Стоило признаться, что мной двигала лишь симпатия к этому прекрасному мужчине из моего прошлого и самое что ни на есть неудовлетворённое желание. Говорят, у некоторых арэнаи после трансформации бывает не только голод к еде, но и плотский голод. Вот только я раньше была, к счастью, лишена такой необходимости. А теперь... Я не уверена была, что не окажись рядом со мной моего Тимара я не затащила бы в постель другого мало-мальски симпатичного мужчину. Ведь даже на Бергеля я смотрела с некоторым интересом — что и подметил Тимар вчера.
Что я наделала! Как мне объясниться с Тимаром теперь — как сказать ему то, что я стала лишь заложницей своих животных инстинктов и тёплых воспоминаний о нашей любви.
Лонгар пошевелился, видимо, почувствовав, что я не спала, и открыв глаза, соnbsp;нно улыбнулся, потянув меня к себе. Я позволила себе упасть в его объятия, пряча пылающее от стыда лицо.
— Несс, — прошептал он, утыкаясь тёплыми губами мне в шею, пока его пальцы ласково скользили по моему обнажённому позвоночнику, — моя радость, моя душа...
Больше всего я боялась, что он признается мне в любви, поэтому я резко вырвалась из его объятий, и накрыла ладонью его рот. И лишь заметив, как удивленно распахнулись глаза Лонгара, отодвинула руку, и неловко улыбнулась
— Мне надо идти, Тим. Если хватятся, что меня нет, получиться очень неловко.
Тиар всегда легко схватывал смены моего настроения. И сейчас он нахмурился, ощутив моё беспокойство:
— Что-то случилось.
— Ничего страшного, — соврала я, чмокну его в нос, и легко вскочив. — Мне нужно бежать.
Сидя на краю кровати, капитан наблюдал, как я ищу, а затем натягиваю на себя одежду, в спешке путаясь с рукавами и пуговицами.
— Несс, я чем-то тебя обидел? — обеспокоенно спросил он.
Нет, хотелось сказать мне. Просто я поняла, что всё это было ошибкой. Но ты как всегда был на высоте этой ночью. Просто мне не нужны отношения, и мне даже не нужен ты — мне просто хотелось мужчину, а тут я встретила тебя, мою самую первую и лучшую любовь. Ну и нахлынуло, сейчас уже всё исчезло. Так что ничего личного.
Но конечно я ничего не сказала. Просто не хватило духу.
— Всё хорошо, Тим. Не бери в голову. Я... я поговорю с тобой позже.
Как будто за это время что-то измениться!
Вот так, трусливо сбежав от выяснений отношений, я сбежала из спальни капитана. Чтобы тут же попасть в другие сети.
В моей комнате, самым что ни на есть наглым образом, сидел Бергель. Лицо его было спокойно, а поза расслаблена, но моё ментальное чутьё говорило о том, что он сейчас очень и очень не в духе. Готова поспорить, что его просто снедало бешенство, и причина этого именно я. Против моей воли голова моя втянулась в плечи, а шаг стал неуверенным и скованным. Прошмыгну мимо стула, на котором расположился Грим, я присела на кровать, и затравленно взглянула на мага. Он с несколько ужасных, тянущихся бесконечно мгновений рассматривал меня, а затем устало вздохнул:
— Наверное, в этом есть и моя вина. Я должен был сказать тебе об обязательствах, связывающих тебя. И меня, конечно же. Но я решил, что ты выглядишь достаточно благоразумной особой, чтобы не ввязываться в... любовные авантюры. Я надеялся, что у нас будет ещё время, что ты привыкнешь ко мне. Может быть, даже привяжешься. Для нас обоих так было бы легче. Что же, я ошибался. Мне нужно было начать этот разговор гораздо раньше.
— О чём ты? — с недоумением спросила я. Будь на месте Бергеля кто-то другой, более... чувствительный, что ли, я подумала бы, что он говорит о том, что не равнодушен ко мне. Но Грим явно не мог иметь это в виду. Да и эти слова об обязательствах заставляли меня несколько беспокоиться. Меньше всего мне хотелось быть обязанным чем-то Изенгриму Бергелю.
— О Договоре между нашими кланами. Он был подписан чуть более года назад, незадолго до того, как ты уехала в Алискан.
Грим протянул мне бумаги, которые я машинально приняла.
— Конечно же это лишь копия того Договора, что подписали мы с Рориком Эйнхери. Но копия полностью верная. Мне бы хотелось, чтобы ты ознакомилась с ней.
Я вчитывалась в строки, не веря своим глазам. Объединение двух Семей, брак между мной и Изенгримом, обязательства и права, санкции в случае нарушения Договора... И подписи двух глав Семейства — Изенгрима Бергеля и моего деда. Рорик предал меня — как я выяснила сегодня, уже не в первый раз. Продал во благо нашей Семьи.
Я подняла глаза, растерянно пытаясь найти ответ в глазах Бергеля. Но тот лишь отвёл взгляд.
— Мне жаль, что я сообщаю тебе это так. И в таких обстоятельствах. Но мне не хотелось бы, чтобы ты ещё больше усложняла нашу ситуацию, встречаясь с этим Лонгаром.
— Я с ним не встречаюсь, — глухим голосом сказала я.
— Случайные интимные связи тоже могут бросить тень на наш союз. Я бы хотел, нет, я настаиваю, чтобы ты от них воздержалась.
— Иначе что? — мне бы хотелось, чтобы это прозвучало как вызов, но получилось как-то по-детски жалко.
— Иначе я вынужден прибегнуть к условиям нашего Договора, по которому я, если ты внимательно читала, в любой момент имею право инициировать наш брак. Я полагаю, как старший офицер и глава этого гарнизона, капитан Тимар Лонгар вполне может заключить между нами брачный союз.
Бергель поднялся, отряхивая невидимую пыль со своей одежды. Я не могла понять, как он может быть так холоден и спокоен когда речь шла о моей, нет, о наших, судьбах? Неужели он действительно хочет оказаться связанным со мной на всю жизнь? Ведь этот брак нельзя будет расторгнуть, его нельзя будет отменить. Или ему действительно всё равно — лишь бы его Семья могла возвыситься за счёт Эйнхери? Я не могла понять.
— Ты можешь оставить у себя эту копию. Я советую тебе поспать, прийти в себя и ещё раз прочитать на свежую голову. И прошу тебя, не делай глупости — не подводи свою Семью.
— Боишься, что сбегу?
— Да, — честно ответил Бергель. — Когда мне было столько же лет, сколько тебе, меня тоже однажды загнали в угол — по крайней мере, мне тогда так казалось. И я сбежал, протестуя против давления, против своего отца. Чтобы вновь вернуться, поджав хвост. Знаешь почему?
— Почему? — автоматически спросила я.
— Потому что нас, арэнаи, удерживают не цепи, не замки, и даже не клятвы. Нас удерживает верность и благодарность нашим Семьям. Забота о родных и близких. Если ты сбежишь, станешь изгнанницей, как Эйнар, твой брат, ты подведёшь не только деда, к которому сейчас, я полагаю, ты не испытываешь тёплых чувств, ты подведёшь Семью. Позор от нарушения Договора не смыть ничем, даже кровью.
— Но я не подписывала его!
— Его подписал Рорик — не как твой родственник, а как глава Эйнхери, а значит, это касается и тебя. Ты должна понимать, как будущая глава Семьи, что слово, данное старшим в роду, обязан выполнить каждый член клана как своё. Я могу надеяться, что ещё увижу тебя сегодня?
— Я буду здесь, — сухими губами прошептала, но Гриму хватило и этого.
— Тогда... доброй тебе ночи, Агнесса.
За окном лениво разгорался рассвет, окрашивая мою комнату в нежно-розовые тона. Новому дню было всё равно на страдания одной из многих человечек.
Глава 42. Договор.
И лицо ведь не спрячешь под маской,
Все распахнуто, все наяву.
Это мир не похож на сказку,
Но и в нем все равно живу.
И запретное сердце стучится,
И пьянит, и ломает и губит.
Ты молчишь и смола сочится,
В уголках потемневших губ.
Пикник. Декаданс.
Тайрани. Гарнизон.
Проснулась я от шушуканья за дверью, негромкого, но весьма назойливого. Наконец, дверь приоткрылась, ненамного, но достаточно, чтобы мне было видно, как поблёскивают с той стороны любопытные, и немного испуганные глаза. Меня они так и не заметили.
— Оно там?
— Не вижу пока!
— Ну так открой дверь пошире!
— А вдруг тварь на меня наброситься?
Ага, и нос откушу. Будьте уверенны. Настроение для этого у меня вполне подходящее.
— Ки-кис-кис, — повысили градус абсурда с той стороны. — Кошечка, ты где?
— Ну здесь, — мрачно ответила я, решив не отставать: — то есть, мяу.
За дверью глухо вскрикнули, раздался грохот, звяканье, а затем удаляющийся топот пары ног. Я поставила босые ноги на холодный пол, поморщилась от нахлынувшей головной боли и поплелась к двери. За которой, как и ожидалось, никого уже не было. Только разлитая плошка с молоком и разбросанные кусочки сырого мяса.
— Отличный был бы завтрак, — фыркнула я, стараясь не замечать, что запах сырого мяса меня всё-таки привлекал. Так, нужно что-то делать с новообретёнными привычками.
Одевшись и умывшись холодной водой, я направилась на поиски кухни, но дойти не успела, заметив парочку жавшихся у окна солдат, с жаром что-то обсуждавших.
— Так, это вы сейчас пытались накормить талсу? — командирским голосом спросила я.
— Ну, мы, — неохотно признался один из них, с интересом рассматривая девушку в степняцкой одежде и смутно знакомым голосом.
— Так вот, я вместо неё. Принесите мне поесть, или скажите, где я могу сделать. И желательно, что-нибудь прожаренное или варённое. Никакого сырого мяса. И молока не надо. Я не люблю молока.
— Так это вы там... а где оно? — несколько путанно спросил один из солдатиков.
— Оно там больше нет, зато есть я. Ну так что?
— Да мы принесём, что уж. За леди всегда приятно поухаживать, — подмигнул мне другой тайранец, пихая своего друга в бок.
— Спасибо, — я искренне улыбнулась темноволосому воину, пытавшемуся неуклюже со мной флиртовать. — И не подскажете, где вы разместили других гостей?
Я не то что хотела видеть знакомые лица сейчас, скорее, опасалась их встретить. Поэтому, получив обещанный поздний завтрак, подпёрла дверь стулом, и принялась вчитываться в Договор.
Что же, он был не так уж ужасен и несправедлив, как я полагала вначале — прав в нашем союзе у меня было примерно столько же, сколько и у Бергеля. Вот только всё-таки расторгнуть помолвку по собственному желанию я не могла — для этого требовалось обоюдное согласие двух глав Семейств. Зато в моем праве было в любой момент заставить Бергеля жениться на мне, впрочем, как и у него вынудить меня к браку. Вот только пользы от этого мне не было никакой. В общем и целом, хотя Договор был написан предельно просто и ясно, цель его заключения казалась для меня не очевидной. Зачем создавать новую Семью, тем более на таких сложных условиях? Видимо, с Гримом всё так придётся поговорить, хоть и не очень то хотелось.
Едва ли он стоял под дверью и ждал, когда я захочу его увидеть, но заявился он как раз вовремя, когда я уже успела немного остыть и начать думать головой. Грим постучал в дверь, а затем легонько дёрнул дверь за ручку.
— Сейчас! — крикнула я, и открыв дверь, пояснила Гриму, недоумённо смотревшему на стул у меня в руках: — не люблю двери без замков. Могут, знаете ли, ходить всякие незваные гости.
Изенгрим поморщился, поняв на намёк о вчерашнем происшествии:
— Мне, наверное, нужно извиниться. Вчера я был не слишком тактичен.
— Я вижу только один способ быть тактичным, — пожала плечами я, — это интересоваться мнением человека перед тем, как распоряжаться его судьбой. Вы могли бы поставить меня в известность. Договор подписан одиннадцать месяцев назад, а я узнаю об этом только сейчас.
— Рорик не хотел, чтобы ты знала о Договоре, а кто я такой, чтобы вмешиваться в родственные отношения? — пожал плечами маг.
Я сердито нахмурилась и отошла к окну, отвернувшись. В отражении стекла я видела Грима, подошедшего ко мне со спины. Если он до меня дотронется, я его ударю — поняла я. Но Изенгрим предусмотрительно держал между нами дистанцию.
— Чем я больше узнаю о нём, тем я больше разочаровываюсь, — мой голос звучал глухо, но хотя бы не плаксиво, как я боялась. — В чём смысл этого брака? Обе наши Семьи достаточно сильны и влиятельны, чтобы самостоятельно справиться с любым внешним врагом или недоброжелательным кланом.
Изенгрим не сразу ответил на мой вопрос. Он вообще редко торопился, не стремясь облегчить собеседнику разговор. Я повернулась к нему, не в силах терпеть тягучее молчание, и обнаружила, что стою совсем близко к нему — нос к носу. Заметив, что дистанция между нами не слишком мне комфортна, Грим сделал шаг назад.
— В наших Семьях всё действительно не так уж плохо — по крайней мере, по сравнению с другими. Но вырождение, — я поморщилась от этого слова, но Грим всё же продолжил: — вырождение проявляется даже среди нас. Семья Бергелей, ты знаешь, не очень велика — кроме меня и Уны в нашем клане всего пять магов, двое из которых вступили в клан уже взрослыми.
— Вы сами выбрали себе такую судьбу, — пожала плечами я, — когда выбрали такую политику по отношению к лэрам и смертным.
Грим раздражено повёл плечами:
— Мой предшественник чрезмерно пёкся о чистоте крови, и чуть не поставил наш клан на грань вымирания. Я пытаюсь изменить ситуацию, но многие до сих пор считают нашу Семью слишком закрытой.
— О вас действительно мало что известно, — сочувственно кивнула я, — но всё же, это лишь проблема твоей Семьи, и ты сам её, кажется, успешно решаешь. И кстати, тебе следовало бы стать примером для своих родичей — ты говоришь им о том, что в том, что в союзе со смертными и магами первого поколения нет ничего постыдного, а сам женишься на мне. Я, казалось бы, не из слишком простых.
Я не настраивалась ментально на Изенгрима, и уж тем более не пыталась прочесть его мысли, но вспышка ярости, что я почувствовала от мага, оказалась столь сильна, что я не смогла её не заметить. Видимо, я задела что-то очень личное. Впрочем, в лице он не изменился, разве что несколько побледнел. Интонации остались столь же ровными.
— Да, но твоя Семья славиться достаточно демократичными взглядами. Даже слишком демократичными. Ты когда-нибудь задумывалась, сколько смертных и магов иных направлений приходиться на одного арэнаи в вашей Семье?
Растеряно жму плечами:
— Никогда не считала. У нас слишком большой клан, по именам бы всех запомнить.
— Пять к одному. Пять тех, кто не владеет боевой магией на одного арэнаи. Пятьсот лет назад ситуация была прямо противоположна — арэнаи были в преимуществе.
Я нахмурилась:
— К чему ты ведёшь?
— Мы вымираем, Агнесса. Моя Семья исчезает совсем, твоя — растворяется в чужой крови, и это касается всех боевых магов.
Я откинулась назад, прижимаясь затылком о холодное стекло, даже не стараясь скрыть насмешки в своём взгляде. Не люблю я такие разговоры. Искренне считаю, что то, что должно случиться, случиться, и нам ничего с этим не сделать. Да и не нужно — если арэнаи исчезают, значит, мы больше не нужны этому миру и время великих магических войн закончилось.
— И как ты собираешься изменить ситуацию? — язвительно спросила я. — Хочешь лично на своём примере улучшить показатели рождаемости, да и еще за мой счёт? Знаешь, я по-разному видела своё будущее, но никак уж не в роли племенной кобылки, рожающей "правильных детей".
