Когда же я спросил об этом эффекте знающего человека из "конторских", тот мне прочёл целую лекцию, общей сутью которой было то, что в обычном, привычном нам состоянии сознания, мы просто совершенно неэффективно используем наши мышцы. Когда нам нужно чтобы действовали мышцы на сгиб — напрягаются не только те, которые обеспечивают нужное действие, но и реагируют все находящиеся рядом. Плюс те, которые вообще в деле не требуются или даже действуют в другую сторону. Естественно, что ресурсов организма при этом всегда не хватает. Но и это ещё не всё. Мышечные усилия зависят от силы и частоты поступающих к ним нервных импульсов, а также их согласованности. И при действии сознательного управления достигнуть даже более-менее средней эффективности работы нервной системы управляющей мышцами не получается. Сознание окончательно сформировалось в период до трёх лет жизни и с тех пор практически не изменилось, хотя тело существенно выросло. И потому, находясь в полном сознании, взрослые люди, даже хорошо тренированные, имеющие груду накачанных мышц, не превосходят по силе подростков, если те хорошо испугались. А когда сознание временно отступает от постоянного непосредственного контроля мышечного каркаса, бессознательное задействует только то, что нужно и так как нужно, не делая ничего лишнего. Так и достигается необходимые сверхусилия и сверхвыносливость. Тело как бы само знает, что ему нужно делать, если получит правильную команду. Естественно, у всего есть свои пределы и ничего бесплатным не бывает. Связки и суставы-то прочнее не становятся. Плюс можно быстро растратить все жизненные ресурсы организма и просто умереть. Психические тренинги не отменяет физических тренировок, но какие поразительные открываются возможности, если научиться правильно "отключать голову". Вот и сейчас я пользуюсь этими возможностями вместе с "цыганской невидимостью" в кабинете Никиты Сергеевича Хрущёва, стоя практически в паре метров от него самого застыв в форме каменного изваяния. И на меня никто действительно не обращает ровно никакого внимания. Чудеса, да и только!
Хрущёв был весьма деятельным человеком, он активно работал целый день. Разбирал бумаги, громко ругался по телефону, принимал посетителей, ходил туда-сюда по кабинету, едва не задевая меня. Я же ждал назначенного времени, чтобы выйти из тени со своим предложением, от которого Никита Сергеевич не сможет отказаться. Я знал, что он работает допоздна и отпустит своего секретаря, а также часть охраны, чего мне и требовалось дождаться. Уже близился назначенный на девять вечера срок, когда в кабинет Генерального Секретаря вошел заместитель председателя Президиума Верховного Совета СССР Отто Вильгейльмович Куусинен. Тот самый, который продвинул в партийные массы тезис о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство, что стало настоящей идеологической диверсией, подорвав основы коммунистической идеологии. Неудивительно, что этот тезис оказался так тепло встречен и поддержан либерально настроенными представителями партийной номенклатуры и ставший частью Программы КПСС. Поздоровавшись за руку с главным, он передал ему объёмную папку.
— Здесь список нужных нам людей и краткие характеристики каждого из них вместе с выписками из их личных дел. Их нужно возвести на указанные должности как можно скорее! — Деловито заявил Куусинен Хрущёву.
Хрущёв открыл папку и стал неторопливо листать бумаги, его лицо выражало заметное недовольство.
— Отто Вильгельмович, вы опять слишком торопитесь, — отложив папку в сторону, заявил Хрущёв. — Прошлый раз ваши выдвиженцы едва всё не испортили. А теперь вы замахиваетесь на армию. Что скажет Жуков?
— Жуков пока поддерживает вас, Никита Сергеевич, и даже если вы начнёте замещать его людей, не сможет вам ничего противопоставить. Но что вы станете делать, когда армия перестанет поддерживать ваш новый курс? Вы хотите окончить как Лаврентий Павлович? — В голосе старого финского коммуниста проскользнули нотки прямой угрозы.
Хрущёв буквально покраснел как рак, при упоминании Берии. Неудивительно, ибо именно тот был в сталинском СССР человеком номер два, первым кандидатом на пост Генерального Секретаря после смерти Сталина. И только его быстрое убийство позволило партийной номенклатуре захватить реальную власть. Учебники истории врут, описывая, что Берию осудили перед тем, как расстрелять. Если его и судили, то уже мёртвого. На самом деле он был убит сразу после ареста на заседании Президиума.
— Хорошо, Отто, я тебя понял. Ещё что-то у тебя ко мне сейчас есть? — Хрущёв поднял взгляд на посетителя.
— Да, есть, — тот не заставил себя долго ждать. — Мы уже подготовили примерную программу для будущего съезда партии, вы в курсе. Но вы должны нам представить и согласовать тексты ваших выступлений заранее, чтобы в итоге получить нужную реакцию. Слишком резкие изменения курса могут прийтись не по нраву многим старым партийцам, особенно на местах. Мы считаем, что основная часть должна пройти в закрытой части съезда, а не наоборот, как мы думали раньше.
— Вы считаете, что медленное растекание информации заметно лучше и нас избавит от последующего кризиса? — Поинтересовался Хрущёв.
— Не медленное растекание, а управляемое, Никита Сергеевич, — поправил его Куусинен. — Съезд даст лишь первый толчок. А потом нам будет проще сразу определить и изолировать всех недовольных, пока они не образуют консолидированной силы.
— Годится, — Хрущёв кивнул. — Это всё?
— Всё, Никита Сергеевич, — старый партиец выглядел весьма довольным проделанной работой.
Хрущёв и Куусинен посмотрели друг другу в глаза, пожали ещё раз руки, после чего Куусинен покинул кабинет. Хрущёв вызвал своего личного секретаря, явно находясь в скверном расположении духа.
— Что-то важное, Никита Сергеевич, — спросил вошедший секретарь Арсений Новак.
— Принеси наше курево... — потребовал тот.
— Никита Сергеевич, вам в таком состоянии нельзя, — глядя на Генерального, заметил секретарь, — станет только хуже.
— Ну а ты у меня зачем? — Хрущёву сильно не хотелось отступать.
— Извините, я тоже сейчас не в духе, вы же сами меня сегодня загрузили, работы было слишком много, — секретарь быстро сдал назад, переместившись поближе двери.
— Ладно, Арсений, иди домой, поздно уже, я сам разберусь, — тяжелым вздохом он показал своё душевное состояние. — И ещё передай охране, что через два часа пусть подадут машину.
Секретарь вышел из кабинета, а Хрущёв что-то бросил себе в рот и стал жевать. Я серьёзно напрягся, так как прекрасно знал, что это такое. Мало кто в наше время знает, что Хрущёв был большим любителем марихуаны. Как и практически все троцкисты, ибо именно Лев Давидович Троцкий, любивший курнуть коноплю сам, пристрастил к ней многих своих сторонников. Вообще наркотики в высших эшелонах власти СССР тогда были достаточно популярны. При Сталине многие партийные и хозяйственные работники подстраивались под ритм работы Вождя. А работать он любил порой по несколько суток кряду, и того же требовал от своего окружения. И поэтому множество различных препаратов помогающих долгой активности, преимущественно имеющие наркотическое действие амфетамины, нашли своего потребителя. Не забывали и про грибы-галлюциногены с опиатами. Впрочем, тогдашняя медицина имела не так много эффективных обезболивающих и психоактивных препаратов. А неврозами и депрессиями люди страдали всегда. И наркотики оказывались одними из весьма эффективных средств лечения всего подобного, если не думать о далеко идущих последствиях. Но чем дальше, тем больше — настоящий массовый наркотизм начался именно в конце пятидесятых — начала шестидесятых. К примеру, мексиканский мескалин закупался СССР с 1958-го года в достаточно большом количестве в "медицинских целях". Но по большей части он шел на особые препараты для спецслужб и советского руководства. Но это было ещё далеко не всё. В шестидесятых годах советское руководство, опираясь на заокеанский опыт, поставило над своим народом очередной эксперимент. В различные продукты питания стали целенаправленно добавлять некоторые вещества, изменяющие состояние сознания. К примеру, в "Бородинский" хлеб добавляли цветки конопли, в другие продукты добавляли препараты, вызывающие повышенную выработку эндорфинов или заменяющие естественные эндорфины. Всё это напрямую относится к наркотическим препаратам. Целью же всего этого эксперимента было увеличение "градуса счастья" советских людей в трудные исторические периоды, и лучшего действия пропаганды на них. Что-то ведь требовалось противопоставить последствиям денежной реформы 1961-го года, сломавшей экономику и вызвавшую массовый дефицит продуктов питания. Но за всё надо платить. За эту массовую незаметную наркотизацию населения заплатили в следующих поколениях, ибо систематическое потребление наркотиков даже в малых и практически незаметных дозах, приводит к снижению психического и волевого потенциала у детей, делая их безвольными и безынициативными. Естественно, пострадало в первую очередь население крупных городов, и то далеко не везде. Это ещё одна причина крушения страны в 1991-м году. Пусть далеко не самая главная причина, просто ещё одна упавшая в чашу капелька зла, приведшая её к переполнению, наряду с множеством других подобных ей капель. И Хрущёв лично приложил к этому руку, будучи приверженцем идеи легализации употребления марихуаны, наравне с табаком. Только экономические соображения её прямой конкуренции с алкоголем, дающим слишком весомую долю государственных доходов за счёт здоровья людей, не допустили этого.
Сейчас же Никита Сергеевич решил поднять себе упавшее настроение чем-то из продуктов конопли, что для меня совсем некстати. Моя психическая маскировка могла дать трещину, но это было не самое главное. Главное заключалось в том, что с опьянённым марихуаной человеком нельзя нормально договориться, и мне придётся Хрущёва убивать, хотя это нам сейчас крайне не выгодно. Но с другой стороны — сложившаяся ситуация давала дополнительный шанс. Не думаю, что Никита Сергеевич захотел бы, чтобы его кто-то из охраны видел, когда он так специфически "расслабляется". Своего секретаря, с кем он "не один косяк вместе выкурил", рядом нет, некому поднять тревогу. Он подошел к окну, и, мерно работая челюстями, смотрел куда-то в ночную темноту. И тут статуя, которую я представлял собой, тихо ожила у него за спиной.
— Выплюньте жвачку немедленно, Никита Сергеевич! — Металлическим твёрдым голосом, не терпящим возражений, приказал я.
Хрущёв испуганно огляделся, выплюнув не дожеванную тёмную субстанцию на пол.
— Кто вы такой и как вы здесь оказались? — Злым до предела голосом поворачиваясь, обратился он ко мне. — Что вам здесь надо и кто вас пропустил?!
— Кто я, Никита Сергеевич, вам пока знать не обязательно, — мягким ровным, но всё ещё твёрдым голосом продолжил говорить я. — Можете считать меня вашим неблагодарным потомком, пришедшим из далёкого будущего стребовать от вас за всё то, что вы уже совершили и собираетесь совершить в самое ближайшее время.
В глазах Генерального секретаря на мгновение промелькнул настоящий испуг, потом он обратил взор вниз на выплюнутую им субстанцию, видимо полагая, что ему всё это только привиделось и прислышалось.
— Я не ваша галлюцинация, приведение вашей совести, не беспокойтесь об этом, лучше подумайте, что я с вами сейчас буду делать, — при этих словах мой голос сильно захолодел.
Хрущёв ещё раз внимательно осмотрел кабинет, решаясь сделать шаг в сторону рабочего стола, но я мягко встал у него на пути, качая головой в разные стороны, как бы говоря — "не стоит". В верхнем ящике его стола лежал пистолет, а на самом столе потайная кнопка вызова охраны. Видя мой решительный вид, он снова отступил к окну. Сомневаюсь, что он решится прыгать, тут хоть и третий этаж, но высокие потолки, а на самоубийцу Никита Сергеевич совсем не похож.
— И что же вы хотите сделать? — Ровным уверенным голосом спросил он меня.
Понятно, что если бы я его собирался убить, то уже давно бы смог это осуществить. Но если с ним пока ведут беседу, то могут предполагаться разные варианты.
— А вот это, Никита Сергеевич, зависит исключительно от вас... — я попробовал легко улыбнуться, но почувствовал, что эта улыбка оказалась по-настоящему зловещей. — Если мы сейчас договоримся, то вы поедете к себе домой на той машине, которая через два часа будет вас ждать.
— А если мы не договоримся? — Презрительно фыркнул он мне, и вообще держался молодцом, будучи совсем не из пугливых.
— Что же, мне жаль но... — я выдержал недолгую паузу, — в завтрашних газетах ваше имя окажется на первой странице в общем большом некрологе, наряду с вот этими... — я достал из внутреннего кармана несколько сложенных вчетверо листов бумаги, протянув их ему.
Он пробежал глазами по одной странице, потом по другой, открыл третью. Его лицо побелело, руки мелко затряслись. Я знал, что Хрущёв не трус. Да, как и все люди, он тоже чего-то мог бояться. Но трусом он точно не был. А тут такая значительная реакция. "Не за себя боится, факт!" — про себя подумал я.
— Это же что получается, государственный переворот? Здесь же практически весь ЦК...? — Он поднял на меня свой изумлённый взгляд.
— Нет, Никита Сергеевич, государственный переворот совершили вы в прошлом году, — твёрдо заявил ему, пресекая остаточные попытки сопротивления. — Мы просто восстанавливаем законную власть и законный курс.
— Вас никто не примет, ни народ, ни мировое сообщество! — Попытался возразить он мне, но в его голосе не чувствовалось даже следов прежней уверенности.
— А нас и не надо принимать, — спокойно ответил ему я. — Мы просто уничтожим всех тех, кто считает себя умнее остального народа. Мы убьём разложившуюся партийную верхушку, а снизу выдвинутся более здоровые силы. Если среди них окажутся такие же, как и вы, мы их тоже убьём. Не забывайте о том, что до сих пор народ верит в Вождя и его планы, как бы вам не хотелось их отменить, свалив всю вину за свои прошлые преступления на него. И тем, кто сядет завтра на ваше место придётся двигаться в правильном направлении. А мы ему в этом поможем.
Хрущёв побелел ещё больше. Но руки трястись перестали. Всё же он смог удержать себя в руках, несмотря на всю свою эмоциональность.
— Но прольётся много крови, может случиться новая гражданская война, вы понимаете? — Попытался он найти другой аргумент, которого, впрочем, я давно ждал.
— Понимаем, — кивнул ему. — И только потому, я сейчас говорю с вами, а не стреляю из бесшумного пистолета. Вы сомневаетесь, что он у меня есть или я не умею им пользоваться?
— Что вы от меня хотите? — Твёрдым голосом спросил он, решительно посмотрев мне в глаза.
— Я предлагаю вам хорошо подумать о том, какой памятник вам поставят потомки, — я подошел несколько издалека. — Захотят ли они положить ваше тело в Мавзолей, рядом с Лениным и Сталиным или же им захочется смачно плюнуть на вашу могилу. Хотите ли вы сдохнуть как дурак или предатель, или же прославиться своей мудростью и дальновидностью, обретя покой в глубокой старости в благодарном окружении...
