Красный гигант активно насаживал Габриэля, пока не вбился целиком. Теперь он начал крутиться, вызывая потоки источника, впрыскивать гормоны. Слезы полились из глаз ангела. Адская боль и наслаждение — опять! Попытка вырваться, и еще более сильное вдалбливание.
-Тише, малыш. Тише! Давай, не отталкивай свою природу. Двигайся, — рык на ухо, обдающий страстью. — Тебе же нравится... Ну, подчинись мне.
Габриэль попытался слабо шевелиться, мышцы сводило от тягучего наслаждения. Да, входи еще. Бери...
Юноша изогнулся, до основания вгоняя член дракона, а тот удовлетворенно зарычал, прижал ангела к пушистой шкуре, лежащей на полу, и стал вбиваться с еще большей страстью. Его хвост покинул рот и теперь прижался к входу рядом с членом.
— Нет, Сейшаат...
— Я уже знаю, что значат твои "нет". — головка хвоста грубо дернулась в текущую дыру, подстраиваясь под ритм члена. Граан не обращал внимания на крики и мольбы своего мальчика. Никуда не денется, примет и второй.
— Давай, давай, сладенький, подними попу выше.
— Нет, умоляю тебя, я не могу... — Габриэль рыдал в голос, в то время как красный гигант продолжал его трахать, а головка медленно входить в текущую дыру.
— Это мы только начали, малыш. Какой ты узкий. Восхитительный! — Головка хвоста исчезла внутри. Стала проникать все глубже под заводящие вопли ангела, вжатого в пол огромным драконьим телом. Практически юноша находился под животом чудовища, его держала одна из задних лап от бегства. Его ноги были сильно разведены, а между ягодицами похотливо двигались два огромных члена. Хвост уже давно входил очень глубоко. Красный гигант ни секунды не давал передышки, и оставалось лишь подчиняться их ритму, прикусив губы, воя от вбивания.
— Хороший мальчик, очень хороший. — два черных отростка вошли в спину. — Нам третий для кокона не нужен. Давай, шевелись, принц драгоценный. — дракон перевернулся на спину, увлекая за собой насаженного Габриэля. Теперь темный лорд мог сам двигать ангелочка на себе, любоваться им, вылизывать, ласкать его розовый нежный член, который так трогательно откликается на движения языка.
— Сейшаат, отпусти... Неееет, — вдалбливание стало медленнее, но до основания красного члена.
— Не отпущу, не надейся, мой малыш. Ты не представляешь, какой ты сладкий.
Красные зрачки вспыхнули, член в груди юноши стал крутиться и вливать внутрь энергию хаоса. Габриэля закружило от сильнейшего потока, заполняющего его.
— Небеса! Что ты делаешь?
В ответ красный гигант и хвост запульсировали, вызывая конвульсии, и сперма оросила зерцало.
— Все хорошо, малыш. Тише, не плачь, — Мужчина, вернувший себе человеческое обличье молодого Змия, сгреб Габриэля в охапку и уложил на диван. Убрал мокрые пряди волос со лба.
Руки ангела потянулись обнять любовника. Губы что-то беззвучно шептали.
— Что? Что ты хочешь сказать? -наклониться близко— близко.
— Еще... Хочу еще... — язык провел по мочке граана. А тот улыбнулся.
— Не сейчас, малыш... Расслабься, отдохни...
— Ты меня обманул.
— В который раз, Габриэль. Но ты должен поверить, что я люблю... ТЕБЯ!
Согласиться бы, но в груди горит ад. Ты пал, Агнц. Ты пил от хаоса. Ты узнал, что у зла есть свой источник.
И ты — идиот, иначе бы сразу понял, что под ликом Малала скрывается повелитель врана.
26
Всего себя отдавать господину. Доверять его власти над собой и властвовать над ним. Учиться слушать, внимать, впитывать... Учиться говорить и открываться.
Сариил все эти годы жил повелителем врана, откинув прочь свой истинный лик. Но теперь, когда появился в доме Габриэль, жреца пронизывало сознание, что миссия удалась, что два ангела покинули горящий приат и сумели создать новый мир.
Высший ангел укрепился в своем мнении еще в тот день, когда сумел поговорить до приезда граана с юным ангелом Рафаилом, которого поймали, когда тот неразумно поддался желанию излечивать боль страждущих в дальних мирах.
Мальчишка готовился к самому ужасному, стоило больших усилий успокоить и направить его, внушить не бояться, получить информацию о том, где именно теперь располагается спасительный берег света. Достаточно было прижаться к друг другу зерцалами, и Сариил как наяву увидел охотника Михеля. Он выходил из храма. Спускался по ступеням с отражением-жрецом, нес перекинутый через руку алый отрез ткани, который так часто используются для ритуалов очищения и самоотречения...
Сариил спустил слабые ноги с кровати. Очень тяжело после целой ночи, когда внутри тебя был повелитель врана и буквально, и всей своей энергией.
Отпить несколько глотков от оставленного бокала, подняться пошатываясь.
Яркое солнце осветило золотом сияющую фигуру: тонкий, изящный, Сариил был схож с видением и меньше всего напоминал в этот час человека.
Его волосы, заплетаемые быстрыми пальцами в привычную косу, отсвечивали переливами речной воды, его алые крылья распространяли неведомую чистоту, в которой можно забыться и медитировать, плывя над реальностью. Его лицо — северные ветры, перемешанные с лепестками первоцветов. Чистейший лед глаз, вдруг растопленный солнцем лета.
Сариил встал на колени и совершил короткую молитву, затем умылся и принялся одеваться, приводя к совершенству каждую деталь. Только затем он надавил на углубление в стене, вызывая слугу.
— Принесите мне бумаги, господин уехал ненадолго, — сообщил он все понимающему распорядителю. — Я просмотрю и дам ответы. — жрец благодарно кивнул на поднос с завтраком. — Как себя чувствует Микаэль?
— Уже лучше, дали ему чая с травами. Он спит.
— Хорошо, спасибо, — Сариил налил себе дымящегося какао, надломил свежую ароматную булку, задумчиво посмотрел в сторону разворошенной спальни.
Теперь ты свободен, ты волен делать, что хочешь... Граан поиграл с мышкой и наконец съест ее без остатка. Он будет слишком занят, чтобы следить за тобой. Не до того великому Змию... Снедаем сильной страстью, забудет и отвлечется от другого сати.
Мурашки побежали по плечам. Здесь, в доме, лежит без памяти потерянный тобой сын. Мерзавец знает, как ты относишься к Микаэлю. Да, можно делать вид и дальше, что утратил свободу, что тугой ошейник на шее. Что нет лжи. И рабство как награда...
Жрец прикоснулся к груди, горящей от ночного буйства. Ради Габриэля Змий готов уничтожать... Он запутался в петле сам, Агнц держит дракона на поводке, хоть и не ведает о том, что может вить из граана веревки.
Бежать! Теперь, пока Сейшаата не будет в доме. Продумать до мелочей каждую деталь, чтобы не оставить следов, ведущих в новый приат. Теперь ты не будешь создавать сати для монстров. Не будешь работать над счетами и бумагами правителя врана. Не будешь умирать под ним каждую ночь. Забудешь, что он захватил твою душу в плен.
Сариил поставил чашку на высокую полку с изящными золотыми часами в виде сказочного дворца, которые недавно принес Сейшаат. Еще один подарок для пленника. Еще одно напоминание о неумолимости времени. В ту ночь, когда Сариил стонал под драконом, пользующимся его телом по-хозяйски, долго и мучительно, Змий в который раз сказал, что высшему ангелу не обмануть повелителя. Намекал на то, что знает способы вытащить и других сущих из источника. Что нет такой преграды, которую не преодолеет лорд тьмы.
Жрец задумчиво огляделся: все ли сати имеют в своем распоряжении половину дома и штат прислуги?
За какую грань зашли ваши отношения со Змием? Вероятно, это и было в начале борьбой, но теперь...
— Ваши бумаги, господин, — слуга внес отчеты и письма, предназначенные повелителю врана. — Что-нибудь еще?
— Ничего, — Сариил даже не посмотрел в сторону двери. — Спасибо.
Нужно пройтись и подумать. Решиться на запретный шаг. Если темный лорд поймает, будет очень плохо. И Микаэлю, и тебе, и юному Агнцу, который и малой толики не ведает о силе дракона, который самого начала намеревался заиметь себе только очень дорогие игрушки. И для каждой придумывает свою изощренную игру, ломающую и тело, и душу, заставляя подчиняться себе беспрекословно. Теперь Сейшаат горит страстью. Сильнейшей, рвущей на части. Но насколько глупый мальчишка способен растопить лед? Не станет ли любовь граана толчком к еще большему холоду? Разочарованию...
И тогда оттаявшая душа приобретет поистине ужасающие формы безумия.
Сариил неожиданно для себя оказался в дальней галерее, где темный лорд создал для своего жреца место уединения, размышления и исполнения ритуалов.
Посреди круглого зала бил фонтан естественного источника с родниковой водой. Каменные лавочки по периметру сочетались с апельсиновыми деревьями в кадках. Атрибуты для молитв хранились в специальной тубе. И теперь жрец достал оттуда светильники, расставил в полукруг. Окунул палец в чашку с охрой, прочертил вертикальную линию на лбу.
Высший ангел опустился на колени, а затем — вытянулся на полу: лицом вниз с простертыми вперед руками, как подчиняющийся судьбе раб. Лишь потрескивание огня и мысли нарушали тишину. Лишь звон воды добавлял аккордов в дрожание молитвы.
Сариил ощущал в себе яркое горение источника, который возвращал силы, мог прикоснуться руками к свету, переместиться прямо теперь и никогда не возвращаться в логово зверя.
Но превыше всего — следить за драконом, потому что стоит глупому Агнцу совершить очередную ошибку, и Сейшаат опять пойдет вразнос.
Сариил закончил ритуал и медленно переформировался в позу алмаза. Именно тогда он увидел длинную тень у окна. Край глаза уловил бесшумное движение.
— Не хотел тебе мешать, Сариил, — к сущему приближался повелитель врана. Волосы гладко зачесаны назад и убраны в хвост, черный военный мундир выдает, что он вернулся с Совета. Как? Так быстро надоела игрушка?
Серые глаза поднялись на граана, остановившегося над светлым. В них проскользнуло явное недоумение.
Темный лорд протянул руки, приглашая сати встать.
— Есть, о чем поговорить, жрец, — сказал тихо и загадочно. — Согласен?
— Ты хозяин, тебе решать, — не отводить ни в коем случае взгляда, чтобы даже на секунду не позволить подумать, что есть повод для сомнений.
— Конечно — мне, мой драгоценный сати, — прищур потемневших зеленых глаз. — Следуй за мной.
Змий направился обратно в сторону комнат, затем свернул в длинные коридоры, ведущие в его личные покои. Высший ангел хоть и шел достаточно быстро, но все равно не успевал за грааном.
— Проходи, — пригласительный жест в полутьму незнакомой комнаты. Беглый взгляд по ее содержимому, Непонимание и испуг, когда дверь закрывается за ними обоими изнутри.
— Что ты хочешь, Змий? — голос Сариила дрожал. — Что все это значит?
Это была тюрьма. Каменный мешок с узким окошком почти под потолком.
— Нерадивый раб должен быть наказан, не так ли, Сариил? — ласковое касание щеки.
— В чем же я провинился, Сейшаат, — жрец потерся щекой о ладонь в ответ. Губы его поцеловали кончики пальцев темного лорда.
— Ты недостаточно покорен. Ты знаешь, как мне нравится, когда ты делаешь все, что я скажу...
Глоток воздуха, опустить бы глаза в пол. Не видеть демона и не слышать никогда.
— Я и теперь сделаю все, что ты потребуешь. — Сариил отвечал ровно, но не знал, что ожидать от Змия. Зачем он вернулся? Почему оставил Габриэля? Что добивается?
— Да? — ирония разозленности и болезненная пощечина вслед. — Я предупреждал, что ни одна ложь не проскользнет мимо меня. — пальцы болезненно впились в подбородок. — Ну, Сариил, скажи-ка мне, где теперь находится источник, от которого ты черпаешь день ото дня смирение передо мной? Где очищаешься от моих гормонов? — Бешенство сжатых губ. — Забыл, что ты мой без остатка? Решил расслабиться?
— Сейшаат, прости...
— Простить? — граан язвительно усмехнулся. Вжал жреца в холод стены. — Ты слишком много для меня значишь, чтобы позволять тебе быть свободным. — раздвоенный язык лизнул шею. — Вчера, находясь в тебе, я много что понял...
— Пусти, — попытка вырваться, и вот руки подняты вверх, запястья сцеплены мощной хваткой.
— Ты сильнее, чем выглядишь, Сариил. Но ты будешь моим, даже если этого не хочешь. А ведь ты не хочешь... — почти рык в побледневший лик. — Охотник Михель частенько удовлетворял тебя? Как часто ты встречался с ним, пока меня не было рядом?
— Как ты смеешь?
— Как ты смел? — граан вдавил Сариила в камни. Колено проникло между ногами высшего ангела. — Ты знаешь, что для меня особенный. Ты знаешь, что я тоже твоя игрушка, и ты посмел... ТЫ!
— Я не спал с ним! — Сариил покраснел от возмущения. — Наши отношения закончились очень давно.
— Лжешь! Я читал каждый образ, эти телячьи нежности. Эти намеки и знаки. Эти ритуальные поклоны... Ты уходишь в источник и возвращаешься. Ты создаешь ангельское племя...
— Сейшаат... Прошу тебя...
— Просишь? Ты берешь от меня энергию, как от охотника. — демон зарычал еще тише. — Я понимаю, зачем ты смешиваешь... Сукин сын! — рука заскользила по телу жреца. — Хочешь, чтобы они не поддавались действию граанов и других темных?
Сариил задохнулся. Ах, если бы он был хоть чуточку сильнее. Чуточку... Вырваться и ответить на почти унижающую ласку.
— Ты не услышишь ответов.
— А мне они не нужны, Сариил. — Змий еще плотнее прижался к высшему ангелу. — Ты один из самых древних, мой дорогой сати, — заговорил он на ушко, целуя нежно мочку, — прошел столько перерождений, был и странником, и лейлой, и жрецом, и даже Агнцом. Ты знаешь об энергии больше, чем все остальные ангелы. Ты достиг совершенства в созидании материи...
Губы демона тьмой страсти прошлись по шее к плечам, вызывая оторопь в Сарииле. Он уже и не думал сопротивляться господину. В него вливался сладкий яд, проникал через кожу, вызывая томление и желание подчиняться.
— Да, ты помог мне вчера. Скажи правду — зачем? Зачем ты хотел мне угодить? — пальцы развязали шнурок в косе, начали перебирать зигзаги, высвобождая шелковистые пряди.
— Ты знаешь почему, — Сариил поднял взгляд на темного лорда, такого красивого в бледном сиянии все сильнее вспыхивающих за спиной крыльев.
— Так скажи.
— Я подчиняюсь тебе. Я принадлежу тебе.
— Ай-ай-ай, как приятно слышать такие речи, Сариил. Напомнить тебе, что я могу сделать с тобой за ложь?
— Да, напомни, — жрец не спускал с дракона глаз, тонул в его мистической тьме, как муха попавшая в сети паука.
— Все, что захочу и когда захочу. Итак, ты укажешь мне путь до источника?
— Я его не знаю, — сущий пытался не поддаваться растущей в нем похоти. Невыносимое желание пронзало тело, прожигало внутренности. Сколько раз дракон совокуплялся с ним! Сколько раз врывался в зерцало, чтобы создавать из энергии сущего послушных сати! Сколько раз оплодотворял, множа армию тьмы! Сейшаат умеет творить... Сейшаат никогда не ставит себе границ...
— Я все равно добьюсь своего. Я чувствую, что ты общался с тем мелким охотником. Ты — мой! Понял? — пальцы проникли под складки одежды, стали расстегивать ее ловкими движениями, заскользили по голой коже.
Жрец не мог ускользнуть. Его руки так оставались над головой в тисках, его жгла змея, дразнящая зерцало.
