Я поднял руку. "Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?"
Она помолчала мгновение, затем вздохнула. "Только подумайте о том, что я сказал. Другой вопрос на повестке дня — попасть в Аркадию ".
Я оживился. Если я уйду от Эммы, моя повседневная жизнь станет намного приятнее.
"Было решено вместе переехать с Софией в Аркадию", — сказала она. На мое выражение она сказала: "София призналась в поведении, которое вредно для нее и, вероятно, не для вас. Большинство из них произошло до того, как она присоединилась к Палатам ".
Я нахмурился. "Вы знаете, что она была одной из моих хулиганов".
"Кажется, вы достаточно хорошо с ней работаете", — сказала она. "И у тебя была возможность отомстить ей".
Я пожал плечами. "Она не была худшей из них, и теперь она ничего не может со мной сделать".
"Для нее вредно оставаться в Уинслоу", — снова сказала она. "Она завела токсичные дружеские отношения, и постоянное присутствие там банд приводит ее к старому поведению".
"Так она сбегает?" Я спросил.
"Помещение ее в Аркадию даст другим Вардам возможность следить за ней", — сказал Пиггот. "И это даст ей шанс увидеть, что не все гангстеры или хулиганы".
"Вы хотите, чтобы я присматривал за ней?" — недоверчиво спросил я. "После того, как она относилась ко мне так, как она?"
"Теперь она тебя уважает", — сказал Пиггот. "Больше, чем любой другой приход. Ты единственный, кто вообще имеет на нее какое-то влияние.
"Так что я буду ее надзирателем", — сказал я. "Думаю, это уместно".
"Заставить вас войти будет непросто. Обычно мы не любим переводить в середине семестра, потому что это вызывает слишком много вопросов у людей. Поскольку в учебном году осталось всего два месяца, я бы предпочел оставить вас там, где вы находитесь, и перевести вас в следующем году. Эту Эмму проще исключить из школы. Но с Софией, идущей по пути, который у нее есть ...
— Так что я скажу людям?
"Что над тобой издевались и что ты подал в суд на свою школу. Это достаточно близко к истине, чтобы никто не стал сомневаться в этом, и у нас есть оборотень, которого мы нарядим как вас на школьном собрании. Убедитесь, что вы там, и люди не вызовут подозрений ".
Я открыл рот, чтобы ответить, но когда я это сделал, мы услышали, как голос Дракона внезапно заиграл через громкоговоритель.
"Извини, что прерываю", — сказала она.
Ее голос был лучше, чем в новостях; виртуальный аватар появился на экране.
"Спутниковые снимки показали, что Пепельный зверь исчез".
"Что?"
Пепельный зверь был одной из немногих угроз S-класса, живым шаром ядерного огня, уничтожавшим все, с чем он соприкасался. Последнее, что я слышал, он медленно бродил по Африке, и большинство людей научились просто избегать его.
"Пять минут назад он снова появился в десяти милях от Броктон-Бей", — сказал Драгон. "Он направляется прямо в город".
По всему зданию зазвонила сигнализация, но не сигнализация Губитель, но так же отвлекающая.
Все вскочили на ноги. Я тоже.
В то время как все остальные выражали страх, я чувствовал только нарастающее волнение. Наконец! Враг, с которым мне не пришлось бы сражаться с закрытыми глазами, чтобы усложнить им задачу. Кого-то, на кого я наконец смог бы использовать свои вновь обретенные силы, не беспокоясь о том, чтобы сдерживаться.
Было сказано, что Пепельного Зверя никто не побеждал. В конце концов, если бы они это сделали, он был бы мертв.
"Я готов", — сказал я.
Пиггот посмотрел на меня с суровым выражением лица. "Я хотел бы заставить тебя отсидеться от этого по многим причинам ... но я подозреваю, что без тебя мы потеряем больше людей, чем с тобой. Я не могу заставить тебя драться в этой битве, и часть меня хочет, чтобы ты сказал "нет", но ты не станешь, правда? "
Я покачал головой.
"Это единственный способ достичь своей цели", — сказал я. "Если я не смогу победить AshBeast, я определенно не смогу победить Губители".
"С таким же успехом он мог бы быть Губитель", — сказал Пиггот. Она нахмурилась. "У вас есть мое разрешение, но вы будете выполнять приказы. Если мы скажем вам отступить, вы отступите. Ты не бросишься головой в его огонь только потому, что думаешь, что это сделает тебя немного сильнее ".
Я коротко кивнул, хотя никто из нас не верил в то, что я говорю. Это должен был быть мой бой, и я собирался бороться с ним по-своему, что бы ни думали другие.
Наконец-то вызов!
35. Стыд.
Почерневший след пламени и пепла шириной тридцать футов показывал, где он прошел. Пламя все еще горело, хотя недавно прошел дождь. В противном случае нам придется бороться не только с самим чудовищем.
Я летел, как и Кид Вин, Эгис и папа, которые, наконец, сообразили, как я ему показывал. Остальные следовали за нами на вездеходах. Мы не ездили по дорогам, и фургоны СКП не были предназначены для работы на такой местности.
Офицеры СКП были развернуты для сдерживания толпы, хотя мы еще не достигли города. В Пепельный Зверьбыло хорошо то, что он был медленным; он выдерживал прогулочный темп в дождь или в ясную погоду.
Потушит ли его бросок в бухту или просто засветит всю морскую жизнь? Я не был уверен; это был один из вопросов, о котором я должен был спросить, прежде чем пытаться.
Я мало что знал о Пепельном чудовище; Я сосредоточил большую часть своих исследований на паралюдях Броктон-Бей и Бостона; во всем мире было слишком много накидок, о которых можно было беспокоиться. Я знал, что он достаточно силен, чтобы его никто никогда не останавливал, и что даже попытки отвлечь его редко срабатывали.
Его перевели сюда, а это означало, что это возможно. Мне пришлось задаться вопросом, не сделали ли это Александрия и ее союзники; в конце концов, они пообещали мне соответствующие испытания, и вот одна из них была прямо у меня на пороге. И все же было бы легче доставить меня к Пепельному зверю, чем подвергать опасности целый город.
По словам Дракона, Пепельный Зверь все еще находился в пяти милях от города; на то, чтобы добраться туда, потребуется больше часа, если предположить, что он будет придерживаться своей текущей скорости, о чем говорила история.
Я был взволнован, несмотря на страх, который был на лицах всех остальных. В конце концов, это был мой шанс окончательно доказать, что я был для всех больше, чем обузой.
Проблеск огня на горизонте был первым, что остальные увидели у Пепельного Зверя. Я знал об этом все время; его Ки сиял, как солнце, такой силы, что я чувствовал себя затмеваемым им. По мере того, как я подходил ближе, различия в наших уровнях мощности становились все более очевидными. Во всяком случае, он казался сильнее Александрии или даже Эйдолона.
Как я собирался драться с таким сильным человеком? Не поэтому ли Триумверат раньше не дрался с Пепельным чудовищем, опасаясь, что это будет еще один сибиряк? Герой умер, потому что они были слишком самоуверенными и неподготовленными.
Если я выберусь из этого, я собирался глубоко изучить все самые сильные накидки, о которых я мог узнать, начиная с угроз S-класса.
Это был не тот бой, которого я ожидал, но я начинал думать, что подобные бои были скорее исключением, чем правилом. Протекторат имел тенденцию играть в оборонительную игру, ожидая, пока злодеи сделают первый ход, прежде чем атаковать. Пока я ассоциировал себя с ними, этого я ожидал.
"Готовься", — мрачно сказал папа.
Глядя на него, я снова вспомнил, что это была не та жизнь, которой он хотел. Он отказался от всякой надежды стать сильнее, чтобы мы могли вести обычную жизнь, но здесь он собирался столкнуться с угрозой класса S.
Когда мы подошли ближе, я понял, что действительно не могу видеть, кто или что было внутри; он действительно выглядел как живой огненный шар, медленно движущийся по траве. Тот, кто был внутри, по-видимому, мог видеть; поскольку он целенаправленно направлялся к городу, хотя было возможно, что у него были какие-то мыслительные способности, как у меня.
В любом случае, похоже, он не обращал на нас особого внимания. Он просто продолжал двигаться.
Я чувствовал Ки, где его тело было внутри пламени, хотя оно было ярким, как солнце.
"Давай покончим с этим как можно быстрее", — сказал отец, взглянув на меня. "Никаких показных выступлений и никаких затягиваний для хорошего боя".
Очевидно, Пиггот и другие рассказали ему о моем отношении к встрече, и он не одобрил. Он предупреждал меня о том, сколько наших предков впали в высокомерие, но я все равно чувствовал себя обязанным двигаться вперед.
В конце концов, Александрия верила в меня! Она сказала мне, что я была избранницей, единственной девушкой, которая собиралась спасти весь мир. Это было как если бы Супермен сказал, что ты Баффи.
В школе я год был никем; меньше, чем никто, ничтожество. Люди, которые хотели и должны были быть моими друзьями, повернулись и пошли в другую сторону, когда увидели, что меня подвергают жестокому обращению.
Стоило ли удивляться тому, что я впервые ощутил вкус силы и важности? Я боготворил Александрию, и она сказала мне, что я необходим для выживания человечества.
Все это вернуло мне жизнь. Мой отец исчез с тех пор, как умерла мама, физически дома, но эмоционально — черная яма. Я нуждался в нем, а его там не было. Но это вернуло его к жизни. Это разбудило его и вернуло ко мне так, как я думал, это уже невозможно.
Как и Лазарь, он был мертв, а теперь жив.
Получение Гарретта в рамках сделки было бонусом. Он был как старший брат, которого у меня никогда не было. Даже Элит был лучше, чем ничего, и это наконец избавило меня от Софии.
Я скоро собираюсь в Аркадию, и Эмма останется далеким воспоминанием. Эта сила была ответственна за все это, и единственный способ получить ее больше — это сражаться. Наконец-то я смогла принять всю ярость, которая, как мне всегда говорили, не подходит для девочек, и могла дать ей здоровый выход.
Превращение каждой насмешки Эммы во что-то хорошее было лучшим способом дать отпор. Даже мой гнев на смерть собственной матери ... гнев на нее, гнев на себя, все это связалось в запутанном болоте, которое я не был уверен, что способен распутать.
Каждому парачеловеку нужна психологическая помощь; Однажды я слышал, как это сказал Оружейник, и отклонил это. В конце концов, разве я не олицетворял психическое здоровье, несмотря на пытки, которым я подвергался, как со стороны Эммы, так и со стороны Империи?
Но после того, что я сделал с Ночью, мне пришлось задаться вопросом, не что-то не так внутри меня. Я был могущественным и наслаждался этой силой, но я забил ее до смерти. Империя сделала это со мной, и мне это совсем не понравилось.
"Все будут стрелять на расстоянии", — сказал в моем шлеме голос оружейника. "Никто не должен приближаться".
Судя по виду огня, я сомневался, что кто-то, кроме меня, сможет подойти достаточно близко, чтобы вступить в бой, кроме меня. Ракетные атаки были всем, что у нас было.
Мисс Милиция была сейчас на вершине одного из внедорожников, и оружие, которое появлялось в ее руке, было больше, чем все, что я видела раньше. Было ли это тем, что она использовала на мне в моей обезьяньей форме?
Я не знал, но это не имело значения.
— Огонь, — сказал Оружейник.
Я начал стрелять, и папа рядом со мной делал то же самое. Кид Винн был вооружен какой-то винтовкой, как и Оружейник внизу. Даже Галлант атаковал своими лучами контроля эмоций, хотя я не мог представить, какие эмоции он пытался вызвать.
Ничего такого. Раздался взрыв, и дым ослеплял, но я чувствовал его Ки такой же сильной, как и прежде. Единственным изменением было изменение направления, когда Пепельный Зверь двинулся к нам.
По крайней мере, мы уводили его из города.
"Опять", — сказал Оружейник.
Снова вспыхнули огонь и ярость, и снова не было никакого эффекта.
"КА МЕ ХА МЕ ХА!" — крикнул я, набирая в себя силу. Это больше не утомляло меня так, как раньше, и, согласно Оружейник, теперь оно было таким же мощным, как самая большая военная железнодорожная пушка. Я вытолкнул энергию наружу, и когда она ударила, оставила кратер вокруг Пепельного Зверя.
Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать это, но в конце концов я закричал: "Стой!"
Стрельба стала спорадической, а затем прекратилась.
"Мы делаем его сильнее", — сказал я. "Он поглощает энергию, которую мы ему кормим".
Я мог ясно прочитать это через его Ки.
"Что нам делать?" — спросил Кид Винн.
"Бросьте ему на голову камень", — сказал я. "Самый большой, с которым мы можем справиться".
У СКП не было большого количества информации о том, что было испытано на Пепельном Зверье раньше, отчасти потому, что африканские военачальники были клановыми и скрытными в отношении того, что они делали. Единственное, что было известно, это то, что ничего из того, что кто-либо пробовал, не сработало.
Разве никто не пытался просто бросить в него камень?
"Мне нужно разрешение пойти на свалку", — сказал я. "И раздавить столько машин, сколько смогу. Я брошу их на него, и, возможно, это убьет его, прежде чем его пламя расплавится сквозь металл ".
"Сделай это", — сказал Оружейник.
Я был как вспышка; мне потребовалось меньше минуты, чтобы добраться до свалки, и следующие десять минут я потратил на то, чтобы ломать машины с помощью Ки. Я слышал, как другие пытаются что-то делать; Кид Винн и Оружейник пробовали метательное оружие, но все растаяло, прежде чем они достигли центра сферы.
Доехав до ста машин, я остановился и поднял мяч. Оно было двадцать футов в диаметре и весило около ста пятидесяти тонн. Я мог бы сжать его больше, но в какой-то момент либо у меня не хватило бы сил, чтобы сжимать его больше, либо начнется синтез, и в этом случае у нас будут большие проблемы, чем у Пепельного зверя.
Мгновение спустя я был в воздухе, мяч держался надо мной.
К тому времени, когда я подошел к ним, было ясно, что Пепельный Зверь повернул обратно к городу и был на милю ближе. Это было всего в двух милях от окраины города, и он игнорировал всех, как неспособных повлиять на него.
Идеальный.
Обычная схема — ходить по городу, поджигать и пожирать материю, как сумасшедший Пакмен; часто пожары, которые он начал, уничтожали гораздо больше города, чем когда-либо непосредственно. Это было стихийное бедствие в форме парачеловека, и казалось, что оно никогда не прекратится.
Было ли у него хоть какое-то сознание, или это было безмозглое существо, сведенное с ума своим состоянием?
В любом случае это не имело значения. Если бы я его убил, я бы остановил главную угрозу для планеты.
Я летел, пока не оказался прямо над головой, а затем бросил мяч прямо в центр шара пламени и ярости. Он ударил с чудовищным грохотом, на мгновение оглушив меня. Я не сомневался, что люди во всем городе слышали это.
Внезапно воцарилась тишина, и пламя, казалось, исчезло.
Я слышал аплодисменты некоторых из опекунов. Члены Протектората ничего не сказали.
Я его убил? Я сосредоточился на своем чувстве Ки и нахмурился. Его Ки потускнел, но не исчез. Теперь он становился все сильнее и сильнее.
