Третьим, хотя на деле, он был первым, являлся Хогар, туповатый на первый взгляд каменщик, решивший променять свое ремесло на более прибыльное. В подчинении Бортела, Хогара и Авроры было в сумме шестнадцать десятков других эрнрасто. Теоретически, таким образом, иерархией, цепью, можно было подчинить какую угодно армию нежити, но на практике выходило не более шести — семи звеньев, иначе существовала опасность потерять контроль над каким-нибудь звеном. Пока в своей личной армии нежити я подчинил себе только три самый главных звена, и обычных мертвяков здесь не было ни одного, не считая животных, только эрнрасто.
Уже через два месяца после того, как я тут обосновался, над землею поднялась невысокая черная башня. Не то, чтобы я предпочитал этот цвет — просто черного камня, не уступавшего по прочности граниту, здесь было очень много.
Как только все самые необходимые и неотложные дела были сделаны, я изучил то, что осталось от посоха Варрива. На это ушла не одна и не две недели, но я таки понял, как он действует. Как и многие подобные приспособления, посох состоял из, собственно небольшой системы кристаллов придающих первородной энергии форму, и усилителей, которые были расположены и в уничтоженном древке посоха а, уже самые мощные, по укреплениям Аррасса. Конечно, воспроизвести в полной мере всю систему усилителей, что крылась в древке посоха, я не мог, да и не надо было. Как только появилась возможность, Бортел я изготовил мне три пары пробных клинков, в рукояти которых как раз и была немного измененная копия навершия посоха Варрива, ровно, как и питающий кристалл, вернее место для него. Идея была проста: создать клинки упокаивающие нежить с одного-двух ударов. Если это получиться, тогда вооружив ими свою, пускай и не такую большую армию, я смогу победить, даже превосходящее численностью воинство.
При случае надо будет проверить клинки на нолдорской нежити, а пока я занялся более насущными вопросами.
Впрочем, готовил я кое что и еще. С большим трудом, на первый же день после моей "смерти", я вытащил из склепа на кафедре свои чертежи и расчеты, и теперь потихонечку скупал проклятую руду. Конечно, взрыв едва ли будет большим, но радиации хватит, чтобы заставить всю магию разом развалиться.
Другое дело, что с бомбой процесс шел крайне медленно, теория совершенно не сходилась с практикой, то средство доставки снаряда до Норсидиала я уже придумал.
Через неделю после окончания строительства башни все вокруг начало тонуть в молочно белом тумане.
Туман поддерживать непросто, да и штука он неприятная, от которой пришлось перенести уже не один и не два насморка, но покуда он обеспечивает конспирацию, я готов был с ним мириться. Я так и не вспомнил, откуда вычитал этот рецепт. Почти три десятка ручьев по склону гор теперь порождают не веселый журчащий поток, а белый, словно парное молоко туман, который не пробивает даже солнечный огонь в самый ясный день. Нежити день и ночь работающей в моей крепости туман не помеха, да и мне тоже видеть происходящее не мешает. Надо ли говорить, что комната на самом верху башни, где я собственно теперь и жил, была единственным сухим местом.
Самый большой страх человека — неизвестность. Все, что не поддается объяснению, на основе человеческого опыта является источником страха. Имея скудные человеческие ресурсы в виде себя одного — единственный способ достичь положенной цели — вселить страх. Не в нежить нолдорскую, она-то страха не знает, а в самих некромантов, так как они, несмотря на все, люди (по крайней мере, я на это надеялся).
Склон южных гор давно слыл в народе недобрым местом. Большей частью из-за местных тварей тут практически нет шахт, только далеко на западе где климат мешает природе поддерживать свою клыкастость и когтистость. Как только тут завелся диковинный зверь: эдакий инженер-чернокнижник, да туман все закрыл, жители окрестных деревень, которых за счет беженцев с севера заметно прибавилось, вообще дрожали в страхе.
А страх стимулирует творчество, и скоро про эти леса пошли такие байки, что я чуть ли не сам стал бояться этих мест.
Время шло. День ото дня росла моя крепость и гущал туман. Количество эрнрасто я смог увеличить до двух сотен благодаря еще одной подвернувшейся шайке. Однажды, исследуя систему пещер, я нашел старую лестницу, которая вывела меня на вершину пика Гордыни, где я обнаружил остатки смотровой площадки. Уже через неделю мои неутомимые рабочие восстановили все необходимое, и я решил установить здесь одно очень и очень хитрое и, разумеется, запрещенное, устройство. Его называют в книгах "око некроманта" и оно позволяет, переносясь в тело нежити контролировать его на огромных дистанциях. Минусом было то, что меня могли так обнаружить, отследив, куда тянется нить от мертвяка. Но и это обходилось: попутешествовав пару месяцев по Алерии, в наряде Килиндра, я натыкал всюду своеобразных ретрансляторов. Случись теперь кому-то поймать моего мертвяка — отследят путь до "ретранслятора", а он будет уже нерабочим, и по нему мое реальное местоположение определить уже будет нельзя. Я даже учел случай, если кто-то наткнется на "ретранслятор" чисто случайно и, выведя его из строя узнает куда тянется от него токая ниточка: она приведет к другому такому же, только вот узнать куда от него тянулась нить будет невозможно. По возможности я оставлял эти ретрансляторы в глуши, в труднодоступных местах. Единственной минус такой системы — чем более ты конспирируешься ретрансляторами — тем больше задержка.
Над самим "оком" я начал работать уже после того, как расставил ретрансляторы. Благодаря им, если удастся мои уши и глаза проникнут аж до границы проклятых земель, окружающих Норсидиал.
* * *
Каданс. Мелкая рыбацкая деревушка на берегу внутреннего моря, у подножия Южных гор. Народу здесь хоть и прибавилось за счет десятка семей переселенцев, радикально это ничего не изменило.
Тилена была при жизни, без преувеличения сказать, самой красивой девушкой деревни. И жених даже имелся, причем завидный. И все вроде бы должно было закончиться свадьбой и счастливой жизнью, да вот мать жениха была против, так как мечтала выдать сына за дочь какого-нибудь богатого купца из проезжих, благо кандидатура имелась, а не за одинокую, лишившуюся годом ранее родных, девушку, пускай и работящую, умудрявшуюся тянуть хозяйство и при этом оставаться красавицей.
Когда стало ясно, что сын не образумиться, она, не имея по Алерийским законам и обычаям никаких возможностей помешать свадьбе, просто отравила невесту. Много этим не добилась — только поругалась окончательно с сыном, тот дал клятву провести остаток жизни в одиночестве и, не дожидаясь обряда прощания, записался в имперские легионы.
Тело убиенной положили до обряда в склеп на берегу и приставили человека охранять его от падальщиков.
Горальду его временная робота охранника не шибко нравилась, но и отгонять от склепа этих пресловутых падальщиков должен был кто-то, а он, как ни крути, был одним из немногих, кто и нежить успел на своем веку погонять. Всего-то от него требовалось: просидеть у склепа одну ночь. Ничего страшного, даже если бы сюда дотянулось заклятие нолдорцев, то оно за ночь не успеет "реанимировать" тело.
Костер, ночь, отблески сразу двух ночных светил... Не будь за спиной склепа, напоминавшего о том, зачем он здесь, обстановочку можно было даже назвать философской, так как невозможно описать никогда не видевшему такой красоты человеку, насколько красива водная гладь, подсвеченная светом двух ночных светил.
За спиной неожиданно послышался шорох и шаги, которые доносились не откуда-нибудь, а из самого склепа. Мужчина вскочил на ноги, зажег от костра факел и выхватил клинок. Неужели какой-то ловкий падальщик таки пробрался мимо него и не испугался огня? Нет, отчетливо слышны шаги двух ног, человеческих...
Понимая, что это значит, Горальт собрался с силами и стиснул в руке клинок. Если заклятие Нолдорцев досюда дотянулось, и труп ожил... Нет, ерунда. Проходит неделя, не меньше. Лучше об этом не думать, так как на заработках, охотником за мертвыми, он охотился только в большом отряде, и панически боялся встретиться с нежитью один на один. Он соврал, что не боится, очень нужны были деньги.
— Убери клинок. Я не причиню тебе вреда — раздался знакомый голос.
— Тилена. Ты... Ты жива? — голос Горальта дрожал, еще немного и сорвется на визг — старая карга же тебя отравила! Ее будут судить скоро...
Горальт прекрасно помнил ту ауру страха, тот ужас, которым несет от нежити, а сейчас он этого не ощущал, чувствовал только, что перед ним не Тилена, а нечто другое, не менее опасное, и неизвестность пугала в сотни раз сильнее. Вместо ауры страха была аура некой "чуждости", отстраненности...
— Тилена? — в голосе слышится неуверенность — Кто такая Тилена?
— Это ты...
При свете факела и костра Горальт разглядел девушку. Да, это была Тилена, только она успела избавиться от той одежды, в которой ее положили в склеп и теперь на ней был темный кафтан из грубого материала, такая же кофта, за плечом походная сумка, видны рукояти двух клинков, из длинных волос уже убраны вплетенные ранее траурные белые ленты...
— Наверное, я ею была. Но это прошло. Мне надо идти, меня зовут.
— Кто?
— Он. Скоро Он и его армия ступят на землю Алерии и мне предначертано подготовить почву.
— Во имя Идеала, неужели ты теперь стала рабыней Нолдора, Тилена.
— Нолдор будет сокрушен. Ибо на то Его воля. Я не служу Нолдорцам, Я не служу Идеалу. Я служу Ему. Его имя вы еще услышите. Прощай.
— Погоди! Меня же живым съедят за то, что тебя... Твое тело... не уберег.
Девушка легко выхватила клинок и ударила по выставленному клинку Горальта. На землю упала половина отрубленного лезвия.
— Скажешь, что пытался, но не смог. А теперь прощай. И не думай за мной следовать. Ту, кого вы знали мертва.
Тилена проследовала мимо костра, пламя которого осветило ее все еще красивую фигуру, бледное лицо, сверкнуло отблеском на рукоятях клинков. Горальт сжался от страха, следя за ней, и все сильнее вжимался в ствол дерева. Лишь когда она скрылась из виду, рыбак обмяк и упал на землю без чувств...
* * *
Я размял пальцы. К новому телу надо было еще, как следует привыкнуть.
Террасто, в переводе означает "мертвая кукла". Это даже не нежить в прямом смысле этого слова, скорее просто заготовка. Пустое тело, поддерживающее себя, не разлагающееся, позволяющее в любой момент некроманту или подвластному ему эрнрасто взять его под свой контроль при этом полностью перейдя в это тело. Это лучше обычного мертвяка, так как доступны большинство ощущений, проще рассчитывать усилие. В спячке, пока чужого сознания нет, это существо спит, хотя сон этот мало чем отличим от смерти, а когда чужое сознание присутствует в теле, то требует энергии не более чем обычный эрнрасто. Создать террасто можно не только из живого человека, но и из трупа, главное чтобы не успел начать разлагаться. Террасто не гниют, обмен веществ напоминает обмен веществ эрнрасто, кожа по цвету неотличима от человеческой, вот только температура тела несколько повыше.
Сейчас я шел в своем временном теле прочь от деревни. Благодаря оку некроманта я планировал ликвидировать тот информационный вакуум, в котором оказался когда переехал сюда. Несмотря на то, что мои эрнрасто присутствовали в окрестных селениях, большая часть новостей доходили сюда с задержкой, искаженными и приукрашенными до неузнаваемости, если доходили вообще. Эрнрасто могли действовать вдали от моей крепости, пускай хоть и без такой мощной штуки, вроде ока некроманта, но не без дополнительных приспособлений. Но минус был в том, что их было легко вычислить и отследить, в отличие от террасто.
Я глубоко вздохнул, одновременно и своим телом, наживающим мозоли у "ока" на Пике Гордыни, и чужим, которое сейчас быстрым шагом двигалось на Северо-Восток, по дороге вдоль берега. Восточный краешек неба начинал розоветь, а значит, надо было торопиться.
Через час появилась развилка, где дорога сворачивала вверх, в горы, к заброшенной сотни лет назад шахте. Сейчас уже после пары метров старую дорогу закрывал молочно белый туман, из которого вышла Аврора, ведущая за собой ворлака. Разумеется, нежить, из местных диких. Пришлось постараться и забальзамировать, чтобы не гнил.
— Жду тебя на пике гордыни. И захвати с собой кого-нибудь поумнее, чтобы пока меня нет, следили за этим телом.
— Повинуюсь — кивнула та и скрылась в тумане, а Тилена, вернее я, двинулся дальше уже верхом.
Через полдня нога Тилены ступила на "опасные земли", где уже можно было наткнуться на нежить.
Разумеется, потребовались месяцы, прежде чем нежить снова появилась вблизи Аррасса, но сейчас ее уже вновь было предостаточно. А значит можно проверить мое новое оружие...
Желтоватый кристалл зашел в паз на рукояти клинка, и защелка плотно его там зафиксировала. Мертвяк, завидев добычу двинулся в мою сторону.
— Знаешь в чем мы похожи, старик? А ну ты же не можешь говорить, ну да ладно... Я подскажу...
Плохая мысль говорить с нежитью. Так можно раскрыть какие-то тайны, а потом, когда будет уже поздно, узнать что нолдорцы слышат все, что слышат их подопечные, хоть это и маловероятно... Хорошо хоть быстро догадался.
Клинок ударил мертвяка в грудь, но специально не перебивал позвоночника. Тот попятился, стал хромать и в резвости намного убавил. От второго удара нежить упала на землю и больше не двигалась... Отлично, даже шпильки теперь не нужны, бьет с нескольких ударов и наверняка. Первый козырь пора убирать в рукав...
Меньше чем через день с небольшим, к вечеру, мое временное тело уже было рядом с Аррассом. В сам город я не двинулся, а остановился в порту. По пути я прирезал еще нескольких мертвяков и планировал получить за них награду. Главное быть осторожным и не забыть, что сейчас я нахожусь в теле хрупкой на вид девушки.
Трактир "Полая Косточка", обычное название для трактиров, где собираются охотники. Стоило мне войти, как на меня устремились взгляды восьми присутствующих охотников и трактирщика.
— Вечер добрый. Почем нынче труп? — задал привычный вопрос я.
— Добрый. Три.
— Чего ты так на меня уставился, словно я нежить?
— Не часто видишь охотниц, извиняюсь.
Трактирщик здесь был толстым, лысым типом лет сорока. Масляный Кор, если не изменяет память, остряк, музыкант, но мужик честный.
— А ты думал все мужикам за трупами бегать. Держи.
На стол лег маленький мешочек, в котором было двенадцать "коготков".
— Тридцать шесть, прошу... Как Вас величать?
— Тилена — нового имени я решил не изобретать.
— Желаете что-нибудь перекусить?
— А то! Мертвяка на вертеле употребила бы, как жрать хочу! Давай свой знаменитый "ужин охотника", про который мне по пути встречный все уши прожужжал! Не терпится отведать.
Разумеется, никакого охотника встречного не было. Просто надо было что-то сказать, чтобы избежать излишних вопросов. Я огляделся и у одного из более или менее чистых столов увидел фигуры из моего прошлого... Впрочем, они-то меня как раз и не знали. Туда я и решил подсесть.
