— Да ты не бойся, девица, — ободрил ее Сэмкин и даже легонько шлепнул по заду. Видимо, игриво, чем Маргарет не преминула воспользоваться. Повиснув на руке молодого стражника, она зашептала ему в ухо, надеясь, что шепот её звучит многообещающе, а не испуганно: — Сэмкин, ну отпусти ты меня отсюда, с меня же хозяйка спросит, где я болталась. Хорошее место потеряю. А я в долгу не останусь, к вечеру свидимся. Вот как сменишься с дежурства — так и свидимся.
Молодой стражник покосился на ее грудь, облизнулся, и с сожалением покачал головой.
— Не могу. Свидеться — это с радостью, а вот отпустить не могу. Да не бойся ты, задержишься-то всего ничего. Вот после полудня сэр Эдвард сам приедет, всех осмотрит и лишних отпустит. И сержанта не слушай, это он строгости напускает. С тем убитым мы разобрались. Ювелир это был. А убил его и правда негодяй-слуга, которого он сам и нанял. И сдается нам, что дело сделано не без участия ювелировой жены. Только убийца словно растаял, а без его признания за вдову нам не взяться, у нее такие покровители, что нам не по зубам.
Маргарет могла бы точно сказать стражнику, что Крэддок растаял в буквальном смысле слова. Вернее, то, что он него осталось после того, как её матушка изволила на старого душегуба разгневаться. Но она, разумеется, промолчала. Тем более, что они с Сэмкином вышли уже на небольшую базарную площадь, какие обычно каждый день собираются у больших лондонских дворцов.
Людей было немного, десятка три. Слоняясь от одной группки к другой и пытаясь опознать когда-то мельком виденных ею наемников, Маргарет наслушалась разных предположений, почему площадь оцепили, причем оцепили так, что стражников практически и видно не было, но потихоньку улизнуть с площади было совершенно невозможно. Кто-то утверждал, что в каком-то доме неподалеку заболели потовой горячкой. Другие боялись вспышки чумы.
Убедившись, что молодых мужчин бравого вида не площади не было, Маргарет прислонилась к одному из прилавков с горшками и посудой, и задумалась, что делать дальше. До полудня оставалось всего ничего, и это означало, что люди с документом, который так стремились заполучить и королева, и кардинал, приближались к площади, не подозревая о ловушке. Получалось, что единственным выходом было перехватить молодцев раньше, чем они до площади дойдут. Идти они будут, конечно, со стороны, откуда к причалу ближе всего — солнце припекало по-августовски, что к пешим прогулкам не располагало.
Значит, из оцепления ей нужно как-то выйти. Так, чтобы никто и ничего не заподозрил. Неизвестно, как отреагирует сэр Ли, найдя по прибытии, скажем, спящую вповалку площадь. Простаком этот священник-дипломат не был, да и в мистических делах был специалистом, хотя сам мистику не одобрял. Вряд ли у него заняло бы много времени расследование того, кто именно мог помешать его планам таким экстравагантным способом. Значит, остается только одно.
Завернув за угол, Маргарет с облегчением увидела всего одного стражника, стоящего к ней спиной. Девушка сосредоточилась, прикоснулась к мыслям раскисшего от жары мужчины. Кабак, всего в нескольких шагах кабак, и в нем реки разливанные пенистого, холодного эля, и кисловатого, терпкого вина, и тень, тень... Стражник покачнулся, сделал несколько неуверенных шагов в сторону узкого переулка, и потом сосредоточенно зашагал прочь. Маргарет медленно выдохнула и, стараясь идти совершенно спокойно, зашагала прочь.
Буквально за углом, всего в нескольких метрах от торговой площади, Лондон жил своей дневной, торопливой жизнью. К сожалению, молодых, похожих на наемников мужчин мимо Маргарет проходило немало, так что оставалось только ждать, кто из них свернет в сторону Бэйнард Кастл. Опять же, засада на площади вовсе не исключала того, что за людьми Мендозы будут идти шпионы кардинала. Скорее, предполагала. Для того, чтобы загнать дичь на охотников, ее вспугивают и гонят в определенном направлении. Значит, надо просто ожидать, когда начнется какая-то заварушка. Но вот что она сама будет делать в таком случае, Маргарет понятия не имела.
* * *
Все оказалось гораздо проще, чем она опасалась. Людей Мендозы Маргарет узнала немедленно, хотя еще минуту назад она была бы не в состоянии их описать за все сокровища христианского мира. Возможно, узнаванию помогло то, что ситуация, в которой она своих визави увидела, была если не совсем идентична той, что случилась в Саутварке, то достаточно к ней близкой.
Не успели мужчины появиться в поле её зрения, как из дверей ближайшей корчмы высыпала целая толпа гильдейцев, явно отмечавшая какой-то знаменательный для себя день. Кто-то выпустил несколько стай птиц из клеток, к гильдейцам стали приставать как из-под земли выросшие уличные красотки. Разумеется, со всех сторон к развеселой компании устремились и уличные разносчики.
Не став ожидать, пока события получат ожидаемое развитие, Маргарет подхватила юбки и ввинтилась в толпу. Пробивать себе дорогу ей пришлось в плотной человеческой массе, и вскоре она уже вздрагивала от щипков и толчков, панически размышляя, что когда она пробьется к людям Мендозы, отличить ее от прочих уличных девиц будет уже невозможно.
— Сейчас вы развернетесь и пойдете со мной, — выпалила она на латыни молодым людям, подхватывая их под локти. — Дальше — засада.
Наверное, это было весьма забавное зрелище — растрепанная и взлохмаченная девица подозрительного вида, говорящая на латыни, но ничего лучшего Маргарет в голову не пришло. К чести милорда посла, помощников подбирать он умел. Оба наемника послушно развернулись и позволили Маргарет увлечь себя прочь. Глупо хихикая и раскачивая бедрами, она вела мужчин под руки, лихорадочно ища взглядом, куда же они могут свернуть, пока те, кто за ними наверняка следуют, заметят, что добыча исчезла.
Ей снова повезло, потому что один из наемников уверенно завернул их к двери кабака, мимо которого Маргарет проскочила бы не задумываясь и даже не дыша — уж больно пронзительная вонь доносилась из сточной канавы. Около почерневшей и щелястой двери сидели нищие и калеки, потягивая вино из пущенной по кругу фляжки и задирая неприличными словами прохожих. К удивлению девушки, наемник вежливо приподнял шляпу перед одним из пьяниц и опустил в грязную ладонь блеснувшую на солнце монету.
В самом кабаке было полутемно, пусто, и, насколько Маргарет могла рассмотреть, довольно чисто.
— Это была импровизация, милая девушка, и не слишком умелая. Ваше счастье, что мы вас узнали, — сказал один из мужчин, опускаясь на лавку и жестом приглашая Маргарет сделать то же самое. Другой лениво прислонился к двери, недвусмысленно давая понять всей позой, что никому не позволит ни выйти, ни зайти.
— Да, — коротко бросила она в ответ, изо всех сил борясь с головокружением. Теперь, когда опасность была позади, силы оставили ее почти полностью. — Я раньше никогда не участвовала в заговорах.
— Это не игры для юных девиц, — жестко ответил ей мужчина. — Судьба Боба Партингтона тому пример.
— А вы последовали бы сегодня за вашим приятелем, если бы я не играла в эти игры, как вы выразились, — вяло огрызнулась Маргарет. — И, кстати, если мне сейчас не дадут что-то съесть, я сама последую за вашим Бобом Партингтоном, как мне кажется. Завтрак ее величества мне разделить не предложили. Вчера на приеме едой даже не пахло, да и не до еды мне было. Так что если хотите поговорить про игры и судьбы, то дайте мне эля и приличный кусок мяса. Или давайте, что принесли, и проваливайте. Вам нужно побыстрее отсюда исчезнуть, если вы еще не поняли. Я имею в виду, вообще из Англии.
— Она права, — бросил товарищу наемник, подпирающий дверь. — Принеси ей поесть, Монтойя. Мне она нравится. Да и нам бы не помешало подкрепиться.
— Пусть сначала подтвердит, что она — именно та, с кем мы должны были встретиться, — заупрямился собеседник Маргарет. — Я ее помню, и помню, в чьей компании я ее видел, но порядок есть порядок.
— Вы не поверите, джентльмены, — устало сказала Маргарет, — но мне даже в голову не пришло, что должен быть какой-то опознавательный знак. Её величеству, по-видимому, тоже. Или она вообще не морочит себе голову деталями. Как я могу подтвердить, что я — это именно я? Вам что, не сказали, кому вы должны передать буллу?
— Не буллу, разумеется, — рассмеялся в ответ Монтойя. — Резюме папы, которое он отправил её святейшему величеству королеве Изабелле. Да и то — только копия. Заверенная, конечно, по всем правилам. Резюме существует только в одном экземпляре, и оно останется там, где находится — в архиве императора, под надежной охраной.
— Пусть будет резюме, — пожала плечами Маргарет, и пошатнулась даже от такого легкого движения. — Королева почему-то очень на него рассчитывает.
— Эй, Монтойя, давай-ка правда неси побыстрее что-нибудь перекусить, а то похожая на привидение девица скоро превратится в девицу в обмороке. Не вредничай.
Внимательно взглянув на Маргарет, ее собеседник молча вышел в небольшую дверь за совершенно пустой стойкой, и вернулся через минуту с кувшином эля и ломтями мяса и хлеба на оловянном блюде. Некоторое время все сосредоточенно жевали.
— Тебя как зовут-то, девица? — спросил не назвавший своего имени наемник, который продолжал подпирать дверь, теперь с ломтем хлеба с мясом и кружкой эля в руках.
— Маргарет Эртон, — пробормотала Маргарет. Почему-то ей показалось совершенно нелепым назвать звонкий титул своего мужа. Леди Бьертан, как же... Растрепанная, оборванная и босая. И полумёртвая от усталости.
— Ага... — глубокомысленно протянул наемник. — А я — Фелипес. Ты, Маргаритка, на нас не обижайся. Если бы ты знала, чего нам стоило эту бумагу сначала получить, а потом в Англию привезти, то ничему бы не удивлялась. А кто нам ловушку состряпал, кстати? Не сэр ли Эдвард Ли? Мы его здорово провели, а он не из тех людей, кто шутки над собой прощает.
— Не думаю, — покачала головой Маргарет, начавшая, наконец, мыслить более или менее ясно. — Сэр Ли должен был только вас опознать, а вот ловушку вам подстроил совсем другой человек. Вы его не знаете. Впрочем, вам в любом случае надо из Англии убираться немедленно. Вот прямо отсюда — и на ближайший корабль в любом направлении. Потому что ваш хозяин сегодня тоже угодил в неприятную ситуацию.
Выслушав рассказ девушки о злоключениях посла, Монтойя молча достал из-за пазухи небольшую курьерскую сумку и повертел ее в руках.
— Дон Мендоза уже в любом случае на сундуках сидит, — задумчиво проговорил он. — Во Фландрию его переводят. Туда отправимся, пожалуй, и мы. Так что забирай ты, девица Маргаритка, эту сумочку, и отвечай дальше за нее сама. А мы последуем твоему разумному совету, и направимся отсюда сразу в порт. Как ты сама-то отсюда выбираться думаешь?
— Никак, — уронила Маргарет. — Я думаю, что некоторое время я никуда выбраться буду просто не способна. Мне нужно несколько часов сна.
— Как знаешь, — Монтойя поднялся с лавки и стал расправлять плащ. — Только договариваться с хозяином сама будешь.
Монтойя вышел на улицу, не оглядываясь. Фелипес помахал Маргарет рукой, но и он не предложил ей никакой помощи. Тяжело вздохнув, девушка пристегнула курьерскую сумку к поясу между верхней и нижней юбками, и склонила голову на скрещенные руки. Она действительно не могла двинуться с места без риска потерять сознание. Звать кого-то на помощь Маргарет не видела смысла. В конце концов, усталость — это не повод для того, чтобы отвлекать кого-то из друзей от их собственных дел. Кабак, в котором она сейчас сидела, был, по-видимому, местом, которое гильдия воров и нищих сдавала для тайных встреч в городе, где все были всегда у кого-то на виду. Значит, здесь наверняка можно получить и комнатенку, в которой можно отоспаться. Она негромко хлопнула в ладоши и приготовилась ждать.
Глава 6
Из двери за пустой стойкой вышла невысокая женщина неопределенного возраста, одетая в странно строгое для такого места платье.
— Вам что-то нужно, мистрисс? — спросила она тихим голосом.
— Мне нужна комната, добрая женщина, — вежливо ответила Маргарет. — Комната, где меня никто не побеспокоит несколько часов.
— Это точно вы, — сказала вдруг женщина. — Я слышала голос, но не была уверена. Двор "Белого Льва", помните? Среди заключенных был мой муж, чтоб ему гореть в огне до Страшного Суда.
— Тот, который... — Маргарет осеклась. Ей даже выговорить было страшно, что муж этой женщины сделал ей и собственной дочери.
— Да. Его повесили, и вы можете быть уверены, мистрисс, что я никому не позволила потянуть его за ноги. Он долго умирал. Достаточно долго, чтобы почувствоать на своей шкуре те муки, на которые обрёк нас.
— И как вы оказались здесь?
— А куда нам было идти? Ваша подруга правильно заметила насчет того, что нас ожидало. К счастью, глава здешней гильдии всегда ищет новых людей, и один его парнишка предложил моей Молли отправиться на хлеба гильдии. Это был добрый поворот для нас, вы знаете.
— Куда уж добрее, — с мрачной иронией ответила Маргарет. — Вы что, вслед за мужем отправиться хотите? Я могу устроить вас с дочкой в хороший дом прислугой. Даже в очень хороший. Достаточно вы настрадались.
— И именно поэтому в прислуги я не пойду, — резковато ответила женщина. — Хватит, мною уже достаточно командовали.
— Можно подумать, что теперь не командуют, — фыркнула Маргарет.
— Теперь я — честная вдова какого-то мастера Джонса, которая содержит маленький, но чистый кабак, владелицей которого и является. Кем был мастер Джонс — никому нет дела. Здесь никто не допытывается и не задает лишних вопросов. Здесь не имеет значение прошлое. Парнишка, который привел нас с Молли — сын самого мастера здешней гильдии, и ему моя девочка приглянулась. Мастер Бартон отправил Молли в монастырскую школу, пусть она там подрастет, подучится, да и прошлое забудет.
— Просто благодетель какой-то этот ваш мастер Бартон, — недоверчиво протянула Маргарет.
— А вот этого я не говорила, — неожиданно улыбнулась женщина. — Я — из хорошей торговой семьи, с детства отцу помогала расчетные книги вести, да и с приличными людьми умею разговаривать. Я нужна ему, а он — мне. Так что все честно, и еще неизвестно, кто из нас в выигрыше. Да идемте же, мистрисс, а то вы выглядите так, словно вот-вот с лавки свалитесь. Рубашку я вам свою дам, чистую, таз и воды обтереться принесу, да и плащ вам потом понадобится это тряпье прикрыть.
Маргарет, пошатываясь и держась за перила, с трудом поднялась не второй этаж вслед за хозяйкой, дождалась воды и рубашки, тщательно закрыла на тяжелую задвижку дверь и рухнула на кровать, решив заняться своим внешним видом потом. Через мгновение она крепко спала.
* * *
Сидящая на земле Маргарет аккуратно разгладила платье, и огляделась вокруг. От совершенно пустой улицы ее отгораживала решетка. Справа от нее был вход в незнакомый дом. Впереди маячила спина стражника, не обращающего на нее ни малейшего внимания. Откуда-то под ее руку подвернулся Дон Альва, и Маргарет рассеянно погладила его по черной, шелковистой шерстке. Мурлыкнув, Дон Альва спокойно прошел между прутьями решетки на улицу и оглянулся, словно приглашая девушку за собой. Стражник беспокойно шевельнулся, и она поняла, что следовать за котом ей нельзя.
