— Благодарю Вас за оказанную честь и обязуюсь не использовать ни оказанное Вами снисхождение, ни доверие во вред или для любых других целей, — мужчина легко поднялся и еще раз поклонился. Элия вскинула глаза к цвета топленого молока потолку с золотистой люстрой, мечтая, чтобы этот разговор поскорее закончился. Девушка чувствовала, что еще немного, и мозг просто объявит забастовку. Подобные беседы с поданными давались правительнице нелегко.
— Ваши слова очень ценны для меня, — молодая женщина кивнула. На миг с надеждой посмотрела на зеркальные панели входа и перевела взгляд на уже успевшего спрятать улыбку демона, которого очень позабавила реакция супруги императора. Он ожидал, что девушка обеими руками ухватится за предложенный подарок, а вместо этого пришлось проводить целую лекцию по политическому этикету, да и то, блондин не сомневался, что после его ухода, о последнем, кажется, эта худенькая человеческая женщина мечтала, она обязательно уточнит все спорные моменты у своих молчаливых помощников. Мужчина с уважением взглянул на плечи Арени, с покоившимися на них невидимыми для не обладавшей магическим зрением владелицы апартаментов толстыми плетями атакующего заклинания. Вокруг же самой императрицы защитное поле сияло так ярко, что в некоторые моменты резало глаза.
Еще раз поклонившись, лорд Эзейар удалился, решив не испытывать на прочность выносливость принявшей его извинения правительницы. Элия дождалась, пока двери закроются, и зажмурилась, приваливаясь к спинке дивана, одновременно с этим подхватывая и стискивая на коленях фиолетовую подушку. Несколько раз глубоко вздохнула, открыла глаза и замерла, уставившись на стол, точнее, на лежавшую на блюдце серебристую сферку, размером с куриное яйцо. Сейчас не прозрачную, а матовую. Посмотрела на Хакейко: — А это зачем?
Собиравшая посуду демоница улыбнулась: — Это ключ-допуск на Вашу виллу, госпожа. Он так же является подтверждением права на собственность.
Элия кивнула и подхватила оказавшийся неожиданно тяжелым шарик. Прошла к столу и выдвинула ящик, положила подарок рядом с черным веером, погладила ладонью светло-бежевое теплое дерево столешницы и задумчиво посмотрела в окно на качавшего мохнатыми лапами лесного гиганта. На острой темно-зеленой иголке, на самом кончике, каким-то чудом припарковалась огромная черная стрекоза с алыми крыльями. Девушка восхищенно покивала. Таких экземпляров она еще не видела.
— Госпожа, — правительница оглянулась на вошедшую в кабинет Хакейко. Та расправила в руках нежно-голубую кружевную накидку, — Вам бы прогуляться.
Элия угукнула и завернулась в легкую ткань. Последние дни показали, что светлая человеческая кожа не слишком хорошо реагировала на яркое жаркое солнце Империи демонов, розовея и шелушась чуть ли не на глазах. Смешно сказать, но по такому поводу, как недостаточное увлажнение кожи, пришлось звать императорского целителя. Владычица передернула плечами и еще тщательнее закуталась в невесомый палантин.
Парк встретил жаркой волной прогревшегося воздуха, звонким чириканьем ополоумевших от нагрянувшего тепла птиц, деловито носившихся между ветвей с травинками, шерстинками и палочками. Элия проводила задумчивым взглядом тащившую в клюве блестевшую крупным алым камнем заколку небольшую птаху. У кого-то прогнозировалось элитное гнездо, если, конечно, владелец украшения не проследит его местонахождение. Впрочем, молодая женщина уже знала, что демоны вполне могли оставить драгоценность в гнезде, чтобы забрать ее позже, когда птенцы встанут на крыло и улетят.
Вообще, отношение к природе чем-то напоминало девушке японцев, с их детской умилительной для окружающих привычкой гладить, восхищаться и ценить каждую пташку, рыбку или зверюшку, какой бы невзрачной на вид она не была. Лорды и лордессы не считали чем-то зазорным, покрошить обитавшим в пруду или озере рыбам булочку. Они надолго зависали над ровной гладью, с восторгом рассматривая выплывавших из глубины крупных рыбин и хватавших на лету мелкие крошки пичуг.
Элия глубоко вдохнула пахнувший цветами воздух, взглянула вверх, где переплетались в плотный купол ветви деревьев. И вроде бы листву древесные жители парка не меняли, но с наступлением теплого сезона, она стала сочнее и, девушка присмотрелась, более разноцветной. Правительница с любопытством проследила светло-зеленые прожилки, плавно, из одного тона в другой, перетекавшую в черно-малахитовый окраску резного листа, и покачала головой, поражаясь изменениям. Внизу плеснуло. Элия наклонилась, перегибаясь через неширокий каменный парапет моста, вглядываясь в темную воду неширокой, но, как ей сказали, очень глубокой речки.
В волнах мелькнуло серое толстое тело огромного усатого то ли сома, то ли осетра. Сама девушка определить не могла, а спросить стеснялась. Арени проводить обзорные экскурсии не спешил, оставаясь молчаливым наблюдателем. Оторвав кусочек от подкопченного мяска, специально припасенного по такому случаю, молодая женщина бросила подношение в широко раскрытую пасть, в которой в этот раз заметила внушительный ряд острых треугольных зубов. Поежилась и пожала плечами, делая вывод, что кажется, с определением вида она поспешила. Попыталась припомнить, являлись ли хищниками сомы и осетры. Что-то вроде бы про это встречалось. Наморщилась, вздохнула и махнула рукой и на надежно спрятавшиеся в подсознании сведения, и в прямом смысле.
Следующий кусочек скрылся в воде. Промазала. Сомище мотнул хвостом и нырнул, чтобы появиться на поверхности спустя несколько мгновений. Сегодня из-за ряби видимость была плохая, однако Элия уже не раз наблюдала, как неуклюжая на первый взгляд рыбина ловко догоняла не попавшее в цель угощение. Вздохнув, правительница сбросила вниз остатки мяса, похлопала руками, сигнализируя, что все, праздник закончился. Сом шевельнул алым плавником и замер, покачиваясь на медленно текшей воде. Элия обхватила себя руками, пытаясь защититься от внезапно нахлынувшей тоски. Неприятное чувство, что она что-то забыла, грызло не хуже голодных речных комаров по утру.
С ними она имела весьма близкое знакомство в детстве, когда сонно топала за дедушкой по кочкам практически высохшего болотца к речке, вытекавшей из большого и чистого озера. На плече болталась удочка, на ногах хлопали не по размеру большие резиновые сапоги. Девушка улыбнулась. Только став взрослой она смогла в полной мере оценить титаническое терпение деда, которому вместо тихой и спокойной рыбалки в клубах уползавшего в лес утреннего тумана приходилось то распутывать леску, то надевать червяка, то вытаскивать застрявший либо в пальце внучки, либо во рту окуня крючок, то разглядывать красивый цветочек или стрекозку. Правительница быстро смахнула с глаз набежавшие слезы. Губы шепнули: «Удачного перерождения. Спасибо за все», и сложились в нежную, светлую улыбку.
Налетевший ветерок остудил лицо и вернул в реальность. Элия оглянулась на берег, где в тени дерева стоял, прислонившись к толстому светлому стволу Арени, ни разу и не подумавший подняться на этот каменный мостик следом за своей подопечной. Потерев внезапно ставшие холодными ладони, молодая женщина положила руки на теплый нагревшийся на солнце камень и закрыла глаза, пытаясь понять, что же ее беспокоило. Что она могла забыть? Она мысленно перебирала все, что приходило на ум, прислушиваясь одновременно к своим ощущениям. Однако на этот раз обычно действовавший способ не помогал. Нервозность не проходила.
Тонкие пальцы раздраженно взлохматили русые прядки. Владычица с силой потянула за одну из них. Передернув плечами, опять наклонилась над парапетом. Сом то ли дремал, то ли загорал на волнах, вопреки скудному опыту и знаниям натуралистки и не думая прятаться в каком-нибудь омуте или под корягами. Нежно-голубая с темно-синим кружевом по краю крыльев бабочка пролетела мимо лица Элии, спланировала вниз и устроилась на торчавшем вверх тонком упругом рыбьем усе. Замерла, расправив крылышки. Девушка опять умилилась удивительному отличию местных бабочек, не прятавших роскошный узор в сложенных крыльях, а раскладывавших их. Может быть, это было связано с тем, что крылатым красавицам было легко замаскироваться на крупных, пышных, цветущих круглый год ярких растениях.
В мозгу что-то щелкнуло и встало на место. Правительница тихонечко хлопнула себя ладонью по лбу и тут же принялась отряхивать лицо от переместившейся на него каменной крошки, изначально приставшей к ладони. Как же она могла забыть. Элия только что не подпрыгнула на месте, развернулась и спустилась к телохранителю, оторвавшемуся от полюбившегося ему ствола: — Арени, я устала. Отправимся домой?
Брюнет кивнул, подхватил свою госпожу на руки, прошел несколько метров по узкой песчаной дорожке, окруженной темно-фиолетовыми и звонко-желтыми шарами цветов, вышел на поляну, с которой тут же стартовали в небо огромные разноцветные бабочки. Взмахнул крыльями и взлетел.
Оказавшись в тишине собственных комнат, Элия аккуратно присела на заправленную кровать и вздохнула. Покачала головой, разглядывая образовывавшие сложный мягкий узор переплетения различных оттенков серого и золотого. Видимо, Хакейко сменила покрывало. Погладила рукой ткань, удивляясь тому, что на ощупь она практически ничем не отличалась от предыдущей, и бросила взгляд на окно. Проследила за неспешно двигавшимися по своим делам пушистыми облаками. Потерла лоб и виски. Встала, прошлась по комнате. Задумчиво постучала по светлой столешнице комода и опять посмотрела на окно, сведя брови к переносице.
Руки просто чесались от желания достать спрятанное от чужих глаз. Оно манило, стояло перед глазами, щемило сердце. Элия закусила губу, хмуро разглядывая свое отражение в зеркале. На щеках горел лихорадочный румянец, волосы растрепались. Спина напряжена. Самой себе девушка напоминала взведенное оружие, готовое выстрелить в любое время. В груди давило и росло что-то странное, горячее. Неужели сердечный приступ? Молодая женщина развернулась в сторону входа и открыла рот, чтобы позвать Хакейко, однако ни звука не вырвалось наружу.
Императрица закрыла глаза, а когда открыла их, то обнаружила себя рядом с белоснежным подоконником. Когда она успела пробежать в ванную и добраться до окна, оставалось загадкой. Рука сама собой тянулась к рамам, чтобы еще сильнее распахнуть их. «Да что такое происходит?» — крутилось в голове, словно заезженная пластинка. Новая волна тепла накрыла с головой. Элия с трудом вынырнула, дыша, как нетренированный марафонец, мотнула головой и решительно высунулась наружу. Нащупала липкий, немного подсохший моток паутины, отлепила его от стены и втащила в комнату. Отколупала краешек, выпутывая из нитей перстень. Положила его рядом с собой на подоконник.
Широко расправленные тонкие каменные крылья разбрасывали радужные отблески. От этих переливов казалось, что бабочка ожила и немного разминает крылышки, чтобы спустя мгновение или два взлететь. Прошла минута, вторая. Элия сидела и смотрела на сияющее кольцо. Тонкие музыкальные пальцы легонечко прошлись над крохотной головкой насекомого, едва не касаясь. Остановились буквально в миллиметре. Карие глаза тревожно блестели. В них то и дело мелькали радужные искры бликов.
— Что тебе от меня нужно? — голос девушки звучал тихо, практически неслышно, — И что мне нужно от тебя? — она встала с подоконника и прошлась по светло-серому полу, остановилась, разглядывая стойку с полотенцами, выдохнула и вернулась к окну. На несколько секунд замерла, пережидая очередную жаркую волну, а потом, не теряя времени, подхватила перстень и надвинула его на палец левой руки, где-то на краю сознания еще успев удивиться, что кольцо оказалось идеальным по размеру. Владычица застыла, прислушиваясь к себе. Поднесла руку к лицу. Занявшая практически всю фалангу крылатая красавица довольно сверкала бусинками алых глаз, не спеша ни превращаться, ни превращать.
Императрица вздохнула и, настороженно поглядывая на свое приобретение, прошла к зеркалу в спальне. Уставилась на идеально чистый овал, разыскивая изменения. Однако ни крыльев, ни усов, ни каких-то других модификаций обнаружить не удалось. Она облегченно выдохнула и уже более дружелюбно посмотрела на кольцо. Слегка потрясла рукой: — И что мне с тобой делать?
Перстень вполне ожидаемо безмолвствовал. Правительница еще несколько мгновений сверлила кольцо взглядом, а потом разочарованно вздохнула. Она все-таки надеялась, что вещица окажется разумной, ведь читала она о разумном перстне-змейке, изрядно помогавшем своей владелице. Карие глаза мечтательно зажмурились, перед мысленным взором проносились картины идеального будущего, которое могло бы свершиться с таким удивительным помощником. А где-то вдалеке, на песчаной дюне стояла зеленая жабка с рогаткой и безжалостно расстреливала мыльные пузыри сладостных надежд. Элия тряхнула головой и хихикнула, поражаясь вывертам собственной фантазии. Владычица посмотрела на часы, постучала себя легонечко в грудь, только сейчас сообразив, что голос к ней вернулся, а неприятные ощущения, включая жар, словно растаяли.
— И что у нас происходит? — решила она все-таки озвучить набивший оскомину вопрос. Ответа не получила. Покачала головой и взглянула на часы, — Может быть, — в глазах засияла надежда, — стоит тебя в сокровищницу отнести? Ты, наверное, меня для этого и позвало…. Ну да, как же я сразу не сообразила, — императрица едва слышно засмеялась, всунула ноги в мягкие серые туфельки и в несколько шагов оказалась у задней двери. Схватилась за ручку, отпустила ее и покачала головой. Задумчиво осмотрела спальню, подыскивая что-нибудь подходящее. Подошла к комоду и подкинула, взвешивая, на руке небольшую статуэтку серебристо-золотой птички, больше всего похожей на ушастую сову. Подхватила с подоконника остатки паутины и вышла на лестницу.
Привычно перегнувшись через перила, Элия помахала рукой подросшей пальме. По крайней мере, ее теперь было очень хорошо видно и с того яруса, на котором находилась сейчас императрица. Девушка подняла голову, тряхнула русыми прядками и поспешила вверх по лестнице, слегка отставив в сторону руку, на которой удобно устроился невесомый, практически не ощущавшийся на пальце перстень. Путешествие по коридору закончилось перед плотно подогнанной скальной дверью. Молодая женщина крепко и старательно обвязала сову паутиной, прищурившись, отмерила примерную длину и подошла к светильнику. Задрала голову, примеряясь.
— Главное, по тыковке не получить. А то совсем плохо будет. Такой-то красотищей, — она подкинула на ладони совушку, подумала и отошла чуть в сторону. Размахиваться на манер пращи не рискнула, вполне понимая, что может самой себе по затылку съездить, поэтому просто подбросила вверх статуэтку, стараясь, чтобы та перелетела через витую петлю ножки цвета вороного крыла, — Есть! — на губах засияла радостная улыбка, когда птичка закачалась, повиснув на паутине с другой стороны дуги. Элия придвинулась, подставляя ладонь под, по идее, должную соскользнуть ниже скульптурку. Растерянно посмотрела вверх и поджала губы. Возмущенно засопела носом. С раздражением потерла бровь и опять уставилась на все также покачивавшуюся наверху сову.
