— Ну и Бог с ним, — встал на ноги Ветран. — Поживем, сами увидим, что со мной дальше будет. Ты-то идешь или дома останешься... осмысливать? — глянул он сверху вниз на умника.
— Конечно, иду, — мигом забрался к нему на плечо бывший философ. — Кто ж тебя насчет адреса гномьего свояка... умудрит?..
Дом накрыла тишина... Я стояла посреди огромной пустой комнаты и слушала... Слушала... Странно, я ведь раньше любила тишину? Тишина, подкравшись прямо к сердцу, шепнула: 'Что, страшно? Я еще тебя навещу'. Конечно, навестишь. Только... Почему же так тревожно то?.. ......... Я давно в силах распознавать, даже без помощи магии, когда мои близкие мне врут. Так вот, мне сегодня врали. И домовиха и кот. Каждый по-своему. И зачем я тогда заткнула уши?.. Да оттого что знать не могла, что единственным желанием моим сейчас будет даже не ежеминутное присутствие рядом этого человека, а то, чтобы он просто ЖИЛ...
— Груша!.. Груша!!!
— Хозяйка? — лицо домовихи, вынырнувшей прямо передо мной, преисполнено такой решимости, что только кочерги в лапках не хватает. — Что-то случилось?
— С чего ты взяла?.. Ты мне ответь, у тебя что случилось?
— С чего ты взяла? — тихим эхом повторила она.
— Ты опять плакала. Я же вижу. И не прячь глаза... Я знаю, Груша, к чему домовые плачут... Но, может, у тебя на то какая-то своя, личная причина? Скажи мне.
— Нет.
— Что, 'нет'?
— Я не могу... сказать, хозяйка.
— Не можешь?.. Ну, спасибо, что хоть не врешь, как утром... — беспомощно вздохнула я. — Тогда объясни, по какому принципу работает наша охранка? Ведь ты — ключ к ней?
— Да, хозяйка. Я — ключ... А, зачем тебе? — вскинула на секунду свои глазки-бусины кроха и снова уперла их в пол.
— Что значит, зачем? Или мне тебе напомнить, что я здесь сама все решаю? — последняя фраза, пожалуй, прозвучала даже угрожающе. По крайней мере, на домовиху она впечатление произвела:
— Не надо. Я помню... хозяйка. Охрану ставили по заказу моей прежней хозяйки. После того, как она вернулась из... Ты сама теперь знаешь. А уже перед смертью она еще раз ее усложнила, уже собственноручно. Она считала, что тебе и Зигмунду нужна хорошая защита. Очень хорошая... защита.
— Защита от кого, Груша?
— От всех: от дикой нечисти и нежити, от плохих магов, от злых и нечестных людей.
— Ага... Так почему она подвела сегодня ночью? Почему пропустила чужую магию?.. Груша, что ты молчишь? — присела я перед крохой. — Или... она никого не пропускала?
— Хозяйка, — выдохнула домовиха и прихлопнула лицо ладошками. — Я не могу тебе сказать... Не могу.
— Почему, Груша? Если зло здесь, внутри, мы должны от него избавиться. Неужели ты сама того же не хочешь? Ведь ты — хранитель этого дома.
— Грундильда — плохой хранитель, — мотнуло создание головой, не отрывая ладоней. — Плохой. Плохой. Ты, хозяйка, вправе меня... изгнать.
— Да ты что? — чуть не села я на пол. — Ты что это несешь? Куда тебя изгнать?
— Туда, куда уходят все брошенные домашние духи. Туда, где им и место, где огонь жизни давно погас. Туда меня изгони.
— Груша... — прижала я к себе прохладное вздрагивающее тельце. — Я ведь люблю тебя и ни за что никуда и никогда... Ты чего это придумала? Тоже мне, изгнанница... А ну, давай, прекращай реветь. Не хочешь говорить, не говори. Только не реви... Собралась она в... — замерли мы вместе с домовихой и одновременно развернули головы в сторону садовой двери. — Похоже, к нам гость. И, похоже, по прежнему, безмозглый...
Полученное от Хоуна сообщение так меня вмиг взбодрило, что я, 'перелопатила' кучу дел, действительно, давно скопившихся, включая: стирку, уборку, проветривание зимней одежды, а так же прополку единственной во дворе, с середины июля забытой клумбы. При этом попутно совершенно справедливо была выдергана и нахально разросшаяся у калитки бузина. Правда, пришлось красить обнаруженную не в лучшем виде лавку... и уж калитку заодно. Не забыла я и об обещанной Ветрану баньке. А очнулась лишь часа через четыре, плюхнувшись на стул перед пузатыми рядами вареников, разложенных на посыпанном мукой столе. Да-а... Это когда ж я их в последний раз лепила? По-моему, в нынешнее Солнцепутье, по спецзаказу отца... И куда ж их... столько?
— Груша!
— Что, хозяйка? — показалась из погреба домовиха, с совком, полным мусора, и веником. — Я закончила. И с побелкой тоже, — отрапортовала она (тоже, видно, 'взбодрилась').
— Ага, молодец... А ты не знаешь, куда мы теперь вот это... денем? — растерянно уставилась я на плоды своей кипучей деятельности. — Ведь не зима, в сени на мороз не вынесешь?
— О-о... Придется скормить, — уже со скамеечки, авторитетно заявила Груша. — Потому что, после твоего знака сохранности... Ну, ты сама знаешь, хозяйка.
— Ага... — в ответ лишь потерла я лоб рукой.
И не сказать, чтобы оно у меня не получалось, это бытовое, совершенно простенькое 'подспорье хозяйке', высмотренное в тетушкиной книге 'Образцовый магический дом'. Просто специфика его, при всей полезности, совершенно исключала сохранение у продукта еще и вкуса. Отсюда ощущение складывалось, будто жуешь ты не пирог с мясом и капустой, например, а полотенце, в которое он, весь долгий месяц 'сохранности' был завернут.
— И пора бы уже воду на плиту ставить.
— Что?.. А-а. Не минуло и драконьих сносей(7), — оторвала я взгляд от окна и вновь подорвалась со стула.
Зеня и Ветран вошли в мой 'образцовый магический дом' молча и очень настороженно:
— Стася! Ты что, шустрых лилипутов в помощь нанимала? Или... Хобье коромысло! — порадовал кот пополнением бранного списка.
— Это почему же? Мы сами с Грушей все... Кратагусом меня накрой! — осталась я верной своему старому.
Ветран спрятал за спину правую ладонь:
— Я нечаянно, когда за нее брался, чтобы открыть. Просто, на лавочку... засмотрелся, — конфузливо скривился он. — Анастэйс, а ты что, гостей ждешь?
— Не-ет. Я вас жду, и уже очень давно жду. А раз вы вовремя меня не остановили... — оценивающе взглянула я на подтянутый живот мужчины, потом вздохнула и начала. — У нас в Ладмении есть такая традиция — показательные состязания 'Кто съест больше вареников'. Я тебя поздравляю, ты в них сегодня участвуешь.
— Хорошо, — беззаботно кивнул Ветран. — Я согласен — голодный очень. А с чем вареники?
— С черешней и творогом, — радостным дуэтом оповестили мы с домовихой.
Хотя, 'участвовать' пришлось всем, включая и Грушу. Правда, кроха больше гоняла вареник по блюдцу, чем его в себя засовывала, но, два, все ж съела. Всех больше досталось, естественно, Ветрану. Он аж взмок, но на финиш пришел победителем, отодвинув от себя громадную миску с булькнувшим на дне бульоном:
— Фу-у... Ну, а какой теперь мне приз полагается? — отвалился несчастный на спинку стула.
— Как это, 'какой'? Победная порция на ужин, — тоном, совершенно лишенным сострадательности, известила я. — А что это за взгляд у нас, сильно компрометирующий меня, как кухарку?.. Ну, ладно. Приз, при большом желании, может быть заменен на чистосердечный рассказ о том, где вас обоих столько времени носило. Доволен?
— В общем, да. Тем более, мы и сами все равно бы все рассказали.
— И без этих традиционных твоих пыток с пристрастием, — с трудом вскарабкался кот на свой трон.
— Ага... — встретила я перемазанную сметаной морду. — Я сейчас еще твою чашку проверю. Ты все пять съел?
— Да ты чего сегодня, Стася? — возопил удивленно умник. — Все съел. И это учитывая, что желудок кота при своих нормальных гастрономических потребностях вмещает гора-аздо меньше... Говорил я тебе Ветран, давай в Либряне пообедаем. Сейчас бы причина была отмазаться.
— Что?! — даже подкинуло меня на стуле. — Так вы в Либряне были? И без меня? Да что вы вообще там делали?
— Ну, беря во внимание, что первые два вопроса уже не требуют на себя ответов по причине отсутствия в таковых разумности, сконцентрируемся на третьем. Прошу вас, коллега.
— В следующий раз, я в тебя еще два, нет, три вареника засуну, — мстительно сощурилась я и перекинула взгляд на воина духа. — Очень внимательно слушаю.
— Очень подробно отвечаю, — не остался в долгу мужчина. — Первоначально мы вообще поход туда не планировали. Просто, дома у гномьего свояка никого не оказалось, а возвращаться с таким результатом обратно... — многозначительно усмехнулся он. — Вот и решили, что, можно и прогуляться пока, а потом еще раз к дому вернуться. Всего-то три мили. К тому же нас обратно ваш староста подвез.
— Прогуляться? — ехидно уточнила я. — Так вы туда исключительно для здоровья ходили?
— Угу, аппетит нагуливали, — оторвался от мойки кот, но, встретившись с моим взглядом, тут же вернулся к своей задней лапе.
— Анастэйс, что ты злишься? Мне все равно в Либряну надо было, в оружейную лавку. Я ведь без стилета остался после встречи с магом. Так почему не совместить?
— Полезное с приятным... Ну, и как... совместили?
— Совместили. И вполне... результативно, — кинул мужчина взгляд на висящую у двери куртку. И ты знаешь... то, что касается версии об убийстве на почве торгового соперничества. Как то теперь в нее с трудом верится.
— Это почему? — подалась я вперед.
— Да потому что не тянет наш упокойный со своей лавкой на 'законодателя ладменской оружейной моды', — снова встрял умник.
— В общем, да, — согласно скривился воин духа. — Мы ведь не только туда заходили, пока приценивались, а и у соседей его тоже были. И сказать честно, не тот профессиональный уровень у Булдга, чтобы его убирать с пути. К тому же, он и сам постепенно от своей специфики отходил, без посторонней на то помощи.
— Как это, 'отходил'? Профиль что ли менял?
— Угу, на сельский. У него половина лавки забита плугами и лопатами. А по словам лавочника, мастер в будущем совсем собирался от оружия отказаться, потому что и сам конкуренции боялся.
— Сам боялся? — сузила я глаза. — Так может, в это и есть причина...
— Ста-ся, — назидательно протянул умник. — Одно дело, пострадать за свой элитный товар, а совершенно другое — не соответствовать с ним же требуемому для успешных продаж уровню. И мы здесь, на примере мастера Булдга имеем второй вариант... Это тоже самое, если бы ты, вдруг, стала придумывать скверные рецепты своих дамских средств, и твой начальник перевел тебя драть лыко на мочалки с лип, что растут вокруг наших одноименных соседей.
— Ну, уж нет! Это что, мне бы тогда пришлось туда переезжать? — выпалила я, а потом встретилась с озадаченными взглядами всех своих троих слушателей. — Ой, да все я поняла. Только, пример у тебя, Зеня, неудачный. Потому что, мочалинские 'элитные лыкодёрки' мне бы такую конкурентную борьбу устроили, что проще было бы здесь у себя под носом лип насажать и из их саженцев за полгода взрослые деревья вырастить. Это я умею. Меня тетушка в свое время научила, только...
— Анастэйс, ты о чем сейчас? — осторожно уточнил Ветран.
— О чем? — на мгновенье задумалась я. — Да все о том же. И не надо было меня Зене перебивать... Вы сказали, что наш оружейник от прежней специфики отходил. Так?
— Та-ак, — протянул мужчина.
— А мастерская в Бадуке у него наполовину с тестем. Так?
— Так.
— А раз так, то может его тестю не сильно такой поворот в судьбе был в радость? Вы к свояку то нашего мастера, в конце концов, попали?
— Попали, Стася. Причем, с тем же вопросом в головах. Не одна ты такая... умная, — фыркнул кот.
— Ну и?
— И поговорили... — довольно оскалился воин духа. — Очень результативно.
— Ага, — в ответ, наоборот, насупилась я. — Купленный стилет как раз, наверное, кстати пришелся?.. Как веский довод в пользу результативности.
— С чего ты взяла? — вмиг растаяла на лице мужчины улыбка.
— Да с того, что, одно дело поболтать со скучающим лавочником, а совсем другое — с гномом, существом крайне подозрительным и необщительным по своей природе. Тем более, если взять во внимание, недавние события в жизни его семьи. Да один их амбарный замок на двери уже обо всем говорит.
— То есть, отправляя нас сегодня туда, ты в тайне надеялась ткнуть меня носом в собственную беспомощность? — подался вперед Ветран.
— Нет. Не так грубо. Я просто надеялась, что ты поймешь, что не все так просто, как кажется сначала, — уперлась я в него взглядом.
— А вот здесь ты ошибаешься, Анастэйс, сильно полагаясь в первую очередь, лишь на свою магию. Потому что с каждым разумным созданием можно найти общий язык и общие темы для завязывания нормального разговора.
— С каждым общие темы? — скептически уточнила я.
— Про облака, например, — мечтательно заметил кот.
— Что?!
— Зигмунд!
— Хозяйка!
— Да... Груша, — с трудом выдохнув, уставилась я на замершую у плиты домовиху. И когда только успела из-за стола улизнуть?.. Хотя, с такими-то темами.
— Чай бу-дете?
— Будем... Так о чем вы с ним... поговорили? — почти на змеином языке поинтересовалась я.
— О многом, — уставившись в одну точку, буркнул Ветран. — О том, например, что поменять профиль работы, было общее решение, принятое двумя сторонами. О том, что врагов у упокойного не было, если не брать в расчет его тещу, которую свояк Булдга считает... не очень доброжелательной дамой. Однако он же при этом добавляет, что дочь ее, жена мастера, была вполне счастлива в браке, а мать ее искренне любит и, ни за что не пожелает своему чаду участи вдовы.
— Тем более, если брать в расчет, что у оружейника осталось сейчас на попечении тестя четверо детей, — подал голос умник, — а гномы — народ скряжный, то, зачем ей было добавлять себе забот с этой стороны?
— Ясно, — мотнула я головой. — Ясно... Версии горят, как поленья в костре, -
версии горят, как поленья в костре, а вместе с ними сгорают и надежды. Да хотя бы на то, что самые страшные мои подозрения, давно занозой засевшие в глубине души, не сбудутся. Потому что, когда сгорит предпоследнее, останется лишь одно, самое гнилое и трухлявое. А это будет означать, лишь то, что...
— Стася, ты посланника то с пруда дождалась?
— А?.. Да, — встрепенулась я. — дождалась. И с этой стороны тоже есть... результат... Ветран, извини меня. Ты — молодец, а я — Трахиния. И твой новый стилет сегодня, действительно может пригодиться.
— У старой пристани обнаружились фонари дураков? — глухо спросил он.
— Не совсем так... Обнаружились следы их присутствия. По крайней мере, одного. Ты ведь сам знаешь, что эти сущности предпочитают разумные жертвы. И только в крайнем случае, довольствуются малым. Потому что разумные жертвы... В общем, страдают перед смертью куда более 'питательнее' для них.
— Но, ведь в деревне, насколько я знаю, за последние дни больше никто не пропадал? — возразил Зеня.
— Здесь все дело может быть в отдаленности старой пристани, — бросил в его сторону Ветран. — Анастэйс, обнаружились останки какого-то животного?
— Ага. Козы, провалившейся в заросшую бурьяном канаву, недалеко от того места. Я же говорила, что там вокруг деревенские выпаса. И Хоун сказал, точнее, попытался... С его-то дубовой головой...
