Там, где правит Рандом

— И каков план? — спросила Шакки. — Их слишком много. Всех не перебьем.

— План — добраться до портала. Пойдем, что называется, по трупам. Готовьсь!

Ревущая пестрая толпа была уже совсем рядом.

— Вперед! — скомандовал я. — Не бежим! Равняемся на меня! Мы больше не отдельные личности, мы — единая машина смерти!

Герои не боялись. Им было не привыкать драться и умирать. Не боялся больше и я — как только моя булава с хрустом врезалась в голову первого противника, страх прошел, будто его и не было. Осталась только злость. Эти твари стояли между мной и моим билетом домой, в реальный мир, к жене, друзьям, горячему чаю и бритвенному станку. И если они не пожелают уйти с дороги — они умрут. Все!

Монстры перли сплошной толпой — сотни, если не тысячи. В их глазах не было разума, только ярость. Они шли убивать и быть убитыми, и умирали, еще не добежав до неприступной стены из четырех мечей и одной булавы — крупные давили мелких, мелкие падали под ногами крупных, сбивая их с ног и позволяя другим нападавшим давить своих же собратьев.

Я не разбирал, кого бью. Впереди был вожделенный портал, позади — девушка, которую нужно было защитить, а на меня сплошным потоком перли разнообразные монстры, как подкошенные падавшие под ударами моей булавы. Дымчатые големы, вислоухие эльфийцы, жутконосы, слонопотамы и синхрофазотролли — все они в моем сознании слились в одну гигантскую, протягивающуюся ко мне лапу и пару горящих яростью глаз. С клыков тварей, у кого эти клыки были, хлопьями падала пена, с когтей срывались капли крови своих же сородичей, раздавленных в этой безумной атаке, в которой не было ни изящества замысла, ни грации исполнения. Только мощь! Дикая, необузданная мощь, которая сокрушила бы нас в считанные секунды, если бы не подаренные Эйфелем артефакты.

— Кольцо! — хрипло рычал я, уже не чувствуя от усталости рук. — Круговая оборона! Все в круг!

Монстры были повсюду. Нас взяли в плотное окружение, и мы продвигались вперед по трупам, круша врагов направо и налево. Одного удара булавы, как правило, с избытком хватало чтобы отправить на тот свет даже самого высокоуровневого монстра, а чаще я с одного удара выносил сразу троих или пятерых — в моем оружии крылась такая сила, что противники разлетались от ударов в стороны, где тут же скрывались под массой атакующих монстров. Я уже не был уверен, что это я сражаюсь булавой. Мне уже казалось, что я просто не могу разжать затекшие от усталости руки, намертво вцепившиеся в рукоять, а булава сама просится в бой, дробя кости и мозжа головы, безо всякого моего участия.

Мы продвигались вперед. С трудом, но продвигались, но с каждой секундой из моей души утекала уверенность в себе. В реальности я бы уже упал замертво, от одной только усталости, не говоря уже о многочисленных пропущенных атаках, от которых меня оберегали несокрушимые шардевкатрановые доспехи. Но даже здесь я уже успел получить с десяток очков урона, а каково приходилось моим друзьям, не имеющих магической брони — даже думать было страшно. Я дрался, постепенно слабея, а сколько сотен метров нам еще предстояло пройти, выдерживая атаку разномастных чудовищ — я не представлял. И ведь еще нужно сориентироваться: понять, где именно находится портал и встать именно в нужное место... Как вообще можно вспомнить, в каком именно месте практически одинакового по всей длине тракта нас выбросило в этот мир, когда за секунду тебе примерно раз 10 пытаются сорвать скальп или выпотрошить кишки? Тяжеловато, не находите?

Но мы все еще были живы. Вся наша маленькая армия — сквозь крики, вой и рев монстров до меня время от времени доносились звонкие боевые кличи героев, и в них не было страха или усталости. В них было упоение битвой, и это было хорошо!

Нас спасала мощь нашего оружия и безграничная тупость монстров. Их атака была подобна атаке безмозглых чудищ в какой-нибудь восьмибитной игрушке, которые бегут на тебя и либо умирают от твоей руки, либо проносятся мимо, чтобы исчезнуть за краем экрана. Как в "Марио" — достаточно перепрыгнуть через бегущую на тебя черепаху, и она пойдет дальше, не попытавшись вернуться и напасть снова. Нет, годвилльские монстры пытались вернуться. Они разворачивались, чтобы напасть на нас сзади, но большинство из них тут же затаптывали новые набегающие волны монстров, а уцелевшее меньшинство лихо кромсали в капусту Шакки и Ниволль, замыкавшие наше шествие.

Это было страшнее, чем тот ночной бой в лесу. Тогда я не был уверен в том, что умерев — воскресну, а теперь же я точно знал, что если умру сейчас — умру навсегда. Полетаю бестелесным духом над макушками сосен, а затем растворюсь в пустоте при перезапуске сервера. И в тот момент, когда я уже был близок к осознанию скорой смерти — поток монстров стал редеть, словно бы та сила, что гнала на нас толпы чудовищ, тоже имела свой предел, как и я. Напирающая масса была все еще страшной, но уже чувствовалось, что поток пошел на убыль. И главное — в глазах монстров стала появляться осмысленность, а в движениях — скованность. Словно в стоящем где-то позади них генераторе ярости стали садиться батарейки, и твари начали задумываться: а чего это мы, собственно, на смерть-то идем? Может ну ее, эту бесславную кончину?

И точно! Задние ряды перестали так сильно напирать на передние. Затоптанных монстров стало меньше, чем убитых нами, а те, кому посчастливилось принять удар магических артефактов вскользь, по касательной, и остаться в живых со смешным запасом здоровья в 1 — 2 касания, уже не вскакивали на ноги и не бросались на нас снова, а тихонько старались отползти под деревья в попытке выжить.

И вот наступил момент, когда я, занеся булаву для удара, понял, что мне не на кого ее опускать. Поток монстров не иссяк — перед нами по-прежнему стояла огромная и кажущаяся непреодолимой живая стена, но они не нападали. Они стояли, переглядываясь и бурча что-то себе под нос, просто стояли, словно обдумывая, стоит ли бросаться в атаку.

Я перевел дыхание, благодаря Рандом за эту передышку, даже если она окажется лишь минутной. Стер с лица пот и кровь и огляделся по сторонам, оценивая состояние нашего отряда. Живы были все. Полученный в бою урон колебался от 20 до 80 очков здоровья, но все твердо стояли на ногах и не опускали оружия. Питомцы испуганно жались друг к другу в центре образованного нами круга, не спеша вступать в бой — одомашненные монстры понимали, что будут только мешаться своим высокоуровневым хозяевам.

Я оглянулся назад. В пылу боя, когда не было времени даже моргнуть, не говоря уж о том, чтобы думать и анализировать, я и не представлял, какую грозную силу являл собой наш отряд. Тракт позади нас был не просто усеян трупами, он был им вымощен! Мертвые монстры покрывали дорогу толстым слоем, и кое-где нам приходилось даже перебираться через созданные нами же завалы из тел. Вдоль всего этого кошмара выстроились с десяток жуков-монстроуборщиков. Эти создания никогда раньше не видели такого количества тел за раз и, по всей видимости, растерялись, не зная, что им делать. То ли приступать к уборке тел, то ли подождать, пока закончится конфликт, приведший к такому количеству убитых, то ли вообще плюнуть на свою работу и снова скрыться в дырах в локациях и ждать, пока вставший на уши мир вернется в свое нормальное состояние, в котором армии монстров не будут гибнуть от рук героев, в руках которых сверкает оружие, не должное существовать в этой реальности.

Поскольку эти могучие жукоподобные создания никакой агрессии к нам не проявляли, я вернулся к созерцанию вставшей против нас стены. Мои друзья медленно перестраивались из круга в цепь, тоже осознав, что позади опасности уже нет. Все мы устали... Шикарная шкура Нимейского льва из золотой превратилась в бордовую, Зеленая Судьба более не сверкала, отражая тусклый солнечный свет, едва пробивавшийся сквозь черные тучи, но Голубой меч все также ровно светился сквозь кровь, запятнавшую его лезвие.

Яростная атака монстров не сломила нас, мы все еще были сильны, и наши противники видели это. Видели, и наконец-то смогли понять.

Я сделал шаг вперед. Остальные повторили этот шаг, словно танцевальное па, отточенное в сотнях репетиций. По рядам монстров пронесся шорох, который я истолковал как вздох сомнения. Еще шаг вперед и стоявшая перед нами живая стена дрогнула, попытавшись откатиться назад, прочь от смертоносных мечей и булавы.

— Убьем их всех! — крикнул я, бросаясь вперед, и друзья сорвались с места вслед за мной. Враги не просто дрогнули, они побежали! Теперь не задние ряды давили передние в стремлении как можно скорее сойтись с нами в схватке, теперь роли поменялись и передние ряды бежали по телам товарищей, еще не успевших понять, что делать!

Это был последний рывок! Я выкладывался на все 100%, круша врагов направо и налево, вгрызаясь в толпу монстров и сея в ней смерть. Если раньше мы были в глухой обороне, то сейчас контратаковали, мощно и яростно, как несколько минут назад атаковали сами монстры. Я видел всполохи Голубого Меча где-то поодаль. Я слышал раскаты грома, порожденные Облачным Клинком! Слышал я и звенящий голос Маффит, и низкий рык Лема, выкрикивающих свои боевые кличи, а в какой-то момент мимо меня пронеслась пущенная Олей стрела, пробившая насквозь тела сразу шести монстров — думаю, она и сама обалдела от той силы, что таилась в сочетании ее руки и тетивы древнего лука.

Враг бежал. Победа была полной и безоговорочной!

Зря Эйфель побоялся идти с нами — если уж мы сами так лихо разогнали нападавших, то с ним и его заклинаниями, среди которых наверняка нашлось бы множество боевых, способных крушить и испепелять, мы бы сделали это в разы быстрее. Теперь осталось только найти портал... Одно не давало мне покоя: а где, собственно, тяжелая артиллерия? Сам Владыка Небесной Выси и его выведенные методом скрещивания бульдога с носорогом уродцы? Пожалуй, рановато еще расслабляться. А пока — собрать выпавшие из мертвых монстров лечебные трофеи вроде открывалки второго дыхания или крема после битья, и двигаться дальше.

Видимо, та же мысль посетила и Олину голову, потому что она уже наклонилась подобрать с земли пакетик с таблеточным месивом, и едва успела отдернуть руку! Еще чуть-чуть, и ее отхватил бы своей огромной клешней жук-монстроуборщик!

— Глава 14. "Годвилль" — прощай! В добрый путь!

Вот почему всегда так? Почему испытания подбрасывает мне все новые и новые испытания? Или это не судьба, а всемогущий Рандом, бог случайностей, которого так чтут в Годвилле?

Секунду назад я улыбалась. Ноги еще подкашивались от пережитого ужаса (когда я увидела катящуюся на нас волну чудовищ, я думала, что тут нам всем конец и придет), но я улыбалась, потому что мы победили: отбились от полчищ монстров и остались в живых, отделавшись по сути легкими царапинами. И только-только мир начал улыбаться мне в ответ, как вдруг совершенство по-свински повел себя жук-монстроуборщик, попытавшись оттяпать мне руку, которую я потянула за лечебным трофеем.

— Эй, фиговина! — воскликнула я, отскочив, — ты чего дерешься?

Жук с необычным для такой махины проворством сделал выпад и попытался оттяпать мне ногу.

— Да все уже, все! Не трогаю я этот трофей!

Следующие два удара последовали практически одновременно. Первый — удар клешней мне в живот, отбросивший меня метра на три назад и отнявший 8 очков здоровья (страшно представить, сколько он бы отнял, не будь на мне мифрильной кольчуги). Второй нанес Кирилл — булавой по панцирю жука. Над монстроуборщиком не вспыхнули цифры нанесенного урона, но панцирь с хрустом треснул, а жук, пошатнувшись, сделал пару шагов назад.

— Вы совсем офонарели? — рыкнул Кирилл на жуков и добавил тираду, которую я не рискну приводить на страницах книги. Панцирные твари вряд ли что-то поняли, но посмотрели на него внимательно и уважительно.

— Трупы перерабатывайте, твари! А нас, живых, не трогайте!

Убеждение не возымело действа. Теперь уже четыре жука двинулись на нас, но на этот раз мы были наготове. Кирилл ловко увернулся от выброшенной ему навстречу клешни и крепко припечатал чудовище булавой по голове. Шакки отсекла тянущуюся к ней клешню второго жука, Маффит сделала то же самое, да и я не сплоховала — вскочила на ноги и всадила стрелу точно в голову гадины. С луком в руках я вообще стала чувствовать себя куда увереннее и даже как-то больше и сильнее.

Вот только жуков наше оружие не остановило. Эти здоровенные создания продолжали бойко ползти вперед, несмотря на отрезанные клешни и стрелы в голове.

— Отступаем! — скомандовал Кирилл, тесня меня спиной.

Отступали мы в правильном направлении — туда, куда нам и нужно было, в сторону портала, и это было хорошо. Но если бы сейчас на нас навалилась новая волна монстров — мы бы оказались зажаты между молотом и наковальней. И жукообразная наковальня, которую не могло остановить даже наше чудо-оружие, мне что-то совсем не нравилась. Да и жалко было доставшихся жукам лечебных трофеев и оставшихся в телах монстров стрел. Особенно стрел! У меня их осталось всего пять, а так приятно было чувствовать себя не балластом в бою, а полноправным членом отряда, способным не только постоять за себя, но и помочь друзьям.

Мы медленно отступали по телам поверженных монстров, вертя головами в поисках новых возможных врагов, а за нами по пятам шли громадные жуки, время от времени делая выпады своими страшными клешнями, но казалось, что нас просто оттесняют в сторону, не пытаясь убить. С обочин тракта появлялись все новые и новые жуки, вылезавшие из появлявшихся и тут же зараставших нор в земле, и присоединялись к тем, что гнали нас прочь. Но гнали без фанатизма. Наше оружие, отправлявшее монстров на тот свет с первого же удара, на монстроуборщиков такого действия не имела, но торчащая в голове стрела, кажется, все же не доставляла гадине удовольствия, равно как и отсеченная клешня.

— Если они нападут всем скопом — беги, — проинструктировал меня Кирилл, — от такой толпы мы не отобьемся.

— А ты?

— Это мы уже проходили. Прикрою твое отступление, сколько смогу, и попытаюсь выжить.

— Вот еще! — фыркнула я. — Погибать будем вместе.

— Дура! — резюмировал он, но я почему-то не обиделась, хотя прозвучало это очень едко и обидно.

Но геройствовать (в окружении годвилльских героев это слово приобретает немного иной смысл) никому не пришлось. Когда мы отступили достаточно далеко от тел мертвых монстров, жуки остановились, угрожающе покачивая клешнями и уродливыми головами, но дальше не двинулись.

— Кажется, нас просто отогнали от тел, — сказала Шакки.

— И трофеев, — ответил Кирилл.

— И моих стрел! — поддакнула я. За стрелы мне было обидно просто до слез.

— Не должно такого быть... — задумчиво произнес Кирилл. — Жуки-монстроуборщики — существа мирные. Им нет никакого дела до дел героев. Они просто перерабатывают на фарш мертвые тела и все. И трофеи им не нужны. Оля, помнишь, как ты тогда такой твари испугалась? Аж на дерево залезла. Он же наоборот нам трофеи отдал, про которые мы с устатку подзабыли.