Падение Коцита

Но сдержался Гаян, не дёрнулся. Молодец. И дело тут вовсе не в нити живого мха, за чьи кончики он и она по обе стороны барьера держались. Живой мох только тогда путеводной нитью служит и от проявления страхов внутренних оберегает, когда оба его конца по обе стороны резинового воздуха на волю выглядывают. А до того по его нити даже мыслями не обменяешься, во как. И шёл Гаян всё пространство ужаса сам по себе. На силе взгляда последнего в глаза отныне Соединённой с ним держался. На том незримом, на том тончайшем, что только для двоих существует, над чем даже тёмные боги не властны.

И — прошёл. Уцелел. Выжил. Выполнил.

И как только он сквозь вторую кожу резинового воздуха по ту сторону вылез, выпал, протиснулся, — тут же по нити живого мха прямо в отныне Соединённую с ним, и через всю цепочку подземно стоящих людей, и в голову богине весть о нём вышла. И все, кто внизу был, состояние его ощутили. И дрогнули многие. Ну, женщины, в основном. Потому как понятно стало всем: продлись пространство резинового воздуха ещё на пол-столько, да даже на четверть-столько, — и мог бы и не пройти.

Ну, в общем, всё хорошо, что хорошо кончается. Вдоль нити из живого мха уже любой мог идти безбоязненно. Когда поверх него ступаешь, одной ногой по одну сторону, другой по другую, — страхи твои внутренние так внутри и остаются, наружу не вылазят, со всех сторон не окружают и с ума не сводят.

Так что обратно шёл наш герой уже совершенно другим человеком. Да оно и понятно: через ТАКОЕ пройдя, прежним уже не останешься.

Когда стало ясно, что на этот раз всё позади, богиня дала команду на общий отход и общий отдых. Нет, кто снаружи оставался, все эти змееловы-собиратели, дежурные по лагерю, — они свою работу как делали, так и продолжали делать.

Но вся цепочка людей, что под землю спускалась, — всем отдыхать. И откат тяжёлый от одинокого героя на всех распределился, и когда ещё только туда шли, все свои силы душевные тратили, частицу себя Гаяну отдавали. Так что отдых заслужили все.

В том числе — и богиня.

24-02

На отравленном разъедающей мутью участке пути бойцы ходили попарно. На ту сторону резинового воздуха пошли четверо. Так порешили на военном совете из богини, вождя и старшего человека боя. Потому как богиня почуяла, что следующее препятствие окажется и проще, и сложнее одновременно.

Каким образом такое возможно, — понять сложно. Без божественной головы, разумеется. Но своей богине люди племени — доверяли. То есть не проверяли каждый раз её слова, не обдумывали, не искали невесть чего запрятанного. Свою богиню люди уже воспринимали как частицу своего сообщества, частицу себя.

Забавно, конечно. Это, в смысле, о словах. Вот слово — "вера". Оно означает согласие без сомнения. Тебе сказали, ты и поверил. То есть, согласился со сказанным, не сомневаясь в нём. То есть, изменил своё поведение, не задумываясь над причинами и последствиями. Это говорит о твоей слабости, об отсутствии личной силы, о том, что твоим поведением способен управлять любой, умеющий говорить. Таких светлые боги называют даже не "новыми", а "новейшими" людьми. Несчастные существа. В смысле — новейшие.

Доверие — дело другое. Что сразу же становится понятно из обычных, обыденных, привычных, неразрывных сочетаний слов: "заслужить доверие", "заслуженное доверие", "заслуживший доверие". То есть, то или иное существо рядом своих поступков доказало, что его язык не раздвоен, что его слова не расходятся с делами. И что своими поступками они: он, она, — без разницы, — при совместных действиях как бы соединяются воедино, становятся, пусть временно, на время какого-либо совместного занятия, — частицей более крупного сообщества, единого в своих поступках, устремлениях и помыслах. Как единый организм. Как единое тело. И доказавший сие как бы переводится ни иную ступень взаимоотношений. Разве ухо враждует с глазом? Разве нос способен причинить вред пальцу? Все части единого целого нуждаются друг в друге, дружат друг с другом, помогают друг другу. То есть — заслуживают доверие друг друга. На этой ступени взаимослияния слово также есть дело внутри всей системы данного сообщества.

Но, — прошу учесть особо, — в данном сообществе при обмене словами и поступками отсутствует опасение за собственную целостность. А это очень и очень важно в условиях господства мёртвого существования.

В изначальном мире, мире до Вторжения, желание нанесения вреда кому-либо отсутствовало как таковое: и в помыслах, и в устремлениях. Изначальные души изначально чувствовали своё общее единство. И их благорасположенность друг к другу являлась неотъемлемой частицей их сути, идущей от Абсолюта.

Мелкие потасовки между Прыгающими по Ветвям не в счёт, потому как не со злобы, а всё равно как лбами на бегу столкнуться.

А вера... Веру среди Новых Людей рекламируют, пропагандируют, и попросту навязывают. Всячески превознося, — на словах, — так называемых "верующих". То есть управляемых извне без сомнения в мотивах поведения управляющих. В общем, мы говорим, — верующие, подразумеваем — жертвы. Как оно и наблюдается при взгляде со стороны.

А своей богине люди — доверяли.

Чуете разницу?

24-03

Само прохождение пространства страха, то есть отрезка пути с резиновым воздухом внутри, благодаря нити из живого мха, — теперь являлось делом не смертельно опасным, а муторным. Неспешное, плавное, расслабленное, медленное, непрерывное волнообразное движение. Главное — не дёргаться.

Не дёргались. Шли, как надо. Прошли. Вышли. Выйдя, перевели дух. Постояли немного. Окончательно пришли в себя. Перенастроились на поиск в неизвестном месте. То есть: держи ухо востро, свой глазок — смотрок, чуять, чем пахнет и всё такое.

Выбор пути по-прежнему отсутствовал. Никаких тебе ответвлений, никаких тебе развилок, никаких развязок на ходы или лазы вверх или вниз. Всё протяжение подгорного прохода словно по натянутой нити выравнивали. Топ-шлёп. По прямой, как ворон летит.

Даже размер хода доныне не менялся. Да и как его делали? Не то проплавлено, не то прогрызено, не то вода проточила, только уж слишком ровно. Но больше всего похоже на воздушный пузырь. В смысле: когда Властелин Коцита горы эти насильно из недр земных поднимал, как будто специально тут воздушный пузырь оставил. Или сам дунул. Специальный ход. Особенный...

Ну вот! Стоило только подумать — и на тебе! Новая особенность образовалась. В смысле: пещера впереди.

Прижавшись к стенам прохода, люди осторожно, мелкими шажками, приставным шагом, — это когда сделав шажок, вторую ногу подтягиваешь, — двинулись вперёд. К распахнутому зеву пещеры.

Глухо постукивали подставочки на ногах. По большому счёту необходимость в них уже отпала. Но и менять обувь тоже пока что было негде. Всё первое пространство, вплоть до кожи резинового воздуха, обладало свойством разъедать ткань, кожу, дерево. В белёсой мерзости — очень сильно. На тёмном полу слабо, но тем не менее.

Переобуваться внутри резинового воздуха? Да вы в своём уме?!..

А как сюда вышли — ещё не понятно, что впереди. Да и попривыкли уже, честно говоря. Сколько времени сквозь плюющиеся мешки прорубались? А? А там уж ходить пришлось ой как много. Мешок прорезал — и назад, наверх. Режущий кончик клинка править. Чуть-чуть остроты меньше, чем надо, — и уже не разрез получается, а разрыв. А это — что? А это — тревога. А оно нам надо? Тревога — это лишнее. Поэтому: топ-топ-топ-топ топ-топ-топ, вжик! — и столько же топов обратно. И с каждым разом — всё дольше и дольше топать приходилось. Подставочки эти словно к подошвам приросли, что каменные, что из металла. Обувь и обувь. Подземная. Попривыкли. Ко всякому человек привыкает.

Да и не о том думать теперь надо.

Думать надо о том, что за новая напасть впереди нарисовалась. Что там, внутри пещеры, за гадость прячется. А что прячется — это и к гадалке не ходи. Вот только — что?..

Хорошо бы, если просто что-то спящее. В смысле: прокрался мимо тихонечко, — и главное не шуметь. Тут и на цыпочках можно, и дышать через раз.

Нет, если совсем никого и ничего, — это самое оно. Лучше не надо. Но — так не бывает. Что же там за мерзость скрывается? Если соответственно размерам — и думать про то больно.

Все четверо переглянулись и передние из каждой двойки осторожно потыкали в расходящийся объём свободного подземного пространства кончиками своих мечей. Вроде как никакого такого сопротивления не чувствуется. А это значит — что? А это значит то, что свойства пространства внутри пещеры не отличаются от свойств пространства по эту сторону кожи резинового воздуха. Потому что именуемое богиней "поверхностное натяжение" обязательно даёт себя знать при попытке его преодолеть. Всё равно чем. Рукой. Ногой. Мечом. И если никакого сопротивления не чувствуется, можно идти дальше.

Один из стоящих впереди, тот, кто пробовал мечом, вытянул свободную руку и щёлкнул пальцами, привлекая внимание. Потом указал большим пальцем на себя и указательным на вход. Затем сложил пальцы вместе и поднял ладонь вертикально, ногтями к себе. Всё ясно. Всем ждать, пока он зайдёт первым. Все трое подтвердили кивками своё согласие. Отчего пляска огня от светильников взорвалась переполохами света и теней на стенах пещеры.

После этого человек осторожно ступил в расширяющийся объём пространства пещеры.

И — был сожжён на месте.

24-04

— Глаз Стикса, — сказала богиня. — Мне пришлось обследовать память всех троих. Никаких сомнений. В пещере — Глаз Стикса.

— Хм, — вождь потёр подбородок. — Если вспомнить рассказанное богиней ранее, уровень энергии времён Стикса нельзя сравнить с нашим. Мы, именуемые "Новыми Людьми", просто-напросто сгорели бы в пространстве Стикса.

— Он и сгорел, — буркнул старший помощник вождя.

Богиня отрицательно покачала головой.

— Вы забываете, что когда погибший пробовал своим мечом вход в пещеру, он не почувствовал никакого сопротивления. То есть, мембрана поверхностного натяжения между пространствами разных характеристик — отсутствовала. Вспомните проход между пограничными столбами перед Стеной. Вспомните кожу резинового воздуха. Если бы в пещере был уровень энергии Стикса, человек просто не смог бы в одиночку протиснуться сквозь разграничительную мембрану.

Старший помощник глянул на богиню и спросил, тихо и вкрадчиво:

— Но богиня сама говорила ранее, что существование опасного оружия из прошлого требует особых условий.

— Всё правильно. По тем крохам сведений, что сохранились в памяти свидетелей, мне доступно воссоздать многое из картины произошедшего. В пещере нет уровня энергии Стикса. В пещере применено решение из арсенала Пространственной Энергетики. Вы слышали про Учение о Формах? Нет? За счёт особого искривления форм стен и дополнительных формообразующих предметов, в нужном месте пещеры создана фокусировка необычных, непривычных, особо тонких, не поддающихся обнаружению органами чувств Новых Людей, — свойств самого пространства. Нечто вроде невидимой линзы, собирающей невидимый свет... Любое незнакомое проще познаётся в сравнении, поэтому вспоминайте. Вам приходилось видеть большие капли росы на листьях растений? А вам приходилось видеть, как свет солнца особым образом искажается, преломляется в этой капле и, собравшись в одну ослепительную точку, прожигает дыру в листе?

Вождь нахмурился, припоминая, затем медленно кивнул.

— Да. Давно. Ещё ребёнком.

Старший помощник вождя задумчиво покрутил головой:

— Самого процесса видеть не видел, врать не буду. Но вот листья со следами как от ожога, — приходилось.

Богиня вздохнула.

— Там, в пещере, нечто подобное. Тот особый, невидимый свет, характерный для всего существующего пространства, особым образом искажается и преломляется самой формой пещеры. И собирается в одной точке. И за счёт этого там, в этой точке, образуются условия, подобные уровню энергии Стикса. Эти условия создаются самой формой пещеры, без привлечения других источников энергии. И именно в данной точке, в жгучем фокусе невидимого света, и сидит Глаз Стикса. Уровень энергии, подобный уровню энергии Стикса, собран в одной-единственной точке пространства. Это и хорошо, и плохо одновременно.

Это хорошо, потому что Глаз Стикса существует сам по себе, не имея возможности связаться с кем-либо. Если только там не предусмотрена система экстренной связи, когда Глаз дозволяет убить себя, но импульсом Жгучего взгляда в определённую точку посылает сигнал о нападении.

Это плохо, потому что источник энергии у Глаза практически неисчерпаемый.

Помолчали.

Вождь кашлянул и произнёс:

— У меня три вопроса. Что такое Жгучий взгляд. Какие ещё взгляды на жизнь есть у Глаза Стикса. И, главное: как нам победить его.

Богиня ответила без промедления:

— Глаз Стикса способен работать в двух режимах. Жгучий взгляд, он же Палящий. Сжигает всё живое. Вторая разновидность: Поедающий взгляд. Выедает душу из жертвы. Выедание души для Глаза является лакомством, удовольствием, наслаждением. И одновременно — это пища. Особая. Необходимая. Придающая Глазу Стикса именно те качества, что и делают его, собственно говоря, Глазом Стикса.

Именно с этими особенностями, а также с долгим голоданием, и связана наша возможность победить.

Каким образом?

Всё просто. Основное состояние Глаза есть пребывание в возможности немедленного испускания Жгучего взгляда. Но если перед ним предстанет одинокая жертва, у которой возможно выесть душу, Глаз Стикса обязательно переключится со Жгучего на Поедающий взгляд. Это занимает пусть короткое, но время, ну, вроде как у человека мигнуть.

— За одно мигание многого не успеешь, — резонно заметил старший помощник вождя.

— Правильно, — согласилась богиня. — Но испускание Поедающего взгляда тоже займёт короткое, но время. Это уже два мигания.

— Потрясающая длительность, — заметил старший помощник вождя.

— Затем человек выпустит стрелу с наконечником из горного хрусталя.

Вождь бросил взгляд на богиню.

— Божественную стрелу?

— Нет, — ответила богиня. — Вся система защиты подземного хода предназначена для защиты от нас, от Ратнар. От нас и нашего оружия. Внести заговорённый наконечник внутрь подгорного прохода всё равно что послать гонца Властелину Коцита о нашем приближении. Поэтому наконечник стрелы будет обыкновенным, ничем особо не примечательным куском горного хрусталя.

— И — зачем? — вопросительно поднял брови старший помощник.

Богиня улыбнулась его нетерпеливости и ответила:

— Затем, что Глаз Стикса обязательно примет эту пустышку за настоящую стрелу Ратнар. А настоящая стрела сама наводится на цель, если это объект мёртвого существования, вышедший из Котлов Осуществления Коцита, либо более ранних, подобных устройств Стикса. А это значит что? А это значит то, что Глаз Стикса обязательно переключится снова в режим Палящего взгляда и бросит всю свою силу именно на летящую в его направлении стрелу. Это ещё два моргания.

— Четыре моргания — это уже кое-что. Вот только для чего? Что можно успеть за четыре моргания?