По первому же гному, попавшемуся нам на пути, стало ясно: что-то у них тут случилось. Рамон заметно помрачнел, вампир подобрался. Останавливать первых встречных оборотень отчего-то не стал, а мы тем более не полезли — он тут явно бывал, и явно ориентируется в ситуации лучше нас и знает, что делает. Я, конечно, не забыл сделать мысленную зарубку про жирных тараканов в головах у всех влюблённых поголовно, но так, для очистки совести: всё-таки я надеялся, что Рамон не настолько болен. Во всяком случае, до сих пор он себя вел вполне адекватно, поэтому причин не доверять ему не было.
Оборотень припустил трусцой, мы проскочили пару внушительных залов, несколько десятков коридоров и выскочили в огромную пещеру естественного происхождения. Гномья архитектура не отличалась особыми изысками — никаких вычурных завитков, всё строго и солидно. Оно и понятно, сильнее всего гномы ценят практичность, качество и надежность вещей, и только потом уже — их внешний вид. Этот принцип отразился и в архитектуре; и мне такой подход, если честно, всегда крайне импонировал.
Дома гномов были крепкие, тяжелые, основательные, внушающие спокойствие и уверенность своими чёткими линиями. Кое-где, правда, на камне, из которого были сложены все без исключения дома, попадались сложные резные барельефы; я пригляделся и понял, что помимо декоративной функции они исполняют ещё и функцию защиты и благословления обитателей дома. Дороги были так же вырезаны в камне; здесь вообще почти всё было из камня. Немудрено, впрочем: кругом же сплошь и рядом одни скалы!
На улицах царила деловитая, но несколько чрезмерная суета. Создавалось впечатление, что либо местные жители готовятся к военному походу, либо наоборот, готовятся вот-вот отражать атаку.
Проскочив какие-то улицы и переулки, мы вслед за Рамоном взбежали по ступенькам крыльца одного из домов, от остальных если и отличавшегося, то не так уж чтобы радикально. Оборотень толкнул дверь — она была не заперта. Пройдя почти пустым коридором, он, а следом за ним и мы, попали в... наверное, рабочий кабинет. Камин с горящим в нем магическим огнём, стол, несколько кресел, стеллажи с книгами, при виде которых у меня от любопытства зачесались руки. Вся мебель вырезана из камня; только на стульях заботливо разложены тёмные подушки для сидения. Всё-таки, гномам тоже не чужды некоторые человеческие понятия о комфорте; хотя в деревянных домах им неуютно: ненадежные они для них слишком.
За столом сидел седой уже, явно немолодой гном в узких прямоугольных очках на носу и что-то быстро писал на куске сероватой бумаги, макая металлическое перо в чернильницу, вырезанную из куска горного хрусталя. Гном поднял на нас взгляд, сначала на его лице отразилось недовольство, потом мелькнула тень узнавания и мимолётная улыбка.
— Здравствуй, мой друг, — кивнул гном, вновь утыкаясь в писанину. — Прости, я не могу сейчас оказать тебе должного гостеприимства... — он виновато пожал плечами.
— Вот мы, собственно, за этим к тебе и бежали, Гарун, — кивнул оборотень, усаживаясь в кресло. Вампир не долго думая плюхнулся в ещё одно, а я отправился к ближайшему стеллажу — полюбопытствовать, что же стоит на этих полках. По виду попадались довольно древние фолианты.
Гном вздохнул и всё-таки отложил перо.
— Большая беда случилась, — вздохнул он. — Обрушилась одна из жилых пещер...
— У вас? Рухнула пещера? И никто... — ошарашенно начал Рамон. Я даже про книги забыл от удивления: чтобы у гномов что-то внепланово рухнуло? Да ещё с жертвами?? Ну, ладно, какой-нибудь только что обнаруженный проход или вырытый тоннель под воздействием землетрясения просел, но так, чтобы жилая пещера, да ещё внезапно, безо всяких катаклизмов... Ой, не нравится мне все это! Чую злой умысел, ох, чую...
Кстати, чутьё меня не подвело и в этот раз: гном развеял всякие сомнения.
— Рухнула, — тяжело кивнул он. — Мы не можем туда пробиться, поэтому даже не можем определить, остался ли кто в живых... И, знаешь, Рамон... Это дело рук мага. Очень, очень сильного мага, — мрачно покачал головой старый гном. Вампир состроил страдальческую физиономию, Рамон импульсивно запустил пятерню в волосы, а я душевно выругался.
— Тьфу, вот только сильных магов мне сейчас и не хватало... — проворчал я. А потом будто что-то под локоть толкнуло. — Где эта пещера? Я должен на неё взглянуть, — обратился я к хозяину кабинета.
— Молодой человек, подходы к пещере завалило, — он покачал головой. — Боюсь, вы ничем не сможете помочь...
Тигр одарил меня оценивающе-серьёзным, чуть прищуренным взглядом, и тихо проговорил.
— Знаешь, Гарун... Всё-таки в этот раз ты ошибаешься. Мне кажется, Ярогор единственный, кто может вам сейчас помочь...
— Чем, он ведь даже не маг?! — опешил гном. Впрочем, возмущения в нём не было: скорее обречённая тоска. Он уже ни во что особо не верил. — Духи гор, и те не смогли помочь, а тут какой-то мальчишка...
— И всё-таки, где эта пещера? — настойчиво переспросил я, в очередной раз пропуская мимо ушей "мальчишку". Судя по всему, гному этому за тысячу лет, поэтому почему бы ему меня так не называть? Тем более, в этом мире, где мне и вовсе несколько дней от роду... Точнее, на вид лет тридцать. На чём, собственно, и остановимся.
— Восточные Своды, — произнес гном, выжидательно глядя на Рамона. Видимо, тот знал о чём речь, потому как оборотень слегка побледнел и сжал кулаки.
— Восточные Своды? Ррамаш! Да как такое вообще...
— Вот это мы и пытаемся выяснить.
— Так, а для непосвящённых? — перебил их я.
— Вкратце — пещера даже чуть больше этой, на стены которой веками накладывались гномьи заклинания. Чтобы пробить их защиту, надо было очень сильно постараться! Восточные Своды — это в некоторой степени центр поселения, поэтому там всегда было больше всего народа, — пояснил мне Рамон.
— Это далеко? — прагматично осведомился я.
— Нет, не очень... Ты собираешься идти сейчас? — уточнил тигр.
— Да, а зачем и куда откладывать? Кажется, у меня приступ вдохновения, — я криво ухмыльнулся.
— Подождите, я с вами! — остановил нас, уже направляющихся к выходу, окрик гнома. Он спешно дописал письмо, сложил, черканул на конверте пару слов и бросил на небольшой прямоугольный камень, стоявший на углу стола, буркнув что-то себе под нос. Конверт вспыхнул белым цветом и исчез. Оперативно у них тут корреспонденция передается, ничего не скажешь... Хотя, может, это только серьёзные письма так, а всяческая мелочевка — более простыми методами? С другой стороны, а зачем, если есть вот такие замечательные изобретения?! — Все, я готов, — кивнул гном, выходя из-за стола. Он был довольно низкорослый даже для гнома — едва ли выше моего пояса. Но, при таком росте и солидном возрасте, ногами перебирал весьма резво, поэтому темп движения замедлять не пришлось.
Понять, что мы приближаемся к месту происшествия, можно было уже по возрастающей суете и большему количеству гномов на улицах. В основном, все двигались параллельными с нами курсами — кто-то вперед, кто-то обратно. Наконец, мы вышли к началу завала. Даже я со своими, мягко говоря, скромными знаниями о предмете догадался, что обвал был весьма серьёзный, и прокопаться внутрь если получится, то явно не скоро. Хоть разбор этих самых завалов и шёл полным ходом, и успели освободить уже пару сотен метров коридора, укрепляя тем, что выгребали, и дополнительно привозимыми откуда-то тяжелыми каменными плитами потолки и стены.
Видимо, нашего проводника тут знали и уважали, потому как пропускали без разговоров, почтительно кланяясь.
— Мы на месте, — наконец провозгласил гном и с легким любопытством поднял на меня взгляд. В то, что я смогу что-то сделать, он не верил совершенно. А я? Хм...
— Ну, как, ты можешь что-нибудь сделать? — напряженно поинтересовался оборотень, оглашая вслух мои собственные мысли. Я не ответил.
— Пусть все отойдут от завала, — обратился я к гному.
— Но...
— Недалеко, на несколько метров — мне нужно место, — уточнил я. Гном вопросительно посмотрел на Рамона, тот решительно кивнул.
Проводника слушались как папу родного. Гномы столпились за моей спиной, недовольно-настороженно шушукаясь; а я, скинув распахнутый полушубок, а следом и сюртук прямо в пыль, подошёл к груде камней и положил на ближайший ладони. Я не знал, что делать; но, видимо, знало что-то там, внутри меня.
Несколько секунд не происходило ровным счетом ничего. Я закрыл глаза, стараясь сосредоточиться... а в следующий момент почувствовал боль. Защититься от неё не получалось — она была внутри моего сознания. Я чувствовал себя одновременно скалой, в которой мы находились, и самим собой. Это было так странно... Ощущать себя маленьким и ничтожным — где-то внутри собственного живота. Дурная бесконечность, цепочка впечатлений, от которой закружилась голова. И боль принадлежала я-большому. Где-то внутри, как кинжал в ране, сидел осколок чего-то... Невнятного, но причиняющего боль. Это нечто разрывало мою плоть, мешая заживлению раны, мешая избавиться от грызущей боли. Казалось, ещё немного, и моё каменное сердце перестанет биться...
Рука меня-маленького инстинктивно дернулась к груди и наткнулась на рукоять торчащего из неё кинжала. Кажется, из самого сердца. В глазах темнело, дыхание осталось где-то в прошлом...
Уже мало соображая, что происходит (впрочем, я мало что понимал с самого начала), я рванул нож за рукоять. Кровь пошла горлом. Я-маленький рухнул на колени, захлебываясь собственной кровью, а в рану меня-большого хлынули потоки магической силы — исцеляющей, ласковой, теплой и живительной магии земли...
Очнувшись уже без раздвоения личности, на спине, на каменном полу, я первым делом закашлялся, приподнимаясь на локте и выплевывая на камни сгустки крови. С огромным трудом меня хватило на то, чтобы принять сидячее положение. Тоже мне, божественная сила. Я поднес правую руку к лицу. Она была в крови, а в ладони тускло поблескивал лезвием длиной в пол локтя кинжал. Тёмное лезвие тоже было заляпано кровью.
Бросил взгляд вниз, туда, где была рана — и уже совершенно не удивился, увидев, что очередная рубашка испорчена. А вот на камнях отчего-то крови не было. Будто специально мне для объяснения, с конца кинжала сорвалась капля и впиталась в пол. В камень. Впиталась. Не разъела, не набухла каплей, а провалилась, как капля воды в сухую губку. Я, кажется, начинаю себя бояться... Точнее, не себя, а окружающего мира: а ну как случайными жертвами он не ограничится, и сожрет меня в один прекрасный момент целиком и полностью? И, главное, без спроса.
Рассмотреть кинжал я не успел...
— Ярогор! — меня окликнул вампир. Я поднял голову в направлении голоса. Это, видимо, послужило каким-то сигналом: Алмир с Рамоном кинулись ко мне, гномы дружно метнулись за ними — большая часть пробежала мимо, вперед, по коридору, некоторые стали осматривать стену, несколько направились к нам и встали рядом — видимо, в качестве поддержки "на всякий случай". На месте остался только Гарун, который остекленевшим взглядом пялился на завал. Я проследил за его взглядом и нервно хмыкнул. Завала не было. Причём не просто не было, а как будто не было никогда: гладкие ровные стены, гладкий пол... хм... Интересно, а что это тут такое поблёскивает?
— Ага, я... Тут... — отозвался я. Друзья помогли мне подняться на ноги, хором заглянули в дырку в рубашке, столкнувшись лбами. Оба же радостно заржали, оборотень отправился приводить в чувство впавшего в прострацию гнома, а Алмир остался стоять, придерживая меня за плечо. Достаточно здравая мысль — меня пошатывало.
— Ну, что, как самочувствие у твоей божественной рожи? — насмешливо поинтересовался кровопийца.
— Да могло быть и хуже... — пробормотал я, разглядывая кинжал. Ничего, кстати, особо выдающегося — кинжал как кинжал, не артефакт, просто зачарованное ритуальное оружие. На каждом углу, конечно, не купишь, но всё-таки и не редкость. Жаль, ауру владельца я считать не могу... Хотя, пожалуй, это бы у меня и раньше не получилось: количество моей крови на нем зашкаливало и наверняка смыло все следы, даже если они тут и были. — Интересный, получается, провел ритуал тот, кто это всё сделал...
— Расскажешь подробнее? — полюбопытствовал вампир.
— Расскажу... желательно, за сытной трапезой, — я хмыкнул. — Вот за что не люблю магию на крови, после неё так жрать охота...
Тем временем Рамон, кажется, растряс гнома-старца, и они двинулись в нашу сторону. Но раньше, чем успели сделать пару шагов, из-за поворота вылетел один из гномов, отправившихся на разведку. Подбежав ко мне, он, резко остановившись, опустился на колени, склонив голову. Не знаю, как моя челюсть не стукнула об пол. Гном? На коленях? Это вообще что должно было случиться?!
— Спасибо, — выдохнул гном. И, поборов собственный порыв, поднялся на ноги, согнувшись в глубоком поклоне. — Спасибо... Вы только что совершили чудо... — он запнулся, глядя мне под ноги. Глаза его, кажется, полезли на лоб... — Старейшина Гарун... — дрожащим голосом начал он. — Посмотрите! Это мои глаза ослабли от радости, или это...
Старейшина подошёл, меня немного отодвинули — исключительно вежливо. Опустившись на четвереньки, старейшина поводил рукой над тем местом, где я стоял, и медленно поднялся на ноги, совершенно непередаваемым взглядом сверля меня.
— Что я опять не так сделал? — раздраженно осведомился я.
— Кто ты? — спросил гном.
— Хм... Да как вам сказать... — вопрос поставил меня в тупик. Точнее, не он, а формулировка ответа. Фраза "я — бог" как-то немного приелась уже. Надо что-нибудь новенькое придумать, пооригинальнее...
Через пару часов мы сидели в кабинете у Гаруна, я активно поглощал то, чем меня кормили, периодически отвлекаясь, чтобы ответить на заданные вопросы. Особенно меня не дергали, поэтому моим секретарем временно пришлось побыть Рамону — он уже, кажется, даже привык и, вроде бы, не особо страдал. "Пророком моим будет", — ехидно хмыкнул я про себя. — "А Ми-Су — женой пророка..."
Я еще раз хихикнул в ответ на собственные мысли, и отхлебнул из чаши какой-то горячий напиток, приятный на вкус. А о составе думать было лень.
В то, что я — бог, поверили сразу и безоговорочно. Оказывается, я умудрился восстановить пещеру в первозданном виде, включая все дома. В результате число погибших было буквально смехотворным — около пары сотен самых невезучих, и это против нескольких десятков тысяч предполагаемых смертей, если бы я не разобрал завалы. Вполне достойный результат, скажу я вам... А монументальность домов гномов в очередной раз оправдала себя — именно благодаря их прочности жертв было так мало. Будь тут какие-то другие дома — и, пожалуй, восстановление сводов пещеры особой пользы бы и не принесло.
Так этого мне, как выяснилось, было мало. Самое забавное, в тех местах, куда попала моя кровь, пока я боролся с кинжалом, образовалась жила чёрного мифрила — метала просто фантастической редкости и ещё более невероятных магических свойств. Причём, судя по всему, жила не ограничивалась простым сохранением объема вытекшей из меня крови — а уже этого было бы довольно много. Нет, моя кровь радостно проросла вглубь камня, образовав беспрецедентные залежи этого самого мифрила. По-моему, факту появления нового месторождения местные обрадовались сильнее, чем восстановлению пещеры. И, по-моему, намного сильнее...
