— Ты спрашивала, много ли у меня секретов, душа моя? Сколько бы ни было, а сейчас будет одним больше.
Отражение предзакатного солнца медленно гасло в витрине. Я шагнула к выходу, но вдруг уперлась лбом в холодное стекло.
Я находилась в комнате по форме похожей на шкатулку, вернее, это был целый сундук, в котором мне отводилась роль содержимого. Стены и потолок были из дымчатого стекла. За одной из стен стоял Сташевский.
— Эй, что происходит?
— A происходит, душа моя, то, что ты стала моим секретом в шкатулке. И, должен признаться, я еще так никогда не рисковал, поэтому, не будем тянуть время, — Сташевский нервно облизывает губы.
— Что это значит? Почему я не могу отсюда выйти?
— Потому, что я тебя не выпускаю. Тебе нравится эта ситуация?
— Нет. И ты мне не нравишься. Совсем.
— Тем хуже для тебя. И мне не нравится, когда меня за нос водят.
— Не понимаю.
— Неужели? — его голос звучит резко, без нарочито слащавых ноток. — Давай сразу к делу. Ты называешь того, кто тебя подослал, а затем, мы вместе придумываем как все исправить. А потом, я, может быть, тебя отпущу.
— Ты сумасшедший?
— Довольно! Мне неловко срывать свое раздражение на женщине, но ты не оставляешь мне выбора. Лучше все расскажи, и, возможно, мы даже подружимся.
— Что рассказать?
— Для начала — сколько демонет ты на мне заработала? Или тебе другой валютой платят?
Я стараюсь взять себя в руки:
— Господин Сташевский, если это шутка, то довольно глупая.
— Это не шутка, Полина. Кстати, ты не была на местном аттракционе "Нешутка"? Рекомендую, и даже готов тебя туда проводить, как только мы проясним это недоразумение. Ты не только все расскажешь, но и вернешь все, что заработала. Итак, твоя миссия? И хватит хлопать ресницами — я на это не клюну. Думала, я лыком шит?
— Я вообще о тебе не думала.
Я вдруг понимаю, что он не шутит, и мне становится страшно.
— Должна вас разочаровать, господин Сташевский, нет у меня никакой особой миссии. Моя цель — отдохнуть и развлечься в Чужом Городе.
— Сказки будешь Софье Марковне рассказывать. Слушай, мне совсем не нравится роль тюремщика, так что не раздражай меня понапрасну! Итак, кто тебя послал?
— Да никто же! Я здесь отдыхаю и развлекаюсь.
— И я бы с удовольствием поверил, и даже поухаживал бы за тобой, если бы не пара обстоятельств выдающих тебя с головой. Ты притворяешься и, надо отдать тебе должное, делаешь это хорошо. Но факты говорят о том, что ты — не простая дамочка. Во-первых, твое прибытие в Чужой Город не было зафиксировано ни одной демостанцией. А во-вторых, странная вещь произошла. Очень странная. Я, видишь ли, человек богатый, и не последнее лицо в Демонете.
— Почему мне это должно быть интересно?
— А потому, что я умею распоряжаться деньгами, и если допускаю потери, то тщательно продуманные или крайне незначительные. Так вот, после нашей невинной, на первый взгляд, беседы в кафе "Дырявая Ложка" — а это было незадолго до полудня — я потерял очень много, и причиной тому можешь быть только ты.
Он помолчал, наблюдая за эффектом от своих слов, потом спросил:
— Ну что, ты и теперь будешь все отрицать?
— Ничего не понимаю. Уж не хочешь ли ты сказать, что я у тебя украла демонеты или, на худой конец, отвлекала беседой, пока мои сообщники совершили грабеж?
Он топнул ногой от нетерпения.
— Притворяться бесполезно, и ты это сейчас поймешь. Сегодня утром я допустил оплошность, и это связано с тобой.
— Да почему же со мной?
— А потому что утром все было как обычно, кроме того, что я случайно, или мне показалось, что случайно, встретил в кафе красивую женщину, заговорил с ней и угостил ликером. Да, не скрою, я закидывал удочки, ну и что с того? Я всегда так делаю, когда вижу лакомый кусочек. Да, я постарался узнать о ней побольше — я всегда так делаю, но никогда не терял из-за этого денег! Но после этого мой демокаунт уменьшился втрое! Держу пари, что твой значительно увеличился! Видишь, я все знаю! Так что лучше сама расскажи, кто тебя подослал! А то...
— Послушай, — я резко прервала его, — Мне наплевать на то, что ты себе вообразил. У тебя мания величия. Мне до тебя нет никакого дела... Я скоро уеду отсюда, забуду о тебе и — какое счастье — больше никогда не встречу. А твои денежные потери — всего лишь, совпадение. Ты только теряешь время со мной — лучше ищи в другом месте. Когда найдешь причину, тебе станет стыдно за столь нелепые обвинения!
— Полина, если это твое настоящее имя, ты — непростая штучка. Ты была одна в кафе, когда я вошел туда. Ты явно меня караулила, и подстроила так, чтобы я заговорил с тобой — ты знала о моей репутации — я не упущу шанс поволочиться за хорошенькой мордашкой. А когда узнала все, что нужно, резко свалила. Я не могу ошибаться — мои потери непосредственно связаны с тобой. Так знай, я не выпущу тебя отсюда, пока ты мне не расскажешь всего.
Я осознаю, насколько он серьезен, и вдруг ощущаю настоящий ужас, от которого у меня холодеют руки и ноги. Я и, правда, в опасности. Нахожусь в закрытом пространстве, в шкатулке с секретом, в которую меня запер этот параноик. Я — содержимое сундука, о котором никто не узнает, даже админ. А что, если он меня и в самом деле не выпустит? Но это же нелепо, в конце концов, ну каким образом я могла ему принести ущерб?
— Прикидываешься дурочкой? — продолжал тем временем Сташевский. — Кто-то же стер из базы данных время твоего прибытия на демостанцию? Уж, наверно, это сделал тот, кто хотел скрыть, откуда лежал твой путь.
Страх мешает мне сообразить как себя вести.
— Слушай, — Сташевский страшно нервничает, — Если я сказал, что все узнаю, значит, узнаю. Я буду тебя здесь держать до тех пор, пока не увижу, кто именно станет тебя разыскивать.
— Может, ты еще и пытать меня будешь? — осведомляюсь я. Голос мой предательски дрожит, коленки подгибаются от страха. Надо как-то выкручиваться, но как? Он отрезал меня от всего мира, угрожает...
— Зачем пытать? Тебя лучше всего использовать по назначению — трахать, без дурацких ухаживаний, дорогих подарков и длинных прелюдий.
— Ты такой мерзкий, что это и впрямь будет пыткой! — боже, что я говорю! Он сейчас еще больше разозлится!
— А ты любишь молоденьких мальчиков?— осведомляется вдруг Сташевский. — Я видел кого ты подцепила себе. И что ты в них находишь? Но тебе придется довольствоваться тeм, что есть, да еще и отсосешь по полной программе, — с него уже слетел весь лоск, и он добавляет к этой угрозе длинное грязное ругательство, за которым следуют новые угрозы. — Посиди и подумай. Я скоро вернусь.
Его силуэт исчезает, и светящаяся стенка медленно гаснет. Я напрасно его злю: с сумасшедшими лучше соглашаться и стараться не вызвать агрессии. Надо что-то придумать, пообещать, чтобы он меня отпустил, а потом удрать. Думай, думай...
Я двигаюсь внутри шкатулки, держась рукой за стенку, и пытаюсь разглядеть в тусклом свете хоть что-нибудь, но везде только гладкое толстое стекло — ни одной зацепки, рычажка, дверной ручки или кнопки. Вот влипла! Попала в лапы маньяка ни за что, ни про что. "Шкатулка с секретом" — заманчивое название, а Сташевский такой приличный с виду, с пушистыми усами, а сам — бандит! Эх, зачем я с ним заговорила! Зачем вглубь лавки прошла, предупреждали же админ и Ахх! Однако поздно себя ругать. Что придумать? Что? Никто никогда со мной не обращался подобным образом, меня все любили: дома, в школе, в колледже, на работе. Мне никогда никто не угрожал в реале...в реале...в реале...
Реал
В реале, в этот самый момент, я обнаружила в дверной ручке записку о том, что мне следует зайти на почту, имея при себе паспорт, для получения ценной заграничной посылки. И я сразу же помчалась. На почте я отошла в уголок, распечатала посылку, руки от волнения дрожали и сердце колотилось ужасно. Достала из пакета картонную коробочку, завернутую в несколько слоев упаковочной бумаги и письмо. Я раскрыла конверт.
"Полинка! Я думал о тебе, пока работал над этой
вещицей. Носи на здоровье, любовь моя "
Коробочку я на почте не хотела распечатывать, зажала ее в руке и побежала домой. Женя мне прислал подарок! Для меня специально сделал! Он любит меня, он думает обо мне! Как удивительно — реальный подарок от любовника из другого мира.
Дома я закрылась в ванной и распечатала картонную коробочку, в ней оказалась маленькая бархатная шкатулочка, а в ней... Ох, красота какая! Медальон необычной многогранной формы со сложным переплетенным узором. Взгляд скользит по этим узорам, извилинам и завитушкам, и находит женскую фигурку, с широкими бедрами, а меж бедер, на груди и во лбу — крошечные драгоценные камешки, сразу и не заметны. Красиво-то как! Ну, мастер! Я сразу бросилась ему е-мэйл писать:
"Женя, все дошло, все в полном порядке. Мне так нравится! Спасибо тебе, мой любимый!"
Как жаль, что нельзя в Демонет эту вещицу протащить, я бы с ней вообще не расставалась. Женя, мой Женя ее для меня мастерил, чтобы у меня было украшение его работы, да такое чудесное! Он думал обо мне! Думал обо мне!
Он сразу же ответил:
"Полинка, а можешь надеть мой подарок и сфотографироваться в нем. Хочу посмотреть, как на тебе это выглядит".
Конечно, Женя, милый, сейчас сфотографируюсь! Я надела медальон, он скользнул прямо в декольте, я ощутила приятный холодок... Потом позировала перед камерой и выбирала снимки — о, вот самый лучший — я — веселая, голова чуть на бок склонена, блузка расстегнута, чтобы медальончик был лучше виден — хорошее фото и соблазнительное достаточно. Отправила.
"Получил? Видно тебе?"
Вот так и впредь буду вести себя — только радость, ни одного упрека.
" Тебе идет. Рад, что угодил. А как дела у тебя, Полинка? А то тревожно мне что-то"— первый раз спросил за долгое время, между прочим.
"Нормально", — написала, а у самой сердце сжалось. Что же будет со мной в Демонете, откуда помощи ждать? А что мужу сказать про медальончик? Вещица дорогая, он заметит.
Ложась спать, я положила медальон под подушку — расставаться с ним не хотела. Утром, собираясь на работу, надела его. Разве это не доказательство, что он любит меня. Женя мой. Мой.
Некоторое неудобство доставляло то, что коллеги и пациенты, беседуя со мной, смотрели не в лицо мне — их глаза все время были на уровне моей груди — медальончик приковывал взгляд. Женщины— коллеги спрашивали наперебой: ''А где ты это взяла?'', '' Купила или подарили?'' или восклицали: ''Ух ты! Красиво как!''
Я наврала, что онлайн заказала, специально для меня узор мастер придумал. Двое сразу же захотели и себе заказать, и я дала им адрес Жениного сайта "Осколки Неба".
А у меня будто тайна появилась, реальная и ощутимая. Медальон все время был холодным — не согревался на теле, и я стала носить его поверх одежды. Я то и дело смотрела на него, узоры меня завораживали, отвлекали немного... отвлекали... от того, чтобы следить за собой, в Демонете — мечущейся в сундуке из дымчатого стекла, борющейся со страхом... Нет, страха уже не было... ничего не было... А потом свет погас и звуки отключились. Я стучала кулаками по дымчатому стеклу, но звука больше не слышала. А потом и кулаки перестала ощущать.
* * *
Страха уже не было, вообще ничего не было, меня не было, совсем. Даже на сон, на мучительный кошмар, когда хочешь проснуться, происходящее уже не было похоже. Было гораздо хуже. Я больше не ощущала себя в Демонете. Не было страха, но и меня не там было, я была только в реале.
Я уже давно воспринимала Демонет как данное, мир, где я могла быть сама собой, где все могли быть сами собой, где была возможность развивать необычные таланты, где было интересно жить каждое мгновенье. Оказывается, я успела привыкнуть к этому миру, а все, что было до него — теперь казалось плоским, пустым и бесцветным.
Я растерялась поначалу, ощутив непривычную пустоту, потом легла спать, думая, что утром все восстановится, но проснулась и — опять ничего не было. Никто не мог понять, почему я хожу как в воду опущенная: ведь все же нормально. Я ушла с работы рано, сославшись на недомогание. А может я и вправду заболела? Я бродила по реалу из угла в угол, как зверь в клетке, и не могла найти себе занятие, все падало из рук.
Последнее что я помнила — это попадание в шкатулку с секретом и угрозы Сташевского. Может, я там потеряла сознание от голода и жажды? Этот сундук скрыт от всех, даже модераторов и админа, даже от меня самой. Да жива ли я еще?
И тут я замерла от страшной догадки: я поняла, что умерла. Он меня там, наверно, убил. Вот как это, оказывается? Ничего нет, совсем ничего! Меня нигде нет и я ничего не чувствую, не вижу и не знаю. Только в реальной памяти остался отпечаток — мир, люди и события. Как же это выдержать? Как это обидно! Мир продолжается, а меня в нем нет. А кто по мне там плакать будет? Руслан? Он молод, скоро успокоится. Дэниэл? Вот это вряд ли, разве что огорчится слегка. Неужели больше некому?
Я представила себе дворец: мои покои, кровать с балдахином, окно в сад, рисунок на стене, гдея изображена танцующая под дождем. Мои покои отдадут кому-то другому, наверно. Рисунок снимут и сдадут в архив. Вспомнила мост между Той и Другой Стороной, часы на башне с неравномерными промежутками между цифрами, лес, в котором мы с Женей любили друг друга, гостиницу, обитателей дворца админа, поведавших мне удивительные вещи. Как о многом я не успела их расспросить! И еще — чудесный сад с умными растениями, которые нападают на чужака.
Но ведь в реале-то все хорошо: вот мой диван, письменный стол с компьютером, за окном белки прыгают и птицы чирикают, провожая последнее солнце. Кот Феншуй крадется по подоконнику, прислушиваясь к их пению. Разве этого недостаточно? Можно пойти вечером в кино или понежиться в ванной, а потом улечься в постель и почитать интересную книгу, да мало ли... Пожалуй, спрошу у Хьюза завтра, что делать, может он посоветует чего. А пока мне пусто и страшно.
Но на следующий день мне сообщили, что Хьюз больше у нас не работает, уволился внезапно, сославшись на личные проблемы, а перед этим, сказали, зол был, раздражителен, кричал, что работать в такой обстановке невозможно. "А какая такая обстановка?"— удивлялись коллеги. Все как всегда. Раньше же как— то работал. Я заглянула в его кабинет. Вместо уютных светильников и картин, на стенах были светлые пятна — он забрал все, включая письменные принадлежности и растения. Странно, что он даже не попрощался. Может, еще позвонит. Надо же, как все совпало — ни одного демона, ни Ахха, даже вездесущего Ахха нет. Как пусто!
Дома я запираюсь в своей комнате и лежу в темноте, пытаясь найти себя в Демонете. Ничего не получается! Меня нет, меня нет! Я опять засыпаю в реале, сжимая медальон в руке, и мне снится Женя. Он рядом, его усы щекочут мне шею, он сжимает мою грудь, но несмотря на острое возбуждение, я не могу шевельнуться и обнять его в ответ — так и я лежу как беспомощная поломанная кукла. Женя, милый, пусть этот сон продолжается как можно дольше. Зачем ты оставил меня? В наказание? В назидание? Пусть будет по-твоему. Чего стоят гордость и принципы по сравнению с полетом, который дарит твоя близость!
