И все же я решила довериться судьбе. В конце концов, бесконечно прятаться, убегать и запирать чувства и эмоции не только глупо, но и не честно по отношению к самой себе. Каждый мечтает быть счастливым, так почему я должна стать исключением? Разве мало выпало на мою долю, разве будет лучше трусливо отказаться от того, кого милостиво даруют боги? От мужчины, рядом с которым вечность не покажется бесконечно долгой.
Вновь довериться кому-то? Почему бы и нет. Но уже не бесправным, зависимым во всем "котенком", не женой, а партнером, ученицей, соратницей, любовницей на конец. Я могла уйти в любой момент, Грань готова принять нас с Алланом хоть сию же секунду, хоть через тысячелетия. А значит, я свободна в своем выборе, значит, нет никакой "золотой клетки", значит, если что-то меня не устроит, испугает или оттолкнет, я в праве буду уйти.
— Ваша светлость, прикажете подать обед?
Остановившись посреди обеденного зала, удивленно огляделась вокруг. Покинув кабинет Кайллана, я не знала куда идти, просто шла по коридорам, размышляя и взвешивая все плюсы и минусы отношений, на которые, кажется, все-таки решилась. И в итоге оказалась здесь, вызвав повышенный интерес задержавшихся обитателей замка, коим уже полагалось пообедать часом ранее.
— Пожалуй, я действительно немного голодна, — кивком головы отпустив лакея, чтобы тот подал приборы, села за стол и открыто посмотрела на тех, кто, не скрываясь, жадно рассматривал меня со своих мест. — Господа, надеюсь, я не отвлекла вас от трапезы?
— Что вы, ваша светлость, не извольте беспокоиться, — тут же отозвался один из сидящих напротив мужчин, мистер Айзек, в прошлом весьма знаменитый в своей среде шулер и спекулянт, ныне же казначей Хранителя Закрытых Земель. Своеобразное у Кайллана чувство юмора.
— В таком случае предлагаю вам не отвлекаться на мое присутствие. Приятного аппетита.
— Благодарю, ваша светлость, — тут же расплылся в щербатой улыбке мужчина, бросив на остальных взгляд полный превосходства.
А мне стало смешно. Особенно после того, как, словно по команде, трое мужчин, вновь уткнулись в свои тарелки, не сумев скрыть досады и с трудом подавляемого любопытства. Офицеры. Мне не требовалось просматривать их, что узнать о занимаемых должностях, достаточно лишь обратить внимание на выправку и форму, что носили в Харланде все представители военных профессий — черный мундир со стоячим вышитым воротником. По цвету вышивки и ее узору можно было определить род занятия и звание офицера. Итак, передо мной, помимо казначея, сидели лейтенант и два капитана, супруга одного из которых, бросала на меня крайне странные взгляды.
Я ей не нравилась, причем не нравилась настолько сильно, что, несмотря на страх перед Хранительницей, эта женщина даже не пыталась подавить раздражение и злость. Почему? Мгновенно потеряв интерес к еде и мужчинам, я безо всякого стеснения принялась разглядывать незнакомку. Красива. Той яркой, дерзкой, пленительной красотой, что приковывает к себе взгляды, очаровывает мужчин, заставляет желать и мечтать о встречах. Тонкий стан, плавные движения, грация, проявляющаяся даже в том, как она изволила обедать, держать бокал, одаривая своего супруга долгими томными взглядами поверх хрупкого хрусталя. Темно-синий глубокий цвет прекрасно подчеркивающего фигуру платья как нельзя шел к светлым волосам и серо-голубым глазам. Яркая чувственная красота.
Впрочем, ее внешность меня не интересовала. Это лишь шелуха, оболочка для души, временное пристанище, не больше. Гораздо занятнее была реакция на мое появление.
— Вы помните мою жену, ваша светлость? Адалинда, ваша светлость, — заметив мой интерес, тут же вскинулся один из офицеров.
Помнила? Нет, это вряд ли. Даже если мне ее и представляли, такую мелочь, как чье-то имя или титул, или даже статус при дворе, я не запомнила. Впрочем, заново представляться им не требовалось, так как узнать, кто они такие, для меня не составляло особого труда.
Итак, передо мной сидела миссис Адалинда Ирвинг, жена капитана Ирвинг, первая красавица Харланда и бывшая любовница Хранителя Закрытых Земель. На этом просматривать я ее прекратила, не желая видеть ни толики лишней информации. Каково это — встретить ту, что делила постель с мужчиной, предназначенным тебе? Неприятно? Если только самую малость. Наблюдая за тем, как с каждой секундой моего молчания она нервничала все сильней, как злость и ненависть сменялись страхом, как с лица стек румянец, уступив место болезненной бледности, я не чувствовала ничего, кроме интереса и мрачного удовлетворения. В конце концов, она больше никогда не коснется Кайллана, не вызовет в нем желание и не подойдет ближе чем положено этикетом.
— Ваша светлость?
— Боюсь, я не запомнила миссис Ирвинг, — отвернувшись от напряженной женщины, я улыбнулась и принялась за еду, отвлекшись лишь на мгновение, чтобы добавить: — И думаю, для всех будет лучше, если эта ситуация в будущем не изменится.
За столом повисло молчание. Великолепно, мне всегда были не по душе светские 6еседы во время трапезы. Вот только, боюсь, что присутствующим после моих слов стало совсем не до еды.
— Извольте объясниться, — процедила Адалинда Ирвинг, вызывая мое искреннее недоумение.
Она потребовала от меня объяснений? Потребовала от Хранительницы? Интересная девушка, крайне интересная. Лично я бы никогда не отважилась на подобный шаг, прекрасно зная свое место. Что это — непомерная гордость, глупость или...любовь к Кайллану? Что-то подсказывало, что последнее, так как взгляд у этой молодой женщины был невероятно глубоким, выдавая острый ум. А еще где-то в глубине ее глаз я заметила такую боль, что у самой невольно дрогнуло сердце.
— Простите, ваша светлость! Она ничего подобного...
— Все в порядке, капитан, ваша супруга ничуть не задела меня своей просьбой, — поспешила успокоить побледневшего и мгновенно поднявшегося на ноги мужчину.
Остальные присутствующие с небывалым интересом следили за этим разговором, убеждая меня в том, что о связи миссис Ирвинг с Хранителем было известно если не всему замку, то приближенным лицам уж точно. Впрочем, не было ничего удивительного в том, что у наместника Создателей была фаворитка, как и в том, что ее супруг мог сидеть за одним столом с любовником, это вполне естественно для высшего света. Вот только и о наших с Кайлланом отношениях, я уверена, было известно теперь всем, подобные темы быстро облетали всю прислугу, а от них доходили до господ. И теперь от меня ожидали вполне естественной, по мнению многих, реакции — язвительной пикировки, истерики, холодных взглядов, либо же презрительного молчания.
Но за что презирать ту, что искренне любила? За любовь? Скорее презрения достойны те, кто упивался скандалами, жадно следил за сплетнями и наслаждался болью и растерянностью той, что в одночасье лишилась хоть какого-то подобия счастья.
— Миссис Ирвинг, не откажитесь ли после обеда немного пройтись со мной на свежем воздухе? Боюсь, что несколько соскучилась по общению с представительницами своего пола.
— Я... Да, конечно, — слегка растеряно прошептала Адалинда, явно не понимая почему та, кто должна считать ее соперницей, улыбается с явным желанием поддержать. — Это честь для меня, ваша светлость.
Обед удалось закончить в полном молчании, что несказанно радовало, несмотря на мрачные, даже несколько обреченные взгляды окружающих. Я едва удержалась от шальной улыбки, поняв, что эти мужчины уже несколько раз мысленно приговорили жену капитана и все это время пытались понять, каким именно способом я должна была, по их мнению, расправиться с соперницей. Но предпринимать что-либо не спешили. Трусы, носящие гордое звание "офицеры" и один аферист, тоже, судя по всему, не знакомый с понятиями о чести и благородстве.
— Думаю, вам стоит переодеться, — заметила идущей следом за мной женщине, видя, что та, кажется, собиралась последовать моему примеру и выйти на улицу в одном платье. — Снаружи довольно ветрено.
— Но вы...
— Мне не страшен холод, а вот вы с легкостью можете заболеть. Я буду ждать вас во внутреннем саду, миссис Ирвинг.
Ветер приятно холодил кожу, трепал волосы, выбивая из высокой прически, и нес в себе ощущение свободы, жажды движения, яростной схватки. Безумная стихия, слишком порывистая, переменчивая. Мне больше нравилось царственное спокойствие льда.
— Ваша светлость.
— Капитан Ирвинг, — обернулась, не позволив губам растянуться в довольной улыбке. — Тоже решили подышать свежим воздухом?
— Вообще-то я искал именно вас, ваша светлость, — не стал ходить вокруг да около мужчина, чем еще раз заслужил мое одобрение.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Адалинда. Я знаю, что вам известно о ее связи с... — на миг замолчав, он отвел взгляд, застыв передо мной ледяной статуей. Болезненно напряженной, отчаянно боящейся за жизнь той, что дорога его сердцу, статуей. — Я не имею права о чем-либо просить, но все же надеюсь, вы дадите нам шанс уехать из Харланда.
— Вам наскучили эти места?
— Конечно нет, — ему все же пришлось на меня посмотреть. — Здесь наш дом.
— Так почему вы хотите уехать?
— Вы решили ее убить? — не знаю, чего в его голосе было больше — боли, обреченности, ужаса или же ненависти ко мне.
— В Харладне разрешены убийства? — все еще делала вид, что не понимаю, что он имел в виду.
— Только в случае угрозы для жизни.
— Так вы считаете, что моей жизни угрожает опасность от руки вашей супруги?
— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, ваша светлость, — мрачно протянул мужчина.
И я поняла, что на этом шутки закончились. Карие глаза потемнели от переживаний, бледность широких скул не мог скрыть даже едва различимый румянец, вызванный безжалостным ледяным ветром, тело застыло в напряженной стойке, словно его владелец изо всех сил сдерживался, чтобы не напасть, не ударить. Капитан был на пределе.
— Что вы знаете о моем даре? — улыбнувшись, двинулась вперед по аллее, прекрасно зная, что он непременно последует за мной. — Впрочем, не отвечайте, это не имеет значения, не думаю, что слухи, что дошли до местных жителей, хоть наполовину правдивы. Я Хранительница Грани, капитан, я вижу судьбы людей, их суть, все то, что было когда-то и что еще будет. Мне подвластны души. Как вы думаете, можно ли быть истеричной самовлюбленной взбалмошной особой обладая подобным даром? — быстрый взгляд на задумчиво разглядывающего меня мужчину. — Переживать чужие судьбы... Я прекрасно знаю, что связывало вашу жену и его светлость, как знаю, что вы всегда по-настоящему ее любили и любите до сих пор, несмотря на измены. Но решать, что будет дальше, как обернется ваша жизнь, будет ваша супруга. Смирится с тем, что своего мужчину я не собираюсь делить ни с кем и отступит, чтобы найти собственное счастье — с радостью помогу и поддержу, если это потребуется. А нет — то тут вы должны меня понять, так как оставлять за своей спиной того, кто в любой момент может из-за ненависти, злости и зависти причинить мне вред я не собираюсь — придется вам перебраться подальше от замка. Впрочем, из Харладна уезжать я вас не заставляю.
— Вы совсем не такая, какой мне представлялись, — тихо произнес Джаспер Ирвинг, останавливаясь и вынуждая меня последовать его примеру. — Я понял, что вы хотели сказать, ваша светлость, и благодарю за это.
— Я не буду лезть в вашу жизнь, капитан. Однако все же дам один совет, который, я уверена, вам пригодится. Если ваша жена сделает разумный выбор и отпустит того, кто никогда не сможет ей принадлежать — просто будьте рядом.
— Не стоит, ваша светлость, Адалинда никогда не любила меня, наш брак был заключен в силу определенных обстоятельств.
— И все же поверьте мне, у вас обоих есть шанс сделать друг друга по-настоящему счастливыми.
Зачем я вмешалась? Еще около получаса с тех пор, как успокоенный мужчина покинул небольшой сад, во внутреннем дворе замка, я размышляла над тем, что же заставило меня влезть в их взаимоотношения. Ведь не настолько заинтересовала меня эта пара, чтобы вызвать желание помочь, однако одно из возможных развитий будущего, прочно засело в голове. Да и здоровый эгоизм нашел время проявить себя. Лучший способ избавиться от соперницы — устроить ее счастье с другим.
— Простите, что заставила ждать, ваша светлость, — раздался за спиной нежный, ласкающий слух голос.
Что отличает противостояние женщин от мужчин? Мужчины в большинстве своем прямолинейны, предпочитают действовать силой, женщины же, напротив, любят все делать незаметно, не спеша. Умные женщины. А Адалинда определенно обладала не только красотой и грацией, но и острым умом. Интересная личность.
Она не стала закатывать скандалы и истерики, довольно быстро осознала собственную ошибку, допущенную за обедом, и теперь предстала передо мной в образе элегантной молодой леди. Изумительное бежевое пальто поверх темно-лилового платья из плотной, теплой ткани, телесные круженые перчатки и шляпка в тон к платью. Но самой значимой деталью образа был взгляд — полный спокойствия, доброжелательности с примесью небольшой толики любопытства. Глядя на эту женщину ни на секунду нельзя было представить, что в душе она больше всего на свете желала заставить меня исчезнуть с этих Земель навеки.
В этом и есть одно из отличий между мужской прямотой и женским коварством, одна из граней. Не повысив голоса, не унизив себя грубостью и склоками, Адалинда добилась того, чего хотела — заставила меня почувствовать ее женское превосходство. И впервые за полгода задуматься над собственным обликом. Когда я в последний раз смотрелась в зеркало? Не мимолетом, едва замечая отражение, а так, чтобы действительно увидеть ту, которой стала. Не помню. Как не помню, когда интересовалась тем, что на мне надето и откуда вообще берутся в шкафу новые наряды. Все заботы обо мне давно легли на плечи Аллана.
— Ничего страшного, мне нравится размышлять в одиночестве. Надеюсь, своим предложением я не нарушила ваши планы?
— Что вы, ваша светлость, составить вам компанию — честь для меня, — продолжила игру Адалинда, подстроившись под мой размеренный шаг. — Тем более я первая, к кому вы изволили обратиться с подобной просьбой.
Неухоженная, нелюдимая гордячка. Минута и всего пара фраз — а образ мой прописан до мелочей. Несмотря на растущее раздражение, эта особа нравилась мне все больше и больше.
— Право я никого не хотела обидеть. Последние месяцы были....сложными, и боюсь, я не имела возможности, как следует, узнать здешнее общество. Но надеюсь, вы мне в этом поможете, Адалинда. Я же могу называть вас по имени, миссис Ирвинг?
— Конечно можете, ваша светлость, — улыбка женщины стала более напряженной.
— В таком случае, для вас я Меллани. Надеюсь, мы станем добрыми подругами.
Остановилась посреди аллеи и обернулась, отмечая, что невозмутимой Аманда уже не выглядит. И все же мне было интересно, надолго ли хватит ее выдержки, чтобы продолжить эту игру. Как оказалось, ненадолго.
— Вы решили меня помучить? — спокойствие во взгляде сменилось болью и обреченностью. — Наказать за то, что он был со мной?
