— Так, и что теперь? — задала странный вопрос Солона.
— Как что? — удивленно подняла брови Шианни, — цели у нас, насколько я понимаю, не поменялись. Спасаем магов, отрезаем голову Ульдреду, возвращаемся назад.
— Я не об этом, — махнула рукой волшебница, — если нас в одиночку чуть не прикончил демон Праздности, то что сотворит тот, с чьего позволения он здесь находился?
Все заметно приуныли, и было отчего — господин почившего демона был, как минимум, не слабее его самого, а значит, нам придется несладко.
— Но теперь у нас есть Литания, — заметил Садатт, — а значит, с Ульдредом и его демонами будет справиться не в пример проще.
— И где гарантия того, что Литания сработает? — скептично протянула Шианни, — нужен другой способ разделаться с этим малефикаром.
— Шианни права, — согласилась Солона, — даже если Литания будет работать как надо, никто не даст гарантии, что узнав о ее силе, демон не прикончит носителя текста. А Литания Адраллы читается в лучшем случае за несколько минут. Именно поэтому распространения она и не получила — при всей ее эффективности, демон в большинстве случаев трижды убьет того, кто читает текст, до того, как он его закончит.
— И что вы предлагаете? — спросила Бетани, — мы даже не знаем, какого именно демона призвал этот ваш Ульдред. Как мы построим план боя, если о враге не знаем практически ничего?
— Гордыня, — бросил Садатт, — зная Ульдреда, скорее всего, он призывал именно Гордыню.
— Уже что-то, — тяжело вздохнула волшебница, — что-ж, вариантов у нас все равно немного. Будем надеяться, что Литания все же сработает.
* * *
При всех недостатках нашего положения, одна положительная сторона все же была, хоть и весьма неожиданная. На всем дальнейшем пути нам встретилась всего лишь пара групп одержимых, да и они трудностей не представляли. То ли среди прорвавшихся в Башню из Тени демонов Праздность был главным стратегом, то ли Ульдред решил сконцентрировать все силы наверху, защищая себя любимого. В любом случае, до вершины башни мы добрались быстро и относительно легко, хотя наши маги со мной, наверное, не согласились бы — на их плечах и лежала вся работа по уничтожению тварей. Но даже в их положении были свои преимущества — вероятно, за сегодняшний поход маги получили и использовали больше лириумных зелий, чем за всю жизнь. Это было особенно заметно по лицу Солоны, которая трижды думала, прежде чем прикладываться к очередному фиалу.
Перед входом на верхний этаж нас поджидал сюрприз. Сюрприз принял на этот раз вид храмовника, окруженного сияющей пленкой щита.
— Опять то же видение?! — воин Церкви явно был слегка не в себе, — вам меня не поймать, живым не дамся!!
— Каллен Резерфорд, — представил товарища по ордену Садатт, — не думал, что он способен создать щит Веры.
— Щит Веры? Что это? — удивлена была не одна Солона. Я тоже ни о каком щите не знал.
— Щит Веры — редкая способность храмовников, — пояснил Дьюти, — ей нельзя научиться — для того, чтобы применить ее, нужна убийственная, фанатичная вера. Именно Вера, неважно, во что именно. На такое способен далеко не каждый. Каллен, как видите, способен.
— ИЗЫДИТЕ!!!!— взревел дурным голосом Резерфорд, — Я ВЫСТОЮ ПРОТИВ ЛЮБЫХ ВАШИХ ИЛЛЮЗИЙ!!!! ВАМ МЕНЯ НЕ ОДОЛЕТЬ!!!!
— Видите, что я имел в виду? Пожалуй, я лично поговорю с ним — остальных он не воспримет, как должно, — бросил Садатт, подходя ближе, — РЕЗЕРФОРД, ВСТАТЬ!!!
Услышав начальственный рык, храмовник на рефлексах подпрыгнул, вытягиваясь по стойке "смирно".
— Вы?! — обвел нас Каллен лихорадочно блестящими глазами, — вы все еще здесь... Раньше это работало... Я приказывал, и они уходили...
— Может, потому, что мы живые, кретин?! — рявкнул Дьюти, — а теперь доложись по всей форме, как и подобает настоящему храмовнику!
— Каллен Резерфорд, посвященный брат ордена Храмовников Церкви Света Ферелдена, — отчеканил рыцарь, — брат Дьюти, это вы?
— Да, я, — перешел на спокойный тон Садатт, — а теперь расскажи, что здесь произошло и где все остальные.
— Ульдред поднял мятеж, призвал демонов, — начал Каллен, — многие наши братья погибли. Оставшихся они пытали: нас держали в клетках, словно псов, многих они приносили в жертву, других обращали в чудовищ. Некоторым, в том числе и мне, удалось бежать, но нас быстро нагнали. В живых остался только я. На моих глазах чудовища, призванные малефикарами, рвали на куски моих братьев, а Ульдред, наблюдая за ними , смеялся и говорил, что все это — наша вина, что именно храмовники и Церковь, держа магов в кабале, заставили его призвать монстров в наш мир. Говорил, что теперь все изменится — что маги станут свободными, и что Церковь вскоре сгорит в огне. Дьюти, прошу Вас, убейте их! Убейте всех тварей, что сотворили все это!! Никому нельзя давать пощады!!!
— Успокойся, Каллен, — поднял руку Садатт, — Ульдред и его приспешники сполна ответят за все свои преступления. Скажи только, где Первый чародей и остальные маги?
— Остальные?! — к глазах Резерфорда вновь зажегся фанатичный огонь, — нет никаких остальных! Это место должно быть очищено ото всех магов! Малефикара не отличить от обычного мага — если хоть один выродок выживет, он продолжит творить свои черные дела — захватит разум короля или тейрнов, и весь Ферелден погибнет. Они уже не те, что раньше.
— Я не спрашивал тебя, чем они являются! — голос Дьюти лязгнул металлом, — о том, кого спасать, а кого нет, решать мне, а в Ордене я пока старше тебя! Грегор дал мне задание найти Ирвинга и очистить башню — вот этим я и займусь.
— Вы... Вы правы, брат, — устало кивнул Каллен, — они собрались наверху, в зале Истязаний. И если Вы решили идти туда, мне остается молиться за вас — одному Создателю известно, что там происходит.
Храмовник опустился на колени и, сложив руки, принялся шептать молитвы.
— Похоже, большего от него мы не добьемся, — резюмировала Табрис.
— Зато теперь нам точно известно, где находятся Ульдред и Ирвинг, — заметила Шианни, — если слова Каллена действительно соответствуют истине, то нам лучше поспешить — неизвестно, когда Ульдред решит прирезать Ирвинга на алтаре.
* * *
Зал Истязаний встретил нас очередным ритуалом. С пола в этот момент поднимался очередной одержимый, а рядом с ним стояли еще два собрата под началом лысого мага — очевидно, самого Ульдреда.
— А, смотрите, кто пожаловал, — противным хриплым голосом поприветствовал нас лысый, — двое остроухих, пес Церкви, пара деревенских фокусников в компании выкормыша Ирвинга и тупая консерва с мечом. И это все, что Грегор решил противопоставить мне и моим соратникам?
— Это твои соратники? — ядовито осведомилась Каллиан, кивая на одержимых, — в жизни не видела больших кусков дерьма, а уж поверь, в эльфинаже я его повидала немало.
— На вас их хватит, — презрительно усмехнулся Ульдред, — тем горче будет ваше поражение — "великие" защитники Круга погибли от рук, как ты сказала, кусков дерьма.
— Я на твоем месте не был бы так уверен, — заметил Гаррет, — пока все, чем встречали меня твои малефикары, мягко говоря, не впечатлило. И тот факт, что ты стал одержимым, говорит лишь о том, что сам ты недалеко ушел от своих подчиненных.
— А ты, надо полагать, знаешь о магии крови больше меня, — иронично изогнул бровь лысый чародей, — ты ведь сам — маг крови. Что же заставляет тебя идти против своих собратьев по ремеслу? Надеешься откупиться от храмовников?
— Я изучал магию, чтобы защищать людей, и ни разу, в отличие от тебя, не обращал магию крови против них, — Хоук даже выпрямился, гордо вздернув подбородок и не обращая внимания на косой взгляд Дьюти, — а вопрос, почему я служу людям, а не порабощаю их, я не собираюсь обсуждать с профаном вроде тебя.
— Какой же ты глупец! — расхохотался одержимый, — ты правда веришь в то, что люди оценят твой порыв? Они распнут тебя на ближайшем дереве, особенно теперь, когда ты признался во всем! Взгляни на их церковь — она принимает в свое лоно бандитов, насильников и убийц — но не магов! По мне, это все, что надо знать об отношении людей к нам! И единственный способ что-либо изменить — это взять власть в свои руки, завоевав истинную свободу! Логейн пообещал нам более широкие права, и это будет лишь началом нашего освобождения из-под гнета Церкви!
— Власть не может держаться на копьях! — заявила Шианни, — любой, кто думает иначе, рано или поздно заканчивает жизнь на плахе!
— Наивная рыжая девчонка! — улыбнулся Ульдред, — именно по этой причине твое племя прозябает в резервациях и влачит столь жалкий образ жизни. В мире есть две категории людей — те, у кого есть сила, и те, кто ее лишен. Первые находятся у власти, вторые им подчиняются. Выживает лишь сильнейший, а что есть большая сила, чем магия?!
Обалдеть. Да круг магов, оказывается, кладезь нераскрытых талантов. Демон Желания с идеями трансцендентного идеализма, храмовники, занимающиеся исследованиями, теперь вот социал-дарвинист. Я уже не удивлюсь, если Первый Чародей Ирвинг на досуге разрабатывает теорию прибавочной стоимости и пишет манифест Коммунистической Партии. Благо внешность подходящая[1].
— Только вот власть сильнейших всегда базируется на угнетении слабейших, — парировала Солона, — и без тех, кто ниже власть имущих, они сами не представляют никакой силы, а значит, зависят от тех, кто ниже их по положению. Власть сильных обеспечена подчинением слабых, и без их поддержки и одобрения они потеряют всю власть, что имеют.
Да, похоже, насчет манифеста я не сильно ошибся.
— Довольно разговоров! — Ульдреду, видимо, надоело вести социологические диспуты, — я покажу вам истинную силу магии, и тогда, стоя передо мной на коленях, вы осознаете, наконец, всю убийственную мощь волшебства!
— К бою! — крикнул я, беря меч наизготовку, — вы знаете, что делать!
Ульдред взмыл в воздух, и под действием магии начал меняться. С влажным хрустом ломались кости, изгибаясь под невозможными углами, сквозь плоть прорастали шипы, словно из ниоткуда появлялись дополнительные мышцы, тут же укрываясь за толстой бугристой кожей. От этого зрелища меня слегка замутило — вид перерождающегося чародея был не из приятных.
Из-за спины раздалось пение — Шианни, достав пергамент с Литанией, принялась выводить слова песни. Одержимые отреагировали моментально, бросившись к нам со всех ног, стремясь помешать ритуалу изгнания.
— Готовьтесь, — рыкнул Садатт, вставая в защитную стойку, а через секунду в выставленный храмовником щит с разгона влетел одержимый.
Бой начался.
* * *
Первого одержимого я встретил выпадом меча. Тварь, набрав разгон, всей тушей насадилась на меч. Клинок рвануло в руке, и от неожиданности я чуть было не отпустил рукоять. Но меч не подвел — удар сильверитового лезвия оказался смертельным для одержимого.
Садатт тоже не терял времени даром — за мгновение до столкновения с измененным демонами телом храмовник резко присел, подставив щит под углом. Одержимый, споткнувшись, перелетел через рыцаря, распластавшись на полу, где его тут же несколькими ударами упокоила Каллиан.
Третий противник, зайдя сбоку, попытался прорваться к магам, считая их самой беззащитной целью. Зря — бегущую тварь Солона и Глим встретили концентрированными потоками пламени. Огонь пронял даже тварь из Тени, и та, забыв о нападении, принялась кататься по земле, стараясь сбить пламя.
Тем не менее, одержимые были нашей наименьшей проблемой — переродившийся в похожую на огра образину Ульдред вступил, наконец, в схватку.
И он был самым опасным противником.
В чудовищном прыжке он пересек половину зала, приземлившись аккурат перед храмовником. От удара о пол башня, казалось, вздрогнула до основания. Дьюти на ногах не устоял.
Мимо меня, обдав жаром, пролетел огненный шар. Глим, желая спасти отца, выпустила самое мощное заклинание, на которое была способна.
Садатт среагировал моментально, приняв, наверное, единственно верное решение. Не имея возможности уйти из зоны поражения, храмовник прикрылся щитом.
Спустя секунду в голову демона прилетел огненный снаряд и взорвался, окатив его пламенем.
От неожиданности демон, готовый раздавить рыцаря, отступил на пару шагов, ошалело тряся головой. Шкура спасла тварь от фатального урона. Но все же Глим свою задачу выполнила — Ульдред отвлекся от Дьюти. Демон развернулся и с невозможной для такой туши скоростью рванул к обидчице.
— В стороны!
Маги тут же бросились врассыпную, спасаясь от гнева монстра. Набравший скорость демон не смог быстро изменить направление, и на полном ходу влетел в одну из колонн, выбив из нее каменное крошево. К чести строителей, колонна, несмотря на почтенный возраст, удар выдержала.
А в затормозившего демона тем временем полетел настоящий град заклинаний. Лед, сковывание — в ход шло все, что могло бы ограничить неожиданно прыткого противника.
И это принесло свои плоды — демона, наконец, удалось остановить.
Вперед!
Я со всех ног бросился к демону, молясь о том, чтобы магия не спала, пока я кромсаю тварь в ближнем бою.
Мимо меня стрелой пролетела Каллиан. Подскочив к демону, эльфийка несколькими прыжками забралась тому на шею и со скоростью швейной машинки принялась всаживать кинжалы в затылок монстру.
Помогало это не сильно — демон, кроме солидной скорости, обладал еще и отличной защитой. Кинжалы соскальзывали и отскакивали от шкуры, не в силах пробить природную броню.
К счастью, мой меч оказался куда как эффективней кинжалов. Особенно в сочетании с силой Воина Духа.
Потусторонняя мощь привычно влилась в меч.
Широкий замах.
Удар!
Сильверитовое лезвие с неожиданной легкостью входит в плоть твари, подрубая ногу.
Еще удар!
Коленный сустав практически перебит.
Хруст трескающегося льда. Твою мать!
— Каллиан, уходи!
Эльфийка спрыгивает, не задавая вопросов. Вовремя.
Освободившийся от морозной хватки демон ревет.
И тут же падает на колено — перерубленная нога проняла даже такую тварь.
Опасность!
Бросаюсь ничком на пол. Над головой пролетает когтистая лапа демона.
Ходу отсюда!
Совершенно не по-героически отползаю на четвереньках от монстра — даже в таком состоянии он смертельно опасен.
Поздно.
Сильнейший удар в спину подхватывает меня и сносит вперед. Спину обдает жаром — огненная волна, порожденная демоном, раскалила заднюю часть брони.
Приземление ненадолго вышибает дух. Шипя от боли в спине, приподнимаюсь.
И тут же ухожу в сторону — на то место, где я был мгновение назад, падает кулак демона.
Твою мать! Как он попал сюда с перебитой ногой?
Ага, вот оно что. Поврежденная нога была зафиксирована толстым слоем льда вокруг нее. Ходить этой твари наверняка больно.
Демон не успокаивается.
Удар! Еще удар!
Проклятье! Где все остальные?!
Ответ приходит в виде конуса пламени от нашей пиромантки. Молодец, Глим, понимаешь, в чем теперь слабость демона.
Лед на ноге твари растаивает, и она вновь подламывается, роняя демона на пол. Тварь ревет от боли.
