе: айгону-даг. Разумная энергетическая форма жизни, населяющая один из великого множества миров. Впрочем, обладая экстраординарными способностями, они уже давно распространились и по другим мирам, став их неотъемлемой частью.
К числу внешних угроз можно было причислить так же мир, известный "пимперианцам" как Огвонтер. Кстати, Пробой, ведущий в него, расположен где-то на юге.
Наверное, далеко, если его не смог уловить Проводник.
Огвонтер — довольно развитый мир, однажды предъявивший "пимперианцам" претензии на их новые владения. Но на время написания таблички дальше "предъяв" дело не зашло.
Что же на самом деле уничтожило Интери-Анере?
Впрочем, я, кажется, отвлекся.
— Что вы хотите узнать из табличек?— осмелился прервать мою задумчивость Орэн.
— Тебе же сказали — зеркало Асгира,— рявкнул на него Растиф.
— Или упоминание некоего подземелья Лодуса,— добавил я, придвигая к себе очередную табличку.
— Лодус — это имя или город?— робко уточнил Хранитель. Когда Ищейка смерил его грозным взглядом, он пояснил свой вопрос: — Я к тому, что у нас есть карта Пимпериана. Возможно, на ней вы найдете ваш Лодус.
— Так что же ты до сих пор молчал?!— воскликнул Растиф.
— А вы и не спрашивали о карте,— обиделся Орэн.
— Неси ее сюда!
Карта Интери-Анере? Любопытно...
— Это невозможно,— категорично заявил Хранитель.
— Орэн...
— Идите за мной — сами поймете.
Пришлось встать с насиженного места и следовать за Орэном.
Он привел нас к западной стене, где между двух шкафов стоял собранный из отдельных блоков барельеф, изображавший северо-западную часть континента Сайгерис. Мне уже приходилось видеть эту местность на карте Варголеза. Правда, на барельефе она выглядела несколько иначе: иные очертания побережья, иное расположение населенных пунктов, да и они сами были вырезаны пимперианскими знаками, непонятными в этом мире, пожалуй, никому, кроме меня.
Я залюбовался барельефом. Великолепная работа, чем-то похожая на "карту Годвера" из Альтиндора. Та же тщательная проработка, выпукло-вогнутый рельеф, дотошная детализация... Глядя на него, я мог с уверенностью сказать, что на месте Сандоры когда-то стоял другой город, возможно, больше нынешнего. Там, где теперь чадили Гонготские болота, в давние времена было расположено обширное озеро с островом в самом его сердце, на котором тоже стояло крупное поселение. Да и Кудомский лес был не такой большой и глухой. Я скользил взглядом по названиям городов, крепостей, деревень, пока не наткнулся на знакомое...
— Лодус!
Это была крепость неподалеку от Тенегри — города, на руинах которого стояла Сандора. То есть, совсем рядом. Хорошая новость. Правда, за прошедшие с момента гибели Интери-Анере столетия местность сильно изменилась. К тому же до "наших дней" не дожило ни одно пимперианское поселение в его первозданном виде. Разве что речь шла о подземельях, каковые жители Интери-Анере строили с маниакальной настойчивостью в огромных количествах. Многие уже были обнаружены коренными жителями этих мест и пришлыми варголами. Но ничуть не меньшее их число ждало своего открытия. Таким образом, если речь шла о подземелье крепости Лодус, то мы еще могли надеяться на то, что где-то там отыщется уникальное зеркало Асгира. Разумеется, если в нем до нас не побывали скорды или случайные люди.
— Это где-то в Сандорском лесу,— пробормотал Растиф, наморщив лоб.— Но где?
Мы долго стояли в полном молчании, тупо разглядывая барельеф в надежде обнаружить хотя бы какой-нибудь намек на точное местонахождение крепости.
Увы.
Где-то наверху, должно быть, во внутреннем дворе Прайи грохнуло так, что вздрогнул каменный пол под нашими ногами.
— Пора уходить,— подытожил Ищейка и обратился к Орэну.— Тебе тоже лучше пойти с нами. Прайя обречена.
— Я не могу оставить все... это,— он величественно развел руками.
— После того, как в крепость прорвутся духи, здесь камня на камне не останется. Спасайся, идиот! Кому нужно это старье?!
— Это наша история, Растиф. Наши потомки должны знать о нашем прошлом. А еще это — как ни крути — могущественные артефакты. Возможно, наступит день, и мы сможем использовать их силу на благо людей.
— Серьезно?! Ты сам-то веришь в то, о чем говоришь? Кто и когда заботился о людях? Назови мне хотя бы одного правителя!
— Но Братство...
— Ты слишком много времени проводишь в Хранилище и понятия не имеешь о том, что творится там, наверху. Братство уже давно не беспокоится ни о ком, кроме самого себя. Война Мастеров покажется детской шалостью по сравнению с тем, что случится, если ему удастся воспользоваться этим барахлом. Лучше всего было бы подпалить все эти шкафы, чтобы уж наверняка.
— Не дам!— сжал кулаки Хранитель.
— Как хочешь. А мы уходим,— сказал Ищейка и направился к потайной дверце.
— Погоди!— окликнул я его.
— Что еще?
— Раз уж мы сюда забрались...— замялся я, не зная, как лучше выразить свою просьбу.— Здесь, в темнице находится один человек, который мог бы нам помочь.
— Кто такой?
— Огнеборец.
— Ах, этот!— поморщился Ищейка.— Ну, и какой нам от него прок? Не самый полезный из цанхи в борьбе с духами.
— Сейчас некогда объяснять. Но уверен: он нам пригодится.
— Хм.— Растиф почесал подбородок.— Ладно уж. Пусть это будет моей маленькой местью Братству... Жди меня здесь. Ты все равно не сможешь пройти мимо пимперианских колонн.
— Хорошо,— не стал я спорить.
Растиф ушел.
А я остался один на один с пимперианскими табличками и их Хранителем. Некотрое время мы молчали. Я машинально читал один из текстов, а Орэн скользил взглядом по полкам... словно прощался.
— В этом Хранилище находится один предмет,— начал я осторожно.— Ключ.
— Что?— вздрогнул Хранитель, вырванный из раздумий.— Какой ключ?
— Пимперианский ключ. Необычный такой, похожий...— Я понял, что не смогу описать то, что сам толком не видел. Поэтому взял лист плотной бумаги и, макнув перо в чернильницу нарисовал корявый цилиндр, отдаленно похожий на тот, что был изображен на куске гобелена, показанном мне Жагридером.
— Даже не знаю,— пожал плечами Орэн.
— Это очень важно, подумайте.
Он задумался, потом сказал:
— Один момент,— и куда-то ушел.
Вернулся Хранитель через пару минут, держа в руках толстую учетную книгу.
— Посмотрите сами. Здесь указаны все артефакты пимперианского происхождения, находящиеся в Хранилище.
Я взял книгу, положил ее перед собой и принялся листать, бегло разглядывая искусно сделанные рисунки над поясняющим текстом.
Ключ я нашел почти в середине книги. Хотя я раньше никогда не видел подобных ключей, я был уверен, что это он и есть.
— Вот,— ткнул я в него пальцем, указывая Орэну.
— Инвентарный номер... так... Сейчас принесу,— упавшим голосом произнес тот и снова ушел.
Быстро же он согласился. Должно быть, решил, что пусть уж лучше безделушка достанется мне, чем будет уничтожена духами.
Целую минуту в Хранилище царила тишина. Потом вдруг откуда-то издалека донесся грохот. Такое впечатление, будто...
Вышибают тараном дверь!
А это значит, что духам удалось-таки сломить сопротивление защитников Прайи и ворваться в крепость. Теперь они пытались проникнуть в административное здание. И судя по треску, случится это очень скоро.
Нужно было срочно уходить из Прайи. Но ни Растиф с Огнеборцем, ни исчезнувший Орэн не спешили появляться.
Я встал из-за стола и, пройдя через Хранилище, остановился перед заградительным барьером, увенчанным стержнями, ощетинившимися поперечными перекладинами. При моем приближении мелкие офараны на металлических рейках засверкали и заискрились.
Наверное, это и есть пимперианские колонны, о которых говорил Растиф.
Лучше к ним не приближаться.
На верхнем этаже затрещало и загрохотало: разбитые двери рухнули на пол, а следом за этим я услышал приглушенный, но нарастающий и до боли знакомый визг центальских духов.
Я выхватил меч, прекрасно понимая, что толку от него не будет. Следовало бежать...
Без Растифа? Без Огнеборца? Без ключа?!
— Орэн!— окликнул я Хранителя.
Он не отозвался.
Зато писк и хохот духов стал громче, на лестнице, ведущей в подвал, послышались тяжелые шаги. А через мгновение в коридор вошел тот самый "осьминог", который перебрасывал через крепостную стену мертвый "десант".
Ну и урод...
С близкого расстояния он выглядел еще более отталкивающе, чем издали. Шишковидное тело, покрытое крупными чешуйками, широкая пасть, усаженная крупными акульими зубами, шесть глаз, позволявших видеть окружающий мир на 360 градусов, восемь щупалец, при помощи которых существо и перемещалось, и хватало предметы.
Следом за ним с лестницы спустилось еще несколько уродцев поменьше размерами и залетели три духа.
Первым меня, стоявшего напротив арки, заметил один из духов и привлек внимание остальных тонким писком. Две мелкие твари тут же бросились ко мне, но, едва попав в коридор, были встречены разрядами молний, посланных пимперианскими колоннами, стоявшими в нишах, которые превратили торопыг в кучки пепла.
