— И что в нем не так? — С любопытством спросил Генрих.
— Не знаю... — Клаус пощелкал пальцами. — Может, тогда он был слишком мал?
— Ну, рассказывай! — Генрих первым уселся к столу, жестом показывая брату и Вовке на стулья.
Капитан, приложив к фуражке пальцы, вежливо вышел из каюты. Клаус сел, а Вовка остался стоять у входа. Братья оценили его деликатность и больше не обращали на мальчишку внимания.
— Могу тебе сказать, что там очень спокойно. — Улыбнулся Клаус. — Людей почти нет. В-основном, сезонные охотники. Я нанял проводника из деревушки рядом с перевалом. Дождавшись, пока погода немного устоится, мы отправились в путь... — Рейне откинулся на спинку стула и мечтательно сощурил глаза. — Про красоты и опасности острых скал и ущелий говорить не буду. Пройдя перевал, я отпустил охотника и остался совсем один. Неделю лазил, как проклятый, по горным склонам, но ничего похожего на пещеру, описанную мне Вилдбахом, найти не мог. И вот ночью... Ты знаешь, брат, какие огромные в горах звезды? Я лежал и смотрел на вращающийся у меня над головой бесконечный блистающий мир. Тоненько свистел в камнях ветер, что-то с шумом срывалось и падало вниз... Я был так одинок! Знаешь, мне тогда показалась бесполезной вся наша затея. Зачем все это, тогда подумал я, не проще ли остаться здесь навсегда? Жить в деревеньке у подножия горы, жениться на местной девушке... Они там симпатичные... И не думать о нашей стране, о войне, подлости и грязи, в которой запутали наш народ.
— Что же ты вернулся? — С усмешкой спросил Генрих. — Надоели местные красотки или вспомнил про невесту?
— Невесту? Ах, да! Извини! Кстати, как она? Хоть повзрослела немного? Или все по деревьям прыгает?
— Будешь так редко о ней вспоминать, вырастет, да влюбится. У девчонок это — пара пустяков!
— Ну тогда мне с горя снова придется идти в горы... Так вот, не буду утомлять тебя предысторией, но все-таки, потерпи еще чуть-чуть. Я приподнялся на локте и, невдалеке от себя, на выступе скалы, увидел мужчину. Было темно, и я сначала принял его за камень. Но он шевельнулся и повернулся ко мне лицом. Знаешь, Генрих, я ведь никогда ничего не боялся... а тогда даже волосы на руках встали дыбом! Я увидел его глаза: на темном лице две белые точки, и волосы: на фоне ночного неба они светились, словно белый снег... Он спросил: зачем я здесь, чужой этому краю? Знаешь, не заметив как, я все выложил все, как на духу: про твоего отца, про нищету и войну... Сказал, что хочу найти чудо земных недр: выросшие в пещерах магические кристаллы. Но он покачал головой. Сказал, что будет еще хуже: ни одно подавление человеческой воли не прошло бесследно для тех, кто таким волшебством пользовался.
— И что нам теперь делать?
— Подожди, брат... Я задал ему тот же вопрос. Объяснил, что мы — слишком незначительные персоны, денег у нас нет, а брать займы у богатых соседей на внутреннюю войну — значит закабалить себя еще больше... Очнулся я утром оттого, что у меня замерзли ноги: после вечернего зноя на заре неожиданно выпал иней. Выскочив из одеял, я бросился к тому камню, где сидел горный Хозяин.
— И что? Оказалось, что ты все-таки спал, и тебе приснился романтический сон? — Съехидничал Генрих.
— Нет, братец. Сон был в руку. Под этим камнем мне открылся ход в пещеру. Ты бы видел, с какой поспешностью я собирал свой мешок! Засветив лампу, я осторожно влез внутрь. Снаружи лаз был совсем маленький, пришлось ползти, словно по кротовой норе. Но метров через десять проход расширился, превратившись в тоннель с высоким потолком и гладким полом. Свет фонаря отражался в мириадах блесток слюды, усеивающих каменную толщу горы. Не могу сказать, сколько по времени я шел и куда. Два раза садился на пол и вытягивал гудящие ноги. Мне иногда казалось, что я карабкаюсь вверх, а иногда — опускаюсь в глубокую яму... Не знаю. Коридор, на мое счастье, не ответвлялся нигде. И вот я вошел в огромный подгорный зал. Там было очень холодно, изо рта шел пар. Я поднял фонарь повыше. Ты знаешь, Генрих, такого чуда я не видел нигде! С потолка спускались вниз истекающие водой и пушащиеся инеем сталактиты. А навстречу им, из камня, вырастали розетки необыкновенных кристаллов. Свет фонаря преломлялся на их гранях и рассыпался по стенам, потолку и круглому озеру с ледяной водой. Да, там, в середине зала, прозрачным бездонным зеркалом лежало озеро. Тонкие струйки воды, журча по камням, вливались в него, не переполняя... Волшебная картина! А по берегу этого водоема росли самые большие, самые чистые розетки. Нагнувшись, чтобы посмотреть поближе, я дотронулся до одного из кристаллов, лилового. И представляешь, он сам упал мне в руку!
— Сад Горного Владыки! — прошептал Генрих. — Помнишь, Клаус, нянька нам сказки рассказывала?
— Да. — Коротко ответил брат. — Я собрал те камни, что отломились сами. И привез их сюда.
Он расстегнул куртку и показал увесистый мешочек, болтавшийся на перевязи под рукой. Поколдовав над застежкой, он отцепил его и положил на стол.
— Посмотри! — Сказал он Генриху.
Тот решительно протянул руку и высыпал содержимое мешочка на дощатый стол.
Вовка зажмурил глаза: перед его взором переливалась разноцветными лучами гора самоцветов.
— Какие интересные! — Генрих покрутил один из них в пальцах. — Тут есть какая-то магия... Похожи на бериллы или изумруд, но не они...
— Да что же вы не видите! — Нетерпеливо воскликнул Вовка. — Вот эти камни, — он подошел к столу и отложил в сторону прозрачно-зеленые кристаллы с серебристыми искрами внутри, — исцеляют раны и берегут от опасности человека, его носящего. Из них можно сделать сильный талисман, оберег. Вот эти, — он отложил насыщенно-желтые, — кладезь силы. Можно сказать, это камни воинов, бойцов. В сражении они отдают владельцу свою энергию, делая его почти неуязвимым для врагов. Вот эти камни, — он отложил фиолетовые, — помогут постичь неведомые тайны и принять правильное решение. Подходят политикам и мудрецам. А это, — он отложил три последних, самых маленьких, алых камешка, — дар любви... Они позволяют найти свою истинную пару. Того человека, с которым радостно прожить одну на двоих жизнь, вырастить красивых и долгожданных детей...
Вовка покрутил один из этих камней в пальцах и положил на стол.
— А остальные? — С замиранием сердца спросил Клаус. — Они тоже магические?
— Нет. — Вовка отошел от стола на шаг. — Обычные. Но дорогие. Очень редкие.
— Маленький фон Шонн, а откуда ты об этом знаешь? — Вкрадчиво спросил фон Рейне.
— Вижу. — Пожал Вовка плечами.
— Неужели в последнем из рода Шонн снова проснулась магия? Иди ко мне, маленький герцог. — Позвал Клаус.
Вовка помялся и посмотрел на принца. Тот кивнул.
— Подойди, не бойся.
Парень нехотя приблизился к улыбающемуся молодому человеку. Тот одной рукой взял Вовку за плечо, а другой приподнял подбородок, заглядывая в глаза.
— А знаешь, — Клаус повернулся к Генриху. — Я в его глазах ничего не вижу. Ладно. — Он расстегнул ворот рубахи. — Попробуем по-другому.
На шее брата принца висели амулеты из драгоценных камней.
— Посмотри и расскажи о каждом из них, что чувствуешь,. — Клаус держал кулоны в горсти, не снимая. — Можешь прикоснуться, если надо.
— Не надо. — Вовка едва заметно поморщился. Словно собачка на арене цирка: ой, она еще и это может?! Какая прелесть!
Парень вздохнул и осмотрел переливающуюся радугой гроздь.
— Вот этот синий — покровительствует путешественникам. Древний камень. У него длинная история, связанная с вашим родом. Розовый, — Вовка хмыкнул и ехидно посмотрел на Рейне, — делает своего хозяина привлекательным для противоположного пола. Ну и сильным в любовных играх.
Клаус покраснел и бросил из-под ресниц взгляд на Генриха. Тот фыркнул:
— Она тебе этого не простит!
— А ты ей не рассказывай! И вообще, юным девушкам не положено знать о похождениях будущего мужа!
— Кстати, ты бы посватался, что ли... А то Его Величеству или Анели нездоровая идея в голову постучится. И выдадут сестренку замуж в какой-нибудь Лоттенхайм.
— Там тоже люди живут. — Философски пожал плечами Клаус. — И неплохо. Может, ей там будет лучше? Кто знает, чем тут все закончится, и что случится с нами. — Синие глаза с любопытством снова посмотрели на Вовку. — А вот об этом что расскажешь?
Пальцы Рейне теперь сжимали всего одну подвеску: темно-желтый мрачный камень в окружении мелких синих. И если синие словно отдавали свет, то желтый его поглощал.
Сначала Вовка даже не понял, что такого особенного в этом камне и слегка над ним наклонился. И вот тут его душа словно ухнула в мгновенно раздавшуюся бездну. Вокруг вихрились какие-то потоки. Было очень тяжело дышать. Парень даже закашлял. Но вот его выбросило на какую-то равнину. Вокруг валялись обломки скал, а между ними исходили паром горячие лужи, оставляя на камнях охристый рыхлый налет. Да и все вокруг выглядело каким-то безжизненно-желтым, больным. И лишь небо над головой было дивного фиолетово-розового цвета. Парень огляделся и вздрогнул: прямо из воздуха перед ним уплотнился человек. Да и не человек то вовсе, а существо. Тело покрыто плотной черной шерстью, на ногах — копыта, а по земле щелкает длинный хвост. Но, в то же время, руки чистые, с длинными пальцами, на которых неземным огнем сверкают изумительные самоцветы, вставленные в невероятные по красоте оправы. Лицо светлое, человеческое. На подбородке ухоженная борода. В ухе — золотая серьга с изумрудом. Глаза, вначале надменно-презрительные, вдруг вспыхнули удивлением. Вовка вгляделся в их ярко-зеленый цвет.
— Ты кто? — Спросило существо.
— Не знаю. — Сказал парень. — И как попал сюда, тоже. А Вы кто?
Существо улыбнулось, показав ровные белые зубы с небольшими клычками.
— Забавный человечек. Я — демон. Страшно?
— А должно быть? Где мы?
— В одном из моих миров. Как тебя сюда занесло, маленький маг?
— Не знаю, просто посмотрел в желтый камень. — Вспомнил Вовка.
— Интересно. — Демон задумчиво прикусил губу острым клыком. — Неужели этот артефакт еще жив и активен? Говоришь, тебя всего лишь попросили посмотреть?
— Я не говорил.
— Знаешь, — демон задумался, — мне не нужен еще один бестолковый маг, уверенный, что может повелевать жителями изнанки.
— А может?
— Была когда-то договоренность. Продули мы магам и ангелам в масштабной игре под названием война. Ну и пришлось расплачиваться. Замки за один день возводить, золотом обеспечивать... Но это дела давно минувших тысячелетий. Уничтожить этот портал ты не можешь... Знаний маловато. А вот то, что он до сих пор среди людей — непорядок. Нам же ведь не нужен апокалипсис сразу на нескольких планах? — Демон сощурил зеленый глаз. — И я так думаю. Поэтому возьми перстень. Он простенький: практически одноразовый ключ. Не бойся, с тобой ничего плохого не случится. Но камень перстня должен заблокировать этот переход. Понимаешь?
— Понимаю. Но Вы в наш мир по ключу выйти сможете?
Демон потер лоб.
— Знаешь, это очень нехорошо, когда человеческий ребенок торчит здесь. Вредно для здоровья. А портал, к твоему сведению, может наделать бед не только для слабого носителя, но и для вашего плана. Касаемо выхода... Да, я могу выйти в любой мир средних вибраций, и ни ключи, ни порталы мне для этого не нужны. Вопросы есть? Нет? Держи!
— А...
— А перстень тебе еще пригодится, храбрый мальчик. Прощай!
Мир снова закрутился перед Вовкиными глазами. Очнулся он в той же каюте. Только теперь на коленях, а из носа на пол капала кровь.
— Что случилось? — Клаус быстро понял Вовку и, посадив на стул, зажал нос мальчишки своим платком. — Держи. Голова не кружится?
Парень тихо покачал головой.
— Ты что-то видел?
— А Вы знаете, для чего эта подвеска?
— Она перешла ко мне от отца, ему — от деда. Никто уже и не помнит, в чем ее предназначение. Но ты понял, как ей пользоваться?
Вовка запрокинул голову, складывая платок. Произошедшее казалось каким-то бредом. А может, ему это просто померещилось? Но на безымянном пальце левой руки блеснул прозрачным камнем простенький, без пышной оправы, перстенек. Вовкино сердце застучало быстрее. Его попросили закрыть портал. Но как это сделать, не вызывая подозрений? Парень скосил глаза на Генриха. Тот с задумчивым видом перебирал добытые Клаусом камни. Вот пальцы добрались до алого, и молодой человек замер, вглядываясь в его искристую глубину. Тогда Вовка решился. Приподнявшись со стула, он сделал шаг к Клаусу, а потом медленно свалился к его ногам.
— Да что с тобой такое? — Кузен принца наклонился и приподнял мальчишке голову. Подвески из расстегнутого ворота оказались перед Вовкиными глазами.
Застонав, он приподнял руку с перстнем и аккуратно притронулся им к желтому камню. И тут же его тело словно пронзила молния. Парень дернулся и упал на пол, прикусив губу, чтобы не застонать по-настоящему.
Клаус отшатнулся, не заметив, что желтый камень в этот момент стал коричневым и пустым.
— Он у тебя припадочный? — Брезгливо спросил Клаус.
Генрих, бросив самоцветы на стол, наклонился над Вовкой.
— Вальтер, малыш, что случилось? — Лицо Его Высочества выглядело взволнованным. Или лежащему на полу парню так показалось?
— Все уже хорошо. — Улыбнулся мальчишка. — Это магия.
Генрих протянул руку и помог Вовке встать.
— Дурацкая затея. — Проворчал он брату.
— Но зато мы теперь точно знаем, что эти камешки, — Клаус кивнул на стол, — настоящее сокровище.
Генрих усадил Вовку на койку и налил ему вина.
— Пей. Поможет расширить сосуды. Видимо, организм еще не успел адаптироваться. Попрошу мэтра Вилдбаха подобрать тебе укрепляющие травки. И хорошенько кушай. Понял?
Принц снова сел к столу, присоединившись к брату.
— Что теперь будем делать? — спросил Клаус.
— Надо ехать к нашим врагам и оплатить вывод их войск. А потом снова налаживать то, что так быстро развалил мой папочка.
— Он тебе этого сделать не даст. Вернее, не даст сделать Анели. С ней чем расплатишься? Между прочим, ее ненасытность уничтожила бюджет целой страны, а также ее лучших представителей!
— Значит, необходимо узнать то, что она от всех скрывает. Возможно, у нее есть возлюбленный, ради которого она тут безвылазно сидит, или внебрачный ребенок? Ну не может у такой женщины не быть хоть какой-нибудь маленькой, но очень пикантной тайны!
— Ты еще скажи, что она тут ради твоего папочки. Деньги ей нужны. И возможность стать королевой.
— Да, ты прав. — Генрих подпер ладонью подбородок. — Возможно, она — агент наших врагов, и подрывает мощь страны изнутри.
— Да не возможно, а так и есть. Быть королевой разоренной страны — не велика честь. Тем более, это может плохо кончиться. Ты говорил об этом с отцом?
— Говорил. Бесполезно. Для него в Анели заключен целый мир. А на остальное ему плевать.
— Так ты пробовал узнать ее грязную тайну?
— Перестань. Она — бывшая танцовщица и весьма средняя певичка. Пока выбралась в люди, спала с каждым. Отец в курсе.
